Святая блаженная и равноапостольная Ольга, княгиня Российская, во святом Крещении Елена, Ольга Богомудрая — так величают ее богослужебные книги. Какой она была?
Древних икон сохранилось немного — да и не должна икона отражать портретное сходство, она о Небесной реальности. А на картинах художников с XIXвека (и поздних «живописных» иконных изображениях) она предстает в обличиях совершенно разных человеческих типов. То нежная задумчивая дева, то немолодая женщина, обремененная заботами, то гордая царственная особа с надменным взором, а порой и вовсе со свирепыми молниями из очей.. Об Ольге думали, ею вдохновлялись, ее изображали — такой, какую ее видели. «Каждый пишет, как он слышит».
Четыре мести княгини Ольги
Со свирепостью как раз очень понятно — здесь художников вдохновлял образ языческой княгини, грозно и коварно отомстившей убийцам мужа. Четыре мести, рассказ о которых, ничего не затушевывая, донесли до нас летописи (прежде всего «Повесть временны́х лет»). Современные жизнеописатели святой Ольги с торопливой боязливостью стараются пробежать эти эпизоды. Но думается, их стоит напомнить.
Мужа Ольги, князя Игоря, убили древляне. Убили «по справедливости», за дело: взяв однажды с этого племени дань, он на обратном пути передумал и решил вернуться за повторной. Возмущенные древляне схватили Игоря, привязали к верхушкам двух берез, пригнутых к земле, и распрямившиеся деревья разорвали Игоря надвое. Произошло это около 945 года от Рождества Христова.
После этого древлянский князь Мал направил к Ольге в Киев, где находилась она с малолетним сыном Святославом, послов-сватов, чтобы, опять же по-язычески, «загладить» причиненный ей гибелью мужа ущерб и оказать своё покровительство. Ольга притворилась, что принимает предложение, и пообещала послам, что в знак особого почета их прямо в ладьях, в которых они приплыли, принесут к княжескому дворцу, За ночь были вырыты глубокие ямы, куда послов и сбросили вместе с ладьями и заживо забросали землей.
Не успокоившись на этом и не дожидаясь, пока страшные вести долетят до древлян, Ольга сотворила вторую месть: попросила древлян снова прислать ей своих лучших мужей. Тогда в Киев отправились члены княжеского рода, купцы и бояре. Ольга предложила новым послам, прежде чем она примет их во дворце, баню: «Измывшеся приидите ко мне». А когда древлянские послы вошли в баню, их заперли в «истобъке» и подожгли. Так древляне сгорели заживо.
За этим последовала третья месть. Княгиня послала сообщить Малу, что она идет к нему, но прежде свадьбы желала бы совершить тризну на могиле своего мужа. Мал принялся готовиться к свадьбе, приказав наварить медов для пиршества. Ольга прибыла с небольшой дружиной. «Где наши сваты, которых мы послали к тебе?» — спросили древляне. Ольга ответила, что они вот-вот прибудут. Во время поминальной тризны Ольгины слуги прислуживали древлянам и постоянно подливали им хмельного, а когда те наконец упились до бесчувствия, перерезали их всех.
Вернувшись в Киев, Ольга собрала уже большое войско и отправилась походом на древлян. Осадили столицу древлян – Искоростень. Целый год не могли взять город штурмом. Тогда Ольга притворилась, что готова отступить, взяв с осажденных символическую дань — по три голубя да три воробья с каждого двора. К ногам птиц Ольгины воины привязали клоки пакли, которую и подожгли, выпустив птиц на волю. Голуби полетели в свои голубятни, воробьи — под стрехи; в городе начался пожар. Бегущих из горящего города древлян воины Ольги одних убивали, других брали в плен. Так завершилась четвертая месть Ольги.
И все эти крайние проявления коварства и жестокости монах-летописец описывает без малейшего осуждения! Это смущает некоторых исследователей.
Да потому и включены эти истории в житие блаженной Ольги, что в них, от начала до конца — жуткий и яркий образ язычества, языческой справедливости, языческой доблести. Мудрая (хитромудрая) Ольга, властная правительница, верная мужу вдова, осуществляющая кровную месть, предстает как само совершенство языческого мира в женском воплощении.
С такой силой изобразив поступки Ольги до крещения, житие получает возможность показать, не искажая действительности, как в купели крещения рождается новый человек и умирает прежний.
А если этот человек — правитель, то его преображение определяет жизнь подвластной ему страны.
Крещение в столице христианского мира
Переняв правление после смерти мужа, Ольга являет себя деятельным, решительным и дальновидным политиком. Она объезжает русские земли, подавляет бунты мелких поместных князей, проводит централизацию государственного управления с помощью системы «погостов» — финансово-административных и судебных центров, которые были крепкой опорой княжеской власти в удаленных от Киева землях.
А вскоре следует крупнейшая дипломатическая акция — поездка в Константинополь, столицу христианской Империи.
Незадолго до своей гибели, в 944 году, князь Игорь (после нескольких военных конфликтов с переменным успехом) заключил с греками мирный договор. Кстати, текст этого договора, включенный в «Повесть временных лет», свидетельствует о том, что на Руси христианство уже было достаточно значимым: «Русь крещеная», то есть христиане, приводились к присяге в соборном храме пророка Божия Илии, а «Русь некрещеная» — язычники клялись на оружии в святилище Перуна Громовержца. «Русь крещеная» — на первом месте!
Этот договор следовало обновить, подтвердить. А в целом Ольга рассчитывала, говоря современным языком, утвердить и поднять статус Руси на международной арене. Возможно, частью этого замысла была идея сосватать Святославу невесту императорского рода, создать династические связи (позже ее внук, Владимир, потребует в жены греческую царевну, и это станет узловой точкой в его обращении).
Это — о политике. Но главным результатом визита Ольги стали вовсе не новые договоренности, а принятие Ольгой Христовой веры. Мы не знаем, когда и как созрело ее решение креститься. Но где, как не в Царьграде, было ей искать крещения? Она и в этом должна была предстать не просто как частное лицо, но как киевская княгиня.
Визит Ольги описал сам византийский император Константин Багрянородный в своем трактате «О церемониях». Повествования о двух приемах «Эльги Росены» выдержаны в стиле казенного протокола.
Первый прием происходил 9 сентября 957 г. Сначала Ольгу принял сам Константин в большом зале дворца, дворцовые слуги внесли в зал дары Ольги, предназначенные императору. Затем, уже в другом зале, последовала торжественная церемония встречи с императрицей. А после отдыха состоялась уже деловая часть встречи — во внутренних покоях императрицы, в присутствии императора Константина, императрицы Елены и их детей. «Василевс ромеев» пригласил Ольгу сесть, после чего «она беседовала с ним, сколько пожелала».
О чем же шел разговор? Книга «О церемониях» не дает нам ответа: она посвящена именно протоколированию церемониальных событий. Историкам остаются только предположения.
Конечно же, в первую очередь разговор шел о главной цели Ольгиного визита — крещении. А в связи с ним с необходимостью возникал и вопрос о статусе Русской Церкви. Стремясь воссоединить Русскую Церковь с византийским священством, Ольга вместе с тем требовала для Русской земли церковной автономии, а не попадания в разряд подданных вселенского «царя православия». Судя по тому, что в списке митрополичьих кафедр в книге «О церемониях» отсутствует «Русская митрополия», Константин Багрянородный не пожелала церковного союза с Русью в приемлемой для Ольги форме.
Если поднимался вопрос о династическом браке, то здесь тоже была явная неудача. Подобные идеи иноземцев византийские императоры считали «неразумными и нелепыми домогательствами» (позже князю Владимиру придется добиваться династического брака с греческой принцессой военным путем — осадой Херсонеса).
Ольга предложила к обсуждению всесторонне продуманную программу коренного пересмотра русско-византийских отношений, но обоюдно выгодных и приятных соглашений высокие стороны не достигли.
Второй прием Ольги императором состоялся лишь пять с половиной недель спустя. Надо думать, всё это время продолжались активные переговоры между нею и византийским двором. Продолжительность этих переговоров объяснялась и высокомерной позицией Константина, и неуступчивостью Ольги.
Император явно остался недоволен «Эльгой Росеной». Протокольная запись о втором официальном приеме 18 октября заметно контрастирует с первой. Ни пышных церемоний, ни доверительных бесед с глазу на глаз. Скупо сообщается о прощальном обеде для русского посольства. Состав приглашенных лиц подвергся некоторому сокращению, сумма денежных даров гостям сильно урезана.
Но что там соглашения, что там денежные дары и пышные церемонии византийского двора!
Главное всё же в том, что в Константинополе, в соборе Святой Софии Ольга приняла крещение. Она была наречена Еленой, в честь равноапостольной царицы, обретшей Крест Господень и многие великие святыни.
И это-то, а не династические браки и политические соглашения, стало решающим для нашей с вами Руси.
Богомудрие любви
Процитируем житие.
«И управляла княгиня Ольга подвластными ей областями Русской земли не как женщина, но как сильный и разумный муж, твердо держа в своих руках власть и мужественно обороняясь от врагов. И была она для последних страшна. Своими же людьми любима, как правительница милостивая и благочестивая, как судия праведный и никого не обидящий, налагающий наказание с милосердием, и награждающий добрых; она внушала всем злым страх, воздавая каждому соразмерно достоинству его поступков, во всех делах управления она обнаруживала дальновидность и мудрость.
При этом Ольга, милосердная по душе, была щедродательна нищим, убогим и малоимущим; до ее сердца скоро доходили справедливые просьбы, и она быстро их исполняла … Со всем этим Ольга соединяла воздержанную и целомудренную жизнь, она не хотела выходить вторично замуж, но пребывала в чистом вдовстве, соблюдая сыну своему до дней возраста его княжескую власть. Когда же последний возмужал, она передала ему все дела правления, а сама, устранившись от молвы и попечении, жила вне забот управления, предаваясь делам благотворения».
И вот тут остановимся.
Все помнят — и житие останавливается на этом, — что Святослав был вполне убежденным язычником. Ольга не могла уговорить его принять Святое крещение и печалилась о том, что он не поддавался. «Повесть временных лет» так рассказывает об этом:
«Жила Ольга с сыном своим Святославом, и уговаривала его мать креститься, но пренебрегал он этим и уши затыкал; однако если кто хотел креститься, не возбранял тому, ни издевался над ним … Ольга часто говорила: «Сын мой, я познала Бога и радуюсь; вот и ты, если познаешь, тоже начнешь радоваться». Он же, не слушая сего, говорил: «Как я могу захотеть один веру переменить? Мои дружинники этому смеяться будут!» Она же говорила ему: «Если ты крестишься, все так же сделают». Он же, не слушая матери, жил по языческим обычаям, не зная, что если кто матери не слушает, попадет в беду, как сказано: «Если кто отца или матерь, не слушает, то смерть примет». Он же к тому еще и сердился на мать …
Но Ольга любила своего сына Святослава, когда говорила: «Да будет воля Божия. Если Бог захочет помиловать потомков моих и землю русскую, да повелит их сердцам обратиться к Богу, как это было мне даровано». И говоря так, молилась за сына и за людей его все дни и ночи, заботясь о своем сыне до его возмужания».
А ведь здесь содержится важнейший и очень трудный духовный урок, на котором как-то не задерживают внимания.
Ольгу никак нельзя назвать мягкой, уступчивой, слабовольной. Она властная, она — Правительница. Она могла противостоять «императору ромеев» и твердо правила Русью до совершеннолетия сына.
Казалось бы, что стоило ей «воспитать христианина», пока он был молод? В конце концов, родительской властью заставить принять крещение?
Но нет: «Да будет воля Божия. Если Бог захочет помиловать потомков моих и землю русскую, да повелит их сердцам обратиться к Богу, как это было мне даровано»!
Если жития святых, как говорят, должны быть нам примером — именно это мы и можем и должны взять в пример. Властная строгость и глубокое смирение не только перед волей Божией в общем, но и перед свободой тех людей, которые тебе наиболее дороги. И с тем, куда и как приведет их Господь.
Это и есть высочайшие богомудрие любви.
Заря утренняя
На пороге смерти она сказала сыну:
«По моей кончине не делай ничего, что требует в таких случаях языческий обычай; но пусть мой пресвитер с клириками погребут по обычаю христианскому мое тело; не смейте насыпать надо мною могильного холма и делать тризны; но пошли в Царьград золото к святейшему патриарху, чтобы он совершил молитву и приношение Богу за мою душу и раздал нищим милостыню».
Через три дня уже в крайнем изнеможении княгиня причастилась Святых Таин. «Все время она пребывала в усердной молитве к Богу и к Пречистой Богородице, которую всегда по Боге имела себе помощницею; она призывала всех святых; с особенным усердием молилась блаженная Ольга о просвещении по ее смерти земли Русской; прозирая будущее, она неоднократно предсказывала, что Бог просветит людей земли Русской и многие из них будут великие святые; о скорейшем исполнении этого пророчества и молилась блаженная Ольга при своей кончине. И еще молитва была на устах ее, когда честная душа ее разрешилась от тела и как праведная была принята руками Божиими». Произошло это 11 июля 969 года.
Ее похоронили в земле по христианскому обряду. Внук ее, князь Владимир Святославич, перенес в 1007 году ее мощи в основанную им Десятинную церковь.
Иаков Мних (†1072) в сочинении «Память и похвала Владимиру» писал: «Бог прослави тело рабы Своей Олены, и есть в гробе тело ее честное, и неразрушимое пребывает и до сих дней… И ино чудо слышите о ней: гроб камен мал в церкви Святыя Богородицы, ту церковь создал блаженный князь Владимир, и есть гроб блаженныя Ольги. И на верху гроба оконце сотворено — да видети тело блаженныя Ольги лежаще цело».
Но не всем было явлено чудо нетления мощей: «Иже с верою придет, отворится оконце, и видит честное тело лежаще цело и дивится чуду таковому — толико лет в гробе лежаще телу неразрушившемуся. Достойно похвалы всякой тело то честное: в гробе цело, яко спя, почивает. А другим, иже не с верою приходят, не отворится оконце гробное, и не видет тела того честного, но только гроб».
Летописец завершает жизнеописание святой княгини Ольги апофеозом ее христианского подвига:
«Была она предвозвестницей христианской земле, как денница перед солнцем, как заря перед рассветом. Она ведь сияла, как луна в ночи; так и она светилась среди язычников, как жемчуг в грязи; были тогда люди загрязнены грехами, не омыты святым крещением. Эта же омылась в святой купели, и сбросила с себя греховные одежды первого человека Адама, и облеклась в нового Адама, то есть в Христа. Мы же взываем к ней: «Радуйся, русское познание Бога, начало нашего с ним примирения». Она первая из русских вошла в царство небесное, ее и восхваляют сыны русские — свою начинательницу, ибо и по смерти молится она Богу за Русь».
Велича́ем тя, свята́я равноапо́стольная княги́не О́льго, я́ко зарю́ у́треннюю в земли́ на́шей возсия́вшую и свет ве́ры Правосла́вныя наро́ду своему́ предвозвести́вшую.
Комментировать