Об обретенном рае

Чем был рай? Что сказано об этом в Священном Писании? И насадил Господъ Бог рай в Едеме на востоке (Быт. 2:8). Слова «на востоке» указывают нам на то, что рай находился где-то на земле, а «насадил Господь» свидетельствуют о любви Бога к человеку, заботе о Своем создании и исключительном даровании Себя человеку.

Рай, и вы все это знаете, – дивное место, огражденное и безопасное, а следовательно, избранное, охраняемое, непреодолимое для вражеских сил. Слово «Эдем» обозначает «наслаждение», ибо рай был местом наслаждения человеческого, ибо произрастали там сладчайшие на вкус плоды, в том числе и духовные, ибо присутствовал в раю Сам Господь.

Далее, смотрите, что о том же самом говорит нам преподобный Иоанн Дамаскин. «Рай находился на востоке, возвышаясь над всею землею». Для того чтобы показать нам величие и красоту рая, он пишет, что рай лежал выше всех земных мест. «В нем было совершеннейшее благорастворение. Мягкий – то есть с мягким климатом, осиянный тончайшим и чистейшим воздухом». Странное дело! Он не говорит о том, что там веяли чудесные воздухи, но то, что рай светился прозрачным и чистейшим воздухом. Воздух сиял! Этим он хотел нам показать, что даже воздух в раю служил человеку, являя ему блистание Бога, образуя некое облако, подобное светящемуся облаку на Фаворе (см.: Мф. 17:5). Райский воздух заполнял все вокруг неким осязаемым светом, он нес на себе отпечаток, отображение Господа. Бог устройл так, что все являло человеку Его величие.

Далее преподобный Иоанн Дамаскин говорит, что рай был «полон света». После сияния воздуха он отмечает заполнение рая светом, не указывая нам ни на источник этого свечения, ни на какой-либо светильник. Этим он хочет сказать, что в райском саду повсюду был разлит свет Божества, Которое всегда является в сиянии, заполняющем все кругом.

Слова «полон света» говорят нам и о том, что Бог, находясь в раю, способен единовременно приходить и наполнять Собой все, может уходить в другие места, рая не покидая.

Совершая перемещения в пространстве, Он не перестает пребывать в раю.

Затем Иоанн Дамаскин характеризует рай как «подлинно Божественную страну и достойное жилище для созданного по образу Божию». Божественная страна... Да, но не только человеческое, не только Божественное, но и Божие. По словам нашего святого, рай был не только чувственным, но и духовным. Подобно людям, у которых помимо тела есть еще и разумная душа, рай был осязаемый и мыслимый, «умный». Все в нем свидетельствовало о том, что это жилище человека одновременно было и жилищем Бога, Который по любви и одежды Свои разделил с первозданным Им человеком.

Но посмотрим, о чем еще нам рассказывают эти картины, метафоры, представления, смыслы? Прежде всего о том, что Бог «нагибается» к человеку и дает ему Себя. Вот цель создания рая! Человек! Все было создано для человека!

И продолжает святой Иоанн, и произносит дивные слова о том, что Адам жил в раю, «имея жилищем обитавшего в нем Бога и облекаясь в Него». Да, Адам являлся хозяином дома, он мог ходить, гулять, спать, где ему захочется, но не нужно забывать, что домом был Сам Господь.

Поэтому Божественный рай называется «умным». Ведь райский сад, где жил Адам, огораживала не обычная изгородь, и стражами служили не просто ангелы и архангелы, но Сам Бог, Который есть «дом и жилец в нем». Бог и Адам жили в одном доме, и Адам даже не подозревал об этом, как порой и мы сегодня не знаем своих соседей по многоэтажке. Иоанн Дамаскин говорит, что Бог и Адам сперва были в раю одни, и только позднее Господь в помощь первозданному сотворил зверей. А до этого рай, а значит, и Бог, всецело принадлежал Адаму. И все в раю было священно (См.: Быт. 2:4–19).

* * *

Теперь давайте заглянем в один из современных монастырей, чтобы увидеть райский сад, запечатленный на жизни монахов.

Мы уже говорили о том, что рай находился вдали от населенных мест, его границы лежали где-то «на востоке», далеко за границами обыденных для человеческого сознания представлений. Так и монастырь всегда отделен от мира.

Вот первая параллель. Как вы, наверное, замечали, наши обители ограждают стены, либо высокие скалы делают их малодоступными. Сам Господь охраняет монахов от бури мира и людских искушений.

В монастыре все священно, ибо это есть место служения одному Богу. Не торговле, не промышленности, не человеческим устремлениям. Монахи – священные сосуды, принадлежащие Богу. Ничего «скверного» (см.: Деян. 10и 28; 11, 8), ничего нечистого нет в обители. Все предметы, дела, монастырские постройки посвящены Богу и являются Божией утварью.

Для того, чтобы нам хоть немного приблизиться к Адаму, давайте вспомним не только о рае, но и о том, как открывается рай на земле – а он есть отображение рая небесного – в книге Откровения. В Апокалипсисе говорится о Горнем, Иерусалиме и о небесном рае. В то время даже на конских уборах будет начертано: Святыня Господу (Зах. 14:20). Эта цитата подтверждает нашу мысль о том, что в раю все посвящено Богу. Образ конских уборов взят из обыденной земной жизни для того, чтобы сделать небесные понятия доступными для нашего разумения. Даже конские уборы и те священны. Они есть «святыня Господу».

Даже черные и грязные, по нашим представлениям, котлы там, наверху, посвящены Богу и через это освящены. Они становятся «словно фиалы жертвенника», словно священные сосуды на Престоле Божием. Символом чего они служат? Они есть носители славы Божией, поскольку славе Божией служат, а следовательно, и Света, просвещающего человека⁴ и наполняющего его Богом.

Далее в Апокалипсисе говорится: и не войдет в него ничто нечистое (Откр. 21:27). Ничто скверное не войдет в Царство Небесное. И никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни (Откр. 21:27). Там – Бог, там – ангелы, там – те, кто записан в книге жизни у Агнца, те, чьи имена отмечены для Небесного Царствия. Вот что это за книга, перечень имен для Царствия Божия!

Зададимся вопросом: а мы, члены Церкви, записаны ли в эту книгу? Да, ведь разве бывает Бог несправедлив? Возможно ли, чтобы Он сказал: «Тебя Я люблю, а тебя Я прогоняю»? Нет, невероятно. Утверждение «мы – члены Церкви» обозначает «наши имена вписаны в книгу жизни и мы войдем в Царство Божие, Небесную Церковь, райские обители».

Но, с другой стороны, несмотря на то, что мы только еще начинаем свое шествие к небесам, к раю, мы там уже как бы находимся. Ведь рай и на небесах, и на земле один. Я сейчас, на земле, устремляюсь к небесам и в то же время уже пребываю в раю. То есть, подобно Адаму, «хожу, гуляю и провожу свою жизнь» в райском саду на земле, имея намерением войти в рай небесный. Да, мы уже живем в раю! Живем! Быть может, сами того не осознавая и не раскрывая глаз своих на то, что Бог уже отворил врата рая для нас и ввел нас в небесные обители.

Но вернемся в монастырь.

Что такое монастырь? Соборная Церковь. Ежедневное, денно-нощное предстояние Церкви перед Богом. Не просто литургия, в храме совершаемая. Но собрание Церкви, которое не прекращается ни на миг, и есть, по слову Божию, соборная Церковь, соборный рай.

Церковь даровала нам монастыри как свидетельство о таинствах будущего века и о реальном общении Бога с человеком, прекращенном после грехопадения и восстановленном в Церкви. Монастырь – образ града Божия, небесного и земного. В монастыре живо ощущается, что такое рай.

Но продолжим истолкование Апокалипсиса. И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет (Откр. 21:1). Давайте обратим внимание на эти слова, сказанные о рае в пророческом видении, дарованном Богом евагелисту Иоанну!

Грехопадение Адама разрушило нетление природы, вплело ее в погибельный вихрь смерти, где более пострадали небо и земля. То небо и та земля, что мы видим сегодня, совсем не те, что видел первозданный Адам. Они изменились после падения и обновятся вновь после окончания мира, станут новыми. Сейчас же их невозможно увидеть глазами. Пока они постижимы лишь умом. Но несмотря на это, та реальность, в которой сегодня живет наш мир, есть дом Божий, Господня колесница. Небо и земля уже вступили на ту ступень, эсхатологическим завершением которой будет всецелое обновление мира и человека в этом мире.

Тогда мы узрим град Божий, новый Иерусалим, новый, рай, исполненный присутствием Бога и нашим общением с Ним, с небом, с землей. Все это будет уже не таким, как прежде. Вещи останутся подобными, но приобретут характер духовный и эсхатологический. В этом небе, на этой земле, в наших грешных сердцах появится новое ощущение Бога, которое ворвется стремительно, направляя к совершенству весь мир и прежде всего человека. Бог есть глубинная Душа глубинного мира. Именно эта глубинная Душа, Которая есть Бог, соделала землю раем по подобию того, как и Бог составляет единое целое с небом, заполняя Собой и небо, и землю.

Следовательно, Церковь перворожденных на небесах и наше жительство на земле, в то же время протекающее и на Небе, как сказано в Священном Писании – наше же жительство на небесах (Флп. 3:20), едины. Один мир, одно Небо, один рай. Таинственные вещи! Непостижимые для человеческого ума! Это Божественные догмы. Но их чувствуют, постигают наши сердца, схватывает наша воля, восклицая: «Да, это действительно так, Боже мой, и иначе быть не может!»

Это наш мир, наш град, снисшедший с небес, наше гражданство, родина, где мы живем. Это мир, находящийся над миром и над мирскими заботами. Он вне и над, он лежит над обмирщенностью. Он есть рай, существующий в мире и в наших сердцах. Я живу не простым наблюдателем в раю, но принимаю непосредственное участие во всех происходящих там событиях в отличие от Адама, бывшего малым дитем – чистым, непорочным, наивным. Ибо тогда он еще не был способен постичь те таинства, что имел перед глазами. Они открывались постепенно. Благодаря несчастью Адама стали счастливыми мы.

И когда увидел все это святой Иоанн, услышал голос с неба и произнес: Се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитатъ с ними (Откр. 21:3). Се скиния! Вот спускается на землю «скиния Бога с человеками». Господь отныне будет обитать с людьми. Спускается как бы большое полотно (см.: Деян. 10:11–16), которое лицезрел апостол Петр, – изображение Царствия Небесного, нового рая, отверзшего свои двери всем зверям, чистым и нечистым, бывшим грешникам и прежним праведникам – туда вошли все они. Наша с вами жизнь уже сегодня протекает в раю. И после продолжится в райских обителях, на ложеснах Бога.

Почему я думаю, что именно в монастырской жизни мы находим наилучший пример для всего, выше мною сказанного? Как мы одновременно живем с Богом и к Нему направляемся? Мы несколько раз в день заходим в храм и при этом не прекращаем наших собраний вне храма, продолжаем их в наших келиях, комнате братских собраний, во многих иных местах. Всюду нас сопровождает один опыт, одно переживание – мы ощущаем, что уже вошли в рай. Мы живем не ожиданием будущего, но обретенностью рая здесь, на земле. Мы сейчас – в раю и наслаждаемся его благами. Бог, питая наши души райской сладостью, постепенно воздеЛывает их, и наше внутреннее совершенствование становится процессом не теоретическим, но реальным.

Теперь мы уже подошли чуть ближе к пониманию рая. В книге Апокалипсиса сказано, что Небесный град, новый рай, имеет большую и высокую стену, имеет двенадцатъ ворот и на них двенадцатъ Ангелов (Откр. 21:12). Что это значит? Здесь, в раю небесном, мы увидим стену, более высокую, чем та, что возвышалась в раю земном. Ничего выше не существует. Превыше этого ограждения только Сам Господь Бог, Который есть стена великая и высокая. Он – наш Страж и Животворитель. Он вдыхает в нас душу и освещает наш путь. Он – все для нас.

Двенадцать ворот. Двенадцать огромных врат. Почему именно двенадцать? Потому что большое количество людей проходит через них, и необходимо пропустить всех. Двенадцать – это символическое число: двенадцать колен иудейских, двенадцать апостолов. Святой Иоанн Богослов хочет показать нам, что вошедших в рай было так много, что пришлось установить не одни, но двенадцать ворот для свободного входа и выхода. На вратах сидели ангелы. А как же у оснований? И сколько их было, оснований? Тоже двенадцать.

Такое описание свидетельствует о надежном укреплении и защищенности рая, вселяет уверенность в том, что Бог нас обеспечивает всем. Это чувство каждого христианина, имеющего дерзновение перед Богом и внимательно относящегося к своей жизни.

А ворота, необходимые для того, чтобы входить и выходить через них? Ангелы в воротах не нуждаются, они могут входить и выходить без них. Но святые или усопшие – они же спускаются вниз, на землю. Равно как и мы восходим на небеса.

Святой Иоанн своими словами стремится сказать нам о единстве Горнего рая и земного, о непрерывном общении Церкви и Небесного Иерусалима. Чины святых непрестанно общаются с нами, а мы – с ними через молитвы и таинства. Происходит постоянная циркуляция между небом и землей. Ее обеспечивают двенадцать дорог и двенадцать врат.

Чудесные дела! Через эти огромные врата рая наблюдают за нашей жизнью святые, охраняя нас. Через них проходят и наши сердца, возсылаемые к небесам молитвы, скорби, слезы входят, достигая ушей и очей великого и единого Бога! Святой Иоанн Богослов являет нам единую державу, единую силу, единое государство. Общение – едино здесь и там, на земле и на небе. Границы стерты. Их больше нет. Но есть одно, небесно-земное, государство. Там восседают ангелы. Почему ангелы?

Вы помните, как сказано: яко ангелом своим заповестъ о тебе, сохранити тя во всех путех твоих (Пс. 90:11). Ангелам дана заповедь, чтобы сидели они с широко открытыми глазами и принимали каждую весточку с земли, спешили к нам, знали о наших тайнах и к нам на помощь переносили святых.

Итак, монастыри окружены болыними стенами и зиждутся на основаниях крепких и прочных. Вы только взгляните на основания Святой Горы Афонской! С изумлением вы воскликнете: «Поистине все здесь изображает рай!»

И основания стены города украшены всякими драгоцен- ными камнями (Откр. 21:19). Основания рая выложены не просто камнями, но камнями драгоценными, то есть имеющими величайшую ценность. Что стоит за этими словами? Основания рая – это апостолы, мученики, преподобные, это также и мы. Да, для Христа, для Церкви и мы есть камни драгоценные, чада возлюбленные.

Почему евангелист Иоанн говорит об основаниях? Ведь обычно основания здания недоступны человеческому взору. Он хочет показать, что уже от начала века, еще до сотворения мира и насаждения рая, земного и небесного, все наши имена были вписаны на небесах. Бог избрал нас и определил нам место для обитания – внизу, у оснований рая, и наверху, на стенах вокруг него. По благодати Бога и крепости Его мы пребываем там и одновременно идем вперед, чтобы достигнуть окончательного совершенства.

Поэтому псалмопевец говорит: надеющиеся на Господа яко гора Сион (Пс. 124:1). Словно Сионская гора, крепкие и непоколебимые. Такими создал нас Бог. Неизменна воля Бога на то, чтобы нас спасти, но результат зависит от нашего собственного желания. Не подвижится в век живый во Иерусалиме (Пс. 124:1). Кто не подвижется? Прежде всего живый в Иерусалиме. Кто живет в Иерусалиме? Бог. Там Богу было дано имя, там построен Ему храм и наречен именем Божиим. Туда собирались на молитву все колена иудейские со всего мира. Ибо там было имя Божие, «живый во Иерусалиме». «Не подвижется», то есть не претерпит изменения, не утратит силы. Господь знает, как спасти нас, лишь бы мы сами этого захотели и в Нем обрели свою опору и поддержку. Ибо мы – жители Иерусалима, жители рая. Мы, люди, живем с Богом в одном доме.

Так прочен Иерусалим! И его основания, и все примыкает к Иерусалимскому храму. Емуже причастие его вкупе (Пс. 121:3). То есть все наши пристанища, весь Иерусалим сосредоточен в жизни храма, в жизни Бога. Все приходят в храм и смешиваются воедино возле него. Все соединено в Иерусалиме – энергия, жизнь, изобилие плодов, движение. Емуже причастие его вкупе. Все завершается там, где покоятся наши сердца, в Боге.

Как я уже говорил, на примере монастыря мы видим подлинную жизнь Церкви. Здесь все – для человека, и человек – для Бога. Бог и ангелы, небо и звезды смешиваются в Царствии, дарованном нам Богом.

В центре монастырского комплекса возвышается собор, который есть средоточие нашей жизни, не только богослужебной – всей нашей жизни вообще, протекающей пред лицом Бога, пред Его взором. На самом высоком месте в монастыре стоит храм, наша гордость. Представьте, сколь великий храм мы, вероятно, увидим в Горнем Иерусалиме, там, где соберется Церковь в Своей полноте!

Но обратимся вновь к Апокалипсису. «Все, говорит святой Иоанн, – нашел я там, наверху, единственное, чего там недоставало, так это храма – храма же я не видел в нем (Откр. 21:22)». Почему? А потому что там, на небе, Бог заменил Собой храм. Как же так? Храм, место, где освящалось имя Бога, был на земле знаком Божия присутствия, местом Его обитания. Следовательно, Бог Своим присутствием освящал храм, делал его Божественным, священным. Храм был Богом.

Но Бог, желая все обновить, соединить небо и землю в раю, и, кроме того, оставить врата рая отверстыми для нас и сегодня, и после, сошел на землю и создал новый храм. Камни, бриллианты и дерево, составлявшие храм в Иерусалиме, заменили плоть и кости. Храмом стала плоть, которую Господь воспринял на Себя, наша человеческая природа, человеческое тесто. Он надел на Себя нас самих, ибо мы были слеплены из той же глины (Рим. 9:21), составлены из того же естества (2Петр. 1:4).

Христос, совершив таинство и взойдя на Небеса, осуществляет связь земли и неба для всех тех, кого стремится к небесам. Господь есть храм, и стены его – плоть Его. Плоть! Каков же он – храм на небесах? Храм на небесах – это Сам Бог. Ибо Господъ Бог Вседержителъ – храм Его, и Агнец (Откр. 21:22), и Христос! Они вместе! Но задумайтесь, почему использовано именно это выражение и сказано, что храм есть Сам Бог, а не просто, что храма там нет? Иоанн отмечает: «Храма не видел». Он старался отыскать нечто подобное тем явлениям, что наблюдал в своей прежней, земной жизни, и не находил. Он разглядел иное – храмом на небе был Сам Бог.

То есть мы с вами, дорогие мои, ныне – словно сад, цветущий вокруг Бога, Его Церковь. Как Пресвятая Богородица укрыла в Себе Христа и сделалась Его ризой, Его плотью, так и мы укрываем в себе, носим Бога, его образ. Он воспринимает нашу плоть, а мы приобщаемся Его Божества. Это значит, что человек становится богом, Который входит в его плоть. Бог и человек составляют одно тело, глава которому Иисус Христос (см.: Рим. 12:5; Еф. 1:22–23).

Изменилась наша жизнь, сделалась храмом на Небесах. Бог омывает нас изнутри, изнутри нас освящает. И нет больше необходимости в том, чтобы дул ветер. Нет нужды в свете. Наша глубинная душа излучает Бога. Сын живет в нас, существует вместе с нами. И Отец ходит вместе с Сыном и вместе с нами. Там, где мы, там и Он. И где Он, там и мы. Великое дело!

Мы говорим: «Если бы мы обрели рай», – но на самом деле мы сами есть рай. Бог не отправил нас на поиски рая, но нас самих соделал раем. Он не бросил его нам со словами: «На, лови его, схвати его руками, заключи его в свои объятья», – но самих нас обратил во вместилище рая.

Это таинственные вещи! Постигнув их умом, мы все равно бы их потеряли и, погибая, возопили: «Лучше пусть меня поглотит пучина морская!» Зная об этих таинствах, мы ежедневно о них забываем, отрекаемся своими поступками. Мы ходим по земле, живем дома, в семье или где-то еще, вовсе не ощущая того, что находимся в Царствии Небесном, что мы – цари вместе с Господствующим на небе и на земле Богом, что мы воплощаем Его величие и славу. Как я дерзаю не принимать этого во внимание каждый миг моей жизни! Бог невидимо следует за людьми, чтобы напоминать им о том, что Он «и зде... невидимо спребываяй»⁵. Он незримо, пребывает с нами в этом храме, в этом раю.

Драгоценные камни! Вот кем нас, величайших грешников, делает своей благодатью Бог!

Теперь давайте поговорим о том, как мы предстанем, мои дорогие, пред вратами рая, если он одновременно находится внутри нас и на небесах, более того, рая, который в то же время есть мы сами? Как?

Смотрите. Как вошли в рай первозданные Адам и Ева? Они были без одежды. Наги и не стыдились (Быт. 2:25). Мы входим в древний рай, чтобы увидеть самих себя. Что такое нагой человек? Почему он был обнажен? Потому что простой, незатейливой, естественной и непосредственной была его жизнь. Его любовь к Богу и всякое его действие было просто, естественно, беззаботно, лишено всяких задних мыслей, свободно. Он не нуждался ни в чем, ибо имел Бога, и Бог все для него, как и для нас с вами, приготовлял.

Итак, человек в раю был обнажен. Именно поэтому малышей крестят голышом. Обнажение лежит в основании чина монашеского пострига, когда остригаются волосы, и голова освобождается от них. В древние времена монахам, будь то мужчина или женщина, постригали все волосы, чтобы так символически изобразить обнажение первозданного человека. То есть монахи отбрасывают какую бы то ни было связь с миром – ведь мы есть рай, а не мир – связь с родными, не оставляют ничего из мирского окружения, знания, рассуждения, желания и опыта. Все забывается и отлагается в сторону, ибо ничто из этого не представляет ни малейшей ценности для монастыря. Важно лишь то, сколько света я получу от Бога, Который всегда вместе со мной.

Итак, монах в монастыре незащищен. Вы знаете, что в монастыре запрещается, чтобы один монах заступался за другого, даже в случае явной несправедливости. Ибо Бог есть крепкая стена, и Он Сам защищает монахов в монастыре. Мы, брошенные, при этом свободны. Если с нами кто-то будет несправедлив, мы не должны переживать из-за этого.

Поэтому мы не стыдимся чистоты, к которой нас призывает Бог, ибо Он хочет, чтобы мы жили незапятнанные и невредимые. Одно лишь у нас попечение – «единое с ангелами делать дело». А что это за дело ангелов? «Петь бесконечно и непрестанно Творца». То есть главное наше делание – это песнопения, богослужение.

Второе – «наслаждаться созерцанием Бога», то есть мистическая жизнь, которую ведет каждый человек, христианин, для того, чтобы ежедневно иметь Бога рядом с собой. Это тот канон, который он выполняет. Те молитвы, которые читает. То изучение Отцов, которое осуществляет. Та связь, которую поддерживает со своим духовным отцом. Это та невидимая брань человека в своей комнате (см.: Мф. 6:6), как сказал Христос, монаха – в своей келье.

«И отбросить свои попечения обо всем». Пусть Бог делает то, что Он хочет, а не мы. Это начало всех начал в устроении монастырской жизни, это золотое правило для нашего сердца. Человек свободен для полета в небесах. Как вы понимаете, обнажение обладает и неким мистическим характером, ибо наш ум обнажается от мыслей, помышлений, мечтаний, которые загрязняют сердце, наступают на него со всех сторон, растаскивают, пленяют человеческим, мирским, суетным. Тогда мы оставляем Бога и облачаемся в человеческие одежды, в вещный мир.

Как говорят Святые отцы, мы имеем право служить лишь одному – нужде. Что такое нужда на языке Церкви? Сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои (Деян. 20:34), – говорит апостол Павел. Он имеет в виду долг, который у него был перед Богом, обязанность, которую наложил на себя в Церкви, чтобы самому быть Церковью.

Для меня, для моей жизни полезно то, что я возлагаю на себя ради пользы Бога. Тогда и Он, словно ручной, придет на мой зов в любой час, когда бы я Его ни призвал, и исполнит все, о чем бы я Его ни попросил. Это радость общения с Богом, моя связь с Ним.

Общение с Богом – дело каждого человека, любящего Господа. Пусть задумается об этом каждый верующий человек и найдет в нем облегчение своей духовной жизни, своей духовной, так сказать, карьеры. В каждой работе, которую мы выполняем, на жизненном пути, дома, повсюду первостепенна наша душа. Я отзываюсь на зов Бога и следую ему. Бог, отвечая на мой зов, входит внутрь моей души. Я – та территория, где происходит общение человека и Бога. Дни и ночи я впускаю и выпускаю Бога. Как мы одновременно находимся в раю и в него заходим, так и Бог способен входить в нас, выходить, входить вновь.

По словам Василия Великого, когда человек часто причащается, он имеет не одну, но много жизней. Так Бог приходит к нам снова и снова, так вновь и вновь мы входим в ворота рая.

Как вам известно, Адам только после появления змея узнал, что такое разрыв отношений с Богом. До того связь человека с Богом была постоянной. Змей пришел упразднить рай, уничтожить общение с Богом. Но человек вновь рай обрел. И необходимо, насколько мы можем, в своей жизни поддерживать непрерывность этого райского общения с Богом.

Там, на Небесах, находится град, который изображает наше жительство. И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего: ибо слава Божия осветила его и светильник его Агнец (Откр. 21:23). Что это значит? Дня болыне не существует, нет и ночи. А что такое день и ночь? Гибель, смерть, несчастье, поражение. Упразднение дня и ночи – это конец их чередования и начало бессмертия. Там, на Небесах, нет ни солнца, ни луны. Но один всесветлый Бог, Которого мы заключаем в себе, невечерний день, в который мы вошли, как только Небеса распахнулись для нас.

Теперь зададимся вопросом – нужно ли работать в раю? Чем занимался первозданный Адам? Какую работу должны выполнять мы?

Без сомнения, Адам работал. Как вы знаете, Бог поселил Адама в раю, чтобы возделывать его и хранить его (Быт. 2:15). Как нам понять эти слова? Так, что Адам должен был возделывать растения, насажденные в раю, и охранять их. Животные еще не созданы. А значит, риза красоты Божией соткана из растений. Флора, естественный природный мир отражают величие Его святости. Величие Бога представало перед взором первозданного Адама через природу.

Итак, первостепенное значение имеет наше делание. Без работы мы никогда не сможем жить с Богом. Тот, кто не трудится усердно, никогда не добьется успеха, потерпит он неудачу и в духовной жизни. Трудиться необходимо.

Второе. И заповедал Господъ Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть (Быт. 2:16). Ты можешь вкушать плоды от любого дерева. Разве вас это не впечатляет? Вот он – духовный труд. Рай был чувственным и духовным. Фраза из Книги Бытия говорит, с одной стороны, о том, что первозданный человек жил, вкушая плоды деревьев, с другой же – являет нам первообраз: Приимите, ядите, сие есть Тело Мое... пейте из нее все, ибо Сие есть Кровь Моя (Мф. 26:26–28). Первообраз пищи небесной, то есть Причастия Богу. Вкушая плод, Адам вкушал не только жизнь физическую, но и причащался Божеству. Это был путь Причастия Богу.

Поэтому Бог призывает нас: «Приимите... ядите». В повседневной церковной жизни Бог напоминает нам о состоянии, в котором жил человек до первородного греха.

Каждое принятие пищи и пития для Адама было своего рода восхождением человека ввысь. Здесь, на земле, мы вкушаем Божественные догматы, насыщаемся чтением житий святых, святоотеческих писаний, молитвами святых нашей Церкви. И так радуемся Эдему, Божественному наслаждению, вкушению и питию Бога, опьянению Божеством в нашей повседневной жизни. Так мы приобщаемся Царствию Божию. Все, что бы мы ни делали, наша работа, даже наша еда – есть Причастие Богу, Который устроил мир так, что все в нем напоминает нам о Боге.

От одного-единственного дерева запретил Бог Адаму пробовать плоды. Запретил по той причине, что Адам был еще не готов и незрел. Для того чтобы открыть и поcтичь вековые и величайшие таинства, он должен был созреть, навыкнуть в послушании и выказать свое желание терпением на протяжении долгих лет. Когда мы идем к духовнику, он накладывает на нас канон⁶: «Два года ты будешь исполнять то-то и то-то». Он это делает затем, чтобы за эти два года, или пять, или пятьдесят лет, или шесть месяцев, или одну неделю мы изменились, стали лучше, послушнее. Такой же канон наложил на нашего праотца и Бог.

Кроме того, чтобы духовно созреть, необходимо научиться послушанию, в жизни и в Церкви. Наша Церковь несет на Себе следы Неба. Там, наверху, установлено Древо Жизни – Сам Христос. Есть там и «улица», по словам евангелиста Иоанна, велика улица (см.: Откр. 22:2). Почему великая? Этим показано, что и для нас там хватит места. Изпод Престола Божиего вытекает река, наполненная струями Божественной благодати. Эта река омывает рай, рассекает райский сад, наши сердца и все, что есть внутри нас, благодатью Бога, наводняет Господскими потоками. Так Бог становится Господином нашего сердца.

Божественная благодать проистекает из-под Престола, Который есть Сам Бог. Вся наша жизнь, все, что бы мы ни делали, имеет свое начало в Боге.

Прежде чем создать Еву, Бог наполнил рай животными. Зачем? Для того, чтобы помочь Адаму научиться постепенно понимать окружающий мир. Вот какой учитель наш Бог! Чего Он только не придумает, и не измыслит, и не положит к нашим ногам, чтобы привести нас к постижению горнего. Прежде чем дать Адаму женщину, Бог населил рай животными, которых привел извне, из мира, и сказал: «Дай им имена» (см.: Быт. 2:19). Все, и больше ничего. Этим Он хотел показать Адаму, что тот – царь. Но и другой смысл был скрыт в этом поступке Бога. Адам понял то, что все животные – по паре, а он – один. Животные общались между собой, а он нет. Животные сбивались в стада. И лишь Адам все время был один. И почувствовал он тогда потребность в помощнике и нужду в общении.

И сказал Бог: сотворим ему помощника, соответственного ему (Быт. 2:18). Сотворим помощника, сотворим жену. И создал Бог женщину. Почему именно женщину? В этом – священнодейство. Брак не относится к чисто плотским явлениям и вопросом этики или физиологии не является. Да, тело задействовано в браке, но в действительности брак – это проводник ко Христу. Брак – это Царство. Брак – это рай. И поэтому мне бы хотелось вам напомнить слова одного из пророков на эту тему.

Пророк Малахия говорит: и та общшща твоя и жена завета твоего (Малах. 2:14). Она – одно с тобой. Вместе с ней ты подписал завещание Бога. Брак – это клятва перед Богом, написанная не кровью, каковой была клятва Христа, но супружеством, единением, общением. Малахия продолжает: не другой сотворил, не один Бог сотворил тебя, а другой жену. Один Бог Творец, а вы Мое творение, поэтому Мои следы и отпечатки на ваших душах и руках.

«И остатки духа Его». Почему сказано: «остатки духа» вдохнул Бог в Еву? Вдунув часть в Адама, Бог остановил Свое дыхание, чтобы вдунуть живую душу и в Еву, и ее сделать живым человеком: «Ты видишь, Адам, частичку Моего дыхания Я вдунул в тебя, частичку – в нее. Как Мое дыхание едино, так и вы составляете одного человека» (см.: Быт. 2и 21–24). Если мы поймем, что такое единство тела, то поймем и единство Церкви.

Вы говорите: что же сделал этот один? Он желал получить от Бога потомство. (Малах. 2:15). Дело не в детях. Они нужны для небес, для того, чтобы их записал Господь в

Книге Жизни. Бог хочет, чтобы человек обратил внимание на Его присутствие в своем доме, в своей общине.

И говорит: берегите дух ваш, и никто не поступай вероломно против жены юности своей (Малах. 2:15). Слышите: «Не оставляй жены своей», – говорит. Брак нерасторжим. Почему? Потому что вы являетесь частицей неделимого рая. Как невозможно разделиться Церкви на многие церкви, как невозможно Богу разделиться и вам стать отдельными кусочками, так же невозможно расторгнуть брак и разделиться вашему супружеству. Но муж и жена – единая неделимая Церковь! Вот сколь высоко ставит брак Господь! Вот сколь Бог возвышает человека, предоставляя ему во владение рай!

Так Адам узнал о том, что такое жизнь в обществе. Она началась уже в раю. Рай был образом вечной жизни, небесного Царствия и человеческого общества. Поэтому жизнь в обществе играет важную роль для каждого христианина.

Бог хочет научить нас, как быть счастливыми в семье. Для этого мужу и жене необходимо ощущать то, что они, по образу Бога, имеют одно тело, составляют одного человека в своей семейной жизни. Иначе немыслимо.

В монастыре такое совершенство достигается через общежительный устав – образ идеальной, нераздельной жизни, единого тела, через слияние свободы и добровольной отдачи себя Богу. Я отдаю Богу то, что даровал мне Он.

Связи двух полов на самом деле основываются не на их разности, но на их общении, единении, стремлении иметь другого рядом с собой. Мне необходимо понять, что единственное, чего мне не хватает, – это Бог. Нельзя мне успокоиться, пока я не осознаю, что жена моя – Церковь, в Которой мой Бог.

Поэтому, мои дорогие, брак и монашество относятся к темам эсхатологическим. Это наше шествование, восхождение к райским обителям, путь к совершенству, на который мы встали и идем только вперед.

Поэтому царь Соломон и говорит: пей воду из твоего водоема и текущую из твоего колодезя (Притч. 5:15). Пей питие свое, воду свою, из своих собственных бокалов, доставай ее из своего колодца, своего источника. Что этим хочет сказать Соломон? Имей одну жену. Не беги к другим источникам – к чужим женам. Не пей от источника чужих наслаждений.

Но смотрите, и здесь заключен таинственный смысл, имеющий отношение к браку. Причем тут брак, спросите вы? Образ брака использован как образ некоего обыденного для нашей жизни явления. Ведь каждый день мы встречаемся с женатыми людьми. Это напоминание о том, что наша жизнь моногамна. Человек обручен Христу, и поэтому ему нельзя пить из иных источников, но только из райских, данных ему Церковью. Рай, Церковь – мои помощники в духовной, мистической жизни. И слова «ядите... пейте» имеют духовный, церковный смысл.

Нам дана одна жена, как дивно говорит псалмопевец, «доброта Божия» (см.: Пс. 46, 5). Прекрасные слова: воскликните Богу гласом радования... избра нам достояние свое, доброту Иаковлю, юже возлюби (Пс. 46, 2, 5). Я дал, говорит, в жену женщину, которую Сам возлюбил. Кто же это? Церковь, райская обитель. К ней должны быть приковайы наши взоры. Нельзя забывать, что мы уже вошли в нее, мы уже в Ней и ни в коем случае не должны от Нее отпасть, но впитаться в «доброту», о которой говорит пророк Давид, в «доброту», которая есть Церковь и рай! А не жить так, будто Церкви для нас не существует и Бог давно умер! Скольких вещей мы боимся! Сколькое нас потрясает! Почему? Ведь есть у нас «колодец», есть «стена», есть все.

А мы избранники «доброты», потому что выбор – обоюден. Мы – драгоценные, равноценные чистейшему золоту (Плач. 4:2). Мы – драгоценные камни, что положены в основание стены. Сколько сказано нам Богом! И повторено многократно. Конечно, когда мы ступаем снова и снова на одну и ту же дорогу, то видим одно и то же. Священное Писание призывает нас всеми способами для того, чтобы наш расслабленный ум и черствое сердце хоть что-нибудь постигли из величия Божия. Но как это сделать, как мне стать христианином, верным Божественной «доброте»?

Моя жизнь пусть будет жизнью райскою. Монахи все дни и ночи посвящают Господу. Давайте постоянно помнить об этом, даже тогда, когда мы еще не поднялись от греховной бездны. Посмотрите, какой покой дарует человеку Бог! Как все сокровища раскрывает перед нами, чтобы мы обрели уверенность, надежду, радость, доверие Богу!

Когда Каин совершил первое преступление – убийство, Бог позвал его к Себе. Вспомните слова Бога, обращенные к Каину. Хотя Он и знал, что Каин не раскается, но, чтобы помочь ему, сказал: «Успокойся» (см.: Быт. 4:7). Точно так же Бог поступает и с нами. В каком бы положении ты ни оказался, первым делом успокойся. Разве ты не видишь, Бог повсюду – внутри, снаружи, наверху, внизу. И Он тебя восхитит в один прекрасный миг, только ты не удаляйся от Него.

Давайте ходить по нашей святой земле подобно монахам в монастыре. Духовно и умно. Давайте, наконец, ощутим, что мы отделены от мира. Пребывая в мире, мы в то же время находимся за его пределами, живем в нашем собственном мире. Я живу в монастыре, и для меня там вершится собор, собрание святых. Ваши ежедневные собрания происходят у вас дома, в обществе и в Церкви.

Так, из источника жизни мы черпаем опыт. Из сосудов Святого Духа мы наполняемся упокоением, сладостью, духовными видениями, откровениями, которые небесными тропами восходят в наши сердца. Лишь бы мы сами сохраняли верность Церкви и ее традициям.

Важно держать пост. Эти слова приобретают особое значение сейчас, в дни Святой Четыредесятницы. Вот одна из традиций нашей Церкви. Я не соблюдаю пост – значит, я не христианин. Как пророк Илия взошел на небо на огненной колеснице (3 Царств 19:8–18; 4 Царств 2:11) и увидел Бога? А как Моисей (Исх. 19 и 24) лицезрел Господа? Как апостол Павел (Деян. 9:9–19) услышал зов Бога? Все они соблюдали пост. А вспомним Варнаву (Деян. 13:1–3)! Или Петра, увидевшего «большое полотно», образ небесного Иерусалима – как он постился (Деян. 10:9)! Постился! Так давайте и мы бережно хранить заветы нашей Церкви!

Знать, что наша духовная жизнь – это... В монастыре мы говорим так: монашеская жизнь подобна дороге с односторонним движением. Есть один путь – вперед. А там – Царствие Небесное, рай, где все глубоко и внутренне цельно. Такова жизнь каждого христианина. И другого пути у нас нет. Вперед, мои дорогие, только вперед.

Итак, первый рай, созданный Богом, представлял собой некую территорию. Где он теперь? Нет больше его. А первый Адам, что был в том раю, Адам душевный, где он? Исчез, не существует более.

Второй рай – место общения Бога и человека, Небо на земле, земная Церковь. Вот он и второй Адам. Протяни свою руку, и дотронешься до него. Второй Адам – это Христос, живущий в доме Божием, в храме, в каждом из нас. Следовательно, второй Адам там, где и я сам. Ведь мы знаем, что Бог надел на Себя меня, человека, Он вошел в меня и сейчас Он здесь, посреди нас, людей. Здесь Христос, здесь и рай. Я каполняюсь присутствием Бога.

Как, зная об этом, могу я грешить? Как могу забывать о Боге? Как могу не пить из источника воды, текущей в жизнь вечную (Ин. 4:14), который находится внутри меня? Как могу не освещаться светом, который осветил меня? Полон храм Божий присутствием Бога. Там, где я, там и Ты, дорогой мой Господь, там, где мы все, пусть хоть и грешники, там – рай. Да, рай мы обрели, и он в нас самих.

Так давайте благодарить Бога и взывать к Нему в безмолвии нашего ума и сердца: «Я не оставлю Тебя, Боже мой, обовьюсь, словно риза, вокруг Тебя, буду домом Твоего обитания, Твоим раем, Твоей радостью, Твоим наслаждением, так же, как и Ты являешься моим наслажденией!»