Последнее десятилетие доля православия в многоконфессиональном западном «пироге» растёт. Об этом решился написать The Telegraph.
Об этом в прошлом году, подняв брови, писала Deutche Welle на материале Германии. Тут-то как раз нет ничего странного, учитывая, что страна приняла больше миллиона беженцев с Украины. Однако тренд был впервые отмечен ещё в довоенном 2021 году.
Об этом же писали и американские СМИ.
Среди православных американцев преобладают выходцы из исторически православных стран и их потомки. «Типичная иммигрантская конфессия», – припечатало NPR.
Но именно в последние годы, в том числе и благодаря активности в Интернете, Православие стало привлекать людей, не связанных ним через историю рода. Тренд этот резко усилился во время пандемии.
Казалось бы, причём здесь ковид?
Оказалось, что в обществе есть запрос на Церковь, которая не сводится к онлайн-психотерапии и моральной поддержке. Почти половина (44%) православных храмов,
литургия в которых включает в себя процессии, каждение, целование икон и крестов и Причастие из общей чаши, с одной лжицы,
отказались переходить на онлайн-богослужение. Таких принципиальных (или рисковых, если хотите), среди остальных конфессий набралось лишь 12%.
В промежуток с локдаунов до 2023 году православные приходы США увеличились в среднем на 15%. Парадоксально, но самый большой рост показали приходы Русской Зарубежной Церкви – самой консервативной из доступных. На втором месте – Православной Церкви в Америке, и лишь на третьем – лайтовой Греческой Американской Архиепископии.
Пытаясь объяснить феномен, СМИ ссылаются на «разочарование в общественных и демографических переменах в обществе», а левые указывают на целенаправленную социальную кампанию, экспансию и агрессивную пропаганду.
Но мы-то с вами знаем, что в чём – в чём, а в активном прозелитизме православных обвинить сложно.
Выходит двойной парадокс. За счёт относительно коренных американцев (евангелистов и католиков, уточняет NPR) во время противостояния с Россией растут приходы Церкви, связанной с ней – «оплотом зла».
И при этом Церкви, «налагающей бремена неудобоносимые».
С лёгким ужасом New York Post перечисляет, чтó теперь предстоит делать новообращённым:
часто посещать исповедь; ежедневно читать предписанные молитвы; выдерживать экстремальные посты (некоторые продолжительностью более 40 дней); посещать крайне ритуализированные и регламентированные богослужения, которые могут тянуться свыше 2 часов.
Забыли про среду и пятницу и круговую Псалтирь.
Самое интересное мы оставили напоследок. Кто же этот типичный перебежчик?
Мужчина 30–39 лет, говорит статистика. Для импульсивных метаний кризиса среднего возраста рановато.
Чем же его привлекает Православие?
Всё просто: там носят бороды, заявляет American Reformer.
Если серьёзно, то причин несколько.
Чисто внешне – архаичной эстетикой, не гнущейся в угоду ветрам перемен, будь то песнопения, архитектура, иконография или облачения священников.
И эта архаичная эстетика маскулинна, не в обиду дамам. Она исключает восторженность и аффектацию.
Большинство прихожан [протестантских] Церквей – женщины, и на службах преобладают эмоциональные песни, покачивания, закрытые в экстазе глаза. Мужчины чувствуют себя неловко и «голосуют ногами».
Не в последнюю очередь – неизменной позицией относительно семьи, воспитания детей, отношений полов и женского священства.
Если всё это подлежит пересмотру [в зависимости от конъюнктуры], начинаешь думать, что изменить (и отменить) можно вообще все заповеди.
Глубже – той самой «ритуализированностью» богослужения. Как метко пометил психолог Джордан Питерсон,
в отличие от протестантской службы, которая завязана на личности проповедника, православное богослужение не подлежит критике. Это как балет. Нельзя прийти на балет и сказать: «Эй, что это тут у вас?» Так же и с православной литургией… Это танец. И я не только про текст. Этот текст звучит и в архитектуре, и в иконах, и в истории [Восточной Церкви]. И ты становишься его участником.
Такое признание от атеиста дорогого стоит.
Источник: The Telegraph
Комментировать