Россия в Святой Земле. Документы и материалы: в 3-х тт. Том 2

Том 1 →

Содержание

От составителя

Русская Духовная Миссия в Иерусалиме

Второй том издания полностью посвящен истории Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (1847–1917). Публикуемые документы позволяют представить целостную картину жизни и наследия Миссии – в различных секторах ее деятельности, в совместных усилиях с иерусалимским консульством, константинопольским посольством, Императорским Православным Палестинским Обществом по укреплению русского духовного и политического присутствия в регионе. Выявлен комплекс источников по становлению и динамике системы землевладения и строительства РДМ в Святой Земле (храмы, монастыри, подворья), документально прослежена структура и персоналии управления Миссией, масштабы и источники ее финансирования в различные периоды. Вскрыт не исследовавшийся ранее аспект межведомственного сотрудничества и соперничества Министерства иностранных дел и Святейшего Синода. Впервые публикуется значительный корпус документов из недоступного прежде историкам Архива Русской Духовной Миссии в Иерусалиме.

Издание посвящается знаменательному для Миссии и всей Русской Палестины юбилею – 200-летию со дня рождения архимандрита Антонина (Капустина; 1817–1894), трудами и подвигом которого Россия и Русская Церковь и ныне продолжают молитву и служение в Святой Земле у Гроба Господня.

От составителя

Выпуская в свет второй том нового трехтомного издания «Россия в Святой Земле: Документы и материалы», хотелось бы сказать слова признательности всем оказывавшим помощь в этой работе. Низкий поклон:

– труженикам архивов, отделам рукописей библиотек и музеев, благожелательно и неустанно способствовавшим выявлению и подготовке необходимых для публикации источников;

– сотрудникам издательства «Международные отношения», выпустившего пятнадцать лет назад первое, двухтомное издание (М., 2000. Т. 1–2), и прежде всего благодарная память директору издательства, ныне покойному, Борису Петровичу Лихачеву;

– инициатору первого издания – директору Историко-документального департамента МИД, чрезвычайному и полномочному послу РФ Петру Владимировичу Стегнию;

– сотрудникам издательства «Индрик» и его директору, Кириллу Алексеевичу Ваху, потрудившимся при подготовке нового трехтомного издания.

Искренняя глубокая благодарность компании «СОЦИУМ-А» и лично заместителю председателя ИППО, доктору технических наук Игорю Рауфовичу Ашурбейли, без деятельного и заинтересованного участия которого невозможны были бы ни настоящее издание, ни весь задуманный нами многотомный проект «Россия в Святой Земле».

Русская Духовная Миссия в Иерусалиме

Приближались середина XIX века и с нею Крымская война, в раскатах которой расслышат – не все – вырывающийся на геополитическую поверхность глубинный гул сталкивающихся тектонических плит католико-протестантского Запада и православного Востока. Застарелые и вновь возникавшие перед Россией вопросы в Святой Земле и других странах библейского региона: сохранение имперского влияния в конкуренции с европейскими державами, укрепление канонических и духовно-культурных связей Поместных Церквей, гуманитарно-просветительная помощь местным православным общинам, духовная и материальная забота о ширящемся потоке русских паломников, – понуждали правительство Николая I искать инструмент эффективного – и неполитического – контроля и воздействия в арабских вилайетах Османской империи, традиционно именовавшихся в наших дипломатических документах по-церковному греческим Востоком, Иерусалимским, Антиохийским и Александрийским Патриархатами. Во исполнение перечисленных задач «мятущегося времени», куда как недостаточно тонкого и щепетильного для тесных форматов древних канонических норм, 11 февраля 1847 г. резолюцией императора «Быть по сему» на докладе министра иностранных дел графа К.В. Нессельроде была основана Русская Духовная Миссия в Иерусалиме – постоянное церковно-дипломатическое представительство России и Русской Церкви на Православном Востоке.

Это было начало. Окончился подвиг Духовной Миссии, как и всех российских учреждений в Палестине, в 1914 г., – прервался на взлете, с началом Первой мировой войны, под скрежет новой религиозно-цивилизационной сшибки. Через недолгие четыре года, с завершением военных действий, эвакуированные в Александрию члены РДМ вернулись в Иерусалим – но уже в совершенно новую историческую и политическую реальность. Святая Земля не входила более в исчезнувшую с карты мира Османскую империю, но пребывала под властью так называемого Британского Мандата, а связь ее с Россией и Русской Церковью после революции 1917 г. была утрачена на целый ряд десятилетий.

Многообразие трудов и служений Миссии в 1847–1917 гг., бесспорность ее значения и наследия при неординарности ее положения в административной структуре Российской империи – вот уже полтора века определяют чрезвычайный интерес темы для исторической и церковно-исторической науки. Итоги проделанной многогранной работы во многом еще не подведены и не осмыслены, хотя первыми летописцами Русской Палестины были еще современники «отцов-основателей».

1885 годом датируется неоконченная, оставшаяся в рукописи работа секретаря Императорского Православного Палестинского Общества В.Н. Хитрово «История Русской Духовной Миссии», публикуемая в настоящем томе. От задуманной монографии сохранились лишь две главы: первая, посвященная архимандриту Порфирию (Успенскому), и третья – об архимандрите Леониде (Кавелине). Разделы об истории РДМ в периоды начальствования епископа Кирилла (Наумова) и архимандрита Антонина (Капустина) также планировались Василием Николаевичем, но не были написаны. Первый пробел был частично восполнен книгой профессора Киевской духовной академии Ф.И. Титова¹ в 1902 г., второй, об Антонине, – биографическим очерком архимандрита Киприана (Керна) лишь в 1934 г.² Порфирьевский период во многом перекрыт изданной по инициативе Хитрово на средства ИППО «Книгой бытия моего»³ и последовавшим двухтомником П.В. Безобразова⁴. Немало потрудился над различными аспектами истории Миссии А.А. Дмитриевский, секретарь ИППО в 1906–1918 гг., чьи труды переизданы нами недавно в серии «Библиотека Русской Палестины»⁵.

В 1930-е годы в Иерусалиме издавался журнал «Святая Земля», интересный для исследователей как публиковавшимися историческими материалами, так и текущей хроникой РДМ⁶.

Первой и единственной до сих пор монографией, охватывающей всю дореволюционную историю Миссии, осталась кандидатская диссертация архимандрита, впоследствии митрополита Никодима (Ротова), защищенная в Ленинградской Духовной Академии в 1959 г., изданная в сокращенном журнальном варианте лишь после кончины владыки Никодима в 1979 г., а полностью – лишь к 150-летию Миссии в 1997 г.⁷ В книге, написанной тридцатилетним архимандритом, вполне проявились талант и точность церковного сознания, присущие будущему Председателю Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата. Огромной заслугой автора стало широкое использование документальных материалов Архива РДМ в Иерусалиме, практически вся книга была построена на архивных данных, впервые введенных в науку. Если учесть, что материалы миссийного архива до самого недавнего времени оставались недоступными не только для светских, но и для церковных историков, можно сказать, что монография владыки Никодима в течение многих лет была для исследователей незаменимым источником, что с благодарностью может засвидетельствовать автор настоящих строк. Ныне, в настоящем томе, документы, полностью или частично процитированные им тогда в книге, публикуются нами по архивным первоисточникам. Восполнена также не зависевшая от труженика-архимандрита известная односторонность источниковой базы: Никодим, к сожалению, не имел возможности пользоваться материалами светских отечественных архивов.

В последние годы наблюдается явственный прорыв в области изучения истории и наследия РДМ в Иерусалиме. Хотя монографии и большие исследовательские работы в данной области можно пока пересчитать по пальцам⁸, сфера документальных публикаций неуклонно расширяется⁹. В «Православном Палестинском сборнике» и других изданиях регулярно появляются серьезные авторские статьи по проблематике русского духовного присутствия в Иерусалиме¹⁰. Самой Миссией с 2012 года издается исторический альманах «Святая Земля» (вып. 1. Ч.1–2. Иерусалим, 1912; вып.2. Ч. 1. 1915)¹¹.

Среди руководителей и деятелей Русской Духовной Миссии известно немало выдающихся церковных дипломатов и ученых. Заметный след в истории Русской Церкви присутствия оставили византинист и востоковед архимандрит Порфирий (Успенский), доктор богословия епископ Кирилл (Наумов), историк Русской Церкви и монашества архимандрит Леонид (Кавелин), исследователь греческих рукописей, археолог и нумизмат архимандрит Антонин (Капустин). Есть и члены Миссии, прославленные Церковью в чине святых: при начальнике Порфирии состоял вторым иеромонахом Святитель Феофан Затворник, при последнем начальнике Леониде (Сенцове) – священномученик епископ Виктор (Островидов), тогда иеромонах...

В хронологическом порядке начальников Миссии расположены и материалы настоящего тома. Первый раздел содержит источники об учреждении и первом периоде деятельности РДМ при архимандрите Порфирии (Успенском) (1847–1854). Документы этого времени носят черты чрезвычайной, может быть даже чрезмерной осторожности, характерной в целом для внешнеполитических акций К.В. Нессельроде. Этими чертами характеризуются первые материалы раздела – от всеподданнейшего доклада 13 июня 1842 г. до инструкции МИДа первому начальнику Русской Духовной Миссии в Иерусалиме от 28 августа 1847 г.

Важнейшими документами раздела является отчеты (донесения) Порфирия, представленные в МИД по возвращении из первой иерусалимской командировки (1843–1844) и итоговый, по завершении работы Миссии в связи с началом Крымской войны. Последний документ оставляет двойственное впечатление, что типично для полуофициальных и даже официальных бумаг архимандрита (впоследствии епископа) Порфирия, который, по особенностям характера, не мог не придавать даже официальным текстам характерной “личностной” окраски, до сарказма и элементов юродства включительно. В целом, в оценке документа приходится согласиться с мнением такого авторитетного (и тоже очень “личного”) критика, как В.Н. Хитрово (см. его работу «История Русской Духовной Миссии»), считавшего, что деятельность Миссии в первый период (до Крымской войны) была малоуспешной, чтобы не сказать бесплодной. Поэтому столь большое место в официальном отчете начальника занимают такие случайные и посторонние, по сути дела, эпизоды, как “вставная новелла” о спасении им от расправы вифлеемского прелюбодея.

Положение серьезно изменилось при возобновлении деятельности Миссии после Крымской войны. Прежде всего, был повышен иерархический статус Миссии, во главе которой был поставлен епископ. После недолгого времени со смотринами кандидатов, МИД и Св. Синод сошлись на назначении в Иерусалим архимандрита Кирилла (Наумова), профессора и инспектора Петербургской духовной академии. Рукоположенный во епископа Мелитопольского Кирилл возглавлял Русскую Духовную Миссию в 1857–1863 гг. Документы этого периода составили второй раздел.

В эти годы развертывается деятельность по приобретению Россией собственных участков земли в Иерусалиме, на которых могли быть размещены не только сама Миссия, расширенная в своем составе, но и Троицкий собор, призванный стать главным русским храмом в Палестине, и подворья для пребывания русских паломников, и больница, и учрежденное в 1858 г. в Иерусалиме русское консульство, что повышало в целом удельный вес российского присутствия. К сожалению, указанный период характеризовался и резким проявлением статусной конкуренции и “подковерной” борьбы между представителями консульства и начальниками Миссии, что привело к неоправданному удалению из Иерусалима епископа Кирилла¹² и вслед за ним архимандрита Леонида (Кавелина) (1864–1865), материалы о котором представлены в третьем разделе.

Следующая и самая большая группа документов связана с деятельностью архимандрита Антонина (Капустина), дольше всех, почти тридцать лет, с 1865 до 1894 г. прослужившего в Иерусалиме. Мы сочли целесообразным выделить в отдельные тематические блоки источники, посвященные различным аспектам его наследия и связанные с наиболее активными его соратниками и корреспондентами. Мы имеем в виду документы, отражающие борьбу за сохранение Русской Духовной Миссии в Иерусалиме в 1878–1880 гг., переписку, связанную с научной деятельностью, нумизматическими и археологическими вкладами архимандрита Антонина в церковные и светские музейные собрания, письма к архимандриту Антонину члена Государственного Совета П.П. Мельникова (1870–1871), игумена Русского Пантелеимоновского монастыря на Афоне Макария (Сушкина), уполномоченного ППО в Одессе М.И. Осипова (1884–1894), документы о пожертвовании купцом А.В. Рязанцевым колокола для русской церкви на Елеоне (1883–1885). Отдельные разделы посвящены жизни и деятельности многолетнего соратника Антонина, члена РДМ игумена Вениамина (Лукьянова) и главного помощника архимандрита Антонина в создании Русской Палестины – драгомана РДМ, православного араба Я.Е. Халеби.

Документы, относящиеся к истории приобретения и закрепления антониновских недвижимостей, сосредоточены в специальном разделе «Наследие архимандрита Антонина». Имеются в виду описи движимого имущества храмов и подворий РДМ, составленные сразу после кончины Антонина, а также владельческая документация на земельные приобретения архимандрита.

Забота о сохранности святынь и удовлетворении религиозных потребностей паломников определила непредусмотренное инструкциями направление деятельности Миссии при архимандрите Антонине: приобретение земельных участков в Палестине и строительство на них храмов и подворий – преимущественно на спонсорские средства. Антонин становится основателем Горненского и Елеонского «скиталищ», как он называл их (от слова скит), – будущих женских монастырей, строителем – по собственным архитектурным проектам – подворий в Хевроне и Иерихоне, церквей на Елеоне, в Горнем и Яффе. Он прославился приобретением в собственность России таких важных библейских объектов, как Мамврийский дуб и «Гробница дочери фараона», а также археологическими раскопками: открытием византийских мозаик с надписями на Елеоне (1871), «Русской Галгалы» в Иерихоне (1873), Порога Судных Врат, через которые Христос шел на Голгофу, близ храма Гроба Господня (1883).

Документы позволяют проследить, как архимандрит Антонин с первых дней пребывания в Святой Земле начал планомерную, очень постепенную работу по созиданию того, что теперь мы называем по праву Русской Палестиной. Одной из задач его, помимо самих приобретаемых недвижимостей и их церковного и научноархеологического значения, было укрепление позиций Русской Духовной Миссии в Иерусалиме – в своеобразной конкуренции с деятельностью Палестинского Комитета и Палестинской Комиссии, также активно занимавшихся в начале 1860-х гг. покупкой земельных участков. Это был и в позднейшие годы наиболее простой и надежный путь усиления русского присутствия в Иерусалиме и на Ближнем Востоке.

Наиболее ранними в нашей подборке являются купчие на первые приобретения архимандрита в Палестине: участок в Бет-Джале (там будет со временем построены здания Бет-Джальской женской учительской семинарии ИППО с образцовой начальной школой при ней), от 27 марта 1866 г., и участок в Яффе, связанный по преданию с именем праведной Тавифы 1869 г. Самыми поздними – духовное завещание Антонина от 19 марта 1894 г. и так называемая «декларация» Якуба Халеби, предъявившего после смерти начальника РДМ в российское консульство полный список, в том числе лишь ему известных антониновских недвижимостей (от 2 апреля 1894 г.).

Палестинское «владельчество» Антонина отнюдь не находила поддержки в Петербурге. Более того, Святейший Синод в мае 1872 г. ставит вопрос не только о прекращении приобретений, но и об отчуждении уже имеющихся у Антонина владений. К счастью, МИД немедленно вмешивается, возражая против “отчуждения приобретенных уже на русские деньги земельных участков в Палестине, т.к. вопрос об этих приобретениях перенесен на политическую почву”. И Антонин продолжил свою работу.

Более того, земельные инициативы архимандрита понуждали к важным решениям российское внешнеполитическое ведомство. Дело в том, что российский МИД первоначально считал недостойным для себя подписать конвенцию о собственности, на чем настаивала Турция, что означало бы, по мнению российского посла в Константинополе Н.П. Игнатьева, «продать нашу честь за мнимое право покупать на свое имя (на чужое нам никто не мешает) клочки земли»¹³. Но прошло три года, и 8 марта 1873 г. посол подписал – практически по настоянию Антонина – столь долго отвергаемую конвенцию. В письме от 30 марта 1873 г. Игнатьев писал: «Надеюсь, что вы, многоуважаемый отец архимандрит, убедились наконец в готовности моей делать все возможное, чтобы вам угодить. “По щучьему велению и по моему прошению” право недвижимой собственности русских подданных в Турции разрешено, несмотря на встреченную мною оппозицию в Петербурге между нашими консулами и милыми “знахарями” Востока, упорно державшимися мнения, что несравненно достойнее было с нашей стороны не подписывать протокола, нежели принять для русских права, предоставленные другим иностранцам»¹⁴. Антонин получил возможность оформить приобретенные ранее земельные участки на собственное имя.

Второй случай, когда архимандриту удастся переломить волю МИДа – спасение самого существования Миссии. Сразу после отставки посла Игнатьева, покровительствовавшего Антонину, и по возвращении Русской Миссии в Святую Землю по окончании русско-турецкой войны 1877–1878 гг. – новоназначенный консул Н.А. Иларионов поспешил с донесением в инстанции о целесообразности преобразовании РДМ Иерусалиме в «консульскую церковь». С помощью высоких петербургских единомышленников (В.Н Хитрово, адмирала Е.В. Путятина, К.П. Победоносцева) Антонину удалось «дойти» за поддержкой до самой императрицы Марии Александровны. Решение было остановлено, архимандриту было обещано, что его «более не тронут».

К 1880-м гг. русское консульство в Иерусалиме осознает постепенно выдающееся значение приобретений Антонина. Искренним восхищением продиктовано донесение консула В.А.Максимова послу в Константинополе от 8 октября 1883 г. «Я был бы счастлив, – пишет Максимов, – если бы Ваше Превосходительство на основании вышеизложенного благоволили прийти к мнению, что приобретения о. Антонина не могут вызвать какие-либо затруднения для нашей политики в турецкой империи, и что они не только полезны для наших поклонников в Святой Земле, число которых ежегодно увеличивается, но и послужат русскому делу здесь по отношению усиления нашего нравственного и образовательного влияния».

В связи с вопросом о будущем антониновской собственности возникает третий казус противостояния и «победы» архимандрита. Этот вопрос в течение ряда лет вызывал нешуточную напряженность в отношениях начальника Русской Духовной Миссии и представителей российской дипломатии. Последние, как в Иерусалиме, так и в Петербурге, настаивали на скорейшем переоформлении архимандритом Антонином его недвижимостей на имя Русского Правительства или его непосредственного представителя на месте – иерусалимского консула. Между тем, сделать это было в рамках турецкого правового пространства весьма непросто. К тому же, скажем честно, Антонин и не очень торопился передавать свою землю в светские инстанции, справедливо опасаясь, что это в любое время может стать концом его собственного пребывания в Палестине. Невозможно было перевести их и на имя Святейшего Синода. Нетерпение и негативна я реакция консульства ярко проявляется в ряде донесений консула Д.Н.Бухарова.

К началу 1889 г. Антонин приходит к решению оформить свои недвижимости с помощью шариатского понятия вакуфа – передачи земли в бессрочную собственность религиозных организаций. Его поддержал К.П. Победоносцев (см. отношение обер-прокурора к министру иностранных дел Н.К. Гирсу от 26 января 1889 г.). 12 сентября 1889 г. акт об учреждении вакуфа архимандритом Антонином был утвержден иерусалимским судьей. В него вошли шесть главных земельных владений, записанных на имя Антонина: Елеонский участок (там ныне Русский Вознесенский монастырь), Силоамский – с упомянутой «Гробницей дочери фараона», Иерихонский (возвращенный в январе 2000 г. в собственность Московского Патриархата), Горненский (там сейчас женский Горненский монастырь), Хевронский, со знаменитым Мамврийским дубом (также возвращенный ныне Московскому Патриархату) и Яффский – с церковью святого апостола Петра и праведной Тавифы. В завещании, составленном за пять дней до смерти архимандрита Антонина, 19 марта 1894 г., «все приобретенные на его имя земельные участки, без исключения, как помещенные в акт вакуфа, так и не помещенные в этом акте», архимандрит завещал в собственность Святейшего Синода.

Документы, связанные с деятельностью генконсула А.Г. Яковлева по закреплению за Россией земельных владений Антонина, не вошедших в состав вакуфа, мы также сочли необходимым выделить в особый раздел.

Летом 1894 г. Яковлев, тогда еще второй драгоман посольства в Константинополе, был направлен в Иерусалим со специальной целью – исследовать и упорядочить владельческую документацию по всем недвижимостям покойного о. Антонина. В донесениях от 19 и 26 сентября 1894 г. он сообщает в Константинополь подробные сведения о состоянии и доходности земельных участков, вошедших в состав вакуфа. По обычной своей манере, Яковлев сводит результаты своего анализа в таблицу. Им составлен также первый поименный список насельниц Русской женской общины в Горнем – будущего Горненского монастыря. 12 июня 1895 г. послу А.И. Нелидову в Константинополь направляется донесение о недвижимостях, не вошедших в состав вакуфа. Доклады Яковлева и сегодня остаются наиболее надежным и информативным источником по истории вакуфной и невакуфной собственности Антонина в Святой Земле.

Не ограничиваясь владениями Русской Духовной Миссии, А.Г. Яковлев, по указанию А.И. Нелидова, приступает к “Описи всех русских недвижимостей в Палестине и Сирии”. Здесь, в табличном виде, представлены данные о пятидесяти объектах русской собственности в Святой Земле. По мере получения документов, укреплявших те или иные участки за Русским Правительством или за председателем ИППО великим князем Сергием Александровичем, к описи делались дополнения. Назначенный в 1897 г. генконсулом в Иерусалим, А.Г. Яковлев проявил себя как заботливый хозяин, входивший не только в вопросы землевладения, но и внутренней духовной жизни Русской Палестины. Ему принадлежит черновой проект “Правил”, т.е. упрощенного устава, для монахинь Горненской обители. К 1899 г. им практически завершена работа по приведению в порядок владельческой документации на земельные владения Русской Духовной Миссии. При этом нередко генеральный консул входил и в подробности историко-научные – разъясняет, например, археологическое значение древнееврейской гробницы на участке “Хакурет-уль-Баядер”. На юридическое оформление недвижимостей, завещанных Антонином Святейшему Синоду, последний выделил А.Г. Яковлеву 14 тысяч франков. Последними по времени участками, переведенными А.Г. Яковлевым на имя председателя ИППО Великого Князя Сергия Александровича были участок Рас-Она, на склоне горы в окрестности Бет-Джалы, и упомянутый Хакурет-уль-Баядер в деревне Силоам.

Следующие разделы нашего тома составляют документы, освещающие деятельность Миссии при преемниках Антонина – архимандритах Рафаиле (Трухине) (1894–1899) и Александре (Головине) (1899–1903). В отдельную группу выделены материалы о ремонте храмов и подворий Русской Духовной Миссии в Иерусалиме в 1895–1902 гг.

В заключительный раздел включены документы, посвященные трудам последнего предреволюционного начальника РДМ архимандрита Леонида (Сенцова) (1903–1918). С его назначением в Иерусалим в 1903 г. дело Антонина нашло достойного продолжателя. Уже в августе 1904 г. он обращается в Святейший Синод с ходатайством о разрешении построить храм у Дуба Мамврийского, на участке, приобретенном архимандритом Антонином. К леонидовскому периоду относятся выделенные в небольшие блоки история учреждения вакуфа монахини Евпраксии (Миловидовой), впоследствии первой игумении Русского женского Елеонского монастыря, а также эпопея, связанная с приобретением русскими афонскими иноками в 1904 г. развалин Лавры преподобного Харитона Исповедника, переданных затем в управление РДМ.

В 1913 г. Леонид добивается освящения русского храма во имя Илии Пророка на горе Кармил, в Хайфе. Продолжая традиционную, восходящую еще ко временам епископа Кирилла, линию на независимость деятельности Русской Духовной Миссии, Леонид, с помощью ИППО, ходатайствует перед МИДом о последовательном разграничении функций РДМ, Генконсульства и Палестинского Общества (постановление Поместного Собора по докладу архимандрита Леонида, август 1918 г).

Наиболее богат содержанием итоговый «Отчет по ревизии состояния Миссии», проводившейся в Иерусалиме в самый канун Первой мировой войны помощником Управляющего контролем при Святейшем Синоде М.В. Дьяконовым. Отчет содержит обобщающие данные о штатах, ресурсах, храмах и недвижимостях Миссии за все время ее существования 1847–1914 гг. В приложении к отчету даны списки объектов недвижимости, принадлежащих Русской Духовной Миссии, по четырем категориям: 1. участки, вошедшие в 1889 г. в вакуф архимандрита Антонина (6 объектов); 2. участки, купленные Антонином, но не вошедшие в его вакуф (8 объектов); 3. участки, приобретенные архимандритом Леонидом (16 объектов), и 4. вакуфы монахини Евпраксии (М.В. Миловидовой) и И.Г. Силаевой. Итого, состав владений Русской Духовной Миссии включал, по данным на август 1914 г., 32 участка, 6 храмов, 2 монастыря (Горненский и Елеонский), 11 подворий и несколько молитвенных домов.

После Первой мировой войны и событий 1917 г. связи Миссии с Россией и Русской Церковью, как мы уже говорили, были надолго прерваны, церковные учреждения и недвижимости в Палестине находились в юрисдикции РПЦЗ, много сделавшей для сохранения российского наследия. В 1948 г. в Иерусалиме возобновила свою деятельность РДМ Московского Патриархата, но это уже материал для другого тома.

Особняком стоят помещенные в приложении материалы, принадлежащие авторитетным авторам различного времени, светского и духовного чина, размышлявшим о назначении и судьбах Русской Духовной Миссии в Иерусалиме – архимандриту Антонину (Капустину), В.С. Неклюдову и В.Н. Хитрово.

Основой использованного корпуса документов являются материалы Архива внешней политики Российской империи. Источники по истории РДМ содержатся в фондах Греческого стола (ф.142), Посольства в Константинополе (ф.180, оп. 517/1 и 517/2) и др. Более всего их хранится в фонде Палестинского Общества (ф. РИППО, оп. 873/1–13). Ряд публикуемых документов извлечены из фондов Св. Синода (РГИА, Ф. 796. Канцелярия Св. Синода; Ф. 797. Канцелярия обер-прокурора Св. Синода; Ф. 832. Митрополит Филарет (Дроздов)), НИОР РГБ (Ф. 148. Архимандрит Леонид (Кавелин); Ф. 188. А.Н. Муравьев; Ф. 213. Оптина Пустынь), ОР РНБ (Ф. 253. Фонд А.А. Дмитриевского), Института рукописей Национальной библиотеки Украины им. В. И. Вернадского (Ф. ХIII, Ф. 175). Всем сотрудникам указанных архивов выражаем сердечную благодарность.

Особо следует подчеркнуть, что в 2008 г. составителю Н.Н. Лисовому и его сотруднице Р.Б. Бутовой удалось поработать в архиве Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, причем мы были в нем едва ли не первыми из светских исследователей (после греческого историка К.К. Папулидиса). Это позволило выявить множество новых документов, обогащающих картину деятельности РДМ и жизни русской колонии в Палестине. Если сравнить состав документов второго тома двухтомника «Россия в Святой Земле» 2000 года (в первом издании том 2 также был полностью посвящен истории РДМ), легко видеть, что второй том настоящего издания переработан существеннейшим образом. Значительную часть публикуемых документов по-прежнему образуют материалы Архива внешней политики Российской Империи (236 документов), но доля их в общем содержании составляет лишь 37%. Это обусловлено прежде всего большим поступлением источников из архива РДМ (290 документов, более 45% общего состава). По существу, содержание тома более, чем на 80% обеспечено двумя фондохранилищами: Архивом внешней политики Российской Империи в Москве и Архивом Русской Духовной Миссии в Иерусалиме.

Если бы настоящее наше трехтомное издание «России в Святой Земле» вышло, как планировалось, в 2011 г., сказанными словами можно было бы ограничиться. Мы работали в 2008 году с материалами архива, упорядоченного И.И. Спасским (ум. 1932) в результате инвентаризации 1920-х годов¹⁵. Какие-то принципы организации хранения дел восходили, возможно, еще к архимандриту Антонину, о чем позволяют думать нередкие заметки о поисках нужного источника в дневниках архимандрита. В какой мере эти «архивные» скорее привычки Антонина сохранились или использовались позднейшими начальниками РДМ и тем более И.И. Спасским, сказать трудно. Опись Спасского для своего времени имела определенные достоинства, обеспечивая во всяком случае сохранность документов: заголовки и номера архивных дел совпадают в работах архимандрита Киприана (1934) и митрополита Никодима (1959). Но недостатки принятого «упорядочения» сильно усложняли работу исследователя: в большинстве случаев при формировании дел не были соблюдены ни хронологический, ни предметный, ни персональный принципы. Не выделены фонды, листы дел не пронумерованы. В одной папке могли находиться рядом документы самого различного времени и происхождения.

В последние годы (с 2012 г.) сотрудницами Архива РДМ и прежде всего инокиней Магдалиной (Корниловой) проделана огромная и сложная работа по новой инвентаризации с полным переструктурированием всего фонда с последующим изменением всех выходных данных (номеров описей, дел и листов). Не имея, к сожалению, возможности уточнить и исправить выходные данные документов Архива РДМ, включенных в наше издание, оставляю номера описей и дел (с примечанием: «листы в деле не нумерованы»), как они были представлены в архиве, когда мы с ним работали. Между тем, ценность впервые публикуемых в томе источников чрезвычайна, о чем может судить читатель.

Сохранение и преемство традиций и основных направлений деятельности Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, несмотря на смену правительств и режимов – при царе, при советской власти, при демократической и постдемократической России, с одной стороны, и равным образом, при турках, при англичанах, при государстве Израиль, с другой – невольно заставляет задуматься, в чем сила подобного преемства. Кому-то может показаться странным, но восстановление Русской Духовной Миссии в Святой Земле как учреждения Московской Патриархии в 1948 г., как и ее основание в 1847 г., вновь было делом государственной политики. Частью той же государственной политики были и первый визит Святейшего Патриарха Алексия (Симанского) в Иерусалим в победном мае 1945 г., посещение Миссии Президентом В.В. Путиным в апреле 2005 г., визит Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Святую Землю в связи со 165-летим РДМ в ноябре 2012 г.

Означает ли это возрождение – в новых исторических условиях, в новой социальной и геополитической реальности – прежнего «иерусалимского вектора» русской духовной геополитики? Во всяком случае, даже если этого не сознавали иногда руководители советской и российской внешней политики, может быть, не все сознают и сегодня, речь по-прежнему шла и идет о свидетельстве Русской Церкви, а через нее – Православной России (даже если и не помнящей, в статистическом большинстве своих грешных чад, что она православная!), скудеющему верою и благодатью современному миру.

Новые грани обрел и «канонический эксперимент», связанный с историей Русской Духовной Миссии. Русская Палестина, не по своей воле оказавшаяся в течение всего почти XX столетия поделенной между так называемой Белой (Заграничной) и Красной (Московской) юрисдикциями, воссоединена духовно и литургически вместе с воссоединением двух ветвей Русской Церкви в 2007 г.

«Иерусалимская» составляющая российской внешней политики как в 1847 г., так и в 1948 и в 2016 гг. остается по характеру своему преимущественно духовной, бескорыстной, жертвенной. Святыни Голгофы и Животворящего Гроба по-прежнему незримо, но властно ориентируют – и стабилизируют – позицию России в «безумном мире» экономических, политических, националистических интересов, глобальных перестроек и локальных войн. Не зря в заглавие одной из недавних наших конференций по истории Русской Палестины были вынесены слова архимандрита Антонина (Капустина): «Время, в которое мы живем, требует настоятельного пересмотра прошедшего». Для нашего времени эти слова из дневника Антонина звучат едва ли не более актуально.