Русским императрицам, которые переходили в Православие, давалось новое имя и новое отчество; часто отчество это было — Феодоровна, в честь иконы Божией Матери «Феодоровская», которую очень почитали в Царской семье.
Имя — не случайность в жизни христианина. Это связь со святым — его небесным покровителем; поэтому на Руси всегда очень серьёзно подходили к выбору имени ребенка, называли или по святцам — в день чьей памяти человек пришел в мир, — или в честь особенно любимого и почитаемого родителями святого.
А русским императрицам, которые, будучи по рождению инославными, перед свадьбой с наследником престола Русской державы переходили в Православие, давалось и новое имя, и новое отчество; часто отчество это было — Феодоровна, в честь иконы Божией Матери «Феодоровская», которую очень почитали в Царской семье. Последняя императрица, св. страстотерпица Александра Фёдоровна, всю жизнь не расставалась со списком этой иконой Божьей Матери, привезла ее и в Ипатьевский дом…
… История каждой иконы Божьей Матери — удивительна, ведь это явление Её милости и материнской любви к нам. История «Феодоровского» образа, по преданию, написанного самим святым евангелистом Лукой, первым иконописцем, тесно переплелась с историей нашего Отечества.
Первое явление образа
Древняя Русь. Начало XIII века. До татаро-монгольского нашествия остались считанные годы, но это пока — неизвестное будущее, и огромная, великолепная, богатейшая страна живет своей привычной жизнью. Строятся храмы, играются свадьбы, идет бойкая торговля…
Великий князь Владимирский Юрий (Георгий) Всеволодович, сын знаменитого князя Всеволода Большое Гнездо, племянник св. князя Андрея Боголюбского и внук великого Владимира Мономаха, будущий святой (он погиб всего через несколько лет, в 1238 году, пытаясь спасти свою страну от захватчиков), был по случаю в городе с необычным именем Городец. Город этот и поныне стоит на берегу Волги; сейчас это очаровательный, маленький городок, а тогда был довольно большим и значимым. И в этом Городце, в одной из часовен, и обрел великий князь Юрий удивительную икону Божьей Матери, наименованную впоследствии Феодоровской.
Но вот хлынули на Русь степные орды, и превратили Древнюю Русь в пустыню с дотлевающими пожарищами и полными горя людьми, разбежавшимися по непролазным чащобам. Много, много погибло в том огне… Сожгли враги и Городец. До сих пор бытует в тех местах легенда о Малом Китеже — что и в Городце было подобное. Но на поверхности земли остались только руины.
Повторное обретение иконы Феодоровской
С болью думали русичи, что и чудесно обретенная икона Божьей Матери, в Городце пребывавшая, тоже утеряна. Но прошло немного времени, и икона нашлась: её обрели под Костромой, в лесу, костромской князь Василий и его приближённые. После молебна икону перенесли в Кострому и поставили в соборном храме великомученика Феодора Стратилата; примечательно, что незадолго до обретения образа Пресвятой Богородицы жители Косторомы видели некоего светлого мужа, по виду похожего на вмч. Феодора, который нёс эту икону. Поэтому неудивительно, что икону Богоматери назвали «Феодоровская».
Шли годы. Перед этим образом Пречистой молился блгв. кн. Александр Невский, для которого она стала моленным образом; святой князь брал его с собою и в походы.
В 1272-м году Богородица по молитвам жителей Костромы перед Феодоровской Ее иконой спасла город от очередного разорения.
В Смутное время именно этим образом Царицы Небесной благословила на земное царство Михаила Феодоровича Романова его мама — инокиня Марфа.
С тех пор русские цари Романовы очень почитали икону Богоматери «Феодоровская», и, как было сказано выше, не раз давали отчество будущим русским царицам в честь сего образа.
Императрица Мария. Под покровом Феодоровской иконы
Первой августейшей Феодоровной, нареченной так в честь образа Богородицы, стала супруга императора Павла I, императрица Мария Фёдоровна (урожденная принцесса София-Доротея Вюртембергская). Еще с детства её прочили в супруги наследнику Российского престола, но политические обстоятельства сложились так, что Павел Петрович женился на принцессе Гессен-Дармшадтской Вильгельмине. София-Доротея, которой исполнилось на тот момент уже 16 лет, была просватана за родственника Вильгельмины (принявшей Православие с именем Наталья Алексеевна), принца Гессен-Дармштадтского; далёкая могучая Россия, как казалось, осталась сказочным, несбыточным сном…
И тут внезапно все переменилось. Наталья Алексеевна скончалась; Екатерина II, мать Павла Петровича, уже давно приглядывавшаяся к Софии-Доротее, быстро отправила сына в Германию, где и состоялась встреча будущего императора и принцессы Софии.
Ему — 22 года, ей — 17 лет. Он — русский цесаревич, любимец давно покойной Елизаветы Петровны (двоюродной бабушки по отцу) и нелюбимый сын всесильной Екатерины II. Павел – личность неоднозначная. Он верующий православный христианин (современники вспоминали, что он даже на клиросе любил петь). Павел умный, волевой, но вспыльчивый и подчас упрямый, обделенный семейным счастьем. Мать — Екатерина — не питала к нему любви, отец был убит, когда Павел был еще маленьким, первая жена, Наталья Алексеевна, была далеко не образцовой супругой. Мечтательный, порой мрачный, порой восторженно-вдохновенный.
Она — немецкая принцесса, умница, красавица, кроме прочих, положенных принцессам наук, изучившая и полюбившая на всю жизнь искусство резьбы по кости и дереву (еще и полвека спустя в знак благорасположения и благодарности она будет дарить резные медальоны собственной работы), нежная, с мягким и добрым нравом, грациозная и прелестная.
Первая встреча, конечно, не могла дать им друг о друге хорошее представление. Но невеста очень понравилась жениху… Вскоре сватовство состоялось, Павел Петрович вернулся в Россию, а вслед за ним приехала и принцесса София. По приезде она стала изучать православную веру, поскольку переход в Православие был непременным условием брака с будущим русским царем. Ее наставником в вере стал знаменитый архиепископ Платон (Левшин), некогда учивший Закону Божию и ее жениха.
Надо отметить, что владыка Платон был одним из немногих учителей будущего императора Павла, которые выполняли добросовестно свое дело; Павел I и много лет спустя благоволил к своему бывшему наставнику. Полюбился умный, красноречивый и, видимо, искренний архиепископ и новой ученице, их дружба продлилась многие годы.
Надо думать, что и Православие юная девушка принимала отнюдь не формально — вся ее последующая жизнь, полная служения обделенным детям и оставшимся без попечения женщинам, особенно после окончания «Гатчинской ссылки» и воцарения ее мужа, была жизнью глубоко верующего православного человека. Но об этом немного позже…
Вскоре после приезда в Россию, а именно 14 сентября 1776-го года, принцесса София стала православной христианкой Марией Фёдоровной, а еще через двенадцать дней состоялось венчание Павла Петровича и Марии Фёдоровны.
Им суждено было прожить вместе без малого 25 лет. Нельзя сказать, чтобы эти годы были безоблачно счастливыми, но в них было и много хорошего. Супруги любили друг друга; у них родилось 10 детей, в числе их будущие императоры Александр I и Николай I. Старших сыновей, Александра и Константина, бабушка — Екатерина II — забрала и воспитывала сама (возражать было бесполезно), зато оставшиеся пользовались любовью и лаской родителей.
Как впоследствии говорила сама императрица Мария Фёдоровна, она он природы была не очень дисциплинированной и довольно беспечной; но жизнь с цесаревичем Павлом, потребовавшим от своей молоденькой супруги четкого режима дня, постоянного самообразования, изучения страны и народа, к которым привел ее Промысл Божий, усердия к делам веры и милосердия, упав на благодатную почву её доброго сердца, дала, как увидим, обильные плоды.
Спустя годы уже вдовствующая императрица напишет митрополиту Платону: «Я знаю и чувствую, что лучшая благодарность, которую мы можем показать Богу, в том состоит, чтоб бедным помогать». Это и впрямь было её пониманием жизни: основанные и реорганизованные ею благотворительные, учебные, медицинские учреждения составляют весьма внушительный перечень. Она очень много сделала для развития акушерства, женского образования, сокращения детской смертности; по ее проекту матери, потерявшие собственных младенцев, могли взять на воспитание малыша-сироту и получать от государства деньги на его воспитание.
А помните трогательные повести Лидии Чарской? Её любимый Павловский институт — тоже детище императрицы Марии Федоровны.
Надо отметить, что дела благотворительности были (особенно во второй половине жизни, когда выросли собственные дети и скончался её царственный супруг) не отдаленным покровительством, а действительной постоянной включенностью в жизнь множества обездоленных сирот, вдов, просто бедных людей. Мария Фёдоровна приезжала с неожиданными проверками и садилась с девочками-воспитанницами за один стол; если было скудновато или, скажем, мало зелени, витаминов, следовало мягкое, но настойчивое указание устранить эти недостатки. В тех, кто учился хорошо, императрица принимала особое участие, после учебы оставляла при дворе, нередко выдавала замуж.
Если заболевала какая из девочек, она старалась непременно приехать и поддержать ребенка. Одна из таких сирот (Елизавета Волконская, в замужестве Хилкова) впоследствии вспоминала, что она и её подруги до восхищения любили свою высокую покровительницу. Когда сама Лиза, восьмилетняя, тяжело и опасно заболела, императрица тотчас приехала. И ребенок, в котором врачи уже практически отчаялись, услышав дорогой голос, открыл глаза… и после этого стала понемногу поправляться.
Та же Е. Г. Хилкова вспоминала: в Мариинскую больницу, также бывшую под патронажем императрицы Марии, поступил молодой плотник, безнадежно разбившийся при падении. Императрица посетила его и, понимая, что помочь ему уже ничем нельзя, но желая хоть как-то утешить, спросила, жива ли его мать, и узнав, что да, передала для неё двести рублей — по тем временам очень большая сумма.
Она помогала всем, кому могла, и всем, чем могла. Кому — словом, кому — поддержкой при дворе, кому — деньгами. И обязательно всем — искренней любовью.
Родильные дома для бедных женщин, приюты для детей самых разных сословий (с последующим устройством их жизни, подъёмными, работой и пр.), забота о подкидышах (вплоть до создания специальной сети круглосуточных приёмников для «отказничков»)… Ею, неутомимой и искренней, восхищались Жуковский, Державин, Пушкин. О ней тепло отзывался святитель Филарет (Дроздов)…
Хотя, чтобы чувствовать такую бесконечную благодарность, нужно было обладать глубоким смирением, любовью и доверием ко Господу. Ведь с Павлом I их долго старались рассорить недоброжелатели, и в результате рассорили-таки.
Долгие годы она была заступницей (и часто успешной) за всех невинных жертв вспыльчивости мужа, но за несколько лет до убийства в Михайловском замке Павел I сам, послушавшись придворных интриганов, отвернулся от супруги, и достучаться до него ей уже не удалось. Двоих старших сыновей у нее отняли, несколько других детей умерли очень рано…
Многие сказали бы «Не позавидуешь». Она же всю жизнь — точнее, всей своей жизнью — благодарила Бога.
Комментировать