Вопрос 114. О заслуге

Наконец, нам надлежит рассмотреть заслугу, которая является следствием содействующей благодати, под каковым заглавием наличествует десять пунктов: 1) может ли человек заслужить что-либо от Бога: 2) может ли кто-либо заслужить жизнь вечную без благодати: 3) может ли кто-либо с благодатью заслуженно заслужить вечную жизнь: 4) является ли благодать началом заслуги в первую очередь благодаря содействию любви: 5) может ли человек заслужить для себя первую благодать: 6) может ли он заслужить её для кого-то другого: 7) может ли кто-либо заслужить восстановление после греха: 8) может ли он заслужить для себя возрастание благодати или любви; 9) может ли он заслужить окончательную стойкость; 10) подпадают ли под действие заслуги временные блага.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что человек ничего не может заслужить от Бога. Ведь никто, похоже, не может обрести заслугу, отдавая другому должное. Но никакое делаемое нами добро не может быть должным возмещением Богу, Которому причитается большее, о чем пишет и Философ²⁸⁷. По этой причине [в Писании] сказано: «Когда исполните все повеленное вам, говорите: «Мы – рабы, ничего не стоящие, – потому что сделали, что должны были сделать"» (Лк. 17, 10). Следовательно, человек ничего не может заслужить от Бога.

Возражение 2. Далее, похоже, что человек ничего не заслуживает от Бога, если выгоду получает только он сам, а Бог никакой выгоды не имеет. Но от добрых дел выгоду получает сам человек или кто-то другой, но только не Бог, согласно сказанному [в Писании]: «Если ты праведен, что даешь Ему, или что получает Он от руки твоей?» (Иов. 35, 7). Следовательно, человек ничего не может заслужить от Бога.

Возражение 3. Далее, кто бы ни заслужил что-либо от другого, это делает последнего его должником, ибо воздаяние человеку – это причитающийся ему долг. Но Бог никому не должен, в связи с чем читаем [в Писании]: «Кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать?» (Рим. 11, 35). Следовательно, никто не может заслужить что-либо от Бога.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Есть награда за труд твой» (Иер. 31, 16). Но награда означает нечто, что жалуется в связи с заслугой. Следовательно, похоже, что человек может заслужить нечто от Бога.

Отвечаю: заслуга и награда относятся к одному и тому же, поскольку награда означает нечто, возданное кому-либо за его деяние или усилие в качестве оплаты. И как справедливая оплата за полученную от другого вещь является актом правосудности, точно так же актом правосудности является и воздание за деяние или усилие. Затем, правосудность, как это явствует из сказанного Философом, – это своего рода [справедливое] равенство²⁸⁸, и потому правосудность является просто таковой только в том случае, когда между её сторонами существует простое равенство, но если между ними нет абсолютного равенства, то тогда не будет и абсолютной правосудности, но может быть относительная правосудность, как когда, согласно Философу речь идет о правах отца или хозяина²⁸⁹. Таким образом, там, где налицо правосудность просто как таковая, налицо и все признаки просто заслуги и просто награды. Там же, где нет простого права, но – только право относительное, нет и никаких признаков просто заслуги, но – только заслуги относительной, какую может иметь ребенок в отношении своего отца или раб – в отношении своего господина.

Но очевидно, что между Богом и человеком существует огромное неравенство, так как они бесконечно отличны и все блага человека получены им от Бога. Следовательно, между человеком и Богом не может быть никакой абсолютно равной правосудности, но – только правосудность в некотором отношении, поскольку их деятельности по модусу разнятся. Но модус и мера человеческой добродетели даны человеку Богом.

Следовательно, заслуга человека перед Богом может возникнуть только в связи с божественным предопределением, а именно так, что человек получает от Бога в качестве награды за свои действия то, что Бог сообщает ему способность осуществлять эти действия. В самом деле, ведь и природные вещи посредством присущих им движений и действий получают то, к чему они были определены Богом, однако здесь есть то отличие, что коль скоро разумная тварь подвигает себя к действию посредством своей свободной воли, то её действия имеют признак заслуги, чего нельзя сказать о других тварях.

Ответ на возражение 1. Человек заслуживает постольку, поскольку он делает то, что должен, посредством своей свободной воли, в противном случае акт правосудности, который освобождает от обязательства по долгу, не был бы достойным заслуги.

Ответ на возражение 2. Бог желает получить за наши блага не выгоду, а славу, то есть проявление Своей благости, точно так же как Он желает того же и за Свои дела. И при этом что-либо приобретается не Им, а только нами – посредством нашего поклонения Ему Следовательно, мы заслуживаем от Бога не тем, что Им приобретается что-либо от наших дел, а тем, что мы трудимся ради Его славы.

Ответ на возражение 3. Коль скоро наше действие имеет признак заслуги исключительно по божественному предопределению, то из этого следует, что Бог становится должен не нам, а самому Себе, поскольку исполнение Его воли правосудно.

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что можно заслужить жизнь вечную и без благодати. В самом деле, как было показано выше (1), человек обретает заслугу перед Богом постольку, поскольку он божественно определён к ней. Но человек по своей природе определён к блаженству как к своей цели, и потому он по природе желает блаженства. Следовательно, человек посредством своих естественных способностей и без благодати может заслужить блаженство, каковое суть жизнь вечная.

Возражение 2. Далее, чем меньшими обязательствами обусловлено деяние, тем более оно достойно заслуги. Но менее обязательным является то деяние, которое содеяно тем, кто получает от него меньше выгоды. Следовательно, коль скоро тот, кто обладает только естественными способностями, получил меньше даров от Бога, чем тот, кто сверх природных даров получил ещё и дары благодати, то похоже, что деяния первого в большей степени являются заслуживающими перед Богом. Таким образом, если тот, кто имеет благодать, может в некоторой степени заслужить вечную жизнь, то тем более это может тот, кто не имеет никакой благодати.

Возражение 3. Далее, милость и щедроты Божий бесконечно превосходят человеческие милость и щедроты. Но человек может обрести заслугу перед другим даже в том случае, если прежде он не располагал его благоволением. Поэтому дело представляется так, что тем более человек может заслужить жизнь вечную и без благодати.

Этому противоречат следующие слова апостола: «Благодать Божия – жизнь вечная»²⁹⁰ (Рим. 6, 23).

Отвечаю: как уже было сказано (109, 2), человека без благодати можно рассматривать в двух состояниях: во-первых, в состоянии совершенной природы, в котором находился Адам до своего грехопадения; во-вторых, в состоянии испорченной природы, в которой мы пребываем вплоть до нашего восстановления благодатью. Итак, если мы ведем речь о человеке в его первом состоянии, то существует только одна причина, по которой человек не может заслужить вечную жизнь без благодати посредством одних только своих естественных способностей, а именно та, что заслуга человека зависит от божественного предопределения. Далее, никакой акт чего бы то ни было не определяется Богом к тому, что превосходит возможности тех его способностей, которые являются началами акта, поскольку законом божественного Провидения является то, что ничто не должно действовать сверх своих способностей. Но вечная жизнь – это благо, превышающее возможности сотворенной природы, поскольку оно превышает [возможности нашего] познания и желания, согласно сказанному [в Писании]: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (1Кор. 2, 9). Следовательно, никакая сотворенная природа не может являться достаточным началом для заслуживающего вечную жизнь акта, если к ней не будет добавлен сверхъестественный дар, который мы называем благодатью. Если же мы ведем речь о человеке как живущем в грехе, то тогда добавляется ещё и вторая причина, а именно препятствие со стороны греха. Ведь коль скоро грех, как это явствует из вышесказанного (71, 6; 113, 2), есть не допускающее нас к вечной жизни преступление против Бога, то никто из живущих в состоянии смертного греха не может заслужить вечную жизнь иначе, как только будучи сперва примирен с Богом посредством прощения его греха, которое обусловливается благодатью, поскольку грешник заслуживает не жизнь, но смерть, согласно сказанному [в Писании]: «Возмездие за грех – смерть» (Рим. 6, 23).

Ответ на возражение 1. Бог определяет человеческую природу к достижению цели вечной жизни не посредством её сил, а с помощью благодати, и только таким образом её акт может заслужить жизнь вечную.

Ответ на возражение 2. Без благодати человек не может совершить деяние, адекватное тому, которое проистекает из благодати, поскольку чем совершенней начало, тем совершенней и действие. Это возражение имело бы силу, если бы в обоих случаях имели место одинаковые деятельности.

Ответ на возражение 3. Что касается первого из приведенных аргументов, то обстоятельства в случае Бога и человека разнятся. Ведь человек получает все свои благие способности от Бога, а не от человека. Поэтому человек ничего не может заслужить от Бога иначе, как только благодаря Его дару, о чем со всей определенностью апостол говорит так: «Кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать?» (Рим. 11, 35). А вот от человека человек может заслужить нечто ещё до того, как он получил от него что-либо, благодаря тому, что он получил от Бога.

Что же касается второго аргумента, связанного с препятствием греха, то обстоятельства в случае Бога и человека подобны, поскольку человек не может заслужить что-либо от оскорбленного им человека, если не принесет ему возмещения за причиненное и не помирится с ним.

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что человек с благодатью не может заслуженно заслужить вечную жизнь, поскольку, по словам апостола, «нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славою, которая откроется в нас» (Рим. 8, 18). Но из всех заслуживающих деяний страдания святых представляются наиболее заслуживающими. Следовательно, никакие людские дела не заслуживают вечной жизни заслуженно.

Возражение 2. Далее, глосса на слова Писания «Благодать Божия – жизнь вечная» (Рим. 6, 23), говорит: «Он мог бы по справедливости сказать: «Правосудное воздаяние – жизнь вечная», но он предпочел сказать: «Благодать Божия – жизнь вечная», чтобы мы знали: Бог дарует нам жизнь вечную по Своей милости, а не по нашим заслугам». Но когда кто-либо заслуживает нечто заслуженно, он получает это не по милости, а по заслуге. Следовательно, похоже на то, что человек с благодатью не может заслуженно заслужить жизнь вечную.

Возражение 3. Далее, когда награда адекватна заслуге, она представляется заслуженной. Но никакой акт нынешней жизни не может быть адекватным жизни вечной, которая превосходит [возможности] нашего познания и нашего желания, да к тому же превосходит и любовь к горнему, или [просто] любовь странствующего [в нынешней жизни], поскольку превосходит его природу. Следовательно, человек с благодатью не может заслуженно заслужить жизнь вечную.

Этому противоречит следующее: то, что предоставляется в соответствии с правосудным суждением, является заслуженной наградой. Но жизнь вечная предоставляется Богом в соответствии с правосудным суждением, согласно сказанному [в Писании]: «А теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный» (2Тим. 4, 8). Следовательно, человек заслуженно заслуживает жизнь вечную.

Отвечаю: заслуживающие деяния человека можно рассматривать двояко: во-первых, как проистекающие из его свободной воли; во-вторых, как проистекающие из благодати Святого Духа. Если рассматривать их со стороны субстанции деяний, то коль скоро они проистекают из свободной воли, у них не может быть никакой заслуженности в силу слишком большого неравенства. Однако здесь можно говорит о некотором соответствии согласно равенству пропорции, поскольку представляется надлежащим, что если человек делает все, что может, то Бог вознаграждает его в соответствии с превосходством Своей силы.

Если же мы говорим о заслуживающих деяниях как о проистекающих из благодати подвигающего нас к вечной жизни Святого Духа, то в таком случае мы заслуживаем жизнь вечную заслуженно. Ведь в этом смысле ценность заслуги зависит от силы Святого Духа, подвигающего нас к жизни вечной, согласно сказанному [в Писании]: «Сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (ин. 4, 14). И значение деяния зависит от достоинства благодати, посредством которой человек, сделавшись причастником божественной Природы, принимается как сын Божий Тем, сонаследником Кого он является по праву приятия, согласно сказанному [в Писании]: «Если – дети, то – и наследники» (Рим. 8, 17).

Ответ на возражение 1. В приведенном [стихе] апостол говорит о субстанции этих страданий.

Ответ на возражение 2. Эти слова должно понимать как сказанные о первой причине нашего достижения вечной жизни, а именно о милости Божией. Что же касается нашей заслуги, то она является второй причиной.

Ответ на возражение 3. Хотя благодать Святого Духа, которой мы обладаем в настоящее время, актуально не адекватна славе, она адекватна ей виртуально, как семя дерева виртуально является всем деревом. Ведь подобно [семени] в человека зароняется благодать Святого Духа, Который является достаточной причиной вечной жизни, по каковой причине Он назван [в Писании] «Залогом» нашего наследования (2Кор. 1, 22).

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что благодать является началом заслуги благодаря любви не в большей степени, нежели благодаря другим добродетелям. В самом деле, плата дается за труд, согласно сказанному [в Писании]: «Позови работников и отдай им плату» (Мф. 20, 8). Но каждая добродетель является началом некоторой деятельности, поскольку добродетель, как уже было сказано (55, 2), есть деятельный навык. Следовательно, все добродетели в равной мере являются началами заслуги.

Возражение 2. Далее, апостол сказал, что «каждый получит награду по своему труду» (1Кор. 3, 8). Но любовь скорее уменьшает, чем увеличивает труд, поскольку, как говорит Августин, «любовь делает все трудное и тяжкое легким, почти ничем». Следовательно, любовь как начало заслуги не может быть больше любой другой добродетели.

Возражение 3. Далее, наибольшим началом заслуги, похоже, должно быть то, действия чего являются наиболее заслуживающими. Но действия веры, стойкости или мужества, похоже, являются наиболее заслуживающими, поскольку их являют нам мученики, которые стойко и мужественно претерпевали за веру вплоть до смерти. Следовательно, другие добродетели являются началами заслуги в большей степени, нежели любовь.

Этому противоречат слова нашего Господа: «Кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его, и явлюсь ему Сам» (Ин. 14, 21). Но вечная жизнь состоит в явленном знании Бога, согласно сказанному [в Писании]: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога» живого (Ин. 17, 3). Следовательно, заслуга вечной жизни по преимуществу завершается в любви.

Отвечаю: как можно заключить из ранее сказанного (1), человеческие действия имеют природу заслуги по двум причинам: во-первых и по преимуществу – по божественному определению, поскольку о действиях говорят как о заслуживающих то благо, к которому человек божественно определен. Во-вторых, [они имеют природу заслуги] со стороны свободной воли, поскольку человек в большей степени, чем другие твари, имеет способность к произвольным действиям посредством самостоятельных актов. И в обоих этих случаях заслуга по преимуществу завершается в любви. В самом деле, нам надлежит помнить, что вечная жизнь заключается в наслаждении Богом. Но движение человеческого ума к наслаждению плодами божественных благ является надлежащим актом любви, посредством которого все акты других добродетелей определяются к этой цели, поскольку все остальные добродетели подчинены любви. Таким образом, заслуга вечной жизни в первую очередь принадлежит любви и уже только во вторую – остальным добродетелям, поскольку их действиями распоряжается любовь. Кроме того, коль скоро то, что делается нами по любви, делается с изъявлением наибольшей готовности, то заслуга, которая зависит от произвольности, в первую очередь приписывается любви.

Ответ на возражение 1. Любовь, объектом которой является конечная цель, подвигает к акту все прочие добродетели. Ведь, как уже было сказано (9, 1), относящийся к цели навык всегда распоряжается навыками, которые относятся к средствам.

Ответ на возражение 2. Деяние может быть трудным и тяжким двояко: во-первых, со стороны величины трудов, и в этом смысле величина трудов увеличивает заслугу, а любовь не уменьшает тяжкости деяния, скорее, она побуждает нас прикладывать большие усилия, поскольку, как говорит Григорий, «она делает великие вещи, если она есть»²⁹¹. Во-вторых, [оно может быть трудным и тяжким] в связи с несовершенством деятеля, поскольку то, что делается с не подготовленной к этому волей, трудно и тяжко для любого из нас, и в этом смысле тяжкость деяния уменьшает заслугу и устраняется любовью.

Ответ на возражение 3. Акт веры не будет заслуживающим, если это не «вера, действующая любовью» ((ал. 5, 6). И точно так же не будут заслуживающими акты стойкости и мужества, если человек осуществляет их не по любви, согласно сказанному [в Писании]: «Если я... отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, – нет мне в том никакой пользы» (1Кор. 13, 3).

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что человек может заслужить для себя первую благодать, поскольку, как говорит Августин, «вера заслуживает оправдания»²⁹². Но человек оправдывается первой благодатью. Следовательно, человек может заслужить первую благодать.

Возражение 2. Далее, только достойному Бог жалует благодать. Но никто, говорят, не может быть достойным того или иного блага, если он не заслужил его заслуженно. Следовательно, мы можем заслужить первую благодать заслуженно.

Возражение 3. Далее, когда мы имеем дело с людьми, мы можем заслужить даже уже полученный дар. Так, если человек получил от другого коня, то он может заслужить его, оказывая с его помощью услуги его [бывшему] владельцу. Но Бог гораздо щедрей человека. Следовательно, человек тем более может своими последующими делами заслужить уже дарованную Богом первую благодать.

Этому противоречит следующее: природа благодати несовместима с воздаянием за дела, согласно сказанному [в Писании]: «Воздаяние делающему вменяется не по милости, но по долгу» (Рим. 4, 4). Но то, что заслуживает человек, причитается ему в качестве долга как награда за его дела. Следовательно, человек не может заслужить первую благодать.

Отвечаю: дар благодати можно рассматривать двояко: во-первых, со стороны природы благодатного дара, и в таком случае очевидно, что заслуга несовместима с благодатью, поскольку, как говорит апостол, «если по благодати, то не по делам» (Рим. 11, 6). Во-вторых, его можно рассматривать со стороны природы дарованной вещи, но и в таком случае он не может зависеть от заслуги того, кто не имеет благодати, – как потому, что он превосходит природу, так и потому, что до приятия благодати человек находится в состоянии греха, а грех препятствует ему заслужить благодать. Однако когда кто-либо уже имеет благодать, то уже обретенная им благодать не может последовать заслуге, поскольку награда – это предел деяния, а благодать, как уже было сказано (109), – это начало всех наших добрых дел. А когда кто-либо заслуживает последующий благодатный дар, то это уже не первая благодать. Отсюда понятно, что никто не может заслужить для себя первую благодать.

Ответ на возражение 1. Как говорит Августин, относительно данного вопроса он в течение многих лет заблуждался, поскольку был уверен, что начало веры наличествует в нас самих и только находит свое совершение в Боге, и что отныне он от этого отрекается²⁹³. Очевидно, это относится и к его словам о вере как о заслуживающей оправдания. Но если мы согласимся с той истиной, что начало веры наличествует в нас от Бога, то первый акт должен проистекать из благодати, и в таком случае никакой заслуги первой благодати быть не может. Ведь человек оправдывается верой не так, как если бы он, веруя, тем самым заслуживал оправдание, но так, что он, оправдываясь, верит, поскольку, как было показано выше (113, 4), для оправдания нечестивых необходимо движение веры.

Ответ на возражение 2. Бог сообщает благодать только достойному, но не потому, что тот уже стал достойным, а потому что посредством Своей благодати его делает достойным Тот, Кто один только может «родить чистого от нечистого» (Иов 14, 4).

Ответ на возражение 3. Всякое доброе деяние человека проистекает как из своего начала из первой благодати, а не из какого-либо человеческого дара. Следовательно, сопоставление даров благодати и людских даров некорректно.

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что человек может заслужить первую благодать для другого. В самом деле, глосса на слова [Писания]: «Видя Иисус веру их», и т. д. (Мф. 9, 2), говорит: «Сколь много наша личная вера значит для Бога, Который дарует человеку внутреннее и внешнее исцеление за веру других!». Но внутреннее исцеление обусловливается благодатью. Следовательно, человек может заслужить первую благодать для другого.

Возражение 2. Далее, молитвы праведного действенны и не пропадают втуне, согласно сказанному [в Писании]: «Много может усиленная молитва праведного» (Иак. 5, 16). Но перед этим сказано: «Молитесь друг за друга, чтобы исцелиться». Следовательно, коль скоро спасение человека может быть обусловлено только благодатью, то похоже на то, что один человек может заслужить для другого его первую благодать.

Возражение 3. Далее, [в Писании] сказано: «Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обогащаете, приняли вас в вечные обители» (Лк. 16, 9). Но быть принятым в обители вечные можно только посредством благодати, поскольку, как уже было сказано (2; 109, 5), только посредством нее можно заслужить жизнь вечную. Следовательно, один человек может посредством заслуги получить для другого его первую благодать.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Хотя бы предстали пред лицо Мое Моисей и Самуил, душа Моя не приклонится к народу сему» (Иер. 15, 1), и это при том, что у тех были большие заслуги перед Богом. Следовательно, похоже, что никто не может заслужить первую благодать для другого.

Отвечаю: как было показано выше (1,3,4), наши деяния могут быть заслуживающими по двум причинам: во-первых, благодаря силе подвигающего нас Божества, и в этом смысле мы заслуживаем заслуженно; во-вторых, постольку, поскольку они проистекают из свободной воли, т. е. Поскольку мы совершаем их добровольно, и в этом смысле заслуга является сообразной, поскольку сообразно доброму пользованию человеком своими способностями Бог посредством Своей превосходящей все силы отделывает гораздо большее. Отсюда понятно, что никто не может заслуженно заслужить для другого его первую благодать за исключением одного только Христа, поскольку каждый из нас подвигается Богом к достижению вечной жизни посредством дара благодати, и потому заслуженная заслуга вне этого движения невозможна. Но душа Христа подвигалась Богом посредством благодати не только ради достижения славы вечной жизни, но и ради приведения к этому других, поскольку Он суть (лава Церкви и Вождь человеческого спасения, согласно сказанному [в Писании]: «Приводящего многих сынов в славу, Вождя спасения их» (Евр. 2, 10).

Но можно заслужить первую благодать для другого сообразно, поскольку человек в состоянии благодати исполняет волю Божию, и то, что Бог исполняет желание человека спасти другого вполне сообразно и приличествует дружбе, хотя подчас со стороны того, чьего спасения человек желает, может иметься препятствие. И именно об этом говорит Иеремия в приведенных выше словах.

Ответ на возражение 1. Вера человека способствует спасению других посредством сообразной, а не заслуженной заслуги.

Ответ на возражение 2. Молитва молящегося взывает к милосердию, в то время как заслуженная заслуга основывается на правосудности. Поэтому человек может вымолить у божественного милосердия многое из того, чего он никак не заслуживает с точки зрения правосудности, согласно сказанному [в Писании]: «Мы повергаем моления наши пред Тобою, уповая не на праведность нашу, но на Твое великое милосердие» (Дан. 9, 18).

Ответ на возражение 3. О получающем милостыню нищем говорят как о принимающем других в обители вечные либо потому, что он молится об их прощении, либо потому, что он сообразно заслуживает это для них посредством своих добрых дел. Если же мы взглянем на это со стороны материи, то можем сказать, что добрыми делами милосердия в отношении нуждающихся мы заслуживаем того, чтобы быть принятыми в обители вечные.

С седьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что всякий может заслужить для себя восстановление после отпадения. В самом деле, то, что человек может по справедливости испрашивать у Бога, он может по справедливости и заслужить. Но, как говорит Августин, по справедливости нет ничего лучшего, что можно было бы испрашивать у Бога после отпадения, чем быть восстановленным, согласно сказанному [в Писании]: «Когда будет оскудевать сила моя, не оставь меня» (Пс. 70, 9). Следовательно, человек может заслужить восстановление после отпадения.

Возражение 2. Далее, человеческие дела больше всего выгоды приносят самому делающему. Но человек в определенной степени может заслужить для другого его восстановление после отпадения подобно тому, как он может заслужить для него его первую благодать. Следовательно, он тем более может заслужить для себя восстановление после отпадения.

Возражение 3. Далее, единожды обретя благодать, человек, как было показано выше (2; 109, 5), заслуживает жизнь вечную посредством делаемых им добрых дел. Но никто, не будучи восстановленным благодатью, не может достигнуть жизни вечной. Следовательно, похоже на то, что он заслуживает собственное восстановление.

Этому противоречат следующие слова [Писания]: «И праведник, если отступит от правды своей и будет поступать неправедно, ...все добрые дела его, какие он делал, не припомнятся» (Иез. 18, 24). Таким образом, его предшествующие заслуги никоим образом не помогают ему восстановиться вновь. Следовательно, никто не может заслужить для себя восстановление после отпадения.

Отвечаю: никто не может заслужить для себя восстановление после будущего отпадения ни заслуженно, ни сообразно. Он не может заслужить [это] для себя заслуженно, поскольку причина такой заслуги заключается в движении божественной благодати, каковое движение прерывается последующим грехом, и потому все преимущества, которые он впоследствии получает от Бога и посредством которых восстанавливается, не подпадают под ту заслугу, которая была движением предшествующей благодати, и не простираются на неё. Сообразная же заслуга, посредством которой можно заслужить первую благодать для другого, не может обусловить следствия в случае наличия препятствия со стороны греха в том, для кого она заслужена. Поэтому тем более нивелируется действенность той заслуги, которая встречает препятствие в том, чьей заслугой она является, поскольку то и другое находится в одном и том же человеке. Следовательно, человек никоим образом не может заслужить для себя восстановление после отпадения.

Ответ на возражение 1. Желание, которым мы желаем своего восстановления после отпадения, называется справедливым подобно тому, как мы называем справедливой и молитву, в которой мы молим об этом восстановлении, а именно постольку, поскольку она склоняется к правосудности, хотя при этом апеллирует не к правосудности согласно заслуге, а исключительно к милосердию.

Ответ на возражение 2. Всякий может сообразно заслужить для другого его первую благодать постольку, поскольку здесь нет того препятствия – по крайней мере, в том, кто заслуживает, – которое есть в том, кто отступил от правосудности после заслуги благодати.

Ответ на возражение 3. Некоторые утверждали, что за исключением заслуги в соответствии с завершающим актом благодати, никакой «абсолютной» заслуги жизни вечной не существует, а есть только «условная» заслуга, то есть заслуга при условии [проявления] стойкости. Но подобное мнение неразумно, поскольку подчас завершающий акт благодати содержит в себе не больше, а меньше заслуживающего, нежели предшествующие акты, вследствие ослабления по болезни. Поэтому нам должно утверждать, что каждый акт любви заслуживает жизнь вечную абсолютно, но из-за последующего греха может возникнуть препятствие к предшествующей ему заслуге, и потому её следствия не возникает, что подобно тому как и естественные причины не всегда обусловливают свои следствия из-за препятствия, возникшего на их пути.

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что человек не может заслужить возрастание благодати или любви. В самом деле, когда кто-либо получает награду, он в силу этого не заслуживает никакой другой награды, и о некоторых из таких [в Писании] сказано: «Они уже получают награду свою» (Мф. 6, 2). Следовательно, если бы кто-либо мог заслужить возрастание любви или благодати, то из этого бы следовало, что после возрастания его благодати он не мог бы в дальнейшем ожидать какой-либо иной награды, что представляется нелепым.

Возражение 2. Далее, ничто не действует за пределами своей формы. Но, как было показано выше (2,4), началом заслуги является любовь или благодать. Следовательно, никто не может заслужить благодать или любовь большую, чем та, которой он обладает.

Возражение 3. Далее, все, что является заслугой, человек заслуживает посредством каждого акта, который проистекает из благодати или любви, и точно так же посредством каждого такого акта человек заслуживает жизнь вечную. Следовательно, если бы можно было заслужить возрастание благодати или любви, то, похоже, что в связи с каждым оживленным любовью актом человек заслуживал бы возрастание любви. Но все, что заслужил человек, он неизбежно получит от Бога, если только сам не создаст препятствия этому [своим] последующим грехом, о чем нам говорит [Писание]: «Я знаю, в Кого уверовал, и уверен, что Он силен сохранить залог мой» (2Тим. 1, 12). Таким образом, из этого бы следовало, что благодать или любовь возрастали бы с каждым заслуживающим актом, что представляется невозможным, поскольку подчас заслуживающие акты не достаточно ревностны и потому не могут быть достаточными для возрастания любви. Следовательно, возрастание любви не связано с заслугой.

Этому противоречит сказанное Августином о том, что «любовь заслуживает возрастания, и, возрастая, заслуживает совершенствования». Следовательно, [человек] может заслужить возрастание благодати или любви.

Отвечаю: как уже было сказано (6, 7), все, на что простирается движение благодати, подпадает под понятие заслуженной заслуги. В самом деле, движение движущего простирается не только на конечный предел движения, но и на весь процесс движения. Но предел движения благодати – это жизнь вечная, а процесс этого движения – возрастание любви или благодати, согласно сказанному [в Писании]: «Стезя праведных – как светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного дня» (Прит. 4, 18), а именно дня славы. И потому возрастание благодати подпадает под понятие заслуженной заслуги.

Ответ на возражение 1. Награда – это предел заслуги. Но у движения есть два предела, а именно конечный и промежуточный, который является одновременно начальным и предельным, и его пределом является награда возрастания. Награда же за человеческое расположение является конечным пределом для тех, кто видит в ней свою конечную цель, и потому такие [люди] не заслуживают никакой другой награды.

Ответ на возражение 2. Возрастание благодати не выходит за пределы виртуальности предсуществующей благодати, хотя и превосходит её по количеству, что подобно тому, как и дерево не выходит за пределы виртуальности семени, хотя и превосходит его по количеству.

Ответ на возражение 3. Каждым заслуживающим актом человек заслуживает и возрастание благодати, и совершение благодати, каковое суть жизнь вечная. Но как вечная жизнь сообщается не сразу, а в свое время, точно так же и благодать возрастает не сразу, а в свое время, а именно когда человек становится должным образом расположенным к возрастанию благодати.

С девятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что всякий может заслужить стойкость. В самом деле, то, что человек испрашивает через молитву, может быть получено как заслуженное всяким, кто пребывает в состоянии благодати. Но люди обретают стойкость, испрашивая её у Бога, в противном случае, как говорит Августин, зачем было бы просить Бога об этом в [молитве] «Отче наш». Следовательно, стойкость может быть заслуженно обретена всяким имеющим благодать.

Возражение 2. Далее, быть неспособным грешить есть нечто большее, чем [просто] не грешить. Но неспособность грешить подпадает под действие заслуги, поскольку мы заслуживаем жизнь вечную, сущностной частью которой является безгрешность. Следовательно, мы тем более можем заслужить то, чтобы не грешить, то есть стойкость.

Возражение 3. Далее, возрастание благодати есть нечто большее, чем стойкость в той благодати, которой мы уже обладаем. Но, как было показано выше (8), человек может заслужить возрастание благодати. Следовательно, он тем более может заслужить стойкость в той благодати, которой он уже обладает.

Этому противоречит следующее: то, что мы заслуживаем, мы получаем от Бога, если этому не препятствует грех. Но многие из тех, которые имеют дела заслуги, не получают стойкости, хотя это вовсе не означает, что этому препятствует грех. В самом деле, грех сам по себе противоположен стойкости, и потому если бы кто-либо мог заслужить стойкость, то Бог не дозволил бы ему впасть в грех. Следовательно, стойкость не подпадает под действие заслуги.

Отвечаю: поскольку свободная воля человека по природе может склоняться как к добру, так и к злу, есть два пути получения от Бога стойкости в добре: во-первых, путем определения свободной воли к добру посредством совершенной благодати, которую мы чаем обрести в славе; во-вторых, со стороны божественного движения, которое склоняет человека к добру и цели. Но, как было разъяснено ранее (6, 7, 8), то, что относится к пределу движения определенной к движущему Богу свободной воли, подпадает под действие человеческой заслуги, а то, что относится к началу этого движения – нет. Отсюда понятно, что стойкость славы, которая является пределом вышеупомянутого движения, подпадает под действие заслуги, а стойкость странствующего [в этой жизни] – нет, поскольку она зависит исключительно от божественного движения, которое является началом всякой заслуги. Однако Бог может свободно даровать благо стойкости тому, кому Он его дарует

Ответ на возражение 1. В своих молитвах мы [часто] просим о том, чего не заслуживаем, поскольку Бог слушает грешников, молящих Его о прощении их грехов, которое они не заслуживают, как пишет Августин²⁹⁴, разъясняя слова [Писания]: «Но мы знаем, что грешников Бог не слушает» (Ин. 9, 31), иначе тщетной была бы молитва мытаря: «Боже! Будь милостив ко мне, грешнику!» (Лк. 18, 13). Поэтому мы можем молитвенно просить Бога о благодати стойкости как для себя, так и для других, хотя она и не подпадает под действие заслуги.

Ответ на возражение 2. Та стойкость, которая на небесах, сопоставима с движением свободной воли как её предел, а стойкость свободной воли странствующего [в этой жизни] – нет, о чем уже было сказано в настоящем пункте.

Подобным же образом нам надлежит ответить и на возражение 3, в котором речь идёт о возрастании благодати.

С десятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что временные блага подпадают под действие заслуги. В самом деле, то, что обещано некоторым в качестве награды за праведность, подпадает под действие заслуги. Но временные блага были обещаны в Старом Законе в качестве награды за праведность, как это явствует из двадцать восьмой [главы книги] «Второзаконие». Следовательно, похоже на то, что временные блага подпадают под действие заслуги.

Возражение 2. Далее, похоже, что под действие заслуги подпадает все то, что Бог жалует за исполненное для Него служение. Но Бог иногда жалует людям за исполненное для Него служение временные блага. Например, [в Писании] сказано: «Так как повивальные бабки боялись Бога, то Он устроял домы их» (Исх. 1,21), каковые слова Григорий комментирует так: «За свои благодеяния они могли бы обрести жизнь вечную, но из-за греха неправедности им была дана земная награда»²⁹⁵. И ещё сказано: «Царь вавилонский утомил свое войско большими работами при Тире... а ему нет вознаграждения», и далее: «...и это будет вознаграждением войску его. В награду... Я отдаю ему землю египетскую, потому что они делали это для Меня» (Иез. 29, 18–20). Следовательно, временные блага подпадают под действие заслуги.

Возражение 3. Далее, как добрый заслуживает поощрения, точно так же злой заслуживает наказания. Но некоторые, например, жители Содома, были покараны Богом за грехи временными наказаниями (Быт. 19). Следовательно, временные блага подпадают под действие заслуги.

Возражение 4. [Однако] этому противоречит следующее: то, что подпадает под действие заслуги, не сообщается одинаково всем. Но временные блага даются и добрым, и злым, согласно сказанному [в Писании]: «Одна участь – праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы» (Еккл. 9, 2). Следовательно, временные блага не подпадают под действие заслуги.

Отвечаю: то, что подпадает под действие заслуги, суть награда, или воздаяние, которое является своего рода благом. Но человеческое благо бывает двояким: благом просто и благом относительно. Человеческим благом просто является его конечная цель, согласно сказанному [в Писании]: «А мне благо – приближаться к Богу» (Пс. 72, 28), и, следовательно, все, что определяет и ведет к этой цели, подпадает под действие заслуги просто. Благом же человека не просто, а относительно, является то, что или благо ему ныне, или же благо ему относительно, и оно подпадает под действие заслуги не просто, а относительно.

Поэтому нам надлежит говорить, что если временные блага рассматривать со стороны их полезности для добродетельных дел, посредством которых мы проводимся к небесам, то они подпадают под действие заслуги непосредственно и просто, как возрастание благодати и все то, что способствует человеку в достижении ним блаженства после обретения первой благодати. Ведь Бог дает всем людям, как добрым, так и злым, достаточно временных благ, чтобы это позволило им достигнуть жизни вечной, и в этом смысле эти временные блага являются благами просто. По этой причине [в Писании] сказано: «Нет скудости у боящихся Его» (Пс. 33, 10); и еще: «Я... не видел праведника оставленным», и т. д. (Пс. 36, 25).

Но если эти временные блага рассматривать как таковые, то они являются человеческим благом не просто, а относительно, и в этом смысле они подпадают под действие заслуги не просто, а относительно, то есть постольку, поскольку люди подвигаются Богом к деланию временных дел, в которых они с помощью Божией достигают своих [временных] целей. И как жизнь вечная является просто наградой за праведные дела в отношении божественного движения, о чем уже было сказано (3,6), точно также и временные блага, рассматриваемые как таковые, имеют природу награды в том, что касается того божественного движения, посредством которого людские желания подвигаются к исполнению этих дел, хотя относительно них у людей подчас возникают превратные намерения.

Ответ на возражение 1. Как говорит Августин, «в этих временных обетованиях были метафорически представлены духовные вещи. Ведь телесные люди твердо держались обетований нынешней жизни, и при этом не только их речь, но и самая их жизнь была пророческой»²⁹⁶.

Ответ на возражение 2. Об этих наградах говорят как о пожалованных Богом, имея в виду божественное движение, а не зло [обусловивших] их намерений, особенно когда речь идет о царе вавилонском, который осаждал Тир не ради услужения Богу, а, пожалуй, ради завладения землями. Да и повивальные бабки, намерение которых спасти детей было добрым, все-таки не были праведными в своем желании, поскольку говорили неправду

Ответ на возражение 3. Временные кары налагаются как наказания за зло, поскольку не с их помощью достигается жизнь вечная. Для того же, кому эти кары помогают, они уже суть не наказания, а лекарства, о чем было сказано выше (87, 8).

Ответ на возражение 4. Все случается одинаково с добрыми и злыми в том, что касается субстанции временного добра или зла, но не в том, что касается цели, поскольку к блаженству человек приводится добром, а не злом.

На этом [будем считать], что о нравах как таковых сказано достаточно.