[Зач. 41.] Слы́ша же И́родъ четвертовла́стникъ быва́ющая от Него́ вся́ и недоумѣва́шеся: зане́ глаго́лемо бѣ́ от нѣ́кихъ, я́ко Иоа́ннъ воста́ от ме́ртвыхъ:

от инѣ́хъ же, я́ко Илiа́ яви́ся: от други́хъ же, я́ко проро́къ еди́нъ от дре́внихъ воскре́се.

И рече́ И́родъ: Иоа́нна а́зъ усѣ́кнухъ: кто́ же е́сть Се́й, о Не́мже а́зъ слы́шу такова́я? И иска́ше ви́дѣти Его́.

И возвра́щшеся апо́столи повѣ́даша Ему́, ели́ка сотвори́ша: и пои́мъ и́хъ, отъи́де еди́нъ {осо́бь} на мѣ́сто пу́сто гра́да, нарица́емаго Виѳсаи́да.

Наро́ди же разумѣ́вше, по Не́мъ идо́ша: и прiе́мъ и́хъ, глаго́лаше и́мъ о Ца́рствiи Бо́жiи и тре́бующыя исцѣле́нiя цѣля́ше.

Де́нь же нача́тъ прекланя́тися. [Зач. 42.] Присту́пльше же обана́десяте реко́ша Ему́: отпусти́ наро́дъ, да ше́дше во окре́стныя ве́си и се́ла вита́ютъ и обря́щутъ бра́шно: я́ко здѣ́ въ пу́стѣ мѣ́стѣ есмы́.

Рече́ же къ ни́мъ: дади́те и́мъ вы́ я́сти. Они́ же рѣ́ша: нѣ́сть у на́съ вя́щше, то́кмо пя́ть хлѣ́бъ и ры́бѣ двѣ́, а́ще у́бо не ше́дше мы́ ку́пимъ во вся́ лю́ди сiя́ бра́шна.

Бѣ́ху бо муже́й я́ко пя́ть ты́сящъ. Рече́ же ко ученико́мъ Свои́мъ: посади́те и́хъ на ку́пы по пяти́десятъ.

И сотвори́ша та́ко и посади́ша и́хъ вся́.

Прiи́мъ же пя́ть хлѣ́бъ и о́бѣ ры́бѣ, воззрѣ́въ на не́бо, благослови́ и́хъ, и преломи́, и дая́ше ученико́мъ предложи́ти наро́ду.

И ядо́ша и насы́тишася вси́: и взя́ша избы́вшыя и́мъ укру́хи ко́шя двана́десяте.

[Зач. 43.] И бы́сть егда́ моля́шеся еди́нъ, съ Ни́мъ бѣ́ху ученицы́: и вопроси́ и́хъ, глаго́ля: кого́ Мя глаго́лютъ наро́ди бы́ти?

Они́ же отвѣща́вше рѣ́ша: Иоа́нна Крести́теля: ині́и же Илiю́: друзі́и же, я́ко проро́къ нѣ́кiй от дре́внихъ воскре́се.

Рече́ же и́мъ: вы́ же кого́ Мя глаго́лете бы́ти? Отвѣща́въ же Пе́тръ рече́: Христа́ Бо́жiя.

О́нъ же запре́щь и́мъ, повелѣ́ никому́же глаго́лати сего́,

ре́къ, я́ко подоба́етъ Сы́ну Человѣ́ческому мно́го пострада́ти, и искуше́ну {отве́ржену} бы́ти от ста́рецъ и архiере́й и кни́жникъ, и убiе́ну бы́ти, и въ тре́тiй де́нь воста́ти.

[Зач. 44.] Глаго́лаше же ко всѣ́мъ: а́ще кто́ хо́щетъ по Мнѣ́ ити́, да отве́ржется себе́, и во́зметъ кре́стъ сво́й, и послѣ́дуетъ Ми́.

И́же бо а́ще хо́щетъ ду́шу свою́ спасти́, погу́битъ ю́: а и́же погу́битъ ду́шу свою́ Мене́ ра́ди, се́й спасе́тъ ю́.

Что́ бо по́льзы и́мать человѣ́къ, прiобрѣ́тъ мíръ ве́сь, себе́ же погуби́въ или́ оттщети́въ?

И́же бо а́ще постыди́тся Мене́ и Мои́хъ слове́съ, сего́ Сы́нъ Человѣ́ческiй постыди́тся, егда́ прiи́детъ во сла́вѣ Свое́й и О́тчей и святы́хъ А́нгелъ.

Глаго́лю же ва́мъ вои́стинну: су́ть нѣ́цыи от здѣ́ стоя́щихъ, и́же не и́мутъ вкуси́ти сме́рти, до́ндеже ви́дятъ Ца́рствiе Бо́жiе.

[Зач. 45.] Бы́сть же по словесѣ́хъ си́хъ я́ко дні́й о́смь, и пое́мъ Петра́ и Иоа́нна и Иа́кова, взы́де на гору́ помоли́тися.

И бы́сть егда́ моля́шеся, видѣ́нiе лица́ Его́ и́но, и одѣя́нiе Его́ бѣло́ блиста́яся.

И се́ му́жа два́ съ Ни́мъ глаго́люща, я́же бѣ́ста Моисе́й и Илiа́,

я́вльшася во сла́вѣ, глаго́ласта же исхо́дъ Его́, его́же хотя́ше сконча́ти во Иерусали́мѣ.

Пе́тръ же и су́щiи съ ни́мъ бя́ху отягче́ни сно́мъ: убу́ждшеся же ви́дѣша сла́ву Его́, и о́ба му́жа стоя́ща съ Ни́мъ.

И бы́сть егда́ разлучи́стася от Него́, рече́ Пе́тръ ко Иису́су: Наста́вниче, добро́ е́сть на́мъ здѣ́ бы́ти: и сотвори́мъ сѣ́ни три́, еди́ну Тебѣ́, и еди́ну Моисе́ови, и еди́ну Илiи́: не вѣ́дый, е́же глаго́лаше.

Се́ же ему́ глаго́лющу, бы́сть о́блакъ, и осѣни́ и́хъ: убоя́шася же, вше́дше во о́блакъ.

И гла́съ бы́сть изъ о́блака, глаго́ля: Се́й е́сть Сы́нъ Мо́й Возлю́бленный, Того́ послу́шайте.

И егда́ бы́сть гла́съ, обрѣ́теся Иису́съ еди́нъ. И ті́и умолча́ша, и никому́же возвѣсти́ша въ ты́я дни́ ничесо́же от тѣ́хъ, я́же ви́дѣша.

[Зач. 46.] Бы́сть же въ про́чiй де́нь, сше́дшымъ и́мъ съ горы́, срѣ́те Его́ наро́дъ мно́гъ.

И се́ му́жъ изъ наро́да возопи́, глаго́ля: Учи́телю, молю́тися, при́зри на сы́на моего́, я́ко единоро́денъ ми́ е́сть:

и се́ ду́хъ е́млетъ его́, и внеза́пу вопiе́тъ, и пружа́ется {терза́етъ его́} съ пѣ́нами, и едва́ отхо́дитъ от него́, сокруша́я его́:

и моли́хся ученико́мъ Твои́мъ, да иждену́тъ его́: и не возмого́ша.

Отвѣща́въ же Иису́съ рече́: о, ро́де невѣ́рный и развраще́нный, доко́лѣ бу́ду въ ва́съ и терплю́ вы́? Приведи́ [Ми] сы́на твоего́ сѣ́мо.

Еще́ же гряду́щу ему́, пове́рже его́ бѣ́съ и стрясе́. Запрети́ же Иису́съ ду́хови нечи́стому, и исцѣли́ о́трока, и вдаде́ его́ отцу́ его́.

Дивля́хуся же вси́ о вели́чiи Бо́жiи. [Зач. 47.] Всѣ́мъ же чудя́щымся о всѣ́хъ, я́же творя́ше Иису́съ, рече́ ко ученико́мъ Свои́мъ:

вложи́те вы́ во у́шы ва́ши словеса́ сiя́: Сы́нъ бо Человѣ́ческiй и́мать преда́тися въ ру́цѣ человѣ́честѣ.

Они́ же не разумѣ́ша глаго́ла сего́, бѣ́ бо прикрове́нъ от ни́хъ, да не ощутя́тъ его́: и боя́хуся вопроси́ти Его́ о глаго́лѣ се́мъ.

Вни́де же помышле́нiе въ ни́хъ, кто́ и́хъ вя́щшiй бы бы́лъ.

Иису́съ же вѣ́дый помышле́нiе серде́цъ и́хъ, прiе́мъ отроча́, поста́ви е́ у Себе́

и рече́ и́мъ: и́же а́ще прiи́метъ сiе́ отроча́ во и́мя Мое́, Мене́ прiе́млетъ: и и́же а́ще Мене́ прiе́млетъ, прiе́млетъ Посла́вшаго Мя́: и́же бо ме́ншiй е́сть въ ва́съ, се́й е́сть вели́къ.

[Зач. 48.] Отвѣща́въ же Иоа́ннъ рече́: Наста́вниче, ви́дѣхомъ нѣ́коего о и́мени Твое́мъ изгоня́ща бѣ́сы: и возбрани́хомъ ему́, я́ко вослѣ́дъ не хо́дитъ съ на́ми.

И рече́ къ нему́ Иису́съ: не брани́те: и́же бо нѣ́сть на вы́, по ва́съ е́сть.

Бы́сть же егда́ скончава́хуся дні́е восхожде́нiю Его́, и То́й утверди́ лице́ Свое́ ити́ во Иерусали́мъ:

и посла́ вѣ́стники предъ лице́мъ Свои́мъ: и изше́дше внидо́ша въ ве́сь Самаря́нску, я́ко да угото́вятъ Ему́:

и не прiя́ша Его́, я́ко лице́ Его́ бѣ́ гряду́щее во Иерусали́мъ.

Ви́дѣвша же ученика́ Его́ Иа́ковъ и Иоа́ннъ, рѣ́ста: Го́споди, хо́щеши ли, рече́ма, да о́гнь сни́детъ съ небесе́ и потреби́тъ и́хъ, я́коже и Илiа́ сотвори́?

Обра́щься же запрети́ и́ма, и рече́: не вѣ́ста, ко́его ду́ха еста́ вы́:

Сы́нъ бо Человѣ́ческiй не прiи́де ду́шъ человѣ́ческихъ погуби́ти, но спасти́: и идо́ша во и́ну ве́сь.

[Зач. 49.] Бы́сть же иду́щымъ и́мъ по пути́, рече́ нѣ́кiй къ Нему́: иду́ по Тебѣ́, а́може а́ще и́деши, Го́споди.

И рече́ ему́ Иису́съ: ли́си я́звины и́мутъ, и пти́цы небе́сныя гнѣ́зда: Сы́нъ же Человѣ́ческiй не и́мать гдѣ́ главу́ подклони́ти.

Рече́ же ко друго́му: ходи́ вслѣ́дъ Мене́. О́нъ же рече́: Го́споди, повели́ ми́, [да] ше́дъ пре́жде погребу́ отца́ моего́.

Рече́ же ему́ Иису́съ: оста́ви ме́ртвыя погребсти́ своя́ мертвецы́: ты́ же ше́дъ возвѣща́й Ца́рствiе Бо́жiе.

Рече́ же и другі́й: иду́ по Тебѣ́, Го́споди: пре́жде же повели́ ми́ отвѣща́тися, и́же су́ть {попрости́тися съ су́щими} въ дому́ мое́мъ.

Рече́ же къ нему́ Иису́съ: никто́же возло́жь ру́ку свою́ на ра́ло и зря́ вспя́ть, упра́вленъ е́сть въ Ца́рствiи Бо́жiи.

Рече́ же ко ученико́мъ Свои́мъ: не возмо́жно е́сть не прiити́ собла́зномъ, го́ре же, его́же ра́ди прихо́дятъ:

у́нѣе ему́ бы́ло бы, а́ще жерно́въ осе́лскiй облежа́лъ бы о вы́и его́, и вве́рженъ въ мо́ре, не́же да соблазни́тъ от ма́лыхъ си́хъ еди́наго.

[Зач. 84.] Внемли́те себѣ́. А́ще согрѣши́тъ къ тебѣ́ бра́тъ тво́й, запрети́ ему́: и а́ще пока́ется, оста́ви ему́:

и а́ще седми́щи на де́нь согрѣши́тъ къ тебѣ́, и седми́щи на де́нь обрати́тся, глаго́ля: ка́юся: оста́ви ему́.

И реко́ша апо́столи Го́сподеви: приложи́ на́мъ вѣ́ру.

Рече́ же Госпо́дь: а́ще бы́сте имѣ́ли вѣ́ру я́ко зерно́ гору́шно, глаго́лали бы́сте у́бо я́годичинѣ се́й: восто́ргнися и всади́ся въ мо́ре: и послу́шала бы ва́съ.

Кото́рый же от ва́съ раба́ имѣ́я орю́ща или́ пасу́ща, и́же прише́дшу ему́ съ села́ рече́тъ: а́бiе мину́въ {прише́дъ} возля́зи?

Но не рече́тъ ли ему́: угото́вай, что́ вечеря́ю, и препоя́сався служи́ ми́, до́ндеже я́мъ и пiю́: и пото́мъ я́си и пiе́ши ты́?

Еда́ и́мать хвалу́ {благодари́тъ} рабу́ тому́, я́ко сотвори́ повелѣ́нная? Не мню́.

Та́ко и вы́, егда́ сотворите́ вся́ повелѣ́нная ва́мъ, глаго́лите, я́ко раби́ неключи́ми есмы́: я́ко, е́же до́лжни бѣ́хомъ сотвори́ти, сотвори́хомъ.

И бы́сть иду́щу Ему́ во Иерусали́мъ, и то́й прохожда́ше между́ Сама́рiею и Галиле́ею.

[Зач. 85.] Входя́щу же Ему́ въ нѣ́кую ве́сь, срѣто́ша Его́ де́сять прокаже́нныхъ муже́й, и́же ста́ша издале́ча:

и ті́и вознесо́ша гла́съ, глаго́люще: Иису́се Наста́вниче, поми́луй ны́.

И ви́дѣвъ рече́ и́мъ: ше́дше покажи́теся свяще́нникомъ. И бы́сть иду́щымъ и́мъ, очи́стишася.

Еди́нъ же от ни́хъ, ви́дѣвъ, я́ко исцѣлѣ́, возврати́ся, со гла́сомъ ве́лiимъ сла́вя Бо́га,

и паде́ ни́цъ при ногу́ Его́, хвалу́ Ему́ воздая́: и то́й бѣ́ Самаряни́нъ.

Отвѣща́въ же Иису́съ рече́: не де́сять ли очи́стишася? Да де́вять гдѣ́?

Ка́ко не обрѣто́шася возвра́щшеся да́ти сла́ву Бо́гу, то́кмо иноплеме́нникъ се́й?

И рече́ ему́: воста́въ иди́: вѣ́ра твоя́ спасе́ тя.

[Зач. 86.] Вопроше́нъ же бы́въ от фарисе́й, когда́ прiи́детъ Ца́рствiе Бо́жiе, отвѣща́въ и́мъ рече́: не прiи́детъ Ца́рствiе Бо́жiе съ соблюде́нiемъ {со усмотре́нiемъ}:

ниже́ реку́тъ: се́ здѣ́, или́: о́ндѣ. Се́ бо Ца́рствiе Бо́жiе вну́трь ва́съ е́сть.

Рече́ же ко ученико́мъ [Свои́мъ]: прiи́дутъ дні́е, егда́ вожделѣ́ете еди́наго дне́ Сы́на Человѣ́ческаго ви́дѣти, и не у́зрите.

И реку́тъ ва́мъ: се́ здѣ́, или́: се́, о́ндѣ: не изы́дите, ни пожени́те.

Я́ко бо мо́лнiя блиста́ющися от поднебе́сныя на поднебе́снѣй свѣ́тится: та́ко бу́детъ Сы́нъ Человѣ́ческiй въ де́нь Сво́й.

Пре́жде же подоба́етъ Ему́ мно́го пострада́ти и искуше́ну {отве́ржену} бы́ти от ро́да сего́.

[Зач. 87.] И я́коже бы́сть во дни́ Но́евы, та́ко бу́детъ и во дни́ Сы́на Человѣ́ческа:

ядя́ху, пiя́ху, женя́хуся, посяга́ху, до него́же дне́ вни́де Но́е въ ковче́гъ: и прiи́де пото́пъ, и погуби́ вся́.

Та́кожде и я́коже бы́сть во дни́ Ло́товы: ядя́ху, пiя́ху, купова́ху, продая́ху, сажда́ху, зда́ху:

въ о́нъ же де́нь изы́де Ло́тъ от Cодо́млянъ, одожди́ ка́мыкъ горя́щь и о́гнь съ небесе́, и погуби́ вся́.

По тому́же бу́детъ и въ де́нь, въ о́нъ же Сы́нъ Человѣ́ческiй яви́тся.

Въ то́й де́нь, и́же бу́детъ на кро́вѣ, и сосу́ди его́ въ дому́, да не сла́зитъ взя́ти и́хъ: и и́же на селѣ́, та́кожде да не возврати́тся вспя́ть:

помина́йте жену́ Ло́тову.

И́же а́ще взы́щетъ ду́шу свою́ спасти́, погуби́тъ ю́: и и́же а́ще погуби́тъ ю́, живи́тъ ю́.

Глаго́лю ва́мъ: въ ту́ но́щь бу́дета два́ на одрѣ́ еди́номъ: еди́нъ пое́млется, а другі́й оставля́ется.

Бу́детѣ двѣ́ вку́пѣ ме́лющѣ: еди́на пое́млется, а друга́я оставля́ется.

Два́ бу́дета на селѣ́: еди́нъ пое́млется, а другі́й оставля́ется.

И отвѣща́вше глаго́лаша Ему́: гдѣ́, Го́споди? О́нъ же рече́ и́мъ: идѣ́же тѣ́ло, та́мо соберу́тся и орли́.

Синодальный

1 Двенадцать посланы проповедовать и исцелять. 7 Служение Иисуса Христа вызывает недоумение Ирода. 10 Насыщение 5000. 18 Петр исповедует Иисуса Христом; предсказание Иисуса Христа о Своей смерти. Как можно потерять и сберечь жизнь. 27 Преображение Господне. 37 Исцеление бесноватого отрока. «Сын Человеческий будет предан». 49 Кто больше? «Кто не против вас»; «не губить… а спасать»; «не имеет, где приклонить голову»; «предоставь мертвецам погребать своих мертвецов»; «возложивший руку свою на плуг».

[Зач. 40.] Созвав же двенадцать, дал силу и власть над всеми бесами и врачевать от болезней,

и послал их проповедовать Царствие Божие и исцелять больных.

И сказал им: ничего не берите на дорогу: ни посоха, ни сумы́, ни хлеба, ни серебра, и не имейте по две одежды;

и в какой дом войдете, там оставайтесь и оттуда отправляйтесь в путь.

А если где не примут вас, то, выходя из того города, отрясите и прах от ног ваших во свидетельство на них.

Они пошли и проходили по селениям, благовествуя и исцеляя повсюду.

[Зач. 41.] Услышал Ирод четвертовластник о всём, что делал Иисус, и недоумевал: ибо одни говорили, что это Иоанн восстал из мертвых;

другие, что Илия явился, а иные, что один из древних пророков воскрес.

И сказал Ирод: Иоанна я обезглавил; кто же Этот, о Котором я слышу такое? И искал увидеть Его.

Апостолы, возвратившись, рассказали Ему, что́ они сделали; и Он, взяв их с Собою, удалился особо в пустое место, близ города, называемого Вифсаидою.

Но народ, узнав, пошел за Ним; и Он, приняв их, беседовал с ними о Царствии Божием и требовавших исцеления исцелял.

День же начал склоняться к вечеру. [Зач. 42.] И, приступив к Нему, двенадцать говорили Ему: отпусти народ, чтобы они пошли в окрестные селения и деревни ночевать и достали пищи; потому что мы здесь в пустом месте.

Но Он сказал им: вы дайте им есть. Они сказали: у нас нет более пяти хлебов и двух рыб; разве нам пойти купить пищи для всех сих людей?

Ибо их было около пяти тысяч человек. Но Он сказал ученикам Своим: рассадите их рядами по пятидесяти.

И сделали так, и рассадили всех.

Он же, взяв пять хлебов и две рыбы и воззрев на небо, благословил их, преломил и дал ученикам, чтобы раздать народу.

И ели, и насытились все; и оставшихся у них кусков набрано двенадцать коробов.

[Зач. 43.] В одно время, когда Он молился в уединенном месте, и ученики были с Ним, Он спросил их: за кого почитает Меня народ?

Они сказали в ответ: за Иоанна Крестителя, а иные за Илию; другие же говорят, что один из древних пророков воскрес.

Он же спросил их: а вы за кого почитаете Меня? Отвечал Петр: за Христа Божия.

Но Он строго приказал им никому не говорить о сем,

сказав, что Сыну Человеческому должно много пострадать, и быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть.

[Зач. 44.] Ко всем же сказал: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною.

Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее.

Ибо что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить или повредить себе?

Ибо кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын Человеческий постыдится, когда приидет во славе Своей и Отца и святых Ангелов.

Говорю же вам истинно: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие.

[Зач. 45.] После сих слов, дней через восемь, взяв Петра, Иоанна и Иакова, взошел Он на гору помолиться.

И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею.

И вот, два мужа беседовали с Ним, которые были Моисей и Илия;

явившись во славе, они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме.

Петр же и бывшие с ним отягчены были сном; но, пробудившись, увидели славу Его и двух мужей, стоявших с Ним.

И когда они отходили от Него, сказал Петр Иисусу: Наставник! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: одну Тебе, одну Моисею и одну Илии, – не зная, что́ говорил.

Когда же он говорил это, явилось облако и осенило их; и устрашились, когда вошли в облако.

И был из облака глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, Его слушайте.

Когда был глас сей, остался Иисус один. И они умолчали, и никому не говорили в те дни о том, что видели.

[Зач. 46.] В следующий же день, когда они сошли с горы, встретило Его много народа.

Вдруг некто из народа воскликнул: Учитель! умоляю Тебя взглянуть на сына моего, он один у меня:

его схватывает дух, и он внезапно вскрикивает, и терзает его, так что он испускает пену; и насилу отступает от него, измучив его.

Я просил учеников Твоих изгнать его, и они не могли.

Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами и буду терпеть вас? приведи сюда сына твоего.

Когда же тот еще шел, бес поверг его и стал бить; но Иисус запретил нечистому духу, и исцелил отрока, и отдал его отцу его.

И все удивлялись величию Божию. [Зач. 47.] Когда же все дивились всему, что творил Иисус, Он сказал ученикам Своим:

вложите вы себе в уши слова сии: Сын Человеческий будет предан в руки человеческие.

Но они не поняли сло́ва сего, и оно было закрыто от них, так что они не постигли его, а спросить Его о сем слове боялись.

Пришла же им мысль: кто бы из них был больше?

Иисус же, видя помышление сердца их, взяв дитя, поставил его пред Собою

и сказал им: кто примет сие дитя во имя Мое, тот Меня принимает; а кто примет Меня, тот принимает Пославшего Меня; ибо кто из вас меньше всех, тот будет велик.

[Зач. 48.] При сем Иоанн сказал: Наставник! мы видели человека, именем Твоим изгоняющего бесов, и запретили ему, потому что он не ходит с нами.

Иисус сказал ему: не запрещайте, ибо кто не против вас, тот за вас.

Когда же приближались дни взятия Его от мира, Он восхотел идти в Иерусалим;

и послал вестников пред лицом Своим; и они пошли и вошли в селение Самарянское; чтобы приготовить для Него;

но там не приняли Его, потому что Он имел вид путешествующего в Иерусалим.

Видя то́, ученики Его, Иаков и Иоанн, сказали: Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал?

Но Он, обратившись к ним, запретил им и сказал: не знаете, какого вы духа;

ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать. И пошли в другое селение.

[Зач. 49.] Случилось, что когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.

Иисус сказал ему: лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.

А другому сказал: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.

Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.

Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими.

Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.

1 О соблазнах, прощении, вере и послушании. 11 Десять прокаженных. 20 «В тот день, когда Сын Человеческий явится».

Сказал также Иисус ученикам: невозможно не прийти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят;

лучше было бы ему, если бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили его в море, нежели чтобы он соблазнил одного из малых сих.

[Зач. 84.] Наблюдайте за собою. Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему; и если покается, прости ему;

и если семь раз в день согрешит против тебя и семь раз в день обратится, и скажет: каюсь, – прости ему.

И сказали апостолы Господу: умножь в нас веру.

Господь сказал: если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас.

Кто из вас, имея раба па́шущего или пасущего, по возвращении его с поля, скажет ему: пойди скорее, садись за стол?

Напротив, не скажет ли ему: приготовь мне поужинать и, подпоясавшись, служи мне, пока буду есть и пить, и потом ешь и пей сам?

Станет ли он благодарить раба сего за то, что он исполнил приказание? Не думаю.

Так и вы, когда исполните всё повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что́ должны были сделать.

Идя в Иерусалим, Он проходил между Самариею и Галилеею.

[Зач. 85.] И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые остановились вдали

и громким голосом говорили: Иисус Наставник! помилуй нас.

Увидев их, Он сказал им: пойдите, покажитесь священникам. И когда они шли, очистились.

Один же из них, видя, что исцелен, возвратился, громким голосом прославляя Бога,

и пал ниц к ногам Его, благодаря Его; и это был Самарянин.

Тогда Иисус сказал: не десять ли очистились? где же девять?

как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника?

И сказал ему: встань, иди; вера твоя спасла тебя.

[Зач. 86.] Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие, отвечал им: не придет Царствие Божие приметным образом,

и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть.

Сказал также ученикам: придут дни, когда пожелаете видеть хотя один из дней Сына Человеческого, и не увидите;

и скажут вам: вот, здесь, или: вот, там, – не ходите и не гоняйтесь,

ибо, как молния, сверкнувшая от одного края неба, блистает до другого края неба, так будет Сын Человеческий в день Свой.

Но прежде надлежит Ему много пострадать и быть отвержену родом сим.

[Зач. 87.] И как было во дни Ноя, так будет и во дни Сына Человеческого:

ели, пили, женились, выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и пришел потоп и погубил всех.

Та́к же, ка́к было и во дни Лота: ели, пили, покупали, продавали, садили, строили;

но в день, в который Лот вышел из Содома, пролился с неба дождь огненный и серный и истребил всех;

так будет и в тот день, когда Сын Человеческий явится.

В тот день, кто будет на кровле, а вещи его в доме, тот не сходи взять их; и кто будет на поле, также не обращайся назад.

Вспоминайте жену Лотову.

Кто станет сберегать душу свою, тот погубит ее; а кто погубит ее, тот оживит ее.

Сказываю вам: в ту ночь будут двое на одной постели: один возьмется, а другой оставится;

две будут молоть вместе: одна возьмется, а другая оставится;

двое будут на поле: один возьмется, а другой оставится.

На это сказали Ему: где, Господи? Он же сказал им: где труп, там соберутся и орлы.

Немецкий (GNB)

Jesus rief die Zwölf zusammen und gab ihnen Kraft und Vollmacht, alle bösen Geister auszutreiben und Krankheiten zu heilen.

Er sandte sie aus mit dem Auftrag, das Kommen der Herrschaft Gottes zu verkünden und die Kranken gesund zu machen.

Er sagte zu ihnen: »Nehmt nichts auf den Weg mit, keinen Wanderstock, keine Vorratstasche, kein Brot, kein Geld und auch kein zweites Hemd!

Wenn jemand euch aufnimmt, dann bleibt in seinem Haus, bis ihr von dort weiterzieht.

Wo sie euch nicht aufnehmen wollen, da verlasst den Ort und schüttelt den Staub von den Füßen, damit die Bewohner gewarnt sind.«

Die Zwölf machten sich auf den Weg und wanderten durch die Dörfer. Sie verkündeten überall die Gute Nachricht und heilten die Kranken.

Herodes Antipas, der Fürst in jenem Teil des Landes, hörte von all diesen Vorgängen. Er wusste nicht, was er davon halten sollte. Denn manche Leute sagten: »Der Täufer Johannes ist vom Tod auferweckt worden.«

Andere meinten, Elija sei aus dem Himmel zurückgekommen, und wieder andere, einer der alten Propheten sei auferstanden.

Herodes aber sagte: »Johannes habe ich doch selber den Kopf abschlagen lassen. Wer ist dann der, von dem ich solche Dinge höre?«

Darum wollte Herodes Jesus kennen lernen.

Die Apostel kamen zurück und berichteten Jesus, was sie getan hatten. Darauf zog er sich mit ihnen in Richtung Betsaida zurück.

Sobald die Leute das merkten, folgten sie ihm. Jesus wies sie nicht ab, sondern sprach zu ihnen über das Kommen der Herrschaft Gottes und heilte alle, die Hilfe brauchten.

Darüber wurde es Abend, und die Zwölf kamen und sagten zu ihm: »Schick doch die Leute weg! Sie sollen in die Dörfer und Höfe ringsum gehen, damit sie dort übernachten können und etwas zu essen bekommen. Hier sind wir ja in einer ganz einsamen Gegend.«

Aber Jesus sagte zu ihnen: »Gebt doch ihr ihnen zu essen!«

Sie antworteten: »Wir haben nur fünf Brote und zwei Fische; wir müssten erst losgehen und für dieses ganze Volk zu essen kaufen!«

Es waren nämlich an die fünftausend Männer versammelt.

Jesus sagte zu seinen Jüngern: »Sorgt dafür, dass die Leute sich hinsetzen, in Tischgemeinschaften von je etwa fünfzig.«

Die Jünger taten es und alle setzten sich.

Dann nahm Jesus die fünf Brote und die zwei Fische, sah zum Himmel auf und sprach das Segensgebet darüber. Er brach die Brote in Stücke, zerteilte auch die Fische und gab alles den Jüngern, damit sie es an die Menge austeilten.

Und die Leute aßen und wurden alle satt. Was sie an Brotstücken übrig ließen, wurde eingesammelt: Es waren zwölf volle Körbe.

Einmal hatte sich Jesus zum Gebet zurückgezogen und nur seine Jünger waren bei ihm. Da fragte er sie: »Für wen halten mich eigentlich die Leute?«

Die Jünger gaben zur Antwort: »Einige halten dich für den wieder auferstandenen Täufer Johannes, andere für den wiedergekommenen Elija, und wieder andere meinen, einer der alten Propheten sei auferstanden.«

»Und ihr«, wollte Jesus wissen, »für wen haltet ihr mich?«

Petrus antwortete: »Für Christus, den von Gott versprochenen Retter!«

Da verbot er ihnen streng, es irgendjemand zu sagen,

und fügte hinzu: »Der Menschensohn muss vieles erleiden und muss von den Ratsältesten, den führenden Priestern und den Gesetzeslehrern verworfen werden, er muss getötet und am dritten Tag auferweckt werden.«

Dann wandte sich Jesus an alle und sagte: »Wer mir folgen will, muss sich und seine Wünsche aufgeben, muss Tag für Tag sein Kreuz auf sich nehmen und auf meinem Weg hinter mir hergehen.

Denn wer sein Leben retten will, wird es verlieren. Wer aber sein Leben um meinetwillen verliert, gerade der wird es retten.

Was hat ein Mensch davon, wenn er die ganze Welt gewinnt, aber zuletzt sich selbst verliert oder sich doch schweren Schaden zufügt?

Wenn jemand nicht den Mut hat, sich zu mir und meiner Botschaft zu bekennen, dann wird auch der Menschensohn keinen Mut haben, sich zu ihm zu bekennen, wenn er in seiner Herrlichkeit kommt und in der Herrlichkeit des Vaters und der heiligen Engel.

Doch ich versichere euch: Einige von euch, die jetzt hier stehen, werden noch zu ihren Lebzeiten sehen, wie Gottes Herrschaft sich durchsetzt!«

Etwa acht Tage nachdem Jesus das gesagt hatte, nahm er Petrus, Johannes und Jakobus mit sich und stieg auf einen Berg, um zu beten.

Während er betete, veränderte sich sein Gesicht und seine Kleider wurden leuchtend weiß.

Und dann standen auf einmal zwei Männer neben ihm und redeten mit ihm. Es waren Mose und Elija.

Sie erschienen in himmlischem Glanz und sprachen mit ihm über das Ende, das er nach Gottes Plan in Jerusalem nehmen sollte.

Petrus und die zwei anderen Jünger waren in tiefen Schlaf gefallen. Als sie aufwachten, sahen sie Jesus in seinem himmlischen Glanz und die zwei Männer, die bei ihm standen.

Als die beiden von Jesus weggehen wollten, sagte Petrus zu Jesus: »Wie gut, dass wir hier sind, Herr! Wir wollen drei Zelte aufschlagen, eins für dich, eins für Mose und eins für Elija.« – Er wusste nicht, was er da redete.

Noch während Petrus das sagte, kam eine Wolke und warf ihren Schatten auf Jesus und auf Mose und Elija. Die drei wurden ganz eingehüllt von der Wolke, und die Jünger bekamen Angst.

Eine Stimme aus der Wolke sagte: »Dies ist mein Sohn, ihn habe ich erwählt; auf ihn sollt ihr hören!«

Nachdem die Stimme das gesagt hatte, war nur noch Jesus allein zu sehen.

Die drei Jünger behielten dies alles für sich und erzählten damals niemand, was sie gesehen hatten.

Als Jesus mit den drei Jüngern am nächsten Tag den Berg hinunterstieg, kamen ihm viele Menschen entgegen.

Aus der Menge rief ein Mann ihm zu: »Lehrer, ich bitte dich, sieh nach meinem Sohn! Er ist mein einziges Kind.

Ein böser Geist packt ihn, lässt ihn plötzlich aufschreien, zerrt ihn hin und her, bis ihm der Schaum vor dem Mund steht, und lässt ihn kaum wieder los; er richtet ihn noch zugrunde.

Ich habe deine Jünger gebeten, den bösen Geist auszutreiben, aber sie konnten es nicht.«

Jesus antwortete: »Was seid ihr doch für eine verkehrte Generation, die Gott nichts zutraut! Wie lange soll ich noch bei euch aushalten und euch ertragen? Bring deinen Sohn hierher!«

Als der Junge kam, riss ihn der böse Geist zu Boden und zerrte ihn hin und her. Jesus sprach ein Machtwort zu dem bösen Geist, machte den Jungen gesund und gab ihn seinem Vater zurück.

Da erschraken alle sehr über die Macht und Größe Gottes.

Während die Menge staunte über all das, was Jesus tat, sagte er zu seinen Jüngern:

»Merkt euch gut, was ich sage: Bald wird der Menschensohn den Menschen ausgeliefert werden.«

Aber sie verstanden nicht, was er damit sagen wollte. Gott hatte es ihnen verborgen; sie sollten es noch nicht begreifen. Doch sie fürchteten sich auch, Jesus danach zu fragen.

Unter den Jüngern kam die Frage auf, wer von ihnen der Größte sei.

Jesus kannte ihre Gedanken. Er nahm ein Kind, stellte es neben sich

und sagte zu ihnen: »Wer dieses Kind in meinem Namen aufnimmt, nimmt mich auf. Und wer mich aufnimmt, nimmt den auf, der mich gesandt hat. Also: Wer unter euch der Allergeringste ist, der ist groß.«

Darauf sagte Johannes zu Jesus: »Herr, wir haben einen Mann gesehen, der hat deinen Namen dazu benutzt, böse Geister auszutreiben. Wir haben versucht, ihn daran zu hindern, weil er sich dir nicht anschließt so wie wir.«

»Lasst ihn doch!«, sagte Jesus. »Wer nicht gegen euch ist, der ist für euch.«

Als der von Gott bestimmte Zeitpunkt näher rückte, an dem Jesus in den Himmel aufgenommen werden sollte, fasste er fest in den Blick, was auf ihn zukam, und machte sich auf den Weg nach Jerusalem.

Jesus schickte Boten vor sich her. Die kamen in ein Dorf in Samarien und wollten eine Unterkunft für ihn bereitmachen.

Aber die Dorfbewohner weigerten sich, Jesus aufzunehmen, weil er auf dem Weg nach Jerusalem war.

Als seine Jünger Jakobus und Johannes das hörten, sagten sie zu Jesus: »Herr, sollen wir befehlen, dass Feuer vom Himmel fällt und sie vernichtet?«

Jesus wandte sich nach ihnen um und wies sie zurecht.

So zogen sie in ein anderes Dorf.

Unterwegs sagte jemand zu Jesus: »Ich bin bereit, dir zu folgen, ganz gleich, wohin du gehst!«

Jesus antwortete ihm: »Die Füchse haben ihren Bau und die Vögel ihr Nest; aber der Menschensohn hat keinen Platz, wo er sich hinlegen und ausruhen kann.«

Zu einem anderen sagte Jesus: »Komm, folge mir!« Er aber antwortete: »Herr, erlaube mir, dass ich erst noch hingehe und meinen Vater begrabe.«

Jesus sagte zu ihm: »Überlass es den Toten, ihre Toten zu begraben! Du aber geh hin und verkünde, dass Gott jetzt seine Herrschaft aufrichten will!«

Ein anderer sagte: »Herr, ich will ja gerne mit dir gehen, aber lass mich erst noch von meiner Familie Abschied nehmen!«

Jesus sagte zu ihm: »Wer seine Hand an den Pflug legt und zurückschaut, den kann Gott nicht gebrauchen, wenn er jetzt seine Herrschaft aufrichten will.«

Jesus wandte sich wieder seinen Jüngern zu, den Männern und Frauen, und sagte zu ihnen:

»Es ist unvermeidlich, dass Menschen an mir irrewerden. Aber wehe dem, der dazu beiträgt!

Es wäre besser für ihn, er würde mit einem Mühlstein um den Hals ins Meer geworfen, als dass er auch nur einen dieser kleinen, unbedeutenden Menschen, die zu mir halten, an mir irremacht.

Seid wachsam gegen euch selbst!

Wenn dein Bruder – und das gilt entsprechend für die Schwester – ein Unrecht begangen hat, dann stell ihn zur Rede, und wenn er es bereut, dann verzeih ihm.

Selbst wenn er siebenmal am Tag an dir schuldig wird, sollst du ihm verzeihen, wenn er kommt und sagt: ́Es tut mir Leid!́«

Die Apostel sagten zum Herrn: »Stärke doch unser Vertrauen zu Gott!«

Der Herr antwortete: »Wenn euer Vertrauen auch nur so groß wäre wie ein Senfkorn, dann könntet ihr zu dem Maulbeerbaum dort sagen: ́Zieh deine Wurzeln aus der Erde und verpflanze dich ins Meer!́, und er würde euch gehorchen.«

»Stellt euch vor, jemand von euch hat einen Sklaven und der kommt vom Pflügen oder Schafehüten nach Hause. Wird er wohl gleich als Erstes zu ihm sagen: ́Bitte, komm und setz dich zu Tisch́?

Gewiss nicht! Er wird ihm sagen: ́Mach mir das Essen fertig, binde dir die Schürze um und bediene mich bei Tisch! Wenn ich fertig bin, kannst du auch essen und trinken.́

Wird er sich etwa bei dem Sklaven bedanken, weil der getan hat, was ihm befohlen war?

So ist es auch mit euch. Wenn ihr alles getan habt, was Gott euch befohlen hat, dann sagt: ́Wir sind Diener, weiter nichts; wir haben nur getan, was uns aufgetragen war.́«

Auf dem Weg nach Jerusalem zog Jesus durch das Grenzgebiet von Samarien und Galiläa.

Als er in ein Dorf ging, kamen ihm zehn Aussätzige entgegen. Sie blieben in gehörigem Abstand stehen

und riefen laut: »Jesus! Herr! Hab Erbarmen mit uns!«

Jesus sah sie und befahl ihnen: »Geht zu den Priestern und lasst euch eure Heilung bestätigen!«

Und als sie unterwegs waren, wurden sie tatsächlich gesund.

Einer aus der Gruppe kam zurück, als er es merkte. Laut pries er Gott,

warf sich vor Jesus nieder, das Gesicht zur Erde, und dankte ihm. Und das war ein Samariter.

Jesus sagte: »Sind nicht alle zehn gesund geworden? Wo sind dann die anderen neun?

Ist keiner zurückgekommen, um Gott die Ehre zu erweisen, nur dieser Fremde hier?«

Dann sagte er zu dem Mann: »Steh auf und geh nach Hause, dein Vertrauen hat dich gerettet.«

Einige Pharisäer fragten Jesus, wann die Herrschaft Gottes anbrechen werde.

Jesus antwortete: »Ihr dürft nicht nach Vorzeichen ausschauen

und an allen möglichen Orten nach ihr suchen! Denn schon jetzt, mitten unter euch, richtet Gott seine Herrschaft auf!«

Dann sagte Jesus zu den Jüngern, den Männern und Frauen: »Es wird die Zeit kommen, wo ihr euch danach sehnt, auch nur einen Tag unter der Herrschaft des Menschensohnes zu erleben. Aber es wird euch nicht vergönnt sein.

Sie werden zu euch sagen: ́Schaut doch hierher!́, oder: ́Schaut dorthin!́ Aber geht nicht hin und gebt nichts darauf.

Wenn sein Tag da ist, wird der Menschensohn kommen wie ein Blitz, der mit einem Schlag den ganzen Horizont ringsum erhellt.

Aber zuvor muss er noch vieles erleiden und von den Menschen dieser Generation verworfen werden.

Wenn der Menschensohn kommt, wird es genauso sein wie zur Zeit Noachs:

Die Menschen aßen und tranken und heirateten, wie sie es gewohnt waren – bis zu dem Tag, an dem Noach in die Arche ging. Dann kam die Flut und vernichtete sie alle.

Und es wird auch genauso sein wie in den Tagen Lots: Sie aßen und tranken, sie kauften und verkauften, bestellten das Land und bauten Häuser, wie sie es gewohnt waren.

An dem Tag aber, an dem Lot die Stadt Sodom verließ, fiel Feuer und Schwefel vom Himmel und vernichtete sie alle.

Ganz genauso wird es an dem Tag sein, an dem der Menschensohn erscheint.

Wer an jenem Tag gerade auf dem Dach ist und seine Sachen unten im Haus liegen hat, soll keine Zeit damit verlieren, erst noch hineinzugehen, um sie zu holen. Und wer gerade auf dem Feld ist, soll nicht einmal mehr zurückschauen, um sein Haus noch einmal zu sehen.

Denkt an Lots Frau!

Wer sein Leben retten will, wird es verlieren, und wer es verliert, wird es retten.

Ich sage euch: Zwei Männer werden in jener Nacht auf einem Bett schlafen: Der eine wird angenommen, der andere zurückgelassen.

Zwei Frauen werden zusammen Korn mahlen: Die eine wird angenommen, die andere zurückgelassen.«

[]

Die Jünger fragten: »Wo wird das geschehen, Herr?«

Jesus antwortete ihnen: »Wo Aas liegt, da sammeln sich die Geier.«

Еврейский

Языки

В этом переводе выбранная книга отсутствует