Глава III

1

III глава пророческой книги Михея, как мы сказали, описывает собственно нравственное падение израилево, раскрывая грехи не по городам земли и не по различным сословиям народа, а по свойствам самого греха, который можно определить как религиозную эксплуатацию вообще; во второй части главы пророк противопоставляет себя развращенным теократам Израиля и начинает отсюда новый ряд пророчеств, продолжающийся до самой VII главы.

Стихи 1 – 4. С евр. в русском: «и я сказал»; правильнее по-славянски: «он скажет»; слово может быть при различной пунктуации переведено и так, и иначе: וַאֹמַר (ваомар – «я сказал») или וְאָמַר (веамар – «он скажет», «он сказал»). Но второй перевод правильнее потому, что в 3-м стихе «народ Мой», а в стихе 2-м дополнение означено прямо местоимением (т. е. овцы), так что он мыслится в теснейшей связи с 13-м стихом главы II, и разделение на главы едва ли здесь уместно. Прп. Ефрем Сирин не указывает здесь чтения; блж. Феодорит держится за чтение 70-ти. Влагать дальнейшую речь в уста Божий будет вполне согласно с подобными же обличениями грядущего Господа в псалме (Пс. 49), в книгах Малахия (Мал. 3) и Амоса (Ам. 5:9 и след.), где обличителем явится именно Господь, вводящий стеноруштеля. Тогда исчезает и тождесловность начала этой главы с началом предыдущей: там изобличал пророк, а здесь явится на изобличение Сам Господь, истинный Пастырь, собирающий воедино стадо израилево (ср. Ин. 10). Обличение следует самое коренное: искажение истины, обирательство и даже угнетение народа, как и в указанных параллельных местах, так и в Мф. 23. Разночтения больше нет до стиха 4-го. Образы, взятые в этом трехстишии, известны в псалмах: жестокое поядение народа (Пс. 13) и угнетатель бедного, любящий зло более, чем добро (Пс. 51), равно будут наказаны Богом. Иезекииль в XXIV главе (Иез. 24) в этом образе заклания овец и сбрасывания их по частям в кипящий котел изображает полнейшее разорение и избиение народа. Псалом 17 точно также изображает явление изобличителя Бога и погибель врагов праведника, которые, усмотрев свое посрамление, тщетно взывают к Господу (Пс. 17:42), как и здесь, в стихе 4-м. Думается, что в этом образе Обличителя и затем Карателя соединяется и пришествие Христово и следовавшее затем разорение Иерусалима (см. стих 12), которое и Спаситель называет пришествием Сына Человеческого, когда Господь уже не слышал мольбы отверженного народа. Со стиха 4-го речь возвращается в уста пророка. «Сокроет лицо свое на время, как они злодействуют». Славянский текст: «отвратит лице свое от них… понеже слуковноваша в начинаниях своих на ня». Русский смысл вовсе неясный: здесь, очевидно, та же идея, как и в книгах Иеремии (Иер. 11:11), Иова (Иов 35:12), Притч (Притч. 21:13) и др., что Господь не услышит жестоких, когда они будут обличены; при чем же тут «на время, когда»? Соответствующее слово כַּאֲשֶׁר (каашер – предлог и относительное местоимение) означает причину, например, в словах Божиих Моисею (Чис. 27:14) и еще в других местах Библии, и потому надо предпочесть славянское толкование.

Стихи 5–6. Если главным пороком правителей и священников были жадность и насилие, то пророки грешили жадностью и лестью; деньги точно так же заменяли у них истину и волю Божию. Речь идет не только о ложных пророках, но и относительно знающих волю Божию, но погрешающих, как Валаам, или если не о знающих, то во всяком случае мыслящих себя в общении с Богом, как, например, Седекия, современник и враг первого Михея, который в видении видел, как Господь послал духа лжива в уста Седекии; таким образом, тех пророков не мыслили простыми обманщиками, но льстецами, за что Михей второй и грозит им прекращением для них этих высших озарений в наказание за лесть. «Кладет в зубы» – выражение параллельное «снедению народа», где приобретение, собственно, отождествляется со снедию. Указываемые здесь пророком обещания мира, равно как и у Иезекииля (Иез. 13), нужно понимать не в смысле, противоположном войне, но в смысле вообще благополучия; ср. известное библейское выражение «с миром ли идешь?» Та ночь, которою грозит Михей лживым пророкам, означает, вероятно, не просто лишение пророческого дара, но и вообще разного рода бедствия, которые нередко называются ночью или тьмой, приближавшеюся в сознании иудеев к мысли о смерти и вообще погибели (положиша мя в рове преисподнем, в темных и сени смертней [Пс. 87:7]; и покры мя тьма [Пс. 54:6]; также Еккл. 12, ср. Ам. 5:18 «день Господень не свет, а тьма»); как и Господь говорит, что пришествие Его есть суд, чтобы не видевшие видели, а видевшие стали слепы; пришествие Господне уничтожит эксплуатацию.

Стих 7. «Ответ от Бога» прекратится в день бедствия для всего Израиля, как сбылось по словам плача Иеремии (Плач 2:9). Это нередко повторяющееся в Библии выражение (ср. Иер. 42:4; Пс. 73:9) вместе с фактами вопрошения пророков царями (Давидом, Ахавом, Иорамом и др.) указывает на обычай, существовавший и у язычников: спрашивать Бога относительно жизненных предприятий через нарочито занимающихся этим людей, входящих в особенное отношение с Богом; грядущий день Господень посрамит гадателей пред лицом их вопрошавших.

Причина разночтения последнего слова со славянским «и не будет послушаяй их» – непонятна; утрачено слово «Элогим», которым оканчивается 7-й стих, а противополагающий смысл стиха 8-го понят в смысле условия: «аще Аз не наполню силы» и проч., но блж. Феодорит даже это место читает согласно LXX.

Стих 8. «А я исполнен силы»; точнее, «напротив, я исполнен…» и проч. Противопоставление Михеем себя ложным пророкам оттеняет здесь, как и выше, не столько обман последних, сколько развращенность их и небогоугодность. По-видимому, в сознании иудейского народа известное вдохновение само по себе считалось пророчественным состоянием, и раз оно было налицо, то пророчество считалось божественным. Поэтому не все истинные пророки называют ложное вдохновение ложным и не все находят возможным удерживать народ от обращения к таким предвещателям, но предпочитают обличать сих последних за противорелигиозное настроение. Подобная точка зрения народа, пожалуй, явствует из тех мест Исайи (Ис. 40), где он с таким усилием учит различать истинное пророчество от обманного по их исполнимости, что в ином-то случае само собою должно бы разуметься. Видимо, народ считал за пророческую всякую духовную силу. Посему и Михей свое вдохновение противопоставляет только этому будущему ослаблению пророческого духа своих врагов и говорит, как бы, в таком смысле: «Те пророки вам льстят, но меня дух Господень помазал не на угождение, а на обличение». Учение апостола Павла о разделении дарований Святого Духа, перечисленных еще Исайей, было известно и из других книг Ветхого Завета. Так, Дух Господень помогает Самсону избить челюстью ослиною полки и унести ворота Газы; Саула Он побуждает раздеться и пророчествовать и т. п. Вообще Его предполагали там, где являлся религиозный экстаз и дерзновение. «Правоты и твердости» нужно было пророку, чтобы обличать весь Израиль (ср. Ис. 63:1), ибо, потеряв путь правды, народ, однако, не потерял своего сознания близости к Богу и святости (см. стих 2-й), как и во время Спасителя; а потому пророк должен был с особенною силою обличать его, чтобы привести к покаянию, а не к негодованию на себя только за хулу на народ Божий и храм, в чем обвиняли Христа Спасителя, архидиакона Стефана и апостола Павла. Недаром дерзновенное обличение Михея так твердо легло в народной памяти, что воспоминание о нем спасло от казни другого обличителя – Иеремию (Иер. 26:18). Итак, 8-й стих является предисловием к новому классу предсказаний, где Царство Божие, духовный Иерусалим и духовный Израиль уже прямо противопоставляются чувственным представлениям и ожиданиям иудеев, о чем раньше пророк говорит только в общих выражениях, иносказательно.

Стих 9 – 10 начинается с вводных слов к дальнейшим предсказаниям: «слушайте же это», т. е. последствие вашего беззакония; в обращении к начальникам Иакова повторяются в нескольких словах все те грехи, в которых их обличал пророк выше: неправосудие, ложь, корысть и жестокость. Славянский текст вместо «князья» – «оставшиися». Причина разночтения, вероятно, та, что соответствующее еврейское слово קְצִין (кацин) происходит от глагола קָ עָה (каца), означающего – отрезывать, отделять; Семьдесять толковников, вероятно, и поняли в смысле отглагольного существительного. Слова «кривой и прямой» имеют отношение к нравственной правде и у Екклезиаста (Еккл. 1:15).

Стих 11. Пророк усиливает выражения вины жителей Иерусалима, в чем заключается второй способ подготовки к изрекаемому ужасному бедствию, погибели города и храма, столь чуждому сознанию евреев. Толкователи, кроме архиепископа Иринея, затрудняются выражением «созидающие Сион кровью» и говорят о построении начальниками домов на деньги ограбленных. Но тут, кажется, идет речь вовсе не о домах, а о том, что вся жизнь Иерусалима исполнена злобы и коварства, так что он весь как бы из них построен и таким образом его святость и богоугодность как бы затмеваются грехами. Буквально та же мысль в словах Спасителя – Мф. 23:37–39, с заключением: се оставляется вам дом ваш пуст (Мф. 23:38). Далее Михей еще раз кратко воспроизводит все грехи теократии, чтобы окончательно убедить слушателей в возможности разорения Иерусалима. «А между тем опираются на Господа, говоря: не среди ли нас Господь?» Естественное течение мысли, что Господь не будет среди иудейской теократии: «за вас Сион будет распахан, как поле», и проч. Блж. Иероним относит эти слова против князей дома Израилева к предстоятелям Церкви, и под неправдой, кровью и прочими грехами разумеет их угодничество пред сильными мира и искажение смысла божественного откровения в корыстных видах, а затем приводит длинный ряд библейских изречений, осуждающих торговлю религиозным содержанием; иное дело – обогащение, говорит он, а иное дело – пророчествование; ссылается на чернорабочий труд апостола Павла и горячо вооружается против роскоши духовенства. «На Господе почиваху» – или «опираются»? Последнее чтение усвоено германскими толкователями, но даже блж. Иероним переводит прямо с еврейского «почивают», и это гораздо типичнее передает мысль; теократы собственно успокаиваются, полагаются на Бога (ср. тоже евр. выражение Ис. 10:20, 31:1 – полагаться на Египет, на Бога, или Быт. 18:4 – то же слово שָּׁ עַן – «шаан» – «отдыхать»). Самая мысль о противоположении географической близости к Богу, близости моральной в подобных же выражениях приводит Иеремия (Иер. 7:4), прибавляя далее, что храм Божий превращается «в вертеп разбойников». Таже, конечно, мысль в словах Христовых о храме молитвы.

Стих 12 параллелизирует с выражениями стиха 10-го. Кровь вопиет к Богу, и Он явится отмстителем: Сион будет распахан как поле, ибо создан кровью; Иерусалим будет грудою развалин (слав. «овощное хранилище»; см. Мих. 1:6 по поводу подобного разночтения. Пророчество, осуществившееся предварительно при Навуходоносоре, подтвержденное Спасителем (о камнях и здании – «не имать остати зде камень на камне, иже не разорится», Мф. 24:1–­3) и окончательно сбывшееся при Тите и Адриане, когда город был сравнен с землею. «За вас» – пророк еще раз напоминает, что он не против самой святыни и священных чаяний Израиля, но против его отступлений; эти два слова дают ему логическую возможность в главе IV говорить об ином духовном Иерусалиме. «Гора дома сего» – это выражение уже параллельно стиху 11-му: «князья его» и проч., так как в Библии князья и вельможи многократно уподобляются горам. Но как в предыдущей главе предсказанное внешнее уничтожение явилось лишь преддверием новой жизни народа – стада Господня, так и здесь, когда окончательно погибнет Иерусалим, то Господь создаст иной, духовный. Эта идея («зерно если не умрет, то не оживет»), идея физической смерти и духовного возрождения проходит через всю Библию, и в качестве своего высшего завершения осуществляется в смерти и воскресении Христовом, которое было уже не духовным только, но по плоти.