Прп. Дула, египетский инок, 20 лет терпел насмешки братии, достигнув совершенного негневления. Когда церковные сосуды украли, его ложно обвинили, так как он отсутствовал на службе из-за болезни. Смиренно приняв обвинения, он был лишен иноческого образа, подвергнут пыткам и приговорен к отсечению рук. В последний момент настоящий вор раскаялся. Дула простил клеветников и через 3 дня преставился в молитве. Тело его чудесно исчезло перед погребением, оставив лишь одежды.
Преподобный Дула, страстотерпец (время жизни неизвестно), был иноком одного из египетских монастырей. Он отличался кротостью, смирением и послушанием. В течение 20 лет преподобный терпел насмешки, оскорбления и уничижения от некоторых из братии монастыря. Вначале ему было трудно нести подвиг терпения и с кротостью принимать глумления, но постепенно, смиряясь душой и молясь Богу, он достиг такой степени негневливости, что всем сердцем жалел своих обидчиков и молился за них.
В конце жизни преподобного постигло искушение: один инок из числа братии похитил церковные сосуды и спрятал их. Когда игумен и старцы монастыря стали разбирать дело о краже, то недоброжелатели святого Дулы стали утверждать, что кражу совершил именно он, так как в день кражи он не явился к полунощнице, хотя раньше всегда приходил первым. На самом деле святой Дула в этот день был болен и поэтому не смог прийти к службе. Преподобного Дулу привели к старцам, которым он сказал, что не виноват в краже. Но враги его стали клеветать, утверждая, что они были свидетелями. Убедившись, что его словам не верят, преподобный Дула не стал спорить и сказал: "Простите меня, отцы святые, я грешен". Игумен приказал совлечь с преподобного иноческие одежды и облечь в мирское платье. Горько зарыдав, святой Дула молился: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, ради Твоего святого Имени я облекся в образ сей, но ныне, по грехам моим, он совлечен с меня".
На преподобного Дулу наложили оковы, эконом жестоко бил его, добиваясь, где спрятаны церковные сосуды, но невинный страдалец только повторял: "Простите, согрешил я". Тогда его предали на суд гражданским властям и подвергли пытке, но святой повторял: "У меня нет ни серебра, ни пропавших сосудов". Городской епарх спросил монахов, что ему делать с преданным на его суд человеком. Они ответили: "Сделай с ним то, что повелевают законы". Святой был приговорен к отсечению обеих рук. Перед выполнением приговора правитель сказал преподобному: "Скажи нам, где сосуды, и ты освободишься от казни". Святой ответил: "Хочешь ли ты, правитель, чтоб я сказал на себя то, что не делал? Не хочу лгать на себя, ибо всякая ложь от диавола". Святого повели на место казни. Тогда, наконец, действительный виновник кражи почувствовал раскаяние и пришел к игумену, прося остановить казнь.
Преподобного привели обратно в монастырь. Монахи стали просить у святого прощения, но он не только не злобился на них, но и благодарил, что ему дали возможность безвинным страданием изгладить совершенные им прегрешения. Святой просил Господа простить обидчиков. Через три дня преподобного нашли в келлии преставившимся к Богу на коленопреклоненной молитве. Погребение было отложено до прихода игумена и братии соседней Лавры. Тело святого лежало в запертом на замок соборе. Когда все собрались и вошли в храм, тела безвинного страдальца в соборе не было, осталась лишь его одежда и сандалии.
Те, кто считали преподобного Дулу грешником, оказались недостойны предать его тело погребению.
