О таинстве Креста Христова

Не по одному только чувству благодарности к Божественному Искупителю, ради нас претерпевшему страдания и смерть на кресте, каждый мыслью и сердцем должен стремиться к подножию креста Христова, чествовать и самые изображения орудий смерти, освященных смертью величайшего Человеколюбца. Для душ внимательных к внушениям Слова Божия, для духовных взоров, открытых к созерцанию Божественных Таин, – вожделенно и само в себе таинство креста Христова. О высоте сего таинства дает нам свидетельство св. вера, когда указывает на величие Божественной славы, просиявшей чрез крест Страдальца Голгофского – Победителя смерти. О глубине сего таинства дает нам свидетельство св. вера, когда исповедует животворящую силу смерти Христовой, от креста изливающуюся на верных, по устроению Начальника жизни, распятого и воскресшего.

Неисследимо сие таинство и, во всей полноте своей, необъятно для человеческого созерцания. Оно есть дело вечной премудрости Живущего во свете неприступном (1Тим. 6:16); а о действиях и явлениях Его премудрости сказано чрез Пророка: Не суть совети Мои, якоже совети ваши, ниже якоже путие ваши, путие Мои, глаголет Господь. Но якоже отстоит небо от земли, тако отстоит путь Мой от путей ваших, и помышления ваша от мысли Моея (Ис. 55:8, 9). И собственно о слове крестном написал Апостол: Понеже в премудрости Божией не разуме мир премудростию Бога, благоизволил Бог буйством проповеди спасти верующих.... Зане буее Божие, премудрее человек есть: и немощное Божие, крепчае человек есть (1Кор. 1:18–21, 25). Глаголем премудрость Божию в тайне сокровенную, юже предустави Бог прежде век в славу нашу, юже никтоже от князей века сего разуме: аще бо быша разумели, не быша Господа славы распяли (1Кор. 2:7, 8).

Посему мы должны не исследованию подвергать столь возвышенное и глубокое Божественное таинство креста. Но, по возможности, размышлением о тех светозарных истинах, которыми сам Господь разумов и Отец светов благоволил прояснять для верующих таинство Своей премудрости, надлежит нам благоговейно приближаться духом к сему таинству, и таким образом со дня на день оживлять в душах своих спасительную веру в Него, обновлять и воспитывать в себе дух любви по образу, предначертанному в явлении Господа славы распятого. Чем ближе мы будем всматриваться в образ Вознесенного на крест, тем ближе к сердцам нашим будет глагол Его и заповедь Его: Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, якоже возлюбих вы. Больши сея любве никтоже иметь, да кто душу свою положит за други своя.... Сия заповедаю вам, да любите друг друга. Аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавиде. Аще от мира бысте были: мир убо свое любил бы: якоже от мира несте, но Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир. Поминайте слово, еже Аз рех вам: несть раб болий господа своего. Аще Мене изгнаша, и вас изженут: аще слово Мое соблюдоша, и ваше соблюдут (Ин. 15:12, 17–20).

Размышление о сих истинах удобнее и согласнее с существом таинства может быть распределено так, чтобы сперва вошли в рассмотрение внушения веры о высочайшей славе, просиявшей на кресте Голгофском, а затем – о животворящей силе, проистекающей от него. Но в том и другом случае равно важно и необходимо для размышляющих – как бы пред очами иметь отчетливое понятие о том, что собственно разумеется под именем креста, который столь возвышенным представляется в очах веры.

Понятие о кресте Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа с точностью определяется не иначе, как по соображению тех мест Писания, в которых встречается слово о кресте, именно – с указанием на таинство креста Христова. Так в послании к Галатам Апостол говорит о кресте, как о славе и похвале христианина, пред которою слава и похвала иудеев, высоко думавших о своем обрезании, ничтожна; и таким образом указывает на величие и несравненное достоинство креста Христова. Мне же, говорит Апостол, да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа: имже мне мир распяся, и аз миру (Гал. 6:14). А в другом послании тот же Апостол говорит о кресте с преимущественно ясным указанием на спасительную силу его: Не посла бо мене Бог крестити, – так писал он о себе Церкви Коринфской, – но благовестити: не в премудрости слова, да не испразднится крест Христов. Слово бо крестное погибающим убо юродство есть, а спасаемым нам сила Божия есть (1Кор. 1:17, 18).

Легко приметить, что Апостол в том и другом изречении, – и когда обозначает славу креста, и когда свидетельствует о силе креста, – в мысли своей содержит не одно ближайшее, простое понятие о кресте, как орудии, которое послужило к совершению нашего спасения, – как о жертвеннике, на котором принесена жертва искупления нашего, – как о победном знамении нашего Господа – Победителя смерти; но с особенною живостью переносится духом к главнейшему предмету таинства, и обнимает мыслью самую Жертву, самую смерть Искупительную, самого распятого за нас Богочеловека – Христа, Который Своею смертью на кресте победил, попрал и умертвил нашу смерть. Светлый взор Апостола, обращенный на крест, не ограничивается одною освященною внешностью креста, одним древом крестным; но отсюда простирается к созерцаю того, что совершилось на древе крестном, что дарует миру освящение вечное, – к созерцанию крестной Жертвы – самого Богочеловека, распятого и умершего. Из сих двух, если можно так сказать, составных, но не равнозначительных представлений, – о пресвятой жертве Христовой крестной, и об освященном ею жертвеннике крестном, – у Апостола слагается понятие о кресте Господа нашего Иисуса Христа.

Посему ни для кого не труден переход к тому правилу, чтобы при всяком размышлении, о славе ли, или о силе креста Христова, содержать в уме не иное, но такое же совокупное понятие, по которому оба представления, – главное – о самой смерти распятого Иисуса Христа, и подчиненное – об орудии распятия, – соединяются под одним наименованием креста Христова.

Глагола Иисус: ныне прославися Сын Человеческий, и Бог прославися о Нем (Ин. 13:31). Господь глаголал о сем тогда, как спасительное для нас Его шествие ко кресту, путем уничижения и терпения скорби, от убогой вифлеемской пещеры до страшной Голгофы, оканчивалось; глаголал тогда, как уже немного оставалось часов до Его восшествия на крест.

Еще и прежде, за несколько дней до Пасхи, по входе в Иерусалим, Божественный Искупитель наш, как вечно спасительная жертва, прообразованная в течение многих веков агнцем пасхальным, поведал ученикам Своим: прииде час, да прославится Сын Человеческий (Ин. 12:23). И дабы душевный взор учеников Его, искавший насытиться открытою славою своего Учителя и Господа, как преднареченной славы Израиля и чаяния языков, – дабы душевный взор их возвести превыше земной, временной славы, к долженствующему открыться таинству славы небесной и вечной, к духовному прославлению Сына Человеческого, Он определенно показывает, что час откровения славы небесной есть приближившееся время Его страданий и смерти на кресте. Для сего именно, обращая речь Свою к ученикам, Господь сказал: аминь, аминь глаголю вам: аще зерно пшенично, пад на земли, не умрет, то едино пребывает: аще же умрет, мног плод сотворит (Ин. 12:24). Затем, исповедуя покорение Богу Отцу Своей человеческой воли, которой естественно не желать смерти, смерти же крестныя, Он возгласил: Ныне душа моя возмутися: и что реку? Отче, спаси мя от часа сего: но сего ради приидох на час сей. Отче, прослави имя Твое! Прииде же глас с небесе: и прославих, и паки прославлю (Ин. 12:27, 28). И наконец, ко всему народу, стоявшему окрест и слышавшему глас небесный, но не уразумевшему силы гласа, Иисус Христос, чтобы назнаменовать свойство ожидающей Его славы, изрек: аще Аз вознесен буду от земли, вся привлеку к Себе (Ин. 12:32). Что сим изречением Он давал разуметь о славе креста, – о Своем распятии, о Своей смерти на кресте, – в том не позволяет сомневаться пояснение, какое присовокупил к сему Евангелист: сие же глаголаше, назнаменуя, коею смертию хотяше умрети (Ин. 12:33).

Окончился и последний день пред страданиями Господа Иисуса. Он уже совершил тайную вечерю с учениками. И в нощь по вечери, когда злоба ада уже ополчила злоумышленников на Христа Господня, когда Иуда, ученик вероломный и предатель, открыв сатане вход в сердце свое, уже сделался предводителем нечестивого соборища, – когда искавшие убить Начальника жизни (Деян. 3:15) с оружием и дрекольми уже шли к месту предсмертных и молитвенных подвигов Господа, – когда уста хулителей уже разверзались, древо крестное устроялось: в сие самое время, лютое и мрачное, Господь Иисус возвел очи Свои на небо, и торжественным гласом воззвал: Отче, прииде час: прослави Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тя! Аз прославих Тя на земли, дело соверших, еже дал еси Мне, да сотворю: и ныне прослави Мя Ты, Отче, у Тебе самого славою, юже имех у Тебе, прежде мир не бысть (Ин. 17:1, 4, 5). Предваряя учеников Своих о наступающем, как бы уже о наступившем, Он возвестил о славе креста Своего: ныне прославися Сын Человеческий, и Бог прославися в Нем! Вот что слышится из уст самого Спасителя нашего и Господа Иисуса Христа о кресте Голгофском!

До Его восшествия на крест, это древо позорной и лютой казни было древом проклятия для всякого, кто ни подвергался осуждению на распятие, по реченному в законе Божием: проклят есть от Бога всяк висяй на древе (Втор. 21:23). Но то же самое древо креста, с его смертными ужасами, для распятого на нем Христа Богочеловека послужило величественным и достойным орудием к прославлению Его и, по воспринятому человечеству, Божественною славою. Древо креста послужило орудием и к откровению богатства славы Бога Отца, по собственному слову Христову: ныне прославися Сын Человеческий, и Бог прославися о Нем (Ин. 13:31. Слич. Еф. 1:2–7, 2:7). Итак, древу проклятия, со дня и часа распятия Христова, суждено быть провозвестником на все времена и веки Божественной славы.

Не дивное ли это явление славы? Преизобильное богатство славы Божией является на кресте в преизбытке страданий Сына Человеческого! Не дивный ли и провозвестник славы? О вечной Божественной славе проповедует крест, обагренный кровью Голгофского Страдальца.

Дух Божий, испытующий вся, и глубины Божия (1Кор. 2:10), устами Апостола Петра свидетельствовал о распятии и смерти Иисуса Христа на кресте, как о событии, совершившемся не по человеческому устроению, но по предвечному совету и определению Триипостасного Божества.

В день Пятидесятницы, по сошествии Святого Духа, Апостол, изъясняя собравшемуся народу великую тайну спасения, именно в крестной смерти Иисуса Христа открывшуюся, возгласил: Мужие Израильстии, послушайте словес сих: Иисуса Назореа, мужа от Бога извествованна в вас силами и чудесы и знамении, яже сотвори Тем Бог посреди вас, якоже и сами весте, Сего нарекованным советом и проразумением Божиим предана приемше, руками беззаконных пригвождше убисте... Твердо убо да разумеет весь дом Израилев, яко и Господа и Христа его Бог сотворил есть сего Иисуса, егоже вы распясте (Деян. 2:22, 23, 36).

Можно ли не видеть здесь изъяснительного указания на высочайшую славу креста Христова, заключающуюся именно в том, что на нем торжественно открылось совершение предопределения, или предвечного совета Божия, о спасении рода человеческого? Смущенной совести самих распинателей Христовых Апостол хочет показать на кресте Христовом не мрачное позорище злодейства и жестокости народа христоубийственного, но светлое зерцало премудрости Божией, дивными путями совершившей предвечное таинство нашего спасения. Он, как бы повторяя сказанное Господом о Своих распинателях: не видят бо, что творят (Лк. 23:34), ясно показывает, что иудеи, действуя в ослеплении злобы своей враждебно против Иисуса Христа, когда влекли на распятие Господа славы (1Кор. 2:8), послужили, – сами не ведая, что творили, – к исполнению того, чему надлежало быть по точному определению и предведению Божию.

В сем общем указании Апостола на славу креста Христова, при соображении внушений веры о самом определении, или предвечном совете Божием, который исполнился на кресте, откроется для нас полное, в более ясных и определенных чертах, изображение славы креста.

Какой же это предвечный совет Божества, исполнением своим на кресте открывающий всю полноту славы креста Христова?

Совет в таинстве Пресвятой Троицы о спасении рода человеческого от вечной смерти, на которую, вследствие нарушения закона Божия, обречены были все по неизменному правосудию Божества.

Богу, как всеведущему от века, когда еще не было мира и времени, уже известно было, что человек, и, получив при самом сотворении от Творца своего богоподобные силы духа, направленную к богоподобной жизни свободу, не устоит в правой и святой жизни, – не выдержит испытания и поколеблется, не останется победителем и пленен будет, когда приразится к нему искушение со стороны духа злобы и беззакония.

Богу, как правосудному, свойственно наказывать всякое злоупотребление свободы в существах, наделенных разумом и свободою, – поражать неотвратимым осуждением всякое нарушение вечного Божественного Своего закона, как оскорбление святости высочайшей, – и подвергать отпадшего, кто бы он ни был, отчуждению от Божественной жизни, которого последствием есть вечная смерть.

Богу, как не хотящему смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему (Иез. 33:11), свойственно желать избавления падших от осуждения, – свойственно помышлять о возвращении к жизни отдаленных от жизни, о примирении виновных чад Своих с оскорбленною святостью Своею, но не иначе, как способом, вполне удовлетворяющим беспредельной Его Правде, – способом, не лишающим и падших употребления дара свободы.

Богу, как неистощимому в премудрости и советах благоволения о благобытии тварей, в тайне Пресвятой Его Троичности от века открытым является достойный и действительный способ к примирению с оскорбленною вечною Правдою человека падшего, но не вовсе, не с всеконечною потерею богоподобных сил и стремлений отпадшего. И вот то самое слово примирения, которое открылось всему миру в последок дний (Евр. 1:2) на кресте, – то, о чем в ветхозаветные времена воспевал, в духе прозрения тайны, Пророк: милость и истина сретостася, правда и мир облобызастася (Пс. 84:11), – сохранялось от века в недрах Триипостасного Божества, как предопределение спасти падшего человека.

Сие-то предопределение, как стройное сочетание судеб и советов Самосущей Премудрости, предначертавшей порядок жизни существ, сотворенных во времени, и все домостроительство нашего спасения предназначившей прежде сотворения мира и преемства времени, составляет предвечный спасительный совет Пресвятой Троицы о совершении восстановления падшего человечества. Потому нимало не будет противоречия истине, если скажем, что Триипостасный Творец мира не прежде изрек Свой Божественный совет: сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1:26), как уже когда предопределен был способ восстановить и спасти падшего человека от всех зол падения; – не прежде сказано: сотворим человека, как уже по преднаречении, в тайне Троичности Божеских Лиц, Спасителя, Который именуется Агнцем, заколенным от сложения мира (Апок. 13:8).

Соответственно внушениям Св. Писания, в которых заключаются различные черты вечного предначертания премудрости Божией, о домостроительстве нашего спасения, сущность предвечного совета Божия можно представить в таких определенных понятиях:

Бог Отец, милосердо взирая на судьбу человека, за злоупотребление свободы, за нарушение Божественной заповеди, осужденного на вечную смерть, но и в самом осуждении сохраняющего в себе искру света и приемлемость блага, определил, чтобы Сын, Единородный и Единосущный Богу Отцу, вступил в служение посредника и ходатая между оскорбленною Правдою Божества и преступным осужденным человечеством.

Единородный Сын Божий, по заповеди Отца и по силе любви к человеку, не вовсе утратившему черты образа Божия в душе своей, благоволил принять на Себя служение Ходатая и Посредника. Он, как Агнец, заколенный от сложения мира, благоволил определить Себя на то, чтобы в уреченное время воспринять в единство Своей Ипостаси человеческое естество, и, по человечеству, подвергнуться крестной смерти, как для искупления рода человеческого от осуждения на вечную смерть, так и для исходатайствования искупленным Божественных сил и дарований Духа Святого, потребных к жизни вечной.

Святой Дух, по ревности о славе Божества и по любви к человечеству, – соответственно благоволению Отца и Сына спасти преступное человечество, и восстановить в нем славу образа Божия, – принял на Себя: снизойдти к людям, когда силою креста разрушено будет греховное средостение между Божеством и человечеством; вселиться в душах, покорных Искупителю; возрождать и воссозидать их Своею Божественною, вседействующею силою; утверждать их в союзе со многоплодною Божественною Маслиною – Христом, посредством общения страстей Его; и, таким образом, довершать в сердцах человеческих таинство искупления.

Указания Св. Писания, на основании которых составляется довольно подробное изображение предвечного совета Божия, представляются во многих и разнообразных изречениях. Некоторые из них дают свидетельства о том, что Бог благоволил, прежде создания мира, предназначить верных Христу Спасителю к вечному усыновлению и спасению. Другие частнее дают видеть участие каждого из Божественных Лиц в таинстве нашего спасения. Как те, так и другие указания встречаем в изъяснительных изображениях уже открывшегося домостроительства Божия, по предвечному плану Божией премудрости.

1. Указания первого рода встречаются в послании к Ефесеям, где говорится, то об избрании нас во Христе к святости и непорочности прежде создания мира: Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивый нас всяцем благословением духовным в небесных о Христе: якоже избра нас в Нем прежде сложения мира, быти нам святым и непорочным пред Ним в любви (Еф. 1:3, 4); – то о предопределении усыновить нас Богу Отцу: прежде нарек нас во усыновление Иисусе Xристом в Него, по благоволению хотения Своего (Еф. 1:5); – то о предназначении нам права – быть наследниками Божественных даров и блаженства: в Немже и наследницы сотворихомся, прежде наречени бывше по прозрению Божию, вся действующаго по совету воли Своея (Еф. 1:11).

В послании к Римлянам, открывшееся для всех народов спасение во Христе Иисусе, называется именем тайны, леты вечными умолчанныя, явльшияся же ныне, по повелению (устроению) вечного Бога, в послушание веры во всех языцех познавшияся (Рим. 14:25).

Подобные изречения в послании к Кол. 1:26–28. Еф. 3:9–11. Слич. Деян. 2:23. Здесь, как и во многих других местах новозаветного Писания, предвечный совет Божества о спасении рода человеческого именуется тайною, сокровенною от века и от родов. В объяснение сего наименования должно заметить, что, действительно, до времени пришествия Христова, домостроительство спасения, или порядок искупления, предначертанный премудростию Божиею, никому не был открыт ясно и вполне. Не прежде, как уже по совершении спасения Иисусом Христом, и по сошествии Святого Духа, Апостолы стали обстоятельно изъяснять сие таинство, и во всеуслышание проповедовать премудрость Божию сокровенную, дабы просветити всех, что есть смотрение тайны сокровенныя от веков в Бозе, создавшем всяческая Иисусе Христом: да скажется ныне началом и властем на небесных Церковию многоразличная премудрость Божия: по предложению века (по предвечному определению), еже сотвори о Христе Иисусе Господе нашем (Еф. 3:9, 10, 11. Слич. 1Кор. 2:10).

Указания второго рода представляют многие места Св. Писания, где упоминается раздельно о том, какое участие в домостроительстве нашего спасения собственно принадлежит каждому из Лиц Пресвятой Троицы.

Яснейшее указание на усвояемое Богу Отцу участие в предвечном совете, именно – на благоволительное определение спасти людей чрез Единородного Сына Своего, – представляется в следующих словах евангельских: Тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единородного дал есть, да всяк, веруяй в Он, не погибнет, но имать живот вечный. Не посла бо Бог Сына Своего в мир, да судит мирови, но да спасется Им мир (Ин. 3:16, 17).

Подобн. – Пс. 39:7–10. Ин. 17:4. Еф. 2:4–7. Гал. 4:4. и мн. друг.

Указания на дело любви Сына Божия, – Которому, по определению Отца, предуставлено, в уреченное время, Своими страданиями и крестною смертью совершить наше спасение, – заключаются в многократных собственных Его свидетельствах о Своем ходатайственном служении. Именно, говорит Он: Дела, яже даде Мне Отец, да совершу я, та дела, яже Аз творю, свидетельствуют о Мне, яко Отец Мя посла (Ин. 5:36). Мое брашно есть, да сотворю волю пославшего Мя, и совершу дела Его (Ин. 4:34). Сего ради Мя Отец любит, яко Аз душу Мою полагаю, да паки прииму ю. Никтоже возмет ю от Мене: но Аз полагаю ю о Себе. Область имам положити ю, и область имам паки прияти ю. Сию заповедь приях от Отца Моего (Ин. 10:17, 18). Да разумеет мир, яко люблю Отца, и якоже заповеда Мне, тако творю (Ин. 14:31).

Апостол Петр, увещевая верующих святостью жизни отвечать святости призвания христианского, говорит: ведяще, яко не истленным сребром или златом избавистеся от суетнаго вашего жития, отцы преданнаго, но честною кровию, яко Агнца непорочна и пречиста Христа, предуведеннаго убо прежде сложения мира, явльшагося же в последняя лета вас ради (1Пет. 1:19, 20). Апостол Павел приводит слова Псалмопевца, в которых знаменательно предъизображено самое явление в мире сего Агнца, непорочна и пречиста Христа, в такой речи от лица Сына к Богу Отцу: Жертвы и приношения не восхотел еси, тело же совершил Ми еси: всесожжений и о гресе не благоволил еси. Тогда рех: се иду: в главизне книжней написася о Мне, еже сотворити волю Твою, Боже (Евр. 10:5–7).

Подобн. – Лк. 22:22. Ин. 6:38–40. 12:49, 50. 5:19, 20. Деян. 2:23. Ис. 50:2–7. Еф. 1:5–11. 3:9–11. 2Тим. 1:9, 10.

Столь же решительное указание на принятое от века Духом Святым участие в домостроительстве нашего спасения, – именно: усвоить искупленным грешникам заслуги Сына Божия и Своим содействием довершать в сердцах человеческих таинство спасения, – не трудно открыть в следующих словах Апостола: избрал есть вас Бог от начала во спасение, во святыни Духа и веры истины (2Фес. 2:13). Ясно, что Апостол спасение тех, которые от вечности избраны и предназначены ко спасению, поставляет в необходимой связи с освящающим воздействием Святого Духа на спасаемых. Без сего воздействия Духа, по смыслу речи Апостола, не могли бы достигнуть спасения сами избранные ко спасению от вечности. Следственно, с мыслью о предвечном избрании ко спасению у Апостола неразрывно соединяется и та мысль, что в предвечном же совете предуставлено Святому Духу совершать освящение спасаемых, то есть, преподавать и усвоять людям обилие благодати, приобретенной Сыном Божиим, и руководить их к вечному наследию царствия.

Сюда относятся и те места Писания, в которых: а) благодатное действие освящения и возрождения спасаемых представляется делом, собственно принадлежащим Богу – Духу Святому. Например, в беседе с Никодимом сам Господь сказал: аминь, аминь глаголю тебе, аще кто не родится свыше, не может видети царствия Божия... аще кто не родится водою и Духом, не может внити во царствие Божие (Ин. 3:3, 5). Подобн. – Еф. 3:16, 17. 1Кор. 12: 3. Рим. 5:5. 8:1–9, 14–16, 26–27. Тит. 3:4–6. Гал. 3:2–5. 5:22–25. 1Кор. 6:19, 20. 2Кор. 3:18. Слич. Иез. 36:25–27. Иоил. 2:28, 29; б) раздаяние даров благодатных усвояется Ему, как самовластному Раздаятелю: 1Кор. 12:4–11, 2:10–14. Деян. 2:2–4. 8:14–17. 19:1–6. 1Ин. 2:20, 27. 1Фес. 5:19.

Для совершения нашего спасения, по предвечному совету, Единородный Сыне Божий снизшел во глубину уничижения человеческого. Не переставая быть Сыном Божиим, Он соделался Сыном человеческим. Слово плоть бысть, и вселися в ны, и видехом славу Его, славу, яко Единороднаго от Отца, исполне благодати и истины (Ин. 1:14). Таинство открылось. Предопределение исполняется. Но еще не здесь самое совершение предопредления; не здесь средоточие таинства. Высота его на самой крайней высоте уничижения Сына человеческого; средоточие таинства в самой глубине поносной смерти Спасителя на кресте. Не прежде, как в час смерти Своей на кресте, Божественный Искупитель приобрел для мира мир и оправдание, животворящие дары и общение Духа Святого. Сего ради, говорит Он сам, приидох на час сей (Ин. 12:27). Здесь только, –– на кресте, – в искупительной смерти Господа славы распятого, спасение совершилось, предвечный совет исполнился, тайна премудрости открылась в возможной полноте, и слава Божия воссияла во вселенной.

Последнее предсмертное слово Распятого на кресте огласило вселенную: Совершишася. Отче, в руце Твои предаю дух Мой (Ин. 19:30. Лк. 23:46)! И от сего часа воссияла благодать Божия от креста; потоки Божественной животворящей силы потекли в умерщвленное грехом человечество. Еще прежде, нежели снято было со креста пречистое тело умершего Спасителя, когда земля потряслась, камни разселись, тогда гроби отверзошася, и много, телеса усопших святых восташа (Мф. 27:51, 52), и сии многие, по замечанию Евангелиста, вышедши из гробов, внидоша во святый град, и явишася мнозим (Мф. 27:53), по воскресении Господнему. Так, на кресте собственно открылась, на кресте провозглашена пред лицем неба и земли, словом крестным проповедуется дальним и ближним, слава Бога Спасителя – в Троице славимого!

Размышляя о такой славе креста Христова в духе благоговения и внимания к таинству спасения, христианин, ты постигнешь силу того чувства, каким объята была душа возвышенного созерцателя тайн Божиих, Апостола Павла, – силу того пламенного чувства, каким преисполнено в особенности его послание к Церкви Ефесской. В самом начале послания возвышенное созерцание таинства представляется у него в живых потоках славословия Богу: Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивый нас всяцем благословением духовным в небесных о Христе: якоже избра нас в Нем прежде сложения мира быти нам святым и непорочным пред Ним в любви: прежде нарек нас во усыновление Иисусе Христом в Него, по благоволению хотения Своего, в похвалу славы благодати Своея, еюже облагодати нас о Возлюбленнем: о Немже имамы избавление кровию Его, и оставление прегрешений по богатству благодати Его (Еф. 1:3–7).

Часть 2. О таинстве креста Христова

По той мере, как уясняется для нас слава креста Христова, размышлением о предвечном совете Божества, мы можем и должны глубже и глубже познавать и чувствовать спасительную силу креста.

В совершении предвечного совета – на кресте – открылось миру все величие любви и милости Божией к падшему человечеству, – явилась во всей строгости правда Божия, ревнующая о святости вечных, непреложных законов своих, – воссияла беспредельная премудрость, в примирении, сколько очевидном, столько же и дивном, правды поражающей грех – с любовью прощающею грешников. В этом – высочайшая слава креста. ¹ Но и тайна спасительной силы креста заключается в том же, что составляет славу его, – в совершившемся на нем исполнении предвечного совета Божия, то есть, в искуплении от смерти всего человечества, умерщвленного грехом. В средоточии Божественной славы – на кресте – проторгается и самый источник силы, приводящей человечество от смерти к жизни.

Но, чтобы во всей полноте представилась нашему созерцанию спасительная сила креста, надлежит нам изобразить всю важность и значение совершившегося на нем, собственно по отношению к делу нашего спасения.

Изобразим сие раздельно, когда, соответственно двум главным потребностям человечества, спасаемого от смерти, и возводимого к животу, примем во внимание два, существенно важные и необходимые для спасаемых, действия крестной смерти Спасителя: 1) действие искупления их от смерти и 2) действие уврачевания их греховных язв и немощей Божественною животворящею благодатью.

И в том, и в другом из сих действий, сила креста Христова является истинно Божественною: победоносною и животворящею.

«Если бы не было креста», говорит один из богомудрых созерцателей таинства креста, «то и смерть не была бы попрана, не были бы истощены адовы царствия, не был бы лишен своей силы змий оный древний. О, поистине велик и драгоценен для нас крест Христов! Он есть лестница к небу,..·смерти умерщвление, освободитель от истления. ² С таким воодушевлением изображает Пастырь Критский живое сознание необходимости и самых причин необходимости креста в устроении нашего спасения.

К подобному сознанию сих истин размышление приведет и нас, когда тщательно сообразим те внушения веры, в которых представляется, с одной стороны, сила смерти и сокрушительный закон ее, возобладавший в целом человечестве и в целом мире, с другой – решительное упразднение силы ее спасительною силою креста.

Вера внушает, что смерть, которой Бог не сотвори (Прем.1:13), взошла в мир из области духов, отпадших от Бога. Они, – по слову Апостола, ангелы, не соблюдшие своего начальства, но оставльшие свое жилище (Иуд.6), или: ангелы согрешившие (2Пет.2:4), – подвергшись сами, по своей вине, смерти духовной, заразили своим смертоносным дыханием и человека.

По свидетельству Слова Божия, в самом первом периоде жизни прародителей наших, имущий державу смерти (Евр.2:14) своим, сколько льстивым, столько же и дерзким внушением приклонил их к своевольному нарушению заповеди Божией (Быт.3:1–6; Прем.2:24; Откр.2:10; 20:2). И вот диаволом, которого называет Господь человекоубийцею искони (Ин.8:44), положено злохудожное основание державы смертной в роде человеческом!

То, – чем угрожал прародителям Творец и Воспитатель их свободы, когда вслед за изречением заповеди, в предостережение от нарушения оной, возвестил: в оньже аще день снесте от него (от древа, еже разумети доброе и лукавое), смертию умрете (Быт.2:17), – сбылось вскоре. Вслед за грехопадением они умерли духовно, ибо лишились света и жизни Божией; ум их омрачился (Быт.3:9); сердце заразилось ядом греха, и стало исходящем страстей губительных; воля поработилась влечениям чувственности, и устремилась к злу (Быт.3:7,14). Грех содеян рождает смерть (Иак.1:15)! «Смерть, определенная праведным судом Божиим Адаму», говорит Макарий Великий, «сперва исполнилась на душе, когда все чувства ума ее угасли чрез лишение пренебесного и духовного наслаждения благами, и стали как бы мертвыми, потом, после девятисот тридцати лет, и телом овладела ³». «Мы называем», пишет Григорий Великий, «первого человека мертвым по душе, с того дня, в который он согрешил ⁴». И по телесной природе своей падшие подверглись немощам и болезням, которыми со дня на день приближалось тело к конечному разрушительному действию смерти (Быт.3:16–19.). Отяготевшее над главами их проклятие постигло и весь мир, в котором суждено – рождаться в болезнях, жить в скорбях, и умирать преемственно племенам человеческим. Оброцы греха смерть (Рим.6:23). И вот началось всеобщее владычество смерти!

С течением времени, умножение потомства наших прародителей, осужденных на смерть со всем потомством, умножало добычи ада и смерти. Апостол не обинуясь проповедует: единем человеком грех в мир вниде, и грехом смерть, и тако смерть во вся человеки вниде, в немже ecu согрешиша (Рим.5:12) и далее: единого прегрешением во вся человеки вниде осуждение (Рим.5:18).

С каждым поколением людей, по выражению св. Григория Нисского, возрастал тот дракон, которым смертоносные семена греха брошены в естество человеческое. ⁵ Итак, все люди, – когда бы ни рождались, где бы ни жили, – рождались, жили и умирали, как чада гнева по естеству (Еф.2:3), отчуждены от жизни Божия (Еф.4:18): по уверению Апостола, все без изъятия, не только язычники, но и иудеи под грехом и лишены суть славы Божия (Рим.3:9 и 23).

Как же мог быть изменен столь печальный, превратный ход жизни человечества, – жизни, которая неизменно, навсегда должна была служить только пищею смерти? Как могло быть освобождено человечество от несчастного порабощения имущему державу смерти, – от того губительного закона греховного и смерти, во власть которых оно предано было праведным судом Божиим? Короче:

Для сего необходимо было именно то, что совершилось на кресте Господа и Спасителя нашего. Необходимо было заглаждение вины преступления, за которое прародители, со всем потомством, подверглись смерти. Но загладить сию вину безмерную, – ибо оскорблена преступлением святость беспредельная, – не иначе возможно, как принесением совершеннейшего удовлетворения оскорбленному правосудию, и притом от лица Богочеловека. Сам Изрекший угрозу осуждения на преступников: смертию умрете (Быт.2:17), свидетельствуя о неизменности Своих глаголов обетования, дает в то же время разуметь о неизменности и Своих глаголов осуждения : глагол Мой, иже аще изыдет из уст Моих, не возвратится ко Мне тощ, дóндеже совершит вся, елика восхотех (Ис.55:11).

Действие праведного суда Божия, по самому свойству своему, всегда и во всем достигает строгой соразмерности между достоинством и воздаянием. И самым, по–видимому, малым действиям правда Божия дает справедливую цену и награду (Мф.10:42). Так же точно требует она должного возмездия и за всякое законопреступное действие, как за оскорбление святости Законодателя. Она непреложна и вечно действенна. Посему и осужденных на смерть прародителей и всех потомков их, как чад гнева по естеству, она не может не преследовать смертью. Избавление их от смерти и примирение с оскорбленным Божеством не иначе было возможно, как посредством такой жертвы, которая представляла бы за них в полной мере удовлетворение оскорбленной правде. Для сего требовалось, чтобы жертва, равняясь безмерно тяжкой вине преступного человечества, вынесла на себе всю строгость суда, постигшего человечество, вытерпела всю лютость казней за беззакония человеческие и, по выражению Пророка Исаии, претерпела самые болезни адовы (Ис.53:12).

На кого же могли быть обращены карательные действия правды за преступное человечество? Поставить жертвою какое–либо из невинных разумных созданий, было бы несогласно со справедливостью, и при этом не было бы удовлетворения вечному правосудию. Несогласно со справедливостью потому, что казнить создание разумно–свободное невинное, за человечество преступное, есть несправедливость. И ни в каком случае не удовлетворялось бы такою жертвою правосудие; ибо, какие ни представило бы воображение крайние страдания лица сотворенного, они не могут равняться безмерно тяжкому оскорблению вечного Бога, какое усматривается в своеволии всех человеков против беспредельно святой воли Создателя. Что же творит неистощимая благость и премудрость Создателя? Она, для спасения человечества, не возлагает вину его на какое–либо невинное создание; но с неизреченною любовью к созданиям, Лице Божеское, несозданное, Лице Сына Божия возлагает вину человечества на Себя, и благоволит воспринять на Себя всю ответственность за преступников пред правосудием, которое безмерно оскорблено и требует удовлетворения безмерного. Сын Божий нарекается жертвою за человечество – Агнцем, вземлющим грехи мира (Ин.1:29). И для жертвоприношения, Иже во образе Божии Сый, Себе умалил, зрак раба приим, смирил Себе (Флп.2:6–8). Ясны и знаменательны те изречения Священного Писания, 1) в которых оно представляет всех людей неоплатными должниками пред Богом (Мф.18:24), за коих в целом мире, ни в ком и ни в чем, не может быть удовлетворительного выкупа (Пс.48:8,9; Мф.16:26; 18:25); и 2) особенно – те, которыми внушается потребность и действительность жертвоприношения, за род человеческий, от Лица единородного Сына Божия, именуемого Агнцем, заколенным от сложения мира (Откр.13:8; Евр.10:5–7; 1Пет.1:17–19; 3:18; 1Кор.15:3; Рим.3:25; 4:25; 5:10; Гал.3:13; 4:4,5).

«Что может человек найти столь ценное», рассуждает Василий Великий, «чтобы дать в искупление души своей? Но нашлось одно равноценное всем людям вместе, что и дано в цену искупления души нашей: это святая и многоценная кровь Господа нашего Иисуса Христа ⁶». «Не могла искупить нас кровь Пророков», пишет другой богомудрый учитель, «не искупил нас Петр, или Павел; один только мог искупить нас Своею смертью, кто и Бог есть и человек, чего никогда не в состоянии был бы сделать простой человек ⁷». «Не без причины восприял Он и смертное тело», говорит св. Афанасий, «но для того, чтобы в Себе совершенно уничтожить смерть ⁸». А чтобы в Себе уничтожить Ему смерть нашу, надлежало соделаться удобостраждущим, воспринять на Себя человеческое естество и самую клятву, отяготевшую над ним; надлежало Ему все претерпеть, к чему присуждено было праведным судом Божиим виновное человечество: таковы условия совершеннейшего удовлетворения!

Условия совершеннейшего удовлетворения правде оскорбленной окончательно и всецело выполняются на кресте Христа Спасителя. Все стрелы гнева Божия, вызванные преступным человечеством, истощены Его жертвенными страданиями и беспримерным терпением.

В безгрешном Его человечестве вознесена на крест жертва цены беспредельной; так как в Нем человеческое естество, быв воспринято в единство Божеского Лица, стало собственностью Единосущного с Богом Отцом, единородного Сына Божия: Иже во образе Божии. Сый, говорит Апостол, не восхищением непщева быти равен Богу: но Себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся якоже человек, смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (Флп.2:6–8), Иже грехи наша – продолжим словами другого Апостола, – Сам вознесе на теле Своем на древо, да от грех избывше, правдою поживем: егоже язвою исцелесте (1Пет.2:24).

Разразившаяся над главами нарушителей закона Божия клятва отяготела над главою сего Агнца Божия, вземлющего грехи мира, и глава Его преклонилась на кресте. Христос ны искупил есть, проповедует Апостол, от клятвы законныя, быв по нас клятва: писано бо есть: проклят всяк висяй на древе (Гал.3:13; Втор.21:23).

Заслуженные грешниками всех времен и мест казни устремлены на Божественного Страдальца; и Невинный – в язве от Бога и во озлоблении (Ис.53:4) Праведник – со беззаконными вменися (Ис.53:12). По изображению Пророка–Евангелиста, вид Его бесчестен, умален паче всех сынов человеческих: человек в язве сын, и ведый терпети болезнь... Той язвен бысть за грехи нашя, и мучен бысть за беззакония наша, наказание мира нашего на Нем. Вси, яко овцы, заблудихом: человек от пути своего заблуди, и Господь предаде Его грех ради наших (Ис.53:3,5,6). По пророческому свидетельству Псалмопевца, сей Страдалец объят был жесточайшими болезнями смертными, бедами адовыми и лютыми муками (Пс.114:3). А что составляло неизмеримую глубину, и высоту, и долготу, и широту человеколюбия Божественного Страдальца (Еф.3:18), – в наказание за оставление и пренебрежение всеми людьми святых заповедей Господних, Он претерпел на кресте непостижимое оставление Отцом небесным, когда с воплем крепким взывал; Елои, Елои, лама савахвани, еже есть сказаемо: Боже Мой, Боже Мой, почто Мя оставил ecu (Мк.15:34)?

На распятом Богочеловеке исполняется, наконец, и приговор смертный, во всей силе. Безначальный и Бесконечный по Божеству, самосущая Жизнь и Жизнедавец, Он предается смерти, по Своему человечеству. Тогда как все, что требовалось во всесовершенное удовлетворение правде Божией, было исполнено, Он полагает душу Свою за души наши (Ин.10:11–15), живот Свой полагает в жертву за живот мира (Ин.6:51). И возглашь гласом велиим Иисус, рече: Отче, в руце Твои предаю дух Мой: и сия рек издше (Лк.23:46).

Таким образом, на кресте правде Божией оскорбленной всецело удовлетворено, а человечество от смерти вечной спасено, потому что в Лице Богочеловека человечество уже понесло присужденную себе смерть, понесло вполне, так как и мгновение смерти Богочеловека, по соприсутствию вечного Божества, равняется вечности. ⁹

И в самых частных обстоятельствах крестного пути Христова, во всех многоразличных подвигах терпения, подъятых Божественным Страдальцем, любомудрие веры открывает знаменательные действия удовлетворения правде Божией, оскорбленной многоразличными грехами и беззакониями человеческими. За каждый грех представляется новая жертва; для каждой язвы – новое врачевство.

1) В саду Гефсиманском начались предсмертные страдания Иисуса Христа, в соответствие тому, что в саду Едемском произошло первое преступление прародителей наших.

2) Пренебрежение воли Божией в Едеме повергло прародителей наших во глубину падения: безусловного преданностью в волю Божию Христос восставляет род человеческий в Гефсимании, говоря ко Отцу: не якоже Аз хощу, но якоже Ты, буди, воля Твоя (Мф.26:39).

3) Множеством грехов всего человечества, пришедшего с лица земли, и грядущего на лице земли, преисполнена чаша гнева Божия: Христос Богочеловек предстал за всех пред грозное судилище правды, и принимает чашу гнева, дабы иссушить ее до последней капли.

4) Неблагодарный и вероломный ученик лицемерным приветствием предает Божественного Учителя и Господа беззаконным судиям и мучителям: Господь ответствует на приветствие кротко, и вероломство предателя покрывает Своею любовью, говоря: друже, твори, на неже ecu пришел (Мф.26:50). Не жертва ли это за ласкательство и лицемерие, вероломство и неблагодарность, разросшиеся в обществах человеческих?

5) Иисуса Христа связывают пришедшие с оружием и дрекольми, как на разбойника (Лк.22:52) и, не взирая на Его невинность, ведут на суд, обвиняют без суда у Анны, тестя Каиафы, ударяют в ланиту за свидетельство правды: это умилостивительная жертва за те, нередкие в мире, случаи, когда люди, по ненависти, зависти, мстительности, или по человекоугодию, преследуют праведника, обвиняют невинного, попирая всякую справедливость.

6) Господь на суде у Каиафы подвергается клеветам со стороны лжесвидетелей: Он безмолвно претерпевает лжесвидетельства за виновность людей, которые, ко вреду и погублению ближнего, любят изобретать разные клеветы, обманы коварства и лжесвидетельства.

7) На суде Пилата–язычника Господь признан невинно–обвиненным, и однакож предпочли Ему разбойника Варавву: Господь терпит такое поношение за наше самолюбие, по которому многие не терпят, чтобы не только низший, но и равный им пользовался предпочтением, другие завидуют и достоинствам высших, иные, едва имея один талант, терзаются мыслью о неравенстве своем с имеющим десять талантов.

8) Пилат уступил ярости народа и предал невинного Иисуса бесчеловечным мучителям: терпит Господь Иисус бичевание за привязанность людскую к плотоугодию и к неге, за все бесстыдные их похотения и сладострастие.

9) На Иисуса Христа возлагают терновый венец, дают трость в десницу, насмехаются, и плюнувше на Нь, прияша трость, и бияху по главе Его (Мф.27:30): Господь терпит, таким образом, наказание за высокомерие, суетную надменность и гордость человеческую.

10) Иисуса Христа лишили последней одежды: Он подвергается сему поносному лишению за наше пристрастие к стяжаниям, за тщеславие и заботливость об украшениях внешних и убранстве.

11) Его напояли оцтомъ, с желчью смешанным (Мк.15:36) за усилившуюся в людях склонность к пресыщению и за сластолюбие в разнообразных видах!..

12) Умученный, поруганный, изъязвленный, среди болезненных ощущений во всех членах тела, распростертого и висящего на кресте, истаивая душою в муках смертных (Пс.114:3), Христос Спаситель вступает во врата смерти, чтобы загладить грехи всех возрастов и состояний человечества – и проступки легкомысленной юности, и преступные замыслы честолюбивого мужества, и застарелые беззакония своенравной старости. И не едино убо ныне осуждение сущим о Христе Иисусе, не по плоти ходящим, но по духу (Рим.8:1).

Светлый взор Апостола Павла, измеряя всемирную силу креста, представляет три, в особенности обширные, его действия:

1. Крестом побежден, посрамлен и лишен добыч своих человекоубийца диавол.

В Послании к Колоссянам причину нашего осуждения и порабощения страшному владычеству миродержителей тьмы века сего – грех – представляя под именем рукописания, которое поставляло нас безответными рабами и вечными пленниками диавола, Апостол пишет о Христе: истребив, еже на нас, рукописание ученми (постановлений против нас), еже бе сопротивно нам, и то взят от среды, пригвоздив è на кресте: совлек начала и власти, изведе в позор дерзновением, изобличив их (восторжествовав над ними) в Себе (Кол.2:14,15).·

В другом послании прямо свидетельствует о сокрушении имеющего державу смерти и избавлении пленников его от смерти: понеже убо дети приобщишася плоти и крови, и Той (Сын Божий; приискрепит приобщися техже, да смертию упразднит имущего державу смерти, сиречь диавола: и избавит сих, елицы страхом смерти чрез все житие повинни беша работе (Евр.2:14).

2. Крестом разрушена преграда, отчуждавшая всех потомков Адамовых от Бога, и все, – как иудеи, стрегомые законом, так и язычники, блуждавшие без закона, – соединены между собою и с Богом примирены, равномерно и совершенно.

В Послании к Римлянам о всех вообще говорит Апостол: Врази бывше, примирихомся Богу смертию Сына Его... Еще бо Христос, сущым нам немощным, по времени за нечестивых умре (Рим.5:6–10.).

В другом послании, обращая речь к верующим из язычников, которые блуждали в совершенном отдалении от Бога и были безбожии в мире, отчуждена жития Израилева и чужда от завет обетования, Апостол пишет: Ныне о Христе Иисусе, вы бывшии иногда далече, близ бысте кровию Христовою. Той бо есть мир наш, сотворивый обоя едино, и средостение ограды разоривый, вражду плотию Своею: закон заповедей ученми упразднив (отменивший закон заповедей и постановлений): да оба созиждет Собою во единого нового человека, творя мир: и примирит обоих во едином теле Богова крестом, убив вражду на нем. И пришед благовести мир вам далним и ближним: зане Тем имамы приведение обои во едином Дусе ко Отцу (Еф.2:13–18).

3. Крестом восстановлено общение между родом человеческим и миром духовным – Ангельским.

В Послании к Колоссянам, изображая таинство человеколюбия Божия и величие Спасителя нашего, Апостол пишет о Христе: яко в Нем благоизволи (Отец) всему исполнению вселитися: и Тем примирити всяческая к Себе, умиротворив кровию креста Его, чрез Него, аще земная, аще ли небесная (Кол.1:19,20).

Подобное указание встречается в славословии, какое предпоставил Апостол своим наставлениям в Послании к Ефесеям, где сказано, что Бог Отец, благословивый нас всящем благословением духовным в небесных о Христе, прежде сложения мира положи возглавити всяческая о Христе, яже на небесех и яже на земли в Нем (Еф.1:3–10).

К правильному уразумению выражений, в первом месте: аще земная, аще ли небесная, и в другом: яже на небесех и яже на земли, ведут нас следующие, более определенные, слова того же Апостола, в Послании к Евреям: приступисте к Сионстей горе и ко граду Бога живаго, Иерусалиму небесному, и тьмам Ангелов, торжеству и Церкви первородных на небесех написанных, и судии всех Богу и духом праведник совершенных (Евр.12:22,23). Здесь определенно говорится о соединении людей, уверовавших во Иисуса Христа, с небесною Церковью, которую составляют святые Ангелы Божии, в которую, по совершении Иисусом Христом спасения нашего, возводятся и души праведников, отходящих из здешней жизни земной. Понятно отсюда, что и в обоих из приведенных мест Апостол, говоря вообще об умиротворении крестом земных с небесными и соединении под единою Главою Христом всего небесного и земного (возглавити всяческая), разумеет не иное что, как тот же самый союз человеков, по силе веры составляющих воинствующую Церковь Его, со св. Ангелами Божиими, составляющими Церковь небесную, в которую восприемлются и торжествующие над грехом и смертью души праведников отшедших. Глава той и другой Церкви, и воинствующей на земле, и торжествующей на небесах, – есть Богочеловек Христос Иисус.

Усматривая в крестных страданиях Иисуса Христа средоточие таинства спасения, св. Григорий возводит все действия благодатного смотрения Божия к сему конечному подвигу Искупителя и говорит:

«Для сего Бог соединился с плотью чрез посредство души, и далекое между собою совокуплено чрез сродство посредствующего с тем и другим. Все соединилось воедино за всех и за единого праотца, – душа – за душу преслушную, плоть – за плоть, покорившуюся душе и вместе осужденную, Христос непричастный греху и высший греха – за Адама, бывшего под грехом.

Для сего ветхое заменено новым; страданием восставлен страдавший. За каждый наш долг воздано особо Тем, Который – превыше нас: и открылось новое таинство – человеколюбивое Божие смотрение о падшем чрез непослушание». ¹⁰

Для сего древо – за древо, и руки – за руку: руки, мужественно распростертые, за руку, невоздержно простершуюся; руки пригвожденные – за руку дерзновенную; руки, совокупляющие воедино концы мира, за руку, извергшую Адама.

Для сего вознесение на крест – за падение, желчь – за вкушение, терновый венец – за худое владычество, смерть – за смерть, тьма – для света, погребение – за возвращение в землю, воскресение – для воскресения.

Все сие было для нас Божиим некиим детоводительством и врачеванием нашей немощи, возвращающим ветхого Адама туда, откуда он ниспал, и приводящим к древу жизни, от которого удалил нас плод древа познания, безвременно и неблагоразумно вкушенный. ¹¹

И милостью всепрощения, приобретенною крестом единородного Сына Божия, и благом спасения от вечной смерти, купленным для всего мира честною кровию сего Агнца непорочна и пречиста (1Пет.1:19), не иначе возможно воспользоваться людям, как под условием воцарения жизни во всем существе их, деятельного очищения и уврачевания греховных язв и немощей.

А естество человеческое до такой степени изъявлено грехом, и обессилено и подавлено водворившимся в нем злом, что не иначе может быть восстановлено к жизни, как силою Божественною, силою благодати, и мертвенное животворящей. Сия истина представляется очевидною, когда неложными указаниями слова Божия проясняем и поверяем собственное опытное сознание упадка сил и крайнего расслабления во всем существе нашем.

Вемы, говорит Апостол, в самых точных чертах изображая немощь и греховное расслабление человечества, яко закон духовен есть, аз же плотин есмь, продан под грех. Еже бo содеваю, не разумею: не еже бo хощу, сие творю: но еже неиавнжду, то соделоваю... еже бo хотети прилежит ми, а еже содеяти доброе, не обретаю... Соуслаждаюся бо закону Божию по внутреннему человеку, вижду же ин закон во удех моих, противувоюющ закону ума моего и пленяющ мя законом греховным, сущим во удех моих (Рим.7:14–23.). Апостол не отрицает того, что сохранились никоторые остатки добра в естественном человеке, именно: сохранилась, при всем расстройстве нравственной жизни его, способность по внутреннему человеку уразумевать и одобрять добро, так же, как, по иному слову Апостола (Рим.1:19.), сохранилась в нем и возможность стремиться к истине и даже познавать разумное Божие, то есть, совершенства Божии, являющиеся в устроении мира и управлении. Сохранилась в его сердце способность сочувствовать познанному добру, в совести – движение, наклоняющее человека к тому, чтобы соуслаждатъся закону добра (Рим.7:22). Сохранилась и в воле его та черта богодарованной свободы, чтобы уважать добро, изъявлять хотение добра, и отчасти стремиться к самому совершению добра (Рим.7:18). ¹² Слич. Деян.10:2–5. Мф.5:47; 8:10; 3Цар.17:9–23. 4Цар.5:4–19.

Но сии священные остатки образа Божия, сиявшего некогда в человеке, до того скудны и некрепки, так загромождены наростами греховными, до такой степени подавлены преобладающим законом греховным, что человек не в состоянии не только высвободиться из своего погибельного плена, но даже не в силах и противоборствовать греху с успехом.

Как безнадежный невольник, он весь во власти греха, тиранствующего во всем его существе. Как смертельно болящий, он, в минуты сознания нужды, для собственного уврачевания, во всецелом очищении и обновлении существа своего силою высшею усилий человеческих, восклицает: окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея (Рим.7:24)?

Часто в слове Божием сие общее расстройство и расслабление сил естества человеческого представляется в указаниях на превратную и злую деятельность каждой из них в частности. Следуя таким указаниям, получаем полное понятие о крайнем растлении каждой из них в особенности, и тем несомненнее удостоверяемся о неисцельности духовного расслабления во всем существе человека падшего.

Под влиянием греха высшие духовные силы человека являются слабыми и недеятельными в области духовных предметов; напротив, покоряясь низшим чувственным, действуют живо и неутомимо в служении закону греховному и мертвенной плоти.

1) Разум тотчас по грехопадении является помраченным и неспособным правильно понимать Творца своего и своп отношения к Нему: услышаста, говорит Бытописатель о падших прародителях, глас Господа Бога ходища в раи по полудни: и скрыстася Адам же и жена его от лица Господа Бога посреде древа райского (Быт.3:8). Изъясняя сие, Григорий Двоеслов пишет: «В тени дерева думал скрыться первый человек, и сим ясно показал, каким мраком слепоты он поражен был внутренно. Ибо, если бы не был он во мраке, то не почитал бы Бога не вездеприсущим и не думал бы скрыться от очей Того, Который, как ему прежде хорошо было известно, видит тайная сердца». ¹³

С течением времени, когда семя греха более и более раскрывалось и его влияние на жизнь человечества распространялось, разум вовсе осуетился в помышлениях своих (Рим.1:21) и сделался неспособным оценивать достоинство истины (1Кор.2:14).

Влияние на человека собственных страстей и духа злобы помрачает и остатки естественного света в разуме и доводит человека до того, что, когда возвещаются ему спасительные истины, он тяжко слышит ушима своима и смежает очи свои (Ис.6:10). Посему, мудрование омраченного разума становится враждою на Бога, буйством, смертью (Рим.8:6; 1Кор.3:19).

Мудрствуя по преданиям человеческим и по стихиям мира (Кол.2:18), он превращает истину Божию во лжу (Рим.1:25), называет лукавое добрым, доброе лукавым, тму светом, свет тмою (Ис.5:20). Посему, его знание становится лжеименным (1Тим.6:20).

Обращаясь около предметов, удовлетворяющих потребностям земным, служащих к удобствам и удовольствиям жизни, он любит мудрствовать только о плотском, забывая о духовном (Рим.8:5), любит пустословия и прекословия (1Тим.6:21), а вечную истину пренебрегает и называет юродством (1Кор.1:18).

2) Сердце, по вкушении прародителями плода запрещенного, прежде всего, отпало от впечатленой в существо его любви и преданности к Богу, потом потеряло силу свою – направлять деятельность прародителей к действиям взаимной любви. Доказательством первого служит недоверчивость к Богу, обнаруженная Евою в беседе с искусителем, после же вкушения – бегство и укрывательство обоих от Бога, вместо устремления к Нему с воплями сердечного раскаяния (Быт.3:8). Доказательством второго служит как то, что Ева, вкусивши плода запрещенного, не предостерегла мужа от испытанной ею заразы греховной, но и ему подала пагубную снедь, так и то, что Адам на суде Божием прямо, без всякого сожаления, слагает вину свою на Еву (Быт.3:12). Наконец, нельзя не заметить, как скоро сердце падших прародителей покорилось чувственности, и ее низшим влечениям дало перевес над высшими духовными. Сила – в том, что до падения, по словам Бытописателя, беста оба нага, Адам же и жена его, и не стыдястася (Быт.2:25), а после падения тотчас открылось в них беспорядочное движение чувственных стремлений: и отверзошася очи обема, и разумети, яко нази беша: и сшиста листвие смоковное, и сотвориста себе препоясания (Быт.3:7).

В потомках Адамовых сердце – это живое начало жизни, или, по выражению Премудрого, исходнике жизни (Притч.4:23), является сердцем каменным и одебелевшим (Иез.11:19; Ис.6:10), то есть, не способным к ощущениям истинно высоким и духовным.

Оно соделалось средоточием и органом помышлений, ощущений и действий греховных: от сердца бо, по выражению Господа, исходят помышления злае, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, татьбы, лжесвидетельства, хулы (Мф.15:19 Слич. Быт.6:5).

Укоренение греха в сердце человеческом представляется так глубоким, и сила зла до того непреодолимою, что Пророк не усомнился сказать: зло написано на скрижалях сердца писалом железным (Иер.17:1).

Человек, не зная, где найти истинное удовлетворение влечениям своего сердца, по выражению Апостола, блуждает сердцем по предметам мира (Евр.3:10), и, предаваясь грубым удовольствиям плоти, любит тму более, нежели свет (Ин.3:19).

На последней степени окаменения сердца, человек погружается в бездну непотребств и студодеяний (Еф.4:18,19).

3) Совесть, в состоянии невинности человека, соуслаждавшаяся действиями законными, не возмущала мира и радования души, – но, в состоянии падения является грозною обличительницею; в смущении при ее обличениях, и в страхе, прародители ищут убежища в скрытном месте (Быт.3:8).

Скоро и сама она лишилась свойственной ей силы: слабость ее усматривается в том, что она, то последуя предрассудкам разума, то увлекаясь страстями, часто дает погрешительные суждения о предметах (Ис.5:20).

Она слабо действует на волю, так что не в состоянии бывает отклонить человека от явного беззакония (Рим.7:7–14).

Нередко и сама колеблется сомнениями в определении действий (Рим.14:23), а еще чаще представляет преступление человека более достойным извинения, нежели осуждения, и не возбуждает в нем раскаяния (1Цар.:15:3,9,15,23).

Иногда совесть до того расслабляется, что позволяет человеку коснеть в бесчувствии и утопать во глубине зол (Притч.18:3; Еф.4:19), или же до того поражает мыслью о строгости суда, что повергает грешника в бездну отчаяния (Быт.4:13; Мф.27:3–5).

4) Воля, вскоре по грехопадении, обнаружилась строптивою в желании прародителей оправдаться неправдою на суде праведном: Адам слагает с себя вину на жену и жалуется на самого Бога, говоря: жена, юже дал ecu со мною, та ми даде от древа и ядох; Ева извиняет себя соблазном от змия (Быт.3:12,13).

Дальнейшее раскрытие воли в жизни человечества показало, что вся деятельность ее извращена самолюбием; вместо того, чтобы все свои действия направлять к славе Божией и во всем искать пользы ближнего, человек ищет во всем своей славы и своей пользы (Дан.4:27; Флп.2:21; 1Кор.10:21). Она раболепствует страстям и решается на беззаконные действия, тогда как совесть ясно представляет их законопреступными (Рим.7:15).

Непреклонность и упорство воли во зле так велики, что она увлекает человека к беззаконным действиям, несмотря ни на какие увещания и советы, угрозы и наказания (Притч.23:35; Иер.5:3; Ис.9:13; Исx.7:6).

Пристрастившись к миру, она в стремлениях своих ограничивается одною похотью, в трех видах, по слову Апостола: похотью плоти, похотью очес и гордостью житейскою (1Ин.2:16).

Необузданное устремление воли к царствующим в мире порокам, с забвением о благе духовном, представляется столько же сродным ей качеством, как чернота кожи – Ефиопу и пестрота – барсу (Иер.13:23).

4) Враждебными духовной деятельности представляются все низшие силы естества человеческого. Они, вмѣсто того, чтобы покоряться высшим, берут над ними перевес и увлекают их к делам плоти и помышлениям плоти (Еф.2:3). Плоть противоборствует высшим стремлениям духа, по выражению Апостола, похотствует на дух (Рим.6:12) с такою силою, что дух, побеждаемый плотью, не препятствует всему человеку соделаться плотью (Быт.6:3; Рим.7:14).

Столь превратную деятельность человека, при расстройстве и греховном расслаблении всех сил его существа, слово Божие не удостаивает наименования жизни, но прямо называет плодоношением смерти (Рим.7:5), делами мертвыми (Евр.9:14), а человека называет мертвым в прегрешениях (Мф.6:21; Кол.2:13; Еф.2:1; Рим.6:13), живущим по воле князя власти воздушныя, имущего державу смерти (Еф.2:2; Евр.2:14), и говорит, что воцарились в самом существе человека грех и смерть (Рим.6:12, 5:21).

Еда объемлют от терния грозды или от репия смоквы? сказал Господь; не может древо зло плоды добры творити (Мф.7:16–18). Прилагая сии слова к падшему человечеству, св. Григорий пишет: «поскольку род человеческий в прародителях, как в корне своем, подвергся гниению; от того он и во всех ветвях своих становится иссохшим, и всякий человек рождается с греховною заразою потому, что первый человек не восхотел быть свободным от греха». ¹⁴

Таким образом, с очевидною ясностью представляется та истина, что все человечество, в самом корне своем, заразившись недугом греховным, естественно не может освободиться от греховного расслабления, как от своего неотъемлемого наследства. Облекохомся во образ перстного: яков перстный, такови и перстнии (1Кор.15:48,49). Злое, греховное начало, получаемое каждым в самом рождении, – по преемству – от прародителей, ¹⁵ при всей несродности своей с нашею природою, обратилось как бы в самую природу. ¹⁶ Как семя, всеянное в нее исконным человекоубийцею, с течением времени, естественно более и более раскрывается и распространяет свои действия; с каждым порочным действием более и более заглушает семена добра, и тем успешнее увеличивает силу зла, чем шире открывается доступ к душе такому сильному и хитрому врагу, каков диавол.

Преемство поколений в человеческом роде ясно показало, как быстро, в самом деле, возрастало сие наследство, и умножалась сила греха в потомстве Адама.

I. История мира допотопного показывает первый опыт усилившегося греха в первенце Адама. Гордость и зависть вспыхнули в Каине от одного предпочтения, оказанного Богом жертве Авеля пред его жертвою. Опечалися зело, свидетельствует Бытописатель о Каине, и испаде лице его. Плодом ожесточения Каина было братоубийство (Быт.4:4–9).

Потом, разделяя потомство Адамово на два племени, Бытописатель показывает, что в одном из них постепенно возрастало и распространялось зло с утратою добра, – это в племени, которое означает он именем сынов человеческих, – в другом сохранялась надолго чистота нравов и не видно было быстрого распространения зла, – это в племени, которому, в отличие от нечестивого, дает наименование сынов Божиих.

Но прошло несколько столетий, – и в самом племени сынов Божиих нравы склонились к разврату глубокому и всеобщему. По влечению чувственности они пристрастились к дщерям человеческим и стали входить в супружество с ними. Произошло смешение племен. После смешения худшее племя не сделалось лучшим, но лучшее увлечено было развращением худшего. Нечестие стало всеобщим во всем потомстве Адама, все погрязли в жизни плотской, и всякого рода разврат воцарился на земле, Растлеся земля пред Богом, замечает Бытописатель о временах близких ко времени потопа, и наполнися земля неправды. И рече Господь Бог: не имать Дух мой пребывати в человецех сих во век, зоне суть плоть (Быт.6:3,11).

Едва сохранился, наконец, один человек, ради которого можно было помиловать Господу Богу одно только семейство, при погублении потопом всех живущих на земли. Видев же Господь Бог, яко умножишася злобы человеков на земли, и всяк помышляет в сердце своем прилежно на злая во вся дни. И рече Бог: потреблю человека, егоже сотворих, от лица земли... Ное же обрете благодать пред Господем Богом (Быт.5–9).

II. После потопа, с распространением Ноева потомства, умножается опять и злоба человеков на земли. И не могло быть иначе, по суду, произнесенному самим Господом о крайнем бессилии человека – противиться злу, укоренившемуся в нем: зане прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности его (Быт.8:21).

Потомки Ноевы скоро забыли истинного Бога, и славу нетленного Бога изменили в образ подобный тленному человеку и птицам, и четвероногим, и гадам (Рим.1:23). Идолопоклонство было причиною, что Бог, во гневе Своем, предал их, по похотям сердец их, нечистоте и страстям постыдным (Рим.1:22–32). Зло, таким образом, возобладав живущими на земли, угрожало истребить до конца и остатки добра в человечестве.

И в доме Фарры, сыну которого надлежало быть отцом верующих, уже встречаются признаки идолослужения (Нав.24:2). Нужно было непосредственное Божие воздействие, чтобы отделить Авраама от рода его; необходимы были чудеса, нужны были богоявления, чтобы воспитать в нем отца верующих, и в потомстве его – народ Божий, с решительным отделением от народов языческих.

Среди язычества, в продолжении тысячелетий, немного можно указать обнаружений доброго семени, подавленного силою распространявшегося зла. В немногих оставалось добра и настолько, чтобы чувствовать и сознавать в себе зло, испытывать борьбу между духом и влечениями чувственными, и воздыхать о своем бессилии в добре. Только немногие доходили до ясного убеждения в неисцельности того расслабления, каким поражено все человечество, и в необходимости высшей помощи для его уврачевания. Послушаем, что говорят лучшие из сих немногих. «Таится в смертных» сказано в золотых стихах Пифагора, «бедственное противоборство, прирожденное им, всюду преследующее и терзающее их. Не возбуждать должно противоборство сие, но избегать оного, приучая себя к покорности». ¹⁷ «Неоднократно в долгие ночи», говорит Еврипид, «представлялся моему размышлению вопрос: от чего такая испорченность в нашей жизни? И мне кажется, что люди делают зло не по одному незнанию, ибо у многих есть хорошая рассудительность; но бывает так: мы часто знаем, что добро, и даже убеждены в нем, а делать добра не хочем: одни не хотят по нерадению, другие предпочитают добродетели иного рода удовольствия». ¹⁸ Платон в Алкивиаде представляет такое убеждение, что люди не могут сами по себе научиться жизни добродетельной, чтобы и пред небом оправдаться и в отношениях взаимных соблюсти справедливость. Он говорит: «надобно ожидать, чтобы явился тот, кто может сделать людей лучшими и научить добродетели». ¹⁹ «Природа вложила в нас, говорит Цицерон, некоторые малые искры добра; но мы испорченными нравами и превратными мнениями скоро до того их истребляем, что никогда не появляется в нас сего естественного света. В наших душах есть врожденное семя добродетелей и, если бы возможно было развить его, то сама природа привела бы нас к блаженной жизни. Но мы, как скоро рождаемся в свет, постоянно занимаемся злом всякого рода и руководствуемся в жизни совершенно неправильными мнениями, так что, кажется, будто мы с молоком кормилицы всасываем в себя порок». ²⁰ «Известно всему роду человеческому, писал Сенека, что все мы нерассудительны и недальновидны, все малодушны и горды. Но для чего я прикрываю мягкими выражениями открытую для всех рану? Все мы злы; что замечается в других людях, то каждый найдет внутри себя». ²¹

III. В избранном племени Авраама оплотом против разливавшегося по всей земле нечестия и разврата служили непосредственные откровения Божии, потом закон, определявший все отношения жизни, данный чрез Моисея, и наконец, еще ряд Боговдохновенных учителей, обличителей с силою чудотворений – ряд Пророков.

Но и здесь грех, с течением времени, усиливался, беззакония из рода в род умножались; преграды не остановили разлития зла. И здесь уже слышится из уст Иова горькое убеждение в бессилии человека – бороться со грехом, потому что он владычествует во всех со дня рождения: Кто чист будет от скверны! Никтоже, аще и един день житие его на земли (Иов.14:4).

И в избранном народе царственный Пророк усматривает, наконец, то же, что явно было в народах, преданных идолопоклонству: растлеша и омерзишася в начинантях: несть творяй благостыню: Господь с небесе приниче на сыны человеческие видети, аще есть разумеваяй, или взыскаяй Бога. Вси уклонишася, вкупе неключимы, быша·, несть творяй благостыню, несть до единаго (Пс.13:1–4.).

И при указаниях закона Божия невозможность противостоять злу, водворившемуся и постоянно усиливающемуся в самом существе человека, Псалмопевец исповедует в следующих словах молитвы к Богу; не вниди в суд с рабом Твоим, яко не оправдится пред Тобою всяк живый (Пс.142:2). Еще яснее определяет действие закона в избранном народе Апостол, когда усвояет ему только приведение грешника к полному сознанию неисцельности греховных ран своих: законом бо познание греха (Рим.3:20); и в то же время утверждает, что неисцельные раны; быв растравляемы законом, оставались смертельными: Похоти не ведех, аще не бы закон глаголал: не похощеши. Вину же прием грех заповедию, содела во мне всяку похоть... Пришедшей заповеди грех убо оживе, аз же умрох: и обретеся ми заповедь, яже в живот, сия в смерть (Рим.7:7–10. Слич. Рим.2:17–24; 3:9–19).

До какой степени простиралась злоба иудеев, любивших именоваться чадами Авраама, почивавших на законе и хвалившихся о Бозе (Рим.2:17), до чего доходило ожесточение их и упорство в беззакониях, – покажет нам, кроткое и в самых строгих обличениях, слово Христово: Иерусалиме, Иерусалиме, избивый Пророки и камением побивая посланныя к тебе, колькраты восхотех собрати чада твоя, якоже кокошь гнездо свое под криле, и не восхотесте! Се оставляется вам дом ваш пуст (Лк.13:34,35). И, в сравнении с народами языческими, сказано о жителях городов галилейских: горе тебе, Хоразине, горе тебе, Вифсаидо; яко аще в Тире и Сидоне быша силы были бывшая в вас, древле убо во вретищи и пепеле седяще, покаялися быша (Лк.10:13. Слич. Мф. 23:13–29; Ин.19:6–15; Деян.2:13; 7:51).

По соображению сказанного, понятно, в какой мере необходимо для пресечения гибельных действий греха, возобладавшего родом человеческим, – 1) истребить корень зла в существе человека сросшийся с ним и обратившийся как бы в самую природу, 2) оживить и оплодотворить подавленные в нем семена добра, – словом: весь состав человека, расстроенный и извращенный, необходимо исправить и преобразовать, или воссоздать человека, по выражению Апостола, с совлечением ветхого и облечением в нового (Кол.3:9,10; Еф.2:10), необходимо возрождение человека, по слову Христову (Ин.3:3).

Совершить сего не может никакая сотворенная сила; для воссоздания так же, как и для создания, естества человеческого нужна сила Творческая, Несозданная, Божеская. Подобает вам, сказал сам Господь вопрошавшему Его о пути к жизни вечной, родитися свыше (Ин.3:7): аминь, аминь глаголю тебе, аще кто не родится свыше (снова), не может видети царствия Божия (Ин.3:3). Когда потребовалось пояснить, что значит – родиться человеку свыше, – Господь сказал Никодиму: аминь, аминь глаголю тебе, аще кто не родится водою и Духом, не может внити в царствие Божие (Ин.3:5); а чтобы легче было понять необходимость сего возрождения от Духа Святого посредством таинства Крещения, – Господь раскрывает совершенное бессилие падшего человека и отсутствие в нем духовной жизни, называя его плотью: рожденное от плоти плоть есть (Ин.3:6. Слич. Быт.6:3; Иуд.19; Рим.8:5). Итак, врачевство, необходимое для оживотворения человечества, есть зиждительная благодать Господа Животворящего – Духа Святого.

За тем, чтобы достигнуть жизни вечной, внити в царствие Божие, человек должен идти к нему путем жизни, противоположным греховному, путем жизни, сообразной с волею Божиею: аще хощеши внити в живот, сказал Господь, соблюди заповеди (Мф.19:17). Это путь деятельного возрождения человека. Он состоит в подвигах к совершенному истреблению остающейся в нас силы греха, – в подвигах любви и терпения для достижения зрелости духовной, в меру полного возраста Христова (Еф.4:13). На сем пути опять необходимо руководство и пособие Духа Святого (Рим.8:14), необходимо человеку исполняться всегда Духом (Еф.5:18), утверждаться Духом (Еф.3:16), жить Духом (Гал.5:25; Рим.8:9–11; 1Кор.3:16). По свидетельству одного из Отцов высоких по опытности духовной, «как тело без души мертво, и не может ничего делать: так без души небесной, без Божественного Духа, душа человека бывает мертва для царствия Божия; она не имеет сил совершать дел Божественных; и: как рыба не может жить без воды, или как никто не может ходить без ног, видеть без глаз, говорить без языка, или слышать без ушей: так без содействия Божественной силы нельзя быть совершенным христианином». ²² Таким образом и для преуспеяния нашего в жизни духовной необходима вседействующая благодать Духа Святого.

Каким же многоценным залогом приобретается, каким чудом проторгается, столь необходимый для обессиленного и растленного грехом естества человеческого, источник благодати Божией, возрождающей мертвенное наше, укрепляющей немощное наше? – Ценою крови Богочеловека, – крестом Христовым.

Аще кто жаждет, взывал Господь незадолго пред страданиями Своими, да приидет ко Мне и пиет. Веруяй в Мя, якоже рече Писание, реки от чрева его истекут воды живы. Сие же, по изъяснению Евангелиста, рече о Дусе, егоже хотяху приимати верующии во имя Его; не у бо бе (на них) Дух Святый, яко Иисус не у бе прославлен (Ин.7:37–39.).

При изъяснении Евангелиста, можно видеть, что речь идет о имеющем открыться для верующих обилии благодати Духа Святого. Податель благодати – сам Совершитель спасения Господь Иисус Христос: но еще ожидается от Него безмерная заслуга, которая приобрела бы Ему право, без оскорбления правосудия, подавать грешникам не только прощение грехов, но и благодать Духа, для победы над грехом и смертью. На сию–то заслугу, как заключающуюся именно в крестной смерти Его – Богочеловека указывает Евангелист под образом прославления Иисуса.

Не у бе Дух Святый, яко Иисус не у бе прославлен. Понятно, что временем прославления Иисуса Христа Евангелист обозначает то же время, которое и сам Иисус Христос называет началом и средоточием Своей Божественной славы по воспринятому служению для спасения человечества. Это час смерти Его на кресте, как было замечено выше. ²³ Почему же от сего часа преимущественно представляется Иисус Христос Подателем благодати Духа Святого? Потому, что в Его крестной смерти, смерти беспредельно ценной в беспредельном Божеском Лице Богочеловека распятого, открывается безмерная заслуга, приобретшая Ему право ввести свет и жизнь Духа Святого в умерщвленное грехом человечество (2Пет.1:3). И самая вера в Него, с которою должны приходить к Нему жаждущие, теперь получает всю полноту свою.

В последнюю нощь пред страданиями, Господь, утешая учеников, с особенною силою изрек им ту утешительную истину, что крестная смерть Его откроет благодати Духа Святого дверь к ним: Уне есть вам, да Аз иду: аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет к вам: аще ли же иду, послю Его к вам. Егда же приидет Утешитель, егоже Аз послю вам от Отца, Дух истины, Иже от Отца исходит, Той свидетельствует о Мне (Ин.16:7; 15:26). И аможе Аз иду, весте, и путь весте (Ин.14:4).

Отсюда и для нас должно быть несомненно известно, что, если бы в крестной смерти Иисуса Христа, которою возшел Он на высоту славы Своей (Лк.24:26), не заключалась безмерная заслуга, приобретшая для всего человечества все животворящие дары Духа Святого: то никогда и не был бы ниспослан на землю Дух Святый.

И с другой стороны, если бы кто потерял из вида мысль о сей заслуге; то было бы ему вовсе непонятно, почему благодать, подаваемая Духом Святым, так решительно усвояется Совершителю спасения Иисусу Христу.

Так Апостол называет Духа Святого:

1) Духом Сына: понеже есте сынове, посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваша, вопиюща. Авва Отче (Гал.4:6).

2) Духом Христовым: Вы несте во плоти, но в Дусе, понеже Дух Божий живет в вас. Аще же кто Духа Христова не имат, сей несть Егов (Рим.8:9).

3) Вседействующую Благодать Духа Святого называет силою Христовою: И рече ми Господь: довлеет ти благодать Моя, сила бо Моя в немощи совершается. Сладце убо похвалюся паче в немощех моих, да вселится в мя сила Христова (2Кор.12:9; Слич. Гал.1:9).

4) Благодатию данною о Христе Иисусе: благодарю Бога моего о вас, о благодати Божией, данней вам о Христе Иисусе (1Кор.1:4. Слич, 2Тим.1:9).

5) Подобно тому, как Иоанн Креститель проповедовал о Христе: Той вы крестит Духом Святым и огнем (Мф.3:11), и Апостол говорит, что Иисус Христос есть святяй нас Духом Святым (Евр.2:11; 10:14).

Сюда относятся те наставления, в которых св. Апостолы животворящую благодать Духа Святого представляют купленною для верующих, именно ценою крестной смерти Господа нашего Иисуса Христа. Так –

1. Апостол Петр, убеждая христиан оберегать себя от всего враждебного благодати, представляет к тому побуждение в величии той жертвы, которою приобретен для нас дар благодати: со страхом жития вашего время жительствуйте: ведяще, яко не истленным сребром или златом избавистеся от суетного вашего жития отцы преданнаго, но честною кровью, яко агнца непорочна и пречиста Христа... душы вашя очистивше в послушание истины Духом (1Пет.1:18,22).

И далее, называя крестную смерть Христову ценою искупления грешников от жизни греховной, дает разуметь, что и все благодатные средства к жизни праведной для них приобретены тою же ценою смерти Иисуса Христа, Иже грехи нашя Сам вознесе на теле Своем на древо, да от грех избывше, правдою поживем: егоже язвою исцелесте (1Пет.2:24).

2. Апостол Павел, сказав о цели страданий крестных, что Бог и Спас наш Иисус Христос дал есть Себе за ны, да избавит ны от всякого беззакония, и очистити Себе люди избранны, ревнители добрым делом, о порядке благодатного устроения и обновления нашей жизни учит в следующих, особенно выразительных, словах: егда же благодать и человеколюбие явися Спаса нашего Бога, не от дел праведных, ихже сотворихом мы, но по Своей Его милости спасе нас банею пакибытия и обновления Духа Святаго, егоже излия на нас обильно, Иисус Христом Спасителем нашим (Тит.2:14; 3:4–6). Подоб. Евр.9:13–14; Еф.5:25–27.

В наставлении к христианам из язычников, Апостол усвояет им участие в благодати Духа Святого и общение с Богом Отцом не иначе, как по силе веры в преизбыточествующие заслуги Пролиявшего кровь Свою на кресте: Вы бывший иногда далече, близ бысте кровию Христовою. Той бо есть мир наш, сотворивый обоя едино. Зане Тем имамы приведение обои во едином Дусе ко Отцу. О Немже и вы созидаетеся в жилище Божие Духом (Еф.2:13–22). Под. 2Кор.5:19; Кол.1:19–22.

Вообще, мысль о богатстве благодати, проистекающей от креста Христова, и ощущение любви Божией, изливающейся в сердца верующих Духом Святым, чрез Него им данным (Рим.5:1–5), составляют одно из главнейших оснований – и того дерзновения, с каким Апостол хвалится о Бозе Господем нашим Иисус Христом (Рим.5:11), и того упования славы Божия, каким дышат слова его к борющимся, подобно ему, с превратностями жизни (Рим.5:2–5), и той живости в сознании ближайшего сродства верующих с Господом, какою отличаются его писания (Кол.1:18–24; 2:19; Рим.5:14–21; 7:4; 12:4; 1Кор.6:15; 12:12–27; 15:47–49; Еф.1:23; 4:4–16; 2Кор.4:10). Представляя Иисуса Христа родоначальником облагодатствованного человечества, подобно тому, как и Адам есть родоначальник человечества осужденного, а верующих – порождениями нового Адама, пишет Апостол: Не якоже прегрешение, тако и дар: аще бо прегрешением единого мнози умроша, множае паче благодать Божия и дар благодатию единого человека Иисуса Христа во многих преизлишествова, Аще бо единого прегрешением смерть царствова единем, множае паче избыток благодати и дар правды приемлюще, в жизни воцарятся единем Иисус Христом. Якоже царствова грех в смерть, такожде и благодать воцарится правдою в жизнь вечную, Иисус Христом Господем нашим (Рим.5:15; 17:21).

Из указанных наставлений Господа и Апостолов Его, сама собою выясняется та истина, что спасительная сила креста составляет существенное начало благодатного царства Христова в человеческом роде, или, что то же, основание Божественное и крепкое вселенской Церкви Божией.

Примирение и воссоединение с Богом человеческого рода совершилось на кресте; исходатайствование, для всех искупленных, животворящей благодати Духа Святого совершилось также на кресте; прославлен Спаситель (по воспринятому Им человечеству) Божескою славою, и получил всякую власть на небеса и на земли (Мф.28:18), за претерпение смерти крестной (Евр.2:9; Флп.2:8–11). Соображая все это, удостоверяемся, что крест служит таким основанием Церкви, без которого не было бы вселенской Церкви Христовой. Основания бо инаго, говорит Апостол, никтоже может положити, паче лежащаго, еже есть Иисус Христос (1Кор.3:11), стяжавший Церковь кровью Своею (Деян.20:28). По выражению св. Амвросия, «Христос водрузил Церковь Свою на крест». ²⁴

Начатки благодати, по силе веры в искупительную жертву грядущего Спасителя, составлявшие основание Церкви ветхозаветной, были не более, как предъуготовлением к полнейшему открытию царства Благодати, – предвестием обильного, по ходатайству Спасителя, излияния на верующих Духа Святого и явления на земле царствия Божия пришедшего в силе (Мк.9:1. Сн. 8:31–38; Лк.11:20; Мф.12:28).

Сам Господь, по воскресении, изъясняя ученикам силу страданий Своих, и блага, приобретенные чрез них всему роду человеческому, говорит непосредственно о последующем распространении Церкви Своей во всех народах: Не сия ли подобаше пострадати Христу, и внити в славу Свою!... и проповедатися во имя Его покаянию и отпущению грехов во всех языцех, наченше от Иерусалима... И се Аз послю обетование Отца Моего на вы (Лк.24:26,47,49). И внутреннее достоинство, и святость членов Церкви Христовой, по действию всеосвящающего Духа Святого, ниспосланного к ним от Отца, Апостол представляет плодом любви и заслуг Спасителя: Христос возлюби Церковь, и Себе предаде за ню, да освятит ю, очистив банею водною в глаголе: да представит ю Себе славну Церковь, не имущу скверны, или порока, или нечто от таковых, но да будет свята и непорочна (Еф.5:25–27). Посему и все совершенства верующих, и все их подвиги, составляющие украшение Церкви, как плоды Духа Святого, исходатайствованного кровью Христовою (Гал.5:22; Еф.1:4–8), коренным основанием своим имеют крест Христов.

Не напрасно же Церковь Христова проповедует чадам своим о силе честного и животворящего креста, – почитает крест славою своею и украшением своим!