Книга Песнь Песней Соломона

Книга «Песнь Песней» Святой Библии, по содержанию своему, есть чисто светская поэма, в которой, по букве и прямому, непосредственному смыслу, нельзя усмотреть вообще ничего религиозного.

Однако, несмотря на вопросы: – священная ли эта книга? почему она попала сюда? не случайно ли? – она, бесспорно и несомненно, от седой древности, принадлежит к числу учительных, канонических и богодухновенных книг Ветхого Завета, являясь, таким образом, для исследователей такой же загадкой в нем, как Апокалипсис в Завете Новом. Поэтому Истолкователь должен заботиться только о том, чтобы его понимание этой книги было согласовано с буквой и смыслом всего Священного Писания, ибо и эта книга священна ¹.

Но мы не только безмолвно преклоняемся пред одним авторитетом Церкви, но сразу же непосредственно усматриваем разум её.

Если в книге «Песнь Песней» описан только тип брачной любви, то все в этой любви священно, непорочно, свято и благословенно, по буквальному смыслу книги. Если история любви жениха и невесты внесена в Священное Писание, то она священна сама по себе. Природа двух полов – творение Божие, святыня (Быт.1:27). Чета первых людей, брак, семья – установление Божие. Брачный союз благословлен Богом (Быт.1:28; Ин.2:1–11) и освящен для дела спасения таинством благодати Божией в домашнюю церковь (Еф.5:22–32; Деян.16:15,33; Рим.16:4; Кол.4:5). Тела наши суть члены Христовы и храмы Духа Святого и сохраняются таковыми и в браке, но не в блуде (1Кор.6:13–20). Святы чистый брак и чистое безбрачие. Греховны прелюбодеяние и блуд.

Поэтому при чтении книги «Песнь Песней» не говори: «Бог меня искушает, потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью» (Иак.1:13–14). Мы помним, что «для чистых все чисто, а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть» (Тит.1:15), они во всем видят повод для соблазна и греха. Итак, вырвем око, соблазняющее нас (Мф.5:29), отсечем худые мысли и чувства в себе и возвысим ум, чтобы созерцать святыню Слова Божия.

В основе изображаемого в поэме нельзя не усмотреть исторический факт – любви жениха, царя Соломона, и его невесты, Суламиты. Сам писатель книги, царь Соломон, выступает в ней действующим лицом, как любящий девицу и любимый ею.

Виноградник был у Соломона в Ваал-Гамоне, отданный сторожам. Братья-сторожа оставили свою сестру, Суламиту, стеречь его, и здесь она однажды разбудила спавшего под яблоней Соломона, инкогнито посетившего сад, и приняла его за пастуха. Встречи их сменялись разлуками, пока, наконец, Соломон не сделал ее своей невестой и женой и не ввел ее в свои царские и брачные чертоги. (Песн.8:11,5, 5:7,3).

Как произведение чистой поэзии, образы которой смелы, широки, величественны и прекрасны, эта еврейская книга (Шир-га-Ширим) есть лучшее произведение всемирной литературы. Её чудное название, как песни всех песней мира, – ибо источник всякой песни есть любовь, – указывает на то, что Священное Писание является и здесь выразителем всеобщей истины. Мир не додумался дать такое название своей любимой теме.

Эта книга есть песнь торжествующей любви, брачная песнь уже завершенной истории любви.

В брачной песни этой книги все моменты истории любви смешаны без всякой исторической последовательности. Так, два человека, взволнованные и потрясенные только что происшедшими событиями, передают их одновременно, перебивая друг друга. Так, любящие души, переживавшие долгую разлуку, наконец, снова соединяются, и спешат излить чувства своей безграничной взаимной радости: одни их воспоминания врываются в другие, а сбивчивые, беспорядочные их фразы дышат восторгом неизъяснимого счастья этой встречи.

Эта общая беспорядочная поэтическая форма от полноты выражаемых чувств, а также двукратное указание текста (в начале и в конце поэмы) на руку, обнимающую невесту (Песн.2:6, 8:3), и троекратное (в начале, в средине и в конце) вместе с этим обращение жениха к дщерям иерусалимским хранить покой полуспящей возлюбленной (Песн.2:6–7, 3:5, 8:3–4), указывают с определенностью, что этот настоящий момент, который создает всю поэму и определяет её эту форму, есть диалог, происходивший в брачной комнате, когда брачный пир кончился и двери за новобрачными закрылись. Книга «Песнь Песней» – документ, запись секретного разговора, услышанного из-за покровов, скрывающих возлюбленных от глаз людских, из святого святых любви, или, вернее, записано непосредственно самим одним возлюбленным.

Когда же настоящее в истории этой любви найдено, то все содержание поэмы при последовательном чтении её естественно распадается на те части её, которые свойственны всякой истории любви, а систематическая форма изложения, сменив беспорядочную и сбивчивую, поможет пониманию и усвоению книги.

История святой любви, по книге Песнь Песней, имеет следующие четыре момента: знакомство (Песн.8:11,5, 1:5–7), встречи (Песн.1:13–18, 2:1–3,8–17, 4:1–16, 5:1, 4:3–7, 7:1–10, 8:8–10,13–14), разлуки (Песн.3:1–4, 5:2–6, 4:1–2,11–12, 7:11–14, 8:1–2), брак (Песн.1:1–5,8–11, 2:4–5, 6:8–10 – пир; Песн.1:12,2,6–7, 3:5–11, 8:3–10 – брачная комната).

Мы опускаем систематическое изложение текста, как и последовательное изложение каждой главы книги с точки зрения этой системы.

Но, конечно, пребывание этой книги в составе Священного Писания вполне и совершенно оправдывается её переносным, духовным смыслом, который принят всем Божественным Откровенен для описания его истин.

Завет или союз Бога с Израилем часто изображается Словом Божиим под видом супружеских отношений, и пророки в сильных выражениях упрекают свой народ, дочь Сиона, в неверности своему Небесному Мужу. (Иез.16:1–14; Ис.62:5,11–12; Иер.2:2, 31:1–4; Зах.2:10).

Способ Священного Писания в образах и символах живописать истину в книге Песнь Песней приобретает исключительную яркость и силу. Автор поэмы, царь Соломон, как поэт боговдохновенный, на основании действительного случая в жизни, мог со знательно начертать в своей любви к Суламите и её любви к себе, – любовь свою, царя и помазанника Божия, и избранного народа Божия.

Образы, которыми описывается красота Суламиты, слишком грандиозны, и нетрудно видеть, что вообще человек несравним с подобными вещами и явлениями. Суламита, видимо, превосходит всех отдельных людей своим значением, и эти величественные образы описывают нечто большее, чем личность скромной садовницы.

Трижды даны описания красоты невесты (Песн.4:1–5, 6:4–7, 7:2–8) и в общей сложности черты возлюбленной таковы.

Как голуби – глаза. Стадо коз, сходящих с горы Галаадской – волосы. Стадо овец выстриженных, выходящих из купальни, каждая с парой ягнят, без единой бесплодной – зубы. Двойни серны или два козленка, кисти винограда – перси. Половинки гранатового яблока – ланиты. Ворох пшеницы, чаша вина – живот. Запах яблаков – от ноздрей. Вино, сотовый мед и молоко – уста. Пальма – стан. Лента алая – губы. Как пурпур – те-же волосы. Ожерелье, дело рук искусного художника – ноги. Сандалии – для ног именитой дщери. Как шатры из черной козьей шерсти кочующих кидарян (Быт.25:13) черна она, но и красива, как завесы царских палаток Соломона (Песн.1:4). Кобылице в колеснице фараоновой – (их получали из Египта, 3Цар.10:28–29) подобна она в своем убранстве, потому что ожерелье на шее и золотые подвески-серьги на щеках подчеркивают её красоту (Песн.1:8–10), как подчеркивают красоту коней.

Озерки Есевонския, что у ворот Батраббима, – те же глаза. Гора Кармил, или гора Галаадская – голова. Башня Ливанская, обращенная к Дамаску, – нос. Столп из слоновой кости или столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем – все щиты сильных, – шея.

Как Фирца, живописный город средней Палестины, – вся возлюбленная прекрасна. Как Иерусалим, она любезна. Как полки со знаменами – грозна.

Все эти образы целиком относятся к дарам природы и культуры Израиля. Богатства животного и растительного мира родной страны, достопримечательности природы, произведения местных ремесленников и архитекторов, лучшие города, военная мощь, – все представлено в образе одной Суламиты.

Все это изображает землю обетованную, «где течет молоко и мед» (Исх.3:17), а потому и о Суламите сказано: «мед и молоко под языком твоим». (Песн.4:11).

Где царь находит Суламиту и откуда он ее берет? Суламита говорит, что встретила его в виноградниках Енгедских (Песн.1:13). Ен-Геди находился где-то у Мертвого моря (Нав.15:62 и др.). Зовет же он ее вдруг с вершин Ливана и Ермона (Песн.4:8), с совершенно противоположной части страны. Ваал-же Гамон (Песн.8:11), как собственное имя, обозначает неизвестное в Библии место, а как нарицательное имеет смысл – «владетель множества народов». Таким образом обозначены географические границы Израиля и пределы власти царя его.

Виноградник сторожит Суламита, но и сама она уподобляется саду-винограднику. (Песн.1:5, 8:12, 4:12–16, 5:1). Под виноградником же разумеется народ Божий Израиль (Ис.5:1–7, 27:2–6; Иер.2:21, 12:10; Мф.21:35–41).

Суламита – «нарцисс Саронский, лилия долин» (Песн.2:1), а царь, как пастырь народа всего (Иез.34:23, 37:24), «пасет между лилиями». Соломон и Суламита – царь и народ, и от лица народа Суламита говорит: «Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему». (Песн.2:16, 6:3).

Соломон царь созерцает и любит в Суламите Израиль. Описывая Суламиту, он описывает и олицетворяет в ней народ свой и страну. Суламита прекрасна, как Израиль, и Израиль прекрасен, как Суламита. В красоте Суламиты видна красота Израиля, и в её красоте физической и внешней видна красота духовно-нравственная и благодатная Церкви, народа Божия. Царь любит Израиль – народ свой, – как любит эту девицу. Он видит и соединяет в ней самое идеальное и лучшее, что есть в Израиле. Она – истинная представительница Израиля.

Именем «дщери Сиона» (Ис.62:11–12; Зах.2:10), «девы Израилевой» (Иер.31:1–4) обозначается целый народ избранный. Под Суламитой и надо разуметь последний. «Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами» (Песн.2:2) – говорит царь о народе своем, сравнивая его с другими народами. Таково слово Писания. Бог «поставил тебя выше всех народов, которых Он сотворил, в чести, славе и великолепии» (Втор.26:19). «Ты народ святой у Господа Бога твоего; тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным народом из всех народов, которые на земле» (Втор.7:6), ибо «благословятся в нем все народы земли» (Быт.12:3, 18:18, 22:18), когда через него «придет желаемый всеми народами» (Агг.2:7) Мессия – Христос.

– «Оглянись, оглянись, Суламита: оглянись, оглянись, – и мы посмотрим на тебя. Что нам смотреть на Суламиту, как на хоровод Манаимский?» (Песн.7:1).

Странный образ, Манаим или Маханаим – место, где патриарха Иакова «встретили ангелы Божии, и Иаков, увидев их, сказал: это ополчение Божие». (Быт.32:1–2). Вот какой небесный «хоровод» надо вспоминать, глядя на красоту Суламиты, или на страну народа Божия.

В изумительном поэтическом плане с очевидностью раскрывается аллегория, которая, однако, является только первой, потому что за ней, естественно, следует второй и высший слой её. На верном и твердом фундаменте первой аллегории и восстают новые образы, которые дорисовываются с совершенной ясностью при свете Новозаветного Писания.

Какой иной образ можно видеть в царе Соломоне, особенно в отношении к Суламите, символизирующей народ Божий, как не образ Мессии – Христа? Когда родился Соломон, «Господь возлюбил его, и послал пророка Нафана, и он нарек имя ему: Иедидиа, по слову Господа» (2Цар.12:24–25), что значит – «возлюбленный Богом». Пророки ожидали, что когда народ взыщет царя своего, Господь восстановит им пастырем «Давида князем вечным» (Иер.30:9; Иез.34:23, 37:24–25; Ос.3:5). На Соломоне, непосредственном сыне Давидове, на первом могло осуществиться пророчество о Мессии. Но пришел последний Потомок Давида, о Котором ангел возвестил: «Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его, и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца» (Лк.1:32–33). Он в евангельской истории исповедуется Сыном Давидовым (Мф.1:1, 21:9; Мк.10:47; Лк.20:41; Ин.7:42 и пр.) называется новым Царем Израилевым (Лк.19:38; Ин.1:49) нового вечного царства. Он-то и есть Сын Божий, возлюбленный Отцом (Мф.3:17 и пр.), и Сын Человеческий, Мессия (Дан.7:13–14). Если в дни Соломона «не осталось неисполненным ни одного слова из всех благих слов Его (Бога), которые Он изрек через раба Своего Моисея» (3Цар.8:56), то в дни Мессии-Христа исполнилось все Писание, закон и пророки, и совершилось дело спасения, которое Бог поручил Ему исполнить. (Ин.17:4; Лк.4:21).

Из пророчески-прообразовательного смысла аллегорических образов книги Песнь Песней укажем кое-что.

Знакомство – первый момент истории святой любви. Подобно Суламите, ветхозаветная церковь нашла Царя своего Мессию в самой простой пастушеской обстановке, если не в саду под яблоней, то в поле и в пещере, в уничижении бедных людей. Христос явился пред народом Божиим, как Соломон пред Суламитой, не в царском величии, а в смирении. И не мы пришли к Нему, а Он – к нам. Как Суламита не увидела сразу в Соломоне царя, а предположила пастуха, так и избранные люди народа Божия не сразу узнали в Иисусе своего Мессию, а разве только Пророка и Учителя (Лк.7:16; Мф.7:28). И только в самом конце Его пребывания на земле познали в Нем Сына Божия и Царя Небесного Царства. Соломон приходил в свой сад в сокрытии своего царского звания, и Сын Божий явился, как человек, в сокрытии Своего Божественного достоинства..

Встречи (второй момент истории любви) Мессии с народом Божиим, Соломона с Суламитой, это, – по кн. Песнь Песней, только радость и счастье.

Посмотреть в этом аспекте на евангельскую историю, описавшую эту встречу от воплощения до разлуки, – вознесения Господня, или хотя бы до Гефсимании и Голгофы, – глубоко назидательно. «Могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених...» (Мф.9:15). Конечно, это было время счастья.

Голос возлюбленного», спешившего по горам и холмам к церкви избранных, зовет ее вместе с собой стеречь виноградник. «Встань, выйди, зима прошла, время пения настало, все расцветает». Исполнилось время, приблизилось Царствие Божие. Все приготовилось, только лисицы портят виноградник. (Песн.2:8–15; Мк.1:15; Лк.1:78; Ис.5:4; Мф.21:33–46).

Возлюбленный, Новый Соломон, Мессия-Христос приходит к народу Своему и созерцает во внешней красоте Израиля, изображающей страну его, внутренние благодатные дары, свойства и духовные качества, превращающие его в новозаветную церковь.

– «Вся ты прекрасна и пятна нет на тебе», – говорит Мессия о своей «славной Церкви, не имеющей пятна или порока». – «Сотовый мед каплет из уст твоих, мед и молоко» – это Слово Божие проповеди её. «Любезные ласки» – непрестанная хвала Богу, плод уст, прославляющих Имя Его. (Песн.4:6–11; Еф.5:25–27; Пс.118:103; 1Пет.2:2; Евр.3:15).

Запертый сад – сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатленный источник». Суламита, дочь Сиона, дева Израилева, представительница ветхозаветной церкви, как лилия «между девицами» (– тернами, Песн.2:2), указывает на другое лицо, олицетворяющее новозаветную Церковь, на первую из её состава, на Деву Марию, – «благословенную между женами» (Лк.1:28). Она и есть те «затворенные ворота», чрез которые пришел к нам Эммануил (Ис.7:14; Мф.1:23). Он пришел через нее, и в ней через церковь ветхозаветную.

В новом саду – Церкви – «превосходные плоды» добродетелей и семь благовонных растений (даров Святого Духа) – «кипер, нард, шафран, аир, корица, мирра и алой».

В новой церкви – «колодезь живых вод» и дыхание «ветра» – благодать Святого Духа, чтобы лились ароматы его растений. В этом саду есть пища и питие – «ешьте, друзья, пейте и насыщайтесь»: «примите, ядите» и «пейте из неё все» (Песн.4:12–16; Ис.11:1–3; Иоил.2:28–32; Ис.12:3; Ин.7:37–39; Притч.9:1–5; Мф.26:26–28).

Эти понятия, внесенные в описание образа Суламиты, не только незыблемо утверждают аллегорический смысл этого образа, но и превосходят в своем охвате все, что пророчески сказано о новозаветной Церкви.

Разлуки (третий момент истории любви) – необходимость для жениха и невесты до их брака и, в известном смысле, – испытание любви. Разлуки Соломона и Суламиты, в своем символическом смысле, совсем не характеризуют обычных разлук Бога и Израиля, отступавшего от Небесного Жениха своего и лишавшегося Его милостей, а указывает на время пришествия Мессии к народу Своему-Церкви, встреча с которой завершилась разлукой отчасти в смерти, временно пережитой, а главным образом в вознесении Возлюбленного на небо, разлукой до тех пор, пока не состоится брак Агнца и невесты Его (Откр.19:7, 21:9) в Царстве Божием.

Суламита «ночью искала его и не нашла его» (Песн.3:1–4), по слову Господа: «будете искать Меня и не найдете», когда «отнимется жених» (Ин.7:34; Мф.9:15).

«Встретила стражей... Не видели ли вы его... но едва отошла от них, как нашла его, ухватившись за него». Другие жены мироносицы, такие же представительницы народа Божия, как Суламита, встретили стражей гроба – ангелов, и предполагаемого сторожа сада, и тотчас нашли Воскресшего, своего Возлюбленного Спасителя и «ухватились» за ноги Его. И вслед за ними Он пришел «во внутренние комнаты», «когда двери были заперты» в дом матери – Сиона, где были собраны ученики Его (Ин.20:1; Лк.24:1–3; Ин.20:14,16,19,26; Мф.28:19).

Время склонялось к вечеру, день свидания окончен. «Возвратись, будь подобен серне или молодому оленю на горах бальзамических» (Песн.2:7–8,13–14). И «Сын Человеческий восшел туда, где был прежде» с легкостью, превышающей легкость серны и оленя, ибо «облако взяло Его», с горы Масличной, «бальзамической», называемой Елеон (Ин.6:62; Деян.1:9,12).

Соломон возвратится к своей Суламите и Христос к Церкви, чтобы ввести ее в небесные чертоги Свои. А до того времени посылает ей Духа-Утешителя.

Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот голос моего возлюбленного, который стучится: отвори...» (Песн.5:2–6). «Се стою у двери и стучу»... Спаситель приходит в благодати Своего Духа с «росою, влагою» на главе от крещения Своего. Голос, стук, рука, мирра – отдельные явления Духа Божия, о котором «не знаешь откуда приходит и куда уходит», но «внутренность взволновалась от него». (Откр.3:20; Ос.14:6; Пс.109:3; Ин.3:8).

Жизнь Церкви после отшествия Господа на небо, в ожидании вечного брака с Ним, полна испытаний. Неверные нападают на Церковь, и преследуют ее до мученичества за Возлюбленного. «Встретили меня стражи... избили меня, изранили, сняли с меня покрывало». (Песн.5:7).

Однако, теперь-то в разлуке, и начинается проповедь Церкви о личности Возлюбленного, духовной красоте и совершенствах Его (Песн.5:10–16).

Его премудрость, смиренномудрие, кротость, терпение, могущество, твердость, власть, любовь усматривается в описаниях физической красоты царя Соломона. «Приди, возлюбленный мой» (Песн.1:11–14), – зовет Суламита. И «Дух и невеста говорят: прииди». (Откр.22:17).

Брак – последний момент истории любви. Соломон взял Суламиту из садов своих и привел в свои царские чертоги женой и царицей. И Господь возьмет Свою Церковь от земли в Царство Свое Небесное. Это будет самый торжественный, счастливый, ликующий день в жизни мира. Брачный пир, царские чертоги, брачная комната изображает встречу Христа и Его Церкви, Божественного Жениха и Его земной Невесты в Царстве Божием Небесном. Завет, или союз любви Христа и Церкви рисуется и в новозаветных Писаниях в образе брака. (Еф.5:22–33; Мф.22:2–14, 25:1–12; Откр.19:7, 21:2,9, 22:17).

С брачного пира, с момента входа в царские чертоги Суламиты и начинается священная поэма «Песнь Песней». (Песн.1:1–5).

Кто эта, восходящая от пустыни?» (Песн.3:6, 8:5). Суламита, смуглая, опаленная солнцем садовница-пастушка пришла в город и в царский дворец из палестинской пустыни. Народ Божий, бежавший из египетского рабства, пришел в землю обетованную из пустыни сорокалетнего странствия своего. И новозаветная Церковь, жена облеченная в солнце, бежит от преследования змея-диавола в пустыню и оттуда уже станет одесную Царя-Христа во Царствии Его. (Исх.14:5, 15:22; Откр.12:6:9).

Увидели ее девицы, и превознесли ее, царицы и наложницы и восхвалили ее» (Песн.6:8–9). Многоженство Соломона символизирует многочисленность и душ человеческих – невест единого Жениха их – Бога. Если подруги Суламиты без зависти и соперничества исповедали её превосходство над собою, то души ветхозаветных праведников, большим которых является всякий меньший в Царстве новозаветном (Мф.11:11), тем более превознесут и восхвалят святыню Церкви новозаветной.

«Вот одр Соломона» (Песн.3:7)... Брачная комната – опочивальня, и одр – место покоя, скиния (палатка) Бога с человеками, самое Царство Божие Небесное. Господь вводит Народ Свой в покой Свой.

Царь Соломон в венце, которым увенчала его мать его в день бракосочетания его» (Песн.3:11). Царь бывает увенчан своею короною в день восшествия на престол, или воцарения над народом своим, иначе сказать, его бракосочетания с народом. Мать, церковь ветхозаветная, родившая Мессию по человечеству, венчает его с церковью новозаветною. Её цели и ожидания исполнились. «Аллилуия! ибо воцарился Господь Бог Вседержитель». (Откр.19:6).

Итак, на буквально-историческом смысле книги, имеющем значение благословения брака вообще, покоится первый, ближайший, переносный смысл, описывающий положение царя и Израиля. Далее следует пророчески-прообразовательный, описывающий любовь Мессии-Христа и Его народа Божия – Церкви. И, наконец, есть и третий слой духовных образов, нравственно-назидательный, начертывающий историю любви Бога и души.

Взаимная любовь Бога и души в книге «Песнь Песней» с исключительной ясностью живописуется в образах именно царя и садовницы, властителя и подвластной, богача и бедной, белого и черной, (Песн.5:10, 1:4), хотя и красивой, восходящей от шалаша к царским чертогам возлюбленного. Существенно драгоценное в образах «Песней Песней», это – описание самой совершенной, идеальной и высшей любви к Богу, на которую способна душа, невеста Божия.

Суламита приняла царя, посетившего свой виноградник, за пастуха и полюбила его за одни его совершенства, за красоту, за превосходство его ума и любезность (Песн.5:1, 2:3, 8:2). Соломон, имеющий столь много жен и наложниц, не мог не оценить единственной любви, наконец, ему встретившейся, в искренности и бескорыстии которой он мог не сомневаться. Наконец, любят его самого, за его достоинства, не ища от него ничего, кроме его самого, ни его богатства, ни славы. Дороже такой любви ничего нет. Случай такой любви был достоин описания.

Любовь к Богу, за Его истину, любовь, правду, вечность, силу, премудрость, любовь – в познании Его, в приближении к Нему, в служении воле Его, в жажде непрестанного общения с Ним для наслаждения созерцанием Его красоты, совершенств (книга описывает красоту царя Соломона, имеющую свой духовный смысл), любовь к славе имени Его с готовностью на всякое земное испытание, такая любовь не имеет на земле никакого иного образа, как образ той любви девицы и юноши, жениха и невесты, которые ничего не любят кроме красоты и совершенств друг друга и ничего не хотят, как пребывания вместе навсегда, не ища никаких выгод друг от друга и решаясь ради этого единения в любви на нищету и любые испытания.

Таким образом, земное есть образ небесного, и плотская любовь есть образ духовной. Любовь жениха и невесты, как любовь бескорыстная, есть образное выражение истинной и высшей любви Бога и души, и именно образ жениха – царя и невесты – простой смертной. В другом образе нельзя описать совершенной любви между Богом и человеком.

Чему земному можно уподобить Царство Божие небесное? Какие земные радости, восторги, ликования могут приблизить нас к пониманию таковых в Царстве Божием? Брачный пир, брачная комната, радость жениха и невесты друг о друге, «уневестившихся, пришедших в радость сию». Само Слово Божие, употребляет этот образ. Краткия, мимолетные встречи, испытания и скорби разлуки, томительное ожидание сроков и, наконец, вечный, неразлучный и нерасторжимый союз с Женихом-Богом Его невесты-души, каждой души. После испытания веры и любви – душа в общении с Богом, «в объятиях Отчих». Счастье её и внимание Божие к ней, – индивидуальны, ибо Он даст ей – «новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает». (Откр.2:17). Каждая душа – избранница Божия. Переполненная счастьем настоящего, она будет созерцать и прошлый путь свой к этому моменту в «брачной комнате» Царства Божия.

По святой книге «Песнь Песней» благословен брак, но благословенно и безбрачие, когда душе, невесте Божией, свыше бывает дано избрать себе только одного Жениха, Христа и Бога. И этот брак духовный безбрачных и монахов, человеков небесных и ангелов земных, воспет здесь.

Знать бескорыстную любовь к Богу и написать книгу «Песнь Песней» мог только счастливейший из смертных царь Соломон. «И возлюби Соломон Господа, ходя по уставам Давида», – рассказывает Священное Писание (3Цар.3:3–14). И сказал Бог Соломону: «проси, что дать тебе», «Даруй рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло», – попросил Соломон у Господа. И это прошение касательно наилучшего исполнения воли Божией было благоугодно Богу, ибо царь, вступая на царство, не попросил ни богатства, ни славы, ни долгой жизни.

Давид, отец его, претерпел много бед, скорбей, испытаний, умирал и воскресал, падал и поднимался, вопиял к Богу и имел Его милости. Псалмы его отражают многоразличные нужды человека и бесчисленные благодеяния Божии, воспевают Божественные совершенства, проявленные в этих делах Божиих, и поют Ему песнь хвалы и благодарения. Соломон воспользовался трудами отца своего, имел все блага земли без скорбей и испытаний, и мудрость, чтобы созерцать Премудрость Божию во всех творениях и делах Божиих и любить Бога любовью Царства Божия, в известной мере достигнутого на земле.

Любовь к Богу в нужде, в бедствиях, в просьбах о помощи бывает у многих только этими моментами, а потом ослабевает, отступает на второй план, даже до забвения Бога. Но у иных эти моменты чудесных доказательств любви Божией служат укреплению и росту любви к Богу даже до такой степени бескорыстия, что душа восклицает: «кто мне на небе? (разумеется, кроме Бога) и с Тобою ничего не хочу на земле.» (Пс.72:25). Такова история многих евангельских обращений: от познания силы Божией в чудесной помощи Его в житейских нуждах переходили к вере в спасение для жизни вечной.

Книги «Песнь Песней» Соломона и «Псалтирь» Давида весьма естественно сближаются по выражению в них любви к Богу, хотя в одной – из созерцания божественных совершенств, а в другой – из бесчисленных благодеяний Божиих. После Давидовой любви к Богу, любовь Соломона – высшая и совершенная. И Давид дошел до этой любви, но Соломон уже жил ею. Поэтому книги их созвучны в выражениях чувств святой любви, и книга «Песнь Песней» хорошо истолковывается книгою «Псалтирь», в которой так ярко описаны встречи и разлуки души с Богом.

Поэтический замысел книги «Песнь Песней», по человеческому рассуждению – гениальный, по Божьему – благодатный, богодухновенный. Если в этой, по виду совершенно светской, поэме, нигде не упоминается имя «Бог», то Он с такой очевидностью подразумевается в сути Его поэтических образов и отношений, что совсем нет надобности называть Его по Имени. «На что ты спрашиваешь о имени Моем? Оно чудно.» (Быт.32:29).

Все Священное Писание или вся Священная история есть история взаимооотношений Бога и человека, души и Бога, Бога и Израиля, Христа и Церкви, а потому любовь между ними есть все, что можно сказать о сущности и содержании Библии. Будучи в центре книг Священного Писания и говоря о любви, о сердце Божественного Откровения, книга «Песнь Песней» есть Святое святых Книги Книг – Библии.