Какой сейчас можно увидеть Святую Землю, если подобно древнему пилигриму отправиться одному, а не с группой? Уникальным опытом паломничества «автостопом» на Святую Землю делится автор Ольга Тулякова. Путевые заметки о святынях сопровождаются сравнением свидетельств о них известных авторов прошлых веков.
Само слово «паломничество» (от лат. «пальма», с ветвями которой народ встречал Христа) напоминает, что главное место поклонения для христиан – в Иерусалиме, а главное путешествие – к Святой земле.
Из России паломничества начались с первых времён её христианства. Трудности и опасности пути наших предков не пугали – в некоторые века паломничества были такими массовыми, что церковные власти их ограничивали. И хоть не многие из калик перехожих были грамотны за XII-XVII вв. появилось около 50-ти «хождений» — оригинальных паломнических заметок. В XIX в. благодаря пароходам, железным дорогам и заботам созданного в 1882 г. Императорского Православного Палестинского Общества число русских паломников сильно выросло.
Однако святитель Григорий Нисский в письме «О тех, кто предпринимает путешествия в Иерусалим» предупреждает: «перемена места не приближает к нам Бога. Но где бы ты ни был, Господь приидет к тебе, если обитель души твоей окажется такою, чтобы Господь мог вселиться в тебя и ходить».
Можно поехать в Иерусалим, но ничего оттуда не принести в своём сердце. Часто современное паломничество подменяется экскурсионным туризмом по «святым объектам» без предварительной внутренней подготовки и духовной работы. Но даже если ты чувствуешь, что не готов и не достоин, разве не нужно ехать? И какой сейчас можно увидеть Святую Землю, если подобно древнему пилигриму отправиться одному, а не с группой?
Чтобы ответить на эти вопросы, я решила самостоятельно посетить Израиль, захватив с собой несколько «хождений» и воспоминаний паломников XIX века, дабы сверять с ними впечатления.
Северные пилигримы
Из «хождений» за основное я выбрала оставленное игуменом Даниилом (XII век), из воспоминаний – книгу известного в XIX веке пилигрима Евгения Маркова. Чтобы сверка была точнее взяла ещё заметки земляков — таких же как я северных уроженцев. Разумеется, северян среди тогдашних паломников было немного: где Русский Север, а где Святая Земля! Проще до неё добраться жителям южных губерний, но удалось это и вятским: преподавателю Вятского женского епархиального училища Николаю Гусеву, вятскому уроженцу и постриженику Соловецкого монастыря игумену Никандру, вятскому священнику (впоследствии – архиерею и новомученику) Александру Трапицыну.
Вятская земля хоть и далека, в конце XIX века давала паломников гораздо больше, чем соседние губернии — Пермская, Вологодская или Архангельская. Некоторые из паломников, обычно женщины, оставались на Святой Земле навсегда. Вятский священник Александр Трапицын дважды сталкивался там со своими землячками: Ольга Снегирева работала смотрительницей русского паломнического дома в Вифании, Александра Зубарева — смотрительницей Александровского подворья в Иерусалиме.
А Евгений Марков в пещере близ Силоама повстречался с вятской отшельницей Мариной. «Русские богомольцы кое-когда посещают её и приносят есть и пить, подают деньги. Отсюда ей близко ходить к Гробу Господню, к Успению Божией Матери. Она хочет просить теперь патриарха разрешить ей поселиться в Хевроне, у Дуба Мамврийского. Ей там место очень понравилось, тихое и приятное».
До этого она три года одна подвизалась в диком Гозувитском ущелье, в пещере высоко в скале, откуда ближайшее жильё находится в двух верстах. «В Россию не хочется… Что ж! Отвыкла совсем, — с небольшим раздумьем отвечала Марина. — От святых мест как же уйти? Теперь надо о душе думать. Пожила довольно»».
В Землю Обетованную
В Израиль я летела опытным паломником, но совсем неопытным путешественником. Страна эта была для меня первой настоящей заграницей и многим пугала: огромными ценами, «хитрыми» евреями, непонятным языком.
Россиянам для въезда в Израиль виза не нужна, но по прилёту необходимо получить пермит – билет, без которого находиться в стране нельзя. Дают его не всем, особенно часто отказывают одиноким женщинам из России – так израильские власти борются с нелегальной трудовой миграцией.
Обычно депортации предшествует сугубый «допрос» — меня сразу по прилёту на него и отправили. Но чьи-то молитвы или мой походный рюкзак сделали своё дело — после двух часов мытарств меня впустили в страну!
Невыспавшаяся, но довольная, я еле дождалась утра и отправилась с первой электричкой на самый север страны в город Хайфу, где знакомые пускали меня бесплатно пожить. Выйдя на станции, я случайно глянула на пермит и опешила — как на неделю, ведь у меня вылет через месяц!
Тут же повернула обратно в аэропорт – объяснить, уладить. Надо было успеть до шаббата, который начинался сегодня вечером, но 35 шекелей на электричку (800 рублей) было жалко — впервые заграницей я вышла на трассу и подняла палец. В довершение всего пошёл ливень. Ох, грехи мои тяжкие, не принимает меня Святая Земля!
Судя по воспоминаниям монаха-«пешеходца» Василия Григорович-Барского, в XVIII веке пилигримам приходилось ещё хуже: «И какую беду и нужду претерпевал народ (христианский) от бесстыдных и проклятых eфиoпов (арабов), донележе проходил горы тыя (Иудейския), — воистину изрещи невозможно. Егда-бо сперва начахом входити в великия горы и прейдохом к узкому прехождению (проходу) в едину долину, тама, предваряюще нас, многое множество собрася оных: иные с копиями, иные с дрекольми. И ставше на пути, возбраняху нам шествовати, ищуще от нас «бакшиша», еже-есть дара».
Настоятель московского Иерусалимского подворья архимандрит Арсений писал императору Александру I в 1816 году: «В Иерусалиме никто столько не терпит бедности и нужды в пище и одежде и в самом убежище, как поклонники русские».
Уже другие воспоминания у паломника конца XIX века вятского священника Александра Трапицына. Он пишет, что когда пароход из Одессы прибыл в Яффу, на берегу их встретил один из кавасов (телохранителей) Палестинского Общества. Были они не только стражами, но и экскурсоводами, хорошо знали языки и достопримечательности Святой Земли, могли выручить паломников в трудной ситуации.
Этот кавас помог пилигримам пройти таможенный досмотр у жадных до взяток турок, отвёл их на вокзал и сопровождал до самых Русских построек в Иерусалиме. Другой вятский паломник Николай Гусев пишет, что кавас ухаживал за ними «как няня за питомцами»: покупал билеты, нанимал экипажи, готовил еду.
Мытарства
Подобного каваса мне явно не хватало. Только пройдя пару километров под дождём, наконец удалось остановить машину — огромную фуру, в кабину которой я карабкалась как на дерево. Водителем оказался… русскоязычный грузин! Тот самый трудовой нелегал, с которыми борется израильское правительство. Живёт Тамаз здесь давно, получает хорошо, заработок отсылает на родину. Он подбросил меня к аэропорту и поехал на юг Израиля, страна небольшая — через несколько часов машина будет уже у самой границы.
В аэропорту мытарства продолжились. Не знаю, на что я рассчитывала, не владея ни английским, ни ивритом. Бродя с тяжёлым рюкзаком между четырьмя этажами, от одного окошечка к другому, хватаясь за русскоговорящих израильтян как за соломинки, я выяснила, что та служба, которая выдаёт пермиты – это отдельное ведомство. Она не имеет никакого отношения к аэропорту и попасть в неё, не прилетев заново невозможно. Единственный вариант – обратиться в визовый отдел израильского МВД в Иерусалиме. Я решила так и сделать, а шаббат переждать в Святом городе.
Позабыв про еду и отдых, я опять вышла на трассу. Время подходило к 16 и рассчитывать я могла только на неправоверных иудеев, которые не чтя шаббат, дерзают садиться в этот вечер за руль машины. Педантичное исполнение закона, которое ещё две тысячи лет назад обличал в фарисеях Спаситель, у современных иудеев доведено до совершенства. Субботу они почитают так, что даже не нажимают кнопку лифта и не берут трубку телефона.
Впрочем, фарисейская изворотливость (сказал «корван» — и не должен почитать родителей) выручает их и по сей день. Ездить на колеснице нельзя, а плавать по морю можно, поэтому в машину ставят тазик с водой, опускают в него одну ногу – и всё, заповедь исполнена. Ведь Всеведущий Бог не знает, что я еду, а не плыву!
Однако, нерелигиозные евреи в Израиле тоже есть — кое-как на перекладных я продвигаюсь в сторону самого главного для христиан города. И вдруг на дорожном указателе «Jerusalem»! Радость и умиление коснулись моего сердца. Что там дожди и голод, утомительный автостоп и ночной допрос – да с меня можно семь шкур содрать, и тогда я не буду достойна его посетить. Кто-то из святых ведь повернул обратно от самых стен – «не достоин внити», а я?
Игумен Даниил так описывает встречу с Иерусалимом в XII веке: «И ту есть гора равна от пути близ града Иерусалима, яко версты вдале; на той горе сседают с конь вси людие и поставляють крестьци ту и покланяются святому Воскресению на дозоре граду. И бывает тогда радость велика всякому христианину, видевше святый град Иерусалим и ту слезам пролитье бывает от верных человек. Никто же бо может не прослезитися, узрев желанную ту землю и места святаа вида, идеже Христос Бог наш претерпе страсти нас ради грешных. И идут вси пеши с радостию великою к граду Иерусалиму».
Комментировать