Учительное Известие при славянском Служебнике

Современный состав славянского Служебника, как и прочих богослужебных книг сложился не сразу. Начало его образования восходит к XII-XIII в., а завершение падает на конец XVII столетия. Заключительным актом этого долголетнего процесса является внесение в Служебник «Известия Учительного, како долженствует иерею и дьякону служение в церкви святой совершати и приугоговлятися к священнодейству, наипаче же к божественной литургии, и каковы бывают бедственные и недоуменные в скорости случаи, како в том исправлятися». В первый раз Известие встречается в Служебнике 1699 г., затем 1705 г. и 1717 г. В июне 1723 г. «протектор» Московской типографии, архимандрит Гавриил Бужинский запрашивал Св. Синод, что он «соблаговолить о напечатании при новоиздаваемых служебниках» приложенного к служебникам 1717 г. Учительного Известия, в коем «многая тождесловная и сумнительная, некая же и весьма неудобная положена»? Выслушав данное донесение и запрос, Св. Синод «приговорил»: «того о недоумеваемых случаях Известия при оных служебниках до времени не печатать, понеже обретаются в нем в некиих, при тайне евхаристии бывающих, случаях многая тождесловия и сумнительства, некая же и положена весьма неудобная, чего для, оного Известия, до опасного рассмотрения, ныне к служебникам и не приобщать».¹ В виду этого определения Учительное Известие и исключено из состава Служебника 1723 г. Через семь лет после этого, в 1730 г., снова открылась нужда в издании Служебника, и директор Московской типографии Феодор Поликарпов спрашивал Св. Синод об Учительном Известии «печатать его или не печатать». Синодального решения на этот запрос при деле не имеется,² и Учительное Известие вновь появляется в Служебниках 1734 г., 1739 г., 1747 г. и т. д. Все они воспроизводят его содержание в редакции, за немногими исключениями, тождественной с современной. Единственной крупной особенностью является неизвестное этой последней замечание, что за совершение литургии без священных одежд священник не только извергается из сана, но и подвергается гражданскому наказанию.³ Остальные особенности сводятся к замене одних грамматических форм другими. Словом, Учительное Известие вносится в Служебник в готовом, сложившемся виде. Но если после 1699 г. оно не подвергалось каким-либо существенным изменениям, то этого нельзя сказать о его состоянии в более раннее время. Данные этого периода отмечают факт постепенного развития состава Известия и дают возможность проследить историю образования этого последнего до современных форм.

Древнейшую и основную редакцию Учительного Известия содержит помещенная в Виленском Служебнике 1617 г. «Наука иереом до порядного отправования службы Божое велце потребная».⁴ Она излагает и перечисляет «што есть священникови потребное: наипервей перед служением, второе, в самом служении, третяя што по служении, четвертая, што за материя (то есть што за речы) скоторых можно быти тело и кровь Христова, што посполите называют форма албо совершение, шостое прыпадки, которые быся при службе Божой так стороны материи, яко и стороны служителя также теж и стороны съвершешя могли прытрафить».⁵ Как в основном содержании, так и подробностях перечисленный рубрики довольно близки к современному Учительному Известию, а в некоторых пунктах даже буквально сходны с его предписаниями. Так, отдел «пред служением» требует от священнодействующего исповеди особенно в смертных грехах, перед другим священником, а за отсутствием последнего, сердечного сокрушения о грехах, и намерения очистить совесть впоследствии; в противном случае он «ставается святокрадцом, винным телу и крови Христовой, то есть богоубийцем зневерными оными жыдами, которые убили Христа»;⁶ далее воздержания с вечера «в едении и питии»,⁷ сохранения душевной и телесной чистоты, «еднако если бы ся што перед сон трафило, о том он перед заснением не мыслил и тымся брыдил, не мает собе того заперешкоду мыти»,⁸ выполнения церковного правила, – «але если бы пилные забавы духовные званею людскому потребные, споведи слухает, хворых и здоровых, для которых бы опустил правило, а потом бы до службы Божое прыступовать прыходило негрешыть, толко бы послужбе божой часть правила або и все, которое опустил, отправили, хоть бы и позно»;⁹ свободы от клятвы, извержения, запрещения, отлучения¹⁰ и, наконец, совершения литургии в известные часы дня, «абы ани барзо предоднем, ани пополудю».¹¹ Следующая рубрика – «в служении» предписывает совершение литургии в освященном епископом алтаре, предусматривает случаи такого или иного осквернения церкви (пролитие крови, извержение семени) перед освящением даров и после него, указывает выход из них. Если ocквepнeниe совершится до освящени я, «маеть престати литургисати иepeй, и положивши хлеб прыготованный и вино яко речы посвященые, лечь не яко сокрамент, отыти прочь, а еслиже ся то здарит по посвящении, то есть по вымолвению слов Христовых над хлебом приимете и прочая маеть до конца нетурбуюныся отправити, а потом особливое благословение епископское в таких церквах литургисати взяти и посвятити».¹² «Тоежея маеть разумйти и о тех церквах, в которых бы явный який еретик погребен был».¹³ Таже самая рубрика требует целого и чистого облачения, освященного епископом антиминса, илитона, золотых, серебряных, в крайнем случае, оловянных, но ни в каком случае не медных и железных, сосудов, покровов для них, наличности служебника,¹⁴ чистого ладана, но в крайнем случае смешанного «с яловцем»,¹⁵ присутствия в алтаре прислужника, – «ежели бы священник сам себе послуговал, тогды сакрамента Христовы зневажает и Христа самого, церковь Его облюбенницу которую особу на тот час на собе носить занечого мает, и так грешыт»,¹⁶ и, наконец, благоговейного отправления службы: «маеть теды священник вслуженнию тихий и набожный быти, уважаючи пана, перед которым стоит и которому служит и которого особу на себе носит. Молитвы знабоженством великим и зуважешем пилне и цале ничого не опущаючы але уважаючы же бог невидоме каждое словце зуст его некие перлы отбирает. Отправовати теж мает так очима, рукама, набожным стоянием и всей поставою мают выражати веру свою которую моцне веруют же на том престоле есть маестат царя небесного, судьи живых и мертвых, на котором он сидит, а тмами ангел коло него».¹⁷ Следующий отдел «послужения», начинаясь предписанием совершать литургию в праздники и недели и только один раз в день, «тая бо вем единость оферы значит нам единую смерть Христову, которую раз претерпел»,¹⁸ обязывает заботиться о тщательном потреблении даров, чтобы ни одна часть святого тела не осталась на дискосе и в чаше, «для чего раз, другий потреба и третий келих пополоскавши вылити и потом хусточкой вытерти»,¹⁹ о чистоте илитонной губки, сосудов и в заключении запрещает священнику немедленное по окончании литургии занятие мирскими делами.²⁰ Сходны с узаконениями Учительного Известия предписания и дальнеших рубрик «Науки о материи тайны тела и крови Христовы» и «о прыпадках, которые бы се при службе божой так стороны матерей яко и служителя могли притрафити». Первая содержит следующие требования об евхаристическом хлебе и вине. «Хлеб маеть быти змуки пшенное и зводы прыроженное уробленый и упечоный квасный; если бы мука была гричаная, албо ячменная, албо авсеная, албо иншая какая, кроме пшенное, албо теж пшенная наполы змешанная зыншой мукой, тогды хочабы была вода прырожоная, тот хлеб не был бы мaтepию властной; хлеб збузтвелый, сплеснелый, албо згорчалый, албо зыншыли речми трохи смешан: яко наприклад змолоком, змаслом, зяйцы не может быть материей властной».²¹ «Материя зкотороеся свершает кровь Христова есть вино зматицы винное, тоесть абы было стого дерева албо лозы, которая зсебе грона винные выпущает... сок зась ягодный, албо яблочный, так теж и квас вшелякий, пиво, горилка, мед и иншые разные напои же не суть згрона винного, навет и само вино если бы было змешоно зыншым яким напоем, так и жды смак винный утратило, або теж воцет ся обернуло, не может быть матерыю пристойной до свершения крови христовой;²² часу проскомидии теж мается мало барзо только краплю до вина улити воды, и по смешении тела Христова скровью теж барзо трохи теплое воды, а не зимное».²³ Рубрика «о прыпадках которые бы се при службе божой так стороны материи яко и служителя могли прытрафити» отмечает следующие могущие быть при совершении евхаристии случаи. «Если бы материя была згола неналежачая, тела албо крови Христовое, а священник бы тое постерег перед посвящением на прыклад же место вина налил воды теды мает тую воду скелиха прочь вылити, а вина влити, и до него трохи воды²⁴ естлибы вино было зепсованое, або хлеб зепсованый, а не было бы вина иншого або хлеба иншого тогда маеть перестали от служения тоеж мает чинити, если есть хлеб житный, або трохи прицвилый, также теж естли есть вино приквасное, албо прицвилое.²⁵ Если бы материя была вонтпливая яко есть хлеб житный, албо пшенный зводой приправной робленный, а священник бы того постерог по посвящении в причастии, албо по причаестии, тогды тую материю посвященную отложили троху на сторону, которая мает быти оживана по потреблении другую мает взяти и посвятити, потиху мовяча начавши от оных слов: в нощь внюже предан аж до оных слов твоя от твоих, изнову причащатися.²⁶ Тож мает чините, если бы по посвящению не знашол крови христовое, але воду, албо пиво, албо инший напой, албо ничего не знашол, тогды выливши, еслибы што колвек спреречоных вкелиху было, и знову влити вина и воды, и так посвятити потиху начавши от оных слов: такожде и чашу повечери глаголя, аж до оных слов: твоя от твоих, а еслибы иншого вина згола не мог достати по посвящению тела христова тогды не мает переставати от службы божое але все аж до конца отправовати».²⁷ «Если бы впроскомидии забыл лити воды до вина, тогды если бы собе прыпомнил передпосвящением крови христовы, повинен под грехом смертельным прылити воды до вина и так посвятити, а если бы собе прыпомнил по посвящения крови христовы, теды не мает лити, а тося не маеть розумети о укропцу».²⁸ В том же самом отделе изложены наставления, как поступать священнику в случае впадения в чашу насекомого (если это будет до освящения, «тогды маеть вино под престол вылити, а другое знову влити»,²⁹ пролитая крови («повинен местце оное омыти и троха скробати скробутины спалити, и попел под престол сховати если бы пала кропля на убрус, на сукно, албо на иншое платье, тогды мает оную часточку, где впало, омыти и омывши вырезати и спалити, и спалившы, попел под престол сховати»;³⁰ если бы кропля пала на ризы священнические, албо на литон, тогды маеть только тое местеце ополоскати, а не потреба вырезывати³¹ на остаток если бы ся вся кровь пролила екелиха так ижбы ничого не зостало вкелиху, тогды маеть знову вина зводой влити и посвятити еслибы зась позостало што колвек, тогды не маеть посвящати, але тое што зостало потребити, а зместцом на котором се пролила кровь маетъся обходити способом вышепомененым»,³² замерзание крови («келих албо теплой хустой объвияти, албо в теплую воду келих вставити так же бы вкелих вода не зашла»,³³ тела («может далком вкелих вкинути, або теж обычайне на дискосе согрети,³⁴ болезни или смерти совершающего литургию священника («еслибы ся тое трафило перед посвящением тогды мается занехать служба божая, а если бы было по посвящению, тогды иншый священник мает кончыть тую службу, почавшы от того местца на котором первый священник устал. А естли бы жадного священника не было который бы докончил службы, тогды так тело христово, яко и кровь его мает быти схованое до святилища чрез тых которые бы на тот час были однакже не голой рукой маются дотыкати дискоса и келиха, апе чым колвек чыстым руку увинувшы знабоженством и спрыстойным ушанованием. На остаток естли бы не рыхло иншый священник прышол жебы мог потребите оные тайны так же бы ся в том часе особа вина могла попсовати тогды мается тое вино вреку влить»,³⁵ рвоты («вомиты мают быти спаленые и попел их под крестом схованый»³⁶ ), пожара, падения церковной крыши, нападения злодеев («если еще не посвящал, может отступить от службы божой, а если бы посвятил тогды может зараз потребити если бы и того не мог доказати, может звинувшы в литон пречистыя тайны зними утечы, албо их осторожне сховати, але потреба же бы рачей смерть поднял, нежели утекал»).³⁷ Последний отдел «Науки» – «развязане прыпадков стороны формы» содержит аналогичное современному предписание на тот случае, если бы священник забыл, произносил он или нет слова освящения. «Если бы священник забыл, або вонтпил, если молвил слова албо не тогды может под тым способом повторить мовечы якобы сам всобе, если не посвятит, теперь посвящаю и помыслившы то, мовит потиху то што на возгласе в требнику написано».³⁸ Совпадая с Учительным Известием, «Наука» Виленского Служебника представляет по сравнению с ним и немало особенностей. Кроме ясно выраженного в отделе «о форме» католического учета о времени освящения даров,³⁹ ими являются, во-первых, лишние, неизвестные Известию наставления и предписания. Таковы – о совершении литургии священником, находящимся под клятвой, запрещением и отлучением: «еслибы забывшися же есть вклятве албо воотлучении, албо извержению служил, тогда естли бы собе прыпомнел перед посвящением, а могл бы безгоршеня отыти, повинен – а если по посвящению, тогда повинен жаловати за грех, и службу божию отправовати»;⁴⁰ об отправлении службы в неосвященной епископом церкви и частном доме «если будет иepeй мети благословлениe и антиминс подвижный литургисати в церкви непосвященной еще, або вдому приватном, тогда мает перед зачатем проскомидии промовити первей молитву писаную втребниках на священие домов, потом водой священного храм покропившы проскомидию и литургию зачынати»;⁴¹ о побуждешях наблюдать за чистотой и целостью илитона и «хусточки до келиха»; «литон и хусточка до келиха мают быти чистые и неподраные, иначей грешил бы смертельно когдыж тымся зневажает сакрамент божый, або вем не есть речь слушная, абы Бог был внейшом пошанованию над человека люде бо вем зстолу посполитого обрус забруканый збрыдливостью откидают и за неушановане особ своих когхы их хто токим обрусом чтит почитают, далеко болше Бог»;⁴² о необходимости иметь намерение освятить весь агнец, а не часть его, и при освящении держать хлеб вблизи себя, но не вдали: «потреба же бы в иepeю служащем была воля свершати тело христово, або чынить то што церковь чынит если бы мели волю одну часточку посвящать, а других не посвящать, то тая только будет телом христовым, а другие не будут».⁴³ «Потреба абы материя не была от священника так отдалена жебы не мог ее видети и разознати, бобы на тот час не мог посвятити, прычина того есть, бо форма которой свершается тело и кровь христова суть слова сказующе: се есть тело мое и се есть кровь моя, а показати не можемо толко тые речы которые нам суть прытемные и видомые. Претож звычае услужебников описаны суть же бы мы мовячи слова: примйте и ядите указовали рукой на хлеб перво, потом на чашу».⁴⁴ Лишними являются также предписание о раздроблении агнца: «раздробляючи агнец не всеми палцами его ломати, але четырмя палцами обудвух рук, а иные палцы прыгоротати раздробивши покраях дискоса часток некласти, нехай внутрь дискоса все частьки будут доспущенея вкелих, поспущеню и позметеню губкой всех часток тела христова вкелих, палци штося дотыкали тела христова раздробляючи уводе чистой пополоскати»;⁴⁵ указание, как поступать в том случае, если при произношении слов «Твоя от Твоих» упадет в чашу св. агнец: «если быся трафило для дрыжения руки на тот час коли ся подносит и мовит Твоя от Твоих агнец вкелих упал, и пришол бы тот час раздроблена тогды або маеть опустити тую церемонию, албо теж маеть взяти часточку большую зпозосталых часток, и над нею тую церемонию отправовати»;⁴⁶ допущеше к совершению литургии, за болезнью священнодействующего, священника поевшего и находящегося в смертном грехе: «бы теж тот вторый священник и ел, кгдыж менша есть прыказане о посте до службы божое прыналежачое, нежели о свершенею службы навет хотьбы тот священник вторый был в яком греху смертельном, может кончыть службу божую, еслибы видил же может уростп великое згоршенее для несконченя службы»;⁴⁷ разъяснение, как должен поступать этот второй священник в том случае, когда первый умер, не успев произнести слов освящения: ,,другой священник может над тым же хлебом и вином цалую форму албо теж иншый хлеб и вино знову посвятити, а оный першый агнец и вино межы мощы святых положыти, албо зараз по потребленю таин христовых пожыти может,⁴⁸ и, наконец, замечание о несовершении таинства при опущении или искажении священником слов освящения: «если бы священник не мовил слов христовых, которыми се совершаеть тело христово, албо зних што колвек унял, албо противное што вложил, мовячи, се не есть тело мое, албо одменил иншим яким способом, мовячи, сия суть телеса моя се да будет, албо будет, албо было тело мое албо помешал слова так, жебы выразумения власного не было слов христовых тогды священник и грешит тяжко смертельно и не свершает тела христова.⁴⁹

В нескольких случаях по поводу одного и того же недоуменного вопроса «Наука дает два ответа, и один из них является не только лишним, но и не совпадающим с предписанием Учительного Известия. Так, в случае впадения в чашу насекомого после освящения даров она советует поступать следующим образом: «Мает тогды священник иншого вина взяти и знову посвятити, а оное першое вино посвященное мает сховати домесца святого, тоест там, где тело христово звыклося ховати и так долго мает там быти, ажбы особы вина во оцет се обернули, албо сплеснели тогды мает оный оцет вогонь влити, албо теж врезку текущую может теж и так учинити, взявши великое клочя, албо хусту и втое клече або вхусту влити кровь христову, так же бы ничого не могла выкапнути, але в клочю зостати и коли тое клоче высохнет мает спалити, а попел под престолом сховати а если бы робак не был ядовитый, а не страшный, яко муха, блоха и иншые тым подобные, тогды мает полкнуть еслибы было страшное, яко есть пчола, оса, шершень и иные тым подобные, тогды мает выняти скелиха, и омыти, а помыки оные по потреблению тела Христова выпить».⁵⁰ По поводу явления чуда – «особы хлеба вособе плоти, албо дитятка, а вина в особе крови», Наука не советует вновь освящать хлеб и вино: «ни повинен священник другого агнца заклати, а ни вина посвящати бо самое чудо его вызволяет. Хотяж бы, прибавляет она, могле и другого агнца заклати».⁵¹ Наконец, в случае рвоты «Наука» предписывает поступать так: «ежели бы могли разознати тайны Христовы межы вомитом мают быти обычайне от вомиту отделеные и на святом местцу положоные».⁵²Другую особенность «Науки» по сравнению с Учительным Известием составляет отсутствие в ней как целых отделов последнего («како хранити божественный тайны больных ради»; «о подаянии, приятии, хранении к поклонении божественных таин»), так и многих частных предписаний. Она не знает предписаний о необходимости для священнодействующего быть в мире со всеми, примириться с обидчиком и обиженным, воздерживаться перед священнослужителем от общения с женой; избегать даже малых препятствий к отправлению литургии; подробного изложения церковного правила; требовать иметь приличный внешшний вид («главу учесанную, лице и уста измовены») с замечанием об измовении с вечера уст; наставления на тот случай, если во время совершения литургии священник будет позван для причащения или крещения опасно больного, замечания об ответственности священника за нежелание причаститься без достаточного основания; подробного исчисления случаев пролития крови Христовой на различные места и предметы; наставления наблюдать за приготовлением просфор и перед проскомидией «искусити просфору, какового оная состояния».

Перечисленные особенности полагают довольно резкое различие между современным содержатем Учительного Известия и его составом по «Науки» Виленского Служебника 1617 г. Первый шаг в деле их устранения и приближения к наличным формам делают относящаеся к евхаристии статьи Требника Петра Могилы: «о пречистой и предивной тайне Tелa и крови Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа; о правильном или законном служители Божественной тайны тела и крови Господней, и о еже како подобает ему предуготовляти себя к достойному служению Божественной литургии и причащению Божественных Христовых тайн; о времени служения; о вещех яже к самому служению приступая, и о тех яже в самом служении иepeю хранити достоит; о материи, cиecть вещи тайне тела и крови Христовой; о форме, cиecть о образе или с керщении тела и крови Христовой; о случаях в служении божественной литургии приключитися могущих, еще от части материи, cиecть вещи, якоже и формы, шесть образа или съвершешя, якоже и самого служителя, cиecть священника; о еже что должен есть иepeй по свершении божественной литургии творити, о подаянии, пpиятии, хранении и достодолжной чести и боголепном поклонении Божественного тела и крови Господней; охранении божественных тайн вольных ради».⁵³ Воспроизводя «Науку» Виленского Служебника, перечисленные статьи перерабатывают её положения со стороны формы, придают им современную редакцию, что является, между прочим, результатом замены малорусского наречия славянским; восполняют ее новыми отделами и частными предписаниями, и, наконец, опускают некоторые её подробности. Большую часть добавления составляют вышеперечисленные, отсутствующие в «Науке», предписания современного Учительного Известия, и только некоторые из них, например, указание на возможность совершения литургии священником, находящимся в смертном грехе, в том случае, когда требуется причастить больного, а запасных даров нет,⁵⁴ замечание о постоянном распростертии антиминса под верхним убрусом⁵⁵ и т. п., неизвестны и Известию. Что касается опущения подробностей «Науки», то одни из них исключаются, как лишние в виду существования аналогичных предписаний в тексте служебника (о раздроблении агнца и разложении частей его на дискосе), другие – как отмечающие едва ли возможный в действительности случай (о ниспадении агнца с дискоса в чашу при произнесении слов «Твоя от Твоих») или же как странный и трудно выполнимый (об отделении в рвоте тела и крови Христовой от других веществ) и, наконец, третьи, как стоящие в противоречии с другими предписаниями (о совершении литургии после еды в том случае, когда здоровому священнику приходится заменить больного) или же как повторяющая их (о непроизнесении слов освящения). Простираясь на указанные подробности, сокращения не коснулись многих других особенностей «Науки». Из них евхаристические статьи Требника Петра Могилы удерживают учение о времени пресуществления даров, отделе о материи, или вещи тайны тела и крови Христовой с его заключительным требованием иметь в момент освящения хлеб и вино вблизи, а не вдали, предписание о совершении литургии (при наличности антимиса) в неосвященной епископом церкви и частном доме, о необходимости иметь намерение и волю освятить весь агнец, а не часть его, замечание о побуждениях сохранять в чистоте престольные одежды, о некоторых случаях совершения литургии священником, находящимся под клятвой, отлучением и запрещением, об искажении слов освящения, указание на состав фимиама.⁵⁶ Измененная со стороны формы и отчасти содержания, «Наука» Виленского Служебника получила в Требнике Петра Могилы близкий к современному Учительному Известию вид. Сокращения уменьшили число её особенностей, добавления привнесли недостающие по сравнению с Известием части, а прежние сходные положения вылились в современные формы. И только некоторые удержанные статьями Требника особенности Науки и часть наблюдаемых в нем новых добавлений составляют существенное отличие этой вторичной редакции Учительного Известия от современной.

Изменениями «Науки» Виленского Служебника в евхаристических статьях Требника Петра Могилы закончилась история развития Учительного Известия в пределах юго-западной митрополии. Современный окончательный его состав был выработан в Москве. XVII век был для последней временем ознакомления с юго-западной богословской литературой и пользования изданными на юге богослужебными книгами, в частности Требником Петра Могилы. Так, из него взята глава Московской, Кормчев 1650 г. «О тайне супружества»; по нему же неоднократно служил Apxиeпископ Холмогорский Афанасий, в 1685 г. освятил церковь Преображения Господня, 1694 г. оглашал иноземцев.⁵⁷ Тот же самый Требник значится под 1702 г. в Описной Книге Змиевского Никольского Косицкого монастыря, а в 1703 г. содержание его евхаристических статей передает св. Димитрий Ростовский в обращеных к ростовскому духовенству поучениях «о приготовлении иереев к Божественному причащению».⁵⁸ Вместе с Требником Петра Могилы был известен в Москве и Виленский Служебник 1617 г. Результатом знакомства с ними и было появление первой Московской редакции Учительного Известия. Мысль о его составлении и создании принадлежит патpиapxy Иоакиму. «Он, как говорится в рукописи Московской Синодальной Библиотеки XVII в. № 433, видяше от иepeeв вопрошание или испытание о случаях в действие божественные литургии ово от части священнодейства, ово от части тела и крови Христовой, желаше написана быти решения на всякие случаи случающиеся в таинствах, наипаче же в божественной литургии, да свидетельствовав та соборне, типографией издаст в общую пользу и в научение всем священным паствы своей».⁵⁹ Исполнителем воли и желаний патpиapxa оказался сотрудник Епифания Славинецкого по исправлению богослужебных книг инок Евфимий. «От книг киевских, белорусских и иныхъ»⁶⁰ им было «собрано» «Воумление от apxиepeя, чином служению божественные литургии и иных нуждных случаев ведение зело потребное. Емуже кииждо желаяй иерейства должен навыкнути и умети е на память во время своего рукоположения: и тако искусен сый со иным всяким достоинством возводится в чин иepeйcтвa. Несведущему же всех зде положенных не есть душеполезно восходити в чин иepeйcтвa».⁶¹ Являясь первой Московской редакцией Учительного Известия, «Воумление», сообразно со своими источниками, должно было бы отличаться сводным характером. В действительности же почти все его содержание заимствовано из евхаристических статей Требника Петра Могилы; на долю других источников, именно «Науки» Виленского Служебника 1617 г. надает самая незначительная часть состава. Из нее взяты прежде всего начальные наставления «Воумления»: «четыре вещи суть нуждные начальнейшие, яже всякий иepeй должен умети:

а. правило церковное совершати,

б. литургии божественную служити,

г. тайнами церковными строити,

д. Люди поучати, что должны творить Господу Богу, себе самому и ближнему.

От сих начальнейшая есть литургия. Потребно убо всякому иepeю учитися святую литургию совершати, еже быти ей во славу Божию с пользой духовной его самого и всех живых и усопших, за них же божественная жертва приносится. Сего ради зде вкратце учение изложится иepeю потребное, да весть яже всячески хранити должен. Первое перед служением, второе в самом служении. Tpeтьe каковая вещь, из её же имать быти тело и кровь Христова. Четвертая, вид или совершение, им же совершается таинство. Пятое, случаи, яже в служении божественный литургии случаются, в вещи или в виде, рекше совершении, такожде и самого служителя, сиесть иepeя. Шестое, что по служении».⁶² Из «Науки» же заимствовано предписание об обязанности священника совершать литургии в воскресные и праздничные дни: «хироотнисанный же чинно иepeй первое должен есть во всякий великий праздник и всякую господницу, наипаче аще имать свою парикию, литургисати; аще бо в таковые дни не будет литургисати, кроме вины благословные, смертно согрешит: зане ради его мнози слушания литургии святые лишатся, юже по заповеди божией и церковной должны слушати. Аще же иepeй не имать парикию, всяко должен на господские праздники литургисати».⁶³ Из того же источника взяты наставление о священнослужении в тяжком, смертном грехе: «аще же по посвящении, сиречь по преложении хлеба в тело Христово, вина же в кровь познает себе иepeй от священнодейства отлученна, тогда по нужди литургии довершит с великой болезнью и жалостью, последи же литургии вскоре от имущего власть должен просити прощения и разрешения»;⁶⁴ а равно и замечание о возможности совершения литургии после полудня: «аще же нуждная яковая потреба: яко аще немощный требует причастия, запасный же агнец не есть, тогда может литургисати, аще не предварило ядение и питие».⁶⁵

Остальное содержание «Воумления» за исключением заимствованных из книги «Акос» рассуждений о том, без чего не может совершиться таинство: «творительная вина (Бог), органная вина (apxиepeй или иepeй), вещь приличная (различная в каждом таинстве), вид, через не гоже, вид, сиречь предел, к немуже, конечная вина» (л. 61 обор.), представляет повторение предписаний евхаристических статей Требника Петра Могилы. В большинстве случаев они воспроизводятся с буквальной точностью и лишь в некоторых допускаются перефразировка, добавления, пропуски и изменения. Так, в рубрике об антиминсе встречается лишнее против Требника замечание: «на верхнем обрусе согбену ему всегда подобает быти, разгибатися же имать во время божественной литургии»;⁶⁶ равным образом рубрика о служителе в алтаре дополняется предписанием: «женску полу и девице, аще и чистой, и монахине не подобает во алтарь входити».⁶⁷ Среди опускаемых «Воумлением» подробностей евхаристических статей Требника Петра Могилы значатся и целые предписания и отдельные замечания. Так, из отдела о препятствиях к совершению литургии опущена рубрика: «аще же в самом служении божественный литургии пришед в себе иepeй познает себе быти в грехе смертном»; из отдела «о случаях в служении божественной литургии приключитися могущих» исключено предписание: «аще же перед изречением самых Божественных словес познание cиe будет». Нет в «Воумлении» и замечания Требника: «ибо влияние воды к вину в святой литургии несть от нужды тайны, но точию церковное узаконение». Из отделов, подвергшихся существенным изменениям, выделяется отдел о форме, или совершении тела и крови Христовой: католическое учение о времени освящения даров заменяется в нем православным. «Вид, через него же совершается таинство, говорится в Воумлении, есть по молитве иepeя и призывании Св. Духа, со знаменованием креста, еже сотвори убо хлеб сей честное тело Христа Твоего, аминь. А еже в чаши сей честную кровь Христа Твоего, аминь. Преложив Духом Твоим Святым. Итако веруем быти хлеб и чашу самое тело и кровь Господа нашего И. Христа».⁶⁸ Данное учение неоднократно повторяется в отделе «О случаях в служении божественные литургии приключитися могущих, яко в вещи, тако и в виде, или совершении», а потому некоторые из его положений получают иной, чем у Петра Могилы, вид. Так, например, предписание последнего: «аще иepeй перед освящением Крове, по освящении Тела познает, яко вина в чаши нет, точию вода, да излиет оную воду в некий чистый и честный сосуд, и aбиe да влиет вино и мало от воды, глаголя: един от воин копием ребра ему прободе, и aбиe изыде кровь и вода; по сем же aбиe да освятит, начиная от онех словес: такожде и чашу по вечери глаголя», изменяется в «Воумлении» следующим образом. После слов «истинно есть свидетельство его» иepeй должен, по его указанию, «молитву предложения рещи и поизглаголании молитв от великого входа призыванием Св. Духа потир точию назнаменати и прочая совершити, сиречь, а еже в чаши сей честную кровь Христа Твоего аминь, преложив Духом Твоим Святым, аминь, аминь, аминь. Понеже не будет убо совершенно, не пpиeмшe молитв и печати и призывания Св. Духа, и в божественную кровь не проложится». Указанная особенность встречается, впрочем, лишь в той редакции «Воумления», которую воспроизводит рукопись Московской Синод, библ. № 438. Редакция по рукописи № 567 не знает ее, и повторяет предписания евхаристических статей Требника Петра Могилы. Согласно с ними изложены в ней отдел «Об образе, или совершении тела и крове Христова»;⁶⁹ одинаково заканчивается указание, как поступать в том случае, когда по освящении хлеба в чаше не окажется вина; однородно и наставление на тот случай, «аще что не достанет от словес тех, ими же освящение соделовается и совершается. Словеса же совершения и освящения тайны тела Господня суть сия: примите, ядите, cиe есть тело мое и прочая; совершения же и освящения крове Господни cия суть: пийте от нея вси, cия есть кровь моя нового завета и прочая».⁷⁰

Составленное с целью издания, «Воумление» не было, однако, напечатано. Инициатор его составления – патриарх Иоаким «еще сему собранию не совершившуся переселися в вечное блаженство, не доспев написанное прочести и свидетельствовати соборне, ниже инии apxиepeи после его соборне прочтоша даже до днесь, аще по особне и мнози чтоша. Потом всесвятейшества его преемнику святейшеству Aдpиaнy пaтpиapxy не случися время ключимно еже бы соборне со всеми apxиepeями избранными клиросущими, иepeи и иными добре знати могущими пронести сия. Посем случися ему святейшему патриарху тяжелая и долговременная болезнь и не допусти ему тая многолетняя болезнь сего собрания свидетельствовати. И тако оста написание cиe никим свидетельствовано».⁷¹

Такова судьба первой Московской редакции Учительного Известия. Но в это время как «Воумление» напрасно ждало соборного одобрения и печати, независимо от него появилось Известие в Служебнике 1699 г. В отличие от «Воумления» оно представляет повторение только одних евхаристических статей Требника Петра Могилы и притом с значительно большими, чем в нем, изменениями. Не коснувшись формы, они свелись в большинстве случаев к сокращениям; по местам заметны добавления и замена одного содержания другим. И прежде всего Учительному Известию 1699 г. предпослано иное, более обширное, чем у Петра Могилы, введение. Из предисловия к евхаристическим статьям Требника оно заимствует исчисление пяти вещей, нужных к совершению евхаристии (хиротонисанный от apxиepeя иepeй, намерение, или воля к совершению тайны тела и крови Христовой, вещь тайне приличная – хлеб и вино, образ совершения, престолы, или присланный епископом антиминс) и замечание о грехе святотатства и несовершении таинства при несоблюдении данных условий, остальное же содержание не имеет себе в нем паралеллей. Следующии за введением отдел «како подобает служителю предуготовляти себе к достойному служению божественной литургии» опускает четыре предписания Требника. «Аще иepeй в самом служении пришед в себе, вспомянет и познает себя всяко без конца или до времени от священнодействия отлученна, или место, идеже служит, запрещенно быти, болезнью и жалением да умилит себе и сокрушит сердце свое, с твердым предложением, еже у имущего власть прощения и разрешения испросити. Аще убо cиe познание перед великим входом будет, да престанет служити, изряднее же аще яве отлученный есть, и аще кроме соблазна cиe престание быти может: лучше бо есть сицевому ведущему свое недостоинство самому себе осуждати, нежели от Господа осуждену быти. Агнец же и вся части яже на дискосе и вино в чаши сущее, яко еще не освященное, на жертовнице сам да потребит. Аще же великая нужда припаднет литургисания, сиесть аще беда смертная больному приспеет, тайн же божественных готовых не будет, к еже причастити его, иepeй же в грехе смертном сый никакоже священника иного имети может, к еже исповедатися греха своего, аще убо грех есть не от тех, яже всячески возбраняют иepeю священнодействие, да служить: но убо с великим жалением и болезнью сердца о грехе, в нем же обретается, и твердым предложением, еже скоро исповедатися».⁷² Что касается опущения первого предписания и зависящих от него второго и третьего, то оно вызвано, как можно думать, желанием избежать повторения. Рассматриваемое требование повторяется несколько ниже в наставлении того же самого отдела: «аще в самом служении божественные литургии, пришед в себе, иepeй познает себе быти в грехе смертном, с елико может великой болезнью и жалостью да умилит себе и сокрушит себе, предложение непременное имея, еже скоро исповедатися». Оставив эту рубрику, Учительное Известие вполне естественно опустило тожественную ей предшествующую. Исключение четвертого предписания могло быть мотивировано невозможностью предполагаемого им случая – отсутствия запасных даров для приобщения больных. По словам евхаристических статей Требника Петра Могилы и Учительного Известия, «божественные тайны могут быть освящены и хранимы не только в великий четверг, но и в иные дни», «ежемесячно» и даже «ежедневно, где можно».⁷³ При подобных условиях отсутствие запасных даров недопустимо, излишняя и предполагающая его рубрика. Дальнейший отдел Известия «о вещах, которые иepeй должен хранить в служении и перед служением» не знает указаний Требника на случай совершения литургии на неосвященном престоле, в неосвященной церкви и в частном доме. «Потребный есть к служению престол и жертвенник освященный. Аше убо неосвященные будут, никакоже иepeй на них, кроме епископского изволения, служити да дерзнет. Хотяй убо иepeйна священном престоле в неосвященной церкви или в особном дому божественную службу совершити, не точию особное достоит ему на cиe имети епископское благословение, но и антиминс подвижный всяко нужно потребно есть имети: кроме бо антиминса никакоже достоит ему служили, аще бы и епископское особное на cиe имел благословение... Аще иepeй, благословение от епископа и антиминс подвижный имеяй, восхощет литургисати в церкви еще неосвященной или в особном некоем дому, должен есть перед зачатием проскомидии пронести молитву освящения нового дому и водой освященной окропили храм весь и посем начали и совершили божественную литургию».⁷⁴ Внесение в рассматриваемый отдел двух первых предписаний было излишне в виду заявления введения к Учительному Известию: «храм да будет посвящен от самого apxиepeя, или в той прислан антиминс посвященный, и по чину свящете той храм пpиeмый», а удержание последнего прямо противоречило бы требованию того же Предисловия: «евхаристия, кроме посвященного храма, нигде же творится». Из рассматриваемого отдела опущено далее замечание о побуждениях сохранять в чистоте престольные одежды: «человецы бо убрус скверный от трапезы своея с омерзением отметают, и якоже безчестие себе от предлагающим им сицевый приемлют: кольми убо паче Господь и Бог наш, его же всем сердцем, всей душей, всей крепостью должны есмы любили и чтили»,⁷⁵ и указаниe на состав фимиама: «самый по себе или с яловцем смешенный».⁷⁶ Значительно сокращены отделы «О вещи тайне тела Христова» и «О материи сиесть вещи крове Христовы». Из первого исключено перечисление различных сортов муки, из которых нельзя приготовлять евхаристический хлеб, и запрещение употреблять вместо естественной воды «препаленую какую- либо водку». Побуждением к этому могло служить то соображение, что Требник не дает прямого и точного ответа на вопрос, почему не пригодны для евхаристии пшеничный, гречневый, просяной, ячменный хлеб и заменяющая воду «препаленая водка». Именно, побуждением избегать такого вещества евхаристическае статьи Требника Петра Могилы считают только сомнение, может ли совершиться в нем тайна тела Христова. «Тем же убо, говорят они, понеже в сицевых хлебах недоумение и усумнение сицебо есть, еже мощи или немощи свершитися в них тайны тела Христова, никто же от иepeй, никакоже, николиже сицевыми хлебами служити да дерзнет». «Аще и пшеничный хлеб не в воде естественной, но в препаленой каковой либо буди водке смешанный будет, о совершении в нем тайны усумнительно будет».⁷⁷ Из второго отдела опущено перечислениe пригодных для евхаристии сортов виноградного вина, угорское, волосное, французское, рынское, малмазые, петрисемен, может быть, потому, что они были мало известны на севере, и предписание, чтобы во время освящения хлеб и вино находились перед иepeeм на престоле, «воеже мощи ему зрети и рукой показати на ня, внегда словеса Господня тайну совершающая глаголет». Соблюдать данное требованиe научает, по словам евхаристических статей Требника Петра Могили, Служебник,⁷⁸ а потому и внесете его в Учительное Известие представлялось излишним. Исключая из перечисленных отделов только частные предписания, составители Известия нашли нужным опустить весь отдел Требника Петра Могилы «О форме, сиесть об образе, или совершении тела и крове Христовой». Как содержащей католическое учение о времени освящения даров, он не мирился с изложенным в Предисловии к Известиям православным взглядом по тому же самому вопросу. В отделе «О случаях освящения и совершения св. даров» Учительное Известие опускает рассуждения евхаристических статей Требника Петра Могилы по поводу того, если бы «священник умалил словеса освящения, сиесть не вся совершенно изрек, но точию часть от них некую, или иная словеса с ними смесил, в еже знаменание их размесити, еже немощи познатися их свойственное знаменание»;⁷⁹ несколько сокращает разъяснение, как произносить слова освящения при соборном служении, исключает указание, что их произносит предстоятель, а сослужащие «ничто же глаголют», и, наконец. замалчивает замечание: «аще который (из служащих) предварит начальствующего, той освятить. Начальствуяй же ту не по сем изречет уже освященным сущим тайнам».⁸⁰ Первая рубрика могла быть исключена в виду невозможности отмечаемого ей случая. Такое или иное изменение слов освящения предупреждалось требованием Известия: «на память молитв священник да не глаголет», но непременно по Служебнику. Неуместной представлялась и вторая рубрика. Лишение сослужащих права произносить слова освящения равносильно беспричинному недопущению их до участия в совершении таинства. С оставлением предписания о совместном и одиновременном изречении всеми служащими слов освящения исчезала, наконец, нужда в замечании о предварении кем-либо из них «начальствующего». Еще незначительнее уклонения Учительного Известия от евхаристических статей Требника Петра Могилы в исчислении случаев «недостаточества служащего священника». Они ограничиваются заменой наставления подстригать усы,⁸¹ чтобы на них не осталось божественной крови, неопределенным требованием «добре управить тые», что стоит в прямой зависимости от запрещения Стоглавого собора подстригать усы, и отсутствием предписания на тот случай, если частица Божественного тела упадет на «покрывало трапезное или на иное кое либо платно».⁸² Его удержание представлялось излишним в виду существования в Известии аналогичного указания на тот случай, если бы божественная кровь укапнула на индитью. Предпоследний отдел Учительного Известия «како хранити божественные тайны больных ради» не знает наставлений Требника о напоении кровью Агнца, предназначенного для приобщения больных. Предполагая подробности этого акта достаточно известными священнику, Известия ограничивается замечанием: «агнец изми, и по чину якоже в великий пост на преждеосвященной литургии сотвори». Само собой, напрашивалось на исключение и предписание Требника о сушении агнца в такое время, как утреня, за шестопсалмие и после него.⁸³ Заключительный отдел Учительного Известия «о подаянии, приятии, хранении и поклонении божественных тайн» содержит в Требнике Петра Могилы повторение одних и тех же предписаний. Так, дважды повторены наставления в случае значительного числа причастников одну часть прибщать в один день, другую – в другой; дважды говорится, чтобы во время приобщения стояли по бокам священника два клирика, дважды о чтении благодарственных молитв по причащении, о запивании теплотой и т. п.⁸⁴ С устранением этих тавтологий рассматриваемый отдел получил в Известии вполне связный вид.

Другую особенность Учительного Известия по сравнению с евхаристическими статьями Требника Петра Могилы составляют разнообразный дополнения. Более крупными являются три рубрики. Две из них в отделе «Како подобает служителю предуготовляти себе к достойному служению божественной литургии» касаются не священнослужителей, а мирян: «такожде под запрещешем от apxиepeя или иepeя, отца своего духовного, кто и мирской человек сущь, инде каковой страстью содержася, и пренебрегая того, ико иному духовнику без разрешения преходя, и дерзая пречистым тайнам тела и крове Иисус Христовы причащатися, тожде постраждет и яко богоубийца осудится»; «темже и хотящии причаститися таинства должни суть пение церковное и правило ко святому причащению исполнити вседушно»... Третья в отделе «о случаях недостаточества служащего священника» содержит предписание на тот случай, если во время литургии священнику придется отлучиться из церкви для совершения крещения или исповеди. В остальных случаях добавления сводятся к незначительным вставкам. Таковы заключительное рассуждение о средствах возбудить «алчбу и жажду к божественному брашну и питию», упоминание о чтении во время повечерия канонов, запрещение служить литургию в «вельми рудных и раздраных одеждах, «указание побуждении совершать литургию по Служебнику, а не на память: «зане многия споны, забвение и запности тогда случаются», предписание о пении разных приличных стихов в то время, когда священник в случае пролития крови Христовой принужден бывает вновь совершить часть проскомидии и прочитать молитвы освящения чаши. Лишней является, наконец, и заключительная рубрика Учительного Известия: «за истинное убо благочинное и правильное смотрительство». В остальном же содержант оно оказывается точной копией евхаристических статей Требника Петра Могилы.

Рассматриваемое со стороны содержания, Учительное Известие представляет свод апостольских, отеческих, соборных и выработанных церковной практикой постановлений по различным, касающимся евхаристии, вопросам. Указание их в параллель предписаниям Известия и составит нашу дальнейшую задачу.

«Евхаристия, cиecть приношение бескровные жертвы тела и крови Господа нашего И. Христа, кроме посвященного храма, нигдеже творится». Игнорируя 31 пр. VI-го вселенского собора: «определяем, чтобы священнослужители, священнодействующие или крещающие в молитвенных храмах, находящихся внутри домов, творили cиe не иначе, как по по позволению местного епископа»,⁸⁵ Учительное Известие руководится в своем предписании 58-м каноном Лаодикийского собора: «не подобает епископам или пресвитерам совершати приношение в домах».⁸⁶

«Храм святой да будет посвящен от самого apxиepeя, или в той прислан антиминс посвященный, и по чину священие той храм приемый». По древнегреческой и русской церковной практике, антиминсы полагались лишь на престолы, неосвященные епископом; освященные же не имели их. «Антиминсы, говорит, например, Иоанн епископ Китрский, полагаются на тех св. престолах, которые неосвящены».⁸⁷ «Нет необходимости, утверждает Константинопольский пaтpиapx Мануил, полагать антиминсы на все освященные трапезы, а только на те, о которых неизвестно, освящены они или нет».⁸⁸ В том же духе высказывается Вальсамон, замечая в ответе Александрийскому пaтpиapxy Марку, что священнодействующее и крещающие в молитвенном доме с антиминсом не освящают дома через обновление, отверстие и впрестолие».⁸⁹ Равным образом и по указаниям Устава русского митрополита Георгия, «без антиминса не достоит служити в неосвященной церкви, а в освященной достоит». Впоследствии антиминсы стали посылаться во все церкви, как освященные епископом, так и неосвященные. В Греции начало этого обычая восходит к половине XIII ст.,⁹⁰ а для русской он окончательно утвержден собором 1667 г. «Освящаются, говорится в его постановлениях, антиминсы многия вкупе, егда освящаются церкви от apxиepeя, и во ино время без святых мощей, и таковым подаются и препосылаются в церкви, который были освящены от apxиepeя. А освященные антиминсы со святыми мощами препосылаются в церкви идеже apxиepeю невозможно самому идти совершати освящения».⁹¹ Но Учительное Известие, требуя одного из двух: или освящения храма епископом или присылки антиминса, воспроизводит не эту позднейшую практику, но вышеотмеченную более раннюю.

«Одеяния священная иерей да имеет по установленному богопреданному чину: стихарь, епитрахиль, нарукавницы, пояс, фелонь. Дьякон же стихарь, нарукавницы и орарь. И божественный литургии без сего служити иepeю и дьякону отнюдь не подобает». «Священные одежды, говорит Симеон Солунский, необходимы. Они имеют божественную благодать; каждая из них – свое духовное значение, и все даются по благословению архиерейскому. Посему необходимо их надевать, как для божественного священнодействия, так и в других священных службах».⁹² Служения литургии в полном облачении – «во всем священническом сану сполна» требует и Стоглавый собор 1551 г.⁹³ Наконец, в некоторых славянских служебниках ХV – XVI в. помещалось «правило иepeям, иже не облачяются в священные ризы, ли неразумием, ли гордостью, ли леностью» и другое правило о том же самом Иоанна Милостивого. В последнем на ответ некоторого иepeя, служившего без стихаря, что он это сделал неведением, Иоанн говорит: «аще бы ведаа и се сотворил еси, или величаася, или леностью, те отнудь тя бых изверг из поповства».⁹⁴

«К тайне сей, еже совершити тело и кровь Господа нашего И. Христа, первое нуждные вещи потребны суть сия: хиротонисанный иepeй от apxиepeя, намерение и волю священнику имети к совершению тайны тела и крове Христовы; вещь тайне сей приличная: просфоры муки чистые пшеничныя, квасные пять, и вино виноградное; к сему, совертение сея тайны молитвой и словесы с благословением руки иepeeвы: и сотвори убо»... Для совершения таинства требуются, говорит Православное Исповедание Петра Могилы, три вещи: приличное вещество, как-то хлеб и вино для евхаристии; во-вторых, священник, законно рукоположенный, или епископ; в-третьих, призывание Св. Духа и известная форма слов, посредством которых священник освящает таинство силой Св. Духа, изъявляя намерение освятить оное».⁹⁵

«От мирского несвященного, но простого человека, такожде и от клирика, и от дьякона и иподьякона, кроме правильного иepeя, тайна святые евхаристии никогдаже освятится». 6-ое правило Гангрского собора подвергает проклятию тех, «кто, кроме церкви, особо собранья составляет и, презирая церковь, церковная творити хощет, не имея с собой пресвитера по воле епископа»,⁹⁶ а 18-ый канон I-ого вселенского собора, лишая дьяконов права приобщать пресвитеров, мотивирует свое постановление тем, что не имеющие власти приносить не имеют права «преподавать другим тело Христово».

«Аще убо в клятве, во отлучении же и запрещении связан сый (иepeй) обретается, всяко да не дерзает служити литургии, дóндеже от связавшего его имущего власть прощен и разрешен будет совершенно. Ибо кто неразрешен священнодействовати дерзнет, святотатства грех исполнит... и в суд себе и во осуждеше пречистым тайнам причастится». Лица, состоящие под клятвой, запрещением и отлучением, лишаются права священнодействия на основании 28-ого апостольского правила: «аще кто, епископ, или пресвитер, или дьякон, праведно за явные вины изверженный, дерзнет коснутися служения, некогда ему порученного, таковый совсем отсечется от церкви».⁹⁷ В том же самом духе высказывается 4-ое правило Антиохийского собора, добавляя, что изверженному из сана и совершающему священнодействие «отнюдь не позволяется на другом соборе ни надежду восстановления в прежний чин имети, ниже до принесения оправдания допущену бытии.⁹⁸ Разрешение от запрещения и клятвы предоставляется «связавшему» согласно 119 статьи Номоканона: «духовники иного духовника суд решити не вязати власти не имать; аще же ин связа, а другий разреши, разделение есть: Христос не разделися. Но достоит, да связавый и разрешить, по 32 пр. св. апостол».⁹⁹

«Препинает к достойному служению и пречистых тайн причащению и cиe зело: аще кого иepeй или дьякон уничижили есть, оскорбили же, или онеправдовали и весть, яко той гневается и скорбит на него, или аще сами иepeй и дьякон, онеправдован или оскорблен сый от кого, гневается и скорбит». Основываясь на известной заповеди И. Христа (Mф. 5:23–24), предписание Учительного Известия совпадает с наставлением пресвитеру Василия Великого: «потщися, о пресвитер, представити себе делателя непостыдна, правяща слово истины: николиже да станеши в собор вражду имея на кого, да не проженеши Утешителя: в день служения молвы не сотвори и не препирайся».¹⁰⁰ Мира со всеми требуется от священнодействующего и 124 статья Номоканона: «аще ли священники со враждой литургисает, да будет празден (60 дней)».¹⁰¹

«К достойному служению и святых тайн причащению препинает многоядение и питиe вечернее: темже всяко воздержатися от брашен и питий с вечера достоит, или вельми что мало вкусити: от полунощи же конечно не подобает вкусити чесого»... Причащение натощак – неядшими предписывается 50-правилом Карфагенского собора: «святое таинство алтаря да совершается людьми неядшими. Исключается из сего единый день в году, в который вечеря Господня совершается».¹⁰² Сделанное в правиле карфагенских отцов исключение для великого четверга отменено 29-ым каноном VI вселенского собора. «Правило отцов Карфагенского собора повелевает, говорится в нем, дабы священноденствие алтаря совершаемо было не иначе, разве людьми неядшими, кроме единого в году дня, в который вечеря Господня совершается. Последуя апостольским и отеческим преданиям, определяем: яко не подобает в четыредесятницу, в четверг последней седмицы разрешати пощение, и тем всю четыредесятницу безчинствоватии».¹⁰³ Под «апостольским» преданием отцы разумеют 69-ое апостольское правило, извергающее всех непостящихся перед Пасхой, а под «отеческим» – 50-ый канон Лаодикийского собора: «в четверг последней седмицы четыредесятницы не подобает разрешати пост».¹⁰⁴

«Всяк иepeй и дьякон, имый жену, от смешения её перед литургисанием воздержатися всяко должен есть неколикия дни, но и по служении дне того: не воздержайся бо и служай тяжко согрешит». Воздержание от плотского общения с женой перед совершением евхаристии предписывается и 4-ым правилом Карфагенского собора: «рассуждено, чтобы епископ, пресвитер и дьякон и все прикасающееся к святым хранили целомудрие и воздерживались от жен».¹⁰⁵ Тот же смысл имеет 81-ое правило, данного собора: «заблагорассуждено, да епископ, пресвитер и дьякон, по правилам, свойственным их степеням, воздерживаются от жен; аще же не сотворят сего, да будут удаляемы от церковного чина».¹⁰⁶ Подтверждая постановление Карфагенского собора, 13-ое правило VI вселенского собора возводит его к апостолам. «Знаем, что и в Карфагене собравшиеся, говорить оно, имея попечение о чистоте жизни священнослужителей, положили, чтобы иподьяконы, прикасающиеся священных таинств, и дьяконы и пресвитеры в свои урочные времена воздерживалися от сожительниц своих. Таким образом и от апостолов преданное и от самой древности соблюдаемое и мы подобно да сохраним».¹⁰⁷ Не менее определенно высказывается по данному вопросу 5-е правило Тимофея – apxиeпиcкопa Александрийского. «Аще жена пребудет нощью со своим мужем или муж с женой, и на утро будет священнослужение, то должны ли они приластиться, или нет? Не должны. Поскольку апостол говорить: не лишайте себе друг друга, точию по согласию до времени, да пребываете в молитве и паки вкупе собирайтеся, да не искушает вас сатана невоздержанием вашим».¹⁰⁸ Константинопольский патриарх Лука указывает, между прочим, и продолжительность воздержания: «имеющие причаститься за три дня не должны иметь телесного совокупления»,¹⁰⁹ а Вальсамон говорит о воздержании после причастия.

«Суть же и иная препятия к достойному служению и святых тайн причастию. Первое есть излишнее помыслов рассеяние; второе смущение внутреннее, еже есть тоскливость; трепе уныние, или разленение». «Никтоже уныл, говорит Иоанн Златоуст в 83-ей беседе; на Евангелие от Матфея, никтоже расслаблен да приступает, но все пылающим сердцем и горящим духом и воздвижени. Аще бо иудеи, стояще и в сандалии обувени и жезлы в руках держаще, с поспешностью или Пасху, много тебе паче бодрствовати подобает».¹¹⁰

«Четвертое препятие есть смущение, или движение телесное, от осквернения во сне бываемого, еже аще и кроме всякие от него данные вины приключится, разве великие нужды, литургисати да не дерзнет. Аще еже сам дал есть вину препятию сему или беседами, или помыслы скверными с вечера, или ядением, питием же или сном довольным, да никакоже дерзнет литургисати». Осквернение во сне считается препятствием к совершению литургии 161-ой статьей Номоканона: «священнику, искусившемуся во сне не достоит литургисати в той день, кроме великие нужды, аще и вельми бесстрастен бысть».¹¹¹ В том же духе высказываются по данному вопросу Вальсамон и Иоанн – епископ Китрский. «Советуем, говорит первый, лучше удержаться от священнодействия в тот день, перед которым случилось сластолюбивое сновидение. Но когда через медлете может произойти опасность, или по причине какой-либо надобности, тогда в той же ночи да разразрешится искушения сеть, и да восстанет в том же дни священнодействия власть».¹¹² «Иереям и мирским людям, осквернившимся сонным мечтанием, замечает второй, прилично в этот день удержаться от святынь для чести священства. Если же отсрочка свяженнослужения угрожает опасностью или бедой, или если настал пресветлый день, неотсрочно требующий священнодействия, тогда да сокрушится сеть искусителя, да возвысится же священства мочь».¹¹³ Рассуждения Вальсамона и Иоанна Китрского параллельны рассматриваемому предписанию Учительного Известия только на половину: не содержат наблюдаемого в нем разграничения между вызванным и невызванным самим человеком осквернением. Это последнее делает Тимофей – архиепископ Александрийский. На вопрос: должен ли быть допущен или нет до причащения мирянин, имевший нечистое сновидение, он дает такой ответ: ,,аще подвержен вожделенно жены, то не должен причаститися; аще же сатана искушает его, дабы по сей причине он отчужден был общенья божественных таин, то должен причаститися. Ибо иначе искуситель непрестанет нападати на него в то время, когда он должен приобщитися.¹¹⁴ Древнерусский епископ Савва применяет это предписание к священникам. «Если прилежал, говорит он, мысленно к какой-нибудь женщине, то не должно служить литургию; если же приготовлялся служить, но сатана соблазнил, желая оставить церковь без службы, то ополоснувшись служить».¹¹⁵

«К достойному служению предуготовляя себя, служитель должен есть с вечера по чину церковному вечерню совершити, повечеpиe и молитвы ко сну и определенный себе каноны, яко акафист боговладычице, или Господу Иисусу, или святым коим в седмице и ангелу своему хранителю, во утреннее же время – полунощницу, утреню, по утрени же первый час, третий час в свое время, шестой час, девятый и изобразительный». Количество предваряющих литургию суточных служб устанавливается в Учительном Известии согласно с выработанной в течение первых четырех столетий практикой, принятой впоследствии Студийским и Иерусалимским Уставами. В их исчислении древнерусская церковь не отличалась от греческой. По свидетельству памятников XI – XII в., у нас отправлялись, кроме литургии, следующие вседневные службы: вечерня, повечерие, полунощница, утреня и часы. Так, в житии преподобного Феодосия рассказывается, что разбойники, намереваясь ночью обокрасть обитель, постоянно, как только подходили к ней, слышали пение в церкви и сначала думали, что братие «поют молитвы повечерняя», а потом предположили, что «братие полунощное пение совершают». Наконец, послеэтого наступило время утрени, и пономарь .,ударил в било».¹¹⁶ В житии того же святого находится указание на то, что после утрени отправлялись часы.¹¹⁷

Узаконенные монастырскими уставами, перечисленный службы были обязательны для монастырей. Но даже и здесь некоторые из них составляли келейную службу, домашнее правило. Такова по Студийскому Уставу – полунощница, а по Иерусалимскому, кроме того, повечерие, часы и междучасия.¹¹⁸ С прибавлением последования изобразительных келейно отправляемыми считает данный службы и Типикон XII в. Константинопольского Евергетидского монастыря. ¹¹⁹ Подобное отношение к ним самих монастырских уставов послужило для миpcкиx приходских церквей достаточным основанием совершенно исключить их из круга обязательных для себя суточных последований и признать таковыми только вечерню и утреню. Справедливость этого положения по отношению к русской церкви подтверждается прежде всего житием св. мучеников Бориса и Глеба, и поучением Новгородского епископа Луки Жидяты. В первом говорится, что после перенесения мощей св. братьев в созданную великим князем Ярославом церковь митрополит Иоанн совершил литургию, а затем «постави попы и дьяконы и повелел им петь в церкви святого вечернюю, и заутреннюю и святую литургию по все дни».¹²⁰ Лука Жидята, излагая в своем поучении обязанности христиан к Богу и ближним и увещевая своих пасомых исполнять их, между прочим говорит: «не ленитеся к церкви ходити на заутренюю, на литургию, на вечернюю».¹²¹ Равным образом и вопрос Кирика: «если случится кому-либо служить литургию, а он не служил ни вечерни, ни утрени, надобно ли ему прочитать вечерние и утрение молитвы»?¹²² Ясно свидетельствует, что пoвeчepиe и полунощница не входили в русской церкви XII в. в число обязательно исполняемых перед литургией служб.

Но в XVI ст. их ежедневное совершение вменяется священнику в прямую обязанность. «Прими, говорит apxиepeй хиротонисуемому во священника в одном Служебнике XVI в., cию книгу церковных Божественных тайн последования, ихже имаши со всяким вниманием и страхом Божим свершати, на всяк же день должен будеши плод устен твоих в жертву благоприятну Господеви приносити, сиречь полунощницу, утреню, часы, вечерню и повечерию свершати».¹²³ Довольно долго, до половины XVII в., не считалось обязательным и чтение перед литургией часов. Входя, по указанию одной из Следованных Псалтирей ХV в., Канонника 1641 г. и других памятников, в составе келейного правила,¹²⁴ они обыкновенно опускались перед литургией. Прямое указание на это имеем в предписании Стоглавого Собора: «а перед обедней бы в соборных церквах и по всем церквам говорили часы, в кое время священник проскуромисание творит».¹²⁵ Но, как видно из челобитной нижегородцев на имя пaтpиapxa Иоасафа I-го от 1636 г., постановление отцов Стоглавого собора не приводилось в исполнение. В ряду литургических непорядков своего родного города челобитчики указывают на то, что не только по приходским церквям, но даже и в соборных храмах у Всемилостивого Спаса и у Архангела «часов перед обедней не говорят протопопы». «И то, государь, заявляет челобитная, бесчинное и незаконное дело, что не часами начинают обедню, обедня без часов, аки птица без крыл».¹²⁶ Пятнадцатью годами позднее Служебник 1661 г. также нашел нужным настойчиво требовать совершения часов перед литургией. «Блюди, о иepeй, говорит он, и зело опасно внемли, да не дерзнеши божественные литургии служити без часов, да не будеши в проклятии от святых апостолов и св. отцов. Часы же да глаголются от клирика во время действа, еже есть просфоромисание».¹²⁷ Под влиянием этих предписаний чтение часов перед литургией становится в XVII в. обычным явлением. Так, в Холмогорском соборе, по приходе в него apxиepeя, неслужащий священник и дьяк, поклонившись святителю, начинали часы «на налой у амвона с левую сторону».¹²⁸ Равным образом и спутник Антиохийского пaтpиapxa Maкapия – дьякон Павел Алеппский, отмечая небрежное исполнение часов у греков, вслед затем замечает: «в стране казаков и в Московии их читают громко, во всеуслышаше, как у нас».¹²⁹ В служебнике 1656 г. нет уже вышеприведенного предписания Служебника 1651 г.¹³⁰

,,Аще иepeй и дьякон предреченное правило церковное и божественному причащению подобающее самохотне от разленения, или небрежения, если все, или часть некую оставит, смертно согрешит». С именем Василия Великого помещено в Номоканон следующее аналогичное предписанию Учительного Известия правило: «аще священник или монах не чтет часа 1, 3, 6, 9, несть ясти достоин; и аще не правит всего правила своего, яко мертва вменяет сего Бог, и да запретится, якоже подобает».¹³¹ По словам проф. Павлова, в подлинных монашеских правилах Василия Великого нет этого завещания. Но оно находится в числе нескольких апокрифических правил, надписанных именем этого отца и изданных Ириартом.¹³² Обязательность выполнения перед литургией положенного правила предполагается также и словами древнерусского епископа Нифонта: «если кто, встав на заутреню, не пел канона, не следует такому служить».¹³³ Исполнение «повседневного правила» перед литургией требует и вышеупомянутый Служебник 1651 г., добавляя, что его не следует «во время всякая церковные соборные службы глаголати, понеже немощно есть никому единым оком зрети на небо, а другим на землю, но последи соборного пения, кто где изволит, или в церкви, или в келье да исправляет».¹³⁴ О повседневном правиле, предваряющем чтение молитв к причащению, говорят также Следованная Псалтирь ХV в., 1598 г., а равно Канонник 1641 г.¹³⁵

« Молитвы же к причащению неотложно да глаголет перед литургией». « Желающим причаститься следует, говорит Типикон XII в. Евергетидского Константинопольского монастыря, выполнить установленное для приобщения последование».¹³⁶ Такое же точно предписание встречаем в Типиконе Малоазийского Богородичного монастыря «τῶν Ἡλίου Βωμῶν» по рукописи Пантелеймоновской библ. 1162 г. № 265.¹³⁷ Судя по отрывкам греческой Следованной Псалтири 1054 г.,¹³⁸ содержащим молитву причащения «Господи, вем яко несмь достоин, ниже доволен», изложение данного последования существовало уже в XI в. В греческих Часословах XVI в. (1524 г. и 1532 г.) оно имеет современный вид, но в памятниках русской церкви не отличается однообразием своего состава. В них оно встречается в двух редакщих: обширной и краткой. Не совпадая друг с другом, они отличаются также и от современной. Из её молитв списки той и другой редакции имеют только следующие: ,, Владыко, Господи И. Христе Боже наш, источниче жизни и бессмертия», «Яко на страшном Твоем и нелицеприятном предстояй судилищи», «Господи, вем, яко несть доволен», «Владыко Господи Иисусе Христе Боже наш, едине имеяй власть человеком оставляти грехи», «Вем, Господи, яко недостойне причащаюся», «Едине чистый и нетленный Господи», «От скверных устен», «Боже, ослаби, остави», «Верую, Господи, и исповедую».¹³⁹ В списках обширной редакции к данным молитвам присоединены другие, неизвестные в настоящее время: «Владыко святый, пречистый, нескверный», «Владыко человеколюбче, Господи Иисусе Христе Боже наш, на щедроты Твоя надеяся, молютися, да не поставиши мене ошуюю Себе с козлищи, прогневавшими Тя», «Отче Сыне и Душе Троице Святые», «Уязвлен есмь сердцем аз», «На множество щедрот Твоих взирая се ныне дерзнух приступили, желание имея причаститися», «Господи, дай милость ненавидящим мя и враждующим ми и поношающим ми», «Господи, иже над Лазарем плакавый и слезы милосердия искапав над ним, прими слезы горести моея», «Дево Владычице Богородице, яже Бога Слово плотию родившая», «Многих и великих насладився даров».¹⁴⁰ В списках краткой редакции из данных молитв встречаются только три: «Отче, Сыне и Душе, Троице Святая», «Владыко святый, пречистый, нескверный», «На множество щедрот Твоих взирая»;¹⁴¹ некоторые памятники присоединяют к ним еще четвертую новую: «Приими, благомощная, пресвятая Владычице, Богородительнице».¹⁴² В современном виде и составе « Последование к причащению» становится известным только со второй половины XVII ст. Его воспроизводят Канонники Московского Издания 1662 г., 1687 г. и 1694 г.¹⁴³ Принятая на севере Poccии, новая редакция не вошла в употребление на юге. Здесь сложилась особая редакция молитв к причащению, отличная и от двух древних и от современной московской. Состав её молитв следующий: «Владыко Господи, И. Христе, источниче жизни и безссмертия», «Господи, вем, яко несмь достоин», «Боже, ослаби, остави, прости ми согрешения», «Господи И. Христе Боже мой, ослаби, остави, очисти и прости ми прегрешения», «Несмь доволен, Господи», «Едине чистый и не тленный Господи», «Перед дверьми храма Твоего предстою», «Вем, Господи, яко недостоин причащаюся», «Верую, Господи», «От скверных устен», «Господи, даждь милость ненавидящими мя», «Отче, Сыне и Душе», «Владыко Господи Боже наш, единородный Сыне и Слове живого Отца».¹⁴⁴

« Добре убо всяк сотворит причаститися хотяй, аще зубы с вечера исчистит и уста своя измыет, яко да не что вoyитpиe от воды в гортань (егда измывает уста) впадет, и запять будет служити, или причаститися кто». Предписание Учительного Известия повторяет наставление древнерусского епископа Саввы кирику мыться перед совершением литургии непременно с вечера, а не поутру,¹⁴⁵ и требование митрополита Георгия: «хотящему комкати (причаститься) того же дне не мытися».¹⁴⁶ Иначе смотрит на дело Тимофей – архиепископ Александрийский. На вопрос: «аще кто постяся за еже причаститися и мые уста своя поглотит воду, не хотя же убо, должен ли есть причаститися или ни»; он дает такой ответ: «ей, занеже обрете дьявол вину, еже возбранити ему причащения, cиe ему творит».¹⁴⁷

«Время служения есть, по древнему обычаю церковному, третий час дне: но убо может и ранее, и позднее начатися и совершатися божественная литургия, аще потреба сицевая будет: точию не прежде свитания дне, ниже по полудни: ибо сице начинаяй и совершаяй согрешит». «В третьем часу, говорит Матфей Властарь, Утешитель видимым образом сошел на апостолов и показал им троичный и совершенный свет, а через это и нас научил, что час одноименный с Божественной Троицей должно посвящать совершеннию священнодействия в честь Триипостастного божества».¹⁴⁸ По тем же соображениям приурочивает начало литургии к третьему часу и митрополит Эфесский Иоасаф (около XIV в.). «Кроме установленных великих праздников, в которые совершаем литургию Василия Великого, в пpoчиe дни, замечает он, должны начинать ее с наступлением третьего часа, потому что третий час был, когда Св. Дух снизошел на апостолов».¹⁴⁹ Тактикон Никона Черногорца и pyccкиe списки Иерусалимского Устава предписывают начинать совершение литургии в третьем часу только в воскресенье и великие праздники; для остальных же дней и праздников ими устанавливаются другие, более поздние часы, для субботы – начало четвертого часа, для будней, средних и малых праздников – начало пятого.¹⁵⁰ Запрещение начинать литургию позднее двенадцатого часа основывается, как можно думать, на упоминаемом Никоном Черногорцем житии св. Фаллаcия. «Откровенно быть святому, говорится в нем: до шестого часа приемлемы суть христианские службы на небесах, прочее же рече, аще будет, не приемлется до утреннего. Что касается совершения литургии ранее третьего часа, то это обычная практика греческой церкви, неоднократно отмечаемая нашими паломниками. Григорович-Барский, иepoдьякон Зосима, Стефан и Антоний Новгородцы единогласно свидетельствуют о начатии и даже окончании воскресной и праздничной патриаршей службы «порану», «на заре», на восходе солнца.¹⁵¹ На то же самое указывает Константинопольский патриарх Паисий в своей грамоте патриарху Никону. « Что касается времени совершения литургии, пишет он, на это мы отвечаем, что вы хорошо делаете, начиная литургию с третьего часа дня, по канонам, и совершаете её до седьмого или девятого часа; поскольку чем дольше кто упражняется в славословии Господа, тем больше ему пользы и похвалы. Но часы эти не определены однажды навсегда, так чтобы не имели позволения литургисать и в другой какой-либо час, кроме третьего, поскольку во снятый и великий день светлого Христова Воскресения, и Рождества, и Богоявления литургия бывает с ночи. Поэтому мы и пишем, что застигает ли третий час или другой более ранний, вследствие какой-либо настоятельной нужды, литургия не должна быть отменяема, как мы обыкновенно и делаем это в наших церквях».¹⁵²

«Суть дние от церкве отделение урочнии, в нихже по полудни подобает литургисати, наипаче же егда литургия вкупе с вечернею совершается, сиесть, преждеосвященные в четыредесятнице, в великую же субботу, и в новечеpие Христова Рождества и Богоявления, и в день пятидесятный». Соединение литургии с вечернею в перечисленные дни отмечается древнейшими уставами. Великой Константинопольской Церкви IX – X вв., Евергетидского Константипольского монастыря XII в. и Студийским в редакции пaтpиapxa Алексия. По указанию первого за паремиями вечерни кануна Рождества Христова следует ектения, антифоны, молитва трисвятого, трисвятое, прокимен, апостол и евангелие.¹⁵³ «Если пост, говорит тот же устав при изложении порядка вечерни кануна Богоявления, и предстоит совершение проскомидии, то после паримии и антифонов читается апостол.¹⁵⁴ По предписанию Студийского устава, вечерня великой субботы, за которой следует литургия, начинается в 11 ч., литургия дня Пятидесятниды в 2 часа и навечерия Рождества Христова – после вечерни, отправляемой в 9 ч.¹⁵⁵ Что касается литургии преждеосвященных даров, то о соединении её с вечернею говорит древнейшее изложение её состава в Евхалогии Барберини VIII – IX вв.¹⁵⁶ «Литургия преждеосвященных даров, замечаешь также Симеон Солунский, мы совершаем около девятого часа, соблюдая правило поста, предписывающее вкушать однажды под вечер».¹⁵⁷

«Антиминс, аще будет раздраный, дырявый или исчернелый, якоже письменам на нем сущим не познаватися, такожде и на пишемей бумаге, никакоже на таком достоит служити». «Если, говорит Никифор Исповедник, антиминс по неведению затрется, святыня не оставляет его, и он тем не оскверняется».¹⁵⁸ Сообразно с этими запрещениe служить на почернелом, разодранном и дырявом антиминсе вызвано не мыслью об утрате им святости, а вытекает из общего постановления о чистоте и целости священных одежд. В целях наибольшей прочности и сохранности указывается делать антиминс из материи, а не из бумаги. Такова была практика времени Симеона Солунского, замечающего, что антиминсы приготовляются из льняной ткани,¹⁵⁹ а равно и позднейшего времени. В русской церкви употреблялись, впрочем, и бумажные антиминсы. Один из них, освященный в лето 7161 (1663), хранится в ризнице Новгородского Софийского собора, другой, найденный в Калужском Лаврентьевом монастыре, немного древнее – освящен в лето 7158(1650).¹⁶⁰ Ветхость антиминиса не должна доходить до того, чтобы «письменами на нем сущим не познаватися». По словам Вальсамона, антиминсы «показывают, что в молитвенном доме священнослужение бывает с дозволения Епископа».¹⁶¹ Но об этом дозволении может свидетельствовать только надпись на антиминсе, какому храму он дан, когда и какими архиереем освящен. «На антиминсе, говорит Иоанн Китрский, пиши сице: жертвенники святого, имя рек, священнодействовашься от он сицы пaтpиapxa, имя рек, месяца коего, и в лето кое».¹⁶² С утратой надписи антиминс перестает быть показателем епископского дозволения на совершение богослужения. Отсюда и требование, он не должен быть настолько ветх, «якоже письменами на нем сущим не познаватися».

«На престоле подобает быти срачице единой, второй индитии, сими бо престол одевается до земли, наверху же литон от тонкого и густого платна, или шелковый, на немже антиминс простирается, и мерой таковый же, каковый антиминс». Обычай покрывать престол одеждами восходит к глубокой древности. О нем говорит Оптат Милевитский, усвояя престольными одеждами назваше «Linteamen»,¹⁶³ Иоанн Златоуст – «ἐπίβλημα»,¹⁶⁴ отцы Константинопольского собора 536 г. – «άλουεγίς»¹⁶⁵ и т. п. Как видно из чина освящения трапезы по Барберинову Евхологию VIII – IX в. и рукописи Синайской библиотеки XI в. № 959, престол покрывался в древности только одной одеждой.¹⁶⁶ Но Симеон Солунский знает уже современные две, нижнюю – срачицу и верхнюю – индитию. Первая «знаменует плащаницу на умерщвленном ради нас божественном теле», а вторая служит «образом славы Божией, наноминает и одежды Спасителя, блестевшие как свет».¹⁶⁷ Древнейшее упоминание об илитоне принадлежит Иоанну Постнику. В своем толковании на литургию он усвояет ему значение плащаницы, которой было обвито тело Господа Иосифом и Никодимом.¹⁶⁸ Тот же смысл соединяется с ним в толковании на литургию Германа Константинопольского по редакции VIII – X в.¹⁶⁹ Известный с давнего времени, илитон не имел первоначально современного назначения служить для завертывания антиминса. Антиминсы в древности или пришивались к срачице, для чего имели на концах четыре наугольника, или же прибивались к престолу гвоздями. Подобная практика узаконена Требником пaтpиapxa Филарета и Иосифа. «Сверх срачицы, читаем в нем, полагают священницы антиминс и пришивают его на четыре углы, да не како отступишь от места своего».¹⁷⁰ Сообразно с этим как в Требнике 1651 г., так и в Требнике Новгородского митрополита Исидора 1600 г. антиминс называется «платом на четыре углы».¹⁷¹ Но в том же XVII в. устанавливается и современный обычай завертывания антиминса в илитон. На юго-западе Poccии он отмечен Львовским служебником 1646 г. и Киевским 1653 г. «По возгласе: Да и тии с нами слават, иepeй, говорится в первом, распростираот илитон и антиминс в нем сущий».¹⁷² Тоже самое повторяет и второй памятник.¹⁷³ В Москве новая практика вводится при патpиapxe Никоне. Изданный при нем в 1655 г. Служебник узаконивает «простирать антиминс по возгласе: Да и тии с нами славят».¹⁷⁴ Одинаково высказывается по данному вопросу послание к Никону Константинопольского пaтpиapxa Паисия¹⁷⁵ и Московский собор 1667 г.¹⁷⁶ Указанные изменения в способе хранения антиминсов воиспроизведены и редакциями Учительного Известия. Евхаристические статьи Требника Петра Могилы предписывают: «антиминс убо под верхним убрусом (индитией) распростерт всегда да будет»¹⁷⁷; «Воумление» же согласно новой практике, замечает: «антиминсу на верхнем убрусе согбену всегда подобает быти; разгибатися же имать во время божественной литургии».¹⁷⁸

«Срачица, и индития, и литон да будут чисты, не раздраны и не дырявы». Предписание о чистоте и целости престольных одежд встречается, между прочим, в Указных статьях пaтpиapxa Адриана (1697 г.). Он требует «досматривать во всех церквях на престолах одеяние и препоясание, везде бо то было целое, а ветхого того отнюдь нигде не было».¹⁷⁹

«Аще церковь и престол есть освященный, но убо от случая в крамоле некоей окроплением человеческой крови, или от оружного, или ручного, или какового либо буди ударения, или от телесные каковые нечистоты на помосте осквернена будет, никакоже иepeи служити да дерзнет, дóндеже обычное очищение будет». Указанные Учительным Известием случаи осквернения храма предусмотрены практикой восточной церкви XIV – XV ст. Так в рукописном Евхологии библиотеки лавры Саввы Освященного XIV в. № 362 помещается среди прочих статей, «молитва на отверзение храма, в котором случилось умереть человеку насильственной смертью», «Господи, Боже наш, многой и неизреченной благостью сподобивый наздатися дому сему».¹⁸⁰ В Требнике Петра Могилы данная молитва входит в составе целого чина на освящение церкви, «идеже случится человеку нужной смертью умрети, или кровью человеческой в крамоле окропитися».¹⁸¹ Запрещая служение в такой церкви под угрозой отлучения и лютой епископской казни, Требник указывает сперва способ очищения обагренного кровью места «стена и камень да истешется и водой добре измоется, аще земля, да ископана будет на пяди две в глубину и измещена вон, и вместо тоей иной чистой землей да насыплется», а затем излагает и самый чин освящения и отверзения храма.

«Аще сии случаи при зачатой уже литургии приключатся, перед великим входом, да престанет иepeй литургисати, и истребив хлеб и вино, яко благословенный, но не якоже тело и кровь Христову да совлечется священных одежд и да изыдет службы не совершив». «Аще же по великом входе cие приключатся, да не престанет, но да совершит зачатую Божию службу». Предписание Учительного Известия находит, как можно думать, свое объяснение во взгляде восточной церкви на первую часть литургии – литургии оглашенных, как на не имеющую тесного, внутреннего сродства с евхаристией. Наиболее ясно высказано данное воззрение Вальсамоном. Объясняя второе правило Антиохийского собора, подвергающее отлучению тех, которые уходили из церкви прежде причащения, он между прочим пишет: «а поскольку некоторые говорят: почему же вселенский патриарх в воскресный день не ожидает отпуста литургии, но, встав с места своего, уходит после евангелия, то им мы отвечаем: потому что божественная литургия в собственном смысле бывает после чтения евангелия».¹⁸²

«Аще церковь от нахождения языческого, или от насилия еретического, или отступнического, осквернена будет, или аще явный еретик тамо погребен будет, иepeй да не дерзнет литургисати, донелиже благословением особным епископским очистит, и обычно церковь освятится». Осквернением храма от язычников, после которого требуется освящение, считается, по словам Требника Петра Могилы, прикосновение язычников руками к священным вещам, хотя бы они не сдвигали с места престола и жертвенника.¹⁸³ Под осквернением же церкви еретиками он разумеет, согласно с древнегреческими евхологиями, завладение ими храмом и совершение в нем богослужения.¹⁸⁴ Составленные применительно к данным случаям молитвы и целые чинопоследования встречаются прежде всего в древнегреческих евхологиях. Одни из них предписывают чтение нескольких молитв, другие только одной. Так, при освящении храма, оскверненного еретиками, полагается по рукописи Синайской библиотеки 1153 г. № 973 две молитвы: «Господи Боже Авраама, Исаака, Иакова и семени его праведного, освятивего храм Соломонов и скинию свидения Моисея, сам и храм Твой освяти, благослови» и «Владыка Господи Боже отец, Тебя молим в милости богатого... услыши молитву рабов Твоих, если какой-либо укор от еретического начинания приразился святому жертвеннику Твоему, Сам отними его».¹⁸⁵ Рукопись библиотеки Саввы Освященного ХIV в. № 362 предписывает чтение трех молитв: перед церковными дверями, пaтpиapxa Tapacия – «Господи Боже наш, Тебе молим милостивого и благоуветливого о грехах наших», перед трапезой: «Владыко Господи Боже наш, Тебе молим, если какой-либо укор от еретического начинания приразился святому жертвеннику Твоему, отними его силой и действием Святого Твоего Духа», и, наконец, при отверстии храма – «Господи Боже наш, храм сей показавый жилище славы Твоея».¹⁸⁶ Рукопись Парижской национальной библиотеки 1027 г. № 213 указывает две молитвы: одну пaтpиapxa Tapacия и другую пaтpиapxa Никифора: «Боже сил, престол имеяй небо, землю же подножие».¹⁸⁷ Наоборот, рукописи Синайской библиотеки XIII в. № 982 XIII – XIV в. № 971 говорят о чтении только одной молитвы: «Господи Боже наш, Тебе молим, если какой-либо укор от еретического начинания приразился святому жертвеннику Твоему, отними его силой и действом Святого Духа Твоего».¹⁸⁸ При освящении храма, оскверненного язычниками, полагалось чтение только одной молитвы: «Господи Боже наш, храм сей показавый в жилище Славы Твоея».¹⁸⁹ Некоторые из этих молитв встречаются в рукописных и старопечатных славянских Требниках. Так, в Требнике конца XIV или начала XV в. приводятся молитвы: «Господи Боже наш, храм сей показавый в жилище славы Твоея» и патpиapxa Никифора: «Боже сил, престол имени небо, землю же подножие».¹⁹⁰ Молитвы патриархов Никифора, Tapacия, а равно и молитва «Господи Боже наш, храм сей показавый» входят также в состав «чина отверзения и очищения церквеи от безбожных язык, или от еретиков, или от отступников оскверненной», изложенного в Требнике Петра Могилы.¹⁹¹ Но первые две, полагающиеся, по греческим евхологиям, при освящении церкви, оскверненной еретиками, он превращает в молитвы, читаемые при освящении храма, оскверненного язычниками, и в этих целях делает в них некоторый изменения.

«Сосуды священные к служению потребни суть сии: потир, или чаша, дискос, звезда и ложица. К сим сосудам потребни суть три покровцы: един покровения ради потира, вторый дискоса, третий обоих ради». Древнейшее свидетельство об употреблении трех покровов встречается в одном из списков литургии Иоанна Златоуста XII в. «Священник, читаем в нем, покрывает дискос, потом потир и возлагает на него великий покров».¹⁹² О трех покровах говорят списки той же литургии XIII – XIV вв.¹⁹³ Но употребление их в данное время не было еще всеобщим явлением: некоторые, как греческие, так и славянские списки Златоустовой литургии XIII – XIV ст. не знают покровения дискоса и чаши так называемым воздухом.¹⁹⁴ Подобная неустойчивость наблюдалась, в русской церкви даже в XVI в., почему Стоглавый собор и нашел нужным сделать постановление о необходимости покрывать дискос и потир третьим покровом, или воздухом, чего «нецы невегласи», неразумеющие Писания Божия и учения не требующие, не делали.¹⁹⁵

«Четыре же сии сосуды да будут златы, или серебряны, или уже оловянны: да не будут же из каковые-либо меди, железна, ниже древяны». В вопросе о выборе материала для священных сосудов древность не была так строга, как Учительное Известиe. При наличности 73-го апостольского правила, подвергающего отлучению похителей золотых и серебряных священных сосудов она допускала употребление запрещенных Известием сосудов из дерева и меди.¹⁹⁶

Книга служебник всяко есть потребна к служению, на память же молитв да не глаголет: ибо аще иepeй служити будет памятне без книги, смертна согрешит: зане многия споны, забвение же и запности тогда случаются».

То же самое внушалось относительно служебника и практикой древнейшего времени. «Прими, говорит apxиepeй хиротонисуемому во священника в одном служебнике XVI в., cию книгу церковных Божественных тайн последование, их же имаши со всяким вниманием и страхом Божим свершати, на всяк же день должен будеши плод устен твоих в жертву благоприятну Господеви приносити, сиречь полунощницу, утреню, часы, вечерню и повечерие свершати, к служению же божественной литургии по истезании опасном своей совести, со всяким благоговением, последование еже к божественному причещению со всеми мирен, в чистой совести да приступавши».¹⁹⁷ Как видно из поучения св. Дмитрия Ростовского, запрещаемый Известием обычай совершать литургию без служебника, на память имел у нас место в XVII и ХVIII в. Святитель рассказывает, что в одной из ростовских церквей «поп служил святую литургию без книги, служебником нарицаемой, и без молитв, служению подобающих, токмо едины возгласы глагола». В свое оправдание он ссылался на авторитетный для него пример старых священников: «от старых попов сего навыкох и сказа поимени от кого навыче».¹⁹⁸

«В конец же, послужитель во олтари всяко мужеский пол да будетъ». Содержащеся в данном предписании запрещение входить в алтарь женщинам основывается на 44-ом правиле Лаодикийского собора: «не подобает жене в алтарь входити».¹⁹⁹ В том же духе высказывается 66-ая статья Номоканона: «мирстии во святый олтарь да не входят, ни мулле, ни жены, по 69-ому правилу, еже в Трулле».²⁰⁰ В «Воумлении» рубрика о служителе в алтаре дополняется таким предписанием: «женску полу и девице, аще и чистей, и монахине во олтарь не подабает входити».²⁰¹ Замечание о монахине совпадает с предписанием Кормчей 1653 г.: «не подобает инокиням входити в святый олтарь, ниже вжигати свещу и кандило».²⁰² Так она изменяет 15-ое правило пaтpиapxa Никифора, разрешающее монахиням вход в алтарь.

«Во всем служении божественной литургии иepeй должен быти кроток, тих, примирен и благоговеин, умными очима взирая на своего владыку, перед ним же стоит, ему же служит и его же образ на себе носит. Молитвы со всяким благоговением, благочестно, и велим вниманием, прилежно и всецело ничтоже оставляя, да чтет. Служити же страхом и трепетом иepeй должен есть всей поставой внешней изобразить имать внутреннюю свою веру, ей же крепко извествуется, яко престол есть седалище царя небесного, судии живых и мертвых, на немже истинно он сидит, и тьмы ангел окрест его со страхом невидимо предстоят». В более краткой редакции тоже наставление встречается у Василия Великого. «Предстани, говорит он, святому жертвеннику с умилением и чистым сердцем, не озираяся семо и овамо, но в страхе и трепете предстоя небесному царю; да не угодия ради человеческого потщится сократити молитвы; не приемлеши же лица человека, но взирай к единому предлежащему царю и предстоящим окрест его силам».²⁰³

«Вещь тайны тела Господа нашего Иисуса Христа есть хлеб от чистой пшеничной муки, водой простой естественной смешанный и добре испеченый, квасной, непресоленный, свежий и чистый. Совершение евхаристии на квасном хлебе является обычной практикой восточной церкви. Употребление опресноков и в древности, и в более позднее время рассматривалось как отступление от нормы. Так, Епифаний Кипрский отмечает в качестве особенности обычай евионитов совершать евхаристии на опресноках.²⁰⁴ Три вещества, входящие в состав евхаристического хлеба (мука, соль и вода) указывают, по словам Симеона Солунского, на трехчастность нашей души и Св. Троицу. Мука с квасом означает душу; вода – крещение, а соль знаменует ум и учение Слова.²⁰⁵

«Иной же хлеб, кроме самой пшеницы, квасной, из всякого жита семен, или из пшеничной муки и естестественные воды, и квасный, но млеком, или маслом, или яицы помазанный, зацвелый же, плесневелый, или изгорчал вещью тела Христова быти не может». Запрещение употреблять евхаристический хлеб, помазанный молоком, маслом и яйцами, вытекает из 3-его апостольского и 57-ого правила VI вселенского собора, возбраняющих под страхом отлучения приносить в алтарь молоко и мед²⁰⁶, а требование избегать хлеба зацвелого, сплесневелого: «согласно с наставлениям Василия Великого: «блюди, да не сплесневеют или одымеют божественные тайны».²⁰⁷

«Вещество крове Христовы есть вино от плода лозного cиecть, из гроздов винные лозы источенное, несмещенное с каковым-либо иным питием, кроме еже из гроздия: в проскомидии же влияти мало в вино воды, и по освящении тайн теплые воды, якоже чин имать». Обычай употреблять для евхаристии виноградное вино и соединять его с водой ведет свое начало от И. Христа, Который евхаристическую чашу вина (Mф. 26:29) растворил, по древнему преданию, водой, и узаконен 46-ым правилом Карфагенского собора и 32-ым каноном Трульского. «В святилище, говорит первое, да не приносится ничто, кроме тела и крови Господней, т. е. кроме хлеба и вина, водой растворенного».²⁰⁸ Отцы Трульского собора, обличая армян, несмешиващих на евхаристии вино с водой, в подтверждение православной практики ссылаются на литургию ап. Иакова и Василия Великого «Иаков, по плоти брат Христа Бога нашего, говорят они, и Василий, архиепископ Кесарийский, письменно передавшее нам таинственное священнодействие, передали в божественной литургии составлять священную чашу из воды и вина».²⁰⁹ Древнейшее свидетельство о вливании теплоты принадлежит Никифору Исповеднику. «Не подобает, замечает он, кроме укропа службу принести пресвитеру, разве аще по велицей напасти, и аще никако же обретается укроп».²¹⁰ О том же самом упоминает Вальсамон в толковании на 32-ое правило Трульского собора, разъясняя, что теплота вливается в потир для твердого удостоверения в том, что истекшия из ребра И. Христа кровь и вода были оживотворены, а не мертвы.²¹¹ В текстах литургии рубрика о влиянии теплоты отсутствует в XI – XII вв. и появляется в XIII ст. Так, она неизвестна литургии Василия Великого по рукописи Синайской библиотеки XI – XII в. № 961 и литургии Иоанна Златоуста по рукописи той же библиотеки XII в. № 973²¹²) и славянским рукописям Московской Синодальной библиотеки №№ 342 и 343.

«Вином не суть и быти не могут вси соки, от различных овощей и ягод источени, cиecть, яблочный, грушевый, вишневый, терновый, малиновый, и инии сим подобные». Совершение евхаристии не на вине запрещено и осуждено 3-им апостольским правилом, составившим основание для данного предписания. «Аще кто, епископ, или пресвитер, говорит оно, вопреки учреждению Господню о жертве, принесет к алтарю вместо вина приготовленный из чего-либо другого напиток, да будет извержен от священного чина».²¹³ Подобного рода постановления были известны и древнерусской церкви. Так, митрополит Киприан в одном из ответов игумену Афанасию говорит: «аще кроме вина иным нечим служити сопротивник есть Господнего указания».²¹⁴ Равным образом и в святительских поучениях духовенству встречается такое наставление: «да чтобы есте без вина обедни не служили, а к вину бы есте не примешивали ничего, ни меду, ни квасу, разве воды».²¹⁵

«Аще иepeй служай перед освящением познает хлеб, на престоле на дискосе к освящению предложенный, быти растленный, или житных семен каковых, или мало прицвелый, или пресный, aбиe да отложить сий, да возмет же иный свежий и чистый пшеничный, и глаголет над ним тихо: В воспоминание Господа и Бога: и вся прочая проскомидийная, яже над агнцем, да изимает агнец обычно... Сице убо творит по всему, аще по проскомидии перед великим входом или по входе каковым-либо буди образом не обрящется агнец на дискосе, стать, или чудовне или от мысли взят. Аще иepeй перед освящением крове, по освящении тела познает, яко вина в чаши несть, точно вода, да излиет оную воду в некий чистый и честный сосуд, и aбиe влиет вино и мало от воды, глаголя: Един от воин копьем ребра его прободе. По сем же да начинает от оных словес: Подобие и чашу по вечери, глаголя: и прочая. Сходное с предписанием Учительного Известия правило на тот случай, если во время проскомидии не будет влито в чашу вино, встречается у apxиeпиcкoпa Новгородского Илии († 1186). «Если случится за литургией, говорит оно, что священник или дьякон забудет влить воды или вина и усмотрит это только уже после святая святым, когда будет раздроблено Тело, и часть его вложена в потир: то опять из службы не повторяют ничего, но священник или дьякон возмет один потир, отнесет его в малый алтарь (жертвенник), вольет вина и воды, говоря при сем то, что говорится при сем на проскомидии, и принесши поставит на своем месте; священник благословит один потир, говоря: «еже есть в чаши сей честную кровь Христа Твоего».²¹⁶ Одинаково высказывается по данному вопросу Симеон Солунский. «Если иepeй, рассуждает он, забудет сделать соединение и покроет пустой потир, и если он узнает об этом во время входа, то тотчас должен сделать соединение на божественном престоле и прочитать молитву предложения и таким образом совершать литургию. Если же он не приметит до конца литургии и узнает уже в то время, когда приступит к причащению, и тогда должен сделать соединение и прочитать молитву предложения и повторить сначала все молитвы, читаемый от самого великого входа, а во время призывания Духа назнаменать только потир».²¹⁷ У Симеона же Солунского встречается предписание и на тот отмечаемый Учительным Известием случай, если агнец будет «от мыши взят». «Если случится, говорит он, что принесенный божественный хлеб будет съеден мышами, и иepeй не будет знать, а сведает о том после входа, тогда пусть принесет другой хлеб, обычно измет агнца, произнося пророчественные изречения и исполняя все, что обыкновенно говорится и делается. В особенности нужно повторить молитву проскомидииную, а потом и все молитвы великого входа, умилостивления и прощения, приготовляющие иepeя к священнодействию».²¹⁸

Еще ранее Симеона Солунского решением того же самого вопpoca занимался в XIII в. целый патриарший собор. Именно митрополит Диррахийский – Роман обратился к Константинопольскому патриарху Мануилу Критопулу (1242 – 1255) с таким вопросом: «некоторые из священников во время великой черыдесятницы кладут на сохранение преждеосвященные божественные хлебы в дароносицы; затем при содействии демона они бывают похищены из божественного или мышами или собакой, или же, когда священник священнодействует и читает молитвы при престоле какая-нибудь незаметно после проскомидии похищает священное божественное тело. Как должно за такое подвергать епитемье иереев?» В ответ на это собор постановил: «Когда хлебы похищены от мышей по совершении проскомидии, священники да не подлежать епитимье, так как многое подобное часто бывает, и да приготовят другую просфору на святой трапезе и да исполнят проскомидии и да совершать священнодействие».²¹⁹ Около того же самого времени, в ответ Константинопольского патриаршего собора (1276 г.) Сарайскому епископу Феогносту на вопрос «аще мышь начнет агнец, достоит ли им служити, или ни»? – читается: «достоит, хотя бы четвертая часть осталась, и тем служити».²²⁰

Из более древней практики русской церкви сохранилось по данному вопросу правило Новгородского apxиeпиcкoпa Илии (1164 – 1168): «аще ся пригодить се, еже мышь начнет дискос (агнец) у службы, и узрит попин или до переноса, или по переносе, и оскребе ножиком и служит, а нового не вчинает. А крохы вспуть в ты крыхы, иже то с литона снимают».²²¹

«Подобает убо, аще служат иepeи мнози, якоже словесе Господня: Примите, ядите, и Пийте от нея вси, се Твоя от Твоих: тако, и сотвори убо хлеб сей: и А еже в чаши сей: Преложив Духом Твоим Святым, купно глаголати». Аналогичное наставление имеется в одном южнорусском чине пресвитерской хиротонии начала XVII ст. Разъясняя новопоставленному, что он должен делать, получив от епископа часть божественного тела, чин вменяет ему в обязанность «глаголать с святителем молитвы все в святой литургии последуемые. Наипаче егда святитель посвящает пречистые тайны, возглашая: Примите, ядите и Пийти от нея вси, он cия все глаголет тихо за святителем».²²² Того же самого требует и Чиновник. «Ведательно же, замчает он, яко лепотствует cия Господня словеса: «Примите, ядите» и «Пийте от нея вси» глаголати над хлебом и вином всем сослужащим, купногласно тихим голосом во едино слово с apxиepeем; и ниже единым словом предварити кому или остатися Apxиepeя; но яко из единых уст всем купно рещи. Такожде и над чашей: и еже в чаше сей и пр.»

«Аще иepeй литургисай, прежде освящения тела и крове Господни, тяжко разболится, яко отнюдь ему немощи действовати, или вскоре умрет, служба оставляется и престает. Аще по освящении и совершении cиe приключится: иный священник, аще тамо будет, слушая литургию, да совершит божественную литургию. Аще тогда иного иepeя не будет, от благоговейных и чистых мужей кто, всем покровец не прикасался нагой рукой, да покрыет добре святая, дóндеже иный священник придет: иже пришед да совершит божественную службу совершенно, наченет от проскомидии, и новый агнец изъем, обычно в служении да освятит». Аналогичный случай отмечен грамотой митрополита Макария 1558 г. Совершивший литургию священник внезапно омертвел, другого иepeя, могущего докончить службу, не было. Когда заболевший ожил, ему было предписано докончить службу, совершить все то, что указывается и в Учительном Известии. При этом священнику было приказано: егда приспеет время воздвигнути Святая, и он бы агнцы на едином дискосе воздвигнул, якоже и в божественной службе Василия Великого.²²³

«Аще иерей начнет литургисати и в проскомидии будет действие, или уже в литургии до входа великого, позовется смертные ради каковые приключаемые нужды, аще крестити, или исповедати, а не в дальнем расстоянии: да оставит на том месте служение и идет борзо тамо, и сотворив болезненному в самой смерти надежно спасете, и возвратився, докончает божественную службу: в церкви же велит чтением апостола, или канонов, или псалмов пришедшые люди пользовати в то время». Церковные правила относят крещение детей к числу неотлагаемых треб. «Аще чиe отроча, говорит 58-я статья Номоканона, нерадения ради умрет некрещено, три лета сицевый да не причастится. Аще ли текут к священнику, а священник небрежет, грех есть священнику». «Аще ли, отвечает древнерусский епископ Нифонт Савва, умрет дитя нехрещено небрежешем родитель или поповым, вельми за душегубье поста три лета».²²⁴ Сообразно с этим и «Поучение святительское к новопоставленному иepeю требует, чтобы он был «страж в нощи и во дни с крещением и покаянием и причащением».²²⁵ На почве данного взгляда и возникло настоящее предписание Учительного Известия. Что же касается его требования занять во время отсутствия священника внимание богомольцев чтением апостола или псалмов, то оно находит себе полную параллель в Типиконе Великой Константинопольской Церкви. Описывая крещение оглашенных за литургией великой субботы, устав говорит, что для его совершения патриарх удалялся в особую крещальню, а в церкви во все время его отсутствия читались паремии».²²⁶

«Аще же на долзе святые дары, или освящены, или не освящены, по сицевом случаи, не сущу священнику, растлеются, cиecть сплеснеют и хлеб и вино оцетно будет, яко не мощи им к потреблению приемным быти, священник, сия взем, в текущую реку да всыплет». 160-ая статья Номоканона содержит на тот же самый случай иное предпиcaниe – требует «с вином сладким устроити чашу и изнурити, спречь снести сплеснелые дары».²²⁷ В канонических сборниках данное правило усвояется то Тимофею, пaтpиapxy Александрийскому, то Никифору Исповеднику. Именем первого оно надписывается в печатной словянской Кормчей.²²⁸

«Аще который иepeй кроме сицевого случая литургисав не причастится божествннных тайн, тяжко смертно вельми согрешит и извержения вине подлежит». Предписание Учительного Известия представляет повторение 8-го апостольского правила: «аще епископ или пресвитер, или дьякон, или кто-либо из священного списка при совершении приношения не причастится, да представит причину, и аще есть благословна, да будет извинен. Аще же не представит, да будет отлучен от общения церковного».²²⁹

«Аще паук, или ино что ядовитое перед освящением св. даров впадет в святую чашу, да излияно будет вино из святые чаши в иный чистый сосуд и по совершении службы изольется в текущую реку». Аще же по освящении cиe будет, и страшно или морозко будет иepeю впадшее с божественной кровью поглотити, тогда сохранно со всяким блюдением до изымет впадшее, еже не укапнути ни где же, ни что же от божественный крове, над иным же потиром, или честным сосудом, ваном трижды добре да измыст изъятое, вино же да соблюдет: изъятое же да свиет в бумагу, или в некое чистое полотенце: и по совершении литургии животное оное с бумагой или полотенцом на плииде или на чистом камени да сожжет, пепел же под святой трапезой да вкопает: вино же оное, им же животно изъятое измовено бысть, в текущую реку да излиет: аще река далече будет, под престол яму ископав, идеже ногама попираема не бывает, да виет и закроет». Предусмотренный Учительным Известием случай обсуждался в церковной литературе не раз. Его затрагивал уже Никифор Исповедник. «Если бы случилось, говорится у него, что в сосуд (со святыми дарами) упало бы какое-либо маленькое животное, бросить ли его в реку, или съесть, или иначе как поступить»? Ответ на данный вопрос дается такой: «если бы случилось быть с дарами таковому, то не должно ни есть, ни бросать, но смешать в святом потире с сладким вином и омыть, или послее сожжения животного закопать под святой трапезой».²³⁰ С вопросом, что должно делать, если при совершении литургии впадет в потир ядовитое, возбуждающее опасение, как бы не умереть, пресмыкающееся, обращались и к Родосскому митрополиту Нилу (XIV в.) «Уничтожь, отвечал он, то пресмыкающееся и закопай под святой трапезой или в другом сокровенном месте, да не будешь наветником своей жизни и не согрешишь; если же оно не ядовитое, разотри и потреби его. Это правильнее есть, нежели быть запрещенным на время».²³¹ Наконец тот же вопрос решается и в Киевском Номоканоне 1620 г. «Развали оно плзущее, говорит данный памятник, и погреби ее под святой трапезой, или на ином сокровенном месте, и да есть празден на время».²³²

«Аще что от божественные крове нерадением служащего иepeя укапнет, смертно согрешит. Аще на доску укапнет, языком да излижет, аще же невозможно, губой да истрет: посем же доску остругав, остружины на плиее или на чистом камени да сожжет, пепел же под престол да вкопает». Как это, так и дальнейшие предписания Учительного Известия на случай пролития св. даров представляют повторение наставления Симеона Солунского. «Иерей, говорит он, который случайно прольет св. дары, должен предварительно исповедать это apxиepeю и исполнить несколько правил, в особенности, если случилось от его нерадения и невнимания. Собравши пролитые св. дары, он должен осторожно положить их с землей, или с чего будут собраны, туда, где он умывается, или в другое безопаснейшее место, если есть. Если настилка – пол мраморный, то, вынувши ее оттуда, положить в особенном священном месте. Если же очень велика и неподвижна, то, обтесавши довольно глубоко то место, где пролиты св. дары, следует положить это обтесанное в упомянутом месте. Кроме того, нужно как более мыть то место, которое обтесано. Если все находящееся в потире прольется в храме по совершении входа, тогда должно опять сделать соединение и прочитать молитву предложения; а потом после великого входа исполнить и прочие молитвы.

Если не все дары прольются, а погибнет только часть: тогда, прибавив еще, сколько нужно, совершать священнодействие».²³³ Равным образом и по словам Иоанна епископа Китрского, место, на которое пролиты св. дары должно «огнем и водой измениться».²³⁴ 158-ая статья Номоканона подвергает невольно пролившего св. дары шестимесячной епитимии «по 11-му правилу Иоанна Китрского»²³⁵, но последний об этом ничего не говорит. Рассматриваемый случай предусмотрен и вышеупомянутым Киевским Номокононом 1620 г. «Аще ли ко освящение и совершение божественных тайн прольется кровь, святая убо с всякой честью да соберутся: и место на немже падоша, огнем и водой да потрется и изменится. Аще ли мpaмopиe постлано есть, взятие оттуда и на месте священным и особнем положити; аще ли велико и недвижимо: да просек в глубину довольне место, идеже распрострошася святая, и ознесано тамо положити на месте, никоже рекохом, но и просеченное место да измыет, аще возможно». В нем же предусматриваются и случаи пролития св. крови на одежду. «Аще святая по свершении на одежду излияшася, да отрежется часть она священной одежды и божественный покров да будет, измывен и тый на особне месте».²³⁶

«Аще по причащении св. тайн aбиe приключится иepeю изблевати, блевотины да сберутся в льняная cгpeбиa, и в чистый сосуд да вложатся, и сохранятся, дóндеже добре изсохнут, и тогда в текущую реку да измещутся, или на плинее, или чистом камне да сожгутся». Предусматриваемый Учительным Известием случай отмечается древнерусским епископом Нифонтом. «Аще, говорит он, от объядения или пьянства блюет причащався, 40 днии епитемьи, аще ли от возгнушения, 20 днии; аще ли от напрасные болезни и мнее. Аще ли поп, да такожде 40 днии и не служит. И еже есть изблевал, да сохранит на огни, 100-ый псалом да испоет».²³⁷ Он же, рассуждая о причащении больного, советует приготовить «сосуд чист, да аще взблюет, влити в реку.²³⁸ Назначаемая Нифонтом сорокадневная епитимия за изблевание по причащении усвояется в 144 ст. Номоканона Иоанну Постнику, но в других памятниках приписывается Никифору Исповеднику и Феодору Студиту’’.²³⁹ О наказании за изблевание по причащении говорит и Иоанн Китрский, но не опредляет ни характера его, ни продолжительности. «Иже, замечает он, повнегда причащися священных, опитием изблевався, множайше запрещение приемлет, нежели от прихождения немощи облевавя, понеже все дело есть оставления».²⁴⁰

«Егда иepeй служай на длань своей десницы божественное тело возлагает, или в соборе от начальствующего пpиемлет, никакоже десницей да стесняет, но мало что согнув, шуйцей да поддержит, и не над главой, но над престолом да содержит». Предписание брать частицу св. тела в руку встречается уже у Кирилла Иерусалимского. «Приступая, говорит он, подходи не с протянутыми кистями рук и не с разведенными пальцами, но, сделав левую руку престолом для правой, как имеющей принять царя, и согнувши ладонь, прими тело Христово».²⁴¹ Того же самого требуют и памятники позднейшего времени. «Иерей, читаем в Львовском Служебнике 1646 г. и Kиeвском 1653 г., благоговейно низко поклонися, вземлет едину часть св. хлеба шуйцей и с вниманием возлагает на длань десные своей руки».²⁴² «Иерей, замечает Московский Служебник 1651 г. приемлет часть нижнюю св. агнца тремя персты десные руки, вкладывает вдлань свою и держит вдлани своей».²⁴³

«От святые чаши божественный крове причастився, иepeй уста своя добре да изссет и языком излижет, посем же и губой антиминской да отрет. Пияй же добре край святые чаши да изссет, да не останется на брезе крове божественный, посем же губою да отрет край». Аналогичные приведенному предписанию встречаются в Служебниках XVII ст. Так, Львовский Служебник 1646 г. и Киевский 1653 г. дают следующее наставление. «И aбиe (по причащении) устне свои добре осмоктав, и усы иссав, в руку держимым покровцем отер, священный же чаши брег губой на антиминсе сущей отирает».²⁴⁴ «По причащении, говорится в Московском Служебнике 1651 г., отирает усты свои покровцем, держимым святый потир».²⁴⁵

«Аще по освящении хлеба или вина покажется чудо, сиесть, вид хлеба в виде плоти, или отрочате, вино же в виде крове, и аще вкратце не пременится сей вид, сиесть, аще не паки явится вид хлеба или вина, но сице непременно пребудет, никакоже иepeй да причастится: ибо не суть cия тело и кровь Христова, но точию чудо от Бога, неверства или иные ради вины явлено». Источником приведенного предписания можно считать древние сказания о чудесных явлениях младенца Христа в евхаристии. В одном из них, передаваемом аввой Даниилом со слов аввы Арсения, современника Феодосия Великого, рассказывается, как один благочестивый, но простодушный скитянин, отрицавший пресуществление даров, по молитве двух старцев вместе с ними увидел заклание младенца ангелами на престол. Причащаясь, он получил окровавленное мясо, превратившееся снова в хлеб только после исповедания им веры в таинство. «Когда, рассказывает скитянин, были совершены святые молитвы, и приблизились клирики раздробить хлебы предложения, я видел, что два лица держали дитя за руки и за ноги, взяли нож, закололи его и источили кровь его в потир и, рассекли тело его, положили поверх хлебов, и сделались хлебы телом. Когда подошли братия принять, дано было им тело, и когда они стали взывать, говоря: аминь, оно становилось хлебом в их руках. Когда и я подошел, мне дано было тело, и я не мог вкусить его. И услышал я голос, говорящий мне: почему же не принимаешь? Не есть ли это то, чего ты искал? А я сказал: будь милостив ко мне, Господи, тела я не могу вкусить. Он ответил мне: если бы можно было человеку вкушать тело, тело и находилось бы, как ты видел, но так как никто не может есть тело, поэтому установил Господь хлебы предложения. Итак, если веришь, прими то, что ты держишь в руке твоей. Я сказал: верю, Господи. И когда я сказал, то тело, которое я держал в руке моей, стало хлебом».²⁴⁶

«В конец же да весть приходской иepeй, яко в кийждо великий праздник и неделю, к сим же и в куюждо субботу должен есть литургисати, под смертным грехом». Как видно из Деян. XX, 7, 8, обычай освящать воскресный день совершением евхаристии восходит к апостольским временам. В качестве дня евхаристических собраний он упоминается также и в памятниках II в. – в письме Плиния Младшего к императору Траяну, в 1-ой апологии Иycтинa Мученика и в Учении 12-ти апостолов. «В день Господень, говорит последнее, собравшись вместе, преломите хлеб и благодарите, исповедав прежде грехи свои, дабы чиста была жертва ваша».²⁴⁷ Что касается субботы, то о праздновании её не только не упоминает ни один памятник данного времени, но и доказывается необязательность ее для Нового Завета. «Смотрите, как Он говорит, пишет Варнава: неприятны Мне нынешние субботы; но те, которые я определил и которые наступать тогда, когда, положив конец всему, сделаю начало дню восьмому, или начало другому Mиpy. Поэтому мы и проводим в радости восьмой день, в который и Иисус воскрес из мертвых».²⁴⁸ Но с III в., с ослаблением антагонизма к иудейству возникает стремление к чествованию субботы, выделению её из разряда обыкновенных дней, и это стемление приводит к тому, что в конце III и начале IV ст. она чтится едва ли не одинаково с воскресеньем. Так, «Завещание Господа нашего Иисуса Христа» назначает для субботы литургию, предписывая приносить для последней три хлеба в образе Троицы.²⁴⁹ О праздновании субботы говорит также и Апостольские Постановления. «Субботу и день Господень празднуйте, замечают они, ибо та есть воспоминание творения, а этот воскресения».²⁵⁰ В частности совершение литургии в субботу отмечается 49-ым правилом Лаодикийского собора, запрещающим совершение евхаристии в 40-цу, за исключением суббот и воскресений; Василием Великим, говорящим о четырекратном причащении христиан на неделе, в воскресенье, среду, пятницу и субботу,²⁵¹ 13-ым правилом Тимофея Александрийского и т. п. По словам церковного историка Сократа, совершение литургии в субботу было почти повсеместным явлением. «Тогда как, говорит он, все церкви в мирй совершают тайны и в день субботний каждой недели, александрийцы и римляне на основании какого-то древнего предания не хотят делать этого, а соседи александрийцев – египтяне и жители Фиваиды, хотя делают собрания в субботы, но принимают тайны по насыщении вечером».²⁵² От первых трех веков сохранились также свидетельства о праздновании и совершении литургии в три великие праздника: Пасху, Пятидесятницу и Богоявление. Остальные великие праздники установлены позднее, частью в IV в. (Рождество Христово), частью в V (Вознесение), другие еще позднее.

«К сему да весть и cиe, яко едину точию на день литypгию, на едином престоле должен есть иepeй совершити: cия бо единость святые жертвы знаменует едину смерть Христову, юже единой нас ради подъят, и едину страсть Его, юже единой о нас претерпе». Еще в конце XI в. некий монах задавал хартофилаксу Петру вопрос: «позволительно ли священнику совершать в один день две литургии». «Однажды пострадал Христос, отвечал спрашиваемый, и посему да совершает священник одну литургию, а не две».²⁵³ В памятниках древнерусской письменности обычай совершать на одном престоле в один день нисколько литургий причисляется к латинским заблуждениям и, как таковой, запрещается для православных. «Tии же (латины), пишет митроиолит Никифор в послании к Муромскому князю Ярославу, во единой церкви литургии творят дважды, и трижды, и четырежды днем, еже есть зло. Во единой бо церкви, аще будет один олтарь, то едину литургию творити и почину едину литургию пети: чего ради един зань распятся Христос, единой распятся, да того ради попови подобает едину литургию творити днем в церкви святей».²⁵⁴

Предписания предпоследнего отдела Учительского Известия: «Како хранити божественные тайны больных ради», полностью изложены в II-м Деянии Московского собора 1666 г. Лишним в этом последнем является указание на время сушения запасных даров. «На утрени, говорится в нем, перед шестопсалмием одеян во все священные одежды, покадив церковь обычно, и вшед в алтарь, стань перед святой трапезой, и сотвори благоговейное святым тайнам поклонение, покадив обычно крестообразно обходя святую трапезу, отдав же кадильницу, умый руце и развив антиминс положи на нем святый дискос: и взем святый кивот с божественными тайнами положи его на край антимиса: и открыв возми паки кадильницу и кадя возгласи: слава святой и единосущной и животворящей и нераздельной Троице и прочее, и отдав кадильницу изми от кивота святый агнец, со всяким вниманием и страхом: и положи его на святом дискосе, на антимисе сущем и святым копием раздробляй его со всяким вниманием и благоговением на дробные части. Скончанным же шестопсалмом аще несть дьякон или иного священника во еже ектенью пред царскими враты глаголати, ты не отступи от места на нем же перед святой трапезой стоиши, но точию престани от раздробления или сушения и толю благоговейно стоя глаголи ектенью всю, по скончании же сих предначатое действо сице: по раздроблени всего агнца положи плитяный камень или плинфу прикрай антимиса одесные себе страны»²⁵⁵ и далее как в Учительном Известии. Приведенное предписание заимствовано отцами Московского собора из требника Петра Могилы. Кроме него, оно встречается еще в двух «Уставах Божественный литургии», из которых один издан в Вильне в 1624 г., а другой в Евю в 1641 г. Тот и другой назначает для сушения даров утреню пасхального вторника. «Во второк светлые неделя, на утрени, читаем в них, облекшеся во всю священническую одежду, омыв руки и прием кадило, покадив святый агнец, на святый трапезе, развивше же антиминс, и камень плитян мал положив на нем, таж скудельник со огнем верху камени: и прием святый агнец, раздобляет²⁵⁶ и зело на дробные части на святем дискосе, на то устроенном, и возлагает с дискосом на скудельник вверху огня, тоже прием кадильницу, покадив окрест святую трапезу, и возглашает: «Слава Святей, единосущней и животворящей». Тоже сам начинает внутрь алтаря: Христос воскресе, трижды с пением, и прочее утрени по обычаю, и тако спрятавше со опаством в на то устроенный сосуд». Что касается вообще, обычая приготовлять запасные дары на весь год в великий четверг, то он отмечается древнерусским епископом Нифонтом и митрополптом Георгием. «Достоит попом, говорит, последний, вынимати святое Тело по вся лето в великий четверг и изсушивши держати в стружце от года до года больных деля».²⁵⁷ «Отоими, замечает Нифонт, в великий четверг тело Христово, яко откладаети на постные дни, то держи в сосуде, доколе хотя, тях дожогонит ее тогда потребиши».²⁵⁸

«Приходстии иepeи прихожан своих о том да поучают еже бы в чистой совести, всякий пол, аще возможно в праздники, аще же ни, всячески бы в четыре посты в лете причащалися». По Православному Исповеданию для мирян обязательно причащаться раз в год,²⁵⁹ но пpиобщения в каждый из четырех постов требует 228 ст. Номоканона. «Ведомо буди и cиe, говорит она, яко должни суть право живущии и среду и пяток хранящии всего лета, да причастятся пречистых тайн в великую Пасху, в день Рождества, в праздник св. Апостолов и Богородицы».²⁶⁰ В том же духе высказываются отцы Московского собора 1666 г. «Ксему же, постановляют они, научати прихожан, чтобы ко отцем духовным на исповедание мужи и жены и их дети приходили почасту, паче же в четыре святые посты».²⁶¹

«Изумленным, или обмершым божественные тайны подавати никакоже достоит, точию егда в себе приходят, и умны, и в сочувствии от обумертвия бывают». «Обмеришиe приравниваются к мертвым, а причащение последних запрещается 18 правилом Карфагенского собора: «мертву убо телеси причащение не дается, не яст бо, не пиет».²⁶² Как думают, соборное постановлено было вызвано практикой некоторых еретиков, например, маркионитов, и даже православных причащать умерших. Запрещенный на Карфагенском соборе рассматриваемый обычай продолжал существовать и впоследствии, в виду чего отцы Трульского собора нашли необходимым подтвердить постановление Карфагенского.²⁶³ Но и вторичное запрещение данной практики не помешало ей сохранятся в александрийской церкви даже в ХV в. Так, в чине пресвитерской хиротонии по евхологию Дионисатской библ. № 489 вручение новопоставленному св. хлеба сопровождается со стороны епископа такими словами: «прими залог сей, который будет истребован от тебя во время второго пришествия; не дай его еретику или мертвому».²⁶⁴

Свящ. А. Петровский