Святые отцы: верный путь Христианства
«Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их... Учениями различными и чуждыми не увлекайтесь...» (Евр. 13:7–9)
НИКОГДА не появлялось столь много лжеучителей, как в наш несчастный 20 век, столь богатый техническими безделушками и столь бедный духом и мыслью. Сегодня каждое мыслимое мнение, даже самое безумное, даже заведомо отвергаемое всеми цивилизованными людьми, имеет свою идеологию и своего «учителя». Некоторые «учителя» приходят, обещая или являя «духовную силу», и совершают ложные чудеса, как, например, оккультисты и «харизматики» (т.е. пятидесятники); но большинство современных учителей не способны предложить ничего кроме плохо переваренной каши из идей, взятых ими с потолка, или от какого-нибудь нынешнего самозванного «мудреца», знающего больше всех древних просто потому, что живет в наши «просвещенные» времена. В результате, существуют тысячи различных философских направлений, а в «христианстве» – тысячи сект. Как найти во всем этом истину, если ее вообще возможно найти в наши самые запутанные времена?
Есть единственное место, где можно найти источник истинного учения, исходящего от Самого Бога, источник, не оскудевший за прошедшие века, но вечно новый, общий для всех, кто право учит о Боге, путеводящий всех пьющих от него к вечному спасению? Это место – Православная Христова Церковь; источник – благодать Святого Духа, а подлинные учителя, проповедники Божественного учения, исходящего от этого источника – Святые Отцы Православной Церкви.
Но увы! Сколь немногие православные христиане знают это и пьют из этого источника! Сколь многие современные архипастыри ведут свою паству не на злачные пажити духовной пищи, к Святым Отцам, но на пагубные стези современных мудрецов, обещающих что-либо «новое», чтобы заставить христиан забыть истинное учение Святых Отцов, учение которых – и это абсолютно верно – совершенно несовместимо с заблуждениями, господствующими сегодня в мире. Православное учение Св. Отцов не принадлежит какому-либо одному времени, «древности» или «современности». Оно было передано через непрерывную цепь преемства от времен Апостольских до сего дня, и никогда не бывало, чтобы нужно было открывать заново «забытое» православное учение. Даже когда многие православные христиане пренебрегали им (как это имеет место в наше время), то истинные его хранители продолжали передавать его тем, кто жаждал получить его. В прошлом были эпохи великих Отцов, как, например, ошеломляющая эпоха 4 века, и были периоды; когда христиане переставали понимать Св. Отцов. Но со времени основания Церкви Христовой на земле не было ни единого мгновения, когда бы святоотеческое предание не руководило Церковью; не было эпохи, не имевшей своего Св. Отца. Пр. Никита Стифат, ученик и составитель жития Преп. Симеона Нового Богослова, писал: «По милости Божией от поколения к поколению не прекратится приготовление Святым Духом Своих пророков и друзей Божиих для «Своей Церкви».
Наиболее полезно для нас, последних христиан, руководиться и вдохновляться Св. Отцами – нашими современниками, которые жили в похожих условиях и тем не менее сохранили неповрежденным и неизменным то самое вечно новое учение, не зависящее от времени и расы, но данное для всех эпох до конца мира сего, и для единого народа – православных христиан.
Прежде нежели обратиться к своим нашим современникам, Святым Отцам, необходимо четко сказать, что для нас, православных, чтение Св. Отцов это не праздное академическое исследование. Вообще, многое из того, что ныне считается «патристическим возрождением», представляет собой на деле лишь забавы инославных ученых и их «православных» подражателей, ни один из которых не открыл для себя истину святоотеческого предания, чему бы он был готов посвятить свою жизнь. Такая «патрология» только рационалистическая наука, предмет которой хотя и учение Отцов, но где отсутствует понимание, что учение Отцов содержит в себе истины, от которых зависит наша духовная жизнь или смерть. Эти так называемые патрологи тратят время, собирая доказательства того, что «псевдо-Макарий» был еретиком мессалианином, не понимая и не пытаясь проверить на практике строго православное учение Преп. Макария Великого; что «псевдо-Дионисий» намеренно подделывал книги, мистические и духовные глубины которых явно недоступны пониманию тех, кто его в этом обвиняет; что глубоко христианское монашеское житие Преп. Варлаама и Иоасафа, переданная нам Св. Иоанном Дамаскиным, всего лишь «пересказ истории Будды»; и сотни подобных басен, созданных «специалистами» на потребу легковерной публики, которая и представления не имеет, в какой безрелигиозной атмосфере делаются эти «открытия». Когда же встречаются действительно серьезные вопросы относительно святоотеческих текстов (а таковые, разумеется, существуют), то их эти «эксперты» решить совершенно не в состоянии, потому что на самом деле абсолютно чужды святоотеческой традиции и лишь кормятся за ее счет.
Когда «православные» ученые пользуются выводами таких лжеисследователей Отцов или же сами проводят свои исследования в том же рационалистическом духе, то конец может оказаться трагическим; потому что многие принимают этих ученых за «глашатаев Православия» и считают их рационалистские определения частью «истинно святоотеческого» мировоззрения, тем самым обманывая православных людей. Некоторые, например, претендуя на свободу от «Западного пленения», в котором, как они считают (в своем невежестве и незнании подлинного православного предания последних веков, которое можно скорее обнаружить в монастырях, нежели в академиях), находится православное богословие последних трех веков, сами попадаются в сети протестантского рационализма.
На примере литургического богословия это прекрасно показал протопресвитер Михаил Помазанский, этот воистину современный православный богослов («Экуменика на фоне православной литургики». Прот. М. Помазанский. «Православный Путь» за 1962 г.). Еще предстоит, к сожалению, разоблачить подобным образом лжеисследователя русской святости и Святых Отцов Г. П. Федотова, который вообразил себе, что Преп. Сергий «был первым Русским Святым, которого можно назвать мистиком» (игнорируя, тем самым, столь же «мистичных» русских Отцов, живших до Преп. Сергия в первые четыре века Русского Православия), занимался бессмысленными поисками «оригинальности в литературных трудах» Преп. Нила Сорского (показывая этим, что не понял даже смысла Предания в Православии), порочил великого православного Святого Тихона Задонского, называя его «скорее сыном западного барокко, нежели наследником восточной духовности», и с большими натяжками пытался представить Преп. Серафима Саровского (на самом деле настолько укорененного в отеческом предании, что его невозможно отличить от великих Египетских подвижников древности) «исключительно русским» феноменом, который был «первым известным нам представителем старчества в России», «подход которого к миру невидан в восточной традиции», и который был «предтечей нового типа духовности, который должен появиться вслед за просто аскетическим монашеством» (см. Введение к трудам этих Отцов Г.П. Федотова в книге на англ. языке).
Как это ни печально, но последствия подобной лженауки часто можно встретить в реальной жизни; в сознании доверчивых людей, принимающих на веру эти неправильные выводы и начинающих работать над «литургическим возрождением» на протестантских основах. Преп. Серафим, например, предстает (при пренебрежении, конечно, его «неудобными» высказываниями о еретиках, о которых он говорил то же, что и все Отцы) индийским йогом или «харизматиком»; к Святым Отцам, вслед за большинством современных ученых, они начинают подходит без почтения и страха, как к равным, и тогда святоотеческое предание начинает восприниматься не как путь к подлинной жизни и спасению, но как упражнения в эзотеризме или своего рода интеллектуальная игра.
Не таково православное учение, не таково истинное православное святоотеческое предание, в котором дошло до нас подлинное, неизмененное учение об истинном Христианстве, через непрерывную цепь от духовных отцов к духовным детям, и устно и запечатленно в слове, от учителя к ученику.
В нашем 20-м веке один православный архиерей особенно выделяется своим святоотеческим духом – это Архиепископ Феофан Полтавский (1943, 19 Февраля) и, наверно, главный создатель бескомпромиссной и традиционной святоотеческой идеологии в 20-м веке. Когда он был заместителем председателя Синода епископов Русской Церкви за границей (20-е годы), то он был известен, как наиболее полно воспринявший «ум Отцов» среди всех русских богословов того времени. В 30-х годах он удалился в затвор, последовав в этом Феофану Затворнику, и с тех пор, как это ни прискорбно, он был почти совсем забыт. К счастью, память о нем с величайшим благоговением сохранялась в среде его учеников а один из главных последователей – ставший позднее Архиепископом Аверкием Сиракузским и Троицким, – издал его биографию вместе с несколькими его проповедями. Из них ясно видно благоговение и почтение святителя Феофана Полтавского пред Святыми Отцами, его святоотеческая выучка и сверхъестественное смирение, заставлявшее его не говорить ни единого слова от себя лично, но лишь мысли и сами слова Св. Отцов. Так, в проповеди на Пятидесятницу он говорит «...учение о Св. Троице есть вершина христианского богословия. Посему не дерзаю я излагать сие учение своими собственными словами, а изложу его словами святых и богоносных богословов и великих Отцов Церкви: Афанасия Великого, Григория Богослова и Василия Великого. Мои только уста, а их слова и мысли. Они предлагают Божественную трапезу, а я только служитель их Божественного пиршества».
В другой своей проповеди Архиепископ Феофан объясняет, почему он ощущает себя столь ничтожным по сравнению с Отцами – что, кстати, характерно для великих хранителей православного предания, даже для столь великих богословов как Архиепископ Феофан, и что сегодня светские «ученые» поносят как «отсутствие оригинальности». В проповеди на Неделю Св. Отцов Шестого Вселенского Собора, произнесенной в 1928 году в городе Варне, Болгария, он предлагает верным «слово о значении св. отцов и учителей Церкви для нас христиан. В чем заключается их величие и чем обуславливается их особенное значение для нас? Вот вопрос, на который предлежит дать нам ответ. Церковь, братие, есть дом Бога живого и столп и утверждение истины (1Тим. 3:15). Истина христианства хранится в ней во Св. Писании и Св. Предании; но она нуждается в правильном хранении и в правильном истолковании. Значение св. отцов и заключается в том, что они являются наиболее правоспособными хранителями и истолкователями сей истины по святости своей жизни, по глубокому знанию слова Божия и по обилию обитавшей в них благодати Св. Духа». Все остальное в проповеди – одни цитаты из Св. Отцов (Свт. Афанасия Великого, Свт. Василия Великого, Преп. Симеона Нового Богослова, Преп. Никиты Стифата), подтверждающие эту мысль.... Последний из Отцов, большую цитату которого приводит Святитель Феофан в своей проповеди, – это близкий ему по времени предшественник в предаче истинного святоотеческого Предания в России – Епископ Игнатий Брянчанинов. Этот святитель важен для нас сегодня с двух точек зрения: не только потому, что он является святым Отцом нашего времени, но также и потому, что в поисках истины он прошел путь, похожий на тот, которым идут современные ее искатели, и этим он показывает нам, как «современный просвещенный человек» может освободиться от всеохватываюшего рабства современных идей и мировоззрений и вернуться вновь в мир чистого Православного Христианства и истинно святоотеческих мыслей. И мы можем черпать огромное вдохновение из повествования самого Епископа Игнатия о том, как военный инженер разорвал путы «современного знания» и вошел в святоотеческое Предание, не только через чтение книг, но и непосредственно с помощью ученика Преп. Паисия Величковского, и передал это нам, нынешним христианам.
Еще когда он учился, – приводит Свт. Феофан слова Епископа Игнатия, – не до веселий, не до развлечений было мне! Мир не представлял мне ничего приманчивого. Мой ум был весь погружен в науки, и вместе горел желанием узнать, где кроется истинная вера, где кроется истинное учение о ней, чуждое заблуждений и догматических, и нравственных.
Между тем, предстали взорам уже грани знаний человеческих в высших, окончательных науках. Пришедши к граням этим, я спрашивал у наук: «что вы даете в собственность человеку? Человек вечен, и собственность его должна быть вечна. Покажите мне эту вечную собственность, это богатство вечное, которое я мог бы взять с собою за пределы гроба! Доселе я вижу только знания... оканчивающиеся землею, не могущие существовать по разлучении души с телом!»
Ищущий молодой человек задавал эти вопросы по очереди математике, физике, химии, философии, показывая при этом свое глубокое их познание; затем он спрашивал географию, геодезию, языкознание, литературоведение; но в конце он обнаружил, что все эти науки – земные. В ответ на все свои мучительные вопросы он услышал то же, что искатели истины в наш еще более «просвешенный» 20-й век: «Науки молчали».
Тогда за удовлетворительным ответом, за ответом существенно нужным, жизненным, обращаюсь к вере. Но где ты скрываешься, вера истинная и святая! Я не мог признать тебя в фанатизме (Римский католицизм-папизм), который не был запечатлен Евангельской кротостью; он дышал разгорячением и превозношением! Я не мог признать тебя в учении своевольном (Протестантизм), отделяющемся от Церкви, составляющем свою новую систему, суетно и кичливо провозглашающую обретение новой, истинной веры христианской через осмнадцать столетий по воплощении Бога Слова! – О, в каком тяжком недоумении пребывала душа моя! Как она томилась ужасно! Какие на нее восставали волны сомнений, рождавшиеся от недоверчивости к себе, от недоверчивости ко всему, что шумело, вопияло вокруг меня от незнания, неведения истины.
И начал я часто, со слезами умолять Бога, чтобы Он не предал меня в жертву заблуждения, чтобы указал мне правый путь, по которому я мог направить к Нему невидимое шествие умом и сердцем. И се чудо! Внезапно предстает мне мысль: сердце к ней, как в объятия друга. Эта мысль внушила изучать веру в источниках – в писаниях Св. Отцев! «Их святость», – говорила она мне, – «ручается за их верность: их избери себе в руководители». Повинуюсь. Нахожу способ получать сочинения св. угодников Божиих, с жаждою начинаю читать их, глубоко исследовать. Прочитав одних, берусь за других, читаю, перечитываю, изучаю. Что прежде всего поразило меня в писаниях Отцов Православной Церкви? Это их согласие чудное величественное. Осмнадцать веков, в устах их, свидетельствуют единогласно «единое» учение Божественное!
Когда в осеннюю ясную ночь гляжу я на чистое небо, усеянное бесчисленными звездами, столь различных размеров, испускающими единый свет, тогда говорю себе: таковы писания Отцов! Когда в летний день гляжу на обширное море, покрытое множеством различных судов с их распущенными парусами, подобными белым лебединым крыльям, судов, бегущих под одним ветром, к одной цели, к одной пристани, тогда говорю себе: таковы писания Отцов! Когда слышу стройный многочисленный хор, в котором различные голоса в созвучной гармонии поют единую Божественную песнь, тогда говорю себе: таковы писания Отцов!
Какое, между прочим, учение нахожу у них? – Нахожу учение, повторенное всеми Отцами, учение, что единственный путь ко спасению, – последование неуклонное наставлениям Св. Отцов. «Видел ли ты, – говорят они, – кого прельщенного лжеучением, погибшего от неправильного избрания подвигов, – знай: он последовал себе, своему разуму, своим мнениям, а не учению Отцов», (Авва Дорофей, Пятое наставление), из которого составляется догматическое и нравственное предание Церкви. Им она, как бесценным имуществом, препитывает чад своих.
Мысль эта послана Богом, от Которого всякое даяние благо, от Которого и мысль благая, – начало всякого блага. Мысль эта была для меня первым пристанищем в стране истины. Здесь душа моя нашла отдохновение от волнения и ветров. Мысль, благая и спасительная! Эта мысль соделалась краеугольным камнем для созидания души моей. Мысль – дар бесценный всеблагого Бога, хотящего всем человекам спастись и придти в познание истины! Эта мысль соделалась камнем основным для духовного созидания души моей! Эта мысль соделалась моею звездою путеводительницею! Она начала постоянно освещать для меня многотрудный и многоскорбный тесный, невидимый путь ума и сердца к Богу. – Взглянул на религиозный мир из этой мысли, и увидел: причина всех заблуждений состоит в неведении, в забвении, в отсутствии этой мысли.
Чтение Отцов с полною ясностию убедило меня, что спасение в недрах Российской Церкви несомненно, чего лишены религии Западной Европы, как не сохранившие в целости ни догматического, ни нравственного учения первенствующей Церкви Христовой. Оно открыло мне, что сделал Христос для человечества; в чем состоит падение человека, почему необходим Искупитель, в чем заключается спасение, доставленное и доставляемое Искупителем. Оно твердило мне: должно развить, ощутить, увидеть в себе спасение, без чего вера во Христа – мертва, а христианство – слово и наименование без осуществления его! Оно научило меня смотреть на вечность, как на вечность, пред которой ничтожна и тысячелетняя земная жизнь, не только наша, измеряемая каким-нибудь полустолетием. Оно научило меня, что жизнь земную должно проводить в приготовлении к вечности... Оно показало мне, что все земные занятия, наслаждения, почести, преимущества – пустые игрушки, которыми играют и в которые проигрывают блаженство вечности взрослые дети... Это с полною ясностию излагают святые Отцы в своих священнолепных писаниях».
Архиепископ Феофан оканчивает свою проповедь об Отцах таким призывом: «Да будет, братие, эта благая мысль (взять Св. Отцов в наставники) путеводною и вашею звездою – во дни вашего земного странствования по волнам житейского моря!»
С тех пор прошли десятилетия, но эти слова остаются верными, как и вдохновенные слова Епископа Игнатия. За это время мир зашел еще дальше по пути Отступления от Истины Христианства, и сегодня еще более очевидно, что единственная альтернатива этому гибельному пути – это бескомпромиссный путь Истины, проложенный и указанный нам Св. Отцами.
И мы должны идти к Отцам не просто, чтобы «узнать о них»; если же нет, тогда мы ничуть не лучше праздных болтунов из мертвых Академий этого гибнущего современного мира, даже если это «Православные» Академии, где ученые богословы ловко определяют и объясняют все, что касается «святости», «духовности» и «феозиса», но никогда не испытали ничего, что позволило бы им обратиться к сердцам, к жаждущим душам и уязвить их желанием вступить на путь аскетического подвига, и не обладают знанием в той мере, чтобы увидеть, насколько глубоко заблуждаются те академические «богословы», которые говорят о Боге с сигаретой в зубах или бокалом вина в руке, и не иметь достаточно мужества, чтобы обвинить «канонических» иерархов-отступников в предательстве Христа. Мы должны идти ко Святым Отцам, чтобы стать их учениками, получить от них учение об истинной жизни, о спасении души, даже зная при этом, что мы утратим благосклонность к нам мира сего и станем в нем изгнанниками. Если мы пойдем к Отцам, то мы увидим, что этот путь ведет прочь от запутанного болота современной мысли, основанной именно на отрицании священного святоотеческого учения. Тогда мы поймем, что Св. Отцы – исключительно «современны», когда говорят о подвиге православных христиан, когда они дают ответы на самые важные вопросы, вопросы жизни и смерти, которые обычные академические ученые боятся даже задавать, – и когда все же задают, то дают какие-нибудь безобидные ответы, достаточные только для тех, у кого лишь любопытство к этим вопросам, но не жаждет всею душою ответа. Мы получим у Отцов настоящее наставление, научимся у них смирению и недоверию к нашей суетной мирской мудрости, которая вездесуща как воздух в наши тлетворные времена, научимся доверяться Богу угодившим, а не миру. Мы найдем в них настоящих отцов, которых так мало в наши дни, когда «во многих охладела любовь» (Мф. 24:12) – отцов, единственная цель которых направить нас, своих детей, к Богу, в Его Небесное Царство, где нас ожидают прогулки и беседы с этими ангельскими людьми в невыразимой радости во веки.
Нет такой современной проблемы, которая бы не нашла своего разрешения во внимательном и почтительном изучении творений Св. Отцов: касается ли это изобилующих сегодня сект и ересей, или же расколов и «юрисдикций»; претензий на духовную жизнь, которые предъявляет «харизматическое возрождение», или же тонких искушений комфортом и удобствами; сложнейших философских вопросов, как например, «эволюция», или же очевидных случаев абортов, эвтаназий или «ограничения рождаемости»; утонченной апостасии сергианства, заменяющего Тело Христово церковной организацией, или же грубого обновленчества, начинающегося с пересмотра календаря и кончающегося «протестантизмом Восточного обряда». Во всех этих вопросах единственно верный путь указывают нам Отцы Церкви и их последователи, Отцы наших дней, вот наши путеводители.
Епископ Игнатий и другие поздние Отцы сказали нам, последним христианам, какие Св. Отцы наиболее важны для нас и в какой последовательности нам их надо читать. Пусть это вдохновит нас на то, чтобы взять отеческое учение за краеугольный камень дома нашей души, да наследуем жизнь вечную! Аминь.