Пылинки дальних стран...
Пятнадцать стадий...
«После кончины первого христианского благоверного императора Константина Великого императорский престол занял его сын Констанций, который уклонился в ересь Ария, отрицавшего единосущие Сына Божия с Отцом. В утверждение святого Православия Господь явил в Иерусалиме дивное знамение. В день Святой Пятидесятницы, 7 (20) мая 351 года, в третьем часу утра на небе явилось изображение равноконечного Креста Господня, сиявшее неизреченным светом, превосходившим свет солнца и переливавшееся всеми цветами радуги. Знамение Креста начиналось над Голгофой и достигало горы Елеонской, отстоящей от Голгофы на 15 стадий (примерно 1500 метров).
Знамение переливалось всеми цветами радуги и привлекло к себе взоры всех людей. Многие люди, оставив свои дела, выходили из домов и со страхом созерцали чудное явление. Потом многочисленные толпы жителей Иерусалима с трепетом и радостью поспешили ко святому Храму Воскресения».
Шесть лет назад праздник Воспоминания явления Креста Господня над Иерусалимом пришелся на последний день моего пребывания в Святом граде. Но именно в тот день, переполненная до краев, до отказа всем виденным и слышанным за шесть иерусалимских дней, я, увы, об этом событии забыла и лишь уже дома, раскрыв в какую-то из сред или пятниц «Сборник канонов Честному и Животворящему Кресту» (откуда я и цитирую рассказ о нем), с запоздалым сожалением вспомнила...
И сейчас, в преддверии этого дня, вновь ожил во мне и встал перед глазами тот день 20 мая – последний мой день в Иерусалиме... Тогда, в 2005-м, я прощалась с Иерусалимом навсегда и думать не думала, что встречусь с ним снова...
Вот эти 15 стадий – от горы Елеонской до Храма Гроба Господня, или Воскресения Христова...
Он – за куполом мечети Аль-Аякс...
Противолежащие Голгофа и Гроб Господень, накрытые грандиозным сооружением Храма Гроба Господня, или Воскресения Христова (мы видим его за гигантским Куполом Скалы), замыкают собой эти 15 стадий, на которых разворачивались события последних дней земного служения Спасителя... И которые Господь, претерпев от тех, кого пришел спасти, «Крест, гвоздие, копие», не только не проклял, но явил над ними Свое дивное знамение...
Последний день в Иерусалиме
Итак, это был восьмой мой день в Израиле и шестой, и последний, — в Иерусалиме. Домой я улетала только в воскресенье, но покинуть гостеприимный дом на улице Ицхак-Содэ должна была сегодня, в пятницу: дочь Ольги, знакомой моей знакомой, которая предоставила мне на эти дни свой кров, как раз в воскресенье сдавала свой последний выпускной экзамен, самый трудный и ответственный, и мое присутствие в этой крохотной квартирке было бы уже излишним (так же, как, но это я поняла только теперь, было бы излишним и пребывание в этой квартирке человека другой веры в наступавший с 15 часов дня шабат, а они с дочерью — правоверные иудейки). И на оставшееся время мне предстояло вернуться в Натанию, городок, где живет моя давняя подруга Лия (к которой я приехала вначале и заботами которой назавтра же отправилась в однодневную экскурсию в Галилею…).
От Ольги я знала, что по средам и пятницам какая-то общественная организация (какая именно, я не записала и потому уже забыла) устраивает бесплатные экскурсии по Старому Городу, в 9 и в 11 утра, и я собиралась присоединиться к девятичасовой, с тем, чтобы не позднее двенадцати вернуться в дом на улице Ицхак-Содэ, попрощаться с хозяевами и поехать на Тахана Марковиц, автостанцию, откуда идут автобусы на Натанию. Была пятница, и не позднее 15 часов я должна была оказаться на автостанции. В это время отходят последние автобусы, последние электрички. Наступает шабат, священная суббота с ее ничем ненарушимым покоем. Опоздай я — и меня могло бы спасти только такси, увы, абсолютно для моего кошелька нереальное.
Итак, в девятом часу утра я села на ставшую уже за эти дни родной «четверку» и поехала в Старый Город. Однако случилось так, что я проехала нужную мне остановку, пришлось снова ждать автобуса, возвращаться, и к месту сбора экскурсии я уже не успевала. Поэтому я вышла у Ирии Ерушалаим (Иерусалимской мэрии) и уже знакомым путем пошла к Яффским воротам, испив перед тем студеной воды из уличного питьевого фонтанчика.
Но прежде ворот я неожиданно вышла к Свято-Троицкому собору, храму Русской Духовной миссии, «тезке» моего родного петербургского храма. Я набрела на этот собор в первый же мой иерусалимский день, по пути к Яффским воротам (о которых мне сказала Ольга), но тогда он был закрыт, сегодня же ворота были гостеприимно распахнуты. И я тут же перестала жалеть, что опоздала на экскурсию.
(Снимок 2010 года, единственный в этой части моего рассказа: все остальные воспроизведены с фотографий 2005 года.)
Я вошла в храм. Литургия в тот день не служилась (только вечером предстояла всенощная перед памятью св. Апостола Иоанна Богослова), и кроме свечницы и пожилого служителя с шапкой густейших седых волос в храме никого не было. «Христос Воскресе!» — сказала я. И мне приветливо ответили: «Воистину Воскресе!»
«Вы откуда?» — спросила свечница. «Из Санкт-Петербурга! Там тоже хожу в Свято-Троицкий собор», — ответила я. Надо ли говорить, что после этого мы с ней сразу стали как родные. «Снимайте, сколько хотите!» — сказала она, когда я спросила у нее разрешения пофотографировать.
А потом она предложила мне сняться на память об этом соборе. Я не стала отказываться.
Куда же я смотрю?
На эту роспись, где взоры всех устремлены на Вознесение Господне...
Икона Пресвятой Богородицы «Достойно есть» привлекла мое внимание неслучайно: будучи за несколько дней до того в Горненском монастыре, я услышала трогательный рассказ о том, что икону эту помещают здесь временно, взамен иконы Благовещения, которую 12 апреля на три месяца, то есть столько, сколько пробыла Дева Мария в гостях у Своей сестры Елисаветы, до Рождества св. Иоанна Предтечи, увозят в Горненский монастырь...
...где ей, иконе, вручается игуменский посох и Божия Матерь становится на это время Игуменией монастыря (!..)
На прощанье свечница подарила мне множество небольших сувениров, в том числе — десять репродукций иконы Пресвятой Богородицы «Иерусалимская». «Будете их там дарить!» — сказала она (что я и исполнила: у меня осталась только одна иконочка).
Одна такая икона у меня уже была: я купила ее там, где находится оригинал: в храме Успения Пресвятой Богородицы в Гефсимании. И в тот же самый день в монастыре св. равноапостольной Марии Магдалины, куда я зашла после Литургии (и Святого Причастия на ней!..), приветливая инокиня подарила мне Калужскую икону Божьей Матери. Помню, я тогда размышляла, что бы могло значить появление Калужской в моем «соборе» Пресвятой Богородицы. И, уже вернувшись домой, обнаружила, что празднование двум этим иконам — Иерусалимской и Калужской — совершается в один и тот же день, 25 октября!.. В который уже раз легким пунктиром были прочерчены пути Господни, так и оставшись неисповедимыми…
…В Старом Городе было еще почти безлюдно, еще только открывались лавочки, развешивался и выкладывался товар. Араб, сидевший у порога своей лавочки, не дожидаясь моего вопроса, сказал: «Гроб Господень там». И показал направление, так что, спасибо ему, на этот раз нашла почти сразу.
Еще не было десяти. Когда я подошла к Кувуклии, оттуда выходил араб с… обыкновенной метелкой и совком. В ожидании, пока закончится уборка, побродила по храму...
Когда я снова подошла к Кувуклии, уже можно было войти... Во Гробе с минуту был какой-то человек, а потом я осталась одна...
В прошлый раз я не решилась снимать внутри. На этот раз – решилась. Однако «снимать» – было бы слишком сильно сказано. Я просто щелкнула затвором – не глядя в видоискатель, на вытянутых руках, зажмурившись, не кадрируя…
А получилась — праздничная открытка! Ну, так ведь и в самом деле был праздник: как и сейчас, был май, Пасхальный месяц. Христос Воскресе!
Возвеселитесь с Иерусалимом и радуйтесь о нем, все любящие его! возрадуйтесь с ним радостью, все сетовавшие о нем, чтобы вам питаться и насыщаться от сосцов утешений его, упиваться и наслаждаться преизбытком славы его. Ибо так говорит Господь: вот, Я направляю к нему мир, как реку
Пятнадцать стадий...
«После кончины первого христианского благоверного императора Константина Великого императорский престол занял его сын Констанций, который уклонился в ересь Ария, отрицавшего единосущие Сына Божия с Отцом. В утверждение святого Православия Господь явил в Иерусалиме дивное знамение. В день Святой Пятидесятницы, 7 (20) мая 351 года, в третьем часу утра на небе явилось изображение равноконечного Креста Господня, сиявшее неизреченным светом, превосходившим свет солнца и переливавшееся всеми цветами радуги. Знамение Креста начиналось над Голгофой и достигало горы Елеонской, отстоящей от Голгофы на 15 стадий (примерно 1500 метров).
Знамение переливалось всеми цветами радуги и привлекло к себе взоры всех людей. Многие люди, оставив свои дела, выходили из домов и со страхом созерцали чудное явление. Потом многочисленные толпы жителей Иерусалима с трепетом и радостью поспешили ко святому Храму Воскресения».
Шесть лет назад праздник Воспоминания явления Креста Господня над Иерусалимом пришелся на последний день моего пребывания в Святом граде. Но именно в тот день, переполненная до краев, до отказа всем виденным и слышанным за шесть иерусалимских дней, я, увы, об этом событии забыла и лишь уже дома, раскрыв в какую-то из сред или пятниц «Сборник канонов Честному и Животворящему Кресту» (откуда я и цитирую рассказ о нем), с запоздалым сожалением вспомнила...
И сейчас, в преддверии этого дня, вновь ожил во мне и встал перед глазами тот день 20 мая – последний мой день в Иерусалиме... Тогда, в 2005-м, я прощалась с Иерусалимом навсегда и думать не думала, что встречусь с ним снова...
Вот эти 15 стадий – от горы Елеонской до Храма Гроба Господня, или Воскресения Христова...
Он – за куполом мечети Аль-Аякс...
Противолежащие Голгофа и Гроб Господень, накрытые грандиозным сооружением Храма Гроба Господня, или Воскресения Христова (мы видим его за гигантским Куполом Скалы), замыкают собой эти 15 стадий, на которых разворачивались события последних дней земного служения Спасителя... И которые Господь, претерпев от тех, кого пришел спасти, «Крест, гвоздие, копие», не только не проклял, но явил над ними Свое дивное знамение...
Последний день в Иерусалиме
Итак, это был восьмой мой день в Израиле и шестой, и последний, — в Иерусалиме. Домой я улетала только в воскресенье, но покинуть гостеприимный дом на улице Ицхак-Содэ должна была сегодня, в пятницу: дочь Ольги, знакомой моей знакомой, которая предоставила мне на эти дни свой кров, как раз в воскресенье сдавала свой последний выпускной экзамен, самый трудный и ответственный, и мое присутствие в этой крохотной квартирке было бы уже излишним (так же, как, но это я поняла только теперь, было бы излишним и пребывание в этой квартирке человека другой веры в наступавший с 15 часов дня шабат, а они с дочерью — правоверные иудейки). И на оставшееся время мне предстояло вернуться в Натанию, городок, где живет моя давняя подруга Лия (к которой я приехала вначале и заботами которой назавтра же отправилась в однодневную экскурсию в Галилею…).
От Ольги я знала, что по средам и пятницам какая-то общественная организация (какая именно, я не записала и потому уже забыла) устраивает бесплатные экскурсии по Старому Городу, в 9 и в 11 утра, и я собиралась присоединиться к девятичасовой, с тем, чтобы не позднее двенадцати вернуться в дом на улице Ицхак-Содэ, попрощаться с хозяевами и поехать на Тахана Марковиц, автостанцию, откуда идут автобусы на Натанию. Была пятница, и не позднее 15 часов я должна была оказаться на автостанции. В это время отходят последние автобусы, последние электрички. Наступает шабат, священная суббота с ее ничем ненарушимым покоем. Опоздай я — и меня могло бы спасти только такси, увы, абсолютно для моего кошелька нереальное.
Итак, в девятом часу утра я села на ставшую уже за эти дни родной «четверку» и поехала в Старый Город. Однако случилось так, что я проехала нужную мне остановку, пришлось снова ждать автобуса, возвращаться, и к месту сбора экскурсии я уже не успевала. Поэтому я вышла у Ирии Ерушалаим (Иерусалимской мэрии) и уже знакомым путем пошла к Яффским воротам, испив перед тем студеной воды из уличного питьевого фонтанчика.
Но прежде ворот я неожиданно вышла к Свято-Троицкому собору, храму Русской Духовной миссии, «тезке» моего родного петербургского храма. Я набрела на этот собор в первый же мой иерусалимский день, по пути к Яффским воротам (о которых мне сказала Ольга), но тогда он был закрыт, сегодня же ворота были гостеприимно распахнуты. И я тут же перестала жалеть, что опоздала на экскурсию.
(Снимок 2010 года, единственный в этой части моего рассказа: все остальные воспроизведены с фотографий 2005 года.)
Я вошла в храм. Литургия в тот день не служилась (только вечером предстояла всенощная перед памятью св. Апостола Иоанна Богослова), и кроме свечницы и пожилого служителя с шапкой густейших седых волос в храме никого не было. «Христос Воскресе!» — сказала я. И мне приветливо ответили: «Воистину Воскресе!»
«Вы откуда?» — спросила свечница. «Из Санкт-Петербурга! Там тоже хожу в Свято-Троицкий собор», — ответила я. Надо ли говорить, что после этого мы с ней сразу стали как родные. «Снимайте, сколько хотите!» — сказала она, когда я спросила у нее разрешения пофотографировать.
А потом она предложила мне сняться на память об этом соборе. Я не стала отказываться.
Куда же я смотрю?
На эту роспись, где взоры всех устремлены на Вознесение Господне...
Икона Пресвятой Богородицы «Достойно есть» привлекла мое внимание неслучайно: будучи за несколько дней до того в Горненском монастыре, я услышала трогательный рассказ о том, что икону эту помещают здесь временно, взамен иконы Благовещения, которую 12 апреля на три месяца, то есть столько, сколько пробыла Дева Мария в гостях у Своей сестры Елисаветы, до Рождества св. Иоанна Предтечи, увозят в Горненский монастырь...
...где ей, иконе, вручается игуменский посох и Божия Матерь становится на это время Игуменией монастыря (!..)
На прощанье свечница подарила мне множество небольших сувениров, в том числе — десять репродукций иконы Пресвятой Богородицы «Иерусалимская». «Будете их там дарить!» — сказала она (что я и исполнила: у меня осталась только одна иконочка).
Одна такая икона у меня уже была: я купила ее там, где находится оригинал: в храме Успения Пресвятой Богородицы в Гефсимании. И в тот же самый день в монастыре св. равноапостольной Марии Магдалины, куда я зашла после Литургии (и Святого Причастия на ней!..), приветливая инокиня подарила мне Калужскую икону Божьей Матери. Помню, я тогда размышляла, что бы могло значить появление Калужской в моем «соборе» Пресвятой Богородицы. И, уже вернувшись домой, обнаружила, что празднование двум этим иконам — Иерусалимской и Калужской — совершается в один и тот же день, 25 октября!.. В который уже раз легким пунктиром были прочерчены пути Господни, так и оставшись неисповедимыми…
…В Старом Городе было еще почти безлюдно, еще только открывались лавочки, развешивался и выкладывался товар. Араб, сидевший у порога своей лавочки, не дожидаясь моего вопроса, сказал: «Гроб Господень там». И показал направление, так что, спасибо ему, на этот раз нашла почти сразу.
Еще не было десяти. Когда я подошла к Кувуклии, оттуда выходил араб с… обыкновенной метелкой и совком. В ожидании, пока закончится уборка, побродила по храму...
Когда я снова подошла к Кувуклии, уже можно было войти... Во Гробе с минуту был какой-то человек, а потом я осталась одна...
В прошлый раз я не решилась снимать внутри. На этот раз – решилась. Однако «снимать» – было бы слишком сильно сказано. Я просто щелкнула затвором – не глядя в видоискатель, на вытянутых руках, зажмурившись, не кадрируя…
А получилась — праздничная открытка! Ну, так ведь и в самом деле был праздник: как и сейчас, был май, Пасхальный месяц. Христос Воскресе!
Возвеселитесь с Иерусалимом и радуйтесь о нем, все любящие его! возрадуйтесь с ним радостью, все сетовавшие о нем, чтобы вам питаться и насыщаться от сосцов утешений его, упиваться и наслаждаться преизбытком славы его. Ибо так говорит Господь: вот, Я направляю к нему мир, как реку
- Перейти к следующей записи Утро на Елеоне
- Перейти к предыдущей записи Метеоры
