- Счастье есть – говорят Заповеди блаженства
- «Блаженны нищие духом» – лекарство от стресса в современной жизни
- «Блаженны плачущие»: они плачут, но почему-то счастливы
- «Блаженны кроткие»: почему кроткий способен повести за собой
- «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся»
- «Блаженны милостивые»: о чудесах духовной арифметики
- «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят»
- «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими»
- «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное»
- «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать…»
Протоиерей Владимир Хулап,
проректор по учебной работе Санкт-Петербургской Духовной Академии
Счастье есть – говорят Заповеди блаженства
– Отец Владимир, что такое счастье с христианской точки зрения?
– Мы ещё в школе твердили цитату о том, что «человек создан для счастья, как птица для полёта». Наверное, счастье является – осознанно или неосознанно – целью жизни каждого человека. Это то, к чему каждый стремится, но, поскольку нас много, много и представлений о счастье – у разных людей, групп, и у христианства оно тоже своё.
Говоря о христианской точке зрения, я бы подчеркнул, что счастье рассматривается именно как полнота бытия. Человек – существо трехсоставное: телесное, душевное и духовное, и поэтому я бы определил счастье как гармонию между тремя уровнями человеческого бытия.
Счастье и несчастье тесно связаны – в виду того, что человек пытается реализовать счастье на одном уровне бытия. Например, на самом нижнем, сводя счастье к каким-то земным благам, к материальному благосостоянию, к отношениям с окружающими и так далее – может быть, к здоровью, может быть, даже к семье, – но не пытается достичь гармонии между этими тремя уровнями. И тогда получается, что если что-то не работает, или что-то пробуксовывает на более низком уровне, нарушаются и уровни более верхние.
Счастье (в русском слове мы этимологически видим здесь корень «часть») одновременно напоминает нам о том, что счастье не может и не должно ограничиваться только какими-то секторами, какими-то областями нашего бытия. На самом элементарном уровне мы стремимся, например, больше заработать, больше времени проводим на работе – и страдают наши семейные отношения, следующий уровень. На уровне душевном, на уровне нашего интеллекта, мы нагружаем свой мозг нередко совершенно ненужной информацией, или каким-то образом напрягаем в ненужном направлении наши чувства – и страдает наша жизнь духовная, и так далее. И поэтому счастье, мне кажется, это как раз возвращение или стремление к гармонии между различными составляющими человеческого бытия. Для христиан на самом верху, на духовном уровне, счастье состоит в достижении гармонии с Богом, Который и является основой нашей жизни.
– В Нагорной проповеди мы неоднократно слышим о блаженстве. Чем это понятие отличается от счастья?
– Если мы посмотрим на греческий язык, на котором был написан Новый Завет, то мы увидим, что авторы Евангелий сознательно выбирают не распространенный в то время народный термин счастья, который по-гречески звучит «эвдемония», но выбирают другое слово, по-гречески звучащее как «макариос». И действительно, вот это счастье-эвдемонию буквально можно перевести как благое, хорошее настроение духа, внутреннее расположение, веселость, может быть и так далее. А то слово, которое мы видим в Евангелии, означает более глубокое качество бытия. Поэтому, если мы посмотрим на счастье в светском понимании и на блаженство (блаженство можно назвать «счастьем с большой буквы») в христианском понимании, то мы можем увидеть ряд различий.
Счастье обычное, человеческое, нередко имеет сослагательное наклонение. Мы полагаем, что будем счастливы, если что-то получим. Например, девушка думает: я буду счастлива, если похудею на 10 килограммов. Или молодой менеджер думает: я буду счастлив, если у меня будет зарплата столько-то тысяч рублей. Получается, мы рассматриваем счастье как некую цель, к который мы, может быть, стремимся, но вместе с тем не замечаем, что проходят минуты, часы, дни и годы нашей жизни, когда мы несчастливы.
Блаженство в евангельском понимании, в понимании Нового Завета – это не просто какая-то точка «Омега», к которой мы стремимся, это не просто некое завершение, но это возможность жить полнотой жизни здесь и сейчас.
Ещё одно различие, и мне кажется, оно заключается в том, что человеческое счастье всегда субъективно. Оно связано с какими-то моими переживаниями, моими чувствами, и поэтому мы говорим: «я чувствую себя счастливым». То есть оно связано с некими внешними данностями в моей жизни. И если внешние реалии уходят, получается, что я перестаю чувствовать себя счастливым. И поэтому, действительно, очень многие люди несчастливы, поскольку рассматривают свою жизнь именно в такой перспективе: если у меня что-то есть здесь и сейчас, то всё замечательно.
Но если то, на чём я основываю свою жизнь – а это могут быть и какие-то прекрасные вещи, это может быть и брак, и семья, и отношения с людьми и так далее, – прерываются, или разрываются, или оказываются не на том уровне, который я бы ожидал, то я чувствую себя несчастным.
Блаженство – или счастье в евангельском понимании – это нечто, не зависящее от конкретной здешней ситуации. Это нечто независящее от моего взгляда на мир, но это нечто объективное. Блаженство подразумевает, что человек может быть счастлив по-настоящему.
Счастлив он может быть – блажен в евангельском понимании слова – когда он находится, с мирской точки зрения, в состоянии несчастья; в состоянии конфликта; в состоянии, когда его здоровье оставляет желать лучшего; в состоянии, когда у него нет материального благосостояния, и так далее. Но это некая константа.
Она связана с тем, что человек делает акцент не на обстоятельства, но на своё отношение к этим обстоятельствам. И от того, как человек оценивает все происходящее с ним (а христианин оценивает это с точки зрения того, что всё, что происходит, послано или попущено Богом либо в виде какого-то поощрения, либо в виде какого-то экзамена, какого-то теста на нашу зрелость), то, соответственно, вот это отношение ко всему, что происходит, делает человека счастливым или несчастливым. И поэтому человек, который, может быть, с мирской точки зрения достиг очень многого, нередко совершенно несчастлив. Такие люди могут кончить жизнь самоубийством или уходят в какие-то иллюзии алкоголя и наркотиков. А вместе с тем человек, который, может быть, довольствуется чем-то небольшим, обычным и ничем не выдающимся, – может прожить по-настоящему счастливую и полную жизнь.
– Девять Заповедей блаженства называют Заповедями Нового Завета, а чем они отличаются тогда от Заповедей Ветхого Завета?
– С одной стороны, мы видим между ними внешние параллели. Ветхозаветный Закон даётся на горе Синай – это десять заповедей. Христос тоже восходит на гору, чтобы произнести Свою самую знаменитую проповедь, Нагорную проповедь. И вроде бы внешне картина выглядит похожим образом. Но, если мы посмотрим на сам текст ветхозаветных заповедей и новозаветных заповедей, то мы увидим различие.
Ветхозаветные заповеди – это четкие предписания. Ты должен поступать так, и не должен делать того-то. Например, не убий, не прелюбодействуй, чти отца и мать, чти день субботний и так далее. Это некие внешние метки, которые позволяют человеку не сбиться на его жизненном пути. То есть это некое ограничение, которое даёт ему пространство для маневра – ну, скажем так, флажки, может быть, или вехи на болоте жизни, чтобы он не оказался в трясине, чтобы не утонул, чтобы его жизнь не закончилась каким-то трагическим образом, в том числе и его духовная жизнь.
Заповеди блаженства – их даже сложно назвать заповедями, – это не законы, это советы. Это некий идеал или образец жизни, который очень сложно описать словами, что человек должен делать, или, наоборот, не должен. Скорее, это черты характера, которые христианин может и должен приобрести в своей жизни. И, по сути, если человек живет по Заповедям блаженства, если он живет по Евангелию, то он поднимается как бы на уровень выше от общечеловеческих ветхозаветных заповедей. У него совершенно другая перспектива и другой взгляд на окружающий мир. Он видит вещи совершенно иным образом. И поэтому для него не стоит вопрос: должен ли он заботиться о своих родителях или не должен. Ему не нужно об этом напоминать. В глубине его сердца живут милосердие, кротость, и поэтому он любит не только близких, не только членов своей семьи, не только членов своего народа, но и, в том числе, тех, кто является, с формальной точки зрения, дальними, а не ближними.
Тем самым, Заповеди блаженства – это своего рода советы для совершенной жизни.
– Отец Владимир, зачастую человек считает себя несчастным. Чем Заповеди блаженства могут ему помочь?
– Действительно, если посмотреть на эти заповеди, мы увидим, что они парадоксальны. Они очень сильно и резко противоречат всем основным критериям и положениям окружающего мира. Блаженны, то есть счастливы, нищие духом. Счастливы – блаженны, – плачущие, кроткие, и так далее.
Современный мир говорит нам совершенно о другом, и может показаться, что Заповеди блаженства вообще написаны не для нас, не для наших сегодняшних реалий. Но именно они показывают нам путь к тому, чтобы обрести блаженство-счастье на более глубоком уровне.
Легко быть счастливым, легко быть радостным, весёлым, когда у нас в жизни всё хорошо. Тогда мы излучаем жизненную энергию, и тогда хорошо всем окружающим вокруг нас. Но намного сложнее найти источник счастья в тех моментах, которые счастливыми с человеческой точки зрения мы никоим образом назвать не можем. И поэтому Заповеди блаженства с девяти разных сторон, или в качестве девяти ступенек, показывают лестницу к счастью, лестницу к настоящему «счастью с большой буквы», которая устоит под напором внешних ветров, под давлением каких-то внешних обстоятельств.
Если посмотрим на Заповеди блаженства как на систему, то увидим, что они предлагают нам совершенно другой, свободный образ человека. Образ человека, который свободен от давления, от диктата. Нередко то, как мы должны поступать, то, как должна выглядеть наша жизнь, диктуют нам и с экранов телевизора, из интернета, и так далее. Нам предлагают те стандарты, те идеалы, достигая которых, мы нередко оказываемся у разбитого корыта. Мы потратили огромные силы, но мы несчастливы.
Заповеди блаженства, по сути – это призыв найти счастье, это призыв найти блаженство в каждый момент, в каждую минуту нашей жизни.
«Блаженны нищие духом» – лекарство от стресса в современной жизни
– Отец Владимир, в Нагорной проповеди Господь произнес заповеди, которые можно считать сутью христианства, но их текст с точки зрения обычного человека очень странный. С одной стороны, они зовут к высоте духовной и нравственной жизни. С другой, канонизируют качества, прямо противоположные представлениям о нормальном человеке. Вот, например, «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф.5:3) – как это понимать? В некоторых рукописях Нового Завета эта заповедь звучит так: «блаженны нищие». Получается, христианство призывает к нищете?
– Действительно, такие рукописи есть, их, может быть, меньшинство, но, тем не менее, было бы интересным начать именно с такого прочтения этой заповеди
В таком варианте заповедь ставит перед нами очень глубокий вопрос. Это вопрос о том, чем же я по-настоящему обладаю, что есть моя жизнь.
Или она – просто арифметическая сумма моего дохода, моего имения, неких моих отношений с ближним, или качество моего здоровья и так далее – или это нечто большее.
И действительно, нередко мы сводим всю нашу жизнь именно к экономической составляющей: к богатству и к нищете. И, конечно, если бы какой-то проповедник – и две тысячи лет назад, и сейчас, – хотел бы провозгласить некое популярное учение, наверное, он эту заповедь сформулировал бы совершенно иначе.
Он бы сказал: блаженны – счастливы богатые, успешные, молодые, спортивные, активные и так далее.
Но мы видим, что Христос начинает Свою Нагорную проповедь именно таким образом.
С одной стороны, поразительным образом, ведь с общечеловеческой точки зрения едва ли можно было бы найти более неудачное начало.
Но, с другой стороны, оно интригует, поскольку Христос тем самым предлагает нам задуматься о качестве того, чем мы обладаем. И эта заповедь говорит нам на самом первом этапе о нашей ограниченности.
Нередко мы живем так, как будто наша земная жизнь не имеет никаких границ, как будто мы будем жить сто-двести лет, совершенно не осознавая, что еще позавчера мы были двадцатилетними, сегодня тридцатилетними, завтра сорокалетними и так далее.
Мы оглядываемся и видим: то, что мы считали богатством двадцать, десять, пять лет назад, на самом деле очень часто оказывается прахом. А настоящее богатство, к которому у нас была возможность стремиться и достигать это богатство, оказывается уплывшим у нас из рук.
Поэтому «блаженны нищие» – я бы прочитал эту заповедь таким образом, как счастливы те, кто умеет правильно расставить приоритеты. Кто умеет понять, что на самом деле в жизни человека деньги, богатство, имения – это не средство приобрести все, что угодно.
Человек может быть абсолютно богатым, уделив огромное время своей работе и продвижению по карьерной лестнице. Но ни за какие деньги он не может купить радость общения со своим ребенком, который за это время вырос, и он так и ни разу и не услышал, как он произнёс своё первое слово, он не был на первом звонке в школе, и так далее.
Поэтому на элементарном уровне это призыв к тому, чтобы не делать идола из богатства. Хотя богатство вместе с тем может быть и инструментом помощи ближнему, благотворительности, в том числе и организации семьи и общества.
Вместе с тем большинство рукописей говорит всё-таки о нищете духовной, то есть о некоем другом уровне восприятия текста. Многие святые отцы толкуют нищету духовную как смирение.
– Но если духовная нищета – это смирение, то тем самым подразумевается, что христианин должен занимать пассивную жизненную позицию и терпеть все выпадающие на его долю лишения?
– Действительно, нередко окружающий мир именно так и прочитывает христианство, хотя на самом деле речь идёт о совершенно других реалиях.
Смирение – это антоним гордыни. И поэтому смирение, по сути дела, это вопрос о том, как себя рассматривает человек. Гордыня, гордость, эгоизм подразумевает, что в центре системы координат нахожусь я, моё эго.
Я представляю собой чёрную дыру, которая как пылесос втягивает в себя, притягивает всё окружающее, не отдавая ничего взамен. Это и есть гордость: все вращается только вокруг меня.
И такие люди нам прекрасно известны, я думаю, в окружении каждого из нас они есть.
Смирение говорит нам совершенно о другом. О том, что я живу во многополярном мире. Я – один из полюсов этого мира, но далеко не единственный.
И поэтому как бы разъяснением этой заповеди, мне кажется, являются слова Христа о том, что на вопрос, как исполнить закон, Он отвечает: нужно возлюбить Бога и возлюбить ближнего как самого себя. Поэтому в этой заповеди указываются как раз вот эти три полюса: Бог, ближний и я.
И, если я выхожу за свои пределы, если я выхожу за свои границы к Богу и к ближнему, то вот это и есть смирение как отказ от удобной скорлупы, как выход из ограниченного пространства чеховского «человека в футляре» и других подобных персонажей.
А ведь это страшно. Нам намного удобнее, намного приятнее жить в своем маленьком мире, где мы сами определяем все законы, и мы можем пускать или не пускать туда других людей, где мы живём, ни перед кем не отчитываясь.
Эта заповедь напоминает нам о том, что мы связаны, что наша свобода не абсолютна. Мы связаны с Богом и мы связаны с ближними.
Поэтому смирение толкуется именно в качестве честной изначальной позиции. Нищета духовная призывает нас к тому, чтобы честно посмотреть в зеркало нашей жизни и увидеть, насколько мы действительно богаты в нашем духовном плане, и насколько мы действительно бедны.
И если мы считаем, что у нас все замечательно и все прекрасно, то никакого движения вперед нет. А если мы понимаем, что у нас есть лакуны, у нас есть вот эти пустые места, которые мы нашими человеческими силами заполнить не можем, то мы предоставляем пространство для действия Богу.
И поэтому смирение становится как раз не слабостью, а силой, источником силы. Силой, которая начинается не в нас самих. Силой, которая является внешней, но которую Бог всегда готов дать нам, если мы в молитве обращаемся к Нему за вот этой силой.
Говоря о смирении, мы нередко используем библейский термин «терпение» – υπομονή. Вот это греческое слово означает как раз непассивное терпение.
Если мы посмотрим на язык той эпохи, оно означает движение ростка, который пробивается сквозь сухую почву. Дуют ветры, его бьет дождь, град и так далее, но он, тем не менее, он растет наверх. Вот это и есть терпение.
Терпение и смирение не есть какие-то пассивные категории нашего бытия, но, наоборот, призыв к тому, чтобы мы честно и реально смотрели на нашу жизнь и понимали, что всё не закончено, что всё только начинается, что каждый день нашей жизни может стать источником вот этого нового духовного роста.
– Насколько понятие смирения актуально для современного общества, которое стремится к достижению все новых и новых результатов?
– Первая заповедь блаженства – прекрасное лекарство против стресса в современной жизни.
Я не должен знать все. У меня не должны быть ответы на все вопросы. Я не могу и не должен решить все проблемы в моей жизни. Вот это и есть смирение, это и есть нищета духовная.
Это не значит, что я должен опустить руки и спокойно сидеть на печи. Но это означает, что я могу и должен установить некий стопор на все проблемы окружающей жизни.
Верующий человек понимает, что его по жизни ведет Бог. Поэтому его поставляет Бог вот в эту ситуацию, и на самом деле он должен понимать, что из любой ситуации он должен сделать нечто максимально лучшее, но максимально лучшее именно в духовном плане.
А нередко происходит коллизия, столкновение наших интересов, конфликт между мирскими обязанностями и некой духовным перспективой и духовным видением.
И эта заповедь говорит нам о том, она не просто является каким-то парафразом американского выражения «don’t worry, be happy», но говорит о том, что на самом деле то, к чему мы стремимся, нередко оказывается на поверку некой пустышкой.
Мы достигаем тех целей, которые ставит перед нами окружающий мир – не мы сами, и когда мы открываем этот фантик, в нём ничего нет.
Ещё один момент, мне кажется, очень важный для современного человека: смирение, правильно понятое, поможет улучшить наши отношения с окружающими, поскольку гордых никто не любит.
Никто не любит человека, который в обществе, в компании всячески показывает себя в качестве её единственного центра, который стремится самоутвердиться за счет того, что другие люди хуже него, не настолько образованы, не настолько, может быть, красивы, не настолько спортивны, не настолько много зарабатывают, и так далее.
Смиренный, или скромный человек, говоря светским языком, в общении намного приятнее. Это человек более честный, более открытый, он не пытается никем манипулировать. Смирение, понятое таким образом, в христианской перспективе означает, что мы ставим себя на один уровень с остальными людьми.
Ведь в самом корне мы видим в смирении «мир», то есть мы стремимся достичь мира с окружающими. И это на самом деле не будет уменьшением наших достижений. Наоборот, это будет самым большим нашим достижением.
Воцарится мир в нашей душе, и тогда очень многое будет меняться и в нашем здоровье, и в окружающем нас мире, и так далее.
Именно поэтому первая заповедь блаженства имеет обетование, то есть обещание Царства Небесного. Это приглашение вступить в новую форму, в новый порядок бытия, или, как говорит одна западная пословица, «целься в небо – попадешь и на землю, целься в землю – не попадешь никуда».
«Блаженны плачущие»: они плачут, но почему-то счастливы
– Отец Владимир, мы продолжаем разговор о Заповедях блаженства и сегодня вспоминаем заповедь «блаженны плачущие, ибо они утешатся». Многим кажется, что христианство – религия скорби, плача, страдания. Об этом ли говорит вторая заповедь, и о каком утешении плачущих идёт речь?
– Действительно, так может показаться на первый взгляд. Но я бы сказал иначе. Христианство – это религия преодоления плача, скорби, страдания. Все Заповеди блаженства сформулированы провокационным, может быть, даже шокирующим образом. И может показаться, что эта заповедь содержит внутренние противоречия.
Для современного человека, который привык к культуре смеха, развлечений, веселья, возникает серьёзный вопрос: как плачущий человек может быть счастливым, как он может быть блаженным? Однако здесь речь идёт о более глубокой перспективе взгляда. Новый Завет, Евангелие, эта заповедь блаженства, говорят нам о том, что страдания, скорбь – неотъемлемая составляющая нашей жизни. В жизни любого человека есть радостные моменты, и есть моменты печали. Есть некие возвышенные периоды жизни – и есть периоды жизни, которые кажутся темными, безысходными. И только от человека зависит, как относиться к этим периодам.
По сути, есть два пути решения проблемы. Либо вытеснить скорбь, проблемы из своей жизни, либо изменить к ним своё отношение.
Но первое, как каждый из нас знает, далеко не всегда для нас возможно, далеко не всегда удаётся. И поэтому заповедь задаёт нам вопрос о том, как я отношусь к этим периодам в своей жизни, которые большинство из нас хотят просто проигнорировать, хотят их избежать? Евангелие даёт ответ, что в каждом периоде страдания и скорби заключён большой потенциал для нашего внутреннего духовного роста.
И действительно, если мы посмотрим на свою жизнь, то увидим, что нередко некие прорывы в нашей душе, некий нравственный духовный рост происходит намного быстрее и намного более эффективно вовсе не в периоды благоденствия. Не в периоды, когда мы как бы засыпаем и когда расслабляемся, а в периоды проблем, скорбей и страданий. Тогда мы мобилизуемся, и раскрываются наши внутренние скрытые резервы. Это как фокус солнечных лучей, которые собирает увеличительное стекло и ими высушивает и выжигает наше внутреннее существо.
Евангелие говорит нам о том, что путь к воскресению, путь к радости всегда лежит через крест. Избегать страданий – это, наверное, вполне по-человечески, это вполне естественно. Но попытка избежать страданий и получить некую жизнь без проблем, без боли, без скорби – всё-таки, это не полнота жизни. Это попытка убежать вместо того, чтобы принять то, что даёт Христос. И вот именно в таком отношении ко всему тому негативному, что с нами происходит, меняется наш христианский взгляд на окружающую действительность.
Как это прекрасно выразил один из православных богословов ХХ века, христианство не решает проблемы, христианство эти проблемы снимает. Снимает путём того, что оно предлагает нам совершенно новый взгляд, совершенно новый подход и осознание всех этих проблем. Предлагает решать их со Христом, Который прошёл жизнь каждого из нас, взял на себя болезни, скорби, немощи каждого и пригвоздил их ко Кресту. По сути, для христианина остается выбор: оставить всё это на Кресте, оставить это пригвождённым на Голгофе, или снимать и возвращать всё это в свою жизнь.
– Есть ли моменты в жизни, когда действительно стоит плакать?
– Люди плачут по разным поводам. Человек может плакать из-за того, что у него, может быть, нет каких-то материальных благ в жизни, которых ему хотелось бы иметь. Может плакать и бессильная злоба, может плакать и униженная гордость. Но заповедь говорит всё-таки о другом. В том числе она говорит о роли эмоций в жизни человека.
В одной из передач мы обсуждали, что Заповеди блаженства – это некая ступенька, восхождение человека к высоте своего внутреннего духовного совершенства. И поэтому вторая Заповедь блаженства является как бы продолжением первой заповеди.
Первая заповедь говорит о том, что блаженны нищие духом. Вторая заповедь говорит о том, что блаженны плачущие. Тем самым вот это рациональное осмысление, понимание того, что то, чем я владею, во многом иллюзорно, то, что всё, что у меня есть, за это я благодарен и обязан Богу, должно перейти на уровень чувства.
Плач как одно из самых ярких, сильных эмоциональных состояний человека является указанием, что правильные мысли наши, если не пройдут через сердце, ничего в жизни не изменят. Конечно, в жизни есть очень много ситуаций, когда плач, слёзы на естественном уровне являются терапевтическим средством, которое заложено в нашу природу Богом. Например, потеря близких людей. Мы видим, что Христос в Евангелии плачет, когда умирает Лазарь, Его близкий друг. И эти слёзы не являются чем-то плохим, предосудительным. Наоборот, они помогают пережить потерю.
Плач – это вопрос о моём месте в мире, о моих приоритетах. И вместе с тем плач как эмоциональное отношение к окружающему миру – это лакмусовая бумажка того, насколько живо и человечно наше сердце. Наверное, самый яркий пример плача или сожаления, которые являются совершенно приемлемыми и даже необходимыми для христиан – это сочувствие, и, может быть, плач о проблемах ближних.
С одной стороны, с экрана телевизора, из СМИ на нас постоянно обрушивается масса смертей, болезней, проблем – и не только в художественных фильмах, но и в сводках новостей, а это документальные кадры. Но, с другой стороны, насколько наше сердце откликается на конкретную человеческую боль? Мы идём по улице, лежит человек около дороги – откликается наше сердце или нет? Люди мы, или всё-таки мы оказываемся вот в этой массе человеческой, которая идёт по улице, совершенно равнодушная ко всему происходящему?
Заповедь «блаженны плачущие» ставит вопрос о том, что творится в моём сердце, живо ли оно, живёт ли в нём сочувствие? Или оно идёт по тому пути, что святые отцы называют «окамененным нечувствием»? Тогда сердце не реагирует ни на проблемы окружающих, ни на проблемы моей жизни, и это есть настоящий духовный тупик.
– А каким должно быть место смеха и радости в жизни?
– Если мы посмотрим на Священное Писание, то мы увидим, что образ Царства Небесного – один из самых распространённых образов, которые используются в Евангелии – это брачный пир, это свадьба, это радость.
Брачный пир – это когда люди собираются разделить счастье создания новой семьи, когда отходят от повседневных забот, предаются чистой радости. Той радости, которая не ставит вопрос о том, что за время, которое мы потратили, можно было заработать какие-то деньги, использовать для себя, эгоистичных достижений, интересов. То есть это чистая радость.
Притча о блудном сыне – самая яркая покаянная притча Евангелия – также говорит нам о том, что всё завершается радостным пиром, когда отец заклает агнца, чтобы отпраздновать со своим младшим сыном его возвращение домой.
Апокалипсис – книга, которую многие считают самой страшной книгой Библии, на самом деле является книгой радостной. В конце неё – новый город, Новый Иерусалим, и радостный возглас: «Гряди, Господи Иисусе!»
И поэтому христианин должен излучать не безысходность, не печаль, он должен излучать радость. Но, говоря о радости и смехе в современной культуре, я был бы очень осторожным, поскольку нередко культура смеха, или высмеивание кого-то или чего-то, приводит совершенно к другим последствиям.
Конечно, христианин должен с юмором относиться и к многим событиям, которые происходят в его жизни, он должен уметь посмеяться в хорошем смысле, в том числе, посмеяться над собой. Но нередко тот смех и юмор, который мы встречаем в окружающем обществе, как раз направлен на то, чтобы самоутвердиться за счёт других людей. Когда мы смеёмся над грехом, иногда получается так, что мы тем самым его извиняем. Мы даём некий карт-бланш вместо того, чтобы с помощью здорового юмора и смеха убрать грех из нашей жизни. Чтобы сделать юмор и смех чем-то позитивным, мы тем самым развязываем себе руки и всему окружающему обществу как бы говорим о том, что это вполне допустимая модель поведения, и здесь нет ничего предосудительного
– В заповеди блаженства сказано об утешении плачущих. О чём здесь идёт речь?
– Утешение начинается уже здесь и сейчас, если человек доволен теми обстоятельствами, которые у него есть. Если он чувствует или стремится чувствовать себя блаженным, счастливым, в том числе в состоянии скорби и печали, видя в этом не просто своё поражение, но и некий шанс, испытание, некую задачу, которую ставит перед ним Бог, чтобы он эту задачу решил и вышел из неё победителем. Так человек становится утешённым, получает утешение здесь и сейчас. Совершая покаяние, каясь в своих грехах, он получает утешение в молитве, в церковных таинствах – в Таинстве Исповеди, прежде всего.
И, конечно, это утешение эсхатологическое, утешение завершения судеб нашего земного мира, когда, как говорит Священное Писание, Бог отрёт всякую слезу, Бог утешит всех плачущих. Действительно, если христианин следует по этому пути, то надежда – предвкушение утешения, радость в самых сложных жизненных обстоятельствах никогда его не покинут.
«Блаженны кроткие»: почему кроткий способен повести за собой
– Отец Владимир, что такое кротость, о которой говорится в Нагорной проповеди? Это что – стремление плыть по течению, пассивная позиция или нечто другое?
– Действительно, эта заповедь блаженства может показаться странной, или даже абсурдной для современного человека, поскольку мы живем в обществе, где многие из нас устремлены к тому, чтобы быть «номером один», главенствовать, распоряжаться властью, силой. Достаточно посмотреть на списки самых властных или самых богатых людей, которые регулярно публикуют те или иные журналы. Но если взглянуть на греческое слово, которое использует Евангелие в этом месте, мы видим, что речь идёт совершенно о другом. В числе прочего это слово использовалось для обозначения укрощения диких животных. То есть речь идет как раз не о слабости, а о силе. Но о силе, которую берут под контроль. Ну, например, вот этим словом древние греки обозначали укрощение дикой лошади. Для того, чтобы её объездить, нужно приложить очень много усилий. Сила, мощь этой лошади никуда не девается, но она переходит в нужное русло, она становится, поставляется на служение человеку. Тем самым вот это понятие кротости и эта заповедь блаженства говорят нам о том, что у каждого человека есть такой же очень большой внутренний потенциал. Достаточно посмотреть на корриду или на какие-то другие состязания, чтобы увидеть, сколько силы у вот этих необузданных животных. Такая же сила находится в душе каждого из нас. Вопрос о том, куда мы вот эти силы растрачиваем. Мы выходим утром из дома – вроде бы полные сил, полные энергии. Здесь нас столкнули в метро; здесь нам что-то нелицеприятно, грубо сказали; здесь какой-то конфликт с нашими сослуживцами… Мы приходим домой уставшие и заведённые, мы выплескиваем всю эту нашу негативную энергию на наших ближних, и ещё один день из нашей жизни вычеркнут. Вот тот потенциал, который был – мы его направили совершенно в неправильное русло. И эта заповедь блаженства, или это понятие кротости говорят нам как раз о том, что эту силу нужно укрощать. Блаженны нищие духом – нам нужно осознать, что всё, что мы имеем, это от Бога. Блаженны плачущие – это осознание интеллектуальное нужно перевести в область чувств.
И теперь, наконец, следующий шаг из области чувств, всё это должно перейти в область воли. Мы должны понять, что это не просто красивые чувства, это не просто плач о том, что у нас в жизни что-то не так. Но это посыл, это некое движение к тому, чтобы мы изменили с помощью Божией что-то в нашей жизни. Чтобы мы взяли вот эти темные, неконтролируемые силы, которые над нами очень часто довлеют, нами руководят и господствуют – чтобы мы взяли их под контроль и перевели вот эту энергию в правильное русло. Священное Писание прилагает термин слова «кроткий» к тем людям, которых мы совершенно не назвали бы слабыми. Например, кротким неоднократно в Библии, в Ветхом Завете называется Моисей. Но он никоим образом не был слабым, бесхарактерным человеком, поскольку именно он смог вывести народ из Египта, водить его по пустыне. Он прекрасно владел и организационными способностями, он действительно был предстоятелем перед Богом. Но вместе с тем он смог укротить, он смог укротить вот эту внутреннюю свою энергию, он смог укротить энергию израильского народа, направив её в правильное русло.
– Ну, хорошо, если быть кротким, нужно быть кротким, то как себя вести с другими людьми – постоянно всем уступать?
– Конечно, кротость не означает, что человек позволяет окружающим просто вытирать о себя ноги. Если человек смог достичь вот этой кротости или идёт по этому пути, скорее, мне кажется, это вызовет изменение его взгляда на окружающих людей. Если человек идёт по пути укрощения своих страстей, по пути борьбы со своими грехами, то он обязательно поймёт, что окружающие его люди не являются идеалом. Если он этот человек, христианин действительно правильно относится к своей духовной жизни, внимательно следит за своими порывами души, он поймёт, что у окружающих людей те же самые проблемы. Что они совершают те же самые ошибки, и если право на ошибку есть у него, у христианина, то вот это право на ошибку он должен дать и другим людям. И тогда, в таком понимании он, конечно, начинает смотреть на окружающих людей не просто как на средство для достижения своих каких-то собственных целей, а именно человек становится для него целью.
Поскольку за этого человека, за моего ближнего умер Христос, как и за меня, и поэтому, по сути дела, на вот таком онтологическом уровне, существенном уровне разницы между мной и между другими людьми нет. И поэтому, даже пытаясь исправить какие-то ошибки этих людей, исправить несправедливость, которую эти люди, может быть, совершают по отношению ко мне, человек понимает, что это можно делать с вот этим же духом кротости, духом укрощения. Священное Писание говорит о том, что мы должны увещевать людей с духом кротости. Одну и ту же вещь можно сказать по-разному. Можно сказать её язвительно, обидно – так что у человека может будет заноза на всю жизнь, можно оскорбить достоинство этого человека. А можно сказать то же самое по-доброму. Можно подставить плечо, можно дать понять человеку, что ты понимаешь его проблемы, что ты сам прошёл через это, или, может быть, проходишь через те же самые сложные жизненные ситуации, но ты готов взять на себя часть его боли, часть его скорби, часть его проблем.
В таком понимании человек, укрощая самого себя, меняет свои отношения с окружающими. Молодой человек общается с девушкой уже не просто потому, что он хочет что-то от неё получить в плане удовлетворения своих каких-то потребностей или страстей. Он видит в ней человека. Человека, который хочет быть счастлив; человека, который может быть ранен его обидой, его изменой, его неосторожным словом. Работодатель видит в сотруднике не просто человека, который должен приносить прибыль, и если он эту прибыль не приносит, то его нужно сразу же автоматически уволить или заменить на более эффективного сотрудника, но он видит человека, у которого тоже есть проблемы. У которого, может быть, есть проблемы в семье, кто-то болеет – жена или дети; может быть, есть в кредит в банке и так далее. Если человек что-то не сделал, может быть, это повод как раз задуматься, или на вот этом более глубинном уровне попытаться понять, что же происходит с этим человеком и взять на себя часть его бремени, часть его тяжести. Тем самым кроткий человек, в первую очередь, задает вопрос самому себе. Он ставит перед собой высокие цели, и если он этих целей достигает, то волей-неволей все окружающие подтягиваются к нему. И такой человек становится совершенно как раз не слабохарактерным – он становится, в хорошем смысле этого слова, лидером. Он становится ведущим – тем, кто излучает такую жизненную энергию, духовную энергию, которая ведёт за собой всех остальных людей.
– Но противоположность кротости гордость. Получается, мы ничем не должны гордиться?
– Гордость – слово такое сложное. И действительно, мы говорим о том, что мы гордимся нашей страной, мы гордимся нашей культурой, и конечно, в этом понимании для гордости такой, в здоровом смысле этого слова, пространство, безусловно, есть. Но проблемы начинаются, когда мы переносим гордость именно в область личных отношений. То есть гордый человек – это человек, в центре системы координат которого стоит только он сам. И никто этого человека из этого центра вытеснить не может. Он есть мерило всех вещей, он всё знает правильно, у него есть ответы на все вопросы. И поэтому если окружающие не соответствуют его запросам, не соответствуют его критериям, тем хуже для окружающих. Тогда этот человек, по сути дела, замыкается в этом замкнутом круге: он является исходной точкой, и он же является конечной точкой. И поэтому гордый человек, по сути дела, выстраивает вокруг себя ограду, очень высокую ограду, пытаясь отгородиться от тех, кто, может быть, недостаточно умны и недостаточно образованы, недостаточно развиты, недостаточно эффективны, по его критериям. Но выстраивая вот эту ограду, он рано или поздно её замыкает, и оказывается вот в этой башне, где никого, кроме него, нет. И тем самым гордый человек оказывается неспособным, наверное, к двум таким самым важным категориям христианской жизни, как любовь и прощение.
Поскольку любовь – жертвенная любовь, ἀγάπη (агапи) по-гречески, – вот этот центральный термин Нового Завета всегда предполагает, что она не берёт, но она отдаёт. Поскольку действительно счастливым, блаженным может быть только милосердный человек, может быть только тот человек, который научился давать и увидел в этом радость, то есть тот человек, который даже тем немногим, что у него есть – и не обязательно в финансовом, материальном плане, но это его некие духовные силы и его способность сочувствовать, способность помочь другим, он всё это дарит, и тем самым его руки становятся вновь пустыми и свободными для того, чтобы принять новый дар от Бога и дать его дальше людям.
И то же самое в отношении прощения. Если человек понимает, что он допускает ошибки, что он несовершенен, что в центре вот этой системы координат должен стоять Христос, Евангелие, Заповеди блаженства – в том числе о которых мы говорим, то конечно, перспектива принципиальным образом меняется. Если человек испытывает необходимость в прощении от Бога, то он обязательно будет также прощать окружающих. И вот любовь и прощение – это две составляющие, которые разрушают в корне вот этот грех гордости.
– А как понимать слова «наследуют землю» в этой заповеди?
– Это библейское выражение, которое понятным становится в контексте Исхода, о чем мы говорили: Моисей выводит из рабства, из Египта, через пустыню, в землю обетованную. И поэтому Израиль, или Новый Израиль – Церковь христианская, является наследником этой земли. Конечно, это не означает, что христиане являются какими-то землевладельцами. Речь идёт о том, что то пространство, в котором христианин сейчас пребывает, это и есть место его спасения. Это есть то место, где он может и должен быть счастлив. И на более высоком уровне, опять же, это обетование нового неба и новой земли, которое мы видим у пророков, то есть вот этого нового Царства, для вхождения в которое человек должен родиться. Это рождение – процесс, безусловно, очень болезненный, это процесс борьбы с самим собой, это процесс победы над собой. Но вместе с тем, если человек эту победу с помощью Божией совершает, то он обретает блаженство, он начинает владеть вот этой землей, владеть своей душой, владеть всем тем, что есть вокруг него уже здесь и сейчас.
«Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся»
– Как могут быть блаженны, счастливы алчущие и жаждущие, если голод и жажда – это всегда несчастье?
– Мы с Вами уже неоднократно говорили о том, что заповеди блаженства специально сознательно сформулированы немножко провокационно. И действительно, на первый взгляд в этом утверждении заключается некое внутреннее противоречие. Но если мы посмотрим на него более глубоко, то голод и жажда – это две очень важные характеристики человеческого бытия, показывающие, что человек вообще жив.
Труп, мёртвый человек, не испытывает ни голода, ни жажды. Тяжело больной человек, один из показателей его выздоровления – это то, что он просит поесть, то, что он начинает хотеть еды, хотеть пить и так далее. Поэтому Христос здесь говорит именно о вот этом внутреннем состоянии души человека. Он призывает нас задаться вопросом о том: а в отношении чего я испытываю голод и жажду? То есть мы живём вообще в культуре, где два этих понятия не очень широко распространены.
Я думаю, что большинство из наших слушателей никогда серьёзного голода или жажды не испытывали, поскольку у нас есть достаточно пищи, у нас есть достаточно воды и жидкости, некоторые пьют её по часам для того, чтобы не допустить обезвоживания и так далее. Но люди той эпохи, когда жил Спаситель, люди этого жаркого климата действительно очень часто испытывали жажду, испытывали голод. То есть два этих качества бытия говорят о том, что что-то у нас ненормально, организм не может нормально функционировать, и поэтому ему требуется некая внешняя подпитка. И поэтому вопрос о голоде и жажде – это вопрос, по сути дела, о цели жизни. К чему я стремлюсь, чего мне действительно в жизни не хватает настолько, что я утром встаю с постели, иду на работу, занимаясь в течение дня какими-то вещами и так далее.
Но этот голод и жажду можно удовлетворять по-разному. Можно удовлетворить на некоем глубинном уровне, а можно попытаться, как это нередко бывает, дать какие-то заместители истинной этой пищи, ну и собственно, домашняя пища, хорошо правильно приготовленная, вкусная, она никогда не сравнится с фастфудом. И то, и другое, даёт некое чувство насыщения, удовлетворения, но качество совершенно другое. И поэтому окружающий мир эту глубинную жажду человека, жажду счастья, жажду полноты человеческого бытия, жажду любви – всё это с большой буквы, и очень часто пытается удовлетворить какими-то земными вещами. Ну и по сути дела на этом построена вся современная культура рекламы, в том числе, когда человеку постоянно предлагается что-то, что должно на некое короткое время эту жажду удовлетворить. Вышел какой то новый гаджет – нужно срочно купить его, потому что это якобы цель жизни, и после этого человек будет счастлив. А потом выходит на рынок следующая модель, и мы видим, что ту уже выбрасывают или кому-то дарят и так далее.
Но если задуматься действительно об этой заповеди, то получается, что всё то, в чём человек пытается удовлетворить свой голод и жажду, внутренне оказывается на поверку совершенно неправильным и неким таким фантиком, внутри которого очень часто ничего не бывает. Материальное какое-то имущество – человек умирает, он не может взять его с собой в потусторонний мир. Какие-то межчеловеческие отношения, к сожалению, очень часто разрушаются, и человек оказывается ещё в более несчастном состоянии, чем перед началом этих отношений и так далее. И поэтому эта заповедь действительно говорит о том, что внутри в душе каждого человека должен быть такой благой, хороший источник неудовлетворённости.
То есть самое плохое, что, наверное, может случиться с человеком – это впасть в состояние апатии, депрессии, уныния, если мы говорим об этом состоянии церковным языком. То есть в состоянии совершенного безразличия, когда внутри уже нет ни этого голода, ни этой жажды, и человек просто не понимает, зачем он живёт. И поэтому Христос говорит о том, что если это состояние постоянного внутреннего поиска, определения каких-то всё более и более высших настоящих целей – не тех целей, которые мне диктует окружающее общество, реклама, рынок и так далее, а тех целей, которые по-настоящему делают меня человеком, если это состояние в моей душе присутствует, то я буду обязательно счастлив. Но эта цель должна быть правильно поставлена. И поэтому Христос говорит о том, что блаженны алчущие и жаждущие именно правды. Не каких то заместителей этой правды, а правды с большой буквы.
– А что здесь подразумевается под правдой – это искренность и честность в отношениях между людьми?
– В том числе, но это не основное значение того греческого слова, которое там находится, это греческое слово δικαιοσυνηто, есть праведность, правда, справедливость, истинность и так далее. И в данном случае, конечно, под правдой подразумевается Сам Бог, подразумевается Сам Христос.
Поскольку правда – это не набор каких-то положений, то, что дважды два равно четыре, или Волга впадает в Каспийское море, или ещё что – то, какие-то такие избитые и всем известные вещи. Но речь идёт о той правде, которая имеет отношение к моей жизни, каким-то истинам, которые являются не просто абстрактными положениями, кем-то прописанными, кем-то извне на меня налагаемыми, но теми положениями, которые помогут мне в моей жизни раскрыться в полноту моего человеческого бытия. И поэтому Христос говорит о Самом Себе, что Он есть путь, истина, то есть правда и жизнь. Поэтому для христианина правда – это не что, а это Кто.
Правда – это личность Иисуса Христа. И именно поэтому для христианства Он не просто один из великих учителей нравственности, Который показывает путь к этой правде, к праведности к Богу, но Он Сам является живым воплощённым этим путём. Он рождается как человек, Он проходит путь человеческой жизни, Он умирает как человек, и тем самым Он показывает, что Бог готов пройти с каждым из нас этот путь. И только от нас зависит, согласимся мы пройти этот путь вместе с Правдой или нет. А ещё в одном аспекте праведность – это то, что можно назвать ещё по- христиански святостью. То есть это некое состояние совершенства, состояние идеала, который, как бы глубоко ни был развращён порочен человек, как бы глубоко он ни пал, но всё равно где-то в глубине его души этот идеал существует. Это то, что христианство называет образом Божиим. И поэтому очень часто мы этот идеал пытаемся как-то освежить, осуществить, начать какую-то новую жизнь: с понедельника, с первого числа, с нового года и так далее, что показывает, что это желание изменения, желание соответствия некому идеалу, этой правде, истине в отношении моей жизни в глубине души каждого человека существует.
И если человек в качестве своей главной цели ставит стремление к праведности, к святости – не просто к святости как исполнению каких-то церковных предписаний, к чтению определённых молитв, посещению храма, как к какой-то внешней оболочке, но именно к правде о самом себе, к правде о мире, к правде об отношении с Богом и с ближними, то действительно тогда это стремление к правде совершенно по-другому освещает все остальные цели человеческой жизни. Тогда вот эта правда становится на самом верху этой пирамиды бытия, и тем самым по нисходящей как бы освящает, изменяет, преображает все остальные и самые низшие, скажем так, потребности человека в отношении его жизни, жизни физиологической, его жизни в обществе и так далее.
Правда – это Бог. Правда – это закон, живя по которому, человек может достичь блаженства, человек может достичь счастья и прожить действительно по-настоящему полную и интересную жизнь, которая будет независима от самых разных фантиков и заместителей, которые нам предлагают.
– А если человек стремится к этой правде и праведности на протяжении всей своей жизни, то о каком насыщении здесь идёт речь?
– Действительно это тоже довольно-таки парадоксальная фраза. Но если мы посмотрим на голодного человека или на жаждущего человека, он старается вкусить как можно больше пищи или выпить как можно больше жидкости. То есть иногда это может привести, наоборот, к каким-то отрицательным последствиям, но голод и жажда на протяжении всей жизни человека его всегда сопровождают. Хочет он этого или не хочет, но даже урчание желудка живота – это то, что человек не может никак контролировать, если он голоден. И поэтому это желание насыщения и насыщение проявляется, в том числе, всегда и вовне. И поэтому получается, что человек насыщается, исполняя волю Божию, исполняя правду Божию, стремясь к праведности, стремясь к святости, шествуя по пути от своего такого личного спасения.
Но чем больше он становится таким преображённым, новым, прекрасным человеком, тем более широкие горизонты ему открываются. Это как с наукой. Чем больше наука изучает окружающий мир, тем больше каких-то нерешённых вопросов и задач перед ней появляется.
То же самое и в духовной жизни. Мы говорим о том, что Христос говорит о том, что человек верующий должен быть совершенен как совершенен Отец Небесный, то есть как совершенен Бог, и поэтому по сути дела получается, что это совершенство бесконечно. И поэтому человек шествует по пути в бесконечность, удовлетворяя, насыщая свой голод и жажду, но вместе с тем с каждым таким настоящим, внутренним, истинным насыщением переходя на следующую ступень своего бытия, поэтому человек насыщается, но вместе с тем он обретает, если хотите, такой духовный голод, духовный аппетит к этой новой духовной пище, к которой он всё больше и больше стремится.
Действительно, если человек попробовал что-то вкусное, ему хочется ещё раз вернуться к этому. И поэтому если человек вкусил этого дара благодати и дара новой жизни, то он обязательно к ней вернётся, обязательно этот истинный вкус, это истинное наслаждение не сможет быть затемнено или каким-то образом заглушено внешними некими раздражителями.
«Блаженны милостивые»: о чудесах духовной арифметики
– Отец Владимир, о чём это заповедь? Речь идет о благотворительности, которой занимаются не только христиане, или не только о ней?
– В том числе и о ней.
Если посмотреть на древнееврейское слово «милость», «милосердие» – «хесед», которое используется ещё в Священном Писании Ветхого Завета, то один из возможных переводов – это как бы примерить на себя другого человека, понять его проблемы, его скорби.
Поэтому милость или милосердие для христиан не ограничиваются какими-то внешними делами. В данном случае речь идёт именно о внутреннем состоянии души и об отношении к окружающему миру.
И вот такое вхождение в шкуру, в кожу человека осуществляет Сам Христос, когда Бог входит в Нём в мир и принимает человеческую плоть, понимая, что такое страдание, понимая, что такое голод, жажда, физические нагрузки, понимая, что такое смерть – очень тяжелая смерть на Кресте.
Христианский Бог – это Бог милосердный, Бог сострадающий. Не просто какой-то дедушка, как Его изображают, на облаке, далёкий от реальных проблем человечества; но это Бог, который сходит в человеческий мир проблем, болезни, скорби и готов понести вместе с каждым человеком всё это бремя.
Он является милосердным. И поэтому в Новом Завете мы читаем также слова о том, что мы должны быть милосердны, как милосерд Отец наш Небесный, как милосерд Бог, Который подаёт человеку всё необходимое для жизни, Который подаёт ему саму жизнь, Который подаёт ему близких людей, необходимых для этого человека.
Но с другой стороны, конечно, милосердие не является необходимым в каком-то идеальном мире, где нет нужды, где нет скорби, нет страданий.
Милосердие, вместе с тем – напоминание о том, что здешний и сегодняшний мир несовершенен, несёт на себе отпечаток греха – греха общего, общечеловеческого, первородного греха и греха каждого из нас.
Поскольку те проблемы, которые возникают в нашей жизни, чаще всего являются результатом либо наших каких-то неправедных, как называют их христиане, греховных поступков, или таких же греховных поступков других людей по отношению к нам.
Человек оказывается центром либо милосердия, либо некоей ненависти и гнева, отрицательных эмоций. И оттого, как он себя позиционирует, и будет зависеть вся его жизнь.
Он может получать удовлетворение, наслаждение от того, что он манипулирует другими людьми, что идёт по головам, что он жестокий, что унижает кого-то. Но будет ли он счастлив при этом?
А заповеди блаженств говорят именно о счастье, причём о счастье не просто как о некой сиюминутной эмоции человека. Можно испытать счастье, когда мы отомстим какому-то обидчику, то есть месть сладка, это такое чувство, что – да, я победил, я самоутвердился. Но проходит какое то время: дни, месяцы, годы, и мы понимаем, насколько глупы были наши обиды, насколько мелкими были наши эмоции, насколько мы шли по мелкой воде, боясь войти вот в это огромное прощение милосердия и любви.
По-настоящему счастливым может быть только тот человек, который, говоря светским современным языком, позитивно, милосердно, с любовью смотрит на окружающих.
Тот, который готов «войти в шкуру» другого человека, понять его проблемы, не осуждать сразу, даже если тот человек ведёт себя не так, как себя веду я.
И в этом смысле меняется взгляд на окружающий мир. А если меняется этот взгляд, то меняется душа и сердце человека, и тогда в самых тяжёлых ситуациях этот человек может стать не источником уныния, депрессии, а наоборот, излучать радость, излучать любовь и милость, когда всем окружающим и ему очень и очень тяжело.
– Неужели Богу необходимы наши милостивые дела? Получается, что христианин добрыми делами «зарабатывает» своё спасение?
– Я бы сказал, что это немножко упрощённое понимание христианства, что нужно набрать какое-то количество грехов и какое-то количество добрых, праведных дел, и соответственно, на Страшном Суде, если там на один белый камешек окажется больше, то Бог человека милует.
По сути, любые наши дела, и хорошие, и плохие – это внешнее выражение того, что происходит в нашей душе.
И есть двусторонняя связь: то, что мы делаем, выражает то, что мы думаем, чувствуем, то, чего не видит окружающий мир. «По плодам их узнаете их», – говорит Христос.
То есть плоды – некие внешние дела – показывают, что внутри в сердце другого человека. Но, с другой стороны, и дела внешние, дела милосердия – даже, может быть, если мы при этом не испытываем какого-то такого радостного чувства и делаем их иногда через силу, через какое-то время меняют наше внутреннее состояние.
Милосердие для христиан – это любовь. А любовь всегда жертвенна. Любовь – это не просто чувство, это то, что приносит себя в дар любимому человеку.
И поэтому муж может долго говорить жене о том, что её любит, но если он вечером помоет посуду, хотя ему это не нравится, он, может быть, устал – вот это будет дело любви.
Христос на Кресте, очевидно, не испытывает чувства любви по отношению к миру, Он испытывает чувство боли, чувство страдания, но это и есть конкретное дело любви, которая является выражением того, что находится внутри Него. И к этому же самому призывается каждый человек.
И призывается не для того, чтобы сделать каждый день одно, три, или пять добрых дел – хотя это было бы прекрасно, если бы у каждого из нас был некий ежедневный минимум добрых дел.
Заповедь говорит о том, что на определённом этапе творения милосердия и добра милость по отношению к другим людям должна стать неотъемлемой частью нашего внутреннего естества.
Проходя мимо человеческой нужды, проходя мимо какой-то скорби, мы должны думать уже не просто: «А, ну он сам виноват!», или: «Ну, слава Богу, что у меня в семье (или где-то) ситуация не такая плохая», или: «Пусть он обращается к государственным структурам».
Но мы должны понять, в чём проблема этого человека и помочь – причём в случае милосердия речь идет не обязательно о помощи материальной. То есть очень часто человек говорит: да я сам бедный, у меня денег нет, как я могу помогать каким-то нуждающимся?
В современном мире, где масса мобильных телефонов, социальных сетей, многие беды начинаются из-за одиночества, из-за того, что человеку не с кем пообщаться, рассказать о своих проблемах.
Поэтому самый бедный, самый неимущий может совершить дело милостыни и милости, не давая сумму денег, но просто выслушав, дав понять, что человек важен для него, не брошен всеми.
При таком отношении к миру каждая встреча потенциально может быть встречей милости, когда доброе слово, добрый взгляд, приветливое обращение к человеку будет менять ситуацию и атмосферу вокруг нас.
Если от нас будет исходить вот этот дух добра и любви, то и наша жизнь тоже станет более наполненной, более счастливой и более радостной. Поскольку вокруг угрюмого человека постоянно распространяется его негатив; а человек, излучающий счастье, излучающий радость, всё это обязательно получает обратно.
– Получается, что наши отношения с ближними тесно связаны с нашими отношениями с Богом?
– Говоря о милости, мы должны говорить, в том числе, и о прощении. В Евангелии мы неоднократно встречаем притчи, говорящие о прощении. Христос говорит о том, что если вы хотите получить прощение от Отца Небесного, от Бога, то вы должны прощать и нашим ближним.
В молитве «Отче наш» мы молимся: «остави (то есть прости) нам грехи наши, как и мы прощаем согрешившим против нас». И поэтому в нашей жизни разыгрываются те же самые отношения, которые мы вольно или невольно проецируем на наши отношения с Богом.
Если мы желаем счастья в отношениях с Богом, если мы желаем полноты, прощения наших грехов, то мы должны начать не с каких-то высот, а оглянуться вокруг и посмотреть, кому я могу дать то же самое: близким в моей семье, тем, с кем я вместе нахожусь на работе, на месте моей учёбы?
И тогда ежедневные наши контакты и малые добрые дела получат совершенно иное наполнение, они войдут в перспективу моей связи с Богом, получат некое новое небесное, принципиально высокое, доселе неизведанное ощущение и измерение, которое поможет мне идти по жизни дальше и дальше, увеличивая вот этот поток любви, поток милосердия, который распространяется вокруг меня.
В Ветхом Завете была заповедь о десятине, десяти процентах, которые нужно было жертвовать на бедных или на храм. В Евангелии такой заповеди нет. Христос говорит о том, что человек полностью свободен.
И тем самым это не какой-то нижний предел, это не какая-то нижняя граница, которая позволит ограничить мне моё милосердие и сказать, что – да, я вот сделал вот это, вот это, вот это – а дальше я живу так, как я хочу.
Христос призывает инвестировать все сто процентов моей жизни – не финансов, не денег, а той внутренней энергии чувств, эмоций, разума, которые я получил от Бога.
И человек, когда осуществляет какие-то вложения, особенно в эпоху кризиса, всегда думает: вложу вот столько – то, что в самом крайнем случае не боюсь потерять.
Христос говорит совершенно о другом – о том, что мы должны отдать людям, и вот эта отдача действует по другим законам, не по законам арифметики.
Если у меня есть яблоко, по законам арифметики я его отдаю: один минус один получается ноль, тем самым я остаюсь безо всего. Но по законам духовной жизни минус, обретая вертикальное измерение, становится плюсом, даёт новое наполнение.
Если я что-то отдал, у меня остались пустые руки, в которые я могу принять новый дар: от Бога, от окружающих, от жизни, ото всего того, что со мной происходит.
И поэтому, чем больше мы опустошаем наши руки, отдавая другим что-то, тем больше жизненного пространства у нас самих остается, чтобы принять нечто новое в жизни и наполнить её каким-то совершенно другим качеством.
Вот это постоянно новое наполнение, постоянное раздвижение, расширение своих границ и есть настоящее счастье и блаженство, то, о чем говорит заповедь.
«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят»
– Что означает сердце в данном случае?
– Сердце, конечно, на языке Священного Писания Ветхого и Нового Завета – это не просто орган человеческого тела, который перегоняет кровь по организму, но это средоточие всех его сил и интеллектуальный, например, Священное Писание говорит о мыслях сердца, о помышлениях сердца, и эмоциональный некий его центр и центр воли. То есть это то, через что проходят все мысли человека, вызывая те или иные эмоции и побуждая человека на те или иные действия.
И если мы посмотрим, конечно на сердце с обычной физиологической точки зрения, мы увидим, что и как орган, сердце очень сильно страдает от каких-то наших житейских проблем, потому что количество, если мы посмотрим на статистику по смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, самое большое. Это значит, что человек пропускает те или иные мысли, чувства, эмоции через своё сердце, и нередко для него эти эмоции действительно становятся смертельными. Об этом и говорят и врачи, об этом говорят и священнослужители. Но говоря о сердце как о средоточии всего того, что входит в человека и что из него выходит, мы рассматриваем сердце как некий внутренний духовный стержень, как то, вокруг чего вращается вся жизнь человека, как то, что придаёт его жизни некий вектор и определённое направление. И поэтому Священное Писание неоднократно говорит о том, что Бог судит человека по его сердцу.
И действительно, те небольшие, может быть, даже мысли, эмоции, какие-то нечистые или греховные мысли, они начинаются как нечто, что падает на почву нашего сердца и либо даёт определённый всход, либо, наоборот, на этой почве умирает. И поэтому Христос в Евангелии говорит о том, что оскверняет человека не то, что входит в него, –имеется в виду какая-то пища, какой то вид пищи, в одном из своих споров с фарисеями Он об этом говорит,– но то, что исходит из него, потому что именно из сердца человека как из средоточия его жизни, его бытия выходит то, чем человек является: злоба, вражда, ненависть, ссоры и так далее. Или, наоборот, из сердца же может выходить нечто и положительное: любовь, мир, радость, долготерпение, кротость, плоды Святого Духа, о которых говорит апостол Павел. И поэтому по сути дела сердце – это характер человека, это то, чем человек является на протяжении всей своей жизни.
– А как можно очищать своё сердце, каков главный показатель того, что оно преображается?
– Если мы посмотрим на обычное наше оконное стекло, мы увидим, что если его долгое время не мыть, то рано или поздно на нем появятся частички грязи, потом этой грязи будет все больше, больше, и затем через неё уже могут и перестать проникать солнечные лучи. И хорошая хозяйка, и хороший хозяин, конечно, следят за чистотой стекла. Хороший человек, который следит за своим здоровьем, регулярно проверяет сердцем, мы в аптеках видим различные аппараты для проверки давления, человек время от времени проходит диспансеризацию и так далее. Он старается пить чистую воду, есть чистые продукты, дышать чистым воздухом, то есть избежать чего-то, что наносит человеку вред. Это первый подход: не пускать в сердце всё то, что его ранит, что делает его каменным сердцем, что разрушает его и так далее.
Сделать это в наш информационный век действительно очень-очень сложно, поскольку, хотим мы этого или не хотим, но мы постоянно подлежим некоему воздействию информации, внешних факторов. Реклама, фильмы, радио, интернет, всё то, что мы смотрим, оставляет явные и неявные следы в нашей душе или в нашем сердце. Поэтому, конечно, прежде всего, чтобы сердце было чистым, нужно стараться не пускать туда всё то, что нас разрушает, всё то, что является действительно деструктивным. И конечно, тогда неудивительно, если на работе, например, человек впустил в своё сердце гнев, раздражение, злость, какое-то неуважение к людям, окрик на подчинённого и так далее, и он приходит домой, и вроде бы другая ситуация, жена, дети, но вольно-невольно в его сердце уже находится набор этих поведенческих моделей, и он дома поступает точно так же. Если бы он отказался от этих моделей на протяжении дня вполне возможно, что вечерний ужин в кругу семьи был бы совершенно другим.
С другой стороны, в сердце нужно не только что-то не пускать, но регулярно и проводить некий обзор того, что в нем находится. И обзор не просто, когда человек достигает какого-то возраста, юбилея, какой-то круглой даты и оглядывается назад, но проводить на этом ежедневном уровне: что я могу сегодня с помощью Божией улучшить, что я могу изменить. Поскольку действительно очищение сердца в христианстве, в отличие от самых разных психотерапевтических практик и так далее – это действие Бога. Поскольку Бог видит сердце, Бог обращается к человеку: «Сын, дай мне сердце». Поэтому преображение сердца – это совместное действие и человека, и Бога.
Говоря об очищении сердца, можно привести такую аналогию из повседневности. Чтобы увидеть, чистое у нас лицо или грязное мы смотримся в зеркало. И вот таким зеркалом является слово Божие, является Евангелие, которое и вобрало в себя весь опыт человеческого вопрошания о смысле жизни, весь опыт того, как человек строил и строит свои отношения с Богом, и все божественные ответы, ответы христианской религии на то, что беспокоило и беспокоит человека сейчас. И когда сердце начинает меняться, меняется взгляд человека на окружающий мир. Он начинает одни и те же события, которые происходили с ним и пять, и десять лет назад, и вчера, он начинает воспринимать их по-другому и реагировать на них по-другому. Те люди, которые, может быть, его раздражали, те люди, которые были и остаются его врагами, уже перестают быть таковыми, поскольку он старается увидеть их глазами Божиими, увидеть их глазами Христа. Понять, что каждый человек он тоже слабый, он тоже грешный.
Но подобно тому, как Бог любит всех людей, точно так же и верующий стремится к тому, чтобы увидеть вот этот образ Божий в другом человеке, в ближнем и дальнем и отнестись к нему вот именно таким же образом, отнестись вот этим просвещённым сердцем. И поэтому просто проследив за собой на протяжении, например, одного дня, проследив за тем, как мы реагируем на те или иные раздражители в метро, на работе, дома и так далее, мы можем понять, каково же состояние нашего сердца, и что мы в нашей жизни можем и должны улучшить.
– Но в заповеди сказано, что чистые сердцем увидят Бога. Как это вообще возможно?
– Действительно, Бога никто никогда не видел, как говорит Священное Писание. Но если мы ведём речь о том, что человек видит, это значит что в данной комнате или в данном помещении есть свет, потому что без света видеть ничего невозможно. И поэтому когда человек начинает очищать вот эту греховную корку, она спадает с его глаз, она пропускает всё больше и больше Божественного света в жизнь человека. И тогда человек начинает видеть Бога в том, что с ним происходит. Он начинает понимать, что события его жизни, не только какие-то великие и значительные, но и некие повседневные детали, встречи и так далее, имеют внутренний духовный смысл.
Человек начинает понимать, что с Богом можно встретиться не только в храме, можно встретиться не только в молитве, можно встретиться не только во время богослужения, но можно встретиться с Ним, общаясь с семьёй, можно встретиться с Ним, оказывая помощь ближним и так далее. Это всё большее и большее видение Бога как внутренней духовной основы и цели человеческого бытия, бытия каждого человека.
Но вместе с тем Священное Писание говорит о том, что этого видения всё равно пока ещё недостаточно. Это некое маленькое зёрнышко, которое растёт в течение всей жизни человека, но настоящий плод оно принесёт уже в вечности. Оно принесёт в тот момент, когда человек увидит Бога лицом к лицу на суде, когда все дела человека – и хорошие, и плохие, будут принесены перед лицом Божиим, перед лицом этого человека, перед лицом всего человечества, и тогда действительно обнаружится вот это помышление сердца, обнаружится то, до какой степени человечности или Богочеловечности человек смог вырасти за те годы, которые были отведены на его жизнь. И поэтому очищение сердца и видение Бога – это две неразрывные вещи.
Чем больше человек стремится к встрече с Богом, тем больше он своё сердце очищает. И наоборот, чем чище сердце человека, чем лучше он относится к Богу к ближнему к самому себе, в конце концов, тем больше вероятность того, что эта встреча с Божественной реальностью обязательно произойдёт, и эта встреча окажет влияние не только на него, но через него через сердце его, это новое, изменённое, или, как говорят пророки, уже не каменное сердце, а плотяное сердце, начнёт преображаться и окружающая его реальность. И поэтому Священное Писание неоднократно говорит о скрижалях сердца, о том, что написано на как бы вот этих створках, на плоти нашего сердца.
Поскольку в Ветхом Завете мы видим каменные скрижали – скрижали, на которых написано десять заповедей. Заповедей, которые даны людям, но они даны как бы извне, это нечто, данное сверху, что опускается до уровня человека, это то, что может восприниматься в том числе как давление, как некое, может быть, насилие над свободой человека и так далее. Но когда мы говорим о скрижалях сердца, речь идёт о том, что этот внутренний закон начертан уже внутри, и человеку не обязательно нужен какой-то однозначный внешний руководитель. Ему не нужно давать ту или иную систему запретов. Внутри его сердца уже как бы не задумываясь, существует вот этот новый закон – новый закон, который постоянно преображает его жизнь.
«Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими»
– О каком мире здесь идёт речь?
– Мир в библейском понимании, еврейское слово «шалом» или греческое «εἰρήνη», означает состояние примирённости человека с Богом, со всеми окружающими и с самим собой. Тем самым мир – это некий идеал, к которому стремится человек, и в котором он обретает эту счастье и блаженство, о которых говорят все заповеди.
И действительно если мы посмотрим на нашу жизнь, мы увидим, что она полна конфликтов. Конфликтов на уровне семьи, конфликтов на работе, конфликтов в очередях магазинов и так далее. И многие люди привыкли к тому, что состояние конфликта – это нормальное состояние их жизни. Они некомфортно себя чувствуют, когда не нужно с кем-то воевать, не нужно с кем-то конфликтовать и так далее. Поэтому даже на подсознательном уровне многие из нас стремятся к конфликту как простому способу самоутвердиться. Самоутвердиться за счёт других, за счёт более слабых, за счёт подчинённых, за счёт тех, кто не могут дать ответа или сдачи и так далее.
Но это неправильный путь, это путь самоутверждения слабого человека, человека, который так и не раскрылся в полноту этой человеческой сущности, так и не достиг полноты счастья или блаженства, о котором говорит нам Христос.
Мир же, который провозглашает Христос – это мир, приходящий от Бога, вот этот Божественный шалом, он сопровождает ветхозаветного верующего на протяжении всей истории.
Новозаветная история Рождения Христа начинается с ангельского славословия «слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение!» То есть земле благовествуется это новое качество. Если мы посмотрим на православное богослужение, то начинающая каждую службу ектенья, то есть протяжное моление, она так и называется: «мирная ектения». Миром или в мире Господу помолимся, – призывает диакон всех молящихся поскольку этот мир он и является предпосылкой настоящей молитвы.
Или в следующем прошении говорится о том, что о свышнем мире – о мире, который сходит свыше, о мире который, является не просто результатом наших человеческих договорённостей временного прекращения конфликта и так далее, но речь идёт о том, что даёт нам Бог, и от человека зависит, принимает он этот Божественный мир, или нет.
И поэтому первая ступень и самая важная для обретения мира в душе – это обретение мира с Богом. Если есть этот мир, если есть понимание того, что Бог, несмотря на все мои проблемы, несмотря на все мои слабости, грехи и несовершенства любит меня, если человек осознал эту мысль, то соответственно этот Божественный мир приносит в душу совершенно новое качество, и этот мир начинает изливаться из человека и на других людей, на ближних. И тогда он понимает, что ни один самый «хороший» или приятный конфликт, нередко мы эти конфликты проигрываем в голове, мы создаём какие-то такие внутренние диалоги, когда мы во сне или наяву пытаемся сказать людям то, что мы о них думаем, самоутвердиться, проигрываем что-то прошлое, или какие то сценки из будущего – что всё это ерунда.
Большинство из этих конфликтов, в который мы сейчас вкладываем свою силу и душу, через пять или десять лет мы о них даже не вспомним. Но эти конфликты оставят незаметные, может быть, но раны на нашем сердце. Эти раны могут кровоточить, даже если мы этого не осознаём, поэтому человек на следующей ступени понимает, что передать Божественный мир другим – это и есть его предназначение жизни, что жить в мире, пусть даже несовершенном, пусть даже и не идеальном, но, по крайней мере, стремиться к этому миру, это и есть путь к истинному «я», к тому, чтобы стать настоящим человеком, настоящим человеком в отношениях с окружающими людьми.
Если человек достигает этого мира с Богом и достигает этого мира с ближним, то он приходит и к миру с самим собой. То есть он примиряется с тем, где он сейчас находится, в каких жизненных обстоятельствах. Он не ищет счастья или блаженства в качестве некоего движения к обладанию чем-то, или к проживанию в каком-то конкретном городе, обладанием определённой маркой машины, или каким то гаджетом и так далее. Человек доволен тем, что у него есть, поскольку у него в душе есть этот мир. И тогда то, что человек имеет, становится поводом для благодарения. А благодарение Богу, благодарение ближним – это и есть состояние мира, которое выражается в словах.
– Отец Владимир, а как христианство относится к войне и миротворчеству?
– Христос приносит на землю мир, Бог призывает к миру. Но тем не менее, мы живём в обществе, мы живём на планете Земля, которая подвержена греху – греху первородному, греху человеческому.
В Русской Православной Церкви есть такой документ «Основы социальной концепции», принятый Архиерейским собором 2000 года. В нём однозначно говорится: война – это зло, поскольку источник войны – это ненависть, братоубийственная ненависть, это то, что является ненормальным в межчеловеческих отношениях. Война всегда тем или иным образом связана с убийством других людей, она всегда связана в той или иной мере с нанесением увечья другим людям, с разрушением семей, с гибелью гражданского населения и так далее, поэтому война является злом и в этом отношении. Но это некий идеал.
С другой стороны, есть реальность. И поэтому тот же документ «Основы социальной концепции» разделяет войны на агрессивные и оборонительные. Агрессивная война, целью которой является военный захват ценой многих человеческих жизней какой то-другой территории, попрание справедливости и так далее, конечно, такая война никоим образом одобрена быть не может.
Но, с другой стороны, бывают ситуации, и мы из истории нашей страны видим таких примеров очень много, когда на нас кто-то нападает, когда христиане, которые живут в той или иной стране, к сожалению, не видят никакого другого выхода, если не помогла ни политика, никакие переговоры и так далее, кроме как взять в руки оружие и защитить своих жён, детей, матерей, защитить всех тех, кто не может защитить себя сам. И при этом христиане, говоря о такой справедливой войне или оборонительной войне, которая как раз служит защите жизни, защите тех, кто являются самыми незащищёнными, служит защите и восстановлению справедливости, указывают на слова Христа о том, что нет большей любви, чем положить душу свою, то есть свою жизнь, за други своя, за своих друзей, за своих близких людей. И поэтому воинское служение для Церкви в таком измерении является высшим измерением любви, высшем служением любви.
Когда человек отдаёт то, что он просто на природном уровне не хочет отдавать свою жизнь, то есть своё бытие, своё счастье на этой земле, он бросает всё, он идёт в нечеловеческие, в тяжёлые условия войны, но не для того чтобы получить какой-то клочок земли или какой то трофей, а для того, чтобы жила его страна, чтобы жили его близкие люди, и поэтому такое служение Церковью действительно поддерживается и благословляется.
Мы видим, что священники принимают активное участие в духовном окормлении сейчас воинских частей, заключаются различные договорённости между Русской Православной Церковью и Министерством Обороны различными подразделениями, вводится институт даже войсковых священников, то есть тех, кто оказывает духовную поддержку нашим солдатам и во время военных действий, и в мирное время, поскольку действительно Церковь понимает: война – это некая кризисная ситуация.
Это ситуация, когда у человека рушатся все его привычные ориентиры, когда он вырван из обычных условий существования, и перед ним особо остро встают вопросы о том, в чём смысл моей жизни, что будет со мной, если я умру сегодня или завтра, зачем я жил все эти годы, как мне жить сейчас, к кому мне обратиться с молитвой, как сделать так, чтобы Бог услышал мои молитвы и так далее. И поэтому Церковь пастырски сопровождает этих воинов, благословляя их ратный подвиг, но вместе с тем напоминая, что человек всегда должен оставаться человеком. И даже если он находится в этой кровавой бойне и мясорубке, он должен помнить о том, что и его враг – это тоже человек. И поэтому этот нравственный базис, этот нравственный императив, эта любовь к ближнему, в том числе и во время войны, ни в коем образом не должна исчезнуть из сердца, в том числе и воина.
– А что значит быть сыном или дочерью Божьими?
– Нередко мы слышим, когда взрослые смотрят на ребёнка и говорят: «Ой, как ты похож на маму или на папу, то же самое личико, глазки, ушки!» И поэтому когда мы говорим о том, что христианин является сыном или дочерью Божьей, мы говорим о том, что глядя на него, люди должны увидеть Бога в действиях этого человека, в его поступках, в том, как он себя ведёт, о чём он говорит, как он действует, они могут и должны увидеть его Небесного Отца.
Поскольку отец и сын, отец и дочь во многом идентичны друг другу, они не равны, но между ними существует внутренняя глубинная духовная связь. Всё, что принадлежит отцу, все принадлежит и сыну, всё то, что отец во время воспитания сына смог в него вложить, всё это проявляется в жизни ребёнка после того, как он становится совершеннолетним. Но вместе с тем сын Божий – это и некий титул в Ветхом завете, это некое поставление на особое служение. Ведь в этой заповеди и говорится о том, что эти люди будут названы сынами Божиими. То есть они пока, может быть, и не являются таковыми по своей природе, пока они грешники, пока они несут в мир конфликты, а не мир, и поэтому они детьми Божьими не могут быть названы по определению.
Но вместе с тем, когда происходит это изменение внутри человеческого сердца, когда человек осознает эту сладость и красоту Божественного мира, и что-то в его жизни начинает меняться, этот человек поставляется на новое служение. Из области тьмы, греха, конфликта он поставляется в зону, в эту область мира, света и радости в зону сынов и дочерей Божиих. И вместе с тем, если человек воспринимает себя как сын Божий, как дочь Божия, аналогичным образом он должен воспринимать и всех остальных людей. Тогда все остальные люди для него в буквальном смысле слова являются братьями и сёстрами. Потому что отец у них биологический, может быть и разный, но Отец духовный у них один и тот же.
Это Бог, Который даёт мир в их сердце. И поэтому относиться к дальнему, к ближнему, к знакомому, незнакомому как к своему брату и как к своей сестре – это означает признать отцовство Бога. Признать то, что Бог является моим Отцом, а я по Его любви, а не по моим каким-то заслугам являюсь Его сыном. И распространить эту радость, поделиться по отношению к другим людям – значит увеличить количество этой семьи Божией.
«Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное»
– О какой правде здесь идёт речь?
– Если мы посмотрим на греческий текст заповедей блаженства, то это слово означает не только правду, но и праведность. Праведность как некий образ жизни, как та форма существования, которая является определяющей для христианина. Если мы взглянем на все предшествующие заповеди блаженства, мы видим: они говорят о том, что должен делать человек. А две последние заповеди блаженства уже указывают нам на то, что произойдёт с христианином, если он будет жить по этим особым заповедям блаженства. И поэтому правда или праведность как способ жизни всегда является некой такой точкой проверки, точкой выбора, когда человек действительно может увидеть, достиг ли он в своей жизни по-настоящему всего того, о чём речь шла в предшествующих заповедях блаженства.
Это некий тест. Иногда очень больной, иногда очень жёсткий тест. Но вместе с тем это правда прежде всего о самом себе, кто я на самом деле. Поскольку очень часто мы носим какую-то маску, какую-то личину, играем ту или иную роль в семье, на работе, в обществе, пытаемся каким-то образом самоутвердиться. Особенно это видно сейчас в интернете, когда человек выкладывает другую фотографию и пытается быть лучше чем, он есть на самом деле и так далее. И вот когда мы сталкиваемся с какими-то проблемами, с неприятием, с отторжением со стороны окружающих, это вопрос о правде по отношению ко мне, к самому себе, кто я такой на самом деле, почему те или иные люди меня не принимают, не воспринимают, принимают не так, как я хотел бы этого и так далее. И очень часто это правда о самом себе является довольно-таки горькой.
Мы можем считать, что мы замечательные, прекрасные люди. Но вместе с тем окружающие воспринимают нас как эгоистов, воспринимают как самовлюблённых личностей, которые не замечают никого вокруг и так далее. Правда евангельская, правда евангельская, праведность, конечно, прежде всего для христиан – это Христос. То есть это то зеркало человеческое, зеркало Богочеловеческое, в которое я могу посмотреть и увидеть насколько, я этой правде Божией, которая пришла на землю в человеческом облике, в человеческом теле, соответствую или не соответствую. И очень часто действительно эта разница будет очень большой, разительной, неприятной, но не осознав эту разницу, никоим образом нельзя сделать определённые шаги для того, чтобы что-то изменилось в нашей жизни. Поэтому правда, за которую нас гонят или не принимают – это не какая-то человеческая правда, это не моя правда, через которую я хочу самоутвердиться, иногда идя по головам других людей для достижения каких-то своих целей, а именно Христос.
И действительно, если мы посмотрим на любой день в нашей жизни, мы увидим, что мы постоянно оказываемся перед выбором. Перед выбором поступить по правде, по голосу совести, по Евангелию, или поступить по каким-то другим нормам, которые нам предлагает окружающий мир ,окружающее общество, которое нередко нам говорит: да ничего страшного нет, если здесь ты немножко солжёшь, здесь ты что-то чего-то не доскажешь, здесь ты можешь использовать какое-то слово или выражение, которое может быть двояко понято и так далее.
То есть, конечно если мы говорим о правде Божией, то мы должны понимать, что это правда для мира очень часто неприятна. Потому что мир живёт по другим законам, и миру очень неприятно видеть людей, которые плывут против течения и которые действительно своей жизнью, не обязательно даже своими какими-то словами, проповедями, а именно образом своего существования живут по каким-то другим законам, и тем самым обличают неправду мира просто этой своей жизнью. И тогда возникает действительно реакция неприятия, реакция отторжения.
И Христос, говоря об этой заповеди блаженства, предлагая её нам, Он очень честный. Он говорит нам о том, что нельзя сидеть на двух стульях. Нужно делать выбор: с Богом ты или с миром. Он очень честен и в отношении того, что Он честно говорит нам о проблемах. Он не говорит о том, что те, кто будут христианами, будут иметь жизнь благополучную, довольную, процветающую, здоровую и так далее.
Он честно говорит о том, что христианство – это всегда жертва. Христианство – это всегда проблемы. Настоящее христианство – это всегда некое давление со стороны окружающих. Не только неверующего мира, но это давление может быть и в самой Церкви на человека, который искренне старается жить по правде Божией, искренне стремится жить по заповедям. Но вместе с тем Христос говорит и о том, что с таким человеком находится рядом Он Сам. Этот человек не один. Это не просто какая-то правда с маленькой буквы, но это та Правда, Которая является живым воплощённым словом Божиим. И поэтому Христос как бы берёт за руку того человека, который живёт по правде и ведёт его через все эти проблемы житейского моря, через все эти шторма, бури, которые подстерегают нас на этом пути. поэтому это призыв прежде всего не бояться. Это призыв и указание на то, что самый сильный духовный рост происходит, когда мы сталкиваемся с проблемами, когда человек понимает: а стал я христианином, или мне ещё до настоящего христианства очень-очень далеко.
– А всегда ли христианин должен говорить правду? Ведь существует даже такое расхожее выражение «ложь во спасение»?
– Если мы посмотрим на выражение «ложь во спасение», то это видоизменённое славянское выражение из псалма «лож конь во спасение» (Пс.32:17), и в этом псалме речь идёт совершенно о другом: о том, что конь ненадёжен для спасения во время битвы, во время каких-то проблем преследований, и полагаться, уповать нужно на Бога. Поэтому в нашем словоупотреблении изначально славянская фраза приобрела совершенно другое значение.
Наверное, дать какую-то общую формулу здесь очень-очень сложно. Конечно, в общем правду говорить нужно, несмотря на то, что это может быть кому-то неприятно, кому-то это может быть даже больно. Но, наверно, нужно понимать, зачем мы эту правду говорим. То есть очень легко сказать человеку, который ошибся, оступился «ты не прав» какими-то грубыми словами и указать на его ошибки, в душе радуясь тому, что это не моя ошибка, что это не мой какой-то провал, не моё какое-то преступление, правонарушение. И если этого павшего греховного человека рассматривать в качестве системы координат, то, конечно, такая правда будет способом возвышения меня самого, она будет меня ослеплять. Она будет чем, что на самом деле будет скрывать мои собственные внутренние проблемы.
Наверное, есть случаи, когда правда, сказанная даже в очень какой-то жёсткой форме, может заставить человека задуматься об изменении своей жизни. Например, если человек употребляет алкоголь уже много лет, и врач, понимая, что у него какие-то серьёзные проблемы со здоровьем, он должен сказать эту правду. Может быть, именно эта правда станет поворотной точкой в жизни этого человека, когда он поймёт, что весь предшествующий его образ жизни был неправильным, и он поймёт, что в жизни есть другие ценности и изменит свою жизнь кардинально, начнёт уделять время и себе, и семье, и близким и так далее, не искать утешения в алкоголе.
Наверно, говоря о правде, нужно быть очень аккуратным в отношении с детьми, поскольку в этом в младенческом и детском возрасте очень легко на всю жизнь посеять в душу мальчика или девочки какие-то семена неуверенности и сомнения в самом себе или в самой себе, понизить самооценку, и человек будет таким забитым, боящимся окружающего мира на протяжении всей жизни. И если мы говорим о правде, то конечно, всегда, мне кажется, очень важно помнить, что в ней всегда две стороны.
Одна сторона негативная: мы можем видеть в человеке весь его негатив, который не соответствует нашим каким-то представлениям евангельским, представлениям, может быть, о высоте человека и так далее, и это будет правда, но это только половина правды.
И другая, мне кажется, наиболее важная половина правды заключается в том, что в каждом человеке есть образ Божий. В каждом человеке есть та прекрасная искра, искра вечной жизни, искра любви Божьей, искра, которая передаётся от человека к человеку с момента творения мира, творения человека, которую не может угасить никакой грех. Если мы сможем раскрыть эту правду для этого конкретного человека, то такая правда и станет источником его настоящего духовного роста. Если мы сможем показать человеку, сказать о нём правду в этом позитивном ключе, в том ключе, каким образом о человеке говорил Христос, то человек действительно изменится.
Изменится его жизнь, и мы видим что Христос обращается нередко к грешникам, к слабым людям именно таким образом. Больные, блудницы, мытари и так далее, то есть те, кто были предателями в глазах иудеев, Он с ними общается по-дружески. Он говорит им правду для того, чтобы поднять их из этого состояния падения. Но вместе с тем Он говорит правду и по-другому.
Например, Он приходит в Иерусалимский Храм, туда, где находятся духовенство иудейское, где находятся фарисеи, приходит в синагоги и говорит правду очень жёстко, иногда делает бич из верёвок и выгоняет торгующих из Храма, говоря о том, что дом Мой домом молитвы наречётся, а вы сделали его вертепом разбойников. Это тоже правда, но правда очень горькая, которую, может быть, как раз этим иудейским религиозным лидерам именно таким образом и нужно было сказать для того, чтобы они задумались о том, насколько их жизнь, насколько их возвещение воли Божией действительно соответствует тому, чего хочет от них и от других людей Бог.
– А почему изгнанным за правду принадлежит Царство Небесное?
– Человека изгоняют из царства мира сего, но изгоняют не просто в никуда, изгоняют не просто в какую-то кромешную тьму, но он переходит в Царство Христа. Он переходит в Царство Небесное как в особую систему координат. Поскольку царство на библейском языке – это всегда нечто упорядоченное, это что-то собранное из хаоса.
Действительно, царство, государство – это то общество, где анархия преобразовано в какой-то порядок. О Царстве Небесном мы слышим в первой заповеди блаженства в самом начале, когда мы слышим о нищих духом, и слышим уже в самом конце. Тогда оно было идеалом, тогда оно было тем, к чему человек должен был стремиться. И вот теперь, уже делая выбор ради правды, человек уже принадлежит этому Царству. Человек уже находится в нём, и уже никакие внешние гонения, испытания, непринятие со стороны окружающих этого Царства лишить человека не может. И поэтому по сути дела перед каждым человеком есть вот этот выбор: либо я буду царьком, каким-то корольком таким маленьким в моём личном царстве, которое я создал для себя, либо я буду действительно наслаждаться радостью и блаженством в Царстве Христа, Который и является истинным Царём.
«Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать…»
– Быть христианином это обязательно означает быть гонимым и преследуемым?
– Наверно, если человек является, или по крайней мере стремится быть настоящим христианином, то какой-то элемент гонения или неприятия в его жизни обязательно будет. Необязательно это какие-то гонения со стороны государства или со стороны какой-то репрессивной машины и идеологической и так далее, которые мы видели в истории. Но если каждый из нас попытается провести эксперимент, и просто один день поживёт по евангельским заповедям, с самого утра до вечера постарается выполнять евангельский закон во всех ситуациях своей жизни, мы увидим, сколько раз по отношению к нам будет выражено какое то неприятие, презрение, может быть, непонимание и так далее.
В лучшем случае нас могут посчитать белой вороной, в худшем случае человеком, который специально каким-то образом идёт против течения нашего окружающего мира или провоцирует людей специально на какую-то эту ответную реакцию. Поэтому, говоря об этой заповеди блаженства, конечно, гонение это никоим образом не является целью христианина, это не какое-то сознательное обострение конфликта до такой степени, чтобы в семье, на работе, в обществе меня не любили, меня презирали, меня изгоняли и так далее. Наверное, такая позиция совершенно неправильна, поскольку в других заповедях блаженства мы слышали о том, что Христос говорит, что блаженны миротворцы.
То есть христианин должен быть как раз источником мира, источником диалога, источником любви. Но вместе с тем, если тот мир, который лежит во зле, не всегда принимает эту любовь Божию, он не всегда принимает Евангелие, он не всегда принимает христианское учение, то исполняются слова, которые Христос говорил Своим ученикам: «Как Меня гнали, так будут гнать и вас». И действительно, наверно, говоря о личностях в мировую истории, навряд ли мы можем найти более такую незлобивую фигуру, чем Христос, то есть тот Человек, Который не сотворил, как говорит Священное Писание, ни одного греха, Который исцелял больных, помогал нуждающимся, поддерживал людей, находящихся в критической ситуации и так далее. Но Его жизненный путь заканчивается не какой-то славой по-человечески, заканчивается не каким-то всеобщим почитанием, а заканчивается Крестом. И Крест – это не конец евангельской истории, это только её начало. Поскольку в этой тьме Креста, в этой тьме гробницы, куда кладут умершего на Кресте Спасителя, и зажигается свет Воскресения. Зажигается тот свет, который освещает человеческую историю до сих пор. И поэтому Христос не просто предлагает нам стать причастными этой негативная как бы стороне Его, и вообще человеческой жизни, но как раз пройти через неё – это задача каждого человека.
Проблемы, скорби и болезни – это часть человеческой жизни. Каждый человек рано или поздно заболеет, он умрёт, у него будут какие то проблемы. Но пройти через те трудности, которые посылает нам Бог для того, чтобы увидеть в них источник этой Божественной просвещающей силой, увидеть в этой тьме Свет Божий, который загорается в моей жизни – это и есть ответ на проблему гонений. Поэтому гонение, неприятие – это часть христианской жизни, но вместе с тем это та ступенька, это тот трамплин, когда человек может достичь особых высот общения с Богом.
– Христианство – самая гонимая религия, с чем это связано?
– Подобно тому как мир не принимал Христа, он не принимал во многом и Его последователей. Если мы посмотрим на церковную историю, мы увидим, что уже гонения императора Нерона в I веке были очень жестокими, когда живых христиан использовали в качестве факелов для освещения императорских садов. Затем на протяжении II, III и IV века мы видим, что весь репрессивный аппарат государственной машины языческой был направлен на то, чтобы уничтожить христианство как религию, уничтожить христианство как некую социальную религиозную группу.
И действительно, издавались очень жестокие эдикты, и если мы почитаем жизнеописания мучеников, мы увидим, что с людьми делали то, что, наверное, нормальному человеку никогда не придёт в голову, те жестокие гонения и мучения, которым они подвергались именно из-за своей веры. В чём их только не обвиняли: в государственном предательстве, в безбожии, в том, что они якобы на своих вечерях пьют кровь младенцев и так далее.
Использовалась ложь, использовались какие-то фальшивые стереотипы именно для того, чтобы не дать правде Божией, правде Евангелия звучать в этом мире. Поскольку эта правда неприятна для человека. Но если мы посмотрим и на историю нашей страны, мы увидим, что действительно ещё намного большие гонения, чем в первые три века происходили именно в России в ХХ веке в стране, которая вроде бы была формально православной и в ней преподавался Закон Божий, и в ней все были крещённые, посещали регулярно церковные богослужения и так далее.
Но как быстро произошёл этот перелом, это изменение, когда те же вчерашние прихожане (вопрос в качестве их веры, вопрос в том, во что они верили, какими прихожанами они были) начали взрывать церкви, уничтожать священников, сжигать иконы, сбрасывать колокола и так далее. Опять же эта правда, евангельская правда Божия, о которой громко говорили те, кого мы называем новомучениками, была неприятна новому режиму, и поэтому и новый режим постарался уничтожить христианство. Известна история о том, что Хрущёв пообещал всем показать по телевизору последнего священника живого, и после этого покончить с христианством в Советском Союзе.
Но мы видим действительно ещё одно чудо. Несмотря на все эти гонения, несмотря на все эти репрессии, христианство активно распространяется и в первые века христианства, и сейчас, несмотря на секуляризацию, на то, что христиане и во многих странах подвергаются гонениям, по статистике каждые пять минут убивают в мире одного христианина. Но вместе с тем христианство сейчас – это самая многочисленная религия по статистическим данным в мире.
Несмотря на это, дело Христа живёт, потому что это дело не просто человеческое, это дело, которое распространяется не просто с помощью какой-то государственной идеологии, не с помощью военной силы, а это дело, которое где-то в глубине души созвучно вопросам каждого человека, даёт на них ответы, и поэтому оно привлекает людей на протяжении двух тысячелетий истории христианства, несмотря на то, что окружающее общество очень много сделало для того, чтобы христианство умерло, чтобы оно не существовало. Но вместе с апостолом Павлом мы восклицаем: «Нас почитают умершими, но вот мы живы». И эта жизнь продолжает существовать и дальше.
– А как можно радоваться во время гонений?
– Начиная наши беседы о заповедях блаженства, мы говорили о том, что очень часто для нас счастье или радость связано с какими-то сиюминутными удовольствиями. Мы получаем нечто желаемое, или мы услышали какую-то приятную новость, или какую-то шутку, посмотрели юмористическую передачу, возникает вот это веселье или некое состояние внутреннего временного воодушевления, которое вместе с тем является очень таким неустойчивым. Достаточно убрать из нашей жизни то, что вызвало этот приток человеческой обычной радости или веселья, и мы вновь очень быстро погружаемся в состояние депрессии, раздражительности, гнева и так далее. Та же радость, о которой говорит Христос – это радость, которая уже не зависит от внешних обстоятельств. И действительно, заповеди блаженства представляют собою лестницу с этими девятью ступенями, о которых мы с вами в наших передачах поговорили.
Нищие духом – рационально осознать то, что я нуждаюсь в Боге, что без Бога я не могу ничего сделать.
Блаженны плачущие – провести это осознание через эмоции, через сердце, сделать так, чтобы в моей жизни начало действительно что-то меняться.
Блаженны кроткие – мы переходим уже на уровень воли, когда мы собираем все свои расточенные силы в кулак и уже начинаем что-то менять в нашей жизни.
Блаженны алчущие и жаждущие правды – мы поднимаемся ещё выше, мы понимаем, что нам нужен этот источник Божественной пищи и Божественной влаги, воды, которая действительно станет источником нашей жизни.
Блаженны милостивые – в нашей жизни появляется новый источник любви, которая распространяется на всех окружающих.
Блаженны миротворцы – и мы уже становимся источником мира в отношении всех людей, которые, может быть, и враждебно относятся к нам. Если этот мир даже не принимает, то нас могут гнать за правду, мы поднимаемся ещё выше.
И наконец, за Христа за благовестие с нами и с нашей жизнью могут сделать всё, что угодно. Но мы прошли уже все эти ступеньки, мы прошли их с Богом, и поэтому это глубинное счастье, о котором говорит Христос, уже независимо от внешних обстоятельств. Если мы посмотрим на историю христианства, мученики радовались в страданиях, в скорбях ,в тюрьмах и так далее. Апостол Павел написал многие свои послания именно из тюрьмы, из темницы, и во многих из его текстов звучат эти слова: «Радуйтесь, и я вам ещё раз говорю: радуйтесь!» То есть это та радость, которая является радостью уже не человеческой, а Божественной. Это тот дар Святого Духа, получив который, человек по-настоящему выполняет миссию всей своей жизни. Получив эту радость, человек её уже не может потерять. И тогда человек действительно может сказать, что он прожил жизнь не зря. Он реализовал тот дар, который Бог заложил в него при рождении, при его творении, и человек достиг истинного блаженства, истинного счастья, счастья с Богом.