Пастырь в отношении к себе и пастве

Современные реформы, изменяющие разные стороны народной жизни, не остаются без влияния на наше Русское православное пастырство. Священство, как звание Богоучрежденное, по существу своему неизменяемо: цель его за пределами видимого мира, средства его не земные, и круг главнейших обязанностей его ясно изображен в слове Божием. С этой стороны священство остается и теперь тем же, чем было в прежние времена – от века апостольского до настоящего включительно, –– останется таким и на будущее время. Но требование и нужды общества не всегда одни и те же, а поэтому и положение пастырства в обществе, с которым оно стоит в самом тесном соотношении, не всегда одно и то же. Направление народной жизни в ту или другую сторону требует особенного сосредоточения пастырской деятельности в области, соответствующей этому направлению, и, с другой стороны, напряжение народной жизни неизбежно вызывает также напряжение и усиление пастырской деятельности. Так и должно быть, – иначе пастырство, призванное к нравственному руководству народа, потеряет свое значение и перестанет быть тем, чем предназначено ему быть от небесного Пастыреначальника.

Если когда, то особенно в настоящее время наши пастыри должны сознать свое положение, прямодушно и серьезно отнестись к тем обязанностям, которые вытекают для них из современных реформ. Поднятие нравственного и умственного уровня народа – вот та громадная задача, в решении которой наше духовенство, по званию своему, должно принять самое деятельное участие. А для того, чтобы с успехом действовать на этом поприще просвещения, и назидания народа, нашим пастырям необходимо проникнуться своим призванием, устранить от себя все, несоответствующее этому призванию, и отдаться святому делу с самоотвержением и ревностью истинных слуг Христовых.

Современная литература, в повременных изданиях, не раз уже касалась нашего духовенства, но, к сожалению, более с отрицательной стороны. Все эти заметки, рассеянные повсюду, показывают, как общество чутко ко всему, что происходит в среде духовенства. Литература, собственно пастырская, в которой наши пастыри могли бы найти полезные для себя указание, не обширна и состоит из сочинений, которые, хранясь в библиотеках, нелегко могут дойти до рук священника, поставленного, наприм., среди сельского прихода. Это:

1) книга „о должностях приходских священников», епископа Парфения (первое издание 1776 года, Спб.); 2) „Письма о должностях священника», А. Стурдзы, 1841 – 42 г... Одесса; 3) „Пастырское Богословие», архимандрита Антония, ч. 1. 1851 г., Киев; 4) „Пастырское Богословие», архимандрита Кирилла, 1854 г., Спб.; 5) „Памятная книжка для священника, или размышление о священнических обязанностях», архиепископа Платона, 1860 г., Москва.

При таком положении дела нам кажется, что весьма не излишне общедоступное изложение обязанностей священного сана, которое могло бы напомнить пастырям о важности призвания их. С этою целью мы решились издать свою книгу, собрав в ней советы о том, каков должен быть пастырь в отношении к себе самому и пастве, для того, чтобы соответствовать современным требованием и вполне успешно действовать среди своего прихода. Эти советы основаны на источнике пастырской мудрости – св. Писании, подкреплены свидетельствами искуснейших пастырей – св. Отцев, или же извлечены из собственного опыта. Можем еще прибавить, что мы особенно заботились о краткости изложение, избегая, наприм., повторения того, что священнику должно быть известно из Служебника, Требника и Устава.

Понятие о пастырстве, как звании.

Пастырство или священство, как звание, есть служение (2Кор.3:6), переданное от Иисуса Христа Апостолам (Мф.28:19,20. Ин. 20:22,23), и преемникам их (Мф.28:20. Еф.4:11–13), состоящее в проповедании слова Божия (Мф.28:19), совершении таинств (1Кор.4:1), и вообще в пасении стада Христова (1Пет.5:2).

Понятие о звании пастырском из свящ. Писания.

Св. Писание разными именами, усвояемыми пастырям, старается выразить многоразличие и важность их обязанностей. Так оно называет их:

1. Ангелами Господа Вседержителя (Откр.2:1. Мал.2:7), желая показать, с одной стороны, близость их к престолу Господа Вседержителя (Лк.1:19) и проникновение в тайны, от других сокровенные, а с другой, полноту разума и готовность благовестия, когда люди захотят «взыскать закон» Божий «от уст их» (Мал.2:7).

2. Пастырями (Иез.34:1. 1Пет.5:1), которые обязаны пасти народ Божий разумом и учением (Иез. 3:15), и которых дает Господь для того, чтобы изнемогающих поднимать, болящих врачевать, сокрушенных утверждать, заблудших обращать, погибающих взыскать (Иез.34:4).

3. Стражами (Иез.3:17), которые, по слову Прор. Иезекииля, при наитии меча, грядущего на землю, должны возвышать голос свой, яко трубу, проповедывать людям, да не настигнет их меч, стоять бессменно на страже спасения вверенных им, под опасением «взыскания крови» умирающих в беззаконии и погибающих от нерадения их (Иез.30:3,4,5; 3:18).

4. Архитекторами здания Божия (1Кор.3:9,10), которых обязанность, на краеугольном камени – Иисусе Христе, из «камения живого» созидать, на основании Апостолов и Пророков, «храм духовен, святительство свято, люди обновления»; словом – созидать храм Божий, храм Духа Святого, жилище Божие (Еф. 2:20–22. 1Пет.2:4,6. 1Кор.6:19).

5. Отцами (1Кор.4:15. Гал.4:19), которых обязанность не только рождать благовествованием слова и совершением таинств, при содействии Св. Духа, верующих в жизнь духовную, но и воспитывать рожденных, «дондеже достигнут вси в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова» (Еф.4:13).

6. Светом мира и светильником на свещнице (Мф.5:14,15), светящим для всех, прогоняющим тьму неведения и заблуждения, просвещающим умы и согревающим сердца любовию.

Есть множество и других знаменательных названий, которые св. Писание усвояет пастырям, как то: воина (2Тим. 2:3), делателя винограда (Мф.20:1), и просто земледелателя (1Кор.3:8, 2Тим.2:6,15. Мф. 13:3), споспешника Божия (1Кор.3:9), соли земли (Мф.5:13) и т. под. Эти названия, очевидно, принадлежат пастырям добрым.

Понятие из св. Писания о пастырях недостойных.

Но есть в том же св. Писании названия и для пастырей, недостойных своего звание. Таковы:

1. Наемник (Ин.10:12), который единственно из прибытка принимает на себя обязанность пасти стадо и поставляет целью «питаться млеком стада, одеваться волною его и тучное закалять» (Иез. 34:3). Что же касается до безопасности овец, то нерадит о них и при появлении волка бежит, как наемник, оставляя волку «расхитить стадо и распудить овцы» (Ин.10 гл.).

2. Тать и разбойник (Ин.10:1). Это страшное название принадлежит тем, которые «не дверьми входят во двор овчий, но прелазят инуде», запрещенною стезею, а потому сами расхищают, вводят в плен и погубляют Христово стадо (Иез.34:10).

3. Облака безводные, ветрами носимые (Иуд. ст. 12), которые уносятся, неизвестно куда, увлекаемые всяким ветром учение, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения (Еф.4:14); они своею мглою (2Петр. 2:17) от других закрывают свет солнца, просвещающего, согревающего и плодотворящего, и, будучи сухи и безводны, не могут оросить иссохшую и затвердевшую ниву ни единою каплею воды.

4. Свирепые морские волны, пенящиеся срамотою своею (Иуд. 13), –– волны, непрестанно воздымаемые порывом страстей, грозящие потоплением и ниспровержением плавателям; они, впрочем, воздымаются и пенятся одною Срамотою своею, т. е. теми нечистотами, которые лежали на самом дне, во глубине сердца, но, будучи взволнованы порывом страстей, выбрасываются вверх, с пеною страстей, в разных видах «помышлений злых, убийства, прелюбодеяния, татьбы, лжесвидетельства, хулы» (Мф. 15:19, сн. Иуд. 10).

5. Звезды прелестные (Иуд. 13); они как будто принадлежат к светилам тверди Христовой Церкви, но в самом деле «звезды прелестные» – не более, как воздушный метеор, который, мгновенно воспламеняясь, исчезает, оставляя за собою еще больший мрак, так что в этом мраке решительно заблуждают и погибают те, которые хотели иметь их звездами путеводными, а их самих ожидает, вместе с спадшею с неба денницею (Ис.14:12), глубокая тьма во веки (Иуд.13).

6. Пророк Исаия дает им еще постыдное навивание псов немых, «иже не возмогут лаяти, видяще сны на ложе, любяще дремати», – псов бесстудных, «неведущих сытости, лукавых, неведущих смысла, следующих путем своим и уклонившихся в лихоимство» (Ис.56:10,11). Из этого видно, как противны и омерзительны для Господа те, которым слово Божие дает такие укоризненные название.

Важность пастырского служения.

Пастырское служение имеет высокое, ни с чем земным несравненное, достоинство и важность. Все звание человеческие более или менее своею целью сосредоточиваются на земле, во временном; одно звание пастырей Церкви, существуя и действуя на земле, проникает своим действием небо и вечность. Они и рождают для неба и вечности, и питают для жизни вечной и небесной; и сообщают дары нетленные и божественные, – словом: силою своего Пастыреначальника продолжают совершать то, что совершал Он сам на земле. Посему-то, говорит св. Григорий Богослов, священник, служа, с Ангелами стоит, с Архангелами славословит, к горнему жертвеннику жертвы возносит, со Христом священнодействует, брение устрояет, образ восстановляет, для горнего мира зиждет, и, что еще более, обожившись обожает (первое слово). Что касается до власти пастырей, то она так велика, что их послушает самое небо; ибо что они свяжут на земли, то связывается на небе, и что разрешат на земле, то разрешается на небе (Мф.18:18). Какая бы могла быть власть, восклицает св. Златоуст, более сея? – Весь суд дал Отец Сыну, а я вижу, весь оный суд поручен от Сына им – священникам (Слов. 3 о священ.).

Ответственность за небрежение о должности пастырской.

Чем выше звание пастырей в сравнении с другими званиями, тем строже ответственность их за небрежение о своей должности, потому что этим небрежением попираются высшие дары благодати, изливаемые, обыкновенно, на пастыря, губится драгоценнейшее сокровище мира всего, вверяемое пастырю. Пастырь подлежит опасности дать ответ своему Пастыреначальнику и страшному Судии не за упущение временные, не за погибель вещей тленных, но за вверенные ему бессмертные души, для искупления которых не пощажена кровь Единородного Сына Божия; он должен дать отчет на будущем суде не за свою одну душу, но за души всех вверенных его попечению: ибо небрежение пастыря может быть виною вечной погибели не одной, а многих душ. Поэтому-то встречаем мы в св. Писании весьма страшные прещения пастырям: «горе пастырям, говорит Господь, иже погубляют и расточают овцы паствы Моея» (Иер.23:1); кровь погибающих от руки вашей взыщу (Иез.3:18). И в новом Завете сам Спаситель изрек, что Домовладыка Господь, по пришествии, «полма растешет домоправителя неправедного и часть его с неверными положит» (Мф.24:50,51).

Трудность пастырского служения.

С одной стороны, высота пастырского служение, с другой строжайшая ответственность за небрежение об этом служении, ясно должны показать каждому, с какими невообразимыми трудностями соединено надлежащее прохождение пастырского служение. Св. Григорий Богослов говорит, что «священнику знать, как порученную себе паству добре управить, есть наука всех наук и художеств высочайшая»; а св. Златоуст, говоря о труде сего управления, прибавляет: «нет труда, который бы был подобен труду его» (Бесед. 15 на 1 Тим.). В самом деле, пастырь должен иметь терпение земледельца (Иак.5:7), твердость и мужество воина (2Тим. 2:3), неусыпность стража (Иез. 33:7), быстроту текущего на позорище (2Тим.4:7), неутомимость вола молотящего (1Кор.9:9), мудрость змии и целость голубя (Мф.10:16). Истинные пастыри не только преемствуют от Апостолов свое служение, но и участь этого служение, которую один из Апостолов передает нам в скорбных выражениях: он переносил служение «в терпении мнозе, в скорбех, бедах, теснотах, нестроениях, трудах, бдениях, пощении» (2Кор. 6:3–5). «Будучи свободен от всех, он всем поработил себя, дабы приобрести множайших; для немощных был немощен, для всех – вся» (1Кор.9:19,22). Мало облегчения для пастыря в том, что обстоятельства первых времен ныне изменились: ибо и теперь, и всегда, будет продолжаться период Церкви воинствующей, а посему и служение свое он должен проходить среди врагов плоти и мира, а наипаче диавола, потому что на разрушении их царства он должен созидать царство Христово. Правда, пастырь устрояет царство Христово не своим умом и силою, но там, где больше сообщается ему сил и средств к созиданию – в таинствах, там большая предлежит ему и трудность: ибо в таинствах он должен находиться в теснейшем общении с Тем, Кто есть «огнь поядаяй» (Евр.12:29), и служение, Которому так трепетно, что за пренебрежение ему грозит проклятие (Иер.48:10). Посему то Апостол Павел, поручая преемникам своим страшный п опасный чин пастырский, заклинал их «Богом, оживляющим всяческая, Господом Иисусом Христом, хотящим судити живым и мертвым», и избранными Его Ангелами, – проходить достойно и ревностно дело своего служения (1Тим.5:21;6:13,14; 2Тим.4:1). Поэтому-то и ныне, каждый, пред вступлением в звание пастыря, очистив наперед свою совесть таинством покаяние, дает клятву, пред животворящим Крестом и Евангелием, проходить звание свое верно и нелицемерно, не щадя живота своего до последней капли крови, под опасением истязания на суде страшного испытание. Страшную ответственность пастырского служения св. Златоуст выразил в одном своем замечательном изречении: «не мню многих быти в иереях спасающихся, но множайших погибающих» (Нр. Деян. Ап.).

Награда за достойное прохождение пастырского служения.

Не смотря на трудность и тяготу своего служения, пастыри Церкви в самом служении своем могут обрести самое вожделенное утешение, потому что спасение ближних, которое они устрояют своим служением, составляет радость даже для самых Ангелов на небеси (Лк.15:10). Другое, ни с чем несравнимое на земле, утешение – быть непрестанно с Духом Утешителем, Которым священник не только сам обильно исполняется при рукоположении, но и низводит на верующих при совершении таинств. В будущей жизни ожидает верных пастырей особенное величие: ибо «кто сотворит и научит, тот, по обещанию самого Спасителя, великим наречется; в царствии небесном» (Мф.5:19).

Расположение, с каким должно приступать к званию пастырскому.

Если величайшие столпы Церкви –– св. Златоуст, Григорий чудотворец, Амвросий, Ефрем Сирин и другие, вполне постигавшие высоту, тяготу и страшную ответственность пастырского служения, не только отрекались, но и бегали, когда хотели возвести их на высшую степень священства, то люди, не могущие равняться с ними в дарованиях духовных, кажется, и думать не должны бы о священстве. Но, с другой стороны, верно и то, что сила Божия в немощи совершается, и что самая нечистота, несовместная с высоким званием священства, очищается как неким углем (Ис.6:6,7), – огнем св. Духа, низводимого на рукополагаемого, а посему дверь священства не затворена и для немощных. Отсюда видно, какими чувствованьями должен быть проникнут готовый восприять на себя обязанность спасения людей. Это: а) чувство глубокого смирения, искреннего сознания своего недостоинства (Пс.6); б) совершенная преданность водительству промысла Божие и искренняя готовность восприять высокое звание священства; в) непреоборимая любовь ко спасению ближних, как единственное побуждение к избранию звания пастырского, – любовь, простирающаяся до готовности положить даже душу свою за овцы (Ин.10:11); г) пламенная любовь к Иисусу Христу, который троекратно требовал выражения этой любви от Ап. Петра, и тогда уже поручил ему пасти Своих агнцев и овец (Ин.21:15–17).

Разделение обязанностей пастыря.

Апостол Павел, напоминая пресвитерам Ефесским, при последней разлуке с ними, об обязанностях их, просил их «внимать себе и всему стаду» (Деян.20:28). Этим Апостол указал на двоякого рода обязанности пастырей: а) на обязанности их к себе самим, как пастырям, и б) на обязанности их ко всему стаду – к пасомым.

Общий вопрос: каков должен быть пастырь, разделяется на следующие частные вопросы: 1) каков должен быть пастырь в отношении умственном; 2) со стороны нравственной, и преимущественно со стороны религиозной; 3) в отношении жизни, как, а) домашней, так б) церковно-общественной.

а) По способностям?

Не во власти человека дать себе такие или другие умственные способности; тем не менее, со стороны пастыря, для достойного прохождения служения, требуются особые умственные качества. Если и во всяком деле бесталанность, вялость души и не даровитость поставляют великую преграду к успехам; тем нетерпимее эти недостатки в той науке, которая, по изречению Григория Богослова, есть наука всех наук и художеств, где идет дело не о простом приобретении познаний, а о вечном спасении или вечной погибели душ христианских. Отсюда одно из величайших зол для Христовой Церкви то, когда люди, лишенные от Господа дарований, усиливаются занять священную и многотрудную должность пастырства, не видя в ней ничего другого, как только способ к пропитанию и удовлетворению собственных житейских потребностей. Посему ищущему пастырства должно начертать в памяти неизгладимыми буквами, что лучше быть последним ремесленником, потом и кровию снискивать дневное пропитание от честных трудов, нежели свыше силы и из земных целей воспринимать то бремя, с которым он неизбежно должен отяготеть ко дну адову и увлечь с собою им восприятых. Если что, то пастырство должно быть в собственном смысле званием, в котором нужно ожидать звания и избрания, а не прелазить самому и не усиливаться разрывать законные преграды «во двор овчий».

Впрочем, и самая недаровитость не возбраняет усердно трудиться в образовании себя к пастырскому званию и питать ревность к достойному прохождению сего звания; а тем более не должна приводить в уныние и отчаяние тех, которые, по восприятии пастырского звание, почувствуют себя не вполне способными к понесению многотрудной обязанности пастырской. Благоговейный труд, со страхом Господним и бескорыстием проходимая должность, может низвести на подвизающегося дарования сверхъестественные.

б) По познаниям:

аа) круг познаний, необходимых пастырю.

Как обширен должен быть круг познаний пастыря, весьма ясно определено объемом занятий духовных воспитанников, приготовляемых духовным правительством к пастырскому званию. Никто не должен искать успокоения своему невежеству в опытах времен протекших: ибо всегда возможны исключения, допускаемые нуждою и обстоятельствами; тем более, что недостаток в одном может быть вознаграждаем преизбытком в другом; например, недостаток в положительных познаниях – обилием веры и нравственности, и полнотою благодати, вся восполняющей. Но и независимо от главной потребности учителя быть учительным, дух времени, нужды народа, обилие средств к приобретению всевозможных познаний, не только пред судом человеческим, но и пред судом Божиим, должны сделать безответным всякого, кто, не имея нужных познаний и опытности, занимает высокое звание пастыря душ.

бб) Характер познаний.

Но от пастыря требуется не столько обилие положительных и даже разумных познаний, или искусство в словопрении, сколько живая, сердечная, ничем непоколебимая вера в познанное, и вообще в догматы христианские. Горе пастырю, если он сам не будет твердейшим образом наздан на Иисусе Христе, единственном краеугольном камени, и на основании Апостолов и Пророков! Тогда он, и при высоте своих познаний, будет не более, как, по изречению Апостола Иуды, «облаком безводным, от ветр носимым» (ст. 12). Если пастырь –– невежда в деле религии подобен слепцу, водящему слепца, то пастырь –– вольнодумец, сеющий свои плевелы среди народа, хотя бы даже и без умысла, ничем не лучше разбойника, закалающего собственное дитя.

вв) Необходимость непрерывного усовершенствования в познаниях.

Какие бы обширные сведения о религии ни приобрел приготовляющийся к пастырскому званию, но ограничиваться изучением религии, в одном состоянии приготовительном, никто не должен. Со вступлением в пастырство труды изучения, как религии, так н самой науки пастырства, должны даже усугубиться. Тайна домостроительства спасения человека так непостижима, что в нее желают приникнуть и самые Ангелы (1Пет.1:12), а наука руководить других на пути спасения так многотрудна, что за нее браться иногда страшились облагодатствованные и с умом богосветлым. Вступившие в пастырство тем с большею ревностью должны усугубить свои занятия в деле религии, что самый опыт покажет нужду ея изучения гораздо ощутительнейшую и существенную, зрелость возраста даст возможность изучать ее основательнее, а присутствие благодати, с которою в соприкосновении пастырь находится при всяком деле своего священнослужения, раскроет ему область религии в большем свете. Тогда как познание, почерпнутые из области других наук, слабеют с приближением старости, познания и проникновения во святилище тайн домостроительства о спасении человека светлеют вместе с приближением человека к вечности.

I. Естественные:

1. Собственное размышление.

Никто не имеет таких сильных побуждений и частых случаев к размышлению об истинах религии и домостроительстве нашего спасение, как пастыри, пред очами которых, одна за другою, непрерывно сменяются самые поразительные тайны Промысла Божия о спасении человеков, и взору которых открываются опытные – осязательные – доказательства истин религии. Для одних только пастырей открыто, ни для кого недоступное, но обильное уроками, святилище совести, со всеми сокровеннейшими тайниками мыслей, желаний и намерений. То, что может представиться его взору, слуху и размышлению, при виде немощного младенца на лоне матери, сопровождающего воплями первое явление свое на свет, потом рождаемого посредством купели в новую жизнь, – или в присутствии при одре умирающего старца, несомого по смерти на ложе общего успокоения до страшной трубы Архангела, – то, что может услышать пастырь из уст кающегося грешника, при раскрытии тайн совести, или ощутить сердцем при возношении всемирной бескровной Жертвы, приносимой за спасение мира и т. п., того другому не передаст ни одна книга, не научит ни одна школа. Не извлекать из всего этого спасительных уроков и не обогащать ими своих познаний было бы непростительно для пастыря и обличало бы его в неизвинительной небрежности. Если кому, то пастырю, естественнее и благотворнее вести наблюдательные замечания, с собственными размышлениями обо всем, что встречается с ним, при прохождении его пастырской должности.

2. Чтение книг:

а) необходимость чтения.

Второй способ усовершенствования пастыря в познаниях есть чтение книг. На этот способ указывает и Апостол Павел Тимофею: внемли чтению (1Тим. 4:13). Кто с ревностью возьмется за святое дело руководительства на пути спасения вверенных ему душ, тот не потребует убеждений, нужно ли для пастыря, и в какой мере, чтение книг. И недостаток в собственных познаниях, и нужда наставлять других, и потребность в настроении духа при разных обстоятельствах, сами собою укажут пастырю нужду и благотворность чтения.

б) Выбор книг.

Но если кому, то пастырю должно быть крайне осторожным в выборе книг для чтения, тем более, что яд вольномыслия и безнравственности, при утонченности образования и прихотливости вкуса, во многих сочинениях разлит не только незаметно, но даже обольстительно и увлекательно. Такую осторожность должен иметь пастырь и всегда, особенно же в те дни, в которые он удостаивается совершать божественную литургию и другие таинства, чтобы не расстроить духа или не омрачить воображения нечистыми и страшными картинами. С осторожностью он должен обращаться, или даже совсем не обращаться, к тем книгам, которые, сообщая познание, надмевают дух, а не питают души. Целой жизни пастыря не достанет перечитать с должным углублением то, что существенно принадлежит к его званию и обязанности; поэтому без всякой потери, для спасения собственного и других, он может оставить все прочее. После библии, которая должна быть необходимою святынею в библиотеке каждого вообще, библиотека пастыря должна преимущественно состоять из писаний и толкований отцов и учителей Церкви, а также писаний подвижников, жизнеописаний святых, собрания разных поучений и т. п. Что касается книг, которые пишутся для приятного препровождения времени, то пастырь должен помнить, что он не дитя, которое надобно забавлять игрушками, хотя бы даже и невинными. Долг его раскрывать и другим, что приятное часто потому именно и приятно, что льстит нашим страстям, возбуждает их и питает.

Ни один пастырь не может скорбеть о недостатке книг необходимых для чтения. Не говоря о библии, которая должна сделаться настольною его книгою, какая богатая сокровищница для чтения под руками у каждого пастыря в книгах Богослужебных, в которых он может найти и самую обширную догматику, и самое глубокое, всеобъемлющее учение нравственное, и самую высокую небесную поэзию!

3. Беседа с другими об истинах веры и путях спасения.

В каком бы приходе ни досталось находиться пастырю, даже среди народа необразованного, для него не закрыт и еще способ усовершенствования познаний, а именно – беседа с другими об истинах веры и путях спасения. Во-первых, каждый пастырь имеет вблизи себя других пастырей, подобно ему подвизающихся в деле спасения душ человеческих. Обстоятельства нередко соединяют их вместе и как бы ни было непродолжительно время этого соединение, но, очевидно, можно воспользоваться им для обильных собеседований о делах спасения и служения пастырского, о способах, которые употребляет каждый для успешнейшего руководства на пути к царствию небесному вверенных его попечению, о затруднениях и искушениях, об особенных обстоятельствах и вразумлениях свыше и т. п. Так поступали Апостолы и первые проповедники христианства. Явно, что подобные беседы с опытными пастырями – старцами, могут заменить самые лучшие уроки наставников в школах. Даже собеседование с пасомыми о подобных предметах (а они могут быть почти каждодневно), не только могут служить к благотворному настроению души самого пастыря, но и быть для него источником спасительных наставлений и указанием разных средств в деле управления пастырского. Самые опыты наставлений и вразумлений, которые пастырь обязан давать пасомым при взаимной беседе с ними, сделают его искуснейшим в деле назидания, ревностнейшим в размышлении о своем служении и усерднейшим в исследовании религии.

II. Сверхъестественные:

Но кроме указанных нами средств к усовершенствованию пастыря в деле познание, для него открыт другой обширнейший, никогда неиссякаемый, источник премудрости – сверхъестественный. Если и всякий, лишенный премудрости и просящий от «дающего Бога всем нелицеприемне и непоношающего», приемлет просимое (Иак.1:5); то с какою несомненностью может испросить себе потребную помощь пастырь, особенно когда будет искать ее не для обогащения себя, но для вразумления, для руководства и спасения пасомых! Если и обыкновенная молитва бывает чудодейственна, тем более молитва, приносимая пред престолом Божиим, пред лицом самого Отца светов, с дерзновением пастырским, – молитва, сопровождаемая частым причащением от божественной трапезы и увенчиваемая теснейшим общением с Иисусом Христом – Первоисточником премудрости.

Какими бы богатыми способностями ни одарен был пастырь, какие бы ни приобрел обширные и всесторонние сведения, но если сердце его не будет проникнуто страхом Божиим, в характере его не будет отпечатлеваться высокий образ Пастыреначальника Иисуса Христа; особенно же, если он будет вести жизнь зазорную и соблазнительную для пасомых, то он, со всеми своими познаниями, не только 1) не принесет пастве никакой пользы, но 2) по своей соблазнительной жизни будет губительною язвою для стада Христова, вверенного его смотрению.

1. Необходимость учить жизнью.

При всей высоте учения просвещенного пастыря, по изречению Иоанна Дамаскина, ему веру емлют слышащие тогда, когда учитель наставляет житием и делом (св. Иоанн Дам. в своих параллелях). Посему-то Апостолы и убеждали преемников своих: пасите еже в вас стадо Божие, не яко обладающе причту, но образи бывайте стаду (1Пет.5:2,3), или: о всем сам себе подавай образ добрых дел (Тит.2:7; 1Тим.4:12; 2Тим.3:10). В этом же смысле пастырям усвояется название «света», чтобы все «видели их добрые дела, и прославили Отца, иже на небесех» (Мф.5:16), или «пастыря» (Ин.10:2:4), который ходит пред стадом, т. е. указывает путь своей пастве.

Самый опыт показывает, что учение, проповедуемое одним словом, не столько проникает в глубину сердца, сколько тоже учение, оправдываемое жизнью. Причины этого зависят частью, а) от слушающих, а более б) скрываются в самом пастыре-проповеднике.

а) со стороны слушателей.

аа) Хотя пастырь говорит красноречиво, но если предписываемые им правила жизни не оправдываются, во всей точности, собственной его жизнью, то у слушателей естественно раждается мысль, что не должно понимать в строгом смысле проповедуемого. Так именно некоторые смотрят на высокие правила жизни, изъясняемые в св. Писании, потому что редко или почти никогда не видят осуществления их на деле, и по этой причине с трудом верят даже прежним опытам жизни (сл. Мф.10:39, 40; 6:23–30).

бб) Является и другая мысль, что, хотя проповедуемые истины могут быть понимаемы в строгом смысле, но что они неудобоисполнимы для слабой природы человеческой, и не осуществляемые в жизни пастыря считаются одними мнениями, или уже не более, как советами хорошими и полезными, и в тоже время необязательными. Св. Златоуст так говорит о сем: «когда ты не имеешь дел и учишь, то не только не пользуешь, но и вредишь. Тогда лучше молчать. Почему? Потому что ты самое дело представляешь для меня невозможным; ибо я думаю, что ежели ты, который говоришь сие, не исполняешь сего: то кольми паче я достоин прощение – я, который не говорю ничего такого» (в 1 нравоуч. на Деян. Апост.).

вв) Кто худо живет, того обыкновенно презирают; а чью презирают жизнь, того презирают и проповедь, говорит св. Григорий. В таком случае у слушающего всегда готов ответ: «врачу, исцелися сам» (Лк.4:23); а потому и проповедь в народе, наклонном судить и осуждать, сделается словом обличительным против самого пастыря-проповедника: ибо хорошо учить, а худо жить, по изречению блаженного Августина, не что другое есть, как самого себя от своих уст судить (Проспер у Август.). Всякий будет смотреть на такого проповедника, как на театрального представителя, по неволе или из каких-нибудь выгод принимающего на себя роль известного лица, – даже более, такая проповедь покажется смешной; ибо смешит тот проповедник, говорит блаж. Иероним, который, пресытив чрево, рассуждает о посте. Пожалуй, и разбойник может укорять за ограбление (в посл. 2 к Непотиану). А потому нельзя не вспомнить здесь еще наставление Дамаскина: «или не учи, или нравами учи; иначе – словами будешь призывать, а делами отгонять» (в слове об иконах).

б) со стороны проповедника.

аа) Наставление пастыря-проповедника, не имеющего «чувствий, обученных долгим учением в рассуждении добра же и зла» (Евр.5:14), по существу должно быть слабо и неубедительно. Все поучение будет состоять из общих мыслей, часто не на предмет. Это проповедник, по Апостолу, просто «воздух бияй» (1Кор.9:26); «ничтоже бо учителя студнейше есть в словесех токмо любомудрствующа; сие бо не учителя есть, но лицемера», учит св. Златоуст (в 1 бесед. на Деян. Апост.). Напротив, наставления учителей строгой жизни, опытных старцев, даже не ученых по школьному, имеют необыкновенную силу убедительности.

бб) Если пастырь связан будет страстями и пороками, то и самый язык его, после некоторых опытов в проповедании, будет связан. Он сам невольно почувствует, что слово есть пустой звук и тщетное искусство; а потому естественно будет тяготиться многотрудным, но праздным служением в проповедании слова Божия; – совесть не может не вопиять ему: научая иного, себе ли не учиши (Рим.2:21) или: вскую ты поведавши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими (Пс.49:16). Самая же порочная жизнь, истощив духовные и даже телесные силы его, расслабит его и отнимет у него даже возможность к учению прихожан. И тогда он останется не более, как уничиженным мытарем, собирающим пошлины с прихожан, или еще хуже, достойным презрения торгашом, избравшим великое и страшное дело священнослужения средством к пропитанию. Так, и просвещенный пастырь, со всеми своими познаньями, без жизни добродетельной не принесет пастве никакой пользы.

2. Гибельность соблазнительной жизни пастыря.

Порочная жизнь пастыря – заразительная и опустошительная язва, погубляющая, а) пасомых, б) самого пастыря и в) помрачающая славу Божию.

а) Вообще худые примеры сильно предрасполагают к порокам, но еще вреднее действует дурной пример пастыря-лица освященного, на поведение которого смотрят, как на образцовое. Если тот, кому, по сознанию народа, открыта воля Божия, не страшится вести порочную жизнь, то какое дерзновение к пороку является у людей, мало знающих пути Божии, или привыкших судить о них равнодушно! Если пастырь, укрепляемый Божиею благодатию, падает, и часто глубоко: то как соблазняется этим народ, который привык считать себя слабым! Если пастырь, постоянно обращающийся около огня величия Божия и святости тайн, терпится, не погубляется: то какое не дерзновение только на милосердие Божие, но и дерзость пред святынею является в народе, живущем в «мире, во зле лежащем» (1Ин.5:19)! И вследствие таких умозаключений, явно несправедливых, сколько гибнет людей, сколько падает в бездну, по пути, пролагаемому самим пастырем! «Горе миру» от таких «соблазнов» (Мф.18:7).

б) Но «горе тому, им же соблазн приходит», а в особенности соблазн разительный. Если, говорит св. Златоуст, иже соблазнит одну душу, «уне есть ему, да обесится жернов осельский на выи его и потонет в пучине морстей» (Мф.28:6), то тот, кто соблазняет бесчисленные души, целые города, народы, мужей, жен, отроков – какого достоин будет истязание! Ибо какое страшное зло совершается здесь соблазнительною жизнью пастыря? Здесь пастырь, поклявшийся пред животворящим Крестом и Евангелием полагать душу свою за овцы, сам ведет овец своих в бездну погибели. Здесь учитель научает злу. Здесь вождь продает воинов своих злейшему врагу – диаволу – на вечную работу и истязание. Здесь врач дает больному яд подслащенный. Здесь отец закалает, приносит в жертву бесам родную свою утробу – собственных чад. Я не думаю, возлюбленные братие, говорит св. Григорий Богослов, чтобы от кого Господь терпел более оскорблений, как от священников-соблазнителей.

в) Если и всякий, согрешая против братий и уязвляя немощную их совесть, согрешает против Христа (1Кор.8:12), так как губит того, за кого Христос умер (Рим.14:15): то те, которые, научая иного, себя не учат, хулят, по слову Апостола (Рим.2:21–23), имя Божие во языцех; ибо, скажем словами Григория Богослова, не порочные ли пастыри виною, что хулится высокое звание пастырей-преемников Пастыреначальника Христа? Не они ли виною, что и самое слово Божие, устами их проповедуемое, презирается, осмеивается, хулится? Не они ли виною, что и самая вера унижается и бесславится?.. Пастырь не должен утешать себя мыслию, что, может быть, только важными пороками совершается тот гибельный соблазн, о котором сказано выше. Нет; пороки его все тяжки, тяжелее пороков пасомых. Семя порока, кажущееся самым малым, может расплодиться с необыкновенной скоростью и силою, особенно если посевается тем, кому дано право сеять и кому вверена нива для сеяния.

Хотя и всякая страсть, и всякий порок составляют слишком видное и отвратительное пятно в светлом ангелоподобном сане пастырском, но есть такие пороки, в которые легко могут впадать приходские пастыри, – и между тем эти пороки особенно нетерпимы в пастырском звании. Это – 1) в отношении к Богослужению – неблагоговейность, 2) в отношении прихожан – нетрезвость, и 3) в отношении к способам жизни – скверноприбыточество. Надобно присоединить еще сюда 4) нецеломудренность.

1. Неблагоговейность.

а) Происхождение ее.

Бесчувственная неблагоговейность служащих алтарю Господню возникает из тех самых обстоятельств, от которых происходит и непрестанное славословие Серафимов, проникнутое трепетом. Священники на поприще своей жизни поставлены к Господу ближе всех; место для служения их назначено самое священное; служение их непостижимое по высоте и таинственности; вообще им предоставлено высокое право – ходить во «дворе Господни», как в собственном доме, проникать в тайны лицем откровенным, глаголать пред Господом со всяким дерзновением. Явно, что нужно стяжать в известной степени многоочитость Херувимов, чтобы постигнуть высоту и вместе ответственность своего состояние. Но Промысл, дивный в делах своих, иногда не возбраняет восходить на эту священную высоту и таким, которым св. Писание дает название «слепцев» (Мф.15:14), для которых все равно – ходить ли на площади, или в чертогах царских, около трона самого царя, – на цветистом лугу, или на краю стремнины. С другой стороны, и постигающие высоту своего служение, и даже имеющие благоговение к святыне, могут с течением времени терять дух благоговение. Причиною этого бывает привычка, по которой страшное, высокое и священное, от частого обращение с ним, представляется не так страшным, не так высоким и священным, как в начале. Самая же привычка получает ненадлежащее направление от того, что священнику, в особенности приходскому, не всегда удается совершать высокие тайны с надлежащим приготовлением и настроением духа, в особенности, по требованию обстоятельств, не терпящих отлагательства, как напр. крещение слабых младенцев, исповедь и причащение опасно больных и т. п.

б) Выражение.

Когда овладеет священником дух неблагоговения и бесстрашия к святыне, то этот дух станет выражаться в беспорядочности слов, действий, в неприличии видимого положение, и даже отпечатлеваться во всем окружающем священника неблагоговейного. В молитвенном словословии неблагоговейного обыкновенно проявляются – бессмысленная поспешность, или безжизненная вялость даже в тех изречениях, которыми выражается самая сущность действия высокого и таинственного; непозволительные пропуски в обрядах, нестройность – даже до очевидного и отвратительного беспорядка; небрежность в обращении с предметами священными, как будто с самыми простыми и обыкновенными; в положении тела какая-то презрительная невнимательность к святыне, окружающей священника, и к священнодействием, совершаемым им; отсюда непристойные взгляды и озирание по сторонам, безвременное сидение и движение с места на место и т. п. Неприятное впечатление усиливается нечистотой и неблагоприличием употребляемых при Богослужении предметов: у неблагоговейного священника священные одежды часто разорваны и запачканы, или разбросаны в беспорядке, сосуды и другие святые вещи не чищены; алтарь и весь иконостас в пыли и паутине и т. д.

Из многих видов неблагоговейности есть один, в котором указанных беспорядков заметить нельзя, но который пред очами Божиими едва ли не отвратительнее всех видов неблагоговейности. Это, по-видимому, стройное, но проникнутое духом надменности предстояние, служение и обращение с другими при священнослужении. Таким поведением вносится в храм кроткого и смиренного Иисуса дух гордыни мирской и характер антихриста, и даже самой отпадшей денницы. Причины этого вида неблагоговейности скрываются в недостатке великодушия, – в бездушии и духовной безжизненности. О тех видах неблагоговейности или, правильнее, безумной дерзости, когда среди священного места, или даже во время каких-либо священнодействий, возникают ссоры, оканчивающиеся едва не драками, или когда в священном облачении является лице пьяное, и говорить не следовало бы, чтобы не возмущать духа отвратительною картиною; но, к сожалению, говорили о них и говорят указы правительственные, а еще громче – не прекращающиеся доселе судебные дела.

в) Пагубные следствия.

Неблагоговейность, в каких бы видах ни выражалась, производит великий вред Народ остается не только без назидания в предметах и действиях, устроенных для назидания, но нравственно страдает от соблазна и мало по малу теряет уважение к обрядам священным, и даже самую веру в их спасительность, приобретает холодность к храму, тяготится присутствием при Богослужении. Святилище Божие в руках неблагоговейного, по внешней нечистоте и беспорядкам, делается хуже простого, опрятного обиталища. Самое обрядовое Богослужение, которым приукрашена православная Церковь, как невеста Христова, от недостатка духа и жизни, вследствие неблагоговения священника, начинает представляться украшением ветхим, и даже не везде пригодным; поэтому неблагоговейный бесчестит Церковь Божию, уготовляет себе гнев Божий, а нередко подвергается каре церковных законов. Как велик гнев Божий на неблагоговейных, видно из тех мер вразумления, к каким должен был прибегнуть смиренный сердцем и кротчайший Спаситель для истребления неблагоговения в храме (Мф.21:12,13), а канонические постановления со всею точностью определяют неблагоговейных клириков извергать из сана.

г) Средства для предотвращения неблагоговения.

Так как отсутствие благоговения преимущественно зависит от привычки и влияния худого примера, то лучшее и легчайшее средство предотвратить пагубную привычку состоит в служении, сколько возможно, внимательнейшем, особенно вскоре по рукоположении, когда благодать действует ощутительнее и служащий, совершая службу под руководством опытнейших мужей, еще не успел присмотреться и приобрести холодность к святыне. При ослаблении же благоговейного духа, кроме средств внутренних, как-то: размышление, с одной стороны, о высоте и благотворности служения, с другой о проклятии, грозящем за небрежное служение и т. п., – священник может прибегать к средствам внешним, – к благотворному влиянию добрых примеров при посещении мест, где Богослужение совершается особенно благоговейно. Кроме того, так как от внешнего порядка весьма много зависит настроение духа, то священник должен заботиться о чистоте и стройном порядке всего, принадлежащего храму; такая заботливость невольно сделает его внимательнее, а, следовательно, и благоговейнее в служении. Впрочем, надо помнить, что дух благоговения и сердечного умиления есть дар, посылаемый свыше, а посему и должно, сколь возможно, чаще обращаться к Господу с теплой молитвою о том, чтобы Он смягчил сердце неблагоговейное и послал ему этот дар.

2. Нетрезвость.

а) Повод к ней.

Поводом к нетрезвой жизни приходских священников бывают различные обстоятельства; особенно же часто: 1) неразумное усердие прихожан, которые, и среди трапез общих, и при частных посещениях священника для исправления разных треб, или прямо доводят его до нетрезвости, или же развивают расположение к ней, легко обращающееся, при частом повторении посещений, в прямой недуг нетрезвости; 2) праздность, которой предаются некоторые пастыри; не имея усердия часто совершать Богослужение и почитая унизительным для себя заниматься телесными трудами, а потому, оставаясь совершенно без дела, священник начинает чувствовать пустоту и скуку тем сильнее, чем менее имеет охоты заниматься чтением книг или составлением поучений. Эта скука невольно увлекает к бесцельному шатанию по приходу, а шатание от скуки и праздности редко не оканчивается нетрезвостью; иногда же ощущение внутреннего бездушия увлекает некоторых искать ложного воодушевление в упоении вином. При грубости естественного характера и недостатке образования порок нетрезвости делается, при всяком случае, гласнее и открытее.

б) Выражение нетрезвости.

Известно, в чем выражается нетрезвость; но до чего может простираться привычка нетрезвости в ином священнике, – эту жалкую картину следовало бы закрыть из уважения к священническому сану, если бы небрежность некоторых, из той же среды, дерзновенно не снимала этого покрова. Ни в ком вид нетрезвости так не отвратителен, как в человеке, облеченном высоким саном священства, сопричисленном к лику Ангелов, носящем на земле образ самого Иисуса Христа; еще отвратительнее этот вид тогда, когда из уст нетрезвого слышим празднословие и кощунство, когда видим на нем священное облачение, особенно в храме. А что сказать о нетрезвости при совершении таинств, как-то: крещения, бракосочетания, причащения больных и т. п.? К несчастью, эти страшные картины омрачаются еще более безобразием в словах и действиях, которое, при укоренившейся привычке, делается иногда неизбежным и неудержимым, при всем нежелании нетрезвого.

в) Следствия нетрезвости.

Одна из самых чувствительных казней Божиих для прихода, когда пастырь его, блюститель веры и нравственности, образец поведения и руководитель к спасению, одержим недугом нетрезвости. Такой приход не только лишается назидания словом и примером пастырской жизни, но получает превратное настроение: холодность к вере, неуважение к святыне и священному сану, пренебрежение нужнейшими средствами спасение, и даже совершенное отчуждение от Церкви. Самого же нетрезвого пастыря постигает участь жалкая; потому что, после нескольких случаев нетрезвости, а в особенности после совершения таинства в состоянии нетрезвом, он лишается сана священного и низводится на низшую степень.

г) Средства к устранению нетрезвости.

Одно из спасительнейших средств к предотвращению и изгнанию нетрезвости есть труд телесный, иногда даже до изнурения, а для наполнения душевной пустоты, происходящей от праздности, частое и благоговейное служение, чтение книг, общение с трезвенными и благочестивыми людьми и удаление от нетрезвых собраний и людей, зараженных недугом нетрезвости. Склонным к нетрезвости надобно непрестанно содержать в памяти гнев Божий и суд страшный, который, вместе с человеческим судом, постигает нетрезвого пастыря.

3. Скверностяжательность.

а) Определение ее.

В Церкви Божией существует обычай, что служащие алтарю от алтаря и питаются (1Кор.9:13). Это правило осуществляется на деле различным образом; в отношении к приходским священникам оно выражается в том, что священники получают свое содержание от исправления церковных треб для прихожан, – способ, сам по себе, нисколько непредосудительный, но некоторыми священниками обращенный в промысел, который нельзя назвать иначе, как «скверноприбыточеством» (Тит.1:7.); это – когда исправление священных треб, и даже таинств, делается предметом торговли или продажи, и самое служение не более, как промыслом.

б) Выражение ее.

Законность содержания от исправления треб состоит в том, чтобы всегда довольствоваться даянием невынужденным, доброхотным, – способ содержания, по-видимому, неопределенный, и, судя по различным степеням доброхотности, не совсем надежный, по, на самом деле, этот способ для тех священников, которые ревностно проходят поприще служения и подают пример благочестивой жизни, оказывается не только не скудным, но даже изобильным. Между тем, недостаток веры и преданности Промыслу Божию, – искательство самого священства не ради спасения собственного и спасения паствы, а для удовлетворения житейских потребностей, – невнимание к существенным обязанностям пастырства и забвение о страшной ответственности, грозящей недостойным пастырям, делают то, что некоторые из священников не только отягощают народ, иногда не разбирая степени бедности, вместо доброхотного подаяния, прямым вымогательством, но и прибегают к различным хитростям, чтобы устранить преграды своему вымогательству, и, поставляя прихожан в мнимо затруднительное положение, привести их в такое состояние, как будто они сами не по притеснению, а добровольно соглашаются делать различные, видимо, обременительные приношения. Иногда даже за молитву, за ходатайство пред Богом не только о живых, но и об умерших, которые, будучи чадами пастыря, может быть, страдают в пламени гееннском, делаются торги, условие, а иногда отказывается в самой молитве. Какие же совершаются рукою невежества частные виды скверностяжательности, – какие при этом употребляются низкие средства, о сем «да не возглаголют уста» наши (Пс.16:4).

в) Следствия скверностяжательности.

Трудно представить, ведет ли какой порок к таким страшным последствиям, как страсть священника к скверностяжательности. Она иссушает всякое чувство не только человеколюбия, но и человечества, искореняет в сердце всякое уважение к святыне, погашает последнюю искру усердия к спасению паствы, доводит до продажности как-бы Иудиной. В пасомых дела скверностяжательности посевают самое низкое понятие об обрядах и таинствах св. Церкви, истребляют веру в спасительные действия и ходатайственную силу ее, уничтожают сыновнюю преданность Церкви и пастырям, так что этот недуг наказывает сам себя. При усилении его возможно даже отпадение от Церкви, иногда всецелое, а внутренний разрыв с Церковию почти неизбежен.

г) Побуждения и средства к устранению скверностяжательности.

Конечно, представление, с одной стороны, до чего унизительна скверностяжательность и какое она поселяет отвращение к зараженному ею; с другой – мысль, как страшна ответственность, которой подлежат продающие благодать, подаваемую Господом для всех «туне» (Рим.3:24), много может способствовать к удержанию священника от этой богопротивной страсти; но если кто слишком озабочен мыслию, что нестяжательность может привести к бедности, для того лучшим успокоением служат противоположные примеры, так что именно над священником сбывается слово Спасителя: «ищите прежде царствия Божия и правды его и сия вся приложатся вам» (Мф.6:33). Как скоро народ замечает благочестивого, ревностного к службе и нестяжательного священника, то сам обращается к нему не только для наставления, но и с разными приношениями от своего усердия; с таким священником, в случае нужды, народ готов разделить последний кусок хлеба. Впрочем, если священник в образе жизни и воспитании детей не гоняется за мирскою суетностью, умерен и воздержен, то и самое побуждение к скверностяжательности почти уничтожится. Напротив того, сколько бы прибытков скверностяжательности он ни употреблял на воспитание и устроение детей, благословение Божие не почиет на детях его, упитанных от тука изнуренного и озлобленного стада Христова, и самый избыток его погибнет неизбежно.

Показанные пороки – неблагоговейность, нетрезвость и скверностяжательность, нетерпимы в священнике; а поэтому за них положено извержение из священства (Ап.58. Шест.97. ср. 47,75. Сард. 10. – Ап. 42. Вас. 89. – Григ. Неок. 3. Григ. Нис. 6. Седьм. 15).

3. Нецеломудренность.

Но есть порок, который еще нетерпимее в священнике, так что однажды подпавшие ему не допускаются к священству, а облеченный саном, впадая в него, лишается священства (Ап. 25. Васил. 3. 70. Неокес. 1): это нецеломудренность.

а) Выражение ее.

Для священника более, чем для кого-либо, седьмая заповедь по внутренней силе (Мф.5:27;28) имеет особенное значение. На ангелоподобной белизне и малейшая нечистота заметна и отвратительна, – и священник, одержимый такою нечистотой, являясь к подножию страшного престола Божия, должен опасаться, чтобы чистейшие духи, с которыми он приступает служить Пречистому Господу, не отринули его пламенным оружием и не связали мрачной души его узами мрака. Не только воззрение с вожделением, но и всякая привязанность, имеющая вид благочестия, а в самом деле отзывающаяся духом мира, – всякое посещение без нужды, а тем более уединенная беседа, – все это есть выражение нецеломудренной души священника, оканчивающееся, при неосторожности, весьма гибельными следствиями.

б) Источник нецеломудрия.

Нецеломудренное настроение души священника происходит от забвения главной и существенной цели пастырского служения – спасать, а не погублять; причиной же забвения, кроме умственной слепоты и неразумения сана священства во всей чистоте его, служат: 1) привычки, приобретенные до священства, в которое иногда вступают хотя и приготовляемые, но сами не приготовляющиеся к строгой и благоговейной жизни; если они предварительно ведут жизнь совершенно мирскую, поставляют все свое утешение в щегольстве с целью нравиться другим, в рассеянных прогулках, в чтении книг, растлевающих сердце и т. п., то хотя впоследствии и приклоняют выю свою для восприятия многотрудного ига пастырского, но душа таких людей, не медля, сбрасывает тяжелое иго, бежит по привычной, так сказать, протоптанной, стезе рассеянности и омрачается скверной нецеломудрия; 2) праздность, и особенно бесцельные посещение, сопровождаемые празднословием; более же всего 3) нетрезвая жизнь, среди которой и осторожный забывает приличие, и вообще – жизнь чувственная, невоздержная, соединенная с угождением плоти.

в) Следствия.

При всей сокровенности беззакония иногда долготерпение Божие истощается и Промысл Божий часто чудными путями низвергает недостойного с высоты священства. Впрочем, самое долготерпение Божие для беззаконного бывает тяжелее извержение из сана, потому что совершение святыни с оскверненною душею и растленным телом, – соблазн и погибель душ от того, кому сообщены все дары и средства для спасения их и дана власть вязать и решить, это – такой грех, которого тяжести не может измерить воображение человеческое. Что касается до влияния такого пастыря на паству, то одна часть ее, из презрения и негодования, бежит от пастыря, отвергая или презирая совершаемые им священнодействие, а другая, со всею неудержимостью, начинает идти по следам пастыря; таким образом, хотя разными путями, гибнет и лучшая, и худшая часть прихода его.

г) Средства к сохранению целомудрия.

Средства к сохранению чистоты и целомудрия священника те же самые, какие предлагаются и для всякого христианина. Это 1) страх Божий: пригвозди страху Твоему плоти моя, говорит Псалмопевец (118, 120); страхом Божиим и Иосиф отразил стрелу плотской страсти (Быт.39:9); 2) постоянный телесный труд, иногда до изнурения, которым укрощаются плотские страсти; 3) воздержание в пище и питии; удаление от пьянства, как самой опасной сети; обуздание чувств, чрез которые, как чрез отверстые окна, входит соблазн (Мф.5:28); 4) нощное бдение, в особенности молитвенное, которое для священника, по самому чиноположению Церкви, не представит ничего необычайного, так как некоторые церковные службы положено совершать ночью и ночью же может быть прочитано и приготовительное правило к служению; 5) особенно же – частое совершение Литургии с предварительной исповедью; соединение в причащении с Иисусом Христом, как огнь, попаляет в душе всякое нечистое пожелание, и, смягчая душу причащающегося, подобно воску, дает возможность отпечатлеваться на ней высоким образам небесной красоты, которые делают для души отвратительными низкие страсти плотоугодия; 6) есть святые, обладающие особенным даром исцеления от плотской страсти, такова Пречистая Дева Богородица, Которую и должно просить о благодатной помощи и покровительстве; таковы почивающие в Киевских пещерах преподобные Моисей Угрин и Иоанн многострадальный, к которым надобно обращаться с молитвою во время обуревания страсти; наконец, 7) по замечанию мужей, опытных в духовной жизни, нельзя сохранить девственной чистоты без смиренномудрия.

Вообще, чем светлее должна быть жизнь пастыря, тем мрачнее представляются в нем пороки, так что неукоризненное в простом и частном человеке может быть укоризненно и даже соблазнительно в пастыре. Отсюда, один и тот же грех судится неодинаково в пастыре и пасомых. Св. Златоуст, замечая, что в Ветхом завете повелено приносить за прегрешение священника такую же очистительную жертву, какую за грехи всего народа, говорит: что это значит, как не то, что раны священника имеют нужду гораздо в сильнейшем врачестве, и гораздо большого требуют пособие, именно столько, сколько требуют раны всего народа?

а) Необходимость совершенства.

На вопрос: какими добродетелями особенно должна украшаться жизнь пастыря? – трудно дать решительный ответ. Не легко сделать выбор там, где должно заключаться все. Пастырю усвояется так много разнообразных имен, что, выбирая из каждого доблести существенные, можно составить длинный перечень высоких нравственных качеств и добродетелей, которые он должен начертать в своем сердце и выразить в жизни. Назначение пастыря – быть образцом для всех вообще прихожан в том, что «истинно, честно, праведно, похвально» (Флп.4:8), значит – все добродетели и совершенства должны быть неотъемлемым украшением священника. Наконец, если взять во внимание, что пастырь носит на себе образ Пастыреначальника Иисуса Христа, то опять следует, что пастырь должен сиять всеми, без исключения, добродетелями, потому что такова была жизнь Господа.

б) Степень.

Благочестивая жизнь пастыря, служа примером для всех совершенных и несовершенных, должна быть во всех отношениях выше, чище и совершеннее, нежели жизнь пасомых. На такой именно высоте св. Писание представляет жизнь пастыря в сравнении с жизнью пасомых: оно говорит, что пастырь должен быть «образом» (1Пет.5:3; 1Тим.4:12), «светом мира» (Мф.5:14). Очевидно, образец должен быть совершеннее того, что устрояется по образцу; свет должен быть светлее того, что освещается им. Поэтому-то Златоуст говорит, что начальнику, т. е. пастырю, подобает быти светлее всякого светила (Бесед.10 на 1 Тим.); и в другом месте: подобает иерею быть чистым, стоящему яко на самых небесех между оными силами (о свящ. 3 гл.); св. Григорий пишет: дела вождя столько должны превосходить дела народа, сколько отстоит жизнь пастыря овец от стада (о Паст. гл. 1).

в) Качества пастыря.

Но есть особенные качества, нужные пастырю, – особые душевные доблести, в которых он должен быть образом для пасомых. Эти качества пастыря исчислены Апостолом Павлом в первом послании к Тимофею. Апостол требует от пастыря следующих добродетелей: «подобает епископу, т. е. пастырю, быть непорочну, единые жены мужу, трезвенну, целомудру, благоговейну, честну, страннолюбиву, учительну, не пиянице, не бийце, не сварливу, не мшелоимцу, но кротку, не завистливу, не сребролюбцу, свой дом добре правящу, чада имущу в послушании со всякою чистотою, не новокрещенну, да не разгордевся в суд впадет диаволь; подобает же ему и свидетельство добро имети от внешних, да не в поношение впадет и в сеть неприязненну (1Тим.3:2,3,4,6,7).

Апостол показывает вообще, каков должен быть епископ, объясняет св. Златоуст. Сказав: а) непорочную он назвал всякую добродетель. Таким образом, если кто сознает себя виновным в каком-нибудь преступлении, то он не хорошо делает, желая такого звания, от которого он удалил себя своими поступками, потому что такому следует не повелевать, а повиноваться. Начальник должен быть светлее всякого светильника и вести жизнь безукоризненную, так чтобы все смотрели на него и по жизни его устрояли свою собственную жизнь.

б) Единые жены мужу; значит, священник должен быть мужем одной жены. Апостол говорит это, не поставляя сего законом, как будто без этого ему нельзя было сделаться священником. Сказанное здесь значит то, что священник, если имеет жену, по смерти ее, во второй брак не вступал бы, а также и то, что он, имея жену, может жить, как будто не имея ее. Апостол справедливо в этом случае делает уступку, как бы покоряясь господствующему обычаю того времени, потому что всякий, кто захочет, имеет возможность сделать из сего надлежащее употребление, подобно тому, как богатство с трудом открывает вход в царство небесное, а между тем часто люди богатые входили в него: так точно и брак.

в) Трезвенну, т. е. он должен быть прозорливым, проницательным и не помрачать умственного своего взора. Много таких случайностей, которые не дают ясно видеть, как совершаются дела; потому что и скорби, и заботы, и бесконечные занятия, и многое другое со всех сторон накопляется. Следовательно, священник должен быть неусыпно бодрствующим, имеющим попечение не только о своих делах, но и о том, что касается других, – он должен пламенеть духом, нести труды и обязанности своего сана в большей мере, нежели полководец, который день и ночь обходит воинство, – обо всем иметь заботу и попечение.

г) Целомудру, благоговейну, честну, страннолюбиву, учительну. От чего, спрашивает св. Златоуст, Апостол не сказал, что епископ или пресвитер должен быть Ангелом, не быть подверженным ни одной человеческой страсти? – Потому что таких немного можно было найти, между тем пресвитеров требовалось много. И так как впоследствии могли возникать наветы против лиц, служащих Церкви, то Апостол по этой причине говорит об умеренной добродетели, а не о возвышенной и выспренней, потому что многим свойственно – быть трезвенным, честным, целомудрым. Но так как многие и из подчиненных имеют такие качества, ибо и они в этом отношении должны быть равны начальникам, то Апостол, показывая преимущества пресвитеров, прибавил: учительну. От подчиненного этого уже не требуется; но оно требуется более всего от того, кому вверена эта должность.

д) Не пиянице, не бийце, не сварливу, не мшелоимцу, но кротку, не завистливу, не сребролюбцу. Не пиянице: не о том говорит здесь Апостол, кто упивается вином, но о человеке дерзком, заносчивом. Не бийце: здесь идет речь не о тех, которые бьют руками. Так как есть люди, которые безвременно возмущают совесть братии, то, мне кажется, Апостол здесь на них намекает (1Кор.8:12). Служитель Христов есть учитель и врач душ; врач же не биет, но врачует и исцеляет болезненного и уязвленного (посл. к Титу, нравоуч. 2).

е) Свой дом добре правящу, чада имущу в послушании со всякою чистотою. Апостол говорит: чада имущу в послушании со всякою чистотою, потому что следует в самом себе показать пример. Кто поверит, что чужого покорит себе тот, кто сына своего не умел держать в зависимости? Дом свой добре правящу; и Церковь есть тоже самое, что малый дом, и подобно тому, как в дому находятся дети, жена, слуги, и над всеми возвышается своею властью муж, так и в Церкви не иное что, а тоже самое встречаем – детей, жен и слуг. Если же предстоятель имеет соучастников своей власти, то и там муж имеет соучастником власти жену. Но здесь должно заботиться о пропитании вдовиц и девственниц? И там тоже муж имеет на своем попечении рабов и дочерей. Впрочем, вообще домом управлять легче. Поэтому как может управлять делами церковными тот, кто и дом свой не хорошо устроил?

ж) Не новокрещенну, да не разгордевся в суд впадет диавол. Апостол разумеет здесь не того, кто был бы юн возрастом, а новооглашенного. Так как в это время многие из язычников обращались и крестились, то и говорит Апостол: новооглашенного не вдруг возводите на высоту власти. Если он прежде, нежели сделается учеником, вдруг будет поставлен учителем, то впадет в высокомерие; если, не научившись повиноваться, займет место начальника, то сделается надменным. Потому и прибавил: да не разгордевся в суд впадет диавол, т. е., чтобы не подпал тому же осуждению, какому тот подвергся за свою гордость.

з) Подобает же ему и свидетельство добро имети от внешних, да не в поношение впадет и в сеть неприязненну. Справедливо: ибо пресвитер мог подвергаться поношению со стороны внешних и впасть в сети. Каким образом? Когда будет впадать часто и в те же самые грехи, в какие и они. И если он будет таким, то диавол скоро поставит ему и другую сеть. Если же должно иметь свидетельство от врагов, то тем более от друзей. Чтобы убедиться в том, что, действительно, тому, кто ведет жизнь непорочную, нельзя слышать о себе худых отзывов, послушай, что говорит Христос: да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, иже на небесех (Мф.5:16). Сказано: подобает ему и свидетельство добро имети. Поэтому, пусть, говорит Апостол, поступки ваши светлы будут. Подобно тому, как никто не назовет солнца темным, даже сам слепой, потому что он стыдится идти против общего мнения, так и совершенно праведного никто не станет порицать. Правда, язычники часто клеветали на них ради их верований, но праведной их жизни не порицали; напротив, вместе с другими удивлялись и приходили в изумление, взирая на нее.

Будем, заключает св. Златоуст, жить так, чтобы не хулилось имя Божие; т. е. не будем ни гоняться за человеческою славою, (ни вести себя так), чтобы о нас составилось дурное мнение, но будем соблюдать надлежащую меру и в том и другом. В них же, сказано, являетеся якоже светила в мире (Фил.2:15). На то и поставил Он нас, чтобы мы были подобны светилам, чтобы мы соделались учителями других, чтобы мы стали закваской, чтобы мы обращались с людьми, как Ангелы, – с малыми детьми, как мужи, – с людьми душевными, как духовные, чтобы и те получили пользу, чтобы и мы соделались семенами и приносили обильный плод (10 бес. Злат. на 1 посл. к Тим.).

Общее содержание второй части.

Господь Иисус Христос установил в Своей Церкви пастырское служение «к совершению святых», в созидание тела Церкви, «дондеже достигнут вси в соединение веры и познание» Его (Еф.4:11–13), как «краеугольного камня» спасения людей (Деян.4:11,12). Но так как, в деле спасения, необходимо требуются вера (Мк.16:16) и добрая жизнь, как свидетельство (Иак.2:18) и плод (Еф.4:21–24) живой веры, и кроме того освящение благодатию Божиею в тайнах, чрез которые подаются «вся божественные силы, яже к животу и благочестью» (2Петр.1:3), то отсюда вытекают три вида обязанностей пастыря относительно пасомых. Это – 1) учить и проповедывать: како уверуют, его же не услышаша? Како же услышат без проповедающего? (Рим.10:14); 2) священнодействовать и совершать тайны: тако нас да непщует человек, говорит Апостол, яко слуг Христовых и строителей тайн Божиих (1Кор.4:1); 3) руководить верующих в доброй жизни: пасите еже в вас стадо Божие (1Пет.5:2). Поэтому во второй части – об обязанностях пастыря к пасомым – нужно раскрыть: 1) как пастырь должен учить своих пасомых вере; 2) как он должен совершать Богослужение, п 3) как он должен руководить своих пасомых па пути благочестивой жизни.

Необходимость пастырских поучений.

Первая обязанность наставлять пасомых в вере так важна, что пастырь, оставляющий ее без исполнения, недостоин своего звания. Ограничивать все дело служения исправлением треб и священнодействий, со стороны священника, крайнее неразумие и непростительное небрежение. Апостол Павел, глубоко постигая необходимость проповеди, говорит Коринфянам: не посла мене Христос крестити, но благовестити (1Кор.1:17), и с жалостью вопиет: горе мне есть, аще не благовествую (9:16). С таким же чувством важности этого долга Апостол заклинает Тимофея, преемника своего служения, Богом и Господом, имеющим судить живых и мертвых, чтобы он проповедывал слово, настоял благовременно и безвременно, обличал, запрещал, умолял со всяким долготерпением и учением (2Тим.4:1,2). В св. Писании встречаются также и страшные угрозы против тех, которые небрегут о проповедании: сыне человеч, говорит Господь пастырям, стража тя дах дому Израилеву, да слышищии слово от уст Моих и воспретиши им от Мене; внегда глаголати Ми беззаконнику: смертию умреши, и не возвестиши ему, – беззаконник той в беззаконии своем умрет, крове же его от руки твоея взыщу (Иез.3:17,18); и в другом месте: оле пастыри Израилевы! се млеко ядите, и волною одеваетеся, и тучное закалаете, а овец Моих не пасете; се Аз на пастыри, и взыщу овец Моих от рук их, и отставлю я от паствы овец Моих, и не будут пасти их пастыри (34:3,10). При этом нельзя не вспомнить и того укоризненного названия «псов немых», которое Пророк Исаия дает пастырям безгласным для проповедания (Ис.56:10,11).

Необходимость частных пастырских наставлений.

Пастырь должен преподавать не одни общественные поучение, произносимые обыкновенно в храме. Если бы он не опускал без таких поучений ни одного дня служения – и тогда он мало успел бы в деле назидания своих пасомых; ибо а) многие, по нерадению, вовсе не слушают церковных общественных поучений, или же, не присутствуя в храме по причине житейских обязанностей, не могут слушать; б) некоторые, хотя и слушают, не получают от них пользы часто потому, что общественные наставления не могут быть вполне приспособлены к понятием каждого, а часто и потому, что о некоторых предметах или не совсем прилично говорить в храме, напр. об отношениях супругов, или не так часто и не так много можно говорить, как бы следовало, соответственно нужде, напр. о взаимных обязанностях детей и родителей. Поэтому, кроме обыкновенных церковных поучений, весьма необходимы частные пастырские наставление, происходящие повсюду: они дополняют и довершают то, что говорится в храме. Сам Спаситель учил не только в собраниях, и преподавал не только общие наставление, но беседовал и порознь – с Никодимом, женою Самарянкой, Мариею, законоучителем и друг. (Ин.3:4. Лк.10:25,39). Равно и Апостолы – и в церкви, и по домам (Деян.20:20), вообще всех и каждого порознь (ст. 31. 1Сол.2:11), ночью и днем (Деян.20:31), просили, убеждали и умоляли «достойно ходити звания» (Еф.4:1). Все это обязывает пастыря, применительно к разным нуждам, поучать своих пасомых не только в храме, но и вне храма.

Предметы частного пастырского учения.

Предметов для частных пастырских наставлений так много, что надобно удивляться, как некоторые, после долголетнего приготовления и учения, остаются на должности безгласными. Не рассматривая отдельно разных предметов пастырских поучений, мы покажем в общих чертах виды частных пастырских наставлений.

Виды пастырских наставлений.

Всяко писание богодухновенно и полезно есть ко учению, к обличению, ко исправлению, к наказанию, еже в правде (2Тим.3:16,17). Елика преднаписана быша, в наше наказание преднаписашася, да терпением и утешением писаний упование имамы (Рим.15:4). Так говорит Апостол о различных видах наставлений, какие преподает нам св. Писание; то есть: св. Писание или поучает нас, или наказует, т. е. наставляет, или, наконец, утешает. Таким образом, и в числе пасомых, под руководством каждого пастыря, могут находиться: 1) не ведущие истин веры и не вступившие деятельно на путь спасения; 2) ведущие и вступившие, но требующие утверждения и усовершенствования; 3) заблуждающие в истинах веры, каковы: еретики, раскольники и вольнодумцы; 4) порочные, и наконец 5) скорбящие и бедствующие. Долг пастыря всех их собрать во едино, и образовать из них одно верное стадо, единое тело Церкви, воинствующей на земле под знаменем Креста. Поэтому пастырь, применительно к разным нуждам пасомых, должен 1) поучать вере, 2) назидать в благочестии, 3) обличать и обращать заблуждающих, 4) исправлять порочных, 5) утешать унывающих среди скорбей.

а) Начатки вероучения.

Хотя пастырям, большею частью, достается проповедывать людям, введенным уже в таинство веры чрез крещение, – христианам, но многие из христиан не знают самых начатков христианского учения, или, если и знают, то с примесью нелепых и суеверных вымыслов, которые передаются из рода в род первоначальными воспитателями – родителями и домашними. В этом случае священник сделал бы великую ошибку, если бы стал наставлять народ посредством школьных, искусственных поучений, выбирая предметы их, как попало, без применения к состоянию слушателей, из дневных чтений, или же отдавая преимущество тем предметам, о которых имел случай читать у других проповедников. Напротив, предметом его поучений, в этом случае, должен быть преемственно весь полный состав вероучения и нравоучения; при чем он должен 1) предлагать народу одни главные и существенно необходимые догматы; 2) предлагать, сколько возможно, на первый раз короче, чтобы иметь возможность сказать, по примеру Апостола Павла, «всю волю Божию» (Деян.20:27); – короче и потому, что священники, большею частью, имеют возможность проповедывать только в воскресные и праздничные дни; 3) излагать предметы в вопросах и ответах, как обыкновенно излагается учение катехизическое; 4) повторять в одной или в различных проповедях те догматы, которые трудны, по высоте своей, для уразумения, или относительно которых слушатели заблуждают; 5) доказательства заимствовать преимущественно из св. Писания, с кратким, но верным объяснением; 6) самое объяснение выражать словами общеупотребительными в кругу слушателей, но не низкими; 7) не довольствоваться одним изложением истин, но испытывать, при всех возможных случаях, слушателей, уразумели ли, и как уразумели преподанные истины? Вообще священник-проповедник должен смотреть на себя, как на отца, а на слушателей, как на своих детей.

б) Дальнейшее усовершенствование и утверждение в вере.

Когда пресвитер-проповедник кратко и основательно изложит все нужное ко спасению, то он может излагать те же догматы и правила деятельности в обширном виде, с большим углублением в истины. Но относительно догматов он должен преподать 1) одно здравое учение, которому есть ясное указание в св. Писании и учении Церкви; вопросов же, удовлетворяющих одному любопытству, догадок, недоказанных мнений, философских воззрений на предмет, он должен, избегать, как неприличных церковной кафедре, где преподается учение народу, как бы от лица Самого Иисуса Христа; 2) проповедник может и должен излагать догматы, которыми православная Церковь отличается от других вероисповеданий, но стараться представить, в особенном свете, преимущественно положительные истины нашей Церкви, избегая споров и школьных опровержений; 3) образ изложения таких поучений должен быть чужд витиеватости и удобопонятен для народа: не должно никогда пастырю увлекаться искусством, в ущерб простоте и ясности, потому что говорится в храме не для показания искусства, а для того, чтобы Христова истина была понята и принята слушателями; 4) чтобы иметь возможность преподать прихожанам подробно православное вероучение с нравоучением, приходский священник может вести внецерковное назидание; на эти особые собеседования народ охотно стекается, так что многие из прихожан здесь легко научаются заповедям, символу веры и молитвам.

в) Частные собеседования о вере.

Проповедуя истины веры и поучая нравственным правилам с церковной кафедры, приходский пастырь должен иметь и частные беседы с пасомыми разных состояний, применительно к разным потребностям, именно, с людьми простыми, неучеными, и образованными, и между ними – с суеверами и неверующими.

аа) с людьми простыми.

В собеседованиях с людьми простыми, неучеными, пастырь должен, главным образом, иметь в виду меру их понятливости. Для них довольно знать главные догматы веры и правила благочестия, и лучшая беседа для них – беседа на их языке: при удобном случае он может вести с ними простое домашнее собеседование, обращая внимание своих собеседников от предметов обыкновенных и житейских к истинам и предметам духовным. «Спрашивал народ Иоанна Крестителя: что нам делать? Он сказал им в ответ: у кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай тоже. Опрашивали его также и воины, говоря: а нам что делать? и сказал им: никого не обижайте, не клевещите и довольствуйтесь своим жалованьем» (Лк.3:10,11,14). Вот образец наставления простым людям!

бб) с образованными.

Пастырь Церкви должен поступать с людьми образованными, при преподавании им наставлений, тем осторожнее, чем скорее они могут заметить недостатки в методе наставлений. Обязанность его: а) понятия их от любимой ими науки возводить к понятием веры, и из их же начал выводить истины и правила благочестия; б) напоминать, что в каждой науке есть свои особые стороны опасные для религии, которые и надобно иметь в виду; в) внушать, что, по понятию св. веры и разума, богатству сведений должно соответствовать богатство в добродетелях: «емуже дано много, много взыщется от него» (Лк.12:48); г) кроме устных наставлений, добрый пастырь может предлагать им для чтения поучительные книги, служащие к утверждению в вере и благочестии; и наконец д) для приобретения доверия к себе, – что составляет немалый труд, – и сам пастырь должен быть не без сведений в науке, любимой образованными прихожанами, – по крайней мере, не без уважения к ней.

вв) с суеверами.

В среде необразованных прихожан приходский священник может встретить не мало суеверов. На домашних собеседованиях с религиозными суеверами он должен разъяснить им: а) как суеверие их противно истинным догматам православной Церкви; б) как несообразно с чистою христианской нравственностью, – сколько худых наклонностей оно посевает в сердце, – сколько истребляет добродетелей. Прихожанам, которые имеют какие-либо суеверные понятия о природе, верят колдовству, пустым приметам и т. п., добрый пастырь, с целью искоренения этого суеверие, должен показать: а) как суеверные понятия их опасны и преступны; как, по началам веры и разума, они противны упованию на Промысл Божий; как противны любви нашей к ближним, возбуждая против них подозрение и ненависть, и сколько, вследствие их, бывает ужасных преступлений; б) представить им, сколько раз пустые мечты были ниспровергаемы очевидными опытами. Наконец, для тех и других суеверов, не столько нужно представлять ученые доказательства, так как эти люди, как известно, принадлежат к простому народу, сколько просто излагать учение св. Писание и православной Церкви, и при этом, более всего, действовать на нравственное чувство, потому что именно в чувстве, напр. страха или ложной набожности, и лежит корень суеверия.

гг) с неверующими.

Если пастырю надобно будет иметь дело с неверующим, то, прежде всего, а) нужно узнать от него самого мысли его, отнюдь не показывая намерение опровергать мнения его, чтобы без нужды не раздражить самолюбия; б) вникнуть, из какого источника проистекает неверие, т. е. не одно ли легкомысленное хвастовство повторяет известные пошлые мысли, или не пример ли других увлек его к неправым взглядам? В первом случае стоит только заметить, как не новы его мнения, да и то не больше, как мимоходом, чтобы не придать важности пошлым мыслям и защитнику их. В последнем случае надлежит обратиться к тем, которых пример увлек слабого, и опровергнуть мнения их, – показать, как они совсем не стоят того, чтобы следовать им, – особенно же противопоставить им высокую важность постановлений вселенской Церкви и достойных ее пастырей, в) Нужно вникнуть в предмет сомнения и неверия, – есть ли это существенный догмат веры или только безразличное правило. Если предмет сомнений таков, что о нем можно думать различно, то входить в рассуждения с неверующим нужно тогда только, когда он аа) упорно держится противного мнения; бб) небрежет совсем об уставах Церкви и вв) даже распространяет свои мнения в обществе, г) Труднее иметь дело с неверующим, который носит звание ученого и свое неверие защищает по правилам. При встрече с таким пастырю нужно наперед спросить себя, сознает ли он себя способным вести открытое прение с более опытным противником? Если пастырь чувствует себя способным, пусть опровергает основания мнений противника доказательствами прямыми, серьезными; в случае же малоспособности к ученой брани, не должен отказываться от истины, как будто беззащитной или побежденной ложью. Его дело аа) указать, по крайней мере, на какую-нибудь слабую сторону противного мнения, а это он легко может сделать: ложь всегда не тверда; бб) предложить известную истину, подтверждая ее общей верою Церкви; вв) напомнить защитнику прав разума о границах разума и о высших требованиях веры. Во всяком случае, имея дело с ученым неверующим, пастырь должен указать на лучшие книги, где защищена истина, подверженная сомнению; это средство самое надежное: устные споры могут отклонять от главной мысли к сторонним, могут доводить и до страсти; чтение же основательных книг не соединено с этими неудобствами. Наконец гг) следует напомнить упорному защитнику лжи, что он только вредит своей чести, распространяя неправые мнение, а истина останется для каждого истиною, д) Если неверующий не только защищает ложь, но и смеется над истиною, и это происходит в присутствии других, то аа) наперед надобно помнить, что таких людей обращать на правый путь – тщетное предприятие; упорство их слишком велико и они не согласятся оставить свои взгляды. Посему бб) не нужно с такими людьми и вступать в продолжительное состязание: насмешник будет только сыпать остроты и стараться раздражить наставника истины; но чтобы не подать вида, что насмешник прав, и тем не соблазнить других, надлежит быть твердым и не показывать, что остроты и шутки противника значат что- нибудь; всякая податливость на его сторону будет означать измену истине и только утвердит его в заблуждении. Наконец вв) заметить с достоинством проповедника истины, что важных предметов не решают шутками, а зрелым рассуждением, справками с книгами, и что насмехаться при других над священною для них истиною значит оскорблять их. В том же случае, если проповедник имеет дело с насмешником наедине, нужно прямо заметить, как нечестиво, грубо и обидно смеяться над предметами важными, и представить ему опасность его положения со стороны правосудия земного и небесного. Последнее средство против неверующего Апостол предлагает такое: «еретика человека после первого и второго обличения отвращайся» (Тит.3:10). Особенно же надобно предостерегать прочих православных от таких неверующих, пресекая с ними общение, чтобы пристыдить их (2Сол.3:14).

В пастве могут находиться, а) начинающие дело своего спасения или недавно вступившие на путь благочестия, б) преуспевающие – давно шествующие по пути благочестия, и наконец в) преуспевшие и совершенные. Долг пастыря утверждать в благочестии всех.

а) Назидание начинающих духовную жизнь.

Пастырь обязан внушать только лишь вступившему на путь спасения нужду преуспеяния в добре и предостерегать недавно обратившегося от возвращения на прежний путь, и для этой цели аа) показывать, как легко, но как и преступно возвращение к греху; бб) возбуждать и поддерживать чувство глубокого и искреннего раскаяние, так чтобы это чувство превышало своею силою все прежние обольщения греха, и давало противоположное направление стремлениям души; вв) указывать на те опасные пути, по которым неутвержденный в благочестии может опять возвратиться к прежней жизни, именно: на неосмотрительное воспоминание прежних грехов, неосторожное довольство новою жизнью и чрезмерное сетование о безуспешности преуспеяния в добре.

б) преуспевающих в благочестии.

Между преуспевающими в благочестии в особенных внушениях и наставлениях нуждаются слабые в добродетели, т. е. те, которые с не вполне чистыми побуждениями следуют заповедям Божиим или не всегда тверды в добре. Первым пастырь должен показать различие между евангельской добродетелью и гражданскою законностью, и также внушать, как малоценны добрые дела, совершаемые с не вполне чистым намерением, и побуждать к бескорыстным добродетелям, напр. к милости для бесприютных сирот. Впрочем, не должно чрезмерно унижать и законности в жизни, чтобы неопытный жить только по духу не оставил дел внешних и не окончил подвига своего плотию. Другим пастырь должен изъяснять, что а) добродетель без твердости в характере – слабость, или, что тоже, «вера без дел мертва» (Иак.2:20); б) что, не исполнив одного доброго дела, мы разрушаем все свое делание (2:10); в) для достижения царства небесного нужно подвизаться (Мф.7:13,14); а для того, чтобы они предостерегали себя от слабостей, священник должен внушить нужду поверки дел пред судом совести и указать разные средства – избегать того или другого искушение, исполнять то или другое доброе предприятие; для ободрения же в подвигах должен обнадежить помощью Божиею, утешением совести и наградами в будущей жизни.

в) преуспевших и совершенных в благочестии.

При ведении пасомых на высшую степень совершенства, пастырь 1) не должен требовать того, чтобы они вдруг взлетели на высоту святости, а потому должен быть снисходителен к падением их; он обязан 2) благоразумно и с осторожностью советовать им упражняться более в доблестях внутренних, как-то: смирении, терпении, чистоте и т. п.; 3) со всем вниманием наблюдать состояние души во время искушений, которым подвергаются ревнители благочестия; 4) вселять дух смиренномудрия в тех, которые почувствуют себя на высшей степени совершенства и обращать взоры их к Источнику всякого добра – Богу, вразумляя их – поставлять себя мысленно на суде будущего страшного истязания пред все проницающим и очами Божиими, где и праведник «едва спасется» (1Пет.4:18), и напоминая, с какой высоты падали и разбивались о камень соблазна люди, считавшие себя на высоте. Образцом совершенства для них должен служить досточтимейший образ Иисуса Христа (Ин.8:46).

Обращая заблуждающих, пастырь должен иметь особенное попечение о православной пастве, когда она находится среди заблуждающих и в соприкосновении с ними.

а) Побуждение к обращению заблуждающих.

Если в приходе есть отступник от православной Церкви, то как бы давно ни совершилось отступление, как бы глубоко оно ни укоренилось, пастырь не должен унывать и приходить в отчаяние, потому что одному всеведению Божию известно, когда и как должно совершиться обращение заблуждающих, зависящее собственно не от благоразумия и искусства проповедника, а от силы Божией, «в немощи совершающейся» (2Кор.12:9). Не смотря на все противление заблуждающих, пастырь, подобно своему Пастыреначальнику, должен возлюбить их любовию самою пламенною, – до готовности «положить душу свою» (Ин.15:13) для исхищения их из бездны погибели. Пользоваться же в этом случае какими-нибудь выгодами, которыми не щадят иногда жертвовать заблуждающие для оставления себя неприкосновенными в своем заблуждении, может только последователь Иуды, сребролюбивого предателя, а не ученик Христов и последователь Апостолов.

б) Качества, необходимые при обращении заблуждающих.

При обращении заблуждающих пастырю нужно иметь особенную твердость, постоянство и мужество. Трудно возвратить в ограду Церкви Христовой тех, которые оставили ее в давнее время и вследствие многих причин, особенно же, если сами заблуждающие сильно ревнуют о вере и только в своем учении думают обрести истинный путь к вечному спасению. Даже и не весьма усердный пастырь в таких обстоятельствах проникается ревностью, но эта ревность, умеряемая осторожностью, без которой нельзя положить самого начала обращение, должна проистекать не от вражды или страсти, как у лжеапостолов (Гал.4:17); потому что ревность «не по разуму», хотя бы в делах веры, не приемлется Господом (Лк.9:55. Рим.10:2). Разумное же усердие к славе Божией и спасению заблуждающих всегда бывает проникнуто братскою любовью к погибающим и умеряемо долготерпением (2Тим.2:25; 2Сол.3:15).

Более всего пастырь должен остерегаться подать отступникам повод думать, что он ревнует об обращении их из каких-нибудь земных выгод или отличий; а поэтому, отказываясь от всех выгод, жертвовать и собственностью, и славою мирскою: самоотвержение было первым качеством Апостолов (1Кор.4:10–13).

Что касается поведения пастырей, при обращении заблуждающих, то здесь-то потребна совершенная не зазорность, потому что о чистоте веры судят по делам. Многочисленные опыты доказывают, какую преграду проповедники ставят обращению заблудших своим зазорным поведением. Самые отступления от православия совершались по поводу беспорядков, замечаемых в пастырях.

в) Образ действования при обращении заблуждающих.

При опровержении заблуждений благоразумие требует: 1) не смиряться пред заблуждающими, неосмотрительно «пометан» им «бисер» истины на попрание (Мф.7:6); истинное смирение есть свет для пастыря, просвещающий ум его, а ложное – есть тьма, производящая ослепление ума; с другой стороны – не начинать обличений поношением, а тем менее насмешками над предметами верования заблуждающих, как бы они ни были нелепы и несмысленны, потому что этим можно положить решительную преграду к самому собеседованию. Апостол Павел пред ареопагом (Деян.17:22) представляет в этом отношении пример достойный подражания. 2) Вообще пастырь должен изыскивать благоприятные способы к собеседованию и предлагать истину с убеждением, и 3) более всего стараться возбудить в заблуждающих желание узнать истину: желание проверить свои верование, ближе ознакомиться с православною церковностью, при помощи Божией, приводит многих заблудших к убеждению в правоте православной Церкви. 4) Никогда не прибегать к мерам насильственным, которые могут породить мнимых страдальцев за веру и ожесточить сердца противников. Христовым проповедникам обещана другая сила, «ейже не возмогут противиться или отвещати вси противляющиися» (Лк.21:15).

г) Предохранение православных от опасности заблуждения.

Если паства находится среди заблудших или в соприкосновении с ними, то все внимание пастыря должно быть направлено к пресечению гибельного влияния заблуждения на православных прихожан.

Нравственная зараза может переходить на пребывающих в здравом учении преимущественно двумя путями: 1) чрез благовидную личину набожности лжеучителей, и 2) при помощи благодеяний их нуждающимся.

1) В первом случае обязанность пастыря состоит в том, чтобы снять личину набожности и обнажить пред неопытными истинный вид лжеучителя. Для этой цели он должен а) раскрыть пред своею паствою истинный характер христианского благочестия, которого никогда нельзя найти в лжеучителях: ибо «от терния не объемлют грозды, или от репия смоквы» (Мф.7:16); б) в том случае, если замечается в лжеучителях нечто действительно похожее на благочестие, – показать, что это благочестие совершенно в разногласии с учением их и есть, конечно, остаток, уцелевший со времени отпадения от православие, и доказать это раскрытием, какие правила деятельности необходимо следуют из вероучения лжеучителей; в) изъяснить, что один наружный вид набожности не есть свидетельство внутреннего характера души, потому что и «сатана преобразуется во ангела светла» (2Кор.11:14); восклицание: «Господи! Господи!» не свидетельствует еще о чистоте сердца; самые чудотворения не служат единственным признаком истинного Христова последователя и не отверзают дверей царствия небесного (Мф.7:21,22); г) особенно же стараться утвердить паству в тех истинах, в которых погрешают заблуждающие, и для этого беседовать о них чаще, распространять в народе сочинения, служащие к объяснению и укреплению веры и вразумлению заблуждающих, учреждать школы для детей, внушать, в случае сомнений и недоразумений, обращаться к нему – своему приходскому пастырю.

2) Во втором случае долг пастыря а) пресекать общение с заблуждающими, а в случае невозможности – чаще испытывать чистоту веры и благочестия особенно тех, которые имеют общение с заблуждающими; б) отклонять и убежденьями, и другими способами, только лишь не насильственными, влияния лжеучителей, благодетельное для временной, но пагубное для вечной жизни, и в тоже время с отеческою заботливостью изыскивать способы к вспомоществованию нуждающимся, употребляя даже, если понадобится, свое посредство пред властями.

При исправлении порочных так же, как и при обращении заблуждающих, благоразумию пастыря представляются два дела служения: а) охранение от порока нравственно здравых, и б) исправление самих порочных.

а) Охранение от нравственной заразы здравых духом

При истреблении в пастве заразы порока, пастырь должен прилагать особое старание о сохранении здравых духом, а поэтому всеми силами пресекать дружественные сношения их с порочными, не переставая изрекать соблазняющим страшное горе, произнесенное против них Самим Спасителем (Мф.18:7). Не излишне напомнить и соблазняемым о той бездне, в которую, вместе с собой, влекут их соблазнители. Вооруженный ревностью, пастырь должен ратовать против лиц, мест и собраний, где посевается и укореняется соблазн. Впрочем, если бы и не было особенной опасности от соблазнителей, пастырь и тогда должен старательно охранять своих пасомых от заразы порока, которая может развиваться из ничтожных, по-видимому, причин; должен вопиять против усыпления в каком бы то ни было грехе, хотя бы он казался в глазах людей и маловажным, – вооружаться против самой мысли о маловажности грехов, всегда противных святости Божией. Св. Димитрий Ростовский говорит: «камень един велий, привязан на выю человека, погрузит его в воду; песок же, аще собою и мал есть, обаче насыпан полн мех и к выи привязан, такожде погрузит человека в бездну, якоже велий камень».

б) Попечение о порочных.

аа) Степень заботливости о порочных.

Порочные люди требуют большей заботливости врача душ, нежели прочие, так как и врачи телесные с особенной внимательностью заботятся об опасно больных. Истинный пастырь оставляет даже девяносто девять незаблуждших и идет за одною заблудшею овцою (Лк.15:4). Ни отвратительный вид душевных язв, ни самая даже заразительность, не должны удерживать духовного врача от дела врачевание; с чувством любви и сострадание, он, подобно благотворительному Самарянину, должен возливать над уязвленною душею духовное масло и вино (Лк.10:34), часто растворенные собственными слезами (Деян. 20:19,31). Долг врача духовного не только врачевать лежащих при пути, но и отыскивать их в местах отдаленных, потому что заблуждающие скитаются и изнемогают не на проложенных только путях, а всего чаще в дебрях и лесах; любовь доброго пастыря проникает и туда, не взирая ни на терние, ни на стремнины.

бб) Образ действования при обращении порочных.

По обретении заблудшего пастырь должен: а) указать ему ту непроходимую дебрь порока, в которой он заблудился, и ту бездну, на краю которой он стоит; б) обнажить пред взорами его те язвы, которыми он обезобразил себя, блуждая по стремнинам и среди терний пороков; в) изобразить живыми красками то блаженство, от которого удалился заблудший; г) представить, с какою радостью и любовию, не смотря на все недостоинство его, готов принять его в свои объятия любвеобильный Отец и Господь всех; д) при первой готовности заблудшего возвратиться к Отцу небесному, пастырь должен взяться за него всею крепостью любви, возложить его, так сказать, «на рамена свои» (Лк.15:5), разделить с ним всю тяжесть трудного возвращения, помогая ему и собственными силами – молитвой, и силами благодатными – чрез таинства. Всех подъемли, писал св. Игнатий Богоносец к св. Поликарпу, якоже и тебе Господь всех на Себе носи в любви (Посл. к Пол. См.).

С другой стороны, не всегда может проникать в эти дебри кроткий и сладкий глас любви, особенно если они обуреваются шумом страстей, – не всегда тихий свет вразумления может осветить темноту этой непроходимой чащи. Не редко нужны бывают громы и молнии. В таком случае взыскующий заблудшего должен «возопить крепостью, не пощадить, яко трубу возвысить глас свой и возвестить людям грехи и беззаконие» (Ис.58:1), «настоять благовременне и безвременне, обличить, запретить, умолить» (2Тим.4:2). Апостол Павел, свидетельствовавший о себе, что он со всяким смиренномудрием и долготерпением, «в страсе и трепете мнозе», проповедывал Христово учение и умолял верующих «с кротостью и тихостью Христовою» (1Кор.2:3; 2Кор.10:1), где нужно было, с угрозой спрашивал: что хощете, с палицею ли прииду к вам (1Кор.4:21). И в другом месте: сия пишу, да не пришед безщадно сотворю по власти (2Кор.13:10).

Но так как обличение вообще не охотно слушаются, то, в избежание еще большого вреда в случае ожесточения грешника вследствие неумеренных обличений, нужно обращать внимание на следующее: 1) редко, и только в крайней нужде, делать обличения, и делать их во имя Господа, а не от своего лица; 2) всегда принимать в благоразумное соображение: аа) лица, которые нужно обличать; бб) грехи, против которых нужно обличение; вв) способ и время, приличные для сего.

аа) Не всех должно обличать без разбора, хотя бы иные были обременены и тяжкими грехами. Неприлично напр. делать строгое обличение старцу, или облеченному высокою церковною или гражданскою властью: старца, говорит Апостол, не укоряй, но умоляй (1Тим.5:1). Впрочем, при всем благоразумии, пастырь должен быть чужд всякого лицеприятия: горе сшивающим возглавийцы под всякий лакоть руки, глаголющим мир, и мира нет (Иез.13:10,18). Горе пастырю, если он убоится сильного и будет льстить неправедному богачу. Проповедник покаяния – Иоанн Предтеча не убоялся обличить Ирода в беззаконии (Мф.14:3,4); ревнитель Божий – Пророк Илия не умедлил изречь наказание сильному Ахаву и злобной его жене за смерть Навуфея (3Цар.21:21).

Беседовать, говорит св. Златоуст, с кротостью с учениками там, где они требуют строгости, есть признак не учителя, а врага, – Не должно сильно обличать тех, которые показывают признаки раскаяния и пламенное желание исправления, потому что цель, для которой нужно обличение, уже достигнута. Посему Иисус Христос не делает обличения грешнице, помазавшей ноги Его миром (Ин.12:1–8), и в евангельской притче отец не упрекает блудного сына, возвратившегося к нему, но обнимает и лобызает его (Лк.15:20). Не должно делать строгого обличения тем, которые имеют робкую и мнительную душу, или сильно огорчены и расстроены. Об Иисусе Христе говорится, что Он «трости сокрушенны не преломит и льна внемшася не угасит» (Мф.12:20).

бб) Относительно грехов, требующих обличения, нужно заметить, что полезнее обличать каждый грех в частности, нежели все совокупно, и при этом особенно останавливаться на грехах тяжких и обличать их сильнейшим образом; обличение же в общих чертах, как показывает опыт, мало полезно.

вв) Способ обличения должен быть непространен, и более кроток, нежели строг. Старайся исправлять, говорит один св. Отец, кротко и человеколюбиво, не как грубый и неискусный лекарь, но как ученик кроткого и милосердого Христа.

Начав святое дело обращения беззаконного от пути беззакония, пастырь не должен оставлять его неоконченным. «Не уйми словесе», говорит Господь (Иер.26:2). Самое невнимание обращаемого не должно охлаждать священного жара проповедника покаяния. Пророки со всею силою возвещали истину, хотя в тоже время жаловались на неверие и ожесточение сынов Израилевых (Ис.6:10;53:1). Сам Божественный Наставник Иисус Христос не преставал сеять семя слова Божия, хотя оно упадало и при пути, и на камени, и в тернии (Мф.13:3–8). Св. Златоуст говорит: чем бесстыднее и грубее будет грешник, тем более, без всякого гнева и без всякой тягости, должно стараться об исправлении его. Проповедник обнаружил бы даже в себе дух гордости, если бы непременно ожидал от своих проповедей быстрого успеха. Дело проповедника сеять, а возращать есть дело Божие (1Кор.3:6). Самая награда воздается не по мере успехов, а по мере труда. Апостол Павел не говорит: я более всех принес пользы, а – более всех потрудился (15:10). Тот же св. Отец замечает: если после увещания грешники останутся при тех же пороках, – и тогда не должно переставать советовать правое, подобно тому, как родники воды текут, хотя бы никто из них не черпал, и реки текут, хотя бы никто из них не пил.

вв) Частные правила обращения порочных.

Не все порочные, по различию нравственного состояния своего, требуют от пастыря одинаково обличения и наставление. Есть грешники 1) стыдливые, 2) лицемеры и 3) бесстыдные; есть такие, которые находятся 4) в состоянии рабства греху, другие же 5) в состоянии беспечности, или 6) в состоянии ожесточения.

1) Обличение порочных – стыдливых.

Стыдливые грешники, обыкновенно, скрывают свои грехи. Пастырь может пользоваться против них их же главною чертой, – именно: а) внушить, как гнусен грех, по их же собственному сознанию, когда они так стараются скрыть его; потом б) показать, что они напрасно утаивают его от людей, когда грех, усиливающийся привычкой, сам по себе неминуемо обнаружится; в) убедить, что всевидящие очи Господни зрят всех и все и на суде страшном все будет открыто.

2) лицемеров.

Лицемеры прикрывают внутреннее безобразие души благообразною внешностью. Пастырь должен а) указать им на ежедневные опыты жизни, в которых выражается лживый, двойственный характер их; б) если поведение их соблазнительно, то пастырь обязан предупредить их, что он представит в истинном свете поведение их пред теми, кого они обманывают своею внешностью; в) эту угрозу пастырь может исполнить и на деле, по примеру Спасителя (Мф.23:1 и сл.); г) следует выяснить лицемерам, как поведение их безрассудно, нечестиво и опасно; безрассудно, – потому что они думают обмануть всех своею личиною; нечестиво, – потому что они злоупотребляют благочестием, обращая его в орудие своих низких страстей – корыстолюбие, сластолюбие и честолюбие; весьма опасно, – потому что, привыкая мало по налу к лицемерной святости, они доходят до ослепления и не сознают нужды в исправлении. Наконец весьма полезно д) напомнить, что, получая здесь – на земле «мзду» (Мф.6:2,5) за свое мнимое благочестие, они в будущей жизни не могут рассчитывать ни на какую награду.

3) бесстыдных.

Бесстыдные грешники – те, которые не только не скрывают грехов своих, но еще рассказывают о них, как о великих подвигах. В присутствии других – таких бесстыдных людей следует только пристыжать, а наедине пастырь внушит жалкому самохвалу, что он сам срамит честь свою, подвергая ее всеобщему суду и вооружает против себя всех добрых людей, оскорбляя добродетель. Расположив, таким образом, внимание его к себе, пастырь может уже изложить опасность его состояния – внутреннюю душевную низость, и указать на гнев Божий, который неизбежно постигнет его.

4) находящихся в состоянии рабства.

Тем, которые чувствуют необходимость в исправлении, но, по навыку к греху, не могут избавиться от раболепства страстям (Ин.8:34; Рим.6:20), пастырь обязан а) внушить все, что может возбудить чувство раскаяние, и стараться сделать это чувство господствующим: б) тем более – поддерживать их связи с теми обстоятельствами, которые усиливают в них такое чувство; в) тщательно удалять их от соблазнов и поводов к греху; наконец г) ободрить упавший дух их живым словом веры и молитвы и воодушевить их надеждой на помощь и милость Божию. Так как состояние греховного рабства есть упорная и застарелая болезнь души, то от пастыря, при врачевании ее, требуется особенное терпение.

5) беспечных.

Против тех, которые по беспечности откладывают время раскаяния, пастырь, как слуга Божий, должен употреблять позволенную ему строгость. Если когда, то особенно в этом случае относится к нему глас Божий: возопий крепостью и не пощади, яко трубу возвыси глас твой, и возвести людем Моим грехи их (Ис.58:1). Делать послабление и снисхождение беспечным людям – опасное дело; это значило бы повторять вместе с гласом страстей их: «мир, мир!» тогда как над главою «всегубительство» (Иез.13:10,18–19). Самое дело обличения должно начаться тем, чтобы узнать, на чем грешники основывают свою беспечность: если на мысли о милосердии Божием, то надобно внушить им истинное понятие о сем свойстве Божием, о мере его и связи с правосудием Божиим; если они откладывают покаяние в надежде на будущее время, на долголетнюю старость, то надобно показать, как обманчива такая надежда, при неизвестности смертного часа, и как тяжело дело раскаяния в старости. В том и другом случае пастырь не преминет убедить, а) что причина коснения в грехе – не другая какая, как одно пристрастие к греху, и что б) замедлением обращения только усугубляется трудность обращения и собирается больший гнев в день мщения Божия.

6) ожесточенных.

В состоянии ожесточения совесть совершенно заглушается, закон и страх Божий совершенно забыты, грешник выходит из свойственной греху боязни и скрытности, бесчинствует явно, упорно отвергает все вразумления Божии и человеческие, и хвалится своими порочными делами. Только сильные потрясение ожесточенной души могут пробудить усыпленную совесть, чему особенно способствует благовременное и безвременное напоминание о смерти, суде, аде и рае. Попечительный пастырь с особенною живостью изобразит ожесточенным грешникам всеведение, святость и строгость верховного Законодателя и Судии, внезапность смерти, страх вечных мучений, и вообще все, что может потрясти бесчувственную совесть их, и затем смиренно будет ожидать успеха от всемогущей помощи, Божией.

гг) Исправление нарушителей обязанностей звания.

При исправлении порочных людей необходимо обращать внимание также на различие обязанностей их звание, которые они нарушают. В этом случае частные пастырские увещания могут быть разнообразны, как разнообразны и самые обязанности звания. Собственно частному пастырскому увещанию принадлежит исправление, а) соблазнителей целомудрия, б) неверных супругов и в) правителей, поступающих вопреки своему долгу. Таких грешников обличать всенародно частью непозволительно, частью неприлично.

а) Обличение соблазнителей.

Соблазнителю целомудрия пастырь должен с особенною силой повторить а) грозный суд Спасителя против соблазнителей: горе человеку тому, им же соблазн приходит; уне есть ему, да обесится жернов осельский на выи его, и потонет в пучине морстей (Мф.18:6,7); б) должен объяснить, что в последний час смерти гнусность поступка даст себя чувствовать адским терзанием совести, а на суде будущем взыщется с него за погибшую соблазненную душу; в) должен показать ужасные следствия, какие влечет за собою соблазн невинности, – ряд других беззаконий, ряд зол внешних; г) открыть грубость самой страсти плотской, для которой сделано преступление. Если соблазнитель будет извинять себя, как и бывает часто, согласием другой стороны, то нужно вразумить его, что, во всяком случае, он виновен в проступке не только своем, но и другой стороны, потому что имел намерение и сам грешить, и довести других до греха. Пробудив в соблазнителе сознание вины, пастырь убедит его в обязанности, а) возвратить соблазненную невинность на путь добродетели, чему могут способствовать словесное вразумление, обеспечение внешнего состояния, собственный пример лучшей жизни, а особенно взаимное супружество согрешивших, и б) предотвратить пагубные следствия в отношении к детям, т. е. обеспечить участь их и не жалеть издержек на вскормление и воспитание их.

б) несогласных супругов.

Частным образом пастырь должен примирять и несогласия между супругами и для этого, прежде всего, вникнуть в причины семейного раздора и узнать виновника их.

1) Если виною несогласий ревность и подозрение в неверности какой-нибудь стороны, то нужно внушить, что причины ревности бывают часто совсем пустые и ложные, а между тем ревность всегда охлаждает взаимную супружескую любовь. Тому, кто подал повод к подозрением, пастырь должен сказать, чтобы он тщательно отклонял даже и невинные, по-видимому, причины к подозрению, как напр. свободное обращение с другим полом, разговор, шутки и т. п.; ибо все это по тому самому, что бывает причиной раздора, не может считаться невинным.

2) Когда же причиной раздора бывает грубое обхождение мужа, разные худые привычки его, самовластное распоряжение в домашних делах, то дело пастыря внушить супругу сперва кротко, а потом голосом строгого обличения, что жена имеет право на любовь и уважение его, и может ожидать от него полной заботливости о ее счастье, по силе данной им клятвы; что она подруга его жизни, с правом участвовать в тайнах его, давать советы, и если должна быть послушной воле мужа, то не иначе, как воле справедливой. Впрочем, пастырь должен быть уверен, что хотя жалоба происходит со стороны жены на мужа, но, верно, не один муж виноват; посему должен остерегаться строго обличать мужа при жене, чтобы не усилить раздора. Он должен а) сказать жене слова Апостола: жена да боится своего мужа (Еф.5:33); б) внушить, что не бранью и жесткими упреками можно снискать любовь мужа, а покорностью, ласкою, ответами и предложениями кроткими.

3) Обоим супругам, в таком случае, пастырь а) напомнит о взаимной клятве их любить друг друга; б) изъяснит, что нельзя найти на земле ни одного состояния без особых огорчений и ни одного человека без особых недостатков; в) убедит, что несогласие и раздоры усиливают зло, которое неизбежно на земле; особенно же несогласие их вредно для них, для общества, и для детей их; г) внушит, что дело благоразумия – умерять скорби терпением, а не увеличивать их собственной виной, дело же веры верить, что страданьями внешними врачуются язвы душевные; д) всемерно будет отклонять жительство супругов врозь и развод их, столь несогласные с духом евангельским: еже Бог сочета, человек да не разлучает (Мф.19:6).

в) людей, облеченных властью.

Если пастырь поставлен будет в необходимость делать увещание лицам, облеченным достоинством и властью, то ему потребно иметь для сего особенное благоразумие. Обличать каждого, кто бы он ни был, его дело, но его же дело помнить, сколь священна должна быть для него высшая власть (Иуд. ст. 8. 2Петр.2:10). И Ангелы, по словам Апостола, «не произносят о них – о высших – укоризненного суда пред Господом» (2Петр.2:11). Пастырское увещание лицам высшим должно быть таково:

1) Если лица высшие пренебрежением общественного Богослужения и явными пороками служат соблазном для других, то, при удобном случае, он должен склонить разговор к тому, как сильно развращение людей и как вообще примеры людей важных влияют на нравственность низших. Заметив благосклонное внимание к своим словам, пастырь может уже ближе подойти к своей цели, – может изъявить усердие свое содействовать и принимать содействие властного лица в исправлении слабостей, и наконец, с чувством участия в охранении чести самого властителя, коснуться сперва слабых, а потом и грубых его страстей. Если после этого он заметит в собеседнике оскорбление, раздражение и гнев, и если уже ни просьбы, ни извинение, ни кротость пастыря не успеют изгладить неприятное впечатление, то остается только сказать, что дело предается суду Божию.

2) Если порок высших состоит в том, что они, худо исполняя свою должность, подают другим повод к различным злоупотреблениям, то благоразумный пастырь сперва обратит разговор на трудность и опасность звания их, на важность обязанностей их; потом упомянет о том, как похвально блюсти порядок по должности, как приятно покровительствовать обиженной невинности, и как полезно, вовремя, предупреждать злоупотребления, и наконец откроет главную мысль свою.

На пастыре, как чадолюбивом отце, лежит обязанность быть утешителем чад своих в скорбях, приключающихся им. Скорби бывают двоякого рода: внутренние и внешние. Первые происходят 1) от сокрушения в грехах, 2) от борьбы с врагом спасения, и наконец 3) от различных недугов душевных, а вторые – от несчастий внешних. Несмотря на то, что пастырь есть отец духовный, он должен быть утешителем не только в духовных скорбях, но и во внешних.

1) Утешение в скорби внутренней:

а) при сокрушении о грехах.

Утешение скорбящих и плачущих о грехах никак не должно состоять в прекращении скорби и, так сказать, в иссушении источника слез, потому что эти слезы суть следствие теплоты духа, которую нужно не охлаждать, а возбуждать и поддерживать: печаль 6о, яже по Бозе, покаяние нераскаянно во спасение соделовает (2Кор.7:10); нужно только опасаться, «да не како многой скорбью пожерт будет таковый» (2:7); а поэтому все дело отца духовного должно состоять в услаждении слезного источника, при чем он укажет сетующему на то древо (крест Спасителя), которое «горький» (Исх.15:23) источник слез может усладить так, что сокрушающийся забудет о горестях среди самых горестей, – особенно же укрепит дух скорбящего надеждой на обетованное блаженство плачущих (Мф.5:4).

б) при борьбе с врагом спасения.

Не только среди иноческих обителей и пустынь, но и среди мира иногда являются сильные ревнители спасения; участь такого ревнителя есть скорбь и тяжелая борьба с тем, кто ненавидит спасение и старается всеми кознями разрушить его. Пастырь, как вождь спасения, должен спешить к ратующему с своей помощью. Обязанный сам, как вождь, быть искусным в борьбе с врагом, он должен облекать ратующего «во вся оружия Божия, да возможет он противиться в день лют» (Еф.6:13–17), и научить его, где и как употреблять против врага духовное оружие веры – меч, щит, шлем и пр. Так как, и при всем оружии, борьба не может не быть тяжела и скорбна, а оставить поле брани значит отказаться от «венца» (2Тим.4:8), обетованного только «побеждающему» (Откр.3:21), то духовный вождь должен научить ослабевающего – искать утешение единственно в торжестве победы, а для этого всеми силами стараться воспламенить в сердце его желание победы, и в свидетельство того, как сладостна победа над врагом спасения, представить целый сонм подвижников, всю жизнь ратовавших в духовной борьбе. Между тем сам пастырь, во время борьбы ратующего с врагом спасения, не должен опускать руки, воздеваемые на молитве, подобно Моисею при одолении Амалика (Исх.17:11), доколе враг совершенно не будет побежден. По одержании же победы внушит побеждающему не приписывать победы силе своей и искусству, но укрепляющей благодати Божией (Ин.15:5).

в) при душевных недугах.

Особенную нужду в пастырском утешении имеют те, которые страдают различными душевными недугами.

а) Мучимых искушеньями, именно – хульными и нечистыми помыслами, пастырь должен научить, что искусительные помыслы, на которые мы не даем согласие, не вменяются нам в вину, что они нередко посылаются нам от Бога с святою целью – побудить нас к познанию себя, своих немощей, к упованию на Бога, к бдению и молитве, – и что они никогда не посылаются сверх сил наших (1Кор.10:13. Рим.8:26); самое крепкое оружие против таких помыслов, по замечанию св. Иоанна Лествичника, презрение к ним и молитва Иисусова.

б) Страждущих безотчетной грустью и припадками меланхолии пастырь должен расспросить о причинах скорби. В том случае, если печальные не будут в состоянии объяснить причины своей печали, должно увещевать их, чтобы они всемерно позаботились изгонять из своего сердца безотчетное уныние душеполезными и приятными занятиями, молитвою, чтением, общением и собеседованием с людьми, искушенными скорбями, и возлагали упование свое на Бога, – иначе, с течением времени, эта скорбь, укоренившись, сделает душу их пустой, унылою, слабою, нетерпеливою. Если же они представят причины своей скорби, пастырь обязан ослаблять силу и значение этих причин, чтобы, вместе с тем, ослабить мрачное настроение души; обязан представить им, что нельзя думать, будто проходящие духовную жизнь всегда наслаждаются духовными утешениями, – здесь есть борьба плоти и духа, победа, плен, временное утешение и лишение утешения для обучения смирению и терпеливому несению духовного креста. Любовь Божия познается в нас не тогда, когда наслаждаемся утешеньями, но, когда с пользою переносим испытания, доказывая, подобно Иову (1:21,22), что мы любим Бога и среди искушений. С страждущими от меланхолии пастырю надобно иметь осторожность не противоречить их образу мыслей и чувств, особенно в начале, – остерегаться шуток и насмешек над ними, – странные мысли и чувства их или оставлять до времени без внимания, или опровергать непрямым образом, и, говоря с ними их языком, более всего, стараться снискивать расположение и доверие к себе терпеливым выслушиванием жалоб их. Расположив к себе меланхоликов, добрый пастырь представит им, а) тягость положения их, б) необходимость и способ исправления. Для этой цели, воспретив им строгий суд над собой и поручив их руководству опытных, рассудительных людей, потребует, чтобы они, кроме этих людей, никому не открывали своих сомнений и испрашивали пастырского совета чрез них. В случае надобности пастырь будет подавать советы с твердостью и решительностью, чтобы своими сомнениями не увеличить их собственных, а при личных собеседованиях, по-прежнему, не позволит себе шутливого тона.

2) Утешение в скорби внешней.

Среди общих скорбей внешних, каковы разорение, пожары, голод, язвы, войны и т. п., попечительный пастырь является не только назидательнейшим наставником, но еще ангелом утешителем и ходатаем. То, чего не могут сделать иногда долговременные труды и многократные наставления, Промысл совершает здесь единым прикосновением перста своего, – разумеем размягчение и удобрение нивы человеческого сердца. Сеятелю слова Божия остается только воспользоваться благоприятным случаем и истолковать народу глас Божий, потрясающий, подобно грому, сердце каждого. Редко бывает нужно «стражу дома Израилева» возвысить и свой голос, «яко трубу», зовущую на покаяние (Иез.33:3–6. Иоил.2:13– 15), а чаще предлежит ему нужда растворять ниспосылаемые скорби утешением. Источник этого утешения отец духовный может указать своим опечаленным чадам в непрестанной милости и непреложной любви Отца небесного, Который «егоже любит, наказует, биет же сына, егоже приемлет» (Евр.12:6), и вознаграждает лишения земные небесными благами (1Кор.2:9). Будучи ангелом утешителем страждущих чад своих, пастырь должен показать себя вместе и ходатаем за бедствующих пред раздраженным Отцем небесным. Поэтому, с особенной верою и благоговением, пусть он станет между людьми и Богом, как бы некоей стеной (Пс.105:23), и, по примеру Моисея (Исх.32:11; Чис.11:11;14:19,20), Аарона (Чис.16:41,48) и других Пророков (1Цар.7; Ис.63 и 64 гл.), с сокрушением сердца помолится об отвращении гнева Божия. Сам Господь, во время казни и губительства, по указанию Пророков, как бы ищет между людьми праведника, который мог бы удержать ярость Его и гнев обратить на милость: исках мужа, живуща право и стояща цело пред лицем Моим, во время гнева Моего, еже бы не до конца погубить град, и не обретох. Излиях нань ярость Мою, во огни гнева Моего, еже скончати я (Иез.22:30,31).

Виды внешних скорбей.

И каждый христианин, по долгу братской любви, обязан облегчить несчастия ближних утешеньями веры, но эта обязанность, еще в большей мере, лежит на пастыре, который для каждого пасомого есть духовный отец, домашний друг и наставник. Несчастия семейные, потеря имущества и чести, беспомощная бедность и старость, недуги телесные, – все эти виды скорбей нуждаются в пастырском утешении.

а) Утешение пораженных семейным несчастьем.

Оплакивающим смерть своих родственников пастырь должен внушать, а) что умеренная печаль о смерти близких непредосудительна, а неумеренная вовсе недостойна христианина и неугодна Богу (1Сол.4:13); б) что тем более надобно положиться на благость и промышление Божие, чем менее смертные могут знать, какой род и какое время смерти полезнее, как для отходящего от жизни, так и для остающихся в живых. Утешая детей, лишившихся своих родителей или благодетелей, пастырь, с душею полною участия, изъяснит, что они должны предать себя во власть Отца небесного и на Него возложить попечение о своей участи тем с большим упованием, что Он Сам называет Себя Отцем сирых (Пс.67:6; 145:9), и, не имея защиты со стороны родителей и благодетелей, быть осмотрительнее и благоразумнее в своих поступках и без ропота переносить судьбу свою, говоря с Иовом: Господ даде, Господ отъят; буди имя Господне благословенно (1:21). Супругам, разлученным смертию, должно предлагать в утешение, что узы сердечной любви не разрываются с разлукою телесною, и что там – в небесном отечестве – разделенные на время снова соединятся чистейшими и теснейшими узами, если оставшиеся в живых, с покорностью Богу, воспользуются разлукою для богоугодной жизни. Родителям, лишившимся детей, надлежит внушить, что Господь из любви призвал невинные души к небесным наслаждениям, избавил их от многочисленных бедствий и скорбей земного странствования, и что некогда настанет время радостного свидания.

б) потерпевших потерю имущества.

Потерпевшим потерю имущества служит утешением мысль, что земные блага подлежат бесчисленным переменам; приобретение и сохранение имущества всегда сопряжены со многими заботами; здешнее счастье нередко вредит душе, приводя к беспечности о спасении и к забвению о небесном Подателе и о бедных братиях; потеря стяжаний, по намерению Божию, может быть даже весьма полезною, потому что отрешает душу от земных привязанностей и дает ей больше свободы для молитвы и св. упражнений. Наконец должно внушить таким несчастным, что Бог наказывает часто за то, что они своих успехов в делах и удач не приписывают Ему, а собственному благоразумию, и что Он, по Своему милосердию может возвратить потерянное ими, как возвратил Иову прежнее счастие (Иов.42:12), если только найдет это нужным для спасения их, и во всяком случае наградит их за терпение.

в) потерявших честь.

Утешителю потерявших честь нужно обращать внимание на два предмета: действительно ли они заслужили худое мнение о себе своим поведением, или же терпят поношение совершенно невинно. В первом случае пастырю не остается ничего более, как посоветовать им смыть с своего имени безобразное пятно бесславия искренним покаянием пред Богом и исправлением жизни, и вообще расположить их к благодушному перенесению бесславия тем, что они страдают «в правду», воспринимая «достойная по делам» своим (Лк.23:41). Что касается до второго случая, то а) надобно смотреть, возможна ли защита их чести и будет ли иметь желаемый успех? Если невозможна, по бесчестности противников их, или по другим причинам, то пастырь посоветует им переносить такие обиды, подобно другим несчастиям, терпеливо и с благоговейною покорностью Богу, предавая Ему, как нелицемерному Судии, справедливое отмщение, а еще лучше попросит их молиться, подобно Самому Иисусу Христу, за своих хулителей (Лк.23:34). Защита чести особенно необходима тогда, когда от потери ее может произойти великий ущерб для общего благоденствия и еще более – для славы Божией. Впрочем, и в этом случае надобно иметь большую осторожность, чтобы восстановление чести не послужило причиною гордости и душевного вреда для оправдываемых. В таком случае им надобно напомнить наставление Апостола Коринфянам, искавшим защиты в судах: «почто не паче обидими есте?» (1Кор.6:7), в особенности, когда известно, какая слава на небесах ожидает потерпевших на земле кратковременное бесславие за правду (Мф.5:11).

г) отягощающихся бедной и низкой долей и старостью.

а) Тем, которых угнетает низкое и бедное состояние, попечительный пастырь, в утешение, изобразит, с одной стороны, суетность и опасность почестей, удовольствий и богатства, а с другой – выгоды незнатной, трудолюбивой и бедной жизни, способствующей к избежанию гибельных пороков и к приобретению смирения, терпения и полной преданности воле Божией; внушит им также, чтобы они взирали на жребий свой, как на дар Промысла, и наконец утешит примером праведников, для которых низкая доля была гладким путем к небу и которые даже сами избирали ее, оставляя блестящее положение в мире.

б) Отягченных бременем старости пастырю должно убеждать, чтобы они а) благодарили Господа за благодеяние, которыми пользовались в течение своей жизни; б) вразумляемые настоящими скорбями, употребили остаток дней своих на очищение прежних согрешений, отвлекая сердце от земных вещей и устремляя его к отечеству небесному; в) приближаясь к цели, не ослабевали при конце пути своего, но, как и самая маститость их возраста требует, предшествовали прочим советами и примером своим; наконец г) оберегались обыкновенной старческой душевной немощи – излишней взыскательности за все несогласное с образом их мыслей.

д) страждущих телесными недугами.

С расслабленными, увечными и больными добрый пастырь должен обходиться с душевным состраданием, проливая в сердца страдальцев утешение истинное, благодатное, Христово. Он будет убеждать страждущих к терпеливому перенесению болезней тем представлением, что а) болезни суть предохранительное врачевство от греха, потому что сказано в Евангелии, что лучше быть хромым, слепым или без руки, только бы избавиться от греха (Мф.18:8,9); б) болезни посылаются к нашему испытанию, чтобы видна была мера нашего терпения; в) многомилостивый Отец небесный хочет и может помиловать страждущих, но медлит с тою целью, чтобы терпением их умножить награду, как Сам говорит: в терпении, вашем стяжите души ваши (Лк.21:19), и еще: претерпевши до конца, той спасен будет (Мф.10:22). Если недужные тяготятся еще и тем, что они, не имея сил исполнить своих потребностей, отягощают своих собратий, с которыми живут, то пастырь внушит им отнестись к служащим с особой ласкою и благодарностью, а служащим – служить по совести, в ожидании небесной награды за доброе, истинно христианское дело служения страждущему человечеству.

В заключение советов, предложенных пастырю относительно учительной обязанности его, остается сказать, а) о месте, б) времени, в) образе и г) цели пастырских наставлений.

а) Место для пастырских проповедей и наставлений.

Местом проповеди, обыкновенно, избирается св. храм. Он, действительно, есть место наиболее удобное для проповеди, потому что 1) пастыри, проповедуя в храме, от лица Божие, приобретают большую силу и власть; 2) проповедь, предлагаемая ими многим вместе, получает обильнейший плод; 3) благоговейная тишина храма и удаление от мирской суеты предрасполагают слушателей к особенному вниманию. Впрочем, пастыри не должны думать, что храм есть единственное место их проповеди. Христос и Апостолы проповедовали не в храме только и не в синагогах, но и в домах частных, – посреди многолюдных собраний и наедине. Горы, поля, сад, море и т. п. были попеременно местами проповеди Иисуса Христа и Апостолов. Посему и наставники народа должны на всяком месте и из всякого предмета извлекать предметы наставление.

б) Время пастырских наставлений.

Временем для проповеди слова Божия назначается время священнослужения церковного и преимущественно Литургия; но из этого нисколько не следует, чтобы нельзя было проповедывать, напр., во время утрени или других церковных служб. Никакое Богослужение, где бы и по какому случаю оно ни совершалось, не должно быть оставляемо без приличного наставления: совершается ли крещение младенца или напутствование старца в страну вечности, благословляется ли начало сеяния и жатвы или умоляется милосердие Божие во время засухи и ненастья, пастырь должен пользоваться всяким случаем для того, чтобы сказать слово прещения или утешения своим прихожанам. Ни праздники, ни дни простые, ни день, ни ночь не должны полагать различия для проповедника в деле его проповеди: проповедуй, говорит Апостол, благовременне и безвременне (2Тим.4:2).

в) Образ проповеди и наставлений.

Но если бы пастырь не опускал ни одного дня без поучений – и тогда он не все успел бы преподать, что необходимо для назидания пасомых. Кроме обыкновенных поучений, он может, с великой пользой, употреблять а) простое собеседование домашнее, – это неистощимый предмет для пастырских наставлений, особенно близких сердцу слушателей; б) не одно поучение непосредственное, но и посредственное – чрез родителей, наставников, господ и т. п.; в) не только слово устное, но и письменное; в этом случае он может назначать прихожанам для чтения различные места из св. Писание, творений св. Отцев, повествований из жизни святых, соответственно различному положению пасомых, и по прочтении требовать от них отчета.

г) Цель и побуждение проповедания.

С усердием к проповеданию слова Божия пастырь должен соединять и чистоту побуждений, чуждаясь похвал и чести за проповедь. Утешение наше, говорит Апостол Павел, не от прелести, ни от нечистоты, ни лестью, но якоже искусихомся от Бога верни быти прияти благовествование, тако глаголем, не аки человеком угождающе, но Богу искушающему сердца наши; никогда же бо в словеса ласкание быхом к вам, якоже весте, ниже в вине лихоимания, Бог свидетель, ни ищуще от человек славы, ни от вас, ни от инех (1Сол.2:3–6). Восприявший на себя подвиг учительства, пишет св. Златоуст, не должен заниматься людскими похвалами и унижать ими своего духа. Довольно для него того величайшего в трудах утешения, когда он может иметь удостоверение в собственной совести, что поучения свои приготовлял с целью угодить Богу. Совершенство учителей состоит не в том, чтобы приобрести славу и честь от поучаемых, но чтобы спасти их.

Кроме проповеди слова Божия и поучения пасомых в разных обстоятельствах их жизни, на пастыре лежит обязанность совершать для них «службы, яже к Богу» (Евр.5:1). а) Звание пастыря, требуя усердного попечения о спасении душ, внушает всячески помогать естественному обнаружению внутренних чувств благочестия и любви к Богу во внешних действиях, б) Притом, если внешними действиями, как известно, возбуждается и укрепляется внутренняя жизнь души, и если, при совершении священнодействий, благоговейный пример совершающих часто неотразимо действует на присутствующих, то добрый пастырь не опустит такого верного пособия для своего дела, как священнослужение, в) Наконец таково устроение «Начальника и Совершителя веры» (Евр.12:2) Иисуса Христа, чтобы дары благодати были получаемы не иначе, как известными внешними средствами, и эти средства находились в руках избранных лиц – «строителей тайн Божиих» (1Кор.4:1); следовательно, долг каждого, для принятия благодати, прибегать к установленным Господом спасительным действиям, а долг пастырей-священнослужителей совершать эти действия.

Деятельность пастыря-священнослужителя обнимает собою: 1) общественное Богослужение, отправляемое в храме для всего прихода; 2) совершение таинств, по нуждам пасомых, а также 3) по желанию их, временных священнодействий, напр. молебствий и пр. Но прежде честнейшего раскрытия этих видов обязанности священнослужителя нужно изложить правила, которые вообще должны быть соблюдаемы при священнослужении.

Для того, чтобы священнослужение вполне достигало своей цели, пастырь, а) обязан совершать службы по установленному Церковию чину; б) заботиться о приличии и благолепии св. обрядов и принадлежностей их, и в) быть особенно внимательным к себе.

а) Соблюдение устава.

Пастырь должен, при отправлении священнослужения, руководствоваться церковным уставом, показывающим – когда, в каком порядке и какие нужно совершать службы. Дозволить ему безграничную свободу при священнослужении запрещают и благоразумие, и постоянные, начиная с древних времен, обычаи Церкви.

аа) Если все члены Церкви составляют «едино» духовное «тело», если у них «един Господь, едина вера, едино крещение» (Еф.4:4,5), одни и те же нужды души, то нет необходимости отступать от единообразия и во внешнем служении Богу.

бб) Нельзя сказать, чтобы единообразием священнослужения уменьшалась польза его; напротив того, единообразие, в этом случае, освобождает от развлечения и рассеянности, обыкновенно сопровождающих каждую новость, и постоянством своим содействует постоянству чувств и твердости воли.

вв) Допущение свободы, при отправлении священнослужения, повело бы к беспорядкам разного рода: произвол напишет для себя устав не в обуздание, а в послабление беспечной чувственности, дерзнет изменить существенное в таинствах или даже отменить некоторые таинства, как это мы знаем по опыту сектантов.

Если указывают на примеры разнообразия, встречающиеся иногда в обрядности древней Церкви, то при этом нельзя опускать из вида, что уже и в те времена заметно стремление к установлению постоянного чина Богослужение, хотя, по обстоятельствам, и невозможно было еще ввести полное единообразие св. действий в разных частях вселенской Церкви. Если же, с другой стороны, говорят, что какой бы то ни было чин не может удовлетворять потребностям всякого времени, места и лица, то можно заметить, против этого возражения, прежде всего то, что нельзя, по прихоти времени или лица, изменять св. действие, основанные, напр., на ясных изречениях св. Писание, а потом – чин нашей Церкви не таков, чтобы ничего уже не предоставлял благоразумию предстоятеля, от которого зависит примирение указаний устава с требованьями времени, места и лица, но не иначе, как в пределах возможности. Если, за сим, остаются некоторые неустранимые затруднения, то лучше допустить их, нежели установленное чинопоследование предоставлять произволу каждого. После сего понятно, что совершающий священнослужение должен твердо знать порядок его, предписанный уставом, чтобы при Богослужении не сделать остановки и замешательства и не нарушить благочестивой настроенности присутствующих.

б) Попечение о благолепии св. служения.

Для назидания паствы недостаточно того, если пастырь с строгой точностью соблюдает установленный чин священнослужения; самый устав внушает ему заботиться также о приличии и благолепии как в храме и утвари его, так и в священных действиях. Необходимо, чтобы св. храм и принадлежности его – сосуды, одежды, книги и т. п. – своею чистотою и порядком вполне соответствовали велелепию, подобающему святыне дома Божия. Нечистота утвари никому не может быть приятна и ничто не извиняет ее – ни бедность храма, ни малочисленность причта, потому что бедность и должна побудить к наибольшей опрятности, как это всякому понятно из опытов ежедневной жизни; при немногочисленности утвари достаточно немногих рук, чтобы все держать в опрятном и привлекательном виде. Внешнее благолепие храма и утвари весьма много содействует благолепию и приличию священнодействий, при которых всегда употребляются разные церковные вещи. Благотворное впечатление, производимое надлежащей обстановкой священнослужения, должно не умаляться беспорядочным, суетливым, даже неприличным действованием священника, а напротив – возвышаться и увеличиваться вполне благообразным совершением св. действий.

В храме великого Бога все велико, а посему благочестивое чувство усердия верующих не редко благолепие доводит до пределов великолепия. Иные напрасно думают, что великолепие, обращая внимание на себя, развлекает дух: они не должны были бы забывать, что, с другой стороны, люди, привыкшие относиться с равнодушием, и даже презрением, к бедности, хотя и опрятной, теряют внимание и уважение к священнослужению, совершаемому в несоответственной обстановке. И не только богатый, но и самый бедный, по свидетельству опыта, не остается равнодушным зрителем великолепия, окружающего святыню. Наши храмы, конечно, не превзойдут «славы» храма Соломонова (Агг.2:4); но мудрость Соломона не замечала вредного действия великолепия в воздвигнутом им храме на души молящихся. Благоразумие может требовать только того, чтобы великолепие не унижалось излишнею искусственностью: простота, сама по себе, необходимое свойство великого, и заменять ее искусственностью значит отнимать у великого важнейшую принадлежность его, не говоря уже о том, что смиренное чувство простого христианина всегда сочтет затеи суетности обидою для себя.

в) Настроение духа священнослужителя.

Всего же более благотворному впечатлению священнослужения на присутствующих содействует благоговейное и молитвенное настроение духа самого священника. При отсутствии такого настроения излишня забота о порядке и благолепии церковной службы, потому что полезное влияние благолепной обстановки уничтожается вредным и для всех заметным примером неблагоговейного священнослужителя. Сколько соблазна для зрителей, желающих молиться, когда сам священнодействующий занят совсем не служением, а разговорами, – может быть, даже смехом, – и делает дело Божие без всякого внимание, как бы механически! И кому приличнее соблюдать всю важность и благоговение, как не служителю алтаря во время молитвы? Предстояние его есть предстояние пред Господом «вышним, страшным, Царем велиим по всей земли» (Пс.46:3), Которого славословят со страхом и трепетом самые небесные силы. Подобно им «служити, говорится в наставлении священнику, иерей должен со страхом и трепетом, смиренным же зрением очес и благоговейным поднесением рук (в крестном знамении), и всем действом, благочестивым же стоянием и всею поставой внешней изобразити имать внутреннюю свою веру».

Предметом особенной заботливости священника, при совершении общественного Богослужения, должны быть, а) место и б) время священнослужения; в) св. иконы; г) молитвы; д) пение и чтение; е) обряды и ж) совершение Литургии.

а) Место.

Не только камень или дерево, но и «небо, и небо небесе» (3Цар.8:27) не могут объять Необъятного, и, с другой стороны, поклонение Богу «духом и истиною» (Ин.4:23) составляет сущность истинного богопочитания; тем не менее Сам Господь Иисус Христос обещает свое невидимое присутствие там, где «два или трие собрани» будут во имя Его (Мф.18:20). Хотя вездесущий Бог и не имеет нужды в храме, чтобы открываться нам, но наша ограниченность и немощь имеют нужду в нем, чтобы приблизиться к Беспредельному и вознести Ему общие молитвы в общих выражениях – от лица всех верующих, и тем возбудить и поддержать общий дух благоговения. Таким образом в ветхом завете души благочестивые спешили в дом Божий и там изливали молитвы свои (1Цар.1:3; 3Цар.8:30; 2Пар.6:21; Пс.83:3; 121:1; Ис.56:7), и в новом – Сам Иисус Христос не редко приходил в Иерусалимский храм на праздники (Лк.2:41–43; Ин.5:1; 7:10; 12:12). Апостолы вначале ходили на молитву также в Иерусалимский храм (Деян.3:1 21:26), а потом, уже в век Апостольский, равно как и во все последующие времена христианства, для общественного Богослужения были отделяемы известные определенные места или церкви (Лк.24:53; Евр.10:25). Апостол Павел отличает эти места от простых домов и укоряет тех, которые позволили себе бесчинствовать в церкви как бы в обыкновенном жилище (1Кор.11:18,22). Помня этот урок Апостола, служитель Церкви будет отстранять от дома Божия все, что может мешать его назначению, и напротив того – все направлять к тому, чтобы святыня храма оставалась неприкосновенною (Пс.92:5). Он не должен забывать, с какою ревностью Сам Спаситель двукратно изгонял из храма превращавших дом молитвы в место торговли и какое Он выражал негодование против попустивших такой беспорядок (Ин.2:14–16; Мф.21:12,13). При всяком удобном случае пастырь обязан внушать своим, прихожанам благоговейное почтение к храму, как месту благодатного присутствия Божия, и пример этого благоговения показывать на себе самом, говоря с Псалмопевцем: аз вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему, в страсе Твоем (Пс.5:8). Соответственно другому значению храма, как места собрания верующих для общей молитвы, пастырь не преминет изъяснить своим пасомым необходимость и пользу посещения приходского храма. Гангрский Собор изрекает отлучение «пренебрегающим дом Божий и бывающие в нем собрания» (пр. 5) и повелевает почитать эти собрания «святыми и полезными, не заключая благочестия в домах» (пр. 21), а VI вселенский Собор, еще определеннее, произносит отлучение тем, которые, находясь в городе и не имея никакого препятствие, не придут в церковное собрание в продолжение трех седмиц (пр. 80).

Если, по каким-либо обстоятельствам, священнику нужно совершить Богослужение вне храма, то, он, по побуждению собственного чувства благоговения и по уважению к религиозному чувству других, постарается, чтобы избранное для молитвы место и вся обстановка вполне соответствовали святости действия.

б) Время.

Совершая Богослужение, по возможности, часто, священник должен обращать особенное внимание на дни праздников и дни поста, согласно с мыслию Церкви, которая именно с этими днями соединяет особые воспоминания. Древние христиане с торжеством и духовною радостью встречали и проводили праздничные дни (наприм. день воскресный – 1 всел. Соб. 20. VI всел. Соб. 90. Лаодик. 29. Апост. 64). Добрый пастырь вразумит паству свою о цели и значении того или другого праздника, и убедит, а в случае надобности употребит и строгие меры к тому, чтобы устранить все, не соответствующее духовной радости праздника, как-то: нетрезвость, буйные игры, соблазнительные забавы и т. п. Такие усилия пастыря не могут остаться бесплодными, потому что даже гражданское законодательство повелевает «воскресные и торжественные дни церковные и гражданские посвящать отдохновению от трудов и, воздерживаясь в дни сии от беспутной жизни более, нежели в другие, праздновать с благоговением и чистотою, и ходить в церковь к слушанию службы Божией, а особенно к Литургии» (Св. Зак. том XIV. Уст. о предупр. и прес. прест, ст. 28). Сами власти обязываются наблюдать, чтобы «близ церквей, особливо во время службы, не было на улицах крика, драки и вообще никакого бесчинства» (ст. 15). Богослужение в праздничные дни отличается особою торжественностью, так что пастырю остается только следовать указанию церковного устава, с точностью означающего отличие праздничной службы от вседневной.

Дни поста, особенно великого – пред праздником Пасхи, обыкновенно, избираются для говения и причащения св. Таин. Если долг каждого православного христианина «исповедаться и приобщиться св. Таин хотя однажды в год» (Св. Зак. т. XIV. Уст. о предупр. преет, ст. 23), то долг пастыря напоминать об этом своим прихожанам и наблюдать за тем, чтобы церковные службы, при благоговейном и умилительном совершении, возбуждали и поддерживали в говеющих чувство покаяния.

Так как не должно без нужды истязать терпение других, то, верный этому правилу, священник не заставит ждать себя при начале Богослужения, но поспешит в храм для того, чтобы начать службу в назначенный час. По ревности к спасению своей паствы, он не может оставаться равнодушным и в том случае, когда прихожане его опаздывают к Богослужению или же бегут из церкви, не дождавшись конца службы. Древнее правило церковное (Апост. 9) называет преждевременно удаляющихся из церкви «безчинниками» и определяет подвергать их отлучению. Хотя в больших городах эти беспорядки – запаздывания и преждевременного выхода из храма – составляют такое зло, о котором, при безнадежности врачевания, нечего и упоминать, но простота сельская всегда с пользою выслушает наставление пастыря о том, что время, назначенное для общественной молитвы, и надобно употреблять по назначению.

в) Св. иконы.

Наблюдая за тем, чтобы все, представляющееся взорам присутствующих в храме, служило к назиданию и возвышению, а не ослаблению, молитвенного настроение, священник не потерпит никакого изображение, которое 1) не представляет предмета, достойного почитания, или 2) хотя и представляет предмет досточтимый, но в недостойном виде. И тот и другой недостаток может встретиться в живописных произведениях: простые иконописцы-ремесленники часто по невежеству искажают свящ. предметы, а обучавшиеся живописи по иностранным образцам и у иностранных художников, держась правил мнимого тонкого вкуса и не имея правильного понятия о требованиях церковной живописи, изображают часто не предметы благочестия и веры, а предметы страстей – на погибель и соблазн слабых душ. Заботясь о благоприличии церковной живописи, VI вселенский Собор воспретил изображать Иисуса Христа в виде прообразовательного агнца (пр. 82). Совершенно в том же духе наше отечественное законодательство не допускает в храмах «украшения излишние и несвойственные святости места, нарушающие достодолжное уважение к дому Господню и пристойнейшее для оного благолепие» (Св. Зак. т. XIV. Уст. о предупр. преет, ст. 123). Оно предписывает «не употреблять в церквах православных иконы резные и отливные, кроме распятий искусной резьбы и некоторых других лепных изображений, поставляемых на высоких местах» (там же)., и вообще «наблюдать, чтобы ни в церквах, и нигде, не было икон, неискусно писанных, и тем более писанных в странном и соблазнительном виде» (ст. 127).

С другой стороны, пастырь смотрит за тем, чтобы свящ. изображения не подавали повода к пустосвятству и суеверию, и, вместо пользы, не служили бы к нравственному вреду прихожан. В этом отношении внимание его должно быть обращено на иконы, так называемого, старого письма, которым склонные к расколу оказывают преимущественное уважение. Долг священника – вразумить суеверов, что честь, воздаваемая иконе, по определению VII вселенского Собора, воздается не дереву и краскам и не старому письму, а «существу изображенного на ней» (догм. VII всел. Соб.).

Само собою разумеется, что священник со всем уважением отнесется к иконам, прославленным знаменьями, но будет крайне чист в своих намерениях, когда поведает о них, отстраняя от себя даже малейшее подозрение в корыстолюбии и честолюбии: ибо, говорит VI вселенский Собор, «что для низкия корысти в церковных делах бывает, то становится чуждым Бога» (пр. 15).

г) Молитвы.

Возношение молитв, составляющих часть общественного Богослужения, есть одна из обязанностей священника. И будет, сказано ветхозаветным священникам, сие вам законное вечное, еже молиться о сынех Израилевых, о всех гресех их (Лев.16:34. ср. Чис.15:25). Новозаветные служители слова Божия также считают молитву важнейшей своей обязанностью: мы же, говорят Апостолы, в молитве и служении слова пребудем (Деян.6:4). Вместе с прочими верующими они, действительно, молились о нуждах присных в вере (Деян. 4:31; 12:5). Апостол Павел дает такую заповедь Ефесскому епископу Тимофею: молю прежде всех творити молитвы, моление, прошение, благодарение за вся человеки, за царя и за всех, иже во власти суть (1Тим.2:1,2). Болит ли кто в вас, пишет Апостол Иаков, да призовет пресвитеры церковные, и да молитву сотворят над ним (Иак.5:14). Особенно же во время общественных бедствий, священники, побуждая народ к покаянию, обязаны взять на себя «служение примирения» (2Кор.5:18) и ходатайствовать пред Богом об утолении праведного гнева Его. Между степеньми жертвенника, говорит Пророк Иоиль по случаю голода в земле Израильской, восплачутся жрецы служащии Господу и рекут: пощади, Господи, люди твоя (2:17).

Если и все верующие должны приступать к престолу благодати «со истинным сердцем во извещении веры» (Евр.10:22), чтобы получить «милость и благовременную помощь» (4:16), тем справедливее требовать этого от священника. Церковь составила и преподала ему возвышающие и умиляющие душу молитвословия для того, чтобы он благоговейным, ясным и вразумительным произношением их возбудил и, так сказать, окрылил молитвенный дух присутствующих. Если пастырь приучит себя к домашнему молитвенному подвигу, совершая приготовительное правило к священнодействию и предстательствуя пред Богом, подобно Апостолу Павлу (Еф.3:14,16), за своих пасомых; если он постепенно приобретет постоянное молитвенное расположение (Еф.6:18; 1Сол.5:17), то не трудно будет ему исполнить желание пасомых, когда бы они пи попросили молитвенного ходатайства его пред Богом.

Но, совершая молитвословия с должным благоговением, священник имеет право требовать, чтобы и присутствующие внимали им с таким же благоговением, а посему будет наставлять ветреную юность одних и грубую необразованность других – относиться к делу Божию с надлежащим вниманием.

д) Пение и чтение.

Пение псалмов и церковных песней составляет необходимую принадлежность Богослужения. Сам Господь (Мф.26:30; Мк.14:26) и Апостолы (1Кор.14:15,26) употребляли пение, когда было нужно. Апостол Павел даже прямо советует верующим назидать себя «во псалмех, и пениих, и песнех духовных, воспевающе и поюще в сердцах Господеви» (Еф.5:19). Св. песнопения, служа отрадою благочестивой души и украшением общественного Богослужения, весьма много содействуют возбуждению и поддержанию благоговейных мыслей и чувств. Дело пастыря – наблюдать, чтобы пение было совершаемо стройно и приятно, но и не слишком искусственно: первого требует общий вкус, последнего – христианская простота, а того и другого – благоговение, подобающее святости храма. Мерность и известная степень искусства не только не противоречат требованиям церковного пения, но даже желательны, потому что, действуя на силы нашего духа, приводят их в гармоническое соотношение. Но если бы, руководясь испорченным вкусом, хотели искусство церковного пения довести до театральной изнеженности и страстности, то впали бы в ошибку крайне опасную, потому что, вместо духовной пользы, принесли бы слушающим немалый вред. «Явление духа и силы» Божией нисколько не нуждается в ухищрениях человеческого искусства (1Кор.2:4). Вселенский VI Собор желает, чтобы поющие в храме «не употребляли бесчинных воплей, не вынуждали из себя неестественного крика и не вводили ничего несообразного и несвойственного Церкви, но с великим вниманием и умилением приносили псалмопение Богу, назирающему сокровенное» (пр. 75).

В общественном Богослужении пение сменяется чтением, и наоборот; а посему и то, и другое подчинены одним и тем же правилам приличия и соответствия священному характеру места. Апостол Павел, благоустрояя Богослужение первенствующих верующих, писал: вся благообразно и по чину да бывают (1Кор.14:40); вся к созиданию да бывают (ст. 26). Пастырь обязан смотреть за благоприличием, порядком и вразумительностью церковных чтений. Если чтец не заботится о ясности и правильности произношение; если во время чтения допускает, по незнанию службы, беспорядок или даже производит замешательство; если нисколько не думает о том, чтобы благоговейным чтением возбудить благоговейное чувство в слушающих: то где же будет порядок и созидание, которых требует Апостол? Не приличнее ли таким чтецам приложить к себе другое изречение того же Апостола: аще не благоразумно слово дадите языком, како уразумеется глоголемое? Будете бо на воздух глаголюще (1Кор.14:9).

е) Св. обряды.

«Прилежно да блюдет пресвитер – все обряды таин святых и другие церковные чины и последования действовать с верою и со всяким вниманием и внушением тому, кто тайну приемлет» (Книг. о должн. пресв. § 78). Такое внушение необходимо для ясного, сознательного и разумного отношения к св. действием присутствующих, потому что обрядность православной Церкви имеет знаменательный смысл: это, так сказать, та же речь, только во внешних действиях. Посему долг священника – совершать св. обряды с благоговейным вниманием и стараться при самом механическом исправлении выражать смысл их. Уклоняться от совершения каких-либо обрядовых действий, по причине дробности их, значит то же, что выказывать вообще холодность к вере. По двойственности нашего состава – духовного и телесного, не только душа наша, но и тело, призваны к прославлению Бога свойственным им образом: прославите Бога в телесех ваших и в душах ваших, яже суть Божие (1Кор.6:20). С другой стороны, так как принятые Церковью обряды частью составляют естественное обнаружение благочестивых чувств, наприм., крестное знамение, коленопреклонение, умиленный вид и проч., частью же служат к возбуждению и поддержанию молитвенного духа, то что же значит, со стороны священника, пренебрежение ими, как не уклонение от своей прямой обязанности?

ж) Св. Литургия.

Если вообще святое дело должно быть совершаемо с сердечной заботливостью, то совершение Литургии требует особенной внимательности священника: все прочие части Богослужения (наприм. вечерня, утреня) служат только приготовлением к этому великому священнодействию. Литургия есть «тайна освящающая и жертва, умилостивляющая Бога и очищающая грехи», приносимая священником «в славу св. Троицы, в честь всех святых, в рай веселящихся, в пользу же и оставление грехов себе и всем верным Божиим, на земле сущим и в правоверии благочестно усопшим» (Учит. изв. стр. 10). Но чем важнее это священнодействие, тем большей осмотрительности оно требует от священнослужителя. Он должен 1) «сохранить себя от вещей, запинающих достойному литургисанию и причащению пречистых Таин» (Учит. изв. стр. 4); 2) испытать, по заповеди Апостола (1Кор.11:28), свою совесть; 3) приготовить себя воздержанием и молением. Церковные службы, предшествующие Литургии, и вечернее правило, установленное для совершающих Литургию, вместе с молитвами, приготовляющими к причащению, глубже и глубже вводят священника в надлежащее молитвенное настроение духа, больше и больше располагают его к достойному совершению великой тайны и приобщению со страхом Божиим и верою. Относительно вещества для этого таинства, т. е. хлеба и вина, долг священника соблюсти все, что установлено православною Церковью, а также и при совершении Литургии точно следовать указанием, заключающимся в служебнике. Св. Отцы установили, по важности священнодействия Литургии, совершать ее не иначе, как в храме (Лаодик. соб. пр. 58).

Совершение таинств – обязанность пастыря.

После общественного Богослужения, совершение таинств есть обязательное и необходимое дело пастыря. Апостолы называли себя «слугами Христовыми и строителями тайн Божиих» (1Кор.4:1), а так как пастырь продолжает на земле служение их, то и он, по всей справедливости, есть также «слуга Христов и совершитель тайн», по установлению Христову. Таинствами освящается и утверждается духовная жизнь верующих (Ин.5:56; Еф.5:26); без них невозможно спасение (Мк.16:16. Ин.6:53); посему пастырь, верный своему званию, не может не считать совершение таинств одною из существеннейших обязанностей своих.

Общие правила.

При совершении таинств священник должен иметь в виду расположение, а) приемлющего и б) совершающего таинство, и в) внешнее выражение и внутреннее содержание самого таинства.

а) Расположение приемлющего.

Для возбуждения в приемлющем таинство надлежащего расположения, священник должен научить его, какая сила таинства, с какою целью оно установлено и что означают в нем видимые вещи. Если приемлющий таинство не будет научен этому, то он не будет знать, что приемлет, – следовательно, не будет иметь разумной веры, которой предшествует знание: како уверуют, его же не услышаша? (Рим.10:14). Вера от слуха, слух же глаголом Божиим (ст. 17). Между тем, вера наша есть та сила, которою мы приемлем все дары от Господа (Деян.10:43; 15:9. Рим.3:22,25) и достигаем вечного спасения (Мк.16:16). Посему нельзя совершать никакого таинства над еретиками и отступниками, как противниками веры, доколе они не оставят своих заблуждений и не обратятся к православию (Мф.7:6). Нельзя совершать таинства и над мертвыми, потому что они не могут исповедать своей веры и не имеют физической возможности принять таинство, напр. причащение.

б) Расположение совершающего.

Совершая дело Божие с полным вниманием и благоговением, священник должен наблюдать, чтобы не быть в каком-либо тяжком грехе, не очищенном исповедью и покаянием. Если молитва вообще требует спокойствия совести и мира души (Мф.5:23,24), то какая же нравственная чистота необходима при совершении таинств! Конечно, грех священнослужителя не воспрепятствует благодати Божией освятить приемлющих таинство с верой, но на самого пресвитера низведет гнев Божий. Ветхозаветным священникам повелено было, пред вхождением во святилище, омываться, под угрозою смерти за неисполнение (Исх.40:30–33; 30:19– 21). Но так как ветхий «закон» был только «сенью грядущих благ, а не самый образ вещей» (Евр.10:1), то новозаветные священники обязаны, при своем священнослужении, непрестанно содержать в памяти изречение Апостола: очистим себе от всякия скверны не только плоти, но и духа, творяще святыню в страсе Божии (2Кор.7:1). Особенно же священник должен блюсти, чтобы не быть при тайнодействии в состоянии опьянения, потому что, в подобном случае, легко может случиться, что, при омрачении сознание, он извратит чин таинства и опустит или переменит существенную часть его, и таким образом будет подлежать суду Божию и человеческому. Суд Божий угрожает за небрежность в святом деле проклятием: проклят творяй дело Господне с небрежением (Иер.48:10), а суд человеческий, даже за простое пьянство, определяет для священных лиц «извержение» (Апост. пр. 42).

Не менее священник должен остерегаться, при совершении таинств, корыстолюбивых притязаний, помня заповедь Господа: туне приясте, туне дадите (Мф.10:8). Вселенский VI Собор повелевает извергать из священного чина тех священнослужителей, которые будут требовать за причащение «денег или чего иного» (пр. 23). В случае бедности прихожан, пастырь удовольствуется доброхотным приношением тех, которые способны рассуждать, что «насаждающий виноград от плода его не яст ли?» (1Кор.9:7). При своей непритязательности, священник, верный своему призванию, воспитает в себе всегдашнюю готовность послужить спасению ближних: «буди страж, говорит ему святительское поучение, день и нощь с крещением, и покаянием, и с причастием; аще кого изгубити леностью и нерадением, мука их на тебе взыскана будет». Совершению этих таинств не могут служить препятствием не только частные дела и занятие, но и служба церковная; даже совершение Литургии (прежде великого входа) прекращается на время или отлагается до другого дня, если священника потребуют напутствовать тяжко больного.

в) Внешний вид и существо таинств.

Священник обязан со всею точностью соблюдать положительные предписания о внешнем виде и существе каждого таинства; он не имеет никакого права ни опустить, ни прибавить, ни вообще что-либо изменить в принятом православною Церковию чине таинств. Только крайнее невежество и упорная беспечность могут дозволить себе своеволие в таком важном деле. Таинства должны быть совершаемы сообразно цели освящения и спасения, для которой они установлены; следовательно, должны быть совершаемы так, как положено совершать их: в противном случае, нарушение закона может ли иметь те же благотворные следствия, как и исполнение? Таинства приспособлены к человеческой ограниченности и под видимыми знаками, действующими на наши чувства, преподают невидимую благодать Божию, так что, в составе их, важно не только существо, но и внешнее выражение этого существа. В законе Божием нет таких малых заповедей, которыми можно было бы пренебрегать (Мф.5:18,19; Иак.2:10). Относительно вещества и освящения его в таинстве, пастырь должен соблюдать два правила: а) вещество для таинственного освящения, по качеству своему, должно быть избираемо лучшее в своем роде, сообразно важности назначения его, а по количеству должно соответствовать потребности; б) слова и действия, составляющие образ совершения таинств, должны быть произносимы и выражаемы вполне ясно и вразумительно.

1) Крещение и миропомазание:

а) младенцев.

При крещении младенцев священник наблюдает, чтобы восприемник был православный и знающий догматы веры, необходимые для спасения. Так как восприемник заменяет при крещении лицо крещаемого младенца и дает за него Богу обеты, то он обязывается, когда восприемный сын его начнет возрастать и не будет иметь учителя в ближайшем родственнике, научать его христианской вере и закону Божию, а этого не может сделать неправославный или незнающий догматов веры. В случае смертной опасности младенца может крестить его мирянин, т. е. троекратно погрузить его в воду с произнесением слов: «Крещается раб Божий» и проч., но ни в каком случае не имеет права совершить над ним миропомазание: диакон Филипп крестил уверовавших Самарян, но для утверждения их в вере руковозложением и низведения на них благодати св. Духа были посланы из Иерусалима Апостолы Петр и Иоанн (Деян.8:14–17). Впрочем, если младенец не умрет, то крещение, совершенное мирянином, священник должен восполнить молитвами и другими обрядами крещения. О подметных детях VI вселенский Собор постановил: «каждый раз, когда не обретаются достоверные свидетели, несомненно утверждающие, яко крещены суть, и когда сами они, по малолетству, не могут дати потребный ответ о преподанном им таинстве, должно без всякого недоумения крестити их» (пр. 84).

б) неверующих.

Если обращаются в христианскую веру иноверцы, как то евреи, магометане, идолопоклонники, то обязанность священника прежде наставить их в догматах христианской веры и изъяснить им силу таинства крещения, а потом, с дозволения епископа, крестить. Так и Апостолы крестили Иудеев и язычников не иначе, как по наставлении в вере (Деян.8:35,37; 10:34–43; 1Пет.3:21). В древней Церкви готовящиеся к крещению должны были обучаться вере и в известное время давать отчет епископу или пресвитеру (всел. VI Соб. пр. 78. Лаод. пр. 46); только в случае болезни дозволено было крестить без предварительного наставления, но с тем, чтобы такие крещенные, по выздоровлении, изучили веру (Лаод. пр. 47).

Что же касается католиков, лютеран и кальвинистов, обращающихся в православную веру, то священник не должен снова крестить их. Вселенский II Собор (пр. 7. ср. всел. VI Соб. пр. 95) запрещает перекрещивать употребляющих троекратное погружение в крещении и постановляет принимать их в Церковь чрез миропомазание, после того, как они представят письменное отречение от ереси. Св. Василий великий (пр. 1) определяет перекрещивать только тех, у которых есть «явная разность в самой вере в Бога», наприм. хула на св. Духа, т. е. отвергающих догмат о св. Троице.

2) Покаяние.

Если вообще, при совершении Богослужения, пастырь является священнослужителем, то в таинстве покаяния он делается врачом душ своих прихожан и получает звание «духовника». Здесь-то, в священной тишине и уединении, поставленный лицом к лицу поочередно с каждым прихожанином, он научается познавать духовное состояние своей паствы лучше, чем при других случаях сближения с своим приходом. Здесь же открываются взору пастыря сокровеннейшие тайники мыслей и чувств духовных детей его, и он может с особенною пользою действовать на души своих пасомых. Правила при совершении таинства покаяния касаются деятельности священника, а) пред исповедью, б) во время исповеди и в) после исповеди.

а) Поучение о покаянии.

Приготовляя прихожан к истинному раскаянию, священник будет внушать исповедникам, как можно чаще, в чем состоит истинное покаяние, т. е. покажет, что кающийся должен: 1) познать свои грехи; 2) возбудить в своем сердце «печаль» (2Кор.7:10) о том, что прогневал грехами Господа и подверг себя праведному суду Его; 3) исповедовать грехи свои всегда в молитве пред Господом, а пред священником – в известное время, приступая к св. причащению; впрочем, впав в тяжкий грех, согрешивший может, не ожидая установленного времени для исповеди, немедленно обратиться с покаянием к Богу (Сир.5:8) и исповедаться пред священником; 4) просить у Бога помилования в духе веры и упования на заслуги Господа Иисуса Христа (Деян.10:43); 5) твердо решиться не возвращаться опять к греху (Евр.6:4–6; 2Пет.2:21).

б) Объяснение закона.

Апостол говорит, что «законом познание греха» (Рим.3:20; 7:7). Поэтому, желающий знать грехи свои должен «вникать» в закон Божий, как бы в некое «зерцало» (Иак.1:23,25), а на священнике лежит обязанность изъяснить заповеди готовящимся к исповеди и при изъяснении обращать внимание каждого на себя самого, соблюл ли он то, что предписывает заповедь, или по нерадению опустил, и не учинил ли того, что заповедь запрещает? Для того, чтобы еще более расположить исповедников к сокрушению о грехах, пастырь укажет им. как все мы безответны пред Богом (1Ин.1:8), и изъяснит, что заповедь Господня «широка» (Пс.118:96) и закон евангельский недосягаемо высок, потому что простирается на самые мысли, чувства и намерения наши (Мф.5:21 и след).

в) Пост и молитва.

Истинное покаяние, состоящее в сердечном сокрушении, естественно обнаруживается и в воздержании телесном. «Уязвен бых – забых снести хлеб мой – от гласа воздыхания моего прильпе кость моя плоти моей», – вопиет грешник (Пс.101:5,6); вместо обыкновенного хлеба, он питается, по словам его, пепелом, и питье его растворяется слезами (ст. 10). Пастырь не умолчит пред прихожанами и об этом свойстве искренне кающихся и расположит их – оставить затейливую трапезу, сократить покой телесный, уделить от обыкновенных занятий более времени для молитвы и приготовления себя к св. причащению, по чиноположению церковному.

г) Прощение обид.

Аще принесеши дар твой ко алтарю, говорит Господь, и ту помянеши, яко брат твой имеет нечто на тя, остави ту дар твой пред алтарем и шед прежде смирися с братом твоим, и тогда пришед принеси дар твой (Мф.5:23,24). На этом основании священник будет убеждать своих прихожан, чтобы тот, кто враждует с другим, примирился с своим соперником, и если кто кого обидел, вознаградил бы, по возможности, обиду: таково свойство истинного покаяния (Лк.19:8). С своей стороны, обидимый должен выслушать наставление, что только под тем условием он может ожидать себе прощение от Бога, если сам простит причиненную ему обиду (Мф.18:35).

При исповеди священник, а) испытывает совесть кающегося, б) подает наставление, в) назначает епитимию, и г) разрешает или связывает.

а) Испытание совести.

При испытании совести кающегося духовник имеет в виду: аа) цель, бб) предмет и вв) способ испытания.

аа) Цель.

Целью испытания совести кающегося служат, с одной стороны, полнота исповеди, а с другой – познание душевных немощей для приискания нужного врачевства. Исповедующийся может с намерением или без намерения, по неведению, скрывать некоторые грехи и приносить исповедание неполное и неискреннее; посему, для полноты исповеди, духовник испытует кающегося и, предлагая ему вопросы, побуждает обнаружить все самые скрытые немощи души, подобно опытному врачу, вызывающему внутреннюю болезнь наружу. Ветхозаветным священникам повелено было тщательно рассматривать степени проказы (Лев. гл. 13) и различать «между язвою и язвою» (Втор.17:8); а новозаветные священники, врачуя болезни души, должны быть еще внимательнее, при определении степени грехов, и смотреть, как сильна душевная проказа, как глубоко она проникла в душу, как широко распространилась по силам ее и чувствам. Такое испытание необходимо для того, чтобы, узнав свойство и степень душевного недуга, можно было предложить нравственно больному соответственное средство врачевание. Если бы священник простер свою пытливость далее этой цели, то он напрасно, или даже не благонамеренно, истязал бы совесть ближнего, которую, при немощи ее, нужно щадить (1Кор.8:12).

бб) Предмет.

В качестве духовного врача, священник 1) имеет право и обязанность спрашивать об обстоятельствах греха, так как они могут увеличивать или уменьшать вину, и кающийся, понимая значение искреннего покаяния, должен ответствовать на вопросы духовника; 2) должен вникать в расположение, с каким грешник приступает к исповеди, потому что один и тот же грех, в виде временного увлечения или же постоянного навыка и сильной страсти, имеет неодинаковую важность, и для определения силы греха 3) должен узнавать, однажды ли он был сделан или многократно. 4) Для полноты исповеди требуется испытывать кающегося и в тех грехах, на которые, хотя они и не открыты, указывают грехи, уже исповеданные, потому что одни грехи составляют иногда начало или следствие других, или же соприкосновенны с ними, как часть с целым, вид с родом. 5) Всего чаще люди грешат против обязанностей звания, которое занимают в обществе; поэтому и духовнику естественно приходится испытывать кающихся в этом отношении. Но, при подобном испытании, священник не должен допытываться у должностного лица о таком грехе, который оно, по своему положению, желало бы не открывать, или же считало необходимым открыть не во всей полноте. Духовник не должен исчислять виды грехов, особенно плотских, если заметит по возрасту и состоянию кающегося, что они неизвестны ему, – в противном случае кающийся узнает такие грехи, которых прежде не знал.

вв) Способ.

Пастырское благоразумие требует, чтобы духовник, в обращении с исповедниками, выражал любовь, достойную служителя вечной Любви (1Ин.4:8). Гордый и суровый духовник недостоин своего звания (Дух. Регл. Приб. § 8). Особенно в начале исповеди, когда грешник еще только приступает к раскрытию своей совести, – голос, взор, движения должны быть спокойны и возбуждать полное доверие. Часто слово раскаяния уже находится на устах кающегося, но суровый взгляд, строгий голос духовного отца прогоняют его опять в глубину души; часто робкая стыдливость выжидает приветливого участия к себе и, не встречая его, безмолвствует в бесполезном трепете. Для снискания доверия духовник не будет вдруг предлагать вопросов о пороках тяжких, но начинать с малых и общих, и будет спрашивать сперва не о самом грехе, а о поползновении и поводах к нему.

б) Наставление.

Выслушав исповедь кающегося, духовный отец должен преподать ему наставление, основанное на собственном наблюдении душевного состояния грешника и на сведениях, полученных на исповеди. Духовник, как духовный врач, укажет покаявшемуся лучшие средства к сохранению чистоты души на будущее время и предохранению себя от пороков, – изъяснит важность обязанностей, которые нарушены грехами, – изобразит вред от несоблюдения и пользу от соблюдения этих обязанностей, – коротко, предложит наставление, вполне сообразное с состоянием и свойствами ума, сердца и воли покаявшегося грешника, потому что такое только наставление и может принести ему пользу.

в) Епитимия.

Смотря по душевному состоянию кающегося, духовник может пользоваться не одними устными наставлениями, но иногда употреблять сильные духовно-врачебные средства – епитимии, соединенные с каким-либо принуждением и пожертвованием в пользу добродетели.

аа) Необходимость.

С одной стороны, искреннее раскаяние не может ограничиваться только добрыми намерениями и обещаниями, а необходимо выражается в добрых делах, как и требовал этого великий проповедник покаяния – Иоанн Креститель, говоря грешникам: сотворите плод достоин покаяния (Мф.3:8); а с другой стороны, бывают такие застарелые болезни души, что они не иначе могут быть врачуемы, как усиленным образом, при употреблении особенных средств, прямо противоположных укоренившемуся злу.

бб) Цель.

Цель епитимий самая благотворная, – именно исправление покаявшегося грешника. Епитимии 1) ослабляют и постепенно истребляют прежде бывшую и опять зарождающуюся склонность к грехам; 2) подавляют пристрастие к предметам, удаляющим от Бога, делая сердце бдительным и осторожным, и, наконец, 3) образуют навык к добродетели.

вв) Свойства.

Епитимии, для достижения своей цели, должны соответствовать 1) свойству греха, 2) силе привычки и 3) обстоятельствам, в каких находится грешник.

1) Епитимия приносит несомненную пользу, когда служит истинным противоядием усилившегося греха. «Отвергший благодать ради удовольствия плоти, говорит св. Василий великий, подает нам совершенное доказательство своего исцеления, если, с сокрушением сердца и со всяким порабощением плоти воздержанию, отступит от удовольствий, которыми был совращен» (прав. 3). Доброе дело, которого требует духовник от кающегося, должно быть совершенно противоположно преступной страсти его. Скупец охотно согласится соблюдать самый строгий пост, для сбережения любимых им денег, – поэтому требовать от него такого пожертвования значило бы поблажат страсти его; иное дело – обязать его раздавать известную сумму бедным, в виде милостыни. То же самое надобно иметь в виду по отношению к многим другим страстям, напр. пьянству, расточительности, прелюбодеянию и проч. И не только самый грех должен быть врачуем епитимией, но она должна противодействовать вредным следствием греха и, по возможности, устранять соблазн, причиненный грешником; поэтому явные грешники могут быть подвергаемы явной епитимии, тогда как тайные грешники совсем не должны быть под явною епитимией, во избежание вреда для них самих и для других (св. Василия вел. пр. 34).

2) С другой стороны, степень навыка к греху может ослаблять или усиливать строгость епитимии. Застаревшие злые привычки требуют особенно сильных средств врачевания. Кто поседел в служении греху, кто, в продолжение многих лет, приучался к злу, тот может ли успешно побороть грехолюбивую склонность, сделавшуюся как бы душою души его, если не заставят его употребить самую строгую бдительность над собою, если не свяжут слабой к добру воли его крепкими узами строгой епитимии? Нужно немалое усилие для того, чтобы вырвать с корнем из человеческого сердца «плевелы» зла и вместо их всадить «доброе семя» (Мф.13:24,25).

3) Наконец, иногда внешние обстоятельства, окружающие грешника, могут служить для него препятствием к возвращению на путь добродетели; в таком случае епитимия должна преградить источник соблазна. Человеку, увлекаемому в разврат сообществом худых людей, надобно дать заповедь избегать опасных друзей своих; того, кто, пристрастившись к вину, сам не может владеть собою, нужно поручить надзору честного человека и т. п. Надобно иметь в виду, при назначении епитимии, обстоятельства, в каких находится грешник, и потому еще, что они могут затруднить, или даже сделать невозможным, исполнение епитимии. Где взять простому, бедному человеку денег для щедрой милостыни? Много ли времени для продолжительной молитвы у должностного лица, обремененного служебными занятиями? Может ли больной соблюсти совет о строгом посте? Поэтому, как говорит св. Иоанн Златоуст, «священник ничего не должен оставлять неисследованным, но, по внимательном испытании, должен всем надлежащим образом пользоваться, чтобы старание его не осталось напрасным» (о Свящ. кн. 2).

гг) Продолжительность.

В Духовном Регламенте замечается, что «многие, неискусные в писании, священники держатся за требник, как слепые, и отлучая кающихся на многие лета, говорят, что так написано» (Приб. § 14). Между тем, древние св. Отцы – читаем далее в Регламенте – «не так рассуждали о епитимиях, аки бы неудобь применяемых догматах, но переменяли и переменять оные попускали, имея к тому некие благословные вины» (там же, § 14). Вселенский I Собор определяет, при назначении епитимии, «принимать в рассуждение расположение и образ покаяния»: для тех, которые «со страхом, слезами, терпением и благотворениями обращение являют делом, а не по наружности, – позволительно человеколюбнее нечто устроить» (прав. 12). Вселенский VI Собор повелевает «рассматривать качество греха и готовность согрешившего к обращению и употреблять приличное недугу врачевание, чтобы, не соблюдая меры, не утратить спасения недугующего» (прав. 102). Св. Златоуст замечает: «нужно налагать епитимию не просто по мере прегрешений, но исследовать намерение согрешающих, чтобы, зашивая разорванное, не сделать еще большей дыры, и, поднимая упавшее, не произвести еще большого падения» (о Свящ. кн. 2). Св. Василий великий заповедует «испытывать плоды покаяния» и судить об искренности «не по одному времени», но «взирать на образ покаяния» (пр. 84).

г) Разрешение и вязание.

Последнее дело духовника при исповеди есть разрешение или вязание кающегося грешника, по силе духовной власти, преподанной Господом: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси, и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех (Мф.18:18); и еще: им же отпустите грехи, отпустятся им, и им же держите, держатся (Ин.20:37). Добрый пастырь не будет служить препятствием для приходящих к Господу с истинным раскаянием, – поэтому духовник разрешает 1) кающихся, если они исповедали только грехи немощи и неведение, а также 2) и тех, которые, впав в нравственно тяжкий грех, исповедали свой грех с глубоким сокрушением сердца и твердым намерением впредь не возвращаться к нему. Для укрепления в добре, духовник может назначить таким людям приличную епитимию, но за тайный грех – тайную. Но, охраняя святыню таинства, духовник удержится от разрешения 1) злонамеренно и нераскаянно отвергающих догматы веры, и 2) людей, упорствующих в тяжких грехах и не показывающих в себе чувства истинного покаяния и надежды исправления. Только при этом надобно помнить, что 1) открытое отлучение от причастия может быть налагаемо в крайних случаях и не иначе, как с ведома и разрешения епископа (Приб. к Дух. Регл. § 14); 2) отлучение от причастия на долгое время для иных (наприм., раскольников, см. Дух. Регл. там же) не только не страшно, но и желательно, и следовательно – не только не приносило бы пользы, но служило бы поводом к продолжению греховной жизни. Пользуясь строгими правилами древней Церкви с осторожностью, духовник, тем не менее, будет напоминать о них кающимся с тою целью, чтобы яснее представить им тяжесть греха и сильнее побудить их к исправлению.

Совершив исповедь, духовник не должен думать, что отношения его к исповеднику уже кончились. Добрый пастырь 1) должен любить Бога и болезновать сердцем день и ночь, доколе «вообразится» в чадах его Христос, – так поступали св. Апостолы (Гал.4:19; Еф.3:17); 2) тем менее он имеет право чем-либо гордиться пред исповедниками своими, зная, что он только слуга Божий и свидетель Христов (2Кор.4:5) и согрешающий согрешает пред Богом (Пс.50:6) и от Бога получает прощение (Мк.2:7); 3) кроме известных случаев, упомянутых, в Духовном Регламенте (нераскаянное злоумышление против Государя и государства, и вымышленные чудеса – Приб. §§ 11 и 12), он должен хранить тайну исповеди и не объявлять грехов, исповеданных ему; духовника, не соблюдающего тайны исповеди, Духовный Регламент повелевает лишать священства (Приб. § 9). Наконец 4) духовный отец, верный своему званию, не преминет, в удобное время, напоминать своим духовным детям, что истинное покаяние должно приносить соответственные плоды добрых дел и что возвращение к прежним грехам преступно в очах Божиих (Евр.6:4–6).

3) Причащение.

Для напутствия тяжко больных и умирающих употребляются св. Дары, которые называются запасными. Здесь нужно изложить правила: а) о приготовлении запасных св. Даров, б) о хранении их и в) о напутствии умирающих.

а) Приготовление св. Даров.

Когда нужно священнику приготовить св. Тайны для причащения больных, он должен 1) при совершении Литургии изъять особый агнец, как делается в великий пост для Литургии преждеосвященных Даров, и по освящении напоить его св. кровию над чашею; 2) по окончании же Литургии, поставив агнец на дискосе на антиминс, благоговейно раздробить его на малые части, и 3) осушить эти частицы, положив камень с правой стороны антиминса и на этом камне устроив жаровню. Впрочем, где служба совершается каждый день, как напр. в больших городах, там можно, не приготовляя особого агнца, оставлять до следующего дня одну, напоенную св., кровию, часть того же агнца, над которым совершено священнодействие (см. Изв. учит.).

б) Хранение.

Обыкновенным местом хранения запасных св. Даров служит кивот или ковчег, поставляемый на св. престоле. При этом 1) надобно наблюдать, чтобы ковчег был устроен из золота или позлащенного серебра, так как в этом случае он будет менее доступен ржавчине; если же он будет сделан из не позлащенного серебра, олова или другого вещества, то необходимо подложить под св. Дары чистую бумагу; 2) входящие в алтарь, и особенно сам священник, должны покланяться до земли св. Христовым Тайнам, и неосвященная рука не должна касаться ковчега, в котором они хранятся; 3) священнику нужно, как можно чаще, – каждый день или же чрез два или три дня, – с благоговением осматривать св. Дары; 4) если, при таком осмотре, замечена будет сырость и т. п., надобно опять сушить св. Дары, а если повреждение значительно, то священник должен приготовить для больных новые св. Дары, а поврежденные потребить после Литургии.

в) Напутствие больных.

Православная Церковь, требуя от здоровых тщательного приготовления к св. причащению, позволяет напутствовать больных св. Тайнами только с краткою предварительною исповедью. Она постановила, в случае смертной опасности, удостаивать св. причащения даже тех кающихся, которые, согласно каноническим правилам, отлучены на известное время от св. причащения. «0 находящихся при исходе от жития, – определяет I вселенский Собор, – да соблюдается и ныне древний закон и правило, чтобы отходящий не лишаем был последнего и нужнейшего напутствие» (пр. 13. Анкир. пр. 6). В этом отношении Церковь имеет в виду необычайную трудность положения, в какое вступает душа, разлучающаяся с телом, и, помня слова Господа (Ин.6:54), не желает лишить умирающих последнего утешения и подкрепления. «Некто рассказывал мне, – говорит св. Златоуст, – не узнав от кого-либо другого, но удостоившись сам видеть и слышать, что отходящих из этой жизни, если они при кончине причастились Таин с чистою совестью, ангелы, окружая со славою по причине принятого ими, отводят отсюда» (о Свящ. кн. 6). Помня все это, священник 1) не замедлит к одру умирающих с св. Тайнами, в которых подается залог жизни вечной; 2) перенесение св. Даров из храма в дом болящего совершит с подобающим благоговением, не иначе, как на персях своих в дароносице, устроенной из серебра или, по крайней мере, олова, и во влагалище, сделанном из приличной материи; 3) в доме изберет благоприличное место для возложения св. Таин, при возожженном светильнике, и 4) вообще, сознавая важность действие, внушит всем, находящимся в доме и особенно у одра болящего, присутствовать при напутствии в тишине и благоговении.

4) Брак.

Брак, полагая основание новой семье, имеет значение не только церковное, но и гражданское. Зная это, священник а) должен соблюсти все предбрачные предосторожности, т. е. внимательно исследовать, нет ли каких препятствий к союзу брачующихся, – нет ли между ними родства плотского или духовного, – имеют ли они определенный законом возраст, – не находятся ли в безумии и болезни, препятствующей браку и т. п.; несоблюдение этих предосторожностей делает брак недействительным, а самого священника подвергает судебной ответственности; б) посоветовав вступающим в брак очистить себя покаянием и причащением св. Таин, он, во время венчание, постарается с благолепием (непременно в храме) совершить все знаменательные обряды таинства брака и внятно прочитать входящие в состав его молитвы, а после венчания в) внушит, чтобы брак был провождаем чинно, христианским образом, а не языческим; это внушение не излишне, потому что при браках часто допускаются безчиния.

5) Елеосвящение.

Болит ли кто в вас, да призовет пресвитеры церковные, и да молитву сотворят над ним, пома- завше его елеем, во имя Господне (Иак.5:14). Согласно с этими словами Апостола священник должен, а) преподавать это таинство только больным, убеждая, впрочем, не отлагать его до времени, когда усилившаяся болезнь помрачит сознание; б) не спешить и не соединять все, положенные по требнику, помазания в один раз, когда больной слаб; таинство считается совершенным, хотя бы больной умер, не приняв всех семи помазаний.

Кроме таинств, священнику приходится совершать для своих пасомых молитвословия в домах, по разным житейским случаям, напр. по случаю именин, перемены жилища, основания дома, радостных и печальных семейных событий и т. д. Соблюдая общие правила, обязательные при отправлении Богослужения, священник, при исполнении, так называемых, «треб», позаботится о том, чтобы а) настроить свой дух соответственно совершаемой службе; было бы странно, если бы священник, во время погребения или панихиды, ничем не выразил своего сочувствия своим прихожанам, потерявшим близких родственников, – если бы голос его, выражение лица, телодвижения, не представляли ни малейших признаков печали, и наоборот, не менее было бы странно, если бы священник с печальным лицом и жалостным видом явился в дом прихожанина, желающего отслужить благодарственное молебствие по случаю какой либо семейной радости; б) совершать службу разумно и сознательно, и, прилагая к себе самому, обращать в назидание своей душе; наприм. чин погребения может самому священнику напомнить о смерти и о страшном суде, а такое напоминание, без сомнения, сделает самую службу умилительной и благоговейной; в) извлекать из службы поучение для прихожан, потому что в семейной радости и горести сердца их смягчаются и делаются особенно доступными добрым внушением пастыря; при этом не требуются продолжительные или красноречивые наставления: одно слово, обдуманно и кстати сказанное, глубоко западает в душу, приготовленную обстоятельствами, и приносит обильный плод.

Пастырь, желающий вполне соответствовать своему назначению, не может быть только учителем и совершителем церковных служб, но должен быть нравственным руководителем своих пасомых на пути добродетели, – в собственном смысле «пастырем» и «стражем» душ, вверенных попечению его (Иер.3:15;23:4; Иез.33:7; 34:3). а) По разным причинам, не все слышат поучения, произносимые для общего назидания, и не все присутствуют при Богослужении, совершаемом в храме; оставить таких людей без пастырского наблюдения и руководства было бы противно любви Божией, радующейся об обретении единой заблудшей овцы (Лк.15:4–7); б) даже и те, которые слушают пастырские наставления и усердно посещают храм Божий, нуждаются в ближайшем наблюдении и руководстве для того, чтобы они могли осуществить в своей жизни учение христианское во всей чистоте его, без примеси заблуждений и суеверий; в) наконец, есть много случаев, где пастырь неизбежно является помощником, советником и лучшим другом своих пасомых, обращающихся к нему, в разных обстоятельствах жизни, с особенным доверием и надеждой.

Цель пастырской деятельности указана св. Апостолом Павлом в следующих словах: Той (т. е. Иисус Христос) дал есть – пастыри и учители к совершению святых в дело служения, в созидание тела Христова, дóндеже достигнем ecu в соединение веры и познания Сына Божия (Еф.4:11–13). Пастырь должен иметь в виду – совершение святых, созидание тела Христова, т. е. Церкви Христовой (Еф.1:23). Такая возвышенная цель устраняет все самолюбивые стремления, – всякую мысль о собственной пользе. Подобно Апостолу, истинный пастырь, в сношениях с своими прихожанами, ищет «не своей пользы, но многих» (1Кор.10:33), ищет не того, что принадлежит им, но их самих (2Кор.12:14), т. е. спасения их.

Способ действования пастыря среди пасомых, для успешного достижения предположенной цели, отличается некоторыми особенными чертами. «Управлять душами человеческими, говорит св. Григорий Двоеслов, есть искусство из искусств» (о Паст. ч. 1. § 1), а поэтому служение пастыря спасению вверенных ему душ должно сопровождаться, а) ревностью, б) кротостью, в) благоразумием, г) степенностью и д) благоприличием.

а) Ревность.

Любя своих пасомых, как отец своих детей (1Кор.4:15), пастырь «ревнует» о спасении их «Божиею ревностью» (2Кор.11:2). Сам Господь Иисус Христос и св. Апостолы служат для него, в этом отношении, обязательным примером. «Возлюбив своя сущие в мире, до конца возлюбив их» (Ин.13:1), Господь воспринял на Себя тяжкие труды для просвещения людей светом истины, претерпел для спасения их страдания и в доказательство Своей любви «положил душу Свою» (Ин.15:13) в жертву умилостивления. Апостол Павел, для возбуждения в Ефесских пастырях ревности, указывал на свой пример: бдите, поминающе, яко три лета нощь и день не престаях уча со слезами единого когождо вас (Деян.20:31). Памятны для пастыря должны быть также слова его, проникнутые самоотвержением: аз в сладость иждиву и иждивен буду по душах ваших (2Кор.12:15); ни едино попечение творю, ниже имам душу мою честну себе, разве еже скончати течение мое с радостью и службу, юже приях от Господа Иисуса засвидетельствовати евангелие благодати Божия (Деян.20:24). Взирая на пример ревности св. Апостолов, по которой они готовы были, для спасения верующих, на всякое снисхождение к ним (1Кор.9:19), на всякий труд и пожертвование, даже веяным спасением своим (Рим.9:3. ср. Исх. 32:32), пастырь Христовой Церкви, шествующий путем апостольским, не может не придти к мысли – стяжать ревность о спасении вверенных ему душ. Эта ревность и любовь к пасомым служат отличительным признаком «доброго пастыря», а не «наемника», который «видит волка грядуща, и оставляет овцы, и бегает» (Ин.10:11,12).

б) Кротость.

Но пастырская ревность должна быть разумна и далека от той ревности, которая, как выражается Апостол, «не по разуму» (Рим.10:2). Она проникается «кротостью и тихостью Христовою» (2Кор.10:1). Рабу Господню не подобает сваритися, – завещавает Апостол Павел ученику своему Тимофею, – но тиху быти ко всем, учительну, незлобиву, с кротостью наказующу противные, еда како даст им Бог покаяние в разум истины (2Тим.2:24,25). «Истина Христова» (2Кор.11:10), которую пастырь призван распространять в своей пастве, не нуждается в проявлениях гордости и силы человеческой (1Кор.2:1–5) и чуждается всяких мер насилия. Кроткий пастырь, для вразумления своих противников, никогда не прибегнет к мерам принудительным, зная, что, в подобном случае, они приносят более вреда, чем пользы. Еще менее он позволит себе употребить эти меры по отношению к верующим своей паствы, зная, что он призван «не обладать верою» (2Кор.1:24), но быть слугою и споспешником ее (Мф.20:26,27; 2Кор.4:5).

в) Благоразумие.

Впрочем, пасомые, говорит св. Григорий Двоеслов, «должны видеть, что пастырь их столько же смирен сердцем, сколько заботлив о приличном обнаружении власти, чтобы первому они могли подражать, а последней страшиться» (о Паст. ч. 2. §6), потому что, «чтобы хорошо управлять людьми, нужно уметь кстати пользоваться властью и кстати обуздать ее» (там же § 6). Благоразумие пастыря должно определить, какой, в известном случае, наилучший способ действования для достижения главной цели – душевной пользы пасомых. «Пусть знает пастырь, замечает тот же св. Отец, что иногда нужно из благоразумия прикрыть проступки пасомых, показывая, что они прикрываются; иногда и явные спокойно терпеть, а иногда и тайные выведывать; иногда кротко осуждать, а иногда обличать со всею силою. Первое нужно для того, чтобы грешник, видя, что проступки его замечены, и однако же по снисхождению прикрываются, устыдился умножать их, и тем строже сам наказал себя, что пастырь, по милости своей, пощадил его» (§ 10). Особенно при обличении людей порочных пастырю надобно быть осторожным, потому что «весьма трудно бывает удержаться, чтобы не сказать чего-нибудь невыносимого; нередко одно неосторожное, слишком резкое слово обличителя, вместо того, чтобы уврачевать грешника, убивает его, повергая в отчаяние» (§ 10). Вообще, «кто врачует греховные язвы строгими мерами, должен наблюдать при этом величайшую осторожность, так, чтобы в самой строгости была видна любовь. Пусть пастырь будет для подчиненных отцем по строгости и матерью по нежности, но, вместе с тем, пусть тщательно бережется, чтобы строгость не превратилась в жестокость, а нежность в слабость; пусть показана будет любовь, но не изнеживающая; пусть обнаружен будет гнев, но не приводящий в отчаяние; пусть ревность не доходит до ожесточения, а снисходительность до послабления» (§ 6). Благоразумие внушит пастырю «вести себя так, чтобы пасомые не стыдились поверять ему свои тайные недуги, и во всех искушениях прибегали к нему, как на материнское лоно, – чтобы надеялись, в случае осквернения своей совести каким-либо важным грехом, омыть себя пред ним слезами покаяния и получить от него утешение» (§ 5). Зная, что «часто полезное для одних обращается во вред другим» (о Паст. ч. 3), пастырь всегда будет сообразовать свое обращение с возрастом, полом, званием и состоянием пасомых. Пример пастырского благоразумия представляет Апостол Павел, который говорит о себе: всем бых вся, да всяко некие спасу (1Кор.9:22).

г) Степенность.

Степенность, или приличная сану важность, необходима пастырю как по свойству обязанностей его, так и для того, чтобы возбуждать и поддерживать в других уважение не только к лицу своему, но и к самому делу. Во всяком обществе, близком или чуждом, взыскательном или снисходительном, образованном или необразованном, пастырь всегда должен держать себя так, чтобы никто, увидев его, после встречи с ним, в храме, не мог ни сказать, ни подумать, что он не вполне верен своему долгу или даже недостоин своего сана. Эта степенность выражается во всем поведении пастыря: он «должен быть мудр в молчании и назидателен в речах, чтобы не говорить о том, о чем следует молчать, и не молчать о том, о чем нужно говорить» (о Паст. ч. 1. § 4); она проявляется в самой внешности его: взор спокойный и открытый, кроткий, исполненный доброты и участия; движение ровные, не порывистые, выражающие некоторую уверенность в себе; обхождение с людьми ласковое не до унижения и заискивания, и степенное, только отнюдь не доходящее до холодности и пренебрежения, – вообще, все и всегда должно показывать в пастыре лице духовного сана, возвышаемое своим служением. Уважая свое звание, пастырь аа) будет дорожить честью своего доброго имени и бб) не допустит ничего, что могло бы вредить этой чести.

аа) Св. Апостол Павел говорит о своем служении: ни едино ни в чем же дающе претыкание, да служение безпорочно будет, но во всем представляюще себе, якоже Божия слуги (2Кор.6:3,4). С какою ревностью он относился к своему доброму имени, показывают следующие слова: добрее мне паче умрети нежели похвалу мою кто да испразднит (1Кор.9:15). Апостол заботился о похвале своей для пользы своего дела, чтобы верующие не встречали в самом проповеднике препятствия своей вере. Поэтому он и «старался о добром не только пред Господом, но и пред людьми» (2Кор.8:21). С своей стороны, пастырь, по той же причине, никогда не должен быть равнодушным к своему доброму имени: «нужно стараться, говорит св. Златоуст, не только уничтожать и останавливать возникающую недобрую молву, но издали прозревать, откуда она может произойти, истреблять причины, от которых она может зародиться, и не ждать, пока она устоится и будет обращаться в устах народа. Тогда не легко истребить ее, но весьма трудно, даже, может быть, невозможно, – притом и не безвредно, потому что уже произойдет вред для народа» (о Свящ. кн. 6). Поэтому священник в том случае, когда клеветою и злонамеренными насмешками оскорбляются права и сан его, не только может, но и должен «не молчать, да не молчанием клевете пособит и подозрение наведет». Впрочем, советуется ему, «неповинность свою без гнева и ссор указав, клеветникам простить, и когда до суда дойдет, то и там по законам чистосердечно своего искать или невинность свою очистить стараться» (Кн. о должн. пресв. стр. 90, 91).

бб) Ревностно охраняя честь своего звания, пастырь должен заботиться о своем служении и неопустительном исполнении обязанностей, соединенных с ним, и эту заботу предпочитать всякой другой. 1) Помня это, пастырь всегда будет чужд тех родов хозяйственных занятий, которые несообразны с званием его, несовместны с служением или вообще унизительны. Таковы: промышленность и купечество, – обязываться житейскими куплями воспрещают пастырю как слово Божие (2Тим.2:4), так и законы гражданские (Св. Зак. т. IX. ст. 287); управление именьями и поместьями, – за такие занятия, не допускаемые законами гражданскими (там же, ст. 282. 284), церковные правила угрожают исключением из клира (Апост. пр. 81. Всел. IV соб. пр. 3 Корф. пр. 19, 41); корчемство и винокурение, ибо «аще не позволено клирику входити в корчемницу, говорится в 3 правиле вселенского VI Собора, то кольми паче служить в оной другим и упражняться в том, что ему неприлично» (ср. Св. Зак. т. IX. ст. 288); вообще – участие в мирских делах, как-то: поручительство за других и т. д. (Апост. пр. 6. 20. Св. Зак. т. IX. ст. 286). Важность, приличная сану пастыря, не дозволит ему не только самому предаваться различным играм и забавам, но и терпеть в своем доме, и также присутствовать при таких играх и забавах (наприм.: театр, маскарад, пляски) в чужих домах (Апост. пр. 42. Всел. VI соб. пр. 24, 50, 51, 62. Лаод. пр. 54. Карф. пр. 18). Ответственность пастыря так строга, обязанности его так многосторонни, что тратить ему свое время на занятия людей праздных – опасно и грешно (Лк.21:34).

д) Благоприличие.

Пастырь, в качестве нравственного руководителя своей паствы, не должен неблагоприятно выдаваться своею внешностью, иначе он будет скорее отталкивать, чем привлекать к себе. Он обязан соблюдать благоприличие как 1) в своем обращении с другими, так 2) в своей одежде.

1) Есть два рода приличий, – одни составляют принадлежность каждого человека и состоят в пристойном положении тела, естественных движениях членов тела (наприм. лица, глаз и рук), речи, чуждой застенчивости, а другие выражаются в условных приемах светского обхождение, отличающих лиц известного круга, приучаемых к ним с малолетства. Напрасно священник стал бы думать, что от него требуется приличие последнего рода: он был бы смешон, если бы старался перенимать то, к чему не призван и чему не научен; его осудили бы за такую подражательность, часто соединенную с величайшею неловкостью, те самые люди, которым он подражает. Избегая, с одной стороны, изысканности в обращении, а с другой, грубых приемов, свойственных необразованным людям, пастырь будет вести себя соответственно своему званию.

2) «В платье, говорится священнику в поучении святительском, хранить тебе опрятность и благопристойность, сану священническому подлежащую». Относительно одежды также могут встречаться крайности, – с одной стороны небрежность, доходящая до неопрятности и неряшливости, а с другой – щегольство и пышность. «Щегольства, писал блаженный Иероним Непоциану, столько же убегай, как и неопрятности, потому что в одном просвечивает роскошь, а в другой кроется тщеславие» (о жизни клир.). Священник более, чем кто либо, должен понимать, что пред Богом многоценны – не внешние плетения влас, и обложения злата, или одеяния риз лепота, но потаенный сердца человек (1Петр.3:3, 4). Осуждая употребление суровой и грубой одежды с целью – выказать подвижничество (Гангр. пр. 12), древние церковные правила не одобряют «роскоши и украшения тела, чуждых священнического сана и состояние», и признают подлежащими исправлению тех клириков, которые «украшают себя светлыми и пышными одеждами» (Всел. VII соб. пр. 16. Гангр. пр. 21).

Средствами для благотворного действования пастыря на паству служат: а) молитва, б) наставление, в) посещение, г) благотворение и д) ходатайство, в случае нужды, за требующих помощи.

а) Молитва.

Без Мене не можете творити ничесоже (Ин.15:5), сказал Господь; особенно же деятельность пастыря вполне зависит от благословения Божия, потому что он есть только «споспешник» Богу, и в деле спасения людей «ни насаждаяй есть что, ни напаяяй, но возращаяй Бог» (1Кор.3:7,9). Поэтому пастырь должен, как можно чаще, обращаться с искреннею, сердечною молитвою к Богу о благодатной помощи в своем служении, о сохранении пасомых в вере, о смягчении нераскаянных грешников. Проповедуя «не себя, но Христа» (2Кор.4:5), совершая не свое дело, но Божие, пастырь обязан предавать и себя, и совершаемое им дело – в руки Божии. Возвышенный пример пастырской молитвы представляет пастырю Господь Иисус Христос. Зная, что настало время разлуки с учениками, Он молится о них Отцу небесному: Аз о сих молю – Отче святый, соблюди их во имя Твое, их же дал ecu Мне, да будут едино, яко же и Мы; не о сих молю токмо, но и о верующих словесе их ради в Мя (Ин.17:9,11,20). Апостол Павел, прощаясь с Ефесскими пресвитерами, молился таким образом: и ныне предаю вас, братие, Богови и слову благодати Его, могущему наздати и дати вам наследие во освященных всех (Деян.20:32). Он же заповедал ученику своему Тимофею «творити молитвы, моления, прошения, благодарения – за вся человеки» (1Тим.2:1). Молитва пастыря, приносимая с верою, будет услышана Богом, как говорит Господь: его же аще просите от Отца во имя Мое, даст вам (Ин.15:16).

б) Наставления.

Пастырь, знающий нравственное состояние своих пасомых, при всяком удобном случае, будет преподавать им необходимые наставления как 1) устно, так и 2) письменно. Апостол Павел различает два рода наставлений – посредством устного слова и посредством послания, и убеждает принимать те и другие (2Сол.2:15).

1) «Большая часть подчиненных священнику, говорит св. Златоуст, связана заботами житейскими, что делает их менее способными к духовным занятиям; поэтому учитель должен сеять каждодневно, чтобы слово учения, по причине такого постоянства, могло быть удержано слушателями» (о Свящ. кн. 6). Такие наставления пастырь может преподавать своей пастве при ежедневных сношениях с нею; направляемые пастырским благоразумием, они окажут несомненную пользу, особенно когда священник будет употреблять их в связи с другими сторонами своей деятельности, как-то: проповедью в храме, исповедью и т. д.

2) Но встречаются случаи, когда отсутствующие прихожане желают иметь письменное наставление своего пастыря. Отчего же пастырю не пользоваться, между прочим, и этим средством назидание? – Послание Апостолов – это не что иное, как письма, писанные ими к обществам верующих и частным лицам, с целью утвердить их в вере. Христианская древность оставила нам множество писем, писанных св. Отцами к верующим – с тою же целью христианского назидания.

в) Посещения.

Посещения могут быть двух видов: или 1) пастырь посещает своих пасомых, или 2) пасомые посещают пастыря.

1) Слово Божие внушает пастырю «знать своих» (Ин.10:14), а поучение святительское советует ему «наведываться» о жизни пасомых. Он обязан следить за преуспеянием своих прихожан на пути добродетели и, как говорит св. Василий великий, «приемлющих слово истины утверждать в нем своим посещением» (Нрав. пр. 170. гл. 18). Если священник посещает свою паству с добрым отеческим участием, то прихожане всегда встретят его с уважением и радостью. Впрочем, нет нужды обременять такими посещеньями людей, упорствующих в принятии слова спасения. Не имея права насильно влечь к спасению, священник, посещая, подобно Апостолам (Деян.15:36; 1Сол.2:17,18; 3:1–3), с усердием ищущих спасения, должен, по примеру Апостолов (Мф.10:14; Лк.10:10,11; Деян.18:5,6), удаляться от бесчувственных и упорных грешников и с терпением ожидать удобнейшего случая к пастырскому увещанию. При своих посещениях пастырь обратит особенное внимание на больных, требующих утешения и помощи, а, может быть, и приготовления к вечности. Не вмешиваясь в имущественные дела больных, особенно если они окружены родными и не желают вмешательства его, священник сосредоточит свои заботы на собственном своем деле – попечении о душе их.

2) Принимая прихожан в своем доме, пастырь обязан наблюдать, чтобы эти посещения обращались к духовной пользе и назиданию их. Дом его должен быть, прежде всего, домом мира и любви, а этого пастырь достигнет тогда, когда сам будет любить своих «присных» (1Тим.5:8) и внушит домочадцам взаимную любовь и согласие. Дом пастыря должен быть домом благочестивым, истинною «домашнею церковью» (1Кор.16:19), где все неопустительно исполняли бы обязанности православно-верующих, как то хождение в храм, посты, говение и проч., а также и домашние молитвы. Дом пастыря должен быть домом честным, свободным от всякого нарекания в тех пороках, которые пастырь призван обличать в своих прихожанах. Самый внешний вид пастырского дома и лиц, находящихся в нем, должен производить на посетителя благоприятное впечатление. Добрый порядок во всем, чистота и опрятность, простота и скромность, отсутствие роскоши, притязаний моды, – такова внешность дома пастыря! Домочадцы его должны быть чужды праздности и лености, а жена его должна приближаться к прекрасному образцу доброй жены, начертанному Премудрым (Притч.31:10–32).

г) Благотворения.

Зная своих пасомых, зная, как много между ними, нуждающихся в вещественной и духовной помощи, пастырь не откажется благотворить им. Е кому же и обратиться несчастным, как не к своему отцу духовному, – в ком и найти участие к себе, как не в служителе Бога милосердия и любви? Благотворение и общение не забывайте, говорит Апостол, таковыми бо жертвами благоугождается Бог (Евр.13:16). Царство небесное уготовано милостивым, которые, в лице меньших братий, благотворят как бы Самому Господу (Мф.25:34–46); поэтому руководитель к царству небесному обязан собственным примером указывать туда вернейший путь. С другой стороны, благотворя своим пасомым, пастырь приобретет искреннюю любовь их, а эта любовь откроет для него сердце и слух их, так что проповедь его найдет благодарную, приготовленную почву, на которой может возрастать и преуспевать (Мф.13:23). Пастырям, которые могли бы сослаться на недостаточность и скудость своих средств, нужно 1) указать на пример Апостолов, которые, делая своими руками (Деян.20:34), помнили нищих (Гал.2:10), заботились о немощных (Деян.20:35); 2) не забывать, что духовное дело милосердия часто для несчастного еще необходимее, чем вещественное.

д) Ходатайство.

Пользуясь любовию своих прихожан, пастырь, при своей скудости, будет иметь довольно средств для добрых дел и всегда найдет возможность помочь нуждающимся. Он «должен уметь, говорит св. Златоуст, с благочестием и осмотрительностью предрасполагать жертвователей к усердному и охотному подаянию, чтобы, заботясь об успокоении нуждающихся, не оскорбить дателей» (о Свящ. кн. 3). Так поступал Апостол Павел, восполняя лишение одних избытком других (1Кор.16:1; 2Кор. гл. 8). Не ограничивая своего ходатайства только вещественною помощью, священник обязан также защищать вдовиц и сирот, невинных и обиженных, соблюдая крайнюю осторожность, чтобы не нарушить чьих-либо прав и не подать повода к судебному препирательству, которое могло бы отвлечь его от прямых пастырских обязанностей.

Вообще, скажем словами св. Григория Двоеслова, «пусть пастырь промышляет и о невинных средствах к процветанию внешнего благосостояния подчиненных, если хочет, чтобы лучше процветало внутреннее благочестие их; ревнуя о последнем, пусть не пренебрегает вовсе и первого, потому что пасомые как бы по праву будут отворачиваться от кафедры проповедника, когда он отворачивается от насущных потребностей их» (о Паст. ч. 2. § 7). Поэтому пастырь, заботящийся о нравственном преуспеянии своего прихода, будет иметь попечение, а) о приютах, б) училищах, в) больницах и г) богадельнях.

а) Приюты.

Буди сирым, яко отец (Сир.4:10). Чем священник может оправдать почтенное название «отца», которое дает ему приход, как не попечением о детях, остающихся в сиротстве? Кому естественнее призреть их, как не отцу духовному? Помощь, оказанная детям, имеет самый благотворные последствие: сохраняя жизнь их в младенчестве, со временем делает из них полезных членов общества и добрых сынов Церкви. В больших городах детские приюты совершенно необходимы, и пастырь, с своей стороны. сделает все возможное для поддержания и процветания их. Но и в селах, – там, где население менее скучено, – благоразумие пастырское найдет наиболее пригодные средства к призрению бесприютных, круглых сирот; так наприм. пастырь может поместить их к желающим принять их в свой дом и потом не оставит следить за воспитанием их.

б) Училища.

Господь Иисус Христос сказал о Себе: Аз есмь свет миру (Ин.8:12); христиане называются «сынами света, сынами дня» (1Сол.5:5). Зная это, добрый пастырь позаботится о просвещении своей паствы учением христианским и обратит полное свое внимание на училища. Чистые детские сердца сами собою стремятся к свету истины – Христу и не должно ставить преграду этому благочестивому стремлению их: оставите детей приходити ко Мне, сказал Господь, и не браните им, таковых бо есть царствие Божие (Лк.18:16). Если приход не имеет еще училища, то прямая обязанность священника стараться не только об учреждении училища, ко и о направлении учения в духе христианском. Исполнение этой обязанности, при содействии просвещенной власти, не может представить непреодолимых затруднений. Заботы об училищах принесут пастырю ту пользу, что, чрез распространение в приходе его хотя бы только начатков просвещения, уменьшится суеверие, смягчатся нравы, и особенно грубые пороки неизбежно ослабеют. В училищах пастырь видит пред собою подрастающее поколение, и от него вполне зависит дать этому поколению надлежащее направление – напечатлеть в нежных сердцах детей страх Божий и правила христианской нравственности. Наконец, чрез детей пастырь может благотворно действовать и на родителей, и на семейства их, внося туда учение веры, преподаваемое им в училищах, а приветливое и ласковое обращение с детьми приобретет ему особое уважение, благодарность и любовь прихода. Само собою разумеется, что пастырь, имея свободное время, не откажется от преподавания закона Божия в домах тех родителей, которые, по какой-либо причине, не посылают своих детей в училище.

в) Больницы.

Попечение о больных составляет один из видов христианского милосердия, тем более обязательный для пастыря, что правильно устроенная врачебная помощь избавляет сельское население от разных суеверных и вредных способов лечение, употребляемых, так называемыми, знахарями. Призванный ратовать против суеверия, пастырь употребит все свое влияние, с одной стороны, к учреждению больниц, где больные могли бы найти себе приют во время болезни, или, по крайней мере, совет врача, а с другой – к ослаблению в народе слепого доверия к знахарям. К больным, находящимся в больнице, пастырь отнесется с полным вниманием, посещая их от времени до времени и наставляя обращать болезнь тела во врачевство для души.

г) Богадельни.

Подобно бесприютному младенчеству, беспомощная и дряхлая старость требует со стороны пастыря особенного призрения. Было бы не человеколюбиво оставить без всякой помощи старцев, «трезвенных, честных, целомудренных, здравствующих верою, любовию, терпением», и стариц, «не клеветливых, не вину многу порабощенных, добро учительных» (Тит.2:2,3). Эти люди уже исполнили свое земное призвание и стоят на пороге вечности: ужели пастырь не позаботится о том, чтобы они имели достаточно досуга для приготовления в другой мир, будучи обеспечены в необходимых потребностях жизни? В противном случае, оставленные в убожестве, без всякого призрения, престарелые люди могут легко совратиться с пути добродетели и послужить для молодых большим соблазном. Устроение для них богаделен, облегчая для пастыря руководство ими, должно составлять прямую обязанность его.

Для осуществления своих благих начинаний в пользу прихода, для вспоможения себе в учреждении и поддержании благотворительных заведений, пастырь, прежде всего, может позаботиться об открытии (если еще не открыто) при своей церкви «приходского Попечительства». На основании «Положения о приходских Попечительствах при православных церквах», Высочайше утвержденного 2 августа 1864 года, они составляются из лиц, отличающихся благочестием и преданностью вере православной, «для попечения о благоустройстве и благосостоянии приходской церкви и причта в хозяйственном отношении, а также об устройстве первоначального обучения детей и для благотворных действий в пределах прихода» (пункт 1). «Приходские Попечительства обязаны заботиться: 1) о содержании и удовлетворении нужд приходской церкви и об изыскании средств для производства нужных исправлений в церковных строениях и для возведения новых, в замен пришедших в упадок; 2) о том, чтобы приходское духовенство пользовалось всеми предоставленными ему средствами содержания, а в случае недостатка сих средств, об изыскании средств для увеличения оных; 3) об устройстве домов для церковного причта; 4) об изыскании средств для учреждения в приходе школы, больницы, богадельни, приюта и других благотворительных заведений, устройство и заведывание коими лежит также на обязанности Попечительству 5) вообще об оказании бедным людям прихода, в необходимых случаях, возможных пособий, также о погребении неимущих умерших и о содержании в порядке кладбищ» (п. 5). «Ближайшим источником денежных и вообще материальных средств для приходских Попечительств полагаются добровольные пожертвования от прихожан и от посторонних. Пожертвования в своем приходе собираются или в выставляемые для того кружки или по особым подпискам; кружки могут быть обносимы и в церкви. Для сбора пожертвований вне пределов прихода могут быть выдаваемы епархиальным Архиереем сборные книги. Сбор пожертвований производится отдельно, а) в пользу церкви, б) в пользу причта и в) для школы и благотворительных учреждений. Если бы таких пожертвований оказалось недостаточно для удовлетворения всех потребностей, то Попечительство, по совещании с почетнейшими прихожанами, составляет предложения о назначении определенного сбора с прихожан, единовременного или постоянного, деньгами или натурою, для производства причту пособия или другой надобности. Такое предположение предлагается на обсуждение общего собрания прихожан и по принятии его и составлении о том приговора делается обязательным для изъявивших по оному согласие. Когда для благоустройства прихода окажутся нужными какие либо пособия или содействия от казны, либо от духовного и других ведомств, то приходское Попечительство ходатайствует пред ними о таковом пособии или содействии» (пункт 6).

1) к Государству.

Действуя в обществе ко благу его, пастырь есть вместе гражданин или член Государства и имеет отношение, а) к Верховной власти, б) к подчиненным властям, и в) вообще к гражданскому обществу.

а) к Верховной власти.

Верховный Глава и Отец отечества есть самодержавный Государь наш. Общие обязанности по отношению к Нему содержатся в присяге, которую пастырь дает пред принятием священного сана. Он обязывается этою присягою 1) к благоговейному признанию во всей силе верховной власти Государя, как Помазанника Божия, и неприкосновенности всех прав Его; 2) к повиновению велением Верховной власти и всем законам государственным, и 3) к верному и усердному служению пользам Государя и отечества, не щадя своих собственных выгод, своего достояния и даже самой жизни – до последней капли крови. Впрочем, кроме этих общих обязанностей к Престолу, у пастыря есть еще особенные. Он должен понимать, что благо нашего отечества заключается в тесном союзе Церкви с Престолом и служителей ее с предержащею властью. Вся история наша показывает, что православная вера была самою твердою опорою самодержавия и народности, а пастыри наши были всегда самыми полезными споспешниками общественного блага. С своей стороны, Монархи наши всегда были ревностнейшими покровителями православной Церкви, охраняя мир и безопасность ее внутри и извне. Зная все это, пастырь обязан 1) со всем усердием исполнять заповедь Апостола – творить молитвы, моления, прошения, благодарения за Царя и за всех, иже во власти суть, да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте (1Тим.2:1,2); 2) примером и словом Внушать своим прихожанам глубокое благоговение к Престолу и безусловное повиновение распоряжениям Правительства; 3) особенно же, в случае каких либо недоразумений и смятений, удерживать прихожан в пределах (порядка и верности присяге, не жалея своей жизни, и о преступных замыслах против Государя и Государева, хотя бы открытых на исповеди, но без раскаяния, немедленно доносить (Приб. к Дух. Регл. §§ 11. 12).

б) к подчиненным властям.

Воздадите всем должная, говорит Апостол, ему же убо урок – урок, а ему же дань – дань, а ему шее страх – страх, а ему же честь – честь (Рим.13:7). Поэтому пастырь должен 1) быть с начальствующими лицами в добром согласии, ходатайствуя пред ними о нуждах своего прихода со всею кротостью, со всем терпением, и избегая непристойной заносчивости и всяких поводов к ссорам и тяжбам; 2) не вмешиваться в распоряжения их, а в случае крайней необходимости, с почтительностью, предлагать им только просьбы, советы 3) внушать начальствующим п подчиненным чувство взаимного доброжелательства и верности обязанностям звания.

в) к обществу гражданскому.

Пастырь, подобно другим сынам отечества, должен любить его и всеми силами споспешествовать благосостоянию его. Внушая прихожанам повиновение властям и закону, трудолюбие, трезвость, водворяя в семействах мир и согласие, в домах честность, целомудрие, благочиние, внушая родителям попечение о детях, детям послушание и покорность, примиряя враждующих, исправляя порочных, помогая бедным и несчастным, пастырь будет устроят не только вечное спасение своих пасомых, но и временное благоденствие их. Поэтому Бог, утешая Израильтян надеждою на лучшие времена говорит, что Он даст им тогда, как особенный знак Своей милости, «пастырей по сердцу Своему и упасут их разумом и учением» (Иер.3:15).

2) к Церкви.

Будучи членом гражданского общества, пастырь есть в то же время член церковного общества и находится в непосредственном отношении, а) к Церковной власти, б) к сопастырям и в) к причту.

а) к Церковной власти.

Высшая власть в Российской Церкви принадлежит Святейшему Синоду, а ближайший правитель поместной Церкви есть епархиальный Епископ. Церковные правила воспрещают священнослужителям всякое неповиновение, своеволие и самоуправство (Апост. пр. 39,55. Лаод. пр. 41,42. Ант. пр. 11. Карф. пр. 10). Пастырь, подавая добрый пример своей пастве, обязан 1) воздавать своему Епископу должное почтение; 2) молить Бога за него и за св. Синод, и 3) оказывать Епископу повиновение, обращаясь к нему с просьбой о совете, наставлении или о помощи, в случае нужды. В более близком отношении пастырь находится к подчиненным церковным властям; чуждый презорства и пренебрежения, он будет выказывать им, с своей стороны, искреннее уважение и точно исполнять распоряжения их.

б) к сопастырям.

В отношении к сопастырям, священник должен взять себе в руководство слова Господа: о сем разумеют вcu, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин.13:35). Выражением этой любви служат: 1) мир и согласие, особенно между соседними пастырями или находящимися при одной церкви; в случае каких-либо возникающих столкновений друг с другом, нужно прекращать ссору в самом начале, со всяким смиренномудрием и кротостью, с долготерпением, терпяще друг другу любовию, тщащеся блюсти единение духа в союзе мира (Еф.4:2,3); 2) взаимная молитва, по заповеди Апостола: молитеся друг за друга (Иак.5:16); 3) взаимное общение и посещение друг друга для братской беседы и совещания о делах службы; 4) взаимная помощь – вещественная и духовная: друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов (Гал.6:2).

в) к причту.

Будучи ближайшим начальником своего причта, пастырь не должен смотреть на клириков своей церкви, как на своих слуг, и на себя, как на господина их. Апостол Петр, предостерегая от такого господствования, заповедует пресвитерам пасти стадо Божие, «не яко обладающе причту» (1Пет.5:3). По церковным правилам пастырь обязан учить своих клириков благочестию (Апост. пр. 58), иметь за ними надзор (св. Вас. вел. пр. 89) и помогать им в нуждах (Апост. пр. 59). Не чуждаясь их, он будет считать их ближайшими сотрудниками своими и обращаться с ними кротко и дружелюбно.

Таков пастырь в отношении к себе самому и пастве. Вся жизнь его есть непрерывный ряд добрых дел, – самое звание вызывает его на эти дела. Учит ли он, ревнуя о спасении заблуждающей души? – Он совершает истинно доброе дело, которым очищает пред Богом собственные грехи (Иак.5:20). Священнодействует ли с чистою совестью? – Это священнослужение, подавая ему благодать Божию, мало по малу утверждает в нем ту чистоту сердца, которой обещано зрение Бога (Мф.5:8). Входит ли он в житейские отношения людей между собою? – По долгу своему является между ними благодетелем и миротворцем, и приобретает право на блаженство, обещанное милостивым и миротворцам (Мф.5:7,9). Пасет ли, с усердием доброго пастыря, стадо Христово? – «Несомненно, скажем словами Златоуста, великая и неизреченная предлежит награда проходящему такой подвиг, который дорого ценится Самим Христом» (о Свящ. кн. 2). Но и здесь, на земле, пастырское служение может составить истинное счастье для достойного священника. Для истинного счастья на земле нужно быть, прежде всего, в правильных отношениях к Богу: вся жизнь священника есть постоянное служение Богу. Для истинного счастья нужно иметь человеку развитыми высшие стремления духа, без которых нет и не может быть истинных радостей: священническое служение возбуждает и питает духовную жизнь. Для истинного счастья, наконец, необходимы добрые отношения к ближним: благотворное служение пастыря снискивает ему со стороны прихожан глубочайшее уважение (1Сол.5:13) и самую искреннюю любовь (Гал.4:14,15), как к лучшему другу, благодетелю и отцу.