Разговор против пелагиан

1. Уже после письма к Ктезифонту¹, где я ответил на вопросы, братья часто выражали сожаление, что я откладываю обещанное сочинение, в котором предполагал дать ответы на все частные вопросы проповедников безстрастия (ἀπαθείας). Как всем известно, у стоиков и Перипатетиков, т.е. в старой Академии, идет спор из-за того, что одни из них утверждают, что πάθη, которые мы можем назвать волнениями, – печаль, радость, надежду, страх можно искоренять и совершенно уничтожать в душах людей, а другие – что можно только умерять их, управлять ими, сдерживать и как неукротимых коней обуздывать некоторыми удилами. Мнения их и Туллий излагает в Тускуланских Рассуждениях, и Ориген пытается примешать к церковной истине в своих Строматах, не говоря уже о Маиесе, Прискиллиане, Евагрие Иберите, Иовиниане и еретиках всей почти Сирии, которых на туземном языке превратно (διεστραμμένως) называют Массалианами, по-гречески Εοχίτας (молящимися). Вот они того мнения, что добродетель и мудрость человеческая могут достигать совершенства и не только уподобления, но равенства с Богом, так что уверяют, что, достигши вершины совершенства, они не могут согрешать даже помыслом и неведением. И тогда как в вышеозначенном письме к Ктезифонту по недостатку времени я коснулся немногого против их заблуждений, эта книга, которую теперь я хочу написать против них, удержит обычай Соратников – изложить чти может быть сказано с той и другой стороны, для того чтобы истина была более очевидна, когда каждый представит оное мнение. Оригену же принадлежит здесь как то воззрение, что человеческой природе от начала и до смерти невозможно не грешить, так опять и то, что возможно, что если кто обратится на лучшее, то достигает такой силы, что больше не грешит.

2. А тем, кои говорят, что я пишу это сочинение воспламенившись огнем зависти, кратко отвечу, что я никогда не щадил еретиков и всячески старался, чтобы враги церкви были и моими врагами. Гелвидий писал против приснодевства св. Марии: неужели к ответу ему побудила меня зависть, когда я его вовсе и не видал телесно? Иовиниан, ересь которого теперь поднимается, в мое отсутствие возмутил веру римскую; он столь безъязычен и смраднословен, что был более достоин сожаления, чем зависти. И ему я отвечал как мог. Руфин богохульства Оригеновы и книги περἰ Αρχῶν пронес, насколько у него было сил, не по Риму только, но по всему миру, так что и Евсевия первую книгу Защиты Оригена издал под именем Памфила мученика, и как будто тот мало наговорил, изблевал новую книгу в защиту его. Неужели я завидовал ему если отвечал, и неужели у него были такие реки красноречия, что могли бы отбивать у меня охоту писать и диктовать? Палладий, человек рабского ничтожества пытался восстановить ту же ересь и построить для меня новую клевету из-за еврейского перевода. Неужели и его уму и благородству я позавидовал? И теперь тайна беззакония деется, и каждый болтает что думает: один я терзаюсь славою других и столь жалок, что завидую даже тем, кои не заслуживают зависти. Поэтому, чтобы доказать всем, что я ненавижу не людей, а заблуждения, и что я не ищу унижения чьего-нибудь а только скорблю об участи величающихся лжеименным знанием, – я поставил имена Аттика и Критовула, чтобы от лица их изложить мнение и нашей стороны и противников. Все мы, следующие православной вере, того только добиваемся и желаем, чтобы ересь осуждалась, люди исправлялись. И истинно, если они захотят оставаться в заблуждении, вина не на нас, писавших, а на тех, кои ложь предпочли истине. Кратко отвечаем и тем клеветникам, которые обращают на них (православных) сбои укоризны, что это манихейское мнение осуждать природу человеческую, отрицать свободную волю, уничтожать содействие Божественное, а с другой стороны что очевиднейшее безумие – называть то человеком, что есть Бог. Так-то нужно шествовать царским путем, чтобы не уклониться ни налево, ни направо и веровать, что возбуждение собственной воли всегда управляется Божественным содействием. А если кто кричит, что его ложно безславят, и хвалится, что он мыслит по-нашему; то он тогда докажет согласие с истинною верою, когда открыто и без лукавства осудит противное учение, чтобы не услышать оного пророческого: «и во всех сих не обратися ко мне преступница сестра ея Иудеа от всего сердца своего, но во лжи». (Иер. 3:8). Меньше греха следовать злу, которое признаешь добром, чем не сметь защищать того, что верно знаешь за добро. Если не можем сносить угроз, обид, уничижения, то как будем побеждать огни Вавилона? Что доставила война, того пусть не отнимает притворный мир. Не хочу страхом учиться неверности, когда Христос для моей воли оставил веру истинную.

1. Аттик. Скажи мне, Критовул, правда ли, будто, как я слышал, ты писал, что человек может быть без греха, если хочет, и что заповеди Божии легки?

Кривотул. Правда, Аттик, но не в том смысле это принимается недоброжелателями, в каком сказано мною.

А. Что же есть двусмысленного в сказанном, что дается повод к различному пониманию? Прошу тебя не вместе отвечать на то и другое. Ты выставил два положения: одно – что человек может быть без греха, если хочет, другое – что заповеди Божий легки. Хотя они поставлены вместе, но пусть рассматриваются каждое, отдельно, чтобы у имеющих по-видимому одну веру не было никакого спора из-за различия мыслей.

К. Я сказал, Аттик, что человек может быть без греха если хочет, сказал не так, как клевещут некоторые злословцы, – без благодати Божией, (что и помыслить богохульно), а просто сказал: может если хочет, чтобы подразумевалось: с благодатию Божиею.

А. Так Бог есть виновник и злых твоих дел?

К. Вовсе не так, как ты полагаешь. Но если я имею что-нибудь в себе доброго, то это совершается при Его воздействии и помощи.

А. Спрашиваю не о сущности, а о действии. Ибо кто сомневается, что Бог есть творец всего? Я хотел бы, чтобы ты ответил мне на вопрос: что ты делаешь доброго, твое это или Божие?

К. Мое и Божие; я делаю и Он помогает.

А. Как же все того мнения, что ты уничтожаешь благодать и утверждаешь, что все, что мы, люди, ни делаем, есть дело только собственной нашей воли?

К. Удивляюсь, Аттик, почему ты у меня спрашиваешь о причине и основаниях чужого заблуждения и толкуешь о том, что не написано, когда то, что я писал, ясно. Я сказал, что человек может быть без греха, если хочет. Разве я прибавил: без благодати Божией?

А. Но из того что не прибавил (при помощи благодати Божией), представляется, что ты отрицаешь ее.

К . Именно из того, что я не отрицал, следует заключать что я сказал. Ибо не следует считать нас отрицающими всего того, о чем мы не говорим.

А. Итак ты признаешь, что человек может быть без греха, если захочет, с благодатию Божиею?

К. Не только признаю, но и свободно исповедую.

А. Следовательно заблуждается тот, кто отрицает благодать Божию.

К. Заблуждается. Особенно его следует признавать нечестивым, когда все управляется изволением Божиим и когда то, что мы существуем и имеем побуждение собственной воли, есть благодеяние Бога Творца. Ибо то, что мы обладаем свободным произволением и собственною волею склоняемся или в добрую или в дурную сторону, есть дело благодати Того, который сотворил нас такими по Своему образу и подобию.

2. А. Никто, Критовул, не сомневается, что все зависит от определения Того, Который есть творец всего и все, что мы ни имеем, должно быть относимо к Его милости. Но вопрос в том, то самое что ты признаешь делом благодати Божией, относишь ли ты к благодеянию природы, или признаешь что благодать участвует в каждом деле совершаемом нами, так, то есть, что во всяком из них мы пользуемся ее содействием; или однажды будучи сотворены Им с свободным произволением, мы совершаем своею волею и силами что хотим? Ибо я знаю, что многие из вас относят все к благодати Божией в том смысле, что признают ее силу не в частях, а в общем, т.е. не в отдельных действиях, а в состоянии свободы.

К. Нет; я утверждаю и то и другое: и τό есть дело благодати Божией, что мы созданы такими, и в каждом деле порознь мы подкрепляемся ее содействием,

А. Итак решено между нами, что после собственной воли в добрых делах мы укрепляемся помощью Божиею, в злых – диавола.

К. Решено, и в том нет никакого спора.

А. Следовательно не право мыслят те, кои отрицают Божественное содействие в каждом частном деле совершаемом нами, и то что поет Псалмопевец: аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущий; аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий (Пс. 126, 1, 2) и прочие подобные места превратными, даже достойными смеха объяснениями силятся перетолковывать в иных смыслах.

3. К. Какая мне надобность говорить против других, когда ты имеешь мой ответ.

А. Твой ответ какого рода? Что они право мыслят или неправо?

К. Да какая же необходимость заставляет меня произносить свое мнение против других?

А. Порядок диспута и требование истины. Разве ты не знаешь, что все высказываемое есть да или нет и должно быть признано или добрым или худым? Следовательно и касательно того, о чем я спрашиваю, тебе поневоле нужно высказаться, хорошо это говорится иди худо.

К. Если в каждом совершаемом деле должно пользоваться помощью Божиею, то и приготовлять стиль для писания и приготовленный натереть пемзою и приспособить руку для письма, молчать, говорить, сидеть, стоять, ходить, бегать, есть, поститься, плакать, смеяться и т.п., – всего этого мы не в состоянии будем делать если не поможет нам Бог?

А. По-моему мнению очевидно не в состоянии.

К. Так в чем же мы имеем свободную волю и чем же оберегается благодать Божия на нас, если даже и этого мы не можем делать без Бога?

4. А. Благодать свободной воли нам дарована не так, чтобы отстранялось содействие Божие при каждом частном деле.

К. Содействие Божие не отстраняется, когда твари сохраняются благодатию однажды данной свободной воли. Ибо если без Бога и без Его помощи в каждом деле я ничего не могу делать; то Он не будет справедливо ни награждать меня за добрые дела, ни наказывать за злые, но в том и другом случае будет принимать или осуждать свою помощь.

A. Скажи же просто, почему ты отвергаешь благодать Божию? Ибо что отрицаешь в частях, то необходимо должен отвергать и в общем.

К. Я не отрицаю благодати, когда утверждаю, что я так создан Богом, что благодатей Божиею моей воле дано или делать что-нибудь или не делать.

А. Итак Бог, однажды давши нам способность свободной воли, бездействует в делах наших и к Нему не должно обращаться с молитвою о помощи в частных делах, когда дело нашей воли и собственного произвола или делать если хотим или не делать если не хотим?

5. К. Как в других тварях сохраняется устав природы, так, в силу однажды данной способности свободного произвола, все предоставлено нашей воле.

А. Следовательно, как я сказал, я не должен в каждом частном деле просить от Бога помощи, которая однажды дана моему разуму?

К. Если во всем содействует Бог, то совершаемое не мое, а Того, Кто помогает, даже содействует во мне, в особенности если без Него я не могу делать ничего.

А. А не читал ты: ни хотящаго, ни текущаго, но милующаго Бога (Рим. 9, 16)? Из этого разумеем, что хотя желание и подвиг есть наше дело, но чтобы желание и подвиг наш исполнились, это дело милосердия Божия, и происходит это так, что и сохраняется в нашем желании и подвиге свободное произволение, и в совершении желания и подвига все предоставляется силе Божией. Конечно, мне следует теперь изложить свидетельства Писаний, как святые в каждом деле своем испрашивают помощь Божию, как стремятся они снискать содействие и споспешествование Божественное. Читай всю Псалтирь, все воззвания святых: все – ничто иное как молитва к Богу во всех делах. Из этого очевидно, что ты или отрицаешь благодать Божию, которую не признаешь в частях, или, если признаешь в частях, – чего, ясно, ты вовсе не хочешь, – то переходишь к нашему мнению, которые так сохраняем свободную волю, что не отрицаем Божественной помощи в частных делах.

6. К. Заключение хитрое, диалектического происхождения. А у меня никто не сможет отнять способности свободной воли; иначе если Бог будет помощником в делах моих, то награда должна принадлежать не мне, а Тому, Кто действовал во мне.

А. Пользуйся способностью свободной воли, чтобы вооружать против Бога язык свой и доказывать свою свободу тем, что тебе можно богохульствовать. Но теперь никто не сомневается касательно твоих воззрений, и лживость твоего учения раскрыта в самом ясном свете. Теперь возвратимся к тому, с чего начали рассуждение. Скажи мне, если можешь: касательно того, что говорил ты несколько прежде, – что человек с помощью Божиею может не грешить если хочет, – всегда ли может он не грешить, или временно, не долго?

К. Излишний вопрос. Потому что если я скажу временно и ненадолго, то тем не менее это будет отнесено и навсегда, ибо все что признаешь ненадолго, признаешь и навсегда.

А. Не совсем понимаю, что ты говоришь.

К. Неужели ты так туп, что не понимаешь очевидного?

7. А. Не стыжусь не знать того, чего не знаю. И мы должны между собою условиться касательно смысла того, о чем будем спорить.

К. Я утверждаю, что тот, кто может воздержаться от греха один день, может удержаться и другой, кто два дня, тот может и три; кто три, может и тридцать; и таким порядком может удержаться и триста и три тысячи и сколько бы ни захотел.

А. Скажи же просто: человек может постоянно быть без греха, если захочет. Все ли мы можем что хотим?

К. Нет. Я не могу всего что ни захочу; но я говорю только то, что человек может быть без греха, если хочет.

А. Ответь мне пожалуйста: человеком ты меня считаешь, или животным?

К. Если относительно тебя я сомневаюсь, человек ты или животное, то и себя я признаю животным.

А. Так если, как говоришь, я человек, то каким образом я, желая и даже сильно стремясь не грешить, грешу?

К. Потому что воля несовершенна. Если бы ты по надлежащему желал, то конечно бы не грешил.

А. Так ты, обличающий меня, что я не желаю по надлежащему, ты безгрешен, потому что по надлежащему желаешь?

К. Как будто я о себе говорю! Я сознаю себя грешником, а говорю о немногих и редких, если захотят не грешить.

8. А. Между тем по моему и твоему суду и я вопрошающий и ты отвечающий – грешники.

К. Но можем не быть, если хотим.

А. Я сказал, что я хочу не грешить; нет сомнения, что и ты такого же расположения. Каким же образом чего мы оба хотим, оба не можем?

К. Потому что не хотим вполне.

А. Скажи же, кто из предков наших волне хотел и мог?

К. Это конечно не легко указать. Да когда я говорю, что человек может быть без греха, если хочет, то я не утверждаю этим, что некоторые были таковыми; а просто говорю, может, если хочет. Ибо иное дело иметь возможность быть, что по-греческий называется τή δυνάμει (в возможности) и иное дело бытъ, что они называют τή ένεργεία (на самом деле). Я могу быть лекарем, но между тем я не лекарь. Я могу быть мастеровым, но еще не выучился. Могу я следовательно быть, и хотя еще не есмь, но буду, если захочу.

9. А. Иное дело знания и иное дело что выше знаний. Медицину, ремесла и искусства знают весьма многие, а быть всегда без греха – свойство единой силы Божией. Итак или представь пример, кто всегда был без греха, или, если, не можешь представить, то сознай свою слабость и не полагай на небо уста свои, чтобы своим быть и иметь возможность быть вводить в заблуждение неразумных. Ибо кто согласится с тобою, что человек может делать то, чего никогда не мог делать ни один из людей? Не ты ли позаимствовался от диалектиков? Если человек может, то исключается невозможность. Или покажи мне что кто-нибудь смог быть тем, возможность к чему ты доказываешь, или если никто не смог, то ты невольно должен будешь сознаться, что никто и не может быть тем, что ты представляешь возможным. Между Диодором и Хризиппом, сильнейшими диалектиками, о возможном ведется спор такого рода: Диодор говорит, что возможно только то, что или действительно есть или действительно будет, и все что будет, тому быть необходимо, а чего не будет, то и не может быть. А Хризипп говорит, что может быть и то, чего в действительности не будет, напр. эта жемчужина может быть раздавлена, хотя этого и никогда не случится. Значит утверждающие, что человек может быть без греха если хочет, могут доказать справедливость этого не иначе, как только зная будущее. А так как все будущее неизвестно, особенно такое, чего никогда еще не бывало, то очевидно они говорят что будет то,

чего не будет, как и Екклезиаст подтверждает это, говоря: «все что будет, уже было в прежний век».

10. К. Прошу тебя, скажи мне: Бог дал заповеди возможные или невозможные?

А. Вижу, к чему клонится речь твоя. Но об этом лучше будем рассуждать после, чтобы не смешивать вопросы и чтобы не оставить слушателям темного представления о предмете. Так побереги на после то, что мы признаем, что Бог дал заповеди возможные, чтобы Самому не оказаться виновником несправедливости, если будет требовать невозможного; а теперь докончи поставленный вопрос, что человек может быть без греха, если хочет. Ты должен или указать, кто мог быть таким, или, если никто не мог, – прямо сознаться, что человек не может всегда избегать грехов.

К. Так как ты принуждаешь меня указать то, чего я указывать не должен, то прошу тебя обратить внимание на то, что Господь сказал, что легче может верблюд пройти сквозь иглиные уши, чем богатый войти в царство небесное (Мф. 19 и Марк. 10). Вот Господь сказал же, что может быть то, чего никогда не бывало, потому что верблюд никогда не проходил сквозь иглиные уши.

А. Удивляюсь, что ты, человек умный, представил свидетельство, которое говорит против тебя. В нем говорится ведь не о том, что может быть, а сравнивается невозможное с невозможным. Потому что как верблюд не может пройти чрез иглиные уши, так и богатый не войдет в царство небесное. Или, если ты сможешь доказать, что богатый входит в царство небесное, отсюда следует, что и верблюд проходит сквозь иглиные уши? Не представляй мне в пример Авраама и других богатых людей в Ветхом Завете, которые будучи богатыми вошли в царство небесное: они, употребляя богатство на добрые дела, перестали быть богатыми, даже, быв богатыми не для себя, а для других, они скорее должны быть называемы приставниками Божиими, чем богатыми. А нам должно искать совершенства Евангельского, которым заповедуется: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим, и гряди в след Мене (Мф. 19:21).

11. К. По незнанию ты попался в свою собственную западню.

А. Как?

К. Словами Господа ты доказываешь, что человек может быть совершенным. Ибо когда Он говорить: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим, и гряди в след Мене, то показывает, что человек, если захочет и исполнит все заповеданное ему, может быть совершенным.

А. Ударил ты меня очень крепким кулаком, так что у меня в глазах стало темнеть; однако то самое, что говорит: аще хощеши совершен быти говорится тому, кто не мог, даже не хотел и потому не мог. А ты укажи мне, кто и хотел и мог, что ты теперь обещал сделать.

К. Да какая же надобность указывать кто был совершен, когда очевидно что можно быть совершенными, очевидно из того, что Спаситель сказал одному, а в лице одного и всем: аще хочеши совершен быти.

А. Увертываешься и в том же болоте вязнешь. Согласись, что или когда-нибудь было то, что возможно, или что чего никогда не было, то и не может быть, то невозможно.

12. К. Зачем дольше откладывать. Следует поразить тебя авторитетом Писаний. Не говоря о прочем, не будет ли наложено на тебя молчание следующими двумя свидетельствами, в которых восхваляются Иов и Захария с Елисаветою? Если не ошибаюсь, в книге Иова написано: человек некий бяше в стране Авситидийстей, именем Иов: и бе человек он истинен и без порока, истинный богопочитатель, удаляйся от всякия лукавыя вещи (Иов. 1:1), и еще: «кто есть обличающий праведного без греха и говорящий словами своими по неведению». И в Евангелии от Луки: бысть во дни Ирода царя Иудейска иерей некий, именем Захария, от дневные чреды Авиани: и жена его от дщерей Аароновых, и имя ей Елисавет. Быста же праведна оба пред Богом, ходяще во всех заповедех и оправданиих Господних безпорочна (Лук. 1:5–6). Если Иов есть истинный богопочитатель и непорочный и без греха и если те, кой ходили во всех оправданиях Господних, праведны пред лицем Его, то я полагаю, что они не имеют греха и не лишены ничего, что относится к праведности.

А. Ты привел возражения, которые решаются местами не другого Писания, а тех же самых книг. Ибо и Иов, после того, как был поражен наказаниями, обличается в том, что иного говорил против определения Божия, вызывая Его на суд: «о если бы так судился муж с Богом, как судится сын человеческий с товарищем своим (Иов. 16:21)»! и еще: «кто даст мне слушателя, чтобы желание мое всемогущий слышал и книгу писал сам кто судит (Иов. 31:35)»? и опять: «ибо если я буду праведен, то уста мои будут говорить нечестивое, и если без порока, то буду найден непотребным: и если буду очищен снегом и омыт руками, довольно ты замарал меня грязью. Опротивела на мне одежда моя (Иов. 9, 20, 31)». И о Захарии написано, что когда Ангел обещал ему рождение сына, он сказал: почесому разумею сие; аз бо есмъ стар и жена моя заматоревши во днех своих, за что тот час наказывается немотою: будеши молча и не могий проглаголати, до негоже дне будут сия: зане не веровал еси словесем моим, яже сбудутся во время свое (Лук. 1:18,20). Из этого очевидно, что хотя они называются праведными и непорочными, но если прокрадется небрежность, то могут падать, и что человек всегда поставлен в срединном положении, так что и с вершины добродетелей впадает в пороки и из пороков восходит к горнему, и что он никогда не может быть безопасен, и среди тишины должен бояться кораблекрушения, и что потому человек не может быть без греха, как говорит Соломон: несть человек праведен на земли, иже сотворит благое и не со грешит (Еккл. 7:21) и о том же в книге Царств: яко несть человек, иже не согрешит (3Цар. 8:46) и блаженный Давид: грехопадения кто разумеет; от тайных моих очисти мя, и от чуждих пощади раба твоего (Пс. 18:13) и еще: не вниди в суд с рабом твоим, яко не оправдится пред тобою всяк живый (Пс. 142:2) и многое другое, чем полно святое Писание.

13. К. А что ты скажешь на свидетельство Евангелиста Иоанна: «мы знаем, что всякий рожденный от Бога, не грешит, но род Божий сохраняет его, и лукавый не прикасается к нему. Мы знаем, что мы от Бога и мир весь во зле лежит (Ин. 5:18, 19)»?

А. Я сопоставлю равное с равным, и покажу, что небольшое послание Евангелиста, как ты понимаешь его, противоречит само себе. Ибо если всякий рожденный от Бога греха не творит, по елику семя Его в нем пребывает, и не может согрешать, так как от Бога рожден есть: то последовательно ли тот же Апостол в том же месте говорит: аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины нестъ в нас (Ин. 1:9)? Не знаешь основания, колеблешься и смущаешься. Послушай того же Евангелиста: аще исповедаем грехи наша, верен есть и праведен, да оставит нам грехи наши и очистит нас от всякия неправды (там же 1, 8). Итак мы праведны тогда, когда исповедуем грехи наши, и праведность наша зиждется не на собственной заслуге нашей, а на милосердии Божием, как говорит святое Писание: «праведный есть обвинитель себя самого себя в начале речи» (Притч. 18:17). И в другом месте: глаголи ты, беззакония твоя, да оправдишися (Ис. 43:26), ибо «заключил Бог все под грехом, чтобы все помиловать» (Гал. 3:22). И это высшая праведность человека, – все что он мог иметь доброго считать не своим, а даровавшего Господа. Итак, рожденный от Бога не грешит, пока семя Божие пребывает в нем и не может грешить, потому что от Бога рожден. Но так как на поле Господнем (Мф. 13) во время сна домовладыки, враг человек сеет плевелы и среди доброй пшеницы, незаметно для нас, ночной сеятель досевает куколь и безплодные волчцы: то должно бояться этой притчи о евангельском домовладыке: очищающий гумно, собравши пшеницу в житницы, оставляет мякину для рассеяния ветрами и сожжения огнем. Поэтому и у Иеремии читаем: «что плевы к пшенице, глаголет Господь» (Иер. 23:28). При кончине века мякина отделяется от пшеницы. Этим показывается, что пока мы находимся в этом теле смертном, мякина смешана с пшеницею. А если возразишь: почему же сказал: «и не может согрешать, потому что от Бога рожден», то получишь в ответ: а где же будет награда воли? Ибо если потому не грешитъ, что не может грешить, то уничтожится свободная воля и доброе никак не будет нашим делом, а делом природы неспособной ко греху.

14. К. До сих пор я предлагал тебе более легкое, чтобы подготовить к более важному. Что-то ты скажешь на следующее, чего, как бы ты ни был изворотлив, не сумеешь опровергнуть никакою хитростью. Скачала представлю из Ветхого Завета, потом из Нового. Глава Ветхого Завета – Моисей, Нового – Господь и Спаситель. Моисей говорит народу: «будьте совершенны пред лицом Господа Бога вашего» (Втор. 18:13). а Спаситель – апостолам: будите совершены, якоже Отец ваш небесный совершен есть (Мф. 5:48). Для слушающих или возможно исполнить то, что повелел Моисей и Господь, или, если невозможно, то вина не тех, кои не могут исполнить, а Того, кто заповедал невозможное.

А. Только для невежд, не изучавших св. Писания, не знающих его и его свойств место это с первого раза может показаться благоприятствующим твоему мнению. Между тем вопрос решается легко. Когда сравнить одни свидетельства Писаний с другими, чтобы Дух Святый по различию мест и времен не казался противоречащим себе, –сравнить согласно с написанным: бездна бездну призывает во гласе хлябий твоих (Пс. 41:8), – тогда откроется истина, т. е. что Христос, говоря: будите совершени якоже Отец ваш небесный совершен есть, заповедал возможное, но что апостолы однако же не были совершенны.

К. Говорю не о том что исполнили Апостолы, а что заповедал Христос. В неисполнении вина не заповедавшего, а тех кому заповедовалось, а что они конечно могли исполнить заповеданное, это следует признать из мысли о правосудии Заповедавшего.

А. Хорошо. Так докажи мне не то, что человек может быть без греха, если хочет, а то, что человек может быть тем, чем не были апостолы.

К. Неужели ты считаешь меня столь неразумным, чтобы я дерзнул говорить это?

А. Хоть ты этого не говоришь, но по самой постановке вопроса, по ходу и последовательности мыслей ты поневоле должен будешь сказать это. Потому что если человек может быть без греха, каковыми очевидно апостолы не были, то, значит, человек может быть выше апостолов, не говоря о патриархах и пророках, праведность коих под законом не была совершенна, по слову Апостола: вси бо согрешиша и лишены суть славы Божия: оправдаем туне благодатию Его, избавлением, еже о Христе Иисусе, Его же предположи Бог очистителем (Рим. 3:23, 24).

15. К. Аргументация изворотливая, заключающая простоту церковного учения в хитросплетения философов. Что общего между Аристотелем и Павлом, Платоном и Петром? Тот был глава философов, а этот – апостолов, и на нем, как на незыблемом оплоте, основана церковь Господня, не колеблемая ни напором вод ни никакою бурею.

А. Риторика! Упрекая меня в философии, сам ты переходишь в лагерь ораторов. Послушайка, что говорит тот же оратор твой: «оставь общия места: дома у нас много такого добра» (Сіс. lib. IV, Acad. Quaest).

К. Нет тут никакого красноречия, никакой напыщенности ораторов, правило которых – говорит соответственно цели убеждения; простою речью я доказываю простую истину: или Господь заповедал не невозможное, чтобы были виновны не исполнившие возможного; или, если люди не могут быть совершенны, то виновны не те, кои не исполняют невозможного, а вина в несправедливости должна быть отнесена к Тому, Кто заповедал невозможное, что нелепо.

А. Вижу, что ты против обыкновения сильно возбужден и потому оставлю развитие этого доказательства, а коротко спрошу тебя, как ты понимаешь следующее место Апостола в послании к Филиппийцам: «Говорю так не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус. Братия, я не почитаю себя достигшим; а только забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе. Итак кто из нас совершен, так должен мыслить; если же вы о чем иначе мыслите, то и сее Бог вам откроет» (Филип. 3:12–15) и прочее, что, – я не сомневаюсь, – ты знаешь, и что я ради краткости опускаю. Апостол говорит, что он еще не достиг и вовсе не совершен, а подобно стрелку направляет стрелы к цели или мете, которую Греки выразительнее называют σκοπόν, чтобы стрела уклонившись в другую сторону, не показала неопытности стрелка. Апостол уверяет также, что он всегда старое забывает и простирается вперед: этим он научает, что на прошедшее не нужно обращать внимания, а стремиться к будущему, так чтобы то, что сегодня считал совершенным, то завтра, простираясь к лучшему и дальнейшему, признавать несовершенным. Таким образом, никогда не останавливаясь, но постоянно поступая вперед, на каждой ступени он доказывает, что-то не совершенно, что мы, люди, считали совершенным, и что единственное совершенство и истинная праведность должны быть усвояемы только силам Божиим. «Стремлюсь», говорит, «к цели, к почести вышняго звания Божия во Христе Иисусе. О апостоле Павле! Прости мне, как ничтожному человеку, исповедующему грехи свои, если дерзновенно вопрошу. Говоришь ты, что ты еще не получил, еще не достиг, еще несовершен, всегда забываешь прежнее и простираешься вперед, чтобы каким-либо образом достигнуть в воскресении мертвых и получить почесть вышняго звания. Как же ты затем прибавляешь: «кто из нас совершенны, так мыслим или должны, мыслитъ, (потому что в различных экземплярах это стоит различно: sapimus и sapiamus)? Что же? мы мыслим или должны мыслить, что мы совершенны, что мы достигли того, чего не достигли, получили чего не получили, что мы совершенны когда еще несовершенны? Что же мы мыслим, или лучше что должны мыслить мы, которые еще несовершенны? Мы должны сознавать себя несовершенными, еще не достигшими, еще не получившими. Сознавать себя несовершенным – вот истинная мудрость человека. Даже совершенство всех во плоти праведных есть, так сказать, несовершенство. Поэтому и в Притчах читаем: «для уразумения праведности истиннои» (1, 3). Ибо если бы не было и ложной праведности, праведность Божия не называлась бы истинною. И в том же месте Апостола говорится: «если же вы о чем иначе мыслите, то и сие Бог вам откроет» (Фил. 3:15). Слышу новость. Сказавшей немного выше: «не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился», сосуд избранный, по уверенности что живет в нем Христос, дерзавший говорить: «или ищете доказательства того, что говорит во мне Христос» (2Кор. 13:3)? и однако искренне сознававшийся, что он несовершен, теперь как бы отвергает то что прежде отрицал собственно в себе, присоединяет себя к прочим и говорит: «кто из нас совершенны, должны мыслить сие». Но в каком смысле он сказал это, объясняет в дальнейшем. Мы, говорит, которые хотим быть совершенными по не высокому образцу (modulum) человеческой слабости, должны мыслить то, что мы еще не получили, еще не достигли, еще не совершенны. А так как мы еще несовершенны и может быть мыслим иначе и иначе разумеем, чем как есть это в разуме Божием, то и это Бог откроет нам, если мы молимся с Давидом и говорим: открый очи мой, и уразумею чудеса от закона Твоего (Пс. 118:18).

16. Из этого ясно, что в св. Писании два совершенства, две праведности, два страха. Одно совершенство – несравнимое, праведность и страх – начало премудрости – истинные и безусловные, которые принадлежат только Богу, а другое совершенство– то, которое доступно не только людям, но и всякой твари, другая праведность та, которая возможна и для нашей ограниченности и соответствует сказанному: не оправдится пред тобою всяк живый (Пс. 142:2), – та праведность, которая называется совершенною сравнительно, а не по разуму Божию². И Иов и Захария и Елисавета названы праведными в смысле той праведности, которая может иногда измениться в неправедность, а не в смысле той, которая никогда измениться не может и о которой говорится: «Я Бог и не изменяюсь» (Мал. 3:6). Об этом же и Апостол в другом месте пишет: «то прославленное не оказывается славным по причине преимущественной славы» (2Кор. 3:10), т. е. праведность закона в сравнении с благодатию Евангелия не оказывается праведностью. «Ибо», говорит, «если преходящее славно, то тем более славно пребывающее» (там же, ст. 11), и опять: от части разумеваем и от части пророчествуем: егда же придет совершенное, тогда еже от части упразднится (1Кор. 13:9), и еще: видим ныне якоже зерцалом в гадании; тогда же лицем к лицу: ныне разумею от части, тогда же познаю якоже и познан бых (там же ст. 11), и в Псалмах: удивися разум твой от мене: утвердися, не возмогу к нему (Пс. 138:6), и еще: непщевах разумети: сие труд есть предо мною, дóндеже вниду в святило Божие и разумею в последняя их (Пс. 72:16,17), и в другом месте: скотен бых у тебе, и аз выну с тобою (там же 22), и Иеремия: буй соттворися всяк человек от ума (Иер. 10:14), и тоже апостол Павел: буее Божие премудрее человек есть (1Кор. 1:25) и многое другое, что ради краткости опускаю.

17. К. Остроумно и памятливо говорил ты, любезный Аттик. Но труд твой и широкое раскрытие свидетельств служит в мою пользу, потому что я сравниваю человека не с Богом, а с другими людьми, сравнительно с которыми, если кто постарается, может быть совершенным. И поэтому, когда говорится, что человек может быть без греха, если захочет, то это говорится по мере сил человека, а не в отношении к величию Божию, в сравнении с которым никакая тварь не может быть совершенною.

А. О Критовул, припоминая это, ты соглашаешься со мною, потому что и я полагаю, что никакая тварь не может быть совершенна в смысле испитой и безусловной праведности. Впрочем нет сомнения, что один человек отличается от другого, что в людях праведность различна и что всякий больше или меньше другого; и однако по своим условиям и мере могут называться праведными такие, которые по сравнению с другими неправедны. Например апостол Павел, сосуд избранный, потрудившийся больше всех апостолов, конечно был праведен, если писал к Тимофею: подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох. Прочее убо соблюдается мне венец правды, его же воздаст ми Господь в день он, праведный судья, не токмо же мне, но и всем возлюблешим явление его (2Тим. 4:7, 8). Был праведен и Тимофей, ученик его и последователь, которого он учит что он должен делать и какого держаться образа добродетелей. Но неужели мы думаем, что у обоих была праведность одинаковая и что не больше имеет заслуг тот, кто больше всех потрудился? Обители многи суть у Отца (Ин. 14:2), потому что и заслуги различны. Звезда от звезды разиствует во славе (1Кор. 13:41) и в одном теле церкви члены различны. Солнце имеет свое сияние, и лупа умеряет мрак ночи, и пять других светил, которые называются блуждающими, ходят по небу с различными и путями движения и светом. Безчисленное множество звезд сияет на небе: в каждой из них свет различен и однако каждая по своему свету совершенна, хотя так, что при сравнении с большею звездою теряет совершенство. И в теле, члены которого различны, иное делает глаз, иное рука, иное нога. Отсюда и Апостол говорит: не может око рещи руце: не требе ми еси: или паки глава ногам·, не требе ми ести. Еда вси Апостоли; еда вси пророцы; еда вси учители; еда вси имеют силы; еда вси дарования имут исцелений; еда вси языки глаголют; еда вси сказуют; Ревнуйте же дарований больших. Вся же сия действует един и тойжде дух, разделяя властию коемуждо якоже хощет (1Кор. 12:21; 29–31; 11). В этих словах заметь внимательно то, что говорится не о том, что желает каждый член, а о том, чего хочет сам Дух. Ибо не может сосуд сказать своему горшечнику, зачем ты так или так меня сделал? Или не имать власти скудельник на брении, от тогожде смешения сотворити, ов убо сосуд в честь овеже не в честь (Рим. 9:21)? Поэтому непосредственно прибавил: ревнуйте даровании больших, чтобы в вере и тщании мы удостоивались иметь дарований более других и были лучше тех, которые сравнительно с нами стоят на второй и третьей степени. В большом доме есть сосуды различные: одни – золотые, другие – серебряные, медные, железные и деревянные. И однако медный сосуд, будучи совершенным в своем роде, в сравнении с серебряным считается несовершенным, равно как и серебряный хуже сравнительно с золотым. Так и все, при взаимном сравнении, и несовершенно и совершенно. На поле доброй земли даже от одного семени родится плод в тридцать, шестьдесят и во сто крат: самыя числа показывают, что производимое не равно, а однако каждое к своем роде совершенно. А каким свидетельством, как непроницаемым щитом чрева, Елисавета и Захария могут научить нас, насколько ниже они святостию блаженной Марии, Матери Господа, которая в сознании обитающего в ней Бога свободно провозглашает: «се поэтому ублажат мя вси роди. Яко сотвори мне величие сильный и свято имя Его и милость его в роды родов боящимся его. Сотвори державу мышцею своею (Лук. 1:48–51). В этих словах заметь, что она называет себя блаженною не по собственной заслуге и добродетели, а по милости обитающего в ней Бога. И сам Иоанн, больше которого не было в рожденных женами, был выше своих родителей, ибо свидетельством Господа сравнивается не только с людьми, но и с ангелами. И однако он, который на земле был больше всех людей, объявляется меньшим самого меньшего в царствии небесном.

18. Что удивительного в сравнении между святыми, если одни из них выше, другие ниже, когда тоже самое можно признать и напротив, в сравнении между грешниками. Иерусалиму, пораженному многими язвами грехов, говорится: «оправдался Содом от тебя» (Плачь Иер. 4, 6) не в том смысле, что Содом сам по себе праведен, что навеки обращенный в пепел (Быт. 19), он слышит чрез Иезекииля: «Содом восстановится в прежнее состояние» (Иезек. 16:52), – а в том, что в сравнении с более преступным Иерусалимом он кажется праведным. Ибо тот умертвил Сына Божия, а этот вследствие изобилия хлеба и большой роскоши, чрезмерно предался похоти. Мытарь в Евангелии (Лук. 18), ударявший себя в грудь, как бы в хранилище самых злых помыслов, и в сознании грехов не дерзавший возвести очей, сравнительно с превозносящимся фарисеем оказывается более праведным. И Фамарь под видом блудницы обманывает Иуду и из уст самого обманутого удостаивается слышать: оправдася Фамарь паче мене (Быт. 38:26). Из всего этого доказывается, что не только по сравнению с Божественным величием люди более несовершенны, но и по сравнению с ангелами и другими людьми: так что и ты, лучший в сравнении с другим, которого ты покажешь несовершенным, в свою очередь уступаешь превосходящему тебя, и поэтому не имеешь истинного совершенства, которое, если безусловно, не имеет ни в чем ограничения.

19. К. Да как же, Аттик, слово Божие призывает нас к совершенству?

А. В том смысле, в каком я сказал, – чтобы каждый по мере сил наших, насколько будет в состоянии, стремился, не сможет ли как-либо достигнуть, получить почесть вышняго звания. Когда Апостол учит, что по домостроительству восприятой плоти Сын покорится Отцу, да будет Бог всяческая во всех (1Кор. 15), то ясно показывает, что даже всемогущему Богу не все покорено. Отсюда и пророк представляет свое подчинение в конце, говоря: «не Богу ли единому покорится душа моя? Ибо от Него спасение мое» (Пс. 61, 1). И поскольку в теле Церкви глава есть Христос, и так как некоторые члены еще сопротивляются, то оказывается, что и тело не подчинено главе. Ибо если страдает один член, то с ним страдают все члены и все тело терпит мучение от болезни одного члена. Поясню высказанное. Пока имеем сокровище оное в сосудах скудельных и облечены плотию бренною, смертною и тленною, мы почитаем себя блаженными, если в некоторых добродетелях и сторонах добродетелей, мы покорены Богу. Когда же смертное сие облечется в безсмертие и тленное сие облечется в нетление, и пожерта будет смерть во Христе победою, тогда Бог будет всяческая во всех, так что в Соломоне не будет только мудрость, в Давиде кротость, в Илии и Финеесе ревность, в Аврааме вера, в Петре, коему сказано Симон Иоаннов³ любиши ли мя (Ин. 21:15), любовь совершенная, в сосуде избранном ревность к проповеди и в других по две или по три добродетели, но весь (Бог) будет во всех, и лик святых будет славен во всем хоре добродетелей, и будет Бог всяческая во всех.

20. К. Следовательно никто из святых, пока находится в теле сем, не может иметь всех добродетелей?

А. Никто, ибо ныне от части пророчествуем и от части разумеваем. Не может быть всего во всех людях, ибо не безсмертен сын человеческий.

К. А как же читаем: кто будет иметь одну, тот оказывается имеющим все добродетели?

А. По их соотношению, но не собственно. Ибо неизбежно каждый выдается чем–нибудь в частности; однако я не знаю, где написано то, что, по твоим словам, ты читал.

К . Неужели не знаешь, что это мнение философов?

А. Но не апостолов. Мне нет дела до того, чему учит Аристотель; я знаю только учение Павла.

Κ . А разве не апостол Иаков пишет (Иак. 2:10): «кто согрешит в одном, тот во всем виновен»?

А. Место объясняет само себя. Апостол в начале рассуждения не сказал: кто богатого предпочтет честью бедному, тот виновен в прелюбодеянии или человекоубийстве, как сумасбродствуют Стоики, доказывая, что грехи равны, – а сказал так: рекий не прелюды сотвориши рекл есть и не убиеши. Аще же не прелюды сотвориши, убиеши же, бил еси преступник закона (там же). Легкое сопоставляется с легким и тяжкое с тяжким. Порок заслуживающий ферулы нельзя наказывать мечем, и преступление заслуживающее меча нельзя исправлять ферулою.

К. Пусть будет так; согласимся, что никто из святых не имеет всех добродетелей: но ты конечно согласишься, что кто сделает то, что для него возможно, тот в этом совершен?

А. А разве не помнишь, что я сказал прежде?

К . Что же?

А. Что он совершен в том что сделал, и несовершен в том чего не мог сделать.

К. Но как он совершен в том, что сделал, потому что хотел сделать, так и в том, в чем не совершен потому что не сделал, он мог бы быть совершенным, если бы хотел сделать.

А. Да кто же не хочет делать того, что совершенно, или кто не желал бы украшаться всеми добродетелями? Если всего требуешь от всех, то уничтожаешь различие вещей, разделение дарований и многосторонность Художника-Творца, которую воспевает Пророк в священном песнопении: вся премудростию сотворил еси (Пс. 103:24). В таком случае денница может быть недовольна, зачем она не имеет сияния луны. Луна будет роптать на свои ущербы и на свой труд, зачем она каждый месяц должна совершать годовое кругообращение солнца. Солнце будет жаловаться, чем оно повинно, что по движению оно медленнее луны. Будем кричать и мы человечки, что за причина, что мы созданы людьми, а не ангелами, хотя учитель ваш, ὁ ἀρχαίος⁴, от источника которого проистекает это, уверяет, что все разумные твари созданы одинаковыми, чтобы вышедши из темниц, подобно колесницам и состязающимся в ристании или упасть па арене или перенестись чрез нее и достигнуть желаемого. Громадные слоны и грифы, при своей тяжести, будут роптать, почему они ходят на четырех ногах, когда мухи, комары и другие подобные одушевленные имеют под крыльями по шести ног, а некоторые червяки снабжены таким множеством ног, что их совокупные безчисленные движения не постигнет никакой ум. Пусть говорит это Маркион и все еретики, издевающиеся над делами Творца. Ваше мнение дойдет до того, что все твари в недовольстве своим состоянием наложат руку на самого Бога, зачем Бог один, зачем Он позавидовал тварям, что все они не обладают таким же величием. Хотя вы этого не гогорите (потому что не так безумны, чтобы открыто восставать на Бога), но высказываете другими словами, дело Божие усвояя человеку, будто он есть без греха, что и есть Бог. Поэтому и Апостол, гремя о различии дарований, говорит: разделения дарований суть, а тойжде Дух и разделение служений суть, а тойжде Господь: и разделения действ сутъ, а тойжде есть, Бог, действуяй вся во всех (1Кор. 12:4–6).

21. К. Слишком многоречив ты в одном и том же вопросе, стараясь доказать, что человек не может вместе иметь всего; как будто Бог завидовал или не мог дать своему образу и подобию, чтобы оно во всем соответствовало Творцу своему!

А. Я ли многоречив, или ты предлагающий решения и не понимающий, что иное дело подобие и иное– равенство, что-то отображение, а это – истина. Действительный конь перелетает пространство полей, нарисованный не двинется со стены в своем беге. Ариане Сыну Божию не усвояют того, что ты приписываешь всякому человеку. Другие не осмеливаются исповедать во Христе совершенного человека, чтобы не быть вынужденными принять в нем грехи человека, как будто тварь сильнее Творца и как будто одно и тоже сын только человека и Сын Божий. Итак или предлагай другие вопросы чтобы я отвечал тебе, или перестань превозноситься и дай славу Богу.

К. Ты не помнишь о своем ответе и присоединяя доказательства к доказательствам, с свободою необузданного коня носясь по обширнейшим полям Писаний, совершенно ничего не сказал касательно самого важного вопроса, на который обещал отвечать после, прикрываясь забвением, чтобы избежать необходимости ответа. А я, неразумный, дал тебе на время что ты просил, рассчитывая, что ты сам принесешь взятое и без напоминания отдашь долг.

А. Если не ошибаюсь, отложен был ответ о возможных заповедях. Скажи же, что тебе будет угодно.

22. К. Бог дал заповеди или возможные или невозможные. Если возможные, то в нашей власти исполнить их если хотим; если невозможные, то мы невиновны если не исполняем чего исполнить не можем. А потому возможные ли дал Бог заповеди или невозможные, человек может быть без греха, если хочет.

А. Прошу терпеливо выслушать меня, ибо я ищу не победы над противником, а торжества истины над ложью. Роду человеческому Бог дал знания возможные, потому что очень многие изучили их: не говоря о тех, кои Греки называют βαναύσους, а мы можем назвать принадлежащими к ручным работам, дал, например, грамматику, риторику, три рода философии, физику, ифику, логику и геометрию, астрономию, астрологию, арифметику, музыку, которые также суть части философии, медицину, разделяющуюся на три части: δόγμα, μέθοδον, εμπειρίαν, науку права и законов. Кто из нас, хотя бы очень даровитый, в состоянии обнять все это, когда красноречивый оратор (Цицерон), рассуждая о риторике и законоведении, сказал: «немногие знают одну из этих наук, а обоих – никто»? Видишь, Бог повелел возможное, и однако по природе никто не может выполнить того, что возможно. Так дал он и различные заповеди и разнообразные добродетели, которые все вместе мы иметь не можем. И бывает так, что то, чем один обладает по преимуществу или вполне, в другом находится только отчасти, и однако тот, кто не имеет всего, невиновен и не осуждается за то, что не имеет, а оправдывается ради того, чем обладает. Апостол в послании к Тимофею определяет, каков должен быть епископ: «Епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благостен, страннолюбив, учителен, не пьяница, не бийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив, хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою чистотою» (1Тим. 2–4). И еще: «Не должен быть из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению вместе с диаволом. Надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних, чтобы не впасть в нарекание и сеть диавольскую» (там же 6–8). И в послании к ученику Титу кратко показывает, каких епископов он должен поставлять: «Для того я оставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное, и поставил по всем городам пресвитетов, как я тебе приказывал: если кто непорочен, муж одной жены, детей имеет верных, не укоряемых в распутстве или непокорности. Ибо епископ должен быть непорочен, или без обвинении (ибо это более значит άνέγκλητος) как Божий домостроитель, не дерзок, не гневлив, не пьяница, не бийца, не корыстолюбец, но страннолюбив, любящий добро, целомудрен, справедлив, благочестив, воздержен, держащийся истинного слова согласного с учением, чтобы он был силен и наставлять в здравом учении, и противящихся обличать» (Тит. 1:5–9). Умалчивая теперь о различных заповедях для различных лиц, остановлюсь на заповедях для епископа.

23. Конечно Бог хочет, чтобы епископы или пресвитеры были таковы, какими учит им быть сосуд избранный. Первое сказанное им: непорочен или ни к кому не может быть применено, или к редкому. Потому что кто, так сказать, на красивом теле не имеет родимого пятна или прыщика? Если сам апостол говорит о Петре, что он не право поступал по истине Евангельской и настолько подвергался нареканию, что и Варнава увлечен был тем же лицемерием (Гал. 2): то кто оскорбится, если за ним не будет признано того, чего не имел верховный из апостолов? Потом: «одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен»; если пожалуй и найдешь эти качества, то дальнейшее – διδαχτικον, который мог бы учить (не docilem – способный учиться, –как переводит латинская простота), с прочими добродетелями встретишь с трудом. Отлучает Апостол «пьяницу и бийцу и корыстолюбца», и вместо таких желает «тихого, без сварливости, без жадности и чтобы он хорошо управлял домом своим, что особенно трудно; «чтобы детей содержал в послушании со всею чистотою» – детей ли плотских, или чад веры. «Со всякою» говорит, чистотою. Недостаточно для него быть целомудренным самому: он должен еще украшаться целомудрием детей, окружающих и прислуги, как говорит Давид «ходящий в пути непорочном, тот будет служить мне» (Пс. 100: 6). Обратим внимание и на έπιτασιν (амклифинацию) целомудрия – детей содержащий в послушании со всякою чистотою, – чтобы не только делом, но и словом и телодвижениями воздерживались от нечистоты, чтобы как-нибудь не случилось с ними оного Илиева, который хотя и делал выговоры детям своим говоря: ни, чада, ни, яко не благ слух его же аз слышу о вас (1Цар. 2:24), но был наказан, потому что должен был не выговоры делать, а удалить их. Что будет делать (епископ), который потворствует порокам, не смеет обличить их, боится своей совести, представляется не знающим того, о чем кричат все? Далее: ому нужно быть άνέγχλητον – чтобы даже никто его и не обвинял; иметь доброе мнение от внешних–чтобы не было на него нареканий даже со стороны противников, чтобы и для несочувствующих его учению была угодна жизнь его. Думаю, что не легко встретить все это и в особенности то, «чтобы он был силен и противостать противникам» – обличать и побеждать превратные учения. Хочет, чтобы епископ постановлялся «не из новообращенных», избрание каковых мы видим в наши времена за высшую праведность. Если бы крещение тотчас делало праведными и исполненными всякой праведности, то Апостол конечно никогда не отвергал бы новообращенного; но крещение разрывает древние грехи, но не дает новых добродетелей; освобождает из темницы и освобожденному, если он будет подвизаться, обещает награду. Или никто, говорю, или редко кто имеет все, что должен иметь епископ. И однако если у какого либо епископа из списка добродетелей не будет одной из них или двух, то тем не менее он не лишится имени праведного и не будет осужден ряди того, чего не имеет, но будет увенчан ради того, чем обладает. Ибо иметь все и ни в чем не иметь недостатка – это свойственно только силе Того, иже греха не сотвори, ни обретися лесть во успех его; иже укоряем противу не укоряше (1Петр. 2:22), Который в сознании силы Своей открыто говорил: «вот идет князь мира сего, и во мне не находит ничего» (Ин. 14:30), иже во образе Божий сын, не восхищением непщева быти равен Богу: но себе умалил, зрак раба приим и был послушен даже до смерти, смерти же крестныя. Тем же Бог дарова ему имя, еже паче всякаго имене, да о имени Иисусов преклонит колена небесное, земное и преисподнее (Фил. 2:6 и след.). Итак если немногие заповеди для епископа или никогда не найдешь или с трудом найдешь исполненными в одном лице, то что-же сказать о всяком человеке, который должен исполнять все заповеди?

24. Духовному поучимся из телесного. Один быстр ногами, но не силен рукою. Тот медлен на ходу, но стоек в борьбе. У этого красивое лицо, но хриплый голос. Другой невзрачен, но приятно поет. Тот, мы видим, умен, но забывчив; этот имеет хорошую память, но слаб умом. В самых диспутациях, в которых некогда, бывши мальчиками, упражнялись мы, не все одинаково показывают себя в приступах ли, или в рассказах, в приложениях, или в доказательствах, в обилии примеров или в приятности эпилогов, но в той или другой части своего красноречия разнятся между собою. Особенно скажу о мужах церковных. Многие хорошо рассуждают о Евангелиях, но неравны сами себе в объяснении Апостола. Другие прекрасно мыслят в области Нового Завета, но немы по части Псалмов и Ветхого Завета. Итог всего этого тот, что «не все можем все». (Virgil. Ecl. VII), и редкий или никто из богачей во всем своем имении в равной степени имеет все. Возможное заповедал Бог; и я признаю это. Но этого возможного во всей полноте каждый из нас в частности иметь не может, – не по слабости природы, чтобы не клеветал ты на Бога, а по изнеможению духа, который не может иметь добродетелей всех вместе и всегда. А если ты упрекаешь Творца, зачем Он сотворил тебя таким, что ты не имеешь силы и изнемогаешь, то я тебе опять скажу, что упрек будет больше, если ты вздумаешь обвинять Его, зачем Он не создал тебя Богом. Но ты скажешь: если не могу, то и греха не имею. Имеешь грех, зачем не сделал того, что другой смог сделать. И тот, по сравнению с которым ты оказываешься хуже, в свою очередь окажется грешником по сравнению или с тобою в другой добродетели или по сравнению с другим, и таким образом кого-бы ты ни поставил первым, он ниже того, кто больше его в другом отношении.

25. К. Если человек не может быть без греха, то каким образом Апостол Иуда пишет: могущему же сохранити вы без греха и без скверни и поставите пред славою своею непорочных (Иуд. 1, 24). Этим свидетельством доказывается, что человек может быть без греха и не иметь скверны.

А. Не разумеешь, о чем вопрошаешь. Человек, вопреки твоему мнению, не может быть без греха, но Бог может, если соблагоизволит, сохранить человека без греха и своим милосердием соблюсти его непорочным. То и я говорю, что Богу все возможно. А человеку не все, чего бы он ни захотел, возможно, и особенно не возможно то, чего, как читал ты, не имеет ни одно творение.

К. Я не говорю, что человек есть без греха, что тебе как будто кажется возможным, а говорю, что может быть если хочет. Иное дело быть и иное дело мочь. Быть требует примера; мочь показывает действительность силы.

А. Пустословишь, не помнишь пословицы: «actum nе agas» (сделанного не делай, напрасно не трудись), ворочаешься в той-же грязи и моешь в ней бока. За это ничего другого не услышишь, кроме того, что очевидно для всех, – что ты хочешь утверждать такую вещь, которой нет, не было и может быть не будет. И употребляя тоже слово, чтобы показать неразумие твоего ἀσύστάτού (несостоятельного) доказательства, я говорю, что ты утверждаешь, что может быть то, чего быть не может. Ибо положение твое, человек может быть без греха, если хочет, или истинно, или ложно. Если оно истинно, то покажи, кто был таким; если ложно, то все что ложно, никогда не может быть. Но лучше бы об этом, как о негодном, вы умалчивали и шепотом только переговаривали в закоулках своих, боясь выставлять на показ всем.

26. Перейдем к другому, где будем уже вести непрерывную речь, так однако, что ты имеешь право опровергать и предлагать вопросы, если пожелаешь.

К. Терпеливо послушаю, если не буду говорить свободно, и буду больше удивляться тому уму, лживости которого изумляюсь.

А. Как послушаешь, то увидишь, ложь или правду буду говорить я.

К. Говори как хочешь, я решился, если не буду иметь возможности отвечать, больше молчать, чем соглашаться с ложью.

А. Не все ли мне равно победить тебя, молчишь ли ты или говоришь, и, по сказке о Протее, взять тебя бодрствующим или спящим?

К. Сказавши что тебе будет угодно, услышишь что вовсе не угодно. Ибо истина может страдать, но побеждена быть не может.

А. Мне хочется по частям разобрать твои мнения⁵, чтобы последователи твои поняли, как они должны удивляться божественному уму твоему. Без греха может быть только тот, кто имеет знание закона, чем исключаешь из числа праведных великую часть христиан и, будучи проповедником безгрешности, почти всех объявляешь грешниками. Ибо кто, каждый ли из христиан имеет знание закона, которое и у многих церковных учителей или редко или с трудом найдешь? Но ты, чтобы снискать себе благосклонность у своих Амазонок, так снисходителен, что в другом месте написал: Что знание закона должны иметь даже женщины, когда Апостол учит, что женщины должны молчать в церкви и если чего не знают, то должны спрашивать у мужей своих (1Кор. 14). И мало для тебя дать полку своему знание Писаний: ты хочешь еще услаждаться их голосом и песнями. Ибо ты прибавляешь и ставишь в заголовке: Что и женщины должны петь Богу. Кто не знает, что женщинам можно петь в своих покоях и вне общества мужчин и собрания народа? А ты даешь им то, что им не подобает, чтобы то, что они должны делать скромно и без всякого свидетеля, они, с разрешения учителя, совершали всенародно.

27. Кроме того ты прибавляешь, Что раб Божий не должен износить из уст своих ничего горького, но всегда сладостное и приятное. (Tit. XIII, al. XIV), и как будто иное дело раб Божий, иное – учитель и священник церкви, забыв о прежнем мнении, в другой главе говоришь, Что священник или учитель должен надзирать за поступками всех и смело обличать согрешающих, чтобы не отдать за них отчета и чтобы кровь их не взыскалась от рук его (Tit. XXVII. al. XXII). И не довольствуясь однократным выражением этой мысли, тоже самое развиваешь и повторяешь, Что священник или учитель никому не должен льстить а дерзновенно обличать всех, чтобы не погубить и себя и тех кто его слушает (Tit. XXXI). Не настолько ли ты противоречишь себе в одном и том же сочинении, что не знаешь, что говорил прежде? Ибо если раб Божий не должен износить из уст своих ничего горького, но всегда сладостное и приятное: то или священник и учитель не будут рабами Божиими, если должны смело обличать согрешающих и никому не потворствовать, а смело укорять всех; или, если священник и учитель не только рабы Божии, но и занимают между ними первое место, то напрасно рабам Божиим предоставил ты ласкательства и поблажки, когда это собственно есть дело еретиков, и тех, кои желают обольщать слушателей, по слову Апостола: таковии бо Господеви нашему Иисусу Христу не работают, но своему чреву: иже благими словесы и благословением прельщают сердца незлобивых (Рим. 16:18). Лесть всегда коварна, хитра, сладка. И хорошо льстец у философов называется приятным врагом. Истина горька, с нахмуренным челом, сурова и досадна обличаемым. Поэтому и Апостол говорит: враг ваш бых, истину вам глаголя (Гал. 4:16), и сочинитель комедий: Потворство рождает друзей, истина – ненависть. Поэтому и Пасху вкушаем с горькими травами, и сосуд избранный учит, что Пасху должно праздновать в истине и искренности (1Кор. 5); истина у нас должна быть искренностью, и отсюда происходит горечь.

28. А сказанное в другом месте, что Все управляются собственною волею (Tit. XXXI) кто из христиан может слышать? Ибо если не один, не немногие, а все управляются собственною волею, то где же будет помощь Божия? И каким образом ты говоришь это? От Господа стопы человеку исправляются (Пс. 36:23) и нестъ человеку путь его (Иер. 10:23) и «никто не может получить что-либо, если не будет дано ему свыше». И в другом месте: что же имаши, его же неси приял: аще же и приял еси, что хвалишися, яко не прием (1Кор. 4:7)? как и Господь говорит: снидох с небеси не да творю волю мою, не волю пославшаго мя Отца, и в другом месте: Отче, аще возможно есть, да мимо идет от мене чаша сия : обаче не якоже аз хощу, но якоже ты (Мф. 26, 39). И в молитве Господней: да будет воля твоя, яко на небеси и на земли (Мф. 6, 10). Как же смеешь ты отрицать всякое содействие Божие? И из этого понятно, в каком смысле нужно принимать то, что ты в другом месте напрасно стараешься прибавить: не без благодати Божией: благодать Божию ты относишь не ко всем делам в частности, а к свойству природы и закона и к способности свободной воли.

29. А высказываемое в следующей главе, Что в день суда беззаконников и грешников не должно щадить, а они должны быть сожжены вечным огнем – кто может вынести? Запрещаешь ты милосердию Божию, и прежде дня судного судишь о приговоре Судии, чтобы, если бы Он соблагоизволил пощадить беззаконников и грешников, то не мог бы, но твоему предписанию, сделать этого? Ты говоришь: в сто третьем псалме написано: да исчезнут грешницы от земли и беззаконницы, якоже не быти им (ст. З5), и у Исаии: «будут гореть беззаконники и грешники вместе, и те, кои оставляют Бога, будут истреблены». А не знаешь ты, что угроза Божия выражает иногда милость? Ибо не говорит Он, что они будут сожжены вечным огнем, а что они исчезнут от земли и перестанут быть беззаконниками. Иное дело, что они отстают от греха и беззакония, и иное – что погибают навеки и сожигаются огнем вечным. И Исаия, из которого ты представляешь свидетельство, говорит: «будут гореть грешники и беззаконники вместе», но не прибавляет: вовеки. «И те, кои оставляют Бога, истребятся». Собственно он говорит это об еретиках, которые, оставив правую стезю веры, истребятся, если не захотят возвратиться к Господу, Которого оставили. Этот приговор произнесен и тебе, если не потщишься обратиться к лучшему. И наконец сколь неразумно беззаконников и грешников сопоставлять с нечестивыми! Мы так определяем: всякий нечестивый есть беззаконник и грешник, но и не на оборот, – нельзя сказать, что всякий грешник и беззаконник есть и нечестивый. Нечестие относится собственно к тем, кои не имеют понятия о Боге или полученное заменили отпадением. А грех и беззаконие, по свойству пороков, после ран за грех и беззаконие, получают уврачевание. Поэтому написано: многи раны грешному (Пс. 31:10), но не погибель вечная. И Израиль посредством всяких наказаний и страданий исправляется. егоже бо любитъ Господь, наказует: биет же всякого сына, его же приемлет (Евр. 12:6). Иное дело наказывать с любовью учителя и отца, и иное – с ожесточением поражать врагов. Почему и в первом псалме поется: «не воскресают нечистивые на суде» (ст. 5). Ибо они предъосуждены на погибель. «Ни грешники в совете праведных» (там же). Ибо иное дело потерять славу воскресения, и иное – погибнуть на веки. Грянет, говорит, час, в онеже все сущий во гробах услышать глас Сына Божья: и изыдут сотворшии благая во воскрешение, живота: и сотворшии зла я в воскрешение суда (Ин. 5:28,29). Поэтому и Апостол в том же смысле, ибо в том же и духе, говорит к Римлянам: елицы бо без закона согрешиша без закона и погибнут: и елицы в законе согрешиша, законом суд приимут (Рим. 2:12). Нечестивый – без закона: он на веки погибнет. Грешник верующий в Богов закон: он будет судим по закону – и не погибнет. Если грешники и беззаконники будут гореть в вечном огне: то как же не боишься ты своего приговора, – ты, который говоришь, что ты беззаконник и грешник? Ты доказываешь, что человека без греха нет, но может быть. Спасется, значит, один тот, какого никогда не было, нет, но будет, или может быть и не будет, и должны погибнуть все бывшие прежде. Ты сам, надутый Катоновскою гордостью и надмевающийся Милоновскими плечами⁶, ты – грешник, как смеешь называться учителем? Или, если ты праведен и по смирению представляешься грешником, то мы подивимся и порадуемся, что ты один с своими сообщниками имеешь и обладаешь тем, чего не имел ни один из патриархов, пророков и апостолов. А если Ориген говорит, что все разумные твари не погибнут, и диаволу дает покаяние, то что общего между ним и нами? нами, которые говорим как то, что диавол и служители его и все нечестивые и беззаконники погибают на веки, так и то, что христиане, если будут найдены в грехе, после наказаний спасутся?

30. Кроме того ты ставишь две разногласящие между собою главы, которые если справедливы, то ты и рта раскрыть будешь не в состоянии, именно «что мудрость и смысл Писаний может знать только изучивший их» и еще: «что знание закона не должен усвоять себе неученый» (Tit. XX). Ибо или ты будешь вынужден назвать учителя, у которого учился, чтобы тебе можно было усвоить себе знание закона, или, если учитель такой, который у другого не учился и научил тебя тому, чего не знал сам, то выходит, что ты несправедливо поступаешь, когда, будучи неученым, усвояешь себе знание Писаний и являешься учителем не бывши учеником. Разве может быть в обычном смирении ты величаешься, что учитель твой Господь, который научает тебя всякой премудрости; разве может быть с Моисеем (Исх. 34) в облаке и мраке лицом к лицу внемлешь ты глаголам Божиим и выходишь к нам оттуда с лучезарным лицом... И этого не довольно, но вдруг ты изменяешься в Стоика и с высоты Зеноновской гремишь нам, Что христианин должен иметь такое терпение, что если кто захочет отнять у него принадлежащее ему, он должен отдавать с благодарностью (Tit. LXXIII, al. LXIV). Неужели для нас не достаточно с терпением переносить потерю собственности, а нужно еще благодарить грабителя и хищника и осыпать его всякими благословениями? Евангелие учит (Мф. 5), что тому, кто захочет судиться с нами и тяжбою и кляузами отнять рубашку, нужно отдать и верхнюю одежду; но не заповедует, чтобы мы благодарили его и с радостью теряли принадлежащее нам. Говорю это не потому, чтобы в этом мнении было что-нибудь преступное, но потому что ты везде ϋπερβολιχως (преувеличенно) переступаешь границы умеренности и гонишься за большим. Поэтому ты прибавляешь, Что пышные одежды и украшения противны Богу. Какое, скажи, противление Богу, если я буду иметь очень чистую тунику, если епископ, пресвитер и диакон и прочие церковные клирики при отправлении священнодействий будут являться в белой одежде (candida veste)? Берегитесь клирики, берегитесь монахи, горе вам вдовы и девственницы, если народ будет видеть вас не грязными и не в рубищах! Не говорю уже о людях светских, коим открыто объявляется война и заявляется, что они восстают против Бога, если носят дорогие и блестящие одежды.

31. Послушаем и другое: Что врагов должно любить как ближних (Tit. CLXIV, al. СХLIV), и сейчас же, как будто пораженный летаргиею, ты ставишь и говоришь, Что врагу никогда не должно верить (Tit. CLXI, al. CXLVI), что, и без моего указания, ясно одно другому противоречит. Но ты скажешь, что-то и другое есть в св. Писании, скажешь, не обращая внимания на то, в каком смысле сказано это в своих местах. Мне заповедано, чтобы я любил врагов и молился за гонящих. Но разве заповедано, чтобы я любил их также как ближних, родственников и друзей, так что между врагом и другом не должно быть никакого различия? Если я врагов люблю так как ближних, то что же большее могу оказывать друзьям? Или, если уж ты сказал это, то не должен

бы был, чтобы не показаться противоречащим самому себе, говорить того, Что врагу никогда не должно верить. Но как должно любить врагов, учит и закон: что домашнее животное врага, если упадет, должно поднять (Втор. 22, 4), и Апостол: аще алчет враг твой, ухлеби его: аще ли жаждет, напой его, сие бо творя углие огненно собираеши на главу его (Рим. 12, 20), – не в поношение осуждение, как многие думают, но в исправлении и раскаяние, чтобы, побежденный благодеяниями и охваченный теплотою любви, он перестал быть врагом.

32. Кроме того ты утверждаешь, что царствие небесное обещается и в Ветхом Завете (Tit. СХХХIIІ) и приводишь свидетельства из апокрифов, тогда как очевидно, что царство небесное впервые проповедуется в Евангелии Иоанном Крестителем, Господом Спасителем и апостолами. Читай Евангелие. Иоанн Креститель вопиет в пустыне: покайтеся, приближибося царствие небесное (Мф. 3:1). И о Спасителе написано: оттоле начатъ Иисус проповедать и глаголами: покайтеся, приближися бо царствие небесное (Мф. 4:17). И еще: прохождаше Иисус града вся и веси, уча на сонмищах их и проповедуя царствие Божие (Мф. 9:З5). И апостолам заповедует: «идите и проповедуйте, говоря, что приблизилось царство небесное». А ты называешь нас манихеями, потому что, предпочитая Закону Евангелие, в том мы видим тень, а в этом истину, и не понимаешь, что к невежеству своему ты присоединяешь и клевету. Иное дело осуждать Закон, что делает манихей, и иное – предпочитать Закону Евангелие, о чем учат апостолы. В первом говорят рабы, в последнем – присущий ему Господь; там обещается, здесь исполняется; там первоначальное, здесь совершенное; в законе полагается Фундамент дел, здесь выводится вершина веры и благодати. Указали мы на это, чтобы обнаружить учение пресловутого учителя.

33. Сотая глава – та, что человек может бить без греха и легко соблюсти заповеди Божий если хочет, о чем довольно было сказано. И тогда как он выдает себя подражателем, даже доверителем творения блаженного мученика Киприана, писавшего к Квирину, не понимает, что он в своем сочинении говорит противное Киприану. Этот последний в пятьдесят четвертой главе третьей книги говорит, что никто не может быть без скверны и греха и непосредственно приводит свидетельства, в которых говорится: у Иова: кто бо чист от скверны; никто же, аще и един день жития его на земли (Иов. 14:4) и в псалме пятидесятом: се бо в беззакониих зачат есть, и во гресех роди мя мати моя (ст. 6) и в послании Иоанна: аще речем, яко греха не

имамы, себе прельщаем, и истины нестъ в нас (1Ин. 1:8). А ты напротив уверяешь, что человек может бить без греха, и чтобы это казалось истинным, прибавляешь: и легко соблюсти заповеди Божий, если хочет, которые или никто или редко кто исполнил. Ибо если они легки, то должны быть соблюдены весьма многими; если же, – чтобы уступить тебе, –редко кто может исполнить их, то очевидно трудно то, что редко. И чтобы усилить это, и показать величие своей добродетели; именно чтобы верили тебе, что ты из доброго сокровища сердца своего износишь это, ты прибавляешь, Что не должно грешить и легко (Tit. СХХІІІ). А чти значит это легко, чтобы кто случайно не подумал, что ты сказал это в отношении к делам, присоединяешь, что Не должно и помышлять злаго (Tit. CXXXVI, al. СХХХІ). Не припоминаешь ты оного изречения: грехопадения кто разумеет; от тайных моих очисти мя, и от чуждых пощади раба твоего (Пс. 18, 13. 14), когда церковь признает грехами и то, чем мы грешим по неведению и одним помышлением, так что повелевает приносить жертвы и за грех неведения (pro errore) (Евр. 9), и Первосвященник, который молится за весь народ, сначала приносит жертвы за себя; а ему конечно не было бы дано повелиния приносить жертвы за других, если бы сам он не был праведен, и с другой стороны он не приносил бы жертвы за себя, если бы не имел греха неведения. Теперь мне следует обойти обширнейшие пространства Писаний, чтобы показать, что и заблуждение и неведение есть грех.

34. Κ. А скажи мне, разве ты не читал: иже воззрит на жену ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5:28). Следовательно и вменяется в грех не один взгляд и греховное пожелание, но то, к чему направляем мы свое стремление. Ибо мы или можем избежать злого помысла и следовательно можем не иметь греха, или если не можем, то во грех не вменится то, от чего нельзя предостеречься.

А. Хитро умствуешь, но не понимаешь, что твое умозаключение противоречит св. Писанию. Ибо свидетельства Писания хотят признавать грехом и неведение: поэтому и Иов (Иов. 1) приносит жертвы за сыновей своих, не согрешили ли они случайно по неведению и в помышлении. И если кто рубит дрова, и топором или железом отскочившим от дерева будет убит человек, то убившему повелевается бежать в город убежища (Втор. гл. 19) и быть там пока умрет великий священник, то есть пока не будет искуплен кровью Спасителя, или в доме крещения или в покаянии, которое делает тоже, что благодать крещения, по неизреченной милости Спасителя, Который не хочет, чтобы кто нибудь погиб и не услаждается смертию грешников, но хочет чтобы они обратились и были живы (Иезек.гл. 18).

К. Но какая же это справедливость, если мне вменяется грех неведения, мысли о котором не было в моем сознании? Не знаю что я согрешил, – и терплю наказание за дело, которого не сознаю? И чем же будет важнее грех сознательный?

А. Ты спрашиваешь у меня оснований суда и определения Божия? На неразумный вопрос твой отвечает книга Премудрости: высших себе не ищи и крепльших себе не испытуй (Еккл. 3:22) и в другом месте: «не будь слишком мудрым и не умствуй более чем сколько должно» (Еккл. 7:17) и еще: «в премудрости и в простоте сердца изыщите Бога» (Прем. 1, 1). И чтобы ты почему-нибудь не стал говорить против этой книги, послушай Апостола: о глубина богатства и премудрости Божия! яко неиспытани судове Его и неизследовани путие его. Кто бо уразуме ум Господен; или кто советник ему быстъ (Рим. 11:33, 34). Это именно такие вопросы, о которых в другом месте пишет: «от глупых и невежественных состязаний уклояйся, зная что они раждают ссоры» (2Тим. 2:23). И Екклезиаст (о каковой книге конечно нет никакого сомнения) говорит: рех: умудрюся, и сия удалися от мене. Бездны глубина, кто обрящет ю (Еккл. 7:24, 25)? Ты спрашиваешь у меня, почему горшечник создал один сосуд в честь, а другой в поношение, и не хочешь удовлетворяться Павлом, отвечающим за своего Господа: о человече, ты кто есть противу отвещаяй Богови (Рим. 9:20)?

36. Послушай же вкратце свидетельства Писаний, чтобы умолкла навеки твоя неразумная, даже нечестивая пытливость. Бог говорит в книге Бытия: не приложу к тому прокляти землю за дела человеческая, зане прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности его (Быт. 8:21). Авраам и Сара, услышав обетование сына Исаака, смеются в сердце своем, – и тайный помысел не укрывается от ведения Божия. Они обличаются за смех, и самое помышление, как бы часть неверия, подвергается упреку. Однако из-за того что смеялись, не осуждаются в неверии, но за то, что впоследствии поверили, получили пальму праведности. Лот, преспавший с дочерями, не знает что он сделал и, упоенный ими, не имеет преступления сознательного, и однако грех вменяется ему. Обличай святаго мужа Иакова, зачем он полюбил красивую Рахиль, за которую и служил долгое время, и наскучил первоначальным сожительством с Лиею, а наконец примирись с человеческою слабостью, которая и любить красивые тела и отвращается безобразных. Иаков оплакивает смерть сына своего Иосифа и долго не принимает утешения от сыновей своих, отвечая: «плача и стеная пойду в ад» (Быт. 37, 35), и показывает себя человеком, когда, праведный, не знает что сталось с праведным сыном Иосифом. В Исходе написано: аще кто кого ударит, и умрет, смертию да умрет. Аще же не хотя, но Бог предаде его в руце его, дам тебе место, в неже убежит убивый (Исх. 21, 12. 13). Здесь следует заметить, что Бог предал человека в руки его, а между тем убивший по неведению осуждается в ссылку. В книге Левит постановляется закон: «если душа согрешит пред лицем Господа невольно против каких-либо заповедей Господних и сделает что-нибудь чего не должно делать, священник ли будет, или все собрание и весь народ, а потом узнает грех свой, которым согрешил по неведению, пусть принесет жертву, козла из коз, самца без порока и возложит руки свои на голову его и заколет его на том месте, где замаются всесожжения пред Господом ибо это жертва за грех» (Лев. 4, 2, 13. 22 и сл.). И затем постановляется следующее: «если прикоснется к чему-нибудь нечистому, чего касаться не дозволено, и сделает это по неведению, и потом узнает, или обещает что-нибудь и забудет, то пусть исповедует грех свой, в котором он видит себя согрешившим и принесет Господу за то, в чем согрешил, овцу или козу за грех свой, которым он согрешил, и помолится за него священник о грехе, и отпустится ему грех. А сели не будет в состоянии рука его принести овцу за грехи свои, которыми он согрешил, то пусть принесет Господу две горлицы или двух птенцов голубиных, одного в жертву за грех, а другого во всесожжение: пусть принесет их к священнику и священник принесет то что за грех скачала, и чрез то примирится за грех, которым согрешил, и отпустится ему». (Леи. 5, 3 и след.) и прочее тому подобное, что я опускаю заботясь о краткости, чтобы не причинить досады чреву твоему. И в дальнейшем Моисей повествует, что при посвящении Аарона и сыновей его он принес тельца в жертву за грех, и положил Аарон и сыновья его руки на него, т. е. на голову тельца, который был за грех, и заклал его и взял от его крови и положил на рога алтаря вокруг перстом своим, и очистил алтарь (Лев. 8, 14. 15). Подобным же образом сделал Моисей и относительно овна, и от крови его коснулся уха его (Аарона) правого и руки правой и большого пальца ноги правой. И после многого иного, что рассказывать слишком длинно, по исчислении семи дней, читаем следующее: И бысть в день осмый, призва Моисеи Аарона, и сыпи его, и старцы Израилевы. И рече Моисеи к Аарону: возми себе телца от говяд греха ради, и овна во всесожжение непорочны: и принеси я пред Господа. И старцем Израилевым речеши глаголя: возмите козла от коз единаго о гресе, и овна, и телца и агнца единолетна, в приношение, непорочны. И рече Моисей Аарону: приступи к олтарю и сотвори еже греха роди твоего и прочее. И снова воздвиг Аарон руце к людем благослови я: и сниде сотворив приношение греха ради, и всесожжение, и яже о спасении (Лев.9,1 и сл.). Женщина рождает детей по закону естественному и бывает нечистою, если родить мальчика, в течение сорока дней, если девочку, – в течение осьмидесяти. Обвиняй Творца, зачем Он называет что-нибудь нечистым что Сам сотворил. И не только сама она нечиста, но и все, до чего она коснется. И егда, говорит, исполнятся дни очищения ея о сыне ея или дщери, да принесет агнца непорочна единолетна во всесожжение и птенца голубина, или горлицу греха ради пред двери скинии сведения к жрецу. И да принесет е пред Господа: и помолится о ней жрец (Лев. 12, 6. 7). И о прокаженном говорится, что в день очищения его должна приноситься за него жертва за грех и две горлицы и два птенца голубиных: один за грех, другой во всесожжение (Лев. 13). И страдающий излиянием семени очищается тем же обрядом жертвы за грех и всесожжением. И под конец прибавляется: благоговейны сотворите сыны Израилевы от нечистот их, и да не умрут нечистоты ради своея, внегда осквернити им скинию мою яже в них (Лев. 15, 31). И самому Аарону повелевается, чтобы он не во всякое время входил в Святое Святых, чтобы не умереть. «Когда», говорит, «он захочет войти, пуст принесет тельца за грехи и овна во всесожжение и возьмет двух козлов от всего народа; одного из них пусть принесет за грех свой, и одного за грех народа, и овна во всесожжение» (Лев. 16, 3). Один из козлов принимает все грехи народа во образ Господа Спасителя, и уносит в пустыню, и таким образом Бог умилостивляется над всем народом. Под конец говорится: «если съест человек от священного по неведению, то вменяется ему нечестие и преступление, и он будет повинен принести обет». Поэтому и Апостол увещевает, что Евхаристию Господню должно принимать с осторожностью, чтобы не принимать ее в суд себе и осуждение (1Кор. 11). Если в законе осуждается неведение, то кольми паче в Евангелия преступление сознательное!

36. Перейдем к книге Числ, и для опровержения безстыдства препирающихся с нами, коснемся кое-чего главнейшего. Почтенный священными власами назарей оскверняется нечаянною смертию другого, и все прошлые дни посвящения его делаются напрасными, и потом за него приносятся две горлицы или два птенца голубиных, один за грех, а другой во всесожжение. И в день исполнения назарейства его приносится агнец во всесожжение и овца за грех. И после многого написано: «и ныне да возвеличится сила Господня, как ты сказал, говори: Господь долготерпелив и многомилостив, отнимающий беззаконие и преступления, и очищением не сделает неповинным» (Числ. 14, 18), вместо чего Семьдесят перевели: «очищая не очистит виновного», то есть что и после прощения он остается виновным в собственной совести. После длинного чина обрядов прибавляется и говорится: когда народ по неведению сделает что-либо из того, чего делать не должен был, то «принесите козла из коз за грех и помолится священник за весь сонм сынов Израилевых, и умилосердится над ними Господь, ибо неведение есть, и принесут они приношение свое в жертву Господу за грех свой пред лицем Его, ибо неведали» (Числ. 15, 24. 25). И там же присовокупляется: аще душа едина не хотящи согрешить, да приведет козу едину единолетну греха ради: и да помолится жрец о душе нехотевшей и согрешшей нехотением пред Господом, и да помолится о ней, и оставится ей (там же, ст. 27. 28). В первое число каждого месяца приносится козел из коз за грех Господу и в Пасху в продолжении восьми дней, с четырнадцатого до двадцать первого дня первого месяца приносится жертва в грех. В Пятидесятницу приносится козел за грех, и в первое число седьмого месяца, когда раздается звук труб, соблюдается тоже посвящение козла за грех. И в десятый день того же седьмого месяца, когда соблюдается пост до вечера, приносится козел из коз за грех, кроме того козла, который по закону замается прежде во всесожжение за грех. И во дни Кущей, когда строились палатки, от пятнадцатого до двадцать второго числа того же седьмого месяца, между другими жертвами всегда приносился козел за грех, во исполнение оного слова блаженного Давида: тебе единому согреших и лукавое пред тобою сотворих, яко да оправдишися в словесех твоих u победиши внегда судити, ти (Пс. 30, 5). Избираются шесть городов изгнания для тех, кои согрешили не волею, а по неведению – или бросив камень, или ударом руки, или в шутке и забаве без вражды, больше по несчастию, чем намеренно; и однако они остаются не без наказания, когда навсегда высылаются, и прежде назначенного срока, их возвращения нельзя ни просьбами вымолить, ни деньгами выкупить.

37. В книге Второзакония, которая содержит повторение прежнего, очевидно показывается, что мы спасаемся не делами своими и праведностью, а милосердием Божиим, когда Господь говорит чрез Моисея: не рцы в сердце твоем, егда потребит Господь Бог твой языки сия пред лицем твоим, глаголя: правд ради моих введе мя Господь наследите землю благую сию. Не ради правды твоея, ниже ради преподобия сердца твоего ты входиши наследити землю их, но нечестия ради и беззакония языков сих, Господь от лица твоего потребит я , и да уставит завет, имже клятся Господь отцем вашим, Аврааму, Исааку и Иакову. И да увеси днесь, яка не ради правды твоея Господь Бог твой дает тебе землю благую сию наследити: яко люди жестоковыйнии есте (Втор. 9, 4 ислед.). А относительно сказанного: совершен да будеши пред Господом Богом твоим (Втор. 18,13), – в каком смысле это сказано, видно из следующего: аще же видеши в землю, юже Господь Бог твой дает тебе, да не навыкниши творити по мерзостем языков тех. Да не обрящется в тебе очищая сына своего и дщерь свою огнем, волхвуя волхвованием и чаруяй и птицеволшебствуяй, вопрошающий магов, кудесников и мертвых. Есть бо мерзость Господеви Богу твоему всяк творяй сия: сих бо ради мерзостей потребитъ я Господь Бог твой пред лицем твоим (Втор. 18, 9–12), и затем присоединяет: Пророка от братии твоея, якоже мене, возставит тебе Господь Бог твой, того послушайте (там же ст. 15). Из этого видно, что совершенным здесь называется не тот, кто имеет все добродетели, а тот, кто следует совершенному и единому Богу. Подобным же образом говорит и о состоянии согрешивших по неведению ссылаемых, – куда они должны убегать, и присовокупляет: «когда будешь строить новый дом, то делай ограду на кровле твоей кругом, чтобы не быть повинным в крови, если кто-нибудь упадет с нея (кровли)» (Втор. 22, 8) и еще: аще, будет у тебе человек, иже не будет чист от ночного излияния, да изыдет вне полка и да не внидет в полк: и егда будет к вечеру, да омыет тело свое водою, и зашедшу солнцу, да внидет в полк (Втор. 23, 10. 11).

38. Из (книги) Иисуса сына Наве представлю только два свидетельства. Согрешил Ахан⁷, – и весь народ повинен. Не могут сынове Израилевы стати пред лицем врагов своих, но хребет обратят пред враги своими, яко клятвою сташася: не приложу к сему быти с вами, аще не измете клятвы от себе самих (Иис. Нав. 7, 12), И когда производилось расследование о святотатстве и жребий нашел скрывавшегося виновника, то с Аханом умерщвляются сыновья его и дочери, волы, ослы, домашний скот; палатка и все имущество истреблены огнем. Пусть сам он согрешил: что–же сделали сыновья, волы, ослы, домашний скот? Возропщи на Бога, зачем согрешил один, а осуждена на погибель часть народа, зачем и сам он побивается камнями и все имущество его пожирает наказующий пламень? Приведем и иное: И не бе, говорит, града, егоже не предаде Господь сыном Израилевым, кроме Евеа обитающего в Гаваоне: всех взяша бранию, яко Господем бысть укрепитися их сердцу сопротивитися на брани против Израиля, да потребят их, яко да недастся им милость, но да потребятся, якоже глагола Господь к Моисею (Иис. Haв. 11, 19. 20). Если волею Господа сделано, чтобы они не принимали мира и не пропускали Израиля: то будем говорить сообразно с словом Апостола: чесо ради еще укоряет;

воли бо его кто противитися может (Рим. 9, 19)?

39. Ионафан вкусил сота медового на жезле, и, когда открылись очи его, сокрушается в сделанном по неведению. Священное Писание свидетельствует, что он не знал, что отцом его было приказано, чтобы никто не вкушал пищи пока не довершится победа Господня; но Господь настольно разгневался, что жребий нашел виновного и сам он сознался, говоря: вкусих мало меду, омочив конец жезла, иже в руку моею, и се аз умираю. Потом он был помилован, по ходатайству и мольбам народа, говорившего: еда днесь умрет Ионафан, сотворивый спасение сие велие во Израили не буди то, жив Господь, аще падет влас главы его на землю, ибо с Господом он сотворил день сей: и освободил народ Ионафана, и он не умер (1Цар. 14, 45 след.). Самуил гневается на Саула, и не хочет идти с царем (1Цар. 16, 6. 7), а потом склоняется на просьбы, чтобы показать изменчивость духа человѣческого в разные стороны. Он идет в Вифлеем, и о каждом из сыновей Иессея думает, что этот именно есть взыскуемый Господом. И увидевши Елиава, сказал: сей ли пред Господем помазанник его? И сказал Господь Самуилу: не смотри на лице его и на склад тела его, ибо Я отверг его. Ибо иначе видит человек, иначе Бог. Ибо человек видит на лице, Бог в сердце (1Цар. 16, 6. 7). И подобным образом заблуждается относительно всех и относительно всех получает вразумление, чтобы была видна слабость ума человеческого. Иевосеф⁸, сын Саула, коварно умерщвляется Рехавом и Вааною сыновьями Реммона Веротскаго. И когда они возвестили Давиду и показали ему голову врага, то были умерщвлены Давидом, который сказал: мужи лукавии убиша мужа праведна в дому на одре его (2Цар. 4, 11). Конечно Иебосеф не был праведен, однако назван праведным в том смысле, что был убит без вины. Когда ковчег Господень перевозился в Иерусалим, и неспокойные быки наклонили повозку на одну сторону, Оза левит коснулся рукою, чтобы поддержать наклонившийся ковчег. И вот разгневался, гневом Господь на Озу, и поразил его тамо Бог за неведение, и умре тамо у кивота Господня. И опечалился Давид, понеже порази Господь Озу. И убояся Господа Давид в день той, глаголя: како внидет ко мне кивот Господень (2Цар. 6, 7–9). Давид, – праведный, и пророк, и помазанный в царя (Пс. 77), – которого избрал Господь по сердцу своему, чтобы творил он все хотения Его, видя наказанное гневом Божиим неведение, страшится и печалится, и не спрашивает причины у Господа, почему Он поразил неведущего, а сам страшится подобного приговора. Приказал Давид военачальнику Иоаву исчислить народ; и вот Писание говорит: Ии сокрушил сердце свое Давид, и сказал к Господу: согрешил я тяжко, что сделал это» (2Цар. 24, 10). Когда он давал приказание для исполнения, он конечно не знал что говорил; и однако сам упрекает себя, и за эту вину его мечем ангела умерщвляется семдесят тысяч человек. Соломон, по исполнении обрядов храма, простер обе руки к Господу и говорил: «когда согрешит Тебе народ, ибо нет человека, который бы не грешил» (3Цар. 8, 46). Ахия пророк Силомский не знал, что к нему пришла жена Иеровоама, и сказал ему Господь: се жена Иеровоамова входит вопрошании тя о сыне своем, яко болезнует: по сему и по сему да глаголеши к ней (3Цар. 14, 5). Елисей сидел на горе; приходит к нему женщина, у которой умер сын, и припавши к ногам его, вопит. И когда Гиезий отгонял ее, человек Божий сказал ему: остави ю: яко душа ея болезненна в ней, и Господь укры от мене, и не возвести мне (4Цар. 4,27).

40. В книге дней (Паралипоменон) читаем: «у Шовала, отца Кариаф – Иарима, были сыновья, которые пророчествовали в половицу». И еще: «а сыновья Салма, отца Вифлеема и Нетофафа венец дома Иоава, и которые пророчествовали, из половины Зараи»⁹ и пр. (1 Парал. 2, 52, 54). Конечно они, пророчествовавшие, также были святы, и однако не удостоились получить совершенного пророчества: пророчествовали не о будущем тайнозрительно (secundum tropologiam), а о настоящем по течению событий (juxta historiam). Пророк Аввакум надписывает песнь свою таким заглавием: «Молитва Аввакума пророка о неведениях» (по др. о неведущих)¹⁰. Ибо он с дерзновением обращался к Господу и говорил: «доколе, Господи, буду взывать и не услышишь? буду вопиять к тебе, терпя насилие, и не спасешь? Зачем ты показал мне нечестие и труд, видеть грабительство и неправду? Против меня состоялся суд и очень сильная вражда: поэтому разорван закон и суд не достиг до конца: ибо беззаконник берет верх над праведным, и оттого издается приговор превратный» (Аввак. 1, 2 след.) И потому вместо Него (Господа) сам упрекая себя, что по неведению высказал это, пишет песнь покаяния. Если неведенее не было грехом, то излишне пишет он книгу покаяния и напрасно вздумал оплакивать то, в чем нет греха. В последней части книги Иезекииля, где в устройстве храма поставленного на горе изображаются тайны будущей после многих веков Церкви, в первый и седьмой день первого месяца приносятся жертвы за грех всех, за грех, коим согрешили по ошибке или неведению. И в течении семи дней Пасхи постоянно закалается козел за грех. В пятнадцатый день седьмого месяца совершается такой же чин жертвоприношений за грехи. И после весьма многого иного, что не время излагать теперь, написано: «А было там место к западу, и сказал (Господь) ко мне: это место, где священники должны варить жертву за грех и за неведение» (Иезек. 46, 20). Иеремия говорит Богу: «знаю, Господи, что не в воле человека путь его, и не во власти мужа шествие и направление шагов его» (Иерем. 10, 23). «И потому лукаво сердце человека и неизследимо, и кто узнает его» (Иерем. 17, 9)? В Притчах читаем: есть путь, иже мнится человеком прав бити, последняя же его приходят во дно ада (Притч. 14, 12). Вот и здесь очевидно осуждается неведение, когда человек думает иное, а между тем под видом правоты ниспадает в ад. «Много»; говорит, «помышлений в сердце человека, а состоится» не его воля, которая не тверда, колебательна и изменчива, а «совет Божий» (Притч. 19, 21). Кто, говорит, похвалится, чисто имети сердце, или кто дерзнет рещи чиста себе быти от грехов (20, 9)? Сладок есть человеку хлеб лжи: но потом исполнятся уста его камения (ст. 17). От Господа исправляются, стопы мужу: смертный же како уразумеет пути своя (ст. 24)? Всяк муж является себе праведен: управляет же сердца Господь. (Притч. 21, 2). Чадо зло праведна себе судить, исхода же своего не измы. Чадо зло высоки очи имамть, веждома же своима возносится (Притч. 30:12, 13). Ибо есть праведный погибаяй в свой правде (Еккл. 7:16). Поэтому ему говорится: не буди правдив вельми, ни мудрися излише, да не когда изумишися (Еккл. 7:17). Ибо елика аще потрудится человек обрести, и не обрящет: и елика аще речет мудрый уразумети, не возможет обрести (Еккл. 8:17). Ибо сердце сынов человеческих исполнено лукавствия (Еккл. 9:3).

1. Критовул. Много наговорил ты из св. Писания памятливо и изобильно, и как бы некоторым туманом постарался закрыть ясный свет истины; но идет ли это к делу? Всеми этими свидетельствами ты, кажется, обвиняешь природу человеческую и тем бросаешь укоризну на Бога, если Он создал людей такими, что они не могут избежать забвения или греха неведения. Из этого очевидно, что человек может, если захочет, не грешить. Ибо он сделал то, чего избежать не мог; а где уничтожается возможность, там уничтожается и вина, ибо никто не осуждается за то, чего исполнить не мог.

Аттик. Я много раз говорил, что ты не понимаешь моих доводов и обращаешь внимание на свои умствования, а не на повеления Божии. За забвение, ошибку, неведение приносятся жертвы как за грех: Бог заповедал это или худо, по твоему мнению, или хорошо, по моему. Я исполняю что Он заповедал, ты – порицаешь повеления Божии.

К. Так как ты делаешь насилие очевидной истине и обвиняешь меня в богохульстве, то я уступлю тебе, что это заповедано было в Ветхом Завете, о котором написано: древняя мимоидоша, се быша вся, нова (2Кор. 5:17). Но неужели и из Евангелия ты сможешь доказать, что кто-либо наказывается за совершенное в неведении и терпит возмездие не сознавая себя виновным?

А. Нежданно–негадано встает пред нами Манихей, который говорит, что Закон отменен и что должно читать одни книги Нового Завета.

К. Что же такого ты слышал от меня, что говоришь это? И Закон, данный отцам, по времени праведен и свят, и, по явлении совершенства Евангелия, менее совершенное прешло.

А. Так вовсе не следует исполнять предписываемого Законом?

К. Нечто следует исполнять, нечто следует оставить.

А. Вижу, что ты очень учен: вразуми же меня, что я должен исполнять из Ветхого Завета и что оставить?

К. Мы должны исполнять заповеди относящиеся к исправлению жизни и нравственности, заповеди, о которых сказано: заповедь Господня светла, просвещающая очи (Пс. 18, 9). А относящееся к церемониям Закона и обрядам жертвоприношений должно быть оставлено.

А. Извини меня: хвалясь знанием Закона и всех Писаний, ты не понимаешь, что я хочу сказать.

К. Я понимаю только то, что ты говоришь, а не то, о чем умалчиваешь.

А. Тебе кажется, что я умалчиваю – я, хотевший столь многими свидетельствами вразумить тебя, что человек грешит и неведением и что за такой грех как в Законе должна приноситься жертва, так в Евангелии покаяние?

2. К. Представь свидетельство Нового Завета, где бы заблуждение, неведение и невозможность исполнения заповеди вменялись в преступление.

А. Нет надобности представлять многого. Представлю одно, чему противоречить ты конечно не будешь в состоянии. Сосуд избранный говорит ясно: Соуслаждаюся закону Божию по внутреннему человеку: вижду же ин закон во удех моих противу воюющ закону ума моего, и пленяющ мя законом греховным сущим во удех моих. Окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея? Благодать Божия Иисус Христом Господем нашим (Рим. 7,22–25).

К. Ты представил свидетельство, которое говорит в мою пользу. Следует, что избавленные от тела смерти сея благодатию Господа нашего Иисуса Христа, мы больше никак не должны грешить.

А. Правда, мы избавлены крещением Спасителя. Но объясни мне, почему апостол сказал: вижду ин закон во удех моих противу воюющ закону ума моего и пленяющ мя законом греховным сущим во удех моих? Какой это закон царствующий в членах человека и противодействующий закону ума его? Отвечай прямо. Молчишь? Слушай того же апостола, весьма ясно проповедующего: Еже бо содеваю, не разумею: не еже бо хощу, сие творю, но еже ненавижду, то содеваю. Аще же еже не хощу, сие творю, хвалю закон, яко добр. Ныне же не ктому аз сие содеваю, но живый во мне грех. Вем бо, яко не живет во мне, сиречь во плоти моей, доброе: еже бо хотети прилежитъ ми, а еже содеяти доброе, не обретаю. Не еже бо хощу доброе творю, но еже не хощу злое, сие содеваю. Аще ли еже не хощу аз, сие творю, уже не аз сие творю, но живый во мне грех (Рим. 7, 15–20).

К. Удивляюсь, как это ты, человек умный, так понимаешь апостола, что представляешь, будто он говорит это от своего собственного лица, а не от лица других. Он, в сознании, что говорит в нем Христос, открыто провозглашавший: «или ищете, доказательства того, что говорит во мне Христос»? (2Кор. 13, 3) и в другом месте: подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох. Прочее убо соблюдается мне венец правды (2Тим. 4, 7. 8), – мог ли он сказать о себе: еже содеяти доброе, не обретаю, и: не еже хощу доброе творю, но еже не хощу злое, сие содеваю? Что такое было из доброго, что он хотел делать и не мог? и что такое было из злого, чего он не хотел и однако избежать не мог? Следовательно не от своего лица говорит он это, а от лица человеческого рода подлежащего грехам по бренности плоти.

3. А. Отнимаешь у меня немногое, чтобы отдать мне все. Потому что я говорю, что подлежит греху один человек, хоти бы и апостол, а ты доказываешь, что – весь род человеческий. Если что истинно в отношении к целому, то мы принимаем это и в отношении к частному. Ибо и Апостол есть человек, и если он человек, то и о других и о себе он, как человек, говорит: окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сия и: яко не живет во мне, сиречь в плоти моей, доброе (Рим. 7, 24). Ибо тело тленное обременяет душу и земное жилище стетняет ум многопопечительный.

К. Ты так говоришь, как будто я принимаю это от лица рода человеческого, а не от лица грешника.

А. Но кто же с тобою согласится, что Апостол говорит это от лица грешника? Потому что, если ты принимаешь это от лица грешника, то Апостол должен бы был сказать: окаянный я грешник, а не окаянен аз человек. Человек относится к природе, а грешник – к воле. Разве может быть и написанное: суета суетствий и всякая суета (Еккл. 1, 2) относится к грешникам, а не ко всем людям, равно как и оное: убо образом ходит человек (Пс. 38, 7), и еще: человек суете уподоися: дние его яко сень переходят (Пс. 143, 4)! Если ты не убеждаешься этим свидетельством Павла, то послушай его же иное свидетельство, которому противоречить не можешь: ничесоже в себе свем и прочее (1 Еор. 4, 4). Дивно: и сам себя не сужу, ибо ничего не сознаю за собою, и однако этим не оправдываюсь. Говоривший это конечно не сознавал за собою никакого греха. Но поскольку он читал: грехопадения кто разумеет (Пс. 18, 13) и: есть путь, иже мнится человеком прав биты, последняя же его приходят во дно ада (Притч. 14, 12) и еще: всяк муж является себе праведен, управляет же сердца Господь (Притч. 21, 2); то поэтому он умерял самомнение мыслию, не погрешил ли он как-нибудь по неведению, особенно когда Писание свидетельствует: есть праведный погибая в своей правде (Еккл. 7, 16) и в другом месте: «праведник, следуй праведному» (Втор. 16, 20), чтобы мнением о своей правоте не уклонялись мы от правды, помня Саула и Агага.

4. К. Чтобы не казалось, что я спорю и без меры тяну веревку в противную сторону, по крайней мере уступи мне то, что в Писании весьма многие называются праведными.

А. Не только весьма многие, но и безчисленное множество.

Κ. А если есть безчисленное множество праведных, и отрицать этого нельзя: то чем же худо сказал я, что человек может быть безгрешен, если хочет? Ведь это другими словами тоже самое, что праведник может быть безгрешен, потому что он праведник.

А. Согласен, что есть праведные, но не согласен, что есть люди совершенно без всякого греха. Что человек может быть без порока, который погречески называется χαχία, это я признаю; но что человек может быть αναμάρτητος, т.е. безгрешен, – это отрицаю, ибо это принадлежит одному Богу, а вся тварь подчинена греху и нуждается в милосердии Божием, по слову Писания: милости Господни исполне земля (Пс. 32, 5 и 118, 64). И чтобы не казалось, что я у святых мужей подыскиваю пятнышки, коими они согрешили по неведению я представлю немногое, относящееся не к одному кому-либо, а ко всем вообще. В тридцать первом псалме (ст. 5) написано: грех: исповем на мя беззаконие мое Господеви: и ты оставил еси нечестие сердца моего. И затем следует: за то, т.е. за нечестие или беззаконие (ибо можно разуметь и то и другое) помолится к тебе всяк преподобный во время благопотребно (ст. 6). Если он преподобен, (sanctus), то зачем молится за беззаконие? Если имеет беззаконие, то почему называется преподобным? Конечно в силу того состояния, какое изображается и в другом месте: седмерицею падет праведный, и востанет (Притч. 24,16) и: праведный себе самаго оглаголник в первословии (Притч. 18, 18) и в ином месте: отчуждишася грешницы от ложесн, заблудиша от чрева, глаголаша лжу (Пс. 57, 4). Или они (грешники) тот час, как родились, подчинились греху по подобию преступления Адама, который есть образ будущего; или Христос, тотчас как родился из девственного чрева, исполнилось написанное о Нем: «всякий разверзающий ложесна свят Господу наречется» (Исх. 13, 2; 34, 19). Все еретики заблуждались, не разумея тайны рождества Его. Более к рождеству собственно Спасителя, чем к рождению всех людей, может относиться написанное: «всякий разверзающий ложесна свят Господу наречется». Ибо один Христос отверз заключенныя врата девственных ложесн, которые однако навсегда пребыли заключенными. Это-то и есть оныя восточныя врата заключенныя, чрез которыя один только первосвященник входит и выходит и которые тем неменее всегда остаются заключенными. И то, что написано в книге Иова: еда чист будет человек пред Богом; или в делах своих без порока муж; Аще рабом своим не верует и во Ангелах своих стропотно что усмотре: то не тем ли более в живущих в бренных храминах (Иов. 4, 17. 18), в числе коих и мы из того же брения? Если ты скажешь, что это говорится от лица Елифаза Феманского, то пойми, что это говорится не им, а тем, кто в образе ангела в видении и откровении сообщает ему мысли Божии. Но пусть Елифаз говорит то, что очевидно говорит ангел: неужели собственно от лица Иова говорится следующее: не искушение ли житие человеку на земли (Иов. 7, 1)? и: аще аз согреших, что возмогу соделати (ст. 20)? и: «зачем ты забыл, и не сотворил беззаконию моему забвения и греху моему очищения? Ибо как человек может быть праведен на земле пред Богом»? (ст. 21). И еще: «если буду праведен, не услышит меня; но в суде Его буду нуждаться» (Иов. 9, 15). И опять: «так как я нечестив, то зачем напрасно тружусь? Если омыт буду снегом и руками чистыми,

довольно ты пропитал меня скверною» (Иов. 9, 29. 30). Если согрешу, Ты будешь охранять меня. А от беззакония не сделаешь меня невинным (Иов. 10, 14), и: «если буду поступать нечестиво, горе мне; если буду праведен, не в состоянии буду вздохнуть, ибо я исполнен безчестия (Иов. 10, 15)», и опять: «ибо кто будет чист от скверны? никто, даже если один день будет жизнь его на земле и на перечет месяцы его» (Иов. 14, 5). Если скажешь, что местоимение кто принимается не в смысле невозможного, а иногда в смысле трудного, то я отвечу тебе: а где (написано) то, что ты неразумно выставил – что заповеди Божии легки и легко могут быть исполнены, когда Писание говорит: муж в трудех труждается себе, и изнуждает погибель свою (Притч. 16, 26), чтобы подавив, поработив и умертвив плоть, жить по духу? Умалчиваю о том смешном объяснении Димосфена вашего¹¹, что-де Иов не сказал: «кто будет чист от греха», а сказал: «кто будет чист от скверны», – объяснении, которым он старается доказать, что здесь будто бы разумеется нечистота пеленок у детей, а не пороки грешников. Или если он разумеет не это, то скажите вы, что он разумеет, потому что это такой запутанный и темный от крайней небрежности выражений словесник, что дает читателю больше подозрение, чем понимание сказанного. В заключение Иов говорит: «а я на это что отвечу? Руку мою положу на уста мой; однажды сказал, в другой раз не приложу» (Иов. 39, 34). Вот каким концом правды увенчивается, чтобы просить милосердия Божия, наш Иов, – муж непорочный:, праведный, безупречный и удаляющийся от всякого зла! Это тоже, что читаем в Притчах: кто похвалится чисто имети сердце; или кто дерзнет рещи чиста, себе быти от грехов (Притч. 20, 9)? Толкуй, что и здесь кто сказано не в смысле невозможности, а в смысле трудности. Возьми же назад свое мнение и выскобли из книги своей, что заповеди Божии легки.

5. Если ты против этого выставишь слова Апостола Иоанна: заповеди его тяжки не суть (1Иоан. 5,3) и из Евангелия: иго Мое благо, и бремя Мое легко есть (Мф. 11, 30), то будешь опровергнут очень легко: несомненно, что заповеди Евангельские названы легкими по сравнению с суеверием иудейским, в котором требовались разные роды обрядов, которых, по букве и мысли апостола Петра, никто не мог выполнить. Поэтому и в Деяниях Апостольских пишется: ныне убо что искушаете Бога, хотяще возложити иго на выи учеником, его же ни отцы наши ни мы возмогохом понести; но благодатию Господа Иисуса Христа веруем спастися якоже и они (Деян. 15, 10). Апостол Иаков пишет: аще закон осуждаеши, неси творец закона, но судия (Иак. 4, 11). Тот осуждает закон, кто говорит, что что-нибудь заповедано несправедливо, что неведение не имеет греха и что напрасно приносится жертва за неведение, за то, в чем нет сознания греха. Ибо в законе требуется не основание, а авторитет. Тот же апостол в том же послании говорит: гнев мужа правды Божия не соделовает (Иак. 1, 20); а кто из нас может избежать гнева, о котором написано: гнев губит и разумныя (Притч. 15, 1)? И выразительно поставил (апостол): гнев мужа, а не гнев Божий, ибо гнев Божий праведен, а гнев мужа исходит от взволнованного духа. Поэтому и в псалме говорится: гневайтеся и не согрешайте (Пс. 4, 26), а какой смысл имеет этот стишок, учит апостол: да не зайдет солнце во гневе вашем (Еф. 4, 5), показывая, что даже слегка гневаться безусловно грешно, а укрощать гнев скорым раскаянием – праведно. Потому и за слово праздное мы отдадим отчет в день суда. И в том же Евангелии читаем: «кто гневается на брата своего без причины, повинен будет суду» (Мф. 5, 22), хотя во многих древних кодексах не прибавлено «без причины», чтобы, то есть, показать, что и с причиною мы не должны гневаться. Кто же из людей в состоянии будет сказать, что он всегда свободен от гнева, в котором, как пороке, нет праведности? И еще сказано: не хвалися о утрии, не веси боу что родит находяй день (Притч. 27, 1), почему и написано: «не называй счастливым кого-либо прежде смерти». Ибо пока мы живем, мы находимся в борьбе, а пока в борьбе, – неверна никакая победа, которая и усиленнейше подвизавшемуся Апостолу соблюдается в будущем веке. Господь и Спаситель от лица воспринятого человечества говорит: «ибо я неразумнейший из всех людей, и нет человеческой мудрости во мне» и в шестьдесят осьмом псалме:

Боже, ты увидел еси безумие мое (ст. 6); но буее Божие премудрее человек есть (1Кор. 1, 25) и Екклезиаст говорит: во множестве мудрости множество разума, и приложивий разум приложит болезнь (Еккл. 1, 18), – понимая, что он не имеет совершенства, и из того что знает уразумевая сколь многого он не знает. «И я возненавидел», говорит, «жизнь, ибо зло то дело, которое я делаю на земле. Ибо все суета и крушение духа. Никто не знает что будет, потому что, как он существует, кто возвестит ему? Бывает, что с праведниками встречается тоже, что поступки беззаконников заслуживают, и бывает, что с беззаконниками встречается тоже, что принадлежит добродетели праведников» (Еккл. 8, 14). Это говорится потому, что истинен суд одного Бога и что те, коих мы считаем праведными, часто оказываются грешниками, а те, коих напротив считаем грешниками, пред ведением Божиим праведны. Елика аще потрудится человек обрести, и не обрящет, и елика аще речет мудрый уразумети, не возможет обрести (Еккл. 8, 17). «Ибо одна участь всех, и сердца сынов человеческих исполнены злобы, и в неверном состоянии» (Еккл. 9, 3), которое погречески называется περιφέρεια. «Мухи имеющия умереть», или, как стоит в еврейском, «умершия», «уничтожают и портят приятный вкус елея» (Еккл. 10, 1). Кто из смертных не связан каким-нибудь заблуждением? кого не заражает яд еретиков и ложных мнений? Время, говорит, начати суд от дому Божия: аще же прежде от вас, кая кончина противящимся Божию Евангелию; И аще праведник едва, спасется; нечестивый и грешный где явится (1Петр. 4, 17, 18)? Конечно праведен тот, кто в день суда едва спасается, но он спасся бы легко, если бы не имел никакого греха. Итак он праведен, поколику украшен многими добродетелями, и едва спасается, поколику кое в чем нуждается в милосердии Божием.

6. Есть четыре волнения, коими удручается род человеческий; два касаются настоящего, а два будущего, два – хорошего а два дурного. Печаль, которая погречески называется λύπη, и радость, которую греки называют χαρά или ηδονη, хотя ηδονή многими называется удовольствие·, одно касается хорошего, другое – нехорошего. Мы выходим из обычного расположения духа, если радуемся тому, чему не должно радоваться, – богатству, власти, почестям, несчастию или смерти врагов, или если наоборот мучимся печалью о постигших несчастиях – неудачах, гонениях, бедности, болезни, смерти ближних, что Апостол запрещает, а также если надеемся и желаем того, что признаем благами, – наследства, почестей, успеха во всех делах, телесного здоровья и прочего, обладание чем радует нас, – или если страшимся того, что считаем неблагоприятным. По Стоикам, именно Зенону и Хризиппу, можно быть совершенно свободным от этих волнений; а по Перипатетикам, и трудно и невозможно. С этим последним мнением согласно и учение всего священного Писания. Поэтому и Иосиф, писатель истории Маккавеев, сказал, что можно преодолевать волнения духа и управлять ими, но нельзя искоренить их, и пять книг Тускуланских Речей Цицерона полны такими же рассуждениями. Ибо ведут против нас брань, по апостолу, бренность плоти и духи злобы поднебесные (Еф. 6, 12). Известны, по словам того же апостола, дела плоти и дела духа, и они противодействуют друг другу (Гал. 5, 19), так что не то, что хотим, творим. А если не то, что хотим, творим, а чего не хотим то содеваем: то как говорите вы, что человек может быть без греха, если хочет? Вот апостол и все верующие того что хотят, исполнить не могут. Любовь покрывает множество грехов (1Петр. 4, 8) не столько прошедших, сколько настоящих, чтобы, когда пребывает в нас любовь Божия, мы больше не грешили. Посему и о жене грешнице говорится: отпущаются греси ея мнози, яко возлюби много (Лук. 7, 47). Из сего разумеваем, что делать что хотим принадлежит не нашей только силе, но и милости Божией, если Он нашей воле будет содействовать (1 Иоан. гл. 1).

7. Бог называется светом, и тьмы в Нем нет никакой. Когда говорит (апостол), что во свете Божием не обретается никакой тьмы, то показывает, что все другие светы запятнаны некоторою нечистотою. Далее и апостолы называются светом мира, но не написано что во свете апостолов нет никакой тьмы. И об Иоанне пишется: Сей прииде во свидетельство, да свидетельствует о свете, да вси веру имут ему. Не бе той свет, но да свидетельствует о свете. Бе свет истинный, иже просвещает всякого человека грядущего в мир (Иоанн. 1, 7. 8). Поэтому и о том написано: Един емияй безсмертие и во свете живый неприступнем (1Тим. 6, 16). Правда, читаем, что безсмертны и ангелы, безсмертны престолы и господства и прочие силы. Но один Бог безсмертен, ибо безсмертен не по благодати, как прочее, но по природе. Почему тот же апостол пишет, что один Бог премудр (Рим. 14, 26), когда и Соломон и многие другие святые называются премудрыми и к князю Тирскому, по еврейскому подлиннику, говорится: «ты мудрее Даниила» (Иезек. 28, 3). Каким-же образом Бог называется единым светом, единым безсмертным и единым премудрым, когда есть много и безсмертных и светов и премудрых? Да, совершенство человека, происходящее не от природы, а по благодати, показывает что кажущиеся совершенными несовершенны. А написанное: и кровь Иисуса Христа Сына Его очищает нас от всякого греха (1 Иоанн. 1, 7) должно понимать как в отношении к исповеданию при крещении, так и в отношении к милосердию (Божию) при покаянии Но иное дело очищаться от Бога, и иное–самим собою быть без порока. Ибо если, по Иову, «луна не светла и звезды нечисты пред лицем Его, то кольни паче человек – гной, и сын человеческий –червь» (Иов. 25, 5. 6)! Ибо всякия уста заграждаются и повинен весь мир Богу: яко от дел закона не оправдится всяка плоть пред ним (Рим. 3, 19). И нет никакого различия в лицах: вси бо согрешиша и лишени суть славы Божия: оправдаеми туне благодатию его (там-же 23, 24). А если апостол пишет: мыслим верою оправдатися человеку без дел закона, понеже един Бог, иже оправдит обрезание от закона, и необрезание верою (там же 28, 30), то очевидно показывает, что праведность состоит не в заслуге человека, а в благодати Божией, Который без дел закона приемлет веру верующих. Отсюда выводится следствие: «грех вами не будет обладать». Почему? несте бо под законом, но под благодатию (Рим. 6, 14). Ибо ни хотящего, ни текущего, но милующего Бога (Рим. 9,16). Потому и язи щи не гонящии правду, постигоша правду, правду же яже от веры. Израиль же, гоня закон правды, в закон правды не постиже, зане не от веры, но от дел. Преткнушася бо о камень претыкания (там же 30–32). Кончина бо закона Христос в правду всякому верующему (Рим. 10, 4).

8. Все почти послания апостола (Павла) имеют такое начало: благодать вам и мир от Бога Отца и Христа Иисуса Господа нашего (1Кор. 1, 3) и подобным же окончанием заключаются. И к Коринфянам пишется: яко вам не лишитися ни во едином даровании, чающим откровения Господа нашего Иисуса Христа. Иже и утвердит вас даже до конца неповинных в день Господа нашего Иисуса Христа (1Кор. 1,7. 8). Итак, хотя не лишены мы никакого дарования, однако ожидаем откровения Господа нашего Иисуса Христа, Который тогда утвердит нас во всем, и когда придет день Господа нашего Иисуса Христа и кончина мира, представит нас непорочными, да не похвалится всяка плоть пред Ним. Павел насадил, Аполлос поливал, а возрастил

Господь; посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий. Ибо Его мы нива, Его строение. На благодати Божией, как мудрый строитель, полагает (апостол Павел) основание: «Не обольщайте», говорит, «себя»: аще кто мнится мудр биты в вас, буй да бывает, яко да премудр будет. Премудрость бо мира сего буйство у Бога есть (1Кор. 3, 18. 19). Господь весть помышления человеческая, яко суть суетна (Пс. 93, 11). И еще: ничесоже в себе свем: но ни о сем оправдаюся: востязуяй же мя Господь есть (1Кор. 4,4). И вам утверждающим, что вы без греха, говорится: что имеете вы, чего бы не подучили? А если получили, то зачем хвалитесь, как будто не получили? се сыти есте, се обогаститеся (там-же, ст. 8). И чтобы мы знали, что все зависит не от нас, а от воли Божией, говорит: прииду скоро к вам, аще Господь восхощет (там же, 19). Ибо, говоря: прииду к вам, он показывает, что он хочет, заявляет, что желает, обещает придти; но чтобы сказать это осмотрительно, прибавляет: аще Господь восхощет. Ибо аще кто мнится видети что, не у что разуме, якоже подобает разумети (1Кор. 8, 2).

9. Сосуд избранный, в уничиженном смирении, или лучше в сознании своей слабости, говорит: аз есмь мний апостолов: иже несмь достоин нарещися апостол, зане гоних церковь Божию. Благодатию же Божиею есмь еже есмь: и благодать его яже во мне не тща бысть, но паче всех их потрудихся: не аз же, но благодать Божия яже со мною (1Кор. 15, 9). Говорит, что он потрудился больше всех апостолов, и тотчас труд свой относит к помощи Божией: не аз, говорит, но благодать Божия, яже со мною, как и в другом месте говорит: надеяние же таково имамы Христом к Богу: не яко довольни сими от себе помыслити что, по довольство наше от Бога: иже и удоволи нас служители быти нову завету (2Кор. 3, 4–6). Ибо оправдывается человек не от дел закона, а верою Иисус Христовою, почему и присовокупляет: и мы во Христа Иисуса веровахом, да оправдимся от веры, Христовы, а не от дел закона: зане не оправдаться от дел закона всяка плоть (Гал. 2, 16). Аще бо законом правда, убо Христос туне умре (там же 21). В законе – проклятие: писано бо есть: проклят всяк, иже не пребудет во всех писанных в кинзе законней, яко творити я. Христос ны искупил есть от клятвы законныя, быв по нас клятва (Гал. 3, 10. 13). Аще бо дан быстъ закон могий оживити, воистину от закона бы была правда. Но затвори писание всех под грех, да обетование от веры Иисус Христовы дастся верующим. Тамже закон пестун нам бысть во Христа, да от веры оправдимся (Гал. 3, 21–24 ). Поэтому, обнимая все в одном стишке, говорит: упразднистеся от Христа иже законом оправдаетеся: от благодати отпадосте (Гал. 3, 4).

10. Пробегаю все это чтобы показать, что закон не был исполнен никем, а чрез закон и все заповеди содержащиеся в закон. Бог бо есть действуяй в нас и еже хотети и еже деяти (Фил. 2, 13). Подвизается Апостол, и живя по правде законной без порока, все почитает тщетою ради Христа, чтобы обрестись в Нем не с своею праведностию, которая от закона, но с тою, которая чрез веру во Христа от Бога. Поэтому он пишет к Фессалоникийцам: верен же есть Господь, иже утвердит вас и сохранит от лукаваго (2 Феес. 3, 3). Следовательно мы сохраняемся не силою свободной воли, а милостию Божиею. И чтобы ты не думал, что пустыми умствованиями, возбуждающими недоумения у слушателей, ты можешь поколебать истину веры, тот же апостол пишет к Тимофею: о Тимофее, предание сохрани, уклоняяся скверных суесловий и прекословий лжеименнаго разума, о немже нецыи хвалящеся, о вере погрешиша (1Тим. 6, 20. 21). Ибо благодать и человеколюбие Спасителя нашего не от дел праведных, ихже сотворихом мы, но по своей милости спасла нас, да оправдившеся благодатию Его, наследницы будем по обетованию жизни вечныя (Тит. 3, 5–7). Вот что коротко, как бы из обширнейшего и прекраснейшего луга апостольского учения, мы выбрали для ниспровержения безстыдства ума горделивого

11. Перейдем к Евангелиям, и огоньки апостольские восполним светлейшим светильником Христовым. «Всякий!» говорит Господь, «гневающийся на брата своего без причины, повинен будет суду; а кто скажет рака (что значит пустой и безмозглый), повинен будет собранию» – без сомнения собранию святых и собору ангельскому. «А кто скажет безумный, повинен будет геенне огненной» (Мф. 5, 22). Кто из нас может не подлежать этому пороку, когда и за слово праздное мы отдадим отчет в день суда? Если гнев, оскорбление словом и иногда шутка подлежат суду и собранию и геенне огненной, то какое возмездие получим за гнусные стремления, за алчность, которая есть матерь всех зол? Аще, говорит, принесеши дар твой ко олтарю, и ту помянеши яко брат твой имать нечто на тя: остави, ту дар твой пред олтарем, и шед прежде смирися с братом твоим, и тогда пришед принеси дар твой (Мф. 5, 23. 24). В моей власти не иметь чего-нибудь против брата своего, а чтобы он имел или не имел против меня – это дело его воли. Что же мне делать, если он не захочет примириться? Просить, преклонять колена? Но он не захочет слушать. Неужели насильно тащить его за шею на суд дружбы? Но какая вражда сильнее соединенной по принуждению дружбы? А ведь не сказал Господь: проси его, чтобы примирился с тобою, а сказал: примирись прежде с братом твоим, и тогда принесешь дар твой к олтарю. Не говорю, что Господь заповедал невозможное, но Он восходит на такую вершину терпения, что по чрезвычайной трудности кажется заповедающим невозможное – в ниспровержение мнения твоего, по которому пишешь, что заповеди Божии легки. Соблазняющую руку, глаз, ногу нам повелевается отсечь. Пусть это сказано иносказательно – в отношении к самым дорогим для нас, единокровным, соединенным с нами братскою и супружескою любовью: считаем ли мы легким вследствие каких-нибудь сооблазнов вдруг прервать столь глубокую привязанность к ним? Сказано также: буди, слово ваше: ей, ей; ни, ни: в вашей разве школе найдется кто никогда не лгал и не слышал оного пророческого и апостольского: аз рех во изступлении моем: всяк человек ложь (Пс. 115, 2) и не знает написанного в другом месте: уста лжущая убивают душу (Прем. 1, 11). Нам повелевается, если кто ударит нас в щеку, обратить к нему другую; отнимающему рубашку должо отдать и верхнюю одежду; с принуждающим идти тысячу шагов мы должны пройти две тысячи. Просящему у тебя дай: и от взимающаго твоя не истязуй (Лук. 6, 30). Если я буду иметь две монеты, и другой попросит у меня, то я или дам ему, и тогда мне самому нужно будет просить милостыню, или, если не дам, окажусь преступником закона. А исполняющий написанное: любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть, изгонящыя вы (Мф. 5, 44) разве в вашем обществе встречается, а у нас птица редкая. Только искренно исповедующие грехи свои за смирение удостоиваются милосердия Спасителя. И дальнейшее: внемлите милостыни вашея не творити пред человеки да видими будете ими (Мф. 6, 1) не знаю, кто может выполнить. Для раздачи по куску хлеба и по две монетки мы нанимаем глашатая; протягивая руку, озираемся туда и сюда, и она меньше разжимается, если никто не видит. Пусть найдется один из тысячи, кто не делает этого.

12. Скажи же, сделай одолжение, где легкие заповеди? Нe пецытеся, говоритъ, наутрей: утренний бо совою печется: довлеет дневи злоба его (Мф 6, 34). Не помышляете вы о завтрашнем дне и как птицы довольствуетесь настоящим? – вы, папирусные послания которых перелетают чрез реки Эфиопии, чтобы с обезьянами и павлинами присылались Соломону дары из нового Офира¹². Хочешь слышать о легкости заповедей Божиих? Слушай что говорится, сколь узкая врата и тесный путь вводяй в живот, и мало их есть иже обретают его (Мф. 7, 14)! Не сказал: которые идут им, ибо это наиболее трудно, а сказал: которые обретают его. Ибо не многие обретают его и гораздо более немногие идут по нему. Сын, говорит, человеческий не имать где главу подклонити, (Лук. 9.58), –Сын человеческий, который говорит у Исаии: «примите утомленнаго, и это покой мой» (Ис. 28, 12). Если Он не имеет где склонить главу свою, говоря в другом месте: «на ком успокоюсь, как не на смиренном и кротком и трепещущем слов моих» (Ис. 66, 2), то где легкость заповедей? Многое написанное: не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние (Мф. 9, 18) понимают просто, сообразно с смыслом слов: не требуют здравии врача, но болящии (Марк. 2, 17). Но другие объясняют более тонко. Не приидох призвати праведники, – ибо никто не праведен совершенно, а в некотором отношении грешник; но грешники, коих полон мир, по слову Давида: спаси мя Господи, яко оскуде преподобный (Пс. 11, 1) и: растлеша и омерзишася в начинаниих. Вси уклонишася, вкупе неключими быша·, несть творяй благостыню, несть до единаго (Пс. 13, 2. 3). Не стяжите, говорит, злата, ни сребра, ни меди в поясех ваших, ни пиры в путь, ни двою разу, ни сапог, ни жезла (Мф. 10, 9. 10). Это, скажешь, заповеди апостольские. А ведь и апостол Истр имел сапоги, как говорит ему ангел: «опояшься и обуйся» (Деян. 12,8). А две одежды, не говоря о прочем, полагаю, есть и у меня и у тебя, если только нет больше. Говорю это и опять и опять и каждый раз буду повторять, чтобы устыдился ты мысли своей, что заповеди Божии легки.

13. Предаст, говорит Господь, брат брата на смерть, и отец чадо: и востанут чада на родителей и убиют их. И будете ненавидими, всеми имене моего ради (Мф. 10, 22). И так как заповедал Он легкое и знал, что это легко может быть исполнено, то поэтому, чтобы показать легкость этого дела, прибавил: претерпевый до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22). Не приидох, говорит, воврещи мир на землю, но меч. Приидох бо разлучити человека на отца своего, и дщерь на матерь свою, и невесту на свекровь свою (Мф. 10, 34, 35). И чтобы касаясь всего не удлинить речь одним словом обнимает все, говоря: врази человеку домашние его (там же 36). И сказав: иже любить отца или матерь паче мене несть мене достоин: и иже любить сына или дщерь паче мене, несть мене достоин (там же 37), по причине легкости заповедей присовокупляет: аще не приимет креста своего и в след мене грядет, нестъ мене достоин (там же 38). Крест Христов легок; оставив все идти за Христом – игрушка, шутка. И где награды, достигаемые по преодолении трудности? Плевелы не собираются в настоящем веке, чтобы вместе не вырвать и пшеницу. Лопата Господня оставляется до будущего суда, когда праведники просветятся как солнце, и выйдут ангелы и отделят злых из среды праведных. Петр утопает и заслуживает услышать: маловере, почто усумнился еси (Мф. 14, 31)? Если в нем мала вера, то в ком она велика, не знаю. От сердца, говорит, исходят помышления злая, убийства, прелюбодеяния, татьбы , лжесвидетельства, хулы. Сия суть сквернящая человека (Мф. 15, 19). Пусть выступит тот, кто заверит, что в его сердце нет этого, – и я соглашусь, что возможна праведность в этом смертном теле. Иже хощет, говорит, душу свою спасти, погубит ю: и иже аще погубит душу свою мене ради, обрящет ю (Мф. 16, 25). Повторяю: легкие это заповеди? Горе миру от соблазн: нужда бо есть приити соблазном (Мф. 18, 7). И потому в другом месте написано: во многих грехах претыкаемся или согрешаем вси (Иак. 3, 2). Поставил не немногие грехи, а многие, не некоторых, а всех. Вси бо своих си ищут, а не яже Христа Иисуса (Филипп. 2, 21). Один Бог называется благим, и благость Учителя, как человека, отрицается. Умнейший в законе говорит, что он все сделал, почему и находится в любви у Господа; и однако полной праведности не имеет, ибо не захотел имение свое раздать нищим. Отсюда поэтому поводу сравнивается трудное или лучше невозможное с невозможным, так как ни верблюд не может войти в иглиныя уши, ни богатый достигнуть царства небесного. Кто из нас не омывает снаружи чаши и блюда, и у кого внутреннее не осквернено нечистотами? Кто может уклониться от уподобления окрашенным снаружи гробам, чтобы не относилось и к нам слово Господа: внеуду убо являетеся человеком праведни, внутрьуду же есте полны лицемерия и беззакония (Мф. 23, 28)? Хотя бы других пороков мы и могли избегать, слабости лицемерия или немногие не имеют, или никто не свободен от нея.

14. Отче, говорит, аще возможно есть, да мимо идет от мене чаша сия: обаче не якоже аз хощу, но якоже ты (Мф. 26, 39). Сын Божий, Который рече и быша, повеле и создашася вся (Пс. 148, 5), но человечеству смиренно говорит: Отче аще возможно, обаче не якоже аз хощу, но якоже ты (Мф. 26, 40); а Критовул мой, вздернувши брови, гордо провозглашает: человек может быть без греха, если хочет. Апостолы слышат: тако ли единаго часа не возмогосте побдети со мною (Мф. 26, 40). Не сказал не хотели, а сказал не могли. Апостолы, отягченные сном, печалью и телесною слабостью, не могут бодрствовать в продолжение одного часа; а ты долгое время можешь преодолевать все грехи в совокупности? Евангелист Марк пишет о Господи: и не можаше ту ни единыя силы сотворите, токмо мало недужных, возложь руце, исцели, и дивляшеся за неверствие их (Марк. 6. 5. 6). О Господе говорится, что в Назарете Он не мог сотворить ни одного чуда, удерживаемый изумительным неверием; а вы можете все что хотите. Далее пишется: иде в пределы Тирски и Сидонски и вшед в дом, никого же хотяше дабы его чулъ и не може утаитися (Марк. 7, 24). Конечно Он действительно хотел укрыться; почему же не мог исполнить желаемого, – чтобы никто не знал ο его прибытии? Спрашиваешь ο причине почему не мог укрыться? Подумай об истине воспринятого человечества, и не будешь иметь никакого соблазна. Если о Сыне Божием говорится, что во плоти и по причине плоти Он не мог делать того или другого, то неужели мы, всецело плотяные и постоянно противящиеся делам духа, вопреки мысли Апостола, можем делать все что хотим? Апостол Петр хочет сделать на горе три палатки, одну для Господа, другую для Моисея, третью для Илии, не зная что говорит, будучи поражен страхом: а мы изблевываем высокомерие Пифагорейской философии¹³? Господь отвечал, что о дне и часе последней кончины (мира) не знают и Ангелы и Сын: а мы обещаем полное знание? Немощь плоти была жилищем Божиим, и однако не могла преступить меры своей ограниченности, чтобы мы веровали, что не кажущимся образом (τφ δοχειν), по древним еретикам, а истинно Сын Божий есть Сын человеческий. Оставив ненадолго апостолов, Он пал ниц на землю и молился говоря: Отче, аще возможно есть (Мф. 26, 39). Почему, спрашивается условно выражал мысль Тот, Кто в другом месте говорил: невозможная у человек возможна суть у Бога (Лук. 18, 27; Мф. 19, 26; Марк. 10, 27)? Но имеющий пострадать человек говорит словами человека. Он говорит: если возможно, пусть мимо идет час один. А ты говоришь, что возможно избегать грехов во всякое время!

15. В некоторых списках, и особенно в греческих кодексах, в конце Евангелия от Марка пишется: последи же возлежащим им единомунадесяте явися, и поноси неверствию их и жестокосердию, яко видевшим его возставша не яша веры (Марк. 16, 14). И они сознавали вину говоря: век сей беззакония и неверия состоит под властию сатаны, который не допускает, чтобы, нечистыми устами принималась истинная сила Божия: посему уже теперь открой правду Твою¹⁴. Если вы не признаете этого места, то конечно не осмелитесь отвергать того, где говорится: мир во зле лежит (1 Иоанн. 5, 19) и что сатана дерзнул искушать Господа своего, и побежденный и посрамленный удалился, до времени, конечно, страдания. Искушается Господь, а преемник Иовиниана¹⁵ осмеливается говорить, что те, кои приняли крещение с полною верою, не могут быть искушаемы, даже, в других словах, что человек крестившийся, если захочет, может больше никогда не грешить. Захария праведный слышит от Ангела: будеши молча и немогий проглаголати до негоже дне будут сия, зане не веровал еси словесем моим (Лук. 1,20). Отец лунатика говорит об апостолах: «просил учеников твоих, чтобы изгнали его», т.е, беса, «и они не могли» (Мф. 17,15). И сами ученики спрашивают Спасителя: почто мы не возмогохом изгнати его? И слышат в ответ: за неверствие ваше. Почему, спрашивается? – потому что мочь все предоставлялось Господу. Вошел в апостолов помысел, кто из них больше, – и они исправляются учением Спасителя, когда меньший признается большим и смирение заменяется возношением. Не принимается Господь селением Самарянским, ибо Он имел вид путешествующего в Иерусалим. Иаков и Иоанн, истинно сыны грома, горя ревностию Фанееса и Илии, хотят свести огонь с неба, – и укоряются Господом; а конечно не были бы укоряемы, если бы это желание их не было заблуждением. Шли с Ним, т.е. с Господом, народы, и Он, обратившись к ним, сказал: аще кто грядам ко Мне и не возненавидит отца своею, и матерь, и жену, и чад, и братию, и сестр, еще же и душу свою, не может мой быти ученик (Лук. 14, 26). И: иже не носит креста своего, и в след мене грядет, не может мой быти ученик (ст. 27). Неужели и здесь я провозглашу безумцам: человек может, если хочет, избежать всех грехов, ибо заповеди Божии легки? – безумцам, которые заслуживают услышать от Господа Спасителя: вы есте оправдающе себе пред человеки: Бог же весть сердца ваша: яко, еже есть в человецех высоко, мерзость есть пред Богом (Лук 16, 1о). Не возможно есть, говорит, не прийти соблазном (Лук. 17, 1). Думаю, что грех есть соблазн, потому что чрез соблазн приходит. Ибо, если не ошибаюсь, σχωλον (претыкание) и σχανδαλον (соблазн) у греков произошли из понятия претыкания и падения. Отсюда сказало: «во многом претыкаемся все» (Иак. 3, 2). Сделай, чтобы я не падал, именно не спотыкался, и не в одном, а во многом. Думаю, что споткнуться в чем-нибудь и есть грех. Рекоша апостоли Господеви: приложи нам веру. Рече же Господь: аще бысте имели веру яко зерно горушно (Лук. 17, 5. 6), которое конечно есть самое меньшее из всех зерен. А мой Критовул хвалится пред нами горами веры!

16. Напрасно мы непрестанно молимся, если в нашей воле делать что хотим. Сказали апостолы: и кто может спасен биты? Господь отвечает: невозможная у человек возможна суть у Бога (Лук. 18, 26. 27). Следовательно возможность невозможного у людей именно тем и доказывается, что оно возможно у Бога. Итак как у Бога возможно дать человеку, если захочет, безгрешность, дать не по его заслуге, а по милости: так у людей силой свободной воли никак невозможно то, что получается по изволению дарующего. Мало было апостолам спрашивать некогда о достоинстве, – кто из них больше; но и в самое время скорби и страданий бисть пря в них, кий мнится их биты болий (Лук. 22, 24). Поистине самое лучшее время спорить о достоинстве– в виду креста! Симоне, говоритъ, Симоне, се сатана просит вас, дабы сеял, яко пшеницу. Аз же молихся о тебе, да не оскудеет вера твоя (Лук. 22, 31. 32). А ведь по вашему мнению было во власти Апостола, – если бы он захотел, – чтобы не оскудела вера его, при оскудении которой конечно прокрадывается грех. В некоторых списках как латинских, так и греческих в Евангелии Луки стоит: явися ему ангел с небесе укрепляя его (Лук. 22, 43), без сомнения Господа Спасителя. И быв в подвизе, прилежнее моляшеся, бисть же пот его яко капли крове каплющая на землю (Лук. 22. 44). Спаситель в страдании укрепляется ангелом, а Критовул мой не нуждается в помощи Божией, имея способность свободной воли. Спаситель так усиленно молился, что капли крови прорывались отчасти, – крови которую всецело имел Он пролить в страдании. Что, говорит, спите; возставше молитеся, да не внидете в напасть (Лук. 22,46). А по-вашему, Он должен был сказать: что спите? встаньте и сопротивляйтесь, ибо имеете свободную волю, и однажды получив от Господа эту способность, не нуждаетесь ни в чьей сторонней помощи; если это сделаете, тo не впадете в искушение.

17. Не могу, говорит, аз творить о себе ничесоже, но якоже слышу сужду (Иоанн. 5, 30). Ариане представляют возражение (по поводу этого места), но Церковь отвечает, что это говорится от лица воспринятого человечества. А ты, напротив, утверждаешь: могу быть без греха, если захочу. Он ничего не может творить Сам от Себя, чтобы показать истину Своего человечества; а ты можешь избежатъ всех грехов, чтобы показать себя еще во плоти αντιφεον (равным Богу). Братьям и родственникам говорит, что Он не пойдет на празник кущей, а потом написано: егда же взыдоша братия его в праздник, тогда и сам вниде; не яве, но яко тай (Иоанн. 7, 9. 10). Сказал, что не пойдет, а потом сделал что отрицал. Порфирий неистовствует, обвиняет в непостоянстве и изменчивости, не зная, что все соблазны следует относить к плоти. Моисей, говорит, даде вам закон, и никтоже от вас творит закона (Иоанн. 7, 19) – закон конечно возможный; и однако этого возможного никто не исполнял, и вина в этом не предписывающего а слабость принимающего закон, чтобы весь мир был повинен Богу. В Евангелии от Иоанна, во многих и греческих и латинских кодексах находится место о жене прелюбодейной, которая обвинялась пред Господом. Книжники и Фарисеи обвиняли и сильно удручали ее, желая по закону побить ее камнями. Иисус же, долу преклонся, перстом писаше на земли (Иоанн. 8, 6), конечно грехи обвинявших ее и всех смертных, по написанному у пророка: отступающие от тебе на земли да напишутся (Иерем. 17, 13). Наконец подняв голову, сказал им: иже есть без греха в вас, прежде верзи камень на ню (Иоанн. 8, 7). Без греха по-гречески выражено словом αναμάρτητος. Поэтому кто говорит, что иное дело быть без греха и иное дело быть αναμάρτητον (безгрешным), тот пустъ греческое слово заменит новым выражением, или, если оно на латинском выражено так, как требует точность перевода, то очевидно αναμαρτητον есть ничто иное как sine peccato, без греха. И так как обвинители убежали (ибо милостивейший Судия пристыженности их дал время удалиться), то опять, склонившись, Он писал на земле. И когда, избегая взоров Его, мало по малу разошлись все и Он один остался с женою, то сказал ей: где суть иже важдаху на тя; никийже ли тебе осуди; Она же рече: никтоже Господи. Рече же ей Иисус: ни аз тебе осуждаю: иди, и отселе ктому не согрешай (Иоанн. 8, 10. 11). Господь повелел, чтобы она больше не грешила, как подобно и другое повелевал в законе. Но исполнила ли она это, или нет, Писание не говорит. Все, говорит, приходившие прежде меня татие суть и разбойницы, (Иоанн. 10, 8). Если все, то не исключается никто. Приходившие, говорит, а не посланные, о которых пророк говорит: «сами приходили от себя, а Я не посылал их». Словом этим утверждается могущество единого Христа, Который пришел к своим, и свои Его не приняли. Егда бех, говорит, с ними в мире, аз соблюдох их во имя твое: ихже дал еси мне, сохраних, и никтоже от них погибе, токмо сын погибельный (Иоанн. 17, 12). Не сказал: дал им способность свободной воли, чтобы сами своим подвигом спасали себя, а сказал: Я сохранил их, Я соблюл. Затем присовокупляет: не молю, да возмеши их от мира , но да соблюдеши их от неприязни (Иоан. 17, 15). В Деяниях апостольских написано, что между Павлом и Варнавою из за Иоанна, называемого Марком, возникло разногласие, так что они разделились, и Варнава на служение Евангелия взял Марка, а Павел Силу (Деян. 15). Павел строже, а тот (Варнава) милостивее, и оба в своем чувстве правы; но тем не менее разногласие имеет нечто свойственное человеческой слабости. В той же книге читается: прошедше Фригию и Галатийскую страну, возбранени быша от святаго Духа глаголами слово в Асии (Деян. 16, 6), в силу какового проклятия, думаю, и находится в этой провинции до сих пор весьма много еретиков восстающих на Духа Святаго. Пришедше же в Мисию, покушахуся в Вифинию поити; «но не допустил их Дух Иисуса¹⁶ (Деян. 16, 7). Заметь, что Дух Иисуса есть Дух Святый, Который в другом месте, по единству существа, называется Духом Отца. Хотят проповедовать в Азии, и запрещаются от Духа Святаго; пытаются идти в Вифинию, и не допускает Дух Иисуса. Довольно несообразно, если однажды Бог дал им способность свободной воли делать или не делать то или другое.

18. Потом: лета, говорит неведения презирая Бог, ныне повелевает человеком всем всюду покаятися (Деян. 17, 30). Выразительно прошедшие в законе времена называет временами неведения. Еще говорит: «приду к вам, если Бог соизволит». Зачем упомянул о воле Божией, если имеет силу своей воли? Апостол Иаков говорит: иже весь закон соблюдет, согрешит же во едином, бысть всем повинен (Иак. 2,10). Кто из нас когда-нибудь не согрешил в чем-либо? А если согрешил (чего отрицать нельзя) и в одном грехе, то повинен во всех грехах, и спасается не своими силами, а милосердием Божиим. Аще кто в слове не согрешает, сей совершен муж (Иак. 3, 2). Если ты когда-нибудь согрешил словом, то где же твое мнимое совершенство, особенно когда далее говорится: языка же никтоже может от человек укротите, неудержимо бо зло, исполн яда смертоносна (Иак. 3, 8). Если язык есть неудержимое зло, исполненное яда смертоносного и никто из смертных не может укротить языка, то сделай одолжение, скажи, где постоянное избежание греха?

19. Откуда брани и свары в вас; не отсюду ли, от сластей ваших, воюющих во удех ваших (Иак. 4, 1). Или вы не имеете членов человеческих, или, если человек не может быть без членов, признайтесь, что похоть и сластолюбие воюют в членах ваших. Давид, говоривший дерзновенно: искуси мя, Господи, и испытай мя, разжзи утробы моя и сердце мое. Яко милость твоя пред очима моима есть и благоугодих во истине твоей (Пс. 23, 2. 3) и еще: аз же незлобою моею ходих, и нога моя ста в правоте (там же, ст. 11 и 12), хотя правду суда смягчал милосердием Божиим, однако, поскольку дерзнул сказать это, отчасти предоставляется немощи своей и, как вы говорите, свободе воли, и чрез прелюбодеяние впав в человекоубийство, говорит впоследствии: помилуй мя, Боже, по велицей милости твоей, и по множеству щедрот твоих очисти беззаконие мое (Пс. 50, 1. 2). Не в том смысле говорю это, чтобы я осуждал святаго мужа, о котором написано, что он сотворил все хотения Божии, но что эти пороки он загладил многими другими добродетелями и спасен милосердием Божиим, полагаемым на весы суда Его, о чем Асаф говорит: напитаеши нас хлебом слезным и папоиши нас слезами в меру (Пс. 79, 6). Ибо не неправосуден Господ, чтобы только осуждать грехи и не помнить добрых дел. Поэтому и в другом месте тот же Давид воспевает: аз рех во обилии моем: не подвижуся во век. Господи волею твоею подаждь доброте моей силу, отвратил же еси лице твое и бых смущен (Пс. 29, 7. 8). Рех: испозем на мя беззаконие мое Господеви: и ты оставил еси нечестие сердца моего (Пс. 31, 5). И праведному заповедуется: открый ко Господу путь твои на него, и той сот орит. И изведет яко свет правду твою и суд твой яко полудне (Пс. 36, 5. 6). Ибо спасение праведных от Господа (там же, ст. 39), поскольку нет исцеления в плоти их от лица гнева Его. и по слову апостола: не живет в плоти моей доброе (Рим. 7, 18), они постоянно воздыхают говоря: лядвия моя наполнишася поруганий и несть исцеления в плоти моей (Пс. 37, 8). Ибо кратки положил дни наши, и существо наше как ничто пред лицем Его. Всяческая суета всяк человек живый

(Пс. 38, 6) – живущий ли во плоти, или живущий в добродетелях тем не менее все суета, ибо волнуется в неверном состоянии и в то время, когда не опасается, при ясном небе терпит бурю. Ибо когда был в чести, не уразумел, сравнялся со скотами безсмысленными и стал подобен им. «Ни зачто», говорит, «спасешь их» (Пс. 55, 8) – без сомнения праведных, которые спасаются не своею заслугою, а милостию Божиею. И прегрешения моя от тебе не утаишася (Пс. 68, 6). Это говорится от лица Христа. Если Он, Который греха не сотворил и в устах Которого не обреталась лесть, за нас болезновал и понес грехи наши, то во сколько более мы должны исповедовать прегрешения наши? Отвержеся, говорит, утешитися душа моя (Пс. 76, 3) в виду соделанных грехов. Помянух Бога и возвеселихся (там же, ст. 4), помыслив, что я спасусь Его милосердием. Нощию сердцем моим размышлях и тужаше дух мой (ст. 7). И рех: ныне начах: сия измена десницы Вышняго (ст. 11). Это – голос праведного, который после размышления ночного и терзаний совести, наконец говорит: ныне начах – или каяться или входить в свет знания; и эта перемена от доброго к лучшему есть дело не моих сил, а десницы и силы Божией.

20. В век милость созиждется (Пс. 88, 3). Ибо нет времени, когда бы не созидалось милосердие в каждом и во всех святых и в тех, кои от грехов переходят к добродетелям. От стрелы, летящия во дни, от вещи во мне преходящия (Пс. 90, 6) кто из нас может избавиться? Ибо се грешницы налякоша лук, уготоваша стрелы, состреляти правыя сердцем (Пс. 10, 3). Не хотят они наносить раны нечестивым, а правым сердцем. Стрела летящая днем – это стрела еретиков направленная в смысл святых Писаний. Вещь во тме преходящая– это дело философов, которые темнотою речи хотят затемнять истину. Насаждени в дому Господни во дворех Бога нашего процветут (Пс, 91, 14). Насажденные в доме Господнем – это праведные поставленные в Церкви. Но они не в настоящее время процветают, а процветут в будущем – во дворах Господних, где обладание верное и безопасное. Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив (Пс. 102, 8). Благ Господь всяческим, и щедроты его на всех делех его (144, 9). Слышишь о столь великих милосердиях, и дерзаешь утверждаться на своей добродетели? Да исповедятся тебе, Господа, вся дела твоя (там же, ст. 10). Если в числе всех дел Божиих находятся и люди, то следовательно все люди должны исповедывать грехи свои. Читаем у Самуила сказанное о Соломоне: той созиждет дом имени моему, и управлю престол его до века. Аз буду ему во отца и той будет ми в сына (2Цар. 7, 13. 14) и далее: аще приидет неправда его, обличу его жезлом мужей: милости же моея не отставлю от него (там же, ст. 14. 15). И когда Давид возсылал благодарения Богу, то присовокупил: сей же закон человека (там же, ст. 19): «Господи Боже, всегда призирай на милость твою и немощь плоти поддерживай божественною помощию».¹⁷ Что мне, говорит, и вам, сынове Сарунны; оставите его и тако да проклинает, яко Господь рече ему проклинати Давида·, и кто речет: почто сотворил еси тако (2Цар. 16, 10). Ибо волю Божию должно не исследовать, а терпеть с благодарением. И в другом месте: Господь заповеда разорити совет Ахитофелев благий, яко да наведет на Авессалома злая (2Цар. 17, 14), коего совет был конечно как бы совет Божий. И по какой причине сила свободной воли уничтожена большею силою? Иеровоам, введший в грех Израиля, обличается, зачем он оставил заповедь Господа, и ему говорится: дах тебе царство дому Давидова, ты же не был еси яко же раб мой Давид, иже сохрани заповеди моя и иже хождаже во след мене всем сердцем своим, еже творити всякую правду пред очима моима (3Цар. 14, 8). Итак возможны заповеди Божии; мы знаем, что соблюдал их Давид; но знаем также, что святые постоянной праведности достигать не могут.

21. О многих царях из рода Давидова читаем, что они сохранены не по своей заслуге, а за добродетели Давида отца своего, творившего угодное пред лицем Божиим. Доходит дело до Асы, царя иудейскаго; о нем написано: и сотвори Аса правое пред Господом яко же Давид отец его (3Цар. 15, 11). В истории его, после многих похвал ему, между прочим прибавляется: высоких же не искорени: обаче сердце Асы бе совершенно пред Господом во вся дни его (там же, ст. 14). Вот и праведным называется, потому что сердце его было совершенно пред Господом, и однако согрешил в том, что не уничтожил высот, которые, как читаем, уничтожили Езекия и Иосия. Илия, в духе и силе которого пришел Иоанн Креститель, по молитве которого сошел огонь с неба и разделились струи Иордана, устрашился Иезавели и убежал; утомившись, сел он в пустыне под деревом и удрученный тоскою просил смерти, говоря: довлеет ныне ми, возьми убо от мене душу мою Господи, яко несмь аз лучший отец моих (3Цар. 19 4). Кто может отрицать, что он праведенъ? И однако страх – не скажу пред женщиною, а пред человеком – происходит от волнения духа, которое не может быть свободно от греха, согласно слову Давида: Господь мне помощник и не убоюся, что сотворит мне человек (Пс. 117, 6; 33, 11). Об Иосафате царе иудейском написано: и бысть Господь со Иосафатом, яко хождаше в путех Давида отца своего первых (2Пар. 17, 3). Из чего разумеется, что он имел первые добродетели Давида, и не имел его последних грехов. «Не надеялся, говорит, на Ваала, но на Бога отца своего и ходил в заповедях Его, а не по грехам Израиля. И утвердил Господь царство в руке его, и дала вся Иудея дары Иосафату, и были у него безконечные сокровища и богатство и многая слава» (2Пар. 17, 4. 5). И когда сердце его получило дерзновение о путях Господних, то он уничтожил в Иудее и высоты и дубравы. Он был связан родством с нечестивейшим царем Ахавом. И когда после сражения возвращался в Иерусалим, то «вышел к нему Иеу сын Анана прозорливый, и сказал ему нечестивцу ты подаешь помощь и с ненавидящими Господа связываешься дружбою, и потому хотя ты заслуживал гнева Господня, но добрые дела найдены в тебе, так как ты уничтожил дубравы в земле Иудиной и исправил сердце твое, чтобы взыскать Господа» (2 Парал. 19, 2. 3). И чтобы мы не думали, что прошедшие добродетели этим грехом и пророческим обличением были изглажены, впоследствии об Охазии, потомке его, написано, что Ииуй нашел его, когда он скрывался в Самарии, и приведши убил: и погребоша его, реша бо яко сын Иосафатов есть, иже взыска Господа всем сердцем своим (2Пар. 22, 9). О Езекии написано: сотвори, правое пред очима Господнима по всем, елика сотвори отец его Давид. Той разруши высокая и сокруши вся капища, и искорени дубравы, и змию медяную, юже сотвори Моисей, сокрушил (4Цар. 18, 3. 4) И еще: на Господа Бога Израилева упова, и по нем не бысть подобен ему в царех Иудиных и в бывших прежде его. И прилепися Господеви, не отступи от него, и сохрани заповеди его, елика заповеда Моисей. И бе Господь с ним, и во всех, яже творяше, смысляше (там же, ст. 5, 6). И когда Сенпахериб царь Ассирийский взял все города Иудовы, то Езекия послал к нему послов в Лахис говоря: согреших, возвратися, от мене: еже аще возложиши на мя, то понесу: и возложи царь Ассирийский на Езекию царя Иудина триста талант сребра, и триста талантов злата. И даде Езекии все сребро обретшееся в дому Господнем и в сокровищах дому царева. Во время оно ссече Езекиа царь Иудин двери храма Господня и утверждения, яже позлати, и даде их царю Ассирийску (4Цар. 18, 14–16). Тогда как говорится о нем столь иного доброго, он, вынужденный необходимостию, не устрашился отдать царю Ассирийскому посвященное Господу, – и вот говорится ему: Я сохраню град сей мене ради, и Давида ради раба моего (4. Цар. 20, 6), а не ради тебя, не за то, что ты сделал прежде, когда рукою ангела истреблено было сто восемьдесят пять тысяч ассирийского войска.

22. С особенным тщанием должно внимать и следующему упоминаемому Писанием: во днех онех разболеся Езекия до смерти, и вниде к нему Исаия пророк сын Амосов, и рече к нему: тако глаголет Господь: заповежд дому, умреши бо ты и не будеши жив. И обрати Езекиа лице свое к стене и помолися ко Господу, глаголя: Господи, помяни ныне, яко истиною ходил пред тобою, и сердцем совершенным, и угодная пред очима твоими сотворих. И плакася Езекиа плачем великим (4Цар. 20, 1–4). Конечно Езекия был праведен и с сердцем совершенным. Имея отойти ко Господу, он не должен был плакать. Спрашиваешь о причине слез? Если подумаешь о человеке, то не удивишься причинам печали. Никто безтрепетно не идет на суд Господень, сознавая грехи свои. И когда он плакал, было слово Господне к Исаии пророку, говорящее: возвратися и рцы Езекии вождю моему (там же ст. 5). Тот, кому возвещена была смерть, называется вождем Божиим, ибо он уничижился смирением. Тако, говорит, глаголет Господь Бог Давида отца твоего: услышах молитву твою, и видех слезы твоя (там же, ст. 5). Прилагается ему время жизни и он освобождется из рук Ассириян; и однако просит знамения, чтобы поверить обетованию Божию, что по меньшей мере есть знак маловерия. Царь Вавилонский прислал гонцов и послов, чтобы приветствовать его с восстановлением телесного здоровья: он показал им сокровища ароматов, золота и серебра и приборы сосудов. «Не было», говорит, «вещи, которую бы не показал он в доме Господнем¹⁸ и во всем владении своем» (там же, ст. 15, Ис. 39, 2). Из этого заключаем, что и сосуды храма показана были послам Вавилонским. Поэтому и возбуждается гнев Божий, и впоследствии из пророчества Исаии Езекия узнает: «из сыновей твоих будут евнухи, и все сосуды храма будут перенесены в Вавилон». Почему и в книге Дней написано: «пал Езекия возношением серди своего» (2Пар. 32, 26). Конечно никто, кроме разве нечестивого, не будет отрицать, что Езекия праведен. Скажешь, что он согрешил кое в чем и поэтому перестал быть праведным; но Писание этого не говорит. Ибо оттого, что он в немногом согрешил, он не потерял имени правды, а оттого что много сделал доброго, обладает наименованием праведного. Все это говорю, чтобы свидетельствами святых Писаний доказать, что праведные не становятся грешниками потому, что иногда грешили, но остаются праведными потому, что украшаются многими добродетелями. Об Иосии написано: сотвори правое пред Господом, и ходи в путех Давида отца своею, и не уклонися ни на десно ни на лево (2 Парал. 34, 2), и однако, будучи праведным, во время нужды и затруднительных обстоятельств, посылает к Ольде пророчице, жене Селлума, сына Текуи сына Аараса хранителя одежд. «И она», говорит, «жила в Иерусалиме, во втором» – нет сомнения, что этим означает часть города, обнесенную внутреннею стеною. И та отвеща им: сия рече Господь Бог Израилев: идите и глаголите мужу, иже посла вас ко мне (2Пар. 34.22. 23). В этих словах заключается скрытый упрек и царю, и священникам, и всем мужам, что из мужей не мог найтись ни один, кто мог бы предсказать будущее. Наконец Иосия умерщвляется Фараоном царем Египетским за то, что не хотел слушать словес Господних из уст Иеремии пророка, или, как в Паралипоменах (Paralipomenis) написано: не захотел Иосия возвратиться, но ополчился против него, ниже послуша словес Нехаовых яже от уст Божиих, (2Пар. 35, 22). И прибавляется: «умер и погребен в гробнице отцов своих, и весь Иуда и Иерусалим плакали о нем и особенно Иеремия: все певцы и певицы его даже до сего дня слагают плачи об Иосии, и как бы законом стало во Израиле: вот, говорят, написано в плачах» (там же ст. 24. 25).

23. Думаю, что не послушать словес Божиих чрез кого бы то ни было есть грех. О самом Иеремии говорится, хотя многие таинственно понимают это о Господе Спасителе: «дух лица нашего помазанный Господь взят был за грехи наши, которому мы сказали: под тению твоею будем жить среди народов» (Плачь Иер. 4, 20). Моисей, которому Господь говорил лицем к лицу (Исх. 33), и жива была душа его, при водах пререкания пал и не удостоился с братом Аароном войти в землю обетования. О них и Псалмопевец поет: пожерты быша при камени судии их, услышат глаголы мой, яко возмогоша (Пс. 140,6). И смысл такой: судии народа Иудейскаго, Моисей и Аарон, были пожраны грехом народа при камне, из которого истекли потоки вод, а конечно были праведны и повиновались словесам Божиим те, как сами по себе были благоугоднейшие Богу. Затем следует о трупах умерших в пустыне: яко толща земли проседеся на земли, расточишася кости их при аде (Пс. 140, 7). У Иосии говорит Бог: обручу тя себе в правде и в суде (Ос. 2, 19), и затем присовокупляет: и в милости и в щедротах и в вере, чтобы из награды щедродателя уразумел, что Он Господь есть. В той же книге написано: Бог аз есмь, а не человек: в тебе свят, и не вниду во град (Ос. 11, 9), т.е. сборище пороков. Только Он один не входит в этот город, построенный Каином во ими сына своего Еноха, Он, как ежедневно прославляют уста священников, ο μονος αμαρτητος, что на нашем языке значит: единый безгрешный. Славословие это по-твоему мнению напрасно воссылается Богу, если он равен с другими. Ибо мы, по Амосу, превратили правду в полынь и плод суда в горечь (Ам. 6, 12). Бывшие на корабле и кормчие говорят в книге пророка Ионы: молим Господи да не погибнем души ради человека сего, и не даждь на нас крове праведныя: зане ты Господи, якоже восхотел, сотворил еси (Ион. 1, 14). Не знают причин, не знают что сделал пророк, бежавший раб, и однако оправдывают Бога и признают кровью неповинною того, дел которого не знают. И затем: ты Господи, яко восхотел, сотворив еси. Не спрашивают о правде приговора Божия, но признают истинность судии праведного. Михей жалобно свидетельствует: «погиб святый от земли, и праваго в людях нет; все в крови враждуют, каждый брата своего преследует до смерти. Злое рук своих называют добрым» (Мих. 7, 2. 8). И далее: «кто самый лучший между ними, тот считается как бы терновником, и кто праведный, тот считается как бы колючкою из тына» (ст. 4). Вот праведность человеческая! Она такова, что, по слову того-же пророка, нельзя верить ни другу, ни жене, ни детям, ибо враги человеку домашние его (Пс. 30), каковую мысль подтвердило и слово Господа (Матф. 10). Поэтому чрез того же пророка дается совет: возвещу тебе, человече, что добро, или чесого Господь ищет от тебе, разве еже творити суд, и любити милость, и, готову быти еже ходити с Господом Богом твоим (Мих. 6, 8). Не сказал: имей равенство с Богом, а сказал, и это самое большее – будь готов, заботься ходить с Богом твоим, чтобы никогда не быть безпечну, чтобы всякою охраною хранить сердце свое, ибо ты ходишь среды сетей, и под зубцами стен, чтобы постоянно памятовать оное: при стези соблазны, положиша ми (Пс. 139, 6). Ибо Господь гордым противится, смиренным же дает благодать (Иак 4, 6).

24. Осторожный и опасливый может на время избегать грехов, а уверенный в своей праведности восстает на Бога и, будучи лишен Его помощи, является открытым для козней вражеских. «Пусть», говорит Аввакум, «сгниют кости мой и кишат на мне черви, только да успокоюсь в день скорби, да изыду к народу сильному моему» (Авак. 3, 10). В этой жизни пророк желает бед и скорбей и сокрушения духа, чтобы в будущей быть сопричисленным к сонму мужей уже царствующих со Христом. Из этого видно, что здесь борьба и подвиг, а победа в будущем. Иисус, сын Иоседека, что значит праведный Господа (Зах. 3) священник великий, изображается облаченным в одежды нечистые, так как хоть сам он не сотворил греха, но однако понес наши грехи, и по правую сторону его стоял сатана, чтобы противиться ему. И после борьбы и победы говорится ему: отъимите ризы гнусныя от него, и: се отъях от тебе беззакония твои (Зах. 3, 4), а наследник Иовиниана говорит: «я – без всякого греха, я не имею нечистых одежд, я управляюсь собственною волею, я больше апостола. Он делает чего не хочет и что хочет того не делает, а я делаю что хочу, и чего не хочу, того не делаю, уготовано мне царство небесное и я сам уготовал его себе своими добродетелями. В чем повенен Адам и другие считающие себя виновными по образу преступления Адамова, в этом неповинен я один с своим соборищем. Другие, и запершись в келлиях и не видя женщин мучатся пожеланиями, как немощные и неслушающие слов моих, а я, если даже окружен толпами женщин, не имею похоти. Ибо обо мне сказано: камение свято валяется на земли (Зах. 9, 16) и потому я не чувствую похоти, что силою свободной воли несу победное знамение Христа». Внемлем Богу, взывающему чрез Исаию: людие мои, блажащие вас льстят вы и стези ног ваших возмущают (Ис. 3, 12). Кто больше обольщает народ Божий – тот ли, кто, надеясь на силу свободной воли, отвергает содействие Творца и безпечно поступает по своему произволу, или тот, кто при каждом действии своем страшится суда заповедей Господних? Людям такого рода Бог говорит: горе вам, иже мудри в себе самих, и пред собою разумни (Ис. 5, 21). Исаия, по еврейскому тексту, со слезами говорит: «горе мне, что я молчал, что имея нечистые уста и живя среди народа имеющего нечистые уста, видел Господа Саваофа очами моими» (Ис. 6, 5). По заслуге добродетелей он удостоился лицезрения Божия, и однако по сознанию грехов исповедал, что уста его нечисты, – не потому, что он говорил что-либо противное воле Божией, а потому, что молчал удерживаемый или страхом или стыдом, и с пророческою смелостию не обличал народа грешного. А мы когда обличаем грешников, – мы, льстящие богатым и смотрящие на лица грешников сквернаго ради прибытка? С полною смелостию не говорим ли мы разве только тем, в богатстве коих не нуждаемся? Молчать о том, чтобы мы не делали этого, чтобы воздерживались от всякого вида грехов, есть конечно действительный грех. У Семидесяти впрочем стоит неумолчал а уязвлен, – т,е. в сознании грехов, во исполнение оного пророческого: «превратился я в несчастного, когда вонзился в меня терн» (Пс. 31, 4). Он уязвляется терном грехов, а ты красуешься цветами добродетелей? «Побагровеет луна и устыдится солнце, когда посетит Господь на воинство небесное в вышних» (Ис. 24, 23), то есть, как в другом месте написано: звезды нечисты суть пред ним (Иов. 25, 5) и: в ангелах своих стропотно что усмотре (Иов. 4, 18). Луна краснеет, солнце стыдится и небо облекается в власяницу, а мы безстрашно и весесо, как будто свободные от всякого греха, встретим величие Судии? встретим, когда истают горы, т.е. превознесенные гордынею, и все воинство небесное – звезды ли или чины ангельские – и когда будут согнуты, как книга, небеса и все воинство их как листья развеется!..

25. «Как ушился», говорит, «мечь мой на небеси, и ныне сойдет на Идумею» (Ис. 34, 5). Мечь Божий упивается на небесах, а твой престол в святости будет безопасен? Сойдет на Идумею, чти значить или кровавая или земная, чтобы пророческим словом мы вразумились, что вся земля требует суда. Далее следует: «жертва Господня в Босре», что значит плоть, «и заклание Его многое в земле Едом», т.е. в крови (Ис. 24, 6), сообразно с словом Апостола: плоть и кровь царства Божья не наследят (1Кор. 15, 50). «Горе тому, кто противоречит скудельнику своему, горе тому, кто говорит отцу: зачем ты зачал меня? и матери, зачем ты родила меня?» (Ис. 45, 9. 10). Это относится к тем, кои говорят: зачем я таким создан, что не могу постоянно избегать греха, зачем я слеплен таким сосудом, что не могу оставаться твердым как алмаз, а при всяком прикосновении ломаюсь и разбиваюсь. Вси яко овцы заблудихом и Господь понес грехи всех нас (Ис. 53, 6). Ибо воззрел Он, обозрел тщательно и не нашел никого, кто бы судил праведно, кто бы творил волю Его во всем. И вот мышца Его дала спасение и правда Его спасла всех, чтобы весь мир покорялся Богу и спасался Его милостию. Ибо мы были нечисты не немногие, а все. «Как одежда кровоточивой были все дела наши в законе» (Ис.66, 6). Иерусалиму у Иезекииля Бог говорит: «ты был совершен в красоте Моей» (Иез. 16, 14), то есть совершен не в твоих делах, не в твоем сознании и превозношении сердца, а в Моей красоте, которою Я одарил тебя щедротами своего милосердия. И насколько спасается он не своими заслугами, а Его милосердием, это выражает далее, говоря: воспомяну аз завет мой, иже с тобою в днех младенства твоего, и возставлю тебе завет вечный и помянеши пути твоя и устыдишься (Иез. 66, 60). И еще: возставлю аз завет мой с тобою, и увеси, яко аз Господь: яко да помянеши и усрамишися, и не будет тебе ктому отверсты уст твоих от лица безчестия твоего, егда милостив буду тебе по всем, елика сотворила еси, глаголет Адонаи Господь (там же, 62). Вот очевидно божественным словом доказывается здесь сказанное в другом месте: «и очищая тебя не сделает невинным», – то есть, что и праведные, и после греха восстановленные в прежнее состояние не могут открыть уст и должны говорить с апостолами: иже несть достоин нарещися апостол, яко гоних церковь Божию (1Кор. 15, 9). Потом и в другом месте чрез того же пророка получившим Его милосердие Бог говорит: «и вспомните о путях ваших и всех злодеяниях ваших, которыми вы осквернились, и противно будет вам в глазах ваших от всех зол какия вы делали, и узнаете, что я Господь, когда благословлю вас ради имени моего, не по путям вашим злым и не по преступлениям вашим наихудшим» (Иез. 20, 43. 44). Устыдимся и будем говорить то, что говорят уже получившие награду; мы, грешники, на земле и находясь в этом бренном и смертном теле, будем говорить то, что, как видим, говорят святые уже одаренные нетлением и безсмертием. «А вы говорите», – говорит, – «неправ путь Господень, когда ваши пути беззаконны» (Иезек. 31, 20). Это гордость Фарисеева грехи собственной воли относить к несправедливости Творца и клеветать на Его правду. Священники таинственного храма, обозначающего Церковь, сыны Садоха, в одеждах священнослужения не выходит к народу, чтобы не оскверниться сообщением с людьми (Иез. 44). А ты среди толпы и один из народа считаешь себя чистым?

26. Кратко пробегая Иеремию пророка, коснемся его более по смыслу, чем по свидетельствам. «Обойдите» говорит, «в выходах Иерусалима и поищите на улицах его, не сможете ли найти мужа, который бы жил по правде и вере, и я буду милостив ради его» (Иер. 5, 1). «Ибо хотя они говорят: жив Господь, но лживо клянутся, и это самое во лжи» (Иер. 7, 8. 9). Отвергает жертвоприношения грешников, отдает жертвы в пищу приносящим, говоря, что Он не заповедал отцам их, когда вывел их из земли Египетской, приносить такого рода жертвы. Ибо Он заповедал не волею, а по сравнению с идолами, желая, чтобы лучше приносились жертвы Ему, чем идолам. Все отступили от Него, нет никого, кто говорил бы доброе и каялся во грехах своих. Следуют собственной воле, как конь готовый к битве. Натягивают язык свой как лук: лгут во всем и нет в них истины. Предписывает, что нужно остерегаться и коварства друзой и никому не верить из ближних. Ибо все строят ковы друзьям и брата обманывает брат, и это делают не по злому свойству природы, а по собственной воле, поскольку приучили язык свой ко лжи и стремятся к неправде. Аще пременить, говорит, ефиоплянин кожу свою, и рысь пестроты своя, и вы можете благотворити научившеся злу (Иер. 13, 23). Следовательно кожа ефиопская и пестрота леопардова – дело научения, а не природы, которая научается и приобретает навык: и однако порок укоренившегося зла не может быть уничтожен как только Тем, для Кого все возможно.

27. Поэтому он взывает к Тому, Кτο один есть истинный врач: исцели мя Господи, и исцелею: спаси мя, и спасен буду, яка хвала моя и надежда моя ты еси (Иер. 17, 14). Ибо если посмотрю на состояние свое и окаянство, не могу сказать ничего иного как: «проклят человек, который возвестил отцу моему, сказав: родилось у тебя дитя мужеского пола. Да будет человек тот как города, которые истребил Господь» (Иер. 20, 16). «Ибо зачем в ложеснах ты тотчас не убил меня, и была бы мне гробом матерь моя, и ложесна ее адом вечным, зачем вышел я из чрева, чтобы видеть горести и бедствия и чтобы дни мой проходили в страданиях» (там же ст. 17. 18)? Так он уверен в состоянии своем и так полагается на силу свою, что смерть предпочитает жизни! Ибо знал он рану свою и могущество Того, от Которого ничто не может утаиться, Который говорит чрез пророка: Бог приближаяйся аз есмь, а не Бог издалеча (Иер. 23, 23). Ибо если Он наполняет небо и землю, то никто не может избежать ведения Его и скрыть тайная сердца. Испытующий утробы прозирает внутрь. И чтобы мы знали, что все доброе что мы делаем, – Божие, говорит: «Я насажду их, чтобы они никак не искоренялись, и Я дам им мысль и чувство, чтобы они разумели Меня» (Иер. 24, 6. 7). Если мысль и чувство даются от Бога и разумение Господа возникает от корня Того, Кто подлежит разумению, то где столь гордое превозношение свободною волею? Хотим мы знать свое состояние, – послушаем историю. Иоаким, царь Иудейский, и все сообщники его и князья его, услышав речи Урия, хотели убить его (Иер. 26). Последний, узнав об этом, от страха бежал в Египет. Почему боялся смерти объявивший определение Господне и знавший, что он возвещает волю Господню? И мы отрицаем помощь Божию во всяком деле и не желаем делать все по манию Божию, когда читаем, что даже святые мужи нуждались в помощи человеческой? Иеремия находится в опасности, – и прямо говорится, что рука Абикама сына Сафана защитила его, чтобы не быть преданным народу и побиту камнями.

28. Пo отменении обрядов закона и тяжкого бремени древних заповедей, обещается благодать Евангелия, и Господь обещает закон, чтобы все познали Его от малого до великого, говоря: «отпущу грехи их, и неправд их больше не помяну» (Иер. 31, 34). А какую праведность имели святые мужи в Ветхом Законе, показывает в следующих словах: «сыны Израилевы и сыны Иудовы неправду творили непрестанную пред лицем Моим от юности своей до дня настоящего, и город Иерусалим от начала создания своего до дня своего разрушения на гнев вызывает меня» (Иер. 32, 30. 31). Внимай, что говорит, соедини конец с началом, – все что между ними греховно. Иеремия, освященный во чреве прежде рождения (Иер. 1, 5), девственник, пророк Ветхого Завета, боится Седекии и со слезами умоляет: ныне же послушай, молютися, Господи мой царю, да падет моление мое пред лицем твоим и не посылай мя в дом Ионафана книгочея, да не умру тамо (Иер. 37, 20). О пророче, зачем боишься ты нечестивого царя? Зачем страшишься того, о котором знаешь, что он вот–вот погибнет? Темницы боишься ты, которому уготовляется рай? Ответитъ он мне: я – человек находящийся в смертной и тленной плоти, я чувствую боль, страшусь мучений, которые и Господь мой имеет испытать ради моего спасения. Милосерд Бог к роду человеческому и не хочет погибели своему созданию. «Не бойся, Иаков, говорит Господь, ибо Я с тобою и истреблю все народы, в которых я рассеял тебя: а тебя самого не допущу погибнуть, но очищу тебя в правде, и так умилосержусь над тобою, что не оставлю тебя невинным» (Иер. 30, 11).

29. Поэтому и мы говорим, что мужи святые праведны и, после грехов, угодны Богу не своею только заслугою, но милостию Того, Кому подчинена вся тварь, и нуждается в милосердии Его. Пусть внемлют еретики, воздымающиеся гордостию и говорящие: «мы сами себе сделали роги» (Ам. 6, 14), пусть внемлит тому, что услышал Моав: «услышали мы гордость Моава; горд он весьма. Высокомерие его и возношение и похвальбу и надмение сердца его Я знаю, говорит Господь, ибо не по надмению его и сила его есть» (Ис. 16, 6). И людям такого рода говорится: «а враги их (без сомнения стада Господня) утверждают говоря: мы не согрешили, когда они согрешили в красоту правды и в чаяние отцев» (Иер. 50, 8). Хочешь знать, когда оканчиваются все грехи? послушай тогоже пророка: в тыя дни, глаголет Господь, поищут неправды Израилевы, и не будеши, и грехов Иудиных, и не обрящутся (Иер. 50, 20). Почему, спрашиваю. Следует далее: яко милостив буду им. А где милость, там прежде предшествовал грех. И так уничтожь что может, и я уступлю, что он во всем, милостию Божиею, возмогает. «Благо есть ожидать с молчанием спасения Божия» (Плачь Иер. 3, 26); благо есть полагать в прах уста свои, подставлять ланиту бьющему, насыщаться укоризнами, иметь надежду в Господе (там же ст. 29, 30). Ибо если Он отверг, то и помилует по множеству щедрот своих, ибо не презрел Он сердцем своим и не отринул сынов человеческих. Напрасно ропщет человек за грехи свои. Испытаем пути наши, и поищем и обратимся к Господу. Воздвигнем сердца наши с руками к Господу на небеси, и скажем Ему: мы согрешихом, и нечествовахом сего ради не помиловал еси (там же ст. 41, 42).

30. Пророк Даниил говорит Навуходоносору, что владеет Вышний царством человеческим и дает его кому захочет, и последнего и ничтожного поставляет над ним (Дай. 4, 14). Вопрошай Его, почему последнего и презренного поставляет царем и делает что захочет и спорь, правосудно ли определение Того, о Ком написано: воздвизаяй от земли нища, и от гноища возвышаяй убога посадити его с князи, с князи людей своих (Пс. 112, 7, 8). Или может быть, по твоему мнению, поступая без суда и правды, Он ищет славы и народной молвы, что ничтожных возводит на царство и сильных изменяет уничижением? Послушай пророка, который говорит: «все живущие на земле как бы ничто пред Ним» (Ис. 40, 17). Ибо все что ни захотел, сотворил Он на небеси и на земле, и нет никого, кто бы противился воле Его и мог сказать, зачем Он сотворил это; все дела Его в истине и пути Его – правда, и властен Он смирить превозносящихся. Антиох Епифан, царь жесточайший, разрушил алтарь и допустил попрать самую правду, ибо ему попущено было Господом, и указывается причина этого: грех ради многих (2 Макк. 5, 17. 18). Следовательно он сделал не то, что сам только хотел, а то, что за грехи народа попустил ему Господь. И потом говорится, что сделал это не собственною силою, а властию Того, Кто определил быть этому. Касательно того, что (Даниил) говорит в молитве своей: «мы согрешили, беззаконновали, неправедно поступали и отступили от заповедей: и оправданий твоих» (Дай. 3, 29) и прочего подобного, вы обыкновенно говорите, что и Давид и Даниил и все пророки говорили не за себя, которые были святы, а от лица народа. Против такого мнения он сам ответит словами: еще же ми молящуся и исповедающу грехи моя и грехи людей моих Израиля (Дан. 9,20). Видишь, следовательно, что и за свои грехи, как и за грехи народа молился он ко Господу и изливал моления свои пред лицем Господа Бога своего. Хочешь ли еще раз знать, когда оканчивается грех и беззаконие? Послушай того же пророка, хота авторы и различно толкуют это: «семьдесят седмин назначены на народ твой и на город твой святой, чтобы исполнились неправды и окончился грех, чтобы погибла неправда и открылась правда вечная» (Дан. 9, 24) Следовательно, пока не наступит оный конец, и тленное сие и смертное не изменится нетлением и безсмертием, мы неизбежно подлежим греху, не по несовершенству природы и состояния, как клевещешь ты, а по слабости и непостоянству воли человеческой, всегда изменчивой, ибо один Бог неизменяем. Спрашиваешь, когда Авель, когда Енох, когда Иисус Навин, когда Елисей и прочие из святых согрешили? Нет надобности искать колена в тростнике: о если бы я мог молчать и о грехах явных! Если хочешь от меня слышать правду, я не знаю. «Ничего, говорит, не знаю за собою, но тем не оправдываюсь (1Кор. 4:4). Человек видит на лице, а Бог в сердце. Пред Его ведением и лицем никто не праведен (2Цар. 16:7). Поэтому и Павел говорит решительно: вси согрешиша и лишени суть славы Божия (Рим. 3, 23) и: «заключил Бог всех под грех, чтобы всех помиловать (Рим. 11:32) и прочее, что часто приводили мы.

1. Критовул. Усладился я обилием речей твоих, о которых написано: от многословия не избежиши греха (Притч. 10, 19). Но что из этого? Конечно ты согласишься, что получившие крещение Христово не имеют греха; а если они безгрешны, то праведны, и однажды сделавшись праведными, если будут жить рачительно, могут всегда сохранять праведность и чрез это избегать всякого греха.

Аттик. Не стыдно ли тебе следовать отвергнутому и осужденному мнению Иовиниана? Ибо и он опирается на твои свидетельства и доказательства, или, вернее, ты следуешь его выдумкам, желая на востоке учить тому, что давно осуждено в Риме и недавно в Африке. Итак прочти что ему было отвечено и прими это за ответ себе, ибо при рассуждении о догматах и спорных вопросах должно иметь в виду не лицо, а дело. Однако знай, что крещение отпускает прошедшие грехи, а не обеспечивает на будущее время праведность; эта последяя охраняется подвигом, усердием и внимательностию, и всегда выше всего милостию Божиею, так что наше дело просить, Его – давать просимое, наше – начинать, Его – совершать, наше – приносить что можем, Его – исполнять что не можем. Ибо аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущий: аще не Господь сохранит град, всуе бде, стрегий (Пс. 126, 1. 2). Поэтому и апостол заповедует: тако теците, да постигнете. Текущии в позорищи вси убо текут, един же приемлет честь (1Кор. 9,24). И в псалме написано: Господи яко оружием благоволения венчал еси нас (Пс. 5, 13). Ибо наша победа и венец победы приобретается Его содействием и защитою: здесь мы подвизаемся, чтобы получить в будущем; там получит венец тот, кто в этом веке будет победителем; и нам после крещения говорится: се здрав еси, ктому не согрешай, да не горше ти что будет (Иоанн. 5, 14) и: не весте ли, яко храм Божий есте и Дух Божий живет в вас Аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог (1Кор. 3, 16. 17). И в другом месте: «Господь с вами пока вы с Ним; сели оставите Его, то и Он оставит вас» (1 Парал. 12). В каком, думаешь ты, храме и святилище Христовом пребывает чистота, и светлость храма не омрачается никаким туманом? Постоянна не можем мы иметь одно и тоже лицо, – чем ложно хвалятся философы относительно Сократа, – не тем ли более дух? Как различны лица у людей, так и сердца различны. Если бы могло быть, что воды крещения постоянно удерживали бы погруженных в них, то летающие над нами грехи не касались бы нас: Дух Святый охранял бы нас. Но воюет враг, не отступает и после победы падшим, но всегда в засаде, чтобы втайне уязвлять стрелами правых сердцем.

2. В Евангелии от Евреев, которое написано хотя халдейским и сирским языком, но еврейскими буквами, которым до сих пор пользуются Назореи, в Евангелии от Апостолов, или, как многие полагают, от Матфея. которое есть и в Кесарийской библиотеке, история рассказывает: «Вот матерь Господа и братья Его говорили Ему: Иоанн Креститель крестит в отпущение грехов: пойдем и крестимся от него. Он же сказал им: в чем я согрешил, чтобы идти и креститься от него. Разве может быть то самое, что я сказал, есть неведение». И в той же книге: «Если согрешит, говорит, брат твой словом, и удовлетворит тебе, семь раз в день прими его. Сказал ему Симон ученик его: семь раз в день? Отвечал Господь и сказал ему: и Я говорю тебе: даже семьдесят семь. Ибо у пророков, и после того как они были помазаны Духом Святым, найдено было слово греха». Игнатий¹⁹, муж апостольский и мученик, пишет смело: «Господь избрал апостолов, которые больше всех людей были грешники». О скором их обращении Псалмопевец поет: умножишася немощи их, по сих ускориша (Пс. 15, 4). Если не пользуешься этими свидетельствами по авторитету, то по их древности обрати внимание что думали все церковные мужи. Только в том случае если кто-либо крещенный или тотчас или скоро после крещения будет похищен смертию, я уступлю тебе в том, в чем не должен уступать, – что он ни помыслил, ни сказал ничего, чем бы впал в грех или в неведение. Но неужели потому он будет безгрешен, что будет казаться не победившим грех, а убежавшим от него, и не скорее ли (должно думать) что он милосердием Божиим был освобожден от грехов и переселялся к Господу? И мы говорим то, что Бог может все, что ни захочет; но человек сам собою и собственною волею, как ты уверяешь, безгрешным быть не может. Если же он может, то напрасно ты присоединяешь благодать, в которой могущий не нуждается. А если не может без благодати Божией, то ты неразумно сказал, что он может то, чего не может. Ибо все что зависит от воли другого, очевидно не есть дело того, который может (как ты доказываешь), а того, без которого он не может.

3. Критовул. Но скажи мне, что же это за испорченность, или лучше, что это за бездоказательный спор, что ты не хочешь уступить мне даже в том, что вышедший из воды крещения безгрешен?

Аттик. Или я свою мысль не могу выразить словами, или, если я выражаю, то ты слишком туп в понимании.

К. Каким образом?

А. Припомни, что ты сказал и что я говорю. Ты сказал, что человек может быть безгрешен, если хочет. Я отвечаю, что это в человеке невозможно, не потому что и тотчас после крещения человек не свободен от греха, а потому, что то время, когда он бывает безгрешен, относится не к возможности человеческой, а к благодати Божией. Итак возьми свое может, и я соглашусь что он есть (безгрешен). Ибо каким образом может тот, кто сам собою не может? Или что это за безгрешность, которая со смертию тела сего оканчивается? Ведь без сомнения если он проживет дольше, то будет подлежать опасности греха и неведения.

К. Опутываешь ты меня диалектикою и говоришь не с простотою христианскою, затягивая какие-то узлы в различении между словами есть и может бить.

А. Я ли играю словами, когда это вышло из твоей мастерской? Ведь ты говоришь, что человек не безгрешен, но может быть таким; а я напротив полагаю то что ты отрицаешь, – что человек безгрешен благодатию Божиею, и однако сам собою таким быть не может.

К. Значит напрасно даются заповеди Божий, если исполнять их мы не можем?

А. Бог заповедал возможное, в этом никто не сомневается. Но поскольку люди не исполняют возможного, то весь мир повинен Богу и нуждается в Его милосердии. Конечно, если можешь указать такого, кто исполнил бы все, то тогда будешь в состоянии доказывать, что есть человек не нуждающийся в милосердии Божием. Все возможное обнимается тремя временами, – или прошедшим или настоящим или будущим. Укажи что утверждаемое тобою – будто человек может быть безгрешен, если хочет – случалось в прошедшем или действительно случается теперь: касательно будущего посмотрим после. И если не можешь указать никого, кто или есть или был совершенно без всякого греха, то остается спорить только относительно будущего. Между тем касательно двух времен, прошедшего и настоящего, ты уже побежден. Если кто впоследствии будет больше патриархов, пророков, апостолов, кто будет свободен от греха, тогда относительно будущего убеждай людей будущих.

4. К. Говори как хочешь, доказывай как угодно, ты никогда не вырвешь у меня однажды данной Богом свободной воли, не сможешь отнять того, что мне дал Бог, – что я могу, если хочу.

А. Для примера, приведем одно только свидетельство: обретох Давида сына Иессеова мужа по сердцу моему, иже сотворит вся хотения моя (Деян. 13. 22, Пс. 88, 21). Что Давид свят, нет сомнения; и однако он, избранный чтобы сотворить все хотения Божии, упрекается кое в чем. Ему, избранному на то, чтобы исполнить все хотения Божии, конечно возможно было исполнить их. И вина не Бога, Который предрек ему исполнить все хотения заповедей своих, но его, не исполнившего предреченного. Ибо и не сказал, что Он обрел мужа, который исполнял все и постоянно желания по Его повелению, но сказал только: который сотворил все хотения. То и мы говорим, что человек может не грешить, если хочет, может по времени, по месту, по слабости телесной, пока напряжен дух, пока струна в цитре не ослабевает ни от какого недостатка. Если же немного ослабнет, то подобно тому как если кто тянет судно против течения и ослабит руки, то судно тотчас идет назад и увлекается течением куда он не хочет, – так и природа человеческая, если несколько даст себе послабление, то познает свою немощь и убеждается, что она многого не может. Не думаешь ли ты, что апостол Павел в то время когда писал: фелон, егоже оставил в Троаде у Карпа, грядый принеси, и книги, паче же кожаныя (2Тим. 4, 13), – думал о небесных тайнах а не необходимом в обыденной жизни или для тела? Укажи мне человека, который бы не чувствовал голода и жажды, не зяб, не болел, не имел лихорадки, не страдал бы резью в желудке и трудным мочеиспусканием, – и я тебе уступлю, что человек не может думать ни о чем кроме добродетелей. Апостол получает побои от служителя (Деян. 23, 3) и первосвященнику, приказавшему его бить, направляет приговор: «Бог будет бить тебя, стена побеленная» Где тο терпение Спасителя, Который как агнец веденный на жертву не отверзает уст Своих, но кротко говорит ударившему: аще зле глаголах, свидетельствуй о зле, аще ли добре, что мя биеши (Иоанн. 18, 23)? Не поносим апостола, а превозносим славу Господа, Который, страдая во плоти, побеждает оскорбление и немощь плоти. Не говорим уже о том, что припоминает апостол: Александр ковач многа ми зла сотвори: да воздаст ему Господь по делом его (2Тим. 4, 14).

5. К. Ты вынуждаешь меня высказать что давно уже у меня на уме, и я только сдерживал рвавшиеся слова.

А. Кто же запрещает тебе высказывать свои мнения? Или хорошо то, что имеешь ты сказать, и в таком случае ты не должен хорошим вводить нас в обман, или худо, и потому ты молчал не по нашей вине, а из-за стыда.

К. Выскажу, выскажу наконец, что думаю. Все твое препирательство клонится к тому, чтобы обвинить природу и отнести вину к Богу, Который создал человека таким.

А. Так вот это ты хотел и не хотел высказать? Выскажи, сделай одолжение, чтобы все воспользовались твоею мудростию. Ты обвиняешь Бога, зачем Он сотворил человека человеком. Должны упрекать Его и ангелы, зачем они – ангелы. Должна жаловаться вся тварь, зачем она то, чем сотворена, а не то, чем могла быть сотворена. Конечно мне теперь можно позабавиться школьными декламациями, чтобы от комара и муравья восходить до Херувимов и Серафимов, – зачем каждое из творений не создано в лучшем состоянии. И когда я дойду до высших Властей, буду роптать и скажу, зачем один только Бог есть Бог и зачем Он не всех сотворил богами. По твоему мнению Бог будет виновен или в невозможности этого для Него или в зависти. Упрекай Его, зачем и диаволу Он попустил быть в этом мир, и отними венец, уничтожив подвиг.

К. Не настолько я глуп, чтобы роптать, зачем существует диавол, завистью коего смерть вошла в мир; но скорблю о том, зачем мужи церковные и усвояющие себе имя учителей уничтожают свободную волю, по уничтожении которой созидается секта Манихеев.

А. Разве я уничтожаю свободную полю, норда я о всем своем диспуте все направлял к тому, чтобы с свободною волею сохранить всемогущество Божие?

К. Каким же образом сохраняешь ты свободную волю, когда говоришь, что человек не может ничего делать иначе как только при постоянном содействии Божием?

А. Если соединяющий свободную волю с Божественною помощью виновен, то значит уничтожающий божественное содействие достоин похвалы?

К. Я не уничтожаю помощи Божией, потому что Его благодатию мы можем все что можем; но то и другое я ограничиваю своими пределами: дело благодати Божией, что Он дал способность свободной воли и дело нашей воли – делать что-нибудь или не делать; делающим предоставляется награда, неделающим – наказание.

6. А. Ты, мне кажется, забывчив, и как будто прежде нечего не было сказано, возвращаешься к прежним строкам нашего диспута. Ведь долгим рассуждением у нас порешено, что Господь Своею благодатию, которою Он дал нам свободную волю, помогает и поддерживает нас в каждом частном деле.

К. Как же? значит, Бог награждает и одобряет в нас то, что сделал Сам?

А. Нашу волю, которая принесла все что могла, усилие, с которым мы стремились исполнить, и смирение, которое всегда обращалось к помощи Божией.

К. Значит, если мы не сделали что заповедал Он, то Бог или хотел нам помочь или не хотел. Если хотел и помог, и однако мы не сделали чего хотели, то не мы, а Он побежден. А если не хотел помочь, то вина не того, кто хотел сделать, а Того, Кто мог помочь, но не хотел сделать этого.

А. Ты не понимаешь, что твоя дилемма пала в великую пропасть богохульств: в том и другом отношении Бог оказывается или безсилен или завидлив, а не столько вменяется Ему в похвалу то, что Он есть виновник и помощник добра, сколько в поношение, что Он не удержал зла. Итак пусть же ставится Ему в укоризну, зачем Он попустил существовать диаволу, зачем Он терпел и доселе терпит, что в мире постоянно совершается зло. Спрашивает об этом Маркион и все псы еретиков, которые терзают ветхий завет и обыкновенно сплетают силлогизм такого рода: Бог или знал, что человек поставленный в раю нарушит заповедь Его, или не знал; если знал, то виновен не человек, который не мог избежать предведения Божия, а Тот, Который создал его та

ким, что он не мог избежать ведения Божия; если же не знал, то ты отнимаешь и божество у Того, у Кого отнимаешь предведение. Таким родом будет виновен Бог и за избрание Саула, имевшего сделаться царем нечестивейшим, и Спаситель окажется виновным или в неведении или в несправедливости, зачем Он сказал в Евангелии: не аз ли вас дванадесяте избрах, и един от вас диавол есть (Иоан. 6, 70). Вопрошай Его, зачем Он избрал Иуду предателя, зачем вверил ему ковчежец, когда знал, что он вор. Хочешь знать причину? Бог судит настоящее, а не будущее. По предведению не осуждает Он того, о ком знает, что впоследствии он будет не угоден Ему, но столь благ и неизреченно милосерд, что избирает того, кого в данное время видит добрым, и хотя знает что он будет злым, но предоставляет ему возможность обращения и покаяния, сообразно с оною мыслию апостола: или о богатстве благости его и кротости и долготерпении нерадиши, не седый, то благость Божия на покаяние тя ведет; по жестокости же твоей и непокаянному сердцу собираеши себе гнев в день гнева u откровения праведнаго суда Божия, иже воздаст коемуждо по делом его (Рим. 2, 3–5). Не потому согрешил Адам, что Бог знал, что это будет, но Бог предведал, как Бог, что он собственною волею имел сделать. Обвиняй же Бога во лжи, зачем Он сказал чрез Иону: еще три дни и Неневия превратится (Ион. 3, 4). Но Он ответит тебе чрез Иеремию: наконец возглаголю на язык и на царство, да искореню их, и разорю и расточу я. И аще обратится язык той от всех лукавств своих, то раскаюся о озлоблениях, яже помыслих сотворити им. И наконец реку на язык и на царство, да возсозижду и насажду я. И аще сотворят лукавая пред очима моими, еже не послушати гласа моего, то раскаюся о благих яже глаголах сотворити им (Иер. 18, 7–10). Роптал некогда и Иона, зачем он, согласно повелению Божию, солгал; но желавший лучше с погибелью безчисленного народа сказать правду, чем со спасением столь многих солгать, обличается в несправедливом сетовании. Ему выставляется пример: ты оскорбился еси о тыкве, о ней же не трудился еси, ни воскормил еси ея, яже родися обнощь и обнощь погибе. Аз же не пощажу ли Ниневии града великаго, в нем же живут множайший неже дванадесят тем человек, иже не познаша десницы своея, ниже шуйцы своея (Ион. 4, 10. 11)? Если было такое множество людей в возрасте малолетних и невинных, о которых конечно ты не будешь в состоянии доказать, что они были грешники, то что сказать о различных возрастах обоего пола, возрастах, которые по Филону и мудрейшему из философов (Платону), от детства и до преклонной старости ниспадают в седмеричном порядке? Если так взаимно следует одно за другим увеличение народонаселения по возрастам, то переходя от одного возраста к другому, мы решительно не в состоянии и представить себе всего количества народонаселения.

7. К. Вся твоя аргументация клонится к тому, чтобы αύτεξούσιον, как называют Греки, а по нашему свободный произвол признать на словах и уничтожить на деле. Ибо ты делаешь Бога виновником грехов, когда утверждаешь, что человек ничего не может делать сам собою, но помощию Божиею, Которому и должно быть вменяемо все что мы делаем. А мы говорим, что доброе ли или злое сделает человек, по силе свободной воли оно должно вменяться сделавшему по своей воле, а не Тому, Кто дал однажды свободную волю.

А. Хоть ты и увертываешься, но опутываешься сетями истины; потому что в таком случае, если Сам Он и не помогает, то все таки по твоему мнению будет виновником зла, так как Он мог устранить зло и не устранил. Ведь есть древнее мнение, что тот человекоубийца, кто, имея возможность спасти человека от смерти, не спас его.

К. Ну, я опускаю руку, уступаю, ты победил, если только хотеть извратить истину, не на деле, а на словах, то есть не истиною, а ложью, – значит победить. Я могу ответить тебе оным апостольским: аще и невежда словом, но не разумом (2Кор. 11, 6). Ибо когда ты говоришь, то вынуждаемый изворотами твоих доказательств, я кажется с тобою соглашаюсь, но когда замолчишь, то опять все выходит из головы и представляется ясно, что твое препирательство исходит не из источников истины и простоты христианской, а из философских тонкостей и хитросплетений.

А. Значит, ты хочешь, чтобы я опять приводил свидетельства Писаний? А как же ученики твои хвалятся, что никто не может отвечать на твою аргументацию и твои дилеммы?

К. Не только хочу, но и прошу этого. Покажи мне из святых Писаний, где, независимо от силы свободной воли, человек делал бы то, чего сам собою или не хотел бы или не мог.

8. А. Словами Писаний следует пользоваться не так, как ты предлагаешь, а как требует истина и существо дела. Иаков говорит в молитве своей: аще будет Господь Бог со мною, и сохранит мя на пути сем, в он же аз иду, и даст ми хлеб ясти и ризы облещися: и возвратит мя здрава в дом отца моего, и будет Господь мне в Бога: и камень сей, егоже поставих в столп, будем ми дом Божий: и от всех яже ми даси, десятину одесятствую та тебе (Быт. 28, 20–22). Разве сказал: если сохранишь свободную волю, и я приобрету своим трудом пищу и одежду и возвращусь в дом отца моего? Все предоставляет он воле Божией, чтобы удостоиться получить просимое. При возвращении из Месопотамии, Иакову встречается воинство ангелов, и место называется: лагерь Божий (Быт. гл. 32) Потом борется с ангелом под видом человека и укрепляется Господом, и из Иакова – подставляющего ногу – получает имя справедливейший Божий. Ибо к жесточайшему брату он не смел возвратиться иначе, как укрепившись помощию Божию. В дальнейшем написано: возсия ему солнце, егда прейде Фануил (Быт. 32, 31), что значит лице Божие. Поэтому и Моисей говорит: «я видел Господа лицем к лицу, и спаслась душа моя», – не по свойству природы, а по удостоению милосердствующего. Итак восходит нам солнце правды, когда укрепляемся лицем Божиим. Иосиф в Египте заключается в темницу, и там же прибавляется, что страж темничный все поручил его власти и верности. Представляется и причина: занеже Господь бяше с ним: и елика той творяше, Господь благопоспешаше в руку его (Быт. 39, 20–23). Поэтому и евнухам даются сновидения (Быт. гл. 40) и Фараон видит неизъяснимый сон (Быт. 41), чтобы поэтому случаю Иосиф был освобожден (Быт. 42 и след.), отец и братья его получили продовольствие и Египет спасся во время голода. Далее следует: рече Бог ко Израилю в видении нощию: аз есмь Бог Отцев твоих, не убойся изыти во Египет: о язык бо селий сотворю тя тамо. И аз вниду с тобою во Египет и выведу тебя оттуда и Иосиф возложит руки своя на очи твои (Быт. 46, 3. 4). Где здесь сила свободной воли? Не все ли – что он осмелился идти к сыну и вверить себя народу неведущему Господа – не все ли помощь Бога Отцев? Освобождается народ из Египта рукою сильною и мышцею высокою, – не Моисеевою и Аароновою, а Того, Кто освободил народ знамением чудес и наконец поразил первенцев Египетских, так что прежде упорно удерживавшие, усиленно побуждали их выйти (Исх. гл. 11 и 12). Соломон говорит: «надейся на Господа всем сердцем твоим, а на свою мудрость не полагайся; на всех путях твоих познавай Его, чтобы Он делал правыми пути твои» (Притч. 3, 5. 6). Разумей, что говорит он: не должно полагаться нам ни на мудрость свою, ни на какие силы, но на одного Господа, от Коего стопы человека исправляются. Потом повелевается, чтобы мы открывали Ему и объявляли пред Ним пути свои, которые бывают правыми не собственным подвигом нашим, а Его помощью и милостью. Поэтому и написано: «исправи предо мною путь твой» или,

как в других экземплярах, исправи пред тобою путь мой (Пс. 5, 9), – чтобы правое пред Тобою и мне казалось, как тот же Соломон говорит: раскрой пред Господом дела твоя, и утвердятся помышления твоя (Притч. 16. 3). Ибо помышление наше бывает твердо тогда, когда все что ни делаем, мы утверждаем, как на незыблемой и самой крепкой скале, на помощи Божией и все относим к Богу.

9. Апостол Павел бегло описав благодеяния Божии, наконец присовокупляет: и к сим кто доволен (2Кор. 2, 16)? Почему и в другом месте говорит: надеяние же имамы; Христом к Богу: не яко довольни есмы от себе помыслити что, яко от себе, но довольство наше от Бога: Иже и удоволи нас служители быти нову завету, не письмене но духу: писмя бо убивает, а дух животворит (2Кор. 3, 4–6). Еще ли дерзаем превозноситься свободною волею и благодеяниями Божиими злоупотреблять в поношение Щедродателю, когда тот же сосуд избранный весьма ясно пишет: имамы сокровище сие в скудельных сосудех, да премножество силы будет Божия, а не от нас (1Кор. 4, 7)? Поэтому и в другом месте, укрощая безстыдство еретиков говорит: хваляйся о Господе да хвалится. Не хваляй бо себе, сей искусен, но егоже Бог восхваляет (2. Кор. 10. 17). И еще: ничимже бо лишихся первейших апостол, аще и ничтоже есмь (2Кор. 12, 11). Петр, смущенный величием чудес, говорит Господу: изыди от мене, яко муж грешен есмь (Лук. 5, 8). И Господь ученикам: аз есмь лоза, вы же рождие, иже будет во мне, и аз в нем, той сотворит плод многи: яко без мене не можете творити ничесоже (Иоанн. 15, 5). Как ветви и лозы винограда, быв отрезаны от ствола, засыхают от этого, так и всякая сила человеческая ослабевает и исчезает, если оставляется помощию Божиею. Никтоже, говорит, может приити ко мне, аще не Отец пославый мя привлечет его (Иоанн. 6, 44). Когда говорит: никто не может придти ко Мне, то сокрушает надмение свободною волею: если бы даже и хотел придти ко Христу, если не последует того, что говорится дальше – если Отец небесный не привлечет его, – он ничего не достигнет и напрасно будет трудиться. При этом нужно заметить и то, что кто влечется, тот недобровольно стремится, но или упираясь и медленно, или насильно приводится.

10. Не могущий своими силами и подвигом придти к Иисусу как может избегать и избегать постоянно всех грехов в совокупности, как может достигнуть того, что свойственно только силе Божией? Ибо если Бог безгрешен и я безгрешен, то какое будет различие между мною и Богом? Одно еще представлю свидетельство, чтобы не наскучить тебе и слушателям. У Ассуира, которого семьдесят толковников называют Артаксерксом, отнимается сон от очей, чтобы прочитывая записи о верных ему служителях, он нашел Мардохея, указанием которого он был спасен от злоумышлений, чтобы и Есфирь стала в большем почете и весь народ иудейский избежал грозившего истребления. Могущественнейший царь, владевший всем востоком от Индии до севера и Эфиопии, после роскошнейшего пира и яств собранных со всего мира, конечно хотел спать, освежится сном, выполнить свободное стремление ко сну, если бы Господь, всего благого устроитель, не воспрепятствовал порядку природы, чтобы, вопреки природе, победить жестокость тирана. Будет долго, если захочу представлять все свидетельства Писаний. Всякое слово святых есть молитва к Богу, всякая молитва и прошение прибегает к милости Творца, чтобы, не имея возможности спастись своими силами и подвигом, мы спасались Его милосердием. А где милосердие и благодать, там отчасти прекращается свободная воля, которая остается только в том, чтобы мы хотели и желали даруемого и давали согласие на оное; но уже во власти Божией то, чтобы мы могли исполнить чего желаем, в чем подвизаемся и к чему стремимся.

11. К. Я сказал просто, что помощь Божия ощущается не в каждом частном деле, а в благодати природы и закона, – сказал, чтобы не уничтожалась свободная воля. Впрочем есть многие из наших, которые говорят, что все совершаемое нами делается с помощью Божиею.

А. Кто говорит это, тот перестанет быть вашим. Поэтому или ты скажи это, чтобы начать быть нашим, или, если не говоришь, будешь чужд нам вместе с теми, кои не говорят по-нашему.

К. Буду твоим, если скажешь по-моему, или лучше ты будешь моим, если не скажешь противного. Ты признаешь здоровые тела, а отрицаешь здравие души, которая сильнее. Ибо что болезнь и рана в теле, то грех в душе. Поэтому, признавая когда-либо человека здоровым с той стороны, по которой он есть плоть, почему считаешь его нездоровым с той, по которой он есть дух?

А. Прослежу твою мысль. «Никуда сегодня не уйдешь, пойду куда ни зовут тебя».

К. Готов слушать.

А. Готов и я говорит глухим ушам. Итак отвечу на твою мысль, Составленные из тела и души, мы имеем свойства той и другой природы. Как тело называется здоровым, если ни страдает никакою болезнью, так и душа безпорочна, если не мучится никакою страстью. И однако, хотя бы тело было и здорово, крепко, цветуще и сильно при не поврежденности всех чувств, оно все таки болеет частыми иди редкими недугами, и хотя бы оно было самое крепкое, иногда страдает от слизей; так и душа, хотя выдерживает натиски помыслов и страстей и избегает крушений, но тем не менее небезопасна в плавании и видя слабость свою, всегда опасается смерти, но написанному: кто есть человек иже поживет и не узрит смерти (Пс. 88, 49), которая суждена всем смертным, не вследствие безсилия природы, а по причине смерти греховной, по оному пророческому: душа яже согрешит, та умрет (Иезек. 18, 4). Этой общей смерти, которой подвержены и безсловесные животные, как известно, не видели только Енох и Илия. Укажи мне тело, которое бы никогда не болело или которое бы после болезни было обезпечено в постоянном здоровье,– и я уступлю, что есть душа которая никогда не согрешила и после подвигов наконец и не будет грешитъ, особенно когда пороки смежны с добродетелями, так что если и не иного уклонишься, то тебе нужно будет или заблудиться или упасть в пропасть. Ибо далеко ли расстояние между твердостью и упорством, бережливостью и скупостью, щедростью и расточительностью, благоразумием и хитростью, храбростью и безрассудством, осторожностью и трусостью, из коих одни относятся к добрым, а другие к дурным качествам? Это же замечается и в телах. Если заботишься успокоивать желчь, то поднимается мокрота; если спешишь высушить мокроты, разгарается кровь, заражается желчью и лице покрывается желтизною. Даже когда и пользуемся всем врачебным искуством, и когда питаемся умеренно и когда свободны от болезненных тяжелых припадков, и тогда, по каким-то сокрытым и Богу одному известным причинам или дрожим от холода, или горим в лихорадке, или кричим от рези в желудке, и просим помощи истинного врача Спасителя и говорим с апостолами: Господи: спаси ны, погибаем (Мф. 8, 23).

12. К. Пусть будет, что никто не мог избежать греха в детстве, отрочестве и юности: но неужели ты можешь отрицать, что весьма многие праведные и святые мужи после пороков всею душою отдавались добродетелям и чрез них не имели греха?

А. Да, я в начале тебе говорил об этом, – что положено в нашей власти или грешить или не грешить и простирать руку к доброму или к худому, так что свободная воля сохраняется; но это – по мере, времени и условиям человеческой слабости, постоянная же безгрешность принадлежит одному Богу и Тому, Кто Слово плоть быв, не принял слабостей и грехов плоти. Если я не долго могу что-нибудь делать, то ты на этом основании не заставишь же меня, чтобы я мог и постоянно это делать. Могу я поститься, бодрствовать, ходить, читать, петь, сидеть, спать; но неужели постоянно?

К. Но почему же в святых Писаниях мы призываемся к совершенной праведности как напр. словами: блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. 5, 8) и: блажени непорочнии в путь ходящие в законе Господни (Пс. 118, 1) и слова Бога говорящего Аврааму: аз есмь Бог твой, благоугождай предо мною, и буди непорочен. И положу завет мой между мною и между тобою: и умножу тя зело (Быт. 17, 1. 2)? Ибо если не может быть исполнено то, о чем говорит Писание, то оно напрасно предписывает исполнение оного.

А. Различными свидетельствами Писаний один и тот же вопрос ты обращаешь в театральные представления, где один и тот же человек, по изменении личных особенностей, превращается в Марса и в Венеру, так что являвшийся прежде суровым и жестким, потом расплывается в женской нежности. Ибо то, что ты теперь выставляешь как бы новое: блажени чистии сердцем и блажени непорочнии в пути, и буди непорочен и прочее подобное отражено ответом апостола: от части разумеваем и от части пророчествуем и: видим ныне якоже зерцалом в гадании: егда же приидет совершенное, тогда, еже от части, упразднится (1Кор. 13, 9–12). Значит, и чистым сердцем, которое впоследствии узрит Бога, и блаженством непорочной жизни и безукоризненным поведением с Авраамом мы обладаем в тени и образе. Хотя бы кто был патриарх, хотя бы пророк, хотя бы апостол, им говорится у Господа Спасителя: аще вы лукави суще, умеете деяния блага даяти чадом вашим, кольми паче Отец ваш небесный даст блага просящим у него (Мф. 7, 11)? Далее и Авраам, которому сказано: буди безпорочен, в сознании своей слабости, пал ниц на землю. И когда Господь сказал ему: «Сараи²⁰ жена твоя не будет называться более Сараи, но Сара будет имя ее, и дам тебе от нее сына и благословлю его и будет в языки, и цари народов от него будут», то непосредственно присовокупляется: и паде Авраам на лице свое, и посмеяся, и рече в мысли своей, глаголя: еда столетнему мужу родится сын; еда и Сара девятидесяти лет сущи родитъ; Рече же Авраам к Богу: Исмаил сей да живет пред тобою. Рече же Бог ко Аврааму: во истину, се Сара жена твоя родит тебе сына и наречеши имя ему Исаак, и прочее (Быт. 17, 15 и след.). А ведь слышал он от Бога: аз есмь Бог твой, благоугождай предо мною и буди непорочен (Быт. 17 1): почему же он не поверил обетованию Божию, а посмеялся в сердце, думая что он укрывается от Бога, и не дерзая смеяться открыто? Потом, представляя причины неверия, говорит в сердце своем: как возможно, чтобы столетний от девяностолетней жены родил сына? Да живет, говорит, Исмаил пред тобою, – Исмил, которого Ты уже дал мне; не прошу трудного и довольствуюсь полученным благодеянием. Обличая его в тайном ответе, Бог говорит: воистину. Смысл этого такой: исполнится то, чего, по твоему мнению, не будет; Сара жена твоя родит тебе сына, и прежде чем она зачнет, прежде чем он родится, Я нареку имя дитяти: вследствие заблуждения твоего, по которому ты тайне посмеялся, сын твой будет Исаак, получит имя смеха. А если думаешь, что чистые сердцем видят Бога в мире сем, то почему Моисей, прежде говоривший: видех Бога лицем к лицу и спасеся душа моя (Быт. 32, 30), впоследствии молится, чтобы видеть Его мысленно? И говоривший, что он видел Его, слышит от Господа: не можешь видети лица моего: не бо узрит человек лице мое, и жив будет (Исх. 33, 20). Поэтому и апостол ( 1Тим. 1) называет Бога единым невидимым, живущим в свете неприступном, Которого никто из людей не видел и не может видеть, и евангелист Иоанн священным гласом свидетельствует, говоря: Бога никтоже виде нигдеже. Единородный Сын, сый в лоне Отчи, тои исповеди (1 Иоанн. 4, 12). Он видит и поведает не каков в себе видимый и не сколько ведает поведанной, а сколько может принять ум смертных.

13. А касательно того, что ты признаешь блаженным непорочного на пути и ходящего в законе Божием, то уразумевай предшествующую мысль из последующей. Выше из многих мест ты видел, что закона никто не мог исполнить. И если апостол по сравнению с благодатию Христовою признаваемое прежде приобретением в законе вменил как бы уметы, да Христа приобрящет, то не тем ли более мы должны знать, что потому наступила благодать Христа и Евангелия, что в законе никто не мог оправдаться? А если в законе никто не оправдывается, то каким образом совершенно непорочен в пути тот, кто еще идет и спешит к цели? Конечно подвизавщийся и идущий на пути меньше того, кто достиг цели. Итак если непорочен и совершен тот, который еще идет на пути и ходит в законе, то что больше будет иметь тот, который достиг конца пути и закона? Поэтому и апостол говорит о Господе, что в конце мира и по исполнении добродетелей Он представит Себе церковь святою, не имеющею скверны или порока (Еф. 5), – церковь, которую вы признаете уже в этом смертном и тленном теле совершенною, и заслуживаете услышать с Коринфянами: се сыти есте, се обогатистеся, без нас воцаритеся: и о дабы воцарилися есте, да и мы быхом с вами царствовали (1Кор. 4, 8), – когда совершенство истинное, без всякой скверны, соблюдается на небесных, когда жених скажет невесте: вся добра еси, ближняя моя, и порока нестъ в тебе (Песнь П. 4, 7). Сообразно с этим объясняется и оное: да будете неповинни и цели, чада Божия· непорочна (Филип 2, 15), потому что не сказал есте, но да будете, – отлагая на будущее, а не утверждая о настоящем, так как здесь подвиг и борьба, а награды за подвиг и добродетели – там. Наконец Иоанн пишет: возлюбленнии, ныне чада Божия есмы, и не у явися, что будем: вемы же, яко егда явится, подобни ему будем, ибо узрим его якоже есть (1 Иоанн. 3 ,2 ). Итак хотя мы и чада Божий, однако уподобление Богу и истинное созерцание Его обещается нам тогда, когда явится во славе Своей.

14. Из этого надмения гордостью вырывается и та дерзость в молитве, с какою в письме ко вдове²¹ как святые должны молиться, ты проповедуешь: «тот истинно воздвигает руки к Богу, тот изливает молитвы с доброю совестью, кто может сказать: Ты бо веси, Господи, сколь святы, сколь неповинны, сколь чисты от всякого обмана и обиды и хищения руки, кои я воздеваю к Тебе; сколь праведны, сколь непорочны и свободны от всякой лжи уста, коими изливаю молитвы к Тебе, да помилуешь меня». Христианина ли это молитва, или превозносящегося Фарисея, который и в Евангелии говорил: Боже, хвалу тебе воздаю, яко несмь якоже прочий человеци, хищницы, неправедницы, прелюбодее, или якоже сей мытарь: пощуся двакрати в субботу, десятину даю всего елико притяжу (Лук. 18, 11). Он благодарит Бога, что он, Его милостью, не так как прочие люди, гнушается грехов, не хвалится праведностью. А ты говоришь: «Господи, Ты веси, сколь святы, сколь неповинны, сколь чисты от всякого обмана и обиды и хищения руки, кои я воздеваю к Тебе». Он говорит, что он дважды постится в субботу, чтобы истощать плоть услаждающуюся пороками, и дает десятины со всего имения, ибо избавление души мужа – его собственное богатство (Притч. 13, 8). А ты хвалишься с диаволом, который говорит: на небо взыду, выше звезд небесных поставлю престол мой, буду подобен Вышнему (Пс. 14, 13. 14). Давид говорит: лядвия моя наполнишася поруганий (Пс. 38, 8), возсмердеша раны, моя от лица безумия моего (там-же ст. 6), не вниди в суд с рабом твоим, яко не оправдится пред тобою всяк живый (Пс. 142, 2); а ты хвалишься, что ты и свят и невинен и чист и простираешь к Богу непорочные руки. И не довольно тебе хвалиться всеми делами: ты еще говоришь, что ты чист от всякого греха словом и устами, прибавляя: «сколь праведны, сколь непорочны и свободны от всякой лжи уста мои». Давид поет: всяк человек ложь (Пс. 113, 2) и это же самое потверждает и слово апостольское, что только Бог истинен, а всякий: человек лжив (Рим. 3): а ты обладаешь устами неповинными, праведными и свободными от всякой лжи! Исаия скорбит: о окаянный аз, яко умилихся, яко человек сый, и нечисты устне имый, посреде людей нечистыя устне имущих аз живу (Ис. 6, о), и потом серафим, взявши щипцами уголь огненный, подносит его к устам пророка для очищения их, пророка, который не превозносится, как ты в своих словахъ, а сознаетъ свои пороки, – сообразно с оными словами псалма: что дастся тебе, или что приложится, тебе, к языку льстиву? Стрелы сильнаго изощрены со угли пустынными (Пс. 119, 34). И после такого превозношения, хвастовства в молитве и уверенности в святости, ты как безумный убеждающий безумных говоришь далее: «коими изливаю молитвы Тебе, да помилуешь меня». Если ты свят, если невинен, если чист от всякой скверны, если ты не согрешил ни словом, ни делом, – как говорит Иаков: иже в слове не согрешает, сей совершенъ муж, и: языка никтоже может от человек укротити (Иак. 3, 2. 8): то как же ты молишь о милосердии, т. е. оплакиваешь себя и изливаешь мольбы, когда ты свят, чист, невинен, и с непорочными устами и свободный от всякой лжи подобен величию Божию?

15. Христос вот как молился на кресте: Боже, Боже мой, вскую оставил мя еси; далече от спасения моего словеса грехопадении моих (Пс. 21, 1), и еще: Отче, в руце твои предаю дух мой, Отче, отпусти им, не ведят бо что творят (Лук. 23, 34). Он, воссылая за нас благодарение, говоривший: исповедаюся ти Отче, Господи небесе и земли (Марк. 11, 25), научил апостолов своих, чтобы верующие ежедневно при жертвоприношении тела Его дерзали говорить: Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя твое (Мф. 6, 9). Они просят, чтобы имя Божие, святое в себе, святилось в них; а ты говоришь: «Ты знаешь, Господи, сколь святы, сколь невинны и сколь чисты руки мои». Они продолжают: да приидет царствие твое, в будущем времени ожидая упования царствия, чтобы, в царстве Христовом, не царствовал грех в смертномъ теле их, и прибавляют: да будет воля твоя яко на небеси и на земли, чтобы слабость человеческая подражала ангелам, и на земле исполнялась воля Божия; а ты говоришь: «человек может, если захочет, быть свободным от всякого греха». Апостолы молятся о хлебе насущном, или о хлебе, который выше всех существ, чтобы быть достойным принятия Тела Христова; а вы, по чрезвычайной святости и самоуверенной праведности, смело усвояете себе небесные дары. Далее следует: остави нам долги наша, якоже и ми оставляем должником нашим. Возставши от источника крещения и возродившись в Господа Спаса, исполнив оное, написанное о них: блажени, ихже оставишася беззакония и их же прикрышася греси (Пс. 31, 1), они сейчас же, при первом приобщении тела Христова, говорят: и остави нам долги наша: а ты, гордый и надменный чистотою святых рук, хвалишься даже непорочностию в слове! Хотя бы обращение человека было совершенное, хотя бы после пороков и грехов он вполне обладал добродетелями, может ли он быть так непорочен, как только что вышедшие из купели Христовой? И однако и последним повелевается говорить: остави нам долги наша, якоже и ми оставляем должником нашим (Мф. 6, 13), – не по ложному смирению, как толкуешь ты а по опасению слабости человеческой, устрашающей их совесть. Они говорят: и не введи нас во искушение, а ты с Иовинианом говоришь, что те, которые с полною верою приняли крещение, не могут более подвергаться искушениям и грешить. В заключение они присовокупляют: но избавь нас от лукавого. Зачем они молят Господа о том, что состоит во власти их свободной воли? О человек! Омылся ты в бане, но о тебе говорится: кто сия восходящая убелена и опирающаяся на брата своего (Песнь П. 8. 5) – так как хотя она и омыта, но не может сохранить чистоты, если не будет поддерживаться Господом. Почему желаешь спастись милосердием Божиим, когда ты недавно освободился от греха? Конечно по той причине, о которой мы говорили, – что и сделавши все, мы должны сознавать себя исключимыми.

16. Следовательно молитва твоя превосходит гордость Фарисея и осуждается сравнением с мытарем, который, став вдали, не дерзал возвести очей к Богу, но ударял себя в перси свои, говоря: Боже, милостив буди мне грешнику. Поэтому произносится приговор Господа: глаголю вам, яко сниде сей оправдан в дом свой паче онаго. Яко всяк возносяйся смирится: смиряяй же себе вознесется (Лук. 18, 13. 14) . Апостолы смиряются, чтобы возвыситься; ученики твои превозносятся чтобы пасть. Льстя той же вдове, ты не стыдишься говорить, что благочестие, которого нигде не обретается на земле, и истина, которая везде показывается только мимоходом, в ней наиболее пребывают; не помнишь ты оного изречения: людие мой, блажащии вас льстят вы, и стези ног ваших возмущают (Ис. 3, 12)! Превознося ее, ты говоришь: «о, ты счастлива безмерно, о, ты блаженна, если праведность, которая признается существующею уже только на небе, на земле обретается у тебя одной». Приписывать какой-то женщине то, чего не дерзаютъ усвоять себе ангелы, – значит ли учить, или значитъ убивать? поднимать ли с земли, или низвергать с неба? И если благочестие, истина и праведность обретаются на земле только в одной женщине, то где же будут твои праведники, которых ты превозносил как безгрешных на земле? Ты с учениками своими обыкновенно клянешься, что эти две главы о молитве и с восхвалениями не принадлежат тебе, тогда как в них очевидно блестит сияние твоего стиля и такова красота цицероновского языка, что выступая черепашьим шагом, ты не смеешь публично признаться в том, чему втайне учишь и что разсылаешь продажно. О, ты счастливец, что книг твоих кроме учеников не списывает никто, что ты можешь отрекаться от всего, что окажется для тебя неприятным. И кто это такой умный человек, что мог подражать красотам твоего слова?

17. К. Не могу дольше откладывать: нелепость слов твоих превосходит всякое терпение. Скажи мне, чем согрешили дети? ведь ни сознания греха, ни неведения нельзя вменять им, когда они по слову Ионы пророка, не знают правой и левой руки. Грешить они не могут, а могут погибнуть; не держатся на ногах, плачут не выражая слов, запинающийся язык не повинуется имъ, – а несчастным уготовляются вечные мучения?!

А. Ах! ты сталъ чрезвычайно витиеват, чтобы не сказать красноречив, после того как ученики твои превратились в учителей. Антоний, прекрасный оратор, которого Цицерон превозносит похвалами, сказал, что витиеватых он видал многих, а еще не видал ни одного красноречивого. Так не обольщай меня цветами не своими, а ораторов, цветами, какими обыкновенно обманывают слух невежд и детей, а просто выскажи свою мысль.

К. Говорю то, что ты должен согласиться, что безгрешны по крайней мере те, кои не могут грешить.

А. Соглашусь, если они будут крещены во Христа; но и этим ты не привлечешь меня к согласию с твоею мыслию, что человек может быть безгрешен, если хочет: ибо они и не могут и не хотят, а безгрешны по благодати Божией, которую приняли в крещении.

К. Ты заставляешь меня перейти к оному ненавистному и сказать тебе: в чем же они согрешили? – сказать, чтобы ты сейчас же забросал меня камнями народа и не имея возможности убить меня телесно, убил духовно.

А. Еретика убивает тот, кто терпит его еретиком а наше вразумление есть оживотворение, чтобы, умерши для ереси, ты жил для кафолической веры.

К. Если считаете нас еретиками, то почему не обвиняете?

А. Потому что апостол учит меня (Тит. гл. 3) после первого и второго вразумления отвращаться еретика, а не доносить на него, зная, что он развратился и своим судом осужден. Да и весьма неразумно мне в вере моей зависеть от суждения другого: ибо если другой признает тебя православным, то неужели я тотчас соглашусь с тобою? Кто бы тебя ни защищал и кто бы ни говорил, что ты, верующий превратно, мыслишь правильно, – он не тебя освождает от безчестия, а только себя безчестит отступлением от веры. Множество сторонников будет доказывать не то, что ты православен, а то, что ты еретик. Но да будет это попираемо ногою церкви, – чтобы как пред малыми плачущими детьми не выставлялялось пред нами какой-нибудь более печальной картины. Да даст нам страх Божий то, чтобы мы презирали все другие страхи. Поэтому или защити свою веру или оставь чего защитить не можешь. Кого ты ни представишь в защиту свою, ты назовешь не покровителя, а сообщника.

18. К. Скажи пожалуста и избавь меня от всякого недоумения, зачем крестятся младенцы?

А. Чтобы в крещении им были отпущены грѣхи.

К. Да чтоже они сделали греховного? Кто разрешается не быв связан?

А. Ты спрашиваешь меня? Ответит тебе труба евангельская, учитель языков, сосуд златый, во всем мире блистающий: царствова смерть от Адама даже до Моисея и над несогрешившими по подобию преступления Адамова, иже есть образ будущаго (Рим. 5, 14). Если возразишь, что здесь говорится, что некоторые не согрешили, то разумей, что они не согрешили тем грехом, каким согрешил Адам, преступив в раю заповедь Божию. Впрочем все люди являются повинными или во имя исконного насадителя греха Адама, или во имя оное. Кто еще младенец, тот в крещении разрешается от уз прародителя; кто в таком возрасте, что может понимать, тот кровию Христовою освобождается от уз и чужих и своих. И чтобы ты не думал, что я разумею это в еретическом смысле, то блаженный мученик Киприан, ревнителем коего ты выставляешь себя в изъяснении Писаний, в послании к епископу Фиду о крещении младенцев, говорит следующее: «и если, далее, и самым тяжким преступникам и прежде много согрешившим против Бога, когда потом они уверуют, дается отпущение грехов, и крещение и благодать никому не воспрещается: то не тем ли более они пе должны быть воспрещаешь младенцу, который, только что родившись, ни в чем не согрешил кроме того, что но Адаму телесно родившись, от первого дня рождения получил заразу древней смерти? который к принятию отпущения грехов приступаетъ тем легче, что ему отпускаются не собственные, а чужие грехи? И потому, возлюбленнейший брат, на соборе наше мнение было таково, что крещение и благодать Божия, Который милосерд, благ и любвеобилен ко всем, никому не должны быть воспрещаемы от нас. Если нужно соблюдать и держаться этого в отношении ко всем, то тем более считай это обязательным в отношении к младенцам и только что родившимся, которые тем более заслуживают нашего содействия пред божественным милосердием, что уже при первом своем появлении на свет плача и рыдая ничего иного не делают, как просят».

19. Муж святой и красноречивый епископ Августин писал некогда к Маркеллину, который впоследствии во время ненавистной тираннии Ираклиана невинно был умерщвлен еретиками, две книги о крещении младенцев против ващей ереси, по которой вы хотите доказать, что младенцы крестятся не в отпущение грехов, а в царство небесное, сообразно с написанным в Евангелии: аще кто не родится водою и Духом святым, не может внити в царствие небесное. И третью книгу (написал он) к тому же Маркеллину против тех, кои говорят тоже что вы – что человек может быт безгрешен, если хочет, без благодати Божией, и четвертую книгу недавно написал к Иларию против твоего учения, измышляющего много превратного. Говорят, что он составил и другие книги собственно на твое имя, которые еще не дошли до наших рук. Поэтому я полагаю прекратить свой настоящий труд, чтобы мне не сказали оного Горациева: в лес дров не носи (Lib. 1, Sat. 10). Ибо я или излишне говорил бы тоже самое, или, если бы захотел сказать новое, то знаменитейшим умом лучшее все исчерпано. В заключение слова скажу одно то, что вы или должны издать новый символ, чтобы после Отца, Сына и Духа Святаго крестить детей в царство небесное, или, если у вас одно крещение и для детей и для взрослых, то и детей должно крестить в оставление грехов по подобию преступления Адамова. И если вам кажется несправедливым отпущение грехов чужих, в котором не нуждается тот, кто не мог грешить, то переходите к вашему Амасийцу, (Оригену), который говорит, что в крещении разрешаются грехи совершенные прежде, искони на небесах, чтобы и в этом отношении следовать заблуждению того, авторитетом которого вы руководитесь в других отношениях.