Вопрос о прощении, что конкретно значит простить, для меня очень сложный, многогранный. Одно время, когда ближе к детству, по-детски так воспринималось всё, и казалось проще. Посмотрите, как у детей, у карапузиков - они озорничают, между собой какие-то нападки, подножки, обзывалки, драки - потом мирись, мирись, и больше не дерись. И опять дружба не разлей вода, всё забыто и обнулено, как будто ничего и не было. И вот казалось бы, примерно так и стремиться. И не важно, просили\не просили прощения. Но не все так просто. Оказывается потом, что сразу обнулить в памяти грех человека, это как-то не всегда однозначные результаты дает. Не может ли это быть в соблазн? Как искаженное назвал нормальным. Как благословил согрешать дальше, не стесняя себя. Не всегда простой вопрос.
Вот пример, он совсем и не тяжелой, но всё-таки проблемки уже не из детства. Договариваешься о чем-то с человеком. Договорились. Потом ты отсутствуешь и недоступен на краткое время, а когда появляешься, то оказывается, что как только ты вышел за дверь, он срочно сделал ровно наоборот, чем договорились. И рассказывает тебе как уже идет сделанное, как об успешном, ставя себе в заслугу деловитость, умение решить на практике вопросы, вроде он даже показал пример, как надо - меньше слов, больше дела. Когда ему говоришь - то, как ты поступил, это у меня называется обманом. Мы с тобой договорились, а ты сделал ровно наоборот - у меня такой поступок называется "ты меня обманул". А человек ни в коей мере так квалифицировать поступок не согласен, он оскорбляется и обижается. Приводит самую абсурдную аргументацию, какая только приходит в голову на ходу - мы договаривались с тобой в тот день вечером, и я в тот день ничего не сделал, а сделал на следущий и еще следующий день. Его рассудок очень готов строить какие-нибудь конструкции в свое оправдание. Даже не важно качество этих конструкций. Если спросить - ты хочешь сказать, что мы договаривались только про тот вечер? - он ничего не отвечает, молчит, и погружается в великую обиду. Не разговаривает. В каких-то потом ситуациях встречаешь его, говоришь с ним по новым ситуациям, а он всё еще строит вид чудовищно оскорбленного человека. Он хочет, чтобы у него просили прощения. За что - за то что сказали, что такие действия, как он сделал, называют обманом и спросили - а ты как-то иначе это называешь? Вот за это он очень оскорблен. Анализируя, почему же это так, приходишь к выводам. Да, во-первых он увы неверующий, далек от христианской практики. А во-вторых, он привык, что точно всё простят. Что бы не сделал, главное осуществить, а потом всё простят, и всё обнулят. И даже не надо ни менять ничего, ни признавать ничего - всё простят люди. Да и что сделают? И вот думаешь, а может автоматическое прощение к которому человек привыкает становится в соблазн?... Этот такой поступок и прощаешь внутренне. Но вот делать то, чего он ожидает с обидой, чтобы ему сказали - "ты прости что назвали твои действия обманом, потому что дело не в формальном, а в намерениях, и ты же ведь не хотел как хуже, а хотел как лучше, и видя, что не знаешь как убедить, решил не возражать, но всё сделать по своему" и еще что-то такое, покрывающее его поступок - не уверен, что так хорошо и полезно. Ведь зло назвать добром не разрешается. Пусть может быть какое-то время поиграет в оскорбленного, но без разгруки от умоперемены, а разбирается со своей совестью сам.
Ну в данном случае прощение внутри себя не сложно. Человек не совсем зрячий, не совсем в ответе, да и мелкое такое. А если сложно, тогда как прощать? Может быть тогда спросить себя - а если бы так поступил твой ребенок, другой очень любимый человек, тогда бы тебе было проще простить? Даже без озвученных извинений, даже и без раскаяния прямо сейчас. Иногда оказывается, что да, что ребенка ты хочешь и ищешь как простить и оправдать. Значит, ты этого человека любишь иначе, чем своего ребенка, поменьше выходит. А Бог всех любит равно, по-отечески. И добрых, и даже блудных детей. Следовательно тут в меньшей любви к человеку, чем к своему ребенку, проявляешь недостачу подобия совершенству, и призван постараться простить. Если раскаивающийся, то как вернувшегося к Отцу блудного сына встречать братьям, былая блудность омыта уже. Если не раскаивающийся, то отказываясь от претензий к нему как к брату, потому что он еще не протрезвел, это еще не он настоящий перед нами, а он растрачивающий имение, перед тем как пришел в себя. То же болезненное, что через него к нам пришло, это не он сам сделал, а это только попущено через него для нашей пользы, для улучшения нас. Если ты улучшился через это, то может быть и ему это на пользу в конечном итоге пойдет.
azbyka.ru
bible.optina.ru
Возможно вы и сами не осознаете этого.