Что мешает и помогает в деле спасения

Чтение писаний отеческих – родитель и царь всех добродетелей.

Святитель Игнатий Брянчанинов

– Матушка, что для нас, верующих, вреднее всего и всего полезнее?..

– Наибольший вред делу нашего спасения наносит гордость. Это когда ты думаешь, что уже исправилась, грехов у тебя все меньше, делаешь угодное Богу, приносишь пользу людям и рассказываешь о своих «добрых» делах. Вторая червоточина: когда носишь в себе зло, не прощаешь, осуждаешь, не стараешься от этого отстать – всерьез об этом не скорбишь и не каешься. Ибо осудимся теми грехами, которые не прощали другим. Кто пристально следит за собой, видит свои грехи – как песок морской, себя – постоянно падающим, а всех других – лучшими себя. Еще одно горе: не иметь Любви, в том себе не сознаваться и не сокрушаться перед Богом в отсутствии самого необходимого. Если нет у нас Любви, чем на Суде Божием мы будем отличаться от неверующих? Полезнее же всего, как сама понимаешь, – все противоположное: Смирение, Милосердие, Любовь неложная, какую заповедал нам всей Своей Жизнью Христос. Уже от начальной Любви появляется чувство подлинной вины перед Любящим. А вслед за покаянием – идет молитва, – мать всех добродетелей.

Из изречений святого праведного Иоанна Кронштадтского. Кто заражен гордостью, тот ко всему наклонен оказывать презрение, даже к предметам святым и Божественным: гордость мысленно уничтожает или оскверняет всякую добрую мысль, слово, дело, всякое творение Божие. Это мертвящее дыхание сатаны.

Молитва

Господи! Имя Тебе – Любовь: не отвергни меня, заблуждающегося человека. Имя Тебе – Сила: подкрепи меня, изнемогающего, и душу, омраченную житейскими страстями – просвети. Имя Тебе – Мир: умири мятущуюся душу мою. Имя Тебе – Милость: не переставай Миловать меня.

Как только матушку начинали хвалить, она немедленно себя унижала. Я как-то заметила: «Вы, матушка, даже что-нибудь приятное – не даете людям Вам сказать». «А знаешь, сколько после этого надо молиться – чтобы от вреда освободиться? – ответила она. – Ведь вместе с похвалой впускаем в себя – беса! Услаждаться лестью человеческой – это как конфетами – в детском возрасте. Если человек похвалами увлекается – он еще из духовного младенчества не выбрался.

И другим не привыкай рассказывать такое, за что тебя могут похвалить. Тщеславие – смертельная змея, она и до матерой гордости довести может. Блюди себя. Не забывай, Сама Матушка Великая учила сестер беречь себя от великих зол: тщеславия, превозношения, самооправдания... – все это может очень тонко, незаметно действовать. Великую Княгиню старцы наставляли: исполняя самое большое и замечательное дело, – ни в коем случае не присваивать его себе. Свои труды – вменять ни во что. Если Ей это говорили, неужели для нас с тобой это – лишнее?..»

Без смирения никто не внидет в небесный чертог. Где нет света, там все мрачно, а где нет смирения, там все наши дела суетны (Преподобный Серафим Саровский).

– Матушка, какая я ужасная – тьма-тьмущая грехов! – испуганно говорила одна из новоначальных.

– Не только к чужим, и к своим грехам требуется относиться с терпением. Что это я все в той же болотине вязну?! Потерпи, матушка, как смиришься, так – и освободишься.

Матушка учила каждого из нас: «Не осуждай никого: последнего изверга, разбойника, злодея – не осуждай. Хочется осудить – осуди себя! Гнев – какая греховная, лишняя вещь – и зачем это Бог создал?! Нет, нужная вещь. Не для того, чтобы на другого гнев обрушивать, а на себя – на свои грехи его обращать. Если Бог хочет нас спасти, Он обязательно – накажет нас за осуждение. И чем быстрее – тем для нас полезнее. Сколько примеров: что осудила, то и получила. Пришла одна восьмидесятилетняя к своему схимнику: «Батюшка, какая напасть – таких блудных помыслов и в молодости не знала...» – «Наверное блудницу осудила?!» – «Как это вы знаете? У меня-то соседка впала во все тяжкие, и уж я-то ее костерю!» – «Ну, вот: за что осудила – то и получила! Скорей кайся!» Убереги нас, Господи, от осуждения. Наш отец Митрофан говорил: «Кого осуждаешь?! Такого же приговоренного к смерти своими грехами, – как и ты?! Единая болезнь – грех. Вы в больнице. Ваши койки рядом. Осуждением можно убить человека. Откуда ты знаешь, понесет ли он ту темную силу, которая стоит за твоим осуждением. Остановись! Быть может, Бог еще даст ему время на покаяние, а ты умрешь раньше него, не покаявшись – в нелюбви. Осуждение – это братоненавидение. А оно есть – противоборство Богу. Грех – осуждай, а человека, в грехах погрязшего, – жалей. Редко что хуже – нашей «праведной» злобы. Праведным Господь называет наш гнев – когда мы противимся людям, желающим нашей погибели. Господи, спаси всех грешников, от погибели вечной. Из них же первая – есмь аз. Чего другому желаем, – то и сами получим от Господа. Это закон. Желаю себе спасения – значит, желаю спасения – всем». Это было матушкино кредо.

Главное в жизни – ревнуй о взаимной любви и никого не осуждай. Каждый за себя даст ответ Богу, а ты в себя смотри. Злобы берегись (Святой праведный Иоанн Кронштадтский).

Изо всех сил старайся очищать себя от зла к людям. Ибо, накапливая в себе зло к людям, накапливаешь яд, который рано или поздно – убьет в тебе человека.

Изо всех сил расти в себе добро к людям. Посильней сдави сухой ствол своей души и всегда сможешь выдавить, словно капли воды, добро, оправдание для прощения врагов, а значит, одержишь над ними духовную победу – победу добром.

Не позволяй солнцу быть благороднее тебя, ибо, если оно греет и злых, и добрых, почему ты не можешь согревать добром и добрых, и злых?

Не позволяй воде быть полезнее тебя, ибо, если она поит и чистых, и нечистых, почему бы тебе не радоваться, когда к тебе обращаются за помощью и те и другие (Святитель Николай Велимирович).

Не любите мира, ни того, что в мире, кто любит мир – в том нет любви Отчей (1Ин.2:15). Как хороша настоящая жизнь христианина! Но мы ее не знаем. И вроде она недоступна. Но разве Любовь запредельна? Она доступна человеку! И только если мы любим, то можем надеяться, что Бог нас услышит. Как сказано: Если сердце наше не осуждает нас, мы имеем дерзновение к Богу.

Какой сердце должно быть высоты и чистоты, если Господь говорит: Сыне, дождь ми сердце! Как я могу дать свое сердце, когда в нем... что? Разобрать его, заглянуть в него – чего только там нету! Сердце пойдет к Богу первое. Значит, как его надо хранить! Все внимание – на сердце. А мы главное – али на желудок, или не знаю, на что. Оказывается, самое главное, трудное – чтобы дать Господу сердце, какое Он хочет.

– Вот, я принесла Тебе, Господи!

– Сейчас посмотрим. Нет, не годится. Исправь. – А исправлять-то некогда. Всего только и надо Господу – одно сердце чистое. «Ладно, еще подожду, еще потерплю». Господь-то терпит, а мы не больно-то стараемся, зная об этом: «Старайся, деточка моя любимая!» – И ни с места.

– Старание, где ж его взять, Господи! Я хочу, а у меня не получается.

– Плохо хочешь! – Все ждет.

Я и забыла, что хотела стараться.

– Ладно, подожду еще, потерплю.

Вот какой Господь! Все ждет, ждет без конца, никогда Он нас не отвергает.

Стараться-то больно трудно. Какой Ты, Господи! Насколько Ты велик, настолько мы грешны.

Одной своей крестнице матушка говорила: «Дана тебе такая жизнь, веди ее честно и не вылезай. Какая ты там должна быть, не выдумывай. Мало ли чего я хотела – может быть, живой на небо лезть. Мы все: «Я – и ни то, ни се? Как это так? Ах, я – и что это такое, не так живу!» Любовь к Господу Богу, к человеку, ко всему живому – в Любви заключается вся Жизнь. Не лезь выше Неба, дана такая жизнь – исполняй. Повторяй: «Гордость от дьявола». Что это? Я и слово это знать не хочу, терпеть не могу. Люблю Господа Бога, все мне, Господи, Твое нравится, все Твое – люблю, всех Твоих люблю!

Мы как-то все пугаемся, забываемся, а надо быть довольным. Наступает день, и все от Него получаем. Дан тебе крестик – неси его с миром, с любовью: Господь мне дал! – неси с радостью. А на самом деле – все не по мне. Как-то один человек возроптал на свой крест – унывает, изнемогает. Явился ему Ангел и показал множество крестов: если хочешь, можешь свой заменить! Выбирал он, выбирал. Все не мог остановиться: один тяжел, другой неудобен, тот – больно легкий. Вдруг обрадовался: вот, этот беру! – Да это твой – и есть! – Всем дается по силам, Господь знает, что кому дать. Ты только неси. Господи, уж помоги угодить Тебе, хоть немножечко!

Что я собой представляю? Клок волос. А Господь наш! Как Преподобный Серафим утешает: собираешься пойти в храм Божий, а сил у тебя нет, ноги больные. Хочешь подать милостыню убогому – но сам концы с концами едва сводишь. Еще что-то доброе жаждешь сделать всем сердцем – а возможности не имеешь. Так Господь одно твое намерение примет, как совершенное тобой – дело. Господь какой: намерение и желание целует, – и то Он доволен, радуется. А мы – что мы желаем и что даем? Раз желание и намерение есть, надо его подогревать понемножечку – быть может, и до дела дойдет. Даем много, только чего?

Когда матушке однажды жаловались на блудные помыслы, она сказала: «Главное, этой бесовской трясиной – не увлечься. Известная история: одна юная послушница исполняла в монастыре клиросное послушание. И скоропостижно умерла 18-ти лет от роду. Перед смертью ее исповедали и причастили. Игумения была уверена, что усопшая в Раю, и просила Господа открыть место ее упокоения. Каков же был ее ужас, когда во время молитвы она увидела ее в адском пламени. Душа несчастной поведала ей, что, стоя на клиросе, где поющие должны уподобляться Ангелам, славословящим Бога, она обратила внимание на юношу, который был прихожанином этого храма. С бесовской помощью, сочинила себе, что в него влюблена, и в мыслях своих зашла – очень далеко. Когда ее исповедовали перед кончиной, она от стыда не раскаялась в этом тяжком грехе... Девочку потом весь монастырь отмаливал... Это явление попущено Богом – для пользы многих. Кто-нибудь да задумается: а меня-то будет ли кому отмаливать?

Помыслов самих по себе бояться не надо. Бог смотрит на нас – как мы их встречаем: лелеем или отшвыриваем. Горе в том, что люди сегодня утратили духовную чуткость – не ощущают, откуда та или эта напасть. А если бы знали, что это бес к ним ластится – живо бы реагировали. Если бы увидели, что на них искра огня упала – неужели бы дали огню разгораться? Если змея к нам приближается, станем ее лелеять? Господи, помилуй наших дорогих детей, которых так редко учат защищать себя от ненавидящего их дьявола...

Девушке, которая не собирается стать монахиней, естественно хотеть выйти замуж. Но, чтобы была настоящая любящая семья, об этом надо молиться». (Сейчас в молитвословах нетрудно найти молитву о добром христианском супружестве.)

Чтобы сохранить свою чистоту, борющийся девственник должен, прежде всего, быть исключительно преданным Владычице Богородице и смиренно молить Ее о помощи, так как облачения непогрешимой девственности нельзя достичь только путем аскетизма и личного борения – это, однако, непременно должно быть, – но дается это по Милости Приснодевы Марии, Которая и очищает души девственников.

Кто желает сохранить целомудрие, должен приложить многие усилия, очищая душу свою от чувственных помыслов, которые всеваются для порчи душевной пособникам зла. От помыслов этих можно избавляться при помощи молитвы Иисусовой и призыванием имени Владычицы Богородицы, Которая знает, как очистить души истинных ревнителей целомудрия (Старец Даниил Катунакский).

Матушка Надежда говорила, что и утратившие девство могут вернуть себе чистоту душевную и телесную – правильным духовным устроением, внимательной внутренней жизнью, постоянством в подвиге противления грязным бесовским прилогам.

– Матушка, так часто обижаюсь...

– А ты припомни, – с сочувствием говорит матушка, – ты сама ни перед кем не виновата? Ты-то сама ни с кем никогда не ссорилась? Никого не обижала, если не словом, так мстительной мыслью?.. Чему же удивляться, если нас обижают? Хорошо просить помощи у Матери Божией «Умягчение злых сердец».

Молитва

Умягчи наши злые сердца, Богородице, и напасти ненавидящих нас угаси. И всякую тесноту сердец наших разреши. На Твой бо святый образ взирающе, Твоим страданием и Милосердием о нас умиляемся и раны Твои лобызаем. Стрел же наших, Тя терзающих, ужасаемся. Не даждь нам, Мати Благосердая, в жестокосердии нашем и от жестокосердия ближних погибнути. Ты бо еси воистину злых сердец умягчение.

Апостол Павел называл себя первым грешником – представь, какими словами он при этом себя внутренне именовал. А мы все себя по головке гладим. Ну а если себя только ласкаем, Господь, чтобы нам протрезвиться, дает нам порой что-нибудь ободряющее: оскорбление, унижение... Подай, Господи, зрение грехов своих! Будем называть себя реальными именами – тогда никто нас не обидит. Лучше, чем я себя, – никто меня не узнает, не назовет. Сознаюсь, радоваться, когда меня ругают, – не научилась. Так что остается нам с тобой – одно покаяние. (Хочу добавить, что матушка нередко сама на себя наговаривала и клеветала, чтобы облегчить покаяние другому человеку.)

Если любите любящих вас, какая вам за то благодарность (Лк.6:32). ..Лучше быть обиженным, чем обижать. Добродетель нуждается в том, чтобы быть гонимой, дабы сиять ярче (Афонский старец Ефрем Катунакский)²⁰.

В другой раз матушка сказала: «Дорогая моя, представь лютую адскую бездну, в которой мучаются без передышки – бесчисленные тысячи людей, среди которых, конечно, есть и наши родные, – и пойми, как ничтожны перед лицом этого наша суета, отнимающая у нас столько драгоценного времени, наше уязвленное самолюбие, тщеславие, обиды... Надо скорее – всех простить, помочь человеку и себе – исправиться, только чтобы ни он, ни я, ни ты – сюда не попали. Чтобы, гладя на нашу искреннюю жизнь, Господь захотел помиловать – вынуть из преисподней – наших усопших родных.

Делаешь что доброе – не присваивай себе, не надмевайся. Человек неверующий работает для денег, карьеры, для личной славы... А мы – во Славу Божию: Тако да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф.5:16). Это, конечно, о больших людях сказано. Мы-то люди – мелкие. Но Господь наш столь Благ и Милостив, и мы, как дети малые, можем подражать своему Отцу. Как деточка смотрит на пироги, которые печет мать, и «печет» в песочнице свои пирожки. Так и мы – убого вторим великому Божию Милосердию. Делай все скромно, тихо, никому не рассказывай... рассмотри, с какими недочетами все у тебя получается, исповедуй погрешности и – забывай свои добрые дела». Слушая матушку, со стыдом вспомнила, как накануне вышла из храма, встретила верующую знакомую и с приятным чувством сообщила ей, что иду навестить больную. «Да, поблагодарим Бога, – ответила она, – Который дал нам – здоровье и силы на то, чтобы – идти... Ведь без Господа – мы не способны и самую малую полезную мысль помыслить, не то, что – доброе дело сделать». Эти простые слова обнаружили мне все мое непотребное тщеславие.

Тот, кто сделал добро, не должен об этом говорить, но если этим хвастают, добро теряет благородство... Отдавайте, не ища ничего взамен, не рассчитывая выгоду в будущем; отдавайте детям, старикам, умирающим, тем, кто не сможет отблагодарить, и тем, кого вы больше никогда не увидите, иначе это будет не благодеяние, а торгашество; старайтесь помочь даже вашим врагам. Не доверяйте раздачу своей милостыни сомнительным посредникам, иначе само деяние, которое апостол назвал «труды Любве» (1Сол.1:5), будет под сомнением. Своей собственной рукой творите то, что подсказало вам сердце. Так вы познакомитесь с жизнью и нуждами бедняков – созданий Христа... Пусть и лицо твое просияет, как у Моисея, радуя других, но не любуйся собой, как перед зеркалом (Из дневников Императрицы Александры Феодоровны).

В другой раз матушка сказала: «Ты думаешь, мы что-нибудь доброе – делаем сами, своими силами? Заблуждаемся. Нам всегда помогают: во-первых, наши Ангелы-Хранители, потом – святые, и не только известные нам. Фрося однажды шла полем, одна-одинешенька на нем жала хлеб раба Божия из нашей Владычни. И Фрося увидела, что рядом с ней – усердно помогает ей – умершая мать.

Даже в самом малом нас Господь подкрепляет. Писала я Фросе ко дню Ангела – стихотворение. А матушка Любовь на следующее утро говорит: «Я видела во сне, как ты сочиняешь мне на память стихи. А из-за правого плеча – твой Ангел-Хранитель склонился к тебе, подсказывает и тебя поправляет».

«Как потщеславилась – яда бесовского отхлебнула, – беги исцеляться: зайди в свою келью (или – сердечную клеть) и начинай называть себя собственными именами: припомни все свое недостоинство, низость и мерзость. Одна моя духовная делилась: «Порой так на себя разозлюсь – ах ты барахло, – говорю себе, – падаль никчемная. – Таких, как ты, грешниц, – свет не видывал, – а еще превозносишься?! Гнилью своей превозносишься? отсутствием всякого трезвения? неимением рассуждения? Да если бы ты что-то дельное совершила для Бога – Он бы тебя просветил – дал бы тебе видение своих грехов, которого в помине не имею. Сразу бы скромность какая-нибудь в тебе, дрянь эдакая, проклюнулась. Гляди-ка, превозносишься? – тем, что в ад – ускоряешь? Да, ума у тебя, голубушка, – через край... – Так вот отчихвостишь себя – сразу полегче станет».

– Бесы столь самолюбивы, – поясняла матушка, – что совершенно не выносят, когда человек себя унижает, – моментально разбегаются. А если превозносишься – мыльным пузырем раздуваешься – увеличиваешь жилплощадь для их жительства. Бывает, похвалят тебя – настроение у тебя поднимается... Прямо – летишь. Но на чьих крыльях? Ангельские ли крылья несут? И вверх ли? – Вниз! Жизнь – очень серьезная вещь. Приучай себя к вниманию.

Если ты хочешь что-то приятное человеку сказать из любви к нему, лучше не умножай слов – помолись о нем, сделай что-нибудь ему нужное. Хвалить легко – а любить – трудно. И если не хочется что-нибудь доброе бескорыстно сделать для другого (а самое большое дело – помолиться) – значит, и нет у тебя никакой к нему любви. А просто враг тебя подталкивает другого человека в искушение ввести. Все это – серьезные грехи».

Поступай так, чтобы не сделать никому никакого зла; чистым сделай сердце твое для всякого человека (Авва Пимен Великий).

«Терпение означает то, чтобы все, что ни случится, сносить великодушно: в болезнях не отчаиваться, излишне в несчастьях не унывать, в бедности не печалиться и на обиды не роптать, – вот как отцы учат... Кто-то говорит: ничего мы в своей жизни не терпим. Как не терпим? – Ясное дело, терпим, и должны Бога благодарить за то, что можем терпеть. С ума ведь не сходим, не ругаемся, не деремся, об стенку головой не бьемся, а терпим. Есть разве какие особые желания? Нет – значит, терпим. Чаще молись: Господи, даждь ми здесь терпение, а тамо – отпущение.

Прежние терпеливцы в лучшее время жили – нам, может быть, труднее смиряться. А по правде сказать, «терпеть-то неча»: что терпим, все получаем, и вроде болезней и напастей у нас нет – как будто Ангелы Господни нас окружают, хранят. Есть какие страдания – люди переносят, какие гонения, тюрьмы, ссылки, голод, холод, какие болезни страшные, – а терпят – никуда не убежишь. А мы на самом деле еще ничего не терпим. А и потерпеть-то как хорошо! Милость Божия. Бывает, Господь малой скорбью и болезнью покрывает нас от худшей беды, которой мы достойны...

Какие мы счастливые! Как надо Господа благодарить: хоть мы сами тьма, вокруг нас – свет, от которого мы немного просвещаемся. А вот те люди которые Господа не знают?! Как страшно за них Господи, Слава Тебе за все! Благодарить, благодарить: От нас мало что Ты получаешь, Господи, а мы от Тебя все получаем. И, все-таки, Он и таких принимает.

Погибнуть недолго: раз-два – и готово! Господь не дает погибнуть: и с той стороны и с этой поддерживает. А мы все брыкаемся, все нам не такая жизнь – а в общем, все хорошо. Сколько получаем! что нам дается! А от тебя – еле-еле душа в теле. Где уж нам все исполнять так, чтобы Господь был доволен? Сколько Он для нас делает, – надо быть только довольными, – Он уж рад. Ты только к Нему повернись, – Он уж не знает, что тебе сделать. Как хорошо жить на свете! А помереть – еще лучше, только как там примут – вот вопрос. Скажут: «Ты откуда взялась?» Вот дела-то – какие».

– Матушка, есть долги, которые годы не соберусь отдать.

– Ох, этого надо бояться. Господь строго спросит. Святые говорят: долги хуже грехов, в первых покаешься, а за долги будут истязать на мытарствах. Очень тяжел и грех воровства. Амвросий Оптинский говорил: «Украл я в детстве один рубль. И вот – десятки лет подаю милостыню, благотворю больным и неимущим – и все сердце не слышит, что оплатил я тот рубль». Вот какую чуткость имеют люди. Дай Бог все подобное припомнить, на исповеди назвать и всевозможным покаянием и подаянием загладить.

Матушка была полностью невзыскательна в отношении одежды. Ее халаты были самой скромной расцветки и застираны до того, что все, казалось, были одного цвета. Когда крестница преподнесла ей новый байковый халат, отнюдь не броский, благородной сине-голубой расцветки, матушка тут же незаметно подарила его другой гостье.

Она берегла самые незначительные вещи и раздавала все, что ей дарили. Однажды ей принесли очень нежный бледно-золотистый платочек. По нему витали тонкие очертания маленьких райских птиц. «Матушка, как Вам будет в нем хорошо», – умилился кто-то. Но не успела пришедшая закрыть за собой дверь, как платочек уже покрывал совершенно другую голову, повязанный добрыми матушкиными руками. Это была постоянная, спокойная, не замечающая себя – нестяжательность.

Матушка пользовалась любой возможностью послужить людям, принести малейшую пользу. Она никогда не оставалась безучастной к человеческой печали. С теплым сочувствием слушала она, как переутомляет свои глаза ее крестница, занимаясь работой, требующей большого умственного напряжения. «Ты знаешь, – делилась матушка, – мне посоветовали, когда устанешь, крепко потри ладони, приложи их к глазам и читай Иисусову молитву. И еще, закрой глаза и минуту-две осторожно надавливай пальцами, начиная с линий бровей, по переносице и вокруг глаз – по твердой косточке. Все физические упражнения и массаж имеют целью – приток крови к больному органу. Кровь приливает и все оздоравливает. Говорят, таким образом можно даже улучшить зрение». Одна жаловалась на больную печень. «Брось глотать таблетки, пей травки, – говорила матушка. Против судорог в ногах она советовала мазать стопу – свежим срезом лимона.

Если у меня туфли постоянно валялись в разных углах прихожей, то у матушки ее тапочки всегда аккуратно стояли у кровати. И постель она заправляла очень тщательно – из-под покрывала никогда не виднелась простыня. И так – во всем. Однажды призналась: «Замечаю у себя склонность к беспорядочности». – «Не думай, что это мелочь, – отозвалась матушка. – Где хаос – там нечисть себя свободней чувствует. У нас в Обители – все кельи блистали чистотой и порядком...» Позже я прочла у Матронушки Московской: «Не оставляй грязную посуду в раковине на ночь, – в ней плещутся бесы». Когда я убирала и мыла пол у своих близких, мой маленький крестник, прыгая на диване, скандировал: «Чистота, чистота – красота, красота!» Значит, святые души чувствуют радость и облегчение – от присутствия Ангелов, там, где порядок и чистота.

«В этом мире нам ничего не принадлежит, – говорила матушка. – Все, как и сама жизнь, только временный дар Бога... Когда у тебя что-то просят – это Господь просит отдать Ему Свое – Ему принадлежащее. Он Единственный Создатель и Владелец всех вещей. Поэтому отдай с радостью!»

Молитва подающего Милостыню святого Иоанна Кронштадтского

Господи! Научи меня подавать Милостыню охотно, с лаской, с радостью, и верить, что, подавая ее, я не теряю, а приобретаю бесконечно больше того, что подаю. Отврати очи мои от людей с жестоким сердцем, которые не сочувствуют бедным, равнодушно встречаются с нищетой, осуждают, укоряют, клеймят ее позорными именами и расслабляют мое сердце, чтобы не делать добра, чтобы ожесточить и меня против нищеты. Господи, исправь дело Милостыни! Господи, да идет всякая Милостыня моя в пользу, а не во вред!

– Матушка, такая у меня слабость, – признавалась крестница, – как пойду по магазинам, обязательно куплю какую-нибудь кофточку...

– И все их носишь? – В том-то и дело, ношу три-четыре, остальные валяются...

– Ну, это не от тебя – от лукавого, – утешала матушка. – Знала я одну, которая вот также в очередях стояла, покупала, а потом – раздаривала. И так несколько раз, пока поняла, наконец, что враг над ней потешается и пора освободиться от этой зависимости. Повторяй себе слова Господни: Как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие! (Мк.10:23). И успокоишься. Беспощадно освобождайся от лишних вещей. Фрося во сне по смерти одного человека видела, как он вязнет в болоте, а в руках сумки, чемоданы... Она ему кричит: бросай их, погибнешь! – А ему жалко – вцепился и не расстается. Смотри, чтобы с нами такого на том свете не стряслось, чтобы наше бессмысленное барахло – в бездну нас не утянуло...

«Что мне делать? – спросил кто-то старца Амвросия Оптинского. – На меня скупость нападает». Преподобный ответил: «Давай, что можешь, сколько рука твоя соглашается отдать». И рассказал такой случай. Один странник пришел просить милостыню. Сначала он обратился к очень скупой женщине, которая дала ему старый рваный платок. А другая – что ни просил у нее странник, все ему давала. Только он ушел, сделался в деревне пожар, и все сгорело. Странник тут же возвратился, и все отдал назад. Той, которая много ему дала, – и вернул много, а скупой сказал: «Вот и тебе – твой платок!»

Молитва об исцелении от сребролюбия и жадности святого праведного Иоанна Кронштадтского

Сокровище наше нетленное и богатство неистощимое! Даруй рабу Твоему сему, сотворенному по образу и подобию Твоему, познать лесть богатства, и яко вся земная – суета, сень и соние. Яко трава дни всякого человека или яко паучина, и яко Ты един – богатство, покой и радость наша!

«Нередко в житиях святых, – говорила матушка, – можно прочесть, как дарили они одежду неимущему, а потом видели Господа, облаченного в их платье. Будешь тайно раздавать хотя бы все лишнее, чем не пользуешься, – великое получишь облегчение».

Особенностью матушки было то, что с ней делились тем, что не всегда выговаривали и священнику. Призналась ей однажды, что хочу что-то подарить и одновременно – жалко. Она ответила словами, которые я никогда не забуду: «Мы имеем только то, что отдали другим... И не одни вещи: время, силы, здоровье, Любовь своего сердца...»

– Не забудь покаяться, что дарила через «жаль» – вслед мне, уходящей на работу, напомнила на следующий день матушка.

Она говорила: «Если Бог дает нам возможность сделать что-то доброе для другого человека, Он оказывает нам – Милость. Когда-нибудь ты это поймешь. То, что мы делаем для других, делаем на самом деле – для себя. Так что гордиться нам с тобой – нечем».

Святитель Иоанн Златоуст говорит желающим научиться помогать другим людям: Начни отдавать сперва то, что тебе самому не нужно, что у тебя валяется. Потом будешь в состоянии давать и больше, и даже с лишением для себя. И, наконец, будешь готов отдать и все, что имеешь.

С трепетом я смотрела на матушку, которая исполняла закон совершенных: ...все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною, взяв крест (Мк.10:21).

Каждый! Всевозможными способами, чем только можешь, делай добро ближнему. Не можешь чудотворящим словом исцелять немощи людей? – Однако словами утешения можешь ободрить; если же ты послужишь людям сам лично, то и сам возымеешь Служителем (о, чудо!) Христа, согласно Его словам, относящимся к будущему веку: Он препояшется, и посадит их, и, подходя, станет служить им (Лк.12:37). Если же ты примешь участие в ближнем твоем тем, что поможешь ему в имеющихся у тебя необходимых вещах, – то станешь участником Божиего богатства и Царства Христова и как сам – одевший Его и накормивший Его – насытишься бессмертием и будешь облечен – в царскую одежду. Не обладаешь даром учить, побуждать к добродетели, не обладаешь силой обличать, отвращать от зла, увещевать к добродетели? – Будь учителем самими твоими делами, став делателем добра и для самого себя и для ближнего. Это – также и способ обличения беззаконников. Пусть таковые скажут о тебе: Тяжело нам и смотреть на него, потому что непохожи на наши дороги – пути его (Прем.2:15 парафраза). И если не снося это, они бы подвергли тебя оскорблениям и, клевеща, сплетали обвинения и затевали всевозможные нападения, стой неподвижно, чтобы, отклонившись или ослабев, не изменить тебе твоего образа действия, но и для самого себя, и для них будь благотворным, взирая на Самого Христа и на Возлюбленного Ему Ученика. И взяв этот пример для шествования правым путем Господним, иди им без оглядки. Если Меня гнали, будут гнать и вас (Ин.15:20), говорит Он. Если так будешь поступать и так сносить обиды, то будет явным для всех, что ты внедрил в себя Божественную Любовь.

Поражало, как матушка была всегда довольна, неприхотлива, неизменно благодарна. Как-то подгорела у меня каша, я очень расстроилась. Но матушка улыбалась: «Ничего, с дымком будет...» – И стала есть с видимым удовольствием.

Позже, прочла у священника Александра Ельчанинова: «Пост равен утончению. Нормальный биологически благополучный человек не доступен влиянию высших сил. Пост расшатывает это физическое благополучие человека, и тогда он делается доступнее воздействиям иного мира, идет духовное его наполнение (перерождение). Пост – период духовного усилия. Если мы не можем отдать Богу всю свою жизнь, то посвятим Ему безраздельно хотя бы периоды постов – усилим молитву, умножим Милосердие, укротим страсти, примиримся с врагами...»²²

Наблюдая изо дня в день, как матушка довольствуется малым, вспоминала слова старца протоиерея Николая С., который с любовью наставлял: «Не объедайся – оставляй место для Святого Духа».

Если к нам приходили знакомые и желали, заставая матушку за столом: «Ангела за трапезой», матушка отвечала: «Невидимо предстоит!» Однажды у матушки спросили: «Сколько и какую еду нужно есть?» – «Каждый выбирает для себя еду, которая его меньше отягощает. Чтобы – не слишком тяжело было жить. Как апостол Павел говорил: немощной ест овощи».

Старец Силуан отвечал на подобный вопрос: «Есть надо столько, чтобы после трапезы хотелось молиться».

...Когда я наблюдала, как после еды матушка собирает крошки в свою ладонь, вспоминала тот же обычай в моем Ильинском, у матушек отца Николая. Они и тарелки вытирали досуха кусочком хлеба. И первый раз посуду мыли в очень малом количестве воды, собирая «смывочки» для соседской коровы. Также, как они, наша матушка благодарила после еды дополнительными словами: «Спаси, Господи, и помилуй благотворящия нам, милующия и питающия нас, давшия нам милостыню, и заповедавшия нам, недостойным, молитися о них, и упокоевающия нас: и сотвори Милость Твою с ними, даруя им вся яже ко спасению прошения, и вечных благ восприятия».

После каждой трапезы в Ильинском читали: Упокой, Господи, души усопших раб Твоих... Из матушкиных случайных слов я узнала, что за едой она – благодарит Бога и еще раз поминает своих близких поименно – о здравии и усопших – о упокоении. «Как же иначе, – поясняла матушка, – трапеза земная – напоминание о трапезе Небесной, которой мы хотим удостоиться, недаром после нее просим: ...не лиши нас и Небеснаго Твоего Царствия. Как же, вспоминая Рай, не пожелать Царствия Небесного своим родным. И живым желаем его не меньше, чем как усопшим». Вот почему она всегда была молчалива за едой.

После ужина матушка молилась: «Бысть чрево Твое Святая Трапеза, имущая Небеснаго Хлеба Христа Бога нашего, от Негоже всяк ядый не умирает, якоже рече всех, Богородительнице, Питатель».

У матушки была одна особенность: она густо солила любую еду. При этом повышалось и без того высокое давление. Но это было единственное, чем она не могла поступиться. Однажды я ей покаялась в своей привязанности к сладкому. «Ладно уж, – ответила она, – кто-то любит кисленькое, кто-то – солененькое... Не килограммы же конфет покупаешь?! Съела – не забудь поблагодарить Господа, тогда вред будет меньше!» Эти слова меня очень утешили.

В противоположность мне, грешной, она ничего не оставляла после еды на тарелке. А перед благодарственной молитвой смахивала крошки в руку и опрокидывала ладонь в рот. Сначала я волновалась: «Матушка, дорогая, Вы сыты?» Потом стала думать, что это навык человека, пережившего голод и войну. Но снова ошиблась. И здесь матушкой руководило благоговение. «Мы ведь с тобой еще ничего не создали, – улыбалась она, – значит, должны бережно относиться к Божиим дарам».

«Но не сочтем, дорогая моя, – говорила матушка одной гостье, – что пристрастие к еде и вещам – малый и безобидный грех. Вспомни богача, попавшего в ад, из притчи о богатом и Лазаре. О нем и сказано всего-то, что он роскошно одевался и часами сидел за столом. И этим он был столь занят, что на большее его не хватало. Присмотримся к себе: сколько времени и сил мы убиваем на подобные занятия? И какое время отдаем Богу, своей душе и заботе о тех, кто живет труднее нас...»

Упоминала, что среди немногочисленных вещей, с которыми пришла к нам монахиня Обители Милосердия, было житие святой праведной Иулиании Лазаревской. Перечитывая строки, которые так любила матушка, думаю о том, что воистину не сделала ни одного доброго дела. Матушка говорила: «В последние времена люди будут молиться святой Иулиании о том, чтобы у них получался съедобный хлеб из корней, травы и коры».

Во дни царя Ивана Грозного жил при его царском дворе богатый и знатный человек, бывший у царя ключником. Он был благочестив и нищелюбив. У него была маленькая дочка, которую звали Иулиания.

С самого раннего детства она была очень серьезна и не играла со своими сверстниками. Ей было шесть лет, когда умерла ее мать. Ее взяла к себе жить бабушка. Шесть лет прожила она у бабушки, а потом и она умерла, и взяла тогда Иулианию ее тетка. Девочка горячо любила Бога, Матерь Божию, а из святых особенно любила святого Николая Угодника. Она подолгу стояла на молитве, клала земные поклоны, исполняла все посты и особенно любила молчать.

Над ней смеялись и тетка, и сестры, но она молча от всех уходила. Все только удивлялись, откуда у нее такая вера, она была еще совсем маленькое дитя. Ее никто не научил читать и писать, но она очень любила, чтобы кто-нибудь ей читал священные книги.

И особенно жалела она бедных, больных или огорченных. Когда она выросла, ее выдали замуж за боярина Георгия Осоргина. Она была тогда еще очень молода, но муж ее знал, какая она разумная, и отдал ей все имение в управление. Она стала заведовать большим домом, всех кормила, одевала, каждому рабу давала работу по силам и то, что слуги часто упускали, сама молча за всех доделывала. Непослушных, ленивых, сердитых прощала, а вину их брала на себя, исправляла дело и говорила: «Я сама перед Богом грешу, и Бог меня терпит, что мне их наказывать, они такие же люди, как и я».

Случился в то время сильный голод. Совсем почти не было хлеба. Иулиания брала у своей свекрови пищу, как будто для себя, брала сразу и на утреннюю еду, и на полдник, а потом потихоньку все отдавала голодным.

Когда этот голод кончился, случилось новое несчастье. Напала на людей моровая язва, и больные валялись на улицах, многие тут же умирали. Иулиания все доброе делала потихоньку. Тайно от всех своих домашних она стала ухаживать за больными и сама омывала их в бане, молилась о их выздоровлении, а многих и сама исцеляла, молясь за них.

В это время у Иулиании было уже много детей. У нее было десять сыновей и три дочери. Но четыре сына и две дочери умерли, когда были еще совсем маленькие. И вот случилось, что неожиданно убили двух старших ее сыновей. С этих пор стала Иулиания еще больше молиться, целые ночи напролет проводила она в молитве и хотела даже уйти в монастырь, но муж умолил ее не оставлять его одного в старости.

Спать она стала теперь на дровах. Когда засыпали все домашние и слуги, она вставала и начинала молиться. Утром она шла в церковь и целый день потом работала. Каждое воскресенье собирала у себя всех близких и нищих и кормила всех их, сама прислуживая.

Иногда она раздавала бедным все деньги, которые были в доме, и тогда ей приходилось занимать у кого-нибудь из соседей, чтобы не прекращать Милостыни.

Когда наступила зима, она попросила у детей дать ей денег на теплую одежду, но все раздала нищим, сама же осталась без теплого, и сапоги ей приходилось теперь надевать на босые ноги, а она еще клала в сапоги ореховую скорлупу или черепки, чтобы не баловать себя слишком. Зима же случилась очень холодная, такая, что земля от мороза трескалась.

Уже в конце жизни Иулиании, при царе Борисе Годунове, случился опять ужасный голод по всей русской земле. Многие умирали с голоду, многие ели человеческое мясо. Голод коснулся и дома Иулиании. Все лошади и скот у нее пали. Она только молила слуг своих и детей ничего чужого не трогать, сама же продала все, что только было в доме, даже всю одежду продала на хлеб, и тем кормила и детей, и слуг, и крестьян, и зашедших нищих.

Но вот и у нее не осталось ни одного зерна. Тогда переселилась она со своими близкими в свое другое имение, но голод добрался и туда. Иулиания велела тогда своим слугам собирать траву-лебеду и приносить ей кору деревьев и научила их делать из этих несъедобных вещей хлеб. И сама этим питалась, и детей, и слуг кормила и давала всем приходившим. Все удивлялись, какой у нее вкусный хлеб, и не понимали того, что он был испечен с благословением Господним и молитвой к Богу.

Так, помогая всем ближним, Иулиания дожила до старости. В день своей смерти она собрала всех живших в доме к своей постели, причастилась и сказала: «Слава Богу за все. В руки Твои, Господи, предаю дух мой. Аминь». И умерла. В ту же ночь она явилась во сне своей служанке и велела, чтобы ее похоронили рядом с могилой мужа.

Когда в 1614 году в Муроме вскрыли могилу Иулиании, чтобы похоронить рядом с ней ее умершего сына Георгия, – от гроба послышалось небесное благоухание. Мощи праведницы источали святое миро. В этот день множество людей, прикоснувшихся к ее гробу, получили исцеление от разных недугов и болезней.

Святая праведная Иулиания, моли Бога о нас, грешных. Научи наши сердца быть отзывчивыми и Милостивыми – на деле, по слову Великой Княгини Елисаветы: Будем любить ни словом или языком, но делом и истиною (Апостол Павел).

О недуге пьянства

– Матушка, терпеть не могу пьяниц, особенно в транспорте, когда рядом встанут или сядут. Даже грублю им.

– А уж так ли мы сами трезвы? – мягко ответила матушка. – Так ли трезвение и рассуждение преобладают в нашей жизни, как бы хотелось? За несчастных нужно молиться...

Молитва святого Иоанна Кронштадтского об исцелении от пьянства

Господи, призри милостиво на раба Твоего, прельщенного лестию чрева и плотского веселия, даруй ему познати сладость воздержания и поста и проистекающих от него плодов духа.

Матушкины слова повергли меня в стыд. «Не презирай людей, ты ни о ком ничего не знаешь», – вслед за матушкой говорила мне совесть. Теперь, укоряя себя в бессердечии и молясь о страждущих винопитием, я с новым чувством перечитываю строки Леонида Сидорова:

...Не пошли их на мучения,

Дай им полное забвение,

Без спасенья дай спасение.

Ведь они же безрассудные!

Пусть же будут неосудные.

С их словами непристойными

И с привычками их винными

Пьянству нет для них конечности,

Места нет для них с достойными –

Со младенцами невинными

Упокой их в Царстве вечности.

И не в Царстве справедливости,

И законности, и мщения –

Упокой их в Царстве Милости,

В Царстве вечного прощения!

Помню, как матушка утешала одну настрадавшуюся от алкоголика-мужа женщину. «Он у тебя в храме бывает?» – «Иногда и зайдет, постоит, свечку поставит. В другой раз отмахнется: «Что толку идти к священнику, если выйду из Церкви – и поверну в ларек». «Главное, что он у тебя хоть когда-то скорбит о своем пьянстве и в храм заходит. Хоть изредка, но даже причащается. Один человек – грешил и каялся. И снова грешил – и опять каялся. И так до смерти – не мог отстать от греха. Когда он пришел на тот свет, дьявол сказал: он – мой, потому что постоянно грешил. «Нет, – он – Мой! – возразил Господь, – потому что не усомнился в Моем Милосердии и каялся до конца!» Всеми возможными способами и мольбами ко святым склоняй его к покаянию. Если человек совсем не в силах справиться с дурной привычкой – это уже болезнь. Такие люди достойны сострадания». – «А я не выдерживаю, срываюсь на него...» – «Держи себя в руках. Вспомни, Великая Княгиня ходила на Хитров рынок, призывала опомниться людей в состоянии последнего падения. Она говорила, что образ Божий может быть затемнен в человеке, но никогда не может быть истреблен... Главное, не унывай и молись побольше, сама знаешь, кому: святому мученику Вонифатию, Преподобному Моисею Мурину и, неотступно, Матери Божией. Даст Бог, он еще в Церковь – серьезнее придет». (Так и произошло со временем, по Милости Божией.)

– Совершенно невозможно сосредоточиться на молитве. То в одно состояние – кинет, и никак не выберешься, то в – другое. И вот – переживаешь... Вся жизнь – одни бесплодные переживания, – жаловалась матушке знакомая.

– Бесовский маятник! То – грубое (или тонкое) тщеславие, то – уныние, то блудные помыслы, то – окамененное нечувствие... И так – без числа, без конца. Все – от недостатка внимания и трезвения. Надо себе раз и навсегда твердо сказать: я этого не хочу! Это – не мое! И остерегаться попадаться на удочку. Ни резко вправо, ни резко влево – нам не надо. Учат нас идти средним – Царским путем. И когда сильное греховное состояние одолевает – в утешение знаем: это – не наше! Цель дьявола – слепить человека, его грехи и его греховные переживания в одно целое – один ком грязи. А цель Христа – отделить от каждой дорогой души все грязное: душа отдельно, а грязь отдельно.

Не нужно смешивать человека, этот образ Божий, со злом, которое в нем, потому что зло есть только случайное его несчастие, болезнь, мечта бесовская, но существо его – образ Божий, все-таки в нем остается (Святой праведный Иоанн Кронштадтский).

Для этого Христос и дал нам – покаяние. И наша первостепенная задача – не принимать бесовские помыслы. Ведь знаешь: пришел помысел, это «прилог», видишь, что слева – и не оказывай ему никакого внимания. Если же ты им заинтересовалась – это уже именуется – «сосложение». А если помысел покорил тебя до того, что ты только о нем и думаешь – это «пленение». От него до совершения греха – рукой подать. Как у Апостола Павла: Бедный я человек... Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу... уже не я делаю то, но живущий во мне грех (Рим.7:15–17). Святые могли часами ходить по келье и повторять: «Нет, Господи, это – не мое! Не принимаю!» И если уж одолел враг – без задержки торопись на исповедь.

– Матушка, как хозяйственная бездарная суета заедает и раздражает...

– И конечно, трудишься-то без молитвы. С молитвой самой короткой: «Иисусе, Боже мой, помилуй мя» – любые неинтересные послушания с радостью исполняли. Сейчас люди забыли старое правило: что ни делаешь – молись. Для себя-то делать – скучно, а для Бога – отрадно. Господи, Ты мне поручил. Это я для Тебя полы мою, суп варю. Есть люди – без молитвы ничего не начинают. У Матери Божией благословение на приготовление обеда берут. Марфе и Марии тропарь прочтут, все перекрестят. И соль, когда готовят, крестообразно в кастрюлю сыплют. На работе, в учреждении при чуждых разговорах – труднее молиться, и то многие умудряются. А дома, с кастрюлями – благодать. За всех и вся помолиться можно: и за детей, за ближних и дальних.

Знакомая матушки сетовала на свое многословие: «Обязательно что-нибудь лишнее наговорю...» «Нужно серьезнее читать Евангелие и святых отцов – книги, где умеют дорожить словом, – советовала матушка. – Мы должны испытывать благоговение перед этим Божиим даром. Недаром Священное Писание называет Христа: Бог-Слово. Именно Словом Своим Господь – творил вселенную... Мы просто не вникли в чудодейственную возможность слов святых, которые одной фразой – призыванием Имени Божия – исцеляли и воскрешали. Сама замечала, от сказанного тобой зависит очень многое, например: хорошее или плохое настроение твоих близких. Дорожи словом, тогда не будешь пользоваться им небрежно». Годы спустя я услышала замечательный рассказ о прохождении первого мытарства. Бес, который записывает за нами слова и мысли, говорит одной: «За всю свою жизнь – по телефону ты проговорила – четыре года... с подругами и соседками проболтала – шесть лет...»

Пустые речи, или, как говорят, переливание из пустого в порожнее, уносят из сердца живую веру, страх Божий и Любовь к Богу (Святой праведный Иоанн Кронштадтский).

В отношении телевизора (у нас в доме его, естественно, не было и не могло быть) матушка сокрушалась: «Бесовское действо... Вот если бы христианам объявили: «Приглашаем вас на преисподнее представление, состряпанное для погибели вашей души», – наверное, все бы сказали: «Нет, туда мы не пойдем». А так как четко эта свистопляска не формулируется – то многие думают: ну, так миллионы это смотрят, значит, не так уж это гибельно для души... Это, конечно, отдает безумием – то, что, именуя себя христианами, люди ежедневно усаживаются разглядывать вблизи Содом и Гоморру... То есть впрямую в ней участвуют! И это не считать грехом?!» Сегодня эти слова еще более соответствуют реальности. Когда сотни тысяч людей вместо того, чтобы говорить о приближающемся церковном празднике, обсуждают судьбы несуществующих героев двадцать какой-то серии очередного сериала, призывающего нас включиться в несуществующую виртуальную жизнь, а еще точнее в жизнь бесов – это, конечно, страшно. Самое горькое, что за обыденностью, в этом тягчайшем грехе – мало кто кается. Матушка говорила: «Нам не велено входить туда, где бывают хуления Бога...» Но именно этим заняты все телевизионные персонажи. Блажен муж, иже не иде на свет нечестивых и на пути грешных на ста, и на седалищи губителей не седе... (Пс.1:1). Как собираемся отвечать перед Господом за то, что садились рядом с губителями душ наших детей, нашего народа?! И сами участвовали в этой пагубе?!

Архимандрит Агапит (Нило-Столобенский): Гнушайтесь мест, Богу ненавистных, каковы: театры, балаганы, дома нехристианских увеселений и собраний, маскарадов и прочих богопротивных и недостойных христианина зрелищ – этих мест, говорю, убегайте как идольских капищ, потому что в них приносится жертва дьяволу, а не Господу нашему Иисусу Христу.

Акафист Рождеству Христову мы с матушкой начали читать задолго до января. Наверное, с Введения во Храм Пресвятой Богородицы, когда в первый раз за всенощной поют: «Христос рождается – Славите, Христос с Небес – встречайте!» Пусть до конца моей жизни будут звучать в сердце любимые строки этого удивительного акафиста: Хотя исправити гордыню первозданнаго, смирил еси Себе Самаго, Слове Божий, до яслей и смерти крестной, нам образ дая, да вси, обращающие сердца к Тебе, – облекутся в Царское одеяние Смирения Твоего и воцарятся над страстьми и демонами, Тебе, Победителю всяческих, зовуще: Аллилуиа (Кондак 7).

Молитва

О, сладчайший Иисусе, Слове Божий, Девы Сыне! Тебе нас ради на земли явльшагося вся тварь исповеда быти Творца и Владыку всяческих: волны морския подстилахуся под нозе – по морю Ти ходящу; умолкаху ветры – Твоим повелением; мертвии – словом Твоим, восставаху; солнце – Тебе умирающу, померче; земля – Тебе восстающу, потрясеся; Небо – Тебе восходящу, отверзеся. Тем убо ныне молим Тя, раби Твоя, Владыко: подстели под нозе Твоя – вся наша помышления и чувства сердечныя, запрети волнению страстей, возстави ны от смерти греховныя, сотвори, да пред Светом Любви Твоея померкнут для нас навсегда – вся славная и красная сего суетнаго мира, да потрясутся страхом Твоим души наша и отверзутся сердца к приятию Тебе, Невечерняго Света, просвещающаго всякаго человека грядущаго в мир. Сподоби ныне нас изыти Любовию в сретение Тебе, нисходящему на землю – нас ради, и в день исхода нашего – от временнаго сего жития – усрящи нас, восходящих от земли. Милосердием Твоим приими ны в Небесныя Твоя Селения, и сотвори причастники Славнаго Царствия Твоего, да со Ангелы и всеми святыми поем и славим Тя, Спаса душ наших, со Безначальным Твоим Отцем и с Пресвятым Духом, Единаго в Троице Бога, Его же славят солнце и луна, превозносит вся тварь, славословит род человеческий и немолчно горе воспевают Силы Небесныя в бесконечныя веки. Аминь.

И какая же это была красота, когда в Сочельник и сам праздник – мы читали выписанные из Богослужебных книг храма, где я имела счастье работать, кусочки службы Святому Рождеству: Слава Тебе, Отче, Сыне и Душе: Имже устроися таинство ужасное, человекам на возрождение... В малый внити – Царь Великий – тщится вертеп, умалена мя яко да возвеличит и обнищавша безмерным богатствам обогатит, Пребожественный...Ветхий деньми, Иже закон древле в Синаи дав Моисею... Иже на Херувимех носимый и певаемый от Серафимех... днесь Младенец видится... Господи Боже мой, рождественное пение... Тебе воспою, рождением Твоим Божественным возрождение дающему мне и к первому мя благородию возводящу... Чини умнии Ангельстии, в вышних Богу с пастырьми и с волхвы (и с нами!) воспойте Рождающемуся: Слава Тебе!.. Радуйся, Яже Жизнь рождшая миру, Дево Богородице, от Духа Святаго, всем на избавление (Из службы Рождеству Христову).

В нашем нищем доме царила такая пресветлая радость, будто это был храм Божий. Так Господь утешал матушку, а заодно и нас, убогих. Наши близкие не имели машины, чтобы отвезти монахиню на настоящую службу в далекий Московский храм. Но мы не чувствовали себя обделенными. С тех пор я знаю: куда сердце твое стремится, там ты и есть. Мало ли, какие впереди у каждого из нас обстоятельства, испытания. В самую скромную келью приходит к людям Христос, как Он пришел когда-то в пещеру. Приходит ко всем, кто любит Его и ждет.

Велия есть благочестия тайна, Бог явися во плоти

(1Тим.3:16)

...Приидите, пастыри кроткие, и облобызайте Агнца и Пастыря, – Агнца, пасущего пастырей, и Пастыря, имеющего собрать воедино мирное стадо с агнцами волков и юнцев со львами. Приидите, волхвы мудрые, и поклонитесь тайнам древнего Младенца; научитеся от Слова немотствующего, вкусите от Ангельского хлеба на трапезе бессловесных и видите, яко благ Господь. Сонмы небесных сил, восхвалившие Господа, егда сотворены быша звезды! Удвойте и утройте ваши славословия пред вашим Солнцем, и для нас восходящим. Христос рождается!

Христос рождается в Вифлееме: и в сем ли состоит вся настоящая радость, и вся слава в вышних Богу? Слава Богу: если Он рождается и для нас; ибо, по намерению судеб, сие Отроча родися нам, и дадеся нам (Ис.9:6). Среди торжества о Его рождении Церковь страждет болезнию рождения, дабы Он вообразился (Гал.4:19) в нас. Не презрим радостной скорби нашея Матери; снимем хотя некоторые черты с образа рождения Иисусова и положим их в сердцах наших.

Вифлеем был отечественный град предков Иисусовых: однако Иосиф и Мария не имели в нем ниже убогой хижины, ниже пяди земли наследственной, ни пребывания постоянного. Провидение, рукою Кесаря, привело их в сие место, из которого предопределено было изыти Вождю Израиля (Мф.2:6). Чуждые в земле предков своих, пришельцы в своем отечестве дали отечество Сыну Того, из Него же всяко отечество на небесех и на земли именуется (Еф.3:15). – Христиане! Доколе мы живем в мире с беспечностью граждан, и наслаждаемся им с самовластием обладателей: дотоле Христос не может вообразиться в нас. Мир непрестанно силится выпечатлевать в душе нашей свои преходящие образы; насыщаемые желания рождают другие желания, которые непременно возрастают в исполинов, и зиждут Вавилон. Блажен, ихе имет и разбиет о камень веры самых младенцев сего Вавилона, и отчуждит себя от града пребывающаго, дабы взыскать грядущаго! Если бы Авраам, по гласу Божию, не изшел от земли своея и от рода своего; то он бы не получил славного завета, обетования и наследия.

Только произвольные изгнанники земли приемлются в граждан неба. Кто желает быть селением Сына Божия, тот должен иметь отечество в едином Боге и, при всей привязанности к отечеству земному, впрочем, весьма естественной и праведной, почитать его токмо предградием небесного.

Иисус, ничего не заняв от мира в Своем рождении, по-видимому, не хотел и ему показать ничего собственного. Древодел получил имя отца его; носившая Его во чреве, по Ее признанию, не принесла к сему служению другого достоинства, кроме чувствования Своего недостоинства: призре на смирение рабы Своея (Лк.1:48); Он скрыл неизмеримую вечность Свою за днем Своего рождения; престолом Царя царствующих соделались ясли, утварью – пелены, первыми слугами Царствия – пастыри стада; Божия сила и Божия премудрость сокрыты в немощах младенчества. Но кто может измерить расстояние от высоты Божественного Существа Его – до глубины Его уничижения? Конечный ум не может следовать за Ним, как в Его восхождении превыше всех небесных, так и в Его нисхождении до бездн падшего естества. Что же при виде толикого смирения должно чувствовать сердце, желающее быть сообразным образу Иисуса? – Сила ума, великость духа, знаменитость дел, преимущества званий! Я вами не прельщаюсь и не завидую тем, которые гордятся вами. Нет высшей мудрости, – как отречься от мудрости – для Иисуса; нет большей славы, – как разделять бесчестие – с Иисусом; нет избыточнейшего состояния, – как нищета Иисуса; нет иной двери к совершенству и блаженству, – как младенчество Иисуса; нет лучшего украшения для души, в которой Он должен обитать, как видеть себя чужду всех украшений, подобно яслям Его. – Ток благодати, подобно речным устремлениям, изливается в долы: кедры на горах блюдутся громам и молниям. Бог творит из ничего: доколе мы хотим и думаем быть – чем-нибудь, дотоле Он в нас не начинает Своего дела. Смирение и отвержение себя – есть основание в нас храма Его: кто более углубляет оное, – тот выше и безопаснее созиждет.

Одною из существенных принадлежностей рождения Иисусова была чистота Его Матери, не нарушенная ниже взором, ниже мыслию. Она должна была иметь обручника: но токмо для того, чтобы он был защитником и свидетелем Ее целомудрия и чтобы Ее священное девство не казалось осуждением брака. Между тем она была, как единодушно исповедует Церковь, Дева – прежде рождества, в рождестве и по рождестве. – Взирай на Ее пример, стремящаяся к соединению с Богом душа; и виждь в зерцале совершенства Ее твою обязанность. Господь есть Бог ревнивый: тогда как Он гласом отеческой благости говорит человеку: даждь ми, сыне, твое сердце, праведная ревность, не менее в духовном, как и в нравственном смысле заповедует: не прелюбы сотвори. Тот, Кто дал нам сердце, не довольствуется большею или меньшею его долею: оно все должно принадлежать Владыке всяческих. Он не признает достойною Себя никакой Любви, которая не основывается на любви к Нему; всякое услаждение, в котором ищем себя пристрастно, всякая мысль, наклоненная к тварям, всякая рассеянность – есть удаление от Него. Строгая токмо над собою бдительность может возвести к блаженному с Ним соединению и удержать в нем; всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота (Притч.4:23). Небесный Жених обручается с мудрыми токмо и непорочными девами, не дремлющими при Его чертоге; девственная, к единому Богу обращенная душа зачинает духовную жизнь и рождает блаженство чистого созерцания. Блажени чистые, яко тии Бога узрят; и где? – в самом сердце своем. Чистая душа, подобно как чистая вода, приемлет в себя живые изображения солнца и неба....

При Рождении Христовом Ангелы воспевают Славу Божию и мир на земле: они воспевают и при нашем возрождении славу благодати и мир человека с Богом. Радость бывает на небеси о едином грешнице кающемся (Лк.15:7)...

Христу приносятся дары: злато, яко Царю; Ливан, яко Богу; смирну, яко мертвому за смертных: но не обещает ли Он и нам, что ищущим Царствия Божия – вся приложатся (Мф.6:33). Не хощет ли сотворить нас Цари и Иереи Богу и Отцу Своему (Апок.1:6). Не сопрягает ли нашего духовного рождения с тою животворящею смертию, после коей живот наш будет вместе с Ним сокровенен в Бозе (Кол.3:3).

О Боже, давый нам Сына Твоего! Чего Ты нам с Ним не дарствуешь! Даждь токмо нам родити в себе дух Христов, и жити Его жизнию. Тогда пусть и против нас, как некогда против Него, мятется Ирод и весь Иерусалим с ним; – пусть неистовствует князь века сего, и весь мир вооружается: Ты покроеши нас в тайне селения Твоего; на воде покойне воспитаеши нас, и через Ангела завета Твоего введеши нас в гору святую Твою. Аминь.

Никого не люби чрезмерно. Если и все тебя оставят – не скорби. Главное, чтобы Христос тебя не оставил. Об этом и молись (Старец Иероним Эгинский).

...Ведь каждый ощущает иногда, что в мире он один.

И лучший друг уж кажется чужим,

И чувств не может наших разделить...

Причина в том, что Бог любить желает

И быть любимым каждым сердцем.

И потому хранит Он ключ секретный,

Чтоб открывать тайник любого сердца,

Отраду и Любовь Свою дарить

Сердцам, которые к Нему приходят.

Когда нам очень, очень одиноко,

Христа в себе мы слышим глас зовущий,

Всегда, как кто-то нас не понимает,

Должны мы к Иисусу обратиться,

И только Он нам утешенье даст.

Из дневников Государыни Александры Феодоровны

– Люблю акафист Преподобному Серафиму, – говорила матушка, – он как бы обо всех русских святых. Солнце русской святости – называет народ Батюшку. Ангелов Творец избра тя изначала, да прославиши житием твоим Пречудное Имя Святыя Троицы... Но и Преподобный Сергий, и Царская Семья, и Елисавета Феодоровна... все Они – избранники, все Они жили, прославляя каждым днем жизни своей – Пречудное Имя Святыя Троицы... Самое невероятное, что и мы призваны к жизни (Бог нам подарок такой – жизнь дал) – ради одной единственной цели. Чтобы Славилось в нас недостойных, – Имя Господне. Это же не просто так молитву «Отче наш» Христос назвал – главной нашей молитвой. ..Да святится Имя Твое (во мне); Да приидет Царствие Твое (в мою душу); Да будет воля Твоя... (исполняема моими близкими и мною) ... Яко на небеси и на земли... Но мы не очень-то стараемся, горячимся навести в душе такой порядок, чтобы ее осенило Царство Небесное. Но, если для нас – праздный глагол –– слово главной молитвы, если мы не боремся за исполнение этих слов, какой прок тогда мечтать о Рае?! Если не приобщимся ему здесь, как надеяться – попасть в него – Там?.. Вот, Царствие Божие внутрь вас есть... (Лк.17:21) – это же нам Господь оставил руководство к действию. Мы должны стараться, чтобы еще здесь в нас начал произрастать – Райский Сад. По меньшей мере, мы должны каяться и горько страдать от того, что этого в себе – не обретаем.

– Матушка, вот слушаешь разумное, вроде все понимаешь. А на деле – наоборот.

– Хочешь, прими к сведению, хочешь – не принимай. Есть детский совет: возьми хорошую духовную книгу, которая до сердца тебя проняла. А лучше не одну, а три-пять. Подчеркни в них то, что считаешь для себя необходимым. И, как в школе: «повторение – мать учения» – каждые несколько дней – с сердцем перечитывай. И великие подвижники, и прежние христиане не стеснялись в своей келье повесить изречения, необходимые для своей души, чтобы чаще их на ум приводить. Составь и ты себе такую духовную азбуку.

Текст, висевший в келье схиархимандрита Феофана (Шишманова). Под заглавием в виде эпиграфа написано: Да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония (то есть да не поселится в сердце твоем беззаконная мысль). Далее следует перечисление добродетелей, к которым всякой душе необходимо стремиться. Вот они: Внимание. Сострадание. Ласковость. Жалость. Сожаление. Тихость. Соучастие. Соболезнование. Отзывчивость. Молчание. Благодарность. Собранность. Рассуждение. Самоукорение. Уступчивость. Услужливость. Предупредительность. Кротость. – Малые семена. Аминь. Все, кто знал отца Феофана, свидетельствуют, что он был из тех неизвестных миру подвижников, из-за молитв которых еще стоит мир. Его отличала беззаветная скромность, кротость и смирение, послушливость. Все, кто соприкасался с ним, были духовно согреты и обласканы батюшкой. За что же Господь ниспослал отцу Феофану дар утешения? За то, что он, по словам знавших его, «никогда никого не осуждал и никогда ни на что не жаловался»... Дай, Господи, и нам, по молитвам отца Феофана, хоть издали увидеть свет добродетелей, перечисленных в его памятке²³.

«Некоторые выписывают в тетрадь цитаты из Святых Отцев, – говорила матушка. – Но если есть книги – можно и в них аккуратно нужное карандашом пометить и систематически возвращаться. Не правда, что в Евангелии нельзя важное для души подчеркивать. Очень даже можно и – нужно. Вот, как в первом классе, сидят, азы повторяют. А духовная азбука – посложней. Не грех себя ежедневно и к самым простым вещам возвращать. Заодно это будет шпаргалка в помощь ежедневному покаянию. И для смирения – сотни поводов. Как перечел названия тех добродетелей, которые нужно достигнуть, – так сразу самолюбие дутое, которое мыльным пузырем переливается – враз лопнуло. А если только хвалить себя: это и это послушание я прилично исполнила и т.д. – тогда превознесешься так, что Богу придется тебя срочно на землю возвращать. Чем выше залетела – тем больнее придется падать».

Одного известного человека просили назвать: самое главное событие его жизни, самое важное время и самое значительное из его дел. Он отвечал: «Самое главное для меня в жизни – то, что происходит – теперь; самое важное время – непосредственно – эта минута, самое значительное дело – то, что я сейчас делаю». «Мы все время пытаемся заглянуть в будущее или витаем где-то в прошлом, или вперились во что-то воображаемое... – говорила матушка. – А нужно жить – здесь и сейчас. Это трудно. Но нужно приучить себя: здесь и сейчас – вслушиваться в каждое слово молитвы, которую читаешь. Здесь и сейчас наполнять любовью слова, которые говоришь, дела, которые делаешь...»

Однажды моя подруга рассказала матушке случай из своей жизни: «Никогда не забуду первую свою Пасху. В понедельник Светлой седмицы меня чудом отпустили с работы – дали какое-то поручение. Исполнив его, я смогла попасть в храм к концу Литургии. Это было продолжение пережитого ночью... Во время крестного хода ко мне подошла неизвестная женщина и с нескрываемой завистью произнесла: «Вы так радуетесь, а я вот ничего особенного не ощущаю... – И вдруг после паузы, – Нельзя ли вас пригласить в гости?» Последние мои деньги были истрачены на праздничные свечи. В кармане оставался один рубль, и я, не задумываясь, согласилась. После угощения мы разговорились. «Вы знаете, – понизив голос, как бы доверяя мне тайну, произнесла моя неожиданная знакомая, – на новый год мне подарили церковный календарь, в нем была неизвестная мне старинная икона Божией Матери, которая мне очень не понравилась. Ну, – думаю, – изобразят же! – И отметила в ней уйму недостатков. И вдруг, можете себе представить, в эту же ночь, снится мне – Сама Царица Небесная! И именно в таких одеждах, как в журнале, – точно такая. Это Она мне, грешной, хотела сказать: «Не твое дело разбирать, как Мои иконы написаны. Кто ты такая, чтобы судить?!» Когда после паузы она продолжала рассказ, в ее голосе послышался страх: «Матерь Божия сказала мне: «Мария, Я ведь пришла тебя предупредить: Опомнись! Ты за всю жизни никому, кроме собственных детей, – ничего доброго не сделала. Время приближается... Одумайся, пока не поздно. Будут ли Мне нужны твои приношения в Церковь, если ты ни одного человека подле себя – не пожалела?» И исчезла. Проснулась, а меня просто трясет. И всю-то жизнь я свою просмотрела. И действительно, только о покойном муже и о детях – все были мысли и заботы. Но нет, – вдруг с торжеством сказала она, чем меня очень поразила, – я вспомнила! Два года назад я соседке с четвертого этажа макароны покупала. И вот теперь – вас угощаю». От этих слов мне стало не по себе – никогда я не видела, Господи помилуй, подобных верующих. Так естественно на каждом шагу что-то делать для других людей...»

Только не осуждай, – сказала матушка, – это тебе подарок от Господа – для вразумления. Прими к сведению». Она помолчала: «Видишь, Бог не ценит, когда человек всю душу отдает только своим близким по крови. Ведь как у нас: закармливают детей сластями, одевают, как кукол, чрезмерно о них заботятся и переживают, как говорится, сходят с ума. Это ведь продолжение нашей эгоистической, тщеславной любви – к самим себе. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, – недостоин Меня (Мф.10:37), – сказал Господь. И кошка своих котят кормит и греет – исполняя закон природы. Заповеди Господни – это законы Духа. Любить только себя – такой заповеди нам Бог не оставил. Он сказал: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею, и всем разумением твоим... и ближнего своего – как самого себя (Мф.22:37). Господи, даруй святую благодать – исполнять Твои заповеди: ...не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут (Рим.2:13). Вот, дорогая моя, как важна для Матери Божией – наша жалость к ближнему. Это ведь, страшно сказать, сущность Самого Бога. Ради жалости к нам, непотребным, – Христос пожертвовал всем – сделал для нас то, что – постичь невозможно. Он оставил для всех – одно условие спасения: Возлюби Меня и другого человека, – как Я возлюбил – каждого из вас.

Это Закон Вечности. Он золотом запечатлен в заповедях Блаженства. Они сияют над Вратами Царства Небесного. Фросенька сама, стоя перед этими вратами, – Заповеди Блаженства читала... Как велика и блаженна награда тех, кто всем сердцем послужит Богу и людям. А ведь это самое естественное и простое, и радостное – делать что-нибудь – из Любви. Как один святой сказал: Возлюби Бога всем сердцем – и делай, что хочешь.

Как-то я сказала матушке: «Не понимаю, как это можно считать себя хуже животных». Матушка ответила: «А ты посмотри на собаку, как она смотрит хозяину в глаза, – говорит матушка. – Как она рада и благодарна ему, едва хвост себе не оторвет, – всем существом выражает свою преданность... А каковы мы перед своим Господом?!»

Когда матушка жила у нас, она нередко благословляла кропить комнаты крещенской водой и кадить ладаном. Мы читали с ней особую молитву Архангелу Михаилу на ограждение дома от врагов видимых и невидимых. Матушка говорила, что нужно заботиться о духовной чистоте своего жилища. Недавно ко мне пришла замечательная молитва схиархимандрита Виталия (Сидоренко; 1928 – 1992) на благословение дома.

«Молитва батюшки из ада вырвет!» – такова была вера его духовных детей. И он вымаливал человека, какого бы подвига ему это ни стоило. Даже зная волю Божию о человеке, он имел дерзновение умолять Всевышнего даровать прощение или облегчить участь несчастного...

Сия молитва читалась по несколько раз в день во время бомбежек, осаждений, обысков... Дом не пострадал, хотя в округе все было сожжено, разбито, взорвано...

Молитва на благословение дома

Да благословит нас и сохранит Всемогущий Милосердный Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святый. О! сладчайший Иисусе Христе, Всемогущий Царю Неба и земли, Сыне Давидов, Иисусе Назорее, нас ради распятый на Кресте, смилуйся над этим домом, храни живущих в нем. Да будет Твое благословение, Господи, сопутствовать им везде; да освятит Дух Святый мысли и сердца их. Всемогущество Божие везде, во всяком месте! Все, что находится в этом доме, кто к ним входит и кто выходит от них, да благословит Пресвятая Троица и сохранит от всякого зла, чтобы ничто нечистое не приблизилось к ним. Имя Господа Иисуса Христа с девятью чинами Ангелов да будет в сем доме и даст ему свой покой. Да покроет его Своим Материнским Покровом Пресвятая Дева Мария: да охраняют его святые Апостолы: благополучие его да утвердят и укрепят Святые Христовы: благополучие его да утвердят и укрепят Его Святые Евангелисты. Крест Господа нашего Иисуса Христа да будет кровлей ему; гвозди Господа нашего Иисуса Христа да будут его защитой; венец Господа нашего Иисуса Христа да будет его покровом. Пресвятая Дева Мария, Святый праведный Иосиф и вси святые, Ангелы Хранители, умолите Господа Иисуса Христа, Единаго от Святыя Троицы, да сохранит сий дом от грома, молнии, огня, града, наводнения, от нападения злых людей, нужды, неверия, ереси (войны) и всякого нечестия, грозящего душе и телу: в чем да поможет нам Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святый. Аминь.

Молитва Архангелу Варахиилу

О, великий Архистратиже Божий Архангеле Варахииле! Предстоя престолу Божию и оттоле принося благословение Божие в домы верных рабов Божиих, испроси у Господа Бога – Милосердие и благословение на домы наша. Да благословит Господь Бог и нас от Сиона и от Горы Святыя Своея и умножит изобилие плодов земных, и подаст нам здравие и спасение и во всем благое поспешение, на врагов победу и одоление и сохранит нас на многие лета, да единодушно славим Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Однажды созналась матушке: «Ловлю себя на каком-нибудь лишнем слове, но не останавливаюсь, а продолжаю трещать... Знаю, что плохо делаю, но начну, например, рассказывать – о чужих грехах...» «Не легкий грех, – ответила матушка, – сама понимаешь, гордынюшка наша – кипит и через край переливается! Если всерьез каешься, вот тебе совет: ежедневно с сердцем – проси Ангела Хранителя – следить за тобой: «Ангел мой, Святый и благий, если уж я такая невнимательная, что не в силах заметить, как меня бес среди бела дня – обкрадывает – ты уж сам, Милостивый, за мной последи. Останови меня, когда на ум взбредет сказать что-нибудь неподобное!» Одной так посоветовала, она до сих пор благодарит: «Порой просто на лету – в разгар болтовни – раз – пресеклась: Ангел мой Небесный просто за рукав меня дернул: «Да будет ли конец?!» Такая яркая сила – столь очевидная помощь – передать вам не могу». Святые нам передали: «Бог любит тишину». А знать о чужих грехах нам полезно только для того, чтобы, видя скверну их, самим их не повторять».

Матушка говорила, что человек очень непостоянен: обретает духовное сокровище и тут же – легко его теряет. «Поэтому мы каждый день должны пребывать в научении Христовом».

Должно потрудиться, чтобы однажды сохранилось хоть что-нибудь, не разрушенное со вчерашнего дня. Этот день будет первым днем твоей жизни (Святитель Николай Велимирович).

Одна гостья с сердечной болью рассказывала матушке, сколько она делала доброго для своей родственницы, а та ответила ей черной неблагодарностью. От ее слов исходили скорбь и уныние. Женщина умножала свои рассказы – а матушка становилась все веселее. «Какая же награда ждет тебя на Небе! – радостно воскликнула она. Ее лицо на глазах просветлело. – Самое наше бесценное, когда за бескорыстное добро мы получаем – противоположное. Это хоть и слабое, но подражание пути Самого Христа. Не будем утешать дьявола нашей печалью, будем радовать Ангелов – нашей радостью!» Матушка обняла свою знакомую и поцеловала ее в голову. Когда та уходила, поддерживая провожающую ее матушку под руку, обе щебетали и смеялись, как девочки, хотя пришедшая была вполовину моложе монахини. Смею сказать, что матушка была столь юная духом, что мы ощущали, что она моложе всех нас, хотя мне было тогда тридцать лет. Были минуты, когда от нее веяло глубиной и серьезностью старицы. Впрочем, все ее проявления: и святая доступность, и сердечность, и уместная шутка, и материнская строгость, когда это было полезно, – напоминали поведение несуровых старцев. Преподобный Амвросий Оптинский, например, имел дар – подбодрить шуткой. Рядом с матушкой раскрепощались все души. Она снимала с нас гнет уныния, освобождала от тесноты сердечной. Рядом с ней мы понимали, что нередко самые «глубокие» наши страдания – были ложными и скорбь – вымышленной, а преувеличенные благородные порывы – вели нас в противоположную от Бога сторону. Боже, святыми молитвами матушки Надежды – даруй нам зрение духовное.

Не унывай

Когда придет пора невзгоды и страданья

И над твоей главой обрушится гроза,

Не унывай, мой друг! В минуту испытанья

Пускай пред Господом падет твоя слеза.

Не горьким ропотом, а теплою мольбою

Строптивой жалобы порывы воздержи;

Но, сердцем веруя, что бдит Он над тобою,

С надеждой на Него печали возложи.

И в трудный час борьбы твоей житейской,

Он вовремя придет тебя спасти.

И будет Сам тебе Он, – Симон Киринейский,

И тяжкий жизни крест – поможет донести.

Из дневников Государыни Александры Феодоровны

«Ты зря не прибегаешь серьезно к помощи своего Ангела-Хранителя, – сказала мне однажды матушка. – Ему можно надоедать постоянно, как любимому святому, как самому близкому другу: «Помоги мне, пожалуйста! Помоги, Милостивый и пресветлый Ангеле, – сделать мне эту работу, которую так делать не хочется; помоги – непосильную тяжесть донести; помоги: не подумать! не сказать! не сделать! – ненужного... И так – во всех случаях жизни. А то говорят: мы одинокие, нет у нас настоящих друзей. Обижаем своего Ангела – сколько будешь жить, лучшего друга – не найдешь. Волнуешься, например, о своих неверующих близких – молись их Ангелам-Хранителям, чтобы они привели их к вере. Читаешь канон своему Ангелу и можешь прибавлять: «Ведь это я и вам, любимые Ангелы моих родных, – и Вам кланяюсь, и всей душой молюсь: заступитесь за дарованные вам Богом – души, помогите им спастись, ими же веси судьбами». Не думай, что это бесполезно: они увидят твое горячее сострадание тем, кого им поручено опекать, – и обязательно что-нибудь сделают, чего мы сделать не в силах. Вот и ты, если кому-то небезразлична твоя работа – невольно стараешься сделать ее лучше».

Через какое-то время мне пришлось прийти к своей невзрослой крестнице, чтобы в первый раз после крещения пойти в храм исповедаться и причаститься. Что тут началось: и беспричинные капризы, и крик, шум. Маленький черный пудель злобно кидался на меня с громким лаем. Уж и уговаривали, и мама едва ли не за ремень взялась – ничего не помогает. И тут я вспомнила матушкины советы и от всей души начала внутренне молиться словами, какие получились: «Милостивый, святый Ангел моей Настеньки, помоги ей опомниться, разгони эту тучу, которая на нее, бедную мою, напала, она же сама не понимает, что с ней происходит, – помоги ей – пожалуйста...» В ответ произошло самое настоящее чудо – из тысяч невидимых нами Божественных чудес. Девочка совершенно пришла в себя, собака умолкла. Через три минуты мы все со светлыми улыбками одевались, Настя подала мне руку... В общем все совершилось как нельзя лучше – с исповедью и причастием. А потом мы все пили чай с тортом, и собака ласково виляла хвостом из-под стула. С тех пор я опытно поняла, что Ангел-Хранитель – воистину наш первый друг.

Когда мы со Светой, моей духовной сестрой, ходили в Ильинское – шесть километров пешком от последней электрички – с изрядной тяжестью, мы всегда просили об участии наших Ангелов-Хранителей. Особенно разительной их помощь была на обратном пути. Мы шли опять нагруженные (матушки всегда дарили плоды своих трудов – то овощи, то варенье... – и невозможно было отказаться, чтобы их не обидеть). Выбегали мы от своих дорогих всегда в последние минуты, – до слез было жалко с ними расставаться. И вот шесть километров почти бегом, так как, конечно, опаздываем на электричку, а следующая – через четыре часа. И вот спешим и молимся Ангелам своим... Чудом их молитв – ни разу не опоздали. Несколько раз отдавала себе прямой отчет в том, что успеть в оставшееся время – было полностью невозможно. Слава Тебе, Господи, Слава Тебе! Милостивый мой, пресветлый Ангеле – благодарю тебя!

Мы с матушкой любили читать канон Ангелу-Хранителю по тексту Иноческого правила. Он значительно серьезнее общепринятого. Матушка говорила: «Бывают реальные причины, когда не успеваешь за близких помолиться, можешь попросить помолиться за них – их Ангелов-Хранителей и Небесных Покровителей».

Никогда не забуду, как однажды, лет шесть назад, отец Владимир (Шикин) привел нескольких, не успевших исповедаться, после всенощной – домой. Было около одиннадцати вечера. Батюшка отсутствовал целый день. Середина зимы, в нетопленной комнате очень холодно. Кстати, живя годы в бараке без всяких удобств, батюшка ни одному из нас никогда не позволил вынести помойное ведро или по-другому как-нибудь ему послужить в его трудном быту. Вот и сейчас побежал в пургу к дальнему сараю за дровами. Вернулся, и я поняла, что у сарая крыша – решето: дрова – обледенелые и в снегу. Так как я не могу быстро разжечь печь и самыми лучшими дровами, то с сочувствием представила, какая впереди пытка, и сейчас комнату заполнит дым... Батюшка бегал по комнате, разыскивая бумагу, спички и быстро раз за разом пел: Ангеле Божий, Хранителю мой святый, живот мой соблюди во страсе Христа Бога, ум мой утверди во истиннем пути и к любви горней уязви душу мою, да тобою направляем получу от Христа Бога велию милость. В противоположность моим ожиданиям – дрова горели ярким пламенем не позже чем через две минуты, и – никакого дыма!

Нередко вспоминала эту ситуацию, наблюдая, как батюшка, без секунды промедления, брался помогать самым заледенелым душам. И наперекор ожидаемому, добивался того, что душа начинала оживать и в конечном итоге – пламенеть. Та решимость, с которой приступал батюшка к самому неподготовленному для духовного восприятия человеку – наводила на мысль, что каждый раз он возлагал надежду не на свои силы, а на скорую Небесную помощь.

Батюшка сугубо молился каждый день Небесным Силам Бесплотным. Обыкновенно мы обращаемся кроме Ангела Хранителя разве что к Архангелу Михаилу. Но батюшка советовал серьезно молиться по меньшей мере семи главным Архангелам. И говорил, что в последние времена действия темных сил будут столь ухищренными, что без особенной помощи светлых Небесных Сил – просто не устоять. Мне кажется, Архангел Уриил был сугубым покровителем батюшки. Уриил – значит «свет» или «огонь Божий». Как Ангел огня Божественного, он воспламеняет сердца Любовью к Богу и истребляет в них нечистые привязанности земные. Батюшка не присваивал себе ничего из того замечательного, что делал. Это была жизнь во Славу Божию²⁵.

Пришла к нам соседка: «Очень уж жесткие правила предлагает Церковь: и то нельзя, и это нельзя». А матушка ей: «Когда дитя тянет руку в огонь и мать шлепает по этой руке и ребенок рыдает... неужели мать жестока? Если Господь говорит нам: Не делай этого, ни за что не делай! Как бы тяжело тебе не было – не делай этого! Он знает, какое огненное озеро уготовано тем, кто ворует, блудит, колдует... Неужели не любит нас Господь, не желающий, чтобы мы попали в этот огонь – мучились вечно?! Мать жалеет дитя. Но любовь всех на свете матерей – вмещает лишь одну каплю Божественной Любви... Прислушайся к Богу, Он нам плохого не желает.

Как-то зашел разговор о людях, занимающихся ворожбой. Подобные напасти чаще всего Бог попускает за тяжкие нераскаянные грехи рода. «Те, кто колдуют, – самые несчастные люди, – сказала матушка. – Наказание им готовится – страшное. Их еще здесь, на земле, бесы истязают. Нередко – люди это, склонные к душевному нездоровью. Попадут в капкан врага – начнут демонам служить, а если потом не слишком ретиво делают зло – их бесы мучают со страшной силой. Но все-таки можно из этих когтей вырваться... Конечно, с помощью сильного священника. А чтобы защититься от воздействия колдунов, необходимо – глубокое за всю жизнь – покаяние, ряд серьезных исповедей с тех пор, как себя помнишь, и во всех подробностях. Полная перемена жизни. Тяжелыми испытаниями Бог всегда призывает встать на духовный путь, отдать Ему – всю жизнь...

На жалобы о неблагополучии семейной жизни матушка тяжело вздохнула: «Один старец сказал: если бы супруги по-христиански делили тяготы жизни, тогда людям на земле было бы жить хорошо. Но как супруги часто бывают упруги, оба или один из двух, то наше благополучие земное и не налаживается... Начни с себя. Уступай, где только можно. Гляди, и ему уступить тебе захочется».

Мать семейства жаловалась на трудности воспитания сына-подростка: «Всего тринадцать лет, и такой неуживчивый характер – все наперекор...» – «Только вера спасет подрастающую душу, больше никакой силой не поможешь. Дай тебе, Господи, достучаться до его сердца. Подари ему от меня вот этот листочек».

Поистине, дети мои, поймите, как человеколюбив Бог, как Милостив и Премилостив, а мы люди грешные и смертные. Если кто нам зло сотворит, мы хотим того немедленно погубить и кровь его пролить, между тем как Господь наш, властный в жизни и в смерти, терпит, когда грехов у нас выше головы, и во всю жизнь поступает с нами как Отец, любящий свое дитя, наказывающий его и опять выражающий к нему Свою Любовь.

Господь наш указал нам путь к победе, которая доставляется тремя добрыми делами: покаянием, слезами и Милостыней. Поймите, дети мои, что заповедь Божия не тяжела, если этими тремя делами можно освободиться от грехов и не лишиться Царствия Божия. Ради Бога, не ленитесь, не забывайте, умоляю вас, этих трех дел, они не тяжки. Ни одиночеством, ни монашеством, ни голодом, коим подвергают себя добрые люди, но малым делом можно заслужить Милость Божию...

Восхвалите, дети мои, Бога, давшего нам Милость Свою, и послушайте мое ничтожное и нескладное наставление. Послушайте меня и примите, если не все, то хотя половину. Когда Бог умягчит сердце ваше, испустите слезы о грехах своих и воскликните: «Как блудницу и разбойника, и мытаря, так и нас, грешных, помилуй». Не грешите ни одну ночь. Если можете, кланяйтесь до земли трижды, не забывайте этого и не ленитесь, ибо такими ночными поклонами и пением человек побеждает дьявола и освобождается от грехов, совершенных днем. Даже ездя на коне, если ничем не заняты, и других молитв не знаете, беспрестанно в мыслях повторяйте: «Господи, помилуй!» Молиться так гораздо лучше, чем думать безделицу. Более всего не забывайте бедных, по возможности кормите их, окажите покровительство сироте, сами оправдайте вдову, не допускайте, чтобы сильные обижали слабых. Ни правого, ни виноватого не избивайте и не повелевайте убить. Если кто будет достоин смерти, не губите души христианской. Говоря что-либо доброе и недоброе, не клянитесь именем Бога, не креститесь, ибо во всем этом нет надобности. Но если будете крест целовать относительно братьев или кого-либо другого, то исполняйте крестное целование, чтобы, изменив ему, не погубить души своей. Уважайте епископов и игуменов, с любовью принимайте от них благословение, не сторонитесь их, любите их, по возможности одаряйте, чтобы они молили Бога за вас.

Более всего не имейте в сердце и уме – гордости. Мы должны знать, что мы смертны, сегодня живы, а завтра в могиле. Все, чем мы обладаем, – не наше, а порученное нам Богом на малое время. В земле сокровищ не зарывайте, ибо это великий грех. Старших чтите, как отца, как брата. В доме своем не бездействуйте, за всем смотрите. Не полагайтесь на тиуна (домоустроителя) и отрока (слугу), чтобы гости ваши не посмеялись над домом вашим и обедом вашим. На войне не ленитесь. Не полагайтесь на воевод, не предавайтесь еде, питью, сну. Сами расставляйте стражу, и ночью, все устроив, тут же лягте, чтобы встать рано. Оружия не слагайте с себя, ибо в случае тревоги человек погибает от лености. Не лгите, не предавайтесь пьянству и разврату, ибо от всего этого разрушается дух и тело. Путешествуя по своим владениям, не давайте ни своим, ни чужим отрокам возможности наносить вред в селах и на полях, чтобы не подвергнуться проклятиям. Когда же остановитесь где-либо, накормите и напоите хозяина. Особенно почитайте гостей, откуда бы они к вам ни пришли. Будь они незнатны, добры или злы – почтите их, если не подарком, то пищею и напитком, так как они, странствуя, разносят по всем землям добрую или недобрую молву о человеке.

Посетите больного, сопровождайте покойника, ибо мы все смертны; при встрече приветствуйте человека, сказав ему доброе слово. Жену любите, но не давайте ей власти над собой. В заключение всего имейте страх Божий. Добрых знаний, которые имеете, не забывайте. Притом учитесь тому, чего не знаете, как мой отец, который, сидя дома, знал пять языков, и была ему за это честь от других народов. Леность – мать всякого зла, она заставит забыть все известное и не научит новому; привыкнув же делать добро, человек не будет ленив ни в каком добром деле. Да не застанет вас солнце в постели. Так жил мой блаженный отец и все совершенные мужи. Утром он воздавал Богу хвалу, а потом, при восходе солнца, прославлял Господа с радостью и говорил: Просвети очи мои, Христе Боже, ибо Ты дал мне свет Твой красный. Затем он садился думать с дружиною или творил суд, ехал на охоту или чтобы проехаться, и ложился спать, ибо от Бога присуждено спать в полдень; в это время почивает и зверь, и птица, и человек.

А теперь расскажу вам, дети мои, как я трудился в походах и на охотах в продолжение тринадцати лет. Во-первых, я ходил к Ростову через землю вятичей, куда меня послал отец. А из Чернигова в Киев я ездил не тихо к отцу – в один день до вечерни. Всех больших походов совершено мною – восемьдесят три, число же малых не помню. Я заключал мир с половцами девятнадцать раз, и при отце, и без отца, причем раздарил много скота и одежды. Я освободил от оков знатнейших половецких князей следующих: двух братьев-Фаруков, трех Басу-Барсов, четырех Овчин, а всех знатных князей до ста. Бог мне давал в руки живых знатных князей: Коксуса с сыном, Алекона, Вурчевича... А вот как я трудился на охотах, вязал своими руками диких коней по десяти и двадцати; два тура метали меня на рогах своих с конем, олень бодал, один лось топтал ногами, другой бодал рогами; вепрь сорвал меч с бедра, медведь около калена седло прокусил, лютый зверь вскакивал мне на плечи и повергал на землю меня и коня. Но Бог меня сохранил невредимо. С коня я падал много раз, дважды разбивал себе голову, повреждал и руки, и ноги, особенно в юности, когда не дорожил жизнью и не щадил головы своей. Что нужно было делать отроку моему, то делал я сам: и во время войны, и на охоте, и ночью и днем, и зимой и летом, не давал себе покоя, не полагаясь на посадников... И в то же время не пропускал церковной службы и не уклонялся от исполнения церковных порядков.

Дети мои, или кто иной, прочитавший это! Не осуждайте меня, так как я не хвалю ни себя, ни своей храбрости: я хвалю Бога и прославляю Его милость, так как Он меня, грешного и недостойного, сохранил от стольких опасностей и сотворил меня неленивым на все дела, достойные человека. Прочитав это писание, постарайтесь быть прилежными в добре Слова Бога со святыми Его. Не бойтесь, дети, смерти ни от войны, ни от зверя, но творите мужеское дело, как Бог подаст. Я ведь тоже был в опасности, и в битвах, и на охотах, падал с коня, но никто не убьет вас и не повредит вам, если не будет на то воли Господней. Но коль скоро от Бога назначено будет умереть, то ни отец, ни мать, ни братья спасти не смогут. Отеческое наблюдение хорошо, а Божие еще лучше.

Одна знакомая созналась матушке, что на ее совести два аборта, но она была в церкви и получила от священника разрешительную молитву.

«Ты вообще хоть что-нибудь поняла о том, что сделала?! – непривычно строго вопросила матушка. – Нет, это надо быть или неверующим человеком, или ничего не соображающим». «Да у меня здоровье слабое, и своих уже двое». «Вот от этого оно и ослабело. Совершаем злодейство – и думаем, что оно пройдет без последствий! Боже, милостив буди нам грешным! Милостив буди!..

Ты же простой добрый человек. На лапку котенку наступишь, твое сердце взовьется – так тебе его жалко. А тут – родное дитя, точно такой же человек, как ты. Представь свою Мариночку, возьмешься ли ты у нее ручку отрывать?..» – «Матушка, что Вы говорите?!»

«Так ты должна понять, что ты сделала во сто крат страшней – твою собственную детку – по твоей воле! растерзали на куски в твоей утробе. И мы еще удивляемся, что у нас болезни, трудные обстоятельства жизни. За такое лютое преступление – мы должны бы истекать слезами, великую милостыню подавать, труды поднимать... Аборт – ведь это же убийство настоящее – убит человек! Разве мы знаем Промысел Божий о человеке? Может, он призван был сделать что-то замечательное для других людей?! Бог дал ему жизнь, чтобы ввести его в конце концов в Царствие Небесное. Он так его любит, желает облагодетельствовать его – благами, которые мы представить себе не можем. А ты – вместо уготованного ему Рая – вышвырнула его своими руками в преисподнюю. Ведь они же там, некрещеные, как мучаются и страдают!..»

Матушка опустила голову, и слезы потекли по ее лицу. Через несколько минут она сказала: «Нельзя равнодушно относиться к своим преступлениям, оправдывать себя обстоятельствами. Это грех, в котором должно каяться – до гробовой доски. И делать что-то для других детей, как для своих нерожденных. Корми, одевай, делай все доброе и говори: Господи, прими все это для моих детей.

Тяжесть нашего преступления многократно увеличивается от того, что мы подняли руку на полностью беззащитного. Взрослый человек может бороться с тобой, если ты на него нападаешь. Другой может хотя бы закричать, позвать на помощь. Ты вышла на войну с тем, кому нечем защитить себя.

Один покаявшийся разбойник пришел в монастырь. Несколько десятков лет провел он в самых тяжелых послушаниях. И придя однажды к игумену, сказал: «За твои святые молитвы, отче, за благодать места святого сего и убогие мои слезы, верю, что Бог простил мои лютые грехи. Но одного Он мне не простил: убил я когда-то невинного младенца... Он является мне и смотрит своим голубиным взором...

Благослови меня уйти в город, там казнят сейчас христиан. Господь сказал: Каждый, поднявший меч, от меча погибнет. Одной только кровью своей я смогу смыть этот грех...» Он действительно принял мученическую кончину за Христа.

Вот как серьезно понимали прежние люди тяжесть своих преступлений.

Вспомни, как в Древней Иудее в каждом младенце ждали обетованного Мессию. Но Бог вложил единственную, неповторимую душу в любого новорожденного. И мы не знаем, кого в нем провидел Господь, быть может, еще одного Серафима Саровского, еще одну Евфросинию Полоцкую...

Мы не имеем права жить беззаботно, когда наши собственные дети обливаются слезами...

Душа требует, чтобы ею был понесен подвиг за совершенное. Обыкновенно священник дает ту или другую епитимию. Существуют определенные молитвенные правила по этому поводу. Но уж если человек совсем слаб, как минимум – 50 псалом с глубоким сокрушением сердечным и осознанием содеянного и хотя бы 12 земных поклонов, хотя бы – 3...»

Матушка советовала для ежедневного пользования молитву: Господи, помилуй чад моих, умерших во утробе моей! За веру и слезы мои, ради Милосердия Твоего, Господи, не лиши их Света Твоего Божественного!

Позже я встретила еще одну редкую молитву: Помяни, Человеколюбче Господи, души отшедших рабов Твоих, младенцев, кои во утробе православных их матерей умерли нечаянно от неведомых действий, или от трудного рождения, или от некоей неосторожности. Окрести их, Господи, в море щедрот Твоих и спаси неизреченною Твоею Благостию²⁷.

Однажды сын матушкиной знакомой был вынужден уехать далеко от дома и какое-то время пребывать среди неверующих людей. В этих условиях он не мог пользоваться молитвословом. Матушка посоветовала ему вместо всех правил читать утром и вечером некороткую молитву иеросхимонаха Парфения Киевского: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, не попусти, чтобы суетность, самолюбие, чувственность, нерадение, гнев господствовали надо мною и похищали меня у Любви Твоей...

Одна женщина, видимо, совершив нелегкий грех, плакалась матушке: «Господь не простит меня, окаянную...» – «Что ты говоришь? Какую напраслину на Бога возводишь?! Сомневаешься ли в родной матери, если ей всей душой повинишься – простит ли она тебя?!» – «Мама, конечно, пожалеет...» – «Она рада – простить! – твердо и ласково произнесла матушка, – Как бы дитя ни огорчало ее, матери всегда радостно и легко – простить. Материнское сердце вмещает неземное – поэтому так часто у мамы святая ласка в глазах. Но Господу – мы дороже, чем родной матери. Бог прощает всем сердцем и верит, что мы исправимся. И силы дает – не изменение. Только бы смириться и покаяться».

У Матушки Великой было глубокое материнское чувство ко всем людям, у Нее были ангельские глаза. Она была посланницей Бога для людей. Как Господь нас в скорбях утешает: Забудет ли мать свое отроча, чтобы не помиловать исчадие чрева своего? Но если и мать забудет дитя, Я не оставлю тебя. Сама матушка так сияла и светилась, произнося эти слова, с такой лаской утешала тоскующую душу, что в эти минуты я поняла, почему монахиня может стать духовной матерью... Позже прочла в дневниках Государыни Александры Феодоровны: Чтобы стать нам ближе, Бог создал матерей. Бесценна родная мать, но еще святее – материнство духовное.

Когда матушка жила в Москве, ее возили на Литургию в храм Преображения Господня на Большой Ордынке, известный своей знаменитой чудотворной иконой Божией Матери «Всех Скорбящих Радости». Здесь матушка многие годы молилась в алтаре и помогала его убирать, пока были силы. Второй придел храма был посвящен Преподобному Варлааму Хутынскому. Однажды матушка рассказала, что летний Преподобный Варлаам празднуется в связи с тем, что в пятницу первой недели Петрова поста, которая обычно бывает в июне, Преподобный приехал к новгородскому епископу – на санях, причем обещал это заранее. Люди скорбели, опасаясь, что нежданный мороз погубит молодые хлеба, но святой ответил: «Не скорбите, а благодарите Бога: мороз истребил напавшего на пшеницу червя, а снег растает и напоит землю. От вредителя хлеб погиб бы на корню». «Такова сила молитв Преподобного Варлаама, – добавила матушка. – Не будем торопиться пугаться и мы, когда приходит видимое бедствие – вдруг Бог подал его – чтобы уберечь нас от худшего».

Матушке Надежде нередко жаловались на скорби, невзгоды, болезни – с большой Любовью она всех ободряла: «Все это не напрасно, все это вменится нам во отпущение грехов... Прежние христиане говорили себе: ну, если иметь одну сладкую жизнь и никаких злостраданий – за что Богу нас в Царствии Небесном награждать?! И считали обидчиков своими благодетелями».

В другой раз: «Чему же ты удивляешься? Ты же старалась что-то доброе сделать. Все, что делается ради Бога, сопровождается скорбями. Святые говорили: скорбь следует за жертвенной жизнью, как тень за светом. Так что все на своих местах, все в порядке».

В кресте сила души, в кресте веселие духа, верх добродетели и совершенство святости. Без креста нет ни спасения, ни надежды на Вечную Жизнь. Итак, возьми крест свой и следуй за Христом, и ты достигнешь Вечной Жизни (Из дневников Государыни Александры Феодоровны).

«Ты знаешь, – говорила матушка одной знакомой, – что было бы с людьми, если бы в их жизни не было страданий – а одни успехи, здоровье, удовольствия, исполнение всех желаний?.. – Люди превратились бы – в бесов. Наши страдания – благо уже потому, что призывают нас обращаться за помощью к Богу – помогают рассмотреть нашу немощь и греховность».

Муки души гораздо больше, чем муки тела, венчают нас, когда они бьют нашу душу, а мы благодарно переносим их (Святитель Иоанн Златоуст).

«Если нас оскорбляют, обижают, гонят – будем принимать это как горькое лекарство от Господа, Который желает нашего полного духовного исцеления. Если страдаем, значит, более легким путем нам не исцелиться».

Веруй, что все случившееся с нами до самого малейшего, бывает по промыслу Божьему, и тогда ты без смущения будешь переносить все находящее на тебя (Авва Дорофей).

«От горестных мыслей, – говорила матушка крестнице, склонной к унынию, – нет никакого проку – одно душевное расстройство и телесная болезнь: да-да, и физически можно от этого разболеться. Раз от скорбных переживаний такой результат – значит, они от бесов. Все святые желают нам: Переживай свою скорбь в молитву».

Путь Божий есть ежедневный крест (Преподобный Исаак Сирин).

«Тяжкая скорбь – греховна по своей сущности. Горевать – Бога укорять. А мы будем наоборот: благодарить Бога. Чем труднее – тем больше благодарить будем...»

«Присмотрись и откроешь для себя тайну: чем нам вредят – то служит к нашей пользе... Не забывай: кого любит Господь – того и наказывает, и все горькое посылает, чтобы потом бесконечно тебя обрадовать... У Бога одно-единственное желание – сделать нас счастливыми – навсегда. Верь Богу: все, что мы переносим, Он дает нам, чтобы в конце концов мы обрели благо, которое глаз не видел, ухо не слышало и которое на сердце человеку не всходило», – утешала нас матушка.

Великое благо – скорбь (Святитель Иоанн Златоуст).

«Одной рыдающей после смерти дочери матушка с большой любовью сказала: «Ты обязательно с ней встретишься. Вот бывает, мы отпускаем наших дорогих в далекую страну. И не сомневаемся, что скоро увидимся, даже если мы разлучились на годы. Так и здесь. А если ты не уверена, что дочь твоя у Господа, так нужно сделать все возможное, чтобы вымолить ее душу. Стоит потрудиться и над своей душой – чтобы только дождаться нам самой радостной в нашей жизни встречи».

«Пришла болезнь – а ты и скажи Господу тихонько: вот теперь Ты стал ближе ко мне... Или я – стала ближе к Тебе... То все мысли о суете, а теперь все дела не мешают мне Тебя помнить, слышать – Тебя...»

«Современные по наружности слабые скорби и напасти стремятся подобно древним сильным скорбям и напастям отвлечь человека от Христа, уничтожить на земле истинное христианство, оставив одну оболочку для удобнейшего обмана. Слабые искушения, но придуманные и исполняемые с адским лукавством, действуют гораздо успешнее в видах сатаны, чем искушения тяжкие, но очевидные и прямые» (Святитель Игнатий Брянчанинов).

«Где сами себя каждый день унижают и каются – оттуда бесы разбегаются и жизнь облегчается, и наоборот...» – подсказывала матушка одной знакомой, которая все откладывала покаяние.

«Будем носить тяготы друг друга – хоть этим восполним недостаток нашей молитвы и прочих духовных трудов, – говорила монахиня. – Пришла беда – самое время благодарить всем сердцем. Пришла болезнь – время молиться наконец – всерьез.

Немощных и огорченных сердцем подкрепляй словом и всем, сколько достанет средств в твоей руке, а подкрепит тебя Вседержительная Десница (Святой Исаак Сирин).

...Я радуюсь тому, что все страданья жизни,

Вся боль душевных мук и тяжкого креста

Достойным сделают меня иной Отчизны

И сопричастником Христа.

Из дневников Государыни Александры Феодоровны

Не печалься, что Господь попустил тебе болезнь. Вспомни, что он попускал более тяжкие болезни тем, кто лучше тебя. Представь себе кусок железа, забытый кузнецом и годами лежавший в углу кузницы. В конце концов железо станет просить кузнеца взять его в работу. Тогда кузнец быстро поднимет его, бросит в огонь и, когда оно раскалится, положит на наковальню. Будет ли железо печалиться?.. Так и твоя болезнь к радости, а не к печали. Ибо ты молился, чтобы Господь сделал тебя лучше. И Он, как кузнец железо, взял тебя в работу и начал закаливать и ковать. Брат, Господь взял тебя в работу! Радуйся, ржавое железо, забытое кузнецом! (Святитель Николай Велимирович).

В невольных страданиях скрыта Милость Божия, привлекающая терпящего к покаянию и избавляющая его от муки вечной.

Кто ищет дружества со Христом, да знает, что от многих вражду претерпевать будет. Ибо душа, прилепившаяся к Божиему Слову, без сомнения, тотчас будет иметь врагов; так что и те, которых раньше за другов имела, обратятся во врагов (Блаженный Иероним).

Оскорбления от других должно переносить равнодушно, как бы они не до нас касались. Если же невозможно, то, по крайней мере, надобно удерживать язык – по глаголу Псалмопевца: смятохся и не глаголах (Преподобный Серафим Саровский).