| Предыдущий | Следующий |
 |
208. Богословское богомыслие[09:16] |
Приветствую все домашние церкви, которые сейчас с нами на связи
В русле обсуждения различных видов богослужебного богомыслия сегодня мы поговорим о богомыслии богословском, к которому в данном случае будут относиться размышления о Божием Слове.
О назначении такого рода размышлениях, их цели и задачах мы уже сказали, теперь требуется обсудить практическую сторону данного дела. И в частности, ответить на вопрос: Как его совершать, если никогда этого не делал?
И дело тут не только в навыке. Нужно иметь способность к этому виду духовного делания. А как быть уму, которому еще присущ плотской характер, не дающий духовно понимать «невещественное по природе Слово Божие»? И хотя приспосабливаясь к младенчеству такого ума, Бог допускает в Своем Слове доступные для уразумения еще неразумного разума понятия, однако есть опасность застрять на внешней стороне такого Слова, удовлетворяясь буквой и не стремясь проникнуть через плотянную массу священных речений до стороны духовной.
Еще более усложняет данное дело тот факт, что в Писании встречаются и прямо неудобовразумительные места, которые способны погубить невежественный и неутвержденный в духовных понятиях ум (2Петр. 3;16), так же как погубляет младенца несоответственная его возрасту твердая пища.
Так что приступающему к Слову Божию, надо учитывать, что Оно может служить как на восстание, так и на падение многих в духовном Израиле (Лук. 2;34). И чтобы избежать вреда необходимо уметь вместо самого Слова не воспринимать то, что окрест него, чтобы не уподобиться тем иудеям, которые не захотели под плотью узреть Бога и убили Его буквой Писания (2Кор. 3;6), перейдя в общество Его хулителей и отвергшись Божественной мудрости.
Итак, что делать в таком случае?
В виду того, что истинное понимание сути Писания свойственно только духовно возросшим до такой степени, когда чувства их уже навыком приучены к различению добра и зла (Евр. 5;14), новоначальным в жизни духовной следует прислушаться к следующему совету Игнатия Брянчанинова: «Не дерзай сам истолковывать Слово Божие… Святой Дух, произнесший Слово чрез Пророков и Апостолов, истолковал его чрез святых Отцов… Кто объясняет Писание произвольно: тот этим самым отвергает истолкование его святыми Отцами и Святым Духом… И бывает слово Божие, слово спасения, для дерзких толкователей его мечем обоюдоострым, которым они закалают сами себя в вечную погибель».
Следовательно, для правильного понимания Слова Божия необходимо читать изъяснения тех, кто изъяснял его Духом Святым. В этом контексте важно знакомиться с размышлениями именно тех, которые «были обучены со всей точностью и подробностью православному богословию, а потом святой жизнью вознеслись на высоту христианского совершенства» (Св. Игнатий Брянчанинов). Без последнего богомыслие не может ни получить, ни сохранить характера правильности, почему и воспрещается самостоятельное богомыслие не только неприготовленных к нему наукой, но и не достигших к нему жительством.
Причем, последнее условие является первым по своей значимости, ибо «как небезопасно плавать в одежде, — замечает преп. Иоанна Лествичник, — так небезопасно и касаться богословия тому, кто имеет какую-нибудь страсть». Тем более если учитывать его же утверждение о том, что между нечистыми духами есть такие, которые неопытным в духовной жизни, но обученным внешним наукам, толкуют Божественные Писания, опираясь на их гордостное самолюбие с целью ввергнуть в ереси и хулы.
По мнению св. Игнатия, все виды богохульства, начиная от неверия, отвергающего догматы и кончая ересью, искажающего те же догматы, есть не что иное, как бесовское богомыслие и богословие, которым многие из подвижников заражались «единственно потому, что допускали себе рассматривание догматов, превышавшее их способность понимания».
Поэтому идущие путем смирения начинают свое упражнение в богомыслии через соответствующее этому душеназидательное чтение, понимая, что такое упражнение будет упражнением в богомыслии правильном, безопасном и богоугодном.
Напротив, «богомыслие соделается неправильным и душевредным, если подвижник, прежде очищения покаянием, не имея точного понятия о учении христианском, позволит себе самовольное размышление, которое не может не быть ошибочным, и потому не может не принести душевредных последствий и самообольщения, не может не вовлечь в пропасть гибельного заблуждения» (Св. Игнатий Брянчанинов).
А потому при чтении Свящ. Писания издревле рекомендовалось не презирать толкования любомудрых мужей, посредством которых ум предварительно получает воспитание и образование, сообщающее ему способность правильно понимать идеи Божественного Откровения. И именно для этой цели церковный люд собирал готовые образцы богоугодного богомыслия в отдельные книги, которые затем использовались за богослужением.
Так, в частности, появились Учительные Евангелие и Апостол, содержащие святоотеческие комментарии ко всем книгам Нового Завета.
Из этих комментариев особенно замечательны Златоустовские, содержащие множество высокообразцовых примеров богомыслия.
В этом деле ему нашлось немало подражателей, в том числе и болгарский архиепископ XI века блаж. Феофилакт, составивший толкования не только на Четвероевангелие, Деяния и Апостольские послания, но также и на некоторые ветхозаветные книги, многие из которых вошли в уставные чтения.
Не меньшей популярностью после них пользуются и толкования блаж. Феодорита Кирского, отличающиеся краткостию и точностию выражения и содержащие изъяснения как буквального, так и таинственного смысла Свящ. Писания.
Что касается Ветхозаветных книг, то их толкованием занималось еще большее количество экзегетов, среди которых можно упомянуть Ипполита Римского, Афанасия и Кирилла Александрийских, Василия Великого, Иеронима Стридонского, Августина Иппонийского, Григория Двоеслова, и многих других.
Именно их богословские комментарии Типикон и предписывает оглашать перед или после прочтения Свящ. Писания.
Так, например, согласно монашеской практике толкование уставного зачала из Евангелие принято читать после 1 кафизмы, а толкование на апостольские чтения — после 2-й кафизмы или Полиелея.
Особо хотелось бы подчеркнуть, что во время такого чтения или проповеди согласно Уставу принято сидеть. Причем, не только слушателям, но и проповедникам, бравшим пример у Христа, Который как мы читаем в Евангелие от Луки, во время синогагального богослужения после прочтения Свящ. Писания, закрыв книгу, сел… а потом начал говорить присутствующим: ныне исполнилось писание сие, слышанное вами… (Лк. 4,20).
На 98-99 занятиях у нас уже был подробный разговор о богослужебных посиделках, для которых в православных храмах предусматриваются специальные седалища в виде кафедр, синтронов, стасидий и скамеек. К сказанному там еще добавим, что в нашей Церкви во время чтения ветхозаветных паремий полагается сидеть, тогда как чтение новозаветных отрывков выслушивается стоя.
Для первого случая монастырский устав дает такое предписание: «На вечерне праздника скамью ставят правого крылоса по обычаю для игумена и священников на паремиах седети». А для второго говорит: «На паремиах не седим». При этом еще некоторые уставы указывают оставлять св. врата открытыми при чтении новозаветных книг.
Впрочем, эти особенности не являются безусловными. И как сидение на апостольских чтениях допустимы, так и открытие царских врат при ветхозаветных паремиях желательны, если взять за правило после такого чтения произносить толковую проповедь, объясняющую смысл прочитанного.
И тут встает прямой вопрос: Можем ли мы сами размышлять над Словом Божиим или обречены только на его чтение через призму святоотеческой экзегезы?
Именно на этот вопрос мы и попытаемся ответить при следующей нашей встрече!
Комментировать