Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа все словом силы Своей, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную (престола) величия на высоте,

будучи столько превосходнее Ангелов, сколько славнейшее пред ними наследовал имя.

Ибо кому когда из Ангелов сказал Бог: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя? И еще: Я буду Ему Отцем, и Он будет Мне Сыном?

Также, когда вводит Первородного во вселенную, говорит: и да поклонятся Ему все Ангелы Божии.

Об Ангелах сказано: Ты творишь Ангелами Своими духов и служителями Своими пламенеющий огонь.

А о Сыне: престол Твой, Боже, в век века; жезл царствия Твоего – жезл правоты.

Ты возлюбил правду и возненавидел беззаконие, посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твоих.

[Зач. 304.] И: в начале Ты, Господи, основал землю, и небеса – дело рук Твоих;

они погибнут, а Ты пребываешь; и все обветшают, как риза,

и как одежду свернешь их, и изменятся; но Ты тот же, и лета Твои не кончатся.

Кому когда из Ангелов сказал Бог: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих?

Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?

1 Предостережение, чтобы не нерадеть «о толиком спасении». 5 Иисус был не много унижен пред Ангелами, дабы Ему вкусить смерть за всех. 10 Вождь спасения усовершился чрез страдания. 14 Уподобился братьям, чтоб быть милостивым Первосвященником.

Посему мы должны быть особенно внимательны к слышанному, чтобы не отпасть.

[Зач. 305.] Ибо, если через Ангелов возвещенное слово было твердо, и всякое преступление и непослушание получало праведное воздаяние,

то как мы избежим, вознерадев о толиком спасении, которое, быв сначала проповедано Господом, в нас утвердилось слышавшими от Него,

при засвидетельствовании от Бога знамениями и чудесами, и различными силами, и раздаянием Духа Святаго по Его воле?

Ибо не Ангелам Бог покорил будущую вселенную, о которой говорим;

напротив некто негде засвидетельствовал, говоря: что значит человек, что Ты помнишь его? или сын человеческий, что Ты посещаешь его?

Не много Ты унизил его пред Ангелами; славою и честью увенчал его, и поставил его над делами рук Твоих,

все покорил под ноги его. Когда же покорил ему все, то не оставил ничего непокоренным ему. Ныне же еще не видим, чтобы все было ему покорено;

но видим, что за претерпение смерти увенчан славою и честью Иисус, Который не много был унижен пред Ангелами, дабы Ему, по благодати Божией, вкусить смерть за всех.

Ибо надлежало, чтобы Тот, для Которого все и от Которого все, приводящего многих сынов в славу, вождя спасения их совершил через страдания.

[Зач. 306.] Ибо и освящающий и освящаемые, все – от Единого; поэтому Он не стыдится называть их братиями, говоря:

возвещу имя Твое братиям Моим, посреди церкви воспою Тебя.

И еще: Я буду уповать на Него. И еще: вот Я и дети, которых дал Мне Бог.

А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола,

и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству.

Ибо не Ангелов восприемлет Он, но восприемлет семя Авраамово.

Посему Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа.

Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь.

1 Сын Божий превосходнее Моисея, «слуги» Божия. 7 Неверие Израиля в пустыне – предостережение против ожесточения сердца.

[Зач. 307.] Итак, братия святые, участники в небесном звании, уразумейте Посланника и Первосвященника исповедания нашего, Иисуса Христа,

Который верен Поставившему Его, как и Моисей во всем доме Его.

Ибо Он достоин тем большей славы пред Моисеем, чем бо́льшую честь имеет в сравнении с домом тот, кто устроил его,

ибо всякий дом устрояется кем-либо; а устроивший всё есть Бог.

[Зач. 308.] И Моисей верен во всем доме Его, как служитель, для засвидетельствования того, что надлежало возвестить;

а Христос – как Сын в доме Его; дом же Его – мы, если только дерзновение и упование, которым хвалимся, твердо сохраним до конца.

Почему, как говорит Дух Святый, ныне, когда услышите глас Его,

не ожесточите сердец ваших, как во время ропота, в день искушения в пустыне,

где искушали Меня отцы ваши, испытывали Меня, и видели дела Мои сорок лет.

Посему Я вознегодовал на оный род и сказал: непрестанно заблуждаются сердцем, не познали они путей Моих;

посему Я поклялся во гневе Моем, что они не войдут в покой Мой.

[Зач. 309.] Смотрите, братия, чтобы не было в ком из вас сердца лукавого и неверного, дабы вам не отступить от Бога живаго.

Но наставляйте друг друга каждый день, доколе можно говорить: «ныне», чтобы кто из вас не ожесточился, обольстившись грехом.

Ибо мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь твердо сохраним до конца,

доколе говорится: «ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших, как во время ропота».

Ибо некоторые из слышавших возроптали; но не все вышедшие из Египта с Моисеем.

На кого же негодовал Он сорок лет? Не на согрешивших ли, которых кости пали в пустыне?

Против кого же клялся, что не войдут в покой Его, как не против непокорных?

Итак видим, что они не могли войти за неверие.

1 «Для народа Божия еще остается субботство»; «Слово Божие живо и действенно». 14 Наш Первосвященник, «подобно нам, искушен во всём, кроме греха».

[Зач. 310.] Посему будем опасаться, чтобы, когда еще остается обетование войти в покой Его, не оказался кто из вас опоздавшим.

Ибо и нам оно возвещено, как и тем; но не принесло им пользы слово слышанное, не растворенное верою слышавших.

А входим в покой мы уверовавшие, так как Он сказал: «Я поклялся в гневе Моем, что они не войдут в покой Мой», хотя дела Его были совершены еще в начале мира.

Ибо негде сказано о седьмом дне так: и почил Бог в день седьмой от всех дел Своих.

И еще здесь: «не войдут в покой Мой».

Итак, как некоторым остается войти в него, а те, которым прежде возвещено, не вошли в него за непокорность,

то еще определяет некоторый день, «ныне», говоря через Давида, после столь долгого времени, как выше сказано: «ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших».

Ибо если бы Иисус Навин доставил им покой, то не было бы сказано после того о другом дне.

Посему для народа Божия еще остается субботство.

Ибо, кто вошел в покой Его, тот и сам успокоился от дел своих, как и Бог от Своих.

Итак постараемся войти в покой оный, чтобы кто по тому же примеру не впал в непокорность.

Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные.

И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет.

[Зач. 311А.] Итак, имея Первосвященника великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия, будем твердо держаться исповедания нашего.

Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха.

Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи.

1 Сын – «Первосвященник по чину Мелхиседека». 11 Вас нужно учить.

Ибо всякий первосвященник, из человеков избираемый, для человеков поставляется на служение Богу, чтобы приносить дары и жертвы за грехи,

могущий снисходить невежествующим и заблуждающим, потому что и сам обложен немощью,

и посему он должен как за народ, так и за себя приносить жертвы о грехах.

[Зач. 311Б.] И никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон.

Так и Христос не Сам Себе присвоил славу быть первосвященником, но Тот, Кто сказал Ему: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя;

как и в другом месте говорит: Ты священник вовек по чину Мелхиседека.

Он, во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти; и услышан был за Свое благоговение;

хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию,

и, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного,

быв наречен от Бога Первосвященником по чину Мелхиседека.

[Зач. 312.] О сем надлежало бы нам говорить много; но трудно истолковать, потому что вы сделались неспособны слушать.

Ибо, судя по времени, вам надлежало быть учителями; но вас снова нужно учить первым началам слова Божия, и для вас нужно молоко, а не твердая пища.

Всякий, питаемый молоком, несведущ в слове правды, потому что он младенец;

твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла.

1 Серьезное предостережение против отпадения. 9 Уверенность, что читающие проявят веру «до конца». 13 Основание для такой надежды – непреложность Божьей воли.

Посему, оставив начатки учения Христова, поспешим к совершенству; и не станем снова полагать основание обращению от мертвых дел и вере в Бога,

учению о крещениях, о возложении рук, о воскресении мертвых и о суде вечном.

И это сделаем, если Бог позволит.

Ибо невозможно – однажды просвещенных, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святаго,

и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века,

и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему.

Земля, пившая многократно сходящий на нее дождь и произращающая злак, полезный тем, для которых и возделывается, получает благословение от Бога;

а производящая терния и волчцы негодна и близка к проклятию, которого конец – сожжение.

[Зач. 313.] Впрочем о вас, возлюбленные, мы надеемся, что вы в лучшем состоянии и держитесь спасения, хотя и говорим так.

Ибо не неправеден Бог, чтобы забыл дело ваше и труд любви, которую вы оказали во имя Его, послужив и служа святым.

Желаем же, чтобы каждый из вас, для совершенной уверенности в надежде, оказывал такую же ревность до конца,

дабы вы не обленились, но подражали тем, которые верою и долготерпением наследуют обетования.

[Зач. 314.] Бог, давая обетование Аврааму, как не мог никем высшим клясться, клялся Самим Собою,

говоря: истинно благословляя благословлю тебя и размножая размножу тебя.

И так Авраам, долготерпев, получил обещанное.

Люди клянутся высшим, и клятва во удостоверение оканчивает всякий спор их.

Посему и Бог, желая преимущественнее показать наследникам обетования непреложность Своей воли, употребил в посредство клятву,

дабы в двух непреложных вещах, в которых невозможно Богу солгать, твердое утешение имели мы, прибегшие взяться за предлежащую надежду,

которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за завесу,

куда предтечею за нас вошел Иисус, сделавшись Первосвященником навек по чину Мелхиседека.

1 Значение Мелхиседека, Авраама и Левия. 4 Как «чин Мелхиседека» превосходит чин Левия. 11 Господь наш воссиял из колена Иудина и отменил левитское служение. 18 Иисус, «поручитель лучшего завета», «имеет священство непреходящее».

[Зач. 315.] Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей,

которому и десятину отделил Авраам от всего, – во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира,

без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда.

Видите, как велик тот, которому и Авраам патриарх дал десятину из лучших добыч своих.

Получающие священство из сынов Левииных имеют заповедь – брать по закону десятину с народа, то есть со своих братьев, хотя и сии произошли от чресл Авраамовых.

Но сей, не происходящий от рода их, получил десятину от Авраама и благословил имевшего обетования.

[Зач. 316.] Без всякого же прекословия меньший благословляется бо́льшим.

И здесь десятины берут человеки смертные, а там – имеющий о себе свидетельство, что он живет.

И, так сказать, сам Левий, принимающий десятины, в лице Авраама дал десятину:

ибо он был еще в чреслах отца, когда Мелхиседек встретил его.

Итак, если бы совершенство достигалось посредством левитского священства, – ибо с ним сопряжен закон народа, – то какая бы еще нужда была восставать иному священнику по чину Мелхиседека, а не по чину Аарона именоваться?

Потому что с переменою священства необходимо быть перемене и закона.

Ибо Тот, о Котором говорится сие, принадлежал к иному колену, из которого никто не приступал к жертвеннику.

Ибо известно, что Господь наш воссиял из колена Иудина, о котором Моисей ничего не сказал относительно священства.

И это еще яснее видно из того, что по подобию Мелхиседека восстает Священник иной,

Который таков не по закону заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей.

Ибо засвидетельствовано: Ты священник вовек по чину Мелхиседека.

[Зач. 317.] Отменение же прежде бывшей заповеди бывает по причине ее немощи и бесполезности,

ибо закон ничего не довел до совершенства; но вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу.

И как сие было не без клятвы, –

ибо те были священниками без клятвы, а Сей с клятвою, потому что о Нем сказано: клялся Господь, и не раскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека, –

то лучшего завета поручителем соделался Иисус.

Притом тех священников было много, потому что смерть не допускала пребывать одному;

а Сей, как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее,

посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них.

[Зач. 318А.] Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес,

Который не имеет нужды ежедневно, как те первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принеся в жертву Себя Самого.

Ибо закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи; а слово клятвенное, после закона, поставило Сына, на веки совершенного.

1 Священнодействователь святилища и скинии истинной. 6 Ходатай нового и лучшего завета.

Главное же в том, о чем говорим, есть то: мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах

и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек.

[Зач. 318Б.] Всякий первосвященник поставляется для приношения даров и жертв; а потому нужно было, чтобы и Сей также имел, что принести.

Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником, потому что здесь такие священники, которые по закону приносят дары,

которые служат образу и тени небесного, как сказано было Моисею, когда он приступал к совершению скинии: смотри, сказано, сделай все по образу, показанному тебе на горе.

Но Сей Первосвященник получил служение тем превосходнейшее, чем лучшего Он ходатай завета, который утвержден на лучших обетованиях.

[Зач. 319.] Ибо, если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому.

Но пророк, укоряя их, говорит: вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет,

не такой завет, какой Я заключил с отцами их в то время, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской, потому что они не пребыли в том завете Моем, и Я пренебрег их, говорит Господь.

Вот завет, который завещаю дому Израилеву после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в мысли их, и напишу их на сердцах их; и буду их Богом, а они будут Моим народом.

И не будет учить каждый ближнего своего и каждый брата своего, говоря: познай Господа; потому что все, от малого до большого, будут знать Меня,

потому что Я буду милостив к неправдам их, и грехов их и беззаконий их не воспомяну более.

Говоря «новый», показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению.

1 «Скиния первая… образ настоящего времени». 11 Христос, Первосвященник, принес Себя в жертву. 15 Ходатай нового завета. 23 Христос вошел в самое небо.

[Зач. 320.] И первый завет имел постановление о Богослужении и святилище земное:

ибо устроена была скиния первая, в которой был светильник, и трапеза, и предложение хлебов, и которая называется Святое.

За второю же завесою была скиния, называемая Святое Святых,

имевшая золотую кадильницу и обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета,

а над ним херувимы славы, осеняющие очистилище; о чем не нужно теперь говорить подробно.

При таком устройстве, в первую скинию всегда входят священники совершать Богослужение;

а во вторую – однажды в год один только первосвященник, не без крови, которую приносит за себя и за грехи неведения народа.

[Зач. 321А.] Сим Дух Святый показывает, что еще не открыт путь во святилище, доколе стои́т прежняя скиния.

Она есть образ настоящего времени, в которое приносятся дары и жертвы, не могущие сделать в совести совершенным приносящего,

и которые с яствами и питиями, и различными омовениями и обрядами, относящимися до плоти, установлены были только до времени исправления.

[Зач. 321Б.] Но Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения,

и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление.

Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы, через окропление, освящает оскверненных, дабы чисто было тело,

то кольми паче Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному!

И потому Он есть ходатай нового завета, дабы вследствие смерти Его, бывшей для искупления от преступлений, сделанных в первом завете, призванные к вечному наследию получили обетованное.

Ибо, где завещание, там необходимо, чтобы последовала смерть завещателя,

потому что завещание действительно после умерших: оно не имеет силы, когда завещатель жив.

Почему и первый завет был утвержден не без крови.

Ибо Моисей, произнеся все заповеди по закону перед всем народом, взял кровь тельцов и козлов с водою и шерстью червленою и иссопом, и окропил как самую книгу, так и весь народ,

говоря: это кровь завета, который заповедал вам Бог.

Также окропил кровью и скинию и все сосуды Богослужебные.

Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения.

Итак образы небесного должны были очищаться сими, самое же небесное лучшими сих жертвами.

[Зач. 322.] Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие,

и не для того, чтобы многократно приносить Себя, как первосвященник входит во святилище каждогодно с чужою кровью;

иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира; Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею.

И как человекам положено однажды умереть, а потом суд,

так и Христос, однажды принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение.

1 Жертвы и всесожжения не уничтожают греха, но одно приношение Христа исполнило волю Божию. 19 Имея дерзновение входить во святилище путем новым и живым, да приступаем с полною верою. 26 Последствия произвольного греха после познания истины. 32 «Терпение нужно нам, чтобы... получить обещанное».

[Зач. 323.] Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними.

Иначе перестали бы приносить их, потому что приносящие жертву, быв очищены однажды, не имели бы уже никакого сознания грехов.

Но жертвами каждогодно напоминается о грехах,

ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи.

Посему Христос, входя в мир, говорит: жертвы и приношения Ты не восхотел, но тело уготовал Мне.

Всесожжения и жертвы за грех неугодны Тебе.

Тогда Я сказал: вот, иду, как в начале книги написано о Мне, исполнить волю Твою, Боже.

Сказав прежде, что «ни жертвы, ни приношения, ни всесожжений, ни жертвы за грех, – которые приносятся по закону, – Ты не восхотел и не благоизволил»,

потом прибавил: «вот, иду исполнить волю Твою, Боже». Отменяет первое, чтобы постановить второе.

По сей-то воле освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа.

И всякий священник ежедневно стои́т в служении, и многократно приносит одни и те же жертвы, которые никогда не могут истребить грехов.

Он же, принеся одну жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога,

ожидая затем, доколе враги Его будут положены в подножие ног Его.

Ибо Он одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых.

О сем свидетельствует нам и Дух Святый; ибо сказано:

Вот завет, который завещаю им после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в сердца их, и в мыслях их напишу их,

и грехов их и беззаконий их не воспомяну более.

А где прощение грехов, там не нужно приношение за них.

[Зач. 324.] Итак, братия, имея дерзновение входить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым,

который Он вновь открыл нам через завесу, то есть плоть Свою,

и имея великого Священника над домом Божиим,

да приступаем с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистив сердца от порочной совести, и омыв тело водою чистою,

будем держаться исповедания упования неуклонно, ибо верен Обещавший.

Будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви и добрым делам.

Не будем оставлять собрания своего, как есть у некоторых обычай; но будем увещевать друг друга, и тем более, чем более усматриваете приближение дня оного.

Ибо если мы, получив познание истины, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи,

но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников.

Если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертью,

то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню Кровь завета, которою освящен, и Духа благодати оскорбляет?

Мы знаем Того, Кто сказал: у Меня отмщение, Я воздам, говорит Господь. И еще: Господь будет судить народ Свой.

Страшно впасть в руки Бога живаго!

[Зач. 325.] Вспомните прежние дни ваши, когда вы, быв просвещены, выдержали великий подвиг страданий,

то сами среди поношений и скорбей служа зрелищем для других, то принимая участие в других, находившихся в таком же состоянии;

ибо вы и моим узам сострадали и расхищение имения вашего приняли с радостью, зная, что есть у вас на небесах имущество лучшее и непреходящее.

[Зач. 326.] Итак не оставляйте упования вашего, которому предстоит великое воздаяние.

Терпение нужно вам, чтобы, исполнив волю Божию, получить обещанное;

ибо еще немного, очень немного, и Грядущий придет и не умедлит.

Праведный верою жив будет; а если кто поколеблется, не благоволит к тому душа Моя.

Мы же не из колеблющихся на погибель, но стои́м в вере к спасению души.

1 Определение веры и примеры от сотворения до Ноя; 8 от Авраама до Иосифа. «Верою Авраам»…; Исаак, Иаков, Иосиф. 23 Моисей и другие. 32 Их достижения веры; «те, которых весь мир не был достоин» не без нас достигли совершенства.

Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом.

В ней свидетельствованы древние.

Верою познаём, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое.

Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин; ею получил свидетельство, что он праведен, как засвидетельствовал Бог о дарах его; ею он и по смерти говорит еще.

Верою Енох переселен был так, что не видел смерти; и не стало его, потому что Бог переселил его. Ибо прежде переселения своего получил он свидетельство, что угодил Богу.

А без веры угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает.

Верою Ной, получив откровение о том, что еще не было видимо, благоговея приготовил ковчег для спасения дома своего; ею осудил он (весь) мир, и сделался наследником праведности по вере.

[Зач. 327.] Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошел, не зная, куда идет.

[Зач. 328.] Верою обитал он на земле обетованной, как на чужой, и жил в шатрах с Исааком и Иаковом, сонаследниками того же обетования;

ибо он ожидал города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог.

Верою и сама Сарра (будучи неплодна) получила силу к принятию семени, и не по времени возраста родила, ибо знала, что верен Обещавший.

И потому от одного, и притом омертвелого, родилось так много, как много звезд на небе и как бесчислен песок на берегу морском.

Все сии умерли в вере, не получив обетований, а только издали видели оные, и радовались, и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле;

ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут отечества.

И если бы они в мыслях имели то отечество, из которого вышли, то имели бы время возвратиться;

но они стремились к лучшему, то есть к небесному; посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город.

[Зач. 329А.] Верою Авраам, будучи искушаем, принес в жертву Исаака и, имея обетование, принес единородного,

о котором было сказано: в Исааке наречется тебе семя.

Ибо он думал, что Бог силен и из мертвых воскресить, почему и получил его в предзнаменование.

Верою в будущее Исаак благословил Иакова и Исава.

Верою Иаков, умирая, благословил каждого сына Иосифова и поклонился на верх жезла своего.

Верою Иосиф, при кончине, напоминал об исходе сынов Израилевых и завещал о костях своих.

Верою Моисей по рождении три месяца скрываем был родителями своими, ибо видели они, что дитя прекрасно, и не устрашились царского повеления.

[Зач. 329Б.] Верою Моисей, придя в возраст, отказался называться сыном дочери фараоновой,

и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение,

и поношение Христово почел бо́льшим для себя богатством, нежели Египетские сокровища; ибо он взирал на воздаяние.

Верою оставил он Египет, не убоявшись гнева царского, ибо он, как бы видя Невидимого, был тверд.

Верою совершил он Пасху и пролитие крови, дабы истребитель первенцев не коснулся их.

Верою перешли они Чермное море, как по суше, – на что покусившись, Египтяне потонули.

Верою пали стены Иерихонские, по семидневном обхождении.

Верою Раав блудница, с миром приняв соглядатаев (и проводив их другим путем), не погибла с неверными.

И что еще скажу? Недостанет мне времени, чтобы повествовать о Гедеоне, о Вараке, о Самсоне и Иеффае, о Давиде, Самуиле и (других) пророках,

[Зач. 330.] которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов,

угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих;

жены получали умерших своих воскресшими; иные же замучены были, не приняв освобождения, дабы получить лучшее воскресение;

другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу,

были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в ми́лотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления;

те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли.

И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного,

потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства.

1 Имея такое облако свидетелей, будем проходить поприще, взирая на Иисуса, претерпевшего крест. 4 «Не пренебрегай наказания Господня». Увещание, чтобы укреплять слабых. 18 Большее благоговение прилежит Христову завету, чем Моисееву; «Бог наш есть огонь поядающий».

[Зач. 331А.] Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще,

взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия.

Помыслите о Претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими.

Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха,

и забыли утешение, которое предлагается вам, как сынам: сын мой! не пренебрегай наказания Господня, и не унывай, когда Он обличает тебя.

[Зач. 331Б.] Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает.

Слово «наказывает» (παιδεύει) следует понимать и в широком смысле, как: «воспитывает, обучает, вразумляет, направляет верным путём».

Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец?

Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы незаконные дети, а не сыны.

Притом, если мы, будучи наказываемы плотскими родителями нашими, боялись их, то не гораздо ли более должны покориться Отцу духов, чтобы жить?

Те наказывали нас по своему произволу для немногих дней; а Сей – для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его.

Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности.

Итак укрепите опустившиеся руки и ослабевшие колени

и ходите прямо ногами вашими, дабы хромлющее не совратилось, а лучше исправилось.

[Зач. 332.] Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа.

Наблюдайте, чтобы кто не лишился благодати Божией; чтобы какой горький корень, возникнув, не причинил вреда, и чтобы им не осквернились многие;

чтобы не было между вами какого блудника, или нечестивца, который бы, как Исав, за одну снедь отказался от своего первородства.

Ибо вы знаете, что после того он, желая наследовать благословение, был отвержен; не мог переменить мыслей отца, хотя и просил о том со слезами.

Вы приступили не к горе, осязаемой и пылающей огнем, не ко тьме и мраку и буре,

не к трубному звуку и гласу глаголов, который слышавшие просили, чтобы к ним более не было продолжаемо слово,

ибо они не могли стерпеть того, что заповедуемо было: если и зверь прикоснется к горе, будет побит камнями (или поражен стрелою);

и столь ужасно было это видение, что и Моисей сказал: «я в страхе и трепете».

Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живаго, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов,

к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства,

и к Ходатаю нового завета Иисусу, и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева.

[Зач. 333А.] Смотрите, не отвратитесь и вы от говорящего. Если те, не послушав глаголавшего на земле, не избегли наказания, то тем более не избежим мы, если отвратимся от Глаголющего с небес,

Которого глас тогда поколебал землю, и Который ныне дал такое обещание: еще раз поколеблю не только землю, но и небо.

Слова: «еще раз» означают изменение колеблемого, как сотворенного, чтобы пребыло непоколебимое.

[Зач. 333Б.] Итак мы, приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом,

потому что Бог наш есть огнь поядающий.

1 Советы верующим о их поведении. 7 «Учениями... чуждыми не увлекайтесь». 17 Увещания. 20 Молитва, чтобы Бог усовершил их «во всяком добром деле». 22 Приветствия.

Братолюбие между вами да пребывает.

Страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам.

Помните узников, как бы и вы с ними были в узах, и страждущих, как и сами находитесь в теле.

Брак у всех да будет честен и ложе непорочно; блудников же и прелюбодеев судит Бог.

Имейте нрав несребролюбивый, довольствуясь тем, что есть. Ибо Сам сказал: не оставлю тебя и не покину тебя,

так что мы смело говорим: Господь мне помощник, и не убоюсь: что сделает мне человек?

[Зач. 334.] Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их.

Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же.

Учениями различными и чуждыми не увлекайтесь; ибо хорошо благодатью укреплять сердца, а не яствами, от которых не получили пользы занимающиеся ими.

Мы имеем жертвенник, от которого не имеют права питаться служащие скинии.

Так как тела животных, которых кровь для очищения греха вносится первосвященником во святилище, сжигаются вне стана, –

то и Иисус, дабы освятить людей Кровию Своею, пострадал вне врат.

Итак выйдем к Нему за стан, нося Его поругание;

ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего.

Итак будем через Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть плод уст, прославляющих имя Его.

Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу.

[Зач. 335.] Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет; чтобы они делали это с радостью, а не воздыхая, ибо это для вас неполезно.

Молитесь о нас; ибо мы уверены, что имеем добрую совесть, потому что во всем желаем вести себя честно.

Особенно же прошу делать это, дабы я скорее возвращен был вам.

Бог же мира, воздвигший из мертвых Пастыря овец великого Кровию завета вечного, Господа нашего Иисуса Христа,

да усовершит вас во всяком добром деле, к исполнению воли Его, производя в вас благоугодное Ему через Иисуса Христа. Ему слава во веки веков! Аминь.

Прошу вас, братия, примите сие слово увещания; я же не много и написал вам.

Знайте, что брат наш Тимофей освобожден, и я вместе с ним, если он скоро придет, увижу вас.

Приветствуйте всех наставников ваших и всех святых. Приветствуют вас Италийские.

Благодать со всеми вами. Аминь.

Церковнославянский (рус)

[Зач. 303.] Многоча́стнѣ и многообра́знѣ дре́вле Бо́гъ глаго́лавый отце́мъ во проро́цѣхъ,

въ послѣ́докъ дні́й си́хъ глаго́ла на́мъ въ Сы́нѣ, Его́же положи́ наслѣ́дника всѣ́мъ, И́мже и вѣ́ки сотвори́.

И́же сы́й сiя́нiе сла́вы и о́бразъ ипоста́си Его́, нося́ же вся́ческая глаго́ломъ си́лы Своея́, Собо́ю очище́нiе сотвори́въ грѣхо́въ на́шихъ, сѣ́де одесну́ю престо́ла вели́чествiя на высо́кихъ,

толи́ко лу́чшiй бы́въ А́нгеловъ, ели́ко пресла́внѣе па́че и́хъ наслѣ́дствова и́мя.

Кому́ бо рече́ когда́ от А́нгелъ: Сы́нъ Мо́й еси́ Ты́, А́зъ дне́сь роди́хъ Тя́? И па́ки: А́зъ бу́ду Ему́ во Отца́, и То́й бу́детъ Мнѣ́ въ Сы́на?

Егда́ же па́ки вво́дитъ Перворо́днаго во вселе́нную, глаго́летъ: и да покло́нятся Ему́ вси́ А́нгели Бо́жiи.

И ко А́нгеломъ у́бо глаго́летъ: творя́й А́нгелы Своя́ ду́хи и слуги́ Своя́ о́гнь паля́щь.

Къ Сы́ну же: престо́лъ Тво́й, Бо́же, въ вѣ́къ вѣ́ка: же́злъ пра́вости же́злъ Ца́рствiя Твоего́:

возлюби́лъ еси́ пра́вду и возненави́дѣлъ еси́ беззако́нiе: сего́ ра́ди пома́за Тя́, Бо́же, Бо́гъ Тво́й еле́емъ ра́дости па́че прича́стникъ Твои́хъ.

[Зач. 304.] И [па́ки]: въ нача́лѣ Ты́, Го́споди, зе́млю основа́лъ еси́, и дѣла́ руку́ Твое́ю су́ть небеса́:

та́ поги́бнутъ, Ты́ же пребыва́еши: и вся́, я́коже ри́за, обетша́ютъ,

и я́ко оде́жду свiе́ши и́хъ, и измѣня́тся: Ты́ же то́йжде еси́, и лѣ́та Твоя́ не оскудѣ́ютъ.

Кому́ же от А́нгелъ рече́ когда́: сѣди́ о десну́ю Мене́, до́ндеже положу́ враги́ Твоя́ подно́жiе но́гъ Твои́хъ?

Не вси́ ли су́ть служе́бнiи ду́си, въ служе́нiе посыла́еми за хотя́щихъ наслѣ́довати спасе́нiе?

Сего́ ра́ди подоба́етъ на́мъ ли́шше внима́ти слы́шаннымъ, да не когда́ отпаде́мъ.

[Зач. 305.] А́ще бо глаго́ланное А́нгелы сло́во бы́сть извѣ́стно, и вся́ко преступле́нiе и ослуша́нiе пра́ведное прiя́тъ мздовоздая́нiе:

ка́ко мы́ убѣжи́мъ, о толи́цѣмъ неради́вше спасе́нiи, е́же зача́ло прiе́мь глаго́латися от Го́спода, слы́шавшими въ на́съ извѣсти́ся,

сосвидѣ́телствующу Бо́гу зна́меньми же и чудесы́, и разли́чными си́лами, и Ду́ха Свята́го раздѣле́ньми, по Свое́й Ему́ во́ли?

Не А́нгеломъ бо покори́ Бо́гъ вселе́нную гряду́щую, о не́йже глаго́лемъ:

засвидѣ́телствова же нѣ́гдѣ нѣ́кто, глаго́ля: что́ е́сть человѣ́къ, я́ко по́мниши его́? Или́ сы́нъ человѣ́ческiй, я́ко посѣща́еши и́?

Ума́лилъ еси́ его́ ма́лымъ нѣ́чимъ от А́нгелъ: сла́вою и чѣ́стiю вѣнча́лъ еси́ его́ и поста́вилъ еси́ его́ надъ дѣ́лы руку́ Твое́ю,

вся́ покори́лъ еси́ подъ но́зѣ его́. Внегда́ же покори́ти ему́ вся́ческая, ничто́же оста́ви ему́ непокоре́но. Ны́нѣ же не у́ ви́димъ ему́ вся́ческая покоре́на:

а ума́ленаго ма́лымъ чи́мъ от А́нгелъ ви́димъ Иису́са, за прiя́тiе сме́рти сла́вою и че́стiю вѣнча́нна, я́ко да благода́тiю Бо́жiею за всѣ́хъ вку́ситъ сме́рти.

Подоба́ше бо ему́, Его́же ра́ди вся́ческая и И́мже вся́ческая, приве́дшу мно́ги сы́ны въ сла́ву, нача́лника спасе́нiя и́хъ страда́ньми соверши́ти.

[Зач. 306.] И святя́й бо и освяща́емiи, от Еди́наго вси́: ея́же ра́ди вины́ не стыди́тся бра́тiю нарица́ти и́хъ, глаго́ля:

возвѣщу́ и́мя Твое́ бра́тiи Мое́й, посредѣ́ це́ркве воспою́ Тя.

И па́ки: А́зъ бу́ду надѣ́яся На́нь. И па́ки: се́, А́зъ и дѣ́ти, я́же Ми́ да́лъ е́сть Бо́гъ.

Поне́же у́бо дѣ́ти приобщи́шася пло́ти и кро́ви, и То́й прiи́скреннѣ приобщи́ся тѣ́хже, да сме́ртiю упраздни́тъ иму́щаго держа́ву сме́рти, си́рѣчь дiа́вола,

и изба́витъ си́хъ, ели́цы стра́хомъ сме́рти чрезъ все́ житiе́ пови́нни бѣ́ша рабо́тѣ.

Не от А́нгелъ бо когда́ {вои́стинну} прiе́млетъ, но от сѣ́мене Авраа́мова прiе́млетъ:

отню́дуже до́лженъ бѣ́ по всему́ подо́битися бра́тiи, да ми́лостивъ бу́детъ и вѣ́ренъ первосвяще́нникъ въ тѣ́хъ, я́же къ Бо́гу, во е́же очи́стити грѣхи́ людскі́я.

Въ не́мже бо пострада́, Са́мъ искуше́нъ бы́въ, мо́жетъ и искуша́емымъ помощи́.

[Зач. 307.] Тѣ́мже, бра́тiе свята́я, зва́нiя небе́снаго прича́стницы, разумѣ́йте Посла́нника и Святи́теля исповѣ́данiя на́шего Иису́са Христа́,

вѣ́рна су́ща Сотво́ршему Его́, я́коже и Моисе́й во все́мъ дому́ Его́.

Мно́жайшей бо сла́вѣ Се́й па́че Моисе́а сподо́бися, ели́ко мно́жайшую че́сть и́мать па́че до́му сотвори́вый его́:

вся́къ бо до́мъ созида́ется от нѣ́коего: а сотвори́вый вся́ческая Бо́гъ.

[Зач. 308.] И Моисе́й у́бо вѣ́ренъ бѣ́ во все́мъ дому́ Его́, я́коже слуга́, во свидѣ́телство глаго́латися имѣ́вшымъ:

Христо́съ же я́коже Сы́нъ въ дому́ Свое́мъ: Его́же до́мъ мы́ есмы́, а́ще дерзнове́нiе и похвалу́ упова́нiя да́же до конца́ извѣ́стно удержи́мъ.

Тѣ́мже, я́коже глаго́летъ Ду́хъ Святы́й, дне́сь, а́ще гла́съ Его́ услы́шите,

не ожесточи́те серде́цъ ва́шихъ, я́коже въ прогнѣ́ванiи, во дни́ искуше́нiя въ пусты́ни,

идѣ́же искуси́ша Мя́ отцы́ ва́ши, искуси́ша Мя́ и ви́дѣша дѣла́ Моя́ четы́редесять лѣ́тъ.

Сего́ ра́ди негодова́хъ ро́да того́ и рѣ́хъ: при́сно заблужда́ютъ се́рдцемъ, ті́и же не позна́ша путі́й Мои́хъ:

я́ко кля́хся во гнѣ́вѣ Мое́мъ, а́ще вни́дутъ въ поко́й Мо́й.

[Зач. 309.] Блюди́те, бра́тiе, да не когда́ бу́детъ въ нѣ́коемъ от ва́съ се́рдце лука́во, [испо́лнено] невѣ́рiя, во е́же отступи́ти от Бо́га жи́ва.

Но утѣша́йте себе́ на вся́къ де́нь до́ндеже дне́сь нарица́ется, да не ожесточи́тся нѣ́кто от ва́съ ле́стiю грѣхо́вною:

прича́стницы бо бы́хомъ Христу́, а́ще то́чiю нача́токъ соста́ва да́же до конца́ извѣ́стенъ удержи́мъ:

внегда́ глаго́летъ: дне́сь, а́ще гла́съ Его́ услы́шите, не ожесточи́те серде́цъ ва́шихъ, я́коже въ прогнѣ́ванiи.

Нѣ́цыи бо слы́шавше прогнѣ́ваша, но не вси́ изше́дшiи изъ Еги́пта съ Моисе́омъ.

Ко́ихъ же негодова́ четы́редесять лѣ́тъ? Не согрѣши́вшихъ ли, и́хже ко́сти падо́ша въ пусты́ни?

Кото́рымъ же кля́лся не вни́ти въ поко́ище Его́? Я́вѣ, я́ко проти́вльшымся.

И ви́димъ, я́ко не возмого́ша вни́ти за невѣ́рствiе.

[Зач. 310.] Да убои́мся у́бо, да не когда́ оста́влену обѣтова́нiю вни́ти въ поко́й Его́, яви́тся кто́ от ва́съ лиши́вся.

И́бо на́мъ благовѣствова́но е́сть, я́коже и о́нѣмъ: но не по́льзова о́нѣхъ сло́во слу́ха, не растворе́нное вѣ́рою слы́шавшихъ.

Вхо́димъ бо въ поко́й вѣ́ровавшiи, я́коже рече́: я́ко кля́хся во гнѣ́вѣ Мое́мъ, а́ще вни́дутъ въ поко́й Мо́й: а́ще и дѣло́мъ от сложе́нiя мíра бы́вшымъ.

Рече́ бо нѣ́гдѣ о седмѣ́мъ си́це: и почи́ Бо́гъ въ де́нь седмы́й от всѣ́хъ дѣ́лъ Свои́хъ.

И въ се́мъ па́ки: а́ще вни́дутъ въ поко́й Мо́й.

Поне́же у́бо лише́ни нѣ́цыи {остае́тся нѣ́кiимъ} вни́ти въ него́, и и́мже пре́жде благовѣствова́но бѣ́, не внидо́ша за непослуша́нiе:

па́ки нѣ́кiй уставля́етъ де́нь, дне́сь, въ Дави́дѣ глаго́ля, по толи́цѣхъ лѣ́тѣхъ, я́коже пре́жде глаго́лася: дне́сь, а́ще гла́съ Его́ услы́шите, не ожесточи́те серде́цъ ва́шихъ.

А́ще бо бы о́нѣхъ Иису́съ упоко́илъ, не бы́ о инѣ́мъ дни́ глаго́лалъ по си́хъ.

У́бо оста́влено е́сть [и еще́] суббо́тство лю́демъ Бо́жiимъ:

вше́дый бо въ поко́й Его́, и то́й почи́ от дѣ́лъ свои́хъ, я́коже от Свои́хъ Бо́гъ.

Потщи́мся у́бо вни́ти во о́ный поко́й, да не кто́ въ ту́ же при́тчу противле́нiя впаде́тъ.

Жи́во бо сло́во Бо́жiе и дѣ́йственно, и острѣ́йше па́че вся́каго меча́ обою́ду остра́, и проходя́щее да́же до раздѣле́нiя души́ же и ду́ха, члено́въ же и мозго́въ, и суди́телно помышле́ниемъ и мы́слемъ серде́чнымъ.

И нѣ́сть тва́рь неявле́на предъ Ни́мъ, вся́ же нага́ и объявле́на предъ очи́ма Его́, къ Нему́же на́мъ сло́во.

[Зач. 311А.] Иму́ще у́бо Архiере́а вели́ка, проше́дшаго небеса́, Иису́са Сы́на Бо́жiя, да держи́мся исповѣ́данiя.

Не и́мамы бо архiере́а не могу́ща спострада́ти не́мощемъ на́шымъ, но искуше́на по вся́ческимъ по подо́бiю, ра́звѣ грѣха́.

Да приступа́емъ у́бо съ дерзнове́нiемъ къ престо́лу благода́ти, да прiи́мемъ ми́лость и благода́ть обря́щемъ во благовре́менну по́мощь.

Вся́къ бо первосвяще́нникъ, от человѣ́къ прiе́млемь, за человѣ́ки поставля́ется на слу́жбы я́же къ Бо́гу, да прино́ситъ да́ры же и же́ртвы о грѣсѣ́хъ,

спострада́ти могі́й невѣ́жствующымъ и заблужда́ющымъ, поне́же и то́й не́мощiю обложе́нъ е́сть:

и сего́ ра́ди до́лженъ е́сть я́коже о лю́дехъ, та́кожде и о себѣ́ приноси́ти за грѣхи́.

[Зач. 311Б.] И никто́же са́мъ себѣ́ прiе́млетъ че́сть, но зва́нный от Бо́га, я́коже и Ааро́нъ.

Та́ко и Христо́съ не Себе́ просла́ви бы́ти первосвяще́нника, но Глаго́лавый къ Нему́: Сы́нъ Мо́й еси́ Ты́, А́зъ дне́сь роди́хъ Тя́:

я́коже и и́ндѣ глаго́летъ: Ты́ еси́ свяще́нникъ во вѣ́къ по чи́ну Мелхиседе́кову.

И́же во дне́хъ пло́ти Своея́ моле́нiя же и моли́твы къ Могу́щему спасти́ Его́ от сме́рти съ во́племъ крѣ́пкимъ и со слеза́ми прине́съ, и услы́шанъ бы́въ от благоговѣ́инства,

а́ще и Сы́нъ бя́ше, оба́че навы́че от си́хъ, я́же пострада́, послуша́нiю,

и соверши́вся бы́сть всѣ́мъ послу́шающымъ Его́ вино́венъ спасе́нiя вѣ́чнаго,

нарѣче́нъ от Бо́га Первосвяще́нникъ по чи́ну Мелхиседе́кову.

[Зач. 312.] О не́мже мно́гое на́мъ сло́во и неудо́бь сказа́емое глаго́лати, поне́же не́мощни бы́сте слу́хи.

И́бо, до́лжни су́ще бы́ти учи́телiе лѣ́тъ ра́ди, па́ки тре́буете учи́тися, ка́я пи́смена нача́ла слове́съ Бо́жiихъ: и бы́сте тре́бующе млека́, а не крѣ́пкiя пи́щи.

Вся́къ бо причаща́яйся млека́ неиску́сенъ сло́ва пра́вды, младе́нецъ бо е́сть:

соверше́нныхъ же е́сть тве́рдая пи́ща, иму́щихъ чу́вствiя обуче́на до́лгимъ уче́нiемъ въ разсужде́нiе добра́ же и зла́.

Тѣ́мже оста́вльше нача́ла Христо́ва сло́во, на соверше́нiе да веде́мся, не па́ки основа́нiе покая́нiя полага́юще от ме́ртвыхъ дѣ́лъ, и вѣ́ры въ Бо́га,

креще́нiй уче́нiя, возложе́нiя же ру́къ, воскресе́нiя же ме́ртвыхъ и суда́ вѣ́чнаго.

И сiе́ сотвори́мъ, а́ще Бо́гъ повели́тъ.

Невозмо́жно бо просвѣще́нныхъ еди́ною и вкуси́вшихъ да́ра небе́снаго, и прича́стниковъ бы́вшихъ Ду́ха Свята́го,

и до́браго вкуси́вшихъ Бо́жiя глаго́ла и си́лы гряду́щаго вѣ́ка,

и отпа́дшихъ, па́ки обновля́ти въ покая́нiе, второ́е распина́ющихъ Сы́на Бо́жiя себѣ́ и облича́ющихъ.

Земля́ бо пи́вшая сходя́щiй на ню́ мно́жицею до́ждь и ражда́ющая бы́лiя до́брая о́нымъ, и́миже и дѣ́лаема быва́етъ, прiе́млетъ благослове́нiе от Бо́га:

а износя́щая те́рнiя и волче́цъ непотре́бна е́сть и кля́твы бли́зъ, ея́же кончи́на въ пожже́нiе.

[Зач. 313.] Надѣ́емся же о ва́съ, возлю́бленнiи, лу́чшихъ и придержа́щихся спасе́нiя, а́ще и та́ко глаго́лемъ.

Не оби́дливъ бо Бо́гъ, забы́ти дѣ́ла ва́шего и труда́ любве́, ю́же показа́сте во и́мя Его́, послужи́вше святы́мъ и служа́ще.

Жела́емъ же, да кі́йждо ва́съ явля́етъ то́жде тща́нiе ко извѣще́нiю упова́нiя да́же до конца́,

да не лѣни́ви бу́дете, но подража́теле наслѣ́дствующихъ обѣтова́нiя вѣ́рою и долготерпѣ́нiемъ.

[Зач. 314.] Авраа́му бо обѣтова́я Бо́гъ, поне́же ни еди́нѣмъ имя́ше бо́лшимъ кля́тися, кля́тся Собо́ю,

глаго́ля: вои́стинну благословя́ благословлю́ тя и умножа́я умно́жу тя́.

И та́ко долготерпѣ́въ, получи́ обѣтова́нiе.

Человѣ́цы бо бо́лшимъ клену́тся, и вся́кому и́хъ прекосло́вiю кончи́на во извѣще́нiе кля́тва [е́сть].

Въ не́мже ли́шше хотя́ Бо́гъ показа́ти наслѣ́дникомъ обѣтова́нiя непрело́жное совѣ́та Своего́, хода́тайствова кля́твою:

да двѣма́ ве́щьми непрело́жными, въ ни́хже невозмо́жно солга́ти Бо́гу, крѣ́пкое утѣше́нiе и́мамы прибѣ́гшiи я́тися за предлежа́щее упова́нiе,

е́же а́ки ко́тву и́мамы души́, тве́рду же и извѣ́стну, и входя́щую во вну́треннѣйшее завѣ́сы,

идѣ́же предте́ча о на́съ вни́де Иису́съ, по чи́ну Мелхиседе́кову Первосвяще́нникъ бы́въ во вѣ́ки.

[Зач. 315.] Се́й бо Мелхиседе́къ, ца́рь Сали́мскiй, свяще́нникъ Бо́га Вы́шняго, и́же срѣ́те Авраа́ма возвра́щшася от сѣ́ча царе́й и благослови́ его́,

ему́же и десяти́ну от всѣ́хъ отдѣли́ Авраа́мъ, пе́рвѣе у́бо сказу́ется ца́рь пра́вды, пото́мъ же ца́рь Сали́мскiй, е́же е́сть, ца́рь ми́ра,

безъ отца́, безъ ма́тере, безъ при́чта ро́да, ни нача́ла дне́мъ, ни животу́ конца́ имѣ́я, уподо́бленъ же Сы́ну Бо́жiю, пребыва́етъ свяще́нникъ вы́ну.

Ви́дите же, ели́къ се́й, ему́же и десяти́ну да́лъ е́сть Авраа́мъ патрiа́рхъ от избра́нныхъ.

И прiе́млющiи у́бо свяще́нство от сыно́въ Леві́инъ за́повѣдь и́мутъ одеся́тствовати лю́ди по зако́ну, си́рѣчь, бра́тiю свою́, а́ще и от чре́слъ Авраа́мовыхъ изше́дшую:

не причита́емый же ро́домъ къ ни́мъ, одеся́тствова Авраа́ма и иму́щаго обѣтова́нiя благослови́:

[Зач. 316.] безъ вся́каго же прекосло́вiя ме́ншее от бо́лшаго благословля́ется.

И здѣ́ у́бо десяти́ны человѣ́цы умира́ющiи прiе́млютъ: та́мо же свидѣ́телствуемый, я́ко жи́въ е́сть.

И да си́це реку́, Авраа́момъ и Леві́й, прiе́мляй десяти́ны, десяти́ны да́лъ е́сть:

еще́ бо въ чре́слѣхъ о́тчiихъ бя́ше, егда́ срѣ́те его́ Мелхиседе́къ.

А́ще у́бо соверше́нство леви́тскимъ свяще́нствомъ бы́ло, лю́дiе бо на не́мъ взако́нени бы́ша: ка́я еще́ потре́ба по чи́ну Мелхиседе́кову ино́му воста́ти свяще́ннику, а не по чи́ну Ааро́нову глаго́латися?

Прелага́ему бо свяще́нству, по ну́жди и зако́ну премѣне́нiе быва́етъ.

О Не́мже бо глаго́лются сiя́, колѣ́ну ино́му причасти́ся, от него́же никто́же приступи́ ко олтарю́:

я́вѣ бо, я́ко от колѣ́на Иу́дова возсiя́ Госпо́дь на́шъ, о не́мже колѣ́нѣ Моисе́й о свяще́нствѣ ничесо́же глаго́ла.

И ли́шше еще́ я́вѣ е́сть, я́ко по подо́бiю Мелхиседе́кову востае́тъ Свяще́нникъ и́нъ,

И́же не по зако́ну за́повѣди плотскі́я бы́сть, но по си́лѣ живота́ неразруша́емаго.

Свидѣ́телствуетъ бо, я́ко Ты́ еси́ свяще́нникъ во вѣ́къ по чи́ну Мелхиседе́кову.

[Зач. 317.] Отлага́нiе у́бо быва́етъ пре́жде бы́вшiя за́повѣди за не́мощное ея́ и неполе́зное:

ничто́же бо соверши́лъ зако́нъ: привведе́нiе же е́сть лу́чшему упова́нiю, и́мже приближа́емся къ Бо́гу.

И по ели́ку не безъ кля́твы:

они́ бо безъ кля́твы свяще́нницы бы́ша, Се́й же съ кля́твою чрезъ глаго́лющаго къ Нему́: кля́тся Госпо́дь и не раска́ется: Ты́ еси́ свяще́нникъ во вѣ́къ по чи́ну Мелхиседе́кову:

по толи́ку лу́чшаго завѣ́та бы́сть испору́чникъ Иису́съ.

И они́ мно́жайши свяще́нницы бы́ша, зане́ сме́ртiю возбране́ни су́ть пребыва́ти:

Се́й же, зане́же пребыва́етъ во вѣ́ки, непресту́пное и́мать свяще́нство,

тѣ́мже и спасти́ до конца́ мо́жетъ приходя́щихъ чрезъ Него́ къ Бо́гу, всегда́ жи́въ сы́й, во е́же хода́тайствовати о ни́хъ.

[Зач. 318А.] Тако́въ бо на́мъ подоба́ше Архiере́й: преподо́бенъ, незло́бивъ, безскве́рненъ, отлуче́нъ от грѣ́шникъ и вы́шше небе́съ бы́вый,

И́же не и́мать по вся́ дни́ ну́жды, я́коже первосвяще́нницы, пре́жде о свои́хъ грѣсѣ́хъ же́ртвы приноси́ти, пото́мъ же о людски́хъ: сiе́ бо сотвори́ еди́ною, Себе́ прине́съ.

Зако́нъ бо человѣ́ки поставля́етъ первосвяще́нники, иму́щыя не́мощь: сло́во же кля́твенное, е́же по зако́нѣ, Сы́на во вѣ́ки соверше́нна.

Глава́ же о глаго́лемыхъ: такова́ и́мамы Первосвяще́нника, И́же сѣ́де о десну́ю престо́ла вели́чествiя на небесѣ́хъ,

святы́мъ служи́тель и ски́нiи и́стиннѣй, ю́же водрузи́ Госпо́дь, а не человѣ́къ.

[Зач. 318Б.] Вся́къ бо первосвяще́нникъ, во е́же приноси́ти да́ры же и же́ртвы, поставля́емь быва́етъ: тѣ́мже потре́ба имѣ́ти что́ и Сему́, е́же принесе́тъ.

А́ще бы бо бы́лъ на земли́, не бы́ бы́лъ свяще́нникъ, су́щымъ свяще́нникомъ принося́щымъ по зако́ну да́ры,

и́же о́бразу и стѣ́ни слу́жатъ небе́сныхъ, я́коже глаго́лано бы́сть Моисе́ю, хотя́щу сотвори́ти ски́нiю: ви́ждь бо, рече́, сотвори́ши вся́ по о́бразу пока́занному ти́ на горѣ́.

Ны́нѣ же лу́чшее улучи́ служе́нiе, по ели́ку и лу́чшаго завѣ́та е́сть хода́тай, и́же на лу́чшихъ обѣтова́нiихъ узако́нися.

[Зач. 319.] А́ще бо бы пе́рвый о́нъ непоро́ченъ бы́лъ, не бы́ второ́му иска́лося мѣ́сто.

Укоря́я бо и́хъ глаго́летъ: се́, дні́е гряду́тъ, глаго́летъ Госпо́дь, и совершу́ на до́мъ Изра́илевъ и на до́мъ Иу́довъ завѣ́тъ но́въ,

не по завѣ́ту, его́же сотвори́хъ отце́мъ и́хъ въ де́нь, въ о́ньже е́мшу ми́ и́хъ за ру́ку, извести́ и́хъ от земли́ Еги́петскiя: зане́ ті́и не пребы́ша въ завѣ́тѣ Мое́мъ, и А́зъ неради́хъ о ни́хъ, глаго́летъ Госпо́дь.

Я́ко се́й завѣ́тъ, его́же завѣща́ю до́му Изра́илеву по о́нѣхъ дне́хъ, глаго́летъ Госпо́дь, дая́ зако́ны Моя́ въ мы́сли и́хъ, и на сердца́хъ и́хъ напишу́ и́хъ, и бу́ду и́мъ Бо́гъ, и ті́и бу́дутъ Мнѣ́ лю́дiе.

И не и́мать научи́ти кі́йждо и́скренняго своего́ и кі́йждо бра́та своего́, глаго́ля: позна́й Го́спода: я́ко вси́ увѣ́дятъ Мя́ от ма́ла да́же и до вели́ка и́хъ,

зане́ ми́лостивъ бу́ду непра́вдамъ и́хъ и грѣхо́въ и́хъ и беззако́нiй и́хъ не и́мамъ помяну́ти ктому́.

Внегда́ же глаго́летъ но́въ, обветши́ пе́рваго: а обветшава́ющее и состарѣва́ющееся бли́зъ е́сть истлѣ́нiя.

[Зач. 320.] Имѣ́яше у́бо пе́рвая ски́нiя {пе́рвый [завѣ́тъ]} оправда́нiя слу́жбы, свято́е же людско́е:

ски́нiя бо сооружена́ бы́сть пе́рвая, въ не́йже свѣти́лникъ и трапе́за и предложе́нiе хлѣ́бовъ, я́же глаго́лется свята́я.

По вторѣ́й же завѣ́сѣ ски́нiя глаго́лемая Свята́я святы́хъ,

зла́ту иму́щи кади́лницу и ковче́гъ завѣ́та окова́нъ всю́ду зла́томъ, въ не́мже ста́мна злата́ иму́щая ма́нну, и же́злъ Ааро́новъ прозя́бшiй, и скрижа́ли завѣ́та:

превы́шше же его́ херуви́ми сла́вы, осѣня́ющiи олта́рь {очисти́лище}: о ни́хже не лѣ́ть ны́нѣ глаго́лати подро́бну.

Си́мъ же та́ко устро́енымъ, въ пе́рвую у́бо ски́нiю вы́ну вхожда́ху свяще́нницы, слу́жбы соверша́юще:

во втору́ю же еди́ною въ лѣ́то еди́нъ архiере́й, не безъ кро́ве, ю́же прино́ситъ за себе́ и о людски́хъ невѣ́жествiихъ.

[Зач. 321А.] Сiе́ явля́ющу Ду́ху Свято́му, я́ко не у́ яви́ся святы́хъ пу́ть, еще́ пе́рвѣй ски́нiи иму́щей стоя́нiе.

Я́же при́тча во вре́мя настоя́щее утверди́ся, въ не́же да́рове и же́ртвы прино́сятся, не могу́щыя по со́вѣсти соверши́ти служа́щаго,

то́чiю въ бра́шнахъ и питiя́хъ, и разли́чныхъ омове́нiихъ, и оправда́нiихъ пло́ти, да́же до вре́мене исправле́нiя належа́щая.

[Зач. 321Б.] Христо́съ же прише́дъ Архiере́й гряду́щихъ бла́гъ, бо́лшею и соверше́ннѣйшею ски́нiею, нерукотворе́нною, си́рѣчь, не сея́ тва́ри,

ни кро́вiю ко́злею ниже́ те́лчею, но Свое́ю Кро́вiю, вни́де еди́ною во свята́я, вѣ́чное искупле́нiе обрѣты́й.

А́ще бо кро́вь ко́зляя и те́лчая и пе́пелъ ю́нчiй кропя́щiй оскверне́ныя освяща́етъ къ пло́тстѣй чистотѣ́:

кольми́ па́че Кро́вь Христо́ва, И́же Ду́хомъ Святы́мъ Себе́ принесе́ непоро́чна Бо́гу, очи́ститъ со́вѣсть на́шу от ме́ртвыхъ дѣ́лъ, во е́же служи́ти на́мъ Бо́гу жи́ву и и́стинну?

И сего́ ра́ди но́вому завѣ́ту хода́тай е́сть, да сме́рти бы́вшей, во искупле́нiе преступле́нiй бы́вшихъ въ пе́рвѣмъ завѣ́тѣ, обѣтова́нiе вѣ́чнаго наслѣ́дiя прiи́мутъ зва́ннiи.

Идѣ́же бо завѣ́тъ, сме́рти ну́жно е́сть вноси́тися завѣща́ющаго,

завѣ́тъ бо въ ме́ртвыхъ извѣ́стенъ е́сть: поне́же ничесо́же мо́жетъ, егда́ жи́въ е́сть завѣщава́яй.

Тѣ́мже ни пе́рвый безъ кро́ве обновле́нъ {утвержде́нъ} бы́сть.

Рече́ннѣй бо бы́вшей вся́цѣй за́повѣди по зако́ну от Моисе́а всѣ́мъ лю́демъ, прiе́мь кро́вь ко́злюю и те́лчую, съ водо́ю и во́лною червле́ною и иссо́помъ, самы́я же ты́я кни́ги и вся́ лю́ди покропи́,

глаго́ля: сiя́ кро́вь завѣ́та, его́же завѣща́ къ ва́мъ Бо́гъ.

И ски́нiю же и вся́ сосу́ды служе́бныя кро́вiю та́кожде покропи́.

И отню́дъ кро́вiю вся́ {и едва́ не вся́ кро́вiю} очища́ются по зако́ну, и безъ кровопроли́тiя не быва́етъ оставле́нiе.

Ну́жда у́бо бя́ше образо́мъ небе́сныхъ си́ми очища́тися: самѣ́мъ же небе́снымъ лу́чшими же́ртвами, па́че си́хъ.

[Зач. 322.] Не въ рукотворе́нная бо свята́я вни́де Христо́съ, противообра́зная и́стинныхъ, но въ са́мое небо, ны́нѣ да яви́тся лицу́ Бо́жiю о на́съ,

ниже́ да мно́гажды прино́ситъ Себе́, я́коже первосвяще́нникъ вхо́дитъ во свята́я [святы́хъ] по вся́ лѣ́та съ кро́вiю чужде́ю:

поне́же подоба́ше бы Ему́ мно́жицею страда́ти от сложе́нiя мíра: ны́нѣ же еди́ною въ кончи́ну вѣко́въ, во отмета́нiе грѣха́, же́ртвою Свое́ю яви́ся.

И я́коже лежи́тъ {опредѣле́но е́сть} человѣ́комъ еди́ною умре́ти, пото́мъ же су́дъ,

та́ко и Христо́съ еди́ною принесе́ся, во е́же вознести́ мно́гихъ грѣхи́, второ́е безъ грѣха́ яви́тся, жду́щымъ Его́ во спасе́нiе.

[Зач. 323.] Сѣ́нь бо имы́й зако́нъ гряду́щихъ бла́гъ, [а] не са́мый о́бразъ веще́й, на вся́кое лѣ́то тѣ́миже же́ртвами, и́хже прино́сятъ вы́ну, никогда́же мо́жетъ приступа́ющихъ соверши́ти.

Поне́же преста́ли бы бы́ти приноси́мы, ни еди́ну ктому́ иму́щымъ со́вѣсть о грѣсѣ́хъ служа́щымъ, еди́ною очище́ннымъ.

Но въ ни́хъ воспомина́нiе грѣхо́въ на ко́еждо лѣ́то быва́етъ,

невозмо́жно бо кро́ви ю́нчей и ко́злей отпуща́ти грѣхи́.

Тѣ́мже входя́ въ мíръ, глаго́летъ: же́ртвы и приноше́нiя не восхотѣ́лъ еси́, тѣ́ло же соверши́лъ Ми́ еси́:

всесожже́нiй и {та́кожде} о грѣсѣ́ не благоволи́лъ еси́.

Тогда́ рѣ́хъ: се́, иду́: въ глави́знѣ кни́жнѣй написа́ся о Мнѣ́, е́же сотвори́ти во́лю Твою́, Бо́же.

Вы́ше глаго́ля: я́ко же́ртвы и приноше́нiя и всесожже́нiй и {та́кожде} о грѣсѣ́хъ не восхотѣ́лъ еси́, ниже́ благоволи́лъ еси́: я́же по зако́ну прино́сятся:

тогда́ рече́: се́, иду́ сотвори́ти во́лю Твою́, Бо́же. Оте́млетъ пе́рвое, да второ́е поста́витъ.

О не́йже во́ли освяще́ни есмы́ принесе́нiемъ тѣ́ла Иису́съ Христо́ва еди́ною.

И вся́къ у́бо свяще́нникъ стои́тъ на вся́къ де́нь служя́ и ты́яжде мно́жицею принося́ же́ртвы, я́же никогда́же мо́гутъ отъя́ти грѣхо́въ.

О́нъ же еди́ну о грѣсѣ́хъ прине́съ же́ртву, всегда́ сѣди́тъ о десну́ю Бо́га,

про́чее ожида́я, до́ндеже положа́тся врази́ Его́ подно́жiе но́гъ Его́:

еди́нѣмъ бо приноше́нiемъ соверши́лъ е́сть во вѣ́ки освяща́емыхъ.

Свидѣ́телствуетъ же на́мъ и Ду́хъ Святы́й, по рѣче́нному бо пре́жде:

се́й завѣ́тъ, его́же завѣща́ю къ ни́мъ по дне́хъ о́нѣхъ, глаго́летъ Госпо́дь, дая́ зако́ны Моя́ на сердца́ и́хъ, и въ помышле́нiихъ и́хъ напишу́ и́хъ:

[та́же глаго́летъ Госпо́дь:] и грѣхо́въ и́хъ и беззако́нiй и́хъ не и́мамъ помяну́ти ктому́.

А идѣ́же отпуще́нiе си́хъ, ктому́ нѣ́сть приноше́нiя о грѣсѣ́хъ.

[Зач. 324.] Иму́ще у́бо дерзнове́нiе, бра́тiе, входи́ти во свята́я Кро́вiю Иису́съ Христо́вою, путе́мъ но́вымъ и живы́мъ,

его́же обнови́лъ е́сть на́мъ завѣ́сою, си́рѣчь пло́тiю Свое́ю,

и Иере́а вели́ка надъ до́момъ Бо́жiимъ,

да приступа́емъ со и́стиннымъ се́рдцемъ во извѣще́нiи вѣ́ры, окропле́ни сердцы́ от со́вѣсти лука́выя и измове́ни тѣлесы́ водо́ю чи́стою:

да держи́мъ исповѣ́данiе упова́нiя неукло́нное, вѣ́ренъ бо е́сть Обѣща́вый:

и да разумѣева́емъ дру́гъ дру́га въ поощре́нiи любве́ и до́брыхъ дѣ́лъ,

не оставля́юще собра́нiя своего́, я́коже е́сть нѣ́кимъ обы́чай, но [дру́гъ дру́га] подвиза́юще, и толи́ко па́че, ели́ко ви́дите приближа́ющiйся де́нь [су́дный].

Во́лею бо согрѣша́ющымъ на́мъ по прiя́тiи ра́зума и́стины, ктому́ о грѣсѣ́хъ не обрѣта́ется же́ртва,

стра́шно же нѣ́кое ча́янiе суда́ и огня́ ре́вность, поя́сти хотя́щаго сопроти́вныя.

Отве́рглся кто́ зако́на Моисе́ова, безъ милосе́рдiя при двои́хъ или́ трiе́хъ свидѣ́телехъ умира́етъ:

коли́ко мните́ го́ршiя сподо́бится му́ки, и́же Сы́на Бо́жiя попра́вый, и Кро́вь завѣ́тную скве́рну возмни́въ, е́юже освяти́ся, и Ду́ха благода́ти укори́вый?

Вѣ́мы бо Ре́кшаго: Мнѣ́ отмще́нiе, А́зъ возда́мъ, глаго́летъ Госпо́дь. И па́ки: я́ко су́дитъ Госпо́дь лю́демъ Свои́мъ.

Стра́шно [е́сть] е́же впа́сти въ ру́цѣ Бо́га жива́го.

[Зач. 325.] Воспомина́йте же пе́рвыя дни́ ва́шя, въ ни́хже просвѣти́вшеся, мно́гiя стра́сти претерпѣ́сте {мно́гъ по́двигъ подъя́сте} страда́нiй,

о́во у́бо, поноше́ньми и скорбьми́ позо́ръ бы́вше, о́во же, о́бщницы бы́вше живу́щымъ та́ко:

и́бо у́замъ мои́мъ спострада́сте и разграбле́нiе имѣ́нiй ва́шихъ съ ра́достiю прiя́сте, вѣ́дяще имѣ́ти себѣ́ имѣ́нiе на небесѣ́хъ пребыва́ющее и лу́чшее.

[Зач. 326.] Не отлага́йте у́бо дерзнове́нiя ва́шего, е́же и́мать мздовоздая́нiе вели́ко.

Терпѣ́нiя бо и́мате потре́бу, да во́лю Бо́жiю сотво́рше, прiи́мете обѣтова́нiе:

еще́ бо ма́ло ели́ко ели́ко, Гряды́й прiи́детъ и не укосни́тъ.

А пра́ведный от вѣ́ры жи́въ бу́детъ: и а́ще обине́тся, не благоволи́тъ душа́ Моя́ о не́мъ.

Мы́ же [бра́тiе] нѣ́смы обинове́нiя въ поги́бель, но вѣ́ры въ снабдѣ́нiе души́.

Е́сть же вѣ́ра упова́емыхъ извѣще́нiе, веще́й обличе́нiе неви́димыхъ.

Въ се́й бо свидѣ́телствовани бы́ша дре́внiи.

Вѣ́рою разумѣва́емъ соверши́тися вѣко́мъ глаго́ломъ Бо́жiимъ, во е́же от неявля́емыхъ ви́димымъ бы́ти.

Вѣ́рою мно́жайшую же́ртву А́вель па́че Ка́ина принесе́ Бо́гу, е́юже свидѣ́телствованъ бы́сть бы́ти пра́ведникъ, свидѣ́телствующу о да́рѣхъ его́ Бо́гу: и то́ю уме́рый еще́ глаго́летъ.

Вѣ́рою Ено́хъ преложе́нъ бы́сть не ви́дѣти сме́рти: и не обрѣта́шеся, зане́ преложи́ его́ Бо́гъ: пре́жде бо преложе́нiя его́ свидѣ́телствованъ бы́сть, я́ко угоди́ Бо́гу.

Безъ вѣ́ры же невозмо́жно угоди́ти [Бо́гу]: вѣ́ровати же подоба́етъ приходя́щему къ Бо́гу, я́ко е́сть, и взыска́ющымъ Его́ мздовозда́тель быва́етъ.

Вѣ́рою отвѣ́тъ прiи́мъ Но́е о си́хъ, я́же не у́ ви́дѣ, убоя́вся сотвори́ ковче́гъ во спасе́нiе до́му своего́: е́юже осуди́ [ве́сь] мíръ, и пра́вды, я́же по вѣ́рѣ, бы́сть наслѣ́дникъ.

[Зач. 327.] Вѣ́рою зово́мъ Авраа́мъ послу́ша изы́ти на мѣ́сто, е́же хотя́ше прiя́ти въ наслѣ́дiе, и изы́де не вѣ́дый, ка́мо гряде́тъ.

[Зач. 328.] Вѣ́рою прiи́де Авраа́мъ на зе́млю обѣтова́нiя, я́коже на чу́жду, въ кро́вы всели́ся со Исаа́комъ и Иа́ковомъ снаслѣ́дникома обѣтова́нiя того́жде:

жда́ше бо основа́нiя иму́щаго гра́да, ему́же худо́жникъ и содѣ́тель Бо́гъ.

Вѣ́рою и сама́ Са́рра непло́ды си́лу во удержа́нiе сѣ́мене прiя́тъ и па́че вре́мене во́зраста роди́, поне́же вѣ́рна непщева́ Обѣтова́вшаго.

Тѣ́мже и от еди́наго роди́шася, да еще́ умерщвле́ннаго, я́коже звѣ́зды небе́сныя мно́жествомъ и я́ко песо́къ вскра́й мо́ря безчи́сленный.

По вѣ́рѣ умро́ша сі́и вси́, не прiе́мше обѣтова́нiй, но издале́ча ви́дѣвше я́, и цѣлова́вше, и исповѣ́давше, я́ко стра́ннiи и прише́лцы су́ть на земли́:

и́бо такова́я глаго́лющiи явля́ются, я́ко оте́чествiя взыску́ютъ.

И а́ще бы у́бо о́но по́мнили, изъ него́же изыдо́ша, имѣ́ли бы вре́мя возврати́тися:

ны́нѣ же лу́чшаго жела́ютъ, си́рѣчь небе́снаго: тѣ́мже не стыди́тся си́ми Бо́гъ, Бо́гъ нарица́тися и́хъ: угото́ва бо и́мъ гра́дъ.

[Зач. 329А.] Вѣ́рою приведе́ Авраа́мъ Исаа́ка искуша́емь, и единоро́днаго приноша́ше, обѣтова́нiя прiе́мый,

къ нему́же глаго́лано бы́сть: я́ко о Исаа́цѣ нарече́тся тебѣ́ сѣ́мя:

помы́сливъ, я́ко и изъ ме́ртвыхъ воскреси́ти си́ленъ [е́сть] Бо́гъ, тѣ́мже того́ и въ при́тчѣ прiя́тъ.

Вѣ́рою о гряду́щихъ благослови́ Исаа́къ Иа́кова и Иса́ва.

Вѣ́рою Иа́ковъ умира́я коего́ждо сы́на Ио́сифова благослови́ и поклони́ся на ве́рхъ жезла́ его́.

Вѣ́рою Ио́сифъ умира́я о исхожде́нiи сыно́въ Изра́илевыхъ па́мятствова и о косте́хъ свои́хъ заповѣ́да.

Вѣ́рою Моисе́й роди́вся сокрове́нъ бы́сть три́ ме́сяцы от оте́цъ свои́хъ, зане́ ви́дѣша красно́ отроча́ и не убоя́шася повелѣ́нiя царе́ва.

[Зач. 329Б.] Вѣ́рою Моисе́й, вели́къ бы́въ, отве́ржеся нарица́тися сы́нъ дще́ре фарао́новы:

па́че [же] изво́ли страда́ти съ людьми́ Бо́жiими, не́жели имѣ́ти вре́менную грѣха́ сла́дость,

бо́лшее бога́тство вмѣни́въ Еги́петскихъ сокро́вищъ поноше́нiе Христо́во: взира́ше бо на мздовоздая́нiе.

Вѣ́рою оста́ви Еги́петъ, не убоя́вся я́рости царе́вы: Неви́димаго бо я́ко ви́дя, терпя́ше.

Вѣ́рою сотвори́ Па́сху и проли́тiе кро́ве, да не погубля́яй перворожде́нная ко́снется и́хъ.

Вѣ́рою преидо́ша Чермно́е мо́ре а́ки по су́сѣ земли́: его́же искуше́нiе прiе́мше Еги́птяне истопи́шася.

Вѣ́рою стѣ́ны Иерихо́нскiя падо́ша обхожде́нiемъ седми́хъ дні́й.

Вѣ́рою Раа́въ блудни́ца не поги́бе съ сопроти́вльшимися, прiи́мши схо́дники {согляда́тели} съ ми́ромъ [и ины́мъ путе́мъ изве́дши].

И что́ еще́ глаго́лю? Не доста́нетъ бо ми́ повѣству́ющу вре́мене о Гедео́нѣ, Вара́цѣ же и Сампсо́нѣ и Иефѳа́и, о Дави́дѣ же и Самуи́лѣ, и о [други́хъ] проро́цѣхъ,

[Зач. 330.] и́же вѣ́рою побѣди́ша ца́рствiя, содѣ́яша пра́вду, получи́ша обѣтова́нiя, загради́ша уста́ льво́въ,

угаси́ша си́лу о́гненную, избѣго́ша о́стрея меча́, возмого́ша от не́мощи, бы́ша крѣ́пцы во бране́хъ, обрати́ша въ бѣ́гство полки́ чужди́хъ:

прiя́ша жены́ от воскресе́нiя ме́ртвыхъ свои́хъ: ині́и же избiе́ни бы́ша, не прiе́мше избавле́нiя, да лу́чшее воскресе́нiе улуча́тъ:

друзі́и же руга́нiемъ и ра́нами искуше́нiе прiя́ша, еще́ же и у́зами и темни́цею,

ка́менiемъ побiе́ни бы́ша, претре́ни бы́ша, искуше́ни бы́ша, убі́йствомъ меча́ умро́ша, проидо́ша въ ми́лотехъ [и] въ ко́зiяхъ ко́жахъ, лише́ни, скорбя́ще, озло́блени:

и́хже не бѣ́ досто́инъ [ве́сь] мíръ, въ пусты́нехъ скита́ющеся и въ гора́хъ и въ верте́пахъ и въ про́пастехъ земны́хъ.

И сі́и вси́ послу́шествани бы́вше вѣ́рою, не прiя́ша обѣтова́нiя,

Бо́гу лу́чшее что́ о на́съ предзрѣ́вшу, да не безъ на́съ соверше́нство прiи́мутъ.

[Зач. 331А.] Тѣ́мже у́бо и мы́, толи́къ иму́ще облежа́щь на́съ о́блакъ свидѣ́телей, го́рдость вся́ку {бре́мя вся́ко} отло́жше и удо́бь обстоя́телный грѣ́хъ, терпѣ́нiемъ да тече́мъ на предлежа́щiй на́мъ по́двигъ,

взира́юще на нача́лника вѣ́ры и соверши́теля Иису́са, И́же вмѣ́сто предлежа́щiя Ему́ ра́дости претерпѣ́ кре́стъ, о срамотѣ́ неради́въ, одесну́ю же престо́ла Бо́жiя сѣ́де.

Помы́слите у́бо таково́е Пострада́вшаго от грѣ́шникъ на Себе́ прекосло́вiе, да не стужа́ете, душа́ми свои́ми ослабля́еми.

Не у́ до кро́ве ста́сте, проти́ву грѣха́ подвиза́ющеся,

и забы́сте утѣше́нiе, е́же ва́мъ я́ко сыно́мъ глаго́летъ: сы́не мо́й, не пренемога́й наказа́нiемъ Госпо́днимъ, ниже́ ослабѣ́й, от Него́ облича́емь.

[Зач. 331Б.] Его́же бо лю́битъ Госпо́дь, наказу́етъ: бiе́тъ же вся́каго сы́на, его́же прiе́млетъ.

А́ще наказа́нiе терпите́, я́коже сыново́мъ обрѣта́ется ва́мъ Бо́гъ. Кото́рый бо е́сть сы́нъ, его́же не наказу́етъ оте́цъ?

А́ще же безъ наказа́нiя есте́, ему́же прича́стницы бы́ша вси́, у́бо прелюбодѣ́йчищи есте́, а не сы́нове.

Къ си́мъ, пло́ти на́шей отцы́ имѣ́хомъ наказа́тели, и срамля́хомся: не мно́го ли па́че повине́мся Отцу́ духово́мъ, и жи́ви бу́демъ?

Они́ бо въ ма́ло дні́й, я́коже го́дѣ и́мъ бѣ́, нака́зоваху на́съ: а Се́й на по́льзу, да причасти́мся святы́ни Его́.

Вся́кое бо наказа́нiе въ настоя́щее вре́мя не мни́тся ра́дость бы́ти, но печа́ль: послѣди́ же пло́дъ ми́ренъ науче́нымъ тѣ́мъ воздае́тъ пра́вды.

Тѣ́мже осла́бленныя ру́ки и осла́бленная колѣ́на испра́вите

и стези́ пра́вы сотвори́те нога́ми ва́шими, да не хро́мое соврати́тся, но па́че да исцѣлѣ́етъ.

[Зач. 332.] Ми́ръ имѣ́йте и святы́ню со всѣ́ми, и́хже кромѣ́ никто́же у́зритъ Го́спода:

смотря́юще, да не кто́ лиши́тся благода́ти Бо́жiя: да не кі́й ко́рень го́рести, вы́спрь прозяба́яй, па́кость сотвори́тъ, и тѣ́мъ оскверня́тся мно́зи:

да не кто́ блудодѣ́й, или́ скверни́тель, я́коже Иса́въ, и́же за я́дь еди́ну отда́лъ е́сть перворо́дство свое́.

Вѣ́сте бо, я́ко и пото́мъ похотѣ́въ наслѣ́довати благослове́нiе, отве́рженъ бы́сть: покая́нiя бо мѣ́ста не обрѣ́те, а́ще и со слеза́ми поиска́лъ его́.

Не приступи́сте бо къ горѣ́ осяза́емѣй и разгорѣ́вшемуся огню́, и о́блаку и сумра́ку, и бу́рѣ

и тру́бному зву́ку, и гла́су глаго́лъ, его́же слы́шавшiи отреко́шася, да не приложи́тся и́мъ сло́во,

не терпя́ху бо повелѣва́ющаго: а́ще и звѣ́рь прико́снется горѣ́, ка́менiемъ побiе́нъ бу́детъ:

и та́ко стра́шно бѣ́ ви́димое, Моисе́й рече́: пристра́шенъ е́смь и тре́петенъ.

Но приступи́сте къ Сiо́нстѣй горѣ́ и ко гра́ду Бо́га жива́го, Иерусали́му небе́сному и тма́мъ А́нгеловъ,

торжеству́ и це́ркви перворо́дныхъ на небесѣ́хъ напи́санныхъ, и Судiи́ всѣ́хъ Бо́гу и духо́мъ пра́ведникъ соверше́нныхъ,

и къ Хода́таю завѣ́та но́ваго Иису́су и Кро́ви кропле́нiя, лу́чше глаго́лющей, не́жели А́велева.

[Зач. 333А.] Блюди́те [же], да не отрече́теся Глаго́лющаго. А́ще бо не избѣжа́ша они́ отре́кшiися проро́чествующаго на земли́, мно́жае па́че мы́ отрица́ющiися небе́снаго,

Его́же гла́съ зе́млю тогда́ поколеба́, ны́нѣ же обѣтова́, глаго́ля: еще́ еди́ною А́зъ потрясу́ не то́кмо земле́ю, но и не́бомъ.

А е́же еще́ еди́ною, сказу́етъ коле́блемыхъ преложе́нiе, а́ки сотворе́нныхъ, да пребу́дутъ, я́же су́ть неподви́жимая.

[Зач. 333Б.] Тѣ́мже ца́рство непоколеби́мо прiе́млюще, да и́мамы благода́ть, е́юже слу́жимъ благоуго́дно Бо́гу съ благоговѣ́нiемъ и стра́хомъ,

и́бо Бо́гъ на́шъ о́гнь пояда́яй [е́сть].

Братолю́бiе да пребыва́етъ:

страннолю́бiя не забыва́йте, тѣ́мъ бо не вѣ́дяще нѣ́цыи страннопрiя́ша А́нгелы.

Помина́йте ю́зники, а́ки съ ни́ми свя́зани: озлобля́емыя, а́ки и са́ми су́ще въ тѣ́лѣ.

Честна́ жени́тва во всѣ́хъ и ло́же нескве́рно: блуднико́мъ же и прелюбодѣ́емъ су́дитъ Бо́гъ.

Не сребролю́бцы нра́вомъ, дово́лни су́щими. То́й бо рече́: не и́мамъ тебе́ оста́вити, ниже́ и́мамъ от тебе́ отступи́ти:

я́ко дерза́ющымъ на́мъ глаго́лати: Госпо́дь мнѣ́ помо́щникъ, и не убою́ся: что́ сотвори́тъ мнѣ́ человѣ́къ?

[Зач. 334.] Помина́йте наста́вники ва́шя, и́же глаго́лаша ва́мъ сло́во Бо́жiе: и́хже взира́юще на сконча́нiе жи́телства, подража́йте вѣ́рѣ [и́хъ].

Иису́съ Христо́съ вчера́ и дне́сь То́йже, и во вѣ́ки.

Въ науче́нiя стра́нна и разли́чна не прилага́йтеся: добро́ бо благода́тiю утвержда́ти сердца́, [а] не бра́шны, от ни́хже не прiя́ша по́льзы ходи́вшiи въ ни́хъ.

И́мамы [же] олта́рь, от него́же не и́мутъ вла́сти я́сти служа́щiи сѣ́ни.

И́хже бо кро́вь живо́тныхъ вно́сится во свята́я за грѣхи́ первосвяще́нникомъ, си́хъ тѣлеса́ сжига́ются внѣ́ ста́на:

тѣ́мже Иису́съ, да освяти́тъ лю́ди Свое́ю Кро́вiю, внѣ́ вра́тъ пострада́ти изво́лилъ.

Тѣ́мже у́бо да исхо́димъ къ Нему́ внѣ́ ста́на, поноше́нiе Его́ нося́ще:

не и́мамы бо здѣ́ пребыва́ющаго гра́да, но гряду́щаго взыску́емъ.

Тѣ́мъ у́бо прино́симъ же́ртву хвале́нiя вы́ну Бо́гу, си́рѣчь пло́дъ усте́нъ исповѣ́дающихся и́мени Его́.

Благотворе́нiя же и обще́нiя не забыва́йте: таковы́ми бо же́ртвами благоугожда́ется Бо́гъ.

[Зач. 335.] Повину́йтеся наста́вникомъ ва́шымъ и покаря́йтеся: ті́и бо бдя́тъ о душа́хъ ва́шихъ, я́ко сло́во возда́ти хотя́ще: да съ ра́достiю сiе́ творя́тъ, а не воздыха́юще, нѣ́сть бо поле́зно ва́мъ сiе́.

Моли́теся о на́съ: упова́емъ бо, я́ко добру́ со́вѣсть и́мамы, во всѣ́хъ до́брѣ хотя́ще жи́ти.

Ли́шше же молю́, сiе́ твори́те, да вско́рѣ устро́юся ва́мъ {возвращу́ся къ ва́мъ}.

Бо́гъ же ми́ра, возведы́й изъ ме́ртвыхъ Па́стыря овца́мъ вели́каго Кро́вiю завѣ́та вѣ́чнаго, Го́спода на́шего Иису́са Христа́,

да соверши́тъ вы́ во вся́цѣмъ дѣ́лѣ бла́зѣ, сотвори́ти во́лю Его́, творя́ въ ва́съ благоуго́дное предъ Ни́мъ Иису́съ Христо́мъ: Ему́же сла́ва во вѣ́ки вѣко́въ. Ами́нь.

Молю́ же вы́, бра́тiе, прiими́те сло́во утѣше́нiя: и́бо вма́лѣ написа́въ посла́хъ ва́мъ.

Зна́йте бра́та на́шего отпуще́на Тимоѳе́а, съ ни́мже, а́ще скорѣ́е прiи́детъ, узрю́ ва́съ.

Цѣлу́йте вся́ наста́вники ва́шя и вся́ святы́я. Цѣлу́ютъ вы́ и́же от Италі́и су́щiи.

Благода́ть со всѣ́ми ва́ми. Ами́нь.

Коне́цъ посла́нiю е́же ко Евре́емъ: и́мать въ себѣ́ гла́въ 13, зача́лъ же церко́вныхъ 33.

Эстонский

Языки

Jumala Poja ülevusest
Jumal, kes muiste palju kordi ja mitmel viisil rääkis esivanematele prohvetite kaudu,

on nüüd päevade lõpul meile rääkinud Poja kaudu, kelle ta on seadnud kõigi asjade pärijaks, kelle läbi ta on ka maailmad teinud,

kes, olles tema kirkuse kiirgus ja tema olemuse kuju ning kandes kõiksust oma väe sõnaga, on pärast seda, kui ta oli täide viinud pattudest puhastamise, istunud Ausuuruse paremale käele kõrgeimas taevas

ning saanud ülemaks inglitest, kuivõrd ta on pärinud neist ülevama nime.

Sest missugusele inglile on Jumal kunagi öelnud: „Sina oled mu Poeg, täna ma sünnitasin sinu.”? Ja veel: „Mina olen temale Isaks ja tema saab minule Pojaks!”?

Aga kui ta toob oma esmasündinu maa peale, siis ta ütleb: „Ka kõik Jumala inglid kummardagu teda!”

Inglite kohta ta ütleb küll: „Ta teeb oma inglid tuulteks ja oma teenijad tuleleegiks.”

Aga Pojale ta ütleb: „Sinu troon, Jumal, seisab igavesest ajast igavesti ja õiglus on su kuningakepp.

Sa oled armastanud õigust ja vihanud ülekohut, seepärast on Jumal, sinu Jumal sind võidnud rõõmuõliga enam kui su kaaslasi.”

Ja: „Sina, Issand, oled alguses rajanud maa ja taevad on su kätetöö.

Need hävivad, aga sina jääd seisma, kõik nad kuluvad nagu kuub

ja sa keerad nad kokku just nagu rõiva, nagu kuue, ja nad muudetakse. Aga sina oled ikka seesama ja sinu aastad ei lõpe.”

Või missugusele inglile on ta kunagi öelnud: „Istu mu paremale käele, kuni ma panen su vaenlased su jalajäriks!”?

Eks nad kõik ole vaid teenijad vaimud, läkitatud abistama neid, kes ükskord pärivad pääste?

Jumala Poja ülevusest
Seepärast tuleb meil palju hoolsamini panna tähele seda, mida me oleme kuulnud, et meid kõrvale ei uhutaks.

Sest kui juba inglite kaudu räägitud sõna jäi püsima ning iga üleastumine ja sõnakuulmatus sai oma õige palga,

kuidas siis meie võiksime pageda, kui me ei hooli nii suurest päästest, mis sai alguse Issanda enda kuulutusest ja mida meile on kinnitanud need, kes kuulsid,

kusjuures Jumal ise on kinnitanud nende tunnistust tunnustähtede ja imedega, mitmesuguste vägevate tegudega ning Püha Vaimu andidega, mida ta jagas oma tahtmise järgi.

Ta ei alistanud ju inglitele tulevast maailma, millest me räägime.

Aga keegi kusagil ütleb tunnistades: „Mis on inimene, et sa teda meeles peaksid, või Inimese Poeg, et sa temast hooliksid?

Sa tegid ta pisut alamaks inglitest, siis sa pärgasid ta kirkuse ja auga,

kõik sa alistasid tema jalge alla.” Selles kõige alistamises ei ole ta jätnud ju midagi talle alistamata. Aga praegu me ei näe veel, et kõik oleks talle alistatud.

Ometi me näeme teda, Jeesust, kes oli tehtud pisut alamaks inglitest, nii et ta Jumala armu läbi kõigi eest maitseks surma, nüüd pärjatuna kirkuse ja auga surma kannatamise pärast.

Sest Jumalale, kelle päralt on kõik ja kelle läbi on kõik, oli kohane, et ta teeks kannatuste kaudu täiuslikuks nende pääste Rajaja, selle, kes viib kirkusse palju lapsi.

Jah, niihästi Pühitseja kui pühitsetavad on kõik ühe Isa lapsed. Sel põhjusel Jeesus ei häbenegi neid hüüda vendadeks.

Ta ütleb: „Ma tahan kuulutada su nime oma vendadele, koguduse keskel tahan ma laulda sulle kiitust!”

Ja taas: „Ma tahan loota tema peale.” Ja taas: „Vaata, siin olen mina ja lapsed, keda Jumal on mulle andnud!”

Et nüüd lapsed on liha ja vere osalised, siis on ka Jeesus ise otse samal viisil liha ja vere omaks võtnud, et ta surma kaudu kõrvaldaks selle, kellel on võimus surma üle - see tähendab kuradi -,

ja vabastaks need, kes surma kartes olid kogu eluaja orjapõlves.

Sest ega ta ometi hoolitse inglite eest, vaid ta hoolitseb Aabrahami soo eest!

Seepärast ta pidigi kõiges saama vendade sarnaseks, et temast saaks halastav ja ustav ülempreester Jumala ees rahva pattude lepitamiseks.

Sest seetõttu, et ta ise on kannatanud kiusatuna, võib ta aidata neid, keda kiusatakse.

Jumala Poja ülevusest
Seepärast, pühad vennad, taevase kutsumise osalised, mõtelgem meie usutunnistuse apostli ja ülempreestri Jeesuse peale,

kes - nagu ka Mooses tema kojas - on olnud ustav oma Ametisseseadjale.

Sest tema vääris suuremat kirkust kui Mooses, nii nagu valmistajal on suurem au kui kojal.

Igal kojal on ju oma valmistaja, aga kes kõik on valmistanud, see on Jumal.

Mooses oli küll ustav kogu tema kojas otsekui sulane tunnistuseks kõigest, mida veel pidi räägitama,

Kristus on aga tema koja üle kui ustav Poeg. Ja tema koda oleme meie, kui me vaid peame kinni julgusest ja lootusest, mille üle me kiitleme.

Jumala rahva hingamisse pääsemisest
Seepärast on nõnda, nagu Püha Vaim ütleb: „Täna, kui teie tema häält kuulete,

ärge tehke oma südant kõvaks nagu nurina ajal, kiusatusepäeval kõrbes,

kus teie esiisad kiusasid mind proovile pannes, kuigi nad olid minu tegusid näinud nelikümmend aastat.

Seepärast tõusis mu viha selle sugupõlve vastu ja ma ütlesin: Nad aina eksivad oma südames, aga minu teid nad ei ole ära tundnud.

Nii ma vandusin oma vihas: Nad ei saa minu hingamisse!”

Vaadake, vennad, kas ehk kellelgi teie seast ei ole kuri süda, mis uskmatuses ära taganeb elavast Jumalast!

Pigem julgustagem üksteist iga päev, niikaua kui veel öeldakse „täna”, et keegi teist ei paaduks patu pettuse läbi!

Me oleme ju saanud Kristuse osalisteks, kui me vaid lõpuni kinni peame sellest, mis meil alguses oli.

Selles ütlemises: „Täna, kui teie tema häält kuulete, ärge tehke oma südant kõvaks nagu nurina ajal” -

kes siis olid need kuuljad, kes nurisesid? Eks ju kõik need, kes olid Egiptusest välja läinud Moosese juhtimisel?

Aga kelle peale ta viha tõusis neljakümneks aastaks? Eks nende peale, kes patustasid, kelle kehad langesid kõrbes surnuna?

Aga kellele ta siis vandus, et nemad ei saa tema hingamisse, kui mitte neile, kes olid sõnakuulmatud?

Nii me näeme, et nad ei võinud sisse pääseda oma uskmatuse pärast.

Jumala rahva hingamisse pääsemisest
Kartkem siis, kuni tõotus saada tema hingamisse on veel jõus, et kedagi teie seast ei leita maha jäänud olevat!

Meile on kuulutatud evangeeliumi nõnda nagu neilegi, kuid kuuldud sõnast ei olnud neil kasu, sest see ei talletunud usu läbi kuulajaisse.

Meie aga, kes oleme uskunud, saame hingamisse, millest ta on öelnud: „Nii ma vandusin oma vihas: Nad ei saa minu hingamisse!” Kuigi Jumala teod on olnud valmis juba maailma rajamisest peale -

kusagil on ju öeldud seitsmenda päeva kohta nõnda: „Ja Jumal hingas seitsmendal päeval kõigist oma tegudest”,

siin aga: „Nad ei saa minu hingamisse”.

Nii jääb nüüd võimalus, et mõned saavad sinna sisse. Ja et need, kellele evangeeliumi esmalt kuulutati, ei ole sinna sisse saanud oma sõnakuulmatuse pärast -,

siis ta määrab jälle ühe päeva tänaseks päevaks, kui ta nii pika aja pärast Taaveti kaudu ütles, nõnda nagu varem on öeldud: „Täna, kui te kuulete tema häält, ärge tehke oma südant kõvaks!”

Sest kui Joosua oleks nad viinud hingamisse, siis ta ei oleks rääkinud pärast seda ühest teisest päevast.

Nii on siis Jumala rahva hingamisaeg alles ees,

sest kes läheb tema hingamisse, see hingab ka ise oma tegudest, nii nagu Jumal oma tegudest.

Olgem siis agarad sisse minema sellesse hingamisse, et keegi ei langeks sellesama sõnakuulmatuse eeskujul!

Sest Jumala sõna on elav ja tõhus ja vahedam kui ükski kaheterane mõõk ning tungib läbi, kuni ta eraldab hinge ja vaimu, liigesed ja üdi, ning on südame meelsuse ja kaalutluste hindaja.

Ja ükski loodu ei ole tema ees nähtamatu, vaid kõik on alasti ja paljastatud tema silma ees - tema ees, kellele meil tuleb aru anda.

Jeesusest kui suurest ülempreestrist
Et meil nüüd on suur ülempreester Jeesus, Jumala Poeg, kes on läbinud taevad, siis hoidkem kinni usust, mida me tunnistame!

Sest meil pole niisugune ülempreester, kes ei suuda kaasa tunda meie nõrkustele, vaid selline, kes on olnud kõigiti kiusatud nii nagu meie, ja siiski ilma patuta.

Läki siis julgusega armu aujärje ette, et me halastust saaksime ja armu abiks leiaksime parajal ajal!

Jeesusest kui suurest ülempreestrist
Iga ülempreester, kes võetakse inimeste hulgast, seatakse inimeste asemel läbi käima Jumalaga, et ta tooks ande ja ohvreid pattude eest.

Ta suudab mõistvalt kohelda arutuid ja eksijaid, kuna ta isegi on nõrkusest piiratud.

Ja selle nõrkuse tõttu peab ta niisamuti nagu rahva, nõnda ka iseenese eest ohverdama pattude pärast.

Ja keegi ei võta enesele seda au ise, vaid Jumala kutsel nagu Aarongi.

Nõnda ei ole ka Kristus austanud ennast ise ülempreestriks saamisega, vaid see, kes talle on ütelnud: „Sina oled mu Poeg, täna ma sünnitasin sinu.”

Nõnda ta ütleb ka teises kohas: „Sina oled igavesti preester Melkisedeki korra järgi.”

Oma maise elu päevil ohverdas Jeesus palumisi ja anumisi suure hüüdmise ja pisaratega selle poole, kes teda võis päästa surmast, ja teda võeti kuulda tema allaheitlikkuse tõttu.

Ja olles küll Poeg, õppis ta kuulekust selle läbi, mida ta kannatas.

Ja kui ta oli saanud täiuslikuks, sai ta igavese pääste toojaks kõigile, kes on talle kuulekad,

kuna Jumal oli kuulutanud tema ülempreestriks Melkisedeki korra järgi.

Sellest oleks meil palju rääkida, aga see on raskesti seletatav, sest te olete jäänud kuulmisele tuimaks.

Teie, kes te selle aja peale peaksite olema õpetajad, vajate, et teile jälle õpetataks Jumala sõnade esmaseid algeid, te olete saanud nende väärseks, kes vajavad piima, mitte tahket toitu.

Igaüks, kes toitub piimast, on veel vilumata õiguse sõnas, sest ta on alles väeti laps.

Tahke toit on aga täisealiste jaoks, kelle meeled on kogemuste varal harjunud eristama head ja kurja.

Jeesusest kui suurest ülempreestrist
Seepärast, jättes kõrvale õpetuse Kristuse alguse kohta, suundugem täiuslikkusele. Ärgem hakakem taas rajama alust meeleparandusele surnud tegudest, usule Jumalasse,

õpetusele ristimisest, käte pealepanemisest, surnute ülestõusmisest ja igavesest hukkamõistust.

Seda me teemegi, kui Jumal lubab.

On ju võimatu neid, kes kord on olnud valgustatud, kes on maitsnud taevast andi ja saanud osa Pühast Vaimust,

kes on kogenud Jumala head sõna ja tulevase ajastu vägesid

ning ometi ära taganenud - neid on võimatu uuendada jälle meeleparanduseks, sest et nad iseendi kahjuks löövad Jumala Poja risti ja teevad ta naeruks.

Maa, mis joob sagedasti sellele langevat vihma ja kasvatab kasulikke taimi neile, kes seda ka harivad, saab õnnistuse Jumalalt,

aga maa, mis kannab kibuvitsu ja ohakaid, on kõlbmatu ja lähedal äraneedmisele, mille lõpp on ärapõletamine.

Me oleme aga veendunud, armsad, et teie puhul on lugu parem ja pääste võimalik, kuigi me räägime nõnda.

Sest Jumal ei ole ülekohtune, nii et ta unustaks ära teie teo ja armastuse, mida te olete osutanud tema nimele, kui te aitasite pühasid ja aitate veelgi.

Me ihkame aga, et igaüks teist osutaks sedasama agarust lootuse kinnitamiseks kuni lõpuni,

et te ei jääks loiuks, vaid võtaksite eeskujuks neid, kes pärivad tõotused usu ja pika meele tõttu.

Kui Jumal Aabrahamile tõotas, siis ta vandus iseenese juures, kuna tal ei olnud kedagi suuremat, kelle juures vanduda.

Ta ütles: „Tõesti, õnnistades õnnistan ma sind ja rohkendades rohkendan ma sind!”

Ja nõnda, olles pikameelne, koges ta tõotuse täitumist.

Inimesed vannuvad ju kellegi suurema juures, kui nad ise on, ja vanne on neile kinnitus igasuguse vastuvaidlemise lõpetamiseks.

Just seepärast, et Jumal tahtis tõotuse pärijaile veel selgemini näidata oma nõu kõikumatust, kinnitas ta seda vandega,

et kahe kõikumatu tõsiasja läbi, milles on võimatu Jumala valelikkus, saaksime mõjuvat julgustust meie, kes oleme rutanud kinni haarama antud lootusest,

mis on meile nagu hinge ankur, kindel ja kinnitatud. See ulatub vahevaiba taha sisimasse,

kuhu Jeesus, meie eeljooksja, on läinud sisse meie heaks, saades Melkisedeki korra järgi igavesti ülempreestriks.

Jeesusest kui suurest ülempreestrist
Seesama Melkisedek oli ju Saalemi kuningas, Kõigekõrgema Jumala preester, kes tuli vastu Aabrahamile, kui see pöördus tagasi kuningaid löömast, ja õnnistas teda,

kellele ka Aabraham jagas kümnist kõigest, ja kes on, nagu ta nimi esmalt tõlgitakse, „Õiguse kuningas”, siis aga ka Saalemi kuningas, see on „Rahu kuningas”,

isatu, ematu, suguvõsatu, kellel ei ole päevade algust ega elu otsa, aga sarnaselt Jumala Pojaga jääb preestriks jäädavalt.

Vaadake siis, kui suur on see, kellele ka peavanem Aabraham andis kümnist sõjasaagist!

Leevi poegadel, kes saavad preestriameti, on küll käsk võtta Seaduse järgi kümnist rahva, see tähendab oma vendade käest, ehk küll nemadki on lähtunud Aabrahami niuetest.

Aga see, kelle sugu nende sekka ei arvata, võttis kümnist Aabrahami käest ja õnnistas teda, kellel olid tõotused.

Vastuvaidlematult on nii, et alam saab õnnistuse ülemalt.

Ja siin võtavad kümnist surelikud inimesed, seal aga see, kellest tunnistatakse, et ta elab.

Jah, võib isegi öelda, et ka Leevi, kes võttis kümnist, oli ise Aabrahami kaudu maksnud kümnist,

sest ta oli alles esiisa niuetes, kui Melkisedek Aabrahamile vastu tuli.

Kui nüüd täiuslikkus oleks olnud olemas leviitide preestriameti kaudu - selle läbi on rahvas ju saanud Seaduse -, miks oli siis veel vaja esile tõsta teistsugune preester Melkisedeki korra järgi, mitte aga Aaroni korra järgi?

Preestriameti muutmisega sünnib ju paratamatult ka seaduse muutmine.

Sest see, kelle kohta kõike seda öeldakse, on ju teise suguharu liige, kust veel keegi pole teeninud altari juures.

On ju ilmne, et meie Issand on tõusnud Juudast, kelle suguharule Mooses ei ole midagi rääkinud preestriametist.

Ja asi saab veel selgemaks, kui Melkisedeki sarnaselt tõstetakse preestriks üks teine,

kes ei ole preestriks saanud lihaliku käsu Seadust mööda, vaid hävimatu elu väge mööda.

Sest tunnistatakse ju: „Sina oled igavesti preester Melkisedeki korra järgi.”

Varasem käsk tühistatakse, sest see oli nõder ja kasutu -

Moosese Seadus ei ole ju midagi teinud täiuslikuks -, asemele tuuakse aga hoopis parem lootus, mille kaudu me võime saada Jumala ligi.

Ja niivõrd kui see ei sündinud ilma vandeta - sest leviidid on saanud preestriks vandeta,

Jeesus aga vandega selle kaudu, kes talle ütleb: „Issand on vandunud ja tema ei kahetse seda: Sina oled igavesti preester” -,

sedavõrd on parem ka leping, mille käemeheks on saanud Jeesus.

Teisi, kes on järjekorras saanud preestriks, on küll palju olnud, sest surm keelas neid selleks jäämast;

Jeesusel on aga selle tõttu, et ta jääb igavesti, muudetamatu preestriamet.

Just seepärast ta võibki päriselt päästa neid, kes tulevad Jumala ette tema läbi, elades aina selleks, et nende eest paluda.

Just selline ülempreester on meile kohane: püha, veatu, laitmatu, patustest lahutatud ja kõrgemaks saanud kui taevad.

Tema ei ole sunnitud teiste ülempreestrite kombel päevast päeva tooma esmalt ohvreid omaenda pattude eest ja alles seejärel rahva pattude eest, sest seda ta on teinud ühe korra ja alatiseks, kui ta ohverdas iseenda.

Sest Moosese Seadus seab ülempreestreiks inimesed, kes on nõrgad, aga vande sõna, mis on Seadusest hilisem, seab selleks Poja, kes on saanud täiuslikuks igavesti.

Uue lepingu vahemehest
Aga peaasi selles, millest siin räägitakse, on see: meil on selline ülempreester, kes on istunud Ausuuruse trooni paremale poole taevas,

kes talitab pühamus ja tõelises lepingutelgis, mida ei ole püstitanud inimene, vaid Issand.

Iga ülempreester seatakse ju ohverdama ande ja ohvreid; seepärast on tingimata vaja, et temalgi oleks midagi ohverdada.

Kui ta nüüd oleks maa peal, siis ta ei olekski preester, sest siin on juba olemas neid, kes ohverdavad ande Seaduse järgi

ja teenivad pühamus, mis on ainult taevase kuju ja vari. Moosest ju juhendati, kui ta hakkas valmistama telki: „Vaata, et sa teed kõik selle kuju järgi, mida sulle näidati mäel!”

Nüüd on aga Jeesus saanud seda ülevama ameti, mida parema lepingu vahemees ta on, mis on seadustatud paremate tõotuste alusel.

Sest kui esimene leping oleks olnud laitmatu, siis ei oleks otsitud kohta teisele.

Kuid tema ütleb neid laites: „Vaata, päevad tulevad, ütleb Issand, mil ma sõlmin Iisraeli kojaga ja Juuda kojaga uue lepingu,

mitte selle lepingu sarnase, mille ma tegin nende esiisadega tol päeval, kui ma nad kättpidi võtsin, et neid viia välja Egiptusemaalt; aga et nad ei jäänud minu lepingusse, siis minagi ei hoolinud neist, ütleb Issand.

Sest see leping, mille ma teen Iisraeli kojaga pärast neid päevi, ütleb Issand, on niisugune: ma annan oma seadused nende mõistusesse ja kirjutan need nende südamesse ja ma olen neile Jumalaks ja nemad saavad mulle rahvaks.

Ja kunagi enam ei õpeta keegi oma kaaskodanikku ega keegi oma venda, öeldes: „Tunne Issandat!”, sest kõik tunnevad mind, nende pisikestest kuni suurteni,

sest ma olen armuline nende ülekohtuste tegude vastu ja ei tuleta enam meelde nende patte.”

Nimetades uut on ta esimese tunnistanud vananenuks. Aga mis vananeb ja raugastub, see on hääbumise äärel.

Kristuse ainukordse ohvri tähendusest
Esimesel lepingul olid oma teenistuse nõuded ning ka maine pühamu.

Oli valmistatud eestelk, milles olid lambijalg ja laud ja ohvrileivad; seda nimetatakse „pühaks paigaks”.

Ent teise vahevaiba taga oli telk, mida nimetatakse „kõige pühamaks paigaks”,

kus oli kuldne suitsutusaltar ja lepingulaegas, mis oli üleni kullaga kaetud. Selles olid kuldkruus mannaga ja Aaroni kepp, mis oli õitsenud, ja lepingulauad;

selle kohal aga kirkuse keerubid lepingukaant varjamas. Neist ei tule praegu üksikasjaliselt juttu.

Kui need asjad nüüd nõnda on seatud, siis lähevad preestrid alati küll eestelki ning toimetavad jumalateenistust,

aga ainult ühe korra aastas läheb ülempreester teise telki, ja mitte ilma vereta, mille ta ohverdab iseenda ja rahva poolt teadmatult tehtud pattude eest.

Sellega teatab Püha Vaim, et tee kõige pühamasse paika ei ole veel ilmsiks saanud, niikaua kui eestelk püsib.

Seda tuleb mõista viitena käesoleva aja kohta, et annid ja ohvrid, mida endisel kombel ohverdatakse, ei suuda teha jumalateenijat täiuslikuks südametunnistuse poolest,

vaid on seotud toitude ja jookide ja mitmesuguste pesemistega - need on nõuded ihu kohta, mis kehtivad uue korra ajani.

Aga kui Kristus tuli tulevaste hüvede ülempreestrina, suurema ja täiuslikuma telgiga, mis ei ole kätega tehtud, see tähendab ei ole osa sellest loomisest, -

siis ta läks sisse mitte sikkude ja vasikate verega, vaid iseenda verega, minnes ühe korra kõige pühamasse paika, saavutas ta meile igavese lunastuse.

Sest kui sikkude ja härgade veri ja lehma tuhk, mida piserdatakse rüvetunute peale, pühitseb liha puhtuseks,

kui palju enam siis Kristuse veri. Kristus, kes igavese Vaimu läbi ohverdas iseenese laitmatuna Jumalale, puhastab meie südametunnistuse surnud tegudest teenima elavat Jumalat.

Seepärast ongi tema uue lepingu vahemees selleks, et kutsutud - kui tema surm oli saanud lunastuseks esimese lepingu aegsetest üleastumistest - saaksid kätte igavese pärandi tõotuse.

Kus on testamentlik leping, seal tuleb ju tingimata esitada tõendus testamenditegija surmast,

sest testament hakkab kehtima pärast surma ega jõustu iialgi, kui testamenditegija on elus.

Seetõttu ei ole ka esimest lepingut sisse pühitsetud ilma vereta.

Sest kui Mooses oli kõik Seaduse käsud kogu rahvale ette lugenud, siis ta võttis vasikate ja sikkude vere koos vee ja erepunase villa ja iisopiga ning piserdas sellega nii seda raamatut kui kogu rahvast,

öeldes: „See on selle lepingu veri, mida Jumal on teil käskinud pidada.”

Ja nõndasamuti ta piserdas verega ka telki ja kõiki jumalateenistusriistu.

Moosese Seaduse järgi puhastatakse peaaegu kõik asjad vere kaudu, ja ilma vere valamiseta ei ole andeksandmist.

Nii on siis paratamatu, et taevaste asjade kujud tuleb sel kombel puhastada, taevasi asju endid aga puhastatakse neist paremate ohvritega.

Kristus ei läinud ju kätega tehtud kõige pühamasse paika kui tõelise paiga eelkujusse, vaid taevasse enesesse, esindama meid nüüd Jumala palge ees.

Ta ei läinud sinna selleks, et ohverdada ennast mitu korda, nõnda nagu ülempreester igal aastal läheb võõra verega kõige pühamasse paika,

kuna muidu oleks ta pidanud kannatama mitu korda maailma rajamisest peale. Kuid nüüd on ta üheks korraks aegade lõpul ilmunud, et ennast ohvriks tuues kõrvaldada pattu.

Ja otsekui inimestele on seatud üks kord surra, pärast seda on aga kohus,

nõnda ka Kristus, üks kord juba ohverdatud, et ära kanda paljude patud, ilmub teist korda mitte enam patu pärast, vaid päästma neid, kes teda ootavad.

Kristuse ohvri lõplikkusest
Et Moosese Seadus on vaid tulevaste hüvede vari, mitte nende hüvede täiskuju, siis see ei või mitte kunagi teha täiuslikuks neid, kes tulevad Jumala ette igal aastal nendesamade ohvritega, mida nad alatasa ohverdavad.

Eks muidu oleks ju lakanud nende ohverdamine, sest jumalateenijail ei oleks kord juba puhastatult enam mingit patust südametunnistust?

Kuid nende ohvritega tuletatakse igal aastal meelde patte;

sest on võimatu, et härgade ja sikkude veri võtaks patud ära.

Seepärast Kristus ütleb maailma tulles: „Tapaohvrit ja roaohvrit sa ei tahtnud, aga ihu sa oled mulle valmistanud.

Põletusohvrid ja patuohvrid ei olnud sulle meelepärased.

Siis ma ütlesin: Vaata, ma tulen - rullraamatusse on minust kirjutatud - tegema sinu tahtmist, oh Jumal!”

Esmalt ta ütleb: „Tapaohvrit ja roaohvrit ja põletusohvreid ja patuohvreid ei ole sa tahtnud ega ole need olnud sulle meelepärased, kuigi neid ohverdatakse Seaduse järgi!”

Ja siis ta ütleb: „Vaata, ma tulen tegema sinu tahtmist!” Ta kõrvaldab esimese selleks, et kehtestada teine.

Sellessamas tahtmises oleme meiegi pühitsetud Jeesuse Kristuse ihu ühekordse ja alatiseks ohverdamise läbi.

Iga preester seisab päevast päeva oma teenistuses ja ohverdab aina neidsamu ohvreid, mis aga kunagi ei või ära võtta patte.

Aga see siin, ohverdanud üheainsa ohvri pattude eest, on jäädavalt istunud Jumala paremale käele,

nüüd ainult oodates, kuni ta vaenlased pannakse ta jalajäriks.

Sest üheainsa ohvriga on ta teinud pühitsetavad jäädavalt täiuslikuks.

Seda tunnistab meile ka Püha Vaim pärast seda, kui ta oli öelnud:

„See on leping, mille ma teen nendega pärast neid päevi, ütleb Issand: ma annan oma seadused nende südamesse ja kirjutan need nende mõistusesse.

Ja ma ei mäleta enam nende patte ega ülekohtutegusid.”

Aga kus need on andeks antud, seal ei ole vaja enam mingit ohvrit pattude eest.

Hoiatus ärataganemise eest
Vennad, et meil on siis Jeesuse vere varal julgus sisse minna kõige pühamasse paika -

selle tee on ta avanud meile uuena ja elavana vahevaiba, see on oma ihu kaudu -

ja et meil on suur preester Jumala koja üle,

siis mingem Jumala ette siira südamega usukülluses, olles südame poolest piserdamisega puhastatud kurjast südametunnistusest ja ihu poolest pestud puhta veega!

Pidagem vankumatult kinni lootuse tunnistusest, sest ustav on, kes seda on tõotanud.

Ja mõtelgem üksteisele, kuidas üksteist virgutada armastusele ja headele tegudele.

Ärgem jätkem unarusse oma koguduse kooskäimist, nõnda nagu mõnel on kombeks, vaid julgustagem selleks üksteist - ja seda enam, mida rohkem te näete seda päeva lähenevat.

Sest kui me tahtlikult teeme pattu pärast seda, kui oleme õppinud tundma tõde, siis ei ole enam ohvrit pattude eest,

vaid ainult mingi hirmus kohtu ootamine ja äge tuli, mis neelab vastased.

Kui keegi hülgab Moosese Seaduse, siis peab ta ilma armuheitmiseta surema kahe või kolme tunnistaja sõna peale.

Kui palju rängema nuhtluse väärib siis teie arvates see, kes Jumala Poega on jalgadega tallanud ega ole pühaks pidanud lepingu verd, millega ta on pühitsetud, ja kes on teotanud armu Vaimu?

Me ju tunneme teda, kes ütleb: „Minu päralt on kättemaks, mina tasun kätte.” Ja taas: „Küll Issand mõistab kohut oma rahva üle.”

Hirmus on langeda elava Jumala kätte!

Tuletage meelde endisi päevi, mil teie, olles valgustatud, pidite taluma rohket võitlust kannatustes!

Mõned teist tehti rahva avaliku teotamise ja tagakiusamise aluseks, teised said osa nende kannatustest, kelle käsi nõnda käis.

Te olete ju koos vangidega kannatanud ja rõõmuga talunud oma vara riisumist, teades, et teil endal on parem ja jäädav varandus.

Ärge siis heitke ära oma julgust, mis saab suure palga!

Teile läheb vaja kannatlikkust, et te Jumala tahtmist täites saaksite kätte tõotuse.

„Sest veel ainult pisut, pisut, siis tuleb see, kes peab tulema, ega viivita.

Aga minu õige jääb usust elama, kui ta taganeb, siis ei ole minu hingel temast head meelt.”

Aga meie ei ole need, kes taganevad hukatuseks, vaid need, kes usuvad ja päästavad hinge.

Usust ja uskujatest muistsel ajal
Usk on loodetava tõelisus, nähtamatute asjade tõendus.

Selle kohta on ju esivanemad saanud tunnistuse.

Usus me mõistame, et maailmad on valmistatud Jumala sõna läbi, nii et nägematust on sündinud nähtav.

Usus tõi Aabel Jumalale parema ohvri kui Kain, mille tõttu ta sai tunnistuse, et tema on õige, kuna Jumal andis tema andide kohta tunnistuse, ja usu kaudu ta räägib veel surnunagi.

Usus võeti ära Eenok, et ta ei näeks surma, ja teda ei leitud enam, sest Jumal oli ta ära võtnud. Aga juba enne, kui ta ära võeti, oli ta saanud tunnistuse, et ta on olnud Jumalale meelepärane.

Aga ilma usuta on võimatu olla meelepärane, sest kes tuleb Jumala juurde, peab uskuma, et tema on olemas ja et ta annab palga neile, kes teda otsivad.

Usu läbi sai Noa hoiatuse selle kohta, mida veel ei olnud näha, ja ta ehitas jumalakartuses laeva oma pere päästmiseks; ja selle kaudu ta mõistis süüdi maailma ja sai selle õiguse pärijaks, mis tuleb usust.

Usus oli Aabraham kuulekas, kui teda kutsuti minema paika, mille ta pidi saama pärandiks, ja ta läks välja, teadmata, kuhu ta läheb.

Usus ta asus elama tõotatud maale otsekui võõrsile, elades telkides koos Iisaki ja Jaakobiga, kes olid sellesama tõotuse kaaspärijad.

Sest ta ootas kindlale alusele rajatud linna, mille meister ja ehitaja on Jumal.

Usus sai isegi Saara väe suguvõsa rajamiseks ja seda eakusest hoolimata, sest ta pidas tõotajat ustavaks.

Seepärast ka sündis sellest ühestainsast, pealegi mehejõu kaotanud mehest hulga poolest nii palju järglasi nagu tähti taevas ja nagu liiva mere rannal, mida ei saa ära lugeda.

Need kõik surid uskudes, saamata kätte tõotusi, vaid nähes ja tervitades neid kaugelt. Ja nad tunnistasid end olevat võõrad ja majalised maa peal.

Kuid kes selliselt kõnelevad, annavad mõista, et nad otsivad kodumaad.

Kui nende meeles oleks olnud maa, kust nad olid välja läinud, küllap neil oleks olnud aega pöörduda tagasi.

Ent nüüd nad ihkavad paremat, see tähendab taevast kodumaad. Seetõttu ei ole Jumalal nende pärast häbi lasta ennast hüüda nende Jumalaks, kuna ta on valmistanud neile linna.

Usus viis Aabraham, kui teda proovile pandi, ohvriks Iisaki; tema, kes oli saanud tõotused, oli valmis ohverdama oma ainusündinu;

tema, kellele oli öeldud: „Sinu sugu loetakse Iisakist.”

Sest ta arvestas, et Jumal võib ka surnuist üles äratada, seepärast ta saigi tema tagasi ettetähenduseks.

Usus õnnistas Iisak ka Jaakobit ja Eesavit tulevaste asjade suhtes.

Usus õnnistas surev Jaakob Joosepi mõlemat poega ja kummardas Jumalat oma kepi najal.

Usus tuletas Joosep oma elu lõpul meelde Iisraeli laste lahkumist ja andis käsu oma luude kohta.

Usus hoidsid Moosese vanemad pärast ta sündimist teda kolm kuud varjul, sest nad nägid ta olevat ilusa lapse ega kartnud kuninga korraldust.

Usus keeldus Mooses, kui ta oli saanud suureks, laskmast end nimetada vaarao tütre pojaks.

Ta eelistas pigem näha vaeva koos Jumala rahvaga kui üürikest aega nautida pattu,

sest Egiptuse aaretest suuremaks rikkuseks pidas ta teotust Kristuse pärast, sest ta tõstis oma silmad tasu poole.

Usus jättis ta maha Egiptuse, kartmata kuninga raevu, sest otsekui nähes nähtamatut, püsis ta vaprana.

Usus toimetas ta paasat ja vere määrimist uksepiitadele, et hukkaja ei puudutaks nende esikpoegi.

Usus läbisid nad Punase mere otsekui kuiva maa, ja kui egiptlased püüdsid teha sedasama, siis nad uppusid.

Usus langesid Jeeriko müürid, kui seitse päeva oli käidud nende ümber.

Usus ei hukkunud hoor Raahab koos sõnakuulmatutega, sest ta oli rahuga vastu võtnud salakuulajad.

Ja mida ma veel ütlen? Mul puudub aeg jutustada Gideonist, Baarakist, Simsonist, Jeftast, Taavetist, Saamuelist ning prohvetitest,

kes usu läbi vallutasid kuningriike, mõistsid kohut, said kätte tõotusi, sulgesid lõvide suud,

kustutasid tule väe, pääsesid pakku mõõgatera eest, said nõtrusest tugevaks ja vägevaks sõjas, tõrjusid tagasi võõraste vaenuleere.

Naised said tagasi oma surnud ülestõusnutena. Ühed lasksid end piinata surnuks, võtmata vastu pakutud vabadust, selleks et saada paremat ülestõusmist.

Teised said kogeda pilkamist ja rooska ning ahelaid ja vanglat.

Neid on kividega surnuks visatud, pooleks saetud, mõõgaga hukatud, nad on lamba- ja kitsenahas käinud maad mööda ringi, puuduses, viletsuses ja kurja kannatades.

Nemad, keda maailm ei olnud väärt, hulkusid ringi kõrbetes ja mägedel ning varjasid end koobastes ja urgudes.

Ja kuigi nad kõik said oma usu läbi tunnistuse, ei saanud nad kätte tõotust,

sest Jumal on midagi paremat näinud ette meile, nii et nemad ilma meieta ei saaks täiuslikuks.

Jumala kasvatuse eesmärgist
Seepärast ka meie, kelle ümber on nii suur pilv tunnistajaid, pangem maha kõik koormav ja patt, mis hõlpsasti takerdab meid, ja jookskem püsivusega meile määratud võidujooksu!

Vaadakem üles Jeesusele, usu alustajale ja täidesaatjale, kes häbist hoolimata kannatas risti temale seatud rõõmu asemel ja on nüüd istunud Jumala trooni paremale käele.

Võtke siis eeskujuks teda, kes on kannatanud niisugust patuste vaenu enese vastu, et te ei väsiks ega teie hing ei nõrkeks.

Teie ei ole veel vereni vastu pannud patu vastu võideldes!

Ja te olete täiesti unustanud julgustuse, mis teile nagu poegadele ütleb: „Mu poeg, ära põlga Issanda karistust ja ära nõrke, kui tema sind noomib!

Sest keda Issand armastab, seda ta karistab, ta piitsutab iga poega, kelle ta vastu võtab.”

Kannatused on teile kasvatuseks: Jumal kohtleb teid nagu poegi, sest mis poeg see on, keda isa ei kasvata?

Kui te olete ilma kasvatuseta, mille osaliseks on saanud kõik, siis tähendab see, et te olete sohilapsed ja mitte pojad.

Pealegi olid meie lihased isad meile kasvatajaiks ja me pelgasime neid; kas me siis palju enam ei peaks alistuma vaimude Isale, et elada?

Lihased isad kasvatasid meid ju lühikest aega ja oma äranägemise järgi, aga tema kasvatab meid meie kasuks, et saaksime osa tema pühadusest.

Ükski kasvatamine ei tundu samal hetkel olevat rõõm, vaid toob kurvastust; aga hiljem see annab õiguse rahuvilja neile, keda selle varal on harjutatud.

Seepärast tehke jälle tugevaks lõtvunud käed ja jõuetud põlved

ja õgvendage teerajad oma jalgadele, et lonkur ei väänaks jalga, vaid pigem saaks terveks.

Taotlege rahu kõikidega ja pühitsust, milleta keegi ei saa näha Issandat,

ja valvake, et keegi ei jääks ilma Jumala armust, et mingi kibe juur üles kasvades ei tooks tüli ning paljud selle läbi ei rüvetuks,

et keegi ei oleks hooraja ega ka kõlvatu nagu Eesav, kes üheainsa kõhutäie eest andis käest oma esmasünniõiguse.

Te ju teate, et kui ta pärastpoole küll tahtis pärida õnnistust, tunnistati ta kõlbmatuks; ta ei leidnud meeleparanduseks kohta, ehk ta küll seda pisaratega otsis.

Hoiatus tõrkumise eest
Teie ei ole astunud käega katsutava ja tules põleva mäe ligi, ei sünguse, ei pimeduse, ei raju,

ei pasunahääle ega niisuguse kõne kõla juurde, mille kuuljad palusid, et sellele ei lisataks ühtegi sõna;

sest nad ei suutnud kanda seda korraldust: „Kui ka loom peaks puutuma mäe külge, siis visatagu ta kividega surnuks!”;

ja see vaatepilt oli nii õudne, et Mooses ütles: „Ma olen kabuhirmus ja värisen!” -

vaid teie olete tulnud Siioni mäe juurde ja elava Jumala linna, taevase Jeruusalemma juurde ja kümnete tuhandete inglite juurde,

esikpoegade koguduse juurde, kes on kirja pandud taevas, ja Jumala, kõikide kohtumõistja juurde, ja täiuslikuks saanud õigete vaimude juurde,

ja uue lepingu vahemehe Jeesuse juurde, ja piserdamisvere juurde, mis kõneleb paremini Aabeli verest.

Vaadake, et teie ei tõrgu kõnelejat kuulamast! Sest kui ei pääsenud maa peal pakku need, kes tõrkusid kuulamast sõnatoojat, siis palju vähem pääseme meie, kui me pöörame selja temale, kes on taevaist.

Tollal pani tema hääl kõikuma maa, aga nüüd on ta tõotanud: „Veel kord panen ma värisema mitte üksnes maa, vaid ka taeva!”

Sõnad „veel kord” näitavad kõigutatavate kui loodud asjade muutumist, et püsiksid kõigutamatud.

Olgem siis tänulikud, et me saame kuningriigi, mis ei kõigu, ja teenigem seepärast Jumalat talle meelepäraselt allaheitlikkuse ja aukartusega;

sest meie Jumal on neelav tuli!

Lõpumanitsusi
Vennaarmastus jäägu kindlaks!

Ärge unustage külalislahkust, sest selle läbi on mõned ise seda aimamata võtnud külalistena vastu ingleid.

Pidage meeles vange, nagu te oleksite kaasvangid, ja kurja kannatajaid, sest ka teie olete alles maises ihus.

Kõikide juures olgu abielu au sees ja abieluvoodi rüvetamata, sest Jumal nuhtleb hoorajaid ja abielurikkujaid!

Teie eluviis olgu rahaahnuseta; jääge rahule sellega, mis teil on, sest tema on öelnud: „Ma ei hülga sind ega jäta sind maha!”

Nii võime julgesti öelda: „Issand on minu abimees, minul ei ole midagi karta, mida võib teha mulle inimene?”

Pidage meeles oma juhatajaid, kes teile on rääkinud Jumala sõna; pidades silmas nende elukäigu lõppu, võtke eeskujuks nende usk!

Jeesus Kristus on seesama eile ja täna ja igavesti!

Ärge laske endid õigelt teelt eksitada igasugustel võõrastel õpetustel. On hea, kui süda kinnitatakse armu läbi ja mitte ettekirjutustega toitude kohta, neist ei ole olnud kasu nende täitjatele.

Meil on altar, millelt süüa ei ole meelevalda nendel, kes peavad teenistust telgis.

Sest nende loomade kehad, kelle vere ülempreester viib ohvriks patu eest kõige pühamasse paika, põletatakse ära väljaspool leeri.

Seepärast ka Jeesus, et enese vere läbi pühitseda rahvast, on kannatanud väljaspool väravat.

Mingem siis tema juurde väljapoole leeri, kandes tema teotust.

Sest meil pole siin jäädavat linna, vaid me taotleme tulevast.

Viigem siis tema kaudu alati Jumalale kiitusohvrit, see tähendab tema nime tunnistajate huulte vilja.

Ärge unustage teha head ja pidada osadust, sest sellistest ohvritest on Jumalal hea meel!

Olge kuulekad oma juhatajaile ja alistuge neile! Nemad ju valvavad teie hingede üle nagu need, kellel tuleb aru anda, et nad teeksid seda tööd rõõmuga, mitte ägades, sest sellest poleks teile kasu!

Palvetage meie eest! Me oleme veendunud, et meie südametunnistus on puhas, ja me tahame kõiges käituda hästi.

Aga veel enam ma palun seda teha selleks, et mind antaks teile rutem tagasi.

Aga rahu Jumal, kes igavese lepingu verega on surnuist üles toonud lammaste suure Karjase, meie Issanda Jeesuse,

valmistagu teid kõiges heas tegema tema tahtmist ja saatku korda meie sees, mis on tema silmis meelepärane, Jeesuse Kristuse läbi, kellele olgu kirkus igavesti! Aamen.

Vennad, ma kutsun teid üles, võtke heaks see julgustussõna! Ma olen teile ju lühidalt kirjutanud.

Teadke, et meie vend Timoteos on lastud vabaks. Temaga koos, kui ta tuleb peatselt, saan minagi teid näha.

Tervitage kõiki oma juhatajaid ja kõiki pühasid! Teid tervitavad vennad Itaaliast.

Arm olgu teie kõikidega!