Слова и беседы на дни Богородичные и святых

Мы празднуем ныне Введение во храм преблагословенной Девы Марии, трехлетней Отроковицы. Престарелые, но бездетные дотоле родители Ея, Иоаким и Анна, предъизвещенные свыше, что у них родится в старости дитя, положили в сердце своем обет – посвятить Господу богодарованное дитя свое. Во исполнение сего-то священного обета, когда родившаяся у них дщерь воздоена была материю и достигла трехлетнего возраста, они привели Ее с великим торжеством в храм Господень и вручили первосвященнику, как многоценный Кивот святыни, для хранения в святилище Божием. Для чего привели Ее в храм Божий? Воспитатися пред Господем, как говорится в песнях церковных.

Не безпримерно было в Церкви ветхозаветной такое воспитание при храме Божием. Воспитывался при скинии свидения отрок Самуил, и это воспитание было так благоуспешно, что чрез несколько лет, проведенных Самуилом при храме, священный историк замечает уже: отроча же Самуил хождаше преуспевая, и бе благ пред Господем и человеки, и сделался потом великим пророком и другом Божиим. Несравненно благоуспешнее было воспитание Пресвятой Девы. Воспитываясь при храме, Она столько преуспела во всех боголюбезных добродетелях, что и Сама сделалась чистою и святою обителию Духа Божия, живым храмом Господа Вседержителя. Своим глубочайшим смирением, кротостию и покорностию воле Божией, своим богобоязненным исполнением заповедей Господних обрела Она благодать пред Отцем Небесным, Который благоволил – родиться от Нея Единородному Сыну Своему для спасения мира. Своею серафимскою чистотою Она соделалась достойною того, чтобы вместить в себе Самого Источника чистоты и святыни, взаимодать плоть и кровь Сыну Божию и быть виною нашего освящения и обожения. Своим неисповедимым терпением и преданностию воле Божией Она сделалась достойною служительницею и хранительницею таин спасения нашего, слагая в чистом сердце своем живоносные глаголы Сына своего и Бога. Сделавшись, наконец, Материю Господа и Владыки вселенной, Она явилась превознесенною превыше всех тварей, Царицею небесе и земли, Заступницею и Ходатаицею всех, притекающих к Ней с молитвою веры и упования. Таковы были плоды воспитания Ея при храме Божием.

Это счастие – воспитаться при храме Божием выпало на долю и вам, возлюбленные дети, которые введены в этот храм воспитания и вместе в это святилище Божие с тою-же целию – воспитаться пред Господом. И можно ли не пожелать, чтобы ваше воспитание здесь было столь же благоуспешно, как воспитание Матери Божией? Материю Господа, конечно, могла быть только одна Пресвятая Дева Мария; но сродниками Господа, братьями и сестрами Его, присными и искренними чадами Пречистой Его Матери, соучастниками пренебесной чести и славы Ея в Царстве Христовом, не только могут, а и должны быть все призванные Господом в благодатное Царство Его, все просвещенные св. верою и крещением во имя Пресвятые Живоначальные Троицы, словом, – все чада Православной Церкви Христовой. Помните-ль, что́ сказал Господь, когда говорили Ему, что Мати Его и братия Его ищут глаголати к Нему? – Кто Мати Моя и братия Моя? сказал Он и, оглядев сущих окрест Его, рече: се Мати Моя и братия Моя. Иже бо сотворит волю Отца Моего, Иже на небесех, той брат и сестра Ми есть. Вот почему пророк Божий, созерцая издалеча небесную славу Пресвятой Девы, яко Царицы, предстоящей одесную Царя царствующих, видел и безчисленные лики дев, приводимых в след Ея в небесный чертог Царя славы: приведутся Царю девы в след Ея, искренния Ея приведутся Тебе, приведутся в веселии и радовании, введутся в храм царев. Кто-ж эти искренния Матери Божией? Это те благочестивые души, которые, последуя стопам Ея, сродняются с Нею духом и сердцем своим, стараются усвоить себе самый дух Ея благочестия и богоподобных добродетелей – Ея живую и крепкую веру слову Божию, Ея пламенную любовь к Богу и ближним своим, Ея боголюбезную чистоту и непорочность, Ея всесовершенную преданность воле Божией, Ея глубочайшее смирение и кротость, Ея неисповедимое терпение и послушание слову Господню даже до смерти.

Но до этой высоты совершенства духовного надобно восходить, возлюбленные, постепенно, путем долгого воспитания от юности своей, как и Сама Матерь Божия восходнла путем немаловременного воспитания при храме Божием с самого нежного возраста. Посему-то и нужно и полезно вам, как совоспитанницам Пресвятой Девы Марии, иметь в виду хотя некоторые черты из жизни Ея при храме Иерусалимском, которые сохранило для нас благочестивое предание. И во-первых, никогда не забывайте, возлюбленные, напротив, живо представляйте всегда в уме своем, что вы, подобно Пресвятой Деве, живете здесь действительно при храме Божием, в непрестанном присутствии и всеведении Самого Господа Иисуса Христа, пред очами Его Пречистой и Пресвятой Матери; ибо Она – Преблагая никогда не оставляет тех, которые не только призывают Ее в молитвах, но и ревностно желают последовать Ей в своей жизни, уподобиться Ей в благочестии и благоговении пред Богом, в чистоте и святыни. Одно такое настроение ума и сердца уже много поможет вам к очищению ума вашего от всяких праздных и недобрых помыслов и мечтаний, к обузданию страстных порывов сердца, к возбуждению благоговения и страха Божия. Ибо как позволить себе какое-либо не только дурное или, по выражению Апостола, гнилое, но и неприличное и неуместное слово при святом храме Божием, в присутствии Господа Иисуса Христа? Как увлечься или гневом, или огорчением, или досадою, или злобою, или завистию пред лицем кроткой и смиренной сердцем Матери Господа? Как допустить между собою или распри, или свары, или брани, или злословия, или оклеветания, или что-либо подобное пред лицем Пречистой, Пресвятой и Пренепорочной Девы? Как допустить себя не только сделать, а и помыслить что-либо недоброе пред лицем Самого Господа, испытующего сердца и утробы, слышащего все наши тайные мысли и желания, видящего самые сокровенные наши чувства? Се раба Господпя! Вот я вся пред Господом и душею, и телом, и умом, и сердцем, и мыслию, и желанием, – в Его всепроницающем всеведении и в Его всеобъемлющей и вседержавной воле! Так приучила себя и мыслить, и чувствовать, и говорить Пресвятая Дева Мария, живя при храме Божием. А потому не только никакое нечистое пожелание, но и никакая неподобная мысль не смела коснуться Ея чистой и непорочной души.

К этому, конечно, способствовали и постоянные занятия Ея при храме Божием.

Первым из них было благоговейное поучение в законе Господнем, в котором поучалась Она день и нощь. И с этим святым упражнением так сроднилась Она душею и сердцем своим, что никогда не оставляла его во всю последующую жизнь. При чтении пророческой книги Исаии, в благоговейном размышлении о словах пророка о чудесном рождении Мессии от Девы обрел Ее архангел Гавриил, благовестивший Ей сверхъестественное зачатие и рождение от Нея Сына Божия. И для вас, возлюбленные дети, это святое и истинно душеполезное занятие должно быть любимым занятием. Нет и не может быть лучшего употребления свободного от уроков ваших времени, как внимательное и благоговейное поучение в Слове Божием. В нем открывает нам всеблагую волю Свою о нас Отец наш Небесный; в нем беседует с нами, как с Своими братьями, Единородный Сын Божий; в нем поучает нас Сам Всесвятый Дух Божий, глаголавший устами св. пророков и апостолов. В нем все сокровища премудрости и разума Божия, неоскудеваемый источник поучения, вразумления и утешения нашего. Как бы ни утомилась и ни изнемогла, среди разнообразных занятий, душа ваша и плоть, откройте св. Евангелие, этот драгоценнейший завет сладчайшего Искупителя нашего, – и светлые образы Царствия Божия, где обрящут покой душам своим все труждающиеся и обремененные, ободрят и оживят вас сладостною надеждою покоя вечного. Сколько бы ни преогорчился чем-либо дух ваш, воспойте псалом Давидов, – и тяжелое чувство, давящее душу, отойдет от нея и светлое чувство радости о Господе согреет ваше сердце и усладит вашу горесть. Какия бы мысли ни занимали ум ваш, какие бы вопросы жизни ни тревожили ваше сердце, обращайтесь к писаниям апостольским, или к беседам Господа Иисуса Христа, – в них найдете все, что нам нужно знать, что надобно делать, чего ожидать и надеяться, чего страшиться и убегать для того, чтобы пройти безпорочно все поприще жизни и дойти безпреткновенно к небесным обителям вечного покоя и блаженства. И всего лучше, если это святое упражнение в Слове Божием будет у вас, хотя по временам, общим. Тут ваши мысли соединятся в одно святое размышление о предметах божественных, ваши чувства сольются в одно святое чувство благоговения пред Богом, – и враг наш диавол не посмеет посеять в вас своего злого семени разномыслия и раздоров.

Другое занятие живущих при храме Иерусалимском было служение, или, что то же, телесные труды в исполнении различных потребностей храма и живущих при нем. В тогдашнее время при храме Иерусалимском образовалось нечто подобное нашим богоугодным заведениям. Там воспитывались юные девы, обучаясь всему, что в тогдашнее время считалось необходимым для будущей их жизни в семействах. Там жили благоговейные вдовы и старицы, в числе коих была и св. Анна пророчица, благоговейно встретившая Богомладенца Иисуса и возвестившая о Нем людям. Там призревались и нищие, увечные и больные. Посему служение живущих при храме дев и вдовиц было разнообразно. И нет сомнения, что Пресвятая Дева, по мере возраста Своего, участвовала во всех видах сего служения: занималась свойственным полу Ея рукоделием, исполняла сообразные возрасту своему работы при храме, служила нищим и увечным, которым, как говорит предание, отдавала и свою пищу, сама питаясь хлебом ангельским. Тогда-то приобучилась Она ко всему, что потом встретило Ее в жизни. Так, в дому Иосифовом, называясь его женою, Она исполняет все, самые тяжелые труды домашнего хозяйства, приготовляет пищу и одежду всему семейству Иосифову. Предание указывает еще тот кладезь, из которого приносила Она воду на высокую гору, на которой находился Назарет; а драгоценный хитон, который исткала Она своему Божественному Сыну, который пожалели раздрать на части даже распинавшие Его грубые воины, показывает, с каким не только трудолюбием, а и искусством исполняла Она свои обязанности хозяйки дома. В дому усыновленного Ей ученика Христова, когда уже сбылось Ея пророчество, яко ублажат Ее вси роди, Она, пребывая в глубоком смирении и уединении, собирает около себя вдовиц и дев, обучает их закону Божию, правилам веры и жизни христианской и свойственным их полу рукодельям, и Сама с непрестанною молитвою и богомыслием соединяет стольже непрестанный труд. Плодом этого труда был, между прочим, и драгоценный омофор, сделанный Ея пречистыми руками для друга Иисусова Лазаря, бывшего епископом в Крите. Видите, возлюбленные дети, каким высочайшим примером освящены все занятия и труды ваши – и умственные и телесные в этом доме воспитания вашего! Не есть ли это лучшее удостоверение в том, что все труды ваши не только благоугодны и приятны Пресвятой Матери Божией, но и сближают вас с Нею в едином духе смирения и послушания, прилежания и трудолюбия? Да послужит вам это поощрением к прилежанию, облегчением в трудах, отрадою и утешением вашей жизни здесь. Все, что преподается вам, все, к чему приобучаетесь здесь, послужит вам наилучшим напутием в вашей будущей жизни. Где бы и в какой бы доле ни привел вас Господь провести вашу жизнь, везде и всегда вы будете счастливы и спокойны духом, если, по примеру Пресвятой Девы, предав себя всецело воле Божией, употребите приобретенные здесь познания и искусства в пользу себе и другим, с тем же смиренным трудолюбием, с этой же послушливою готовностию служить своим ближним, как бы служили Самому Господу; если будете с усердием и страхом Божиим исполнять все, чего потребует от вас и к чему будет обязывать ваше будущее положение в обществе, каково бы оно ни было – велико или мало, высоко или смиренно.

Но главным и наиболее любимым упражнением Пресвятой Девы была св. молитва, для которой она часто уединялась во внутреннейшая храма. Там она единая с единым беседовала с Богом отцев своих; там изливала пред Ним свою душу и сердце, предаваясь всесовершенно Его всеблагой и вседержавной воле. Так укреплялась Она на тот безпримерный подвиг своей жизни, на котором ожидали Ее не одне высочайшия радости, но и жесточайшия скорби, когда, по выражению праведного Симеона, оружие проходило самую душу Ея. И для вас, возлюбленные, св. молитва должна быть главною подпорою сил ваших, источником воодушевления в вашей деятельности, утешения в трудах. Двери храма Божия не должны быть заключены от вас во всякое время. Станет ли одолевать скука, унынье и печаль, спешите в храм Божий, припадите пред Отцем Небесным, излейте пред Ним всю печаль вашу, выскажите всю болезнь души вашей, и не преставайте вопиять к Нему духом своим, доколе свет благодати Божией не коснется сердца вашего и не облегчит души вашей от подавляющего ее бремени. Помните-ль, Сам Иисус Христос троекратно возвращался к молитве, когда душа Его прискорбна была даже до смерти, и быв в подвизе, прилежнее моляшеся. И тогда только явися Ему ангел с небесе, укрешяя Его. Сретится-ль какое огорчение, обида или оскорбление, прежде всего спешите в храм Божий, и от всего сердца вашего, со всею искренностию любви помолитеся за огорчившего вас. Поверьте, что ничем нельзя так скоро исцелить раны сердечной и заслужить милость и благоволение Отца Небесного, как молитвою за оскорбляющего. Пошлет ли вам Господь какую-либо радость, благословит ли вожделенным успехом ваши занятия и труды, опять спешите в храм Божий и здесь в уединении принесите Господу сердечную жертву хвалы и благодарения. Ибо ведайте, что Господь подает и ущедряет дары Свои тому, кто приемлет их с смиренным благодарением, а от неблагодарного вземлется и то, что мнится имети. Встретите-ль какое затруднение, недоумение, иль неуспех в занятиях своих, поведайте в смиренной молитве Божией Матери свое неразумение и немощь и просите усердно Ея благодатной помощи, озарения, вразумления. Она, Всеблагая Матерь наша, не отринет смиренной молитвы чад Своих, отверзет ум ваш к уразумению и подаст силы к достижению желаемого успеха, как отверзла некогда и ум и уста св. Роману Сладкопевцу. Но можно ли указать наперед все случаи, где первее всего бывает потребна для нас молитва? Она есть дыхание души нашей, жизнь нашего духа и столько же необходима для нас во всякое время, как дыхание для жизни телесной. И можно ли исчислить все блага, которые приносит душе нашей усердная сердечная молитва? Она, как золотой ключ, отверзает нам все сокровища милосердия и щедрот Божиих.

Тако тецыте, возлюбленные, да постигнете! Так идите по стопам Матери Божией, чтобы и ваше воспитание здесь было так же благоуспешно и плодоносно, каково было Ея воспитание при храме Божием! Так уподобляйтесь Ей кротостию и смирением, чистотою и благоговением, благодушием и терпением, послушанием и трудолюбием! Так сродняйтесь с Нею в духе верою и любовию, благочестием и страхом Божиим, усердною молитвою и преданностию воле Божией! И Она возлюбит вас, как любимейших чад Своих, и сохранит вас под кровом Своим. Аминь.

Величаем Тя, пресвятая Дево, и чтем покров Твой святый.

Днесь явлена миру сокровенная от век и родов, неизреченная тайна воплощения Сына Божия для спасения рода человеческого; днесь ипостасное Слово Божие, по благовестию Архангела, плоть бысть, восприяло естество человеческое во чреве избранной от всех родов, преблагословенной Девы Марии. Отныне начинается та непостижимо-дивная, новая жизнь Живущего во веки веков, в которой Неописанный и вездесущий Божеством явился в рабии зраце, с человеки поживе, вселися в ны, и видехом славу Его, славу яко Единородного от Отца (Ин.1:14). Ныне начало и тех болезней и скорбей, кои благоволил подъять Господь наш для спасения нашего; того уничижения, коим избавлены мы от вечного стыда и посмеяния диаволя; тех страданий, коими искуплены мы от вечных мук. Ныне начало и той неизреченной славы, на которую превознесено бренное естество наше и в лице Сына Божия, восшедшего на небеса и седящего одесную престола величествия на высоких, и в лице пренепорочной Девы Марии, соделавшейся жилищем Бога Слова, Материю Сына Божия, честнейшею херувимов. Так, достойно и праведно воспевает св. Церковь: днесь спасения нашего главизна. Что убо сотворим, мужие братие, в сей благознаменитый день Господень?

Днесь спасения нашего главизна. Итак, прежде и паче всего падем со благодарением пред Начальником и Совершителем нашего спасения, Господом Иисусом Христом, который не возгнушался естества нашего, смирил Себе до восприятия зрака раба. Ах, что было и что было бы с нами, если бы Сам Господь не исхитил нас из той бездны погибели, в которую низверглись мы по действу диаволю? За преступление святых и животворных заповедей Господних мы праведно подверглись вечному проклятию гнева небесного; Единородный Сын Божий Сам соделался по нас клятвою, чтоб искупить нас от клятвы законные. Удалившись от Бога и отчуждившись от жизни Божией, мы соделались мертвыми прегрешенми, проданными под грех, не имущими упования и естеством чадами гнева п погибели; Сын Божий предал Самого Себя в цену избавления нашего, язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша, – крестными страданиями и смертию истребил рукописание грехов наших, оправдал и примирил нас с правосудием Божиим, даде нам область чадом Божиим быти. Вкушением запрещенного плода мы подвергли себя смерти временной и вечной; Господь Иисус Христос для оживотворения нас ниспослал благодать Всесвятого и животворящего Духа, даровал животворящую плоть и кровь Свою в залог будущего воскресения нашего и жизни вечные. Неизреченна любовь, несказанно милосердие, непостижимо человеколюбие, неисповедимы благодеяния Твои, Господи, к нам недостойным и грешным! О, забвена буди десница наша, если престанет она возносится в благодарной молитве пред Тобою! Прильпни язык наш гортани нашему, если престанет он величать Твое безмерное снисхождение, славословить Твое неизреченное человеколюбие! Да угаснет навсегда светильник разума нашего, если престанет он поклоняться с благоговением неисповедимой тайне воплощения Твоего, покоряться живоносным словесам Твоим, возноситься живою верою к Тебе, Источнику премудрости и разума!

Но, величая милосердие и человеколюбие Господа, достойно и праведно ублажать и пренепорочную Матерь Его, послужившую тайне нашего спасения. Ея серафимская чистота: соделала Ее достойною быть обителию Источника чистоты и святыни, взаимодать плоть и кровь Сыну Божию и быть виною нашего обожения. Ея глубочайшее смирение преклонило милосердый взор Того, который, призрев на смирение Ея, помянул милости Своя от века, якоже глагола ко отцем нашим, Аврааму и семени его. Своим неисповедимым терпением и преданностию воле Божией Она соделалась достойною служительницею и хранительницею таин нашего спасения, слагая в чистом сердце своем живоносные глаголы Сына и Бога своего. По своему матернему человеколюбию Она и теперь является Заступницею и Ходатаицею всего мира, утешением скорбящих, заступлением обидимых, спасением грешников. О, благословенна Ты в женах, преблагословенная Матерь и Дево! Благословен плод чрева Твоего, богоизбранный сосуде чистоты и святыни! Благословенно смирение Твое, честнейшая херувимов и славнейшая, без сравнения, серафимов! Благословенно пресвятое имя Твое, милосердая Заступнице и Ходатаице наша! Да изсхнет сердце наше, если престанет оно пламенеть любовию к Тебе, источать чувства благодарения Тебе! Да умолкнут уста наши, если не будут отверзаться на хвалу и прославление пресвятого имени Твоего!

Но, брат. возлюбл., днесь спасения нашего главизна. Итак, воздав благодарение Господу, прилично обратиться и к самим себе: есть ли настоящий день главизна и нашего спасения? Нельзя не помнить и не должно забывать никогда, что может быть спасен мир, но можем погибнуть мы; что многие от восток и запад приидут и возлягут с Авраамом и Исааком во царствии Божии, а многие из сынов царствия изгнаны будут во тьму кромешнюю; что спасение мира, совершонное крестною смертию Сына Божия, не будет нашим, если не совершится и в нас.

В самом деле, спасение наше состоит в освобождении нас от рабства греху. Итак, свободны ли мы от сего погибельного рабства? Побеждена ли в нас несчастная наклонность ко греху? Утверждена ли воля наша неподвижно в законе Господни? Не царствует ли и доселе грех в мертвенной плоти нашей?

Спасение наше совершается чрез умертвие миру, сораспятие со Христом, умерщвление в себе страстей и похотей. Итак, умерли-ль мы для мира? Вменяем ли в уметы все, чем обольщается сердце миролюбцев, что дорого ценится людьми, преданными суете? Или око наше прельщается еще тленными благами, сердце привязано любовию к наслаждениям чувств? Распяли-ль плоть свою со страстьми и похотьми? т. е. погасили-ль в себе силою благодати Всесвятого Духа все вожделения плоти? Исторгли-ль из сердца своего все страсти, умерщвляющия дух наш?

Спасение наше состоит в обновлении в нас образа Божия, в облечении в нового человека, созданного по Богу в правде и преподобии истины. Итак, обновился ли ум наш живою верою в Сына Божия, живым упованием жизни вечной? Или пребывает еще во мраке неведения, обуревается волнами сомнений, влается легкомысленно всяким ветром учения? Обновилось ли сердце наше истинною, крепкою любовию к Богу и ближним, или колеблется еще между Богом и миром, обуревается самолюбием, завистию, корыстолюбием, злопомнением, недоброжелательством? Обновился ли весь образ жизни нашей так, чтобы свет веры и благочестия нашего светился пред человеками, чтобы видящие дела наши прославляли Отца нашего, Иже на небесех?

Блаженны, неизъяснимо блаженны те, кои ощущают в себе все признаки новой жизни во Христе Иисусе, коих духови спослушествует Сам Дух Божий, что они чада Божии! Да блюдут они в себе сие сокровище, как несомненный залог вечно-блаженной жизни с Богом! Да воспоют со благодарением в настоящий день спасения мира: днесь и нашего спасения главизна!

Но увы! многие ли между нами могут с уверенностию усвоять себе сие блаженство? Многие ли могут сказать с Апостолом: Христови сраспяхся, живу же не ктому аз, но живет во мне Христос? Не большая ли часть из нас должна сказать о себе словами Пророка: пройде жатва, мимоиде лето, и мы несмы спасени. Прошло много лет жизни, минуло много благоприятного времени, близка смертная осень; а мы далеко не готовы еще стать непостыдно пред судищем Христовым, войти в славное царство Божие, быть причтенными к светлому лику святых! Итак, спросим себя еще: положено ли, по крайней: мере, начало нашего спасения? Ибо, если не будет положено начало спасения здесь, то мы вечные пленники диавола и верная добыча ада: по смерти нет и не может быть покаяния! Итак, положено ли начало очищению от грехов искренним исповеданием их пред служителем Церкви, искренним желанием исправления жизни? Положено ли начало новой жизни о Христе всеусердным исполнением заповедей Господних, тщательным уклонением от всего, что может привести нас ко греху? Возбуждены ли в сердце отвращение от сует мира, тоска по небесной отчизне, алчба и жажда небесных сокровищ? Дорожит ли сердце наше паче всего в мире небесным именем сынов Божиих, наследников Царства Христова? О, счастливы, несказанно-счастливы, если ощущаем в себе хотя начатки духовного обновления и спасения нашего! Да храним со тщанием и возрастим со усердием сие благодатное семя вечной жизни до последней минуты разлучения нашего с телом! Воспоем со благодарением в настоящий день спасения мира: днесь и нашего спасения главизна!

Что делать тем из нас, кои не полагали еще и начала своего спасения, не обратились от греха к Богу искренно и постоянно, всем сердцем и душею? Братия возлюбленная, что-ж мешает и вам в настоящий день спасения помыслить о вашем спасении, о вашей вечной участи? Ныне, – так может сказать каждый самому себе, ныне Господь славы смирился до восприятия зрака раба для спасения погибающих грешников, – и сколько братий моих по плоти, обновленных Его благодатию, вознеслись уже в обители Отца небесного, в коих и для меня уготовано место! Сколько подобных мне грешников предварили или варяют меня во Царствии Божии, которое и мне завещал сладчайший Искупитель мой! А я доселе, как овца заблудшая, убегаю в дебри от ищущего меня человеколюбивого Пастыря и сам, несчастный, ищу моей погибели! Какое безумное ослепление! – Ныне Господь славы предал Себя уничижению, чтоб отъять мое безславие, даровать мне досточтимое имя христианина – сына Божия, и я ношу драгоценное имя сие от самой колыбели; но увы, оно безчестится моею жизнию, хулится моими делами, поносится неверными ради меня непотребного. Какое жестокое оскорбление любви Божией! – Ныне Господь славы нисшел с высоты небес, чтоб пострадать и умереть на кресте для моего спасения, – и я омыт уже Его святейшею кровию, возрожден в таинстве крещения, восприял обручение Духа Святого в миропомазании. Но увы, я попрал кровь заветную, обезчестил Духа благодати, погубил благодать сыноположения, и своими грехами второе распинаю Сына Божия. Какая ужасная неблагодарность величайшему Благодетелю! – Пресвятая Матерь Божия с собором святых молится и о мне недостойном грешнике, отвращает своим предстательством стрелы гнева небесного, готовые пасть на главу мою, преклоняет любовь Сына и Бога своего к долготерпению, без которого я давно не существовал бы на земле, но грехам моим. А я, несчастный, моим ожесточением и упорством преогорчеваю и Ея матернее милосердие о мне, пронзаю скорбию и Ея любвеобильное сердце. Какое достойное ада ожесточение!

Боже мой, долго-ль идти мне сим путем погибели? Вот, дни мои преходят, как соние востающего; смерть каждодневно похищает собратий моих! Что, если внезапно восхитит и меня посреди моей греховной жизни? Как предстану я пред лице сладчайшего Искупителя моего? Как явлюся пред лицем Ходатаицы моей – Матери Божией, пред собором ангелов и святых Божиих? Милосердый Господи, просвети омраченный ум мой светом благодати Твоея; порази и сокруши окамененное сердце мое страхом нелицеприятного суда Твоего; воздвигни падший дух мой из глубины греховные! Да будет день Твоего человеколюбного снисхождения к роду человеческому днем благоутробного снисхождения и ко мне, недостойному помилования грешнику! Да будет днесь главизна и начало и моего спасения! Аминь.

Днесь спасения нашего главизна, и еже от века таинства явление.

Много слышали мы торжественных, священных песней, коими св. Церковь прославляет совершившееся ныне таинство воплощения Сына Божия, и поучает верующих достойно праздновать благознаменитый день спасения; но чаще всех слышится сия священная песнь: днесь спасения нашего главизна, и еже от века таинства явление. Значит, сама св. Церковь желает, чтоб мы более остановили на ней свое внимание, глубже вникли в смысл ея, тверже напечатлели ее не в одной памяти, а и в сердце. Почему? Потому, без сомнения, что в ней изображается сущность настоящего празднества и заключается приличное назидание для празднующих.

В самом деле, что составляет сущность настоящего празднества? То, что ныне тайна, сокровенная от век и родов, юже предустави Бог в славу нашу, тайна воплощения Сына Божия явлена миру чрез благовестие Архангела; что, с воплощением Сына Божия, начинается дело спасения человеческого рода, т. е. избавления его от клятвы греха, примирения и соединения его с Богом, обновления, освящения и облаженствования: днесь спасения нашего главизна, и еже от века таинства явление. Что поучительного для нас в сем таинстве? То, что спасение, совершонное Иисусом Христом, может и должно совершиться и в нас, т. е. и нам должно быть оправданными от грехов, должно примириться с Богом, обновиться и освятиться, чтоб наследовать вечное блаженство; что и наше спасение совершается так же, как совершено оно в мире, ибо совершается тем же Сыном Божиим Иисусом Христом, яко несть иного имене под небесем, о немже подобает спастися нам. Остановимся же мыслию на священной песни церковной, вникнем в дух ея, чтоб научиться принимать спасение, которое подает нам Спаситель наш.

Днесь спасения нашего главизна, и еже от века таинства явление. Итак, спасение наше начинается ныне, но оно уготовано от века; велие благочестия таинство открывается ныне, но оно было предопределено в предвечных советах Божиих. Так, безпредельная, неизреченная, вечная любовь Божия возлюбила нас еще прежде создания нашего; так, безконечная премудрость Божия совещала о нас во благое, когда сын персти еще не призван был к бытию! И самый грех, коему подвергся, потом, праотец рода нашего, не возбранил придти в исполнение предвечным советам Божиим о нас; и самая бездна зла, в которую ниспали мы по собственной вине, не истощила бездны премудрости и благости Божией. Господи, что есть человек, яко помниши его, или сын человечь, яко посещаеши его (Пс. 8, 5)? Мы прах и пепел; а Ты от вечности уготовляешь нам неизреченную славу в пренебесных обителях Твоих, в святом и славном царствии Твоем. Мы преступники вечного закона Твоего, чада гнева и погибели; а Ты, нас ради, не щадишь возлюбленного Сына Твоего. Мы рабы смерти и тления; а Твой Единородный Сын, Господь славы, уничижает Себя до нашего рабиего зрака, восприемлет наше бренное естество, подъемлет крестную смерть, дабы избавить нас от смерти. Каким языком возвеличим безприкладное милосердие Твое! Какими устами прославим непостижимую любовь Твою! Какими благохвалениями воспоем величество благости Твоея!

Но, брат. мои, не одних устных хвалений и не словесных только благодарений ищет у нас любовь Божия; она ищет нашего обновления и спасения: вот, в чем наибольшая слава и похвала премудрости и благости Божией! вот, чем можем достойно возблагодарить любовь Божию! Видите, как драгоценна в очах Божиих душа наша! Он Сам, в триипостасном совете Своем, от вечности промышляет о судьбе ея, уготовляет средство ко спасению ея. Столько ли драгоценна она в наших собственных. очах? столько ли помышляем мы сами о своем спасении? твердо ли помним о своем вечном назначении? Кто глубоко сознает достоинство существа своего, созданного по образу Божию; тот остерегается осквернять его грехом, предавать образ Божий в жертву страстей и похотей, из существа богоподобного прилагаться скотом несмысленным и уподобляться им. Кто твердо помнит о своем вечном назначении; тот со всем усердием заботится о том, чтоб явиться достойным любви Божией, со страхом и трепетом уготовляет себя к нескончаемой вечери во царствии Отца небесного. Так, брат., нескончаемая вечность блаженства ожидает всех нас на небе; будем ли хладнокровны при сей радостной вести? Безконечная вечность мучений угрожает нам во аде; останемся ли безпечны при сей страшной угрозе? Все небо подвиглось на взыскание нас, погибших, пребудем ли равнодушны к собственной участи?

Днесь спасения нашего главизна, и еже от века таинства явление. Но и прежде, нежели явлена миру сия велия тайна, она многообразно была предвещаема и предобразуема в мире, чтобы мир познал ее и прежде явления, возлюбил ее и прежде исполнения, возжадал и искал спасения своего и прежде совершения его. Премудрость Божия, от вечности уготовавшая вечерю велию, давно посылала пророков с высоким проповеданием, чтобы обуявшие в нечестии люди обратились на зов их, отвергли безумие и нечестие, взыскали разума и благочестия. И если премудрость Божия медлила несколько тысячелетий открыть тайну спасения нашего, то, без сомнения, потому, что люди не были способны принять ее как должно. Если Сын Божий не благоволил долго нисходить на землю, то, без сомнения, оттого, что человеческий род не был готов к сему божественному посещению. Не любовь Божия медлит спасти человека, а человек, предавшийся суете и тлению, не вмещает своего спасения. – Так и ныне, когда мы блуждаем по распутиям порока, не помышляя о возвращении под кров Отца небесного, когда дремлем в обаянии суеты и сластей житейских, не примечая под собою бездны погибели, – любовь Отца Небесного не оставляет нас совершенно, благодать Божия не престает призывать нас к себе. Сам Господь вопиет в душах и сердцах наших: приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы. Слышим ли сей божественный глас? Чувствуем ли толцания благодати? Ощущаем ли нужду поспешать на призвание Божие? Чувствует ли преданный разсеянности человек, как громко вопиет, по временам, его совесть, томит сердце его недовольством и скукою, делает удовольствия его горькими, самые радости нерадостными? Это глас благодати, призывающий к Богу, это сокровенная тоска сердца по небесной отчизне, это тайная грусть души об утраченном наследии рая, которого не заменят все радости мира. Чувствует ли усердный искатель мирской чести и славы, как собственное честолюбие точит, как червь, его сердце, как самое достижение честине радует его духа, производит в нем большее томление и скорбь? Это благодать Божия хочет вразумить его, что одна только почесть вышнего звания о Христе Иисусе может удовольствовать безсмертный дух его, одна слава сынов Божиих и наследников Царствия Христова может преисполнить сердце святою и чистою радостию и веселием. Чувствует ли преданный любостяжанию, как приобретенные им сокровища ускользают иногда из рук его, как беглый раб, или, сберегаемые тщательно, тяготят сердце его горькою заботою, которая отъемлет сон и пищу, изсушает тело и душу; как взгляд на любимое золото наводит, по временам, не радость, а скуку и грусть? Это – благодатное напоминание о том, что сердце наше создано не для тленных сокровищ, что есть иные сокровища на небеси, которых ни тля тлит, ни татие не подкопывают, ни крадут, что нет пользы человеку, аще и мир весь приобрящет, душу же свою отщетит. Ощущаеть ли невоздержный плотоугодник, как не только дух, но и тело его тлеет в похотях прелестных, разрушается по вся дни, истощается ежечасно, быстро клонится к истлению? Это – явное напоминание о смерти и о том, что за смертию, о гробе и о том, что за гробом. Чувствует ли, вообще, всякий грешник, не преставший от греха совершенно, окованный страстными привычками, держимый во узах диавола, – чувствует ли, как что-то недоведомое ударяет, по временам, в его сердце, как омерзителен иногда становится ему грех, как тяжелы бывають, по временам, узы порока, как вожделенна свобода духа? Что иное значит сие, как не прикосновение благодати Божией, влекущей его от греха к добродетели, от погибели к Богу? Страшно, брат. мои, противиться сему зову благодати Господней, дозволять греху запутывать себя более и более, отлагать покаяние со дня на день. С каждым противлением благодати увеличивается жестоковыйность и нечувствие; каждое оттолкновение луча света небесного умножает внутреннюю тьму, увеличивает хладность и окаменение сердца; каждое попрание гласа совести делает ее нечувственною, мертвою, сожженною. Долго ли дойти, таким образом, до совершенного ожесточения, ниспасть в самую глубину зол, удалить навсегда благодать Божию, соделаться, наконец, сыном погибели и смерти вечной?

Днесь спасения нашего главизна, и еже от века таинства явление. То-есть, когда род человеческий самою тяжестию зол приведен был в сознание своей бедности, исповедал свою немощь и безсилие; когда высокая проповедь пророков уготовала мир к приятию небесного Посетителя душ; когда и исполненный благодати Божией сосуд, украшенный многоценными добродетелями ковчег – Пресвятая и Пренепорочная Дева Мария избрана, освящена и уготована была Духом Святым в достойный чертог Царя славы, в чистое вместилище Невместимого: тогда немедленно является Архангел с радостным благовестием о том, что Сам Единородный Сын Божий нисходит в девственную утробу Пресвятые Девы, приобщается приискренно плоти и крови нашей, соединяется ипостасно с естеством человеческим. Како будет сие? вопрошает в смущении непорочная Дева. Дух Святый найдет на Тя, ответствует небесный вестник, и сила Вышнего осенит Тя! – Так и ныне, когда проникнутое действием благодати сердце сотрясается страхом суда Божия, сокрушается скорбию о грехах своих, размягчается печалию по Бозе, омывается слезами умиления, согревается усердным желанием спасения, изливается в искреннем исповедании грехов своих, – тогда служитель Церкви, которому Сам Господь вложил в уста слово примирения, является, как ангел благовестник спасения, возвещает радость велию, изрекает прощение грехов, милость и любовь Отца Небесного. «Како будет сие?» может вопросить мятущаяся совесть грешника, обремененная тяжестию грехов. Как загладятся преступления, коими оскорбляется и прогневляется вечная правда Божия, и за которые одно достойное воздаяние – вечные мучения ада? Как обновится дух, умерший прегрешенми, истлевший в похотях прелестных? Как сын гнева и погибели соделается паки сыном Божиим, наследником вечной славы и блаженства? «Дух Святый найдет на тя», скажет ему служитель олтаря Господня, «и сила Вышнего осенит тя». Сам Дух Божий, Господь животворящий, которого Иисус Христос ниспослал нам от Бога Отца, загладит преступления твои ради крестной смерти, подъятой за тебя Сыном Божиим, дарует тебе благодать всыновления, залог и обручение вечной жизни; вседействующая сила Вышнего, все обновляющая, оживотворяющая и освящающая, таинственным наитием освятит естество твое, оживотворит дух твой и соделает тебя новою тварию во Христе Иисусе. – Такова, брат., сила искреннего, вседушевного, нераскаянного покаяния, запечатленного разрешительным словом служителей Церкви; ибо Сам Господь сказал им: имже отпустите грехи, отпустятся им, и имже держите, держатся, и елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси, и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех. К сему-то благодатному сокровищу спасения призывает и нас, брат., св. Церковь в настоящие дни поста и покаяния. И вот, эти святые и спасительные дни уже преполовились и клонятся к концу. Стяжали-ль мы безценное сокровище оправдания? Обновились ли покаянием? Положили-ль начало новой благодатной жизни с причащением плоти и крови Господней? Или и о нас должно еще сказать с Пророком: пройде жатва, мимоиде лето, и мы несмы спасени? Проходят дни жизни нашей невозвратно, а мы не решились еще употребить их на стяжание блаженной вечности; приближается страшный час смерти неизбежно, а мы не помышляем еще о должном приготовлении к нему; протекает одна четыредесятница за другою, а мы остаемся только зрителями священнодействий церковных. Но, брат. мои, св. Церковь для того и священнодействует, чтоб мы освящались; для того и заповедует пост, чтоб мы очищали себя от всякия скверны плоти и духа; для того отверзает двери покаяния, чтоб мы сокрушенным исповеданием грехов приимали оправдание жизни; для того уготовляет трапезу плоти и крови Христовой, чтоб мы оживотворялись вкушением ея и укреплялись в жизни святой и непорочной.

Днесь спасения нашего главизна, – главизна, но не конец, начало, но не совершение. Ибо тайна спасения человеческого, и но явлении ея миру, совершилась не вдруг. Воплотившемуся Сыну Божию надлежало много пострадать, чтобы внити в славу Свою и возвести с Собою человечество. – Многими скорбми подобает, брат., и нам внити в Царствие Божие, и после духовного обновления в покаянии. Неминуемо сретят нас сии скорби, как скоро истинно и действительно вступим на путь добродетели, начнем очищать себя от всякия скверны плоти и духа, решимся стоять в истине и правде, вере и добродетели даже до смерти. Много горьких скорбей принесет борьба с страстною плотию, с греховными похотьми, воюющими во удех наших, доколе не подчиним ее совершенно духу, не соделаем удобоподвижною на все благое. Не раз, быть может, придется вопиять с Апостолом: окаянен аз человек, кто мя избавит от тела смерти сея! (Рим.7:24). Много томительных болезней причинит борьба и против собственного духа, когда решимся победить его самолюбие, истребить его завистливость, смирить его гневливость; когда начнем, по заповеди Господней, любить враги своя, благословлять клянущих нас и молиться за творящих нам напасть. Много скорбей сретят нас и в мире, среди твари, повинувшейся суете, на преданной проклятию Божию земле, где, по замечанию св. Павла, беды в реках, беды во градех, беды в пустыни, беды в мори. Еще более огорчений и бедствий сретит нас среди общества подобных нам человеков, столько же, как мы, страстных, так же ищущих более своих си, нежели ближнего; и здесь, по слову Апостола, беды от разбойник, беды от сродник, беды во лжебратии, беды от язык (2Кор. 11, 26). Но, брат. мои, чем же иначе засвидетельствовали бы мы, что мы отвращаемся греха, ненавидим порок, если не распятием плоти своей со страстьми и похотьми? Чем же доказали бы, что мы искренно желаем спасения души, как не отвержением всего, что может погубить ее? Чем оправдали бы любовь свою к Богу и Его закону, как не принесением в жертву всего, что драгоценно для нас в мире? Как же хотели бы мы без труда и подвигов получить венец вечной славы, когда и для приобретения тленного венца славы человеческой не щадят иногда самой жизни? – Не подумайте, брат., чтобы, среди стольких скорбей, мы оставлены были одни, без всякой помощи и утешения. Нет; Сам Господь сказал нам: се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф. 28, 20). Аз умолю Отца, и иного Утешителя даст вам, да будет с вами в век, Дух истины, егоже мир не может прияти, яко не видит Его, ниже знает Его (Ин.14:16–17). С сею божественною помощию может ли всякое бремя быть тяжким и неудобоносимым? всякая скорбь безутешною? Только нераскаянные грешники страждут безнадежно и безутешно; страдальцы Христовы единодушно свидетельствуют: якоже избыточествуют страдания Христова в нас, тако Христом избыточествует и утешение наше (2Кор. 1, 5). Крест Христов страшен только сопреди, а за ним рай сладости и блаженства! Приимем и понесем его небоязненно, – и Господь не умедлит облегчить его Своею благодатною помощию, усладить несение его предвкушением вечной радости и блаженства.

Днесь спасения нашего главизна, и еже от века таинства явление. И посредницею сего спасения, служительницею сего таинства является едина от нас, избранная от всех родов Пресвятая Дева, Матерь Божия. Ея равноангельная святыня соделала Ее достойным вместилищем Бога Слова; Ея глубочайшее смирение и преданность воле Божией соделали Ее способною послужить величайшему таинству воплощения Сына Божия; Ея чистейшая и святая плоть могла взаимодать плоть и кровь Святейшему святых. Воистину достойно и праведно есть величати Тя, Богородице, честнейшую херувим и славнейшую, без сравнения, серафим! Что было бы с человеческим родом, что было бы со всеми нами, если бы не обрелось посреди людей сего пренебесного сокровища чистоты и святыни, сей неискусобрачной невесты, достойной небесного Жениха? – Но, брат. мои, то особенно важно для нас, что Пресвятая Дева, соделавшись Материю Господа и Спасителя нашего по естеству, есть Матерь и всех, верующих во Христа, по благодати. Если и Сам Господь наш Иисус Христос не стыдитея братиею нарицать нас, не постыдится и Пресвятая Матерь Его нарещи своими чадами всех, истинно верующих во имя Его. Ставши посредницею спасения всего мира, Она есть вместе благонадежная Ходатаица и нашего спасения; бывши служительницею преславной тайны воплощения Сына Божия, Она есть первая служительница и всех таин Божиих в царстве Христовом. Итак, брат., мы имеем любвеобильную Матерь на небе, которая не забудет и не оставит чад своих, хотя бы забыли и оставили их земные матери; имеем теплую Предстательницу и Ходатаицу пред престолом Господним, которой Матерняя молитва много может ко благосердию Владыки; имеем скорую Помощницу и усердную Заступницу, которая может спострадать немощам нашим, быв Сама дщерию человеческою, нося общее всем нам естество Адамле; может утешить во всякой скорби, понесши Сама все скорби во днех плоти своея; может избавить от всякой беды и напасти, будучи Царицею неба и земли, коей вся тварь повинуется. Притецем убо к сему тихому пристанищу. Откроем пред Нею все недуги души нашей, все заблуждения сердца; поведаем пред Нею и всю скорбь сердца, всю болезнь совести, обремененной узами многими, не дерзающей и воззреть на высоту славы божественной. Любвеобильная Матерь Господа не отвратится кающихся, приимет и обымет с любовию, как прияла некогда великую грешницу Марию; Она Сама предстанет о нас пред престолом Сына и Бога своего, Сама испросит нам прощение и помилование. Паче же, когда начнет оскудевать в нас крепость и сила духа в борьбе с собственными страстьми и похотьми, или когда туча внешних бедствий омрачит дух наш печалию; тогда преимущественно припадем к любвеобильной Матери небесной, излием пред Нею моление наше, печаль нашу пред Ней возвестим. Для Ея матернего сердца нет приятнее дела, как вспомоществование бедствующим, утешение плачущих, исцеление сокрушенных сердцем. Одного только не может покрывать, одного отвращается в нас Матерь Божия – нераскаянности и закоснения во грехах, коими второе распинаем возлюбленного Сына Ея, Иисуса Христа. Тогда только не может и не захочет и Она предстать о нас с молитвою пред престолом Господним, когда, за ожесточение и нераскаянность нашу, Сам Господь скажет о нас, как говорил о древних израильтянах: аще станут Моисей и Самуил пред лицем Моим, несть душа Моя к людем сим, изрини я, и да изыдут.

Днесь спасения нашего главизна... Но премилосердый Господи и Спасителю наш, молитв ради Пречистые, Преблагословенные Матери Твоея, соделай Сам, чтобы священный день спасения мира был главизною спасения и нас бедных грешников, чтобы день радости всей вселенной соделался днем веселия духовного и нашего окаянного сердца! Амннь.

Приидите, вернии, ко гробу приступим Божия Матере, и обымем сердцы и устами, почерпающе независтные дары от источника приснотекущего.

Так приглашает нас св. Церковь, предлагая священное торжество свое о преславном Успении Пресвятые Владычицы нашея Богородицы, призывая все концы земли восхвалить и прославить честное преставление Божия Матере. Что-ж лучше всего можем мы сделать, при этом напоминании, как не приступить, хотя мысленно, к самому живоприемному гробу Пресвятой Девы, в котором совершилась сугубая тайна, – тайна смерти Матери Живота и Источника жизни и тайна воскресения мертвенной плоти, лишившейся жизни? Чем лучше почтить сей чудодейственный гроб, как не обнять и облобызать его сердцем и умом своим, чтобы почерпнуть от него какой-либо дар духовный. Приидите же, вернии, ко гробу приступим Божия Матере, и обымем сердцы и устами, почерпающе независтные дары от источника приснотекущего. Что-ж, спросите, можно взять себе в дар от гроба Матери Божией. Весьма многое. Можно обрести в этом чудодейственном гробу утверждение своей веры в безсмертие души нашей, в воскресение самой плоти нашей, в вечную жизнь нашу по воскресении. Можно почерпнуть из него живое упование на сладчайшее обетование Господа Иисуса Христа, яко веруяй в Него, Сына Божия, имать живот вечный, и на суд не приидет, но прейдет от смерти в живот (Ин.5:24). Можно найти в нем благоговейное удостоверение во всегдашнем сопребывании с нами не только Самого Господа Иисуса Христа, но и пречистой и пресвятой Его Матери, которая, по взятии Ея с плотию на небо, явилась св. апостолам и рекла им: се, Аз с вами есмь во вся дни. Можно взять от него благую надежду на помощь и заступление превознесенной паче всех Матери Божией, Царицы небесе и земли, которая Сама обетовала вспомоществовать верующим в их нуждах. Можно вынести из него назидательное поучение о безмерной высоте истинного смирения пред Богом и людьми, об утешительных плодах всецелой преданности воле Божией, о высочайшей славе девственной чистоты и безстрастия. Всяк может почерпать себе от сего источника благодати и что хочет, что находит для себя особенно нужным и полезным. – Но я, брат. мои, избрал бы для себя и для вас по преимуществу один драгоценный для всех нас дар – память смертную; я желал бы помолиться вместе с вами Владычице небесе и земли, как учит молиться св. Церковь: даждь ми память смертную. Если и Сама Матерь живота должна была подвергнуться осуждению смерти, изреченному Богом в лице первого праотца человеков всему человеческому роду; то можем ли избежать сего осуждения мы, ежечасно подвергающиеся ему собственными грехами нашими? Нет ничего достовернее, что рано или поздно каждый из нас должен умереть неминуемо, а со смертию должна решиться и вся судьба наша на всю вечность. Какова временная жизнь, такова и смерть; а какова смерть,такова и вся будущая жизнь: благочестивая,честная пред Господом смерть есть плод благочестивой жизни и начало вечно-блаженной жизни со Христом, равно как нечестивая и лютая смерть грешника – плод беззаконной жизни и начало вечного мучения. Потому нам должно бы во всю жизнь свою не опускать из мысли ни на одну минуту образа нашей смерти; должно бы во всю жизнь приготовляться непрестанно к непостыдному переходу в жизнь будущую, нескончаемую. Но, Боже мой, что же более всего в забвении у нас, как не смерть? О чем менее всего мы думаем и размышляем, как не об исходе своем из сей жизни? Какова же будет после сего наша кончина и какова судьба наша по кончине? Владычице и Мати живота, даждь нам память смертную! Если и Сама пречистая и пренепорочная Матерь Божия, по вознесении на небо Сына и Бога своего, ни о чем более не помышляла, как о предстоящем исходе своем, ни о чем чаще не молилась, как о том, чтобы Господь даровал Ей мирно разлучиться с телом, мирно переселиться в обители света и радости; то как бы не размышлять о смерти нам – грешным и нечистым? Как бы не памятовать о конце жизни, которая вся исчезает у нас в суете и треволнениях духа? Но наш горделивый разум строит только планы счастливой будущности на земле, не помышляя о будущности за гробом; наше прикованное к земному сердце отвращается от страшного образа смерти, наша животолюбивая плоть трепещет от одного напоминания о смерти и старается заглушить в себе всякую мысль о ней. Надеждо наша, Богородице, не лиши нас того, что потребно душе нашей паче хлеба насущного, – даждь нам память смертную! Все напоминает нам о смерти – и Слово Божие, и видимая природа, и собственные недуги, и отшествие от нас наших братий. Сколько тех, с которыми мы жили, которых видели бодрыми и веселыми, давно уже в могиле! Сколько наших сверстников и друзей упредили нас своим отшествием ко Господу! И кто поручится, что не настала уже чреда и нам последовать за ними? Всякая вещь в мире угрожает нам смертию. От чего не умирает человек? Умирает и от воздуха и без воздуха, и от воды и без воды, и от пищи и без пищи, и от зноя и от стужи, и от грозного удара молнии и от легкого дуновения ветра, и от лютого зверя и от презренного насекомого. Всякое время может быть временем нашей кончины: мы можем умереть и ночью, во время сна, и днем, среди обычных занятий – и среди пагубного бездействия, и среди беззаконной деятельности. Но – горе нашему ослеплению! – менее всега мы помним о смерти, менее всего готовимся к смерти! Владычице милосердая, Мати христиан чадолюбивая! Умягчи сердце наше напоминанием о кончине живота и страшном суде Божием, да пребудет образ смерти нашей всегда пред очами нашими, да устрашает нас среди земных радостей, обуяющих наш разум, да сотрясает сердце наше среди греховных удовольствий, заглушающих нашу совесть, да прогоняет тьму греховную, омрачающую нашу душу, да возбуждает к непрестанному бодрствованию над собою, к покаянию и плачу о грехах своих, к делам благим и богоугодным! Иначе, что будет с нами, если смерть постигнет нас в день, в который не ожидаем, и в час, в который не чаем; если небесный Жених, пришед внезапу, обрящет нас в безпечности и нерадении о душе своей, в забвении о смерти и суде Божием? О, премилостивая Мати Царя небесе и земли! Воздвигни нас из глубины греховные, просвети очи сердечные ко зрению спасения и даждь нам память смертную! Аминь.

Величаем Тя, пресвятая Дево, и чтем покров Твой святый.

Что это за покров пресвятой Девы, Матери Божией? Это – Ея всемощное ходатайство пред Сыном Ея и Богом, которым покрываются немощи и грехи человеческие пред взором Божественного Правосудия, ради которого продолжается время долготерпения Божия к миру, лежащему во зле, ради которого Господь щадит нас и милует, продолжает сиять солнце Свое на злые и благия и дождить на праведные и неправедные. Это – Ея матернее милосердие, которое охраняет и покрывает нас от всякого зла, милует и ущедряет нас многоразличными дарами благости Божией, доколе не переполнится мера грехов наших, доколе неправды человеческия не возопиют на небо громким голосом и не отвратят от нас милосердого Ея взора.

Над кем простирается этот благодатный покров Матери Божией? Над Церковию Божественного Сына Ея, Господа Иисуса Христа, которая есть тело Его, которой, потому самому, пресвятая Матерь Господа есть благодатная Матерь и Царица. Посему и мы все, братие мои, доколе пребываем членами Церкви Христовой, храним св. веру в Господа Иисуса Христа, последуем Его божественному Евангелию, участвуем в Его благодатных и спасительных таинствах, – находимся несомненно под благодатным покровом Матери Божией.

Отчего же, подумаете, многие как бы вовсе не примечают над собою сего благодатного покрова Матери Божией? Оттого, что не могут ни видеть ни ощущать благодатных действий по неспособности, ни принимать даров Божиих по недостоинству. Чтобы видеть свет, нужно здравое око; чтобы слышать звук, нужно здравое ухо. Духовное око ума нашего есть живая вера, как извещение уповаемых, вещей обличение невидимых. У кого это око ума светлее, у кого чище, тверже и совершеннее вера, тот видит более, прозревает далее. Тот во всем окружающем его мире усматривает присносущную силу Божию, которая все содержит, все оживляет, всем управляет по законам премудрости, благости и правды; тот и в самых обыкновенных, повидимому, обстоятельствах жизни своей, видит всеуправляющий перст Божий, действующий сокровенно, невидимо, таинственно, но тем не менее действенно, животворно и спасительно. Тот предает всецело и себя, и всю жизнь всеблагой воле Господа Иисуса Христа и пречистой Его Матери, во всем полагается на Ея премудрость, всего ожидает от Ея благости и милосердия. Напротив, у кого сие око ума ослеплено или прахом суеты и страстных увлечений, или мраком суеверия и тьмою неверия, тот, кроме грубого вещества в мире, мертвой необходимости в явлениях природы и слепого случая в обстоятельствах собственной жизни, не видит ничего. Св. Давид живою верою предзрел Господа пред собою выну, потому и видел над собою покров милости Божией во всех обстоятельствах своей жизни. Господи, исповедует он, искусил мя еси, и познал мя еси. Ты разумел еси помышления моя издалеча, стезю мою и уже мое Ты еси изследовал, и вся пути моя провидел еси. Не утаися кость моя от Тебе, несоделанное мое видесте очи Твои. Господи, упование мое от юности моея, от чрева матере моея Ты еси мой покровитель: о Тебе пение мое выну (Пс. 138, 1. 2. 3. 15–16; 70, 5–6). Напротив, те безумцы, о которых упоминается в книге Премудрости Соломоновой, погрязши в тине чувственных наслаждений, ослепленные тьмою неверия, утешали себя тою кощунственною надеждою, яко самослучайно рождени есмы, и посем будем якоже не бывше, и дух наш разлиется яко мягкий воздух, яко жребий человеку и жребий скотом жребий един есть. Слух души нашей есть совест и сердце. У кого чище и светлее совесть, сердце нежнее и чувствительнее, внутреннее чувство тонее и благочестивее, тот живо ощущает всякое прикосновение высшей силы, ясно примечает всякое действие благодати всесвятого Духа Божия, тот и в самых сокровенных движениях сердца своего – светлых или мрачных, добрых или злых, ощущает присутствие или Духа Божия, или духа лукавого. Напротив, у кого совесть омрачена злыми делами, сердце заглушено шумом страстей и порочных вожделений плоти, внутреннее чувство изсохло и загрубело от зноя самолюбия и корыстолюбия, тот не чувствует иногда и самых сильных толцаний благодати Божией в его сердце, не сознает и самых поразительных действий или благости и милосердия, или гнева и прещения Божия, подобно как камень не чувствует ни благотворного падения дождя, ни сильных ударов молнии.

Таким образом, можно даже дойти до такого состояния, что не только не будешь видеть или чувствовать над собою, но и вовсе лишишься благодатного покрова Матери Божией. Малые, повидимому, сомнения и недоумения о предметах веры Христовой порождают охлаждение веры, потом маловерие, и наконец, неверие и ожесточение, которые отторгают нас от животворной лозы – Господа Иисуса Христа, делают сухими ветвями в вертограде Христовом, годными только для сожжения. Малые, повидимому, слабости и пороки, не исправляемые благовременно, делаются, мало по малу, сильными, увлекающими наклонностями, потом закоренелыми привычками и страстями, которые умерщвляют все доброе, делают нас мертвыми пред Богом, отчужденными от жизни Божией и чуждыми заветов обетования. О таких-то людях говорит Сердцеведец Господь: вем твоя дела: имя имаши, яко жив, а мертв еси. Мертв он сердцем; ибо не трогают его ни убеждения, ни угрозы евангельския, ни радостные обетования жизни вечной, ни страшные прещения вечных мучений. Мертв умом своим; ибо не сознает и не разумеет того, что яснее солнца открыто нам в Слове Божием, не видит разверстой под стопами его бездны погибели. Мертв своею совестию; ибо она безсильна против вопля страстей, спит, как обуморенная, и не чувствует в себе язв греховных. Мертв своим желанием; ибо оно движется не к делам света и жизни, святости и правды, а к мертвым делам тьмы и нечестия, неправды и беззакония. В таком состоянии достоин ли человек, хотя бы и назывался христианином, благодатного покрова Божией Матери? Честнейшая херувимов может ли покровительствовать беззакониям, которыми второе распинают Сына Ея и Господа? Пречистая и пренепорочная Дева может ли взирать благоволительным взором на нечистоту и смрад греховный? Нет, не милости, а гнева, не покрова и заступления, а конечного отвержения должны ожидать от Нея нераскаянные грешники.

Посему то и нужно, братие мои, хранить, во-первых, веру свою, яко зеницу ока, не предаваться сомнениям, колебаниям, недоумениям о предметах веры христианской, которыми диавол силится отвлечь нас от истины и запутать в сетях лжи и заблуждений. Тем паче должно закрывать и отвращать слух свой от глумления и кощунства тех сожженных совестию людей, которые, поработившись страстям и плотским похотям, ищут успокоения своему духу не только в собственном неверии, но и в развращении других. Святое Евангелие, которому веруем, есть живое и живоносное Слово Единородного Сына Божия, который сотворил нас вначале, искупил нас падших Своею божественною кровию и будет судить нас в последний день: небо и земля прейдут, словеса же Его не прейдут.

Нужно, преимущественно, хранить свою совесть в чистоте и святыне, или же очищать ее благовременно от скверн греховных банею истинного покаяния. Чистая совесть, братие мои, есть такая драгоценность, еяже в мире ничтоже нужнейши, как говорит один св. муж. С нею можем провести жизнь свою в мире и спокойствии, хотя бы не только все скорби и бедствия земные, но и все силы вражия вооружились на нас. С нею безтрепетно и с благодарением сретим и смерть свою, как друга и благодетеля, когда бы и где бы она ни постигла нас. С нею непостыдно предстанем и на страшный суд Божий в уповании оправдания и жизни вечной. Напротив, не заботясь очищать совесть свою слезами покаяния, опускаясь все глубже и глубже в бездну нечувствия и окаменения сердечного, долго ли дойти, наконец, до ужасного состояния тех людей, которых Апостол называет сожженными совестию, которых ожидает огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его?

Нужно, наконец, умягчать свое сердце, возвышать и облагороживать свое внутреннее чувство любовию к ближним, милосердием и сострадательностию к несчастным, чтоб уготовить душу свою в достойную обитель всеблагого Духа Божия, чтобы сделать сердце свое способным чувствовать и наслаждаться духовными благами, которые приносит Дух Божий душе верующей. Ибо можно ли ощутить в сердце своем благодатный мир Божий, превосходяй всяк ум, тому, кто не примирился искренно с соперником своим, не отпустил от всего сердца причиненного ему оскорбления и обиды? Можно ли восчувствовать все блаженство прощения грехов своих тому, кто не простил сам должнику своему неоплатного долга, кто не избавил когда-либо несчастного из темницы, куда заключило его корыстолюбие и лихоимство, у кого в сердце таится зависть, недоброжелательство и злоба к ближнему? Можно ли постигнуть, сознать и восчувствовать все величие безконечной любви Божией к нам грешным, и упиться, по выражению Пророка, чувством благоговения и восторга тому, кто не расширил сердца своего любовию ко всем собратиям своим – человекам, не возвышался духом до той высоты самоотвержения и любви, на которой человек готов душу свою положить за братию свою; кто не обнимал искреннею любовию самых врагов своих, не молился от всего сердца за ненавидящих и обидящих его? Способен ли наслаждаться чистою и святою радостию о Господе тот, кто сам не обрадовал плачущего, не утешил скорбящего, не осчастливил несчастного, не сочувствовал всем сердцем ни скорби, ни радости своего ближнего? Очерствевшее и оземленившееся сердце себялюбивого и корыстолюбивого человека способно ли дышать этими небесными чувствованиями мира и радости о Дусе Святе?

Вот, почему, братие мои, св. Церковь поучает нас прежде и паче всего умолять пресвятую Матерь Божию о том, чтобы Она воздвигла нас из глубины греховные, просветила сердечные очи наши ко зрению спасения, оживотворила сердца наши духом благочестия и страха Божия, духом чистоты и правды, духом любви и милосердия. Будем просить у Нея этого первейшего блага! Тогда будем способны и достойны видеть и ощущать благодатный покров Ея над собою. Аминь.

Празднуемое ныне событие случилось, брат., в смутное время Византийской империи, когда нападавшие на нее варвары угрожали самому царствующему граду Константина. Не надеясь на свои силы, жители Царьграда обратились к молитве о помощи свыше. Когда собравшийся на всенощное бдение народ молился во Влахернском храме Пресвятые Богородицы, то препод. Андрей с учеником своим Епифанием видели на воздухе Пресвятую Владычицу нашу Богородицу, с ликом св. ангелов, пророков и апостолов молившуюся за род христианский пред Сыном Ея и Богом и покрывавшую находившийся в церкви народ светоносным омофором своим.

Это чудное видение послано было в утешение и ободрение народу цареградскому в угрожавшем ему бедствии; но оно утешительно и драгоценно для всех и навсегда. Оно поучает нас живому и крепкому упованию на Промысл Божий и всегдашнее предстательство о нас Пресвятые Владычицы нашей Богородицы. Оно наглядно удостоверяет нас в том, что под невидимыми и таинственными, но тем не менее благотворными и спасительными для нас действиями и влияниями небесного Промышления о нас проходит вся жизнь наша, совершается вся судьба наша на земле, доколе не прекратится время жизни и действования нашего во плоти, не наступит час суда и воздаяния за жизнь и действия наши – по смерти. И блаженны мы, если, веруя сему, благоустрояем жизнь нашу согласно сему верованию.

В самом деле, что может быть успокоительнее и утешительнее для человека в этом мире, где нет ничего в его власти, а все может быть против него, как то св. вера, что он находится всегда, во всякое мгновение жизни, во всяком, какое-бы то ни было, месте, во всех случаях и обстоятельствах под премудрым и всеблагим, всемогущим и правосудным надзором и управлением любвеобильнейшего Отца – Владыки неба и земли, всего видимого и невидимого; что все святые небожители со Пречистою Владычицею Богородицею приемлют самое живое и родственное участие в судьбе его с искренним желанием сделать его истинно счастливым и блаженным на всю вечность. Посему уповающий на Господа всегда мирен, покоен и благодушен. Благоприятствует ли ему так называемое счастие? Угобжаются-ль его нивы, благопоспешаются-ль его промыслы, текут ли в сокровища его богатства? Во всем этом он видит благодеющую руку Отца, которая посылает ему свыше всяко даяние блого и всяк дар совершен, и из всего этого ничего не почитает своим, ему одному принадлежащим. Сердце его не приковывается, как наемный сторож, к сокровшцам земным, и остается свободным для всех впечатлений Духа Божия – духа милосердия и благости, духа любви и снисхождения к ближнему, духа кротости и смирения пред всеми, – бывает открыто и доступно и для всех чувствований человеколюбия, для всех молений и слез несчастных. Постигают ли его так называемые несчастия: последуют потери, сретают неудачи, постигают болезни? Он видит во всем этом премудрость Отца, которая отъемлет временное, чтобы воздать более в вечности, наказует вмале, чтобы помиловать милостию вечною. И эта св. вера утешает его более всех утешений земных, дает ему и в самых скорбях временных предвкушать грядущия радостив вечности. Посему-то надеющийся на Господа, яко гора Сион, не подвижится, стоит твердо при всех превратностях жизни, спокойно и благодушно взирает и в будущее, что бы ни встретило его на пути жизни.

Да и что страшного для него в будущем? Несчастия и бедствия жизни? Но он верует твердо, что никакое бедствие не придет к нему без ведома Всеведущего, не поразит его вопреки намерению Премудрого и Всемогущего, не приблизится к нему без воли Отца небесного; а от Его всеблагой десницы он готов принять все, что ни подаст ему, ибо верует всем сердцем, что не подаст ему камене вместо хлеба. Грозит ли ему злоба и коварство врагов? Но он знает, что вся сила врагов его пред покрывающею его силою Всемогущего растает, как воск пред лицем огня, иисчезнет, как исчезает дым; что все, самые злоухищренные козни ненавидящих его пред охраняющею его высочайшею Премудростию суть паутина пред лицем ветра. Но, если бы и попустил Господь восторжествовать лжи над правдою, злобе над кротостию, мстительности над смирением, то не отрадно-ли сердцу его помыслить, что и ему принадлежит участие в оном обетовании Господнем: блажени есте, егда возненавидят вас человецы, и поносят, и пронесут имя ваше яко зло, Сына человеческого ради. Возрадуйтеся в той день и взыграйте, се бо мзда ваша многа на небеси. Постигнет ли, наконец, и самая смерть? Верующий в Господа и уповающий на Слово Его говорит с Пророком: аще и пойду посреде сени смертпые, не убоюся зла, яко Ты, Господи, со мною еси. Мне еже жити Христос, и еже умрети приобретение. Таково истинное, живое упование на Господа и всесовершенная преданность св. воле Его. Оно возвышает человека над всем, поставляет в особенную близость к Богу, делает недоступным ни для какого земного страха, производит спокойствие духа, безмятежие совести, вседовольство сердца.

Но, чтобы стяжать это живое упование на Господа, надобно, брат. мои, воскреснуть со Христом духом и сердцем своим, вышних искать, идеже есть Христос одесную Бога седя, горняя мудрствовать, а не земная. Привыкните взирать на землю и на все земное очами веры, видеть здесь то, что есть насамом деле, одну суету суетствий, один призрак, который, при смерти, исчезнет из глаз наших, одно брение и персть, которые останутся по сю сторону гроба. Возлюбите небо и жизнь вечную, поставьте их, как и должно, первою и главною целию жизни, средоточием всех желаний и надежд своих. Тогда душа ваша, как птица избавившаяся от сети, насладится вожделенною свободою духа. Надобно, потом, приучить свою мысль, свое воображение, свою память, свое желание, свое сердце, словом, – все силы души своей быть всегда в святом вездеприсутствии Божием. Помните непрестанно, что что бы мы ни делали, делаем пред очами Божиими; о чем бы ни думали, Господь видит наши мысли и думы; чего бы ни желали, желаем пред очами Всеведущего и Вездесущего; о чем бы ни радовались ни печалились, Господь видит и радость и печаль нашу. Нужно, чтобы не было в нас самой мысли о том, чтобы какое-либо движение души и тела нашего могло совершиться не в присутствии Божием, чтобы какая-либо мысль или желание наше могли укрыться от всеведения Божественного. Тогда весь ум наш утвердится в Бозе – Спасителе нашем, все сердце наше преисполнится чувством радования о Господе, вся душа наша почиет в лоне любви Божественной.

Доступна ли, скажете, для всех такая высота духовного бодрствования над собою? Но она и достигается, брат. мои, не вдруг, а постепенно. Надобно восходить на нее путем заповедей Господних, как восходили все святые: путь заповедей Твоих текох, говорит за всех их св. Давид. Надобно поставить с собою завет – не делать ничего вопреки голосу совести, не преступать ни одной заповеди Божией с сознанием, изгонять тотчас из ума и сердца своего всякий помысл нечистый и богопротивный, и всякое желание, противное закону Божию. Такое тщание о чистоте души своей очистит нашу совесть, сделает ее более светлою и обученною в разсуждении добра и зла. С своей стороны, очищенная и просветленная совесть порождает страх Божий, отревающий грехи, не допускающий нас не только сделать, а и помыслить и пожелать чего-либо противного воле Божией, чем оскорбляется святость Божия, чем прогневляется любовь; и правда Его, чем возбуждается праведный гнев Его. Очищенная страхом Божиим и умягченная сердечным умилением душа наитствуется Духом Святым, которым изливается ве сердце наше любы Божия совершенная. Это высшая степень совершенства и вместе блаженства, возможного на земле, когда человек уже не боится Господа, а любит Его от всего сердца своего, и от всея души своея, и всею крепостию своею, и всем помышлением своим. Сия-то совершенная любовь к Господу и есть та благодатная сила души, которая влечет ее ко всему благому, святому, небесному, отторгает от всего земного, нечистого, недостойного, сочетавает в един дух с Господом, вселяет Самого Господа Иисуса Христа в сердца наши, Тогда-то душа наша от преизбытка внутреннего блаженства и радости готова воскликнуть с Пророком: что ми есть на небеси и от Тебе что восхотех на земли? Ты, Боже, часть моя во век! Тебе единого ищет душа моя, Тебе единого жаждет сердце мое, к Тебе единому стремится дух мой; но от Тебя вездесущего никто и ничто не разлучит меня, Тебя всеблагого никто не отнимет у меня; ибо я держусь Тебя всею силою веры, ищу Тебя всем желанием души моей, объемлю Тебя всей любовию сердца моего. Так верует и так чувствует истинно любящий Господа, носящий в сердце своем залог и обручение Всесвятого Духа Божия.

Таковы, брат. мои, плоды живого и крепкого упования на Господа и Его всеблагое промышление о нас. Оно и в этой жизни награждает человека, возложившего все упование свое на Господа, спокойствием и безмятежием духа, полным удовлетворением и вседовольством сердца; оно и в будущей жизни уготовляет ему вечный покой и блаженство в Господе. Уповающий всего себя предает Господу, – и обретает Самого Господа. Аминь.

Тебе оставлен есть нищий, сиру Ты буди помощник.

Так заповедует Господь всякому, кто приемлет Его откровения и Его заповеди.

Но разве Сам Господь Бог не есть Отец нищих и сирых? Разве несчастные и скорбящие не имеют в Матери Божией радости всех скорбящих? Разве, наконец, нет в христолюбивом отечестве нашем общественных учреждений для призрения нищих и сирых? – Так разсуждаем иногда мы, и вследствие того или отвечаем просящему у нас: «Бог подаст», или же равнодушно отсылаем нуждающегося в места общественного призрения.

Позвольте же, брат. мои, в день всех скорбящих радости сказать несколько слов о том, почему и для чего Отец небесный нам особенно поручает нищих и сирых?

Что Господь Бог есть Отец сирых и вдовиц, что нищие суть братия возлюбленного, Единородного Сына Божия, – это такая святая истина, которую читаем на каждой почти странице Слова Божия, которую услышим из уст Судии живых и мертвых на страшном и праведном суде Христовом. Но потому-то Отец небесный так заботливо и печется о нищих и сирых, что Он Отец их; для того-то и вручает их нам, чтобы, сблизивши нас с ними чувством любви и милосердия, сотворить и нас Своими чадами, достойными Его любви и милосердия; чтобы, открыв нам возможность быть подобными Ему – Отцу небесному, разделить с нами, как с наследниками, блаженное царствие Свое на небеси.

В самом деле. Бог есть Отец нищих и сирых. Итак, эти покрытые рубищами скитальцы, неимущие где главы подклонити, эти с искаженными членами люди, в которых едва остается человеческий образ и подобие, эти отребия мира, на которых мы страшимся даже взглянуть, – суть те именно ближайшия чада Божии, которых безконечно любит и Отец небесный, которых Сам Единородный Сын Божий именует Своими братиями, в которых обитает всесвятый Дух Божий, как в истинных храмах Своих; суть те именно члены таинственного тела Христова, от плоти Его и от костей Его, которых именует Апостол царским священием, языком святым, людьми обновления. Итак, отвращаясь их, не отрицаемся-ли Самого Отца небесного, который есть их Отец? Отказывая им в пособии, не говорим-ли Самому Господу Иисусу Христу: отыди от нас, путей Твоих ведети не хощем? Оскорбляя их, не оскорбляем и не отгоняем-ли от себя всесвятого Духа Божия, живущего в них? Не любя искренно, от всего сердца нищего, не отсекаю-ли самого себя от таинственного тела Христова, не делаюсь-ли мертвым и отпадшим членом, сухою, отвалившеюся ветвию, которую собирают и во огнь влагают, и сгорает? Дерзнем-ли после сего называть себя христианами? Осмелимся-ли сказать, что мы веруем во единого Бога Отца, во Единородного Сына Божия и в Духа Святого? Аще кто о своих, паче же о присных не промышляет, веры отверглся есть, и неверного горший есть. О сем вемы, яко преидохом от смерти в живот, яко любим братию: не любяй бо брата пребывает в смерти (1Тим. 5, 8; 1Ин.3:14). Так разсуждают о сем св. Апостолы Христовы.

Бог есть Отец нищих и сирых. Итак, чтобы приблизиться ко Отцу, лучше всего умилостивить и расположить к себе чад Его. Чтобы быть достойными милости и любви Сына Божия, надобно возлюбить искренно братий Его. Ибо что сделаем им, то вменит Самому Себе Сам Отец небесный; чем оскорбим их, то вменит Самому Себе Единородный Сын Божий: понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе; понеже не сотвористе единому сих братий Моих меньших, ни Мне сотвористе (Мф. 25, 40. 45). Если будем, подобно Отцу небесному, благи и милосерды ко всем, если будем, по заповеди Сына Божия, любить даже врагов своих, благотворить даже ненавидящим нас; то почиет на нас оное древнее благословение Господне: благословен ты во граде, благословен ты на селе; благословенны житницы твои и останицы твои; благословен ты внегда входити тебе, и благословен ты внегда исходити тебе. Если же оскорбим нищих и сирых, то приидет на нас оное слово Господне: аще возлукавнует око твое брату твоему требующему, и не даси ему: и возопиет на тя ко Господу, и будет тебе грех велик. Тогда будем-ли молиться: Отче наш, Иже еси на небесех? Но возстанет сирота и возопиет: не признавай его за сына Своего, ибо он не признает меня за брата своего. Будем-ли молиться ко Господу: хлеб наш насущный даждь нам? Но возстанет нищий и возопиет: не давай ему, ибо он не подает мне: алкал я, и он не дал мне ясти; я терпел хлад в раздранном рубище, и он не одел меня; я лежал на одре болезни без пищи и пития, и он не посетил меня. Будем-ли просить Господа: остави нам долги наша? Но возстанет разоренный: должник наш и возопиет: не оставляй ему, ибо он не оставил мне; предай его во тьму кромешнюю, как он заключил в темницу меня; взыщи с него до последнего греховного помысла, как он хочет взыскать с меня до последнего кодранта. Захотим-ли умолять Господа, чтобы Он не вводил нас во искушение, чтобы избавил нас от лукавого? Но возстанет обидимый и гонимый нами и возопиет: испытай его так, как испытывает он мое терпение; посли ему всякое зло, как он сам не только не избавляет других от зла, но и подвергает злу. И не здесь-то ли, брат. мои, источник тех бедствий общественных и частных, коими так часто посещает Господь во дни наши? Небо и земля прейдут, словеса же Господни, Его угрозы и обетования, не прейдут (Мф. 24, 35).

Матерь Божия есть Матерь всех несчастных, радость всех скорбящих. А мы разве не хотим уже, чтобы Она была и нашею Матерью? А нам разве не нужны уже Ея матернее благословение, Ея небесная помощь и заступление? Но не признает Она в нас чад своих, если мы не признаем истинных братий наших в меньших чадах Ея; не можем соделаться достойными Ея сынами, если не будем подражателями Ея кротости и долготерпению, Ея любви и милосердию, Ея чистоте и благоговению, Ея терпению и преданности в волю Божию. Иначе, как явиться к Ней с молитвою? Как предстать пред лице Ея с прошением? Что, если скажет Она в ответ на моления наши: вы приближаетесь ко Мне устами своими, но близко ли ко Мне ваше сердце? Вы просите, чтоб Я подавала вам дары Сына и Бога Моего; но как употребляете, или лучше сказать, как не злоупотребляете вы сими дарами? Вы умоляете, чтобы Я ходатайством Моим милостива сотворила вам Сына и Бога Моего; но всегда ли милостивы были к Нему сами, когда Он просил у вас хлеба насущного в лице нищего, толкал в двери домов ваших в лице странника, стенал пред вами в лице страждущего? Вы молите, чтобы Я предстательством Моим защитила вас от гнева Божия, избавила от всех врагов видимых и невидимых, возстающих на вас; но вы сами защитили-ль когда слабого против сильного, избавили-ль гонимого от гонящего его, приняли-ль под кров свой беззащитную вдовицу? Вы просите, чтобы Я ходатайствовала вам прощение грехов ваших; но вы сами всегда-ли прощаете от сердца согрешающим пред вами, добротворите ненавидящим вас, благословляете клянущих вас и молитесь за творящих вам напасть? Вы вопиете ко Мне в скорбях и печалях ваших; но сами вы плакали-ль с плачущими, скорбели-ль со скорбящими, утешали-ль человека в горести души его, и не паче-ли прилагали ему скорбь на скорбь? Вы молитесь ко Мне, чтобы Я милосердием Моим покрывала вас от лица правды Божией; а сами вы не готовы ли всегда разглашать повсюду не только действительные, но вами же вымышленные пороки ваших ближних. Вы просите у Меня матернего благословения чадам вашим; но сами вы призрели-ль чад бедных и несчастных родителей, водворили-ль в дом свой безродного и безприютного сироту, научили-ль даже собственных чад своих веровать в Господа истинно и православно, любить Господа паче вас самих, почитать Господа прежде и паче всего, молиться Господу и уповать на Него всей душею и сердцем, бояться Господа и служить Ему исполнением заповедей Его со страхом и трепетом? И не здесь-то ли, брат. мои, главная причина неуспеха молитв наших к Матери Божией? Ибо могла ли бы Матерь милосердия и щедрот отказать нам в чем-либо, если бы мы искреннею любовию и милосердием к ближним заслуживали Ея матернее благоволение? Могла ли бы отринуть прошения наши любвеобильнейшая Матерь наша, если бы Ее не отвращали от нас наше жестокосердие, самолюбие и корыстолюбие?

Видите-ль, брат. мои, что значат для нас нищие и сирые. Это наши ходатаи или обвинители, наши защитники или обличители пред Богом. Не подумайте, чтобы, благотворя им, мы делали им какое-либо одолжение; нет, мы платим только непременный долг наш Богу, не заплатив которого мы повинны геенне огненной. И не они обязаны нам благодарностию за наши малые благодеяния, а мы должны благодарить их, если они приемлют благодеяния наши; ибо за земное подаяние нас ожидает небесное воздаяние. Тебе оставлен есть нищий, сиру ты буди пожщник. Аминь.

Блажени слышащии Слово Божие и хранящии е (Лк.11:28).

Это ублажение слышащих и хранящих Слово Божие мы слышим, брат., всякий раз, когда св. Церковь празднует в честь пречистой и преблагословенной Владычицы нашей Богородицы. Воспитавшись при храме Господнем, яко словесным и нелестным млеком, небесною манною Слова Божия, пресвятая Дева Мария так преуспела в святой, богоугодной и богоподобной жизни, что сделалась воистину блаженною и преблаженною Материю Самого ипостасного Слова Божия. Слагая в сердце своем божественные глаголы Сына своего и Бога и следуя им неуклонно во всю жизнь свою, Она сделала сердце свое блаженнейшею обителию пресвятые живоначальные Троицы, и преселилась, потом, в нерукотворенные обители вечно-блаженного царствия Божия, где вечно царствует с Сыном своим и Богом. Так блаженнотворно было для Нея слышание Слова Божия.

Но и каждого из нас, брат. мои, слышание и хранение Слова Божия может образовать в человека богоподобного и вселить Самого Христа в сердце наше, привести во всеблаженное царство Христово и сделать истинно блаженным на всю вечность, если будем слушать его слухом веры, хранить его в чистом сердце, просвещать им свою совесть и озарять все пути своей жизни.

Св. Апостол Петр называет слово пророческое светильником, сияющим в темном месте. Выросший с детства в темной пещере, не видевший никогда света человек не только не видит ничего вне себя, но не видел и не видит и самого себя, и не знает, каков он – благообразен и чист, или безобразен и покрыт нечистотами. Блуждающий во тьме путник не видит и не знает, откуда и куда он идет, и куда, наконец, придет – в доброе ли и приятное место, или в непроходимые дебри и в ров погибели. Таков точно и человек, не озаренный светом Слова Божия. Он не знает ни того, откуда и как произошел он на свет, ни того, для чего существует он в этом мире, ни того, таков ли он теперь, каким должен быть по своему назначению, ни того, почему вся жизнь его исполнена скорбей и бедствий, заблуждений нравственных и страданий телесных, несмотря на то, что он желал бы быть всегда счастливым и блаженным, – ни того, почему он должен умереть, при всем желании своем наслаждаться нескончаемою жизнию, ни того, наконец, что последует с ним по смерти. Но Слово Божие разгоняет эту тьму, открывает нам нас самих в полном и совершенном свете. Оно говорит нам, что Бог вначале сотворил человека в неистление, но малым чим умалил его от ангел, сотворив его по образу и по подобию Своему, славою и честию венчал его и поставил его над делы руку Своею, вся покорил под нозе его (Евр. 2, 7–8); что, пребыв верным завету Божию, он был бы безсмертным и блаженным на всю вечность. Но он явился неблагодарен Создавшему его, не послушал повеления Его, преступил св. заповедь Его, и за то подвергся осуждению и клятве правды Божией. Проклята земля в делех твоих, сказал ему Господь: терния и волчцы возрастит тебе, в печалех снеси тую вся дни живота твоего, в поте лица твоего снеси хлеб твой, дóндеже возвратишися в землю, от неяже взят еси (Быт. 3, 17–19). Но и смертию телесною не окончились бы его страдания: безсмертный, по существу, дух его, отлученный от лица Божия, вечно страдал бы во тьме и муках с духами отверженными. От оскверненного грехом праотца не могло произойти чистое и святое потомство, и от смертного невозможно было родиться безсмертным: яков перстный, такови и перстнии: единем человеком грех в мир вниде и грехом смерть, и тако смерть во вся человеки вниде, в немже вси согрешиша (1Кор. 15, 48; Рим.5:12). Первый человек, в чести сый, не разуме, но приложися скотом несмысленным и уподобися им; и все падшие потомки его жили, как безсловесные, в ослеплении ума своего, помрачени смыслом, ходяще в похотех плоти своея, отчуждени от жизни Божией, и быша естеством чада гнева и погибели, и умирали, как безсловесные, без надежды блаженного безсмертия, без упования жизни вечной.

Такова была, такова и была бы навсегда участь всехь нас, потомков Адама падшего. Но Слово Божие открывает нам и то, что Бог, богат сый в милости, за премногую любовь Свою, еюже возлюби нас, не оставил нас погибнуть в беззакониях, но предопределил спасти нас в Единородном Сыне Своем Иисусе Христе. Для сего Он многочастне и многообразне глаголал древле во пророцех, предвещая чрез них грядущего в мир Спасителя и предуготовляя человечество к вере в Него, в последок же дний послал и Самого Сына Своего Единородного, раждаемого от жены, бываема под законом, да подзаконные искупит, да всыновление восприимем (Гал.4:4–5). Все, что нужно было сделать для сего искупления и спасения нашего, все это сделано воплотившимся Сыном Божиим. Он просветил седящее во тьме и сени смертной человечество светом истинного богопознания, открыл нам всю волю Божию о нас, указал путь, ведущий в жизнь вечную, и научил идти по нему примером собственной жизни. Он, восприяв на Себя грехи мира, Своим всесовершенным послушанием воле Отца небесного загладил наше преслушание, а Своими страданиями и крестною смертию избавил нас от осуждения смерти, истребил еже на нас рукописание грехов наших и оправдал нас пред правосудием Божиим. Он, Своим воскресением из мертвых победил смерть и даровал всем нам надежду воскресения из мертвых, да умирающии о Адаме о Христе оживут. Он преподал нам в снедь самое божественное тело и кровь Свою, как средство живого и родственного соединения с Собою и как залог и источник безсмертия и вечной жизни. Он ниспослал всесвятого Духа Божия для освящения, обновления и возрождения нашего в новую, богоугодную, святую и богоподобную жизнь, и, усыновив нас Богу Отцу Своему, обетовал наследие вечной жизни с Собою. Он обещал приити паки на землю, воскресить из мертвых всех от века бывших на земле человеков и совершить суд над родом человеческим, после которого откроется и настанет вечное славное царство Бога и область Христа Его, когда все злое и нечистое, все богопротивное и враждебное нам упразднится и ввержено будет в геенну огненную, а праведницы просветятся, яко солнце, во царствии Отца их. Теперь, кто верует в Сына Божия всем сердцем своим; кто рождается от Него новым рождением в купели св. крещения и причащается животворящего тела и крови Его; кто пребывает верен завету Его и исполняет св. заповеди Его; кто, и после вольного или невольного грехопадения, не остается во грехе, но кается и исповедует грех свой пред Богом, омывает скверну души своей слезами сокрушения сердечного и приемлет отпущение греха от служителя Христова: тот свободен от древнего осуждения смерти вечной, тот истинный сын Божий и наследник в дому Отца небесного: ни едино убо ныне осуждение сущим о Христе Иисусе, не по плоти ходящим, но по духу (Рим.8:1). Равно как всякий не верующий в Сына Божия, не последующий стопам Его, не исполняющий св. заповедей Его, не кающийся во грехах своих, остается под древним осуждением смерти вечной, и будет изгнан из царства Божия во тьму кромешнюю.

Одно уже познание этих таин нашего происхождения и назначения, нашей жизни и смерти, нашего падения во Адаме и нашего возстания во Христе, нашего прискорбного странствования в мире сем и нашего будущего, блаженнейшего упокоения в царстве Божием, – не достаточно ли для того, чтобы преисполнить сердце слушающего Слово Божие высочайшим утешением и услаждением? Тем утешительнее, животворнее и спасительнее это познание, если мы, не ограничиваясь одним слышанием, действительно и истинно вступим на открытый нам Господом путь спасения и будем идти по нему верно и неуклонно.

Как идти? Этого мы также не знаем сами по себе, без просвещающего руководства Слова Божия. Ни наш разум, ни наша воля, ни даже совесть наша не могут быть нам в этом деле безошибочными и верными руководителями. Разум падшего человека не только слаб и безсилен к преодолению злых навыков, но и предан заблуждению и лжи, потворствует злым вожделениям сердца, одобряет лукавые похоти плоти, силится оправдать самые греховные действия наши. Воля наша не только немощна сама по себе еже содеяти дорое, но и порабощается страстным влечениям сердца до того, что не еже хощет доброе, сие творит, но еже не хощет злое, сие содевает. Самая совесть наша, хотя и соуслаждается закону Божию по внутреннему человеку, но пленяется законом греховным, сущим во удех (Рим. 7, 18. 19. 22. 23) наших, до того, что не различает уже строго доброе от лукавого, не тревожится, когда духовные тати окрадывают благодатные сокровища души нашей и вносят в нее свою нечистоту и скверну, когда душа наша уловляется многоразличными сетями лукавого и запутывается в делах злых и беззаконных. Один Господь Иисус Христос есть единственно верный и истинный руководитель наш на пути к небу. Аз есмь путь и истина и живот, говорит Он: никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною. Одно Его божественное Слово, преданное нам чрез св. пророков, евангелистов и апостолов, есть светильник ногам и свет стезям нашим, которым освещаются все пути нашей жизни, прогоняется всякая тьма заблуждений и неправды. Оно указывает нам, какой путь правый, вводящий в живот вечный, и какой ложный, ведущий в погибель. Оно открывает нам, что добро и приятно пред Спасителем нашим Богом, чем можем снискать милость и благоволение Отца небесного, и что зло и противно воле Божией, и навлекает на нас праведный гнев Его; что очищает и освящает нашу душу и тело в жилище Божие Духом, и что делает нас нечистыми и смрадными пред очами Божиими. Словом, это воистину светоносное и спасительное Слово служит ко учению, ко обличению, ко исправлению, к наказанию еже в правде, да совершен будет Божий человек, на всякое дело благое уготован.

Но, чтобы пользоваться светом Слова Божия воистину душеполезно и спасительно, надобно, брат. мои, слушать Слово Божие так, чтобы оно вселялось в нас богатно и было в сердцах наших плодоносно и растимо, чтоб из него, как из живоносного семени, произрастало целое древо святой и богоугодной, праведной и благочестивой, целомудренной и благоговейной жизни. А для сего нужно, слушая Слово Божие, поверять по нему собственную жизнь свою. Слышим, например, как Господь Иисус Христос ублажает нищих духом и чистых сердцем, кротких и смиренных, миролюбивых и незлобивых, милосердых и сострадательных к своим ближним, алчущих и жаждущих правды, гонимых и страждущих имени Его ради; спросим самих себя: ревнуем ли мы о том, чтобы стяжать эти богоподобные добродетели, чтобы сделаться сынами Всевышнего? Идем ли по стопам кроткого и смиренного сердцем Иисуса, да обрящем покой душам нашим? Слышим, как Господь возвещает одно горе и горе гордым и любочестивым, лицемерам и обманщикам, любостяжательным и жестокосердым, роскошным сластолюбцам и плотоугодникам, соблазнителям и развратникам, кощунам и хульникам: стараемся ли сохранять себя чистыми и непричастными этим сквернам греховным, убивающим душу? Слышим, как заповедуется нам любить Господа Бога своего всем сердцем своим, всею душею своею, всею крепостию своею и всем помышлением своим: любим ли Его более всего на свете? Занята ли душа наша, как невеста Христова, постоянною мыслию о Нем, постоянным желанием быть угодною Ему? Прилепляется ли сердце наше единому Господу, не раздвояясь между Ним и миром? Готовы ли мы отречься от всего и от самой жизни своей ради Господа? Слышим, как Господь заповедует нам любить ближнего своего, как самого себя, помогать ему в нужде словом и делом, не оскорблять его чести своим празднословиеж и осуждением, не уничижать его достоинства своею гордостию и тщеславием, не обижать его ни насилием ни обманом, не растлевать душу и сердце его соблазном: поступаем ли так на самом деле во всей своей жизни, во всех сношениях наших с своими ближними? Слышим, как св. апостолы убеждают нас огребаться мирских похотей, убегать невоздержания и пианства, злобы и лукавства, студодеяния и любодеяния, скупости и лихоимства, праздности и роскоши, зависти и вражды, осуждения и оклеветания, празднословия и срамословия и подобных сим пороков: предохраняем и очищаем ли сердце свое от этих струпов ветхого человека, тлеющего в похотех прелестных, и обновляемся ли духом ума нашего в нового человека, созданного по Богу в правде и преподобии истины? Стараемся ли насадить и возрастить в сердцах своих благодатные плоды Духа Святато – любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание? Слышим, как восхваляет Господь путь узкий и прискорбный, вводящий в живот, и оплакивает путь пространный, ведущий в погибель, – ублажает тех, которые с самоотвержением несут крест свой во след Его, и возвещает страшное горе живущим в праздной роскоши, среди удовольствий плотских: идем ли мы с терпением и покорностию воле Божией по тесному пути к царствию Божию, и убегаем ли с ужасом и страхом пути пространного, ведущего в погибель? Слышим, как Господь призывает всех к покаянию и угрожает погибелию вечною нераскаянным: каемся ли мы во грехах своих? Сокрушается ли сердце наше, болезнует ли дух наш, когда чувствуем себя виновными пред Богом? Приносим ли Господу исповедание грехов слезное и сокрушенное, с непреложным намерением исправить жизнь свою и не возвращаться вспять на прежния беззакония? Страшимся ли, более самой смерти, того, чтобы не умереть во грехах, чтобы не явиться, пред лицем Господа и Спасителя своего с душею, оскверненною калом греховным, с совестию, очерненною мертвыми делами беззакония, с сердцем Иудиным? Так надобно, брат. мои, слушать Слово Божие, как бы каждому из нас говорил непосредственно Сам Господь Бог наш, и тотчас спрашивать свою совесть: исполняю ли я то, чему учит и что заповедует мне Господь и Спаситель мой? Не делаю ли, напротив, того, что запрещает мне Его божественное Слово? Не уклоняюсь ли на лживый путь неправды, от которого предостерегают меня св. апостолы? Не предаю ли сам себя власти диавола самовольным преступлением заповедей Божиих, и не подвергаюсь ли одинаковой с ним участи? Такое слушание Слова Божия просветляет разум, оживляет совесть и укрепляет волю на дела благая, да в них ходим. В противном случае, и самое живоносное Слово Божие пронесется в ушах наших, аки медь звенящая или кимвал звяцаяй, и будет для нас вонею смертною в смерть. Самое слышание Слова Божия, безучастное и холодное, подвергает нас тягчайшему осуждению; ибо раб, ведевый волю господина своего, и не сотворив, ни уготовав по воле Его, биен будет много (Лк.12:47). Темже убо блажени слышащии Слово Божие и хранящии е. Аминь.

Настоящее празднество рождества Предтечи и Крестителя Христова Иоанна составляет некоторую особенность в кругу церковных праздников. Св. Церковь почтила особенными празднествами дни рождения только двух лиц из всего человеческого рода, из всего безчисленного лика прославленных Богом святых – пресвятой Девы Марии и св. Иоанна Предтечи. Это потому, что как пресвятая Дева Мария, сделавшись Материю Бога Слова, Единородного Сына Божия, сделалась высшею всех тварей, честнейшею и самих херувимов и серафимов, так и о великом Предтече Своем Иоанне Сам Господь Иисус Христос говорил: не воста в рожденних женами болий Иоанна Крестителя (Мф. 11, 11). С другой стороны, и потому достоин празднственной памяти день рождения великого Предтечи Господня, что самое рождество его было необыкновенное и чудесное, что оно было плодом усердных, целожизненных молитв его родителей, наградою их веры и упования, их праведности и благочестия, их терпения и преданности воле Божией.

Праведны и благочестивы были св. родители Предтечи Господня. Сам св. Евангелист не щадит, так сказать, похвал для изображения высокого нравственного достоинства священника Захарии и жены его Елисаветы: беста оба праведна пред Богом, говорит он, ходяще во всех заповедех и оправданиих Господних безпорочно (Лк.1:6). Но эти великие праведники подвергаются такому искушению, несчастнее которого не почиталось в ветхозаветной Церкви никакого бедствия. Не бе има чада от начала супружеской жизни их до самой старости, а это считалось в то время явным знаком неблаговоления Божия и как бы отвержения от Бога. Можно себе представить, брат., как пламенны были молитвы благочестивых супругов, которые, при всем усердии к закону Божию, при всем тщании ходити во всех заповедех и оправданиих Господних безпорочно, видели себя лишенными благословения Божия; но все эти молитвы оставались, повидимому, неуслышанными: Елисавет бе неплоды, и оба заматоревша во днех своих беста (Лк.1:7). Но на небе слышаны были все их молитвы, исчислены были все их воздыхания и слезы; там уготовлялось им такое воздаяние, которым с преизбытком восполнилось их долговременное лишение, преизобильно вознаградилось их целожизненное терпение, от которого сердца их преисполнились такою радостию, пред которою все минувшия слезы их не помянулись ктому и вся долговременная скорбь их явилась как бы не бывшею. Им в самой старости их, когда они и сами перестали уже надеяться, даруется такой сын, болий которого не воста в рожденных женами, которого рождение было предметом всеобщей радости, которого жизнь служила удивлением св. ангелов, предметом благоговения целого народа израильского, который послан был Богом уготовить путь грядущему Искупителю мира и предъити пред Ним духом и силою Илииною, которого память служит предметом поклонения веков и народов. Праведное воздаяние за долговременное, целожизненное терпение и упование!

Не то же ли надобно сказать, брат., и обо всех детях молитв родительских, которые бывают плодом не столько естественного чадородия, сколько силы Божией, совершающейся в самых немощах человеческих, – плодом благодати Духа Божия, обитающей в сердцах благочестивых и благоговейных родителей? Испрошенные у Господа горячими молитвами родителей, освященные в самом зачатии благословением Божиим, вдохновленные духом веры и упования на Господа еще от чрева благоговейных матерей своих, возрастающия под животворным наитием живых примеров благочестия в лице своих родителей, они бывают истинно великими по вере и благочестию, радостию и утешением не одних родителей, а и всех окружающих их, украшением общества и самой Церкви Божией. Есть примеры, что дети умных родителей бывают неразумны, дети великих людей – низки по качествам души и сердца, даже дети добрых и честных бывают иногда злы и развратны; но не знаем примера в целой истории, чтобы дети молитв родительских были непотребны. Напротив, сколько представляет их история, все они – лица замечательные по качествам души и сердца, по благим и великим деяниям, по жизни высокой и богоугодной.

Исаак – сын молитвы. Дитя кроткое, нежное, покорное, от юности преданное Богу до готовности быть принесенным Ему в жертву. Муж благоговейный, мирный, преданный в волю Божию. Старец прозорливый, благоговеющий пред судьбами Божиими в открытой ему судьбе чад своих. За то и сказано было великому отцу его: во Исааце наречется тебе семя.

Иосиф – сын молитвы. В детстве любимый всеми за незлобие, чистосердечие, кротость и откровенность. В юности богобоязненный, незлобивый, благоговейный, целомудренный. В лета мужества муж мудрый, прозорливый, благодетель царства и царя египетского, удостоившийся быть образом Самого Искупителя мира и своими страданиями и своею славою.

Самуил – сын молитвы. От юности служитель Божий, возросший при Скинии свидения, пред лицем Бога Израилева, образец отроческих и юношеских добродетелей; в летах мужества и старости – великий Пророк Божий, судия и вождь народа израильского, пестун царей, помазавший их на царство. Сам Господь утешал его, как друга и таинника судеб Своих, в великой и святой скорби его о преступившем волю Божию недостойном царе Сауле.

Св. Иоанн Предтеча – сын молитвы. От младенчества пустынник, великий проповедник покаяния и приближения царства Божия, во плоти ангел и пророков основание, Предтеча и Креститель Самого Господа Иисуса Христа. Болий его не воста в рожденных женами, как засвидетельствовал о нем Сам Господь.

Сама пресвятая Матерь Божия, пречистая и преблагословенная Дева Мария, соделавшаяся кивотом Божества, вместилищем Невместимого, Материю Сына Божия, честнейшею херувимов и славнейшею серафимов, сия отрасль райского древа жизни, сие украшение мира ангельского, – была дщерию горячайших, целожизненных молитв святых своих родителей.

Нужно ли упоминать о других примерах величия и славы сынов и дщерей молитв родительских? Нужно ли исчислять имена знаменитых святителей, великих подвижников, дивных исповедников и мучеников, которые были плодом благословения Божия, ради благочестия и деннонощных молитв их родителей. Сей плод небесного благословения всегда цветет между людьми небесною красотою души и сердца. И кто знает, сколько чад не похоти плотской, но молитвы родителей живет между нами, отличаясь качествами ума и сердца, не от мира и плоти, занятыми?

Великий урок для супругов, особенно безчадных, или несчастных и в самом многочадии. Звание родителей высоко и священно: оно исходит от единого Отца всяческих, из негоже всяко отечество на небеси и на земли именуется. С благоговейным вниманием должно помышлять супругам об их будущем состоянии родителей; с теплотою преданного Богу сердца им должно просить Господа, чтобы Он освятил плод чрева их Своим небесным благословением. Добрые дети их слава и похвала между человеками, их высокая заслуга пред Господом; недобрые дети их безчестие пред людьми, их тяжкая вина пред Богом. Но это первее воего зависит от них самих. Род правых благословится, говорит Слово Божие. Потому, от их благочестия и молитвы зависит их утешение в жизни в чадах добрых и благочестивых, от невнимания и легкомыслия – жестокое наказание в чадах злых и развращенных. Потому и прежде рождения, и в рождении, и по рождении чад им должно молиться и молиться о чадах своих. Аминь.

Господи, что яко путь нечестивых спеется, угобзишася вси делающии беззаконие?

Спрашивал некогда Пророк Божий, взирая на страдания праведников от людей нечестивых и беззаконных.

Подобный вопрос сам собою возникает в уме при воспоминании страдальческой кончины Предтечи Господня, которого болий не воста в рожденных женами, по свидетельству Самого Сердцеведца Господа, но который обезглавлен в темнице, по повелению беззаконнейшего царя, в угождение злобной прелюбодейце, в награду за пляску столь же безстыдной ея дочери.

Так было с Иоанном Предтечею; так было и со всеми посланниками Божиими. Одни из них, по свидетельству Апостола, избиени быша, не приемше избавления; друзии же руганием и ранами искушение прияша, еще же и узами и темницею; иные камением побиени быша, претрени быша, искушени быша, убийством меча умроша (Евр. 11, 35–37). Так будет и всегда, во все времена воинствующей на земле Церкви Христовой: и вси же хотящии благочестно жити о Христе Иисусе, говорит тот же Апостол: гоними будут; лукавии же человецы и чародеи преуспеют на горшее (2Тим.3:12–13).

Что-ж это значит? Почему в царстве Бога всесовершенного под Его вседействующим Промыслом судьба людей является в таком превратном виде? Нечестие торжествует и господствует; благочестие – в стеснении, гонении, убожестве и презрении. Праведники, благоугождающие Богу исполнением Его заповедей, служащие Ему преподобием и правдою вся дни живота своего, и алчут, и жаждут, и наготуют, и страждут; а грешники, безстрашно преступающие закон Божий, презирающие всесвятую волю Его, одеваются в порфиру и виссон, веселяся на вся дни светло. Соблазны и беззакония, неверие и богохульство ростут и множатся в самой Церкви Христовой, и возносят до небес главу свою; а вера и благочестие не смеют возвести очей своих, чтобы не встретить кощунственного поругания и осмеяния. Как же Святый святых, пред очами коего не пребудут беззаконницы, терпит в царстве Своем всякую нечистоту и скверну? Как Правосудный и Праведный не карает и не истребляет тотчас всякую неправду и беззаконие? Как всемогущий Глава Церкви терпит поругание и уничижение Своих членов, подвергая их соблазнам и искушениям рода прелюбодейного и грешного? Господи, что яко путь нечестивых спеется, угобзишася вси делающии беззаконие?

Этой глубочайшей тайны долготерпения Божия не понимают, брат. мои, вполне и самые св. ангелы. Возмущаясь злобою и грехами человеческими, они просят у Господа дозволения погубить нечестивых, оскорбляющих величие и святость Божию злыми делами своими, – просят исторгнуть эти плевелы из среды живых: хощеши ли, да шедше исплевем я? Но премилосердый и долготерпеливый Господь говорит им: ни, оставите рости обоя купно до жатвы (Мф. 13, 28. 30). Все святые, страдальчествовавшие на земле и предстоящие ныне престолу Божию на небе, по сказанию Тайновидца, вопиют к Богу день и нощь: доколе, Владыко святый и праведный, не мстиши крови нашей от живущих на земли? Но Господь говорит и им: почийте мало, дóндеже скончаются братия ваша и клеврети ваша (Апок.6:10–11). Впрочем, Слово Божие открывает нам, брат., некую част этой тайны долготерпения Божия на нечестивых, сколька нужно нам знать, чтобы стоять твердо в вере и благочестии, не соблазняться мнимым торжеством грешников, не унывать и не упадать духом среди соблазнов и искушений.

Господь Бог долготерпелив и милосерд и к нечестивым грешникам потому, что и они суть дело рук Божиих, и в них есть разумная и богоподобная душа, которая драгоценнее всего мира; что за всех падших человеков принесена правосудию Его величайшая, всесвятая жертва – крестная смерть Единородного Сына Божия, за всех грешников пролита божественная кровь яко Агнца непорочна и пречиста Христа. Посему самая правда Божия требует уже не смерти грешника, но еже обратитися нечестивому от пути своего и живу быти ему. Посему Господь щадит и каждого человека и целые народы, доколе не оскудеет всякая надежда и всякая возможность их обращения и покаяния, доколе не ожесточатся они в конец и не сделаются годными для одного огня гееннского.

Господь долготерпит и щадит грешников во временной жизни потому, что эта жизнь есть только краткое время испытания, а истинная жизнь на небе, и для расчета с людьми у Него целая вечность, что награды и наказания жизни будущей безконечны. Посему самое правосудие требует ожидать, чтобы святый святился еще и праведный правду творил еще среди всех соблазнов и искушений мира, да очистится, яко злато в горниле, да явится достоин той высочайшей славы, которою просветятся праведницы во царствии Отца их; с другой стороны, – терпеть, чтобы обидяй обидел еще и скверный осквернился еще в мире сем, да будет достоин того вечного огня, который уготован диаволу и аггелом его.

Долготерпит и милосердствует Господь и потому, что одному всеведению Его известно число избранных не только между теми, которые теперь блуждают еще или в неведении истины, или в ослеплении страстей, но и между теми, которые произойдут от рода самых нечестивых и грешников и которые сделаются истинными чадами Авраама по вере и благочестию. Посему премудрость Божия щадит всех, чтобы, восторгающе плевелы, не восторгнуть, вместе с ними, и недозревшей и невзошедшей еще пшеницы. Безконечная любовь и милосердие Божие долготерпеливо ожидает, доколе выростет и принесет плод вся посеянная, вся сеемая и вся имеющая еще сеяться на ниве Божией пшеница.

Господь долготерпит и попускает грешникам блаженствовать на земле для того, чтобы каждый из них восприял вся благая своя в животе своем за то малое добро, которое и нечестивый человек делает, по временам, людям, чтобы в вечности осталось на долю его одно злое – казнь и мучение. С другой стороны, попускает страдать праведникам в этом мире потому, что никтоже чист от скверны, аще и един день жития его на земли; что этими страданиями очищаются и заглаждаются все вольные и невольные согрешения их, ибо и праведник седмижды на день падает, по слову Писания; что этими страданиями уготовляется им венец славы во царствии Божием, подобно как и Самому Христу подобает пострадати и внити в славу Свою.

Но это неизследимое долготерпение Божие не может и не должно ни подавать повода к безпечности блаженствующим на земле грешникам, ни повергать в уныние страждущих праведников. Да не величаются первые мнимым торжеством своим на земле, да не постыдятся последние Господа и словес Его в роде сем прелюбодейнем и грешнем. Кончится время долготерпения Божия и настанет день суда и воздаяния. Придет пора жатвы, и послет Господь ангелы Своя, и соберут от царствия Божия вся соблазны и творящих беззаконие, и ввергнут их в пещь огненную, ту будет плачь и скрежет зубом; тогда праведницы просветятся, яко солнце, во царствии Отца их (Мф. 13, 41–43).

Тогда-то, брат. мои, откроется вся слава сынов Божиих и все посрамление нечестивых. Тогда-то узрит небо и земля, что праведника поруганного, презираемого, предаваемого истязаниям и смерти, не бе достоин весь мир; что участь грешника, как бы он ни величался и как бы ни блаженствовал на земле, ужасна! Тогда речет Царь сущим одесную Его: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира (Мф. 25, 34). Грешники вменяли вас ни во что, почитали вас отребием мира, глумились над вашим благочестием, посмевались над вашею верою и упованием, предавали вас поруганию и истязаниям; но Отец Мой запечатлел вас Своим благословением, нарек вас Своими избранными, почтил вас честию сынов Своих. Приидите, благословеннии Отца Моего. Вы не имели на земле, где главу подклонити, всю жизнь, ради Меня, терпели, бедствовали, страдали, не щадили самой жизни своей ради Меня и Евангелия; в воздаяние за то Я от вечности уготовал вам царство на небе, где обрящете вечное успокоение, где ожидает вас вечная радость и блаженство. Приидите, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира. – Тогда речет Царь и сущим ошуюю Его: идите от Мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его (Мф. 25, 41). Я звал вас гласом любви и милосердия, и вы не послушали; угрожал страхом суда и наказания, вы посмеялись над угрозами. Я осыпал вас безчисленными благодеяниями, но вы остались безчувственными и неблагодарными; пробуждал вас бедствиями и скорбями, но вы не обратились и не покаялись. Я отдал самую плоть и кровь Мою для избавления и спасения вашего, но вы вменили их ни во что. Убо и Аз погибели вашей посмеюся: идите от Мене. Вы славились и величались на земле, были в чести и почтении между людьми, изобиловали всеми благами мира, наслаждались всеми удовольствиями плоти; но правда Отца Моего запечатлела вас печатию проклятия, Его святость и истина судила вас достойными вечного отвержения от лица Своего: идите от Мене, проклятии. За тленные сокровища мира сего вы променяли вечное царство, которое было обещано и вам, вместе со всеми, в которое призваны были и вы и проповедию Евангелия и крещением во имя Мое; за наслаждение кратковременными удовольствиями плотскими вы отдали блаженство вечное, которое стяжал Я вам Моею кровию; за пустую славу мира вы отреклись от славы чад Божиих, братий и сонаследников Моих во царствии Отца Моего. Но есть в возмездие вам огнь вечный: идите же во огнь вечный. Вы пренебрегали Моим уничижением и смирением, стыдились креста Моего и Евангелия, презирали меньших братий Моих, глумились над благочестием верующих в Меня, ненавидели и преследовали провозвестников Слова Моего, оскорбляли и утесняли истинных рабов Моих за то, что слово и жизнь их служили вам во обличение беззаконий ваших; оставайтесь же в сообществе диавола и аггелов его, которых советам и внушениям вы последовали в своей жизни: идите во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его.

Таков, брат. мои, конец праведников и грешников; таково окончательное разрешение тайны настоящего долготерпения Божия; таково торжество вечной правды и истины Божией! Не будем же смущаться духом, мир грешников зря, видя нечестивых превозносящихся и высящихся, яко кедры ливанские, а благочестивых в уничижении и презрении, в гонении и страданиях. Се гряду скоро, глаголет Господь: и мзда Моя со Мною, воздати комуждо по делом его. Претерпевый же до конца, той спасется (Апок. 22, 12; Мф. 24, 13). Аминь.

Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам Слово Божие (Евр. 13, 7).

Приятно, конечно, и воспоминать таких наставников, каковы были св. апостолы Петр и Павел, коих богодухновенная проповедь обращала тысячи, заставляла умолкать уста мудрых и сильных мира, коих живое и действенное слово гремело до концев вселенной и потрясало самые закоренелые сердца, коих святая и чудодейственная жизнь светилась во тьме мира, подобно лучезарному светилу, озаряющему нас светом полудня. Но при этом светлом воспоминании, может быть, возникает в душе вашей, брат., и некое грустное чувство. Как счастливы, подумаете, были те люди, которые сами слышали богодухновенную проповедь св. апостолов, видели собственными очами и их великие подвиги и их славные чудотворения! И не несчастны ли мы, на долю коих осталось одно воспоминание, а не видение или слышание великих, богоизбранных проповедников Евангелия Христова, самовидцев и свидетелей ипостасного Слова Божия, приявших непосредственно от Самого Господа и слово жизни и спасения, и силу чудотворений, и власть отпущати грехи человеком?

Правда, воспоминать наставников давно умерших не то, что пользоваться живущими: и слова и дела живого человека так же живы, как и он сам, действуют непосредственно на наши чувства, а потому и впечатление их живее, полнее и совершеннее. Но, с другой стороны, и воспоминание имеет свои преимущества пред видением и слышанием, именно в том, что оно действует не на чувства внешния, способные поражаться, но вместе и обманываться и заблуждаться, а на чувство внутреннее, на сердце, разум и совесть,и потому и поучение чрез воспоминание менее поразительно, но более глубоко и сильно. В этом отношении благоговейное воспоминание наставников умерших даже лучше и полезнее, нежели слышание или видение живых.

В самом деле, когда мы читаем в Писании о чудных действиях святой ревности мужей богоизбранных; когда видим Илию, приводящего в трепетное молчание студных пророков вааловых и весь народ израильский; когда смотрим на Моисея и Даниила, коих грозное слово потрясает страхом чертоги царей, где слышались дотоле одни боязливые слова ласкательства; когда взираем на Предтечу Христова, смело обличающего Ирода, – на Петра, укоряющего целый Синедрион в христоубийстве, – на Павла, неустрашимого и в узах и устрашающего правителей народных: то сердце наше исполняется благоговением, душа соревнует сим ревнителям славы Божией, мы приходим в восторг и умиление, мы желали бы видеть этих чудных мужей, слышать их молниеносное слово. Но если вникнуть глубже в эти чувствования, то откроется, что пламенная ревность посланников Божиих приятна для нас только издали, во глубине времен, когда она не касается нас самих, не трогает наших слабостей и пороков, наших привязанностей и страстей. Что-ж, если бы эти великие ревнители славы Божией и чистоты нравов явились между нами; если бы мы сами, с своими слабостяти и пороками, были предметом их грозного обличения; если бы их прозорливое око проникло во глубину сердца нашего, и их молниеносное слово обнаружило наши тайные мысли и чувства, желания и стремления; если бы Илия или Предтеча стали посреди нас и сказали: что храмлете на обою плесну? Како убежите от грядущего гнева? Сотворите убо плоды достойны покаяния (Лк.3:7–8). Если бы Петр, видя неверность сердца нашего пред Богом, сказал нам: почто сатана исполни сердце ваше солгати Духу Святому (Деян.5:3)? Если бы Павел пришел к нам с своею палицею, чтобы предать сатане беззаконнующих, и сказал нам со властию апостольскою: измите злое от вас самих, очистите себе от всякия скверны, плоти и духа; или не весте, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас? Аще кто Божий храм растлит, растлит его Бог (2Кор. 7, 1; 1Кор. 3, 16–17)? Не убежали-ль бы мы сами от их всепроницающего взора, как убегали от них многие современники? Не возненавидели-ль бы их и мы, как ненавидели их обличаемые ими? Не стали-ль бы злословить и преследовать их, и не подверглись ли бы за то страшной участи, на которую осуждены избившие пророков? Вспомните, братие мои, что и иудеи, распявшие Господа и гнавшие посланных Им апостолов, говорили: «еслибымы были во дни отцев наших, не были бы сообщниками им в пролитии крови пророков»; что и люди, преследовавшие и избивавшие посланников Божиих, мнились службу приносити Богу. Итак, не есть ли это – дело любви, милосердия и снисхождения Божия к нашей немощи, что нам дано видеть и слышать сих грозных провозвестников правды и суда Божия не вблизи, а в отдалении веков; что их живое и действенное слово не падает на главу нашу, как близкая молния, и не поражает нас громом, а тихо проникает в сердце наше, как животворный луч отдаленного светила; что мы можем прилагать грозное слово их к язвам своей совести не как раскаленное железо всенародного обличения, а как умягчающий пластырь тайнного вразумления?

С другой стороны, живя в теле, самые великие праведники являлись и были подобострастными нам человеками. Вся слава дщери Царевой, души богоподобной, внутрь, а со вне они являются якоже и прочии человецы, как говорит препод. Макарий. Высота совершенства их покрыта покровом глубокого смирения и их св. подвиги сокрыты от очей мира в тайне всеведения Божественного, а со вне их действия могут быть неодинаково судимы, пересуждаемы и осуждаемы по произволу человеческому. Нужен дар разсуждения духовом, чтоб отличать истинно духовных учителей от лживых пророков. Нужна крепкая вера, чтоб, не соблазняясь уничиженным видом и смиренною долею, в коих являлись современникам истинные посланники Божии, постигнуть их духовную высоту и славу. И не здесь ли причина, почему между современниками великих наставников веры и благочестия христианского весьма немногие, не соблазняясь ничем видимым, могли постигнуть их духовное величие, прилепиться к ним сердцем своим и успешно воспользоваться их обличениями и наставлениями? Не говорили-ль и о Самом Спасителе: не сей ли есть сын Иосифов, и Мати Его Мариамь и братия Его в нас суть? И, говоря таким образом, отвращали слух свой от Его спасительного слова, не веровали даже чудесам Его. Не говорили-ль и о св. Павле: что сей суесловивый хощет глаголати, когда он проповедывал глаголы живота вечного? Не изгоняли-ль из градов, не заключали-ль в темницы, не предавали-ль смерти св. пророков и апостолов? Не лишали-ль святительских кафедр и не изгоняли-ль в ссылку великих Афанасиев, Григориев и Златоустов, которые были светилами своего века, украшением Церкви Божией? Не издевались-ли над великими подвижниками, как над малоумными и странными? То же самое в большей или меньшей мере бывает со всеми святыми, которые в очах мира всегда кажутся буиими, которых житие не подобно другим. Итак, не блаженнее ли мы, не видевшие апостолов Христовых телесными очами, но видящие их верою, взирающие на скончание жительства их, ознаменованное присутствием в них благодати Божией, когда Сам нелицеприятный Судия мира оправдал их жизнь и учение чудодейственным прославлением, когда смерть отъяла и очистила все земное и явила небесную чистоту их жизни и учения? Не блаженнее ли мы, видящие их не в уничижении и безчестии, а в славе вечной, не в гонении, темницах и узах, а в обителях блаженства и в славе царства Христова? Сия-то небесная слава прославленных Богом святых мужей, глаголавших нам Слово Божие, и служит для нас, брат., несомненным залогом того, что исповеданное и проповеданное ими учение веры и благочестия истинно и спасительно, что пройденный ими путь жизни ведет несомненно ко пристанищу живота вечного, что верование их слову и последование их учению и жизни может привести и нас туда, где они царствуют ныне со Христом Господом в Его славе.

Но как, скажете, поучаться у наставников, которых не видим? Как слышать уроки человека, жившего за многия столетия и тысячелетия? Чем заменить близость живого наставления? Близость в духе измеряется, брат., не разстоянием места и времени, но мыслию, желанием и любовию, созерцанием, молитвою и верою. Что сближает живущих друг с другом? Не видение и слышание, а единомыслие, сочувствие и любовь. Чем приемлем и усвояем себе слова живого наставника? Не слухом внешним, а слухом внутренним, вниманием, доверием или верою. Без веры все слышанное нами есть для нас пустой звук. Неверию и в словах Самого Христа Спасителя слышалась хула: что сей глаголет хулы? говорили фарисеи, между тем как вера истинная обретала в них глаголы живота вечного. Неверию и из уст св. Павла слышалось суесловие: что сей суесловивый хощет глаголати? говорили о нем Афиняне, между тем как вера истинная принимала слово Его, яко воистину Слово Божие. Но вера, брат., не знает разстояния мест и времен: она сближает нас и с давно жившим, но благоговейно воспоминаемым наставником точно так же, как и с присутствующим. И это тем более удобно для нас, что ничто важное, полезное и необходимое из учения и жизни первых учителей христианства не утрачено; все сохранено для нас в богатой сокровищнице Слова Божия и предания церковного. Их богодухновенные глаголы всегда оглашают слух наш в храмах Божиих; их духовные опыты жизни сохранились в руководство нам в церковных сказаниях; их живая и плодоносная вера олицетворяется пред нами в живых образах их богоугодного жития.

Итак, поминайте сих богодухновенных наставников наших воспоминанием веры, приемля с чистым сердцем духоносное слово их, не аки слово человеческое, но якоже есть воистину Слово Божие. Поминайте воспоминанием любви и возбуждайте в сердце своем сочувствие к их святой жизни, к их святым помыслам, чувствам и стремлениям, к их великим подвигам веры и любви. Поминайте воспоминанием благодарности и молитвы, воздавая им честь, хвалу и благодарение за их великие труды и подвиги в благовествовании миру Евангелия Христова, в просвещении нас светом веры и благочестия, прося их заступления и ходатайства о нас пред Господом. Поминайте паче всего подражанием их богоугодному житию по вере: ихже взирающе на скончание жительства, подражайте вере их (Евр. 13, 7). Иначе, что пользы восхвалять святых мужей, но не слушать их богодухновенного слова, или, слушая, не исполнять их наставления, не последовать их учению, житию, привету, вере, долготерпению, любви, терпению? Что пользы не отвращать слуха своего от глаголанного ими Слова Божия, но и не обращаться всем сердцем к глаголавшему в них Духу Божию. Прославляемые нами св. апостолы станут некогда с нами на суд, и обличат нас. Вы, скажут они нам: вы справедливо почитали нас истинными слугами Божиими, истинными другами Христовыми, ибо этой чести действительно сподобил нас Господь; почему-ж вы не хотели, подобно нам, служить единому Господу преподобием и правдою вся дни живота своего, блаугождать Ему всесердечным послушанием святейшей воле Его, исполнением святых и животворных заповедей и повелений Его? Вы почитали память нашу празднествами; для чего же оскорбляли, вместе с тем, священные дни нашей памяти неблагоприличными забавами, греховными удовольствиями, непристойным невоздержанием, богопротивными делами? Почему не освящали их чувствами особенного благоговения и страха Божия, чистотою и воздержанием, делами святыми и богоугодными? Вы прославляли наши добродетели и подвиги, восхваляли нашу ревность о славе Божией, нашу кротость и смирение, наше незлобие и терпение, наше милосердие и сострадание к собратиям своим, наше самоотвержение и любовь; почему же не подражали нам в своей жизни, не старались усвоить себе эти богоподобные и боголюбезные добродетели, чтобы сделаться, подобно нам, сынами Вышнего, царским священием, языком святым, людьми обновления, человеками воистину Божиими? Вы слышали или читали проповеданное нами Слово Божие; почему же не принимали его, как истинное Слово Божие, с живым и искренним усердием, любовию и благоговением, не покорялись ему, как истинному Слову Божию, с самоотвержением и готовностию на всякое дело благое? Почему не возлюбили Слово Божие так, чтобы оно было пищею души вашей, отрадою и услаждением сердца, светильником ногам и светом стезям вашим; чтобы оно сияло в сердце вашем светом живой веры, пламенем горячей любви к Богу и ближним, отрадным сиянием живой надежды на Бога и упования жизни вечной; чтобы оно служило живым и животворным источником всех ваших помыслов и желаний, всех чувствований и поступков; чтобы им управлялась и освящалась вся ваша жизнь и деятельность и внутренняя, и внешняя, и домашняя, и общественная? Так скажут нам апостолы Христовы, и сделают нас безответными на суде Божием. Тогда мы на себе самих дознаем, что не слышателие закона, а творцы закона, сии, и только сии, оправдятся пред Богом. Аминь.

Се есть завещание, еже слышасте исперва, да любим друг друга (1Ин.3:11).

Это последнее, предсмертное завещание празднуемого ныне св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. Это первое и последнее поучение, или, лучше сказать, сущность всех поучений возлюбленного ученика Христова всем чадам его во Христе, порожденным словом благовествования евангельского, всем верующим в Господа Иисуса Христа.

Повествует предание церковное, что, когда св. Апостол Иоанн, достигнув глубокой старости, не мог уже ни ходить ни говорить много, то приказывал приносить себя в собрание верующих и, вместо поучения, повторял одно слово: «чадца, любите друг друга». Когда же спрашивали его, зачем он так часто повторяет одно и то же, он, с глубоким убеждением облагодатствованного сердца, ответствовал: «потому, что в этом одном заключается все; исполните эту одну заповедь, и вы исполните весь закон, угодите Богу, достигнете высшего совершенства, потому что уподобитесь возлюбившему нас Господу Иисусу Христу и будете сынами Всевышнего».

Видите, возлюбленнии, так убеждал св. Апостол чад своих во Христе: видите, какову любовь дал есть нам Отец, да чада Божия наречемся, и есмы (1Ин.3:1). Такова величайшая, неизреченная и неизследимая любовь Отца небесного, что нам, падшим и погибшим, Он даровал право и возможность сделаться сынами Его, т. е. братьями по благодати Самого Единородного Сына Его, предметом Его Отеческой любви и благоволения, наследниками всех сокровищ и благ в небесном царстве Его, причастниками той славы и блаженства, которыми от вечности наслаждается Единородный Сын Божий в лоне Отца Своего. Аще убо сице возлюбил есть нас Бог, и мы должни есмы любити друг друга (1Ин.4:11). Это непременный долг благодарности возлюбившему нас Отцу небесному, это – непреложное обязательство пред искупившим нас Сыном Божиим, который заповедал нам: си заповедаю вам, да любите друг друга, якоже Аз возлюбих вы. Это – необходимое и неизбежное условие, без которого не можем не только быть, а и именоваться чадами Божиими, как не уподобляющиеся небесному Отцу своему и Его Единородному Сыну. Аще убо сице возлюбил есть нас Бог, и мы должни есми друг друга любити.

А как возлюбил нас Отец небесный? Он Сына Своего Единородного не пощаде, но за всех нас предал есть Его, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный (Ин.3:16). Он столько благ и многомилостив, что сияет солнце Свое на злые и благия, и дождит на праведные и на неправедные, подает нам все и прежде прошения нашего, и даже неведущим и непочитающим Его не несвидетельствована Себе остави благотворя, с небеси им дожди дая и времена плодоносна, исполняя пищею и веселием сердца их, да поне осяжут Его и обрящут. Он столько милосерд и долготерпелив, в особенности к нам, именующимся чадами Его по вере в Сына Его Господа Иисуса Христа, что не только не поражает и не погубляет, но щадит и милует нас и тогда, когда мы согрешаем пред Ним, дерзновенно преступаем св. заповеди Его, несмысленно оскорбляем высочайшую святость и правду Его, не страшась неприступной славы и величия Его, не ужасаясь страшного прещения гнева Его. Он столько благ и снисходителен к нам, что прощает все грехи наши, не поминает беззаконий наших за одно только покаяние и исповедание пред Ним грехов наших, за одно смирение пред Ним и сокрушение сердца.

Как возлюбил нас и Единородный Сын Божий? Он, Владыка и Творец наш, обладаяй славою и блаженством у Отца Своего прежде сложения мира, ради нас грешных отрекся сей славы, снисшел до зрака раба, уничижил Себя до вертепа и яслей, до бедной жизни странника, неимущего, где главу подклонити, смирил Себя до крестной смерти со злодеями, принял на Себя все грехи наши и претерпел за них всю заслуженную нами казнь, терпеливо и кротко переносил поругания и мучения, страдания и болезни смертные от тварей Своих, которых пришел Он искупить от вечной смерти и мучений адовых. Имея силу и власть одним словом истребить всех врагов Своих, Он не преставал щадить и миловать их, скорбеть и плакать о них и тогда, когда они вели Его на крестную смерть и, распинаемый на кресте, молился за Своих распинателей.

Видите, брат. мои, какой любви к ближнему требует от нас Господь наш, когда говорит нам: си заповедаю вам, да любите друг друга, якоже Аз возлюбих вы. Как отражение и отблеск любви к нам Сына Божия, и наша любовь к ближнему должна быть самоотверженна, смиренна и терпелива, снисходительна к недостаткам брата своего, великодушна к его слабостям, милосерда к его немощам, готова оказать ему всякую услугу, разделить с ним все – до последнего хитона, покрывать его согрешения, охотно прощать ему все обиды и оскорбления, любить самых врагов своих, добро творить ненавидящим нас, молиться за творящих нам напасть, полагать, когда нужно, самую душу свою по братии своей. Вот, как изображает св. Апостол Павел истинную христианскую любовь: любы долготерпит, милосердствует, любы не завидит, любы не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине, вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит, любы николиже отпадает (1Кор. 13, 4–8).

Желаете-ль видеть живой образ этой всеобъемлющей любви христианской? Его представляет в себе празднуемый ныне возлюбленный ученик Христов Иоанн. Вот один из многочисленных примеров отеческой и братской любви его к ближнему, которыми так богата, так светла и безсмертна его память. Находясь некогда в одном недалеком от Ефеса городе для проповеди Евангелия и утверждения верующих, он увидел юношу, который при здоровом и красивом теле видимо отличался и душевными дарованиями. Желая сделать сего юношу полезным членом Церкви, св. Иоанн взял его к себе, научил вере во Христа и благочестию; но, будучи отвлечен другими важнейшими делами и оставляя город, поручил его епископу града с такими словами: «сего юношу поручаю тебе, вся Церковь и Дух Святый да будут свидетелями; соблюдай его от всякого злого дела». Епископ, приняв юношу, воспитывал его, как сына, охранял его от всех соблазнов и искушений, напоял его млеком чистого учения веры и благочестия христианского. Наконец, по достижении им совершенного возраста, видя постоянно доброе и кроткое поведение его и надеясь еще более утвердить его в благочестии, сподобил его св. крещения, а с тем вместе ослабил свой надзор за ним, как совершенным уже христианином. Оставшись на свободе, сей новый христианин свел знакомство со сверстниками, не обученными страху Божию и преданными порокам. Опасные друзья скоро приучили его к разным порочным забавам, невоздержанию и распутству. Не имея средств к удовлетворению со дня на день усиливающейся страсти к чувственным наслаждениям, он привык мало по малу к обманам и воровству. Наконец, не находя возможности скрывать долее развратных своих привычек, тяготясь присутствием благочестивого общества, с которым поневоле должен был участвовать во всех подвигах благочестия, он собрал несколько распутных товарищей, ушел с ними в горы, сделался начальником разбойничей шайки, и, проливая кровь человеческую, думал насытить никогда и ничем не насыщаемые страсти. По довольно долгом времени св. Иоанн прибыл опять в этот город, и, устроив дела церковные, сказал епископу: «возврати мне теперь сокровище, которое я и Христос поручили тебе». Когда же епископ недоумевал, о каком сокровище спрашивает его Апостол, св. Иоанн сказал яснее: «возврати мне юношу, которого я вручил тебе». Пристыженный словами Апостола епископ, обливаясь слезами, разсказал ему случившееся. «Хорошего же нашел я в тебе пастыря для души брата», сказал с отеческим упреком св. старец. Немедленно сел потом на коня, взял с собою проводника и отправился в горы искать заблудшую овцу. Находившиеся в потаенных местах стражи разбойничей шайки схватили Апостола и привели его к своему начальнику, который, по обычаю, встречал пленников во всем вооружении; но едва завидел он в пленнике св. Иоанна, бросился бежать от него. Тогда св. старец, забыв свою старость и безсилие, с быстротою юноши пустился преследовать бегущего, крича в след ему: «сын мой, зачем бежишь от меня, отца твоего? Зачем напрасно утруждаешь меня? Остановись, – помилуй меня, слабого и немощного старца; остановись, не бойся, ты имеешь еще надежду спасения. Я буду отвечать за тебя пред Богом, я душу свою положу за тебя, как Христос положил Свою душу за нас. Не бойся, сын мой, остановись, не бойся. Христос послал меня даровать тебе отпущение грехов твоих. Я буду страдать за тебя, пусть кровь, которую ты пролил, будет на мне, пусть бремя грехов твоих отяготеет на моей выи!» Тронутый слезами и словами Апостола, разбойник остановился, бросил с презрением свое оружие, в страхе и трепете предстал пред св. старцем, обливаясь слезами и скрывая от стыда правую руку, обагренную кровию. Что же делает св. Иоанн? Он упадает к ногам злодея, лобызает окровавленную руку его, умоляет его пощадить свою душу, возвратиться на лоно св. Церкви, к премилосердому Господу Иисусу Христу. Таким образом, погибшая овца возвращается избранному стаду небесного Пастыря. Любвеобильный Апостол сам разделяет с кающимся строгие подвиги церковного покаяния – пост и молитву, бдения и коленопреклонения, и не оставляет его дотоле, пока не уврачевал совершенно греховные язвы его, доколе не утвердил его совершенно на правом пути благочестия.

Этот умилительный пример любви апостольской показывает, брат., не только то, какова истинная любовь христианская – самоотверженная, вседушевная, готовая принять и понести все для спасения ближнего, предать самую душу свою за душу брата своего, но и то, в чем состоит эта истинно святая любовь. Здесь увидят родители, что первый и главный предмет любви их к детям суть душа и сердце детей и главная забота о них есть воспитание их в страхе Божием, есть обучение их ко благочестию, есть преимущественное попечение о вечном их спасении, а не о временных выгодах и пользах. Распутному сыну не в помощь никакое богатство; напротив, кто сам без порока живет в правде и в том же духе воспитает чад своих, блаженны оставит дети своя, – так уверяет нас Слово Божие. Здесь научатся пастыри и отцы духовные, что попечение о спасении вверенных им душ христианских есть не только их обязанность, но и высочайшее дело и подвиг любви христианской, с которым связано и от которого зависит их собственное спасение, что погибель душ христианских от их невнимания и небрежения есть собственная их погибель. Здесь увидят воспитатели юношества, какой поистине святой и великий подвиг любви христианской возлагает на них их звание, какая высокая награда у Господа Иисуса Христа ожидает их в царстве Божием, если они и наставлениями и примером своим приведут ко Христу своих питомцев, и какое страшное горе ожидает их в вечности, если они – намеренно, или даже ненамеренно – соблазнят хотя единого от малых сих. Здесь увидят и юноши, каким страшным бедствием угрожает им своеволие, желание распоряжаться собою самому, без скучного надзора и руководства старших, в какую ужасную бездну зла может привести их один неосторожный шаг к пороку. Пути порока и беззакония вначале гладки и приятны, по ним идется легко, скоро и незаметно, но последняя их зрят во дно адово. Никто не родится злодеем, но делается таким постепенно и неприметно, удаляясь от закона Божия шаг за шагом, привыкая мало по малу поблажать своим дурным наклонностям и похотям. Здесь увидит, наконец, каждый, какой великий подвиг любви христианской охранить брата своего от падения, спасти душу его от соблазнов и какое злодейство соблазнить и погубить душу брата своего. Поистине уне есть такому душеубийце, да обесится жернов осельский на выи его, и потонет в пучине морстей!

Такая-то, брат. мои, искренняя, вседушевная любовь к ближнему, готовая принять на себя все немощи немощных, положить душу свою за спасение их, предать за избавление их от временных ли бедствий, или от вечной погибели не только имущество земное, но и самую жизнь, – достойна имени истинно христианской любви. Она-то делает нас. истинными учениками положившего за всех душу Свою Иисуса Христа: о сем разумеют вси, говорит Он: яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин.13:35). Она-то даст право именоваться сынами Отца небесного, который милосерд и благ есть на безблагодатные и злые. Она-то и может ввести нас в царство Божие, которое есть царство любви, мира и радости о Дусе Святе. Она соединяет нас с Богом живым, нерасторжимым союзом: аще любим друг друга, говорит св. Апостол Иоанн: Бог в нас пребывает, и любы Его совершенна есть в нас. Она есть самый верный признак того, живы-ли мы пред Богом, или мертвы: мы вемы, говорит тот же Апостол: яко преидохом от смерти в живот, яко любим братию: не любяй бо брата, пребывает в смерти (1Ин.3:14).

Темже, возлюбленнии, возлюбим друг друга, яко любы от Бога есть, и пребываяй в любви, в Бозе пребывает, и Бог в нем пребывает (1Ин. 4, 7. 16). Аминь.

Иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех (Мф. 10, 32), говорил Господь Иисус Христос ученикам Своим, требуя от них не одной веры и последования Себе, но и исповедания и проповедания сей веры пред человеками. Как верно и точно исполнили все они сию заповедь, свидетельствуют их проповеднические труды и подвиги и их страдальческая кончина. Их красные ноги обтекли всю вселенную, их духоносная проповедь огласила все языки, их апостольские труды сопровождались повсюду гонениями, страданиями, мученическою смертию за исповедание имени Господа Иисуса.

Одного из сих богоносных исповедников, который своими апостольскими стопами освятил и нашу землю, посеял живоносное семя Слова Божия и в наших, диких тогда, странах, ублажает ныне св. Церковь. Обтекши многия страны с проповедию Евангелия, св. Андрей окончил свое течение в городе Патрах подвигом исповедническим и мученическим. Сколько ни склонял его градский епарх Эгеат и ласками и угрозами престать от проповедания об имени Иисусове, первозванный Апостол не преставал оглашать самого епарха таинствами веры Христовой. Сколько ни истязал его Эгеат многоразличными муками, св. Андрей не преставал исповедывать велегласно пресвятое имя Господа Иисуса, и молил только о том, чтобы Господь благодатию Своею просветил самого мучителя и сподобил его жизни вечной. Наконец, распятый на кресте, он три дня не умолкал в исповедании имени Господа Иисуса Христа пред собиравшимися окрест его толпами народа, неумолкаемо поучал всех не только вере, но и исповеданию веры и терпению за веру, глаголя: «яко несть ни едина мука достойна к имущему быти воздаянию». Значит, брат мой, заповедь об исповедании Иисуса Христа пред человеками, принятая св. апостолами, обязательна и для всех, уверовавших во Христа по проповеди апостольской. Истинный христианин не может не быть исповедником. Глагол веры не в сердце только, но и в устах его: сердцем бо веруется в правду, усты же исповедуется во спасение (Рим.10:10), говорит Апостол в чтенном ныне послании. Итак, не довольно только веровать, надобно и исповедывать веру свою и словом, и делом, и устами, и жизнию. Истинно верующий необходимо глаголет устами, потому что верует сердцем: веровах, темже возглаголах; и то только глаголет, чему верует: всяко слово гнило не исходит из уст его, но точию еже есть блого к созиданию веры, да даст благодать слышащим; необходимо живет и действует по вере, потому что убежден всем сердцем, что вера без дела мертва есть по себе и не может даровать ему жизни вечной.

В этом совершенном согласии уст и сердца, жизни внутренней и внешней и состоит, брат., истинная вера; от сего происходит и оправдание и спасение наше: аще исповеси усты твоими и веруеши в сердцы твоем, спасешися.

Что вера без исповедания? Светильник под спудом, ничего не освещающий; мало сего, это светильник безъелейный, скоро погасающий. Ибо кто не хочет являть своей веры в словах и действиях своих, у того вера мертва, не оживлена истинною любовию к Тому, в кого верует. Вера, любящая Господа, не может не говорить о Возлюбленном, не прославлять Его любви и благости, не славословить Его милосердия и человеколюбия, не благодарить Его щедрот и милости. Сердце, исполненное сильным чувством любви и благоговения к Господу, не может не изливать сего чувства посредством слова: от избытка бо сердца уста глаголют. Отсюда и происходит живая потребность общественной молитвы и славословия, богослужения в храмах, проповедания, благочестивых бесед, благоговейных и богомысленных упражнений: все это – сияние веры, горение ея, исповедание. Посему-то, братие мои, кто стыдится выказывать пред другими плоды веры сердечной, кто уклоняется даже от храма Божия и собрания верующих, когда требует того мода, кто скрывает свои сердечные убеждения веры пред глумлением безстыдных нечестивцев и, таким образом, невольно подлаживается под тон неверия; тот должен страшиться, да не падет на него оное слово Господне: аще кто постыдится Мене и словес Моих в роде сем прелюбодейнем и грешнем, и Сын человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего со ангелы святьти (Марк.8:38).

С другой стороны, что и исповедание уст без веры сердца? Свет обманчивый, хладный, украшение мертвого, гроб повапленный, как называет Сам Господь. Приближаются Мне людие сии усты своими, и устнами чтут Мя, говорит Господь: сердце же их далече отстоит от Мене, всуе же чтут Мя усты своими. Горе вам книжницы и фарисеи лицемери, яко подобитеся гробом повапленым: внеуду убо являетеся человеком праведни, внутрьуду же есте полни лицемерия и беззакония (Мф. 15, 8–9; 23, 27). Итак, не должно думать, братие мои, чтобы исповедание веры ограничивалось одними словами. Где есть вера сердечная и исповедание по вере, там сами собою являются; и дела веры и любви, – само исповедание непостыдное, небоязненное есть уже великое, святое и богоугодное дело веры: иже бо исповесть Мя пред человеки, говорит Господь, исповем его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небсех. И целые сонмы святых мучеников, прославленных в царствии Божием, свидетельствуют истину слов Христовых. Какой подвиг выше их исповеднического подвига? какая добродетель славнее их непобедимого терпения в исповедании Христа? Но и все другия добрые дела не происходят ли, как благие плоды, от доброго древа, от веры истинной и исповедания по вере? И не отсюда ли получают они истинную цену и достоинство дел святых и богоугодных? Почему истинный христианин есть верный слуга Царю и отечеству, покорный начальству, преданный всем сердцем возложенному на него долгу, верный во всем до последней капли крови? Потому, что сердце его исполнено веры в Господа Иисуса, Христа, потому, что убежден, что не человеком, но Господу Христу работает. Нест бо власть аще не от Бога: темже противляяйся власти, Божию повелению противляется (Рим.13:1–2). Почему он верный, благодушный, снисходительный супруг, попечительный, чадолюбивый отец, любящий, покорный и благородный сын, преданный, любвеобильный, заботливый сродник? Потому, что он верует от всего сердца, что всяко отечество на небеси и на земли именуется от единого Отца, Иже на небесех, – потому, что исповедует с Апостолом: аще кто о присных не промышляет, веры отверглся есть и неверного горший есть. Отчего верующий есть мирный гражданин, безобидливый, услужливый и обязательный сосед, верный, нежный и попечительный друг, благотворительный ко всем, отец сирым, око слепым, нога хромым, кроткий и незлобный к самим недоброжелателям и врагам своим? Оттого, что он верует всем сердцем слову Господа своего: якоже хощете, да творят вам человецы, и вы творите им такожде (Мф. 7, 12); оттого, что исповедует себя сыном Отца небесного, который благ есть на безблагодатные и злые, сияет солнце Свое на злые и благия и дождит на праведные и на неправедные; потому и тщится быть милосердым, якоже Отец небесный милосерд есть. Отчего истинный ученик Христов спешит в храм Господень при всякой возможности, любит, подобно древнему Пророку, паче приметатися в дому Божием, нежели жити в селениих грешничих, едино просит у Господа, еже жити ему в дому Господни вся дни живота своего, зрети красоту Господню и посещати храм святый Его? Оттого, что верует всем сердцем, что храм Господень есть воистину дом Божий, в коем пребывает вечно Сам Господь и Спаситель его не только Божеством Своим, но и Своею пречистою плотию; есть святое очистилище, в коем приносится искупительная жертва за грехи человеков; есть сокровищница благодати Божией и нашего освящения; есть место соединения и общения всех верующих во Христа Иисуса. Оттого, что убежден всем сердцем, что, удаляясь от храма Божия, он отпадает от союза верующих, отторгается от тела Христовой Церкви, становится омертвевшим ея членом, сухою ветвию на животворной лозе. Словом, истинный раб Христов, исповедуя Господа сердцем и устами, не может не исповедывать Его и делами своими; ибо помнит и исполняет слово Господне: тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вишего, Иже на небесех (Мф. 5, 16). Покажи ми веру твою от дел твоих (Иак.2:18): вот, чего требует от нас Господь наш! Не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в иарствие Божие, но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех (Мф. 7, 21). Так должно, брат. мои, и веровать сердцем, чтобы вера наша вменилась нам в правду, т. е. снискала нам оправдание от грехов во Христе Иисусе. Так надобно и исповедывать небоязненно нашу веру везде и всегда, чтоб исповедание веры послужило нам во спасение вечное, по обетованию Господню. Так необходимо жить и действовать по вере, чтобы ни уста наши не разногласили с сердцем, ни дела и поступки не противоречили словам, чтобы Господь Иисус Христос, которого святое и поклоняемое имя на себе носим, не сказал нам, когда явимся к Нему по смерти: не вем вас: отступите от Мене вси делателие неправды. Аминь.

В мире скорбни будете (Ин.16:33), говорил Господь наш Иисус Христос ученикам Своим, а в лице их и всем будущим проповедникам Евангелия: несть раб болий Господа своего; аще Мене изгнаша, и вас изженут (Ин.15:20). Истина сих слов, оправданная опытом многих проповедников Евангелия, оправдалась и в жизни великого учителя Церкви, св. Иоанна Златоустого. Вознесенный на высоту престола пастыреначальнического, с полным сознанием важности своего долга, он не мог равнодушно смотреть на пороки роскошной столицы древнего мира; порок, с своей стороны, не мог равнодушно терпеть обличений проповедника покаяния. Рано или поздно, но неминуемо должна была открыться борьба добродетели с нечестием, которая в настоящей жизни, по непостижимым судьбам Промысла Божия, оканчивается нередко мнимым торжеством последнего. Св. Златоуст, при свете Евангелия, не страшился открывать самых сокровенных пороков людских и, разоблачая их от ложной ослепительной личины, выставлял в собственном постыдном их виде. Вполне владея даром действовать на сердце, трогать совесть людей, он со всею силою пробуждал их от нравственного усыпления, обращал непрестанно взоры их на самих себя. Отсюда естественное следствие: те, в которых любовь к добру еще не погасла и которых св. пастырь руководил, по пути покаяния, к тихому пристанищу душевного мира и спокойствия, любили и от всего сердца уважали св. Златоуста; напротив, теми, которые ненавидели света и для которых проповедь его была как меч обоюду острый, он был преследуем и гоним. Св. пастырь видел умножавшееся постоянно число и злобу врагов своих, предчувствовал угрожающую ему опасность, – и, несмотря ни на что, продолжал делать свое дело. «Я готов, говорил он, пролить кровь свою, лишь бы мог сколько нибудь воспрепятствовать распространению зла. Нисколько не безпокоит меня ненависть и злоба врагов моих; одно у меня на сердце – исправление моих слушателей». Не станем пересказывать, какими средствами князь тьмы вооружался противу неустрашимого проповедника истины ³; довольно того, что злоба, наконец, восторжествовала. Незаконным образом составленный собор частию из явных врагов св. Златоуста, частию из обольщенных и обманутых епископов, подверг суду св. мужа. Явные клеветы, злобно перетолкованные слова и поступки его были поставлены ему в вину, и великий учитель Церкви на шестом году своего епископского служения осужден в заточение.

Когда друзья его, сорок епископов, сетовали вокруг него, он был совершенно спокоен и даже весел. «Молитесь, братия мои», говорил им св. Златоуст, ожидавший с часу на час прибытия чиновника с указом об изгнании его: «и если вы любите Христа, то пусть каждый из вас не оставляет своей паствы – для меня. Я могу сказать теперь с Павлом: время отшествия моего близко. После многих, предстоящих мне, страданий, я отойду из сей жизни; ибо я хорошо вижу покушения против меня сатаны, который не может долее сносить моей проповеди, направленной против его царства. Поминайте только меня в молитвах ваших». Слезы окружающих были ответом на сии слова. «Не плачьте, братия мои, продолжал св. пастырь, вы раздираете мое сердце: мне еже жити, Христос, и еже умрети, приобретение. Вспомните, что говорил я вам всегда: настоящая жизнь наша есть путешествие, в коем надобно перенести и хорошее и худое. Она подобна торгу, где мы покупаем и продаем, чтоб с приобретением возвратиться в отечество». «Но мы жалеем о Церкви, возразил один из епископов, которая лишается своего учителя». Златоуст отвечал: «я не был первым учителем Церкви, и не буду последним. Павел был обезглавлен, но оставил по себе Тита, Аполлоса, Тимофея и многих других». При взгляде на народ, который в слезах и скорби окружал дом епископский и наполнял церковь, любвеобильное сердце пастыря исполнилось сострадания. Он еще раз явился в храме, который так часто оглашался его словом, и, ободряя и утешая печальную паству, говорил: «сильны волны, жестока буря! Но я не боюсь потопления, ибо стою на камне. Пусть свирепеет море, – не сокрушит оно камня! Пусть воздымаются волны, – не поглотят оне корабля Иисусова! Скажите, чего бояться мне? Смерти? – мне еже жити, Христос, и еже умрети, приобретение (Флп.1:21). Ссылки? – Господня земля и исполнение ея (Пс. 23, 1). Описи имения? – ничтоже внесохом в мир сей, яве, яко ниже изнести что можем (1Тим.6:7). Я презираю страх мира сего и посмеваюсь над его благами; не боюсь нищеты и не желаю богатства; не страшусь смерти и не пристрастен к жизни, разве только для вашего успеха... Я имею залог Господа и не на мои силы полагаюсь, – я имею Его Писание. Оно мне опора, оно мне крепость, оно мне спокойная пристань. Пусть вся земля придет в смятение, – у меня есть письмо, его читаю я: слова в нем для меня стена и ограда. Какия слова? – Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф. 28, 20). Христос со мною, кого мне бояться? Пусть поднимаются на меня волны, пусть море, пусть неистовство сильных, – все это слабее паутины! И если бы не вы останавливали меня своею любовию, я ныне же удалился бы отсюда. Я всегда молюсь: да будет воля Твоя, Господи! не как хочет тот или другой, но как Ты хочешь. Вот моя крепость, вот мой камень неподвижный, вот моя трость неколеблемая! Да будет, что угодно Богу! Если угодно Ему оставить меня здесь, благодарю Его. Буду благодарить Его, где Он ни захочет поставить меня». Обращаясь потом к народу, в пламенных выражениях, исполненных отеческой нежности и любви, св. пастырь старался внушить ему то же мужество, коим одушевлен был сам. Простившись таким образом с своею паствою, Златоуст с спокойным духом пошел в изгнание. Но на сей раз Господу не угодно было принять от св. мужа жертву самоотвержения; ему надлежало принести другую, совершеннейшую. Тяжело было оставить свою паству, которую возлюбил он отеческою любовию, о которой говорил сам: «как могу я забыт вас? вы мне родные, вы жизнь моя, вы моя слава, вы мне отцы, вы мне братия, вы дети мои, вы члены мои, вы тело мое, вы свет мой и лучше света!» Но добрый пастырь не видел еще торжественного выражения усердия к себе своей паствы, не видел еще полного торжества любви пасомых к своему пастырю, – и ему дано было насладиться сим торжеством, чтобы паки востребовать его в жертву.

В следующую ночь, по изгнании св. Златоуста, случившееся сильное землятрясение в Константинополе, потрясло совесть императора и императрицы: на другой день послы за послами отправлялись вслед за изгнанным пастырем, чтоб опять возвратить его сиротствующей пастве. Несметное множество народа наполнило берег, пролив константинопольский покрылся судами нетерпеливо желавших узреть своего пастыря; с зажженными светильниками и пением священных песней признательная паства сретила и сопровождала св. Иоанна до престольной его церкви; самые евреи и язычники с непритворною радостию разделяли торжество верующих. Златоуст был тронут до глубины души сим зрелищем. Как низложенный с престола, он не хотел было войти в церковь; но любовь паствы превозмогла. «Стань на свою кафедру, преподай нам мир, скажи нам слово!» кричал ему народ со всех сторон, – и любовь пастыря повиновалась. «Благословен Бог!» сказал св. Златоуст, вошед в церковь, «так говорил я, когда удалялся от вас, так говорю и теперь, так не преставал говорить и там... Я благодарил Бога при изгнании, благословляю Его при возвращении... Благословен Бог, удалявший меня, благословен Он, и возвративший меня! Благословен Бог, попустивший на меня бурю, и благословен Он, удаливший ее!.. Смотрите, что сделали коварства врагов: усилили расположение, воспламенили усердие, приобрели тысячи, которые возлюбили меня. Доныне меня любили только мои, а теперь и иудеи уважают меня. Они надеялись отлучить меня от моих, но присоединили чужих. Какой мир произвели их коварства! Какую приготовили славу!»... Но сию-то славу, единственное утешение на земле для проповедников истины, св. Златоуст и должен был принести в жертву Господу, – и Господь не умедлил потребовать от него сей жертвы. Чрез несколько месяцев великий учитель Церкви паки осужден был на изгнание, продолжавшееся уже до конца его жизни.

В сии-то предсмертные годы искушений св. Златоуста среди многих и тяжких страданий обнаружилось все величие святой души его. Он был сослан в отдаленное место в Армении, называемое Кукузом. На пути сюда должен был вытерпеть множество оскорблений от врагов, не престававших преследовать его и в изгнании. С слабым здоровьем он преселен был в суровый климат и жил там в безпрестанной опасности от нападения жестоких варваров – исаврян. Среди зимы, окруженный со всех сторон варварами, он должен был искать убежища в малой крепости Арабисской. Но истины веры всегда одушевляли его и сообщали ему такую силу и крепость, что он и в этом бедственном состоянии, забывая совершенно о себе самом, действовал только для духовной пользы других: старался о распространении Слова Божия между варварами и не преставал утешать скорбящих друзей своих константинопольских, на которых после него излилась вся злоба врагов его. Золотые слова его, которые писал он в утешение друзей, покажут нам, что́ возвышало и укрепляло душу его среди всех его страданий.

В одном из писем своих к константинопольской диакониссе Олимпиаде он пишет: «смотря на настоящия бедствия Церкви, я не теряю однакоже надежды на лучшее, когда воспоминаю о Владыке мира, который не искусством побеждал бурю, но единым мановением усмирял ветры. Что он делает сие не в самом начале бедствий, это Его закон. Он попускает бедствиям дойти до высочайшей степени и, когда многие начинают отчаиваться, Он творит чудо и, таким образом, являет Свое всемогущество, испытуя терпение страждущих. Итак, не унывай духом: одно только знаю я истинное бедствие – это грех; все другое – коварство, ненависть, обман, клевета, злословие, изгнание, отнятие имуществ, смерть, война хотя бы то с целым миром – все это ничто!» Исчислив потом многие примеры Божественных действий из Священного Писания, которое служило для него единственным руководством при разсматривании всех происшествий, источником упования и утешения, он продолжает: «ты видела здесь мудрость и чудеса Божии, Его любовь и попечение о людях. Итак, не смущайся и не страшись ничего, всегда и за все благодари Бога, благословляй Его, умоляй и проси. Для Господа нашего нет ничего трудного, хотя бы все пришло в крайнюю погибель. Он возставляет падших, заблудших наставляет на путь истинный, разрешает и оправдывает обремененных тысячею грехов, оживляет и воскрешает умерших... И когда сравнишь добро со злом, увидишь много, если не явных знамений и чудес, то весьма много похожого на чудеса, много очевидных доказательств промышления и помощи Божией. Предоставляю тебе самой сделать сие; ибо это прекрасное занятие избавит тебя от суетного сетования и доставит великое утешение».

Для утешения и укрепления страждущих и гонимых друзей своих св. Златоуст написал особенное сочинение, в котором изложил ту великую, любимую им мысль, что «кто сам себе не вредит, тому никто вредить не может». «Для того-то, говорит он здесь, св. Писание и начертало нам великую и возвышенную картину жизни древних – от Адама до Христа, для того описывает нам и падших и увенчанных, чтоб примером тех и других убедить нас в той истине, что кто сам себе не вредит, тому никто другой вредить не может. Ибо никакая крайность обстоятельств, никакая перемена времени, никакия бедствия, будь их тысяча, – ничто не может поколебать мужественного, трезвого и бдительного; напротив, безпечному, пустившемуся на зло, который сам о себе не заботится, и тысяча спасительных средств не поможет». Указав на пример трех отроков в пещи и Даниила, он продолжает: «но ты скажешь, что Бог был с ними и спас их от пламени? Правда; но если и ты с своей стороны все сделаешь, то верно Бог сделает все и для тебя. И я удивляюсь им и хвалю их не потому и не за то, что они попрали пламень, победили силу огня, а потому что готовы были пострадать за истину и в узах и в огне... Победа их началась еще тогда, когда они, с мужеством и свободою представши пред царя, говорили: не требе нам о глаголе сем отвещати тебе. Есть бо Бог наш на небесех, Емуже мы служим, силен изъяти нас от пещи, огнем горящия, и от руку твоею избавити нас, царю. Аще ли ни, ведомо да будет тебе, царю, яко богом твоим не служим, и телу златому, еже поставил еси, не кланяемся (Дан.3:16–18)... Что огонь устыдился тел их, расторг узы, забыл собственное действие, и печь огненная соделалась источником прохладных вод, – это было чудо благодати Божией. Но подвижники поставили трофей, одержали победу, украсились венцем и провозглашены победителями на небе и на земле тотчас, как только вошли в пламень». С тою же целию св. Златоуст написал другое, пространнейшее сочинение для тех, кои, взирая на неповинные страдания благочестивых и мнимое торжество порочных, соблазнялись тем, приходили даже к ропоту и отчаянию. Таковых малодушных людей св. Златоуст не иначе называет, как больными, и свое сочинение предлагает им вместо врачества. Как опытный врач духовный, он сначала изыскивает причину сего недуга и ее-то первее старается искоренить. «Какая причина такой болезни? вопрошает он. Это заботливая и суетная пытливость, детское желание знать причины всего, что происходит, безстыдное усилие постигнуть непостижимые и неизреченные пути безконечного и неизследимого Промысла Божия... Не безразсудно ли, не крайнее ли безумие: когда врач режет нас, жжет и дает горькия врачества, мы не испытываем, терпеливо повинуемся ему, даже благодарим его, несмотря на то, что последствия всего этого неизвестны для нас, что подобными операциями часто доводят больных до смерти; напротив, стараемся постигнуть безпредельную, неизреченную, неизследимую и непостижимую премудрость Божию, силимся разгадать, почему и для чего то или другое бывает так или иначе, зная твердо, что премудрость сия не погрешает, что благость Божия безпредельна, промышление Его неизреченно, что все, ниспосылаемое Им, ведет к благой и полезной цели, только бы мы сами не препятствовали тому, что Он не желает ничьей погибели, но всем хочет спастися? Не крайнее ли это безумие, что мы хотим судить Того, который один хочет и может нас спасти, судить в самом начале, не дождавшись даже конца происшествий? Я разумею конца не в настоящей жизни, хотя он часто открывается и здесь, но в жизни будущей; ибо та и другая жизнь одну имеют цель – наше спасение и прославление. Оне разделены временем, но соединены целию. Так, зима и весна сменяют одну другую, но та и другая одну имеют цель – созрение плодов; то же бывает и с нами. Итак, когда видишь Церковь в разсеянии и крайнем утеснении, лучших членов ея гонимыми, убиваемыми, самих предстоятелей в изгнании, взирай не на это одно, но и на то, что последует за сим, – на воздаяние, награды, почести и венцы; ибо претерпевый до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22)... Для чего, спросишь, Бог попускал и попускает столько опасностей, столько искушений, такие наветы? Вот причина тому: настоящая жизнь наша похожа на гимнастическое училище, есть место сражения и борьбы, есть очистительная печь. Художники бросают золото в печь, подвергают его действию огня, чтоб сделать чище и драгоценнее. Воспитатели атлетов упражняют их во многих тяжких трудах, сражаются с ними, как самые жестокие неприятели, дабы чрез подобные упражнения соделать их крепкими, ловкими, способными к отражению неприятельских нападений. Так поступает с нами и Бог в настоящей жизни. Желая соделать душу способною к добродетели, Он поражает ее, испытует и подвергает искушениям, дабы чрез сие слабые и склонные к падению укрепились, твердые соделались еще тверже и неприступнее для козней и нападений диавола, чтобы все, наконец, были способны к получению будущих благ; ибо скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, говорит св. Павел».

Наконец, добродетельная жизнь, приобретшая св. Иоанну уважение и в самом изгнании, снова возбудила ненависть врагов его. Они исходатайствовали у императрицы указ, которым изгнанный Златоуст осужден на новое изгнание в Питиунт близ Колхиды, на берегу Черного моря. Отправленные для сего чиновники получили особенный приказ обходиться строже с своим узником и представить его к месту назначения в определенное число дней, не взирая на трудность дорог. Знаменитый пастырь константинопольский должен был идти пеший три месяца то при несносном жаре солнечном, то под проливным дождем, без отдыха и перемены платья. Такое путешествие совершенно истощило и без того слабое здоровье св. Златоуста. Почувствовав на пути приближение смерти, он упросил проводников своих остановиться, переменил измокшее и замаранное платье на белое, приобщился св. Таин и оставил мир сей, который не был его достоин, со словами: «слава Богу за все!» – с сими любимыми им словами, которые часто повторял он в жизни, о которых во время сраданий своих говорил: «слова эти – убийственный удар для сатаны, а для того, кто произносит их, во всякой беде, во всяком несчастии служат обильнейшим источником надежды и утешения. Как только произнесешь их, тотчас разсеевается всякое облако печали».

Бросьте в отдаленнейший угол земли человека, который внутри себя носит богатство высшего мира – царствие Божие, окружите его всеми возможными бедствиями, – ничто не поколеблет внутреннего спокойствия его духа; ибо свет, жизнь и сила божественная всегда и везде не разлучны с ним. Умрохом бо, говорят о себе сии небесные человеки: и живот наш сокровен есть со Христом в Бозе, а покоя мертвых ничто в свете не потревожит!

Таковы, брат. мои, последние дни жизни и такова блаженная кончина празднуемого ныне святителя Христова Иоанна: поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам Слово Божие, ихже взирающе на скончание жительства, подражайте вере их (Евр. 13, 7). Аминь.

Ныне мы празднуем память того незабвенного для отечества нашего великого князя, которого наши предки называли не иначе, как солнцем земли русской, а св. Церковь наименовала равноапостольным. Он просветил всю землю русскую светом веры Христовой, извел ее из тьмы идолослужения в чудный свет благодати Божией и возродил ее св. крещением; он утвердил в отечестве нашем православную Церковь – столп и утверждение истины, и таким образом водворил в царстве русском царство Христово – источник жизни, силы и могущества России.

Неисчислимое множество благодатных плодов принесла отечеству нашему св. вера, насажденная в нем св. князем Владимиром. Все, что ни видим доброго, великого и славного в нашем отечестве, все, чем ни красуются наши города и веси, все, что ни есть доблестного, знаменитого, приснопамятного в истории царства русского, – есть плод св. веры, ея благодатные действия и ея драгоценный дар. Она собрала во едино народ русский, разделенный прежде по племенам, и расширила пределы России до концев земли. Она ввела у нас законы и благоустройство гражданское, устроила весь порядок жизни общественной и семейной, освятила взаимные отношения и связи, которыми связуются все члены великого семейства народа русского во едино живое и крепкое тело государства русского. Она воспитала великих и мудрых царей, знаменитых военачальников и градоправителей, мудрых мужей совета и руководителей народа. Она возрастила, возвела на небо и прославила вечною славою у Бога целые лики святых соотечественников и сродников наших и соделала их молитвенниками, хранителями и заступниками земли русской. Она вдохновляла праотцев и отцев наших мужеством, единомыслием и самоотвержением, с которыми они защищали и отстояли достояние предков от множества врагов своих. И теперь, если осталось что доброго в наших нравах и обычаях, в наших обществах и семействах, во всей нашей жизни общественной и частной, – все это есть плод св. веры, которая одна учит и наставляет людей всему, елика суть истинна, елика честна, елика праведна, елика пречиста, елика прелюбезна, елика доброхвальна, аще кая добродетель и аще кая похвала (Флп.4:8).

Но, брат. мои, кому много дано, с того много и взыщется. Св. вера есть живоносное семя, которое должно приносить и в каждом из нас благие плоды, – есть вверенный нам Господом талант, который мы обязаны возделывать и умножать. Спросим же самих себя: так же ли животворна и плодоносна св. вера и в нас, как жива и плодоносна она в нашем отечестве? И на живом и плодоносном дереве бывают увядшия и безплодные ветви, и в здоровом и красивом теле бывают омертвевшие и безжизненные члены. Не оказаться бы и нам такими же безплодными ветвями на величественном древе православного царства русского! Не явиться бы и нам такими же мертвыми членами в благодатном и живоносном теле Церкви Христовой, насажденной и процветшей в отечестве нашем! Для сего-то и советует св. Апостол: себе искушайте, аще в вере есте, себе искушайте. Как искушать? От плода познается древо, говорит Господь: всяко древо добро плоды добры творит. Плод же духовный, говорит Апостол, есть любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал.5:22–23). Итак, есть ли в нас эти благодатные плоды веры Христовой, которых ныне долготерпеливо ожидает, но которых строго востребует от нас всеправедный Судия мира на страшном суде Своем?

Возрастает и зреет ли в сердце нашем св. любовь к Господу, – та крепкая, аки смерть, любовь, которая ничего не предпочитала бы паче Бога, ничего так не желала бы, как исполнения во всем воли Божией, ничего так не страшилась бы, как преступления заповеди Божией; которая не попускала бы возрастать и укореняться в сердце нашем ничему злому, нечистому, противному воле Божией; которая, вменяя в уметы все земное, искала бы единого на потребу – вечной жизни со Христом в Боге, алкала и жаждала бы общения с Господом в молитве и св. таинствах; которая бы готова была положить душу свою за славу имени Божия, за целость св. веры, за сокровище Евангелия Христова? Одушевлено ли сердце наше тою искреннею любовию к ближнему, которая не только не завидует, не превозносится, не гордится, не ищет своих си, не мыслит зла, но промышляет добрая ко всем (1Кор. 13, 4–5), всех благословляет, всем благодетельствует, за всех молится, всякому желает всего, чего желает себе?

Живет ли в сердце нашем св. радость о Господе, т. е. радость о том, что Господь Бог просветил нас светом истинного богопознания, очистил и оправдал нас благодатию св. крещения, открыл нам св. волю Свою, даровал нам св. таинства к освящению и спасению нашему, усыновил нас Себе во Христе Иисусе в наследие жизни вечной, заповедал св. ангелам Своим охранять нас во всех путех наших, долготерпит о нас согрешающих пред Ним, не погубляя нас со беззакониями нашими, но милостиво ожидая нашего покаяния и обращения на путь правды и добродетели, на дела благия и богоугодные? Живет ли в нас та неизглаголанная радость о будущем обетованном нам блаженстве в дому Отца небесного, которая заставляет забывать и ни во что вменять все скорби настоящей жизни, все огорчения, досады, озлобления, все недостатки, лишения, страдания за превосходящую любовь Божию?

Обитает ли в душе нашей благодатный мир, – мир помыслов и желаний, мир совести и сердца, внутреннее ощущение того, что мы воистину чада Божия и находимся в Его Отеческой любви и благоволении? Является ли этот внутренний мир души во внешних наших действиях и отношениях друг ко другу, во взаимном снисхождении друг к другу, в незлобии, кротости и смирении друг пред другом, во взаимном прощении друг другу оскорблений и огорчений, в готовности пожертвовать всем, чтоб сохранить согласие, мир и любовь со всеми ближними?

Обучена ли душа наша долготерпению, так чтобы никакая потеря земная не огорчила ее безмерно, никакая скорбь и печаль временная не ввергала ее в уныние и безнадежность, никакая неприятность не возмущала ея внутреннего мира, никакое оскорбление не раздражало ее и не погашало в ней любви к своим собратиям; чтобы вся она жила и дышала преданностию Богу, Ему поверяла все чувства свои, в Нем искала своего утешения, Ему предавала всю судьбу свою, на Него возлагала все упование свое, от Него ожидала избавления и спасения своего от всякой скорби и напасти?

Растворено ли сердце наше благостию, – тою благостию, которая не различает друга и недруга между собратиями своими, но всех равно объемлет братнею любовию, не отвергая никого, ко всем относится с одинаково благим расположением сердца: подает просящему, уступает и отъемлющему, хвалит доброжелающего, благословляет и кленущего ее, благодарна к благодеющему, молится и за творящих ей напасть, не помнит и не поминает зла и благим побеждает злое? Дышет ли сердце наше тем милосердием, которое радуется с радующимся, плачет с плачущим, скорбит со скорбящим, страждет с страждущим, воздыхает и молится о согрешающем, – которое разделяет хлеб свой с алчущим и питие свое с жаждущим, упокоевает странника, призревает сиротствующего, облегчает страдания болящего, утешает узника в темнице?

Жива ли в сердце нашем вера, т. е. искреннее, твердое и непоколебимое убеждение в истине Божией, для которого всякое слово св. Евангелия есть ей и аминь, которое видит невидимое, наслаждается уповаемым, предзрит Господа пред собою выну, живет со Христом в Бозе, – то живое и крепкое убеждение, которого не могут поколебать ни соблазны и искушения, ни мучения и смерть, для которого стократно лучше умереть телом, нежели отступить от веры, или преступить св. заповедь Божию и умереть духом, которое, аще и пойдет посреде сени смертные, не убоится зла?

Украшается-ль душа наша кротостию, которой обещал Господь в наследие новую землю, – тем, т. е., незлобием младенческим, в котором нет ни недоверия, ни подозрения, ни зависти, ни зложелательства, ни ропота и недовольства, которое ударившему в ланиту обращает другую и хотящему с ним судитися и ризу его взяти отдает и срачицу; тем смиренномудрием, которое всякого человека творит больша себе честию, не ищет славы от человек, но славы яже от Бога, не судит и не осуждает никого, но разсуждает самого себя, не высокая мудрствует, но смиренными ведется.

Искушалась ли душа и тело наше в воздержании? Привыкли-ль мы довольствоваться малым, не угождать своей плоти, отказывать себе во всем, погашать всякое плотское вожделение, обуздывать и умерщвлять всякую нечистую похоть и страсть, утешаться не пищею и питием, не одеждами и украшениями, а благодатию Духа Святого и глаголом Божиим? Иже бо Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми.

Сих-то, брат. мои, духовных плодов ожидает от нас проливший за нас кровь Свою на кресте Господь наш Иисус Христос. По этим только плодам можно узнавать: жива ли в нас вера Христова, корень всех благих, и живем ли мы верою, – живы ли мы или мертвы пред Богом? Живы, если сердце наше утвердилось любовию в Господе – Спасителе нашем, если воля наша покорена всесовершенно владычествующей над всеми воле Божией, если разум наш пленен в послушание веры Христовой, если мы всею своею жизнию тщимся вообразить в себе Христа, подражая Его любви и милосердию, Его благости и состраданию, Его кротости и смирению, Его незлобию и долготерпению, Его высочайшему самоотвержению. Живы, если душа наша ограждается отвсюду страхом Божиим, если совесть наша не дремлет на страже души нашей, бодрствует в охранении чистоты сердца, издает болезненные вопли и стоны, когда злые помыслы и похоти закрадываются в душу, как тати духовные, чтобы окрасть ея чистоту и непорочность и внести в нее скверну греховную. Живы, если живы в нас желание вечной жизни со Христом Господом и страх вечного отлучения от Бога и осуждения в геенну; если, и после вольных или невольных грехопадений, не остаемся в безпечности, но тотчас возстаем от падения, возсозидаем и обновляем себя покаянием и сокрушением сердечным, омываем грехи свои слезами умиления. Живы, если, не привязываясь ни к чему земному и временному, не останавливаемся в своем течении к горнему и, хотя слабыми, колеблющимися стопами, постоянно стремимся к небесному отечеству нашему, туда устремляя ум и сердце свое, там сосредоточивая все желания и надежды свои, единого прося у Господа – еже жити в дому Отца небесного во веки.

Блажен, кто сохранит в себе хотя начатки этой жизни духовной! Тем паче блажен и преблажен, кто может сказать о себе с Апостолом: живу не ктому аз, но живет во мне Христос; а еже ныне живу во плоти, верою живу Сына Божия, возлюбившего мене и предавшего Себе по мне (Гал.2:20). Кто живет со Христом здесь, будет жить с Ним и на небе во веки веков. Аминь.

Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие (Евр. 13, 7).

Так завещал Церкви св. Апостол Павел. По сему богодухновенному завещанию апостольскому св. Церковь собрала нас ныне под кров свой для прославления имени одного из величайших иерархов и учителей своих, словом и делом, учением и жизнию глаголавшего древле и не престающего доныне глаголать Слово Божие своими сильными и благодатными глаголами чудодейственных дел. Для чего так заповедано и так творит св. Церковь? Ихже взирающе на скончание жительства, подражайте вере их, говорит Апостол (Евр. 13, 7), т. е. для того заповедано воспоминать святых, чтобы взгляд на увенчанную добродетель возбуждал нас к добродетели, чтобы мысль о вечной славе святых утешала и ободряла нас на тернистом пути к Царствию Божию. Для того собрала нас св. Церковь и в настоящий день, чтобы память празднуемого святителя служила для нас живым поучением, в котором мы могли бы обрести приличное наставление для жизни.

И трудно ли, братие мои, обрести такое наставление в настоящем торжестве нашем? Чему нельзя научиться, взирая на образ празднуемого ныне святителя Христова? Святая душа пастыря Мирликийского есть целый рай добродетелей, в котором каждый цвет прекрасен и благоуханен, каждый привлекает зрение, каждый обещает чистое и святое наслаждение.

Прекрасна и достославна святая ревность по вере и благочестию, коею пламенел Мирликийский пастырь, как новый Илия, с которою возставал он против продерзких развратников божественного учения, по которой благоговейный и целомудренный слух его не мог даже снести растленных слов богохульного еретика, прикрывавшегося видом ревнителя о древнем благочестии. О, как много подвигов встретила бы сия святая ревность и в наши времена, когда, с одной стороны, дух века дышет не только слабодушным маловерием, но и убийственною холодностию к вере, – с другой, самозванные учители, поныряющие в домы, как описывает их Апостол (2Тим.3:6), прикрываясь мнимою ревностию о благочестивой древности, уловляют лестию простые души, влекут их в сеть диаволю и творят еще в жизни чадами геенны, сугубейшими себя. Потому не должно ли и нам желать и молиться, чтобы огнь святой ревности пастыря Мирликийского выну согревал и оживлял и наши скороохлаждающияся сердца; чтобы сей священный огнь попалил все терния маловерия и суемудрия, воспламенил в нас любовь к славе имени Божия и своему спасению, да не стыдимся везде и всегда исповедывать святое и покланяемое имя Господа нашего Иисуса Хрнста, являть себя истинными последователями Его, чадами православной Церкви Его, поставлять святую волю Его выше всех обычаев века? Иже бо исповесть Мя пред человеки, говорит Господь наш Иисус Христос: исповем его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех, а иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех (Мф. 10, 32–33).

Прехвальны и достолюбезны кротость и незлобие святителя Николая, коими побеждал он всякую злобу и лукавство, в коих преуспел он до той высокой степени незлобивого младенчества во Христе, которое похваляет негде святый Апостол (1Кор. 14, 20). Это, братие, такая добродетель, за которую Сам Господь обетовал в наследие новую землю: блажени кротцыи, яко тии наследят землю (Мф. 5, 5). Как хорошо было бы, братие мои, если бы и на нашей ветхой земле было более подражателей святой кротости пастыря Мирликийского, если бы и в наших сердцах, по естеству склонных к гневу и любомщению, воцарилось и обитало его незлобие! Тогда мы не видели бы вокруг себя столько неправд и озлоблений; тогда не лились бы слезы и не слышались бы вопли несчастных жертв человеческой мстительности и коварства; тогда судища наши не имели бы прискорбной и тяжкой работы – со всем напряжением ума следить за извитиями лжи и неправды, чтобы освободить истину из хитросплетенных сетей злобы и лукавства; тогда общества человеческия уподоблялись бы мирному, светлому и блаженному царству ангелов Божиих, и наша обветшавшая земля являла бы в себе некий образ рая Божия.

Достолюбезно и прехвально глубокое смирение великого иерарха Христова, под коим сокрывал он высоту добродетелей и величие чудес своих, и которым стяжал он высокая, как воспевает о нем св. Церковь; ибо за глубокое смирение Господь превознес его на высоту славы и блаженства. Сия ангелоподобная добродетель, братие мои, более всего привлекает к нам милостивый и благоволительный взор Отца небесного: на кого воззрю, глаголет Господь, токмо на кроткого и молчаливого и трепещущего словес Моих (Ис. 66, 2). Она низводит на нас божественную благодать, как уверяет нас Слово Божие: Господь гордым противится, смиренным же дает благодать (Прит. 3, 34). Она составляет твердое основание и наилучшее украшение всякой добродетели и всякого совершенства, – без смирения все оне отзываются гордостию, коей отвращается чистое око Божие. Она возносит нас над всеми искушениямн самолюбия и своекорыстия, делает нас любезными пред очами человеков и привлекает к нам сердца братий наших, а потому самому составляет непоколебимое основание мира и тишины в жизни общественной.

Достоблаженно и любезно великое воздержание святителя Христова, коим от самой юности он попрал в себе все страсти и вожделения плотския, стяжал ангельскую чистоту духа и плоти и уготовал себя в чистый и боголепный храм Пресвятые Троицы. Кто же и из нас, братие, почел бы для себя излшннею и ненужною сию святую добродетель? Кто может сказать, что он и без поста и воздержания может покорить плоть свою духу, распять ветхого человека со страстьми и похотьми, как требует от нас Слово Божие? А без сего как взойти на небо, куда не входит и не может войти ничтоже скверно? Как стяжать Царствие Божие, которое несть пища и питие, но мир и радость о Дусе Святе (Рим.14:17)? Как соделаться причастником жизни вечной, когда внутрь нас посеяны семена тления и смерти?

Похвальна и достохвальна высокая нестяжательность святителя Николая, который, по примеру апостольскому, вменил вся в уметы, да Христа приобрящет, и сею совершенною нищетою, Христа ради, стяжал богатая, как воспевает о нем св. Церковь, так что ни один богач в мире не обогатил столько людей, не отер столько слез, не отвратил столько бед, как святитель Мирликийский. Не для всех доступна сия высота совершенного нестяжания, не все могут идти сим трудным путем произвольной нищеты, по примеру великого праведника. Но есть, братие мои, другая нищета – духовная, которая равно прилична и необходима всем и богатым и бедным, за которую Сам Господь обещает обогатить нас целым Царствием: блажени нищии духом, говорит Он, яко тех есть Царствие Божие (Мф. 5, 3), которую можно иметь и при великом богатстве, а можно не иметь и в самой крайней бедности. Эта чудная нищета состоит в безпристрастии ко всему земному и временному, во всегдашней готовности – без скорби и сожаления, даже с радостию и великодушием лишиться всего, когда потребует того воля Божия. Без сего дух наш, прикованный к тленному и земному, как птица, опутанная сетию, неспособен воспарить в небесные обители света и радости и при всяком лишении, при малейшем огорчении готов будет впасть в страшную бездну отчаяния. По сей-то духовной нищете праведный Иов и на гноищи, среди страшного бедствия, благословлял Господа: Господь даде, Господь отъят, буди имя Господне благословенно во веки! – говорил сей чудный муж (Иов.1:24), лишенный детей и имущества, пораженный лютою язвою, изгнанный от жилищ человеческих. По недостатку сей-то нищеты духовной злосчастный Иуда сначала оставил все и пошел за Христом, а потом предал Христа за тридцать сребренников.

Достолюбезны и преблаженны, любезные ангелам и драгоценные в очах Божиих, чистота и целомудрие великого святителя Христова, которые приобщили его к лику тех избраннейших из самых небожителей, о коих пишет в откровении своем девственный зритель неизреченных таин Божиих: и видех, и се Агнец стояше на горе Сионстей, и с Ним сто и четыредесять и четыри тысящи, имуще имя Отца Его написано на челех своих,... поющих яко песнь нову пред престолом, и никтоже можаше навыкнути песни, токмо сии искуплени от земли. Сии суть, иже с женами не осквернишася, зане девственницы суть; сии последуют Агнцу, аможе аще пойдет; сии суть куплени от людей первенцы Богу и Агнцу (Апок. 14, 1. 3–4).

Впрочем, мы никогда не кончили бы, если бы захотели исчислить все добродетели, украшавшия душу великого пастыря Мирликийского. Все оне светлы и боголепны, все святы и достолюбезны; но любезне всех его человеколюбие, милосердие и сострадательность к несчастным, о коих мысль сама собою соединяется с именем Николая – отца сирых, помощника безпомощных, утешителя страждущих, защитителя гонимых. Любовь есть венец всех добродетелей, союз совершенства, как говорит Апостол (Кол.3:14); ибо в ней одной, в сей любви к человечеству, исполняется весь закон и ея одной не заменят никакие достоинства и подвиги. Это не наше мнение, а непреложное учение Слова Божия. Аще языки человеческими глаголю и ангельскими, говорит Апостол Христов: любве же не имам, бых яко медь звенящи, или кимвал звяцаяй. И аще имам пророчество, и вем тайны вся и весь разум, и аще имам всю веру, яко и горы преставляти, любве же не имам, ничтоже есмь. И аще раздам вся имения моя, и аще предам тело мое, во еже сжещи е, любве же не имам, никая польза ми есть (1Кор. 13, 1–3). Ибо таково чудное свойство любви и милосердия, что оно и очищает грехи по писанному: милостынями искупи грехи твоя (Дан.4:24), и заслуживает вечную мзду на небе: аминь бо глаголю вам, утверждает Сам Господь: иже аще напоит единого от малых сих чашею студены воды, не лишится мзды своея (Мф. 10, 42). По сей-то особенной важности добродетели милосердия и необходимости ея для нашего спасения, Господь Бог соделал исполнение ея легким и удобным для всех и всегда. Чтобы творить дела милосердия, не требуется ни великого ума, ни многих познаний, ни особенного искусства, ни больших трудов, ни даже какого-либо богатства; ибо Господь приемлет и лепту вдовицы паче многих сокровищ, награждает и за чашу холодной воды, поданную во имя Его. Нужно одно доброе расположение сердца, которое всегда и везде в воле каждого. Мало сего. Милосердый Господь, предвид нашу косность к добру, соединил с делами милосердия отрадное чувство внутреннего удовольствия, сладости и блаженства, так что одно, можно сказать, милосердие из всех добродетелей служит само себе наградою даже и в настоящей жизни. Как же после сего не достоин страшного гнева и суда Божия человев жестокосердый и немилостивый? Поистине суд без милости не сотворшему милости! (Иак.2:13).

Таков, братие мои, боголепный лик добродетелей, украшающих святую душу пастыря Мирликийского. Наслаждаясь созерцанием их, возведем паки ум и сердце наше к святителю Христову, да вселит он в нас, молитвами своими, дух ревности по вере и благочестию, дух кротости и смирения, дух воздержания и нищеты духовной, дух любви и милосердия к ближним нашим, да будем сынове Вышнего, чадами любви и благоволения Отца небесного. Аминь.

По имени твоему, тако и житие твое.

Так говорится в одном из песнопений церковных в честь и славу святителя Христова Николая. Победы тезоименитый, он и в самой вещи явился истинным победителем, побеждая благим злое, и прежде всего в самом себе победителем страстей, воюющих во удех наших. Глубоким смирением он попрал в себе свойственные падшему человеку самолюбие и гордость, воздержанием и постом победил любосластие и плотския похоти, самоотвержением и духовною нищетою попрал сребролюбие и всякое пристрастие к земному, молитвою и трезвением преодолевал уныние и леность, кротостию и незлобием обезоруживал всякую злобу и лукавство, горячею любовию к ближним попрал и искоренил зависть и недоброжелательство, неистощимым милосердием к несчастным сокрушил скупость и холодное безучастие к бедствующим. По имени его, тако и житие его.

И каждому из нас, брат., при самом появлении на свет, св. Церковь принесла в дар св. имя одного из праведников, торжествующих на небе, для того, конечно, чтобы по сему святому имени было и житие наше. Обращали-ль вы когда-либо должное внимание на этот драгоценный дар св. Церкви? Думали-ль о том, как важно и драгоценно для нас и чего требует от нас данное нам в св. крещении имя?

Подлинно драгоценно для нас это св. имя. Это первая собственность, которую приобретаем мы в мире, – собственность неотъемлемая, которая одна прейдет вместе с нами в вечность. Ничем не отличает природа рождающегося на свет младенца, не отличает ничем и полагаемого во гроб мертвеца. Одна св. Церковь наречением христианского имени отличает и колыбель и могилу христианина. Под этим именем, как бы под некоею священною печатию, он живет и действует посреди миллионов подобных ему людей; под этим именем хранится память о нем в роды родов и творится воспоминание о нем в молитвах св. Церкви пред престолом Господним; с этим именем он явится и на небе, посреди собора небожителей. Наги мы приходим на свет, наги и выйдем отсюда. Ничего не приносим с собою в мир, ничего и не вынесем из мира. Сколько бы ни приобрели мы сокровищ в продолжение жизни, они все останутся здесь, по сю сторону гроба. Каких бы ни удостоились почетных титулов и отличий, они все останутся сверху земли, на памятнике надгробном. Одно небесное сокровище оправдающей благодати Божией, даруемое нам в крещении, вместе с христианским именем, пребудет нашим неотъемлемым сокровищем на всю вечность, если не потеряем его сами. Одно высокое титло сынов Божиих, приобретенное нами туне, при самом вступлении в Церковь Христову, будет нашим вечным отличием, если не лишимся его по собственной вине. Уже по сему одному, христианское имя, даруемое нам св. Церковию, есть такое сокровище, драгоценнее которого нет ничего в мире и которое нам должно хранить с особенною осторожностию и вниманием.

Вспомните притом, какое это имя? Это – святое и прославленное Богом имя одного из тех блаженных небожителей, которые, окончив благочестно и богоугодно поприще земной жизни, преселились в небесные обители, где вместе с св. ангелами выну видят лице Отца небесного. Нарицая нас таким именем, св. Церковь вводит нас не только в общество верующих во Христа, причисляя к лику чад Божиих, но и в Церковь первородных, написанных на небесех, в светлое и светоносное общество духов праведников совершенных. Отселе весь неисчислимый собор святых Божиих, стоящих пред престолом Божиим на небе, становится нашими братиями и сродниками, нашими присными и друзьями, нашими покровителями и заступниками, нашими предстателями и ходатаями пред престолом Отца небесного. За дорогое ценят люди украшаться именем, прославленным в бытописаниях человеческих, унаследованным от предков именитых и славных; но может ли быть имя славнее того, которое прославлено Самим Богом и вписано в книге живота вечного, – имя пророка или апостола, исповедника или мученика, святителя или преподобного? Настанет время, когда все бытописания человеческия, со всеми прославленными в них именами, исчезнут навсегда, – останутся одна книга живота вечного и вписанные в ней святые имена избранных и друзей Божиих. За счастие почитается в свете быть в связи с кругом людей великих и славных в общественном мнении, знаменитых происхождением рода, сильных богатством или властию; не высшее ли счастие быть в союзе и общении с целым миром духов праведников совершенных, с собором избранных и друзей Божиих, с которыми соединяет нас Церковь наречением имени одного из них? Настанет час, когда все наши земные связи пресекутся рукою смерти, когда никакое покровительство сильных земли нисколько не поможет нам. Один союз веры и любви во Христе Иисусе пребудет вечным, одно мощное заступление и ходатайство избранных и друзей Божиих может оказать нам действительную помощь и после нашей смерти, на самом суде Христовом. Счастливым почитают человека, который имеет искреннего, нелицемерного друга, мудрого и прозорливого советника и наставника, верного и опытного руководителя в жизни; во сколько же счастливее мы все под благодатным покровом св. Церкви, которая каждому из нас дарует в соименном нам святом такого друга, которого любовь и дружба не оставит нас ни в настоящей жизни ни по смерти, – такого наставника и руководителя, который премудрее и опытнее всех мудрых земли?

В этом-то и состоит, брат. мои, особенное преимущество нашего христианского имени, что с наречением его св. Церковь соединяет нас родственным, приискренним союзом с соименным нам святым угодником Божиим, вручает нас его ближайшему надзору, хранению и руководству, подобно как в семействах благоустроенных – чад юнейших поручают надзору и попечению старейших и опытнейших. С того времени соименный нам угодник Божий приемлет нас под свое особенное попечение и покровительство, становится нашим хранителем и защитником, наставником и руководителем, помощником в трудах наших, ходатаем нашим пред Богом и ближайшим для нас примером христианской жизни. Опытнейшего наставника, лучшего помощника, благонадежнейшего руководителя, могущественнейшего ходатая, безопаснейшего примера для своей жизни мы не могли бы найти нигде, как на небе. С неба гораздо виднее все, что происходит на земле, и потому небесный руководитель ошибаться не может: нам должно с полною доверенностию предаться его водительству, стараться быть достойными его благих советов и наставлений, с благоговением прислушиваться к его вещаниям в своей совести и сердце. Помощник, облеченный силою Божиею, благонадежен: нам должно с твердым упованием притекать к его заступлению и просить его помощи. Ходатайство праведного много может и на земле, когда и сам праведник обложен еще немощию плоти; тем могущественнее оно на небе, когда он приял от Господа честь и славу предстоять пред престолом Божиим и беседовать с Господом лицем к лицу. Пример святого, достигшего уже бдаженства на небе, неложен: ему должно последовать неуклонно, он верно приведет туда, где сам. Для сего-то и нужно каждому из нас изучать тщательно житие святого, которого имя на себе носим, непрестанно иметь его пред собою, как зеркало, чтобы, всматриваясь в него, поверять по нему собственную жизнь свою, чтобы, подражая ему в делах благочестия и добродетели, усвоить себе, мало по малу, его богоподобные свойства, сблизиться и сродниться с ним духом и сердцем своим, чтобы явиться достойным водвориться некогда вместе с ним в небесных обителях царствия Божия.

Но эти высокия преимущества, которые даруются нам с наречением святого имени христианского, требуют, брат. мои, и от нас крайней осторожности и бдительности над собою, чтобы сохранить святое имя свое чистым и непорочным, чтобы не запятналось оно безславием греха и безчестием постыдных дел, чтобы прославленное Богом имя праведника не хулилось во языцех нашею порочною жизнию. И в человеческих обществах человек, опорочивший благородное имя низкими и безчестными поступками, лишается всех прав и изгоняется из общества; тем паче лишен будет благодати и славы Божией и изгнан во тьму кромешную, кто опорочит святое имя своего небесного покровителя грехами и беззакониями. И на земле нередко даже родной отец отвергает своего сына, который порочною жизнию и безчестными делами уничижает честь своего рода, безчестит доброе имя своих родителей и предков; отвергнется и от нас и не примет нас в свои вечные кровы небесный покровитель наш, если мы своею неблагоговейною, нечестивою и беззаконною жизнию опорочим его святое имя, прославленное Богом на земле и на небе. Так, грехи и неправды наши могут лишить нас всех преимуществ и чести, которых удостоились мы туне с наречением нам святого и прославленного Богом имени христианского, и подвергнуть нас тяжкому осуждению на страшном суде Христовом. Горе нам, если на небе не узнают нас под тем именем, которым нарекла нас св. Церковь! А не узнают, если о том не засвидетельствуют дела наши: кийждо бо от своих дел или прославится, или постыдится. Аминь.

Достойно и праведно этот св. храм, которым украшается и освящается место воспитания и образования юношества, готовящегося на служение cв. Церкви, посвящен памяти великого пастыря Ростовско-Ярославской паствы, святителя Димитрия. Он сам первый посеял здесь семена правильного и прочного образования юношей, предназначаемых для служения Церкви Христовой; он сам с отеческою заботливостию надзирал за их воспитанием нравственным и образованием умственным; сам, за недостатком наставников, был их наставником и руководителем в их школьных занятиях. Все это в высшей степени и утешительно и назидательно для вас, юные питомцы сего духовного вертограда.

В самом деле, как отрадна, утешительна и благотворна одна мысль, что вы проходите тем самым путем, который освящен и углажен стопами святых предтечей наших, великих светильников Церкви Русской – Димитриев, Иннокентиев, Тихонов; что ваши упражнения были их упражнениями, ваши занятия – их занятиями; что те же опасения и надежды, те же желания и чаяния, которыми колеблется ваше сердце, колебали некогда и их сердца. Но что всего отраднее и утешительнее, – это вера, что это внешнее сродство ваше с святыми предшественниками вашими на учебном поприще укрепляет между ними и вами внутренний, более родственный союз, вследствие которого они как бы природные ваши наставники и руководители, помощники и хранители, молитвенники и ходатаи за вас пред Богом. Ибо не так ли бывает и на земле между нами, что совершенный возрастом служит опорою для малодетных братий своих, мудрый и опытный – для незнающих и неопытных, богатый – для бедных, сильный и могущественный – для слабых и беззащитных? Что же мы все пред небожителями, как не дети малолетния и неразумные, как не существа слабые и всенуждающияся? С другой стороны, на что же и им употреблять свою мудрость и силу, свое духовное богатство и могущество, как не на помощь нам, юнейшим братиям их? Так, мы твердо веруем, что Ангел храма сего, который и в земной жизни своей вменял себе в первую и непременную обязанность вразумлять заблуждающих, наставлять неведущих, утешать скорбящих, укреплять малодушествующих, тем более готов подать вам всякую помощь, оказать всякое содействие теперь, когда ничто не препятствует всеобъемлющей любви его изливаться в благодеяниях небесных. Вспомните, с какою отеческою любовию, с какою мудрою снисходительностию любил он уделять время, при всей многочисленности и многосложности пастырских трудов и забот своих, чтобы беседовать с юными питомцами устроенного им разсадника просвещения духовного, питать их манною Слова Божия, назидать их беседою, заменять для них учителей и наставников в предметах их школьного образования. Отречется ли он ныне беседовать к вашему сердцу, вразумлять и наставлять, утешать и ободрять вас, если вы будете обращаться к нему с усердною молитвою, с искренним желанием просвещения духовного, если будете открывать пред ним душу и сердце свое с полною готовностию последовать его небесным наставлениям?

Все это, говорю, должно радовать и утешать вас; но все это возлагает на вас и тяжелую ответственность в случае неудовлетворительности вашего успеха в просвещении духовном. Когда святитель Христов Димитрий проходил путь школьного образования, тогда путь этот был особенно тернист и труден. Недостатки вещественные угнетали и учащих и учащихся и заставляли их вдвойне трудиться и работать – и для приобретения пищи духовной, и для снискания хлеба насущного. При недостатке самых необходимых учебных пособий и книг только усиленным и чрезвычайным трудом можно было приобретать познания, которые вами приобретаются так легко и удобно. Читая историю наших училищ минувшего столетия, нельзя не удивляться той самоотверженной любви к просвещению, которая воодушевляла и укрепляла предшественников наших на этом истинно тернистом и трудном пути, – тому не победимому ничем терпению, которое побеждало все препятствия, преодолевало все трудности и делало их воистину людьми Божиими, на всякое дело благое уготованными. Теперь, напротив, и государство, и Церковь, и общество, и частные лица приносят свои жертвы, чтобы обезпечить ваше положение, чтобы дать вам возможность безпрепятственно посвятить себя одному главному своему делу, чтобы открыть вам все средства к приобретению основательного, полного и плодоносного просвещения на пользу Церкви и общества. Теперь, следовательно, и общество и Церковь имеют полное право ожидать и требовать от воспитания вашего плодов совершенных, благопотребных на пользу общественную.

А чего ожидает от вас общество? Ожидает наставников веры и благочестия, сильных словом и делом, которые, быв просвещены внешним светом учения и внутренним помазанием от Святого, просвещали бы и руководили верно людей Божиих в Царство небесное – и благодатствованным словом веры и святым примером собственной благочестивой жизни по вере; ожидает священников Божиих и непорочных служителей алтаря Господня, служащих пред Господом преподобием и правдою, – чистых и святых совершителей таин Божиих, пред которыми со страхом и трепетом предстоят и сами св. ангелы, – сильных духом и верою молитвенников и ходатаев пред Богом за народ Божий, которые служили бы посредниками примирения, а не стеною разлучения между Богом и людьми; ожидает добрых пастырей, которые с горячею любовию к Богу и ближним своим, с полным самоотвержением до готовности положить душу свою за овцы, пасли бы стадо Божие не нуждею, но волею, и не скверными прибытки, но образом были бы – верным словом, житием, верою, любовию, чистотою; ожидает отцев духовных, которые с отеческою любовию и старческою опытностию руководили бы верующих в духовной жизни, которые могли бы неверующего просветить, заблудшего возвратить, согрешающего исправить, больного духом исцелить, падшего возставить, колеблющегося укрепить, криво стоящего утвердить, всех привести к Отцу небесному и непостыдно сказать пред судом Его: се аз и дети, яже ми дал еси. И эти ожидания или, лучше сказать, требования так громки, что слышатся со всех сторон, так настоятельны, что нет возможности уклониться от них, так законны, что ничего нельзя сказать против них.

Видите, юные друзья мои, с какими чаяниями, надеждами и ожиданиями сретит вас общество, в которое вы вступите из места воспитания вашего. Да не посрамятся о вас эти надежды и ожидания, да не посрамится чрез вас и самое место воспитания вашего!

Потщитеся себе искусны поставити пред Богом, делатели непостыдны. Слышите ли, что Господь говорит вам: Аз избрах вас и положих, да вы идете и плод принесете. Теперь – драгоценное для вас время сеяния, от которого зависит весь будущий плод вашей деятельности общественной. Пользуйтесь сим драгоценным временем, которое не повторится уже во всю вашу жизнь. Сейте в весну лет ваших, когда удобно и легко и принимается и выростает посеянное. Придет холодная осень, когда силы душевные потеряют свою живость; тогда не взойдут уже и лучшия семена.

Сейте доброе семя; ибо каково семя, таков и плод. От животворного семени Слова Божия произрастают плоды правды в живот вечный; от нечистого семени родятся плевелы, годные только для сожжения огнем негасимым. Старайтесь осеменить разум свой познанием здравых словес Господа Иисуса Христа, в них поучайтесь, в них пребывайте, да и сами спасетесь и послушающие вас. Насаждайте в сердце своем чувствования любви и благоговения к Господу, любви, милосердия и сострадания к ближним своим; старайтесь настроить его так, чтобы оно жило и дышало одним священным, небесным, божественным; к предметам низким, земным оно, на беду себе, всегда успеет привыкнуть. Приучите волю свою к послушанию воле Божией, которая открывается вам в советах, наставлениях и повелениях ваших начальников и воспитателей, – к точному исполнению заповедей Божиих, к смирению, кротости, терпению, самоотвержению, готовности служить благу братий своих с забвением самого себя. Елика суть истинна, елика честна, елика праведна, елика пречиста, елика прелюбезна, елика доброхвальна, аще кая добродетель и аще кая похвала, сия помышляйте (Флп.4:8), в сих пребывайте самым делом и жизнию; тогда в вас образуется и возрастет совершен Божий человек, на всяко дело благое уготован.

Сейте со тщанием; ибо каково сеяние, такова и жатва: обильное сеяние дает обильный урожай, а сеяй скудостию, скудостию и пожнет. Не ленитесь сеять во время, чтобы не терпеть нужды и скудости впоследствии. Потерянное теперь в праздности время не возвратится назад, и напрасно будете сожалеть впоследствии об этой потере. Не щадите семени: его – неистощимый запас в духовной житнице небесного Домовладыки. Не жалейте и собственных трудов своих: они вознаградятся сторицею во время свое. Се земледелец ждет честного плода от земли, долготерпя о нем; долготерпите убо и вы, утвердите сердца ваши на постоянное, неусыпное делание.

Сейте в удобренную, хорошо разработанную землю; посеянное на доброй земле плод творит ово тридесять, ово же шестьдесят, ово же сто. Посеянное на твердой, неразработанной земле и здоровое семя остается безплодным. Блюдитесь паче всего от духовной сухости, от нечувствия, ожесточения и окаменения сердечного, за которым неминуемо следует отвержеяие от Бога, лишение благодати Божией и омертвение души. Сокрушайте сердце свое страхом будущего нелицеприятного суда Божия; умягчайте его молитвою и благоговейным размышлением о Боге и небесном отечестве нашем, куда предтеча о нас вниде Христос; увлажайте его слезами умиления пред Богом, состраданием и милосердием к ближним своим, да будет оно нежно и восприимчиво ко всем благим чувствованиям. Более же всего не попускайте ему заростать дурными наклонностями и привычками. Худая привычка – как сорная трава в поле; ибо стоит ей только пустить свои корни, тогда нужно много трудов и усилий, чтобы искоренить ее.

Не подумайте, друзья мои, что это говорится мною только по обычаю, или по обязанности сказать какое-нибудь поучение, что этот труд сеяния не на столько необходим для вас, чтобы из-за него не щадить своих сил. Правда, вы встретите, может быть, и не малое число таких пастырей, которые и приняли на себя звание пастырей без надлежащей готовности к тому, и проходят оное, не помышляя об ответе за него пред Богом. Но ужели вы захотите увеличивать собою и без того не малое число сих недостойных пастырей, которые составляют не опору и украшение, а тяжкое бремя и поношение св. Церкви? Неужели захотите наследовать участь этих, как называет их Господь, рабов лукавых и неключимых, которых уже осудил Он во тьму кромешную? Посему-то и нужно вам наперед размышлять о том, что ожидает вас на предлежащем вам поприще служения св. Церкви, и будете ли в состоянии исполнить то, чего потребует от вас это служение.

Мне нет нужды говорить вам теперь о важности и святости служения пастырского, ни о том, в чем состоит это служение. Все это вы знаете или узнаете из уроков ваших наставников. Напомню только о том, что святая Церковь всегда нуждалась и нуждается в служителях верных, делатедях непостыдных, пастырях добрых, преданных священному долгу своему с полным самоотвержением, с неутомимою ревностию, с безкорыстною любовию к Богу и ближним. Жатва многа, делателей же мало, говорит Сам Господин жатвы.

Жатва многа. Куда ни посмотришь, везде встретишь или глубокое неведение, простирающееся до того, что многие христиане не понимают и не знают, почему и для чего они христиане, – или упорные заблуждения ума и порочное направление воли, или противные духу Христову, но глубоко укоренившиеся обычаи и привычки. Много нужно ревности и усердия, много искусства и опытности, много благоразумия и терпеливости, чтобы быть делателем непостыдным на этом тернистом поле.

Жатва разнообразная. Сколько людей, сколько характеров, друг с другом несходных, столько болезней душевных, одна на другую непохожих, столько многоразличных нужд нравственных, требующих пастырского попечения. Сколько нужно прозорливости и осторожности, сколько духовной разсудительности и опытности, сколько снисходительности и терпения, сколько твердости и святости, ревности о спасении ближнего, чтобы быть всем вся, чтобы всяко некия спасти!

Жатва трудная и многоскорбная. Не раз придется поливать посеянное Слово Божие собственными слезами – и не дождаться плода, чтобы взять рукояти с веселием. Часто придется исколоть руки до крови, стараясь исторгнуть терния и волчцы. Порок злобен и ненавидит того, кто хочет искоренить его; суеверие упорно и готово преследовать с ожесточением своего обличителя; борьба со страстями человеческими приносит всегда огорчение и скорби. Нужно много любви и пастырской и отеческой, чтобы не смущаться всем этим. Нужно много самоотвержения, чтобы принести в жертву для спасения ближних не только покой телесный, но, быть может, и самого себя.

Жатва, не вознаграждающая делателей земными благами. Здесь Сам Господь предсказал Своим апостолам одни труды и скорби, гонения и озлобления. Вся награда – на небе и в вечности, а здесь – страдания и крест. Нужно много веры и упования, мужества и терпения, благоразумия и забвения всего земного, чтобы претерпеть до конца и непостыдно предстать пред Господом в страшный день суда Его.

За то какая высочайшая награда ожидает доброго пастыря, который своим терпением и самоотвержением победит все предстоящия ему трудности! Сам Господь Иисус Христос обещает спосадить его на престоле Своем: побеждающему дам сести на престоле Моем, якоже и Аз победих, и седох со Отцем Моим на престоле Его. Если же по нерадению или по малодушию пастыря погибнет хотя одна душа, какой страшный суд и осуждение угрожает ему! Душа, яже во грехе своем умрет, говорит ему Господь: крове ея от руки твоея взыщу. «Где есть Авель брат твой?» спросит он нерадивого пастыря на страшном суде Своем. Ты произвольно, безпринужденно и по собственному желанию принял на себя служение пастырское; ты поклялся Мне пред крестом Моим и Евангелием исполнять свои обязанности со всевозможным тщанием и усердием. Я принял твою клятву и облек тебя благодатию священства. Я вручил тебе драгоценнейшее сокровище, которого не стоит весь мир, – души, созданные по образу Моему, искупленные Моею кровию. Возвратите Мне сие сокровище. Где есть Авель брат твой? Глас крове брата твоего вопиет ко Мне. Души, погибшия от твоего нерадения, проданные твоим сребролюбием и любостяжанием, соблазненные примером твоей невоздержной и порочной жизни, вопиют ко Мне об отмщении и будут вопиять на тебя во всю вечность.

Не для устрашения вас говорю, возлюбленные, таким образом. Искренняя любовь к вам, искреннее желание видеть в вас впоследствии благоговейных служителей Божиих, добрых и усердных пастырей душ христианских, достойных тех благих надежд, которые возлагают на вас и Церковь и общество, побуждают сказать вам откровенно все, что ожидает вас в будущем. Сам Господь Иисус Христос молитвами угодника Своего Димитрия да даст вам исполнятися в разумении воли Божией, во всякой премудрости и разуме духовном, яко ходити вам достойно Богу во всяком угождении и всяком деле блазе, плодоносяще и возрастающе в разуме Божием. Аминь.

Помянух судьбы Твоя от века, Господи, и утешихся (Пс. 118, 52).

Так говорил в молитве своей к Богу богодухновенный Царь израилев, может быть, в одно из тех тяжелых времен скорби, коими посещал его Господь для испытания его веры и благочестия, для укрепления и утверждения его в уповании на всемогущий Промысл Божий, для явления его правды и добродетели, мужества и терпения пред очами самих врагов его. В эти-то тяжкие дни скорби он находил отраду и утешение в размышлении о вечных судьбах Божиих: помянух судьбы Твоя от века, Господи, и утешихся.

Не безпечально, может быть, и вы, братия наши, празднуете этот день вашего отечественного торжества. Не без скорби обращаются ваши взоры к отдаленным пределам вашей родины, на тот многострадальный остров, где братия ваши проливают кровь свою и приносят жизнь свою в жертву избавления своей родины от тяжкого ига варваров. Не без трепета негодования прислушивается слух ваш к холодным, чтобы не сказать враждебным, разсуждениям представителей народов западных, называющих себя и христианами и образованными, с которыми они относятся к страданиям православных братий наших, ищущих избавления от жестокого, тираннического ига варварского. Прискорбно отзываются в сердце вашем эти самолюбивые и корыстолюбивые разсчеты западных политиков, которые не только не хотят сами подать руку помощи христианам, страждущим от фанатической ненависти заклятых врагов Христова имени, но удерживают и ту великодушную братскую руку, которая была бы готова на помощь своим братьям, – которые готовы даже употребить всю грозную силу свою, чтоб удержать, если можно, самое сочувствие и сострадание к страдальцам Христовым и предать их в жертву разсвирепевшей от неудач своих ярости мусульманского изуверства. Быть может, все это наводит скорбь и уныние на вашу душу, возбуждает негодование и препятствует радости настоящего торжества вашего? Да не будет сего! Самый день сей, в который вы торжествуете тезоименитство Монарха, хотя и умаленного, но возрождающегося к новой жизни царства Константинов и Феодосиев, да будет залогом милостивого промышления Божия об отечестве вашем, источником утешения среди сумрака окружающих вас скорбных событий, якорем упования вашего на отеческий Промысл Божий, который и во гневе Своем не отъемлет от нас милости Своей, и наказуя, милует и щедрит. Помяните судьбы Божии от века, и утешитесь!

С первого взгляда нет ничего, повидимому, мрачнее судьбы человечества в этом мире, ничего случайнее и запутаннее многоразличных событий, то приятных и радостных, то прискорбных и ужасающих, в обществах человеческих. Здесь все, кажется, зависит или от безотчетного произвола людей, или от некоего как бы рокового стечения непредвидимых случайностей и обстоятельств. Здесь мудрость и невежество, добродетель и порок, закон и своеволие, благоразумие и буйство страстей, многообразно переплетаясь между собою, производят то, что сквозь хаос событий, возметаемых бурею страстей человеческих, и самая проницательная мудрость мудрых не усматривает следов порядка, так что история человечества во многих частях своих остается неразгаданною тайною для самых прилежных изыскателей. Но здесь-то именно, где отказывается руководить нас разум, руководствует в созерцании св. вера. Она открываем нам, что есть всевидящее Око, которое различает ясно и в этой непроницаемой тьме, которое предвидит все бывающее издалеча и указует всему свое время и место; есть вседействующая Рука, которая направляет самые случайные, повидимому, события к определенной цели; есть высочайшая Премудрость, которая из самого буйства страстей человеческих изводит мир и утверждение. Приникая в зерцало Слова Божия, мы видим, что не политики земные размежевывают землю, поставляют и преставляют границы царств и народовь: егда разделяше Вышний языки, яко разсея сыны Адамовы, постави пределы языков по числу ангел Божиих, и без высочайшей воли Его не явится на земле и не исчезнет с нея ни один язык, не будет переставлен ни один предель. Не своеволие восхищает и не случай раздает престолы и венцы: владеет Вышний царством человеческим, и емуже восхощет, даст е. Не случайно исходят на свет и являются на высоте власти те или другие мужи, в то или другое время: в руце Господни власть земли, и потребного во время воздвигнет на ней. Не произвол или обстоятельства управляют намерениями и действиями правителей народных: сердце царево в руце Божией, и аможе восхощет, тамо уклонит е. Ни мудрость мудрых, ни сила сильных, ни злоба нечестивых, ни коварство лукавых не могут простираться далее того предела, до которого попускает им идти всевышняя Премудрость, которая погубляет, когда нужно, всякую земную мудрость, низлагает всякую силу, прехитряет всякое коварство человеческое.

По какому закону действует в истории человечества вседействующий Промысл Божий? По закону премудрости, благости и правды. Мир сей есть училище, где воспитывается и образуется человечество, разделенное на племена и народы, как бы на особые классы, для неба и вечности. Род человеческий есть одно семейство Отца небесного, которое находится теперь в состоянии опеки и воспитания. Есть в нем дети добрые и благопокорливые, но есть и чада строптивые и развращенные; потому небесный Детоводитель употребляет различные меры для исправления и усовершения их. Необидливый и правосудный, Он дарует каждому, что должно. Нужен дар для добрых и послушных чад? Он предрекает им: будут царие пестуны твои и княгини их кормилицы твои, и вследствие того на престолах являются Давиды и Соломоны, Констаитины и Феодосии, Петры и Александры. Нужно вразумление и наказание строптивым и непокорным? Он угрожает им: се сотворю винограду Моему: отыму ограждение его, и будет в разграбление; разорю стену его, и будет в попрание; и поставлю юноши князи их, и ругатели господствовати будут ими. Но здесь не должно забывать и того правила небесного Воспитателя человечества, что с детьми лучшими и избранными Он обходится всегда строже, блюдет их опаснее, ведет их к совершенству путем крестным: егоже бо любит Господь, наказует, биет же всякого сына, егоже приемлет: аще убо накозание терпите, якоже сыновом обретается вам Бог (Евр. 12, 6–7). Напротив, чадам строптивым и отверженным Он попускает ходить в волях сердец их, доколе не исполнится мера грехов их, доколе не совершится мера долготерпения Его, доколе не восприимут они вся благая своя в животе своем и не сделаются достойными вечного отвержения от лица Божия: аще ли без наказания есте, убо любодейчищи есте, а не сынове. Не должно, с другой стороны, забывать и того, что для человека есть вечность, в которой блаженствуют страждущие на земле, веселятся и утешаются плачущие, торжествуют гонимые и притесняемые, равно как вечно страдают и мучатся блаженствующие здесь. Но для народов и царств земных нет вечности: здесь, во времени, получают они полное воздаяние и за пороки свои и за добродетели народные.

Приложите мысли сии к судьбам отечества вашего, и сквозь сумрак прискорбных и тягостных для сердца настоящих событий вас облистает светлый луч надежды лучшего. Четыре века народы православные страждут под тяжелым игом свирепых варваров: это, без сомнения, не дар, а наказание. Но вспомните, брат. мои, и избранный народ Божий страдал в Египте, страдал и в плену Вавилонском; но в этих страданиях он обновился и возродился, искупил грехи свои, утвердился в вере и уповании на Господа и сделался воистину народом Божиим. И юная Церковь Христова три века страдала от жесточайших гонений язычников; но среди внешних страданий она возрастала в силе духовной и, украсившись, якоже баграницею и виссоном, кровьми св. мучеников, явилась победоносною царицею, рясны златыми одеянною и преукрашенною и тем более угодною небесному Жениху своему Христу. Три почти века страдала и Россия под игом свирепых монголов, которые опустошали и сожигали города ея, предавали мечу и плену сынов ея; но в этих страданиях она возродилась и обновилась духом, укрепилась в вере православной и сделалась недоступною для обольщений и козней властолюбивого Запада, утвердилась в единодушии и единомыслии и сделалась непобедимою и необоримою. Так, мы веруем, и настоящее пленение агарянское есть наказание любви Отеческой, приемлющей чад Своих, а не кара гнева Божия, осуждающего на всегдашнее отвержение и погибель: яко не оставит Господь жезла грешников на жребии праведных, сокрушит ярем нечестивых и избавит св. Церковь Свою от поругания неверных. Настанет предопределенный в совете Божием час избавления, – и Господь воззовет народы православные к новой жизни, и никакия усилия человеческия не отдалят часа их воскресения. Веруем и тому, что эти вековые страдания послужат к духовному обновлению и укреплению страждущих; что в них, как в горниле, сыны Церкви православной очистятся и прелиются, яко сребро и яко злато, утвердятся в вере и уповании на Бога, в терпении и мужестве, в единомыслии и единодушии, во взаимном братолюбии и самоотвержении; а эти драгоценные качества составляют необоримую силу и крепость царств и народов. Веруем, наконец, что чем тяжелее становится иго неверных, тем ближе время избавления; чем болезненнее скорбь страждущих, тем ближе вожделенный час возрождения, от радости которого забудутся все скорби и страдания: жена, егда рождает, скорбь имать, яко прииде час ея; егда же родит отроча, ктому не помнит скорби за радость, яко родися человек в мир (Ин.16:21).

Но этот вожделенный час возрождения не только приблизился, а и настал уже. Что говорит вам настоящее торжество ваше? То, что есть Царь еллинов и есть царство еллинское. Правда, это малая только часть народа, искупившая свободу своею кровию; это слишком умаленное царство в сравнении с царством Константина, Феодосия, Юстиниана. Но, брат. мои, человек никогда не рождается возрастным, а всегда младенцем; и никакое царство не является вдруг великим и сильным, а возрастает и приходит в силу постепенно. Надобно только, чтобы новорожденный младенец был здоров и крепок внутренно, и никакия препоны не остановят его роста. То же бывает и с народами. Если народ обладает внутреннею силою и здоровьем, то все внешния преграды могут задержать только на время, но не могут остановить навсегда его естественного возрастания. Эта внутренняя сила народов есть живая, твердая и непреоборимая вера, искреннее, нелицемерное благочестие и чистота нравов, крепкое, терпеливое единодушие и братолюбие, искренняя, самоотверженная преданность отечеству и Царю своему. Да поможет Господь юному царству еллинскому возрости и укрепиться в этой силе духовной под водительством избранного Им Самим Царя: тогда все внешния преграды к развитию его силы и благоденствия падут сами собою. Высочайшая премудрость Божия обретет средства отклонить все препятствия, уничтожить все козни и злоухищрения врагов его, обратить к нему сердца и самых недоброжелателей его; ибо любящим Бога вся споспешествуют во благое.

Скоро ли все это сбудется? На подобные вопросы человеческой нетерпеливости Господь давно сказал нам: несть ваше разумети времена и лета, яже Отец положи во своей власти. Нам должно помнить, что жизнь народов измеряется не годами, а столетиями: в ней десятки и сотни лет яко день един в жизни каждого человека. Потому и возрастание и процветание народов бывает плодом усилия многих поколений. Каждое поколение должно внести свою лепту в общую сокровищницу народного благоденствия, обязано трудиться с самоотвержением на пользу общую в несомненной надежде, что Господь благословит труд и терпение его обильными и благодатными плодами, которыми насладятся грядущия поколения. В царствах человеческих, подобно как в благодатном царстве Христовом, ин есть сеяй, и ин есть жняй; но настанет время, когда и сеяй вкупе возрадуется и жняй (Ин.4:37–36). Будем молиться Господину жатвы, да послет Он делателей мудрых, сильных делом и словом на жатву Свою, чтобы сеющие теперь слезами пожали плоды трудов своих с радостию; чтобы малое царство еллинское возросло и укрепилось, процвело паки благочестием и просвещением духовным пред всеми народами; чтобы светильник Церкви православной паки просиял невечереющим светом во откровение языком и в славу людей своих.

С другой стороны, нельзя не видеть, что дряхлеющее царство оттоманское само клонится к своему падению, и, когда исполнится мера грехов его, когда ожесточение его в ненависти к имени христианскому достигнет крайнего своего предела, когда время долготерпения Божия истощится, – никакия усилия человеческия не спасут его от смерти, никакия лжеумствования политиков не удержат уже простертую над ним карающую руку Божию. Будем молиться, чтобы Господь помянул воздыхания и слезы страждущих братий наших и ускорил на помощь им, чтобы принял вековые страдания и кровь их в благоприятную жертву умилостивления и очищения грехов их, призрел на них призрением благости и милосердия Своего и избавил их от тяжкого ига агарянского. Будем молиться и о том, чтобы долготерпеливый Господь обратил к Себе сердца самих недоброжелателей православной веры и Церкви, которые ныне, ослепившись страстями, стараются поддержать одряхлевшее и упадающее владычество нечестивых варваров над народами христианскими, закрепить изоржавевшия от самой долговременности узы, тяготеющия на Церкви и народе православном. Да просветит Господь умы их светом благодати Своея, да согреет и умягчит сердца их христианскою любовию к страждущим братиям их по вере и возрождению во Христе Иисусе, да приблизится и настанет скоро тот вожделенный день и час, когда все народы христианские различными языки, единым же сердцем и во едином духе исповедуют и прославят всесвятое и поклоняемое имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Блюдите, да не презрите единого от малых сих: глаголю бо вам, яко ангели их на небесех выну видят лице Отца Моего небесного (Мф. 18, 10).

Так заповедал Господь Иисус Христос ученикам Своим. Видите, дети, с какою нежною, Отеческою заботливостию печется о вас Сам Господь наш Иисус Христос! Он поручил вас защите и охранению не одних земных родителей и воспитателей ваших, но и св. ангелов Своих, выну видящих лице Отца небесного. Это потому, что души ваши, омытые и освященные Его святейшею кровию, пред очами Отца небесного драгоценнее всего мира; а причащаясь божественного и животворящего тела и крови Его, вы становитесь членами тела Его и так же дороги Ему, как дорог нам каждый член нашего тела. Дивно ли же, что такую драгоценность Господь вверяет охранению не одних земных, а и небесных приставников и попечителей? Слава и благодарение безприкладной любви Божией, которая не оставила нас сирыми, одинокими и безпомощными в этом мире! Напротив, при самом вступлении нашем в благодатное царство Христово, при самом возрождении нашем в новую жизнь во Христе, посредством св. крещения Господь вручает каждого из нас хранению и руководству одного из св. ангелов Своих, из тех чистых, святых и блаженных духов, которые выну видят лице Отца небесного. С того времени Ангел Хранитель наш всегда пребывает с нами неотступно до самого конца нашей жизни, или, лучше сказать, до того для нас страшного часа, когда, по разлучении души нашей с телом, суд Божий определит нашу участь – или в радости, или в скорби и муках ожидать будущего славного пришествия Христова и будущего воскресения нашего в нетленном и безсмертном теле. Во все время нашей жизни Ангел Хранитель наш, по повелению Божию, охраняет жизнь нашу от всего враждебного и вредоносного ей и преимущественно охраняет душу нашу от действия на нее враждебных сил духа лукавого. Он озаряет, просвещает и вразумляет наш разум к познанию всего, елика суть истинна, елика честна, елика праведна, елика пречиста, елика прелюбезна, елика доброхвальна, аще кая добродетель и аще кая похвала (Флп.4:8). Он согревает сердце наше любовию к Богу и Его св. закону, любовию и милосердием к нашимь ближним, направляет волю нашу ко всему доброму и святому, ко всему честному и полезному душе нашей, возбуждает совесть нашу, когда она, усыпляемая или собственными нашими похотениями и страстями, или внушениями духа злобы, засыпает и нестрого охраняет сердце наше от поползновения ко греху. Он услаждает душу нашу внутренним миром и радостию о Дусе Святе, сладостною надеждою будущего блаженства в славном царстве Христовом, когда мы делаем что-либо доброе, или же устрашает ее страхом суда и вечных мучений, когда склоняемся к какому-либо злому и беззаконному делу. Он молится с нами и о нас Отцу небесному, да продлит Он милости Свои к нам, да ниспошлет нам божественную благодать Свою, да будет нам во Отца, чтоб и мы были Ему в сыны и дщери. Он вспомоществует нам во всяком благом и богоугодном деле и отвращает нас от всякого дела лукавого. Словом, он есть не только хранитель души и тела, но и верный наставник, мудрый руководитель, скорый помощник, добрый молитвенник и ходатай наш пред Богом и присный собеседник души нашей. Сему-то богопоставленному небесному хранителю и наставнику предайте, возлюбленные дети, всю жизнь свою, ему открывайте всю душу и сердце свое, у него просите вразумления и наставления в минуту недоумений и сомнений, к его помощи прибегайте прежде всего во всех трудах своих и занятиях, его руководству и наставлениям последуйте во всем, что ни думаете, что ни предпринимаете, что ни делаете.

Но как, скажете, оделать это, когда мы не видим своего Ангела Хранителя? Не видим очами телесными, но можем видеть его очами веры и любви. Вы не видите теперь и родителей ваших; но можете-ль сомневаться в том, что они есть, что они любят вас, думают о вас, заботятся о вас? А если бы они были духами безплотными, подобно св. ангелам, без сомнения, они были бы теперь с вами, хотя и невидимо для вас, разделяли бы ваши радости, помогали бы вам в трудах ваших, утешали бы вас в печалях ваших. Ныне мы ходим верою, а не видением, как говорит св. Апостол; потому что видение было бы для нас не полезно, но даже вредно. Может быть, видя непрестанно телесными очами своего Ангела Хранителя, мы не решились бы иногда сделать что-либо худое, или же сделали бы что-нибудь доброе. Но вменилось бы это нам в заслугу? Послужило-ль бы это нам на пользу? Сделало-ль бы нас внутренно лучшими? Оправда-ло ли бы нас пред Богом? Нет. Неключимый тот раб, который работает только пред глазами господина своего, а, не видя его, бросает свое дело. Тот только верный и добрый слуга, который трудится совести ради, а не пред очима точию работая. В присутствии отца и матери и развратный сын постыдится сделать что-либо худое; но будет ли похвала ему за это невольное воздержание? Нет. Тот только добрый сын, который по сыновней любви к родителям исполняет их волю, видят ли они его, или нет. Так и истинный сын Отца небесного и верный последователь Христов исполняет волю Отца небесного по сыновней любви к Нему, по искреннему желанию благоугождать Ему во всем, а не потому, что видит пред собою небесного приставника. Когда мы взираем на своего Ангела Хранителя не очами телесными, а очами веры; когда, и не видя его, мы всегда помним о нем, любим его и повинуемся ему: тогда самая вера и любовь наша вменяются нам в заслугу, тогда повиновение своему Ангелу и боязнь оскорбить его будут свидетельством нашей искренней, сердечной любви к нему, истинно доброго и святого настроения всех сил души нашей. Напротив, при видении телесными очами, все добрые дела наши, как вынужденные, а не по доброй воле нами соделанные, не имели бы никакой цены. А что было бы, если-б мы, привыкнув видеть непрестанно своего Ангела Хранителя, уже не страшились бы его присутствия и не стыдились пред очами его преступать св. заповеди Господа и Творца своего? Тогда каждый грех наш, как наглое оскорбление Ангела Божия, как явное противление благодати Божией, был бы равен хуле на Духа Святого, которая, по слову Самого Господа, не простится ни в сей век ни в будущий.

А как, спросите, слышать и понимать наставления невидимого и неслышимого наставника? Есть, возлюбленные, у души нашей свой внутренний слух, – это совесть, которую даже древние язычники называли гласом Божиим в человеке и в которой ясно слышится голос Ангела Хранителя. Замечали-ль вы над собою, как не только чье-либо порочное и безчестное дело, но и всякое нескромное и дурное слово возбуждало в вас негодование и отвращение, приводило вас в стыд и смущение? Кто же внушал вам этот стыд, как не Ангел Хранитель ваш? Помните-ль и то, как первое, возбудившееся в сердце вашем, желание чего-либо противного закону Божию встречало сильное сопротивление в вашей совести; что-то невидимое останавливало и удерживало вас всякий раз, когда вы покушались исполнить свое преступное желание; какой-то таинственный голос говорил вам: не делай этого, это грех? Чей же это голос, как не Ангела Хранителя? Бывает и то, что среди разсеянности нашей и веселия, в минуты самозабвения и упоения забавами чувственными, когда переходят оне за пределы скромности и целомудрия христианского, внезапно какая-то грусть и тоска сжимает сердце, овладевает душею, делает самое веселие наше горьким и самые удовольствия скучными и противными. Не явно ли, что тогда сетует и скорбит о нас Ангел Хранитель наш, и его горькое сетование отзывается горечью в нашем сердце? С другой стороны, кто не чувствовал, что после каждой победы над своими дурными склонностями и прихотями, после каждого подвига благочестия и любви христианской, после каждого доброго дела, стоившего нам усилий и труда над собою, водворяется благодатный мир и радость в душе нашей, – что-то невидимое, но тем не менее ощутительное для нас, восторгает, умиляет, неизреченно веселит наше сердце? Не очевидна ли здесь небесная радость о нас нашего Ангела Хранителя, которую он хочет перелить, так сказать, в нашу душу? Или, когда среди молитвы появляется в сердце нашем особенная теплота и умиление, когда душа восторгается и невольно текут слезы радости, умиления, благодарения: не очевидно ли, что тогда Ангел Хранитель молится с нами, радуется и благодарит о нас Господа? Или же, когда в трудные для нас часы недоумения и мучительных сомнений внезапно светлая мысль озаряет душу, как молния, останавливает на себе наше внимание, просветляет наш разум, умиротворяет внутреннюю бурю смущения: что это, как не голос Ангела Хранителя, добрый совет небесного наставника нашего? Бывает, что и после долгой греховной жизни человека, предавшегося в неискусен ум творити неподобная, когда совесть его казалась уже усыпленною навсегда и не тревожила утопавшего во грехах сердца, вдруг что-то страшное поражает ее с такою силою, что она неотступно начинает мучить и терзать душу грешника: не явно ли, что Ангел Хранитель его, долго сетовавший о его погибели, долго вопиявший безплодно душе его, улучил, наконец, благую минуту, чтобы пробудить его спящую совесть и потрясти его сердце? Словом, кто захочет быть внимательным к самому себе, тот во всех движениях души своей, светлых или мрачных, во всех ощущениях сердца своего, добрых или лукавых, во всех состояниях совести своей, оживающей или замирающей, ощутит или добрые внушения Ангела Хранителя, или злые советы духа лукавого. Вот, каким образом Ангел Хранитель наш постоянно беседует с нами, учит нас, вразумляет нас! Прислушивайтесь, возлюбленнии, внимательнее к вещаниям своей совести, и во всякое время вы услышите и наставление, и вразумление, и утешение своего Ангела Хранителя. Нет дурного не только дела и слова, а и помысла и желания, которого не осудила бы наша совесть, если мы искренно желаем следовать ея внушениям; и нет доброго дела, которого одно желание не производило бы приятного ощущения в нашем сердце. Нет такой скорби, перенесение которой в духе веры и преданности воле Божией не сопровождалось бы отрадным чувством приближения к Богу, живительною надеждою на Его благость и милосердие; и нет такого удовольствия из числа удовольствий плотских и греховных, которое не оставляло бы по себе тяжелой скуки, недовольства и раскаяния в нашей совести и сердце. Последуйте этим тайным внушениям своего небесного наставника, – и вы научитесь различать верно доброе от лукавого, творить добро и убегать обольщения греховного. Но страшнее всего, други мои, не слушаться своей совести, действовать вопреки ея внушениям, стараться заглушать ея голос лживыми умствованиями и лукавыми изворотами разума. Чем чище совесть, этот внутренний слух души нашей, тем яснее слышится в ней голос Ангела Хранителя; но чем более загрубевает и заглушается совесть, тем далее отступает от нас Ангел света и благодати, тем менее слышится в душе нашей его голос, тем смелее приступает к ней и удобнее овладевает ею аггел тьмы и злобы. Долго ли дойти таким образом до ужасного состояния тех людей, которых Апостол называет сожженными совестию и которых погибель не дремлет? Будьте же осторожны и внимательны к самим себе, покорны и послушны своему небесному пестуну и наставнику, чтобы он не скорбел и не сетовал о вас, как о детях злых и своенравных; чтобы не оставлял вас и не удалялся от вас, как от упрямых и неисправимых; чтобы Сам Господь, вручивший вас его хранению и руководству, не прогневался на вас и не оставил вас навсегда. Старайтесь поддерживать, укреплять и оживлять союз свой с Ангелом Хранителем сердечною любовию к нему и молитвенным собеседованием с ним. Не только вечер и утро, но и во всякое время, при всяком предприятии и деле, во всяком недоумении и смущении духа, при всяком искушении от лукавого обращайтесь к нему, как лучшему наставнику и руководителю, призывайте его, как сильного помощника, ходатая и заступника пред Богом, исповедуйте пред ним внутренния движения своего сердца и просите его вразумления и наставления, совета и утешения, сближайтесь с ним живою, крепкою любовию к Господу и Владыке ангелов и человеков, подражанием его чистоте и святыне, его благости, милосердию и кротости, его глубокому и трепетному благоговению пред Богом. Тогда, где бы вы ни были и что бы ни случилось с вами, никто и ничто в мире не причинит вам зла. Господь ангелам Своим заповесть сохранить вас во всех путех ваших.

Настанет, наконец, день, когда прейдет время веры и настанет время видения. Тогда каждый из нас увидит и лицем к лицу своего Ангела Хранителя. Этот день есть день нашей смерти, когда душа наша, разлучившись с телом, явится в другом – духовном мире и прежде всего встретится с своим Ангелом Хранителем. О, как радостно будет это свидание для тех, которые всегда видели его пред собою очами веры, сердечно любили его и искренно повиновались ему, которые всегда радовали его своими добрыми делами и своею благоговейною жизнию в страхе Божием! Но как горько и болезненно будет это свидание для тех, которые всегда забывали о своем Ангеле Хранителе и не только не повиновались ему, но своими грехами и порочною жизнию заставляли его горько плакать и сетовать о них! Аминь.

Дивен Бог во святых Своих, говорит Пророк Божий. И неть силы и знамения, нет чуда всемогущества и любви, которых не явил бы Он ради избранных Своих. Но не менее дивна, брат., и любовь святых к Господу Богу. Каких подвигов не явила она? Каких искушений не победила? Каких истязаний и мучений не претерпела ради Господа?

Одно из сих дивных явлений ничем не победимой и вся побеждающей любви к Богу и вместе чудодейственной силы Божией, являющейся в немощах человеческих, прославляет ныне св. Церковь в лице св. великомученицы Варвары.

Мы жалуемся иногда на скудость и несовершенство проповедников церковных, на оскудение духоносных учителей и руководителей ко спасению. Но какого проповедника слышала св. Варвара? У какого учителя научилась она любить Бога, еще не познавши Его совершенно? Юная дева, заключенная на уединенном столпе, окруженная язычниками, видела только небо и землю, – небо, украшенное светилами дня и ночи, землю, испещренную разнообразными растениями. И это небо, поведающее славу Божию, возвело светлый ум ея к познанию единого Бога, Творца всяческих. Эта, преукрашенная силою Творческою, земля преисполнила сердце ея чувством благодарения и любви ко всеблагому и всещедрому Создателю. Боги, которым покланяется отец мой, сами дело рук человеческих, – так разсуждала мудрая дева: могли ли они сотворить столь дивную красоту, такой великолепный и необъятный мир, который зрит мое око? Один должен быть таковый Бог, который все содержит, все устрояет, все оживляет и о всем промышляет. И прилагалось ей желание к желанию, чтоб уведать истее единого истинного Бога, – и, еще не ведая Его, она уже возлюбила Его всем сердцем своим. Возлюбила так, что отвергала мужественно все утехи мира, чтоб обрести одно высочайшее утешение – познание единого истинного Бога; отвергала богатства и украшения, чтоб обрести единый безценный бисер – Христа; отвергала земных женихов, которых предлагал ей отец, чтобы уневестить себя единому небесному Жениху.

Такое любомудрие юной девы достойно было того, чтобы благодать Божия послала ей искомое. И вот, по тайному водительству Божию, она сближается с девами христианскими, от которых получает первые понятия об истинном Боге и Господе Иисусе Христе; потом, по желанию ея уведать совершеннее истину, является пресвитер христианский в виде мимоходящего купца, открывает ей таинства св. веры Христовой, научает ее поклоняться Богу истинному духом и истиною, наставляет правилам христианской жизни, просвещает св. крещением и предоставляет ее опять водительству единой благодати Божией, без видимого наставника и руководителя.

Но сего довольно было для мудрой девы. Отрекшись диавола, она не хотела уже возвращаться вспять, чем бы ни обольщал ее и чем ни угрожал бы ей исконный враг человеков. Сочетавшись Христу, она решилась навсегда принадлежать Ему единому, чего-б ни стоило ей сие духовно-таинственное обручение небесному Жениху. И диавол не умедлил излить всю злобу свою на посрамившую его юную деву; и небесный Жених ея, Господь Иисус Христос, не умедлил явить в ней всю непреоборимую силу благодати Своея в конечное посрамление диаволу. И вот открывается борьба дивная, неслыханная! На стороне диавола вся видимая сила и все невидимое безсилие; на стороне великомученицы вся кажущаяся немощь естества и вся невидимая сила любви Божией, – той крепкой, аки смерть, любви, которой не могут поколебать ни смерть, ни живот, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина кая тварь.

Первым орудием диавола является отец, которого сердце преложил он от чрезмерной, почти безумной любви к дочери на столь-же безумную к ней ненависть и злобу. Он грозит ей смертию, преследует ее с оружием, влачит ее за власы по острым камням, заключает в темную комнату и морит ее голодом. Но, как ни ужасна была ярость и злоба его, она скоро оказалась немощною пред мудростию и силою веры юной девы. Все угрозы его казались для св. мученицы слабее тех мнимых страшилищ, которых пугаются дети и над которыми посмеваются возрастные. На все убеждения его обратиться к мнимым богам своим она отвечала мудрым обличением тщеты мертвых идолов и безумия поклоняющихся им, благодатным словом св. веры в Бога истинного, живого. Чувствуя себя побежденным от юной дщери своей, жестокосердый отец идет к игемону, просит его употребить все роды мучений, чтоб отвратить дщерь его от Христа Господа, отрекается даже самого имени отца. И вот св. дева является пред лицем игемона, облеченного всею властию, окруженного всеми родами орудий мучительских. Ласки и убеждения, почести и удовольствия предлагает мучитель, чтоб обольстить юную неопытную деву. Исповеданием единого истинного Бога и поруганием бездушных идолов ответствует ему св. мученица. Озлобившийся мучитель повелевает обнажить и бить ее сухими жилами, доколе земля не обагрилась ея кровию, доколе не истерзалась плоть ея, не обнажились самые кости ея. В молчании терпит святая это свирепое терзание плоти своей. Вся душа ея вознеслась верою и упованием на небо, все сердце ея излилось в тайной молитве к небесному Жениху своему. Зверство мучителей не остановилось на этом: мелко изрубленными волосами натирают они истерзанное тело ея для произведения жесточайшей боли, полумертвую и полуживую влекут ее и бросают в темницу.

Что, вы думаете, будет делать в темнице едва живая мученица? Будет воздыхать и стенать, плакать и болезновать, призывать смерть и молиться об избавлении от мук? Нет; она совершит здесь всенощное бдение, прославляя Господа во псалмех и пениих и песнех духовных. Она точно молится, но не об избавлении от мук, а об укреплении себя на бо́льшия мучения. Тело ея горит от палящих ран, а сердце ея пламенеет еще сильнейшим огнем любви божественной. Уста спекаются кровию, а дух возносится, как пламень, горе, к Богу крепкому, живому. Блаженная темница, вмещавшая в себе такое сокровище, какого не было тогда ни в каких чертогах царских! Если какое место на земле, то эта темница достойна была того, чтоб посетил ее Сам Царь славы, – и Он не умедлил посетить ее. В час полунощи небесный свет облистал мрачную темницу. Сам Господь Иисус Христос явился Своей возлюбленной невесте; Своими пресладкими устами рек ей: «дерзай невесто Моя и не бойся: Аз есмь с тобою, храняй тя и смотряяй на подвиг твой и воздаяние вечное уготовляяй тебе в чертозе Моем небеснем». Своими пречистыми руками прикоснулся язвам ея и исцелил их. И мог ли оставить юную подвижницу без утешения и укрепления на чрезвычайный подвиг ея Тот, кто Сам в вертограде Гефсиманском благоволил быть укрепляем от ангела?

После такого утешения, можно представить, брат., с какою радостию шла св. дева на новые мучения и на самую смерть. Ее повесили на древе, строгали плоть ея железными когтями, опаляли огнем обнаженные ребра ея, отрезали сосцы и били млатом во главу. Все претерпела св. дева с мужеством в сердце, с радостию в лице, с молитвой на устах. Наконец, изнемогла вся злоба мучителей пред терпением великомученицы, и осудили ее на посечение мечем. Жестокосердый отец сам вызвался быть палачем ея. Более ничего не мог сделать диавол со всею своею злобою и более жестокого поражения не могло понести коварство его. Победа великомученицы полная и совершенная, венец блистательный и светозарный, воздаяние на небе вечное и нескончаемое!

Чему поучает нас, что проповедует в назидание наше высокий подвиг великомученицы? Проповедует одно – любить Господа Иисуса Христа до смерти, не изменять заповедям Его и Евангелию ни за что в мире, все терпеть и переносить благодушно для сохранения драгоценного залога веры и упования жизни будущей, не почитать ничего страшным, кроме гнева и суда Божия, жить на земле только для неба и вечности, презирать и ни во что вменять, когда нужно, не только все земные почести и сокровища, но и самое тело, самую жизнь. Кая бо польза человеку, аще мир весь приобрящет и отщетит душу свою? Или что даст человек измену на души своей? Иже погубит душу свою Господа ради и Евангелия, той спасет ю (Марк. 8, 36. 37. 35). Аминь.

Честна пред Господем смерть преподобных Его (Пс. 115, 6).

Честна потому, что как в жизни, так и в смерти святых Божиих человеков является слава Божия, прославляется Его высочайшая премудрость и благость, всемогущая сила Его божественной благодати, ибо живут святые и умирают для славы Божией: да прославится во мне Христос, аще животом, аще ли смертию, говорил о себе св. Апостол Павел. Честна смерть преподобных и потому, что она теснее и приискреннее соединяет их с Господом, в которого они веровали, которого любили, для которого трудились и подвизались, для которого и жили на земле. Аще живем, говорит св. Ап. Павел: Господеви живем, аще ли умираем, Господеви умираем: аще убо живем, аще ли умираем, Господни есмы (Рим.14:8).

Так, брат. мои, надобно смотреть и нам на свою жизнь и свою смерть. Почему мы живем? Бога повелением, – Бога всеблагого и любвеобильного, который создал нас от персти земной, украсил нас Своим божественным образом и поставил нас над делы руку Своею. Почему умираем? Бога повелением, – Бога правосудного и праведного, который карает преступление заповеди Своей смертию. Почему живем и после грехопадения? Потому, что искуплены от осуждения смерти кровию Единородного Сына Божия, который положил душу Свою за живот мира. Почему умираем и после искупления от смерти? Потому, что в падшем естестве нашем есть семя тли, которое должно быть упразднено и уничтожено смертию, чтобы и смертное сие облеклось в безсмертие и тленное сие облеклось в нетление. Для чего живем мы? Для того, чтобы, вокреснув со Христом духом, привыкли еще здесь ходить во обновлении жизни, – совлекшись ветхого человека, тлеющего в похотех прелестных, облеклись в нового человека, созданного по Богу в правде и преподобии истины: Того бо есмы творение, создани во Христе на дела благая, яже прежде уготова Бог, да в них ходим (Ефес. 2, 10). Для чего умираем? Для того, чтобы, освободившись от уз греховной и мертвенной плоти, соединиться с Господом и сделаться причастниками Его блаженства и славы. Итак, и жизнь наша тогда только имеет истинное значение, когда она посвящена Господу, когда посредством богоугодных дел преспеваем в богоподобии: аще живем, Господеви живем; равно и смерть наша честна, когда умираем в уповании вечной жизни с Господом: аще умираем, Господеви умираем.

Не то, брат. мои, истинная жизнь человека, когда он ходит и движется, вкушает пищу и питие, бодрствует или спит, берет что-либо и отдает, приобретает или теряет: все это делают и безсловесные животные. Но то истинная жизнь человека, когда он живет духом, а не одною плотию; когда он знает единого истинного Бога, Творца своего и Промыслителя, и посланного Им Иисуса Христа для спасения нас падших; когда водится во всем и животворится Духом Божиим, жизни подателем; когда он действует по заповедям и учению Христову, которые дух суть и живот суть; когда душа его соединена с Господом Иисусом Христом верою живою, любовию крепкою и упованием неотпадающим; когда вся жизнь его посвящена Господу, весь ум и сердце его, все желания и помыслы его устремлены к вечной жизни со Христом Господом. Кто живет таким образом, тот истинный сын Отца небесного во Христе Иисусе, брат и сонаследник всем благоугодившим Богу и прославленным Богом праведникам, не странник и пришлец в царствии Христовом, но сожитель святым и присный Богу. Тот истинно счастлив и в этой жизни, ибо уверен совершенно, что и влас главы его не погибнет без воли Отца небесного; что Господь видит всякую нужду его, слышит всякое прошение его и считает всякую слезу скорби и воздыхания его; что все святые, как старшие братия его, готовы на помощь ему. При такой уверенности, что бы ни встретило его в жизни, он все приемлет от руки Отца небесного с покорностию и благодарением, во всем предает себя воле Отца небесного с любовию и самоотвержением; ибо живет не для себя, а для Господа, а потому, – избыточествует ли, избыточествует для Господа; лишается ли, лишается в Господе; страждет ли, и страждет с Господом. Благоприятствует ли ему так называемое счастие, угобжаются-ль его нивы, поспешаются-ль его промыслы, текут ли в сокровища его богатства? Во всем этом он видит всеблагую руку Отца, который посылает ему всякое даяние блого, и посылает не для него одного, а для всех братий его во Христе; из всего этого ничего не почитает он своим, ему одному принадлежащим. Сердце его не приковывается, как наемный страж, к земным сокровищам и остается свободным для всех небесных впечатлений Духа Божия – духа милосердия и благости, духа любви и сострадания к ближнему, духа смирения и кротости пред всеми, бывает открыто для всех, истинно человеческих чувствований сострадания, благости, милосердия ко всем немощам и злостраданиям своих братий. Постигают ли его так называемые несчастия, последуют потери, сретают неудачи, сокрушают болезни? Во всем этом он видит премудрость Отца небесного, которая отъемлет временное, чтобы воздать более в вечности, наказует вмале, чтобы помиловать милостию вечною; все приемлет с благодарением от руки Отца своего, ибо ведает, что всеблагая и всещедрая десница не подаст камене вместо хлеба. Грозит ли ему злоба и коварство врагов? Он знает что все самые злоухищренные козни врагов пред охраняющею его высочайшею премудростию и силою суть паутина пред лицем ветра. А если бы и попустил Господь восторжествовать лжи над его правдою, злобе над его кротостию, мстительности над его смирением; то не отрадно ли, не утешительно ли сердцу его помыслить, что и ему принадлежит часть в этом обетовании Христовом: блажени будете, егда возненавидят вас человецы, и поносят, и пронесут имя ваше яко зло, Сына человеческого ради. Возрадуйтеся в той день и взыграйте, яко мзда ваша многа на небесех. Воистину блажен и преблажен, кто, возродившись Духом Божиим, живет не себе, а Господеви, работает Ему со страхом и радуется Ему с трепетом.

Равным образом, и смерть человека не в том, что он бездыханен лежит во гробе, или в могиле, и как бы не существует для нашего мира. И святые, избранные други Божии, также низошли в землю, почивают во гробах и кажутся яко мертвы; но кто живее их? Из гробов своих они совершают такия дела, которых не может совершить вся наша мудрость и сила, – исцеляют неисцельно болящих, благодетельствуют страждущим, прогоняют духов злобы. Из гробов своих они слышат наши молитвы, видят все дела наши, подают нам помощь во всех наших нуждах. Но то истинная смерть человека, когда он имя имать яко жив, а мертв для Бога и добродетели, мертв для истины и правды, для любви и милосердия к ближним, когда не трогают его ни слезы и убеждения ближних, ни радостные обетования жизни вечной, ни страшные угрозы евангельския; когда разум его пребывает, как бы в могильной тьме, во мраке лжи и заблуждения, в нощи неведения и нечестия; когда воля его движется не к делам света и жизни, святости и правды, веры и любви, а к мертвым делам тьмы и нечестия, лжи и неправды; когда сердце его предано греху и тлеет в похотех прелестных; когда душа его лишена благодати Духа Божия, жизни подателя, и смердит вонею мертвых дел.

Сей-то, брат. мои, смерти духовной, которая убивает душу нашу на всю вечность, нам должно страшиться и бояться, а не смерти телесной. Смерть телесную делают для нас страшною и лютою наши грехи и беззакония. Без того она не страх, а радость, не казнь, а освобождение. Ибо, что делает смерть? Совлекает с нас тело бренное, тяжелое, многоболезненное; но Господь Иисус Христос облечет нас в день воскресения в тело духовное, безболезненное, безсмертное. Разлучает нас с этим миром, который, по слову Апостола, весь во зле лежит, где ложь и неправда торжествуют над истиною и правдою, сильный притесняет слабого, брат ставит козни брату; но исторгшийся из мира сего дух наш возвращается в дом Отеческий, на лоно любви Отца небесного, из которого мы ниспали в это море житейских попечений, преселяется в блаженный мир духов чистых и святых, где царствуют любовь, мир и радость о Дусе Святе. Присмотритесь ближе к умирающему праведнику и грешнику, и вы увидите на опыте, как честна пред Господом смерть преподобных и как люта и ужасна смерть грешников.

Приближается к смерти человек, живший в забвении о Боге, грешник, удалившийся от общения с Господом Иисусом Христом, прикованный к миру всеми мыслями и желаниями, не помышлявший о небе и вечности: какия скорби и болезни сретают его душу! Какие ужасы поражают его сердце! Обратит ли он взор свой к прошедшему? Там предстают смущенной его совести соделанные неправды и беззакония, достойные мучений ада; являются многия жертвы его любочестия и зависти, алчности и коварства, – невинные души, соблазненные и растленные его словами и делами; возстают сообщники и обличители его греховных наслаждений: дела бо его в след его ходят. Обратит ли взор свой к настоящему? Здесь видит, как сокровища, собираемые во всю жизнь с такою заботливостию, становятся прахом в померкающих глазах его, – предметы роскоши, изыскиваемые с таким тщанием, остаются только памятниками нечистых страстей и прихотей развращенного сердца его. Мнимые друзья, которые ласкательствовали живущему, оставляют умирающего и бегут искать себе новых друзей и покровителей. Самое тело его, питаемое и украшаемое с такою изысканностью в продолжение жизни, теперь, изможденное болезнию, становится трупом, который гонит от себя самых близких ему людей. Осмелится-ль посмотреть в будущее? Там сретает Бога – Судию нелицеприятного, который изобличит его во всем и отмстит ему за все, – блаженство вечное, которое продано им за временную греха сладость, – мучения ада, готовые поглотить его на всю вечность. Дние мои преидоша, расторгошася же удове сердца моего, яко написал еси на мя вся злая, обложил же ми еси юностные грехи. Вот отчаянный вопль умирающего грешника! Поистине смерть грешников люта! Приближается к смерти человек, живший всегда, а потому и умирающий с Господом: какой небесный свет сияет в его взорах! Какая неземная радость просвещает лице его! Какой благодатный восторг наполняет его сердце! Прошедшее представляет ему ряд искушений, мужественно побежденных, за которые уготовляется ему венец живота, – ряд добродетелей, совершенных во славу Божию, за которые Сам Господь обещает ему мзду многую на небесех. В настоящем его окружают все благодатные утешения св. веры – в сладчайших обетованиях Господа Иисуса Христа, запечатленных Его святейшею кровию, в животворных и спасительных таинствах св. Церкви, в общении с Господом причащением тела и крови Его, в живом сознании, что с ним и в нем Сам Господь Иисус Христос, надежда в смерти его и живот по смерти его. В будущем открывается взору его целое небо с его сокровищами неизреченными, целая вечность с ея блаженством нескончаемым. Подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох: прочее соблюдается мне венец правды, егоже воздаст ми Господь в день он, праведный Судия (2Тим.4:7–8). Вот светлые надежды умирающего праведника! Поистине честна пред Господом смерть преподобных Его!

О, да сподобит Господь каждого, просвещенного св. крещением человека этой блаженной смерти, которою начинается вечная, всеблаженнейшая жизнь. Аминь.