Я́ко вся́ ду́шы моя́ су́ть, я́коже душа́ о́тча, та́ко и душа́ сыно́вня, моя́ су́ть: душа́, я́же согрѣши́тъ, та́ у́мретъ, и зоба́вшаго па́родки зу́бы оско́минны бу́дутъ.

Человѣ́къ же, и́же е́сть пра́веденъ, творя́й су́дъ и пра́вду,

на гора́хъ не снѣ́сть и оче́съ свои́хъ не воздви́гнетъ на кумíры до́му Изра́илева, и жены́ бли́жняго своего́ не оскверна́витъ и къ женѣ́ въ мѣ́сячныхъ су́щей не прибли́жится,

и человѣ́ку не наси́льствуетъ, зало́гъ должнику́ отда́стъ и хище́нiемъ не восхи́титъ, хлѣ́бъ сво́й а́лчному да́стъ и нага́го облече́тъ въ ри́зу,

и сребра́ своего́ въ ли́хву не да́стъ и прибы́тка не во́зметъ, и от непра́вды отврати́тъ ру́ку свою́ и су́дъ сотвори́тъ между́ му́жемъ и бли́жнимъ свои́мъ,

и въ за́повѣдехъ мои́хъ ходи́лъ и оправда́нiя моя́ снабдѣ́лъ, е́же твори́ти та́: пра́веденъ се́й е́сть, жи́знiю жи́ти и́мать, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И а́ще роди́тъ сы́на губи́теля, пролива́ющаго кро́вь и творя́ща грѣхи́,

въ пу́ть отца́ своего́ пра́веднаго не ходи́лъ, но и на гора́хъ пожре́, и жену́ бли́жняго своего́ оскверна́вилъ,

и убо́гаго и ни́щаго преоби́дѣ, и хище́нiемъ восхи́тилъ и зало́га не отда́лъ, и къ кумíромъ положи́ о́чи свои́, беззако́нiя сотвори́,

съ ли́хвою даде́ и съ примноже́нiемъ прiя́лъ, се́й жи́знiю не поживе́тъ: вся́ сiя́ беззако́нiя сотвори́, сме́ртiю у́мретъ, кро́вь его́ на не́мъ бу́детъ.

А́ще же роди́тъ сы́на, о́нъ же уви́дитъ вся́ грѣхи́ отца́ своего́, я́же сотвори́лъ е́сть, и убои́тся и не сотвори́тъ по ни́мъ,

на гора́хъ не снѣ́сть и оче́съ свои́хъ не положи́тъ къ кумíромъ до́му Изра́илева, и жены́ по́друга своего́ не оскверна́витъ

и человѣ́ка не наси́льствуетъ, и зало́га не удержи́тъ и хище́нiемъ не восхи́титъ, хлѣ́бъ сво́й а́лчному да́стъ и на́га одѣ́етъ ри́зою,

и от непра́вды отврати́тъ ру́ку свою́, ли́хвы и примноже́нiя не во́зметъ, пра́вду сотвори́тъ и въ за́повѣдехъ мои́хъ ходи́ти бу́детъ: не сконча́ется въ непра́вдахъ отца́ своего́, [но] жи́знь поживе́тъ.

Оте́цъ же его́ а́ще ско́рбiю оскорби́тъ и хище́нiемъ восхи́титъ, сопроти́вная сотвори́тъ посредѣ́ люді́й мои́хъ, и у́мретъ въ непра́вдахъ свои́хъ.

И рече́те: что́ я́ко не взя́ сы́нъ непра́вды отца́ своего́? Поне́же сы́нъ пра́вду и ми́лость сотвори́, вся́ зако́ны моя́ соблюде́ и сотвори́ я́, жи́знiю поживе́тъ.

Душа́ же согрѣша́ющая, та́ у́мретъ: сы́нъ не во́зметъ непра́вды отца́ своего́, и оте́цъ не во́зметъ непра́вды сы́на своего́: пра́вда пра́веднаго на не́мъ бу́детъ, и беззако́нiе беззако́нника на не́мъ бу́детъ.

И беззако́нникъ а́ще обрати́тся от всѣ́хъ беззако́нiй свои́хъ, я́же сотвори́лъ, и сохрани́тъ вся́ за́повѣди моя́ и сотвори́тъ су́дъ и пра́вду и ми́лость, жи́знiю поживе́тъ и не у́мретъ:

вся́ согрѣше́нiя его́, ели́ка сотвори́лъ, не помяну́тся ему́: но въ пра́вдѣ свое́й, ю́же сотвори́лъ, жи́въ бу́детъ.

Еда́ хотѣ́нiемъ восхощу́ сме́рти грѣ́шника, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, а не е́же обрати́тися ему́ от пути́ зла́ и жи́ву бы́ти ему́?

И а́ще соврати́тся пра́ведникъ от пра́вды своея́ и сотвори́тъ непра́вду по всѣ́мъ беззако́ниемъ, я́же сотвори́лъ беззако́нникъ, вся́ пра́вды его́, я́же сотвори́лъ е́сть, не помяну́тся: въ преступле́нiи свое́мъ, и́мже преступи́, и во грѣсѣ́хъ свои́хъ, и́миже согрѣши́, въ ни́хъ у́мретъ.

И реко́сте: не упра́вится пу́ть Госпо́день. Слы́шите у́бо, ве́сь до́мъ Изра́илевъ, еда́ пу́ть мо́й не упра́вится? ва́шъ ли пу́ть у́бо упра́вится?

Егда́ соврати́тся пра́ведникъ от пра́вды своея́ и сотвори́тъ грѣ́хъ, и у́мретъ въ преступле́нiи, е́же сотвори́лъ, въ то́мъ у́мретъ.

И егда́ обрати́тся беззако́нникъ от беззако́нiя своего́, е́же сотвори́лъ, и сотвори́тъ су́дъ и пра́вду, то́й ду́шу свою́ снабдѣ́лъ е́сть:

и ви́дѣ и обрати́ся от всѣ́хъ беззако́нiй свои́хъ, я́же сотвори́, жи́знiю поживе́тъ и не у́мретъ.

И глаго́летъ до́мъ Изра́илевъ: упра́вится пу́ть Госпо́день. Еда́ пу́ть мо́й не управля́ется? о, до́ме Изра́илевъ, у́бо ва́шъ ли пу́ть управля́ется?

[Сего́ ра́ди] кому́ждо по пути́ его́ сужду́ ва́мъ, до́ме Изра́илевъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: обрати́теся и отве́ржитеся от всѣ́хъ нече́стiй ва́шихъ, и не бу́дутъ ва́мъ непра́вды въ муче́нiе:

отве́ржите от себе́ вся́ нече́стiя ва́ша, и́миже нече́ствовасте ко мнѣ́, и сотвори́те себѣ́ се́рдце но́во и ду́хъ но́въ, и сотвори́те вся́ за́повѣди моя́: и вску́ю умира́ете, до́ме Изра́илевъ? глаго́летъ Госпо́дь.

Поне́же не хощу́ сме́рти грѣ́шника умира́ющаго, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, но е́же обрати́тися ему́ от пути́ своего́ и жи́ти души́ его́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: обрати́теся у́бо, и жи́ви бу́дете.

Еврейский

וַיְהִי דְבַר־יְהוָה אֵלַי לֵאמֹר׃

מַה־לָּכֶם, אַתֶּם מֹשְׁלִים אֶת־הַמָּשָׁל הַזֶּה, עַל־אַדְמַת יִשְׂרָאֵל לֵאמֹר; אָבוֹת יֹאכְלוּ בֹסֶר, וְשִׁנֵּי הַבָּנִים תִקְהֶינָה׃

חַי־אָנִי נְאֻם אֲדֹנָי יְהוִה; אִם־יִהְיֶה לָכֶם עוֹד, מְשֹׁל הַמָּשָׁל הַזֶּה בְּיִשְׂרָאֵל׃

הֵן כָּל־הַנְּפָשׁוֹת לִי הֵנָּה, כְּנֶפֶשׁ הָאָב וּכְנֶפֶשׁ הַבֵּן לִי־הֵנָּה; הַנֶּפֶשׁ הַחֹטֵאת הִיא תָמוּת׃ ס

וְאִישׁ כִּי־יִהְיֶה צַדִּיק; וְעָשָׂה מִשְׁפָּט וּצְדָקָה׃

אֶל־הֶהָרִים לֹא אָכָל, וְעֵינָיו לֹא נָשָׂא, אֶל־גִּלּוּלֵי בֵּית יִשְׂרָאֵל; וְאֶת־אֵשֶׁת רֵעֵהוּ לֹא טִמֵּא, וְאֶל־אִשָּׁה נִדָּה לֹא יִקְרָב׃

וְאִישׁ לֹא יוֹנֶה, חֲבֹלָתוֹ חוֹב יָשִׁיב, גְּזֵלָה לֹא יִגְזֹל; לַחְמוֹ לְרָעֵב יִתֵּן, וְעֵירֹם יְכַסֶּה־בָּגֶד׃

בַּנֶּשֶׁךְ לֹא־יִתֵּן, וְתַרְבִּית לֹא יִקָּח, מֵעָוֶל יָשִׁיב יָדוֹ; מִשְׁפַּט אֱמֶת יַעֲשֶׂה, בֵּין אִישׁ לְאִישׁ׃

בְּחֻקּוֹתַי יְהַלֵּךְ וּמִשְׁפָּטַי שָׁמַר לַעֲשׂוֹת אֱמֶת; צַדִּיק הוּא חָיֹה יִחְיֶה, נְאֻם אֲדֹנָי יְהוִה׃

וְהוֹלִיד בֵּן־פָּרִיץ שֹׁפֵךְ דָּם; וְעָשָׂה אָח, מֵאַחַד מֵאֵלֶּה׃

וְהוּא אֶת־כָּל־אֵלֶּה לֹא עָשָׂה; כִּי גַם אֶל־הֶהָרִים אָכַל, וְאֶת־אֵשֶׁת רֵעֵהוּ טִמֵּא׃

עָנִי וְאֶבְיוֹן הוֹנָה, גְּזֵלוֹת גָּזָל, חֲבֹל לֹא יָשִׁיב; וְאֶל־הַגִּלּוּלִים נָשָׂא עֵינָיו, תּוֹעֵבָה עָשָׂה׃

בַּנֶּשֶׁךְ נָתַן וְתַרְבִּית לָקַח וָחָי; לֹא יִחְיֶה, אֵת כָּל־הַתּוֹעֵבוֹת הָאֵלֶּה עָשָׂה, מוֹת יוּמָת, דָּמָיו בּוֹ יִהְיֶה׃

וְהִנֵּה הוֹלִיד בֵּן, וַיַּרְא אֶת־כָּל־חַטֹּאת אָבִיו אֲשֶׁר עָשָׂה; וַיִּרְאֶה וְלֹא יַעֲשֶׂה כָּהֵן׃

עַל־הֶהָרִים לֹא אָכָל, וְעֵינָיו לֹא נָשָׂא, אֶל־גִּלּוּלֵי בֵּית יִשְׂרָאֵל; אֶת־אֵשֶׁת רֵעֵהוּ לֹא טִמֵּא׃

וְאִישׁ לֹא הוֹנָה, חֲבֹל לֹא חָבָל, וּגְזֵלָה לֹא גָזָל; לַחְמוֹ לְרָעֵב נָתָן, וְעֵרוֹם כִּסָּה־בָגֶד׃

מֵעָנִי הֵשִׁיב יָדוֹ, נֶשֶׁךְ וְתַרְבִּית לֹא לָקָח, מִשְׁפָּטַי עָשָׂה, בְּחֻקּוֹתַי הָלָךְ; הוּא, לֹא יָמוּת בַּעֲוֹן אָבִיו חָיֹה יִחְיֶה׃

אָבִיו כִּי־עָשַׁק עֹשֶׁק, גָּזַל גֵּזֶל אָח, וַאֲשֶׁר לֹא־טוֹב עָשָׂה בְּתוֹךְ עַמָּיו; וְהִנֵּה־מֵת בַּעֲוֹנוֹ׃

וַאֲמַרְתֶּם מַדֻּעַ לֹא־נָשָׂא הַבֵּן בַּעֲוֹן הָאָב; וְהַבֵּן מִשְׁפָּט וּצְדָקָה עָשָׂה, אֵת כָּל־חֻקּוֹתַי שָׁמַר וַיַּעֲשֶׂה אֹתָם חָיֹה יִחְיֶה׃

הַנֶּפֶשׁ הַחֹטֵאת הִיא תָמוּת; בֵּן לֹא־יִשָּׂא בַּעֲוֹן הָאָב, וְאָב לֹא יִשָּׂא בַּעֲוֹן הַבֵּן, צִדְקַת הַצַּדִּיק עָלָיו תִּהְיֶה, וְרִשְׁעַת רָשָׁע (הָרָשָׁע) עָלָיו תִּהְיֶה׃ ס

וְהָרָשָׁע, כִּי יָשׁוּב מִכָּל־חַטָּאתוֹ (חַטֹּאתָיו) אֲשֶׁר עָשָׂה, וְשָׁמַר אֶת־כָּל־חֻקוֹתַי, וְעָשָׂה מִשְׁפָּט וּצְדָקָה; חָיֹה יִחְיֶה לֹא יָמוּת׃

כָּל־פְּשָׁעָיו אֲשֶׁר עָשָׂה, לֹא יִזָּכְרוּ לוֹ; בְּצִדְקָתוֹ אֲשֶׁר־עָשָׂה יִחְיֶה׃

הֶחָפֹץ אֶחְפֹּץ מוֹת רָשָׁע, נְאֻם אֲדֹנָי יְהוִה; הֲלוֹא בְּשׁוּבוֹ מִדְּרָכָיו וְחָיָה׃ ס

וּבְשׁוּב צַדִּיק מִצִּדְקָתוֹ וְעָשָׂה עָוֶל, כְּכֹל הַתּוֹעֵבוֹת אֲשֶׁר־עָשָׂה הָרָשָׁע יַעֲשֶׂה וָחָי; כָּל־צִדְקָתוֹ (צִדְקֹתָיו) אֲשֶׁר־עָשָׂה לֹא תִזָּכַרְנָה, בְּמַעֲלוֹ אֲשֶׁר־מָעַל וּבְחַטָּאתוֹ אֲשֶׁר־חָטָא בָּם יָמוּת׃

וַאֲמַרְתֶּם לֹא יִתָּכֵן דֶּרֶךְ אֲדֹנָי; שִׁמְעוּ־נָא בֵּית יִשְׂרָאֵל, הֲדַרְכִּי לֹא יִתָּכֵן, הֲלֹא דַרְכֵיכֶם לֹא יִתָּכֵנוּ׃

בְּשׁוּב־צַדִּיק מִצִּדְקָתוֹ וְעָשָׂה עָוֶל וּמֵת עֲלֵיהֶם; בְּעַוְלוֹ אֲשֶׁר־עָשָׂה יָמוּת׃ ס

וּבְשׁוּב רָשָׁע, מֵרִשְׁעָתוֹ אֲשֶׁר עָשָׂה, וַיַּעַשׂ מִשְׁפָּט וּצְדָקָה; הוּא אֶת־נַפְשׁוֹ יְחַיֶּה׃

וַיִּרְאֶה וַיָּשׁוֹב (וַיָּשָׁב), מִכָּל־פְּשָׁעָיו אֲשֶׁר עָשָׂה; חָיוֹ יִחְיֶה לֹא יָמוּת׃

וְאָמְרוּ בֵּית יִשְׂרָאֵל, לֹא יִתָּכֵן דֶּרֶךְ אֲדֹנָי; הַדְּרָכַי לֹא יִתָּכְנּוּ בֵּית יִשְׂרָאֵל, הֲלֹא דַרְכֵיכֶם לֹא יִתָּכֵן׃

לָכֵן אִישׁ כִּדְרָכָיו אֶשְׁפֹּט אֶתְכֶם בֵּית יִשְׂרָאֵל, נְאֻם אֲדֹנָי יְהוִה; שׁוּבוּ וְהָשִׁיבוּ מִכָּל־פִּשְׁעֵיכֶם, וְלֹא־יִהְיֶה לָכֶם לְמִכְשׁוֹל עָוֹן׃

הַשְׁלִיכוּ מֵעֲלֵיכֶם, אֶת־כָּל־פִּשְׁעֵיכֶם אֲשֶׁר פְּשַׁעְתֶּם בָּם, וַעֲשׂוּ לָכֶם לֵב חָדָשׁ וְרוּחַ חֲדָשָׁה; וְלָמָּה תָמֻתוּ בֵּית יִשְׂרָאֵל׃

כִּי לֹא אֶחְפֹּץ בְּמוֹת הַמֵּת, נְאֻם אֲדֹנָי יְהוִה; וְהָשִׁיבוּ וִחְיוּ׃ פ

Арабский (Arabic Van Dyke)

وَكَانَ إِلَيَّ كَلاَمُ الرَّبِّ قَائِلاً:

«مَا لَكُمْ أَنْتُمْ تَضْرِبُونَ هذَا الْمَثَلَ عَلَى أَرْضِ إِسْرَائِيلَ، قَائِلِينَ: الآبَاءُ أَكَلُوا الْحِصْرِمَ وَأَسْنَانُ الأَبْنَاءِ ضَرِسَتْ؟

حَيٌّ أَنَا، يَقُولُ السَّيِّدُ الرَّبُّ، لاَ يَكُونُ لَكُمْ مِنْ بَعْدُ أَنْ تَضْرِبُوا هذَا الْمَثَلَ فِي إِسْرَائِيلَ.

هَا كُلُّ النُّفُوسِ هِيَ لِي. نَفْسُ الأَبِ كَنَفْسِ الابْنِ، كِلاَهُمَا لِي. اَلنَّفْسُ الَّتِي تُخْطِئُ هِيَ تَمُوتُ.

وَالإِنْسَانُ الَّذِي كَانَ بَارًّا وَفَعَلَ حَقًّا وَعَدْلاً،

لَمْ يَأْكُلْ عَلَى الْجِبَالِ وَلَمْ يَرْفَعْ عَيْنَيْهِ إِلَى أَصْنَامِ بَيْتِ إِسْرَائِيلَ، وَلَمْ يُنَجِّسِ امْرَأَةَ قَرِيبِهِ، وَلَمْ يَقْرُبِ امْرَأَةً طَامِثًا،

وَلَمْ يَظْلِمْ إِنْسَانًا، بَلْ رَدَّ لِلْمَدْيُونِ رَهْنَهُ، وَلَمْ يَغْتَصِبِ اغْتِصَابًا بَلْ بَذَلَ خُبْزَهُ لِلْجَوْعَانِ، وَكَسَا الْعُرْيَانَ ثَوْبًا،

وَلَمْ يُعْطِ بِالرِّبَا، وَلَمْ يَأْخُذْ مُرَابَحَةً، وَكَفَّ يَدَهُ عَنِ الْجَوْرِ، وَأَجْرَى الْعَدْلَ الْحَقَّ بَيْنَ الإِنْسَانِ وَالإِنْسَانِ،

وَسَلَكَ فِي فَرَائِضِي وَحَفِظَ أَحْكَامِي لِيَعْمَلَ بِالْحَقِّ فَهُوَ بَارٌّ. حَيَاةً يَحْيَا، يَقُولُ السَّيِّدُ الرَّبُّ.

«فَإِنْ وَلَدَ ابْنًا مُعْتَنِفًا سَفَّاكَ دَمٍ، فَفَعَلَ شَيْئًا مِنْ هذِهِ،

وَلَمْ يَفْعَلْ كُلَّ تِلْكَ، بَلْ أَكَلَ عَلَى الْجِبَالِ، وَنَجَّسَ امْرَأَةَ قَرِيبِهِ،

وَظَلَمَ الْفَقِيرَ وَالْمِسْكِينَ، وَاغْتَصَبَ اغْتِصَابًا، وَلَمْ يَرُدَّ الرَّهْنَ، وَقَدْ رَفَعَ عَيْنَيْهِ إِلَى الأَصْنَامِ وَفَعَلَ الرِّجْسَ،

وَأَعْطَى بِالرِّبَا وَأَخَذَ الْمُرَابَحَةَ، أَفَيَحْيَا؟ لاَ يَحْيَا! قَدْ عَمِلَ كُلَّ هذِهِ الرَّجَاسَاتِ فَمَوْتًا يَمُوتُ. دَمُهُ يَكُونُ عَلَى نَفْسِهِ.

«وَإِنْ وَلَدَ ابْنًا رَأَى جَمِيعَ خَطَايَا أَبِيهِ الَّتِي فَعَلَهَا، فَرَآهَا وَلَمْ يَفْعَلْ مِثْلَهَا.

لَمْ يَأْكُلْ عَلَى الْجِبَالِ، وَلَمْ يَرْفَعْ عَيْنَيْهِ إِلَى أَصْنَامِ بَيْتِ إِسْرَائِيلَ، وَلاَ نَجَّسَ امْرَأَةَ قَرِيبِهِ،

وَلاَ ظَلَمَ إِنْسَانًا، وَلاَ ارْتَهَنَ رَهْنًا، وَلاَ اغْتَصَبَ اغْتِصَابًا، بَلْ بَذَلَ خُبْزَهُ لِلْجَوْعَانِ، وَكَسَا الْعُرْيَانَ ثَوْبًا

وَرَفَعَ يَدَهُ عَنِ الْفَقِيرِ، وَلَمْ يَأْخُذْ رِبًا وَلاَ مُرَابَحَةً، بَلْ أَجْرَى أَحْكَامِي وَسَلَكَ فِي فَرَائِضِي، فَإِنَّهُ لاَ يَمُوتُ بِإِثْمِ أَبِيهِ. حَيَاةً يَحْيَا.

أَمَّا أَبُوهُ فَلأَنَّهُ ظَلَمَ ظُلْمًا، وَاغْتَصَبَ أَخَاهُ اغْتِصَابًا، وَعَمِلَ غَيْرَ الصَّالِحِ بَيْنَ شَعْبِهِ، فَهُوَذَا يَمُوتُ بِإِثْمِهِ.

«وَأَنْتُمْ تَقُولُونَ: لِمَاذَا لاَ يَحْمِلُ الابْنُ مِنْ إِثْمِ الأَبِ؟ أَمَّا الابْنُ فَقَدْ فَعَلَ حَقًّا وَعَدْلاً. حَفِظَ جَمِيعَ فَرَائِضِي وَعَمِلَ بِهَا فَحَيَاةً يَحْيَا.

اَلنَّفْسُ الَّتِي تُخْطِئُ هِيَ تَمُوتُ. اَلابْنُ لاَ يَحْمِلُ مِنْ إِثْمِ الأَبِ، وَالأَبُ لاَ يَحْمِلُ مِنْ إِثْمِ الابْنِ. بِرُّ الْبَارِّ عَلَيْهِ يَكُونُ، وَشَرُّ الشِّرِّيرِ عَلَيْهِ يَكُونُ.

فَإِذَا رَجَعَ الشِّرِّيرُ عَنْ جَمِيعِ خَطَايَاهُ الَّتِي فَعَلَهَا وَحَفِظَ كُلَّ فَرَائِضِي وَفَعَلَ حَقًّا وَعَدْلاً فَحَيَاةً يَحْيَا. لاَ يَمُوتُ.

كُلُّ مَعَاصِيهِ الَّتِي فَعَلَهَا لاَ تُذْكَرُ عَلَيْهِ. فِي بِرِّهِ الَّذِي عَمِلَ يَحْيَا.

هَلْ مَسَرَّةً أُسَرُّ بِمَوْتِ الشِّرِّيرِ؟ يَقُولُ السَّيِّدُ الرَّبُّ. أَلاَ بِرُجُوعِهِ عَنْ طُرُقِهِ فَيَحْيَا؟

وَإِذَا رَجَعَ الْبَارُّ عَنْ بِرِّهِ وَعَمِلَ إِثْمًا وَفَعَلَ مِثْلَ كُلِّ الرَّجَاسَاتِ الَّتِي يَفْعَلُهَا الشِّرِّيرُ، أَفَيَحْيَا؟ كُلُّ بِرِّهِ الَّذِي عَمِلَهُ لاَ يُذْكَرُ. فِي خِيَانَتِهِ الَّتِي خَانَهَا وَفِي خَطِيَّتِهِ الَّتِي أَخْطَأَ بِهَا يَمُوتُ.

«وَأَنْتُمْ تَقُولُونَ: لَيْسَتْ طَرِيقُ الرَّبِّ مُسْتَوِيَةً. فَاسْمَعُوا الآنَ يَا بَيْتَ إِسْرَائِيلَ: أَطَرِيقِي هِيَ غَيْرُ مُسْتَوِيَةٍ؟ أَلَيْسَتْ طُرُقُكُمْ غَيْرَ مُسْتَوِيَةٍ؟

إِذَا رَجَعَ الْبَارُّ عَنْ بِرِّهِ وَعَمِلَ إِثْمًا وَمَاتَ فِيهِ، فَبِإِثْمِهِ الَّذِي عَمِلَهُ يَمُوتُ.

وَإِذَا رَجَعَ الشِّرِّيرُ عَنْ شَرِّهِ الَّذِي فَعَلَ، وَعَمِلَ حَقًّا وَعَدْلاً، فَهُوَ يُحْيِي نَفْسَهُ.

رَأَى فَرَجَعَ عَنْ كُلِّ مَعَاصِيهِ الَّتِي عَمِلَهَا فَحَيَاةً يَحْيَا. لاَ يَمُوتُ.

وَبَيْتُ إِسْرَائِيلَ يَقُولُ: لَيْسَتْ طَرِيقُ الرَّبِّ مُسْتَوِيَةً. أَطُرُقِي غَيْرُ مُسْتَقِيمَةٍ يَا بَيْتَ إِسْرَائِيلَ؟ أَلَيْسَتْ طُرُقُكُمْ غَيْرَ مُسْتَقِيمَةٍ؟

مِنْ أَجْلِ ذلِكَ أَقْضِي عَلَيْكُمْ يَا بَيْتَ إِسْرَائِيلَ، كُلِّ وَاحِدٍ كَطُرُقِهِ، يَقُولُ السَّيِّدُ الرَّبُّ. تُوبُوا وَارْجِعُوا عَنْ كُلِّ مَعَاصِيكُمْ، وَلاَ يَكُونُ لَكُمُ الإِثْمُ مَهْلَكَةً.

اِطْرَحُوا عَنْكُمْ كُلَّ مَعَاصِيكُمُ الَّتِي عَصَيْتُمْ بِهَا، وَاعْمَلُوا لأَنْفُسِكُمْ قَلْبًا جَدِيدًا وَرُوحًا جَدِيدَةً. فَلِمَاذَا تَمُوتُونَ يَا بَيْتَ إِسْرَائِيلَ؟

لأَنِّي لاَ أُسَرُّ بِمَوْتِ مَنْ يَمُوتُ، يَقُولُ السَّيِّدُ الرَّبُّ، فَارْجِعُوا وَاحْيَوْا.

Таджикский

Языки

ВА каломи Парвардигор бар ман нозил шуда, гуфт:

«Чаро шумо ин масалро дар замини Исроил зада, мегӯед: ́Падарон ғӯра хӯрдаанд, вале дандонҳои писарон кунд шудааст́?

Ба ҳаёти Худам қасам ки, мегӯяд Парвардигор Худо, минбаъд шуморо касе нахоҳад буд, ки ин масалро дар Исроил ба забон оварад.

Инак ҳамаи ҷонҳо аз они Ман аст; хоҳ ҷони падар ва хоҳ ҷони писар аз они Ман аст; ҷоне ки гуноҳ карда бошад, хоҳад мурд.

Ва касе агар одил бошад ва адлу инсофро ба амал оварад:

Бар кӯҳҳо нахӯрад, ва чашмонашро сӯи бутҳои хонадони Исроил баланд накунад, ва зани ёри худро палид насозад, ва ба зани ҳоиза наздикӣ нанамояд,

Ва ҳеҷ касро ба танг наоварад, ба қарздор гарави вайро баргардонад, ғорат накунад, нони худро ба гуруснае бидиҳад ва бараҳнаро либосе бипӯшонад,

Пулашро ба фоида надиҳад ва суд нагирад, аз ноинсофӣ даст кашад, дар миёни одамон доварии ҳақиқиро ба ҷо оварад,

Бар тибқи фароизи Ман рафтор кунад ва дастурҳои Маро нигоҳ дошта, дар роҳи ростӣ амал намояд, чунин кас одил аст, ва ҳатман зинда хоҳад монд, мегӯяд Парвардигор Худо.

Аммо агар ӯ писари ҷафокор ва хунрезе ба дунё оварда бошад, ки вай яке аз ин корҳои бадро бикунад,

Вале ҳамаи ин корҳои некро накунад, балки бар кӯҳҳо низ бихӯрад, ва зани ёри худро палид созад,

Мискин ва бенаворо фиреб диҳад, ғорат намояд, гаравро барнагардонад, ва чашмонашро сӯи бутҳо баланд кунад, корҳои зиштро ба ҷо оварад,

Пулашро ба фоида диҳад ва суд гирад, оё вай зинда хоҳад монд? Вай зинда нахоҳад монд! Модоме ки вай ҳамаи ин корҳои зиштро ба ҷо овардааст, албатта хоҳад мурд, хунаш бар гарданаш хоҳад буд.

Ва агар ӯ писаре ба дунё оварда бошад, ки вай ҳамаи гуноҳҳоеро, ки падараш ба амал меоварад, дидааст, ва онҳоро дида, мисли онҳо амал накунад:

Бар кӯҳҳо нахӯрад, ва чашмонашро сӯи бутҳои хонадони Исроил баланд накунад, зани ёрашро палид насозад,

Ва касеро фиреб надиҳад, гарав нагирад, ғорат накунад, нони худро ба гуруснае бидиҳад ва бараҳнаро либосе бипӯшонад,

Ба мискин дасти душманӣ дароз накунад, фоида ва суд нагирад, дастурҳои Маро ба ҷо оварад ва бар тибқи фароизи Ман рафтор намояд, вай барои гуноҳи падараш нахоҳад мурд, балки ҳатман зинда хоҳад монд.

Падари вай, азбаски бо истисмор машғул буд, бародарашро ғорат менамуд, ва андаруни қавми худ корҳои бад мекард, инак ӯ ба гуноҳи худ хоҳад мурд.

Вале шумо мегӯед: ́Чаро писар гуноҳи падарро намебардорад?́ Чунки писар адлу инсофро ба амал овардааст, тамоми фароизи Маро риоя намудааст, ва онҳоро ба ҷо меоварад, – вай ҳатман зинда хоҳад монд.

Ҷоне ки гуноҳ карда бошад, хоҳад мурд: писар бори гуноҳи падарро нахоҳад бардошт, ва падар бори гуноҳи писарро нахоҳад бардошт; адолати одил бар худаш хоҳад буд, ва шарорати шарир бар худаш хоҳад буд.

Ва агар шарир аз ҳамаи гуноҳҳое ки ба амал овардааст, тавба кунад, ва тамоми фароизи Маро риоя намояд ва адлу инсофро ба амал оварад, ҳатман зинда хоҳад монд, ӯ нахоҳад мурд.

Ҳамаи ҷиноятҳое ки ӯ ба амал овардааст, дар ҳаққи ӯ ба ёд оварда нахоҳад шуд; ӯ бо адолате ки ба амал овардааст, зинда хоҳад монд.

Оё Ман мавти шарирро хоҳонам? – мегӯяд Парвардигор Худо. – Балки онро хоҳонам, ки ӯ аз рафтори худ тавба карда, зинда монад.

Ва агар одиле аз адолати худ даст кашида, ноинсофӣ кунад, яъне мисли ҳамаи корҳои зиште ки шарир мекунад, амал намояд, оё ӯ зинда хоҳад монд? Тамоми аъмоли одилонае ки ӯ ба ҷо овардааст, ба ёд оварда нахоҳад шуд; ӯ дар хиёнати худ, ки ба амал овардааст, ва дар гуноҳи худ, ки кардааст, хоҳад мурд.

Вале шумо мегӯед: ́Роҳи Парвардигор боинсоф нест!́ Лутфан, эй хонадони Исроил, бишнавед! Оё роҳи Ман боинсоф нест? Роҳҳои шумо, охир, боинсоф нест.

Агар одил аз адолати худ даст кашида, ноинсофӣ кунад, аз боиси он хоҳад мурд; ӯ аз боиси ноинсофие ки кардааст, хоҳад мурд.

Ва агар шарир аз шарорате ки ба амал овардааст, тавба кунад, ва адлу инсофро ба ҷо оварад, ӯ ҷони худро зинда нигоҳ хоҳад дошт.

Ӯ, ки назар андохта, аз ҳамаи ҷиноятҳои худ, ки ба амал оварда буд, тавба кардааст, ҳатман зинда хоҳад монд, ӯ нахоҳад мурд.

Вале хонадони Исроил мегӯянд: ́Роҳи Парвардигор боинсоф нест!́ Оё роҳҳои Ман боинсоф нест, эй хонадони Исроил? Роҳҳои шумо, охир, боинсоф нест!

Бинобар ин Ман ҳар яке аз шуморо, эй хонадони Исроил, бар тибқи роҳҳояш доварӣ хоҳам намуд, мегӯяд Парвардигор Худо; тавба карда, аз ҳамаи ҷиноятҳои худ даст кашед, то ки ин барои шумо васвасаи гуноҳ нашавад.

Ҳамаи ҷиноятҳои худро, ки ба амал овардаед, аз худ дур андозед, ва дили тоза ва рӯҳи тозае барои худ ба вуҷуд оваред; ва чаро шумо, эй хонадони Исроил, бимиред?

Зеро ки Ман мавти шахси мирандаро хоҳон нестам, мегӯяд Парвардигор Худо; тавба кунед, ва зинда хоҳед монд!»