Избрание на столичную кафедру

Начавшаяся в конце февраля 1917 года революция победила по всей стране исключительно быстро и легко: старый строй фактически нигде не нашел опоры. 27 февраля, в самый разгар забастовок, в Святейшем Синоде недвусмысленно отклонили предложение обер-прокурора Н.П. Раева выпустить воззвание «с решительным осуждением всего освободительного движения»⁵⁴². Император Николай II был застигнут событиями на полпути между Ставкой и столицей. 2 марта, в Пскове, он подписал свой последний манифест – отречение от престола. В тот же день в Петрограде, в покоях митрополита Московского на Троицком подворье, состоялось частное совещание членов Св. Синода и представителей столичного белого духовенства. Митрополит Питирим прислал в собрание прошение о сложении с него обязанностей правящего архиерея⁵⁴³. Временное управление Петроградской митрополией было поручено епископу Гдовскому Вениамину⁵⁴⁴. 3 марта владыка известил об этом консисторию следующим циркуляром: «Вечером второго числа текущего марта получив копию определения Святейшего Синода, состоявшегося 2-го же марта, о возложении на меня управления Петроградскою епархиею временно, впредь до особых распоряжений и, препровождая при сем настоящую копию, предлагаю Петроградской Духовной Консистории ныне же сделать к исполнению Синодального определения надлежащее распоряжение»⁵⁴⁵. Официальное увольнение митрополита Петроградского и Ладожского Питирима на покой состоялось в понедельник 6 марта. Одновременно Св. Синод обратился к всероссийской пастве с воззванием о доверии Временному правительству. Оно начиналось словами: «Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни...»

Первое после свержения монархии синодальное заседание прошло еще 4 марта под председательством митрополита Киевского и Галицкого св. Владимира. По предложению нового обер-прокурора В.Н. Львова оно началось с удаления из зала царского кресла как эмблемы «свергнутого цезаро-папизма»⁵⁴⁶. Тем же вечером – это была субботняя всенощная третьей (Крестопоклонной) великопостной недели с выносом Креста – в петроградских храмах прекратили возносить за богослужениями имена царствовавшей фамилии. Подверглись правке и тексты молитвословий, где упоминался император. Тропарь Кресту, например, получил такую редакцию: «...победы христолюбивому воинству на сопротивныя даруя...»

Противостояние революционных дней нарушило порядок богослужений в сравнительно небольшом числе храмов столицы. Так, с благословения епископа Вениамина в Благовещенской Василеостровской церкви не служили ни 4, ни 5 марта, опасаясь (как оказалось, напрасно) уличных столкновений⁵⁴⁷. В субботу 11 марта в городских церквях и монастырях с амвона были объявлены акты Николая II и его брата, великого князя Михаила Александровича, отказавшегося занять престол до решения Учредительного собрания, а также синодальное послание о повиновении Временному правительству⁵⁴⁸.

Косвенной жертвой революции стал профессор Н.В. Покровский, бывший инспектор С.-Петербургской духовной академии. Он скончался 8 марта «из-за сердечного приступа, вызванного сообщением об отречении от престола императора Николая II»⁵⁴⁹. Отпевание заслуженного педагога и ученого в Академическом храме возглавили архиепископ Литовский и Виленский св. Тихон, управляющий Петроградской епархией епископ Гдовский Вениамин и ректор академии епископ Ямбургский Анастасий. Им сослужили профессора академии и ректор духовной семинарии протоиерей Василий Мартинсон⁵⁵⁰.

Духовенство епархии в целом поддержало новый государственный строй. При этом на проходивших в марте собраниях и в церковной печати оно твердо проводило мысль о том, что Церковь должна стоять вне политической борьбы: священник на кафедре – только учитель веры⁵⁵¹. Тогда же петроградским духовенством был поднят вопрос о замещении кафедры правящего архиерея не по назначению, а по избранию. В Русской Церкви выборы епископов не совершались уже много веков.

11 марта депутация в лице протоиереев Павла Лахостского и Николая Удальцова, священников Петра Кремлевского и Павла Раевского посетила обер-прокурора В.Н. Львова. Они передали ему пожелание петроградского духовенства о том, чтобы новый епархиальный архиерей был избран правильным каноническим путем. При обсуждении этой инициативы депутаты выдвинули мысль о созыве епархиального съезда. Такой экстренный съезд В.Н. Львов обещал осуществить по возможности скоро, с непременным приглашением на него и представителей от мирян⁵⁵². Уже через две недели, 26 марта, на собрании пастырей и мирян в зале при Троицкой церкви на Стремянной улице был сформирован подготовительный комитет (бюро) «для разработки плана относительно организации епархиального съезда, или собора, имеющего избрать епископа для Петроградской епархии». В состав комитета по избранию вошли протоиереи П. Лахостский и Н. Удальцов, граф Н.Ф. Гейден и профессор И.А. Карабинов⁵⁵³. Организационная работа, при полной новизне намеченного дела, заняла меньше двух месяцев. Проект проведения выборов был принят съездом представителей духовенства и мирян всех благочинии епархии, состоявшимся 16–17 апреля, и одобрен епископом Вениамином⁵⁵⁴. В основу проекта легли пункты, разработанные протоиереем Павлом Лахостским⁵⁵⁵.

В воскресенье 19 марта в Петрограде, в Александро-Невской лавре, происходила первая после революции епископская хиротония. Доклад Святейшего Синода о бытии архимандриту Павлу (Павловскому) епископом Пинежским, викарием Архангельской епархии, был утвержден 3 февраля еще Николаем II. Но при своем наречении 18 марта архимандрит Павел давал присягу уже «не старой монархической власти, а народному представительству»⁵⁵⁶. Такая присяга приносилась в русской церковной истории впервые. Епископ Вениамин как управляющий Петроградской епархией и присутствовал при наречении, и участвовал в хиротонии. За этими богослужениями первенствовал митрополит Киевский св. Владимир⁵⁵⁷.

Назначенный временно-управляющим епархией, владыка Вениамин менее всего ощущал себя случайным «наемником» – он сразу же со всей ответственностью посвятил себя духовному руководству встревоженной и потерявшей привычные ориентиры паствой. Как всегда, он неутомимо служил и проповедовал. В своих выступлениях и проповедях он всюду призывал к любви, взаимной терпимости, согласию. Его поучения не бичевали стремление к свободе и не сводили все многообразие цветов окружающего мира к двум краскам – черной и белой, а были нацелены на то, чтобы помочь каждому приблизиться к светлым христианским идеалам. Как пример, можно привести отрывок из слова святителя, обращенного к прихожанам церкви Путиловского завода 26 марта: «Как это можем мы, призванные к свободе, любовию служить друг другу? Примерно так. Теперь свобода собраний, вы можете везде собираться, говорить, рассуждать обо всем, о чем болит ваша душа. Собирайтесь, рассуждайте, доказывайте друг другу, даже оспаривайте друг друга, если это надо, но во всем этом поступайте с христианской любовию: когда говорит один, слушай со вниманием и любовию, будь терпелив к мнению другого, свое мнение высказывай спокойно, без гнева опровергая мнение противных... Ведьмы носим на себе крест Христов и должны думать не только о себе, но и о других!» «Не будет /.../ любви, не будут блага и при свободе», – подчеркивал епископ Вениамин. Но «чтобы устроять общее благо» в свободной ныне стране, «не время теперь спорам и распрям. /.../ Все теперь должны не покладая рук работать»⁵⁵⁸.

Учитывая важность развития приходской жизни, владыка Вениамин уделял ей особое внимание. 21 апреля он обратился через благочинных к настоятелям всех приходов епархии с предложением «не только идти навстречу ... стремлениям прихожан к организации, но и предупреждать их своей инициативой»: «В каждом приходе должна вестись организационная работа, собираться приходские собрания, устраиваться приходские советы, вырабатываться положение о приходе и т.п. Нельзя ждать, пока в верховных сферах решат приходской вопрос и оттуда последуют распоряжения; необходимо немедленно, сейчас же действовать, работать, не покладая рук. Если во всяком деле промедление смерти подобно, то тем более в таком живом, как церковное, медлить нельзя»⁵⁵⁹. 24 апреля под председательством епископа Вениамина прошло собрание настоятелей церквей города. Владыка лично призвал духовенство скорее приступать к организационной работе в приходах. В ответ некоторые настоятели уже смогли поделиться начальными опытами объединения прихожан вокруг родного храма⁵⁶⁰. Не раз епископ присутствовал и на собраниях в разных приходах. Побывав в Сампсоньевском братстве на Выборгской стороне, он заметил, что «ему так много открылось из искренних речей ораторов, казалось, известное уже из отношений народа и духовенства расцветилось такими новыми и неожиданными красками, что он только благодарен собранию»⁵⁶¹.

Первым храмом, при котором был создан приходской совет, стала Скорбященская церковь на Стеклянном заводе. Выборы совета состоялись там 23 апреля; в его состав вошло 25 человек, в том числе 3 женщины. Руководством для деятельности был взят проект Предсоборного присутствия. По предложению настоятеля, протоиерея Петра Скипетрова (4 июня 1863 – 19 января 1918), совет возглавил мирянин, а сам о. Петр занял в нем должность товарища председателя. На открытие приходского совета «у Скорбящей» был приглашен епископ Вениамин. Он вынес оттуда яркие впечатления: «На собрании было много рабочих, которые беседовали со мною сердечно и выражали радость по поводу того, что оживляется церковная жизнь»⁵⁶². Объединение на почве общих взглядов и интересов проникало и в среду духовенства. Так, 28 апреля владыка Вениамин торжественно открыл образовательно-просветительное и духовно-музыкальное братство о.о. диаконов и псаломщиков⁵⁶³. Десятью днями ранее преосвященный был избран председателем временного комитета «Союза церковного единения»⁵⁶⁴.

В Великий четверг, 30 марта, епископ Гдовский Вениамин на правах управляющего епархией совершал в кафедральном Исаакиевском соборе трогательный чин умовения ног⁵⁶⁵. Для Петрограда в статусе столицы страны Пасха 1917 года оказалась последней: весь дипломатический корпус и члены Временного правительства присутствовали за пасхальной службой в Исаакии. Владыка Вениамин служил на Пасху в Казанском соборе. Он позаботился и о тех богомольцах, кому не хватало места в приходских церквях города: епископ заранее распорядился, чтобы пасхальные утрени по возможности совершались также и под открытым небом, на паперти⁵⁶⁶. На второй день Пасхи, 3 апреля, управляющий епархией сам отслужил раннюю литургию в Воскресенской церкви у Варшавского вокзала и шел из нее во главе традиционного крестного хода трезвенников в Александро-Невскую лавру⁵⁶⁷.

Радоница, 11 апреля, стала днем поминовения жертв революции, погребенных на Марсовом поле. Туда были организованы крестные ходы после ранних литургий из всех петроградских храмов. Особой торжественностью отличалась панихида, которую совершил епископ Вениамин. По его призыву пасхальные песнопения и заупокойные молитвы пели все молящиеся⁵⁶⁸. А вечером Троицына дня, 21 мая, в городе состоялось «всенародное моление о прекращении раздирающих Россию внутренних распрей»⁵⁶⁹. Местом сбора крестных ходов от всех церквей столицы – соборных, приходских, монастырских, кладбищенских – была назначена Исаакиевская площадь. По свидетельству очевидцев, «епископу Вениамину многие указывали на большую опасность устройства таких крестных ходов в столь тревожное время. Но он распорядился торжественное и всенародное моление не отменять. И он оказался прав»⁵⁷⁰. В религиозном шествии приняло участие до 300 тысяч человек. По пути следования и на Исаакиевской площади «духовные проповедники обращались к христианам с призывом забыть во имя любви и всепрощения всякие партийные распри и расколы и сплотиться во единой мысли помочь родине в годину тяжелых бедствий. Сотни тысяч экземпляров назидательных листков с поучениями раздавались здесь молящимся»⁵⁷¹. Само молебствие происходило с трех сторон кафедрального собора: с восточной стороны его совершил епископ Вениамин.

Выборы правящего Петроградского архиерея были намечены на конец мая. Но уже в апреле «в рабочих церковных организациях Петрограда» часто называлось имя епископа Вениамина⁵⁷². В день Вознесения, 11 мая, во всех храмах епархии прошли выборы делегатов от причтов и от прихожан на съезд, причем пассивное избирательное право получили и женщины⁵⁷³. Накануне в столице, в зале при Троицкой церкви на Стремянной улице, состоялось многолюдное собрание, имевшее целью выдвижение и обсуждение кандидатур. С призывом избрать на высокий пост владыку Вениамина выступил настоятель Сампсониевского собора протоиерей Иоанн Острогорский: «Он близок к народу, его выдвигают рабочие»⁵⁷⁴. Владыка был известен всюду как «человек безупречного прошлого»⁵⁷⁵, в его заслугу ставился также «ровный доброжелательный характер ... и усердие в богослужении»⁵⁷⁶. В предвыборных материалах о епископе Гдовском говорилось много теплых слов: «Он памятен нескольким поколениям питомцев столичной семинарии как добрый воспитатель-инспектор (1899–1902 г.), как простой всем доступный, любящий своих воспитанников ректор (1905–1910 г.), и, наконец, более 7-ми последних лет как викарий митрополии, избранный в это звание приснопамятным митрополитом Антонием, оценившим нравственные и умственные достоинства своего будущего помощника, близкого ему по духу и убеждениям. Широта взглядов, терпимость к иначе мыслящим, простота в обращениях ко всем, без тени лицеприятия, внепартийное положение – все эти качества митрополита Антония как бы наследовал епископ Вениамин, его помощник и сотрудник. /.../ Отлично зная епархию, изъездив и исходив ее вдоль и поперек, изучив настроение, нужды и потребности клириков и мирян, преосвященный Вениамин может сказать о себе словами доброго пастыря: «Я знаю Моих, и Мои знают Меня» (Иоанн X, 14)»⁵⁷⁷.

Собор делегатов открылся 23 мая в здании Исидоровского епархиального училища, после литургии, отслуженной в училищной церкви епископом Вениамином. Из общего числа выборщиков в 1950 человек в избрании архипастыря смогло участвовать только 1587 человек. Первый день работы прошел в обсуждении кандидатов предстоящей баллотировки. Наряду с многочисленными голосами в пользу епископа Вениамина, звучали призывы избрать на столичную кафедру епископа Уфимского и Мензелинского Андрея (Ухтомского; 26 декабря 1872 – † мученически 4 сентября 1937), которого особо поддерживали общественные деятели и военные. Кандидатуру епископа Андрея здесь горячо отстаивал М.В. Родзянко, председатель Государственной Думы⁵⁷⁸. А крайне правый депутат Думы В.М. Пуришкевич в первые дни революции даже послал в Уфу телеграмму, приветствуя владыку Андрея «с назначением на высокий ответственный пост петроградского митрополита»⁵⁷⁹. Политик явно поторопился, выдавая желаемое за действительное...

Местом избрания Петроградского архипастыря был определен Казанский собор. Рано утром 24 мая литургию в нем совершили первенствующий член Святейшего Синода архиепископ Карталинский и Кахетинский экзарх Грузии Платон (Рождественский; 23 февраля 1866 – 20 апреля 1934), епископы Гдовский Вениамин и Нарвский Геннадий. Перед началом голосования, обращаясь к выборщикам, архиепископ Платон сказал: «Нужно избирать человека больших нравственных достоинств. Нынешнее время требует больших организаторских и административных талантов. Особенно нужен человек сильной воли, который в минуты испытаний мог бы постоять за свои мысли даже до смерти. Кто не чувствует в себе таких сил, тот должен сам устранить себя от избрания». В записках первого тура оказались имена 11 кандидатов. Из них были определены три, набравшие наибольшее число голосов. Первое место занял епископ Гдовский Вениамин, за которого было подано 699 записок. С большими отставанием от него шли архиепископ Финляндский Сергий (398 записок) и епископ Уфимский Андрей (364 записки). Всего было подано 1587 записок, из них 47 – признаны недействительными. При окончательном голосовании епископ Вениамин получил подавляющее большинство голосов – 976 из 1561 (62,5%). После торжественного объявления результатов своды храма огласились мощным пением: «Аксиос!». Затем архиепископ Платон приветствовал избранного и призвал духовенство и паству любить его и слушаться как отца. Епископ Вениамин осенил всех иконой Божией Матери «Знамение» и обратился с задушевной речью к своим избирателям. Он отметил, что «избрание в Казанском соборе для него особенно знаменательно потому, что здесь он получил посвящение в низшие чины диакона и священника. Он отдает себе отчет, что избрание в такие тревожные дни на высокий пост таит в себе гораздо больше тягостей, нежели радостей и почестей.

Он принимает это избрание, так как видит в нем особое указание. 15 лет назад он был на Афоне и там у старцев спрашивал, следует ли принимать на себя обязанности, которые тяжелы и не по силам. Он получил ответ, что нельзя отказываться от всего, в чем можно видеть особое испытание. И он принимает на себя этот подвиг служения. Надеется, что народная любовь и вера восполнит его силы. Так он всегда смотрел на народ и еще со школьной скамьи обращался к нему, чтобы почерпнуть бодрость и веру в свои силы. И в зрелые годы он не смотрел на народ как на невежду. Напротив, посещая деревни, села, он видел, как горит здесь всем лучшим простая русская душа, и убеждался, что именно в народе таится подлинное училище веры и благочестия. С этими мыслями он и приступает к совместной работе с духовенством и народом»⁵⁸⁰. Затем владыка Вениамин долго благословлял всех присутствовавших в соборе.

На следующий день, 25 мая, в Исидоровском епархиальном училище епископ Вениамин приветствовал депутатов-выборщиков уже как членов чрезвычайного собора духовенства и мирян Петроградской епархии. Приурочить такой собор к выборам архиерея было решено еще месяцем ранее. Владыка просил делегатов быть ему всегда поддержкой, а особенно в настоящее тяжелое время. В ответ всем собором было пропето величание святителю-мученику Патриарху Ермогену. Прибывший вскоре архиепископ Платон огласил текст только что принятого синодального указа: «Святейший Правительствующий Синод Российской Православной Церкви слушали: деяние Петроградского Епархиального собора 23–24 мая 1917 г. об избрании Епископа на Петроградскую архиерейскую кафедру, из коего усматривается, что большинством голосов избран Петроградским епархиальным архиереем первый викарий Петроградской епархии Епископ Гдовский Вениамин. Приказали: Избранному свободным голосованием клира и мирян Петроградской епархии на кафедру Петроградского епархиального архиерея первому викарию Петроградской епархии Епископу Гдовскому Вениамину быть Архиепископом Петроградским и Ладожским»⁵⁸¹. Однако синодальным Определением от 26 мая Александро-Невская лавра была изъята из управления Петроградского архиерея – впервые за все 175 лет существования епархии – и подчинена непосредственно Святейшему Синоду. Ближайшее заведование лаврой Св. Синод поручил викарию Херсонской епархии епископу Елисаветградскому Прокопию (Титову; 25 декабря 1877 – † мученически 23 ноября 1937).

28 мая, в Неделю Всех святых, состоялось торжественное вступление новоизбранного архиепископа Вениамина на столичную кафедру. Крестные ходы от городских церквей соединились на площади перед Александро-Невской лаврой. Были подняты местные святыни из всех храмов столицы, а также из многих близлежащих местностей. Из Казанского собора с крестным ходом следовал епископ Нарвский Геннадий. Группу богомольцев из Кронштадта во главе с морскими священниками сопровождал епископ Кронштадтский Мелхиседек. После встречи духовенством и народом своего архипастыря, совершившего в тот день литургию в Троицком соборе Лавры, грандиозная процессия двинулась по Невскому проспекту. С колоннады Казанского собора святитель прочитал молитву, полагавшуюся по древнему чину при вступлении избранного епископа в град, и, войдя в собор, поклонился заветной святыне Петрограда – иконе Казанской Богоматери. Затем чудотворная икона была изнесена из храма, и крестный ход направился в Исаакиевский собор. Там, под неумолчный звон колоколов, владыка был встречен «со славою». Началось служением молебствия, в конце которого преосвященный Вениамин коленопреклоненно прочитал молитву о спасении и сохранении стольного града, о страждущих и находящихся в темницах, а также о себе самом, прося помощи Божией на архиерейское служение в мире и любви⁵⁸². К духовенству и народу, переполнившему собор, владыка обратился со словами: «Ныне я восхожу на кафедру святителей петроградских. Вам угодно было возложить на меня тяжелое бремя, которое я принял в опасную минуту жизни отечества. Ранее мы слышали священные слова: «Не надейтесь на князей и сынов человеческих», но как-то не придавали им значения. Надеялись и пытались устроить свое благополучие. А теперь и впрямь нам самим надо устраивать свою судьбу. Мы видим, что корабль родины несется по опасным путям, и сердце наше неспокойно»⁵⁸³. С большим чувством напомнил новоизбранный владыка о состоявшейся в тот день манифестации инвалидов под лозунгами: «Малодушные и слабые, стыдитесь наших ран. Здоровые и сильные, замените нас в окопах». «Не забываем ли мы в самом деле родину, – говорил архипастырь, – когда заставляем инвалидов безруких, калек выступать на улицы и показывать нам свои раны, которые они понесли за нас?». Развивая эти мысли, преосвященный убеждал свою паству соединиться, бросить раздоры и принять участие в защите родины и Церкви. После этой речи митрофорные протоиереи Философ Орнатский и Сергий Соллертинский ввели архиепископа в алтарь и трижды посаждали на горнее место. Духовенство запело в алтаре «аксиос». «Аксиос» подхватили диаконы и народ в соборе, «аксиос» громогласно пронеслось по площади, вырвавшись из груди тысяч и тысяч молящихся. Впечатление было сильное, потрясающее⁵⁸⁴. Подобного волеизъявления город на Неве не видел никогда...

Только к вечеру архиепископ Вениамин вернулся в лавру. В Крестовой церкви его встретила братия, епископы Нарвский Геннадий, Кронштадтский Мелхиседек, Сердобольский Серафим (Лукьянов; † 18 февраля 1959) и прибывший к исполнению должности настоятеля лавры Елисаветградский Прокопий⁵⁸⁵.

Чрезвычайный епархиальный собор продолжал работать до 2 июня, обсудив широкий круг вопросов. В частности был организован совет при Петроградском епископе в составе 66 человек, а кандидатом на кафедру четвертого викария Петроградской епархии был избран архимандрит Артемий (Ильинский). Особое ходатайство внесла группа гдовских депутатов – о том, чтобы город Гдов, по которому владыка Вениамин именовался до избрания, отныне вошел бы в епархиальный титул. И уже 5 июня святитель направил в Св. Синод соответствующее представление, которое было удовлетворено. Своим определением от 14–17 июня 1917 года Св. Синод постановил: «Присвоить Петроградскому епархиальному архиерею вместо наименования «Петроградский и Ладожский» титул Петроградского и Гдовского». Этим же определением епископ Анастасий Ямбургский утверждался первым викарием епархии, Геннадий Нарвский – вторым, Мелхиседек Кронштадтский – третьим, с переименованием его епископом Ладожским, а четвертым викарием назначался ректор Уфимской духовной семинарии архимандрит Артемий, «с наименованием его епископом Лужским»⁵⁸⁶.

В беседах с корреспондентами петроградских газет архиепископ Вениамин в те дни так определил свои взгляды: «Я стою за свободу церкви. Она должна быть чужда политики»⁵⁸⁷. «..Мое дело – быть в живом и непосредственном общении с паствою. Тут предстоят огромные задачи и огромная работа. Переживаемое время сдвинуло прежние устои жизни. Это коснулось и церковной области. Нужно все строить по-новому, да притом так, чтобы это встречало полнейшее признание верующего народа»⁵⁸⁸.

Наметив ряд первоочередных поездок по епархии, владыка уже 3–4 июня посетил Кронштадт, требовавший, по его мнению, особого «архипастырского влияния». За всенощной и воскресной литургией в Андреевском соборе святитель проповедовал, призывая духовенство к совместной с прихожанами работе. При этом он «ясно указал, что дело духовенства не политика, а религиозное строение жизни, которое проводил в жизнь досточтимый батюшка о. Иоанн»⁵⁸⁹. В переполненном храме было много матросов и солдат. За всенощной в соборе присутствовали и ксендзы, один – даже в алтаре⁵⁹⁰. Во время многолюдного крестного хода по городу, продолжавшегося почти 4 часа, народу раздавалось отпечатанное воззвание епархиального собора. Архиепископ совершил литию в квартире о. Иоанна Кронштадтского и панихиду на братской могиле павших в дни революции 1905 и 1917 годов. По пути он заходил во все церкви, где священники приветствовали владыку краткими проповедями. Архиепископ Вениамин посетил Морской госпиталь и обошел каждую палату, благословляя болящих. «Простой и добрый, он внес успокоение в мятущиеся души своей паствы... Пускай же он и везде и всюду насадит такой мир и любовь, какие он принес в Кронштадт», – писал очевидец первых служений новоизбранного Петроградского архипастыря⁵⁹¹.

2 июля владыка в сопровождении протопресвитера Александра Дернова прибыл в уездный город Петергоф, чтобы совершить литургию в местном Петропавловском соборе. Петергофский собор, высящийся в центре города, до революции относился к придворному ведомству. Теперь же он становился епархиальным, и у местных верующих сразу зародилась надежда, что когда-нибудь «этот Петропавловский собор явится кафедральным собором уездного епископа»⁵⁹². Мечты их сбылись меньше, чем через пять лет, а будущий епископ Петергофский Николай (Ярушевич; 31 декабря 1891 – 13 декабря 1961) в тот первый приезд архиепископа Вениамина в Петергоф участвовал в службе в соборе в сане иеромонаха. Молодой преподаватель Петроградской духовной семинарии, магистр богословия иеромонах Николай к тому времени успел зарекомендовать себя и как даровитый проповедник, и как ученый. В Троицын день 1917 года тысячи богомольцев слушали его слово во время крестного хода – о. Николаю было доверено проповедовать на площади перед Александро-Невской лаврой. Уже в 1919 году митрополит Вениамин сделает его одним из своих ближайших помощников, а затем и представит к посвящению во епископа.

Накануне Ильинской пятницы, 13 июля, архиепископ Вениамин приехал в село Ильеши. В пятницу перед Ильиным днем в это село стекались сотни богомольцев из ближних и дальних мест и в службах всегда участвовало многочисленное окрестное духовенство. Весть о посещении Ильеш владыкой привлекло сюда еще больше народа. За службой архипастырь дважды обратился с поучениями к переполнившим храм молящимся. Затем он возглавил крестный ход к часовне св. Параскевы, на место, где более сотни лет назад была явлена резная икона великомученицы, прославившаяся чудесами и привлекавшая в село множество паломников.

Вечером архиепископ посетил квартиры причта и даже несколько крестьянских домов⁵⁹³.

29–30 июля владыку Вениамина как правящего архиерея впервые встречала Луга, и этот его приезд вписал яркую страницу в историю города. Святитель прибыл в Лугу в сопровождении епископов Нарвского Геннадия и Елисаветградского Прокопия. В воскресенье 30 июля за литургией в городском Воскресенском соборе ими была совершена хиротония архимандрита Артемия во епископа Лужского. Для уездного города подобное священнодействие представляло собой невиданный случай: епископские хиротонии и в губернских городах были событием чрезвычайным. Владыка Вениамин, как скажет он о себе в последнем слове на суде, поставил своей целью работать «для народа и на глазах народа». Он предвосхитил и исполнил заветное чаяние православных лужан: самим стать участниками и очевидцами посвящения своего первого епископа. Обращаясь к лужской пастве, архиепископ говорил о необходимости общего мира для спасения родины⁵⁹⁴.

Этот призыв был навеян недавними событиями в Петрограде: в начале июля на улицах города вновь пролилась кровь. Представители одной из экстремистских политических сил – большевики – рвались к власти любой ценой. Они вывели на улицы своих вооруженных приверженцев, провоцируя панику и братоубийство. 4 июля архиепископ Вениамин совершал торжественную службу в Спасо-Сенновской церкви, куда в тот день ежегодно приносилась Казанская икона. Едва крестный ход отбыл из церкви, как на Сенной площади раздались пулеметные выстрелы. Вечером, при беспорядочной стрельбе на Литейном проспекте, были убитые и раненые возле Сергиевского собора, где шло всенощное бдение накануне храмового праздника. Верные правительству войска подавили попытку переворота. По благословению Св. Синода и архиепископа Петроградского и Гдовского Вениамина погребение казаков, убитых вдали от фронта, «при увещевании анархистов», было совершено 15 июля с небывалыми почестями. Для этого имелись все основания: Церковь по самой своей природе отвергала «политику, вносящую рознь в единый народ русский»⁵⁹⁵, и у гробов жертв этой политики стремилась еще раз остановить «ослепленных злобою». Погибших в июльские дни казаков отпевали в Исаакиевском соборе, а местом их погребения стал внутренний двор Александро-Невской лавры, где еще никого никогда не хоронили. Печальное шествие в Лавру по маршруту крестного хода в нее в Александров день возглавил архиепископ Вениамин⁵⁹⁶. Неделей раньше Казанский собор справлял свой престольный день. За архиерейской литургией там был произведен сбор пожертвований в пользу осиротевших семей казаков. Служили в соборе архиепископы Платон, Вениамин и епископ Прокопий, а на молебен перед чудотворной иконой вышли члены Предсоборного совета во главе с митрополитом Киевским св. Владимиром⁵⁹⁷.

Положение на фронте ухудшалось, на повестку дня ставился вопрос об эвакуации Петрограда. Заранее готовили к вывозу и отлитую из первого русского серебра гробницу св. Александра Невского, а сами мощи 24 июля были переложены в новоустроенный кипарисовый ларец. Соответствующий акт скреплен подписями архиепископов Финляндского и Выборгского Сергия, Петроградского и Гдовского Вениамина, архимандритов Артемия, нареченного во епископа Лужского, и Авраамия (Чурилина) – ризничего лавры⁵⁹⁸.

Тревожная обстановка все же не помешала подготовке к Поместному Собору. Выборы депутатов состоялись за неделю до его открытия. 8 августа, перед избирательным собранием, архиепископ Вениамин, епископы Геннадий и Мелхиседек совершили литургию и молебен в храме Исидоровского епархиального училища. Каждое из 34 благочиний епархии было представлено на этих выборах 5 представителями (по 2 – от клира и по 3 – от мирян). От духовенства Петроградской епархии на Собор были делегированы митрофорные протоиереи Павел Лахостский и Петр Миртов.

Депутатам Собора предстояло заседать в Первопрестольной Москве, куда 12 августа и отбыл Петроградский архипастырь. Тремя днями ранее там же начал свою работу Св. Синод. На время пребывания Синода в Москве в Петрограде учреждалась особая синодальная контора под председательством владыки Вениамина. В число ее членов вошли викарные епископы Геннадий и Артемий, настоятель Казанского собора протоиерей Философ Орнатский и помощник протопресвитера военного и морского духовенства магистр богословия протоиерей Иоанн Морев⁵⁹⁹. Петроградская синодальная контора открыла свои занятия 10 августа – ее первое заседание архиепископ Вениамин проводил перед самым отъездом на Собор.

13 августа Св. Синод возвел архиепископов Московского и Коломенского Тихона, Тифлисского, экзарха Кавказского Платона и Петроградского и Гдовского Вениамина в сан митрополита, «с возложением белых клобуков и митр с установленными крестами». 14 августа это синодальное определение было утверждено Временным правительством⁶⁰⁰. Из Петрограда, где владыку Вениамина единодушно желали видеть митрополитом сразу же после выборов, он получил искреннюю поздравительную телеграмму: «Петроградское духовенство имеет счастие приветствовать любимейшего Архипастыря, своего избранника по сердцу, с восприятием достойнейшего сана»⁶⁰¹.

Предполагалось, что через две недели после открытия Поместного Собора начнет законодательную работу Учредительное собрание. Оба этих высших коллегиальных органа – церковный и гражданский – должны были согласованно решить вопросы положения Российской Православной Церкви при новом государственном строе. Политическое развитие событий опрокинуло благие расчеты. Учредительное собрание открылось много позже, в январе 1918 года, когда власть уже захватили большевики, и было разогнано ими в день первого же заседания...