№ 34. Августа 17-го

Егда убо разуме Иисус, яко услышаша фарисеи, яко Иисус множайшыя ученики творит и крещает, неже Иоанн (Иисус же сам не крещаше, но ученицы Его): остави Иудею, и иде паки в Галилею (Ин.4:1–3). Вследствие известия о том, что до фарисеев дошел слух об усилившейся деятельности Иисуса Христа и о возрастающем числе Его последователей, Иисус оставляет Иудею и идет в Галилею, чтобы уклониться от преследований своих завистливых врагов. Иоанн Креститель в это время уже был ввержен в темницу (Мф.4:12, Мк.1:14); поэтому вражда фарисеев теперь устремилась исключительно на Иисуса, вся деятельность Которого была прямо противоположна своекорыстным их целям. Иисус Христос казался им опаснее самого Иоанна, с одной стороны потому, что Иоанн свидетельствовал о Нем как о Мессии, а с другой – потому, что Он резко выступал против фарисейских обычаев и постановлений. – Яко Иисус множайшыя ученики творит и проч. буквальная передача известия, дошедшего до фарисеев. Поправляя приведенное известие, евангелист присовокупляет: «Хотя сам Иисус не крестил а ученики Его». Кроме того, замечание это имеет целью уяснить другое неопределенное выражение самого евангелиста, сказавшего что Иисус крещаше (Ин.3:22). Это крещение, которое совершали ученики, не было еще христианским крещением, крещением во св. Духе: потому что св. Дух сошел в мир только после того уже, как грехи мира очищены были искупительною смертию Христовою; но это было приготовительное крещение Иоанново, крещение покаяния. Вопрос о том почему не крестил сам Иисус, легко разрешается тем, что для Него пришедшего крестить св. Духом, не прилично было совершать крещение покаяния, водою, – крещение, которое имело целью и назначением приготовление к принятию Его самого.

Подобаше же Ему пройти сквозе Самарию (Ин.4:4). Кратчайший путь из Иудеи в Галилею проходил через Самарию; обыкновенная дорога галелеян, путешествовавших в Иерусалим, также лежала через Самарию. Только самые строгие иудеи избегала ненавистной им Самарии (Ин.4:9) и делали окольный путь чрез Перею. – Прииде убо в град самарийский, глаголемый Сихарь, близ веси (поля), юже даде Иаков Иосифу сыну своему (Ин.4:5), Название города Сихарь встречается только в этом месте св. писания; но без сомнения это тот же город, который в Ветхом завете называется Сихемом (ср. Быт.33:18, Нав.20:7, Суд.9:7 и др.). Впоследствии, в честь императора Веспасиана носивший имя Flavia Neapolis, а теперь называемый Наблус. Он лежит в прекрасной долине между горами Гаразином и Гевалом, на расстоянии 18 часов от Иерусалима и 16 от Назарета. Факт, на который указывается в словах: юже даде Иаков Иосифу сыну своему, основывается на словах Быт.48:22, по переводу LXX. По еврейскому подлиннику в этом месте Иаков говорит Иосифу: «И я даю тебе один участок (по евр. секем ахарь) преимущественно пред братьями твоими». LXX перевела это: Аз же даю ти Сикиму избранную свыше братии твоея, как перевел буквально с греческого и наш славянский переводчик. Греческие переводчики перевели так на том основании, что, по преданию, этот участок, о котором говорил Иаков, был поле подле Сихема; предание же основывалось на словах Быт.33:19, где говорится, что Иаков купил кусок земли у Сихема, и на словах книги Иисуса Нав.24:32, где повествуется, что кости Иосифа погребены подле Сихема на том поле, которое купил Иаков, и что сыновья Иосифа получили эту землю в свое владение.

На этом поле, на юг от Сихема, около получаса пути, находился источник (πηγή), выкопанный по преданию патриархом Иаковом. Этот источник существует еще и теперь (под именем Бир-Якуб), хотя и не имеет воды, и пользуется большим уважением от местных жителей. Было около полудня (бе же час яко шестый), как Иисус, утрудившись от путешествия, пришел сюда, и в таком состоянии усталости (тако), сел вблизи (на) источника. Точным определением времени евангелист хочет сказать основание, почему Иисус устал и жаждал, женщина пришла брать воды, а ученики пошли купить пищи.

После предварительного введения, в котором читатель знакомится с внешним поводом и обстоятельствами, следует сама беседа: прииде жена от Самарии почерпати воду. «Самария» означает не город Самарию, которые находился от этого места часа на два, и назывался не Самарией, а Севастией; но вообще область Самарию. Следовательно выражение: от Самарии нужно соединить не со словом прииде, но со словом жена, поэтому «жена от Самарии» будет значить тоже, что и «самарянка». – Глагола ей Иисус: даждь Ми пити. Последними словами Господь самым простым и естественным образом вызвал женщину на беседу. Замечание евангелиста в следующем стихе (Ин.4:8): ученицы бо Его отшли, бяху во град, да брашно купят, объясняет, почему Иисус обратился к женщине с своею просьбою: ученики ушла и унесли с собою вероятно путевые принадлежности, в числе которых находилось и «почерпало» (Ин.4:11).

Удивляясь просьбе чужеземца, в котором она или по Его языку, или по одежде, узнала иудея, самарянка спрашивает: как ты жидовин сый от Мене пити просиши, жены самаряныни сущей? В объяснение этого вопроса, самарянки евангелист, имея в виду читателей христиан из язычников, присовокупляет: неприкасаютбося жидове самаряном. Самаряне произошли из смешения пяти народностей, переселенных с востока Ассархадоком для заселения самарийского царства, жителей которого Салманасар переселил на восток (4Цар.17:24). Они вместе с национальными своими божествами чествовали и Иегову и составляли тогда иудейскую секту. Исключенные иудеями от участия в иерусалимском богослужении, они построили себе на горе Гаразине храм; из ветхозаветных свящ. книг принимали только Пятокнижие. Иудеи презирали их больше, чем самых язычников; не принимали из самарян прозелитов. Существовало раввинское постановление: никто не должен водить дружбы с самарянином, вступать в общение хлеба и соли (т. е. есть вместе) в даже не принимать безденежно части воды. Потому что на самарянах тяготело великое проклятие. Иисус сын Сираха говорит: «двумя народами гнушается душа моя, а третий не есть народ; это сидящий на горе самарийской, Филистимляне, и глупый народ, живущий в Сихеме» (Сир.50:27–28).

Господь не отвечает прямо на вопрос самарянки; Он старается возбудить в ней чувство о Своем высоком значении, объясняя ей встречу ее с Собою, как особое милостивое действие промысла Божия и указывая образно на небесные дары, которые Он может дать ей: аще бы ведала еси дар Божий, и кто есть глаголяй ти: даждь ми пити, ты бы просила у Него (именно: дать тебе пить) и дал бы ти воду живу (Ин.4:10). – «Дар Божий», как видно из дополнительного прибавления к этому выражению: и кто есть глаголяй ти, означает дарованный Богом случай беседовать с Иисусом Христом. – Выражение: живая вода имеет двоякий смысл; оно означает, во-первых, «свежую текущую воду» в противоположность стоячей воде – в цистернах, а в этом смысле самарянка понимает эти слова. Но оно может быть понимаемо, во-вторых, и в смысле духовном и означать «живую воду, подающую жизнь»; в последнем смысле принимает это выражение и Спаситель. (Сравните Иер.2:13, 17:13, где Иегова называется «источником живой воды») Иисус Христос под этими словами первее всего разумеет Свое учение, сообщение божественной истины, которая утоляет человеческую жажду истины я освежает душу точно также, как свежая ключевая вода утоляет физическую жажду и освежает тело. Но так как нельзя отделять Христа от Его учения, так как Он – вечная истина Божия, составляет содержание Своего учения, так что, кто с верою принимает Его учение, тот принимает в себя и Его Самого; то можно сказать, что под живою водою Он разумеет потом и самого Себя, со всею Своею полнотою благодати и истины. Так объясняют это выражение восточные отцы Церкви (Ср. Сир.15:3, 24:21, где божественная премудрость сравнивается с водою и с источником).

Любопытство самарянки возбуждено к высшей степени; слово Спасителя: аще бы ведала... кто есть глаголяй ти возбудили в ней уважение к Нему; поэтому она называет теперь Иисуса Господом. Но это уважение у легкомысленной женщины было только мгновенное и поверхностное; дерзко и колко спрашивает она не без примеси иронии и с истинно женскою словоохотливостью: Господи, ни почерпала имаши, и студенец есть глубок; откуду убо имаши воду живу? Еда ты болий вси отца нашего Иакова, иже даде нам студенец сей, и той из него пит, и сынове его, и скоти его? – «Почерпало» – сосуд с прикрепленною бичевкой для доставания воды, составлявший необходимую принадлежность путешественников. По свидетельству древних путешественников колодезь Иакова имел 105 футов глубины и до 15 футов был наполнен водою. По новейшим измерениям он имеет 75 футов глубины и стоит без воды. – Самаряне считали себя потомками Иосифа; поэтому выражение: Отца нашего Иакова. Иисус снова не отвечает прямо на оба вопроса самарянки: откуда имаши и еда ты болий еси, но указывает ей свойство той воды, которую Он дает, в противоположность естественной воде. Если бы она это поняла, то вопросы ее решились бы сами собою. Естественная вода утоляет физическую жажду только на некоторое время: всяк пияй от воды сея, вжаждется паки. Напротив, вода, которую, Господь дает и которая есть Он Сам с полнотою Своей благодати и истины, удовлетворяет человека и утоляет его жажду навсегда: а иже пиет от воды, юже Аз дам ему, не вжаждется, и веки. Здесь невольно приходит на мысль одно место у пророка Исаии (Ис.55:1), где говорится о благах царства Мессии: жаждущие идите на воду и т. д. Это может без сомнения имел в виду и Господь, на него Он и ссылается в другом месте (Ин.7:37). Но не одно только это свойство имеет вода, которую подает Господь: но вода юже Аз дам ему, будет в нем источник воды текущий в живот вечный. Господь этими словами как бы так говорит: «когда человек пьет эту духовную воду, которую Я даю ему, то здесь она будет в нем таким самобытным родником, который будет достигать от этого мира в другой». Или без метафор: если человек с верою принимает в себя Христа с полнотою Его благодати и истины, то Христос будет в нем истинным началом жизни; человек уже тогда не живет, а живет в нем Христос (Гал.2:20). Все добрые дела, которые он тогда творит, происходят из этого начала, как река из своего источника, и эти дела приводят его к вечной жизни. – Самарянка все еще не понимает того, что Господь говорит, и относя слова Его к естественной воде, говорит: Господи, даждь ми сию воду, да ни жажду, и прихожду семо почерпати. Тяжело было для нее носить воду, так как колодезь далеко отстоял от города; поэтому она и желает, освободиться от этой тяжести. Она просит живой воды, хотя еще и не понимает ее. Это первый шаг, которого желал от нее Иисус Христос. Поэтому Он неожиданно для нее дает совершенно другое направление беседе. Он требует от самарянки: иди пригласи мужа твоего, и прииди сюда! С этим, по-видимому, не имевшим никакого значения требованием Господь обратился с одной стороны для того, чтобы убедить ее в Своем великом достоинстве, а с другой и для того, чтобы пробудить ее совесть. Если она хочет пользоваться этою водою, которую Иисус обещает, то она должна наперед отказаться от своего нечистаго поведения. С обыкновенною женскою хитростью самарянка отвечает: не имам мужа, думая этим, на половину справедливым, на половину ложным, ответом, уклоняться от неприятного для нее требования; но Иисус дает ей заметить, что хорошо знает, как нужно понимать ее двусмысленный ответ: добре рекла еси, яко мужа не имам; пять бо мужей имела еси, и ныне егоже имаши несть ти муж. Се воистину рекла еси. Иисус слова самарянки: не имам мужа переменяет в слова: мужа не имам, потому что мысль сосредоточивается на слове мужа. Нельзя с точностью определить, что нужно разуметь под словами пять мужей, действительных ли законных мужей самарянки, которых она преемственно имела и с которыми расставалась вследствие смерти их или развода с ними, или же только незаконных и сожителей. Понятно только, что она теперь жила в прелюбодеянии.

На основании такого точного знания домашних ее обстоятельств и отношений, самарянка заключает, что Иисус есть пророк: Господи, вижу яко пророк еси ты. Потому что знание сокровенного входило в понятие ветхозаветного пророка (ср. 1Цар.9:9). Поэтому она тотчас предлагает ему для решения спорный национально-религиозный вопрос: отцы наши в горе сей поклонишася; и вы глаголете, яко в иерусалимех есть место, идеже кланятися подобает (Ин.4:20). Для уяснения предложенного самарянкою вопроса нужно бы еще его дополнить словами: «кто прав»? Действительно ли этот спорный вопрос интересовал самарянку, или же она хотела только этим отклонить разговор касательно безнравственной своей жизни, нельзя с точностью определить, но вероятно первое. Под словами отцы наши нужно разуметь не Авраама, Исаака и Иакова, как думают некоторые на основании предания, подкрепляемого замечаниями книг Быт.12:6 и далее, Быт.13:4, 32:20, но древних самарян, построивших во времена Неемии храм па горе Гаразине. В горе сей указывает на гору Гаразин, у подошвы которой лежал Сихем. К словам: отцы... поклонишася нужно бы было еще присоединить: «что и мы делаем, следуя им». Слово поклонишася (προσεκύνησαν) в вопросе самарянки, равно как и в нижеследующем ответе Господа, нужно понимать в смысле богослужения вообще, преимущественно же в смысле жертвоприношения, так как в них собственно состояло ветхозаветное богослужение. Храм на горе Гаразине давно уже был разрушен Иоанном Гирканом (в 130 г. до Р. X.), однако самаряне продолжали приносить там жертвы, основываясь на Втор.27:4, где Иегова повелевает написать на камнях слова закона и поставить из них жертвенник на горе Гевал. Самааряне же в своем тексте читали вместо Гевал – Гаразин. Еще в теперь самаряне эту гору, которую и Моисей указал, как гору благословения (Втор.11:29, 27:12 и далее), считают священною, а во время молитвы обращаются к ней лицом.

Иисус Христос отвечает на спорный вопрос, стараясь сначала поставить мысль ее на высшую точку зрения: веру ми имы, жено, яко грядет час, егда ни в горе сей, ни во Иерусалимех поклонитеся Отцу (Ин.4:21). Спорный вопрос основывался на представлении, что Богу законным образом можно покланяться только в одном месте, что только в том месте Он благоугождается жертвами и что, следовательно, Он присутствует как бы только в одном месте. Иисус Христос хочет разуверить самарянку в этом, уверяя ее скоро не будет места ни иудейскому, ни самарянскому богослужению, которое искало Бога только на Сионе или Гаразине, и с тем вместе спорный вопрос между иудеями и самарянами, которому самарянка придала, на такую важность, потеряет в будущем все свое значение. Еще пророк Малахия сказал: «от востока солнца до запада имя Мое велико между народами; и во всяком месте имени Моему должно совершаться курение и чистое приношение; ибо имя Мое велико между народами, говорит Иегова воинств» (Мал.1:11). Пророк следовательно возвещает, что постановление закона Моисеева (Втор.12:5 и далее): «на месте, которое изберет Господь Бог ваш, из всех колен ваших, чтобы положить имя Свое там, и жить на нем, там ищите Его и туда приходите, и туда приносите всесожжения ваши и жертвы ваши» и т. д. в будущем с явлением Мессии потеряет свое значение и это пророческое предсказание лежит в основании сказанных Господом самарянке слов. В словах: веру Ми ими заключается усиленное подтверждение новой истины, которая самарянке должна была показаться невероятною, следовательно настоятельное убеждение к вере. Словом: Отцу предуказывается новое отношение, в котором в наступающее теперь время молящиеся будут находиться чрез Христа к своему Богу: Он будет им Отцом.

Потом Иисус Христос решает спорный вопрос тем, что самаряне неправы, а иудеи отчасти правы: вы кланяетеся, егоже не весте, мы кланяемся егоже вемы, яко спасение от иудей есть (Ин.4:22). До того времени, хочет сказать этим Иисус Христос, когда не будут кланяться ни на Гаразине, ни на Сионе, т. е. когда отменены будут как самарянские, так и иудейские жертвоприношения и богослужения, иудеи («мы») правы, считая Иерусалим законным местом для богослужения и жертв Слово: не весте нужно понимать в относительном смысле, потому что самаряне не чужды были некоторого познания истинного Бога; но в сравнении с религиозным познанием иудеев богопознание самарян было в высшей степени недостаточно и могло быть названо незнанием. Самаряне были в некотором смысле протестанты или раскольники в иудействе. Как протестанты шестнадцатого столетия легко и скоро думали перенестись в первобытное христианство и полуторатысячелетнее историческое развитие христианства поставили в вопрос, или раскольники наши, вздумавшие в семнадцатом веке возвратиться к мнимой старой вере, так поступили и самаряне. Принимая из всех ветхозаветных книг только одно Пятокнижие, они таким образом отрицали позднейшее развитие чувства посредством пророков. Их ожидания Мессии были поэтому недостаточны и неявны, недостаточно, следовательно, было и их богослужение, основою и душою которого было ожидание Мессии. Под словом спасение (σωτηρία) естественно нужно понимать спасение чрез Мессию, которое происходит от иудеев, так как Спаситель по плоти должен был произойти и произошел от Израиля (ср. Рим.9:4). Искупитель должен был произойти из того народа, который постоянно обладал божественным откровением, венцом которого был Христос (Евр.1:1). Показавши, что иудеи в своем богослужении относительно правы, Господь теперь оставляет в стороне противоположность иудейства и самарянства, и говорит: но грядет час и ныне есть, егда истиннии поклонницы поклонятся Отцу духом и истиною, ибо отец таковых ищет поклоняющихся Ему. Спаситель этим хочет противопоставить богопочтению иудеев, хотя и истинному в сравнении с самарянским, но все еще недостаточному и несовершенному, совершенную форму богопочтения, которое теперь, с пришествием Его, должно наступить. Это богопочтение Он называет будущим («грядет час» ) и вместе с тем настоящим («и ныне есть»). Оно было настоящим уже в своем зародыше, так как Основатель и ходатай этого истинного богопочтения, Христос уже явился; оно было будущим, так как это истинное богопочтение долженствовало все дальше и дальше распространяться в человечестве. В этом смысле царство Божие называется в новом завете то настоящим, то будущим. – Нужно заметить здесь, что в греческом подлиннике стоит ἀληθινοὶ προσκυνηταί – истинные поклонники, а не ἀληθεῖς προσκυνηταί. Если бы Спаситель сказал: ἀληθεῖς προσκ., то этим Он показал бы, что иудейское богопочтение ложное, потому что ἀληθές составляет противоположность ложному, неистинному; напротив ἀληθινόν⁵⁷⁰ означает то, что соответствует своей идее, в противоположность недостаточному и несовершенному. Иудейское богопочтение было, конечно, недостаточно и несовершенно, но неложно. Об этих «истинных поклонниках» говорит Иисус, что они будут покланяться духом и истиною. Он говорит: Отцу, а не: Богу; истинному поклоннику Бог всегда является в отношении Отца к сыну. Слово: духом, судя по связи речи, очевидно стоит как противоположность к словам: в горе сей и в Иерусалимех (Ин.4:19), а слово: истиною в противоположность одному внешнему и символическому богопочтению иудеев и самарян посредством жертв. Иудейское и самарянское богопочтение связано было с определенным местом, с храмом иерусалимским и горою Гаразин, только там иудей и самарянин могли совершать высочайшее действие богопочтения, т. е. приносить жертвы. И эти жертвы были только внешние символы и образы, но не были самою истиною. Истинное же богопочтение должно состоять 1) в духе, т. е. во внутренних духовных действиях, во внутренней духовной жертве, в которой человек себя самого приносит в жертву Богу, и которая не связана с одним каким либо определенным местом, но может быть совершаема везде и во всякое время. Несправедливо некоторые под словом дух разумеют здесь святаго Духа, хотя и несомненно, что поклонение духом может быть только в святом Духе (ср. Рим.8:14 и далее). Истинное богопочтение должно состоять 2) в истине, т. е. быть не только внешним символическим, образным, но и существенным, обнимающим собою предмет богопочтения. Такое поклонение в духе и истине есть единственно истинное, потому что оно соответствует своей идее, т е. свойственно существу Божию. Поэтому Иисус Христос присовокупляет, подтверждая сказанное Им прежде: Дух есть Бог⁵⁷¹ (следовательно Он не связан определенным пространством), и иже кланяется Ему, духом и истиною достоит кланятися (Ин.4:21). Само собою понятно, что этими словами Господь не исключает всяких внешних действий богопочтения, как утверждают мистики. Пока человек остается человеком, т. е. телесно-духовным существом, до тех пор внутреннее его богопочтение будет связано с определенными временами и местами, и выражаться во внешних символических действиях. Только у чистых духов возможно совершенно духовное богопочтение. Христос хочет этим словами показать, что одно только внешнее богопочтение исключительно связанное с одним определенным местом, без внутреннего богопочтения, не имеет в очах Божиих никакой цены; еще в Ветхом Завете Бог требовал внешней жертвы только рада внутренней (ср. Пс.49, 50).

Хотя самарянка и не поняла смысла слов Иисуса Христа во всей их глубине, однако она уже предчувствует, что Тот, Которого она уже считает пророком, обещает ей нечто великое и возвышенное. Полного уяснения этому она ожидает от грядущего Мессии; поэтому она говорит: вем, яко Мессия приидет глаголемый Христос; егда Той приидет, возвестит нам вся (ин.4:25). Самаряне также ожидали Мессию, и свои понятия о Мессии и ожидания его основывали на словах Пятокнижия (см. Быт.49:10, Чис.24), особенно на словах Втор.18:16, где Моисей говорит: «пророка... яко же Мене возставит тебе Господь Бог твой; Того послушайте». Они называли Мессию Гашшагеб или Гаттагеб, что, по мнению одних значит «обращатель, проповедник», а по мнению других «возвращающийся» (именно Моисей, на основании слов, яко же мене). Название же «Мессии», которое самарянка употребляет здесь или перешло к самарянам от иудеев, или же евангелист влагает в уста самарянке. Спаситель мало по малу до того подготовил душевное состояние самарянки, что уже прямо говорит ей, что Он Сам есть обещанный Моисеем Мессия; Аз есмь, глаголяй с тобою. Пред злобствующими иудеями Иисус Христос так открыто не говорил о себе, как пред этою незлобивою женщиною. Теперь она узнала, что такое живая вода и кто может дать ей эту воду. Аз есмь ср. Втор.32:39, Ис.43:10 и др. м. Какое действие произвело на самарянку это откровение Господа, лучше всего доказывает ее молчание.

И тогда (именно, когда Иисус говорил это самарянке) приидоша ученицы Его, и чудяхуся, яко с женою глаголаше (Ин.4:27). Они удивлялись от того, что говорить с женщиною не было в обычае иудейских учителей; считалось даже неприличным и в обществе вести обыкновенный разговор с женщинами. Было даже правило не приветствовать женщин при встрече с ними, а что касается до обучения их, то раввины говорят: «кто учит свою дочь закону, тот совершает глупость»; и в другом месте: «лучше сжечь слова закона, чем передавать их женщинам». Впрочем, ученики из уважения к своему Учителю не дерзнула спросить: чесо ищеши? или: что глаголеши с нею?

Обрадованная ответом: Иисуса: Аз есмь Мессия, самарянка забывает свое дело, за которым пришла к колодезю, оставляет свой водонос и бежит в восторге в город: приидите, говорит она своим горожанам, и видите человека, иже рече мне вся, елика сотворих; еда той есть Христос? (Ин.4:28, 29) Вопрос самарянки: еда той есть Христос? выражает не сомнение ее, так как она ясно уже сознавала, что Иисус есть Мессия; – она желает этим вопросом, чтобы ее уверенность была подтверждена согласием и ее сограждан. Человеческая природа так вообще устроена, что собственное убеждение человек хочет всегда подкреплять мнением ближних. – Изыдоша же из града и грядяху к Нему (Ин.4:30).

Когда ушла самарянка, Спаситель углубился в размышления, Он теперь посеял в народе самарянском первые семена своего учения, женщина сделалась провозвестницею Его имени. И созерцая будущее, Он уже видит прекрасные плоды этой первой деятельности. Поэтому Он забывает о телесной пище, как бы насытившись радостью от успеха Своего дела. Ученики некоторое время в благоговейном молчании стояли; наконец, они решились заговорить: между же сим (после отшествия женщины и прибытия самарян) моляху Его ученики Его глаголюще: равви, яждь! Иисус отвечает: Аз брашно имам ясти, егоже вы не весте. Под этою яствою Иисус Христос разумеет, как видно из 3 ст., совершение возложенного на Него Отцом дела спасения. Это дело, начавшее уже совершаться, так радует душу Спасителя, как физическая пища подкрепляет телесную жизнь, на это дело обращено Его желание, как желание чувственного человека устремляется на пищу. Что ученики не знали той пищи, о которой говорит Господь, видно из их вопроса; какой они давали друг другу: еда кто принесе Ему ясти? (Ин.4:33). Поэтому Иисус объясняет им свойство пищи, которую Он имеет в виду: мое брашно есть, да сотворю волю пославшаго Мя, и совершу дело Его (Ин.4:34). Следовательно, это духовная пища, и она состоит в исполнении воли Его небесного Отца и в совершении дела спасения, которое Отец поручил Ему (дело Его). Исполнение этого дела уже начало совершаться: не вы ли глаголете, яко еще четыри месяцы суть, и жатва приидет? Се, глаголю вам, возведите очи ваши, и видите нивы, яко плавы (побелели) суть к жатве уже. В словах: еще четыри месяцы и жатва приидет. Иисус Христос, по всей вероятности, приводит народную поговорку, которую употребляли в разговоре во время сеяния, для утешения среди тяжелой работы представлением радостного времени жатвы, но вместе с тем и для убеждения к торопливому ожиданию. Так объясняют это место многие толковники, хотя такого изречения или поговорки мы и не встречаем в другом месте. Словами: се, глаголю вам... к жатве уже, Иисус Христос без сомнения указывал на шедших из города сихемлян. Общий смысл последних слов Иисуса Христа будет такой: «В народной поговорке говорится: посеявши, нужно ждать четыре месяца (я в талмуде время между сеянием и жатвою определяется в четыре месяца), когда можно будет жать; совершенно иначе с Моею духовною жатвою; здесь непосредственно за посевом следует и жатва». Вообще превосходно открывается смысл этих слов, если предположить, что когда Иисус произносил их, народ на полях вокруг занимался посевом.

В дальнейших Своих словах Господь удерживает образ жатвы, изображает Себя сеющим, а учеников Своих жнущими т. е. что ученики должны совершить действительный прием сихемлян в новое царство Божие: жняй мзду приемлет, именно за свой труд; и эта мзда, эта награда суть зрелые плоды, которые он собирает в свои житницы. Поэтому: и собирает плод в живот вечный. Словами: в живот вечный речь из образной переходит в простую. Под этими словами – живот вечный – Спаситель разумеет не будущую только жизнь, но ту жизнь, которая начинается со вступлением в Его царство и продолжается в вечность, ту истинную жизнь, которая начинается в нас принятием верою Христа, Который есть жизнь по преимуществу. Эта духовная жатва, которую совершат апостолы, будет радовать и Сеятеля – Иисуса, и жателей – учеников Его; поэтому: да и сеяй вкупе радуется, и жняй (Ин.4:35). Представляя основание прежде сказанному: да и сеяй вкупе радуется, и жняй, Иисус Христос присовокупляет: о сем бо (в этом пункте сеяния и жатвы) слово (изречение) есть истинное (справедливо), т. е. изречение имеет свою полную истинность: ин есть сеяй и ин есть жняй. Обыкновенный смысл этого изречения следующий: «часто человек может только приготовлять последствия своей деятельности, но не сам достигать их». Затем применение изречения: Аз послах вы жати, идеже вы не трудистеся; инии трудишася и вы в труд их внидосте. Под словом инии Иисус Христос разумеет сначала Себя самого, а потом Моисея и пророков; этим Он указывал, что Ветхий Завет был приготовительною школою к христианству, Ветхий завет приготовлял только как бы почву; Христос был сеятель, а несколько лет спустя Филипп, Петр и Иоанн собрали здесь в Самарии первую богатую жатву (см. Деян.8:5 и далее).

После этого Евангелист снова продолжает прерванную (Ин.4:30) нить повествования: от града же того мнози вероваша в онь от Самарян, за слово жены свидетельствующия, яко рече ми вся, елика сотворих. Егда убо приидоша к нему Самаряне, моляху Его, дабы пребыл у них, и пребысть ту два дни (Ин.4:39, 40). Вера сихемлян, о которой здесь речь, была еще несовершенная. Рассказ женщины склонил их к признанию, что Иисус есть Мессия. Высшей же степени веры они достигли только вследствие проповеди самого Господа в продолжении двухдневного у них Его пребывания: и много паче вероваша за слово Его. Жене же глаголаху, яко не ктому за твою беседу веруем, сами бо слышахом, и вемы, яко сей есть воистину Спас миру, Христос (Ин.4:41, 42). Сихемляне называют Иисуса «Спасителем мира», следовательно они понимают Его гораздо лучше, чем большая часть иудеев, которые признавали Его только Спасителем избранного народа.

День славного вознесения на небо Господа Иисуса Христа в Его пречистом теле радостен, – ибо введши Свое человечество в славу Божества Своего, Спаситель уготовал сим в для всех истинно верующих в Него блаженное участие в Своей славе Не менее исполнен духовной радости и день преставления Божией Матери. Она, в честном успении своем, первая из человеков вошла не только душею, а и телом в небо, отверстое крестом Христовым, – первая удостоилась полного, блаженнейшего участия в неизреченной славе Богочеловека. Известное всей Церкви предание сообщает нам, что пресвятая душа Девы Богоматери принята на небо Самим ее Сыном и Богом, и затем – в третий день по успении Пречистой – воскрешено Им и девственное тело Ее: блаженная душа Царицы небесной в третий день паки вошла в чистейшее тело Свое, – и вознеслась Она – Высшая небес и чистейшая светлостей солнечных к престолу славы Триипостасного Божества, – вознеслась преславно, сретаемая и воспеваемая от всех Святых Ангелов и духов святых человеков.

Радуйтеся людие Божии! Се ваша Представительница в Предстательница, ваша Матерь и Молитвенница в небесах, Предстательствон ее и вы там же с Нею и Ее Сыном и Господом будете, если сами станете деятельно искать царствия небесного.

Радуйтесь девы Христианские! Се первейшая и чистейшая из вас на небесах. И вы приведетесь Небесному Царю в след Ее, если, усердно моля Приснодеву о помощи и заступлении, станете подражать Ей в чистоте и непорочности.

Радуйтесь Христианские матери! Се пренепорочная Матерь Спаса вашего и ваших чад у престола Своего Сына и Бога. И вы, как матери Христовых последователей, внидете в славу Ее, если озаботитесь о христианском воспитании детей ваших.

Радуйся всякий возраст и пол верующих в Христа! На пречистой Матери Своей явил нам Владыка и Господь наш, что и никого из ищущих спасения от Него не оставит благодать во тьме и сени смертней, но избавит души верующих от ада преисподнейшего, и – по всеобщем воскресении – приведет уповающих на Него ко Отцу. Ибо Он – Иисус наш пребожественный есть путь, истина и жизнь мира.

Но чтобы наши радостные надежды на царствие небесное исполнялись для нас, –-мы должны всеми силами стараться стать на том пути, который Самим Господом указан, как путь ведущий на небо. Путь же ведущий христианина в отечество небесное есть путь блаженств Евангельских, и в нем ступеней девять Вот они – эти богоустроенные к небесам ступени:

Блажени нищии духом, то ость люди, сознающие свою греховность, свои немощи, недостатки и несовершенства и непрестанно смиряющие себя пред Богом и людьми, непрестанно ищущие себе помилования и спасения от единой благодати Христовой, в себе ж самих никакого добра не примечающие: яко тех есть – глаголет Господь – царство небесное. Блажени плачущие, скорбящие сокрушающиеся о грехах своих, хотя бы даже только мысленных, и о грехах своих ближних, а не на веселости мира простирающие взоры свои, яко тии утешатся. Блажени в скорби о грехах своих кротцыи, не думающие мстить за обиды, но считающие себя достойными всякого людского оскорбления, яко тии наследят землю новую под небом новым. Блажени алчущие и жаждущие правды, ищущие себе оправдания и освящения от Господа Иисуса Христа, яко тии насытятся вечным, блаженнейшим Его лицезрением. Блажени милостивии, при искании себе помилования у Иисуса Христа старающиеся заслужить оное всякою милостью и состраданием к ближним: яко тии помилованы будут на суде Всеправедного. Блажени чистии сердцем, в своем искании помилования у Спасителя ни к чему земному не прилепляющиеся любовью, но к Единому Богу устремленные беспристрастною душею: яко тии Бога узрят. Блажени миротворцы, при старании боголюбивой души своей примиряться с Богом во Христе старающиеся и сами быть на земле ангелами мира и любви христианской: яко тии сынове Божии нарекутся. Блажени изгнанные правды ради, за свою честность, строгие нравы, миролюбие и прочие добродетели не терпимые миром, который во зле лежит: яко тех есть царствие Божие. Блаженны они, поносимые, изгоняемые из обществ, оклеветанные и претерпевающие многие другие озлобления от людей нечестивых. Награда таковых многа на небесех (Мф.5:3–12).

Вот путь ваш на небо, вот восхождение в горнее отечество наше! Путем сим шли к Отцу Светов все от века святые и праведные. Ни востекла на небеса и Присноблаженная Матерь Бога нашего, Честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим. Вспомните дивное смирение, каким украшалась Прясно-Дева, при Своих высочайших добродетелях Себя именовала Она рабою Господнею. Смиренно приветствовала сродницу, не взирая на собственное величие, яко матери Божией. Смиренно перенесла оскорбительное подозрение Обручника, доколе Ангел Божий, явившись Иосифу; не открыл пред ним славнейшей чести Марии. Смиренная Она никого не осуждала, но в глубоком безмолвии внимала совершившимся над Нею глаголам Божиим. Вспомните горести и болезни святейшей души Богоматери, какие перенесла Она, претерпевая бедность, странствие с Своим Сыном, скорбь о гонениях Ему от врагов, о безчувствии злобных иудеев, и наконец величайшие страдания сердца при кресте Сына своего и Бога! Слышался ли из пречистых уст Марии когда либо ропот на Бога и людей? В молчании и покорности Господу терпела святейшая все страдания. Столь кротка была Богоматерь. Чистоту же Ее непорочнейшего существа кто изречет? И не смотря на дивные добродетели Присно-Девы едва ли кто из людей сознавал нужду в искуплении и Искупителе столько, сколько Она сознавала, – Она, желавшая до благовещения быть последнею рабою у Той блаженной Девы, которая удостоится быть материю Спаса миру. Но при божественных сих совершенствах Своих Пречистая Богородица, кроме того, что подвергалась непрестанным опасностям от иудеев, еще имела огорчение – подобно Своему Сыну – не иметь пристанища у своих. Иисус Христос, страдавший на кресте пред Своею смертию поручил Пречистую Матерь Свою попечениям возлюбленного ученика Своего и девственника, как бесприютную и безродную. Так, братие, Матерь Божия взошла в славу небесной жизни путем креста, лишений, самоотвержения; так и подобало Ей внити в славу сию, яко Матери Того, Кто – Бог сый смирил Себя до смерти крестныя (Флп.2:8).

Последуем за Нею и мы все, желающие, взыти на небеса! Последуем тем узким и прискорбным путем, который преднаписан нам Самим Царем Славы. Многие идут путем широким, путем самолюбия, самоугодия, страстей: гордости, злобы, нечистых вожделений. По путь их ведет к погибели вечной. Немногие идут путем самоотвержения, самоумерщвления, бесстрастия, смирения, кротости, чистоты сердца, миролюбия, благотворительности, беспристрастия к земным благам, великодушного терпения страданий. Но сии немногие восходят туда, идеже есть Христос одесную Бога седя (Кол.3:6).

Мати Божия, Пресвятая Дево Богородице! Пламенно и в сокрушении сердца молимся тебе, Владычице мира! Помоги нам, Всенепорочная, избегнуть всех стропотных стезей греха и утвердиться на стезе христианских добродетелей; ступать право нас настави путем Христовых заповедей. О, дивная Владычня Палато, домы Духа божественна нас сотвори! Волнующихся житейскою бурею направи нас ко стези покаяния; избавь нас мук вечных и сподоби нас Твоими богоприятными молитвами получить со всеми святыми блага небесная. Пресвятая Богородице спаси нас. Аминь.

Свящ. Н. Флоринский

Для наших благочестивых предков «Четьи Минеи» составляли не только любимейшее, но и – можно сказать – единственное чтение. Не этому ли чтению они обязаны были своим благочестием, своею религиозностью? «Четьи Минеи» доставляли прежним священникам нашим, из которых многие не учились в школе, и семействам их религиозное образование, в котором знание догматов веры и правил христианской нравственности сопровождалось самым теплым к ним сочувствием сердца. Если бы и мы чаще читали книгу «житий святых», то в ней нашли бы и православную догматику, и христианскую практику, и даже полемику православной Церкви; из нее научились бы мы и апологетике христианства, и истории церковной, и убедительному красноречию Покойный профессор церковной словесностни в Киевской Д. Академии Амфитеатров, в своей Гомилетике, отсылает учеников церковного красноречия, между прочим к житиям святых, как к самому богатому источнику для поучений историко-характеристических⁵⁷².

Но если кому из христиан, то нам – священникам в особенности надобно изучать с любовью жизнеописания святых; примерами их мы можем руководить к вечному спасению и себя самих и прихожан наших, последуя свящ. писанию, которое и в ветхозаветных и в новозаветных книгах своих часто представляет верующим в пример святую жизнь праведников. Между тем нельзя не заметить, что многие, из молодых людей относятся к «книге житий святых» или невнимательно, или недоверчиво. Иной юноша не прочел ни одного жития святого, а уже так холодно относится к повествованиям о святых, как будто или очень много читал этих повествований и утомился многим чтением, или вовсе не почитает чтения их за нужное для себя дело и не доверяет сказаниям о святых. С четьими минеями надобно бы знакомиться с детства, при известном благоразумном руководстве со стороны воспитателей. В детстве все мы весьма любим рассказы о жизни людей и – особенно, рассказы о необыкновенном, о чудесном в этой жизни. Потому, вместо того чтобы отцам и матерям питать в это время детей своих разными сказочными и баснословными рассказами, как делается это ныне во многих домах, где приобретают для первоначального чтения детей мифологии и сказки, – не лучше ли несравненно было бы знакомить детей с миром истинно необыкновенных людей – святых Божиих? Усвоенные памятью и воспринятые нежным сердцем дитяти, сведения о святых уже не исторгнутся из души никакими сомнениями, естественными человеку в то время, когда развивающийся разум его начинает относиться критически к приобретенным познаниям. Для того, кто – при благоразумном руководстве воспитателей своих хорошо ознакомился в детстве с житиями святых, сомнения его в сказаниях о них будут лишь ступенью, прошедши которую он перейдет к глубокой вере во все необыкновенные подвиги святых и в необычайные проявления в них и через них всемогущей Божией силы.

Но к сожалению современная наука или вовсе не касается сказаний о святых, или, еще хуже, относится к ними с сомнением. Мы разумеем науку, выработанную на неправославной почве и занесенную к нам с запада. Западная наука в учении о святых порешила со времен Лютера и его собратий, что необычайное в жизни святых излишне, т. е. их подвиги для спасения не нужны, а сверхъестественное, или чудесное сомнительно, как человеческое предание. – Замечательно однако же, что самым наименованием легенда, которым протестантские богословы обозвала жития святых, они против воли своей высказали признание в том что сказания о святых составляют для истинного христианина необходимое чтение. Ибо легенда значит то, что должно быть читаемо. – Всем известно, как в наше время упорно неверие немецкой науки в подвиги и чудеса святых Божиих. Но рассмотрим беспристрастно: что в житиях святых возбуждает недоверие в себе ученых? Необыкновенные ли подвиги угодников и угодниц Христовых, совершенные ими для спасения душ своих? Но и библейские святые разве не были также необыкновенными подвижниками и разве не заповедовал Господь Иисус всем ищущим царства небесного идти к Нему путем узким и прискорбным, путем самоотвержения, креста и страданий, ясно возвещая, что широкий путь самоугождения ведет человека в вечную погибель. Или возбуждают к себе недоверие чудеса святых? Но Спаситель и Господь наш ясно предсказал, что верующие в Него именем Его бесы ижденут: языки возглаголют новы: змии возмут: аще и что смертно испиют, невредит их: на недужные руки возложат, и здрави будут (Мк.16:17, 18), – вообще, что верующие во Христа совершат дела, какие Сам Он творил, и не только такие, но и большие (Ин.14:12). Явления ли ангелов и духов злобы представляются невероятными в житиях святых? Но что касается св. ангелов, то еще в Ветхом завете обещано Богом, что окрест боящихся Его будет находиться к их охранению не один ангел хранитель, а множество Господних ангелов (Пс.33:8, 90:12). В Новом завете небо стало отверсто человекам, так что Ходатай нового завета обещал верующим в Него благодатное видение ангелов, восходящих и нисходящих на землю по Его божественному мгновению (Ин.1:51). В евангелии и в деяниях св. апостолов изображено множество сих явлений духов света очам святых людей. Что же удивительного, если христиане, последующие стопам Господа, хранящие Его св. завет, истинные ученики апостольские, каковы святые, удостаиваются блаженного лицезрения св. ангелов еще в сей жизни? Правда, на земле нам суждено жить верою, а не видением; но бывают обстоятельства, и таких обстоятельств множество в жизни святых, когда необходимо бывает для веры подкрепление необыкновенное. Если самому Подвигоположнику спасения нашего в час молитвы Его в саду Гефсиманском предстал Ангел укрепляя Его (Лк.22:43): то тем более необходимы подкрепления со стороны мира горняго самоотверженным Христовым крестоносцам. Мог ли Господь Иисус оставить без божественного подкрепления Своего тех рабов Своих, которые приносили в жертву любви своей к Искупителю собственную жизнь свою и умирали за веру в Христа в самых страшных страданиях? По учению православной Церкви и каждый христианин узрит своего ангела хранителя при своей кончине, когда душа начнет разрешаться от земных уз грубой плоти своей, которая, подобно облаку, закрывающему солнце, скрывала от нас мир духовный. Но святые Божии еще при жизни удостаиваются видеть небесных друзей человечества – св. ангелов, потому что подвигами поста и самоумерщвления утончают плоть свою, а непрестанною молитвою усовершают в себе высшее зрение, отверстое в горнему миру. Относительно явления святым духов тьмы также не будет сомневаться христианин, знающий свойство демонов из священного писания. Если падшие ангелы, по учению Откровения, находятся в постоянной вражде к человеку, то в борьбе с людьми необыкновенными употребляют они и усилия необыкновенные. На людей, не возвышающихся над страстями, часто вовсе не думающих бороться с духами злобы, легко действовать сатане и аггелам его при посредстве плоти, мира и похотей его; но на тех, которые приемлют все оружие Божия к сопротивлению искусителю и исходят в открытую, решительную и неуклонную брань с ним, он не находит часто сил в обыкновенных способах искушения: и потому предстает пред них, так сказать, лицом к лицу и искушает их непосредственно, как искушал в пустыне самого Подвигоположника спасения нашего.

Но было ли все так со святыми как повествуется о них в четьих минеях? Это другой вопрос, – вопрос исторической критики. И к утешению всех благочестивых читателей вопрос сей разрешается самым удовлетворительным образом в четьих же минеях. Везде в надписаниях житий означены те исторические источники, из которых почерпал составитель их святой Димитрий драгоценные сказания о святых. Какие же это источники? Это большею частью писания о святых их современников, и преимущественно таких, которые сами прославились святостью, благочестием и вместе высоким образованием. В начале четьих миней приложен святителем подробный список тех писателей из которых он заимствовал свои повествования. Древние историки церковные: Евсевий Памфил, Сократ, Соземен, Евагрий схоластик, Руфин и другие; святые отцы восточные и западные: Афанасий и Василий Великие, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Софроний патриарх иерусалимский, Григорий Двоеслов, Феодорит Кирский и другие; препод. подвижники: Ефрем Сирин, Иоанн списатель лествицы и др. – вот писатели, которые сохранили нам сведения о святых первых семи веков христианства. Для последующих веков имеем св. Иоанна Дамаскина, преподобных студитов Иосифа и Федора в их песнопениях, Иосифа песнописца, Феофана Начертанного, Никифора Каллиста Ксанфонула, Симеона Метафраста, который также искусно пользовался и древними мученическими актами. Был под руками святителя Димитрия и «Лавсаик» Палладия Еленопольского, был и Луг духовный Иоанна Мосха, и древние прологи церковные и патерики. Были наконец пространнейшие четьи минеи святителя Макария, митрополита московского. Для сведений о лицах библейских свят. Димитрий обращался не к одной святой Библии, но и к толкованиям на нее древних святых отцов, в библейских изъяснениях своих записавших устные предания Церкви о святых библейских. Мудро пользуясь всем означенным материалом, святой Димитрий Ростовский, кроме общего сведения об источниках повествований о святых, отмечал в самих житиях но сторонам откуда что заимствовал. Поверьте же книгу его с источниками, на которые он указывает, и если вы доверяете источникам, – поверьте и ей. Если не доверяете, – постарайтесь поверить себя, справедливо ли и основательно ли вы не доверяете сим. В наше просвещенное время большая часть источников, из которых заимствованы «жития святых», переведена на русский язык. Полюбопытствуйте же по крайней мере прочесть сами сии источники. Прочтите, например: историю боголюбцев блаж. Феодорита Киррского, разговоры о жизни отцов италийских св. Григория Папы римского, книгу Палладия к Министру Лавсу о святых, Луг духовный блаж. Иоанна Мосха и прочее, ознакомьтесь хотя несколько с деяниями Соборов, с актами мученическими. Все это и многое другое, относящееся к уяснению сказаний о житиях святых, переводится в наше счастливое и для духовного просвещения время и помещается в духовных журналах наших. Римские первосвященники, в отделении от православной Церкви восточной, выдумавшие много религиозных понятий, несообразных с Христовым евангелием, измыслили в угождение грехолюбивой природе человека учение о сверхдолжных делах святых, и стали учить, что этими делами будто бы можно восполнять всякому верующему недостаток собственной праведности, при посредстве римского первосвященника, якобы видимой главы Церкви и единственного ключаря небес. Писавшие о святых римские писатели, в духе подобного заблуждения подлинно преувеличивали в повествованиях о подвигах святых своих. Между тем нравственность верующих ниспала до той степени, что даже в высшем духовенстве господствовали страшные пороки. Совместно с нею падало и религиозное чувство в народе. И ради неверия в беззакония, за оскудением благодати чудес в римской церкви, римская иерархия прибегала к нечестным способам изобретать чудеса мнимые, например кипение крови мученика в день его кончины и т. под. Умам строгим и последовательным естественно было недоверять сказаниям о святых из уст их, кои сами в себе не имели святости, не обнаруживала в себе самих внутреннего освящения. Равно естественно также было от сомнения в выдаваемых за чудеса современных подлогах переходить к сомнению в чудеса бывшие прежде. Лютер усиливался сам достигнуть святости чрезвычайною борьбою с дурными наклонностями своими. Но за гордость лишенный благодатной помощи, которой – можно сказать – и не искал, в результате своего аскетизма он видел себя тем же чувственным и страстным человеком, каким вступил и в монастырь. Тогда, вообразив, что ему довольно собственного несчастного опыта к дознанию величайшего таинства, как благодатию Божиею при содействии человеческой свободы соделывается спасение человеку, бывший монах отринул монашество в вступил в мир с тем окончательным убеждением, что внутреннего освящения нет, а есть только освящение внешнее, или вменение человеку бесконечных заслуг Христовых через веру. Последователи Лютера, приняв это положение учителя своего за основное начало богословия своего, естественно могли отвергнуть веру во все подвиги святых, и если каких из них нельзя было опровергнуть исторически, на те стали смотреть с пренебрежением, как на дело мнимого религиозного фанатизма. Отвергнув основное и всегдашнее чудо христианства – благодатное возрождение человека падшего и претворение его в человека нового, протестантство не видело уже никакой нужды в чудесах внешних, и признав их только свидетельством истинности религии, которое было необходимо при введении ее в мир, оно отвергло их, как всегдашее выражение ее божественной в мире силы, и все сказания о чудесах святых отнесло к сказаниям, составленным фантазиею. «В себе мы не замечаем внутреннего изменения от действий свыше; мы живем, какими и родились, каждый с теми склонностями, какие кому врождены. Значит, не было внутреннего обновления человека нигде, и нет его ни в ком. Кто усиливается переродиться, стать выше своей природы, тот достоин сожаления. В нас не бывает никаких чудес и знамений. Значит, не было их и с другими». Вот заключения протестантства; вот те отношения, в каких оно, оторвавшись от лона вселенской Церкви, стало к миру святых Божиих, сему семени истинного христианства, семени святому, которое доколе пребудет на земле, дотоле пребудет и Церковь, дотоле стоять будет и сам мир.

Но освящение человека не состоит в одном усвоении ему бесконечных заслуг Христовых верою и покаянием, как учит римское богословие; тем менее не состоит оно в одном внешнем вменении верующему сих заслуг, как думают протестанты, а совершается оно в самом существе человека верующего посредством Духа Святого, изливающегося на верующего рада бесконечных заслуг Христовых. Благодать Божия внутренним образом действует в христианине и, очищая его от грехов, соделывает обновленным, праведным, святым. Священное писание целью страданий Искупителя нашего и плодами крестной Его смерти ясно полагает очищение нас от грехов, истребление в нас греха, а не одно внешнее прощение греха, или невменение его. Потому и людей, усвоивших Себе искупление, оно называет очищенными от грехов, новою тварью, сынами Божиими, непричастными греху, причастниками самого Божественного естества, в которых обитает Сам святых Святейший Бог триипостасный – Отец, Сын и Дух Святой. Соответственно сему богооткровенному учению слова Божия и все отцы и учители церкви оправдание и освящение человека полагают в действительном очищении его от грехов и в сообщении ему праведности и святости. Это и есть всегдашнее и непрерывное чудо христианства в мире, которое совершает с людьми Обновитель и Восстановитель наш Господь Иисус Христос, новый Адам и Глава обновляемого человечества. Он возводит нас Своею Божескою властью и силою в первобытное состояние невинности, праведности и святости. Непрерывною струею изливается от Богочеловека освящение на избранников царствия Его, посредством Тех способов, какие для всех желающих себе освящения открыл Пребожественный Спаситель наш в единой, святой, соборной Церкви Своей, назданной на основании апостолов и пророков, сущу краеугольну самому Иисусу Христу. Кто же сии блаженные избранники человечества? Это все те, которые сами ищут себе помилования, оправдания и освящения от Господа, которые прибегают со всею верою в Него к тем источникам освящения, какие открыл Он нам. И вот в них видим мы непрестанную молитву и богомыслие, непрестанное искание царствия небесного, заботы о душе своей. которую они предпочитают телу, соблюдение всех заповедей Христовых, усильную борьбу с страстями. Ради победы над миром, плотию и диаволом – они совершают многоразличные и необычайные подвиги: затворничества, молчальничества, столпничества, мнимого юродства, нещадения благ земных и самой своей жизни. Подчиняя себя таким образом вполне и всецело всемогущей силе Господней и достигая верою в Богочеловека спасения душам, они освящаются, становятся людьми новыми, живыми членами Христовыми. И дивно ли, что в сих истинных Своих последователях и учениках Господь Иисус открывает и внешним образом Божескую власть Свою и силу, к привлечению и других в покорность вере? Побеждая страсти и духов злобы, святые приемлют, наравне с апостолами, власть изгонять духов злобы из одержимых ими; оживотворяясь от Жизнодавца, получают силу целити всяк недуг и всяку язю в людех. Покоряя тело свое духу, а дух Богу, воцаряются над природою видимою. Истребляя в себе благодатию Христовою жало смерти – грех, в душах еще на земле предвкушают блаженство в правде, мире и радости о Дусе святе, а телесами по смерти пребывают нетленны и исполнены Божией силы в помощь страждущему человечеству. Приблизясь к престолу славы Милосердого, с свойственным Самому Ему милосердием, взирают на братьев своих по земле и ходатайствуют пред Спасителем о помиловании нас грешных.

Имея счастье принадлежать к истинной Христовой Церкви православной, мы имеем вместе с тем счастье видеть и непрестающий в ней поток освящения, изливающийся от Господа Иисуса Христа на верных рабов своих. До наших дней продолжают являться в Церкви Святые Христовы. Пред нашими очами прославляет угодников Своих новых как древних, Бог, дивный во святых Своих. Если мы сами не святы, то не должны ли, по крайней мере, помнить, что только святые войдут в небесное царствие, и не обязаны ли стремиться к своему собственному освящению тем путем, какими достигли его все святые? Потому и необходимо нам взирать на их святую жизнь, как на образец для подражания. И если мы очень бессильны последовать сим высоким образцам, – по крайней мере их святая жизнь научит нас глубже сознавать наши немощи и недостатки, и смиреннее взывать ко Христу о помиловании и спасении нас грешных. Пришедший в мир грешных спасти не отринет мольбы нашей, – помянет нас во смирении нашем.

Свящ. Н. Флоринский