Пастырская деятельность преосвященного Афанасия, архиепископа Холмогорского

Преосвященный Афанасий принимал деятельные меры против раскольников и иноверцев¹, чтобы устранить их вредное влияние на свою паству. Но влияние это успело уже в значительной степени проникнуть еще до прибытия его на епархию. Православные, под влиянием сильно распространившегося раскола беспоповщины, нередко совсем не считали нужным исповедоваться у своих отцов духовных и принимать св. причастие; неохотно посещали они также и богослужение. Иностранное влияние сказывалось тем, что в населении в значительной степени ослабела строгость соблюдения постов, прививались к нему и другие иностранные обычаи (напр. табакокурение).

Кроме того в жизни простого народа было много и других нравственных недостатков, как показывают существовавшие тогда «трапезные явки»². Всевозможные насилия над чужой личностью, побои, доходившие почти до убийства, кражи³, грабежи⁴, оскорбления⁵ были довольно обыкновенным явлением в этой жизни. Особенно часты были жестокие побои. Напр. в 1694 году (25 февраля) три крестьянина Шевденицкой волости (Кокшенской чети) –– «дети Пешкова» приносили такую жалобу в трапезе Тарнажского городка на «детей Алексеева с товарищи». «В нынешнем в 202 году в деревне Конушинской били они Василей Олексеев с братьями и с товарищи своими нас сирот кольем и палками, и паленьем, и уразинами, дубинами на смерть и влежачь били же и волосы драли, и ногами нас сирот топтали; да Васка же Олексеев Меншей нас сирот стегал неведомо за что, и от того мы сироты немощны и увечны, в конце живота своего; и будет случить Бог смерть, и они нам убойцы»⁶ . Даже близкие родственные связи не удерживали от насилия и побоев. В 1686 г., в той же трапезе Тарнажского городка жаловался «миру» крестьянин (Шевденицкой волости) Дружина Суворов на своего родного брата с племянником в том, что они неоднократно покушались убить его вместе с женой и сыном, однажды «топором» за ним «шибали и засечь хотели», да и впереди угрожают: «или де тебя или сына твоего убьем, или в воду посадим»⁷.

Таким образом, нравы в крестьянской среде были чрезвычайно грубы. Ко всем этим недостаткам прибавлялось еще почти полное религиозное невежество.

Лучшим средством к поднятию нравственного уровня в своей пастве преосвящ. Афанасий считал церковное учительство.

Он сам неоднократно поучал народ в церкви за богослужением, о чем сохранились отрывочные замечания в разных современных ему памятниках. По большей части его проповедь носила чисто книжный и несамостоятельный характер. Он просто читал⁸ народу то или другое, подходящее к данному случаю, поучение из Пролога или Учительного Евангелия. Но иногда он и «изустне» беседовал с народом⁹, и его проповедь в этих случаях отличалась жизненностью и современностью. Не без основания Афанасий заслужил от своих современников название «проповедника слова Божия»¹⁰, «Божественного Писания довольного сказателя», «речевистого по премногу»¹¹.

Однако, устной проповеди было недостаточно. Ее могли слышать только лица, жившие вблизи архиерея. Между тем, в поучении и духовном руководстве главным образом нуждалось население, жившее вдали от архиерейского пребывания, куда личный надзор архиерея не мог простираться и где распространялся раскол, не встречая себе почти никакого разумного противодействия. Афанасий прекрасно это понимал и старался заменить личное присутствие своими окружными посланиями к пастве, рассылавшимися по разным местам холмогорской епархии.

Еще до прибытия в Холмогоры Афанасий, очевидно, имел возможность ознакомиться несколько с нравственным состоянием своей паствы. В силу обстоятельств оставаясь пока в Москве, он отправил на имя сийского игумена Феодосия (в руках которого находилось до открытия епархии церковное управление северным краем) две окружные грамоты: первую от 30 марта –– об обращении всех православных христиан к исповеди и причастию¹²; другую –– от 1 августа, где «молил» свою паству «подвигом добрым подвизаться о Господе», «мир иметь» между собой «тожде мудрствующе еже бе изначала»¹³. Вероятно, в первой из этих грамот Афанасий писал, между прочим, следующее: «Вижу я, что некоторые, вопреки закону, заповеданию и преданию, вступают в чужестранные обычаи и в прелести еретические…Новые чужестранные обычаи мало по малу тайно вкрадываются в нашу святую православную восточную церковь, переходя от латинян, лютеран, кальвинистов и других раскольников; входит все учение их всякого рода»¹⁴.

Прибывши на епархию, Афанасий немедленно же через расспросы сведущих лиц, постарался поближе ознакомиться, в каком состоянии находилась его паства. Следствием этого ознакомления было его окружное послание к духовенству епархии, разосланное в марте месяце 1683 года¹⁵.

«В нынешнем во 191 году, писал здесь преосвящ. архиепископ, доиде к нам глас плачевный и толико скорбный… у вас моей паствы ныне слышится сбысть, яко мнозии именуеми христиане, прелестью века сего соотведошася, во святую церковь сами не ходят и иным ходити возбраняют и у отцов духовных не исповедаются лет по двадцати и по тридцати, и по четыредесяти, и по пятидесяти, а инии и от рождения своего даже до смерти не бывали у отцев духовных… »¹⁶

В виду этого преосвященный и отправляет свое послание, предлагая в нем в поучение православных «правила св. апостол и св. отцов, да вси раскольников пагубы… убегнувше насытятся благочестивого православного учения и общим всея восточные Церкви святыя смыслом укрепятся»¹⁷. Самыя правила приводятся из Кормчей и Номоканона (разных изданий) –– в подтверждение той мысли, что всякому христианину следует соблюдать посты (особенно великий пост), исповедоваться и причащаться св. Таин¹⁸.

Преосвященный приказывает разослать списки с настоящей грамотой по всем церквам и везде «многократно прочитать ее «во всенародное множество во дни воскресные»¹⁹.

Но он не ограничивается этим и привлекает к учительству все духовенство своей епархии –– «архимандритов, игуменов, протопресвитеров и всех пресвитеров». Каждый священник должен в церкви поучать своих прихожан о необходимости исповедоваться и причащаться Св. Таин как можно чаще, если не все четыре поста, то, по крайней мере в великий пост. Нерадивым в поучении паствы священникам Афанасий угрожает запрещением и лишением сана²⁰.

Настоящая грамота была отправлена как раз пред великим постом. Поэтому, преосвященный приказывает священникам, чтобы все они, со своими семействами и прислугой, непременно исповедались в этот пост и причастились Св. Таин. Имена не бывших у исповеди каждым священником должны быть внесены в особую «роспись» и немедленно предоставлены архиепископу. «И им непокорником, заключает свои наставления об исповеди Афанасий, будет от нас по правилам св. апостол и св. отцев наказание и доправлена будет на них пеня, а пени что мы преосвященный архиепископ укажем»²¹.

Указанные выше недостатки в нравственной жизни православного населения, помимо всего другого, в значительной степени проистекали из простого незнания им своих христианских обязанностей. Незнание православными своей веры было почти полное: им неизвестны были самые элементарные христианские молитвы, не говоря уже о символе веры. Научение народа через посредство низшего духовенства, и Афанасий неоднократно напоминает последнему об его учительских обязанностях.

Ключарю холмогорского собора, священнику Алексею, посланному в 1687 г. на Вагу для сбора дани, велено было снова подтвердить приходским священникам и настоятелям монастырей, чтобы они напоминали своим прихожанам о необходимости исповедываться в великий пост и причащаться. Кроме того, на духовенство возлагались теперь и другие обязанности. Не знавших грамоты прихожан отцы духовные должны были учить во время поста необходимым молитвам –– «Отче наш» и «Богородице Дева, радуйся», а если возможно, то и символу веры –– «ради пользы всем христианам»²².

Наставления приходским священникам об учительстве своих прихожан были даваемы Афанасием и после, напр., в 1695 году (тоже через сборщика дани и в Важском же уезде). в этот раз, как и в 1683 г., священникам опять вменялось в обязанность записывать имена не бывших у исповеди; списки велено было представлять десятским священникам, а эти последние уже отправляли их к архиерею²³.

Стараясь показать все православным жителям своей епархии, что таинства покаяния и св. причащения необходимы для христианина, преосвященный Афанасий принимал меры также и к тому, чтобы возвысить в их глазах таинство брака. Народные понятия о браке были в то время еще чисто языческими; в них на первый план выступала чувственная сторона, что и выражалось в разных языческих обычаях, обыкновенно соединявшихся со свадьбами²⁴. Поэтому, народный взгляд и на самое таинство брака не отличался возвышенностью.

Желая возвысить его и сделать более христианским, Афанасий приказывал²⁵, чтобы священники заставляли жениха и невесту предварительно поститься и исповедываться у отца духовного, а за день до брака «буде достойны будут», и причащаться Св. Таин. Венчать вступавших в брак приказано было утром –– «по литургии или на часах вскоре не ядших, сиреч в посте пребывающих». После вечерни и вообще по вкушении пищи венчать строго запрещалось, «понеже тайна сия велика есть». Относительно дней совершения браков было приказано, чтобы «против Государских праздников и воскресных дней и среды, и пятка, и царских ангелов» венчания отнюдь не производилось. Священники должны были наблюдать, чтобы «при брацех отнюд не было», «кличей бесчинных и укорных нелепых слов», а сами они должны были совершать таинство «не пьяны со страхом Божиим». В тех же видах возвышения в народе взгляда на брак Афанасий приказывал, чтобы священники «отрока со вдовой троебрачной и троебрачного вдовца со девицей не венчали». Вступавших в третий брак следовало «молитвовать» чином второбрачных, не накладывая только на них венцов.

Не желавших слушать наставления своих пастырей относительно точного исполнения христианских обязанностей Афанасий приказывал лишать христианского погребения. В «уставной грамоте, писанной в Соловецкий монастырь 5 июня 1685 г., между прочим значится: «Да вам же архимандриту и братьею десятскому священнику или дьякону велеть учинить заказ всех монастырских наших вотчинных церквей священником, чтобы они мертвых, которые внезапной смертью умрут или утонут, или вином запьются или от своих рук умрут без ево десяцкого похоронных памятей не погребали. А ему десяцкому велел давать похоронные памяти по челобитью с розыском, а по розыску буде которые умершие к церкви Божии приходили и исповедывались грехов своих и святым тайнам причащались и церковного расколу в них не было и не от своих рук умре и не запилися вином, таковых велел погребать у церквей со отпеванием. А которые умершие по сыску и церкви Божии не приходили и не исповедывались грехов своих и святым тайнам не причащались или от своих рук умре или вином запилися, таковых отпевать и у церквей погребать не велел, а погребать велел их на пустых местах без отпевания»²⁶.

Призывая духовенство своей епархии к учительству и вообще к должному прохождению пастырского служения, преосвященный Афанасий уже под конец своей жизни обратился к нему²⁷ с «поучительной грамотой» (писанной во время последнего его пребывания в Москве и помеченной датой от 7205–1697 г., июня 19), в которой подробно указывал на то, что преимущественно следовало обратить внимание при исполнении вышеозначенных обязанностей.

Спаситель наш Иисус Христос, так начинает преосвященный Афанасий свою «поучительную грамоту», по воскресении Своем сказал ап. Петру, «исправляя отречение его»: «Петре, аще любиши Мя, паси овцы Моя». «В сем вручении паствования всем апостолам вручи Христос паствити овцы своя». Апостолы передали свое пастырское достоинство своим приемникам –– епископам и пресвитерам. Через епископов оно стало передаваться и в дальнейшие времена. «Дойде убо и до нас, продолжает преосвященный, другопреемственно великий сан архиерейства и попечение еже о пастве Христовы паствы веренные нам. Мы же приемше чин устноглагольно научити: малым сим начертанием пишем и данной нам властью от Пресвятого и Животворящего Духа, яко Пастыреначальник заповедаем вам сыновом моим, и молим о имени Господа Иисуса Христа, да кийждо вас со всяким тщанием прилежит делу Господню, и да хранит чин священства беззазорным своим жительством с словом учительства»²⁸.

При исполнении своих пастырских обязанностей священнослужители прежде должны обратить внимание на правильное совершение «чина церковного» –– «еже пети благовременно и единогласно».

Преимущественное внимание должно быть обращено на совершение св. таинств и особенно божественной литургии. Подробно разъясняя, что св. дары пресуществляются в момент призывания Св. Духа и произнесения слов: «И сотвори убо хлеб сей«…, а не во время произнесения слов: «Примите ядите»…, которые на Тайной вечери от Христа рекошася точию указателно, яко видимое хлеб и вино Тело и Кровь есть Христова, ныне же от иерея воспоминателно тайные оные вечери и на ней действованных глаголются», преосвященный убеждает священнослужителей иметь «ума намерение» в течение совершительнаго момента. Ума же намерение состоит в том, чтобы священник при произнесении молитвы: «Низпосли Духа Твоего Святого».. и слов: «И сотвори убо хлеб сей"… имел ум свой весь собран, еже бы приложитися хлебу в Тело Христово, а вину в Кровь Христову, нашествием и действом Святаго Духа, т. е. чтобы он мыслил в это время то же самое, что произносит, а не что-либо другое²⁹.

Кроме таинства св. Евхаристии, преосвященный говорит особо также о таинстве брака и покаяния. При браке священнослужители должны обращать внимание на то, чтобы жениху было не менее 15-ти лет, а невесте не менее 12-ти лет, чтобы они вступали в брак по обоюдному согласию и чтобы не находились между собой ни в родстве, ни в «сватовстве». Прежде венчания должно исповедовать брачующихся и потом уже венчать «по утру до полудня». Позднее полудня и особенно ночью венчания нельзя производить ни в коем случае.

В таинстве покаяния священники должны обращать внимание на нравственное состояние кающихся и недостойных не должны допускать до св. причастия.

Священникам следует также неленостно посещать больных для совершения над ними таинств покаяния, причащения и елеосвящения и стараться о том, чтобы ни один христианин не умер, не покаявшись и не причастившись³⁰.

Но особенно долго останавливается преосвященный Афанасий собственно на учительских обязанностях духовенства. «Понеже должны есте, обращается он к последнему, проповедати людем слово Божие, на сие бо дело и учение есте, по реченному: вы есте соль земли и свет мира». При этом преосвященный указывает и те пункты, которые особенно нужно иметь в виду при исполнении духовенством своих учительских обязанностей. Прежде всего следует научать паству истинной вере в Пресв. Троицу и в воплощение Сына Божия согласно верованию святой кафолической церкви. Всякий православный христианин должен знать свою веру и должен быть готовым ответить всякому вопрошающему о ней. Это особенно необходимо в виду начавших проникать в среду православных разных еретических воззрений –– «латинских, луторских, кальвинских и иных». Последнее обстоятельство налагает на духовенство обязанность увещать своих пасомых «отбегать» этих еретических «новогласий», «паче же от всяких еретиков, и с ними всяких бесед и разглаголств удалятися и с ним отнюдь ни в чесном не сообщатися, ниже дружитися, но яко от врагов Божиих ошаеватися и отскакати»³¹. Точно также духовенство должно научать своих пасомых и «еретических всяких книг, латинских и лутерских отнюдь не чести». Вместо этого преосвященных рекомендует вниманию как самого духовенства, так и его паствы, недавно изданные книги: «Православное Исповедание» и «Остен»³².

Научая своих пасомых догматам православной веры, духовенство должно также учить их и нравственным христианским обязанностям, именно –– заповедям, «ими же Христос Сын Божий во второе Свое пришествие вся человеки будет судити, си есть еже алчного напитовати, жажднаго напаявавти, нагаго одевати, немощного посещати и призирати, в темнице к сущим приходити, страннаго в дом приимати и упокоевати, за сим и мертваго погребати. Еще должнику и винному кому в чесом либо долги и вины оставляти и иную всякую добродетель приходити». Необходимо также научать паству («наипаче же малые детище») десяти Божиим заповедям, символу веры и главным образом молитвам –– «Отче наш» и «Богородице Дево, радуйся» («и коемуждо велети на всяк день прочитати безотложно вечер и утро, или в церкви сущу, или в дому, или в пути, или и делая что-либо буди»³³.

С нравственными обязанностями должно быть соединено и научение обязанностям «церковным»: «еже в воскресные дни и в праздники Господские и Пресвятой Богородицы, и великих неких святых определенных от церкви, упражднятися от всякого дела и приходити в святую церковь, и слушать божественного всего песнопения и поучения, наипаче же божественныя литургии». Пасомые должны также соблюдать все определенные церковью посты, а особенно великий, исповедываться в это время (и особенно в великий пост) у отцов духовных и «по рассуждению» последних, причащаться св. Таин³⁴.

С учительством, понимаемом в широким смысле и простирающемся на все вообще пастырское служение, должно быть соединяемо и собственно церковное учительство. Каким характером должно отличаться это последнее, преосвящ. Афанасий изображает в следующих чертах: «Тем же, чада моя любезная, прочитайте божественная писания людем в слухи, по вся воскресные дни и праздники Господские, по литургии, со вниманием, избирающе истинный разумения от божественного писания, якоже церковнии светилницы и учителие своими писаниями истолковаша. И научайте людие собраний церковных не отлучатися паче же в воскресные дни и праздники Господские и Пресвятой Богородицы и великих святых, их же памяти и торжества обыче церковь святая праздновати. И имети в сердцы страх Божий и любовь к Богу и к друг другу. Удалятися же от пиянства и блуда, и грабления, и ненависти, и прочих злоб, и приходити на исповедание грехов своих и милостыней грехи очищати»³⁵.

Учительство церковное есть существенная обязанность пастырей. «Нужду бо неотсрочну имате, продолжает вышеприведенные наставления преосвящ. Афанасий, учити сим люди сущыя под вами, по святому апостолу глаголящему: нужда мне налижит благовествовати: горе же мне, аще неблаговествую. Священный же Златоуст глаголет: начальство церковное вверенное имеяй, аще не проповедует людем подобающая делати, половинен есть. Тем же вразумляим и учим, аще и досвждают, аще и бьют, ащи и ничтоже совершают, вся творим, вся терпим».

Но учительство нельзя ограничивать только теоретическими наставлениями. Сами пастыри в жизни своей должны осуществлять то, чему они стараются научить своих пасомых³⁶.

Никто из пастырей не может отговариваться от исполнения обязанности учительства тем, что пасомые не будут его слушать. Если и действительно так, то по крайней мере сам пастырь будет чист пред Богом, как исполнивший свой долг³⁷.

В сознании этого долга и сам преосвященный пишет настоящее поучение подведомственному ему духовенству. «И аще послушайте мене, обращается он к последнему, добре сотворите, и мзду приимите. Аще же не послушаете мене, и не возъимаете радости о слове учения, вы самые свидетели представляю , яко чист аз от крове всех вас, не обинухся бо еже не сказати вам волю Божию»³⁸.

Но нерадивые священники должны знать, что за свое нерадение в научении паствы они и здесь на земле будут наказаны лишением сана, и в будущем веке имеют услышать: «лукавый рабе и ленивый, чесо ради не дал еси сребра моего торжникам и пришед аз истязал бых тое с лихвой»³⁹.

В заключение своего поучения преосвященный Афанасий обращается к духовенству со следующими теплыми словами: «Прочее же чада моя любезная, кийждо вас да внимает себе всяк, и да пасет паству свою, яко же коегождо вас Дух Святый наставит. Аз же вам и вкратце, обаче пастве слово в день судный воздати. И каков кто Владыке своему прикуп принесет, такову и мзду приимет. Буди же вам к Владыке рещи дерзновенно: Господи, се аз и дети моя, яже ми дал еси, и с ними получити неизреченные благая обещания нам, благодатию Того Самого Параклита Духа Святаго, иже избра и освяти вы в дело сие пресвитерства и Тому подобает слава со Безначальным Отцем и Единородным Его Сыном ныне и в дни века, Аминь»⁴⁰.

В приложенном к настоящей «поучительной грамоте» указу преосвящ. Афанасий делал распоряжение разослать списки с нее через десятских священников во все приходы («ко всем священникам с причетники по списку»)⁴¹.

Духовенство должно было «оную поучительную … грамоту часто прочитати и написанное в ней в памяти имети"… «Простому же народу говорилось в том же указе, оная грамота во увидение да не прочитается никогда же».

Призывая духовенство своей епархии к учительству, преосвящ. Афанасий и сам непосредственно не прекращал обращаться к подведомственной ему пастве с письменными поучениями. Лучшим образчиком этого рода служит его окружное послание от 1696 года, т. е. писанное за год перед вышеизложенной грамотой его к приходскому духовенству. Окружное послание состоит из 12 посланий и заключения («надсловия») и направлено ко всем лицам, входившим в состав паствы Афанасия –– людям священного и монашеского чина, начальникам и подчиненным, господам и рабам. Здесь указываются особенно крупные недостатки в нравственной жизни населения и предлагаются увещания «в духе кротости» к исправлению их⁴².

Прежде всего имеется в виду раскол: к нему Афанасий чаще всего возвращается и более всего от него предостерегает⁴³. В своих рассуждениях он выходит из мысли об единстве церкви, сущность которого заключается в единстве веры, во взаимной любви и единомыслии⁴⁴.

Единство веры и взаимная любовь между христианами поддерживается послушанием богоучрежденной иерархии: «священство бо есть всех благ в человецех вносительно»⁴⁵.

Раскольники, отказавшиеся от послушания иерархии, оказались вместе с теми нарушителями единения и любви, церковными еретиками и раздорниками⁴⁶, а потому всякому истинному христианину следует их чуждаться. «Бегайте убо, пишет Афанасий, злых ухищрений и ловлений духа, ныне действующего в сынех века сего противная мудрствующих и глаголющих: да не когда оскорбленный любве залог в вас изнемогати оставите. Но вси вкупе бывайте в неразделимом сердце любви Христовой и души изволительной, единодушно о Господе…, единомудрствующе всегда в едином уповании кафолическом Христовы Церкве… Аще кто расколившемуся общается, сицевый Христа есть чужд, лесть и неистовство проповедуя на погибель человеком, и сицевый нищ умом, и неискусен в вере, вселена имать в себе змия отступника…, приглаголя и сие: яко идеже расстояние изволения и гнев, и ненависть, тамо Бог не вселяется. Всем же кающимся прощает Бог, аще стекутся во единство веры с нами о Христе и в послушание архиерея и пресвитерства⁴⁷.

Православные должны только молиться о раскольниках: «еда како покаются и обратятся ко святой церкви⁴⁸. При случае, «аще возможно», надо и поучить их⁴⁹. Но такие случаи могут представляться редко, так как раскольники по большей части «недуг неуврачим имут»⁵⁰. Общее же правило должно быть то, чтобы избегать из всеми мерами, хотя бы в числе их оказались даже самые близкие родственники⁵¹.

Непосредственная обязанность увещания раскольников должна лежать на лицах священного сана. «Непокаряющихся упорников» последние должны «по первом и втором наказании объявлять и ради мздоприятия или человекоугодия таковых не таити, но возвещати» о них самому преосвященному⁵².

«Согласие церковное» и единомыслие нарушается также «при нововводном чужестранном обычаем», «по малу вкрадывающимся» в среду православных «от еретиков латин, и лютеров, и калвинов»⁵³. Этих обычаев православным должно ток же «весьма не приимати», как и раскольнических учений, «но яко скверны гнушатися их и отвращатися»⁵⁴.

«Удаляясь всяких еретических примешений и общений», «повинуясь архиерейству и священству во всем», православные могут проводить «тихое и безмолвное и безбедное житие в единомыслии святой православной веры»⁵⁵.

Основными правилами этого жития служат соблюдение заповедей Господних и последование «отцепреданным святыя восточные церкве догматом»⁵⁶.

Поэтому все православные христиане прежде всего должны знать десять заповедей Божиих и «изучати я изустно»; должны также знать и «церковные заповеди» и «право мудрствовать» «о святых семи тайнах церковных».

Соблюдение же заповедей должно выражаться прежде всего в устранении от «грехов смертных» к которым относятся: «вольное человекоубийство, паче естества грех содомский, озлобление и вдове стеснение и порабощение сирот, лишение мзды и несамосовершенное мздоотдание к делателем»⁵⁷.

Следует беречься также и других пороков, а особенно пьянства и табакокурения. Преосвященный горячо вооружается против этих пороков. Обычно спокойный и любвеобильный тон его здесь вдруг изменяется, становится резким и раздражительным: «Всякого чина и возраста обще всех молю и завещаю именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляйтеся, православные, от проклятого, душепагубного пьянства, убивающего душу и тело. Невинно убо вино во славу Божию приемлемо, но ненавистно и проклято пьянство и опивство чрезмерное. Аще бо язычницы неверные своих винопииц и такбакопииц ненавидят и гнушаются, и вельми наказуют: кольми паче нам христианам подобает от проклятого пьянства и шкаредомерзкого и злосмрадного табакопийства гнушатися и отбегати и иные пьянствующие и не хотящие трезвы быти, воздержати и наказывати узами и ранами, и иными томленьми"…⁵⁸ Причина того, что преосвященный так горячо вооружается против пьянства заключается в сильной распространенности и гибельном влиянии его на народную нравственность: «премнози, говорит он, омрачены от диавола, на тако в Божию церковь, яко в корчмы и на кабаки пририщут»⁵⁹. Преосвященный советует побеждать привычку к пьянству и возбуждать себя к доброй деятельности воздержанием, молитвой и постоянным памятованием смерти, суда, геенны и царства небесного⁶⁰. Далее, он предостерегает свою паству от лихоимства и приобретения должностей через деньги, а также от общих пороков –– гордости, ненависти и сребролюбия⁶¹.

Все православные должны соблюдать посты, «убогим раздающе избыточество треб своих»⁶², исповедываться во время постов (всех 4-х) и причащаться св. Таин⁶³; праздники должны проводить не в бесчестии. а как следует христианам⁶⁴.

Все обязаны также почитать царя православного: «от еже бо еже боятися царя, раждается и еже боятися Бога и творити волю Его святую. Воля же Божия раждает еже коемуждо жити трудолюбно, пищу и одежду, и прочия потребы стяжавати от своих трудов… от них же и дар Богу приносити. и милостыню творити по силе»⁶⁵.

От тех же трудов православные должны содержать и священнослужителей, молящих за них Богу.

Всякое присвоение себе чужой собственности противозаконно, в чем бы оно ни выражалось, тем более грешно посягать на церковную собственность –– церковные и монастырские земли: «понеже освящены суть Господеви»⁶⁶.

Помимо указанных наставлений, обращенных ко всей вообще пастве, преосвященный делает еще особые увещания –– применительно к разным званиям и состояниям последней. Мужей он увещевает любить своих жен, детей –– быть послушными родителям; дев, посвятивших себя безбрачной жизни, –– пребывать в чистоте; отцов –– воспитывать своих детей «в наказании», научать их божественному писанию и разным «художествам»⁶⁷. О воспитании детей Афанасий, между проч., замечает: «Самовольства им от юности не давайте, но склоняйте выю их мягку еще сущу, да не когда ожесточавше, не покорятся вам. Любяй бо сына своего, учащает ему раны, глаголет мудрец"…⁶⁸. Воинов Афанасий увещевает верно служить царю; чиноначальников и полководцев –– любить своих подчиненных⁶⁹; рабов –– быть покорными и почитать господ своих⁷⁰; господ –– уважать человеческое достоинство подвластных им лиц и не притеснять их⁷¹. «И подданные вам земледелатели, обращается Афанасий, к сословию господ, безмерными оброни и великими податями и трудами не отягощайте, и налогов излишних ни налагайте, якоже нецыи жестокосердии и ненаказаннии творят: сами немилостивно хищающе и отягощающе, и рабы своя на тоеждо попущают»⁷².

В своем окружном послании преосвященный дает соответствующие наставления также лицам священного и священномонашеского чина. Тем и другим вместе он советует «часто прочитать священные каноны святых Апостол, и соборы святых отец, и каноны их» («не меньше бо Евангелия Церковь Божия почитает я, понеже через действо Духа Св.… составишася»); советует также читать и другие «божественные писания», кроме «отреченных еретических книг»⁷³. Архимандритов и игуменов преосвященный особо наставляет –– иметь одинаковую с братией пищу и одежду; не дозволять монахам «вне монастыря скитаться по градам и весям, притворством лицемерного убожества, и в мирских домех не попущати пребывати». Монахи должны быть послушны своим настоятелям и в своей жизни обязаны хранить чистоту⁷⁴.

Излагая все вышеуказанные наставления к исправлению нравственных недостатков своей паствы, преосвященный выражается про себя: «Сия не яко Апостол завещаваю, кто бо есмь аз мний всех: но яко собрат ваш, подгласителя чин имущ, утверждаю вас, не аз же, но мной Господь Иисус Христос»⁷⁵.

В заключение своего послания преосвященный советует всем своим «духовным чадам» «часто прочитати» наставления, в нем изложенные и «на скрижалях сердец» своих «написати», чтобы «на всяк день» поучаться заповедям Господним и творить волю Его святую⁷⁶.

Настоящее послание для повсеместной распространенности было разослано по монастырям, по соборным городским церквам и по селам –– десятским священникам, с особыми грамотами⁷⁷.

Проникнутое духом христианской любви и сочувствия к пастве, послание это тем более было полезно для ней, что приходское духовенство, вследствие своей неподготовленности, было почти вовсе неспособно к проповеди слова Божия.

Таким образом, в качестве средства к исправлению своей паствы преосвящ. Афанасий главным образом употреблял пастырское наставление и увещание.

Но нередко он прибегал и к внешнему наказанию за те или другие проступки. Особенно часто в качестве исправительного средства употреблялась денежная пеня; в некоторых случаях провинившиеся были подвергаемы также наказанию посредством плетей и временной ссылки в монастырь.

В наказе судье архиерейского дом Тихону (1683 г.), между проч., говорилось: «А буде девка или вдова или черница родить детище…, на тех людех, с кем они прижили, имать пени по 2 руб. по 8 алт. по 2 деньги…, а девок и вдов и черниц бив нещадно отсылать под начало в девичьи монастыри –– недель на 5, на 6 для исправления⁷⁸.

В некоторых случаях проводившие нечистую жизнь «вдовы и девки» после «нещадного смирения» плетьми выдавались замуж. Так, наприм., было поступлено в 1700 г. со вдовой г. Архангельска Овдотьицей Барабанских. И после того, как она была выдана замуж, архангельскому протопопу Калиннику было приказано «накрепко» следить за нравственностью ее жизни. В деле относительно этой вдовы сказано, что если бы жених для нее не сыскался, то ее приказано было «за города збить»⁷⁹.

Ссылка за безнравственную жизнь в монастырь иногда была довольно продолжительной –– на год, а то и больше («до архангельского указа»), пока сосланный не подавал признаков исправления. Так наприм., в 1695 году (в августе месяце) был сослан в Соловецкий монастырь некий архангелогородец Ивашко –– «по челобитью Архангельского города жителя Дмитрия Филатова и по свидетельству брата его родного Ивашка» –– «за его Ивашково многопьянственное и зазорное житие». При отсылки Ивашка в своей грамоте в монастырь (на имя архим. Фирса с братией) Афанасий делал следующее распоряжение: «И быть ему (Ивашку) у вас год, и приводить ево к церкви Божией ко всякому пению, а меж пением быть ему у вас в монастыре в трудах в каких годится, и из монастыря ево никуда не выпускать и смотрите над ним накрепко, чтобы он не бражничал и вина б к нему никто не привозил. А как ему в монастыре год минет и каков он в жизни явится, о том к нам Преосвящ. Архиепископу писать». В Соловецкий монастырь Ивашко был отправлен «скован в ножные железа», со стрельцами Сумского острога⁸⁰.

В 1696 году был сослан в Сийский монастырь некто Ивашко Шабунин, житель холмогорского Курцовского посада –– «за его многопьянственное житие и за иные вины». Относительно его Афанасий приказывал: и быть ему у вас (в монастыре) в подначальстве до нашего архиерейского указа в трудех, велеть ему восковые свечи скать. А когда таких трудов не будет, и ему быть в иных ваших монастырских трудех в каких годится. А из монастыря его отнюд никуда не отпущать и смотреть над ним с подкреплением, чтобы он не бражничал и никакого зазору не чинил»⁸¹.

В некоторых случаях в качестве наказания за безнравственную жизнь практиковалась и вечная ссылка в монастырь с приказанием постричь сосланного в монашество. Так наприм. в 1699 году был послан в Сийский монастырь «под начал на покаяние Пинтишской волости крестьянин Ивашко Залотилов за его правильные великие вины и смертные грехи» Этого приказано было постричь в монастыре «в монашеский чин» и велено было «быть ему… в монастыре в покаянии до кончины жизни его из монастыря никуды неисходно в трудех монастырских в хлебне или в поварне или в каких трудех он годится»⁸².

Меры Афанасия к искоренению недостатков в нравственной жизни своей паствы, как видно, не оставались безрезультатными. Вскоре же по прибытии на епархию он извещал правительницу царевну Софью Алексеевну, что «присутственные жители его епархии вси отдают послушание Святой Церкви, и яко по малу и далние во исправление приидут»⁸³.