Необходима ли исповедь перед причастием?

Предыдущий

Следующий

Необходима ли исповедь перед причастием? [25:56]

Расшифровка видео

Я получил сегодня одно письмо с вопросом относительно целесообразности практики обязательной исповеди перед причастием и решил записать об этом видео, поскольку думаю, что это вопрос волнует многих. И раньше раздавались голоса, которые говорили о том, что исповедь при таком подходе превращается – для ряда, по крайней мере, прихожан,– в формальность, а для священников в чрезмерную нагрузку; и не лучше ли, мол, отменить такое требование, пусть люди будут исповедоваться пореже, но зато поглубже, более осознанно, и так далее. Такие вот мысли время от времени озвучивались разными людьми. Я и сам размышлял немало над этим, и хотел бы поделиться с вами как раз результатами этих моих размышлений.

Требование обязательной исповеди перед причастием – это традиция нашей Русской Православной Церкви. Есть еще одна поместная церковь, где есть такое требование – кажется, Грузинская, но все остальные поместные Церкви — у них такого требования однозначного нет. В прошлом мне доводилось быть гостем самых разных поместных Церквей, и в том числе довольно продолжительное время жить на территории других поместных Церквей. Мне было интересно посмотреть, как у них там практика исповеди, подготовки к причастию, и какие плоды вот их практики в сравнении с плодами нашими. Помню, как лет десять назад я беседовал в Греции с одним монахом-киприотом, старым монахом, и он мне говорил: «Как хорошо, что у вас в Русской Церкви есть практика обязательного участия в исповеди перед приступанием к Причастию – потому что то, что у нас доступно только монашествующим, у вас доступно и мирянам». Конечно, с этим нельзя в полной мере согласиться, потому что тот уровень исповедующего священника, который доступен для монашествующих в греческих монастырях, и уровень исповедующего священника, который доступен для большинства прихожан, мирян в нашей Церкви – это, конечно, разные уровни. Но всё-таки вот в этом наблюдении монаха- киприота что то есть, оно мне как-то запало в сердце, и я, размышляя над ним и присматриваясь к тому, что дает практика регулярной исповеди, в том числе и мне, и регулярным прихожанам, и людям, знакомым мне, убедился, что здесь, конечно, доля правды есть. Практика регулярной и обязательной исповеди дает христианину – даже в самом плохом случае, даже в случае формального или полуформального отношения, она дает христианину повод остановиться немножко и задуматься: а что в моей жизни не так, в моих отношениях с Богом что не так? В случае, если человек серьезно относится к исповеди, он, конечно, над этим вопросом будет думать очень серьёзно и глубоко молитвенно. В случае, даже если он формально относится к этому, всё равно ему придется остановиться и задать себе этот вопрос для того, чтобы хотя бы что-то написать, допустим, на бумажке, когда он готовится к исповеди. Хотя бы на несколько минут вырваться из суеты и посмотреть на свою христианскую жизнь со стороны и задать себе вот это самый важный вопрос. И это, я считаю, очень важно и очень полезно. Даже в таком, повторюсь, формальном варианте это всё равно намного лучше, чем если бы христианин жил и вообще не задавал себе этот вопрос, и вообще не останавливался и не размышлял над тем, всё ли в порядке в его христианской жизни. Когда человек перестает задавать себе этот вопрос, когда человек перестает делать над собой усилие хотя бы немножко напоминать себе о том, куда он как христианин должен двигаться – жизнь его приходит в гораздо худшее духовное состояние. И по моим наблюдениям, в тех поместных Церквах, где нет этого требования необходимой исповеди перед Причастием, таинство исповеди в большей или меньшей степени исчезает. Люди просто перестают исповедоваться.

В разных поместных Церквах, которые я видел, по-разному, но в общем и целом, исповеди там практически нет для мирян. Лучше всего, пожалуй, обстоит дело в Элладской Православной Церкви. Там есть духовники, при крупных приходах обязательно есть духовник, там есть специальные исповедальни, люди записываются там на исповедь, особенно воцерковленные верующие – они приходит в назначенное время, и как раз духовник в это время ждет их в исповедальне и принимает их исповедь. Поскольку нет там большой очереди, есть возможность поисповедоваться обстоятельно и серьезно, люди получают пользу через это. Но всем этим пользуется лишь мизерное количество воцерковленных греческих прихожан, а основная масса православных греков живет без исповеди вообще. Хуже с этим обстоит дело, на мой взгляд, в Сербской Церкви, где еще меньшее количество людей прибегает к исповеди. Ну, и самое плохое, что я видел – это в Антиохийской Церкви – по крайней мере, в тех частях ее, в тех приходах, в тех епархиях, которые я посещал. Вот буквально на прошлой неделе я был в гостях на приходе Антиохийской Церкви в одной из зарубежных стран, и местный священник православный со мной как раз делился радостным открытием того, насколько полезно было для них начать хотя бы немножко возвращаться к практике исповеди. А возвращаться он к этой практике стал как раз под влиянием традиций Русской Православной Церкви. А до этого, по его признанию, исповеди не было вообще. Никто во всей их епархии никогда ни разу не исповедовался из мирян. Даже его собственный отец, как он признался, впервые поисповедовался вот буквально недавно – а человеку 82 года, и он всю жизнь был православным. Исповедь просто исчезла, – в этой епархии Антиохийской Церкви, по крайней мере, точно. Но исповедь исчезла не одна, вместе с исповедью исчезло то огромное количество даров Божиих, которые происходят и приходят в жизнь христианина именно с исповедью. Этот антиохийский священник – он, скажем так, русофил, он и учился в семинарии с традициями Русской Церкви, предоставил помещение своей церкви для служб прихода русской традиции, у которого нет своего помещения. И вот он как раз- таки – этот священник, с которым мы беседовали, – смотрел и видел, что вот там у русских есть эта исповедь регулярная, и как-то он в какой-то момент решил попробовать это же возродить и для своих собственных прихожан. И он с восторгом мне рассказывал о том, какие большие богатые плоды духовные пришли в жизнь его и его прихожан через это. Конечно, он не стал требовать обязательно со всех прихожан, но он стал призывать, убеждать, уговаривать. И люди начали исповедоваться, и стали просто чудеса происходить. Например, человек имел алкогольную зависимость, какую-либо другую зависимость – одна исповедь, и всё, Господь его освобождает от неё.

И вот эти рассказы для меня стали даже таким вызовом своего рода. Я всегда думал, что самое главное – это Причастие, что именно Причастие исцеляет. Но эти люди, про которых он рассказывал, эти православные антиохийцы – они годами причащались без исповеди, и Господь их от их зависимости не освобождал. Именно через исповедь Господь их освободил от этого. Дело не только в зависимостях – там были и другие примеры. Допустим, люди которые годами не могли примириться друг с другом, после исповеди получали силу искренне это сделать, и восстанавливались отношения, которые были нарушены на протяжении многих десятилетий. И этот священник мне рассказал, что поначалу его инициатива была встречена другими священниками его епархии, скажем так, с большим скепсисом. Но когда они увидели плоды, какие приносят исповедь в жизнь прихожан, они тоже стали возрождать практику исповеди, и сейчас в этой епархии уже на половине приходов практикуется исповедь.

О том, сколь много теряют православные христиане, когда они лишаются практики регулярной исповеди, упоминали даже греческие подвижники. Например, преподобный Паисий Святогорец говорил: «Удалившись от таинства исповеди, люди задыхаются в помыслах и страстях. Знаете, сколько людей приходит ко мне и просит, чтобы я помог им в каком-то их затруднении. Но при этом эти люди ни на исповедь, ни в церковь не хотят идти. А ты хоть когда-нибудь исповедовался?– спрашиваю снова. – Нет, я пришел к тебе, чтобы ты меня исцелил. – Ну как же я тебя исцелю? Тебе нужно покаяться в своих грехах, нужно исповедоваться, ходить в храм, причащаться, а я буду молиться о твоём здравии. И посмотри: многие люди, измученные проблемами, которые они сами себе создали своими грехами, не идут к духовнику, который может им действительно помочь. Но заканчивают тем, что исповедуются у психолога. И эти психологи своими советами словно швыряют своих пациентов в середину реки, а вот придя на исповедь к духовнику, исповедовавшись, такие люди без риска и страха перейдут реку по мосту. Ведь в таинстве исповеди действует благодать Божия и человек освобождается от греха».

Это касается не только старца Паисия. Если мы посмотрим любого святого, который писал о духовной жизни – не важно, он какой национальности был, к какой поместной Церкви он принадлежал, то мы увидим, что фундаментом духовной жизни христианина – православного христианина, является покаяние. И не только фундаментом, но и движущейся силой на его пути к Богу. А исповедь это как раз-таки таинство покаяния. Это то, где покаяние из настроения, из мысли, оно становится делом.

Так, например, святитель Иоанн Златоуст говорил: «Таинство покаяния состоит из осознания своих грехов и исповедания их».

А блаженный Августин писал: «Если люди, которые считают достаточным для своего спасения исповедовать грехи свои одному только Богу. Но ты позови священника и исповедуй ему всё твое сокровенное. Иначе как исполнится повеление Божие, данное и под законом и под благодатью. Пойдите, покажитесь священникам».

Священномученик Киприан Карфагенский говорил: «Умоляю вас, возлюбленные братья: пусть каждый исповедует свой грех, пока согрешивший находится еще в этом мире, пока исповедь его может быть еще принята, пока удовлетворение и разрешение при посредстве священников угодно Господу. И только то удовлетворение и прощение угодно Господу, которое совершается через священника».

Преподобный Симеон Новый Богослов говорил: «Начало доброго пути есть исповедоваться священнику от всей души в грехах, а особенно в духовном невежестве».

По словам преподобного Феодосия Печерского «покаяние есть ключ Царства Небесного, без которого никому нельзя войти туда».

И преподобный Силуан Афонский говорил о том же, что «все, кто приходит в Царствие Небесное, приходят через покаяние, которое даровал нам милостивый Господь Своими страданиями».

Я не знаю, как обстояло дело в тех поместных Церквах, где нет обязательного требования исповеди перед Причастием, а раньше с исповедью. Честно говорю: я не изучал этот вопрос. Может быть, люди были другие, а может быть, и была обязательная исповедь перед Причастием. По крайней мере, в некоторых текстах мне попадались указания на это. Например, в XIV веке Святитель Григорий Палама говорил: «Если же с дурною совестью и не получив благодаря исповеди отпущение грехов от принявшего власть разрешать и связывать их, мы приступаем к Святым Тайнам, то конечно, это делаем в суд себе и на вечное мучение, отталкивая от себя и сами Божии щедроты и терпение Его к нам».

И это не единичное свидетельство. Например, в 1772 году Константинопольский патриарх Феодосий в своем официальном письме говорил, что не «назначено определённого времени для причащения, но обязательно необходимо приготовление через покаяние и исповедь».

То же говорит и один из его преемников, патриарх Григорий в Синодальном Томосе от 1807 года, подчёркивая, что «Причащение пречистых тайн должно совершаться непременно после испытания каждого верующего согласно Божественному апостолу. Однако это испытание не может совершаться им самим, но священниками и духовниками, уполномоченными от архиереев церковными грамотами. Итак, каждый верующий, подчиняясь этому порядку, да испытывает себя через своего священника, духовника и так да приступает со страхом Божиим и любовью к Причащению Пречистых и Страшных Тайн».

О той же самой необходимости исповеди перед Причастием говорил святой Сербской Церкви преподобный Иустин Попович: «Так как в святом таинстве Причащения причастник приемлет Само Пресвятое Тело и Саму Пречестную Кровь Господа Иисуса Христа, то ему необходимо приготовление к этому святому таинству. Приготовление совершается постом и молитвой. При этом человек должен, испытывая себя покаянием, очистить свою совесть. Лишь будучи так подготовленным человеком, может достойно причаститься».

Также и румынский подвижник старец Клеопа Илие говорил: «Всякому, кто пожелает причаститься Святых и Пречистых Тайн, непременно нужно прежде всего подготовить себя покаянием, исповедью и выполнением епитимьи, данной ему его духовником. А если кто не постарается совершить прежде всего надлежащее приготовление к Божественному Причащению, тогда чаще ли он, реже ли он будет причащаться Святых Тайн — всё в осуждение и муку причащается. Так что мы видим, что и в других поместных Церквах было требование необходимой исповеди перед Причастием»

О том, когда и как в тех Церквах всё пришло к той практике, которая у них есть сейчас – это отдельный разговор. Но я могу точно сказать, что вот современный человек, если он лишается вот этого осознания необходимости исповеди перед Причастием, он теряет исповедь вообще. А теряя исповедь, он теряет и фундамент, и движущую силу своей духовной жизни, собственно говоря, и возможность ее как-то исправить.

Лично в моей жизни почти все какие-то и духовные открытия и переживания, и даже явные чудеса происходили именно во время исповеди, когда я сам исповедовался. И я знаю, что это же касается и многих других людей. Несмотря на то, что есть, действительно, часть людей, которые относятся к исповеди, скажем так, формально очень много тех, кто относится неформально. Много тех, кто серьёзно относится и получает огромную пользу именно в исповеди, и чьи жизни меняет исповедь. Как говорит святитель Игнатий Брянчанинов: «Душа, знающая, что она обязана исповедовать свои грехи, этой самой мыслью как бы удерживается от повторения прежних согрешений. Ни что так не помогает исцелению от раны, нанесённой смертным грехом, как частая исповедь. Ничто не содействует так умерщвлению страсти, как тщательная исповедь всех проявлений ее».

Некоторые зрители, услышав, может быть скажут, как я ранее описывал, примеры огромной пользы, которую получили прихожане Антиохийской Церкви от возрождения практике исповеди на своих приходах, могут сказать: а почему у нас не бывает такого, чтобы там от зависимости человек исцелился после исповеди. Бывает. Бывает, и я сам такие примеры знаю, и лично такие видел примеры, и не только это. Изменение и преображение души происходит на исповеди. Да, не на каждой исповеди, это правда. Но это происходит именно на исповеди. Именно на исповеди человек может получить и духовный совет от священника, которому он исповедуется – и это очень важно, потому что сам человек не видит зачастую своих настоящих духовных проблем, их корней, истоков, не понимает и не знает, как с ними бороться, или что с ними делать, что предпринимать. Священник помогает человеку увидеть вот то, что он не видит, сам помогает справиться с этим, преодолеть, пройти по этому пути. И здесь, на мой взгляд, еще одно следующее огромное значение практики регулярной исповеди – а именно это то, что позволяет священнику быть близким к своим прихожанам, понимать и чувствовать их, и быть, действительно, пастырем для них, оказывать им какое-то духовное попечение.

По большому счёту есть лишь две вещи, в которых на регулярной основе происходит общение священника со своими прихожанами. Это исповедь и проповедь. На проповеди прихожане слушают священника, на исповеди священник слушает своих прихожан. И это очень важно, это важно как прихожанам, так и самому священнику. И здесь, к слову сказать, то что в значительной части епископы, когда они становятся епископами, перестают исповедовать, мне кажется, на самом деле не очень хорошо. Они сами, мне кажется, теряют некоторую связь с паствой, чувства паствы, когда перестают их слышать в исповеди. Если и священники это потеряют, то тогда в значительной степени они просто перестанут быть пастырями. И если попросить сейчас любого прихожанина рассказать про священника, которого он любит священника, который ему помог, в чём именно этот священник ему помог – то, как правило, мы услышим о том, что произошло в рамках исповеди. Исповедь – это главнейшая часть пастырского душепопечения. Лишившись ее, мы лишимся очень важного в нашей приходской жизни.

Конечно, я сейчас говорил о положительных сторонах этой практики обязательной исповеди перед Причастием. Есть здесь если не проблема,– скажем так, – трудности или опасности свои. Пару слов скажу об этом. Одна из таких негативных сторон, если можно сказать, этой практики – это то, что исповедующихся очень много, и в силу этого зачастую священник не имеет возможности достаточно подробно исповедовать пришедшего, обстоятельно поговорить и вникнуть. Особенно если исповедь происходит во время службы.

Другая, более существенная трудность связана с тем, что для того, чтобы обеспечить возможность исповедания всех, кто готовится к Причастию, нужно много священников. Поэтому в нашей Церкви, в отличие так же от некоторых других поместных Церквей, правом исповедовать наделяется священник каждый, сразу же после своей хиротонии. В других поместных Церквах – например, в греческой традиции, это даётся как право только некоторым уже опытным священнослужителям, но не каждому священнику сразу после рукоположения. В результате получается так, что молодой неопытный священник сразу же ставится на исповедь и может здесь совершить ошибки, давая неправильные советы, беря на себя слишком много. Другие молодые священники не дерзают этого делать, но при этом они чувствуют себя как бы бесполезными, что вот до того, чтобы руководить людьми по жизни, я еще не дорос, ну и тогда что получается: просто молча выслушиваю, кладу епитрахиль и читаю молитву, какой в этом смысл – возникает вопрос у таких вот священников. И мне самому это очень близко, поскольку как раз в священники я рукоположен сравнительно недавно, и не считаю себя опытным исповедником. Но здесь, мне кажется, надо доверять Господу и священнику, который чувствует свое недостоинство, неосведомленность и неопытность, стоит более сердечно искренне молиться перед тем, как выходить на исповедь и испрашивать у Господа, чтобы Он помог быть полезным для тех людей, которых Он Сам пришлёт к нам на исповедь, и уберечь нас от ошибки, от неосторожного слова. И ради такой молитвы, а наиболее ради тех людей, которые приходят на исповедь, иногда даже неопытному священнику Господь поможет дать какое-то слово, которое поможет и даже преобразит жизнь исповедующегося. Потому что самый главный, кто действует в исповеди – это не священник, это Господь.

Преподобный Никон Оптинский говорил: «Многие ищут как необходимого, духовника высокой жизни, и не находя такого унывают, и потому редко, как бы нехотя, приходят на исповедь. Это большая ошибка. Надо веровать в само таинство исповеди, в его силу, а не в исполнителя таинства. Необходимо лишь, чтобы духовник был православный и законный. Не надо спорить, что личные качества духовника много значат, но надо веровать и знать, что Господь, действующий во всяком таинстве Своей благодатью, действует по своему всемогуществу независимо от этих качеств духовника».

Второе, еще что допустим, я сам делаю. Я набираю, иногда накупаю книжек или брошюр по тем грехам или страстям, которые наиболее беспокоят людей, наиболее часто встречаются, и я знаю, что это хорошие брошюры или хорошие книжки небольшие. И вот с этими книжками я выхожу как раз на исповедь, и если я вижу, что попадается человек, у которого есть эта проблема – я ему дарю эту книжку или брошюру, в которой изложены слова святых отцов, опытных духовников, которые гораздо лучше, чем я сам, могут помочь человеку. И я видел не раз примеры того, как это действительно помогало, люди искренне благодарили, И что самое важное: исправлялись, изменялись.

Кстати говоря, по поводу исправления. Мне бросилось в глаза, что именно люди которые живут в России, они – да, далеко не всегда, но часто приходя на исповедь, живут чувством обречённости, что вот я со своими грехами так и обречен жить, и никуда от них не денусь, и никогда не смогу от них избавиться, поэтому просто прихожу к тебе рассказываю про них, отче, в очередной раз, и потом приду и расскажу в очередной раз. А освободиться от них, измениться, я всё равно не смогу. Это ложное впечатление. И я особенно это замечал во время своих зарубежных поездок. Как-то я исповедовал тех же самых русских, но которые живут на чужбине, и на чужбине они стали воцерковляться, и они, приходя на исповедь и слыша советы или наставления о том, как справиться с тем или иным грехом, в следующий раз уже во время следующей исповеди показывали, что они избавились от этого греха, избавились от этой страсти, или сделали огромный рывок вперёд. Они получили от исповеди огромную пользу именно потому, что у них не было вот этого чувства обреченности, которое иногда — далеко не всегда, но иногда встречается вот у тех людей, которые живут в Москве, допустим. И может быть, это тоже некоторая такая негативная сторона того, что вот эти люди какое-то время исповедовались формально, от этой формальной исповеди не получали пользы и восприняли такой неверный взгляд на исповедь как на то, что ты просто приходишь и даёшь отчет как бы, но ты не работаешь, ты не используешь это для того, чтобы что-то реально исправить в своей духовной жизни. Такие перекосы есть, и они тоже встречаются. Но это касается всё-таки далеко не всех прихожан, и на самом деле это тоже исцеляется и лечится, это не является какой-то непреодолимой проблемой. Так что в общем и целом, на мой взгляд, даже какие-то сложности и проблемы, которые связаны с практикой регулярной исповеди перед Причастием, не перечеркивают той огромной пользы, которую мы все получаем от такой практики – как исповедующие, так и исповедующиеся. Нужно искать пути преодоления этих сложностей, но саму вот эту практику терять ни в коем случае нельзя. Ведь это, скажем, как человек сидит в яме, а сверху спущена веревка. Он, может быть, и не сразу воспользуется этой верёвкой для того, чтобы вылезти из ямы, но пока эта верёвка висит, у него такая возможность есть. Если этой верёвки не будет, он из этой ямы уже не выберется.

В заключение хотел бы привести слова святителя Феофана Затворника: «Готовность к достойному Причастию подразумевает исповедание грехов с крепкой решимостью не уступать греху. Чтобы не было в грех Святого Причастия, надо грехи очистить покаянием».

Также преподобный Никон Оптинский пишет: «Есть указание у св. отцов, что греховные навыки и страсти не поддаются уврачеванию без исповеди. Всякое врачевание будет неполным и недостаточным без исповеди, а при помощи исповеди они удобно искореняются. Потому я прошу вас всегда обращать особенное внимание на исповедь, всегда тщательно готовиться к ней и чистосердечно исповедовать все свои согрешения». Конечно, не хочу сказать, что у нас всё идеально в плане того, как устроена исповедь, как относятся к исповеди и священники иногда, и прихожане. Конечно есть, и нужно много что улучшать, и много куда еще всем нам расти. Но в общем и целом моё глубокое убеждение, которое я вынес на протяжении многих лет – это то, что регулярная обязательная исповедь перед Причастием, это дело весьма полезное, которое ни в коем случае не стоит терять.