Введение

Рим на заре своего существования был городом. Царственный ход истории Рима превратил этот город в мировое государство, охватившее широким кольцом весь бассейн Средиземного моря. Республиканские учреждения, с которыми Рим начал свою победу над миром, обветшали в процессе приспособления к новому положению государства, и борьба политических партий, начавшаяся с Гракхов, привела республику к полному крушению. Соперничество Мария и Суллы открыло эру попыток водворить начало единоличной власти в государстве, и длившаяся в течение двух поколений кровавая борьба закончилась победой Августа над Антонием. Объединив в своих руках верховное командование военными силами государства, Август определил свои отношения ко всем сферам государственного управления и упрочил миродержавие Рима. Обеспечив границу империи по течению Рейна, он отодвинул ее до линии Дуная на севере и своей твердой политикой в отношении Востока достиг того, что парфяне возвратили знамена Красса и признали границы империи на верхнем Евфрате. В течение продолжительного срока своего правления Август водворил принцип единоличной власти в римских государственных учреждениях и начал собою первую династию римских императоров, которая закончилась в лице Нерона. Вслед за тем начались военные революции, и страшное кровопролитие обагрило Италию. Только четвертому претенденту на наследие цезарей, Веспасиану, удалось утвердиться во власти и дать Риму вторую династию. Дворцовая революция 96 года положила ей конец, и возвышение старого сенатора Нервы обошлось без междоусобной войны. Преемственность власти продолжалась затем путем усыновления до Марка Аврелия, оставившего трон своему сыну Коммоду. Убийство Коммода в 192 году повело к кровавой борьбе за императорский венец между тремя претендентами, и победа досталась Септимию Северу. Его сын Каракалла и два родственника по жене, Бассиан (Элагабал) и Александр Север, продолжили династическую преемственность. Максимин, убийца Александра, начал собою тяжкое мутное время непрестанных военных революций. В армии проявился провинциальный патриотизм, и в течение десятилетий империю раздирали на части многочисленные претенденты на императорский венец. Идея единства империи была, однако, так прочно внедрена в сознание тогдашних поколений, что ее не пошатнули все «тридцать тиранов», как назвали по литературной традиции римские историки кратковременных самозванцев, и законным императором считался только тот, кого признавал римский сенат. Военному гению Аврелиана удалось восстановить единство империи и вновь подчинить сирийский Восток, обособившийся в отдельное царство вместе с Египтом.

Спустя пять лет по смерти Аврелиана, в течение которых сменилось пять императоров, верховная власть досталась Диоклетиану (284 г.). Войны шли в ту пору на всех границах империи, и так как император был, по необходимости, главнокомандующим своей армии, то Диоклетиан пришел к мысли разделить империю. Он избрал себе товарища, которому предоставил равную с собою власть с тем же титулом. Сохранив за собой Восток, он отдал ему Запад. Двух августов во власти знала империя и раньше. Так было при Марке Аврелии во II веке, при Гордиане и Филиппе – в III. Но замещение трона двумя лицами не вело тогда к территориальному делению империи на две части, как случилось теперь в силу неблагоприятных внешних условий. Непрерывные войны на границах побудили Диоклетиана дать новую организацию преемства верховной власти. Не имея мужского потомства, он избрал своим цезарем, т. е. наследником, чужого человека и заставил сделать то же самое своего товарища. Оба цезаря были избраны из людей, имевших уже военные заслуги, и получили самостоятельное командование в отведенных им территориях. Одновременно с тем Диоклетиан провел новое административное деление империи на префектуры и целый ряд реформ в сфере государственного управления. Блестящие военные успехи Диоклетиана и Максимиана подняли престиж империи и обеспечили ее единство. Отпраздновав 20-летие своей власти, Диоклетиан сложил свой сан и заставил сделать то же самое Максимиана (1 мая 305 г.). Прежние цезари, Галерий и Констанций Хлор, сделались августами, и Галерий назначил двух цезарей. Но система преемства верховной власти, отрицавшая принцип кровного родства, не удержалась в силе. У Максимиана был сын Максенций, а у Констанция Хлора – Константин. Оба они приняли титул августов, вернулся к власти и Максимиан. Начались междоусобные войны и жестокое кровопролитие. Константин устранил Максенция и, оказавшись в обладании западной половиной империи, вступил в соглашение с августом Востока, Лицинием. Упрочив свою власть, Константин резко выдвинул принцип кровной наследственности тем, что объявлял цезарями своих малолетних сыновей. Соглашение с Лицинием, скрепленное браком последнего с сестрой Константина, продержалось недолго. В 323 году началась между двумя августами междоусобная война, закончившаяся битвой при Хрисополе, в которой победа досталась Константину. Единство империи было вновь восстановлено.

Правление Константина составило в судьбах империи эпоху величайшего значения. Он положил конец тому роковому раздору в недрах государства, каким являлась борьба империи с христианством. В эдикте 313 года, изданном от имени обоих августов, христианство было объявлено дозволенной религией, а за долгое правление Константина получило значение покровительствуемой, затмившей собою и отстранившей от двора и воздействия на государственную политику старое язычество. Христианская церковь со своей прочно сложившейся по типу административного строя империи иерархией оказала могущественную поддержку политическому единству римского мира: и прочный союз империи с христианством обусловил собою ход дальнейших событий мирового значения. В связи с новым отношением главы государства к христианству стояло другое великое по своим последствиям дело Константина – создание второй столицы империи. Не посягая на суверенные права старого Рима, Константин создал «Новый Рим» на берегах Босфора на месте старого греческого города Византия, имевшего свою тысячелетнюю историю. Так как новая столица стала резиденцией императора, чем давно перестал быть Рим, то центр государственной политики передвинулся на Восток, как мечтал некогда сделать это Цезарь. Восточные области империи, наследие державы Александра Македонского, получили новый центр помимо далекого и чуждого по языку Рима. Хотя Константин, основывая новую столицу, внес в нее мощную латинскую струю, но греческий характер города и прилив в него новых сил со всех эллинских и эллинизованных областей Востока имели своим последствием то, что Новый Рим стал греческим городом. Наличие второй столицы в единой империи подготовляло ее разделение на две части – Восток и Запад. Рим с его старыми языческими традициями и национальными римскими святынями не мог оставаться единым центром империи, которая в лице Константина становится христианской державой, и в принятии Константином христианства следует видеть главную причину того, что он создал новую столицу на Востоке.

Объединивший под своею властью всю империю, Константин рассматривал ее как достояние своего дома и выделил из нее уделы трем своим сыновьям и двум племянникам. Но идея единства империи победила, и сын его Констанций стал с 353 года единодержавным владыкой римского мира. Воспитанный в христианстве, ревностный поборник единства религиозного исповедания, Констанций упрочил союз империи с христианством. Его кратковременный преемник, последний представитель династии Константина,

Юлиан, сделал безнадежную попытку расторгнуть союз империи с христианством и поднять внутренне оскудевшее язычество в значение государственной религии. Смерть, постигшая Юлиана в походе на Персию, положила конец его начинаниям, и его преемник Иовиан, избранный армией на персидской территории, восстановил прежнее положение христианской церкви в империи (363 г.). После скоропостижной смерти Иовиана армия провозгласила императором трибуна дворцовой схолы Валентиниана (364). Событие совершилось в Никомедии. Доведя свои войска до столицы, Валентиниан, в полном сознании невозможности единоличного представительства верховной власти в империи, возвел в сан августа своего брата Валента и, предоставив ему Восток, удержал за собой Запад. Так окончательно наметилось разделение империи на две части. Своего сына Грациана Валентиниан, в обеспечение будущего, провозгласил августом, а не цезарем, когда ему исполнилось 16 лет, не выделяя ему никакой территории.

Валентиниан скончался в 375 году, и ему наследовал Грациан, который женился на дочери Констанция от третьего брака и тем как бы скрепил династический принцип, живший в представлениях тогдашних людей. Когда разразилась страшная катастрофа в Восточной империи после перехода готов за Дунай и в битве при Адрианополе в 378 году пал Валент, Грациан не считал возможным остаться единолично у власти и разделил ее с Феодосием, которому предоставил Восток. У Грациана был младший брат от второго брака его отца, Валентиниан, который, без его ведома и участия, был провозглашен императором в 375 году, когда умер Валентиниан I. Честолюбивая мать Валентиниана II, Юстина, достигла того, что ее сыну была выделена часть империи, Иллирик и Италия с резиденцией в Медиолане. В 383 году был низвергнут военной революцией Грациан, и в империи стало опять два императора: Феодосий и Валентиниан II. Хотя Феодосий поддерживал Валентиниана и низверг изгнавшего его претендента, Максима, своего земляка и боевого товарища, но вскоре Арбогаст, заслуженный военный человек, франк по происхождению, убил Валентиниана и провозгласил императором Запада ритора Евгения. Феодосий не признал его соправителем, собрался в 394 году в поход на Запад и восстановил единство империи; а 17 января 395 года он умер в Медиолане и оставил империю двум своим сыновьям. Старший, Аркадий, был еще в 383 году провозглашен императором и остался на Востоке, с резиденцией в Константинополе; младший, Гонорий, провозглашенный императором перед походом на Запад, был объявлен властителем западной половины империи, с резиденцией в Медиолане. С этих пор империя более не объединялась в одном лице и обе ее половины имели раздельное существование. Но они не представляли двух государств как в сознании современников, так и в унаследованных от прошлого учреждениях: по-прежнему один консул назначался в Риме, другой – в Константинополе, и эти два имени служили для обозначения года по всему римскому миру; по-прежнему законы издавались от имени обоих императоров, по-прежнему языком закона и суда оставался латинский в обеих империях. Так продолжала свое существование единая мировая римская держава в разделении на две половины.

Западная империя обнимала огромное пространство земель. На севере в нее входила большая часть Британнии, вся Галлия с границей по Рейну, горная область к югу от Дуная до Железных ворот по его течению, Далмация, Италия с ее островами, побережье Африки к западу от Сирта до Гибралтара и Испания. На всем этом пространстве под мощным воздействием Рима произошло объединение всех племен и народов в языке и культуре. Тип государства-города, civitas, стал единой общей формой культурной жизни. Под воздействием римских административных форм и отношений исчезло деление на племена, а культурное влияние Рима заставило замолкнуть все разнообразные языки племен и народов, вошедших в пределы империи; только в Британнии и горных местностях северной Испании уцелели остатки туземцев, не превратившихся по языку в римлян, сохранили также свою особенность племена мавров на пограничье великой пустыни Сахары. Римская школа с ее идеалом владения языком на почве изучения творений Вергилия, Горация, Цицерона объединяла сознание всего романизованного населения западных областей Европы и африканского побережья в северо-западной его половине. Тот же язык, воспринятый в изучении этих писателей, звучал в устах образованного человека Галлии, Испании и Африки, та же риторическая манера проявлялась в литературных творениях, выходивших в свет на всем этом огромном пространстве; тот же тип постройки дома господствовал в Британнии и Риме. Политическое и культурное единство было поддержано единством религиозного сознания, которое на западе с самого начала имело одного главу в лице римского патриарха, утверждавшего свой авторитет на незыблемом камне св. Петра. Западная империя, более непосредственно объединенная и скрепленная, имела, казалось, больше задатков остаться в единстве, чем Восточная.

На Востоке было свое единство языка, который Рим признал как второй язык империи; но под этим элементом единения продолжали жить и в IV веке национальные и расовые отличия: Египет, Сирия, Армения чувствовали себя и тогда как отдельные национальности, в Малой Азии сохранились в некоторых областях племенные особенности туземцев и местные языки; северная часть Балканского полуострова была романизована, и туземное население говорило не на том языке, какой господствовал в столице. Но гений Рима дал Востоку единство помимо той связи, которую установило издавна воздействие эллинизма. Администрация, двор, организация военных сил государства, городское самоуправление, сословные отношения, формы землевладения, положение промышленного класса, торгового люда, земледельческого населения, наконец, образование, его идеал и характер – все это было одинаковым на всем пространстве империи, держало Восток в единстве с Западом и являлось для самого Востока крепкой и мощной связью его единства в смысле политического целого, каким он стал после смерти Феодосия. Восток продолжал жить в старых формах политического строя и в течение веков сохранил свое политическое единство, являясь продолжением Римской империи.

Иную судьбу имел Запад. Внутренние нестроения III века ослабили его силы, и напор германского мира разложил империю на целый ряд национальных государств в краткое для жизни государства время нескольких десятилетий. С 476 года не замещался более престол римского императора на западе, и император Востока стал единым главою римского мира, за которым признавалось право давать высшую санкцию переменам, совершавшимся в пределах некогда единой мировой империи. На Западе началась новая жизнь – приспособление старых римских культурных форм к новым началам, внесенным германцами. Культурная сила туземцев и сравнительная малочисленность германцев, проникших в империю, воздействовали на этот процесс в том смысле, что Запад стал из римского – романским. Представительницей старых римских начал явилась Церковь, сохранившая свой латинский язык; глава Церкви, римский папа, вырос в своем значении и почувствовал себя представителем западного латинского мира в противоположность восточному, который остался римским только по имени и духовно отъединился от латинского Запада. Процесс взаимного разъединения завершился в VIII веке на почве церковных раздоров по вопросу о почитании икон, и в его результате явилась новая идея, объединившая сознание латинского запада, – Священная Римская империя Карла Великого. С тех пор римский первосвященник и римский император, германец по крови и языку, были в течение веков конструктивными принципами культурной жизни новых европейских народов.

Император Восточной империи долго после 476 года воплощал в своем лице идею единого верховного главы христианского мира. Блестящее правление Юстиниана явилось как бы возрождением старого величия Римской империи. Латинская традиция воспрянула с новой силой в великом деле кодификации римского права. Но то было лишь последнее зарево, и возвращение под скипетр императора Италии и Африки не оказало воздействия в смысле поддержки латинского элемента в столице и при дворе. Третий преемник Юстиниана, Маврикий, не знал уже по-латыни, как не знал по-гречески его знаменитый современник, папа Григорий Великий. За кратковременным блеском эпохи Юстиниана началось оскудение, а неблагоприятные внешние условия заставили преемников Юстиниана забыть его широкие мечты. Сто лет спустя арабы, вынесшие из своей тесной родины новую религию в широкий мир, оторвали от единства империи Сирию и Египет, – области, разобщившиеся духовно с империей раньше на почве борьбы за истину христианской догмы. Империя сократилась в своих пределах на земли, в которых преобладал греческий язык и греческая народность, и силою вещей Римская империя и римский император превратились в греческую империю и греческого императора, хотя и сохранили старое имя Рима. Лишь часть Италии и остров Сицилия оставались под властью императора Византии и отчасти представляли собою греческие области по языку населения. Продолжая старые традиции римского мировладычества и сохраняя за собою значение главы христианского мира, византийский император продолжал приобщать к государственному и религиозному единству новые варварские народы севера.

Западный романский мир вырос в своих силах и культуре и через Церковь удержал господство латинского языка. Раздоры и разногласия между Западом и Востоком в области не столько толкования догмы, сколько церковного обихода, вызывали нередко раздражение и обостряли отношения между Римом и Византией. Так постепенно назрел окончательный разрыв. Христианский мир разделился на Запад и Восток, царство латинского и греческого языка. Начавшаяся между ними борьба привела к временному торжеству Запада и образованию Латинской империи в Константинополе. Когда возродилась вновь греческая империя, положение ее было крайне трудно. С азиатского востока напирал новый народ – турки, а на Балканском полуострове явились сильные славянские государства; итальянские республики захватили в свои руки торговые пути, утвердились на побережье всех восточных морей, засели в виде привилегированных колоний в самой Византии. Началась агония великого государства, затянувшаяся почти на два столетия. И однако, несмотря на все тяжкие условия жизни государства, столица империи оставалась центром культуры и искусства и в эти тяжкие времена. ⁹⁷ Когда, в 1453 году турки положили конец существованию империи, греческие ученые вынесли на Запад свои богатые сокровища, творения греческого народного гения, и поддержали тем то движение в истории западноевропейской культуры, которое слывет под именем Возрождения. Латинский Запад вновь приобщился к вечно юному наследию греческого гения. Гомер, Платон и Аристотель вновь воцарились на Западе, как было уже это однажды в далеком прошлом, о котором говорил Гораций:

Graecia capta ferum victorem cepit et artes

Intulit agresti Latio...

Деление культурных народов Европы на Восток и Запад простерлось и на славянский мир. Тогда как чехи и поляки оказались приобщенными к Западу, славяне Балканского полуострова и мы, русские, вошли в круг воздействия восточного центра культуры. Восприняв из Византии начала религии, мы связали себя с нею нерасторжимыми узами. Вместе с принятием христианства Древняя Русь подпала непосредственному культурному воздействию Византии. В большом числе явились на Русь греки, чтобы, по воле Владимира, насаждать начала христианской нравственности в тогдашние наши семейные, общественные и государственные отношения, водворять новые правовые понятия и идеалы. Церковь и клир явились органами воздействия на народные массы, и в наши «Кормчие книги» вошли византийские понятия права, как церковного, так и гражданского. Дело не дошло до рецепции чужого права, как случилось на Западе, где германцы вступили в общение с романизованными туземцами; но начались заимствования, являвшиеся прямой необходимостью при водворившихся новых условиях жизни христианского народа. В составлявшихся на Руси «книгах законных» и «мерилах праведных» воспринимались и входили в жизнь понятия и институты византийского права. С течением времени стали известны на Руси Эклога Льва и Константина и Прохирон Василия Македонянина. Из них стали заимствовать наши предки отдельные положения как гражданского, так и, особенно, уголовного права. Занесенный на Русь «Судебник царя Константина», или «Судный закон людем», является наглядным свидетельством воздействия византийского права на русскую народную жизнь. Начавшаяся на Руси письменность, как последствие приобщения к христианству, питалась от богатств Византии. Переводы греческих хроник, приходившие к нам сначала от южных славян, вызвали возникновение русской летописи. Пробудившиеся новые умственные и религиозные потребности вызвали переводы на русский язык разного рода научных трудов того времени, которые стали являться в виде сборников смешанного содержания. Живые торговые связи с Византией вызывали путешествия в столицу империи русских людей, которые приобретали на месте живое знание языка и знакомство с условиями культурной жизни, приносили на родину новые потребности и новые вкусы. Греческие архитекторы строили на Руси каменные церкви, и высокоразвитые художества и ремесла Византии богато украшали обстановку храмов. Живым свидетелем тех времен стоит и доныне Нерушимая стена Софийского храма в Киеве с мозаичным изображением Богоматери. Под воздействием новых идеалов жизни явились монастыри по византийскому образцу, с приходившими оттуда уставами монашеского общежития. Благочестивое настроение тогдашнего общества вызвало паломничество в Святую землю, и один из многих паломников того давнего времени, новгородец Антоний, оставил удивительное по точности описание святынь Константинополя, посешенного им по пути в Святую землю. ⁹⁸ Нашествие татар, отрезавших Русь от моря, не прекратило упрочившихся в предшествующее время непосредственных сношений с Византией русских людей. Еще раньше татар дикие печенеги понимали выгоды от торговых сношений между Византией и севером, и искусная византийская политика, умевшая по давней традиции времен Анастасия и Юстиниана ладить с кочевниками, сменявшими друг друга в черноморских степях, владела способами поддерживать старые торговые пути. В пору господства татар русские люди по-прежнему ездили в Царьград и Иерусалим и оставались там целыми колониями. Вновь назначаемые митрополиты являлись на Русь со множеством русских людей, возвращавшихся на родину. Знакомство с греческим языком поддерживалось непосредственной связью Русской митрополии с Константинопольским престолом и постоянной дипломатической перепиской. ⁹⁹

Когда под напором турок пал Константинополь и не стало более верховного представителя восточного христианства, византийского императора, на Москве вырастало Русское царство. Дальновидная политика римского папы послала на Русь царевну Софию Палеолог, представительницу последней династии византийских императоров. Брак ее с московским великим князем оживил византийские начала, вошедшие в жизнь и народное сознание через принятие христианства и духовное общение с Византией в течение столетий. На московского царя перешли представления о христианском вселенском царе, главе христианского мира. Идеи, сформулированные некогда патриархом Фотием в Эпанагоге о сущности и характере власти византийского императора, вошли в плоть и кровь московского царя. Необходимым завершением этого нового вселенского идеала верховной власти было возникновение патриаршества на Руси. Иисус Христос, истинный Бог, повелевает на земле, и эта власть осуществляется через царя и патриарха. Поскольку государство сливается с Церковью, царь принимает на себя заботу об этом целом. Власть его исходит от Бога, и он есть судья и хранитель божественного и светского права. Он правитель, законодатель и судья, а в отношении Церкви хранитель истинного вероучения и благочестия. Наряду с царем стоит патриарх как верховный распорядитель в делах церковного строя. ¹⁰⁰

С восприятием этих византийских идей на Руси вошли в народное сознание те представления, которые формулировал некогда старец Филофей в таких словах: «Вся христианская царства преидоша в конец и спадошася во едино царство нашего государя по пророческим книгам, т. е. Российское царств два убо Рима падоша, а третий стоит и четвертому не быть». Так понимали и так чувствовали живую действительность русские люди XV и XVI веков. Воспринятое из Византии христианство слилось воедино с русским народным сознанием, и в великом, длившемся в течение столетий споре в недра славянского мира за первенство между Русью и Польшей победа осталась за Москвой, которая своим обаянием верности православию притянула к себе долго пребывавшие в политическом разобщении западно- и южноруссские области, несмотря даже на то, что высший культурный класс обществ изменил вере отцов и своей национальности. Так сплотилось русское государство на основе православия, воспринятого из Византии, и тот крутой поворот в нашей истории, который осуществил Петр Великий, подчинив Русь непосредственному воздействию западной культуры, не коснулся основ нашего национального самоопределения и русского самосознания.

Выразителем единства империи и центром государственной жизни был император. Этот старый в республике почетный титул получил со времен Цезаря новый смысл и значение. Когда Цезарь победил всех своих врагов и объединил под своим начальством все военные силы государства, он отбросил в своем гражданском имени Gaius Iuluis Caesar два первых слова и стал называть себя Imperator Caesar. ¹⁰¹ Усыновленный им в завещании племянник его, Октавиан, заявил претензию на это имя и называл себя Imperator Caesar divi filius задолго до того, когда ему удалось собрать в свои руки всю военную силу государства и определить отношения к старым органам государственной жизни Рима и его державы. Военный элемент был сущностью новой центральной власти с самого начала ее существования. С установлением нового порядка не было более в римском государстве самостоятельных командиров военной силы, т. е., как говорили римляне, имевших собственные ауспиции, кроме одного императора. Обладая всей полнотой военной власти на всем пространстве империи, император оставался военным лицом везде и всегда, даже в пределах римского померия, т. е. городской черты, внутри которой прекращалась военная власть римского магистрата времен республики, и в стенах курии, в заседании сената. Как единый глава военной силы, император был источником власти над военными людьми для всех посредствующих органов, т. е. всего состава офицеров, и сам был окружен военной охраной, cohors praetoria, какую в республиканское время имел по праву всякий самостоятельный командир, получивший власть от народа. Дежурная когорта всегда была на охране дома Августа и придавала ему тем самым значение дворца – понятие, чуждое республиканскому Риму.

Провинции, окружавшие кольцом Италию, населенную державным римским народом, представляли собой территорию, на которой лежала его верховная власть, imperium populi Romani, осуществлявшаяся через избранных народом магистратов. Вместе с установлением нового порядка произошло разделение провинций на императорские и сенатские. Так как император был единый глава всех военных сил государства, то к нему перешло верховное управление всех тех провинций, где стояли войска, и командиры отдельных армий были представителями его власти в пределах областей расположения данных армий. В провинциях, считавшихся умиротворенными, во главе управления по-прежнему стояли сменявшиеся из года в год проконсулы и пропреторы, которые, в случае надобности, получали поддержку от начальников военной силы в соседних провинциях. Все многочисленные в ту пору царства в восточных областях, состоявшие в отношениях зависимости от Рима, перешли в ведение императора.

Вместе с этим делением империи на две части финансовое ведомство разделилось на две казны, в которые стекались доходы от налогов и податей, лежавших на провинциальном населении. Наряду со старой казной, Aerarium Saturni, оставшейся в ведении сената, возникла другая, fiscus, оказавшаяся в заведовании и распоряжении императора. Свое личное дело император исправлял через своих людей, вольноотпущенников и рабов, из которых составились огромные ведомства, получившие лишь с течением времени значение государственных учреждений.

Щадя республиканские традиции, Август постарался и сумел дать коренному перелому в государственной жизни видимость восстановления старого государственного строя. Слагая в 27 году до н. э. все свои чрезвычайные полномочия, какие он осуществлял в революционное время, Август восстановил деятельность сената со старым кругом его компетенции, а также жизнь народного собрания как для выбора магистратов, так и для проведения законов путем народного голосования. При первом его преемнике выборы магистратов были перенесены в сенат, и распределение магистратур стало делом того сословного круга, который, по старым традициям, имел право на их замещение. Законодательные функции народного собрания если и не были формально отменены, то после Августа почти никогда не вызывались к жизни, и отсутствие законодательного органа в государстве восполнилось расширением значения сенатских постановлений, senatus consulta, в форме которых развивалось законодательство. Так как законодательная инициатива фактически принадлежала императору, который сохранял за собой положение первого члена сената, то видимость и живая действительность находились в противоречии. Право проверки квалификации кандидатов в магистраты при ежегодном составлении их списка и право их рекомендации, commendatio, а также зачисление новых членов в сенат, allectio, которым пользовался уже Август, держало в зависимости от императора состав этого высшего государственного учреждения; но с формальной стороны сенат сохранил свое старое значение и удержал его за собой в течение веков.

Забота о благоустройстве города и общественной безопасности в Риме и Италии по необходимости легла на императора, и Август создал целый ряд новых, зависевших от него органов администрации, простиравших свою власть на Рим и Италию. Наряду с этой вновь зародившейся центральной администрацией продолжала существовать старая магистратура, которая хотя и не сохранила прежнего круга компетенции, но удержала за собой высокое сановное значение. По старой традиции Август удержал включение в карьеру сенатора высших офицерских постов римской армии, трибунов и легатов легиона.

Чрезвычайные полномочия, которые принял Август в 27 г. до н. э. от сената как временное и ограниченное сроком поручение, оставались за ним непрерывно всю его долгую жизнь путем продления на новый срок. С первого его преемника, Тиберия, срочность была устранена и полномочия приняты новым императором без упоминания о каком-либо сроке. Но существовавшая в начале срочность оставила свой след в обычае праздновать пятилетие власти императора, который прочно утвердился и сохранялся в IV веке и позднее. ¹⁰²

В резком противоречии с представлением императорской власти как временного поручения от сената стоял институт присяги на верность, который начал действовать при Августе. В республиканских учреждениях Рима присяга имела две формы и обозначалась двумя разными словами: iusiurandum и sacramentum. ¹⁰³ Римский гражданин как член суверенного римского народа никому не приносил присяги; но когда этот гражданин становился вследствие избрания безответственным ¹⁰⁴ на год своего сана магистратом, он должен был дать публичное обязательство в том, что будет соблюдать законы государства. Медные доски, на которых были начертаны законы, хранились в эрарии, находившемся в заведывании квесторов, потому и присяга приносилась перед квесторами и совершалась обыкновенно вскоре после вступления в сан, 3 января. Она называлась iusiurandum in leges. По миновении срока власти, в последний день перед ее сложением, 31 декабря, магистрат вновь приносил присягу перед теми же квесторами в свидетельство перед общиной о том, что он соблюдал законы государства. Когда римский гражданин являлся отбывать первую свою обязанность – защищать с оружием в руках свое отечество, то при формировании легиона он также приносил присягу в обязательстве повиноваться главе государства, консулу, который поведет его в бой с врагом. Эта присяга называлась sacramentum, и так как она приносилась на имя консула, то и действие ее оканчивалось вместе со сроком власти консула. Так как войско давно потеряло характер ополчения на летний поход и служба в регионах затягивалась на несколько лет, то римские воины повторяли присягу вместе со сменой консулов, т. е. в начале января каждого года. С Мария изменилась формула присяги, и поступающий под знамена гражданин давал присягу на все продолжение службы, 16 лет, но повторяемость военной присяги не исчезла, хотя мы не знаем, в каких случаях и при каких обстоятельствах она применялась.

В пору борьбы триумвиров за власть и во время единодержавия Цезаря гражданская присяга магистратов получила более широкое развитие. Во-первых, присягали не только магистраты, но и весь сенат; во-вторых, давали присягу не только in leges, но также и in acta Цезаря, т. е. личные его распоряжения. Когда Цезарь был убит, Антоний в первом после того заседании сената, где это убийство было признано ненаказуемым, провел постановление о признании законными всех распоряжений Цезаря, как вошедших в силу, так и оставшихся в его бумагах. Когда составился второй триумвират, триумвиры возобновили присягу in acta Caesaris. Обычай этот удержался в силе, когда сенат в 27 г. до н. э. поднес Октавиану титул августа, который с тех пор стал обозначением верховной власти. Тиберий не требовал присяги на свои acta, но строго соблюдал требование присяги in acta Augusti, и отказ сенатора принести ее вызывал немедленно кару, рассматривался как измена. ¹⁰⁵ Последующие императоры относились к этому иначе, и расширение присяги на leges и acta получило характер прочного учреждения. Присягу приносили 1 января, а вслед за тем 3-го числа того же месяца ¹⁰⁶ приносились обеты за благополучие императора, votorum nuncupatio. ¹⁰⁷

Так как император был единым главнокомандующим всей римской армии, то присяга солдат, sacramentum, могла совершаться только на его имя. Она повторялась всеми римскими воинами и их командирами каждый год в начале января. Формула присяги не была закреплена раз и навсегда, а могла подлежать изменению по усмотрению императора. В нее включалось имя не только императора, но и его ближайших родных. Так, император Гай (Калигула) включил имена своих сестер, при Нероне в присяге стояло имя его матери Агриппины. ¹⁰⁸ Таким образом, в сознание населения империи внедрялась идея династического преемства верховной власти в данном роде. Институт присяги в этой форме продолжал существовать непрерывно в империи и перешел в Византию. Свидетельства о его существовании есть от конца VIII века. ¹⁰⁹

Так утвердилась и действовала в империи как учреждение присяга в двух ее формах – гражданской и военной. В пору борьбы между Октавианом и Антонием институт присяги получил новое значение и большую общность. Антоний, усвоив нравы монархического Востока, привел во время приготовлений к войне с Октавианом к присяге на свое имя всех восточных государей, признававших над собою власть Рима. Ответом на этот поступок Антония, который был лишен сенатом полномочий триумвира и предстоявшего ему консульства на 31 год, была присяга на имя Октавиана всех итальянских общин и западных провинций. ¹¹⁰ То был первый факт этого рода на Западе. Тацит описал, как присягали имп. Тиберию в Риме магистраты, сенаторы, всадники и народ, и лишь вскользь упомянул о приведении к присяге провинциального населения, как о чем-то уже обычном в его время. ¹¹¹ При вступлении во власть нового императора рассылалась по всем общинам формула присяги, которую принимало население через своих представителей. Надписи сохранили формулу присяги на имя имп. Гая (Калигулы). ¹¹² Иосиф Флавий упоминает о приведении к присяге населения Сирии на имя Гая. ¹¹³ Плиний Младший в своих письмах к Траяну из Вифинии дает свидетельство, что в провинциях представители римской власти повторяли военную присягу в первый день года, и местное население присоединяло к этому акту выражения своей верноподданности. ¹¹⁴ Так вырастали новые чувства и настроения, не имевшие основ в республиканском прошлом Рима. Обе различные по существу формы присяги слились воедино и воздействовали на перерождение понятия римского гражданина в другое и новое – верноподданного римского императора.

Особа императора, еще в самом начале нового порядка, облечена была особым ореолом под воздействием давно существовавшего на эллинистическом Востоке обожествления лица государя. В Египте династия Птолемеев унаследовала эту честь от фараонов, сирийские диадохи пошли по их следам, и титулы: Бог, спаситель, благодетель – были давно обычны в титулатуре греческих государей Востока. В греческой религии IV и III в. до н. э. развился культ героев, в котором был тот же дух обожествления человека, но уже по его смерти. Триумвир Антоний, вступивший через свое сближение с Клеопатрой, наследницей Птолемеев, в среду восточных державцев, выступал в божественном образе Диониса. Римские исконные представления о гении и манах, т. е. душах умерших, также стирали грань между богом и человеком. И вот уже Август именуется на греческом Востоке богом и спасителем, ϑεός καί Σωτήρ. ¹¹⁵ Римская поэзия, питавшаяся от богатства греческого поэтического творчества, усвоила этот тон обожествления государя, и Гораций возглашал:

Caelo tonantem credidimus Iovem

Regnare: praesens divus habebitur

Augustus adiectis Britannis

Imperio gravibusque Persis...

Вергилий, обещавший воспеть подвиги Августа, создать ему храм на широком зеленом поле и устроить ристание вокруг храма в его честь, как выражается он поэтическим языком в Георгиках, осуществил свое обещание созданием поэмы Энеиды, в которой мистически слил с Августом народного героя Энея, получившего еще за три века до того свой мифический образ. Август и его современники понимали Вергилия: его творение, несмотря на свое мифологическое содержание, было названо res gestae populi Romani, т. e. подвиги римского народа, и водворилось по всему римскому миру как школьная книга с тем значением, какое в греческом мире имел Гомер, выразитель народного самосознания.

Август сумел воспользоваться общественным настроением. В воздвигавшихся в его честь храмах на Востоке он прибавлял отвлеченный термин, не имевший никакой мифической личности, Dea Roma, и в паре с этой отвлеченной богиней получал божественное поклонение. Вскоре и на Западе стали строиться храмы в честь богини Рима и гения императора. Так возник особый институт с государственным характером, культ императора, который получил значение государственного учреждения. Божественное почитание особы императора, клятва его гением, воскурение фимиама перед его статуей стали выражением нового настроения общества, которое было неведомо римскому республиканскому сознанию: чувства верноподданности. ¹¹⁶

Так мощно сложилась императорская власть с самого начала нового порядка в римском государстве. Современники Августа не подводили ее под понятие монархии и никогда не передавали слова imperator греческим термином βασιλεύς. Это было потому, что слова μουαρχία и βασιλεύς применялись к восточным эллинистическим государствам, которые были несоизмеримы с могуществом и силой римского императора. В числе тех полномочий, которые принял от сената Август, было право самолично регулировать отношения с царями Востока, и по своему усмотрению он утверждал преемников власти из лиц, имевших право наследования на разные троны, смещал неугодных ему лиц или провинившихся перед ним, иначе разграничивал царства, увеличивал или уменьшал, а иные вовсе упразднял, превращая их в императорские провинции низшего ранга, управление коих поручал своим людям в положении приказчиков, procuratores. Такую судьбу имела при Августе Иудея. Еще Тацит в начале II века гордо называл царей instrumenta servitutis, т. е. органами, при посредстве которых император держит в покорности привычные к монархическому режиму восточные народы и области.

Помимо этой несоизмеримости, была и другая причина – теоретического характера, а именно: при всем своем могуществе и божественном ореоле римский император не был монархом, так как Август выдвинул на первый план реставрационный характер своей деятельности, а в водворенной им фикции о новой власти как временном поручении от сената, действовавшего, именем суверенного римского народа, лежала причина того, что римское государство никогда не имело законов о престолонаследии, и каждый новый император как бы вновь начинал империю. Римская армия помнила свое революционное право давать главу государству по своему избранию, и смена династий сопровождалась междоусобными войнами.

Если Август, водворяя новые принципы в организацию государства, старался удержать фикцию восстановления старого порядка, то при его преемниках новая власть постепенно отрешалась от покрывавшей ее видимости, и центральное значение императора в государственной жизни предстало в полной силе. Уже Тиберий принял власть не на срок, а на всю жизнь. Уже при нем сенат явился в положении органа государственной жизни, зависящего в своих функциях от воли императора, и начальник гвардии, префект претория, занял фактически положение всевластного наместника императора. Деятельность народного собрания в выборах магистратов и законодательстве прекратилась. Вольноотпущенники императора, исполнявшие при его особе всякого рода службы, возвысились при Клавдии до положения всевластных направителей государственной политики. В императорском доме явились целые ведомства, состоявшие под управлением вольноотпущенников. Это были канцелярии: a rationibus – ведомство финансов, ab epistolis – императорская переписка по всем делам управления, a libellis – канцелярия прошений и жалоб. Осуществление императором судебной власти и перенесение на его суд как уголовных, так и гражданских дел, по желанию самих тяжущихся и обвиняемых, создало ведомство a cognitionibus, возникшее, вероятно, также при Клавдии. Эти канцелярии, получившие уже тогда значение общегосударственных органов центрального управления, стали замещаться свободными людьми, и со времени имп. Адриана во главе их стояли лица из всаднического сословия. В III веке явился титул магистра, magister, для обозначения начальников этих ведомств. Всадники сменили вольноотпущенников и рабов в управлении финансов, и постепенно выработалась иерархия государственных чиновников всаднического ранга.

Старое деление провинций на императорские и сенатские исчезло с течением времени и явилось однообразное государственное управление, имевшее своим центром особу императора. Коренное изменение произошло и в осуществлении законодательной инициативы в империи. Помимо отношения к законодательной деятельности государства через народное собрание, или сенат, на императора перешла с самого начала нового порядка та часть законодательства, которая искони осуществлялась в виде поручения, данного от сената одному лицу. Законы этой категории носили название leges datae. Сюда относится прежде всего дарование права гражданства как отдельным лицам, так и целым общинам, основание новых городов и их организация. Наряду с этим император как магистрат римского народа имел неограниченное право издавать в пределах своей компетенции эдикты и ставить решения по разным частным обращенным к нему вопросам. Такие решения носили название constitutio principis. Они не были законами и в теории имели силу только при жизни издавшего их императора; но жизнь вела к тому, чтобы эта функция верховной власти вытеснила собой другие формы законодательства. Мы имеем определение юриста II века Гая в таких словах; «Constitutio principis есть то, что император постановил декретом, эдиктом или письмом. Никогда не было сомнения, что такое определение имеет силу закона». ¹¹⁷ В начале III века юрист Ульпиан писал так: «Что государь постановил, то имеет силу закона, так как царским законом, который проведен о его власти, народ передает ему и переносит на него всю свою власть» ¹¹⁸ . Эти определения юристов позднейшего времени лишь закрепляли то, что с самого начала империи давала действительность не в силу основных законов, которых никогда не знал Рим, а реальных отношений и конкретных фактов.

С окончанием династии Септимия Севера начался страшный период непрерывных военных революций, поставивших государство на край гибели. Но римский мир выдержал это испытание, и когда верховная власть досталась Диоклетиану, он провел новые идеи в организацию государственного управления и определил положение главы государства. Пошатнувшийся за время непрерывных революций престиж императорского сана Диоклетиан поднял тем, что увеличил расстояние, отделявшее государя от подданных, и окружил его особу блеском восточных монархов. Ближайшее воздействие оказала Персия. К старому пурпуру, в который давно уже облекался император, присоединился обычный на Востоке головной убор в виде золотой диадемы, украшенной драгоценными камнями. ¹¹⁹ По восточному обычаю особу императора окружили евнухи, и двор из походной штаб-квартиры, чем он был в течение долгого времени военных революций, превратился в огромное и весьма сложное в своем составе учреждение. Блестящий этикет наложил свои оковы на жизнь императора, и всякий, кого допускали до его лицезрения, должен был падать ниц по-восточному, а в знак своего внимания император позволял лобызать край своей порфиры. ¹²⁰ Служба при особе императора получила значение высокой чести; все исходившее от него и его окружавшее называлось словом sacer: sacrum Palatium, sacra vestis, sacrae largitiones и т. д. Диоклетиан приравнял себя Юпитеру, а своего товарища, с которым разделил империю, – Геркулесу. Термины Iovius и Herculius прилагались как почетные эпитеты к вновь формируемым полкам их армии, как в I веке термин augustus. Для общего обозначения императорского сана Диоклетиан принял слово dominus, владыка, как раньше его делал это Аврелиан, называвший себя Deus et dominus natus на своих монетах. Слово dominus с тех пор на долгие века стало титулом императора. В этом обозначении положения государя сказалось воздействие Востока, как и во всей той пышной обстановке, которая его окружала. Но этот бог и владыка оставался человеком и действовал среди условий своего времени и современного склада социальных и правовых отношений. Услужливая юриспруденция еще устами Ульпиана (III в.) объявила императора свободным от действия законов, solutus legibus; ¹²¹ но римский император никогда не превращался в восточного деспота, безответственного властителя имущества и личности своих подданных. ¹²² Утверждение христианства в значении государственной религии империи, последовавшее при Константине, освятило авторитет верховной власти идеей божьего избрания. Писатель конца IV века, Вегеций, смешивая языческие и христианские представления, говорит о поклонении императору как богу во плоти, tamquam praesenti et corporali Deo. ¹²³ Сложившиеся за долгие века обычаи и нравы давали повод для этого смешения. Смиренный христианин на троне, имп. Феодосий Младший воспрещал поклонение своим статуям ¹²⁴ и заявлял, что государь связан законами и от авторитета права истекает авторитет государя. ¹²⁵ Юстиниан, в своем высоком самосознании величия императорского служения, гордо заявлял: «Бог подчинил императору законы, посылая его людям как одушевленный закон». ¹²⁶

В течение трех веков, протекших от Августа до Диоклетиана, совершалось непрерывное развитие административного механизма империи. ¹²⁷ Вместе с процессом романизации населения, который успешно совершался в западной половине империи, распространением прав римского гражданства на провинциалов и прогрессом культуры в провинциях правительственная власть должна была стать в более близкие отношения к населению. Внешним образом этот процесс выразился в увеличении числа провинций. Огромные территории, какими были провинции при Августе, постепенно стали делиться на части; при Адриане провинций было 45, а при Диоклетиане – 97; дробление шло дальше, и в начале V века провинций было 114. Прежнее деление провинций на сенатские и императорские постепенно исчезло, и повсюду водворилась однообразная система управления.

Префект претория, бывший вначале командиром императорской гвардии, стал центральным органом администрации и высшей апелляционной инстанцией для всех судов империи. В силу такого изменения в его положении этот пост уже во второй половине II века стали занимать наиболее авторитетные законоведы своего времени. Военные функции префекта также выросли с течением времени: он стал центральным органом управления военными силами государства и заведовал интендантской частью армии.

С осложнением внешних отношений империи со второй половины II века император превратился в главнокомандующего своей армии и на долгое время покидал столицу. Центр управления переходил в главную квартиру императора, и это должно было вызывать возникновение новых органов для посредства между ним и центром государства. А когда после убийства Александра Севера начался длинный период быстрой смены императоров и претендентов на императорский венец, государственное управление должно было прийти в полное расстройство. Диоклетиану принадлежит великая заслуга восстановления империи в ее прежних границах. Он поднял престиж императорской власти и провел новые идеи в систему государственного управления. Старая императорская резиденция, Рим, была окончательно покинута. Новые резиденции двух августов, Никомидия и Медиолан, были не столицами государства, каковой оставался Рим, а только резиденциями государей. Рим продолжал жить в старых условиях с державными правами своего населения и своим особым, созданным Августом, управлением. Но Италия потеряла особые права, на нее были распространены общие нормы провинциального управления, и население ее было обложено теми же повинностями, какие несли провинциалы. ¹²⁸ Двор при особе императора получил значение центра государственного управления, и Римской империи дано было новое устройство. Продолжателем дела Диоклетиана явился Константин, завершивший его реформы. Наши источники для этой эпохи не таковы, чтобы возможно было с полной точностью установить многие интересные и важные детали этих реформ. Мы имеем императорские указы в сборнике, носящем имя Феодосиева Кодекса , и список чинов обеих империй, Notitia dignitatum utriusque imperii, который можно с большой вероятностью датировать 425 годом. ¹²⁹ На основании этого материала государственное управление империи предстает в таких чертах.

Центральным лицом в государстве, источником всякой власти является император. Высоко вознесенный над подданными, он окружен блестящим двором, который поделен на целый ряд ведомств. Служба как при дворе, так и в империи носит название militia в связи с преобладанием военного момента в характере власти императора. Все чины, состоящие на государственной службе, носят определенное отличие в виде военного пояса из красной кожи, cingulum, с золотой пряжкой.

Сановники, стоявшие во главе отдельных ведомств, составлявших в своей совокупности двор как центральную инстанцию государственного управления, были следующие: префект претория, префект столицы, квестор, магистр оффиций, два комита финансов – это были гражданские чины; к ним присоединялись два военные сановника – магистры армии. В одном ряду с ними стоял сановник, имевший ближайшее отношение к личной жизни государя – препозит его опочивальни. Указами Валентиниана от 372 г. магистры армии были уравнены в ранге с префектами ¹³⁰ и гражданские сановники двора поставлены выше проконсулов; ¹³¹ в течение IV века они пользовались титулом vir spectabilis, ¹³² т. е. принадлежали ко второму рангу чиновной знати, но в V веке, вероятно со времени Аркадия, уравнялись в ранге с префектами и стали именоваться vir illustris; много позднее, в 422 г., уравнен с префектами препозит опочивальни. ¹³³ Старый сан консула, за которым, ввиду его права давать имя году, осталось на все времена значение высшего сана, какого может достигнуть человек, имел преимущество чести перед всеми остальными, и это положение консула подтверждено в указе Феодосия Великого. ¹³⁴ Со времени Константина существовало звание патриция, которое являлось самым высоким рангом и было пожизненным. Ранговое отличие между патрициями, консулами и придворными сановниками имело отношение лишь к придворным церемониям, императорским выходам, приемам, общественным играм и т. п. фактам публичной жизни двора, а также и к процедуре заседаний сената. В среде сановников, составлявших в своей совокупности императорский двор, существовали свои иерархические отношения, которые с течением времени подвергались некоторым изменениям и даны нам в Notitia dignitatum не совсем в той форме, как было это в конце IV века.

Сановником, ближайшим к особе императора в его личной жизни, являлся заведующий его покоями евнух, который носил название praepositus sacri cubiculi. Ему были подчинены дворцовые евнухи, cubicularii, которые несли разные службы при особе императора и его супруги в их частной и личной жизни. Под начальством препозита находился целый ряд ведомств: во-первых, царские покои, sacrum cubiculum, которыми заведовал сановник в звании primicerius sacri cubiculi; во-вторых, сановник, ведавший штатом личных слуг и рабов императора, в звании castrensis sacri Palatii; в-третьих, комит, заведовавший царским гардеробом, comes sacrae vestis. Штат слуг назывался paedagogia.

Второй сановник высшего ранга при особе императора назывался магистром оффиций, т. е. служб, magister officiorim. ¹³⁵ Круг компетенции этого сановника чрезвычайно велик. Он – начальник дворца и всех дворцовых служб. Под его начальством находилась личная охрана государя, военный корпус из семи конных полков, по 500 человек. Полки эти назывались scholae. ¹³⁶ Наряду со схолами, но выше их в ранге, стоял особый отряд военных людей привилегированного положения, которые назывались кандидатами, candidati, вероятно, от белого мундира, который они носили. ¹³⁷ Кандидаты состояли в ведении магистра оффиций, а не военного начальства.

Как центральный орган администрации в империи, магистр оффиций имел при себе большой штат агентов, которые носили название agentes in rebus. Они исполняли командировки по разнообразным делам во все концы империи, преимущественно для надзора, выслеживания и ареста подозрительных лиц и препровождения их в столицу. ¹³⁸ Штат этот делился на разряды, с различным окладом содержания. ¹³⁹

Третье ведомство, состоявшее в заведовании магистра оффиций, называлось канцелярией приемов, officium admissionum; оно ведало всей публичной жизнью императора, для чего нужен был огромный штат разного рода чиновников и служителей. Международные сношения и прием посольств чужих народов входили в круг обязанностей магистра оффиций, и в его руках сосредоточивалась вся дипломатическая переписка. Чины, отправлявшие дипломатические поручения, назывались магистрианами, μαγιστριαυοί. Необходимость знать иностранные языки вводила в состав магистрианов людей разных национальностей. Посольства отправляли обыкновенно сенаторы, к которым прикомандировывались магистрианы.

При магистре оффиций состояли, далее, четыре императорские канцелярии, scrinia, возникшие еще при Августе, но определенно обозначившиеся только при Клавдии. То были: 1) scrinium memoriae, канцелярия, ведавшая всеми распоряжениями императора, направлявшая их по назначению и отвечавшая на запросы чиновников; 2) scrinium epistolarum, канцелярия, принимавшая депутации от городских общин, всякого рода запросы и просьбы населения; 3) scrinium libellorum, канцелярия жалоб и всякого рода апелляций и, наконец, 4) scrinium dispositionum, канцелярия, в которой хранились распоряжения, касавшиеся личной деятельности государя (dispositionum nostrarum norma seriesque). При ней состоял также архив императорских распоряжений и указов.

Кроме канцелярий императорского двора в ведомстве магистра оффиций состояла государственная почта, cursus publicus. Он выдавал подорожные лицам, имевшим право пользоваться почтовыми экипажами и лошадьми по всем государственным дорогам. ¹⁴⁰ В его ведении находились также оружейные заводы, расположенные в разных городах империи в значительном числе. ¹⁴¹

Третий придворный сановник ведал законодательной функцией императорской власти. То был квестор царского дворца, quaestor sacri Palatii, образованный и авторитетный юрист. В ведении квестора находился меньший список чинов и должностей, laterculum minus, и от него исходили все назначения на перечисленные в списке должности.

Финансовое дело империи имело при дворе двух высших чинов: комит царских щедрот, comes sacrarum largitionum, и управляющий императорскими доменами, comes rerum privatarum. ¹⁴² Первый из них ведал всеми получениями в виде монеты (как общие по провинциям, так и специальные разного рода); далее, пошлины, торговые сборы, рудники, доходы с императорских фабрик; второй заведовал дворцами, имениями, конскими заводами.

Кроме специальных канцелярий, находившихся в ведении магистра оффиций, был еще особый класс государственных секретарей, носивших имя нотариев, notarii. Они делились на несколько разрядов. Во главе нотариев стоял примицерий, primicerius notariorum, имевший ранг vir spectabilis. В ведении нотариата находился список чинов, носивший название laterculum maius, и все дипломы о назначениях на входившие в него должности исходили от нотариата.

Военное ведомство было представлено при дворе двумя магистрами армии, которые назывались praesentales, или in praesenti, и заведовали действующей армией. ¹⁴³ Наряду с ними стояли два военных командира военного ранга, начальники протекторов, protectores lateris divini. ¹⁴⁴ В III веке при Аврелиане протекторы составляли особый военный слой людей офицерского звания, получавший высокие оклады в 200 тысяч сестерций. Здесь начинали службу дети знатных военных ¹⁴⁵ и германские царевичи. Из них назначались командиры отдельных боевых частей. В IV веке, наряду с протекторами, существовал еще особый разряд, называвшийся доместиками, domestici. Во главе их стояли два командира с титулами комитов, один – пехоты, другой – конницы, comes domesticorum peditum и domesticorum equitum.

Таковы были высшие чины императорского двора. Будучи назначаемы по усмотрению, доверию и благоволению императора, они являлись исполнителями императорских велений. Гарантией единства в направлении государственной жизни служило учреждение, возникшее еще при Августе и называвшееся «совет императора», consilium principis. Август предложил сенату избрать 15 членов из своего состава, которые являлись его советниками в обсуждении государственных дел общего значения, а также в разборе процессов как уголовных, так и гражданских. Наряду с ними в совете принимали участие высшие чины администрации, по усмотрению и приглашению императора. Учреждение это имело свою историю за продолжительное время правления Августа, и когда он уже не был в состоянии являться в сенат по дряхлости, то состоявшему при нем совету предоставлено было право решать дела от имени всего сената. Модифицируясь кое в чем при преемниках Августа, это учреждение продолжало действовать непрерывно. При Адриане выступило значение юристов в совете императора. ¹⁴⁶ В отношении к этим членам совета, в связи с их заслуженностью, явилась градация окладов: sexagenarius, centenarius и ducenarius – 60,100 и 200 тысяч сестерций. При Диоклетиане совет императора начал называться консисторием, соnsistorium. Это слово обозначало сначала, по-видимому, зал дворца, где собирался совет. Со времени Константина титул комит, comes, получил новое развитие. Первоначально он совпадал с членством совета; но широкое распространение этого звания расширило его круг и, таким образом, из общего числа комитов выделился высший разряд, который и получил название консисториальных комитов, comites consistoriani. В этот разряд входили прежде всего магистр оффиций, квестор и оба комита финансового ведомства. ¹⁴⁷ Все они имели титул vir illustris. Наряду с ними участвовали в заседаниях консистории местный префект претория и придворные магистры армии (praesentales). Ниже их в ранге стояли комиты, имевшие по занимаемым ими должностям титул vir spectabilis. Наряду с этими двумя категориями стояли comites vacantes обоих рангов. Члены консистория сопровождали императора в его путешествиях и переездах по империи. ¹⁴⁸

Круг компетенции консистория зависел от воли государя. Помимо обсуждения вопросов общего характера, в консистории происходили торжественные приемы посольств от других государств, депутаций от городов и провинций; кроме того, консисторий являлся также судебной инстанцией для разбора важнейших уголовных и гражданских дел, особенно процессов по оскорблению величества. Протоколы заседаний консистория вели нотарии; в делах судебных эту обязанность исполняли чины специальной канцелярии, scrinium libellorum. Во время заседаний и аудиенций охрану держали силенциарии. Всех их было 30 с тремя декурионами во главе. ¹⁴⁹

Наряду с консисторием в значении общегосударственного учреждения стоял сенат, senatus, ή σύγκλητος βουλή, или сокращенно ή σύγκλητος. При изменившихся условиях, усилении императорского самодержавия и наличности иерархически организованной бюрократии сенат должен был потерять много весьма важных своих функций и в значительной степени сойти на положение органа муниципального управления. Но многовековая жизнь сената в Риме сохранила за ним особое положение центра государственной жизни. За время всех многочисленных военных революций III века законным императором был лишь тот, кого признавал сенат. Когда Юлиан затеял государственный переворот, то немедленно обратился с посланием к римскому сенату. ¹⁵⁰ Император считал себя его членом и заседал в нем не на правах председателя. ¹⁵¹ Созидая новую столицу, Константин создал в ней второй сенат и, чтобы придать ему престиж, переселил в Константинополь несколько старых сенаторских семейств из Рима. Новый сенат не был сначала уравнен со старым римским и считался сенатом второго ранга, senatus secundi ordinis, сенаторы именовались clari, а не clarissimi. ¹⁵²

Для заседаний сената Константин соорудил поблизости от дворца на площади, носившей имя Августеон, великолепное здание, облицованное цветным мрамором и украшенное произведениями античного искусства, вывезенными из разных мест. Здесь были статуи Муз, доставленные из Геликона, а перед входом были поставлены знаменитые изваяния древних художников: Зевс из Додоны и Афина из Линда. ¹⁵³

В правление Констанция права нового сената были увеличены, но в чем именно, этого не сообщили наши источники, хотя и сохранилась благодарственная речь Фемистия, изготовленная для произнесения в Риме в год 20-летия его правления. ¹⁵⁴ Уравнение в правах с римским сенатом произошло при Юлиане, который отблагодарил этим за любезную встречу, устроенную ему при его вступлении в Константинополь по смерти Констанция. ¹⁵⁵ Из сообщений Аммиана Марцеллина известно, что Юлиан принимал участие в заседаниях сената и возбуждал вопросы о разных реформах. ¹⁵⁶

В соответствии со свидетельством о возвышении прав константинопольского сената избрание Валента в соправители Валентинианом помянуто в хронике Малалы как провозглашение его константинопольским сенатом. ¹⁵⁷ Событие это описано Аммианом Марцеллином, который был, вероятно, его очевидцем. ¹⁵⁸ Провозглашение произошло в предместье Константинополя Евдоме перед армией на Военном поле, очевидно в присутствии важнейших сановников, и выставлено у историка как личный акт Валентиниана. Показание Малалы интересно в том смысле, что оно указывает на перенесение на константинопольский сенат идеи о праве сената узаконить выбор императора, какое всегда признавалось за римским сенатом. В более позднее время константинопольский сенат участвовал в поставлении на царство более деятельным образом, чем в 364 году, и от него исходили иногда революционные акты, как было в 642 году, после смерти Константина, сына и преемника Ираклия.

Историческое предание конца IV века сохранило несколько упоминаний о деятельности сената и участии его в общих заботах о благе государства. Так, в ту пору, когда Феодосий I был только что избран Грацианом, о чем, быть может, еще не было известно в Константинополе, магистр армии Востока, Юлий, по сношению с сенатом и с его разрешения, истребил готских заложников в Малой Азии. ¹⁵⁹ В сенате обсуждался вопрос о способах помочь Валентиниану II, когда он просил помощи у Феодосия против изгнавшего его узурпатора Максима. ¹⁶⁰ В римском сенате обсуждались требования Алариха, предъявленные им в 408 году. ¹⁶¹ Точно так же Феодосий II ставил на обсуждение в сенате требования Аттилы.

Так как сенаторы являлись в ту пору целым сословием и не были связаны обязательством проживать в столице, то возникало различие между званием сенатора и членством в столице при особе императора. Точных сведений для конца IV века из современных источников мы не имеем, но из позднейшего времени есть прямые указания на то, что в состав сената входили патриции, консулы и все те сановники, которые по своему положению получали титул vir illustris. Такова заметка в одном тексте, сохраненном в Дигестах и приписанном Ульпиану; являясь интерполяцией в отношении Ульпиана, она тем не менее сохраняет всю силу своего свидетельства для состава константинопольского сената. ¹⁶² С течением времени сенат сблизился с консисторием, как это видно из указа имп. Юстиниана De senatoribus и случайных сообщений исторических писателей. В тексте Юстинианова указа различаются два вида заседаний: silentium, σιλέντιον, когда должны был присутствовать сановники, занимающие высшие служебные посты в данное время, и conventus, κόμεντον, когда являлись все члены синклита. ¹⁶³

Со времени Августа и проведенного им деления провинций на императорские и сенатские вошло в жизнь империи новое начало. Те страны, где стояли войска, находились под властью командиров армий, а умиротворенные области, предоставленные сенату, стояли под управлением проконсулов и пропреторов. В сенатских провинциях смена представителей власти совершалась по старой традиции из года в год. В отношении императорских провинций Август освободил себя с самого начала от срочности и в предупреждение тех злоупотреблений и грабежей, которыми прославили себя правители провинций в период республики, стал назначать определенные оклады жалованья. Различие в характере лиц, стоявших во главе управления страною, должно было с течением времени положить начало возникновению различия между военным и гражданским управлением, и уже Тацит чувствовал его, когда противополагал военную и гражданскую юрисдикцию. ¹⁶⁴ Но прошли столетия, раньше чем деление гражданского управления и командования военными силами водворилось в империи в виде общей системы. То была заслуга Диоклетиана, скрепившего своими реформами готовое распасться государство. Диоклетиан отделил командование военной силой от управления страной и создал однородное гражданское управление в пределах всей империи с включением Италии, которая до тех пор пользовалась привилегированным положением. В римской государственной практике суд и администрация всегда соединялись в одном лице, и этот принцип остался жить в организации империи и после Диоклетиана.

Одновременно с возникновением двух августов территория империи была разделена на две половины, и каждая половина делилась в свою очередь на две префектуры: Восточная – Восток и Иллирик, Западная – Италия и Галлия. Термин префектура был отвлечен от названия сановника – префект претория, который некогда был командиром гвардии, а с течением времени превратился в канцлера империи и центральный орган управления военными силами государства. Его компетенция потерпела существенный ущерб вследствие устранения из его ведения армии, но он сохранил свое значение высшего административного поста и пользовался титулом vir illustris. Император в обращениях к нему называл его почетным именем родитель, parens. Префекты стояли во главе гражданского управления префектуры и так как подати, собираемые в натуре, т. е. прежде всего хлеб, хранились в магазинах, состоявших в их ведении, то префекты имели отношение к интендантской части армии. ¹⁶⁵ Все императорские указы административного характера издавались на имя префектов претория.

Ближайшими к префектам сановниками по управлению были викарии, стоявшие во главе диоцез, на которые делились префектуры. В префектуре Востока было пять диоцез: Египет, Восток, Понт, Азия, Фракия; в префектуре Иллирика – две: Дакия и Македония. ¹⁶⁶ Префектура Италии делилась на четыре диоцезы: две в Италии, Иллирик (Далмация) и Африка; префектура Галлии – на три: Британния, Семь провинций (Галлия), Испания. Некоторые викарии имели особые титулы: так, начальник Египта назывался префектом Августалом, praefectus Augustalis, а викарий диоцеза Востока, имевший резиденцию в Антиохии, комитом Востока, comes Orientis.

Всего диоцез, по данным, которые сохранила нам Notitia dignitatum, было 14; но это не первоначальная цифра, так как при Диоклетиане их было 12. Диоцезы представляли весьма обширные территории, и каждая из них подразделялась на провинции, общее число которых было при Диоклетиане 97, а в пору Нотиции – 117, из них 61 приходилась на Восточную империю.

Общий термин для правителей провинций был презид, praeses, ¹⁶⁷ a также iudex (судья). В восточной половине империи два из них имели титул проконсулов, 15 – консуляров, 40 назывались специально praesides и 2 – correctors. В некоторых провинциях с воинственным населением, каковы: Аравия, Исаврия, Мавритания, во главе управления стояло лицо, соединявшее в своих руках гражданскую и военную власть и носившее титул come et praeses. Обязанности презида, помимо отношения к надзору за исчислением и взиманием податей, состояли, по определению Ульпиана, прежде всего в заботе о мире и спокойствии в стране, подчиненной его власти. Презид должен был разыскивать воров, разбойников и всяких злодеев, подвергать их наказанию по действующим законам, а также карать их укрывателей. ¹⁶⁸ Судебные функции презида включали право приговора к смертной казни, ius gladii, и к ссылке в рудники, in metalla. ¹⁶⁹ Президы имели свою резиденцию в главном городе провинции и объезжали страну для общего надзора. При префектах, викариях и президах состояли большие штаты чиновников, которые были поделены на канцелярии и исполняли также разного рода поручения, помимо канцелярской службы. При зачислении на службу они давали присягу и за внесение в списки служащих уплачивали известные взносы в пользу начальника той канцелярии, в которую вступали. ¹⁷⁰ Чиновники, состоявшие на службе при префектах и викариях, назывались officiates и при отставке получали разного рода привилегии. Чиновники, составлявшие штат президов, назывались cohortalini и стояли в ранге ниже, чем оффициалы. В отношении к ним существовало обязательство наследственности службы для их потомства. ¹⁷¹ За незаконные поступки начальствующих лиц взысканию подвергались как они сами, так и их канцелярии, и в Феодосиевом Кодексе сохранилось много указов с угрозой штрафа канцеляриям.

Территория каждой провинции подразделялась на городские общины civitates, с принадлежащей им и из них управляемой областью. Этот порядок был для одних местностей наследием далекого прошлого, а для других являлся результатом воздействия римского управления. Такие страны, как Сицилия, Греция, Македония, Малая Азия, Сирия, вступили под римскую власть с живыми и привычными издавна к самостоятельной политической жизни городами-государствами, как Сиракузы, Афины, Родос, Смирна, Антиохия и т. д., и римское государство, устанавливая формы зависимости от центра государственной власти, сохраняло эти деления и эти единства. В самой Италии разложение больших племенных союзов на отдельные общины было творческим делом Рима и поддерживалось основанием колоний. В западных областях – Галлии, Британнии, Испании – первоначально деление на племена подвергалось общей регламентации во время присоединения к империи, и центр племени получал постепенно вид и устройство города по образцу римских городов, а также создавались колонии, восполнявшие отсутствие городов. Так было в Галлии, Испании, а особенно в Дакии, приобретенной Траяном. Уже при Цезаре издан был общий закон, регулировавший отношения городского самоуправления в Италии, lex Julia municipalis. Колонии при своем основании получали каждая свою хартию (lex coloniae) по одному общему типу. ¹⁷² Так постепенно по всему римскому миру утвердился общий тип городского свободного самоуправления, и только в странах с более диким и менее поддававшимся культуре населением сохранялось другое, более примитивное, деление на племена. ¹⁷³

Надписи I и II веков дают нам богатые свидетельства о процветании муниципального строя как в Италии, так и в других странах. Города имели свой сенат – общее имя его curia, своих выборных представителей, свою полицию, свои суды, свое финансовое управление. Низший класс населения, plebs, выделял из себя классы купцов и ремесленников, в среде которых действовало начало корпораций. Общины имели свои имущества и особое управление ими для общественных нужд.

Временные расстройства финансов общин вызывали иногда уже в I веке назначение от императора особых ревизоров, curatores. При Траяне посылались иногда и в провинции сановники с особыми полномочиями для общей ревизии и исправления вышедших наружу расстройств в управлении общественными имуществами. На таких правах был Плиний Младший в Вифинии в 112–113 годах. В его переписке с императором сохранилось немало весьма ценных данных для уразумения отношений центрального правительства к органам местного самоуправления.

Во второй половине II века, при Марке Аврелии, благосостояние империи пошатнулось под воздействием внешних причин. На востоке обострились отношения с Парфянской державой, а на дунайской границе начался напор германского мира. Чума, занесенная с востока по окончании войны с парфянами, уменьшила населенность Италии и западных областей. Преобладание армии как главного органа в поддержании государственного единства и проникновение в ее среду варваров, превращение императора в главнокомандующего как тяжкая необходимость настоящего, непрерывный ряд военных революций в течение III века, провинциальный сепаратизм, множивший число претендентов на императорский сан, – все эти бедствия тяжко отражались на внутренних отношениях империи, осложнявшихся к тому же борьбой с новой религией, подрывавшей старые основы жизни. Оскудение благосостояния государства изменило отношение центрального правительства к местному самоуправлению тех политических единиц, на которы были разделены провинции, т. е. городских общин. Борьба за государственное единство и безопасность его границ требовала огромного напряжении военных сил. Нуждаясь прежде всего в деньгах на содержание военной силы, правительство стало на тяжкий путь закрепощения всех классов населения. Главный источник государственных доходов, поземельная подать, исчислявшаяся для всего государства на основании земельного кадастра, распределялась по городским территориям, и дело ее взимания лежало на городски сенатах, curiae. Ответственность за получение налога полностью была возложена на куриалов с круговой порукой. Курии, пополнявшиеся некогда путем выбора из местной знати, стали получать свой состав по назначению oт правительства, а еще позднее превратились в замкнутое сословие, на которое правительство возлагало бремя всяких повинностей. Деспотизм и произвол органов центрального правительства отражались многообразными бедствиями на жизни городских общин. Правительство изощрялось в способе преграждать декурионам возможность освобождения от тягостей их звания и воспрещало выход из наследственного состояния. Куриалы были лишены права поступать на государственную службу, и так как их поземельная собственность являлась гарантией платежной силы общины, то они были ограничены в праве распоряжения ею.

Ярмо закрепощения, легшее на класс земельных собственников, было распространено также и на низший класс городского населения, ordo plebeius. Сюда входили люди торгового и ремесленного труда и промысла. В пору процветания муниципального самоуправления в империи в этой среде» был широко распространен обычай соединяться в общества, collegia. Союзы людей однородного занятия или ремесла вносили оживление в жизнь городов империи в пору ее благосостояния, принимали участие в местной политической жизни, а некоторые из них брали на себя службу своему городу на общую пользу сограждан. Так, во всех городах империи пожарное дело обслуживали общества плотников, fabri, и центонариев, centonarii (от слова centones, как назывались грубые ткани, употреблявшиеся при тушении пожаров). ¹⁷⁴ Уже от времени Септимия Севера сохранилось свидетельство о том, что правительство, предоставляя право составить общество, т. е. ius coeundi, торговцам и ремесленникам, рассматривало их общества как органы, отправлявшие известную общественную службу; это и служило основанием предоставления им тех или иных льгот. ¹⁷⁵ При Александре Севере (222–235) торговцы и ремесленники всех видов труда были организованы в корпорации, corpora, поставлены под начальство определенных судей и получили от правительства особых представителей, уполномоченных отстаивать общие интересы членов корпорации, defensores. ¹⁷⁶ Так было положено начало тому порядку, который действовал в IV веке по всей империи. Во всех городах были свои коллегиаты, collegiati, разных видов труда, обслуживавшие интересы своей городской общины. Правительство рассматривало труд ремесленника как наследственное состояние и лишало коллегиатов права покидать родной город и искать других способов пропитания. Это закрепощение возмещалось предоставлением льгот от тех или иных повинностей, munera, лежавших на населении общины. В указе имп. Константина от 337 года перечислено 36 видов ремесел и искусств, представители которых были освобождены от натуральных повинностей, чтобы они могли иметь досуг для лучшего усвоения своего мастерства и обучения ему своих детей. ¹⁷⁷

Ранговое различие между куриалом и коллегиатом определенно сказывается в размерах штрафов за укрывательство их властными людьми: за куриала штраф положен в пять фунтов золота, а за коллегиата – в один. ¹⁷⁸

Все усилия правительства удержать своих подданных за возложенным на них тяглом оказывались бессильными в пограничных областях, где население таяло под напором варваров. ¹⁷⁹ Состояние отдельных стран, входивших в состав империи, было в ту пору различно, и можно утверждать, что иго закрепощения сказывалось сильнее в западных областях империи, чем на Востоке с его греческой культурой и более высоким экономическим развитием, унаследованными от прошлых времен.

Расстройство благосостояния во многих общинах в IV веке вызвало при Валентиниане I общую меру в виде создания новой должности – защитника общины, defensor civitatis, в 364 году для Иллирика, а в 365 году для всей империи. ¹⁸⁰ Защитник был обязан охранять от притеснений людей низшего звания со стороны декурионов и органов правительства и имел юрисдикцию в делах до 50 солидов. ¹⁸¹ Первоначально защитники должны были избираться из бывших членов администрации на пятилетний срок; позднее условия были изменены, и избрание производилось в собрании высшего класса городской общины с участием епископа. Утверждал избранного префект претория, и соответственно этому защитник имел право личных сношений по делам со всеми высшими чинами двора. Главным делом защитника была охрана землевладельцев от захвата со стороны сильных людей. ¹⁸²

В это тяжкое время всеобщего закрепощения сохранялся от старых времен обычай отправлять к императору депутации от провинциальных сеймов и отдельных городских общин с приветствиями по разным поводам или с просьбами и жалобами. Такие депутации обыкновенно подносили императору золотой венок или известную сумму денег в виде монеты, aurum соronarium. В эпиграфическом материале сохранилось много милостивых рескриптов, которыми отвечали императоры на просьбы населения. ¹⁸³ Обычай этот продолжал действовать и в IV веке. Местом, где разбирались жалобы просьбы провинциального населения, был консисторий. ¹⁸⁴ В его заседания ставились решения по возбужденному вопросу, и обнаружившиеся злоупотребления со стороны администрации вызывали взыскания и соответственные кары виновных.

Для ясности представления о пределах восточной империи будет уместно приложить список провинций, входивших в две ее префектуры, с указанием главных городов провинций.

I. Префектура Востока:

Диоцезы: 1. Восток

1. Первая Палестина..................................................................... Кесария,

Приморская Финикия............................................................... Тир,

Первая Сирия Антиохия,

Первая Киликия Тарс,

5. Вторая Киликия ¹⁸⁵ * Аназарб,

Кипр Констанция,

Аравия Востра,

Исаврия Селевкия,

Палестина Salutaris ¹⁸⁶ ** Петра,

10. Вторая Палестина Скифополь,

Финикия Ливанская ¹⁸⁶ ** Эмеза,

Евфратизия Иераполь,

Сирия Salutaris ¹⁸⁵ * Апамея,

Осроена Эдесса,

15. Месопотамия Амида.

2. Египет

1. Верхняя Ливия Созуса,

Нижняя Ливия Паратоний,

Фиваида Птолемаида,

Египет Александрия,

5.Аркадия Кино,

Августамника Ринокорура.

3. Азия

1. Памфилия Перга,

Геллеспонт Кизик,

Лидия Сарды,

Писидия Антиохия

Писидийская,

5. Ликаония Иконий,

Фригия Pacatiana Лаодикея,

Фригия Salitaris Евкарпия,

Ликия ¹⁸⁵ * Миры,

Кария Милет,

Острова Родос,

Азия Ефес.

4. Понт

Галатия Анкира,

Вифиния Никомидия,

Гонория ^{187 ***} Клавдиополь,

Первая Каппадокия Кесария,

5. Вторая Каппадокия Тиана,

Понт Полемона Неокесария,

Еленопонт Амасия,

Первая Армения Севастия,

Вторая Армения Мелитена,

10. Галатия Salutaris ^{188 *} Пессинунт,

Пафлагония Гангры.

5. Фракия

1. Европа Евдоксиополь,

Фракия Филиппополь,

Гемимонт ^{189 **} Адрианополь,

Родопа Энос,

5. Вторая Мезия Маркианополь,

Скифия Томы.

II. Префектура Иллирика:

Диоцезы: 1. Македония.

1. Ахайя Скарфия,

Первая Македония Фессалоника,

Крит Гортина,

Фессалия Ларисса,

5. Старый Эпир Никополь,

Новый Эпир ^{189 **} Диррахий,

Македония Salutaris Стобы.

6. Дакия

1. Средиземная Дакия Сардика,

Побережная Дакия Рациария,

Первая Мезия Виминакий,

Дардания Скупы,

Превалитана Скодра.

Главным и основным налогом в империи был поземельный. Римский народ освободил себя от него, когда завоевание богатых провинций позволило ему жить за их счет и трактовать завоеванные страны как имения римского народа, и с 167 г. до н. э. Италия в пределах расселения римских граждан была свободна от прямых податей. С объединением всей Италии в праве римского гражданства, эта льгота простерлась на всю страну, вышла и за ее пределы под понятием ius italicum для римских колоний. В тяжкое время междоусобных войн триумвиров не раз отменялась эта старая льгота, немало пострадала Италия и от конфискации земель в пользу ветеранов Цезаря и Августа, но с установлением мира восстановлена была и старая льгота. Ценз, который производил уже Август для разных областей империи, давал основу для исчисления налога по городским общинам и целым провинциям. С течением времени выработались весьма точные формы оценки земельного имущества. ¹⁹⁰ При Диоклетиане произведен был полный общий кадастр империи с целью точного установления податных сил государства. Одновременно с тем Италия потеряла свои старые льготы, и на нее простерто было бремя, лежавшее на провинциях. Только город Рим и ближайшие окрестности его в ту пору были изъяты в уважение победы Рима над миром. Эта идея исключительных прав Рима прочно жила в сознании, и нередко ее выставляли основанием разных льгот и чрезвычайных щедрот, оказываемых населению Рима.

Система обложения получила при Диоклетиане единую и общую для империи форму. На основании кадастра в каждой провинции было исчислено количество единиц обложения, которые носили имя iugum или caput. Отсюда термин iugatio или capitatio terrena для поземельной подати. Наряду с этим главным прямым налогом существовал другой, который назывался также capitatio, но с прибавкой humana, и обозначал подушную подать, лежавшую на безземельном населении.

В научной литературе по вопросу о поземельной подати доселе существует разногласие о том, следует ли разуметь под caput идеальную единицу, соответствующую определенной стоимости, тысяче солидов, или же реальную, соответствующую определенному числу единиц измерения территории, которая, однако, может быть больше или меньше в соответствии с качеством земли и ее доходностью. Савиньи отстаивал первое толкование и полагал, что caput был только идеальной единицей, которая соответствовала цене 1000 солидов. ¹⁹¹ Но язык многих указов Феодосиева Кодекса, относящихся к вопросу о взимании поземельной подати, позволяет предположить, что caput был исчисляем как территория, т. е. имел реальное значение. Так, для провинции Африки proconsularis в указе 422 года число податных единиц определяется так: 9002 центурии и 141 югер обложены податью, а 5700 центурий и 144 ½ югеров не обложены; для провинции Бизацены – 7460 центурий и 180 югеров обложены, а 7615 центурий и 3 ½ югера – не обложены. ¹⁹² Центурия в Африке исчислялась в 200 югеров. Один недавно найденный в виде надписи указ, изданный между 367 и 375 годами, дает для провинции Азии такие цифры числа единиц обложения: 6736 ½ – iuga opima atque idonea и 703 – iuga deserta et sterilia. ¹⁹³ В империи существовали местные различия в исчислении подлежащих обложению земельных владений и разные термины для одного и того же понятия единицы обложения. ¹⁹⁴ В сборнике законов, переведенном с греческого языка на сирийский в 501 году, ¹⁹⁵ сохранились точные указания на то, как исчислялась единица обложения на востоке. Земля была измерена на римскую меру – югер и делилась по характеру культуры на семь разрядов: 1) виноградники, 2) масличные насаждения первого разряда, 3) масличные насаждения второго разряда, 4) пахотные земли первого разряда, 5) пахотные земли второго разряда, 6) горные местности, или земли третьего разряда, 7) луга. По доходности за единицу обложения, ίυγὀν, принимали: 1) пять югеров земли под виноградниками, 2) двадцать югеров земли первого разряда, 3) сорок югеров земли второго разряда, 4) 60 югеров земли третьего разряда, 5) 225 оливковых деревьев первого разряда, 6) 450 оливковых деревьев второго разряда, 7) луга – оценивались по доходности.

На основании данных оценки определялось общее число единиц обложения, capita или iuga, в каждой общине и провинции. ¹⁹⁶ Сумма, подлежащая уплате в виде прямой поземельной подати с диоцезы, исчислялась в центре управления, канцелярии префекта претория, по провинциям и публиковалась в указе от имени императора на 15 лет (indictio). Ввиду стихийных бедствий, постигавших те или другие местности, император или вовсе отменял взыскание подати, или сбавлял число iuga, исчисленных в общей сумме на данную область.

Поземельный налог платили все собственники земли, possessores, независимо от своего положения и ранга. На основании императорского указа, префект делал распоряжение о взыскании подати в пределах своей префектуры, а правители провинций передавали приказ городским общинам в отдельности. Представительство общины, декурионы, раскладывали общую сумму на наличных плательщиков по количеству и качеству их владений и имели в своем распоряжении чиновников, которые назывались логографами и табулариями, logographi и tabulari. Податные списки представлялись на утверждение презида провинции. Взыскание подати производили особые агенты, exactores. Подать взыскивалась в три срока: 1 сентября (откуда позднейшее, ставшее в Византийской империи обычным, начало года с этого дня), 1 января и 1 мая. Взыскиваемые суммы сдавались приемщикам, susceptores, которые были обязаны выдавать квитанции (apochae, securitates) с точным обозначением даты и количества взысканной суммы денег или продукта, с указанием на число единиц обложения (ύγοκέϕαλα) ¹⁹⁷ . Взысканные деньги препровождались к правителю провинции, который пересылал их в кассу префекта претория.

Подать взималась отчасти в виде денег, отчасти, смотря по местности, натурой: хлебом, вином, маслом. Сбор натурой производился особенными сборщиками под наблюдением местных сельских властей. Хлеб доставлялся в императорские житницы, horrea, находившиеся в заведовании особых чиновников, называвшихся препозитами, praepositi. Общее заведование хлебными магазинами лежало на префекте претория, который тем самым имел отношение к интендантской части имперской армии.

Поземельная собственность была обложена, помимо денежных и натуральных повинностей, еще одним налогом, а именно поставкой рекрутов, tironum praebitio. Старое представление о военной службе как обязанности каждого гражданина было давно забыто, и поставка рекрутов рассматривалась как налог на имущество. ¹⁹⁸ По расчету количества земли отдельные собственники ставили по несколько рекрутов, или же, напротив, несколько мелких собственников ставили одного человека. От этой обязанности не были освобождены императорские домены. Крупные собственники сдавали в солдаты колонов, и Вегеций (время Феодосия I) жалуется, что в солдаты попадают самые плохие люди, которыми тяготятся их господа. ¹⁹⁹ Ввиду того, что государство имело возможность вербовать на службу за деньги варваров и предпочитало их в качестве солдат, нередко допускалась замена людей соответствующей суммой денег. По указу о наборе от 375 года откуп определен в 36 солидов, ²⁰⁰ 397 – 25 ²⁰¹ , 410 – 30 ²⁰² .

Промышленное население городов платило раз в четыре года особый налог, введение которого принадлежит Константину Великому. Он называло lustralis collatio и обнимал все виды промысла. К сбору этого налога не имели отношения декурионы, а купцы и ремесленники, занесенные в особы списки, matricula, выбирали из своей среды старшин, mancipes, которы производили раскладку и взыскивали деньги. ²⁰³ При полном отсутствии статистических данных по вопросу об этом налоге, интересно отметить одно случайное известие о сумме, какую давал этот налог в одном городе на крайнем Востоке империи в конце V века. Иешуа Стилит сообщает, что Эдесса, главный город провинции Осроены в Месопотамии, платила каждые четыре года 140 фунтов золота. ²⁰⁴

В соответствии с поземельной податью, capitatio terrena, существовала другая прямая подать – подушная, capitatio humana. По-видимому, она была вначале распространена на все население империи, кроме поземельных собственников. Но скоро начались изъятия в пользу городского населения. Сохранился указ Константина от 313 года, в котором городское население провинций Ликии и Памфилии освобождается от этой подати, причем законодатель замечает, что таково общее положение городов востока, т. е. все диоцезы, носившей имя Восток. ²⁰⁵ От 395 года имеется такое изъятие от подушной подати для всей Фракии, причем оно распространяется и на колонов, т. е. сельское население. ²⁰⁶ Но подушная подать несомненно существовала и лежала на сельском населении. От 386 года имеется указ относительно Армении и Каппадокии о новом, по-видимому облегченном, способе обложения, ²⁰⁷ и во всех указах о ветеранах речь идет о разных условиях изъятия их и их семейств от подушной подати. ²⁰⁸

Кроме указанных общих налогов, существовали особые, имевшие сословный характер. Так, сенаторское сословие было обложено особыми сборами. Таков был, во-первых, налог, называвшийся gleba или follis. Так как сенаторское сословие было связано со столицей, то там существовало особое ведомство, состоявшее из оценщиков, censuales, которые вели списки имущества сенаторов. На основании этих сведений исчислялся налог для каждого сенатора и взыскивался через правителей провинций или муниципальное управление тех мест, где лежали имения. Поэтому, в обеспечение защиты от злоупотреблений, в провинциях были особые защитники сенаторов, defensores senatorum. Наименьшая сумма налога с сенаторов, не имевших земельных владений, была 7 солидов, более богатые платили от 2 до фунтов золота. ²⁰⁹

Второй налог, лежавший на членах сенаторского сословия, назывался aurum oblatitium или coronarium и подносился в виде подарка императору в день нового года. Валентиниан II в десятилетие своего правления (385 г.) получил 1600 фунтов золота, или 115 200 солидов. ²¹⁰ По указу 395 года римские сенаторы должны были подносить императору по одному фунту золота. ²¹¹

Этот специальный налог на высшее сословие империи был продолжением старого обычая подносить императору золотые венцы от городских общин по случаю радостных событий: вступления во власть, победы над врагом, принятия консульства и т. п. Он восходит к самому началу императорского режима, действовал уже при Августе ²¹² и удерживался затем непрерывно, получив форму экстренного обложения высшего в империи сословия. Он имел широкое распространение в империи и вошел в нравы населения и администрации. В Феодосиевом Кодексе сохранился целый ряд указов, из которых видно, что правители провинций превращали этот обычай в обложение всего населения общин. Центральное правительство старалось ограничить это злоупотребление и выставляло принцип, что подношение золотого венца императору должно быть актом доброй воли со стороны более зажиточного класса, т. е. куриалов, не имея принудительного характера, и размеры взносов должны быть делом доброй воли. ²¹³ Все поступления по прямым налогам на население сходились в казначейство, находившееся в ведении префекта претория, area praefecturae. Из этого источника деньги шли на содержание армии и жалованье всем чиновникам как двора, так и всей империи. ²¹⁴ Таким образом, префект претория, помимо своей должности в качестве центральной инстанции по управлению, исполнял функции того лица, которое в наше время носит название министра финансов. Наряду с префектами, финансовое управление имело еще двух представителей, заведовавших двумя казначействами, состоявшими в непосредственном ведении императора: аегаrium sacrum и aerarium privatum. Эти казначейства пополнялись отчасти из средств, поступавших через префекта, отчасти от косвенных налогов и тех статей, которые считались частным имуществом императорского дома. Заведовавшие ими сановники носили названия: первый – комит царских щедрот, comes sacrarum largitionum, второй – комит частного имущества, comes rerum privatarum.

Комит царских щедрот имел при себе большой штат, officium, разделенный на 10 канцелярий, scrinia, с особыми примицериями, primicerii, и одним главным примицерием всего ведомства. В каждой диоцезе были особые «комиты щедрот»; им были подчинены чиновники, называвшиеся rationales summarum. Для заведования разными кассами на местах были еще и другие комиты в общем подчинении комиту щедрот.

В «священный эрарий» поступали доходы: 1) от поземельного налога, люстральной подати, подушной (capitatio), налога с сенаторов и декурионов;

2) от косвенных налогов – пошлины (portoria, κομμέρκια), от продаж (vena licium); 3) доходы с рудников и каменоломен, соляных копей; 4) доходы с императорских фабрик. В заведовании комита щедрот находился также монетный двор.

Комит частного имущества императора имел свой штат из нескольких канцелярий, состоявших под управлением общего примицерия, а в провинциях его органами были счетные чиновники, rationales rerum privatarum, и прокураторы, procuratores rei privatae. На организацию этого управления воздействовали формы частного хозяйства, которые в Риме, еще в период республики, получили широкое развитие в деятельности компаний откупщиков. ²¹⁵

В частную казну поступали, во-первых, доходы от государственных угодий как пахотных земель, сдававшихся в аренду или обрабатываемых колонами, так и обширных пространств, эксплуатируемых для разведения скота; во-вторых, доходы с императорских имений, стад и табунов; в-третьих, доходы с имений, принадлежавших лично императору, fundi patrimoniales. Наконец, сюда же входили доходы со всех конфискованных имуществ, bona damnatorum, и всех имуществ, оказывавшихся бесхозяйственными, bona caduca.

Когда Август после победы над Антонием оказался единым повелителем всех военных сил республики, на него легла тяжкая забота положить конец революционному состоянию, в каком находилась армия за время борьбы претендентов на единовластие. Он рассчитался с обязательством, которое лежало на нем перед солдатами, путем тяжкой для населения Италии конфискации земельного имущества в большом числе городских общин. Число легионов Август сократил до 18 и большую часть этой силы распределил по границам империи. Многочисленные войны, которые пришлось вести Августу за время его правления, вызвали увеличение числа легионов до 25. По-видимому, еще в конце его жизни легионы были распределены так, как сообщил об этом Тацит для 23 года. По линии Рейна стояло 8 легионов, в областях придунайских, которые только при Августе окончательно вошли в пределы империи, 6 легионов (2 – в Паннонии, 2 – в Далмации и также 2 в Мезии), 4 легиона охраняли Сирию, 2 – Египет, 2 – Африку. Три легиона, стоявшие в Испании, хотя и давно покоренной, но далеко еще не мирной стране, дополняли общее число легионов до 25. ²¹⁷ Каждый легион получил свою постоянную стоянку, castra stativa. В легионах имели право служить только полноправные римские граждане. Продолжительность службы для поступающих в легионы была установлена в 20 лет. ²¹⁸ Право солдата на земельный надел по окончании срока службы, как оно установилось в период революции, не было отменено, но к концу своего правления Август создал замену его единовременной денежной наградой при отставке. В 6 г. по P. X. Август ввел два новых косвенных налога и основал особую казну, aerarium militare, в которую поступали доходы от этих налогов. Солдат легиона при отставке мог получать из военного эрария 3 тысячи динариев (12 тыс. сестерций) в замену земельного надела. ²¹⁹

Наряду с армией граждан была другая, носившая общее имя вспомогательных войск, auxilia, которую выставляло провинциальное население в виде пеших и конных полков меньшего состава, в тысячу или пятьсот человек. Эти полки поступали под общее начальство командиров отдельных легионов и составляли с легионом один корпус.

Вначале вспомогательные войска состояли из соплеменников, имели свое вооружение и свой боевой строй. Продолжительность службы в них была 25 лет, и при отставке солдаты получали право римского гражданства для себя и своих семейств. Так военная служба стала способом романизации провинциального населения, и дело это шло особенно успешно и быстро в Галлии.

В составе офицеров Август восстановил старый порядок, созданный римским аристократическим строем. Только низший офицерский чин в легионе, центурионат, был доступен для простого солдата. Командование легионом осталось в связи с сенаторской карьерой и было продолжением преторского сана. Высшие офицеры легиона – трибуны – назначались из молодых аристократов обоих рангов, сенаторского и всаднического сословия. В этом звании они знакомились с военным делом и могли продолжать военную карьеру уже в высшем ранге, после достижения претуры.

В случае больших военных предприятий от легионов откомандировывались отдельные части с особым командованием, равно как и прикомандированные к легиону вспомогательные полки, и формировались в большие армии. В год смерти Нерона в Италию стянуто было много войск для предполагавшейся войны на Востоке. ²²⁰ Большие военные предприятия времени Траяна, а затем страшная Маркоманская война в правление Марка Аврелия вызвали возникновение нескольких новых легионов и увеличение числа вспомогательных войск; но общий характер организации армии оставался тот, какой установил Август.

Прогресс романизации западных областей империи отразился на составе армии в том смысле, что легионы и вспомогательные войска объединились в своем составе. Комплектование совершалось на месте стоянки отдельных частей, и римские легионы во II веке состояли уже из провинциального населения. Постоянные лагери легионов, castra stativa, превратились в сильные крепости; около них возникали поселки, из которых с течением времени создались большие города. От стоянки к стоянке легионов протянулась укрепленная линия, limes, с крепостями и фортами, занятыми отдельными военными частями. Грозно смотрел Рим со своих границ на непокоренного еще врага. Так было на Рейне и Дунае, так было в области Евфрата и в сирийских пустынях, на юге Египта и линии гор Атласа в Африке.

Если вспомогательные отряды объединялись с течением времени в своем составе с легионами, то уже во II веке можно констатировать в составе экспедиционных армий новый элемент: отряды, комплектовавшиеся из нетронутых культурой воинственных племен, живших в пределах пограничных провинций империи. Как некогда батавы и другие германские племена, контингенты такого состава являлись под знамена императора в своем национальном вооружении и имели свой боевой строй. Термином для таких отрядов было словно numerus (число). В описании римского лагеря экспедиционной армии середины III века, сохранившемся под именем Гигина, этот новый элемент составляет около одной восьмой части общего состава. Здесь перечислены: маврские всадники – числом 600 человек, паннонские вередарии – 800, пальмиренцы – 500, гетулы – 900, даки – 700, бритоны (из Норика) – 500, кантабры – 700. Общим термином для нероманизованной части армии служили слова nationes или symmacharii. ²²¹

В III веке, особенно в пору непрерывного и одновременного в разных местах появления претендентов на императорский венец, а также под влиянием страшных вторжений варваров на Рейне и Дунае, организация армии претерпела весьма существенные и важные изменения. В это время выросло значение конницы, набиравшейся из населения Иллирика и мавров, с помощью которой Аврелиан одержал свои победы на Востоке, ²²² а многое было сделано потом, по личной инициативе Диоклетиана и Константина. ²²³ В результате этих изменений армия разделилась на два разряда: пограничная, сидевшая в старых крепостях и укреплениях по границе, и действующая, которая расквартировывалась на зиму внутри провинций и весною выступала в назначенный пункт для военных экспедиций. От слова comitatus, что значит «свита», а также «главная квартира», действующая армия получила название milites comitatenses. Впоследствии многие из этих полков выделились в привилегированный разряд milites palatini, т. е. гвардию. Войска, расположенные по границе, назывались milites limitanei или, если граница шла по реке, riparienses. Этот разряд войск превратился постепенно в военных поселенцев. Еще со времени Александра Севера (222–235) вошло в обычай предоставлять пограничным солдатам завоеванные на границе земли для обработки, с возложением обязательства военной службы по наследству на их потомство. ²²⁴ В число льгот, связанных с отставкой по выслуге срока службы, входила свобода от подушной подати для ветерана, его жены и родителей, ²²⁵ а также денежное и зерновое пособие и пара волов для устройства хозяйства. Занятые ветераном новые земли освобождены навсегда от всяких налогов и повинностей. ²²⁶ В IV веке наследственная обязанность военной службы стала общим правилом для всей армии и, таким образом, в империи появилось военное сословие. Общая для всех полков продолжительность службы была при Диоклетиане 20 лет. ²²⁷ Состав войск пополнялся, во-первых, из обязательно зачислявшихся в войска детей ветеранов по достижении 18-летнего возраста. Второй элемент составляли сдаточные рекруты.

Обязательность для римского гражданина военной службы никогда не была отменена. Но с изменением социальных условий, распространением прав римского гражданства на всех свободнорожденных жителей провинций набор в солдаты получил совершенно другой вид. Служба в войсках рассматривалась как налог, лежащий на земельном имуществе, и число поставляемых рекрутов рассчитывалось по количеству земельных владений. Богатые землевладельцы ставили по несколько человек, а мелкие – одного в складчину. ²²⁸ Государство, имея возможность вербовать германцев, допускало замену рекрута определенной суммой денег. ²²⁹

Наконец, третий элемент для пополнения армии составляли германцы. Поступление германцев на службу империи началось еще при Августе. Прирейнские племена уже в ту пору служили в виде вспомогательных отрядов, auxilia. Позднее, в середине II века, они попадали в римские полки или добровольно, или в силу договора с отдельными племенами, которые после войны принимали на себя это обязательство. Марк Аврелий, заканчивая Маркоманскую войну, взял с сарматов 8 тысяч человек; 5500 из них он отослал в Британнию для службы на северной границе этой провинции, подвергавшейся нападениям непокоренных пиктов и скоттов. Такой конец войны с пограничными варварами стал потом традицией. Когда Аврелиан разбил вандалов в 271 году, он включил в условия мира поставку 2000 всадников на службу в римской армии. ²³⁰ Германский элемент в римской армии с течением времени все более усиливался. По условиям соседства, он содействовал германизации преимущественно той армии, которая стояла в западных областях империи. Воинственность германцев имела своим последствием то, что они охотно и в большом числе поступали в солдаты за деньги и облегчали императорское правительство в его затруднениях.

Кроме свободных германцев, приходивших с родины для поступления на военную службу, в IV веке нередко германцы селились в пределах империи и получали от государства земли для обитания с обязательством военной службы. Особенно много таких переселенцев было в Галлии, где они назывались переделанным германским словом laeti и земли их – terrae laeticae. Эти поселенцы позволяли себе иногда захваты, которые приходилось ограничивать, ²³¹ а также грабежи соседних областей. ²³²

Старое деление офицерских чинов на доступные простому солдату и замещаемые знатью давно исчезло, а со времени Галлиена всякие военные чины стали даже по закону недоступны для членов сенаторского сословия. Убийца Александра Севера, Максимин Фракиец, заменивший его на престоле в 235 году, был варвар по происхождению, начавший службу солдатом при Септимии Севере. При Константине Великом лучшие его генералы были франки. При дворе на личной службе при особе императора было очень много франков, и для видных людей этого племени открылся доступ к высокому званию консула. При Константине появилось новое военное звание – магистр армии, magister militum, один для пехоты, другой для конницы. ²³³ Эти генералы командовали действующей армией. В пограничной армии отдельные территории, смотря по местным условиям, слагались в особые военные командования, возлагавшиеся на заявивших себя офицеров с титулом дукса, dux. Разделение империи при Валентиниане и военные потребности вызвали увеличение числа магистров армии, и в начале V века их было на Востоке пять и на Западе – три. Два магистра состояли при особе императора, были in comitatu и назывались praesentales, ²³⁴ а кроме того, три на Востоке имели территориальные командования: 1) per Illyricum, 2) per Thracias, 3) per Orientem; на Западе, кроме двух при дворе, был особый магистр per Gallias. Интендантская часть по-прежнему осталась на ответственности и заведовании префектов претория, как о том упомянуто выше; но префекты не имели никакой власти над солдатами, как, с другой стороны, магистры армии – над провинциальным населением. ²³⁵ Дуксов в Восточной империи было 13, к ним следует причислить двух comites rei militaris, Египта и Исаврии, которых отличал от других высший ранг.

Проникновение готов в пределы Восточной империи содействовало весьма резкой степени варваризации армии на Востоке, как раньше того это случилось на Западе. Уже при Феодосии I открылся для готских военачальников свободный доступ к самым высоким военным постам, о чем придется упомянуть в другой связи.

Что касается численности армии, какой располагала империя в конце века, то осветить этот вопрос, и то лишь весьма приблизительно, позволяет памятник несколько более поздней даты – список всех войсковых частей обеих империй, который сохранила Notitia dignitatum. Оставляя в стороне данные, относящиеся к западным областям, приведем общий счет полков, составлявших армию Восточной империи.

Под начальством первого магистра in praesenti состояло: 5 конных гвардейских полков (vexillationes alatinae), 7 конных армейских (comitatenses), 6 гвардейских легионов, 18 вспомогательных гвардейских отрядов, ²³⁶ итого 36 военных частей. Под начальством второго магистра in praesenti: 6 конных гвардейских и также 6 конных армейских полков, 6 гвардейских легионов, 17 гвардейских вспомогательных отрядов, итого 35 частей, а вместе: 71.

Под командой магистра армии Востока состояло: 10 конных линейных полков, 2 гвардейских вспомогательных отряда, 9 армейских легионов, 10 полков разряда pseudocomitatenses, итого 31 часть. Магистр армии во Фракии имел: 3 гвардейских и 4 армейских конных полка, 21 армейский легион, итого 28 частей. Магистр армии Иллирика – 2 конных гвардейских полка, 1 гвардейский легион, 6 гвардейских вспомогательных отрядов, 8 армейских легионов, 9 легионов разряда pseudocomitatenses, итого 26 частей. Таким образом, действующая армия Восточной империи около 425 года состояла из 156 военных частей, из которых 43 были кавалерийские.

Кроме этой армии, подчиненной магистрам, в отдельных провинция: стояли войска, имевшие своей специальной обязанностью охрану границ. В Египте командир с титулом comes limitis Aegyrti имел 4 легиона, 18 конных полков и 9 когорт, итого 31 часть; дукс Фиваиды – 25 конных полков, 9 легионов и 10 когорт, итого 44 части; а весь Египет – 75 полков.

По восточной границе: дукс Аравии – 14 конных полков и 6 пехотных; дукс Палестины – 18 конных и 12 пехотных; дукс Финикии – 19 конных и 7 пехотных; дукс Сирии – 12 конных и 6 пехотных; дукс Осроены – 15 конных и 4 пехотных; дукс Месопотамии – 11 конных и 2 пехотных; дукс Армении – 13 конных и 12 пехотных. Итого на восточной границе стояло: 102 конных и 49 пехотных полков.

На северной границе состояло под командой 1) дукса Скифии – 7 конных полков, 8 пехотных, 7 команд граничар (riparienses) и 1 флотилия; 2) дукса Второй Мезии – 7 конных и 10 пехотных, 6 команд граничар и речной флот; кроме того, тому же дуксу были подчинены: 1 когорта в Родопе и 2 во Фракии; 3) дукса Побережной Дакии – 9 конных, 6 вспомогательных, 1 команда разведчиков (exploratores), 11 легионов граничар и две речные флотилии; 4) дукса Первой Мезии – 8 конных, 9 вспомогательных (по-видимому, пехотных), 8 команд граничар и разведчиков (exploratores) и 2 флотилии. В общей сложности дунайскую границу защищали: 31 конный полк, 36 пехотных, 33 полка граничар и разведчиков и 6 речных флотилий.

Что касается численности людей в военных частях различных наименований, то прямых, ясных и вполне определенных данных для этого времени у нас нет, в противоположность предшествующему. Легион в 6 тысяч человек, как было при Августе, давно уже стал историческим воспоминанием, и состав тогдашних пехотных частей не превосходил одной тысячи, а часто бывал и меньше. Конные полки имели обыкновенно пятисотенный состав, как прямо засвидетельствовано это для схол. Если принять эти две цифры как приблизительное обозначение численности в отдельных частях, то армия первого магистра in praesenti будет 21 ООО человек, а второго – 20 500; армия магистра Востока – 25 000, Фракии – 24 500 и Иллирика – 22 000. Таким образом, действующая армия в общей сложности равна 113 000 человек.

Окраинная армия Египта вместе с Фиваидой ²³⁷ – 44 000, восточные провинции – 94 500; на дунайской границе – 52 000. Вся армия, как действующая, так и охранная вместе, достигает по этому приблизительному счету цифры 309 500 человек. ²³⁸ Эта цифра, несомненно, слишком высока для тогдашних условий военного дела. Отдельные сведения из конца IV и начала V века дают возможность заключить, что число людей в пехотном полку, легионе, не превышало тысячи, и в отдельных полках число наличных солдат не достигало комплекта. Так, в 397 году армия, отправленная в Африку против Гильдона, состояла из семи легионов, которые дали в общей сложности пять тысяч человек, а шесть полков Восточной армии, прибывших в Равенну в 409 году, составляли только 4 тысячи человек. ²³⁹ Что касается пограничных войск, то, в противоположность мнению Моммзена, что там оставались для легионов старые цифры – 6000 человек, мы готовы думать, что в них центурия была именно сотней в собственном смысле слова и имела лишь значение кадра, а не боевой тактической единицы. Но этот трудный для исследования вопрос требует очень сложной работы и вряд ли когда будет выяснен с полной определенностью. ²⁴⁰

Исторически слагавшиеся условия развития общественных отношений, а также и выработавшаяся в империи система обложения населения повинностями в пользу государства привели к тому, что к IV веку сложились сословия со строго определенными правами, привилегиями и обязанностями. Высшим сословием в империи было сенаторское, ordo senatorius. Хотя основным его признаком и историческим началом являлось членство в сенате как учреждении, но в IV веке принадлежность к сенаторскому сословию не ограничивалась этим условием, и его члены были рассеяны по всей империи в значительном числе. Раз достигнутое звание vir clarissimus оставалось по наследству за потомством. ²⁴¹ Прохождение древних магистратур в столице как путь к сенаторству сохранялось непрерывно в силе, а наряду с этим того же звания достигали все сановники, отправлявшие высшие службы при особе императора и пользовавшиеся титулами vir illustris или vir spectabilis; сохранялась и старая форма adlectio, т. е. сообщение сенаторского звания как милость императора, оказанная лично по его изволению. Звания сенаторов достигали разные чины, состоявшие на придворной службе, в виде награды при отставке, и число таких привилегий постепенно возрастало. ²⁴²

В IV веке не было закрыто звание сенатора и для декурионов, с достоинством отбывших все тягости своего звания. ²⁴³ Члены сенаторского сословия были освобождены от всех муниципальных повинностей, хотя бы их земельные имущества лежали в пределах городских общин. ²⁴⁴ В сфере судебных отношений они пользовались особой привилегией и подлежали суду префекта столицы, а не местному. ²⁴⁵ В случае привлечения к уголовной ответственности лиц высшей знати первого ранга суд проходил в императорской консистории.

Сенаторские семейства обладали обыкновенно крупным состоянием и имели земельные владения в разных провинциях. Так представляет дело Аммиан Марцеллин, живший в Риме при Валентиниане и в пору правления Феодосия I. ²⁴⁶ В своих сообщениях о жизни высшего римского общества он много говорит о роскоши и огромных размерах сенаторских дворцов в Риме, обширности их земельных владений, и эти сведения подтверждают другие писатели. По словам Олимпиодора, в Риме было много семейств, которые получали со своих имений по 4 тысячи фунтов золота годового дохода. Деятельное участие в столичной жизни связано было для сенатора с колоссальными расходами. Так, Проб, сын Олибрия, издержал на расходы по отправлению претуры 1200 фунтов золота (424 год). А сенатору скромного состояния, Симмаху, претура его сына обошлась в 2 тысячи фунтов золота; член богатой фамилии Максим издержал на то же дело 4 тысячи фунтов. ²⁴⁷ В биографиях благочестивых женщин, собранных Палладием, можно найти много частных указаний на колоссальность тогдашних состояний. Так, современница Феодосия II, знатная римлянка Мелания, приезжавшая в Константинополь на свадьбу Валентиниана III, решившись в 20 лет расторгнуть свой брак, чтобы предаться делам благочестия, сделала такие пожертвования: в Египте – 10 тысяч солидов, в Антиохии также 10, в Иерусалиме – 15 и в Риме в четыре раза больше. Она освободила на волю 8 тысяч рабов, и то были не все, так как многие не пожелали освобождения. Она продала родовые имения, принадлежавшие ей в Испании, Аквитании и Галлии; сохранила за собой земли в Кампании, Сицилии и Африке. Вместе со своей матерью Альбиной она жила затем то в Сицилии, то в Кампании с 15 евнухами, девственницами и рабынями. ²⁴⁸ Таковы были состояния сенаторских семейств в Риме.

Наряду с богатыми от отцов сенаторами, или теми, которые сами составили себе большое состояние, были и такие, у которых вовсе не было земельных владений. ²⁴⁹

Второй класс общества составляли землевладельцы, possessores, κτήτορες, из которых выделялось городское представительство, куриалы или декурионы. В пору процветания муниципальной жизни представительство создавалось путем избрания в народном собрании. Но с упадком благосостояния правительство закрепило декурионов за их службой и возложило на них разного рода тягости, изыскивая способы удержать на месте этот состоятельный и культурный класс провинциального населения. В деле обложения налогами наряду с декурионами стояли все вообще землевладельцы, possessores; но в сословном отношении мелкие землевладельцы, сами обрабатывавшие свою землю, причислялись к низшему классу, ordo plebeius.

Наряду с декурионами и в аналогичном с ними положении стояли члены промышленных корпораций в столицах. Они были также закрепощены за предприятием, в которое был вложен их капитал. На первом месте стояла корпорация мореходов, navicularii, обслуживавших подвоз хлеба из Африки в Рим. Они представляли богатый и многочисленный класс, обладавший большими земельными имуществами, которые подлежали в праве наследования и распоряжения таким же ограничениям, как у декурионов. Уже во II веке государственная власть предоставляла им разные льготы в обеспечение их полезной деятельности. ²⁵⁰ Позднее государство закрепостило мореходов за их занятием, выставляя принцип, что расходы, сопряженные с этим, представляют повинность, лежащую на их имуществе. Гнет закрепощения в гораздо меньшей степени проявлялся на Востоке, чем на Западе, который вообще пришел в упадок в тяжкое время «Тридцати тиранов».

Ниже стоял класс, именовавшийся общим термином ordo plebeius, куда входили: 1) мелкие поземельные собственники, possessores, 2) торговцы, negotiators, записанные по отдельным городам в матрикулы в обеспечение исправного поступления лежавших на них налогов и особенно возникшего при Константине люстрального взноса, lustralis collatio, 3) ремесленники и мастеровые и 4) земледельцы, составлявшие полусвободный класс колонов, coloni.

Свободные земледельцы, сидевшие на своей земле в пределах городских округов и обрабатывавшие землю своим трудом (vicani propria possidentes), жили в селениях, которые назывались метрокомиями, metrocomia. Никакой чужой, не принадлежавший к их общине человек не мог приобретать землю в таких селениях, ²⁵¹ и государство принимало меры к тому, чтобы крупные землевладельцы не захватывали таких поселков и не распространяли на них своего патроната, patrocinium. В бегстве под защиту сильного человека мелкие землевладельцы искали облегчения от фискального гнета. Борьба с этим злом, ложившимся тяжким бременем на благосостояние класса куриалов, ответственного за правильное поступление общей суммы положенного по росписи оклада, шла в течение IV и V веков, как свидетельствуют о том сохранившиеся указы императоров. По-видимому, зло патроната с наибольшей силой сказывалось в Египте. ²⁵²

Преобладающей формой состояния сельского земледельческого населения в IV веке был колонат. Термин colonus обозначал в начале существования империи свободного арендатора, платившего землевладельцу за пользование землей условленную плату. Распространение и развитие в империи крупной земельной собственности и широкое применение рабского земледельческого труда неблагоприятно отразилось на положении свободных арендаторов, а система обложения поземельной собственности, при которой в кадастр заносились и люди в качестве орудий доходности хозяйства, привели правительство на путь закрепощения колонов за их профессией. Первый по времени указ о колонах относится к 332 году. Император воспрещает на будущее время колонам покидать обрабатываемые ими участки и приравнивает оставляющих насиженное место к беглым рабам, подлежавшим насильственному возвращению в прежнее состояние. ²⁵³ Если возможен был общий указ такого содержания, то, очевидно, социальные и экономические отношения задолго подготовили столь приниженное состояние свободных арендаторов. В указе Феодосия I, сохранившемся в Юстиниановом Кодексе, делается, по-видимому, ссылка на узаконение Константина в словах – lex a maioribus instituta. ²⁵⁴ В истории развития колоната в западных областях империи имело большое значение поселение в разных ее областях пленных германцев на правах полусвободных земледельцев, положение которых обозначалось у германцев словом lidi. Процесс этот начался в империи со времен Марка Аврелия. Потомков пленных германцев можно угадывать под теми inquilini и adscripticii, о которых так часты упоминания в указах IV века. В восточных областях, проживших долгую государственную жизнь раньше утверждения римского владычества, были свои особые по местностям условия для закрепощения земледельческого населения, которым воспользовалось имперское законодательство в интересах фиска, подводя под термин coloni закрепощенных за своим занятием плательщиков. ²⁵⁵ Позднее, чем в других областях, колонат утвердился в Палестине. ²⁵⁶

Колоны считались лично свободными людьми, ingenui, могли иметь собственность и передавать ее по наследству своим детям. Но права отчуждения они были лишены законом. Так как закон трактует колонов как рабов земли, servi terrae, membra terrae, то право землевладельца является в отношении к колону ограниченным. Земля без сидящего на ней колона и колон без земли, которую он обрабатывает, не могут быть проданы, так как от этого могли бы пострадать интересы фиска. Чужого колона никто не имеет права принять к себе под страхом ответственности перед правительством и штрафа в 12 фунтов серебра. ²⁵⁷ Для колона закрыта всякая, даже самая низкая, государственная служба. ²⁵⁸ Колон может вступить в клир местной церкви, но лишь с согласия собственника земли и с обязательством уплаты всех лежащих на нем повинностей. ²⁵⁹ Повинности государству колон платит через владельца земли, который получает с него и то, что полагается ему лично. В случае повышения этих последних взысканий колон имеет право иска. ²⁶⁰

Тяжкое крепостное состояние в форме колоната было распространено по всей империи. Нужды фиска побуждали правительство оберегать интересы землевладельца, и при имп. Анастасии был издан указ, по которому всякий свободный человек, проживший в одном поместье 30 лет, становится колоном, сохраняя свою личную свободу. ²⁶¹

Следует отметить еще военное сословие и людей, закрепленных за разными службами и производствами, имевшими государственное значение. Таковы низшие по рангу корпораты в Риме, как-то: pistores, suarii, codicarii, saccarii, mensores и др.; далее рабочие, fabricenses, разных разрядов по роду фабрик и заводов – оружие, пурпурные ткани, наконец, люди, работавшие на рудниках, metallarii. Чтобы сделать невозможным бегство фабричных рабочих от их наследственного ремесла, им клали на руке клеймо, что, впрочем, делалось и относительно сдаточных солдат. ²⁶²

Таковы были классы людей свободных. Сословное неравенство вело также к различию перед судом. Все население империи делилось в этом отношении на honestiores и humiliores, и к этим последним уголовный закон относился гораздо строже, чем к первым. Ссылке для первых соответствовала смертная казнь для вторых. Это различие было в обычае с ранних пор и окончательно установилось в начале III века. ²⁶³

Ниже свободного населения стояла огромная масса рабов, пополнявшаяся как путем рождения, так и купли. В рабство попадали в огромном числе варвары из-за пределов империи. Из сообщений Синезия, епископа Кирены в Африке, видно, что в конце IV и начале V века в его стране и Египте было очень много рабов из племени готов. Быть может, то были не всегда готы, а те варварские племена, которых они порабощали и продавали в империю через посредство торговцев людьми (mangones). ²⁶⁴ Имп. Юлиан обронил однажды замечание, что с готами хорошо справляются галатские купцы. ²⁶⁵ По-прежнему существовал институт освобождения на волю, причем очень скоро явилась форма освобождения в церкви перед лицом епископа, которую узаконил уже Константин Великий.

Центр римского государства, город Рим, в отношении управления стоял искони в особых условиях. Здесь концентрировалась жизнь республики, и город закрывал собою римскую державу. Эдилы, ведавшие городским благоустройством, имели значение государственных сановников и стояли в ранге между квесторами и преторами. Цензоры, устанавливавшие государственный бюджет, сдавали с подряда сооружение и ремонт общественных зданий в Риме. Водоснабжение города стало еще с конца IV в. до P. X. государственной заботой. Со времени Гая Гракха началось ублажение державного народа дешевым хлебом, который впоследствии стал даровым для низшего класса населения столицы. В процессе разложения республиканского строя городской пролетариат подменил собой всенародное представительство, а вместе с тем оказались несостоятельными прежние способы и органы полицейской охраны города, и в столице республики не стало ни благоустройства, ни общественной безопасности. В силу необходимости Август взял на себя заботу о благоустройстве и благочинии в Риме, и по его инициативе возник целый ряд новых органов и ведомств.

Еще в революционное время Август принял на себя заботу о доставке хлеба в Рим и организовал впоследствии целое ведомство, поставив во главе его особого начальника, praefectus annonae. При Августе возникла в Риме военная полиция в виде трех когорт по тысяче человек (позднее число их дошло до шести). Полицейская охрана города была в ведении императора, который лишь в случае своего отсутствия в Италии оставлял для исполнения этих обязанностей заместителя со старым титулом префекта города, praefectus urbi. При Тиберии эта должность стала постоянной и замешалась по усмотрению императора его доверенным лицом. В 6 г. н. э. дана была новая организация пожарному делу. Город делился на 14 частей, regiones, и на каждые две части сформирована была когорта стражников, vigiles, от 1000 до 1200 человек. Всего когорт было семь, каждая имела свою казарму и пожарную каланчу. Общий начальник стражников получил название префекта стражников, praefectus vigilum, который, помимо пожарного дела, имел по своей обязанности полицейскую охрану города, особенно в ночное время. Помимо этих трех новых органов администрации при Августе возникли особые комиссии по выбору императора из сенаторов для заведования многочисленными водопроводами Рима и общественными зданиями. Одни назывались кураторами вод, curatores aquarum, другие – общественных зданий, operum publicorum. Разливы Тибра, причинявшие большие разрушения в городе, вызвали возникновение особых кураторов русла реки, curatores alvei Tiberis. Так еще при первом императоре возникла особая администрация для державного города Рима.

Созданные Августом новые органы управления столицы продолжали свое существование непрерывно в течение столетий. Когда Рим перестал быть постоянной резиденцией императора, сенат и сановники, занимавшие высшие посты ведомств в администрации столицы, а также и уцелевшие магистратуры вошли в более тесную взаимную связь, и сенат получил в значительной степени характер высшей муниципальной инстанции города Рима. Первым лицом стал префект города. ²⁶⁶ Его назначал император из самых знатных сенаторов сроком обыкновенно на один год. Председателем в заседаниях сената оставался консул, а префект пользовался правом первого голоса. Префект имел высшую гражданскую и уголовную юрисдикцию, и апелляция от его суда могла быть только лично к императору. В случае внешних тревог он имел высшую власть над войсками, стоявшими в столице. Круг ближайших его обязанностей составляли: верховная полицейская власть, общий надзор за корпорациями, обслуживавшими городское население, и общее наблюдение за рынком. ²⁶⁷ Его юрисдикция простиралась на территорию вокруг города Рима до сотого милевого столба.

Высокое положение префекта города в ряду высших сановников государства сказалось в том, что он стал апелляционной инстанцией от суда правителей всех провинций Италии. Указ в этом смысле Константина от 326 года сохранился в Феодосиевом Кодексе. ²⁶⁸ В 357 году имп. Констанций передал это право префекту претория, ²⁶⁹ но позднее восстановлены были прежние полномочия префекта города. ²⁷⁰

Ниже префекта города по рангу и в подчинении у него находились сановники, являвшиеся преемниками префектов и кураторов, созданных Августом. Наибольшее значение между ними и наиболее обширное ведомство имел префект хлеба. В его ведении находилась морская доставка хлеба из Сицилии, Африки и Египта в гавань близ устья Тибра, называвшуюся Порт, Portus, доставка по реке Тибр в город Рим, хранение его в магазинах, расположенных в разных частях города, и раздача хлеба части городского населения, расписанной по старым 35 трибам и являвшейся, таким образом, как бы представительством всего римского гражданства.

Морской подвоз хлеба лежал на обязанности корпорации судовладельцев, navicularii, ναύκληροι, которая имела большие капиталы, корабли, земельные владения и пользовалась различными привилегиями. Как было указано выше, навикулярии были закрепощены государством за своим занятием, которое являлось в глазах правительства обязательством, лежавшим на их имуществе. Доставкой хлеба по реке Тибр в город, приемкой его в магазины и выдачей ведал целый ряд корпораций разных наименований. ²⁷¹

Часть хлеба, доставляемого в Рим, передавалась корпорации хлебников, pistores, которые занимались печением хлеба для даровой раздачи имевшей на то право части столичного населения; а другая поступала в продажу по дешевой цене подрядчикам, mancipes, общественных пекарен для изготовления хлебов второго сорта на продажу. Хлеб раздавался с особых помостов, gradus, где были начертаны на меди фамилии получавших; отсюда название для дарового хлеба – panis gradilis. ²⁷² Кроме хлеба раздавали также масло, доставлявшееся из Африки, и свинину, которая являлась налогом в натуре для некоторых местностей Италии. ²⁷³ Раздачей свинины заведовала корпорация свинарей, suarii, закрепощенных за своим делом. Получало население и вино по дешевой цене; оно доставлялось из некоторых местностей Италии, с которых подати взимались вином. Этим делом заведовала корпорация винариев, vinarii.

Забота о кормлении народа в Риме требовала большого штата служащих с несколькими сановниками во главе. Гавань в устье Тибра, Порт, находилась в ведении сановника, носившего титул комита Порта, comes Portus, а ближайшим его помощником состоял центенарий Порта; русло Тибра от Порта и до города находилось в ведении особого сановника с титулом комита берегов и русла Тибра; старые хлебные магазины, носившие имя императора Гальбы, имели особого куратора; доставкой вина заведовал сановник, носивший звание rationalis vinorum, а свиной рынок имел своего специального трибуна.

Водоснабжением Рима заведовал сановник, носивший титул комита форм, comes formarum, т. е. водопроводов, как тогда их называли. ²⁷⁴ При нем состояла канцелярия вод. Кроме наблюдения за исправностью 13 водопроводов и за порядком пользования водой из них населением, комит форм имел ближайшее отношение к общественным баням (термам) – роскошным сооружениям многих императоров старого времени до Диоклетиана включительно. Общественные бани находились в ближайшем заведовании особых подрядчиков, mancipes, которые вели их эксплуатацию. ²⁷⁵

Ночной порядок в городе и забота о тушении пожаров лежали на обязанности сановника, сохранившего старое имя префекта стражей, с каким его создал Август. Но пожарная команда не удержала своего военного характера и была организована по тому общему типу, который она получила в пору расцвета муниципальной жизни в Италии и провинциях. Обязанность борьбы с огнем была возложена на общества ремесленников. От слова collegium, общество, пожарные назывались collegiati. ²⁷⁶

Великое прошлое Рима было перед глазами людей того времени в тех великолепных созданиях всех видов искусства, которыми украшали императоры столицу империи, начиная с Августа. На Капитолии высился под золотой крышей храм Юпитера Капитолийского, блистал в своей красоте форум Августа и превзошедший его великолепием форум Траяна, вызывавший слова восторга и умиления у старого воина Аммиана Марцеллина, доживавшего в столице мира свой век. Целый лес статуй из мрамора, бронзы и драгоценных металлов красовался на площадях и улицах Рима. Забота о сохранности статуй лежала на обязанности особого чиновника, называвшегося трибуном изящных вещей, tribunus rerum nitentium.

В заботах о насущных нуждах населения города Рима правительство организовало медицинскую помощь. По числу 14 частей города, regiones, как разделил его некогда Август, было 14 врачей, archiatri, которые состояли на жалованьи от казны. Образовательные потребности населения обслуживались учителями грамматики и риторики, которых оплачивало правительство. К сожалению, об этой стороне жизни Рима нет свидетельств в современных источниках, и только упоминания в указах о льготах и привилегиях, какими пользовались grammatici, professores litterarum, magistri, позволяют утверждать существование представителей науки в Риме. ²⁷⁷

Внешний блеск Рима и его значение столицы римского мира поддерживали старые органы, связанные с ним от времен республики, – сенат и магистратура. Консулы, имена которых были издавна привычным и единственным способом обозначения года, были разделены между Римом и Константинополем, и сан этот сохранял значение величайшего почета, какого может достигнуть человек, запечатлевая навеки свое имя в текущей хронологии. ²⁷⁸ Консулы назначались императором, а с разделением империи на две части – обоими, по взаимному соглашению, которое нужно было обеспечить задолго до 1 января, чтобы весь римский мир мог знать, как надписывать наступающий год. Старая церемония вступления в консульство, описанная Овидием в его Фастах, сохранялась и справлялась с особым великолепием. Она называлась теперь processus consularis и состояла в публичном выезде нового консула. Окруженный блестящей свитой, в великолепном кортеже, на колеснице, консул бросал в народ золотые монеты и ознаменовывал день своей славы играми и различными увеселениями столичного населения. Приготовления делались задолго, и расходы достигали колоссальных цифр. Консул раздавал подарки своим друзьям в виде золотых монет и складных дощечек из слоновой кости, так называемых диптихов, с резным изображением собственной фигуры в торжественном убранстве своего сана. ²⁷⁹

Наряду с консулами сохранились также преторы и квесторы. Преторы отправляли юрисдикцию по делам об освобождении на волю, восстановлении дел в прежнее положение и опеке. Из тех обязанностей, какие лежали на этих санах в старое время, выступило на первый план их отношение к общественным играм.

Когда Константин решил создать новую столицу империи, он имел готовый образец в старом Риме. Город Византий с его территорией был выделен из пределов провинции Фракии-Европы, и ему было даровано италийское право, ius italicum, т. е. право квиритской собственности на землю с освобождением населения от всех налогов и повинностей, лежавших на провинциальном населении. Новой столице империи было дано имя Новый Рим, Nov Roma. Указ о правах и привилегиях города был вырезан на мраморе и выставлен близ здания, носившего имя Стратигия, где прежде отправляли свои обязанности стратиги, составлявшие муниципальное правительство. ²⁸⁰ Старые стены оказались тесны для будущей столицы. Константин удвоил городскую территорию и соорудил новые стены от одного моря до другого. Для вящего сходства с Римом на территории города было найдено семь холмов и она была разделена на 14 частей, regiones. ²⁸¹ В восьмом регионе Константин создал Капитолий и неподалеку от него форум своего имени, наподобие римских форумов Августа и Траяна, с великолепными портиками и роскошными залами (exedrae). На форуме была воздвигнута порфирная колонна со статуей императора-основателя. Чтобы увеличить великолепие города, Константин свозил в него произведения искусства из старых центров греческой культуры. Цирк, который был заложен и начал строиться имп. Септимием Севером, оказался тесным для будущей столицы. Он был значительно расширен и богато украшен произведениями искусства. В числе последних был Дельфийский треножник, дар богу Аполлону от греков после битвы при Платее, нижняя часть которого и доныне красуется на том месте, где он бы водворен при Константине. Поблизости от цирка были заново отстроены и богато украшены портиками и произведениями искусства общественные бани, носившие имя Зевксиппа. К западу от цирка был выстроен императорский дворец, соединенный крытым ходом с императорской ложей в цирк Площадь перед дворцом получила имя Августеон. От нее начиналась главная улица города в сторону суши, носившая имя Средней, Μέση. На Августеоне был воздвигнут милевой столб, μίλιον, от которого начинался счет миль по старой Эгнациевой дороге, составлявшей продолжение Средней улицы. На седьмой миле, уже за городом, было устроено Военное поле, Κάμπος, где имели свою лагерную стоянку войска. Эта местность носила название Septimum, или по-гречески – Ἓβδομον. ²⁸²

Рим был исконным местом пребывания консулов, дававших имя году, и сената, центра государственной жизни государства. Чтобы уравнять новую столицу со старой, Константин разделил консульство, и с 330 года один консул назначался в старом Риме, другой – в Новом. Вместе с тем в новой столице был создан новый сенат, основу которого составили несколько семейств старой римской знати, переселившихся в новый город по воле императора. Константин сооружал за государственный счет дворцы для сенаторов и дарил их тем, кто соглашался переселиться из Рима.

На новый город была распространена старая привилегия населения Рима – даровой хлеб. Организация этого сложного дела требовала предварительных забот, и раздача хлеба была организована лишь к началу 332 года. ²⁸³ Устанавливая хлебную раздачу, Константин сделал ее премией за постройку дома, чтобы ускорить рост города. Право на получение дарового хлеба было связано с домом, и с продажей дома хозяин не мог сохранить его за собой. Житницей Нового Рима стал Египет. В 334 году Константин в специальном указе определил права и привилегии корпорации судохозяев александрийского флота. Собираемый в виде натуральной повинности с населения Египта хлеб свозился в Александрию, где его грузили для отправки в столицу. На усушку и порчу зерна отсчитывалось 4 %, и по выгрузке хлеба в столице судовладельцы получали по одному солиду за каждую тысячу модиев хлеба. ²⁸⁴ По аналогии с римским префектом анноны явился сановник того же имени в новой столице и при нем особая канцелярия, officium annonariae praefecturae. ²⁸⁵ Хлеб выдавался в готовом виде с особых помостов, gradus, расположенных в разных частях города. ²⁸⁶

Воспроизводя в новой столице порядки, действовавшие в Риме, Константин сделал одно отступление: во главе управления стоял сановник с титулом проконсула, а не префекта. Пожарная охрана была организована по типу римской, и префект пожарных, praefectus vigilum, имел те же функции, что и в Риме. В своих действиях по охране порядка он был подчинен начальнику городского управления и не имел самостоятельной уголовной юрисдикции. ²⁸⁷ Пожарные обозначались словом collegiati. Они были распределены по всем 14 частям города. Мы не имеем известий об общем числе их при Константине и знаем лишь, что при Феодосии Младшем их было 540. ²⁸⁸

В правление Констанция во главе управления города стал префект. По аналогии со значением префекта Рима в смысле апелляционной инстанции от суда правителей ближайших провинций, префект Константинополя получил такое же право по указу 361 года в отношении следующих провинций: Геллеспонт, Вифиния, Пафлагония, Фригия Salutaris, Лидия, Острова, Европа, Родопа, Гемимонт. ²⁸⁹ Разница в положении префектов в обеих столицах состояла в том, что в Риме префект избирался из высшей знати и оставался в должности один год. В Константинополе знать в преобладающем большинстве была новая, без старых традиций, и выбор лица был делом усмотрения императора, который предоставлял управление столицей и на более продолжительные сроки.

В одном лишь отношении новая столица Константина представляла резкое отличие от старого Рима. Тогда как старая столица сохраняла в ту пор свой языческий характер, в ней красовалось в прежнем великолепии множество языческих храмов, ее календарь народных празднеств был связан традиционными языческими культами и многие старые знатные фамилии оставались верны религии своих предков, – новая столица с самого начала стала христианским городом. Щадя старые идеи, Константин соорудил в портиках своего форума два святилища, поставив в одном из них статую Матери богов Реи, а в другом – Фортуны. ²⁹⁰ Но эти святилища не были местом отправления культа. Свой переход в христианство Константин засвидетельствовал тем, что на Августеоне воздвиг храмы св. Софии и невдалеке от нее св. Ирины, а вблизи своего форума – храм св. Апостолов, который был предназначен стать местом упокоения его праха.

Своеобразной особенностью жизни империи было обязательство правительства давать населению столиц всенародные увеселения, так называемые игры, ludi. Игры имели характер государственного учреждения, и начало их восходит к глубокой древности. Римское предание возводило их к первому царю, Ромулу. Положив основание городу и соорудив стены вокруг Палатина, Ромул устроил конские ристания в день праздника бога Конса и пригласил на это зрелище соседей, а когда внимание всех было сосредоточено на состязании, он и его бездомные товарищи совершили похищение сабинянок и тем обеспечили дальнейшее существование нового государства. Ристания требуют для своего осуществления ровного места, и само местоположение римского цирка по соседству с Палатинским холмом, колыбелью Рима, является свидетельством об исконной древности этого учреждения. Игры совершались в честь бога и были, таким образом, одним из тех культов, которые в своей совокупности составляли государственную религию римской общины. Праздник Consualia, значившийся в римском календаре 21 августа и 15 декабря, и другой, сопровождавшийся также ристаниями, Equirria, 27 февраля и 13 марта, навсегда удержались в Риме, и само устройство ристаний в эти дни лежало на обязанности главной коллегии жрецов, понтификах. С очень давнего времени существовал в Риме праздник, сопровождавшийся также ристаниями, который носил имя Ludi Romani, римские игры. Древнейшим днем его было 15 сентября.

В связи с боевой жизнью римского народа существовал обычай давать от имени общины обет богам отпраздновать игры в их честь, если боги пошлют удачу в военных предприятиях. Верховным богом общины был Юпитер, и обеты приносились прежде всего ему. Обязанность исполнения таких обетов лежала на представителях общины, консулах. С возрастанием римского могущества увеличивалось число игр, и празднества не ограничивались одним днем, как было в древности. В конце III века до н.э. возникли, с характером постоянных, игры: Плебейские – в 220 г., Аполлинарские – в 212 г., Мегалезские, в связи с перенесением в Рим восточного культа Великой Матери богов, в 204 году, и Цериальские – в 202 г., а с 173 г. получили постоянное место в календаре Флоральские, которые были впервые отпразднованы по указанию Сивиллиных книг в 238 году. Помимо этих нормальных, занесенных в календарь игр, боевая жизнь республики давала широкий простор для обетных игр, и блестящие триумфы всегда сопровождались играми, которые давал триумфатор. Кроме магистратов игры могли совершать по обету и частные лица. Так, погребение знатных заслуженных граждан нередко сопровождалось играми, расходы на производство которых покрывали наследники почившего.

Лежавшая на консулах обязанность справлять игры от имени государства перешла с течением времени на эдилов, и консулы сохранили только председательство. Когда игр стало много, они были распределены между магистратами: городским претором, курульными и плебейскими эдилами. На устройство игр отпускались из казны деньги в определенных суммах. ²⁹² Но быстрый рост римского могущества и обогащение римской знати скоро сделали недостаточными отпускаемые от казны средства, и магистраты, с целью снискать расположение народа и обеспечить себе дальнейший ход карьеры, делали щедрую надбавку из своих личных средств. Так постепенно игры превратились в весьма нелегкую повинность для лиц сенаторского звания, последовательно проходивших магистратуры; колоссальные расходы на игры вводили их в страшные долги, которые затем покрывались наживой от управления провинциями. Известно, что Цезарь во время своей претуры довел роскошь игр до того, что клетки диких зверей были сделаны из серебра, а миллионные его долги покрыло краткое управление Испанией в звании пропретора.

Самым древним увеселением на играх были конские ристания. Постепенно явились другие дополнительные зрелища и забавы. Таковы были скоморохи всякого рода, акробаты, плясуны, ученые звери, а позднее – театральные представления как в виде национальной ателланы с определенными типами в масках, так и переделки греческих трагедий и комедий. Еще позднее вошли в обычай бои гладиаторов и борьба людей с дикими зверями venationes. В течение долгого времени для театральных представлений здание театра возводилось на каждый раз, и только в самом конце республики появились в Риме каменные театры огромной вместимости. Гладиаторские бои и особенно борьба с дикими зверями требовали специальных приспособлений в цирке, где они давались; позднее для них начали воздвигать особые здания, амфитеатры, и самый роскошный, Colosseum, был построен имп. Веспасианом и открыт его сыном Титом.

Свободные формы городского самоуправления, в каких жила Италия распространялись по всему западу империи вместе с успехом романизации. В конституциях (leges), которые римская власть давала колониям, возникавшим на всем пространстве империи, узаконивалось обязательство для жрецов и магистратов города давать игры в определенные дни. ²⁹³

Распространение культа императора, начавшееся при Августе, создало обязательство давать игры в день рождения главы государства для съезжавшихся в центральный пункт страны депутатов, которые отправляли этот культ от имени данной области. На греческом Востоке было искони обычно, что богатые граждане принимали на себя расходы по устройству всенародных увеселений для своих сограждан. Культ императора дал новый повод к упрочению этого обычая.

Так, простой поначалу римский народный праздник ристаний породил из себя чрезвычайно сложное и дорого стоившее учреждение, с обязательной затратой громадных средств от представителей государственной власти. ²⁹⁴ Жители города Рима считали игры своим неотъемлемым правом, так как они в своей роскоши и великолепии были наглядным выражением римского миродержавия. Август, относившийся с величайшим уважением ко всем традициям республики, упрочил в течение своего продолжительного правления обязательство для верховной власти тешить народ разнообразными зрелищами. И так как игры являлись как бы возмещением того оживления, которое вносила в Рим исчезнувшая политическая свобода, то увеселения умножались и разнообразились.

Ристания вызывали развитие конских заводов, и императорский дом имел их в подходящих местах. Долгое время были в особой славе лошади испанские и африканские, а потом, наряду с ними, стали также малоазиатские, из Каппадокии. Дикие звери доставлялись из пустынь Сахары и Сирии, из лесов Германии. Конские ристания в их широкой постановке, как нормальное и часто повторявшееся народное увеселение, вызвали возникновение компаний капиталистов, которые владели всем нужным для оборудования ристаний материалом и за деньги ссужали им магистратов, которые давали игры. Эти компании назывались factiones. Они владели конюшнями в городе Риме, имели в своем распоряжении персонал наездников, возниц и огромный инвентарь экипажей, сбруи и т. п. принадлежностей этого дела. Профессиональные возницы стоили больших денег, и все предприятие требовало огромного оборотного капитала, что и повело к образованию компаний, как некогда вызывали их – государственные откупы и подряды.

Гладиаторские казармы, в которых обучали людей искусству убивать друг друга и с достоинством умирать, стали частью императорского хозяйства, и частные лица, особенно в Риме и Италии, были устранены от этого промысла. ²⁹⁵ По примеру столицы, гладиаторские бои распространились в западных областях империи, и поставка гладиаторов стала делом предпринимателей, которые назывались lanistae. Это дело получило широкое распространение, и от времен Марка Аврелия сохранился оригинальный документ: такса гладиаторов разных сортов для всей империи. ²⁹⁶

Наряду с ристаниями и гладиаторскими боями большой популярность пользовались театральные зрелища, давно завоевавшие себе место на играх как перенесенное в Рим греческое искусство, перелицованное на латинский язык и ставшее народным. Со времен Августа в Риме было три огромных каменных театра, вмещавших по много тысяч зрителей. Из всех видов театральных зрелищ, последовательно развивавшихся на греческом Востоке переходивших в Рим, с самого начала империи преобладание получили мимы и пантомимы.

Наряду с ними влачила жалкое существование старая трагедия, превратившаяся, по-видимому, в патетические монологи, упоминания о чем попадаются еще в V и VI веках. ²⁹⁷ Пантомимы стояли в живой связи с музыкой в виде оркестрового аккомпанемента и хорового пения. Хореографическое искусство достигло высокого развития и имело свой центр в далекой Сирии, откуда знаменитые артисты являлись в Рим, чтобы пожинать славу в столице мира.

Завещанный республикой календарь с обозначением в нем дней, в которые были положены всенародные игры, пополнился весьма значительно новыми праздниками при Августе, а по его смерти прибавлены были новые игры в честь почившего, которые получили название ludi Augustales. Коллегия трибунов выразила готовность принять их постановку на свои личные средства, но Тиберий отклонил это предложение, и на постановку этих игр были назначены деньги из государственного казначейства. Трибунам предоставлено было право давать их в триумфальном одеянии, но без того отличия, на которое имели право преторы, а именно: делать торжественный выезд на колеснице. ²⁹⁸ При преемниках Августа число дней игр возрастало, при Марке Аврелии в календаре было уже 135 дней, в которые были положены игры. Поводом к возникновению новых игр служили победы римского оружия. Так, при Марке Аврелии были установлены Парфянские игры, ludi Parthici. Щедроты императоров на увеселения державного народа возрастали и в последующее время, и в римском календаре Веррия Филокала 354 года число дней игр в году достигает огромной цифры 176, причем 18 из обшего числа игр были поминками в честь дня рождения императоров, 5 – в честь побед над персами, 7 – над сарматами, 6 – над готами и т. д. ²⁹⁹ Что касается характера увеселений, то театральные зрелища давались 150 раз в год, конские ристания 64 раза и гладиаторские бои 10 раз.

Воздействие христианства на общественную жизнь сказалось в том, что при Константине кровавые гладиаторские бои признаны были неподходящим видом народного увеселения и подверглись запрещению. Но искоренить то, что имело такую продолжительную жизнь в общественном укладе, было нелегко, и через двадцать лет после запретительных указов Константина издавал такие же указы Констанций. ³⁰⁰ Устранение гладиаторских боев не повело, однако, за собою осуждения близкого вида увеселений – борьбы человека с диким зверем. Хотя Феодосий Младший, по мягкости своей натуры, старался воздействовать против этого вида увеселений, но при его преемниках он опять вошел в круг обычных забав.

Наряду с ристаниями процветали театральные зрелища. Искусство актера было в глазах правительства особым видом ремесленного труда, и его представители разделили общую судьбу всех видов ремесла и искусства – были закрепощены за своим занятием. Язык императорских указов знает актеров и актрис под терминами: scenicae et scenici, histriones, thymelici; в жизни и литературе общим термином служили слова mimi et mimae. В шкале общественных рангов актеры стояли на очень низкой ступени; ³⁰¹ но государственная власть признавала в них необходимый класс людей, вносивших радость и веселье в будничную трудовую жизнь человека. Христианская Церковь с давних пор начала свой протест против всяких видов народных увеселений и с особенным ожесточением громила ремесло актера, признавая его нечестивым делом, несовместимым с исповеданием христианской веры. Когда правительство стало христианским, оно не отказалось от исконной точки зрения на актерское искусство и для сохранения его нашло выход в обычае отлагать крещение до конца жизни. Сохранился указ от 367 года, в котором император подтверждает свободу от актерского ремесла для тех актеров и актрис, которые приняли крещение в час смертной опасности и затем выздоровели. Но чтобы не ослабить тем эту необходимую в складе общественных отношений корпорацию, в указе предписывалось разрешать крещение актерам лишь в крайнем случае с ведома епископа, правителя провинции и городского куратора, к которым в таких случаях должны обращаться члены актерской корпорации. ³⁰² Дочери актрис должны были следовать профессии матери, и только в исключительных случаях допускалось освобождение от ярма повинности, клавшего клеймо позора на саму жизнь женщины. Тщетно Иоанн Златоуст громил в своих красноречивых обильных словом проповедях к своим согражданам антиохийцам нечестивое ремесло мимов и пантомимов и пристрастие к ним всех классов обществ. Его проповеди не имели успеха как в Антиохии, так и после, когда он занял престол константинопольского патриарха. ³⁰³ Государственная власть признавала право мимов на существование, и свое разрешение этого вида «смехотворных искусств», artes ludicrae, мотивировала опасением – «чтобы чрезмерное ограничение этого вида забав не порождало тоски жизни». ³⁰⁴ За всеми видами народных празднеств и увеселений, как они существовали в разных местах империи от давней старины, признано было значение учреждения, поддержка которого является обязанностью представителей государственной власти и в виде особой милости – императорской казны. ³⁰⁵ Указом 409 года в обязанность правителям провинций было вменено присутствовать на играх, какие где правятся по обычаю, и содействовать увеселению населения, не превосходя лишь меры расходов на это дело. ³⁰⁶

Исконная связь магистратуры с обязательством давать игры сохранялась в Риме все время существования империи, и в IV веке на преторах по-прежнему лежала обязанность тратить крупные суммы на положенные по календарю игры. Константин учредил двух преторов в Константинополе, при Констанции их число увеличилось до пяти, ³⁰⁷ а при Феодосии I – до восьми. ³⁰⁸ В Риме занятие магистратур было привилегией и в то же время бременем для богатых родов столичной аристократии. Замещение санов устанавливалось сенатом, который был органом этой знати, в особенности с тех пор, как Рим перестал быть императорской резиденцией и его лишь изредка навещали императоры в триумфальных въездах. Ввиду огромных расходов, которых требовали игры, отбывание этой повинности приходилось предвидеть заранее. Связанные с этим делом расходы ложились тяжким бременем на крупные состояния римских аристократов, и богатые между ними щеголяли друг перед другом суммой расходов. Так как эта экстренная и единовременная затрата требовала предварительных забот, то избрание производилось в сенате за десять лет до срока и имена, намеченные сенатом, представлялись на утверждение императора и доводились до всеобщего сведения. ³⁰⁹ Правительству приходилось заботиться о том, чтобы лица, обязанные нести эту тягость, не пытались избавиться от нее, проживая в своих владениях. Таков указ от 339 года на имя префекта претория, повелевающий ему заботиться, чтобы сенаторы находились в Риме и несли расходы по сценическим играм и ристаниям в цирке. ³¹⁰ В указе 353 года Констанций определил штраф за уклонение от исполнения обязанности в размере 50 тысяч модиев хлеба (4365 гектолитров). ³¹¹

В Константинополе, где жил император, где не было старой аристократии и новая знать пополнялась из разных элементов, преторы не имели, по-видимому, самостоятельной роли при постановке игр, и дело сводилось к взносу определенной суммы денег. Указ 340 года определяет размеры взносов для преторов Константинополя, в отдельности, в таких цифрах: первый претор, носивший имя Флавиев (от родового имени императора Константина и его дома), обязан внести 25 тысяч фоллов и 50 фунтов серебра, второй – Константинов – 20 тысяч фоллов и 40 фунтов серебра, третий – Триумфальный – 15 тысяч фоллов и 30 фунтов серебра. ³¹² В 361 году, когда преторов было пять, двое из них вносили деньги на общественные сооружения: Константинов претор – 1000 фунтов серебра, а Флавиев – 500, причем эти лица обязывались выстроить через своего прокуратора данное сооружение с правом надписать свое имя. ³¹³ В указе 381 года четыре претора платят по 500 фунтов серебра, а из четырех вновь назначенных два – 450 фунтов и другие два, также вместе, – 250. ³¹⁴ В 396 году, когда преторов было пять, одному из них, который платил 100 фунтов серебра, было повелено принять на себя устройство празднества в день рождения Гонория, брата императора Аркадия. ³¹⁵ Впоследствии лежавшее на преторах бремя было с них снято указом имп. Маркиана (450 г.), по которому претур полагалось только три, по выбору сената из живущих в Константинополе знатных лиц, и обязательные прежде взносы были превращены в добровольные. ³¹⁶

Старый языческий календарь, обязывавший магистратов так часто увеселять население старого Рима, не был и не мог быть перенесен в новую столицу империи. В связи с культом императора повсеместно в империи утвердились в качестве дней всенародных увеселений день рождения императора и его вступления во власть. ³¹⁷ День вступления в сан нового консула, т. е. января, и «рождения города» – 11 мая – заняли также прочное место в календаре увеселений населения столицы. Предание не сохранило точных сведений и ясных указаний о числе дней всенародных увеселений. По-видимому, они были очень часты. Воздействие христианства на общественные отношения сказалось в том, что имп. Феодосий Старший в указе от 386 года запрещал давать игры в воскресные дни и вменял в обязанность начальникам провинций заканчивать свое участие в увеселениях в полдень и не являться на возобновление их в течение дня.

В правление его благочестивого внука, Феодосия Младшего, игры были воспрещены, помимо воскресений, в праздники – Рождества Христова и Богоявления, во все дни четыредесятницы и в праздник Пасхи. ³¹⁸ Но этот запретительный указ, по-видимому, не воздействовал на общественные нравы, и много лет спустя император Лев вновь воспретил все три вида народных увеселений в воскресные дни. ³¹⁹

В жизни столицы всенародные увеселения являлись способом общения царя с народом, и сердцем столицы был цирк или ипподром, как называли его на Востоке. То была старая традиция, перешедшая в Новый Рим из старого. Еще в пору республики народ в цирке и театрах выражал нередко свое расположение к отдельным лицам шумными манифестациями. С самого начала императорского режима появление императора или членов императорского дома в цирке сопровождалось приветственными кликами, которые с течением времени получили значение выражения чувств верноподданности. Собираясь на зрелища в огромном множестве, народ имел возможность обращаться с коллективными просьбами или жалобами, а иногда порицаниями и выражением неудовольствия и раздражения. Живое и страстное участие зрителей к совершавшимся в цирке ристаниям, а в амфитеатре – боям гладиаторов или борьбе человека с диким зверем вызывало нередко просьбы народа к императору освободить на волю того или другого возницу, сумевшего снискать своим искусством расположение народа, или помиловать вызывавшего сострадание приговоренного к растерзанию диким зверем преступника. Так в этих всенародных собраниях устанавливалось живое и непосредственное общение главы государства с народом. Грозные политические события, вести о которых волновали население столицы, служили поводом к шумным всенародным манифестациям в цирке. Хотя Рим еще в конце II века перестал быть постоянной резиденцией императоров, но в римском цирке остались жить старые нравы, и здесь нашла себе убежище старая свобода римского державного народа, каким чувствовало себя в своем самосознании население города Рима. Посещения Рима императорами приурочивались к юбилейным дням или празднованиям триумфов после блестящих побед. Соблюдая старые традиции, Констанций отпраздновал двадцатилетие своей власти триумфальным вступлением в Рим во главе своих войск и давал игры в цирке по старым обычаям своих предшественников на троне.

Значение цирка в жизни Рима выразилось в своеобразном учреждении, а именно делении населения на партии. Момент состязания и торжество победы как неотделимый элемент всякого спорта делил зрителей на партии. О театральных партиях в Риме, их соперничестве и возникавших отсюда столкновениях, нередко кровавых, сохранил живые свидетельства от первого века Тацит. ³²⁰ Увеличение числа дней игр, начиная с Августа, и их всенародный характер содействовали развитию и упрочению этого течения в общественной жизни, и партии сложились в целые учреждения, признанные государственной властью. В конских ристаниях возницы одевались в разные цвета, и по ним зрители разделялись на партии. Первое по времени известие о существовании партий цирка в Риме сохранилось у Плиния Старшего и относится ко времени за 70 лет до P. X. ³²¹ Первоначально партий было две: белая, albata, и красная, russata. От времени императора Гая (Калигулы) есть упоминание о партии зеленых, prasini, а имп. Вителлия – голубых, veneti. ³²² Сами цвета изъяснялись позднее символически. По одной теории, они были приведены в связь с временами года: прасины – весна, венеты – зима, красные – знойная пора года, белые – время снега; по другой – со стихиями: земля, вода, огонь и воздух. ³²³ Хотя партий было четыре, но соперничество требует наличности двух противников, и партии объединились по две в одну, белые примыкали к зеленым, красные – к синим. Каждая партия имела свои конюшни, свое снаряжение для постановки игр, своих возниц, своих мимов и огромный штат обслуживавших это сложное дело специальных мастеров и прислуги. Как все общества, возникавшие в свободной жизни городских обществ, партии имели своих патронов, которых они избирал из числа знатных и богатых людей, и разрешение принять это звание предоставлялось верховной властью. ³²⁴ Латинское слово partes перешло в новую столицу в переводной форме μέρος, часть, но его пересилило другое, распространенное на востоке, δᾓμος, народ. Так как зрелища имели всенародный характер, то все классы населения распределялись по партиям, димам, как говорили в Константинополе, и сам император не мог оставаться вне этого деления. Он становился и сам членом одной из партий и оказывал ей особое внимание. В этой своеобразной форме деления на партии, связанные с ипподромом и театрами, шла жизнь столичного населения. Император присутствовал на играх во всем великолепии своего облачения, восседая на троне в царской ложе, κάθιζμα, высоко поднятой над ареной. Его окружал весь его двор в парадных одеждах по сану и рангу, а перед ложей располагалась на ступенях его личная охрана, экскувиты. Димоты, распределившись по своим цветам на скамьях амфитеатра, принимали самое страстное участие в борьбе за победу своего цвета. Всех охватывало дикое возбуждение, и победа сопровождалась кликами победы и радости одних, воплями и проклятиями других. Всеобщее возбуждение нередко разрешалось кровавыми свалками соперничавших партий, и эти столкновения не ограничивались ипподромом, а переходили на улицу, кончались кровавыми битвами и пожарами.

В этой своеобразной организации деления на партии жило население столицы и больших городов империи. Возникавшие из соперничества партий кровавые столкновения считались неизбежным злом. Резкие нарушения порядка карались административными взысканиями, подчас жестокими военными экзекуциями и казнями главных виновников беспорядка. Но не было более тяжкого наказания, чем временная приостановка ристаний и полное бездействие ипподрома, которое могло само явиться причиной ожесточенного бунта, как случалось в Александрии.

Жизнь димов не исчерпывалась в V и VI веках страстным отношением и состязаниям цветов в ипподроме: димы являлись народным представительством и принимали деятельное участие в таких важных актах жизни государства, как избрание на царство нового государя, о чем свидетельствуют современные описания церемоний венчания на царство. ³²⁵

* * *

Представленный в предшествующем общий очерк учреждений империи нуждается для полноты представления об условиях, в которых начала свою историю Византия, в указании на те элементы, которые вошли в жизнь государства в течение IV века. Разумеем христианство в значении государственной религии и водворение готов в пределах империи. Слияние государства и Церкви в одно живое целое получило свое осуществление в истории Византии и отразилось самым могущественным образом на ходе внутренней жизни и внешних судьбах государства. Готы, водворившиеся в империи в конце IV века, оказали непосредственное воздействие на общественные отношения и вызвали коренные изменения в организации военных сил империи.

В древнем мире понятие религии было нераздельно связано с идеей государства. Всякий политический союз имел своих богов, которые оберегали его существование и пользовались поклонением его членов. Нерасторжимый союз общины с богами-покровителями, religio, как называли его римляне, от глагола ligare – вязать, выражался и исчерпывался точным и своевременным выполнением разных культов, сопровождавшихся принесением жертв и исполнением других религиозных обрядов. Наряду с древними и исконными культами, например Арвальских братьев, Луперков, Салиев, очистительных обрядов разного рода, с течением времени постепенно входили в религиозный календарь римской общины новые культы, заимствованные преимущественно от греков. Антропоморфизм не был в Риме общей и исключительной формой представления о богах, и наряду с Юпитером, Минервой, Юноной, которые получали совместное поклонение в главном храме Рима на Капитолии, были боги с характером отвлеченных идей и представлений, каковы: Верность, Fides, Целомудрие, Pudicitia, был даже и такой бог, как Aius Locutius. Имя этого бога было составлено из двух глаголов aio и loquor, что значит «говорить»; ему был воздвигнут жертвенник после галльской катастрофы 390 г. до P. X. за вещий голос, который, однако, остался непонятым в свое время и не предупредил постигшего Рим несчастия. В числе разных способов отношения к богам был у римлян и такой, который давал возможность переманивать богов в Рим с чужой земли; к нему прибег с Успехом Камилл, покоритель этрусского города Вей. Римские боги мирно уживались со всеми чужими богами, они терпели богов покоренных народов, и притом не только таких, которые допускали отожествление с собой богов римских и греческих, но даже и столь ярко национальных, каковы были боги Египта и сам единый Иегова иудеев. Так, Рим в своей многовековой истории не знал преследований за веру.

В начале империи, под воздействием религиозных идей, широко распространенных тогда на эллинизованном Востоке, возник культ императора. Хотя римскому религиозному сознанию была чужда идея обожествления человека, но Август нашел выход в том, что прибавил к своей особе отвлеченную богиню Dea Roma. По всему римскому миру стали воздвигаться храмы в честь Августа и обожествленного города Рима. Причисление Августа по его смерти к сонму богов римского государства формальным постановлением сената сделало культ императора прочным государственным учреждением. Ближайший преемник Августа, Тиберий, свято чтил божество Августа и состоял вместе со своей матерью Ливией членом специального религиозного общества, которое возникло для отправления этого культа. Как богу римской общины, Августу приносили жертвы и устраивали в его честь игры. ³²⁶ Так создалась традиция, действовавшая в течение веков. Армия, этот связующий элемент государственного единства империи, включила особу императора в число своих богов и пронесла его по всему миру. Божественное почитание особы императора стало с течением времени простым и для всех ясным выражением чувства верноподданности всех обитателей римского мира в отношении к главе государства, являвшемуся символом единства империи.

Из всех народов, подвластных Риму, только один не мирился с обожествлением человека. То были иудеи. Единый Иегова не признавал бытия никаких других богов, они рассыпались перед ним в прах, и верный ему народ не мог принять культа новому богу римского мира. Относясь с высокомерным презрением к предрассудкам иудейского суеверия, foeda superstitio, по выражению Тацита, императоры, кроме больного духом Гая Калигулы, мирились с этим протестом, и для иудеев было допущено изъятие. В конце правления Нерона иудеи вступили в неравную борьбу с Римом, и она окончилась страшным разгромом их родины и уничтожением их духовного центра, храма Иерусалимского. Иудея перестала существовать не только как политически самостоятельная единица в единстве Римской империи, но и как народ. В своем рассеянии иудеи заняли особое положение в римском мире. Являясь исключительно городским населением, они распространились повсюду, и политическое единство римского мира облегчило для них их рассеяние. Приходя в соприкосновение со всякими народностями, воспринимая для общения всякий язык, они оставались иудеями, мировой религиозной общиной, всем чужой и обособленной. Их положение определялось тем, что всякий иудей стал теперь платить в казну ту дидрахму, которую прежде платил на храм, символ национального единства. Под охраной дидрахмы иудейство сохранилось в империи как особый элемент населения со своей отличной от всех других, терпимой государством, религией. Прозелитизм был вообще запрещен иудеям и карался строгим законом, хотя в течение I и II веков строгой последовательности римского правительства в отношении к иудеям не было. ³²⁷

В недрах иудейства зародилось христианство. ³²⁸ Апостол Павел вынес его из тесного круга национальности и обратил проповедь о Христе распятом и воскресшем к целому миру. Разрушение храма Иерусалимского оказало могучее воздействие на разрыв между христианством и иудейством, и в римском мире явилась новая религия, которая, так же как иудейство, отрицала всех богов и не мирилась с культом императора. Долгое время христианство укрывалось от взоров римского правительства под покровом иудейства, sub umbraculo religionis licitae, как выражался Тертуллиан. Кровавое преследование Нерона в 64 году, когда он старался найти в христианах виновников страшного пожара, превратившего в груду развалин большую часть города, и тем подавить слухи, приписывавшие вину пожара ему самому, и казни «иудействующих», ἰουδαϊζοντες, в конце правления Домициана были преходящими эпизодами в жизни христианской общины города Рима. Ни то, ни другое событие не вызвало появления общего запретительного закона против распространения новой религии в недрах римского мира. Это случилось позднее, при Траяне, и повод к тому был дан Плинием Младшим.

Будучи послан в Вифинию с особыми полномочиями, Плиний стал с полной строгостью применять указ Траяна о запрете тайных обществ. Полученные им доносы на христиан вызвали следствия, аресты и даже казни. Но так как число привлекаемых к ответственности умножалось и Плиний при ближайшем ознакомлении с делом убедился в невинном характере этого тайного общества, то он обратился к императору с просьбой дать ему указание, как поступать с христианами. Отказываясь дать общую норму отношения к христианам, Траян повелевал так: «Разыскивать их не следует; если же на них поступают доносы и обвинение подтверждается, то должно их карать; если же кто отречется и докажет это с очевидностью тем, что воздаст поклонение нашим богам, то, оставляя под сомнением прежнее, следует прощать таких ввиду их раскаяния. Но без наличности обвинителя и письменного обвинения не должно привлекать к ответственности». ³²⁹ С тех пор преследование христиан имело основание в действовавшем законодательстве, и время от времени происходили в разных местах империи казни отдельных христиан по суду. Наряду с этим христиане страдали нередко от взрывов народной ярости ввиду существования находивших веру слухов, которые распускали их враги, насчет гнусных преступлений, которые будто бы совершаются в их собраниях, окруженных глубокой тайной и никому из чужих недоступных.

Особое настроение, которое вызывало ожидание близкого конца мира пришествия Спасителя для Последнего Суда, поддерживало и питало энтузиазм мученичества. Во время преследований Домициана мы слышим обвинение иудействующих в полной духовной распущенности, contemptissima inertia. Но закон любви, возвещенный Христом людям, создавал условия для живой внутренней деятельности в недрах христианских общин, и, отрицая мир с его злом и страданием, христиане продолжали жить в мире и действовать. Афинский философ Аристид представил императору Антонину Пию апологию, ³³⁰ имевшую целью раскрыть глаза правительству на сущность этого нового явления в мире. Но он не внял этому голосу, – как и философ на троне цезарей, Марк Аврелий, которому подана была апология философом Юстином. ³³¹

Представители государственной администрации, т. е. правители провинций, обязаны были судить христиан за их принадлежность к недозволенной религии, но лишь в том случае, если какое-либо частное лицо самолично предъявляло обвинение против того или другого члена христианской общины. Так как римский процесс не знал особой инстанции обвинителя, обязанного преследовать каждое нарушение закона, то роль обвинителя была делом доброй воли каждого гражданина. В протоколах мученичества, подлинных или близких к подлинным, дело выступает с полной ясностью. Судья требует от обвиняемого доказательства, что он не повинен в возводимом на него преступлении, и таким доказательством является воздание общепринятого культа изображению императора. Мотивы, препятствующие христианину исполнять эту обязанность верноподданного, не подлежат обсуждению. Судья может, по общему правилу, дать обвиняемому 30-дневный срок одуматься. Если же по истечении этого срока обвиняемый остается тверд в своем решении, то судья произносит приговор. ³³² Преступления оскорбления величества карались смертью. Но привлечение к суду данного христианина не распространялось на других членов общины, и к мученику ходили в тюрьму его родные и знакомые, не подвергая тем себя никакой опасности. ³³³ Тертуллиан в своей апологии возмущается тем, что закон карает за имя «христианин». Но римское правительство оставалось глухо к этим протестам. Возможность привлечения к суду отдельных лиц была всегда открыта, и однако, в то же самое время христианские общины не только невозбранно существовали по всему миру, но крепли и усиливались, особенно в больших городах, и в частности – в столице империи, Риме.

Как некогда, в начале своей истории, христианство укрывалось под покровом разрешенного законом иудейства, так во втором веке оно могло невозбранно существовать, принимая формы разрешенного типа обществ, так называемых погребальных коллегий, collegia funeraticia. Общий закон, изданный при Адриане, разрешал низшему классу населения империи, tenuiores, составлять общества, имевшие целью обеспечить его членам место погребения. ³³⁴ Общественных кладбищ Рим не знал, упокоение усопшего на собственной или частной земле было заботой его родичей, а для рабов и людей бездомных были ямы, puticuli, куда сбрасывали трупы, как и всякую падаль. Отсутствие организованных общих кладбищ повело к тому, что в среде городского населения стали возникать общества, имевшие целью сооружение на общий счет здания, в котором каждый пайщик получал определенное число мест для постановки урн с прахом, по расчету количества взноса на общее сооружение. Такие здания назывались колумбариями от сходства с голубятнями.

Члены общества облагали себя ежемесячным взносом, stips menstrua, и собирались в известные дни на дружеские обеды. Общества избирали представителей из своей среды, могли иметь покровителя, patronus, из числа богатых сограждан города, получали от него денежные пособия, оказывали ему честь постановкой его статуи на публичном месте. Источником доходов для этих обществ было право принимать на себя охрану чужих гробниц и чествование памяти любого человека, который пожелал бы внести в кассу общества известную сумму денег, ежегодный доход с которой мог обеспечить расходы по ремонту памятника и его украшению в поминальные дни, а также и на дружеские собрания членов общества с целью поминок. Такими днями были праздники фиалок и роз, Violaria и Rosalia, и день рождения почившего. Чем больше было лиц, поручавших хранение своей памяти такому обществу, тем богаче оно было, тем чаще собирались его члены на дружеские обеды. ³³⁵

Тертуллиан, писавший свою апологию в 197 году, подводит христианскую общину, как она существовала повсеместно в его время, под формы погребальных коллегий и устанавливает полную аналогию в деталях. ³³⁶ Усвоив эти формы для законного существования в среде языческого общества, христианская Церковь прибавила еще одну черту, которой не было в жизни погребальных обществ, а именно широкую благотворительность. В церкви больших городов стекались крупные капиталы и возникали благотворительные учреждения, заведование которыми лежало на членах клира. Особенно богата была Римская церковь, которая простирала свое благотворение не только на своих непосредственных членов, но и на другие христианские общины.

Еще со времен апостолов началось общение христианских церквей, которое получило с течением времени определенные формы собраний представителей отдельных церквей для обсуждения дел, требовавших общего согласия. Схему для более широкой объединенной церковной организации давало существовавшее в империи деление на провинции, которые имели административные центры в определенных городах. Вместе с ростом церковного имущества росло и значение верховного представителя общины, епископа, который через своих диаконов ведал всякого рода благотворительными учреждениями церкви. Епископ главного города получил первенствующее значение для всех других епископов данной области, которые видели в нем своего представителя. Так вырастала церковная иерархия, получившая уже вполне выработавшиеся формы ко времени гонений на христианскую Церковь от имени римского государства в III веке. Авторитет епископа Рима вырос высоко уже во втором веке и оперся на предание об основании этой Церкви первоапостолом Петром, пострадавшим в Риме за Христа.

В III веке язычество оживилось как религия. Новый дух пробудился в нем под воздействием религий Востока. Особенно широкое распространение получил культ бога Митры, Непобедимого Солнца, как называли его римляне. Наибольший отклик нашла эта религия в армии, и во всех пределах военных стоянок от Евфрата до Рейна встречаются священные пещеры этого культа. Элагабал в начале III века сделал попытку дать религиозный центр язычеству в том восточном боге, наследственным жрецом которого он был на своей родине. Этот бог был водворен в Риме в великолепном храме, и сам император в иератических одеждах совершал ему священнодействие. Но эта попытка не удалась, и при преемнике Элагабала, Александре Севере, возобладал самый широкий синкретизм. Император имел сведения о разных религиях своей империи и собрал в своем ларарии (божнице) статуи разных богов и религиозных реформаторов, в их числе Моисея и Христа. Оживление язычества как религии сказалось в ожесточении вражды к христианству. Постигавшие империю бедствия толковались язычниками как наказание за непочитание богов христианами. В том же роде, только в обратную сторону, толковали эти события христиане. Внутри городских общин, пользовавшихся широким самоуправлением, обострялось взаимное раздражение приверженцев религий, исключавших друг друга. Выработавшаяся в недрах Церкви организация превратила ее в государство в государстве, и многие ревнители старины видели политическую опасность в том положении, какое заняли исповедующие не признанную государственной властью религию.

Начались гонения на христианство, имевшие целью не покарать отдельных членов общины за измену отечественной религии, а искоренить самую Церковную организацию. Эру таких преследований начал Максимин. Но его правление было непродолжительно, и власть его не распространилась на всю империю. В половине III века Деций и после него Валериан открыли систематическую борьбу против христианства по всей империи. Преследование было направлено на иерархию и вождей церковных. В письмах еп. Киприана сохранилось изложение эдикта Валериана. Кара за христианство постигала прежде всего епископов и членов клира. Они подлежали смертной казни. Далее следовала градация: знатные люди, сенаторы и всадники подвергались конфискации имущества как мере предварительного воздействия; если же отречения не следовало и за конфискацией, то упорствующим полагалась смертная казнь. Простые люди (christiani) подвергались конфискации и обращались в колонов императорских домен. ³³⁷ Это жестоко гонение, во время которого погиб св. Киприан и римский диакон Лаврентий, было непродолжительно, и Галлиен, после пленения своего отца, прекратил его и возвратил Церкви ее имущества. Преследования за веру повышал уровень христианской нравственности, отметали слабых, выдвигали живые идеалы, поднимали настроение, скрепляли солидарность отдельных общин, давали сознание единства Церкви. Так из гонений Церковь выходила более сильной, очищаясь в горниле испытаний, крепла церковная организация, возрастало значение епископата.

Римский папа все более и более получал значение центра христианского мира, и римское правительство само признало его авторитет в церковных делах. Когда во второй половине III века произвел большой соблазн на Востоке епископ Антиохийский, Павел Самосатский, как своим толкованием христианских догматов, так и самой жизнью, епископы этой области тщетно пытались в своих соборных постановлениях низложить и устранить этого ересиарха. Пользуясь своею властью и снискав личное расположение Зенобии, тогдашней владычицы Востока, отделившегося от римского единства, Павел не обращал внимания на протесты епископов. Когда же Аврелиан восстановил подчинение Востока Риму, противники Павла искали у него помощи. Вникнув в дело, Аврелиан запросил мнение римского епископа по предмету раскола на Востоке. Папа высказался против Павла. Аврелиан устранил его военной силой из занимаемого им епископского дома, и Павел бесследно исчез.

Последнее, самое ужасное по своей жестокости, гонение поднято был Диоклетианом в 303 году, за два года до сложения им власти. Хотя указ о преследовании христиан и разрушении их храмов был объявлен по всей империи, но кровавый характер гонение имело лишь на Востоке, где его продолжали и преемники Диоклетиана, Галерий, умерший в 310 году, и затем Максимин Дайя, низвергнутый Лицинием в 313 году. То были последние попытки борьбы с христианством от имени государства. Оба эти августа перед своей смертью издали эдикты о веротерпимости.

Когда Константин устранил Максенция, а Лициний – Максимина Дайю, римский мир оказался под властью двух августов. Они свиделись в Медиолане и с общего согласия возвестили свободу религиозного исповедания для всех подданных империи. ³³⁸

Церковь предстала теперь перед правительством как мощное, охватившее всю империю учреждение, имевшее свою иерархию, свои капиталы, свой давно сложившийся внутренний распорядок. Внешняя организация Церкви слагалась по типу политической организации империи с идеалом самоуправляющейся общины и соединением отдельных общин в более крупные целые с центральным управлением для всей области. Константин приблизил к себе христианских епископов, держал их при себе даже во время походов, и особенным его расположением пользовался епископ Кордубы (Кордовы) в Испании, Осия. Объявляя веротерпимость как общий принцип государственной политики на будущее время, Константин сам оставался язычником и отлагал по тогдашнему обычаю крещение до самой смерти. Он понимал, какую новую силу даст ему покровительство христианской Церкви, и в полной мере использовал этот источник. Сначала он оставался верен принципу равноправия религий, разделявших мир на два непримиримых лагеря. Так, в том же 313 году он разрешил культ рода Флавиев в Африке, который существовал и 60 лет после того, а позднее (дата точно неизвестна, но она раньше 326 года) дал свое согласие на сооружение храма своему «божеству» – numini nostro – в городе Гиспелле в средней Италии; ³³⁹ он сохранил гаруспицину в качестве государственного учреждения, запретив применять ее в частном обиходе жизни. Но стоять выше всяких верований государственная власть не могла, и жизнь мощно взывала к власти по вопросам веры. С другой стороны, Церковь добивалась тех прав и привилегий, которыми пользовалась языческая религия и представители языческих культов. Так началось новое направление в религиозной политике Константина.

Прекращение гонений и признание свободы отправления культа было начальным этапом коренного изменения в положении христианской Церкви. Ее общины не остались для государственной власти в положении безразличных для нее, дозволенных организаций, какими были уже в течение веков и какими оставались и теперь иудейские синагоги. Общины эти были объединены иерархией и обнаруживали тенденцию охватить все население империи. Император, не принимая сам христианства и продолжая стоять выше отдельных религий, между которыми делилась масса его подданных, склонялся, однако, к христианству, и в числе ближайших людей держал епископов. Отсюда целый ряд льгот для представителей христианских общин, членов клира и храмовых зданий. Уже в 313 году Константин освободил клир от тягостей декурионата, ³⁴⁰ а в указе 315 года, которым подтверждается свобода от казенных повинностей императорских домен, res privatae, император ставит наряду с ними церкви, ecclesiae catholicae. ³⁴¹ В 319 году установлена свобода членов клира (ii, qui clerici appellantur) от всяких повинностей (munera). ³⁴² В 319 году епископам была предоставлена юрисдикция в гражданских делах, и каждый христианин мог переносить свое дело на суд епископа, в обход обычных судебных инстанций. ³⁴³ В 321 году была узаконена новая форма освобождения на волю рабов – в церкви, пред епископом, ³⁴⁴ и в том же году дано церквям чрезвычайно важное право приобретать имущество по завещаниям. ³⁴⁵ По свидетельству Сократа, Константин наделял церкви имуществом из земельных владений городских общин. ³⁴⁶ В 323 году появился указ, воспрещавший принуждать христиан к участию в языческих празднествах. ³⁴⁷ Таким образом, христианские общины и их представители заняли совершенно новое положение в государстве. Христианство стало привилегированной религией. В члены клира устремились декурионы, желая освободиться от лежавших на них тягостей, и уже в 320 году Константин издал указ, воспрещавший декурионам вступать в клир. ³⁴⁸ Этот указ не мог, конечно, удержать декурионов в их стремлении воспользоваться привилегированным положением членов клира, и в Феодосиевом Кодексе сохранился целый ряд указов позднейшего времени, регулировавших этот вопрос живой жизни и затруднявших для декурионов поступление в клир. Предоставление льгот и привилегий членам клира имело своим последствием то, что император взял на себя роль верховного решителя в вопросе о еретиках.

Первая ересь, в суждение о которой был втянут Константин, носит имя донатизма. ³⁴⁹

Около времени издания Медиоланского эдикта о веротерпимости в Африке разгорелся большой раскол, длившийся более столетия и принесший много бед этой стране. В начале IV века престол карфагенского епископа занимал Мензурий. Человек твердого характера и сильной воли, он относился с осуждением к показному мученичеству, которое нередко проявлялось во время гонений со стороны людей сомнительной нравственности и даже иногда было делом промысла. После его смерти был созван Собор для избрания ему преемника, и выбор совершился раньше, чем успели прибыть все желавшие участвовать епископы. Собор избрал диакона Карфагенской церкви Цецилиана, который немедленно вступил в управление кафедрой. Но 80 нумидийских епископов и партия, враждебная Цецилиану, избрали другого епископа, Майорина, и объявили Цецилиана низложенным. Предлогом к низложению было то, что один из посвящавших его епископов был повинен в предательстве, признан traditor, как называли тех, кто во время преследования выдавал церковные сосуды, книги, священные предметы. Возглашая себя ревнителями чистоты Церкви, противники Цецилиана низлагали его за грех того, кто его посвятил. Цецилиан не уступал, раскол в Церкви обострялся и получил еще более резкую форму, когда место умершего Майорина занял в 313 году страстный и фанатичный Донат. От его имени все это движение называется донатизмом. Дело вышло за пределы африканских епархий; Соборы, состоявшиеся первый в Риме в 313 году, второй в Арелате в 314, по делу донатистов решили спор в пользу Цецилиана против Доната; но Донат не уступал. Константин вмешался в дело, но это не помогло, и в Карфагене вспыхнул бунт. Кровавые столкновения происходили во многих церквях Карфагена. Было много убитых, и в числе их один епископ. ³⁵⁰ Эти новые «мученики» укрепили донатистов в их особности и отделении от господствующей Церкви, и раскол длился все время правления Константина, несмотря на неоднократные попытки императора положить ему конец.

Константин был вынужден несколько раз прибегать к карам донатистов, и в указе 319 года о льготах, предоставляемых на будущее время членам клира, представители донатистской церкви были исключены. Это обстоятельство имело принципиальную важность, так как император являлся верховным судьей в церковном деле. Донат не признавал этого права и заявлял: «Что за дело императору до Церкви?» (quid est imperatori cum ecclesia?). Но его противники поучали его так: «Не государство находится в Церкви, а Церковь в государстве». «Над императором нет никого, кроме Бога, который его поставил. Если поэтому Донат возвышает себя над императором, то он преступает границы, поставленные нам, людям». ³⁵¹ Такова была господствовавшая точка зрения представителей христианского клира.

Император со своей стороны лишил еретиков прав на все те льготы и привилегии, которые были предоставлены господствующей Церкви. В 326 году вышло два указа против еретиков. Первый был направлен против всех вообще еретиков и схизматиков (haeretici et schizmatici), второй имел в виду новациан. ³⁵² Евсевий сохранил текст рескрипта Константина, обращенного к еретикам (новациане, валентиниане, маркиониты и павликиане во Фригии), в котором император внушал им обратиться к господствующей Церкви. Эдикт этот был выставлен во всеобщее сведение, и, по словам Евсевия, еретики целыми толпами переходили в церковное единство. ³⁵³ В пору издания этих указов вмешательство императора в дела Церкви пошло уже гораздо дальше: он принял личное участие в установлении догматических истин и явился инстанцией, утверждающей решения епископов в вопросах вероучения. Повод к этому был дан церковным раздором, который вызвал Арий.

Когда Константин осенью 323 года ³⁵⁴ победил Лициния и стал повелителем Востока, арианский раскол был в апогее своего развития. Ожесточение спора, приводившее к волнениям в недрах отдельных церквей, побудило епископов искать помощи у императора, который так много сделал для признания прав церкви. Первыми обратились к нему Александрийский патриарх Александр и сам Арий, виновник раздора. Будучи плохо осведомлен о догматической стороне спора, Константин отправил в Александрию епископа Осию Кордубского, который состоял при нем доверенным лицом по делам христианства и церкви еще со времени итальянского похода 312 года. Ознакомившись с делом на месте, Осия представил императору докладную записку. Примирить Александра и Ария Осии не удалось, и император решился созвать Собор, избрав для него местом город Никею. Епископам были разосланы пригласительные грамоты. ³⁵⁵ Собор открылся 20 мая 325 года. Когда епископы собрались, к ним вышел император, окруженный штатом придворных. Евсевий Кесарийский обратился от имени собрания с приветственным словом, сказанным на греческом языке. Император ответил на латинском, как официальном языке империи, и когда его речь, призывавшая к единению и миру, была переведена для собрания на греческий язык, он начал, уже по-гречески, руководить заседанием.

Так возник новый орган жизни Церкви, который получил значение имперского учреждения. Внешняя организация Собора епископов и делопроизводство сложились по тем нормам, какие действовали в ту пору в сенате. ³⁵⁶ Хотя Константин еще не принимал крещения и поэтому не мог считаться христианином, тем не менее он с полным сознанием своего права принимал участие в прениях, и когда обсуждался текст Символа веры, первый одобрил формулу Кесарийской церкви, заявив, что она соответствует его убеждениям. Суждение императора предрешило исход прений. По окончании Собора Константин, как сообщает Евсевий, утвердил собственной печатью принятые епископами определения и привел в объяснение, что он делал это для того, «чтобы областные начальники не могли уничтожить этих решений». Считая своим правом утверждение актов Собора, император тем самым становился высшей апелляционной инстанцией в случае личного несогласия данного епископа с соборным определением. Афанасий Александрийский признал и осуществил это право императора, обратившись к Константину с жалобой на постановление Собора, состоявшегося в Тире в 335 году.

Так создалась в церкви новая центральная власть: император стал высшей инстанцией церковного законодательства в вопросах как догмы, так и церковного строительства. По словам Евсевия, Константин определял свое положение в церкви в таких словах: «Я могу назваться епископом, поставленным от Бога, для внешних дел». Неизвестно, произносил ли такие слова Константин, но в них он определял круг своей власти в менее широких пределах, чем те, в каких он ее осуществлял, давая свое утверждение догме христианского вероучения.

Со времени Константина Вселенские соборы существуют как государственное учреждение. Императору принадлежит власть созывать и распускать их. По своему усмотрению император может лично участвовать в заседаниях Собора. Открытие и закрытие Собора совершается только назначаемым от императора светским сановником, который имеет право принимать участие как в обсуждении вопросов, так и в прениях. ³⁵⁷

На Соборе 325 года учение Ария было осуждено; его сочинения преданы сожжению, и он сам сослан; некоторые епископы, отказавшиеся подписать соборные определения, также подверглись ссылке.

Но единомыслие, достигнутое на Никейском соборе, не дало мира церкви. Термин ὁμοούσιος ³⁵⁸ не имел оснований в Священном Писании и являлся толкованием, давно уже обычным лишь на Западе. По всем восточным церквам пошла агитация против термина ὁμοούσιος. Арий представил Константину свое вероучение в новой формулировке, и Константин потребовал от Афанасия, преемника Александра на Александрийской кафедре, восстановить Ария в его церковных правах. Восточные епископы в поместных соборах отвергли эту формулу, осудили Афанасия, по решению Собора, состоявшегося в Тире в 335 году, и он был низложен и сослан в Галлию. В течение долгих затем лет, до Феодосия Великого, длился церковный раздор, и на Востоке гораздо более приверженцев имели разные виды арианского изложения веры, чем учение, принятое на Никейском соборе.

Дети Константина были воспитаны в христианстве, и Констанций, которому судьба отдала единовластие после смерти братьев, был преисполнен самого искреннего желания водворить единоверие в христианском мире и дать христианству значение единой религии государства. При нем начались преследования язычества. «Да прекратится суеверие, да будут уничтожены жертвоприношения»,– писал он в указе 341 года. ³⁵⁹ Через несколько лет он воспретил кровавые жертвоприношения под угрозой смертной казни. ³⁶⁰ Во время посещения Рима в 357 году Констанций удалил из курии изображение Победы, символ римского мировладычества. ³⁶¹ Еще раньше язычникам было запрещено приобретать рабов христиан. ³⁶² Осужденное верховной властью язычество продолжало, однако, невозбранно существовать в Риме, и восстановление его как господствующей религии в столице возможно было не только при Юлиане, но и позднее при Феодосии, когда, после смерти Валентиниана II, верховная власть досталась Евгению (393). Одновременно с осуждением язычества представители христианского клира получили новые привилегии, а епископы были изъяты от светского суда. ³⁶³

Разномыслие в вопросе о Никейском символе длилось и обострялось за все время правления Констанция, несмотря на самые ревностные усилия с его стороны к тому, чтобы выработать на Соборах единую общеприемлемую формулу вероопределения. В огромном большинстве восточные епископы не мирились с единосущием, и против этого положения шла усиленная полемика. После многих Соборов, которые созывались с целью найти примирительную формулу, состоялся в 359 году Собор в Аримине, который дал формулу вероопределения, где не было ни термина «единосущие», ни «подобосущие», являвшихся предметом спора между арианами и православными. Одновременно с тем другой Собор заседал в Селевкии. Выработанная тогда формула рассылалась епископам для подписи под угрозой гнева императора. Не принимавшие этой формулы епископы подверглись низложению и ссылке.

Так прошло правление Константина. Его преемник на троне, Юлиан, отрекся от христианства и мечтал о восстановлении и обновлении язычества. Члены клира потеряли данные им раньше привилегии, их опять стали зачислять в курии и привлекать к исполнению гражданских обязанностей, а также и к военной службе. Все епископы, пребывавшие в изгнании за разномыслие с господствующим вероучением, получили разрешение вернуться в свои церкви; раздор в христианских общинах стал еще резче, на что и рассчитывал Юлиан. ³⁶⁴ Христианским грамматикам и риторам было запрещено толковать языческих авторов, и многие из них прекратили свою деятельность. Реакция была непродолжительна, и Иовиан немедленно по своем избрании на царство восстановил христианство в том значении и правах, какими оно пользовалось до Юлиана. ³⁶⁵ Валентиниан сумел отстраниться от церковных вопросов, но брат его Валент не остался вне той возбужденной борьбы, которая шла на Востоке, и стал на сторону арианства в новых его проявлениях и толкованиях. Время его правления наполнено было преследованием омоусиан, которых он подвергал ссылке, а нередко и смертной казни. ³⁶⁶ Преемник Валентиниана, сын его Грациан, был воспитан под ближайшим руководством Амвросия, епископа Медиоланского, пламенного приверженца Никейского исповедания, за которое неукоснительно стоял римский патриарший престол. В соправители себе на Востоке Грациан избрал Феодосия, родом из Испании, где под воздействием Рима господствовало Никейское исповедание. Крещение Феодосий принял от Асхолия, епископа Фессалоники, единомышленного с Западом в вопросах вероучения. Это определило дальнейшее направление его церковной политики на Востоке в единодушии с Западом.

В ту пору в Константинополе, по словам Григория Нисского, омоусианские споры занимали и увлекали всех. Святитель с иронией говорит, что меняла, раньше чем разменять деньги, ведет речь о том, рожден или не рожден Иисус Христос; булочник, не отвечая на вопрос о цене хлеба, толкует о том, что Отец больше Сына, а банщик на вопрос о ванне отвечает, что Сын Человеческий произошел из ничего. ³⁶⁷ Среди такого возбуждения и всех захватившего интереса к богословским спорам явился указ, который должен был прекратить и закончить споры и борьбу. Он был издан в Фессалонике 27 февраля 380 года. «Мы хотим, чтобы все народы, находящиеся под нашим милостивым управлением, пребывали в той религии, которую передал римлянам святой апостол Петр, как свидетельствует о том и доселе вдохновляемое им учение, которого держится понтифик Дамас и епископ Петр Александрийский, муж апостольской святости. Согласно апостольскому наставлению и евангельскому учению, будем верить в единое Божество, Отца, Сына и Святого Духа, в равном величестве и блаженной Троице. Тем, кто следует этому учению, повелеваем принять имя католических христиан и считаем других сумасбродными безумцами; они должны нести на себе позор еретичества и собрания их не должны себе присваивать имени церквей. Они подлежат прежде всего возмездию от Бога, а затем и мщению от нашего побуждения, которое мы восприняли по вдохновению свыше». ³⁶⁸

Эдикт Феодосия начинает собою новую эру в истории империи. Твердо уверенный в истине Никейского исповедания, император объявил его обязательным для всех своих подданных, считавших себя христианами. 10 января 381 г. Феодосий издал другой указ в подтверждение принятого и, объявляя Никейское исповедание единым истинным, в то же время осудил ереси фотиниан, ариан и евномиан. ³⁶⁹ Затем последовал целый ряд указов против еретиков, с запрещением им строить церкви и собираться для отправления культа, ставить себе епископов и членов клира; вместе с тем были подвергнуты ограничению их гражданские права. ³⁷⁰ В столице были отобраны военной силой церкви от ариан. Епископу Демофилу было предложено принять Никейское исповедание или удалиться в изгнание. Он избрал последнее, и сам император с военной охраной ввел еп. Григория ³⁷¹ в кафедральный храм Константинополя.

В 381 году Феодосий созвал Собор в Константинополе для утверждения православия, и вновь был возглашен Никейский символ с дополнением и некоторыми исправлениями текста. ³⁷² На том же Соборе было принято постановление, чтобы епископ Нового Рима, сравненного теперь уже во всех правах с древним своим собратом, имел преимущество чести пред всеми епископами после римского. Это постановление истекало из политических соображений; но ни Римская церковь, ни Александрийская не признали этих прав константинопольского епископа, и 70 лет спустя опять был поднят на Соборе тот же вопрос, но встретил и тогда решительный отпор со стороны Рима. Феодосий подтвердил права клира на льготы от гражданских повинностей. ³⁷³ В календарь был включен праздник Пасхи, ³⁷⁴ в дни четыредесятницы были запрещены телесные наказания, ³⁷⁵ сделаны были и другие установления, вводившие в обиход общественной жизни христианские обычаи и идеи.

Утверждение единой истинной веры указом императора не прекратило того возбуждения, которое вносили в общественную жизнь споры и публичные прения, о чем так горько сетовал Григорий Нисский. В 386 году Феодосий издал указ на имя префекта претория, в котором повелевал привлекать к ответственности по закону об оскорблении величества виновников волнений в христианской Церкви. ³⁷⁶ В 388 году был повторен запрет публичных прений по религиозным вопросам, ³⁷⁷ а в 392 г. – определено карать за нарушение запрета ссылкой. ³⁷⁸

Одновременно с тем, как христианство в Никейском исповедании было объявлено государственной религией империи, началось преследование язычества. Уже Констанций издавал общие запреты кровавых жертвоприношений, грозил даже смертью за ослушание, ³⁷⁹ делал распоряжения о закрытии храмов в городах, но запрещал закрывать те, которые стояли за городом и были центром народных празднеств. ³⁸⁰ Грозные слова: cesset superstitio, sacrificiorum aboleatur insania, как начинается указ Констанция от 341 года, ³⁸¹ и последующие указы не вели, однако, к репрессиям, и Рим, столица империи, был и оставался в ту пору более языческим, чем христианским. Реставрационная попытка Юлиана, безнадежная по существу, обострила отношения и подготовила борьбу с язычеством в недрах самого общества. Феодосий, выступивший столь решительно насадителем единой правой веры, начал энергичные действия против язычества. В указе 381 года он запрещал посещение языческих храмов, в 385 году грозил казнью за гаруспиции, в 391 году определил штраф в 15 фунтов золота за исполнение языческих обрядов, а в 392 повелел карать по строгому закону об оскорблении величества. ³⁸²

Наиболее живым центром общественной жизни на Востоке была тогда Александрия. Феодосий в 384 году послал туда префекта претория Кинегия с приказанием закрыть все храмы и прекратить отправление всех культов. ³⁸³ Такое отношение правительства к язычеству являлось весьма удобным для агитации фанатичных врагов язычества среди епископов. Глава Египетской церкви, Феофил, исхлопотал у императора разрешение превратить в церковь один уже раньше закрытый храм Вакха. При его перестройке нашли между прочим статую Приапа, и Феофил, в посрамление язычников, приказал носить ее по городу. Это глумление вызвало протест со стороны приверженцев старой религии, и взаимное раздражение выразилось в кровавых стычках на улицах города. Под предводительством философа Олимпия язычники заняли огромный храм Сераписа, стоявший на искусственном холме, и, выходя из этой цитадели на борьбу с христианами, вступали в кровавые схватки, а захваченных в плен принуждали к отречению от христианства. Долго длилась эта братоубийственная война, пока ее не прекратило пресыщение убийствами, как выражается Сократ. Боровшиеся партии заключили перемирие, и префект Египта представил дело на усмотрение императора. В своем ответе Феодосий приказал не производить следствия о бунте и предал дело забвению, но, в наказание за происшедшее, повелел уничтожить культ Сераписа. Теперь Феофил имел опору в военной силе, расположенной в столице Египта, и, не встречая противодействия, приступил к разрушению храма. Огромная статуя Сераписа занимала центр храма. Долго никто не смел поднять на нее руку. Язычники были уверены, что покушение на бога вызовет катастрофу Вселенной. Какой-то солдат бросил копье в голову статуи, этот удар и его безнаказанность разрушили обаяние, и статуя была разбита на куски, которые христиане волочили затем с позором по улицам. Феофил нашел в храме какие-то приспособления и документы, позорящие язычество. Драгоценным металлом статуй богов Феодосий разрешил воспользоваться для церковных сосудов и на цели благотворительности по усмотрению епископа. После Серапея были разрушены и ограблены другие храмы Александрии, а также Канопа и других городов Египта. Из множества статуй Феофил сохранил только одну и выставил ее напоказ с той целью, «чтобы язычники не могли впоследствии отрекаться, каким богам они поклонялись». ³⁸⁴ Язычники во множестве бежали из Александрии. Олимпий нашел приют в Италии, а два грамматика, Гелладий и Аммоний, бежали в Константинополь, где у них, между прочим, получил свое образование Сократ, автор «Церковной истории», изданной при Феодосии II.

Раньше, чем в Египте, началось разрушение языческих храмов в Сирии. Епископы во главе черни и монахов, при помощи солдат закрывали и разрушали старые святыни. В некоторых местах язычники оказывали сопротивление. Так, Маркелл, епископ Апамеи, успевший разрушить храм Зевса в своем городе, погиб в огне во время разрушения храма в городе Авлоне. Хотя позднее убийцы его были обнаружены, но епископы этой провинции сами воспротивились тому, чтобы те понесли за это кару. ³⁸⁵ При Аркадии продолжалась борьба с язычеством и разрушение храмов. Таков указ общего содержания от 7 августа 395 года и 10 июля 399 года – специально о храмах. ³⁸⁶ Всякого рода привилегии, которыми в разных городах по старым узаконениям пользовались жрецы, были отменены указом 396 года. ³⁸⁷

Итак, христианство стало государственной религией, а глава государства принял на себя обязанность блюсти чистоту веры. Права епископов в отношении подчиненных им членов клира, с установившимися иерархическими отношениями, были признаны государством, и церковное устройство получило значение государственного учреждения. Все церковные споры епископов и членов клира, а также и проступки последних подлежали суду епископов. Внутренняя жизнь Церкви шла в давно сложившихся формах, и выбор епископов остался делом общины. Но совместная деятельность епископов требовала для своего осуществления участия верховной власти, в компетенцию которой входило созвание Собора, постановка вопроса для обсуждения, утверждение соборных решений и, наконец, всякого рода административные воздействия для водворения принятых на Соборе решений в жизнь Церкви.

Эти широкие права императора в делах Церкви не подлежали никакому сомнению еще со времени Константина. Церковь живет в государстве, и тем самым глава государства является главой Церкви. Отметить светский характер этой власти было заслугой епископа Амвросия Медиоланcкого. Когда однажды Феодосий во время пребывания в Медиолане явился на богослужение в храм и, сделав свое приношение, остался затем в алтаре за преградой, отделявшей паству от клира, Амвросий приказал своему диакону спросить его, что ему угодно. Феодосий объяснил, что на Востоке он всегда так поступал, бывая в церкви. Тогда Амвросий приказал диакону передать императору, что место его, как мирянина, перед решеткой. Феодосий подчинился, вышел за преграду и с тех пор соблюдал это и в Константинополе. ³⁸⁸ Такое же значение имел и другой поступок Амвросия: за кровавое дело в Фессалонике он наложил на Феодосия отлучение и разрешил явиться в храм только восемь месяцев спустя, когда настал праздник Рождества Христова. ³⁸⁹

Императорская власть, с ее давно сложившимся абсолютизмом, представляла грозную реальную силу, к которой прибегали епископы для скорейшего достижения торжества над ослабевшим уже язычеством. В общем складе тогдашних отношений правительства к населению епископы сразу заняли положение влиятельных заступников за население своих епархий в делах, не имевших никакого отношения к церковной жизни. Так, когда большое увеличение налогов, произведенное Феодосием, вызвало бунт в Антиохии, причем население низвергло статуи императора и его покойной супруги и с позором таскало их по улицам, Феодосий решил строго наказать город и навсегда лишить его значения столицы Востока. В Константинополь отправился епископ Флавиан и вымолил прощение виновным. ³⁹⁰ Эта новая функция епископской власти с течением времени получала все большее признание и нередко осуществлялась по случаю разных стихийных бедствий, постигавших население той или иной области. Властный Амвросий, пользуясь своим авторитетом, позволял себе вмешиваться в дела по управлению, которые задевали интересы христианства. Так, благодаря его настоянию осталось безнаказанным для епископа и клира города Каллиника на Евфрате разрушение иудейской синагоги. Феодосий распорядился, чтобы синагога была отстроена на счет виновных в этом насилии; но Амвросий настоял на отмене этого решения. ³⁹¹

Вместе с клиром Церковь ввела в общественные отношения новый социальный орган, успевший принять форму учреждения. То было монашество. Оно зародилось в Египте, где имело глубокие корни в давнем языческом и иудейском прошлом. Начавшись в форме удаления в пустыню людей, склонных к созерцательной жизни, оно получило широкое распространение еще в IV веке в виде общежитий в уединенных оазисах пустыни. Отцом пустынножительства был Антоний, оставшийся в истории с титулом Великого. Свой подвиг он начал ок. 270 года и вел его до конца своих дней в 356 году. Его пример увлек очень многих, и избранная им пустыня Писпир и окрестные горы наполнились людьми, покидавшими для пустыни все связи людского общежития. К западу от дельты Нила и к югу от Александрии в пустыне, носившей имя Нитра, создал другой центр отшельничества Аммоний, в первой четверти IV века. В верхнем Египте явился свой центр отшельничества, созданный Пахомием (ум. 348 г.). Здесь сложился тип общежительных монастырей. Египетские отшельники получили очень скоро большую известность, и в конце IV века начались паломничества к ним из далекого Рима и Галлии. Из Египта монашество распространилось в Сирию и было особенно многочисленно в Палестине, где самая природа страны представляла большие удобства для пещерной жизни подвижников. Отцом палестинского монашества был уроженец Газы Иларион, долгое время подвизавшийся в пустыне Писпир при Антонии. В конце IV века Василий Великий распространил монашество на северо-востоке Малой Азии и положил основание уставам монастырского общежития.

Выставляя своим принципом отречение от мира, монашество никогда, однако, не чуждалось мира и с особенной ревностью откликалось на споры о чистоте христианского учения, непрерывно возникавшие в Восточной церкви. Но и помимо церковных дел монахи выступали со своим протестом и в событиях мирского характера. Так, при Феодосии I один антиохийский отшельник удержал царских слуг, прибывших для совершения экзекуции над населением. В конце IV века Исидор Пелусиотский обращался к Руфину с жалобой на правителя области и достиг цели: правитель был смещен. При Феофиле Александрийском египетские монахи были деятельным и фанатическим орудием епископа в борьбе его с язычеством. ³⁹² То же самое было и в Сирии, где монахи с особенной ревностью предавали разрушению языческие храмы. Свидетель этих событий, ритор Либаний, обращался к имп. Феодосию с просьбой о пощаде памятников культуры и искусства. ³⁹³ Быть может, в некоторой связи с этим красноречивым словом стоит указ Феодосия от 390 года, которым он воспрещал пребывание монахов в городах и возлагал на правителей провинций обязанность принимать меры воздействия к их удалению. ³⁹⁴ Вскоре, впрочем, запрет был снят, ³⁹⁵ и при том же Феодосии монашество проникло и прочно утвердилось в столице империи. ³⁹⁶ Основателем древнейшего монастыря в Константинополе был сирийский подвижник Исаак. Под его воздействием почувствовал влечение к отречению от мира один офицер придворной схолы по имени Далматий. Он расстался с женой, отослал ее с дочерью на родину в Сирию и вместе со своим сыном Фавстом вступил в общину, собравшуюся вокруг Исаака. Второй по времени монастырь был создан Руфином, занявшим при Феодосии пост префекта претория Востока. Он основал его в своих обширных владениях близ Халкидона и пригласил монахов из Египта. По смерти Руфина (395 г.) монастырь запустел, но вскоре получил новую жизнь, благодаря водворению в нем уроженца Фригии Ипатия, подвизавшегося во Фракии. Имя основателя сохранилось за этим монастырем, и он назывался Руфинианами, αί Ρουϕιανί. ³⁹⁷ Тогда же возник монастырь Дия, о начале которого не сохранилось точных известий.

Отношения монашества к представителям церковной иерархии не были регламентированы никакими каноническими определениями, и Иоанн Златоуст, сам подвизавшийся некогда в сирийских пустынях, возбудил против себя недоброжелательство в среде многочисленного столичного монашества теми ограничениями свободы, которые он стал предъявлять к монахам.

Германское племя готов считало своей родиной Скандинавию и увековечило память об этом в великолепной легенде, которую сохранил Иордан. Под предводительством царя Берига готы выселились на трех кораблях, и местом их высадки был Коданский залив (sinus Codanus), т. е. устье Вислы. Один из трех кораблей был менее поворотлив и быстр, чем два другие. Ленивый по-готски gepanta, отсюда название племени гепидов, которое было сродни готам, но имело в Европе свою особую от готов историю. ³⁹⁸ Два других корабля, равные по быстроте, переносят своим числом в доисторическое время деление племени готов на гревтунгов и тервингов, ост- и вестготов. ³⁹⁹ В низовьях Вислы знал готов, gotones, Тацит, когда писал свою Германию. Уже при Тиберии отдельные дружины готов проникали далеко от родной страны вглубь территории, занятой германцами в те времена. Гот Катуальда заставил бежать в римские пределы могущественного раньше царя Маробода, а впоследствии и сам был вытеснен и нашел приют в империи. ⁴⁰⁰ В низовьях Вислы помещает готов Птолемей в своей географии, которую он составлял по римским данным в половине II века в Александрии. ⁴⁰¹

Вероятно, еще в конце II века готы подались к югу и, пройдя через болотистую местность, – очевидно, бассейн Припяти, – вышли на Днепр, ⁴⁰² а в первой половине III века спустились к морю, заняв нынешние южнорусские степи от Дона и до низовьев Дуная. Гепиды много позднее, чем готы, подались на юг, и во второй половине III века их местожительством были горные области Траяновой Дакии. Острие копья с рунической надписью (имя Tilarids), найденное близ г. Ковеля на Волыни, является подтверждением исторической достоверности пути готов на юг, как он записан у Иордана на основании готских преданий. Тот страшный напор германцев на империю в области среднего течения Дуная, который остался в истории под именем Маркоманской войны при Марке Аврелии, имел, по всему вероятию, своей главной причиной передвижение на юг готов, сопровождавшееся нашествием на другие племена и вытеснением их из их территорий.

Утверждение готов на берегах Черного моря грозило самому существованию старых греческих культурных городов на поморье, которые с давних пор, еще со времен Августа, были в кругозоре римской политики и постепенно признали над собой власть императора. После завоеваний Траяна в Римскую империю вошли значительные пространства земель по левому берегу Дуная. Граница шла по низовьям Тизии (Тиса) до устья Маризии (Марош) и по этой реке, до выхода ее из горных местностей в долину, поднималась затем к северо-западу, охватывая всю нынешнюю Семиградию, доходила до Днестра, спускалась по течению этой реки к югу и захватывала по побережью города Тиру и Ольвию. Значительная часть этой огромной территории на востоке от течения Алуты (Ольта) не имела городских поселений и занята была варварскими племенами туземцев: гетов, тирагетов, певкинов, роксолан и др. Она причислялась к провинции Нижняя Мезия. Широкую равнину по течению Тизии занимали сарматы, носившие имя языгов. То было кочевое население иранского корня, сохранившее свою независимость от империи. К северо-востоку от Дакии жило германское племя бастарнов.

Надвигаясь с востока и приближаясь к римской границе, готы потеснили свободные племена, жившие на границах империи, и уже в 218 году отмечено в наших источниках вторжение «свободных даков» в пределы провинции этого имени – Дакии. Греческие города побережья оказались в большой опасности, и вероятно, вскоре после 235 года попала под власть готов Тира, так как с этого времени прекращается здесь чеканка монеты. Одно случайное известие недавно найденной на территории Ольвии надписи позволяет утверждать, что в 248 году в Ольвии стоял римский гарнизон, охранявший город, очевидно, от готов. ⁴⁰³

Первое вторжение готов в пределы империи относится к 238 году. Оно было предпринято совместно с туземным пограничным племенем карпами. Разорению подвергся город Истр, лежавший при море к югу от устьев Дуная. За деньги было куплено отступление готов, и с тех пор империя обязалась платить им ежегодно за спокойствие на своих границах. Такое отношение к пограничным варварам было в обычаях империи еще со времени Домициана. В ту пору, когда готы достигли берегов Черного моря, в империи наступило тяжелое смутное время. Быстрая смена императоров и борьба претендентов на императорский венец в течение 30 лет истощили силы государства, и пограничные провинции тяжко страдали от постоянных нашествий варваров. В пору правления Александра Севера организовалось новоперсидское царство на развалинах Парфянской державы, и империя вынуждена была вести постоянные войны на восточных границах, ослабляя свои военные силы на западе.

Когда в 242 году Гордиан III собрался с большими силами в поход против персов, он должен был задержаться на Дунае, так как в это время сарматы, готы и аланы сделали вторжение за Дунай и дошли до Филиппополя. Приближение большой армии устрашило варваров, и Гордиан, очистив страну от насильников, прошел далее на восток и начал войну с персами, во время которой он был убит, и его место занял префект претория Филипп (244 г.). На обратном пути с востока Филипп имел дело с готами на Дунае и отразил их. Командиром войск в Дакии и Мезии был назначен Деций. Готы вместе с другими варварами вторглись в пределы империи и осадили Маркианополь. ⁴⁰⁴ За щедрые денежные дары они прекратили осаду этого города и очистили страну. Сменивший царя Остроготу Книва начал в 248 году еще более решительно теснить империю, и появление этого сильного врага привело к военной революции, которая возвела на престол Деция. Но Децию прищлось совершить поход в Италию, чтобы низвергнуть Филиппа. Когда он вернулся из Италии, готы были за Дунаем, и Книва осаждал крепость Новы. Он был отбит и оттеснен к Никополю. Здесь встретил его Деций и одержал над ним победу (250 г.). Книва направился на юг, дошел до Филиппополя и осадил этот город. Деций следовал за ним; но близ Берои в Македонии потерпел поражение и отступил за Балканы. Измена коменданта Филиппополя Приска отдала город в руки готов. С богатой добычей и пленными готы перешли на север к низовьям Дуная. Здесь их опять встретил Деций. Битва произошла в болотистой местности близ города Абритта. ⁴⁰⁵ Деций потерпел поражение и пал в бою (251 г.). В том же году свирепствовала в придунайских странах чума, еще более ослабившая население, пострадавшее от нашествия. В последовавшее затем страшное для империи время правления Валериана и Галлиена готы и другие соседние варварские народы заняли дакийские провинции; римское и романизованное население отчасти отбивалось за стенами городов, отчасти бежало на правый берег Дуная.

Распространяя свое господство по побережью Черного моря к востоку от Днепра, готы простерли свою власть на Боспорское царство, составлявшее самую крупную культурную силу в тех пределах.

Большие морские силы Боспора дали готам мысль воспользоваться ими для морского набега в римские пределы, и в 256 году готы напали на крепость Питиунт (Пицунда). Отвага и энергия командовавшего там вождя Сукцессиана сделали бесцельным их набег, и с большим уроном готы вернулись к берегам Тавриды. На следующий год они повторили морскую экспедицию, захватили и разграбили город в устье реки Фазида (Рион), а затем взяли и разрушили Питиунт, храбрый защитник которого был вызван для участия в войне с персами. Пользуясь попутным ветром, варвары подплыли затем к главному городу восточных областей малоазиатского побережья Трапезунту. Небрежная охрана города позволила готам влезть ночью на стены; гарнизон бежал, а население было перебито или взято в плен. Готы грабили затем окрестные местности и с богатой добычей вернулись назад в свои пределы.

Успех восточных готов в морском предприятии побудил к тому же их западных соплеменников. В 258 году вышел огромный флот из лимана Днестра, где морское искусство культурного населения Тиры и, вероятно, Ольвии пошло на службу варварам. Спускаясь по побережью на юг, готы, после тщетной попытки овладеть Томами, дошли до Анхиала, воспользовались рыбацкими судами из гавани Филей, перебрались на азиатский берег, захватили город Халкидон, покинутый гарнизоном, затем – Никею, Киус, Апамею, Прусу, направились на Кизик, но разлив реки Риндака задержал движение, и готы повернули назад. Посланный для борьбы с ними полководец Феликс застал только следы их грабежей и разбоев. Такой же морской поход повторили готы в те же места в 263 году.

В следующем году восточные готы снарядили экспедицию в Трапезунт. Достигнув побережья, они прошли с грабежом и разбоем Каппадокию, Галатию, Вифинию и благополучно вернулись назад со множеством пленных. ⁴⁰⁶ Этот последний поход имел очень важные последствия для самих готов. В числе пленных был каппадокиец Евтих, имя которого сохранил епископ Кесарии Василий Великий. Он приписывает Евтиху заслугу распространения среди готов первых семян христианства. ⁴⁰⁷ С готской православной Церковью в Крыму в конце IV и начале V века поддерживал сношения Иоанн Златоуст и поставил епископом Унилу. Когда позднее, при Юстиниане, выступили на свет истории крымские готы, как мирное население, занимавшееся в горах виноделием и хлебопашеством среди моря окружавших их кочевых гуннских орд, историк Прокопий недоумевал, почему они были православные и ничего не знали об арианстве, имевшем тогда значение национального вероисповедания готов, а через них и других германских племен.

С тех пор морские походы готов стали чаще повторяться. В 265 году они грабили Вифинию и взяли город Гераклею. В 267 году снаряжен был поход из Меотиды, на берега которой проникли эрулы, подвластные остготам. Варвары прошли через Босфор, захватили Византий и противолежащий Хрисополь, разорили Кизик, опустошили острова Лемнос и Скирос, покушались на Афины, Коринф и, будучи отрезаны от моря подоспевшими на помощь войсками, дошли до Македонии. На пограничье между Македонией и Фракией их разбил имп. Галлиен. Тем не менее они успели пробиться в Родопу, откуда часть их достигла берегов Дуная и прошла затем в Приазовье. ⁴⁰⁸

В таком опасном положении были придунайские страны и малоазийское побережье в течение целого ряда лет. Кризис настал в 269 году. Императорский престол занял в ту пору Клавдий, сменивший Галлиена. В лимане Днестра готы снарядили большой флот и на поддержку ему двинулись большой массой сухим путем в область нижнего Дуная. Количество их биограф императора Клавдия определяет, с очевидным преувеличением, в 320 тысяч. Десант с флота сделал попытку овладеть Томами, но был отбит; такая же неудача постигла готов и при Маркианополе. Корабли готов прошли через Босфор и дошли до Афонского мыса. Здесь была сделана остановка для починки повреждений, а затем готы подступили к Фессалонике и осадили ее. Слух о приближении императора с большими силами заставил их отступить; они рассеялись по Македонии, Фессалии, дошли до Ахайи. С моря они ограбили Крит, Родос, Кипр и малоазийское побережье. Главные силы готов прошли в долину Марга (Моравы). Клавдий занял Скупы и отрезал сообщение между готскими шайками на юге и главной массой. Борьбу с готами, находившимися в Македонии, успешно вел Аврелиан, будущий император, а сам Клавдий дал битву готам близ Наисса (Ниш). Пятьдесят тысяч трупов усеяли поле битвы, и остатки готов бежали на Балканы. Проходы были заняты, готы не могли пробиться и очень страдали от болезней. В начале 270 года Клавдий подошел с юга к Балканам и или уничтожил их остатки, или взял в плен. Одновременно с тем были также предприятия на море против разбойничьего флота. Много пленных расселили в пределах провинций на правах колонов, другие были зачислены в легионы и служили затем в войсках. Счастливый победитель недолго пережил свою победу: он умер от чумы в 270 году.

Блестящая победа Клавдия не была использована в интересах империи, и обширная область за Дунаем оказалась во власти разных варварских племен. Аврелиан, преемник Клавдия, решал другие, более важные задачи, чем борьба с варварами. Империя была в полном разложении, и давно уже отпавший Восток имел свой центр в Пальмире. Аврелиану удалось покорить Восток и восстановить единство империи, но он не признал возможным отвоевывать задунайские области империи и перевел остатки романизованного населения на правый берег Дуная. В бассейне рек Ута, Альма и Эска из пределов провинции Мезии выделена была новая провинция Дакия, которую впоследствии разделили на два управления: Дакия Прибрежная и Дакия Средиземная. Западная ветвь готов заняла большую часть прежней Дакии; гепиды, тайфалы и вандалы распределили между собой остальное пространство. Между варварами начались междоусобия и войны. Но это не только не мешало, а, быть может, даже содействовало их новым нашествиям в пределы империи. На обратном пути с Востока Аврелиан отражал готов, и свой триумфальный въезд на Капитолий справил на четырех оленях, как «готский повелитель». Он принял титул Gothicus maximus, который принимали и два его предшественника на троне, Галлиен и Клавдий. Сражался с готами также кратковременный император Тацит и его преемник Проб (276–282). В год правления Тацита готы снарядили морской поход и, ограбив Понт и Галатию, проникли до Киликии.

Запустевшие придунайские местности нуждались в пополнении оскудевшего населения, и Проб переселил 100 тысяч бастарнов в пределы Фракии. ⁴⁰⁹ Вторжения готов продолжались и при Константине, который принял титул Gothicus maximus в 315 году. А когда во время борьбы между Лицинием и Константином, в 323 году, готы опять проникли за Дунай, Константин победоносно отразил их и принял титул Gothicus victorас triumphator. В решительной битве Константина с Лицинием близ Хрисополя готы под начальством сына царя Раусимода бились на стороне Лициния. В 332 году римские войска участвовали в войне сарматов против готов и тайфалов, и в кровопролитной битве пал готский царь Видигойя. Это вмешательство римской власти в дела варваров привело к заключению мира, и готы за известное ежегодное вознаграждение обязались охранять римскую границу и выставлять в случае надобности вспомогательные отряды.

В исполнение принятых на себя обязательств, готы ставили вспомогательные отряды под римские знамена во время войн Констанция с персами в 348 и 360 году; они участвовали также в походе Юлиана в Персию в 363 году. Когда Прокопий, родственник Юлиана, подготовлял междоусобную войну против Валента, он обратился к царю Атанариху с просьбой оказать ему помощь, и тот прислал отряд в три тысячи человек. Готы не поспели вовремя, и бунт Прокопия был вскоре подавлен и сам он казнен. Утвердившись во власти, Валент не пропустил готов назад за Дунай, заставил их выдать оружие и рассеял их по разным городам. ⁴¹⁰ Атанарих оправдывал свое вмешательство в дело Прокопия тем, что считал себя в силу договора обязанным помочь родственнику Юлиана, но Валент не принял этих объяснений и начал с ним войну. В течение трех лет (367–369) он переправлял войска за Дунай и воевал с готами. Безуспешность военных действий привела Валента к решению заключить мир и возобновить старые союзные отношения. Свидание между императором и Атанарихом произошло на реке, так как последний заявил, что связан клятвой, данной отцу, не переступать на римский берег Дуная. Мир был скреплен клятвами христианскими со стороны Валента и языческими – Атанариха. ⁴¹¹

Расселение готов по левому берегу Дуная и в пределах Дакии имело своим последствием разделение этого народа на два племени, которые затем продолжали отдельно свое существование. Западные готы назывались вестготами или тервингами, восточные – остготами или гревтунгами. Остготы утвердили свое господство на широких пространствах нынешней южной России, и славный их царь Эрманарих, оставшийся жить в германских народных сагах, покорил огромное число разных народов. Он успешно воевал с эрулами, сидевшими в Приазовье и на Дону, подчинил себе мордву и мерю, воевал со славянами. ⁴¹²

Христианство, занесенное к готам каппадокийскими пленниками, мирно распространялось среди них, и во время Первого Вселенского собора готская церковь была настолько многочисленна, что имела своего представителя в Никее в лице Феофила, подпись которого имеется в соборных актах. ⁴¹³ Около того же времени началась просветительная деятельность Ульфилы. Гот по отцу, Ульфила происходил по матери из Каппадокии. ⁴¹⁴ Детство он провел в пределах империи и получил греческое образование. Будучи посвящен в церковное звание чтеца, он действовал затем на родине. С одним посольством Ульфила был отправлен в Константинополь и прожил там несколько лет в пору усиленной борьбы между православием и арианством. Он сблизился с епископом Евсевием, столпом арианства, и принял от него в 340 году, в возрасте 30 лет, посвящение в сан епископа. Вернувшись на родину, он действовал там семь лет и прославил свое имя переводом книг Священного Писания на готский язык. Вестготский царь, – вероятно, то был уже Атанарих, – подозрительно относился к христианам, и когда начались преследования, Ульфила обратился к императору Констанцию с просьбой предоставить ему и его пастве право переселиться в пределы империи. Император ответил согласием, и готам были отведены земли на реке Ятре (Янтра) близ Никополя, в предгорьях Балкан. Событие это относится к 347 или 348 году. ⁴¹⁵ Община Ульфилы продолжала свое мирное существование в тех местах и в ту пору, когда Иордан писал свою историю готов (551 г.).

Около 350 года в землю готов направился ревностный миссионер, по имени Авдий, сириец по происхождению. Аскет и ревнитель чистоты христианской жизни, Авдий вел борьбу против злоупотреблений клира и скоро впал в разномыслие по некоторым вопросам церковного обихода и догматического учения. Он стоял за празднование Пасхи в один день с иудеями и развивал учение о материальности Бога. Подвергшись осуждению за ересь, он был сослан в Скифию. Оттуда Авдий перешел к готам за Дунай и стал ревностно распространять христианство в своем толковании вероучения и склонять к монашеской жизни. По его инициативе возникло много монастырей. Атанарих, враждебно относившийся к христианству, возбудил преследование христиан, и его поддерживали многие готские князья. По местам расселения готов стали возить идола и заставляли всех приносить жертвы и есть идоложертвенное мясо. Монастыри авдианцев были закрыты, много монахов бежало за Дунай, а оттуда на восток, в область городов Халкиды и Дамаска, а также на Евфрат. Епифаний знал имена двух авдианских епископов из тех мест, Урания и Сильвана. В его время было два поселка авдиан на Евфрате. ⁴¹⁶

Во многих местах оставшиеся в язычестве готы старались выгородить от преследования христиан своего поселка, приносили клятвы, что в их среде нет христиан, или давали христианам вместо идоложертвенного простое мясо. Не все шли на такой обман, и сохранился один прекрасный документ: послание Готской церкви к церкви Каппадокийской о мученической кончине св. Саввы. ⁴¹⁷ Отказавшись от помощи друзей и открыто заявив себя христианином, св. Савва принял мученическую смерть 12 апреля 372 года. Его утопили в реке Museos (ныне Бузео). Дукс Скифии, Юний Соран, препроводил тело мученика в Каппадокию. Св. Савва был православный, но были также мученики из ариан. Сохранилось повествование о 26 мучениках, заключенных в церкви и сгоревших вместе с нею. ⁴¹⁸

В связи с преследованием христиан у вестготов возникли большие раздоры; часть племени отложилась от Атанариха и избрала своим вождем Фритигерна. Чувствуя себя недостаточно сильным для борьбы с Атанарихом, Фритигерн бежал за Дунай и просил Валента оказать ему помощь. Валент послал войска за Дунай. Атанарих был разбит, и Фритигерн отстоял свою самостоятельность. В благодарность императору он принял христианство и содействовал его утверждению в той части племени, которая признавала его своим главой. ⁴¹⁹ Так как сам Валент ревностно придерживался арианства, то присланные им проповедники утвердили окончательно у готов это исповедание, и с тех пор арианство стало национальным исповеданием готов и перешло от них к соседним германским племенам.

Так наладились более близкие отношения между империей и вестготами. Но в это самое время на горизонте римских политических отношений появился новый народ, выступивший на арену европейской истории под именем, которое дали ему китайцы, Hiung-nu – гунны. ⁴²⁰ Огромная держава гуннов, существовавшая в I веке до P. X. к западу от Китая, имела свою историю, ⁴²¹ и неведомые нам ближе события толкнули огромную массу кочевых племен урало-алтайской расы на запад. Гунны подчинили себе восточных алан, кочевников иранского племени, занимавших азиатские степи до Аральского моря, распространили свою власть дальше к западу и вместе с аланами обрушились на державу Эрманариха. Первое нападение было сделано с небольшими силами; ⁴²² но страшный внешний вид и дикие нравы новых врагов поразили воображение готов, и Иордан сохранил нам отголосок того ужаса, какой вызвали гунны. Готы признали в них порождение ведьм, которых некогда изгнал царь Филимер (пятый после выселения из Скандинавии), и злых духов пустыни. ⁴²³ Грозный воитель Эрманарих терпел неудачи в войне с гуннами и покончил жизнь самоубийством. Его преемник, царь Витимир, отбивался некоторое время от гуннов и пал в решительной битве с ними. Малолетнего сына Витимира, Видериха, спасли верные ему люди, Алафей и Сафрак, и отошли со своими дружинами на запад.

Когда весть о разгроме остготского царства и появлении страшных варваров дошла до вестготов, общая опасность заставила их объединиться вокруг царя Атанариха. Все военные силы племени собрались на Днестре, чтобы оказать здесь сопротивление надвигавшимся варварам. Но гунны обошли готов, и после страшных потерь Атанарих отступил в горную местность Кавкаланд (Семиградские Альпы). Гунны, затрудненные в своих движениях огромной добычей, не пошли дальше Днестра и вернулись в свои степи. Ужас, который нагнали гунны на вестготов, сообщился и другим соседним народам, и в той части вестготского племени, которая недавно сблизилась с империей, возникла мысль просить у императора разрешения перейти за Дунай и поселиться в пределах империи. Валент вел в ту пору войну с персами и находился в Антиохии. Туда было отправлено к нему посольство.

Переселения германцев не только отдельными группами, но и целыми племенами в пределы империи случались нередко. За сто лет до Валента имп. Проб переселил в Фракию сто тысяч бастарнов. Во время готских нашествий на Балканский полуостров с 248 по 270 год осталось немало переселенцев – отчасти добровольно, отчасти по принуждению. Военные качества германцев издавна пользовались признанием в империи, и готы давно уже были не только врагами, но и боевыми товарищами римских воинов. Отдельные вожди своими дружинами состояли и теперь на службе императора. ⁴²⁴ При дворе Валента просьба готов была принята с полным сочувствием, так как с переходом целого воинственного племени в пределы империи предполагалась возможность вовсе отменить набор туземцев, заменив его откупом, от чего ожидали большого увеличения средств государственного казначейства. ⁴²⁵ Численность населения в придунайских странах была ослаблена еще со времени бедствий прошлого столетия. Валент дал свое согласие на переселение готов и обещал отвести им земли во Фракии. Предварительным условием была поставлена выдача заложников, что и было исполнено готами. Огромное множество готской молодежи было отправлено в Малую Азию и расквартировано в разных городах Вифинии и других провинций.

Место переправы было назначено, и в ее ожидании готы собрались со всем своим домашним имуществом и стадами на левый берег реки. К месту переправы стянута была дунайская флотилия и общее руководство делом поручено магистру армии во Фракии – Лупицину. То был человек корыстный, тщеславный и плохой администратор, как характеризует его лично знакомый с ним по службе Аммиан Марцеллин. ⁴²⁶ Когда началась переправа, немедленно обнаружился страшный беспорядок. Не хватало судов, не соблюдалась очередь, много людей потонуло. Хотя готы были обязаны выдавать оружие перед переправой, но они не хотели с ним расставаться, и большинство переправившихся сохранило его обманом или путем подкупа. Переправа шла не только на указанном месте, но и в других, без ведома и надзора властей. В это время к месту переправы подошли остготы с Алафеем и Сафраком во главе и остгот Фарнобий со своей дружиной. Они также просили у императора земель для поселения, но им было отказано. Долго затем задерживали готов на берегу Дуная; хлеба не было заготовлено в должном количестве, начался голод, пошли вымогательства. Офицеры и солдаты льстились на готских красавиц и рабов, давали дохлых животных вместо убитых, брали в рабство детей за пропитание отцов и матерей. ⁴²⁷ Страшное возбуждение в голодной толпе грозило разразиться открытым столкновением. Когда, наконец, готы двинулись на юг от Дуная, то берег оказался без охраны, и среди всеобщего беспорядка и суматохи, которую вызвало переселение целого народа, остготы Алафей и Сафрак, которым было отказано в их просьбе, построили плоты и переправили свои дружины; переправился и Фарнобий со своими людьми. Алафей и Сафрак расположили свои стоянки вдали от мест, где были вестготы, а Фарнобий соединился с тайфалами и направился в Иллирик.

Когда главная масса вестготов подошла к Маркианополю, возбуждение достигло крайних пределов. В города, где переселенцы могли купить себе хлеба, их не пускали. В это время Лупицин пригласил Фритигерна, Алавива и других вождей готов к себе на обед в Маркианополь. Они явились со свитой телохранителей, которые расположились во дворе дворца, перед залом, где был устроен пир. В это время готы толпились у запертых ворот крепости, добиваясь разрешения купить хлеба. Их не пускали, дело дошло до кровавой схватки у ворот города. Узнав об этом, Лупицин задумал захватить вождей и приказал перебить оруженосцев. В зал, где сидели гости, долетели шум и крики. Фритигерн первый нашелся. Выхватив меч, он потребовал пропуска за ворота крепости, чтобы успокоить своих соплеменников. Готы вскочили на коней и умчались. Теперь началась открытая война. Голодные готы, отойдя от города, разбились на шайки и стали грабить население. Лупицин выступил против них с войсками, потерпел поражение, бежал с поля битвы, а готы овладели оружием и доспехами павших римлян и воспользовались этим достоянием. Это было осенью 376 года.

Готы рассыпались по стране и перешли через Балканы. Близ Адрианополя к Фритигерну присоединились два готских полка, состоявшие на римской службе. Была сделала попытка овладеть городом, окончившаяся неудачей. К готам бежали их соплеменники, попавшие в рабство путем продажи, или те, которые сами себя продали от голода во время переправы. Подневольные рабочие на приисках и в рудниках оставляли свой тяжелый труд и присоединялись к грабителям. Рабы, бежавшие к готам, указывали им хлебные амбары и места убежища местного населения. Грабеж и разбой не встречали отпора.

Валент, находившийся в Антиохии, поручил организацию борьбы с нашествием полководцам Траяну и Профутуру. Им удалось вытеснить готов за Балканы и занять восточные проходы. Получив известие о происшедшем на Востоке, Грациан послал на помощь Валенту войска из Галлии под начальством Рихомера. Готы собрались в большом лагере близ города Салиции (Salices), неподалеку от Том (Кюстендже), и окружили себя табором из телег. Римские войска значительно уступали в числе готам и в упорной битве, которая была здесь дана и длилась целый день, понесли большие потери и отошли в Маркианополь (осень 377 года). Готы сильно пострадали в этой битве. Фритигерн вызвал из-за Дуная алан и гуннов. Линия Дуная не имела охраны, и свежие полчища варваров усилили готов. Рихомер ушел в Галлию, чтобы привести подкрепления.

Римские войска сначала охраняли проходы на юг, возводили в них укрепления и надеялись взять готов измором; но готы, усилившись в числе и истребив все имевшиеся запасы, прорвались на юг, и римляне, боясь обхода, оставили охрану проходов. Готы дошли до Родопских гор с одной стороны и крепости Дибальта (близ нынешнего Бургаса) с другой. Здесь они разбили арьергард римской армии. Присланный Грацианом полководец Фригерид укрепился в Берое (Эски-Загра), но он чувствовал себя слишком слабым для борьбы с готами, которые направили против него все свои силы, и, пройдя через перевал в Балканах, направился в Иллирик. По дороге он наткнулся на шайки тайфалов, перешедших из-за Дуная под начальством остгота Фарнобия. Фарнобий пал в бою, и Фригерид увел сдавшихся и пленных в Италию, где им были даны места для поселения близ городов Мутины и Пармы.

Желая оказать деятельную помощь Валенту в борьбе с готами, Грациан решил самолично вести войска на Восток и весною 378 года выступил из Галлии. Во время прохода войск через Рецию ленциенцы, аламанское племя, сделали набег на римские пределы, и Грациан, не ограничившись их отражением, предпринял карательную экспедицию в их земли. Военные действия были удачны, но они задержали Грациана, и только в июле он прибыл в Сирмий, главный город префектуры Иллирика, и затем направился на юг по Дунаю. Его передовые отряды заняли проход Сукки на дороге из Иллирика во Фракию между Наиссом и Сардикой. ⁴²⁸

Валент между тем стягивал войска с Востока для борьбы с готами. Главное командование было вручено опытному полководцу Себастиану, который был вызван из Италии. Слабая дисциплина и распущенность войск, прибывших с Востока, не внушали доверия Себастиану. Он предпочел составить отборный отряд из лучших людей, которых выбрал сам из отдельных полков, и с этими двумя тысячами человек занял ближайшие укрепленные места и начал мелкую войну с готскими шайками, которая шла некоторое время весьма успешно. ⁴²⁹ Но отставленные от командования офицеры завидовали Себастиану и, действуя через придворных евнухов, вооружили императора против него. Сам Валент склонялся к мысли покончить с готами одним ударом, а Себастиан настаивал на том, что с таким врагом можно справиться только мелкой войной, которая даст возможность вытеснить его за Дунай. ⁴³⁰ Победило худшее решение. Валент самолично принял главное командование, войска были стянуты к Адрианополю с тем, чтобы дать генеральное сражение готам. ⁴³¹

Фритигерн со своей стороны стягивал свои силы в двух пунктах: близ Никополя – против войск, ожидавшихся с запада, и около Берои (Эски-Загра). Главные силы готов двинулись из Берои в направлении Адрианополя. Чтобы затянуть время и дождаться прибытия остготов и алан под предводительством Алафея и Сафрака, которые обещали оказать помощь, Фритигерн начал переговоры с императором. Он делал вид, что употребляет все усилия сдержать бранный пыл своих соплеменников, и ручался за мир, если готам будет предоставлена провинция Фракия со всем скотом и имуществом тамошнего населения. Переговоры тянулись безуспешно; разведчики дали ложные сведения о числе готов, приняв передовой их отряд за главные силы, и хотя 7 августа прибыл к Валенту Рихомер с письмом Грациана, который просил дядю подождать подхода его войска для совместных действий против готов, Валент отдал приказ войскам 9 августа с рассветом идти на лагерь готов. В полдень враждебные силы сошлись, и войска начали выстраиваться к битве. Фритигерн прислал опять переговорщиков и предлагал предотвратить битву выдачей заложников. Рихомер предложил свои услуги отправиться к готам и вышел было из лагеря; но в эту пору завязалась битва на правом крыле римской линии. Войска не успели еще стянуться, люди были утомлены переходом и страдали от жажды, план битвы был составлен плохо и войска расположены слишком тесно. Битва началась около двух часов дня. Готы обнаружили отчаянную храбрость и страшное ожесточение, и битва скоро превратилась в бойню. Роковой для римлян исход решила остготская конница, налетевшая под командой Алафея и Сафрака с окрестных высот во фланг врагу. Битва длилась до наступления ночи. Большая часть армии легла на поле брани, уцелевшие остатки направились под начальством магистра Виктора в сторону Филиппополя, предполагая там найти Валента. Но император бесследно исчез, и о его гибели ходили потом разные слухи. ⁴³²

На следующий день готы подступили к Адрианополю и с ожесточением штурмовали город. Но понесенные ими большие потери заставили их прекратить безнадежное дело. В грабительских шайках рассыпались они по окрестностям и направились по старой римской дороге к столице. Императрица принимала меры охраны и выдавала оружие населению. Готы подошли к самым стенам города, но его огромные размеры и крепкие стены делали для них невозможной осаду. Против них действовала арабская конница, прибывшая в ту пору в столицу. Аммиан Марцеллин рассказывает один эпизод, который будто бы ускорил отступление: арабский всадник налетел на гота, убил его и, спрыгнув с коня, перерезал врагу горло и стал пить его кровь. ⁴³³

Готы и с ними вместе гунны отхлынули от столицы и рассыпались в грабительских шайках по всей Фракии. Римские отряды прятались от них за стенами укреплений. В Малой Азии были расквартированы готские заложники, выданные еще до начала переправы через Дунай. Они находились на попечении магистра армии Востока Юлия. Когда весть о несчастной битве при Адрианополе дошла на Восток, среди готской молодежи началось брожение. В предупреждение опасности Юлий снесся с константинопольским сенатом и с его одобрения истребил всех готов. Был отдан приказ по всем городам, где были расквартированы заложники, чтобы они сходились в главные города провинций получать царское жалованье. Отдельные партии молодых готов собирались в указанные места, но там их встречала засада, и все они были перебиты. ⁴³⁴

Во время роковой для Валента битвы Грациан находился в городе Марсов Лагерь на Дунае. Получив известие о страшном поражении армии и гибели Валента, Грациан отошел с войсками в Сирмий.

Передовой его отряд в проходе Сукков был разбит и отброшен, готы прошли в Иллирик. Так как у Валента не было наследника и положение восточных областей требовало присутствия императора, то Грациан остановил свой выбор соправителя на Феодосии, сыне того Феодосия, который некогда успешно действовал в Британнии, а затем закончил войну с претендентом на императорский сан в Африке, Фирмом. ⁴³⁵ Человек весьма решительный и склонный к жестоким мерам, он вооружил против себя многих; придворные интриги пришли на помощь, и в 377 году Феодосий был арестован в Карфагене и казнен. Сын его, носивший также имя Феодосий, оставил службу, удалился на родину в Испанию и жил в своих поместьях. Грациан вызвал его в Сирмий, и 16 января 379 года Феодосий был провозглашен императором, с предоставлением ему Востока. ⁴³⁶

Из Сирмия оба императора предпринимали военные действия против варваров и имели успех. В начале лета Грациан отбыл на Запад, а Феодосий направился в Фессалонику, главный после Сирмия город префектуры Иллирика, административный центр той части ее, которая отошла к Восточной империи. ⁴³⁷ Туда явилась к нему депутация от константинопольского сената, и знаменитый ритор Фемистий изготовил ему приветственную речь ⁴³⁸ . Первые заботы нового императора были обращены на формирование армии, и в ближайших областях был объявлен набор. ⁴³⁹ Летом Феодосий вышел с войсками на север и 6 июля был в городе Скупах, в провинции Дардании. ⁴⁴⁰ По-видимому, Феодосий прошел с войсками на север до Дуная, очищая страну от разбойничьих шаек. Его сподвижником и помощником был гот царского рода по имени Модарес. ⁴⁴¹ Он действовал во Фракии, где ему удалось захватить врасплох большую шайку готов и алан, которую он истребил. Кроме пленных победителям достался обоз в четыре тысячи телег с семействами варваров и всяким добром. ⁴⁴²

Зиму на 380 год Феодосий провел в Фессалонике, как и весь этот год. ⁴⁴³ Что предпринимали готы и где находилась их главная масса в течение 379 года, об этом нет никаких данных в наших источниках. По-видимому, они разделились еще после успеха в битве при Адрианополе, и остготы направились на запад. Пройдя через Иллирик, остготы вторглись в Паннонию и разорили там города: Стридон на границе Далмации, ⁴⁴⁴ Мурзу (Эссек) и Петовион. ⁴⁴⁵ Император Грациан прибыл в эти места в сентябре 382 года, но не пытался очистить страну от поселившихся в ней варваров, и остготы держались с тех пор в провинции Первой Паннонии.

Феодосий, формируя армию, открывал самый широкий доступ варварам, как готам, рассеявшимся по Фракии, так и задунайским варварам, и между ними аланам. Такой состав армии делал ее весьма ненадежной. Так как в Македонии и Фракии было много готских дружин, промышлявших по-прежнему разбоем, то через своих соплеменников, поступивших под знамена Феодосия, готы были осведомлены обо всем, что делалось в лагере императора. Во время одного похода в Македонии Феодосий едва спасся от своих же солдат-варваров. Римские воины, давшие ему возможность бежать, пали от руки своих товарищей-варваров. Из Фессалоники, куда бежал Феодосий, он обратился с просьбой о помощи к Грациану и вскоре тяжко заболел, был даже близок к смерти. Это побудило его принять крещение, которое совершил епископ Асхолий, приверженец омоусианства. Между тем готы Фритигерна проникли в Фессалию и Грецию. Грациан послал в Македонию двух своих полководцев, Баутона (или Баудона) и Арбогаста, франков по происхождению. Они оттеснили готов во Фракию.

Оправившись от болезни, Феодосий прибыл в столицу и вступил в нее с триумфом как победитель готов. ⁴⁴⁶ Около того же времени в пределы империи перешел Атанарих с остававшейся верной ему частью вестготов. ⁴⁴⁷ Феодосий пригласил его в столицу как союзного царя и принял с большим почетом, выехав ему навстречу за ворота города (11-го января 381). Атанарих, уже глубокий старец, вскоре заболел и скончался. Феодосий устроил ему похороны с царским великолепием по языческому обряду (25 января). Готы Атанариха вступили в союз с империей и были поселены, вероятно, no Дунаю с обязательством охраны границ от вторжения других народов. Отдельные готские дружины вступали в договорные отношения к империи еще в бытность Феодосия в Фессалонике, но главные силы Фритигерна держались еще враждебно, и только в октябре 382 года все готское племя сдалось императору. ⁴⁴⁸ Главная заслуга в переговорах с готами принадлежала Сатурнину, который был вознагражден консульством на следующий 383 год. Готы получили земли на Дунае и во Фракии с обязательством нести военную службу, но уже не в римских полках, как предполагалось раньше, путем набора, а в виде национальных ополчений со своими герцогами. Их земли не были обложены налогами, и император обязывался, кроме того, платить им жалованье. Они расселились по своим национальным делениям со своей родовой знатью и не знали над собой никаких представителей римской администрации. Известный ритор того времени, Фемистий, славил наступление новой эры, водворение мира между местным населением и варварами, которые «живут теперь под одной кровлей, состоят в союзе и вместе празднуют победу над собою». ⁴⁴⁹ Но действительность была не столь идиллична. Водворение готов на местах их расселения вызывало иногда кровавые столкновения. Так, одна партия готов получила земли в Малой Скифии, неподалеку от города Томы (Кюстендже). Гарнизоном в этом городе командовал Геронтий, человек храбрый и смелый. Дерзкое поведение готов вызвало подозрение в том, что они помышляют овладеть городом. В предупреждение этого Геронтий напал на них и истребил всех. Золотые шейные цепи, которые они носили как подарок императора, Геронтий собрал с убитых и отослал в казну.

О происшедшем он донес Феодосию и ожидал награды; но император очень рассердился на Геронтия и отдал его под суд, от которого тот избавился только тем, что истратил все свое состояние на подкуп царских евнухов. ⁴⁵⁰

Зачисляя варваров в полки, Феодосий предоставил им право отлучаться на родину на время и присылать оттуда заместителей на свое место. ⁴⁵¹ Дух и дисциплина полков такого состава были весьма ненадежны. Опасаясь оставлять некоторые части, сформированные из готов, поблизости от их соплеменников, Феодосий решил отослать их в Египет и вызвал им на смену стоявшие там полки. Готы позволяли себе по дороге всякие бесчинства и насилия. В Сирии, в городе Филадельфии, египетские полки встретились с готами. На базаре готы брали все, в чем нуждались, не платя денег, и на требования уплаты грозили расправиться мечом. Египетские солдаты вступились за местных, произошла свалка и было перебито более 200 готов. ⁴⁵²

Желая ввести готов в новые условия жизни, Феодосий приблизил к себе их князей и предводителей, нередко приглашал их во дворец на пиры и поддерживал с ними дружеское общение. Роскошь и богатство придворной жизни будили варварские инстинкты, и среди сотрапезников императора стала назревать измена. Но были среди них люди, понимавшие обязанность держать раз данную клятву верности. Таков был Фравита. Однажды, когда готы после пира у императора заспорили на эту тему, Фравита в раздражении выхватил меч и заколол Эриульфа, склонявшего товарищей к измене. С тех пор Феодосий стал осторожнее в своем общении с варварами. ⁴⁵³

Готские отряды были распределены в разных городах, и начальники их получали высокие военные чины. Таков был, между прочим, Бутерид, назначенный командиром военных сил в Иллирике с резиденцией в Фессалонике. Из-за одного возницы, которого он арестовал, у него вышли недовольствия с населением, и во время бунта он был убит. ⁴⁵⁴ Феодосий позволил готам отомстить за своего вождя и перебить во время игр известное число жителей города. Событие имело беспримерный вид жестокости и дикости. Феодосий жил тогда в Медиолане и находился в общении с епископом Амвросием. За это кровавое дело Амвросий подверг Феодосия церковному отлучению на несколько месяцев.

Улаживая трудные отношения с новыми поселенцами в пределах империи, Феодосий страшно нуждался в деньгах и с первого же года правления повысил обложение. Местами это вызвало протест населения и даже приводило к бунтам. Особенно резко проявилось раздражение в Антиохии, где население низвергло статуи императора и умершей уже императрицы Флакцидии и таскало их с позором по улицам (387 г.). Антиохии грозила страшная кара, но заступничество епископа Флавиана спасло раскаявшийся город от экзекуции. ⁴⁵⁵ Христианские писатели, в чувствах живой благодарности этому императору за его религиозную политику, стараются смягчить черты дикой жестокости и насилия, которые проявлял Феодосий. Но язычник Зосим говорит о его правлении с видимым озлоблением.

Занятый внутренними делами в своей половине империи, Феодосий отнесся равнодушно к гибели Грациана в 383 году и даже признал своим соправителем низвергшего его Максима, своего земляка. Статуи Максима как признанного императора и соправителя, были выставлены по обычаю в главных городах империи, ⁴⁵⁶ и только много позднее, в 388 году, когда Максим изгнал Валентиниана II из его части империи, Феодосий снизошел к просьбам матери Валентиниана Юстины и, женившись на красавице сестре Валентиниана Галле, собрался в поход на Запад и низложил Максима. Дунайскую границу оберегал после водворения готов в империи храбрый и предприимчивый сподвижник Феодосия Промот. В 386 году на Дунае появились огромные силы остготов, просивших так же, как раньше вестготы, мест для поселения в империи. Промоту удалось перехитрить варваров и нанести им тяжкое поражение во время переправы. ⁴⁵⁷ Вождь остготов Одофей пал в этом сражении, а пленные и сдавшиеся готы были поселены во Фригии. ⁴⁵⁸ В честь этой победы была воздвигнута на площади близ Капитолия колонна, украшенная рельефными изображениями боевых сцен, и на ней высилась серебряная статуя императора. ⁴⁵⁹ Позднее она получила название колонны Тавра.

Феодосий остался в памяти истории с эпитетом «друг готов». Готы жили в империи на особых условиях. Старый термин «федераты», каким обозначались их отношения к империи до переселения на ее территорию, остался за ними, но изменил свой смысл и значение. Готы составили привилегированное военное сословие, жившее на иждивении правительства. Начальники отдельных дружин получали офицерские чины римской армии и формировали отряды из своих соплеменников. Дружинное начало, исконный институт германцев, о котором знал уже Тацит в свое время, получило широкое распространение в империи, и под его воздействием явился особый класс военных людей, которому было присвоено название букеллариев, от слова bucella, как назывался хлеб лучшего качества. Старая военная дисциплина и тактика пришли в забвение, и подробное изложение Вегеция о римском военном строе в его сочинении Epitome rei militaris имеет характер напоминания о старых, уже исчезнувших порядках организации армии. Под воздействием готов в личные дружины стали поступать и туземцы, ⁴⁶⁰ и регулярная армия прежнего времени уступила первенство национальным ополчениям и ремеслу кондотьера. Через достижение высоких военных чинов готы вступали в ряды сенаторского сословия империи и сливались затем с высшим классом общества. Арианство, получившее у готов характер национального исповедания, явилось существенной преградой для слияния их с местным населением и, при всей религиозной нетерпимости, отличавшей политику Феодосия, для варваров допускалось исключение: они невозбранно оставались арианами. В предупреждение слияния туземцев с варварами существовало еще с 370 года запрещение смешанных браков, ⁴⁶¹ которое действовало и во время Юстиниана.

* * *

Два раза пришлось Феодосию властно вмешаться в дела западной половины империи. Максим, которого он несколько лет терпел в качестве полупризнанного соправителя, изгнал в 386 году Валентиниана II из его части империи и стал единым повелителем Запада. Валентиниан бежал с матерью и сестрой к Феодосию. Через два года Феодосий снарядил большой поход на Запад и после победы над войсками Максима водворил Валентиниана в Медиолане, обеспечив за ним обладание Западом. Вместе с ним Феодосий совершил триумфальный въезд в Рим в 389 году (13 июня). В 392 году Валентиниан был убит заслуженным генералом Арбогастом в Галлии, в городе Вьенне, и Арбогаст дал Западу императора в лице римского сенатора Евгения. Феодосий не признал совершившегося переворота и весною 394 года, обеспечив трон своему старшему сыну Аркадию на Востоке, собрался вторично в поход на Запад. В сражении на Холодной реке (Frigidus – Виппах) он одолел противника. Евгений был казнен, Арбогаст бежал и лишил себя жизни. Феодосий вступил в Медиолан, но 17 января 395 года он умер, обеспечив западный трон своему младшему сыну, малолетнему Гонорию, которого провозгласил цезарем в Константинополе 23 ноября 393 года.