Источник

Собор 1, Раздел 6Собор 1, Раздел 8

VI. СВЯТОЙ СОБОР ВСЕЛЕНСКИЙ ШЕСТОЙ, КОНСТАНТИНОПОЛЬСКИЙ ТРЕТИЙ

(Послание Агафона и римского собора ста двадцати пяти епископов, которое было как бы инструкциею легатам, посланным на шестой собор).

Благочестивейшим государям, светлейшим победителям и триумфаторам, возлюбленным сынам Бога и Господа нашего Иисуса Христа, Константину, великому императору, Ираклию и Тиверию августам, – епископ Агафон, раб рабов Божиих, со всеми соборами, подчиненными собору апостольского престола.

Предвидится надежда на получение всяких благ, в виду того, что ваше императорское величество с верою исследует и с живостью желает обнять истинное исповедание Того, которым оно венчано и поставлено над людьми для спасительного ими управления, исповедание, которое Ему приятнее всех даров. Оно есть совершеннейший дар Бога, от которого происходит всякое даяние благое, и к которому возвращается все полученное от величия Его. Когда Он предустрояет в тайниках ума и возбуждает пламень духовный, тогда лучи благочестивого намерения начинают блистать повсюду, и сладостное благоухание от жертвы сердечной восходит ко Господу, который услаждается таким даром, дарует за него счастье в земных делах и покорит все народы, которых Он привлечет к исповеданию истинного познания о Себе, и таким образом, подчинив их христианской власти, освободит от власти тьмы, дабы сделать счастливыми уничиженных, которым попустил возвыситься к их несчастью и падению. Восхваляя, мы удивляемся, благочестивейшие и мужественнейшие государи августы, достойному Бога намерению вашего благочестия, которое вы удостоили иметь относительно нашей апостольской веры, по таинственному внушению Бога, убеждающего не обилием слов и не обманчивым красноречием, а Божественною своею благодатию; ибо вы желаете узнать, устраняя всякую двусмысленность, что́ составляет содержание истинной православной и апостольской веры. Посему все мы, малые предстоятели церквей, слуги вашей христианской власти, находящиеся в северных и западных странах, хотя небогатые знанием и простые, но благодатию Божиею твердые в вере, возрадовавшись по поводу тех повелений, которые узнали из вашей высочайшей грамоты, начали из глубины сердца и со слезами возносить благодарность за это благочестивое намерение соцарствующему и управляющему вместе с вами Творцу и Домостроителю всего Богу. Это столь похвальное, столь дивное, столь спасительное и особенно пред всеми земными жертвами приятное Богу дело, которое задумано вашею мирностию, желали совершить многие благочестивые и справедливые цари; но, как известно, только немногие и редко имели возможность, с искренностию апостольской веры, довести его до приятного Богу конца. Но мы веруем, что то, что дано было только немногим и редко, даровано будет Божественною силою боговенчанной вашей власти, дабы чрез нее возсиял в умах всех яснейший свет кафолической и апостольской истинной нашей веры, этот свет, который, проистекши из истинного источника света, как из луча животворной молнии, чрез блаженных верховных апостолов Петра и Павла и их учеников и апостольских преемников, при помощи Божией, преемственно сохранился до нашего недостоинства, не омраченный никакою гнусною еретическою тьмою, не затемненный никакою примесью еретических заблуждений, как мрачным туманом. Этот свет желает ваше боговенчанное величество благочестивыми усилиями сохранить чистым, незапятнанным, сияющим своими лучами. Как апостольский престол, так и предшественники нашего малого верноподданичества, даже доселе много и не без опасности для себя потрудились в этом, то подавая советы декреталиями вместе с апостольскими первосвященниками, то соборным определением возвещая всем содержание правила истины, и защищая твердо даже до последнего издыхания определения, которые беззаконно изменять, не увлекаясь ласкательством, не страшась опасностей, дабы на деле доказать евангельские слова Господа нашего, в которых Он, в форме мнения, изрекает заповедь: иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем моим, иже на небесех (Матф. 10, 32), и устрашает вслед за тем высказанным наказанием, строго угрожая: иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем моим, иже на небесех (33). Он не хочет того, чтобы истинное исповедание благочестия изменялось с различением обстоятельств, как не допускает изменения и Тот, от которого проистекло самое истинное исповедание, и который говорит: Аз есмь и не изменяюся (Малах. 3, 6). Поскольку милосердие вашего мирнейшего мужества повелело послать из числа епископов несколько лиц, отличных по жизни и знанию всех Писаний, то относительно чистоты жизни нужно сказать, что благочестно живущие не хвалятся этим, относительно же познаний нужно заметить, что знание истинного благочестия есть единственно истинное познание; что́ касается светского красноречия, то не думаем, чтобы в наше время можно было найти кого-либо, могущего похвалиться высокими познаниями, потому что в наших странах постоянно свирепствует восстание различных народов, которые то борются между собою, то бегут врознь и грабят. Вследствие этого, окруженные язычниками, мы проводим жизнь полную беспокойства, живем трудами рук своих, потому что первоначальное содержание церквей, среди различных бедствий, постепенно прекратилось, вследствие недостатка. Единственная наша поддержка есть вера наша; жить с нею есть величайшая для нас слава, умереть за нее – вечное приобретение. Все наше знание состоит в том, чтобы всеми силами своего ума сохранять определения кафолической и апостольской веры, которые доселе апостольский престол вместе с нами содержит и передает. Мы веруем во единого Бога Отца всемогущего, Творца неба и земли, видимых всех и невидимых, и в Сына Его единородного, рожденного от Него прежде всех веков, Бога истинного от Бога истинного, света от света, рожденного, не сотворенного, единосущного Отцу, т. е. одного естества с Отцом, чрез которого сотворено все, что́ на небе и что́ на земле; и в Духа Святого, Господа животворящего, от Отца исходящего62, со Отцем и Сыном споклоняемого и сславимого; в Троицу в Единице и Единицу в Троице, Единицу по существу, Троицу по лицам или ипостасям, исповедуя Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого, – не трех Богов, но единого Бога – Отца и Сына и Святого Духа; не одну ипостась в трех именах, но одно существо в трех ипостасях, у которых одна сущность, одно естество или природа, т. е. одно божество, одна вечность, одна власть, одно господство, одна слава, одно поклонение, одно естественное святой и нераздельной Троицы хотение и действие, которым Она все сотворила, о всем промышляет и все содержит. Исповедуем единого из этой святой единосущной Троицы Бога Слово, прежде веков рожденного от Отца, в последние времена веков ради нас и нашего спасения сшедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и святой, непорочной, преславной приснодевы Марии, владычицы нашей, воистину и в собственном смысле Богородицы, родившегося от нее по плоти и сделавшегося истинным человеком, одного и того же Бога истинного и истинного человека: Бога, родившегося от Отца, человека воплотившегося от Девы Матери, от ее плоти, имеющего душу разумную и мыслящую; единосущного Богу Отцу по божеству и единосущного нам по человечеству и во всем подобного нам, кроме только греха; распятого ради нас при понтийском Пилате, страдавшего и погребенного и воскресшего, восшедшего на небеса, седящего одесную Отца и паки грядущего судить живых и мертвых, Его же царствию не будет конца. Мы признаем того же самого Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия единородного, состоящим из двух и в двух естествах неслиянно, неизменно, нераздельно, вечно, потому что различие естеств никоим образом не уничтожилось соединением, напротив свойства того и другого естества сохранились и сочетались в одно лице, в одну ипостась, не в два различные и отдельные лица и не в одно составное, смешанное естество, но в одного же и того Сына единородного, Бога Слово, Господа нашего Иисуса Христа; и мы признаем и после ипостасного соединения не одного в другом, и не одного и другого, но того же самого в двух естествах, т. е. в божеском и человеческом. Ибо и Слово не превратилось в естество плоти, и плоть не преобразовалась в естество Слова: осталось и то и другое с своим естеством. Мы только в отвлечении различаем соединившиеся в Нем естества, из которых Он состоит неслиянно, нераздельно и неизменно. Ибо единый Он состоит из того и другого и чрез единого обнаруживается то и другое; потому что существуют вместе и величие божества и уничиженность плоти, так как и то и другое естество и после соединения сохраняют без умаления свои свойства и совершают во взаимном общении то, что́ свойственно каждому из них: Слово совершает то, что́ свойственно Слову, плоть исполняет то, что́ свойственно плоти; одно блистает чудесами, другое подвергается оскорблениям. Посему, признавая, что Он имеет воистину два естества или существа, т. е. божество и человечество, неслиянно, нераздельно, неизменно, мы, последовательно и сообразно с наставлением правила веры, признаем, что тот же самый Господь наш Иисус Христос, как совершенный Бог и совершенный человек, имеет два естественные хотения и два естественные действия; потому что этому несомненно научает нас апостольское и евангельское предание, и наставления святых отцов, которых приемлет святая апостольская Церковь, и досточтимые соборы. Из их учения мы и собрали это краткое исложение веры. Ибо мы веруем тому, что́ получили чрез апостольское предание, коего авторитету во всем следуем. Мы знаем, что из него научались и предшественники нашего смирения, и желаем сохранять его до конца – на жизнь и смерть. Все мы, кто бы где ни был, смиреннейшие предстоятели церквей Христовых, знаем, что это правило чистого, кафолического и апостольского исповедания общим голосом возвестил и сильно защитил и святой собор, бывший при апостольской памяти папе Мартине в сем верноподданическом вашей христианнейшей власти городе Риме. На этом соборе были и предшественники нашей малости, общим соборным голосом провозгласили апостольское исповедание, принятое ими от начала, и с полною ясностию определили его, в предотвращение всякого заблуждения новизны. Итак, пусть благосклонность вашей светлости, подвигнутая ревностию и любовию к истинному апостольскому исповеданию, постарается раскрыть и подробнее объяснить его, дабы оно еще сильнее возблистало, освещенное царственным светочем. Ваше намерение, как проистекающее от Бога, и совершено будет Богом, дабы и для колеблющихся ясна была истина, и у чистосердечно исповедующих ее увеличилась сила, и плевелы посечены были духовною косою для истребления от среды Церкви Христовой повода к хуле и соблазну. Винов¬ники этих плевел – Феодор фаранский, Кир александрийский, Сергий, Пирр, Павел и Петр константинопольский и все их сообщники, несомненно принадлежащие к их партии, будучи виновниками нового заблуждения и врагами совершенного домостроительства, коим мы спасены, не только суть противники истинного исповедания, но, как заблудившиеся от пути истины, противоречили в своем учении самим себе, говоря то одно, то другое и взаимно уничтожая учение друг друга. Ибо то, что́ совершенно не имеет в своем основании истины, по необходимости является в различных формах вследствие непостоянства заблуждения. Истинная же вера не может изменяться и не может проповедоваться сначала так, а потом иначе. Буди слово ваше, учит Писание, ей ей, ни ни; лишше же сих от неприязни есть (Матф. 5, 37. 2Кор. 1, 17). Кроме того наше малое верноподданичество должно оправдаться пред милосердием светлейших государей наших в медленности отправления нашим собором лиц, которых ваше благочестивейшее величество повелело послать своею августейшею высочайшею грамотою. Это замедление произошло во-первых от того, что области многих из наших епископов лежат у океана, и большое пространство пути требует продолжительного времени. Во-вторых, мы ожидали присоединения к нашему недостоинству из Британии сослужителя и соепископа нашего Феодора, архиепископа британского острова и философа, с другими лицами, которые пребывают там доселе, также – других епископов сего собора, находящихся в различных странах, дабы верноподданическое послание наше принадлежало всей совокупности собора, дабы совершенное нами не было известно одной только части, а другой осталось неизвестным. Это необходимо в особенности потому, что в среде народов, как то – лонгобардов, славян, галльских франков, готфов и британцев, обретаются многие из наших сослужителей, которые непрестанно с большим интересом заботятся о том, чтобы им было известно все, совершаемое относительно апостольской веры. А они, будучи полезными и находясь с нами в единении веры и в единомыслии, настолько же, если случится какой-либо соблазн в области веры, от чего да сохранит Бог, явятся врагами и противниками. При всем своем уничижении, мы всеми силами стараемся, чтобы государство, подчиненное вашей христианской власти, в котором основан престол блаженного Петра, верховного апостола, коего авторитет почитается и уважается вместе с нами от всех христианских народов, – чтобы это государство, чрез почитание, оказываемое самому блаженному Петру, явилось выше всех народов. Мы озаботились послать к стопам вашего богохранимого мужества лиц от нашего чина с посланием от всех епископов северных и западных областей. В нем мы предначертали и исповедание нашей апостольской веры, дабы посланные отстаивали не что-либо неопределенное, а предлагали неизменные, строго и тщательно определенные истины. При этом мы умоляем покорно вашу боговенчанную власть благосклонно повелеть, чтобы это именно исповедание проповедовалось всеми и у всех получило силу, дабы Бог, любящий истину и справедливость, ниспослал всякое благополучие временам вашего светлейшего милосердия за то, что в них возблистает истина апостольской проповеди и благочестия, даруя власти вашей мужественнейшей мирности лучший и счастливый успех в покорении врагов. Итак, удостойте, благочестивейшие государи, с милосердием обычной вам кротости принять посланных нашим смирением епископов и других мужей церковного чина, благочестивых рабов Божиих, дабы их свидетельством, при возвращении их с благодарностию в свои страны, у всех народов пронеслась похвала вашему милосердию. Так прославился Константин великий, слава которого живет и по смерти его и знаменитость которого состоит не только в могуществе, но и в благочестии: при нем собирался известный священнейший собор 318 предстоятелей, в городе Никее, для защиты единосущия Троицы. Так прославился Феодосий великий, между иными доблестями коего особенно известно благочестие: по его старанию решением 150 отцов, наставляемых благодатию Святого Духа, утверждено было единосущие Святого Духа со Отцом и Сыном. Так прославился превосходный любитель истины государь Маркиан, при котором святой халкидонский собор согласился с первым ефесским собором, как проповедавшим кафолическую и апостольскую веру, и были изгнаны из Церкви Божией возраставшие смуты: при чем этот государь следовал изложенному в известном творении апостольского мужа папы Льва учению, которое его словами изрек блаженный апостол Петр. Так прославился последний и знаменитейший из всех великий Юстиниан, который мужеством и благочестием своим все привел в лучший порядок. Подобно ему и владычество вашего мужественнейшего милосердия мужественными действиями охраняет христианское государство и приводит к лучшему состоянию, и в то же время благочестивыми усилиями помогает кафолической Церкви совокупиться в единстве истинного и апостольского исповедания, которое доныне вместе с нами сохраняется святою римскою церковию, дабы таинство чистого благочестия яснее трубы звучало по всей вселенной. И всюду, где под покровительством вашей благочестивой власти, получит силу чистота сего истинного исповедания, будет возвещаться похвала и заслуга вашей светлейшей власти, а вместе с похвалами благочестию увеличится, при помощи Божией, и слава вашего царствования, и императорское мужество овладеет теми, которые будут привлечены к исповеданию истинного благочестия. Мы же, хотя и недостойные, молим милосердие Божие даровать нам возможность сохранять и проповедовать без всякого преткновения до самого конца жизни исповедание во всей чистоте и чрез него прославиться, когда увидим Бога лицом к лицу. Ибо, хотя мы не знаем, по словам апостола Павла, мирской премудрости и тщетной лести, однако же в простоте истины возвещаем и защищаем правило веры. Мы не желаем обладать пышным красноречием и заниматься спорами; это для нас и невозможно в тех трудных обстоятельствах, в каких мы находимся. Но тем, кои желают обратиться к истине, мы предлагаем с сердечною простотою и в простых словах содержание нашей правой веры. Ибо мы более желаем спасти чрез истину апостольского исповедания вверенные нам, по божественному удостоению, души, чем вовлекать своих слушателей в заблуждение многословными речами. Посему всех священников, которые желают вместе с нами в простоте сердца проповедовать все, содержащееся в сем исповедании нашего смирения, мы приемлем, как сообщников нашей святой веры, как сопастырей и сослужителей тайны веры, выражаясь просто – как духовных братьев и соепископов наших. А тех, которые не захотят принять этого исповедания, мы признаем врагами кафолического и апостольского исповедания, достойными вечного осуждения; и никогда не дозволим принять таковых в сообщество нашего недостоинства, если они не исправятся. И пусть никто из них не думает, что мы превышаем то, что́ прияли от своих предшественников. Сверх того, радость велия будет на небе и на земле, если соцарствующий с вами всемогущий Бог, при посредстве вашего благосклоннейшего благочестия, совершит то, что́ приятно будет небу и ради чего восторжествует земля, когда наступит великое спокойствие для любящих истину и не будет им соблазна, когда от дому Божия отнимется пятно соблазна, которое служило на погибель многих слабых и простодушных, когда будет одна вера, одни уста и голос, одно у всех исповедание кафолической и апостольской веры, когда все единодушно будут прославлять величие Божие. Милосердый Бог удостоит даровать временам вашего светлейшего счастия совершать это дело, – воссоздать разрушенное в здании Церкви Божией, соединить в союзе истины разделенное, связать в любви апостольской веры разъединенное, собрать в единстве господства апостольской истины рассеянное, дабы единодушно вместе с нами все могли с верою возносить молитвы к величию Божию о даровании долголетия и полного благополучия власти вашего мужества, дабы трудами вашей непобедимейшей кротости народы соединились в исповедании святого имени и прославлении хвалою истинного исповедания Того, который один совершает дивные величия, который совершает чудеса на земле, распространяя войны даже до пределов земли, который собирает рассеянное и, собравши, охраняет, который поставляет на царство над своим народом таких благочестивых государей, неусыпным благочестием и постоянными трудами охраняющих его, при помощи Божией.

Подписи.

Агафон, епископ святой Божией кафолической и апостольской церкви города Рима, изъявляя, вместе со всем собором апостольского престола, согласие на сие послание, составленное в защиту правоты апостольского исповедания в том виде, как оно изложено выше, подписался.

Андрей, благодатию Божиею епископ святой остийской церкви, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Агнелл, благодатию Божиею епископ святой тарракийской церкви в области Кампании, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

(Агнелл, благодатию Божиею епископ святой фундской церкви в области Кампании, к сему посланию и проч. также подписался)63.

Адеодат, благодатию Божиею епископ святой формийской церкви в области Кампании, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Петр, благодатию Божиею епископ кумской церкви в области Кампании, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Агнелл, благодатию Божиею епископ святой мисенской церкви в области Кампании, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Гавдиоз, благодатию Божиею епископ путеольской церкви в области Кампании, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Стефан, благодатию Божиею епископ святой локрской церкви64, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Агнелл, смиренный епископ святой неапольской церкви в области Кампании, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Аврелий65, смиренный епископ ноланской церкви в области Кампании, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Барбат, благодатию Божиею епископ святой беневентской церкви в области Кампании, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Декороз, благодатию Божиею епископ святой церкви капуанской в области Кампании, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иулиан, недостойный епископ святой церкви консентинской в области брутийской66, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иоанн, благодатию Божиею епископ святой церкви гидрунтской в области брутийской67, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Герман, смиренный епископ святой церкви тарентской в области Калабрии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Феофан, смиренный епископ святой церкви туринской в области Калабрии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Петр, смиренный епископ святой церкви кротонской в области брутийской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Павел, смиренный епископ святой церкви скиллакийской в области брутийской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Георгий, смиренный епископ святой церкви таврийской в области Калабрии. к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Феодор, епископ святой церкви тропейской в области Калабрии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Абунданций, смиренный епископ святой церкви темпсанской в области брутийской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иакинф, смиренный епископ святой церкви суррентской68 в области Кампании, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Плаценций, смиренный епископ святой церкви велитернской в области Кампании, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иувеналий, смиренный епископ святой церкви албанской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Вит, смиренный епископ святой церкви Белой Сильвы, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Павел, смиренный епископ святой церкви номентанской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иоанн, смиренный епископ святой церкви портской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Стефан, смиренный епископ святой церкви прэнестской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Феликс, смиренный епископ святой церкви сполетской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Гонест69, смиренный епископ святой церкви эсинской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Феликс, смиренный епископ святой церкви камеринской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Флор, смиренный епископ святой церкви фульгинской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Деценций, смиренный епископ святой церкви форофламинийской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иоанн, смиренный епископ святой церкви нурсийской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Феликс, смиренный епископ святой церкви аскуланской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Адриан, смиренный епископ святой церкви реатинской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Флор, смиренный епископ святой церкви фурконской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Кларенций, смиренный епископ святой церкви балненской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Орест, смиренный епископ святой церкви вибонской в области Калабрии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Феодосий, смиренный епископ святой церкви сиракузской в области Сицилии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Бенедикт, смиренный епископ святой церкви мессинской в области Сицилии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иоанн, смиренный епископ святой церкви фермитанской в области Сицилии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

(Иоанн, смиренный епископ святой церкви миланской в области Сицилии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался)70.

Петр, смиренный епископ святой церкви тавроменийской в области Сицилии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иулиан, смиренный епископ святой церкви катанской в области Сицилии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Георгий, смиренный епископ святой церкви триоклитанской в области Сицилии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Георгий, смиренный епископ святой церкви агригентской в области Сицилии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Адеодат, смиренный епископ святой церкви левкской, легат досточтимого собора галльских областей, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Вильфрид, смиренный епископ святой церкви эборакенской71, на острове Британии, легат досточтимого собора британской области, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Маврикий, смиренный епископ святой церкви тибуртинской в области пиценской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Феликс, смиренный епископ святой церкви арелатской, легат досточтимого собора галльских областей, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Таврин, недостойный диакон святой церкви телонской72, легат досточтимого собора галльских областей, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Мансвет, благодатию Божиею епископ святой церкви медиоланской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иоанн, недостойный епископ святой церкви бергомской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Донат, епископ святой церкви лауденской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Анастасий, епископ святой церкви тицинской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Валентин, епископ святой церкви аквенской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Дезидерий, смиренный епископ святой церкви кремонской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Грациан, епископ святой церкви новарской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Дезидерий, епископ святой церкви эпоредской73, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иоанн, епископ74 святой церкви75 генуезской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Деусдедит, епископ святой церкви бриксийской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Авдакис, епископ святой церкви дертонской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Бененат, епископ святой церкви астенской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Бенедикт, смиренный епископ святой церкви валвенской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Бонос, епископ святой церкви албиганенской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Феодор, смиренный епископ святой церкви верцелльской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Рустик, смиренный епископ святой церкви тавринатской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иоанн, смиренный епископ святой церкви винтимилийской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Север, смиренный епископ святой церкви луненской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Елевферия, смиренный епископ святой церкви луценской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Мавриан, епископ святой церкви пизанской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Серен, епископ святой церкви популонийской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Репарат, смиренный епископ святой церкви флорентинской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Валериан, епископ святой церкви роселленекой76, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Киприан, епископ святой церкви аретинской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Виталиан, епископ святой церкви сененской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Маркиан, епископ святой церкви волатерранской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Маврикий, епископ святой церкви суаненской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Агнелл, епископ святой церкви вулсиниенской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Феодор, епископ святой церкви клусинской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Кустодит, смиренный епископ святой церкви кастровалентинской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Виталиан, епископ святой церкви тускуланской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Маврикий, епископ святой церкви анагнинской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Сатурнин, епископ святой церкви алетринской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Валериан, епископ святой церкви розанской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Гавдиоз77, смиренный епископ святой церкви сигнинской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Агафон, епископ святой церкви аквилейской в области Истрии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Кириак, епископ святой церкви поленской в области Истрии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Аврелиан, епископ святой церкви парентийской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Урсин, епископ святой церкви кенетской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Андрей, епископ святой церкви вейентанской78 в области Истрии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Гавденций, епископ святой церкви тергестинской79 в области Истрии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Бененат, епископ святой церкви опитергийской80 в области Истрии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Урсиниан, епископ святой церкви падуанской81 в области Истрии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Павел, епископ святой церкви патавинской82 в области Истрии, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Павел, епископ святой церкви алтинской83 в области пентапольской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Беат, епископ святой церкви писаврской в области пентапольской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Доминик, епископ святой церкви фанской в области пентапольской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Адриан, епископ святой церкви нуманской в области пентапольской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иоанн, епископ святой церкви авксимской84 в области пентапольской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иоанн, епископ святой церкви анконской в области пентапольской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Бененат, епископ святой церкви перузинской в области Тусции, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Бонифаций, епископ святой церкви тудертинской в области Тусции, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Ексгилярат, епископ святой церкви метаврской85 в области Тусции, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Аматор, епископ святой церкви блеранской в области Тусции, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Грациоз, епископ святой церкви сутринской в области Тусции, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Феодор86, епископ святой церкви непесинской в области Тусции, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иоанн, епископ святой церкви салернской87 в области Тусции, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Феодор, епископ святой церкви америнской в области Тусции, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Барбациан, епископ святой церкви полимартийской в области Тусции, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Деусдедит, епископ святой церкви нарнийской в области Тусции, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Феодор, смиренный епископ святой церкви равеннской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Стефан, епископ святой церкви саранатской88, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Барбат, епископ святой церкви корнеллийской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Виктор, епископ святой церкви бононийской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Флор, епископ святой церкви цэзенской89, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Виталий, епископ святой церкви фавентийской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Иустин, епископ святой церкви фидентинской90, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Винценций, епископ святой церкви ливиенской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Плаценций, епископ святой церкви флацентийской91, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Маврикий, епископ святой церкви регийской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Петр, епископ святой церкви мутинской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Грациоз, епископ святой церкви парменской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Магнус, епископ святой церкви пунилийской, к сему посланию, единодушно составленному нами в защиту апостольской нашей веры, также подписался.

Благочестивейший император Константин сказал: «достаточно прочтенного в нынешний день. Пусть Макарий, почтеннейший архиепископ антиохийский, и находящиеся с ним представят в следующее заседание обещанные уже ими свидетельства святых отцов».

ДЕЯНИЕ ПЯТОЕ

Во имя Господа и Владыки Иисуса Христа, Бога и Спасителя нашего, в царствование боговенчанных, светлейших наших государей Флавиев, благочестивейшего Константина, богопоставленного великого государя, постоянного августа и самодержца, в 27-й год его царствования и в 13-й консульства его богомудрой светлости, и богохранимых братьев его Ираклия и Тиверия в 22-й год, в седьмой день месяца декабря, индиктиона девятого, под председательством того же благочестивейшего и христолюбивого, великого императора Константина, в судебной палате императорского дворца, так называемой Трулле, и по повелению его богомудрой кротости, присутствовали и слушали: Никита, славнейший бывший консул, патриций и магистр императорских оффиций; Феодор, славнейший бывший консул, патриций, начальник императорской свиты и помощник военачальника Фракии; Сергий, славнейший бывший консул, патриций; Павел, славнейший бывший консул, патриций; Юлиан, славнейший бывший консул, патриций и военный логофет; Константин, славнейший бывший консул, патриций и куратор императорского дома Ормизды; Анастасий, славнейший бывший консул, патриций и исправляющий должность начальника императорской стражи; Иоанн, славнейший бывший консул, патриций и квестор; Полиевкт, славнейший бывший консул; Фома, славнейший бывший консул; Павел, славнейший бывший консул и правитель восточных областей; Петр, славнейший бывший консул; Леонтий, славнейший бывший консул и доместик императорского стола.

Собрался также святой и вселенский собор, созванный по императорскому повелению в сем богохранимом царствующем городе, а именно: почтеннейшие пресвитеры Феодор и Георгий и почтеннейший диакон Иоанн, представители святейшего и блаженнейшего Агафона, архиепископа древнего Рима; почтеннейший и святейший Георгий, архиепископ сего великого Константинополя, нового Рима; боголюбезный пресвитер и инок Петр, местоблюститель престола великого города Александрии; Макарий, почтеннейший архиепископ Феополя Антиохии; благочестивый пресвитер и инок Георгий; почтеннейший апокрисиарий Феодор, местоблюститель иерусалимского престола; Иоанн, епископ города Порта, Абунданций, епископ города Патерна, Иоанн, епископ города Ригия, представители 125-ти почтеннейших епископов святого собора древнего Рима, что засвидетельствовано собственноручными подписями епископов в послании к благочестивейшему императору Константину; благочестивый пресвитер Феодор, местоблюститель боголюбезного архиепископа равеннского Феодора; Василий, епископ города Гортины критской; Феодор, епископ ефесский; Сисинний, епископ Ираклии фракийской; Георгий, епископ кизический; Петр, епископ никомидийский; Фотий, епископ никейский; Иоанн, епископ халкидонский; Феодор, епископ мелитенский; Сисинний, епископ Иераполя фригийского; Макровий, епископ Селевкии исаврийской; Георгий, епископ Визии фракийской; Григорий, епископ митиленский; Сергий, епископ силимврийский; Андрей, епископ мефимнский; Феогний, епископ кийский; Георгий, епископ камулианский; Антоний, епископ ипэпский; Генесий, епископ анастасиопольский; Платон, епископ киннский; Иоанн, епископ даскилийский; Феодор, епископ Юстинианополя гордского; Феодор, епископ верисский; Стефан, епископ Ираклии понтской; Лонгин, епископ тиосский; Дометий, епископ прусиадский; Соломон, епископ кланейский; Георгий, епископ косский; Иоанн, епископ Лаппы; Евлалий, епископ зенонопольский; Константин, епископ далисандский; Феодор, епископ олвийский; Феофан, пресвитер и игумен досточтимой обители сицилийской, именуемой Байя; Георгий, пресвитер и инок находящейся в древнем Риме обители Рената; Конон и Стефан, пресвитеры и иноки находящейся в том же древнем Риме обители, именуемой Арсикийский дом; Анастасий, пресвитер и инок оратории досточтимой константинопольской патриархии; Стефан, пресвитер и инок, ученик почтеннейшего Макария, архиепископа Феополя Антиохии.

Когда воссели с боку благочестивейшего и христолюбивого императора нашего Константина славнейшие патриции и консулы, по левую его сторону почтеннейшие местоблюстители Агафона, святейшего архиепископа древнего Рима, и бывшие с ними боголюбезные епископы, а по правую его сторону подобным же образом воcсели Георгий, святейший архиепископ великого Константинополя, нового Рима, Макарий, святейший архиепископ Феополя Антиохии, и бывшие с ним боголюбезные епископы, и когда на средину положено было святое и неповрежденное евангелие Христа Бога нашего: знатнейший Павел, тайный советник и секретарь императорский, сказал: «известно вашему богонаставляемому благочестию, что в предшествовавшем собрании, по требованию Георгия, святейшего архиепископа сего богохранимого царствующего города, и его собора, произведено было чтение двух посланий, присланных к богохранимой вашей светлости от Агафона, святейшего папы апостольского престола древнего Рима, и его собора, и что обращена была речь к Макарию, почтеннейшему архиепископу города Антиохии, и к находящимся с ним, чтобы они представили уже обещанные ими свидетельства святых и уважаемых отцов в доказательство одного хотения и одного действия в домостроительстве воплощения Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего; о чем и представляем на ваше благоусмотрение».

Благочестивейший император Константин сказал: «пусть Макарий, боголюбезный архиепископ, и находящиеся с ним объявят, готовы ли они выполнить свое обещание».

Макарий, боголюбезный архиепископ, и находящиеся с ним сказали: «да, государь; вот мы принесли два свитка, в которых собрали различные свидетельства святых и уважаемых отцов. Повелите прочитать их».

Благочестивейший император Константин сказал: «пусть будут приняты и прочитаны по порядку упомянутые свитки».

И Антиох, благочестивый чтец и нотарий святейшего Георгия, патриарха константинопольского, взявши, стал читать первый свиток, имеющий такое заглавие: «свидетельства святых отцов, учащие об одной воле Господа нашего Иисуса Христа, которая есть также воля Отца и Святого Духа», и по порядку прочитал все свидетельства, содержавшиеся в этом свитке. Подобным же образом были прочитаны и все (свидетельства), содержавшиеся во втором свитке.

Благочестивейший император Константин сказал: «принимаем к сведению свидетельства, сейчас представленные Макарием, боголюбезным архиепископом антиохийским, и находящимися с ним; но если они желают представить еще другие свидетельства в доказательство признаваемых ими одного хотения и одного действия в домостроительстве Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего, то пусть представят их в следующее заседание».

ДЕЯНИЕ ШЕСТОЕ

Во имя Господа и Владыки Иисуса Христа, Бога и Спасителя нашего, в царствование боговенчанных, светлейших наших государей Флавиев, благочестивейшего Константина, богопоставленного великого государя, постоянного августа и самодержца, в двадцать седьмой год его царствования и консульства его богомудрой кротости в тринадцатый, и богохранимых братьев его Ираклии и Тиверия в 22-й год, в 12-й день месяца февраля, индиктиона девятого, под председательством того же благочестивейшего и христолюбивого, великого императора Константина и по повелению его богомудрой светлости, в судебной палате императорского дворца, так называемой Трулле, присутствовали и слушали: Никита, славнейший бывший консул, патриций и магистр императорских оффиций; Феодор, славнейший бывший консул, патриций, начальник императорской свиты и помощник военачальника Фракии; Сергий, славнейший бывший консул, патриций; Павел, славнейший бывший консул, патриций; Юлиан, славнейший бывший консул, патриций и военный логофет; Константин, славнейший бывший консул, патриций и куратор императорского дома Ормизды; Анастасий, славнейший бывший консул, патриций и исправляющий должность начальника императорской стражи; Иоанн, славнейший бывший консул, патриций и квестор; Полиевкт, славнейший бывший консул; Фома, славнейший бывший консул; Павел, славнейший бывший консул и правитель восточных областей; Петр, славнейший бывший консул; Леонтий, славнейший бывший консул и доместик императорского стола.

Собрался также святой и вселенский собор, созванный по императорскому повелению в сем богохранимом царствующем городе, а именно: почтеннейшие пресвитеры Феодор и Георгий и почтеннейший диакон Иоанн, представители святейшего и блаженнейшего Агафона, архиепископа древнего Рима; почтеннейший и святейший Георгий, архиепископ сего великого Константинополя, нового Рима; боголюбезный пресвитер и инок Петр, местоблюститель престола великого города Александрии; Макарий, почтеннейший архиепископ Феополя Антиохии; благочестивый пресвитер и инок Георгий; почтеннейший апокрисиарий Феодор, местоблюститель иерусалимского престола; Иоанн, епископ города Порта, Абунданций, епископ города Патерна, Иоанн, епископ города Ригия, представители 125-ти почтеннейших епископов святого собора древнего Рима, что засвидетельствовано собственноручными подписями епископов в их послании к благочестивейшему императору Константину; благочестивый пресвитер Феодор, местоблюститель боголюбезного архиепископа равеннского Феодора; Василий, епископ города Гортины критской; Феодор, епископ ефесский; Сисинний, епископ Ираклии фракийской; Георгий, епископ кизический; Петр, епископ никомидийский; Фотий, епископ никейский; Иоанн, епископ халкидонский; Феодор, епископ мелитенский; Сисинний, епископ Иераполя фригийского; Макровий, епископ Селевкии исаврийской; Георгий, епископ Визии фракийской; Григорий, епископ митиленский; Сергий, епископ силимврийский; Андрей, епископ мефимнский; Феогний, епископ кийский; Георгий, епископ камулианский; Антоний, епископ ипэпский; Генесий, епископ анастасиопольский; Платон, епископ киннский; Иоанн, епископ даскилийский; Феодор, епископ Юстинианополя гордского; Феодор, епископ верисский; Стефан, епископ Ираклии понтской; Лонгин, епископ тиосский; Дометий, епископ прусиадский; Соломон, епископ кланейский; Георгий, епископ косский; Иоанн, епископ миндский; Григорий, епископ кантанский; Иоанн, епископ Лаппы; Евлалий, епископ зенонопольский; Константин, епископ далисандский; Феодор, епископ олвийский; Феофан, пресвитер и игумен досточтимой обители сицилийской, именуемой Байя; Георгий, пресвитер и инок находящейся в древнем Риме обители Рената; Конон и Стефан, пресвитеры и иноки находящейся в том же древнем Риме обители, именуемой Арсикийский дом; Анастасий, пресвитер и инок оратории досточтимой константинопольской патриархии; Стефан, пресвитер и инок, ученик почтеннейшего Макария, архиепископа Феополя Антиохии.

Когда славнейшие патриции и консулы и все почтеннейшие и боголюбезные епископы возсели по порядку в той же судебной палате Трулле, и когда на средину положено было святое и неповрежденное евангелие, знатнейший Павел, тайный советник и секретарь императорский, сказал: «известно вашему богонаставляемому благочестию, что в седьмый день месяца декабря сказано было Макарию, предстоятелю великого города Антиохии, и находящимся с ним, чтобы они представили, если есть у них, другие свидетельства, благоприятствующие их учению, т. е. об одном хотении и одном действии: о чем и представляем на ваше благоусмотрение».

Благочестивейший император Константин сказал: «пусть боголюбезный архиепископ Макарий и находящиеся с ним скажут, приготовились ли они надлежащим образом, соответственно обращенным к ним словам».

Макарий, почтеннейший архиепископ антиохийский, и находящиеся с ним сказали: «вот, государь, мы принесли другой небольшой свиток, в котором содержатся свидетельства различных святых отцов, и представляем его, согласно вашему повелению, для прочтения».

И Антиох, благочестивый чтец и нотарий святейшего патриарха константинопольского Георгия, взявши, стал читать свиток, имеющий такое заглавие: «дальнейшие свидетельства о воле»; и прочитал его от начала до конца.

Благочестивейший император Константин сказал: «и эти свидетельства принимаем к сведению. Если сторона Макария, боголюбезного архиепископа антиохийского, желает представить еще что-нибудь в подтверждение своего учения, то пусть говорит».

Макарий, архиепископ Феополя Антиохии, и Стефан, пресвитер и инок, его ученик и находящиеся с ними сказали: «мы считаем, государь, достаточными уже представленные нами свидетельства святых и уважаемых отцов, и не желаем представлять ничего другого».

Благочестивейший император Константин сказал: «три свитка, представленные стороною почтеннейшего Макария, пусть будут запечатаны как славнейшими судьями, так и стороною апостольского престола древнего Рима, равно как и стороною святого престола здешней святейшей великой церкви». И они были запечатаны.

Феодор и Георгий, почтеннейшие пресвитеры, и Иоанн, почтеннейший диакон, представители святейшего папы апостольского римского престола, и находящиеся с ними боголюбезные епископы, благочестивые клирики и иноки сказали: «благочестивейший государь, представленными свидетельствами боголюбезный Макарий, архиепископ антиохийский, Стефан, ученик его, Петр, боголюбезный епископ никомидийский, и Соломон, боголюбезный епископ кланейский, нисколько не доказали одного хотения и одного действия в домостроительстве воплощения Господа нашего Иисуса Христа. Но они исказили и самые эти свидетельства, представленные вашему благочестию и святому собору. Они выдали за свидетельства об одном хотении в домостроительстве воплощения Господа нашего Иисуса Христа те, которые относятся к учению об одной воле Троицы; а те свидетельства, которые идут к делу и относятся действительно к домостроительству воплощения Господа нашего Иисуса Христа, они исказили и в смысле и в выражениях. Посему мы просим ваше благочестивейшее мужество, чтобы были принесены из почтенной патриархии сего царствующего города подлинные тексты представленных ими отеческих свидетельств и сличены со свитками, которые представлены ими, и мы покажем, какое в этих текстах сделано ими искажение. Имея же с собою свиток, содержащий многочисленные свидетельства святых и уважаемых отцов, ясно показывающие, что в домостроительстве воплощения Господа нашего Иисуса Христа – два естественные хотения и два естественные действия, неслиянно и нераздельно, также и еретические свидетельства, говорящие об одном хотении и одном действии и благоприятствующие учению Макария, боголюбезного архиепископа антиохийского, и находящихся с ним об одном хотении и одном действии, – мы просим, чтобы все это прочтено было пред вашим благочестием».

Благочестивейший император Константин сказал: «пусть это будет принесено и прочтено в следующее заседание».

ДЕЯНИЕ СЕДЬМОЕ

Во имя Господа и Владыки Иисуса Христа, Бога и Спасителя нашего, в царствование боговенчанных, светлейших наших государей Флавиев, благочестивейшего Константина, богопоставленного великого государя, постоянного августа и самодержца, в 27-й год его царствования и консульства его богомудрой кротости в 13-й, и богохранимых братьев его Ираклия и Тиверия в 22-й год, в 13-й день месяца февраля, индиктиона 9-го, под председательством того же благочестивейшего и христолюбивого, великого императора Константина и по повелению его богомудрой светлости, в судебной палате императорского дворца, так называемой Трулле, присутствовали и слушали: Никита, славнейший бывший консул, патриций и магистр императорских оффиций; Феодор, славнейший бывший консул, начальник императорской свиты и помощник военачальника Фракии; Сергий, славнейший бывший консул, патриций; Павел, славнейший бывший консул, патриций; Юлиан, славнейший бывший консул, патриций и военный логофет; Константин, славнейший бывший консул, патриций и куратор императорского дома Ормизды; Анастасий, славнейший бывший консул, патриций и исправляющий должность начальника императорской стражи; Иоанн, славнейший бывший консул, патриций и квестор; Полиевкт, славнейший бывший консул; Фома славнейший бывший консул; Павел славнейший бывший консул и правитель восточных областей; Петр, славнейший бывший консул; Леонтий, славнейший бывший консул и доместик императорского стола.

Собрался также святой и вселенский собор, созванный по императорскому повелению в сем богохранимом царствующем городе, а именно: почтеннейшие пресвитеры Феодор и Георгий и почтеннейший диакон Иоанн, представители святейшего и блаженного Агафона, архиепископа древнего Рима; почтеннейший и святейший Георгий, архиепископ сего великого Константинополя, нового Рима; боголюбезный пресвитер и инок Петр, местоблюститель престола великого города Александрии; Макарий, почтеннейший архиепископ Феополя Антиохии; благочестивый пресвитер и инок Георгий; почтеннейший апокрисиарий Феодор, местоблюститель иерусалимского престола; Иоанн, епископ города Порта, Абунданций, епископ города Патерна, Иоанн, епископ города Ригия, представители 125-ти почтеннейших епископов святого собора древнего Рима, что́ засвидетельствовано собственноручными подписями епископов в их послании к благочестивейшему императору Константину; благочестивый пресвитер Феодор, местоблюститель боголюбезного архиепископа равеннского Феодора; Василий, епископ города Гортины критской; Феодор, епископ ефесский; Сисинний, епископ Ираклии фракийской; Георгий, епископ кизический; Петр, епископ никомидийский; Фотий, епископ никейский; Иоанн, епископ халкидонский; Феодор, епископ мелитенский; Сисинний, епископ Иераполя фригийского; Макровий, епископ Селевкии исаврийской; Георгий, епископ Визии фракийской; Григорий, епископ митиленский; Сергий, епископ силимврийский; Андрей, епископ мефимнский; Феогний, епископ кийский; Георгий, епископ камулианский; Антоний, епископ ипэпский; Генесий, епископ анастасиопольский; Платон, епископ киннский; Иоанн, епископ даскилийский; Феодор, епископ Юстинианополя гордского; Феодор, епископ верисский; Стефан, епископ Ираклии понтской; Лонгин, епископ тиосский; Дометий, епископ прусиадский; Соломон, епископ кланейский; Георгий, епископ косский; Иоанн, епископ миндский; Григорий, епископ кантанский; Иоанн, епископ Лаппы; Евлалий, епископ зенонопольский; Константин, епископ далисандский; Феодор, епископ олвийский; Феофан, пресвитер, и игумен досточтимой обители сицилийской, именуемой Байя; Георгий, пресвитер и инок находящейся в древнем Риме обители Рената; Конон и Стефан, пресвитеры и иноки находящейся в том же древнем Риме обители, именуемой Арсикийский дом; Анастасий, пресвитер и инок оратории досточтимой константинопольской патриархии; Стефан, пресвитер и инок, ученик почтеннейшего Макария, архиепископа Феополя Антиохии.

Когда славнейшие патриции и консулы и все почтеннейшие и боголюбезные епископы возсели по порядку в той же судебной палате Трулле, и когда на средину положено было святое и неповрежденное евангелие: знатнейший Павел, тайный советник и секретарь императорский, сказал: «ваша богонаставляемая власть помнит, что вчерашнего дня Феодор и Георгий, боголюбезные пресвитеры, и боголюбезный диакон Иоанн, представители святейшего папы апостольского престола древнего Рима Агафона, и находящиеся с ними боголюбезные епископы, благочестивые клирики и иноки обещали представить свидетельства святых отцов, которые яснее света показывают два естественные хотения и два естественные действия в домостроительстве воплощения Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего, и сверх того представить еретические свидетельства, в которых говорится об одном хотении и одном действии; о чем и представляем на ваше благоусмотрение».

Благочестивейший император Константин сказал: «пусть представители Агафона, святейшего папы города Рима, представят упомянутые свидетельства».

И они представили свиток, имеющий такое заглавие: «свидетельства святых и уважаемых отцов, доказывающие, что в Господе Боге и Спасителе нашем Иисусе Христе два хотения и два действия». Благочестивый пресвитер и инок обители, именуемой Арсикийской дом, Стефан, один из принадлежащих к стороне апостольского престола древнего Рима, взявши его, прочитал от начала до конца свидетельства как святых и уважаемых отцов, так и еретиков.

Благочестивейший император Константин сказал: «представленные и прочитанные сейчас свидетельства стороною святейшего Агафона, папы города Рима, принимаем к сведению. Пусть теперь Феодор и Георгий, почтенные пресвитеры, и Иоанн, почтенный диакон, скажут, не желают ли они представить еще другие свидетельства».

Феодор и Георгий, почтенные пресвитеры, и Иоанн, почтенный диакон, сказали: «мы нашли бы и могли бы представить много и других свидетельств; но чтобы не утомить ваш богонаставляемый слух, мы почитаем достаточным для доказательства истины и приведенных свидетельств. Просим богоутвержденное мужество ваше спросить Георгия, святейшего архиепископа сего богохранимого вашего царствующего города, и подчиненный ему собор, также Макария, архиепископа города Антиохии, и подчиненных ему епископов: согласны ли они с содержанием двух прочитанных посланий, т. е. послания святейшего Агафона, папы апостольского престола древнего Рима, и послания подчиненного ему собора»?

Георгий, святейший архиепископ константинопольский, Макарий, святейший архиепископ антиохийский, и находящиеся с ними сказали: «благочестивейший государь, просим дать нам копии с упомянутых посланий. Мы исследуем и сличим находящиеся в них свидетельства святых и уважаемых отцов с книгами здешней почтенной патриархии, и в следующее заседание дадим должный ответ».

Благочестивейший император Константин сказал: «пусть требование будет немедленно удовлетворено. А принесенный представителями святейшего папы города Рима свиток пусть запечатан будет печатями как славнейших судей, так и обеих сторон, подобно свиткам, которые представ¬лены боголюбезным архиепископом антиохийским Макарием». И свиток был запечатан.

ДЕЯНИЕ ВОСЬМОЕ

Во имя Господа и Владыки Иисуса Христа, Бога и Спасителя нашего, в царствование боговенчанных, светлейших наших государей Флавиев, благочестивейшего Константина, богопоставленного великого государя, постоянного августа и самодержца, в 27-й год его царствования и консульства его богомудрой кротости в 13-й, и богохранимых братьев его Ираклия и Тиверия в 22-й год, в 7-й день месяца марта, индиктиона девятого, под председательством того же благочестивейшего и христолюбивого, великого императора Константина, и по повелению его богомудрой светлости, в судебной палате императорского дворца, так называемой Трулле, присутствовали и слушали: Никита, славнейший бывший консул, патриций и магистр императорских оффиций; Феодор, славнейший бывший консул, патриций, начальник императорской свиты и помощник военачальника Фракии; Сергий, славнейший бывший консул, патриций; Павел, славнейший бывший консул, патриций; Юлиан, славнейший бывший консул, патриций и военный логофет; Константин, славнейший бывший консул, патриций и куратор императорского дома Ормизды; Анастасий, славнейший бывший консул, патриций и исправляющий должность начальника императорской стражи; Иоанн, славнейший бывший консул, патриций и квестор; Полиевкт, славнейший бывший консул; Фома, славнейший бывший консул; Павел, славнейший бывший консул и правитель восточных областей; Петр, славнейший бывший консул; Леонтий, славнейший бывший консул и доместик императорского стола.

Собрался также святой и вселенский собор, созванный по императорскому повелению в сем богохранимом царствующем городе, а именно: почтеннейшие пресвитеры Феодор и Георгий и почтеннейший диакон Иоанн, представители святейшего и блаженнейшего Агафона, архиепископа древнего Рима; почтеннейший и святейший Георгий, архиепископ сего великого Константинополя, нового Рима; боголюбезный пресвитер и инок Петр, местоблюститель престола великого города Александрии; Макарий, почтеннейший архиепископ Феополя Антиохии; благочестивый пресвитер и инок Георгий; почтеннейший апокрисиарий Феодор, местоблюститель иерусалимского престола; Иоанн, епископ города Порта, Абунданций, епископ города Патерна, Иоанн, епископ города Регия, предетавители 125-ти почтеннейших епископов святого собора древнего Рима, что́ засвидетельствовано собственноручными подписями епископов в их послании к благочестивейшему императору Константину; благочестивый пресвитер Феодор, местоблюститель боголюбезного архиепископа равеннского Феодора; Василий, епископ города Гортины критской; Феодор, епископ ефесский; Сисинний, епископ Ираклии фракийской; Георгий, епископ кизический; Петр, епископ никомидийский; Фотий, епископ никейский; Иоанн, епископ халкидонский; Феодор, епископ метиленский; Сисинний, епископ Иераполя фригийского; Макровий, епископ Селевкии исаврийской; Георгий, епископ Визии фракийской; Григорий, епископ митиленский; Сергий, епископ силимврийский; Андрей, епископ мефимнский; Феогний, епископ кийский; Георгий, епископ камулианский; Антоний, епископ ипэпский; Генесий, епископ анастасиопольский; Платон, епископ киннский; Иоанн, епископ даксилийский; Феодор, епископ Юстинианополя гордского; Феодор, епископ верисский; Стефан, епископ Ираклии понтской; Лонгин, епископ тиосский; Дометий, епископ прусиадский; Соломон, епископ кланейский; Георгий, епископ косский; Иоанн, епископ миндский; Григорий, епископ кантанский; Иоанн, епископ Лаппы; Евлалий, епископ зенонопольский; Константин, епископ далисандский; Феодор, епископ олвийский; Феофан, пресвитер и игумен досточтимой обители сицилийской, именуемой Байя; Георгий, пресвитер и инок находящейся в древнем Риме обители Рената; Конон и Стефан, пресвитеры и иноки находящейся в том же древнем Риме обители, именуемой Арсикийский дом; Анастасий, пресвитер и инок оратории досточтимой константинопольской патриархии; Стефан, пресвитер и инок, ученик почтеннейшего Макария, архиепископа Феополя Антиохии.

Когда славнейшие патриции и консулы и все почтеннейшие и боголюбезные епископы возсели по порядку в той судебной палате Трулле, и когда на средину положено было святое и неповрежденное евангелие: знатнейший Павел, тайный советник и секретарь императорский, сказал: «ваше богоутверждаемое мужество помнит, что в предшествовавшем собрании, получивши по собственной просьбе копии с двух посланий, присланных вашей богоукрепляемой силе от Агафона, святейшего и блаженнейшего папы древнего Рима, и от его собора, Георгий, святейший архиепископ его богохранимого царствующего города, Макарий, святейший архиепископ антиохийский, и находящиеся с ними почтенные епископы обещали, прочитав эти послания, дать в следующем заседании должный ответ; о чем и представляем на ваше благоусмотрение».

Благочестивейший император Константин сказал: «пусть Георгий, святейший архиепископ сего богохранимого царствующего города, Макарий, почтеннейший архиепископ антиохийский, и подчиненный им собор скажут: согласны ли они с мнением посланий, присланных Агафоном, святейшим папою римским, и его собором».

Георгий, святейший архиепископ константинопольский, сказал: «благочестивейший государь, видя всю силу посланий, присланных к благочестивейшему мужеству вашему как от Агафона, святейшего папы римского, так и от его собора, и справившись с книгами святых и уважаемых отцов, находящимися в досточтимой моей патриархии, я нашел все свидетельства святых и уважаемых отцов, находящиеся в упомянутых посланиях, согласными и ни в чем не разнящимися от книг святых и уважаемых отцов; посему соглашаюсь с этими посланиями, так исповедую и верую».

Феодор, боголюбезнейший епископ ефесский, сказал: «государь, я исповедую и верую так, как содержится в посланиях святейшего папы древнего Рима Агафона, т. е., что в едином от святой Троицы, Господе нашем Иисусе Христе, истинном Боге нашем, два естества, два естественные хотения и два естественные действия».

Сисинний, боголюбезнейший епископ Ираклии фракийской, сказал: «слушая послания Агафона, святейшего папы римского, присланные к благочестивейшему государю нашему, я нашел их ни в чем непротивными святым отцам, и исповедую два хотения и два действия в едином от святой Троицы, Господе нашем Иисусе Христе, истинном Боге нашем».

Георгий, боголюбезнейший епископ кизический, сказал: «рассматривая послания святейшего папы римского Агафона, принимая во внимание заключающиеся в них свидетельства о двух волях и действиях и соглашаясь со всем, в них содержащимся, я следую им и сообразно с ними верую, что два хотения и два действия в едином от святой Троицы, Господе нашем Иисусе Христе, истинном Боге нашем. Ибо и тогда, когда читались эти послания, я так веровал и верую».

Иоанн, боголюбезнейший епископ халкидонский, сказал: «исповедую и верую сообразно со смыслом посланий, присланных от Агафона, святейшего папы древнего Рима, к благочестивейшему, богоукрепляемому нашему государю и великому победителю императору, которые содержат в себе учение о двух естествах, двух хотениях и действиях одинаково естественных, существующих неслиянно и нераздельно в едином от святой Троицы, Господе нашем Иисусе Христе, истинном Боге нашем; и анафематствую тех, кои говорят, что в домостроительстве Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего, одно хотение и одно действие».

Сисинний, боголюбезнейший епископ Иераполя фригийского, сказал: «принимаю то, что представлено Агафоном, святейшим папою древнего Рима, государю нашему, благочестивому и победоносному императору Константину, и исповедую два естества в едином от святой Троицы, Господе нашем Иисусе Христе, и два естественные хотения и два естественных действия нераздельно, непреложно, неслиянно; и анафематствую тех, которые говорят, что одно хотение и одно действие в домостроительстве единого от святой Троицы, Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего».

Георгий, боголюбезнейший епископ Визии фракийской, сказал; «исповедую два естественные хотения и два действия в едином от святой Троицы, Господе нашем Иисусе Христе, истинном Боге нашем. Принимаю также и те послания, кои были присланы Агафоном, святейшим папою римским, к благочестивейшему и богохранимому государю нашему и великому императору, в которых содержится тоже самое, и во всем следую им».

Григорий, боголюбезнейший епископ митиленский, сказал: «исповедую и таким образом верую, что в едином от святой Троицы, Господе нашем Иисусе Христе, истинном Боге нашем, два естества и два естественные хотения, равным образом и два естественных действия, а сверх того следую во всей их силе посланиям Агафона, святейшего папы древнего Рима, к благочестивейшему государю нашему и великому императору».

Андрей, епископ мефимнский, сказал: «следую посланиям Агафона, святейшего папы римского, и приведенным в них местам из святых отцов, и таким образом верую и таким образом исповедую, что в едином от святой Троицы Господе нашем Иисусе Христе, истинном Боге нашем, два естества, два хотения и два действия».

Сергий, епископ силимврийский, сказал: «следую посланиям отца нашего Агафона, святейшего папы римского; принимаю и почитаю их так же, как послание святейшего Льва, предшественника его блаженства, и исповедую в Господе нашем Иисусе Христе, истинном Боге нашем, два естественные хотения, а равно и два их действия».

Дометий, епископ прусиадский, сказал: «послания, присланные Агафоном, отцом нашим и архиепископом апостольского и верховного престола древнего Рима, к боговенчанному и постоянному государю и великому победителю императору, принимаю и уважаю их так, как будто бы они были изречены по внушению Святого Духа устами святого и верховного апостола Петра и написаны перстом вышепоименованного блаженнейшего папы Агафона; и таким образом верую и таким образом думаю, что два естества в едином от святой Троицы, Господе нашем Иисусе Христе, истинном Боге нашем, и два естественные хотения, а равно и два естественные действия в одном лице, в одной ипостаси неразлучно и нераздельно; также анафематствую тех, которые говорят, что в Господе нашем Иисусе Христе одно хотение или одно действие, после Его воплощения, а не только в святой Троице».

Генесий, епископ анастасиопольский, сказал: «в силу прочитанных посланий святейшего папы римского я так верую и исповедую, что в домостроительстве воплощения Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего, два естества и два естественные хотения и два естественные действия».

Феодосий, епископ мелитинский, вышедши на средину святого и вселенского собора, сказал: «государь, я человек деревенский, и потому прошу прочитать эту хартию». Он подал ее, и она была прочтена Иоанном, знатнейшим тайным советником и секретарем императорским, и содержала в себе следующее: «святые и уважаемые отцы, свидетельства которых привели та и другая стороны в доказательство своего учения, блистали прежде святого и вселенского пятого собора и написали свои догматические сочинения, из которых, как сказано, та и другая стороны привели свидетельства; но однако ни один из четырех святых вселенских соборов, а равно и бывший после них пятый святой и вселенский собор, не предали существующей по всему миру кафолической святой Церкви Божией определять или передавать или проповедовать в предстоящих догматических исследованиях число относительно вочеловечения Господа Иисуса Христа, истинного Бога нашего, кроме двух естеств, которые в Нем находятся непреложно, неслиянно и нераздельно в одной ипостаси или в одном лице; чудеса и страдания Его, единого Господа Иисуса Христа, истинного Бога нашего, исповедовать словами заповедал нам святой вселенский пятый собор. Просим вашу благочестивейшую власть, которая много употребила усердия и много сделала для того, чтобы соединить повсюду находящиеся церкви Божии, письменно утвердить вашими высочайшими указами или законами правые и непорочные догматы, преданные нам сказанными святыми пятью вселенскими соборами, чтобы никто не смел преступать или прелагать древние пределы, постановленные нашими отцами для спасения всех, также чтобы кто-нибудь не подвергся осуждению или обвинению, какому подвергались некоторые из прежде бывших, учивших или об одном действии и одном хотении, или о двух действиях и двух хотениях, разве то будет из числа еретиков, которых упомянутые святые пять вселенских соборов и прочие православные уважаемые соборы отвергли вместе с их нечестивыми учениями и сочинениями и, кратко сказать, со всем, что́ опровергнуто и отвергнуто святою кафолическою Церковию. Мы исповедуем одного и того же от святой единосущной и животворящей Троицы совершенным по божеству и совершенным по человечеству, имеющим два естества, божеское и человеческое, пребывающим в двух естествах и после неизглаголанного и нераздельного соединения, во взаимнодействии их и соответственно естествам, одного и того же Христа, в одной ипостаси или в одном лице пребывающего нераздельно и неразлучно, совершающего божеское и человеческое. И пусть никто, как объяснено выше, из лиц той или другой стороны не подвергается, по повелению вашего благочестия, обвинению или осуждению за это».

Благочестивейший император Константин сказал: «пусть Феодор, боголюбезнейший епископ мелитинский, скажет, кто те лица которые вместе с ним составили поданную им нам и ныне прочтенную хартию».

Феодор, боголюбезнейший епископ мелитинский, сказал: «Петр, епископ никомидийский; Соломон, епископ кланейский; Антоний, епископ ипэпский, и некоторые из секретариата святейшего патриарха константинопольского, а именно: Георгий, диакон и хартофилакс; Анастасий, диакон и нотарий, экдик кораблей; Стефан, диакон и канцелярий; Дионисий, диакон и канцелярий; Анастасий, пресвитер и инок, и Стефан, пресвитер, инок (состоящий при) патриархе антиохийском».

Благочестивейший император Константин сказал: «кто подал тебе ту самую хартию, которую ты представил»?

Феодор, боголюбезнейший епископ мелитинский, сказал: «тот самый авва Стефан, который (состоит при) патриархе антиохийском». И указал его, стоящего позади кафедры, на которой восседал сам святейший архиепископ антиохийский Макарий.

Георгий, епископ камулианский, сказал: «государь! я принимаю послания, присланные Агафоном, блаженнейшим папою римским, и последую им, и таким образом верую и исповедую, что в едином от святой Троицы, Господе нашем Иисусе Христе, истинном Боге нашем, два естественные хотения и два действия».

Платон, епископ киннский, сказал: «я слышал послания Агафона, святейшего папы римского, и сам верую также, и следую силе их и верую, и таким образом исповедую два естества (и два естественные хотения и два естественные действия неслитно и) нераздельно в едином от святой Троицы, Господе нашем Иисусе Христе, истинном Боге нашем».

Феодор, епископ Вериссы арменской, сказал: «выслушав послания, присланные к нашему благосклонному государю, отцом нашим, папою римским Агафоном, и узнав заключающиеся в них свидетельства, верую так, как верует сам отец наш, папа древнейшего Рима, что в едином от святой Троицы, Господе нашем Иисусе Христе, истинном Боге нашем, два естества в одном лице, и два естественные хотения, а равно два естественные действия».

И все прочие боголюбезнейшие епископы, подчиненные престолу константинопольскому, встали и воскликнули так: «и мы, благочестивейший государь, узнавши о послании, присланном светлейшему вашему могуществу Агафоном, святейшим и блаженнейшим папою древнего Рима, и о другом послании от подчиненного ему святого собора, и последуя заключающемуся в этих посланиях смыслу, так думаем, и исповедуем, и веруем, что в едином Господе нашем Иисусе Христе, истинном Боге нашем, два естества неслитно, непреложно, нераздельно, и два естественные хотения и два естественные действия; а всех тех, которые учат и говорят, что одно хотение и одно действие в двух естествах единого Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего, анафематствуем».

Святой собор сказал: «если угодно вашему благочестию, то Феодор, боголюбезнейший епископ мелитенский, вместе с упомянутыми им лицами, а именно: Петром, боголюбезнейшим епископом никомидийским, Соломоном, епископом кланейским, и Антонием, епископом ипэпским, Георгием, диаконом и хартофилаксом здешней святой великой церкви, Анастасием, диаконом и нотарием, экдиком караблей, Стефаном, диаконом и канцеллярием, Дионисием, диаконом и канцеллярием, Анастасием, пресвитером и иноком, Георгием, иноком, состоящим при Макарие, святейшем архиепископе антиохийском, и Стефаном, пресвитером и иноком, учеником того же Макария, пусть выйдет на средину и здесь вместе с ними не обинуясь скажет, как он думает».

Благочестивейший император Константин сказал: «пусть будет то, что присудил святой собор».

И вышепоименованные епископы и клирики, вставши и вышедши на средину, исключая инока Стефана, ученика Макария, святейшего архиепископа Феополя Антиохии, сказали: «этот Феодор, епископ мелитинский, налгал на нас, потому что хартия, поданная благочестивому государю нашему, сочинена им без нашего ведома; а мы готовы исповедать свою православную веру».

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «так как в нас возбуждено сомнение относительно вас хартиею, поданною Феодором, боголюбезнейшим епископом мелитинским: то вы не иначе удовлетворите нас, как представивши в следующее заседание письменные изложения вашей веры, при чем вы должны основать их на святых и неповрежденных изречениях Божиих».

Георгий, святейший архиепископ константинопольский, подошедши к благочестивейшему императору Константину, сказал: «боговенчанный государь, повели внести в диптихи святых церквей имя блаженной памяти Виталиана, папы римского; потому что, по причине медлительности апокрисиариев, посланных папою этого древнего Рима, тогда часть моей святой церкви, а также Макарий, святейший архиепископ антиохийский, и находившиеся в то время в этом богоспасаемом городе вашем боголюбезнейшие епископы подали, как известно, прошения к вашему благосклоннейшему могуществу о том, чтобы исключить из святых диптихов вышепоименованного блаженной памяти папу римского Виталиана. Исполни же и эту нашу просьбу; потому что богомудрая кротость твоя тотчас находит соединяющихся с кафолическою Церковию и отделяющихся от нее из-за лица».

Благочестивейший император Константин сказал: «да будет то, о чем просит Георгий, святейший патриарх сего богохранимого царствующего нашего города».

Святой собор воскликнул: «Константину, великому императору, многая лета; православному императору многая лета; защитнику православия многая лета; императору примирителю многая лета; новому Константину великому императору многая лета; новому Феодосию императору многая лета; новому Маркиану императору многая лета; новому Юстиниану императору многая лета; мы рабы императора! Агафону, православному папе римскому, многая лета; Георгию, православному патриарху, многая лета; императорскому синклиту многая лета; православному синклиту многая лета»!

Святой собор сказал: «если угодно благочестивейшему государю, то пусть Макарий, почтеннейший архиепископ антиохийский, скажет, как он верует в единого от святой Троицы, Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего, и исповедует ли в Нем два естественные хотения и два естественные действия неслитно и нераздельно, и следует ли он посланиям, присланным к вашему богомудрому могуществу отцом вашего благочестия, Агафоном, святейшим папою древнейшего Рима, и последует ли он содержащимся в них отеческим свидетельствам».

Благочестивейший император Константин сказал: «Макарий, почтеннейший архиепископ антиохийский, слышавший то, что́ сказал этот святой вселенский собор, пусть скажет, что́ он думает».

Макарий, почтеннейший архиепископ антиохийский, сказал: «я говорю, что не два хотения, или два действия в домостроительстве воплощения Господа нашего Иисуса Христа, но одно хотение и богомужное действие».

Святой собор сказал: «так как почтеннейший Макарий не признает силы православных посланий, представленных Агафоном, святейшим папою римским, уже прочитанных пред вашим благочестием и принятых всеми нами с благодарностию: то мы видим, что он должен встать со своей кафедры, как долженствующий отвечать».

Затем встал Макровий, боголюбезнейший епископ Селевкии исаврийской, вместе с Евлалием, епископом зенонопольским, Константином (епископом) далисандским, и Феодором, епископом олвийским, которые оба принадлежали к собору престола антиохийского, и сказал: «я также думаю и верую согласно с силою посланий, представленных государю нашему благочестивому императору Агафоном, святейшим папою римским, и исповедую как два естества, так и два естественные хотения и два естественные действия, нераздельно, непреложно, неслиянно, в домостроительстве воплощения Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего».

Константин, епископ далисандский, сказал: исповедую два естества в Господе нашем Иисусе Христе, неслиянно и нераздельно в одном ли¬це и одной ипостаси, и два естественные хотения, а равно и два естественные действия».

Феодор, епископ олвийский, сказал: «следую святому вселенскому собору, бывшему в Халкидоне, и сочинению Льва, блаженного папы древнего Рима, и исповедую Господа нашего Иисуса Христа, единого от святой Троицы, познаваемого неслиянно и нераздельно в двух естествах и в двух естественных хотениях и действиях; также следую престолу константинопольскому и престолу римскому и посланиям, представленным государю нашему, благочестивому и великому императору, Агафоном, святейшим папою римским».

Евлалий, епископ зенонопольский, сказал: «я также верую, что два естества неслиянно и нераздельно, и два хотения и два действия в домостроительстве воплощения единого от святой Троицы, Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего».

Благочестивейший император Константин сказал: «если угодно вашему святому собору, то пусть будут принесены сюда кодексы свидетельств, которые уже представлены Макарием, почтеннейшим епископом антиохийским и вами запечатаны; пусть они будут прочтены и сравнены с подлинными книгами, находящимися в здешней досточтимой патриархии».

Святой собор сказал: «пусть будет то, на что дано благочестивое повеление вашею кротостию».

И Фотин, знатнейший тайный советник и секретарь императорский, принес три запечатанные кодекса; (они были поданы и предложены присутствующему тут Макарию, почтеннейшему архиепископу антиохийскому, чтобы он удостоверился, те ли это кодексы, которые им прежде были представлены). Взяв их в руки и осмотрев их, почтеннейший Макарий сказал: «да, действительно, это они, и я узнаю их».

Благочестивейший император Константин сказал: «пусть скажет Макарий, почтеннейший архиепископ антиохийский, и Стефан, благочестивейший пресвитер и инок, ученик его, какие это свидетельства нашли они здесь в свою пользу».

Макарий, святейший архиепископ, сказал: «об одном хотении, которое принадлежит и Богу Отцу, и Господу нашему Иисусу Христу, и Святому Духу».

Благочестивейший император Константин сказал: «как вы думаете о домостроительстве Господа нашего Иисуса Христа, единого от святой Троицы, Бога Слова?»

Макарий, святейший архиепископ, сказал: «исповедую, что Господь наш Иисус Христос есть един от святой Троицы, и по воплощении пребывает в двух совершенных естествах неслитно и нераздельно в одном лице и в одной ипостаси, при чем различие естеств чрез соединение их нисколько не уничтожилось, а напротив особенности того и другого естества стеклись и в одно лицо и в одну ипостась. А так как един от святой Троицы и по вочеловечении не принял другого лица, то мы и говорим, что Он не принял ничего, происходящего от греха; потому-то мы и исповедуем одного Господа нашего Иисуса Христа в новом образе, без телесных хотений и человеческих помыслов, потому что, имея одно хотение к принятию всех этих страстей, Он, по учению святого и уважаемого Августина, имел одну и ту же силу к перенесению всех их. Об этом мы уже раньше изложили исповедание веры, и в этом мы согласны с учением как пяти святых соборов, так и богомудрого Гонория, Сергия, Павла, Петра и прочих, о которых мы упомянули и в поданных государю свидетельствах, исповедуя в Господе нашем Иисусе Христе одно ипостасное хотение и богомужное Его действие; потому что мы, согласно учению святого Дионисия, исповедуем, что вочеловечившийся Бог Слово совершал и божественное не как Бог, и человеческое не как человек, но совершал некоторое новое богомужное действие».

Благочестивейший император Константин сказал: «пусть будет принесено упомянутое, поданное нам Макарием, почтеннейшим архиепископом антиохийским, исповедание его собственной веры».

И оно было принесено Фотином, тайным советником и секретарем императорским.

И прочтено было оно Диогеном, тайным советником и секретарем императорским, и содержало в себе следующее:

Изложение или исповедание веры ересиарха Макария.

Глава мира Божия, превосходящего всякий ум, есть благочестие; посредством его служа едиными устами и единым сердцем Богу живому и истинному, Троице, мы держимся исповедания, будучи объяты миром Божиим. Научившись этому не от человека и не чрез человека, но при помощи Божественной благодати, а все прочее считая второстепенным, как и прилично было божественному и священному твоему могуществу, ты, благовернейший император, показал присущую тебе божественную ревность. И возбуждая очи Церкви, то есть, архиереев ее, ты заставляешь каждого из них распространять присущий ему свет православия, чтобы он обильнее сиял в мире. Да споспешествует Бог нескончаемому свету христианской проповеди и во время твоего благочестивого царствования, и да истребит Он новоизмышленные заблуждения еретиков. Итак я охотно повинуюсь богоугодной воле твоей. И кто я, богоизбранный государь, человек низкий и отверженный, невидный и затоптанный в грязь, скажу даже – недостойный служить и предстоять страшному алтарю? Но так как вы почли меня достойным, то я и излагаю исповедание веры, обнародованной нашими отцами в Никее и после них. В этой вере я родился, в ней и воспитан, с нею желаю и умереть. Итак я верую во единого Бога, Отца, вседержителя, творца всего видимого и невидимого; и во единого Господа (нашего) Иисуса Христа, Сына Его единородного, рожденного от Него прежде всех веков, Бога истинного от Бога истинного, совершенного Сына совершенного Родителя, Слово действенное, премудрость, содержащую – и силу, зиждущую все творение; и в Духа Святого, от Отца исходящего и чрез Сына открывшегося, то есть, людям, жизнь – причину живущих, бессмертную святость – раздаятеля всякого освящения; в Троицу совершенную, славою, и вечностию, и царством, и мыслию неразделяемую и неизменяемую, единое божество и господ¬ство. Ибо в святой Троице нет ничего ни служебного, ни подчиненного, ни привходящего, чего бы прежде не было, а потом привзошло. Не было времени, когда бы Сын не был присущ Отцу, а Дух Сыну, но всегда неизменная и единосущная святая Троица – Бог наш. Итак, когда я говорю о Боге, освещаюсь одним светом и тремя: именно – тремя по свойствам, то есть, по ипостасям и лицам, а одним по сущности, то есть, божеству. Ибо Он разделяется нераздельно, так сказать, и соединяется раздельно; потому что едино в трех божество и три едино, в которых – божество, или, сказать точнее, которые – божество. И мы ни единения не простираем до слияния, ни разделения до отчуждения. Одинаково да удалится от нас и савеллиево слияние и ариево разделение: то и другое из этих зол между собою диаметрально противоположны, но сходны по нечестию. Потому что какая нужда или худо сливать Бога, или разделять Его на неравные части? Нам же один Бог Отец, из которого все, и один Господь Иисус Христос, чрез которого все, и один Святой Дух, в котором все. Один Бог – эти три, и эти три есть одно, как мы сказали. Мы исповедуем также, что один из этой святой Троицы, Господь Иисус Христос, Сын Божий единородный, ради нас в конце дней сошел с небес, и воплотился от Святого Духа и от святой непорочной владычицы нашей Богородицы и приснодевы Марии, и вочеловечился, то есть, принял истинную плоть от нее, одушевленную душою разумною и мыслящею, и что эта душа прежде отнюдь не существовала, но удивительным способом образовалась в Нем самом; и что посредством домостроительного соединения Он усвоил ее Себе; и что она образовалась не от семени человеческого или действия мужа, ни от хотения мужа, но действием и волею силы вышнего Бога. Ибо ангел сказал преславной и истинной Богородице: Дух Святой найдет на тя и сила Вышняго осенит тя: тем же и раждаемое свято, наречется Сын Божий (Лук. 1, 35). И поэтому только мы называем Деву, матерь Бога Слова, Богородицею в преимущественном смысле и поистине, так как она родила предвечного Бога, сверхъестественно из нее воплотившегося. И таким образом воплотившийся подобно нам Бог Слово родился так, что не перестал быть тем, чем был, хотя и принял плоть и кровь, остался, как и был, Богом, то есть, по естеству и по истине. Мы не говорим ни того, что бы плоть обратилась в естество божественное, ни того, что бы в естество плоти переделалось неизреченное естество Бога Слова, как безумно учили нечестивые Аполлинарий, Евтихий и Север. Ибо чрез соединение нимало не уничтожается различие естеств, а скорее сохраняется особенность того и другого естества в одном лице и в одной ипостаси. Потому что исповедуя, что Слово соединилось с плотию ипостасно, мы воздаем божеское поклонение Ему единому, единородному Сыну, Богу истинному, Господу Иисусу Христу, познаваемому в двух естествах неслитно и нераздельно. Мы не разлагаем на части и не отделяем человека и Бога и (не говорим), что один творил чудеса, а другой переносил человеческие страдания, как говорят это разделяющие Его Феодор и Несторий. Но одного и того же исповедуем и Богом и совершенным человеком, единосущным Отцу по божеству и единосущным нам по че¬ловечеству; проповедуем два рождения одного и того же: одно предвечное от Отца по божеству, а другое, бывшее на последок дней, от Марии девы Богородицы по человечеству, – (проповедуем) чудеса и страдания одного и того же, и веруем, что от одного и того же Христа, Бога нашего, новым образом происходит всякое действие, приличное Богу и приличное человеку. Ибо воплотившийся Бог Слово не совершает ни божеского как Бог, ни человеческого как человек, а (совершает) некоторое новое богомужное действие и все это действие являет животворным: хотя это и странно и страшно кажется для слуха тех, которые подозревают, что мы на погибель (себе и другим) допускаем это (богомужное действие) двух естеств, неслитно и ипостасно соединенных во Христе Боге нашем; но этого никогда не было и не будет. Итак мы говорим, что один и тот же и совершил, то есть, удивительным образом соделал наше спасение; Он же и страдал собственною плотию и истинно принял на Себя все спасительные страдания, что можно назвать и чудесами, тогда как страдала плоть, конечно не отделенная от божества, так как божеству и несвойственно было страдать; а дело Бога то, что Он, хотя и посредством своего человеческого естества, то есть, всего нашего состава, совершил его одним и единым божественным хотением, как будто бы в Нем и не было другого хотения, противоположного и препятствующего этому божественному и сильному Его хотению. Ибо невозможно, чтобы в одном и том же Христе Боге нашем находились одновременно два хотения, или взаимно противоположные, или совершенно одинаковые. А спасительное учение богоносных отцов ясно научает, что разумно одушевленная плоть Господа никогда не производила естественного своего движения отдельно и по своему стремлению, вопреки указанию соединенного с нею в ипостась Бога Слова, но производила, когда, чего и сколько желал сам Бог Слово, и сказать прямо: подобно тому, как наше тело управляется и украшается и приводится в порядок разумною и мыслящею душою, так и в Господе Христе весь человеческий состав Его, управляемый всегда и во всем божеством самого Слова, приводился в движение Богом, по учению Григория нисского, который в книгах против Евномия говорит так: «поскольку Сын есть Бог, Он совершенно бесстрастен и нетленен, а если в евангелии приписывается Ему какое-либо страдание, то Он действовал так по человеческому естеству, конечно допускающему таковую немощь. Поистине божество совершает спасение при посредничестве тела, им воспринятого; страдание принадлежит плоти, а Богу действование»92, посредством которого мы и получили спасение и относительно этого спасения не допускаем разделения. Ибо, однажды умерши и понесши грехи многих и снискавши Собою очищение и спасение нам, сущим во грехах, Он воскрес и воскресил и оживотворил нас, даровавши (нам) мир вечный. И, возшедши на небеса, Он воссел одесную Отца своего. И опять придет со славою судить живых и мертвых, и царствию Его не будет конца. Мы уповаем, что все восстанут и предстанут пред Божественным престолом, чтобы каждый получил от Бога праведное воздаяние, не имеющее конца. Необходимо нам присовокупить и следующее: утверждая, что единородный Сын Божий, то есть, Иисус Христос, умер плотию и воскрес из мертвых, а также исповедуя, что Он вознесся на небеса, мы совершаем в церквах бескровное служение. Итак мы сходимся для таинственных благословлений и освящаемся, делаясь причастниками святого тела и честной крови Христа, который есть Спаситель всех нас. Мы принимаем его не как обыкновенное тело, – да не будет, – даже не как тело мужа освященного и приблизившегося к Слову чрез единение в святости, или сделавшегося как бы жилищем Божиим, но как воистину животворящее и собственное тело самого Слова. Ибо Он, как Бог, будучи по естеству жизнию, и плоть свою сделал животворящею, после того как соединился с этою плотию. Поэтому, когда Он говорит нам: аминь, аминь глаголю вам: аще не снесте плоти Сына человеческого, ни пиете крови Его (Иоан. 6, 53), то мы принимаем ее не за плоть подобного нам человека, – потому что каким образом плоть человека сделается животворящею по своей природе? – но за истинно собственную (плоть) Сына Божия, который ради нас сделался Сыном человеческим. Впрочем изречений Спасителя, находящихся в евангелиях, мы не будем делить ни между двумя ипостасями, ни между лицами, но, правильно рассуждая, мы будем думать, что и человеческие и в то же время божественные (изречения) говорились одним (и тем же лицом). Итак все изречения, содержащиеся в евангелиях, следует присвоять одному лицу, одной воплощенной ипостаси Слова; потому что по Писанию Господь один, Иисус Христос. Так рассуждать мы научены апостолами и евангелистами и всем богодухновенным Писанием, и истинным исповеданием блаженных отцов, собиравшихся в Никее и Константинополе, а также в Ефесе в первый раз, затем в Халкидоне и Константинополе вторично, то есть, пяти святых и вселенских соборов; и вместе с тем посланиями святых Кирилла и Льва; все, что́ они проповедали и приняли, и мы принимаем и проповедуем, а что́ отвергли, то́ и мы анафематствуем, и всякую ересь от Симона и до настоящего времени, в особенности же Ария, Евномия, Македония и Аполлинария, Савеллия, Новата и Савватия, Диодора и Нестория, Евтихия, и Диоскора, и Севера, и Юлиана, и невежду Фемистия и все нечестивое сборище их, также Оригена, Дидима и Еваргия и баснословные бредни их. Еще анафематствуем тех, кого отверг и пятый святой собор; я разумею Феодора мопсуестского, проклятого учителя Максимовой ереси и разделения, затем нечестивые сочинения Феодорита, (написанные) против правой веры и двенадцати глав святого Кирилла, и послание, написанное, как говорят, Ивою к Маре Персу. Сверх всех этих еретиков анафематствуем и еще недавно присоединившегося к ним, не заслуживающего имени, Максима и нечестивых учеников его; этот язычник учил манихействовать и отвергать тело Христа, Бога нашего; (анафематствуем) и нечестивое его учение, которое прежде нас отвергли блаженнейшие отцы наши; я разумею Гонория, Сергия и Кира и бывших после них учителей и предстоятелей церквей, и кроме того еще блаженной памяти Ираклия, вашего прадеда; он был православным и православную отрасль его Бог явил в нынешнее благочестивое царствование, потому что и он со святыми отцами нашими тотчас осудил эту возродившуюся ересь максимиан. Им последовал и святой собор, созванный здесь по высочайшему повелению государя, блаженной памяти отца вашего; и всесвятейший вселенский патриарх Петр, и предшественник моего ничтожества блаженнейший Макарий, и местоблюститель александрийского (престола) Феодор, в присутствии вместе с ними бывших там блаженнейших епископов и императорского синклита, иcследовавши то, что было написано против него (Максима), предали его анафеме и осудили на изгнание вместе с нечестивыми учениками его. Но предоставляя всех еретиков самим себе оплакивать анафемы, я снова обращаюсь к Богу и молю Его о сохранении вашего благочестия, поддерживающего слово православия; потому что вы и предки ваши были светильниками веры. Господь да просветит светильники веры! Господь да сохранит стражей православия! Бог да возвысит рог ваш! Бог да умирит царство ваше, изгнавшее всякую вражду и даровавшее глубокий мир церквам и всему миру! Подпись. Макарий, милостию Божиею епископ феопольский, диктовавший всю вышеприведенную основу православия, согласно изложению пяти святых и вселенских соборов и поименно упомянутых мною святых и уважаемых отцов, изъяснявших по мере сил своих, что в Господе нашем Иисусе Христе, Боге нашем, одно хотение, и что Он являл нам свое богомужное действие, убежденный внутренно и исповедавший, что нечестиво говорить, будто в одном и том же Христе, Боге нашем, два хотения, и так думающий и учащий и надеющийся предстать пред страшным судом Божиим с этою православною верою моею, подписался»

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «мы узнали силу исповедания веры, представленного Макарием, боголюбезнейшим архиепископом антиохийским; пусть же скажет сам боголюбезнейший Макарий, согласен ли он с представленными им свидетельствами».

Святейший архиепископ Макарий сказал: «да, государь!»

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «пусть сам боголюбезнейший Макарий объяснит, исповедует ли он два естественные хотения и два естественные действия в домостроительстве воплощения Христа, Бога нашего».

Макарий, святейший архиепископ антиохийский, сказал: «я не скажу, что два естественные хотения, или два естественные действия в домостроительстве воплощения Господа нашего Иисуса Христа, хотя бы меня разрубили на мелкие части и бросили в море».

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «из кодексов, принесенных теперь и признанных боголюбезнейшим архиепископом антиохийским Макарием, первый кодекс пусть подвергнется чтению, для сличения с подлинными книгами святых и уважаемых отцов, находящимися в досточтимой патриархии, для чего они и были уже требованы стороною апостольского престола святейшего папы римского Агафона. Итак Георгий, боголюбезнейший диакон и хартофилакс здешней святейшей великой церкви Божией, пусть принесет эти книги святых и уважаемых отцов из досточтимой патриархии».

Их принесли. Тогда славнейший консул Петр, по повелению благочестивейшего императора нашего Константина, стал сравнивать книгу святого Афанасия с тем первым кодексом, а по самому кодексу стал следить Диоген, знатнейший тайный советник и секретарь императорский; он читал ее, и она содержала следующее:

Святого Афанасия из второго слова против Аполлинария: «ибо явно, что Бог Слово, сущий до пришествия во плоти, не человек был, но был Бог у Бога, невидимый и бесстрастный. Посему наименование: Христос употребляется не в отдельности от плоти, потому что за именем сим следуют страдания и смерть, как пишет Лука: яко Христос имеяше пострадати, яко первый от воскресения мертвых (Деян. 26, 23), и как говорит Павел: пасха наша за ны пожрен бысть Христос (1Кор. 5, 7), и: человек Христос Иисус, давый Себе избавление за нас (1Тим. 2, 5–6); говорит же не потому, что Христос не Бог, но потому, что Он и человек. Почему и сказано: поминай Иисуса Христа, воставшего от мертвых, от семене Давидова по плоти (2Тим. 2, 8). Посему-то Писание сближает то и другое имя указанием на бытие как невидимо умосозерцаемого и истинно сущего Бога, так видимо осязаемого и истинно существующего человека, и не разделением лиц или имен, но естественным рождением и неразрывным единением, чтобы, когда истинно исповедуется в нем страдание, один и тот же истинно был исповедуем и удобостраждущим и бесстрастным»93.

Есть слова, опущенные Макарием и Стефаном: одни прежде этого свидетельства, а другие после. «Но говорите: «если приял все, то, без сомнения, имел и человеческие помыслы: в человеческих же помыслах не возможно не быть греху; и как Христос будет разве греха?» – Итак скажите: если Бог – зиждитель греховных помыслов, то Богу должно было присвоить созданное Им, потому что и пришел Он приблизить к Себе тварь свою. Но с другой стороны, не праведен будет суд, осуждающий согрешившего. Ибо если греховные помыслы сотворил Бог, то почему осуждает согрешившего? И как возможно, чтобы такой суд произошел от Бога? Если и Адам имел таковые помыслы, даже прежде нежели преслушал Божию заповедь, то как же не знал он доброго и лукавого? Будучи разумен по естеству, свободен помыслом, не изведав опытно зла, зная только доброе, и быв как бы единомыслен (Пс. 67, 7), но преслушав Божию заповедь, человек впал в греховные помыслы, не потому, что Бог создал сии пленящие его помыслы, но потому, что диавол обольщением всеял их в разумное естество человека, соделавшееся преступным и отринутое, так что диавол в естестве человеческом постановил греховный закон, и ради греховного дела царствует смерть. Посему-то пришел Сын Божий, да разрушит дела диаволя (1Иоан. 3, 8). Но говорите: «разрушил, не согрешив; а это не есть разрушение греха. Ибо не в Нем первоначально диавол произвел грех; почему бы разрушился грех, когда Он пришел в мир, и не согрешил»? Диавол произвел грех, всеяв оный в разумное и духовное естество человека. Потому невозможно было, чтобы разумное и духовное естество, согрешившее добровольно и подвергшееся осуждению смерти, само себя возвратило в свободу, как говорит апостол: немощное бо закона, в немже немоществоваше плотию (Рим. 8, 3). Посему-то пришел самолично Сын Божий воcстановить естество человеческое в естестве своем из нового начала и чудным рождением, и не разделил первоначального состава, но отринул всеянное отложение, как свидетельствует пророк, говоря: прежде неже разумети Отрочати благое или злое, отринет лукавое, еже избрати благое (Ис. 7, 16). А если бы безгрешность явилась не в согрешившем естестве; то как был бы осужден грех во плоти, когда и плоть не совершила греха самым делом, и Божество не знает греха? Почему же апостол говорит: идеже умножися грех, преизбыточествова благодать (Рим. 5, 20)? Не место описывая, но разумея естество, говорит он: якоже единым человеком грех в мир вниде, и грехом смерть: так единым человеком Иисус Христом благодать воцарится правдою в жизнь вечную (Рим. 5, 12. 21), чтобы в том же естестве, в котором произошло преспеяние греха, соделалось и явление правды, и таким образом, по освобождении естества человеческого от греха, разрушены были дела диаволя и прославился Бог»94.

Когда таким образом сличили эту книгу и опущенные слова прежде, после и в средине этого свидетельства, благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «пусть скажет боголюбезнейший Макарий: зачем он опустил эти нужные места из свидетельства святого и уважаемого отца?»

Боголюбезнейший Макарий сказал: «те свидетельства, какие я представил, представил для своей цели».

После этого перерыва опять продолжалось чтение вышеприведенного свидетельства, бессвязно вырванного Макарием и Стефаном; несколько дальше оно читалось так: «посему-то зрак раба, явившийся в божестве Слова, не подлежа необходимости, по естеству и силе являет в себе безгрешность, разорив преграду необходимости и закон греха и пленив мучителя, уловившего в плен, как говорит пророк: возшел еси на высоту, пленил еси плен (Псал. 67, 19). Слово, противопоставив врагу зрак раба, одерживает победу чрез побежденного некогда. Посему Иисус прошел все искушение, потому что приял все, чем опытно изведано искушение; и сим одержал за людей победу, говоря: дерзайте, Аз победих мир (Иоан. 16, 33). Ибо диавол воздвиг брань не против Божества, которого не признал (и не сие не дерзнул бы он, потому и сказал: аще Сын еси Божий (Матф. 4, 3), но против человека, которого древле мог ввести в обман, и чрез обманутого на всех людей распространил действие злобы своей. Поскольку душа Адамова содержима была в осуждении смерти и непрестанно взывала к своему Владыке, а также и души благоугодивших Богу и оправданных законом естественным содержимы были вместе с Адамом и с ним сетовали и взывали, то Бог, умилосердившись над человеком, Им сотворенным, благоизволил таинством явления своего соделать человеческому роду новое спасение, низложить врага, прельстившего по зависти, явить же несравненное возвышение человека единением и общением его с Вышним в самом естестве и в самой действительности. Посему пришло Слово, Бог и Создатель первого человека, чтобы соделаться человеком, для оживотворения человека и низложения злобного врага; и родилось от жены, воcставив Себе от первого создания человеческий зрак, в явлении плоти без плотских пожеланий и человеческих помыслов, в обновленном образе; потому что в Нем воля единого божества и целое естество Слова в явлении человеческого зрака и видимой плоти второго Адама, не в разделении лиц, но в бытии божества и человечества. Посему диавол приступил к Иисусу, как к человеку, но, не обретая в Нем признаков древнего своего всеяния, ни успеха в настоящем своем предприятии, посрамляемый и преодолеваемый, уступил над собою победу и в изнеможении сказал: кто сей пришедый от Едома, то есть, из земли человеков, наступающий зело с крепостию? (Ис. 63, 1). Потому и Господь сказал: грядет сего мира князь, и во Мне не обретает ничесоже (Иоан. 14, 3095.

Святой собор сказал: «вот, благосклоннейший государь, он вырвал и еще свидетельство, потому что то, что́ следует за этим свидетельством и что будет прочтено по повелению вашего могущества, указывает, что этот пропуск сделан им намеренно и тайно; вот нечто из этого свидетельства, беcсвязно вырванного Макарием и Стефаном: «второй Адам имел и душу и тело и целого первого Адама. Ибо если бы речение: ничесоже относилось к бытию человеческому, то каким обрел бы видимое тело Сказавшего: ничесоже? Но не обрел в Нем ничего такого, что сам произвел в первом Адаме. И таким образом во Христе истреблен грех. Потому и Писание свидетельствует: Иже греха не сотвори, ни обретеся лесть в устех Его (1Петр. 2, 22). Почему же говорите, что «однажды плененному человеку не возможно соделаться свободным от плена? Чтобы приписать невозможность Богу и возможность диаволу, именуете, как и прочие еретики, грех его неистребимым в естестве человеческом, и утверждаете, будто бы не уловляемое в плен Божество пришло в подобии плоти и души, чтобы самому Ему пребыть свободным от плена и таким образом явиться чистой правде. Когда же правда Божества не была чистою? И какое в сем благодеяние людям, если Господь явился не в тождестве бытия и не в обновлении естества, как говорит апостол: Егоже обновил есть нам путь новый и живой (Евр. 10, 19–20), по сказанному: Аз есмь путь и истина и живот (Иоан. 14, 696.

Святой собор сказал: «вот ты и это свидетельство святого отца вырвал бессвязно; неприлично православным так обезображивать изречения святых отцов, вырывая их бессвязно; это скорее дело еретиков».

Макарий, почтеннейший архиепископ, сказал: «я уже сказал, что я вырвал их для достижения собственной цели».

Святой собор воскликнул: «он ясно показал, что он еретик: новому Диоскору анафема; да извержется он; прочь гони нового Диоскора; новому Аполлинарию злые лета! Справедливо да будет лишен он епископства; да будет он обнажен от находящегося на нем омофора». Затем, когда он был разоблачен и стал посредине вместе с учеником своим Стефаном, Феофан, благочестивейший пресвитер и игумен монастыря Байя, спросил этих самых Макария и Стефана: «имел ли Господь наш Иисус Христос человеческое и безгрешное хотение?»

Макарий и Стефан сказали: «мы не допускаем человеческого хотения во Христе, а божественное допускаем, притом без плотских пожеланий и человеческих помыслов, как показывает представленное нами свидетельство святого Афанасия; ибо хотение принадлежит только божеству».

Феофан, благочестивейший пресвитер и игумен, сказал: «как вы понимаете плотские пожелания и человеческие помыслы?»

Макарий и Стефан сказали: «плотские пожелания и человеческие помыслы принадлежат подобным нам людям, а Христос не имел ничего из них».

Феофан, благочестивейший пресвитер и игумен, сказал: «если свидетельство, вырванное вами бессвязно, вы приведете в целости, то из него будет следовать, что святой отец Афанасий имел в виду плотские пожелания и человеческие помыслы греховные и страстные, посеяваемые в человеческой природе диаволом, как сам святой отец сказал это выше. И я говорю, что Господь наш Иисус Христос, истинный Бог наш, имел не плотское хотение, всеянное после, и не греховные помыслы, – да не будет, – но естественное хотение, которое вложил ему сам Бог, создавший Адама.» Я также спрошу вас вот о чем: имел ли Адам разумную душу?».

Макарий и Стефан сказали: «да».

Феофан, благочестивейший пресвитер и игумен, сказал: «естественное имел он хотение?»

Стефан, благочестивейший инок, сказал: «самовластное и свободное, потому что до преступления он имел божественное хотение и желал того же, чего и Бог».

Дометий, боголюбезнейший епископ прусиадский, сказал: «куда идет твое нелепое богохульство? Если Адам желал того же, чего и Бог, то, значит, он был и творцом наравне с Богом».

Благочестивейшие пресвитеры Феодор и Георгий и благочестивейший диакон Иоанн, представители Агафона, святейшего папы апостольского престола древнего Рима, а также боголюбезные епископы, представители состоящего при нем собора, сказали: «если Адам до падения имел божественное хотение, то, значит, он был единосущен Богу, и хотение Адама было неизменяемо и животворно. Как же он изменился, преступил заповедь и подвергся смерти? Ибо имеющий одно хотение вполне единосущен. Или вы не знаете, что святой Кирилл говорил: (Иисус Христос) как единосущен своему Отцу, так и одно хотение имеет с Ним? Потому что в одном существе конечно одно и хотение».

Феофан, благочестивейший пресвитер и игумен, сказал: «ответьте на то, о чем я уже спрашивал вас: естественное ли хотение имел Адам? да, или нет»?

Макарий и Стефан сказали: «мы сказали уже: самовластное и свободное».

Феофан, благочестивейший пресвитер и игумен, сказал: «или согласитесь, что он имел естественное хотение, или отвергните это; и я покажу это из святых и уважаемых отцов».

Когда же эти Макарий и Стефан долго упорствовали и не хотели ни согласиться, ни отвергнуть, то благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «пусть благочестивейший пресвитер и игумен Феофан приведет те свидетельства святых и уважаемых отцов, о которых он говорил».

И он привел два свидетельства: одно святого Афанасия, архиепископа александрийского, из его слова о вочеловечении, направленного против Аполлинария; в нем содержится следующее: «когда Бог созидал Адама, ужели врожденным соделал ему грех? Какая же нужда была в заповеди? Почему осудил его согрешившего? Почему Адам до преслушания не знал доброго и лукавого? Кого Бог создал для нетления по образу своего присносущия, того сотворил Он по естеству безгрешным и по воле свободным»97. Другое блаженного Августина, епископа иппонийского, из пятой книги его против (пелагианиста) Юлиана; в нем содержится следующее: «что такое движение души, если не движение естества? потому что душа без сомнения есть естество, а потому хотение есть движение естества, то есть, движение души».

Святой собор сказал: «благочестивейший пресвитер и игумен Феофан посредством приведенных им свидетельств святых и уважаемых отцов ясно и справедливо показал, что хотение естественно. Если же первый Адам имел естественное хотение, то как же не имел естественного хотения, в человеческом естестве своем соделавшийся подобным ему во всем, кроме греха, второй Адам, Господь наш Иисус Христос, истинный Бог наш? Итак, если Господь наш Иисус Христос по человечеству своему воспринял и человеческое безгрешное хотение, и божественное имел прежде веков со Отцом и Святым Духом, то очевидно, что православные должны в Нем исповедовать нераздельно и неслитно два естественные хотения, как и из многих отеческих свидетельств видно, что – два естественные хотения в домостроительстве воплощения одного лица или одной ипостаси единого от святой Троицы, Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего».

Затем было прочтено из того же кодекса другое свидетельство святого Амвросия, епископа медиоланского, из его книги к императору Грациану; в нем содержится следующее: «однако ж человека, которого Он показывал в истинности плоти, Он настолько представлял равным по желанию (прочим людям), что говорил: не якоже Аз хощу, но якоже Ты хощеши (Матф. 26, 39). И это равным образом показывает, что Христос всегда имеет то же хотение, какое и Отец».

И несколько дальше из вышеприведенного свидетельства те же Макарий и Стефан выхватили (беcсвязно) следующий отрывок: «видишь, как не только Сын исполняет желание Отца, но и Отец – желание Сына. Что́ же иное обозначается словом: животворить, если не то, что соделано чрез страдание Сына? А страдание Христа есть хотение Отца. Итак, кого животворит Сын, животворит согласно хотению Отца. Значит, хотение одно. Какое хотение Отца, как не то, чтобы Сын пришел в сей мир и очистил нас от грехов? Послушай, что́ говорит прокаженный: аще хощеши, можеши мя очистити. Иисус ответил: хощу, очистися, и абие очистися ему проказа (Матф. 8, 3). Итак видишь ли, что Сын самовластен в своем хотении, и что Христос хочет того же, чего хочет и Отец»?

А то, что́ опущено из этого свидетельства Макарием и Стефаном, читается так: «если Он решительно говорит: елика имать Отец, моя суть (Иоан. 16, 15), то нет никакого сомнения, что здесь ничто не подлежит исключению. Потому что какое хотение имеет Отец, такое же имеет и Сын. Итак, где одно действие, там одно и хотение; потому что в Боге расположение хотения становится исполнением действия. Ибо иное хотение человеческое и иное – Божие. Хорошо известно, как хочется человеку пожить, так как мы боимся смерти; а Христос страдал согласно божественному хотению, чтобы пострадать за нас; когда Петр хотел отклонить Господа от страдания, то Господь сказал ему: не мыслиши яже суть Божия, но человеческая (Матф. 16, 23). Итак, Он принимает мое хотение, принимает и скорбь мою. Я смело говорю: скорбь, потому что проповедую крест. Мое это было хотение, которое Он назвал собственным, потому что Он принял мою скорбь, как человек, и как человек Он говорил, а потому и сказал: не якоже Аз хощу, но якоже Ты (Матф. 26, 39) хощеши. Скорбь, принятая Им за мои страсти, моя, потому что никто не радуется, когда готовится умереть. Мне Он сострадает, со мною скорбит и мне соболезнует. Итак, за меня страдал во мне не имевший никакого повода страдать за самого Себя. Итак, Ты, Господи, терпишь не свои язвы, но мои, не свою смерть, но нашу немощь. Пророк сказал: поскольку о нас болезнуеши и мы вменихом Тя, Господи, быти в труде, так как Ты болезнуешь не за Себя, но за меня (Ис. 53, 4). И что удивительного, если проливавший слезы об одном страдал обо всех? Что удивительного, если пред своею смертию скорбит Тот, кто прослезился, намереваясь воскресить Лазаря? Но и там привела Его в слезы любовь сестры, участием которой затронуто было человеческое чувство, и здесь глубочайшее расположение Его производит дела домостроительства, чтобы, как смертию Его уничтожена смерть всех, и язвою Его исцелены наши язвы, так и скорбию Его были устранены наши печали. Итак Он сомневается, колеблется как человек и смущается как человек; не могущество и не божество Его смущается, но смущается душа, и смущается потому, что Он принял человеческую слабость, и потому еще, что Он принял душу страстную. Ибо Бог, поколику Он был Бог, не мог ни смущаться ни умирать».

Еще было прочитано из того же кодекса другое свидетельство святого Дионисия, епископа афинского и мученика, из книги об именах Божиих; и также был сличен текст этого свидетельства. Он читается так: «божественное благодеяние к нам обнаружилось в том, что пресущественное Слово подобно нам и от нас вполне и истинно приняло существо, совершало и терпело все, что свойственно человеческому богодействию особенного и преимущественного. В этом Отец и Святой Дух не участвовали ни в каком смысле, разве кто скажет – благим и человеколюбивым хотением».

Они от этого свидетельства оторвали следующее: «и всем своим высочайшим и неизреченным божественным действием, которое совершает и уподобившийся нам, но не изменившийся, так как Он Бог и Божие Слово».

Еще прочитано было из того же кодекса свидетельство святого Иоанна Златоустого, из беседы его на слова: Отче, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия (Матф. 26, 39). (Начало ее: «глубокую рану»). Равным образом и это свидетельство было сравнено с книгою, находящеюся в составе библиотеки досточтимой патриархии этого царствующего города. Это свидетельство читается так: «так много благ было и бывает от креста, – и, скажи мне, Христос не хочет быть распятым? Кто может сказать это? А если бы Он не хотел, то кто принудил Его? Кто заставил? Для чего же Он предпосылал пророков, которые предвозвещали, что Он будет распят, если Он не намерен был распяться и не хотел подвергнуться этому? И для чего Он назвал крест чашею, если Он не хотел быть распятым? Ибо этим выражается желание, которое Он имел к такому делу. Как для жаждущих приятна чаша, так для Него распятие на кресте; посему Он и говорил: желанием возжелех сию пасху ясти с вами (Лук. 22, 15), сказав это не без причины, но потому, что после вечери предстоял Ему крест. Итак Тот, кто называет это дело славою, укоряет ученика за возражение Ему, поставляет признаком доброго пастыря смерть за овец, говорит, что Он желанием желает этого, и добровольно идет на это, почему просит, чтобы этого не было? А если бы Он этого не хотел, то разве трудно было остановить тех, которые приступали в Нему? А теперь видишь, Он сам поспешает к этому. Когда приступали к Нему, Он сказал: кого ищете? Отвещаша Ему: Иисуса. Глагола им: Аз есмь: и идоша вспять, и падоша на земли (Иоан. 18, 6). Так, Он сначала ослепил их и показал, что Он мог избежать, а потом и предал Себя, дабы ты знал, что Он не по необходимости или принуждению, или насилию приступивших подвергся этому, но добровольно, по собственному предызбранию и желанию и по давнему приготовлению к этому. Для того и пророки были предпосылаемы, и патриархи предсказывали, и словами и делами крест был предызображаем. Ибо и жертвоприношение Исаака означало крест: посему и сказал Христос: Авраам отец ваш рад бы был, дабы видел день мой: и виде и возрадовася (Иоан. 8, 56). Итак, патриарх возрадовался, увидев образ креста, а Он отказывается от самого креста? И Моисей побеждал Амалика потому, что показывал образ креста; и беcчисленное множество событий можно видеть в ветхом завете, которые предызображали крест. Для чего же было так, если Тот, кто имел быть распятым, не хотел этого? Последующее возбуждает еще больше недоумений. Потому что, сказавши: да мимоидет от Мене чаша сия, Он присовокупил: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты (Матф. 26, 39). Здесь, буквально, мы находим два противоположные одно другому желания, т. е. Отец желает, чтобы Он был распят, а сам Он не желает. Между тем везде мы видим, что Он желает одного и того же с Отцом, предызбирает одно и то же с Ним. Так, когда Он говорит: дай им, якоже Ты, Отче, во Мне и Аз в Тебе, да и тии в нас едино будут (Иоан. 17, 21), – выражает не что иное, как то, что у Отца и Сына одна воля. И когда Он говорит: яже Аз глаголю, о Себе не глаголю: Отец же, во Мне пребываяй, той творит дела (Иоан. 14, 10), – выражает то же. И когда Он говорит: о Себе не глаголю (Иоанн. 14, 10), и: о Себе не приидох (Иоанн. 7, 28), и: не могу Аз о Себе творити ничесоже (Иоанн. 5, 30). – выражает не то, будто Он не имеет власти говорить или делать, – нет, – но хочет показать с точностию, что Его воля согласна с волею Отца и на словах и на деле, и во всех распоряжениях одна и та же у Него с Отцом, и что (у них) одно и то же существо, как уже неоднократно мы объясняли. Ибо слова: о Себе не глаголю означают не лишение власти, а согласие»98.

А следующие за тем выражения из той же беседы, выпущенные из этого свидетельства теми же Макарием и Стефаном, читаются так: «как же здесь Он говорит: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты? (Матф. 26, 39). Может быть, мы причинили вам много труда, но ободритесь; хотя и много сказано, но я хорошо знаю, что ваше усердие сильно; и речь моя приближается наконец к самому разрешению. Для чего же так сказано? Слушай(те) со вниманием. Учение о воплощении Бога было весьма неудобоприемлемо. Это чрезмерное человеколюбие Его и великое снисхождение было страшно и требовало многих приготовлений, чтобы оно было принято. Ибо представь, каково было слушать и поучаться, что Бог неизреченный, нетленный, непостижимый, невидимый, необъятный, в руце которого концы земли (Пс. 95, 4), призираяй на землю и творяй ю трястися, прикасаяйся горам и дымятся (Пс. 103, 32), великого снисхождения которого не могли видеть даже херувимы, но распростертыми крыльями покрывали свои лица (Ис. 6, 2), – Тот, который превосходит всякий ум и превышает разумение, оставив ангелов, архангелов и все разумные высшие силы, благоволил сделаться человеком, принять плоть, созданную из земли и персти, войти в утробу Девы, быть носимым во чреве девять месяцев, питаться молоком и испытывать все человеческое. Посему, так как имевшее совершиться было так удивительно, что и по совершении многие не веруют этому, Он, во-первых, предпосылает пророков, которые возвещали то же самое. Так патриарх предвозвещал это, когда говорил: от леторасли, сыне мой, возшел еси: возлег уснул еси яко лев (Быт. 49, 9). Исаия говорит: се дева во чреве зачнет, и родит сына, и наречеши имя Ему Еммануил (Ис. 7, 14); и в другом месте: возвестихом Его, яко отроча, яко корень в земли жаждущей (Ис. 53, 2). Жаждущею землею Он называет чрево Девы; потому что оно не принимало семени человеческого, и не испытало совокупления, но родило Его без брака. И еще: Отроча родися нам, сын и дадеся нам (Ис. 5, 6); и еще: изыдет жезл из корене Иессеова, и цвет от корене его взыдет (Ис. 11, 1). А (Барух) у Иеремии говорит: сей Бог наш, не вменится ин к Нему: изобрете всяк путь хитрости, и даде ю Иакову отроку своему и Исраилю возлюбленному от Него: по сем на земли явися и с человеки поживе (Бар. 3, 37–38). И Давид, указывая на пришествие Его во плоти, сказал: снидет, яко дождь на руно, и яко капля каплющая на землю (Пс. 71, 6); потому что Он тихо и кротко вошел во чрево Девы. Впрочем этого еще не довольно, но и по пришествии, чтобы не считали события призраком, Он удостоверяет в этом деле не одним только появлением, но в течении продолжительного времени, и прошедши все человеческое. Ибо не прямо входит Он в человека совершенного и полного, но во чрево Девы, так что потерпел и ношение во чреве, и рождение, и питание молоком, и возрастание, и продолжительностию времени и различием всех возрастов удостоверил в истине события. И этим не ограничивается удостоверение, но, облекшись плотию, Он попускает терпеть ей и недостатки природы, и алкать, и жаждать, и спать, и утомляться: наконец и шествуя на крест, Он попускает ей испытывать свойственное плоти. Потому и капли пота истекали из ней, и ангел явился укреплять ее, и печалится она и скорбит; ибо прежде, нежели Он сказал те слова, Он говорил: душа моя смутилась, и: прискорбна есть душа моя до смерти (Матф. 26, 38). Если же при всех эгих действительных событиях злые уста диавола чрез Маркиона понтийского и Валентина и Манихея персянина и многих других еретиков решились низвратить учение о домостроительстве и распространить некоторую сатанинскую молву, будто Христос и не воплощался, не облекался плотию, но это было только видением, призраком, представлением и обольщением, не смотря на то, что об этом свидетельствуют Его страдания, смерть, погребение, алчба: то, если бы ничего такого не было, не гораздо ли более диавол посеял бы этих преступных мыслей нечестия? Посему Он как алкал, как спал, как утомлялся, как ел, как пил, так просит избавить Его и от смерти, показывая свое человечество и немощь природы, которая не может без страдания лишиться настоящей жизни. Подлинно, если бы Он не говорил ничего такого, то еретик мог бы сказать: если Он был человеком, то Ему надлежало и испытать свойственное человеку. Что же именно? То, чтобы, приближаясь к распятию на кресте, страшиться и скорбеть и не без скорби лишаться настоящей жизни; ибо в природу вложена любовь к жизни настоящей. Посему Он, желая показать свое истинное облечение плотию и удостоверить в истине этого домостроительства, с великою ясностию обнаруживает свои страдания»99.

Благочестивейший император Константин сказал: «для нынешнего дня довольно и того, что сделано; а остальное из этого кодекса, который читали, пусть будет прочтено в другой день».

ДЕЯНИЕ ДЕВЯТОЕ

Во имя Господа и Владыки Иисуса Христа, Бога и Спасителя нашего, в царствование боговенчанных светлейших государей наших Флавиев, благочестивейшего Константина, богопоставленного великого государя, постоянного августа и самодержца, в двадцать седьмой год его царствования и консульства его богомудрой кротости в тринадцатый, и богохранимых братьев его Ираклия и Тиверия в двадцать второй год, в восьмой день месяца марта, индиктиона девятого, под председательством того же благочестивейшего и христолюбивейшего, великого императора Константина и по повелению его богомудрой светлости, в судебной палате императорского дворца, так называемой Трулле, присутствовали и слушали: Никита, славнейший бывший консул, патриций и магистр императорских оффиций; Феодор славнейший бывший консул, патриций, начальник императорской свиты и помощник военачальника Фракии; Сергий, славнейший бывший консул, патриций; Павел, славнейший бывший консул, патриций; Юлиан, славнейший бывший консул, патриций и военный логофет; Константин, славнейший бывший консул, патриций и куратор императорского дома Ормизды; Анастасий, славнейший бывший консул, патриций и исправляющий должность начальника императорской стражи; Иоанн, славнейший бывший консул, патриций и квестор; Полиевкт, славнейший бывший консул; Фома, славнейший бывший консул; Павел, славнейший бывший консул и правитель восточных областей; Петр, славнейший бывший консул; Леонтий, славнейший бывший консул и доместик императорского стола.

Собрался также святой и вселенский собор, созванный по императорскому повелению в сем богохранимом царствующем городе, а именно: почтеннейшие пресвитеры Феодор и Георгий и почтеннейший диакон Иоанн, представители святейшего и блаженнейшего Агафона, архиепископа древнего Рима; почтеннейший и святейший Георгий, архиепископ сего великого Константинополя, нового Рима; боголюбезный пресвитер и инок Петр, местоблюститель престола великого города Александрии; благочестивый пресвитер и инок Георгий; почтеннейший апокрисиарий Феодор, местоблюститель иерусалимского престола; Иоанн, епископ города Порта, Абунданций, епископ города Патерна, Иоанн, епископ города Ригия, представители 125-ти почтеннейших епископов святого собора древнего Рима, что засвидетельствовано собственноручными подписями епископов в их послании к благочестивейшему императору Константину; благочестивый пресвитер Феодор, местоблюститель боголюбезного архиепископа равеннского Феодора; Василий, епископ города Гортины критской; Феодор, епископ ефесский; Сисинний, епископ Ираклии фракийской; Георгий, епископ кизический; Марин, епископ сардийский; Петр, епископ никомидийский; Фотий, епископ никейский; Иоанн, епископ халкидонский; Иоанн, епископ сидский; Феодор, епископ мелитинский; Сисинний, епископ Иераполя фригийского; Макровий, епископ Селевкии исаврийской; Георгий, епископ Визии фракийской; Григорий, епископ митиленский; Сергий, епископ силимврийский; Андрей, епископ мефимнский; Феогний, епископ кийский; Георгий, епископ камулианский, Антоний, епископ ипэпский; Генесий, епископ анастасиопольский; Платон, епископ киннский; Иоанн, епископ даскилийский; Феодор, епископ Юстинианополя гордского; Феодор, епископ верисский; Стефан, епископ Ираклии понтской; Лонгин, епископ тиосский; Дометий, епископ прусиадский; Соломон, епископ кланейский; Георгий, епискол косский; Иоанн, епископ миндский; Иоанн, епископ еризский; Григорий, епископ кантанский; Иоанн, епископ Лаппы: Евлалий, епископ зенонопольский; Константин, епископ далисандский; Феодор, епископ олвийский; Феофан, почтеннейший пресвитер и игумен досточтимой обители сицилийской, именуемой Байя; Георгий, пресвитер и инок находящейся в древнем Риме обители Рената; Конон и Стефан, пресвитеры и иноки находящейся в том же древнем Риме обители, именуемой Арсикийский дом; Анастасий, пресвитер и инок оратории досточтимой константинопольский патриархии.

Когда славнейшие патриции и консулы и все почтеннейшие и боголюбезные епископы воссели по порядку в той судебной палате Трулле, и когда на средину положено было святое и неповрежденное евангелие Христа, Бога нашего: Константин, боголюбезнейший архидиакон здешней святейшей кафолической и апостольской великой церкви Божией и первенствующий из боголюбезнейших нотариев святейшего архиепископа константинопольского Георгия, сказал: «ваше богомудрое величество и святой вселенский собор помните, что вчерашнего дня сличались с книгами досточтимой патриархии различные свидетельства из кодекса, представленного Макарием и Стефаном, а также было сказано, чтобы в другое (заседание) было прочитано остальное из этого кодекса. Между тем за дверьми стоят: Петр, епископ никомидийский, Соломон, епископ кланейский, Антоний, епископ ипэпский, Феодор, епископ мелитинский, Георгий, диакон и хиртофилакс, Анастасий, диакон и нотарий, экдик кораблей, Стефан, диакон и канцелярий, Дионисий, диакон и канцелярий, Георгий, инок макрийский, Анастасий, пресвитер и инок, и Стефан инок, ученик Макария; не угодно ли вашему богомудрому могуществу и святому собору, чтобы они вошли; о чем и представляем на благораспоряжение».

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «пусть войдут упомянутые мужи». И они вошли.

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «пусть будет прочтено то, что́ уже сделано». И было прочтено.

Благочестивейший император Константин сказал: «пусть будет принесен представленный Макарием и Стефаном кодекс свидетельств для прочтения из него остального и для сличения с книгами досточтимой патриархии».

И он был принесен. Диоген, знатнейший тайный советник и секретарь императорский, взял его и стал читать. В нем содержалось следующее: святого Афанасия из слова о Троице и воплощении: «и если говорит (Иисус Христос): Боже мой, Боже мой, вскую Мя еси оставил (Матф. 27, 46), то говорит сие от нашего лица»100; и немного далее: «и когда говорит: Отче, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия (Матф. 26, 39): обаче не моя воля, но твоя да будет (Лук. 22, 42); дух убо бодр, плоть же немощна (Матф. 20, 41), показывает сим две воли: человеческую, свойственную плоти, и божескую, свойственную Богу; и человеческая, по немощи плоти, отрекается от страдания, а Божеская Его воля готова на оное. И когда Петр, услышав о страдании, убоялся и сказал: милосерд ты, Господи, Господь же, укоряя его, говорит: иди за Мною, сатано, соблазн Ми еси, яко не мыслиши яже Божия, но человеческая (Матф. 16, 23); так разумеется и здесь»101. Выражения, опущенные из этого свидетельства теми Макарием и Стефаном, читаются так: «в подобии человечестем быв, отрекается от страдания, как человек; но как Бог, непричастный страданию по божеской сущности, с готовностию приял страдание и смерть»102.

Василий, боголюбезный епископ гортинский, сказал: «вот, благочестивейший государь, до сих пор они не доказали, что (в Иисусе Христе) одно хотение, как они предположили, а напротив последним прочитанным свидетельством святого Афанасия ясно показали, что два хотения».

Инок Стефан, ученик Макария, сказал: «святой Григорий Богослов во втором слове о Сыне ясно показывает, что одно хотение в Господе нашем Иисусе Христе. Он говорит: «хотение Его, всецело обоженное, непротивно Богу».

Василий, епископ гортинский, сказал: «какое хотение ты называешь обоженным: божеское, или человеческое? Если называешь божеское, то божеское не имеет нужды в обожении; если же человеческое, то очевидно, что и настоящим свидетельством ты нехотя показываешь два хотения».

Дометий, боголюбезнейший епископ прусиадский, сказал: «прошу боговенчанное могущество государя и святой собор, чтобы вышел на средину Георгий, благочестивейший инок, соученик Стефана, и чтобы его спросили: хорошо ли учит Стефан».

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «пусть почтеннейший Георгий скажет: правильно ли учит соученик его инок Стефан».

Почтеннейший инок Георгий сказал: «действительно, государь, он рассуждает противно учению святых отцов; он противник отцов».

Еще было прочтено из того же кодекса другое свидетельство святого Кирилла, из двенадцатого слова толкования на евангелие от Матфея. Оно также было сличено с харатейною книгою из библиотеки здешней досточтимой патриархии, содержащею текст этого свидетельства в следующем виде: «итак выражение: не якоже Аз хощу, но якоже Ты (Матф. 26, 39) весьма хорошо означает преобразование и превращение человеческой природы из малодушной робости в духовное дерзновение».

Выражения, предшествующие этому свидетельству, которых злонамеренно не привели Макарий и Стефан, читаются так: «итак Он отвергает эту чашу, как будто бы уже обвиняя этим распявших Его в нечестии. Хотя в Нем и находится боязнь пострадать по человечеству, но она тотчас уничтожается силою и крепостию обитающего в Нем Слова. Ибо посмотри, как этим отвержением обнаруживается в нем то, что свойственно человеку, а неизменное божественное тотчас возблистало; потому что Он сказал небесному Отцу: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты (Матф. 20, 39). И это Он говорит так, как свойственно человеку; ибо поколику Он есть Бог, Он не вне воли Отца, а лучше сам Он есть воля Бога Отца, потому что в премудрости находится и воля Отца, а премудрость есть Сын. А что единородный называется и волею Отца, это показывает божественный певец, говоря: Господи, волею твоею подаждь доброте моей силу (Пс. 29, 8), потому что во Христе всякое подаяние благ небесных от Бога Отца. Впрочем, когда едина и единосущна Троица и в ней одно разумеется божество, то каким образом была бы не одна и та же воля у Отца и Сына и Святого Духа? Итак, весьма сообразно с состоянием унижения и свойственно человеку Он тихо трепещет смерти, которая противна природе и вошла в нее чрез проклятие, но как Бог Он тотчас же презирает ее и говорит: не якоже Аз хощу, но якоже Ты (Матф. 26, 39). Посмотри же, как во Христе человеческая природа преобразуется наконец в высочайшее дерзновение; потому что она научилась не бояться самой горькой смерти, если принимала ее с особенною пользою ради Бога. Ибо поистине великая награда в том, что мы ради Бога принимаем столь противное и враждебное своей природе, когда наша природа в первом Христе научается быть мужественною и противостоять таким трудным и жестоким нападениям».

Святой собор сказал: «вы не доказали, посредством представленного вами кодекса, что в домостроительстве воплощения Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего, одно хотение, что утверждали и ты, Стефан, и учитель твой Макарий; но кроме того в находящихся в этом кодексе свидетельствах находим еще, что достохвальный Афанасий и ясно и громогласно говорит о двух волях, хотя эти свидетельства большею частью вы приводили отрывочно и неясно и объясняли их превратно. Итак, поскольку ясно обнаружено, что вы заботились об извращении божественных догматов и искажали учение святых и уважаемых отцов, а скорее принимали мнение еретиков и последовали тому, чему они учили на погибель православному народу: то мы определяем, чтобы вы были лишены всякого иерархического достоинства и служения; относительно же вышепоименованных епископов и клириков, уже покаявшихся и в настоящее время стоящих на средине и вместе с нами держащихся православного исповедания, постановляем, чтобы они сидели на своих местах, а обещанные ими, подтвержденные клятвою, изложения их веры представили бы в следующее (заседание)».

Святой собор воскликнул: «многая лета императору! Православному императору многая лета! Вон еретика! Новому Евтихию злые лета! Новому Аполлинарию злые лета! Вон еретика!»

И ученик Макария Стефан был вытолкан и выгнан вон. А Петр, боголюбезнейший епископ никомидийский, Феодор, боголюбезнейший епископ мелитинский, Соломон, епископ кланейский, Антоний, епископ ипэпский, Георгий, боголюбезнейший диакон и хартофилакс, Анастасий, диакон и нотарий, Стефан, диакон и канцеллярий, Дионисий, диакон и канцеллярий, Анастасий, пресвитер и инок, и Георгий, инок макрийский, сказали: «мы готовы в следующее заседание подать подтвержденные клятвою изложения нашей православной веры».

Святой собор сказал: «пусть будет сделано то, что от них требуется. А так как на нынешний день достаточно уже сделано, то в следующий день пусть будет принесен кодекс, представленный уже стороною апостольского престола древнего Рима, для прочтения и сравнения его с книгами здешней досточтимой патриархии. Ибо мы не хотим подвергать сличению остальных двух кодексов, представленных тогда Макарием и Стефаном и прочитанных, так как помещенные в них свидетельства нисколько не относятся к настоящему догматическому предмету».

ДЕЯНИЕ ДЕСЯТОЕ

Во имя Господа и Владыки Иисуса Христа, Бога и Спасителя нашего, в царствование боговенчанных светлейших государей наших Флавиев, благочестивейшего Константина, богопоставленного великого государя, постоянного Августа и самодержца, в 27-й год его царствования и консульства его богомудрой кротости в 13-й, также богохранимых братьев его, Ираклия и Тиверия, в 22-й год, в 18-й день месяца марта, индиктиона 9-го, под председательством того же благочестивейшего и христолюбивого великого императора Константина, в судебной палате императорского дворца, так называемой Трулле, и по повелению его богомудрой светлости, присутствовали и слушали: Никита, славнейший бывший консул, патриций и магистр императорских оффиций; Феодор, славнейший бывший консул, патриций, начальник императорской свиты и помощник военачальника Фракии; Сергий, славнейший бывший консул, патриций; Павел, славнейший бывший консул, патриций; Юлиан, славнейший бывший консул, патриций и военный логофет; Константин, славнейший бывший консул, патриций и куратор императорского дома Ормизды; Анастасий, славнейший бывший консул, патриций и исправляющий должность начальника императорской стражи; Иоанн, славнейший бывший консул, патриций и квестор; Полиевкт, славнейший бывший консул; Фома, славнейший бывший консул; Павел, славнейший бывший консул и правитель восточных областей; Петр, славнейший бывший консул; Леонтий, славнейший бывший консул и доместик императорского стола.

Собрался также святой и вселенский собор, созванный по императорскому повелению в сем богохранимом царствующем городе, а именно: почтеннейшие пресвитеры Феодор и Георгий и почтеннейший диакон Иоанн, представители святейшего и блаженнейшего Агафона, архиепископа древнего Рима; почтеннейший и святейший Георгий, архиепископ сего великого Константинополя, нового Рима; боголюбезный пресвитер и инок Петр, местоблюститель престола великого города Александрии; благочестивый пресвитер и инок Георгий; почтеннейший апокрисиарий Феодор, местоблюститель иерусалимского престола; Иоанн, епископ города Порта, Абунданций, епископ города Патерна, Иоанн, епископ города Ригия, представители 125-ти почтеннейших епископов святого собора древнего Рима, что́ засвидетельствовано собственноручными подписями епископов в их послании к благочестивейшему императору Константину: благочестивый пресвитер Феодор, местоблюститель боголюбезного архиепископа равеннского Феодора; Иоанн, епископ фессалоникский; Василий, епископ города Гортины критской; Филалиф, епископ Кесарии каппадокийской; Феодор, епископ ефесский; Сисинний, епископ Ираклии фракийской; Платон, епископ Анкиры галатийской; Георгий, епископ кизический; Марин, епископ сардийский; Петр, епископ никомидийский; Фотий, епископ никейский; Иоанн, епископ халкидонский; Иоанн, епископ сидский; Феодор, епископ мелитинский; Иустин, епископ тианский; Алипий, епископ гангрский; Киприан, епископ клавдиопольский; Полиевкт епископ Мир ликийских; Феодор, епископ Ставрополя карийского; Исидор, епископ родосский; Сисинний, епископ Иераполя фригийского; Макровий, епископ Селевкии исаврийской; Георгий, епископ Визии фракийской; Григорий, енископ митиленский; Сергий, епископ силимврийский; Андрей, епископ мефимнский; Феогний, епископ кийский; Епифаний, епископ евхаитский; Георгий, епископ камулианский; Антоний, епископ илэпский; Генесий, епископ анастасиопольский; Платон, епископ киннский; Феодор, епископ прэнетский; Иоанн, епископ даскилийский; Феодор, епископ Юстиниаполя гордского; Феодор, епископ верисский; Стефан, епископ Ираклии понтской; Лонгин, епископ тиосский; Дометий, епископ пруссиадский; Соломон, епископ кланейский; Георгий, епископ косский; Дмитрий, епископ тинский; Георгий, епископ кантанский; Иоанн, епископ Лаппы; Евлалий, епископ зенонопольский; Константин, епископ далисандский; Феодор, епископ олвийский; Феофан, пресвитер и игумен досточтимой обители сицилийской, именуемой Байя; Георгий, пресвитер и инок находящейся в древнем Риме обители Рената; Конон и Стефан, пресвитеры и иноки находящейся в том же древнем Риме обители, именуемой Арсикийский дом; Анастасий, пресвитер и инок оратории досточтимой константинопольской патриархии.

Когда славнейшие патриции и консулы, также почтеннейшие и боголюбезнейшие епископы воссели по порядку в той судебной палате Трулле, и когда на средину положено было святое и неповрежденное евангелие: Константин, боголюбезнейший архидиакон здешней святейшей кафолической и апостольской великой церкви Божией и первенствующий из боголюбезнейших Нотариев святейшего архиепископа константинопольского, сказал: «ваше благочестие и вселенский собор помните, что в предыдущее собрание происходило чтение остальных свидетельств, заключающихся в кодексе, представленном Макарием и Стефаном, что они сличались с книгами святых отцов, находящимися в досточтимой патриархии сего царствующего города, и вы знаете силу их, и что вашим святым собором было сказано, чтобы в следующее заседание происходило чтение и сравнение с книгами досточтимой здешней патриархии свидетельств, представленных уже стороною апостольского престола древнего Рима, и что кроме того Петр, боголюбезнейший епископ никомидийский, и Феодор, боголюбезнейший епископ мелитинский, и Соломон, боголюбезнейший епископ кланейский, и Антоний, боголюбезнейший епископ ипэпский, а также и Георгий, боголюбезнейший диакон и хартофилакс, и Дионисий, боголюбезнейший диакон и канцеллярий, и Анастасий, благочестивейший диакон и нотарий, экдик кораблей, и Анастасий, пресвитер и инок, и Георгий инок, обещали подать вашему святому и вселенскому собору подтвержденные клятвою изложения своей православной веры: о чем и представляем на благораспоряжение».

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «пусть будет прочтено то, что уже сделано». И было прочтено.

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «выслушавши свидетельства, представленные Макарием и Стефаном, мы узнали сделанные ими пропуски в этих свидетельствах, затемняющие и сливающие все домостроительство вочеловечения Господа Иисуса Христа, истинного Бога нашего. Мы помним также, как и Петр, боголюбезнейший епископ никодимийский, и Соломон, боголюбезнейший епископ кланейский, и Антоний, боголюбезнейший епископ ипэпский, и Феодор, боголюбезнейший епископ мелитинский, а также и Георгий, благочестивейший диакон и хартофилакс, и Стефан, благочестивейший диакон и канцеллярий, и Дионисий, диакон и канцеллярий, и Анастасий, благочестивейший диакон и нотарий, экдик кораблей, и Анастасий и Георгий, почтеннейшие иноки, обещали в другое (заседание) подать этому святому и вселенскому собору подтвержденные клятвою изложения своей православной веры. Но по порядку следует прежде вынести на средину находящийся под печатию кодекс отеческих свидетельств, принесенный стороною апостольского престола древнего Рима, для прочтения его и сравнения с книгами досточтимой патриархии сего богохранимого и царствующего города». И кодекс этот был принесен запечатанным.

И когда он был распечатан, Петр, боголюбезнейший диакон и нотарий святейшего архиепископа константинопольского, взял покрытую по местам золотом подлинную книгу, принесенную из сосудохранилища здешней святейшей великой церкви, а Соломон, боголюбезнейший диакон и нотарий того же святейшего архиепископа константинопольского, стал читать вышеупомянутый кодекс свидетельств, заглавие которого следующее: «свидетельства святых и уважаемых отцов, показывающие, что два хотения и два действия в Господе и Боге и Спасителе нашем, Иисусе Христе».

Святого Льва, папы римского, из второго послания его к императору Льву, начинающегося словами: «я помню свое обещание».

«Итак, если что-либо принял Христос во времени, то Он принял это по человечеству, к которому присовокупилось то, чего оно не имело. Ибо по божественному могуществу, Сын без всякого различия имеет все, что имеет Отец, и что́ в образе раба Он получил от Отца, то́ Он сам даровал, будучи в образе Божием. Так по образу Божию Он и Отец едино суть (Иоан. 10, 29), а по образу раба Он не пришел творить волю свою, но волю пославшего Его (Иоан. 6, 39): по образу Божию: якоже Отец имать живот в себе, тако даде и Сынови живот имети в себе (Иоан. 26), а по образу раба: прискорбна есть душа моя даже до смерти (Матф. 26. 38)».

Это свидетельство было сличено с вышеупомянутою книгою сосудохранилища и оказалось согласным.

Равным образом было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Амвросия, епископа медиоланского, из второй книги (λο’γου) его к императору Грациану, начинающейся словами: «но может быть, думаю посредством предыдущей книги»: «итак Он принимает мое хотение, принимает и скорбь мою. Я смело говорю: скорбь, потому что проповедую крест. Мое это было хотение, которое Он назвал собственным, потому что Он принял мою скорбь, как человек, и как человек Он говорил, а потому и сказал: не яко же Аз хощу, но якоже Ты (Матф. 26, 39) хощеши. Скорбь, принятая Им за мои страсти, моя, потому что никто не радуется, когда готовится умереть. Мне Он сострадает, со мною скорбит, и мне соболезнует. Итак, за меня и во мне страдал не имевший никогда повода страдать за самого себя. Итак, Ты, Господи, терпишь не свои язвы, но мои, не свою смерть, но нашу немощь. Пророк сказал, что Ты о нас болезнуешь и мы вменихом Тя, Господи, быти в труде, так как Ты болезнуешь не за Себя, но за меня (Ис. 53, 4). И что удивительного, если проливавший слезы об одном страдал за всех? Что удивительного, если пред своею смертию скорбит Тот, кто прослезился, намереваясь воскресить Лазаря? Но и там привела Его в слезы любовь сестры, участием которой затронуто было человеческое чувство, и здесь глубочайшее расположение Его производит дела домостроительства, чтобы, как смертию Его уничтожена смерть всех и язвою Его исцелены наши язвы, так и скорбию Его были устранены наши печали. Итак, Он колеблется как человек и смущается как человек: не могущество и не божество Его смущается, но смущается душа, и смущается потому, что Он принял человеческую слабость, и потому еще, что Он принял душу страстную. Потому что Бог, поколику Он был Богом, не мог ни смущаться ни умирать. Потому-то Он и говорит: Боже, Боже мой, вскую Мя еси оставил (Матф. 27, 46). Итак Он говорит это как человек, носящий наши скорби, потому что мы, находясь в опасности, думаем, что мы оставлены Богом. Как человек Он смущается, как человек и плачет, как человек и распинается. Потому-то и сказал апостол, что (иудеи) распяли плоть Христа (1Кор. 1, 23). И в другом месте апостол Петр говорит: Христу пострадавшему плотию (1Петр. 4, 1). Итак, плоть страдала, потому что божество свободно от смерти, а тело подвергается страданию по закону человеческой природы». Это свидетельство также было сличено с древнейшею харатейною книгою, находящеюся в библиотеке досточтимой патриархии этого богохранимого и царствующего города, и оно оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство того же святого Амвросия из шестой книги толкований его на евангелие от Луки. Оно читается так: «когда Он сказал: не моя воля, но твоя да будет (Матф. 26, 39), то свою собственную волю Он отнес к человеку, а волю Отца к божеству. Потому что человеческая воля временна, а божеская вечна». Это свидетельство было сличено с харатейною книгою, написанною латинскими буквами, принесенною стороною апостольского престола древнего Рима, а переводил его Константин, боголюбезнейший пресвитер и экдик здешней святой великой церкви и латинский грамматик, и оно оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Иоанна, епископа константинопольского, из второго слова его к тем, которые оставили собрание, начинающегося словами: «Опять конские ристалища»: «опять припомните эти слова (мои), потому что помнить их полезно будет любящим молиться. Он (Иисус Христос) заранее указал предателя и предсказал бегство всех (апостолов) и смерть свою. Потому что говорит: поражу Пастыря (Матф. 26, 31). Предсказал, что (апостол Петр) отречется от Него, и когда и сколько раз, все (предсказал) с точностью. И после всего этого, давши достаточное доказательство того, что Он наперед знает имеющее случиться, отходит в сторону и молится. И они (еретики) говорят, что эта молитва есть (дело) божества, а мы говорим, что она (дело) домостроительства. Итак судите и пред славою самого Единородного ни о ком не произносите пристрастного мнения. Потому что, хотя меня судят и друзья (люди одного со мною звания), но я прошу и молю, чтобы суд был неподкупный, чтобы он не обнаруживал ни ко мне приязни, ни к ним вражды. Потому что и из этого слишком ясно, что молитва не есть (дело) божества; Богу следует воздавать поклонение, так как (дело) Бога принимать молитву, а не возносить ее. Но так как они (еретики) не имеют стыда, то я из самых слов молитвы попытаюсь показать вам, что все это есть дело домостроительства и плотской немощи. Потому что когда Христос говорит что-нибудь уничиженное, то в этом случае говорит (в Нем само) уничиженное и слабое, так что самая чрезмерность уничижения в сказанном может убедить даже того, кто любит попротиворечить, что слишком не гармонируют эти слова с этим несказанным и неизглаголанным существом. Итак, перейдем к самым словам молитвы. Отче, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия. Обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты (Матф. 26, 39)». И немного дальше: «Спроси еретика, страшится ли и сомневается ли, боится ли и скорбит ли Бог? И если он скажет: да! то оставь его совсем и смотри на него так же низко, как на диавола, даже ниже, чем на этого (последнего), потому что и диавол не осмеливается сказать этого. Если же (еретик) скажет, что ничто из этого недостойно Бога, то скажи: значит, Бог и не молится, так как без этого неуместно будет и прочее, если бы это были слова Бога. Потому что эти слова показывают не только печаль, но и два хотения, одно другому противные, одно – Сына, а другое – Отца. Потому что изречение: не якоже Аз хощу, но якоже Ты, есть изречение Того, кто это (именно) показывает. Но они никогда не были согласны с этим, и когда мы говорим, что выражение: Аз и Отец едино есма (Иоан. 10, 29) сказано относительно могущества, они говорят, что оно сказано относительно хотения, утверждая, что у Отца и Сына одно хотение. Итак если одно хотение у Отца и Сына, то как же Он говорит здесь: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты? Потому что, если это было сказано по божеству, то здесь оказывается некоторое противоречие, и отсюда происходит много неуместного; но если это сказано по плоти, то сказанное имеет смысл, и отсюда не происходит ничего предосудительного. Потому что нежелание умереть плотью не заключает в себе ничего достойного порицания, так как оно свойственно природе, а Он обнаруживал все свойственное природе исключая греха, и в большом изобилии, чтобы заградить уста еретиков. Итак, когда Он говорит: аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия (Матф. 26, 39) и: обаче не якоже аз хощу, но якоже Ты (Матф. 26, 39), то этим Он показывает не что другое, как то, что Он действительно облечен плотью, которая боится смерти. Потому что ей свойственно и бояться смерти, и раскаиваться, сомневаться и скорбеть. Он то оставляет ее (плоть свою) необитаемою и лишенною собственного могущества, чтобы, показавши слабость ее, уверить и в (действительном) существовании (ее) природы, то скрывает ее (плоть), чтобы ты научился, что Он был не просто человек. Потому что, как можно было бы подумать это, если бы Он во всем обнаруживал человеческие свойства, так (напротив), если бы Он постоянно совершал божеское, сделалось бы невероятным учение о домостроительстве. Поэтому-то Он и разнообразит и перемешивает слова и дела (т. е. божеские и человеческие), чтобы не дать повода болезни и безумию ни Павла самосатского, ни Маркиона и Манихея. Поэтому-то Он и предсказывает имеющее быть как Бог, и опять сомневается как человек». Это свидетельство было также сличено с книгою, находящеюся в составе библиотеки досточтимой патриархии этого богохранимого и царствующего города, и оно оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство того же святого Иоанна, архиепископа константинопольского, из толкования его на текст евангелия от Матфея, где говорится: и пришед к учеником, и обрете их спящих (Матф. 26, 40). Оно читается так: «как врачующие тело добровольно переносят при этих врачеваниях боль, не как желательную, но как необходимую по причине исходящего от нее здоровья, так и Спаситель, хотя смерть сама по себе такова, что ее надобно было избегать, и хотя Он уже отрекся от нее, но все-таки великодушно претерпел ее, чтобы многими способами оказать пользу людям посредством этого домостроительства. Потому что Он не только приготовил нас быть свободными от всякого греха, принесши (за нас) искупление, но и вполне удостоверил (нас) в истине общего воскресения, показавши тело свое, как начаток воскресения от мертвых. А может быть и то, что если бы Он не высказал нежелания принять смерть, то подумали бы, что Он принял ее с охотою, но вследствие отважности и по безумию. Ныне же, высказавши в молитве нежелание принять ее, Он (тем самым) показал чрезмерность постигающих Его зол. Итак, сказавши: да мимоидет чаша сия, Он присовокупил: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты (Матф. 36, 39). Этим Он показывает, что Он имеет свое хотение и что Он всегда хотение Отца предпочитает своему и во всем хотение Отца ставит выше своего, соглашается с Ним и показывает, что Он согласен с Его хотением». Это свидетельство было также сличено с харатейною книгою, находящеюся тоже в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство св. Афанасия, архиепископа александрийского, из слова о Троице и воплощении, начинающегося словами: «Те, которые (вознамерились) злохудожно (разуметь) божественные Писания». Оно читается так: «и когда говорит: Отче, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия (Матф. 26, 39): обаче не моя воля, но твоя да будет (Лук. 22, 42), дух бо бодр, плоть же немощна (Матф. 26, 41), показывает сим две воли: человеческую, свойственную плоти, и божескую (свойственную Богу); и человеческая, по немощи плоти, отрекается от страдания, а божеская Его воля готова на оное. И как Петр, услышав о страдании, убоялся и сказал: милосерд Ты, Господи, Господь же, укоряя его, говорит: иди за Мною, сатано: соблазн ми еси, яко не мыслиши яже Божия, но человеческая (Матф. 16, 13), так разумеется и здесь. В подобии человечестем быв, отрекается от страдания как человек; но как Бог, непричастный страданию по божеской сущности, с готовностью приял страдание и смерть. Посему-то не бяше мощно держиму быти Ему смертию»103. Равным образом и это свидетельство было сличено с книгою, находящеюся в составе библиотеки здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Григория, епископа нисского, из книги опровержений, написанной против еретика Аполлинария, начинающейся так: «Хорошим бы началом (для нашего слова) мог быть»... Оно читается так: «но они смущаются, говорит он, смущением неверующих. Это нас он поносит, называя смущающимися и неверующими беспрекословно внимающих евангельскому гласу, который вещает: Отче, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия: обаче не моя воля, но твоя да будет (Матф. 26, 39. Лук. 22, 42). К этим словам он прибавляет свои такого рода: «и не помнят они, говорит, что здесь речь идет о собственном изволении не человека от земли, как они думают, но Бога, сшедшего с небеси». Кто придумал бы сказать подобное? Говорю не о ком-либо из них, дознанных еретиков, но думаю, что и сам отец нечестия и лжи не выдумает для богохульства чего-либо более ужасного сравнительно с тем, что́ сказано. Понимает ли этот сочинитель то, что́ он говорит? Бог, нисшедший с неба, отвергает собственное изволение божества и не хочет идти на дело, которого Он хощет? Итак, воли Отца и Сына разделились? Как же у обоих воля будет общею? Как при различии изволений будет открываться тождество Их естества? Ибо совершенно необходимо, чтобы хотение было сообразно с естеством, как негде говорит Господь: не может древо добро плоды злы творити, ни древо зло плоды добры творити (Матф. 7, 18). А плод естества есть произволение, так что у благого естества произволение благое, а у злого – злое. Посему если у Отца и Сына плод воли различен, то по необходимости должно признать, что и естество обоих различно. К чему же он восстает на Ария? Почему не присоединяется к Евномию, который, разделяя естество Отца и Сына, рассекает вместе с естеством и хотение, и этим преимущественно доказывает различие Их существа, отсекая вместе с тем у (Сына, как у) низшего пред высшим, самое понятие божественности. Сказанное им повторим опять: «они не помнят, говорит он, что здесь речь идет о собственном изволении не человека от земли, как они думают, но Бога, сшедшего с небеси». О каком изволении говорит сочинитель? О том, исполнения которого не хочет Господь, говоря Отцу: не моя воля, но твоя да будет (Лук. 22, 42). Понимает ли Аполлинарий, в какое противоречие впадает его речь? Приближается страдание, и пока еще не приступил предатель со множеством (народа), в то время и происходит сие моление. Кто же молится: человек, или Бог? Если он думает, что молящийся есть Бог: то усматривает в Нем немощь, одинаковую с человеческою. И какой же он Бог, когда в Себе не имеет ничего доброго, но нуждается в высшей помощи? Далее, как Божество осуждает собственное изволение? Добро или зло было то, чего Он хотел? Если добро, в таком случае зачем не приводится к концу (то, чего Он желал)? А если зло, то какое у Божества общение со злом? Но, как сказал я, (сочинитель) не понимает, что его речь впадает в противоречие. Ибо если изречение: не моя воля, но твоя да будет, принадлежит единородному Богу, то сия речь, по некоему противоречию, вращается сама в себе и не имеет никакой твердости. Потому что нежелающий исполнения своей воли желает конечно того самого, чтобы не исполнилось то, чего желает. К какому же концу будет вести такое моление: хочу, чтобы не исполнилось то, чего хочу. Очевидно, моление превратится в противоречие желаемому, и слушающий такую молитву должен будет придти в затруднение по отношению к тому и другому (смыслу молитвы). Что́ бы Он ни сделал, но исход молитвы всегда будет не согласен с хотением молящегося. Исполнить волю молящегося? Но Он молится, чтобы не было того, чего желает. Не исполнить желаемого? Но молящийся желает, чтобы было Ему то, чего Он не желает; так что, как ни принять моление, оно не будет иметь определенного смысла, противореча самому себе и само себя разрушая. Для таких затруднений, представляемых речию, может существовать одно разрешение – истинное исповедание тайны, а именно, что страх страданий составляет принадлежность человеческой немощи, как и Господь говорит: дух бодр, плоть же немощна (Матф. 26, 41), а подъятие страдания, по домоcтроительству, есть дело Божия хотения и могущества. Итак поскольку иное – хотение человеческое, а иное – хотение божеское: то усвоивший Себе наши страсти одно говорит как человек, – то, что свойственно немощи естества; а другое за тем речение присовокупляет как восхотевший, для спасения людей, привести в исполнение высокое и достойное Бога хотение, превысшее (хотения) человеческого. Сказав: не моя (воля), Он означил сим словом (хотение) человеческое; а прибавив: твоя, указал на общение со Отцом Его собственного божества, у которого по общению естества нет никакого различия в изволении; ибо, говоря о воле Отца, сам означил и волю Сына. А сия воля состоит в том, что Он всем человеком хощет спастися и в разум истины приити (1Тим. 2, 4), что́ могло исполниться не иначе, как чрез попрание смерти, которая была преградою для жизни. А смиренные речения, выражающие человеческий страх и состояние (страха), Господь усвояет Себе, дабы показать, что Он имел истинно нашу природу, чрез приобщение (нашим) немощам, заверяя действительность своего человеческого естества»104 Это свидетельство было также сличено с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство того же святого Григория из четвертой главы созерцания об (устроении) человека, читающееся так: «ибо душа прямо показывает в себе царственность и возвышенность и великую далекость от грубой низости тем самым, что она, не подчиняясь, свободно, самовластно располагает своими желаниями»105.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство того же святого Григория из тридцать пятой главы сочинения, направленного против Евномия, начинающейся словами: «Не было так, как он думал». Оно читается так: «совершенно необходимо согласиться и исповедовать, что и (человеческое) естество имеет свое собственное произволение, и если (в нем), по природе, было что-либо неодинаковое (с естеством божественным), то неодинаковы должны быть и хотения (того и другого). А когда то и другое достаточно имеет силы, то ни то ни другое не остановится выполнить свое хотение». Это свидетельство также было сличено с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Иоанна, архиепископа константинопольского, из беседы его на слова: Отче, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия (Матф. 26, 39), начинающейся словами: «Глубокую рану».... Оно читается так: «впрочем этого еще не довольно, но и по пришествии, чтобы не считали события призраком, Он удостоверяет в этом деле не одним только появлением, но в течении продолжительного времени, и прошедши все человеческое. Ибо не прямо входит Он в человека совершенного (и полного), но во чрево Девы, так что потерпел и ношение во чреве, и рождение, и питание молоком, и возрастание, и продолжительностью времени и различием всех возрастов удостоверил в истине события. И этим не ограничивается удостоверение, но, облекшись плотью, Он попускает ей и терпеть недостатки природы, и алкать и жаждать, и спать и утомляться; наконец, и шествуя на крест, Он попускает ей испытать свойственное плоти. Потому и капли пота истекали из нее, и ангел явился укреплять ее, и печалится и скорбит; ибо прежде, нежели Он сказал те слова, Он говорил: „душа моя смутилась» и: „прискорбна есть душа моя до смерти« (Матф. 26, 38). Если при всех этих действительных событиях злые уста диавола чрез Маркиона понтийского и Валентина и Манихея персянина и многих других еретиков решились низвратить учение о домостроительстве, и распространить некоторую сатанинскую молву, будто Христос и не воплощался, не облекался плотию, но это было только видением, призраком, представлением и обольщением, несмотря на то, что об этом свидетельствуют Его страдания, смерть, погребение, алчба; то если бы ничего такого не было, не гораздо ли более диавол посеял бы этих преступных мыслей нечестия? Посему Он, как алкал, как спал, как утомлялся, как ел, как пил, так просит избавить Его и от смерти, показывая свое человечество и немощь природы, которая не может без страдания лишиться настоящей жизни. Подлинно, если бы Он не говорил ничего такого, то еретик мог бы сказать: если Он был человеком, то Ему надлежало и испытать свойственное человеку. Что же именно? То, чтобы, приближаясь к распятию на кресте, страшиться и скорбеть и не без скорби лишаться настоящей жизни; ибо в природу вложена любовь к жизни настоящей. Посему Он, желая показать свое истинное облечение плотию и удостоверить в истине этого домостроительства, с великою ясностью обнаруживает свои страдания»106. Это свидетельство также было сличено с пергаментною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство того же святого Иоанна Златоустого из 81 беседы толкований его на евангелие от Матфея, начинающейся словами: „Тогда прииде с ними Иисус» (Матф. 26, 36). Оно читается так: «и в некотором отдалении от них молился так: Отче мой, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты. И пришед ко учеником, и обрете их спящих, и глагола Петрови: тако ли не возмогосте единаго часа побдети со мною? Вдите и молитеся, да не внидете в напасть: дух убо бодр, плоть же немощна (Матф. 26, 39–41). Не без причины Он обращается особенно к Петру, тогда как и другие ученики также спали; но (говорит это), чтобы и этим упрекнуть его за то, о чем я выше сказал, потому что и другие сказали то же, что́ и он сказал: так, когда Петр сказал: аще ми есть и умрети с Тобою, не отвергуся Тебе (Матф. 26, 35), тогда, говорит (евангелист), такожде и вси ученицы реша (Матф, 26, 35). Затем Он обращается ко всем и обличает их слабость, потому что те, которые прежде этого решались умереть с Ним, теперь, когда Он скорбел, не могли бодрствовать и участвовать в Его скорби, но побеждены были сном. А сам Он молился для того, чтобы это дело (страдание) не показалось обольщением. И пот истекал из Него для того же, чтобы еретики не сказали, что скорбь Его есть дело обольщения; для того же пот (истекал) в виде капель крови и явился ангел для подкрепления Его и было много других признаков страха, чтобы кто-либо не сказал, что это слова ложные; поэтому-то Он и молился. Итак словами: аще возможно (да мимоидет) Он показал человеческое (естество), а словами: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты, показал (естество), преданное добродетели и разумное, научая (нас) повиноваться Богу, несмотря на противодействие природы. А так как малосмысленным не довольно показать одно только лицо, то Он присовокупляет и слова. Опять так как недостаточно было одних слов, а требовались самые действия, то Он присовокупил и их к словам, чтобы самые рьяные противники поверили, что Он и соделался человеком и умер, потому что если некоторые не верят этому после того, как все это случилось, то тем более не поверили бы, если бы ничего этого не было»107. Это свидетельство также было сличено с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же (Иоанна Злат.) из 67 беседы второй книги толкования его на евангелие от Иоанна, начинающейся словами: «Сладостна настоящая жизнь». Оно читается так: „ныне душа моя возмутися: и что реку? Отче, спаси мя от часа сего (Иоанн. 12, 27). Так говорить (по-видимому) не следовало бы тому, кто (другим) советует идти на смерть, а особенно тому, кто (настоятельно) убеждает (на это). Но чтобы не сказали, что Ему легко любомудрствовать о смерти, когда Он сам недоступен для человеческих страданий, легко убеждать нас, когда Он сам вне опасности, – Он показывает, что и Он страшится смерти, и однако же для пользы (других) не отказывается умереть. Впрочем это дело домостроительства, а не божества. Поэтому Он говорит: ныне душа моя возмутися. А если это не так, то какая будет последовательность между этими словами и следующими: Отче, спаси мя от часа сего? И Он был так возмущен, что Он искал даже (Себе) избавления (от смерти)? О, если бы можно было избежать всех немощей человеческой природы. Но Я, говорит Он, не могу ничего сказать, прося себе избавления (от смерти); ибо сего ради приидох на час сей (Иоанн. 12, 27). Как бы так говорит Он: хотя смерть и приводит нас в трепет и смущение, но не будем же избегать ее, потому что надобно переносить то, чему следует быть. (Ведь и Я возмущен ныне, но) не говорю: спаси мя от часа сего, но что? Отче, прослави имя твое, хотя смущение заставляет меня говорить противное этому. Говорю: прослави имя твое, то есть, возведи же меня на крест. Этим Он ясно обнаруживает свойства человеческие и природу, которая не хочет смерти, но привязана к настоящей жизни, а также показывает, что Он не чужд был человеческих ощущений. Ибо как голод и сон не составляют преступления, так точно – и привязанность к настоящей жизни. Иисус Христос имел тело, только чистое от грехов, но не лишенное естественных потребностей; иначе оно не было бы и телом»108. Это свидетельство также было сличено с пергаментною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Кирилла, архиепископа александрийского, из двадцать четвертой главы «Сокровищ», начинающейся словами: «Если кем-либо из других». Оно читается так: «своею смертью Спаситель упразднил (нашу) смерть. И как смерть не упразднилась бы, если бы Он не умер, так (было бы) и с каждою из плотских страстей. Потому что если бы Он не испытал страха, то и (наше) естество не освободилось бы от страха. Если бы Он не скорбел, то и оно никогда не освободилось бы от скорби. Если бы Он не возмущался и не боялся, то и оно никогда не освободилось бы от этих (страстей); и к каждому (факту жизни Спасителя), сделанному Им по-человечески, применяя это правило, найдешь, что во Христе обнаруживались плотские страсти не для того, чтобы они затем могли иметь такую же силу, как и в нас, но для того, чтобы обнаруженное было упразднено силою присущего плоти Слова, по изменении естества на лучшее». Это свидетельство было также сличено с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же из той же книги, читающееся так: «человеком соделалось Слово Божие не для того, чтобы опять делать и говорить (так, как это было прилично Ему) как Богу, до вочеловечения, но для того, чтобы часто и ради пользы домостроительства иное говорить по плоти и так, как (это прилично) человеку. Когда эта тайна имеет такую силу, то как неуместно было бы соблазняться, слыша, что Он говорит (что-либо) так, что это более прилично человеку? Ибо Он говорит и как человек, говорит и как Бог, потому что Он имеет власть на то и другое. Посему как человек Он сказал: ныне душа моя возмутися, а как Бог: опять область имам положити ю (душу мою) и область имам паки прияти ю (Иоанн. 10, 18). Смущаться свойственно плоти, а иметь власть положить и снова принять душу есть дело свойственное силе Слова. Итак, когда Он говорит что-либо как Бог, хотя и кажется человеком, то не будем соблазняться, но будем размышлять о присущем телу Слове; так равно если Он что либо говорит как человек, то также не будем соблазняться, имея в виду, что Он ради нас соделался человеком, и говорит то, что́ прилично человеку». Это свидетельство таким же образом было сличено с тою же книгою, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство того же святого Кирилла из учения против Юлиана, третьей книги, двенадцатой главы, начинающейся словами: «Конечно противник старается».... Оно читается так: «но так как, если бы Он не восхотел того, что́ было нежелательно (само по себе), то Он совсем и не страдал бы; впрочем Он по необходимости показывает, что Он не хочет того, что́ служит бесчестием для переносящего, как я сказал это выше; а в то же время (Он показывает, что) Он и хочет этого, так как это полезно всем. Отречение от чаши заключает в себе и нежелание, а добровольное желание пострадать выражено в следующих словах к Отцу: обаче не моя воля, но твоя да будет (Лук. 22, 42). Итак, говорится, что Бог и Отец соблаговолил, а Сын, так сказать, согласился плотью претерпеть смерть для премудрых целей домостроительства, (то есть), чтобы, как говорят, восстав из мертвых, упразднить смерть и низложить тление и оправдать поднебесную». И немного далее: «итак размысли, как Он сделал желательным для Себя то, что́ (само по себе) было нежелательно, потому что служило беcчестием тому, кто переносил это, только бы воскресить то, что́ Ему было дано, то есть, нас. Итак Он претерпел смерть, презревши беcчестие, как пишет божественный Павел. Это страдание для Него было нежелательно, насколько оно касалось слабости человеческих чувств; однако ж, хотя оно и много заключало в себе беcчестия, но все-таки оно было и желательно, так как оно было принято ради Бога. Он, кажется, (готов) перенести все, чего только пожелают верующие в Него, только бы спасти многих. Каждый хорошо видит это и из евангельских повествований». Это свидетельство также было сличено с пергаментною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же из одиннадцатого тома толкования на евангелие от Матфея, читающееся так: «потому что, если и не совсем и не вполне желательно было Ему то, что́ случилось, то все-таки, ради спасения и жизни всех, Он восхотел претерпеть на кресте страдание. (Это Он сделал) потому, что Он видел, ясно видел, какие имели произойти отсюда улучшения, и что это служит к обновлению человеческой природы, и что собственно своею кровию Он приобретает ее для Бога и Отца. А если бы Он не сделал страдания желательным для Себя, хотя оно (само по себе) было для Него очень нежелательно, то что за причина была бы Ему молиться и говорить: Отче, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия (Матф. 26, 39)»? Его же из двенадцатого тома: «хотя боязнь пострадать и находится в Нем по причине того, что есть в Нем человеческого, но она ослабляется силою и крепостию присущего Слова. Ибо посмотри, как этим отвержением обнаружилось в Нем то, что́ свойственно человеку, а неизменное божественное тотчас возблистало, потому что Он сказал небесному Отцу: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты (Матф. 26, 39). И это Он говорит так, как свойственно человеку, ибо, поколику Он есть Бог, Он не вне воли Отца, а лучше сам Он есть воля Бога Отца, так как в премудрости находится и воля Отца, а премудрость есть Сын. А что Единородный называется и волею Отца, это показывает божественный псалмопевец, говоря: Господи, волею твоею подаждь доброте моей силу (Псал. 29, 8), потому что во Христе всякое подаяние благ небесных от Бога Отца. Впрочем, если едина и единосущна святая Троица, и в Ней одно разумеется божество, то каким образом была бы не одна и та же воля у Отца и Сына и Святого Духа? Итак, весьма сообразно с состоянием унижения и свойственно человеку Он тихо трепещет смерти, которая противна природе и вошла в нее чрез проклятие, но как Бог Он тотчас же презирает ее и говорит: не якоже Аз хощу, но якоже Ты (Матф. 20, 39)». Эти два свидетельства также были сличены с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказались согласными.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство того же святого Кирилла из четвертой книги толкования его на евангелие от Иоанна, начинающейся следующими словами: «Так как Он снисшел с неба». Оно читается так: «особенно же Он утверждал, что не абсолютно и не просто во всяком смысле (ὐπο’θεσις), даже и не во всяком деле, не вполне и не совершенно Сын имеет собственную волю, но говорит, что Он, как Бог, предусматривая наши немощи в деле, определенном для доставления, как я вижу, свободы тебе, соблюдает волю Отца. Но Он нежелаемое переносит и делает желаемым ради нас. Я разумею страдание на кресте, желательное конечно и для Родителя, как я уже сказал. Можно видеть также и тотчас присоединенное объяснение и ясно показанное основание, по которому Он, как сам Он сказал, отказывается от собственной воли, а исполняет волю Отца. Се же есть, говорит Он, воля Отца, да все, еже даде Ми, не погублю от него, но воскрешу е в последний день (Иоанн. 6, 39). А что страдание на кресте для Единородного представляется нежелательным и вместе желательным, это уже ясно показано. Будем же и впредь подвергать эту истину тщательнейшим исследованиям, дозволяя себе эту роскошь ради ищущих истины».

Его же из того же слова: «итак ты, человек, нисколько не соблазняйся, когда слышишь, что (Иисус Христос) говорит: яко снидох с небесе, не да творю волю мою, но волю пославшего Мя (Иоанн. 6, 38). Мы снова повторяем здесь то, что́ было сказано в начале относительно дела определенного и ясного; об этом-то деле Христос и произнес вышеприведенное изречение. Потому что Он говорит это, научая (нас), что умереть за всех Ему было желательно, так как этого хотело божественное естество Его, а вместе и нежелательно по причине крестных страданий и поколику это касалось плоти, имеющей отвращение от смерти. Слово наше сделалось уже слишком длинно; но нам следует еще из самой природы вещей показать, что Христу Спасителю, поколику Он был человек, нежелательно было пострадать на кресте. Итак мы говорим, что делом иудейского безумия было то, что Христос был наконец совсем распят, и это непременно должно было быть совершено теми, которые уже вполне развили в себе подобную дерзость, напрактиковавшись в этом из того, что было сделано ими против святых пророков и бывших в то время святых. А так как подпавшее смерти иначе не возможно было опять восстановить к жизни, если бы единородное Слово Божие не соделалось человеком, а, соделавшись человеком, Оно должно было пострадать, то поэтому Оно и сделало нежелательное желательным». Эти два свидетельства также были сличены с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказались согласными.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство того же святого Кирилла из восьмой книги того же толкования, начинающейся следующими словами: «Мария же приемши литру мира» (Иоанн. 12, 3). Оно читается так: «усматривай же опять из этого, как человеческое естество легко смущается и скоро приходит в ужас, а божественное и неизреченное Его могущество остается непобедимым и несокрушимым и имеет в виду только приличную Себе силу. Потому что вкравшееся воспоминание о смерти старается устрашить Иисуса (Христа), а божественное могущество тотчас утишает пробужденную страсть и сейчас же преобразует в несравненное дерзновение то, что было подавлено ужасом. Итак, будем думать, что и во Христе Спасителе свойственное человеку пробуждается двумя и притом необходимыми способами. Потому что надобно было непременно, чтобы посредством всего этого Он не воображаемо и призрачно, но скорее естественно и истинно явился человеком, рожденным от жены, носящим все свойственное человеку, исключая одного только греха. Смущение и ужас суть естественные наши страсти, но они далеки от того, чтобы считать их за грехи. И притом свойственное человеку во Христе проявляется с пользою, (то есть) не для того, чтобы проявившееся укреплялось и получало новую силу, как и в нас, но для того, чтобы оно, проявившись, уничтожалось могуществом Слова, с переходом в первом Христе естества в некоторое лучшее и божественное состояние. Так, а не иначе должен был перейти и на нас самих этот способ врачевания». Его же из десятой книги того же толкования, начинающейся словами: „Имеяй заповеди моя и соблюдаяй их« (Иоанн. 14, 21): «как Он (Иисус Христос) единосущен своему Отцу, также точно имеет и одно с Ним хотение, потому что в одном существе конечно одно и хотение и одно намерение, а разногласия нет никакого». Его же из двенадцатой книги толкования, начинающейся словами: «А что Сын по естеству есть Бог»: «когда со стороны нечестивых иудеев были употреблены все роды нечестия против Христа, и когда наконец не осталось ничего, что́ могла бы обнаружить несказанная жестокость, тогда плоть (Его) опять терпит в конце концов нечто свое и естественное, потому что она томится жаждою, будучи истощена многоразличными ударами. Потому что сильные боли возбуждают жажду, каким-то врожденным и несказанным огнем иссушая находящуюся внутри влагу и какими-то жгучими подступами воспламеняя внутренность страждущего. Всемогущему Богу Слову не трудно конечно было бы отклонить это от своей плоти: но Он, как прочее благоволил потерпеть добровольно, так и это переносит по добровольному изволению. И потому-то Он просил пить». Эти три свидетельства также были сличены с харатейными книгами, находящимися в библиотеке здешней патриархии, и оказались согласными.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Епифания, архиепископа кипрского, из сочинения «Панарий», из шестьдесят девятой книги, написанной против ариоманитов и начинающейся словами: «Тем, которые стоят за Мелетия». Оно читается так: «итак словоохотники, подпрыгивая, как будто бы нашедши доказательство к ниспровержению врага, тотчас обращаются (к нам), говоря: видишь, что Он (Иисус Христос) имел нужду в помощи (со стороны) ангелов? ибо Его укреплял ангел, потому что Он скорбел; а не знают они того, что если бы всего этого не было и если бы Он не сказал: не моя воля, но твоя да будет (Лук. 22, 42), и если бы Он не печалился, и если бы у Него не вытекал из тела пот, то пришествие Его во плоти показалось бы призраком, и, значит, манихеи и маркионисты справедливо воспевали бы, что пришествие Его во плоти есть дело представления фантазии, а ничуть не имеет в основании действительного факта. Но, охраняя нашу жизнь, Он все это всецело принял с целию домостроительства; а потому, как имеющий некоторые свойственные человеку страдания, Он не иносказательно, но совершенно истинно сказал: не моя воля, чтобы показать истинную субстанцию плоти, и чтобы обличить тех, которые говорят, что Он не имел человеческого ума, а также обличить тех, которые не говорят, что Он имел тело. Потому что всякое божественное слово, находясь среди сынов тьмы, обличает тьму и освещает сынов истины. Итак, заметь, сколько полезного заключается в этом слове. Из беcтелесных не вытекает пот, а потому появлением пота Он показал, что Он имеет истинную плоть, а не призрачную. Плоть, соединенная с божеством, но не имеющая ни души, ни ума, не обнаруживает скорби; а потому, когда Он скорбел, то тем самым показал, что Он имел вместе и душу и тело и ум, откуда и происходила скорбь. И опять, сказавши: не моя воля, по твоя, показал, (что Он имеет) ум истинно человеческий, но безгрешный». Это свидетельство также было сличено с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Григория, епископа назианзского, из второго слова о Сыне, начинающегося словами: «(так как ухищренные) твои доводы и сплетения умозаключений». Оно читается так: «в седьмых считай речение, что Сын сошел с небеси, не да творит волю свою, но пославшего (Иоанн. 6, 18). Если бы сие сказано было не самим Снисшедшим, то мы ответили бы, что слова сии были произнесены от лица человека, не какого разумеем мы в Спасителе (Его хотение, как всецело обоженное, не противно Богу), но подобного нам, потому что человеческая воля не всегда следует, но весьма часто противоречит и противоборствует воле Божией. Ибо так понимаем и слова: Отче, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия: обаче не якоже Аз хощу, но да превозможет воля твоя (Матф. 26, 39); да и невероятно, чтобы Христос не знал, что́ возможно и что́ нет, и чтобы стал противополагать одну волю другой. Но поскольку это речь Восприявшего (что́ значит слово снисшедый), а не воспринятого, то дадим следующий ответ: сие говорится не потому, что собственная воля Сына действительно отлична от воли Отца, но потому, что нет такой воли, и смысл, заключающийся в словах, таков: «не да творю волю мою: потому что у Меня нет воли, отдельной от твоей воли, но есть только воля общая и Мне и Тебе. Как божество у Нас одно, так и воля одна»109. Это свидетельство также было сличено с пожелтевшею пергаментною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Кирилла, архиепископа александрийского, из двадцать четвертой главы книги «Сокровища», начинающейся словами: «Если кем-либо из случившихся». Оно читается так: «когда Он является боящимся смерти и говорящим: аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия (Матф. 26, 39), то опять здесь нужно разуметь то, что Слово Божие носило боящуюся смерти плоть, само же никоим образом не подвергалось страданию. Ибо Он сказал Отцу: не якоже Аз хощу, но якоже Ты, и не потому, что сам, как Слово и Бог, боялся смерти, но потому, что старался до конца исполнить домостроительство; ибо такова была воля Отца. Он мог и не хотеть смерти, потому что плоть но природе отвращалась от смерти. Итак, научая, что человеческая (Его) природа не заботится о том, что́ свойственно ей самой, а старается исполнить то, чего хочет Бог, говорит, как свойственно человеку: не якоже Аз хощу, но якоже Ты. Поэтому-то, кажется, и присовокупил: дух бодр, плоть же немощна (Матф. 26, 41)». Это свидетельство также было сличено с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство того же святого Кирилла из четвертой книги толкования на евангелие от Иоанна, начинающейся словами: «Яко снидох с небесе (Иоан. 6, 38)». Оно читается так: «отсюда ты поймешь, каким это образом для Христа Спасителя было нежелательно (принять) страдание на кресте, чего Он хотел и ради нас и ради благоволения Бога Отца. Потому что, имея вознестись к Нему, Он обращается к Богу с этими размышлениями, как бы в виде молитвы говоря: Отче, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты (Матф. 26, 39). А что Слово было Бог бессмертный и нетленный и даже по естеству жизнь, и что Оно не знало страха смерти, это, я думаю, всем слишком известно. И потому Он, как находящийся во плоти, решился претерпеть то, что́ свойственно плоти, и, находясь уже в преддверии (смерти), – изъявлять страх пред смертию, чтобы явиться истинным человеком. Поэтому-то Он и говорит: аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия. Если возможно, говорит, Отче, чтобы Я, не претерпевши смерти, доставил жизнь подпавшим смерти, – если умрет смерть, не ожидая моей смерти, конечно по плоти, то да мимоидет, говорит, чаша сия. Но так как, говорит, это не может быть иначе, то пусть будет не якоже Аз хощу, но якоже Ты. Видишь ли, как немощное естество человека в самом Христе находит то, что́ свойственно ему? (Видишь ли, как) ради соединившегося с ним Слова оно возвышается до дерзновения, приличного существу божественному, и обнаруживает помышление обновленное, так что можно подумать, будто оно руководится не собственным хотением, но скорее последует божественному указанию и приходит к тому, к чему приводит нас закон Создателя? Что, говоря это, мы поступаем справедливо, этому научись из того, что дальше следует: дух убо, говорит Он, бодр, плоть же немощна (Матф. 26, 41). Потому что Христос конечно знал, что казаться боящимся смерти и чувствовать пред нею страх далеко не согласуется с приличным Богу достоинством. Поэтому-то Он представил весьма горячую апологию сказанному. Видишь ли, как смерть, нежелательная для Христа по плотскому Его составу и ради происходящего от нее беcславия, была однако ж желательна для Него, поколику вела, по благоволению Отца, к концу желанному для всего мира, то есть, спасению и жизни всех?» Это свидетельство так же было сличено с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Афанасия, архиепископа александрийского, из слова о воплощении против Аполлинария, начинающегося словами: «Таков у благочестивого (неослабный) обычай». Оно читается так: «когда Бог созидал вначале Адама, ужели врожденным соделал ему грех? Какая же нужда была в заповеди? Почему осудил его согрешившего? Почему Адам до преступления не знал доброго и лукавого? Когда Бог создал для нетления по образу своего присносущия, того сотворил Он по естеству безгрешным и по воле свободным»110. Это свидетельство было также сличено с пожелтевшею пергаментною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Августина, епископа иппонийского, из пятой книги против пелагианиста Юлиана, читающееся так: «что такое движение души, если не движение природы? Ибо душа без сомнения есть природа; отсюда хотение есть движение природы, потому что оно есть движение души». Это свидетельство было также сличено с книгою, написанною латинскими буквами, а переводил его Константин, благочестивейший пресвитер и экдик здешней святейшей великой церкви и латинский грамматик, и оно оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Льва, папы римского, о действиях, из послания его к Флавиану, архиепископу константинопольскому, начинающегося словами: «Прочитавши письмо». Оно читается так: «как Бог не изменяется, оказывая милосердие, так и человек не поглощается величием божественного достоинства, потому что каждое из двух естеств в соединении с другим действует так, как ему свойственно: Слово делает свойственное Слову, а плоть исполняет свойственное плоти. Одно из них сияет чудесами, другое подлежит страданию. И как Слово не отпало от равенства в славе с Отцом, так и плоть не утратила естества нашего рода. Потому что один и тот же есть и истинно Сын Божий и истинно Сын человеческий». Это свидетельство было также сличено с пергаментною книгою в серебряном переплете, находящеюся в сосудохранилище здешней святейшей великой церкви, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство того же святого Льва из второго послания его к благочестивейшему императору Льву, начинающегося словами: «Я вспомнил свое обещание». Оно читается так: «итак, хотя в одном Господе Иисусе Христе, истинном Сыне Божием и (сыне) человеческом, Слово и плоть составляют одно лицо, которое нераздельно и неразлучно имеет общие действия: однако ж должно уразумевать качества самых действий и созерцанием чистой веры усматривать, к чему нужно относить уничижение плоти и к чему высоту божества». И немного далее: «и наконец если бы Господь не имел могущества Слова, то Он не исповедал бы, что Он равен Отцу, а если бы Он не имел истинного тела, то Он не сказал бы, что Отец больше Его. Поэтому вселенская вера принимает то и другое, а также то и другое защищает. Она, согласно исповеданию блаженного апостола Петра, верует, что един Христос – Сын Бога живого – и человек и Слово. Итак, хотя с того времени, когда Слово во чреве Девы соделалось плотию, не было никакого разделения между тем и другим образом, и в течении всего возрастания телесного во всякое время совершались действия одного лица, однако ж все то, что совершалось нераздельно, мы никоим образом не смешиваем, но по свойству дел узнаем, что́ которому принадлежит образу». Это свидетельство было также сличено с тою же пергаментною книгою в серебряном переплете, находящеюся в сосудохранилище здешней святейшей великой церкви, и оно оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Иустина философа и мученика из изложения веры, какое он сделал относительно правильного исповедания. Оно начинается словами: «Достаточно против иудеев и язычников», и читается так: «как силу света, поколику свет один, никто не будет отделять от тела, способного к принятию света, но, разделяя их мысленно, он узнает естество, которому принадлежит это действие. так и в единородном Сыне Божием никто не будет отделять никакого действия от единого сыновства, но умом поймет естество, которому принадлежит то, что́ совершается». Это свидетельство также было сличено с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Иоанна, архиепископа константинопольского, из слова его на (день) апостола Фомы и против ариан. Оно начинается словами: «Повинуясь закону Церкви», и читается так: «услышавши это, я очистил душу от неверия, оставил колеблющиеся мысли, принял ум верующий, с радостию и трепетом коснулся тела, перстами открыл и око души и наконец убедился, что (в И. Христе) два действия». Это свидетельство также было сличено с пергаментною книгою, которая была принесена стороною апостольского престола древнейшего Рима, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Григория, епископа нисского, из пятой книги против Евномия, начинающееся словами: «Относительно изречения апостола Петра». Оно читается так: «свойства божества и плоти в созерцании остаются неслитными до тех пор, пока каждое из них рассматривается само по себе; так мы говорим: Слово прежде век было, плоть же сотворена в последние дни: но никто не мог бы сказать наоборот, что или плоть предвечна, или Слово соделано в последние дни. Естество плоти страдательное, Слово же деятельное, и ни плоть не имеет всесозидающей силы, ни божество страдательности. Слово в начале было у Бога (Иоанн. 1, 1), а смерть испытал человек; и ни человеческое от века, ни божественное смертно. И все прочее таким же образом умосозерцается: не человеческое естество животворит Лазаря, и не бесстрастная власть плачет о лежащем во гробе; но слезы свойственны человеку, жизнь же свойственна истинной жизни; но человеческая нищета насыщает тысячи, и не всемогущая власть бежит к смоковнице. Кто утруждается от путешествия, и кто без труда составил целый мир словом? Что есть сияние славы (Евр. 1, 3), и что пронзается гвоздями? Какой зрак при страдании заушается, и какой от вечности прославляется? И без объяснения ясно, что удары относятся к рабу, в котором Господь, а почести к Господу, при котором раб; но чрез соединение и сродство то и другое делается общим, так что Владыка приемлет на Себя рабские раны, и раб прославляется Владычнею честью»111

Еще было прочитано из того же кодекса другое свидетельство его (св. Григория нисского), из двенадцатой книги тех же (опровержений Евномия), начинающейся словами: «Но посмотрим и на следующее за сим». Оно читается так: «а пока у произносящих нам таковые речения стоит узнать: особенностию божеского, или человеческого естества почитают то, что восходит и бывает видимым и познается прикосновением и еще кроме сего родственно людям по братству? Ибо если осязаемое и видимое и поддерживающее жизнь пищею и питием и однородное и братственное людям и прочее, усматриваемое в телесном естестве, – все это видят и в божестве, то пусть утверждают о единородном Боге и это, и приписывают Ему, что хотят, и действие хождения и местное перемещение, – что́ свойственно существам, ограничиваемым телом. Если же беседующий чрез Марию говорит с братиями, а Единородный не имеет братьев (ибо как сохранилась бы единородность при братьях?); если сказавший: дух (есть) Бог (Иоанн. 4, 24) сам же говорит ученикам: осяжите Мя (Лук. 24, 39), для того, чтобы показать, что осязаемо человеческое естество, а божеское неосязаемо; и сказавший: иду (Иоанн. 16, 28) означает сим местное перемещение, а объемлющий все, кем, как говорит апостол, создана быша всяческая и в ком вся состоятся (Кол. 1. 16–17), не имеет ничего в существующем вне себя, к чему бы могло быть какое-либо движение или перемещение (потому что движение не иначе может совершиться, как если перемещаемый предмет оставит то место, в котором был, и займет другое. А для того, что́ повсюду проницает, во всем существует, все обдержит и ничем из сущего не ограничивается, нет пустого места, куда бы могло переместиться, так как полнота Божества повсюду)»112.... Эти два свидетельства также были сличены с пожелтевшею пергаментною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказались согласными.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство того же (св. Григория нисского), из послания к Евстафию о святой Троице, начинающегося словами: «Хотя и всем нам». Оно читается так: «итак пусть покажут, посредством чего они узнали это изменение естества (в Иисусе Христе), потому что если бы возможно было созерцать самое естество божественное само в себе и из видимого определять, что в Нем есть своего и что чуждо Ему, то мы не имели бы нужды в словах и других доводах к уразумению того, что ищем. Но так как это естество выше понимания тех, которые иcследуют его, и мы посредством некоторых доводов составляем предположение о том, что убегает от нашего понимания, то нам совершенно необходимо руководиться действиями и таким образом приходить к иcследованию божественного естества. Итак, когда мы видим, что отличающиеся одно от другого действия, совершаемые Отцом и Сыном и Святым Духом, различны, то из разности действий усматриваем и действующие естества. Потому что невозможно, чтобы различное по природе было одинаково по виду действий: огонь никогда не производит холода, а кристалл (лед) не согревает; но при различии природ различаются между собою и происходящие от них действия».

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же (св. Григория нисского), из той же книги: «Божественное естество, в своей сущности, при всех изобретаемых именах, остается, как мы сказали, необозначенным. Изучая различные действия Его, мы научаемся (видеть в Нем) благодетеля, также благого и правосудного судью и все другое подобное; но естество действующего мы не можем узнать ни чрез что более, как только чрез созерцание действий. Итак, когда кто-нибудь определит смысл каждого из этих имен и самого естества, к которому относятся эти имена, то он неодинаковое значение придаст тому и другому. А что имеет различное значение, у того и естество различно». Эти два свидетельства также были сличены с пожелтевшею пергаментною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказались согласными.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Кирилла, архиепископа александрийского, из приветственной речи, обращенной к благочестивейшему императору Феодосию, о правой вере, и начинающейся словами: «Славы же, находящейся у людей». Оно читается так: «итак мы говорим, что все Слово, сущее от Бога, соединилось всему, находящемуся в нас, человечеству. И тому, что́ в нас есть лучшего, то есть душе, Оно ни в каком отношении не дало предпочтения; Оно не возложило труд явления на одну плоть, но прекрасно совершало посредством обоих таинство домостроительства. Своею плотию Оно пользовалось как будто органом для дел плоти, и для телесных немощей, и для всего, что́ не заключает в себе ничего порочного; душою же своею Оно пользовалось для человеческих и невинных страстей. О Нем говорится, что Оно алкало, переносило и труды от продолжительных путешествий, и страх, и боязнь, и скорбь, и страдание, и смерть на кресте». Это свидетельство было сличено с пергаментною книгою святого третьего (вселенского), первого ефесского, собора, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, в которой содержится эта вышепоименованная приветственная речь, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же из тридцать второй книги «Сокровищ», читающееся так: «мы никак не допустим (мысли), будто Бог и творение имеют одно и то же естественное действие, чтобы созданному не приписать божественного существа, а также чтобы на место, приличное только тварям, не поставить того, что́ в Боге есть преимущественного. Что́ имеет неизменно одно и то же действие и силу, то́ по необходимости сохраняет и единство вида». Это свидетельство также было сличено с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство благочестивейшего императора Юстиниана из книги против несториан и акефалов, начинающейся словами: «Точный признак прямого и неизвилистого пути». Оно читается так: «но надобно сказать и то, что́ было сказано затем святым Львом и что́ они злословят. Когда он сказал, что «каждое из двух естеств в соединении с другим действует так, как ему свойственно: Слово делает свойственное Слову, а плоть исполняет свойственное плоти; одно из них сияет чудесами, другое подлежит страданию», то еретики тотчас вскочили и сказали: не должно говорить, что различны действия божества и человечества во Христе, но – одно действие. Но опять и это (они сказали), богохульствуя и безумствуя подобно Аполлинарию; потому что все святые отцы как учили нас верить, что в одном и том же (Иисусе Христе совмещались) страсть и бесстрастие, так они наставляли нас и исповедовать, что различны действия одного и того же Господа нашего Иисуса Христа. В особенности святой Кирилл, обличая говорящих, что одно действие у божества и человечества (во Иисусе Христе), в тридцать второй книге «Сокровищ» пишет следующее: «мы никак не допустим (мысли), будто Бог и творение имеют одно и то же естественное действие, чтобы созданному не приписать божественного существа, а также чтобы на место, приличное только тварям, не поставить того, что́ в Боге есть преимущественного». И святой Афанасий в четвертой книге на ариан пишет следующее: «мы по необходимости исследовали это предварительно, чтобы, если увидим, что Он органом своего тела что-либо совершает или говорит по-божески, то знали, что Он совершает это потому, что Он – Бог. И еще если увидим, что Он говорит или страдает по-человечески, то не оставались бы в неведении, что Он, нося плоть, соделался человеком в потому так делает». Итак, зная дело каждого (из естеств) и видя, что то и другое (и божеское и человеческое) делается одним (и тем же Иисусом Христом), мы правильно веруем, и никогда не впадем в заблуждение. Вот и из (свидетельств), представленных нам ныне из святых отцов, ясно показано, что различны действия божества и человечества в едином Господе нашем Иисусе Христе, и что об этом святой Лев учил согласно со всеми бывшими прежде его (отцами)». Это свидетельство также было сличено с пергаментною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство того же святого Юстиниана, из догматического послания его к Зоилу, святейшему патриарху александрийскому, начинающегося словами: «Получивши послание». Оно читается так: «итак один есть Христос, не уничтоживший различия естеств ради несказанного единения, – Слово, познаваемое умом, и человек, видимый (простыми глазами), потому что ни соединение не произвело слияния, ни различие находящихся в Нем сущностей не потребовало рассечения или разделения. Итак, видя чудеса Христовы, мы проповедуем Его божество, а видя страдания Его, мы не отрицаем Его человеческого естества, но как чудеса (были совершаемы) не вне плоти, так и страдания (были переносимы) не отдельно от божества. И удивительно, что Он был и страждущим и не страждущим: страждущим потому, что страдала собственная Его плоть и Он находился в этой плоти, а не страждущим потому, что Слово было бесстрастно, будучи по естеству Богом. И будучи само бесплотно, Оно находилось в страстной плоти, а эта плоть имела в себе бесстрастное Слово, уничтожающее немощи самой плоти. Каждое из этих естеств в соединении с другим делает то, что́ ему свойственно: Слово совершает то, что́ свойственно Слову, а плоть – то, что́ свойственно плоти. Этому учит и святой Кирилл в тридцать второй книге «Сокровищ», объясняя послание к римлянам: «мы никак не допустим (мысли), будто Бог и творение имеют одно и то же естественное действие, чтобы созданному не приписать божественного существа, а также чтобы на место, приличное только тварям, не поставить того, что́ в Боге есть преимущественного». Тот же святой отец тому же учит нас в послании к Феодосию; он говорит следующее: «итак мы говорим, что все Слово, сущее от Бога, соединилось всему, находящемуся в нас, человечеству. И тому, что в нас есть лучшее, то есть душе, Оно ни в каком отношении не дало предпочтения; Оно не возложило труд явления на одну плоть, но прекрасно совершало посредством обоих таинство домостроительства. Своею плотию Оно пользовалось как будто органом и для дел плоти, и для телесных немощей и для всего, что́ не заключает в себе ничего порочного; душою же своею Оно пользовалось для человеческих и невинных страстей. О Нем говорится, что Оно алкало, переносило и труды от продолжительных путешествий, и страх, и боязнь, и скорбь, и страдание и смерть на кресте. Хотя никто Его не принуждал, однако ж Оно само по Себе положило за нас душу свою, чтобы господствовать и над мертвыми и над живыми; плоть свою (Оно положило), чтобы принести истинно достойный дар во очищение плоти всех, душу же свою – во искупление души всех. Потому Он после и воскрес, будучи жизнию как Бог. Неприлично сказать, чтобы плоть, соединившаяся со Словом, когда-либо могла быть одержима тлением, или чтобы божественная душа (Иисуса Христа) была задержана во вратах ада. Она не была оставлена во аде, как сказал божественный Петр. Нельзя сказать, как мы уже говорили, что естество, не подлежащее смерти и ее разрушительной силе, то есть божество Единородного, восстало из недр земли. Не было бы ничего достойного удивления, если бы осталось во аде Слово Божие, силою божества и естеством удивительно и несказанно наполняющее все и вездеприсущее». Затем, продолжая речь, он говорит еще следующее: «(свойство) человеческой страсти умирать, а божественного действия – воскресать; являя это, Оно чрез то и другое познается у нас и (в мире, который) выше нас, как (истинный) Бог». Видишь ли, как этот досточтимый отец сообщает, что два естественные действия в одной ипостаси или в одном лице Христа, Бога нашего»? И немного далее: «затем ради нас соделавшийся человеком соделался видимым и осязаемым, и, посредством божественных и человеческих действий показавши, что Он существует в божестве и человечестве, Он дал нам познать, что, в чем Он нам открылся, из того и состоит. Так и святые отцы, исповедуя те и другие речения, то есть, относящиеся к божеству и человечеству, посредством каждого из них проповедуют неслитность и нераздельность (естеств) в домостроительстве великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа». Эти два свидетельства были также сличены с пергаментною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказались согласными.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Ефрема, архиепископа антиохийского, из апологии, написанной им в защиту собора халкидонского и пятьдесят шестой главы сочинения святого Льва, начинающейся словами: «Что плоть непрестанно сохраняла». Оно читается так: «скажи же, сохраняя мысль свою чистою от всякой антипатии: было ли когда-либо после воплощения время, когда бы воплотившееся Слово – Бог не имело своей совершенной одушевленной плоти? Или, так как Оно ходило по волнам моря, то неужели ноги (Его) не сохраняли свойства человеческой природы? Но, добрейший, в человеческом естестве Христос Бог наш совершал сверхъестественное, тогда как собственная Его человеческая плоть от того не уничтожалась и не разрушалась. Притом же самый образ действия убеждает тебя исповедовать, что плоть сохранила свое естество. Хождение пешком и хождение на ногах, если только оно не произведение фантазии, очевидно, есть естественное дело наших ног, так что самый образ действия сильно говорит о сохранении плоти в первоначальных размерах. Такое хождение все называют телесным и чувственным. А хождение по морю – это было дело божества, действовавшего посредством человеческой плоти. Итак, если бы мы говорили, что это действие было совершено просто плотью, то непонятен был бы смысл совершившегося. Точно так же, как если бы мы одному божеству усвоили это хождение, приписывая ему шагание и ходьбу пешком. Ныне же, исповедуя, что воплотившийся Бог Слово совершил такое действие, мы последовательно говорим, что Он одно совершал по естеству плоти, а другое по причине высочайшего естества божества. Таким образом и здесь два действия. И это не потому, что это действие по причине ипостастного соединения, как возвещает Бог Слово, имело богоприличные свойства. Поэтому дерзко было бы сказать, что плоть не имела всех приличных ей свойств, но была неполная и несовершенная. Сказать это хуже, чем (сказать, что) ее совсем не было».

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же, из шестьдесят четвертой главы, читающееся так: «этот грамматик113 приводит (свидетельство) Афанасия великого из слова о домостроительстве воплощения или о явлении Бога Слова. (Этот святой отец) так излагает доказательства из Писания: «когда говорит: Отче, аще возможно есть, да мимоидет (от Мене) чаша сия (Матф. 26, 39): обаче не моя воля, но твоя да будет (Лук. 22. 42); дух убо бодр, плоть же немощна (Матф. 26, 41), показывает сим две воли: человеческую, свойственную плоти, и Божескую, свойственную Богу, и человеческая по немощи плоти отрекается от страдания, а божеская Его воля готова на оное»114. Итак отвечай нам: принимаешь ли ты это изречение, признаешь ли его за хорошее и, так сказать, вытекающее из самой истины, или ты отвергаешь его как какое-то ложное и бессмысленное? Но ты не скажешь, что Афанасий великий лжет. Как же ты, будучи последователем этого святого, говорящего, что два хотения, впоследствии скажешь сам себе, что рассекают Еммануила говорящие, что два естества в одной ипостаси? Итак, ясно, что где два хотения, из которых одно бодро и мужественно, а другое немощно, там в одном находятся различные естества. Никто не отважится говорить или представлять в своем воображении, чтобы одно и тоже естество и в одно и тоже время было бодрым и мужественным, а также было и называлось немощным. Невозможно, чтобы одно и то же естество имело и приобретало (качества) противоположные. Итак (дело) сводится к тому, что один и тот же не по (одному и) тому же естеству бодр и мужествен, а также и немощен, но в силу одного (естества) в нем обнаруживается свойство мужества, а в силу другого – изобличается свойственное немощи. Так что посредством всего (вышеизложенного) и из того, что́ показал святой отец, ясно, что Господь Христос имеет два естества, в которых Он существует и познается». Эти свидетельства также были сличены с харатейною книгою, представленною стороною апостольского престола древнего Рима, и оказались согласными.

Тогда Феофан, благолюбезнейший пресвитер и игумен обители Байя, вставши сказал: «представляю вашему благочестию и святому и вселенскому собору, что этот Ефрем, которого свидетельства только что прочитаны, был патриархом антиохийским, и что он возносится в священных диптихах здешней святейшей великой церкви».

Святой собор сказал: «истинно мы знаем, что этот святой Ефрем возносится в священных диптихах между святыми и уважаемыми отцами».

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Анастасия, архиепископа антиохийского, из составленной им апологии в защиту книги святого Льва, (а именно) из шестидесятой главы, начинающейся словами: «Если кто-либо помнит то, что́ я сказал немного прежде». Оно читается так: «если Он (Иисус Христос) по-божески совершал то, посредством чего Его должно было познать как Бога, а то, посредством чего необходимо было увидеть в Нем истинного человека, делал по-человечески, то, очевидно, одно действие вполне принадлежит божественному естеству, а другое человеческому. Если эти действия различаются как одно и другое, как они и действительно существуют, то зачем обвинять кого-либо в том, что он различает их одно от другого, говоря о том и другом естестве (в Иисусе Христе)? Необходимо, как говорил Кирилл115, Богу воздавать то, что прилично Ему, а человечеству (приписывать) то, что должно. Не одно и то же то и другое (действие), а потому, (как и) прилично, не приписывается (одному естеству); но впрочем то и другое вполне относится к одному (и тому же Иисусу Христу), так как Он один был и есть, хотя различно действует посредством различных своих естеств. Как не одно и то же то, что Он укорял Матерь, когда она сказала: вина не имут (Иоанн. 2, 3), и то, что Он претворил воду в вино: так и человечество не тождественно с божеством, а божество с человечеством, также не тождественно и то, что́ происходит от (того и другого из) них. То и другое совершает тот же Бог, который вместе и человек, не допустивший естеств до смешения, а равно и действий, происходящих от них. Как то, так и другое не возможно и чуждо благочестивому мышлению. Как питаться и возрастать – не дело божества, так воскрешать мертвых – не дело человечества. Итак то и другое принадлежит Ему, прилично соединившему божество с человечеством не чрез слияние, но чрез неслитное единение. Итак два действия, равно как и два естества, а действующий один, который вместе и Бог и человек». Это свидетельство также было сличено с харатейною книгою, принесенною стороною апостольского престола древнего Рима, и оказалось согласным.

Василий, боголюбезнейший епископ города Гортины, находящегося на острове Крите, сказал: «принимает ли святой и вселенский ваш собор этого святого Анастасия, бывшего архиепископом антиохийским, свидетельство которого теперь прочитано и который писал в защиту книги святого Льва?»

Святой собор сказал: «принимаем святого Анастасия, православно писавшего в защиту книги святого и достопамятного папы Льва». Феодор, боголюбезнейший епископ мелитинский сказал: «весь восток называет святым этого блаженной памяти Анастасия, бывшего архиепископом антиохийским, и кто не принимает его, того да анафематствует Бог». И все согласно сказали: «аминь».

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство святого Иоанна, епископа скифопольского, из восьмой книги против богохульств Севера. Оно читается так: «посмотрим же, в чем еще ты обвиняешь святейшего папу Льва. Он сказал: «каждое из двух естеств в соединении с другим действует так, как ему свойственно: Слово делает свойственное Слову, а плоть исполняет свойственное плоти». Так как это священное изречение ты отверг как неуместное, то послушай Юлиана галикарнасского, который говорит противоположно тебе и таким образом разрушает твое (мнение). «Слово (говорит он) соделало нетление; а по твоему богохульству, плоть соделала тление. Скажи же ты, добрейший, веруешь ли ты, что Бог Слово существенно соединился с плотью и душою, с которою Он и действительно соединен? Да, говорит. (Веруешь ли, что) Он, который есть над всеми Бог, величием божества объемлет небо, и землю, и море, эфир и воздух, ангелов и архангелов, (начала и власти), и, сказать кратко, поддерживает в бытии тысячи тысяч и десятки тысяч десятков тысяч пребывающих в бестелесном блаженстве святых, служебных и невидимых существ, и промышляет о существовании как всех вообще видимых и невидимых, так и каждого в отдельности? Я думаю, скажешь: да, если еще не совсем сошел ты с ума. А такой промысл неужели не назовешь действием Бога? И в этом ты (конечно) не будешь противоречить, если и ныне не желаешь открыто идти против Бога. А таким образом ты будешь присвоять и воплотившемуся Богу непрестанное действие. А что ты скажешь о разумной душе, соединившейся с Ним ипостасно, – мыслит она, или несмысленна? Но если (ты скажешь, что она) несмысленна, то (значит) ты впал в богохульство отца твоего Аполлинария, который сказал, что человечество, соединившееся с Богом Словом, безумно. Если же скажешь, что она имеет ум, мыслит, а не бессмысленна подобно бездушным и бессловесным, то вполне согласишься, если только желаешь следовать вытекающим отсюда положениям, что это мышление есть дело ума. Так она знала, что она соединена с божеством, хотя и была того же естества человеческого, исключая греха; душа, всецело соединенная с творцом всего – Богом, знала, что она превзошла всякое творение видимое и невидимое, и что ей поклоняются высшие силы. Она помнит о плотском рождении от Девы Богородицы, о хождении по земле, о спасительном страдании, о кресте, о гробе, о воскресении, о вознесении на небеса. Она знает, что все небесное воинство окружает ее и служит ей, как душе Божией. О таком мышлении, я думаю, ты и сам скажешь, что оно есть дело мыслящей души, неразлучно соединенной с божеством. Видишь ли, что в одном и том же Господе нашем Иисусе Христе мы видим два действия, божественное и человеческое, (соединенные) неразлучно и непреложно»? Это свидетельство также было сличено с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще были прочитаны из того же кодекса свидетельства грубых еретиков, говорящих, что одно хотение и одно действие в Господе нашем Иисусе Христе:

Еретика Фемистия, из второго его опровержения (направленного против) книги Феодосия, из сорок первой главы: «но мы не говорим, что один и тот же имеет два знания или два действия, потому что (у Него), как у истинно воплотившегося Слова, одно действие и одно знание, и все это мы знаем (как свойство) одного Христа, хотя одно Он знает и совершает посредством своей плоти так, как прилично Богу, а другое – по-человечески. Даже и тогда, как святой Афанасий сказал, что Христос во время страдания обнаружил два хотения, мы не будем приписывать Ему две воли, которые по этим рассуждениям твоим находятся во вражде между собою. Но благочестиво будем знать одно хотение у одного Еммануила, проявляющее свои движения иногда по-человечески, а иногда так, как прилично Богу». Это свидетельство также было сличено с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство еретика Анфима, из книги к благочестивейшему императору Юстиниану, начинающейся словами: «хорошо иметь Бога в памяти при всяком начинании». Оно читается так: «прославляя единое естество Бога Слова, воплотившееся и поклоняемое с собственною Его плотию, в этом едином естестве мы не допустим оставить в неведении ни Его божества, ни разумной и мыслящей Его души, которою одушевлено заимствованное от нас, единосущное нам и подобострастное тело, ипостасно соединенное с Богом Словом. Да не будет. Если же одна ипостась и одно естество Бога Слова воплотившееся, как это и действительно существует, то несомненно и одно хотение и очевидно одно действие, и одна мудрость и одно знание у того и другого».

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же из той же первой книги: «подобно этому учил тот же святейший отец в четвертой книге диалогического толкования на евангелие святого Иоанна; он так говорит: поэтому-то и воскрешая мертвых, Спаситель оказывается действующим не только словом или приличными Богу повелениями, но как бы некоторую помощницу Он старается привлекать (к участию) в этом в особенности святую плоть свою, чтобы показать, что она может оживотворять и соделалась как бы одно с Ним. Итак, когда Он воскрешал девицу архисинагога, то, говоря: отроковице, востани, Он, как написано, ят ю за руку (Лук. 8, 54; Матф. 9, 25), животворя как Бог всезиждительным повелением, но животворя и прикосновением руки и показывая одно родное обоим действие. Итак, когда мы знаем, что разумному, приличному Богу, действию свойственно знание всего, и когда мы научены, что одно и то же свойственное Богу действие принадлежит тому и другому, то как же после этого не будем исповедовать, что одно и то же знание всего принадлежит единому Христу и по Его божеству и по его человечеству»? Эти два свидетельства также были сличены с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказались согласными.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство ересиарха Фемистия, из пятой главы первого опровержения его, (направленного) против книги Феодосия. Оно читается так: «хотя святые отцы решительно говорят, что одно действие, но ради этого они не ограничивают его только тем, что́ свойственно Богу, и не ставят таким образом в тени другого – человеческого. Но так как один и тот же Христос совершал все, что́ относится к домостроительству, и то, что́ прилично Богу, и человеческое; то поэтому, как я сказал, (отцы) и говорят, что во Христе одно действие».

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же, из тридцать четвертой главы того же опровержения. Оно читается так: «одно знание во Христе, как и действие, потому что один был знающий, как конечно и действующий». Его же, из сорок второй главы второго опровержения: «мы, утвердившись в доброй мысли и, пусть будет с Богом сказано, держась правого учения, веруем, что у Еммануила не два естества, хотя Он и из двух составлен, и что Он не в двух естествах (пребывает), потому что то и другое отдельно, но что у Бога Слова одно естество воплощенное, одна ипостась и одно лицо. Следовательно мы знаем одно действие одного лица, как и одно знание, как мы различным образом выражали это». Эти три свидетельства также были сличены с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказались согласными.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство нечестивого Севера, из второго послания к комиту Икумению, начинающегося словами: «Нам надобно и из богодухновенного Писания». Оно читается так: «итак если Слово преобразовало человеческую природу, которую Оно соединило Себе ипостасно, не в собственную природу, потому что чем она была, тем и осталось, не (преобразило ее) в свою славу и действие, и если то, что́ было свойственно плоти, сделалось свойственно Слову, то каким образом мы допустим, что тот и другой образ совершал то, что́ ему свойственно? Итак, следует проклинать тех, которые допускают, что один Христос в двух естествах, и говорят, что каждое из естеств делает то, что́ ему свойственно. Правда, большое различие находится в том, что́ делает и совершает один и тот же Христос. Одно из этого свойственно Богу, а другое человеку; например телесное хождение, шествие по земле и путешествие мы признаем за (действие) человеческое, а дарование (возможности) здраво ходить расслабленным ногами и совершенно лишившимся возможности ходить – за свойственное Богу. Но однако одно воплотившееся Слово совершало и то и другое, и не относится одно к тому, а другое к другому естеству. Хотя и различно совершаемое, однако мы справедливо не допускаем, что действовали два естества или образа». Это свидетельство также было сличено с пергаментною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же, из послания к еретику Павлу, начинающегося словами: «Апостола же Павла».

Оно читается так: «когда исповедуется одна ипостась Еммануила, то естественно исповедовать одно воплощенное естество Бога Слова и притом совершающее свойственное Богу и человеческое, и не допускать, как (это допущено) в книге Льва, что действовали и находились в общении между собою по взаимному сродству два естества и образа. Это богохульство хочет (доказать), что после взаимного соединения действует тот и другой образ».

Это свидетельство также было сличено с пергаментною книгою, принесенною стороною апостольского престола древнего Рима, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же, из соборного послания к еретику Анфиму, начинающегося словами: «То, что к твоему благочестию». Оно читается так: «Он божественным образом совершал божественные знамения и произносил человеческие и божественные слова, и одно совершал, как прилично Богу, а другое по-человечески; и когда действия, слова, чудеса и страдания не различаются, то мы и после несказанного соединения двух естеств не допустим разделения и не будем разделять слов, страдания и действий, зная, что один и тот же и творил чудеса и страдал, и божественно и домостроительно и человечески изрекал то, в чем, как сказано в Писании, состоит вера во Христа и исповедание». Это свидетельство также было сличено с пергаментною книгою, принесенною стороною апостольского престола древнего Рима, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же к Феодосию, читающееся так: «надобно приспособлятся к этим вышепоименованным безчестным вводителям человекопоклонения и анафематствовать и нечестивый собор халкидонский и богохульную книгу Льва, бывшего предстоятелем римской церкви, которую этот собор назвал столпом православия, вопреки канонам изложивши определение веры и разделивши божественное и неразделимое и непреложное воплощение между двумя естествами, по соединении их, их действиями и свойствами, как это ясно показывает читающим ее та же книга, пространно изъясняющая, что значит говорить, что один Господь и Бог Иисус Христос (пребывает) в двух естествах после несказанного соединения их. Принимаем и прославляем также правое исповедание, заключающееся в сочинении «Енотикон» и провозглашенное светлейшей памяти императором Зеноном». Это свидетельство также было сличено с харатейною книгою, принесенною стороною апостольского престола древнего Рима, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство ересиарха Феодосия, из книги к Феодоре августе, начинающейся словами: «Мне же казалось». Оно читается так: «наконец, что и действие того и другого (естества) одно богоприличное, потому что мы говорим, что одному принадлежат приличные Богу чудеса и все телесные и непредосудительные страдания; которые Он претерпел добровольно за нас собственною плотию». И несколько далее: «потому что мы исповедуем и действие одно, приличное Богу, как уже прежде сказано».

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же, из той же книги, читающееся так: «когда у Него одно приличное Богу действие, то необходимо, чтобы оно не делилось и не рассекалось, и чтобы вы не принимали одно за несовершенное и имеющее по человечеству нужду в восхождении к лучшему, а другое за вполне совершенное и не имеющее никакого недостатка, чтобы не впасть нам в душевредное и нечестивое худое учение Нестория».

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство его же, из той же книги, читающееся так: «итак, говоря, что одна и та же приличная Богу мудрость и одно знание у Бога Слова и разумной души, которою было одушевлено всесвятое тело Его, мы более всего следуем учению святых отцов, как это ясно показано; весьма ясно мы докажем и неслитное ипостастное единение и отовсюду удалим предположение о двойственности. Если же мы не сделаем этого, то и за нами будут следовать, как сказал мудрейший Север, два естества и два действия и две мудрости во Христе. А это есть богохульное учение Феодорита и происходящей от него ереси иудействующих, а не наше, потому что мы утверждаем, что Христос один и тот же, и исповедуем, что у Него одно приличное Богу знание и действие». Эти три свидетельства также были сличены с харатейною книгою, находящеюся в библиотеке здешней досточтимой патриархии, и оказались согласными.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство Павла, из послания к Иакову, начинающегося слова: «Для меня все, что касается твоей святости». Оно читается так: «мы принимаем и сочинение «Енотикон», написанное благочестивой памяти Зеноном и (направленное) к ниспровержению собора халкидонского, который, сделав тщетною попытку Евтихия, ревностно вводил в церквах учение Нестория о человекопоклонении, учил к уничтожению православной веры, что Христос и находится и познается в двух естествах, и защищал, (что) эти естества, согласно несторианскому безумию, (находятся) в числе двух, а образ сыновства и достоинства, так сказать, просто объединил. И таким образом наконец, при помощи этого злодеяния, провозгласил, что один и тот же Христос пребывает Сыном и Господом, единородным, неслитно, нераздельно, неизменно, непреложно, и для яснейшего истолкования своего воззрения принял в руководство книгу Льва, которую и назван столпом православия, между тем как она рассекает Христа двойством естеств после соединения их и богохульно разделяет между ними образы и действия, изречения и не имеющие никакого недостатка свойства. Поэтому мы и отвергаем ее, так как она старается говорить невероятное». И немного далее: «говорят это и не знают, что созванный в этом городе собор, чего никогда больше не бывало, следуя сам себе, по самым этим делам постановил такое изречение, которое (допускало) сродство образов, и провозгласил, что одно лицо, и отверг выражение: «из двух», как враждебное; тогда как оно показывало нам неслитно и нераздельно одного Еммануила, который вместе и единосущен Отцу и Святому Духу по божеству, и также единосущен нам людям по человечеству, который вместе и творит чудеса и страдает, говорит и по-божески и по-человечески, и наставляло нас, что у Него, как у одного, одно действие и одно знание. Христос есть Божия сила и Божия мудрость, в Нем сокрыты все сокровища мудрости и знания, хотя домостроительно Он и говорит, что Он не знает последнего дня». Это свидетельство также было сличено с харатейною книгою, принесенною стороною апостольского престола древнего Рима, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство еретика Феодора, из догматического послания к еретику Павлу, начинающегося словами: «Когда же время». Оно читается так: «и кроме всего этого анафематствую собор, бывший в Халкидоне, и книгу Льва, и всех, кто говорил или говорит, что в одном Христе два естества после несказанного соединения, или кто определяет Его в двух естествах и не говорит, что у Него одно лицо и одна ипостась и одно естество Бога-Слова воплотившееся и одно действие, по учению богоносных наших отцов. Ко всему этому принимаю и сочинение «Енотикон» благочестивой памяти Зенона, анафематствующее вышепоименованный собор, бывший в Халкидоне, и книгу Льва». Это свидетельство также было сличено с харатейною книгою, принесенною стороною апостольского престола древнего Рима, и оказалось согласным.

Еще было прочитано из того же кодекса свидетельство еретика Павла, из послания к вышеупомянутому Феодору, начинающегося словами: «Не теперь впервые, а издавна ненавистник добра». Оно читается так: «итак, когда мы тщательно исследуем образ вочеловечения, то ум наш вполне видит два (естества), несходные между собою, а размышление, ищущее истинного единения, открывает уже не двух, но одного сложного Христа Спасителя, который единосущен Отцу по божеству и единосущен нам людям по человечеству, который и творит чудеса и страдает, говорит по-божески и по-человечески, и одно действие Его, так как Он один». И немного далее: «итак книгу Льва (собор) называет столпом православия и удостаивает ее быть принятою за подпору и объяснение своих мнений, а она между тем очевиднейшим образом рассекает одного Христа двойственностью естеств по соединении; на равные части делит образы и изречения, действия и все особенности. Итак мы не принимаем и тех мужей, которые изыскивают такие несостоятельные и далеко не научные апологии, и настолько не вяжущиеся с тем, к чему относятся, что совершенно уничтожают то самое», (что должны поддержать). Эти два свидетельства были также сличены с харатейною книгою, принесенною стороною апостольского престола древнего Рима, и оказались согласными.

Боголюбезнейшие пресвитеры Феодор и Георгий и боголюбезнейший диакон Иоанн, занимавшие место Агафона, святейшего папы древнего Рима, сказали: «просим ваше благочестие и святой и вселенский собор, чтобы было прочитано и приложено к деяниям и свидетельство еретика Аполлинария из его книги «Недоумений», находящееся в книге здешней досточтимой патриархии; его мы не поместили в читавшемся теперь кодексе, а оно между тем гармонирует и согласуется с мыслию Макария и Стефана об одном хотении и одном действии».

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «пусть будет то, о чем просили эти боголюбезнейшие мужи».

Затем была принесена эта харатейная книга из библиотеки здешней досточтимой патриархии, имеющая заглавие: «Из недоумений Аполлинария», начинающаяся словами: «Жизнь причина живущих». А читается это свидетельство так: «Бог, взявший орган, есть Бог, поколику Он действует, и человек по органу. Пребывая Богом, Он не изменяется; орган и то, что приводит его в движение, совершают одно и тоже действие. А если одно действие, то одна и сущность; а следовательно одна сущность у Слова и этого органа».

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «вышеупомянутые Петр и Феодор, Соломон и Антоний, боголюбезнейшие епископы, Георгий и Дионисий, Анастасий и Стефан, боголюбезнейшие диаконы, а также Анастасий и Георгий, почтеннейшие иноки, пусть подадут обещанные ими, подтвержденные клятвою, изложения своей веры».

Тогда, принесши священную клятву пред предлежащим неповрежденным евангелием Божиим, эти боголюбезные епископы и почтеннейшие клирики и иноки подали однообразные книжки, которые и были прочитаны; они содержали следующее:

«Святому и вселенскому собору, ныне собравшемуся по повелению благочестивейшего и богопоставленного нашего государя и великого победоносного императора, Константина, в этом богохранимом и царствующем городе, в судебной палате императорского дворца, так называемой Трулле, изложение истинного исповедания, составленное и поданное мною Петром, недостойным епископом никомидийской митрополии вифинской области. Так как Ваш богодухновенный и честный собор хотел знать, как я содержу (учение) относительно нашей православной и непорочной христианской веры и о домостроительстве воплощения великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, одного от святой и животворящия Троицы, то поэтому, составивши настоящее письменное истинное исповедание, подаю его вашему святому и вселенскому собору; оно содержит, как ниже изложено, следующее:

«Верую во единого Бота Отца, вседержителя, творца неба и земли, видимого всего и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия единородного, от Отца рожденного прежде всех веков, (света от света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, чрез которого все сотворено. И в Духа Святого, Господа животворящего, от Отца исходящего, со Отцом и Сыном спокланяемого и сславимого. Троицу единосущную, едино божество, и существо, и могущество, и власть, и господство, единого Бога, если рассматривать Его просто, тогда как рассудок делит и неразделимое, единицу в Троице и Троицу во единице поклоняемую; единицу по отношению к сущности или божеству, а Троицу по отношению к ипостасям или лицам. Также исповедую, что один от этой святой и единосущной Троицы есть Господь наш Иисус Христос, Сын Божий единородный, рожденный от Отца прежде всех веков), что Он в конце дней ради нас и ради нашего спасения сошел с небес, воплотился от Духа Святого и святыя преславныя Богородицы и приснодевы Марии; ее я исповедую Богородицею в собственном смысле (κυπι’ως) и истинно, как родившую по плоти в последние времена самого Сына Божия, единосущного Богу и Отцу по божеству, а также единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам кроме греха, (подверженного) страданию по плоти и бесстрастного по божеству, истинно Бога и истинно человека, состоящего из разумной души и тела, из двух естеств, божества и человечества, и, после несказанного и непреложного соединения, неслитно, неизменно, непреложно и нераздельно познаваемого в двух совершенных естествах, пото¬му что различие естеств ни в чем не изменилось и после ипостасного соединения, но еще больше сохранилось свойство каждого естества и соединилось в одном лице и одной ипостаси; исповедую не на два лица разделяемого и рассекаемого, но одного и того же единородного Сына, Бога Слова, Господа Иисуса Христа. И святая Троица, по воплощении одного от Нее, Бога Слова, не получила приращения четвертого лица; но, поместившись несказанно в девической утробе непорочной Богородицы и Приснодевы Марии, из нее (Бог-Слово) устроил Себе плоть, одушевленную душою разумною и мыслящею. Поэтому я исповедую и два рождения Его, одно предвечное от Бога и Отца по божеству, а другое, совершившееся недавно, от сей Святой Девы и Богородицы Марии по плоти. Оставшись чем был. Он соделался неизменно тем, чем не был. И таким образом я возвещаю одну составную ипостась Его, тогда как ни то ни другое естество не изменилось по соединении, и это неизреченное соединение не допустило разделения, потому что составное или ипостасное соединение не допускает ни слияния ни разделения: оно сохраняет особенности того и другого естества, и одно лицо Бога Слова. Поэтому я и исповедую у одного и того же Господа нашего Иисуса Христа два естественных хотения и два естественных действия в силу представленных свидетельств святых и уважаемых отцов (находящихся) в посланиях, представленных благочестивейшему и богопоставленному государю нашему и великому победоносному императору Агафоном, святейшим и блаженнейшим папою древнего Рима. И, просто сказать, я во всем согласен и во всем держусь пунктов, содержащихся в вышеупомянутом представлении этого святейшего мужа и в другом представлении состоящего при нем собора. Притом еще исповедую того же Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога, одного от святой единосущныя и животворящия Троицы, добровольно распятого за нас при понтийском Пилате, страдавшего и погребенного, и воскресшего в третий день по Писаниям; и возшедшего на небеса, и седящего одесную Отца; и паки грядущего со славою судить живых и мертвых, которого царствию не будет конца. Ожидаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь.

«Принимаю и уважаю пять святых вселенских соборов, то есть, собор из 318-ти святых отцов, бывший в Никее, и бывший в сем богохранимом и царствующем городе (Константинополе) из 250-ти святых и блаженных отцов, и бывший в Ефесе первый из 200 святых отцов, и бывший в Халкидоне из 630-ти святых отцов, и святой пятый собор, сошедшийся во дни благочестивой памяти Юстиниана опять в этом богохранимом и царствующем городе. Соблюдаю и уважаю и то, что́ определено и постановлено этими пятью святыми соборами, и кого они принимали, того принимаю и я, и кого отвергали и анафематствовали они, того и я отвергаю и анафематствую; анафематствую и всех проповедовавших и проповедующих и имеющих проповедовать, что одно действие и одна воля в домостроительстве воплощения одного от святой Троицы Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего. Итак, это истинное исповедание благочестивой и православной нашей христианской веры я письменно изложил чрез другого в марте месяце индиктиона девятого». Подпись: «Петр, недостойный епископ никомидийской митрополии в области вифинской, соглашающийся со всем и принимающий все, что находится в этом изложении истинного исповедания, и исповедующий, как выше изложено, как два естества, так и два естественных хотения и два естественных действия в домостроительстве воплощения одного от святой Троицы Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога, и анафематствовавший также всех, кто говорит, что одно хотение и одно действие у Его божества и человечества. Подписал я в марте месяце индиктиона девятого». – И прочие также представили вместе с ним (такие же изложения).

Георгий, боголюбезнейший пресвитер, инок и апокрисиарий Феодора благочестивейшего местоблюстителя иерусалимского престола, сказал: «прошу ваше благочестие и святой и вселенский собор, чтобы прочитано было соборное (послание) Софрония, бывшего блаженной памяти архиепископа иерусалимского, отправленное им к Сергию, в то время бывшему патриархом этого царствующего и богохранимого города, но не принятое этим Сергием и находящееся в моих руках, – чтобы таким образом можно было узнать, православно ли оно, или нет».

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «пусть будет оно представлено и прочитано в другое (заседание)».

ДЕЯНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Во имя Господа и Владыки Иисуса Христа, Бога и Спасителя нашего, в царствование боговенчанных, светлейших наших государей флавиев, благочестивейшего Константина, богопоставленного великого государя, постоянного августа и самодержца, в 27-й год его царствования и в 13-й консульства его богомудрой светлости, и богохранимых братьев его Ираклия и Тиверия в 22-й год, в 20-й день месяца марта, индиктиона 9-го, под председательством того же благочестивейшего и христолюбивого, великого императора Константина, в судебной палате императорского дворца, так называемой Трулле, и по повелению его богомудрой кротости, присутствовали и слушали: Никита, славнейший бывший консул, патриций и магистр императорских оффиций; Феодор, славнейший бывший консул, патриций, начальник императорской свиты и помощник военачальника Фракии; Сергий, славнейший бывший консул, патриций; Павел, славнейший бывший консул, патриций; Юлиан, славнейший бывший консул, патриций и военный логофет; Константин, славнейший бывший консул, патриций и куратор императорского дома Ормизды; Анастасий, славнейший бывший консул, патриций и исправляющий должность начальника императорской стражи; Иоанн, славнейший бывший консул, патриций и квестор; Полиевкт, славнейший бывший консул; Фома, славнейший бывший консул; Павел, славнейший бывший консул и правитель восточных областей; Петр, славнейший бывший консул и доместик императорского стола.

Собрался также святой и вселенский собор, созванный по императорскому повелению в сем богохранимом царствующем городе, а именно: почтеннейшие пресвитеры Феодор и Георгий и почтеннейший диакон Иоанн, представители святейшего и блаженнейшего Агафона, архиепископа древнего Рима; почтеннейший и святейший Георгий, архиепископ сего великого Константинополя, нового Рима; боголюбезный пресвитер и инок Петр, местоблюститель престола великого города Александрии; благочестивый пресвитер и инок Георгий; почтеннейший апокрисиарий Феодор, местоблюститель иерусалимского престола; Иоанн, епископ города Порта, Абунданций, епископ города Патерна, Иоанн, епископ города Ригия, представители 125-ти почтеннейших епископов святого собора древнего Рима, что́ засвидетельствовано собственноручными подписями епископов в послании к благочестивейшему императору Константину; благочестивый пресвитер Феодор, местоблюститель боголюбезного архиепископа равеннского Феодора; Иоанн, епископ фессалоникский; Василий, епископ города Гортины критской; Филалет, епископ Кесарии каппадокийской; Феодор, епископ ефесский; Сисинний, епископ Ираклии фракийской; Платон, епископ Анкиры галатийской; Георгий, епископ кизический; Марин, епископ сардийский; Петр, епископ никомидийский; Фотий, епископ никейский; Иоанн, епископ халкидонский; Иоанн, епископ сидский; Феодор, епископ мелитенский; Иустин, епископ тианский; Алипий, епископ гангрский; Киприан, епископ клавдиопольский; Полиевкт, епископ Мир ликийских; Феодор, епископ Ставрополя карийского; Тиверий, епископ Лаодикии фригийской; Косьма, епископ синадский; Стефан, епископ Антиохии писидийской; Феопемпт, епископ юстинопольской, или мокисский; Иоанн, епископ пергский; Исидор, епископ родосский; Сисиний, епископ Иераполя фригийского; Феодор, епископ тарсский; Макровий, епископ Селевкии исаврийской; Георгий, епископ Визии фракийской; Захария, епископ Леонтополя исаврийского; Григорий, епископ митиленский; Георгий, епископ милетский; Сергий, епископ силимврийский; Андрей, епископ мефимнский; Феогний, епископ кийский; Епифаний, епископ евхаитский; Петр, епископ месимврийский; Петр, епископ Созополя фракийского; Иоанн, епископ нисский; Феодор, епископ императорских Терм; Георгий, епископ камулианский; Зоит, епископ Хрисополя асийского; Патрикий, епископ магнезийский; Антоний, епископ ипэпский; Феодор, епископ пергамский; Генесий, епископ анастасиопольский; Платон, епископ киннский; Стефан, епископ веринопольский; Андрей, епископ мнизский; Иоанн, епископ мелитопольский; Иоанн, епископ филаделфийский; Феодор, епископ прэнетский; Иоанн, епископ даскилийский; Феодор, епископ Юстинианополя гордского; Мина, епископ Караллии памфилийской; Каллиник, епископ Колонии арменийской; Феодор, епископ верисский; Тиверия, епископ амисский; Сергий, епископ синопский; Георгий, епископ юнопольский; Стефан, епископ Ираклии понтской; Лонгин, епископ тиосский; Дометий, епископ прусиадский; Георгий, епископ кратийский; Платон, епископ адрианопольский; Соломон, епископ кланейский; Георгий, епископ косский; Иоанн, епископ миндский; Патрикий, епископ илузский; Петр, епископ аппийский; Александр, епископ наколийский; Дометий, епископ примнисский; Константин, епископ варатский; Феодор, епископ псивилский; Павел, епископ Созополя писидийского; Плусиан, епископ силлейский; Феодор, епископ назианзский; Димитрий, епископ тинский; Стефан, епископ парский; Григорий, епископ кантанский; Иоанн, епископ Лаппы; Евлалий, епископ зенонопольский; Константин, епископ далисандский; Феодор, епископ олвийский; Феофан, пресвитер и игумен досточтимой обители сицилийской, именуемой Байя; Георгий, пресвитер и инок находящейся в древнем Риме обители Рената; Конон и Стефан, пресвитеры и иноки находящейся в том же древнем Риме обители, именуемой Арсикийский дом.

Когда славневшие патриции и консулы и все почтеннейшие и боголюбезные епископы воссели по порядку в той же судебной палате Трулле, и когда на средину положено было святое и неповрежденное евангелие: Константин, боголюбезнейший архидиакон здешней святейшей вселенской и апостольской великой церкви Божией и первенствующий из боголюбезнейших нотариев святейшего патриарха этого богохранимого и царствующего города Георгия, сказал:

«Ваша благочестивая светлость и святой и вселенский собор ваш, привыкшие различать тех, которые содержат и проповедуют правильное учение, от тех, которые неправильно исповедуют учение о домостроительстве одного от святой Троицы, Христа, истинного Бога нашего, знаете, как в предыдущее заседание Георгий, почтеннейший пресвитер, инок и апокрисиарий Феодора, святейшего местоблюстителя престола иерусалимского, почтительнейше просил ваше благочестие и святой собор ваш, чтобы вынесено было на средину и прочитано соборное послание Софрония, блаженной памяти бывшего архиепископа города Иерусалима, для того, чтобы (таким образом) получить о нем сведение и обсудить, православно ли оно; о чем и представляем на ваше благораспоряжение».

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «пусть будет прочтено то, что уже сделано». И было прочтено.

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «Георгий, почтеннейший пресвитер, инок и апокрисиарий святейшего местоблюстителя иерусалимского престола, пусть представит упомянутое им соборное (послание) Софрония, бывшего архиепископа иерусалимского, и пусть оно будет прочтено, как он просил об этом». – Агафон, почтеннейший чтец и нотарий святейшего архиепископа этого богохранимого и царствующего города, прочитал (это послание); оно содержало следующее:

«Святейшему всех владыке и блаженнейшему брату и сослужителю Сергию, архиепископу и патриарху константинопольскому, Софроний, бесполезный раб святого города Христа Бога нашего.

«Отцы! отцы! всеблаженнейшие! как мне любезна теперь тишина, и гораздо любезнее, чем прежде, потому что свободный от занятий из тишины я попал в бурю дел и обуреваюсь земными делами. Отцы! отцы! боголюбезные! как мне приятно теперь ничтожество, и несравненно приятнее, чем прежде, потому что из навоза, грязи и несказанного и великого ничтожества я взошел на иерархический трон. Я вижу также поднявшуюся волну и за волною следующую опасность. Потому что приятное не кажется так приятным, пока не испытано и не узнано неприятное, как представляется оно по испытании и по наступлении горького. Так здоровье весьма желательно тому, кто болит после того, как был здоров; так тишина весьма приятна тому, кто обеспокоен после тишины; так богатство весьма любезно тому, кто после богатства терпит бедность. И таким образом иной видит то, что происходит, (видит), что оно и существует и всегда остается по физическим и существенным свойствам таким же, каким казалось и до испытания противоположного, и однако ж то, что́ существует по испытании этого последнего, привлекательнее и гораздо дороже (кажется) тому, кто испытал это, хотя бы (то, что́ происходит по испытании противоположного) не было что-нибудь особенное, и приятнейшее, и гораздо более желательное. Это весьма ясно показывает нам и достохвальный Иов, испытавший то и другое, и произнесший справедливые приговоры, и могущий быть правдивым судиею сказанного нами, и произнести беспристрастный и неподкупный приговор. Итак, что говорит этот адамантовый подвижник, потерявший приятное и погрузившийся в неприятное? Кто мя устроит по месяцам преждних дней, в нихже мя Бог храняше? Якоже егда светяшеся светильник его над главою моею, егда светом его хождах во тме: Егда бех тяжек в путех, егда Бог посещение творяше дому моему: Егда бех богат зело, окрест же мене раби: Егда обливахуся путие мои маслом кравиим, горы же мои обливахуся млеком: Егда исхождах изутра во град, на стогнах же поставляшеся ми престол. Видяще мя юноши скрывашеся, старейшины же вси воставаша. Велможи же преставаху глаголати, перст возложше на уста своя. Слышавшии же блажиша мя (Иов. 29, 2–10). Следовательно и я, блаженнейшие, достойно буду взывать с Иовом, пять раз оставшимся победителем, будучи побуждаем воспоминанием о прежних благах. Это была жизнь тихая и молчаливая, и ничтожество, не знавшее никакой бури; кто мя устроит по месяцам преждних дней, в нихже мя Бог храняше безпечальным, якоже егда светяшеся светильник Его над главою мое, когда я проводил жизнь мирную и безмятежную? егда светом Его хождах во тме; когда я собирал плоды молчания, когда я был обременен отростками тишины; когда я в изобилии вкушал произрастения душевного спокойствия; когда я услаждался цветами беззаботности; когда я был увенчан бутонами безбоязненности; когда я веселил свою душу радостями беззаботности; когда я наслаждался земною бедностию; когда я возделывал борозды безопасного навоза; когда я переплывал море не знающей бурь бедности; когда я наслаждался красотами бедной кельи; когда я вкушал медоточивую манну земной пищи, и когда на самого меня можно было смотреть, как на какого-то другого Израиля; когда я безропотно и с благодарностию в душе в изобилии вкушал пищу мирную и небесную. Итак поскольку, мудрейшие, это и большее этого случилось со мною, троекратно оскорбленным, вследствие великой необходимости и принуждения со стороны боголюбезных клириков, и достопочтенных иноков, и верующих мирян, которые все суть граждане святого города Христа Бога нашего, насильно принудивших меня и жестокостию заставивших (принять епископский сан): то я и не знаю и не понимаю, какое (достойное) наказание (понесу), чтобы умилостивить вас, всесвятые, и склонить вас, не только чистыми молитвами ко Господу живо содействовать мне, так обуреваемому и находящемуся в опасности, и укреплять меня, впавшего в малодушие, но и наставлять меня в богодухновенном учении для практического руководства. (Сделайте для меня) это, как отцы и родители, а также и как братья и единокровные. Итак дайте мне отечески и братски просимое, потому что моя просьба справедлива, а я буду следовать вашему руководству и вступлю с вами в союз, каким вера соединяет единомыслящих, надежда объединяет правомыслящих и любовь связует богомыслящих. Эта трехсоставная веревка, свитая из этих трех божественных добродетелей, не знает разрушения, не допускает разрыва, не терпит разделения; напротив она неразделима, приводит к одному благочестию пребывающих в этом божественном союзе ее. А за тем некоторое апостольское и древнее предание, существующее во всех святых церквах, находящихся во всей вселенной, служило руководством к тому, как возводимые в иерархическое достоинство должны искренне во всем приноравливаться к тем, которые прежде их занимали иерархические степени, как мудрствовать и как содержать веру, которую мудрейший Павел передавал им весьма точно, чтобы они не напрасно совершали свои подвиги, потому что если бы в чем-либо была неправа их вера, то все течение их было бы тщетно. Так этот божественный (Павел), слышавший божественные звуки, и самое небо имевший своим руководителем, и преждевременно сделавшийся созерцателем рая, и слышавший слова необъяснимые для других людей, боялся и трепетал, и, как сам он говорит, страшился, чтобы, проповедавши спасительную проповедь другим, самому каким-либо образом не сделаться недостойным. Поэтому и в Иерусалим восходил этот небесный ученик Христов, и поклонился бывшим прежде него божественным ученикам, и проповедуемое им евангельское учение заявил тем, которые считались предшественниками прочих, и сделал их общниками этого учения, тем самым приобретши твердую опору для себя и для тех, кто после него принимает его учение, и соделавшись прекрасным образцом спасения для всех, желающих идти по следам его. И мы, рабски держась этого обычая и считая прекрасным законом все, что в древности совершалось прилично, в особенности же подтвержденное апостольским наставлением, пишем о том, как содержим веру, и к вам, богомудрые, посылаем на благоусмотрение, чтобы, не прелагая вечных пределов, положенных нашими отцами, в глазах знающих показаться могущими и имеющими силу не только тщательно различать истинное учение от ложного, но и восполнять недостающее ради совершенной любви во Христе. Итак я буду говорить то, что́ от начала изучил, будучи рожден и воспитан во святой вселенской Церкви, и что́ с детских лет привык думать, и что́ слышал из вашей, богодухновенные, проповеди.

Итак, блаженные, я верую, как и первоначально веровал, во единого Бога Отца, вседержителя, совершенно безначального и вечного, творца всего видимого и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия единородного, вечно и бесстрастно рожденного от самого Бога и Отца, и не знающего другого начала, как только Отца, и получившего ипостась не откуда-либо из другого источника, как от Отца, единосущный свет от света, совечного Бога истинного от Бога истинного. И во единого Духа Святого, исходящего от Бога Отца, которого надобно признать и светом и Богом, и истинно совечным Отцу и Сыну, единосущным и единоестественным, и имеющим то же существо и естество, а равно и божество. В Троицу единосущную, единочестную и единопрестольную, единоестественную, одинаковую по естеству и одинаковую по славе; во единое божество, имеющее одно общее главенство, (συγκεφαλαιομε’νην), и во единое соединяемое общее господство, не знающее ни личного слияния, ни ипостасного разделения. Потому что мы веруем в Троицу в единице, и прославляем единицу в Троице: в Троицу, потому что три ипостасти, а в единицу по единичности Божества. Святая Троица исчисляется по личным ипостасям, а всесвятая единица не знает никакого исчисления. И Она делится неразделимо, и неслитное допускает соединение. Разделяясь по исчисляемым ипостасям и исчисляясь по личным особенностям, Она соединяется с тем же существом и естеством и не допускает полного разделения. Едина есть и несоставная единица и не допускает никакого исчисления по отношению к сущности. Мы не видя веруем во единого Бога, потому что ясно проповедуем одно Божество, хотя Оно и познается в троичности лиц. И мы возвещаем об едином Господе, потому что верно знаем, что одно господство, хотя оно и познается в трех ипостасях. Так как Бог, как Бог, есть един и божество едино, то Он не делится и не распадается на трех богов и не переходит в три божества. Так как един Господь, как единый Господь, то Он не разлагается и не переходит в трех господов, и не обнаруживается в трех господствах. Это – нечестивое учение ариан; оно делит единого Бога на неравных богов и одно божество разделяет на неравные божества, а равно одно господство разлагает на три разнородных господства. Хотя единый Бог и троичен и познается (в Троице), и возвещается в трех ипостасях, и почитается в трех лицах, и называется Отцом, Сыном и Святым Духом, однако ж Он не называется сложным, или составным, или слитным, а также сливающим самого Себя в одну ипостась и соединяющим в одно лице, не допускающее исчисления. Это – беззаконное учение савеллиан; оно сливает три ипостаси в одну и смешивает три лица в одно. Где же, нечестивейшие, Троица, если, по вашему мнению, Троица сводится в одно лицо, и если Она стекается в одну слитную ипостась? Или где, безумнейшие, единица, если единица сводится к трем сущностям, и распространяется в три естества и размножается в три божества? То и другое для православных нечестиво, и совершенно несогласно с благочестием – ни единичность относительно ипостасей, ни троичность относительно естеств. Одно тотчас склоняется к иудейству и увлекает за собою того, кто говорит так; а другое уклоняется к язычеству и с собою увлекает того, кто говорит это. И следовательно или совершенно язычествует тот, кто безумно говорит это (последнее) с Арием, или иудействует тот, кто нечестиво принимает первое вместе с Савеллием. Поэтому хорошо богословами постановлено, чтобы мы благоразумно считали единицу одним и единственным Божеством, имеющим то же единосущное и естественное господство, а Троицу тремя неслитными ипостасями. различающимися тречисленным личным отличием, чтобы «одно» ничуть не было тем, чем оно было у Савеллия, который везде видел одно и удалял всякое ипостасное множество; а также чтобы (выражение) «три» не оправдывало (подобного выражения) у Ария, у которого три мыслятся совершенно (отдельными сущностями), устраняющими всякое выражение об единстве божества, существа и естества. Итак, мы, как научились мыслить единого Бога, также и приняли (за правило) исповедовать единое Божество. И как мы научились почитать три ипостаси, так же точно мы наставлены прославлять и три лица, зная, что единый Бог есть не другой (отличный) от этих трех лиц, и так же зная, что эти три единосущные лица Троицы, которые суть Отец, Сын и Святой Дух, суть не другие (отличные) от единого Бога. И поэтому мы проповедуем, что эти три, в которых находится Божество, суть одно, и возвещаем, что это одно есть три, в которых находится Божество, или, точнее и яснее сказать, которые суть Божество и познаются (как Божество). Потому что одно и то же есть и одно и (в то же время оно) верою принимается за три, и прославляется как три и возвещается истинно как одно. И одно принимается как три не потому, что оно одно, а три называются одним не потому, что они три. Это было бы странно и совершенно полно всякого неразумия. То же самое исчисляется и не допускает исчисления: исчисляется относительно трех ипостасей своих, а не допускает исчисления по отношению к единичности Божества, потому что единичность сущности и естества совершенно не допускает исчисления, чтобы не ввести различия (в понятие) Божества, а затем чтобы сущности и естества и единоначалия (μοναπχει’α) не обратить в многобожие. Потому что всякое число имеет спутником своим различие, а всякое различие и различение влечет за собою и сродное себе число. Итак блаженная Троица исчисляется не сущностями, или естествами, или различными божествами, или тремя господствами. Да не будет этого; так безумно думают ариане, вводящие почитание нового трехбожия и пустословящие, будто (в Боге) три сущности, и три естества, и три господства, а равно и три божества. А (исчисляется Она) ипостасями, и разумными совершенными свойствами, которые существуют сами по себе, разделяются относительно числа, но не делятся по отношению к божеству. Поэтому всесвятая Троица делится нераздельно и опять соединяется раздельно. Потому что, имея деление по отношению к лицам, Она остается неделимою и неразрывною по существу и естеству, равно и по божеству. И поэтому мы не говорим: три бога, и не прославляем трех естеств в Троице, и не проповедуем, что в Ней три сущности, и не исповедуем трех божеств, ни единосущных, ни имеющих различные сущности, ни имеющих одно, ни разные начала (происхождения); что проповедуется о Ней единично, в том мы не допускаем множественности, а также не дозволяем кому-либо разделять единство Ее. Мы ни трех каких-либо богов не знаем, ни трех каких-либо естеств, или трех каких-либо сущностей, или трех каких-либо божеств не признаем, ни однородных, ни разнородных, ни одинаковых, ни различных по (внешнему) виду; даже совершенно не знаем ни богов, ни сущностей, ни божеств, и не знаем, кто бы знал их, но и принимающего их, или помышляющего о них, и знающего их подвергаем анафемам. Мы знаем одно начало, одно божество, одно царство, одну власть, одну силу, одно действие, одну волю, одно хотение, одно господство, одно движение, которое для всего явившегося после него служит (силою) или творческою, или промыслительною, или поддерживающею, или охраняющею; одно господство, одну вечность, и все, что́ есть в трех личных ипостасях единичного и несоединимого с одною сущностию и естеством. Мы не сливаем ипостасей и не сводим их в одну ипостась. А также не разделяем одной сущности и не рассекаем ее на три сущности и не делим для этого единого божества. Но (для нас) один Бог, одно божество, сияющее в трех ипостастях, и три ипостаси и (три) лица, познаваемые в одном божестве. Поэтому Отец есть совершенный Бог, Сын совершенный Бог, Дух Святой совершенный Бог, так как каждое из этих лиц имеет то же и единое, неделимое, не имеющее недостатка и совершенное божество. И так как Он Бог, то каждое (из этих лиц), если рассматривать Его само по себе, остается тем же, между тем как ум делит и неделимое. Так Отец и Сын и Святой Дух не называются как одно, другое и третье, и потому богонаученными они проповедуются как Бог, Бог и Бог; но эти три суть един Бог, потому что Отец не другой Бог, и Сын не другой Бог, и Дух Святой не другой Бог, так как Отец не есть другое естество, и Сын не другое естество и также Дух Святой не другое естество. Это и многих и различных богов выдумывает (ум наш); но Отец есть Бог, и Сын Бог, а равно Бог же и Святой Дух, так как одно божество нераздельно и вполне наполняет три лица и в каждом из них находится вполне и совершенно. Божество не допускает деления и в (каждом из) трех лиц (оно находится) вполне и совершенно, а следовательно не по частям и не отчасти наполняет их, но в каждом (из них) оно находится полнейшим образом, и, оставаясь единым, является в трех лицах. И хотя находится в трех ипостасях, однако же не влечет за собою множества божеств, чтобы не потерпело какого-либо телесного разделения совершенно бесстрастное и беcтелесное и не могущее переносить того, что свойственно творению. Итак, Отец, будучи Богом Отцом и не будучи уже ни Сыном, ни Святым Духом, по существу есть то же, что и Сын, и по естеству то же, что и Дух Святой. И Сын, будучи Богом Сыном и не будучи уже ни Отцом, ни Святым Духом, по естеству проповедуется тем же, чем и Отец, и по существу созерцается тем же, чем и Дух Святой. И Дух Святой, будучи Богом Духом Святым, и не будучи рассматриваем как Отец и не будучи принимаем за Сына, по существу верою приемлется за то же, что́ и Отец, и по естеству проповедовается тем же, чем и Сын. Последнее – по естеству и по тождеству существа и по сродству сущности, а первое – по различию свойств трех (лиц) и по неодинаковости личных свойств, характеризующих каждое лицо неслиянно. Как каждое из них имеет неотъемлемое (название) «Бог», так же точно имеет неизменное и постоянное, остающееся тем же и личное характеристическое свойство, ему одному присущее, отличающее его от других лиц, в силу которого единоначальная и единочестная, единосущная и единопрестольная Троица пребывает неслитною. Итак, Троица есть Троица совершенная не только по совершенству единого божества, но она и пресовершенна и пребожественна, славою и вечностью и царством неделима и неотчуждаема. Нет в этой Троице ничего ни сотворенного, ни служебного, ни привходящего, чего бы не было прежде и что́ привзошло бы после. Итак, никогда Отец не был без Сына, ни Сын без Духа, но всегда была та же непреложная и неизменная Троица. И о святой и единосущной вечной и изначальной, всезиждительной и царственной Троице как я думаю, прославляю и почитаю ее, чтобы сказать кратко, я вам ясно и наглядно изложил. Больше этого ничего не допускает сказать сокращение этих соборных определений (συλλαβων). А как содержу я (учение) и как думаю и как научился от святых и, по вашему мнению, богодуховенных отцов, проповедовать о человеколюбивом и преславном воплощении одного от этой всечестной Троицы, Бога Слова и Сына, то есть, о величайшем уничижении и о божественном и боготворящем снисхождении к нам земным, это, как пред самою истиною, видящею все, я изложил в этом соборном послании и посылаю на ваше всемудрое усмотрение.

«Верую, святейшие, и относительно того, как Бог Слово, единородный сын Отца, прежде веков и времен бесстрастно рожденный от самого Бога и Отца, сжалившись и умилосердившись над нашим человеческим падением, по добровольному хотению, и по воле Бога родителя, и по божественному соизволению Духа, не разлучившись от недр рождающего, снизшел к нам уничиженным. Потому что Он как одно и то же хотение имеет с Отцом и Духом, так и существо неограничное и естество непостижимое; Он никаким образом не (может быть) описуем, и не переменяет места подобно нам, по естеству может производить божественные действия и вошел в неискусобрачную, украшенную чистотою девства, утробу святыя, преславныя, и богомудрыя, и чистыя от всякой скверны по телу и по душе и по мысли, Марии; воплощается бесплотный, и принимает наш образ, будучи по божественному существу, что́ касается образа и вида, не имеющим образа, и подобно нам воплощается бесплотный, и делается истинным человеком Тот, кто познается как вечный Бог. И находящийся в недрах вечного Отца является носимым в материнской утробе, и неограниченный временем принимает временное начало. Не воображаемо Он соделался всем этим, как это кажется безумным манихеям и валентинианам; но истинно и на самом деле отказался (%Гkenw’ѕa_ѕ) от отеческой и собственной воли и воспринял весь состав (%Г_fu’pama) наш, то есть, единосущную нам плоть и разумную душу, однородную нашим душам, и ум, совершенно одинаковый с нашим умом. Потому что это есть человек и познается (как человек). И Он соделался поистине человеком со времени этого высочайшего зачатия от пресвятой Девы. Он благоволил быть и называться человеком, чтобы подобным было очищено подобное, и однородным спасено однородное, и сродным прославлено сродное. Поэтому Дева избирается святая, освящается и тело и душа ее, и таким образом она служит воплощению Творца, как чистая, невинная и непорочная. Итак Бог Слово воплощается, как свойственно нам, не чрез соединение с прежде созданной плотию, или чрез соединение с прежде образованным и самостоятельно существовавшим до того времени телом, или чрез соединение с прежде существовавшею душею; напротив они тогда только получили свое бытие, когда с ними соединился сам Бог Слово; естественно, что они соединились одновременно с началом своего существования и сами по себе до истиннейшего сннсхождения к ним Слова никогда не существовали, но имеют существование, совпадающее (по началу) с естественным снисхождением Слова; ни на мгновение ока существование их не предшествовало снисхождению Его, как это шумно выражает (%Гbo’mbeі) Павел самосатский и Несторий. (Плоть Иисуса Христа) вместе (соделалась) и плотию (просто) и вместе плотию Бога Слова; вместе (просто) одушевленною разумною плотию, вместе также и одушевленною разумною плотию Бога Слова. В Нем (получила) она свое бытие и не имела бытия сама по себе. Все его (что входит в состав человеческой природы в Иисусе Христе) приведено было в бытие одновременно с зачатием Слова и соединилось Ему в ипостась одновременно с тем, как приведено было в бытие, – бытие истинное, а не частичное, не допускающее деления, не принимающее ни изменения, ни слияния. Им (Иисусом Христом) оно приведено в бытие, в Нем и с Ним получило существование и вместе с Ним составлено. Оно не допускает решительно нисколько времени, в которое бы оно имело существование прежде неслитного и нераздельного соединения. Итак Слово, воплотившись от непорочных и девических кровей всесвятыя и ненорочныя Девы Марии, сделалось поистине человеком; хотя Оно и было носимо в девическом чреве и исполнило время законного чревоношения, во всем естественном и не имеющем греха уподобилось нам людям и не презрело нашей низости, весьма сильно подверженной страстям, однако ж родилось как Бог в человеческой плоти, равно как и в (человеческом) образе, в (плоти) имеющей душу разумную и беcтелесную; эту плоть само Оно оживотворило в Себе самом разумным духом, а не другой кто. И родившую Деву Оно само соблюдает и показывает ее в собственном смысле и воистину Богородицею, хотя бы и бесился сумасбродный Несторий и плакало и рыдало и выло его богопротивное воинство и опять снова терзалось вместе с ним. Потому что родившийся от Девы, святой Богородицы Марии, был Бог, принявший ради нас второе и временное рождение после первого своего и вечного рождения от Отца, – рождение естественное и несказанное, хотя воплотившийся и рождался для того, чтобы уподобиться нам плотским. Он воспевается как всецелый Бог, Он же принимается как всецелый человек; Он же признается как совершенный человек, потому что Он имел единение двух естеств: божества и человечества, и познавался в двух совершенных естествах: божестве и человечестве. Потому что ни соединению не способствовало какое-либо изменение или смешение, ни различием и двойственностью естеств или существ после соединения не вводится разделение и рассечение; хотя это (последнее) и печалит безумного Нестория, а то (первое) приводит в исступление безрассудного Евтихия. Соединяющееся между собою ипостасно не принимает изменения, не познает разделения, не знает того, что́ доступно слиянию, и не допускает признаков сечения. Что́, как известно, (допускают) невежды Евтихий и Несторий и не знающие силы ипостастного соединения, по которой Слово воплотилось и плоть одушевленная и разумная неизменно обожилась: один увлекает в море слияния, а другой уносит в пропасть разделения. И поэтому один избегает исповедовать двойственность естеств, а другой затрудняется исповедывать одно воплощенное естество Бога Слова и боится говорить, что у Него одна составная ипостась: они беглецы, боящиеся страха там, где нет никакого страха. Мы же, мужественною мыслию отогнавши безумие, рабски (следующее) тому и другому из них, и безбоязненно утвердившись на камне благочестия, проповедуем ипостасное снисхождение Слова в плоть, от нас (заимствованную) разумную и одушевленную, и воплотившееся Слово почитаем за единого Христа и Сына, и говорим, что у Него едина составная ипостась, и возвещаем, что Он в двух естествах, и веруем, что у этого Бога Слова два рождения: одно от Бога Отца, которое знаем как неограниченное временем и вечное, а другое от Богородицы Матери, которое признаем за новое и происшедшее во времени; и прославляем одно воплотившееся в Нем естество Бога Слова, но не так, как говорят Аполлинарий, Евтихий и Диоскор, но так, как передал нам мудрый Кирилл. Кроме того мы говорим, что сохранились особенности естеств, и возвещаем различие соединившихся, как называемое естественным и состоящее в качестве, так и мыслимое в существенном и заключающееся в количестве. И мы ни Несториева сечения не боимся, ни Евтихиева изменения не уважаем. Потому что мы не говорим, как пустоголовый Несторий, что соединение относительное, и не пустословим, будто снисхождение (состоит) в одинаковости чести и подобии воли и в порыве и одинаковости хотений, а также не говорим попусту, как богоотверженный Евтихий, о каком-либо слиянии и изменении Бога Слова и разумно одушевленной плоти, или о соединении естеств и сущностей и образов, из которых во Христе произошло чудесное сочетание. Поэтому, идя путем царским и средним, мы отвращаемся слияния и ненавидим рассечение, а душевно почитаем одно неслитное и вместе нераздельное соединение божества и человечества, которое одно и может быть допущено при естественном и ипостасном соединении. Взаимно соединившиеся божество и человечество сохраняли его для того, чтобы не допустить изменения и не потерпеть разделения. Учение о соединении, разумеется, естественном и ипостасном (я не знаю, кроме этого, другого соединения во Христе), не знает различия, а разделение оно совершенно изгоняет, и пришедшее в соединение сохраняет неизменным и не допускает разделения в соединившемся. И поэтому, называя Христа состоящим из божества и человечества, мы проповедуем, что Он и Бог и человек, состоит из двух естеств (διφυᾶ) и двойствен по отношению к естествам. А равно и по божеству Он совершен, и по человечеству совершен. Поэтому, уча, что Он в двух естествах, мы изображаем Его Богом единосущным Отцу и говорим, что Он также единосущен и Матери и нам, как человек, что Он видим и невидим, также, что Он создан и несоздан, что Он и плоть и бесплотен, что Он и описуем и неописуем, что Он и земной и небесный, что Он разумная одушевленная плоть и божество, что Он явился недавно и вечен, что Он и уничижен и превознесен и все, что́ найдется (свойственного) нераздельно (соединившемуся) двойственному естеству, хотя одно существовало всегда, как имеющее естество вечное, а другое неизменно получило бытие ради нас в последние времена, как восприявшее естество человеческое. Потому что если соединение было неизменное и нераздельное, как оно и (теперь) пребывает неизменным и нераздельным, и эти два являются неизменно различными и нераздельно показывают различие, то это были естества и сущности и образы, из которых произошло несказанное соединение и в которых созерцается один и тот же Христос. Единое, происшедшее из них, остается единым; оно за тем уже не разделяется и, не допуская рассечения или изменения, показывает, из чего состоит. Это есть ипостась и лицо составное; оно состоит из неслитного смешения и не знает разделения в соединившемся, но сохраняет нераздельное бытие и существование; и не два, потому что соделалось одним, и не слитно и не ведет к одному единству и к естественному и существенному тождеству того, из чего естественно составлено, но одно и в тоже время познается и (как) одно и (как) два. Одно по ипостаси и по лицу, а два по отношению к самим естествам и естественным особенностям их, от которых оно и получило (возможность) быть единым и сохранило (возможность) оставаться по естеству двояким. Поэтому Он, пребывая тем же, созерцается как единый Христос, и Сын, и единородный, нераздельный в обоих естествах, и естественно совершает то, что свойственно тому и другому существу, в силу присущего тому и другому существенного качества и естественной особенности. Если Он имеет естество единичное и несовокупное, то как же у Него не будет такова же и ипостась и лицо? И неужели один и тот же стал бы вполне совершать то, что свойственно тому и другому естеству? Каким же образом божество, непричастное плоти, будет физически совершать дела плоти? Или каким образом тело, не имеющее божества, стало бы совершать дела, по существу признаваемые божественными? Еммануил же, будучи единым и в одном и том же будучи тем и другим, то есть, и Богом и человеком, поистине совершает свойственное тому и другому естеству, производя совершаемое Им одно так, другое иначе. Как Бог, Он совершает божественное, а как человек – человеческое. Он всем хочет показать Себя и как Бога и как человека, и поэтому Он совершает и божественное и человеческое, а равно и говорит и произносит (то и другое). И не было так, как желает Несторий, чтобы один творил чудеса, а другой совершал человеческое и терпел страсти. Но один и тот же Христос и Сын совершал и божественное и человеческое, – одно так, другое иначе, как учит божественный Кирилл, потому что Он в том и другом имеет власть несливаемую, но ничуть и неразделимую. Как Бог Он был вечен и совершал чудеса, а как человек Он был известен, как недавно явившийся, и совершал уничиженное и человеческое. Потому что как во Христе то и другое естество сохраняет неизменно свою особенность, так и каждый образ в соединении с другим – то, что ему свойственно. Так Слово, (находясь) в общении именно с телом, совершает то, что свойственно Слову, а тело совершает то, что свойственно телу, тогда как с ним находится при этом в общении именно Слово. И это познается в одной ипостаси и отгоняет нечестивое сечение. Они не действовали отдельно, чтобы мы не подумали, что они раздельны. Пусть не торжествует поэтому Несторий, безрассудно обманывающий сам себя, потому что тот и другой образ во едином Христе и Сыне после соединения обоих (естеств) совершал то, что было ему свойственно. Потому что он сам по себе, не отделяясь от другого, совершал то, что было ему свойственно. Мы прославляем в Нем не двух христов и сынов, из которых один, будучи Сыном и Христом по естеству, совершает чудесное, а другой, будучи Сыном и Христом по благодати, совершает уничиженное. Хотя мы учим, что два образа действуют вместе, каждый согласно с своею естественною особенностью; но мы говорим, что один и тот же Сын и Христос естественным образом совершает высокое и уничиженное, согласно естественному и существенному качеству каждого из двух естеств своих, потому что эти естества, пребывая неизменными и неслитными, и будучи ясно познаваемы как два, и будучи соединены неслитно, не были лишены этих (свойств своих) и являлись в одной ипостаси. Пусть не торжествуют напрасно Евтихий и Диоскор, распространители несуществующего безбожного смешения; после соединения того и другого естества каждое из них совершало то, что ему свойственно, избегая разделения, не принимая изменения, и сохраняя различие по отношению к другому, и удерживая общение и соединение нераздельным и неразрывным. Поэтому, оставаясь благочестивыми и держась пределов православия, мы говорим, что один и тот же Христос и Сын совершает то и другое, потому что Он Бог и человек; и не выдумываем никакого смешения. Равным образом мы говорим, что тот и другой образ после взаимного общения совершает то, что ему свойственно, так как в одном и том же Христе находятся два образа, естественным образом совершающие то, что им свойственно. Мы ничуть не допускаем никакого разделения, как желал оклеветать нас здесь Евтихий, а там Несторий, вышедшие из взаимно противоположных (начал) и разделившие воздвигнутую против нас благочестивых нечестивую брань. Их мы считаем ни за что, и познаем в том и другом естестве то и другое действие, то есть, существенное и естественное, а также взаимное, нераздельно происходящее из того и другого существа и естества, по причине прирожденного ему естественного и существенного качества, а вместе нераздельного и неслитного, сопутствующего ему взаимнодействия того и другого существа. Это служит причиною различия действий во Христе, а равно естествам дает бытие естеств, потому что божество и человечество суть не одно и то же по отношению к присущему каждому из них естественному качеству, хотя они и несказано соединились между собою в одну ипостась и неслитно совокупились в одно лицо, сошедшись и соединившись между собою ипостасно, соделали для нас одного и того же и Христом и Сыном. Бог Слово есть Бог Слово, а не плоть, хотя Он и принял плоть разумно одушевленную и соединил ее ипостасно естественным соединением. Эта плоть есть плоть разумно одушевленная, а не Слово, хотя она и созерцается как плоть Бога Слова. Поэтому после естественного и неслит¬ного, то есть, истинного и ипостастного соединения, они не показывают этого действия безразличным по отношению к тому и другому, и мы не называем этого действия их единым и единственным или существенным и естественным и совершенно безразличным, чтобы не соединить их насильно в одну сущность и в одно естество, которое последователи акефалов сделали предметом забавы и в самых речах безстыдно называют его составным. Как мы исповедуем то и другое естественное действие в том и другом существе и естестве, из которых для нас соделалось во Христе неслитное соединение и соделало единого Христа и Сына всецелым Богом, которого надобно признавать также и всецелым человеком, чтобы нам не слить неслитно соединеных естеств, хотя из действий и одних только действий познаются естества, по учению тех, которые могут (это знать), а различие сущностей всегда обыкновенно замечается из различия действий: так мы учим и тому, что всякое изречение и действие, будет ли оно какое-нибудь божественное и небесное, или человеческое и земное, происходит от одного и того же Христа и Сына и одной сложной и единичной Его ипостаси. Воплотившись, Он пребыл Богом Словом и естественным образом сам по Себе проявляет нераздельно и неслитно то и другое действие, сообразно со своими естествами: по-божественному своему естеству, по которому Он единосущен Отцу, – божественное и несказанное, а по-человеческому, по-которому Он соделался единосущен нам людям, – человеческое и земное, тому и другому естеству желательное и согласное. И это не перестает соблазнять иного из видящих, как будто совершающий то и другое естественным образом не был вместе и Богом и человеком. Тем, что сам Он, единый Христос и Сын, совершает то и другое, уничтожается гнусный поток (учения) Нестория. Потому что, как мы сказали, мы утверждаем, что в Нем не два Христа и Сына, которые совершают то и другое, (а один). А когда показывается, что свойственное тому и другому естеству после соединения пребывает неслитным и в то же время проявляет действие, свойственное тому и другому из них, то этим ниспровергается стремящийся к слитию отпрыск (учения) Евтихия, потому что естества познаются естественным образом и естественным образом обнаруживают свое естество, из которого нераздельно и естественно произошло и существенно развилось (лице Христа). Поэтому, родившись нашим рождением, Он питается молоком и возрастает и проходит телесные возрасты до тех пор, пока не достигает совершенного возраста человеческого; терпит свойственный нам голод и жажду и переносит подобно нам утомление от путешествия, потому что Он, подобно нам, совершал действие хождения также по-человечески. И оно, будучи совершаемо согласно с человеческой субстанцией, служило доказательством человеческого Его естества. Поэтому Он, подобно нам, переходил с места на место, потому что Он был поистине человеком и имел наше естество в полном составе, также принял описуемость плоти и был облечен в приличный нам образ. Потому что образ вида его был телесный, то есть, образ тела; сообразно с этим, будучи зачат во чреве, Он формировался, удержал этот образ навсегда и сохраняет его во веки невредимым. Поэтому, чувствуя голод, Он принимал пищу; поэтому, томясь жаждою, Он искал питья и пил, как человек; поэтому Он был носим, как дитя, подъятый девическими руками, и покоился у материнской груди; поэтому, чувствуя утомление, Он садился и, нуждаясь в сне, засыпал. Также, получая удары, Он чувствовал боль, будучи бичуем, страдал, и, когда пригвождали ко кресту Его руки и ноги, Он переносил боли, потому что Он дал, как и хотел, человеческому естеству время делать и терпеть то, что́ ему свойственно, чтобы преславное Его воплощение не было сочтено каким-нибудь вымыслом и пустым призраком. Потому что не по принуждению и не по необходимости Он принимал это, хотя и терпел это естественным образом и по-человечески и делал и совершал по человеческим побуждениям. Да удалится это гнусное подозрение. Потому что Бог был Тот, кто решился телесно претерпеть это и спас нас от наших страстей и таким образом даровал нам беcстрастие. Но (принимал это) потому, что сам восхотел страдать и делать и действовать по-человечески и решился оказать помощь видящим, ради которых и соделался истинным человеком. И это не потому, чтобы естественные и телесные движения естественным образом побуждали Его соделать это, хотя безбожные и коварные люди и дерзко услаждались, приводя в исполнение свое коварство, но потому, что Он облекся в страстное и смертное и тленное и неизбежно подлежащее нашим естественным страстям тело, и в этом теле, согласно с собственною его природой, благоволил страдать и действовать даже до воскресения из мертвых. В нем-то Он разрешил и страстное наше, и смертное, и тленное, и даровал нам свободу от них. Таким образом Он добровольно и вместе естественным образом обнаруживал уничиженное и человеческое, пребывая и при этом Богом, потому что Он сам был виновником (ταμι’ας) для себя человеческих страданий и действий, и не только виновником, но и посредником, хотя Он естественным образом воплотился в страстное естество. И поэтому то́, что́ было в Нем человеческого, было потому, что Он был человек. Не потому, что бы естество Его не было человеческим, но потому, что Он добровольно соделался человеком и, соделавшись человеком, добровольно принял это. И не насильственным образом или по необходимости, как бывает у нас (и в большей части случаев), и не против желания, но, когда и как восхотел, Он сам благоволил и снизойти к нам, одержимым страстями, теми самыми страстями, которые возбуждаются по природе. Божественное же и преславное и возвышенное и очевидно возвышающееся над нашим ничтожеством, каковы были чудеса и знамения и проявления преславных дел, как то: беcсеменное зачатие, играние Иоанна во чреве, нетленное рождение, непорочное девство, пребывшее невредимым прежде рождества, в рождестве и после рождества, небесное наставление пастырям, и призвание волхвов посредством звезды, принесение при этом даров и поклонение, знание Писаний без научения, потому что, говорят: како сей книги весть не учився (Иоан. 7, 15), (знание) отчасти обличающее превратную любовь страстных приверженцев невежества, преложение вина (претворенного) из воды, исцеление больных, дарование зрения слепым, выпрямление горбатых, возвращение сил расслабленным, дарование хромым способности быстро двигаться, совершеннейшее очищение прокаженных, быстрое насыщение алчущих, ослепление преследующих, укрощение ветров, установление тишины на море, телесное хождение по водам, изгнание нечистых духов, бурное возмущение стихий, отверзение гробов самих собою, тридневное воскресение из мертвых, нескончаемое разрушение тления, непрестанное уничтожение смерти, исшествие из гроба, тогда как печать на камне и на гробе осталась невредимою, беспрепятственное вшествие (в дом) при заключенных дверях, чрезвычайно удивительное и телесное вознесение от земли на небо и все подобное этому, превосходящее природу нашего слова и силу выражения и побеждающее всякое разумение человеческое, – все это, будучи совершаемо Богом Словом, вне пределов ума и природы человеческой, служило доказательством существа и естества божественного, хотя и было совершаемо посредством плоти и тела и совершалось не без (участия) плоти, разумно одушевленной. И поэтому мы не считаем Бога Слово беcплотным и не учим, что Он вне тела, хотя Он и совершал то, что превышает тела. Ибо Слово истинно воплотилось и, неложно воплотившись, облеклось телом и было познаваемо как единый Сын, производящий из Себя всякое действие: божественное и человеческое, уничиженное и величественное, телесное и беcтелесное, видимое и невидимое, описуемое и неописуемое, соответствующее двойственности естеств Его, и само по себе непрестанно проповедующее и постоянно возвещающее эту двойственность. Один и тот же, будучи по ипостаси неделимым Сыном и будучи познаваем в двух естествах, одним из них творил чудеса, а другим совершал уничиженное. И поэтому богомудрые, венчанные Христом, истинным Богом, и от Бога получившие (дар) говорить и открывающие нам божественное разумение говорят: когда слышишь об едином Сыне противоположные выражения, то приличным образом разделяй между естествами то, что говорится, – великое и божественное приписывай естеству божественному, а малое и уничиженное относи к естеству человеческому. Таким образом ты и избежишь разногласия в выражениях, отдавая каждому естеству то, что ему свойственно, и согласно священному писанию исповедуешь единого Сына и сущим прежде всех веков и недавно явившимся. А также об едином Сыне говорят и вот что; никто да не отчуждает никакого действия от единого сыновства, а которому естеству принадлежит то, что́ происходит, это пусть определяют по свойству самого действия. Итак, они весьма прекрасно учили исповедовать, что один Еммануил, ибо так называется воплотившийся Бог Слово, и что Он совершает все, а не иной высокое и иной низкое, без всякого разграничения. Посредством этих естеств своих Он познается неслитною двоицею и ничуть не разделяется на две ипостаси и два лица, но один и тот же есть несекомый Сын и Христос и нераздельно познается в двух естествах. И мы утверждаем, что все это принадлежит одному Сыну, и веруем, что все изречения и действия суть Его, хотя одни из них и приличны Богу, а другие опять приличны человеку, а иные занимают какое-то среднее положение, как имеющия в себе и приличное Богу и человеческое. Мы говорим, что той же силе принадлежит и так называемое общее (новое) и богомужное действие, которое по существу своему неодинаково, но разнородно и различно, как назвал его божественным образом восхищенный из Ареопага божественным Павлом богоглаголивый Дионисий, так как оно заключает в себе и приличное Богу и человеческое и посредством весьма искусного и сложного выражения вполне обозначает всякое действие того и другого существа и естества. Итак, прославляя Бога Слово предвечного и совечного Отцу, мы утверждаем, что Он воспринял временное рождение, которым Он родился, воплотившись от Девы Мария, называемой в собственном и истинном смысле Богородицею. И поэтому благочестивые веруют, как и прилично веровать, что Он родился двумя рождениями; и, будучи совершенным по божеству, Он был совершенным и по человечеству; не разделяясь по различию сущностей, Он не отождествляет существенным образом естеств в силу тождественности лица. Но из каких естеств Он соделался ипостасью, в тех же пребывал нераздельно, совершая мудро и истинно все дела наши, – и естественные и непорочные действия, далекие от скверны и порока, и такие, в которых не находится никакого признака греха, потому что Он греха не сотворил и совершенно не было никакой лести в устах Его. Он обращался между нами, как человек; будучи познаваем, как совершенный человек, и вместе не преставая быть Богом, Он совершал и чудеса, как было прилично. Был познаваем как совершенный Бог, хотя и был облечен человеческою, разумно одушевленною плотию. Он идет на вольное страдание и добровольно продается иудеям, или, лучше, самого Себя добровольно предает ради спасения людей; также заключается в узы и терпит удары по щеке, и оплевается, и бичуется, и осмеивается, и облачается в багряную одежду, как царствующий над всем, и принимает трость в руки, как скипетр царский, и судится судом пилатовым, и наконец пригвождается к древу, и, будучи вознесен на спасительный крест, обагряет кровию и руки и ноги, и возносится (на крест) наряду с разбойниками, и напояется уксусом, и вкушает желчи, и, воскликнув громко, предает душу Отцу, и прободается копьем в ребро, и по смерти у мертвого истекает спасительная кровь и вода; затем мертвый снимается со креста, и приготовляется к погребению, и помазуется смирною, и принимает тридневное погребение, и, тридневно воскресши, выходит из гроба, и с Собою воскрешает всех мертвых, чрез свое воскресение из мертвых возводя от гроба и тления к нескончаемой своей жизни, и, воcставши из мертвых, является ученикам своим, и принятием пищи и питья и прикосновением рук апостольских удостоверяет воскресение своей плоти, и преподает им Духа Святого, как сродного Себе и единосущного; затем возносятся на небеса, или, лучше, восходит туда как господствующий над небесами, и садится одесную Отца, имея престол отеческий и царский и высочайший. Оттуда опять придет, чтобы совершить суд над живыми и мертвыми и воздать каждому по делам, какие кто совершил, – делал ли дела благие и добрые, или злые и постыдные. Мы веруем, что Он с Отцом и Духом имеет истинно нескончаемое, не знающее никакого конца или предела, владычество над всем. Итак, как я говорю и думаю о домостроительстве воплощения, то есть, о воплощении Бога Слова и об уподоблении Его нам грешным, это я кратко показал; а о первоначальном появлении и устройстве видимого мира, какое он получил недавно, исповедую, боголюбезные, что все не только видимое, но и невидимое, сотворил единый Бог, Отец, Сын и Святой Дух, вечное и безначальное естество; Он из небытия привел в бытие и без всякого затруднения впервые даровал всему бытие, и мудро произвел весьма многие и разнообразные (вещи); ибо все произвел Отец чрез единородного Сына во Святом Духе и содержит это мудрым промыслом, как Бог, имеющий господство над своими делами. Даровавши всему временное начало, Он чувственному назначил временный передел, а разумное и невидимое удостоил лучшей чести. И оно никогда не умирает и не предается тлению подобно тому, как течет и преходит видимое; впрочем оно бессмертно не по естеству и не превратилось в существо несказанное (нетленное), но Он даровал ему благодать, не допускающую его подвергаться тлению и смерти. Так души человеческие пребывают нетленными, так ангелы остаются бессмертными не потому, чтобы они в самом деле, как мы прежде сказали, имели естество нетленное или существо в собственном смысле бессмертное, но потому, что получили от Бога в удел благодать, обильно подающую бессмертие и пекущуюся о доставлении им бессмертия. Но хотя души человеческие благодатию Божиею и освободились от смерти, естественным образом преследующей (Гe3m_foleu’ouѕan) все в созданной природе, однако ж ради этого мы не будем предполагать, что они существовали прежде тел, и не будем думать, будто они до появления и до основания этого видимого мира жили какою-то вечною жизнию, не будем говорить, что они обладали жизнию небесною, живя жизнию безтелесною и безплотною и вечною на небе, некогда не существовавшем, как желал этого заблуждавшийся Ориген и сообщники и единомышленники его, Дидим и Евагрий, и остальное полчище их, выдумывающее басни. Они не только это проповедуют ошибочно, увлекаясь языческими учениями и оскверняя высокое происхождение христианское, но даже безумно отвергают воскресение этих тел, которыми мы ныне облечены, и беcтолково болтают многое множество того, что́ достойно нечестивого баснословия их. В укор им довольно сказать то, что сказано Павлом к коринфянам: и аще воскресения мертвых несть, то ни Христос воста (1Кор. 15, 13) и прочее; а когда таким образом они стали бы увлекаться пустыми мыслями, то пусть будет присовокуплено следующее: значит, тщетна вера ваша, если вы не имеете участия в нашем честном исповедании и в воскресении этой плоти? Исповедовать воскресение плоти нас заставляли еще тогда, когда мы приступали к спасительному крещению. Поэтому, как кто-то из мудрых созерцал, и все преславное и величественное домостроительство Единородного было преславно совершено для того, чтобы и спасти образ и даровать беcсмертие телу. Не только в этом они, безумные, обманываются и сбиваются с прямого пути (это было бы, как и при измышлении зол, нечестие сносное), но и многое другое говорят противно апостольскому и отеческому преданию: отвергают насаждение рая, не хотят (допустить), что Адам был создан во плоти, порицают образование из него Евы, отрицают голос змия, не допускают, чтобы таким образом Богом установлено было стройное распределение небесных тел, а фантазируют, будто оно произошло вследствие первоначального осуждения и превращения. Они безбожно и вместе баснословно бредят, будто бы в единичности умов произошло все разумное, охуждают создание превыше небесных вод, хотят, чтобы был конец наказанию, допускают совершенное повреждение всего чувственного, говорят о возстановлении всех разумных существ: ангелов, людей, демонов, и опять сливают разные свойства их в мифическую единичность. (Говорят), что Христос ничем не отличается от нас; о Нем они учат насмешливо, а не так, как мы благочестиво проповедуем о Нем, и демонски распространяются о славе, чести, царстве, и господстве; и тысячи (нелепостей) извлекают эти несчастные из дьявольского и нечестивого сокровища своего сердца; не только одним мутным извращением, но тысячами их напояют ближнего и умерщвляют души людей, ради которых Христос благоволял умереть и во искупление которых Он излил свою божественную кровь и принес в дар превосходящую всякое достоинство божественную свою душу. Мы же, будучи напоены разумным млеком правой и непорочной и разумной веры и вкусивши благого Божия глагола, отвергая все темные учения их, и будучи свободны от всех безсвязных пустословий их, и идя по стопам отцов своих, говорим и об окончании настоящего мира, и веруем, что после настоящей жизни будет вечно продолжаться та другая жизнь, а также принимаем и нескончаемое наказание. Первая (вечная жизнь; будет вечно доставлять радость творившим прекрасные дела, а последнее (наказание) будет непрестанно удручать и непременно мучить тех, которые здесь были приверженцами зла и не хотели покаяться до отбытия и отшествия отсюда. Ибо червь их не умирает, говорит Христос – Судия и Истина, и огнь их не угасает (Марк. 9, 46). Так думать и веровать, мудрейшие, я научился из апостольской и евангельской, из пророческой и содержащейся в законе, отеческой и учительской проповеди, и ясно изложил вам, мудрейшие, и ничего не скрыл пред вами. Впрочем мое изложение последовательно и связно; а также (мы поступаем) согласно с древним преданием предавать письмени и делать известными святые соборы и священнейшие собрания отцов наших, которых мы почитаем светильниками душам нашим, и молим, чтобы и вечно они считались такими же, чтобы и нам вместе с ними соделаться общниками блаженной жизни, в качестве благовоспитанных детей их и преемников. Итак, по отношению к божественным догматам Церкви мы принимаем четыре великих и святых и вселенских собора, блиставших евангельскими светлостями и украшенных (полным) количеством евангельских качеств. Мы говорим, что между ними первое место занимает собрание, бывшее в Никее, 318-ти богоносных отцов; оно, будучи составлено по божественному внушению, уничтожило скверны ариева неистовства. После этого по (обстоятельствам) времени, а не из-за славы или милостей, собирается второе собрание, состоявшееся в сем царствующем городе; 150 богомудрых отцов Богом были посланы составить это собрание, истребить блиставшее, как три молнии, нечестие Македония, Аполлинария и Магна, и разрушить союзы такого трудного огненного испытания благочестивых. Третье собрание прославляю, бывшее в первый раз в Ефесе, (состоявшееся) только по (обстоятельствам) времени и имевшее заседания согласно божественному хотению; потому что второе собрание, так называемое Диоскорово, оказывается согласным с нечестивым мнением Евтихия; это первое собрание 200 святых отцов является совершенством, отвергает Несториево человекообожание и все нечестивое его нечестие. Затем по нуждам только времени после трех собирается четвертое богомудрое собрание 630-ти приснопамятных отцов, светильников веры; оно по божественному мановению божественным образом собирается в Халкидоне и имеет сподвижницею своею мученицу Евфимию, которая и до нынешнего дня подвизается за сохранение их определения веры и много и непрестанно говорит в защиту славного и величайшего этого собрания. Оно уничтожает грубую двоицу (ξυνωπι’δα), я разумею Евтихия и Диоскора, и останавливает их зломыслие, истекающее как бы из аполлинарианского источника и наполняющее все потоки нечестия. Вместе с нечестивою ересью этих оно отвергает посредством православных своих изречений и пребеззаконную ересь богопротивного Нестория. Оно собиралось и против этой ереси, так как она до сих пор беcстыдно продолжала еще испускать вздохи; поэтому и убило ее окончательно и выгнало за ворота церковные. Кроме этих великих и вселенских и всесвященных четырех равночестных собраний святых и блаженных отцов, принимаю еще и другой, сверх этих и после этих состоявшийся, пятый святой и вселенский собор, бывший также в этом царствующем городе во время Юстинианова управления скиптром римской империи, а также (принимаю) и все определения его. Он был собран для утверждения знаменитого собора халкидонского. Он уничтожает и исторгает в погибель прежде всего безумного Оригена и все его напыщенные бредни, а также и вымыслы, полные нечестием всякого рода; вместе с ним и учение Евагрия и Дидима и все языческие и чудовищные и совершенно баснословные пустословия. За ними исторгает Феодора мопсуестского, бывшего учителем богопротивного Нестория, и как нечестивый плевел вырывает его вместе с нечестивыми его вымыслами. Он также (уничтожает) злые и нечестиво составленные вымыслы Феодорита против поборника благочестия Кирилла и все, что он говорил против двенадцати глав этого божественного Кирилла в обвинение его, также первого святого ефесского собора и православной нашей веры, пользуясь покровительством нечестивого Нестория. Причастным этого осуждения делает и то, что́ было написано в защиту Диодора и Феодора. Вместе с этим исторгает с корнем и так называемое послание Ивы, написанное к Маре Персу, как не только противное правым догматам, но и наполненное всяким нечестием. Итак, эти священные и великие и вселенские четыре собора с любовию принимаю и одинаково уважаю. Кроме их почитаю, прославляю и уважаю и этот пятый собор. И охотно принимаю все, что́ содержится в их учении и в их анафемах, направленных против еретиков, и в их определениях. Поэтому охотно одобряю и принимаю тех, кого они принимали и охотно одобряли, а также анафематствую и отвергаю тех, кого они анафематствовали и отвергали и почитали изверженными из вселенской и святой Церкви нашей. Следуя этим святым и блаженным пяти соборам, я признаю одно и единственное определение веры, а также и учение признаю одно и один символ, провозглашенный по внушению Святого Духа всемудрым и блаженным божественным собранием в Никее 318-ти богоносных отцов. Его подтвердило и бывшее в Константинополе собрание 150-ти богодухновенных отцов, и утвердил первый ефесский собор, состоявший из 200 божественных отцов, а также приняло и подтвердило и бывшее в Халкидоне собрание 630-ти святейших отцов и высказало ясное повеление сохранить его неизменным, невредимым и незыблемым. Принимаем и теми же руками с радостию объемлем и все божественные и богомудрые сочинения божественного Кирилла, как совершенно правильные и разрушающие всякое нечестие еретиков, в особенности же два соборные послания, отправленные к богоненавистному и богоотверженному Несторию, а именно второе и третье, к которому присовокупляются и двевадцать глав. Они равными по числу святых апостолов углями сожгли все зломыслие Нестория. С тем вместе принимаю и послание, написанное собором к святейшим предстоятелям востока; в нем изречения их названы священными и утвержден мир между ними. К ним мы сопричисляем и самые послания предстоятелей восточных, как например полученные тем же Кириллом, о которых он и засвидетельствовал в недопускающих сомнения выражениях, что они православны. Подобно этим священным памятникам всемудрого Кирилла принимаю за священное и равночестное им и служащее к насаждению той же православной веры и богодарованное и богодухновенное послание великого и преславного и богомудрого Льва, светильника святейшей церкви римской или, лучше (сказать), всей находящейся под солнцем; его он написал, находясь видимо под влиянием Святого Духа, в обличение зломысленного Евтихия и богопротивного и безумного Нестория, к почтеннейшему Флавиану, предстоятелю этого царствующего города. Это послание я называю и почитаю столпом православия, последуя так хорошо определившим его святым отцам, как с одной стороны научающее нас всему православному, а с другой стороны погубляющее всякое злославие еретическое и изгоняющее его за богохранимые двери святой нашей кафолической Церкви. Вместе с этим божественным изложением и сочинением принимаю и все его послания и учения, как исходящие из уст старейшего из апостолов Петра; лобызаю и почитаю и от всей души уважаю их. Принимая эти, как я сказал прежде, пять священных и божественных собраний блаженных отцов и все сочинения премудрого Кирилла и в особенности написанные против безумия Несториева, и краткое изложение восточных предстоятелей, написанное к этому божественнейшему Кириллу, о котором он и засвидетельствовал, что оно православно, и все, что написал Лев, святейший законоположник святейшей церкви римской, и в особенности то, что составлено им против евтихианского и несторианского бесстыдства, признаю за определения – это последнее как бы Петра, а первое как бы Марка. Равным образом принимаю и все богомудрые учения всех известных учителей нашей кафолической Церкви, содержатся ли они в словах и писаниях, или в каких-либо посланиях. И, кратко сказать, принимаю и уважаю все, что́ принимает святая вселенская Церковь наша, и опять отвергаю и анафематствую и считаю непотребным все, чего она премудро гнушается и что́ считает враждебным своему благочестию, не только книжонки и изреченьица и богопротивные и извращенные (παρε’γγραπτα) учения, но и еретические и злославные и вводящие злославные ереси лица. И чтобы вполне удовлетворить вас, я обозначаю те лица, которые анафематствую и предаю осуждению не только языком и устами, но и сердцем и душою, как оказавшиеся во всем враждебными святой и кафолической нашей вере. Итак, да будут навсегда под анафемою и отчужденными от святой и единосущной и поклоняемой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, во-первых Симон волхв, первый мерзейшим образом положивший начало всем мерзейшим ересям; за ним Клеовий, Менандр, Филит, Гермоген, Александр медник, Досифей, Горфей, Сатурнин, Масвофей, Адриан, Василид, Исидор, сын этого и превзошедший его в безумии, Евион, Карпократ, Епифан, Продик, Керинф и Меринф, Валентин, Флорин, Власт, Артемон, Секунд, Кассиан, Феодот, Ираклеон, Птолемэй, Марк, Колорвас, Адемис каристийский Феодот кожевник, другой Феодот, Евфрат персианин, Моноим араб, Гермоген, Татиан сириец, Север, Асклепиодот, Вардесан, Армоний, сын этого и подобный ему по заблуждению, Гермофил, Кердон, Сакердон, Маркион понтийский, Апеллес, Аполлонид, Потит, Препон, Пифон, Синер, Феодот меняльщик, Монтан, Прискилла и Максимилла, ярые ученицы этого, Непос, Ориген елкесеянин, другой Ориген адамантовый, Савеллий ливийский, Новат, Павел самосатский, Епиген, Клеомен, Ноэт смирнский, Манес, соименный своей безбожной мании, Савватий, Арий, Мелетий, Аетий, Евномий, Астерий, Евдокосий, Донат, Македоний, враждовавший против Святого Духа и получивший достойное наименование духоборца; Аполлинарий лаодикийский, и сын его Аполлинарий, Магн, Полемон, Целестий, Пелагий, Юлиан, защитники того же безумия; Феодор мопсуестский и Несторий, гнуснейшие проповедники гнусного человекообожания, киликийцы Кир и Иоанн, безбожнейшие распространители того же безбожия; Евтихий, Диоскор, защитник Евтихия, и авдокат Варсума, Зоора, Тимофей, называемый Элуром; Петр Монг и Акакий, защищавшие пустоту (κενωτικο’ν) Зенона; Лампетий, начальник безславной ереси маркионистов; Дидим и Евагрий, первые гнусные учители тайной лжи оригеновской; Петр суконщик, осмелившийся к трисвятой песни присовокупить крест; другой Петр, иверийская безсмысленная зараза, и Исаия, товарищ этого Петра, введшие между акефалами другую ересь акефалов; вместе со всеми этими, и прежде всех, и после всех, и подобно всем, и больше всех, да будет под анафемою Север, злейший ученик их и оказавшийся тираном жесточайшим из всех новых и древних акефалов, и злокозненнейший враг святой кафолической Церкви, и беззаконнейший прелюбодей святейшей церкви антиохийской, и гнуснейший развратник; Феодосий александриец, Анфим трапезунтянин, Иаков сириец, Юлиан галикарнасский, Фелициссим, Гаиан александриец, от которых получила начало ересь гаианитов или юлианистов; Дорофей, распространитель той же безбожной ереси, Павел черный не только по названию, но и действительно бывший таким; Иоанн грамматик, по прозванию трудолюбивый (Филопон), или лучше попусту трудящийся (Матеопон), Конон и Евгений, – три трепроклятые распространители требожия. Фемистий, беззаконнейший отец и родитель и насадитель (учения о) неведении; он пустословил, что Христос, истинный Бог наш, не знает о дне суда, тогда как сам он, богоотверженный, не знал, что говорил, и не понимал, что болтал, колеблясь сомнениями, потому что если бы он знал силу своих слов, то не породил бы губительного неведения и не защищал бы жарко гнусности своего неведения, из безумных мыслей своих изрыгая, что Христос, не как вечный Бог, но поколику Он соделался истинным человеком, не знает о дне кончины (мира) и суда, и называя Его простым человеком, и тем самым усвояя себе чудовищность акефалитскую и проповедуя, что одно составное естество у Спасителя нашего, Иисуса Христа. Да будет вместе с ним под анафемою и Петр сириец и Сергий арменский, учители ничтожной ереси трехбожия, ни сами с собою несогласные, ни один с другим не сходившиеся в учении; Дамиан, рьянейший противник их, оказавшийся новым Савеллием в наши времена; вместе с ними да будут под анафемою и отлучением и преемники их нечестия – Афанасий сириец, Анастасий апозигарийский и несогласно и ненаучно принимающие несогласное согласие их, и подобно безсмысленным скотам обманываемые ими, как будто согласные между собою, а между тем вражески уязвляющие друг друга анафемами. Вместе с ними да будут облечены и накрыты анафемою и отлучением (от Церкви) Вениамин александриец, и Иоанн, и Сергий, и Фома, и Север сирийцы, все еще живущие позорною жизнию и безумно враждующие против благочестия. Да соделается вместе с ними общником этих анафем и александриец Мина, распространитель и защитник ереси гаианитов и открыто враждовавший против проповедания благочестия; а вместе с ним и сообщники и соучастники его и одинаковые по нечестию. Да подвергнутся одинаковым с ними анафемам и все ереси, возникшие после явления Христа (во плоти) и дерзавшие враждовать против Церкви Христовой, то есть, (ереси) николаитов, евхитов, каиан, адамиан, марвилиотов, ворвориан, насенов, стратиотиков, афонитов, пиеиан (сифиан), софиан, офитов, антитактитов, ператиков, идропарастатов, енкратитов, маркионистов, фригиян, пепузиан, артотиритов, таскодургов, (абродиков), четыренадесятников, назореев, мелхиседекитов, антидикомарионитов, тафириан, мартиан, (цирциан, спатириан, соэронистов), дулиан, антропоморфитов, иеракитов, мессалиан, евтихитов, акефалов, версунофитов (венустиан), исаиан, агноитов, яковитов, трехбожников, и если еще какая-либо другая нечестивая и богоотверженная появлялась ересь. Итак всех вышепоименованных ересиархов, и за ними названные нечестивейшие ереси и расколы анафематствую и отвергаю душою и сердцем и устами, мыслию и словами и речами; и всякого другого зловредного ересиарха и всякую другую нечестивейшую ересь, и всякий другой богоотверженный раскол, каких только анафематствует святая и вселенская наша Церковь. Анафематствую и отвергаю и всех единомышленников их, ревностных приверженцев одинакового с ними нечестия, остававшихся нераскаянными в этом, и враждовавших против проповедания кафолической нашей Церкви и отвергавших нашу православную и непорочную веру. И опять точно также анафематствую и все богопротивные сочинения их, какие они составили против святейшей нашей кафолической Церкви и написали против нашей правой и непорочной веры. С этими гнусными ересями анафематствую и всякую другую богопротивную и злославную ересь, какую обыкновенно анафематствует и осуждает святая кафолическая наша Церковь, и их виновников и производителей и их постыдные и прегнусные изреченьица и книжонки. Почитая и содержа, имея в мысли и уважая только учение святой кафолической и апостольской Церкви, которое я отчасти уже в кратком виде изложил вам чрез сокращение, как я сказал, соборных посланий, молю, чтобы (мне суждено было) с ними и отойти отсюда в назначенное для этого Богом время. Поэтому и вашу отеческую святость, принимающую от моего смирения эти сочинения согласно соборному определению, прошу смотреть на них отеческими глазами и взирать братскими взорами. Если же я в чем-либо по неведению погрешил, или по забвению что-либо опустил, или на что-либо в поспешности мало обратил внимания, или по краткости изложения только глухо упомянул об чем-либо, или и совсем не упомянул, или же если по неповоротливости языка своего я умолчал о чем-либо, или же что-либо прошел молчанием по неудобоподвижности языка и по величайшей слабости голоса, или по бессилию весьма грубых слов, даже против своего желания, то (прошу) восполнить это прибавлениями и изречениями, исходящими из отеческой полноты, и улучшить исправлениями, и даровать прелюбезнейшую силу, возбужденную братскими надеждами и орошенную отеческими предложениями, чтобы недостающее и несовершенное не осталось навсегда таким, и чтобы слабое и по неведению часто извращаемое не осталось навсегда немощным и на всю жизнь слабым. Когда это будет с любовию и искренно сделано вами, то с одной стороны оно обогатит и исцелит меня, а с другой стороны оно будет свидетельствовать о вашем, блаженнейшие, сострадании и любвеобилии, то есть, о братолюбии и чадолюбии. Когда я таким образом буду обогащен вами и получу восполнение в недостающем и исцеление в том, в чем слаб, и буду исправлен в том, в чем хромлю, и буду увенчан силою и богатством отеческим и братским, то какую придумаю оказать вам благодарность, а с нею вместе какую радость, или какое сумею выразить веселие и величайшее удовольствие? Но это было бы известно, боголюбезнейшие, во-первых Богу, а во-вторых мне самому, испытывающему такое сострадание, и пожинающему такое очевидное благодеяние. Узнали бы это, может быть, и вы сами и поняли бы, если бы узнали горячность сердца моего к благочестию и духовными очами стали бы наблюдать великое расположение души моей к любви. Не буду больше просить вас об этом словесно, потому что я знаю, что вы исполните это раньше наших ничтожнейших прошений, будучи воспламеняемы огнем братской любви и опаляемы отеческою ревностию; но о том умоляю и не перестану умолять, чтобы вы воссылали самые горячие молитвы и моления к Богу обо мне, одержимом страхом и трепетом и не могущем поднять тяжести возложенного на меня ига; и не об этом только, но и о том, чтобы вы вместе со мною пасли это стадо, которое я сам получил в управление, но без вашей помощи не могу ни упасти его, ни напитать какими-либо божественными и полезными произрастениями, и сохранить здравым и невредимым. И поэтому прошу и молю, чтобы оно не потерпело какого-либо вреда по моей неопытности и неискусности и неповоротливости, не дающей возможности пасти его как должно, и чтобы в день суда мне не быть судиму за то, что я сам причинил ему вред, и не получить того нескончаемого наказания, которое получают крадущие и закалающие и погубляющие драгоценнейших овец Христа Бога. Потому что их спасение и возрастание и качество, улучшаемое прекрасными пажитями, я хорошо знаю и понимаю, будучи наставлен пастыреначальником Христом; но если, благочестивейшие, можете помочь в чем-либо, то, при помощи дарованной от Христа силы, пособите мне, чтобы и я сам и эти драгоценнейшие овцы Христовы не сделались добычею диких зверей, вследствие моего безсилия. Такое же обильное воззвание я обращаю к вам, чтобы вы возносили к Богу усердное и непрестанное моление и прошение о христолюбивых и светлейших наших императорах, от Бога получивших бразды правления государством, чтобы милосердый и человеколюбивый Бог, имеющий силу, соответствующую хотению, умилостивившись вашими богоугодными молитвами, даровал им великое множество лет, дал великие победы над варварами и трофеи, увенчал их детьми детей, и возвеселил божественным миром, и дал им скипетры державные и могущественные, ниспровергающие высокомерие всех варваров, в особенности же сарацин, ныне нечаянно возставших на нас за грехи и все разрушающих с жестокою и зверскою целию, с нечестивою и безбожною дерзостию. Потому в особенности просим вас, блаженнейшие, возсылать усерднейшие моления ко Христу, чтобы Он, благосклонно приемля их от вас, скорее ниспроверг их безумное тщеславие и их ничтожных, как и прежде, обратил в подножие нашим богодарованным императорам, чтобы и они, имеющие императорскую власть над нашею землею, успокоившись от военных ужасов, проводили счастливые дни, а вместе с ними проводило счастливую жизнь и все государство их, будучи твердо охраняемо их скипетрами и вкушая возбуждающие радость плоды дарованного ими возстановления мира. Достойно молю вашу братскую любовь также за Леонтия, боголюбезнейшего диакона святого воскресения Христа Бога нашего и канцелярия досточтимого секретариата нашего и протонотария, и почтеннейшего брата нашего Полиевкта, несущих обязанности, касающиеся этого соборного сочинения; взгляните на них благосклонными очами и примите их с приличным снисхождением. Это сделалось вашим и притом отличительным качеством, которым вы всегда поражаете видевших вас; находясь на величайшей высоте, вы облеклись и величайшим смирением, и духовно и светло пленили их всеми вашими блистательными свойствами и обнаружили пред ними духовные и блистательные способности души, и скорее, как нас самих, вы отослали их исполненными радости и веселия, что они удостоились (чести) повествовать о таком предстоятеле византийском; они радуют наше ничтожество, когда с удовольствием рассказывают нам о вас, о богодарованной силе души, о данном от Бога здоровье тела и о вашем желании отправить (νεμειv) послание, освещающее нам правую веру и просветляющее состояние души, наставляющее в уменьи управлять паствою и делающее более смелыми в управлении здешними паствами Христовыми, (дабы будучи обезопашены оградою рассудительности и знания, при помощи Божественного провидения, жезлом пастырской бдительности нам отгонят свирепых и хитрых волков от вверенной нам божественной овчарни, и представить Творцу вверенный нам народ свободным от всякой опасности, в надежде получить награду за наши труды от праведнейшего Судии). Все, находящееся с вами, всесвященными, боголюбезное и светлое, особенно же во Христе Боге, братство приветствуем я, смиренный и ничтожный, и все находящиеся со мною братия. Молись о мне, святейший брат, сильный о Господе».

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «мы узнали прочитанное теперь соборное послание. Пусть скажут боголюбезнейшие пресвитеры Феодор и Георгий и боголюбезнейший диакон Иоанн, занимающие место Агафона, святейшего папы римского: не желают ли они, чтобы и еще вновь было сделано что-либо».

Благочестивейшие пресвитеры Феодор и Георгий и благочестивейший диакон Иоанн, представители святейшего папы апостольского престола древнего Рима, сказали: «ваше благочестие и святой и вселенский собор ваш знают, что в посланиях, посланных к вашему благочестию Агафоном, святейшим папою нашим, показана вся сила православной и апостольской веры посредством весьма многих, находящихся в них, отеческих свидетельств. С избытком мы представили в кодексе и другие свидетельства, которые и были сличены с книгами святых и уважаемых отцов. Хотя были у нас еще и другие свидетельства святых и уважаемых отцов, но однако мы довольствуемся этими для доказательства православной веры. Мы представили и свидетельства грубых еретиков в поименованном выше кодексе, содержащие противное (тому, что́ содержится) у святых отцов, то есть, (учение) об одной воле и одном действии в домостроительстве одного от святой Троицы, Господа нашего Иисуса Христа. Те и другие были сличены с книгами грубых еретиков, и всем стала очевидна благочестивая вера православных отцов и нечестивое злославие еретиков. А так как нам сделалось известно, что у Макария и ученика его Стефана были найдены некоторые собственные их произведения, согласные с мнениями грубых еретиков, которые и были у них отобраны и находятся в книгохранилище досточтимой патриархии этого богохранимого и царствующего города: то, если это благоугодно богомудрому государю и святому и вселенскому собору, пусть будут принесены эти произведения для того, чтобы (можно было) узнать содержащуюся в них силу».

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «пусть скажет Георгий, боголюбезнейший диакон и хартофилакс здешней святейшей великой церкви, находятся ли, согласно сказанному стороною святейшего папы древнего Рима Агафона, произведения Макария и ученика его Стефана в здешнем книгохранилище».

Боголюбезнейший диаком и хартофилакс Георгий сказал: «да, государь, согласно сказанному принадлежащими к стороне апостольского престола древнего Рима, у меня в книгохранилище находятся сочинения Макария и Стефана».

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «пусть они будут принесены».

Тогда тот же боголюбезнейший диакон и хартофилакс, удалившись ненадолго и побывавши у себя в книгохранилище, тотчас возвратился и принес две книги и одну харатейную тетрадь.

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «боголюбезнейший Георгий пусть скажет, сочинения ли Макария – принесенные им две книги и находящаяся при них харатейная тетрадь».

Боголюбезнейший диакон и хартофилакс Георгий сказал: «государь, эти две книги и находящаяся при них харатейная тетрадь найдены в императорском доме (так называемом) Филиппа, в одном сборнике (μιτα’τψ), принадлежащем обители хрисопольской, вместе с разными другими книгами Из собственноручного почерка аввы Стефана и из надписания их видно, что эти две книги и находящаяся при них харатейная тетрадь суть произведения Макария и этого Стефана».

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «пусть читают их». – И почтеннейший чтец и нотарий святейшего архиепископа богохранимого сего и царствующаго города Антиох, взявши харатейную тетрадь, начал читать; она имела следующее надписание:

«Копия с книжки, поданной во дворце благочестивейшему великому императору Константину Макарием, святейшим патриархом Феополя или Антиохии в восточной области». Во время чтения этой тетради благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «содержание этой книжки мы видели уже в прежние заседания, и чтение ее излишне; а пусть пока читают одну из двух книг». Тогда почтеннейший чтец и нотарий Антиох стал читать ту, которая имела следующее надписание:

«Известительное слово к благочестивейшему миротворцу, великому императору Константину, от Макария, епископа феопольского». При чтении этого надписания Феофан, боголюбезнейший пресвитер и игумен досточтимого монастыря Байя, сказал: «благочестивейший государь! Макарий вопреки благочинию составил это (слово), которое называется и читается как бы известительное слово. Ибо обращаемое от иерея к императору известительное слово, или историческое, подается в сенат и там читается. Между тем, прежде чем сделать это, названный Макарий отослал это известительное слово, особыми кодексами, в Сардинию, в Рим и в другие места. В этом случае он поступил несогласно со священным обычаем».

Благочестивейший император Константин сказал: «мы не знаем, что бы мы получили от Макария известительное слово, а подал он нам какие-то хартии; они у нас есть, но мы доныне не читали их и принесем их в другое заседание, так как ваш святой собор должен получить сведение о них. Между тем пусть продолжается по порядку чтение так называемого известительного слова». И было прочитано это известительное слово, исполненное всякого злославия, явно во всем согласное с (учением) еретиков и допускающее одно хотение и одно действие в домостроительстве воплощения одного от святой Троицы, Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего.

Благочестивейший император Константин и святой собор сказали: «пусть будет прочтена также и другая книга». – И тот же почтеннейший чтец и нотарий Антиох, взявши эту книгу, стал читать; она имела следующее надписание:

«Слово, посланное Макарием, архиепископом Феополя, к Луке, пресвитеру и иноку, находящемуся в Африке, писавшему о новой ереси максимиан». Когда уже долго шло чтение этого слова, святой собор сказал: «по прочтении книжки Макария, поданной благочестивейшему и боговенчанному нашему государю и великому победителю императору, также по прочтении так называемого известительного слова, как оно надписывается, отправленного к его богохранимому могуществу, и после того, как, по окончании этого чтения, начато чтение и настоящего слова к Луке, какому-то иноку африканскому, имеющего форму опровержений и содержащего силлогизмы аристотелевы и совершенно разногласящего со святыми и вселенскими пятью соборами и святыми и уважаемыми отцами, никогда не допускавшими ничего подобного, – мы повелеваем прекратить чтение этой речи к Луке, так как содержание ее чуждо и противно церковному пониманию и совершенно противоречит и себе самому и истине. Но остальное из этой книги пусть будет прочитано». И было прочитано из того же кодекса третье слово того же Макария о том же предмете, начинающееся словами: «Доводы в защиту благочестия против врагов». Когда это чтение продолжалось долго, святой собор сказал: «отрясши с нас самих пыль неуместного пустословия сочинений Макария и ученика его Стефана, в особенности же третьего слова, которое читается теперь, и достойно предавши их анафеме, мы повелеваем прекратить чтение этих душевредных сочинений. А для доказательства взаимного единомыслия еретических свидетельств, представленных уже стороною апостольского престола древнего Рима, постановляем извлечь из этих сочинений их очевидные богохульства и присоединить их к этим деяниям (соборным).

Благочестивейший император Константин сказал: «пусть будет так, как благоугодно святому собору». – И были извлечены из вышепоименованных сочинений Макария различные богохульства для сличения с свидетельствами грубых и нечестивых еретиков. Они были выражены в следующих словах:

Еретика Макария из книжки, поданной благочестивейшему великому императору Константину, начинающейся словами: «Глава мира Божия, превосходящего всякий ум, есть благочестие»: «Одним и единым божественным хотением, как будто бы в Нем и не было другого хотения, противоположного и препятствующего этому божественному и сильному Его хотению. Ибо невозможно, чтобы в одном и том же Христе, Боге нашем, находились одновременно два хотения, или взаимно противоположные, или совершенно одинаковые».

Еретика Фемистия из сорок первой главы второй книги опровержений его на книгу Феодосия: «хотя священный Афанасий и говорит, что два хотения обнаружил Христос во время страдания, однако ради этого мы не допускаем, что во Христе два хотения и притом взаимно враждебные, как вы заключаете, но благочестиво будем признавать в одном Еммануиле одно хотение, проявлявшееся иногда по-человечески и иногда, как прилично Богу».

Еретика Макария из третьего слова, начинающегося словами: «Доводы в защиту благочестия»: «Ибо проповедуем одно лицо во Христе Спасителе, одном от святой Троицы, и учим, что у Него, как у одного, одно и хотение, как это показали и бывшие прежде нас».

Его же из того же слова: «итак мы проповедуем, согласно с учителями, что одно хотение во Христе и что оно всецело божественно».

Еретика Аполлинария: «и не помнят, что это хотение названо собственным не человека от земли, как они думают, но Бога, снисшедшего с неба».

Еретика Макария из так называемого известительного слова к благочестивейшему императору, начинающегося словами: «Несколько удивительно, непобедимый государь»: «Осудили и предали анафеме святых отцов наших, учивших противно этому, и всех ясно учивших, что одно хотение у Господа; один из них есть Гонорий римский, весьма ясно учивший об одном хотении. Равным образом (осудили) и говоривших, что одно действие, не принимая (во внимание того, что) святые отцы признают во Христе одно животворящее действие».

Еретика Анфима из слова к императору Юстиниану, начинающегося словами: «Хорошо памятовать о Боге при всяком случае»: «Итак если одна ипостась и одно воплощенное естество у Бога Слова, как и действительно есть, то несомненно, что одно хотение, и ясно, что одно действие и одна мудрость и одно знание у того и другого».

Еретика Макария из слова, посланного им к Луке, пресвитеру и иноку африканскому, начинающегося словами: «Каково тем, которые в море обуреваются волнами»: «Какое естество имеют и те (элементы), которые совершенно разделены (опять делаем уступку вашему безумию), когда Он (Иисус Христос) действует в каком-то другом естестве, а не одно совершает действие?»

Еретика Аполлинария из «Недоумений»: «Естественно, что орган и то, что приводит его в движение, одно совершают действие; если же одно действие, то одна и сущность. А следовательно одна была сущность у Слова и Его органа».

Еретика Макария из восьмого слова его к пресвитеру и иноку Луке: «поэтому-то и во всем, что Он (Иисус Христос) делал, Он как бы некоторою помощницею обыкновенно делал и святую плоть свою, дабы показать, что она может и животворить и что она соделалась как бы одно с Ним, конечно не по естеству, но в силу домостроительного соединения и силою нескончаемой жизни, ради которой и возсияло нам несказанное вочеловечение. И потому, когда Он воскрешал дочь начальника синагоги, говоря: откровице, востани, ят за руку ея (Лук. 8, 54), животворя как Бог всезиждительным повелением, и опять животворя и прикосновением святой своей плоти, тем и другим показал, что у Него одно и сродное действие. Видишь ли, как, говоря, что действует тот и другой образ, чрез общение того и другого Он показал, что они имеют одно действие? Потому что, хотя и сказал: животворя как Бог, животворя и чрез прикосновение, однако этим не научает нас разуметь два оживотворения и два действия, согласно этим новым догматам».

Из приветственного слова еретика Анфима к императору Юстиниану, начинающегося так: «Хорошо памятовать о Боге при всяком случае»: «Согласно с этим учил и тот же святейший отец, в четвертом томе записок на евангелие святого Иоанна, говоря: посему, воскрешая мертвых, Спаситель, как оказывается, действовал не словом только и не одними богоприличными повелениями, но постоянно, особенно при этих случаях, делал некоторою сотрудницею свою святую плоть, чтобы показать, что она может оживотворять и стала как бы одно с Ним. Так, когда Он воскресил дочь начальника синагоги, говоря: отроковице, востани, то, как пишется, взял ее за руку, и таким образом оживотворил ее с одной стороны как Бог всесильным повелением, а с другой посредством прикосновения руки, показав чрез то и другое одно сродное тому и другому действие. Итак, когда мы знаем, что всеведение принадлежит к духовному богоприличному действию, а с другой стороны научены, что одно и то же богоприличное действие и у Бога воплощенного, то как же на этом основании нам не исповедовать, что одно и то же всеведение у одного Христа, как мы сказали, и по Его божеству, и по Его человечеству?»

Благочестивейший император Константин сказал: «довольно сделанного сегодня. А так как мы заняты делами нашего христолюбивого государства: то, после того как большая и важнейшая часть настоящего дела совершена в присутствии нашего благочестия, в следующих за тем собраниях повелеваем присутствовать от лица нашего, вместе с святым и вселенским вашим собором, Константину и Анастасию, славнейшим патрициям, Полиевкту и Петру, славнейшим бывшим консулам».

ДЕЯНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Во имя Господа и Владыки Иисуса Христа, Бога и Спасителя нашего, в царствование боговенчанных и светлейших наших государей флавиев, благочестивейшего и богопоставленного Константина, великого государя, постоянного августа и самодержца, в двадцать седьмой год, и консульства его богомудрой кротости в тринадцатый год, и богохранимых его братьев Ираклия и Тиверия в двадцать второй год, в двадцать второй день месяца марта, индиктиона девятого.

В судебной палате императорского дворца, так называемой Трулле, пред священным седалищем благочестивейшего и христолюбивого великого императора Константина, и по повелению его же богомудрой светлости, от лица его присутствовали и слушали: Константин, славнейший бывший консул, патриций и куратор императорского дома Ормизды; Анастасий, славнейший бывший консул, патриций и исправляющий должность начальника императорской стражи; Полиевкт, славнейший бывший консул, и Петр, славнейший бывший консул.

Собрался также и святой и вселенский собор, созванный по императорскому повелению в сем богохранимом царствующем городе, а именно: почтеннейшие пресвитеры Феодор и Георгий и почтеннейший диакон Иоанн, занимающие место Агафона, блаженнейшего и святейшего папы древнего Рима; блаженнейший и святейший Георгий, архиепископ сего великоименитого Константинополя, нового Рима; боголюбезнейший пресвитер и инок Петр, местоблюститель престола великого города Александрии; благочестивейший пресвитер и инок Георгий, апокрисиарий блаженнейшего местоблюстителя престола иерусалимского Феодора; Иоанн, епископ города Порта, Абунданций, епископ города Патерна, Иоанн, епископ города Ригия, представители честнаго в древнем Риме собора 125-ти боголюбезных епископов, обозначенных собственными подписями в их представлении к благочестивейшему императору Константину; благочестивейший пресвитер Феодор, местоблюститель боголюбезнейшего архиепископа равеннского Феодора; Иоанн, епископ фессалоникский; Василий, епископ города Гортины на острове Крите; Филалет, епископ Кесарии каппадокийской; Феодор, епископ ефесский; Сисинний, епископ Ираклии еракийской; Платон, епископ Анкиры галатийской; Георгий, епископ кизический; Марин, епископ сардийский; Петр, епископ никомидийский; Фотий, епископ никейский; Иоанн, епископ халкидонский; Иоанн, епископ сидский; Феодор епископ мелитенский; Иустин, епископ тианский; Адипий, епископ гангрский; Киприан, епископ клавдиопольский; Полиевкт, епископ Мир ликийских; Феодор, епископ Ставрополя карийского; Тиверий, епископ Лаодикии фригийской; Косма, епископ синадский; Стефан, епископ Антиохии писидийской; Иоанн, епископ пергский; Феопемпт, епископ Юстинианополя или Мокиса; Исидор, епископ родосский; Сисинний, епископ Иераполя фригийского; Феодор, епископ тарсский; Макровий, епископ Селевкии исаврийской; Георгий, епископ Визии фракийской; Захария, епископ Леонтополя исаврийского; Григорий, епископ митиленский; Георгия, епископ милетский; Сергий, епископ силимврийский; Андрей, епископ мефимнский; Феогний, епископ кийский; Епифаний, епископ евхаитский; Петр, епископ месимврийский; Петр, епископ Созополя фракийского; Иоанн, епископ нисский; Феодор, епископ императорских Ферм; Георгий, епископ камулианский; Зоит, епископ Хрисополя асийского; Патрикий, епископ магнезийский; Антоний, епископ ипэпский; Феодор, епископ пергамский; Генесий, епископ анастасиопольский; Платон, епископ киннский; Стефан, епископ веринопольский; Андрей, епископ мнизский; Иоанн, епископ мелитопольский; Иоанн, епископ филадельфийский; Феодор, епископ прэнетский; Иоанн, епископ даскилийский; Феодор, епископ Юстинианополя гордского; Мина, епископ Караллии памфилийской; Каллиник, епископ Колонии арменийской; Феодор, епископ верисский; Тиверий, епископ амисский; Сергий, епископ синопский; Георгий, епископ юнопольский; Стефан, епископ Ираклии понтской; Лонгин, епископ тиоский; Дометий, епископ прусиадский; Георгий, епископ кратийский; Платон, епископ адрианопольский; Соломон, епископ кланейский; Георгий, епископ косский; Иоанн, епископ еризский; Иоанн, епископ миндский; Патрикий, епископ илузский; Петр, епископ аппийский; Александр, епископ наколийский; Дометий, епископ примнисский; Константин, епископ варатский; Феодосий, епископ псивилский; Павел, епископ Созополя писидийского; Плусиан, епископ силлейский; Феодор, епископ назианзский: Димитрий, епископ тинский; Стефан, епископ паросский; Григорий, епископ кантанский; Иоанн, епископ Лаппы; Евлалий, епископ зенонопольский; Константин, епископ далисандский; Феодор, епископ олвийский; Феофан, благочестивейший пресвитер и игумен святого монастыря в Сицилии, именуемого Байя; Георгий, пресвитер и инок находящейся в древнем Риме обители Рената; Конон и Стефан, пресвитеры и иноки находящейся в том же древнем Риме обители, именуемой Арсикийский дом.

Когда славнейшие патриции и консулы сели сбоку священного седалища благочестивейшего и христолюбивого нашего императора Константина, когда воссели по чину и все блаженнейшие и боголюбезные епископы в той же судебной палате Трулле, и когда положено было на средине святое евангелие Христа Бога нашего: Константин, благочестивейший архидиакон здешней святейшей Божией кафолической и апостольской великой церкви и первенствующий из благочестивейших нотариев святейшего архиепископа константинопольского Георгия, сказал:

«Ваша именитость, неопустительно наблюдающая за всем, что относится к точному уразумению православной и непорочной нашей христианской веры, а также и святой и вселенский ваш собор знаете, что в предыдущем собрании, во время чтения так называемого известительного слова Макария к благочестивейшему и боговенчанному нашему государю и великому императору, его богомудрая светлость удостоила сказать, что ему поданы от Макария какие-то бумаги, но доселе он не читал их, и что в другое заседание они будут принесены на святой ваш собор, который должен получить сведение о них. Вот у дверной завесы стоит Иоанн, славнейший патриций и квестор, посланный от благочестивейшего и светлейшего нашего императора с какими-то бумагами. О чем и докладываем на благоусмотрение».

Славнейшие сановники и святой собор сказали: «пока пусть будет прочтено по порядку то, что́ сделано». И было прочтено.

Славнейшие сановники и святой собор сказали: «пусть войдет славнейший патриций и квестор Иоанн». И он вошел.

Славнейшие сановники и святой собор сказали: «пусть славнейший патриций и квестор Иоанн объявит, ради чего он прибыл к нам».

Славнейший патриций и квестор Иоанн сказал: «всеблагий и богохранимый наш государь и великий победитель император, объятый любовию к венчавшему его Богу, и желая изследовать относительно бумаг, о которых в предыдущем заседании было упомянуто, что они поданы Макарием, передал мне бумаги и кодексы, которые теперь при мне, приказавши передать их вашему святому собору, чтобы он произвел об них исследование. И он изволил чрез меня обьявить вам, что его богохранимая кротость не читал их до настоящего времени, даже самой надписи их, а нашел их между настоящими кодексами, которые вместе с сими бумагами он и послал запечатанными, как видите».

Славнейшие сановники и святой собор сказали: «пусть будут приняты бумаги и кодексы, представленные славнейшим патрицием и квестором Иоанном». И были переданы две бумаги, запечатанные восковою печатью с изображением монограммы государя Константина: такая же печать была и на упомянутых кодексах. Славнейшие сановники и святой собор сказали: «славнейший патриций и квестор, исполнивший императорское повеление, пусть возвратится домой; а упомянутые бумаги пусть будут прочтены».

Почтенный чтец и нотарий святейшего патриарха константинопольского Антиох стал читать один из кодексов с следующею надписью: «слово известительное к благочестивейшему и миротворцу великому императору Константину от Макария, епископа феопольского». После того как несколько было прочтено, славнейшие сановники и святой собор сказали: «так называемое известительное слово было прочтено в другой книге в прежнем собрании в присутствии благочестивейшего и богохранимого великого нашего императора, и излишне читать его снова; бумага же, найденная вместе с этим самым кодексом, пусть будет прочтена».

И почтенный чтец и нотарий Антиох, взявши бумагу, прочитал следующее:

«Пометка: месяца сентября двадцать второго дня, индиктиона седьмого. Захарий, епископ клавдиопольский, Георгий, епископ Адраса исаврийского, и Тиверий, диакон и нотарий сказали:

«Наш святейший патриарх послал нас к святейшему патриарху константинопольскому, чтобы представить читающего по нотам. Один из нас, диакон и нотарий Тиверия, взял на себя (это дело), и когда мы вошли в патриарший дом, вышел навстречу хартофилакс, и мы ему сказали: доложи об нас. Он спросил нас: зачем вы? Мы сказали ему: желаем войти поклониться стопам его».

Во время чтения славнейшие сановники и святой собор сказали: «так как сила настоящей бумаги нисколько не относится к настоящему делу, то мы не видим надобности читать ее. А прочее пусть будет прочтено».

Упомянутый почтенный Антиох взял и стал читать другой кодекс, заключающий в себе копию с послания бывшего патриарха константинопольского Сергия к Киру, епископу фасидскому, читающуюся так:

«Уже с первого непосредственного наблюдения обнаружилась нам живость и рачительность духа вашей боголюбезности. А ныне мы еще более удостоверились в ее трудолюбии и любознательности посредством написанного ею. Ибо ваша боголюбезность, намекая, что читала благочестивое повеление, последовавшее от державнейшего и богохранимого нашего императора к боголюбезному предстоятелю острова Кипра Аркадию, против Павла, главы зловредного сборища акефалов, и нашла, что упомянутое благочестивое повеление возбраняет признавать во Христе Боге нашем два действия, обратилась к нам с вопросом, проповедовать ли в Господе два действия, или следует признавать одно действие. Посему мы представим просто и кратко то, что знаем. Утверждаем, что на святых великих и вселенских соборах не было об этом никакого рассуждения, и что нельзя найти никакого определения об этом вопросе, постановленного каким-либо из православных соборов. Из знаменитых же отцов, мы знаем, некоторые, в особенности святейший Кирилл, архиепископ александрийский, в некоторых из своих сочинений говорят, что у Христа, истинного Бога нашего, одно животворящее действие. Также блаженной памяти Мина, архиепископ сего богохранимого и царствующего города, составил слово, обращенное к святейшему Вигилию, бывшему папе древнего Рима, в котором он учил, что во Христе одна воля и одно животворящее действие, подобно как один Он сам. И чтобы ваше ученое трудолюбие посредством собственного чтения узнало силу, заключающуюся в упомянутом слове, мы сочли необходимым снять с него копию, с приложением различных свидетельств, необходимых для достижения предположенной цели, и приказали послать ее к вам вместе с нашим письмом. А что ваша боголюбезность говорит, будто святейший папа римский Лев в словах: «каждый образ действует сообща с другими» преподавал и проповедовал, что два действия во Христе Боге нашем, то нужно знать, что когда многие из нечестивой секты проклятого Севера, всегда вооружавшиеся против догматов благочестия, стали лаять и против послания упомянутого достославного отца, которое сделалось общим столпом для последователей православия, то разные известные учители православной Церкви восстали на справедливую и истинную защиту упомянутого послания; и, сколько мы знаем, никто из них не говорил, что блаженной памяти Лев в изречении, о котором идет речь, учил о двух действиях. Но чтобы, приводя их всех, нам не распространять письма, мы распорядились присовокупить к упомянутому выше слову, после отеческих свидетельств, относящееся к настоящей речи свидетельство одного из этих, заслужившего от всех великую похвалу за проповедание истинных догматов, разумею Евлогия, блаженной памяти пастыря александрийского, написавшего целое сочинение в защиту упомянутого послания. Вообще ни те, которые, как мы знаем, благочестиво защищали неоднократно упомянутое послание, ни другой кто-нибудь из богодухновенных тайноводителей Церкви, даже до настоящего времени, сколько нам известно, не говорил, что во Христе Боге нашем два действия. Если же кто из более сведущих в состоянии доказать, что какие-нибудь из знаменитых и богоносных отцов наших, которых учение служит законом для кафолической Церкви, заповедовали признавать во Христе два действия, то нужно вполне им следовать. Ибо не по духу только необходимо следовать учению святых отцов, но и употреблять те же самые выражения, которые употребляли они, и нового ничего совершенно не вводить. Итак вот что мы знаем относительно предложенного вопроса. А ваша боголюбезность, получивши и прочитав по порядку посланное нами, пусть припишет Богу разума и отцам то, что есть назидательного в этих сочинениях и трудах; нам же в дар пусть помолится о нашем смирении и в скором времени пошлет ответ на них».

По окончании чтения сего послания тот же благочестивый Антиох читал из того же кодекса слово будто бы Мины, патриарха константинопольского, к Вигилию, папе римскому.

Во время чтения славнейшие сановники и святой собор сказали: «излишне чтение и настоящего слова, потому что оно поддельное и подложное; ибо упомянутого слова Мины к Вигилию не находится в реестрах посланий блаженной памяти Мины, предстоятеля сего царствующего города, хранящихся в славной здешней патриархии; а также в помещенном выше третьем деянии, при чтении первой книги деяний святого пятого собора, были найдены в приложении три подложные тетради, разоблачающие таковое слово. А прочее в том же кодексе пусть будет прочтено».

Тот же достопочтеннейший Антиох стал читать копии с седьмого и восьмого деяний святого и вселенского пятого собора, списанные с подлинных деяний, находящихся в святом патриаршем доме.

И когда происходило чтение их, славнейшие сановники и святой собор сказали: «и настоящие седьмое и восьмое деяния уже известны нам по бывшему чтению деяний святого пятого собора; а также мы помним, что тогда представители апостольского престола древнего Рима поставили на вид, что упомянутое седьмое деяние подложное, так как находящиеся в нем две челобитные, поданные будто бы Вигилием блаженной памяти Юстиниану и Феодоре, не подлинные. И потому излишне чтение двух упомянутых деяний».

Затем был подан упомянутому достопочтенному Антиоху другой кодекс, в котором он прочел следующее:

«Копия с послания Сергия, архиепископа константинопольского, к Гонорию, папе римскому.

«Мы так тесно и неразрывно соединены духом с вашим святейшеством, что стараемся иметь вас священнейшим советником во всех наших помышлениях и делах. И если бы не разделяло нас много расстояние мест, то мы ежедневно делали бы это, ограждая себя советом почтенного и единодушного вашего братства, как каменной стеной. Однако же, так как и слово и письмо без труда передают то, что хочешь, то мы и расскажем то, о чем сие пишем. Несколько времени тому назад, когда добропобедный и богохранимый государь и великий император отправился с войском сражаться за вверенное ему Богом христолюбивое государство, и прибыл в пределы провинции Армении, один из начальников проклятой партии нечестивого Севера, по имени Павел, явившись в тех местах, пришел к его благочестию, чтобы познакомить его с заблуждением своей ереси и тем будто оказать ему услугу. Его благочестивейшее императорское величество (так как вместе с прочими дарами Божиими он получил дар изобиловать знанием божественных догматов), обличивши и победивши его ложное нечестие, как истинный защитник святейшей нашей Церкви, противопоставил его низким злоухищрениям правые и непорочные догматы церковные, в числе которых упомянул и об одном действии Христа истинного Бога нашего. Спустя несколько времени, тот же богохранимый император, находясь в стране Лазов, припомнил разговор, бывший, как сказано, у него с еретиком Павлом, в присутствии святейшего Кира, тогда занимавшаго митрополичий престол той же христолюбивой провинции Лазов, ныне управляющего великой Александрией. Упомянутый муж, выслушав разговор, ответил его светлости, что он не знает точно, одно или два действия во Христе истинном Боге нашем нужно проповедовать. По повелению его благочестия, упомянутый святейший муж спросил нас письмом, одно ли действие или два нужно признавать в Спасителе нашем Христе, и знаем ли мы каких святых и блаженных отцов, признавших одно действие. Мы означили ему в ответном письме то, что знали, послали и слово Мины, бывшего святейшего патриарха сего богохранимого и царствующего города, произнесенное и переданное им находившемуся здесь святейшему Вигилию, предшественнику вашей святости, заключающее в себе различные отеческие свидетельства об одном действии и одной воле Спасителя нашего Христа истинного Бога. В этом ответе своем мы не сообщили ничего собственного, в чем может удостовериться ваше святейшество из чтения копий с него, при сем посылаемых. И с того времени об этом вопросе не было слышно ничего. Назад тому несколько времени, святейший патриарх великого города Александрии Кир, общий наш брат и сослужитель, побуждаемый содействием и благодатию Бога, хотящего всем человекам спастися, и благочестивою ревностию державнейшего и добропобедного великого императора, боголюбезно и кротко убеждал находившихся в великом городе Александрии последователей нечестивых Евтихия и Диоскора, Севера и Юлиана, присоединиться к кафолической Церкви, и после многих рассуждений и трудов, которые он подъял в этом деле с великим благоразумием и плодотворною осмотрительностию, при помощи небесной благодати исправил тех, кто был способен исправиться, составлены между тою и другою сторонами некоторые догматические главы, на основании которых все, кто прежде были разделены на различные партии, считали своими предками преступных Диоскора и Севера, присоединились к святейшей и единой кафолической Церкви, и весь христолюбивый александрийский народ, а с ним почти весь Египет, Фиваида и Ливия и прочие провинции египетского диоцеза стали одно стадо Христа истинного Бога нашего, и те, которые прежде, как мы сказали, распадались на бесчисленное множество ересей, ныне благодатию Божией и бого угодным тщанием упомянутого свягейшего александрийского иерарха все стали одно, одними устами и одним духом исповедуют правые догматы Церкви; в числе упомянутых глав стояла глава об одном действии Христа, великого Бога и Спасителя нашего. Между тем как сие таким образом происходило, преподобный монах Софроний, ныне поставленный в предстоятели иерусалимские, (как мы узнали по слухам, ибо доселе мы не получили еще обычного послания), находившийся тогда в Александрии и бывший вместе с упомянутым святейшим папою, когда последний, как сказано, по благоволению Божию устроил относительно бывших еретиков удивительное единение и вошел с ним в рассуждение об этих главах, Софроний стал возражать против главы об одном действии, и утверждал, что нужно признавать два действия в Христе Боге нашем, не иначе.

И несмотря на то, что упомянутый святейший папа нарочито приводил ему некоторые свидетельства святых отцов, признающих по местам в некоторых из своих сочинений одно действие, не смотря на то, что пространно говорил, как часто святые отцы, при возникновении подобных вопросов, ради спасения множества душ, по-видимому, действовали в духе умеренности и снисхождения, нисколько не нарушая строгости правых догматов церковных, – убеждал, что и в настоящем случае, когда дело идет о спасении стольких тысяч народа, не следует жарко препираться о таком вопросе, потому что, как сказано, и некоторые из священных отцов употребляли такое выражение, не нарушая чрез то духа православия, – упомянутый боголюбезный Софроний никак не принял во внимание таких соображений. Когда он ради этого прибыл к нам с письмом от того же святейшего нашего сослужителя, и у нас завел речь об этом, настаивая исключить из этих глав, составленных после бывшего соединения, выражение «одно действие», – мы сочли это неудобным. И как было не затрудниться и не остановиться, когда сделать это значило разрушить и уничтожить все то, так хорошо устроившееся, соглашение и единение, как в городе Александрии, так и по всем подчиненным ему провинциям, которые никогда до сего времени не допускали даже поминовения имени божественного и достохвального отца нашего Льва, или святого великого и вселенского халкидонского собора, ныне же велегласно возглагаают его (имя собора) на божественном тайнодействии. После многих рассуждений с упомянутым преподобным Софронием, наконец мы предложили ему привести нам свидетельства святых и достославных отцов, т. е. тех, которых все мы признаем общими учителями, и которых учение считают законом святые Божии церкви, свидетельства, в которых бы буквально повелевалось признавать во Христе два действия; но он был не в состоянии этого сделать. Приняв во внимание, что и между некоторыми из здешних начало разгараться прение, и зная, что из таких любопрений всегда происходили еретические разномыслия, мы сочли необходимым приложить все старание к прекращению и уничтожению этого излишнего словопрения, и написали к неоднократно упомянутому святейшему александрийскому патриарху, чтобы он, после того как при помощи Божией устроил соединение с теми, которые прежде были в разделении, уже не позволял никому проповедовать об одном или двух действиях во Христе Боге нашем, а лучше внушал бы исповедовать, как предали святые и вселенские соборы, что один и тот же Сын единородный, Господь наш Иисус Христос, истинный Бог, действует и по божеству и по человечеству, и что всякое богоприличное и человекоприличное действие происходит нераздельно от одного и того же воплощенного Бога Слова и одному и тому же приписывается, исповедовать так ради того, что выражение «одно действие», хотя оно и употребляется некоторыми из святых отцов, странно и возмутительно звучит в ушах некоторых, предполагающих, что оно произносится в смысле уничтожения двух естеств, соединенных во Христе Боге нашем неслитно и ипостасно, – чего отнюдь нет, и да не будет, равно как соблазняет многих и выражение «два действия», как не употребляющееся ни у кого из божественных и достославных тайноводителей Церкви, следовать которому притом же значило бы предпочитать две противоположные одна другой воли, напр. волю Бога Слова, желающего совершить спасительное страдание, и волю Его человечества, противящуюся Его воле, и так. обр. вводить двух, желающих противоположного друг другу, – что нечестиво. Не возможно, чтобы в одном субъекте находились вместе две противоположные одна другой воли. Спасительное учение богоносных отцов ясно внушает, что одушевленная духом плоть Господа никогда не делала своего естественного движения сама по себе и по собственному стремлению вопреки мановению соединенного с ней ипостасно Бога Слова, но делала движение, когда, какое и сколько хотел сам Бог Слово; говоря яснее, как наше тело управляется, украшается и упорядочивается духовной и разумной нашей душой, так и в Господе Христе все человеческое Его смешение руководилось всегда и во всем божеством Его Слова, было богодвижимо, по слову Григория нисского, говорящего в книге против Евномия так: «посему Бог Сын есть совершенно безстрастен и безсмертен. Если же в евангелии говорится в отношении к Нему о каком-либо страдании, то конечно Он совершил таковое посредством человеческого естества, получавшего страдание. Ибо поистине божество соделывает спасение каждого посредством плоти, которою оно обложено, так что страдание принадлежит плоти, а действие Богу». Итак, видя, что начинает возгораться любопрение, мы сочли необходимым лучше последовать во всем употребительным выражениям святых отцов и определенным соборно, и не вводить в правило и догматический закон того, что изредка высказывается некоторыми из отцов и – без цели изложить ясное и несомненное учение об этом предмете, ни выдавать за церковный догмат того, чего вовсе не говорится у знаменитейших отцов, а что́ ныне проповедуется некоторыми, говорю о двух действиях. Наконец решили и остановились на том, чтобы упомянутому преподобному Софронию не заводить более речи об одном или двух действиях, а довольствоваться приведенным выше ясным и употребительным православным учением святых отцов. Успокоившись на этом, часто упоминаемый преподобный муж попросил нас дать ему ответ об этом чрез послание, для того, чтобы ему можно было показать это, как говорил он, послание тем, кто, быть может, захотел бы спросить его об упомянутом вопросе; что мы охотно и сделали. С этим он и отплыл отсюда. Недавно благочестивый и богохранимый наш государь, находясь в Едессе, удостоил нас благочестивейшим повелением выбрать отеческие свидетельства, заключающиеся в упомянутом выше догматическом сочинении святой памяти Мины, представленном святейшему Вигилию, об одном действии и одной воле, что мы и привели в исполнение. Но, помня случившееся и зная, что от этого началось волнение, мы довели до сведения его благочестивейшей светлости, чрез свое смиренное доношение и посредством письма к славнейшему императорскому сакелларию, о всех подробностях дела в том порядке, как они у нас были, и о том, что не нужно разыскивать о настоящем вопросе, а следует довольствоваться общеупотребительным и согласно всеми отцами исповедуемым отеческим учением о сем вопросе и исповедовать, что единородный Сын Божий, который есть истинный Бог и вместе человек, один равно действует и по божеству и по человечеству, и что от одного и того же воплощенного Бога, как мы сказали выше, происходит нераздельно и неразлучно вечное божественное и человеческое действие. Ибо этому научает нас богоносный Лев, ясно говоря: тот и другой образ производит, что имеет собственного, сообща с другим. В ответ на это мы получили от его кротчайшей державы благочестивейшее повеление, достойное его богохранимой светлости. После того, как совершилось так. обр. все от начала, мы сочли разумным и вместе необходимым доставить вашему братскому и единодушному блаженству сведение о том, что отчасти упомянуто, посредством посланных вам копий, и просим ваше святейшество прочитать все это и, если найдете какой недостаток, восполнить по дарованной вам от Бога благодати, следуя и в настоящем случае присущей вам боголюбезной и обильнейшей любви, и выразить с желательною твердостию в своих почтенных строках то, что́ вам думается о сем».

Потом было прочтено из того же кодекса ответное послание Гонория, папы римского, к тому же Сергию, следующего содержания:

«Мы получили писания вашего братства, из которых узнали, что каким-то Софронием, бывшим монахом, а ныне, как слышим, поставленным в епископа города Иерусалима, подняты какие-то любопрения и новые изыскания относительно выражений против нашего брата, предстоятеля города Александрии Кира, проповедовавшего обратившимся из ересей одно действие Господа нашего Иисуса Христа. Этот Софроний, прибывши к вашему братству, и после многоразличных наставлений оставивши это прение, просил вас письменно разъяснить ему то, о чем он слышал от вас устно. Получив от вас копии с этих писаний, посланных к упомянутому Софронию, и прочитав их, хвалим ваше братство за то, что оно написано с великою предусмотрительностью и осторожностью, и устраняет новые названия, могущие ввести в соблазн людей простых. Мы же должны шествовать так, как приняли. Под водительством Божиим мы достигли меры правой веры, которую распространили апостолы светом истины божественного Писания, исповедуя, что Господь Иисус Христос, посредник между Богом и людьми, производил божественное при посредстве человечества, соединенного с самим Богом Словом ипостасно, и Он же производил человеческое, так как плоть неизреченно и особенным образом воспринята божеством, нераздельно, неизменно, неслиянно, совершенно. Тот, кто проявлял совершенное божество во плоти чудесами, тот же есть производитель и состояний плоти в поношениях страдания, совершенный Бог и человек, один посредник между Богом и людьми в обоих естествах; Слово стало плотию и вселилось среди нас, Он же Сын человеческий, сошедший с неба, один и тот же, как написано, распятый Господь славы, хотя и известно, что божество отнюдь не может подлежать каким-либо человеческим страданиям, плоть воспринята не с неба, а от святой Богородицы, ибо сама истина говорит в евангелии: никтоже взыде на небо, токмо сшедый с небесе Сын человеческий, сый на небеси (Иоан. 3, 13), ясно наставляя нас, что с божеством неизреченно и совершенно особенным образом соединилась способная к страданию плоть неслитно, а также и нераздельно.

«Как представить изумленному уму несомненным соединение двух естеств с сохранением их особности? Согласно с этим и апостол сказал в послании к коринфянам: премудрость глаголем в совершенных, премудрость же не века сего, ни князей века сего престающих, но глаголем премудрость Божию в тайне сокровенную, юже предустави Бог прежде век в славу нашу, юже никтоже от князей века сего разуме: аще бо быша разумели, не быша Господа славы распяли (1Кор. 2, 6–8). Так как, очевидно, божество не могло ни распяться, ни испытать человеческих страданий, то и говорится: «Бог страдал», «человечество сошло с неба с божеством», только по причине неизреченного соединения божественного и человеческого естества. Отсюда мы исповедуем в Господе Иисусе Христе и одну волю; ибо ясно, наше естество принято божеством, не греховное, не то, которое повреждено после падения, а естество, созданное прежде грехопадения. Христос Господь, пришедший в подобии плоти греха, упразднил грех мира, и от полноты Его мы все приняли; и, приняв зрак раба, образом обретеся якоже человек. Поскольку Он был зачат без греха от Святого Духа, поэтому и Его рождение от святой непорочной Девы и Богородицы было без греха, непричастное обычаю природы согрешившей. Слово: плоть, как мы знаем, употребляется в свящ. Писании в двояком смысле, хорошем и худом. Так напр. написано: не имать Дух мой пребывати в человецех сих во век, зане суть плоть (Быт. 6, 3). И у апостола: плоть и кровь царствие Божие не наследят. И опять: умом моим работаю закону Божию: плотию же закону греховному. Вижду ин закон во удех моих противу воюющь закону ума моего, и пленяющь мя законом греховным, сущим во удех моих (Рим. 7, 25. 23). И много других мест, в которых понимается или употребляется слово плоть в худом смысле. В хорошем же смысле, напр. у пророка Исаии в след. словах: приидет всяка плоть поклонитися предо мною во Иерусалим (Исаии 66, 23). И у Иова: в плоти моей увижу Бога (19, 26). И в другом месте: узрит всяка плоть спасение Божие (Лук. 3, 6), и во многих других местах. Итак Спасителем воспринято, как мы сказали, не согрешившее естество, противувоюющее закону ума, но Он пришел взыскати и спасти погибшее, т. е. согрешившее естество человеческого рода. В Спасителе не было иного закона в членах, или воли различной или противоречущей, поскольку Он и родился превыше закона естества человеческого. Хотя и написано: не приидох творити волю мою, но пославшего Мя Отца, и: не якоже Аз хощу, но якоже Ты хощеши, Отче, и прочее тому подобное: но это говорится не о воле различной, а о домостроительстве воспринятого человечества. Это сказано ради нас, которым Учитель благочестия дал пример, чтобы мы следовали по стопам Его, научая учеников, чтобы не по своей воле поступал каждый из нас, но предпочитал бы во всем волю Господа. Итак, шествуя царским путем, избегая сетей ловчих, расставленных справа и слева, не преткнем о камень ногу свою, оставляя идумеям, т. е. земным еретикам, свойственное им; и ни на пядь пусть не касаются земли, т. е. ложного их учения, наши помышления, чтобы мы могли достигнуть пределов отечества, шествуя по стезям предводителей. Если некоторые, так сказать, косноязычные вздумали выдать себя за учителей и публично проповедовать, чтобы произвести впечатление на умы слушателей, то не должно обращать в церковные догматы того, чего не исследовали соборы, ни заблагорассудили разъяснить законные власти, чтобы кто-нибудь осмелился проповедовать в Господе Иисусе Христе одно или два действия, о чем не решили ни евангельские, ни апостольские Писания, ни соборные определения, а разве учили что-то какие-то, как мы сказали, косноязычные, нисходя к понятиям и мыслям младенчествующих; не должно относить к церковным догматам того, что каждый выдает как собственную мысль по собственному разумению. Божественное Писание ясно показывает, что Господь наш Иисус Христос, Сын и Слово Божие, чрез которого все произошло, один действует по божеству и по человечеству. А как нужно говорить или мыслить, одно или два действия должны происходить ради дел божества и человечества, это нас не касается, мы предоставляем это грамматикам или писателям по ремеслу, которые в своих произведениях для детей имеют обыкновение выставлять напоказ обретающиеся у них имена. Мы знаем из свящ. Писания, что Господь наш Иисус Христос и Его Святой Дух действует не одним или двумя действиями, но многообразно. Ибо написано: аще кто Духа Христова не имать, сей несть Егов (Рим. 8, 9). И в другом месте: никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым. Разделения же дарований суть, а тойжде Дух; и разделения строений суть, а тойжде Господь; и разделения действ суть, а тойжде есть Бог, действуяй вся во всех (1Кор. 12, 3–6). Если разделений действий много, и все их производит Бог во всех членах целого тела, то тем более это может устроиться самым полным образом во главе нашем Христе Господе, дабы и глава и тело было одно совершенное, чтобы т. е. достигло, как написано: в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф. 4, 13). Если в других, т. е. в своих членах, Дух Христов действует многообразно, так как в Нем они живут и движутся и существуют; то не гораздо ли полнее и совершеннее, многообразнее и неизреченнее, нам следует исповедовать, Он действует чрез Себя самого, посредника между Богом и людьми, при общении того и другого естества Его? Нам следует думать и воздыхать по поведениям божественных заповедей, отвергая то, что по новости выражения признается рождающим соблазн в святых Божиих церквах, чтобы младенчествующие, преткнувшись о название «два действия», не подумали, что мы сочувствуем несторианскому безумию, или, если бы опять мы стали исповедовать одно действие Господа нашего Иисуса Христа, не показаться для дебелого слуха исповедующими глупость евтихиан, – остерегаясь, чтобы пепел тех, чьи тщетные и пустые орудия были сожжены, не возжег снова огней пламененосных вопросов, – в простоте и истине исповедуя Господа нашего Иисуса Христа одного действующего в божественном и человеческом естестве, – считая лучшим, чтобы пустые естествоиспытатели, праздные и надутые философы разражались против нас возгласами лягушек, чем чтобы простые и смиренные духом народы христианские могли остаться голодными. Никто не увлечет философией и пустой лестию учеников рыбаков, следующих учению сих; ибо всякое крепкое и отличающееся тонкостию суждения доказательство сокрушено в прах в их сетях. Сие будет проповедовать ваше братство вместе с нами, как и мы будем проповедовать сие единодушно с вами, увещевая вас, чтобы вы, избегая нововведенного выражения «одно, или два действия», проповедовали в духе православной веры и кафолического единства, что один Господь наш Иисус Христос, Сын Бога живаго, Бог истинный, действует в двух естествах по божеству и по человечеству. Подпись. Бог да сохранит невредимым тебя, возлюбленный и святейший брат».

Славнейшие сановники и святой собор сказали: «нужно принести к нам реестры и догматические письма, составленные Сергием, бывшим патриархом сего царствующего города, к Гонорию, к Киру, к Софронию, или к другому лицу, или от Гонория к Сергию, по настоящему догматическому вопросу, находящиеся в книгохранилище славного здешнего патриаршего дома, для сравнения их с кодексами, поданными Макарием благочестивейшему нашему императору, и сейчас прочтенными. Пусть Георгий, боголюбезный диакон и хартофилакс здешней святейшей великой церкви, со всею поспешностию отправится в книгохранилище славного патриаршего дома и принесет упомянутые реестры и сочинения».

Георгий, боголюбезный диакон и хартофилакс, сказал: «как повелели и ваша именитость и святой и вселенский ваш собор, я тотчас отправляюсь, и принесу с собой, что смогу найти».

Славнейшие сановники и святой собор сказали: «обещанное благочестивым диаконом и хартофилаксом Георгием пусть будет приведено в исполнение. А заведующие делами на нашем святом соборе пусть идут, вместе с Иоанном, боголюбезнейшим епископом города Ригия, Георгием, боголюбезнейшим епископом кизическим, и Дометием, боголюбезнейшим епископом города Прусиада, к Макарию и покажут ему те две книги и бумажную тетрадь, которая с ними; и пусть узнают от него, действительно ли это произведения Макария. Также пусть покажут ему и три кодекса и одну бумагу, ныне прочитанные при нас, и спросят, подавал ли он их благочестивейшему нашему государю и великому императору, и пусть тотчас доведут до нас ответ, который он даст». И на некоторое время вышли упомянутые боголюбезнейшие епископы, вместе с Павлом и Иоанном, знатнейшими чиновниками особых поручений и секретарями императорскими, и Агафоном, почтенным чтецом и нотарием святейшего патриарха константинопольского, пошли к Макарию и, возвратившись, сказали: «по повелению вашей именитости и святого и вселенского вашего собора, мы сходили в честный патриарший дом и, вошедши в одну келлию, где находится Макарий, спросили его, как вы приказали, признает ли он две книги, надписанные его именем, и бумажную тетрадь, которая с ними, и составляют ли они его произведения. Макарий взял их, развернул, осмотрел и сказал: да, господин, действительно, это мои труды, я признаю их. Таким же образом показаны были ему и три кодекса и одна бумага, которые были прочтены сегодня. Осмотрев их, он сказал: да, господин, признаю их; в прошедшем году я представил их государю, и действительно узнаю их».

Благочестивый диакон и хартофилакс Георгий, вошедши на средину святого собора, сказал: «согласно повелению вашей именитости и святого и вселенского собора, я ходил в книгохранилище честного патриаршего дома, и какие кодексы или списки мог найти, представляю их на ваше благоусмотрение».

Славнейшие сановники и святой собор сказали: «пусть благочестивый диакон и хартофилакс Георгий передаст кодексы или списки, которые он принес с собой, для прочтения или сравнения с кодексами, представленными Макарием благочестивейшему нашему императору». И почтенный чтец и нотарий Георгия, святейшего архиепископа константинопольского, Антиох, взявши кодекс или список различных посланий Сергия, бывшего патриарха константинопольского, прочел послание Сергия к Киру, бывшему епископу Лазов. И сравнено было оно с кодексом Макария, принесенным славнейшим квестором Иоанном, и оказалось во всем согласным.

Потом предложен был другой кодекс или список, прочтенный также почтенным Антиохом, заключающий в себе послание Сергия, бывшего патриарха константинопольского, к Гонорию, бывшему папе римскому, был сличен с кодексом, поданным Макарием благочестивейшему императору, и оказался во всем согласным. Подобным же образом предложено было благочестивым диаконом и хартофилаксом Георгием подлинное латинское послание Гонория, бывшего папы римского, к Сергию, патриарху константинопольскому, вместе с его переводом, и было сличено это самое латинское послание Иоанном, боголюбезнейшим епископом города Порта, единственным находившимся на лицо членом собора древнего Рима, и оказалось во всем согласным.

Славнейшие сановники сказали: «святой и вселенский ваш собор, познакомившись с прочитанным ныне и сличенным относительно Сергия, бывшего патриарха сего царствующего города, и Гонория, бывшего папы римского, и Софрония, бывшего патриарха иерусалимского, пусть выскажет, что ему представляется».

Святой собор сказал: «по заявлению вашей именитости относительно прочтенного нам из списков написанных Сергием посланий и подлинного латинского послания Гонория, потом относительно соборных посланий Софрония, уже прочтенных нам, мы тщательнее рассудим об этом и скажем вашей именитости, что́ должно, в следующем собрании».

Славнейшие сановники сказали: «пусть делает так святой ваш собор. А благочестивейший и богопоставленный наш государь и великий император, подражая при всяком случае в человеколюбии венчавшему Его Богу, и ожидая обращения Макария, спрашивает чрез нас, недостойных его рабов, ваш святейший и вселенский собор, будет ли он восстановлен на своем престоле, если обратится после низложения его святым вашим собором».

Святой собор сказал: «божественное правило отнюдь не позволяет сидеть на учительском престоле Макарию, состарившемуся в догматах нечестия, и не только напоившему подпольным извращением весь христолюбивый народ, живущий в сем богохранимом и царствующем городе, и подделавшему свидетельства святых и славных отцов, одни урезавшему, к другим прибавившему, и посредством представленных им кодексов увлекшему на ложный путь вслед за своим мнением благочестивейшего и боговенчанного нашего императора, но и возмутившему, посредством своих писем и посланных людей, всех от востока солнца до запада и отвратившему от истинной веры, и справедливо и законно лишенному святительского облачения, дабы чрез это еще более не ожило помышление о собственной его ереси, и дабы не было, по написанному, последнее человека того хуже первого, особенно же в виду того, что он в присутствии благочестивейшего нашего государя и великого императора и всего нашего собора неоднократно был спрашиваем, следует ли и исповедует ли вместе со всеми в Господе нашем Иисусе Христе как два естества, так и две естественные воли и два естественные действия, и отнюдь не признал, а подтвердил свое прежнее нечестивое определение, и сказал в след. словах: «если меня рассекут на части и бросят в море, я не признаю ни двух воль, ни двух действий в Господе нашем Иисусе Христе, едином от святой Троицы». Поэтому святой наш собор, как выше сказано, отнюдь не примет на святительский престол сего Макария, как сказано, соборно низложенного и анафематствованного, а еще просит удалить его за пределы сего богохранимого и царствующего города вместе с его единомышленниками».

Боголюбезнейшие епископы и почтенные клирики, подчиненные престолу города Антиохии, приступивши к славнейшим сановникам, сказали: «просим вашу именитость доложить благочестивейшему и боговенчанному нашему государю и великому императору о том, чтобы произвести на святительский престол Антиохии другого вместо Макария, бывшего нашего архиепископа, дабы не был праздным такой престол».

Славнейшие сановники сказали: «будем действовать согласно тому, что рассуждено святым и вселенским вашим собором, и о чем просили боголюбезнейшие епископы и почтенные клирики, подчиненные престолу города Антиохии, между тем как ваш святой собор в следующем собрании на деле исполнит обещанное – относительно Сергия, Гонория и Софрония».

ДЕЯНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Во имя Господа и Владыки Иисуса Христа, Бога и Спасителя нашего, в царствование боговенчанных и светлейших наших владык флавиев, благочестивейшего и богопоставленного Константина, великого императора, постоянного августа и самодержца, в двадцать седмый год, и консульства его мудрой кротости в тринадцатый год, и богохранимых его братьев Ираклия и Тиверия в двадцать второй год, в двадцать второй день месяца марта, индиктиона девятого.

В судебной палате императорского дворца, так называемой Трулле, пред священным седалищем благочестивейшего и христолюбивого великого императора Константина, и по повелению его же богомудрой светлости, от лица его присутствовали и слушали: Константин, славнейший бывший консул, патриций и куратор императорского дома Ормизды; Анастасий, славнейший бывший консул, патриций и исправляющий должность начальника императорской стражи; Полиевкт, славнейший бывший консул, и Петр, славнейший бывший консул.

Собрался также и святой и вселенский собор, созванный по императорскому повелению в сем богохранимом царствующем городе, а именно: почтеннейшие пресвитеры Феодор и Георгий и почтеннейший диакон Иоанн, занимающие место Агафона, блаженнейшего и святейшего папы древнего Рима; блаженнейший и святейший Георгий, архиепископ сего великоименитого Константинополя, нового Рима; боголюбезнейший пресвитер и инок Петр, местоблюститель престола великого города Александрии; благочестивейший пресвитер и инок Георгий, апокрисиарий блаженнейшего местоблюстителя престола иерусалимского Феодора; Иоанн, епископ города Порта, Абунданций, епископ города Патерна, Иоанн, епископ города Ригия, представители честнаго в древнем Риме собора 125-ти боголюбезных епископов, обозначенных собственными их подписями в их преставлении к благочестивейшему императору Константину; благочестивейший пресвитер Феодор, местоблюститель боголюбезнейшего архиепископа равеннского Феодора; Иоанн, епископ фессалоникский; Василий, епископ города Гортины на острове Крите; Филалет, епископ Кесарии каппадокийской; Феодор, епископ ефесский; Сисинний, епископ Ираклии фракийской; Платон, епископ Анкиры галатийской; Георгий, епископ кизический; Марин, епископ сардийский; Петр, епископ никомидийский; Фотий, епископ никейский; Иоанн, епископ халкидонский; Иоанн, епископ сидский; Феодор, епископ мелитенский; Иустин, епископ тианский; Алипий, епископ гангрский; Киприан, епископ клавдиопольский; Полиевкт, епископ Мир ликийских; Феодор, епископ Ставрополя карийского; Тиверий, епископ Лаодикии фригийской; Косма, епископ синадский; Стефан, епископ Антиохии писидийской; Иоанн, епископ пергский; Феопемпт, епископ Юстинианополя или Мокиса; Исидор, епископ родосский; Сисинний, епископ Иераполя фригийского; Феодор, епископ тарсский; Макровий, епископ Селевкии исаврийской; Георгий, епископ Визии фракийской; Захария, епископ Леонтополя исаврийского; Григорий, епископ митиленский; Георгий, епископ милетский; Сергий, епископ силимврийский; Андрей, епископ мефимнский; Феогний, епископ кийский; Епифаний, епископ евхаитский; Петр, епископ месимврийский; Петр, епископ Созополя фракийского; Иоанн, епископ нисский; Феодор, епископ императорских Ферм; Георгий, епископ камулианский; Зоит, епископ Хрисополя асийского; Патрикий, епископ магнезийский; Антоний, епископ ипэпский; Феодор, епископ пергамский; Генесий, епископ анастасиопольский; Платон, епископ киннский; Стефан, епископ веринопольский; Андрей, епископ мнизский; Иоанн, епископ мелитопольский; Иоанн, епископ филаделфийский; Феодор, епископ прэнетский; Иоанн, епископ даскилийский; Феодор, епископ Юстинианополя гордского; Мина, епископ Караллии памфилийской; Каллиник, епископ Колонии арменийской; Феодор, епископ вериеский; Тиверий, епископ амисский; Сергий, епископ синопский; Георгий, епископ юнопольский; Стефан, епископ Ираклии понтской; Лонгин, епископ тиосский; Дометий, епископ прусиадский; Георгий, епископ кратийский; Платон, епископ адрианопольский; Соломон, епископ кланейский; Иоанн, епископ еризский; Иоанн, епископ миндский; Патрикий, епископ илузский; Петр, епископ аппийекий; Александр, епископ наколииский; Дометий, епископ примнисский; Константин, епископ варатский; Феодосий, епископ псивилский; Павел, епископ Созополя писидийского; Плусиан, епископ силлейский; Феодор, епископ назианзский; Георгий, епископ косский; Димитрий, епископ тинский; Стефан, епископ паросский; Григорий, епископ кантанский; Иоанн, епископ Лаппы; Евлалий, епископ зенонопольский; Константин, епископ далисапдский; Феодор, епископ олвийский; Феофан, благочестивейший пресвитер и игумен святого монастыря в Сицилии, именуемого Байя; Георгий, пресвитер и инок находящейся в древнем Риме обители Рената; Конон и Стефан, пресвитеры и иноки находящейся в том же древнем Риме обители, именуемой Арсикийский дом.

Когда славнейшие патриции и консулы и все блаженнейшие и боголюбезные епископы сели по чину в той же судебной палате Трулле, и когда положено было на средине святое и непорочное евангелие Христа Бога нашего, Константин, благочестивейший архидиакон здешней святейшей Божией кафолической и апостольской великой церкви и первенствующий из благочестивейших нотариев святейшего патриарха сего богохранимого царствующего города Георгия, сказал:

«Святой и вселенский ваш собор помнит, что в предыдущем заседании предложено было ему со стороны славнейших сановников объявить свое мнение о Сергие, Гонорие и Софроние, бывших патриархах, и он обещал это сделать в следующем собрании, и что после того, что было определено вашим святым собором произвесть и утвердить над Макарием, боголюбезные епископы и почтенные клирики, подлежащие престолу города Антиохии, просили доложить благочестивейшему и светлейшему нашему государю и великому императору о том, чтобы произвести другого на престол города Антиохии. О чем и докладываем на благоусмотрение».

Славнейшие сановники и святой собор сказали: «пусть будет прочтено уже сделанное». И было прочтено.

Славнейшие сановники сказали: «пусть святой и вселенский ваш собор исполнит обещанное им в предыдущем собрании». Святой собор сказал: «согласно обещанию, данному нами вашей именитости, мы рассматривали догматические послания, написанные Сергием, бывшим патриархом сего богохранимого царствующего города, к Киру, бывшему тогда епископом фасидским, и Гонорию, бывшему папе древнего Рима, а также ответное послание сего последнего, т. е. Гонория, к тому Сергию, и, нашедши, что они совершенно чужды апостольскому учению и определениям святых соборов и всех славных святых отцов, а следуют лжеучениям еретиков, совершенно отвергаем их и гнушаемся как душевредных. Нечестивых догматов их мы отвращаемся, а имена их присудили исключить из святой Церкви Божией, именно имена: Сергия, бывшего предстоятеля сего богохранимого и царствующего города, начавшего переписку о сем нечестивом догмате, Кира александрийского, Пирра, Павла и Петра, тоже предстоятельствовавших на престоле сего богохранимого города и бывших единомышленниками тех, потом Феодора, бывшего епископа фаранского. О всех этих вышеупомянутых лицах упомянул святейший и треблаженнейший Агафон, папа древнего Рима, в докладе к благочестивейшему и богопоставленному нашему государю и великому императору, и отверг их, как мысливших противно православной нашей вере; и мы определяем подвергнуть их анафеме. Кроме того мы находим нужным вместе с ними извергнуть из святой Церкви Божией и предать анафеме и Гонория, бывшего папу древнего Рима, потому что из писем его к Сергию мы убедились, что он вполне разделял его мнение и подтвердил его нечестивое учение. Рассматривали мы и соборные послания блаженной памяти Софрония, бывшего патриарха святого города Христа Бога нашего иерусалима, и, нашедши их согласными с истинной верой и сообразными с учением апостолов и святых славных отцов, признали их за православные и приняли за полезные святой кафолической и апостольской Церкви, и признали справедливым внести имя его в священные диптихи святых церквей».

Славнейшие сановники сказали: «святой и вселенский ваш собор, сделавши надлежащий ответ на вопрос относительно предложенных нами ему лиц, бывших патриархов Сергия и Гонория, и еще блаженной памяти Софрония, бывшего архиепископа иерусалимского, высказавшись и о Пирре, Павле и Петре, бывших предстоятелях сего богохранимого и царствующего города, а сверх сего о Кире, бывшем папе Александрии, и Феодоре, бывшем епископе города Фарана, пусть скажет Георгию, благочестивому диакону и хартофилаксу здешней святейшей Божией великой церкви, чтобы он представил для прочтения в собрании находящиеся в честном патриаршем доме соборные или догматические сочинения или послания упомянутых лиц, чтобы и нам иметь об них понятие. А о просьбе боголюбезных епископов и почтенных клириков, подведомых престолу великого города Антиохии, относительно производства предстоятеля на престол города Антиохии, мы довели до богомудрого слуха державнейшего и богохранимого нашего императора, и его светлость повелел произвести по обычному чину выбор боголюбезным епископам и клирикам, подчиненным упомянутому престолу, и представить этот выбор его кротчайшей державе».

Святой собор сказал: «требование вашей именитости, чтобы благочестивый диакон и хартофилакс здешней святейшей великой церкви Георгий принес в собрание догматические послания или другие догматические сочинения, написанные Пирром, Павлом и Петром, бывшими патриархами сего богохранимого и царствующего города, также Киром, бывшим папой александрийским, и Феодором, бывшим епископом города Фарана, для того, чтобы обсудить их, мы считаем излишним исполнять, потому что всем известно их мнение об одной воле и одном действии, да потом и святейший предстоятель древнего Рима Агафон своим докладом открыл их заднюю мысль, или, лучше, разъяснил, что они мыслили подобно Сергию, начавшему вводить во вселенской Церкви новые выражения или злославное и богохульное учение, почему и отверг их с их сочинениями упомянутый святейший папа».

Славнейшие сановники сказали: «пусть доклад святейшего и треблаженного папы Агафона и во всем православен и согласен с истиною, но, согласно прежнему нашему заявлению, настоит крайняя необходимость представить собранию сочинения упомянутых лиц для большего обнаружения мнения этих лиц».

Святой собор сказал: «так как ваша именитость настаивает на обстоятельном исследовании дела Пирра, Павла и Петра, Кира, бывшего папы александрийского, Феодора, бывшего епископа фаранского, то пусть благочестивый диакон и хартофилакс здешней святейшей великой церкви Георгий принесет в собрание догматические писания упомянутых лиц, для того, чтобы все вполне удостоверились, что и они во всем следовали зломнению Сергия».

Благочестивый диакон и хартофилакс Георгий сказал: «по заявлению, сделанному вашим святым и вселенским собором уже в предыдущем собрании, я выходил тогда и отыскивал то, что́ вы приказали. И сверх того, что́ уже мною принесено, я нашел в книгохранилище честного патриаршего дома прежде всего послание Кира, тогда епископа фасидского, посланное к Сергию, бывшему патриарху сего богохранимого и царствующего города, назад тому пятьдесят шесть лет по четырнадцатому индикту прошедшего круга, в котором он спрашивал упомянутого Сергия относительно вопроса о действиях; также другое послание, посланное тем же Киром к упомянутому Сергию после того, как первый был переведен из епископии фасидской на престол великого города Александрии, извещающее о присоединении так называемых феодосиан, с приложением копии с удостоверения в соединении, произшедшем между феодосианами и упомянутым Киром; равным образом разные книги Феодора, бывшего епископа фаранского, взятые из библиотеки честной патриархии, в которых содержится послание его к Сергию, епископу арсинойскому, об одном действии, а также переводы различных отеческих свидетельств. Взял я из библиотеки и шесть других книг, содержащих в себе сочинения Пирра, бывшего после Сергия патриархом сего богохранимого и царствующего города, и многие собственноручно писанные об одной воле и действии и о другом кое о чем. Также взял я из книг хранилища упомянутого честного патриаршего дома список различных посланий Павла, бывшего после Пирра патриарха сего царствующего города, в котором находится послание, писанное тем же Павлом к святой памяти Феодору, бывшему папе римскому, об одной воле; взял и три приветственные тома того же Павла к блаженной памяти бывшему нашему императору и отцу благочестивейшего нашего государя и великого императора, об одной воле и действии. Еще я взял список разных посланий Петра, тоже бывшего после упомянутого Павла патриархом сего царствующего города, в котором находится догматическое послание, писанное им к блаженной памяти Виталиану, бывшему папе римскому. И то и другое у меня в руках, на ваше благоусмотрение».

Святой собор сказал: «пусть заведующие делами при нас возьмут и по порядку прочитают книги, списки и бумаги, которые в руках у Георгия, благочестивого диакона и хартофилакса здешней святейшей великой церкви». И Антиох, почтенный чтец и нотарий, взявши два послания, написанные Киром к Сергию, вместе с упомянутой копией с удостоверения, прочитал буквально так:

«Богопочтенному господину, доброму архипастырю, отцу отцов, вселенскому патриарху Сергию, от вашего нижайшего Кира. Когда я был готов отправить богопочтенному моему господину настоящий доклад, у меня явились различные помышления, и душа разделилась между двумя мнениями. Быть ли мне, говорю, в послушании поучающего: высших себе не ищи и крепльших себе не испытуй, и, наложивши на уста запор, упражняться в молчании? Или послушать говорящего: взыскуя взыщи, и пребуди у мене? После довольного испытания себя в этом смысле, я тогда и отваживался писать, когда взял в ум богодухновенное учение вашего треблаженства, убедившись, что мне удастся одно из двух, или же то и другое. Или, говорю себе, меня примут, или совершенно поправят в том, о чем докладывается. А доклад в следующем. Будучи допущен, богопочтенные, к всечестным стопам богопоставленного нашего государя, и вместе с тем удостоившись его богоподобного снисхождения, я взял смелость прочитать священное повеление его кротости к Аркадию, святейшему архиепископу Кипра, против Павла, главы безъепископлян, весьма богоприлично составленное. Как ни похвально и ни боголюбезно поистине все направление повеления, благочестиво почтительное к непорочному нашему православию, но, нашедши, что оно запрещает говорить о двух действиях в Господе нашем Иисусе Христе после соединения, я отклонился от него и попытался предложить всечестное послание блаженного Льва, ясно провозглашающее два действия с их взаимным общением, как учит всесвятой мой владыка. Когда таким образом наконец зашла у нас речь, мне было приказано взять для чтения всечестное отношение вашей богодухновенности, называвшееся и слывшее ответом на упомянутое благочестивое повеление; ибо оно упоминало об оном презренном Павле, также о копии с повеления, и допускало смысл, заключенный под ея буквой. Тогда я уразумел, что следовало молчать и нисколько не противоречить, и научился прибегать к вашему внушенному Богом учению, прося удостоиться честных его высот, на далекое пространство освещающих, как, отказываясь говорить о двух действиях после соединения, мы можем во всех местах Писания совместить в одно, лучше, единственное действие и страстное и бесстрастное неизреченного домостроительства Спасителя нашего Иисуса Христа, чтобы наше невежество, просвещенное вашею богопросвещенною ученостию, хотя бы в этом уподобилось тучной плодоносной земле и, легко приняв бросаемое семя слова, произрастило добрый плод. Да удостоит добрый мой владыка обычно отправлять богоприятные свои молитвы о моей малости и сущих со мной. Подпись. Нижайший Кир, молящийся о всечестном благоденствии богопочтенного моего владыки, подписал».

Другое послание того же Кира, писанное из Александрии. «Во всем богопочтенному своему владыке и треблаженному отцу отцов, вселенскому патриарху Сергию, ваш нижайший Кир. И ныне честь имею принести треблаженному моему владыке начатки благоплодия и опять духовного, возделанного благоприятными молитвами блаженства богопочтенного моего владыки, соответствующего и научению и всечестным временам богохранимых и поистине христолюбивых наших государей. Извещаю, что все клирики, держащиеся учения так называемых феодосиан в сем христолюбивом городе Александрии, вместе с блистающими в достоинствах и войсках, а также с принадлежащими к народу, тысячами присоединились в третий день июня к нашей святейшей кафолической Божией Церкви и причастились вместе с нами непорочных Божиих таин, будучи приведены к тому, конечно, под руководством благоволения всемогущего Бога, научением, сообщенным мне от благосклонных и добропобедных наших государей и от богодухновенной всесвятости владыки моего; так что составился так. обр., по написанному, праздник во учащающих до рог олтаревых (Псал. 117, 27), а если сказать правдивее, то не в учащающих только, и не до рог олтаревых, но по всему христолюбивому городу Александрии и в сопредельных местах, даже до самых облаков и за облаками до небесных чинов, радующихся о мире святейших церквей и об обращающихся к нему. А как совершилось это соединение, о том до самых мелких подробностей я дерзнул вложить во всечестные уши непобедимых и светлейших наших государей чрез сослужителя моего, боголюбезнейшего диакона Иоанна, присутствовавшего при всех этих движениях. И я убежден, что всесвятой мой владыка и в этом одобрит своего нижайшего раба. Итак прошу треблаженного моего владыку, чтобы, будучи обо всем в известности, он удостоил исправить своего нижайшего раба, если у меня что-нибудь опущено по настоящему движению против надлежащего, или сделана какая-нибудь погрешность по незнанию должного. Это дело принадлежит вам богопочтенным, украшенным всеми божественными писаниями и усовершенным силами свыше. Подпись. Кир, нижайший епископ, молящий о богопочтенном благоденствии треблаженного моего владыки, подписал».

* * *

*

Текст распознан и отредактирован редакцией интернет-портала «Азбука веры».

62

В подлиннике этого послания папы и его собора напечатано – В греческом тексте:: το ἐκ τον῀ Πατρὸς ἐκπορενομενον, в латинском: ex Patre procedentem. Изд. Лаббе, т. VI, стр. 681. Ред.

63

В греческом тексте этой подписи нет. Ред.

64

На поле: в области Калабрии.

65

В греческом тексте: Аврелиан.

66

На поле: в Калабрии (Calabriae).

67

В греческом тексте: в Калабрии (Χαλαβρι’ας).

68

В греческом тексте: сиртской (Ζυρτης).

69

В греческом: Гонорат (Ονωρα’τος).

70

В греческом тексте нет этой подписи; стоит только Ιωα’ννης.

71

В греческом: евносикийской (εὐνοσηκῆς.

72

В греческом: аклоенской (ἀκλοε’νσου).

73

В греческом: иппорикской (᾿Ιππορι’κης).

74

В греческом: благостию Божиею (εὐσεβει’α Θεοῦ) епископ.

75

В греческом: святой кафолической (καθολικῆς) церкви.

76

По другим: руселлинской, руфеленской.

77

В греческом: Гавзиск (Γαυζισκος).

78

В греческом: келэанской (Κελαια’νης).

79

В греческом: тиргионской (Τιργιω’νης).

80

В греческом: опетергирской (Οπετεργι’ρε).

81

В греческом: патавинской (παταβι’νης); По другим: пуцинанской.

82

В греческом: алпинской (᾿Αλπινε’νσου); По другим: алтинской.

83

В греческом: атиминской (᾿Ατιμι’νου; По другим: алсиенской, ариминской.

84

В греческом: авсимарской (Αὐσιμαρὲς).

85

В греческом: мантурийской (Μαντουρι’ας).

86

В греческом: Деодат (Δεοδα’τος).

87

В греческом: фаларейской (φαλα’ρεως) и фалернской (φαλε’ρvου.

88

В гречеcком: сансинатской (σαναινα’της; По другим: сарсинатской (в Умбрии).

89

В греческом: кеситунской (Κεσιτου’νης.

90

В греческом: викоавентинской (βικοαβεντι’νης).

91

В греческом: плакентийской (πλακεντι’ας).

92

Твор. св. Григория нисск. в рус. перев. ч. 6, стр. 38. Москва, 1864.

93

Твор. свят. Афанасия александр. в русск. переводе, ч. 3, стр. 387–388. Москва. 1853 г.

94

Твор. св. Афанас. александр. в русск. переводе. Москва. 1853 г., ч. 3, стр. 392 – 394.

95

Там же, стр. 397 и 398.

96

Там же, стр. 398 и 399.

97

Там же, стр. 377.

98

Твор. св. Иоанна Златоуста. в русск. переводе: Христ. чтен. 1862 г. март, стр. 137–140.

99

Твор. св. Иоанна Златоуст. в русск. перев. см. Христ. чт. 1862 март, стр. 140–143.

100

Твор. св. Афанасия в русск. пер, Москва. 1953. т. 3, стр. 288.

101

Там же, стр. 310.

102

Там же, стр. 310 и 311.

103

Твор. св. Афанас. великого в русск. перев. Москва. 1853 г., стр. 310–311.

104

Твор. св. Григория нисск. в русск. перев. Москва, 1865 г. ч. 7, стр. 124–128.

105

Твор. св. Григория нисск. в русск. перев. Москва, 1861 г. ч. 1, стр. 88.

106

Твор. св. Иоанна Злат. в русск. перев. см. в Христ. чтен. 1862 г. март, стр. 141–143.

107

Сравн. св. Иоанна Злат. беседы на еванг. Матфея. Москва, 1843 г., беседа 83, стр. 427–429.

108

Слич. Беседы св. Иоанна Злат. на еванг. Иоанна, в русск. перев. Спб. 1853 г. ч. II, стр. 432–433.

109

Твор. св. Григория назианз. по русск. перев. Москва, 1844 г. ч. 3, стр. 20.

110

Твор. св. Афанасия в русск. перев. Москва. 1853 г. т. 3, стр. 377.

111

Твор. св. Григория нисск. в русск. перев. Москва, 1864 г. т. 6, стр 30–31.

112

Там же, стр. 238 и 239.

113

Кажется, разумеет Иоанна Филопона.

114

Твор. св. Афанасия в русск. перев. Москва, 1853 г. т. 3, стр. 310.

115

Кирилла из двадцать третьей главы „Сокровищ».


Источник: Деяния Вселенских соборов изданные в русском переводе при Казанской духовной академии : В 7-и том. - Изд. 3-е. - Казань : Центральная типография, 1889-. / Т. 6. - 1908. - 307 с.

Комментарии для сайта Cackle