Сани
— Эх, мало, мало у нас пушек! Ружей мало. Пороху бы нам побольше! — сокрушается Емельян Иванович.
Затеял Пугачев разные хитрости. То среди ночи подвезут казаки под самый Оренбург охапки сена и распалят костры. В крепости подумают, что это подошла пугачевская армия, и откроют страшный огонь из пушек.
— Так-так, — посмеивается Пугачев. — Хорошо. Ядер у них тоже не тысячи. Пусть, пусть постреляют.
Потом стали выманивать из крепости воинские отряды.
Для этого поступали так. Подойдет пугачевский разъезд поближе к городу. А основные силы в стороне, в засаде.
Увидят в крепости, что отряд мал, откроют ворота. Вылетят конники. Пугачевцы же делают вид, что отступают. Заманивают они неприятеля. Подведут солдат к задуманному месту. А там — раз! — выскочили из засады товарищи. И неприятельский отряд либо в плену, либо порублен.
Однако в Оренбурге вскоре догадались про пугачевские хитрости.
Сколько ни ездят казаки к Оренбургу, как ни кричат, ни выманивают осажденных — никакого успеха.
Тогда Пугачев приказал запрячь в сани тройку добрых коней.
Оделся и сам поехал.
— Батюшка, да куда же ты? — взмолились пугачевские помощники. — Да видано ли дело, чтобы сам царь — и вдруг вроде как за приманку. Да пожалей ты себя. Не царское это дело. А вдруг как убьют!
— Не убьют, не убьют, детушки, — отвечал Пугачев. — Не убьют. Я завороженный. Ружья нужны нам, ружья. Нельзя нам без них.
И вот тройка у самого города.
Промчался Пугачев взад-вперед вдоль оренбургского вала.
— Эй, солдатушки! — закричал. — Вам ли против своего законного государя идти. Рушь господ, открывай ворота.
— Пугачев! — понеслось по крепости.
Подумал Рейнсдорп: «Вот так удача!»
— Эй, верховые наружу!
И снова открылись ворота, снова погоня.
Мчат царские санки лихо, во весь опор. Кони как птицы. Шеи вперед, гривы по ветру, ногами по снежному месиву цок-перецок.
Промчит Пугачев саженей сто — двести, приостановится. Подпустит погоню поближе. И снова плеткой коней.
Почуяли верховые недоброе. Остановились. Отстали. Решили вернуться назад.
— Эх, эх, пропали ружья! — сокрушается Пугачев.
Снова заворачивает он коней к Оренбургу. Снова взад-вперед у самого вала. И снова за ним погоня. И так несколько раз.
Добился все же своего Емельян Иванович, заманил правительственный отряд до задуманного места.
Выскочили пугачевцы, изрубили отряд.
— Хорошо, хорошо! — говорит Пугачев. — Вот и ружьишек штук тридцать. Да и сабли, да конская сбруя. Эхма, не царское оно, конечно, дело этак по капельке! Да ведь и море капелькой полнится.
Комментировать