Глава 52

יבִשְׁ по LXX κάθισον, сядь; другие переводят пленный от הבָשָ. Первому переводу соответствует пунктация, и он ближе к смыслу предшествующей речи, где говорилось о повержении на землю для прохода по местам не удобным, или для подставки при восседании на коня победителей.

Переводим по чтению Q’ri – יחִתְּכַּתְהִ в ж. роде единств. ч. относится к Иерусалиму. По К´tib стоит множ. число יחִתְּכַּתְהִ и указывает самих пленников.

Здесь разумеются Тиглафаласар и Салманассар, покорившие десять колен израильских.

וּלילִיהֵיְ ולָשְׁמְ Абен-Ездра полагает, что эти слова относятся к начальникам еврейским, оплакивающим свое падение; но большая часть толкователей видит здесь неистовство и злобную радость победителей – тиранов, вымещающих на евреях давнюю злобу. וּלילִיהֵיְ по Ламберту сложено из слов ללַהָ и ללַיָ и значит: кричать с дикой радостью. LXX эти два слова перевели двумя глаголами: θαυμάζετε καί ὀλολύζετε.

«Картина, изображенная в 7 и 8 стих, представляет следующее. В Сионе ожидается вестник с указом Кира о восстановление царства иудейского. Множество сторожей расположены на башнях и холмах иерусалимских с тем, чтобы, завидев издали посольство, дать знать городу. И вот на горах с восточной стороны по дороге из Вавилона показался посол с знаками мира. Стражи подняли голос; они дают знаки друг другу, и все общество выходит к воротам. Пророк, в радости о восстановлении царства Иеговы, и предвидя ожидающее его великое будущее, говорить: »как прекрасен этот посланник (послы мира имели особенные одежды), возвещающий мир«! С. G. Schuster в comment. ad. Jesai. LII, 7. В талмуде это место изображает пришествие Илия, предтечи Мессии. Ап. Павел видит в этом месте указание на благовестников евангелия Христова. Рим. 10, 15.

Метафора взята с обычая единоборцев – выходя на противника, засучивать широкие рукава верхней одежды.

Под םילִכֵּ естественно разуметь священные сосуды храма, которые при Кире были возвращены Зоровавелю (Ездр. 1,7 – 11), хотя некоторые думают видеть здесь воинское оружие. Какое могло быть оружие у пленного народа!

Не так, как вы выходили из Египта в второпях, пользуясь ночною темнотой (Исх. 12, 39), и не имея времени совершить на месте законные очищения. Кроме того, пророк успокаивает здесь народ на счёт хищничества вавилонян, которые, отпустив с честью евреев, не погонятся за ними вслед, как сделали это египтяне.

С 13 ст. 52 гл. (см. стр. 235 оригинала прим. эл. редакции) до конца 53-й идёт отдельная речь о рабе Иеговы. Сами талмудисты ясно относили эту речь к Мессии. В таргуме Ионафана 13 ст. 52 и некоторые стихи 53 объясняются о Мессии. Только с течением времени, в противоположность христианству, еврейские толкователи стали искать других объяснений этой речи. Одни относили ее ко всему народу еврейскому (Кимхи называет ее парашею о возвращении из плена); другие к разным лицам древней еврейской истории: к Узии, благочестивому царю, пораженному чумой в конце жизни (2Пар. 26), к Езекии, перенесшему тяжкую болезнь (З8 гл.), к царю Иосии, который, после благочестивого управления, умер в походе против Нехао (4 Ц. 23; 2Пар. 35, 20), к самому Исаии, – и в этом случае эту речь считали элегией, написанною неизвестным поэтом на мученичество Исаии при Манассии, наконец к Иеремии. Словом, совершенно извратили смысл этой глубокой пророческой речи.

Новозаветные писатели, объяснение которых было конечно согласно с духом лучших, современных им, еврейских толкователей, всю эту речь признают пророчестве ною о лице Мессии, и сопоставляют ее с историей Иисуса Христа. См. Матф. 8, 17; Марк. 15, 27; Лук. 22, 87; Иоан. 12, 38; Деян. 8,28; 1Пет. 2, 22 – 25; Римл. 10, 16. – От новозаветных писателей, этих вернейших представителей древнего предания об этой речи, непосредственно перешло их объяснение к отцам и учителям христианства и повторяется до последнего времени, так что совет некоторых рацион. толкователей христианам отказаться искать истинного смысла там, где потерял смысл народ, на языке которого написана речь, дышит злонамеренностью и легкомыслием. – Возражение, взятое из грамматических форм речи, что страдание и смерть раба Иеговы изображаются как прошедшее (53, 1 – 10 все глаголы стоят в 1-м аористе), следовательно относятся к чему-то современному писателю, – бессильно. Критики речей ветхоз. пророков должны знать, что времена в пророческих речах употребляются своеобразно: перед сознанием пророка проносятся картины будущих отдалённых событий, и он изображает их как бы совершившимися уже de facto.