Четвертая книга о православной вере

Предлагаемый вниманию читателей четвертой том Закона Божия является пособием для первоначального изучения Нового Завета, именно: «Деяний», «Посланий», а также «Откровения» Иоанна Богослова.

Цель книги: привлечь внимание молодежи к сосредоточенному и молитвенному чтению слова Божия.

Хотя многие события апостольского века рассматриваются в предлагаемом руководстве в рамках древней истории, однако, смысл самой истории здесь понимается, как исполнение пророчеств о рождении Христа и явлении Царствия Божия на земле.

Не надо забывать, что изучение исторических книг Священного Писания не похоже на обычное изучение гражданской истории. Священное Писание есть прежде всего слово Божие, откровение веры во Христа, как Богочеловека и искупителя человечества от греха и смерти. Следовательно, в основе изучения, как четвероевангелия, так и всех апостольских писаний, должна лежать прежде всего вера в Бога. Без веры изучение носило бы теоретический, отвлеченный и нежизненный характер, было бы подобно «зданию, построенному на песке».

При составлении предлагаемого руководства предполагалось дать хронологически связанное изложение «Деяний», «Посланий» и «Откровения», но толкование текста, кроме объяснений, необходимых для ясности изложения, не входило в задачу. Попытки общего толкования, которые можно было бы дать в отрывках святоотеческих писаний и которых существует очень много в церковной литературе, невероятно увеличили бы объем книги, а, главное, отвлекли бы внимание начинающего читателя от общей картины апостольской проповеди 1 века.

К счастью, текст Священного Писания вообще не представляет собой особых трудностей: смысл его открывается всякой искренней и ищущей душе. Ап. Павел, описанию жизни и трудов которого посвящена большая часть «Деяний» и «Посланий», сам говорил коринфянам о своей проповеди:

«Я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого... И слово мое, и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы» (1Кор. 2:2–4).

Практически опыт изучения Священного Писания показал, что бывает полезно прибегать к сравнению данного места изучаемой книги с параллельными текстами других книг Нового Завета. Кроме того, для изучения Посланий и Откровения, изложение содержания этих книг в руководстве разбито по темам, которые могут служить отправными мыслями для составления докладов-рефератов в кружках молодежи или в классах по Закону Божию.

Для уяснения апостольской проповеди 1 века необходимо знание условий жизни этой эпохи. Начало христианской эры, начиная с Рождества Спасителя и до кончины апостола Иоанна, обнимает собой период времени от царствования цезаря Августа до императора Траяна.

Время завоевателя Иерусалима Тита замечательно тем, что во время его правления в Италии произошло извержение вулкана Везувия (в августе 89 г.). Погребенные под пеплом вулкана города Геркуланум и Помпея в течение 18 веков хранили гробовое молчание и только в последние два столетия «заговорили». Грандиозные археологические раскопки этих городов дали миру картину обычной будничной жизни людей первого века христианской эры.

Путешествуя по улицам и площадям, освобожденным от многовековых пластов почвы, посещая дома богатых помпейцев, заглядывая в казармы гладиаторов и жилища рабов, любуясь убранством внутренних двориков и садами граждан, рассматривая статуэтки, фонтаны и домашнюю утварь, наконец, вглядываясь в сохранившиеся портреты живших здесь италийцев, современный человек невольно переносится мыслью и воображением в обстановку той эпохи, которая была характерной для всего эллинистического мира. В этой обстановке, и как раз среди подобного рода людей, развивалась христианская проповедь апостолов и, в частности, проповедь великого апостола языков Святого Павла.

Если взглянуть на карту Римской империи, то можно убедиться, что в течение трех столетий с начала первой Пунической войны, когда Рим владел только территорией Аппенинского полуострова (часть современной Италии), Римская империя соединила под своей властью весь бассейн Средиземного моря с прилегающими к нему более отдаленными странами, населенными варварскими народами. В ее состав вошли, кроме собственно Италии, вся Греция со всеми ее провинциями, Малая Азия, Сирия и Палестина, часть Мессопотамии, часть Парфии и Индии, часть Армении, Иверия, побережье Черного моря (Понт Евксинский) с Херсонесом Таврическим (современный Крым); далее на север – бассейн реки Дуная (Дакия), часть Германии, вся Галлия (совр. Франция), Британия. В Африке – Египет и все Африканское побережье Средиземного моря (см. карту). Благодаря завоеваниям, Римская империя ко времени Рождества Христова оказалась могущественной державой, единственной сильной властью того времени.

Чем было вызвано стремление Рима к всемирному завоеванию? И какие силы удерживали самые разнородные по характеру населения и обычаев страны в единстве подчинения центральной римской власти?

По этому поводу Владимир Соловьев⁴⁶ говорит: «Человечество, хотя и разделенное на множество отчужденных и враждующих между собой племен и народов, никогда не теряло сознания своего внутреннего единства и стремления осуществить это единство реальным образом. Одним из способов осуществления этой задачи издревле представлялась всемирная монархия, т. е. объединение (первоначально посредством завоевания) возможно большего числа, а по идеалу, всех народов под общею государственною властью, для установления мира и законного порядка на всей земле. Такое объединение человечества через превращение его в одно «политическое тело» хотя никогда не было достигнуто, но история знает несколько грандиозных попыток осуществить этот идеал».

Главные из этих попыток были: Ассиро-Вавилонская, Мидо-Персидская, Македоно-Эллинская и Римская.

Открытые новейшими археологами надписи ассирийских и персидских царей не оставляют сомнения, что эти завоеватели считали своим высшим призванием покорять все народы для устроения мира и порядка на земле, хотя представления их об этой задаче и о средствах к ее исполнению были слишком просты.

Более сложными и плодотворными являются замыслы Македонской монархии, которая опиралась на высшую силу эллинской образованности, глубоко и прочно проникшей в покоренный восточный мир. Еще большей ясности идея всемирной монархии достигает у римлян, твердо веривших в свое призвание покорить вселенную под власть одного закона и права.

«Эта идея – говорит далее Владимир Соловьев, – увековечена в особенности Виргилием, который возвращается к ней при всяком случае в своей Энеиде, как высшему вдохновляющему мотиву всей поэмы. Сам Юпитер говорит Венере про «римлян, вселенной владык, народ одеянный тогой»:

Этих власти уже ни границ, ни времен, я не ставлю;

Царство им дал без конца

…………………………………………………………………………………….

Тут с устранением войн времена укротятся крутые.

Верность седая и Веста и Рем при брате Квирине

Будут законы давать; железом затворов запрутся

Грозные двери войны...

(Эн. 1, 278 и далее)

Надо сказать, что с появлением христианства, сознание единства человеческого рода стало углубляться и одухотворяться. В течение веков христианской эры возникла новая задача объединить человечество изнутри не только политически и культурно, но и духовно – «в духе и истине» (В. Соловьев «Всемирная монархия»).

Итак, Рим стремился объединить все народы с целью дать общие законы для установления всеобщего мира и порядка. Для этого он действовал силою своего оружия и мудростью гражданского управления, в основе которых лежала необычайная способность римлян к организации и ясность мысли в поставленных ими военных и политических задачах.

Для завоеваний Римская империя организовала сильную армию и флот. Строгая дисциплина в них поддерживалась как в самом Риме, так и в провинциях, где стояли особые отряды, охранявшие порядок и поддерживавшие спокойствие в завоеванных странах. Не везде и не всегда царил мир в завоеванных провинциях: не все сразу и охотно подчинялись единому и строгому римскому закону из-за своих национальных традиций и чаяний. Ко времени Рождества Христова, Римская империя была под единоличным правлением цезаря, который управлял при помощи сената, ведавшего гражданскими делами. Особые чиновники – префекты, проконсулы и прокураторы управляли провинциями при помощи военных отрядов. Некоторые провинции получали право иметь своих местных правителей – царей. Таким правом пользовались некоторые части Палестины, где родился и жил Христос. Таковыми были в Палестине царь Ирод, царь Агриппа и др., за деятельностью которых неофициально следили римские чиновники, как Пилат в Иерусалиме и Гессий Флор в Антиохии.

Некоторые провинции получали права римского гражданства, но, конечно, ограниченные. Однако, во всех колониях и областях, как, например, «Десятиградие», было рассеяно не мало, как полноправных, так и неполноправных римских граждан.

Полноправными гражданами были прирожденные римляне, обладавшие правом голоса на собраниях народа и несшие государственные обязанности; военную службу обязан был пройти всякий римлянин. Многие рабы, приобретя свободу, могли купить себе и право римского гражданства: оно ставило их под защиту римского закона и давало некоторые преимущества, однако, не давало права участвовать в голосовании. Служба в войске вознаграждалась по окончании ее земельным наделом и правом римского гражданства. Эти имущественные награды давались обычно в провинциях и колониях для заселения их римскими гражданами. Такой колонией в Македонии был город Филиппы. Ап. Павел, гражданин города Тарса, родился в римском гражданстве. В то же время, арестовавший ап. Павла в Иерусалиме римский сотник купил гражданство за дорогую цену.

Все рабское население, как Рима, так и его империи, не пользовалось никакими правами. И только христианская проповедь апостола Павла и других апостолов установила духовное равенство – равноценность перед Единым Богом всех вообще людей, как римлян, так и эллинов, как варваров, так и скифов, как свободных, так и рабов.

В течение всей истории человечества, начиная от грехопадения первых людей, лучшие, одухотворенные сыны каждой эпохи не переставали ожидать рождения Мессии, Царя, Искупителя от греха и смерти. Таковым был, например, Мелхиседек, царь Селима, который, встретив Авраама, благословил его, как отца многочисленного народа, из которого должен родиться «Первосвященник святый, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес...» (Евр. 7:1,26). Таковыми людьми были все ветхозаветные пророки – они предсказали рождение Христа. Наконец, таковыми были некоторые философы и поэты древнегреческого и римского мира, о которых св. апостол Павел сказал в Афинах: «От одной крови Бог произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и не далеко от каждого из нас: ибо мы Им и живем, и движемся, и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: «мы Его и род» (Деян. 17:26–28).

Но вот, наконец, исполнились «предопределенные времена и сроки», и на земле явился Богочеловек.

Иисус Христос родился в Вифлееме иудейском, в Палестине, в пределах великой Римской империи, в пятнадцатый год правления цезаря (кесаря по церковно-славянски) Августа, объединившего под своей властью почти все тогдашнее культурное европейское человечество и большую часть варварских народов Европы, Африки и Азии.

Какова же тогда была жизнь империи? Каковы были главные события мировой истории?

Центром политической жизни Европы был Рим. Приблизительно за 80 лет до Рождества Христова, в римском государстве, тогда еще республике, обнаружились первые признаки назревающей гражданской войны. Шел спор между республиканской властью и единовластием отдельных военачальников. Кроме того, рабы, находившиеся в тяжких социальных условиях, в полном бесправии, часто восставали, и восстания эти подавлялись с жестокостью.

Одним из самых значительных движений этого рода было восстание рабов под водительством фракийца Спартака, которое, после жестокой борьбы, было подавлено войсками римского полководца М. Лициния Красса. Иногда восстания начинались и в провинциях, где не замирали национальные движения. Так, в Палестине Февда и Иуда Галилеянин (Деян. 5:36–37) подняли иудеев против римлян, причем погибло много восставших.

В 44 году до Р. X. был убит республиканцами сената Юлий Цезарь, грозивший стать единоличным диктатором Рима. Следствием этого убийства была сильнейшая вспышка гражданской войны. Власть перешла к трем диктаторам – «триумвирам» – ближайшим сотрудникам Юлия Цезаря: его приемному сыну Октавиану, Марку Антонию и Липиду.

Римский писатель Аппиан, черпавший свои сведения непосредственно от современников событий, пишет о том, как осуществлялось диктаторами беспощадное гонение на всех «нецезарианцев», якобы замешанных в убийстве Юлия Цезаря или сочувствовавших этому убийству.

«Немедленно по всему городу и по всей стране – говорит Аппиан, – началась неожиданная охота на людей, которых хватали, где только кого заставали, и предавали смерти. Убитым отрезали головы, представляя их для получения наград. Началось бегство и причудливые переодевания, кто погружался в колодезь, кто прятался в сточные каналы среди нечистот, кто в закопченные дымовые трубы, кто сидел, сохраняя глубокое молчание, под черепицами кровли. Не меньше, чем убийц, боялись жен и детей, враждебно настроенных отпущенников и рабов, должников и соседей, жаждавших захватить их имущество. Разом поднялось все, что было до того сокрыто. Сенаторы, консулы, преторы, трибуны бывшие и настоящие, недопустимым образом изменили характер своего поведения; с плачем бросались они к ногам рабов, называя их спасителями и господами».

В равной мере проявлена была некоторыми большая доблесть и рвение: жены, дети, братья, рабы – спасали осужденных, принимали участие в попытках их спасения и умирали вместе с ними, когда усилия их не удавались.

Одной из главных целей общего террора было добывание средств на вознаграждение войск, которыми командовали триумвиры. Конфискацией имущества погибших эта цель, однако, не вполне достигалась. Пришлось прибегнуть к организованному и самому беззастенчивому грабежу – под видом налогов и единовременных взносов со всех тех, кто обладал каким-либо имуществом. Однако, и среди военачальников, составлявших «триумвират», не было достаточного согласия между собой. То один, то другой старался захватить верховную власть и подчинить себе других. Только незадолго до Рождества Христова Рим стал под единой властью Октавиана, приемного сына убитого Юлия Цезаря.

Октавиан сохранил римский сенат, но поставил его деятельность в строго определенные рамки, исключающие возможность борьбы за верховную власть. Он сам стал и президентом сената и императором. Сенат был доволен управлением Октавиана и в 27 году до Р. X. поднес ему титул Августа, заключающий в себе не только политический, но и религиозный смысл. В честь Августа, его именем был назван восьмой месяц года. К титулу прибавляли «Divi Julius» (Сын божественного Юлия) и т. д. В провинциях в честь Августа начали строить храмы, и была учреждена особая жреческая коллегия «Augustales», хотя сам Октавиан и отклонял это обожествление и не дозволял строить в честь себя храмы в самом Риме.

Результатом гражданской войны, которая в течение последних 18 лет (с 60-го по 42 гг. до Р. X.) продолжалась без всякого просвета, было полное разорение империи, как на востоке, так и на западе. Все творческие силы были парализованы, всеобщее обнищание было безмерно. У людей исчезла охота работать над своим материальным благосостоянием. В крупных центрах Греции, которые особенно успешно развились экономически при римском владычестве, именно в Афинах, на островах Родосе и Делосе, жизнь замерла, и рынки опустели. Еще не было такого периода в истории эллинской культуры и государственности, когда бы так глубоко опустился уровень греческой созидательной жизни. Еще печальнее было моральное состояние народа. Свобода и гражданственность сразу же были разбиты, надежда на какое бы то ни было возрождение подорвана; никто не был уверен в том, что сохранит по крайней мере личную свободу, и не застанет ли его завтрашний день на рабском рынке в качестве «товара» для продажи в невольники.

Греческая религия в ее наиболее совершенных формах – культа Аполлона и культа Диониса, к концу гражданской войны потеряла свою притягательную власть над умами и сердцами народа. С этого времени увеличивается интерес к религиям Востока. Благодаря рассеянию иудейства, культ Иеговы приобретает мировое значение, вера в Единого Бога получает широкое распространение. Вообще же «восточная мистика», гениальным проводником которой в философии и литературе был еще остававшийся тогда в живых Посидоний, проникает глубоко в сознание народов Западной Европы, особенно Греции.

Область, в которой Эллада особенно близко соприкасалась с Востоком, была областью веры в тесное единение Божества и человека, в Богочеловечность или человекобожие. По этому поводу проф. М. Ростовцев⁴⁷ говорит так:

«В мире эллинизма учения о Боге-Царе и Царе-Боге, Царе Сыне Божием, Царе Божией милостью, Божественном человеке, Герое, Страстотерпце за человечество, Спасителе, Богоявленном, вочеловечившемся («Theos Epiphanos») Мессии, Искупителе человечества, – давно уже нашли себе выражение в греко-восточном культе царей и всех тех, кто на востоке играл их роль» (М. И. Ростовцев «Рождение Римской империи»).

«Сивиллины книги», стихотворные, таинственные, иногда поэтические предсказания, характерные для иудейства и для остального семитического востока, но пустившие глубокие корни и в мире малоазиатских народов, а затем и Кампании, откуда они перешли в Рим, – все время говорят о Царе-Мессии, Царе-Спасителе, Царе-Искупителе. Все эти предсказания не могли быть чужды Риму и Италии. Юг Италии всегда был полуэллинским, даже по составу своего населения».

Массы греческих и греко-восточных рабов заполняли собою дома высшего сословия, как домашняя прислуга, и составляли как бы «высший слой» рабского населения сельских экономии. Больше всего отпущенников давала именно эта «аристократия рабства», входившая уже в третьем поколении в состав римского гражданства. Их миросозерцание в скрытом виде вошло в плоть и кровь италийского населения и ждало только подходящего момента, чтобы выявить себя во всей своей силе. Как раз этот мир римских и греческих рабов и был той духовной почвой, которую впоследствии возделывал своей проповедью св. Павел, «апостол языков».

Но и культурные римляне в эпоху Августа, под влиянием греко-восточных идей, начинают верить в «приближающийся конец мира» и наряду с этим говорят и пишут о грядущем возрождении человека, о Мессии и Спасителе человечества.

Выразителями этих идей были такие великие и популярные писатели древнего латинского мира, как Гораций, Виргилий, Проперций и Овидий. Но эти писатели честно готовы были видеть явление «Нового человека», «Миротворца» и «Спасителя человечества» в лице цезаря Августа, который, после окончания гражданской войны, круто переменил характер своей внутренней политики и посвятил всю свою дальнейшую деятельность на водворение мира и порядка в Римской империи. Римляне, как оказалось, готовы были простить Октавиану Августу все ужасы террора и разорения Римской империи в прошлом.

Как указывают памятники, найденные при раскопках городов Помпеи и Геркуланума, народные массы готовы были видеть в лице кесаря Августа носителя идеи их материального благосостояния. Об этом писал и Гораций в своих одах, посвященных Августу и его времени.

Мир жаждал мира и надеялся, что нашел его в лице своего нового владыки. Мир действительно сошел на измученную землю.

Сначала этому не хотели верить, но то, что казалось мечтою, превратилось в действительность. Война прекратилась, и жизнь постепенно налаживалась. Всякий мог заняться своим делом. Перестали бояться государственного грабежа и разбоя, открылись сухопутные и морские пути для торговли, в провинциях появились приличные чиновники и т. д. Совершалось как бы чудо, и это чудо приписывали цезарю Августу.

Во второй половине царствования Августа совершилось истинное величайшее чудо – Рождение Христа. И Август оказался невольным исполнителем древних пророчеств о рождении Богочеловека в Вифлееме иудейском.

«В те дни, – свидетельствует евангелист Лука, – вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Сия перепись была первая в правлении Квирина Сирией. И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеемом, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Марией, обрученной ему женой, которая была беременна. Когда же они были там, наступило время родить Ей. И родила Сына Своего, первенца, и спеленала Его и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице» (Лк. 2:1–7).

Итак, исполняя приказ римского императора о гражданской переписи, Иосиф и Мария тем самым осуществили предсказание пророка Михея о том, что именно «из Вифлеема произойдет Вождь, который спасет народ Божий».

В ночь на Рождество Христово, иудейские пастухи слышали ангельскую песнь с неба: «Слава в вышних Богу и на земле мир в человеках благоволение». И эта песнь была не только свидетельством внешнего мира, зависимого от житейских обстоятельств жизни народов, но мира внутреннего, духовного, глубокого, вечного, который дается человеку Богом, как дар независящий от внешней обстановки, и который есть песнь неба для блага земли. Впоследствии Христос сказал своим ученикам об этом мире: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам, не так как мир дает, Я даю вам» (Ин. 14:27).

Православная христианская Церковь в своих песнопениях на Рождество Христово так отмечает и характеризует это событие в истории человечества:

«Августу, единоначальствующу на земли, многоначалие человеков преста. И Тебе (Христу), вочеловечшуся от чистые, многобожие идолов упразднися: под единым царством мирским грады быша, и во едино владычество Божестваязыцы вероваша...» (Стихира на Рождество Христово).

В переводе на современный русский язык это означает: «когда Август стал единым властелином империи, то многоначалие (человеческое) прекратилось. Когда Христос вочеловечился от Пресвятой Девы, наступил конец идолопоклонническому многобожию. В то время, как все города (граждански) объединились под владычеством Цезаря, все народы получили возможность верить во единое владычество истинного Бога».

Цезарь Август умер в 14 году по Р. X. Отроку Иисусу шел тогда пятнадцатый год, и Он жил с Иосифом и Марией в Назарете. После Августа был провозглашен императором Тиверий. Он правил империей с 14-го по 37 год по Р. X.

«В пятнадцатый же год правления Тиверия, – как свидетельствует евангелист Лука, – был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии» – «Величайшему из рожденных женами», как назвал Иоанна Христос, и он вышел на проповедь как предтеча Мессии (Лк. 3:1–4). Иоанну Крестителю тогда было около 30 лет, вся его короткая проповедническая деятельность началась и окончилась (казнью) в правление императора Тиверия, при римском проконсуле в Иудее Понтии Пилате, в царствование местного галилейского царя Ирода Агриппы.

Иисус Христос был почти ровесником Своего Предтечи. Его крещение, проповедь, страдания, смерть и воскресение совершались также во время кесаря Тиверия.

Знал ли что-нибудь римский император о Христе?

По древнему преданию, Тиверий узнал о казни Иисуса Христа из донесения Пилата и был так поражен чудесами Спасителя и Его страданиями, что предложил сенату причислить Христа к сонму римских богов, но сенаторы почему-то с этим не согласились. Древние легенды 1 и 2 веков утверждают также, что Мария Магдалина была в Риме и первая возвестила Тиверию о чуде воскресения Христова.

Апостольская проповедь после Воскресения Христова и дня Пятидесятницы начала распространяться прежде всего в пределах границ Римской империи. Апостолы шли по тем же дорогам, по которым в свое время римские легионы Августа, завоевывая мир, утверждали «Pax romana».

Проповеднические подвиги апостолов, как они отразились в книгах Нового Завета (Деяниях и Посланиях), обнимают собой период времени правления римских императоров от наследника Тиверия – Кая Калигулы, затем Клавдия, Нерона, Веспасиана Флавия, Тита и кончая Домицианом, при котором апостол Иоанн Богослов был сослан на остров Патмос, и царством Траяна.

Отмечая некоторые характерные черты правления каждого из этих императоров в связи с жизнью христианской Церкви 1 века, можно сказать следующее:

Кай Калигула правил империей с 37-го по 41 год. Историки говорят о нем, как о юноше вначале симпатичном и многообещающем для империи, но вскоре обезумевшем от неограниченной власти и дошедшем до мании величия и исступленной жестокости. Правда, он не преследовал христиан, но намеревался поставить в Иерусалимском храме свою собственную статую, как бога. Однако, он скоро был убит в Риме преторианцами – дворцовой гвардией. Ему наследовал император Клавдий, который по рождению происходил из Галлии (родился в Лионе). Он считался человеком бесхарактерным, допустившим при своем дворе крайнюю моральную распущенность. Однако, Клавдию удалось сохранить около себя хороших государственных советников и полководцев, при помощи которых государство развивалось, и военная мощь его не ослабевала. Легионы Рима прочно охраняли границы империи, в то время, как христианская проповедь св. Петра, Павла и других апостолов принимала широкие размеры, как в Риме, так и его провинциях.

При Клавдии в Риме происходили, по свидетельству историков, столкновения между христианами из евреев и евреями, не принимавшими христианства. По этой причине Клавдий приказал евреев, как беспокойный элемент, выслать из столицы. Среди высланных оказались и друзья апостола Павла – христиане Прискилла и Акида, поселившиеся тогда в Коринфе.

В конце правления имп. Клавдия, апостол Павел был схвачен иудеями в Иерусалиме. После суда местных палестинских властей (Феста и царя Агриппы), он, как римский гражданин, потребовал «суда кесаря» и был под конвоем римского сотника Августова полка отправлен в Рим. Там он, хотя и находился под охраной воина в ожидании суда, все же «невозбранно», в течение двух лет, проповедывал Царствие Божие, как язычникам, так и иудеям рассеяния. Там же, в Риме, но уже при императоре Нероне, апостол Павел был приговорен к смерти и казнен в предместье столицы.

Нерон правил империей с 52-го по 68 год по Р. X. Между характером и вкусами молодого императора и его положением в империи было полное несоответствие. В то время, как победоносные легионы Рима окончательно покоряли Британию и охраняли границы колоссального государства, сам Нерон являлся народу в роли артиста и циркового возницы. Он умертвил свою мать, Агриппину, казнил воспитателя и друга, философа Сенеку, убил целый ряд лучших сенаторов и совершил множество других преступлений. После пожара Рима, обвинив христиан в поджигательстве, император организовал против них кровавое гонение. Для потехи римской черни, христиан бросали на арены, на растерзание диким зверям, сжигали в садах императора и применяли к ним самые жестокие пытки. Но Церковь вынесла эти гонения и организовала свою жизнь в катакомбах Рима и его окрестностей; она пустила глубокие корни среди рабов и широких кругов населения, а также и среди высшего сословия империи. По свидетельству историка Тацита, во время пожара Рима христиан в столице оказалось «несметное множество» (ingens multitudo). «Подавленное на время (Пилатом), – пишет Тацит, – гибельное суеверие прорвалось вновь наружу не только в Иудее, но и в самом Риме».

Не смущаясь репутацией чудовищного тирана, Нерон в это время предпринял артистическое путешествие в Грецию. Там он выступал в качестве шутовского актера и паяца. Однако, поведение императора вызвало возмущение легионов в провинции. И Нерон, не имея возможности вернуться в Рим, покончил самоубийством.

После двухлетней гражданской войны между ставленниками легионов – Гальбой, Отоном и Вителием, был провозглашен императором Веспасиан Флавий. Он разбил войска Вителия и окончательно утвердился в Риме.

Провозглашение Веспасиана совпало с его пребыванием в Палестине, в качестве главнокомандующего войсками, действующими против иудеев. Новый император не успел взять Иерусалима и поручил довести до конца это дело своему сыну, полководцу Титу.

Веспасиан Флавий правил империей с 70-го по 79 год по Р. X. При нем была закончена иудейская война, Иерусалим взят и разрушен, а храм сожжен. Будучи образцом древнеримской простоты, воинской доблести и строгих нравов, Веспасиан в то же время являлся прекрасным организатором и полководцем. Он усмирил восстания, успокоил страну после гражданской войны, уладил отношения с сенатом и восстановил народное хозяйство.

Ему наследовал его сын, разрушивший Иерусалим, император Тит, который правил империей короткое время, с 79-го по 81 год. Он следовал традициям своего отца и окружил себя ореолом мудрости и человеколюбия. Гонения на христиан от язычников при нем почти прекратились.

В правление младшего сына Веспасиана, императора Домициана, были вновь воздвигнуты гонения на христианскую Церковь. Домициан враждовал с римским сенатом и пал жертвою заговора сенаторов. Но надо сказать, что в правление Домициана, несмотря на усилившееся гонение, христианство в Риме не только не ослабело, но скорее внутренне окрепло. Об этом говорит тот факт, что оно проникло даже в семью императора. История свидетельствует, что за принадлежность к Христовой вере был казнен двоюродный брат императора, Флавий Климент. Что христианками были многие женщины из дома Флавиев говорят также некоторые надписи в римских катакомбах Дометиллы, относящиеся к 90–100-м годам христианской эры.

При Домициане был сослан на остров Патмос автор «Апокалипсиса» апостол Иоанн Богослов, который был освобожден из ссылки и вернулся в Ефес уже после смерти императора.

В изложении истории апостольского века большое значение имеет книга Деяний Апостолов, написанная евангелистом Лукой, спутником апостола Павла. Евангелист Лука сопровождал апостола во втором и третьем его путешествии и был в Риме во время заключений ап. Павла. Многие события евангелист Лука описывает как очевидец, рассказывая в то же время о других со слов самих апостолов или их ближайших учеников. Его книга дает точную историю проповеди апостолов Петра, Иоанна и Павла в первые времена жизни христианской Церкви, распространившейся из Иерусалима по Азии и Европе.

(Деян. 1:2)

В сороковой день по Своем воскресении, Господь Иисус вознесся на небо, дав повеление апостолам никуда не отлучаться из Иерусалима и ждать сошествия Святого Духа. «Иоанн крестил водой – сказал им Господь, – а вы через несколько дней после сего (т. е. после Его вознесения) будете крещены Духом Святым» и «примете силу (когда сойдет на вас Дух Святой) и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли» (1:5 и 8).

Поэтому, возвратившись с горы Елеонской, апостолы вошли в горницу, где и пребывали вместе Петр и Иаков, Иоанн и Андрей, Филипп и Фома, Варфоломей и Матфей, Иаков Алфеев и Симон Зилот и Иуда брат Иакова (1:13). Вместе с апостолами была и Мария, Матерь Иисуса, с некоторыми женщинами и сродниками Христа по плоти. Всех около ста двадцати человек.

Здесь вместо Иуды предателя был избран по жребию после молитвы двенадцатый апостол – Матфий.

Прошло десять дней, и наступил день Пятидесятницы. У иудеев этот день был не только одним из великих годовых праздников, когда вспоминалось провозглашение Моисеева закона на Синае, но также и праздником жатвы. К этому дню в Иерусалим со всех окрестных стран стекалось множество паломников. Здесь были парфяне и мидяне, и эламиты, и жители Мессопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, принадлежащих к Киренее, пришедшие из Рима иудеи и прозелиты, критяне, аравитяне и другие народы. Все это были «иудеи рассеяния», т. е. евреи, которые в течение многих поколений жили в разных странах, но сохранили духовную связь с Иерусалимом и были людьми «набожными»; были и иностранцы, принявшие иудейскую веру.

Утром в этот день все апостолы были собраны вместе для молитвы Богу. И внезапно послышался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом. Огненное пламя в виде разделяющихся языков засияло над каждым из апостолов. Это был знак сошествия Святого Духа. Апостолы исполнились необычайной радостью и воодушевлением. В памяти их воскресли все дела и слова Христовы, все, чему Он учил с самого начала. Исполнилось обетование возлюбленного Учителя и Господа, в прощальной беседе на Тайной Вечери говорившего им: «когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух Истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне. А также и вы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною» (Ин. 15:26–27). «Дух Истины наставит вас на всякую истину... и будущее возвестит вам» (Ин. 16:13).

С этой минуты апостолы стали как бы новыми людьми. В них не было уже ни тени сомнений и колебаний, как раньше, например, у Фомы или у тех апостолов, которые, увидев воскресшего Христа на горе в Галилеи, «одни поклонились Ему, а иные усомнились» (Мф. 28:17). Теперь все они горели непобедимой верой и любовью к слову истины и были преисполнены неизъяснимой силой к проповеданию Царства Божия.

Но в то время, когда апостолы пребывали в Духе Святом и оставались все вместе в горнице, они услышали шум, как бы от несущегося сильного ветра. Собравшийся народ пришел в смятение, и многие устремились к дому апостолов. Тогда апостол Петр, а с ним и все другие, вышли к народу и начали свою первую проповедь о Христе. Никогда не учившись, они стали говорить на языках тех народов, которые в это время наполняли Иерусалим. Это поразило всех. Слушатели, недоумевая, спрашивали друг друга: «Сии говорящие не все ли Галилеяне? Как же мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились?».

Но были здесь и случайно пришедшие и сомневающиеся люди, которые, не понимая что произошло и не вникая в смысл слов апостолов, насмехались и говорили: «они напились сладкого вина» (2:13). Тогда апостол Петр обратился с речью к народу.

Мужи Израильские и все живущие в Иерусалиме – сказал он, – выслушайте слова сии. Они не пьяны, как вы думаете, ибо теперь третий час дня (т. е. по-нашему 9 часов утра, когда вообще никто не пьет вино). Но это есть предреченное пророком Иоилем: «На рабов Моих и на рабынь Моих в те дни изолью от Духа Моего и будут пророчествовать» (2:14–17). «Иисуса Назорея, мужа засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами, и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как вы и сами знаете... вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили. Но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти» (2:22–24).

И далее, ссылаясь на свидетельства пророков Иоиля и Давида, огненным, вдохновенным словом апостол призывал всех к вере во Христа, как Сына Божия и Спасителя, распятого и воскресшего из мертвых.

«Итак, твердо знай, весь дом израилев – сказал он, – что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли» (2:36).

Пришедшие умилились сердцем и сказали Петру и прочим апостолам: «Что нам делать, мужи братья?» Петр же ответил им: «Покайтесь и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святого Духа» (2:37–38).

В тот день около трех тысяч иерусалимлян крестились и присоединились к Христовой Церкви. Эти новые члены Церкви постоянно пребывали в учении апостолов и братском общении друг с другом.

(Деян. 3, 4, 5)

В первые же дни после сошествия Святого Духа, апостолы наполнили своим учением весь Иерусалим. Они совершали и многие чудеса, знамения, «верующих же более и более присоединялось к Господу, множество мужчин и женщин, так что выносили больных на улицы и полагали на постелях и кроватях, дабы хотя тень проходящего Петра осенила кого из них. Сходились также в Иерусалим многие из окрестных городов, неся больных и нечистыми духами одержимых, которые и исцелялись» (Деян. 5:14–16).

Так, однажды, Петр и Иоанн шли вместе в храм в час молитв девятый. У дверей храма, называемых Красными, сидел нищий, хромой от рождения, с детства никогда не ходивший: его носили и сажали. Увидев Петра и Иоанна, он стал просить у них милостыни. Но Петр сказал: «серебра и золота нет у меня, а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи». И взяв его за правую руку поднял. И вдруг укрепились его ступни и колена. Вскочив, начал он двигаться и вошел во храм, ходя и скача, и хваля Бога.

В Иерусалиме в эти дни апостолы вообще совершали много чудес, но этот случай, когда исцеление совершилось над человеком хромым от природы, особенно поразил всех. Народ сбежался в притвор Соломонов, чтобы видеть исцеленного нищего, который не отходил от апостолов. Все изумлялись, но Петр сказал народу: «Мужи Израильские, что дивитесь сему или что смотрите на нас, как будто бы мы своею силою или благочестием сделали то, что он ходит?» И начав проповедовать им о Иисусе Христе, Петр продолжал: «Сего Иисуса, Которого вы предали и от Которого вы отреклись пред лицом Пилата», и Которого убили, «Бог воскресил из мертвых, чему мы свидетели. И ради веры во имя Его, имя Его укрепило сего, которого вы видите и знаете, и вера, которая от Него, даровала ему исцеление сие пред всеми вами... Итак, покайтесь и обратитесь, чтобы загладились грехи ваши...» (3:13,15,16,19).

Многие из слушавших слово Петра уверовали; и было число таких людей около пяти тысяч (4:4).

Досадуя на апостолов, что они учат народ о воскресении Христа, и что эта проповедь встречает огромный успех, начальники стражи при храме и саддукеи тут же в храме наложили руки на апостолов и отдали их под стражу до утра, ибо уже был вечер. На другой день собрались в Иерусалиме начальники, старейшины, первосвященники Анна и Каиафа, и другие члены Синедриона. Призвав апостолов, они спросили их: «какою силою или каким именем вы сделали сие?» (т. е. исцелили хромого от рождения).

Тогда Петр, исполнившись Духа Святого, сказал им: «Начальники народа и старейшины Израильские, да известно вам и всему народу, что именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых, Им поставлен он пред вами здрав. Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (4:8–10,12).

Вида смелость Петра и Иоанна и приметив, что они люди некнижные и простые, члены Синедриона удивлялись и вместе с тем узнавали в них учеников Иисуса. Видя же исцеленного, стоящего радом с ними, ничего не могли сказать вопреки, т. к. всем живущим в Иерусалиме было известно, что апостолами совершено явное чудо. Тогда выведя их на некоторое время из Синедриона они, посовещавшись наедине, вновь позвали и под угрозой приказали им прекратить проповедь в Иерусалиме. Но Петр и Иоанн ответили: «Мы не можем не говорить о том, что видели и слышали. Судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога» (4:20 и 19). Тогда первосвященники, пригрозив апостолам, все же отпустили их, не находя возможным наказать, ибо весь народ прославлял Бога за происшедшее.

Выйдя на свободу, апостолы вернулись к своим и пересказали все, что было с ними в Синедрионе. Тогда верующие, благодарные Богу за освобождение Петра и Иоанна и за все чудеса, которые совершались руками апостолов в Иерусалиме, обратились к Богу с горячей молитвой: «Владыко Боже, сотворивший небо и землю, и море, и все, что в них... Поистине собрались в городе сем на Святого Сына Твоего Иисуса, помазанного Тобою, Ирод и Понтий Пилат с язычниками и народом Израильским... и ныне, Господи, воззри на угрозы их и дай рабам Твоим со всею смелостью говорить слово Твое, тогда как Ты простираешь руку Твою на исцеление и на содеяние знамений и чудес именем Святого Сына Твоего Иисуса...» (4:24,27,28).

Единодушие, сила и усердие этой общей молитвы были так велики, что, как говорит апостол Лука, «по молитве их поколебалось место, где они были собраны, и исполнились все Духа Святого, и говорили Слово Божие с дерзновением. У множества же верующих было одно сердце, одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее (4:31–32).

Апостолы с великой смелостью продолжали свою проповедь, и множество верующих присоединялось к Церкви. Из окрестных городов стекался народ в Иерусалим, чтобы слышать учение апостолов и исцеляться от болезней. Все прославляли их и удивлялись единодушию жизни христиан. Но это вызвало зависть первосвященников иудейских и, выбрав удобный момент, они вновь арестовали апостолов и заключили их в народную темницу. Однако, не долго были они в заключении. Бог освободил их чудесным образом. Ночью Ангел Господен отворил двери темницы и, выведя их, сказал: «идите и, став во храме, говорите народу все сии слова жизни». Они послушались Ангела и поутру, придя в храм, продолжали проповедь о Царствии Божием (5:19–20).

Между тем, первосвященники собрали Синедрион для суда над апостолами. Послали в темницу, чтобы привести подсудимых, но были крайне удивлены, когда служители им доложили, что апостолов там не оказалось. При этом добавили, что темницу они нашли запертой со всей предосторожностью и со стражей, перед дверями. Начальники стражи и первосвященники недоумевали.

Но в это время кто-то пришел к ним и сказал: «Вот мужи, которых вы заключили в темницу, стоят в храме и учат народ». Тогда начальник храма направился туда со служителями и без принуждения, боясь народа, просил апостолов явиться в Синедрион. Апостолы согласились.

«Не запретили ли мы вам накрепко учить о имени сем? – спросили их члены Синедриона, – и вот вы наполнили Иерусалим учением вашим; и хотите навести на нас кровь Того Человека». Члены Синедриона даже не решались назвать Иисуса Христа по имени.

Петр же и апостолы в ответ сказали: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам... Бог отцов наших воскресил Иисуса, Которого вы умертвили, повесив на древе...».

Услышав это, первосвященники исполнились гнева и умышляли умертвить апостолов, но некто Гамалиил, фарисей, законоучитель, уважаемый всем народом, приказал вывести апостолов на короткое время, а членам Синедриона сказал: «Мужи Израильские, подумайте сами с собой о людях сих, что нам с ними делать... Оставьте их: ибо если сие предприятие и сие дело от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться богопротивниками...» (5:34,38,39).

Совет Гамалиила был принят. Апостолов решили отпустить, но предварительно призвали и, жестоко избив, строго запретили говорить об имени Иисуса.

Но что для Благовестников Царствия Божия было это запрещение? Они вышли из Синедриона радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие. И продолжали проповедь.

(Деян. 2–6)

В деяниях Апостольских даны некоторые краткие, но драгоценные для нас сведения о жизни первых христиан. Их жизнь резко отличалась от жизни прочих иерусалимлян. Приняв апостольскую проповедь о Царствии Божием и уверовав в Господа Иисуса Христа, ученики крестились и с этого момента становились членами Церкви Христовой.

Все члены Церкви жили общей дружной и замкнутой в своем кругу жизнью. Они постоянно пребывали в единодушной молитве, собираясь для нее по домам и в храме, в притворе Соломоновом. Из посторонних же, т. е. не принявших святого крещения, никто не смел присоединиться к ним и войти во внутреннюю жизнь Церкви, а весь народ прославлял их (5:13).

Члены Церкви заботились друг о друге и не допускали, чтобы кто-нибудь из братьев бедствовал или голодал. Все имущество свое члены Церкви считали общим, т. е. принадлежащим церковной общине, и «никто ничего из имения своего не называл своим». (4:32). Богатые продавали имения свои и всякую собственность и разделяли всем, смотря по нужде каждого (2:45). И не было между христианами никого нуждающегося, ибо все, кто продавали имущество свое, приносили цену проданного и полагали к ногам апостолов, и каждому давалось, в чем кто имел нужду.

Апостол Петр удостоверяет, что отказ от частной собственности первых христиан, их жертвы и общность имущества, были совершенно добровольными, проявлением любви, справедливости и внимания к нуждам друг друга. Ни малейшего принуждения здесь не было. Верующие потому имели все общее, что по заповеди Христа любили друг друга, были нераздельны и имели «одно сердце и одну душу».

Поэтому, когда некто Анания с женой своей Сапфирой нарушили это единство духа, допустив в свои сердца ложь и обман, то уже не могли остаться членами Церкви и погибли, как засохшие ветви. Продав свое имение, они солгали апостолам, утаив часть цены. Тогда Петр сказал: «Анания, для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажей не в твоей ли власти находилось? Для чего же ты положил это в сердце своем? Ты солгал не человекам, а Богу». Услышав эти слова, Анания пал бездыханен. Так же умерла и его жена. Смерть их не была апостольским наказанием, а следствием отпадения от единства любви. Любовь исчезла, и жизнь прекратилась (5:1–15).

Общая жизнь христианской Церкви выражалась главным образом в молитве, в слушании слова Божия и в преломлении хлеба.

Для молитвы христиане собирались в притворе Соломоновом, но главное свое значение – места жертвоприношений Богу – Иерусалимский храм для них утратил. Христиане уже не приносили ветхозаветных жертв. Теперь они приносили бескровную жертву Агнца Божия, т. е. по заповеди Господа, данной Его ученикам, совершали преломление хлеба. Это они делали, собираясь у себя по домам и, вероятно, в Сионской горнице, где Господь совершил Тайную Вечерю перед Своими страданиями.

Приобщение Тела и Крови Христовой было главнейшим и существеннейшим моментом общения первых христиан. Но, кроме того, они собирались вместе для молитвы и вкушения пищи, причем, бедные и богатые приносили с собой питание, кто что имел, и приносимое делилось между всеми во имя братской любви. Голодных не было, все получали ежедневное пропитание из рук апостолов и «принимали пищу в веселии и простоте сердца» (2:46).

Между тем, проповедь продолжалась, и апостолы с великой силой свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа, и великая благодать была на всех (4:33).

Когда Церковь умножилась, и в нее вошло множество новых учеников не только из евреев, живших в Иерусалиме, но и из пришлых из рассеяния, т. е. стран языческих («эллинистов»), то начались огорчения. Эллинисты жаловались, что их бедняки и вдовы получают меньше помощи при ежедневном раздаянии пищи, чем коренные иерусалимляне. Тогда двенадцать апостолов, созвав учеников, заявили: «Не хорошо нам, оставив слово Божие, заботиться о столах, (т. е. о распределении пищи). Итак, братия выберите из среды себя семь человек, изведанных, исполненных Святого Духа и мудрости; их поставим на сию службу. А мы постоянно пребудем в молитве и служении слова».

Собрание одобрило это предложение и избрало из своей среды семь человек. Их поставили перед апостолами, и апостолы, помолившись, возложили на избранников руки. Это было первое рукоположение во диаконы, которое совершается от апостольских времен до наших дней руками епископов, как апостольских преемников. Первыми диаконами были: Стефан и Филипп, Прохор и Никанор, Тимон и Пармен, и Николай Антиохиец, обращенный на язычников. Занимаясь хозяйственной стороной жизни христианской общины, первые диаконы были также и усердными помощниками апостолов в проповедании слова Божия.

Влияние христиан на иерусалимское общество все усиливалось. Слово Божие росло, число учеников умножалось, так что из священников иудейских многие покорились вере. (6:7).

(Деян. 6:8–8:2)

Несмотря на то, что иерусалимские христиане жили высокой нравственной жизнью и находились в любви у всего народа, иудейские власти по зависти и злобе начали все более и более преследовать христиан. Первой кровавой жертвой их мести был старший из только что избранных диаконов, св. архидиакон Стефан.

Исполненный Духа Святого, силы слова и чудотворения, он смело проповедовал о воскресении Христовом и совершал великие чудеса и знамения в народе. Тогда некоторые из ученых иудеев, принадлежавшие к различным знаменитым синагогам, вступили в спор со Стефаном, но не могли противостоять силе его мудрости и Духа и стали клеветать, что он, якобы, хулил Моисея и Бога. Найдя лжесвидетелей, враги схватили Стефана и привели в Синедрион. Там они заявили первосвященникам и старейшинам, что «этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на закон», и что «Иисус Назорей переменит обычаи, которые передал нам Моисей».

Все сидящие в Синедрионе были поражены видом св. Стефана, т. к. лицо его сияло необычайным светом, как лицо Ангела (6:15). Тогда встал первосвященник и спросил Стефана: «Так ли это?» Св. Стефан не стал защищать себя, но в пространной речи напомнил Синедриону историю Израильского народа, как евреи всегда гнали и убивали святых пророков, часто изменяли вере своих отцов и даже уклонялись в идолопоклонство. А затем начал прямо обвинять Синедрион: «Жестоковыйные – сказал он, – вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника (Христа), – которого предателями и убийцами сделались ныне вы...» (7:51–52).

Слушая эти грозные слова св. Стефана, члены Синедриона «рвались сердцем своим и скрежетали на него зубами».

Между тем Стефан, будучи исполнен Духа Святого, воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Отца. «Вот я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога» (7, 5, 6).

В Синедрионе поднялось смятение. Все кричали и затыкали уши, чтобы не слышать святого проповедника, а затем, единодушно сорвавшись со своих мест, бросились на Стефана. Схватив его, вывели за город и стали избивать камнями.

Побиваемый камнями, святой мученик молился за своих убийц: «Господи, не вмени им греха сего». Затем, уже истекающий кровью, преклонил колена и громким голосом воскликнул: «Господи Иисусе! Приими дух мой». Сказав сие, почил. (7:59 и 60).

После убийства св. Стефана, которое осталось безнаказанным благодаря попустительству римской власти, иудеи начали великое гонение на Церковь в Иерусалиме. Многим христианам пришлось спасаться бегством и «все, говорит евангелист Лука, кроме апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самарии». А в Иерусалиме появился новый ревностный гонитель христиан. Это был молодой фарисейский ученик, ученый воспитанник знаменитого Гамалиила, «юноша Савл». Он присутствовал при убиении св. Стефана, одобрял это убийство, охранял одежду убийц, хотя сам, видимо, не метал камней в святого первомученика. В Иерусалиме Савл «терзал Церковь, входя в домы, и влача мужчин и женщин, отдавал их в темницу» (8:3).

(Деян. 8)

Жестоким гонением христиан в Иерусалиме враги Церкви надеялись задушить ее в самом начале. Но планы начальников иудейских не оправдались. Бежавшие от преследования христиане продолжали проповедь за пределами Иерусалима. Таким образом, гонение в Иерусалиме не только не убило Церковь, но, наоборот, способствовало быстрому ее распространению. На глазах всех подтвердилась истина пророчества Христова: «Созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18).

Рассеявшиеся христиане ходили и благовествовали весть о воскресении Христовом. Так, диакон Филипп пришел в Самарию и там начал проповедовать Христа. Проповедь Филиппа сопровождалась великими чудесами исцеления расслабленных, больных и бесноватых. Народ единодушно внимал тому, что говорил Филипп. И была великая радость в Самарии. Проповедь о Христе нашла добрую почву у самарян. Множество мужчин и женщин крестилось. Здесь фактически прекратилась вековая вражда между иудеями и самарянами: имя Христа их соединило. Противодействие проповеди Филиппа оказал некий Симон волхв, который перед этим удивлял самарян своими волхованиями и выдавал себя чуть ли не за чудотворца. Но и он скоро покорился проповеди о Христе и, крестившись, не отходил от Филиппа. (Впоследствии оказалось, что обращение Симона было неискренним).

Между тем, находящиеся в Иерусалиме апостолы услышали, что самаряне приняли слово Божие. Тогда они послали к ним Петра и Иоанна, и те, пришедши в Самарию, нашли там благоприятную почву для распространения учения о Царствии Божием. Тогда они помолились о самарянах, чтобы те приняли Духа Святого, ибо Дух Святой еще не сходил ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса. Тогда апостолы возложили руки на принявших крещение, и самаряне приняли Духа Святого (8:17)⁴⁸.

Симон, бывший волхв, увидев, что через возложение рук подается Дух Святой, решил подкупить апостолов и, принеся им деньги, сказал: «Дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святого». Но Петр ответил ему: «Серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги» (поэтому грех продажи или покупки священства и называется «симонией»). Симон же сказал апостолам: «Помолитесь за меня ко Господу, чтобы не постигло меня ничто из сказанного вами» (8:25).

Итак, утвердив Церковь в Самарии и проповедав слово Господне во многих самаринских городах, Петр и Иоанн возвратились в Иерусалим.

А Филиппу явился Ангел Господен и сказал: «Встань и иди на юг, на дорогу, идущую из Иерусалима в Газу, на ту, которая пустынна...». Филипп исполнил повеление Ангела и встретил на дороге колесницу, на которой ехал некий муж ефиоплянин, царедворец Кандакии, царицы Ефиопской. Сидя в колеснице, царедворец читал вслух книгу пророка Исаии. Услышав чтение, Филипп подошел и спросил: «разумеешь ли, что читаешь?» А тот ответил: «Как могу разуметь, если кто не наставит меня». И попросил Филиппа сесть с ним в колесницу. Тогда апостол, объясняя царедворцу пророчество Исаии об Агнце, ведомом на заклание, начал благовествовать об Иисусе Христе, Его смерти и воскресении. Между тем, продолжая путь, они приехали к воде, и царедворец сказал: «Вот вода, что мешает мне креститься?». Филипп же ответил ему: «Если веруешь от всего сердца, можно». Тогда царедворец приказал остановить колесницу и сказал: «Верую, что Иисус Христос есть Сын Божий». И сойдя в воду, принял святое крещение от Филиппа. Когда же Филипп и царедворец выходили из воды, Дух Святой сошел на царедворца, а Филиппа восхитил Ангел Господен, и он оказался в городе Азоте. Оттуда, проходя дальше, Филипп продолжал благовествовать слово Божие, пока не пришел в Кесарию.

(Деян. 9)

Родиной Савла был город Киликийской области Таре. По происхождению Савл был иудеем «из колена Вениаминова», а по гражданскому состоянию римским гражданином. В этом гражданстве он и родился. Савл был врагом Церкви и проповедь апостолов о Царствии Божием считал опасным и вредным лжеучением. Он ненавидел Христа и христиан и не мог слышать проповеди о Царствии Божием. Сам же Савл Иисуса не видел, хотя и проводил юношеские годы в Иерусалиме, как раз в то время, когда там проповедовал, страдал и умирал Господь. Возможно, что будучи усердным учеником строжайшей фарисейской школы Гамалиила, он не знал и не хотел знать ничего, кроме своей науки. Большие события жизни города и страны проходили мимо него. Возможно, что и апостолов Христовых Савл также никогда не видел, поэтому ненависть к христианской Церкви не носила у него личного характера. Он гнал христиан не по зависти или личной злобе, как почти все фарисеи, но как «ревнитель по Боге» и защитник закона Моисея – так научили его в школьные годы.

Про себя Савл впоследствии говорил так: «Я иудеянин, родившийся в Тарсе Киликийском, воспитанный в сем городе при ногах Гамалиила» (22:3). «Я преуспевал в иудействе больше многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий» (Гал. 1:14). «Жизнь мою от юности моей, которую сначала проводил я среди народа моего в Иерусалиме, знают все иудеи. Они знают, ...что я жил фарисеем, по строжайшему в нашем вероисповедании учению... И я думал, что мне должно много действовать против имени Иисуса Назорея... Это я и делал в Иерусалиме: получив власть от первосвященников, я много святых заключал в темницы и, когда убивали их, подавал на то голос. И по всем синагогам я многократно мучил их и принуждал хулить Иисуса, и в чрезвычайной против них ярости преследовал даже в чужих городах» (26:4,9–11).

Гонению на христиан в Иерусалиме в значительной степени способствовали политические обстоятельства того времени. Понтия Пилата уже не было в Иерусалиме. Его отозвали в Рим, и на его место временно никто не был назначен. Царь Ирод Агриппа добился личного управления и сам являлся представителем римской власти. При этом, Синедрион имел возможность большей свободы действий расправляться с врагами по собственному усмотрению.

Будучи одним из главных руководителей гонений на христиан, Савл достиг того, что христианская Церковь в Иерусалиме вынуждена была скрываться. Открытая проповедь в столице прекратилась. Большинство христиан бежало, и только апостолы оставались в Иерусалиме. Однако, христианская проповедь стала быстро распространяться в соседних городах и близ лежащих странах. Савл видел это и решил бороться с этим явлением. Тогда, «дыша угрозами и убийством на учеников Господа, он пришел к первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск (главный город Сирии) к синагогам, чтобы кого найдет последующим сему учению, и мужчин, и женщин, связав, приводить в Иерусалим» (9:1–2).

Итак, с большой группой спутников, Савл отправился в Дамаск. Путешествие длилось несколько дней. Савл имел возможность за это время обдумать свои действия. Цель была ясна: уничтожить «Назорейскую ересь» в Дамаске; для этого надо было арестовать наиболее видных христиан и, заковав их в цепи, отправить в Иерусалим, остальных же заставить прекратить проповедь...

Савл был уверен, что его дело угодно Богу и что он по совести исполняет свой долг перед законом Моисея и отеческими преданиями. Он был убежден, что в этой борьбе истина на его стороне. Может быть, Савла все же смущала смерть Стефана. Ведь Стефан был таким же прекрасным знатоком Закона и Пророков, как сам он, Савл. Лучшие ученые того времени из синагог либертинцев и киринейцев не могли возразить Стефану на его блестящую защиту христианской веры. Слова Стефана были исполнены силы и мудрости, но тем не менее он был приговорен Синедрионом к смертной казни: и сам Савл участвовал в убиении его. Это, конечно, было не в духе школы Гамалиила... Однако, свидетели слышали, как Стефан говорил, что «Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей...».

И Савл не мог этого стерпеть и решил бороться с «ересью» Назорейского Пророка. Надо вытравить из душ иудеев даже самую память об имени Иисуса... И если в Иерусалиме ему, Савлу, удалось подавить учение христиан, то здесь в Дамаске, имея письма от первосвященника, он легко расправится с последователями сего учения; у него в руках есть власть и готовы цепи для врагов; христиане же, по-видимому, неспособны к открытому сопротивлению, они умеют только мужественно умирать за свою веру.

Но вот Савл и спутники приблизились к Дамаску. Был полдень. Ослепительно сияло солнце. Через несколько часов путникам предстояла расправа с христианами. Страшный гонитель их, с его железной волей, в своем непреклонном решении торопился к цели. Все было обдумано и решено заранее...

И вдруг произошло то, чего ни Савл, ни его спутники, не могли ожидать или предвидеть. Внезапно засиял с неба новый, еще более ослепительный свет, чем солнце сирийской пустыни. Савл упал на землю и услышал голос, сказавший ему на еврейском языке: «Савл, Савл, что ты гонишь Меня? Трудно тебе идти против рожна» (9:4).

Впоследствии апостол Павел сам неоднократно рассказывал об этом необычайном явлении, которое совершенно преобразило его личность и имело огромное значение в истории христианской Церкви.

Так, спустя несколько лет, в Иерусалиме, стоя на лестнице башни Антония, он говорил толпе: «Когда я шел в Дамаск, чтобы тамошних христиан привести в оковах в Иерусалим на истязания, то... около полудня вдруг осиял меня великий свет с неба. Я упал на землю и услышал голос, говоривший мне: «Савл, Савл, что ты гонишь Меня?». Я отвечал: «Кто Ты, Господи?». Он сказал мне: «Я Иисус Назорей, Которого ты гонишь». Бывшие же со мной свет видели и пришли в страх, но голоса говорившего мне не слыхали. Тогда я сказал: «Господи, что мне делать?». Господь же сказал мне: «Встань и иди в Дамаск, и там тебе будет сказано все, что назначено тебе делать». А как я от славы света того лишился зрения, то бывшие со мной за руку привели меня в Дамаск». (Деян. 22:5–11).

Итак, Савл встал с земли и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руку, и привели в Дамаск. Там поместили в доме некоего мужа Иуды, жившего на Прямой улице. Слепой Савл оставался в этом доме три дня без пищи и питья. О преследовании христиан, конечно, уже не было и речи. Пребывая в уединении, Савл постился, молился и молчал.

В Дамаске среди христиан в это время жил некто именем Анания. Как и все христиане, он ждал начала гонений. Но Господь в видении явился Анании и сказал: «Анания... встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина по имени Савл, он теперь молится...».

Анания отвечал: «Господи, я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме. И здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое...».

Но Господь сказал ему: «Иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое пред народами и царями и сынами Израилевыми. И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое».

Тогда Анания повиновался Господу и пошел к Савлу. Найдя его, он сказал: «Брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Духа Святого. И тотчас же как бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел и, встав, крестился и, приняв пищи, укрепился» (9:3–19).

После этого Савл несколько дней оставался в обществе христиан в Дамаске. Выйдя из своего уединения, он стал появляться в синагогах и немедленно начал проповедовать об Иисусе, что Он есть Сын Божий.

Это вызвало удивление иудеев. Все дивились и спрашивали: «не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие? Да и сюда затем пришел, чтобы вязать христиан и вести к первосвященникам». А Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что «Сей есть Христос» (9:21–22).

Апостол Павел многократно устно и письменно рассказывал о своем обращении ко Христу и о начале своей проповеди. Так, в послании к Галатам, он писал о первом периоде своего апостольства: «Когда Бог, избравший меня от утробы матери моей... благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам: я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне апостолам, а пошел в Аравию и опять возвратился в Дамаск. Потом, спустя три года, я ходил в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать». (Гал. 1:15–18).

Итак, объявив себя христианином, новый проповедник смелой проповедью в синагогах приводил в замешательство иудеев. Затем апостол ушел в Аравию и там некоторое время пребывал в полном уединении, внимая голосу Божию и готовясь к своей великой миссии среди язычников.

В том же послании к Галатам он впоследствии вспоминал об этих днях: «Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое. Ибо я принял его не от человека, но через откровение Иисуса Христа» (Гал. 1:11–12). Впрочем, о пребывании апостола в Аравии мы знаем мало; известно только, что, возвратившись в Дамаск, он продолжал там проповедь. Когда же прошло довольно времени, иудеи согласились убить Павла (9:23). Вступив в соглашение с областным правителем царя Ареты, иудеи день и ночь стерегли у ворот, чтобы при выходе Павла из города тут же умертвить его. Но Павел, узнав об этом умысле, избежал смерти. Ученики, т. е. христиане, ночью спустили апостола по стене в корзине (2Кор. 11:32) и он, благополучно покинув Дамаск, прибыл в Иерусалим. Это было спустя три года после явления Господа Иисуса Христа Павлу на пути его в Дамаск. В Иерусалиме Павел старался войти в общение с христианской Церковью, но все боялись и сторонились его, не веря, что он стал учеником Христовым. Тогда Варнава, один из новых великих проповедников, привел его к апостолам и рассказал им, как на пути Павел видел Господа, и как он в Дамаске смело проповедовал во имя Иисуса (Деян. 9:27). Тогда апостол Павел свиделся с апостолом Петром и оставался у него около пятнадцати дней. Виделся он также с апостолами Иаковом и Иоанном, но других апостолов не видел. Тем временем Павел, как раньше в Дамаске, теперь начал смелую проповедь во имя Христа в синагогах иерусалимских. Он состязался там также в горячих спорах с членами синагоги эллинистов, и те, не имея возможности возражать Павлу, решили убить его, как три года тому назад убили Стефана. Но ученики, узнав об этом, отправили Павла в Кесарию, а оттуда в Тарс, на родину.

(Деян. 9:31–11:18)

Гонение на христиан в Иерусалиме хотя и продолжалось, но несколько ослабело. По всей Иудее, Галилее и Самарии «Церкви были в покое, назидаясь и ходя в страхе Господнем и при утешении от Святого Духа умножались» (9:31).

Апостол Петр, посещая все эти новые очаги христианской жизни, пришел однажды в Лидду, где исцелил Энея, который восемь лет был парализован, а затем посетил Иоппию (современная Яффа). Там он совершил чудо воскрешения мертвой. Это была Тавифа (Серна), молодая христианка, добрая и трудолюбивая рукодельница, любимая всеми. Она заболела и умерла. Ее омыли и положили в горницу, чтобы приготовить к погребению. Но вот явился Петр. Его ввели в горницу, и вдовицы с плачем показывали ему рубашки и платья, которые шила Серна. Тогда апостол, выслав всех вон и помолившись, сказал умершей: «Тавифа, встань». И она открыла глаза свои и, увидев Петра, села, а он, подав ей руку, поднял ее; и, призвав святых (христиан) и вдовиц, поставил ее перед ними живой.

Великое чудо стало известным во всей Иоппии, и множество людей уверовало во Христа (9:36–43).

Когда Петр еще оставался в Иоппии и гостил у некоего Симона Кожевника, к нему однажды пришли посланцы из Кесарии от Корнилия, сотника Италийского полка, т. е. римского офицера, язычника. О нем было известно, что это «человек благочестивый, боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу». Однажды, около девятого (по нашему счету – третьего) часа дня, он ясно увидел Ангела Божия, который вошел к нему и сказал: «Корнилий!». Он же, взглянув на него и испугавшись, сказал: «Что, Господи?». Ангел отвечал ему: «Молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом. Итак, пошли людей в Иоппию и призови Симона, называемого Петром. Он гостит у некоего Симона Кожевника, которого дом находится при море. Он скажет тебе слова, которыми спасешься ты и весь дом твой» (10:3–6).

Когда Ангел, говоривший это, отошел, Корнилий, пораженный видением, призвал двух из своих слуг и благочестивого воина и послал их в Иоппию. Когда же они явились, апостол Петр молился на крыше дома. Во время молитвы он почувствовал внезапный приступ голода и в то время, как готовили ему еду, вдруг пришел в исступление, т. е. в особое состояние духа, когда душа не чувствует тела, как бы переселяясь в другой мир. В этот момент Петр увидел «отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и спускаемое на землю. В нем находились всякие четвероногие земные звери, пресмыкающиеся и птицы небесные. И был голос к нему: «Встань, Петр, заколи и ешь». Но Петр сказал: «Нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого». Тогда другой раз был голос к нему: «Что Бог очистил, того ты не почитай нечистым». Это видение повторилось трижды, и сосуд опять поднялся на небо (10:11–16).

Петр недоумевал, что означает это видение, и только позднее понял смысл его: «Белое полотно» означало земной мир, а «животные» – различные населяющие землю народы, среди которых нет «скверных или нечистых», но все они равны перед Богом для проповеди учения Христова. Пока Петр размышлял о видении, к дому подошли люди, посланные Корнилием, и у ворот взывали: «Здесь ли Симон, называемый Петром?».

Тогда, по внушению Духа Святого, Петр сошел вниз и сказал пришедшим: «Я тот, которого вы ищете; за каким делом вы пришли?» Они рассказали ему о явлении Корнилию Ангела и о цели своего прихода. Тогда Петр, пригласив их к себе, угостил, хотя это было строго запрещено иудейским законом, потому что они были язычники, а на другой день, встав, пошел с ними в Кесарию. С ним пошли также некоторые из иоппийских христиан, шесть человек.

Когда они пришли в Кесарию, римский сотник уже ожидал Петра. Корнилий сам вышел навстречу и поклонился апостолу в ноги. Петр поднял его и сказал: «Встань, я такой же человек, как и ты». Когда, беседуя, они вместе вошли в дом, Петр увидел там большое собрание. Это были благочестивые язычники, родственники и друзья римского сотника. Петр сказал им: «Вы знаете, что иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым. Посему я, будучи позван, пришел беспрекословно... для какого дела вы призвали меня?» Тогда Корнилий рассказал о видении и как Ангел внушил ему мысль послать в Иоппию за апостолом. «Тотчас я послал к тебе, – продолжал Корнилий, – и теперь мы все предстоим пред Богом, чтобы выслушать все, что повелено тебе от Бога» (10:28,33).

На это Петр сказал: «Истинно познаю, что Бог не лицеприятен; но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему» (10:34–35). И далее Петр начал говорить язычникам о Иисусе Христе и Его жизни в Галилеи и Иудеи, о Его проповеди, смерти и воскресении, о том, что «Христос есть определенный от Бога Судия живых и мертвых» и что «всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его». Когда Петр еще продолжал свою речь, «Дух Святый сошел на всех слушавших слово» (10:43–44).

Язычники воодушевились и начали, говоря на разных языках, прославлять величие Божие. Это поразило не только тех иудеев, которые сопровождали Петра, но и самого апостола. Позднее, возвратившись в Иерусалим, он так рассказывал другим апостолам об этом явлении Духа Божия: «Когда я начал говорить, сошел на них Дух Святой, как и на нас вначале» (11:15).

А теперь, видя, что Дух Божий излился на язычников, апостол Петр сказал Корнилию и всем собравшимся: «Кто может запретить креститься водою тем, которые, как и мы, получили Духа Святого?» И повелел им креститься во имя Иисуса Христа. (10:47–48).

Так было положено начало христианской Церкви для язычников.

Когда же в Иерусалиме было получено известие о том, что язычники приняли слово Божие, то, не зная всех обстоятельств дела, христиане из иудеев упрекали Петра и говорили ему: «Ты ходил к людям необрезанным (т. е. к не иудеям) и ел с ними». Убеждение, что только еврейский народ есть настоящий народ Божий, а все остальные люди «нечисты и скверны», так глубоко и прочно укрепилось в умах иудеев, что даже христиане из иудеев не в силах были освободиться от этого предрассудка.

Петр должен был подробно рассказать о всех обстоятельствах его общения с язычниками и о крещении дома сотника Корнилия в Кесарии. «Если Бог дал им такой же дар, как и нам, уверовавшим в Господа Иисуса Христа, то кто же я, чтобы мог воспрепятствовать Богу?» – сказал он. Тогда все в Иерусалиме успокоились и славили Бога, говоря: «видно и язычникам дал Бог покаяние в жизнь» (11:17–18).

(Деян. 11:20–30)

Распространение Церкви продолжалось все шире и глубже. Бежавшие от гонений в Иерусалиме христиане проповедовали Христа в Финикии, Антиохии, Киринее и на о. Кипре. Кипряне и киринейцы в свою очередь начали благовествовать слово Божие язычникам. И великое число людей уверовало в Господа. Тогда апостолы послали из Иерусалима в Антиохию Варнаву, чтобы он помог организовать местную Церковь. Варнава, прибыв и увидев благодать Божию, возрадовался и убеждал всех держаться Господа искренним сердцем. Его горячая проповедь привлекла новые массы обращенных ко Христу иудеев и язычников. Тогда он решил призвать на помощь Савла и направился в город Тарс. Оттуда привел его в Антиохию. Там Варнава и Савл вместе в течение года собирали народ в Церкви и проповедовали учение Господне. Это укрепило Церковь. И здесь, в Антиохии, ученики в первый раз стали называться христианами (11:26).

Христиане жили дружной жизнью, помогая друг другу. Так, когда при императоре Клавдии, в 44 году был повсеместный голод, антиохийские христиане произвели между собой денежный сбор и послали пособие иерусалимским христианам, находившимся в особенно тяжелом положении. Савл и Варнава сами доставили эту помощь в Иерусалим и вручили пресвитерам.

Церковь в Антиохии по сравнению с Иерусалимской находилась в более благоприятном положении; здесь не было столь сильного давления со стороны Синедриона, римский же закон представлял всем гражданам равные права вероисповедания.

(Деян. 12)

Царь Ирод Агриппа был личным другом императора Кая Калигулы, а после его смерти заслужил особое благоволение императора Клавдия тем, что, будучи в Риме, тонкими придворными интригами помог Клавдию занять трон. Все это очень укрепило власть Ирода в Иудее. Он искал популярности среди иудеев и отчасти снискал ее благодаря тому, что добился отмены или во всяком случае ослабления для Иудеи действия римского закона об обожествлении императоров. На этом законе особенно настаивал Калигула.

В момент наивысшего усиления своей власти, Ирод в угоду Синедриону решил устроить гонение на христиан в Иерусалиме. Прибыв туда в апреле 44 года, перед праздником Пасхи, он приказал арестовать апостола Иакова, брата Иоаннова, и приговорил его к смертной казни. Апостол был обезглавлен. К сожалению, не сохранилось никаких исторических сведений о подробностях смерти Иакова. Великий апостол, которого Господь наименовал «Воанергес», т. е. сын грома, пал от руки палача Агриппы в полной безвестности. Такова была воля Божия.

Увидев, что смерть Иакова доставила большое удовлетворение иудеям, Ирод Агриппа велел арестовать и апостола Петра, намереваясь после Пасхи вывести его к народу на суд. Петра заковали в цепи и бросили в темницу. Шестнадцать воинов неусыпно стерегли апостола, и его ждали неминуемая пытка и смерть. Между тем, Церковь прилежно молилась о нем Богу. Но вот окончилась иудейская Пасха, и наутро Ирод хотел судить Петра. В эту ночь Петр спал между двумя воинами, скованный двумя цепями, и стража у дверей стерегла темницу. Казалось, ничто не может спасти великого апостола... Но ночью Ангел Господен явился в темницу. Всех осиял свет. Ангел пробудил Петра и сказал: «Встань скорее». И цепи упали с рук Петра. Ангел сказал ему: «Опояшься и обуйся». Он сделал так. Потом говорит ему: «Надень одежду свою и иди за мною». Петр вышел и следовал за ним, не зная, что делаемое Ангелом было действительно, а думая, что видит видение. Пройдя первую и вторую стражи, они пришли к железным воротам, ведущим в город, которые сами собой отворились им; они вышли и прошли одну улицу, и вдруг Ангела не стало с ним (12:7–10).

Тогда Петр, пришедши в себя, понял, что на самом деле освобожден от рук Ирода. Ночью он разыскал дом Марии, матери Иоанна, называемого Марком, и постучал у дверей. В доме в это время были собраны и молились многие христиане. Услышав стук, вышла служанка Рода. Она узнала голос Петра, но от радости не сразу отворила дверь, а вбежав наверх объявила, что Петр стоит у ворот. «В своем ли ты уме?» – сказали ей. А между тем Петр продолжал стучать. Когда же отворили, то увидели, что это действительно был Петр, и изумились. Но Петр, дав знак рукой, чтобы молчали, рассказал, как Ангел вывел его из темницы. Он просил уведомить о своем освобождении Иакова, брата Господня, и, не оставшись в доме Марии, ушел в другое, безопасное место (12:3–17).

При наступлении дня, воинов охватила тревога: узник исчез. Ирод пришел в страшный гнев и приказал искать Петра. Петр найден не был, стражу осудили на смерть, а Ирод отправился из Иудеи в Кесарию.

Кесария была столичным городом римской провинции, Палестины и Сирии, их административным центром, и Ирод торопился туда на празднества в честь императора Клавдия, по случаю возвращения его из похода в Британию. В Кесарии должен был состояться царский выход, гладиаторские бои и всякие шумные развлечения. В назначенный день, Ирод, одевшись в парадную царскую одежду, сел в амфитеатре на возвышенное место. К нему явилась депутация от тирян и сидонян просить о мире и льготах для их городов, т. к. область их (Финикия) экономически зависела от владений царских. Ирод был раздражен на тирян и сидонян и говорил с ними высокомерно. Между тем, придворные льстецы кричали из толпы: «Это голос Бога, а не человека». Ирод, как иудейский царь, должен был бы с гневом отвергнуть это обожествление, но не сделал этого и не воздал славу Богу. Прием продолжался, ослепительное солнце сирийского дня играло на вытканной из серебра царской одежде, сам царь блистал мужественною красотой и силой, но вдруг совершилось что-то ужасное и непонятное. Ирод склонил голову и поник всем телом. Это «Ангел Господен поразил его за то, что он не воздал славу Богу». Ирода увели из амфитеатра совершенно больным и, как говорит апостол Лука: «он, будучи изъеден червями, умер». Это случилось в 44 году, вскоре после казни в Иерусалиме апостола Иакова.

(Деян. 13:14)

Слово Божие росло и распространялось. Возвратившись из Иерусалима в Антиохию, Варнава и Павел продолжали здесь свою проповедь. Когда же они служили Господу и постились, Дух Святый сказал Церкви: «Отделите мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их». Тогда пресвитеры Антиохийской Церкви, совершив пост и молитву, возложили на Варнаву и Павла руки и отпустили их в далекое путешествие. С ними пошел и прибывший из Иерусалима Иоанн (Марк). Путешественники отправились пешком в Селевкию (приморский город в Сирии), а оттуда отплыли на остров Кипр. Там они высадились при Саламине, а затем прошли весь остров с востока на запад до Пафа, всюду проповедуя Евангелие в синагогах иудейских и исцеляя больных. С этого времени Савл называется Павлом. Здесь уверовал римский проконсул Сергий-Павел и был поражен слепотой некий иудейский лжепророк, волхв Вариисус, который препятствовал проповеди. Отплыв из Пафа, проповедники прибыли по Средиземному морю в Пергию, в Памфилию (Малая Азия)⁴⁹, а оттуда отравились во внутрь страны и пришли в Антиохию Писидийскую. Это был цветущий торговый город, служивший большим коммерческим центром малоазиатской торговли лесом, маслом, шкурами, козьей шерстью и т. п. До сих пор сохранились развалины этого города, среди которых самыми замечательными являются остатки великолепного водопровода, свидетельствующего о былом величии Антиохии Писидийской. Путь от моря к городу идет среди гор по долине Кастра. Новейшие путешественники рассказывают о поразительной красоте этой местности и в то же время о невероятных трудностях путешествия по ней. Дорога часто идет по обрывам скал и крутым подъемам, среди лесов и открытых долин, берегов топкого озера. Здесь обычны резкие перемены погоды и бывают ужасающие дожди, палящая жара, ослепляющие бури пыли и ночные холода... Чтобы пройти пешком от Пергии до Антиохии нужно от 7 до 10 дней.

В Антиохии Павел и Варнава установили прежде всего связь с местными иудеями. Так же они делали всюду во время своих дальнейших путешествий. Придя в субботний день в синагогу, они сели вместе со всеми слушать чтение Закона и Пророков. Затем, начальник синагоги, увидев новых людей, послал сказать им: «Мужи, братья! Если у вас есть слово наставления к народу, говорите».

Тогда Павел, встав и дав знак рукой, начал свою проповедь о Христе. Сначала он говорил об истории израильского народа, о древних пророках, о Иоанне Крестителе, о Самом Христе, Его жизни, смерти и воскресении. Речь произвела глубокое впечатление. По окончании собрания многие язычники, иудеи и чтители Бога, обращенные из язычников, последовали за апостолами, которые, продолжая беседу, убеждали всех оставаться верными Богу.

В следующую субботу почти весь город собрался слушать слово Божие. Но теперь неверующие иудеи, исполнившись зависти, стали противоречить и злословить апостолов. Тогда Павел и Варнава с дерзновением сказали: «Вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его, и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам» (13:46).

Римские провинции часто меняли как свои границы, так и названия. Области же, оставаясь неизменными, то разделялись между провинциями, то по несколько входили в одну провинцию.

Это радовало язычников, и многие из них уверовали в Господа. Слово же Божие быстро распространялось не только в Антиохии, но и по всей стране. Однако, непримиримые иудеи организовали гонение на апостолов. Подговорив набожных и почетных женщин и первых в городе людей, они добились изгнания Павла и Варнавы из своих пределов. Тогда апостолы, оставив в Антиохии группу хорошо наставленных и организованных учеников, ушли в Иконию.

Там, по обыкновению, прежде всего направились в иудейскую синагогу и проповедовали так успешно, что обратили в христианство великое множество иудеев и эллинов. Апостолы довольно долго оставались в этом городе, проповедуя учение и творя знамения и чудеса. Между тем, неверующие иудеи раздражили и возбудили против них язычников. Народ в городе разделился: одни были на стороне иудеев, а другие на стороне апостолов. Иудеи со своими начальниками были готовы уже оскорбить апостолов и побить их камнями, но те, будучи предупреждены друзьями, бежали в Ликаонские города Листру и Дервию. Там проповедь продолжалась.

В Листре апостол Павел во время проповеди увидел человека, который был хром от рождения и никогда не ходил: он внимательно и с верой слушал слово Божие. Тогда Павел, обратившись к нему, громким голосом сказал: «Тебе говорю во имя Господа Иисуса Христа: стань на ноги твои прямо». И он тотчас вскочил и стал ходить (14:10).

Это произвело такое впечатление на язычников, что они стали говорить: «Боги в образе человеческом сошли к нам». И называли Павла Зевсом, а Варнаву – Эрмием. При этом языческие жрецы привели волов и принесли венки, чтобы совершить жертвоприношения в честь Варнавы и Павла. Но апостолы разодрали одежды свои и, бросившись в народ, говорили: «Что вы это делаете? Мы подобные вам человеки и благовествуем вам, чтобы вы обратились от сих ложных к Богу живому, который сотворил небо и землю, и море, и все, что в них...» (14:15–18). И едва убедили народ не приносить им жертвы.

Между тем, из Антиохии и Иконии пришли враждебные иудеи и начали возбуждать народ против апостолов: «Отстаньте от них; они не говорят ничего истинного, а все лгут». И возбудив жителей, побили Павла камнями и вытащили за город, почитая его умершим. Когда же буйная толпа разошлась, и собрались около Павла христиане, он, придя в себя встал и вошел в город, а на другой день с Варнавой удалился в Дервию.

Пробыв довольно долгое время в этом городе и приобретя в нем многочисленных учеников, апостолы решили возвращаться обратно. На пути своем они вновь посетили те же города, где только что проповедали Евангелие. Но теперь апостолы не устраивали открытых собраний (это по-видимому было не нужно, да и более опасно), а собирали только уверовавших, утверждая души учеников, настаивая, чтобы они пребывали в вере и поучая, что многими скорбями надлежит нам войти в Царство Божие. В каждой новой церкви рукополагали пресвитеров, которым поручали управлять Церковью и продолжать проповедь Евангелия. Таким образом, пресвитерство стало второй степенью священства.

Пройдя всю область Писидии и Памфилии, апостолы задержались на некоторое время в г. Пергии, где также проповедали Евангелие и основали Церковь. После этого, спустившись с гор к морю, они из Атталии, миновав остров Кипр, приплыли в Антиохию Сирийскую, откуда начали свое путешествие, занявшее более четырех лет времени (45–49 гг. по Р. X.).

(Деян. 15)

После смерти царя Ирода Агриппы, которого покарал Ангел Божий за богохульство, декретом римского императора Клавдия в 48 году был назначен новый царь, Ирод Агриппа II, сын Агриппы I. Но он не был подобно своему отцу «царем иудеев», а только царем Халкиды; затем (в 52 году) царем тетрархии Филиппа, позднее (в 55 году) царем и других городов. Правда, он наследовал своему дяде Ироду Халкидскому право охранения храма и назначения первосвященников, но в Иерусалиме, как и при Понтии Пилате, все гражданское и военное управление снова было в руках римского прокуратора. Поэтому, Агриппа II фактически там не имел никакой власти. То же было и в других областях Палестины. При таком положении у Синедриона были «связаны руки», так как Агриппа II его не поддерживал, и открытое преследование христиан пошло на убыль. В виду этого, в Иерусалиме и мог состояться Апостольский Собор 52-го года.

Как раз в это время Павел и Варнава вернулись из своего первого путешествия. Прибыв в Антиохию, они собрали Церковь и рассказали все, что «сотворил с ними Бог, и как отверз дверь веры язычникам». Этот рассказ вызвал великую радость у всех, но нашлись братия, пришедшие из Иудеи, которые стали спорить с Варнавой и Павлом. Они доказывали, что язычники прежде всего должны принимать закон Моисея со всеми его правилами и обрядами, а затем уже христианское крещение; иначе для них не может быть спасения. Чем дальше, тем больше этот вопрос стал вызывать споры и разногласия среди христиан. Дело грозило разделением Церкви. Тогда было решено послать Варнаву и Павла в Иерусалим за авторитетным разъяснением апостолов. Прибыв в Иерусалим, они были приняты Церковью и подробно рассказали о всех событиях своего путешествия и особенно об обращении к вере во Христа язычников.

Этот рассказ, будучи принят большинством Церкви с большим удовлетворением, в то же время вызвал горячие протесты со стороны бывших фарисеев. Они доказывали, что «должно обрезывать язычников» и заставлять их соблюдать закон Моисеев.

Для разрешения этого вопроса, апостолы и пресвитеры созвали особое совещание, т. н. «Апостольский Собор». В нем приняли участие ап. Петр, ап. Иоанн и все другие бывшие в это время в Иерусалиме апостолы, а также вновь прибывшие Варнава и Павел. Председательствовал Иаков, апостол от семидесяти, глава Иерусалимской церкви.

Обсуждение вопроса было длительным и всесторонним. Сторонники Павла подверглись обвинению в безрелигиозности, отсутствии патриотизма и отступничестве. На самом деле, думали бывшие фарисеи, разве Моисей не был боговдохновенен? Разве Пятикнижие есть мертвая буква? Неужели свитки «Торы» надо теперь с презрением побросать в Мертвое море? С другой стороны, они не могли ответить на вопрос: если закон необходим для спасения, то какое же значение тогда имеет все дело Христово?

Когда все достаточно высказались, апостол Петр сказал: «Мужи братия! Вы знаете, что Бог от дней первых избрал меня, чтобы из уст моих язычники услышали слово Евангелия и уверовали... Даровав им Духа Святого, как и нам... Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на шеи учеников иго, которое не могли понести ни отцы наши, ни мы?» (15:7–10). Затем Варнава и Павел подробно рассказали о знамениях и чудесах, которые сотворил через них Бог среди язычников.

Когда они закончили свою речь, и в собрании водворилась полная тишина, встал апостол Иаков. Авторитет апостола Иакова был очень велик. Облеченный таинственным именем «брата Господня», он внушал к себе уважение всем своим существом: по древнему преданию носил длинные волосы «Назорея», ниспадавшие по белой льняной одежде, поражал суровостью взгляда, был строг в своих убеждениях и непоколебим в вере. Вследствие родства со священническим родом, или в качестве знака своего епископства в Иерусалиме, он носил на челе «петалон», т. е. золотую дощечку, составлявшую отличие первосвященства. По свидетельству предания, вел суровую аскетическую жизнь, не пил вина, скудно питался и много времени проводил в храме, коленопреклоненно молясь о своем народе. В Иерусалиме почитался «праведником», «оплотом народа» и был главой местной Церкви.

Теперь он поднялся на Соборе, чтобы подвести итог всем обсуждениям и предложить окончательное решение вопроса: древний закон Моисея не отменяется и повсеместно проповедуется в синагогах. Ветхозаветные пророки как раз предсказывали то, что теперь исполняется в жизни, т. е. имя Божие возвещается во всех народах. (Ам. 9:11–12). Однако, нет необходимости затруднять обращающихся к Богу язычников исполнением всего обрядового закона Моисея и, в частности, обряда «обрезания», но нужно внедрить в сердца новообращенных заповеди нравственности и предостерегать их от всего идоложертвенного. Эти мысли апостола Иакова были единодушно приняты всем собранием и выражены в письменной форме. Иуде, Силе, Варнаве и Павлу было поручено соответствующее письмо вручить пресвитерам Антиохийской Церкви. Текст письма был следующий:

«Апостолы и пресвитеры и братья, находящимся в Антиохии, Сирии и Киликии братьям из язычников: радоваться (о Господе). Поскольку мы услышали, что некоторые, вышедшие от нас, смутили вас своими речами, и поколебали ваши души, говоря, что надо обрезываться и соблюдать закон, чего мы им не поручали; то мы, собравшись, единодушно рассудили, избрав мужей, послать их к вам с возлюбленными нашими Варнавой и Павлом, человеками, предавшими души за имя Господа нашего Иисуса Христа. Итак, мы послали Иуду и Силу, которые изъяснят вам то же словесно. Ибо угодно Духу Святому и нам, не возлагать на вас никакого бремени, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете. Будьте здравы» (15:23–29).

Доставленное в Антиохию письмо вызвало там среди новообращенных христиан большую радость и умиротворение.

(Деян. 15:36; 17:14)

Прожив некоторое время в Антиохии и утвердив там Церковь, апостолы Павел и Варнава вместе со спутниками Силой и Иоанном-Марком, разделившись на две группы, предприняли новое путешествие с целью проповеди. Варнава с Марком отплыли на о. Брит, а Павел с Силою отправились пешком вдоль берега Средиземного моря на север, в Тарс. Если посмотреть на карту Малой Азии и Греции, то невозможно не удивиться грандиозности второго путешествия ап. Павла. Даже в наше время, когда всюду построены хорошие дороги и введены быстрые способы передвижения, такое путешествие в тех странах заняло бы много времени и сил и стоило бы огромных денег. А во времена ап. Павла оно должно было представлять совершенно непреодолимые препятствия. Правда, Павел на своем пути, по-видимому, придерживался главным образом направления римских военных и торговых путей сообщения, но и эти дороги были очень далеки от совершенства. Кроме того, все путешествие совершалось пешком или по морю в труднейших условиях тогдашних корабельных плаваний. Для морских путешествий и для питания нужны были деньги, которые ап. Павел должен был зарабатывать по дороге собственным трудом (деланием и продажей палаток или поденным трудом). Впоследствии на жизнь и путешествия он получал пожертвования от созданных им новых церквей, но в первое и второе путешествие он был предоставлен всецело себе.

Он посетил во втором путешествии следующие места: в Малой Азии: Сирию, Киликию (Тарс), Ликаонию (г. Дервия и г. Листра), Антиохию Писидийскую, Галатию и Фригию, Троаду (древняя Троя). В Греции: Неаполь (во Фракии), Филиппы, Амфиполь, Фессалоники (Салоники), Верию, Афины, Коринф. Оттуда он возвратился в Малую Азию в г. Ефес и затем через о. Книд и Родос в Кесарию, т. е. в Палестину.

Целью путешествия было – укрепить в вере и ободрить новые христианские Церкви, основанные апостолом в первом его путешествии, а также проповедовать слово Божие в новых городах и странах и основать новые Церкви. Ап. Павел вторично посетил города Дервию, Дистру и Антиохию Писидийскую. Всюду он сообщал определения Апостольского Собора в Иерусалиме и расширял Церкви привлечением к вере новых язычников и иудеев. В г. Листре встретил он Тимофея, молодого ученика, знакомого ему еще по первому посещению Листры, когда он пользовался гостеприимством его матери Евники и бабки Лойды, уверовавших во Христа благочестивых женщин. Этого Тимофея апостол пожелал теперь взять с собой в дальнейшее путешествие. Впоследствии Павел рукоположил Тимофея во епископы и постоянно поддерживал с ним личную и письменную связь. Так, он написал ему два послания, в которых поучал, как должен жить и учить Церковь священнослужитель⁵⁰.

Посетив Фригию и Галатию, о чем не сохранилось подробных сведений, апостол Павел и его спутники намеревались идти на север, в сторону Евксинского (Черного) моря, чтобы проповедовать слово Божие в Вифинии и Мисии, но «Дух не допустил их» (16:7). По-видимому, явились такие непреодолимые препятствия, которые были приняты проповедниками, как указание Божие идти в другом направлении. Тогда ап. Павел, миновав Мисию, сошел к Егейскому морю в Троаду. Там было видение Павлу. Ночью явился ему некий муж Македонянин и сказал: «Приди в Македонию и помоги нам». Павел и бывшие с ним поняли, что это Господь призывает их на проповедь в Македонские страны. Тогда немедленно сев на корабль, они отправились в Самофракию, а оттуда на другой день пришли в Неаполь. Здесь они не задержались, а отправились в первый большой город Македонии – Филиппы⁵¹. По обыкновению, ап. Павел начинал свою проповедь в синагогах, но в Филиппах, по малочисленности еврейского населения синагоги вообще не оказалось. Дождавшись субботнего дня, проповедники вышли за город и там возле реки отыскали «молитвенный дом», где встретили лишь несколько женщин, с которыми и начали свою первую беседу. Среди собеседниц оказалась одна женщина, приезжая из г. Фиатир (Мал. Азия), по имени Лидия, которая внимательно слушала благовестие ап. Павла. Уверовав в Господа Иисуса Христа, она пожелала креститься. Вместе с ней крестились и все домашние ее. Будучи продавщицей драгоценных тканей, Лидия имела в Филиппах свой дом и упросила Павла и спутников его поселиться у нее. Таким образом, в Филиппах и его окрестностях стала распространяться проповедь Царства Божия. Пользуясь гостеприимством Лидии, проповедники собирали народ за городом в молитвенном доне и там, продолжая благовествовать, привлекали новых язычников к вере и укрепляли Церковь.

Однако, неожиданный случай прервал деятельность ап. Павла в Филиппах. Ап. Лука, который в Троаде присоединился к ап. Павлу, так рассказывает об этом событии: «Когда мы шли в молитвенный дом, встретилась нам одна служанка, одержимая духом прорицательным, которая через прорицание доставляла большой доход господам своим. Идя за Павлом и за нами, она кричала: «Сии человеки рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения» (16:16–17). Это она делала много дней, пока Павел в негодовании не сказал духу: «Именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из нее». И дух вышел в тот же час. Тогда господа этой служанки, увидев, что она перестала предсказывать и этим лишила их источника постоянного дохода, пришли в невероятный гнев. Набросившись на Павла, они повлекли его к воеводам-начальникам города, а те, не разобрав в чем дело и даже не выслушав апостолов, сорвали с них одежды, жестоко избили и, заковав в цепи, бросили в темницу. Ап. Павел, по-видимому, не успел даже заявить, что он римский гражданин. Ноги апостолов были забиты в колоду, и стража стерегла арестованных снаружи и внутри темницы. Положение казалось безнадежным, но Павел и Сила не падали духом, а молились Богу и пели псалмы. Другие узники с удивлением слушали их... Но вдруг около полуночи сделалось великое землетрясение, так что поколебалось основание темницы. Тотчас отворились все двери, и цепи у всех ослабли. Начальник стражи, пробудившись от землетрясения и увидев, что двери темницы открыты настежь, извлек меч и хотел умертвить себя, думая, что узники бежали. Но Павел громко крикнул ему: «Не делай себе никакого зла, ибо все мы здесь». Тогда начальник потребовал огня и в трепете припал к Павлу и Силе, говоря: «Государи мои, что мне делать, чтобы спастись?» – Они же сказали ему: «Веруй в Господа Иисуса Христа и спасешься ты и весь дом твой». Начальник вывел узников из темницы, привел к себе в дом, омыл Силе и Павлу раны и немедленно крестился сам и все домашние его (16:20–35).

Когда же настал день, воеводы, очевидно поняв беззаконие своих действий, послали служителей отпустить апостолов из темницы, но Павел сказал им: «Нас, Римских граждан, без суда всенародно били и бросили в темницу, а теперь тайно выпускают? Нет, пускай сами придут и выведут нас» (16:37).

Тогда воеводы, испугавшись ответственности за свой поступок, пришли лично извиниться перед апостолами.

Затем, пробыв еще некоторое время в доме Лидии, проповедники покинули город Филиппы.

Здесь Павел оставил хорошо организованную Церковь, которую очень полюбил и к которой впоследствии писал: «Вы знаете, Филиппийцы, что в начале благовествования, когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаянием и принятием, кроме вас одних. Бог свидетель, что я люблю вас любовью Иисуса Христа...» (Филип. 4:15 и 1,8).

Выйдя утром из Филипп, апостол Павел, Тимофей и Сила, к вечеру, пройдя почти 60 километров пешком, пришли в Амфиполь. Это небольшой городок, расположенный в пяти верстах от берега Эгейского моря, вблизи красивого озера и векового леса, дававшего когда-то Афинскому флоту превосходный строительный материал. В Амфиподе не было синагоги, и поэтому проповедники не устраивали здесь открытых собраний. Переночевав, пошли дальше в Аполлонию, где вели беседы с отдельными лицами. Сделав короткую остановку и немного отдохнув в этом городе, апостолы снова двинулись в путь в Фессалонику. Миновав Халкидонский мыс и оставив к югу от своего пути знаменитую гору Олимп, путешественники прибыли в столицу Македонии Фессалонику, огромный торговый и административный центр с большим портом. Город считался «свободным», хотя и являлся резиденцией римского прокуратора. Как во всяком торговом городе, население здесь было довольно смешанное – греки, римляне, варвары и евреи. У евреев была большая синагога, единственная для всей окрестности.

Прибывшие сюда апостолы находились в затруднении. У них не было ни знакомых, ни средств к существованию. Приходилось искать работу и помещение для жизни. Помещение они нашли у некоего Иасона, поселившегося здесь иудея, а возможность заработка – делание палаток – всегда была в руках апостола Павла. В первую же субботу апостолы отправились в местную синагогу и начали проповедь о Воскресении Христовом. Проповедь продолжалась три субботы подряд. Павел доказывал на основании Св. Писания, что Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых, и что «сей Христос есть Иисус, Которого я проповедую вам». Каждый раз все больше и больше народа приходило слушать его. Успех проповеди был очевиден. Великое множество эллинов, чтущих Бога, не мало знатных женщин, а также некоторые из иудеев, присоединились к Павлу и Силе. Но здесь повторилось то, что и всегда случалось после проповеди в синагогах. Неверующие иудеи разгорелись завистью и ненавистью к апостолам. Они собрали городскую чернь, чтобы напасть на Павла и Силу. Не застав дома самих апостолов, захватили Иасона и повлекли его к городским начальникам. С криками: «Эти всесветные возмутители пришли и сюда», они требовали ареста и наказания апостолов. Однако, Иасон не растерялся и объяснил в чем дело. Тогда начальники отказались преследовать апостолов, а Иасона отпустили домой. Тем не менее, ввиду большого возбуждения в городе, братья немедленно ночью отправили Павла и Силу в другой город, в Верию. От озлобленных неверующих иудеев можно было ждать новых гонений. Однако, уходя отсюда, апостолы все же были уверены, что основанная ими Фессалоникийская церковь имеет теперь много новых и верных защитников, что и подтвердилось впоследствии. Проповедуя в других городах, Павел не забывал фессалоникийцев и написал им два послания, полные бодрости, любви и веры. Так, от имени своего, Силуана и Тимофея, он между прочим писал им: «... Всегда благодарим Бога за всех вас, вспоминая о вас в молитвах наших... Вы сами знаете, братия, о нашем входе к вам, что он был не бездейственен. Но прежде пострадав в Филиппах, как вы знаете, мы дерзнули в Боге нашем проповедовать вам благовествование Божие с великим подвигом... вы помните труд наш и изнурение: ночью и днем работая, чтобы не отяготить кого из вас, мы проповедовали у вас благовестие Божие» (1Фес. 1:2; 2:1–2,9). «Ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом... и мы завещали вам: если кто не хочет трудиться, тот не ешь» (2Фес. 3:8–10).

Далее он ободрял фессалоникийцев: «Всегда радуйтесь, – писал он, – непрестанно молитесь. За все благодарите, ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе» (1Фес. 5:16–18).

Пройдя около 120 километров по пустынным дорогам, Павел и его спутники достигли Верии. Это был небольшой, лежащий в стороне от больших дорог уединенный город, где иудеи имели свою синагогу. Павел пришел, по-видимому, с рекомендациями от фессалоникийских христиан, а потому немедленно начал проповедь в местной синагоге. Здесь иудеи внимательно слушали Павла и тщательно проверяли пророчества о Христе, на которые он ссылался. Так продолжалось несколько недель, пока из Фессалоник не явилось несколько враждебных иудеев, которые начали возмущать народ против проповеди слова Божия. Тогда Павел, оставив в Верии для продолжения дела своих сотрудников Силу и Тимофея, сам покинул этот город, направляясь в Афины.

(Деян. 17:15–34)

Павел прибыл в Афины морем. Некоторые из Верийских братий провожали апостола до самого города и, вернувшись обратно, привезли Силе и Тимофею приказание Павла – также плыть в Афины. В ожидании их прибытия, Павел не начинал общую проповедь, а, проходя по улицам и площадям Афин, знакомился с обычаями и достопримечательностями города. Впрочем, он посещал иудейскую синагогу и там рассуждал с иудеями и греками, чтущими Бога. Кроме того, ежедневно, на площади, вел беседы со случайными встречными. Это было в обычаях греков.

Город не мог не поразить Павла своею красотой и древностью, но все здесь было чуждо духу учения Христова. Возвышающийся над городом Акрополь с Парфеноном, храмом, посвященным Афине Палладе, с изображением этой богини на фронтоне, был символом многовекового идолопоклонства греков. Да и весь город был полон идолами, которые стояли на всех улицах и перекрестках города. Правда, здесь еще витал дух мудрости Аристотеля, Сократа, Платона и других великих философов, но все это – великое прошлое. Теперешняя философия уже не была «добросовестным исканием истины», она вырождалась в пустые словопрения и псевдонауку. Дух Сократа и Платона еще жил в немногих представителях современных Павлу Афин, но эти немногие определяли общее правило. Афины были большим университетским городом, ораторское искусство и новые философские идеи являлись главным интересом населения.

«Афиняне же и все живущие у них иностранцы, – пишет св. Лука, – ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое». (17:21). Но любовь «слушать что-нибудь новое» еще не свидетельствует об искании истины. Старый греческий мир, с его настоящей мудростью, уже умирал, а новый, в лице тех немногих греков, которые приходили в Иерусалим «видеть Иисуса», едва зарождался к жизни во Христе.

Бродя по улицам города и видя бездушие язычества, Павел «возмутился духом» и начал открыто осуждать идолопоклонство. Тогда некоторые из эпикурейских и стоических философов стали спорить с ним. И одни говорили: «Что хочет сказать этот суеслов?». А другие: «Кажется, он проповедует о чужих божествах» (17:18).

Философам хотелось бы порассудить с Павлом о «высочайшем благе», об «удовольствиях и добродетелях» и прочих высоких отвлеченных предметах, а Павел проповедовал им о Иисусе, распятом и о воскресении мертвых. Апостол Павел, знакомый с философскими системами и их терминологией, проповедовал премудрость Божию не путем логических аристотелевских рассуждений, что было не в обычае у афинских философов. Однако, многими слушателями овладело любопытство и желание развлечься чем-нибудь новым и необыкновенным. Они пригласили Павла в Ареопаг, верховное судилище, где когда-то в древности допрашивали и осудили на смерть Сократа. Но теперь Ареопаг не имел такого грозного значения, и допрос Павла не был официальным. Афиняне только спросили его: «Можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою.... Ибо что-то странное влагаешь ты в уши наши. Посему хотим знать, что это такое?» (17:19–20).

Среди любопытствующей толпы, наполнившей Ареопаг, присутствовали философы, представители различных учений. Так, здесь были эпикурейцы, которые учили, что высшее благо есть удовольствие, стоики, державшиеся учения Зенона, что высшее благо есть добродетель, академики, бывшие последователи Платона и др.

Тогда Павел обратился к Ареопагу со следующей речью: «Афиняне – сказал он, – по всему вижу, что вы как бы особенно набожны, ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано: «неведомому Богу». Сего то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам. Бог, сотворивший мир и все что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворных храмах живет и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам давая всему жизнь и дыхание, и все. От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитания, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли; хотя Он и не далеко от каждого из нас, ибо мы Им живем и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: мы Его и род... Итак, мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золоту или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого...» (17:22–29).

Этими смелыми словами святой апостол на глазах афинян как бы ниспроверг все их великие, прекрасные храмы, созданные несравненным гением греческого искусства, и открыто провозгласил веру в Единого Бога. Ареопаг насторожился, а Павел продолжал свою речь:

«Итак, – сказал он, – оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться. Ибо Он назначил день, в который будет правильно судить вселенную, посредством предопределенного Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых...» (17:30–31).

Услышав о воскресении мертвых, философы решили, что им удобнее обратить слова апостола в шутку. Одни насмешками стали прерывать речь проповедника, а другие прямо заявили: «об этом послушаем тебя в другое время». Слушатели стали расходиться, и Павел вышел из Ареопага. Однако, некоторые афиняне по слову Павла уверовали в Господа Иисуса Христа и присоединились к апостолу. Среди них был св. Дионисий Ареопагит, некая женщина именем Дамарь и еще несколько человек, которые стали первоначальным ядром основанной Павлом Афинской христианской Церкви.

(Деян. 18:1–22)

Из Афин Павел прибыл в Коринф. Этот знаменитый в древности город в течение своей многовековой истории многократно подвергался военным разрушениям и полному запустению, но при Юлии Цезаре, сделавшись римской колонией, был заново отстроен, великолепно украшен и получил значение столицы южной Греции. Здесь был огромный торговый порт и областной административный центр римской империи, местопребывание римского проконсула. Многочисленное население состояло из греческих и римских купцов, торговцев, ремесленников, военных ветеранов, отпущенников, матросов, разных авантюристов востока и запада, чиновников, жрецов, гладиаторов и множества рабов. Расположен город был очень красиво – лежал у подножия высочайшей скалистой горы Акрокоринфа, с высоты которой, как говорят современные путешественники, можно видеть Акрополь Афин и снеговые вершины Парнаса. Город отличался бойкой торговлей, утонченными вкусами богатых людей и общей моральной распущенностью, доходящей до крайних пределов безнравственности. Прибыв в этот шумный город, «вертеп житейской суеты», Павел нашел себе тихое убежище в доме иудейской благочестивой семьи Прискиллы и Акилы, которые сами недавно прибыли сюда беженцами из Рима (император Клавдий в это время приказал всем иудеям покинуть Рим).

По одинаковости ремесла (делание палаток), Павел остался у них жить и работать. Вместе с тем, каждую субботу он приходил в синагогу и знакомился с местной иудейской и эллинской средой. Ожидая с нетерпением прибытия из Македонии своих сотрудников Силы и Тимофея, он еще не начинал открытой проповеди о Христе. Когда же те явились, он, побуждаемый Духом Святым, стал благовествовать в синагоге, что Иисус есть Христос, Сын Божий. Эта проповедь, как можно было ожидать, вызвала бурные протесты евреев, которые чем дальше, тем больше стали злословить Павла и хулить учение. Продолжать собрание было невозможно, и тогда Павел, отряхнув одежды свои, сказал: «Кровь ваша на главах ваших; я чист, отныне иду к язычникам» (18:6). И окончательно разорвав всякую связь с иудейской синагогой, пришел к некоему благочестивому мужу Иусту, дом которого был недалеко от синагоги. У него он открыл свои собрания. Вместе с Павлом ушел и сам начальник синагоги Крисп и многие из коринфян, которые уверовали во Христа и приняли святое крещение. Однако, озлобленные члены синагоги продолжали отовсюду угрожать апостолу. Это было тяжелое время для Павла, и он даже собирался совсем уйти из Коринфа, но сам Христос в видении ночью явился апостолу и сказал: «Не бойся, но говори и не умолкай, ибо Я с тобою и никто не сделает тебе зла, потому что у Меня много людей в сем городе» (18:9–10). И он остался там еще год и шесть месяцев, поучая всех слову Божию. Церковь Божия росла и укреплялась в силе, приобретая членов из всех классов языческого населения. Наконец, иудеи решили расправиться с Павлом. Воспользовавшись назначением в Коринф нового проконсула Галлиона, они напали на Павла и повлекли его на судилище, надеясь, что проконсул осудит апостола на изгнание. Но Галлион (брат философа Сенеки) не оправдал их надежд. Он даже не пожелал выслушать дело и сказал им: «если идет спор об учении и об именах и о законе вашем, то разбирайте сами: я не хочу быть судьею в этом» (18:15). И приказал стражникам (ликторам) прогнать всех из судилища. При этом греки схватили начальника синагоги Сосфена и избили его на глазах Галлиона, который не обратил на это никакого внимания.

Пробыв еще немало дней в Коринфе и утвердив в вере Церковь, Павел решил возвратиться в Палестину. Простившись с братьями, он отплыл в Сирию и, сделав короткую остановку в Ефесе, где проповедал Евангелие в местной синагоге, вскоре прибыл в Кесарию. Оттуда отправился пешком в Иерусалим, чтобы встретить там праздник Пятидесятницы, а по окончании его вернуться в Антиохию, откуда начал свое второе путешествие три года тому назад.

Впоследствии ап. Павел еще два раза посетил Коринф, где провел около трех месяцев. За время его отсутствия, Коринфская церковь сильно окрепла в силе духа и широко распространилась среди язычников. В ней появились вдохновенные проповедники слова Божия, как например Алоллос и Тит, но вкрались и лжеучители, которые смущали верующих. Коринфяне нуждались в авторитетных разъяснениях по многим вопросам христианской жизни, и тогда апостол Павел писал им свои послания.

(Деян. 18:23; 21:16)

Новое путешествие ап. Павла было не менее обширным по своим размерам, чем предыдущее. Выйдя из Антиохии в 54-м или 55 году, он еще раз посетил все основанные им раньше Церкви в Малой Азии, Македонии и Греции. В Ефесе он проповедовал Евангелие в течение двух лет. Вначале он встретил там небольшую группу учеников Иоанна Крестителя. Павел спросил их: «Приняли ли вы Святого Духа, уверовав?». Они же сказали ему: «Мы даже не слыхали, есть ли Дух Святой». Оказалось, что они знали только крещение Иоанна Предтечи. Тогда Павел объяснил им, что Иоанн крестил в покаяние, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего за ним, т. е. во Христа Иисуса.

Услышав это, они крестились Христовым крещением и, когда Павел возложил на них руки, нисшел на них Дух Святой, и они стали говорить иными языками и пророчествовать (19:1–7).

Всех их было человек около двенадцати. Вообще же почва для проповеди в Ефесе была подготовлена прежде всего самим ап. Павлом при его кратком посещении этого города во время второго путешествия, а затем приезжавшим сюда из Александрии красноречивым проповедником Аполлосом и, наконец, Прискиллой и Акилой, которые переселились сюда из Коринфа. Впоследствии в

Ефесе долгое время жил св. Иоанн Богослов.

Теперь апостол Павел начал проповедовать Царство Божие в местной иудейской синагоге. Проповедь продолжалась три месяца, пока не кончилась полным разрывом с руководителями синагоги.

Тогда Павел отделил верующих учеников и ежедневно в течение двух лет проповедовал им отдельно в училище некоего Тиранна. Это была как бы школа христианских проповедников, откуда распространялось учение Иисуса Христа по всей Азии. Таким образом, все жители Ефеса и соседних областей слышали проповедь о Господе Иисусе Христе. Бог же творил немало чудес руками Павла. Множество больных исцелялись им от телесных и душевных недугов.

Надо сказать, что город Ефес был известен своим культом богини Артемиды Ефесской (Дианы). Здесь находился идол и великолепное капище этой богини. Когда-то в древние времена этот храм был сожжен «безумным Геростратом», который хотел этим поступком увековечить свое имя, а теперь здесь стоял новый, не менее величественный и художественный храм-капище. Вокруг храма и по всему городу можно было встретить множество жрецов, заклинателей, волшебников, чародеев и гадателей, которые эксплуатировали суеверие язычников и зарабатывали этим большие деньги.

Проповедь Павла в корне подорвала суеверие и идолопоклонство. Многие из чародеев, собрав свои тайные книги, сожгли их на площади на глазах у всех. С такой силой в Ефесе возрастало и превозмогало слово Божие.

Считая свое дело в Ефесе законченным и имея здесь много подготовленных сотрудников и пресвитеров, Павел решил отправиться в дальнейший путь, чтобы посетить христианские Церкви в Македонии и Ахаии (Греция), с тем, чтобы оттуда возвратиться в Иерусалим. «Побывав там – сказал он, – я должен видеть и Рим» (19:21).

Впереди себя апостол послал двух учеников – Тимофея и Эраста, а сам остался на некоторое время в Ефесе, ожидая первых известий от своих посланцев. Но в это время в городе произошел великий мятеж.

Один ювелир, серебренник Димитрий, изготовлявший серебряные модели храма Артемиды и статуэтки идола, заметил, что, вследствие проповеди о Христе, заказы на его изделия стали убавляться. Тогда он собрал художников и ремесленников, которые занимались тем же ремеслом, и заявил им: «Друзья, вы знаете, что от этого ремесла зависит благосостояние наше. Между тем, вы видите и слышите, что не только в Ефесе, но и почти во всей Асии, этот Павел своими убеждениями совратил немалое число людей, говоря, что делаемые руками человеческими не суть боги. А это нам угрожает тем, что не только ремесло наше придет в презрение, но и храм великой богини Артемиды ничего не будет значить, и ниспровергнется величие той, которую почитает Асия и вся вселенная» (19:25–27).

Выслушав эту речь, ремесленники пришли в великую ярость и стали кричать: «Велика Артемида Ефесская». Весь город пришел в возбуждение. Разбушевавшаяся толпа схватила сотрудников Павловых и повлекла их на арену цирка, намереваясь там растерзать. По предложению иудеев, был вызван некий Александр, чтобы говорить к народу, но, когда узнали, что он еврей, язычники закричали в один голос, и около двух часов кричали: «Велика Артемида Ефесская».

Апостол Павел хотел сам выйти к народу, чтобы успокоить страсти, но некоторые из начальников асийских, а также и христиане, убедительно просили его не показываться толпе.

Мятеж продолжался, пока не явился блюститель порядка, который разумной речью успокоил народ. «Мужи Ефесские – сказал он, – какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета? Если же в этом нет спора, то надобно вам быть спокойными и не поступать опрометчиво. А вы привели сюда сих мужей, которые ни храма Артемидина не обокрали, ни богини вашей не хулили. Если же Димитрий и другие с ним художники имеют жалобу на кого-нибудь, то есть судебные собрания и есть проконсулы, пусть жалуются друг на друга...» (19:35–38). Сказав это, он распустил собрание.

После прекращения мятежа, Павел созвал своих учеников и, дав им прощальное наставление, вышел из Ефеса. Он направился в Македонию и Элладу, где провел три месяца.

Основанная апостолом Павлом Церковь в Ефесе сделалась знаменитой христианской метрополией, давшей целый ряд епископов. Четыре столетия спустя в Ефесе происходил великий Вселенский Собор. Позднее эта Церковь пришла в упадок и в настоящее время на месте ее осталась груда развалин (Откровение Иоанна Богослова, 2:5).

Побывав в Коринфе, апостол Павел в сопровождении своих сотрудников прошел всю Грецию и Македонию с юга на север. Посетив все христианские Церкви, им ранее здесь основанные, он прибыл в город Филиппы, а оттуда отплыл в хорошо ему знакомую Троаду. Там его уже ждали ученики, с которыми он провел целую неделю. В первый день недели (воскресение), когда все христиане собрались на вечерю Господню для преломления хлеба, апостол Павел пришел к ним. Это было одно из воскресных собраний для молитвы, духовной беседы, пения псалмов и трапезы Господней, которые теперь совершались в церквах почти повсеместно. Воскресное собрание в Троаде, по случаю приезда Павла, носило особенно торжественный характер, тем более, что апостол предупредил верующих о своем отъезде следующим утром, быть может, навсегда.

Вечером, когда стемнело, христиане собрались в большой комнате на третьем этаже дома. От множества зажженных светильников было жарко. При многолюдстве собрания открыли окна, и некоторые сидели на подоконниках. Несомненно, у христиан было много вопросов о жизни и вере, на которые Павел должен был давать свои разъяснения. Несомненно и то, что в эту последнюю свою ночь в Троаде святой апостол говорил ученикам о смысле великого таинства Тела и Крови Христовой.

«Чаша благословения – говорил он, – не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все приобщаемся от одного хлеба» (1Кор. 10:16–17)... «Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, т. е. что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Ибо всякий раз, когда вы ядите хлеб сей и пиете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он приидет» (1Кор. 11:23–26). Т. е. таинство святой Евхаристии будет совершаться до второго пришествия Христа, когда Он придет судить вселенную. Поэтому к Вечери Господней надо приступать с великим страхом и смирением. Каждый должен испытать свою совесть и только тогда вкушать Тело и пить Кровь Христову. Иначе причащающийся подвергнется осуждению Божию. Вот причина, говорил Павел, почему «многие из вас немощны и больны и не мало умирает... Посему, братия мои, собираясь на вечерю друг друга ждите...» (1Кор. 11:30–33).

Беседа Павла продолжалась до полуночи, но тут случилось несчастие. От напряженного внимания, а может быть от усталости и жары, один юноша, по имени Евтих, сидевший на окне, погрузился в глубокий сон и, пошатнувшись, упал на улицу и разбился на смерть. Тогда Павел сошел вниз и, склонившись над телом юноши и обняв его, сказал окружающим: «Не тревожьтесь, ибо душа его в нем» (20:10).

Затем Павел снова поднялся в горницу и продолжал беседу. Здесь он совершил преломление хлеба и, причастившись вместе со всеми, на рассвете вышел из дома. А ожившего юношу, ко всеобщей радости, привели в горницу.

Из Троады апостол Павел, в одиночестве пройдя около 35 верст пешком, прибыл в город Асе, где его уже ожидали спутники, прибывшие туда морем. Вместе с ними он отплыл далее. Через три дня, сделав короткие остановки на островах Егейского моря, в Хиосе и Самосе, корабль вошел в гавань Милита, города, расположенного в 75 километрах от Ефеса. Путники высадились здесь, и Павел, не имея времени лично посетить Ефес, вызвал оттуда пресвитеров церкви к себе.

Когда они явились, он сказал им: «Вы знаете, как я с первого дня, в который пришел в Асию, все время был с вами... как я не пропустил ничего полезного, о чем бы вам не проповедовал бы и чему не учил бы всенародно и по домам, возвещая иудеям и эллинам покаяние перед Богом и веру в Господа нашего Иисуса Христа. И вот, ныне по влечению Духа иду в Иерусалим, не зная, что там встретится со мною. Только Дух Святой по всем городам свидетельствует, говоря, что узы и скорби ждут меня. Но я ни на что не взираю и не дорожу своей жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса, проповедать Евангелие благодати Божией... И ныне, вот, я знаю, что уже не увидите лица моего все вы, между которыми я ходил, проповедуя Царствие Божие... Итак, внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе кровию Своею... предаю вас, братия, Богу и слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать вам наследие со всеми освященными. Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал. Сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии. Во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: «Блаженнее давать, нежели принимать» (20:18–35).

Сказав сие, Павел преклонил колена свои и со всеми помолился. Тогда сердца всех тронулись словами апостола. Братья подходили к нему, обнимали его и целовали, проливая слезы. Ученикам было горько слышать слова их учителя, что они уже никогда больше его не увидят.

Но нужно было трогаться в путь, и все провожали апостола Павла до корабля. Зашумели волны, надулись паруса, и корабль отплыл в Кос, Родос, а оттуда в Патару. Дальше этот корабль не шел, и путникам надо было искать для дальнейшего плавания новый.

Удачно найдя корабль, идущий в Финикию, путешественники взошли на него и через несколько дней, без всяких уже остановок, прибыли в город Тир, в Сирии.

Здесь корабль начал разгрузку. Павел со своими спутниками сошел на берег и, где пешком, где снова морем, направился в Кесарию, намереваясь оттуда пройти в Иерусалим. Местные христиане всюду радушно встречали его, но предупреждали, что в Иерусалиме ждут новые преследования и, быть может, тюрьма. В Кесарии он встретил Филиппа, благовестника, одного из семи диаконов, и тот пригласил его к себе гостить. Павел согласился и довольно долго отдыхал в семье Филиппа. Между тем, из Иудеи пришел некто пророк Агав. Взяв пояс Павлов, он связал им себе руки и ноги и сказал: «Так говорит Дух Святой–мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме иудеи и предадут в руки язычников». Тогда Филипп и все верующие стали уговаривать Павла не ходить в Иерусалим. Но он сказал в ответ: «Что вы плачете и сокрушаете сердце мое? Я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса». И немедленно отправился в Иерусалим. С ним пошли также некоторые ученики из Кесарии, которые провожали его до самого города (21:8–15).

(Деян. 21:17; 23:31)

Иерусалимские христиане радушно встретили Павла. На другой же день по прибытии, он сделал подробный доклад апостолу Иакову и пресвитерам церкви о своем третьем путешествии в языческие страны. Выслушав доклад Павла, собравшиеся христиане прославили Бога за великий успех проповеди Евангелия среди язычников, но в то же время предупредили Павла, что иерусалимские иудеи возмущены тем, что он повсюду якобы учил иудеев, живущих среди язычников, отступлению от закона Моисея, и что самого Павла они считают изменником отеческих преданий. Тем более, сказали они, что здесь в Иерусалиме есть тысячи уверовавших во Христа иудеев, которые продолжают оставаться «ревнителями закона». Собрание посоветовало Павлу, дабы рассеять вражду неверующих иудеев, совершить обряд очищения по обычаю назореев. Павел охотно на это согласился, тем более, что это вполне согласовалось с его давнишним желанием.

Когда по истечении семи дней оканчивался обряд очищения, который совершал Павел, какие-то пришедшие из Асии иудеи увидели его в храме и подняли невероятный крик. «Мужи израильские, – кричали они, – помогите, этот человек всех повсюду учит против народа и закона и осквернил святое место сие...» (21:28). На шум стал собираться народ, и быстро весь город пришел в движение. Толпы народа устремились к храму и, схватив там Павла, вытащили его вон; и тотчас двери храма были заперты. Возбужденная толпа намеревалась тут же убить Павла, но до тысяченачальника дошла весть, что весь Иерусалим возмутился. Тогда, взяв сотников и воинов, тысяченачальник Клавдий Лисий явился на площадь и, отняв Павла от иудеев, велел тут же сковать его двумя цепями и вести в крепость. Толпа, однако, так разбушевалась, что воинам пришлось нести апостола на руках. При входе на лестницу крепости, Павел сказал тысяченачальнику: «Можно ли сказать тебе нечто?». А тот сказал: «Ты знаешь по-гречески? Так не ты ли тот Египтянин, который недавно произвел возмущение и вывел в пустыню четыре тысячи человек?». Павел отвечал: «Я – иудеянин, Тарсянин, гражданин не безызвестного Киликийского города. Прошу тебя, позволь мне говорить к народу». И когда Лисий позволил, Павел дал знак рукой и при глубоком всеобщем молчании начал говорить по-еврейски:

«Мужи, братия и отцы! Выслушайте теперь мое оправдание пред вами... Я иудеянин... воспитанный при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель по Боге... Я даже до смерти гнал последователей христианского учения, но...» и дальше Павел подробно рассказал о том, как Сам Иисус Христос явился ему на пути в Дамаск, и как Он призвал его проповедовать язычникам. «Когда я вернулся в Иерусалим, продолжал Павел, и молился в храме, пришел я в исступление и увидел Его, и Он сказал мне: «Поспеши и выйди скорее из Иерусалима, потому что здесь не примут твоего свидетельства о Мне... Я пошлю тебя далеко к язычникам» ... (22:1–21).

Вначале толпа молчаливо слушала его. А теперь подняла неистовый крик: «Смерть ему! Истреби от земли такого! Ему не должно жить» (22:22).

При этом многие метали одежды свои и бросали пыль в воздух, так что говорить дальше было невозможно. Римляне не поняли еврейской речи Павла, и тысяченачальник так и не мог разобраться, в чем было дело. Тогда воины ввели Павла в крепость, и Лисий распорядился бичевать апостола, чтобы узнать, по какой причине бушевала толпа.

Когда же Павла растянули ремнями, т. е. приготовили к пытке, он сказал стоящему сотнику: «Разве вам позволено бичевать римского гражданина, да и без суда?». Услышав это, сотник пошел к тысяченачальнику и сообщил ему о заявлении Павла. Тогда вошел Лисий и сказал Павлу: «Скажи мне – ты римский гражданин?». Павел ответил: «Да». Тогда отступили от него желавшие его пытать, а тысяченачальник испугался ответственности, что сковал римского гражданина. Однако, освободить апостола было невозможно, иначе толпа растерзала бы его на части. Единственным безопасным местом во всем Иерусалиме для Павла оказалась римская крепость. Здесь он и остался до утра.

На другой день, желая достоверно узнать, в чем иудеи обвиняют Павла, Клавдий Лисий освободил его от оков и привел в Синедрион.

Итак, апостола Павла в сопровождении римских воинов привели в Синедрион. Настроение членов Синедриона было совсем не в пользу апостола. Все собравшиеся были настолько возбуждены и раздражены, что при первых же защитительных словах Павла первосвященник Анания приказал своим слугам бить апостола по устам. На это вопиющее беззаконие Павел сказал: «Бог будет бить тебя, стена подбеленная⁵², ты сидишь, чтобы судить по закону и, вопреки закону, велишь бить меня». Чтобы не раздражать иудеев, а в особенности по своей скромности, Павел тут же извинился перед первосвященником за резкость своего обращения. Тем не менее, настроение в Синедрионе создалось такое, что беспристрастно рассматривать дело не было возможности. Заметив, что одна часть присутствующих фарисеи, а другая саддукеи, – они были между собой в постоянной вражде, – Павел громко воскликнул: «Я фарисей, сын фарисея, за чаяние воскресения мертвых меня судят» (23:6).

Фарисеи признавали воскресение мертвых, а саддукеи отрицали его, поэтому между ними тут же возник страшный спор и крик, готовый перейти в побоище. И, так как страсти все сильнее разгорались, то тысяченачальник, опасаясь, чтобы не растерзали Павла, велел воинам войти в помещение суда, взять Павла и отвести обратно в крепость.

Лисий понял, что Павла обвиняют в каких-то спорных мнениях, касающихся иудейского закона. С римской точки зрения в этом не было ничего достойного смерти или оков.

Следующую ночь Павел провел в крепости. Будущее его было неясно, а душа и тело изнывали от страданий. Но Господь укрепил своего верного раба. Ночью Христос явился ему и сказал: «Дерзай, Павел, ибо как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме» (23:11).

Ободренный, воодушевленный и окрепший духовно, Павел бодро встретил утро. Между тем иудеи находились в крайнем раздражении. Некоторые даже поклялись не есть и не пить, пока не убьют ненавистного им апостола. С этой целью первосвященники хотели просить тысяченачальника вновь привести Павла в Синедрион, якобы на дополнительный допрос, надеясь, что по дороге он будет убит в толпе. Однако, заговор их был открыт Лисию одним мальчиком, племянником Павла, и тогда Лисий принял свои меры. Следующей же ночью, в сопровождении усиленного конвоя (двухсот пеших и семидесяти конных воинов и, кроме того, двухсот стрелков), Павел был отправлен в Кесарию к прокуратору Феликсу (23:12–24).

(Деян. 23:25–26,32)

На вторые сутки пути Павел был приведен в Кесарию. С болью в сердце кесарийские христиане, которые так недавно уговаривали Павла не ходить в Иерусалим теперь увидели, что предсказание пророка Агава исполнилось. Окруженный воинами, их учитель шел по улицам Кесарии, как преступник.

Передавая Павла Феликсу, римский сотник вручил ему и сопроводительное письмо следующего содержания:

«Клавдий Лисий достопочтенному правителю Феликсу желает радоваться. Сего человека иудеи схватили и готовы были убить; я, пришедши с воинами, отнял его, узнав, что он Римский гражданин. Потом, желая узнать в чем обвиняли его, привел его в Синедрион их и нашел, что его обвиняют в спорных мнениях, касающихся закона их, но что нет в нем никакой вины, достойной смерти или оков.

А как до меня дошло, что иудеи замышляют на сего человека, то я немедленно послал его к тебе, приказав и обвинителям говорить на него пред тобою. Будь здоров» (23:26–30).

Правитель, прочитав письмо и кратко спросив Павла о его происхождении, сказал: «Я выслушаю тебя, когда явятся твои обвинители». При этом он повелел Павлу оставаться под стражей в Иродовой претории, т. е. при дворце Ирода.

Через пять дней из Иерусалима явились обвинители Павла. Во главе их находился первосвященник Анания, а также специально приглашенный иудеями судебный оратор, ритор Тертул (адвокат обвинения). На суде Тертул доказывал, что Павел является «язвой общества», мятежником, еретиком и осквернителем храма; в то же время Тертул жаловался на тысяченачальника Лисия, который «пришедши с великим насилием» взял Павла из рук иудеев и помешал на месте расправиться с главой «назорейской ереси».

Иудеи подтвердили обвинение Тертула, и тогда правитель дал слово Павлу. В своей защитительной речи Павел сказал:

«... Я пришел в Иерусалим для поклонения и чтобы доставить милостыню народу моему и приношение... Ни в святилище, ни в синагогах, ни по городу они не находили меня с кем-либо спорящим или производящим народное возмущение и не могут доказать того, в чем меня обвиняют. Но в том признаюсь, что по учению, которое они называют ересью, я действительно служу Богу отцов моих, веруя всему написанному в законе и пророках, имея надежду, что будет воскресение мертвых...» (24:11–16).

Выслушав все речи, Феликс отсрочил дело, сказав: «Рассмотрю ваше дело, когда придет тысяченачальник Лисий, и я обстоятельно узнаю о сем учении». А Павла приказал стеречь, но не стеснять и разрешать близким свободно к нему приходить и помогать.

Через несколько дней Феликс вместе с Друзилой, своей женой, которая была иудеянка, призвал к себе Павла и долго расспрашивал о вере во Христа и о христианском учении. В дальнейшем Феликс часто вызывал к себе Павла для беседы. Но когда апостол стал говорить о правде, воздержании и будущем суде, то Феликсу это не понравилось, тем более, что он ожидал получить от христиан деньги за освобождение Павла. Дело затянулось, и Павел оставался заключенным в Кесарии два года. Затем Феликс был смещен и на его место назначен Порций Фест.

Когда Фест прибыл в область, иудеи сделали новую попытку вызвать Павла для суда в Иерусалим, тайно замышляя по дороге убить его. Однако, Фест отказался исполнить требования иудеев. Он спросил самого Павла – хочет ли он идти на суд в Иерусалим, на что Павел отвечал: «Я стою перед судом кесаревым, где мне и следует быть судиму. Иудеев я ничем не обидел... Если я не прав и сделал что-нибудь достойное смерти, то не отрекаюсь умереть, а если ничего нет такого, в чем сии обвиняют меня, то никто не может выдать меня им. Требую суда кесарева» (25:10–11).

Тогда Фест, поговорив с советом, объявил Павлу свое решение. «Ты потребовал суда кесарева, – сказал он, – к кесарю и отправишься». Таким образом, иудеи ушли ни с чем.

Через несколько дней в Кесарию для поздравления с новым назначением Феста прибыл царь Агриппа. Беседуя с Агриппой о разных вопросах управления, Фест сказал и о Павле, именно, что первосвященники иудейские требуют его смерти, тогда как при разборе дела не могут доказать своих обвинений. «Они имели некоторые споры с ним о их Богопочитании – сказал он, – и о каком- то Иисусе умершем, о Котором Павел утверждает, что Он жив... Но я нашел, что он не сделал ничего достойного смерти. Но как он сам потребовал суда у Августа, то я принужден послать его к нему» (25:19,25). Агриппа пожелал увидеть Павла, а Фест на это охотно согласился.

На другой день, когда Агриппа и его сестра Вероника вошли в помещение суда с тысяченачальниками и знатнейшими гражданами, Фест приказал привести Павла. «Царь Агриппа и все присутствующие с нами мужи – сказал Фест, – вы видите того, против которого все множество иудеев приступило ко мне в Иерусалиме и здесь, требуя его смерти... Я отвечал им, что у Римлян нет обыкновения выдавать человека на смерть прежде, нежели обвиняемый будет иметь обвинителей на лицо и получит свободу защищаться против обвинения. Обвинители не представили ни одного обвинения, какие я предполагал, (но так как Павел потребовал суда кесаря, то) я решил послать его в Рим. Однако, я не имею ничего определенного написать о нем государю, почему привел его перед вас, особенно перед тебя, царь Агриппа, дабы по рассмотрении было мне что написать» (25:24,16,18, 26).

Агриппа сказал Павлу: «Позволяется тебе говорить в свою защиту» (26:1).

Тогда Павел, простерев руку, стал говорить: «Царь Агриппа, почитаю себя счастливым, что могу защищаться перед тобой, тем более, что ты знаешь все спорные мнения иудеев... Жизнь мою от юности моей знают все иудеи. Они знают, что я жил фарисеем по строжайшему в нашем вероисповедании учению... И ныне я стою перед судом за надежду на обетование, данное от Бога нашим отцам...» (26:2–6). Далее, Павел подробно рассказал о том, как в начале он сам гнал христиан, и как Господь явился ему на дороге в Дамаск, после чего он духовно прозрел и стал проповедовать воскресение Христа из мертвых. «...За сие схватили меня иудеи в храме и покушались убить... Неужели вы невероятным почитаете, – обратился он ко всем, – что Бог воскрешает мертвых? ...Веришь ли, царь Агриппа, пророкам? Знаю, что веришь». Агриппа сказал Павлу: «Ты немного не убеждаешь меня сделаться христианином». Павел на это ответил: «Молил бы я Бога, чтобы и все, слушающие меня сегодня, сделались такими же, как я, кроме сих уз» (26:29).

Когда он так защищался, Фест громким голосом воскликнул: «Безумствуешь ты, Павел! Большая ученость доводит тебя до сумасшествия». «Нет, достопочтенный Фест – сказал он, – я не безумствую, но говорю слова истины и здравого смысла» (26:25). После этого царь, правитель, Вероника и сидевшие с ними встали и, отойдя в сторону, говорили между собой, что этот человек ничего достойного смерти или уз не делает. Поэтому Фест окончательно решил отправить Павла на суд в Рим.

(Деян. 27–28:11)

Когда решено было плыть нам в Италию, пишет апостол Лука, то отдали Павла и некоторых других учеников сотнику Августова полка именем Юлию». С Павлом отправились в путь апостол Лука и Аристарх Македонянин, которые не хотели отпустить Павла одного. Во время плавания сотник Юлий обращался с Павлом дружелюбно и позволял ему во время остановок сходить на берег и видеться с друзьями.

Миновав Сидон и остров Кипр, пришли в Миры Ликийские. Там пересели на другой корабль, шедший из Александрии в Италию. Плавая многие дни, по случаю неблагоприятного ветра, остановились близ города Ласея (Хорошие пристани) на острове Крите. Здесь Павел сказал корабельщикам: «Мужи! Я вижу, что плавание будет с затруднениями и с большим вредом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни». Павла, однако не послушались и поплыли дальше. Сначала дул южный попутный ветер, но немного спустя поднялся против него ветер бурный, и корабль схватило так, что он понесся, отдавшись волнам без управления и, набежав на один островок (Клавда), едва не разбился о скалы. Опасаясь сесть на мель, корабельщики убрали паруса и, таким образом, корабль носился по морю. По причине сильной бури, стали выкидывать в море груз, а затем и личный багаж пассажиров. И так как многие дни не было видно ни солнца, ни звезд, и продолжалась сильнейшая буря, то исчезла всякая надежда на спасение.

Тогда апостол Павел, став посреди, сказал: «Убеждаю вас ободриться, ибо Ангел Бога, Которому я принадлежу и Которому служу, явился ко мне в эту ночь и сказал: «Не бойся, Павел, тебе должно предстать пред кесаря, и вот Бог даровал тебе всех плывущих с тобою... Посему ободритесь, мужи, ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано» (27:22–25).

Предсказание Павла оправдалось. Ап. Лука так описывает дальнейшие события: «...В четырнадцатую ночь, как мы носимы были в Адриатическом море, около полуночи, корабельщики стали догадываться, что приближаются к какой-нибудь земле... Опасаясь, чтобы не попасть на каменистые места, бросили с кормы четыре якоря и ожидали дня. Когда же корабельщики хотели бежать с корабля и опускали на море лодку, делая вид, будто хотят бросить якоря с носа, Павел сказал сотнику и воинам: «Если они не останутся на корабле, то вы не можете спастись» (27:27,29–32). Тогда воины отсекли веревки у лодки, и она упала в воду.

Перед наступлением дня, Павел уговаривал всех принять пищу. «Это послужит – сказал он, – к сохранению вашей жизни». При этом взял хлеб, возблагодарил Бога и, разломив, начал есть перед всеми. Тогда все ободрились и также приняли пищу.

Когда настал день, земли не узнавали, а увидели только некоторый залив, имеющий отлогий берег, к которому решились, если можно, пристать. Подняв якоря и распустив малый парус, пошли по ветру, но скоро сели на мель. Нос увяз и остался недвижим, а корма разбивалась силой волн. Тогда воины решились умертвить всех узников, чтобы кто-нибудь из них, выплыв, не убежал, но сотник, желая спасти Павла, запретил им это делать. Он приказал умеющим плавать первыми броситься в воду и выйти на землю, а всем остальным спасаться кому на досках, а кому на чем-либо от корабля.

Таким образом, все двести семьдесят человек, бывшие на корабле, благополучно выбрались на берег. Корабельщики узнали, что это был остров Мелит (современная Мальта).

Местные жители оказали пострадавшим от кораблекрушения помощь. Из-за холода и сильного дождя разложили костер, чтобы можно было хоть немного обогреться. Павел помогал собирать хворост и подкладывал его в огонь. В это время из хвороста выползла ядовитая змея и повисла на его руке. Иноплеменники стали говорить: «Верно этот человек убийца, когда его, спасшегося от моря, суд Божий не оставляет жить». Но Павел, стряхнув змею в огонь, остался невредим. Удивленные иноплеменники изумились и даже готовы были принять Павла за бога.

Около того места были поместья начальника острова Публия. Он пригласил к себе Павла, Луку и Аристарха и три дня гостеприимно угощал их. Узнав, что отец Публия болен горячкой, Павел вошел к нему, помолился в, возложив на больного руки, исцелил болезнь.

После этого многие больные островитяне приходили к апостолу, и все исцелялись.

Через три месяца апостол Павел и его спутники были посажены сотником Юлием на другой корабль («Диоскуры»), зимовавший на Мальте, и отправились в дальнейшее плавание, в Италию (28:11).

(Деян. 28:12–31)

Через несколько дней, сделав краткие остановки в Сиракузах и Ригии, корабль причалил в Путеолах, большом порту, где останавливались корабли дальнего плавания, везущие пассажиров и груз для столицы мира – Рима.

К великой радости Павла, здесь нашлись христиане, которые упросили его, Луку и Аристарха остаться у них на несколько дней, на что сотник Юлий дал свое согласие. Затем арестованные отправились под конвоем пешком в Рим, куда христиане из Путеол уже дали знать о прибытии Павла. Тамошние братья вышли навстречу апостолу до Аппиевой площади и Трех Гостиниц. Какая радость встречи! Давнишнее желание Павла и предсказание Самого Господа Иисуса Христа, явившегося ему в Иерусалиме, теперь осуществлялись.

Не зная лично римских христиан, Павел раньше писал им в послании: «...Всем находящимся в Риме, возлюбленным Божиим, призванным святым – благодать и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа... Я многократно намеревался прийти к вам, но встречал препятствия, чтобы иметь некий плод и у вас, как и у прочих народов... Я должен и эллинам, и варварам, и мудрецам, и невеждам... Я готов благовествовать и вам, находящимся в Риме...» (Рим. 1:7,13–15).

Увидев римских христиан, Павел возблагодарил Бога и ободрился духом. Правда, он был теперь несвободным и к тому же замученным и уставшим от долгого плавания, но знал, что скоро ему предстоит великое дело проповеди Царствия Божия в центре политической и культурной жизни мира и свидетельство о Христе перед римским императором.

Итак, апостол прибыл в Рим. Это произошло в шестидесятых годах по Р. X., в 7-ой год царствования императора Нерона и в консульство Петрония Турпилиана. Прибыв в Рим, сотник передал узников военачальнику в общую казарму, но Павлу было позволено жить особо на частной квартире, под надзором стерегущего его воина. Надо отметить, что апостол Павел находился в ведении префекта преторианской стражи Аффрания Бурра, который, получив от сотника Юлия свидетельство о безукоризненном поведении узника во время кораблекрушения, а также свидетельство проконсула Феста о невиновности апостола в Иерусалиме, представил ему свободно общаться с друзьями до суда императора. Благодаря этому, Павел имел возможность принимать у себя на дому кого хотел.

Отдохнув три дня, Павел созвал знатнейших из иудеев и объяснил им причину своего заключения в Иерусалиме и прибытия в Рим. «Я принужден был потребовать суда у кесаря – сказал он, – не с тем, чтобы обвинить в чем-либо мой народ, ибо за надежду израилеву обложен я этими узами» (28:19). Иудеи на это заметили, что они не получали о Павле из Иудеи никаких писем, но что им желательно знать, как он мыслит, ибо «о сем учении везде спорят».

Назначив день, очень многие иудеи пришли к Павлу в гостиницу, и он с утра до вечера излагал им учение о Царствии Божием.

Одни убеждались, другие не верили и много спорили между собой. Тогда Павел, заканчивая беседу, сказал: «Хорошо Дух Святый сказал отцам нашим через пророка Исаию: «Пойди к народу сему и скажи: слухом услышите и не уразумеете и очами смотреть будете и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих». Итак, да будет вам известно, что спасение Божие послано язычникам» (28:25–28).

И жил Павел в Риме на своем иждивении в течение двух лет и принимал у себя всех приходящих к нему и свободно проповедовал Царствие Божие, уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением.

В течение этого времени великий апостол продолжал свои сношения с другими Церквами, куда отправлял свои послания. Так, в это время он писал послания к Филиппинцам, Колоссянам, Ефесянам и Филимону, а также Титу и Тимофею. В этих посланиях Павел дает некоторые, правда, очень скудные, сведения и о своей жизни в Риме. Так, он сообщает, что вместе с ним был заключен его друг Аристарх, что его навещал Марк (племянник Варнавы) и т. д. В послании к Филиппинцам апостол говорит: «Желаю, братия, чтобы вы знали, что обстоятельства мои послужили к большему успеху благовествования, так что узы мои о Христе сделались известными всей претории (т. е. императорской гвардии) и всем прочим» (Флп. 1:12,13).

Апостол ждал суда и готов был ко всякому решению. «Для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение, – писал он, – если жизнь во плоти доставляет плод моему делу, то не знаю, что избрать. Влечет меня то и другое... И я верно знаю, что останусь и пребуду со всеми вами для вашего успеха и радости в вере» (Флп. 1:21,23,25). Надеюсь скоро послать к вам Тимофея... тотчас же как скоро узнаю, что будет со мною... (а теперь) я почел нужным послать к вам Эпафродита, брата и сотрудника, и сподвижника моего» (Флп. 2:19,23,25).

В свою очередь Церкви посылали своих посланцев в римское заточение к Павлу; они сообщали ему сведения о своей жизни и доставляли пособия деньгами и продуктами.

«Я весьма возрадовался в Господе, – отвечал им апостол, – что вы уже вновь начали заботиться о мне... Говорю это не потому, что нуждаюсь, ибо я научился быть довольным тем, что у меня есть. Умею жить в скудости, умею жить и в изобилии... Все могу в укрепляющем меня Христе» (Флп. 4:10–13).

Наконец наступил срок суда над апостолом. Это было очень тревожное время. В Риме начались гонения на христиан, как на вредных иудейских сектантов; вообще же на всех иудеев в Риме смотрели очень подозрительно; недоверие усилилось, когда из Палестины стали приходить вести о непрекращающихся там волнениях и бунтах против римской империи.

Сам Рим страдал от Нерона, деспотия которого приняла формы невероятной жестокости. Высшее общество жило в постоянном страхе за жизнь и имущество. Духовная и умственная жизнь столицы пришла в упадок настолько, что лучшими развлечениями, как знати, так и народа, стали конские состязания и бои гладиаторов. А в это именно время в Риме, особенно в низших слоях, зарождалась новая жизнь – христианство. Будущности его никто из правителей мира сего не мог предвидеть.

Итак, Павел предстал пред императором. Будучи невиновным в преступлениях, которые возводили на него палестинские иудеи, апостол все-таки имел мало оснований надеяться на оправдание. Встреча с Нероном на суде не предвещала ничего хорошего. Не только сам обвиняемый, но даже судьи, присутствовавшие в зале суда, не могли быть уверены в своей безопасности: все могло случиться при вспышке гнева тирана. Был ли сам Нерон на судебном разбирательстве неизвестно, но предреченное Господом не могло не осуществиться. Апостол помнил слова Господа, сказанные ему ночью во время кораблекрушения: «Не бойся, Павел, тебе должно предстать пред кесарем...» (27:24).

Все говорило за то, что апостол будет осужден, но римский закон все же еще оставался законом, и вероятно и большинство судей признали виновность Павла недоказанной. Дело было отсрочено, и апостол освобожден.

«При первом моем ответе, – писал он тогда Тимофею (2Тим. 4:16), – никого не было со мной, но все меня оставили, да не вменится им! Господь же предстал мне и укрепил меня, дабы через меня утвердилось благочестие и услышали все язычники (слово о Христе), и избавился я от львиных челюстей» (2Тим. 4:16–17).

После своего освобождения, апостол Павел, как некоторые думают, совершил четвертое путешествие в Малую Азию, а может быть и в Испанию, и снова вернулся в Рим. Здесь к этому времени уже свирепствовали гонения на христиан. Тогда же пребывал в Риме и апостол Петр, вместе с которым Павел утверждал и воодушевлял гонимую церковь.

Страшный пожар Рима, подожженного Нероном, когда из четырнадцати кварталов города только три уцелели от разрушения, был поводом для усиления гонений на христиан. Народ подозревал в поджоге Рима самого императора, а Нерон старался свалить вину на христиан. Полууцелевшая от пожара арена цирка заливалась кровью христианских мучеников, которых беспощадно бросали на растерзание диким зверям для потехи городской черни.

По-видимому, в это самое время Павел вновь был вызван на суд для пересмотра его дела. Теперь он был признан виновным и присужден к смертной казни. Апостол предчувствовал этот конец. В последнем своем послании к Тимофею он писал: «...Я уже становлюсь жертвой, и время отшествия моего настало...» (2Тим. 4:6).

Согласно преданию, святой апостол Павел был казнен усекновением главы мечом. Казнь состоялась в пяти-шести километрах за городом, в местечке «Аквесилвия», ныне «Трэ Фонтане», среди низких холмов, на поляне.

В книгах Священного Писания нет точных указаний на пребывание апостола Петра в Риме, однако, древнейшее предание говорит, что последние годы своей жизни апостол Петр проповедовал в Риме, где и был казнен при императоре Нероне в середине 60-х годов по Р. X.

Сохранилось сказание, что, проповедуя здесь Евангелие, апостол Петр вел борьбу с Симоном-волхвом, который своими чародействами и ложными чудесами стремился подорвать христианскую веру. Бесовскою силой Симон был поднят на воздух, но по молитве Петра упал с высоты и разбился.

О последних днях жизни святого апостола Петра существует древнее повествование, что во время гонений на христиан от Нерона христиане упросили апостола скрыться из Рима и этим спасти свою жизнь. Петр согласился, но, когда вышел за город, ему явился на пути Сам Христос. Пораженный этим явлением, Петр спросил Господа: «Камо грядеши, Господи?» (Quo vadis?), на что Господь ответил ему: «Иду в Рим, чтобы пострадать вторично». В этом ответе Петр увидел упрек своему малодушию и, вернувшись, добровольно отдал себя в руки мучителей.

Святой апостол был распят на кресте.

Считая себя недостойным в этой казни уподобиться Спасителю, он просил палачей распять его «стремглав», т. е. вниз головой. Предание говорит, что перед смертью апостола, на глазах его, была казнена его жена. Апостол укреплял ее словами: «Жена, помни Учителя».

Святая Церковь празднует день кончины святого апостола Петра так же, как и апостола Павла, 29 июня, установив и особый пост, который начинается через неделю после Пятидесятницы и кончается на праздник свв. апостолов 29 июня.

По древнейшему преданию Церкви, святые апостолы первые годы по вознесении Господнем пребывали в Иерусалиме и Палестине, а затем удалились на проповедь в различные отдаленные страны мира. Иногда некоторые из них временно возвращались в Иерусалим (например, ап. Петр в 52 году на апостольский Собор), но затем снова уходили на проповедь.

Священное Писание говорит, что св. ап. Иоанн, после крестной смерти Спасителя, взял к себе в дом Пресвятую Деву Марию и заботился о Ней до самой Ее кончины, т. е. до славного Ее успения.

Древний историк Церкви Евсевий, епископ Кесарии Палестинской, полагает, что успение Божией Матери было в 48 году по Р. X., в пятнадцатый год после вознесения Господа на небо, в царствование римского кесаря Клавдия; лет же земной жизни Божией Матери было 63. Другие же церковные писатели расходятся в определении этого года на несколько лет.

Живя в Иерусалиме в доме св. ап. Иоанна, Пресвятая Дева часто ходила на Елеонскую гору и там, преклонив колена, подолгу молилась Богу. За три дня до Ее славного успения, Ей явился Архангел Гавриил и возвестил скорую кончину.

Спустившись с Елеонской горы в Гефсиманский сад, Святая Дева пришла на то место, где Ее Божественный Сын пятнадцать лет тому назад молился до кровавого пота, и так, упав ниц на землю, долго пребывала в молитве. Затем возвратилась в Иерусалим и стала готовиться к смерти.

Перед самой кончиной, Она выразила желание видеть всех св. апостолов и заповедала похоронить Ее в Гефсиманском саду.

Господь услышал молитву Пресвятой Девы, и св. апостолы чудесным образом были собраны в Иерусалим.

Перед Своей кончиной, Пресвятая Богородица, окруженная апостолами и родственниками, легла на приготовленное Ей Самой ложе и, простившись со всеми и обещав никогда не оставлять мир в Своих молитвах, тихо уснула. Явившийся Ей Господь Христос принял Сам Ее святейшую бессмертную душу в Свои руки, а св. апостолы отнесли тело Пресвятой Богородицы в Гефсиманский сад, где и погребли в каменной гробнице.

Церковное предание говорит, что по-особому произволению Божию в день Успения Божией Матери не было только одного апостола Фомы. Когда же он прибыл в Иерусалим на третий день, то пожелал поклониться телу Пресвятой Девы Марии. Вместе с другими апостолами он вошел в гроб, но тела Богородицы там не оказалось. По общему верованию первых христиан, Бог воскресил Пресвятую Деву, и Она была вознесена на небо.

Согласно церковному преданию, находящему полное подтверждение в богослужении и иконографии, Приснодева, скончавшись, предала дух Свой Сыну Своему, явившемуся принять его во славе со всеми святыми Ангелами. По истечении трех дней, Богоматерь была воскрешена с телом Своим Сыном и взята из мира во удивление Ангелов: «Ангели Успение Пречистыя видевши удивишася, како Дева восходит от земли на небо», – поется в песнопениях праздника Успения.

Хотя Священное Писание хранит таинственное молчание о воскресении Девы Марии, однако святая Церковь повсеместно и во все времена исповедует непоколебимую веру в это великое событие. Церковь верует также, что, будучи вознесена Богом на небо, Царица Небесная, Пречистая Дева Мария «Во успении (т. е. кончине), мира не оставила», т. е. пребывая на небе, в то же время остается постоянной молитвенницей и заступницей всех людей, требующих помощи и заступления пред Богом.

В песнопениях праздника Успения святая Церковь так прославляет Пресвятую Деву:

«В рождестве девство сохранила еси, во успении мира не оставила еси, Богородице, преставилася еси к Животу (т. е. жизни), Мати сущи Живота, и молитвами Твоими избавляеши от смерти души наши» (Тропарь праздника).

«В молитвах неусыпающую Богородицу и в представительствах непреложное упование, гроб и умерщвление удержаста: якоже бо Живота (т. е. жизни) Матерь, к Животу представи, во утробу вселивыйся приснодевственную» (Кондак праздника). Успение Божией Матери празднуется 15 августа. Празднику предшествует двухнедельный пост.

(66–70 гг. по Р. X.)

В то время, как апостолы Христовы по всему миру проповедовали учение о Царствии Божием, приближалось время исполнения пророчества Христа о гибели Иерусалима.

Последние два правителя Иудеи – Альбин и Гессий Флор своим корыстолюбием и всевозможными притеснениями довели еврейский народ до отчаяния. В стране появилось иного разбойничьих шаек, которые, пользуясь тайным покровительством Римских правителей, разоряли целые области. Иудеи жаловались в Рим, но жалобы их оставались без последствий. Так, Гессий Флор, узнав, что на него был донос императору Нерону, явился со своими воинами в Иерусалим, ограбил сокровищницы храма и перебил до трех тысяч иудеев. Тогда в Иерусалиме вспыхнуло восстание, быстро охватившее всю Палестину. Возбужденные ненавистью к Риму и верой в скорое пришествие Мессии освободителя, иудеи осадили Римскую крепость в Иерусалиме и, овладев ею, перерезали весь гарнизон. Как бы в ответ на это, в Кесарии вспыхнул страшный погром иудеев. При покровительстве Гессия Флора, местные греки перерезали до двадцати тысяч евреев. Затем эти погромы распространились на всю Палестину, Сирию и Малую Азию. Десятки тысяч иудеев гибли от нападения огромных разбойничьих шаек, но в то же время страна начала готовиться к войне с Римом. Наконец, римский правитель Сирии, Цестий Галлий, видя повсюду в Палестине возмущения и убийства, двинул в Иудею сильное войско и, быстро овладев Галилеей, приближался к Иерусалиму. Но иудеи успели собрать значительные силы и, напав на римлян, заставили их отступить. Однако, через несколько дней Цестий вновь приблизился к Иерусалиму и сжег его предместья. В городе началась паника, и часть населения, во главе с первосвященником Ананией, тайно предложили Цестию войти в город. Но первосвященник Анания был убит враждебной партией, а Цестий, обманутый ложными сведениями о численности вооруженных защитников города, решил временно отступить. Это так ободрило иудеев, что они бросились в погоню за римскими легионами, овладели всеми осадными орудиями и перерезали большую часть римской армии. Сам Цестий едва не попал в плен.

Неожиданное отступление римлян оказалось великой милостью Божией для христиан, находящихся в Иерусалиме. Увидев значки римских легионов вокруг города, христиане вспомнили слова Спасителя: «Когда увидите Иерусалим, окруженный войсками, тогда знайте, что приблизилось запустение его; тогда кто будет в Иудее, беги в горы, и кто в городе, выходи из него...» (Лк. 21:20–21). И, покинув Иерусалим, ушли за Иордан в маленький горный городок Пеллу. Благодаря этому, как говорит Иосиф Флавий, ни один христианин не погиб при разрушении Иерусалима.

Весть о поражении Цестия Галлия сильно раздражила императора Нерона, и он послал против иудеев лучшего своего полководца Веспасиана. Предпочитая смерть рабству, иудеи защищались с невероятным мужеством и смелостью. Одна маленькая крепость под названием Иотопат, которой командовал Иосиф Флавий, впоследствии описавший иудейскую войну, держалась почти два месяца и потеряла одними убитыми до сорока тысяч воинов. Оставшаяся часть гарнизона и все жители города, когда надо было сдаваться римлянам, ушли в ущелье гор и там себя умертвили, предпочитая смерть плену.

Быстро покорив Галилею, Веспасиан перезимовал в Кесарии и весной направился в Иерусалим. Здесь он получил сведения, что в городе происходит междоусобная война и решил не торопиться с осадой в надежде, что иудеи сами себя истощат и сдадутся без боя. Но в это время умер император Нерон, и Веспасиан сам был провозглашен императором. Принужденный немедленно отправиться в Рим, он поручил осаду Иерусалима своему сыну Титу.

Весной 70 года, перед праздником Пасхи, когда город был переполнен паломниками, Тит с огромным войском приблизился к Иерусалиму и, расположившись станом на Елеонской горе, по ту сторону Кедронского потока, стал окружать город окопами и войсками.

Здесь в точности исполнилось пророчество Иисуса Христа, когда Он, спускаясь с Елеонской горы, перед торжественным Своим входом в Иерусалим, прослезившись, сказал: «О, если бы ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему. Но это сокрыто для глаз твоих: ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами, и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду. И разорят тебя, и побьют детей твоих, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего (Лк. 19:42–44)». Теперь эти дни наступили.

Между тем, в осажденном городе бушевала междоусобная война. Забывая об общей опасности, вожди партий – первосвященник Елеазар, Симон и Иоанн, старались нанести вред друг другу и в безумной ярости истребляли хлебные запасы, разрушали орудия, жгли дома, убивали и мучили граждан; целые кварталы города превращались в груды развалин. Взаимная ненависть доходила до такой степени, что в одну ночь было убито до 8,5 тысяч, а в другую до 13 тысяч граждан. Смертность от голода была невероятная. Трупы умерших не успевали хоронить и грудами сваливали в больших домах. Говорят, что одна знатная женщина, прибывшая в Иерусалим на праздник и доведенная до полного отчаяния, зарезала и съела своего новорожденного ребенка. Голод заглушил все чувства жалости и любви. Мужья вырывали пищу из рук жен, родители из рук детей; люди стали хуже хищных зверей.

Но при всех внутренних неурядицах, Иерусалим все же был сильно укреплен. Он был окружен тройной стеной, вдоль которой стояло 90 сильно укрепленных башен. Храм находился почти в середине укреплений и в свою очередь был обнесен стенами и соединен галереей с неприступным замком, называвшимся Антонией; он сам мог служить крепостью.

Считая Иерусалим почти неприступным, Тит решил принудить жителей к сдаче голодом. Для этого он обнес весь город (около 10 километров) новой стеной и башнями, и после этого никто уже не мог ни войти, ни выйти из города. При продолжении осады, все население неминуемо должно было погибнуть. Однако, многие граждане старались бежать и тогда попадали в руки римлян, а те распинали беглецов на крестах; сотни этих крестов ежедневно появлялись за пределами города, и у римлян уже не хватало для них дерева.

Тит предложил городу сдаться, но вожди партий не хотели об этом и слышать. Тогда он начал атаку.

С величайшими усилиями, пробив стенобитными орудиями стены, римляне наконец ворвались в город. Овладев главной крепостью, соединявшеюся галереей с храмом, воины Тита уже готовы были торжествовать победу. Однако, иудеи, воодушевленные опасностью, собрали все свои силы и после упорного рукопашного боя, продолжавшегося десять часов, оттеснили римлян. Они сами зажгли галерею и этим отрезали храм от взятой неприятелем крепости. Тогда Тит овладел почти всеми кварталами города и, желая спасти храм от разорения, предложил иудеям сдаться. Иудеи отвечали, что Господь не допустит взять Своего храма язычникам, и продолжали сражаться. Оставалось только взять храм приступом. Иудеи защищались с необычайной отвагой: бросали в римлян камни с кровли храма, метали стрелы и опрокидывали лестницы, по которым взбирались римские воины, но римляне зажгли ворота и портик храма и ворвались во внутреннюю ограду. В самой ограде загорелся жестокий бой. Наконец, один римский воин бросил горевшую головню в окно храма. Начался пожар. Тит делал всевозможные усилия, чтобы спасти храм, но его воины, раздраженные долгим сопротивлением иудеев, уже не слушались команды. Началось расхищение сокровищ храма. О прекращении пожара никто уже не думал. Скоро весь храм сделался жертвой огня.

Все это произошло 10 августа 70 года, в тот же самый день и число, когда сгорел и первый храм, взятый Навуходоносором.

В отчаянии иудеи продолжали драться среди пылавших развалин. Шесть тысяч человек бросились в пылавшую галерею храма, поверив какому-то лжепророку, что именно здесь и сейчас явится Мессия и спасет святилище, но этого не случилось, и все защитники храма погибли.

Рассеявшись по городу, римские воины предавали все огню и мечу. Они убивали жен и детей, поджигали дома, рылись в подземельях и грабили спрятанное имущество. Со всех сторон подымалось пламя, и потоками лилась кровь.

Римские воины довершили полное разрушение храма. В надежде найти скрытые сокровища, они разобрали даже фундамент храма и, разрыв кругом землю, буквально не оставили камня на камне. Терций Руф, которому было поручено командование по взятии Иерусалима, приказал даже вспахать место, где находился храм и, таким образом, сам того не ведая, осуществил предсказание пророка Михея: «вспахан будет Сион как нива...» (Мих. 3:12).

Иерусалим разрушен был совершенно. Уцелели только три укрепленные башни, которые Тит сохранил как памятник своей победы. Говорят, что обозревая взятые укрепления, он воскликнул: «Вероятно сам Бог, разгневанный злодеяниями иудеев, помог мне, ибо никакие человеческие усилия не могли бы одолеть такой твердыни».

Считают, что во время осады Иерусалима, по показанию Иосифа Флавия, погибло более миллиона и ста тысяч иудеев; около девяноста семи тысяч было отведено в плен. Тит выбрал из пленных для украшения своего триумфа самых рослых и красивых юношей, а тех, кому было менее семнадцати лет, отправил в Египет на производившиеся там римские работы. Множество пленных было также разослано по разным римским провинциям и продано в рабство, а Иерусалим был заселен язычниками, и на его месте была создана римская колония (Элия Капитолина).

Таким образом исполнились слова Спасителя, что иудеи отведутся в плен во все народы, а Иерусалим будет попираться язычниками, доколе не окончатся времена язычников.

Историк Иосиф Флавий свидетельствует, как очевидец, что то место, где стоял Иерусалимский храм, было вспахано римлянами.

Читая повествования Иосифа Флавия об иудейской войне и о гибели Иерусалимского храма, нельзя не поразиться почти буквальному совпадению пророчества Спасителя о гибели Иерусалима с описанием этого события современником его. То и другое настолько совпадает, будто составлено одним лицом, современником событий. Но Иосиф Флавий родился по смерти Иисуса Христа и, будучи иудеем, конечно, не думал, описывая эти происшествия, подтверждать истины христианской веры.

Гибель Иерусалима и храма произошла спустя сорок лет после предсказаний Господа. Из того поколения, которое жило при Христе, многие стали участниками и жертвами этого страшного несчастия. Таким образом, слова Спасителя: «Не прейдет род сей, как все сие совершится» (Лк. 31:32) и здесь исполнились в буквальной точности.

В дальнейшей истории были попытки восстановить Иерусалимский храм, но все они окончились полной неудачей. Храм окончательно погиб, и ветхозаветные жертвоприношения прекратились.

До нас дошли немногочисленные письма-послания святых апостолов, направлявших их христианам Церквей, расположенных по всему миру.

Для удобства изучения этих посланий, они обычно делятся на группы, носящие разные наименования:

1. Соборные послания, составленные иными, чем Павел апостолами и обращенные к христианам, рассеянным по всему миру. В эту группу входят 7 посланий: одно Иакова, два Петра, три Иоанна и одно Иуды.

2. Послания апостола Павла, разделенные на особые группы, которые будут рассмотрены в особом отделе.

3. Апокалипсис, последняя из книг Нового Завета.

Апостол из семидесяти, сын Иосифа Обручника от его первого брака, отличался особенными подвигами благочестия и назывался «Иаковом Праведником».

В один из еврейских праздников (в 62 году), первосвященник Анан приказал возвести апостола на портик храма и потребовал, чтобы ап. Иаков обратился оттуда к народу с речью о Христе; вероятно Анан надеялся, что почитающийся праведником в народе, св. Иаков, окажется более правоверным иудеем, чем христианином.

«Праведник! – обратились к нему начальники иудейские, – ты видишь, что народ заблуждается, скажи нам, куда ведет учение Христа?».

К великому смущению иудеев, Праведник ответил: «Что спрашиваете меня о Иисусе? Он сидит на небесах одесную Всевышней силы и снова придет на облаках небесных».

Тогда начался крик: «И Праведник заблуждается...», при этом св. Иакова столкнули с портика, и толпа стала побивать его камнями. Апостол был еще жив, когда какой-то иудейский ремесленник-суконщик ударил его тяжелым вальком по голове и поразил на смерть. Умирая, св. Иаков молился за своих убийц: «Господи, отпусти им, не ведят бо, что творят». Смерть Иакова Праведного произвела удручающее впечатление на весь Иерусалим. Бедствие, постигшее вскоре Иерусалим, и его разрушение при Веспасиане и Тите, многие объясняли наказанием Божиим за это преступление.

Иосиф Флавий, иудейский историк, описавший ужасы иудейской войны, говорит: «все это случилось с нами за смерть Иакова Праведника, брата Иисуса, называемого Христом. Иудеи убили его, хотя он был человек святой».

Св. Иаков был первым епископом иерусалимским в течение многих лет и на 96-м году своей жизни мученически скончался.

От ап. Иакова осталось одно соборное послание. Соборное послание св. апостола Иакова состоит из 5 глав и начинается следующими словами:

«Иаков, раб Бога и Господа Иисуса Христа, двенадцати коленам, находящимся в рассеянии – радоваться (желает)».

Все послание очень глубоко и разнообразно по своему содержанию. Вот главные его темы:

О свойствах христианского характера. Основными чертами характера каждого христианина должны быть: готовность в терпении переносить все невзгоды и испытания жизни, ибо терпение ведет к совершенству души:

«С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения. Зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте без всякого недостатка» (1:2–4).

Готовность больше слушать, чем говорить. Безгневие:

«...Всякий человек да будет скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев; ибо гнев человека не творит правды Божией» (1:19–20).

Сосредоточенность мысли:

«...Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих» (1:8).

Контроль над своим языком:

«...Если кто из вас думает, что он благочестив, и не обуздывает своего языка, но обольщает свое сердце, у того пустое благочестие» (1:26).

«...Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело» (3:2).

О мудрости. «Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков: и дастся ему» (1:5).

«... Мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом смирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна» (3:17).

О гордости и смирении. «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать».

«Смиритесь перед Господом и вознесет вас...» (4:6 и 10).

О делах и вере. «Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? Может ли эта вера спасти его? Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им, идите с миром, грейтесь и питайтесь, но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе... ибо как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (12:14–17,26).

О богатых и бедных. В делах веры, в особенности в церковном общении верующих, не должно быть подобострастия к богатым:

«Если в собрание ваше войдет человек с золотым перстнем, в богатой одежде, войдет же и бедный в скудной одежде, и вы, смотря на одетого в богатую одежду, скажете ему: «тебе хорошо сесть здесь», а бедному скажете: «ты стань там» или «садись здесь у ног моих», то не пересуживаете ли вы в себе и не становитесь ли судьями с худыми мыслями?.. Не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия, которое Он обещал любящим Его? А вы презрели бедного. Не богатые ли притесняют вас и не они ли влекут вас в суды?» (2:2–6).

«Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас... Вот, плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа...» и т. д. (5:1 и 4).

«Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего и восставит его Господь; и, если он соделал грехи, простятся ему. Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного» (5:14–16).

О правдивости без клятвы: «Прежде всего, братия мои, не клянитесь ни небом, ни землею, и никакою другою клятвою: но да будет у вас: «да, да» и «нет, нет»; дабы вам не подпасть осуждению» (5:12).

Свои послания св. апостол Петр написал в конце жизни, в Риме, который он условно называет «Вавилоном», и адресовал к христианам, «рассеянным в Понте, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии». Он называет этих христиан «пришельцами», т. е. переселенцами. Откуда? Очевидно из Иудеи, Самарии и Галилеи, т. е. вообще из Палестины. Может быть, и в более общем смысле: «пришельцами» в этот мир.

Но, несомненно, среди этих пришельцев было не мало христиан и из язычников, коренного местного населения, которым в свое время проповедовал Евангелие св. апостол Павел.

Из Рима послания были доставлены Силуаном, сотрудником сперва апостола Павла, а затем и апостола Петра. В Риме правил тогда император Нерон, а в Палестине происходили страшные беспорядки, предшествовавшие иудейской войне. Начиналась борьба между Иудеей и Римом. Голод, повсеместные убийства и грабежи, принуждали евреев бросать родные очаги и массами бежать в Малую Азию и другие более безопасные места. Эти переселенцы увеличивали собою еврейскую колонизацию более древних эпох и времен завоевания Палестины Александром Македонским, а затем римским полководцем Помпеем.

Жизнь всех этих «пришельцев» в рассеянии сущих в материальном и правовом отношениях была, конечно, далеко не легкой. В духовном же смысле евреи должны были свои иудейские верования и обычаи противопоставлять сильному влиянию духа эллинистических городов с их языческими верованиями и общим укладом языческой жизни.

Иерусалимский религиозный центр в эти времена быстро приближался к полному упадку и духовно ориентироваться на него становилось все труднее и труднее. Поэтому рассеянное еврейство действительно оказывалось «стадом, не имеющим пастыря» (2:25).

В своем первом послании ап. Петр нигде не касается социального или политического состояния малоазиатских церквей, но все свое внимание обращает исключительно на духовную и моральную сторону жизни новообращенных христиан. Он пишет:

«Возлюбленные! Прошу вас, как пришельцев и странников, удаляться от плотских похотей, восстающих на душу, и провождать добродетельную жизнь между язычниками, чтобы они, за то, за что злословят вас, как злодеев, увидя добрые дела ваши, прославили Бога в день посещения» (2:11–12).

Отношение к гражданской власти. Апостол призывает верующих быть покорными всякому человеческому начальству: «царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро. Ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей» (2:13–15). Этот завет апостола был особенно необходим для христиан того времени, когда восстания и всяческие бесчинства перебрасывались из Палестины в некоторые города Азии с одной стороны, а с другой, в центре империи, в Риме, расширялись гонения на христиан.

Слуги и господа. Рабству человеческому св. ап. Петр противопоставляет внутреннюю духовную свободу человека, как свободу «рабов Божиих», но предупреждает, что этой свободой нельзя злоупотреблять. Правовая свобода и свобода духовная понятия разные.

«Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым, ибо то угодно Богу, если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо» (2:18–19).

Это не значит, что ап. Петр считал господствовавшее тогда в римской империи рабовладельчество справедливым, но он утверждал, что духовная свобода человека стоит выше всех земных человеческих отношений. Он говорил, что в нашей жизни мы должны подражать Господу Иисусу Христу, потому что «Он пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его». – «Будучи злословим, Он не злословил взаимно, страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному» (2:21–23).

Основа христианской нравственности. Основой христианской нравственности ап. Петр считает веру в Бога. Свое первое послание он начинает благословением Святой Троицы и призывом к вере в воскресшего Господа Иисуса Христа. Он говорит, что вера возрождает людей к «наследству нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся на небесах» (1:4).

«О сем радуйтесь», – пишет апостол, т. е. радуйтесь о том, что у вас есть вера во Христа. Эта вера «драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота» (1:7). Именно она дает истинное счастье человеку, потому что спасает душу от смерти.

Все поведение христианина должно определяться внутренним состоянием верующей души. «По примеру призвавшего вас Святого (т. е. Иисуса Христа), и сами будьте святы во всех поступках» (1:15). «Послушанием истине через Духа, очистивши души ваши к нелицемерному братолюбию, постоянно любите друг друга от чистого сердца, как возрожденные не от тленного семени, но от нетленного, от слова Божия, живого и пребывающего во век» (1:22–23).

Живые камни веры. Господь сказал апостолу Петру: «Ты еси камень (по-гречески Petros). И на сем камне созижду Церковь Мою и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18). Теперь же, накануне смерти, св. апостол обращается в своем послании к первым христианам с призывом быть «живыми камнями».

«Вкусите и видите, яко благ Господь», – поется в литургии Преждеосвященных Даров.

«Вы вкусили, что благ Господь, – пишет он здесь, – приступая к Нему (т. е. ко Христу), камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами (будьте) как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом (2:3–5) ... дабы возвещать совершенство Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет» (2:9).

Христианская жизнь в семье. «...Жены, повинуйтесь своим мужьям, – учит апостол Петр, – также и вы, мужья, обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни» (3:1 и 7). Внешнее убранство женщины, прическа, золотые уборы, нарядность одежд ее, не должны быть главной заботой ее жизни. Главное – это духовная красота, это «сокровенный сердца человек, в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно перед Богом» (3:4). Духовная красота и смирение женской души, как свидетельствует св. апостол Петр, есть великая побеждающая сила, которая без всяких словесных доказательств приводит к Богу тех мужей, которые еще не познали Христа и не уверовали в Него.

Отношение ко всем людям. «...Наконец, будьте все единомысленны, – завещает ап. Петр, – сострадательны, братолюбивы, милосердны, дружелюбны, смиренномудры. Не воздавайте злом за зло или ругательством за ругательство, напротив, благословляйте, зная, что вы к этому призваны, чтобы наследовать благословение... Кто любит жизнь и хочет видеть добрые дни, тот удерживай язык свой от зла и уста свои от лукавых речей (3:8–10) ... Господа Бога святите в сердцах ваших; и будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета о вашем уповании (т. е. в вашей вере во Христа), дать ответ с кротостью и благоговением... Имейте добрую совесть, чтобы тем, за что злословят вас, как злодеев, были постыжены порицающие ваше доброе житие во Христе (3:15,16) ... Если вы страдаете за правду, то вы блаженны, а страха их (т. е. язычников) не бойтесь и не смущайтесь». Вообще не надо бояться телесных страданий, «ибо страдающий плотию перестает грешить», учит св. апостол (4:1).

«Более же всего имейте усердную любовь друг к другу, потому что любовь покрывает множество грехов... Будьте страннолюбивы друг ко другу без ропота (т. е. принимайте странников и не ропщите, что они вас стесняют и т. п.). Служите друг другу каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией» (4:8–10) ... «Если злословят вас за имя Христово, то вы блаженны, ибо Дух Славы, Дух Божий почивает на вас... Только бы не пострадал кто из вас, как убийца или вор, или злодей, а если как Христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь» (4:14–16).

Пастыри и паства. В конце первого своего послания, св. апостол Петр обращается к пастырям Церкви:

«Пастырей ваших, – пишет он, – умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться. Пасите Божие стадо не принужденно, но охотно, не для гнусной корысти, но из усердия... и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду» (5:1–3).

«...Младшие повинуйтесь пастырям, все же подчиняясь друг другу облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (5:5).

В заключение ап. Петр пишет: «Сие кратко написал вам через Силуана, верного, как думаю, вашего брата, чтобы уверить вас, утешая и свидетельствуя, что это истинная благодать Божия, в которой вы стоите. Приветствует вас избранная подобно вам церковь в Вавилоне и Марк, сын мой. Приветствуйте друг друга целованием любви. Мир всем вам во Христе Иисусе. Аминь» (5:12–14).

Предсмертный завет. Это послание св. ап. Петр писал видно перед самой своей смертью. Он здесь говорит: «...Знаю, что скоро должен оставить храмину свою (т е., что скоро умру), как и Господь наш Иисус Христос открыл мне» (1:14). Поэтому апостол считает необходимым напомнить христианским Церквам в Малой Азии все, чему он и другие апостолы учили о Христе. «Мы возвестили вам, пишет он, силу и пришествие Господа Иисуса Христа не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия» (1:16).

Воспоминание о Преображении. Здесь же апостол Петр вспоминает о Преображении Господнем и о том, что сам он слышал тогда голос Бога Отца: «Сей есть сын Мой возлюбленный, в котором мое благоволение... И сей глас, принесшийся с небес, свидетельствует св. Петр, мы слышали, будучи с Ним на святой горе» (1:17–18).

Святость древних пророчеств. Но кроме личного свидетельства о Христе, как Сыне Божием, ев. апостол подтверждает истину Христова учения древнейшими пророческими писаниями, в которых в течение многих веков предсказывалось пришествие на землю Искупителя. Эти пророческие слова святы и истинны, ибо, говорит св. Петр, «никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым» (1:21). Здесь же апостол Петр призывает христиан к духовному усовершенствованию «для познания Господа Иисуса Христа» и для того, чтобы делать «твердым их (христианские) звание и избрание» (1:10).

«Таким образом откроется вам, – заканчивает ап. Петр эту часть послания, – свободный вход в вечное Царство Господа нашего Иисуса Христа» (1:11).

О лжепророках. Но путь в Царствие Божие узок, сказал Христос, и немногие находят его. И это потому, что в жизни каждого человека бывает много соблазнов и искушений. Эти соблазны очень часто приходят от лжеучителей и лжепророков.

«Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, – предупреждает апостол, – которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель. И многие последуют их разврату и через них путь истины будет в поношении» (2:1–2).

Поэтому св. апостол призывает верных христиан к особенной осторожности и духовной бдительности, чтобы не поддаться грядущим соблазнам и не погибнуть вместе с лжеучителями. «Ибо, если Бог ангелов, согрешивших не пощадил, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания... то, конечно, знает Господь, как избавлять благочестивых от искушения, а беззаконников соблюдать ко дню суда для наказания» (2:4 и 9).

О лжесвободе. Особенно следует опасаться тех лжеучителей, которые являются отступниками от веры: «произнося надутое пустословие, они уловляют в плотские похоти и разврат тех, которые едва отстали от находящихся в заблуждении. Обещают им свободу, будучи сами рабы тления, ибо кто кем побежден, тот тому и раб» (2:18–19).

О конце мира. В конце второго послания св. ап. Петр предсказывает конец земной жизни, гибель грешного человечества и страшный суд Христов. Всему этому будут предшествовать трудные времена в жизни Церкви.

«Прежде всего знайте, – пишет апостол, – что в последние дни явятся наглые ругатели, поступающие по своим похотям и говорящие: «где обетование пришествия Его? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения все остается так же... Думающие так, – продолжает св. Петр, – не знают, что в начале словом Божиим небеса и земля составлены из воды и водой, потому тогдашний мир был потоплен водой (т. е. всемирным потопом). А нынешние небеса и земля, содержимые тем же словом, сберегаются огню на день Суда и погибели нечестивых человеков» (3:3–7). «Придет же день Господен, как тать (т. е. как вор) ночью (т. е. внезапно, неожиданно), и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся (растают), земля и все дела на ней сгорят» (3:10).

«Впрочем – добавляет ап. Петр, – мы по обетованию Его (Христа), ожидаем нового неба, новой земли, на которых обитает правда. Итак, возлюбленные, продолжает он, ожидая сего постараемся явиться перед Ним неоскверненными и непорочными в мире» (3:13–14).

Когда же наступит гибель земли и Страшный Суд? Этого никто не знает. «Одно то не должно быть скрыто от нас, возлюбленные, – заканчивает св. Петр свое пророчество, – что у Господа один день как тысяча лет и тысяча лет как один день» (5:8). Т. е. время у Бога исчисляется жизнью духа, а не внешними событиями земной истории. И «не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением, но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но, чтобы все пришли к покаянию» (5:9).

Поэтому, «берегитесь, заканчивает апостол, чтобы вам не увлечься заблуждением беззаконников и не отпасть от своего утверждения, но возрастайте в благодати и познании Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа. Ему слава и ныне, и в день вечный. Аминь» (15:17–18).

Примечание. По поводу значение воды в мироздании и ее роли при творении мира и грядущем его разрушении, не лишне вспомнить основы учения физиков о воде и водороде. Д. Менделеев⁵³ пишет: «С древнейших времен стали понимать великое значение воды не только для людей и всяких животных и растительных организмов, но и для всей жизни Земли. Некоторые из первых греческих философов ставили воду даже во главе понимания вещей в природе, и вся древняя мудрость признавала воду основным элементом мира, т. е. первозданным или исходным веществом».

Современное научное учение о воде утверждает, что роль ее в природе громадна, так как, поглощая и распределяя солнечные лучи, она является носительницей и возбудительницей неисчислимого могущества явлений в природе. Возможность жизни со всей ее эволюцией обуславливается водой; без нее – смерть. Однако, древние мыслители не знали, что вода не является «простым» (первозданным), но химически сложным телом. Уже Лавуазье признал воду состоящей из водорода и кислорода, что составляет основу современных понятий о воде. Если в специальный сосуд ввести объем кислорода и вдвое больший объем водорода, то получается «гремучий газ». Достаточно пропустить через него электрическую искру (молнию), чтобы произошел взрыв и образовалась вода. На химическом языке формула частицы воды выражается знаком Н₂0, т. е. она состоит из двух атомов водорода и одного атома кислорода (Hydrogenium et Oxigenium). Водород (Н) способен гореть, и при его горении появляется очень высокая температура.

С другой стороны, новейшая химическая наука установила, что и сам атом водорода при известных условиях может быть разложен на составные части, причем в момент разложения его освобождается колоссальное количество энергии. Образующийся жар способен сжигать все, что лежит на пути действия подобной химической реакции. При этом реакция будет продолжаться до тех пор, пока не исчезнет весь материал, т. е. в данном случае весь водород земли.

Следовательно, если создадутся природные или искусственные условия разложения атома водорода, то может произойти мировая катастрофа, т. е. разгоревшиеся стихии могут разложиться, а земля и все дела на ней сгорят. Отсюда ключ к пониманию пророчеств св. апостола Петра. И то, что, например, в прошлом веке считалось в этом пророчестве неясным и даже нелепым, при свете современной науки оказалось глубочайшей божественной мудростью.

Свои послания св. Иоанн Богослов писал уже в глубокой старости, после того, как написал свое Евангелие. Апостол помнил день и час, когда он, еще будучи юношей и учеником св. Иоанна Крестителя, впервые встретил Иисуса Христа на берегах Иордана. Три года после этого он сопутствовал Господу и был избран Им в число двенадцати апостолов. Он видел все чудеса Христовы, слышал все Его проповеди и удостоился стать возлюбленным Его учеником, получив вместе с ап. Иаковом от Христа новое имя «Воанергес», т. е. «сын грома».

Св. Иоанн склонял голову на грудь возлюбленного Учителя на Тайной Вечери; сопровождал Господа в Гефсиманский сад; был свидетелем страданий Его на Голгофе; стоял вместе с. Девой Марией у самого подножия креста; слышал обращенные к нему слова распятого Учителя: «Вот матерь твоя», когда Господь завещал ему земную заботу о Пречистой; слышал также последний предсмертный возглас Спасителя мира: «Совершилось!».

Св. апостол был очевидцем смерти своего Учителя и видел, как римский сотник копьем пронзил Ему ребро, и как из открытой раны излилась кровь и вода. Потом настали таинственные, безмолвные и скорбные дни, когда умерший Господь лежал в закрытом гробе-пещере. И все любящие Господа, в числе их он сам, Иоанн, «плакали и рыдали о Нем».

Но вот настало «третье утро». И в это утро произошло невероятное событие. Мария Магдалина возвестила всем, что Христос жив, и что она только что видела Его. Иоанн помнил, как услышав эту весть, он, вместе с Петром, тотчас же побежал ко гробу, как он опередил Петра и как действительно убедился, что тела Христа нет в гробе, и в пещере остались лишь одни погребальные пелены.

Затем он вспомнил, как воскресший Господь явился ему и прочим апостолам вечером этого дня в Иерусалиме и как все они от радости новой встречи не хотели верить своим глазам.

Особенно памятно было св. Иоанну явление воскресшего Господа в Галилее, на озере Генисаретском, где они ловили рыбу. Там Христос, обращаясь к ап. Петру, сказал таинственные и пророческие слова о судьбе его, Иоанна: «Если я хочу, чтобы он пребывал, пока прииду...» Эти слова впоследствии дали повод ученикам говорить о земном бессмертии Иоанна.

С тех пор прошли десятки лет, Иоанн уже был почти столетним старцем. Его проповедь о Христе пронеслась по всему миру. Это была великая радость и победа учения Христова. Но было много непониманий, вражды и искажений. Тяжело было это видеть и слышать.

Тогда Иоанн обратился к миру с посланиями.

Наиболее обширное послание св. Иоанна – первое; оно содержит в себе пять глав. Здесь апостол предостерегает христиан от лжеучителей (каковым был в то время, например, некий Керинф в г. Ефесе и другие еретики) и говорит, что цель его послания – «возвестить всем», что апостолы были очевидцами пришествия Иисуса Христа на землю, и что их свидетельство о Боговоплощении не может вызвать у христиан ни малейшего сомнения. «О том, что было от начала, пишет св. Иоанн, что мы слышали, что видели своими глазами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам... (1:1–2).

Основное содержание первого послания раскрывает учение о Иисусе Христе, как об истинном Боге и совершенном человеке. В то же время послание свидетельствует, что сущность христианства заключается в заповеди Христовой о божественной любви и о жизни вечной. Оно освящает также многие стороны духовной жизни, вытекающие из главной мысли апостола, т. е. из учения о воплощении Сына Божия. Вот выдержки из этого послания:

Воплощение Сына Божия, Спасителя мира – есть несомненная истина. «Мы видели – говорит апостол, – и свидетельствуем, что Отец послал Сына Спасителем миру Кто исповедует, что Иисус есть Сын Божий, в том пребывает Бог и он в Боге» (4:14–15).

Пришествие Сына Божия на землю было необходимо для того, чтобы искупить род человеческий от греха и смерти. Земная жизнь Спасителя, Его страдания и добровольная смерть есть «умилостивительная жертва» за грехи мира. И это по неизреченной любви Божией к роду человеческому. «Любовь Божия к нам открылась в том, – пишет св. Иоанн, – что Бог послал единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него» (4:9) ... «Он есть умилостивление за грехи наши и не только за наши, но и за грехи всего мира» (2:2) ... «Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил... Для того и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола» (3:8).

Главная заповедь Иисуса Христа – любовь к Богу и любовь к людям. Эту заповедь ап. Иоанн подчеркивает с особенной силой. «Возлюбленные, – пишет он, – будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» (4:7–8). «Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою; и мы должны полагать души за братьев... А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, – как пребывает в том любовь Божия?.. Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною» (3:16–18) ... «Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна в нас есть» (4:12). «Бог есть любовь и пребывающий в любви, пребывает в Боге и Бог в нем» (4:16). Свойства христианской любви – это ее вечность и безбоязненность. Кто любит, тот не имеет мучительного страха перед жизнью. «Мы знаем, что перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти» (3:14) ... «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх; потому что в страхе есть мучение: боящийся не совершен в любви» (4:18).

Любовь и ненависть. Ненависть несовместима с христианством. Те, кто думают, что можно быть христианином и в то же время таить в себе чувство неприязни и тем более ненависти к людям, глубоко заблуждаются или просто лгут, что они христиане.

«Кто говорит: «я люблю Бога», – пишет св. Иоанн, – а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий врага своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит» (4:20) ... «Кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме» (2:11).

Бог есть свет. Это значит, что божественный свет освещает жизненный путь всякого христианина: «...вот благовесте, которое мы слышали от Него и возвещаем вам, – свидетельствует апостол, – Бог есть свет и нет в Нем никакой тьмы» (1:5) ... «Кто любит брата своего, тот пребывает во свете и нет в нем соблазна, а кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме и во тьме ходит, и не знает куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза... Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме» (2:10–11,9).

Божественная любовь усыновляет человека Богу и дает надежду встречи со Христом в будущей жизни. «Смотрите, какую любовь дал нам Отец, – пишет св. Иоанн, – чтобы нам называться и быть детьми Божиими... Мы теперь дети Божии, продолжает апостол, но еще не открылось, что будем (т. е. какими будем). Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его как Он есть... И всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя так, как Он чист» (3:2–3). Это значит, что божественная любовь простирается за пределы земного существования; она дает возможность человеку очиститься от своих грехов и уподобиться Самому Христу и иметь с Ним общение в будущей жизни. Но в настоящей жизни – все величие Божественной любви еще не открылось любящему сердцу христианина.

Любовь божественная и любовь человеческая. Любовь божественная не имеет ничего общего с тем чувством «любви», о котором часто говорят люди и которое связано с себялюбием, эгоизмом, гордостью, чувственностью, сентиментализмом, излишней привязанностью к земным благам. Такая «любовь» не от Бога.

«Не любите мира – пишет апостол, – ни того, что в мире; кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает во век» (2:15–17).

Смысл этих слов заключается в том, что истинная любовь всегда связана с исполнением воли Божией, т. е. с жертвенным служением людям. То же самое пишет о любви и ап. Павел в своем послании к коринфянам:

«Любовь долготерпит, милосердствует, не завидует, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего и т. д.» (см. 1Кор. 13:4–5). Такая любовь исходит от Бога и потому, раз начавшись, уже никогда не проходит – она вечна.

Познание Бога. Для познания Бога Христос даровал людям свет и разум. «Сын Божий – говорит св. Иоанн, – пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная» (5:20) ... «А что мы познали Его, узнаем из того, что соблюдаем Его заповеди. Кто говорит: «я познал Его», а заповедей Его не соблюдает, тот лжец» (2:3–4).

Рожденные от Бога духовно побеждают мир. Оружие победы – христианская вера. «Всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рожден, и всякий любящий Родившего, т. е. Бога, любит и рожденного от Него... ибо всякий рожденный от Бога побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир – вера наша» (5:1,4).

Совесть человека; ее божественная природа. В сердце человека рождается внутренняя уверенность в истине Христовой веры. «Если сердце наше осуждает нас, то тем более Бог – говорит апостол, – потому что Бог больше сердца нашего и знает все. Если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу и чего ни попросим, получим от Него» (3:20–22) ... «Верующий в Сына Божия имеет свидетельство в себе самом» (5:10).

Предостережение христианам. Апостол Иоанн предупреждает верующих, что приближается время, когда на землю придет антихрист, и что уже и теперь (т. е. в его время) появилось много антихристов, сеющих зло в мире, а потому св. Иоанн призывает христиан к особенной осторожности: «Не всякому духу верьте, – пишет он, – но испытывайте духов (т. е. учения), от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире» (4:1).

«Антихристом» апостол называет всякого, кто идет против Христа и искажает или старается уничтожить Его учение. Таких противников много было всегда, говорит он, но главный из них – это диавол «отец лжи». «Кто лжец, – восклицает св. Иоанн, – если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос. Это – антихрист, отвергающий Отца и Сына» (2:22).

Как отличить истинное учение от заблуждений. «Духа Божия и духа заблуждения, – учит св. Иоанн Богослов, – узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире» (4:2–3).

Что является самым главным в христианстве. Христианское учение содержит в себе великие истины о Царстве Божием, о любви Божией к человеку, о всемогуществе веры, о непреложности надежды, но самым главным в христианстве является личность Самого Господа Иисуса Христа. Сам Христос, Спаситель мира, Он есть центр всего христианского учения. Он есть «Сын Божий», «Солнце Правды», «начало и конец», «Слово, им же вся быша». Он есть «Свет истинный, просвещающий всякого человека, грядущего в мир». Св. ап. Иоанн в своем Евангелии так говорит о Христе:

«В начале было Слово и Слово было у Бога и Слово было Бог. Оно было в начале («искони») у Бога. Все через Него начало быть и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь и жизнь была свет человеков» (Ин. 1:1–2).

Этими величественными словами св. Иоанн Богослов свидетельствует, что Иисус Христос есть Творец и Царь мира, центр вселенной.

Учение Иоанна Богослова о Святой Троице. Учение о том, что Бог – Един, но троичен в лицах (Отец, Сын и Святой Дух), есть главный догмат христианской религии.

«Бога никто никогда не видел» (4:12) – говорит св. Иоанн Богослов, – но если человек знает Бога, то только потому, что «Бог есть любовь», и что частицу Своей любви Он вложил в сердце каждого человека. Только через любовь друг к другу дается людям возможность познавать Бога, а это познание приоткрывает тайну святой Троицы. Ап. Иоанн об этом пишет так: Иисус Христос есть Сын Божий, «пришедший водою и кровью и Духом; не водою только, но водою и кровью; и Дух свидетельствует о Нем, потому что Дух есть истина, ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и сии три суть едино (Любовь). И три свидетельствуют на земле: дух, вода и кровь, и сии три об одном» (5:6–8).

Но что это значит? Как понять триединое свидетельство воды, крови и духа? По учению св. Отцов, вода – это символ чистоты и безгрешности (крещение в Иордане), кровь – символ страдания во имя любви (Голгофская жертва), дух – божественное начало в человеке или образ Божий, «начаток Духа», как учит апостол Павел. Ап. Павел о духе человека говорит так: «Дух Божий свидетельствует духу нашему, что мы дети Божии» (Рим. 8:16).

Итак, триединое свидетельство земное есть как бы отображение триединого свидетельства небесного – Отца, Сына и Св. Духа. А «свидетельство сие состоит в том – говорит апостол, – что Бог (Триединый) даровал нам (людям) жизнь вечную и сия жизнь в Сыне Его» (5:11).

Св. Иоанн подчеркивает, что Иисус Христос пришел не «водою только», но «водою и кровью», что любовь Божия к людям проявлялась не только в совершенной безгрешности воплотившегося Сына Божия, но и в Его жертвенном подвиге на Голгофе.

В то же время Дух Святый явил себя в телесном виде, как голубь на реке Иордане, когда Иисус крестился, и еще в виде огненных языков над головами апостолов в день Пятидесятницы.

Второе послание Иоанна Богослова, как указано выше, обращено к «избранной госпоже». Эта «госпожа» – Церковь Христова, а дети – ее члены. Он подтверждает, что «любовь состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его» (Ст. 6) и что необходимо христианам остерегаться «обольстителей», т. е. еретиков. «Многие обольстители вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти. Такой человек есть обольститель и антихрист» (Ст. 7).

В третьем послании св. апостол пишет Гаию, чтобы он «здравствовал и преуспевал во всем». «Я весьма обрадовался, – извещает он Гаия, – когда пришли ко мне братья и засвидетельствовали о твоей верности, как ты ходишь в истине» (Ст. 3). Апостол хвалит Гаия за то, что он принимает у себя христианских странников и оказывает им помощь. «Возлюбленный, – пишет он, – ты как верный поступаешь в том, что делаешь для братьев и для странников» (Ст. 5).

С другой стороны, апостол сурово осуждает некоего Диотрефа, который не только не принимает братьев, «но и запрещает желающим и изгоняет из Церкви» (Ст. 10):

Учение св. Иоанна «о странноприимстве» глубоко вкоренилось в сердцах христиан древней Церкви. В нашей русской Церкви любовь к странникам также всегда считалась большой добродетелью верующего народа.

Св. апостол Иуда (которого надо отличать от Иуды-предателя) был братом апостола Иакова (Праведного), епископа Иерусалимской церкви, одним из братьев Господа по плоти, сыном Иосифа Обручника от первого его брака с Соломией. По преданию, он возражал против наделения землею Иисуса Христа Иосифом, не признавая Его своим братом. После, в знак смирения, он не осмеливался называть себя братом Божиим, а называл себя братом Иакова: «Иуда, раб Иисуса Христа, брат Иакова» (Ст. 1). Он проповедовал учение Христово в Иудее, Галилее, Самарии, Идумее, Аравии, Сирии, Персии, Месопотамии и Армении и пострадал в Армении в 80 г. по Р. X., почему армяне считают его своим покровителем. Соборное послание написано им к христианам первенствующей Церкви.

Главной мыслью послания является увещевание христиан строго держаться принятого ими апостольского учения и не общаться с лжехристианами, которые вкрадываются в жизнь христианской общины и компрометируют Христову веру недостойным поведением на «вечерях любви», своими «надутыми словами», гордостью и моральной распущенностью.

Особенностями послания являются указания на падших ангелов (бесов), которых Бог связал узами вечного мрака (Ст. 6), и на Архангела Михаила, который спорил с диаволом о теле Моисея (Ст. 9). Эти указания являются единственными во всех книгах Нового Завета.

Святой апостол Павел часто обращался с письмами, как к Церквам, в которых он бывал, так и к тем, которые он намеревался посетить. Иногда писал он и отдельным ученикам. До нас дошли 14 писем-посланий апостола Павла, который написал их в большем числе, как можно предполагать по отдельным указаниям в сохранившихся посланиях.

Послания апостола Павла принято для удобства изучения делить на несколько групп:

1. Большие послания – к Римлянам, два к Коринфянам, к Галатам.

2. Малые послания – два к Фессалоникийцам.

3. Послания из уз – к Филиппийцам, к Ефесянам, к Колосянам и к Филимону.

4. Пастырские послания– два к Тимофею и одно к Титу.

5. Послание к Евреям, стоящее особо.

Послание ап. Павла к Римлянам является одним из наиболее обширных по размерам и содержанию. Оно написано им во время третьего путешествия, по всей вероятности, из Эллады. Ап. Павел никогда до того времени в Риме не был.

«Не хочу, братья, оставить вас в неведении, – пишет он в начале своего послания к римским христианам, – что я многократно намеревался прийти к вам, но встречал препятствия, даже до ныне, чтобы иметь некий плод и у вас, как и у прочих народов. Я должен и Еллинам и варварам, мудрецам и невеждам... ибо я не стыжусь благовествования Христова» (1:13–16). И Павел объясняет, что именно мешало ему посетить Рим.

«Я старался – говорит он, – благовествовать не там, где уже было известно имя Христово, дабы не созидать на чужом основании... Сие-то много раз и препятствовало мне прийти к вам. Ныне же, не имея такого места в сих странах, а с давних лет имея желание прийти к вам, как только предприму путь в Испанию, приду к вам, ибо надеюсь, что, проходя, увижусь с вами, и что вы проводите меня туда, коль скоро наслажусь общением с вами, хотя отчасти. А теперь я иду в Иерусалим, чтобы послужить святым. Ибо Македония и Ахаия усердствуют некоторым подаянием для бедных между святыми (т. е. христианами) в Иерусалиме...» (15:20–26).

Ап. Павел вез беднякам христианам иерусалимской церкви, собранные им пожертвования и деньги из Греции и надеялся благополучно вернуться. Дело это он выполнил, но в Рим попасть смог только после своего ареста и предварительного суда в Кесарии, и то уже не свободным гражданином, а в узах и в сопровождении конвоя римских воинов.

Удалось ли ап. Павлу совершить путешествие в Испанию – неизвестно. Но в Риме он, находясь под домашним арестом, все же «невозбранно» проповедовал Евангелие в течение двух лет. Теперь же св. Павел пишет к римской Церкви, зная ее только заочно.

Изучение природы приводит к Богопознанию. Истина жизни, учит св. Павел, открывается верой в Бога, но горе тем людям, которые стараются подавлять очевидную истину своим нечестием и неправдой. Хотя Бог невидим и в абсолютном смысле непознаваем для людей, но самое бытие Его очевидно даже для язычников, если они внимательно наблюдают жизнь и явления природы.

«Что можно знать о Боге – говорит апостол, – явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны. Но как они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели. И славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся (вообще стали идолопоклонниками), то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте» (1:19–24), т. е. недостаточно познать Бога, так сказать, теоретически, но надо прославлять Бога своей жизнью. И если люди не позаботятся «иметь Бога в разуме», то Бог предаст этих людей «превратному уму делать непотребства». Потому нравственную жизнь и можно называть целомудренною, что она является практическим следствием полной всеобъемлющей мудрости.

Невозможно судить других. Но, несмотря на очевидную греховность и развращенность людей, не имеющих Бога в своем разуме, мы не можем судить или осуждать их, так как сами в той или иной мере повинны в грехах их. «Неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого... Есть суд Божий на делающих такие дела» (2:1–2) ... «Тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия – (даст) жизнь вечную» (2:7).

Не слушатели Закона Божия, а исполнители будут оправданы. До слуха ап. Павла дошло, что среди римских христиан из Иудеи появились люди, которые, гордясь своей верою, живут не по-христиански и этим позорят Церковь. «В день, когда по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа» (2:16) ... «не слушатели закона (окажутся) праведны перед Богом, напоминает им апостол, но исполнители» (2:13). «Вот ты называешься иудеем, обличает он лжехристиан, и успокаиваешь себя законом и хвалишься Богом. И знаешь волю Его и разумеешь лучшее, научаясь из закона. И уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд... как же ты, уча другого не учишь самого себя? Проповедуя не красть – крадешь? Говоря «не прелюбодействуй», – прелюбодействуешь? ... Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога?» (2:17–23).

Естественная нравственность язычников. В этом отношении искренние язычники лучше лицемерных псевдохристиан, «ибо, – учит апостол, – когда язычники, не имеющие закона по природе, законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах: о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (2:14–15).

Закон и благодать. Евреи всегда были склонны гордиться своим происхождением, как «дети Авраама». Но уже Иоанн Креститель обличал их гордыню, говоря, что Бог из камня может создать детей Авраама. Для спасения души имеет значение не плотское происхождение, а правильное понимание и исполнение заповедей Божиих.

Ветхий Завет дал людям закон. Христос даровал благодать. Ветхозаветные законы и пророки неизбежно приводят людей ко Христу, а Евангелие Христово дает истинную жизнь. Иудеи имеют преимущество пред всеми народами в том, что «им вверено слово Божие» (3:2).

Однако, как евреи, так и эллины, как и вообще все люди, грешны перед Богом. Над всеми тяготеет первородный грех Адама, и как написано: «нет праведного ни одного, все совратились с пути» (Пс. 13:1–3). «Но ныне – говорит ап. Павел, – независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки» (3:21). Из всеобщности греха апостол делает вывод, что и путь оправдания должен быть общий для всех. Этот общий путь есть путь веры. «Правда Божия через веру в Иисуса Христа, во всех и на всех верующих: ибо нет различия. Потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, Которого Бог предложил в жертву умилостивления в крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде» (3:22–25).

Итак, «человек оправдывается верою, независимо от дел закона» (3:28). Примером этому является сам Авраам, которому не по закону, а по вере, дано было Богом обетование «быть наследником мира» (4:13). Авраам «не поколебался в обетовании Божием неверием, но пребыл тверд в вере» (4:20), что Бог дарует ему многочисленное потомство «как песок морской», хотя «тело его, почти столетнего, уже омертвело и утроба Саррина (была) в омертвлении» (4:19). Впрочем, – говорит ап. Павел, – не одному Аврааму непоколебимая вера вменилась в праведность, но «вменятся и нам, верующим в Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса Христа, Господа нашего, Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего» (4:24–25). «Итак, – пишет Павел, – оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией» (5:1–2). Грешное прошлое зачеркнуто, но остается долгий путь борьбы с грехом в жизни каждого человека. Потому, «грех не должен над вами господствовать, – учит ап. Павел римлян, – ибо вы не под законом, но под благодатью» (6:14).

Любовь Божия к человеку. Искупительная жертва Иисуса Христа. Бог любит человека. Его любовь, учит св. Павел, «излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам. Ибо Христос, когда еще мы были немощны, в определенное время умер за нечестивых» (5:5–6). Смерть Иисуса Христа была искупительной жертвой за грехи Адама. Она освободила весь род человеческий от рабства греха и смерти. «Посему, – пишет апостол, – как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (5:12) ... «Но дар благодати не как преступление. Ибо если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного человека Иисуса Христа преизбыточествуют для многих» (5:15). Весь род человеческий, по учению ап. Павла, представляет собой, с самого начала своего возникновения, как бы одно целое. «Ибо, – пишет он, – если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа. Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдой одного всем человекам оправдание к жизни. Как грех царствовал в смерти, так и благодать воцарилась через праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим» (5:17–18,21).

Крещение во имя Иисуса Христа. Христианское крещение по ап. Павлу не есть только символ нравственного очищения, как это было при Иоанне Крестителе, но это есть таинство смерти для греха и воскресение в обновленной жизни. «Неужели вы не знаете, – пишет он римлянам, – что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы как Христос воскрес из мертвых славой Отца, так и нам (даровано Богом) ходить в обновленной жизни» (6:3–4). «Если мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскресши из мертвых, уже не умирает» (6:8–9). «Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем... Ибо возмездие за грех – смерть, а дар Божий – жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (6:11 и 23).

Внутренняя борьба в человеке. Голгофской жертвой и Своим Воскресением Христос победил смерть и открыл всем людям путь в вечное Царство, но путь этот, как Он учил, узок и не многие находят его. Далее Христос сказал, что «Царство Божие силою берется и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11:12).

Поскольку жизнь тела связана с жизнью души человека, то и в душу прокрадывается греховность. А отсюда возникает внутренняя борьба человека с самим собой. Но эта борьба не безнадежна, наоборот, она дает человеку возможность проявить личные усилия воли, ума, сердца, чтобы, пройдя через «узкий путь» преодоления земных страданий, окончательно преодолев живущий в его смертном теле грех, войти в жизнь вечную. В этой духовной борьбе и заключается смысл жизни каждого христианина. При этом древний закон, если его не понимать только формально, как это часто делают иудеи, оказывает большую помощь в этой борьбе. «Посему закон свят – говорит ап. Павел, – и заповедь свята и праведна, и добра» (7:12). «Мы знаем, – учит апостол, – что закон духовен, а я плотян, продан греху, ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр: а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. И так я нахожу закон, что, когда хочу делать добро, прилежит мне злое. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием, но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! – восклицает апостол, – кто избавит меня от сего тела смерти?» (7:14–17 и 21–24). Однако, по своему личному опыту ап. Павел знает, что в этой внутренней борьбе помогает человеку Сам Бог, лишь только человек призывает на помощь имя Иисуса Христа. Поэтому свои горькие размышления о двойственности человека он заканчивает благодарением Богу: «Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим» (7:25). Говорит, что «закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти» (8:2).

Жизнь по плоти и жизнь по духу. Итак, желающие спасти душу свою и наследовать жизнь вечную должны знать, что борьба с плотью в земной жизни неизбежна. «Помышления плотские – говорит апостол, – суть смерть, а помышления духовные – жизнь и мир. Посему живущие по плоти Богу угодить не могут... Если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас, то воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим, живущим в вас... Ибо, если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете. Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии... Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии. А если дети, то и наследники Божии и сонаследники Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться. Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славой, которая откроется в нас» (8:6,8,11,13–14,16–18).

Влечение к запретному, власть тела, восстающего против ума, – известны каждому христианину, и спасение от этой раздвоенности в благодати. Духу человеческому сообщается дар Св. Духа, соединяющий нас со Христом. В Духе Святом побеждается власть тела. Цель верующего – приобщение к божественной славе будущего века, утраченной при грехопадении. Эта слава распространяется и на тела людей, и на всю тварь (8:19–22).

Первородный грех и возрождение в животном мире. Грех Адама был непослушанием воли Божией, т. е. нарушением закона бытия мира, ибо законы природы – суть законы Бога. Поэтому, грехопадение первых людей отразилось на всей природе и на всей твари, ибо в системе мира все связано вместе, как одно целое. Прежде всего пострадал и наказан болезнями и смертью сам человек, но пострадал также и животный мир. И он также болеет и умирает, чего не было до грехопадения. Ибо Бог смерти не создавал. Но если через падение человека пришло наказание, через его прощение наступит и возрождение всей твари. «Ибо, – говорит апостол, – тварь с надеждой ожидает откровения сынов Божиих... потому что тварь покорилась суете (т. е., бессмыслице смерти) не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению, в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится до ныне. И не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе, стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего» (8:19–23).

Духовная молитва и безграничная любовь. Человечество живет надеждой и ожиданием полного осуществления Царства Божия. «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?» – восклицает ап. Павел (8:32). Но эта надежда на «невидимое и ожидаемое» требует от нас терпения и поддерживается духовной молитвой и любовью. «Дух подкрепляет нас, – учит апостол, – в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться как должно; но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными. Испытующий сердца знает, какая мысль у Духа, потому что Он ходатайствует за святых (т. е. христиан) по воле Божией. Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению (Христос сказал: «не вы Меня избрали, а Я вас избрал») все содействует ко благу» (8:26–28).

Сила любви Божией непобедима. «Кто отлучит нас от любви Божией, – продолжает апостол, – скорбь или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч... Все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас, ибо я уверен, – убеждает апостол римлян, – что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь – не может отлучить нас от любви Божией, во Христе Иисусе Господе нашем» (8:35,37–39).

Духовная судьба Израиля. Израильский народ не узнал своего Мессию. В лице первосвященников (Анны и Каиафы) и в лице вождей народа, каковыми были книжники и фарисеи, он отверг Христа и предал Его на распятие. Израильский народ последовал за своими начальниками. Толпа у претории Пилата требовала смертной казни Христу; она кричала: «Распни, распни Его!», «Кровь Его на нас и на детях наших».

Ап. Павел, как известно, был иудей, сын фарисея и сам фарисей, бывший гонитель христиан, но затем, духовно прозрев, сам стал христианином. Он глубоко скорбел о духовной слепоте своего народа.

«Истину говорю во Христе, не лгу, – писал он римлянам, – что великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, т. е. израильтян» (9:1–4). Павел готов был бы пожертвовать своим личным спасением для спасения своего народа. Но это было невозможно, да и не нужно, т. к. все совершилось по предвидению Бога. «Ибо не все те израильтяне, которые от Израиля... т. е. не плотские дети суть дети Божии, но дети обетования признаются за семя...» (9: 6 и 8).

Если израильский народ уклонился от своего духовного пути «Богоизбранного народа», то тем самым он перестал быть духовным Израилем. Только незначительная часть народа осталась верной. К таковым принадлежали все апостолы и их последователи.

Св. ап. Павел вспоминает пророчество Исаии об Израиле: «хотя бы сыны Израилевы были числом как песок морской, только остаток спасется» (9:27), т. е. большинство народа погибнет, а спасется только меньшинство.

Однако, проповедь Христова учения, которое родилось в недрах израильского народа, («ибо от них Христос по плоти, сущий над всеми Бог» (9:5), вызовет к жизни дух «Нового Израиля». Этот Израиль не по плотскому происхождению, а по «избранию благодати» (11:5). Здесь уже «нет различия между иудеем и эллином, потому что один Господь у всех, богатый для всех призывающих Его» (10:12).

Историческая и духовная судьба израильского народа (по плоти) еще не кончилась. В ней есть тайна. Ап. Павел объясняет, что падение и ожесточение Израиля вызовет ревность к принятию христианства у всех прочих народов и, таким образом, упорством своего неверия и отвержения, Израиль сыграет большую роль в распространении христианства.

«Не хочу оставить вас, братия, в неведении о тайне сей, – пишет апостол, – чтобы вы не мечтали о себе, что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников; и так весь Израиль спасется...» (11:25–26). Апостол сравнивает израильский народ с «веткой маслины», которая отломилась от дерева, но которую «Бог силен опять привить» (11:23). В этом отношении Новый Израиль, т. е. христиане из язычников, не должны гордиться перед историческим Израилем. Они как ветви «дикой маслины», привившиеся к духовному древу израильского народа, должны помнить, что «если Бог не пощадил природных ветвей, то смотри, пощадит ли и тебя... не гордись, но бойся» (11:20–21). Ибо и «те (израильтяне), если не пребудут в неверии, привьются, ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать» (11:23 и 32).

«О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! – восклицает ап. Павел, – как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его... Все из Него, Им и к Нему. Ему слава во веки, аминь» (11:33 и 36).

Заветы апостола о поведении христиан. Христианская церковь в Риме, и где бы то ни было, должна представлять собой одно целое, учит апостол, как «одно тело во Христе, а порознь один для другого члены» (12:5). Не следует приспосабливаться к обычаям и нравам языческой жизни, а надо стремиться к «обновлению ума», чтобы познавать, что есть воля Божия. И всем нужна скромность. «Не думайте о себе более, – пишет апостол, – нежели должно думать, но думайте скромно, по мере веры, какую каждому Бог уделил (12:3) ... Будьте братолюбивы друг к другу, с нежностью, в почтительности друг друга предупреждайте... в усердии не ослабевайте, духом пламенейте, Господу служите... В скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны; в нуждах святых принимайте участие, ревнуйте о странноприимстве (т. е. принимайте у себя бездомных странников) ... Благословляйте гонителей ваших, благословляйте, а не проклинайте... Не воздавайте злом за зло... Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми; не мстите за себя...» (12:10–19).

«Если враг твой голоден, – призывает Павел, – накорми его, если жаждет, напои его... Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (12:20–21).

Отношение христиан к гражданским властям. На эти отношения ап. Павел смотрел так же, как и ап. Петр, т. е. он считал необходимым полное им повиновение не за страх, а за совесть. Но это повиновение не должно касаться внутренней жизни христианина, его веры в Бога и христианской проповеди. В свое время, когда в Синедрионе потребовали от апостолов Петра и Иоанна прекратить благовестие о Христе, они ответили властям: «Судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога?» (Деян. 4:19). И теперь ап. Павел пишет в Рим:

«Всякая душа да будет покорна высшим властям: ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению» (13:1–2). Эти слова не могли удивить римских христиан, т. к. это было в начале, когда власть стояла на достаточной высоте. К концу века положение переменилось. Для Тайнозрителя в Апокалипсисе Рим есть Вавилон, великая блудница, и память о Нероне дает материал для образа зверя. Но и в эпоху начавшихся гонений ап. Петр призывает христиан оказывать послушание представителям власти (1 Пт. 2:13). Видимо, ап. Павел считал, что и власть Нерона, и его правительство существуют по предвидению Божию и, как власть гражданская, должны уважаться христианами. «Надо повиноваться, – пишет апостол, – не только из страха наказания, но и во совести... отдавайте всякому должное: кому подать – подать, кому оброк – оброк, кому страх – страх, кому честь – честь. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви, ибо любящий другого исполнил закон» (13:5,7–8).

Отношение христиан внутри Церкви. Состав членов Церкви в Риме был разнообразен, были среди них и иудеи, и язычники, римляне и греки. Все приносили с собой различные обычаи, житейские привычки и мнения. Приходили и сильные, и слабые. Ставился вопрос – кого принимать в Церковь, кого не принимать.

Тогда ап. Павел говорит: «Немощного в вере принимайте без споров о мнениях» (14:1). Различные мнения о второстепенных вещах вполне допустимы внутри Церкви, в частности, вопрос о пище, как и чем питаться, надо предоставить совести каждого христианина, не осуждать друг друга за разномыслие, но и не вводить в соблазн «немощных в вере».

«Если за пищу огорчается брат твой, то ты уже не по любви поступаешь. Не губи своею пищею того, за кого Христос умер... Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир, и радость во Святом Духе (14:14–17) ... Лучше не есть мяса, не пить вина и не делать ничего такого, от чего брат твой претыкается или соблазняется, или изнемогает» (13:21). Главное в том, чтобы все в Церкви «единодушно, едиными устами славили Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа. Посему, заключает апостол, принимайте друг друга, как и Христос принял вас во Славу Божию (т. е. принимайте в Церковь по любви и вере в Бога – (15:6–7). Сильные должны сносить немощи бессильных и не себе угождать. Каждый из нас должен угождать ближнему во благо, к назиданию, ибо и Христос не Себе угождал» (15:1–3). Одним словом, надо, чтобы двери Церкви были по вере и любви открыты всем, и язычникам, и иудеям, всем, ищущим Царства Божия.

Апостол Павел о себе самом. «Как апостол язычников, – пишет апостол о себе, – я прославляю служение мое» (11:13). «Я могу похвалиться в Иисусе Христе в том, что относится к Богу, ибо не осмелюсь сказать что-нибудь такое, чего не совершил Христос через меня в покорение язычников вере, словом и делом. Силой знамений и чудес, силой Духа Божия, так что благовествование Христово распространено мной от Иерусалима и окрестности до Иллирика» (15:17–19). Тем не менее, ап. Павел нуждается в молитвенной помощи христиан.

«Умоляю вас, братия, Господом нашим Иисусом Христом, – заканчивает ап. Павел свое послание к римлянам, – и любовию Духа, подвизаться со мною в молитвах за меня к Богу» (15:30). И затем апостол посылает приветствия лично знакомым членам римской Церкви (гл. 16).

Коринф некогда был великим городом. Основание его относится к доисторической эпохе. Благодаря своему географическому положению на перешейке, на пути из Пелепонеса в северную Грецию, между Коринфским и Сароническим заливами, с гаванями Лехеон на западе, Схенос и Кенхреи на востоке, Коринф являлся важнейшим торговым городом древней Греции.

Языческие храмы и общественные здания древнего Коринфа с его неприступной крепостью Акрокоринфом были грандиозны и великолепны, население города многочисленно, жизнь била ключом.

Но в настоящее время этого Коринфа не существует. Новый Коринф после землетрясения 1858 г. перенесен на 5 километров к северо-востоку и находится близ прежнего Лехеона, а на месте древнего города теперь можно видеть только груды развалин, которые безмолвно свидетельствуют о былом величии знаменитого города.

Все, что казалось непоколебимым и вечным, разрушено историческими событиями и временем, а то, что считалось незначительным и слабым, оказалось жизненным и вечным.

Дух жизни, вечность христианских идей, влияние их на души человеческие, принадлежит лишь делу апостола Павла в древнем Коринфе. Устная проповедь св. апостола и его два послания к зарождавшейся христианской церкви древнего Коринфа до сих пор владеют миром и не подвластны разрушительному действию времени.

Прибыв впервые в Коринф из Афин в конце 52 г. по Р. X., ап. Павел начал свою проповедь сперва среди проживающих в городе иудеев, но затем, очень скоро, обратил ее к язычникам.

Первое послание к Коринфянам св. апостол Павел написал из города Ефеса в начале 57 года. Оно является ответом на коллективное письмо (до нас не дошедшее), адресованное ему членами молодой Коринфской церкви, а также и ответом на дошедшие него слухи о непорядках и разногласиях в этой Церкви.

Послание начинается приветом и благословением:

«Павел, волею Божией призванный апостол Иисуса Христа, и Сосфен брат, церкви Божией находящейся в Коринфе... Благодать вам и мир от Бога Отца, и нашего Господа Иисуса Христа... Непрестанно благодарю Бога моего за вас, ради благодати Божией, дарованной нам во Христе Иисусе...» (1:1–4).

Призыв к единству. «Умоляю вас братия, – пишет апостол, – именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но, чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях. Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. Я разумею, что у вас говорят: я Павлов; я Аполлосов; я Кифин; а я Христов. Разве разделился Христос? Разве Павел распялся за вас? Или во имя Павла вы крестились?» (1:10–13).

«Кто Павел? Кто Аполлос? Они только служители, через которых вы уверовали... Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог... ибо мы соработники Бога, а вы Божия нива, Божие строение» (3:5–9).

Другими словами – личные качества, личный авторитет проповедника и форма проповеди не имеют первостепенного значения; главное – это вера во Христа и правильное изложение учения о Царствии Божием.

Слово о кресте. В чем же заключается сущность христианства? По апостолу Павлу она заключается не в какой-либо мудро построенной и блестяще изложенной философской системе, что так нравилось древним грекам, и даже не в чудесах, которых всегда требовали иудеи, но в том, что Богочеловек Иисус Христос был распят на кресте, страдал и умер за грехи всего мира.

Для эллинов одна мысль, что Бог мог умереть на кресте, казалась безумием, а для иудеев свидетельство о том, что Мессия был распят, являлось соблазном. На самом же деле, крест Христов действительно есть спасение миру. «Ибо слово о кресте, – пишет апостол, – для погибающих есть безумие, а для нас спасаемых сила Божия» (1:18). «Ибо и иудеи требуют чудес, и эллины ищут мудрости, а мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, а для эллинов безумие, для самих же призванных, (т. е. христиан) иудеев и эллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость» (1:22–24). И поэтому проповедь о кресте Христовом не может сравняться ни с каким другим учением.

«Когда я приходил к вам, братия, – продолжает апостол Павел, – то приходил возвещать вам свидетельство Божие, не в превосходстве слова или мудрости, ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого» (2:1–2).

«И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы» (2:4).

Мудрость человеческая и премудрость Божия. Апостол Иоанн писал: «Мы знаем, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного» (1Ин. 5:20).

Но если человек отрицает Бога, то и дары, данные Богом, у него отнимаются: свет разума превращается в тьму безумия. Христос говорил: «смотри, если свет, который в тебе тьма, то какова же тьма» (Мф. 6:23).

«Ибо, когда мир своею мудростью не познал Бога, в премудрости Божией, – пишет ап. Павел, – то благоугодно было Богу юродством⁵⁴ проповеди спасти верующих» (1:21).

«Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым» (3:18).

Христианская Церковь в Коринфе состояла из людей самых разнообразных по уровню развития, образования и принадлежности к тому или иному классу общества. Одни хотели выделиться пред другими своей образованностью, знанием философии, красноречием и т. д. Это было очень свойственно миру эллинов. Но это же вело к разногласиям, зависти и спорам; и в этом, конечно, уже не было истинной мудрости.

«Немудрое Божие премудрее человеков и немощное Божие сильнее человеков. Посмотрите, братия, – восклицает св. Павел, – кто вы призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных. Но Бог избрал незнатное мира и уничиженное и ничего незначущее, чтобы упразднить значущее» (1:25–28).

Принадлежность к святой Церкви по ап. Павлу должна определяться не положением в светском обществе и не уровнем образования, а верой в Бога и святой жизнью. Основной фундамент единства церковной общины – это единое сердце и единый дух.

Церковь, как и каждый член ее, является храмом Божиим, жилищем Духа Святого.

«Разве не знаете, – учит апостол, – что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог, ибо храм Божий свят, а этот храм вы» (3:16–17).

Христианское знание и тайная премудрость. Но было бы ошибкой думать, что знание не совместимо с верой. Нет, но знание дается Богом; оно не должно быть холодным и отвлеченным, самоувереннонадменным, но жизненным, проникнутым любовью, скромным.

«Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать. Но кто любит Бога, тому дано знание от Него» (8:2–3).

Знание, соединенное с любовью, делает человека истинно мудрым. И такая мудрость есть удел просвещенного христианина.

«Мы проповедуем, – разъясняет апостол, – мудрость между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих; но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, которой никто из властей века сего не познал; ибо если бы познали; то не распяли бы Господа славы...» (2:6–8).

Итак, основа истинной мудрости – есть тайна креста Христова.

Мудрость христианина дает ему возможность проникать во все тайны жизни мира и человека и знать будущее христианской Церкви. «Не видел того глаз, не слышало того ухо и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его. А нам Бог открыл сие Духом Своим: ибо Дух все проницает, и глубины Божии...» (2:9–10).

Строительство Церкви. Всякий христианин может вложить в строительство Церкви свой жизненный опыт, свою веру и мудрость, но никто «не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (3:11).

«У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду: а у кого дело сгорит, тот потерпит урон, впрочем, сам спасется, но так, как бы из огня» (3:14–15).

От домостроителей требуется прежде всего верность делу, но не важно, как смотрят на него другие люди. «Для меня – говорит апостол, – очень мало значит, как судите обо мне вы, или как судят другие люди: я и сам не сужу о себе... судия же мне Господь. Посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь» (4:3–5).

Пока же надо трудиться, работая своими руками, злословящих благословлять, гонителей терпеть, о хулителях молиться, преодолевая все физические и моральные испытания (4:12–13).

Охрана чистоты нравов в Церкви. Молодая христианская Церковь в Коринфе была окружена безнравственным и развращенным языческим миром. С этой безнравственностью Церковь боролась примером своей чистой святой жизни, и поэтому нельзя было допускать проникновения внутрь церковной общины явно развращенных людей. «Вы куплены дорогою ценою (т. е. кровию Иисуса Христа), посему прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших, которые суть Божии» (6:20).

«Я писал вам в послании, – напоминает апостол коринфянам, – не сообщаться с блудниками... или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего... Но не сообщайтесь с тем, кто, называясь братом, остается блудником или лихоимцем, или идолослужителем... или пьяницею, или хищником: с таким даже и не есть вместе... Итак, извергните развращенного из среды вас» (5:9–13).

Житейские тяжбы и суды в Церкви. Апостол Павел с возмущением пишет коринфянам: «как смеет кто из вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых» (6:1), т. е. выносить внутренние споры между членами Церкви на суд язычников, нечестивых мирских судей. «К стыду вашему говорю – продолжает он, – неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими? И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою... Для чего бы вам лучше не терпеть лишения? Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев» (6:5–8).

Духовная свобода. Отказавшись от языческого идолопоклонства и крестившись, христианин как бы отмывается от скверны прежних грехов, освящается Богом, оправдывается именем Господа Иисуса Христа. И тогда он получает дар духовной свободы. Однако, не надо злоупотреблять этой свободой.

«Все мне позволительно – утверждает св. Павел, – но не все полезно, все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (6:12) ... «и не все назидает» (10:23).

Другими словами, духовная свобода не должна вести к моральной и телесной распущенности; это особенно касается жизни пола и невоздержания в яствах и питье. Тело человека должно быть чисто и свято, т. к. оно будет воскрешено Господом. «Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею» (6:14).

«Пища для чрева, и чрево для пищи, но Бог уничтожит и то, и другое; тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела» (6:13).

«Тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога» (6:19).

Что предпочтительнее: христианский брак или девство? (безбрачие). Коринфяне спрашивали ап. Павла, что предпочтительнее для служения в Церкви – брак или безбрачие.

На это св. апостол отвечает, что «каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе» (7:7), но что личное его мнение склоняется к преимуществу девства. «За лучшее признаю, что хорошо человеку оставаться так» (7:26).

«Впрочем, если и женишься, не согрешишь, и если девица выйдет замуж, не согрешит. Но таковые будут иметь скорби по плоти, а мне вас жаль» (7:28).

«...Я хочу, чтобы вы были без забот. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу, а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужней и девицей» (6:32–33).

«Говорю это для вашей пользы, не с тем, чтобы положить на вас узы, но, чтобы вы благочинно и непрестанно служили Господу без развлечения» (7:35).

«Посему выдающий замуж свою девицу поступает хорошо; а не выдающий поступает лучше» (7:38).

«А вступившим в брак, – продолжает ап. Павел, – не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем, если же разведется, то должна оставаться безбрачною или примириться с мужем своим; и мужу не оставлять жены» (7:10–11). Муж должен оказывать жене должное благорасположение, подобно и жена мужу... «Ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе» (11:11). Но надо знать, что «всякому мужу глава Христос, жене глава муж, а Христу глава Бог» (11:3).

Гражданское звание членов Церкви. Это звание не является первостепенным вопросом. Членами Церкви могут быть равно как рабы, так и свободные, как иудеи (обрезанные), так и бывшие язычники (римляне и греки). «Каждый оставайся в том звании, в котором призван. Рабом ли кто призван, не смущайся; но если можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся. Раб, призванный в Господе, есть свободный Господа, равно и призванный свободным есть раб Христов» (7:20–22). Другими словами, все внимание христианина должно быть сосредоточено на внутреннем состоянии духа свободы и равенства пред Богом, а не на внешнем положении в языческом обществе.

Отношение к языческому обществу и соблазны. Молодая Коринфская церковь, являясь как бы маленьким островком в огромном языческом городе, не могла не соприкасаться с языческим миром. Многие члены Церкви имели в языческом обществе родственников, друзей и знакомых, приходилось ходить к язычникам в гости, участвовать в общественных собраниях и т. д. Являлся вопрос, как себя вести в таких случаях? Можно ли вкушать с язычниками пищу, тем более, что эта пища часто бывала идоложертвенная, т. е. с мясом, оставшимся от жертвоприношения. Апостол разъясняет:

«Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, то все предложенное вам ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести. Но если кто скажет вам: «это идоложертвенное», то не ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести... Совесть же разумею не свою, а другого: ибо для чего моей свободе быть судимой чужею совестью» (10:27–29). Точно так же «все, что продается на торгу, ешьте и пейте без всякого исследования для спокойствия совести, ибо Господня земля и что наполняет ее» (10:25–26). «Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, но все делайте во славу Божию» (10:31).

Главное не то, что мы едим и что делаем, а как делаем и во имя чего делаем. Надо остерегаться подавать своим поведением соблазн. «Берегитесь однако же – говорит Павел, – чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных... И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнять брата моего» (8:9 и 13).

Апостольская власть в Церкви. В Коринфской церкви, вероятно в связи со спорами «кто Павлов, кто Аполлосов», поднимался вопрос об апостольской власти в Церкви и об обязанностях членов Церкви к проповедникам и пастырям. Были упреки и жалобы. На это Павел пишет:

«Не апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не мое ли дело вы в Господе?.. Вот мое защищение против осуждающих меня» (9:1 и 3). Конечно, разъясняет он, верующие в Церкви обязаны поддерживать материальную жизнь своих проповедников и пастырей, об этом говорит и ветхозаветный закон. «Разве вы не знаете, что служащие жертвенника берут долю от жертвенника. Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования» (9:13–14).

Но относительно самого себя апостол говорит: «Но я не пользовался ничем таковым. И написал сие не для того, чтобы так было для меня. Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою. Ибо если я благовествую то... потому, что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую» (9:15–16). И... «если другие имеют у вас власть, не паче ли мы? Однако, мы не пользовались сею властью, но все переносим, чтобы не поставить какой преграды благовествованию Христову» (9:12).

Проповедники (как апостолы Павел, Варнава и Петр) имеют право не работать (т. е. не зарабатывать физическим трудом на свою жизнь), имеют право иметь «сестру-жену», т. е. семью (как ап. Петр и другие), но сам ап. Павел от всего отказался, чтобы все свои силы посвящать исключительно проповеди Евангелия.

Главную силу апостольского служения в Церкви ап. Павел видит не столько в управлении общиной и даже не в крещении верующих, а в проповеди слова Божия, в благовестии Царства Христова. «Если я благовествую, – пишет ап. Павел коринфянам, – то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую» (9:16).

Но для благовествования надо понимать души человеческие, надо уметь понять точку зрения и состояние духа каждого человека, к которому обращается проповедь, надо понять и иудеев, и эллинов, и «подзаконных и чуждых закона», и немощных, и сильных.

«Для всех я сделался всем – говорит апостол Павел, – чтобы спасти по крайней мере некоторых» (9:22). Для успеха проповеди необходимо также, чтобы проповедник, исполняющий апостольское служение в Церкви, хорошо владел собою, «дабы проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (9:27).

Борьба с искушениями. Для всех христиан неизбежны в жизни искушения грехами. Это было показано древнему израильскому народу еще во время его сорокалетнего странствования в пустыне. Как тогда, так и теперь, учил ап. Павел, надо непоколебимо верить в обетование Божие о дарованном нам спасении, а также верить в помощь Божию на нашем жизненном пути. Вера дает нам возможность бороться с похотливостью на злое, идолопоклонством, безнравственностью, ропотом и в особенности с самонадеятельностью. «Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (10:12).

Когда христианин все упование свое возложит на Бога, тогда душа его освобождается от искушений. «Верен Бог, который не попустит вам, – пишет апостол, – быть искушаемым сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так, чтобы вы могли перенести» (10:13).

Чаша благословения. «Чаша благословения, которую благословляем – говорит св. Павел, – не есть ли причащение крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение тела Христова?

Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все приобщаемся от одного хлеба» (10:16–17).

И здесь уже не должно быть никакой двойственности. Раз ты стал христианином и участником «трапезы Господней», ты уже не должен принимать участия в греховных пиршествах, ничего общего с христианской верой не имеющих. «Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и трапезе бесовской», восклицает св. Павел (10:21). Житейские компромиссы уничтожают силу христианина.

Порядок в Церкви. До сведения ап. Павла дошли слухи, что в Коринфской церкви во время собраний бывает много разделений и споров. На это апостол отвечает, что разномыслие еще не беда, оно может породить и полезное, т. к. в столкновении различных мнений могут «открыться между вами искусные» (11:19).

Но беда, если в Церкви начинается беспорядок... «Вы собираетесь так, что это не значит вкушать вечерю Господню. Ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается. Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете Церковь Божию?.. Что сказать вам? Похвалить ли вас за это? Не похвалю» (11:20–22) ... «Собираясь на вечерю, друг друга ждите» (11:33). В церковных собраниях все должно совершаться по чину и порядку. Упрек ап. Павла коринфянам касался «вечерней любви» (агапы), которые были преддверием таинства Евхаристии (см. Деян. 2:44–46).

Учение ап. Павла о таинстве Евхаристии. Св. ап. Павел говорит, что ему Сам Господь Иисус Христос открыл, как совершается таинство Евхаристии и как к нему надо приступать верующим.

«Я от Самого Господа принял то, – пишет он коринфянам, – что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: «Примите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание». Также и чашу после вечери, и сказал: «Сия чаша есть новый завет в Моей Крови. Сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание. Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет» (11:23–26).

К этому величайшему таинству тела и крови Христовой надо приступать с величайшим благоговением и страхом. Надо проверить свою совесть в таинстве покаяния, чтобы быть достойным участником трапезы Господней. «Да испытывает же себя человек, – учит ап. Павел, – ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе» (11:28–29). Вот причина, почему «многие из вас немощны и больны, и не мало умирает», говорит св. апостол (11:30). Этим хочет ап. Павел сказать, что причина слабости душевной и физической лежит в недостаточно глубоком, легкомысленном отношении б таинству св. Причащения.

Единство Духа и многообразие дарований. Апостол Павел учит о Церкви, что она есть тело Христово, а каждый отдельный христианин является членом этого тела.

«Вы тело Христово, а порознь члены», – пишет он коринфянам (12:27) ... «Ибо как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, – так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, иудеи и эллины, рабы и свободные; и все напоены одним Духом» (12:12–13).

Духом Божиим живет и движется Церковь. Дух Божий вселяет веру в сердца людей. «Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (12:3, Сравн. Иоанна, 6:44).

Дух в Церкви один и тот же для всех членов тела Христова, но дары Св. Духа различны. «Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, иному вера, иному дары исцелений..., иному чудотворение, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков... Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно» (12:8–11).

Вера, надежда, любовь. В жизни Церкви Христовой царствуют три духовные силы: вера, надежда и любовь. Но любовь из них больше.

Настанет время при втором пришествии Христа, когда истина станет очевидной для всех живущих на земле. «Теперь мы видим, как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти – говорит апостол, – а тогда познаю, подобно как я познан» (13:12). Это значит, что верующие души будут так же в совершенстве знать Христа, как знает их Христос. Тогда «вера» прекратится, а вместо нее будет царствовать духовное знание Бога.

«Надежда» также не будет нужна, т. к. все надежды верующих уже исполнятся, а для неверующих настанет безнадежность осуждения на страшном суде.

Но «любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и Языки умолкнут, и знание упразднится» (13:8). Да, любовь никогда не прекратится, потому что «Бог есть любовь», как свидетельствует об этом апостол Иоанн Богослов. В человеке любовь есть божественное свойство. Раз начавшись в человеческой душе на земле, она переходит в вечность, ибо Бог вечен.

Христианская любовь есть великий дар Божий. И этот дар христианин должен не только бережно хранить, но и умножать делами всей своей жизни, скапливать богатство любви для вечности. «Достигайте любви, – восклицает ап. Павел, – ревнуйте о дарах духовных». (14:1).

Молитва и проповедь на собраниях верующих. Дар пророчества в древней Церкви означает не только способность предсказывать грядущие события в жизни Церкви или отдельных ее членов, но, главным образом, дар «прорекать» духовные истины, т. е. проповедовать Христово учение. На собраниях верующих в Коринфской церкви приходили люди разных национальностей, иногда не понимая языка друг друга. Движимые. Духом Божиим, они вместе усердно и восторженно молились. Свою молитву они часто выражали вслух, но, по различию языка и, может быть, невнятности произношения, эти вслух произносимые молитвы или поучения не всеми понимались, тем более, что сразу начинали говорить двое иди трое. Создавался внешний беспорядок собрания, и проповедь становилась бесплодной.

Как в таких случаях надо поступать? – спрашивали коринфяне апостола Павла.

На это апостол отвечает, что великое дело вдохновленная, выражаемая языком молитва, но еще лучше проповедничество в Церквах. Однако, лучше всего совместить и то, и другое. «Пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы Церковь получила назидание» (14:5).

В проповеди всегда должна быть ясность и определенность призыва ко Христу, ибо «если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению?» (14:8) ... «Так если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узнают, что вы говорите? – спрашивает апостол, – вы будете говорить на ветер» (14:9).

«Поэтому говорящий на незнакомом языке молись о даре истолкования. Ибо, когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода. Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом» (14:13–15). «Но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомок языке» (14:19).

Поэтому на практике ап. Павел советует коринфянам «когда вы сходитесь... говорите двое или много трое, и то порознь, а один изъясняй. Если же не будет истолкователя (т. е. переводчика), то молчи в Церкви, а говори себе и Богу. И пророки (т. е. проповедники) пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают; если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи» и т. д. (14:29–30).

При таком положении в церковных собраниях будет порядок. «Потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира» (14:33). Все в Церкви «должно быть благопристойно и чинно» (14:40).

Сущность Евангелия. «Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам и которое вы и приняли, в котором и утвердились», – пишет апостол (15:1).

В чем же сущность Евангелия? В том, «что Христос умер за грехи наши по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день по Писанию» (15:3–4). Следовательно, сущность христианства заключается в проповеди воскресения Христова.

Воскресшего из мертвых Христа видели все апостолы и многие ученики, видел и сам ап. Павел. Факт воскресения Христова несомненен и можно только удивляться, как некоторые из коринфян говорят, что «нет воскресения мертвых».

«Если нет воскресения мертвых, – восклицает ап. Павел, – то и Христос не воскрес» (15:13) ... но тогда и вся христианская вера тщетна. Но на самом деле Христос воистину воскрес. Он есть первенец из умерших. Смерть постигла человеческий род за грехопадение Адама, а жизнь восторжествовала через Голгофскую жертву Христа. «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (15:22), – пророчествует св. Павел. Поэтому сущность Евангелия заключается именно в проповеди о воскресении Христовом. Если бы кто-нибудь усомнился в воскресении, для него и все Евангелие потеряло бы смысл.

«Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (15:14), – продолжает св. Павел. – «Если мы в сей только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (15:19), но Христос воскрес из мертвых и открыл путь к воскресению всем верующим в Него членам Церкви Божией. Воскресший Христос будет царствовать во веки. С Ним будут царствовать все верные христиане. Смерть будет окончательно побеждена. «Последний же враг истребится смерть (15:26) и будет Бог все во всем» (15:28).

Ради этой светлой веры во всеобщее воскресение не страшно жить на земле и подвергаться каким угодно бедствиям и страданиям, не боясь смерти. «Я каждый день умираю» (15:31) – говорит апостол, т. е. всегда готов отдать свою жизнь за Христа, искупившего род человеческий от греха и смерти.

Как воскреснут мертвые. Коринфскую церковь волновал вопрос о будущем воскресении мертвых. Коринфяне хотели знать, как именно осуществится это воскресение. «Как воскреснут мертвые и в каком теле придут?» (15:35).

На это св. Павел отвечает, что неправильно было бы думать, что люди воскреснут в таком же теле, в каком они теперь на земле. При воскресении мертвых тело человека преобразится и получит новые свойства; оно станет нетленным и бессмертным (15:52–53). Чтобы это уразуметь, надо знать, что понятие «тела» не так просто, как кажется на первый взгляд. Уже на земном плане, например, «тела» растений способны изменяться и получать новые свойства. «То, что ты сеешь, – говорит ап. Павел, – не оживет, если не умрет» (15:36), т. е. если брошенное на землю семя не разложится («не умрет»), не перестанет иметь свой прежний вид, то из него ничего не произойдет, а если семя умрет, то из него вырастет растение, «тело» которого будет иметь совсем другие формы и свойства, чем «тело» семени, из которого оно произошло.

Но понятие «тела», как вещества и материи, нельзя ограничить сферой только земных явлений; «есть тела небесные и тела земные», – учит апостол (15:40). Солнце, луна, планеты, весь звездный мир неба тоже представляют из себя «тела», т. е. вещество, материю, имеющую свои отличительные друг от друга свойства, формы и действия (сила тяготения, излучения тепла и т. д.). «Звезда от звезды разнится в славе», – говорит апостол (15:41).

Но кроме понятия «тела», т. е. вещества, существует по ап. Павлу еще и понятие «плоти». Это одушевленная материя. В животном мире эта «плоть» чрезвычайно разнообразна по своим свойствам. «Не всякая плоть такая же плоть, но иная плоть у человеков, иная у скотов, иная у рыб, иная у птиц» (15:39).

Одушевленную материю ап. Павел иначе называет «телом душевным». И это «душевное тело» в жизни человека (христианина) преображается в «тело духовное». И именно это духовное тело имеет и истинное бессмертие. «Есть тело душевное, – учит апостол, – есть тело и духовное» (15:44), а последний Адам (т. е. Христос) есть Дух Животворящий. Но не духовное прежде, а душевное, а потом духовное. Первый человек из земли перстный (т. е. плотский), второй человек Господь с неба (т. е. духовный) ... «И как мы носили: образ перстного, так будем носить и образ небесного» (15:45–49).

Итак, учит апостол, «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления. Говорю вам тайну, не все мы умрем, но все изменимся» (15:50–51). Другими словами, воскрешенные Богом люди будут иметь тело преображенное, совершенно непохожее на теперешнее наше тело; это будет тело духовное.

Практические советы, призыв к бодрости и любви. В конце первого послания (в шестнадцатой главе) апостол Павел дает коринфянам практические указания касательно сбора денег на помощь бедным христианам в Иерусалиме.

«В первый день недели, – пишет он, – каждый из вас пусть отлагает и сберегает сколько позволит ему состояние» (16:2). Затем все собранные деньги, и вещи надо отправлять с доверенными, избранными Церковью, снабдив письмами в Иерусалим. Во время прихода самого апостола в Коринф, сборов денег делать не следует, очевидно, чтобы не отвлекать внимания верующих от самого главного, т. е. от слушания апостольской проповеди. «Все у нас да будет с любовью, – заканчивает св. Павел первое послание, – бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды» (16:14 и 13).

Второе послание к Коринфянам написано апостолом Павлом в Македонии, где он проповедовал слово Божие и где испытывал притеснения и скорби. Сюда прибыл к нему его ученик Тит, который сообщил ему добрые вести о жизни Коринфской церкви.

«Когда пришли мы в Македонию, – пишет он коринфянам, – плоть наша не имела никакого покоя, но мы были стеснены отовсюду: от вне – нападения, внутри – страхи. Но Бог, утешающий смиренных, утешил нас прибытием Тита. И не только прибытием его, но и утешением, которым он утешался о вас, пересказывая нам о вашем усердии, о вашем плаче, о вашей ревности по мне, так что я еще более обрадовался» (7:5–7).

Послание начинается благословением и приветствием Коринфской церкви. «Павел, волею Божией апостол Иисуса Христа, и Тимофей, брат церкви Божией, находящейся в Коринфе, со всеми святыми по всей Ахаии. Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа» (1:1–2).

Затем апостол извещает верующих о необычайных трудностях своей жизни и проповеди в Асии. «...Мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, – пишет он, – так что не надеялись остаться в живых. Но сами в себе имели приговор к смерти (т. е. готовность умереть за Христа), для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых, Который и избавил нас от столь близкой смерти» (1:8–10). И он благодарит коринфян за молитвы о нем и просит их верить, что вся его деятельность и проповедь, как в Асии, так и в Коринфе и повсюду, основана не на плотской мудрости, но на благодати Божией (1:12).

Его первое наставительное послание не имело целью огорчить Коринфскую церковь, но исправить ее недостатки и ошибки. «От великой скорби и стесненного сердца я писал вам со многими слезами не для того, чтобы огорчить вас, но, чтобы вы познали любовь, которую в избытке имею к вам» (2:4). Теперь апостол видит (из сообщения Тита), что смута в Коринфской церкви окончена и нарушитель мира наказан. Апостолу Павлу жалко несчастного грешника, внесшего моральное разложение в среду Церкви (1Кор. 5:2) и изгнанного из нее, хотя и покаявшегося, и он предлагает «лучше уж простить его и утешить, дабы таковой не был поглощен чрезмерной печалью» и «потому прошу вас оказать ему любовь» (2:8). А «кого вы в чем прощаете, того и я» (2:10). «Я радуюсь не потому, что вы опечалились, – продолжает апостол, – но что вы опечалились к покаянию... ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние к спасению, а печаль мирская производит смерть» (7:9–10).

Служение не «букве, а духу». Намереваясь вновь посетить Коринф, ап. Павел надеется прийти к коринфянам не «с огорчением», а с радостью духовной проповеди Нового Завета. Апостолу не нужны «одобрительные» письма для посещения Коринфа, т. к. духовная связь с Коринфской церковью говорит сама за себя. – «Неужели нам снова знакомиться с вами, неужели нужны для нас, как для некоторых, одобрительные письма к вам или от вас? – восклицает ап. Павел, – вы наше письмо, написанное в сердцах наших» (3:1–2) ... «Бог дал нам способность быть служителями Нового Завета, продолжает апостол, не буквы, но духа: потому что буква убивает, дух животворит» (3:6).

Служение «букве», т. е. нормальному закону, было характерно для Ветхого Завета, и оно в свое время было славно и необходимо в хранении скрижалей Моисея; тогда как служение «духу» есть сущность Завета Нового.

«Буква» не отрицается, но она должна быть одухотворена. «Буква» есть символ формального, карающего закона, тогда как «дух» есть символ благодати заповедей Христовых.

Почему законники иудеи не принимают христианства? Потому, что «умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается не снятым при чтении Ветхого Завета; потому что оно снимается Христом» (3:14). Но когда люди обращаются ко Господу, тогда покрывало снимается с глаз их, и они получают свободу понимать духовный смысл ветхозаветных «букв», ибо «Господь есть Дух; а где Дух Господен, там свобода» (3:17).

Озарение сердца. Человеческое сердце предназначено Богом для восприятия истины Христова учения. «Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, – учит св. Павел, – озарил и наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа» (4:6).

Это есть вера Христова. Она вселяется в сердце всякого человека, который «отвергнув скрытные, постыдные дела», т. е. нравственно исправив свою жизнь, бесхитростно, не искажая Слова Божия, ищет Истину. Но она бывает недоступна, «для тех, у кого Бог века сего ослепил умы», т. е. кто погрузился в житейскую суету и не ищет «единого на потребу».

Сокровище веры и проповедь Евангелия. Вера во Христа, которая озаряет сердце христианина, есть великое сокровище, которое «мы носим в глиняных сосудах» (т. е. в слабом, немощном нашем теле), «чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам» (4:7), – учит апостол. Мы, христиане, должны жить так, как будто бы мы умерли со Христом, всегда носить в теле своем «мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем» (4:10). За веру и проповедь Евангелия мы должны бороться, не щадя своих сил, «мы веруем, потому и говорим (т. е. проповедуем), зная, что Воскресивший Господа Иисуса воскресит и нас» (4:13–14).

Жертвенную проповедь Евангелия ап. Павел показывает на примере своего служения. «Мы никому ни в чем не полагаем претыкания (т. е. препятствия), чтобы не было порицаемо служение. Но во всем являем себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах. Нас почитают обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, но мы всегда радуемся. Мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем» (6:3–10) ... «Посему, имея по милости Божией такое служение, мы не унываем» (4:1).

«Но, если внешний наш человек (тело наше) и тлеет, то внутренний (дух) со дня на день обновляется. Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу; когда мы смотрим не на видимое, а на невидимое; ибо видимое временно, а невидимое вечно» (4:16–18).

Тело и душа. Мы «знаем, – пишет св. Павел, – что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный» (5:1) ... «Земным домом» апостол называет наше тело, оно есть земное временное жилище бессмертной души человека. Живя в теле и имея в себе «залог Духа», т. е. бессмертное божественное начало, душа человека тяготится своей связанностью с земной материей и вечно стремится к Богу.

«Оттого мы, находясь в сей хижине, и воздыхаем под бременем... желая облечься в небесное наше жилище» (5:4) ... «Желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа. Только бы нам и одетым не оказаться нагими... потому что (мы) не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью. На сие самое и создал нас Бог и дал нам залог Духа» (5:8,3–5).

Эти знаменательные слова св. апостола Павла следует понимать в том смысле, что созданный Богом человек, «призванный от небытия к бытию», дорожит своим «бытием». Правда, его земное тело греховно и тяготит дух; в нем есть элементы временные и греховные, а на ряду с ними есть также элементы святые и вечные. Поэтому ап. Павел и учит нас, что душа наша стремится «не совлечься, но облечься», т. е. хочет не уничтожения своего тела (жилища), не превращения его в «ничто», но обновления тела, «чтобы смертное поглощено было жизнью», чтобы наше тело не уничтожилось, но преобразилось.

Но что означают слова св. Павла: «только бы нам и одетым не оказаться нагими?» (5:3).

Не значит ли это, что, хотя после нашей смерти душа наша и преобразится (облечется в новое, духовное тело), но это еще не значит, что тело будет свято пред Богом. Душа человека, имея в потустороннем мире новое духовное тело, может оказаться «обнаженной» от всех добрых дел, т. е. греховной, удаленной от Бога.

«Всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое» (5:10) ... «На сие самое и создал нас Бог и дал нам залог Духа» (5:5), – учит апостол. Другими словами, Бог создал нас для того, чтобы мы в земной своей жизни как бы ткали для души своей новую святую духовную одежду вечности.

Новое творение. Крестившись во имя Иисуса Христа, человек рождается в новую жизнь, становится как бы новым творением. «Кто во Христе, – учит св. апостол, – тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (5:17).

Выйдя из языческой или иудейской среды и став христианами, коринфяне должны были смотреть на мир и людские отношения совершенно другими глазами. Смысл жизни становился для них другим, нравственный склад совершенно менялся, «древнее прошло», все обновлялось. Христианин умирал для личной жизни, чтобы начать новую жизнь во имя Христа.

«Христос за всех умер, – писал апостол Павел коринфянам, – чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего для них и воскресшего» (5:15).

И эта новая жизнь обновленного человека проявлялась прежде всего прекращением борьбы человека против Бога и борьбы человека против человека, «потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступления их, и дал нам слово примирения» (5:19).

Сила благодати Божией для служения. «Умоляем вас, – пишет далее апостол коринфянам, – чтобы благодать Божия не тщетно была принята вами» (6:1).

Признак благодатного служения – это внимательное отношение к людям и пример собственной жизни. «Мы никому ни в чем не полагаем претыкания, чтобы не было порицаемо служение, но во всем являем себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдении, в постах... в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке» (6:3–7).

Апостол призывает коринфян прокладывать новую линию христианской жизни и ни в коем случае не смешиваться с языческим обществом и не подчиняться его нравственным понятиям. «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными», – говорит он, – «ибо вы храм Бога Живого» (6:14,16).

Далее св. апостол выражает глубокое удовлетворение и радость, что коринфяне после первого его письма раскаялись в допущенных ошибках и снова встали на истинный путь христианской жизни. «Я много надеюсь на вас, много хвалюсь вами; я исполнен утешением, преизобилую радостью», – пишет он им. – «То самое, что вы опечалились ради Бога, смотрите, какое произвело в вас усердие, какие извинения, какое негодование на виновного, какой страх, какое желание, какую ревность, какое взыскание… посему мы утешились утешением вашим» (7:4,11,13).

Помощь бедным церквам. Христианская Церковь в Палестине, особенно же в Иерусалиме в шестидесятых годах, находилась в тяжелых обстоятельствах бесправия, голода и гонений. Об этом знали церкви Македонии и Ахаии и старались помочь свои братьям по вере. «Уведомляю вас, братия, – пишет апостол Павел, – о благодати Божией, данной церквам Македонским... ибо они доброхотны по силам и сверх силы, я свидетель, и они весьма убедительно просили нас принять дар и участие их в служении святым», т. е. христианам (8:1,3–4).

К этим же жертвам и дарам в пользу голодающих иерусалимских христиан ап. Павел призывает и коринфян, хотя и знает, что Ахаия готова прийти на помощь. «Для меня, впрочем, излишне писать вам о вспоможении святым, ибо я знаю усердие ваше и хвалюсь вами перед македонянами, что Ахаия приготовлена еще с прошлого года; и ревность ваша поощрила многих» (9:1–2).

Эти сборы ап. Павел поручил Титу и другим сотрудникам с тем, что когда он сам придет в Коринф, то чтобы все было готово, и ему самому не надо было бы заниматься этим делом. «Мы просили Тита, – говорит он, – чтобы он, как начал, так и окончил у вас это доброе дело» (8:6) ... «С ним послали мы также брата, во всех церквах похваляемого за благовествование, и притом избранного от церквей сопутствовать нам для сего благотворения, которому мы служим во славу Самого Господа и в соответствии вашему усердию, остерегаясь, чтобы нам не подвергнуться от кого нареканию при таком обилии приношений, вверяемых нашему служению. Ибо мы стараемся о добром не только перед Господом, но и перед людьми» (8:18–21).

Дело денежной помощи, учит апостол, имеет не только материальное, но и духовное значение. «Дело служения сего, – пишет он, – не только восполняет скудость святых, но и производит во многих обильные благодарения Богу» (9:12). При этом апостол дает некоторые практические советы, чтобы сборы производились добровольно, «как благословение, а не как побор... каждый уделяй по расположению сердца не с огорчением и не с принуждением, ибо доброхотно дающего любит Бог» (9:5,7). С другой стороны, «не требуется, чтобы другим было облегчение, но, чтобы была равномерность» (8:13).

Хваля коринфян за их раскаяние в прежних грехах и за их готовность на всякий подвиг во имя Христа, апостол Павел тем не менее выражает свой гнев против лжеапостолов, которые вкрадываются в Церковь и смущают верующих: эти лжеапостолы стараются клеветою опорочить апостола Павла, а сами себя восхваляют. В частности, клеветники пускают слухи, что ап. Павел, якобы из корысти или из желания славы, или из иных «плотских» побуждений, проповедует Евангелие в Коринфе и т. д. На это он отвечает:

«...Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы» (10:4) ... «На личность ли смотрите? Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что как он Христов, так и мы Христовы... Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами, но надеемся, с возрастанием веры нашей, с избытком увеличить в вас удел наш. Так чтобы и далее у вас проповедовать Евангелие, а не хвалиться готовым в чужом уделе. Хвалящийся хвались о Господе, ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь» (10:7,15–18).

Что касается обвинения апостола Павла в корыстных целях, то здесь апостол, опровергая клевету на себя, сурово осуждает действия лжеапостолов.

«Другим церквам я причинял издержки, получая от них содержание для служения вам; и, будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал, ибо недостаток мой восполнили братия, пришедшие из Македонии, да и во всем я старался и постараюсь не быть вам в тягость. По истине Христовой во мне скажу, что похвала сия не отнимется у меня в странах Ахаии. Почему же так поступаю? Потому ли, что не люблю вас? Богу известно. Но как поступаю, так и буду поступать, чтобы не дать повода ищущим повода, дабы они чем хвалятся, в том оказались такими же, как и мы». (11:8–12).

«Ибо таковые лжеапостолы, лукавые деятели, принимают вид апостолов Христовых. И не удивительно, потому что сам сатана принимает вид Ангела света. А потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды, но конец их будет по делам их» (11:13–15).

Апостол Павел о самом себе. Борьба против деятельности ап. Павла и иудейские интриги лжеапостолов вынудили св. Павла смело говорить о себе, как об истинном апостоле Христовом. «Если кто смеет хвалиться чем-либо, то, скажу по неразумию, смею и я. Они евреи? И я. Израильтяне? И я. Семя Авраамово? И я. Христовы служители? В безумии говорю: я больше. Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От иудеев пять раз было дано по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, день и ночь пробыл во глубине морской. Много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников… в опасностях в городе, в опасностях в пустыне..., в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних приключений, у меня ежедневное стечение людей, забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся? Если должно мне хвалиться, то буду хвалиться немощью моею» (11:21–30).

При величайшей скромности ап. Павла, ему видимо тяжело говорить о себе, и поэтому он еще раз повторяет коринфянам, что они вынудили его как бы хвалить себя, – на каком же деле говорить о себе, как о слуге Божием, правду.

«Я дошел до неразумия, хвалясь, – пишет он далее, – вы меня к сему принудили... Вам бы надлежало хвалить меня, ибо у меня ни в чем нет недостатка против высших апостолов, хотя я и ничто» (12:11).

Себя лично, как человека, св. апостол считает немощным, бессильным, а все дело своего апостольства приписывает исключительно действующей в нем силе Божией. «Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи», – свидетельствует ап. Павел. – И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова...» (12:9). (Здесь слово «хвалиться» не означает восхвалять или превозносить себя, а значит свидетельствовать о себе правду, какая бы она ни была).

Откровение райского бытия. В конце второго послания, именно в 12-й главе, св. Павел говорит о необычайном состоянии человека, который «восхищен был до третьего неба», т. е. взят был от земли в рай. Говоря в третьем лице, апостол несомненно здесь говорит о своем собственном духовном опыте. «Знаю человека во Христе, – пишет он, – который назад тому четырнадцать лет, в теле ли, – не знаю: вне ли тела – не знаю: Бог знает, – восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке, только не знаю – в теле или вне тела: Бог знает, – что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (12:2–4).

Это откровение о райской жизни, которое дано было св. Павлу «четырнадцать лет тому назад», относится, по-видимому, к тому времени, когда он спасался от рук правителя царя Ареты и бежал из города Дамаска в пустыню (11:32).

Кроме этих кратких слов, свидетельствующих о величайшем духовном откровении святому Павлу, он более ничего и нигде не говорит на эту тему. «Я удерживаюсь, чтобы кто не подумал обо мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня... И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился... Трижды молил я Господа о том, чтобы удалить его от меня, но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова» (12:6–9).

«Жало во плоть» и «ангел сатаны» – по церковному преданию означает какую-то болезнь, которую послал Бог апостолу Павлу для смирения. «Когда я немощен, тогда я силен», – заключил апостол свое краткое повествование о виденном им рае.

Готовность св. Павла вновь прийти в Коринф. Ап. Павел обещает коринфянам вновь посетить их Церковь. «Вот в третий раз я готов идти к вам, – пишет он, – и не буду отягощать вас; ибо я ищу не вашего, а вас» (12:14). Здесь тон письма меняется, делается более строгим и даже гневным, как в первом послании: «Я предварял и предваряю, как бы находясь у вас во второй раз, и теперь отсутствуя пишу прежде согрешившим, и всем прочим, что, когда опять приду, не пощажу» (13:2) ... «Испытывайте самих себя, в вере ли вы; самих себя исследуйте. Или вы не знаете самих себя, что Иисус Христос в вас? Разве только вы не то, чем должны быть» (13:5). «Для того я и пишу сие в отсутствии, чтобы в присутствии не употребить строгости по власти, данной мне Господом к созиданию, а не к разорению. Впрочем, братия, радуйтесь, усовершайтесь, утешайтесь, будьте единомысленны, мирны: и Бог любви и мира будет с вами. Приветствуйте друг друга лобзанием святым. Приветствуют вас все святые (т. е. христиане Македонских Церквей). Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любовь Бога Отца и общение Святого Духа со всеми вами. Аминь» (13:10–13).

Послание к Галатам написано апостолом Павлом в дни его третьего путешествия, на пути из Асии в Грецию. Галатская церковь состояла главным образом из обращенных язычников. Она была основана самим ап. Павлом во время его путешествия. Галаты приняли Христово учение с большим воодушевлением. Проповедь апостола сопровождалась многими чудесами, исцелениями больных, а также знамениями. Св. Павел полюбил Церковь галатов и имел все основания надеяться на ее процветание в вере и жизни. Однако, во время своего третьего путешествия он получил дурные вести о галатах. У них в Церкви, по-видимому, появились иудейские проповедники, которые старались всеми силами разрушать дело ап. Павла. Они упрекали бывших язычников в том, что те, приняв христианство, не исполняют ветхозаветных законов Моисея; принуждали их обрезываться и т. д. Вообще же искажали учение Христово и этим смущали Церковь. Все это сильно огорчило апостола, и тогда он написал галатам полное воодушевления горячее послание, в котором, главным образом, отстаивает основы христианской свободы.

Обращение. «Павел, апостол, избранный не человеками и не через человека, но Иисусом Христом и Богом Отцом, воскресившим его из мертвых, и все находящиеся со мною братия церквам галатским: Благодать вам и мир от Бога Отца, и Господа нашего Иисуса Христа...» (1:1–3).

Благовествование Евангелия непреложно. «Удивляюсь, – с огорчением пишет ап. Павел, – что вы от призвавшего вас благодатию Христовой так скоро переходите к иному благовествованию. Которое, впрочем, не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово. Но если бы даже мы, или Ангел с неба, стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (1:6–8).

«Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, ибо я принял его и научился не от человеков, но через откровение Иисуса Христа» (1:11–12).

Далее апостол напоминает галатам историю своего обращения, своей встречи в Иерусалиме с апостолами Петром, Иаковом и Иоанном, которые подали ему и Варнаве руку общения, чтобы идти к язычникам, а другим – к обрезанным; вспоминает, что Тита, бывшего с ним в Иерусалиме, хотя и эллина, апостолы не принуждали к исполнению закона Моисеева, в частности, к обрезанию (2:1–10).

«О, несмысленные галаты! – продолжает св. Павел, – кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый? Сие только хочу знать от вас: через дела ли закона вы получили Духа или через наставление в вере? Так ли вы несмысленны, что, начав духом, теперь оканчиваете плотью?» (3:1–3).

Закон – детоводитель ко Христу. В ветхозаветное время царствовал «закон», а в Новом Завете царствует «вера».

«До пришествия веры, – учит апостол, – мы заключены были под стражею закона, до того времени, как надлежало открыться вере. Итак, закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою. По пришествии же веры, мы уже не под руководством детоводителя. Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса, – восклицает апостол Павел, – все вы во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужского пола, ни женского, ибо все вы одно во Христе Иисусе. Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники» (3:23–29).

Бывшие язычники стали детьми Божьими в свободе. Ап. Павел внушает галатам, что они, став христианами, уже не рабы «вещественных начал», а свободные дети Божии, которым Бог послал в сердца «Духа Сына Своего, вопиющего: Авва, Отче!» (4:6).

«Не знав Бога –говорит ап. Павел бывшим язычникам, – вы служили богам, которые в существе не боги. Ныне же, познавши Бога, иди, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им?.. Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас» (4:8–9,11).

Далее, ап. Павел на примере Авраама и его двух сыновей, из которых один был рожден от свободной (Сарры), а другой от рабы (Агари), вновь разъясняет галатам разницу Ветхого и Нового Заветов. И заканчивает словами:

«Итак, братия, мы дети не рабы, но свободной» (4:31).

Дар христианской свободы. Апостол продолжает: «Итак, стойте в свободе, которую дал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства. Вот я, Павел, говорю вам: ...во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью» (5:1,6) ... «Я уверен о вас в Господе, что вы не будете мыслить иначе, а смущающий вас, кто бы он ни был, понесет на себе осуждение» (5:10).

«К свободе призваны вы, братия; только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти; но любовию служите друг другу. Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего своего, как самого себя» (5:13–14).

Дела плоти и плод духа. «Я говорю, – продолжает св. Павел, – поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти. Ибо плоть желает противного духу, а дух противного плоти. Они друг другу противятся, так, что вы не то делаете, что хотели бы. Если же вы духом водитесь, то вы не под Законом. Дела плоти известны: они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия (соблазны), ереси, ненависть, убийство, пьянство, бесчинство и тому подобное. Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют. Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона. Но те, которые Христовы, распяли плоть, со страстями и похотями» (5:16–24).

Духовная взаимопомощь и самоиспытание. Последняя часть послания касается духовной помощи друг другу и строгости к самим себе. «Братия, – призывает ап. Павел галатов, – если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным. Носите бремена друг друга и таким образом неполноте Закон Христов» (6:1–2) ... Каждый да испытывает свое дело и тогда будет иметь похвалу только в себе, а не в другом» (6:4) ... «Что посеет человек, то и пожнет» (6:7) ... «Делая добро, да не унываем; ибо в свое время пожнем, если не ослабеем. Итак, доколе есть время, будем делать доброе всем, а наипаче своим по вере» (6:9–10).

Язвы Господа Иисуса. Кончается послание необычным свидетельством апостола о себе, как соучастнике в Страстях Христовых.

«Никто не отягощай меня: ибо я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем. Благодать Господа нашего Иисуса Христа со духом вашим, братия. Аминь». (6:17–18).

Мы не знаем, услышан ли был галатами призыв ап. Павла, но основная тема послания – обличение законничества, к сожалению, нередкого в христианской среде, и призыв к духовной свободе, имеет вечное значение.

Во время пребывания ап. Павла в Риме, в заточении, в ожидании суда, он написал четыре послания: к Эфесянам, Филиппийцам, Колосянам и к Филимону.

Эти послания были доставлены на места учениками апостола – Тихиком и Онисимом.

После освобождения, ап. Павел написал еще несколько посланий, о которых речь будет впереди.

В начале своей проповеднической деятельности, ап. Павел провел несколько лет в Ефесе. Там, подвергаясь смертельной опасности от иудеев и язычников, он проповедовал Евангелие, «возвещая иудеям и эллинам покаяние перед Богом и веру в Господа Иисуса Христа» (Деян. 20:21).

Посещая последний раз Ефесский центр, по пути в Иерусалим, он тогда говорил пресвитерам Ефесской церкви: «Вы знаете, как я с первого дня, в который пришел в Асию, все время был с вами, работая Господу со всяким смиренномудрием и многими слезами, среди искушений, приключавшихся мне по злоумышлению иудеев; как я не пропустил ничего полезного, о чем вам не проповедовал бы и чему не учил бы вас всенародно и по домам» (Деян. 20:18–20).

Теперь же, находясь в римской неволе и уж, конечно, не надеясь больше когда-либо увидеть своих старых друзей и братьев ефесян, он пишет им свое последнее наставление, и это послание, несомненно, является одним из важнейших его писаний.

Послание начинается приветствием: «Павел, волею Божией апостол Иисуса Христа, находящимся в Ефесе святым и верным во Христе Иисусе: Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа...» (1:1–2).

Высокое назначение христианина. Ап. Павел напоминает ефесянам, что они, как христиане, избранники Божии «прежде создания мира» и что Бог «усыновил их себе».

«Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением в небесах: так как Он избрал нас в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны перед Ним в любви, предопределив усыновить нас Себе через Иисуса Христа, по благоволению воли Своей...» (1:3–5).

Тайна воли Божией о человеке. Апостол свидетельствует ефесянам, что Бог открыл христианам «тайну Своей воли» (1:9). Эта воля была скрыта от людей всех предшествующих поколений. Никто не знал, к какой конечной цели ведет вся история человечества. А теперь, через апостольское благовестие, эта тайна открыта.

«Мне, – говорит св. Павел, – через откровение возвещена тайна... которая не была возвещена прежним поколениям сынов человеческих, как ныне открыта святым апостолам Его и пророкам Духом Святым» (3:3–5).

В чем же сущность этой тайны? В том, «чтоб и язычникам быть сонаследниками, составляющими одно тело и сопричастниками обетования Его (Бога) во Христе Иисусе» (3:6).

Человечество до Христа не имело единой цели своего бытия. А теперь, через благовестие Царствия Божия, все люди во Христе Иисусе призваны соединиться в единое тело.

«Мне, – продолжает св. Павел, – наименьшему из всех святых, дана благодать сия – благовествовать язычникам неисследимое богатство Христово и открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны, сокрывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом» (3:8–9).

«Очи сердца» для познания Бога. «Услышав о вашей вере во Христа Иисуса и о любви ко всем святым, обращается апостол к своим возлюбленным ефесянам, непрестанно благодарю за вас Бога, вспоминая о вас в молитвах моих, чтобы Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам Духа премудрости и откровения к познанию Его, и просветил очи сердца вашего, дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его и какое богатство славного наследия Его для святых, и как безмерно величие могущества Его в нас, верующих по действию державной силы Его, которою Он воздействовал во Христе Иисусе, воскресив Его из мертвых и посадив одесную Себя на небесах... И все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть тело Его, полнота Наполняющего все во всем» (1:15–23).

Прежние безбожники стали частью Тела Христова. Церковь в Ефесе состояла главным образом из прежних язычников и безбожников. Апостол Павел им пишет: «Вы были в то время без Христа, отчужденными от общества израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире; а теперь во Христе Иисусе, вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовой, ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно...» (2:12–14).

Из обоих, т. е. из двух совершенно разнородных по духу частей человечества, из иудеев («обрезанных») и язычников («не обрезанных») (2:11), Бог воссоздал «в Себе Самом одного нового человека», примирив все человечество «посредством креста, убив вражду на нем» (2:16).

Дух «внутреннего человека». Единство человечества во Христе осуществляется не внешними событиями или каким-либо сговором людей, но духовной любовью во Христе. Надо укрепиться Духом Божиим во «внутреннем человеке», в сердечной любви к Богу, и тогда откроется христианской душе истинное познание о Боге, о мире и о человеке.

«Да даст вам (Бог), – просит ап. Павел, – по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца ваши, чтобы вы укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина, и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божией» (3:16–19).

Церковь есть Тело Христово. В своих посланиях ап. Павел уже не раз сравнивал Церковь с телом Христовым. И здесь, в послании к Ефесянам, он приводит то же сравнение, хотя и в несколько измененном виде. Он говорит, что члены Церкви должны быть связаны между собой «единством духа в союзе мира» (4:3). Единое тело должно управляться единым духом, ибо «один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, который над всеми и через всех, и во всех нас» (4:5–6).

Главой тела Церкви является сам Христос, который управляет телом и любовью скрепляет все его члены в единое целое (1Кор. 12:13). Как всякое живое тело растет и развивается, так и тело Церкви постоянно возрастает, пока все его члены не придут «в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (4:13). Как в обычном человеческом теле ничего не происходит «самочинно», но все действия отдельных членов зависят от головы, так и в теле Христовом, т. е. в Церкви. «И Он поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания тела Христова» (4:11–12).

«Новый человек». Церковь рождает «нового человека», запечатленного Духом Божиим (4:30). Этот человек приходит на смену «человека ветхого», т. е. члена языческого общества. Ап. Павел хорошо знал, что молодой христианской Церкви в Ефесе не легко жить в окружающей ее атмосфере языческой распущенности. Нужно было делать большие усилия, чтобы охранять церковную жизнь от чуждых ей влияний и самим совершенно отказаться от старого языческого образа жизни. Поэтому св. Павел пишет ефесянам:

«Я говорю и заклинаю Господом, чтобы вы более не поступали, как поступают прочие народы, по суетности ума своего» (4:17) ... «Потому что вы слышали о Нем (т. е. о Христе), и в Нем научились, т. к. истина во Иисусе, – отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (4:21–24).

Заветы апостола о духовной и нравственной жизни. Св. Павел призывает ефесян к высочайшей цели жизни. Он говорит:

«Подражайте Богу, как чада возлюбленные» (5:1) – этот призыв есть как бы отголосок заповеди Иисуса Христа: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный» (Мф. 5:48). И далее апостол учит членов церкви:

«Живите в любви, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное» (5:2) ... «Отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг друга» (4:25) ... «Кто крал (будучи еретиком), впредь, не кради, а лучше трудись. Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших» (4:28–29) ... «Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас, но будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас» (4:31,32) ... «Вы были некогда тьма (в язычестве), а теперь свет в Господе: поступайте как чада света» (5:8) ... «Испытывайте, что благоугодно Богу, и не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте, ибо о том, что они (язычники и евреи) делают тайно, стыдно и говорить» (5:10–12) ... «Итак, смотрите поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы (т. е. переменчивы и полны искушений). Итак, не будьте нерассудительны, но познавайте, что есть воля Божия...» (5:15–17). «Исполняйтесь Духом», пойте в сердцах ваших хвалебные гимны Господу, благодарите всегда за все Бога, «повинуясь друг другу в страхе Божием» (5:21).

Святость христианского брака. Апостол Павел уже в первом послании к Коринфянам говорил о святости христианского брака. Теперь он развивает мысль о том, что христианский брак подобен Церкви.

«Муж есть глава жены, – пишет св. Павел, – как и Христос глава Церкви, и Он же спаситель тела... Как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем» (5:23–24).

Но это повиновение должно основываться не на формальных законнических правах мужа, но на любви его к жене: «Мужья, любите своих жен, – призывает св. Апостол, – как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее» (5:25).

Сравнение христианского брака с Церковью по ап. Павлу идет очень глубоко. Как единение Христа с Церковью есть непостижимая тайна, так и в браке духовное единство мужа и жены является тайной Церкви. «Тайна сия велика, – пишет св. Павел, – я говорю по отношению ко Христу и к Церкви» (5:32). Как Церковь Христова свята и непорочна, так и брак должен быть непорочен и чист, и как Христа нельзя отделить от Церкви, так и христианский брак не может быть расторгнут. Мужья должны любить своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы «освятить ее, очистив банею водною посредством слова (т. е. крещением и проповедью), чтобы представить ее Себе славной Церковью, не имеющей пятна или порока или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна... Любящий свою жену, любит самого себя» (5:26–28).

Дети и родители. В христианской семье отношение родителей к детям должно быть основано на заповедях Иисуса Христа. Так же и детей к родителям.

Не нужно раздражать детей неровностью поведения или излишней и безрассудной суровостью воспитания. «Отцы, не раздражайте детей ваших, – учит апостол ефесян, – но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем» (6:4).

С другой стороны, и дети, воспитанные в духе Христовом, должны безусловно повиноваться родителям, «ибо сего требует справедливость» (6:1).

Почтительное отношение к отцу и матери, еще по обетованию заповедей Ветхого Завета, дарует детям «благо и долголетие на земле» (6:3).

Рабы и господа. Св. апостол Павел никогда не протестовал против существования в Римской империи рабовладельчества. Но он стоял за духовную свободу в отношениях между рабами и господами. Об этом он писал еще коринфянам (1Кор. 7:21–22).

Теперь он пишет так: «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти, со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимой только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием как Господу, а не как человекам» (6:5–7).

«И вы, господа, поступайте с ними (рабами) так же, умеряя строгость, зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь, у Которого нет лицеприятия» (6:9).

Таким образом, св. Павел в отношении господ и слуг устанавливает принцип духовной свободы и ответственность тех и других перед Отцом Небесным.

Борьба за Церковь. «Наша брань (борьба), – пишет далее апостол, – не против крови и плоти, но... против духов злобы поднебесных» (6:12). Другими словами, борьба за бытие Церкви и за спасение ее членов – не есть борьба физическая и материальная, но всецело духовная. Это борьба против диавола. Поэтому и оружие борьбы – духовные силы и способности христианина. Это духовное оружие апостол сравнивает с вооружением римского воина. «Шлем – это спасение, щит – вера, меч – слово Божие» и т. д.

Но главное оружие – это молитва.

«Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых» (6:18).

Следовательно, непоборимая сила христианина заключается в том, чтобы каждый член Церкви непрестанно, духом своим, предстоял пред Богом в молитве о всех христианах, т. е. о Церкви.

Заключение послания. В заключение послания апостол Павел, напоминая ефесянам о своем пребывании в узах, усердно просит их молиться о нем; он просит, чтобы несмотря на лишение свободы, Господь дал ему «слово – устами своими открыто с дерзновением возвещать тайну благовествования» (6:19).

«Благодать со всеми неизменно любящими Господа нашего Иисуса Христа. Аминь».

Епафродит был членом христианской Церкви в городе Филиппах (Македонии). Церковь послала его в Рим навестить апостола Павла, который находился в то время в узах, т. е. под арестом.

Епафродит привез апостолу добрые вести о жизни Филиппийской церкви, а также передал ему от имени верующих материальную помощь. В своем ответном послании св. апостол благодарит верующих за их участие к нему.

«Я весьма возрадовался в Господе, – пишет он, – что вы уже вновь начали заботиться о мне» (4:10) ... «Я получил все и избыточествую; я доволен, получив от Епафродита посланное вами, как благовонное курение, жертву приятную, благоугодную Богу» (4:18) ... «Говорю это не потому, что нуждаюсь; ибо я научился быть довольным тем, что у меня есть... Впрочем, вы хорошо поступили, приняв участие в моей скорби... Вы знаете, филиппийцы, что в начале благовествования, когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаянием и принятием, кроме вас одних... Говорю это не потому, чтобы я искал даяния, но ищу плода, умножающегося в пользу вашу» (4:11,14,15,17) ... «Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии, – продолжает апостол, – научился всему во всем: насыщаться и терпеть голод, быть в изобилии и в недостатке, все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (4:12,13).

Но главное, что обрадовало ап. Павла, это хорошее состояние духа Церкви в Филиппах. В начале своего послания он, и находящийся с ним Тимофей, радостными словами приветствуют филиппийцев:

«Павел и Тимофей, рабы Иисуса Христа, всем святым во Христе Иисусе находящимся в Филиппах с епископами и диаконами. Благодать вам и мир от Бога Отца нашего Господа Иисуса Христа, благодарю Бога моего при всяком воспоминании о вас» (1:1–3) ... «Я имею вас в сердце, в узах моих... Бог свидетель, что я люблю всех вас любовию Иисуса Христа и молюсь о том, чтобы любовь ваша еще более и более возрастала в познании и всяком чувстве» (1:7–9).

Ап. Павел не различает в своем обращении звания епископа и пресвитера и называет их общим именем епископа (см. послание к Титу).

Проповедь ап. Павла в узах. Далее ап. Павел говорит об успехе своей проповеди в римских узах. Узы не только не помешали, но скорее способствовали успеху благовествования. Многие христиане, воодушевившись примером св. апостола, стали с большей смелостью проповедовать Христа. Правда, эта проповедь иногда носила личный характер, но апостола Павла радует всякая форма проповеди.

«Желая, братия, – пишет ап. Павел, – чтобы вы знали, что обстоятельства мои послужили к большему успеху благовествования, так что узы мои о Христе сделались известными всей претории и всем прочим, и большая часть из братьев в Господе, ободрившись узами моими, начали с большею смелостью, безбоязненно проповедовать слово Божие. Некоторые, правда по зависти и любопрению, а другие с добрым расположением проповедуют Христа... но что до того? Как бы ни проповедали Христа, притворно или искренно, я и тому радуюсь и буду радоваться» (1:12–15,18).

Св. Павел не знает, чем кончатся его «узы», смертью или освобождением, но он готов на все. «Ибо для меня, – пишет апостол, – жизнь – Христос и смерть – приобретение» (1:21).

В случае его освобождения, чему он верит, св. Павел готов вновь посетить Филиппы и продолжить там свое благовествование. Но и теперь он шлет филиппийцам слова ободрения для укрепления в вере и жизни.

Заветы св. Павла филиппийцам. «...Живите достойно благовествования Христова, – завещает ап. Павел филиппийцам, –чтобы мне, приду ли я и увижу вас, или не приду, слышать о вас, что вы стоите в одном духе, подвизаясь единодушно за веру евангельскую. И не страшитесь ни в чем противников. Это для них есть предзнаменование погибели, а для вас – спасения, и сие от Бога. Потому что вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него» (1:27–29).

«Дополните мою радость: имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны. Ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя. Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других» (2:2–4).

«Все делайте без ропота и сомнения, чтобы вам быть неукоризненными и чистыми чадами Божиими, непорочными среди строптивого и развращенного рода, в котором вы сияете как светила в мире» (2:14–15) ... «Радуйтесь всегда в Господе, и еще говорю: радуйтесь. Кротость ваша да будет известна всем человекам. Господь близко. Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом, и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдает сердца ваши во Христе Иисусе» (4:4–7).

Имя Христа выше веяного имени. Апостол Павел напоминает филиппийцам учение о том, что воплотившийся Богочеловек Иисус Христос «приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек, смирил Себя, быв послушным даже до смерти и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (2:7–11).

Познание Христа есть высшая цель. Св. апостол предупреждает филиппийцев, чтобы они остерегались враждебных сил, стремящихся подменить главную цель христианской жизни ветхозаветным законничеством. Все старое отошло в область преданий и что, говорит Павел, для него раньше было преимуществом, теперь он «ради Христа почитает за сор». «Да и все почитаю тщетою, – пишет он, – ради превосходства познания Христа Иисуса Господа моего: для Него я и от всего отказался и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа... Чтобы познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его. Чтобы достигнуть воскресения мертвых» (3:8,10–11).

«Братия, – продолжает ап. Павел, – я не почитаю себя достигшим, а только, забывая заднее (т. е. прошлое) и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (3:13–14).

Ожидание Спасителя. На земле для христианина не может быть прочного, самодовлеющего бытия. Истинное «наше жительство, – учит ап. Павел, – на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все» (3:20–21).

«Итак, братия мои возлюбленные и вожделенные, радость и венец мой, стойте так в Господе, возлюбленные» (4:1).

Приветствие Церкви. Свое послание ап. Павел отсылает через Епафродита, сообщая филиппийцам, что Епафродит был тяжко болен в Риме, но теперь выздоровел. «Он, – пишет апостол, – за дело Христово был близок к смерти, подвергая опасности жизнь, дабы восполнить недостаток ваших услуг мне» (2:30) ... «Приветствуют вас все святые, и наипаче из кесарева дома. Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь» (4:22–23).

Был ли сам апостол Павел в городе Колоссах (в Малой Азии) в точности неизвестно, но несомненно, что колоссянам проповедовал Христово учение его ученик и сотрудник Епафрас. Это явствует из первых же приветственных слов послания, которое начинается так:

«Павел, волею Божией апостол Иисуса Христа, и Тимофей брат, находящимся в Колоссах святым и верным братиям во Христе Иисусе: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа... Услышав о вере вашей во Христа Иисуса и о любви ко всём святым, в надежде на уготованное вам на небесах, о чем вы прежде слышали в истинном слове благовествования... как и научились от Епафраса, возлюбленного сотрудника нашего, верного для вас служителя Христова, который и известил нас о вашей любви в духе»... (1:1–8).

Епафрас привез св. Павлу, находящемуся в заключении в Риме, известия о жизни Колосской церкви и сам, по-видимому, остался при ап. Павле в Риме (4:12–13). Послание к Колоссянам ап. Павел отправил с другим своим учеником Тихиком, которому поручил, кроме передачи письма, рассказать подробности о своей жизни и устно. «О мне все скажет вам Тихик, возлюбленный брат и верный служитель и сотрудник в Господе, которого я для того и послал к вам, чтобы он узнал о ваших обстоятельствах и утешил сердца ваши, с Онисимом, верным и возлюбленным братом (нашим), который от вас. Они расскажут вам о всем здешнем» (т. е. о жизни римских христиан) (4:7–9). В письме же апостол почти ничего не говорит о своей жизни в Риме, но только сообщает, что вместе с ним заключен известный колоссянам Аристарх, что в Риме живет св. Лука «врач возлюбленный», некто Димас, Марк, племянник апостола Варнавы и другие близкие Павлу христиане. Другими словами, св. апостол в настоящее время не одинок, но нуждается в молитвенной поддержке Церкви.

«Будьте постоянны в молитве, бодрствуя в ней с благодарением. Молитесь также и о нас, чтобы Бог отверз нам дверь для слова, возвещать тайну Христову, за которую я и в узах» (4:2–3).

Христос есть образ Бога невидимого. Главная мысль послания, это учение о Христе, как центре вселенной.

Св. апостол Иоанн в своем Евангелии говорит: «Бога не видел никто никогда: единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ио. 1:18).

А здесь ап. Павел пишет: Христос есть «образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари. Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли (т. е. чины Ангельские), – все Им и для Него создано. И Он есть прежде всего, и все Им стоит. И Он есть глава тела Церкви, Он – начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство. Ибо благоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая полнота. И чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив через Него, кровью креста Его, и земное, и небесное» (1:15–20).

Тайна апостольской проповеди. В послании к Ефесянам ап. Павел говорил о «тайне воли Божией» и о том, что ему «через откровение возвещена тайна, которая не была возвещена прежним поколениям сынов человеческих, как ныне открыта святым апостолам Его и пророкам Духом Святым» (Ефес. 3:3–5). Теперь апостол развивает ту же мысль. Он учит колоссян, что тайна апостольского благовествования заключается в том, что всякий человек, кто бы он ни был по природе, язычник или иудей, может стать человеком «совершенным во Христе Иисусе» (1:28). Уверовавшие во Христа таинственно соединяются с Ним и духовно научаются от Него всякой премудрости. Верующим во Христа, соединенным между собою в любви, открывается «богатство совершенного разумения, для познания тайны Бога и Отца, и Христа, в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения» (2:2–3). Соединяясь со Христом, человек (например, бывший язычник) начинает жить во Христе, и тогда верующая душа его становится причастницей тайн и премудрости Божией, ибо все тайны мироздания открыты во Христе Иисусе, «Им же вся быша».

Уверовав во Христа Иисуса и крестившись, бывший язычник или иудей в крещении как бы погребает всю свою прежнюю греховную жизнь и совоскресает со Христом для жизни новой и святой. «Быв погребены с Ним в крещении, в Нем вы и совоскресли верою в силу Бога, который воскресил Его из мертвых... И вас, – учит ап. Павел, – которые были мертвы во грехах... оживил вместе с Ним» (2:12–13).

Ложная мудрость нехристианских учений. Церковь не может быть без Христа, как тело без головы. Без Христа нет ни истинной жизни, ни мудрости, ни свободы. «Поэтому, – предупреждает апостол колоссян, – как вы приняли Христа Иисуса Господа, так и ходите в Нем, будучи укоренены и утверждены в Нем, и укреплены в вере... преуспевая в ней с благодарением. Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философией и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу, ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (2:6–9). Другими словами, всякая философия, т. е. всякая мудрость человеческая вне Христа – есть ложь.

Служение Ангелов. Апостолу Павлу было известно, что в Колосской церкви появляются лжеучители, по-видимому из иудеев. Они проповедуют «служение ангелов», которым приписывают свойства Божества (всемогущество, вездесущие и т. д.), как бы отделяя ангельский мир от Христа, как главы Церкви земной и небесной. Это учение иудеи связывают с особым видом аскетизма и правил жизни. Апостол Павел предостерегает от этого заблуждения колоссян. Он пишет им: «Никто да не обольщает вас самовольным смиренномудрием и служением Ангелов, вторгаясь в то, чего не видел, безрассудно надмеваясь плотским своим умом и не держась главы, от которой все тело... Итак, если вы со Христом умерли для стихий мира, то для чего вы, как живущие в мире, держитесь постановлений: «не прикасайся», «не вкушай», «не дотрагивайся» ... Это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти...» (2:18–23). Здесь звучит и для всех христиан предупреждение от ложного самочинного аскетизма.

Правила истинной христианской жизни. «Итак, – учит ап. Павел, – если вы воскресли со Христом, то ищите горняго, где Христос сидит одесную Бога. О горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге. Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе. Итак, умертвите земные члены ваши, блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание...» (3:1–5) ... «Не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового.... Где нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (3:9–11).

«Облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг к другу и прощая взаимно... Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства. И да владычествует в сердцах ваших мир Божий... Слово Христово да вселяется в вас обильно со всякою премудростью... И все, что делаете, словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца» (3:12–17).

В частности, ап. Павел устанавливает характер христианских отношений в семье, между мужем и женой и детьми, и между господами и слугами (рабами). Об этом он уже не раз писал в других посланиях. Все отношения между людьми должны исходить из преданности и любви ко Христу.

«Все, что делаете, – заключает апостол эти советы, – делайте от души, как для Господа, а не для человеков» (3:23). «Слово ваше да будет всегда с благодатью: приправлено солью, дабы вы знали, как отвечать каждому» (4:6).

После поименных приветствий от своих соработников к членам Колосской церкви, ап. Павел дает свою собственноручную подпись под своим посланием.

«Приветствие моею рукою, Павловою. Помните мои узы. Благодать со всеми вами! Аминь».

Послание написано из Рима к Филимону, который был членом христианской Церкви в Колоссах. Оно носит характер сопроводительного письма, адресованного Филимону, как господину, при возвращении его беглого раба Онисима.

Онисим бежал из Колосс и скрывался где-то в римских трущобах. Там он познакомился с рабами-христианами, а те привели его к находящемуся в узах Павлу. Павел полюбил Онисима и обратил его в христианство. По истечении некоторого времени, апостол решил отправить Онисима к его господину. Хотя Онисиму при возвращении и грозило суровое наказание, однако, св. Павел непоколебимо верил в силу христианской любви и не сомневался, что только любовь может установить истинно человеческие отношения между господами и слугами. Все послание характеризует отношение апостола к рабству и какова должна быть борьба с ним. Вот часть этого послания:

«Павел, узник Иисуса Христа, и Тимофей брат, Филимону возлюбленному и сотруднику нашему... и домашней твоей церкви. Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа... Слыша о твоей любви и вере, которую имеешь к Господу Иисусу и ко всем святым... прошу тебя о сыне моем Онисиме, которого родил я в узах моих. Он был некогда негоден для тебя, а теперь годен тебе и мне; я возвращаю его. Ты же прими его, как мое сердце. Я хотел при себе удержать его, дабы он вместо тебя послужил мне в узах за благовествование, но без твоего согласия ничего не хотел сделать, чтобы доброе дело твое было не вынуждено, а добровольно. Ибо, может быть, он для того на время отлучился, чтобы тебе принять его навсегда, не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного, особенно мне, а тем более тебе, и по плоти, и в Господе» (ст. 1–16).

Но ап. Павел не хочет злоупотреблять добротой Филимона. Он пишет: «Если же он (т. е. раб Божий Онисим) чем обидел тебя или должен, считай сие на мне». И тут же дает формальную подписку: «Я, Павел, написал моею рукою: я заплачу» (ст. 18–19).

Конечно, Филимон откажется брать с Павла деньги за убытки, причиненные бегством Онисима, т. к. моральный долг Филимона самому Павлу, его учителю, несравненно значительнее долга материального. Итак, пишет апостол, «надеясь на послушание твое, я написал к тебе, зная, что ты сделаешь и более, нежели говорю» (ст. 21).

В конце послания св. Павел выражает надежду, что сам, после освобождения, придет к Филимону, а пока просит принять приветствия от Епафраса, Марка, Луки, Аристарха и других христиан, находящихся при нем в узах. И личное благословение: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа со духом вашим. Аминь» (ст. 24).

Оба послания к Фессалоникийцам, иначе называемые «К солунянам», принадлежат к самым ранним писаниям ап. Павла. Они составлены во время второго проповеднического путешествия апостола и доставлены из Коринфа в Фессалонику – Солунь «братом» Тимофеем.

Цель посланий поддержать духовную связь с одной из первых и любимых апостолом Павлом Македонских церквей, основанных им во время его второго путешествия, ободрить фессалоникийцев в их скорбях и разъяснить некоторые вопросы христианской веры.

Получив из Фессалоники добрые вести через своих учеников, св. апостол вскоре после первого послания отправил туда еще и второе.

Оно начинается обращением и благодарением: «Навел и Силуан и Тимофей церкви Фессалоникийской в Боге Отце и Господе Иисусе Христе: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа. Всегда благодарим Бога и всех вас... зная избрание ваше, возлюбленные Богом братия, потому что наше благовестие у вас было не в слове только, но и в силе, и во Святом Духе со многим удостоверением... И вы сделались подражателями нам и Господу, приняли слово при многих скорбях с радостию Духа Святого, так что вы стали образцом для всех верующих в Македонии и Ахаии. Ибо от вас пронеслось слово Господне не только в Македонии и Ахаии, но и во всяком месте прошла слава о вере вашей в Бога» (1:1–8).

Воспоминание апостола об его первой проповеди в Фессалонике. «Вы сами знаете, братия, – пишет далее св. Павел фессалоникийским христианам, – нашем входе к вам, что он был не бездейственный; но, прежде пострадав и быв поруганы в Филиппах, как вы знаете, мы дерзнули в Боге нашем проповедать вам благовестие Божие с великим подвигом... Мы могли явиться с важностью, как апостолы Христовы; но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими... Ибо вы помните, братия, труд наш и изнурение: ночью и днем работая, чтобы не отяготить кого из вас, мы проповедовали у вас благовестие Божие» (2:1–2,7,9).

Подражание Церквам, находящимся в Иудее. По силе веры, терпению и обстоятельствам самозащиты перед своими соотечественниками, апостол Павел сравнивает новоначальную Фессалоникийскую церковь с первыми христианскими Церквами, возникшими в Иудее сейчас же после вознесения Господа Иисуса Христа. Как тогда неверующие иудеи преследовали своих единоплеменников христиан, так и теперь, говорит ап. Павел, идолопоклонники эллины преследуют своих единоплеменников, принявших благовестие о Христе. «...Вы, братия, – пишет апостол, – сделались подражателями Церквам Божиим во Христе Иисусе, находящимся в Иудее, потому что и вы то же претерпели от своих единоплеменников, что и те от иудеев, которые убили и Господа Иисуса Христа и Его пророков, и нас изгнали, и Богу не угождают, и всем человекам противятся, которые препятствуют нам говорить язычникам, чтобы спаслись» (2:14–15).

Однако, как в первых Церквах в Иудее, так и теперь в Фессалонике, вера христианская восторжествовала, и св. Павел восклицает: «Кто наша надежда, или радость, или венец похвалы? Не вы ли пред Господом нашим Иисусом Христом в пришествие Его? Ибо вы – слава наша и радость» (2:19–20).

Забота св. Павла о фессалоникийцах. Ап. Павел знал, какую напряженную борьбу приходилось выдерживать фессалоникийцам за существование своей Церкви. И это беспокоило апостола. Находясь в Афинах, он предпочел остаться в этом городе в одиночестве, но сотрудника своего Тимофея послал в Фессалонику, чтобы утвердить и утешить тамошних братьев, чтобы никто из них не поколебался в скорбях, зная, что страдания в борьбе за веру Христову суждены Богом (3:1–3).

«Не терпя более, – пишет апостол фессалоникийцам, – я послал узнать о вере вашей, чтобы как не искусил вас искуситель и не сделался тщетным труд наш. Теперь же, когда пришел к нам от вас Тимофей и принес нам добрую весть о вере и любви вашей, и что вы всегда имеете добрую память о нас, желая нас видеть, как и мы вас, – то мы при всей скорби и нужде нашей утешались вами, братия... Ибо теперь мы живы, когда вы стоите в Господе» (3:5–8).

Заветы св. Павла Церкви. Апостол Павел высоко ценит веру и жизнь Фессалоникийской церкви, но он знает, что стремление к совершенству не имеет границ, а, кроме того, на пути христианской жизни всегда бывает много препятствий. Поэтому, в своем послании апостол спешит еще раз напомнить фессалоникийцам те заповеди Господа Иисуса, которые он им проповедовал во время своего пребывания у них.

«Вы знаете, – пишет он, – какие мы дали вам заповеди от Господа Иисуса... Чтобы вы воздерживались от блуда (т. е. сохраняли душевную и телесную чистоту не как язычники, не знающие Бога) ... ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости» (4:2 и 7).

И далее апостол призывает фессалоникийцев преуспевать в братолюбии и в том, чтобы «жить тихо, делать свое дело и работать своими собственными руками» (4:11) и вести себя достойно и «благоприлично» по отношению «к внешним» (4:12), т. е. не унижать своим поведением Церковь перед языческим обществом.

Наконец, ап. Павел просит братии уважать трудящихся и представителей в Господе и вразумляющих (т. е. пастырей) и почитать их преимущественно, с любовью за дело их. Он умоляет также фессалоникийцев вразумлять бесчинных, утешать малодушных, поддерживать слабых и быть долготерпеливым ко всем, не воздавать злом за зло, но всегда искать добра друг другу и всем (5:12–15), быть в мире между собой.

Учение о воскресении мертвых. До сведения ап. Павла, по-видимому, дошел слух о глубокой и безнадежной скорби некоторых членов Церкви, похоронивших своих близких. Фессалоникийцы ждали скорого пришествия Христа на землю и скорбели, что умершие не смогут вместе с живыми разделить радость встречи грядущего Господа.

На это св. Павел им пишет:

«Не хочу же оставить вас, братия, в неведении о умерших, дабы вы не печалились, как и прочие, не имеющие надежды. Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе (т. е. христиан) Бог приведет с Ним. Ибо сие говорим вам словом Господним, что мы, живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших. Потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде. Потом и мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение (т. е. навстречу) Господу на воздухе и так всегда с Господом будем» (4:13–17).

Эта часть послания ап. Павла читается в Церкви во время чина отпевания усопших.

«О временах и сроках». Первые христиане напряженно ждали второго пришествия Христа на землю и хотели знать, когда именно это произойдет, долго ли осталось ждать и какие признаки конца мира.

Св. Павел разъясняет, что точного срока никто знать не может, но некоторые признаки второго пришествия должны быть известны христианам.

«О временах же и сроках нет нужды писать вам, – продолжает апостол, – ибо сами вы достоверно знаете, что день Господен так придет, как тать ночью (т. е. неожиданно). Ибо когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба... Но вы, братия, не во тьме, чтобы день застал вас, как тать» (5:1–4).

Другими словами, для всего нехристианского человечества «конец» будет совершенно неожидан, но христиане должны быть к нему всегда готовы. Они должны «бодрствовать и трезвиться» (5:6) духовно и быть во всеоружии веры и любви. «Потому что Бог – говорит далее св. Павел, – определил нас не на гнев, но к получению спасения через Господа нашего Иисуса Христа, умершего за нас, чтобы мы, бодрствуем или спим, жили вместе с Ним» (5:9–10).

Радость и молитва. Трудно представить себе более радостный и бодрый призыв человека к служению Господу, чем делает это святой Павел в заключение своего первого послания к Фессалоникийцам.

«Всегда радуйтесь, – пишет он, – непрестанно молитесь, за все благодарите, ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе. Духа не угашайте, пророчества не уничижайте, все испытывайте (т. е. проверяйте), хорошего держитесь. Удерживайтесь от всякого рода зла. Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух, и душа, и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествии Господа нашего Иисуса Христа» (5:16–23).

Гармоническая жизнь всего человеческого естества, его духовной, душевной (чувства) и телесной природы, может казаться недоступным идеалом земного бытия. Но что невозможно человеческим силам, то совершается Богом. Поэтому св. апостол кончает свой призыв такими словами: «Верен Призывающий вас, Который и совершит сие. Братия, молитесь о нас... Благодать Господа нашего Иисуса Христа с вами. Аминь» (5:24–25,28).

Второе послание к Фессалоникийцам написано через несколько месяцев после первого. Фессалоникийцы, несмотря на увещания апостола в первом послании, продолжали волноваться нетерпеливым ожиданием второго пришествия Христа. И это нарушало жизнь Церкви. Поэтому, основная мысль второго послания посвящена именно этой теме, но, кроме того, здесь затрагиваются и другие вопросы жизни церковной общины в Фессалонике.

Последнее начинается приветствием, в котором апостол упоминает вместе с собою Силу и Тимофея и еще раз благодарит Бога за преуспеяние веры фессалоникийцев, за преизбыток их любви, соединяющей их друг с другом, и за то, что, несмотря на все гонения и скорби ими переносимые, они стали образцом веры и терпения среди церквей Божиих.

Невзгоды и испытания, говорит апостол, составляют доказательство того, что настоящее положение вещей не может быть окончательным, что настанет время, когда гонители их будут наказаны, а сами они получат облегчение от бедствий, и это время настанет с «явлением Господа Иисуса с неба (когда Он придет) в пламенеющем огне совершающего отмщение непознавшим Бога и не покоряющимся благовествованию Господа нашего Иисуса Христа» (1:7–8).

Св. Павел призывает фессалоникийцев «быть достойными их звания», т. е. высоко нести знамя христианской веры и жизни, и переходит к разъяснению учения о втором пришествии Христа.

«Молим вас, братия, – пишет он, – о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему, не спешите колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного (по-видимому, существовали подложные послания ап. Павла), будто уже наступает день Христов. Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святыней, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога (по-видимому, антихрист. См. «Откровение Иоанна»). Не помните ли, – продолжает ап. Павел, – что я, еще находясь у вас, говорил вам сие? И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время. Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих, и истребит явлением пришествия Своего того, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи» (2:1–11).

Все эти объяснения и грозные предостережения должны были быть понятными фессалоникийцам, потому что являлись только повторением и добавлением к тому, что уже раньше проповедовал ап. Павел в Фессалониках. «Не помните ли, что я, еще находясь у вас, говорил вам сие?» – спрашивает апостол (2:5). (Некоторые толкователи объясняют неясность таких понятий, как «удерживающий» и «тайна беззакония в действии» тем, что здесь имелась в виду Римская государственная власть, о которой писать открыто тогда было опасно).

Но для современного читателя пророчества св. Павла о втором пришествии Христа и тех событиях, которые ему будут предшествовать, могут быть правильно поняты только в связи с общим учением «О конце» – Апокалипсиса Иоанна Богослова и посланиями апостола Петра на эту тему (2Пет. 3:6–18).

Во всяком случае, апостол утешает фессалоникийцев тем, что все тяжкие испытания и гибель постигнут только беззаконников и не принявших благовестив Евангелия, но что верующих и верных христиан Господь избрал ко спасению.

Поэтому апостол призывает к верности: «Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим. Сам же Господь наш Иисус Христос и Бог и Отец наш, возлюбивший нас... да утешит ваши сердца» (2:15–17). (О Св. Предании см. третий том Закона Божия).

Наконец, св. Павел еще раз настаивает, чтобы члены Церкви жили нормальной и добродетельной жизнью, чтобы они занимались трудом, удалялись от всякого бесчиния, не были тунеядцами: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь, – восклицает он, – вы же, братия, не унывайте, делая добро» (3:10,13). «Сам же Господь мира да даст вам мир всегда во всем. Господь со всеми вами» (3:16). И в конце следует собственноручная подпись апостола: «Пишу я так: Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь» (3:18).

Пастырскими посланиями ап. Павла принято называть два послания к Тимофею и послание к Титу. Здесь апостол дает наставления своим ближайшим ученикам и сотрудникам, как пастырям, призванным руководить церковной жизнью. Все три послания написаны в конце жизни апостола Павла и сходны друг с другом по языку и по темам.

Второе послание к Тимофею является последним, предсмертным посланием св. апостола. В нем апостол, предчувствуя свою кончину, как бы передает преемство пастырского служения своему любимому ученику.

Святой Тимофей был любимейшим учеником апостола Павла. Впервые Павел познакомился с ним во время своего второго миссионерского путешествия. Книга Деяний повествует, что, когда ап. Павел дошел до Дервии и Листры, то там встретил некоего ученика, именем Тимофея, мать которого была иудеянка, уверовавшая, а отец эллин. Павел пожелал взять его с собой (Деян. 16:1–3). С тех пор жизнь Тимофея была неразрывно связана с жизнью ап. Павла. Иногда Тимофей путешествовал с Павлом, а иногда проповедовал Евангелие самостоятельно. Сохранилось предание о Тимофее, как епископе Ефеса, но его деятельность не ограничивалась этим городом.

Два послания к Тимофею написаны, как сказано выше, в конце деятельности ап. Павла и являются как бы его завещанием своему ученику.

«Павел, апостол Иисуса Христа, по повелению Бога Спасителя нашего и Господа Иисуса Христа, надежды нашей, – так начинает ап. Павел послание, – Тимофею, истинному сыну в вере: благодать, милость, мир от Бога Отца нашего и Христа Иисуса, Господа нашего. Отходя в Македонию, я просил тебя пребыть в Ефесе и увещевать некоторых, чтобы они не учили иному и не занимались баснями и родословиями бесконечными, которые производят больше споры, нежели Божие назидание в вере. Цель же увещания есть любовь от чистого сердца и доброй совести, и нелицемерной веры» (1:1–5).

Говоря далее о своем апостольском призвании благодатью явления ему Иисуса Христа, ап. Павел свидетельствует, что сущность евангельской проповеди заключается в том, что «Христос пришел в мир спасти грешников, из которых я первый» (1:15). Это значит, что каждый человек должен сознавать себя тем первым грешником, ради которого Спаситель приходил в мир (молитва перед св. Причащением: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога Живого, пришедый в мир грешныя спасти, от них же первый есмь аз»).

Эту проповедь апостол завещает Тимофею. «Преподаю тебе, сын мой Тимофей, – пишет апостол, – сообразно с бывшими о тебе пророчествами, такое завещание, чтобы ты воинствовал согласно с ними (т. е. этими пророчествами), как добрый воин, имея веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере» (1:18–19).

Молитвы за всех. Важнейшее дело христианской жизни – это молитва. «...Прежде всего, – пишет ап. Павел, – прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте, ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу» (2:1–3).

Св. Павел подчеркивает, что христианин должен молиться за все человечество и, в частности, за носителей гражданской власти, «дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте». Забота о спасении всех людей – есть цель молитвы, ибо «Бог хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (2:4). Надо во всех людях, кто бы они ни были – носители власти или простые, рядовые граждане, ничем не выдающиеся – видеть прежде всего братьев пред Богом, нуждающихся в спасении от грехов. «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех» (2:5–6).

Роль женщины в церковной жизни. Женщины, учит апостол, не должны брать на себя задачу учительства. Их место в церковной жизни должно быть второстепенным. Главное внимание женщины-христианки должно быть сосредоточено на том, чтобы самой «учиться в безмолвии, со всякой покорностью» (2:11), не стремиться к власти ни в Церкви, ни в семье, «ибо прежде создан Адам, а потом Ева», – говорит ап. Павел (1:13).

Женщины должны украшать себя «не плетением волос, ни золотом, ни жемчугом, ни многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию» (2:9–10).

О епископах, диаконах и пресвитерах. В апостольский век, в жизни Церкви еще не было резкого разграничения епископов, пресвитеров и диаконов в том смысле, как это существует в наше время. Но из тех заветов, которые дает ап. Павел Тимофею (и Титу), видно, что все служители Церкви должны удовлетворять строгим требованиям христианской нравственности.

«Епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен, страннолюбив, учителей, не пьяница, не бийца (не сварлив), не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив, хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании, со всякою честностью: ибо кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись (т. е. заботиться) о Церкви Божией?» (3:2–5).

К диаконам предъявляется такое же требование; они должны «хранить таинство веры в чистой совести. И таких надобно прежде испытывать, потом, если бесщись (т. е. заботиться) о Церкви Божией?» (3:2–5).

Вопрос о руководстве церковной жизнью и, в связи с ним, о священстве, всегда был важнейшим вопросом, как во времена апостольские, так и в наше время. Поэтому св. Павел подчеркивает:

«Сие пишу тебе, – обращается он к Тимофею, – чтобы ты знал, как должно поступать в доме Божием, который есть Церковь Бога живого, столп и утверждение истины» (3:15). То есть, без церкви и ее иерархии не может быть хранения Истины Христовой.

«И беспрекословно, – продолжает апостол об учении Церкви, – великая благочестия тайна: Бог явился во плоти, оправдал Себя в Духе, показал Себя Ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе» (3:16).

В этих кратких словах содержится вся история Боговоплощения и жизни небесной и земной Церкви. Ее должен знать, исповедовать и проповедовать каждый священнослужитель – епископ, пресвитер, диакон.

О пресвитерах апостол говорит, как о лицах, начальствующих в местных церковных общинах, но зависимых от высшей церковной власти – апостольской или епископской.

«Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся во слове и учении», – учит ап. Павел и добавляет Тимофею: «Обвинение на пресвитера не иначе принимай, как при двух или трех свидетелях, согрешающих обличай пред всеми, чтобы и прочие имели страх» (5:17,19–20).

Всякое служение в Церкви (епископское, диаконское или пресвитерское) не может быть самочинным, а должно иметь своим источником благодать Святого Духа, получаемую через апостольское рукоположение. Так, апостол Павел возложением рук поставил на служение своего ученика Тимофея и дал ему власть возлагать руки на других священнослужителей. Так делали и другие апостолы. И эта преемственность священства через рукоположение хранится в Церкви во все века до нашего времени. Об этом св. Павел пишет Тимофею:

«Не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству, с возложением рук священства» (4:14) и предупреждает, чтобы Тимофей не рукополагал в священнослужители людей случайных, не проверенных опытом жизни, особенно из новообращенных. «Рук ни на кого не возлагай поспешно и не делайся участником в чужих грехах» (5:22). Это значит, что рукополагающий берет на себя великую духовную ответственность перед Богом.

Истинное учение и ложный аскетизм. Всякий, кто хочет знать истинное христианское учение, должен «следовать здравым словам Господа нашего Иисуса Христа и учению о благочестии» (6:3). Это учение просто и отличается тем, что легко проводится в жизнь. Ему чуждо всякое искусственное возбуждение духа физическими упражнениями и нарочитой телесной подготовкой, как это делается у некоторых сектантов, факиров и т. д. Поэтому, говорит ап. Павел, «телесное упражнение мало полезно, а благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей» (4:8).

Апостолу Павлу Духом Святым открыто, «что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстительным и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением. Ибо всякое творение Божие хорошо и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освещается словом Божиим и молитвою» (4:1–5) ... «Проповедуй сие и учи», – заповедует св. Павел Тимофею, а вместе с ним и всем пастырям Церкви.

Отношение пастыря к членам Церкви. Св. Тимофей был еще довольно молодым человеком. Ему было немногим более 30 лет, когда ап. Павел направил ему свои послания, но как пастырь, рукоположенный апостолом, он обладал великим духовным авторитетом и властью в Церкви. И поэтому должен был быть образцом для всех членов ее.

«Никто да не пренебрегает юностию твоею, – пишет св. Павел, – но будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте... Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно, ибо так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя» (4:12 и 16).

Пастырь не должен превозноситься своим значением, а просто и сердечно, по-семейному, подходить к членам Церкви. «Старца не укоряй, но увещевай, как отца; младших, как братьев; стариц, как матерей; молодых, как сестер со всякою чистотою, вдовиц почитай» (5:1–3).

Особенно надо учить тому, чтобы внутри христианской семьи царствовала забота друг о друге; это касается женщин хозяек. «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (5:8), – строго предупреждает св. Павел. Отношения между рабами и господами должны быть братскими, во Христе (6:1–3).

О женском служении. К этому служению можно привлекать пожилых вдов, не моложе шестидесятилетнего возраста и бывших один раз замужем. Эти женщины должны быть «известны по добрым делам, если они воспитывали детей, принимали странников, умывали ноги святым, помогали бедствующим и были усердны ко всякому доброму делу» (5:9–10). Эти вдовы могут исполнять то или иное служение в Церкви, в зависимости от обстоятельств. И церковная община должна их кормить и заботиться о них (5:16). Об этом апостол писал к Титу.

Заветы ап. Павла пастырям. В лице своего любимого ученика Тимофея, ап. Павел дает заветы каждому пастырю Церкви.

Удаляйся от таких, «которые думают, будто благочестие служит для прибытка... Великое приобретение – быть благочестивым и довольным, ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем» (6:5–8)... «Корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры, и сами себя подвергли многим скорбям» (6:10)... «Подвизайся добрым подвигом веры, держись вечной жизни... Завещаю тебе соблюсти заповедь чисто и неукоризненно, даже до явления Господа нашего Иисуса Христа, которое в свое время откроет блаженный и единый сильный Царь царствующих и Господь господствующих, Единый, имеющий бессмертие, Который обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может. Ему честь и держава вечная. Аминь» (6:12,14–16).

«О, Тимофей! Храни преданное тебе, отвращайся негодного пустословия и прекословий, лжеименного знания, которому предавшись, некоторые уклонились от веры. Благодать с тобою. Аминь» (6:20–21).

Это последнее, предсмертное послание ап. Павла. Оно является как бы духовным завещанием св. апостола своему любимому ученику Тимофею. Но, конечно, это завещание должно быть принято и каждым пастырем Церкви, призванным благовествовать Царствие Божие.

Как известно из книги «Деяний Апостольских», св. Павел первый раз прибыл в Рим как арестант под конвоем сотника Юлия. Тогда ап. Павлу было позволено до суда жить не в общей тюрьме, но отдельно на частной квартире, однако, под бдительным надзором охранявшего его римского воина.

Апостол Павел принимал всех приходящих к нему, «проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (Деян. 28:31). Живя таким образом, ап. Павел все же носил на себе оковы, которые стесняли его движения и свидетельствовали пред всеми, что он не равноправный римский гражданин, а подсудимый. Особенно тяжело было то, что эти оковы, «узы», связывали его двойною цепью с охранявшим его воином.

Приходящим к ап. Павлу иудеям, апостол, указывая на свои оковы, говорил: «За надежду Израилеву обложен я сими узами» (Деян. 28:20).

В этих условиях св. Павел уже не мог, конечно, зарабатывать себе пропитание «деланием палаток», а принужден был принимать приношения от друзей христиан. Об этом он не раз упоминает в своих посланиях.

Прошло два года, и наступил для ап. Павла срок явиться в суд. Деяния ничего не говорят об этом суде и вообще молчат о дальнейшей судьбе апостола. Но предание Церкви, подтверждаемое последними посланиями, свидетельствует, что ап. Павел на этом суде был признан невиновным и освобожден. Он смог после этого совершить еще одно путешествие для проповеди Евангелия, но по истечении двух лет был вновь арестован римской властью. При каких обстоятельствах совершился этот арест – совершенно неизвестно, но мы видим апостола вновь в узах в Риме. Это заключение было несравненно тяжелее первого. Время было грозное, в Риме усиливались гонения на христиан, все христиане были под подозрением, и у ап. Павла, ничем не виновного против римской власти, все же было очень мало надежды получить свободу. Скорее грозила смерть. И Павел это чувствовал.

Все друзья стали его сторониться. Асийские христиане просто его покинули. Другие, как Тит и Крискент, ушли по поручениям. Один Лука оставался с Павлом. Навещал его, правда, Онисим, о котором Павел с любовью вспоминает и пишет, что он «многократно покоил его и не постыдился его уз, но, быв в Риме, с великим тщанием искал его и нашел» (1:16–17).

Вот в этих тяжелых обстоятельствах ап. Павел написал свое второе и последнее послание к Тимофею.

«Я уже становлюсь жертвой, – пишет он, – и время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил. А теперь готовится мне венец правды, который дает мне Господь, Праведный Судья, в день оный; и не только мне, но и всем возлюбившим явление Его» (4:6–8).

И тут же просит Тимофея прийти к нему как можно скорее, «до зимы», на последнее свидание. «Постарайся прийти ко мне скоро» (4:9). Далее апостол сообщает, что суд над ним состоялся, но что окончательного решения вынесено не было. Дело было отложено, и Павел оставлен в узах.

«При первом моем ответе, – сообщает он Тимофею, – никого не было со мною, но все меня оставили. Да не вменится им! Господь же предстал мне и укрепил меня, дабы через меня утвердилось благовестие и услышали все язычники. И я избавился от львиных челюстей» (4:16–17).

Из этих слов можно понять, что св. Павел на суде смело проповедовал Христа самим язычникам-судьям и так повлиял на них, что они, по милости Божией, в данный момент не приговорили его к казни, не бросили на арену к диким львам, но, отложив приговор (очевидно по каким-нибудь формальным причинам), дали возможность ап. Павлу дальнейшей проповеди среди язычников.

Ап. Павел знал, что его жизнь кончается, и потому пишет Тимофею свои последние заветы. Послание начинается обычным приветом:

«Павел, волею Божией апостол Иисуса Христа, по обетованию жизни во Христе Иисусе, Тимофею, возлюбленному сыну, благодать, милость, мир от Бога Отца и Христа Иисуса, Господа нашего» (1:1–2).

Павел видит особую духовную близость к Тимофею уже в том, что оба они хранят веру в Бога с детства, получив эту веру как бы по наследству от своих предков. «Благодарю Бога – говорит он, – которому служу от прародителей с чистою совестью, что непрестанно вспоминаю о тебе в молитвах моих днем и ночью, и желаю видеть тебя, вспоминая о слезах твоих, дабы мне исполниться радостью. Приводя на память нелицемерную веру твою, которая прежде обитала в бабке твоей Лоиле и матери твоей Евнике: уверен, что она и в тебе. По сей причине напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе через мое рукоположение» (1:3–6).

Страдая сам, апостол призывает своего ученика и друга к бодрости и к продолжению безбоязненной проповеди Христова Евангелия, потому что «Бог дал нам не духа боязни, но силы, любви и целомудрия» (1:7). Бог призвал нас к святости не по заслугам нашим, но по своей благодати. Эта благодать существовала всегда и «прежде вековых времен», но открылась людям «явлением Спасителя нашего Иисуса Христа, разрушившего смерть и явившего жизнь и нетление через благовестие» ... (1:9–10).

«Итак, – пишет св. Павел, – укрепляйся, сын мой, во благодати Христом Иисусом; и что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить» (2:1–2) ... «Помни Господа Иисуса Христа от семени Давидова, воскресшего из мертвых, по благовествованию моему, за которое я страдаю даже до уз, как злодей, но для слова Божия нет уз... Верно слово: если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем. Если терпим, то с Ним и царствовать будем; если отречемся, и Он отречется от нас; если мы неверны, Он пребывает верен, ибо Себя отречься не может. Сие напоминай, заклиная пред Господом, не вступать в словопрения, что нимало не послужит к пользе, а к расстройству слушающих» (2:8–9,11–14).

Для успеха проповеди словопрения только мешают. Нужно, чтобы сам проповедник являлся «достойным делателем». «Старайся представить себя Богу достойным делателем, – учит ап. Павел, – неукоризненным, верно преподающим слово истины» (2:15). «Юношеских похотей убегай, а держись правды, веры, любви, мира со всеми призывающими Господа от чистого сердца. От глупых и невежественных состязаний уклоняйся, зная, что они рождают споры; рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобливым, с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины» (2:22–25).

Апостол напоминает Тимофею начало их совместной деятельности и призывает к энергичной проповеди и духовной бдительности: «Ты последовал мне в учении, житии, расположении, вере, великодушии, любви, терпении, в гонениях, страданиях, постигших меня в Антиохии, Иконии, Листрах: каковые гонения я перенес, и от всех избавил меня Господь. Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы; злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь. А ты пребывай в том, чему научен и что тебе вверено» (3:10–14) ... «Проповедуй слово, настой вовремя и не вовремя, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием... Будь бдителен во всем, перенося скорби, совершай дело благовестника, исполняй служение твое» (4:2,5).

Как и в первом послании, апостол предупреждает Тимофея, что «в последние дни наступят времена тяжкие» (3:1). Слово о «последних временах» здесь, как и вообще во всех пророчествах, может относиться, как к концу известной исторической эпохи, так и к концу всемирной истории. Дело проповеди Христовой истины тогда будет очень трудным. И это надо иметь в виду проповеднику. В чем же трудность?

В том, что «люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержаны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщены» (3:2–4).

Как ни удивительно, но эти люди иногда будут прикидываться верующими и благочестивыми, «имеющими вид благочестия, но силы его отрекшиеся» (3:5). Будут также встречаться люди как бы любящие науку, на самом же деле «развращенные умом, невежды в вере, всегда учащиеся, но никогда не могущие дойти до познания истины» (3:7,8).

Однако, все эти люди ничего не смогут сделать против истинной проповеди Христова учения. «Они не много успеют – говорит св. Павел, – ибо их безумие обнаружится пред всеми» (3:9).

Церковь Христова непоколебима. Ее твердое основание стоит на исповедании веры в Господа Иисуса и делании правды Божией. Принадлежность к истине Христовой, учит св. Павел, имеет печать сию: «Познал Господь своих» и «Да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа» (2:19). Эта печать дара Духа Святого, которую получает каждый христианин, становящийся после духовного рождения членом святой Церкви, хранит его от всякого соблазна и отступничества от истины (см. Апокалипсис Иоанна).

В конце послания апостол еще раз просит Тимофея прийти к нему, если возможно, до зимы. Он просит также прислать к нему Марка «для служения» и прислать его вещи, оставленные в Троаде, у Карпа: книги, особенно кожаные, и фелонь (его дорожную одежду).

Он предупреждает Тимофея остерегаться некоего Александра медника (4:14), который сделал апостолу много зла, и который сильно противился словам проповеди.

Наконец, св. Павел приветствует своих старых друзей Прискиллу и Акилу, и «дом Онисифоров», которые жили там же, где и Тимофей. И передает приветствие Тимофею от римских христиан – Еввула, Пуда, Лина и Клавдии, которые, видимо, навещали апостола Павла в его заключении в римской тюрьме.

Св. Тит, которому адресовано послание, был учеником апостола Павла. Известно, что Тит вместе с апостолом Павлом проповедовал Евангелие на острове Крите и несколько раз, по поручению ап. Павла, посещал церковную общину в городе Коринфе (2Кор. 7:13).

Со своим учителем Тит был связан самыми тесными узами сыновней любви и дружбы.

Послание начинается приветствием и поручением продолжать дело проповеди на острове Крите:

«Павел, раб Божий, апостол же Иисуса Христа... Титу, истинному сыну по общей вере: благодать, милость, и мир от Бога Отца, и Господа Иисуса, Спасителя нашего. Для того я оставил тебя в Крите, – пишет апостол, – чтобы ты довершил неоконченное и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал» (1:1,4–5).

Каков должен быть пресвитер или епископ. Ап. Павел не различает звания «пресвитера» и «епископа». О пресвитере апостол говорит, что он должен быть «непорочен, муж одной жены, детей иметь верных (т. е. христиан), не укоряемых в распутстве или непокорности. Ибо епископ должен быть непорочен, как Божий домостроитель; не дерзок, не гневлив, не пьяница, не бийца, не корыстолюбец, но страннолюбив, любящий добро, целомудрен, справедлив, благочестив, воздержан, держащийся истинного слова, согласного с учением, чтобы он был силен и наставлять в здравом учении и противящихся обличать» (1:6–9).

Если к шестидесятым годам 1-го века еще и не установились точные наименования трех степеней священства, все же ясно, что эти степени уже существовали.

О наличии диаконов говорят многочисленные места из Св. Писания. Наименования «епископ» и «пресвитер» употребляются, как синонимы, и говорят о тех, кто должен управлять и учить.

Епископами же в нашем смысле слова были непосредственные преемники и продолжатели дела апостолов, которым принадлежало право рукоположения, в частности, оба ученика ап. Павла, к которым обращены пастырские послания – Тит и Тимофей.

Нравственность членов Церкви. Принадлежность к христианской Церкви обязывает ее членов жить «сообразно со здравым учением» (2:1).

Апостол Павел повелевает Титу, чтобы он учил старцев быть бдительными, степенными, целомудренными, здравыми в вере, в любви и в терпении. Чтобы старые женщины одевались прилично их возрасту и положению в церкви, не были клеветницы и пьяницы, но, чтобы они вразумляли молодых женщин любить мужей; любить детей, быть целомудренными, чистыми, заботливыми хозяйками в своем доме. Целомудрие должно быть основной добродетелью и для юношества.

Апостол Павел призывает Тита увещевать рабов – христиан, чтобы они добросовестно служили своим господам, были честны (не крали), оказывая «добрую верность» во всем, чтобы быть «украшением учению Спасителя нашего Бога» (2:9–10). Апостол знает, что критяне по своей природе не отличаются высокими нравственными качествами. Один стихотворец из них же самих, Эпименид, сказал: «критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые» (1:12). Поэтому, проповедь духовного и нравственного обновления среди них должна носить не отвлеченный, а жизненный характер. «Во всем показывай в себе образец добрых дел» (2:7), повелевает св. Павел Титу, т. е. учи добродетели пастырства на примере своей жизни.

«Напоминай им, – пишет Павел Титу, – повиноваться и покоряться начальству и властям, быть готовыми на всякое доброе дело, никого не злословить, быть не сварливыми, но тихими, и оказывать всякую кротость ко всем человекам» (3:1–2).

Старая греховная жизнь со всеми ее заблуждениями, злобой, завистью и ненавистью друг к другу, должна быть совершенно забыта, ибо «явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога» (3:4). Он спасает людей не по делам их праведности, но по Своей милости, через святое крещение. Возрождение и обновление человека совершается силой Святого Духа (3:5). Но христианин должен хранить и укреплять свою веру подвигами добродетельной жизни. «Слово это верно – пишет св. Павел Титу, – и я желаю, чтобы ты подтверждал о сем, чтобы уверовавшие в Бога старались быть прилежными к добрым делам: это хорошо и полезно человекам» (3:8).

Особые заветы Титу. Апостолу Павлу было известно, что на Крите появилось не мало иудейских лжеучителей, «развращающих целые домы, уча, чему не должно, из постыдной корысти» (1:11).

По этому поводу ап. Павел завещает Титу «не внимать иудейским басням и постановлениям людей, отвращающихся от истины. Для чистых все чисто, а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть» (1:14–15).

Так же он повелевает «глупых состязаний, и родословий, и споров, и распрей о законе удаляйся; ибо они бесполезны и суетны» (3:9). Особенную строгость Павел рекомендует по отношению к еретикам. «Еретика, – заповедует он Титу, – после первого и второго вразумления отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден» (3:10–11).

Заключение послания. Краткое послание к Титу заканчивается некоторыми личными сообщениями. Апостол обещает прислать на Крит кого-либо из своих сотрудников – Артему или Тихика, а самому Титу, по прибытии их, предлагает «поспешить прийти к нему в Никополь, где он намерен провести зиму». Нам известны в эту эпоху три Никополя, но, вероятно, здесь речь идет о Никополе, цветущем городе Эпира, построенном императором Августом в воспоминание о его морской победе над Антонием при Акциуме, в эпоху гражданских войн. Последние строки послания посвящены приветствиям «Приветствуй любящих нас в вере» (3:15).

Послание к Евреям по форме отличается от иных посланий ап. Павла, и в древности его приписывали другим авторам. В послании нет упоминания имени апостола, но в последней главе помещены обращения, характерные для ап. Павла.

Послание отправлено было Италийскими (13:24) христианами иерусалимским в шестидесятых годах, незадолго до разрушения Иерусалима, бывшего в 70 году.

В последние годы, до начала иудейской войны, Иерусалим и вся Палестина жили в высшей степени тревожной и напряженной жизнью. Гессий Флор несколько раз грабил храм и производил насилия над населением, а евреи тайно готовились к войне с Римом. То там, то здесь вспыхивали восстания, и повсюду царил беспорядок.

В условиях такой жизни, христианская Церковь в Иерусалиме, состоявшая из местных евреев, подвергалась, по-видимому, всевозможным испытаниям. Многие ее члены начинали колебаться в своих верованиях и упованиях, уклонялись от участия в церковных собраниях, скрывали свою принадлежность к христианству и т. д. Евреи – христиане боялись за храм и опасались окончательной гибели своих мессианских надежд.

Апостолов из двенадцати уже никого не было в Иерусалиме. Оставался только Иаков, брат Господен, но и он вскоре был убит.

Всеми этими обстоятельствами, по-видимому, и было вызвано появление послания «к Евреям». Оно носит характер торжественного манифеста или исповедания веры во Христа, как Сына Божия, Богочеловека, Первосвященника, Исполнителя ветхозаветных пророчеств и Искупителя от греха и смерти.

Весь тон послания очень торжественный, как бы имеющий целью приподнять и укрепить дух евреев-христиан перед встречей с надвигающимися грозными событиями политической и религиозной жизни.

Откровение воли Божией. Бог во все века открывал избранному народу Свою волю через пророков. А в последние дни Он открыл Свою волю через Своего Сына, Который есть Творец мира.

«Посему мы должны быть особенно внимательны к слышанному, чтобы не отпасть» (2:1).

Не кому-либо иному, а именно избранному народу, дано было первое благовестие о спасении, «которое, быв сначала проповедано Господом, в нас утвердилось – говорит св. Павел, – слышавшим от Него, при засвидетельствовании от Бога знамениями и чудесами и различными силами, и раздаянием Духа Святого по Его воле» (2:3–4).

Великое назначение человека. Бог приготовил человеку великий удел. До грехопадения человек был царем природы. Про него св. пророк Давид говорит: «Что значит человек, что Ты помнишь его? Или сын человеческий, что Ты посещаешь его? Не много Ты умалил его перед Ангелами, славою и честью увенчал его и поставил его над делами рук Твоих; все покорил под ноги его» (Пс. 8:5–7).

Но человек в лице Адама согрешил и утратил свое достоинство. Тогда Сын Божий Иисус Христос вочеловечился, и, претерпев страдания и смерть, восстановил достоинство человека. Поэтому, «Он должен был во всем уподобиться братьям (т. е. людям), чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом для умилостивления за грехи народа. Ибо, как Он Сам претерпел, быв искушен; то может и искушаемым помочь» (2:17–18).

Иисус Христос – Первосвященник. В Ветхом Завете говорится о том, как Моисей вывел евреев из Египта. В течение своего сорокалетнего странствования по пустыне, евреи часто впадали в неверие и роптали. И те, кто роптали на Бога, не вошли в землю обетованную за свое неверие.

Так же и теперь, говорится в послании, если евреи-христиане не преодолеют страха перед грядущими тяжкими испытаниями и впадут в неверие, то не войдут в «покой Божий», т. е. в Царство Христа. «Смотрите, братия, – обращается послание к евреям-христианам, – чтобы не было ни в ком из вас сердца лукавого и неверного, чтобы вам не отступить от Бога живого (3:11) ... Будем опасаться, чтобы, когда еще остается обетование войти в покой Его (т. е. Царствие Божие), не оказался кто из вас опоздавшим...» (4:1).

Надо твердо верить, что Иисус Христос есть Сын Божий и истинный великий Первосвященник, «прошедший небеса» (4:14), Который не может сострадать нам в немощах наших (4:15).

«Христос не Сам Себе присвоил эту славу быть первосвященником, но Тот, Кто сказал Ему: «Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя» (Пс. 2:7), (5:5). Бог-Отец нарек Иисуса Христа «Первосвященником по чину Мелхиседека» (5:10). О Мелхиседеке говорится в четырнадцатой главе книги Бытия. Он был «Царь Салимский... священник Бога Всевышнего», тот, кто встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей (Быт. 14:18–19) ... Ему дал Авраам десятую часть от всего – «во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, т. е. царь мира... Без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда» (7:3).

По смыслу этих слов, Мелхиседек, как первосвященник, был ветхозаветным прообразом Иисуса Христа, как первосвященника Нового Завета.

Конец Ветхого Завета и обреченность храма. По мысли ап. Павла, евреи-христиане должны понять, что Ветхий Завет Бога с Израилем окончился теперь, с явлением Христа, как Первосвященника вечного, и что наступило время Завета Нового.

Говорит Господь: «Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет... Вложу законы мои в мысли их, и напишу их на сердцах их; и буду Богом их, а они будут Моим народом. И не будет учить каждый ближнего своего и каждый брата своего, говоря: «познай Господа», потому что все, от малого до большого, будут знать Меня...» (8:8,10–11).

Этот новый завет, как видно из слов Господних, написан в сердцах верующих людей. И места для формального ветхозаветного закона уже не осталось. Время верхозаветных жертв уже окончательно миновало. Иисус Христос, как новый Первосвященник по чину Мелхиседека, однажды принес в жертву Самого Себя. И эта жертва есть всесовершенная, не требующая повторений (9:24–28). Отсюда легко понять, что Иерусалимский храм, как место ветхозаветных жертвоприношений, уже потерял всякое значение. Гибель его предрешена и с точки зрения религиозной истории израильского народа – вполне понятна.

Праведная жизнь и вера преодолевают страх грядущих событий. Под влиянием страха грядущих гонений и испытаний, некоторые христиане готовы были покинуть церковь или отречься от своего «первородства» (12:16), т. е. от христианского звания. «Не будем оставлять собрания своего (т. е. свою церковь) – говорится в послании, – как есть у некоторых обычай; но будем увещевать друг друга и тем более, чем более усматриваем приближение дня оного», т. е. дня второго пришествия (10:25). «Имея великого Священника (т. е. Христа) над домом Божиим (т. е. церковью) ... будем держаться исповедания упования неуклонно... Будем внимательны друг к другу, поощряя к любви и добрым делам» (10:21,23,24).

Отрекающимся от Нового Завета грозит гибель. «Если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертью, то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню кровь завета, которою освящен, и Духа благодати оскорбляет... Господь будет судить народ Свой... Страшно впасть в руки Бога живого» (10:28–31) ... Терпение нужно вам, чтобы, исполнив волю Божию, получить обещанное, «ибо еще немного, очень немного, и Грядущий придет и не умедлит.... Праведный верой жив будет, а если кто поколеблется, не благоволит к тому душа Моя» (Авв. 2:3–4) – говорит Господь через пророка. «Мы же не из колеблющихся, – свидетельствует св. Павел как бы от имени всех верных христиан-евреев, – но стоим в вере, ко спасению души» (10:36–39).

Сила веры. «Вера, – говорит ап. Павел, – есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (11:1) ... «Без веры угодить Богу невозможно, ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть и ищущим Его воздает» (11:6).

Все великие события в истории израильского народа осуществлялись силой веры отдельных людей. В послании приводится длинный ряд примеров торжества этой веры (11:7–32), заканчивающихся общим заключением:

«Верою (люди) побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих; жены получали умерших своих воскресшими...» (11:33–35).

Но не всегда вера, как бы она ни была сильна, получает осуществление своих ожиданий в этой жизни. Иногда плоды ее видят другие люди в следующих поколениях или осуществляется она в жизни вечной.

«Иные (верующие) замучены были, не приняв освобождения, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу; были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби и озлобления. Те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли. И все они, свидетельствованные в вере (т. е. люди непоколебимой веры), не получили обещанного. Потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства» (11:35–40).

Боязнь испытаний. Не следует бояться посылаемых Богом испытаний, но нужно с терпением проходить поприще нашей земной жизни. Надо всегда помнить людей сильных верой, а прежде всего и всегда иметь перед своим духовным взором образ Самого Спасителя, Господа Иисуса Христа, «Который вместо предлежащей Ему радости претерпел крест» (12:2).

«Помыслите, – продолжает св. Павел, – о претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими. Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха» (12:3,4).

Наказание для вразумления. В житейских испытаниях Бог иногда посылает людям наказание для вразумления. Это наказание надо принимать без ропота. «Ибо Господь кого любит, того наказывает, бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец» (12:6–7) ... Всякое наказание настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности... «Итак, – призывает св. апостол иерусалимских евреев-христиан, – укрепите опустившиеся руки и ослабевшие колена и ходите прямо... Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа» (12:11–14).

Небесный Иерусалим. Апостол Павел напоминает евреям-христианам, что в наступившей эпохе Нового Завета пророчества исполняются не в форме видимых материально осязаемых явлений, как это было во времена законодательства Моисея на горе Синае, а в плане событий невидимых и духовных.

«Вы приступили, – пишется в послании, – не к горе осязаемой и пылающей огнем, не ко тьме и мраку, и буре, не к трубному звуку... но вы приступили к горе Сиону (т. е. к Тайной Вечере) и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и к тьмам Ангелов... и к ходатаю Нового Завета Иисусу. Смотрите, не отвратитесь и вы от говорящего. Если те (ветхозаветные), не послушав глаголавшего на земле, не избегли наказания; то тем более не избежим мы, если отвратимся от Глаголющего с небес... (12:18,22,25).

«Итак, мы, приемля царство непоколебимое (царство Божие), будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу с благоговением и со страхом» (12:28).

Как надо жить христианам в Церкви. Последняя глава послания дает целый ряд советов или, вернее, заповедей о том, как должны жить члены христианской Церкви.

«Братолюбие между вами да пребывает. Страннолюбив (т. е. заботу о странниках) не забывайте; ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам. Помните узников, как бы и вы с ними были в узах, и страждущих... Имейте нрав не сребролюбивый, довольствуясь тем, что есть... Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и взирая на кончину их жизни, подражайте вере их... Учениями различными и чуждыми не увлекайтесь...» (13:1–3,5,7,9).

Все эти заветы легко исполнимы даже в самых трудных условиях жизни и во все времена истории, ибо «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки веков тот же» (13:8).

Страдать за Христа – это неизбежный и радостный удел каждого христианина.

Христос был распят на Голгофе «вне врат», т. е. принес себя в жертву вне храма и вне Иерусалима. Он был отвергнут духовными наставниками и светскими властями еврейского народа. К Голгофе влекутся сердца всех верующих во Христа, любящих Его и готовых разделить с Ним Его страдания.

«Итак, выйдем к Нему за стан (к Голгофе), нося Его поругание, ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (13:13–14).

Этим последним призывом ап. Павел как бы окончательно подготовил и духовно укрепил евреев-христиан к мужественной встрече грозных событий падения Иерусалима и гибели храма. Это указание относится и к последующим поколениям, как предупреждение о грозных событиях и страшном суде.

В заключение послания св. ап. Павел просит молиться о нем, чтобы он сам мог вернуться в Иерусалим, а также передает приветствие иерусалимским евреям-христианам от христианской Церкви Рима. «Приветствуйте всех наставников ваших и всех святых. Приветствуют вас италийские. Благодать со всеми вами. Аминь» (13:24–25).

Откровение св. Иоанна является последней священной книгой в ряду канонических книг Нового Завета. В течение первых трех веков христианской эры, Апокалипсис не был открыто обнародован Церковью. Некоторые святые отцы объясняют это тем, что во время гонений на Церковь христиане скрывали эту книгу от римлян, владычеству которых в Апокалипсисе предсказывался скорый и ужасный конец. Может быть скрывали ее также и потому, чтобы сохранить в целости и неповрежденности от еретиков: манихеев, гностиков и других лжеучителей, искажавших в то время священные книги.

Однако, из литературных памятников, оставленных великими духовными писателями первых трех веков христианства, видно, что Апокалипсис действительно написан св. апостолом Иоанном Богословом. Так, об Апокалипсисе и его авторе упоминают, или ссылаются на него, как на священную книгу, такие ранние писатели, как Иустин Философ, Ириней, Тертуллиан, Климент Александрийский, Ориген, Киприан и др.

В четвертом, пятом и последующих веках, когда христианская Церковь прочно утвердилась, Апокалипсис, признаваемый всеми отцами Церкви за книгу Богодухновенную, занял свое место в числе канонических книг Нового Завета.

Апокалипсис написан по-гречески. Слог книги прост и естественен, хотя автор говорит символами, аллегориями и иносказаниями о предметах величественных и необъятных.

Главные темы Апокалипсиса следующие: величие и всемогущество Бога, слава Бога Отца, Единородного Его Сына и Духа Святого; дивная промыслительность Господа Иисуса Христа о Церкви; состояние Церкви возрастающей, хотя и гонимой и, наконец, торжествующей; злоба и свирепость врагов веры Христовой; многоразличные казни, налагаемые правосудием Божиим на беззаконников, падение язычества, последняя борьба диавола против Бога; гибель сатаны, суд Божий над людьми и затем полное осуществление царства славы Господа Иисуса Христа и возлюбивших Его праведников.

Цель Апокалипсиса – пророческая. Понимание этой книги, как, впрочем, и понимание всех книг Священного Писания, дается отдельным людям в меру их духовного опыта, молитвы и исполнения, заповедей Христовых. Вообще же смысл Апокалипсиса для всех людей раскрывается Церковью. Пророчества св. Иоанна частично, то там, то здесь, все время осуществляются в жизни человечества, всецелое их раскрытие и осуществление явится во всемирном плане, явится в конце мировой истории земли и человечества.

Так, например, гибель Иерусалима и Иерусалимского храма, предсказанная Иисусом Христом в Евангелии, совершилась в 70 году по Р. X. и духовно это событие, конечно, общемирового значения, хотя в земном плане оно касалось, главным образом, иудейского народа.

В конце мировой истории, по смыслу Апокалипсиса, такая же гибель постигнет не только Иерусалим и иудейский народ, но и все человечество, не узнавшее и не принявшее Христа, как Мессию.

Главная мысль Апокалипсиса – призыв людей к покаянию. «Блажен читающий и слушающий слова пророчества сего и соблюдающий написанное о нем, ибо время близко» (1:3) – говорит св. Иоанн в начале своего повествования. Из этих слов видно, что книга написана для чтения и понимания людей всех эпох человеческой истории, а, следовательно, и для нашего времени. Но как пред Духом Божиим, внушающим пророчество, нет «будущего», а все есть «настоящее», то и предсказания, и призывы людей к покаянию выражены в форме символических событий, как бы происходящих пред нашими глазами. В действительности, пред очами св. Иоанна на острове Патмосе, куда он был сослан римским императором Домицианом «за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа», – прошла вся история человечества. Она прошла, как видения будущих мировых событий.

(1 гл.)

Св. Апостол Иоанн видел славу Господа Иисуса Христа. Это было началом его пророческих видений. «Я, Иоанн, брат ваш, – пишет он послание семи малоазийским Церквам, – соучастник в скорби и царствии и терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа. Я был в духе (т. е. «восхищен духом») в день воскресный, продолжает он, и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега (первая и последняя буквы греческого алфавита, т. е. символ, означающий полноту, начало и конец всего), первый и последний. То, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам... Я обратился и увидел семь золотых светильников, и посреди золотых светильников подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир (т. е. одежду иудейских первосвященников и царей) и по персям опоясанного золотым поясом... Глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег, и очи Его, как пламень огненный, и ноги Его подобны халколивану (блестящая медь) ... Он держал в деснице Своей семь звезд и из уст Его выходил острый с обоих сторон меч; и лицо Его – как солнце, сияющее в силе своей» (1:9–16). Это был Господь Иисус Христос.

«И когда я увидел Его, – продолжает св. Иоанн, – то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою и сказал: не бойся, Я есмь первый и последний и живый; и был мертв, и се жив во веки веков, аминь» (1:17–18).

И далее Господь объяснил Иоанну значение видения звезд и светильников.

«Тайна семи звезд – сказал Он, – которые ты видел в деснице Моей, и семи светильников, есть сия: семь звезд суть Ангелы семи церквей, а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей...» (1:20).

Господь сказал св. Иоанну: «...То, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии: в Ефес и в Смирну, и в Пергам, и в Фиатир, и в Сардис, и в Филадельфию, и в Лаодикию...» (1:11). И св. апостол написал наставление семи Церквам. (См. Апок. 2 и 3 главы).

(4 гл.)

Апостол Иоанн свидетельствует, что он вторично видел явление славы Божией.

«Вот престол стоял на небе и на престоле был Сидящий. И Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду. И вокруг престола – двадцать четыре престола, а на престолах видел я двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на главах своих золотые венцы. И от престола исходили молнии и громы, и голоса, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих. И перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных (т. е. живых существ), исполненных очей спереди и сзади...» (4:2–6).

Эти живые существа имели вид подобный льву, тельцу, человеку и орлу летящему. Все они были «шестокрылые», как Серафимы, и беспрерывно взывали: «Свят, Свят, Свят, Господь Бог Вседержитель, Который был, и есть, и грядет» (сравн. Изек. 1:26–28, Ис. 6:1–3).

В то же время старцы полагали свои венцы пред престолом Господа Славы и возглашали... «Достоин Ты, Господи, принять славу, и честь, и силу, ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено» (4:11). Вокруг престола сияла радуга, как знамение завета вечного между небом и землей (Быт. 9:13).

Агнец Божий. Таинственная книга

(5 гл.)

Далее св. Иоанн вновь увидел «Сидящего на престоле», и в правой руке Его была книга, написанная извне и внутри. Книга была запечатана семью печатями. И никто не мог открыть ее и прочесть написанное; она содержала в себе все прошедшее, настоящее и будущее всего человечества.

И, взглянув, св. Иоанн увидел посреди престола и четырех животных – Агнца, как бы закланного. Это был образ Иисуса Христа, о котором в свое время св. Иоанн Креститель говорил на Иордане: «Се Агнец Божий, Который берет на себя грехи мира» (Ин. 1:29).

Вокруг престола св. Тайнозритель увидел множество Ангелов, «число которых было тьма тем и тысяча тысяч», и которые взывали громким голосом: «Достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость, и кротость, и честь, и славу, и благословение...» (5:12).

И всякое создание славило Агнца.

Когда же Агнец взял книгу, «тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых» (5:8). «И четыре животных говорили: «Аминь». (5:14).

(6 гл.)

Св. Иоанн видел, как Агнец снимал печати одну за другой, и как со снятием каждой печати слышались громовые голоса животных, стоящих у престола. Они говорили: «Прииди и виждь». И одновременно раскрывались события жизни природы и человечества. Эти события символически являлись пред взором св. Иоанна в виде всадников, мчавшихся на конях один за другим.

«Я взглянул, – пишет св. Тайнозритель, – и вот конь белый, и на нем всадник, имеющий лук. И дан был ему венец, и вышел он как победоносный и чтобы победить» (6:2).

«И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч» (6:4). Это война.

«И вот конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей» ... (6:5). Это всеобщий голод на земле и необычайная дороговизна дневного пропитания.

После снятия четвертой печати, пред очами св. Иоанна «явился конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть» (6:8). Это вместе – война и голод со всеми их ужасами, т. е. мором, повальными болезнями, гибелью от нападения диких зверей и т. д.

Когда же Агнец снял пятую печать, то характер видения совершенно изменился. Под жертвенником, который был у престола, св. Иоанн увидел души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. Души взывали к Богу: «Доколе, Владыка святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу» (6:10), т. е., почему до сих пор нет на земле возмездия за грехи. На это души умерших получили ответ от Бога. Им было сказано, чтобы они «успокоились еще на малое время, пока сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число» (6:11).

И когда Ангел снял шестую печать, заколебались силы вселенной, земля сотряслась, солнце полузатмилось, луна засветилась кровавым светом, а люди скрылись в пещеры и ущелья гор. И звезды небесные пали на землю, и небо скрылось, свившись как свиток, и всякая гора и остров двинулись с мест своих. От страха и стыда за свои прегрешения, цари земные и вельможи и люди взывали к горам: «Падите на нас и скройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Его, кто может устоять» (6:12–16). Наконец, после снятия седьмой печати, сделалось «безмолвие на небе, как бы на полчаса». Это молчание неба являлось как бы преддверием новых великих событий и сильных призывов человечества к покаянию.

(8 гл.)

На время безмолвия неба, св. Иоанн увидел семь Ангелов, которые стояли перед Богом, и дано было им семь труб. Но эти трубы молчали, пока не пришел «иной Ангел и стал пред жертвенником, держа золотую кадильницу: и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который стоял перед престолом. И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога» (8:3–4).

Тогда Ангел взял кадильницу, наполнил ее огнем с жертвенника и поверг на землю. И произошли голоса и громы, и молнии, и землетрясение. И семь Ангелов приготовились трубить... Раздался трубный звук первого Ангела, за ним второго, третьего, четвертого... И с каждой трубой совершались гибельные события для земли, растений, животных и людей.

Когда же вострубил пятый Ангел, то увидел св. Иоанн «звезду, падающую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны» (9:1) ... «И вышел дым из кладезя (бездны), как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладезя. И из дыма вышла саранча на землю... По виду саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее, – как лица человеческие» ... (9:2,3,7).

Это были чудовища, закованные в броню, с крыльями, издающими шум, как стук множества колесниц, мчащихся на войну; в хвостах саранчи были жала, как у скорпионов... Царем над собой эти чудовища имели «ангела бездны», имя которому «губитель», т. е. духа зла.

Это летучее воинство имело власть вредить людям, «не имеющим печати Божией на главах своих».

Затем вострубил шестой Ангел, и увидел Иоанн несметное воинство бронированных всадников; головы коней похожи на львиные, и изо рта коней выходил огонь, дым и сера; хвосты коней были подобны змеиным и в свою очередь имели головы, и ими они вредили. Верные христиане, запечатленные Богом, не страдали от этих чудовищ, наземной и летучей силы диавола, а прочим людям чудовища приносили язвы, как попущение Божие для пробуждения совести. Третья часть всего человечества при этом погибла, а те из грешников, которые остались в живых, «не раскаялись в делах рук своих» (9:20).

Многие толкователи Апокалипсиса видят в саранче и всадниках –человеческие страсти, действующие, как самая ужасная разрушительная сила, губящая человека. Другие думают, что это какие-то военные орудия для устрашения и уничтожения людей.

(12 гл.)

Прежде, чем пришли на землю испытания, провозглашенные трубой седьмого Ангела, св. Иоанн увидел новое знамение на небе: «Жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд» (12:1).

Жена в муках рождала младенца... «И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его, а жена убежала в пустыню, где приготовлено для нее было место...» (12:5–6). «И даны были жене два крыла большого орла, чтобы она летела в пустыню в свое место от лица змия и там питалась в продолжении времени, времен и полвремени. И пустил змий из пасти своей вслед жены воду, как реку, дабы увлечь ее рекою» (12:14–15).

Св. Отцы понимают это видение, как олицетворение Святой Христовой Церкви, которая в муках рождает духовных чад своих, и против которой начал борьбу «большой дракон», т. е. диавол. Отсюда начинается преддверие последней страшной борьбы сатаны против Церкви Христовой на небе и на земле.

(12 и 13 гл.)

Теперь увидел св. Иоанн, что «произошла на небе война. Михаил и ангелы его воевали против дракона: и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаной, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» ... (12:7–9). «Горе живущим на земле и на море» (12:12).

Низверженый на землю дракон начал последнюю свою борьбу против Церкви Христовой.

Св. Иоанн увидел выходящего из моря многоголового зверя, у которого одна из голов как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелялась, «и дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонилась дракону, который дал власть зверю» (13:3). И дано было ему вести войну со святыми и победить их (13:7).

Но эта победа была, очевидно, лишь внешняя, материальная и временная. Дух истинных христиан не мог быть сломлен действием сатаны: «Поклонятся ему – говорит св. Тайнозритель, – все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца» (13:8). Дух зла не мог победить Церкви Христовой, как сказал Господь апостолу Петру: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18).

(14 гл.)

Как бы в одобрение верным христианам и в знак непобедимости Церкви Христовой, св. Иоанну вновь было знамение славы Господа Иисуса Христа.

«И взглянул я – говорит св. Тайнозритель, – и вот Агнец стоит на горе Сионе (где совершалась Тайная Вечеря) и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах» (14:1).

И слышна была музыка «играющих на гуслях», и было дивное пение пред престолом Божиим и пред четырьмя животными и старцами. «И никто не мог научиться сей песне – говорит св. Иоанн, – кроме сих сто сорока четырех тысяч, искупленных от земли», как «первенцев Богу и Агнцу» (14:3).

(14:6–12)

Между тем борьба на земле продолжалась, и явились Ангелы, летящие по небу. Они возвещали суды Божии. Сначала пролетел один Ангел посреди неба. Он имел «вечное Евангелие» – символ неумолкающей проповеди о Царствии Божием.

Затем пролетел другой Ангел, который взывал: «Пал, пал, Вавилон, город великий, потому что он яростным вином блуда своего (т. е. заблуждений, безбожия, развращенности и идолослужения) напоил все народы...» (14:7).

Здесь необходимо указать, что под именем «Вавилона» многие толкователи Апокалипсиса всегда разумели древний Рим, который в то время был олицетворением греховности. Но «Вавилон» может оказаться также символом всякого другого столичного города, живущего нечестивой жизнью.

Наконец, пролетел третий Ангел, предсказавший ужасный конец тем, кто поклоняются зверю и образу его и принимают печать сатаны на главу свой. Они будут мучиться в адском огне.

(14 гл.)

Господь Иисус Христос неоднократно предсказывал конец мира, как жатву, совершаемую Ангелами (Мф. 13:41). И теперь св. Иоанн увидел на небе «подобного Сыну Человеческому; на главе Его золотой венец и в руке Его острый серп. И вышел некий Ангел из храма и воззвал к сидящему на облаке: пусти серп Твой и пожни, потому что пришло время жатвы, ибо жатва на земле созрела» (14:14–15).

И тогда серп упал на землю, и Ангел совершил жатву. Он обрезал виноград на земле и бросил его в «великое точило гнева Божия».

(15 гл.)

Начались последние испытания человеческого рода и новый; сильный призыв грешников к покаянию.

Св. Иоанн увидел, как из храма (небесного) вышли «семь Ангелов, имеющих семь язв». И услышал св. Иоанн из храма голос, говорящий: «Идите и вылейте семь чаш гнева Божия на землю» (16:1). И Ангелы исполнили повеление. Тогда тяжкие кары Божии постигли людей. Но при всех своих бедствиях, грешники не покаялись, но хулили Бога за испытания, им посланные.

(17 гл.)

Один из семи Ангелов сказал св. Иоанну: «Пойди, я покажу тебе суд над великой блудницей». «И повел меня в духе в пустыню – говорит св. Тайнозритель, – и увидел я жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными... Она упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых» (17:3 и 6).

«Жена, сказал Ангел, есть великий город, царствующий над земными царями» (17:18).

Во времена св. Иоанна Богослова это был несомненно Рим, но в будущей истории человечества этим «Римом» может оказаться, как уже было отмечено, всякий другой столичный город, правящий миром, новый Вавилон.

(18 гл.)

И увидел св. Иоанн нового Ангела, сходящего с неба и имеющего великую власть. «Земля осветилась от славы его». Он предсказал окончательное разрушение греховной столицы, центра земного могущества, торговли и цивилизации. «Пал, пал, Вавилон, великая блудница», – взывал Ангел. И неожиданно для всех, в один день пришел на него конец, смерть и плач, и голод. В один час погибло великое богатство, накопленное неправдами в течение столетий...

Гибель Вавилона – Рима явилась возмездием Божиим за все преступления великого города, в особенности за мучения христиан, «ибо, – как говорит св. Тайнозритель, – в нем найдена кровь пророков и святых и всех убитых на земле» (18:24).

(19 гл.)

Уже после снятия первой печати с книги тайн Божиих, св. Иоанн видел, как конь белый и сидящий на нем венценосный всадник «вышел как победитель, и чтобы победить» (6:2). Теперь же этот всадник вновь появился на небе. «И увидел я, – пишет св. Иоанн, – отверстое небо, и вот, конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует. Очи у Него, как пламень огненный, и на голове Его много диадим... Он был облечен в одежду, обагренную кровью. Имя Ему: «Слово Божие» ... И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облеченные в виссон белый и чистый... Из уст же Его исходит острый меч, чтобы поражать народы». (19:11–15).

На одежде победоносного всадника св. Иоанн увидел надпись: «Царь царей, Господь господствующих» (19:16). Это был Иисус Христос. Воинство, следовавшее за ним – борцы Церкви небесной и земной, виссон чистый – означает праведность святых (19:8).

(20:1–15)

Далее св. Иоанн видел, как «зверь» и все цари земные собрали великое воинство, чтобы сразиться с всадником, сидящим на белом коне, и воинством Его. Но эта война не состоялась, т. к. слуги сатаны («зверь» и «лжепророк») живыми были брошены в озеро с горящей серой, а прочие убиты мечом сидящего на коне, т. е. «духом уст Его».

И тогда сошел с неба Ангел, имевший ключ от бездны, с большою цепью в руке своей: и Ангел этот «взял сатану и сковал его на тысячу лет». (20:2).

«После же сего ему должно быть освобожденным на малое время» (20:3).

(20:2–10)

Период истории мира, когда сатана будет связан, называется тысячелетним царством. Тогда все святые воскреснут и будут царствовать со Христом. Св. отцы, толкователи Апокалипсиса, по-разному объясняют смысл этого пророчества, но никто не принимает его буквально, а лишь как полноту Божиих свершений; ибо у Бога «тысяча лет, как один день» (1Пет. 3:8).

Судьбы Божии неисповедимы. Пройдут сроки тысячелетнего царства, и «сатана будет освобожден» из темницы своей и выйдет обольщать народы. И число их будет, как песок морской.

Св. Иоанн видел, как соблазненные сатаной народы «вышли на широту земли и окружили стан святых и город возлюбленный» (20:8) (вероятно Иерусалим). Но война против святых опять не состоялась. Участь сатаны и всех служителей его была предрешена Богом. С неба ниспал огонь и пожрал всех. Сатана, прельщавший народы, был «ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться» во веки (20:10).

(20:11–15)

О всеобщем воскресении мертвых и страшном суде Иисус Христос многократно проповедовал Своим ученикам. Он учил: «Когда же приидет Сын Человеческий и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы, и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов» (Мф. 25:31–32). «И пойдут (грешники) в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф. 25:46).

И теперь св. Иоанн увидел белый престол и Сидящего на нем, «от лица Которого бежало небо и земля», т. е. все казалось преходящим пред лицом Божиим. Пред престолом стояли мертвые, воскрешенные для суда Божия. И были «раскрыты книги» и раскрыта «книга жизни». «И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими». И кто не был записан в книге жизни, «тот брошен в озеро огненное. Это смерть вторая» (20:14).

«Смерть вторая», как видно, не есть полное уничтожение, но есть продолжающееся бытие, но вне радости общения с Богом, в муке полного одиночества, т. е. удаленности от любви Божией. Это есть в точном смысле «мука вечная».

А праведники, поставленные по правую сторону, «воссияют, как солнце в Царстве Отца их», как говорил Христос. Для праведников настанет вневременное и внепространственное вечное бытие в Царствии Божием.

(21 и 22 гл.)

В видениях Апокалипсиса пред св. Иоанном Богословом прошла вся история земли и вселенной. Св. Иоанн видел, как исполнялись пророчества Иисуса Христа, как «миновало небо и земля», как прекратились смены мировых событий и «времени уже не стало», как все преобразилось. «Увидел я – говорит св. Иоанн, – новое небо и новую землю» (21:1). И сказал Сидящий на престоле: «Се творю все новое... Совершилось: Аз есмь Альфа и Омега, начало и конец...» (21:6).

«И пришел ко мне, – свидетельствует св. Иоанн, – один из семи Ангелов, у которых было семь чаш, наполненных семью последними язвами, и сказал мне: пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца. И вознес меня в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святой Иерусалим, который нисходил с неба от Бога» (21:9–10).

«Агнец», это, как известно, Христос. «Невеста Агнца» – святая Церковь, «Святый град Иерусалим» – символ духовного единения Христа и Его Церкви или «брак Агнца».

Св. Иоанн подробно описывает это видение: «светило его, т. е. горнего Иерусалима, говорит он, подобно драгоценному камню яспису, (как это было в первом видении Бога Вседержителя)», и все в городе исполнено Божественного сияния. Город «имеет большую высокую стену, двенадцать врат и на них 12 Ангелов. На вратах написаны имена 12 колен Израилевых... Стена имеет двенадцать оснований, и на них имена 12-ти апостолов Агнца...» (21:12–14). Основания города украшены самоцветными камнями, которые св. Иоанн подробно перечисляет. «Храма же я не видел в нем, – продолжает св. Иоанн, – ибо Господь Бог Вседержитель – храм его и Агнец. И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне, для освещения своего, ибо слава Божия осветила его и светильник его – Агнец...» (21:22, 23).

«И показал мне Ангел, – пишет далее св. Тайнозритель, – чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца» (22:1). Это символ Духа Божия, исходящего от Отца и посылаемого Сыном Божиим – Агнцем.

Среди улицы города видел св. Иоанн по ту и другую сторону реки–древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой и «листья дерева – для исцеления народов» (22:2).

«И рабы Его (Агнца) будут служить Ему и узрят лицо Его, и имя Его будет на челах их» (22:3–4).

Все это – таинственные, символические признаки Царствия Божия, о которых св. апостол Павел говорит словами св. пророка Исаии: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1Кор. 2:9).

Во всяком случае, из описания св. Иоанна явствует, что Царствие Божие – это есть абсолютная, идеальная гармония и красота, и в то же время оно есть полное единение человека с Богом в непреходящей любви.

В заключение своих видений, св. Иоанн приводит слова, слышанные им от Господа:

«Я, Иисус, послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах. Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя» (22:16) ... «Ей, гряду скоро». «Ей, гряди, Господи Иисусе» (22:20), – отвечает св. Иоанн имеющему второй раз явиться на землю Спасителю нашему Господу Иисусу Христу.

Изложив здесь в самых кратких чертах содержание Апокалипсиса Св. Иоанна Богослова, мы имели в виду дать лишь «схему» или «канву» для самостоятельного изучения текста этой книги самими читателями.

Некоторые св. Отцы давали свои толкования Апокалипсиса, но в этих толкованиях нет полноты и единомыслия. Тем не менее, несмотря на все трудности понимания некоторых мест текста, книга св. Иоанна написана по повелению Божию для чтения и вразумления всех людей. Она есть прежде всего, как было нами указано, последний призыв к покаянию грешного человечества и ободрение верных христиан в тяжкие времена грядущих испытаний.

«Когда увидите все сие сбывающееся – говорит Христос, – то восклоните головы ваши, ибо пришло избавление ваше» (Лк. 21:28).

«Блажен, – подтверждает св. Иоанн, – соблюдающий слова пророчества книги сей» (22:7). Ибо Бог «послал Ангела Своего показать рабам Своим то, чему надлежит быть вскоре» (22:6). «Смотрите, бодрствуйте, молитесь, ибо не знаете, когда настанет это время», говорит Христос (Мк. 13:33).

Четвертая книга Закона Божия показала, на основании письменных памятников 1 века (Священного Писания Нового Завета и христианского Предания) общую картину апостольской проповеди и жизни первохристианской Церкви. Содержание этой жизни, как в начале, так и на протяжении веков, заключалось в силе откровения Бога, переданного Иисусом Христом апостолам и их преемникам.

В следующей пятой книге будет рассказано в общих чертах, как развивалась жизнь христианской Церкви после апостольского века и как воспринимали люди учение Христово в течение веков до наших дней.