Часть 4
Долина Моисея
Вади-Муса переводится с арабского как «Долина Моисея». Считается, что он проходил здесь, ведя израильтян из Египта в Землю обетованную. О присутствии пророка в этих местах напоминает ещё несколько названий. В месте Айн-Муса («Колодец Моисея») он ударил жезлом, изведя из скалы источник. А неподалёку, на горе Джебель-Харун по преданию похоронен брат Моисея Аарон.
К долине я подъезжала уже поздним вечером. За сегодняшний день я преодолела 200 километров, сменила пять попуток, проехала и на раздолбанной колымаге с худеньким подростком, и на семейном седане втиснутая между сёстрами в хиджабах. Красоту иорданских гор за эту дорогу увидела не раз. И когда глазам, наконец, открылись марсианские пейзажи Вади-Муса, уже не могла восхищаться…
Солнце, тоже утомившись, садится за горы, небо окрашивается в лиловые оттенки, а я вместе с ещё двумя путешественницами-итальянками подъезжаю к моему новому пристанищу – окруженной горами и пустыней одинокой пещере бедуина…
Вскоре на каменную веранду, покрытую пестрыми коврами, фонарем начинает светить луна, на костре жарятся овощи в фольге, а я ем подаренный бедуином пряник с печатью Толгского монастыря, что под Ярославлем, и недоумеваю о путях Господних. Ведь Толга – это не просто посёлок в далекой России, это первый в моей жизни монастырь, где я провела на послушании несколько недель…
Как и почему спустя 20 лет протянулась эта ниточка? Не знаю. Только знаю, что в путешествии я каждый день чем более беззащитна, тем более хранима.
Пещера и бедуины
Пещера – это комната шесть на шесть метров, которую Гассаб вручную выбивал в скале пять лет. У нее нет окон, только железная дверь, а за ней – веранда с каменным полом и стенами из прутьев, завешанных коврами. На полу тоже ковры, вместо кроватей вдоль стен – матрасы, в углу – стопка одеял, из мебели только низенький стол и узкая тумбочка у двери. Стены украшены самоткаными гобеленами (их сделала мать Гассаба), висит ребаб – местная «скрипка» из кожи.
Деньги Гассаб зарабатывает, как и все местные бедуины, на туристах: у него несколько домов и машин для аренды. Но эту пещеру он сделал для гостей и бескорыстно накормил-обогрел у себя уже 400 путешественников. Местные такой широты души не понимают, считают, что он со всех берёт деньги. Гассаб – вообще не типичный бедуин: он знает пять языков (в том числе немецкий, так что я могу, наконец, разговаривать), имеет европейское образование (диплом физиотерапевта). Носит копну дредов, холост и немногочаден, в отличие от остальных.
Кроме этой Гассаб ископал ещё пещеру, подальше, на отшибе. Между высохшим руслом реки и горой. Я её назвала «Куличья» – черные камни там очень похожи на верхушки подгоревших пасхальных куличей. Где-то подкапывая, а где-то пристраивая, Гассаб и здесь соорудил дом. Рядом есть и загон для скота, и кострище, и дерево, и ручей в овраге. Издали глядя на светлые стены и маленькое окошко, можно принять домик за малороссийскую мазанку, вот только крыша у него не соломенная, а каменная.
Интересно, как эти камни называли древние народы, свидетелями каких событий они были? Возможно, прямо здесь, где я сейчас стою, был раскинут шатер или сложен жертвенник. Но пустыня не хранит следов, для каждого из посетителей она открывается непрочитанной книгой…
Возвращаясь от «куличей», я встретила стадо коз и пастуха. У него был ослик, ковровые сумки, местная «дубленка», проигрыватель и внутренняя сосредоточенность человека, который привык быть один. Молодой парень с загорелым и обветренным лицом рассказал, что любит ходить со своим стадом по горам и не любит шумные города. Тут же наломал веточек и предложил сварить чай.
В суровой сухой пустыне, где жарко днём и холодно ночью, он живёт месяцами, но для ночевки у него нет даже палатки, только одежда. А чай мы пили из обрезанной пластиковой бутылки. Глядя на его скудость, я предложила свою лепешку, но он отказался, дав понять, что ни в чём не нуждается…
Набатейская Петра
Окрестности Вади-Муса – это пустынные холмы и горы. На удивление, разноцветные: чёрные, розовые, желто-зеленые, фисташковые, охристые. Я поняла, что готова бесконечно бродить между этих холмистых безлесных гор, взбираться на их вершины, пробовать их тропинки, отправляться на их перевалы.
Помню, как в детстве я гуляла зимой по огромным кучам снега, сваленным бульдозером и воображала их сказочной страной. Здесь я ощущаю себя так же – владеющей собственной, ещё не исследованной вселенной, которую нужно познать и наречь, как Адам зверей. И тогда она мне усвоится и обретёт смыслобытие и разделит его со мной…
Здесь чувства учатся воспринимать по-новому. Глаза – обнимать с высоты сразу всё пространство, как расправленную карту. Уши – слышать тишину, а в ней самое громкое – звук своих шагов и стук сердца. Внимание – замечать еле приметные пещеры и дома, сооруженные бедуинами на кручах и отвесах скал.
До этого я даже не догадывалась, что пустыня может быть такой прекрасной и наполненной. Ни ярких красок, ни звуков, почти ничего, только камни, изредка – трава, ящерицы и птицы. Но это не ощущается как скудость. И так хорошо одной, что хочется уйти, заслышав машины или пастухов. Недаром именно в пустыни подвижники уходили, «бегая людей» и ища богообщения. Как писал Апостол: «Скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр.11:37-38).
Недалеко от Вади-Муса, среди гор и пустыни находится древний город Петра – столица Набатейского царства. Набатеи были полукочевым семитским народом, который сначала жил рядом с идумеями, а затем потеснил их и частично ассимилировал, поэтому Набатея в Ветхом Завете известна как Идумея (Эдом).
По преданию, в Петре останавливались волхвы, идущие в Вифлеем поклониться Младенцу Христу. Сейчас это объект ЮНЭСКО, многокилометровый музей под открытым небом с высеченными в розовом песчанике фронтонами, колоннами, пещерами.
Приморская Акаба
Порядком замёрзнув в горах, мечтая о пляже, разноцветных рыбках и горячем душе, я автостопом отправилась за сотню километров от Петры, на самый юг Иордании.
Там на берегу Красного моря лежит город Акаба – симпатичная туристическая столица Иордании, её единственный морской порт и единственный морской курорт (Мёртвое море не считается, там не поплаваешь).
В древности этот город назывался Элат, его населял эдомиты, а затем набатеи. В Библии Акаба упоминается как поселения Елаф и Ецион-Гавер (во время Исхода мимо них шли евреи), а также в связи с беспрерывными войнами между царями Иудеи и Эдома. Ещё этот город связан с именем царя Соломона (он сделал здесь флот) и царицы Савской (она проезжала здесь, направляясь в Иерусалим).
Не так давно в Акабе нашли остатки сооружения, которое теперь считается самым древним христианским храмом на земле. Христианство начало распространяться на территории современной Иордании очень давно, одновременно с проповедью Христа. Ведь гадаринскому бесноватому из Десятиградия Иисус сказал: «… иди домой к своим и расскажи им, что сотворил с тобою Господь и как помиловал тебя» (Мк.5:19). И Гадара, и Десятиградие – это всё территория современной Иордании.
И восточный берег Иордана (Заиорданье) – тоже, а ведь именно сюда в 70 г. н.э. бежали первые христиане из разрушенного римлянами Иерусалима. Они нашли прибежище в пещерах близ города Пелла, и во II веке здесь уже существовали христианские общины.
Лишь в середине VII века в Иорданию пришла исламизация. И началась она именно с Акабы, первого иорданского города на пути из Саудовской Аравии на Ближний Восток. Впрочем, насаждение ислама протекало довольно мягко: христиане, хоть и уменьшились в количестве, сохранили самоуправление, их общины процветали даже спустя столетие.
В Акабе моё путешествие по Иордании закончилось. Не все из святых мест удалось посетить, но, думаю, не это главное. Важно, не сколько святынь ты увидишь, а как это тебя изменит. И конечно, Иордания навсегда останется в моем сердце. Она показала мне столько красоты, преподнесла столько подарков и дала убедиться, что мир добр, гораздо добрее, чем кажется!
Фото: Ольга Тулякова
Комментировать