БЕСЕДА ТРЕТЬЯ. О похоти, самоотречении и смирении

Отцы и братия, истинный делатель покаяния должен быть похож на краба, который, чувствуя опасность, изменяет свой путь в противоположную сторону и таким образом спасается. Я говорю об этом, напоминая вам позицию Святых Отцов, которые воодушевляют нас не отступать ни на шаг с линии сражения и ни при каких условиях не прекращать борьбы. И хотя все мы, люди, одинаковы по своему внешнему виду и по природе, у нас разное мировоззрение и не одинаковые силы. Поэтому нас постоянно преследует «бич» внешних изменений. Эти внешние перемены обрушиваются на нас по причине нашего внутреннего непостоянства, унаследованного нами от прародителей после грехопадения. На нас воздействуют самые разные факторы. Но мы не должны разочаровываться, а, подобно крабам, изменять способ противостояния и ведения брани.

Как известно, все наши действия начинаются с пожелания. Об этом мы и побеседуем подробнее с помощью Господа, «дающего молитву молящемуся» (ср. 1Цар. 2, 9) и «учащаго человека разуму» (ср. Пс. 93, 10).

Итак, будем внимательны к своим пожеланиям, мнениям и суждениям. Раз мы избрали «странничество» или, вернее, Господь нас определил к отречению и странничеству, зачем тогда мы допускаем свои мнения, пожелания и суждения? Как мы удостоимся просвещения и свободы от ветхого человека, как станем чистыми сердцем? Ведь это – наша цель и предназначение, наш, так сказать, «выпускной диплом». Как мы будем подражать нашему Первообразу, Христу, нашему Отцу, «смиренному сердцем» (см. Мф. 11,29), когда нами владеют самовластие и похоть? «Идеже есмь Аз, ту и слуга мой будет» (Ин. 12, 26). Итак, где же средоточие нашего внимания – сладчайший Иисус? Неужели мы думаем, что Он не был в послушании и подчинении Отцу, будучи не «меньше отеческого величия»?

Господь наш открывает нам: «Яко не ищу воли Моея, но воли пославшего Мя Отца» (Ин. 5, 30), «и совершу дело Его» (Ин. 4, 34). Православное Предание для нас равносильно воле Божией. Поэтому и мы, согласно с Преданием Церкви, при помощи блаженного послушания и подчинения божественной воле, совершаем путь монашеского подвига, совершаем, как и Христос, наше дело и становимся участниками Его обетований – и блаженная надежда извещает нас о нашем оправдании. Время от времени на суровом пути, по которому мы идем, попадаются препятствия, иногда мы получаем ранения в сражениях. Но мы не должны терять мужества и думать, будто мы побеждены. Препятствия или ранения не являются неудачей; они также не означают, что мы уже решили отступать. Нет, они являются временным симптомом, означающим, что мы находимся под давлением настойчивых, наглых и неутомимых врагов, а также, что мы неопытны. Мы еще не приучили, согласно Давиду, «персти на брань и руце на ополчение» (ср. Пс. 143, 1). Мы неопытны, потому что находимся в состоянии становления.

Сколько еще будет выдерживать долготерпение Бога нашего, привлекшего нас «к почести вышняго звания» (Флп. 3, 14)? Возьмем в пример людей, живущих в миру. Они неустанно трудятся ради немногого пропитания или ради ложного удовлетворения своих чувств, часто ради тех благ, которые в итоге уничтожаются господствующим в мире злом.

Однако с нами ничего подобного не случается, поскольку мы не здесь ожидаем награды и воздаяния. Никто у нас не может похитить причитающуюся нам награду. Потому что мы боремся и сражаемся не ради материальных благ и не ради успехов и достоинств, за которые борется и ради которых умирает мир сей. Наша борьба ведет нас к избавлению от страстей и приобретению добродетелей. Наша цель – это восстановление того, что создано «по образу... и по подобию Божию» (Быт.1:26), то есть подлинной и настоящей личности.

«Имеюще же пищу и одеяние »(1Тим. 6, 8) в нашем монастырском общежитии, мы не интересуемся вещами и идеями этого мира. Потому что «наше житие на небесех есть, отонудуже и Спасителя ждем Господа Иисуса Христа, Иже преобразит тело смирения Нашего» (ср. Флп. 3, 20–21). Поэтому «горняя да мудрствуем, а не земная» (ср. Кол. 3, 2), и тогда легко избежим разнообразных прилогов и приражений этого мира, а также ловушек лукавого. Если мы, по нашей невнимательности, не обращаем свой ум вспять (см. Лк. 9, 62), то ни диавол, ни страсти не могут посягнуть на нас. Некоторое терзание, которое время от времени происходит с нами, есть доказательство и подтверждение нашего преуспеяния, означающее, что по-человечески мы исполнили, насколько могли, наше исповедание. В таком случае скажем вместе с опытным в брани Давидом: «Сия вся приидоша на ны, и не забыхом Тебе» (Пс. 43, 18), «вменихомся яко овцы заколения» (Пс. 43, 23) и: «За словеса устен Твоих аз сохраних пути жестоки» (Пс. 16, 4).

Наше внимание должно быть сосредоточено не на чем ином, как на отречении от ветхого человека, живущего по законам тления, и на облечении в новаго человека, живущего по Христу, человека непорочного и бесстрастного (см. Еф. 4, 24). Ведь разве, принимая монашескую схиму, мы не произносили перед ангелами и людьми обещание жить таким образом, изменив при этом и свое имя и свое облачение, зная, что каждая часть нашей одежды символизирует новую жизнь?

Наш преподобнейший Старец⁹ обязывал нас все время изучать обеты, даваемые монахом при постриге, для того чтобы в нас обновлялась готовность на предстоящую брань. И вы не утомляйтесь тем, что я постоянно призываю вас на брань, на подвиг и прилежание. Если даже для насущных потребностей в нашей земной жизни необходим некий подвиг, то разве не нужно трудиться для того, чтобы наследовать божественные обетования, трудиться до тех пор, пока мы не станем «сожителе святым и приснии Богу» (Еф. 2,19)?

Главной целью нашего монашеского образа жизни является самоотречение. Но не будем удивляться и тогда, когда нас начнут беспокоить наши старые привычки, которые, по Благодати Божией, мы уже оставили. И хотя нам кажется странным и противоречащим здравому смыслу то, что нас беспокоят старые страсти, тогда как мы этого не желаем, в сущности, то беспокойство, которое они нам доставляют, благотворно, потому что заставляет нас разобраться в том, кто мы есть и каковы наши предпочтения. Старые привычки делаются нашими работодателями, так как дают нам повод законно упражняться и получать награду. В свое время мы услышим: «Добре, рабе благий и верный... вниди в радость Господа твоего» (Мф. 25,21).

Итак, разнообразные страсти, тревожащие нас, дают нам повод подвизаться. Но, противостоя им, мы должны стараться приобрести противоположные беспокоящим нас страстям добродетели, которые легко и беспреткновенно поведут нас к большему преуспеянию. Приобретая таковые добродетели, подвизающиеся доказывают этим свою рассудительность в духовной жизни. Как в мире разложения и прелести господствуют самолюбие, эгоизм и корыстолюбие, так и, напротив, в мире жизни и истины господствуют смирение, самоотречение и любовь, а также Благодать Христова, покоящаяся на этих добродетелях.

Смирение – это не только основная добродетель, которая низвергает противоположное ей зло. Кроме всего прочего, она содержит один важнейший элемент, об усвоении которого мы все должны позаботиться. Смирение – характерная черта нашего Создателя, Спасителя и Отца. Поскольку мы принадлежим Ему, мы обязаны лучше всмотреться в характер нашего Небесного Отца. «Научитеся от Мене, – говорит Он, – яко кроток есмь и смирен сердцем» (Мф. 11, 29). Какое средство, кроме смирения, спасет нас от дьявольского неистовства? Когда нами управляет смиренное помышление, то ниспровергаются все ухищрения врага, а божественная воля делается приемлемой для сердца. Смирение умиряет окружающую нас реальность и подготавливает наше внутреннее преуспеяние. Братия, раз мы с вами избрали странничество и отречение, будем использовать то, что необходимо для успеха: недерзкий нрав, незримую мудрость, скрытую рассудительность, незаметную жизнь и добрые намерения, жажду совершенства и злострадание во всем.

Истинный монах стремится всегда – и практически и теоретически – приобрести эти качества. Когда Благодать Божия встречает эти качества в человеке, она остается с ним и преображает его нрав, делая святым. Вот что является целью блаженного отречения от мира и от своей воли. Разве может в такой атмосфере родиться похоть, самолюбие, пререкание, ропот и проклятое «почему», которое уничтожает все доброе?

Итак, отцы и братия, мы с вами находимся на поприще практического делания, поэтому мы должны понуждать свой ум и сердце на дела смирения. Смирение привлекает Благодать Христову, потому что "Бог гордым противится, смиренным же дает Благодать» (ср. Иак.4,6). К смиренному помыслу не может приблизиться враг, поэтому силы души сами беспрепятственно наводят внутренний порядок в сердце человека.

Все Святые Отцы согласны в том, что одна только основная добродетель смирения восполняет все другие добродетели. Если же ее нет, то в невидимой брани невозможно получить пользу.

И воспоминания о наших старых погрешностях, и рассмотрение своего больного нрава, и драгоценные удобные случаи, которые дарует нам Промысл, но которые мы часто презираем, и вообще осознание своего недостоинства – все это вызывает в нас смиренное помышление, а им сокрушается всякий ропот и всякое прекословие.

Памятование о подвижниках нашей веры, о добродетельной жизни которых мы часто слышим, также сильно смягчают нашу жестокость. Однако главным примером для нас, особенно во время напастей и искушений, является жизнь Спасителя нашего Христа, Который безропотно претерпел дерзость и бунт тех, кому Он благодетельствовал.

Первой нашей заботой пусть будет хранение помыслов и исполнение дел со смирением. Господь наш, как Учитель этого начинания, дарует нам победу в брани, потому что мы будем подражателями Его примера.