Письма Высокопреосвященного Филарета Митрополита Московского к Екатерине Владимировне Новосильцевой

Ваше Превосходительство, Милостивая Государыня!

Мне должно благодарить за гостеприимство, которым я весьма утешен потому, что вижу в нем одно из выражений любви к служению, мне преданному.

Тот, Который обещал воздаяние всякому приемлещему приходящего во имя Его, да исполнит над Вами Свое верное обещание, каким Сам знает образом! За обличение моей неосторожности благодарю: я не видал горы, а положился на своих лошадей так же, как и в Серпухове: Бог сохранил. Но в последний день пути, ходя по сырой земле, промочил я ноги, тоже повторил здесь в Кремле: сие уже соделало у меня остановку, тогда как время очень дорого.

Говеть открыто, особенно, когда нет никого, кто бы с Вами вступил на сей путь, удобным не почитаю. Следственно должно поступить скромно. А в сем случае извинительно будет, если в приготовлении не все чиноположение соблюдется. Трех дней в сих обстоятельствах довольно. Молитвослов, кроме Литургии, можно прочитать у себя уединенно, сколько позволят обстоятельства. Надобны только часослов и псалтирь, которых поскольку много у меня, то на случай надобности посылаю. Извините, что подарок монастырский.

Духовник ли к Вам, или Вы в Москву приедете, все равно; выберите, что удобнее. Уединенное путешествие, при помышлении о себе и о Боге, может составить часть говения.

Благословение и благодать Господня да будет с Вами.

С сим желанием есть Вашего Превосходительства покорнейший слуга и богомолец

Филарет А. Московский.

июня 10, 1822 г.

Долго я умедлил; но не хочется совсем оставить без ответа письмо Ваше от 21-го июня. Если Вы утешены тем, что Вам дали просфору, то и я утешен видя, что Вы с надлежащим вниманием принимаете чиноположение церковное, которое все, до самых подробностей, направлено к соединению верующих и послушных душ с Богом, и к общению в Нем между собою. Если бы вообще с такими направлениями и с полным вниманием участвовали в богослужении: как удобнее и сами мы воскрилялись бы к небесному и расправляли бы крылья друг другу.

Поручение Ваше на 28-й день, сколько помню, как умел, исполнил, только едва ли в назначенный час: но пред Богом все часы одно.

Смущения во время исповеди не бесполезно бы поискать причины. Случается от остатков самолюбия, обыкновенного в нашем плотском человеке, что кающиеся беспокойно негодуют, видя себя виновными и нечистыми, вместо того, чтобы кротко и умиленно сетовать пред возлюбленным Господом, Которого мы оскорбили. В таком смущении надобно обличить себя заранее, и притом помыслить, что Бог уже видит нас во всей нашей виновности и нечистоте прежде нашей исповеди и ожидает только искреннего признания нашего, чтобы нас очистить и простить. «Рех: исповем на мя беззаконие мое, и Ты оставил еси нечестие сердца моего» (Пс.31, 5). Случается, что забота о том, чтобы не опустить на исповеди какого греха, производит беспокойство в духе и замешательство в мыслях и памяти. В предупреждение сего надобно помыслить, что сердце глубоко, и потому просить Бога, испытующего сердца, чтобы Он привел, нас в познание грехов наших и от тайных наших, т.е. таких грехов, которых мы не приметили и не исповедали, очистил нас, как и Давид молился. Грех, приведенный на память после исповеди, если нет удобности открыть духовному отцу, и если он не слишком возмущает совесть, можно исповедать пред одним Богом с твердым намерением убегать его и исповедать при первом случае. Писать исповедь можно иногда с пользою; а иногда с большею простотою и чистотою изливается, сердце кающегося на словах, не приготовленных заранее. Духовник по состоянию кающегося может разрешить подобные случаи: только бы кающийся спрашивал с искренним желанием и с верою получить слово спасения. Простите, если я сказал много и не нужное.

Благодарю, за хлебы. А я требованную крупицу, т.е. проповедь послал из Лавры. Дошла ли до рук, не знаю.

Господь да благословит Вас во всяком добром упражнении, и наипаче в попечении о душе, в христианской заботливости о близких к Вам по закону природы и сердца.

С сим искренним желанием и истинным почтением есть Вашего Превосходительства покорнейший слуга и богомолец

Ф. А. М.

Спб. Авг. 12, 1822 г.

Ваше Превосходительство, Милостивая Государыня!

Пишу сие сейчас по получении письма Вашего от 25-го августа, ибо мне не хочется долго носить мысль, что я молчанием оказал Вашему Превосходительству несправедливость. На письмо, полученное в Лавре, не собрался я отвечать до Петербурга. Здесь почему-то уверен я был, что графиня Анна Алексеевна поедет в Москву в конце августа, и потому я просил ее посредствовать в доставлении писем к знакомым ей и мне, и пред Успеньевым днем послал к ней два письма для доставления Вам и Варваре Михайловне.

На другой день сего праздника был я у нее, и, помнится, она сказала мне, что, оставаясь сама в Петербурге письма отправит. Из сего видите, что напрасно подозреваете меня, в гневе, не знаю, за что. – Сохрани нас Бог от несчастия гневаться на кого бы то ни было, особенно на людей, ищущих Бога и желающих служить Ему!

Письмо мое соответствовало содержанию Вашего письма, но что именно писано, теперь почти не помню. Любопытно знать, дойдет ли оно до рук Ваших. Спросить о нем графиню Анну Алексеевну не надеюсь иметь скорого случая.

Желаю, чтобы Господь благословил радость Вашу о сыне и сделал ее постоянною; чтобы близость к сердцу матери послужила к утверждению юноши в добрых мыслях и чувствованиях.

Вашего Превосходительства покорнейший слуга и богомолец

Филарет А. Московский.

Спб. Сент. 12, 1822 г.

Ваше Превосходительство, Милостивая Государыня!

Благословение и спасение от Господа!

Вашего превосходительства письмо от 26 октября, нет нужды, что не коротко. В содержании его есть такое, что не обременяет, а облегчает. Душе, если она не совсем погружена в духовное бесчувствие, столь естественно стремление к Богу, что, видя другую душу на сем пути, она пробуждается и воскриляется, и в сем случае неприметно может быть исполнено сказанное: «аще кто поймет тя по силе поприще едино, иди с ним два» (Мф.5, 41). По сей заповеди не в тягость мне идти с Вами по тому поприщу, по которому частью заставили Вы уже меня идти мысленно в письме Вашем, и о, если бы Тот, Который есть путь и истина, и жизнь, даровал мне благодать усмотреть и сказать Вам иногда, где стезя вернее, или шествие надежнее! Но простите меня, что я ограничусь выше приведенною заповедью и не решусь выступить вперед, чтобы стать вождем. Общая и необходимая обязанность моя столь превышает всякую меру мою, что не совместно было бы принимать на себя произвольно частные обязанности, коих исполнение требует постоянного внимания. Тот, без Которого никто не приходит к Отцу, да будет Вождем Вашим, или и есть верно, хотя невидимо. Впрочем, я готов, во всяком случае, сказать Вам волю Божию, когда Вы того потребуете, и когда мне то по вере Вашей дано будет. Вот ответ на содержание письма Вашего вообще.

Теперь, по колику позволяет время, скажу нечто на некоторые предметы в особенности.

Скорби дали Вам чувствовать нужду в утешении веры. Хорошо, что Вы сие заметили. Быв счастливее в мире, может быть, Вы не познали бы сей нужды, и не обрели бы сего утешения. Что же из сего? – Признайте, что скорби суть благодеяние Божие, и благодарите за них Бога. «Благо мне, яко смирил мя еси, да научуся оправданиям Твоим» (Пс.118, 71).

О театре, в котором я от роду не был, и о котором потому имею догадливое только понятие, трудно мне судить, до какой степени может быть невинно участие в сей забаве. Быть в театре по нужде для другого человека, конечно, лучше, нежели по собственной склонности к музыке. Музыка, хотя бы и без слов была, если не есть безвкусная, то не есть немая: и театральная музыка, без сомнения, по большей части говорит языком какой-нибудь страсти, и потому много ли, мало ли, нарушает внутреннюю тишину и рассевает. Я знаю человека, который иногда принужден быть в театре: тогда он старается не внимать представлению, а размышлять о суете забав, а иногда, чтобы преодолеть рассеяние, закрывает глаза, и собирается на молитву.

Изображению Распятого Спасителя почему не быть над постелью? Но притом надобно, чтобы близость сего изображения напоминала присутствие Изображенного, и чтобы Вы тем побуждали себя к молитве и благоговейному размышлению, а праздные и суетные мысли отгоняли. – «Нощию взысках Бога» (Пс.76, 3). «Поминах Тя на постели моей» (Пс.62, 7).

Ежедневных размышлений Франциска Салийского я не читал: впрочем, знаю, что писатель сей доброго духа: что – за ежедневные размышления, изданные от Синода, не приходит на мысль. Когда-нибудь скажете мне точное заглавие сей книжки. Новый Завет читать полезно бы по порядку по одной главе в день, или по две, когда время позволяет. Хорошо бы и Псалтирь читать по порядку, по кафизме, например, в известные времена. В ней найдутся молитвы, наставления, утешения на разные случаи и состояния духа. Впрочем, лучше не число молитв и чтений умножать, а стараться немногое читаемое читать не спешно, углублять внимание, и, так сказать, давать себе время в покое вкушать дух и силу того, что читаем.

Чтобы уменьшить излишнее разнообразие чтения, всего скорее оставить чтение чьих-нибудь новых проповедей. Довольно, если однажды прочитаны. Мысленное и сердечное употребление изречений Священного Писания, в разных случаях, дабы поставить себя в присутствие Божие и сохранит или восстановит спокойствие духа, есть дело доброе и могущее принести плод, как Вы, кажется частию и примечаете. Продолжайте сие упражнение во имя Господне.

Самолюбие – враг общий. Но Тот, Который бесконечною Любовью пожертвовал за нас, положив за нас душу Свою на Своем Кресте распяв все страсти наши, имеет власть дать нам победу над самолюбием нашим. Будем для сего приметно взирать на Его распятие, и молиться о нашем сораспятии, не сетуя что, не вдруг даруется победа, но и не облениваясь в подвиге.

Меня прервали; а за письмом сим сегодня уже другой раз приходят. Одно прибавлю. Что говорите обо мне, то принимаю, как указание, чем должно быть мне. Но лучше не искушайте меня словами, которые выше моей меры. Вспомните, что сказал Апостол: «аз не у себя мню достигоша» (Флп.3, 13). Даже, когда Самому Иисусу Христу сказали: Учитель Благий, Он отклонил сию похвалу сказав: никтоже благ, токмо Един Бог. Судите по сему, как между нами похвала или неуместна, или опасна. Хвала Единому Богу, дарующему всякое благо, и совершающему силу в немощи, каковых даров усердно Вашему Превосходительству желаю.

Вашего Превосходительства покорнейший слуга и Богомолец

Филарет А. Московский.

Ноябрь 13, 1822 г.

Всем, которых вышенаименовали в письме Вашем, желаю благословения Божия. Не судите много, особенно людей, в коих добром намерении и Вы, и я уверены. Кто имеет, от кого взять совет, тот хорошо делает, если берет постоянно, и не обращается без нужды, от одного к другому, и от другого к третьему…

Ваше Превосходительство, Милостивая Государыня!

Всеобщая Христианская радость о Рождестве Спасителя да будет Вашею собственною радостью истинною, чистою и полною.

Найденный и волхвами, и пастырями, и мудрыми, и простыми в яслях, чрез мудрую простоту веры, чрез простую мудрость любви, да найдется Вами в сердце в котором Он не гнушается возлечь, как в яслях, пока устроит его Себе престолом. «Или не весте, – пристыжая спрашивает Апостол, – или не весте, яко Иисус Христос с вами есть, разве точию чим не искуссни есте?» (2Кор.13, 5) Какое сокровище носим мы в себе благодатью крещения и Причащения, и часто случается, что и небрежем и не знаем оного! Но сие обличение написал я для себя: а для Вас хотел только написать поздравление. Да будет на Вас благословение безмолвного Слова, Младенца, Которым Одним действительны немощные слова благословений человеческих.

Вы готовитесь к Причащению. Посетитель душ Сам да уготовит в Вас Себе обитель, как Ему благоугодно. Если возмутит Вас мысль, что Ваша для Него обитель недовольно украшена: вспомните ясли, и успокойтесь. Надобно только очищать их и удалять бессловесных, когда приходит Слово, Сказав, что достойне, могу за сим поблагодарить Ваше Превосходительство за доброжелательное воспоминание о моем дне. День мой недостоин сего, но тем достойнее благодарности моей пред Богом дело любви Вашей.

Уже знаю, что намерение Ваше и некоторых других, принести вместе молитву о моем недостоинстве, исполнено самым делом. И просфору я получил. Вы доставили мне сим не только утешение, но и назидание. Вот древнее общение учеников Христовых и детей Церкви! Ибо знаю, что не имею ни малейшего права на Ваше ко мне участие, кроме того, что при всем недостоинстве моем считаюсь хотя по святому имени своему «Филарет» прилежащим молитве непрестанно. Если с сими образцами сравним наши молитвенные упражнения, то, думаю, не гордиться, а сокрушаться надобно, что мы от них так, неизмеримо далеки. Если чаще будете думать о добродетелях святых, и притом обратясь к себе, постараетесь примечать каким образом и малое добро, какое нами делается, дается нам по милости (чему, может быть, пример есть и в нынешних сладких слезах Ваших, и в радости (перед Утренею), то найдете оружие против искушений духовной гордости.

Что в праздники некоторых святых не случается Вам быть у Божественной службы по затруднениям домашней жизни, тем себя не возмущайте. Кто усердно исполняет должность, повинуясь всякому человеческому постановлению ради Господа, тот молится. Притом можно, и должно, и в делах житейских неприметно похищать некоторые минуты для Бога. Для чего у нас Благовест? – Скажете чтобы звать в церковь. Но это перед начатием Божественной службы. Для чего же в средине священнослужения благовест, просто называемый к Достойну т.е. к тому времени, когда поют: достойно и праведно есть и пр.? Одна из причин сего установления есть та, чтобы сим пользовались и те которые не могут быть в Церкви. Сей благовест пред самым освящением Даров. И так услышав его, вспомните, что в сие время Дух Святой сходит на алтарь, и является на нем Тело и Кровь Христова; вспомни сие, подумайте как близко Божество, и во глубине души поклонитесь Господу, и просите, чтобы Он какими ведает средствами дал Вам участие в благодати служащих теперь Алтарю и причащающихся Таинству. Сие может быть сделано без слов, и без многого продолжения времени, одним обращением мысли и чувством сердца, если обстоятельства препятствуют сделать более. Господь приемлет таковые усилия вырваться из суеты мира и прилепиться к Нему.

Ранним наставницам не подражайте: хорошо сеять тому, кто уже собрал жатву, но и не судите их. Но будем предупреждать день, который откроет дело каждого. Позаботимся о нашем деле. Где наставляют не призванные и притом с гневом, оттуда надобно удаляться тихо, чтобы не подкладывать огню дров.

Если встретится препятствие говеть и приобщаться в пост: сие невозбранно можно вознаградить в другое время. Надобно только выбрать и расположить время приличным для приготовление к тому образом.

Но одобряю слова, которые Вы произнесли о моих проповедях, будто не можете повиноваться. В деле духовном надобно остерегаться угождений человеческих, а повиноваться полезнее, нежели противное сему. Проповеди мои не для ежедневного чтения. Не запретил я Вам совсем читать их; но если прочитаны, то надобно отложить до временя и досуга. Я настою на сие. Книга кратких поучений, изданных от Синода, сомневаюсь, довольно ли для Вас вразумительна. Испытайте отложить ее, а читать вместо нее беседы Макария Египетского. Надеюсь, что найдете в них пищу, просто приготовленную, но чистую и здравую. Позвольте попенять еще за непослушание лекарю. Я боялся, прочитав, что Вы встали прежде его позволения. Последующие известия успокоили меня. За предостережение от жалующихся на меня, как за дело человеколюбия, искренне благодарю. Господь да хранит Вас, как бережете других! Я сделал, что мог, а не мог сделать всего, чего требовали: ибо требовали, чтобы человека, правда виноватого, но уже осужденного и наказанного, опять за то же осудить и наказать иначе. Кроме того, что закон сего не велит, и сельская пословица знает, что с одного вола по две кожи не снимают. Я писал дважды, изъясняя сие дело: если, не смотря на то, хотят оставаться недовольными, воля их! Я знаю закон угождения: «бых всем вся, да всяко некия спасу» (1Кор.9, 22). Но знаю и другой закон, которым ограничивается угождение: «еще бы человеком угождал 6ых; не бы убо Христов раб был» (Гал.1, 10). Я готов быть не по одной поговорке, а самым делом, Вашим покорнейшим слугою: но сделайте милость, дайте мне быть хотя сколько-нибудь, рабом Христовым.

Ящик и со стеклом в целости получил. Смотрю на работу Вашу с удовольствием, и по самой работе, и по мысли что не праздно проводите время. Господь да благословит время Ваше, дабы оно, сколько можно более, употребляемо было на исполнение воли Его, на попечение о душе, и на служение ближним с любовью и радостью. Сего и всякого благословения желая Вам, с истинными почтением есть

Вашего Превосходительства усердный Богомолец

Филарет А. Московский.

Ваше Превосходительство

Милостивая Государыня!

Письмо Ваше обещает, что Вы вспоминаете сегодня обо мне с молитвою: потому и я вспоминаю о Вас сегодня с благодарностью и молитвою. Господь да благословит для Вас наступившее лето, и да соделается оное для Вас по благодати летом Господним, а по утешению благодати летом приятным. Если же и горькая трава примешается к хлебу (ибо мне кажется, что мы на выходе только из Египта): знайте, что и сие по воле Божией, и да будет на здоровье душе!

За приключение на исповеди, себя осуждая за грех, Бога благодарите за помощь. Видите ли, как Он благ? Вы согрешили гордою мыслью: но когда сердце Ваше отвергло ее, то Он чувство греха употребил в средство, чтобы даровать Вам слезы, в которых Вы нашли наконец утешение. Но явив Вам милость, теперь Господь требует от Вас справедливости, вновь возбудив в совести Вашей обличительное чувство. Справедливость требует, чтобы Вы, осудив Духовника, хотя только мысленно, осудили себя за то перед ним, и получили от него прощение. Самохваления при сем можно избегнуть, если скажете только, что Вы согрешили против него мыслью гордою и осудительною, потому что наставление о молитве показалось Вам ненужным, или недостаточным. На сем можно остановиться. Но если он спросит Вас о Ваших молитвенных упражнениях, то скажите кратко, из послушания, искренно, как пред Богом, Который есть Свидетель исповеди, и который знает прежде исповеди. Без нужды не должно говорить о своих духовных упражнениях. Но гордиться есть ли чем, хотя и скажем о наших упражнениях? Спаситель в саду Гефсиманском молился до кровавого пота: вот молитва напряженная! Молясь на Фаворе, Он просветился даже до одежды: вот молитва благодатно действенная! Апостол учит быть в молитве служителем Христа, Которого Вы любите и ищете, и Церкви, которой Вы послушны и преданы. Глава и Пастыреначальник наш да воздаст Вам всем по сердцу Вашему такими благословениями, какие наиболее желательны для утешения, утверждения и усовершенствования душ Ваших! Скажите сие молившимся с Вами, пока я еще что кому сказать успею. – О если бы, вместо недоверчивости и разделений, столь ныне обыкновенных, более сообщались дети Церкви в любви, которая всему верит и всего надеется! И немощные в единстве нашли бы силу. И малые колоски в снопах были бы целее и безопаснее.

Говорите, что я о себе не помню. Желал бы я, чтоб по слову Вашему было. Но не могу сим похвалиться. Скажу только и себе, и Вам, что хорошо, сколько можно менее оглядываться на себя, и сколько можно неуклоннее взирать к Богу. «Очи наши ко Господу Богу нашему, дóндеже ущедри ны!» (Пс.122, 2)

Как Вы о какой-то Вашей работе заботитесь, то и я скажу о своей работе, которая начата и оканчивается впрочем без дальней заботы.

Проповеди мои прошедшего года и житие Преподобного Сергия отпечатаны и переплетаются. Пришлю Вам, и некоторым другим, благосклонно приемлющим мое недоученное учительство.

Вашего Превосходительства покорный слуга и богомолец

Филарет А. Московский.

С. Петербург Декабря 18, 1822 г.

Не могу пропустить доброго случая, чтобы не сказать Вашему Превосходительству несколько слов.

Сделав пред сим некоторые замечания на случаи, описанные в письмах Ваших опасаюсь, чтобы слова мои не привели Вас в новые затруднения. Не стала бы Вас тревожить мысль, что Вы все не так делаете, или что мне не так кажется. Первого я не думаю; а о втором не возбраняю Вам пользоваться своим рассуждениям, какое Бог Вам дал. Но случается, что я вижу доброе, благодарю Бога, прошу сохранить оное, не сказываю о том человеку: потому что похвала не всегда возбуждает, но иногда и усыпляет. А когда примечаю, что могло быть лучше, искренно напоминаю о том людям, желающим исправления и усовершения, не из строгости против их недостатков, ибо знаю, что сам более других имею нужду в снисхождении, но из желания видеть доброе лучшим и растущее зрелым. Принимайте и Вы напоминания с подобным расположением, т.е. чтобы стараться достигать лучшего, а не смущаться недостатками или словами обличения. «Лучше обличения откровенна тайныя любве: достовернее суть язвы друга, нежели вольная лобзания, врага». Сие написал Соломон (Притч.27, 5–6).

Вашего Превосходительства усердный Богомолец

Филарет А. Московский.

СПБ. февраль 28. 1823.

Источник: «Русский инок», вып. 1–4, 8 1911 г.