Глава I
Приезд в Рагузу, дорога от Рагузы до Каттаро и оттуда до Цетина; знакомство с Владыкою Черногории
Наконец наш пароход обогнул горы и чрез porta di ombla вошел в совершенно круглый залив, ограниченный со всех сторон горами. Ни одной волны не было в заливе: он лежал ровно, как стекло, голубой и прозрачной. Окружающие горы не были голыми и бесплодными верхами, как большею частию по берегам Далмации; но покрыты зеленью масличных садов и виноградников, над которыми кое-где возвышались кипарисы. Вокруг всего залива живописно разбросаны здания Гравозы, предместья Рагузы. Лишь только остановился наш пароход, я спрыгнул в первую попавшуюся лодку, причалил к берегу и отправился отъискивать нашего консула. Догадливые далматинские мальчишки, которые всегда толпами окружают пристани, сейчас поняли что мне нужно, несмотря на мой выговор и толпою пошли провожать меня. Консул в это время жил на даче, в Гравозе, в двух шагах от места, где мы причалили, и в несколько минут я уже был в его доме. После ласкового приема, узнав об моем намерении побывать в Черногории, он сказал, что теперь мне предстоит самый для этого удобный случай. Владыка Черногорский здесь и на нашем же пароходе отправится в Каттаро. Я должен был ехать вместе с ним. Нельзя было найти благоприятнее случая, как приехать в Черногорию вместе с самим Владыкою. Консул советовал мнe еще здесь познакомиться с Владыкою и я сейчас же отправился к нему в город. Рагуза отделена узким горным перешейком от Гравозы и лежит на берегу такого же круглого залива. Старик-Далматинец, который провожал меня в город, дорогой рассказывал о Владыке, часто прибавляя «добар чоек и леп чоек, Богами». У ворот города, подле небольшой кофейной стояло много народа. В городе все улицы покрыты были народом, который прибывал все более и более, и наконец густыми толпами теснился вокруг дома, в котором жил Владыка. Перед домом гремела музыка, с одной стороны стоял отряд Турецкой конницы, с другой несколько Черногорцев. Только войдя в город, я узнал, что здесь и Визирь Герцеговинский. Воскресный день, присутствие Черногорского Владыки и Визиря взволновали весь город. Шумный говор, гром музыки и разнообразные одежды придавали особенный характер толпе; здесь были и Турки, они красовались на арабских конях или лениво развалясь у домов курили трубки; Черногорцы, которые с трагическими жестами шумно разговаривали между собою или, опершись на посеребреные ружья, гордо и равнодушно смотрели на толпу; рагузские пандуры и наконец окрестные жители, все в роскошных и живописных костюмах. Странно было видеть в этой толпе Европейцев, в их бедных костюмах, и особенно Австрийских чиновников, отличавшихся странною шапкою, в роде гречневика, с поднятым вверх козырьком. Подойдя к дому, мой спутник сказал Черногорцам: «вот Русс пришел к Владыке». «Русс», — повторили Черногорцы, и бросились обнимать меня. Через несколько минут я очутился в комнате, где сидели Владыка и Визирь, окруженные Черногорцами и Турками. Они съехались здесь для заключения мирного договора. «Русс», — сказал Черногорец, введший меня в комнату. Ко мне подошел молодой, стройный и прекрасный Черногорец, в котором я сейчас узнал Владыку. В качестве Господаря Черногории, ведя переговоры с Визирем, он был одет в национальный Черногорский костюм. На голове красная феска, обвитая черным платком в виде небольшой чалмы; ярко-пунцовый джамадан (в роде жилета), роскошно шитый золотом, обнимал его крепкую грудь, широкий кожаный пояс, за которым обыкновенно Черногорцы носят кинжал и пистолеты, перепоясывал белую гуню (вроде сюртука), обложенную золотым голуном, — сверх всего, пунцовый элек (куртка без рукавов) тоже шитый золотом, широкие шаровары по колена, чулки и башмаки; таков был костюм Черногорского Владыки. Анненскою звездою и лентою через плечо он отличался от других Черногорцев. Воинственный и живописный костюм так хорошо соответствовал его прекрасному и выразительному лицу, сильному сложению и высокому росту. Он приветствовал меня чистым Русским языком и представил Визирю, который был родом Серб, Ризван Бегович, хотя Магометанин! Чрез несколько времени Визирь уехал. «Будьте как дома», — говорил мне Владыка, его прямодушное открытое лицо, простота и естественность в обхождении, привлекательные манеры, располагают к нему с первого разу. Через несколько минут я в самом деле был как дома. «Какое огромное пространство разделяет Россию и Черногорию, — говорил Владыка, — и вот как скоро мы сошлись, видно родство племенное сильнее географических разделений. Русский и Черногорец всегда братья, когда и где бы ни встретились».
Комментировать