Март, книга 2-я

Премудрость созда себе дом и утверди столпов седмь… Посла своя рабы, созывавши с высоким проповеданием. Притч.9:1–3.

Мы же проповедуем Христа, Божию силу и Божию премудрость, 1Кор.1:23–24.

Темже, яко же глаголет Дух Св. днесь, аше глас Его услышите, не ожесточите сердец ваших. Евр.3:7–8.

(Из слова св. Иоанна Златоустого «во Святой и Великий Пяток»)

Мы совершаем сегодня праздник и торжество: ибо Господь наш пригвожден ко кресту. Не дивитесь тому, что мы празднуем тогда, когда воспоминаем это прискорбное событие. Прежде крест был названием осуждения и наказания, а теперь стал почтенным и вожделенным; прежде крест был предметом позора и мучения, а теперь стал предметом славы и чести. А что крест, действительно, есть слава, в том убеждает нас Христос Господь, когда говорит: Отче, прослави Мя славою, юже имех у тебе, прежде мир не бысть (Ин.17:5), называя славою крест. Крест Христов – главизна нашего спасения и причина бесчисленных благ: чрез крест мы, некогда бывшие бесславными и отверженными, теперь приняты в число чад Божиих, – чрез крест мы уже не остаемся в заблуждении, но познали истину, – чрез крест мы, поклонявшиеся прежде деревам и камням, теперь познали Создателя всех, – чрез крест мы, бывшие рабами греха, приведены в свободу праведности; крест просветил нас, сидевших во мраке, крест освободил нас, бывших в плену, крест сделал гражданами неба нас, бывших странниками. Вот сколько благ доставил нам крест! Посему справедливо мы совершаем праздник. Так и св. апостол Павел увещевает праздновать, когда говорит: да празднуем не в квасе ветсе, ни в квасе злобы и лукавства, но в безквасиих чистоты и истины. Почему же блаженный Апостол повелевает нам праздновать ради креста? каким образом крест сделался причиною праздника? Ибо Пасха наша, говорит Апостол Христов, за ны пожрен бысть Христос (1Кор.5:7, 8). На кресте принесена жертва, а где – жертва, там отпущение грехов, там примирение с Господом, там праздник и радость. Итак, поистине, крест есть нам праздник. Пасха наша за ны пожрен бысть Христос.

Хотите ли знать и другое величайшее действие креста, превышающее всякий ум человеческий? Сегодня крест отверз заключенным рай и ввел в него разбойника. Каким же образом Распятый и Пригвожденный ко кресту обещает рай? богоносный Апостол объясняет: распят бысть от немощи, жив есть от силы Божия (2Кор.13:4). Дабы, взирая на свойство креста, мы не предавались унынию, для этого Божественный Крестоносец и здесь показывает нам силу свою: ибо, не воскрешая мертвеца, не повелевая морю, но быв пригвожден и подвергаясь злословию, Иисус Христос имел силу привлечь к Себе нечестивую душу разбойника. Высоко человеколюбие Небесного Владыки, неизреченно величие благости Его: ибо войти вместе с Владыкою это – большая честь, чем войти в рай. Что же такое сделал разбойник, чтобы вдруг со креста оказаться достойным рая? Прозирая чрез всё уничижение Распятого очами веры, он признал Небесного Владыку и обвинил сам себя, сказав краткие, но показывающие его достойным рая, слова: мы убо вправду, Сей же ни единого зла сотвори, – а затем осмелился предложить и просьбу: помяни мя, Господи, егда приидеши во царствие си (Лк.23:41, 42). Как, скажи нам, разбойник, ты вспомнил о царстве, – что такое видел ты теперь? гвозди и крест пред глазами твоими, обвинения, насмешки, злословия. Да, отвечает разбойник, но самый крест служит для меня знаком царства: потому я и называю Распятого царем, что вижу Его распятым: ибо царю свойственно умирать за подданных. Он Сам сказал: пастырь добрый душу свою полагает за овцы (Ин.10:11); так и добрый царь полагает душу свою за подданных. Посему-то я и взываю к Нему, как к царю: помяни мя, Господи, егда приидеши во царствие Си,

Желаете ли знать еще, как крест служит знаком царства и как он славен? Господь взял крест с Собою и вознес на небо: с ним небесный Судия имеет прийти при втором пришествии своём. Послушайте, как говорит об этом Сам Христос Спаситель. Поскольку прежде Христа придет антихрист, то дабы ищущие пастыря не попали на волка, Я, говорит Господь, объявляю вам признаки пришествия пастыря. Якоже молния исходит от восток и является до запад, тако будет пришествие Сына Человеческого. Тогда солнце померкнет и луна не даст света своего. И звезды спадут, и тогда явится знамение Сына Человеческого на небеси (Мф.24:27–30). Вот как превосходно и блистательно это знамение: солнце помрачается, луна не показывается, звезды падают, а оно одно является, дабы мы знали, что оно светлее луны и блистательнее солнца. Как при входе царя предшествующие ему войска несут на плечах знамена и предвозвещают прибытие царя, так и при нисшествии Владыки тварей с небес будут предшествовать воинства ангелов и архангелов, неся это знамение и предвозвещая нам предшествие Царя: тогда и силы небесные подвигнутся. Для чего же Господь придет со крестом? Дабы распявшие Жизнодовца уразумели на самом деле своё безумие. Тогда явится знамение Сына Человеческого и восплачутся вся колена земная, видя обличителя и сознавая свой грех. И удивительно ли, что Господь придет со крестом? Он придет даже и с язвами своими, как о сем свидетельствует пророк Божий: воззрят нань, егоже прободоша (Зах.12:10). Как Христос Спаситель показал апостолу Фоме язвы гвоздиные и свои раны, дабы доказать ему, что Он истинно воскрес: так и тогда Он принесет свои язвы и крест, дабы показать распинателям, что Он именно тот, Которого распяли. Это – великое и спасительное благо и ясное свидетельство человеколюбия Божия.

Христос воста от мертвых, начаток умершим бысть (1Кор.15:20)

Итак, пусть никто не сомневается в истине имеющего быть воскресения мертвых. Если же кто не верует этому, тот пусть помыслит, сколько тварей Бог создал из ничего, – и примет это за доказательство истины воскресения. Бог для того и произвел в начале из неодушевленного и бесчувственного вещества множество родов растений и бессловесных животных, чтобы тогда же внушить земнородному истину воскресения: сотворение удивительнее воскресения, создание непостижимее воссоздания, потому что не одно и тоже зажечь угасший светильник или произвести огонь, никогда не существовавший (в одном случае есть по крайней мере готовое вещество, а в другом нет и вещества). Господь сперва сотворил труднейшее, дабы человек допустил легчайшее (труднейшее, разумеется, не для Бога, а для человеческого представления). Для Бога нет ничего трудного; но, как земнородному легко в воображении представить множество миров, так для Бога еще гораздо легче сотворить их; мы по крайней мере употребляем сколько-нибудь времени на представление, а про Творца и этого нельзя сказать. Мы удивляемся всемогуществу Божию на земле: помыслим еще, как произошли небо, бесчисленные звезды, как и на чём по сотворении они держатся, что за землею?… Видишь ли, человек, в какое недоумение впадает умственный взор твой, как скоро ты не прибегаешь к вере и к непостижимой силе Творца? Горшечники не выделывают ли сосудов из вещества смешанного, безобразного? Рудокопы не извлекают ли чистых металлов из металлоносной земли? Производители стекла не обращают ли песок в тело твердое и прозрачное? Не из малого ли семени, сперва не имеющего вида и очертания, рождается живое существо? Не из голого ли зерна, согнившего в земле, возникает колос? Дерзнем ли после всего этого требовать от Бога отчета в том, как Он преобразит наше тело?

Всё это можно сказать язычникам, а верующим и говорить нет нужды. Если бы мы захотели исследовать все дела Божии, то чем Бог был бы более человека? Если дела даже многих людей мы не исследуем, то тем более не должны исследовать премудрость Божию и требовать от неё отчета, как потому, что Виновник откровения достоин веры, так и потому, что самые дела его не подлежат суждению разума: Бог не столь немощен, чтобы производить только то, что может быть постигнуто человеческим слабым разумом. Если мы не понимаем дел художника, то тем более – высочайшего Художника – Бога. Итак, никто не сомневайся в истине воскресения, иначе ты будешь весьма далек от надежды благ будущих. И чем выражают свою мнимую мудрость противники этой истины? Как, говорят совопросники, – как воскреснет тело, когда оно смешается с землею, рассеется по разным местам? Заблуждаетесь, не зная писаний, ни силы Божией (Мф.22:29), ответствует таковым Господь наш. Это непостижимо для человека, а не для не дремлющего Ока: для Него все ясно. Ты не видишь раздельно того, что слышишь, а Господь видит всё; ты не знаешь и того, что в сердце ближнего, а Всевышнему видимо всё. Если же ты, земнородный, не хочешь веровать воскресению потому, что не знаешь, как Бог совершит воскресение, то, значит, не веруешь и тому, что Он знает сердечные помышления, которые также не видимы. Вещество тела и по разрушении остается видимым, а помышления невидимы; итак, со всею ясностью Видящий невидимое ужели не видит видимого и не может легко восстановить состава телесного? Не дерзай же сомневаться в истине воскресения: это сомнение есть внушение духа злобы, который всячески старается о том, чтобы прекратилась на земле добродетель. И подлинно, кто не ожидает воскресения, тот едва ли будет жить благочестиво, и наоборот, кто не хочет знать добродетели, тот не станет верить и воскресению: порок подкрепляется неверием, неверие пороком. Господь не восстал бы из мертвых, если бы предполагал разрушить и обратить нас в ничто, – не распростер бы неба и не основал бы земли для одной настоящей кратковременной жизни. Если Вседержитель сделал столько для настоящей жизни, то чего не сделает для будущей? А если нет жизни будущей, то мы гораздо презреннее созданных для нас тварей, потому что и небо, и земля, и моря, и реки, и даже некоторые из бессловесных животных долговечнее нас. Что же, неужели Бог сотворил рабов лучше их владык?

Нет, Бог благоволил сотворить человека в начале бессмертным (знамениями бессмертия были беседа земнородного с Богом и блаженная райская жизнь); но человек не устоял в своем достоинстве, и наследовал смерть со всем своим потомством. Впрочем, наказание принесло смертному великое благо, поскольку теперь, если захочет, он может просиять светлее солнца. Теперь согрешив, мы можем исправиться потому самому, что тело наше уничижено, подвержено разрушению: это обстоятельство может вразумить нас; но если бы мы грешили в бессмертном теле, то грехи наши могли бы оставаться не исправимыми. Смертное тело не только не вредит, а еще доставляет нам великую пользу, если только мы бываем бдительны: оно отгоняет и отвлекает нас от зла болезнями, скорбями, трудами и тому подобным… Итак, обратимся своими мыслями и сердцами к Восставшему из мертвых и совоскресившему с Собою вселенную, – и мы, несомненно, сподобимся по своём воскресении благ вечных, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому со Отцом и Святым Духом слава, держава, честь и поклонение ныне и во веки веков. (Из св. И. Злат.).¹⁹

(Из творений св. Димитрия Ростовского)

Смерть бывает троякого рода: телесная, душевная и вечная. Телесная смерть есть разлучение души от тела; о такой смерти св. Псалмопевец замечает: отъимеши дух, и исчезнут, и в персть свою возвратятся (Пс.103:29). Душевная смерть есть разлучение благодати Божией от души: ибо только Святым Духом всяка душа живится; эта смерть происходит от греха, отгоняющего благодать Божию от души. Вечная смерть есть разлучение разумного создания от лика избранников Божиих и изглаждение из книги живых, о чём говорит св. Царепророк: да потребятся от книги живых, и с праведными да не напишутся (Пс.68:29). Господь Иисус Христос попрал, уничтожил только два вида смерти – душевную и вечную, а смерть телесную Жизнодавец оставил на сем свете до конца веков. Зачем же Искупитель попустил сему лютому зверю терзать купленных бесценною кровью людей своих? Не будем испытывать неисследимых судеб Божиих: судьбы Господни бездна многа; праведен ecu, Господи, и прави суди твои (Пс.35:7; 118:137). Одно нам нужно памятовать, что Всемогущий Бог устрояет всё премудро во благо наше, и если он не уничтожил смерти на земле, то тем самым нам же явил великое благодеяние.

Тридневно восставший из гроба Господь Иисус Христос оставил на земле смерть телесную для того, чтобы люди отвращались от греха. Смерть родилась от греха, как о том свидетельствует священное Писание: похоть заченши рождает грех: грех же содеян рождает смерть (Иак.1:15). Мы, земнородные, не видим мерзости грехопадения: посмотрим же на смерть и от сей мерзкой дочери познаем её гнусного отца – грех. Грехом вошла смерть, – по плодам греха познавайте его. Когда праотец Иаков увидел окровавленную одежду своего любимого сына, то воскликнул: «лютый зверь растерзал моего Иосифа». И нам, при мысли о смерти, надлежало бы восклицать: «лютый, из всех зверей лютейший – грех терзает и губит род человеческий»!

Христос Спаситель оставил на земле смерть телесную для исправления наших злых нравов. Всевидящим оком Своим Господь зрит, что человек приложился скотом несмысленным в своих бессловесных похотях, и потому Вседержитель постоянно взывает к грешникам: не будите яко конь и меск (лошак), имъже несть разума (Пс.31:9). Но всё напрасно: люди не слушают заповедей Божиих. И вот, всемилостивый Господь уздою смерти смиряет безумное стремление людей ко злу. Посмотрите: чем Творец неба и земли укрощает волнующееся море? Одним песком: полагаяй морю предел песок. А что такое неукротимый в своих греховных похотях человек, как не свирепое море, взволнованное бурным духом врага душетленного (Иуд.1:13)? и чем другим укротить эту бурю, как не песком? Земля еси, изрек Промыслитель, и в землю отъидеши (Быт.3:20). Полагаяй морю предел песок! предел положил еси, его же не пройдут (Пс.103:9).

Победитель смерти и ада оставил смерть телесную на земле для того, чтобы смирять и низлагать гордыню человеческую. И если бы не смерть, на что не дерзнули бы люди, исполненные гордыни?…

Воскресый из мертвых, смертью смерть поправый и сущим во гробех живот даровавый, Божественный Искупитель оставил смерть телесную на земле для того, чтобы люди не прилеплялись сердцем к мирским удовольствиям и красоте тленной. Как часто человеческое сердце уязвляется этою красотою! Но посмотрите, во что обращается тленная красота? Вот почему св. Ефрем Сирин дает такой совет: «когда огонь похоти плотской разгорится в твоём сердце, представь себе труп, лежащий во гробе и снедаемый червями, и пламень страсти угаснет в тебе тогда»… Есть и еще причины, почему Господь не уничтожил телесной смерти на земле. Победитель смерти оставил телесную смерть на утешение бедным, дряхлым, несчастным, больным, которые желают найти в смерти себе упокоение.

Но особенно вожделенна смерть для избранников Божиих, которые, презирая полную стольких бедствий земную жизнь, возлагают всё упование своё на жизнь небесную, скорбям и тлению не причастную. Каждый из них говорит со святым Апостолом: желаю разрешитися и со Христом быти (Флп.1:23). Окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея (Рим.7:24)? Наше бо житие на небесех есть (Флп.3:20).

2. Из соборных посланий св. апостола Петра

1Пет.1:23. Порождени не от семене истленна, но неистленна, словом живаго Бога и пребывающа во веки. В русском переводе: «будучи возрождены не от тленного семени, но от нетленного, от слова Божия, живого и пребывающего вовек».

«Слово Божие» означает здесь тоже, что у ап. Иакова «слово истины» (Иак.1:18), «насажденное слово» (Иак.1:21), т. е. евангельское благовестие со всеми данными нам Христом средствами спасения. Сам ап. Петр называет «слово Божие» словом, которое вам проповедано (1Пет.1:25). Называется слово Божие «живым», потому что оно живо…, и действенно, и острейше паче всякаго меча обоюду остра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судительно помышлением и мыслем сердечным (Евр.4:12). Называется слово Божие «пребывающим вовек», ибо, сказал Спаситель, небо и земля мимо идет, словеса же Моя не мимоидут (Мф.24:35; ср. Мк.13:31); основанную Христом Церковь и врата адова не одолеют (Мф.16:18).

1Пет.2:4, 5. К Нему же приходяще, камени живу, от человека убо уничижену, от Бога же избрану, честну, и сами яко камение живо зиждитеся во храм духовен, святительство свято, возносити жертвы духовны, благоприятны Богови Иисус Христом.

1Пет.2:9. Вы же род избран, царское священие, язык свят, людие обновления, яко да добродетели возвестите из тмы вас Призвавшаго в чудный Свой свет.

Приведенные места первого послания ап. Петра служат, можно сказать, любимыми местами штундистов, на которые они постоянно ссылаются в своём отрицании храмов и церковной иерархии. Но есть ли, спрашивается, действительные основания в рассматриваемых местах для такого отрицания? Христос, говорит Апостол, есть живой Камень, т. е. камень, источающий нам жизнь и нетление, дающий нам возрождение и спасение. Приступая к живому Камню – Христу, т. е. веруя в Него, находясь в общении с Ним, пользуясь благодатными средствами спасения, принесенными Им, мы и сами становимся живыми камнями, или живыми членами Христовыми (Рим.12:5; 1Кор.6:15; 12:12–28), и, как таковые, созидаемся в дом духовный, т. е. Церковь Христову, которая наздана на основании Апостол и пророк, сущу краеугольну Самому Иисусу Христу (Еф.2:20). Христос… якоже Сын в дому своем, егоже дом мы есмы (Евр.3:6). Этот дом духовный вовсе не исключает собою дома видимого, т. е. храма (ср. Мф.26:55; 21:13; Мк.11:17; 1Кор.11:18, 22; 14:35 и др.), ибо чем служит храм, как не видимым выражением, а вместе и важнейшим средством христианского единения, на основе христианской веры, надежды и любви. Созидаясь в дом духовный, христиане являются в нём «священством святым», «царственным священством», – в том смысле, что они освящены благодатию Христовою, представлены в царство Великого Первосвященника Сына Божия (Кол.1:13; Евр.4:14), могут приносить духовные жертвы, т. е. представить тела свои в жертву живу, святу, благоугодну Богови (Рим.12:1). Такое духовное священство вовсе не исключает собою священства в собственном смысле, т. е. церковной иерархии, о богоучрежденности которой ясно говорится в Свящ. Писании. См. 1Кор.12:28–30; Еф.4:11, 2; 1Сол.5:12, 13; 1Тим.4:14; 2Тим.1:6; Тит.1:5; Деян.14:23, 20:28. Только церковной иерархии дано право быть строителями тайн Божиих (1Кор.4:1), пасти Церковь Господа и Бога, юже стяжа кровию своею (Деян.20:28; ср. 1Пет.5:2), Христиане называются в Писании царями (Апок.1:6; 5:10), – в том смысле, что они введены в царство Христово; в таком же переносном смысле они именуются и священниками. На высоту христианского звания и назначения ап. Петр так же указывает, называя христиан «родом избранным», «языком святым», «людьми обновления». Род избран (ср. Ис.43:20; Исх.19:5), т. е. выделенный из среды неверующих; язык свят (ср. Исх.19:5; Втор.7:6), т. е. призванный жить во обновлении жизни (Рим.6:4), во святыни Духа (1Пет.1:2); людие обновления (в снабдение), ср. Мал.3:17, т. е. люди, составляющие наследие Божие, собственность Божию, как люди искупленные честною кровию яко Агнца непорочна и пречиста Христа (1Пет.1:19).

1Пет.3:20, 21. Противльшимся (т е. духам) иногда, егда ожидаше Божие долготерпение, во дни Ноя, делаему ковчегу, в немже мало, сиречь осмь душ, спасошася от воды. Его же воображение ныне и нас спасает крещение, не плотския отложение скверны, но совести благи вопрошение у Бога, воскресением Иисус Христовым.

Чтобы понять это трудное место послания ап. Петра, необходимо прежде всего уяснить смысл слов: егоже воображение ныне и нас спасает крещение. Спрашивается, чего воображением или чего подобием служит крещение? В 3:20 находится три понятия, с которыми, можно предполагать, сопоставляется крещение, именно понятия потопа («во дни Ноевы»), ковчега («делаему ковчегу») и воды («спасошася от воды»). Так как слова 3:21: спасает крещение прямо соответствуют словам 3:20: спасошася от воды, то нужно думать, что на последних словах в 3:20 покоится вся сила речи, они служат сравнительным термином. Значит, христианское крещение сопоставляется с водою. С какою же, спрашивается, оно сравнивается водою, какая вода служит его воображением, или подобием? Слова: спасошася от воды не означают: «спаслись от потопления водою», а имеют прямой смысл: «спаслись водою, или спаслись чрез воду» (греч. δι᾿ ὕδατος). Таким образом крещение сопоставляется с тою водою, которою спаслось семейство Ноя, т. е. водою, которая носила ковчег Ноя. Апостол говорит так о крещении, очевидно, потому, что оно есть крещение водное, или крещение чрез употребление воды.

Какой теперь смысл имеет выражение Апостола, что крещение есть совести благи вопрошение у Бога? Слова эти могут быть понимаемы различно, именно так: «вопрошение крещаемого со стороны крещающих о его доброй совести пред Богом, т. е. имеет ли он добрую совесть пред Богом»; или: «прошение крещаемого у Бога иметь добрую совесть»; или: обещание крещаемого иметь пред Богом добрую совесть! Чтобы решить, какое из этих существующих пониманий справедливо, необходимо обратить внимание, что слова: совести благи вопрошение у Бога стоят в отношении противоположения к предшествующему им выражению: плотския отложение скверны («не плотския…, но совести»), и следовательно ими указывается на внутреннее духовное возрождение в крещении. А это возрождение не выражается ни в простом прошении у Бога иметь добрую совесть, ни тем более в вопрошении крещаемого со стороны крещающих, имеет ли он добрую совесть пред Богом, а выражается в том, что, возродившись в крещении, облекшись в нового человека, очистивши свою совесть от грехов, крещаемый чрез это самое получает возможность дать обещание жить в доброй совести пред Богом.

Таким образом в рассматриваемом месте крещение водою вовсе не отрицается, как думают штундисты, а, напротив, утверждается чрез выяснение значения воды крещения из сопоставления её с тою водою, которая во время потопа носила ковчег Ноев. Говоря, что крещение есть не плотския отложение скверны, но совести благи вопрошение у Бога, Апостол имеет в виду не образ крещения, а действие крещения, т. е. Апостол разъясняет, что вода крещения омывает нас не от плотской нечистоты (что производит обыкновенная вода), а внутренно возрождает человека, и потому мы обещаемся жить после крещения по Богу, или в доброй совести пред Богом. –

2Пет1:19. И имамы известнейшее пророческое слово, емуже внимающе, яко светилу, сияющу в темнем месте, добре творите, дóндеже день озарит и денница возсияет в сердцах ваших.

Под «словом пророческим» разумеются писания ветхозаветных пророков, а не Евангелие, как думают штундисты. Ветхозаветное откровение часто в Новом Завете называется: закон и пророки. Иисус Христос говорит: не мните, яко приидох разорити закон или пророки (Мф.5:17); или: вcu бо пророцы и закон до Иоанна прорекоша (Мф.11:13); или: в сию обою заповедию весь закон и пророцы висят (Мф.22:40; ср. Лк.16:16; Ин.1:45; Деян.13:15, 23:14, 28:23; Рим.3:21). «Пророческое слово» Апостол называет «известнейшим», потому что Сам Иисус Христос сказал: испытайте писаний… и та суть свидетельствующая о Мне (Ин.5:39). Мы, говорит Апостол в 2Пет.1:16 сами были самовидцами славы Господа и сказали вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа. Но есть свидетельство о том же более раннее и более вам известное, – свидетельство пророков, которые предвозвестили «Христовы страдания и последующую за ними славу» (1Пет.1:11), которым открыто было то, «что ныне проповедано вам благовествовавшими Духом Святым» (1Пет.1:12). Вы хорошо делаете, говорит Апостол, что обращаетесь «к пророческому слову», т. е. вникаете в него и таким образом находите исполнившимся то, что пророки предсказали о Христе. Подобной похвалы удостаиваются и Верийские иудео-христиане, о которых повествуется в книге Деяний, что «они приняли слово (т. е. евангельское благовестие) со всем усердием, ежедневно разбирая Писания, точно ли это так» (Деян.17:11). «Пророческое слово» – продолжает Апостол – для вас тоже, что светильник в темном месте; оно вывело вас из душевной тьмы и оно приведет вас к тому, что день озарих и денница воссияет в сердцах ваших, т. е. вы достигнете совершенного познания о Христе (ср. Еф.4:13), возрастете во спасение. (1Пет.2:2).

Ты убо, чадо мое, возмогай о благодати, яже о Христе Иисусе: и яже слышал еси от Мене многими свидетелями (чрез многих свидетелей), сия предаждь верным человеком, иже довольны (способны) будут и иных научити (2Тим.2:2).

Читая приведенные слова св. Апостола к его преемнику и ученику Тимофею, нельзя не задать себе вопроса: что разумеет св. апостол Павел под словами: яже слышал ecu от Мене чрез многих свидетелей? Несомненно, что здесь говорится о чём-то весьма важном, потому что непосредственно после приведенных слов Апостол говорит: сия предаждь верным человеком, иже довольни будут (т. е. будут способными) и иных научити. Очевидно, что дело идет об апостольском учении, которое было получено Тимофеем от апостола Павла не лично и непосредственно, а чрез многих других свидетелей, и не чрез письмо, или послание, а устно, – словом, речь идет о предании апостольском. Апостол не только повелевает хранить это учение, но указывает и верный способ его хранения, именно чрез передачу верным людям, способным научить и других полученному ими самими учению.

Из этих слов св. Апостола видно, какое великое значение имело устно передаваемое учение Христово в жизни только что зарождавшейся Церкви Христовой. Из тех же самых слов видно, какое значение должно было иметь оно в более позднее время – при преемниках св. Апостолов – и какое значение должна придавать этому учению истинная Церковь Христова в настоящее время.

Учение Иисуса Христа, заключая в себе истину и новую жизнь (Ин.14:6), первоначально распространялось в виде устной проповеди, одинаково доступной как простому некнижному человеку, так и высокообразованному и сведущему в книжной мудрости философу. Не чрез письмена и книги переходило оно из одного поселения в другое, а чрез устную проповедь Апостолов и учеников Христовых при жизни на земле Иисуса Христа. Тоже самое было и в первые годы после вознесения Иисуса Христа на небо. Книга Деяний Апостолов говорит нам о непрерывных проповеднических трудах их и путешествиях. Есть указание на то, что уже в первые времена Христовой Церкви был обычай письменно извещать друг друга о важнейших событиях (Деян.28:21), но главное средство для проповеди об Иисусе Христе оставалось тоже самое – устная передача учения Христова из одного города в другой, при чем для извещения о важнейших событиях или для передачи необходимых распоряжений со времен апостольских входит в обычай посылать от одной церкви к другой нарочитых мужей. Об этом неоднократно говорится в писаниях апостольских.²⁰ Эти мужи и были свидетелями того, что учение, ими передаваемое, есть учение апостольское; а если апостолы считали необходимым посылать при этом еще и послание, или учение писанное, то те же мужи служили свидетелями апостольского происхождения послания, или писанного их слова. Таким образом, устное проповедование слова Божия, – лично ли апостолами, или чрез посредство нарочито избранных мужей, было главным средством распространения нового учения, новой жизни, – можно сказать даже более: предание, полученное от апостолов, было самым осязательным выражением этой жизни новорожденной Церкви Христовой; оно было самою жизнью этого нового тела, тела Христова, в котором отдельные верующие были только отдельными его членами. Посему апостол Павел и говорит солунским христианам: Братие, стойте и держите предания, имже научистеся или словом, или посланием нашим (2Сол.2:15). – Переходя от времен Апостолов к временам их преемников, мы видим тоже самое, – именно, что преданное от апостолов устное учение ставится на одной степени со словом Апостолов писанным, т. е. св. Предание ставится на одной степени со св. Писанием. Непререкаемые свидетельства об этом мы находим у непосредственных учеников апостольских. Так, св. Игнатий, еп. Антиохийский, ученик св. апостола Иоанна, говорит в своих творениях о необходимости блюстись от ложных мнений еретиков и с твердостью держаться Апостольского предания (Евсев. Истор. кн. III, гл. 36). Другой ученик того же св. Апостола св. Поликарп, еп. Смирнский, сам заботился о том, чтобы передавать подлинные слова Господа Иисуса Христа, слышанные от Апостолов, как говорит ученик св. Поликарпа св. Ириней, еп. Лионский. Последний сам увещевал верующих, – если они желают знать истину, – обращаться в каждой церкви к преданию апостольскому, которое известно во всем мире (Прот. ерес. III, 3). Он оставил нам ценное свидетельство о том, как высоко ценилось апостольское предание в его время, (т. е. во втором веке по Р. Христовом); он говорит: «еще быв отроком, я видел тебя (разумеется Флорин, еретик) в малой Азии у Поликарпа. Тогдашнее я помню лучше, чем недавнее… Я могу назвать место, где был Поликарп; мне известны все ходы и выходы; и могу описать образ его жизни и внешний вид, изложить его беседы с народом, описать его обращение с Иоанном по его рассказам и с другими лицезревшими Господа, передать то, что он слышал от них о Господе, как он передавал о Его чудесах, о чём он получал по преданию от людей, видевших Слово жизни. Не на бумаге, а в сердце я записывал (его слова) и с помощью благодати Божией сохраняю их до сего времени в свежей памяти». Вот образец того, как сохранялось св. Предание, и живой свидетель того, как оно высоко ценилось во времена преемников апостольских, – великих предстоятелей церквей, основанных Апостолами! Великое значение апостольского предания побуждало ревнителей Христова учения собирать и записывать эти предания. Так делал Гегезипп, живший между 100–180 г. г. по Р. Христовом. Многие из преданий он записал. К сожалению, его исторический труд остался для нашего времени только в отрывках в церковной истории Евсевия: он был бы для нас важным свидетелем апостольской древности, хотя, конечно, по самому существу дела он не мог быть полным сборником св. апостольского предания, потому что предание Апостолов, как выражение жизни Церкви в их время, вернее, – как самая жизнь этой Церкви, – не могло укладываться в один какой-нибудь труд, хотя бы сочинитель этого труда был сведущим в прошлой жизни Церкви, как Гегезипп: он нарочито посещал различные церкви, основанные св. апостолами.

От учеников апостольских великое уважение к св. Преданию перешло к их преемникам, что мы замечаем у великих церковных писателей: Тертуллиана, Оригена, св. Киприана, принадлежащих III веку по Р. Христовом. Первый говорит постоянно о необходимости держаться апостольского предания и сам приводит эти предания в опровержение еретических мнений; второй убеждает «хранить церковное предание, чрез преемственный порядок полученное от Апостолов и до ныне пребывающее в церквах». По словам Оригена, «необходимо верить только той истине, которая во всём согласна с церковным и апостольским преданием»; а св. Киприан, еп. Карфагенский, защитник независимости своей церкви от властолюбия римских пап, говорил: «Души благочестивые легко могут избежать заблуждения и найти истину, потому что как только мы обратимся к источнику Божественного предания, заблуждение исчезнет».

Спрашивается теперь: почему св. апостольское предание так высоко ценилось в первые времена христианской Церкви? А это потому, что до появления в церквах христианских св. апостольских писаний, священное предание, преемственно переходя от одного поколения верующих к другому, было единственным источником всего вероучения и нравоучения, источником всех правил и порядков в жизни церковной. С другой стороны, предание апостольское было единственным средством для проверки подлинности самого св. Писания, когда отдельные книги св. Писания стали переходить из одной церкви христианской в другую. Так, напр., каким образом церковь римская могла убедиться, что послание к Галатам есть именно послание св. апостола Павла, или церковь в Колоссах, что послания св. апостола Иоанна написаны именно им, а не другим каким-либо мужем? Никакого другого пути для этого не могло быть, кроме личного устного преемственно передаваемого от одних предстоятелей Церкви к другим живого свидетельства о том, что эти или другие послания, или писания – произведения, вышедшие из-под пера апостолов. Исключив это живое апостольское свидетельство, Церковь лишается возможности определить полный состав книг св. Писания, потому что по естественному ходу вещей в первые времена после св. апостолов не все христианские церкви, основанные ими, имели возможность собрать у себя все книги св. Писания: в разных церквах сборники их были не вполне цельными. Только на основании живого предания, от апостолов ведущего своё начало, можно было указать той или другой церкви на происхождение той или другой книги от того или другого апостола и отличить множество подложных книг, ходивших в разных местах с именами апостолов. Наконец, св. апостольское предание было единственным средством для правильного уразумения св. Писания в тех случаях, когда слова св. Писания или были неудобовразумительны, или на первый взгляд противоречили друг другу, или же намеренно были искажаемы лжеучителями и еретиками; оно же служило единственным показателем того, как должно совершать в церкви св. таинства и как соблюдать священные обряды в том виде, в каком их соблюдала Церковь апостольского времени. Священное Писание относительно многих догматов христианских дает учение только в виде намеков или скрывает это учение в других истинах. Полное раскрытие этих догматов возможно только при свете св. Предания. Так, напр., учение о сошествии Иисуса Христа во ад после крестной смерти только не ясно упомянуто в писаниях Апостолов.²¹ Точное раскрытие этого учения принадлежит св. Преданию, также как и раскрытие догматов о почитании святых ангелов и человеков, о состоянии душ по смерти до всеобщего суда, о поминовении усопших и молитвах за них и т. д. Священное Писание, с другой стороны, имеет догматы, вполне ясно выраженные. Однако, всегда были люди, которые в самых ясных местах св. Писания видели неясности, и выходило так, что яснейшие места св. Писания перетолковывались многоразличными до противоположности способами. Напр., слова установления св. таинства евхаристии: сие есть тело Мое… Сия есть кровь Моя» (Мф.26:26, 28) со времени протестантского отрицания св. Предания подверглись такого рода перетолкованиям, что в них не осталось ни одного слова нетронутым: одни из лжеучителей искажали смысл слова сие (Карлштадт, друг Лютера), другие изменяли значение слова есть (Цвингли), третьи заменяли другим понятием слово тело (Эколаипадий, друг Цвингли), четвертые переставляли слова: сие и тело одно на место другого (Швелкфельд), наконец, пятые, не делая никаких изменений в тексте, давали ему особый смысл (Лютер, Кальвин). Во всех случаях получался свой особый оттенок смысла, далекий от истинного значения этих слов. Правильное понимание их, бывшее в Церкви апостольской, не могло бы сохраниться, если бы оно не было сохранено нам в св. Предании: только непреложный смысл непререкаемого голоса древнего предания показал настоящее значение этих слов и только благодаря этому источнику вероучения святая Церковь имеет правильное понимание сих слов. Наконец, священное Писание показывает всем христианам что в церкви апостольского времени совершалось богослужение,²² преподавались св. таинства,²³ употреблялись празднования²⁴ и посты,²⁵ что управление Церковью было благоустроенное²⁶ и чинное и порядки в ней поддерживались известного рода дисциплиною.²⁷ Но говоря о всём этом, св. Писание не дает указаний ни на чины богослужения и совершения таинств, ни на правила церковного управления и церковного благоустройства и благочиния. И в этом последнем отношении св. Предание было единственным источником, из которого верующие всегда могли почерпать и почерпали сведения о первоначальной жизни Церкви Христовой. О значении св. Предания, как единственного источника христианского вероучения в первое время существования христианской Церкви св. Ириней, епископ Лионский, пишет следующее: «Если бы апостолы не оставили нам своих писаний, ужели бы не должно было следовать порядку предания, которое они оставили тем лицам, которым поручали церкви? Сему порядку (предания) следуют многие варварские народы, которые уверовав в Христа, имеют спасение, написанное в сердцах Духом без бумаги и чернила и тщательно блюдут древнее предание. Таковые люди, уверовавшие без писания, хотя по нашему названию и известны под именем варваров, но, что касается до образа мыслей, нравов и жизни, они по вере весьма мудры и угождают Богу, провождая жизнь во всякой правде, чистоте и премудрости. Если бы кто стал им проповедать лжеучение еретическое, то они тотчас же затворили бы слух свой и далеко бежали бы, не желая даже слышать богохульной беседы. Так они, утверждаясь на древнем апостольском предании, не допускают даже до мысли своей какого-либо еретического суемудрия». («Против ересей»). О значении священного Предания, как важнейшего пособия при изъяснении смысла священного Писания, тот же святой отец говорит, что «незнающие предания не могут найти истины в писаниях», а церковные писатели Климент и Ориген утверждают, – первый, что те, «которые толкуют Писание вопреки церковному преданию, потеряли правило истины»; второй – что «не должно отступать от первоначального и церковного предания, и веровать как-либо иначе, нежели как предали нам чрез преемство церкви Божия»… «ту только истину нужно принимать за действительную истину, которая ни в чём не разногласит с церковным преданием». Того же самого начала держалась и Церковь Христова в период последующий, когда настало время великих вселенских соборов, утверждая как догматы то учение, которое было согласно с св. Преданием апостольским.

Из всех предыдущих рассуждений мы должны прийти к тому выводу, что священное Предание с самых древних апостольских времен почиталось в Церкви наравне со св. Писанием, как такое же Богооткровенное учение, какое находится и в слове Божием писанном. В первое время св. Предание заменяло св. Писание, когда это последнее распространилось не вполне и не всюду; по образовании и распространении собрания священных книг Нового Завета, св. Предание оставалось на ряду со св. Писанием, как средство для пополнения и уяснения св. Писания. В этом последнем своём значении св. Предание должно быть принимаемо истинно-верующими членами Церкви во все времена её существования. Отрицать значение предания значит становиться вне жизни Церкви, вне тела Христова, выражением жизни которого служит св. Предание.

Остается решить вопрос: что нужно разуметь под св. Преданием, под этим вторым источником христианского вероучения и нравоучения? На этот вопрос священное Писание дает нам ответ довольно ясный. Слово «предание» в писаниях Апостолов употребляется неоднократно. Так, напр., фарисеи упрекают учеников Иисуса Христа за преступление «предания» старец (Мф.15:2); Иисус Христос обличает фарисеев в том, что они заповедь Божию устраняют «своим» «преданием» (там же стихи 3, 6) и называет это «предание» «учением и заповедями человеческими» (там же стих 9).²⁸ Апостол Павел называет себя ревностным исполнителем «отеческих преданий» (Гал.1:14); он же упрекает людей ходящих по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христе (Кол.2:8). Это один разряд мест св. Писания, в которых говорится о «предании». Второй разряд мест следующий: Апостол Павел обличает людей, которые ведут себя бесчинно, а «не по преданию» (2Сол.3:6) и повелевает твердо «стоять в преданиях», «держать предания», которым верующие научились из слова апостольского, или писаний апостолов (2Сол.2:15; тоже 1Тим.6:20); тот же Апостол хвалит «хранящих предание» (1Кор.11:2); в ученике своём Тимофее видит человека «сильного для охранения предания» (2Тим.1:12) и радуется этому, повелевая ему распространять «предание», указывает и способ для его распространения и сохранения (2Тим.2:2). – Для самого простого человека, даже мало сведущего в св. Писании, должно быть ясным до очевидности, что в местах первого рода под «преданием» разумеется не одно и тоже, что в местах второго рода. Когда фарисеи требуют от учеников Иисуса Христа исполнения «преданий старцев», а Иисус Христос упрекает их за исполнение сих преданий, когда апостол Павел называет себя ревнителем отеческих преданий, то во всех этих местах говорится о древнееврейских сказках и вымыслах, которыми фарисеи и книжники затмили закон Божий и обходили исполнение Его заповедей. Когда же Апостол говорит, что не должно следовать обольщениям философии «по преданию человеческому, по стихиям мира», а не по Христе, то он разумеет языческие философские учения и языческие сказки о богах – стихиях мира. Но совершенно другое разумеется под «преданиями» в тех местах посланий апостола Павла, где повелевается «соблюдать предание», «распространять предание», где восхваляется всякий верующий, «хранящий предание». Именно здесь разумеется то устное Богооткровенное христианское учение, которое вначале было единственным в Церкви христианской. Часть этого учения потом внесена была в апостольские св. Писания, которые составили Новый Завет, а другая часть при жизни св. Апостолов так и осталось предметом устной проповеди и только после них стала вписываться в книги преемниками св. Апостолов, пастырями и учителями Церкви Христовой. – Отрицая языческие и иудейские басни о мире и богах, истинная Церковь Христова, – в лице своих пастырей и учителей, – всегда верно хранила этот второй Богооткровенный источник от повреждения, как верно хранила она и священное Писание, передавая их из поколения в поколение; а когда замечала злоумышленное желание затмить или помрачить его, она записывала его в книги, в соборные определения, в пастырские послания, причем частные мнения, мысли и суждения писателей всегда отмечались, как частные, личные и оставались на степени частных необязательных для всей Церкви Христовой. Только учение, полученное от апостолов и признаваемое за апостольское всюду, всегда и всеми частными церквами, членами общего для них Тела вселенской Церкви, или, как говорит св. Ириней, предание известное всей Церкви, признавалось священным Преданием. Невидимая Глава Церкви, Иисус Христос, постоянно в ней пребывающий (Мф.28:20) и непрестанно оживляющий ее Духом Своим Святым (Ин.14:16, 17, 26; 15:26) хранит Церковь, хранит и два Богооткровенные источника христианского вероучения – св. Писание и св. Предание от злонамеренных попыток повреждения их, поставляя для этого достойных служителей Слова и совершителей тайн Своих. В Нём, как непогрешимой Главе своей, Церковь имеет самый верный залог того, что ни какие попытки лжеучителей, никакие козни ада не одолеют её (Мф.16:18). Отсюда с ясностью следует и другой вывод, – именно, что только в Церкви Христовой, как хранительнице истинного источника учения, т. е. Богооткровенной истины, заключающейся в св. Писании и св. Предании, и можно получить истинное понимание этой истины, потому что только она есть столп (основание) и утверждение (неизменная хранительница) истины (1Тим.3:15).

А. Б-в

(Рассказ)

Давно состоит сторожем при школе дедушка Пахом. Учит ребятишек учитель или батюшка, а Пахом сидит в своей каморке и ковыряет лапти. Но лапти ему что? он не проронит ни одного слова батюшки или учителя и крепко следит за ответами ребятишек… Кончились занятия, ребятишки по домам, а Пахом остановит тех, которые плохо отвечали уроки, и начнет их стыдить за их леность. И слушались ребятишки Пахома; за то славно же любил он их!… С ними он был постоянно. Окружат его ребятишки, а он или рассказывает им что-либо божественное, или поет с ними церковные песни. А в праздники так и на клиросе распевает с ними. И любо смотреть на седого старика, окруженного малышами…

Спокойно жил Пахом в своей каморке много лет. Но вот послал Господь на село Л-е несчастье, которое нарушило мирную жизнь старика. Завелись в селе какие-то секты, и завез их сюда здешний же житель, который проживал в южных губерниях. Приехал он домой и новой верою соблазнил несколько семейств… Известное дело, в селе почти все – родня между собою; вот и начали эти нововеры соблазнять своих родственников. Скоро нововеров стало уже семей десять, а потом и больше. Сильно скорбел Пахом о заблудших. Пробовал было уговорить их – бросить выдумки, не слушают, еще смеются. И решил Пахом упросить батюшку научить его, старика, о чём и как беседовать с православными, чтобы уберечь их от пагубы. Батюшка много говорил Пахому, откуда появились эти нововеры, в чём они заблуждаются, как уличить их во лжи; также научал Пахома как и о чём беседовать с православными. Внимательно слушал старик батюшку и еще внимательнее читал он разные книжки, какие ему давал в дом батюшка. При случае, Пахом любил потолковать с православными о том, что слышал от священника, что узнал из книжек. И нравилась православным искренняя беседа старика, и почитали они его за его мудрые речи…

* * *

Мир – село собрался на сходку потолковать о мирских делах… «А вон и дедушка Пахом бредет к нам»!!! «Здравствуйте, старички!.. Не помешаю я вам?!» – Не… заголосила толпа. Мы прикончили, нашумелись!! «Вот что, старички, заговорил Пахом: чую я, помирать мне скоро, так вот пришел я сказать миру мою последнюю волю. Служил я вам, сколько мог и как умел; коли кому не угодил, прошу простить меня Христа ради». – «Службой твоей много довольны, служи и еще; спасибо тебе; деток наших как любил!» – «Спасибо и вам за ласковые речи, что согрели сердце безродного старика. Прошу теперь я мир: как умру, похороните меня по настоящему православному, чтоб сорок обеден отслужить по мне и годовщину справить. А вот, староста, тебе тридцать рублей; сбереги их на помин души моей, да на похороны…» – «Нет, староста, не бери этих денег, зашумели кругом: мы миром!» – «Ну, спасибо вам, родные! поклонился Пахом: коли миром похоронить меня хотите, так это для меня большая утеха, а эти деньги я отдам батюшке; пусть на Афон их отошлет, чтобы и там меня, грешного, помянули. А теперь, детки… вы уже простите меня, старого, что детками назвал вас: почитай, все на моих глазах повыросли… теперь детки… видит Бог, как люблю я вас, люблю наше родное село, люблю ваших деток… и голос старика задрожал, на ресницах показались слезы…». «Да, ведь и мы все любим тебя!» гаркнул мир. – «Только жаль мне вас, детки! Завелись теперь у нас нововеры, намутили они, испортили село наше. Бывало, в праздник, все в храм Божий, а теперь кто в храм, а кто в избу к нововерам, а кто совсем никуда; вот что стало! А постом великим, бывало, все от мала до велика поговеют, очистятся от грехов, а ныне вряд ли и половина села говеет. Много намутили эти нововеры! Но, Бог даст, пройдет это горе. А на прощанье послушайте меня старика. Живите в Церкви Христовой православной: она, Церковь-матушка, есть древо жизни. Слыхали вы про древо жизни, что в раю было?» – «Как же, помним, слыхали, знаем» – отозвались грамотные. – «Так вот: плоды того райского древа жизни сохраняли от смерти телесной, а плоды духовного древа жизни – Церкви Христовой – сохраняют вкушающих этих плодов от смерти духовной, от вечной погибели». И Пахом, как сумел, воспроизвел наставления батюшки о Церкви Христовой и о её благодатных плодах, которые она раздает своим истинным сынам. – «Батюшка говорил мне об этих плодах», продолжал Пахом, «вот они. Прежде всего, рождается на свет человек, – он грешен, ибо в беззаконии зачат и во грехе рожден своею матерью (Пс.50). Но священник крестит младенца во имя Отца и Сына, и Святого Духа и этим снимает с него грех прародительский. Новорожденный делается сыном Божиим, а Бог ему Отцом, – делается святым и вступает в новую жизнь, духовную. Для этой жизни ему нужен духовный свет, пища, тепло, воздух. Всё это и подается новорожденному в таинстве миропомазания… Это другой благодатный плод св. Церкви. Теперь человек поставлен на ноги в святой жизни, но он может не соблюсти её, может споткнуться и упасть, т. е. согрешить. Тогда ты не отчаивайся, а иди к пастырю Церкви, раскайся перед ним в своих грехах, и Бог милосердый, не хотящий смерти грешника, простит тебя устами пастыря Церкви, ибо им (пастырям) Господь сказал: «что вы свяжете на земле, будет связано на небе; и что вы разрешите на земле, будет разрешено на небе». Вот ты вкусил третий плод Церкви, ты очистился от грехов. Но ты слаб: сам собою, один не справишься со своею плотью. Вкуси же самого высшего плода: «тело Христово приими и источника бессмертного вкуси» в таинстве причащения. И дорожи этою святынею: бойся новыми грехами оскорбить Христа, с Которым ты соединился, а Христос Сам даст тебе силы к прохождению святой жизни… Жизнь… трудна, ох! как трудна… Вот ты здоров, силен; дело у тебя идет ладно; самые труды тебе сладки. Но вдруг злой недуг свалил тебя: ты захворал. Не унывай и в болезни; иди опять к древу жизни, снова зови на помощь Церковь Христову, зови пресвитеров – пастырей, и они помолятся о тебе, помажут тебя елеем во имя Господне, и, если ты с верою и сам будешь молиться, воздвигнет тебя Господь с одра болезни, и если ты грехи сотворил, они отпустятся тебе (Иак. 5 гл.). Везде во всём помогает тебе Церковь! А вот и еще плод Церкви Христовой: всякий христианин волен избрать себе жизнь безбрачную или жизнь супружескую. Трудно девственнику, еще труднее вести жизнь вдвоем: надо и себя спасти и о супруге твоей иметь попечение, и детей воспитать в страхе Божием. Проси же снова у Церкви помощи, и она благословит твой брак и даст благодать к прохождению супружеской жизни… И все эти плоды благодатные даст тебе Церковь через пастырей, которые не сами себе взяли эту власть, а поставлены на то Богом для служения Ему и нам. Ты вот сам себе служишь, а они по истине наши духовные отцы; всю жизнь свою служат нам, и как служат! В глухую ли полночь, в непогодь-ненастье потребуешь к себе духовного отца, он готов служить тебе. Лежишь ли в болезни заразной, все покинули тебя, а отец твой духовный при одре твоем напутствует тебя, молится с тобой за тебя. Пережил я три страшных годины – три холеры; видел я, как служат тут нам наши пастыри, как они поистине «душу свою полагают за овец своих духовных». Этих-ли пастырей не слушать, их ли не любить?! Они и горе, и радости делят с вами; они себе чужие, вам – свои. А вот-же не слушаются их, бегут от них эти нововеры, избирают себе своих законоучителей, которые не разумеют ни того, о чём говорят, ни того, что утверждают (1Тим.4:7). Ох! братцы, тяжко мне, старику, от того, что появились у нас те, о которых еще Апостол говорил: «у вас будут лжеучителя, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель. И многие последуют их разврату, и чрез них путь истины будет в поношении» (2Пет.2:1–2). Они, наши еретики, отверглись Господа, выдумали веру новую, восстают против Церкви Христовой и вместе с силами адскими хотят одолеть её; но это им не удастся. Они только поносят путь истины, тот путь, которым ведет нас Церковь в жизнь вечную, – по которому спасся и получил венцы славы целый сонм наших святых угодников Божиих, – тот путь, которым шли наши отцы, деды и прадеды, за который проливали кровь наши православные христолюбивые воины, – тот путь они поносят, которым шествуют сами цари наши православные… За этот разврат веры, за это поношение, – верьте, православные, – они не останутся без наказания, ибо «знает Господь, как избавлять благочестивых от искушения, а беззаконников соблюдать ко дню суда для наказания» (2Пет.2:10). Накажет Господь этих беззаконников и за то, что они презирают начальство, злословят пастырей Церкви и всеми средствами стараются соблазнить православных. Но вы не слушайте их, ибо «это безводные источники, облака и мглы, гонимые бурею (17 ст.); они произносят только пустословие (18 ст.); они обещают свободу, будучи сами рабы тления» (19 ст.)… Они вот кричат про свободную веру; а что же они делают с теми, которых уловят в свои сети? Они «обещают им свободу, будучи сами рабы тления, ибо кто кем побежден, тот тому и раб», обещают вам свободу от заповедей и уставов Церкви: от постов, поклонов, бдений и т. п., а ведут вас в рабство плоти, делают вас рабами тела… Накажет их Господь за их беззакония, за соблазн и особенно за малых несчастных детей их!… Ведь, они, бедные, как родились в грехах, так и остаются в них; они и не омыты водою крещения, и не соединены со Христом. Их души младенческие убиты… Большой ответ отдадут на страшном суде Христовом эти «развратники веры», – наши нововеры!… Вот вам, братцы, моё завещание! Крепко держитесь за матушку – Церковь Христову православную! Мирно живите под этим деревцом жизни и вкушайте с него плоды его, а уйдете от Церкви, лишитесь плодов её, и участь ваша будет хуже участи неверных… Ну, прощай, мир! прощайте, старички, братцы, детки!…»

И поплелся Пахом к своей сторожке, и молился он там за своих любимцев…

Словно чуял дедушка Пахом свою смертушку. Постом схоронили дедушку Пахома.²⁹

(Только живой член Православной Христовой Церкви живет со Христом)

Якоже чада света ходите: искушающе, что есть благоугодно Богови. Блюдите убо, како опасно ходите, не якоже не мудри, но якоже премудри (Еф.5:8, 10, 15).

Много, очень много дано православным христианам, как более никому из других последователей Христовых. Никому из всех прочих христиан не быть по смерти там, где может быть и непременно будет только истинно верующий или что тоже вполне православный христианин. Только правым или православным подобает похвала и полная награда от Бога, хотя во всяком языце или народе бояйся Бога и делаяй правду приятен Ему есть (Деян.10:35). Правая же вера Христова, проповеданная апостолами, утвержденная святыми соборами, во всей чистоте и непререкаемой истине сохраняется и преподается Церковью Православною, которая есть столп и утверждение истины. И тот, кто не принадлежит к Православной Христовой Церкви, есть живой мертвец, – по телу живой, а по духу сущий мертвец: поскольку вне Православной Христовой Церкви ни одна сила душевная не достигает того, к чему стремится, но среди всех своих стремлений только тратит напрасно силы и умирает. Известно, что наша свободная воля стремится к высочайшему благу – в Боге; но путь к этому благу Господь наш Иисус Христос, только чрез Свою Церковь законом любви приводящий Своих последователей к Отцу Небесному. Известно, что наш ум стремится к истине в Боге; но истина есть опять Господь Иисус Христос, только чрез Свою Церковь светом веры просвещающий всякого человека грядущего в мир (Ин.1:9). Известно, что наше сердце жаждет жизни и блаженства – в Боге, но и живот есть всё тот же Иисус Христос, только чрез Свою Церковь благодатию Святого Духа таинственно возрождающий, возращающий, питающий, врачующий, укрепляющий, оправдывающий, освящающий, возвеселяющий о Господе и, наконец, вечною славою прославляющий всех ищущих царствия Божия и правды Его (Мф.6:33). Стадо быть, кто не имеет общения с Православною Христовою Церковью, тот не имеет общения и со Христом Спасителем, Который есть путь, истина и живот (Ин.14:6), а потому и мертв есть и, доколе не покается и не исправится, дотоле и не воскреснет от мертвых, дотоле и не осветит его Христос (Еф.5:14).

Братие! Много было и много ныне есть христиан, которые неверием отторглись от единой, святой, соборной и апостольской Церкви: мы же поднесь верою стоим и благодарение Всевышнему, что стоим; только никто не высокомудрствуй, но бойся (Рим.11:20), и тщательно смотри: так ли еще стоишь, как подобает? не подтачивает ли тебя какой-либо духовный червь? Не стоишь ли и ты в Православной Христовой Церкви, как ветвь поврежденная и засыхающая? Пусть по вере ты и стоишь во святой Церкви, но если ты не проникся любовью к материнским попечениям Церкви о тебе и не подчинил свою злую волю руководству её, а проводишь время в одних чувственных удовольствиях и в них находишь услаждение, в таком случае что для тебя пользы, что ты верою стоишь? твое сердце, как сердцевину ветви древесной – червь, очевидно подтачивает похоть плоти и разрушает св. семя добра. Стало быть, ты – не живой член Церкви, ты только имя имаши, яко жив, а мертв ecu (Апок.3:1). Пусть твоя вера и сердечна, но если ты во всём ограничиваешься только вздохами и чувствами, а не согласуешь с ней ума своего и не стремишься усвоить и обнаруживать делами плодов сердечной веры, в таком случае что же значит твоя вера не благоплодная? Твое сердце, как сердцевину ветви – червь, очевидно точит похоть очес и иссушает жизненные соки добра. Стало быть, ты не живой член Церкви: ты только имя имаши, яко жив, а мертв ecu. Пусть вера твоя есть вера истинная, вера православная; но если ты не пленяешь свой ум в послушание вере, не смиряешься пред Всевышним как мытарь, а высокомудрствуешь как фарисей и надмеваешься своею праведностью и знанием, тогда что такое вера твоя? Тебя, как сердцевину ветви – червь очевидно подтачивает гордость житейская и ум твой далек от истины… Следовательно, опять ты не – живой член Церкви: ты только имя имаши, яко жив, а мертв ecu. Вообще иметь веру, иметь один только образ благочестия, а силы его отвергаться значит быть бесплодною, не годною ветвью в Христовой Церкви: ибо древо доброе естественно творит и плоды добры (Мф.7:17) и вера без дел мертва есть (Иак.2:20). А при таком состоянии много ли пользы для нас в том, что мы именуемся членами истинной Православной Церкви? Что тогда нам пользы и хвалы в нашем православии, когда оно останется у нас только громким словом или именем без всяких доказательств или прав на это звание? Что пользы, братия мои, поучает нас св. Апостол, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его (Иак.2:14)?

И должно сознаться, что жизнь наша не редко бывает камнем претыкания и соблазна для окружающих нас иноверных или не правоверных: тогда как добрая жизнь наша более всего могла бы убедить иноверцев и отступников православия в истине учения нашей святой Церкви. Между нами, носящими высокое звание и отличие православно-христианское, найдется не мало таких, которые поступают в жизни и делах в ином не лучше, а во многом даже хуже всякого еретика, невера и язычника, забывая о том, что с православных взыщется гораздо строже на суде Владыки, чем с этих рабов (не творящих истинной воли Господа всего чаще только по неведению): ему же бо дано много, много взыщется от него (Лк.12:48). В самом деле, это ли – христианин и притом православный, который не знает, не уважает и почитать не хочет ни креста в его правильном изображении, ни поста в его употреблении, никакого праздника православно-христианского? Нет, таковой хуже и иудея и магометанина: ибо и у этих нехристиан есть свои посты и праздники, которые блюдутся ими несравненно строже, чем у многих православных. Это ли – христианин и притом православный, который сам не знает, какого он вероисповедания, почему его называют христианином и почему православным, – который не знает никакой молитвы, ни даже того, кто такой Христос Спаситель, что такое св. Церковь и какие её таинства, установления, – который по несколько лет сряду не бывал не только у исповеди и св. причастия, а даже иногда и во храме Божием?… И пусть бы это только люди темные, как и сами они в том сознаются чистосердечно: нередко всё это можно встречать и между людьми образованными (только уж, конечно, не по образу Божию) и между людьми просвещенными (только, разумеется, не светом от Света истины), которые, подобно нашим дикарям от самого рождения и крещения в недрах Церкви Православной, не ведают и ведать не хотят никаких обязательных отношений к ней, как нашей матери, и при всём том числятся доселе тоже православными. Что их православие без этих доказательств православной веры?…

Если в христианине не живет Христос Господь, если не животворит его Дух Святой, если живет и царствует в мертвеннем теле его грех (Рим.4:12), то не благо тому христианину: одна вера не спасет его, если только он, пока Господь Бог терпит грехом, не раскается. Рано или поздно исполнится мера долготерпения Божия, смерть восхитит нераскаянного грешника, яко тать в нощи, от среды живых, и Господь сокровенным судом Своим, бывающим по смерти каждого человека, отсечет его, как сухую ветвь, от тела Церкви: вояку розгу, не творящую о Нём плода, измет ю (Ин.15:6); а затем его неминуемо постигнет та же участь плачевная, какая должна постигнуть и постигает и всякого нераскаявшегося отщепенца. В каком бы месте и в какое бы время ни жили таковые отверженцы, все они собираются во едино рукою смерти и затем вместе с ангелами, не сохранившими своего достоинства, но оставившими свое жилище, в вечных узах под мраком соблюдаются на суд великого дня (Иуд.1:6), в который Праведный Судия изречет им последний Свой приговор: идите от Мене… (Мф.25:41). Кто хочет избежать сей плачевной части, тот пусть твердо и незыблемо стоит верою в Православной Христовой Церкви, и пусть стоит не как бесплодная и засохшая ветвь без сока любви, без цвета благочестия, без плодов добрых дел: такое стояние, такая бесплодная вера не спасет души твоей. Стой, христианин, во святой Церкви, как благорозгная и благоплодная лоза, напаяясь любовью, в удобоприемлющие сердца обильно изливающеюся Духом Святым, и под животворным действием Его процветая внутренним и внешним благочестием и принося плод духовный. Плод же духовный есть: любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. Аще живем духом, духом и да ходим (Гал.5:22, 25). Аминь.

(Для чего св. Церковь непрестанно напоминает нам о крестных страданиях Христовых?)

Се восходим во Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет архиереом и книжником: и осудят Его на смерть, и предадят Его языком: и поругаются Ему, и уязвят Его, и оплюют Его, и убиют Его (Мк.10:33–34).

Этими словами нынешнего Евангельского чтения Православная Христова Церковь предуказывает на будущие крестные страдания Христовы. И на каждом из своих богослужений св. Церковь напоминает нам о честном и животворящем Кресте Христовом, – не раз в году, как и во всю почти четвертую седмицу Великого поста, предлагает верным для поклонения и лобызания и самое треблаженное древо, на нём же распяся Христос, Царь и Господь, а в седмицу Страстную будет совершать и целые службы страстям Господа нашего Иисуса Христа. Для чего же так часто вспоминать крестные страдания Богочеловека? Нужно ли это и почему это нужно? Если бы кому пришла подобная мысль, тот пусть примет труд хотя мало помыслить о спасительном значении крестных страданий Христовых. И может быть, что кажется теперь слишком многократным во святом храме, то самое не будет казаться после того излишним и дома, и не только во время поста и покаяния, но и в другие дни, среди самых празднеств будет само собою приходить на мысль и по временам невольно исторгаться из самых уст.

Аще кто Мне служит, Мне да последствует (Ин.12:26), изрек Господь наш Иисус Христос. Это зов на Голгофу, проповедь о кресте. И эта проповедь так обща, что ею не исключается никто (Лк.9:23), – так решительна, что уклониться от неё значило бы обречь себя на верную погибель (Мф.12:30). И Апостол Христов учит: Христос пострада по нас, нам оставль образ, да последуем стопам Его (1Пет.2:21). Стало быть, со стороны истинного последователя Христова требуется, чтобы он сам в своей жизни являлся подражателем страстей Христовых или страстотерпцем Христовым. Как надлежало Христу Спасителю сперва пострадать, чтобы потом войти в небесную славу Свою (Лк.24:26), так и последователю Христову многими скорбями подобает внити в царствие Божие (Деян.14:22), и кто хочет прославиться со Христом, тот должен и пострадать с Ним (1Пет.4:13; Рим.8:17). Это, конечно, не то значит, что каждый христианин непременно так точно должен пострадать и умереть, как пострадал и умер Христос Господь, хотя в исключительных случаях должен быть готов и на это, по примеру христианских мучеников. Тем не менее евангельским учением требуется, чтобы каждый последователь Христов по мере сил своих воспитал и укрепил в себе тот дух самоуничижения и самопожертвования, каким была проникнута вся жизнь Христова от Вифлеемских яслей до Голгофского креста, – требуется, чтобы каждый по завещанию своего Спасителя, отвергшись себя, взял крест свой и за Ним неотступно следовал (Лк.9:23), – требуется, чтобы он на этом кресте распял плоть свою со страстьми и похотьми (Гал.5:24) и умер для Христа с тем, чтобы всегда жить для Бога (Рим. 7:12). Но легко ли и даже возможно ли во всём этом успеть без всегдашней мысли о Божественном Крестоносце Христе Спасителе, Который должен вообразиться (Гал.4:19) и в наших душах и в нашей жизни? Итак, оказывается не только для нас не лишним, но даже необходимым возможно частое воспоминание страстей Христовых и молитвенное обращение к пострадавшему ради нас Господу Христу. И это тем еще потребнее, что в настоящие лукавые дни (Еф.5:16) является столь много противников креста Христова, и слышится от них столь много речей напоминающих собою речи тех древних эллинов, которые почитали крест и слово крестное юродством и безумием (1Кор.1:18, 23), – тем потребнее, что, к сожалению и стыду, и среди нас встречаются те враги креста Христова, о которых некогда со слезами говорил св. апостол Павел, называя их людьми погибшими, достойными проклятия и гнева вечного от Бога (Флп.3:18, 19).

Но вот еще главнейшее побуждение к тому, чтобы нам елико возможно чаще приводить себе на память крестные страдания Христовы. Всем и каждому известно, что в жизни отдельных людей и целых народов бывают знаменательные, приснопамятные события. Человек, подвергавшийся, напр., неминуемой опасности погибнуть в волнах морских, в пламени огненном, от нападения злоумышленников, от опустошительной болезни и между тем неожиданно спасенный рукою какого-либо самоотверженного ближнего своего, никогда не забудет о великодушном своём избавителе и великом подвиге его самопожертвования, – сочтет, напротив, для себя святым долгом помнить об этом событии непрестанно в течение всей своей жизни. Так поступали и поступают и целые народы, когда посреди своих каких-либо, по-видимому, безвыходных опасностей вдруг неожиданно получают избавление чрез особеннейшие подвиги самопожертвования и любви то своих царей и вождей, то других каких-либо государственных людей. Всё это есть малейшее подобие того избавления, которое мы прияли чрез крестные страдания Христа Спасителя. После грехопадения прародителей все люди подверглись тягчайшему рабству греха, а вместе с тем проклятию и осуждению Божию на вечную смерть, – и никто из земнородных, ища вокруг себя помощи, не мог сказать ничего другого, как только возопить с Пророком Божиим: воззрех, и не бе помощника, – и помыслах, и никтоже заступи (Ис.63:5). Но вот по всеблагому смотрению Божию, является к людям помощник и избавитель их. Кто же? ни человек, ни ангел, а ходатай Бога и человеков, Сам Единородный Сын Божий, Сын того Самого Бога Отца, Которого люди прогневали своими беззакониями и праведный суд Которого навлекли на себя. Чем же Он помогает им и избавляет их? не блеском и величием Своей славы, а тем, что будучи образом Божиим и не почитая хищением быть равным Богу, Он уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек, смирил Себя, быв послушным даже до смерти и смерти крестной (Флп.2:6–8). Для чего же? не для того только, чтобы явить Собою нам пример самоотверженной любви, как думают не право мыслящие; нет, Он распят и пострадал не только для нас но и за нас, став искупительною жертвою благоприятной Богу-Отцу в умилостивление Его правды за грехи всего мира (Евр.9:26; 1Ин.2:2) и исходатайствовал у Бога всем благодать оправдания и жизни вечной. Не якоже прегрешение, тако и дар… Множае паче благодать Божия и дар: благодать возблагодать (Рим.5:15–19; Ин.1:16), т. е. Своими страданиями Божественный Крестоносец приобрел для людей гораздо большие блага, чем какими они были наделены при самом создании. Какая во всём этом неудобозримая и превышающая всякий разум высота любви Божией к нам, не взирая на всю греховность и виновность нашу! Не довольно ли всего этого, чтобы расположить нас возможно чаще иметь пред своими глазами любвеобильнейший образ пострадавшего ради нас Христа Спасителя, возможно чаще вспоминать претерпенный Им за нас крест и с умиленною благодарностью поклоняться ему? И что мы воздадим Господеви о всех, яже воздаде нам (Пс.115:3)?…

Крест и язвы Господа, на нём распятого, страдавшего, умершего, если будем созерцать их непрестанно, – наше верное спасение. Поэтому то св. апостолы, являясь на проповедь, ни о чём так часто не говорили, как о кресте и о Христе на нём распятом. Не судих бо ведети что в вас, писал св. апостол Павел Коринфянам, токмо Иисуса Христа и Сего распята (1Кор.2:2). Многие из вас и многим хвалятся по плоти, писал он и в послании к Галатам, мне же да не будет хвалитися токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мир распяся и аз миру (Гал.6:12, 14). Моё слово, говорит св. Апостол, или проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы (1Кор.2:4). Мы проповедуем не мудрость века сего скоропреходящую, земную (Иак.3:15), но премудрость Божию в тайне сокровенную, которой никто из властей века сего не познал, ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы (1Кор.6:7, 8). Не престанем же, братие, елико возможно чаще приводить себе на память пострадавшего и распятого ради нас Господа, всегда соединяя с сим сердечное стремление быть Его истинными последователями и подражателями… Пречестный и животворящий Кресте Господень! Святейшая кровь Сына Божия! Чаще воображайтесь в душе нашей, дабы давать чувствовать ей, сколь великое зло – грех, если для искупления и возвращения к Богу потребовалась такая необычайная жертва, как страдания и смерть Богочеловека на кресте. Аминь.

(О том, как произошло священное предание, сколь необходимо оно для христианина, и где верное хранилище предания)

Чему вы научались, что приняли и слышали, и видели во мне, то исполняйте, – и Бог мира будет с вами (Флп.4:9).

Предложенное ныне Церковью апостольское чтение, из которого заимствована вышеприведенная заповедь св. Апостола, дает нам повод и основание остановить ваше внимание на уяснении вопросов относительно священного предания, предмета существенной важности для Церкви Православной: как произошло священное предание, сколь необходимо оно для христианина, и где верное хранилище Предания, – уяснить для того, чтобы самим иметь достодолжное уважение к преданию священному и видеть, как много погрешают не принимающие священных преданий или не правильно понимающие их.

Как же произошло священное предание? Священное предание, т. е. «слово Божие, не заключенное в письмени самими богодухновенными писателями, а устно преданное Церкви и с тех пор непрерывно в ней сохраняющееся», несомненно, древнее Священного Писания, – и само богодухновенное Писание, по свидетельству св. евангелиста Луки, есть только продолжение предания (Лк.1:23). В самом деле, от первозданного Адама до пророка Моисея правила благочестия изустно и посредством примеров передавались от предков к потомкам; так сохраняли волю Божию и спасались патриархи: Енох, Ной, Авраам и многие другие. Уже чрез боговидца Моисея получило своё начало Священное Писание, однако, и законом Моисеевым многие богооткровенные истины предлагались, как известные из сохранявшегося в ветхозаветной Церкви предания, напр., о будущей жизни и праведном мздовоздоянии, об установлении празднования дня субботнего, о знаменовании жертвоприношений и другие. После Моисея пророки Божии, по внушению Святого Духа, поучавшие избранный народ, без сомнения, говорили более, чем сколько сохранилось в их писаниях; притом же далеко не все пророки записывали волю Божию в книги: Нафан, Илия, Елисей не оставили по себе ни одной книги. И в Новом Завете Господь наш Иисус Христос не принес с Собою какой-либо хартии, как Моисей с горы Синайской явился к народу со скрижалями, не оставил и после Себя ничего письменного. Что же до апостолов Христовых, то только восемь из них, действительно, записали богопроповеданное ими учение, а все остальные выполнили свою проповедь устно. В письмени с первого раза и не было нужды: апостолы долго оставались все вместе в Иерусалиме, исполняя заповедь Спасителя (Лк.24:49): наченше (проповедь) от Иерусалима; стало быть, всякое недоумение в делах веры и жизни со стороны верующих они могли разрешать тотчас же. Те из апостолов, которые составили писания, писали не столько для изложения учений веры и правил нравственности, сколько для разрешения недоумений, для опровержения не правильных мнений (Лк.1:1–4; 2Сол.3:14); по этому то об одних истинах священные писатели говорили часто и в нескольких писаниях, – а о других упоминали только однажды, приспособляясь в сих случаях к нуждам наставляемых. При этом, посылая верующим свои писания, апостолы Христовы часто прямо и ясно говорят, что они далеко не всё передают в письмени, и что это не написанное они надеются восполнить впредь во время устной беседы (2Ин.1:12; 3Ин.1:13, 14; 1Кор.11:34), что и исполняли действительно, при личном посещении ими той или другой церкви. В своих писаниях святые апостолы одобряют тех, которые хранили предание и заповедуют им хранить его точно так же, как и учение преподанное в письмени. Хвалю вас, писал св. апостол Павел в первом послании к Коринфянам, хвалю вас, братия, что все моё помните и держите предания так, как я передал вам (1Кор.11:2); явно, что св. Апостол говорит не о написанных преданиях (ибо доселе он еще не писал к Коринфянам) и хвалит коринфских христиан за соблюдение преданий (о церковной молитве, о святости храма, о божественной литургии), о которых он в послании только намекает (1Кор.11:4, 7, 22, 23), а подробно говорил о них на словах и, стало быть, устному своему учению св. Апостол придает совершенно равное значение и силу, как и письменному. В послании к Солунянам св. Апостол прямо завещает: братия, стоите и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим (2Сол.2:15). Этими словами Апостол Христов особенно настойчиво и определенно убеждает верующих стоять твердо в богопреданном учении и лично переданном и посланном в письме, – требует от верующих не меньшего внимания к священным преданиям, как и к богодухновенному Писанию. Из посланий того же св. Апостола к Тимофею ясно видно, что устное поучение было в то время преимущественным и более распространенным способом проповедания Слова Божия. Апостол и внушает ученику своему с неизменным постоянством хранить предания, поставляя их на первом плане, а Священное Писание считая только дополнением к изустному учению (2Тим.3:14, 15), держаться образца здравого учения, которое Тимофей слышал от него (2Тим.1:13), и заповедует Тимофею не послания, не книги писать для поучения других, особенно же тех, которые сами должны стать учителями других, а просто поучать устно, как и сам он научен от него: что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить (2Тим.1:2). Так ясно и определенно само Священное Писание свидетельствует о божественном происхождении священного предания, – о том, что предание по своему достоинству совершенно равно Священному Писанию и есть такое же слово Божие.

Должно ли соблюдать священное предание и тогда, когда мы имеем Священное Писание? Из сказанного ясно, что священное предание совершенно необходимо для нас, поскольку оно, как и Священное Писание, есть слово Божие. Кто отвергает изустное Предание апостольское, тот противится учению самих апостолов, тому приходится мудрствовать по своему произволу сверх написанного (1Кор.4:6), и прилагать к писанному слову Божию от своего смышления (Апок.22:18). Отвержение Св. Предания может и должно вести рано или поздно и к отвержению Св. Писания, поскольку самые книги Св. Писания утверждаются на Предании. Без священного Предания мы не могли бы быть убеждены в том, что известная книга есть, действительно, книга богодухновенная и принадлежит именно тому лицу, которому она приписывается. Многое из текста св. Писания было бы для нас непонятным или могло бы быть перетолковано в ложном смысле, если бы мы не имели у себя такого руководства, которое представляет собою именно предание. Смысл той или другой книги, того или другого места св. Писания всего лучше знать от тех мужей, которые близки к апостолам и евангелистам и слышали от них устно пояснения и толкования, переданные потом всей Церкви. Если же каждый станет отрицать необходимость церковного предания, тогда остается только руководство человеческого разума, вообще погрешительного, особенно же в деле разумения тайн Божиих. И выходит тогда, что уже не человек становится пред судом Св. Писания, а, напротив, сам является судьей для Священного Писания, для слова Божия. Не будет ли это высшею степенью ослепления человеческого разума? Точно также не будет ли безумным самообольщением думать, что каждый читающий книги св. Писании имеет внутреннее научение от Святого Духа и что поэтому он непогрешительно понимает писанное слово Божие? Еще необходимее св. Предание для точного определения и объяснения тех истин, которые со всею полнотою не выражены в Священном Писании, а только или находятся в виде намеков или содержатся в других истинах, как в своих началах, и которые без предания, однако же, не имели бы значения. В Священном Писании даже важнейшие повеления Господни записаны так кратко, что без более подробных наставлений их нельзя точно исполнить, напр., в писаниях совсем не показано, как действовать при крещении (Мф.28:19), как благословлять и благодарить при св. причащении (Мф.26:26, 27) и многое другое. Эти необходимые подробные наставления даны апостолами изустно, и показаны самым делом (1Кор.11:2, 34; 2Кор.3:3). В св. Предании вообще есть очень много такого, чего нет в Писании, но что имеет весьма важное значение для нас христиан. «Например, скажем словами св. Василия Великого, кто возложивших упование на имя Господа нашего Иисуса Христа письменно научил знаменовать себя крестным знамением? Какое писание научило нас в молитве обращаться к востоку? Слова призывания в преложении хлеба Евхаристии и чаши благословения кто из святых оставил нам письменно? Благословляем же и воду крещения и елей помазания и даже самого крещаемого по каким изложенным в Писании правилам? Не по соблюдаемому ли в молчании и таинственному преданию? Откуда и троекратное погружение крещаемого человека? Из какого писания взято и прочее относящееся к крещению, отрицаться сатаны и аггелов его? Не из этого ли необнародованного и сокровенного учения, которое отцы наши соблюдали в непытливом и скромном молчании, очень хорошо понимая, что достоуважаемость таинств охраняется молчанием? Ибо какое было бы приличие писанием оглашать учение о том, на что некрещенным и воззреть не позволительно»? Последними словами вселенский учитель объясняет и причину, по которой многое из учения апостольского не записано в книгах, именно, что сего требовала самая святость предмета учения, которую необходимо было хранить от поругания неверных. «Если бы мы вздумали, заключает св. отец, отвергать не изложенные в Писании обычаи, как не имеющие большой силы, то неприметным для себя образом повредили бы Евангелие в самом главном, лучше же сказать, проповедь апостольскую обратили бы в пустое имя» (Прав. 91 к Амфилох. о Св. Духе).

Где же верное хранилище священного Предания? Св. апостол Павел различает предания человеческие и божественные (Кол.2:8; 1Кор.11:23). Сам Господь Иисус Христос сказал в обличение иудейских книжников и фарисеев, державшихся преданий человеческих: вы оставили заповедь Божию и держитесь преданий человеческих (Мк.7:7, 8). В этом изречении Христа Спасителя мы находим надежнейшее правило для отличия истинного предания от ложного. Если предание противоречить писанному слову Божию, если оно ведет нас к нарушению заповедей Божиих, это есть человеческое, не истинное предание, такое предание мы соблюдали бы всуе, между тем как нарушение заповедей Божиих осудило бы нас. Нам заповедано чтить «предания Божественному Откровению (писанному) согласная». Далее, если Церковь есть столп и утверждение истины (1Тим.3:15), то ею можно поверять истину преданий, которых св. Церковь есть единое верное хранилище. Чрез св. Церковь Господь хранил и сохраняет для мира неизменным Священное Писание; Промыслом же Божиим сохраняется навсегда и другой источник Божественного Откровения – предание неизгладимым. Те обстоятельства, что в Церкви Христовой непрестанно обитает Дух Божий, наставляющий её на всякую истину, и что предание с давних времен заключено в письмена, составляют самые очевидные доказательства того, что Церковь есть верное хранилище св. предания, почему св. апостол Павел и называет Церковь Церковью Бога живаго (т. е., непрестанно действующего в ней), столпом и утверждением истины. «Не должно, учит св. Ириней Лионский, – не должно у других искать истину, которую легко заимствовать от Церкви, ибо в неё как бы в богатую сокровищницу апостолы в полноте положили всё, что принадлежит истине, так что каждый желающий может принимать от неё питие жизни. Она есть дверь жизни» (Прот. ерес. III, 4). Святой Златоуст учит: «есть предание, и ничего более не ищи» (на 2Сол.4:2), – иными словами: Церковь учит, Церковь повелевает, веруй и повинуйся, – рассуждай о священных предметах так, как рассуждает о них св. Церковь, делай всё то, что она предписывает тебе делать, – и ничего более не ищи. Кто так поступает, тот пользуется священным преданием, как должно, – тот поступает благоразумно и безопасно, ибо он следует руководству Божественной премудрости. А сколь опасно и гибельно не внимать гласу вселенской Церкви и отвергать «предания, Православно-кафолическою Церковью благочестно хранимая», можно видеть из примера тех заблуждающихся, коих вы или сами встретите или знаете, слыша о них от других. Одни из них (так называемые раскольники), не повинуясь Церкви, составили себе ложное понятие о священных преданиях, и те обычаи или погрешности, которые появились по местам за двести или даже менее лет до настоящего времени, приняли за священные предания, якобы божественные, и доселе упорно держатся их, как бы необходимых для спасения непреложных истин. А между тем, пренебрегая истинное св. предание, то именно, что «кто не с епископом, тот – не в Церкви, и кому Церковь не мать, тому и Бог не Отец» (Кипр. Карфаг. Пис. 54 к Флоренц. Пушану), они чуждаются законных епископов и вместе с тем лишаются всех благ, подаваемых земнородным в недрах Православной Христовой Церкви. Другие (различные сектанты) отвергают священное предание, говоря в своё оправдание: мы имеем вернейшее пророческое и апостольское слово (2Пет.1:19) в Богодухновенном Писании, могущее умудрить нас во спасение (2Тим.3:15). И что же отсюда выходит? Отвергая ненаписанное в Священном Писании или отвергая св. предание (напр., крестное знамение, почитание икон и прочие обряды), они отвергают и здравое или истинное разумение Св. Писания и, по слову св. Василия Великого, искажают Евангелие в самом главном, лучше же сказать, обращают проповедь о спасении в пустое имя. Называя себя умными, они обезумели (Рим.1:22). Таковы следствия неповиновения вселенской Церкви. А кто с верою принимает наставления Церкви Божией и повинуется её руководству, тот безопасен от сих и подобных заблуждений. Он принимает и разумеет Священное Писание по разуму Церкви, как она понимала издревле; он понимает и священное предание так же по разуму св. Церкви, как она учила издревле. Повинуясь Церкви, он верует так, как веровали истинные христиане при апостолах, как веровали св. отцы поместных и вселенских соборов, как веровали вселенские святители и учители. Церковь не вводит ничего нового в догматах веры и правилах христианской жизни. Господь Иисус Христос вчера и днесь той же и во веки (Евр.13:7), и Церковь Его, как говорит св. Златоуст, «не состаревается, не ослабевает, и не преодолевается, будучи теснима многими» (Сл. на Пятидесятницу).

Теперь понятно, братие, к чему уготовляют себя все те христиане, которые отвергают предания церковные, «Божественному Откровению – священному Писанию согласная и Православно-кафолическою Церковью хранимая». Не подчиняясь учению Православной Церкви, а взимаясь своим кичливым разумом на разум Божий (2Кор.10:5), таковые христиане извращают истинный смысл писанного слова Божия и, чем более извращают, тем более утрачивают правую веру и, как ветви вне лозы, иссыхают духовно. Над ними вполне оправдываются непреложные слова Господа Иисуса Христа: аще кто во Мне не пребудет, извержется вон, якоже розга, и изсышет: и собирают ю, и во огнь влагают, и сгорает (Ин.15:6). Сперва, еще в сей жизни, с отлучением от Церкви потеря благодатных даров и проистекающая отсюда духовная мертвость, затем, по смерти, заключение в мрачных узилищах ада и, наконец, на страшном суде осуждение на вечные муки в геенне огненной, – вот, несомненно, вечный и неизбежный удел всякого отверженца Православной Церкви. Убоимся сей страшной участи; убоимся и грозного прещения Матери-Церкви. Будем, братие, стоять и держаться предания, которым мы научены или словом или посланием апостолов и других богодухновенных писателей. Да будет и устное слово Божие для нас столь же свято, как и книжное, подобно тому, как царское повеление имеет одинаковую важность, излагается ли оно в письме или передается на одних словах. Станем содержать и соблюдать всё, чему учит и что повелевает соблюдать святая, соборная и апостольская Церковь. Свято слово святой Православной Церкви, как слово Самого Бога, живущего и действующего в ней. Учит ли св. Церковь по устно преданному апостольскому преданию, учит ли она по писаниям апостольским, всё это одно и тоже слово Триединого Бога премудрое, живоносное и спасительное для верующих. Аминь.

(Воскресением Христовым одержана победа над смертью, грехом и адом)!

Христос Воскресе!

В сем глубокознаменательном привете св. Церковь возглашает величайшую радостную весть воинствующим под знаменем Креста Христова чадам своим, – весть о вечной победе Господа нашего Иисуса Христа над тройственным союзом страшнейших врагов всего человечества, над смертью, грехом и адом. Не нова весть эта (точно так же, как не нова брань, в которой одержана победа, – как не нова и самая победа), но не напрасно и чрез восемнадцать столетий она принимается сердцами верующих с тем же невыразимым восторгом, с каким была услышана первыми учениками воскресшего Жизнодавца. Доколе будут еще на земле воинствующие в вере ради вечного спасения, весть воскресения всегда останется тою же, какою была доселе, – потрясающею душу, когда её слышат, – восторгающею дух, когда о ней размышляют.

И мы знаем, что такое смерть, поскольку и у нас есть гробы, могилы и кладбища, куда мы провожаем присных и знаемых своих, куда, знаем, рано или поздно проводят и нас ближние наши. Но едва ли мы можем даже представить себе, что такое была смерть для бесчисленных поколений людей, являвшихся и исчезавших с лица земли в течение длинного срока от первой в мире мученической смерти Авеля до искупительной смерти Единородного Сына Божия. Кого из этих несчастных смерть не взяла в самые первые минуты существования, тому что могли ответить родившие на первые вопросы о людях, о земле, о жизни? одно, что люди – жалкие жертвы смерти, – что земля – жилище, царство смерти, – что жизнь человеческая – путь смерти, путь всея земли (3Цар.2:2). И с сим сознанием вступая в жизнь, люди жили некогда в неотразимом страхе смерти, без радостей и без надежд в жизни; а затем для них начинался нескончаемый плен во мраке вечной смерти. И вот, с таким-то врагом всех земнородных, который, подобно ядовитым змиям, так сказать, одним своим взглядом отравлял всех, кого уже и без того считал своею верною добычею, – исходит на брань Сам Начальник жизни нашея и совершает чудную победу и устрояет новый порядок вещей в мире. Смерть уже не страшный враг с тех пор, как из гроба Христова воссияла всем нам надежда воскресения, смерть даже совсем уже не враг нам: для наследников вечного блаженства со Христом она соделалась проводником от земли к небу. Воскресе Христос, и мертвый ни един во гробе; воскресе Христос, и жизнь жительствует (Оглас. слово Злат. на Пасху)! Христос – Глава верующих, а мы члены Его (Еф.5:30; 1Кор.6:15); воскресла Глава: как же могут остаться мертвыми прочие члены? Воздвигий Господа Иисуса, и нас со Иисусом воздвигнет (2Кор.4:14); на сие бо Христос и умре, и воскресе, да и мертвыми и живыми обладает (Рим.14:9); а если мертвыми обладает, то и оживотворит их. Мы все уснем сном смерти; но глас трубы ангельской вместе с явлением на облаках со славою Победителя смерти, возбудит всех спящих в земле, и мы воскреснем, и приимем тело вместо грубого тонкое, вместо тленного нетленное, вместо смертного бессмертное. Теперь каждый из нас, когда со спокойствием истинного христианина намеренно приводит себе на мысль смерть, как срок отшествия ко Господу, торжествует победу, – когда провожает в могилу останки своего ближнего в живом уповании, что погребает прах ближнего только до светлого дня воскресения в жизнь вечную, торжествует победу. Наконец, когда смерть приведет всех нас от земли к небеси, сама смерть истребится (1Кор.15:16), так что и имя её не помянется во веки, и мы все восторжествуем всесовершенную победу над смертью в вечном царстве Победителя смерти… Итак, ныне, воистину, смерти празднуем умерщвление, иного жития вечного начало, начало всемирного, вечного торжества.

За смертью укрывался другой враг рода человеческого. Его менее, чем смерти, боялись земнородные, но он был злее самой смерти, потому что последняя была сильна собственно им: он был опаснее потому самому, что меньше смерти внушал страха. Это – грех, душеубийственное жало смерти (1Кор.15:56). В начале проникнув в рай, этот враг влил только каплю своего яда в души райских жителей, но сколько отравы одна эта капля внесла в их душу и тело и во всё человечество! Когда грехом была одержана первая победа, первозданным не долго пришлось ждать новых побед греха. Вот он вооружил брата на брата, и на глазах несчастных прародителей один из двух их сыновей явился братоубийцею, другой – мучеником. Несколько поколений, и уже нужно было омыть землю водами всемирного потопа: так она была осквернена грехом; однако-же, и в водах потопа не утонул грех. Снова населилась земля, и снова населявшими её овладел грех. С кровию переходя из рода в род, грех овладевал людьми ранее, чем они были способны сознать власть его над собою, и подвергал уже осуждению прежде, чем сами они согрешили. Но вот в ту минуту, когда грех дошел уже до крайних пределов своего убийственного торжества над бедным человечеством, – в страшную минуту, когда для Самого Богочеловека был воздвигнут крест и приготовлен гроб, – торжествующая власть греха пала. Господь наш Иисус Христос, преданный за грехи наши, воскрес для оправдания нашего (Рим.4:25). Из язв Божественного Искупителя источились струи искупительной крови, омывающей с душ человеческих печать греха, древнее проклятие правосудия Божия. Правда, жизнь человеческая, не смотря на врачевание, в язвах Спасителя заключающееся, не престает оскверняться грехами; но это не должно приводить нас в уныние и сомнение, будто врачевство не вполне действительно. Связавший крепкого (Мф.12:29), убивший страсти не сделал нас во плоти бесстрастными, дабы мы, сами борясь со своими плотскими влечениями, могли достигать венцов бессмертия. Один св. отец так рассуждает о сем предмете. «Когда змей получает смертельный удар в голову, вместе с головою не вдруг умирает влачимое им тело; но хотя голова уже мертва, однако же хвост еще одушевлен началом жизни и не лишен жизненной силы. Такова и сила греха: получив смертельный удар, он еще беспокоит нас своими остатками» (Григ. Нисск. Огл. сл., гл. 30). С ними нам и предоставлено бороться. Конечно, эта борьба не без трудов и преткновений; но она облегчена тем, что смертью Христовой притуплено смертоносное жало греха, а мы покрыты бронею благодати, воссиявшей от живоносного гроба нашего Спасителя. Теперь, верный последователь Христов, смело исходи на брань со грехом: отныне уже возможна победа над ним; теперь со дерзновением совершенного упования выступай на подвиг добродетели: отныне у ней есть опора. Приникай чаще мыслью и сердцем к прославленному воскресением гробу Христову, – и ты не будешь знать утомления в труде, не будешь знать, что такое неодолимые препятствия в стремлении к небу. Главные силы врага разбиты и сокрушены: торжествуй победу, преодолевая скудные останки рассеянной вражеской рати.

Грех и смерть выслал против нас ад, который и есть первый из трех, самый страшный и ожесточенный враг наш. Там изобретаются ковы и соблазны на погибель наших душ; там заготовляются узы для уловленных. Но не страшна нам теперь вся злоба ада! Целые тысячелетия он провел в измышлении соблазнов и грехов для уловления душ; и бесчисленное множество душ собралось в узилищах его в продолжение веков. Что же вышло? Воскресший Жизнодавец находящимся в темнице духам сошед проповедал избавление неложное (1Пет.3:19). И не напрасно св. Церковь поет в честь Победителя ада: «днесь ад стеня вопиет: пожерта бысть моя держава, разрушися моя власть: приях Мертваго яко единаго от умерших: Сего бо держати отнюдь не могу, но погубляю с Ним, ими же царствовах: аз имех мертвецы от века, но Сей всех воздвизает» (Велик. Субб., стих. на веч.)… Сошедшим во ад Христом души всех, с верою ожидавших пришествия Его, возведены на небо, а душам новозаветных праведников предоставлен невозбранный восход в светлые обители Отца Небесного уже прямо с земли. Даже душам грешников, еще до разлучения с настоящею жизнью покаявшихся, только не успевших принести плодов покаяния, дарована возможность из ада, куда они низводятся, освободиться и быть принятыми в горние обители, по ходатайству о них св. Церкви. Только души грешников нераскаянных, умерших вне общения с Церковью, без веры в Искупителя, без надежды воскресения, в настоящее время делаются добычею ада и останутся на веки узниками его. Не смущайся же, верный последователь Воскресшего, тем, что тайна беззакония деется (2Сол.2:7.) еще в вечном мраке ада: деется и тайна спасения нашего во свете лица Божия, – и Тот Кто умер и воскрес за оправдание наше, всегда с нами со Своею всемощною благодатию. Не давай исконному врагу нашему радости видеть даже страх твой: он оставит тебя прежде, нежели ты утомишься в борьбе. Когда, в иную пору, ты увидишь, как дух злобы ухищряется против воинов Воскресшего Спасителя, не ужасайся: вся злоба адская не в состоянии измыслить во вред Православной Церкви Христовой более того, что уже было измышлено на Божественного Искупителя. Но тогда ад был побежден в минуту, в которую, по-видимому, начинал торжествовать. Он будет побежден всегда, когда будет выходить на брань против Церкви Божией, ибо с ней и за неё ратует Тот, Кто уже сокрушил вереи адские. Во мраке ада измышлены были гонения на христиан, но послужили только к славе Церкви и к вящей славе страдальцев. Всеяны были между верующими плевелы ересей, и это послужило только к тому, что искусные явились, правая вера утвердилась на незыблемом основании. И еще, продолжая брань, враг наш увидит продолжение той победы, которая однажды навсегда разрушила уже твердыни его и кончится всесовершенным поражением его в предназначенный день суда, когда теперешний враг наш будет первым подсудимым и первым осужденным.

Благодарение Богу, давшему нам победу Господом нашим Иисус Христом, породившему нас во упование живо воскресением Иисус Христовым (1Кор.15:57, 1Пет.1:3)… Смерть умертвивый, от греха избавивый, ада пленивый, тридневно воскресый из гроба, Христе Боже! Сподоби нас привиться к Тебе, как Лозе Живоносной, всем существом нашим! Сподоби нас достойно причаститься радости Твоего Воскресения и жить по-христиански, доколе тленное наше, по Твоей воле и силе, облечется в нетление, и мертвенное наше пожерто будет животом, и мы сподобимся зреть славу Твою во царствии небесном. Аминь.

(Божественное учреждение видимой Церкви – необходимое продолжение дела искупления)

Наступающая с нынешнего воскресного дня седмица именуется Фоминою, в память уверения св. апостола Фомы в истине воскресения Христова. Горница апостольская была первым храмом, первою Церковью: не был в ней апостол Фома, егда прииде Иисус, и омрачился сомнением, а пребывая в ней вместе с собратиями, увидел Господа Христа и вышел из сомнения (Ин.20:24, 28). Этот случай из жизни Апостола Христова дает нам повод побеседовать о том, что Божественное учреждение видимой Церкви есть необходимое продолжение дела искупления земнородных, – вследствие чего христианину и необходимо пребывать в единении с Церковью, дабы быть в союзе с Богом.

Для восстановления падшего человечества Господь наш Иисус Христос принял на Себя зрак раба и явился в подобии человечестем (Флп.2:7). Ипостасное Слово Божие плоть бысть, и вселися в ны, так что люди видели славу Его телесными очами (Ин.1:14). Итак, Сын Божий благоволил пострадать за нас видимым образом (а не прямо нисходил в сердце каждого человека Своею искупительною благодатию), – и средство, избранное Богом для спасения земнородных, вполне соответствовало тем потребностям нашим, которые вытекают из двойственности нашей природы. Дело, совершенное Христом Спасителем видимым образом, должно было также видимым образом продолжаться на земле. По намерениям Божественного Искупителя между Его последователями должно было образоваться внутреннее живое единство, отличавшее их видимым и осязательным образом, как определенное общество, так что можно было сказать: «вот ученики Иисуса Христа, вот где Он продолжает жить вечно, вот где Дух Его непрестанно действует, вот где всегда будет провозглашаться Его Божественное слово». Иначе сказать, видимая Церковь Христова была так же необходима для усвоения заслуг Искупителя, как необходимо было Господу явиться Самому видимым образом между людьми для их просвещения и освящения. Здравый разум вполне убеждает нас и в той истине, что необходимо существование Церкви Христовой на земле, именно, как общества людей, соединенных между собою правою верою, законом Божиим, священноначалием, таинствами. В самом деле, каждый человек в отдельности в обыденных житейских делах не может с удобством удовлетворить всем своим нуждам и защитить себя во всех опасностях, могущих представляться в его жизни. Люди не одинаковы по своим силам и способностям: один сильнее в одном деле, другой в другом, – чего не может сделать один, то может исполнить другой; посему то, когда появились земнородные, по необходимости произошли человеческие общества, именуемые государствами. Но как только сошлись между собою несколько человек для совместной жизни, необходимо должны были появиться общие правила, которые должны были лечь в основу этой жизни, дабы люди способствовали достижению общего блага. Когда появился таким образом закон, необходимо должны были появиться и лица, которые истолковывали бы этот закон для общего блага и следили бы за его исполнением, – словом, должна была появиться государственная власть. И в духовных стремлениях человека также необходимо общение между людьми для удобнейшего развития, при помощи свыше, духовных сил человека, для достижения спасения, – необходимо общество с известным строем, законом и властью. Один человек без помощи Божией, без указания других лиц по слабости своей духовной природы, не может достигнуть спасения. Церковь Христова и есть это общество, в котором верующие духовно развиваются, возрастают, совершенствуются и таким образом достигают общения с Богом, своего спасения. Для достижения общения с Богом, для достижения спасения человек должен иметь веру в Бога и лишь согласно с этою верою выражать своё благоговение пред Всевышним прославлять Его. Церковь и научает человека истинной вере и доброй жизни. Она же помогает ему в его вере и жизни своими молитвами, своими священнодействиями вообще и в частности таинствами, чрез которые особенным образом подается благодать Духа Святого, она же и управляет членами своими, руководя их к вечному спасению. Наконец, подобно всякому благоустроенному обществу для надлежащего порядка и удобнейшего достижения своей цели, Церковь имеет и особых лиц, чрез которых она учит и совершает священнодействия и управляет своими членами, т. е., священноначалие. Таким образом и выходит, что необходимо существование Церкви Божией на земле именно, как общества людей соединенных между собою православною верою, законом Божиим, священноначалием и таинствами.

Как же найти истинное общество верующих среди множества обществ чуждых и часто враждебных друг другу? Все мы хорошо знаем и непреложно веруем, что во всём мире одна истинная вера – вера православная, что общество верующих собранное и хранимое Самим Иисусом Христом есть святая, соборная и апостольская Церковь. Эту веру, хотя прикровенно и не вполне, предвозвестили пророки, во всём свете открыл миру Господь Иисус Христос, проповедали Апостолы Христовы, утвердили святые отцы, за неё пролили кровь свою мученики, к этой Церкви принадлежали, в ней спаслись на земле и от неё не отделились и на небе бесчисленные сонмы святых угодников Божиих. Эту веру исповедуем, к этой Церкви принадлежим, по благости Божией, и мы, братие. Но почему наша вера и Церковь именуются православными? как отличить от Православной Христовой Церкви церковь или церкви лукавнующих? Ответ на эти вопросы мы найдем в учении св. апостола Павла о том, что Церковь есть тело Христово (Еф.1:22). Во всяком видимом человеческом теле живет невидимая душа, течет незримый дух жизни; во всяком теле есть члены более или менее благородные, более или менее тонкие; во всяком теле есть кости, служащие основанием всему составу, есть жилы, посредством которых душа управляет всеми членами тела. Так и верующие в Господа Иисуса Христа составляют одно видимое общество или одно тело, коим управляет невидимая душа или Глава его, Создатель и Спаситель всего тела, – и это тело есть Церковь. Она утверждена и скреплена богодухновенными писаниями апостолов Христовых, постановлениями богомудрых отцов, управляется пастырями и учителями духовными, в ней течет невидимая духовная жизнь и сообщается каждому живому члену, – это благодать Св. Духа, изливающаяся чрез видимые сосуды – таинства. Тело человеческое служит орудием души к её проявлению в мире видимом, в природе вещественной: в этом состоит назначение тела. Церковь должна быть проводником благодатных даров Божиих, приобретенных Спасителем роду человеческому, продолжать на земле дело, для которого нисходил на землю Единородный Сын Божий, хранить и проповедовать учение им преподанное, врачевать душевные язвы людей, руководить, освящать верующих и приготовлять их к блаженству вечному. И так, Церковь Православная есть уже не простое общество людей, собравшихся только по влечению своей природы, а общество правоверующих в Иисуса Христа, Им основанное, Им хранимое и невидимо управляемое чрез видимых пастырей и учителей, общество, совокупленное единством веры, надежды и любви, оживотворяемое и освящаемое таинствами и существующее на земле для воспитания людей в истине и добродетели и приготовления их к царству небесному. Если-же Церковь есть тело Христово, то понятно, что значит кому-нибудь отделяться от сего тела, уклониться от Церкви? значит лишить себя той жизни, которою оживляется это тело, и сделаться для сей жизни совершенно погибшим: ибо жизнь, связующая все члены телесные во единое живое тело, не разделяется на разные части. Потому-то невозможно и представить, чтобы те члены, которые проникнуты одним духом жизни, могли быть в разделении и несогласии между собою (Еф.4:4–6); потому-то вне Церкви мы и оказываемся слабыми, бессильными содевать своё спасение. «Отдели, учит св. Киприан Карфагенский, отдели луч солнца от его начала, – быв отделен он не может существовать сам собою; – отсеки ветвь от дерева, – быв отсечена она уже не может расти; пресеки ручей текущий от источника, – быв пресечен он иссохнет. Не имеющий матерью Церковь не может иметь отцом своим Бога; оставляющий Церковь Христову не содержит веры в Отца и Сына, не имеет жизни и спасения. И можно ли спасаться в удалении от Церкви, когда Раави, прообразовавшей Церковь, именно сказано: «отца твоего, и матерь твою, и братию твою, и весь дом отца твоего да собереши к себе в дом твой: и будет всяк, иже аще изыдет из дверей дому твоего вон, сам себе повинен будет (Нав.2:13–19)? Если бы кто-нибудь из находящихся вне ковчега Ноева спасся, то и находящийся вне Святой Церкви мог бы также спастись» (О единстве церкви).

Итак, не правы те, которые удаляются от Православной Христовой Церкви: ибо, удаляясь от Церкви, таковые являются неспособными сохранить свою веру чистою и не поврежденною. Кто думает сам собою достигнуть уразумения истин веры, без руководительства и братского общения с Церковью, тот не достоин Божественной благодати и помощи к усвоению себе духовного просвещения в потребной для его спасения степени. Тот же, кто не чуждается Церкви Православной, идеже верные ученицы Его собрани (Ин.20:19), кто испытно рассматривает учреждения Православной Церкви, её неизменность и непрерывность, тот, как позволяют заключать опыты честных и благонамеренных людей, оставлявших лжеверие и иноверие, тот рано или поздно постигнет истину, обрящет Христа, во свете православия воскликнет к Нему: Господь мой и Бог мой. Аминь.

В жалком положении находились ученики и друзья Христовы после того, что «совершилось» на голгофе. Еще раньше когда отряд воинов пришел в Гефсиманию взять Иисуса, ученики оставили Его и разбежались в разные стороны: страх рассеял их. Из двоих, последовавших за Иисусом на место суда, один плакал теперь об измене. И это тот, кто по вере уподоблен был скале! другой – бывший единственным (из 12-ти учеников) свидетелем последних минут жизни Иисуса на кресте, вдвойне скорбел с неутешною Материю Иисуса, которая вверена попечениям его. Упоминать ли еще о несчастном предателе, который вскоре почувствовал страшные угрызения совести и наложил на себя руки?… Поражен Пастырь и разбежались овцы малого стада! Страх рассеял учеников так, что никто из них не явился на погребение Господа-Учителя. Вот наследники 12-ти престолов, имеющие судить 12-ти коленам израилевым в царствии Христовом! Как теперь далека была эта мысль от них! Вот те прочные камни, на которых Господь полагал незыблемое основание здания Церкви Своей на земле! Как мало походили они на сильных деятелей, которым предстояло совершить великое мировое дело! Быстро сокрушилась вера их и потемнел свет обетований Господа вместе с Его славою: ни мужества в духе, ни силы чудодейственной в руках, никаких внешних пособий со стороны сильных покровителей или богатых сокровищ, которыми можно было бы обеспечить личную, а еще менее общественную безопасность, – ни чего теперь они не имели и не ожидали. Всякое утешительное представление, всякая светлая надежда учеников поглощена одним глубоким чувством утраты своего Наставника. После страшных событий на голгофе (Мк.16:10) для них настало то время, о котором предсказал им Господь на последней прощальной вечери: «восплачете и возрыдаете вы, а мир возрадуется» (Ин.16:20). Если посторонние зрители голгофских событий возвращались с позорища, «бия себя в перси»; то какое же горькое чувство должны были испытывать сердца лиц привязанных к Иисусу узами крови, Его любовью и богатыми надеждами? Пречистая Матерь Иисуса, видевшая Его крестные мучения, должна была стонать душою о болезнях возлюбленного Сына своего. Исполнилось над нею пророческое слово Симеона: оружие прошло душу её, каждая капля крови Сына падала на сердце Матери и сожигала его. Сострадательный Сын, весь Сам погруженный в море болезней, нашел минуту выразить заботу о Матери и средство удалить её от того, чтобы не быть ей свидетельницею последних мучений Его: но это слишком мало облегчило тяготу скорби Матери. Пресвятая Дева, Мария – мать апостолов Иакова и Иуды, Соломия – мать двух братьев Зеведеев находились теперь в одном месте (Ин.XIX) и конечно вместе плакали. Магдалина, особенно любившая Господа и Целителя своего и участливые к Божественному Страдальцу сестры Лазаря, пробужденного Господом от смерти, Иосиф и Никодим, тайные последователи Иисуса, объявившиеся открытыми как будто для того, чтобы отдать последний долг оставленному всеми, – словом – все более или менее близкие Иисусу исполнены были теми же чувствами глубокой скорби, какими исполнены были и апостолы Его.

* * *

«Сыне человечь, оживут ли кости сия»? (Иез.34:3).

В состоянии полной безнадежности, глубокой скорби, смятенных и рассеянных членов общества Христова застиг великий день той субботы, в который они предались священному покою по заповеди (Лк.23:56). Наступившее вместе с субботою торжество празднования ветхозаветной пасхи, радостное по священным воспоминаниям прошедшего и успокоительно-утешительное по великим обетованиям славного будущего, не успокоило смятенный дух учеников Христовых, не смягчило сердечной боли, не облегчило – а напротив – усилило тяжесть скорби их (мир возрадуется, а вы восплачите) ясностью сознания невозвратности понесенной утраты, неосуществимости самых дорогих, самых лучших надежд всего израиля, которые покоились на Том, в Кого уверовали они сердцем и Кого исповедали Христом Сыном Божиим – Царем Израилевым и Который ныне, вмененный со беззаконными, невинно пострадал и позорно умерщвлен на кресте, хотя и почтен погребением в новом гробе одного из благодетелей. Камень велий у сего гроба подавил своею тяжестью духовные силы еще неокрепшего общества Христова и сделал безотрадным их будущее, устрашая их своею безнадежностью и беспомощностью… «А мы надеялись было, что Он (Аз есмь, не бойтеся) есть Тот, который должен избавить израиля», (а теперь уже не надеются!) Какое печальное по безнадежности, но замечательное по откровенности признание двух, но верно изображающее духовное состояние всех, близких учеников и последователей Иисуса Христа, составлявших тогда церковь Его! «О непонятливые и медлительные сердцем, чтобы веровать, памятуя слова если не всех, то последнего из пророков и Самого Учителя – Господа! «Вспомните, как предтеча Господень и Он Сам говорил вам, еще сый с вами (Лк.24:6, 21). Бывшие ученики Предтечи – первозванный Андрей и возлюбленный Иоанн слышали от Крестителя, двукратно и с настойчивостью к ним обращенное, свидетельство об Иисусе как агнце Божием, вземлющем на Себя грехи мира (Ин.1:29, 26). А Никодиму – учителю израилеву и верховному члену Синедриона ужели не памятны или не поняты были в знаменитой беседе с ним Господа о царствии Божием свидетельства Его о Себе, как о змее, которого Моисей вознес в пустыне (Ин.3:14)? Не в присутствии ли и не в слух ли всех учеников Господь не раз указывал книжникам и фарисеям, как на одно из величайших знамений своего Божественного полномочия, тридневное воздвижение Им храма, который разрушат они (Ин.2:19–21), трехдневное восстание Ионы из глубины морской (Мф.12:39–40)? Наконец не прикровенно только, не образами и случайно для учеников, но совершенно ясно с нарочитою целью особого вразумлении и посвящения учеников в великую тайну искупления, в видах укрепления их веры Господь не один, но несколько раз, последовательно (особливо со дня великого исповедания Петрова) и с настойчивостью повторял им, стараясь вложит в уши их (Лк.9:22–44) т. е. особенно твердо закрепить в памяти, что в Иерусалиме Он будет предан книжниками и фарисеями в руки человеков – грешников, много пострадает, будет распят, но в третий день воскреснет (см. Мф. гл. 10; 15:21–12, 17:22–23, 20:17; Мк.8:31, 10:33; Лк.11:22–44, 18:31, 24:6; Ин.12:32; при чем прибавляет, что Он говорит об этом прежде нежели сбылось для того, чтобы они не соблазнялись, когда сбудется и поверили, что это Он (Ин.13:19, 14:29, 16:1–4).

А прощальная беседа Господа с учениками вечером на кануне дня крестных страданий и смерти Его? – беседа, где Он с захватывающею душу нежностью в тоне и обращении друга – отца к детям – друзьям так любовно утешает их в виду предстоящей близкой разлуки с ними указанием на спасительность её для учеников и непродолжительность, с обещанием скорого радостного свидания с ними? «Дети (τεκνία – деточки)! Не много Мне быть с вами. Я иду к Отцу. Но Я не оставлю вас сиротами: приду к вам. Мир не увидит Меня, а вы увидите, ибо Я живу и вы будете жить… Да не смущается сердце ваше и да неустрашается… От того, что Я сказал вам это, печалью исполнилось сердце ваше. Если бы вы любили Меня, то возрадовались бы, что Я иду к Отцу… Истину говорю: лучше для вас, чтобы Я пошел… Вскоре вы не увидите Меня и опять вскоре увидите Меня. Мир возрадуется, но вы печальны будете. Но Я увижу вас опять и возрадуется сердце ваше и радости вашей никто не отнимет у вас» (чит. Ин.13:1–33, 16:1–33). Торжественность обстановки этой вечери, важность событий, заветов и предсказаний бывших на ней, при краткости протекшего времени, не допускают и мысли о возможности со стороны учеников забыть сказанное на ней. После этого казалось бы, что ученики Господа, повторяя последнюю речь Его и припоминая при этом прежние предречения Господа о своем исходе и славах по нём, теперь при наступлении скорбного первого, должны были с твердою верою и более спокойно ожидать исполнения радостного – последнего…

Но, как и прежде реченные слова Господа о Его смерти и воскресении, так и ныне сказанное Им, ученики по собственному неоднократному их сознанию, совершенно не понимали: слово это было закрыто от них, так что они, не постигая (смысла) его, спрашивали друг у друга: «что значит – из мертвых воскреснуть, что значит – не увидите Меня и вскоре увидите Меня?» (См. Лк.18:34, 9:45; Мк.9:32; Ин.12:15, 16:17–18). Не понимали не от недостатка веры (в смысле доверия словам Господа-Учителя), а по непостижимости тайны искупления, или частнее – страшной тайны Креста Христова, бывшего соблазном для иудеев. Не свободны были ученики Христовы от иудейских чувственных представлений о мессии. Для них Христос – чаяние народов, славный царь израиля, Христос Сын Божий – источник жизни пребывает во веки; а потому с недоуменным страхом отвращается мысль их от предсказаний смерти и воскресения, и они воспринимая слово это верою – внешне, сохраняли его в сердце своём, как некое семя, которое, будучи само по себе плодоносно и растимо, не успело войти в жизнь духа, прорасти и приносить обильные плоды; а только последний и совершеннейший из этих плодов, по слову Апостола, составляет радость. Но вот страшное будущее совершилось и стало неотразимою действительностью для учеников Христовых, и положило предел всем светлым надеждам их на славное царство Его на земле, как царство истины, добра и правды; чем тверже покоились на нём эти надежды, тем безнадежнее и безотраднее оказывалось положение тех, кто оставив вся последовал за Ним. Земная Церковь Христова, связанная неразрывными узами живых надежд и любви со Христом не могла долго жить без живого Христа. Теперь – то для учеников Христовых наступило время страданий, которые по тяжести Господь уподобляет страданиям рождающей жены (Ин.16:21), время тяжких испытаний их веры, в предохранение от которых Господь находил нужным не только предостерегать их, говоря: «Я молился о вас, чтобы не оскудела вера ваша (Лк.22:31–32); бодрствуйте, молитесь и вы, чтобы ни впасть в искушение» (Мф.26:41; Мк.14:27, 38; Лк.22:40, 46), но и особенным образом молитвенно ходатайствовать пред Богом-Отцом о сохранении их. Чит. Ин.17:9–18. Действительно, мы видим, что объятые страхом беспомощности и безнадежности ученики Господа боязливо скрываются в отдаленных и темных убежищах и «страха ради иудейска» запирают двери: в унынии ожидают окончания праздничного покоя с тем, чтобы вовсе оставить Иерусалим и возвратиться к своим обычным занятиям бедных рыбаков галилейских. Эммаусские путники утром третьего дня по смерти Иисуса и отсутствие Фомы из Иерусалима в этот день дают основание заключать, что мысль о высокой, возложенной на них миссии – быть «ловцами человеков» для царствия Христова и первостроителями Церкви Его на земле казалась для них теперь неосуществимою; они готовы покинуть этот законопреступный Иерусалим с его страшною голгофою, унося в сердце своем лютую скорбь о невознаградимой утрате, с тем чтобы всю жизнь повторять себе и другим бесконечно-грустную проповедь в кратких словах: «а мы надеялись, что Он есть Тот, который должен избавить израиля»… Но Тот, кто избрал их и, возлюбив в мире, до конца возлюбил их (Ин.15:16; ср. 13:1) не напрасно молился о сохранении веры их (Ин.17:9–18). Божественная любовь Почившего в гробе влечет мысль и чувство возлюбленных друзей Его к гробу, возбуждает в их воспоминании все случаи проявления Его любви к ним в слове и в деле. Как был Он к ним снисходителен! Какие спасительные давал им наставления! Как защищал их от нападения врагов, охранял от опасностей! (Мф.12:2, 3; Лк.6:1–4; Мф.15:2–3; Ин.6:16–21). Как заботился о них даже пред самым концом своим, утешая их в скорби нежно-отечески (См. Ин.13–17)! У кого из них найдется столько горячей любви и искреннего усердия теперь к Умершему и погребенному, чтобы воздать Ему за Его любовь? И вот, изнемогающий в страданиях, дух Церкви Христовой ищет успокоения в воспоминаниях сладостного прошлого и некоего утешения у гроба Жизнодавца, без мысли впрочем о воскресении Его. Друзья Иисуса, а наипаче другини Его, еще раз стремятся выразить любовь свою к умершему учителю, озабочиваясь накануне заготовить драгоценное миро с тем, чтобы рано утром следующего дня воздать последний долг любви и почести возлиянием его на мертвенные останки возлюбленного Наставника-Господа. Но знают-ли скорбные друзья Иисуса, что этому желанию их найти утешение скорби своей в проявлении благодарного чувства к мертвенным останкам Учителя – положена непреодолимая преграда со стороны недругов Его?

Если ученики Иисуса, подавленные ужасами смерти, не могли удержать в памяти и понять отрадное слово «о воскресении»; то враги Его, по-видимому, твердо помнили это страшное слово и хорошо понимали всю опасность последствий его. А потому, не стесняясь праздничным покоем субботнего дня, совет нечестивых немедленно входит в частные совещания о принятии решительных и верных мер против всяких случайностей, – чтобы ненавистный для них Обличитель неправды, так удачно доведенный злобою их до позорной смерти на кресте, навсегда остался во гробе. Как результат этих совещаний является строжайшая военная охрана тела Иисусова и печать синедриона у входа во гроб Его. Эта печать утвердила навсегда несомненность и достоверность печальной истины смерти и погребения Иисуса Христа и положила предел земному общению земных членов Церкви с Главою её. Там, под этою печатью сокрылся в мрачной пещере гроба живоносный спасительный Свет воссиявший на земле; там погребены все светлые надежды юной Церкви Завета Нового, которая, изнемогая от скорби своей, вопиет к Нему: «Господи Боже наш! Чаяние языков, Утеха израилева! мы на тебя уповали; иссыхают кости наши, погибла надежда наша». Ис.33:2; Иез.37:11. Но «да умолчит всякая плоть пред лицем Господа»! (Зах.2:13). «Скажите робким душею: будьте тверды и не бойтеся Ис.35:4». Не всегда будет мрак ночи там, где теперь огустел он (Ис.8:22). Отыщите в книге Господней и прочитайте: ни одно из слов Его не применет приити, и одно другим не заменится (Ис.34:16).

* * *

«И свет во тьме светится и тьма его не объят» (Ин.1:5)

Что же Тот, о Котором так неутешно скорбит, как о дорогой невозвратной утрате, оставленное Им малое общество друзей, у гроба Которого на страх им и успокоение врагам поставлена и неусыпно бодрствует сильная военная стража? Что же Он – это обетованное Семя жены, Благословенное семя Авраама, Чаяние языков, Звезда от Иакова, Законоположник и Лев от Иуды, Цвет от корня Иесеева, Сын Давидов, Князь мира, Владыка вечности, Источник жизни и воскресения и слава Израиля, – что Он? Возвратившийся с ловитвы Молодой Лев от Иуды возлег, уснул, и кто разбудит Его? Господь субботы, пришедший исполнить все требования закона, да подзаконные искупит, почив плотию, субботствует ныне. Точно, благословенная суббота, упокоения день! Но суббота Его не есть фарисейское прекращение всякого рода деятельности, нет: «Отец Мой доселе делает и Я делаю» сказал Он некогда в защиту и объяснение своих отношений к Богу-Отцу и надлежащего смысла празднования субботы, как всецелого посвящения этого дня на служение славе имени Божия. И ныне, освободившись от уз плоти, почившей во гробе, Господь Иисус сошел душою в преисподняя земли – в обиталища душ, от века хранившихся в вечных затворах ада, и там совершает (продолжает) великое дело служения, на которое Он послан Богом-Отцом: «сошед во ад проповеда» (1Пет.3:18–20) о принесенной Им голгофской жертве за грехи всех людей. Его Божественный свет, сокрывшийся от земли, освещает мрачные темницы ада; Его Божественное могущество сокрушает главу адского змия, который уязвил пяту Его на голгофе. Его Божественная жизнь, заключенная во гробе, животворит мертвецов в самой области смерти, воскрешает всеродного Адама; Сильнейший, связав сильного в дому его, освобождает пленников ада, разрушив его затворы, Первенец из мертвых полагает начало нового вечного бытия и, возглавив Собою всяческая переводит их в новую – лучшую высшую область Божественного рая – туда, где отселе будут вечно жить носящие на себе печать Его оправдания. Так созидает Он Церковь «первородных на небесех написанных», тот небесный Иерусалим, к которому должны приступить и войти в тесный духовно-нравственный союз и сыны и дщери царства Его на земле или что тоже возлюбленная Им и спасаемая Церковь Его земная (см. Евр.12:22–24; ср. Еф.1:10, 20–23, 2:20, 21).

О, если бы скорбные друзья Иисуса на земле хотя отчасти знали, какое великое всемирное дело спасения творит Иисус из Назарета Галилейского в нижних областях ада и вышних сферах небожителей! они быстро изменили бы печаль и томление смертное на радость неизглаголанную! Но печать гроба сокрывает содеваемую тайну спасения (Пасха таинственная), от живущих на земли до определенного времени… – «Страж! сколько ночи»? – «Приближается утро, но еще ночь» (Пс.21:11–12). «Слушайте, дальние, и вы, ближние: ныне восстану, говорит Господь, ныне поднимусь и радость вечная будет над главою вашею» (Ис.33:10, 13, 35:10).

«О Господи! спаси же; о Господи! поспеши же».