И рече́ Госпо́дь ко дiа́волу: вня́лъ ли еси́ у́бо [мы́слiю твое́ю] рабу́ моему́ и́ову? я́ко нѣ́сть такова́ от су́щихъ на земли́: человѣ́къ незло́бивъ, и́стиненъ, непоро́ченъ, богочести́въ, удаля́яся от вся́каго зла́, еще́ же придержи́тся незло́бiя: ты́ же ре́клъ еси́ имѣ́нiя его́ погуби́ти вотще́.

Отвѣща́въ же дiа́волъ Го́сподеви, рече́: ко́жу за ко́жу, и вся́, ели́ка и́мать человѣ́къ, да́стъ за ду́шу свою́:

оба́че посли́ ру́ку твою́ и косни́ся косте́мъ его́ и пло́ти его́, а́ще не въ лице́ тя благослови́тъ.

Рече́ же Госпо́дь дiа́волу: се́, предаю́ ти́ его́, то́кмо ду́шу его́ соблюди́.

Изы́де же дiа́волъ от лица́ Госпо́дня и порази́ и́ова гно́емъ лю́тымъ от ногу́ да́же до главы́.

И взя́ [и́овъ] чре́пъ, да острога́етъ гно́й сво́й, и то́й сѣдя́ше на гно́ищи внѣ́ гра́да.

Вре́мени же мно́гу мину́вшу, рече́ къ нему́ жена́ его́: доко́лѣ терпи́ши глаго́ля:

се́, пожду́ вре́мя еще́ ма́ло, ча́я наде́жди спасе́нiя моего́?

се́ бо, потреби́ся от земли́ па́мять твоя́, сы́нове твои́ и дще́ри, моего́ чре́ва болѣ́зни и труды́, и́миже вотще́ труди́хся съ болѣ́зньми:

ты́ же са́мъ въ гнои́ черве́й сѣди́ши, обнощева́я внѣ́ безъ покро́ва,

и а́зъ скита́ющися и служа́щи, мѣ́сто от мѣ́ста преходя́щи, и до́мъ от до́му, ожида́ющи со́лнца, когда́ за́йдетъ, да почі́ю от трудо́въ мои́хъ и от болѣ́зней, я́же мя́ ны́нѣ обдержа́тъ:

но рцы́ глаго́лъ нѣ́кiй ко Го́споду и умри́.

О́нъ же воззрѣ́въ рече́ къ не́й: вску́ю я́ко еди́на от безу́мныхъ же́нъ возглаго́лала еси́? а́ще блага́я прiя́хомъ от руки́ Госпо́дни, злы́хъ ли не стерпи́мъ? во всѣ́хъ си́хъ приключи́вшихся ему́, ничи́мже согрѣши́ и́овъ устна́ма предъ Бо́гомъ [и не даде́ безу́мiя Бо́гу].

Услы́шавше же трiе́ дру́зiе его́ вся́ зла́я наше́дшая на́нь, прiидо́ша кі́йждо от своея́ страны́ къ нему́: Елифа́зъ Ѳема́нскiй ца́рь, Валда́дъ Савхе́йскiй власти́тель, Софа́ръ Мине́йскiй ца́рь: и прiидо́ша къ нему́ единоду́шно утѣ́шити и посѣти́ти его́.

Уви́дѣвше же его́ издале́ча, не позна́ша, и возопи́вше гла́сомъ ве́лiимъ воспла́кашася, растерза́вше кі́йждо оде́жду свою́ и посы́павше пе́рстiю главы́ своя́:

сѣдѣ́ша при не́мъ се́дмь дні́й и се́дмь ноще́й, и никто́же от ни́хъ возглаго́ла къ нему́ словесе́: ви́дяху бо я́зву лю́ту су́щу и вели́ку зѣло́.

Еврейский

וַיְהִי הַיּוֹם, וַיָּבֹאוּ בְּנֵי הָאֱלֹהִים, לְהִתְיַצֵּב עַל־יְהוָה; וַיָּבוֹא גַם־הַשָּׂטָן בְּתֹכָם, לְהִתְיַצֵּב עַל־יְהוָה׃

וַיֹּאמֶר יְהוָה אֶל־הַשָּׂטָן, אֵי מִזֶּה תָּבֹא; וַיַּעַן הַשָּׂטָן אֶת־יְהוָה וַיֹּאמַר, מִשֻּׁט בָּאָרֶץ, וּמֵהִתְהַלֵּךְ בָּהּ׃

וַיֹּאמֶר יְהוָה אֶל־הַשָּׂטָן, הֲשַׂמְתָּ לִבְּךָ אֶל־עַבְדִּי אִיּוֹב, כִּי אֵין כָּמֹהוּ בָּאָרֶץ, אִישׁ תָּם וְיָשָׁר יְרֵא אֱלֹהִים וְסָר מֵרָע; וְעֹדֶנּוּ מַחֲזִיק בְּתֻמָּתוֹ, וַתְּסִיתֵנִי בוֹ לְבַלְּעוֹ חִנָּם׃

וַיַּעַן הַשָּׂטָן אֶת־יְהוָה וַיֹּאמַר; עוֹר בְּעַד־עוֹר, וְכֹל אֲשֶׁר לָאִישׁ, יִתֵּן בְּעַד נַפְשׁוֹ׃

אוּלָם שְׁלַח־נָא יָדְךָ, וְגַע אֶל־עַצְמוֹ וְאֶל־בְּשָׂרוֹ; אִם־לֹא אֶל־פָּנֶיךָ יְבָרֲכֶךָּ׃

וַיֹּאמֶר יְהוָה אֶל־הַשָּׂטָן הִנּוֹ בְיָדֶךָ; אַךְ אֶת־נַפְשׁוֹ שְׁמֹר׃

וַיֵּצֵא הַשָּׂטָן, מֵאֵת פְּנֵי יְהוָה; וַיַּךְ אֶת־אִיּוֹב בִּשְׁחִין רָע, מִכַּף רַגְלוֹ עַד (וְעַד) קָדְקֳדוֹ׃

וַיִּקַּח־לוֹ חֶרֶשׂ, לְהִתְגָּרֵד בּוֹ; וְהוּא יֹשֵׁב בְּתוֹךְ־הָאֵפֶר׃

וַתֹּאמֶר לוֹ אִשְׁתּוֹ, עֹדְךָ מַחֲזִיק בְּתֻמָּתֶךָ; בָּרֵךְ אֱלֹהִים וָמֻת׃

וַיֹּאמֶר אֵלֶיהָ, כְּדַבֵּר אַחַת הַנְּבָלוֹת תְּדַבֵּרִי, גַּם אֶת־הַטּוֹב, נְקַבֵּל מֵאֵת הָאֱלֹהִים, וְאֶת־הָרָע לֹא נְקַבֵּל; בְּכָל־זֹאת לֹא־חָטָא אִיּוֹב בִּשְׂפָתָיו׃ פ

וַיִּשְׁמְעוּ שְׁלֹשֶׁת רֵעֵי אִיּוֹב, אֵת כָּל־הָרָעָה הַזֹּאת הַבָּאָה עָלָיו, וַיָּבֹאוּ אִישׁ מִמְּקֹמוֹ, אֱלִיפַז הַתֵּימָנִי וּבִלְדַּד הַשּׁוּחִי, וְצוֹפַר הַנַּעֲמָתִי; וַיִּוָּעֲדוּ יַחְדָּו, לָבוֹא לָנוּד־לוֹ וּלְנַחֲמוֹ׃

וַיִּשְׂאוּ אֶת־עֵינֵיהֶם מֵרָחוֹק וְלֹא הִכִּירֻהוּ, וַיִּשְׂאוּ קוֹלָם וַיִּבְכּוּ; וַיִּקְרְעוּ אִישׁ מְעִלוֹ, וַיִּזְרְקוּ עָפָר עַל־רָאשֵׁיהֶם הַשָּׁמָיְמָה׃

וַיֵּשְׁבוּ אִתּוֹ לָאָרֶץ, שִׁבְעַת יָמִים וְשִׁבְעַת לֵילוֹת; וְאֵין־דֹּבֵר אֵלָיו דָּבָר, כִּי רָאוּ, כִּי־גָדַל הַכְּאֵב מְאֹד׃

Рус. (Аверинцев)

И был день, когда пришли Сыны Божьи, чтобы предстоять Господу; и Противоречащий пришел с ними, чтобы предстоять Господу.

И вопросил Господь Противоречащего: «Отколе приходил ты?» И ответствовал Господу Противоречащий, и сказал: «От обхода земли, и от скитаний по ней».

И вопросил Господь Противоречащего: «Приметило ли сердце твое раба Моего Иова? Ведь нет на земле мужа, как он: прост, и праведен, и богобоязнен, и далек от зла. И доселе тверд он в простоте своей; а ты наущал Меня на него, ища погубить его без вины!»

И ответствовал Господу Противоречащий, и сказал: «Кожа за кожу! – и все, что имеет муж, отдаст он за жизнь свою.

Нет – протяни-ка руку Твою, дотронься до кости его и плоти его: разве не похулит он Тебя в лицо Тебе?»

И сказал Господь Противоречащему: «Вот – он в руке твоей; лишь дыханье его сохрани!»

И отошел Противоречащий от лица Господа, и поразил Иова злыми язвами от подошвы стопы его по самое темя его.

И взял Иов черепок, чтобы соскребать с себя гной, и сел среди пепла.

И говорила ему жена его: «Ты все еще тверд в простоте твоей? Похули Бога – и умри!»

Но он сказал ей: «Словно одна из безумных жен, так молвила ты! Приемлем мы от Бога добро – ужели не приемлем от Него зло?» При всем этом не погрешил Иов устами своими.

И прослышали трое друзей Иова о всех несчастьях, что постигли его, и пошли они каждый из места своего: Элифаз из Темана, и Билдад из Шуаха, и Цофар из Наамы; и сговорились они идти к нему вместе, чтобы соболезновать ему и утешать его.

И когда они издали подняли глаза свои, они не узнали его. Тогда возвысили они глас свой, и возрыдали, и разодрал каждый ризу свою, и метали они прах на главы свои, к небу.

И сидели они при нем на земле семь дней и семь ночей; и никто не говорил ему ни слова, ибо видели они, что скорбь его весьма велика.

Таджикский

Языки

Ва рӯзе (воқеъ шуд, ки) писарони Худо омаданд, то ки пеши Парвардигор ҳозир шаванд; ва шайтон низ дар миёни онҳо омад, то ки пеши Парвардигор ҳозир шавад.

Ва Парвардигор ба шайтон гуфт: «Аз куҷо омадӣ?» Ва шайтон ба Парвардигор ҷавоб гардонда, гуфт: «Аз давр задан бар замин ва аз гаштугузор кардан бар он».

Ва Парвардигор ба шайтон гуфт: «Оё ба бандаи Ман Айюб диққат додӣ, ки мисли ӯ марди беайб ва росткор ва худотарсе ки аз бадӣ дур мешавад, бар замин нест? Ва ӯ ҳанӯз дар ба беайбии худ устувор аст, ва ҳол он ки ту Маро бар зидди ӯ барангехтӣ, то ӯро бесабаб нобуд кунам».

Вале шайтон ба Парвардигор ҷавоб гардонда, гуфт: «Пӯст дар ивази пӯст аст, ва ҳар чизе ки одамизод дорад, барои ҷони ҳаёти худ хоҳад дод;

Аммо дасти Худро дароз карда, ба устухон ва гӯшти ӯ бизан, – Туро пеши рӯи Ту тарк хоҳад кард».

Ва Парвардигор ба шайтон гуфт: «Инак, ӯ дар дасти туст; фақат ҷони ӯро нигоҳдорӣ намо».

Ва шайтон аз пеши Парвардигор рафт, ва Айюбро аз кафи пояш то фарқи сараш ба махави сахт гирифтор кард.

Ва ӯ сафолпорае гирифт, то ки худро бо он бихорад, дар ҳолате ки андаруни хокистар нишаста буд.

Ва занаш ба ӯ гуфт: «Оё ту ҳанӯз ба дар беайбии худ устувор ҳастӣ? Худоро тарк бикун ва бимир».

Вале ӯ ба вай гуфт: «Ту мисли яке аз занони аблаҳ нодонон беақлон сухан меронӣ; наход ки некиро аз Худо қабул кунему бадиро қабул накунем?» Дар ҳамаи ин Айюб бо лабҳои худ хатое накард.

Вақте ки се дӯсти Айюб тамоми ин бадиеро, ки ба сари ӯ омада буд, шуниданд, ҳар яке аз макони худ: Алифози Ттемонӣ ва Билдоди Шшуҳӣ ва Сӯфори Ннаъмотӣ роҳсипор гардида, ҳамфикр шуданд, ки бо ҳамдигар омада, ба ӯ ҳамдардӣ изҳор намоянд ва ӯро тасаллӣ диҳанд.

Чун аз дур чашм андохта, ӯро нашинохтанд, овози худро баланд карда, гиристанд, ва ҳар яке ҷомаи худро чок заданд, ва хок бар сари худ сӯи осмон пошиданд.

Ва ҳафт рӯзу ҳафт шаб бо ӯ бар замин нишастанд, ва касе ба ӯ сухане нагуфт, зеро диданд, ки дарди ӯ бағоят сахт аст.