III. Общие замечания о причинах и времени учреждения патриарших приказов, об их общем устройстве и числе

Очерк происхождения и развития светского архиерейского чиновничества подтверждает высказанную в начале нашего исследована мысль, что архиерейское епархиальное управление в древней Руси, а также управление архиерейскими имениями слагалось под сильным и заметным влиянием управления государственного. Как в основе древнего княжеского управления лежал частно-владельческий характер, в силу которого князь управлял своим уделом как своим частным владением, так точно и в основе епархиального архиерейского управления, исключая по делам чисто духовным, – лежал тот же частно-владельческий характер; у архиерея, как и у князя, был свой многочисленный штат светских служилых людей, которые несли личную службу при дворе архиерея, управляли его частными имениями и делами и в тоже время занимали различные епархиальные должности. Этот частно-владельческий характер архиерейского епархиального управления, сложившийся уже в XV в. и выразившийся в существовании многочисленных светских архиерейских чиновников, совмещавших в себе в одно и тоже время обязанности домашних слуг архиерея и вместе обязанности епархиальных чиновников, продолжал существовать почти без всяких изменений до начала XVII века. Между тем государственная жизнь, под влиянием которой сложился такой порядок архиерейского управления, шла вперед и изменяла свои формы; прежний, исключительно владельческий характер княжеского управления, с течением времени заменился государственным; явились, на место единичных лиц, придворных слуг князя, целые правительственные учреждения, между которыми разделены были все области государственного управления, и которые получили с течением времени определенную организацию, известный круг занятий и образ действий. Это изменение в характере государственного управления, начавшееся еще с Иоанна III и в XVII столетии достигшее своего полного развития, естественно, не могло остаться без влияния на внешние формы церковного управления, как сложившиеся под влиянием иного государственного порядка и как уже несовместные теперь с изменившимся положением дел. Разлад в характере управления церковного и государственного не мог, по тесной связи государственной жизни с церковною, продолжаться долго. Чем более государственное управление теряло свой частно-владельческий характер, тем более являлась необходимою реформа церковного управления, построенного на этом начале и до последнего времени неизменно остававшегося в том виде, как оно сложилось еще в XV веке. Если прежде архиереи, при устройстве своего двора и управления, брали за образец двор и управление князя, то конечно и теперь, в виду более или менее ясно сознаваемой необходимости реформы церковного епархиального управления, они естественно опять обращались к государству и в нем находили образец, по которому и старались устроить свое управление, тем более, что государственное управление в то время несомненно представляло высшую форму, нежели старое архиерейское управление, более пригодное в XV веке, а не в XVII. К этому же приводили и другие обстоятельства. В России в конце XVI века учреждено патриаршество. Правда, патриаршество ничего не давало нового, ни особых прав, ни власти, какими бы и прежде не владел митрополит московский, но оно значительно возвысило его сан, придало чрезвычайный блеск московской кафедре и тем самым требовало в окружающей патриарха обстановке изменения, увеличения блеска во внешнем его положении. Учреждение патриаршества в России было результатом не только внутреннего развития церковной жизни, стремившейся к полной автономии русской церкви относительно константинопольской патриархии, но и следствием политического развития России. В ней явилась самодержавная власть царя, который считал себя равным царям греческим и римским, который хотел, чтобы и глава русской церкви занимал более высшую степень, нежели какую он занимал доселе, чтобы его положение, по своей высоте и блеску, вполне соответствовало высокому положению царя. Поэтому если митрополит свой двор и управление построил по образцу двора в управления княжеского, то патриарху вполне естественно было устроить свой двор и управление по образцу царскому, – управлять всею русскою церковью и своею епархией чрез точно такие же учреждения, через какие совершалось царское управление. Тем более это должно было случиться, когда патриарший престол занимал человек, который был не только главою церкви, но фактически и главою государства (п. Филарет); естественно было такому человеку создать вокруг себя во всем царскую обстановку, сделать из церковного управления копию государственного и таким образом в сфере церковного управления явиться отображением царя. Но и помимо всего сказанного, самое управление чрез приказы, как более совершенное и лучшее, нежели управление чрез единичных лиц, побуждало патриархов учредить их и для церковного управления. Вместе с учреждением приказов вносилось в последнее более порядка, стройности, отчетности и контроля, нежели какой был при управлении отдельных лиц, когда каждый чиновник знал только самого себя и действовал почти бесконтрольно, когда их обязанности и положение часто были случайны и почти всегда неопределенны и запутаны, – все эти неудобства управления чрез единичных лиц в значительной степени устранялись с учреждением приказов, так как вместе с ними являлись постоянные, более или менее прочно организованные, правительственные учреждения, которые получили с течением времени определенный круг деятельности и известный определенный образ действий.

Некоторые из писателей, например, г. Неволин, существование архиерейских приказов относят еще к митрополичьему периоду. Он говорит: «приказы, какие могли доселе существовать при митрополите московском и всея России, теперь (с учреждением патриаршества) получили название приказов патриарших. Именно в это время уже могли существовать: патриарший разряд и патриарший казенный приказ»⁴²². Это мнение о существовании приказов еще в митрополичий период не только не имеет за себя решительно никаких серьезных оснований, кроме произвольных предположений и догадок, но и опровергается положительными данными. В «Записке о царском дворе, церковном чиноначалии, придворных чинах, приказах» и проч. 1610 или 1613 года сказано: «а в справедливости в духовных делех, судит его (патриарха) боярин да дворецкой, да с ними два дьяка, и носят дела пред него (патриарха), и казначей сбирает и заведует казну патриаршу»⁴²³. Следовательно, до 1610 или 1613 года патриаршее управление совершалось через дворецкого, бояр и дьяков, т. е. чрез отдельных лиц, а не через целые учреждения, каковы приказы. Точно также во всех, дошедших до нас актах, до 1620 года нигде ни разу не говорится и даже вовсе не намекается, чтобы за это уже время существовали патриаршие приказы, а между тем многие из этих актов касаются патриаршего управления, так что отсутствие каких-либо указаний в них на существование патриарших приказов, если бы такие действительно тогда были, является решительно необъяснимым. В статьях о святительских судах, собранных по повелению п. Андриана, сказано, что все дела по духовным, по рядным, по кровосмешению и проч. судились святительскими судьями, «и тако бысть и в московском государстве, в дому святительском до 138 году. И со 138 году, с патриаршества великаго государя, святейшаго патриарха Филарета Никитича московскаго и всея России, и по нем бывших святейших патриархов, вышеупомянутыя дела быша под судом церковным и их святейших патриархов, в их святительских приказех непременно: о том свидетельствуют старые дела и записные книги»⁴²⁴. Это – самое прямое и решительное свидетельство, что патриаршие приказы начали существовать только со времени Филарета Никитича. Почему же именно приказы появились только со времени п. Филарета, когда нужда в них была уже сильна и при первых патриархах, это объясняется теми особыми обстоятельствами, в которых находились первые два патриарха и которые не дозволяли им обратить внимание на церковное управление тем более производить реформы в нем. Иов, как первый в России патриарх, нe скоро освоился с новым для всех положением патриарха, и ему в начале некогда было думать о серьезных реформах в управлении; затем наступило смутное время. Гермоген за все время своего патриаршества занят был исключительно спасением погибавшего отечества, ему не только не было времени, но было и совершенно неуместно заниматься реформами церковного управления, когда отечество и самая церковь находились в большой опасности. При вступлении на патриарший престол Филарета Никитича положение дел было совершенно иное. Смуты и волнения в государстве почти совсем прекратились, патриарх мог теперь с большею свободою заняться чисто церковными делами и между прочим реформою церковного управления. К тому же Филарет, как человек, сосредоточивавший в своих руках в одно и тоже время власть церковную и государственную, яснее, нежели всякий другой мог видеть и на деле испытать разлад в характере государственного и церковного управления и все, проистекающие отсюда неудобства, яснее, нежели всякий другой, мог видеть превосходство государственного приказного управления сравнительно с церковным управлением, совершавшимся чрез единичных лиц; поэтому вполне было естественно, что п. Филарет, по вступлении своем на патриарший престол, озаботится об учреждении в церковном управлении приказов. В дошедших до нас актах в первый раз упоминается в 1620 году патриарший дворцовый приказ⁴²⁵. В 1622 году в грамоте п. Филарета упоминается патриарший судный приказ⁴²⁶. В царской же жалованной грамоте п. Филарету 1625 года сказано: «все монахи и монастырские люди Сергиева, Вознесенскаго и Новодевичьяго монастырей ищут и отвечают святейшаго патриарха Филарета Никитича московскаго и всеа Руссии в приказех пред его государевыми бояры и приказными людми»⁴²⁷. Таким образом патриаршие приказы учреждены Филаретом Никитичем: дворцовый не позже 1620 года, другие – Разряд или Судный не позже 1622 и Казенный не позже 1625 года⁴²⁸.

Патриаршие приказы, учрежденные Филаретом Никитичем, явились довольно точным воспроизведением царских приказов, так что по своему устройству, отправлениям и всей вообще, своей организации, они почти ничем не отличались от последних; патриарх взял уже готовые учреждения и только применил их к духовному управлению. Котошихин, описавши царские приказы, замечает в одном месте: «а бывают у патриарха и у властей судныя дела в духовных статьях и смертях и в иных во всяких делах против того ж, что и в царском суде"⁴²⁹. Так как патриаршие приказы в своем общем устройстве были тожественны с царскими, то мы, при изображении общей организации патриарших приказов, нередко будем прибегать к аналогии приказов царских.

Патриаршие приказы были, после патриарха, высшие правительственные и судебные учреждения, в которые поступали все дела относительно управления и суда епархиального, а также все дела по управлению патриаршими землями и лицами, жившими на них. На решения патриарших приказов, подобно как и на решения царских приказов, допускалась апелляция в боярскую думу и к самому царю⁴³⁰. Они находились под непосредственным ведением самого патриарха, который назначал в них служащих лиц, требовал от последних отчета в деятельности, назначал им жалованье и определял доходы, – некоторые лица в патриаршие приказы назначались и царем⁴³¹. Патриарх сносился с приказами посредством указов, которые записывались в особую книгу и служили руководством для приказных чиновников при решении ими различных дел; через приказы он заведовал всеми делами по управлению епархией и имениями, чрез них же посылал свои распоряжения относительно общего церковного управления к епархиальным архиереям. Приказы, с своей стороны, делали все от лица патриарха, от его имени посылали все указы и распоряжения. Во время между патриаршества приказами заведовал митрополит Крутицкий, или, как еще его называют грамоты, владыка Сарский и Подонский, распоряжения которого носили название не указов, как распоряжения патриарха, но приказов. Состав служащих лиц, во всех патриарших приказах, был трех родов: одни занимались обсуждением, производством и решением, поступавших в приказ, дел; эти лица, заправлявшие всеми делами приказов, назывались судьями и избирались или из патриарших бояр, или из монахов. Обыкновенно, если в приказе было несколько судей, то одному из них всегда принадлежала большая власть и значение, нежели другим, которые уже назывались товарищами первого⁴³². Ко второму разряду лиц, служащих в приказах, принадлежали дьяки и подьячие, на которых лежало все письменное производство дел приказа, только подпись дьяка сообщала всем бумагам, исходящим из приказа, официальный характер. К третьему разряду принадлежали приставы, или недельщики, которые обязаны были, по очереди, день и ночь находиться в приказах и исполнять все поручения служащих в них лиц. На их обязанности лежало: позыв на суд обвиняемых и свидетелей, содержание под арестом обвиняемых, не отданных на поруки, приведение в исполнение судебных решений, относительно взысков и наказаний, доставка по принадлежности письменных распоряжений приказов.

Все служащие в приказах лица должны были ежедневно собираться, каждый в своем приказе, и заниматься в нем делами известное, определенное законом, время⁴³³.

Внутреннее устройство и характер делопроизводства, в патриарших приказах, были следующие: приказы, обыкновенно делились на повытья и столы, из которых к каждому был прикомандирован один старый подьячий, как начальник стола и несколько молодых, подчиненных старому. Все дела приказа писались на столбцах из простой бумаги, эти столбцы, обыкновенно, склеивались один с другим, при чем, для избежания подлога, на месте склейки, делалась помета дьяком. Вследствие именного указа 1699 года, Января 23⁴³⁴, о введении гербовой бумаги во все приказы, с 1700 года все дела патриарших приказов, как то: «вотчинныя и лавочныя и дворовыя и на людей крепости, и сделочныя записи и заемныя кабалы и челобитныя мировыя и челобитныя же о всяких делех и сказки» писались уже не на простой, а на гербовой бумаге⁴³⁵.

Самое производство дел в приказах происходило таким образом: истцы подавали судьям приказов, о предмете своего иска, приставные памяти; дьяки, получивши эти памяти, скрепляли их своими руками, затем записывали в книги и посылали за ответчиком пристава, чтобы тот представил судьям самого ответчика, или его жену, сына, или человека, который ходил по его делам. Когда ответчик доставлялся в приказ, то здесь, по нем и по истце, собирались поручные записи, чтобы они явились к суду в указанный им срок, который назначался или судьями, или избирался истцом и ответчиком, по взаимному соглашению. После того, как истец и ответчик, в назначенный срок, являлись на суд, истец подавал судье челобитную, просмотрев которую, судья спрашивал ответчика: готов ли он отвечать? И если он был не готов, то ему назначался срок для ответа, причем челобитной ему не читали, равно не давали ему ее и в руки. Если же ответчик говорил, что он готов отвечать, то ему читалась челобитная, против которой он должен был отвечать; начиналось судоговорение. Все это записывалось подьячим, который присутствовал на суде; к этой записи, по окончании судоговорения, истец и ответчик должны были приложить свои руки, – в случае их безграмотности, доверенные от них лица: затем они отдавались на поруки, что никуда не скроются, до выслушания окончательного решения дела. Между тем, подьячий, из подлинной записи судоговорения, делал краткую выписку о судном деле и передавал ее судьям, которые, на основании этой записи, и поставляли свои решения; если же они, почему либо, не могли решить какого дела, то отсылали его на рассмотрение бояр и царя⁴³⁶. Все, решённые в приказе, судные дела немедленно заносились подьячим в особую записную книгу, за подписью дьяка. Эта запись решённого дела в книгу происходила тотчас же, как кончался суд; в противном случае, подьячий мог вовсе не записывать судного дела и употребить в свою пользу судные пошлины⁴³⁷. Дела из одного приказа могли быть переносимы в другой, если какая-либо из тяжущихся сторон подозревала судей в недружелюбии к себе; впрочем, отвод судей дозволялся только до суда; если же челобитная, об отводе судьи, подавалась после суда, то она не имела никакого значения и приговор заподозренного судьи вступал беспрепятственно в силу⁴³⁸. Приказы патриаршие сносились между собою памятями, исключая Разряда, который посылал от себя указы. Дела в приказах решались всеми судьями вообще; если же, по каким-либо обстоятельствам, судей не было в приказе, дела решались их товарищами, при чем имена отсутствующих не вносились в приговор, но только имена их товарищей, которые решали дело⁴³⁹. В решении дел судьи патриарших приказов руководствовались, в делах духовных, собственно церковными правилами, решали дела «по священным правилом»; в делах гражданских и уголовных они руководствовались, так называемыми, градцкими законами, уложением, указами патриархов, составлявшими особую книгу, различными указами, присылаемыми из царских приказов и наконец выписками из решений прежних дел⁴⁴⁰.

Прежде чем перейдем к обозрению каждого патриаршего приказа в отдельности, считаю не лишним решить вопрос: сколько было патриарших приказов и какие именно; так как различные писатели, в решении этого вопроса, значительно расходятся между собою. Древняя вивлиофика упоминает только о трех патриарших приказах: Дворцовом, Судном и Разряде⁴⁴¹; Арх. Филарет признает только четыре патриарших приказа: Судный, или Разряд, Церковных дел, казенный и дворцовый⁴⁴²; г. Неволин – шесть приказов: Разряд, или духовный, церковных дел, казенный, дворцовый, судный и монастырский⁴⁴³; г. Иванов признает существование семи патриарших приказов: Разряд или судный, дворцовый, казенный, монастырский, духовный, печатный и церковных дел⁴⁴⁴. О времени п. Никона Сирийский дьякон Павел в «путешествии» писал: в ряду патриарших комнат находится семь палат, в коих сидят семь судей, со множеством дьяков; каждая палата назначена для известного рода дел: одна для чёрного духовенства, другая для белаго, третья для казначейства и пр. Во вторую палату являются, желающие быть священниками, со свидетельством от жителей околотка; патриарх дает им читать книги, каждому по очереди⁴⁴⁵ и пр. Если бы в приведенном свидетельстве под палатами разумелись отдельные приказы, то мнение г. Иванова, что патриарших приказов было семь, оказалось бы справедливым, но здесь под палатами, очевидно, разумелись не приказы, а отделения их, так как духовенство, например, белое и черное судились в одном приказе. Кроме того, другие соображения не дозволяют нам признать существования семи патриарших приказов. Монастырский приказ никак не может быть назван патриаршим, так как он был учреждением чисто светским, а не церковным. Котошихин говорит: «в монастырском приказе сидит окольничий, да два дьяка. А ведомо в том приказе всего московского государства всякой духовной чин митрополиты, и архиепископы, и епископы и монастыри, и попы во всяких делах, и со властелинских и с монастырских крестьян подати, и собирается тех податей в год больши 20,000 рублев; а расход тем денгам бывает против того же куды понадобится, что и из иных приказов, и куды царь раскажет»⁴⁴⁶. Патриарх Никон так отзывается о монастырском приказе: и без нашего архиерейского благословения от св. церкви и монастырей животы и поместья емлют и без архиерейского избрания епископы и архимандриты по их воле поставляются и по рассмотрению их посылаются, и на нас самих и весь преосвященный собор мирские люди судят, и называется тот суд монастырский приказ. Учрежден монастырский приказ, повелело в нем давать суд на патриарха, митрополитов и весь священный чин, – сидят в том приказе мирские люди и судят»⁴⁴⁷. Очевидно, что монастырский приказ не был церковным учреждением, но чисто светским; он стоял вне всякой зависимости и контроля патриарха, им распоряжался, исключительно, один царь, – следовательно, монастырский приказ никак нельзя отнести к числу патриарших приказов. Точно также, называемый у г. Иванова приказ книгопечатного дела и в официальных документах не называется приказом, а просто печатным двором: «на печатном дворе у дела книг печатных, быть Павлу, митрополиту сарскому и подонскому, а с ним кому великий государь укажет»⁴⁴⁸. Печатный двор существовал еще при митрополитах, вовсе не был каким-либо правительственным и судебным учреждением и потому не причислялся и не может быть причислен к патриаршим приказам. Если, таким образом, несправедливо мнение г. Иванова, что патриарших приказов было семь, то точно также не вполне справедливо и мнение преосвящ. Филарета, что их было только четыре, так как на деле их было пять: разряд, духовный, казенный, церковных дел и дворцовый. Что духовный приказ, опущенный пр. Филаретом, действительно существовал при патриархах, хотя и очень короткое время, на это мы имеем положительные данные, которые и приведем в своем месте.

Патриарх был духовною главою, и в известных отношениях, управителем всей Русской церкви; вместе с этим, он был епархиальным архиереем и наконец владельцем обширных населенных и не населенных земель, – которые принадлежали ему, как первому сановнику русской церкви. Сообразно такому положению патриарха, его управление должно было простираться на всю русскую церковь, на его епархию и на частные его земли и, таким образом, быть общецерковным, епархиальным и частно-владельческим. При учреждении приказов, как центров всего патриаршего управления, самое лучшее было бы держаться указанного разделения патриаршей власти, – одни из приказов назначались для общецерковного управления, другие для епархиального, третьи для управления патриаршими землями и лицами, жившими на них. На деле, это разделение патриарших приказов не было проведено во всей строгости, и именно, при их учреждении вовсе не было обращено внимания на различие между обще церковным и епархиальным патриаршим управлением, так что каждый приказ, заведовавший известною областью епархиального управления, в тоже время имел в своем ведении, какие-либо отправления, простиравшиеся на всю патриархию. Так, например, относительно судебной деятельности патриарших приказов: до 1675 года всякого чина московские люди, архимандритов, игуменов и вообще весь монашеский и священнический чин, митрополичьих, архиепископских и епископских детей боярских, во всех делах, требовали к суду в Москву в патриаршие приказы, где они «волочася долгое время проедалися и протори подымали с великими убытками», где «всякаго духовнаго чина людем бывало утеснение великое, и душевредство, и убытки, и волокита напрасная». В виду такого положения дел, собор 1675 года постановил не судить в патриарших приказах лиц посторонних епархий, «а велеть бити челом всякаго чина людем и искать судом, на кого доведется из духовнаго чину, митрополитом, архиепископом и епископом; а боляром и околничим, и думным и столником, и дворяном московским посылати своих стряпчих в город бити челом и искать ко архиереом... где кто в котором городе престол свой держит, – а будет по какому прилучаю, в каких делех, митрополичьи, архиепископьи и епископьи судии духовнаго чину людей не право станут судить, а Архиереи право в том деле не разсудят, и тем челобитчиком бити челом на Москве нам, святейшему патриарху, и о том указ будет смотря по делу»⁴⁴⁹. Таким образом, до 1675 г. судебная деятельность патриарших приказов простиралась, в известных случаях, не на одну только патриаршую область, но и на лиц, живущих в других епархиях: даже служилые люди епархиальных архиереев судились в патриарших приказах, лишь бы только в них внесен был иск на таких лиц. Это незаконное притязание патриарших приказов на право судить всех лиц, подведомственных собственно епархиальным архиереям, было уничтожено собором 1675 года, который, однако оставил за ним очень важное право, – принимать апелляции от лиц, недовольных судом местных архиереев, и перерешать таким образом все обжалованные дела, так что и после 1675 г. судебная деятельность патриарших приказов простиралась, по некоторым делам, на все вообще епархии. Тоже, что мы сказали о судебной деятельности патриарших приказов, можно сказать и об их деятельности административной, т. е., что она носила тот же двойственный характер, была вместе и общецерковною, и епархиальною. Если, таким образом, при учреждении патриарших приказов не было обращено строгого внимания на различие власти патриарха, как главы всероссийской церкви и как епархиального архиерея, то, с другой стороны, тут уже вовсе не было смешения епархиального управления с частновладельческим, патриаршими землями и лицами, жившими на них, как это было в архиерейском управлении, до последнего времени. В XVII веке архиерей уже ясно отличал свое частное от епархиального, а потому при учреждении приказов, для управления всеми патриаршими землями и лицами, жившими на его землях, был учрежден особый, так называемый, дворцовый приказ, не имевший уже никакого отношения ни к общецерковному, ни к епархиальному патриаршему управлению, так что все патриаршие приказы можно, следовательно, разделить таким образом: одни из них заведовали епархиальным и, в известных границах, обще-церковным управлением, это: Разряд, Духовный, Казенный и церковных дел⁴⁵⁰, другие, и именно дворцовый приказ, заведовал исключительно управлением патриарших земель и лиц, живших на них.

В ряду других патриарших приказов, по важности, обширности и разнообразию предметов своей деятельности, первое место принадлежит Разряду, или Судному Приказу, который был центром всего административного и судебного патриаршего управления, значение которого не ограничивалось одною патриаршею епархией, но простиралось на всю вообще русскую церковь, особенно по делам относительно веры, или собственно духовным и по делам общего церковного управления.

Ведению, патриаршего разряда подлежали следующие предметы:

1) Дела собственно духовные. На эту сторону деятельности патриаршего разряда, мы находим следующие указания: 1632 года в Никольский Карельский монастырь отправлен был поп Иван на покаяние за его вольнодумство и ересь, о чем отписку велено отдать в Патриаршем Разряде⁴⁵¹. В грамоте новгородского митрополита Киприана 1633 года игумену архангельского монастыря Варсонофию повелевается повсеместно отобрать и отослать в Москву уставы, напечатанные при царе Василие Иоанновиче, чернецом Логином, без патриаршего благословения, а отписку и книги и тем книгам роспись велено отдать в патриарший разряд⁴⁵². Грамотою из патриаршего разряда 1677 года повелевается новгородскому митрополиту Корнилию отобрать, из монастырей и церквей его епархии, харатейные книги, не употребляемые при богослужении и отослать их в Москву, в патриарший разряд⁴⁵³. Со времени появления раскола, все дела о раскольниках решались в патриаршем разряде. В «статьях о святительских судах, собранных по повелению п. Адриана», сказано: «а в патриарш разряде, по указам святейших патриархов и по делам, раскольником и противником церковным и новоисправным книгам и церковным догматом, которые в таких противностях по изветам исканы были в патриарш разряд, которые от противности своей обращалися к покаянию и вины свои приносили истинно, такие посыланы под начали в разные монастыри, а о иных отцам духовным приказано надсматривать, и собирания по них поручные записи, чтобы они впредь противности такой не держалися и с раскольниками не зналися, и ходили бы в церковь Божию, и имели бы отцев духовных, и исповедывались и по достоинству причащались Св. Таин от священников прихоцких, кто в котором приходе живет. А сущих таких противников, которые от противности к покаянию не обращались и в упорстве и в расколе стояли непреклонны ко истине, и такие из патриарша разряду отсыланы в Стрелецкий приказ и в иные приказы и в городы к воеводам ко градскому суду»⁴⁵⁴. Точно также, в инструкции п. Адриана поповским старостам повелевается, что если где «будет в городе и в селех и деревнях явятся раскольники чернецы... и станут в мирских домех жить, и христиан от православныя веры, своим злохитрством и учением сатанинским, совращать и безчинство какое чинить», то таким лицам должно сделать предварительный допрос, на десятильничем дворе, и о результатах допроса немедленно доносить в патриарший разряд⁴⁵⁵.

2) Ведению патриаршаго разряда подлежали различные дела по епархиальному и обще-церковному управлению: а) «Митрополитам, архиепископам, епископам, архимандритам, игуменам, протопопам и протодьяконам, которые посвящены будут святейшими патриархами, и игуменьями, которых благословит святейший патриарх, настольные подписные грамоты, строителям и келарям строительские грамоты даваны; b) о создании святых Божиих церквей патриарши области благословенные грамоты⁴⁵⁶; с) опись монастырей и всего монастырского имущества, которая производилась при назначении в монастырь нового настоятеля⁴⁵⁷; d) разряду подчинены были все десятильничьи дворы, в которых заседали поповские старосты, обязанные наблюдать за всем церковным благочинием и жизнью духовенства в их округах и о всем сколько ни будь важном обязанные доносить немедленно в патриарший разряд⁴⁵⁸.

3) Патриарший разряд судил все белое и черное духовенство, во всех делах: «архимандритов и игуменов и иноки, протопопов, священников и диаконов, и церковных причетников и их детей, игуменьи и инокинь, и весь церковный и монашеский чин во всяких делех судят (в п. разряде); а указ чинят святейшие патриархи по святым правилом»⁴⁵⁹. Согласно этому п. Адриан, в инструкции поповским старостам, говорит: «а будет который воевода попов и дьяконов и церковных причетников и мирских людей в духовных делах и по челобитью мирских людей в каких будет делах станут к суду к себе имать, и о том святейшему патриарху на того воеводу писать в разряд, не мотчав»⁴⁶⁰. Точно также оговоренные ворами и разбойниками попы и дьяконы «в татиных, и разбойных и убийственных делах» не предавались светским властям, но об этом немедленно доносилось в патриарший разряд и до указа патриарха оговоренных держали за крепким караулом⁴⁶¹. В случае нужды допросить какое-либо духовное лицо по делу, разбирающемуся в другом приказе, тот не мог требовать к себе и допрашивать его, но посылал память в патриарший разряд, где и снимался допрос с указаннаго духовнаго лица. «Архимандритов и игуменов и протопопов, священников и диаконов, и весь церковный и монашеский чип по памятен изо всех приказов в чем кого доведется допросить доложа святейшаго патриарха допрашивают»⁴⁶². В патриарший разряд поступали все жалобы и иски на духовных лиц от людей посторонних, живущих в Москве. «Всяких чинов люди, которые живут в Москве, бьют челом священнаго чину и на церковных причетников и всяких чинов на людей, в духовных и во всяких делах.... и по их челобитью по тех людей даваны судимыя и зазывныя грамоты»⁴⁶³. Таким образом, патриарший разряд судил все духовенство по всем делам: духовным, гражданским и уголовным, только иски между духовными лицами относительно церковных доходов, земель и угодьев, челобитья духовных на посторонних людей и посторонних на духовных, относительно земельных владений, разбирались и решались не в разряде, а в патриаршем казенном приказе⁴⁶⁴. Впрочем, право патриаршего разряда судить все духовенство, во всех делах не всегда принадлежало ему. Вследствие постановления собора 1667 года, о неподсудимости духовных лиц мирским судьям, в 1668 году был открыт новый духовный приказ с специальною целью давать суд, во всех делах, всем духовным лицам. Таким образом, право суда над духовенством, принадлежавшее патриаршему разряду до 1668 г., с этого времени было отнято от него и передано в другой приказ, и вся судебная деятельность разряда, с этого времени, ограничилась разбирательством и решением дел гражданских. «А в патриарше разряде (с 1668 г.), по указом святейших патриархов, дела о зауморных животах, по духовным и по рядным записям в вене, сиречь, о приданых животах, архиерейскаго суда, под разсуждением святейших патриархов, ведали патриарши бояря и диаки по прежнему исконному повелению»⁴⁶⁵. Так продолжалось дело до 1675 г., когда был закрыт духовный приказ и все дела, бывшие в нем, опять поступили в ведение патриаршего разряда, судебная деятельность которого, таким образом, была восстановлена в ее прежнем объеме, с тем лишь единственным различием, что прежде все дела о духовных лицах решались патриаршими боярами, в качестве судей, заседавших в приказе, теперь же, для разбирательства этих дел, назначен был особый приказный старец из монахов.

4. В патриаршем разряде ведались и судились все мирские лица по делам, которые предоставлены были ведению и суду церкви еще уставами первых христианских русских князей, Владимира и Ярослава. Сюда относились: а) суд и указ на людей всякого чина по духовным и по рядным записям; b) челобитья от жены, детей и родственников умершего о разделе оставшихся после него животов; с) об отношении родителей к детям: жалобы родителей на непослушных детей, на таких, которые обвенчаются без воли своих родителей; d) дела, по нарушению с какой либо стороны, обетов брачной верности; е) о насилии женам и детям; f) об оскорблении нравственности словом или действием; g) о незаконнорожденных детях; h) об усыновлении, побратимстве и получении наследства усыновленным; i) о душеприказчиках, которые, после умершего, берут за себя его жену; k) о рабах, которые обвиняют своих господ в разврате и насилиях; l) о рабах, которые, убежав от господ своих, постригутся, или наденут на себя монашеское платье и будут находиться на послушании; m) о рабах, которые, убежав от господ, женятся, и рабынях, которые, убежав, выходят замуж, или живут беззаконно; n) по обвинениям духовными отцами их духовных детей в непослушании и бесчинии; о) по челобитным священников на прихожан, что те не ходят в праздники и посты в церковь, не соблюдают постов и не имеют у себя духовных отцов; p) о делах брачных: «о беззаконных сродных и племянных и четвероженных и от живых жен женившихся»; «о разводе, кто женится в родстве, или в крестном братстве, или в кумовстве, или в сватовстве неправильно»; q) все дела о духовных завещаниях: «будет кто отходя сего света, напишет духовную, и той духовной без указу святейшаго патриарха не свидетельствовать и ничего по той духовной отнюдь не чинить, а писать о том ко святейшему патриарху к Москве в разряд»⁴⁶⁶. Обыкновенно, все духовные завещания поступали в патриарший разряд, для засвидетельствования и подписи их рукою патриарха; здесь, прежде всего, решался вопрос, правильна ли известная духовная, или нет; если все условия к признанию духовной правильною были, то она немедленно подписывалась патриархом и затем беспрепятственно приводилась в исполнение. «А которыя духовныя писаны неправильно, о управлении имений, или не пред многими свидетелями писана, пред сколкими указано в правилех, и таковыя духовныя святейшаго патриарха рукою не подписываются; а в животах чинят по правильному суждению» (т. е. уже не по духовной). Свидетельствование духовных отсрочивалось в том случае, если до свидетельства, или при самом свидетельстве поступало в приказ от родственников умершего спорное челобитье; тогда производился духовный «розыск», состоявший в том, что против спорного челобитья давались очные ставки, из которых и выводилось то, или другое решительное заключение о спорном завещании. Впрочем, если духовная была написана вполне правильно, то хотя бы относительно ее и было заявлено спорное челобитье, оно не принималось во внимание, духовная подписывалась патриархом, только к этой подписи обыкновенно прибавлялось, в таком случае, точное обозначение самой челобитной и причин, по которым она не принята во внимание. Что касается самого свидетельства духовной и признания ее несомненно подлинною, то это совершалось таким образом: духовного отца умершего, сидельцев при нем, свидетелей и писца, писавшего духовную, допрашивали: умерший был ли действительно тому попу сын духовный, и такую ли духовную велел писать умерший, какая предъявлена к свидетельству, был ли умерший при написании духовной в здравом уме, или нет, – что знают об этом свидетели и т. п. Когда на все предложенные таким образом вопросы получался от всех единогласный ответ, то их показания прописывались на духовной и на копии с нее, затем патриарх делал свою подпись на духовной и копии; первая за распиской отдавалась кому следует, последняя оставалась при деле. В патриаршем разряде свидетельствовались не только духовные завещания, но им же производилась еще оценка оставшегося, после умершего, имущества, а также и раздел его. Когда родственниками подавалась челобитная о переписке животов после умершего, тогда, по указу патриарха, в дом умершего посылались очередные протопопы и с ними старый подьячий, которым вручалась печать патриарха. Переписав все на лицо за-уморные животы, они оценивали их «по Христове евангельской заповеди», пригласив наперед торговых людей, и прикладывали затем протопоп и ценовщики свои руки к оценочной росписи, которая подавалась в приказ, а переписанное и оцененное имущество запечатывалось патриаршею печатью и оставалось или в доме, если кому было беречь, или бралось в приказ, «а о разделе тех животов указ чинить святейшего патриарха по святым правилом и по своему рассмотрению». Имущество умершего в Москве описывалось только вскоре после его смерти, если челобитье об этом заявлено не позже года, в противном случае «указано родственником умершаго таких за-уморных животов искать судом, кто в дому его и в животах останется; а по суду указ чинят чего доведется»⁴⁶⁷.

5. В патриаршем разряде хранились списки всех служилых патриарших людей; в него подавались челобитные от различных лиц, желавших поступить в число патриарших дворян; в него поступали указы патриарха о принятии челобитчика в число патриарших дворян, о даче им поместий и окладов или о лишении оных, – издавались общие распоряжения о патриарших поместьях и применялись к ним государственные законы о поместьях вообще⁴⁶⁸. В патриарший разряд посылал свои указы царь с различными распоряжениями по духовному ведомству; разряд, с своей стороны, если эти царские указы касались всего вообще церковного управления, рассылал от себя ко всем архиереям свои указы, с точным прописанием указа царского и с напоминанием о приведении его в исполнение⁴⁶⁹. К обязанностям патриаршего разряда относилось также наблюдать за точным отбыванием со всех церковных и патриарших земель военной повинности⁴⁷⁰, так что его деятельность, в этом отношении, вполне совпадала с деятельностью царского разряда.

Состав служащих лиц, в патриаршем разряде, был следующий: 1) царский боярин, выбиравшийся всегда из царских окольничих или бояр. Назначение его в приказ, равно и увольнение из него, зависело исключительно от царя, так что этот боярин являлся, при патриаршем управлении, представителем самодержавной царской власти. Все бумаги, поступавшие в приказ, писались на имя этого боярина и в патриарших грамотах обыкновенно говорится: «а отписку велети подать в нашем разряде государеву и нашему боярину» такому-то⁴⁷¹. Что касается того значения, какое он имел в патриаршем разряде, отношений, в каких он находился к патриарху, то об этом нет никаких прямых данных; но судя потому, что все бумаги, поступавшие в приказ, писались прежде всего на его имя, можно думать, что он был главным и первым лицом в приказе; вероятно, на его обязанности главным образом лежало: быть посредником между светским и духовным правительством в делах, которые касались церкви и государства. Как назначенный от царя и служивший в качестве его представителя, царский боярин не пользовался содержанием от патриарха и в его пользу не шли пошлины с различных дел, производящихся в приказе, по крайней мере его имя нигде не встречается в актах, в которых говорится о разделе с разного рода дел пошлин между лицами, служащими в приказе, вероятно, за свою службу при патриаршем управлении, он получал жалованье от царя. 2) После царского боярина следует собственно патриарший боярин, который хотя и назначался из царских чиновников, но утверждался в своей должности патриархом. В грамотах он обыкновенно поставлялся непосредственно после царского боярина, так что все бумаги в приказ писались на имя царского и собственно патриаршего боярина, и хотя последний по достоинству был гораздо ниже первого, но самое производство дел приказа вероятно лежало на нем одном, тем более, что он получал известные пошлины с производящихся в приказе дел. 3) До 1668 г. все дела, подлежащие ведению патриаршего разряда, обсуждались и решались, исключительно, заседавшими в приказе боярами, они один судили во всех делах все белое и черное духовенство, судей из духовных лиц в приказе вовсе не было. После закрытия духовного приказа в 1675 году и после восстановления круга деятельности разряда в прежнем объеме, как это было до учреждения духовного приказа, в разряде явилось новое лицо, занявшее место наряду с боярами, это так называемый «приказный старец», заведовавший целым отделением приказа, в котором судились во всех делах духовные лица, изъятые с 1667 г. из-под суда патриарших бояр. Приказный старец выбирался из архимандритов, или иеромонахов, назначался на должность самим патриархом, пользовался в приказе одинаковым значением с другими судьями-боярами и его имя в грамотах поставлялось наравне с последними⁴⁷². 4) Всем письменным делопроизводством приказа заведовали дьяки, на имя которых вместе с боярами поступали бумаги⁴⁷³. Дьяки помечали все входящие в приказ и исходящие из него бумаги, которым их подпись сообщала официальный характер, они же разделяли занятия между подьячими и наблюдали за деятельностью последних. 5) Подьячие Разряда, как и других приказов, разделялись на старых и молодых; первые заведовали различными столами приказа и имели всегда в своем распоряжении несколько молодых. 6) При приказе находилось несколько приставов или недельщиков, которые, по распоряжению приказа, ездили с приставными памятями, отдавали ответчиков на поруки, или держали их при себе под арестом и пр.

Служащие в приказе лица: боярин, приказный старец, дьяки, подьячие и приставы содержались за счет пошлин с различного рода дел, производящихся в приказе. Так, с судных дел между белым и черным духовенством и с дел, по жалобам мирских лиц на духовных, бралось на виноватом пошлин с рубля по гривне, из которых боярину шло пять денег, приказному старцу, которому приказано духовные дела ведать, тож, дьякам шесть денег, подьячим на приказ четыре деньги. «А будет по чьему челобитью, пошлется в который город, или уезд грамота, или память, или пристав с наказною памятью, а челобитчик в челобитье будет один, и крепостей в челобитье никаких не написано, и с таких грамот в Разряде емлется подписных пошлин по пяти алтын, и теми пошлинами пожалованы дьяки и подьячие; а будет в челобитье напишутся сколко человек по имяном, или в челобитье кто напишет взять на ком какой долг или иное что по крепости, и с таковых емлют пошлин со всякаго имени по пяти алтын, а с крепости потому ж по пяти алтын; а приставом хоженаго и езд, и за прокорм, и за пожелезное дается по уложению. С дел по духовным завещаниям брались, между прочим, такие пошлины: если в духовной оставшееся после умершего имущество и дома не оценены и находятся в Москве, то с таких духовных «с животов и дворов берут пошлины с рубля по два алтына по две денги», из которых патриарху шло шесть денег, дьякам тож, подъячим на приказ две деньги. Впрочем, если в духовной оставшееся после умершего имущество отказывается монастырям, или церквам в поминовение, то с таких духовных пошлин не бралось. Когда оставшееся имущество переписывалось от приказа, то с переписного имущества бралось пошлин с рубля по гривне; из них патриарху шло шесть денег, его боярину и дьякам тож, подъячим на приказ две деньги. «А в приставных памятях и в исковых челобитных за уморные животы описывать указано имянно, на сколько рублев искать, и как то судное дело вершится, и с того иску и с иных всяких исков на виноватом емлют с рубля по гривне, и теми пошлинами пожалованы приказные люди, и из того числа патриаршу боярину десять денег, дьякам шесть денег, подъячим четыре деньги»⁴⁷⁴.

После смерти последнего патриарха Адриана, 1700 года 16 декабря, последовал именной высочайший указ, в котором сказано, «что патриаршему Разряду более не быть, все находящияся в нем дела по искам и челобитным всякаго чину людей и духовенства белаго и чернаго, – все те дела и проводы и подъячих старых и молодых, у которых ныне те дела, отослать с теми делами в те приказы, в которых которые чины расправою ведомы, и впредь расправу чинить в таких делах в тех приказах; а кто на кого бил челом по духовным и по рядным и по иным каким крепостям в поместьях и вотчинах; и те дела отослать и ведать в поместном приказе». О пошлинных деньгах, имеющихся на лицо в приказе и еще не полученных с каких дел, повелевается «выписать в доклад именно». «А которые дела в патриаршем приказе были, и впредь будут в расколе, и в каких противностях церкви Божией и ересях: и те дела ведать преосвященнейшему Стефану, митрополиту Рязанскому и Муромскому»⁴⁷⁵. Указом 1701 года ноября 7 повелено монахов, попов и дьяконов по искам сторонних людей ведать в патриаршем духовном приказе; а для свидетельства и допросов требовать в московский судный приказ; к нему же на место разряда, отнесены все дела о зауморных животах, по рядным записям и новым сговорным росписям и духовным и иным всяким делам. Духовные же лица, всякого чина, на посторонних людей должны искать в тех приказах, каким подсудны ответчики⁴⁷⁶. В 1703 году, ноября 19 вышел указ «о свидетельстве духовных и завещательных писем в тех местах, где кто по судному ведомству состоит, а не в одном судном московском приказе, как прежде⁴⁷⁷. Таким образом, вместе с смертью последнего патриарха, прекратили свое существование и патриарший Разряд, более семидесяти лет бывший главным административным и судебным центром патриаршего управления, все подведомственные ему дела, область которых была так обширна и разнообразна, были распределены по другим приказам и ведомствам, как духовным, так и светским.

Некоторые из писателей отрицают самое существование патриаршего духовного приказа. Г. Неволин, отождествляя его с патриаршим разрядом, говорит: «патриарший разряд, иначе патриарший духовный приказ, существовал уже под своим именем, по- крайней мере, в первых годах XVII столетия»⁴⁷⁸. Преосвящ. Филарет, в своей истории русской церкви, вовсе не упоминает о существовании патриаршего духовного приказа⁴⁷⁹. Напротив, г. Иванов признает существование духовного приказа с 1667 года, за все время патриаршества и после уничтожения последнего⁴⁸⁰. Первое из этих мнений, отрицающее самое существование духовного приказа, как самостоятельного учреждения, решительно ложно; второе, признающее его существование за все время патриаршества, решительно неверно в последнем.

Что духовный приказ существовал как самостоятельное, отдельное от разряда, учреждение, хотя и за очень короткое время, на это мы имеем положительные данные. «В статьях о святительских судах, собранных по повелению п. Адриана, сказано: «в прошлом во 176 году, генваря во 2 день, великий господин, святейший Иоасаф, патриарх московский и всея России, указал послать в монастырской и во иные приказы памяти, чтоб архиереев, архимандритов и игуменов и священников, и диаконов и монахов, и инокинь и церковных причетников и их людей судить в духовном приказе властен, по повелению великаго государя, царя и великаго князя Алексиа Михайловича.... и по изложению всего освященнаго собора. И во 176, генваря в 4 день, против соборнаго изложения, в монастырский приказ, послана память, а в памяти написано: архиереов, архимандритов, и игуменов, и священников, и диаконов, и монахов и инокинь, и весь церковный чин и их людей мирским людем ни в чем не судити, а судити их во всяких делех архиереем, комуждо во своих епархиях, или кому повелят от духовнаго чипу, а не от мирских. И по указу великаго государя и по изложению святейших патриархов и всего освященнаго собора, на патриарше дворе, велено быть в духовном приказе судиями из Переславля Залесскаго, Горицкаго монастыря архимандриту, да Чудова монастыря келарю, да Стретенскаго собора протопопу, а по иных приказех архиереев, священническаго и иноческаго чину и их людей судити не велено. – А в патриарше Разряде, по указом святейших патриархов, дела о зауморных животах, и по духовным, и по рядным записям в вене, сиречь о приданых животах, архиерейскаго суда, под разсуждением святейших патриархов, ведали патриарши бояря и диаки по прежнему исконному повелению»⁴⁸¹. Таким образом, приведенными указами учреждается в 1668 году патриарший духовный приказ, обозначается круг его деятельности, назначаются в него служащие лица и ясно определяется его отношение к патриаршему Разряду, как учреждения вполне самостоятельного относительно последнего; очевидно, в виду этого, факт существования духовного приказа отрицать решительно нельзя.

Но если несправедливо мнение тех, которые отрицают существование духовного приказа, как самостоятельного от Разряда учреждения, то точно также несправедливо и мнение г. Иванова, что духовный приказ существовал во все время патриаршества, без перерыва, начиная с 1668 года. В тех же «статьях о освятительских судах, собранных по повелению п. Адриана», сказано: «а в 183 году, сентября в 18 день,... царь Алексий Михайлович и святейший Иоаким, патриарх московский и всея России указали: которые в патриарше духовном приказе дела ведали а расправою ведомы были, и те дела ведать в патриарше Разряде, а духовному приказу не быть; в патриарше разряде быть судиам Чудова монастыря архимандриту, да патриаршу боярину, да Симонова монастыря келарю, да диаком, и в патриарше разряде архимандриту и келарю судити освященный и монашеский чин и причет церковный, а мирских всяких чинов людей судити патриаршу боярину, с товарищи. А буде освященнаго и монашескаго чина учнет искати на освященном или монашеском чину какого дела, и им архимандриту и патриаршу боярину и келарю с товарищи, таковых людей судити вкупе»⁴⁸². Что приведенный указ п. Иоакима, 1675 года, о закрытии духовного приказа, действительно был приведен в исполнение, что действительно духовный приказ с 1675 года не существовал более, как самостоятельное от разряда учреждение, но составлял только одно его отделение, это подтверждается целым рядом свидетельств. В 1676 году патриарх повелевает подать отписку о переделке печей и постройке новой поварни в Кирилло-Белозерском монастыре для п. Никона, – в свой разряд Чудова монастыря архимандриту Павлу и своему боярину с товарищами⁴⁸³. В зазывной грамоте п. Иоакима 1678 года сказано: «а отписку велел подать и ему Андрею явиться в нашем разряде думному дворянину и боярину нашему Тимофею Петровичу Савелову, да духовных дел приказному старцу Иоасафу Конищеву, да дьяком нашим Ивану Калитину, Анисиму Озерову»⁴⁸⁴. Следовательно, в 1676 году в патриаршем разряде, вместе с патриаршим боярином, заседал чудовский архимандрит, а в 1678 году в нем был для разбирательства духовных дел приказный старец из монахов, – ясно, что в это время все духовные дела ведались в разряде, а не в духовном приказе. В 1694 г. архиеп. колмогорский и важский Афанасий спрашивал патриарха Адриана, как и какие дела ведаются в его патриаршем разряде: «писал ты, говорит патриарх, к нашей мерности просительно, как по древнему обычаю, в царствующем великом граде Москве, в нашем архиерейском разряде, чин и расположение всяких судимых дел духовных и земляных» и пр. Перечисляя затем различные дела, производящиеся в разряде и способ их производства, патриарх говорит: «а будет судятся священнический чин с священническим же или монашеским чином, или мирские люди судятся с священническим и монашеским чином, и с таких дел на виноватом емлют пошлин с рубля по гривне, и из того числа патриаршу боярину пять денег, приказному старцу, которому приказано духовныя дела ведать, тож"⁴⁸⁵. Таким образом, патриарх, отвечая на предложенный ему архиепископом официально вопрос об управлении, сделанный ему как главе церкви, в своем ответе прямо говорит, что дела духовные ведались только в патриаршем разряде, и что к ним приставлен был особый приказный старец, заседавший в разряде вместе с боярином. Очевидно, если бы духовные дела в 1694 г. ведались в духовном приказе, то патриарх, в таком случае, не мог бы говорить, что духовные дела ведались в разряде, что для их производства назначалось особое духовное лицо, под именем приказного старца. И если бы в то время действительно существовал, как самостоятельное учреждение, духовный приказ, заведовавший всеми духовными делами, то какой бы смысл имело присутствие в патриаршем разряде приказного старца, которому приказано духовные дела ведати? Г. Иванов говорит, что в приказе духовных дел судились в преступлении противу православия, рассматривались дела совести, а между тем в указе 1700 года 16 декабря, о закрытии патриаршего разряда, сказано: «а которые дела в патриаршем приказе (разряде) были, и впредь будут в расколе, и в каких противностях церкви Божией и в ересях: и те дела ведать преосвященнейшему Стефану, митрополиту рязанскому и муромскому»⁴⁸⁶, следовательно, все дела против православия ведались в патриаршем разряде, до самого его закрытия, а не в духовном приказе. Таким образом, патриарший духовный приказ, открытый в 1668 году, в 1675 году, указом патриарха Иоакима, снова был закрыт, как самостоятельное учреждение и все дела, какие производились в нем, снова перешли в ведение патриаршего разряда, который поэтому разделился на два отделения: одно для гражданских дел, другое дли духовных; в первом заседал патриарший боярин, во втором – приказный старец. Последнее отделение, после закрытия разряда, возведено было на степень самостоятельного приказа⁴⁸⁷, и духовный приказ снова был вызван к существованию.

Патриарший духовный приказ, за короткое время своего существования при патриархах, имел своею исключительной обязанностью судить все духовенство, как белое, так и черное, во всех делах. В нем заседал главный судия, избираемый из архимандритов и два его товарища – один келарь, другой протопоп, им придано было два дьяка и несколько подьячих. Духовный приказ, уже по самой краткости своего существования, не мог иметь большого значения; кажется, что особенно важных дел в нем и не производилось, по крайней мере, судия приказа церковных дел, архимандрит Антоний, в 1721 году доносил между прочим Синоду: «в бывшем патриарше духовном приказе важных дел как напредь сего не было, и ныне нет, но и тут, при оных делах был судия да при нем два дьяка»⁴⁸⁸.

В патриаршем казенном приказе сосредоточено было все финансовое управление патриаршей епархией; все сборы и повинности, поступавшие сюда с духовенства, церковных земель и прихожан, были распределены с большою точностью и определённостью; приказ знал, в каком приходе сколько было дворов у причта, сколько церковных земель и угодий, сколько и какие прихожане были при известной церкви и пр. и, сообразно с этим, он делал раскладку податей, до мелких подробностей определяя с чего и сколько брать пошлин. Точно так же с большою определенностью и тщательностью были обозначены все расходы поступавших в приказ денег: оброчные, например, деньги шли на один известный предмет, венечные – на другой, и проч., так что патриарший казенный приказ представлял из себя, по определенности строгой отчетности своих операций, образцовое, по тогдашнему времени, финансовое учреждение. Понятно, какое важное значение, вследствие этого, он должен был получить, с течением времени, для всего вообще тогдашнего финансового церковного управления. Прежде, все финансовое управление епархиями зависело только от благоусмотрения и личной воли святителей, и в значительной степени от добросовестности или недобросовестности их случайных многочисленных сборщиков податей. Прежде, каждый святитель облагал подведомственное ему духовенство податями по своему только личному усмотрению, или руководствуясь обычаем, который, в различных епархиях, был очень различен; его чиновники, собирая подати, дозволяли себе много лишних поборов, которые и без того были велики и обременительны, от чего финансовое управление каждой епархии страдало, обыкновенно, множеством злоупотреблений, которые крайне тяжело и неблагоприятно отзывались на благосостоянии и на всем вообще положении духовенства. В виду такого положения дел, п. Иоаким послал, чрез свой казенный приказ, грамоту к епархиальным архиереям, в которой, между прочим, писал: «ведомо ему, святейшему патриарху учинилось, что в некоторых епархиях прихоцких старых и новопостроенных церквей на попов и на церковных причетников дань накладывают и венечные пошлины и всякие окладные и неокладные денежные доходы сбирают с прибавкою, не против того, как дань накладывается и неокладные всякие денежные доходы собираются святейшаго патриарха в казенном приказе; и от того не равенства церковному чину и всяких чинов людям чинятся лишние убытки, и в народех смущение и ропот и ему, святейшему патриарху, челобитье». «И великий господин святейший кир Иоаким, московский и всеа Росии и всех северных стран патриарх, указал: всех митрополитов и архиепископов и епископов во епархиях их старых и новопостроенных приходских церквей на попов с причетники дань налагать и с пустовых церковных земель оброк и всякие окладные и неокладные денежные доходы в их архиерейские домы сбирать против тогож, как дани и оброки и всякие окладные и неокладные денежные доходы собираются его, святейшаго патриарха, в казенном приказе, чтоб от не равенства платежей впредь на архиерейские домы укоризны и святейшему патриарху челобитья и в народех смущения и ропоту не было; а почему святейшаго патриарха во области на попов и церковных причетников дань накладывается, и с них та, дань и с пустовых церковных земель оброк и всякие окладные и неокладные денежные доходы в казенном приказе собираются; и о том из указов святейшаго патриарха с грамотами послать к ним выписки в тетратехъ.... И потому святейшаго патриарха указу послать грамоты к архиереом»⁴⁸⁹. В силу приведенного указа п. Иоакима, выполнение которого было обязательно для всех архиереев, – различные подати, собираемые с епархиального духовенства и прихожан в пользу архиерея, во всех епархиях, сделались по размеру совершенно одинаковы; для всех архиереев при обложении ими пошлинами церквей, причтов и прихожан, служила образцом патриаршая область, даже обозначены были те статьи или предметы, на которые должны были расходоваться те или другие сбиравшиеся пошлины. При этом, очевидно, патриарший казенный приказ, со всем своим устройством и способом ведения дел, был для них образцом, по которому они должны были устраивать финансовое управление своими епархиями.

Патриарший казенный приказ ведал все денежные доходы, которые сбирались на патриарха с причтов, прихожан и церквей его епархии. Эти денежные доходы были двух родов: окладные и неокладные; под первыми разумелись подати, под вторыми разного рода пошлины. Первые сбирались 1) с дворов поповых по 4 деньги, с дьяконовых по две деньги, с дьячковых и пономаревых, с просвирниных и бобыльских, находящихся на церковных землях, по 1 деньге с двора; 2) с церковной земли пахатной и поросшей лесом, с чети по три деньги с одного поля; 3) с различного рода угодий – с сенных покосов, с копны по 2 деньги, с озер, с рыбных ловель в реках, с бортных ухожьев, с бобровных юн и с мельниц по гривне с угодья; 4) с приходских домов: в городах с воеводских, гостей, гостинной и суконной сотен по 6 денег с двора, с домов подьячих, лучших посадских людей, с старостиных и целовальниковых по 4 деньги с двора, с крестьян посадских средней статьи по 3 деньги с двора, с посадских и крестьян младших по 2 деньги, тоже с различных низших безпоместных служилых людей, с бобыльских вдовьих и задворных людей по 1 деньге с двора; 5) сверх указанного оклада собиралось заезда гривна; 6) с церквей за год десятильничего дохода 10 алтын; 7) казенных пошлин по 3 алтына по 4 деньги; 8) отвозных на приказ по 10 денег с церкви; 9) если при какой церкви не было причта, то церковные земли отдавались на аренду и с них платились в приказ определенные оброчные деньги за все время арендаторства. Неокладные доходы или пошлины, которые поступали в патриарший казенный приказ были следующие: 1) венечные пошлины с свадеб: с отрока, который женится на девке, 4 алтына, который женится на второбрачной, 6 алтын и т. д.; 2) с судных дел с иску с рубля по гривне, пересуду и правого десятка по 7 алтын по 2 деньги на виноватом; 3) с различного рода челобитных грамот с одного человека подписных и печатных 8 алтын 2 деньги и проч.; 4) с благословенных грамот, выдаваемых на построение церквей, по полуполтине с престола; 5) пошлины с разного рода грамот, выдаваемых по различным случаям священно и церковнослужителям: а) с благословенных, b) с настольных, с) епитрахильных и орарных, выдаваемых вдовым священникам и диаконам; d) с перехожих памятей; е) со всех ставленых грамот, подписываемых каждым новым патриархом; f) с новоявленных памятей дьячкам, пономарям и просвирням. С 1684 года со всех причтов собирались в царскую казну, так называемые, полоняночные деньги по 8 денег со двора, – каждый причт должен был сам доставлять их воеводам и приказным. В 1687 г. и. Иоаким, «милосердуя о попах и церковных причетниках», постановил, чтобы поповские старосты, вместе с другими пошлинами, сбирали и полоняночные деньги и доставляли их в патриарший казенный приказ, который потом передавал их в Ямской приказ, наведывавший сбором этих денег⁴⁹⁰.

Для раскладки и для сбора различных окладных и неокладных пошлин, патриарший казенный приказ имел в своем распоряжении особых чиновников. В 1667 году, псковский архиепископ жаловался п. Иоасафу, что в его епархии церкви, и при тех церквах причты и прихожане данью не обложены, и просил патриарха сделать распоряжение об обложении податями всех церквей, причтов и прихожан в псковской епархии, сообразно тому, как они обложены в патриаршей области. Отвечая на это заявление архиепископа, патриарх писал, что «в прошлом во 161 г., из нашего казеннаго приказу, посыланы великаго государя дворяне в нашу патриаршу область, во все городы и уезды и десятины, описывати в городех и уездех приходския церкви и во дворех церковников и церковную землю, пашню и сенные покосы и всякие угодья, и прихожан велено по именом писать, а описав те церкви писцы великаго государя данью складывали: с попова двора по 4 ден. »⁴⁹¹ и проч. Следовательно, из патриаршего казённого приказа, в известное время, посылались в патриаршую епархию особые чиновники, которые делали подробную опись всех церковных земель и угодий, домов, земли и угодий причтов, переписывали всех прихожан церквей и затем, сообразно сделанной описи, производили раскладку податей; самые описи отсылались в казенный приказ, где они составляли особую книгу и хранились для нужных справок⁴⁹². Для сбора окладных и неокладных пошлин, до 1675 г., посылались десятильники, избравшиеся из патриарших дворян или детей боярских, которые, два раза в год, объезжали свои десятины и сбирали требуемые пошлины, доставляемые ими в казенный приказ. Но так как десятильники дозволяли себе большие злоупотребления: «от них объявилося всякое безчиние, ко священному чину налоги и обругательство и убытки, сверх указных статей имели лишние сборы», то, по определению собора 1675 г., они были заменены поповскими старостами и закащиками⁴⁹³. Выбором поповских старост и закащиков заведовал казенный приказ; дело происходило, обыкновенно, таким образом: в начале сентября, собирались в город все священники, известного округа, и выбирали из своей среды, для сбора окладных и неокладных пошлин, «в старосты поповские попа добраго и пожиточнаго, которому-б в старостах поповских быть было за обычай, и в денежной казне верить было-б мочно»: в отдаленных от города местах, каждые десять церквей выбирали своего особого закащика, который и заменял собою поповского старосту; о выборе старост и закащиков, за собственноручною подписью избиравших лиц, сообщалось в казенный приказ. Выбранному поповскому старосте вручались, под росписку, «указныя всякия святейшаго патриарха грамоты и сии уставныя статьи (т. е. инструкция) и данным церквам и церковным землям окладныя книги и судныя вершеныя и невершеныя дела и всякия письма». С собранными деньгами и с записными книгами этих денег, поповские старосты, в сопровождении подьячего и провожатых, два раза в год, являлись в казенный приказ, где сдавали собранные деньги⁴⁹⁴.

Все пошлины, собиравшиеся сначала десятильниками, а потом поповскими старостами и поступавшие в патриарший казенный приказ, расходовались последним, на разные предметы: оброчные деньги с церквей и пустовых церковных земель, пошлины с венечных и новоявленных памятей, а также штрафные деньги, шли на домовые расходы. Казённые пошлины с церквей и пустовых земель и отводные деньги, собиравшиеся с церквей и венечных памятей, шли начальным людям и подьячим приказа. Десятильничьи сборы шли домовым патриаршим дворянам и детям боярским в третий год, кому, что святейший патриарх укажет. Пошлины с различного рода грамот и подписей шли патриарху и служащим лицам. Остатки от расходов домовой казны обращались в келейную, которою распоряжался сам патриарх, по своему усмотрению; она считалась уже собственностью патриарха, как частного лица, и потому не переходила к его преемнику, но расходовалась согласно его завещанию⁴⁹⁵.

Кроме финансового управления патриаршею областью, казенный приказ ведал и судил некоторые монастыри⁴⁹⁶, сообщал епархиальным архиереям о подчинении их ведению какого либо монастыря, зависевшего прежде от другого архиерея и сам получал донесения о приписке монастырей к патриаршему дому⁴⁹⁷. Он заботился о целости и не отчуждаемости всех вообще епархиальных церковных земель⁴⁹⁸, при постройке новых церквей заботился об их обеспечении. Он наблюдал, чтобы все подати платились попами вполне исправно; в противном случае, по его распоряжению, церкви запечатывались, попы отрешались от мест и на их место назначались другие⁴⁹⁹. Наконец, казенный приказ разбирал все иски между духовными лицами, относительно церковных доходов, земель и угодий, челобитные духовных на посторонних людей и посторонних на духовных, относительно земельных владений⁵⁰⁰.

Казенный патриарший приказ находился в ведении казначея, который обыкновенно был монах; кроме казначея в нем был один дьяк и несколько подьячих⁵⁰¹.

Если, рассмотренные нами, патриаршие приказы были правительственными учреждениями при патриархах, как первых духовных сановниках русской церкви, имели в виду или управление всею русскою церковью, на сколько она зависела от патриарха, или управление патриаршею епархией, так как патриарх был вместе и епархиальным архиереем, то патриарший дворцовый приказ является, в этом отношении, учреждением совершенно иного характера, отличным от всех других патриарших приказов. Этот приказ решительно не имел никакого отношения ни к делам общецерковного патриаршего управления, ни к делам патриаршей епархии, – в его исключительном ведении находилось управление всех патриарших земель и лиц, живущих на них, а также вся хозяйственная часть патриаршего дома. Если там патриарх является главою всей русской церкви и вместе епархиальным архиереем, то здесь он является богатым землевладельцем, который владея обширными землями, заботится об их благоустройстве, правильном управлении и выгодной их эксплуатации, для чего имеет у себя целое правильно организованное учреждение, специально назначенное для управления имениями.

Когда именно и каким образом основан патриарший дворцовый приказ, об этом решительно нет никаких сведений, – вероятно, немедленно по восшествии на патриарший престол Филарета Никитича, этот приказ, в первый раз, встречается в 1620 году: «лета 7129 октября в 12 день, бил челом великому государю, святейшему Филарету, патриарху московскому и всеа Русии князь Иван княжь Михайлов, сын Борятинской в его государстве, в дворцовом приказе, перед дворецким»⁵⁰² и проч.

Дворцовый приказ⁵⁰³, во всем, зависел от патриарха, который назначал в него различных должностных, лиц, распределял между ними занятия, определял им жалованье, препровождал к нему свои распоряжения, наблюдал за их исполнением и всем вообще ходом дел приказа. Он сносился с приказом непосредственно указами или через разряд: во время между патриаршества им заведовал митрополит Крутицкий.

Предметы ведения патриаршего дворцового приказа были следующие: управление патриаршими вотчинами, сбор различных с них податей, заведование патриаршим двором и всеми, жившими в нем, дворовыми людьми, суд и расправа над всеми жившими на патриарших землях.

К патриаршим вотчинам принадлежали, так называемые домовые патриаршие вотчины, земли домовых патриарших монастырей и земли, отданные в пользование патриаршим служилым лицам, преимущественно дворянам и детям боярским. Относительно земель первого рода, дворцовый приказ наблюдал за их обработкой, за находящимися в них хозяйственными учреждениями, за принятием новых крестьян, за населением пустопорожних мест, за внутренним бытом и управлением крестьянских общин, за раскладкой в них податей, правильным их сбором, за размежеванием земель, за их целостью и неотчуждаемостью и проч. В те вотчины, в которых была патриаршая домовая пашня, приказ назначал, так называемых, посельских старцев, которые брались по большей части из монахов, хотя иногда назначались и из светских лиц, они вели все хозяйство в указанных землях и давали отчет во всем приказе. В те же вотчины, где не было домовой пашни, дворцовый приказ посылал прикащиков из патриарших дворян, которые управляли определенными имениями, во всем зависели от приказа, действовали по его инструкциям и после, назначенного для них, срока службы, отдавали ему подробный отчет в своем управлении.

Ведению дворцового приказа подлежали домовые патриаршие монастыри. В них, указом патриарха из дворцового приказа поставлялись настоятели, которым давались отсюда наказы об управлении, определялось количество податей, которые должны были вносить монастырские крестьяне, количество доходов, права и обязанности монастырских прикащиков, иногда же, для управления вотчинами домовых монастырей, посылались патриаршие дворяне⁵⁰⁴.

Дворцовый приказ заведовал раздачею поместий патриаршим служилым лицам: дворецким, боярам, дьякам, и особенно многочисленным патриаршим дворянам. У Горчакова в приложении⁵⁰⁵ помещен «великаго господина святейшаго кир Адриана и всеа Русии и всех северных стран патриарха список его святейшаго патриарха дворяном и детем боярским поместным и безпоместным и дворовым верстанным поместным окладом и не верстанным». Из этого списка видно, что патриаршие дети боярские и дворяне разделялись, относительно поместной системы, на имеющих поместья, но не верстанных окладами, на верстанных окладами, но не имеющих поместий, и на таких, которые и поместий не имели и окладами были не верстаны. Всеми разверстками окладов патриаршим дворянам и детям боярским, а также раздачею дворовым хлебного жалованья, заведовал дворцовый приказ.

Все финансовое управление патриарших вотчин зависело также от дворцового приказа. В него поступали все продукты, получаемые с домовых запашек, вотчин, угодий, промысловых и хозяйственных заведений; все они шли на содержание патриаршего дома и на жалованье служащим в нем лицам. В него поступали все оброчные и пошлинные деньги с патриарших вотчин и имений, доставляемые прикащиками посельскими, и старостами крестьянских общин.

На патриаршем дворцовом приказе лежала обязанность вести всю хозяйственную часть патриаршего дома, доставлять из вотчин все необходимое для его содержания, заботиться о всяком «домовом наряде», напр. о ремонте старых зданий, о постройке новых, о покупке различных хозяйственных принадлежностей – саней, напр., колес, телег и проч., расписывать служащих в доме по их занятиям, выдавать им хлебное жалованье и проч.⁵⁰⁶.

Наконец, патриарший дворцовый приказ имел судебную власть над всеми патриаршими служилыми людьми и над всеми лицами, жившими на патриарших землях. Уложение говорит: «на патриарших приказных, и на дворовых людей, и на детей боярских, и на крестьян, и на всяких чинов людей, которые живут в патриарших в домовых вотчинах во всяких делех суд давать безсрочно на патриарше дворе, потому что, при прежних государех.... ни в которых приказех на них суда не давали. А судили их на патриарше дворе, что судныя дела слушает и указывает патриарх»⁵⁰⁷. До 1642 г. на всех лиц, подведомственных суду патриарха и других архиереев, можно было вчинять иски посторонним людям, только три раза в год в определенные сроки. Тогда, в 1642 году дворяне и дети боярские подали царю челобитную, в которой говорили, что архиерейские приказные люди и крестьяне, пользуясь назначенными сроками, от суда «отбиваются», надеясь на безнаказанность, обижают их крестьян, а между тем они сами, ради службы, не могут являться в Москву, в назначенные сроки, почему и просили царя давать суд на архиерейских и монастырских приказных людей, и крестьян бессрочно, с крестным целованием, а не с жеребьем, как прежде. Вследствие этой челобитной дворян и детей боярских повелено было на всех патриарших разных чинов людей суд давать бессрочно, что потом было подтверждено уложением⁵⁰⁸. Если посторонние лица могли вчинять иски на патриарших приказных людей и крестьян только в патриаршем дворцовом приказе, то наоборот «разнаго чину люди» и крестьяне, все иски на посторонних людей вчиняли не в дворцовом уже приказе, но в тех царских приказах, которым подсудны были ответчики, и если те, не сходя с суда, подавали на них, в тех же приказах, встречный иск, то в тех же приказах и судили патриарших людей⁵⁰⁹. Вследствие жалобы, поданной царю, патриархом Иосафом, в 1672 году, все иски патриарших людей, на сторонних лиц, велено ведать в одном поместном приказе⁵¹⁰. Таким образом патриаршему дворцовому приказу, в судебном отношении, подчинены были все служилые люди патриарха, все лица жившие на его землях, и землях домовых его монастырей; он судил их во всех делах гражданских и уголовных за исключением татьбы с поличным, убийства и разбоя⁵¹¹, и за исключением тех исков, которые между крестьянами разбирались посельскими и прикащиками, в домовых монастырях прикащиками монастырскими и настоятелями и наконец, за исключением исков, подававшихся на патриарших людей сторонними лицами, которые разбирались в тех приказах, которым подсудны были ответчики, или, как впоследствии, в поместном приказе. Самый суд, обыкновенно, производился дворецким с участием дьяка; они разбирали и выясняли все обстоятельства спорного дела и затем оно поступало к самому патриарху, который, выслушав доклад от дворецкого, постановлял тот или другой приговор⁵¹².

Впрочем, особенно в начале своей деятельности, дворцовый приказ вмешивался в область, совершенно ему не принадлежащую, ведал иногда такие дела, которые подлежали другим приказам, и которыми, впоследствии, он никогда не занимался. Так, в 1625 году патриарх писал своему десятильнику, игумену Сийского монастыря, Ионе, чтобы он везде в церквах его десятины отобрал все требники, в которых, в чине освящения богоявленской воды, сделано прибавление «и огнем», и повелевает отписку и роспись подать в дворцовый приказ, дворецкому Леонтьеву и дьяку Шипулину⁵¹³. В патриаршей грамоте 1628 года, в нижегородский печерский монастырь, о наказании дьячка Семейка, за найденные у него гадательные тетради, отписку об этом повелевается подать в дворцовый приказ⁵¹⁴. Точно также, в 1633 году, относительно стольника Колычева, сосланного в никольский корельский монастырь, отписку велено подать в дворцовый же приказ⁵¹⁵. Наконец, в 1647 году архимандриту горицкого монастыря, была послана патриаршая грамота, относительно почитания воскресных и праздничных дней, о чем отписку велено подать в дворцовом приказе⁵¹⁶. Нужно заметить, что указанные случаи являются единственными, какие мы имеем в этом роде, и суть, конечно, не более, как исключения, тем более, что они касались домовых патриарших монастырей.

Таким образом, дворцовому приказу принадлежала власть административная, судебная, финансовая и полицейская над всеми лицами, жившими в патриаршем доме и патриарших вотчинах, все управление патриаршими землями и всеми учреждениями в них.

Состав служащих лиц, в патриаршем дворцовом приказе, был следующий:

Ближайшим и непосредственным образом во главе дворцового приказа стоял дворецкий⁵¹⁷, который назначался в приказ или самим патриархом⁵¹⁸, или царем⁵¹⁹. На имя дворецкого, как главного лица, заведующего всем приказом, поступали указы, памяти и доклады от патриарха, других приказов и разных лиц, на его же имя подавались в приказе отписки об исполнении тех, или других предписаний патриарха и приказа, различные челобитные, докладные записки и пр. Обязанности дворецкого, по управлению приказом, состояли в том, что он непосредственно наблюдал за всем делопроизводством в приказе, о всем докладывал и давал отчет патриарху. Относительно управления патриаршими имениями, дворовыми и разными приказными людьми, обязанности дворецкого были те же, что и в митрополичий период, т. е. он заведовал всем хозяйством патриаршего дома, ведал и судил патриарших дворовых людей, назначал и поверял приказчиков, судил их, а равно и всех, живших на патриарших землях, – вообще ведению дворецкого подлежали все дела, которыми только заведовал дворцовый приказ. Содержание и жалованье дворецких определялось особым указом патриарха. В патриаршем указе 1699 года, из разряда в дворцовый приказ о жалованье дворецкому, сказано: «что шло дворецкому Дмитрею Сурмину, с подмосковных вотчин, с 8 сел по 1 рублю в выти, да по четверти хлеба, да по барану и всякие прикащичье доходы..., а что ему дворецкому Дмитрею дана была сенежская волость и брал с той волости уговорных вытных прикащичьих денег и хлеба и всяких мелких прикащичьих доходов по 80 р.... А что судие монаху Иосифу Булгакову, как он был судиею в дворцовом приказе, дано ему святейшаго патриарха жалованья, из казеннаго приказу по 50 р., да емуже судие шло с спаския волости с 39 вытей прикащичьи доходу, вместо хлеба и денег по рублю с выти, да прикащичьи мелкие доходы, да что ему же судие было с домовых вотчин и с приписных монастырей с 8761 двора по деньги со двора... а дворецкаго, Матвея Григорьевича Баскакова, святейший патриарх пожаловал против умершаго дворецкаго Дмитрея Сурмина, что ему Дмитрею шло с подмосковных ево святейшаго патриарха с 8 сел да с онежския волости денежной и хлебной и всякой обиход и прикащичьей всякой доход, и что ему же дворецкому даны были в житье село Сбоево, да в сельце Бухалове, и что дано судие монаху Иосифу Булгакову вместо того со всех своих святейшаго патриарха с домовых сел и деревень и с приписных домовых монастырей против переписных книг 186 г. с 8761 двора ему дворецкому Матвею Григорьевичу давать по 10 денег, да ему дворецкому Матвею к выше писанному своему жалованью пожаловал в дмитровском уезде домовое село Сбоево со всеми угодьи пожить, да ему ж, будучи удел в дворцовом приказе, с розыскных дел святейший патриарх указал брать из пошлин против указу, а с оброчных денег пошлинныя и подымныя деньги сбирать по прежнему»⁵²⁰. Таким образом, жалованья дворецким, как это видно из приведённого свидетельства, было, в различное время, не одинаково и зависело от воли и благоусмотрения патриарха, но, во всяком случае, оно всегда было очень значительно.

2) После дворецкого, в патриаршем дворцовом приказе, как и в других приказах, самое важное место занимали дьяки, которых имя, наряду с дворецким, встречается во всех бумагах приказа. Первоначально, в дворцовом приказе был один только дьяк, но с 1628 года их назначалось два, оба на одинаковых правах⁵²¹. На дьяках лежала письменная сторона дел; они составляли записки, доклады, различные бумаги, присутствовали на суде дворецкого и пр. Дьяки, непосредственно, зависели от дворецкого; с своей стороны они распоряжались всеми подьячими приказа, распределяли между ними занятия, наблюдали за правильным ведением ими дел и пр. Дьяки получали следующие доходы: а) известный процент, с так называемых, подымных денег, собиравшихся со всех патриарших сел и волостей и домовых монастырей, вотчин, с бобыльских и крестьянских домов; b) от сбора пошлин с судных дел и мировых; с) с отписных. Кроме этого, дьяки получали на прожитие поместья; так, после смерти дворецкого Сурмина, дьяку Борису Остолопову, дано поместье в пожить в сельце Бухолове, и это поместье велено передавать другим дьякам, которые будут после Бориса⁵²².

3) Дворцовый приказ делился, как и другие приказы на повытья или столы, из которых, при каждом находилось известное число подьячих. Подьячие разделялись между собою на старых и молодых или «с справою» и без «справы», т. е. с правою подьячие имели право делать свои пометы на различных документах, удостоверяя тем в их подлинности, – «справа» жаловалась молодым подьячим как награда и повышение. Подьячие определялись в приказ по челобитной, которая, за пометою дьяка, представлялась самому патриарху и тот, выслушав ее, давал свой указ, при чем поступивший отдавался на поруки⁵²³. Обязанности подьячих определялись тем повытьем, к какому они приписывались. При п. Иоакиме в дворцовом приказе было пять повытей: а) прихода, b) расхода, с) хлебных дел и домового всякого наряду, d) стряпческих дел, е) и поместных дел. При этих пяти повытьях находилось 13 человек подьячих, – пять старых, из которых, каждый заведовал повытьем и 8 молодых, подчиненных старым⁵²⁴. При п. Адриане, как это видно из одного его указа, разделение занятий между подьячими дворцового приказа было несколько иное⁵²⁵. Два подьячие должны были, исключительно, ведать дела «денежнаго приходу и расходу», под условием личной ответственности за нерадения и опущения. Все другие дела исключались из круга их обязанностей; от них строго требовалось, чтобы они непременно изготовляли приходорасходные книги в определенный срок – к Семенову дню, и чтобы в тот же день представляли их судье приказа. Все другие дела «домовые монастыри, челобитья разныя, ямския, полоняночныя и подымныя деньги», велено ведать по повытьям, сообразно росписи, представленной в докладной выписке, чтобы тем избежать спутанности и медленности в производстве дел, так как прежде дела запускались из года в год и нередко вовсе пропадали. С этою же целью «для приказной ведомости и скораго прииску и бережи» велено было завести записные погодные книги, которые должны были постоянно лежать на столах приказа. В эти книги вносились все вступившие в приказ дела, которые затем, того ж числа раздавались по повытьям, чем контроль над производством дел в приказе значительно облегчался. Записью в книгах должны были заведовать подьячие, от каждого повытья попеременно – по месяцу, а не один подьячий у всех книг, чтобы не было замедления постановки дел. Наконец, чтобы подобный порядок ведения дел в приказе был всем известен, велено было: «для подъяческаго памятнаго содержания и волостным и челобитчиком для ведения», сделать на особом листе роспись повытьям, за приписью дьяка и наклеить на столб в приказе. О жаловании подьячим, в приведенном указе, говорится: «с приема денежнаго и за справу и за отпись имать им подъячим сверх пошлиннаго сбору, по деньге с рубля, а больши того не имать и крестьян на Москве для взятков пзлишных отнюдь ничем не держать и не убыточить... с приему ямских и полоняночных денег имать для приказной отдачи и за отпись и за всю работу по деньге с рубля, а с обротчиков с московских и с берешковских за отпись и справку старому подъячему по десяти денег, молодым на подел по четыре деньги, а больши того с оброчников не имать, а с приему подымных денег отнюдь ничего не имать же, для того, что сбираются на весь приказ дьяком и им подьячим на раздачу».

4) Кроме подьячих, заседавших в самом приказе, были еще, так называемые, площадные дворцовые подьячие, такие подьячие были также и при разряде. Те и другие стояли при входе в приказы и ожидали просителей, предлагая им написать просьбу, письмо и пр., платою за что они и жили. Желая заработать кусок хлеба, они перехватывали челобитчиков друг у друга, дворцовые перебивали у разрядных, те у дворцовых, что сопровождалось шумом, ссорами, доходившими до драк, и разными бесчинствами. Чтобы прекратить все эти беспорядки п. Адриан повелел, чтобы разрядные площадные подьячие писали только те дела, челобитные, письма, рукоприкладства и проч., которые подлежали исключительно ведению разряда, а площадным дворцовым подьячим дела только этого приказа, чем отнимался повод к ссорам и дракам. С этою же целью судьям приказов велено было принимать и помечать только те челобитные, письма и пр., которые писаны площадными подьячими их приказа, в противном случае они не должны были принимать челобитных. За нарушение этих правил патриарх угрожает площадным подьячим жестоким наказанием и отставкой от приказа⁵²⁶.

5) К патриаршему дворцовому приказу принадлежали патриаршие стряпчие, которые были представителями интересов патриаршей кафедры при различных государственных учреждениях, посредниками в различных сношениях между патриаршими и государственными учреждениями⁵²⁷.

6) К патриаршему дворцовому приказу принадлежали еще дворяне, обязанные, в качестве приставов или недельщиков, исполнять различные поручения приказа. Указом 1702 года приказано домовых дворян патриарха, «которые по разбору и по разсмотру, за которыми есть поместья и которые служат с поместнаго окладу и недорослей росписать по четвертям по три месяца, кроме тех, которые отпущены на приказ без езду, а которые написаны по дворовому списку, и тех росписать по дневальнем, и дневать и ночевать им в крестовой, святейшаго патриарха, палате не отлучно⁵²⁸.

После смерти п. Адриана и прекращения с ним патриаршества на Руси, патриарший дворцовый приказ не прекратил, однако своего существования и даже по учреждении святейшего Синода. Внешняя его история, за это время, в коротких словах такова: 1701 года начальником и управителем его был назначен государем Мусин-Пушкин, который заменил собою для приказа власть и значение патриарха. Так как Мусин-Пушкин был вместе и заведующим монастырским приказом, то дворцовый приказ очень скоро стал в полную зависимость от монастырского, в большинстве случаев от него стал получать указы и распоряжения. Со времени учреждения коллегий, монастырский приказ в 1720 году был закрыт, и дворцовый приказ стал зависеть по доходам от камер-коллегии, по расходам от штат-контор коллегии, по судебным от юстиц-коллегии и пр. Со времени учреждения св. Синода патриарший дворцовый приказ получил название синодального дворцового приказа и находился под ведением св. Синода, хотя в его отправления, по-прежнему, продолжали вмешиваться упомянутые государственные коллегии. Затем, синодальный дворцовый приказ находился, некоторое время, опять в зависимости от вновь открытого монастырского приказа, потом до 1730 г. от учрежденной при св. Синоде коллегии экономии, а в 1738 году синодальный дворцовый приказ был уничтожен или слит с коллегией экономии.

Патриарший дворцовый приказ, со времени уничтожения патриаршества до учреждения святейшего синода, имел следующий состав: боярин, сначала Мусин-Пушкин, а потом Прозоровский, глава и управитель всего приказа. С 1702 до 1719 года место дворецкого было не занято, а потом дворецким был назначен Алексей Владыкин с правами, обязанностями и содержанием, как во времена патриархов. С 1716 года явилась в нем новая должность комиссара, обязанного, вместе ст. дьяками, ведать все дела приказа, докладывать их боярину, – он получал на свое содержание денежный и хлебный оклад. В нем было двое дьяков, как и прежде, с прежними обязанностями и содержанием, исключая подымных денег, которые были заменены определенным окладом. Подьячие оставались с теми же обязанностями, исключая площадных, которые были уничтожены. 1715 г. вместо подьячих явились 4 канцеляриста, 1 подканцелярист и 10 копиистов. Как и прежде при приказе были стряпчие и приставы с теми же обязанностями.

В указанный период, патриаршие земли постепенно отчуждались от патриаршего дома, пока наконец за ним, из всех бывших патриарших земель, стали считаться только те, которые находились в московской губернии и при домовых патриарших монастырях. Дворцовый приказ, по-прежнему, управлял всеми имениями патриаршего дома, назначал в них приказчиков, собирал подати и налоги; ему принадлежала в них власть административная, судебная. финансовая и полицейская.

Со времени учреждения святейшего синода состав лиц синодального дворцового приказа постоянно изменялся: вместо дворецкого назначается судия, вместо одного комиссара – два; дьяки переименовываются в секретари, уцелевшие старые подьячие – в канцеляристов. Приказ, по-прежнему, продолжал заведовать управлением бывших патриарших вотчин, только судебная его деятельность была ограничена, ибо крестьянам, приказчикам и людям других чинов, кроме духовных, велено было, в судных и розыскных делах, быть ведомым у губернаторов и только за управителями и приказчиками оставлено было право судить крестьян в тех преступлениях, в которых имели право судить своих крестьян все помещики⁵²⁹.

Учреждение патриарших приказов имело значение не для одной только патриаршей области, но и для управления всею вообще русскою церковью. Как прежде двор и управление митрополита служили образцом для всех епархиальных архиереев, так теперь образцом для них был патриарх. Как скоро он произвел реформу в управлении своей епархии, учредил приказы, то и прочие епархиальные архиереи немедленно последовали его примеру, и произвели туже реформу в своем епархиальном управлении и, таким образом, вместе с учреждением патриарших приказов, произошло изменение в управлении епархий всей русской церкви. Если патриарх, при устройстве своих приказов брал за образец приказы царские, то для епархиальных архиереев служили образцом, патриаршие приказы. Мы знаем, что епархиальные архиереи, не раз, обращались к патриарху с вопросами о том, как совершается управление в его приказах, чтобы и им управление своими епархиями, устроить точно таким же образом. Так, например, п. Адриан писал Афанасию, архиепископу колмогорскому и важскому 1694 года: «в нынешнем в 202 году писал ты к нашей мерности просительно, как по древнему обычаю, в царствующем великом граде Москве, в нашем архиерейском разряде, чин и расположение всяких судимых дел духовных и земляных, и пошлин по духовным, и с зауморных животов, и с грамот, и с памятей, и всяко елико имать управления христианскаго жительства, и с новых уставов и повелений, и каковым чином и образом всякие приказные приходы делятся приказным чиновным людем и подьячим, или Архиерею, чтобы тебе управляти во своей пастве люди правильно; и мы не презря твоего прошения.... послахом к тебе статьи, како тебе в твоей пастве в приключившихся делех всякаго чину людем чинити управление»⁵³⁰. Или, например, патриарх посылает из своего казённого приказа ко всем епархиальным архиереям выписки о том, какими и по скольку пошлин должны они вкладывать церковные земли и угодья, дома причтов и прихожан, и делает это с тем, чтобы все епархиальные архиереи следовали примеру патриаршей области, подражали в этом случае его казенному приказу, о чем прямо и говорит грамота патриарха: «оброк и всякие окладные и неокладные денежные доходы в их архиерейские домы сбирать против тогож, как дани и оброки и всякие окладные и неокладные денежные доходы сбираются его, святейшаго патриарха, в казенном приказе»⁵³¹. Таким образом епархиальные архиереи старались устроить свое управление по образцу патриаршему, о чем заботились и сами патриархи. И если прежде каждый архиерей, в управлении своею епархией, во многих отношениях, руководствовался своею только личною волею и благоусмотрением, от чего в управлении различными епархиями не могло быть строгого единства и однообразия, то теперь, с открытием во всех епархиях одинаковых правительственных учреждений, с одинаковою организацией, с одинаковым кругом и образом деятельности, все церковное епархиальное управление получило характер единства и относительной определенности и, вместе с тем, потеряло свой прежний частно-владельческий характер. Что у различных епархиальных архиереев существовали приказы, как и у патриарха, об этом сохранилось, в различных актах, очень много свидетельств⁵³², из которых, кроме того, видно, что, во всем своем устройстве, архиерейские приказы ничем не отличались от патриарших. Возьмем, например, новгородскую епархию. У новгородского митрополита, как и у патриарха, был свой разряд, который заведовал всем административным и судебным управлением епархии, именно: он избирал поповских старост, которые наблюдали в епархии за церковным благочинием, и обязаны были о всех делах, решение которых превышало их полномочия, доносить в разряд. В нем, как и в патриаршем разряде, свидетельствовались духовные завещания; он рассматривал дела о незаконнорожденных, о незаконных браках, дела о разводе⁵³³ и пр.; производителями всех приказных дел были светские служилые люди митрополита, по крайней мере до реформ после большого московского собора⁵³⁴. В казенный приказ новгородского митрополита, также, как и в патриарший, поступали все пошлины окладные и неокладные, т. е. подати с дворов, причта и прихожан, с церковных земель и разных угодий, казённые пошлины, десятильничьи и венечные, невечные и перехожие гривны и пр. В него, затем, доставлялись поручные записи о выборе закащиков; поповские старосты доставляли сюда священников, у которых не были подписаны настоящим архиереем ставленные грамоты, или которые пришли из других епархий, без отпускных грамот, или, если кто из вдовых священников п дьяконов служили без епитрахильных и стихарных грамот и проч.⁵³⁵. В Новгороде, также, как и в Москве, существовала тиунская изба или приказ. Он, как и патриарший приказ церковных дел, наблюдал, чтобы благовест в церквах был в указанное время, чтобы в церквах пение было чинное, наблюдал за порядком священников и дьяконов, во время крестных ходов, за жизнью и поведением духовенства, чтобы священники и дьяконы не таскались по кабакам и не пьянствовали, за благочинием молящихся при богослужении, за соблюдением постов и пр. Председательствующим в приказе было духовное лицо и при нем три выборные священника, для письмоводства в приказах назначались три дьячка выборных, или очередных, для рассылки разных бумаг и распоряжений приказа шесть человек пономарей⁵³⁶.

Таким образом, приказы не только существовали у епархиальных архиереев, но они устроены были по образцу патриарших приказов, с которыми, по этому, и сходны были, по своей организации и деятельности; вследствие чего архиерейское управление потеряло свой древний частно-владельческий характер и для всех епархий сделалось одинаковым, т. е. все епархиальные архиереи управляли своими епархиями чрез одни и те же учреждения, одинаковые по своему устройству и отправлениям, и, таким образом, то разнообразие, неопределенность и не устойчивость, которые необходимо сопровождали прежде архиерейское епархиальное управление, с учреждением приказов, должны были постепенно уничтожиться и замениться более определенным и постоянным.

В заключение нашего исследования постараемся дать ответь на вопрос: имело ли учреждение архиерейских приказов какое-либо существенное влияние на положение светских архиерейских чиновников? Ответ на этот вопрос получается отрицательный, так как учреждение архиерейских приказов нисколько не изменило положения светских архиерейских чиновников, ничего не прибавило и не убавило к их власти и значению, тем более, что низшее епархиальное управление осталось в прежнем виде, без всяких перемен. Если прежде, при архиереях, их бояре составляли при них нечто в роде нынешней консистории, – в которую поступали и где предварительно рассматривались все дела, относительно административного и судебного управления епархией, то теперь эту консисторию из бояр заменил собою архиерейский разряд, который сделался центром всего административного и судебного епархиального управления, при чем роль бояр ни сколько не изменилась, так как они сделались председателями в разряде, все дела, поступавшие в приказ, по прежнему, проходили чрез их руки. Мало этого, до 1667 года мы не видим, чтобы в патриаршем разряде присутствовали духовные лица, а между тем в него поступали дела и чисто духовного характера, так что предварительное рассмотрение и обсуждение этих дел, конечно, производилось не без участия архиерейских бояр. Только, после 1667 года дела, строго духовные, отняты были из-под ведения архиерейских приказных бояр – и переданы были, в патриаршей области, в ведение сначала духовного приказа, а потом особого «приказнаго старца» из монахов, заседавшего в разряде вместе с боярами, и судившего все белое и черное духовенство, по делам собственно духовным. Следовательно, учреждение приказов нисколько не уменьшило значения архиерейских бояр, по-прежнему все важнейшие епархиальные дела проходили чрез их руки, они по-прежнему, в качестве председателей в приказах, стояли во главе архиерейского управления, так что значение их, с учреждением приказов, не только не уменьшилось, но еще увеличилось. Тоже, что мы сказали о боярах, нужно сказать и о дворцовом председателе, в дворцовом приказе, и о дьяках всех вообще архиерейских приказов. – Значение этих чиновников, с учреждением приказов, если и не увеличилось, то во всяком случае нисколько и не уменьшилось, сравнительно с предшествующим периодом; их обязанности, власть и значение остались в существе те же. Что же касается низших чиновников при архиерейском управлении, каковы: десятильники, недельщики, приказчики и пр., то в их положении, правах и обязанностях не произошло, с учреждением приказов решительно никакого изменения; они совершенно остались тем же, чем были и прежде, и так продолжалось до самого уничтожения светских архиерейских чиновников после 1675 года.