Троицкая-Сергиева лавра

В княжение Симеона Иоанновича, когда еще Монголо-татарское иго тяготело над разделенною Россией, дети Ростовского боярина Кирилла вдовец Стефан и юноша Варфоломей, по внутреннему призванию, оставив отеческое наследие меньшему брату своему Петру, обрекли себя на служение Богу в иноческом образе: Стефан постригся в Покровском монастыре на Хотькове, а Варфоломей избрал себе для пустынножительства место в 60 верстах от Москвы, в глуши дремучего леса, на берегах речек Кончуры и Глинницы,¹ в области Радонежа. В сей же незначительный город, удалились из Ростова и благочестивые родители юных отшельников и в Хотьковском монастыре, незадолго перед смертью своею, облеклись в иноческий сан. Этот удел меньшего брата Симеону Иоанновичу Андрея впоследствии назывался Радонежским и Бельским станом,² где урочище Белые Боги напоминает следы древнего северо-восточного язычества, тогда еще не совсем простывшие. С благословения Митрополита Феогноста Стефан и Варфоломей соорудили там, на Маковице малую деревянную церковь в честь св. Троицы. Старший брат из пустыни вскоре перешел в Московский Богоявленский монастырь; а 23-х летний Варфоломей остался там, в совершенном одиночестве, которое проводил в молитвенном общении с Богом, в трудах и посте, отрешавших дух его от раболепства телу и миру. Для совершения божественной Литургии в своей церкви Варфоломей призывал иерея из ближайшего селения. Промысел привел к нему игумена Митрофана, который облекши его в иноческий образ, нарек Сергием; с этим вместе юный черноризец возложил на себя новые духовные обеты, которые совершал со смиренным сознанием ничтожества своего пред Богом, с крепким упованием на Промысел Его и с безусловною преданностью себя Его воле. Так он преуспевал в духовной жизни среди пустынного безмолвия, которого ничто не нарушало; самые дикие звери смирялись перед тружеником; один только медведь приходил к келье Сергия делить с ним скудную пищу, добытую потом трудов: юному пустыннику и это служило некоторым утешением.

Не утаился этот светильник и во мраке лесном; но привлек к себе сподвижников и соревнователей; стекаясь к нему, они ставили себе кельи близ его приюта. Между тем возвратился к пустынножителю Митрофан и принял начальство над юною обителью, где уже собралось до 12 отшельников.

После смерти Митрофана, собратья избрали Сергия своим Настоятелем: избранный в Переславле-Залеском 1354 года посвящен был в Иеромонаха и Игумена Епископом Волынским Афанасием, который тогда управлял Московской Митрополией за отъездом Святителя Алексия в Константинополь.³ Сколько ни чуждался мирской хвалы Сергий, но она из дебрей Радонежских проникла в Царьград, откуда Патриарх Филофей с крестом, парамандом и схимою прислал к нему следующую грамоту: «Божией милостью, Архиепископ Константина града Кир Филофей о Святом дусе сыну и сослужебнику смирения нашего Сергию. Слышахом еже по Бозе житие твое добродетельно зело, похвалихом и прославихом Бога. Но едина главизна еще не достаточествует, яко не общее житие стяжаете; понеже веси, преподобне, и самый Богоотец пророк Давид, иже вся обсязавый разумом, ничтоже ино тако возможе похвалити, точию»: се ныне что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе». «Потому же и аз совет благ даю вам, яко да составите общее житие, и милость Божия, наше благословение да есть с вами».⁴ Таким образом, по благословению Цареградского Патриарха и по соизволению Всероссийского Митрополита, Сергий устроил в обители своей общежитие. Среди тогдашней истомы и скудости, умножались ревнители пустынножительства. Настоятель монастыря сего был строгим блюстителем обета вольной нищеты и образцом смирения, терпения и трудолюбия для братии: он носил ветхую ризу, своими руками строил кельи, рубил дрова, садил и поливал овощи в огороде, молол в жерновах, пек хлебы и просфоры, шил одежду и обувь, делал восковые свечи; иногда за недостатком оных во всенощные горела в церкви березовая и сосновая лучина; а по свидетельству св. Иосифа Волоколамского, «в Троицком монастыре и самые книги не на хартиях писали, но на бересте». Нищета внешняя проистекала из нищеты его внутренней – этого источника духовных богатств! Иноческие подвиги Сергия изображает нам Никоновский летописец в следующих чертах: «Житие его бе сицево: пост, жажда, сухоядение, безпостелие, бдение, чистота телесная и душевная, устомолчание, плоти умерщвление, тихость, кротость, смирение нелицемерное, непрестанная молитва, разсуждение доброразсудное, любовь совершенная, нищета безмерная, память смерти, страх Божий непрестанный».⁵ Притекавшие к нему за благословением и советом Князья, вельможи, Иерархи не возгордили духа его, так как и откровения из мира духовного только глубже укоренили его смирение.

Поставленная Сергием церковь была уже тесна для братии и скудна в средствах. На вспоможение явился к нему из Смоленска Архимандрит Симон со многим имением, которое отдал Сергию на сооружение обширнейшей церкви, а себя в послушание. Игумен Радонежский расширил свой монастырь, устроив кельи четверообразно, и воздвиг большую церковь, которая, по сказанию Митрополита Макария,⁶ «отовсюду видима бысть, яко зерцало». Между тем скудость в съестных припасах и недостаток в чистой воде не редко возбуждали ропот малодушной братии; но молитвы смиренномудрого Настоятеля доставляли им неожиданное продовольствие в том и другом; открытый им в дебри под монастырем источник свежей и целебной воды наименован Сергиевым. От притязаний брата своего Стефана на первенство в обители миролюбивый Сергий без спора удалился в любимое им уединение, какое себе нашел в Киржаче, верст за сорок от Троицкого монастыря и там соорудил себе церквицу; одни только убедительные просьбы братии, нечаянно отыскавшей своего Игумена, и увещания Святителя Алексия вызвали его в осиротевшую без него обитель, с коею уже он более не разлучался до самой кончины своей. Наконец и смирившийся пред ним брат отдал ему в послушание сына своего Феодора, который был первым Настоятелем Симонова монастыря и в последствие Архиепископом Ростовским. Насаждая благочестие словом и делом, Сергий способствовал к основанию многих монастырей в Московском Государстве, как-то: Симонова и Андроникова в Москве, Голутвина в Коломне, Высоцкого близ Серпухова, Саввина в Звенигороде, Киржатского, Обетного на реке Дубенке и других. Ученики сего великого наставника монахов распространили по северо-восточной России любовь к иноческой жизни, коей тогда благоприятствовала и Монголо-татарская веротерпимость, предписанная законами Чинкгиса; они сделались основателями многих монастырей и пастырями Церкви. Как на юге России пред нашествием Монголо-татар начался Антоние-Феодосиевский период иночества, так на северо-востоке ее с началом ослабления ига Ординского возник Сергиевский. Первый образовал затворников, другой отшельников; одни из них любили укрываться от сует мира в подземных пещерах, а другие в глухих дебрях. И так уединенный рассадник иночества в Радонежских лесах послужил образцом, в XIV и XV веках, для многих монастырей, кои самою местностью и расположением подражали ему: с востока материк, с юго-запада и севера река, или овраги; вход в обитель с востока. Стены их, укрывавшие отшельников от треволнений света, не редко служили оплотами против врагов отечества и мирные их обитатели превращались в доблестных воинов, когда неприятели появлялись перед их оградою.

Между тем как Сергий преуспевал в подвигах духовной жизни, его ожидало новое возвышение, или лучше сказать, новый искус его смирения. Святитель Алексей, преклонный летами, чувствуя приближение кончины своей, нарек уже Радонежского Игумена своим преемником и предложил ему святительский жезл; но высокий смирением Сергий отрекся от великого сана, которого тогда тщетно домогались и один у другого оспаривали Митяй, Пимен и Дионисий.

Хотя Сергий углублялся духом в горний мир, но сердцем и душою участвовал в судьбах своей дольной отчизны, как верный сын ее. Когда требовало ее благо и польза, когда его призывала воля Державного, сей отечестволюбец являлся то миротворцем, то судьею, то ополчителем: он погасил вражду между Русскими князьями, запретил священнослужение в церквах крамольного против Москвы, Нижнего Новгорода, и напутствовал Донского благословением и советом на брань с кровожадным Мамаем. Благодарность победоносного Дмитрия принесла в дар Троицкому монастырю несколько поместий, освобожденных от пошлин и повинностей, и тем доставила Игумену его новые средства не только для снабжения обители всем необходимым; но и для питания нищих и странных, которым она всегда была отверста. Свирепый Тохтамыш, обративший всю Москву в пепелище, облитое кровью и покрытое прахом Москвитян, оставил неприкосновенным Сергиево убежище; но это было еще не последнее нашествие.

Между тем мужественный Донской окончил жизнь свою; на погребение его приходил Преподобный Сергий. В государствование сына Донского Василия, на 78 году от рождения своего, лета 1392, он предал праведную душу свою Богу, которому ревностно служил всю свою жизнь. Последним его завещанием братии было: «Любовь ко всем имейте нелицемерную и страннолюбия всячески не забывайте».⁷ Так скончал течение свое основатель Троицкой обители, с бытием коем тесно соединена не только жизнь его земная и загробная, но и судьбы отечества.

С преемника и ученика Сергиева, Никона начинается новая эпоха замечательная разрушением, скорым возрождением и распространением святого места.

В 1408 году Ординский князь Едигей, вторгнувшись в пределы Московского Княжения, разграбил и истребил огнем Троицкий монастырь и его окрестности. Преемник Сергия с братией спасся бегством и тогда только возвратился на пепелище обители своей, когда лютый сподвижник Тамерланов оставил опустошенные им пределы Московские. Собрав распуганное стадо свое, Никон построил на том же месте деревянную церковь и кельи. Тридцать лет земля хранила в недрах своих нетленные мощи основателя Троицкого монастыря, ⁸ и выдала их, когда Промыслу угодно было открыть в них Русскому миру новый источник чудес и исцелений: тогда и обитель сия, названная в летописях Великою Лаврою⁹, вновь прославилась; «Житие в ней», по сказанию Царя Иоанна Васильевича, «было крепкое»¹⁰, так что многие Князья и бояре в ней стали постригаться. На месте прежней деревянной Троицкой церкви Никон соорудил белокаменную, до ныне сохранившуюся. В эпоху освобождения России от Монголо-татарского ига монастырю сему даны от Иоанна III жалованные грамоты и пристав для обережения сел чудотворцевых.

В начале XVI века так описывает Герберштеин сию обитель: «Не далеко от Москвы находится знаменитейший монастырь, где живет 300 братий по правилам св. Василия; там есть гробница св. Сергия игумена, к коей многие притекают из дальних краев. Он прославился многими чудесами, достойными уважения Христианина, из коих довольно только привести одно, недавно свершившееся: двоим слепым дано прозрение. Так как сей св. игумен прославился в жизни своей святостью: то и уверены, что он своими молитвами может многое исходатайствовать у Бога». Царь Иоанн Васильевич, получивший св. крещение при гробнице преподобного, укрепил стенами и украсил монастырь богатыми вкладами, соорудил в нем Успенский Собор, церкви сошествия св. Духа, Усекновения главы св. Иоанна Предтечи, своего ангела, и преп. Никона, построил себе там дворец.

Сколь прежде строго хранились уставы монашеского жития, данные преп. Сергием, столько потом начали изменяться от вступивших в сию обитель опальных бояр. «У Троицы в Сергиев – писал Грозный в Кирило-Белоезерский монастырь – «благочестие иссякло, и монастырь оскудел; не пострижется никто же и не даст никто ничего». Но место свято недолго оставалось в запустении.

По повелению Царя Иоанна Васильевича, в 1561 г. учреждена в Троицком монастыре Архимандрия со многими преимуществами, кои умножены его преемниками. Первым Архимандритом был Елевферий, 34-й Игумен сей обители, которому даровано было право совершать священнослужение в шапке с Деисусом и с Херувимами, с набедренником, палицею и двумя рапидами. Государи Российские пожаловали этому монастырю тарханные, или бессудные, несудимые грамоты, по коим Игумен ведал и судил своих людей сам, или кому прикажет, кроме душегубства и разбоя.

Но в царствование Феодора I и Бориса Годунова число монашествующих умножилось, и монастырь обогащен и украшен был от Царских щедрот.

В начале XVII века посетили новое испытание и новая слава великую Лавру, которая в Лихолетье заменила Кремль Московский, была сердцем и душою России, потрясенной внешними и внутренними врагами; опираясь на нее как на единственную свою подпору, отечество сохранило свою самобытность. Подвиги Келаря Троицкого Авраамия и Архимандритов Иоасафа и Дионисия прославили Сергиеву обитель, которая выдержала 16 месячную осаду Литовско-Польского войска и отразила Владислава. В ее священной ограде устроено освобождение Москвы и спасение России от ига Польского и Шведского от гибельного безначалия и многоначалия.

Мы далее увидим, что в ее стенах Петр I двукратно спасал свою жизнь, драгоценную для России, и что они были недоступны Наполеону.

Благодарность и благочестие Государей и вельмож обогатили этот тарханный монастырь своими вкладами, так что до учреждения Штатов уже было у него более ста тысяч душ крестьян; он владел многими пустошами, лесами, соляными варницами, рыбными ловлями и мельницами, имел в городах свои осадные дворы и подворья, по дороге свои мытные избы, в посаде десятильничий двор; его ладьи и повозки плавали по Волге, Двине и Шексне безданно и беспошлинно; отчины его освобождены были от пошлин и повинностей; к Нему приписано прежде до 30 монастырей и пустыней, из коих 14 соименны Троицкому, как-то: 1) Троицкий Богоявленский в Московском Кремле, 2) Троицкий Хотьковский, 3) Троицкий Стромынский, 4) Троицкий Киржатский, 5) Троицкий Махрищский, 6) Троицкий Алаторский, 7) Троицкий Авнежский, 8) Троицкий Николаевский Пешноский, 9) Троицкая Георгиевская пустынь в Гороховском уезде, 10) Троицкий Свияжский монастырь, 11) Троицкий Казанский, 12) Троицкий Астраханский, 13) Троицкий Белопесоцкий, 14) Троицкая Новосергиевская пустынь в 22 верстах от С. Петербурга¹¹.

Царь Михаил Феодорович в 1616 г. указав быть Сергиеву монастырю подведомственным во всех делах Приказу Большого дворца, даровал ему многие преимущества, кои утвердили и умножили сыновья его Алексей и Феодор. В лествице Настоятелей, по Уложению 1649 г. Троицкий Сергиевский монастырь, назначен первым. В 1672 и 76 г. Царь Алексей Михайлович, уничтожив тарханы, повелел брать таможенные пошлины со всяких промыслов сего монастыря. С Петра I помещены в нем на пропитание инвалиды, так и в другие обители. В 1713 г. по Ландратским книгам показано в Троицком монастыре всех монахов 487: служебных старцев, священников, диаконов, головщиков, конархистов, псаломщиков, гробовых, пономарей, будильников, просвирняков, звонарей, рядовой братии, искусников, вытчиков, мукосеев и пр. Между старцами упоминаются: соборный, посельский, житничный, подкеларник, чашник, конюшичей, хлебенной, ружейный, крепостной, поваренный, трапезный, казенный, уставщик, ризничей. Власти составляли собор; вотчинами управляли приказчики и служки монастырские. Избытками своими обитель Сергиева делилась с бедными и помогала в нуждах Государству.

В 1744, Июня 8, Троицкий монастырь наименован Лаврою.

В 1746 году случившийся в посаде пожар нанес Лавре великий урон, все деревянное в ней сгорело, даже самим храма угрожала опасность, так что св. мощи Сергия были выносимы вне ограды. Но она вскоре возобновлена.

Обители благочестия также суждено быть рассадником просвещения. В 1742 г. Императрица Елисавета основала в ней Семинарию для образования пастырей и учителей Церкви; Александр I учредил Московскую Духовную Академию, преобразованную в 1814 г. из бывшей в Москве Славяно-греко-латинской Академии. В начале царствования Екатерины второй с учреждением новых Штатов Троице-Сергиев монастырь лишился более ста тысяч крестьян, называвшихся Чудотворцевыми; в замену сего дарованы ему были особые и преимущественные оклады.

С Платона Митрополиты Московские стали именоваться Архимандритами Троицкой Лавры. В 46 лет его управления она более возобновлена была, украшена и обогащена разными памятниками, чем тогда, как владела сотнею тысяч крестьян; редкий памятник в ней не запечатлен именем Платон, как увидим при частном обозрении оных. Попечения его не ограничивались одной внешностью, но простирались на устроение Семинарии Троицкой, где он на свое иждивение воспитывал беднейших и даровитых учеников, из которых вышли достойные пастыри и учители Церкви. Управление Лаврою Митрополита Филарета ознаменовано как поддержанием и украшением оной, так особенно учреждением в ней человеколюбивых заведений, кои подают с христианским радушием руку помощи страждущему человечеству.

Таковы были судьбы Сергиевой обители с XIV по XIX век и таково значение ее в отечественной Истории!

***

Самый монастырь, окруженный живописными холмами и глубокими оврагами, стоит на высоте; внизу протекает речка Кончура. За несколько верст от него показывается из-за леса величественная и огромная колокольня; еще ближе подходя к нему, видите позлащенные купола и башни, а на поле остатки Польских табаров. С восточной стороны, в 1609 году, для удержания неприятельских приступов, выкопан был глубокий ров, через который впоследствии устроены два каменных моста. Бывшие вокруг монастыря крепостные бастионы, по преданию, сделаны Петром I после Стрелецкого мятежа.

Из башен достойны особенного замечания своею затейливою архитектурою: 1) Красная, сооруженная в царствование Алексея Михайловича на монастырское иждивение, вышиною 25 сажен; она оканчивается обелиском, на коем поставлена высеченная из камня утка, в память того, как гласит предание, будто здесь Петр I стрелял уток на Красном пруде у бастионов; между Красной башней и Святыми воротами, по мнению Митрополита Филарета, должна быть водяная башня; название свое получила она от водопроводных труб, кои сообщали через нее воду из внешнего Белого пруда в малый пруд, бывший внутри монастыря, против Келарских келий под именем Писаревского, и засыпанный в 1815 г., 2) Каличья с Каличьими воротами на северной стороне ограды, воздвигнута в 1771 г. на месте башни, построенной при Царе Алексее Михайловиче и разобранной по ветхости в 1757 году. 3) Северо-западная угольная башня у Авраамия Палицына называется Плотничной, а ныне Оружейною, от хранившихся в ней оружий и воинских снарядов до времен Императрицы Елисаветы Петровны. 4) Пятницкая, круглая, юго-восточная, против бывшего Пятницкого монастыря; заключает в себе так называемый каменный мешок, устроенный наподобие пустого внутри столба с несколькими отделениями под сводами; в значительном расстоянии от полу вход и небольшое окошко; туда-то, говорят, прежде сажали преступников. Под нею был тайный выход и каменные спои, или слухи, во всю длину южной ограды, где хранились снаряды и откуда делались вылазки во время Польской осады.

Начнем обозрение самого монастыря с его ограды.

I. Каменная стена, называвшаяся и городом, с широкими изнутри городовыми мостами и с восемью башнями простирается вокруг монастыря на 642 сажени, вышиной от 4 до 7 сажень, а толщиною в 3 сажени; она построена на земле без фундамента, который подведен только под башни; в ней проделаны лучные, пушечные и мушкетные бои (амбразуры). Вместе с сооружением на вратах храма во имя Преподобного Сергия стена начата в 1515 году, при Великом Князе Василии Иоанновиче и окончена при сыне его Царе Иоанне IV. Хотя твердыня сия созидалась на монастырское иждивение; однако и Государи Российские много тому способствовали: Царь Иоанн Васильевич грамотами своими 1540 и 47 г. дозволил брать белый камень и обжигать известку везде, где только монастырь найдет себе удобным, без всякого платежа казне или владельцам. Самые даже монастырские крестьяне освобождены были от всяких Государевых податей и налогов, пока строилась ограда. В 1546 году, с вотчин, сел, деревень, слобод и варниц Троицкого монастыря, посему же случаю не сбирались съестные припасы к Казанскому походу. В 1609 и 10годах, ограда сия повреждена была от осады Польско-Литовской; но в царствование Михаила Феодоровича исправлена и многие места в ней вновь перестроены. Вне ограды, с восточной стороны построены две каменные монастырские гостиницы, дающие прибежище и покой странникам, две богадельни, ряды, и против святых ворот часовня, где стояли во время пожара 1746 г. мощи Преп. Сергия. Под Красною горою, за церквами прежнего Пятницкого монастыря, в каменной часовне находится цельбоносный колодец, открытый молитвами св. Сергия во время оскудения воды.

В ограде заключаются: колокольня, десять церквей, Царские чертоги, где помещается Духовная Академия, Митрополичий дом, покои ризничные, Архимандричьи, монашеские кельи с больницею и здания, принадлежащие к Академии, наконец, сад монастырский.

Мы здесь рассмотрим каждое из этих зданий и другие исторические памятники, заслуживающие внимание своим значением и стилем и достойные хранения, сколько возможно, в первобытном их виде без произвольных изменений в том и другом; потому что они не только указатели своего века, но и свидетели достопамятных событий.

II. Главный и древний Собор Троицкий строен Псковскими мастерами из белого камня, с дубовыми связями, на том самом месте, где, до обретения мощей Преподобного Сергия, была его могила. Над этим квадратным зданием шатровая крыша покрыта медными, через огонь позолоченными листами и купол с длинными узкими окошками в трибуне и с позолоченною главою. В длину храм с алтарем имеет 9 сажень, а с трапезою и со стенами 12 сажень и 2 аршина, в ширину 7 сажень. Строением он начат при Великом Князе Василии Дмитриевиче и окончен при В. К. Василии Васильевиче Темном. Еще при жизни храмоздателя, искусные и благочестивые иконописцы Даниил Черный и спостник его Андрей Рублев украсили стены Троицкого Собора писанием, которое в 1635 г. возобновлено в древнем стиле монастырским иждивением, а в 1777 г. по именному указу, Петром Семеновым с товарищами; вместе с тем иконостас украшен серебром чеканным, вызолоченным. Недавно стены храма исписаны разными фресками в полуфряжском стиле. В 1805 г. попечением Митрополита Платона кровля на Соборе и алтаре по железу покрыта листовою медью, хорошо вызолоченною и обшита кругом подзорами из белого железа. Прежде собор этот был холодный, как и все храмы XV и XVI веков, а теперь сделан теплым.

В Соборе у южных дверей серебряную раку Преподобного Сергия, устроенную Царем Иоанном IV-м, осеняет великолепный серебряный балдахин на столбах, сооруженный Императрицею Анною Иоанновною в 1737 г. На восточной стороне иконостаса за стеклянной рамой хранятся два келейных образа Преподобного Сергия, его поручи, параманд, мантия, посох и келейная утварь, а над южными дверьми алтаря образ Видения Сергиева, писанный на гробовой его доске и бывшие с Царем Алексеем Михайловичем в Литовском, а с Петром I в Шведском походе. Митрополит Платон в 1812 году благословил оным Императора Александра на брань с Наполеоном, предвещая, что «кроткая вера, сия праща Российского Давида, сразить внезапно главу кровожаждущей гордыни». Государь вручил сию святыню в напутствие Московскому Ополчению, которое, по изгнании врагов из отечества, возвратило ее в Лавру. На задней серебряной дощечке образа описаны все те сражения, приступы, взятия крепостей и городов, при коих он

обносим был. Сия самая икона, спутница побед, прежде хранившаяся на Троицко-Богоявленском подворье в Московском Кремле, издревле носима была во всех Крестных ходах и, по упразднении сего подворья, возвращена в Троицкую Лавру. Пред гробницею Преподобного Сергия неугасимо теплится серебряная позолоченная лампада и стоит большой серебряный подсвечник для свеч.

Посреди собора висит большое серебряное паникадило (хорос). Иконостас, изображающий всю прославленную небесную Церковь, достопамятен своего древностью, иконописью и замечателен богатством украшений. Из местных образов на поклоне два: Св. Троицы высокого Греческого стиля, в золотом и серебряном окладе с драгоценными каменьями; один писан в 1567 г. иконником Диаконом Никифором Грабленым и дан Царем Иоанном Васильевичем,¹² а другой древнейший богато украшенный Борисом Годуновым. Образ св. Николая, прежде стоявший на северной стороне собора, а теперь в трапезе на южной; имеет на себе знак Польского ядра, пробившего железные входные двери собора с южной стороны. Царские врата, покрытые чеканным серебром, устроены Царем Михаилом Федоровичем. В алтаре над престолом серебряная сень на четырех столбах; за престолом стоит серебряный подсвечник с семью светильниками, и дар М. Платона – литое из золота изображение Тайной Вечери, где один только Иуда из меди. У южной стены, в углу собора каменная надгробница покрывает тело Князя Андрея Радонежского, в иночестве Саввы, который дал преподобному Сергию землю под монастырь.

К собору с южной стороны пристроена каменная часовня на предполагаемом месте кельи Сергия, где праведник удостоился видения Пресвятой Богородицы с Апостолами. Явление сие изображено на доске, богато украшенной доброхотными дателями, а на стенах иноческие подвиги основателя Троицкого монастыря. Храмина сия называется Серапионовскою палаткою; в ней лежат под спудом св. мощи 1) Преосвященного Архиепископа Новгородского Серапиона, 2) Митрополита Всероссийского Иоасафа Скрипицына и 3) Архимандрита Дионисия, которого знаменитый сподвижник Палицын, Келарь Троицкого монастыря, нашел себе могилу в Соловках. Близ этой палатки погребен незабвенный путешественник в Иерусалим и сотрудник Никона Патриарха Арсений Суханов.¹³

III. По правую сторону Троицкого собора, напротив Серапионовской палатки, церковь Преподобного Никона, сперва сооруженная из белого камня

над его гробницей при Царе Иоанне Васильевиче, 1552 г. а потом вновь построенная в 1623 г. Архимандритом Дионисием. В 1635 г. она украшена была стенным писанием, которое возобновлено 1779 г., а в 1840 г. расписана в особенном вкусе. При Митрополите Платоне сделана была сень над ракою св. Никона, вызолочен иконостас, поставлены серебряные литые Царские двери, в коих весу 4 пуда, 13 фунтов, принесенные в дар Матреною Павловной Салтыковой; глава, кровля и алтарь в 1805 г. покрыты золоченою медью. В 1840 г. сей храм, снаружи и внутри возобновленный, освящен Митрополитом Филаретом.

IV. Успенский Собор, подобие Московского большого Успенского, начат строением при Царе Иоанне IV и окончен при сыне его Феодоре I; длиною он с алтарем 19 саж.; шириною 13 саж., 1 арш. и со стенами, вышиною до 10 сажень. Величественный свод его опирается на четырех огромных столбах; внутренние его стены и своды покрыты фресками в 1681году на вкладные деньги Архиепископа Рязанского Моисея, погребенного в этом соборе 1631г. Иконостас в пять поясов древнего стиля, усвоенного Греко-Российской Церковью, представляет нам святое сочетание Ветхого завета с Новым; из образов местных особенно замечательны:

1) Софии Премудрости Божией, так называемой Новгородской, со следующей надписью на обратной стороне о таинственном знаменовании сего изображения:

«Образ Премудрости Божии проявляет собою Пресвятая Богородица неизглаголанного девства чистоту; имать же девство лице девиче и над ушима тороцы и венец Царский на главе и над главою имеет Христа и на высоте простерты небеса».

Толкование

«Лице огненное являет, яко девство сподобляется Богу вместилище быти; огнь бо есть Бог опаляяй страсти телесные, и просвещает душу девственную; а яже над ушима тороцы, еже имут Ангели, являет, яко житие девственное со Ангелы равно есть, и тороцы же осенение Святого Духа: на главе же имать венец Царский и сим являет, яко девство смиренныя ея мудрости царствует над страстьми; над главою же имать Христа; глава бо есть мудрости Сын, Слово Божие; той, возлюбив девство Пресвятыя Богородицы, и тоя смиренныя мудрости истинно благоизволи плотию родитися от тоя: простерты же небеса являет, яко девственная девица присно свое желание имать на небеси: препоясание же по персех являет сан старейшинства и святительства: в руке же имать скипетр, им же являет Царский сан: крила ж орли огненни являет наивысокопарное пророчество: птица сия, егда видит ловца, выше возлетает; тако и любящии девство не удоб уловлены бывают от ловца диавола».

(Это над Богородицею, а нижеследующее над Иоанном Предтечею подписано):

«В шуйце же имать свиток списан, в нем же вписаны недоведомые и неоткровенные тайны Божии, тайны предания и писания; непостижны бо суть Ангелом и человеком Божия тайны; девство же сих откровению, поскольку вместно есть, сподобляется; одеяние же свет, и престол, на нем же седит, оного будущего века покой являет, покой седми духа дарований, иже во Исаине пророчестве писаны: нозе же имать утверждены на камени; понеже девство во исповедании еже во Христа веры стоит непоколебимо, аки на камени утверждено; о нем же рече Христос Бог: на сем камени созижду церковь мою; присно же глаголет девство в молитве к Богу: на камени мя веры утверди. Елицы же девство хранят, подобятся Пресвятой Богородице: яко же бо та породи Сына, Слово Божие; тако и держащие девство рождают словеса детельна – сиречь и инех учаще к добродетели. Сие возлюбив, Иоанн Предтеча и ради словеса жива, глаголя к приходящим к нему: покайтесь, приближибося царствие небесное, и тако сподобися крестити Христа Бога нашего. Девство возлюбил Иоанн Богослов, сподобися возлещи на перси Христа Бога нашего и роди словесе неизреченна, глаголя; искони бе Слово. Поскольку бо безплотен и безтелесен Бог, потолику чистоте и целомудрию радуется».

2) Образ Положения ризы Господней Патриархом Филаретом и Царем Михаилом Феодоровичем в Московском Успенском соборе замечателен своим историческим значением и стилем иконописи.

В главном алтаре соборной церкви за престолом большой двуглавый Российский герб, вырезанный из дерева, с древним резным сверху крестом, служит свидетелем спасения юного Петра I, скрывшегося здесь под престолом, или, как гласит также предание, оградившего себя сим крестом от ножа убийц.

В алтаре три придела; из них два освящены были 1585 года в присутствии Царя Феодора Иоанновича и Царицы Ирины Феодоровны, во имя их ангелов св. Великомученика Феодора Стратилата и св. мученицы Ирины, а третий придел обетный во имя св. Николая Чудотворца, освящен 1609 г. Мая 9 дня, во время осады монастыря Поляками, за избавление от цинготной болезни, свирепствовавшей между осажденными. В 1781 году, когда сломана была обветшавшая паперть, пристроенная к собору, тогда остались в третий раз как бы изверженными из храма погребенные в ней 1606г. тела Царей Бориса Феодоровича, сына его Феодора, супруги его Царицы Марии Григорьевны и в 1622 г. прекрасной дочери его Ксении, в иночестве Ольги. Юная инокиня пребывала в осажденном Поляками Троицком монастыре, а потом переселилась в Суздальский Покровский девичий монастырь; но пред кончиною своей просила Царя Михаила Феодоровича перевезти тело ее в Троицкий и там похоронить вместе с отцом и матерью.¹⁴ Теперь тленные останки несчастных Венценосцев лежать уже вне церкви, как опальные, в каменной низменной палатке с железною кровлею, за решеткою. Первого Мая над гробницею их совершается поминовение. На покрове надгробном Царевны Ксении Борисовны, хранящемся в ризнице, вышита серебром след. назидательная и трогательная надпись: «Приидите вси и видим чудо бывшее: иже вчера златом и царскими багряницы красяйся и множествы земными владуща, а ныне лежит мертв без дыхания и без зрака! Приидите, разумеем, что всуе в житии сем мятемся: всякое мирское видение, красное богатство и слава, юный цвет, яко прах. Вси бо умрем, цари и князи, судии и вельможи, богатии и убозии, всяко естество земных ни во что же бысть. Оле дивство! Вчера царствуй, днесь гробу предается, с мертвыми полагается и перстию покрывается. Тем Христу Богу возопием: преставльшейся от нас рабе своей благоверной Царевне и Великой Княжне Ксении во иноцех схимнице Ольге Борисовне, всея Руси, со всеми святыми во царствии твоем покои, Господи»! – Внутри собора за левым крылосом у западной стены погребены: 1) Королева Марфа Владимировна, дочь Князя Владимира Андреевича Старицкого и 2) Королева Евдокия, дочь Датского Принца Магнуса, Короля Ливонского. За правым крылосом у той же стены, подле гробниц Архиепископа Рязанского Моисея и Вологодского Епископа Иосифа, погребено тело Архиепископа Московского Августина, Священно-Архимандрита сей Лавры.

Успенский собор осеняется пятью главами, из коих средняя позолочена 1806 г., а остальные 1807 г. покрыты по голубому полю медными позолоченными звездами; кресты на главах позолочены листовым червонным золотом, на монастырское иждивение, усердием Митрополита Платона. С северной и южной сторон собор имеет недавно переделанные входные крыльца, а с западной в готическом стиле портик с надписью на портале: ведомому Богу.

V. Церковь Сошествия Св. Духа есть также священный памятник благочестия Царя Иоанна Грозного; в 1559 году, после завоевания большей части Ливонии и низложения Меченосцев, он сам заложил ее с Царицею Анастасией, сыновьями Иоанном и Феодором, братом своим Юрием и с Царем Казанским Александром. Она построена из кирпича с узорочными извне украшениями, на 7 саженях с 2 арш. в длину, на 6 саженях в ширину. В 1665 г. по повелению Патриарха Никона, внутри она была покрыта стенным писанием; а в 1778 г. стенопись была в ней возобновлена, иконостас сделан новый, позолоченный, в 1807 г. пол устлан чугунными плитами. Митрополит Платон в 1808 р. устроил главу над этою церковью наподобие искусственной небесной сферы, позолотив ее червонным листовым золотом. В теперешней ризнице сей церкви был придел во имя Усекновения главы Св. Иоанна Предтечи, Ангела Царя Иоанна Васильевича, а до 1738 г. с западной стороны стояла каменная колокольница.

В каменной часовне, пристроенной к Сошественной церкви с северной стороны, гробница ученого инока Максима Грека, знаменитого в Российской церковной Истории своими опытами исправления Словенских церковных книг и претерпенными за то гонениями. После 33-х летней истомы в заточении, сей ученый и благочестивый труженик, обнесенный, но не обличенный в ереси, окончил жизнь свою в обители Преподобного Сергия 1556 года, вскоре после беседы своей с Царем Иоанном Васильевичем. Митрополит Платон почтил память страдальца сооружением, или вероятнее, возобновлением его памятника и надписью на медной позолоченной доске.

VI. Трапезная церковь Преподобного Сергия с oгромною и великолепною трапезой начата строиться, по повелению Царей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича, в 1686 году; окончена 1692 года и в том же году, Июля 24, освящена в присутствии всего Царского дома последним Патриархом Адрианом. Стилем своим она сходствует с соборною церковью в Московском Богоявленском монастыре, построенное почти в одно время с нею. В длину сие прекрасное здание на 34 саженях с алтарем, трапезою и сенями, а в ширину на 9 саженях. Оно отличается как прочностью строения, так и своим узорочным и кудреватым стилем, снаружи расписано наподобие шахмат, украшено разными рустиками, высеченными из белого камня, при окнах резными колонками, и обогнуто открытою галереей на 100 сажень. При входе его два крыльца, в роде портиков также с резными колоннами и разными фигурами. Над трапезой железная кровля поддерживается одним равновесием; она сделана в 1747 г. после пожара в Лавре, артиллерийским кузнецом Василием Еремеевым. Алтарь, трапеза и сени украшены хорошею живописью; на стенах клеймы вызолочены; пол в самой церкви из шлифованного мрамора; двери в трапезу решетчатые железные с репьями, на коих изображены между львами и единорогами двуглавые орлы. Она освещается большим медным паникадилом с изваяниями 1 Христа и 12 Апостолов. Благолепием своим храм сей, обязан попечению Митрополита Платона. При трапезе, украшенной большим резным из дерева паникадилом, на южной стороне находятся: 1) столовая, где братия кушают в обыкновенные дни; 2) келья для трапезаря; 3) палата для запасной ризницы; и 4) под сводами над самою церковью храмина с монастырскою библиотекой и архивом, где, до пожара в 1746 году, была церковь Похвалы Богородицы, а теперь хранятся разные церковные старопечатанные книги, столбцы и рукописи. Здесь одна из богатых библиотек по части Русских Древностей, которая заключает в себе 810 рукописей и до 3000, большею частью, старопечатных книг Славянских. Из первых в особенности значительны харатейные рукописи, числом 39, как наприм: № 1,Евангелие (апракос), писанное в два столбца, конца XII или начала XIII века, Сочинения с. Григория Богослова века XIII, Крюковой Кондакарь, № 19, века XIII, если не ранее, Мерило праведное, упомянутое Бар. Розенкампфом в его Обозрении Кормчей и многие другие. Из бумажных рукописей есть много замечательных по своему содержанию, каллиграфии, миниатюрам, коими они обогащены, равно и по тем лицам, кому принадлежали. Тут найдете много книг, бывших в собственности Митрополита Всероссийского Иоасафа, Архимандрита Дионисия, Аврамия Палицына, нашего паломника Арсения Суханова, ученого Келаря Симона Азарьина и вклады разных знаменитых духовных и светских особ, как то:

Месячная минея, в 4, месяц Апрель, со следующей подписью: «лета 7136 (1628), сию святую книгу месяц Апрель дал Пречистые Богородицы и Великого Чудотворца Сергия в Стромынской монастырь Живоначальныя Троицы Сергиева монастыря Архимандрит Дионисий, в срок без отдачи, а подписал Архимандрит Дионисий своею рукой».

Часослов в четверть: «лета 7119 (1612) Января в 30 день, сию книгу дал вкладу в дом Живоначальные Троицы и Великих Чудотворцев Сергию и Никону, того же Троицкого Сергиева монастыря Келарь старец Аврамий Палицын, в наследие вечных благ».

Многие из рукописей принадлежали Арсению Суханову, как видно из приписок, сделанных большею частью Латинским шрифтом.

Из печатных книг в особенности библиотека богата Московскими изданиями старинных Богослужебных книг. Из них достоин внимания Октоихи 1-го и 5-го гласов, М. 1594 года, в л. На первом из оных след. собственноручная подпись: «Дал вкладу в дом Пречистыя Богородицы в Старицкий монастырь Князь Дмитрий Михайлович Пожарский». На последнем: «сия книга, глаголемая Охтай, Троицкого Сергиева монастыря бывшего Архимандрита Дионисия. По его приказу, по соборному приговору Архимандрита Нектария, Келаря старца Александра и Казначея Иасафа и соборных старцев, положена в соборную церковь Живоначальные Троицы, в дому великого Чудотворца Сергия Радонежского, по нем Архимандрите Дионисие и по его родителях, вечного ради покоя и будущих, благих нескончаемых, лета 7141 (1633) году, Июля в 29 день при книгохранителе старце Иосафе Корякове». На Апостоле М. 1794 года, в лист, собств. Подпись Боярина Шереметева: «Книга, глаголемая Апостол Боярина Бориса Петровича Шереметева», другою рукою приписано: «что живет в крестовой». Из Псалтырей замечательны: Невежинская, Московская, 1603, в 4, Виленская (неполная) 1576 г. и в особенности один экземпляр роскошного издания Моск. 1632 года, в большой лист крупными буквами, принадлежавший Келарю Симону Азарьину, сочинителю подробного жития Пр. Дионисия, экз. которого недавно найден в неописанных книгах; на полях оного разные пояснительные куншты, большею частью, рисованные пером и довольно искусно по тогдашнему времени. Подобный экземпляр Псалтыри, только не печатный, а рукописный находится в библиотеке Моск. Дух. Академии. Один экземпляр Псалтыри со возследованием, половины XVIII века, Моск. изд. принадлежал Митрополиту Гавриилу Петрову, и в тексте много парафрастических заметок, цитат и т. п., а в Святцах хронологических указаний, и записей о нем самом и его родственниках.

Служебников также много; из них старший М. 1602 г. 4. Один экз. исправленный со свитком принадлежал М. Стефану Яворскому, как видно из собственноручных его приписок. Множество церковных книг пожертвовано М. Платоном; все в богатых переплетах с собственноручными его подписями.¹⁵

При библиотеке находится богатый Архив знаменитой Лавры. В нем хранится довольное число подлинных грамот, столбцов и разных записей, а большая часть внесена в книги. Сколько тут материалов для истории Лавры и в особенности для генеалогии многих дворянских фамилий! Все жертвовавшие в сию обитель свои села, деревни, земли, имения и проч., записаны в синодик; вкладные книги и даже самые жалованные грамоты, переписанные с подлинников, составляют несколько фолиантов. А кто не жертвовал в Лавру? Кто для спасения души молитвами Пр. Сергия, не уделял в его св. обитель части своего имущества? Между прочими особенно важна для истории самого монастыря книга в большой лист: Планов и фасадов Троицкой Лавры с означением перестроек, деланных в течение двух столетий; она содержит в себе 42 плана монастыря, именно два плана генеральных и 40 специальных. Планы сии, по словесному приказанию Императрицы Елисаветы Петровны, отдан 1745 г. Арсению (Архиепископу Переславскому). На них есть наклейки 1789 г.

В большие праздники, в трапезу собираются обедать Наместник, иногда

сам Архимандрит Лавры, и вся братия. При трапезе читаются житие Преподоб. Сергия и другие жития и поучения отеческие; по звуку колокола, в средине обеда, все сидящие за столом встают и, перекрестясь, говорят: аминь, в воспоминание того события, как св. Сергий во время обеда встал и поклонился св. Стефану Пермскому, проходившему в 8 верстах от Лавры, (где ныне часовня близ Резанцова) в Москву. При окончании трапезы, Настоятель, по древнему уставу, дает всем вкушать от хлеба Богородичного и меда из золотого кубка.

В нижнем ярусе сего здания, в 1834 г., по благословению Митрополита Филарета, устроена Наместником Антонием странноприимная палата, где ежедневно сотни убогих и странников получают себе хлеб насущный и временное пристанище.

VII. С юго-западной стороны трапезы стоит над гробом Преподобного Михея низменная, малая, шестиугольная церковь в память явления Пресвятой Богородицы с Апостолами Петром и Иоанном Преподобному Сергию, с которым удостоился видеть оное и сей ученик его. Гроб Преп. Михея прежде стоял под парадным трапезным крыльцом; а в 1734 г. по указу Императрицы Анны Иоанновны, над ним сооружена сия церковь.¹⁶ В 1781 г. она возобновлена и украшена Митрополитом Платоном.

VIII. Великолепная церковь Рождества св. Иоанна Предтечи, при вратах, занимает место древней во имя Преп. Сергия, основанной вместе с каменною монастырскою оградой и освященной в присутствии Великого Князя Василия Иоанновича в 1513 г. Когда же построена была трапезная церковь во имя св. основателя Лавры: тогда дозволено было Гг. Строгоновым, по желанию их, соорудить Предтечевскую церковь, которая в 1746г., сгорела со всею утварью и украшением; по возобновлении оной на иждивение монастырское, она освящена была 1763 г. в присутствии Императрицы Екатерины II, посетившей обитель Преп. Сергия во второй раз после коронации своей. Храм этот шириною 7 саж. с половиною, длиною 9 сажень и с галереею.

IX. Церковь Одигитрии Смоленской Богородицы на месте прежних двух каменных палат, трапезы и поварни для мастеровых и рабочих людей Троицкого монастыря. Из одной палаты Архимандрит Варлаам в 1735 г. устроил против больничного собора церковь во имя Одигитрии Смоленской: Божия Матери, которой икону, сняв с монастырской стены, поставил в новосооруженном храме, а другую палату обратил в трапезу церковную.¹⁷ Когда же Граф Алексей Григорьевич Разумовский вызвался соорудить новую благолепную церковь вместо прежней обветшавшей: тогда в 1745 г. последняя разобрана была, а начата строиться новая на его иждивение с 1746г. и в 1753 г. Июня 6, освящена в присутствии Императрицы Елисаветы Петровны и самого храмоздателя. Храмовый образ украшен драгоценными каменьями от Графа Петра Борисовича Шереметева. В 1780 г. глава с крестом на этой церкви вызолочена червонным листовым золотом. Самый храм овальной фигуры, в окружности 19 сажень, а в диаметре от горнего места до западных дверей 5 сажень, с одним крыльцом для входа.

X. Величественная и единственная в своем стиле колокольня Лаврская соединяет в себе прочность с легкостью строения, огромность с красивостью. Она род четвероугольной башни в пять ярусов, с пролетами, в коей находят сходство с Нанкинскою фарфоровою башней; извне она украшена колоннами, пилястрами, фризами, архивольтами и вазами из белого камня. Нижняя часть ее есть правильная квадратная тумба; по мере возвышения своего здание уклоняется от средней толстоты своей и оканчивается позолоченным медным куполом в виде чаши или раковины, в коей водружен крест. Вышиною колокольня с куполом 41 сажень и 1 аршин, а без купола 34 сажени и 1 арш. Под куполом с четырех сторон четыре медных вызолоченных клейма, каждое вышиною и шириною в 3 сажени с Императорскими вензловыми именами: Анны, Елисаветы, Екатерины II и Наследника Престола Павла I, кои осенены большими медными вызолоченными коронами. На позолоту этого прекрасного купола употреблено чистого золота 34 фунта и 74 золот.; а плачено было тогда за золотник по 280 к., железа на строение его пошло 545 пуд. Колокольня сия начата строиться по повелению Императрицы Анны Иоанновны и по плану знаменитого в то время архитектора Графа Растрелли; при Императрице Елисавете Петровне строение производилось Лаврским иждивением, и, по большей части, Лаврскими мастеровыми людьми, под надзором архитектора Ивана Мичурина; потом оно остановилось; но, по ходатайству Архимандрита

Лавры Платона, тогда бывшего законоучителем Наследника Престола, Императрица Екатерина II в 1767 г. повелела выдать из Коллегии Экономии на окончание сего здания 13 843 р., и оно довершено в 1769 году архитектором Князем Дмитр. Ухтомским с Архитектурии гезелем Метлиным.

На этой колокольне: в первом ярусе прежде помещалась Семинарская библиотека; во втором ярусе висит колокол в 4000 пуд, перелитый, по Именному повелению Императрицы Елисаветы Петровны, в 1746 г. из разбитого Лаврского колокола, весом в 3319 пуд, с прибавкою меди, купленной в Артиллерийской Конторе, до 681 пуда. Кроме оного, находятся на Троицкой колокольне: 1) колокол, именуемый Годунов, вклад Царя Бориса Феодоровича, весом 1850 пуд, с надписью, из коей слова: Борис Годунов, сбиты; 2) Корноухий, весом около 1275 пуд, литый в 1684 году, на монастырское иждивение; 3) Лебедь, весом в 625 пуд, вклад Конюшего Боярина Бориса Федоровича Годунова; 4) Переспорь, вылитый 1780 году, в 315 пуд, 28 фунтов. Всех колоколов на колокольне для звона 36, а с часовыми 43; там же находятся большие боевые часы, устроенные в 1784 году.

XI. Часовня с куполом над Успенским колодезем отличается узорочностью и красивостью своего стиля – памятник Русского зодчества в XVII веке. Этот колодезь открыт 1644 года при починке паперти Успенского собора, когда монастырь нуждался в хорошей воде, и когда для этого посланы были в Устюг великий старцы за людьми, искусными в отыскивании воды. Богомольцы -странники здесь с молитвою умывают себе и глаза лице, пьют воду из этого студенца, в полной уверенности, что он ископан и благословлен самим Сергием.

ХІІ. Больничная церковь во имя св. Зосима и Савватия Соловецких чудотворцев, с трапезою, шириною 5 сажень, а в длину с алтарем и трапезою 10 сажень с половиною, Кельи больничные каменные и возле них Келарские построены в 1552 г. при Игумене Адриане. По разобрании старых, в 1635 г., устроены для больницы четыре новые кельи и вышеозначенная каменная церковь.

Позади Смоленской церкви у Каличьей башни были прежде три каменных здания: 1) Кузнечный флигель; 2) кельи двух ярусные для монаха оружейного и для его послушания; 3) палата оружейная о двух ярусах, где лежало всякого рода оружие, оставшееся после бывшей в 1609 г. осады монастыря. Два первых здания уничтожены, по словесному повелению Императрицы Елисаветы Петровны 1742 г., а оружейная палата разобрана в 1779 году; потому что все хранившееся в ней древнее оружие взято было, по Высочайшему указу, 1756 г., в военную походную канцелярию Генерал-Фельдцейгмейстера Графа Петра Шувалова. Несколько сот Троицких бердышей и ружей теперь хранится в Московской Оружейной палате.

Для братии и приходящих, с позволения Начальства, устроена, у монастырских врат, почтенным о. Анастасием, любителем врачебного искусства и подражателем св. Агапиту, безмездному врачу, домашняя аптека, где он дает советы и употребительные лекарства больным, и Бог благословляет успехом его усердие, а сотни бедных благословляют его за бескорыстное и радушное пособие в недугах.

Таким соединением в святой обители подвигов благочестия с делами милосердия, как достойными жертвами, благоугождается Бог.

XIII. Ризничные покои о двух этажах устроены на месте старых в 1782 году, на 24 саженях. В четырех палатах верхнего этажа помещена богатейшая во всей России ризница, где святыня и древность соединены с драгоценностями и узорочьями, старинная простота с новейшим великолепием в заветных памятниках от разных лиц и веков. Почти каждый из Великих Князей и Царей с XIV века делал свои приношения в эту сокровищехранительницу, где вероятно были вклады Димитрия Донского, истребленные вместе с обителью Сергиевой в нашествие Едигея. Здесь вы находите деревянные сосуды Преподобных Сергия и Никона и золотые потиры вкладу Великого Князя Василия Темного, Конюшего Боярина Бориса Годунова с его семейством и Екатерины II, не многоценные панагии Святителей Российских древнего времени, резные на дереве, камне и кости – и богатейшие панагии Митрополитов Арсения Могилеанского с портретом Императрицы Елисаветы Петровны и Платона – с камнем, изображающим молящегося человека пред Распятием, со след. надписью на Греч. языке: «1784 г. панагия из нерукотворенного камня, собственное иждивение Архиепископа Платона». Потом видите там ветхую крашенинную

ризу Преподобного Сергия, камчатную Преподобного Никона – и облачения Архимандричьи и Архиерейские, блистающие алмазами, изумрудами, сапфирами, рубинами и крупными жемчугами; из них особенно достопамятно великолепное облачение, в коем Митрополит Платон помазывал на Царство Александра I. Несколько митр равняются своим богатством с ризами. Нельзя не заметить здесь драгоценной одежды на престол, которую Г. Шнитцлер ценит в полтора миллиона¹⁸, также креста Великого Царя Юстиниана, как видно из надписи, принесенного из Синайской горы Дионисием, Митрополитом Ираклийским в 7132 (1624) году. Среди драгоценных утварей останавливают внимание письменные сокровища нашей древности, харатейные рукописи: «1) Служебное Евангелие, в десть, писанное в два столбца, в золотом басменном окладе, с черневою надписью на серебряной полоске по краям: «в лето 6852 месяца Декабря 10 день, на память Св. мученика Савастиана создано бысть Евангелие се Благоверным Князем Великим Семионом Ивановичем».

2) Напрестольное Евангелие в два столбца, с миниатюрными изображениями четырех Евангелистов и их символов; в золотом окладе с каменьями. Судя по надписи, оно относится к 6740 г., или 1232 году; а из отметки по листам видно, что оно пожаловано Царем Феодором Алексеевичем Боярину Богдану Хитрову, который 7185 года дал оное вкладом в Троицкий монастырь, 3) Евангелие в десть, писанное при Великом Князе Василии Димитриевиче, в серебряном сканном окладе с финифтяными изображениями; на первом листе отмечено: «Сие Евангелие дано от Великого Князя Василия Дмитриевича; подписал смиренный Платон, Митрополит Московский и Архимандрит Троицы Сергиевой Лавры, 1798 г.» Евангелия вкладу Царя Михаила Феодоровича в золотом окладе, украшено драгоценными каменьями, и большое серебряное, чеканное оно пожертвовано монастырскими крестьянами тогда, когда они обращены были Екатериною II в экономических.

Из образов и складней, поставленных над шкафами в последней палате, многие замечательны своею древностью, стилем и богатыми украшениями: два Корсунские, восьми листовые, в серебряном окладе, с гривнами, цатами, ряснами и монистами Византийского стиля. Из пелен, шитых шелками, работы Великой Княгини Софии Фомичны «по ее замышлению», несравненно важнее для нас, чем ковер Матильды, (the tapestry of Bayeux) супруги Вильгельма завоевателя ХІІ века.¹⁹ На бумажном при ней ярлыке, писанном рукою Митрополита Платона, значится след: «Сия пелена к нынешнему 1783 без 5 триста лет. Вкладу Великой Княгини Софьи Фомичны, бабки Царя Ивана Васильевича: примечательна и по древности и что Великая Княгиня на подписи именовала себя Царевною Царегородскою.» В шкафах развешены покровы на раку Преподобного Сергия, с изображением его, вышитым шелками и с надписями, низанными жемчугом; они принесены в дар Великим Князем Василием Дмитриевичем, Царями Иоанном IV, Феодором I, Борисом Годуновым, Василием Шуйским, Михаилом Феодоровичем и Алексеем Михайловичем. Из Царской одежды хранится здесь ферязь Царя Иоанна Васильевича; это род чекменя, из палевой шелковой материи, с шелковыми застежками. Его же дар золотое блюдо весом в 18 фунтов, 7069 (1561) г. с черневым гербом Российским в середине. Многие редкие и драгоценные вещи, как и самое устроение ризничных палат, напоминают усердие Митрополита Платона; здесь хранится его Чиновник, писанный золотом на Персидском пергаменте, серебряная чернилица, богатая трость, пожалованная ему Павлом І, наконец

и подлинное его завещание. Повторением оного заключим наш поверхностный обзор Лаврской сокровище хранительницы:

«Господи Боже мой! Ты создал мя еси, якоже и вся твари, даровал душу бессмертную, и соединил оную с телом смертным и тленным».

«Сей состав должен в свое время разрушиться. Всем бо детям Адамовым

предлежит единожды умрети; потом же суд».

«Достигши далее семидесяти лет, болезнями удручаемый и разными искушениями ослабляемый, жду сего страшного, но вкупе и вожделенного часа: ибо и младый и здравый не весть, егда Господь приидет».

«Яко уже наступившу сему часу, и оглашающу уши мои сему судеб твоих гласу, исповедаюся тебе, Господи, всем сердцем моим, и

«Благодарю Тя, яко просветил еси мя светом Евангелия Твоего».

«Благодарю Тя, яко отродил мя еси новым таинственным рождением во усыновление, Христом Твоим».

«Благодарю Тя, яко восприял еси мя в сообщение крове искупления чрез Христа Твоего».

«Благодарю Тя, яко удостоил еси быти мне, хотя малейшим членом святейшего Тела Церкве Христа Твоего».

«Благодарю Тя, яко благоволил еси быти мне в причте Владычняго дома Твоего, Церкви Твоея, и хотя сосуд есть скудельный; но не возгнушался Ты обратити его в малейшее служение и употребление в Священном и Царском Доме Твоем».

Благодарю Тя, яко во многих моих делах, к назиданию премудрого устроения Церкви Твоея, во благий успех мне содействовать и бдагодатию спомоществовать благоволил еси».

«Благодаря Тя, яко во многом мое нерадение, многих и благих дел чрез злые намерения превращение, прикрывал Ты долготерпением Своим».

«Благодарю Тя, яко Ты, Господи, щедрый и милостивый, и долготерпеливый и истинный, не по многим моим и скверным беззакониям сотворил еси мне, и не по тяжким грехам моим послал еси мне, вдыхая ко обращению моему чувствие обличения и раскаяния».

«Благодарю Тя, яко во многих моих искушениях и напастях, праведно на мя низпосланных, не попустил Ты мне впасть в уныние и отчаяние; но подкрепил Ты мя силою свыше, по мере веры моея, яже есть дар Твой».

«Благодарю Тя за многие дары Твои и по телу и по душе, кои злоупотребляя, являл я мое безумие и неблагодарность. Аще же кое благое их употреблением принесло какой-либо благой плод, буди Тебе единому благодарение и честь и слава!»

«Благодарю Тя, яко, в надежде милосердия Твоего, даровал Ты мне Таинство покаяния; паче же безценные заслуги и святейшую жертву Тела и Крове Христа Твоего, Искупителя моего, Ходатая, моего, великого и вечного Архиерея, сего небесного и Святейшего Жреца, единожды на кресте Себе за мя принесшего и во веки освятит мя могущего».

«Приими, Господи! сие мое сердечное покаяние».

«Прости мои грехи, и покрой их честною ризою Христа Твоего! Даруй воспети со всеми Святыми: Блажени, их же оставишися беззакония и их же прикрышася грехи. Блажен муж, ему же не вменит Господь греха!»

«Благослови, Господи, православную Церковь Российскую, и утверди оную в вере и благочестии во веки непоколебимую».

«Благослови, Господи, всех благодетельствовавших мне в пути жизни моея, и милостиво восприими на Ся долг моего им обязательства к воздаянию».

«Прости, Господи, и всем, чем либо меня, или по неведению, или по общей слабости, оскорбившим и обидевшим, и я их прощаю пред лицем Твоим».

«А паче прости, Господи, мне, многих по неведению, или по действию страсти, оскорбившему и обидевшему, и расположи их, да простив мне, от сердца помолятся о мне лицу Твоему».

«Прошу и молю всю Церковь Божию, да пред священным жертвенником приносимой таинственно духовной и умилостивительной жертве Христовой, и о мне грешном рабе Платоне прольются Богоугодные молитвы, во отраду душе моей».

«Земля! Разверзи свои недра, и прими от тебя взятое».

«Господи! Приими дух мой! Господи! В руце Твои предаю дух мой!»

«Всем, Емуже веровах, и извещен есмь, яко силен залог мой сохранити в день он».

«Писал своею рукою многогрешный Митрополит ІІлатон». 1801 г. Февраля 20, в Вифании.

XIV. От Троицкого собора на юг стоят Архиерейские покои каменные, о двух этажах, на 17 саж. и 2 арш. в длину и на 14 саж. и 2 арш. в ширину. Они возобновлены и украшены Митрополитом Платоном в 1777 и 1778 г.; при них по стене на Московскую дорогу сделана открытая терраса на 50 саженях, откуда видны ближние и дальние окрестности; а внизу, за оградою монастыря, Пафнутьевский сад, обнесенный каменною стеной в окружности на 380 сажень. В Архиерейском доме находятся две большие палаты, одна Патриаршая, а другая Государева, украшенные портретами Святителей, Царей Российских и древним изображением сподвижника Палицына и Пожарского, Св. Архимандрита Дионисия может быть, одним из тех, кои списали многие изографы, собравшиеся к его гробу снять черты лица его, когда преставился сей страстотерпец.²⁰ До построения дворца, Государи и Патриархи останавливались в этих палатах и в принадлежащих к ним покоям. При Патриаршей палате в 1758 г. устроена была домовая церковь во имя Казанской Божией Матери, переименованная в 1795 г. Митрополитом Платоном в честь св. Апостол Петра и Павла и украшенная благолепным иконостасом и стенным писанием.

XV. Братские кельи состоят из шести корпусов, из коих на восточной стороне вправо от входа в Лавру, начиная от бывших Келарских келий (ныне Академического корпуса) до церкви Св. Иоанна Предтечи, имеют 50 сажень с 1) 2 длины, о двух ярусах; 2) на левой стороне, на 2З саж, и 1 аршин длинною от этой церкви до юго-восточной башни. На южной стороне, подле трапезной церкви, Донской корпус, на 15 саж. длинною; он прежде назывался безвестною и тайною тюрьмою; потому, что туда некогда сажали важных преступников, а ныне обращен на употребление, достойное обители благочестия: в нем помещаются народное училище по Ланкастерскому методу для детей штатных служителей Лавры и обывателей Посада и больница для странных. Начиная от Троицкого собора до Каличей башни, на 61 сажень длинною двух этажный корпус; на этой же стороне певческий корпус о двух этажах, с братскими погребами, длиною на 43 сажени. Наместничьи кельи расположены по монастырской ограде на запад. Все это строение на 300 саженях.

Некоторые из сих зданий построены при Царе Иоанне Васильевиче; другие, после случившегося пожара в монастыре, 1628 г. В кельях были сперва малые окна, без всякого порядка; для входа к ним пристроены были большие деревянные крыльца; но в 1742 году по именному указу Императрицы Елисаветы Петровны, большой корпус на западной стороне перестроен в линию, которая и названа Казначейскою. При них на восточную сторону сделана была во всю линию галерея на каменных столбах со сводами, а на том месте, где она оканчивалась, сооружена каменная башня у крыльца над входом в Наместничьи кельи.

После пожара 1746 г. Мая 17, начавшегося на Переславской улице Посада, в доме служки монастырского, кельи возобновлены и приведены в лучший вид, а снаружи сделаны деревянные галереи на каменных столбах.

XVI. Между Троицким собором и колокольней сооружен в 1792 г. Митрополитом Платоном обелиск из дикого камня, в 14 аршин вышиною, на площадке со ступеньками и тумбою, огражденный, вместо решетки, теми пушками, кои громили Поляко-Литовцев. На верху обелиска поставлен медный вызолоченный шар, а на трех сторонах солнечные часы, сделанные одноруким Профессором Панкевичем. На четырех сторонах тумбы четыре овальные мраморные доски; на них изображены достопамятности Сергиевой обители в следующих надписях, где только не упомянуто имени Пожарского: D. (Deo) – О. (оptimo) – М. (maximo).

I. с южной стороны

«Три были несчастливые для России времена; и во оныя сия обитель к сохранению отечества содействовала и спомоществовала:

«Было Татарское иго, кое не один век угнетало Россию. Великий Князь Дмитрий Иванович Донской сражался с Татарами, под предводительством Мамая. С. Сергий тому содействовал и молитвами, и советом, и посланием на поле сражения двух иноков Пересвета и Ослябя, и писанием ободрительным при самом в бой вступлении, обнадеживая известною победою, одержанием которыя положено основание к свержению наконец ига Татарского».

II. С восточной стороны

«Злоключение было от Поляков. По злокозненному коварству Римского Папы с Езуитами, вымыслив они Лжедимитрия, под его именем, довели было Россию до края бедствий. Обитель сия ко избавлению всеми образы не только спомоществовала, но всех сынов отечества действия, предприятия, ревнования, совершения духом своим оживила; и хлебом во время глада снабдевала, и многими деньгами нуждам отечества служила; даже жертвовала и самыми церковными драгоценными утварями. Но и долговременную выдержала осаду, и тем северные страны, а чрез них и самую столицу и всю Россию предохранила».

III. С северной стороны

«Притом и во все грады из сея же обители летали увещательные грамоты, возбуждающие на помощь столицы, кои и воздействовали в Нижних городах, особливо же в достопамятном Нижегородском гражданине Кузьме Минине.– Но и самому по бури возсиявшему ведру, единодушным избранием Царя Михаила Феодоровича, к совершенному мятежей успокоению сия же обитель соучаствовала.– Ибо и самому миру Промысл благоволил заключену быть под стенами сея обители в селе Деулине. Во всех же оных славных деяниях отличил себя Троицкий келарь Авраамий Палицын, и Архимандриты сея обители Иоасаф и Дионисий».

VІ. C западной стороны

«Во время стрелецких мятежей, Петр I, сей муж, толика собою славный, и толика Россию прославивший, для сохранения своея жизни, двукратно находил убежище, внутрь сея священныя ограды».

В прославление сея обители и в вечную память великих мужей св. Сергия, Архимандритов Иоасафа и Дионисия и Келаря Авраамия поставил и посвятил сей памятник.

«Платон, Митрополит Московский, и Архимандрит, сея Лавры, 1792 года».

Они на небесах: им слава не нужна;

К подобным нас делам должна вести она.

XVII. О частом посещении Государей напоминают Царские чертоги, занявшие место прежних Царских келий, кои означены на древнем плане монастыря. Они каменные, двухэтажные, извне украшенные над окнами узорочными кафелями; длиною на 40, шириною на 9 саженях. Co входа оных, до 1815 г. были, два шатровые крыльца с фронтонами, с узорочными витыми столбами, гирьками и орнаментами из белого камня; они вели в первый этаж, где находились Царские комнаты: тронная; кабинет и опочивальня. Этот дворец построен при Петре I, Архимандритом Тихоном Писаревым; лепною работой внутри украшен при Елисавете Петровне в 1742 году. В тронной, где стоял трон у красного окошка, на своде изображены в 32 клеймах взятие городов и крепостей Петром Великим, с надписями, а в средине Слава трубящая.

С 1814– г. в этом здании и еще в других корпусах, двух на северной, Бакалаврском и больничном, а третьем на восточной стороне, помещается Московская Духовная Академия, где преподаются, в первые два года: полный курс Философии с ее историей, всеобщая Словесность, всеобщая и отечественная История вместе со Статистикою, древнею и новою Географией, Математика, Физические науки, языки Греческий, Немецкий и Французский; в другие два года: Богословие догматическое, деятельное и пастырское, Каноническое право, Патристика, Полемика, Герменевтика и изъяснение св. Писания, библейская и церковная Археология, языки Греческий и Еврейский. Первым Ректором ее был Симеон Крылов, впоследствии Архиепископ Ярославский, вторым Филарет Амфитеатров, ныне Митрополит Киевский, преемником его был Кирилл, потом Архиепископ Подольский и Брацлавский, в прошлом году кончивший в С.Петербурге свою благочестивую и деятельную жизнь. Из достойных ее Профессоров нельзя не упомянуть здесь преподавателя Философии Протоиерея Феодора Голубинского,²¹ тем более, что имя его с уважением повторяется в Германии Шеллингом и Океном. Многие из учеников прежней Семинарии и нынешней Академии уже Архипастыри, украшающие кафедры свои учением и благочестием. Кому неизвестно, сколько Академия обязана своими успехами попечениям Митрополита Московского Филарета, бывшего также питомцем Троицкой Семинарии при Митрополите Платоне! При Академии находится и Цензурный Комитет духовных книг, состоящий из трех Членов Академической Конференции; устав его Высочайше утвержден 1826 г. Апреля 22.

XVIII. Позади чертогов Петровых был каменный дворец Царя Иоанна Васильевича, о двух жильях, на 20 саженях; но, по крайней ветхости, в 1701г. был разобран. На месте его устроено новое здание на 22 саженях для прежней Семинарии: а теперь в залах верхнего этажа помещена Академическая библиотека, составленная из бывшей Семинарской, из библиотек Московской Славяно-греко-латинской Академии, также Архиепископов Мефодия Смирнова, Августина Виноградского и других Архипастырей, которые жертвовали в Академию свои ученые сокровища. Всех книг на древних и новых языках, касающихся до Богословия, Философии, Словесности, Истории и Древностей, до 18 000 экз., кои все расположены в систематическом порядке. Эта ученая сокровищница украшается драгоценным собранием Библий на разных языках, между прочим, библиографическими редкостями: Библией полиглоттою, Краковскою Постною Триодью 1491 г., Пятикнижием в Славянском переводе Франциска Скорины, печатан. в Праге 1519 г., и харатейным Пятикнижием, на Еврейском языке, писанном в Каире, 1142 года, в три столбца, в лист, с подписью Евпаторийских Евреев Караимов, которые принесли этот семи вековой манускрипт в дар Архиепископу Новороссийскому Гавриилу, в 1835 г. Кроме богатого собрания комментариев на книги Св. Писания драгоценно полное издание на Греческом и Латинском Отцов и Историков Церкви, Деяния Святых (Acta Sanctorum). Между отечественными рукописями достопримечательны:

1) Харатейное Евангелие служебное, писанное четким и весьма красивым уставом XV века, в полдесть, по старинной надписи: «Никоновское Чудотворца»; 2) рукопись на бомбицине: С Иоанна лествичника, труд Митрополита Киприяна, в полдесть, с надписью на конце: «В лето 6865 года Апреля в 24, свершися сия книга, Студийском обители Киприаном смиренным Митрополитом Киевским и всея России»; его же Псалтырь, в 4, на бомбицине; 3) харатейная рукопись в лист, под № 100, Временник мниха Георгия Амартола, на пергаменте, с рисунками, кои писаны корпусными красками; она древнее Сербского его списка 1379 года и полнее подробностями. Греческий ее подлинник служил источником нашему летописателю Нестору в сказании о происхождении народов. Здесь нельзя не пожалеть об утрате в Москве 1812 г. драгоценного Троицкого списка Несторовой летописи, XV века. Между рукописями хранятся в Академической библиотеке: Сочинения Максима Грека с замечаниями М. Платона, Псалтырь, принадлежавшая Аврамию Палицыну и с его подписью, Проповеди Митрополита Платона, писанные собственною его рукой и другие книги с его же отметками, как незабвенный залог его любви к духовному просвещению.

XIX. В Троицкой Лавре погребены многие особы из фамилий, большей частью, знаменитых в отечественной истории как-то: Голицыных, Одоевских, Трубецких, Пронских, Басмановых, Желябужских, Булгаковых, Волынских, Салтыковых, Воротынских, Нагих, Горбатовых, Глинских, Бахтеяровых, Приимковых, Буйносовых – Ростовских, Оболенских, Плещеевых, Бутырлиных, Шубиных, Хворостининых, Шуйских, Скопиных, Татевых, Годуновых, Пожарских, Гагиных, Елецких, Клубуковых, Дмитриевых, Зачесломских, Скрыпицыных, Курцовых, Бутеневых, Загряжских, Дуровых, Елизаровых, Холских, Ряполовских, Куракиных, Щербатовых, Сукиных, Полтевых, Собакиных, Милославских, Булатниковых, Ляпуновых, Ржевских, Мещерских, Мосальских, Новосильцовых, Шаховских, Пушкиных, Головкиных, Головиных, Опочининых, Шеина и других. На южной стороне Успенского собора, у надгробного камня над схимником Авраамием, родственником Петру I, отпилен и приставлен приголовок оного с надписью: «Лета 7193, Августа во 2 день, на память Великомученика и Архидьякона Стефана преставись раб Божий инок схимонах Авраам, что был думный дворянин Авраам Никитич Лопухин». Стр.90

XX. Выше упомянули мы о Пятницком дольном монастыре. Здесь дополним, что церковь его во имя Введения Пресвятой Богородицы сооружена 1547 г. Иваном Хабаровым. При Царе Алексее Михайловиче, в 1681 году, по соборному постановлению, этот монастырь обнесен был высоким тыном, за коим в устроенных кельях с сенями помещались чернцы, обличенные в бродяжничестве и в бесчинстве.

XXI. В под монастырских слободах, кои составляют Посад, находится шесть каменных приходских церквей и две кладбищенские: 1) Сошествия св. Духа, построенная на иждивение купца Шапошникова, вне Посада по Хотьковской дороге, 2) Всех Святых за штатным кварталом, с каменною богадельней, 3) Рождества Пресвятой Богородицы, 4) Пророка Илии, 5) Успения Пресвятой Богородицы и 6) Обновление храма Воскресения Христова в Кокуеве. До Царствования Екатерины II, там находился Десятильничий двор, заведовавший Троицкою десятиною; а по указу св. Синода 1729 г. Рождественская церковь наименована собором и велено было при ней состоять Протопопу.

Обозрение сей знаменитой обители мы окончим кратким припамятованием тех особенно важнейших событий, в коих Сергий принимал участие при жизни и по смерти своей; также к ним присоединим и

другие замечательные происшествия в пяти вековое существование этой Лавры, коей история тесно сопряжена с достопамятнейшими эпохами Российской Истории. В них Сергиева обитель является то мудрою советницей, то мужественною поборницей, то усердною молитвенницей, то нежною кормилицей столицы, оскудевшей то целительницей душевных и телесных болезней.²²

Когда полчища Мамаевы нахлынули на северо-восточную Россию; тогда Великий Князь Димитрий Иоаннович Донской поспешил в Радонежскую пустынь просить совета у Преп. Сергия. Святой ревнитель о благе своего земного отечества, благословив Державного на праведную брань, предрек ему победу и дал в сподвижники двух иноков Александра Пересвета и Ослябя, облеченных в броню и в схиму, заповедуя им: «Братие, постраждите, яко доблии воины Христовы!» Пред самою битвой на Куликовом поле, он прислал с борзоходцем к Великому Князю хлеб Богородичный и увещательную грамоту. С именем Сергия Донской начал кровопролитную битву и кончил ее славною победой над Монголо-татарами, которая была предтечею освобождения России от вековой истомы и неволи. В самое время битвы Преподобный Сергий, в своей обители, стоя с братией на молитве, возвестил бывшим с ним о победе Димитрия, наименовал убитых и принес о них молитву Господу Богу. Вскоре после того, Донской ходил к Радонежскому Игумену с благодарением и просил его отслужить панихиду за избиенных на берегах Дона и Непрядвы. В память Куликовской битвы устроен был Саввин монастырь в Звенигороде.

О разорении лютым Едигеем Сергиевой обители и о возрождении ее при Игумене Никоне мы упомянули выше; а здесь коснемся той бедственной для России годины, в начале XVII века, когда в плену была Москва и почти вся Россия.

Беда беду родила для России; было время неслыханных напастей и страданий. После первого Лжедимитрия, бывшего жертвой народного мщения, восстал второй Самозванец, или Тушинский вор с Польскими бродягами и с Русскими изменниками: тогда под хоругвями Москвы, наполненной предателями и окруженной крамолами, оставались только Рязань, Смоленск, Новгород, Нижний, Саратов, Казань и Троицкая Лавра. В эту годину ужасное зрелище бедствий и страданий отечества представляет нам, как очевидец, Келарь Троицкого монастыря Авраамий в следующих чертах: «Поляки непокоряющихся их злым советам, по всей земли всяк возраст и всяк чин, овех с башен высоких долу метаху, иных с брегов крутых в глубину рек с камнем ввергаху; иных развязавше, из луков и самопалов растреляху, иным голени на полу переломляху, у иных чадо восхитивше, пред очами родителей на огни пряжаху; иных же от сосцу и от пазуха матерню отторгающе, о землю и о пороги и о камение и о углы разбиваху, иных же на копия и на сабли взоткнувше, пред родителями ношаху. Многи же сами зарезывахуся, смерть приимаху; иные же в воду ввергахуся с берегов высоких, дабы не осквернится от поганых. Не бе бо места к сокрытию; матери же младенцев своих, плачущих от глада и жажды, задавляху, дабы их ради гласа самим не погибнути.»

Тогда свободная и богатая обитель Сергия обратила на себя жадное внимание Тушинского вора; он отрядил Литовско-Польских военачальников Сапегу и Лисовского взять этот монастырь, славившийся своими сокровищами. Тридцать тысяч войска с 60 пушками, 1607 года Сентября 23, осадили Сергиеву обитель, которую защищали под предводительством Князя Долгорукова и Голохвастова чернцы, способные владеть оружием, монастырские служки, боярские дети и несколько сот стрельцов. Архимандрит Иоасаф с Келарем Авраамием успели снабдить осажденных съестными и военными запасами; разделив свою дружину на участки, они назначили каждому свое место для охранения. Неприятели думали, что им легко будет овладеть, как они говорили, «каменным гнездом и передавить воронов». Троичане, охрабренные упованием на Преп. Сергия, в продолжение 16 месячной осады, не только отражали жестокие приступы и вылазки врагов, разрушали тайные их подкопы под стены и башни; но и сами

делали удачные вылазки, так что на одной из них Голохвастов побил более 1500 неприятелей. Кроме ружейной и пушечной стрельбы со стен, осажденные бросали в осаждавших камни, лили на них кипяток, горячую серу и смолу, засыпали им глаза известью, под ноги их лошадей кидали пометныя каракули, известные под названием Троицкого чеснока. Шестьдесят пушек громили стены св. обители; ядра, пробивая двери церковные, поражали доблестных защитников и молитвенников в самом святилище; не редко бой завязывался под самою оградой и в лесах, где осажденные добывали себе дрова. Троицкие наездники вне стен монастырских храбро боролись с врагами; «нарекши ясак Сергиево имя, гласит летопись Палицына, «нападоша на Литовских людей; они же, услышав ясак той, абие возмятошася».

Неприятели, действуя не одною только силою оружия, но и лестью и коварством, находили переметчиков в самых стенах монастыря; к тому еще между обоими воеводами и монастырскими властями возникли смуты, а в скопище разного рода и пола людей бесчинство и разврат. Гибель казалась неминуемою. Бедствия осады увеличил голод от оскудения съестных припасов и холод от недостатка дров, наконец, цинготная болезнь, истребившая в шесть месяцев около 3000 человек и чудесно уврачеванная выпавшим тогда весенним снегом. Но стесненные со всех сторон и обессиленные частыми битвами, Сергиевы витязи, не преставая уповать на помощь Чудотворца, решились отстаивать священную для них ограду до последней крайности, или, взяв оружие, поразить сердца друг другу. «Растешемся полма, – говорили они, – и разсечемся на части, и его же во вратех небесных оправдит Господь, той есть творяй и глаголяй правду». В сии минуты опасности и скорби явилась им неожиданная помощь – храбрый Скопин-Шуйский.

После отчаянных битв на Клементьевском поле, Келареве пруде, на горах Волкуше и Красной, Поляко–Литовцы сняли осаду и 12 Января, 1610 года, удалились от Сергиевой обители с посрамлением. Торжествующие Троичане отправили к Царю Василию Шуйскому с радостною вестью и со св. водою Василия Куровского, а день снятия Поляками осады положили праздновать крестным хождением по стенам монастырским: что и доныне исполняется.

Когда войска доблестного Скопина, состоявшие из Русских и Шведов, нуждались в оружии и хлебе: тогда Троицкие иноки делились с ними тем и другим, не щадили казны монастырской и даже самых церковных облачений и утварей для блага и спасения отечества. Среди ужасного голода и дороговизны хлеба в Москве, отовсюду угрожаемой опасностями, Троицкий монастырь отворил свои житницы, из коих привез туда хлеба. Жадные житопродавцы, по свидетельству Палицына, «зельно гневахуся и оцепеневаху. Слышно бо бысть им, яко вся запасная сокровища великого Чудотворца распродаша, и на много время простреся обнижение цены».

Москва еще гибла от многоначалия и крамолы соотчичей, от козней третьего Лжедимитрия, подобно первому, беглого дьякона, Исидора, наконец от Поляко-Литовцев, которые овладели столицей и угрожали поработить себе всю Россию; раненый под Москвою Пожарский, 1611 года, отвезен был в Троицкий монастырь, который, неусыпно бодрствуя за Москву, сзывал умильными грамотами защитников веры и Отечества на освобождение престольного града и государства от врагов.

Тогда как уже третий год Москва была во власти Поляко-Литовцев, Пожарский и Минин, умоленные Троицкими властями, в Августе месяце 1612 г., пошли прямо из Сергиевой обители на освобождение столицы, как говорит летопись, «пев молебные у Живоначальной Троицы и Преподобных Сергия и Никона, и взяв благословение на подвиг у Архимандрита Дионисея». В битве под стенами Москвы Авраамий Палицын с крестом в руках и с именем Сергия воодушевлял православных воинов выручить Москву – и она была освобождена.

И так, вечная слава обороны Троицкого монастыря и освобождение древней столицы от врагов принадлежит Троицким Архимандритам Иоасафу и Дионисию и Келарю Авраамию; они спасли Россию, Москву и Лавру, которая, по выражению Митрополита Филарета, «не только не пала от долговременной осады, но и падающее отечество поддержала». Наконец, тот же доблестный Авраамий Палицын, вместе с Архиепископом Рязанским Феодоритом, нарекши Михаила Романова Царем на Кремлевском Троицком подворье и провозгласив на Лобном месте, убедил сего юного изгнанника вступить на осиротелый престол России. На пути своем из Костромы в Москву излюбленный Царь встречен был Архимандритом Дионисием и Келарем Авраамием в Троицко-Сергиевом монастыре, где он провел в Богомолии целую неделю и оттуда пошел принять бразды правления в Москве.

Через пять лет после осады Троицко-Сергиева монастыря, в нашествие на Москву Королевича Владислава, Полковник Чаплинский послан был от него взять врасплох ненавистный ему монастырь; 1618 г. Сентября 24, на праздник Преп. Сергия, он напал на сию обитель, где бодрствовали Палицын и Воеводы Дашков и Жеребцов; но был отражен и убит Троицкими слугами. Ожесточенный этой неудачей, Королевич сам с полками покушался сделать ночью приступ; но отбитый отступил к Сваткову выжидать удобного случая. Об окончании сего нападения повторим слова Лобкова летописца:²³ «Видев же Бог лукавое их лицемерство, что хотяше дом Чудотворца Сергия лукавым умышлением восхитити, спусти на них мраз и глад велик. Солдаты же Немцы и многие воинские люди, по выжженным деревням пищи ради и согретии бродяше и нигде не обретаху, по лесам же кормов и дров добывающе, многие и с копьями измираху, и видевше яко над домом Чудотворца хотения своего не исполниша, и лукавый их совет не избыться, месяца Ноября в 14 день, той же Канцлер Лев Сапега прислал к Троицкому Сергиеву монастырю с возницею своим Симоном Шимьским местной образ великого чудотворца Николая Можайского, да Симонова монастыря старца Иону Трегубова, а сказал возница его Шимка, что тот де образ взял Немчин, съехав с дороги, а старца взял на дороге, не доходя села Клементьева, и Лев тот образ и старца послал к вам. А на завтрие того дни Лев Сапега в Троицкой Сергиев монастырь прислал с Литвином Троицких же двух крестьянинов, а в грамоте писал к Келарю Аврамию и к воеводам, к Семену Ивановичу Жеребцову, да к Якову Авксентиеву Дашкову: «Канцлер Великого Княжества Литовского Лев Иванович Сапега челом бьет. Ведомо вам даю: подельщики наши взяли на Троицком поле ваших двух крестьянинов и чаяли их лазутчиков, и мы тех двух крестьянинов послали к вам, и впредь своим воинским людям заказали сел ваших жечь и крестьян сечь, и в полон имать не велели. – И того же дня Декабря в 15 день, Лев же Сапега писал в монастырь к Келарю и воеводам, чтобы посланников их пропустили к Москве к Государевым великим послом к Федору Ивановичу Шереметеву с товарищи для мирного постановления».

Прибывшие в Троицкий монастырь послы от Царя Михаила Феодоровича Бояре Шереметев и Князь Мезецкий и Окольничий Артемий Измайлов, также Стольники Московские имели три съезда в деревне Деулине с Королевскими послами: Князем Адамом Новодворским, Епископом Каменским Константином и Канцлером Сапегою. Наконец, после многих прений, в присутствии Келаря Авраамия, заключен был мир между обоими Государствами на 14 лет и запечатлен целованием креста. За это важное и счастливое тогда событие принесено было в монастырь благодарственное молебствие и, как свидетельствует Хронограф: «от радости очию многи источницы слез излияшася, яко неначаемо дарова Бога всей земли Русской немятежно пребывание и покой, и тишину всему православному Христианству». В память этого мира монастырские власти соорудили в селе Деулине церковь во имя Св. Сергия миротворца, освященную Архимандритом Дионисием 1620 года, Декабря 15 дня.

Когда свирепствовала смертоносная язва в Москве, 1654 г., тогда Царь Алексей Михайлович, отправившийся в Литовский поход, поручил свое семейство Никону Патриарху, который сопроводил его в Троицкий монастырь, где оно было безопасно; оттуда Царица Maрья Ильинична с Царевичем Алексеем послала в Москву к Царскому Наместнику, Князю Пронскому образ Казанской Богоматери, который велела встретить с великим благочестием и умилением и поставить его в Успенском соборе, чтобы «Господь Бог утишил праведный свой гнев».

Сергиева ограда двукратно также спасала юного Петра с матерью и братом его от мятежных стрельцов, которые сперва возстали, вместе со староверами, 1682 года, под начальством легкомысленного Хованского, и угрожали гибелью Царскому Дому. Тогда в Троицкий монастырь указами юных Царей и Правительницы созваны были стольники, стряпчие, Московские дворяне, жильцы, городовые покойщики и рейтары для обороны от крамольников; их там собралось до ста тысяч. За казнью Князя Хованского с сыном его последовал новый бунт Стрелецкий, поднятый местью Второго сына Хованского; от него юные Цари Иоанн и Петр спаслись и укрепились в Троицкой Лавре. В 1689 году открытый заговор Шакловитого, покушавшегося возвести на Престол Царевну Софию, заставил

Царей Иоанна и Петра с Царицею Наталией укрыться в Троицкой обители, куда вскоре явился им на помощь верный Стрелецкий Сухарев полк, и служивые из ближних городов; они обставили сие священное убежище караулами на десять верст. София, увидев, что из Москвы стекаются к Государю Бояре и дворяне, испугалась и убедила Патриарха Иоакима ехать в Троицкий монастырь для оправдания себя пред братьями и мачехой, и сама приезжала в село Воздвиженское с образом Спасителя. Но Архипастырю открылись все козни Софии, которую отрешили от правления: она принуждена была выдать своего любимца Шакловитого и кончить дни свои в Новодевичьем монастыре под схимою, а Шакловитый, после жестокой пытки, был казнен на воловьем дворе монастыря. Так в стенах дома Сергиева решена была судьба соперницы Петровой Софии и утверждено правление двух Царей братьев.

В летописях Троицкой Лавры незабвенно еще чудесное избавление ее от трех бедствий, какие постигли Россию в ХІІІ и XIX веках: моровой язвы, нашествия Наполеона и холеры.

Вместо повествования о достопамятном сохранении Лавры от чумы, спишем здесь надпись, высеченную на каменной доске и вставленную в северную стену Троицкого собора:

«Во славу Богу всемогущему, молитвами здесь почивающего угодника, среди смертные язвы в Москве и окрест самого места сего свирепевшия, лета от Р. X. 1771, не токмо живущих в обители сей, но и вне оныя принадлежащих ей служителей, ни чем же невредимых чудесно сохранившему, аще обитель и бе отверста всем приходящим, на память незабвенного будущим родом толикого чудеса и благодеяния изсечен камень сей лета 1774».

В 1812 г. ничто не препятствовало Наполеону завладеть Троицкою Лаврой, известною ему по сокровищам ее; она охраняема была только малочисленными летучими отрядами казаков. Подобно израненному Пожарскому, сопровожденному из Москвы в Сергиеву обитель, и Князь Багратион привезен был туда с Бородинского поля; он упрашивал братию отправить в безопасные места св. мощи и монастырские сокровища; но Митрополит Платон не велел убирать, ни тех, ни других в твердой уверенности, что «враги не будут в обители Сергиевой». Между тем, в Сентябре посланный туда отряд Французов уже выступал в поход. Неприятели стояли от нее не далее 12 верст. Но в самый праздник Покрова Божией Матери, когда совершено было крестное хождение вокруг Лавры, этот отряд получил от Наполеона повеление воротиться с Дмитровской дороги. Таким образом, беззащитная Лавра спаслась от врагов, обрекавших ее на разграбление, а может быть, и на истребление. «Много бо может молитва Праведного споспешествуема», – сказал тогда Платон.

Священная ограда Лавры, служа убежищем и опорою для Венценосцев России, жертвовала для них своим достоянием. Василий Шуйский, терпевший недостаток в деньгах, взял последнюю казну монастырскую, «издавна старое сокровище дачи Великих Князей, Государей и Бояр, сосуды златые и серебряные». Не только Борис Годунов и Шуйский, но и Петр I брали из Троицкой Лавры значительные суммы денег на Государственные нужды; собственноручные расписки последнего на 158000 р. На ратных людей 1695, Апр. 29, взято по указу Г.Ц. и В. К. Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича 50000. В 1699 г. по указу Петра Алексеевича 30000 р. На новоприборных солдат; которые прибраны из вольницы в 1701 г. Янв. 15: 5000 руб. К строению корабельному и к новым судам, на разные корабельные, ружейные и другие припасы в 1698 г. Мая 12: – 7000 р. По указу 1682 г. Мая 23, спустя 8 дней после первого Стрелецкого бунта – 14000 р. По указам Царевен Екатерины Алексеевны, 1694 г. и 1684 г. и 1582г.

2500 р. Расписки их доселе хранятся в монастырском Архиве. По указу Петра I, 1722 года, Апреля 24, велено было взять «из Троицкого монастыря, как не бывшего в Московское разоренье за Поляки, старые монеты, каменья хорошие, которые, по старинному обычаю, не ограничивали и сим подобное, и прислан в Синод, где лично разобрать, что гораздо старое и куриозное». В 1812 году, когда отечеству угрожала опасность, и когда требовались пожертвования, Лавра принесла ему 70000 р. и 4 пуда серебра.

После обозрения испытаний, подвигов и пожертвований Сергиевой Царелюбивой обители, припомним здесь торжественные и достопамятные события, кои совершались в священных ее стенах, тем более, что они относятся не только к истории монастыря, но и к истории отечества.

Как Преподобный Сергий воспринимал от св. купели детей Великого Князя Димитрия Иоанновича,²⁴ то и Великого Князя Иоанна Васильевича сын Василий в 1479 г. крещен в Троицком монастыре Игуменом оного Паисием; В. К. Василий 1530 г. отвез сына своего Иоанна, через 10 дней после рождения в Троицкий монастырь, где он окрещен быль Игуменом Иоасафом Переславским и из купели положен был в гробницу Преп. Сергия, которому и поручили новорожденного. Крестник же Сергия вверил его покровительству Российскую Артиллерию, где церкви и доныне во имя сего Святого. В 1552 г., после Казанского похода, Царь Иоанн Васильевич у св. мощей Препод. Сергия крестил новорожденного сына своего Димитрия. Троицкий Келарь Александр Булатницкий был восприемником детей Царя Михаила Феодоровича от Царицы Евдокии Лукьяновны. Некоторые из Архимандритов Троицкой Лавры были Царскими духовниками: Варлаам духовником Императрицы Анны Ивановны и даже объявлял Высочайшие ее повеления.²⁵ Арсений Могилеанский, впоследствии Митрополит Киевский, был духовным отцом Императрицы Елисаветы Петровны.

Как Сергий сидел, т. е. был свидетелем, духовной Димитрия Донского, так и другие из Игуменов и Архимандритов Троицких свидетельствовали духовные грамоты Государей Российских и были поруками записей, как то: Преп. Никон, Спиридон, Паисий;²⁶ некоторые из них были избираемы в Патриархи Московские, как напр.: Иоасаф II, в Митрополиты Всероссийские: Симон и Иоасаф.

В Троицко-Сергиевом монастыре хиротонисаны были: 1716 года, в Епископы Вологодские Иеромонах Павел, а 1799 г. Серафим Глаголевский, нынешний Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский, рукоположенный Митрополитом Платоном.

Царь Алексей Михайлович писал в монастырь грамоты, коими поручал ему молиться об избавлении от напастей, как-то: было в 1650 г. по случаю неурожая, наводнений и пожаров в России; другою грамотой 1661 г, извещая о взятии Вильны, и о победах над Поляками, просил совершить благодарственное молебствие.

Благоговение к памяти основателя Троицкого монастыря и воспоминание чудесных и великих в нем событий обратили в благочестивый обычай посещение св. обители Сергия, куда приезжал беседовать к нему св. Алексей Митрополит. Как Российские, так и Греческие Патриархи, Цареградский Иеремия и Иерусалимский Феофан, притекали туда на поклонение; последний при мощах Преподобного возложил свой клобук на главу Архимандрита Дионисия и облобызал почетные раны старца воина Афанасия Ощерина, одного из храбрых защитников Сергиевой обители. В 1655 году Патриарх Никон вместе с Царем Алексеем Михайловичем, по обещанию своему, ходил в Троицкий монастырь в осенины на Сергиеву годину, там молился и трапезовал вместе с Государем, раздавал дорогою милостыню нищим, деньги встречавшим его священникам на молебен и крестьянам за подносимые им дары: пироги, бруснику и грузди; в монастыре оделил деньгами Архимандрита и братию.²⁷ Гробница сего опального Патриарха провезена была через Троицкую Лавру, на возвратном пути из заточения его в место погребения – новый Иерусалим. Преемник Никона, Патриарх Иоаким, по примеру других Патриархов, ходил в Троицкий Сергиев монастырь к памяти обретения св. мощей преп. Сергия и там служил божественную литургию и молебен, кушал с братиею монастырскою в трапезе и после заздравные чаши, посещал больницу, где оделил болящих милостынею, которую раздавал нищим во всю дорогу.²⁸

Начиная с Димитрия Донского, Государи Российские совершали благочестивые путешествия свои в Троицкий монастырь; наши Императоры и Императрицы, после коронования своего, посещали дом Преподобного Сергия, у которого испрашивали себе благословение на царствование. Обычай сей и доныне свято соблюдается.

Богомольные путешествия Царей известны были под именем Троицких и

Сергиевских походов и поездов. Хотя нам не встретилось в летописях известий о посещении Сергиевой обители сыном Донского Василием до истребления оной Едигеем и после; но с достоверностью можно полагать, что почтительный к родителю сын и усердный вкладчик в дом Преподобного не оставлял посещать того места, к которому благоговел его отец. В 1446 г., В.К. Василий, следуя обычаю своих предков, поехал с двумя сыновьями своими молиться в Троицкий Сергиев монастырь; между тем Князья Галицкий Дмитрий Шемяка и Можайский Иоанн, пользуясь его отсутствием, овладели Москвою и послали дружину свою в монастырь захватить самого Василия. С иконою Богоматери Великий Князь встретив в южных дверях церкви Можайского Князя, сказал ему: «Брат и друг мой! животворящим крестом и сею иконою, в сей церкви, над гробом преподобного Сергия мы клялись в любви и верности взаимной; а что теперь надо мною делается, не понимаю!» Поставив св. икону на раку, Василий пал ниц пред св. мощами Сергия и молился со слезами. Но Можайский Князь велел его схватить и везти в Москву, где Василий Темный, ослепивший Василия Косого, сам был ослеплен в возмездие, как око за око. Восстановитель Единодержавия России, растоптавший басму Ханскую, хаживал на поклонение новоявленным тогда мощам святого поборника России. Когда недоставало ему для блага семейственного и государственного Наследника: вторая супруга его София по обещанию путешествовала к преп. Сергию молить его об исполнении супружеского их желания. Это случилось в 1478 году перед покорением Великого Новгорода. Сходя в долину к монастырю за Клементьевым селом, она встретила Преп. Сергия с благовидным младенцем в руках; приближаясь к Софии, он ввергнул его в ее недра; она затрепетала от сего дивного видения и, через девять месяцев, родила сына Василия в самый день Благовещения; новорожденный посему и получил еще имя благовестителя Гавриила. Такое поведание о чудесном зачатии Василия слышал из уст самого Великого Князя Всероссийский Митрополит Иоасаф, который и предал оное сочинителю Степенной книги. Повторим здесь слова его:²⁹ «Великий Князь и его Великая Княгиня София Бога моляху, дабы даровал им сынове родити в наследие Царствию своему, еже и получиша. И сего ради некогда сия христолюбивая Великая Княгиня София от великия веры и от сердечного желания по благому совещанию благочестивого си супруга, Самодержавного Великого Князя Ивана Васильевича всея России, трудолюбно потщася пеша шествовати с Москвы в преименитую великую обитель пресвятой и живоначальной Троицы и великого светильника преподобного чудотворца Сергия помолитися о чародии сынов. Идущи же ей, и доиде до монастырского села Клементиева зовома, оттуда же исходящи ей во удол, иже близ самой обители, и внезапу зрит очи весть в сретение грядуща священнолепна инока, его позна, по образу быти преподобного чудотворца Сергия, имуща в руце отроча младо мужеск пол, его же напрасно вверже в недра Великой Княгини, и абие невидим бысть. Она же от такого необычна видения вострепета, и начат изнемогати, и к земли прикланятися. Сущии же с нею жены вельможеския рукама поддержаша ее, и сами вельми ужасошася, не ведуще, что случилось ей. Она же седши, и рукама в пазусе своей ища вверженного ти отрочати, его же не ощути. И абие уразуме быти посещению Великого чудотворца Сергия, и укрепися на нозе свои, благонадежно и здраво прииде в монастырь, и довольно молитвова, и цельбоносные мощи Преподобного Сергия любезно целова, умильни припадая к честной раце его, надежду имея получити его же прошаше, и братию любочестными брашны учреди и с радостию возвратися, отнюдуже прииде. И от того чудесного времени зачатся в чреве ея Богодарованный наследник Русскому Царствию». Через десять дней после рождения, Великий Князь Иоанн Васильевич отвез младенца в дом Преп. Сергия для просвещения его св. крещением, какое восприял там, и сын Василия Царь Иоанн Васильевич. Всех чаще посещал Сергиеву обитель грозный Царь, ревнитель монашеского жития, менявший в Александровой слободе Царский далматик на власяницу черноризца; он и Царица Анастасия со странническим посохом в руках, по обещанию, ходили туда пешие. Там он приносил благодарственное молебствие за присоединение новых Царств к Московскому Государству, за победы над врагами и за спасение от напастей. Благочестивый Феодор, сын его, был усердным поклонником дома Сергиева.

Их примеру следовал и Годунов, украсивший сию обитель богатыми вкладами.

После помолвки дочери своей Ксении за Датского Герцога Иоанна, в 1604 г., Борис Годунов с женою, сыном и дочерью ездил на Богомолие в Сергиев монастырь. В торжественном и роскошном походе следовали впереди 600 всадников и 25 заводных коней, блиставших убранством; за ними две кареты: пустая Царевичева, обитая алым сукном, другая, крытая бархатом, где сидел Царь Борис: обе в шесть лошадей, первую окружали всадники, другую пешие царедворцы. Далее ехал верхом юный Феодор; коня его вели знатные сановники; позади Бояре и придворные. Тогда многие люди бежали за Царем, держа на голове бумагу: у них взяли сии челобитные и положили в красный ящик для представления Царю. Потом выехала Царица в великолепной карете; в другой, со всех сторон закрытой, сидела Царевна; первую везли десять белых лошадей, вторую восемь. Впереди сорок заводных лошадей и дружина конных, мужей престарелых с седыми бородами; сзади следовали боярыни на белых конях. Вокруг шли триста приставов с жезлами. Девять дней молился в св. обители Годунов с семейством о благословении союза Ксении с Иоанном. Через два года после того, в сопровождении нескольких монахов, бояр, боярских детей и жильцев, на троих санях везли тела Годуновых из Варсонофьевского монастыря в Троицкий-Сергиев; им сопутствовала с плачем Царевна Ксения, в иночестве Ольга.

Когда миновала ужасная година Лихолетья, тогда с воцарением на Престоле Российском Романовых возобновились богомольные походы Государей в дом Преподобного Сергия. Цари Михаил, Алексей и Феодор ходили туда каждый год по два и по три раза, весною, летом, а иногда зимою, но чаще всего осенью на память Преподобного, 25 Сентября; не редко, по обещанию, они и путешествовали в сию обитель и там, в посты говели; ни одного почти государственного и важного семейного дела не начинали, не испросив благословения у Преп. Сергия. Их сопровождали туда Ближние Бояре, Окольничие, Думные дворяне, Стольники, Стряпчие и другие придворные чины со стрельцами. Такие поезда походили на торжественные шествия. С молитвенным подвигом соединялось благотворение. Во всю дорогу Государи раздавали ручную проезжую милостыню нищей братии: леженкам, бедным вдовам и сиротам, убогим чернецам и черницам колодникам; а в монастыре оделяли деньгами Настоятеля и братию, и с ними трапезовали. В дворцовом селе Воздвиженском, встретив Царя, Архимандрит с братией, вручал ему монастырский посох, с коим он шествовал в монастырь. Подражая примеру венценосных предков и собственному благочестивому побуждению. Иоанн V, Петр I, Екатерина І, Петр II и Анна Иоанновна, после коронования своего, шествовали в Троицкий монастырь для испрошения благословения на свое царствование у Преподобного Сергия, которого Царь Алексей Михайлович, в послании своем 1661 года, называет заступником, искренним молитвенником, скорым помощником и кормителем Царей Российских.³⁰

Императрица Елисавета Петровна и Екатерина II на поклонение Преподобному Сергию, хаживали пешком, в сопровождении Двора своего. В селах и деревнях по дороге им расстилали холсты: Государыни жаловали усердных крестьян из своих рук серебряными рублями. Когда Императрица Елисавета Петровна с Великим Князем Петром Феодоровичем посетила Троицкую Лавру 1744 года: тогда основанная там ею Семинария приветствовала ее Греческими, Латинскими и Русскими стихами. О пребывании Екатерины II в Лавре 1775 года приведем здесь современное описание, любопытное во многих отношениях:

«Ея Императорское Величество, Всемилостивейшая наша Государыня, и Их Императорские Высочества, подавая ежедневно бесчисленные знаки своего благочестия, между прочими великими и многотрудными Государственного правления делами, предприняли в обитель Троицкой Сергиевой Лавры путешествие пеши и к величайшему оные Лавры и всех жителей окрестных мест удовольствию, возымели мы счастье узреть весь Российский Императорский Высочайший Дом, со многими обоего пола особами и чужестранными Министрами, сего Мая 29 числа, в шесть часов по полудне. Во время же Высочайшего здесь Ея Императорского Величества и Их Императорских Высочеств пребывания все происходило следующим порядком».

«Как скоро Его Преосвященство, Святейшего Правительствующего Синода Член, Их Императорских Высочеств в Законе учитель, Архиепископ Московский и Калужский Свято-Троицкой Сергиевой Лавры Священно – Архимандрит Платон получил известие, что Ее Императорское Величество скоро имеет приближаться к предместью Лавры; то, по начатии в церкви о здравии Ея Императорского Величества и Их Императорских Высочеств молебна, со всем Духовенством учинил ход с хоругви, со кресты и со святыми иконы, до церкви Успения Пресвятой Богородицы, что в селе Клементьеве; где оный Преосвященный, встретив Высочайших гостей, поздравил Ея Императорское Величество и Их Императорские высочества пристойною речью. Потом Ея Императорское Величество и Их Императорские Высочества, предшествуемы Духовенством, при колокольном звоне пушечной из 101 выстрела пальбе, продолжали путь свой до самой Лавры; а при вступлении в оную, здешней Семинарии воспитанники, поставленные в ряд по два человека, воспели радость свою и величайшее благополучие пристойною для того сочиненною кантою и продолжали пение свое до того, как уже Ея Императорское Величество и Их Императорские Высочества вступили в церковь святой Живоначальной Троицы, где, приложившись ко святым иконам и опочивающему там Преподобному Сергию, изволили пойти в Архиерейский здешний дом, в котором Ея Императорское Величество стать соблаговолила, Семинаристы при сем шествии пели другую подобную канту. Их Императорские Высочества, проводив Ея Императорское Величество, изволили пойти в Царские чертоги, назначенные для их пребывания. Преосвященный Платон с первенствующею тоя Лавры братией, в комнатах приносил Ея Императорскому Величеству и их Императорским Высочествам всеподданнейшие поздравления с благополучным прибытием, и от всей обители поднесли хлеб и соль: причем оное Духовенство жаловано к руке. Ввечеру вся Лавра была иллюминована и горел щит в разных огнях с вензелями Ея Императорского Величества и Их Императорских Высочеств.

На другой день, т. е. 30 числа, Ея Императорское Величество и Их Императорские Высочества, в 7 часу по полудни, изволили вступить в церковь Живоначальной Троицы, для слушания всенощного бдения, которое и окончилось в 9 часу. В самый же день праздника Святой Троицы, т.е. 31 дня, Ея Императорское Величество и Их Императорские Высочества со всеми обоего пола знатными особами и чужестранными Министрами изволили, в 11 часу по полуночи, войти в показанную церковь, для слушания литургии, которую отправлял Его Преосвященство Архиепископ Платон, с четырьмя Архимандритами: Ставропигиального Заиконоспасского монастыря Академии Ректором Амвросием, Высокопетровского Феофилактом, Богоявленского Аввакумом и Сретенского Никоном, и с прочим знатнейшим Духовенством, по совершении которого, говорил он же и проповедь. Ея Императорское Величество и Их Императорские Высочества, по выходе из церкви, Всемилостивейше соблаговолили посетить Преосвященного в его комнатах, где оный Преосвященный с первенствующею братией, имел честь Ея Императорскому Величеству и Их Императорским Высочествам поднести от обители в благословение святые иконы. Обеденное кушанье было в комнатах Ея Величества, к которому в тот день, так как и во все прочие дни, имел честь приглашен быть Его Преосвященство. При питии за Высочайшее здравие Ея Императорского Величества и Их Императорских Высочеств, с близ лежащего болверка происходила пальба из пушек, и колокольный звон. В тот же день ввечеру Ея Императорское Величество с Их Императорскими Высочествами изволили быть в Лаврском загородном доме, называемом Корбуха, где при выходе Ея Императорского Величества и Их Императорских Высочеств из карет, пела и играла вокальная и инструментальная музыка. В том же месте Ректор здешнего училища Иеромонах Аполлос с учителями, всеподданнейше просили Ея Императорское Величество и Их Высочества о посещении Семинарии, что Ея Величество и Их Высочества на следующий же день исполнить Всевысочайше обещались, и соизволили всех жаловать к руке. На третий день, т. е. 1 Июня, в понедельник, по выслушании литургии в той же церкви, которую на Греческом языке отправлял Богоявленского монастыря Архимандрит Аввакум, и по окончании обеденного кушанья, Ея Императорское Величество и Их Императорские Высочества, осмотрев вещи, хранящиеся в здешней ризной палате, Всемилостивейше соблаговолили, в 5 часу по полудни, удостоить Высочайшего посещения и наше училище. При вступлении Высочайших гостей в аудиторию, воспитанники здешней Семинарии пели нарочно к тому сочиненную кантату, и представлены были, как в духовном месте о богословских истинах диспуты, которые защищал помянутый Семинарии Реактор, сказав наперед речь: о должности в воспитании детей, и произносимы были как от воспитанников, так и от воспитывающих всенижайшие поздравления, на разных, как то: на Российском, Латинском, Французском, Немецком, Греческом и Еврейском языках, сочиненные в прозе и стихах: что все Ея Императорское Величество и Их Императорские Высочества с явными знаками отменного удовольствия выслушать, и с вящшим к училищу благоволением принять благоволили. По оказании той великой учащимся милости, изволили осматривать церкви и все здешнее строение».

«В тот же самый день, в 9 часу по полудни, Ея Императорское Величество и Их Императорские Высочества изволили слушать всенощное бдение, отправленное в память, Преподобного отца Сергия, основателя обители, и телом здесь опочивающего, в честь которого последующий день для торжества назначен. По выходе из церкви, Ея Императорское Величество Всемилостивейше смотреть изволила разные в знак горящего усердия в сердцах и пламенеющей любви представленные огни, как то: фейерверк и щит с вензелями Ея Императорского Величества и Их Императорских Высочеств».

«В последующий день, определенный для торжествования памяти Преподобного Сергия, т. е. 2 Июня, во вторник, Ея Императорское Величество и Их Императорские Высочества изволили слушать в той же церкви литургию, которую отправлял Преосвященный Платон с показанными Архимандритами и здешним Духовенством, по окончании которой, говорил проповедь Семинарии Ректор Иеромонах Аполлос; и потом за здравие Ея Императорского Величества и Их Императорских Высочеств Преосвященным Платоном и всем Духовенством пет был молебен празднуемому, и при восклицании многолетия палили из 51 пушки. В 6 часу пополудни, по окончании вечернего пения, вторично изволили прибыть в показанную церковь, для смотрения обряда, отправляемого при пострижении в монахи, при котором случае четыре человека, и в том числе два обращенные раскольника, одеты были в монашеское платье. Потом вторично изволили ездить на известную Корбуху, откуда в 11 часу, возвратились. В 12 же часу в третий раз зажжен был щит».

3 числа Июня, в среду, в 10 часов, Ея Императорское Величество и Их Императорские Высочества изволили выступить из дворца в церковь Живоначальной Троицы, откуда при колокольном звоне и пушечной пальбе, в провождении Преосвященного и Духовенства вышли из монастыря и сесть в карету соблаговолили».

По свойственному Ея Императорского Величества к подданным своим милосердию и к нуждам их снисхождению, изволили Ея Величество Всемилостивейше пожаловать на монастырь, Семинарию, богадельных солдат, шесть тысяч рублей; а Настоятелю той Лавры, Преосвященному Архиепископу Московскому, в знак Высочайшего своего благоволения, изволила пожаловать золотые часы, богато бриллиантами убранные».

«По отбытии Высочайших гостей, пет за дражайшее здравие Ея Императорского Величества и Их Императорских Высочеств соборный благодарный молебен».³¹

Облеченный в убогую ризу Преподобного Сергия, Митрополит Платон, 1797 года, встретил в Троицкой Лавре Императора Павла, бывшего своего ученика, а в 1801 г. помазанного им на Царство сына его Александра I. При посещении Лавры Императором Николаем I, после коронации, Митрополит Филарет представил Ему в ризнице писание венценосного его родителя, который уведомлял своего наставника Платона о рождении своего сына Николая, ныне достославно царствующего Императора. Благочестивый Государь облобызал это драгоценное для него писание, которое мы здесь повторим:

«Сего утра Бог даровал мне сына Николая. Зная участие, которое принимаете Ваше Преосвященство во всем, касающемся до меня, извещаю вас, пребывая Вашим благосклонным».

П а в е л

1796,

Июня 25.

Из иностранных Государей посещали Троицкую Лавру Австрийский Император Иосиф II , в 1780 г. под именем Графа Фалкенштейна, Прусский Король Фридрих Вильгельм III, 1818 г., Принц Оранский и другие знаменитые путешественники.

Гостеприимство и хлебосольство служили украшением благочестивой обители Сергиевой, где, по сказанию Стоглава, «гости беспрестанные день и ночь»; но где, по словам Иоанна грозного, «в приезды Бояр наших и вельмож, их подчиваху, а сами же никако же, ни к чему не касахуся, аще и вельможи их нужаху не в подобное время, но аще и в подобное время; и тогда мало касахуся».

«В наш приезд–пишет Царь Иоанн Васильевич, – воспоминая лета детства своего, «Князь Иван Кубенский был у нас дворецкий, да у нас кушанье отошло приезжее, а всенощное благовестят, и он похотел тут поести, да испити за жажду, а не за прохлад: и старец Симон Шубин и иные с ним не от больших; и они ему о том, как бы шутками молвили: Князь Иван, су поздно, уже благовестят; да сей, сидячи у поставца, с конца ест, а они с другого отсылают; да хватился хлебнуть испити, оно и капельки не осталось: все отнесено на погреб.³²

«По свидетельству Венского Епископа I. Фабра, в начале XVІ века, «в Троицком монастыре безмездно кормили богомольцев».³³ Там–говорит он по слуху – находится медный котел, в коем варят кушанье и особенно овощи огородные. Много ли, мало ли из него едят, но всегда остается в нем столько, сколько нужно для пропитания монастырских служителей и нищих, так что никогда в нем не бывает, ни недостатка, ни излишества». Об этом чудесном котле говорит и Барон Мейерберг, что сваренные в нем овощи на монастырской кухне всегда раздавались бедным странникам, отовсюду обыкновенно сходившимся в монастырь на два главных праздника, так что, по их мнению, котел никогда не мог быть порожним; «правдивая молва, прибавляет этот путешественник; «гласит, что в этой обители зарыто более 400 тысяч серебром рублей, пожертвованных благочестием Государей и других».

Выше замечено нами, что в Троицкой Лавре, так как и в других монастырях, по указу Петра I, жили на пропитании отставные штаб, обер и унтер офицеры и солдаты, коих было 132 человека; но Императрица Елисавета Петровна указом своим, 1754 г. Июня 8, данным в самом обители, повелела не посылать в оную отставных офицеров и солдат, разве только когда они будут требованы Архимандритом Лавры. Императрица Екатерина ІІ, при посещении своем св. Троицкой Лавры, в указе своем 1763 г. Мая 20, на имя Генерал Фельдмаршала и Президента Военной Коллегии, Князя Н.Ю. Трубецкого, изъяснила: «что она, заметив, что в монастырской слободе, где не более 100 домов, живет более 800 инвалидов, между которыми было 4 Майора, 7 Капитанов, 25 Поручиков и 27 Подпоручиков – повелела выбрать способных из них в гарнизоны, или к гражданским делам, а прочих разместить в другие монастыри, оставив только больных».³⁴ При монастыре было 48 нищенских дворов, а в Клементьеве селе богадельня еще в 1655 г. Завет преп. Сергия страннолюбия не забывайте, и до ныне соблюдается в стенах Лавры, где, как выше замечено, не только принимают всех бедных пришельцев в странноприимную палату, устроенную О. Наместником Антонием, но ежедневно кормят и поят неопределенное их число; в дни летние там питают более тысячи человек.

Следуя высокому примеру св. основателя Троицкой Лавры, монахи ее издревле соединяли труды с молитвами: между прочим, они делали деревянные чаши, ставцы и ложки, коими наделяли богомольцев. Патриарху Цареградскому, посетившему их обитель, они поднесли два Троицких полотенца, пять братин, ставки Троицкие и ковши. От этого заведения, вероятно, получила свое начало торговля деревянными изделиями, кои продаются в лавках Троицкого посада. Из столбцов придворного Архива XVII века видно, что Цари Российские заказывали Троицким монахам делать к празднику Пасхи деревянные, писанные и золоченые яйца. Писание св. икон составляло также любимое и почтенное упражнение питомцев Препод. Сергия. В 1670 г., по указу Царя Алексея Михайловича, из Троицкой обители присланы в оружейную палату 12 иконописцев для Государевых дел. Там бывали борзые писцы, которые упражнялись в сочинении и списывании книг до издания указа Петром I, 1723 года, Июня 19, коим запрещено было монахам иметь в кельи бумагу и чернила.– Митрополит Платон испрашивал было у Императора Павла І дозволение завести в Лавре типографию; но Государь ответствовал ему: «что он правилом себе поставил не умножать типографий». В 1742 году, из Троицкого монастыря требовались в Москву для церковных и казенных строений мастеровые люди: иконописцы, живописцы, золотари, столяры, резчики, токари, каменщики и плотники.

Издревле при Троицком монастыре бывали торги, о коих упоминается в грамотах. В 1491 г. «на Сергиеву память Великий Князь Иван Васильевич торг перевел от Троицы на городок в Радонеж».³⁵ Но Царь Феодор Иоаннович пожаловал Троицкому монастырю таможенную грамоту на торг. Доныне в Клементьевской слободе, по понедельникам, каждую неделю бывает торг, а 15 Августа, ярмарка, на которую съезжаются с товарами купцы и мещане из Москвы и ближайших городов. В десятую Пятницу по Пасхе собирается ярмарка при самом монастыре, на Красной горке. Крестьяне, выручив трудовые деньги, ставят из них обетные свечи Преп. Сергию, и приносят к его гробу холсты, платенцы и нитки своей работы в дань благочестивого усердия.

Летописи и изустные предания монастырские возвещают нам множество чудес, совершившихся по теплой вере молящихся, в обители Сергия. Сия моленная Русского мира, Царское Богомолье, и доныне служит утешительною свидетельницей благочестия Русских, из дальних краев приезжающих и приходящих на поклонение Троице Сергию.

Пользуясь в сем описании жития Преподобного Сергия сочинениями Митрополитов Платона и Филарета, я не сослался на них потому, что они всем известны; но указывал на источники свои только в важнейших обстоятельствах. Вновь найденные мною материалы в Московских Архивах дали мне повод к изданию сей книжки совершенно в новом виде после Путевых Записок о Троицкой Лавре, М. 1840 г. и после моей статьи, напечатанной в Москов. Ведомостях, 1842 г. Надеюсь, что она будет не излишнею спутницей для посетителей Дома преп. Сергия, с которым слилось столько воспоминаний, близких к сердцу Русскому и душе благочестивой.