Пятая заповедь Синайского закона

«Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли». (Исх. 20:12).

«И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену и привел ее к человеку (Быт. 2:18 и Быт. 2:22).

«Жене сказал: умножая, умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое и он будет господствовать над тобою. (Быт. 3:16).

«Почитай отца твоего и матерь твою, чтобы тебе было хорошо и чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь Бог даст тебе» (Исх. 50:12).

«Я был молод и состарился, и не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба». (Пс. 36:25).

«Не передвигай межи давней, которую провели отцы твои». (Притч. 22:28).

«Глаз, насмехающийся над отцем и пренебрегающий покорностью к матери, выклюют вороны дольные и сожрут птенцы орлиные!» (Притч. 30:17).

«Почитающий отца будет иметь радость от детей своих и в день молитвы своей будет услышан». (Сир. 3:5).

«Не удаляйся от повести старцев, ибо и они научились от отцев своих, и ты научишься от них рассудительности и какой в случае надобности дать ответ». (Сир. 8:11–12).

«Бог заповедал: почитай отца и мать; и злословящий отца или мать смертию да умрет». (Мф. 15:4).

(Иисус) «сказал в ответ говорившему: кто матерь Моя? и кто братья Мои? И указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои. Ибо кто будет исполнят волю Отца Моего небеснаго, тот Мне брат и сестра и матерь». (Мф. 12:48–50).

(Иисус) «сказал: оставит человек отца и матерь, и прилепится к жене своей и будут два одною плотию; так что они уже не двое, но одна плоть. И так, что Бог сочетал, того человек да не разлучает». (Мф. 19:5–6).

«Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер, тот не может быть Моим учеником». (Лк. 14:26).

(Отрок Иисус) «был в повиновении у них», (у Иосифа и Марии). (Лк. 2:51).

«Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ея; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потомучто родился человек в мир». (Ин. 16:21).

«Вы, братья, обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь, как сонаследникам благодатной жизни, дабы не было вам препятствия в молитвах». (1Пет. 3:7).

«Безбрачным и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я. Но если не могут, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться. А вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем и мужу не оставлять жены своей». (1Кор. 7:8–11).

«Неверующий муж освещается женою верующею; и жена неверующая освящается мужем верующим. Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы. (1Кор. 7:14).

«Неженатый заботится о господнем, как угодить Господу, а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: незамужная заботится о господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом, а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу». (1Кор. 7:32–34).

«Все вы во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободнаго; нет мужеского пола, ни женского; ибо все вы – одно во Христе Иисусе». (Гал. 3:27–28).

«Дети! повинуйтесь своим родителям в Господе; ибо сего требует справед-ливость.

И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем». (Еф. 6:1 и Еф. 6:4) (Ср. Кол. 3:20–21).

«Жены! повинуйтесь мужьям своим, как прилично в Господе. Мужья! любите своих жен и не будьте к ним суровы». (Кол. 3:18–19).

(Жена) «спасется чрез чадородие, если пребудет в вере и любви, и в святости с целомудрием» (1Тим. 2:15).

«Брак у всех да будет честен и ложе непорочно; блудников же и прелюбодеев судит Бог». (Евр. 13:4).

«Не дети должны собирать имение для родителей, но родители для детей». (2Кор. 12:14).

«Чти» – это более, чем «повинуйся». Здесь отношение сердца, благоговение, религиозное отношение чувствуемое и сильное, а не показное только.

«Цену матери «вполне чувствуют тогда, когда ее теряют». (Т. Пассек).

«Без отца – полсироты, без матери – и вся сирота». «Муж – голова, жена–душа». (Пословицы).

«И от самого дурного семейства могут сохраниться воспоминания драгоценные, если только сама душа твоя способна искать драгоценное». (Зосима в «Бр. Карам.»).

«Какие у них удивительные женщины!» (язычник Ливаний о христианах 4-го века).

«Дайте мне хороших матерей!» (Слова Наполеона I-го).

«Матерняя молитва со дна моря вынимает». (Пословица).

«Путь доброй женщины действительно усеян цветами, но они являются за пройденными ею шагами, а не впереди ея». (Рескин).

«Внушайте, матери, дочерям вашим, что истинное поприще женщины – не на балу, не в концерте и не на кафедре, а в доме около детей». (Д. С. Миль).

«Возвратите женщину ко Христу, укажите ей ее истинное призвание, и вы будете иметь мудрых и истинных граждан». (Бл. Августин).

«Падение женщины влечет за собою падение населения, а падение населения какой-либо местности подобно гангрене для целой страны».

«Драгоценен мир и все, что в нем; но самое драгоценное из всего, что есть в нем; это – добродетельная женщина». (Магомет).

«Влечение одного пола к другому не есть ли стремление восполнить недостаточность и неполноту собственной природы и жизни, не есть ли затаенное стремление усовершенствовать и осчастливить свое бытие и жизнь, и, кроме того, обезсмертить себя на земле в своем поколении, в роде? А стремление к счастию и совершенству, к бессмертию есть стремление к осуществлению божественного начала в мире». (Проф. А. Д. Беляев).

«Плохая птица, что загаживает свое гнездо». (Пословица).

«Учи жену и детей без людей», (т. е. не унижая их) (пословица).

Семейные скорби всеобщи и неизбежны. Они встречаются и на тех верши-нах человеческого величия, где их так умеют скрывать. Великая княгиня Александра Иосифовна (вдова вел. кн. Константина Николаевича) была в Тверском соборе с детьми Константином Константиновичем и Ольгой Константиновной. Осматривая собор, дети отдалились от матери и великая княгиня осталась наедине с епископом Тверским Саввою и «начала изливать пред ним скорбные чувства своей души; жаловалась на свои телесные недуги; скорбела о преждевременной кончине сына Вячеслава, († 15 ф. 1879 г.), о тяжелой болезни другого сына Димитрия и жалком положении третьего. Со слезами на глазах просила епископа молиться о ней самой и о ее детях». (Автобиогр. записки архиеп. Саввы Тверского).

«Вся семья вместе, так и душа на месте». (Пословица).

«Вступать ли тебе в брак? Если ты здоров и невеста здорова, друг другу нравитесь и невеста благонадежного поведения и мать имеет хорошую, не строптивого характера, то и можешь с нею вступать в брак. А где такую взять? Где найдется подходящая, там и можно брать». (Феофан, епископ (Говоров)).

«Почему брак честен? Потому что он сохраняет верующего в целомудрии. Здесь апостол имеет в виду иудеев, которые считали брачное ложе скверным и говорили, что всякий, вставши с ложа, – нечист. Нет, безразсудный и безчувственный иудей, не то скверно, что происходит от природы, но то, что от воли. Если брак честен, то он и чист. Как же ты думаешь, что им человек оскверняется?» (И. Златоуст).

«Муж и жена, совокупляясь по законному браку и вставая с общего ложа, пусть молятся, ничего не наблюдая: они чисты, хотя бы и не омылись». (Бл. Августин).

«Кто родителей почитает, тот вовеки не погибает». (Посл.).

«Родительское благословение в воде не тонет и на огне не горит». (Посл.).

«Братская любовь крепче каменных стен». (Посл.).

«Если бы каждый заметал пред своим домом, улица была бы чиста», (китайская пословица).

По мнению св. Василия Великого, ребенок еще ни порочен, ни добродете-лен. Однако природная наклонность к страстям сказывается и в этом возрасте. При впечатлительности детей легко изгладить эту наклонность, направить волю ребенка к добру.

«Как вода на гладкой поверхности следует за пальцем, который впереди ведет ее, и мягкий нежный возраст удобно склоняется и на ту, и на другую сторону и влечется туда, куда его поведем». (Бл. Иероним).

Св. Димитрий Ростовский уподобляет отрока доске, заготовленной к написанию картины: что живописец изобразит на ней (доброе или худое), то и останется.

Один англичанин сказал сыну:

– Я хотел просить тебя получить больше знаний, но теперь прошу: сделайся полезным человеком, будь прямодушным, стань подлинным христианином. (Детские годы Томаса Броуна).

«Всякое воспитание, не основывающееся на религии, лишает человека достоинства и, в лучшем случае, делает его умным животным». (Э. Мартен).

«Хорошим человеком делает не образование, а воспитание, и прежде всего–воспитание религиозное». (Философ Кузен).

«Государство есть ничто иное, как большое семейство, где государь – отец, а подданные – дети». (Прот. Г. П. Павский).

«Любовь к отечеству есть сила живая, светящая, согревающая; она сообщает всем действиям человеческим чистоту и возвышенность, словам – искренность и правду, мыслям – определенность, намерениям крепость, и на все кладет печать одной, ей свойственной красоты и привлекательности». (Амвросий, а. Харьковский).

«Законодатель и закон – это первая, великая помощь. Поэтому иноплеменники, а также завоеватели городов считали законодателей большими благодетелями, чем своих родителей. Это – справедливо и заслуженно, так как родители дают жизнь, а законодатели учат, как проводить честную жизнь, вследствие чего происходит защита и твердость. Не стены, не войска, но справедливые законы делают государства безопасными». (Златоуст).

«Всякий действительный прогресс к истинному счастию человечества совершается личными, а не общественными усилиями. Некоторые общие меры могут содействовать такому прогрессу, некоторые реформированные законы могут направлять его, но раньше всего должны быть реформированы законы домашней жизни человека». (Дж. Рескин).

«Брак не препятствует добродетели, ибо первый из апостолов имел тещу». (Бл. Феофилакт Болгарский).

Когда кто-то стал требовать, чтобы Ликург ввел в государстве демократию, законодатель сказал: «введи сперва демократию у себя дома».

«Если в доме черствое сердце, то и без ветру холодно». (Оскар Уайльд).

«Царствует слово, – не нужна и плетка; царствует любовь, не нужно и слова, довольно взгляда».

«Мне приятнее видеть своего ребенка мертвым, чем невоспитанным». (Лютер).

Александр Македонский говорил, что он уважает своего учителя не менее, чем отца, потому что от отца он получил начало жизни, а от учителя начало доброй жизни.

Один английский епископ, обучавший принцессу, с горечью сказал ей: «я нахожу что мое учение не делает вас лучшею». Ученица возразила: «а без вашей науки я была бы гораздо хуже».

«Быть подлинно матерью – это трудное дело и высшая задача в человечес-кой жизни». (Иеремия Готтхельф).

«Женщина – опора веры в мире; она льет масло в огонь, чтобы ярче он горел. Пока существует женшина, вам не удастся изгнать из мира христи-анство». (Бичер Стоу).

«Проповедывать с амвона, увлекать с трибуны, учить с кафедры гораздо легче, чем воспитывать одного ребенка». (Герцен).

«Уж не оттого-ль люди истязают детей, а иногда и больших, что их так трудно воспитывать, а сечь так легко? Не мстим ли мы наказанием за нашу неспособность». (Герцен).

«Ты должен надстроивать выше твоей головы, – в этом тебе на помогу брачный сад». (Ницше).

«Брак – начало и вершина всякой культуры. Он смягчает грубых, и воспи-танный наилучшим способом может проявить свое самообладание в браке. Он должен быть неразрывным, потомучто он дает слишком много счастия, чтобы принимать в рассчет отдельную незадачу». (Гете).

«Нет денег, которыми можно было бы оценить хорошего учителя». (Лютер).

«Счастье мужчины в словах: «я хочу». Счастье женщины: «Он хочет». (Ницше).

«Повиноваться тому, кого любишь, отраднее, чем повелевать».

Чти отца твоего и матерь твою. В одном из небольших провинциальных городов умер после тяжких и долгих страданий бедняк-труженик оставив после себя, без всяких средств к существованию, больную, сумасшедшую жену и сына, еще юношу.

Умирая, он со слезами на глазах взглянул на свою несчастную жену и едва внятно проговорил, благословляя сына:

Сын мой, на твое попечение оставляю я больную мать... Не покидай ее и Господь вознаградит тебя за это и не оставит до конца дней твоих...

С этими словами он мирно скончался.

Похоронив отца, бедный юноша принял на себя заботы о больной матери, обставил ее всеми удобствами какие могли позволить ему скромные средства. Часто он совсем не раздевался и не ложился спать, так как сумасшедшая мать всю ночь бесновалась, так что о сне и покое юноши не могло быть и речи.

Днем усиленный труд, а ночью безпрерывный ряд тревог и страданий,–вот какова была жизнь молодого человека.

Бессмысленное выражение глаз высокой, исхудавшей женщины, ее всклокоченные седые волосы, разорванное платье, хриплый голос, пена у рта, неистовые, продолжавшиеся во все время припадков, крики, пока она не успокаивалась и не впадала в глубокий сон, – все это не поддается описанию обыкновенным пером. Ноги и руки ее были окованы цепями, так как без этого она рвала и била все, что только ни попадалось ей под руку, кусалась, причиняя поранения не только себе, но и своему сыну, а кровать ее была из толстого чугуна, так как деревянная не выдерживала ее неистовств.

Каким сердцем должен был-бы обладать человек, чтобы не содрогнуться при виде такой ужасной картины?

Один Господь знал, что переживал бедный юноша в такие минуты.

Искренне, горячо молясь на коленях, умолял он Господа прекратить ее страдания, или послать ей мирную христианскую кончину.

Наконец, Богу угодно было прекратить ее страдания навсегда.

За несколько дней до ее смерти, она сделалась как будто спокойнее и приняла вид как бы совсем здоровой. Тогда юноша, воспользовавшись этим обстоятельством, стал читать страдалице Слово Божие, разсказывая ей о том, как Спаситель исцелял страждущих и больных и как Он утешал обремененных нуждой и горем.

Чтение это благотворно повлияло на больную и на душе ее стало как-бы светлее. Она даже благословила своею изсохшею рукою любящего сына, благодаря его за заботы к ней.

Затем, перекрестившись, она, как ребенок, тихо скончалась на его руках.

Впоследствии, в награду за его попечения о больной матери, Господь вознаградил почтительного сына, осыпав своими милостями и щедротами,» храня от всяких бед и напастей.

О любви к родителям. Плохо теперь понимают обязанности к родителям.

Оскудевает чувство любви и долга.

Было время, когда сын считал себя всегда в долгу перед теми, кто дали ему жизнь.

И не задумывался ни перед какой жертвой ради тех, с кем связан узами крови.

Даже язычники были велики и сильны в сыновней любви.

Умер отец молодого римлянина Ветурия. Обязанности к живому были окончены, но оставались еще обязанности к мертвому.

Отец Ветурия был разорен и Ветурию не на что было похоронить его так, как полагалось по обычаю отцов. А оставить без похорон–это было бы великое унижение рода. Унижение покойника.

Этого не мог вынести любящий сын.

Как же его отца похоронят, как какую-то падаль!?

Патриций, гордый своим родом, останется вне могилы предков.

Гордость молодого Ветурия, его горячее сыновнее чувство возмущалось при мысли, что прах отца будет наскоро схвачен общественными рабами, на обязанности которых лежало перенесение тел умерших бедняков; на бегу, рабы кучей складывали тела на костер, долженствовавший поглотить их.

И вот, чтобы добыть деньги, Ветурий хочет продать себя в рабство.

И кому?

Единственный покупатель–богатый вольноотпущенник Плоций, известный своей жестокостью к рабам.

И Ветурий идет туда... Скорбный путь. Не доходя до подъезда дома, где всегда было написано лживое приветствие «Salve» (здравствуй), Ветурий обратился к рабу–привратнику. Тот подошел к нему настолько, насколько позволяла цепь. При виде этого несчастного, обнаженные плечи которого носили на себе знаки недавнего бичевания, Ветурий хотел было вернуться назад; но так как он отчаявался найти в другом месте то, зачем пришел к Плоцию, то спросил у привратника, в какую часть дома следует ему идти, чтобы велеть доложить о себе хозяину. Привратник указал ему ход, расположенный за последним внутренним портиком.

По мере того, как молодой Ветурий приближался к дому, он все яснее слышал стоны, рыдания и болезненные крики. В этот час патриций присутствовал при ежедневных наказаниях рабов за проступки, совершенные накануне. Ветурий увидал, как жертв кололи булавками, секли плетью и клеймили каленым железом. Просителю пришлось ждать, пока Плоций окончит расправу, и тогда просить аудиенции. И вот даже такое зрелище, как им сейчас виденное, не поколебало решимости молодого человека, несмотря на ужас, какой должна была в нем возбудить мысль служить такому господину. Долг отцу должен быть уплачен. Ветурий боялся только одного: отказа на свое предложение.

Опасение это не оправдалось. Патриций, менее тронутый, конечно, великодушной целью займа, чем красивой наружностью просителя, согласился купить его в число рабов.

Снабженный суммой, вырученной за продажу своей свободы, сын старого консула поспешил в храм, где обыкновенно обявлялось о смерти какого-нибудь лица и устраивались похороны. Здесь можно было всегда найти в достаточном количестве рабов, исполнявших похоронную службу. Хотя вырученная сумма была значительна для сироты, оставшегося без наследства, но все же Ветурий не мог себе позволить роскошь таких похорон, где видно было впереди и сзади погребального ложа и по бокам огромное количество факельщиков, флейтщиков и даже танцовщиков, сзади которых идут наемные плакальщицы, начинавшие свои крики и стоны по сигналу, подаваемому распорядителем шествия.

Для того, чтобы доказать сыновнюю любовь молодого Ветурия, достаточно было скромных похорон, устроенных ценой его свободы.

Таким образом, простой папирус заменял богатый пурпурный покров; одна только плакальщица сопровождала погребальное ложе, несомое до костра новым рабом Плоция и несколькими друзьями – соседями. Погребальное шествие сопровождало только законное число десяти музыкантов. Процессия двинулась, как только Ветурий в последний раз облобызал отца.

А он... Он вернулся, чтобы быть рабом самого жестокого из деспотов.

Может быть, он напрасно пожертвовал собой тщеславию, но, ведь, это был его долг, а не одно тщеславие.

Такова была любовь язычника..

А чем жертвуем своим даже живым родителям мы?

Доктор Джонсон. В ноябре 1776 года, в бурный вечер знать города Ляйтфельда в Англии была в гостях у графини. Не доставало гостям только доктора Джонсона. Прождавши его более часу, решили ужинать без него. Когда гости и хозяева уже перестали ждать Джонсона, он прибыл, но в каком виде!?. Этот гордый и самостоятельный человек теперь был бледен, утомлен, в измятой и покрытой снегом одежде. Все глядели на него с изумлением. Подойдя к графине, он сказал: «прошу меня извинить за опоздание. Когда я получил ваше любезное приглашение на ужин, то я упустил из виду, что сегодня 21-го ноября, и я должен быть в ином месте. Я расскажу вам, какое значение имеет для меня это число. Много лет назад в этом городе добывал себе скудное пропитание книгопродавец, ходивший по улицам с ящиком на спине. За ним ходил мальчик, его сын. Когда мальчик подрос и прошел школу, отец пустил его в университет, хотя отцу пришлось для содержания сына отдавать почти все свои средства, а себе иногда отказывать и в куске хлеба. На семнадцатом году возраста, в вакатные дни сын проживал в доме отца. Так как учение легко давалось ему, то он держал голову высоко, а отец попрежнему с трудом добывал копейки. 21-го ноября отцу нужно было с своим коробом идти на базар, а погода была холодная, бурная и снежная, как ныне «Сынок, обратился отец к студенту, ныне мне не совсем здоровится. Замени-ка меня, сходи на базар с книгами. Лишиться дневного заработка для нас, ведь, много значит» – Как?» – ответил горделиво юноша. «Мне, студенту, идти на рынок с коробом и продавать книги? Никогда!» Отец смиренно и ласково упрашивал, но сын остался непреклонен. Тогда старик пошел на торг сам; воротился оттуда весь мокрый от снега и дождя. Чрез несколько дней он скончался. Этот отец – мой! Этот гордый, неблагодарный чудовищный сын – я». При этих словах доктор закрыл лицо руками и горько заплакал. Затем он продолжал: «сорок лет протекло с того дня, и я стараюсь загладить мою вину. 21-го ноября ежегодно без завтрака выхожу я пеший на рынок и с обнаженной головой простаиваю четыре часа на том месте, на котором мой отец в течение тридцати лет торговал книгами, чтобы дать мне приличное образование. Джонсон опять заплакал. Плакали и слышавшие рассказ.

Шотландский король Иаков IV в юности поднимал оружие против отца. Все его зрелые годы были долгим искуплением этого греха. В воспоминание о нем, он носил под одеждой железный пояс, и к этому поясу каждый год прибавлял унцию, для того, чтобы раскаяние с каждым годом становилось все сильнее.

А один русский писатель рассказывает о себе:

Я не могу сказать, чтобы очень огорчал родителей. Учился я хорошо. Заработывал с 15 лет, а с 18, пожалуй, достаточно на одного себя. Был их гордостью.

Но всякий раз, когда я вспоминаю об отце и матери – у меня колет сердце.

А не могло ли им быть лучше? Не мог ли я сделать теплее их старость?

И избави Бог от этого мучительного чувства.

«А как, я думаю, тяжело тем, кто сделал жизнь родителей сплошным горем. Это несчастнейшие из несчастных» – закончил он.

Да. Да. Избави нас Бог от этого позднего раскаяния: дни наших родителей сочтены: сделаем их радостными.

И им ничего не нужно для этого, кроме нашей любви и заботы.

О! как желательно было бы, если бы вам никогда не пришлось, воскликнуть вместе с поэтом к умершим отцу или матери:

«Когда-б тебя узреть среди светил

На краткий миг, и знать, что ты простил

За весь позор, страдание и зло.

Чем вызывал я вопль в твоих устах.

Напрасная мечта! На небесах

Не знают о грехах, там все светло"·

Мы все – блудные сыновья Бога, блудные сыновья того Небесного Отца, Которому Его единственный Божественный Сын оказывал на земле повиновение с такой любовью и таким благоговением! Ищи помощи у Святого Духа для исполнения Его заповедей: «дети, повинуйтесь своим родителям в Господе, ибо сего требует справедливость». Да покаются и исправятся все, кто не был почтителен к своим родителям.

Мать. С годами русское, преимущественно интеллигентное общество все дальше и дальше уходит из под влияния православной Церкви. А одновременно с этим все больше и больше забываются в нем христианские начала и обычаи жизни. Особенно заметно ослабление связи между родителями и детьми, являющееся всегда худым и крайне опасным признаком. «Отцовская власть», говорит один много сведущий филантроп, «в некоторых классах считается теперь как бы исключением; на любовь к матери смотрят, как на пережиток, на недостойную мужественного сердца нежность».

Между тем может ли какой другой образ быть ближе и дороже нам материнского? Не даром лучшие люди всегда относились к нему с благоговением, окружая его ореолом святости и чистоты... Вот как в прекрасных стихах выражает свое восторженное чувство к матери один из наших народных поэтов:

«В насмешливом и дерзком нашем веке,

Великое, святое слово: мать –

Не пробуждает чувства в человеке.

Но я привык обычай презирать,

Я не боюсь насмешливости модной».

И, обращаясь к матери, поэт восклицает:

Благослови, родная: час пробил!

В груди кипят рыдающие звуки,

Пора, пора им вверить мысль мою!

Твою любовь, твои святые муки,

Твою борьбу, подвижница, пою!

И если я легко стряхнул годами

С души моей тлетворные следы,

Поправшей все разумное ногами,

Гордившейся невежественной среды,

И если я наполнил жизнь борьбою

За идеал добра и красоты,

И носит песнь, слагаемая мною,

Живой любви глубокие черты, –

О, мать моя, подвигнут я тобою!

Во мне спасла живую душу ты!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Повидайся со мной родимая! –

Зовет свою мать в другом стихотворении, но тот же поэт...

Появись легкой тенью на миг!

Всю ты жизнь прожила нелюбимая,

Всю ты жизнь прожила для других.

С головой, бурям жизни открытою,

Весь свой век под грозою сердитою

Простояла ты, грудью своей

Защищая любимых детей.

Юность. Юноши часто грубо говорят с родителями. Старайся с юных лет отсекать эту и другия свои худые наклонности, привычки и страсти, еще не глубоко пустившие свои корни в твоем сердце. Чем более будешь отлагать, тем труднее будет бороться за это необходимое дело спасения души.

Как дерево, чем больше растет, тем более в землю корень свой пускает: так, чем более растет греховный обычай, тем глубже в сердце человеческом утверждает свой корень.

Отказ от крещения. Ратбод, вождь Фризов, под влиянием проповеди и чудес Вольфрена, решил принять крещение. Уже вступая одной ногою в крещальную воду, Ратбод спросил духовника о своих обоготворённых в язычестве предках: в раю они или в аду. Вольфрен отвечал, что они, как некрещенные, несомненно в аду.

– Вот как! воскликнул неофит: так и я не хочу этого, чтобы не отделиться от них и не проводить вечность с кучкой христиан.

Этот пример служит ярким показателем того, как затрудняется обращение к истинной вере кругом родства и знакомства. Многие старообрядцы держатся сознанных заблуждений только «по родителям».

Уважение к старшим. На Олимпийские игры в Греции пришел старец; все места были заняты. Проходя мимо рядов Афинян, старец не получил предложения занять какое-либо место. Но когда он приблизился к Спартанским юношам, те дружно встали с своих мест, чтобы дать место старому человеку. Афиняне звучно стали аплодировать поступку Спартанцев.

Тогда была сделана оценка случившегося в таких словах:

– Афиняне понимают добро, а Спартанцы его делают.

Понимать и делать добро, возвышаясь над невысоким уровнем обществен-ного мнения, это есть истинное величие, благородство души, прекрасное не в одних юношах.

Вот поход Александра Македонского. Холод и глубокий снег. У яркого костра греется властитель полумира. Увидав неподалеку старого солдата, дрожащего от холода, Александр встает с места и победоносными руками сажает озябшего на свое место.

Невозвратное. Одна почтенная женщина рассказала о себе:

– Тринадцать лет протекло со смерти моей матери, но я не могу забыть той полной скорби и любви улыбки, с какою она глядела на меня в последние дни ее жизни. Как живая она предо мною. При всяком воспоминании о ней мое сердце сжимает тоска, что я огорчила ее в последний вечер ее жизни. Мать долго болела, но я так привыкла видеть ее бледною и худою, что не обращала на эти признаки увядания ни малейшего внимания. В этот памятный для меня день я имела крупную неудачу в школе и в дурном настроении духа вошла в комнату матери. Как всегда, мать меня встретила ласковой улыбкой на своих безкровных устах. Она попросила меня подать ей стакан воды.

– Разве у нас нет на это горничной? резко заметила я.

– Да, есть, кротко ответила больная: но и дочь не обременится оказать услугу немощной матери.

Воду я подала, но с недовольной миной. Вместо того, чтобы по обычаю поцеловать мать на прощание, я поставила стакан и поспешно ушла в свою спальню. Но сон бежал от меня. Мне припомнилось, как слаб был голос матери и бледно ее лицо. Я тихонько прокралась в ее комнату, чтобы попросить прощения, но мать дремала и мне не посоветовали ее безпокоить. Рано утром я поспешила к матери, чтобы высказать ей свою печаль о вчерашней грубости. Но матери, уже не было! Она уже не встретила меня своею милой улыбкой и не положила с тайной молитвой своей руки на мою голову. Рука ее была холодна. Я заплакала и сказала:

– Лучше бы и мне умереть с тобою, дорогая мама! До смерти моей не притупится это жало раскаяния.

Долголетен будешь. «Страх Господень умножает дни, лета. же нечестивых будут сокращены». (Притч. 10:27). В этом нет сомнения. Страх Божий ведет к добропорядочному образу жизни и не допускает той траты жизненных сил, которая происходит от греха и порока. Святое спокойствие, проистекающее от веры в Господа Иисуса, помогает человеку в болезнях и скорбях. Каждый лекарь радуется покойному больному, так как безпокойство убивает, но упование на Бога помогает, как лучшее лекарство.

У нас все условия для продолжительной жизни. Приключится с нами болезнь, мы не будем малодушествовать, как осужденные на смерть, но будем надеяться на Бога, возставляющего мертвые.

Да если Бог и позовет нас в надзвездный мир, мы только возрадуемся. Живы-ли мертвы-ли, – мы Божии.

Истинная долгота жизни – в том, чтобы не тратить время попустому, но посвящать каждый час высокому делу.

Непочтительный сын. У одной бедной вдовы сын отличался необыкновенными способностями к учению и притом обладал усидчивостию и настойчивым характером. Знавшие юношу предсказывали ему счастливую будущность. Действительно, вскоре по выходе из школы он получил хорошую должность. Однажды, молодой человек повстречал на улице свою дряхлую, невзрачную и старомодно одетую мать и разговорился с нею. Но вдруг, из-за угла улицы показался товарищ молодого человека. Молодой человек, вспыхнув от стыда за свою мать, повернулся к ней спиной и подошел к товарищу. Этот спросил его, с кем он разговаривал. – «О, отвечал спрошенный, это... это моя прачка».

Но Бог не оставил ненаказанным непочтительного сына. Не взирая на свои способности, познания и ловкость, он ни в чем не имеет удачи до сего времени.

Пять ступеней. В прихожей одной тюрьмы многие годы висела картина, написанная преступником, для которого эта тюрьма была местом ожидания казни. Картина была проста: нарисован был эшафот с пятью ступенями. На нижней ступени было подписано: «Неповиновение родителям». На второй: «Нарушение воскресного дня». На третьей: «Азартная игра и пьянство». На четвертой: «Убийство». «На пятой: «Эшафот».

Эта картина представляла краткую историю жизни нарисовавшего ее, сложившего голову от руки палача. Но таков же путь многих преступников.

Пятая заповедь. Будет время, когда дети будут лукавее и злее стариков.

Говорят, что это время настало... Да, нельзя скрывать, что нередко приходится видеть детей, которые преждевременно утратили чистоту детской души, растратили, «живя блудно», то, что составляет красоту ребенка, – Божий нимб вокруг его кудрей.

Они утратили свою незлобивость, искренность, незагрязненную мысль, светлое воображение и волю, жаждущую подвига, добкого дела.

«Есть углы, где семилетний развратен и вор», – писал Достоевский о несчастных детях трущоб.

Увы! Нечистое воображение, надломленную живую душу не редкость встретить теперь и не в трущобах.

Отчего это? Причин, конечно, много. На одну из них указывает проф. Комб в книге «Детская нервозность».

«Душа детей – душа их родителей», – говорит он. – Душа наших детей темна и изломана, утомлена и отравлена злом,. потомучто в самом зачатии мы вносим отраву, злые яды в их организм.

Никотин (табачный яд), особенно алкоголь, – разве эта отрава не должна разлагать самую первую клеточку, из которой разовьется будущий человек?

Сколько детей страдает в детстве конвульсиями! Это результат отравления никотином и алкоголем. Но эти яды отравляют, конечно, не только физическое здоровье, но и душу, делая ее удобной почвой для плевел сатаны»...

Справедливые мысли... Мы прибавили бы, что самое рождение, зачатие в пьяном желании, без мысли о будущем святом назначении человека, уже готовит для него – дурную, злую душу.

По народному сказанию антихрист будет плодом семи сменяющихся одно за другим злых поколений одного рода.

Мысль понятная.., Величайший носитель зла по этой идее скопил все зло семи поколений, передавших это зло одно другому в акте зачатия.

И, конечно, если не антихсист, то его слуга – «дитя, злее и лукавее старых» – может родиться от длинных рядов предков, по наследству отравлявших себя ядами, по наследству копивших «проказу души».

Детская жестокость. Сын благородного короля Франции Генриха IV Людовик в детстве позабавился муками воробья, голову которого он медленно раздавил между двумя камнями. Отец жестоко высек за это принца. Королева Мария, урожденная Медичи, сделала замечание супругу за то, что он унизил наследного принца.

Генрих на это возразил:

– Королева! молите Бога, чтобы Он продлил мою жизнь для воспитания вашего сына. Будьте уверены, что после моей смерти этот невоспитанный юноша не пощадит и вас.

Вскоре Генрих был убит, а Людовик ХIII, приняв престол, изгнал свою мать из Франции, и она скончала жизнь свою в Кельне в великой нужде.

По житию св. Андрея Тотемского. «Воспитание свое получил он в церкви... Не пропуская ни одной божественной службы, мальчик, внимательно слушая чтение и пение в церкви, приобрел и понятие о Боге и любви к Нему» – рассказывает житие.

Андрей воспитался в церкви. «Он здесь привыкает всецело переноситься в мир потусторонний, к Богу. Расширенными глазами следил он за священниками перед престолом и чутким сердцем чувствовал, какая огромная тайна совершается здесь, по молитвам верных. Священник в фелони, окруженный волнами фимиама, кажется ему ангелом, предстоящим пред престолом Бога. Таинственный алтарь кажется местом, куда человек может войти только со святой мыслью, святым настроением: «Иззуй прежде сапоги от ног твоих, здесь земля святая».

И зреет молодая душа в стремлении к Богу, к жизни в правде Его.

«Вожделех в гору Господню».

Завидное воспитание. Сколько великих душ родило оно. Но увы! Оскудевает эта система воспитания. «Носят ли теперь детей в церковь? Часто ли носят? Водят ли детей 4 – 5 – 7 лет в церковь? Часто ли водят? Приучают ли детей к религиозным упражнениям, молитвам и постам? Многие ли приучают?» – спрашивает один проповедник.

И ответ ясен... «Нет. Нет. Не носят. Не водят. Не приучают. Теперь образованные родители не ведут, не несут детей в церковь, даже в такие замечательные дни, как, по преимуществу детский праздник, Ваий, на Светлый день, Ведут их на рынок, да покупают им вербы, т. е. игрушки».

«Есть родители, – читаем у одного богослова, – которые в святую пасхальную ночь бывают озабочены тем, чтобы их маленькие дети, возбужденные праздничными впечатлениями и не жалающие ложиться спать непременно в свою пору заснули, чтобы на завтра быть здоровыми. А в то же время с девяти лет берут детей с собой в театр, даже в легкую оперетку»...

Да. Детей теперь воспитывают на отравляющих песенках и развращающих картинах вместо того, чтобы строить душу на основе святых впечатлений богослужения, на заветах «золотой книги», которая когда-то в храме оставила такое сильное впечатление на Л. Н. Толстого.

Отеческая любовь. Единственный любимый сын одного старика вступил на дурную дорогу. Увещания выслушивались досадливо и нетерпеливо. Наконец, за крупное преступление буйный юноша осужден был на каторжные работы. Старик отец ухитрился принять на себя вину и был закован в кандалы. Такая беззаветная любовь победила преступную душу. Он бросился к оковам отца и молил его о прощении, клялся вести честную и чистую жизнь.

Но так же ли влечет нас к покаянию и любовь Божия, во Христе нам явленная?

Лучшая музыка. Мендельсона спросили, какую музыку он считает наиболее совершенною: Грауна, Гойндна, Гэнделя, Баха, Моцарта и Бетховена, или же из старинных: Перголезе, Осланда-ди Лассо, Палестрины, или какую еще. Спрошенный ответил.

– Прекраснейшая музыка, слышанная мною раз в жизни, не была создана искусством старого или нового мастера. Это были естественные природные звуки юнейшего существа. Первый крик моего первенца для меня был и навсегда останется приятнейшею музыкою.

Лучший способ воспитания. К священнику пришел чиновник с жалобой на плохое поведение своего сына, на которого не действуют никакие способы.

– Какие же способы вы употребляли? спросил священник.

«Да бил нещадно». – А еще? «Запирал на целые дни» – А еще? «Голодом морил». – А еще? Чиновник вышел из терпения и сказал: «Что же еще осталось делать?» Тогда священник спросил: – Молились ли вы о сыне? «Нет». – Ну, так и неудивительно, что сын ваш плохо ведет себя.

Начало воспитания. Одна мать спросила своего духовника, с какого года ей начать воспитание своего четырех-летнего ребенка. «Сударыня, отвечал спрошенный, если вы не начинали воспитания, то потеряли четыре года. Обязанность воспитания для матери наступает с первой улыбки младенца».

Улица. Один узник со слезами признавался посетившему его священнику:

– Батюшка! родители меня хорошо оберегали, но улица меня испортила. Я каждый день украдкой убегал к уличным товарищам. На улице выучился я дебоширству, божбе, брани, куренью и воровству. О, на улице враг всегда подкарауливает детей, чтобы погубить их!

Домашняя молитва. Дом без молитвы всеравно, что без кровли. Ежедневная молитва, утренняя и вечерняя, вместе с чтением Писания и духовных книг, подобна золотой цепи, связывающей родителей и детей в единую домашнюю церковь.

К сожалению, многие родители этого не знают и детям иногда приходится напоминать родителям о необходимости покрытия дома.

Один мальчик показал матери картинку молящегося Моисея и спросил:

– Мама! разве все люди перед смертью так молятся?

Мать резонно отвечала:

– Молиться нужно и не перед смертью только, а во всякое время. Кто помолится только перед смертью, не получит спасения.

– Но почему же, мама, у нас не бывает молитвы?

Мать заруднилась ответом, но сказала, что и у них будет введена молитва.

Слова ребенка камнем легли на сердце матери. Она ходила, как виноватая. На следующий день перед завтраком она хотела бы прочесть молитву, но забоялась насмешек мужа. Ребенок спросил:

– Отчего же, мама, и ныне мы не молимся? Ведь, ты сказала, что мы не спасемся, если не будем молиться, как Моисей на картинке?

Мать заплакала, и у мужа, человека легкомысленного дотоле, на щеках появились слезы. Это было поворотным пунктом в жизни семьи.

Другой случай. К родителям вернулась молодая девушка после шестилетнего гощения в чужом доме, где свято сохранялся обычай семейной молитвы и чтения Библии. В родном доме она в первый же день по прибытии почувствовала себя неловко, когда все без молитвы сели за ужин и без молитвы разошлись спать. Она не осмелилась ничего сказать, но сильно загрустила.

Заметив печаль дочери, отец спросил ее, о чем она тоскует.

Не без робости она отвечала:

– Ах, отец, мне страшно жить в доме, в котором не бывает молитвы!

Это слово коснулось сердца отца. С того же вечера он начал с семьею молиться и читать слово Божие.

Детские вопросы. За обедней ребенок услыхал, что молитва первейшая обязанность христианина и что без молитвы невозможно спасение.

В этот же день за обедом ребенок спросил отца, молится ли он? Вопрос был неприятен безбожному родителю, и он ответил на него вопросом-же:

– А кто тебя научил спрашивать меня об этом – мать или тетка?

– Нет, папа, – отвечал ребенок, – ныне священник сказывал, что все добрые христиане молятся, а кто не молится, погибнет. Ты молишься, папа?

Раздосадованный отец ответил:

– Ну, пускай ты, мать и тетка идете своей дорогой, а я – своей.

– Какой-же дорогой идешь ты? – наивно спросил ребенок.

Тройной вопрос заставил отца задуматься и пересмотреть свой катихизис неверия.

Подобный случай был в семье американца. Ребенок был при смерти. Знатный и умный, но служивший только миру, отец его был глубоко опечален предстоящей утратой.

– Я умру, умру, папа. Сделай мне одно удовольствие, стань на колени и молись за меня. Отец, молись! Что будет со мною, если ты не помолишься?

Но отец давно разучился молиться. Он готов был жизнь свою отдать за жизнь сына, но озарить его душу благодатью молитвы, приготовить его к встрече с Христом он не мог.

Злой жребий тех, которые препятствуют детям приходить ко Христу.

Бдительность. Это качество души надлежит иметь каждому христианину, а особенно родителям, учителям, священникам. Их невнимание может оказаться гибельным для вверенных им, что видно из следующих примеров.

Генерал Вашингтон во время похода, ставя солдата на караул, говорил ему: «ты поплатишься жизнию, если задремлешь». Зачем такая строгость? А затем, что в руках этого караульного находилась участь шестидесятитысячной армии. Уснет он, то и армия может быть истреблена врагом.

Вышел погулять родитель с сынком в гористой местности. День был жаркий. Отец лег под деревом и задремал, а малютка собирал цветы и гонялся за бабочками. Проснувшись, отец стал звать сына, но на его зов никто не откликался. Подойдя к ущелью, отец на дне его увидал бездыханное тельце своего разбившегося сына.

Бдительностьне должна быть одностороннею, потому что опасности различны и таятся в разных местах. В басне рассказывается о лани, которая паслась на берегу моря и чутко всматривалась и прислушивалась к тому, что происходило на земле. Со стороны моря она беды не ждала. Приметил это охотник, подплыл к берегу на лодке и пристрелил лань.

Невинные вопросы. Когда Оленька умирала, она вела такой разговор с бабушкой.

– А там хорошо, в раю-το? Спросила Оленька.

– Хорошо, – светло на небе у Бога отвечала старушка. – Ничего ты не согрешила, никакого зла не знала. Будешь там в райских садах гулять.

– А там у Бога тепло, бабушка? – спросила девочка, вспомнив, как часто к утру выстывало в подвале, в углах иней выступал белыми пятнами, сырой пронзительный холод пробирался под лохмотья, укрывавшие тщедушное тельце.

– Тепло у Боженьки, тепло. – Солнышко незакатное греет.

– А кушать будут давать? – опять спросила девочка, вспоминая, как часто ее забывали покормить, или сунуть обедки, да и тех половину отнимут брат с сестрой.

– Райские яблочки будешь кушать, живой водицей запивать.

– А игрушки? – тая дыхание, спросил голос Оленьки.

Нужно только, чтобы тепло было, чтобы кушать давали да игрушек, – так представляет Оленька царство Божие.

Неужели, с помощью Божией, мы не в силах дать это царство Божие хотя немногим детям? Конечно, хорошо у Христа на небе. Но ведь Он, родившись и сошедши на землю, нам заповедь дал, чтобы мы заботились о том, чтобы эти дети и здесь на земле верили во Христа воскресшего, чтобы мы принесли им эту весть и ту радость о Христе с неба, которой они дожидаются.

Св. Людовик. Французская королева Бланка Кастильская, образцовая мать-христианка, воспитывала своего сына Людовика с редкой заботливостью. Можно сказать, с колыбели она внушала ему глубокое уважение ко всему святому и чистоту помыслов. «Сын мой, говорила она ему, обнимая его, я люблю тебя со всею нежностью, на какую только может быть способна мать; но мне легче было бы видеть тебя мертвым у моих ног, чем совершившим смертный грех». Эти слова внушили принцу на всю жизнь страх пред грехом и пред поступками, которые могут оскорбить величество Божие. Однажды приближенный Людовика Жуанвиль высказался, что он охотнее согласился бы совершить тридцать смертных грехов, чем заразиться проказою.

– Ах, Жуанвиль, возразил король: вы мало знаете, что значить оскорбить Бога. Воистину, нет более тяжкого бедствия, как, совершение смертного греха.

Не мешайте игре. Король Фридрих Вильгельм III-й шел с своим адютантом по улице Потсдама, где шумная толпа ребятишек играла в кубарь. Адютант хотел разогнать играющих. Догадавшись о таком намерении, король сказал адютанту: «разве вы никогда не игрывали в кубарь? Не мешайте детской игре. Жизнь трудна, а юность коротка».

Важнее науки. Любознательный студент пришел для научной беседы к профессору Эбергарду и застал того за уборкой рождественской елки для детей.

– Видите, заметил профессор студенту, я занят более важным делом.

Студент выразил свое недовольство.

– Поверьте мне, сказал студенту профессор: лучший цвет и спелый плод всякой философии заключается в словах Христовых: «если не обратитесь и не будите, как дети, то не войдете в Царствие небесное.

Студент впоследствии сделался известным под именем епископа Эйлерта.

Преданность Богу. В воскресный день па-

стор удалился в приход на целый день. За

его отсутствие сын и дочь его скончались от дифтерита. Вечером пастор вернулся к своей семье.

– Где дети, был первый вопрос отца.

– Они, спокойно отвечает мать, ушли в училище.

– Ты говоришь о детской школе? Я там был, но их не видал.

– Они пошли к Отцу, так как им любо с Отцом.

– Я начинаю безпокоиться о них: я их нигде не встретил; время позднее; надобно их поискать.

Тогда мать начала говорить взволнованно, что несколько удивила пастора.

Удивительное дело! Богатый человек поверил мне для сбережения свои сокровища. Теперь он требует их обратно, – и как мне тяжело отдавать их, сердце мое разрывается, а он неумолим.

Что с тобой? разве можно присвоять данное для сбережения?

Жена заплакала.

– Покажи мне эти сокровища, сказал пастор.

Жена повела его в детскую, где лежали два трупика.

Пастор с глубокою скорбию воскликнул.

– Зачем, зачем такое испытание?

Тогда жена нежно спрашивает его:

– Не должна-ли я вернуть вверенное мне Богом сокровище? Разве можно присвоять данное для сбережения? Бог дал, Бог и взял, – да будет благословенно Его имя.

Молитва отца. Шахтеры, в числе их один отец с двумя сыновьями, были засыпаны обвалом в шахтах.

Смерть глянула им в глаза.

Четверо суток провели они без пищи, и вот отец стал угасать...

Он почувствовал, что настали последния его минуты, и стал молиться.

– Молился он обо мне, – рассказывал после один из сыновей.

«О, милосердный Господи, – просил он, выведи сына из этой тьмы. Выведи его из тьмы неверия, в какой он живет. Он так далек от Тебя... Исторгни его, как головню из огня... Спаситель мой, молю Тебя!»

Он умер... И когда он кончал молитву, стук кирки дошел до ушей сына.

«Это стучится в совесть мою Господь,» – решил он. И потерял сознание.

Только через четыре дня он очнулся, и первое, что он увидел, была мать.

И первый звук, который донесся до ушей, был звон колокола.

И тотчас воскресла перед ним эта молитва отца:

«Исторгни его, как головню из огня».

И звон похоронного колокола (хоронили, вместе с другими, его отца и брата) снова прозвучал, как зов Господень.

И он почувствовал себя новым. Он понял, что молитва отца исторгла его из огня... Он нашел Господа Своего.

Предбрачные ангелы. Один юноша молил Бога научить его, как ему благополучно прожить век с будущей женой и как править домом. Прилежно он читал и Писание. Во сне увидал он трех ангелов: один громко молился: «возведох очи мои в горы, отнюдуже»... Другой копал корнеплодные растения с таким усердием, что пот лился градом с его лица. Юноша припомнил: «в поте лица приобретешь хлеб ты». Третий собирал все выкопанное в корзину, не пропуская и мелких произрастений и относил в хранилище. Юноша вспомнил слова Господа: «соберите остатки, чтобы ничего не пропало».

И все три ангела делали одно дело, были единодушны.

Этот пример очень красноречив. Он говорит: хочешь быть счастлив в супружеской жизни, молись, трудись, не будь расточителен, будь единодушен. Муж – глава, жена – сердце. Глава прислушивайся к голосу сердца. Сердце, соображайся с головой. Пусть сердце мужа ликует, когда он, возвращаясь с работы, видит кровлю своего дома.

Примерная чета. Римско-католической святой Елисавете Венгерской Господь послал под стать ей примерного супруга, с которым она жила в пламенной любви, но не в ущерб любви обоих к Богу. Она искала молитвы и подвигов, он же не только не препятствовал ее порывам, но сам часто принимал участие в святых упражнениях, нежно отклоняя супругу только от крайностей подвижничества, могущих вредно отозваться на ее здоровье. В этих видах он разнообразил супружескую жизнь и развлечениями, только всегда скромными и мирными. Год от году любовь их не охладевала, как друг к другу, так и к Богу. Для них необходимо было быть вместе и самая краткая разлука причиняла им глубокую скорбь. Случалось супругу иногда делать такие поездки, в которых Елисавета не могла принять участие. В таких случаях Елисавета, тотчас по отезде мужа, снимала с себя светлые одежды, одевалась вдовою и по-вдовьи окутывала свою голову. Все время разлуки она проводила в молитве, бдении и строгом посте. Зато, при первой весточке о приближении мужа, она преображалась, ликовала, как ребенок, наряжалась в роскошные княжеские одежды и так встречала его. Во время обедов она не могла усидеть не рядом с мужем. Так эта чета прожила свою жизнь, полная святого согласия, смиренная и чистая пред Богом, ласковая к людям, милостивая к нуждающимся.

Супружеская верность. Фридрих Великодушный, герцог Гота и курфюрст Саксонский, в Шмалькальденской войне лишен был курфюршества Саксонского. Унаследовававший ему сын Иоанн Фридрих не мог переварить этого лишения. Он охотно слушал советов силою меча возвратить родовое владение. Наконец, он в союзе с рыцарем Грумбахом нарушил мирный договор и решился отвоевать потерянное отцом. Но он вскоре потерпел решительное поражение. Его союзник Грумбах был казнен, а сам герцог в 1566 году подвергнут был пожизненному заключению в Нейштадте около Вены. Горько было это заключение его супруге Елисавете Поральцской. Ей пришлось терпеть материальную нужду. Первоначально она ради воспитания детей жила в Эйзенахе в Тюрингии. Отсюда, как ласточки, летали ее трогательные письма то к королю о помиловании супруга, то к князьям о заступничестве за узника. С неподражаемым тактом и любовию она утешала письмами и супруга. Так в одном письме к мужу она сетовала: «Почти не просыхают очи мои от слез. Буду умолят Бога, чтобы Своим могуществом сохранил и укрепил в терпении любящую вас. Пусть Он по Своей отеческой воле располагает нами и посылает нам, что нам полезно и спасительно. Мы не будем ослабевать в молитве, потомучто без Него мы, как безпастушные овцы». Когда дети Елисаветы подросли и стали менее нуждаться в материнском попечении, Елисавета решилась разделять узы с свом супругом. Как великую милость, она испросила на то разрешение у императора. В 1512 г. она поселилась в тюрьму и провела там 22 года с 32 лет до 54 своей жизни! Эти 22 года были заполнены служением узнику, утешением его и заступничеством за него. В то же время из тюрьмы она письменно руководила и детьми. Умирая, она заклинала слуг своих удвоить их заботы об узнике и вознаградить его за то, чего он лишался в ней.

Примеры подобной преданности супружеской встречаются и в наши времена. Немецкий проповедник Фридрих Альфельд рассказывает в одной из своих проповедей, что у одной ему знакомой женщины супруг был восемь лет слеп и от ревматизма не владел ни руками, ни ногами. Во все 8 лет он не слыхал от нее ни слова ропота, ни признака досады и недовольства не примечал на ее лице, все его нужды удовлетворялись ею немедленно, спокойно и ласково.

Эта бедная женщина, имя которой никому неизвестно и неинтересно, без сомнения, в царстве славы займет место рядом с тюрингенской герцогиней Елисаветой.

Приданое. Девица Мария Виттер не принесла в приданое своему мужу ни денег, ни одежд, но принесла выдержанный характер, здравое христианское чувство, обогащенный познаниями ум и живое внимание к планам и желаниям мужа – пастора Оберлина. Благодаря ценному приданому, Виттер сделала дом пастора прихожей неба.

Госпожа Пыльнова. Дочери понравился г. Пыльнов. Отец весьма не одобрял этот выбор. Но девица поверила более своему сердцу, чем словам отца. С первых же дней брака Пыльнов стал сильно обижать жену и наносить ей побои. Она пришла к отцу с горькими жалобами и заявила, что не воротится к мужу.

– Нет, дочка, возразил отец: поздно. От Пыльнова пришла, к Пыльнову и уходи.

Под влиянием повестей у нас слишком возвышают браки по страсти перед браками по рассудку. Конечно, не хорошо, когда браки заключаются исключительно по материальным рассчетам, но характер, религиозные убеждения и трудоспособность женихов и невест более важны для брачной жизни, чем слепая страсть.

Куда или откуда? Филипп Генри, отец знаменитого американского коментатора, посватался в свои молодые годы за дочь знатного и богатого Матью. Тот гордо отказал с замечанием:

– Никому неизвестно ваше происхождение.

– Это правда, вмешалась невеста: я не знаю, откуда происходит Филипп, но знаю, куда он идет, и охотно отдала бы ему руку и сердце.

Что труднее? Мильтона спросили, почему в некоторых государствах наследовать престол дозволяется с четырнадцати лет, а жениться – только с восемнадцати.

Поэт отвечал:

Это потому, что управлять женой труднее, чем государством.

Значение жены. Франклин в Филадельфии из окна своего дома приметил каменьщика, строившего дом насупротив. Этот рабочий отличался необыкновенно жизнерадостным настроением, и с дружественной улыбкой поглядывал на проходивших. Даже в холодные и пасмурные дни улыбка рабочего, казалось, грела и светила заместо солнца. Франклин не утерпел спросить рабочаго о причине его благодушия. – Доктор, отвечал каменщик: здесь нет тайны. У меня хорошая жена. Когда я ухожу на работу, она подбодрит меня ласковым словом и весело поцелует. При возвращении она встречает шуткой и снова целует. Ужин у ней уже готов. Сядем мы с ней вечерком поговорить, и я узнаю, что без меня она не бездельничала, но приготовила то, и другое для хозяйства. Видя в доме порядок и ласку, могу ли я сам с кем-либо грубо говорить или на кого-либо мрачно глядеть».

Супружеский спор. Супруги Набоковы благодушно сидели в саду за накрытым столом. На столе готовился кофе в отчищенном кофейнике, стояли начисто вымытые чашки, белый хлеб, сухарики.

– Помнишь ли, начала с ласковой улыбкой супруга, как ты рассердился в день твоего рождения и перебил всю стоявшую на столе посуду? Я уверена, что повторение такой истории между нами уже невозможно. И все из-за противного зяблика.

– Душка моя! не из-за зяблика, а из-за дрозда.

– Дорогой, заверяю, что это зяблик.

– Потому я и разгневался тогда, что ты не хотела согласиться со мной... Вы– женщины склонны выдавать себя за всезнающих. Но оставим это: иначе ты опять меня рассердишь.

– Милый мой! тогдашний наш спор начался, когда мы слышали только голос птицы, сидевшей в листве. А когда она поднялась на отлет, совсем нетрудно стало убедиться, что это зяблик. Но тебе уже стыдно стало сознаться в своей ошибке...

– И сегодня я остаюсь при прежнем мнении и баста! Не хочу больше упоминаний об этой дроздовщине! Наливай кофе!

– Вот и хорошо. Больше мы никогда не поднимем спора о глухой птице. Довольно причинил мне огорчения этот зяблик.

– Дрозд, – и ни слова более об этом. Давай же кофе.

– По мне хоть и дрозд. Но как я желала бы, чтобы птица опять прилетела и ты тогда сознался бы в своей неправоте.

– Жена! помолчи об этом! не выводи меня из терпения, иначе повторится прежняя баталия. Раз навсегда я тебе говорю: дрозд, дрозд!

– Пожалуйста успокойся. Я вовсе не спорщица и моя уверенность в правоте происходит от того, что дрозд не может свистать так отчетливо, как это было в тот день твоего рождения.

Вслед за этими словами Набоков крякнул во всю мочь, ударил кулаком по столу и посуда полетела на пол. Хозяин убежал в трактир, откуда был привезен на следующий день мертвецки пьяным.

Верное средство. Молодая женщина жаловалась монаху-духовнику, что муж хотя и любит ее, но по временам до того гневается, что она убегает из дома.

Приметив, что молодая столь же язвительна на словах, сколько бранчив ее муж, инок захотел хотя медленно, но наглядно убедить ее, что она виновна в раздражительности мужа. Сразу заговорить об этом нельзя, так как жалобщица считала себя самой несчастной женщиной, чуть не мученицей. Видя и легко преувеличивая недостатки живущих с нами людей, мы упорно не замечаем, своих недостатков.

Инок сказал:

– У меня есть средство к супружескому миру. В вашем раздоре замешан злой дух, а он не терпит Иорданской воды. Возьмите у меня эту бутылочку и каждый раз при начале ссоры возьмите в рот полный глоток воды и не проглатывайте ея, пока ваш супруг не успокоится. Скоро вы сами убедитесь в превосходном действии моего средства.

Женщина взяла воду и на следующий же день последовала совету инока. С двух – трех раз она заметила, что превосходное средство к супружескому мужу составляет не вода, а вынужденное водою бездействие ее злого язычка.

Сделав это наблюдение, женщина отнесла бутылку иноку и поблагодарила его за то, что он открыл ей глаза на главный источник ссор.

Смерть богатого. Когда умер так называемый железнодорожный король в Америке, Вильям Вандербильд, его друзья встречались с вопросом:

– Какое впечатление произвела эта смерть на биржевой курс?

И никто не задумывался при этом о душевном курсе умершего богача, о его бессмертной душе. Деньги – вот что в нем было самое главное.

Сердце и кошелек находятся на разных полюсах.

Ради ничтожного процента христиане помещают свои сбережения в банки. Но если бы они делали на эти сбережения добро, то деньги их попали бы в небесный банк, дающий не 5 на сто, но 100 на пять.

Любители процентов оправдываются заботой о детях. Но вот, что писал один вдумчивый христианин:

– Что меня касается, я, по смерти своей, не желаю оставлять детям ни одного рубля. Если они окажутся хорошими людьми, то не будут нуждаться в наследстве, если же они будут негодяями, то наследство только ухудшит их.

Среди детей. В одной семье было шестеро детей: три мальчика и три девочки. Одна из девочек, Лена была не только весьма болезненна, но и горбата. Когда ее братья и сестры играли в поле или в саду, она вынуждена была сидеть дома и развлекаться рассматриванием книжки с картинками. Брат Валерьян, добрый и жалостливый мальчик, тронут был несчастием сестренки и, когда другие дети убегали на вольный воздух, он подсаживался к больной сестре, читал или рассказывал ей разные истории, вырезал картины из бумаги и картона, играл с ней «в хозяйку» или «в мельника». Братья и сестры осмеивали привязанность Валерьяна к «коньку-горбунку», как они звали убогую сестренку, и манили его на вольные игры. Но когда Лена своею худенькой, почти прозрачной рученкой водила по его щекам и говорила: «Валя, – ты лучше всех, ты – мой ангел. Все-таки сходи, поиграй с ними; со мной тебе скучно», – то Валерьян чувствовал себя вознагражденным за все лишения и не соглашался оставить нежную сестренку.

Умирая, Лена нежно благодарила Валю за его любовь к ней и лишения ради нея.

Валерьян сначала очень плакал по сестре, но потом утешился, что ей там лучше, чем здесь, а он делал для нее здесь все, что мог.

Остальные братья и сестры горько скорбели, что они не заботились развлекать больную сестру.

Умер мальчик. Мать и сестренка не отходили от трупа, лежавшего на столе в ожидании гроба. Смерть не наложила еще разрушительной печати на отрока, и лицо его было чудно прекрасно. Сестренка попросила у матери позволения прикоснуться к руке брата. Дозволение было дано. Девочка взяла холодную, оцепенелую руку умершего, погладила ее, подышала на нее, как бы желая оживить, потом подняла глаза на мать и сказала дрожащим от слез и жалости голосом:

– Мама! ведь эта маленькая ручка меня никогда не била!

Ах! о всех ли братьях можно сказать, что их рука никогда не поднималась против сестер?

Не забывай о «малых». Смотрите, какое внимание и любовь обнаруживает сотник к своему слуге. Другой отец не отнесся бы к сыну с такой заботливостью. А мы? Мы наших слуг не видим, не замечаем. Мы страдаем «душевной дальнозоркостью». Вы знаете, в чем выражается болезнь глаз, называемая дальнозоркостью: люди хорошо видят издали и плохо, почти ничего, вблизи. Вот эта болезнь очень нередка в области жизни: люди способны видеть чужое горе, когда оно далеко, сострадают чужому голоду, если голодают не в подвале их дома, а... в Индии; жалеют «обиженных и обманутых», если эти обиженные не из их постоянных соседей. И я не хочу сказать, что тут все дело в скупости, что ли, – в том, что жалеть издали стоит дешевле. Нет. Совершенно искренно не замечают близкого «горя», не видят страдающих и гибнущих вблизи душ, в силу какого-то органического повреждения души, духовного зрения. И, между прочим, этим-то повреждением нашей души объясняется вся система наших отношений к нашим слугам, к «людям».

Прислуга, это – люди, которые служат нам, берегут наших детей, иногда кормят их своим молоком, отдают нам свои бессонные ночи, а часто и больше–свою душу, здоровье, труд. Повидимому, вместе с тем они должны и нам быть ближе, чем чужие, – их жизнь должна бы интересовать нас, как жизнь людей родных». Что же в действительности? – никогда, почти никогда, внимание господ не спускается до кухни, душа барина или барыни никогда не прислушивается к жизни «людской» души.

«Положим, входит барин на кухню, – резонирует одно из действующих лиц в пьесе «Вне жизни» Протопопова, – ну, посмотрит он сначала на кастрюлю, потом на кочергу. И взгляды у него на нас с тобой и на кочергу с кастрюлей будут одинаковы. А почему? – потому, что не хочет он в нас признать то, чем мы с тобой от кочерги или кострюли отличаемся. Вот в чем горе слуг. И кончится оно, это горе, только тогда, когда господа нашу душу узнают».

Скорбно, сильно и справедливо. «Господа забывают, что и в нас душа есть»... Да, это правда, забывают. Я знаю служанок, которые годами не были у обедни: хозяева не могли отпустить их в эти часы. Знаю совершенно одичавших религиозно, – таких, которые забыли, кто такой Христос.

А в нравственном отношении? Не буду говорить о том, о чем и «нелеть глаголати», – о том, как господа и «отцы и дети» развращают сами прислуг (девушек), губят их и потом выбрасывают на улицу, – пусть это случайность, бывает нечасто; но духовная жизнь хотя бы этой всего 14 или 15-летней няньки, пришедшей из деревни; делают ли что-нибудь, чтобы спасти ее от соблазнов, дать разумную пищу и добрый отдых ее душе? Конечно, нет, и нет! Что нам до гибели этих душ: нам нужна только их служба! Да простит нам Господь – грех убийства душ...

«Не оставляй детям богатства своего». Это – слова великого учителя св. Иоанна Златоуста. Люди, которые ради детей забывают о правде и честности, о своей обязанности помогать нуждающимся, – эти люди часто терпят наказание чрез детей и чрез то самое богатство, которое собирали для них. Дети видят, что отец живет не для Бога, а для мамоны, сами становятся или жадными и нечестными, или негодными для труда и расточительными, и богатство им идет не впрок, а на погибель.

Один родитель так-таки прямо уморил любимого сынка своею нечестно-стию. Это было на острове Реньон около 1870 г. Была тогда эпидемия «желтой лихорадки», уносившей много народу, особенно детей. Лучшее лекарство от этой лихорадки хинин не было запасено в достаточном количестве. Аптекари торговали им по возвышенным ценам. Особенно наживался один аптекарь. Он копил для своего ребенка, решив, что дитя его будет богато, учиться будет в Европе, и добьется знатного положения. Но вот этот любимец заболел. Врач успокаивал отца надеждою на действие хинина. Но болезнь не ослабевала. Доктор увеличил дозу, но больной слабел, угасал, как свеча.

– Я не понимаю, сказал врач. Хинин не оказывает никакого действия. Я – бессилен. Если не исцелит Всемогущий, то...

– У кого вы покупали хинин? – спросил аптекарь.

– В вашей аптеке.

Аптекарь помертвел от скорби и ужаса.

– Я убил свое дитя. Я его убил.

Его разум не выдержал бедствия. Он помешался. У аптекаря давно вышел хинин, и он продавал вместо хинина какую-то подделку. Он имел несчастие видеть, что копимое для сына богатство умертвило отрока.

Смерть за отчизну. Одна спартанка, которой сын был убит в сражении, не плакала о его смерти и говорила: «я об этом не жалею, ибо я для того и родила его, чтоб он не колебался умереть за отечество».

Когда во время войны Афинян с Пелопонезцами был дал ответ оракулом, что та сторона победит, которой царь падет в сражении, – Афинский царь Кодр в одежде простого солдата, чтобы не быть узнанным, бросился в середину неприятелей и добровольной смертью доставил своим соотечественникам победу.

Забота о детях. Фокион отвергнул дары царя Филиппа и, на убеждения послов принять их хотя бы ради детей своих, ответил:

– Если дети будут похожи на меня, то это самое поле, которое возвысило меня до моего достоинства будет питать и их; если же они будут не похожи на меня, то я не хочу, чтобы их роскошь питалась и усиливалась на мой счет.

Влияние родителя. Англичанин Шеперд рассказывает: «я знаю одну добрую женщину; муж ее за год до брака бросил пить вино и продолжал трезвую жизнь до рождения первого ребенка – мальчика, а затем опять впал в порок невоздержания. При этих неблагоприятных условиях родился второй ребенок. Первый сын прекрасно учился, стал хорошим человеком, утешением матери, когда она овдовела, а второй не мог победить страсти к вину и стал жертвой неумеренности».

Пример Иисуса. Иисус пришел в мир не для того только, чтобы учить словом, – на это употребил он всего 3 года; но 30 лет Он употребил, чтобы показать миру, как нужно жить, трудиться, терпеть, повиноваться, самоотрекаться, любить Бога и людей.

Одному католическому епископу очень хотелось знать, как проводил Иисус юность. Раздумывая об этом, он заснул и увидал во сне, будто он стоит за дверьми и видит Отрока, сортирующего тесины и обрубки. Когда приблизилось время к полдню, Отрок зовет Отца к столу и спрашивает мать; «не позвать ли Ему и того человека, который стоит за дверьми?» От страха епископ проснулся. Когда епископ рассказал об этом за столом у Лютера, хозяин добавил:

– Я склонен думать, что Отрок Иисус и Своей Матери помогал в домашних работах, приносил Ей иногда воду и колол дрова.

Где выросли фиалки. (Легенда). Один юноша, не знавший своих родителей, попал в дурную компанию, которая завлекла его до тюрьмы и эшафота. За грабеж 18 летний юноша был приговорен к смерти. Зрители плакали, видя красивого, стройного, с прекрасными глазами преступника. «Коль вам его жалко, сказал с насмешкой граф, то всякий из вас может заменить его собою». Выступила старушка и сказала:

– Я хочу заменить его. Лет десять назад у меня пропал сын; теперь он был бы ровесник осужденному; может быть, и его нужда и дурные товарищи доведут до плахи. Ради него, чтобы Господь пожалел его, умру за этого. Да и ради этого самого готова умереть: жаль мне его, как сына». Юноша, обрадованный, бросился к старухе; от этого движения у него из-за ворота вывесилась наружу иконка. Увидела старуха эту иконку, ни слова не сказала, но шепнула два слова священнику и радостная пошла на плаху. Где скатилась ее голова, где капнула на землю ее кровь, там выросли фиалки. Священник сказал юноше, что умершая была его мать. Юноша стал честным человеком.