О клятвах московских соборов 1656, 1666–1667 гг. и единоверии
27-го октября 1900 г. исполнилось столетие со дня воссоединения старообрядцев на правах единоверия. О причине возникновения раскола старообрядчества и о необходимости учреждения у нас на Руси единоверия – Собор российских архипастырей вот что говорит: «Св. Пр. Всероссийский Синод, обращая внимание на причины уклонения так именуемых старообрядцев от священноначалия Церкви, всегда находил начало сему единственно в том, что Россия, приняв от греческой церкви христианство, в кратком времени не могла получить везде исправных с греческого языка переводов церковных кни, тем паче, что наш язык еще не имел никакой грамматики, печати не было, а писцы не все были исправные: от чего церковные книги наполнялись погрешностями. Между тем в некоторых местах вводились по произволу разные молитвы и обряды, а когда с тех рукописных книг началось печатание, то, сколько ни было изданий при Преосвященных Митрополитах и Святейших Патриархах Российских, всегда оные были во многих местах поправляемы, что доказывают приложенные при всех изданиях извинения, если не во всем поправлены. Но от сего самого люди любопретельные, или не понимавшие причин исправления, начинали расколы, что и продолжалось до времен бл. Государя Царя Алексия Михайловича, который, опасаясь дабы разнообразие Российской Церкви с православною греческою не произвело общего соблазна, повелел приобрести на Афонской горе древние греческие книги и древние российские из домов архиерейских и монастырей: некоторые из них писаны за 500 и 700 лет, и по ним не новое, но древнее сделано исправление наших книг, для рассмотрения же правильности исправления был составлен собор, так что книги не иначе отдавались в употребление, как с утверждения собора. Собор не подвергал проклятию ни того, что простотой и неведением вошло в употребление, ни тех людей, которые сие употребляли: но предавал анафеме прекословящих, яко еретиков и непокорников. Хотя же действом возмутителей церковного мира некоторая часть православных оставалась при книгах прежней печати и при тех обрядах, коих почитала древнее, отказалась и от повиновения и подчинения матери своей церкви: однако же, всегда чувствовала тяготу своего отчуждения от оной и от святейших таинств, самим Господом нашим И. Христом установленных и существующих токмо там, где несомненно пребывает законная иерархия единой, святой, соборной и Апостольской церкви, ее же не одолеют и врата адовы, по словеси Спасителя, обещавшего пребыти с нею до скончания века. Того ради держащийся так именуемого старообрядчества полагали возможным, что в благодатных таинствах церкви, от коей отлучены, можно бы еще участвовать посредством священников, принявших в ней рукоположение и пожелавших потом совершать для них требы по старопечатным книгам, без согласия на сие Архиерейского. Но таковые священники, отвергшиеся своего Архиерея, преступали святое правило Апостольское, и по силе оного сами с отлученными подвергались отлучению. Болезнуя о столь многих душах, пребывающих вне общения с Св. церковью, ищущих же освятиться ее таинствами, священноначалие церкви нашей снисходительно склонялось преподать им врачевание в меру слабости разумения их, и за сим, доколе не приобретут твердого понятия о возможности исправления книг и обрядов, полагало не лишать их общения, если сами о том просить будут» (свед. об единов. церквах – Сапелкина. Москва 1858 г. л. 1–2). На сем основании в 1800 г. последовало Высочайшее утверждение особых – известных правил единоверия. – В данном случае – мы не будем описывать историю единоверия. Наша задача и цель настоящей статьи показать православным и, в особенности, старообрядцам-раскольникам – законность учреждения единоверия и защитить единоверие от тех нападок и клевет, которые распространяются раскольниками устно и письменно. Видя в единоверии могущественное средство к сокращению раскола, апологеты раскола и в устных беседах, и в своих подпольных сочинениях делают весьма злобные, но исполненные лжи и клеветы нападки на единоверие.
В чем же дело?!
По мнению раскольников, бывшие в Москве в 1656, 1666–1667 г. г. при участии восточных патриархов, соборы, безусловно, и с проклятием запретили старые до Никоновские обряды, как, якобы, еретические. – Опорочив этим, якобы, все древнее благочестие, собор обязал в то же время Русскую церковь к единообразному употреблению новоисправленного обряда. Но Русская церковь, с 1800 г. допустив единоверие при условии соблюдения старых обрядов, без всякого собора и сношения с церковью Восточной, явно нарушила определение собора 1667 г., подпала, якобы, под свое собственное проклятие, под него же подвела, якобы, и единоверцев. Кажущееся противоречие Русской церкви самой себе представляется раскольникам крайне соблазнительным, и погрешительным, равнозначащим утрате православия, так как не может, по их понятию, истинная церковь одни и те же обряды и проклинать, и благословлять: «нельзя из одной и той же чаши пить одновременно и горькое, и сладкое, и деготь – и мед». – Отношения церкви к единоверию им кажутся не искренними, а само единоверие не спасительным, – не церковью, а хитро расставленной ловушкой. –
Так смотрят раскольники на клятвы соборов 1656, 1666–1667 г. г., подтверждая свой взгляд «порицаниями» на именуемые старые обряды в полемических книгах прежних писателей против раскола, искажая, конечно, действительный смысл последних и придавая им не то, какое они имеют, значение.
При таком (ложном) взгляде на клятвы соборов и порицания, естественно, клятвы эти и порицания должны служить в глазах раскольников новой и сильной преградой для сближения их с православной церковью, на что раскольники и указывают всегда. В последнее время вопрос о клятвах, порицаниях и единоверии – сделался самым излюбленным средством самозащиты раскольников, благодаря тому, что они нашли себе поддержку в некоторых православных, которые, разделяя раскольнический взгляд на значение соборных клятв и единоверие, указывали на необходимость созыва нового собора, с участием Восточных Святителей, который бы снял неправильно положенные на обряды клятвы. –
В настоящей статье мы, при помощи Божией, намерены показать, что клятвы соборов 1656, 1666–1667 годов положены были не на обряды, а на отделившихся от Св. Церкви хулителей раскольников; положены законно, справедливо; намерены показать, что, положив клятвы на отделившихся от Св. Церкви раскольников. Греко-Российская церковь не утратила православия, не погрешила против Евангелия, что только и могло быть благословенной причиной к отделению глаголемых старообрядцев от православной церкви, а отсюда покажем и законность единоверия.
Итак, старообрядцы говорят, что причиной отделения их от Греко-Российской церкви послужили, якобы, клятвы соборов 1656–1666–1667 годов на именуемые старые обряды и жестокословные порицания в полемических против раскола книгах… Но справедливо ли такое заявление? Так ли было на самом деле?
Нет: раскол появился много ранее соборов 1656 и 1666–1667 гг., даже ранее собора 1654 г., коим определено было приступить к исправлению церковно-богослужебных книг и обрядов. – Первым поводом к появлению раскола, к отделению от православной церкви первых учителей раскола, послужило изданное в 1653 году Никоном патриархом распоряжение о поклонах и перстосложении.
Дело было так: пред наступлением Великого поста в 1653 г. патриарх Никон разослал по всем московским церквям «память», в коей делал распоряжение – о троеперстном сложении руки для крестного знамения и о поклонах в Великий пост, т.е. чтобы при чтении известной молитвы Св. Ефрема Сирина – «Господи и Владыко живота моего»… полагать не 17 земных поклонов, как это делалось ранее, а шестнадцать, из коих четыре великие (земные) поклоны, а прочие 12 в пояс. Но обычай знаменаться тремя перстами во образе Св. Троицы и устав о поклонах патриарх Никон не сам изобрел, а заимствовал из книг древней церкви, – преимущественно, восточной, о чем смотри подробно в книге Озерского часть 2-я. Тогда же это распоряжение патриарха Никона – неразумным ревнителям старины – Аввакуму, Лазарю, Нерону и др. показалось новшеством, искажением веры… как о том пишет первоучитель раскола протопоп Аввакум в своем жизнеописании: «А се и ад отрыгнул (Никон): в пост Великий прислал память к Казанской к Неронову Иоанну… В памяти Никон пишет: год и число по преданию Св. Апостол и Св. отец не подобает в церкви мешания творити на колену, но в пояс бы вам творити поклоны (Аввакум о четырех земных поклонах умалчивает), еще и тремя персты бы есте крестились. Мы же задумались, сошедшеся между собою, – видим, яко зима хочет быти, руци озябли и ноги задрожали… Мы с Даниилом, написав из книги выписки о сложении перст и о поклонах, и подали Государю» (материалы том 5:17–18 стр.). Мало этого. Тогда же, в августе месяце 1653 г., Аввакум не стал в церковь ходить, – стал народ от церкви отделять и в сушиле у Ивана Неронова завел свою службу, Богослужение, как сам о том же пишет Неронову: «я грешник поманул изгнание великого светила Златоустого, и собрался с братией о Господе в доме твоем, в сушиле, после тебя в первое воскресение побдети» (матер. Т. 1, 21 стр.).
О том же к Ивану Неронову, но подробнее, писал Казанского собора священник Иван Данилов: «мы к Аввакуму Елизара послали, чтобы в церковь шел и он, Аввакум, к церкви не начал ходить, а завел у тебя на дворе свое всенощное, а у нас от церкви детей твоих и иных прихожан отозвал, а иные от них приходили нарочно позывать от церкви в сушило, а иной и так говорил: в некоторое время и конюшня де иныя церкви лучше. Да и Лазарь поп уже тогда не стал в церковь ходить». (Материалы т. 1, 30–31 стр.).
Ясно отсюда, что первоучители раскола – Аввакум, Лазарь, Даниил и др. учители раскола, отделились от православной церкви за много ранее соборов 1656, 1666–1667 годов, – даже ранее собора 1654 г., признавшего нужду в исправлении книг. Никаких клятв не было, – а раскол уже появился; если бы не было раскола, – не было бы и соборов, кои осудили раскол вообще, – в частности первоучителей раскола, как о том увидим ниже.
Таким образом ссылаться на клятвы соборов, как на благословную причину отделения от церкви, старообрядцы не могут уже по одному тому, что они отделились от Греко-Российской церкви много ранее соборов, положивших на них клятву; отделились не из-за клятв, а из-за двух предметов: из-за уменьшения земных поклонов при чтении великим постом молитвы Св. Ефрема Сирина, и из-за троеперстного сложения для крестного знамения, что патриархом Никоном, повторяю, было сделано на основании старых патриарших книг. Тем менее могут глаголемые старообрядцы ссылаться на резкие выражения (порицания) в полемических книгах прежних писателей против раскола – об именуемых старых обрядах, что все эти книги изданы много лет спустя – после действительного отделения старообрядцев от православной Церкви; все они изданы после собора 1667 г., который осудил раскол, а первоучителей раскола отсек от общения церковного… Так, «Увет» патриарха Иоакима издан 20 сентября 1682 года; «Розыск» Св. Димитрия Ростовского 1709 год в списке разослан был, а отпечатан в 1745 году; «Обличение» – Феофилакта Тверского 1745 год; «Пращица» Питирима 1721 г.; «Ответы» Никифора Астраханского 1790 год. «Жезл», книга соборная, и издана от лица отцов собора 1667 г. тоже ранее…
Притом все полемические книги, исключая книги «Жезл», принадлежат частным людям, отдельным писателям против раскола, а не всей церкви; посему, если бы что и было в полемических книгах, если бы там находились и погрешности какие, то в вину церкви сего ставить нельзя, а тем паче нельзя из-за сего отделяться от церкви; ибо ошибочные, даже погрешительные выражения касательно догматов веры находим мы и в творениях Св. отцов. В древности Святой Дионисий Александрийский в борьбе с еретиком Савелием, сливавшим лица Св. Троицы, увлекшись полемикой1, сам допустил ошибочные выражения о различии в самом существе лиц Св. Троицы. – Св. Василий Великий впоследствии писал о Св. Дионисии: «Мое мнение о сочинениях Дионисия таково: не все хвалю у Дионисия, иное же и вовсе отметаю, потому что, сколько мне известно, он почти первый снабдил людей семенами этого нечестия, которое столько наделало ныне шуму, говорю об учении аномеев. И причиною сему полагаю не лукавое его намерение, а сильное желание оспорить Савелия. – Обыкновенно, уподобляю я его садовнику, который начинает выпрямлять кривизну молодого растения, а потом, не зная умеренности в разгибе, не останавливается на середине, а перегибает стебель в противную сторону. – Подобное нечто, нахожу я, было и с Дионисием. В сильной борьбе с нечестием Ливиянина, чрезмерным своим ревнованием, сам того не примечая, вовлечен он в противоположное зло… то отвергает единосущие… то принимает… Сверх же сего и о Духе употребил он речения всего менее приличные Духу, – исключает его из поклоняемого Божества, и сопричисляет к какому-то дольнему, тварному и служебному естеству. Таков-то сей Дионисий»! (Творения Василия Велик. т. 6, изд. 1892 г. 42–43 стр.). Но не только никто не порицал Св. Церковь за высказанное Св. Дионисием учение, учение прямо-таки еретическое, не православное, – но и сам Дионисий не был исключен из числа церковных учителей (Васил. Велик. книга о Св. Духе, гл. 29). – Так нужно рассуждать и о писателях полемических книг против раскола.
Если бы что и нашлось (а мы ниже увидим, что и у полемистов нет ни порицаний, ни клятв на обряды, употребляемые православными христианами, в союзе со Св. Церковью) у полемистов погрешительное, если и были какие резкие отзывы об обрядах старых, то ставить сие в вину Св. Церкви, а тем паче отделаться из-за сего от нее великий грех. – За ревность свою в борьбе с расколом они (полемисты) должны быть ублажаемы нами, хотя бы что и сказали против писания (что мы не примем, но их отеческой чести не лишим, еретиками не назовем, от церкви из-за сего не уйдем). Блаженный Иероним говорит: «Если бы даже из желания победы я сказал что-нибудь вопреки смыслу писания; то и, так как это бывает при спорах сильных людей, свою вину я искупал бы заслугой» (Творен. бл. Иеронима т. 2 письмо 46). Таковой разум Св. Церкви о полемистах. Впрочем, – о сем подробно будем говорить при разборе тех мест, кои из полемических книг приводят раскольники в обвинение Св. Церкви и в оправдание своего отделения; а теперь перейдем к рассмотрению собора 1656 года. –
Указывают старообрядцы, что на соборе 1656 г., – и еще немного ранее сего собора патриархом Макарием Антиохийским и др., предано было, якобы проклятию «двоеперстие», прокляты, якобы, все молящиеся «двоеперстно». – Но так ли? Открыв соборные заседания 23 апреля 1656 г., патриарх Никон собору прежде всего предложил свое «отвещательное слово», в котором вел речь о перстоложении для крестного знамения и, именно, о двуперстном… Но достойно обратить внимание, что здесь Никон говорит не прямо о двуперстии, а о так называемом Феодоритовом слове, которое подверг рассмотрению: «О его (Феодорита) мудровании, говорил п. Никон, достоит ми ныне изложити, якоже печатано Московские печати во псалтирех со восследованием, в предисловии тоя псалтири и в прочих… како он мудрствует» (отвещат. слово л. 4.), а ранее говорил о. о. собора, что «не раз зазирали нашему смирению, Мне Никону патриарху, приходившие в Царствующий град Москву восточные Святители: Афанасий Константинопольский, Паисий Иерусалимский, Гавриил Назаретский и прочие, и много осуждали меня за неисправление книг и за другие церковные вины, от них же едина есть и сия, яко тремя персты, последними, двемя малыми, с великим пальцем соединя, да двемя прочими великосредними изобразующе творим на лице нашем знамение креста, от Феодоритова писания, неведением внесшееся в печатные книги… а не повелением коего царя или патриарха, ниже собором когда сошедшихся архиерей; прежде того вси тремя первыми персты изображаху, во образ Святые Троицы, яко же и ныне многих еще видети есть, елицы не ведают Феодоритова писания, простых мужей и жен, держащихся древнего обычая. – И мы, милостию Божиею российский патриарх Никон, не токмо себе пользы ища по апостолу, но и прочим, вое же спастися, и усмотрев, что ныне, действительно, у нас много, ово в словесех божественного писания, ово в церковных чинех несогласно с тем, что было древле при наших предшественниках, решились дознаться истины на основании Божественного писания» (отвещат. слово 1–3 л. л. Макария, история раскола, по изд. 1889 г., стр. 171). Упомянув за тем о собрании в Москву многих рукописей, славянских и греческих, для исправления книг, Никон опять возвращается к Феодоритову слову, излагая его учение о перстосложении: «Оно повелевает, говорил он, три персты равно имети вкупе – великий, иже глаголется палец, да два последних, в них же полагается Св. Троицы таинство; два же перста вышний указательный да средний великий сместе сложити, и простерти: великий убо перст имети мало наклонно, им же образует два естества Христова… Согбение же персту толкует, яко преклонь небеса и сниде на землю нашего раде спасения»…. (л. 4 и об.). –
Но такое предание, говорил он, не может быть принято церковью: «Всячески по всему не пpиемлется церковью cиe предание его, яко и всякому познати мοщно ecть, яко не праве сказует обоя таинства: ни в трёх – бо перстах, бо двою глаголю, малых и в великом пальце, исповедуется добре Св. Троицы таинство, ниже ко дву, указательном глаголю, и великосреднем извещается употребительне таинство воплощения Божия слова; яко в трех убо предреченных перстах по его мудрованию велие неравенство обрашется Св. Троицы»; а, ведь, мудрствовать неравенство во Св. Троице, значит «Арию последовати имать, якоже и он умоляти Сына от отца. В двух же перстах, по его мудрованию, два сына и два состава о едином Христе Бозе вознепщуется имети.... и будет по сему Несторию еретику помогати, яко-же и Феодорит, иже (аще есть писавый cиe предание) Нecтopию помогая, внегда на Кириллла Александрийского клевеща писа и на правую веру нa тpeтием соборе, иже во Эфесе, яко-же пишется в кормчей книге на л. 8 и 12» (л. 4,5,6 и об.) – Ясно, что патриарх Никон не против двуперстия собственно вооружался, а против тех ересей, которые могут с ним соединяться и соединялись в учении первоучителей раскола, как о том увидим ниже. – Но особенно ясно это из замечания Никона о крестящихся двоеперстно, о которых, т. е. молящихся двоеперстно, он говорит кратко и не порицает само по cебе двуперстие, а замечает только: «аще кто два простертая и великосредняя перста имать в крестном изображении слагати....всячески по сему неприлично творить, сопротивно же паче» (л.8). – Но почему же? «Два-бо сына образовати будет, единого от отца, а другого от матери рожденна и два исповедывати, якоже и Несторий» и потом в пояснение своих слов прибавляет: «но Церковь святая православная cию eресь (а не двуперстие с православным мудрованием) проклинает» (л. 8). – Таким образом патриарх Никон говорил, что церковь проклинает не персты, не двуперстие, а ересь, и имел в виду он 3 и 5 вселенские соборы, на которых ни о каких перстах рассуждения не было, а была речь об ереси Нестория и сочинениях Феодорита (см. кормчая, сказание о соборах л. л. 8, 12 и об.). – Отцы собора, выслушав речь патриарха Никона и внимательно рассмотрев высказанные им доводы, изрекли следующее правило: «аще кто отселе ведый не повинится творити кpecтнoе изображение на лице своем, якоже древле Св. восточная церковь прияла есть, и якоже ныне четыре вселенстии патриарси, со всеми сущими под ними христианы, повсюду вселенные обретающимися, имеют и якоже зде прежде православнии содержаши, до печатания слова Феодоритова во псалтирах со возследованием Московския печати, еже треми первыми великими персты десныя руки изображати, вообраз Св. и единосущныя, и нераздельныя Троицы, но имать творити сие неприятное церкви, еже соединяя два малыя персты с великим пальцем, в них же неравенство Св. Троицы извещается, и два великосредняя, простерта суща, в ниx же заключати два сына по Несториевой ереси...., сего имамы, последующе Св. отец седми вселенских соборов и прочих поместных правилом и Св. восточныя церкви четырем вселенским патриархом, – всячески отлучена от церкви, вкупе и с писанием Феодоритовым, якоже и на пятом прокляша его ложная списания на Кирилла архиепископа Александрийского и на правую веру, сущая по Несториеве ереси, проклинаем и мы» (л. л. 14–16 и об.). – Старообрядцы утверждают, что и Никон патриарх и собор 1656 г. назвали двуперстие арианством и несторианством и предали клятве молящихся двоеперстно. Но из рассмотрения соборного деяния видно, что у патриарха Никона и у отцов собора 1656 г., как всякий может убедиться из приведенного выше нами, была цель не благочестие исповедуемое в перстах объявить ересью, а напротив, точнее выразить посредством перстосложения равенство трех лиц Св. Троицы, так как они находили к образованию сего таинства великого более приличным соединение трех первых перстов, нежели большого с двумя меньшими и, заповедав, во образе Св. единосущныя Троицы слагать три первые перста, говорят: «а еже два малыя последния соединити с великим пальцем, ими же неравенство Св. Троицы показуется и есть аранство….. и два великосредняя простерта суща, в них же заключати два сына и два состава по нecтopиeвoй ереси» (л. л. 15 и 16). Ясно, что отцы собора арианством именовали показание неравенства лиц, Св. Троицы, как проповедывал Арий, признававший Сына Божия меньшим Бога отца; – несторианством – исповедывание двумя перстами двух сынов, как учил Несторий. – И клятва, таким образом, положена не на двуперстие, не на тех, кои с православной мыслью, с правым исповедыванием, молятся двуперстно, а на те заблуждения, которые могут быть соединяемы с ним. –
В доказательство того, что двуперстие, якобы, проклято, – что преданы проклятию все, кои будут знаменаться двоеперстно старообрядцы ссылаются на клятву Макария патриарха Антиохийского, вычитывая оную редко из книги «Скрижаль», а преимущественно из «Истории Русской Церкви» митрополита Макария. Желая воспользоваться присутствием в Москве восточных иерархов – Макария Антиохийского, Гавриила Сербского, Григория Никейского и др., чтобы узнать от них мнение по вопросу о перстосложении, Никон патриарх написал к ним послание, в котором, «сказав о своей крайней ответственной обязанности пасти вверенных ему овец духовных и извещал, что между ними «неции воздвизают прю» касательно сложения перстов для крестного знамения и одни крестятся тремя, a другие двумя, Никон умолял восточных святителей возвестить ему, на которой стороне истина. Макарий отвечал: «предание прияхом с начала веры, от святых апостол, и Св. отец, святых седми соборов, творити знамение честнаго креста с тремя первыми персты десныя руки, и кто от христиан православных не творить крест тако, по преданию восточныя церкви, еще держа с начала веры даже до днесь, есть еретик и подражатель арменов. И сего ради имамы его отлучена от Отца, Сына и Св. Духа и проклята: и за извещение истинное подписах своею рукою». Это же проклятие Макарий Антиохийский высказал и в неделю православия. Показывая три первые перста правой руки, сложенные вместе, Макарий воскликнул: «сими треми первыми великими персты всякому православному христианину подобает изображати. А иже кто по Феодоритову писанию и ложному преданию творит той проклят» (История Русской Церкви Макария т. 12, 189–191 стр.). –
Но, если обстоятельно и, главное, если старообрядцы беспристрастно будут читать то, о чем спрашивал патриарх Никон Восточных Святителей, и что писано в Скрижали, будет видно, что патриарх Макарий и прочие Святители прокляли обрядоверов – двуперстников..., но каких? Посмотрим, что написано в Скрижали: «воздвизают убо неции в нас прю, како персты имети десницы и воображати на лице знамение креста, говорил патриарх Никон: «оки убо искуснии и художнии, три великия персты совокупивше, глаголю, палец, и указательный, и великий средний, во образ Св. Троицы, начертывают на лице своем образ креста, их же и мним добре творящих», т.е. некоторые молятся троеперстно во образе Св. Троицы, «их же и мним добре творящих»; некоторые же – «ови же совокупивше указательный и средний великий перст... и двема малыми» – двоеперстно....О последних, т.е. молящихся двоеперстно, говорил он: «И се указующе, како разумеют тема трема персты, о Святей Троице образ неприличен имущ, занеже неравенство имут, персты в себе… И како разумети прочима двема, указательным и средним смотрения таинство, яко да невозинится кому четвертое лице в составех имети» (Скрижаль, несчетн. листы). – Ясно, что эти двуперстники, воздвизавшие прю, внушали патриарху Никону подозрение, что, слагая три не равные персты, «о святей Троице образ неприличен имущ», а в двух перстах – «мнят четвертое лице в составех имети», т. е. патриарх Никон спрашивал Макария о тех двуперстниках, кои в двуперстном сложении руки для крестного знамения – выражали неправильное учение, учение прямо-таки еретическое о Св. Троице и о лице Господа нашего Иисуса Христа.
Подозрения Никона, Макария и собора 1656 г., что двуперстники с двуперстием соединяют неправые, еретические, мудрования были небезосновательны, – тем более, что первоучители раскола страшно хулили троеперстие… Диакон Феодор, сам из числа первоучителей раскола, об Аввакуме и Лазаре (а они, ведь, первые и возстааи против «памяти», в коей говорится о перстосложении) свидетельствует: «начат он, Протопоп, Святую Троицу на трех престолех исповедати седащу рядком, и три Бога глаголати, а Христа четвертаго Бога, и на четвертом престоле седаща, и не самое в нем существо Божества глагола» (матер. т. 6, 121 стр.). Споря с Феодором, который обличал нечестие их, Лазарь «вопил, глаголя: Троица рядком сидит, – сын одесную, а дух Святый ошую отца на небес на разных престолах, – яко царь с детьми сидит Бо отец, – а Христос на четвертом престоле особном сидит пред Отцем небесным! И Аввакум от него приял той злый толк, еже четверити Троицу трисвятую» (там же 107–108 стр.). – И, действительно, в послании к Игнатию диакону – Аввакум пишет: «зри, Игнатий Соловьянин, и веруй трисущную Троицу. Существо едино на трое равно разделай: на трое течет источник Божества… Несекомую секи, небось, по равенству, едино на три существа, или естества... Комуждо особно седение: Отцу, и сыну и Св. Духу.·Неспрятався сидяшь три цари небесные: яко Петр и Павел и Иоанн Богослов, трое разстоящи, тому же прилично и Божественное трое разделяется» (Рук. Черниг. Сем. №135, стр.1–10; Розыск, час. 1-я, гл.17-я.). – «Федька, упрекал Аввакума диакона, по-твоему кучею надобне, едино-лице»? И далее учил, что Христос сшел в утробу Девы несуществом, а благодатью: «худый еретичешка Федька глаголет самым существом воплотившегося Бога слова. Аз же исповедую и верую в существе свойство недвижимо, но излия в себе Бо Слово в утробу Девы силу существа естественную... А самое существо отнюдь, отнюдь непоступно. Отца недра неоставль существом, сошед на землю силою благодати несказанно (там же). – Кажется приведенных мест достаточно, чтобы судить об еретическом учении первоучителей раскола, – учение, кое они содержали и в двоеперстии, ибо в перстосложении мы изобразуем нашу веру во Св. Троицу и в два естества Спасова. Итак споры о Св. Троице и воплощении Бога слова имели для раскола значение потому, что с ними стояло в связи учение о двуперстии. –
Раз протопоп Аввакум, Лазарь и др. нечестиво мыслили о Св. Троице и о воплощении Христа Спасителя, раз – они крепко отстаивали свое (еретическое) учение, то, естественно, что и в перстосложении для крестного знамения (двуперстном) они содержали нечестивое учение о Св. Троице и о двух естествах. Так оно и было, что подтверждает сотоварищ Аввакума и Лазаря расколоучитель диакон Феодор (которому должны же поверить старообрядцы) в письме к сыну своему Максиму: «и на крестное Христово сущее знамение, в сложении перстов, – обличал Феодор всех последователей Аввакума, принимавших его догматические заблуждения, велию хулу сами наносите тем неразумным и новоложным толкованием. А по Вашему нынешнему новому мудрованию и в правду тако два сына будут, по Нeстopию зловерному: еже глаголете в трех лицех Св. Троицы самое существо – во отце и сыне и Св. Духе, а во Христе не самое существо глаголете. И cиe ваше зловерие и дурак узнает, яко два сына исповедуете, – великаго да малаго, и тако четверицу славить, а не Троицу Святую. И сего ради паки и паки молю вы: покиньте то злое и душепагубное мудрование, его же несть, несть во всех наших древних православных книгах церковных» (матер. том. 6, 135–136 стр.). – Аввакума спрашивали об его учении, спрашивали и о двуперстии и, хотя он отрицался от еретического учения в двоеперстии, но, толкуя о Троице и о воплощении Христа, снова впадал в ересь... (см. послание Аввакума к Ионе. Бороздина (приложение № 10, ст. 19)2. – Таким образом, патриарх Никон таких-то лиц и имел в виду, когда спрашивал патриарха Макария, – на таких-то лиц и изрек Макарий клятву. – Тем более первоучители раскола достойны были осуждения, клятвы, что они всячески, отстаивая двоеперстие, поносили троеперстие.... Протопоп Аввакум писал: «А троеперстная блядь, еже сице слагают, явно-бе во Апокалипсисе: из нея бо исходят три духи нечисты и вселяются в поганую душу, преводне рещи три жабы, или три лягушки, и оскверняют человека; всяк-бо крестясь тремя персты, кланяется первому зверю – папежу, второму – русскому, творя их волю, а не Божию, или рещи: кланяется и жертвует душою тайно антихристу и самому диаволу, в ней же бe щепоти тайна тайнам сокровенная: Змий, зверь и лжепророк, сиречь: змий – диавол, а зверь – царь лукавый, лжепророк – папеж Римский» (матер. т. 6, стр. 73).
Инок Авраамий писал: «крестящийся тремя перстами отметник есть Христов, неисповедуяй Христа, воплотившагося нас ради....., есть богострастник и еретик» (Матер. том.7-й, 67стр.). – Итак, прокляты не двуперстие, как обряд и не те кои, с православною мыслью, знаменуются двоеперстно, – а прокляты – первоучители раскола – обрядоверы, употреблявшие обряд двуперстия во зло, соединявшие с двоеперстием нечестивое учение о Св. Троице и о воплощении Бога Слова, относящиеся с великой хулой и к троеперстному сложению, – и к православной церкви.... Ведь «один и тот же обряд, и старый и новый, может быть православным, и не православным, смотря потому, с правою или неправою мыслию, для выражения православного или неправославного учения, он употребляется: один и тот же обряд может быть и дозволительным и недозволительным к употреблению, смотря потому, с благословения, или в противление церкви он употребляется» (Деяние Казанского собор.; пастырское воззвание 4л.). Что, действительно, так нужно понимать клятву патриарха Макария и собора 1656 года, это видно из того, что в следующем, 1657, году патриарх Никон Неронову, одному из первых и главных вождей появившегося у нас раскола, когда последний раскаялся в своих хулах на новоисправленные чины и обряды и когда он покорился Св. церкви, – дозволил совершать Богослужение по старопечатным книгам, чего не сделал бы, если бы, действительно, и Макарий и собор 1656 года прокляли самые обряды. – Вот как патриарх Никон отозвался о старопечатных книгах (где, между прочим, было и двоеперстие): «Обои-де добры (т.е. и прежде напечатанные и новоисправленные), все-де равно, по коим хощешь, по тем и служишь. И Григорий рек: я старых-де добрых и держуся. И взем благословение, отиде» (Матер. том.1, стр.157; Истор. Русской Церкви Макария том.12, стр.218). В Успенском соборе Никон позволил тому же Неронову за службой двоить «аллилуию» «во все дни старец (Неронов) приходил в соборную церковь, и аллилуиа на клиросах протопоп с братию говорили по дважды до самого отъезда старца из Москвы» (Матер. том 1, стр.163; Истор. Русск. Церкви 12 том, стр.220). Неясно ли отсюда, что патриарх Никон, таким дозволением двоит аллилуию даже в успенском соборе, по желанию Неронова, когда последний смирился, перестал хулить церковь и ее обряды, – явно показал, что не обряды прокляты, и не те кои, с благословения церкви и с правой верой употребляют так называемые старые обряды, – а те, кои, соединяя с обрядами неправое мудрование, отделялись от церкви, с хулой на нее и на новоисправленные чины и обряды. – При этом в той же книге «Скрижали» патриарх Никон поместил грамоту к нему Паисия Константинопольского, в которой (грамоте) содержится наставление, что «в вещах, яже не суть собственная и существительная и составы веры» – строгим быти не подобает; что «если случится, что и какая-нибудь церковь будет отличаться от другой какими-либо порядками неважными и несущественными для веры, или такими, которые касаются неглавных членов веры, а незначительных, каково например время совершения литургии, или вопрос о том: какими перстами должен благословлять священник и подобным, то это не должно производить никакого разделения, если только сохраняется неизменно одна и таже вера» (Грамота Паисия, – издан.1881 г.; 17стр.; Скрыжаль 648, 709 и 742 л.л.).
Но если бы суждение о двуперстии и суда на крестящихся двуперстно, произнесенные патриархом Макарием и собором 1656 года, были неправильны (хотя мы показали, что суд положен был законно), и тогда винить всю церковь за их мнение и суд, а тем паче считать церковь погрешившею и падшею как-то делают раскольники, несправедливо. – Ведь, известно, что митрополит московский Даниил с своим собором книжное исправление преподобного Максима грека объявил «растлевающим боговдохновенные книги»; и самого Максима, как еретика, предал суду, подверг тяжкому наказанию, отлучив от приобщения Св. тайн и от общения с верными в молитве. Но православная церковь иначе смотрит и на труды препод. Максима, почитая их законными и самого Максима не только не признает еретиком, но и причла его к лику преподобных отцев Св. Церкви. – Так же и митрополит Иона с своим собором архимандрита Дионисия за исправление книги потребника осудил, как еретика, и подверг отлучению от церкви, а потом патриархи Феофан и Филарет объявили его невиновным ни в единой ереси и осуждение его признали незаконным. Далее. Патриарх Иоасаф (см. потребник 301 л.), признал чин священнического погребения, происшедшим от еретика Еремея, попа Болгарского и исключил этот чин из старопечатных книг несправедливо, а патриарх Иосиф этот же самый чин, обозванный еретическим, напечатал в своих книгах, коими старообрядцы и доселе руководствуются. – Так ужели Русская церковь времен митрополита Даниила впала в погрешность и повредила православие от того, что митрополит Даниил с целым собором тогдашних архипастырей несправедливо признал Максимово исправление книг «растлением» оных и самого Максима несправедливо осудил, назвав еретиком? Ужели Русская церковь времен Митрополита Ионы впала в погрешность, утратила чистоту православия от того, что митрополит Иона с своим собором несправедливо осудил Дионисия за исправление книги потребника, назвав его еретиком? Назвал ли еретиком, сказал ли патриарх Иосиф, что патриарх Иоасаф – за неправильное наречение – «еретическим» священнического погребения, несомненно Св. отцами составленного, – стал еретиком, неправославным? Нет.
Итак, если церковь Российская времен митрополита Даниила, митрополита Ионы и патриарха Иоасафа – не утратила православие – от неправильных действий сих архипастырей и их соборов, то, естественно, что и патриарх Макарий и собор 1656 г., тем паче церковь, не могли быть виновны, или повредить чистоту православия чрез произнесенное патриархом Макарием и собором 1656 года мнение о двуперстии, – хотя, повторяю, осуждение их было законно и справедливо. –
Обвиняют патриарха Макария старообрядцы и за то, что он в ответе на вопросы Никона троеперстие назвал преданием «от Св. Апостол, Св. Отец и седми соборов,» говоря, что ни у Апостолов, ни во Вселенских соборах нигде не писано о троеперстии следовательно, де, Макарий изрек ложь.... Но, ведь перстосложение неписанное предание, как свидетельствует Св. Василий Великий: «многа и велика церковь имать от неписаннаго предания; и первое есть, еже верным крестообразно лице знаменовати» (91 пр. Васил. Велик.). – Они требуют указать: где у Апостолов и отцев седьми соборов писано о троеперстии?... Но разве только писанное приписывается Св. Апостолам и отцам? В истории Сократа читает: «что совершающие праздник Пасхи в четыредесятый день (т. е. восточные христиане) утверждают, что это им предано от Апостола Иоанна; а Римляне и вообще западные говорят, что свое обыкновение получили они от Апостолов Петра и Павла. Но ни те, ни другие не могут представить на это письменного свидетельства» (история Сократа 428–429 стр.). Далее – чин крещения во всех старопечатных потребниках называется: «устав Св. Апостол, изложение Св. Богоносных отцев седьми вселенских соборов». Но где это у Апостолов находится такой чин, где писано во вселенских соборах?
Назовут ли старообрядцы Мало-Азийских христиан, во главе которых стоял тогда муж Апостольский Св. Поликарп и западных – с благочестивым папою Виктором – лжецами? Скажут ли они, что патриархи, назвав чин крещения «уставом апостольским, отеческим и седьми соборов» изрекли ложь…?! Конечно, не скажут. А не сказав сего, как же они дерзают так богохульно отзываться об наших отцах, назвавших троеперстие преданием апостольским.... «Явлено яко есть церковное предание; аще-же предание, – довлеет сие, яко предание, да немного испытуем» (Кириллов. книга 481 л.).
Считаю вопрос о клятвах патриарха Макария и соборов 1656 г. достаточно выясненным.
Но прежде чем приступать к рассмотрению соборов 1666 –1667 г. г., решим еще одно возражение, которое ставят раскольники православным при объяснении клятвы Макария. – Раскольники обыкновенно отрицают принадлежность еретических мудрований, посланий, – Аввакуму и Лазарю и утверждают, что все это придумано православными полемистами, чтобы наложить позорное пятно еретичество на их первоучителей. – Но, если старообрядцы не доверяют Св. Димитрию Ростовскому, который имел еретические письма Аввакума и разобрал их (Розыск, часть 1-я, гл. 17-я); то должны поварить Питириму Нижегородскому, который сам когда-то был раскольником и который, по поводу еретических мудрований Аввакума, писал: «колико погибоша в мудровании злом Аввакумове, иже мудрствовал быти Троицу трисущую, сына Божия воплотитися благодатию и промыслом, Христа сидети на особом престоле близ Св. Троицы» (Пращица ответ 240); должны поверить Андрею Иоаннову, который также вышел из раскола и читал еретические сочинения Аввакума (полное изб. о расколе часть 1-я, стр.61–63, изд. 5-е); наиболее должны верить ученику, известного беспоповца Андрея Денисова, – Григорию Яковлеву, который читал и имел в руках письма еретические Аввакума (Бр. слово 1889 г., часть 1-я, стр. 162–166). – Но более всего должны поварить первоучителю раскола диакону Феодору, который свидетельствует об еретическом мудровании Аввакума и Лазаря (матер. т. 6, стр. 90–260), ибо вступал с ними в спор, обличал их нечестие. Письма протопопа Аввакума, с еретическим учением, быстро распространялись; раскол разделился на две партии: «велия распря бысть в христианех, гласит сказание, овии начаша Аввакума протопопа мудрование хвалити, друзии же Феодора Диакона». Первых было больше. Они плодили списки Аввакумовых писем и всюду рассылали их. Таким путем спорныя письма проникали на керженец, где в скиту Онуфрия нашли себе ярых защитников.... Онуфрий называл их «Светлейшими солнца», воздавал им почесть паче Евангелия. – Другие же старцы и бельцы нижегородских скитов не отвергали их подлинность, а отринули эти письма за нечестивые мысли, находившиеся в них и собором 19 августа 1693 год. постановили: «отвергнуть их и держать оныя всякому под церковною клятвою запрещаем» (матер. т. 8, 204–353 стр.). – Образовался даже особый толк в расколе «Онуофриевщины».3 Теперь перейдем к рассмотрению соборов 1666–1667 г.г.
Дело о расколе, окончательно решенное собором 1667 г., было начато и предрешено на соборе 1666 года. Здесь, при самом открытии собора, царь Алексей Михайлович ясно указал, чем вызван был собор, и что должно было подлежать его рассмотрению. Указано было, как на главный повод к собору и главный предмет предстоящих соборных рассуждений, на появление раскола, с хулой на Православную церковь. «Собор 1666 года, читаем, повелением царя Алексея Михайловича бысть в Москве на новоявльшиеся раскольники и мятежники святые православно-католическия церкве» (л. 2), о которых, т. е. раскольниках, отцы сего собора вот какой сделали отзыв: «побежденный седьмью вселенскими соборами змий (т. е. диавол) горце рыдает, яко не может церкви Божией одолети: обаче ратники своя посылати дерзает. – Выет кервер преисподний, яко зубы своими ненасытными не точию снести церкви, но ниже уязвити может: обаче моления престати не хощет. Се бо в наша, последняя времена, внутрь ограды стада Христова обреть себе сосуды угодныя, сыны погибельныя, научи я яко псы лаяти на пресветлую невесту, в солнце правды облеченную на церковь Христову, иже ничесоже в ней мрачного видаще, точию мнящеся видети, яко псы всуе лают, да угодни будут господину своему змию, ему же подчинишася. – Лают же и клевещут не словесы точию лживыми, но и писаниями много хулением исполнеными, толико гласно и дерзостно, яко же си даже рукам, оным же ушесам коснутися самого пресветлого Богом венчанного православного государя царя и великого князя Алексея Михайловича» (л. 6 и об.). – Что же «в свитцех» прочел и «ушесома» услышал царь Алексей Михайлович?
«Сицевая хулы: яко нынешняя церковь несть церковь, тайны Божественныя – не тайны, крещение – не крещение, архиереи – не архиереи, писания лестна, учение неправедное, и вся скверна и неблагочестна», так что «многие скудоумные, вследствие этой проповеди, повредьшася, яки вне ума бывше, заблудиша от церкве в новопрозябшая сонмища, крещение отложиша, грехов своих иереом Божиим не исповедаша, тайнам животворящим не причащахуся; в кратце рекши: весьма от церкве и от Бога отчуждишася» (11л. и об). – Проповедовали лжеучители, что « церковь прият зловерие жидовское, и ереси – Ариеву, Несториеву, Миркианицкую, Македониеву, Диоскорову и совершенно возлюби ересь богоотметную Римскую» (л. 18 и об.); словом «ересьми многими и антихристовою, якобы, скверною осквернены церкви, и чины, и таинства, и последование церковное» (л. 37 и об.). «Дабы истреблены быти сему злу раскола, говорил царь собору архипастырей, собрахом ваше благоговеинство... и молим; прилежите о сем деле» (л. 11 об.). – Так ясно, что раньше появился раскол, появились страшные хулители Св. Церкви, на которых и собран был собор.
Собор, действительно, и занялся рассмотрением действий против церкви расколоучителей, предав их осуждению. Но за что? Вот предстал пред лицо освященного собора Вятский епископ Александр и спрашивается он, – но о чем? О тех хулах, кои он писал на исправленный Символ Веры и на книги... Поклялся Александр и абие прощения сподобился (Деян. 3-е л. 15). Никакой речи о старых обрядах, никакой клятвы нет. Перестал хулить новоисправленные книги и обряды, и церковь с любовию его принимать. Предстает на суде собора известный протопоп Аввакум и судится он, но за что? Не за то, что он содержал старые обряды, а за «расколы, мятежи и лжеучения», за то, что простые чада прельщает и от единства Св. восточныя православно-кафолическия церкви оттерзает»; за то, что «писа хулы на исправление книжное и на исправителей, оклевета священники московские, яки неверующия во Христа... и иныя многия сим подобныя лжи и клеветы, не убояся Бога написаши..., возбраняя пр. христианом от священников, новоисправленных книг во священнодействие употребляющих, Божественных таин покаяния сподобаятися...., укори в лице весь освященный собор, за что правильно осудися и ерейства лишен быти, и анафеме предатися» (Деян. 4-е л. 16 и об.). В следующем собрании – собор отцев судит суздальского попа Никиту, – и опять судит собор не за обряды, а за то, что он писал «хулы на Св. Кафолическую и апостольскую Церковь, за то что «отрыгал хулы и клеветания на бывшего патриарха Никона....и от того бывшего патриарха Никона обрати свою трость, еже хулити и прочия святейшия четыре патриарха гречестии.... и извещает Российский народ с ними ни о чесом соединятися... И многая другая гаждения и хулы написа в своем богомерзком свитце». Но отцы собора «яко добрии врачеве презирающе и забывающе вся укоризны и ругания его нестерпимая (о старых обрядах опять не сказано ни слова), не престаша его молити и увещевати ко обращению» (Деян. 5, 17, 18 и 19 л. л.). Предста далее Благовещенского собора царствующего града Москвы диакон Феодор и судится он; но опять за что? За то, что «дерзнул чрево матере своея (церкви) терзати», за то, – что «изблева яд змиин из уст своих и отрыгнул слово злоклеветное и ложное на начальнейшия правители Св. Восточныя кафолическая церкви, на святейшия патриархи греческия...., обхуди и похули Символ святый новоисправленный, – о троеперстии отзывался, что вся сия прелестью сатанинскою чрез Никона суть развращена». Отцы собора, видя его нераскаянным, «от всех верных его отлучише... и богомерзкая хуления прокляша, глаголюще ему: анафема, анафема, анафема» (Деян. 6-е, 22–23 л. л.).
Видите, собор не наложил на содержимые диаконом Феодором обряды – анафему, да и речи о них не вел, а проклинают отцы, налагают анафему только на «богомерзкая его хуления.» Призван был Ефрем Потемкин, но и он судится не за содержание, так называемых, старых обрядов, а за то, что хулил Символ святый, рождал книги, архиереев и их священнодействия в ничто вменял, многих от церкви отлучил, проповедовал о воцарении антихриста, лжепророчествовал, ложно толковал словеса Христовы, хулил троеперстие, гнушался архиерейским благословением... Ефрем покаялся и с клятвой отказался, но не от обрядов, а от своих злохулений (Деян. 7-е, 24–28 л. л.). – Вот, «предста пред лице освященного собора – раскольник и мятежник Сергий и горце возрыдав о своем прегрешении», которое (т. е. прегрешение) заключалось не в том, что Сергий желал остаться при старых книгах и обрядах, а в том, что он хулил новоисправленные книги, чины и обряды; подобным образом и старец Серапион покаяние сотвори и своих хульных глаголех и писаниях, – и тот и другой получили прошение (Деян. 8-е, 29–30 л.л.).
Судит собор Лазаря, – но опять судить и предает анафеме Лазаря за то, что он «здравыя церкве уды повреждаше, и весло священный собор в лице укори»(Деян. 9-е, 31–32 л. л.). – Вот предстал иеромонаха Григорий, или по-прежнему Иван Неронов, один из видных первоучителей раскола и что же? Предает ли его собор проклятию и анафеме за то, что он крепко держался старых книг и обрядов? Нет. Собор судит и предает его осуждению за то, что он «велий ратник и хулитель ваше на исправления Св. Символа и книг новопечатных на сложение трех первых перстов в знамении крестном, на кресте четвероконечный, на просфорах воображаемый, на греческия книги, на святейшия четыре патриархи... и за то (смотрите не за обряды, не за старыя книги, не за двуперстие) священнического сана и чести лишися и клятве предадеся.» (Деян. 10-е 33 л.)
Таким образом, ясно, что все подлежавшие суду собора 1666 г. расколоучители судились и предавались проклятию не за содержание старых обрядов, а за свои хулы, за раздор, мятеж.... – Но прежде, чем осудить кого-либо, собор каждому из них предагал вразумление, увещание, – и, раскаявшихся в своих хулах, прощал, принимал в свое общение и только упорных хулителей осудил и подверг наказанию. Осудив хулителей-раскольников, собор изрекает «Наставление-наказ». – В этом «наставлении» отцы ясно высказали и причину созвания сего собора: «Собрахомся мы вины ради сицева: Божиим попущением, супостата же нашего диавола ратованием мнози невежды не точию от простых, но и от священных... возмутиша многих души неутвержденных: ови убо устно, ови же письменно глаголюще и пишуще, яко же возшепта им сатана, нарицают-бо книги печатныя при Никоне патриархе быти еретическия, и чины церковныя, яже исправишася с греческих книг и древних российских.... злословят, имяны хульными нарицают ложно, и весь архиерейский чин уничижают и возмущают народ... и глаголют: церкви быти – не церкви, архиереи – не архиереи, священники – не священники и прочая многая их таковая владения. И того ради... священницы вознерадеша о всяком церковном благочинии и попечении, и книг новопечатных... начаша гнушатися... и просфор, на них же изображен животворящий крест четвероконечный, по преданию восточной церви, не приемлют, – но... приемлют просфоры, на них же изобразися животворящий крест с подножием и главою Адамлею..., что ради священнического нерадения – мнози христиане отлучишася церковного входа и молитвы, и о гресех своих покаяния и исповедания, и приятия Тела и Крови Христовы лишишася. Могущие же по домам своем начаша держати вдовых священников без благословения и свидетельства архиерейского; инии же от тех священников... под запрещенми, и изверженми оставльше своего архиерея – служат по домам..., угождающе непокорником..., не хотящим слушати в церквах пения..., зане (от раскольников) мнение вниде, яко ересьми многими, и антихристовою скверною осквернены церкви, и чины, и таинство, и последование церковное» (36–37 л. л. об.). Вот ради чего собрался собор. И далее идет приказание. Раскольники хулили церковь, не покорялись ей; собор приказывает, чтобы «архимандриты и игумены и протопопы и старосты поповские учили своя дети духовныя – покорятися восточной церкви (л. 37 об. и 38); раскольники хулили новопечатныя книги, не принимали их, – собор приказывает учить народ, что в книгах «нет ничего стропотного и развращенного и вере нашей противного» и чтобы «церковное все словословие исправляли бы по ним чинно и немятежно» (л. 38 об.); раскольники не принимали просфор с изображением четвероконечного креста, почитая его еретическим, – собор приказывает не подражать их лжеучению и непокорству, а принимать и четвероконечный крест, «ибо и от двою древу сложенный истинный есть крест» (37 об. и 38 об, л. л.); раскольники хулили троеперстие, называя его еретическим и всячески понося, – собор заповедует – не следовать раскольничьему лжеучению и противлению, – напротив «во знамение креста три первыя персты слагати», ибо это не новшество, а «отцы наши и деды и прадеды тако знаменовахуся, якоже и ныне видим мужей поселян неизменно из древняго обычая так знаменующихся тремя первыми персты». (41 об., 42 л.л.) Первые расколоучители не принимали молитву: «Господи Иисусе Христе Боже Наш», называя ее еретической и не только сами не принимали, но «и других содержащих ю, укоряют, аки неправо содержащих», – Собор приказывает не следовать учению раскольников, ибо «молитва сия древняя, соборная и общая и нежная всему исполнению церковному и на еретики арианы меч секущий.» Достойно примечания и то, что отцы собора о молитве, которую только желали раскольники употреблять, дали следующий отзыв, что «Господи Иисусе Христе Сыне Божий помилуй нас» – и сию молитву не обхуждаем» (41 л. об.–42). Первоучители раскола, основываясь на ложном сказании их жития преп. Евфросина Псковского, требовали употреблять «сугубую аллилуия», а говорящих трижды «аллилуия» с прибавлением в четвертое «Слава Тебе Боже» – называли еретиками, – собор сделал наставление, чтобы об «аллилуия» не спорили, чтобы на житие Св. Евфросима не ссылались, «зане тамо писано велия и несказанная хула на Св. и Живоначальную Троицу, ея же и писанию предати не мощно, толкуя-бо аллилуия глаголет воплотившагося Бога отца; и паки глаголет воплотившагося Бога Св. Духа» (л. 47 об.). Наконец, собор заповедует священникам благословлять народ «имянословно». Вот и все наставление отцев собора 1666 года. – Заключая, собор говорит: «Аще же кто вас не послушает хотя в едином чесом повелеваемых от нас, или начнет прекословити и вы на таковых возвещайте нам, и мы таковых накажем духовно; аще-же и духовное наказание наше начнут презирати, и мы таковым приложим и телесныя озлобления» (8 л.) Как видно из всего наставления ни какой клятвы не только на старые обряды, но и на лице, употребляющих оные, нет. Собор строго только наказывал хулителей и, обращаясь к пр. христианам, дал им заповедь: покоряться Св. восточной церкви не следовать лжеучениям и хулам раскольников на новоисправленные чины и обряды. И только. К старым обрядам собор не только относился снисходительно, но и похваляет их. Так крест осмиконечный назвал «животворящим» (37 л.), – о молитве Иисусовой со словами «Сыне Божий» сказал прямо, что «не обхуждает ее» (42 л.), – Сугубую «аллилуиа» собор не похулил, а только не велел принимать житие Евфросиново и то потому, что в нем были мысли еретические, якобы Бо Отец и дух воплотились.... Таким образом, собор 1666 г. никакой клятвы не положил ни на старые обряды, ни на тех, кои стали бы, в союзе с церковью, без хулы на церковь и ее обряды, употреблять старые книги и обряды. На тех же, кто восставал на Св. церковь, с хулой на нее, на пастырей, на новоисправленные книги и обряды, – собор 1666 г. право и законно положил осуждение и изрек анафему, ибо, как поучает Св. Ефрем Сирин: «Благословен, кто избрал Св. церковь. Это агница, которую не растерзал волк, это чистая голубица, которую не мог настигнуть преследующий ее ястреб. Кто восстает на церковь, у того плоть, как у Гиезия, да покроется проказою. Кто отступит от моей веры, того да постигнет Иудино удавление (т. 5л, стр. 426, 427; изд. 1887 г.) – тем паче, что раскольники держали у себя запрещенных попов, кои без благословения архиерейского совершали службу, а правило собора гласит: «аще кто кроме соборныя церкви собирается, и не радя о церкви, церковная хощет творити, не сущу с ним пресвитеру, по воли епископли, да будет проклят». (Гангр. соб. 6-е пр.). – Не имея возможности указать, что собор 1666 г. предал проклятию, так называемые, старые обряды, раскольники в вине сему собору ставят то, что он, якобы, сама духовная власть, сами архиереи, присутствовавшие на соборе, наказывали судившихся раскольников «телесными озлоблениями», (см. 48 л.), не обращаясь для сего к гражданской власти, и это, якобы стало для всей прав. церкви «неизменным правилом, законом, догматом веры». Но из деяния собора видно, что отцы сего собора вразумляли и наказывали судившихся раскольников только «духовным наказанием», а подвергать их телесному наказанию предоставляли гражданской власти. Так об Аввакуме замечено, что после того, как он не раскаялся на соборе, хотя «и паки увещан бе к обращению, но тщетен труд и ждания бяша, – тем же градским судом на заточение послася (Деян. 4-е), о диаконе Феодоре пишется: «по многом наказании духовном и ожидании исправления, яко не восхоте в разум приити истинный, градскому отдана есть судищу, им же осудися хульнаго и клеветнаго языка лишитися и в дальнее заточитися изгнание» (Деян. 6-е, смотри еще 9-е Деян.). –
Значит, отцы собора не присваивали себе власть наказывать телесным озлоблением противников церкви, а отсылали их к гражданскому начальству. – А что церковная власть, сама не прибегая к казням, имела право для обуздания хулителей церкви обращаться к власти гражданской, это видно из того, что Антиохийский собор, при императоре Аврелиане, осудив Павла Самосатского, просил царя принять меры против Павла, и император изгнал его из церкви (Евсевий, церк. ист. книг. 7-я глав. 30; полная кормчая 137 стр.); Антиохийский собор 5 правилом постановил о непокорных иереях: «если они будут возмущать церковь и возставать противу ея, то яко мятежник, да будет упрощаем внешнею властью (трех толк. кормч. 150 стр.; тоже 67 и 94 пр. Карфаг. соб.).
Св. Григорий Богослов писал к Константинопольскому патриарху Нектарию, чтобы он не давал свободы в Константинополе аполлинаристам, и для сего обратился бы за содействием к царю (твор. его ч. 4, стр. 191–194). Св. Златоуст также просил царя Аркадия изгнать ариан из Константинополя, что и было исполнено (Маргар. в житии 68–70 л.л.). – О том, что еретиков можно наказывать, пишет и пр. Иосиф Волоцкой в 13 слове «Просветителя». Из многочисленных примеров, приведенных пр. Иосифом, укажем, что «святый Лев, епископ Котанский, Лиодора еретика прежде не осуди на смерть; но егда виде его пришедша к церкви некоторыя мечтания творяща, яко да благочестивыя прельстит, он же изыде из церкви и сотвори Лиодора огнем сожжена быти, и паки вниде в церковь и соверши Божественную службу» (Просветитель 13 слово). Патриарх Александрийский Феофил не раскольников, а десять тысяч православных иноков сже и, облеченный в омофор, нещадно бил, как о том пишется в старопечатных святцах при Часослове и в кн. Маргарит (Маргар. в житии л. 91 и об.) «и Божествении отцы наша не отступиша от того чести же и повиновения» (Тактикон 22 слово).
Пусть раскольники сначала осудят древнюю церковь, вместе со святыми Златоустом, Григорием Богословом; пусть сначала осудят Св. Льва и тогда уже пусть укоряют и собор 1666 г. Ни древняя церковь, ни Св. Златоуст, ни Св. Григорий не названы еретиками, не потеряли благочестие, хотя и обращались к содействию власти гражданской для наказания еретиков..., не потерял благочестие, не стал еретиком и Св. Лев, хотя сам своими руками, связал Лиодора омофором и еже его (Чти пролог 20 февраля).
Так разумей и о соборе 1666 года. Окончательное суждение о расколе высказал собор 1667 г., на котором, кроме Московского патриарха Иоасафа, присутствовали, и восточные святители – Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский. – Но и в деянии собора 1667 г. нигде мы не найдем проклятия на обряды, – на тех, кто бы без хулы на церковь, – содержал, так называемые старые обряды и книги. –
«Собрася освященный собор, читаем в деянии сего собора, в царствующем граде Москве вины ради сицевы: Понеже грех наших ради, Божием попущением, супостата же нашего христианского православного рода, и ненавистника диавола ратованием, мнози невежди, не точию от простых, но и от священных, и монахов, ови от многого неведения Божественных писаний и разума растленна; ови же от самомненного мудрования, – возмутиша бо многих души неутвержденных: ови убо устно, ови же письменно, глаголюще и пишуще, ако же возшепта им сатана. Нарицах бо книги печатныя новоисправленныя и новопреведенныя при Никоне бывшем патриархе, быти еретическия, и растленны, и чины церковныя, аже исправишася со греческих и древних российских книг злословиша, имены хульными нарицаша ложно: и весь архиерейский чин и сан уничижиша, и возмутиша народ буйством своим; и глаголаша: – церкви быти – не церкви; архиереи – не архиереи, священники – не священники; и прочая их таковая владения. И того ради их диаволоплевельного лжесловия, неции священницы вознерадеша о всяком церковном благочинии и попечении..., и книгами новоисправленными и новопреведенными... начаша гнушатися, и по них божественного славословия не исполняху; и просфоры, на них же изображен животворящий крест четвероконечный, по преданию восточныя Св. церкви, не приимаху»…, что «мнози христиане отлучишася церковного входа и молитвы; и о гресех своих покаяния и исповедания, и приятия Пречистого Тела и Крове Христовы лишишися. Могущии же по домом своим начаша держати вдовых священников без благословения и без свидетельства архиерейского; иныи же из тех священников мнози под запрещением, и извержением от своего им архиерея служаху по домам, и угождаху непокорником Св. восточной церкве, не хотящим слушати в церкви пения....зане во многих от народа мнение, вниде, яко ересьми многими, и антихристовою скверною осквернены церкви, и чины, и таинства и последавания церковная. Соблазнишаяся же и о исправлении Св. Символа и о трегубой аллилуии, о знамении честнаго и животворящего креста, о сложении трех первых перстов, и о Иисусове молитве и прочая.– Сих ради вин, сошедшася мы», сначала «великороссийскаго государства вси архиеереи»,– потом же, когда в Москву прибыли вселенские патриархи: Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский, то им, а равно и новопоставленному патриарху Московскому Иоасафу, – «весь освященный собор – великороссийский... свои соборы и дела подробно известихом. И они... своим великопастырским благословением сии соборы и дела благословиша и утвердиша» (Деян. соб. 1667 г. 1–4 л.); а затем уже обще издали соборное определение, или «изречение». – Итак, причиной собора 1667 г. и определения послужили хулы новоявльшихся раскольников на новоисправленныя книги, чины, на церковную иерархиею и таинства. – Так как расколоучители, главным образом, хулили Св. церковь, не покорялись ей, хулили исправление кни, которое (исправление), по их ложному мнению, было не исправлением, а развращением, то отцы собора – первее всего заповедуют: «архимандритом и игуменом, монахом, священником, клириком и всякому чину православным христианом покорятися во всем, без всякаго сумнения и прекословия святей восточней и апостольской церкви Христове», – приказывают отцы собора, чтобы «кииждо священник, вся своя дети духовныя...да учат почасту во всех церквах, и наедине, дабы покорялись Св. церкви» (л. 5); тщательно рассмотрев и проверив новоисправленныя книги, собор нашел, что книги право исправленны и «ничто же стропотно и развращенно, или вере нашей православной противно в новоисправленных книгах обретохом, но все согласно со старыми славено-российскими харатейными книгами (л. 8 и 5 об.), и, так как «за не суть право исправлены», собор определил «приимати (книги) и по них правити церковное Божие славословие, чинно и не мятежно». (л. 5 об). В этом, и именно в этом, состояло существенное занятие отцев собора 1667 г.
Далее. Раскольники соблазнялись о Символе, почитая Символ без прилога слова «Истиннаго», еретическим и обвиняя за сие церковь, – собор повелевает приимати и не хулити Символ Веры «без прилога истиннаго и без всякаго изменения», потому что Символ Веры в том виде, как он читается в Прав. церкви, составлен и утвержден отцами первого и второго Вселенских соборов (л. 5 об.). Отвергали раскольники троение аллилуия, соблазняясь о сем, считая сие ересью, собор говорит, что «глаголати во учиненных местах трижды: сиречь аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа слава тебе Боже – есть древнее предание, якоже писано есть и в древних харатейных славянских книгах» (5 об. и 6 л. л.).
Отвергали первоучители раскола троеперстное сложение руки для перстного знамения, считая оное ересью и понося всячески, – собор делает наставление, в котором говорит, чтобы «знамение честнаго и животворящаго креста творити тремя первыми персты десныя руки», ибо в нем нет никакой ереси, так как персты слагаются во образ Св. Троицы «Отца и Сына, и Св. Духа», что это не новшество, ибо «народы христианстии, мнози язы́цы иже суть в провославии, и в России мужие поселяне неизменно, из древняго обычая, знаменуются тремя персты». – О двух последних перстах собор заметил, «что имети их наклонены и праздны» (л., 6). – Но «праздны» как! «Праздны не потому, что с ними собор не повелел соединять какой-либо мысли, учения о двух естествах во Христе, а «праздны» в смысле возложения их на чело, на грудь и т. д. Что это так, это видно из книги «Жезл», которая (книга) издана от лица сего собора, как пространнейшее толкование о некоторых соборных правилах, – из 21 главы, где сказано, что «тремя перстами изобразуем три лица Божественныя, а двумя последнима преклоненныма перстома, последняя тайна, еже есть преклонение небес и смиренное Бога Слова вочеловечение». –
Сами отцы собора говорят: о сложении перстов, сиречь о знамении честного креста, – писано в нашем соборном свитце. А пространнейшее толкование в другом нашем свитце, в книге Жезл правления ко главе 21» (Деян. соб. пр. 28-е, л. 16 об.–17).
Обращаясь к священникам, собор заповедал благословлять народ имянословно (л. 16 об.). –
Примечательно далее, что сказал, какое постановление сделал собор о молитве «Иисусовой» и о печати на просфорах. – О молитве Иисусовой собор сделал такое постановление: «и молитву Иисусову глаголати сице: Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас, в церковном пении, и в общем собрании; а наедине якоже кто хощет» (л. 6). И та, и другая молитва не обсуждается. – О печати на просфорах: «К сему же приказати всем просфорницам, где кому приказано, чтобы просфоры печатали, и печатью креста четвероконечнаго» (л. 6). Сказано «и печатью креста четвероконечнаго»; следовательно, не отвергается и «старая печать», а наказывается, заповедуется, чтобы православные, вопреки хулению раскольников креста четвероконечного и печати с оным на просфорах, принимали и ту, которою собор приказал. –
Мы рассмотрели все изречение соборное... О какой-нибудь клятве не только на самые обряды, но и на лице, употребляющих их нет и речи.
Затем уже в соборном деянии изрекается суд и приговор над теми лицами, кои не покорились церкви и собору: «сие наше соборное повеление и завещание, ко всем вышереченным, чином православным – предаем и повелеваем, всем неизменно хранити и покорятися Св. восточной церкви.
Аще же кто не послушает повелеваемых от нас и не покорится Св. восточной церкви и сему освященному собору, или начнет прекословити и противлятися нам: и мы такового противника, данною нам властью от Всесвятаго и животворящаго духа, аще ли будет от священнаго чина, избергаем, и обнажаем его всякого священнодействия, и проклятию предаем. Аще же от мирского чина будет, отлучаем, и чужда сотворяем, от Отца, и Сына, и Св. Духа; и проклятию, и анафеме предаем, яко еретика и непокорника; и от православного всесочления, и стада и от церкве Божия отсекаем, Дóндеже уразумится и возвратится в правду покаянием» (л. 7.). Итак, на кого же падает эта клятва? Очевидно на тех противников и хулителей Св. церкви, которых судил собор, и на их последователей, на людей, которые выражали тогда и доселе выражают непокорение церкви, с хулою на нее и на книги и обряды, исправленные церковью; на них соборная клятва лежит и должна лежать, «дондеже они уразумятся и возвратятся в правду покаянием», т. е. когда раскаются в своих хулах на церковь, иерархию, таинства, чины и обряды. – На употребляющих же именуемые старые обряды и книги не «в противление церкви, не с хулами на церковь, напротив, по ее собственному благословению», эта клятва, очевидно, не падает. – Что действительно так нужно понимать клятву собора 1667 г., – доказывает то, что в актах собора есть даже прямые указания на допущение старого обряда, под известным условием.
Сделав наставление, чтобы Иисусову молитву глаголати, согласно соборному указанию, «Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас; аминь,» – отцы собора, говорят далее: «но и сия молитва: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас, не прекословящим свободна есть ко читанию. Противящиеся паки сия молитвы: Господи Иисусе Христе Боже наш, узаконением, да увещаются, еже научитися чести ю благоговейно, яко отцы святыми преданную» (л. 33 ов.). –
Итак отцы собора «не прекословящим», т. е. тем, кои не восстают против Св. церкви, не хулят новоисправленные чины и обряды, разрешают употреблять тот и другой обряд, ту и другую молитву. Собор так понимал и сделал такое же постановление не об одной только Иисусовой молитве, но и о прочих, так называемым, старых обрядах... «Сие есть наше толкование и заповедь (т. е. понимание и определение) и «о святом Символе, об аллилуии и о знамении честнаго животворящаго креста, о сложении перстов, и о Иисусове молитве» (л.л. 33 об. –34.).
Еще яснее эта мысль, т. е. что хулы и укоризны первоучителей раскола, а не одно простое употребление обряда старого и неприятие нового, навлекли на них клятву, – мысль эта подтверждается 17 правилом собора 1667 г., – в котором читаем: «Благословихом убо, яко всякий освященнаго чина, и монахи, одеяние да носит, яко же носят вси освященнаго чина, и монахи, святыя восточныя церкве, обыче не принуждаем; но подражателей ее благословляем. Аще же кто непокорен и не хощет такова одеяния носити повелеваем, да не укоряет носящих. Аще ли кто станет укорять носящих гречески одежды, таковый аще от священнаго чина, да извержется, аще ли от мирскаго, да будет отлучен», (л. 14 и об.). Собор узаконяет для священнослужителей известную одежду, при этом благословляя тех, кои станут носить эту одежду, собор не принуждает к этому всех, но требует, чтобы те, кои не станут следовать соборному уложению не укоряли тех, кто будет исполнять соборный наказ; в противном случае, т. е. если будут укорять исполняющих соборное приказание об одежде, лицам священного чина угрожает извержением из сана, а мирянам – отлучением от церкви. На кого же здесь налагается клятва? На не покоряющихся собору. За что? Не за то, что они не желают исполнять соборный наказ об одежде, а за то, что, не исполняя сами, они исполняющих соборное уложение – укоряют, порицают. – Так и об обрядах разумей. Собор узаконоположил известные обряды, но «обаче не принуждает, а подражателей (исполнителей) благословляет. Если же кто непокорен не хочет употреблять исправленные чины и обряды, – собор повелевает, да не укоряют тех, кои будут употреблять исправленные чины и обряды. Если же кто станет укорять, хулить тех, кто принимает исправленные чины, обряды и книги, таковой подвергается клятве». –
Двадцать шестым правилом собор 1667 г. утвердил грамоту (епистолию), «еже писано от Святейшаго Кир Паисия, Архиепископа Константинопольскаго и Вселенскаго патриарха» (л. 16). – Содержание грамоты знаменательно. Паисий писал, что разности в вещах, «которыя не принадлежат к числу главных и существенных, и членов веры» не препятствуют церковному согласию и единству, не считаются ересью, или расколом; о перстосложении прямо говорит: «А какими перстами кто начертовает...., это безразлично», ибо перстосложение Паисий считал обрядом и говорил, что эти вопросы «не должны производить никакого разделения, если только сохраняется неизменно одна и та же вера» (Паис. гр. 17, 19, 61, 82, стр. то же и в Скрижали).
Однако при этом тот же патриарх на вопрос о Павле Коломенском и Иване Неронове, «которые говорят, что они не согласны с вами (т. е. патр. Никоном) ни касательно кни, ни литургии, ни перстосложения, и, отвергают наши (т. е. восточных патриархов) молитвы, как будто они совершаются ради страха человеческаго, а не ради страха Божия..., отвечаем, – что все это суть признаки ереси и раскола, и кто так верует и говорит, тот чужд православной нашей веры» (Грам. л, 63; скрижаль 711–713 л.), Значит здесь осуждение не за обряды, а за упорное сопротивление, за хулу, за отвержение восточных святителей... Нет хулы, нет противления; нет и осуждения. –
Обратимся к отцам собора 1667 г., и они нам кратко, но ясно скажет: на кого и за что они положили клятву. В 27 правиле собора читаем: «потребно есть всем ведати и о сем, яко книга Жезл правления, яже ныне сложися и напечатася в возобличение на Никиту попа и Лазаря писание, иже на книгу Скрижаль и на прочая, с своими суемудренники написаша в обличение и за то их ложное писание, и неправедное обличение, и смущение предахом их проклятию и анафеме, яко же в книге Жезл видится. Обаче потом Никита поп образумился и покаялся... и получи он Никита поп прощение и разрешение от того отлучения, и клятвы, и проклятия. И сочетася в общение паки, по благочестивым и православным христианам. – А та клятва и проклятие, еже писано есть в книге Жезл, возводится ныне точно на Аввакума бывшаго протопопа, и на Лазаря попа, и на Никифора, и Епифания старца, и Феодора диакона, и на прочих их единомысленников и единомудренников и советников их, Дóндеже пребудут в непокорении» (л. 16 об.). Здесь ясно говорится: кто проклят, за что и до каких пор.
Кто проклят? «Та клятва и проклятие… возводится точию на Аввакума бывшаго протопопа, на Лазаря попа, и Никифора, и Епифана старца, и Феодора диакона и на прочих их единомысленников и единомудренников и советников их».
За что? «За то их ложное писание, и не праведное обличение и смущение предахом их проклятию и анафеме», а не за старые обряды, как то еще подробнее мы говорили, когда рассматривали собор 1666 г., судивший расколо-учителей, где (на соборе) все вины их подробно изложены и нигде не упомянуто, что за старые книги их судят.
До коих пор? «Дондеже пребудут в непокорении, т. е. пока не расстанутся со своими лживыми мыслями и клеветами на церковь и ея уставоположения пока не прекратят своей возмутительной деятельности, пока не покорятся церкви и ея законным пастырям. А как только покорятся собору, раскаются в своих хулах, церковь клятву с них снимает. Раскольники говорят что это, ведь, в «Жезле», а не в соборном деянии. – Но сам собор 1667 г., в 28 правиле прямо-таки повелевает читать пространнейшее толкование – о Св. Символе, о трегубой аллилуии, о сложении перстов, сиречь о знамении честнаго креста и о Иисусове молитве – в нашем соборнем свитце, еже есть в книге Жезл Правления, во главе 21, 26, 28, 29, 30» (16 об. и 17 л. л.). Здесь собор излагает правила, а там (в Жезле) и толкование предлагает.
В послании из Пустоозерска к сыну Максиму – диакон Феодор, которого судил собор 1666 г., и на которого положена была клятва и собором 1667 г. (Деян. соб. 1667 г. л. 16 об.), – пишет, что отцы собора одинаково смотрели и на именуемый старый и исправленный обряд; те и другие почитали добрыми: «а кто вопрошаше их, (т. е. отцев собора), о старом и о новом предании, они же (т. е. отцы собора), отвещаваху тем: и так добро, и так добро».
(Матер. т. 3, 247 стр.). Своему же собрату раскольники должны же поверить.
В послании к архимандриту Соловецкого монастыря Иосифу – патриархи Паисий Александрийский, Макарий Антиохийский и Иоасаф Московский явно пишут, на кого положена была ими на соборе клятва: «и нынешний собор, который начат был в прошлом в 174-м году, до подтверждения нас святейших патриархов, его же мы подтверждахом, не о вере был, но на мятежников и раскольников святой соборной апостольской церкви... И за таковое непокорение ко Св. церкви и к великому Государю нашему, и к нам патриархам, и за ложь на святую церковь, и на православную нашу христианскую веру, и на великого государя нашего, и за лживое их писание мы, православнии патриарси и весь освященный собор, тех непокорников предаем анафеме, сиречь вечному проклятию кроме тех, которые вскоре обратятся ко Св. церкви с чистым покаянием. (Матер. т. 3, 294–295 стр.). Чего яснее сего свидетельства? Никаких толкований не надо. – В служебнике, который прилежно был рассмотрен собором 1667 г. и печатался в лето 7176, а от рождества Христова в 1668 г. (Деян. собора 24 пр. 15 л. об.) приложен в конце «предел освященнаго собора 1667 г.» и «от свитка освященнаго собора 1667 г. о исправлении книги сея служебника». В этом соборном свитке читаем: «не обхуждаются сим (т. е. исправлением сего служебника) и прежняя исправления, но на вящший совершения степень возводятся» (см. служебник, изданный собор. 1667 г. нашей библиотеки л. 3). Итак, пока приведенных свидетельства довольно. Ясно, – раскольники на соборе 1667 г. подвергаются клятве не за то, что они хотели только остаться при старых обрядах, а за то, что считая, так называемые, старые обряды, только единственно законными и правильными, – охуждали и считали еретической, лишенной, якобы, благодати за принятие исправленных книг и обрядов – церковь Греко-Российскую; открыто поносили ее, возбуждали к неповиновению других, открыто производили церковный мятеж, – раскол. Собор 1667 г., говорят раскольники, отменил древние обряды, якобы, с клятвой, – а по тем-де старым книгам и обрядам спасались русские чудотворцы.
Ну что же? Как видели мы, собор 1667 г. имел суждение не о догматах веры, а об обрядах. Положил клятву собор не за старый обряд, не за старообрядство, а за раскол. – Если кто-либо станет употреблять так называемые старые обряды, то это еще не представляет собой раскола; т. е. содержание старого обряда – не есть еще раскол. Обряд, как вещь «средняя», до существа веры не относящийся, – будет ли старый или новый–не ведет ни ко спасению, ни к погибели. Все будет зависеть от того, как люди будут относиться к обряду. Будет ли человек употреблять тот или другой обряд с правой верой, с правой мыслью, в союзе с Св. церковью, с ее благословения, или же будет употреблять тот или иной обряд без союза со Св. церковью, без ее благословения, а в противление ей и с хулою. Последнее будет уже расколом... Где к содержанию того или иного обряда – присоединяется этот признак, именно противление, там непременно раскол; где нет противления, – нет и раскола. К обрядовым разностям церковь относилась снисходительно, допуская различие в обычаях; раскол же не терпится, и защитники его подвергаются отлучению и проклятию. История древней церкви дает нам ясные указания относительно того, что церковь в одно и то же время допускала обряды совершенно различные, или один и тот же обряд в одно время разрешала к употреблению, в другое время запрещала, не видя в этом никакого себе противоречия. Так поступали, так рассуждали и отцы собора 1667 г.
Собор 1667 г., утвердив исправленные, или измененные, (пусть старообрядцы назовут как угодно) при патр. Никоне обряды и отменив, если то угодно говорить раскольникам, некоторые из них, – высказал и развил мысль, что «церковь имеет многия указания от древности преуспевать на лучшее.
И в прежнее время соборы без всякого зазора добре исправляли не совершенне – изложенная правила от прежде бывших соборов, исправляли на лучшее даже апостольския узаконения. – И Св. церковь, говорили отцы собора, не стужает о сем, паче же похваляет, и на будущее время образ подает исправляти дру друга» (Деян. соб. 1667 г. л. 92 и об).
Итак, допущение разнообразия, возможность и законность изменений или исправлений, при отсутствии всякого зазора и при взаимном согласии, хот взгляд древней церкви на все то, что до существа веры не относится. Приведем тому и примеры: 1) В первые века христианства, по 5 правилу Св. апостол, епископы имели быть и женатые, – шестой же вселенский собор, «прилагая попечение о преуспевании людей на лучшее, 12 правилом постановил: епископу не жить с женою». Толковники Вальсамон и Зонаро, поясняют, что Св. Апостолы, при начале веры, снисходительнее относились к тем, которые приступали к вере, и «епископам дозволяемо было иметь жен и после принятия епископскаго сана», и если бы кто захотел, хотя бы и «под видом благоговения изгнать жену, должен быть даже извержен из сана» (5 прав. Св. Апост. и толков. Вальсамона). – Шестой же вселенский собор 12 правилом изменяет, отменяет, апостольское постановление и узаконополагает иное: «под угрозою извержения из сана – воспрещает епископам жить с женою», и это он установил «не к превращению апостольскаго предания, – но прилагая попечение о спасении и о преуспеянии людей на лучшее». (12 правило VI собора).4
Видите, апостольский закона изменяет собор – и ничего.
2) 26 пр. Св. Апостол только чтецам и певцам, по рукоположении, т. е. по вступлении в клир, разрешает вступать в брак; а Анкирский собор 10 правилом разрешает и диаконам, «аще при самом поставлении засвидетельствовали, что они имеют нужду оженитися, и не могут без того пребыти: таковые после сего оженившись, да пребывают в своем служении». Шестой же вселенский собор 6 правилом снова воспрещает и диакону и иподиакону, после рукоположения, вступать в брак.
Один собор (малый) отменяет апостольский закон, – а другой собор снова подтверждает апостольское правило, отменяя соборное постановление. Старый обряд – обычай, ведущий начало от апостолов, изменяет собор поместный на новый обряд, обычай.... Потом паки разрешается старый обычай. – Матфей же Властарь говорит: «на 10 правило Анкирскаго собора не обращай совсем внимания» (Синтагма, буква «г.», гл. 2-я).
Да обратят внимание глаголемые старообрядцы на правило это: старый обряд, от апостолов ведущий начало, отменен, – введен новый; потом церковь паки разрешает – старый обычай.
3) В старопечатанной Кормчей помещены правила Св. Апостолов Петра и Павла. Первое правило гласит: «Аз Петр и Павел заповедаема людем, делати пять дней в неделе; в субботу – же и неделю да упраздняются в церковь, поучения ради еже на благоверие», (Корм. 27 л.). – Применительно к этому правилу, древние христиане праздновали не только воскресный день, но и субботний. Лаодикийский же собор 29-м правилом строго воспретил праздновать субботу, заметив: «не подобает христианам иудействовати и в субботу праздновати, – но делати им в сей день.... Аще же обращутся иудействующие: да будут анафема от Христа» (полная Кормчая, 240 стр.).
Апостольский обычай – собор отменяет совершенно, с клятвой на тех, кто будет исполнять это апостольское правило. И никто не зазирал церковь, тем паче никто не отделялся от церкви. Так, если бы и собор 1667 г. отменил, хотя бы и древние обычаи, обряды, хотя бы и с клятвой, – обвинять собор в нарушении православия, тем паче отделяться от церкви не следует.
4) 15-е правило Св. Апостола Павла разрешает искусному мирянину учить: «учитель, аще и мирский человек будет, искусен слову учения, и правом чист, таковый да учит. Будут бо, рече, вси научени Богом» (Старопеч. Кормч. 26 л. об.), а шестой Вселенский собор 64 правилом «мирянина, всенародно учащаго догматам веры и невнимающаго паче открывшим, по божественному определению, училище в церкви, хотя бы он достиг и высоты всякой мудрости, наказывати отлучением на 40 дней». (Синтагма Матфея Властаря 155 стр. и полная Кормчая 491 стр.).
Опять видим, апостольский закон отменен и на тех, кто будет следовать Апостольскому постановлению, собор налагает «епитимию», наказание.
5) Неокесарийский собор 15 правилом установил, чтобы в городе, хотя он и велик бы был, было седмь диаконов по реченному в Деяниях апостольских. Шестый же Вселенский собор 16 правилом отменяет узаконоположение сего собора, заметив что в книге «Деяние Св. Апостол» речь была не о мужах, служащих тайнствам. Аристин, от имени собора замечает, что «недобре разумеша того собора (т. е. Неокесарийскаго) отцы, еже в книгах Деяний Апостольских, о седьми диакон Апостольскаго словесе». – Зонара же и Вальсамон говорят, «что правило Неокесарийскаго собора не соблюдалось и прежде издания настоящаго правила» (полная Кормч. 335 стр.) – Ибо Юстиниан, живший прежде этого собора, поставил для великой церкви 60 презвитеров, сто диаконов... А Ираклий, живший также прежде – VI Вселенскаго собора, умножил их число», (там же 335 стр.) – Отсюда видно, как церковь свободно поступала с обычаями. Вот отцы Неокесарийскаго собора, на котором председателем был Св. Священномученик Василий, епископ Амласийский (Кормч. л. 52), – делают распоряжение о седми диаконах, а отцы шестого собора отменяют с поречением: «недобре разумеша того собора отцы», – и никто их в сем не обвиняет; а благочестивый царь Юстиниан, еще неотмененное правило, один нарушил, не последовал тому обычаю, который ввел было Неокесарийский собор….
6) Карфагенский собор 50 правилом повелел: «от неядших человек совершатися службе, разве единаго дня в лете, в он же Господская вечера сотворяется», т. е. Великого четвертка. Отцы же шестого Вселенского собора нашли невозможным «ни в великий пост последней недели четвертка разрешити» и обычай, утвержденный Карфагенским собором назвали «безчествованием поста» (29 пр. Кормчая 373 стр.).
7) Отменяя некоторые прежде изданные постановления и обычаи, церковь настолько свободно поступала, что иногда следовала не правилам Св. Апостолов и Св. соборов, – а законам гражданским, отдавая последним предпочтение. –
Так, 67 пр. Св. Апостол законополагает: «аще кто деву необрученную насиловав имеет: да будет отлучен от общения церковнаго. Не позволяти же ему брать иную, но должен удержать ту, которую избрал, аще бы и убога была». Таково Апостольское правило; но закон гражданский повелевает иначе: «учинившему насилие не обрученной девице предписывает нос отсечь, и третью часть имения своего отдать девице; если же бедный, то, по телесном наказании и острижении волос, пусть будет сослан в ссылку» (Аристен и Вальсамон в толковании сего пр.). – Вот Апостольское правило изменено гражданским законом и не действовало. –
8) 59 правило шестого Вселенского собора безусловно запрещает совершать крещение в молитвеннике внутри дома, под угрозою извержения клириков и отлучения мирян. – Поместный двукратный собор 12 пр. делает пояснение, что запрещение относится лишь к тем, кои совершают крещение без соизволения епископа. Вальсамон же в толковании 59 правила, прямо говорит: «следуй более новеллам философа, а не настоящему правилу, которым в молитвенницах дозволено священнодействовать и крестить» (полная Кормчая 471 стр.). –
Видите, несмотря на то, что отцы собора, под угрозою извержения из сана, воспретили священникам совершать крещение в дому, – Вальсамон говорит: следуй не правилу, хотя оно и старое, а закону философа. Прещение собора само собой падает.
9) 64 пр. Св. Апостол законополагает: «не поститься в субботу и в день Господень; поступающий вопреки сему правилу – клирик да будет извержен; аще же мирянин, да будет отлучен». Толкуя это правило, Вальсамон делает исключение для отцев пустынников – монахов, говоря, что «они не будут подлежать осуждению, если и в эти дни постятся ради воздержания». – А Зонара в толковании 53 пр. Св. Апостол – говорит: «постановлено правилом не поститься в субботы, кроме одной великой субботы, а также в воскресные и праздничные дни. Но некоторые святые отцы, случалось, вкушали пищу чрез десять, или двадцать дней и более, а некоторые и сорок дней. Но как они, соблюдая пост в субботы, – не были почитаемы нарушателями канонов, так не будет почитаем нарушителем канонов и всякий другой, кто захочет воздерживаться..., хотя бы в субботу, или другой какой праздничный день». – Так, видите, Вальсамон и Зонара ясно свидетельствуют, что апостольский закон, никем, никаким собором не отмененный, многими отцами не соблюдался, – хотя в толковании 64 пр. Св. Апостол ясно сказано: «доброе дело поста. Но доброе и должно быть соблюдаемо добрым образом. Если же кто поститься, преступая законоположения Апостолаския или Св. Отец, тот должен услышать, что не добро-доброе, когда не добрым образом совершается». – Тем ни менее, никто не осуждал, не порицал отцев и других, как-то он же пишет, что они не соблюдали апостольскую заповедь. – А, не осуждая отцев о нарушении Апостольской заповеди, как можно порицать отцев собора 1667 года, кои, в присутствии трех патриархов, допустим, – отменили так называемые старые обряды; обряды, – не апостольского происхождения. –
10) Вот Василий Великий, один, на основании обычая, отменяет не обряд, не обычай, а Господне, записанное в Евангелии, постановление: «Господне изречение, читаем у него в 9 правиле, яко непозволительно разрешатися от брака, разве словесе прелюбодейнаго, по разуму онаго, равно приличествует и мужем и женам. Но не то в обычае». Аристин: «Хотя Господь равно осуждает и мужа, расторгающаго брак с своею женою (разве словесе прелюбодейнаго), и жену отступающую от своего мужа без благословной причины, но не так повелевает это церковный обычай (который, т. е. обычай, имел силу во времена сего великаго отца, пишет Зонара): он предписывает жене удерживать своего мужа, хотя бы он впал в блуд и прелюбодействовал; а жену, если она осквернится с другим мужем, дозволяет ее мужу отпускать и более не удерживать» (полн. Кормчая 9 правило 193–197 стр.). –
Смотрите, один отец, на основании обычая, делает постановление вопреки Божественному учению Христа Спаса, и никто не обвиняет его в ереси; не хулит его, не отступает от него.
Так можно ли порицать православную церковь, называть ее еретической, отделяться от нея, – когда она (церковь) законно, соборне, допустим, если бы и отменила так называемые старые обряды на соборе 1667 года? Осудише сначала Св. Василия Великого, чего, конечно, не сделает ни один – расколоучитель, тогда – порицайте и церковь...
11) Ни один собор не ограждал в такой степени своих правил клятвами, как поместный Гангрский собор, хотя правила его, прямо догматов веры не касались. Вальсамон говоря о соборе сем, и припоминая, что «и четвертый вселенский собор 2 и 7 правилами предает анафеме тех, которые служат посредниками при рукоположении кого-либо за деньги, а также монахов и клириков, вступающих на военную службу и нераскаявшихся», приводит слова Св. Златоустаго: «Златый по языку, учитель вселенныя, заповедуя не предавать анафеме вернаго человека, говорит буквально следующее: что означает это слово анафема, которое ты говоришь, как не то, что этот должен быть предан диаволу и уже не иметь места спасения, должен быть чужд Христу? И кто ты? Это дело власти и великой силы, ибо тогда сядет царь и поставит овцы одесную, а козлика ошую. Итак, зачем ты принял на себя такое достоинство? Апостол только в двух местах, по необходимости, сказал это слово (1Кор.16:20; Гал.1:9). – Итак, что? чего из приявших власть не сделал, кроме одного, который приял это, дерзаешь делать ты, вопреки Владычней заповеди и принимаешь на себя суд царя? Ибо анафема совершенно отсекает от Христа. Учи в кротости.... Но должно ли написанное великим отцем и учителем нашим Златоустом иметь более силы, чем определенное Халкидонским собором и Гангрским, об этом укажут конечно те, которые имеют власть разрешать подобные вопросы» (полн. Кормчая стр. 105–106). – Таким образом, Вальсамон определениям соборов 4-го Вселенского и Гангрского противопоставляет учение одного лица – Златоустого, предоставляя окончательное решение вопроса: кому следовать – Св. Златоусту или поместному и вселенскому соборам, лицам – власть имеющим. – А Матфей Властарь прямо пишет, что «мнение великаго отца Златоустаго должно иметь более силы, чем определенное четвертым собором и собором Гангрским». (Синтагма, буква «а» гл. 7-я.)
Как видите постановления двух соборов, никем неотмененные, не соблюдались потому, что два лица Вальсамон и Матфей Властарь – противопоставили сим соборам Иоанна Златоустого и велят следовать ему, а не соборам, хотя соборы правила свои оградили анафемой. –
Так если бы и собор 1667 года, с клятвой, отменил так называемые старые обряды, введя новые, то даже один епископ, власть которого тоже, что и у Златоустого (ибо, ведь, при жизни Златоустый не считался святым), мо не следовать сему собору, отменить его постановления, как не касающиеся существа веры.... Ясно отсюда, что если церковь снова разрешила употреблять старые обряды, – она имела на то право и не правы те из раскольников и некоторые из православных писателей, кои выдвигают клятву собора 1667 года, как доказательство потери благочестия, – не правы они, требуя соборного снятия клятвы, не взирая на то, что смысл и значение клятв собора 1667 года, как лежащих лишь на противников, давно разъяснены церковной властью....
Потерял ли Гангрский собор и 4-й вселенский благочестие, стали ли отцы Гангрского и 4-го вселенского соборов – еретиками потому, что они, как-то доказал Вальсамон на основании учения Св. Златоустого, неправо положили клятву и анафему в свое время?
Ни сколько. Так, если бы и собор 1667 года положил бы клятве неправо (хотя мы показали, что клятва была законная, что положена она на хулителей – противников, а не на обряды), не законно, то и тогда отцы собора, а тем паче православная церковь, – не потеряли веру, не стали еретиками.... Отменяя некоторые прежде изданные постановления и обычаи, следуя иногда не правилам Св. Апостол и Св. отцев, а законам гражданским, местным обычаям, – мнениям и постановлениям одного епископа, – древняя церковь настолько свободно поступала, что некоторые правила переставали соблюдаться, переставали быть законом и без новых соборных определений.
12) Так, 14 пр. Св. Апостол «воспрещает епископу оставлять свою епархию и во иную переходити, аще бы и от многих убеждаем был», – а 16 правило Антиохийского собора добавляет, что «подлежит извержению тот, кто восхитил праздную церковь без ведома собора»; тоже и 15 прав. Никейского собора. –
На основании сих правил Св. Григория Богослова упрекали за то, что он из Сасим перешел в Константинополь. На это Св. Григорий замечал, что правило это было давно уже умершим и забытым, так как в течении сорока лет, протекших после времени Антиохийского собора, было множество случаев перехода епископов с одних епископий на другие (творен. Григория Богослова том. 6, 5; 60 стр. изд. 1889 г.). Правило это и впоследствии никогда не соблюдалось, хотя и никогда не отменялось. Вальсамон, в толковании 14 прав. Св. Апостол, замечает, что если бы кто стал придавать означенным правилам о не переходе епископа – из одной епархии в другую смысл безусловного требования, «тот обвинил бы и Св. Григория Богослова, и Св. Прокла и многих других святейших патриархов, перемещенных с других престолов на Константинопольский, или на другие патриаршие престолы, как недостойно священнодействующих после перемещения, чего нельзя допустить» (полная Кормч. 25–26 стр.).
Апостольский закон, постановления, никаким собором Св. отец неотмененные, церковь на практике (в жизни) не соблюдала. –
13) 37 правило Св. Апостол «дважды повелевает быти собору епископов, и да рассуждают они о догматах благочестия и да разрешают случающияся Церковныя прекословия». – Тоже 20 пр. Антиохийск. собора, 5-е правило Никейского собора, – а 6-й вселенский собор 8-м правилом и Никейский второй 6-м правилом узаконополагают однажды в год, но обязательно быти собору.
Зонара в толковании 37-го Апостольск. правила, говорит: «В настоящее время сии соборы совсем не собираются» (полн. Кормч. 71 стр.), – в толковании 5-го правила первого собора: «Ныне дело сих соборов совсем оставлено в пренебрежении, так, – что их никогда не бывает», а Вальсамон замечает: «правило это уже не действует» (20–21 стр.). – Никто не отменял эти правила, – а церковью не соблюдались они и никто за это церковь не почитал еретической.
14) 69 пр. Св. Апостол требует строгого исполнения поста: «аще кто епископу, или пресвитер, или диакон, или иподиакон, или чтец, или певец не постится во Св. четыредесятницу пред Пасхою, или в среду, или в пяток, кроме препятствия от немощи телесныя; да будет извержен. Аще же мирянин да будет отлучен». 19 прав. Гангрского собора предает проклятию того, кто разрешает посты, предписанные церковью: «кто разрешает посты..., да будет под клятвою». – В Номоканоне же, печатанном в старых потребниках, полагается, вместо проклятия, только отлучение от причастия на два года тому, кто в посты ест мясо, или сыр (потребник. Иосифа л. 696, Иоасафа л. 51). Таким образом, проклятие снято без всякого нового определения церкви.
В тех же потребниках помещен такой устав о постах, заимствованный у препод. Никона-Черные горы, по которому в праздники Господские, Богородичные, Св. Апостолов – хотя бы они случились в среду и пяток, никакого запрещения в пище не полагается, а в Великий пост разрешается есть рыбу по субботам и воскресеньям, «аще же кто не произволит», то и по вторникам и четверткам, а то разрешается «всем на все» (потребник. Филарета, 157–158 л. л.; Иосифа л. 136, у Никона Черногорца – Тактикон л. 24–25, слово 3-е), – т. е. такой устав, которым прямо нарушаются правила и Св. Апостол и Св. соборов.... Что же? Кто подлежит проклятию?
15) 7 пр. Неокесарийского собора узаконополагает: «презвитеру на браке двоеженца не пиршествовавши». Зонара замечает: «Но так на письме, а мы видим – и патриарха, и различных митрополитов, пиршествовавших с царем, вступавшим во второй брак, и другими вельможами» (полн. Кормч. 85–86 стр.) – Правило, оказывается, существовало только на бумаге, в жизни же церкви не соблюдалось, хотя, заметим, никаким собором закон этот и не был отменен, – а просто единолично патриархи и митрополиты не соблюдали и не порицались за сие. –
16) Лаодикийский собор 3 правилом постановил; «недавно крещенных не подобает производити в чин священнический». Тоже узаконено и 80 правил. Св. Апостол. Но Вальсамон замечает, что «великий светильник Нектарий едва был отделен от стада оглашенных и омыл божественною банею скверну жизни, чистый уже облекается саном архиерейства и в то же время делается епископом царствующего града и экзархом Св. и вселенскаго втораго собора». Григорий Богослов передает, что Евсевия, как только сподобили таинства Св. крещения, нарекли архиереем и возвели на престол (Твор. его том. 2, стр. 110–111). Также и Амвросий Медиоланский, будучи еще оглашенным, немедля был крещен и рукоположен (Бороний 374 лето). Опять таки, видим, что Апостольское правило, подтвержденное неоднократно соборами, не соблюдалось, хотя и не отменялось.
17) Лаодикийский собор 29 правилом предает анафеме тех кои празднуют (с жидами) субботу; а Св. Златоустый говорит: «а ныне многие у нас и постятся в один день с иудеями и, подобно им, хранят субботы: и мы с гордостью терпим это (Беседы на послание к Галатам., изд. 1842 г. 31 стр.). –
18) Лаодикийский собор 53 правилом постановили: «не подобает христианам, на браки ходящим, скакати или плясати, но скромно вечеряти и обедати, как прилично христианам». Вальсамон замечает: «это правило ясно; а поелико оно упразднилось совершенно, то не нуждается в толковании» (полн. Кормч. 271 стр.). Кто отменял это правило? Какой собор? Однако в жизни не исполнялось.
19) Мало того, встречаются даже такие правила, которые прямо не одобряются, порицаются, хотя никакими соборами никогда не были отменяемы.
Карфагенский собор 3 правилом постановили: «если презвитер, или диакон будет отлучен епископом, то может жаловаться на своего епископа другим епископам области, которые и должны быть судьями отлучившагося епископа». – Этим правилом нарушались права местного епископа, по этому толковник Аристин замечает, что «это правило представляет повод к смятению и соблазну, – почему оно и не имеет силы» (полн. Кормч. 366 стр., Славянск. Кормч. 118 л. и об.).
Видите Аристен порицает обычай, установленный собором и говорит, что он не имеет силы, хотя, никаким собором отменен не был.
20) О 20 правиле того же собора, коим (правилом) предписывалось «чтецов, приходящих в совершенный возраст, побуждати или ко вступлению в супружество, или к обету целомудрия», – Зонара говорит, что «правило это никогда не соблюдалось (полн. Кормч. 425 л.) – А кто отменил? Пусть над этими правилами подумают глаголимые старообрядцы.... И станут ли они обвинять древнюю церковь за несоблюдение того, что собором было предписано? Скажут ли, что древние христиане, не исполняя то, что было приказано соборами, – потеряли благочестие, сделались еретиками?... Уверяю, что не скажут, да и сказать сего нельзя. Как же они дерзают хулить собор 1667 г., который, допустим, отменил так называемые старые обряды, узаконоположив – исправленное, – вопреки хотя бы и определению стоглавого собора…
21) Из правил видно, что в жизни церкви бывало и так, что один собор отменил обычай, устав, прежде бывшего собора, требуя безусловно исполнять уже предписанное им, – но церковь свободно выбирала то, что ей полезно было, не собирая нового собора... Так четвертый вселенский собор 29-м правилом, безусловно, воспретил низведение епископа на степень презвитерскую, заметив, что «аще сводит кто епископа на презвитерство, – святотатец есть». –
Шестой же собор изменил такое безусловное воспрещение, постановив, что «если епископ будет учить во ином городе в народе, то да престанет от епископства и презвитерская действует». Дальнейших соборных определений по сему вопросу мы не находим.
Теперь, по разуму раскольников, необходимо следовать, исполнять предписание последнего собора, т. е. шестого. – Между тем мы видим, что церковь не последовала узаконоположению шестого вселенского собора, хотя правило его и не было отменено никаким еще новым собором, – а следовала и исполняет правило 29-е Халкидонского собора, т. е. следует тому, что отменено. – Аристен в своем толковании замечает: «29 правило Халкидонского собора святотатство отнюдь нарицает, еже епископа на пресвитерский свести степень: и имей сие правило пребольше вселенскаго онаго (т. е. шестого собора) правила» (Старопечат. Кормчая л. 184). –
22) Вообще вот взгляд церкви на обряды: «у древних были некоторые обычаи, исполняемые в церквах, из которых одни с течением времени изменялись, а другие и совершенно прекратились, а некоторые запрещены и правилами... упразднилось и многое другое совершавшееся в древности» (полн. кормч. толкование 11 и 19 пр. Лаодикийского собора). –
Следовательно церковь, хотя бы и старый обряд, хотя бы обряд этот и вел начало или от Апостольских времен, или от времен вселенских и поместных соборов, имела право отменять, упразднять, запрещать, вводить новые.... И никто никогда не порицал за это Св. церковь, не восставал против нее, не называл ее еретической...
Так, если бы и собор 1667 г. отменил, упразднил, запретил бы старые обряды, мы не вправе порицать его; тем более не вправе хулить за это церковь, называть ее еретической и, не покоряясь ей, отделяться от нее. –
Таким образом, из приведенных нами свидетельств из практики древней церкви видно и ясно, что церковь не всегда держалась старого обычая, что старый обычай, обряд, может быть даже и менее совершенным, чем вводимый новый обычай, обряд, который является не как ложь и заблуждение, а как преуспеяние на лучшее, если он отвечает духу веры и содействует благолетию церкви. – Только Богооткровенные истины веры, догматы веры, не подлежат изменению, ни совершенствованию, – а все, что касается не догматов веры, а внешнеобрядовой жизни церкви Христовой, – могло развиваться, совершенствоваться, при отменении старого обычая, обряда. – Говорим мы это не от себя, а так учат, так свидетельствовали вселенские соборы. – «Пусть ваше братское попечение ясно познает, писал папа Пелагий 2-й, что (о чем нужно часто говорить) вся христианская вера нарушается, если нарушается что-нибудь из того, что постановлено в Халкидоне. Но утверждает ли он (папа Лев) это о частных предметах некоторых лиц?.... Он предпослал увещание к охранению веры и обозначил, с какой стороны он желал охранения собора... Очевидно, дается нам дозволение вновь пересматривать то, что там (т. е. в Халкидоне) совершено сверх дел веры относительно лиц.
Следовательно, все, что совершается сверх веры, как оказывается, по учению Льва, ничто не препятствует вновь подвергать обсуждению» (Деяние 5 Вселенск. собора 211–225 стр., издан. 1889 г.).
Охраняя строго единство веры, Церковь в обычаях, в обрядах, допускала полнейшее разнообразие; из-за различия обычаев Церкви, верующие не разделялись между собою, а предстоятели церквей, хотевшие производить из-за них разделение, были сильно порицаемы за это.
До первого вселенского собора Восточные христиане, ссылаясь на предание Св. Апостола Иоанна Богослова, праздновали Пасху в один день с жидами, т. е. 14 числа Еврейского месяца Нисана; а западные христиане, ссылаясь на предание Апостолов Петра и Павла, праздновали Пасху в первый Воскресный день после полнолуния, т. е. так, как празднуем её теперь мы. –
В конце второго века был поднят спор об этой разности и папа Виктор требовал от восточных епископов, во главе которых стоял муж Апостольский Св. Поликарп, принять тот обычай, какой был на западе. Когда же восточные христиане во главе со Св. Поликарпом остались при своем обычае, папа Виктор грамотами объявил было их лишенными общения.
«Но, пишет Евсевий Кесарийский, это не всем епископам нравилось; многие из них напротив советовали ему позаботиться лучше о мире, единении и любви с ближними. Известны и доныне их (епископов) послания, в которых они сильно порицают Виктора. – Из числа сих посланий одно написано Иринеем (Лионским) от лица Галльских, подчиненных ему, братий. В нем Ириней Виктору советует не отлучать от общения целые церкви Божии за то, что они сохраняют преданный им древний обычай, и к сим словам присоединил следующее: «разногласят не только об этом дне, но и о самом образе поста: ибо одни думают, что должно поститься один день, другие два, а иные больше. Такое различие в соблюдении поста произошло не в наше время, но гораздо прежде, у наших предков, которые, вероятно, не соблюдали в этом большой точности и простой частный обычай передавали потомству. Тем не менее однако ж все они сохраняли мир, и мы живем между собою в мире и разногласием касательно поста утверждается согласие веры». К этому Ириней присовокупил следующее: «Презвитеры, жившие до Сотира и управлявшие тою церковию, которою ты ныне управляешь, именно: Аникитад, Пий и др..., как сами не соблюдали этого обычая (малоазийского в праздновании Пасхии, так и своим не позволяли соблюдать его. Не смотря однако же на это несоблюдение, они тем не менее сохраняли мир с братиями, приходившими к ним из тех церквей, в которых тот обычай был соблюдаем, хотя соблюдение его для не соблюдавших должно было казаться весьма странным. За этот обычай никто и никогда не был отвергаем: напротив, те самые, не соблюдавшие его и предшествовавшие тебе презвитеры, братиям, приходившим из других, соблюдавших его епархий, посылали евхаристию.
Когда блаженный Поликарп при Аниките приходил в Рим, то оба они и касательно других предметов немного спорили между собою, но тотчас согласились, а об этом вопросе и спорить не хотели: потому что ни Аникита не мо убедить Поликарпа не соблюдать того, что он всегда соблюдал, живя с Иоанном, учеником Господа нашего, и обращаясь с другими Апостолами; ни Поликарп не убедил Аникиту соблюдать, ибо Аникита говорил, что он обязан сохранить обычаи предшествовавших ему пресвитеров. Однако же они находились во взаимном общении; так что Аникита, по уважению к Поликарпу, позволил ему совершать в своей церкви евхаристию; и оба они расстались в мире, равно как в мире со всею церковью находились и соблюдавшие тот обычай и не соблюдавшие» (Евсевий церковн. история, книга 5, гл. 24). –
И в другом послании Ириней пишет: «Апостолы установили, чтобы мы не осуждали никого за пищу и питие, и какой-нибудь праздник или новомесячие или субботы. Откуда эти распри, откуда расколы? Мы празднуем, но в закваске злобы и лукавства, раздирая церковь Божию, и соблюдая внешнее, чтобы отвергнуть лучшее веру и любовь. Что такие поздники и посты не угодны Богу, мы слышали из слов пророков» (Творения Иринея, 710 ст. изд. 1871 г.5).
Не ясно ли отсюда, что, при единстве веры, церковь допускала разнообразие в обрядах, осуждая тех, кои из-за обрядов хотели произвести церковный раздор.
Но посмотрим далее, что было... Первый Вселенский собор узаконяет., как единственно правильный обычай западной церкви, – обычай же восточной запрещает; а Антиохийский собор первым своим правилом уже предает всех держащихся этого последнего обычая отлучению; Лаодикийский собор называет уже держащих восточный обычай – еретиками (7 прав.).
Если судить, так как раскольники, то или папа Виктор поступал совершенно справедливо, и тогда виновны и подлежат осуждению Св. Ириней, и единомысленные с ним епископы, – или, напротив, Св. Ириней был прав, и тогда не правым и виновным должно признать папу Виктора, а вместе с ним неправильными и виновными и соборы Антиохийский и Лаодикийский.
Однако никто подобным образом не рассуждал и никто никогда не возбуждал спора относительно виновности Виктора, или о правильности и законности 1-го правила Антиохийского собора. –
Главная вина осужденных состояла не в самом содержаний обряда, а в злонамеренном и своевольном обособлении из-за этого обряда от церкви, или что тоже – в нарушении церковного мира и учинения церковного мятежа. Правило ясно говорит, что «отлучению подвергаются только те лица, которые будут продолжать любопрительно возставати противу добраго установления... И к развращению людей и возмущению церкви осовитися (полная Кормч. 1 пр. Антиохийского собора). – Без этого «любопрения и обособления» одно только содержание обряда само по себе не заслуживало бы и осуждения. –
Как это напоминает о нашем расколе, осужденном собором 1667 г., – тем более что наши раскольники мало того, что не приняли постановление церковной власти, но и обвинили церковь за произведенные обрядовые исправления в еретичестве и похулили обряд исправленный, а самую церковь признали зараженною скверною антихристовою...
Единоверцам же, так как они «не возстают любопрительно противу содеяннаго собором 1667 ,г., не особятся от православн. церкви к развращению людей и возмущению церкви», – православная церковь дозволяет соблюдать так называемые старые обряды и по старым книгам совершать службу, так как, при разнообразии в обычаях и обрядах, они сохраняют полное единство с православн. церковью – в вере. –
Обратимся далее к древней церкви. В третьем веке церковь Карфагенская расходилась с церковью Римскою по вопросу о принятии еретиков в лоно православия, – именно: Карфагенская церковь, во главе с Киприаном, требовала, безусловно, перекрещивать всякого еретика; Римская, во главе с папою Стефаном, крещение еретиков не отметала. –
Фирмилиан, епископ Кесарии Каппадокийской, к папе Стефану, который прервал было общение с Киприаном, писал: «И жившие в Риме не во всем соблюдают то, что предано от начала… и что не наблюдают в Риме одинаково всего, что наблюдается в Иерусалиме, почему и в других весьма многих провинциях многое, по различию мест и людей, пестреет разнообразием, и однако из-за сего никогда не было отступаемо от мира и от единства Кафолической церкви». (см. в патрологии Мина, т. 3-й). –
Сам Киприан в письме к папе Стефану писал: «В этом деле (т. е. принятии еретиков) мы никого не принуждаем, никому не даем закона, потому что предстоятель свободен управлять своею церковию по своей воле, имея дать отчет в своем действовании Господу» (письмо 59). В письме к Юбаяну о перекрещивании еретиков Киприян пишет: «Мы написали это тебе, брат возлюбленный, никому не предписывая и не наказывая своего мнения, тем более, что каждый из епископов действует, как находит нужным, имея полную власть поступать по собственному усмотрению» (творение Иеронима часть 4, 90 стр.; Киприана 60 письмо). –
Итак, хотя разногласие между церквами Римскою и Карфагенскою и существовало, хотя и были разные между ними обычаи, обряды, – Киприан со Стефаном «остались в одной церкви и не подвергали дру друга отлучению». (Раскол Донатистов 191 стр.), – были в мире, ибо «Киприан со Стефаном и его наследником Сикстом мир сохрани и единение» (Бароний 258 лето, чис. 8). –
Такое же разнообразие между церквами Римской и Карфагенской – было и по вопросу о чиноприеме Донатистов. Тогда как западная церковь (Римская и Медиоланская) на соборе, бывшем в Италии, определила не принимать хиротонию донатистов и обращающихся из них снова рукополагать, при поставлении в клире, отцы Карфагенской церкви «заблагоразсудили приходящих к православной вере из донатистов принимать так, чтобы они удерживали свои священническия степени, ибо отцы видели в этом одно из самых верных средств к уничтожению раскола» (79 прав. Карфаген. собора и толковании Зонары и Вальсамона; см. и у Иоанна Смоленского, т. 2-й, 198–199 стр.).
Отличались обычаи Римской церкви и в другом. Так, «в Римской церкви утвердился обычай и признается за правило, чтобы рукополагаемые священники и диаконы соглашались и давали обет совершенно воздерживаться, после рукоположения, от жен, сочетавшихся с ними прежде» (13 пр. 6-го вселен. собора и толкование; полная Кормчая 326 стр.); в Восточных же церквах наоборот – не воспрещалось клирикам жить с женами и тех, кои отлучались от своих жен, хотя бы и под предлогом благоговения, – шестой собор наказывает отлучением и извержением даже из сана» (толков. Аристена, стр. 327). Но тот же собор 30 правилом клирикам иноплеменных церквей сделал снисхождение, допустив воздерживаться, по согласию, от сожительства с супругами и не жить вместе с ними. (Полная Кормчая 376, 377 стр.). Итак, одно и тоже и воспрещается, с прещением на ослушников, и дозволяется; по сему то Св. Афанасий Великий говорит: «Одно и тоже, смотря по времени, и в некоторых обстоятельствах, непозволительно; а в других обстоятельствах, и благовременно, допускается и позволяется» (послание к Аммуну; полная Кормч, 115 стр.). Так и православная церковь единоверцам разрешает и благословляет употреблять старые обряды и книги, поучая верных своих чад, что в соединении с нею, по ее благословению, единоверцы, в духе мира и любви, составляют вместе с нами единую нераздельную церковь Божию, а посему и имеют надежду на получение вечного спасения. – О других же своих (бывших) чадах, раскольниках, церковь говорит, что содержимые ими именуемые старые обряды и книги в противление Св. церкви, с хулой на нее и ее пастырей, не послужат во спасение, а низводят на расколоучителей и их последователей проклятие. – Такое отношение православной церкви к одному и тому же обряду старому, но в применении его к разным лицам – было (и есть) вполне правильным и законным. – Медный Змий, поставленный во время странствования Евреев по пустыне, будучи прообразованием Распятого Спасителя, был, по вере в Него, орудием чудодейственной силы Божией для исцеления сынок Израилевых, ужаленных змиями; этот змий с почетом и благоговением хранился сначала при Скинии, а потом и при храме Соломоновом. – Когда же этот памятник благодеяния Божия и символ искупления сделался предметом суеверного почитания со стороны Евреев, то он был, по повелению благочестивого царя Езекии, уничтожен. (Числ. 21 гл.).
Почему это так? На это отвечает Кириллова книга: «чесо ради царь Иезекия разби медную змию, поведит нам? Аще ли не умеете отвещати, мы вам речем... Езекия царь ве свят и праведен; в то время люди израильтеския начаша оную змию яко Бога почитати и хвалити. И ныне убо аще кто каков образ или крест или ино что (другие обряды, хотя бы и старые), яко Бога начнет хвалити и мы таки мудрствующих не похваляем, но проклинаем тех... Креста же яко видимое се знамение Христово в чести имеем» (л. 172 об.). По-видимому, порицание и осуждение падает на самые обряды, – а в действительности же на людей, неразумно относившихся к этим обрядам.
Раскол хулит церковь, не повинуется ее пастырям, – единоверие – союз с церковью, полное повиновение ее пастырям. Далее. В церквах восточных в продолжение целых трех с половиной столетий праздники Рождества Христова и Богоявления (крещения) были празднуемы в один день – 6 января, и только в начале второй половины 4 века принят был западный обычай праздновать Рождество Христово отдельно от Крещения – 25 декабря (Летопись Арсения 387 лет). И, однако, из-за этой разности не было никаких споров между церквями.
Св. Василий Великий в первом каноническом правиле рассуждая о способах принятия в церковь еретиков и раскольников, говорит, что в сем случае «подобает последовати обычаю каждая страны» (полн. Кормч. 165 стр.).
И шестой Вселенский собор в 39 правиле говорит «Богоноснии отцы наши разсудили, да будут соблюдаемы обычаи каждыя церкви» (полн. Кормч.).
Подобно Василию Великому и Богоносным отцам шестого Вселенского собора, рассуждали и отцы собора 1667 г. В книге «Жезл Правления», которая, как мы видели, издана от лица отцев собора 1667 г., в возобличении седьмом: «Велик бо по своея страны обычаю, и по служебникам от архиерея своего врученным творити долженствует» (ч. 2-я возобличение 7-е). Вот почему Св. церковь дозволяет единоверцам употреблять и иные обряды, старые, и книги; отсюда и по соборному изречению единоверие свято, спасительно и согласно духу и учению древней церкви.
Блаженный Иероним в письме к Люцинию пишет: «церковныя предания – (в особенности те, которыя не вредят вере) должно сохранять так, как они преданы предками, и что обычай одних не разрушается противоположенным обыкновением других… Пусть каждая провинция исполняет свои обычаи и правила предков считает установлениями апостольскими» (твор. т. 2; 66 письмо).
Блаженный Августин рассказывает случай из своей жизни: «когда мы были со своею матерью в Медиолане, и она была обеспокоена вопросом, нужно ли поститься в субботу, как это мы привыкли делать в своем городе, или не поститься, по обычаю, утвердившемуся в церкви Медиоланской. Амвросий ответил: чему стану учить иному, помимо того, как сам поступаю. Когда я здесь, я не пощусь в субботу; когда я в Риме, я пощусь. – Уважайте каждую церковь, ее обычаи, если не хотите производить соблазна» (Лебедев. Церковь Римская и Визант. в их взаимном отношении).
Тот же Бл. Августин в одном из своих посланий пишет: «В сих вещах, относительно которых ничего определенного не постановило Божественное писание, обычай народа Божия или установления предков должны быть почитаемы законом. Если бы мы хотели спорить о них и на основании обычая одних людей порицать других людей, то, родилась бы бесконечная вражда, которая трудом словопрения не внушила бы никаких подлинных документов истины; почему и должно опасаться, чтобы бурей препирательства не омрачить ясной погоды любви…
Да будет одна вера по всей церкви, как бы внутри в членах, хотя самое единство веры прославляется различными обыкновениями, которыми нисколько не наносится ущерба тому, что есть истинного в вере. Ибо вся красота дщери царевой внутрь (Пс.44:14), а оные обыкновения, которые состоят в различных празднованиях, понимаются как ее одежда. Почему там говорится: рясни златыми одеяна и преиспещрена. Но и сия одежда пусть так разнообразится различными празднованиями, чтобы не быть разодранной враждебными спорами» (См. Патрол. Мин. и у Голубинского «К нашей полемике с старообрядцами»).
Известный церковный историк Сократ об обычаях своего времени пишет: «Ни апостолы, ни Евангелисты не возлагали ига рабства на последователей проповеди Евангельской, но чтить праздник Пасхи и другие праздничные дни предоставили признательности облагодетельствованных... Каждое христианское общество, по областям, совершало воспоминание о спасительных страданиях, согласно принятому обычаю, когда хотело». Сказав о том, что праздник Пасхи совершался разно в разных церквях, Сократ сообщает и о других обычаях: «С самаго перваго взгляда, легко заметить, что посты перед Пасхой в разных местах соблюдаются различно. – Именно, в Риме пред Пасхою постятся непрерывно три недели, кроме субботы дня Господня. А в Иллирии, во всей Греции и Александрии держать пост шесть недель до Пасхи и называют его четыредесятницею. Другие же начинают поститься за семь недель до праздника, и, хотя, исключая промежутки, постятся только три пятидневия, однако свой пост называют, также четыредесятницею... Разногласие их касается не только числа постных дней, но и понятия о воздержании от яств; потому что одни воздерживаются от употребления в пищу всякого рода животных; другие из всех одушевленных употребляют только рыбу, а некоторые вместе с рыбой едят и птиц, говоря, что птицы, по сказанию Моисея произошли также из воды. Одни воздерживаются даже от плодов и яиц, другие питаются только сухим хлебом, некоторые и того не принимают, а иные, постясь, до девятого часа, вкушают потом всякую пищу. Таким образом, у разных племен бывает различно... И так как никто не может указать на письменное, касательно сего, повеление, то явно, что апостолы предоставили все это воле и выбору каждого, чтобы всякий делал доброе не по страху и принуждению. Таково по церквам разногласие в рассуждении постов.
Есть также различие и в церковных собраниях. Тогда как все церкви в мире совершают тайны и в день субботний каждой недели, Александрийцы и Римляне на основании какого-то древнего предания, не хотят делать это; а Египтяне и жители Фиваиды, хотя делают собрания в субботу, но принимают тайны не тогда, как это бывает вообще у христиан, но приносят жертву и приобщаются тайн уже по насыщении всякими яствами, – около вечера». – Указав другие разности в церквях, Сократ говорит: «Вообще, между всеми обществами верных едва ли можно найти и две церкви, которые в совершении молитв были бы вполне согласны одна с другою.... Трудно, даже невозможно описать все церковные обычаи, соблюдаемые в разных городах и областях. Ни одно вероисповедание не держится одних и тех же обычаев, хотя имеет одно и тоже понятие о Боге. – В отношении к обычаям, даже и единоверные разногласят между собою». (Церков. Истор. Сократа 424–433 стр.).
Другой церковный историк – Созомен, говоря о различии обрядов в церквах, между прочим о праздновании Пасхи, пишет: «мне кажется, что Виктор, тогдашний епископ Римский и Поликарп Смирнский весьма мудро решили возникший в древности об этом спор: ибо когда западные иереи думали, что не должно уничижать предание Петра и Павла, а азийские утверждали, что надобно следовать Св. Иоанну, то упомянутые епископы с общего согласия определили, чтобы те и другие, празднуя Пасху по своему обычаю, не отделались от взаимного общения. Они весьма справедливо думали, что безумно было бы христианам, согласным в главных пунктах верования, разделяться между собою из-за обычаев ибо во всех церквах, хотя они исповедуют одно и тоже учение, нельзя найти одних и тех же по всему сходных преданий…
В Риме каждый год только однажды поют аллилуия, именно в первый день пасхального праздника. Там же ни епископ, ни другой кто не говорит в церкви поучений; а у Александрийцев проповедует один только городской епископ... У Александрийцев странно и то, что при чтении Евангелия епископ не встает, чего у других я не видывал и не слышивал. Там эту книгу читает один архидиакон..., а во многих церквах одни священники, в знаменитые же праздники епископы, как напр. в Константинополе в первый день Пасхи... Не все также совершают одни и те же молитвы и псалмопения или чтения.... По городам и селениям есть много и других обычаев, свято соблюдаемых людьми». (Церковн. истор. кн. 7-я, гл. 9-я).
Подобное разнообразие в обычаях, обрядах было и в нашей Русской церкви даже времен первых пяти патриархов (см. в старопечатных потребниках п. Филарета и Иоасафа в книге Филарета: «Опыт сличения»). – И наши патриархи до Никона не стеснялись изменять некоторые уставы, исключать употреблявшиеся чины, даже с поречением (Иоасафа потребн. 301 л. об.), и снова вводить их; установлять то, относительно чего прежде устава не было и при том не в духе прежней практики. И при таком разнообразии все прославляли единого Бога, содевая свое спасение; все в духе мира и любви составляли единую нераздельную церковь Божию, ибо, по свидетельству Св. Григория Двоеслова «в единой вере ничего не вредит Св. церкви разнообразность обыкновений» (посл. 4 к Леандру).
Патриарх Константинопольский Фотий в послании к папе Николаю, написанном в 861, году, говоря о различии обрядов в разных церквах, писал: «есть много обычаев в церкви, которые, поскольку не одобрены торжественно ни одним вселенским собором, не имеет всеобщей важности; в таких случаях частныя церкви могут держаться своих обычаев, лишь бы они не вредили вере». (Летопись церк. событий Арсения 861 лето). – Итак, из приведенных нами примеров ясно видно, что апостолы не заботились об установлении обычаев церковных, предоставляя установлять их самим верующим разных мест; что обычаи, – обряды, в церквах устанавливались не по соглашению друг с другом, так чтобы установленные обычаи были единообразны, а каждая церковь сама по себе – и разнообразно; что многие обычаи, ведущие свое начало от Св. апостол, Св. Отец и соборов, – после были отменяемы; что из-за различий обычаев поместные церкви и древние христиане не разделались; наоборот тех, кои хотели из-за них производить в церкви раздор, смуту, церковь сильно порицала; что вообще «в отношении к обычаям даже и единоверные разногласят между собою».
Всегда церковь снисходительно относилась к обрядам других, не требуя в сем случае полного согласия с собою. Наглядным примером тому служит снисходительность церкви Восточной к Римской. В послании к Михаилу, п. Константинопольскому, готовившемуся порвать общение с Римскою церковью, Св. Петр Антиохийский настаивал на том, чтобы не предавать важности и особого значения обрядовым и иным, недогматического характера, разностям между западною и восточною церквами, – не считать их достаточною причиною к разделению церквей, и умолял его быть снисходительным к западным, чтобы только сохранить мир церковный. «Ты хорошо поступишь, писал он в заключение, если будешь настаивать о символе, и о браке пресвитеров, прочее же, что касается обрядов и церковной практики, можно оставить» (Послан. Петра и Брат. Слове 1894 г., т. 2-й.). Пусть послушают старообрядцы древних архипастырей Православной церкви, научающих строго отличать догматы веры от обрядов, и из-за обрядов, хотя бы вводились и новые, никак не отделяться от церкви; пусть поймут, что незаконно предки их из-за одних обрядовых разностей отделились от православной церкви; пусть вразумятся приведенными доводами, что православная церковь действовала в духе сих архипастырей древле-православной церкви, учреждая единоверие, т. е. дозволив в нем употребление некоторых особых обрядов при единстве веры, таинств и священноначалия и пусть не осуждают церковь за разрешение единоверия, ибо оно законно и свято и ведет свое начало с глубокой древности. –
Из истории древней христианской церкви приведем и еще один пример, из которого видно будет, что осуждение и проклятие церкви падало на известных лиц не за содержание обряда, а за не правильное отношение к нему.
В третьем веке был поднят вопрос о принятии в церковь падших во время гонения христиан. Карфагенская церковь во главе с епископом Киприаном, относилась к падшим строго, – Римская же церковь, принимая падших, относилась к ним снисходительно. – Тем не менее и Карфагенская и Римская церкви, не смотря на разногласие, хранили между собою мир, согласие и оставались между собою в единении. – Затем в церкви Карфагенской является пресвитер Новат, который восстал против Киприана за его строгость к падшим и требовал снисходительного отношения к ним, т. е. домогался такого отношения к падшим, какое было к церкви Римской; в Римской же церкви появляется другой пресвитер Новациан, который, восстав против еп. Корнилия, упрекал его за снисходительное отношение к падшим, т. е. требовал относиться к падшим так, как поступил Св. Киприан. Следовало бы, по-видимому, ожидать, что Римская церковь примет к себе Новата, а Карфагенская – Новациана, а между тем мы видим, что обе церкви, не смотря на разногласие в вопросе о приеме падших, оставались между собою в мире, согласии, в единении, а Новата и Новациана признали раскольниками и осудили их. Отсюда следует, что не тот или иной вид обряда составляют раскол, – обряд тут, буде то старый или новый, не причем, а важно то противление церковной власти, которое люди соединяют с обрядом.
Существует у нас раскол старообрядства, но может быть и раскол новообрядства. Если бы в настоящее время некоторые из сынов православной церкви, по приверженности к обычаям и обрядам новоисправленным, восстали бы против церковной власти за то, что она разрешила единоверцам употреблять, так называемые, старые обряды, и стали бы требовать уничтожения единоверия и, в случае несогласия на то церкви, вздумали бы отделиться от нее, такие люди стали бы раскольниками (новообрядцами) и, как таковые, заслужили бы осуждение церкви, проклятие. –
Так повторяем, и собор 1667 г. положил клятву не за содержание, так называемого, старого обряда, а за то противление, какое оказали предки нынешних раскольников пастырям православной церкви, – противление, соединенное с хулою на новоисправленные чины и обряды и на самую церковь. –
Единоверцы же, соблюдая, с благословения и разрешения православной церкви, унаследованные от своих отцев обряды и обычаи, не отделяются от Греко-Российской церкви, признают и ее (церковь) всецело православной, не противятся определению собора 1667 г., не прекословят; Греко-Российскую церковь считают благодатной и совершаемые ею таинства – спасительными, – почему и рукоположение принимают от епископов Греко-Российской церкви, – новоисправленные книги, чины и обряды единоверцы признают правильными; не хулят их, яко же раскольницы, хотя сами, по долговременному своему обычаю (яко же Св. Василий Великий в книге о постничестве глаголет: «яко долговременные обычаи естественными, бывают от устроения»), но с благословения церкви, содержать обычаи и обряды, изложенные в книгах первых пяти русских патриархов.
Разрешая православным молиться двоеперстно, а присоединяющимся от раскола – употреблять, так называемые, старые обряды и совершать службу по старопечатным книгам, церковь православная действовала и действует вполне правильно, законно и не вопреки уложению собора 1667 г., который (т. е. собор), как то мы видели, нигде не положил запрещения и клятвы на тех, кто без хулы на церковь и ее обряды, без противления пастырям, Богом поставленным, стал бы употреблять, так называемые, старые обряды и по старопечатным книгам стал бы отправлять Богослужение.
Да если бы собор 1667 г. и, безусловно, с клятвой отменил так называемые старые обряды, то и тогда, как то мы показали, Греко-Российская церковь не погрешила бы, не лишилась бы благочестия, так как издревле церковь на соборах отменяла, хотя и старые, но существа веры, не касающиеся обряды и обычаи, – и тогда церковь присоединяющим от раскола к православию могла сделать законно (и сделала) снисхождение, разрешив совершать службу по старопечатным книгам и соблюдать те обычаи и обряды, кои находятся в старопечатных книгах, – а главное и тогда допустив единоверие, церковь не погрешила бы, не потеряла бы благочестие, а поступила и поступает согласно определению шестого вселенского собора, который постановил, чтобы пастыри церкви Христовой, по данной им от Господа власти на пасение словесных овец, все попечение имели о том, дабы овцу заблудшую возвратити, и уязвленную змием уврачевати... непременно которым-либо образом, или посредством суровых и вяжущих, или посредством более мягких и легких врачебных средств противодействовати недугу, и к заживлению раны подвизатися» (106 пр. 6 соб. Полн. Кормч.). Делать снисхождение по времени и обстоятельствам мы научились, говорит препод. Феодор Студит, между апостолами от Павла, который очистился и обрезал Тимофея; а между отцами от Василия Великого» (ч. 1-я 24 письмо).
Действительно мы видим, что апостольским во Иерусалиме собором было постановлено для христиан из язычников не требовать обрезания по закону Моисееву (Деян.15). – И Св. апостол Павел в послании к Галатам писал: «се аз, Павел, глаголю вам: аще убообрезается Христос вас ничтоже пользует» (21 зачало).– Но, не смотря на определение апостольского собора, отменившего обрезание и Иудейские обычаи, и вопреки своему учению, – тот же апостол Павел ученика своего Тимофея «обреза и в Кенгрех, аки назарянин, власы себе остриже, и прежде ятия своего, во Иерусалиме в церкви, жертвы Моисеевы и очищения законная сотвори... и еже зело во иная времена возбранише, и писаше глагола: аще ся обрезовати будете, Христос вам ничтоже пользует, то сам сотвори... не от закона, а добрым сердцем, и ради созидания, дабы человеком (иудеом) отражения от Евангелия не было». (Бароний лето 51, число 9 и 15).
«Достойна удивления, учит Св. Златоуст, мудрость Павла: он, столько восстававший против обрезания, сам обрезывает ученика. Он во всем взирал на пользу» (Беседы на деян. ап.). Даже христианам из иудеев Св. апостолы снисходительно попускали совершать обрезание, как обычай, унаследованный ими от церкви ветхозаветной, о чем свидетельствует Св. Златоустый. (Беседы на посл. Галат. изд. 1842 г. Москва стран. 4). И, действительно, достойно удивления снисхождение, допущенное ап. Павлом, ибо он тех, кои требовали соблюдения ветхозаветных обрядов, дважды предавал анафеме (Гал.1:8,9), называя их преступниками, лишенными пользы от смерти Христовой (Гал.2:18–21,5–2), отпадшими от благодати (Гал.5:4) и, даже, псами (Флп.3:2) – и, тем не менее, обрезав Тимофея, сам совершил обряд очищения по закону Моисееву, приносил жертвы и др. и все для того, чтобы не оттолкнуть от церкви слабых христиан из иудеев, уподобляясь в сем случае, как говорит Феодор Студит, «управляющему кормилом, который опускает несколько руль в случае противной бури». –
Да вразумятся же глаголемые старообрядцы этим апостольским примером и да престанут хулить православную церковь за снисхождение единоверцами употреблять, так называемые, старые обряды, хотя бы последние (т. е. обряды) и были бы отменены собором 1667 г., ибо в этом нет никакой погрешности, а наоборот, церковь, как любвеобильная мать, – заслуживает полнейшей похвалы, «ибо она во всем взирает на пользу», руководствуясь апостольскими примерами.
Далее. Великие учители церковные – Василий Великий, Григорий Богослов присоединяющимся от ереси духоборческой – делали столь великое снисхождение, что разрешили им не употреблять о духе святом наименование Бо, лишь бы только они не именовали Его тварью.
Так, Св. Григорий Богослов писал: «Но вас (духоборов) затрудняют слоги, останавливает одно речение, и оно делается для вас камнем претыкания и камнем соблазна... Признайте силу Божества, и мы сделаем вам снисхождение в речении... Исповедуйте естество под другими наименованиями, какие наиболее уважаете, и мы уврачуем вас, как немощных, даже скрыв иное к вашему удовольствию. Ибо стыдно, подлинно стыдно и довольно безрассудно быть здравым по душе и ставить в великое звуки, утаивать сокровище, как бы завидуя другим, или опасаясь, чтобы не освятить и языка. Но еще стыднее нам подвергаться тому же, в чем других обвиняем, и, осуждая споры о звуках, самим стоять за букву. Исповедуйте в Троице единое Божество, или, если угодно, единое естество; и я испрошу вам у духа слово: Бог... Скажу еще яснее и короче: ни вы не обвиняйте нас за речение более возвышенное (ибо не должно завидовать возвышению), ни мы не будем вас осуждать за то речение, которое вам до времени по силам, пока не достигните, хотя другим путем, того же с нами пристанища. Мы домогаемся не победы, а возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас» (Григорий Богосл. твор. т. 4, изд. 1889 г. стр. 9).
Василий Великий в послании к Тарским пресвитерам писал: «сколько нужно великое речение и попечение, чтобы церквам оказать какое-нибудь благодеяние. Благодеянием же будет соединение доселе разделенного; и соединение воспоследствует, если согласимся снизойти к немощным в том, что не повредит нашим душам. И так, поскольку многия уста отверзаются против Духа Святого, и многие языки изощряются в хуле на Него; то прошу вас, ограничьте хулящих, сколько можно вам, меньшим числом, и кто не называет Духа Святого тварию, тех приимите в общение, чтобы остались одни хулители, и они, или устыдясь, возвратились к истине, или, оставаясь во грехе, по малочисленности своей, утратили вероятие у других. Мы ничего больше не требуем, а предлагаем только желающим единения с нами братьям Ниакейскую веру (символ); и, если соглашаются на оную, то требуем еще не именовать тварию Духа Святого, и не иметь общения с именующими. – Кроме же, сего согласен я ничего не требовать». (посл. к Тарским пресвитер.; т. 6-й, стр. 235, по изд. 1822 г.).
Видите, какое снисхождение обращающимся духоборам оказывали отцы церкви, даже в самом выражении догмата веры о Св. Духе и делали такую уступку своею властью, не обращаясь за разрешением к общецерковному собору и никто из православных христиан не осуждал их, не осудила их и церковь, а почитала, и почитает великими столпами церкви. Так и собор российских архипастырей мог сделать снисхождение, старообрядцам, присоединяющимся к церкви на правах единоверия, разрешив им совершать церковные службы, чины и обряды по старопечатным книгам. Пусть старообрядцы докажут, что пастыри церкви не имеют права оказывать снисхождение ищущим единения с церковью, и потом уже пусть обвиняют пастырей Греко-Российской церкви за оказанное ими снисхождение единоверцам. Но доказать этого они не могут, ибо должны будут, вместе с пастырями русской церкви, обвинить и апостола Павла, допускавшего по снисхождению обрезание и др., и Св. Василия Великого и Григория Богослова, уступавшим нежеланию духоборцев даже именовать Духа Святого – Богом. – Св. Иоанн Златоуст, обращаясь с увещанием к четыредесятникам, коим подобны наши раскольники, говорит: «во всем неуклонно последуем церкви, всему предпочитая любовь и мир. Если бы даже и ошибалась церковь (разумея в вещах обрядовых), и в таком случае не столько было бы похвально точное наблюдение времен, сколько осуждения достойны разделения и раскол... Не будем же сражаться с тенью, и, споря из-за случайного, не повредим себя в важнейшем» (слово 3-е против иудеев; т. 1-й, стран. 667–668; по изд. 1895 г.).
Видите, если бы даже и «ошибалась церковь», как думают старообрядцы, но чего на самом деле не было, допустив единоверцам употребление старых книг и обрядов, то и тогда, по учению Златоустого, – осуждать церковь, тем паче отделяться от нее, как то делают раскольники, нельзя. «Подумай, продолжает Св. Златоустый, ведь это дьявольское наваждение и составляет не один, не два, не три греха, но гораздо более: отделяет тебя от стада Христова, ввергает в упорство» (там же). Таким образом православная церковь, допустив единоверие, нисколько не погрешила противу Св. Евангелия, не потеряла благочестие, что только и могло быть благословенной причиной к отделению от нее, – не встала в противоречие с собором 1667 г., а поступая и поступает согласно учению Св. Ап. Павла, Василия Великого, Григория Богослова, согласно учению древней церкви, которая снисходительно относилась к обрядовым разностям при единстве веры. – Отсюда законно, свято и спасительно единоверие в союзе с православною церковью, – ибо «единоверцы исповедуют вместе с нею единую веру православную, хотя и при разных обрядах; православие и единоверие составляют одну церковь. В храмах православных и единоверческих призывается един Господь, исповедуется едина вера, совершается едино крещение, приносится едино умилостивательная бескровная жертва Христова, приемлется едино пречистое Тело и Кровь животворящая; словом, и там, и здесь одно и тоже и одинаково все то, что живит и питает человека. Посему никто не должен унижать и порицать то, что церковью благословляется, никто не должен думать, что тайны, совершаемые единоверческими священниками, имеют менее силы и святости,... при содержании, так называемого, старого обряда не должно быть никакого порицания обряда, православною церковью содержимого, и наоборот со стороны православных (не должно быть) порицания обрядов, содержимых единоверцами» (см. Деян. Казанск. соб. 1885 г.). –
Рассмотрим теперь те свидетельства и доводы, кои приводят старообрядцы из соборного деяния 1667 г., в доказательство того, что церковь на соборе 1667 г., якобы, прокляла старые обряды и тем, якобы, повредила чистоту веры, стала не православной – еретической.
1) В 22 правиле отцы собора 1667 г., возражают старообрядцы, двуперстие, находящееся в предисловии псалтирей, назвал «писанием от некоего раскольника и скрытого еретика армянские ереси, заповедав не принимать оное и искоренять из печатных и письменных книг»... Как же это пастыри Греко-Российской церкви, вопреки постановлению собора 1667 г., похулившего двуперстие, разрешают и своим чадам и единоверцам знаменоваться двуеперстно? Явная погрешность, явное противоречие? Так говорят раскольники, но справедливо ли?
В 22 правиле собора 1667 г. читаем: «еще же и писание, еже есть сложено от некоторого раскольника, и скрытого еретика Арменския ереси, и напечатася невежеством и нерассудно в книге Псалтыре со восследованием, и во иных (сиречь о сложении перстов, яко знаменоватися повелевает по обычаю, еже еретики Армении знаменуются крестом), да не приимете сие и да никто же отныне сему писанию верует, ниже да держит, но искоренити повелеваем, от таковых печатных и письменных книг».
Что же, говорится ли здесь, что самое двуперстие от еретика Арменские – ереси и что его следует уничтожить? Нет. Здесь говорится, что писание о двоеперстии, положенное во псалтыре от раскольника и еретика скрытого, и что писание это не принимать, но искоренять, а не самое двоеперстие. Писание же, положенное во псалтири, называется Феодоритовым, а Феодоритово писание, как «зле и зловерная бывшая на благочестие поборника Кирилла и на Св. во Ефесе собор, и на правую нашу веру клеветал, Несториеви злочестивому помогая собор пятый вселенский – искорениша» (Кормч. л. 12 и об.; первого счета). Следовательно, относительно Феодоритова писания патриархи справедливый дали отзыв, законно повелев «та вся искоренити», но не двуперстие. – Патриархи имели и основание усомниться к правильности Феодоритова писания о двуперстии и приписать писание какому либо раскольнику, ибо в писаниях блаж. Феодорита, которому слово это приписывается, его нет, – да и в старопечатанных книгах слово Феодорита о перстах излагается различно и противно учению Стоглавого собора. –
Стоглав повелевает: «два перста имети наклонены, а не простерты»; а в Псалтири – «два перста вместе сложить и простерти». Стоглав учит: «два дольныя, а третий верхний к дольнима перстома; тоже согбение перст толкует: преклонь-бо небеса и сниде нашего ради спасения» (Стогл. 31, гл.), Феодорит во Псалтири и Кирилловой книге велит тремя перстами исповедать тайну Св. Троицы. Итак, Феодорит (мнимый) и себе противоречит (в разных редакциях слова) и учит вопреки Стоглавому собору. – О таком-то писании дозволительно было отцам собора сказать, что оно принадлежит какому-то неизвестному, скрытому раскольнику, посему и не принимать его. Да если бы отцы собора 1667 г. и несправедливо отозвались о двуперстии, то ужели они повинны в нарушении чистоты православия? Ужели вся церковь чрез это утратила благочестие, и раскольники получили право отступить от нее? Нет. Митрополит Московский Даниил вполне правильное исправление книг, совершенное препод. Максимом Греком, признал повреждающим православную веру и самого Максима, как «еретика, богодухновенныя книги растлевающее», предал несправедливо суду и наказанию...
Патриарх Иоасаф древний чин погребения священнического несправедливо назвал еретическим, как – «учиненное, якобы, от еретика Еремея попа Болгарского» и повелел этот древний чин оставить (См. потребн. Иоасафа 301 л. об.). Так ужели старообрядцы назовут митрополита Даниила еретиком? Скажут ли они, что патриарх Иоасаф, за несправедливое поречение древнего чина, потерял благочестие? Будут ли обвинять они за это всю древнерусскую церковь? А не обвинив древнюю церковь и ее пастырей – Даниила и п. Иоасафа, несправедливо раскольники обвиняют и отцев собора 1667 г., – и незаконно отсюда отделяются от нее.
2) Собор 1667 г., возражают старообрядцы, во главе «о знамении честнаго креста, сиречь о сложении перстов – применил двуперстие к ересям арианской, Несторианской, духоборской – и прочим проклятым еретикам», – а затем охуленное, таким образом, двуперстие церковь разрешает употреблять и православным и единоверцам... Так справедливо ли это? Но если старообрядцы внимательно, а главное беспристрастно будут читать указанною главу о перстосложении, то они уразумеют, что отцы собора нигде само по себе двуперстие не порицали, не применяли к какой-либо ереси. Утвердив древний обычай восточной церкви знаменоваться троеперстно, – собор говорит: «а в сих триех перстах, не яко хощем показати Божество, яко же благословиша неции, не буди; но токмо число покажем Троицы и единицы: три перста, за Троицу, совокупаение же перстов, ради единицы: сиречь яко Бо к Троицы, и во единице. – Сице веруем и исповедуем, а не инако, – не яко неции суемудрии писаша, и научиша, и сказавши все таинство Божества и человечества в перстах быти, и являтися пребеззаконно и хульно Троичному таинству в неравных перстах. Глаголаше те суемудрии, яко два перста, второй указательный, и третий средний Божество и человечество знаменуют, и три перста: первый, четвертый и последний меньший наклонити и совокупити под двемя персты, и именоваша Св. Троицу и глаголаша: якоте при неравные и разные персты есть таинство Св. Троицы. Всем яко явлено есть, яко исповедаша во Святей Троице неравенство яко Ареане, и Несториане, и Духоборцы, и Апполинаряне, и прочие проклятии еретицы, зане они еще исповедаша несравнение, и разделение во Св. Троице: Отцы больша назваша, а Сына меньша, и Духа Святаго еще меньша, и яко раба» (Деян. соб. 31 ок.–32 л. л.)
Итак из приведенного места ясно видно, что отцы собора не двуперстие назвали ересью, – а утверждали, что тремя перстами показывается не самое Божество «но токмо число Троицы и единицы: три перста за Троицу, совокупление же перстов ради единицы, сиречь яко Бог в Троице и во Единице, а первоучители раскола, с которыми и имел дело собор, «в самих перстах заключали все таинство Божества и человечества», – «глаголаша, яко те три неравные и разные персты есть таинство Св. Троицы».
Отсюда и «явлено, говорят отцы об этом их учении, а не о двуперстии, – яко исповедание во Св. Троице неравенство, яко Ариане, и Несториане» и проч. – Ясно, что Восточные патриархи на соборе 1667 г. применяли в ереси Арианской, Несторианской и подоб. непросто двуперстие, не само по себе (ибо что такое сами по себе персты?) двоеперстное сложение, а неправильное, еретическое, понятие о Св. Троице, какое первоучители раскола соединяли с двуперстием и имели на то основание, ибо употреблявшие и защищавшие двуперстие первоучители раскола (как напр. Аввакум) действительно еретически учили о Св. Троице и о Христе Спасе, проповедуя Троицу четвероличную, Христа сидяща на особом престоле, каковое учение предки раскольников соединяли, с перстосложением, (см. выше у нас).
Единоверцы же и православные, знаменующиеся двоеперстно, – «не соединяют с сим (двуперстием) ни коего неправославного мудрования, но единомудренне со всею православною церковью Пресвятую Троицу и Господа Иисуса Христа во двух естествах славях, почему ими церковь «двоеперстно знаменоватися не возбрани», а благослови» (см. статью о крестн. знамении во Псалтирях и Часословах учебных и и др.). Да и если бы патриархи Восточные (ибо глава 3-я есть ответ патриархов Паисия Александрийского и Макария Антиохийского) и несправедливо отозвались о двуперстие, – так ужели чрез это они стали еретиками? Нет. Патриарх Иоасаф прямо назвал еретическим составленный святыми отцами чин поповского погребения и выключил его из Потребников, повелев отпевать иереев мирским чином (Потреб. Иоаеафа л. 301 об.), а Стоглавый собор трегубую аллилуию, которая по его же свидетельству употреблялась во Псковской и Новогородской земле и употребляющие которую просияли в знамениях и чудесах, обозвал преданием неправославным, еретическим (стогл, 42 гл.). Так ужели за такое, неправое, суждение и патриарха Иоасафа и отцев Стоглавого собора – раскольники назовут еретиками? Если они сего не скажут (да и не могут сказать), то должны признать, что и Восточные патриархи, а тем паче вся русская церковь не могли повредить чистоту православия, если бы неправо, резко отозвались о двуперстии. –
3) Указывают старообрядцы и на то, что, якобы, собор 1667 г. «посолонное хождение» назвал «бесчинным преданием от суемудренных и раскольников». Значит де, говорят они, собор осудил древние обряды. – Но и это неправда. – При рассуждении о хождении противу солнца и о хождении «посолонь» Восточные патриархи имели ввиду ту хулу, те порицания, которые высказывали первоучителя раскола о православном обряде – хождении противу солнца.
В челобитной Алексею Михайловичу первоучители раскола, именно, поп Лазарь писал; «А круг церквей ныне ходят и круг купели, как младенцев крестят, на шуюю страну: и то их не явное ли отступление от Бога? Могут ли они солнце, и луну и прочия планиты обратити их вспять ходити? И будет могут: и то они делом творят; а буде не могут сего сотворити и: и то они от десницы, еже есть от Бога, отходят к ошуйце, отцу своему диаволу. Мы исходим от десныя страны, еже есть от Бога порожаемся и к шуей стране, еже есть ко греху, приражаемся, и паки на десно возвращаемся, еже есть к Богу приходим. Трижды же обходим церковь и святую купель, обращаемся надесно, образуем три падения ко греху и обращения к Богу покаянием: 1-е во юности, 2-е в возрасте, 3-е во старости. Они же от шуея страны исходят: являют порождение свое от диявола; и к деснице, еже есть к Богу, приражаются, и паки на шуюю возвращаются, еже есть ко дияволу приходят: трижды же обращаются на шуюю, яко три чины людей отводят от Бога» (Материалы т. 4, 245–246 стр.). «И около купели против солнца лукавый их водит», писал другой расколоучитель Аввакум (Матер. т. 5, 89 стр.). –
Имея ввиду таких расколоучителей, присутствовавшие на соборе Восточные святители и говорили: «проуведехом и сие, яко в великую субботу, на утрени егда вход бывает, со святою плащаницею окрест Церкве, подобне и в освящении Церкви вход со святыми мощми, около же Церкве, не ходят по обычаю сватыя восточныя Церкви направо к востоку, но ходят налево к западу, мудрствующе, яко по солнцу подобает ходити и то несмысленно мудрствуют, зане несогласно есть со прочими чины церковными». Сказав затем, что и при хиротонии бывает и обхождение вокру престола противу солнца, – вход с Евангелием и Дарами, а также каждение, обхождение с плащаницей, при освящении церквей, – венчании и крещении – хождение, по обычаю Восточной Церкви, бывает противу солнца, – патриархи продолжали: «Какое особое таинство в сих показуют (т. е. первоучители раскола в посолонном хождении)? Ей никакова; токмо суемудрие, мятеж и раскол. – Лепо-бо есть во Св. Церкви согласно быти, нежели расколу. Подобает убо якоже есть чина входу со святым Евангелием, и со Св. Дарами, и во хиротонии...; такожде и со Св. плащаницею, и во освящении Церкве, со Св. мощами, и во Св. крещении, и венчании быти. Да престанет суемудренных, и раскольников бесчинное предание, и да будет согласие со Св. восточною церковью: и со самыми прочими церковными чины, вышеписанными» (Деян. соб. 2 л. и об.). Не самое посолонное хождение названо «бесчинным преданием», ибо этого и быть не могло, так как отцы собора 1667 г., как то мы ранее показали, о старопечатанных книгах, а следовательно и об обрядах, находящихся в них, отзывались так: «не охуждаются сим (т. е. исправлением книг) и прежняя исправления (т.е. и прежния книги), но на ващший совершения степень возводятся» (см. собор. свиток при служебнике 1667 г. л. 3).
Не осуждали отцы собора посолонное хождение, употреблявшееся иногда первыми нашими патриархами, ибо патриархи с посолонным хождением не соединяли тех неправых мудрований и тех порицаний на хождение противу солнца, какие содержали и произносили раскольники. – Сами патриархи наши осуждали тех, кто церковные чины связывал, соединял, с солнечным течением, что видим мы из книги Кирилловой: «Аз Иисус послал ангела своего, да свидетельствует в церквах, да ся научат манихеи, да не почтут планит и солнца паче слова Божия, да не рекут, яко церковный устав, словами Божиими утвержденный, по солнечному хождению» (л. 15 об.), – а первые раскольники, как то мы видим из челобитной Лазаря и послания Аввакума, связывали сбое посолонное хождение с солнечным хождением и о православных говорили с укоризной: «могут ли они солнце, и луну и прочия планиты обратити вспять ходити». Древне пастыри не хулили хождение противу солнца, а первоучители раскола говорили, что «хождение противу солнца означает отступление от Бога и прихождение к диаволу». – Так вот этих то лжеучителей и имели в виду отцы собора, назвав их прямо раскольниками, говоря: да престанет суемудренных, и раскольников безчинное предание», именно – соединять церковные круговые хождения с солнечным хождением и в хождении противу солнца видет, отступление от Бога и к диаволу прихождение».
Сделав такой отзыв о первоучителях раскола, – о посолонном хождении с правым мудрованием и с благословения церкви употребляемом, Церковь и ее пастыри вот как отзываются: «объявляем вам, учит Церковь, как бы ни ходить – по солнцу или противу солнца, в том великой силы не находим... Хорошо ходить и по солнцу, только быть в соединении с церковью» (Увещание, стр. 69–70 по изд. 1765 г.).
«Во Св. крещении, говорит м. Григорий, православные обходят купель, идя против течения солнца, а единоверцы по солнцу, разумея под солнцем – солнце правды – Иисуса Христа. – В обряде разность есть, но вера одна. Православные так обходят купель потому, что Господь сказал: приидите ко Мне вси. А кто идет ко Христу, тот Христов. Единоверцы же обходят купель по течению солнца потому, что Господь сказал: иже хощет по Мне ити, да возмет крест свой и по Мне грядет; а кто идет по Христе, то Христов. Итак, и те и другие так поступают потому, что того требует Христос, и, следовательно поступают правильно». (Ответ единов. старообр. м. Григория 14–15 стр.). –
4) В доказательство того, что собор 1667 г. положил, якобы, клятву на так называемые старые обряды, старообрядцы указывают на то, что отцы собора о глаголющих дважды аллилуиа, – якобы, сказали, что они согрешают зело; «зане неведением исповедуют токмо Троицу, а единицу ни» и что, якобы, сугубое аллилуа произошло от списателя Евфросинова жития – диавольским наветом. Обвиняя, хотя и несправедливо, за поречение сугубой аллилуиа, раскольники в укоризну церкви ставят и то, что она (т. е. церковь), вопреки-де соборному уложению, разрешила единоверцам сугубить аллилуиа, чрез что подпала, якобы, под собственное осуждение и проклятие.
Но справедливо ли? Правда ли, что собор 1667 г. похулил двоение аллилуиа, сказав, что согрешают зело те, кои двоят аллилуиа? Нет. Собор 1667 г. не только не проклинал сугубой аллилуии, но и никакого поречения не произнес. Для правильного разумения сказанного об аллилуиа приведем вполне слова патриархов, внесенные в Деяния собора. Восточные святители говорили, что «Святая Христова восточная и апостольская церковь от святых Апостолов, и святых Богоносных отцев, и вселенских учителей приять сию ангельскую песнь, сиречь аллилуиа, в Божественном пении, во учиненнех местах глаголати: аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа, слава Тебе, Боже, сице 3-жды, яко же видится и писано во многих греческих и словено-российских древних рукописных харатейных книгам. И то сие являет, и сие разумеет православно-святая восточная и Апостольская церковь: аллилуиа Отцу, аллилуиа Сыну, аллилуиа Св. Духу. Та же слава Тебе Боже, или: хвала Отцу, хвала Сыну, хвала Св. Духу. Глаголюще сице, аллилуиа 3, та же слава Тебе, Боже, являем и исповедуем, яко в Троице и во единице Бог; сиречь трижды аллилуиа ради триопостасия (исповедания). И еже приречем: слава Тебе, Боже, являем и исповедуем, яко Троицу Един Бо есть, а не три бози...» Указав далее основание, почему должно трижды глаголати аллилуиа с прибавлением «Слава Тебе, Боже», – патриархи продолжают: «а еже глаголют неции аллилуиа дважды, та же слава Тебе, Боже, никакова основания в том имеют: толкуют убо, яко знаменует аллилуиа слава Тебе, Боже, дважды аллилуиа, та же слава Тебе Боже, являет по их трижды – слава Тебе Боже. Се трижды слава Тебе Боже являет токмо Троицу; а единицу – ни. Се убо согрешают зело, зане неведением исповедуют токмо Троицу просто, а единицу – ни. Но Святая Восточная и Апостольская церковь православно мудрствует и исповедует в Божестве Троицу и единицу. Сего ради и православно поем во учиненнех местех аллилуиа 3, ради Троицы, и слава Тебе, Боже, ради единицы» (Деян. соб. 29–30 л. л.). Таким образом названо «грехом зельным» не прославение Св. Троицы через сугубое аллилуиа, а не исповедание во Св. Троице единицы и названо не в смаом определении собора, а в толковании об аллилуии бывших на соборе восточных патриархов – Паисия и Макариа, причем и они не только не хулилн двоение аллилуиа, а напротив признавали, что двоением аллилуиа, с возглашением слава Тебе, Боже, прославляется Св. Троица: «толкуют убо, яко знаменует аллилуиа, слава Тебе Боже, дважды аллилуиа, та же слава Тебе Боже, являет по их трижды слава Тебе Боже. Се трижды слава Тебе Боже, являет токмо Троицу, а единицу – ни..., исповедуют токмо Троицу просто». – Ясно, что патриархи в сугубом аллилуии признавали исповедание Св. Троицы, не хулили они двоение аллилуиа, а только тройственное аллилуиа предпочитали сугубому – потому, что оно полнее, точнее выражает догмат веры о троичности лиц и единства Божества во Св. Троице. –
Так точно и в книге «Жезл Правления», на которую указывают раскольники в подтверждении своей ложной мысли, якобы собор похулил двоение аллилуиа, – не названо «богомерзким и вере православной противным», как то толкуют учители раскола, – а не правое исповедание только двух лиц во Св. Троице. – «Уньше есть, читаем в Жезле, по трижды пети аллилуиа, в четвертое же приложити слава Тебе Боже, неже по дважды аллилуиа, в третий же слава Тебе Боже». И далее доказывается, почему «уньше»: «яко совершенее изображает таинство Св. Троицы. Ибо чрез трое аллилуиа знаменуются три лица Божественная, чрез едино же слава Тебе Боже, единственным числом изреченное, знаменуется единство естества трех лиц Божественных. Чрез двое паки аллилуиа и третие слава Тебе Боже, не изображается совершенно таинство Св. Троицы. Ибо «никакоже является единство естества».
Указав далее, что «и в ветхом завете, и в Новой благодати, Троица лиц не просто, но во единстве естества прославляется», составитель Жезла продолжает: «В двоекратном же аллилуиа никакоже Тронца во единстве показатися может, паче же двоица токмо изображается: ибо аллилуиа тожде знаменует, еже хвалите Господа, то рекши дважды аллилуиа, аллилуиа, глаголется: хвалите Господа, хвалите Господа, и будет два лица токмо помяновенна; таже приложивше слава Тебе Боже, заключается сице слава двома лицома ко единому Богу: еже есть богомерзко, и противно вере православной. Глаголют..., яко аллилуиа тожде есть, еже слава Тебе Боже: убо чрез двое аллилуиа, и третие слава Тебе Боже, довольно славится Свята Троица, занеже всем трем лицам слава причитается. Ответствуем: давше, а не соизволивше же, яко аллилуиа знаменует слава Тебе Боже, глаголем; яко не у совершенне изображается, единство же естества ни мало» (Жезл Возобличение 29). Не ясно ли из приведенных слов, что не двойственное аллилуиа само по себе названо «богомерзким и вере православной противным», а исповедание двух лиц во Св. Троице, признаваемых за единого Бога: «слава двома лицома, но единому Богу, еже есть богомерзко и противно вере»... Если же аллилуиа толковать, говорится в жезле, «слава Тебе Боже», – то чрез троекратное возглашение «слава Тебе Боже» – «изображается таинство Св. Троицы», хотя полнее и совершеннее, говорится, таинство Св. Троицы и единство Божества – прославляется чрез троение аллилуиа. Никакой хулы, никакого порицания нет на саме по себе обряд «сугубую аллилуию». С правой верой, с правым исповеданием церковь одинаково принимает и двоение и троение аллилуиа, поучая верующих: «В некоторых старых книгах было читано аллилуиа дважды, а в третий раз – слава Тебе Боже, а в новых печатается аллилуиа по трижды, и слава Тебе Боже. Здесь в словах хотя есть разность, но нет в силе разности, ибо кто читает дважды аллилуиа, а в третий раз – слава Тебе Боже, – тот прославляет Св. Троицу; а кто читает аллилуиа трижды, тот также прославляет Св. Троицу, с прибавлением – слава Текбе Боже, означает, что в Троице есть едино Божество» (Увещание 35 л. и об. по изд. 1795 г.).
Итак, церковь ясно учит, что в сугубом аллилуиа, которое ѵпотреблялось и в старых книгах, без раскольнических хулений на трегубое аллилуиа, погрешности нет, – напротив «прославляется Св. Троица», только без указания на единство Божества, – посему и употребление единоверцами сугубой аллилуиа Церковь имела власть разрешить и благословить, особенно же действуя, как мать к чадам своим, в духе Апостольского снисхождения. –
Рассмотрим теперь отзыв восточных святителей об Евфросиновом житии. Подтвердив древность обычая восточной церкви троить аллилуиа и доказав правильность оного, патриархи на соборе 1667 г. подвергли осуждению писание жития пр. Евфросина, на котором (писании жития) Стоглавый собор основал свое постановление о сугубом аллилуиа, – в особенности же отцы собора осудили списателя этого жития и, именно, за то, что писатель жития пр. Евфросина «глаголет, яко виде Богородицу и Архангела, и беседова с ним о аллилуии, и негли яко рече ему Богородица таковая словеса и толкования о аллилуии, аже ниже слышати кому подобает таковая хула, и тамо будет ужасатися читатель безумия списателева Евфросинова жития. И сие смущение, еже глаголати аллилуиа два, таже слава Тебе Боже, не от Евфросина стало, но от списателя Евфросинова жития, диавольским наветом. А Евфросин при смерти... о аллилуии ничего же завещал».
Далее патриархи объяснили, что «в Евфросиновом житии велия и несказанная хула на Святую и живоначальную Троицу, ея же и писанию предати не подобает. Толкуя-бо аллилуиа, глаголет воплотившася Бога Отца; и паки глаголет, воплотившася Святого Духа, и паки и воскресша Бога Отца и Святого Духа (Деян. соб. 30 об. – 35 л. л.).
Действительно в житии, якобы, от имени Богородицы писателем произносятся «таковая словеса и толкования о аллилуиа, яже ниже слышати кому подобает» – говорится: «первие дважды глаголется, в прославлении отцу: аллилуиа, аллилуиа слава Тебе Боже, и сия тайна: воскресе, воскресе в Божестве и человечестве». – Но Бог Отец не вочеловечивался, не умирал и не воскресал; умер же и воскрес Иисус Христос, и точию плотию, а не Божеством, как учит православная церковь: «и распятие и смерть претерпел еси плотию, безстрастный Божеством» (Октоих. глас. 4 в неделю на хвалит. стих. 4). – Списатель жития не один раз повторяет, что и Дух Святый вочеловечился и всынился», – что тоже противно учению прав. церкви: «чесо ради Сын воплотился, а не Отец, или Дух? Ответ: яко да сохранит свойство ипостаси своея, яко быти тому на небесех Сыну и на земле Сыну» (Малый Катихизис л. 6). – О таком то еретическом мудровании спасителя жития пр. Евфросина и сказано, что оно произошло «диавольским наветом», а совсем не о сугубом аллилуиа, как то говорят раскольники. Таким образом, ясно отсюда, что собор 1667 г. в своем определении никакого поречения на сугубое аллилуиа не произнес, и восточные святители, бывшие на сем соборе, в своем толковании назвали происшедшим от диавольского навета не двоение аллилуии, а еретическое о ней толкование списателя жития пр. Евфросина, который (списатель) учил о воплощении и воскресении Бога Отца и Бога Духа Святого, каковое нечестивое учение и древняя церковь отвергала. –
Да если бы и так, если бы отцы собора 1667 г. погрешительно и резко отозвались (чего на самом деле не было) и о сугубой аллилуиа и о житии пр. Евфросина, то и тогда обвинять собор 1667 г. в еретичестве, а тем паче всю церковь, и отделяться от нее незаконно. –
Вот патр. Филарет об уставе, напечатанном в 1610 г., отозвался, что «устав сей печатал Троице-Сергиева монастыря крылошанин черный, вор и бражник, Логин... без благословения патриарха Гермогена и всего освященного собора, и многие в тех уставах статьи напечатаны не по апостольскому и не по отеческому преданию, своим самовольством», и указом в июле 1633 года приказал отобрать этот устав и сжечь, что и было исполнено. А между тем этот устав, как оказалось и что видно из предисловия к нему, был издан с одобрения и благословения «крайняго святителя отца отцом Кир Ермогена, патриарха Московскаго, по совету всего освященнаго собора». Издание сего устава в предисловии названо «делом пречестным, святым и свыше – сходящим дарованием небесным» (см. Истор. Мак. т. 11, и у Манскветова «Церк. устав» стр. 313).
Митрополит Московский Иона с собором препод. Дионисия осудил за исправление Потребника, как еретика, незаконно, морив его голодом, в цепях томил, а потом патриархи Феофан и Филарет объявили его невиновным ни в единой ереси. Однако никто из пастырей церкви не обвинял ни п. Филарета за незаконное поречение и уничтожение устава 1610 г. – в ереси, ни м. Иону – за незаконное осуждение и наказание преподобного Дионисия – не почитали еретиком, а тем паче не ставили в вину поступки их всей церкви. Так, если бы и отцы собора 1667 г. незаконно, погрешительно отозвались бы о житии пр. Евфросина – обвинять их в утрате православия, тем паче отделяться из-за сего от церкви, с хулой на нее, как то сделали предки нынешних раскольников, незаконно. Если за одно какое-либо неправильное суждение обвинять людей в лишении православия, еретичестве, тогда пришлось бы даже и некоторых Св. Отцев исключить из отеческого лика.
Вот что пишет о сем знаменитый в истории Церкви Христовой святитель Фотий (который в предисловии и в конце Номоканона именуется – блаженным): «Мало ли было затруднительных положений, которыя вынуждали многих отцев частию не точно выражаться, частию говорить по применению к обстоятельствам при нападениии врагов, а иное и по человеческому неведению, которому подпадали и они... Если же иные и говорили не точно, или по неизвестной для нас причине уклонились даже от пути, но исследований не было и никто не вызывал их к дознанию истины: мы оставляем их в числе отцев точно так же, как бы и не говорили они того, оставляем частию за знаменитость их жизни и славу добродетелей, частию за непорочность веры их в прочих отношениях, но не следуем тем словам их, где погрешили они». (Историческое учен. об отцах Церкви – Филарета, т. I, стр. XIII, изд. 1859 г.).
Желая во что бы то не стало обвинить отцев собора 1667 г. в неправославии, старообрядцы ставят в вину и то, что отменяя постановления Стоглавого собора, собор 1667 г. выразился об отцах, бывших на оном соборе, что они – «что писали о знамении честнаго креста, сиречь о сложении двою перстов, и о сугубой аллилуиа, и о прочем, еже писано неразсудно, простотою и невежеством в книзе Стоглаве, и клятву, юже без разсуждения и неправедно положиша..., разрешаем и разрушаем; и той собор не в соборе; и клятву не в клятву, но ни во что вменяем, якоже и не бысть» (Деян. соб. 7 об. и 8 л.л.). – Значит, говорят старообрядцы, собор 1667 г. не последовал прежде бывшему до него собору, опорочив его, – а посему мы, говорят раскольники, не считаем его святым, православным собором, а почитаем отверженным... И это обвинение не основательное. Разве собор собора не исправлял? Мы видели (см. у нас выше), что один собор, даже поместный, отменял правила Св. Апостол и тех, кто стал бы следовать, соблюдать Апостольское правило, – отцы предавали даже анафеме. – Из многих правил, приведенные нами; напомним старообрядцам, что Лаодикийский собор первое правило Св. Апостол Петра и Павла, узаконоположивших праздновать субботу, 29 правилом изменил, отменил и тех, кои стали бы соблюдать Апостольское правило, предал анафеме, проклятию. (См. Славян. Кормч. л. 78 и об. и Кириллова кн. л. 242 и об.).
Что же? Погрешили ли отцы Лаодикийского собора, отменив с клятвой, апостольский закон? Назовут ли их старообрядцы еретиками? Нет,– а отсюда незаконно отвергать и собор 1667г., отменивший, как больший, постановления Стоглавого собора... Пусть припомнят старообрядцы рассуждение знаменитого и «искуснейшего толкователя правил» (Потреб. Иосифа л. 665) Вольсамона и Матфея Властаря, которые одни, без соборного определения, постановили не следовать некоторым определениям Гангр- ского собора и четвертого вселенского собора (второму и седьмому правилам), которые предавали анафеме тех, кои служат посредниками, при рукоположении ,кого-либо за деньги, а также монахов и клириков, вступающих в воинскую службу и нераскаявшихся», –а следовать учению, И. Златоустого: «Великаго отца Златоустаго должно паче держатися, неже яже четвертаго и иже в Гангре соборов» (Полн. Кормчая 106 стр; Синтагма Матфея Властаря буква «А» гл. 7-а). указанных примеров, кажется, довольно, чтобы судить на сколько несправедливы придирки раскольников к отцам собора 1667 г. –
«Самые полные соборы, говорит блаженный Августин, прежняго времени исправляются последующими, когда опытом вещей открывают то, что было сокрыто и дознают таившееся дотоле, – без споров зависти, со смирением святым, в мире всеобщем, с любовию христианской» (против Донатистов кн. 2, гл. 3). –
Да не смущаются глаголемые старообрядцы и тем, что собор 1667 г. об отцах Стоглавого собора выразился, что они «неразсудно, а простотою и невежеством» (неведением, незнанием) сделали некоторые постановления... Вот шестой Вселенский собор об отцах Неокесарийского собора, на котором присутствовал Св. священномученик Василий Амасийский (Кормч. л. 52), по поводу 15 правила – отозвался, что «не добре разумеша того собора (т. е. Неокесарийского) отцы, еже в книгам Деяний Апостольских, о седми диакон лежащаго словесе» (16 пр. VI всел. соб.) и никто не зазирал отцев собора шестого за поречение, за такой отзыв об отцах Неокесарийского собора. – Прекрасное рассуждение об исправлениях соборами – соборов – мы находим в 10 главе, собора 1667 г. –
Указав примеры исправления соборами соборов, отцы собора 1667 г. говорят: «многое обретается в правилах Св. отец, от прежних убо святых соборов не добре некая забвения ради, или иного дегма случая изложенная от последних соборов без всякого зазора обличена, и добре исправлена быша. И Святая церковь не стужает о сем; паче же похваляет» (л. 92 и об.). Так и мы, последуя велениям святой церкви и гласу пастырей оной, без всякого зазора взираем на собор Стоглавый и не стужаем оному, хотя и не приемлем тех постановлений, кои отменены большим Московским собором 1667 г. Жалуются старообрядцы на то, что уж очень грозную, жестокую клятву положил собор 1667 г. на непокорников, сказав, что «кто пребудет во упрямстве своем до скончания своего, да будет и по смерти отлучен от Отца и Сына и Святого Духа, и часть его, и душа его со Иудою предателем, и с распеншими Христа жидовы, и со Арием и со прочими проклятыми еретики» и пр. (Деян. соб. 7 л.). – Но, ведь, грех то велик сотворили первоучители раскола, противясь Св. Церкви, хуля всячески ее: «яко же грех есть чарование, тако грех есть противление; и яко же грех идолопоклонение, тако непокорение» (1Цар.15:23), – учит слово Божие. –
В Номоканоне старопечатном изречена подобная же клятва на тех, кто стал бы поносить, укорять – одного священника: «Недостоит просту человеку укорити священника, или запрещати, или поношати, или клеветати, или обличати в лице, аще негде и истина суть. Аще же постигнет сие сотворити простолюдин – да есть анафема, и да изгнан будет из церкви, отлучен есть от Святыя Троицы, и послан будет во Иудино место»; – а предки нынешних раскольников, да и теперь старообрядцы, хулят, порицают не одного иерея, – а всю Церковь... Какому же наказанию они подлежат?
А Стоглавый собор за малейшие преступления против Св. Церкви налагает следующие клятвы: «да будут проклити и в сей век и в будующий..., да отлучатся, яки суще осужденники, от Отца и Сына и Святаго Духа, да устроени будут идеже червь не умирает и огнь не угасает» (Стоглав 63 и 75 гл.). – Во всяком случае, хотя бы и строгая, и жестокая клятва была, собор 1667 г. чрез это не потерял благочестие, не стал еретическим, неправославным и отделяться, хотя бы клятва была и незаконно положена, от церкви нельзя, – а для обсуждения сего вопроса верующие должны были обратиться к собору епископов, как о том читаем мы у Барония, который, сказав о том, что епископы имеют право и власть судить виновным и предавать проклятию, пишет: «аще же бы клятва неправедная была, ко иным епископам (христиане) прибегаху, а клятвы и неправедныя не призираху, яко же о том есть у Августина» (Лето 412, ч. 4).
Так ли поступали и поступают старообрядцы законно положенную клятву собора 1667 г. ставят в вину церкви, в ересь, и отделяются от пр. церкви из-за сего, хула церковь. Великий грех творят они, и великий ответ пред Господом воздадут за сие.
Итак, заканчивая свою речь о соборах 1667 г., мы должны сказать: несправедливо раскольники, обвиняя пр. церковь, говорят, что она на соборе; 1667 г. предала проклятию так – называемые старые обряды, – осудила, якобы, тех, кто будет употреблять прежде – бывшие книги и обряды; несправедливо из-за клятв собора на расколоучителей – стараются обвинить церковь в погрешности ереси и, главное, несправедливо указывают на постановления собора, как на причину отделения от пр. Церкви, ибо отделение их произошло гораздо ранее собора 1667 г., именно за 14 лет.
Чтобы покончить пререкание с старообрядцами по вопросу о клятвах собора 1667 г., обратимся к самой Русской церкви и спросим ее: на кого она на соборе 1667 г. положила клятву и за что? «Православная церковь, читаем в разъяснении клятв собора архипастырей Рус. церкви, признает подлежащими отлучению и клятве всех непокоряющихся постановлению великого Московского собора о новоисправленных церковно-Богослужебных книгах, чинах и обрядах, т. е. всех тех, которые в противность сему постановлению, признают исправленные книги, чины и обряды неправо исправленными (сие говорят, заметим, раскольники, а не православные и не единоверцы), даже еретическими, объявили за их исправление Пр. Церковь падшею, безблагодатной, зараженную ересями, и не имеют общения с нею, а в знак своего противление сей церкви и порицания содержимых ею обрядов употребляют и требуют исключительно употреблять так называемые старые обряды, которым усвояют при том значение неизменных догматов веры и противный православию смысл. – Но подвергая такому суду неразумных и ожесточенных ревнителей именуемых старых обрядов, Православная церковь не произносила и не произносит никакого осуждения и порицания на эти обряды, которые сами по себе и независимо от значения, усвоенного им раскольниками, признавала и признает не представляющими ничего противного православию и употребление их, не в знак противления церкви, но в полном общении с нею, по ее собственному благословению, вполне дозволительным.
Да заградятся же уста обличающих Св Церковь, якобы, она поносит тяжкими поречениями те обряды, которые сама благословила к употреблению некоторым из чад своих, и никто, употребляющий сии обряды по благословению Церкви, да не смущается подобными лживыми толками врагов церкви, ратующих за раскол» (Изъяснение 13–15 стр.). –
Итак, при свете слова Божия, писания отцев и учителей Церкви, правил Св. соборов, – мы показали, что собор 1667 г. во всех своих действиях поступил совершенно правильно и с учением Евангельским, апостольским, отеческим и соборным согласно. Собор осудил непокорных раскольников, возмутившихся против Св. Церкви точно так же, как осуждали таковых и все соборы, и предал их (раскольников) анафеме тою властью, которую получил от Господа чрез Св. Апостолов. И горе тому человеку, который силится умалить значение этой власти, или, что еще хуже, совсем отвергать ее.
Уменьшить наказание, или же совсем снять анафему может опять та же власть Церкви, что она и сделала относительно единоверцев (см. пункт первый единоверия), уже не прежних возмутителей, а покорных чад ее. –
И как собор 1667 г. предал возмутителей церковного мира анафеме совершенно законно и с учением слова Божия согласно, так и впоследствии церковная власть, допустив единоверие, также поступила и свято, и законно, и любвеобильно. –
Рассмотрим теперь и те доводы, которые приводят старообрядцы в защиту своего неправого мнения, якобы собор 1667 г. предал осуждению так называемые старые обряды, безусловно воспретив оные к употреблению, – доводы, которые они заимствуют из чтения Филиппова «о нуждах единоверия» и из полемических книг прежних писателей противу раскола...
Соловецкие старцы, говорят раскольники, в своей челобитной и московские раскольники, под покровительством Никиты, обращавшиеся к патриарху Иоакиму в 1682 г., желали сохранить общение с Церковью, вместе с сохранением своего обряда, о чем и просили соборного рассмотрения; но в этом им было отказано, а предложено принять книги и обряды, одобренные собором» (Протоколы общ. любителей духов. просвещения 1872–73 г.г. 213 стр.). Отказано им, говорят раскольники, потому, конечно, что собор осудил старые обряды. Довод несправедливый, Соловецкие старцы-раскольники, прося позволения остаться при старых обрядах, в тоже время называли веру, содержимую пр. Церковью, «новою, незнаемою, развращенною верой». – Московские же раскольники, действовавшие в 1682 г., под предводительством Никиты Пустосвята, желали не единения с Церковью, но того, – чтобы исправленные собором 1667 г. обряды были уничтожены, а вместо них восстановлены старые и самую Церковь православную именовали хульно еретической, латино-римскою. Мало того: в челобитной стрелецкой было указано так много мнимых ересей за пр. Церковью, что когда грамотные люди прочитали ее стрельцам, последние заметили, что они никогда и не слыхали толика писания ересей в новых книгах (Протоколы 1872 г.–1873 г. 249 стр.). Вот почему их просьба о восстановлении этих обрядов, хотя бы только для их собственного употребления, и не была, да и не могла быть удовлетворена. И не о себе, собственно, просили они, а о том, чтобы повсюду в Церкви были отвергнуты исправленные обряды и заменены прежними, чего тем паче невозможно было дозволить.
Патриарх Иоаким, к которому раскольники в 1682 г. обращались, тем, кои находились в единении с Церковью, без хулы на нее и на исправленные обряды, – благословил употреблять так называемые старые обряды, что засвидетельствовал и расколоучитель Савва Романов, которому патриарх ответил: «а креститеся, кто како хощет – двема персты, или треми» (Три челобит., изд. 1862 г., 99 стр.)
О кресте Иоаким, так отзывался, что «почитает и целует крест осмоконечный; » о молитве Иисусовой: «Такожде и сию молитву: Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас, никогда не отрицаем; и кто которую хощет глаголати не возбраняем» (Увет главы 7 и 11; по изд. 1791 г. 85 об. 106 л.л. 119 и 121 л.л.).
2) В 1726 г., возражают раскольники, Св. Синод, рассмотрев отобранные у раскольников и представленные ему образа и в числе их отыскав икону Пресвятой Богородицы, пред которой изображен некто молящийся с двуперстным сложением для изображения крестнаго знамения, определением от 4 февраля того же года постановил: «присланный от поручика Зиновьева с ветхими святых иконами, написанный пред образом Пресв. Богородицы (без подписи), по раскольническому вымыслу, с изображением двуперстного сложения, кумир истребить немедленно»6, а в 1729 г. от 28 июля по делу о попе Евдокиме Михайлове, за сокрытие старопечатных книг и служение молебна для записного раскольника, лишенном сана и наказанного кнутом, а впоследствии раскаявшемся, Св. Синод постановил: «сперва его испытать и буде никакого подозрения и сумнительства не покажется, то учинить ему, при всенародном собрании, очистительную присягу с публичным всех раскольнических лжеучений и суеверий проклятием» (Протокол 1872 г. 1873 г. стр. 216). Если бы, говорят раскольники, собор 1667 г. не предал проклятию старые обряды, не было бы таких распоряжений Синода.
Прежде всего, мы должны сказать, что Синод назвал кумиром не образ Пресв. Богородицы, на котором был изображен некто молящийся двуперстно, а самое изображение этого неизвестного молящегося. – Неизвестных же личностей, непрославленных от Бога, на иконах писать для поклонения нельзя и изображение таковых имел право Синод назвать кумиром, – тем более, что у раскольников того времени вошло в обычай изображать на иконах своих первых расколоучителей, как-то: Аввакума, Лазаря, Никиту и др., как святых (Соврем. церк. вопр. 315 стр. и протокол 1872 г. 73 г. стр. 285). –
Так розыскная раскольнических Дел Канцелярия доносила Синоду, что в ней находится икона, на которой раскольниками написан пред образом Спасительным с двумя ангелами на престоле крест осмоконечный, а в предстоянии раскольник Аввакум. Икону сию Синод велел сжечь, сняв с нее изображение не только образа Спасителя и Св. ангелов, но и креста осьмиконечного. – Рассмотренная Синодом икона, очевидно, принадлежала, как в том сознался и Филиппов, к разряду таковых, посему Синод и повелел истребить немедленно, и сделано это было не потому, что изображенный был с двуперстием, – а за неизвестность его личности (См. протоколы 1872–73 г. 258–259 стр.). – Посему напрасно старообрядцы приводят это свидетельство, желая обвинить, – за невинное и похвальное распоряжение, Церковь.
Что касается ссылки старообрядцев на распоряжение Синода о попе Евдокиме Михайлове, то он, как говорится в распоряжение Синода, не за скрытие книг старых подвергался очистительной присяге, но за то, что он отступил от православия в раскол, совершал службы для записного раскольника, почему и был лишен священного сана. – Когда же потом раскаялся и обратился опять к Пр. Церкви, то Церковь и подвергла его испытанию и очистительной присяге (См. «Соврем. церк. вопросы» по изд. 1882 г. 291 стр.). –
И ныне Пр. Церковь так же поступает: отступивших от нее, служащих у раскольников, лишает сана, а если таковые раскаются, Церковь подвергает их испытанию – по убеждению ли они переходят в православие, и, удостоверившись в искренности их покаяния, очищает их, по установленному чину, молитвою и причисляет паки к лику сынов своих. При этом Синод относительно священника Михайлова постановил: испытать его и, в случае действительного раскаяния, «учинить ему очистительную присягу с публичным всех раскольнических лжеучений и суеверий проклятием». Но значит ли это, что Св. Синод признавал двуперстие и все вообще старые обряды, состоящими под клятвой, или потребовал их проклятию? Проклятие, как само собою понятно, требовалось произнести над людьми, содержащими «раскольническия лжеучения и суеверия», с которыми священник вошел незаконно в общение. – Никакой погрешности в этом распоряжении Синода нет. –
3) В 1737 г. 5 марта, по поводу взятых икон у бывшего в расколе крестьянина Даниила Кобелева, – возражают нам старообрядцы, Св. Синод постановил: «взятые образы, неисправно в перстном рук сложении написанные, кроме креста медного литого осьмиконечного, которого по надлежащему переправить, кроме вновь переделки, невозможно, призвал в Синодальную канцелярию иконописца, в иконном художестве искусного, коштом оного Даниила Кобелева являющуюся неисправность заправить, и потом те образы отдать оному Кобелеву, с таким обязательством, дабы оные образы впредь по раскольническому суемудрию переправляемы не были, под жестоким за неисправление сего, в надлежащем месте, истязанием». (Протоколы 1872–73 г., 216 стр.).
Возможно ли было бы, говорят старообрядцы, такое постановление Синода, если бы клятва собора 1667 г. не простирались на содержание этих обрядов?
Отвечаем: «распоряжение Синода объясняется просто и ни мало не подтверждает той мысли, будто бы клятва собора 1667 г. падала на содержание старых обрядов?
Зная, какое значение придавали раскольники двоеперстию, Св. Синод еще в 1722 г. издал распоряжение, чтобы иконописцы не изображали на иконах по раскольническому мудрованию перстосложения, – но не потому, конечно, чтобы двуперстие было так ненавистно что ли церковной власти (Синод знал, что в правосл. храмах множество икон, на которых изображено двуперстие), но потому только, что не хотел давать православным лишнего повода к соблазну и сокращению в раскол, – а раскольникам лишнего основания к упорству в заблуждении, ибо Синод ведал, что «раскольники большее упрямство и твердую веру емлют, смотря на противное начертание перстов на иконах» (Проток. 1872–73 г. 261 стр.). – Если бы Синод почитал иконы с двуперстием раскольническим суемудрием, то он не ограничился бы только исправлением икон Кобелева, но исправил бы их везде и всюду. Но мы видим, что иконы с двуперстным сложением, писанные до патриар. Никона, стоят во множестве в Московском Успенском Соборе и других храмах до днесь. – Из полемических книг прежних писателей противу раскола мы видим, что иконы старого письма не отвергались Церковью, но принимались. Так Св. Димитрий Ростовский пишет: «Мы не разбираем между старыми и новыми иконами, но равно почитаем новые якоже и старые» (Розыск, част. 1-я, глав. 5-я). –
Другой Святитель Питирим, изобразив руку с двоеперстным сложением, писал: «и о таковом сложении (двоеперстном) перстов оных иконописателей, несть нам никакого усумнения, еже бы с таковым сложением (т. е. двоеперстием) перстое, оныя Св. Иконы непочитати...., но всячески убо благоразумно, и по разуму Св. Церкве почитаем, не якоже вы (Пращица, изд. 1752 г., лист. 191). –
Святители эти были почти современны тому времени, когда сделано было распоряжение Синода об иконах Кобелева, а они не могли бы писать вопреки распоряжению церковной власти, – да и Синод не позволил бы писать – противное его распоряжениям. – Таким образом, и эта ссылка не доказывает того, что хотят показать раскольники, – а главное – не доказывает погрешности, еретичества, что только и можно – было бы ставить в вину Синоду и пастырям Церкви. –
4) Но, возражают старообрядцы, если собор 1667 г. не предал проклятию старые обряды и не осудил всех тех, которые крестились двуперстно, сугубили (по псалмех) аллилуия и проч., то как же понять следующие распоряжения Синода? В 1720 г. Российской Церковью, говорят они, издана была «новопечатанная присяга», первая часть которой озаглавлена: «чин, како приимати от раскольников и отступников к прав. вере приходящих», а другая носит название; «исповедание клятвенное раскольщиком в познание их укрывательства». – В этой второй части новообращенному предлагалось произносить отречение в следующих, между прочим, словах: «проклинаю всех тех, иже не крестятся тремя персты, но крестятся двума, персты, указательным и средним, и прочих учат творити тако, да будут прокляти и анафема. Проклинаю всех таковых иже, ныне глаголют по псалмех аллилѵия по дважды, а не по трижды, и прочих учат творити тако, да будѵт прокляти и анафема» (Протоколы 1873–1874 г.г., стр. 293). –
Согласно составленной этой присяге Синод поступал и в последующее время. Так когда в 1721 г. некоторые раскольники желали обратиться от раскола к Церкви, о чем и просили Св. Синод, чрез посредство Златоустовского Архимандрита Антония, который писал: «многие люди, живущие в Москве, в Калуге, в Казниках и уездах, как записные раскольники, так и не записные, новопечатную присягу по указу исполнить и Св. причащение сподобитися желают и означенные в той присяге их раскольничьи прелести, кроме двуперстного сложения, проклинают, а оное двуперстное сложение не проклинают. И с оными что чинить? И до Св. причащения их допускать, или не допускать»? – Синод, отвечая на эти вопросы, решительно, якобы отказал принимать таковых в общение, собственно за то, якобы, лишь одно, что они не оставляли двуперстия, которое (т. е. двуперстие) в его глазах, якобы, есть явный знак их непокорной и гордо еретичествующей совести. – В следующем, 1722 г. Архимадрит Антоний снова обратился к Синоду с подобным вопросом и Синод снова ему, но еще яснее, ответил: «которые хотя Святей Церкви и повинуются вся церковная таинства приемлют, а крест на себе изображают двема персты, а не треперстным сложением: тех кои с противным мудрованием, и которые хотя и по невежеству и от упорства то творят, обеих писать в раскол, не взирая ни на что» (Протоколы общ. любител. д. просв. 1873–74 г. г., 294–295 стр.).
Таким образом, из присяги и распоряжений Синода видно, что собор 1667 г. безусловно воспретил старые обряды, с клятвой, – иначе не было бы таких распоряжений Синода; отсюда не находятся ли под клятвой единоверцы, молящиеся двуперстно, сугубащие алллилуия и т. п.? Так, повторим, вопрошают старообрядцы. –
Но из «Исповедания клятвенного» старообрядцы берут (отрывочно) только те слова, которые считают подходящими к своему предвзятому, ложному взгляду на собор 1667 г., и опускают другие, – которые ясно показывают, какие двуперстники проклинаются в «исповедании клятвенном». Так в первой части присяги – читаем: «Проклинаю вся ереси и отступства, и злохуления, и расколы, а именно: сложение триех первых перстов в знамении крестном ересью и печатью антихристовою нарицающих и не знаменующихся тремя персты, но двема – указательным и средним; три кратное глаголание аллилуиа и имя Иисусово, пишемое сице: Иисус, ересью и крест четвероконечный идолом, кумиром, мерзостью запустения, стоящею на месте святе; молитву сию: Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас, новою молитвою еретическою нарицающих и глаголющех по псалмех аллилуиа по дважды, а не по трижды» и т. д. (протоколы 1873–74 г.г. 162 стр.).
Таким образом, из приведенных слов, обычно опускаемых раскольниками, видно, что проклинаются совсем не обряд, а лица, и не просто лица, содержащие старый обряд, а те именно лица, которые признавали троеперстие ересью, печатью антихриста, троекратное аллилуиа и имя Иисуса – почитали ересью, четвероконечный крест идолом, кумиром, мерзостью запустения, стоящею на месте святе и т. под., – значит, проклинались не за употребление старого обряда, как ложно говорят раскольники, а за хулы их на обряды церкви православной. – Такой точно смысл имеет и клятва, находящаяся во второй части присяги 1720 г. – На листу 8-м, «исповедания клятвенного» читаем: «проклинаю всех тех, которые патриарха Никона называют еретиком и неправославным, да будут прокляти и анафема; проклинаю всех таковых, иже православных патриархов восточных и Московских по Никоне, и до сего настоящаго лета престолы правящих, не исповедуют быти православными, но паче называют раскольщиками и еретиками и всех архиереев и до священника такоже называют, да будут вси прокляти и анафема; проклинаю всех таковых, иже ныне; не исповедуют, яко во Св. восточной и великороссийской Церкви от архиереев и иереев совершается под видом хлеба тело Христово, а под видом вина кровь Христова, таковии да будут прокляти и анафема; проклинаю всех таковых, иже ныне не веруют и не исповедуют, яко во святей восточной и великороссийской Церкви от архиереев и иереев совершаются вся Св. седмь тайн и прочая их церковная действа; таковии да будут прокляти и анафема» (л. 8-й и протоколы 74 г. 389 стр.). После сих изречений стоят слова, приводимые раскольниками. – Ясно отсюда, что присягою проклинались те лица, кои, употребляя двоеперстие, сугубое аллилуиа и др. старые обряды, хулили п. Никона, за исправление книг, как еретика, – всех архиереев и священников православ. церкви именовали еретиками и не признавали святости совершаемых ими таинств, – уча о последних, что они, якобы, «не во спасение, но в погибель, аки скверну антихристов, подаваемыя» (См. Чин приятия от раск. 1720 г.). – Таковые люди достойно и праведно преданы проклятию. К единоверцам же клятва эта относиться не может потому, что единоверцы, глаголющие аллилуиа по дважды, изложенных в присяге раскольнических хулений на Церковь не имеют, – напротив Церковь признают православною и таинства ее спасительными, и самые обряды старые употребляют по благословению Церкви, – а что благословенно, за то Церковь – не проклинает. –
Не право толкуют раскольники и ответ Синода на вопросы Златоустовского Архимандрита Антония. – Чтобы понять действительный смысл и значение этого ответа, необходимо принять во внимание и наставления, которые Синод дал Архимандриту Антонию, относительно обращения с раскольниками. В Синодальном ответе Антонию читаем: «спросить приходящего от раскола, о троеперстном сложении сумнящегося: како он о нашем и о своем сложении разумеет: средняя ли вещь есть, или догмат ? Аще догматом наречет, то должен доказать свое мнение от Св. писания, ветхозаветные, или новозаветных кни, тако же от важных соборов, или от преданий древних, т. е. от согласия многих древних учителей, чего он и ни кто же иный во веки не докажет. Если же наречет вещь среднюю, то да утвердит свое слово клятвою. – И тогда вопросить его: чесо-ради не хощет сложения своего преставить? Аще-бо вещь есть средняя, то нет никакой важной причины, для чего оную непременно содержать, кроме единаго упрямства. Упрямством же тым противится согласию церковному, оставляет на себе зазорный образ, соблазняет ближних своих и законным властем и духовному правительству не покорив является, и разве сам, против совести своей, вещь среднюю из среды извлекает и самоволием в догмат ставит и так явно еретичествует.
А о церковном разумении сие сказать ему, что церковь святая кий – либо образ перстнаго сложения имела и имеет за вещь среднюю, по раскольникам противится за тое, что они образ сложения перстнаго, каков они полюбили, ставят за догмат веры, а каков в нашем обычае видят, ставят в ересь, и уже свой сложения образ сделали злым, не акибы он сам собою зол, но яко не покоривой и гордо еретичествующей совести их свидетель есть. И того ради, аще кто образ сложения раскольническаго переменити не похощет, можно знать, что он безответно упрям и не покорив пребывает, и не с доброю совестью, но лукаво, лицемерно и коварно приходит к церковному соединению» (Полное собр. постанов. т. I, стр. 150. Протоколы 1874 г. 170 стр.). –
Ясно, что Св. Синод двуперстия не порицал, тем паче не признавал его ересью, а напротив «кий-либо образ перстнаго сложения», т. е. и двуперстие и троеперстие, признавал «вещью среднею», – и осуждал тех, кои «образ сложения перстов ставят в догмате» (новодогматствуют ), – употребляют двуперстие «с противным мудрованием; от упорства», – а троеперстие «ставят в ересь». – Самовольно же уставляющие новые догматы проклинались и древнею Церковью. (Гал.1:9; Кирил. кн. 426 л.). –
Вообще же Синод и до учреждения единоверия тем, которые Церкви пр. не чуждались, не хулили ее обряды, разрешал двуперстно Богу молиться. В постановлении Св. Синода от 15-го сентября 1763 года говорится: «Тех, кои Св. Церкви не чуждаются и таинства церковныя от православных священников приемлют, а только двуперстным сложением крестятся, таковых от входа церковнаго и таинств не отличать». В следующем (1764 г.) году от 26-го марта Синод определяет: «Которые православной церкви не чуждаются и таинства церковныя от православных священников приемлют, а только двуперстным сложением крестятся......, тех от входа церковнаго и от таинств не отлучать и за раскольников их не признавать, о чем епархиальным преосвященным архиереям при разсылке от себя (от Св. Синода) означенных манифестов как вообще духовным властям, так и всем священно и церковно служителям дать знать непременно» (собран. постанов. по раколу кн. I, 604–605 стр.). –
Далее. Если бы Св. Синод и не право ответил Антонию, если бы, как и Св. отцы Неокесарийского собора, «не добре разумеша того собора отцы», т. е. Св. Синод, – страдает ли здесь правосл. вера, лишилась ли Св. Церковь власти на новые добрые распоряжения и справедливо ли, законно ли, раскольники чрез это отделяются от церкви? – Обращаясь с увещанием к четыредесятникам, кои подобны нашим раскольникам, по поводу установления первым вселенским собором празднования пасхи в воскресный день, Св. Златоуст говорит: «Если бы даже и ошиблась Церковь, и в таком случае не столько было бы похвально точное соблюдение времен, сколько осуждения достойны разделения и раскол… не будем же сражаться с тенью, и, споря, из-за случайнаго, не повредим себя в важнейшем» (Слово 3-е прот. Иудеев С. П. Б. 1895 г.). – Итак, если бы в помянутых распоряжениях и ошибался (чего на самом деле нет) Св. Синод, то, ошибаясь случайно, не погрешил бы в вере, и раскольники не могут еще иметь похвалы, но заслуживают осуждение, как сражающиеся с тенью. «Подумай, продолжает Св. Златоустый, ведь это диавольское навождение, и составляет не один, не два, не три греха, но гораздо более: отделяет тебя от стада (Христова), заставляет обвинять столь многих отцев, ввергает в упорство». И действительно, если бы старообрядцы подымали над распоряжениями Св. Синода, то не говорили бы несправедливо, будто бы Синод за одно двуперстие повелел писать в раскол. – Нет, – не за одно двуперстие (перстосложение тут не причем), – а за то, что раскольники «вещь среднюю из среды извлекают и самоволием в догмат ставят и тако явно еретичествуют, а троеперстие ставят в ересь, не взирая на то, что Св. Церковь – «кий-либо образ перстнаго сложениа имела и имеет за вещь среднюю, а не за догмат»; не взирая на то, что Синод в увещательных пунктах писал: «Таковые суть многие церковные обряды, или церемонии, которые искони не были, но по времени, благочинно введены, иные же и переменены, иные же и оставлены: и бывает в одной церкви один, а в другой чиновный обычай без всякого между церквами раздора, с всецелым единоверием и в благочестии согласным». (собр. постан. и распоряж. по ведом., пр. испов. т. I, 148–150 стр.) – Вот как церковь учила за много лет до официального учреждения у нас единоверия….
Да если бы Синод и, безусловно, воспретил в 1720–1722 г.г. употребление старых обрядов, – так ужели последующие пастыри не имели права, по снисхождению, обращающимся от раскола к православию разрешить то, что прежде осудили, хотя повторяем, осуждения не было)? Напомним старообрядцам, как шестый вселенск. собор 13 правилом, под страхом отлучения от церкви, возбранил священным лицам удаляться от законного сожития с своими женами, а 30 правилом допускает это священникам иноплеменнических церквей по снисхождению. – Четвертый вселенский собор положил клятву на приемлющих рукоположение за деньги, и клятва сия никаким собором не отменена, – Матфей же Властарь, основываясь на учении одного человека, – именно Златоустого, что не следует верного человека предавать анафеме, учит, что «мнение отца Златоустаго должно иметь более силы, чем определенное четвертым Вселенским собором (Синтагма, сост. 1, гл. 7). – Не имели ли право, подражая отцам шестого собора и учению Златоустого, и пастыри русской церкви, если бы потребовалось, сделать даже отступление от прежде бывших постановлений (собора) Синода? Очевидно, имело и имеет, ибо, «не старым хартиях и номоканонам заповедал нам апостол повиноваться, по действительным наставникам нашим, которые заботятся именно о нашем спасении, зная именно наши духовныя нужды и имея дол удовлетворить их» (Слово профес. Чельцова. Проток. 1872–73 г., 341 стр.).
5) В обвинение православн. церкви. За допущенное единоверие и в оправдание своего ложного взгляда на клятвы собора 1667 г., раскольники указывают на 212 ответ из книги Питирима «Пращица», в которой, якобы, на вопрос: «аще который иерей ныне во святей церкви отслужит Св. литургию по старопечатным служебникам на седьми просфорах», дан такой ответ: «аще которые попы дерзнут тако служити, противящеся восточной и великороссийской церкви и вышеупомянутой соборной клятве, таковии суть прокляты и извержены и весьма священно служения обнажены, и от таковых собором проклятых и священства изверженных попов не может быть сущее святое тело и кровь Христова весьма». – Таким образом, говорят старообрядцы, Питирим ясно засвидетельствовал, что служить по старым книгам нельзя, что дерзнувший сотворить сие, – иерей подвергается проклятию,… очевидно отсюда, что единоверческие священники, совершая службу по старым книгам, на семи просфорах, подлежат этой клятве и не может быть от них сущее тело и кровь Христовы». – Так говорят старообрядцы. Но так ли на самом деле?
Обратимся к книге «Пращице» и приведем сполна из нее вопрос раскольников Питириму и ответ его им, в связи с последующими и предыдущими словами…
В 212 вопросе беглопоповцы (диаконова согласия) спрашивали Питирима: «аще который иерей ныне, во святей церкви, отслужит святую литургию, по старопечатным служебникам, на седьми просфорах, с воображением честнаго креста, с подножием и с прочею обычною подписью, якоже выше изобразися, в вопросе 127, будет ли пречистое тело Христово, или кровь Христова, или ни»? – В начале ответа Питирим указывает на обрядовые изменения, бывшие к древней церкви и говорит, что церковь отлучала и извергала от себя всякого, кто, противясь повелению церковной власти, вздумал бы следовать прежнему, отмененному уже церковью чиноположению. – И у нас служили литургию на семи просфорах и так как это делалось не по противлению Св. Церкви, а по неведению, то ни кто из служивших иереев не был проклят и отлучен от патриархов. – Но теперь когда последовало исправление книг и собор, на котором присутствовали восточные патриархи, приказал употреблять пятипросфорие, а противящихся его определению проклятию предаша и всякого священнодейства весьма обнажиша, – служить на семи просфорах с главою Адамлею и подножием изображенных может только противник власти... «И аще которые попы, невежди суще, вами прельщени и весьма развращени, ныне дерзнут тако служити, противящеся восточной и великороссийской Церкви и выше помяненней соборней клятве, таковии суть прокляты и отлучены и извержены, и весьма священнослужения обнажены. И от таковых собором проклятых и изверженных и священства обнаженных не может быть сущее тело и кровь Христовы весьма». – Из ответа Питирима ясно видно, что действительность Евхаристии отвергается не потому, что литургия совершается на семи просфорах, – а потому, что она совершается иереями, кои раскольщиками были «прельщени, развращени», т. е. перешли на сторону раскола; именно отвергается та Евхаристия, которая совершается беглыми попами, кои за переход свой в раскол прокляты, лишены сана и, следовательно, не имеют права и власти совершать литургию. Что это так, т. е. что Питирим имел в виду бежавших иереев, а не о православных сие сказал, на это указывает во-первых и вопрос диаконовцев: «аще который иерей ныне во святей Церкви отслужит»...; «во святей церкви»…, следовательно в старообрядческой, ибо известно, что православную церковь раскольники никогда не называли и не называют «святою», – а именуют обычно: «Никонианской, великороссийской, господствующей, или просто церковь» (См. пращ. 167 и 163, вопросы), а называя «Святой» – разумели свою. Во-вторых – выше в 211 ответе на вопрос раскольников, что «прежде совершали службу по старым служебникам, на семи просфорах, то совершаемое древле-пречистое тело во освященных литургиях, совершенное ли то самое тело и кровь Господа Нашего Исуса Христа, или ни»? – Питирим отвечал: «совершенное самое тело Христово, и кровь Христова, не ради числа убо седми просфор, ниже трости и копия и главы Адамовы, и ниже ради излишняго надписания, ниже сицеваго ради крестнаго изображения: но ради молитв иерейских и знамения крестнаго, иже рукою иерейскою бываемое, пресвятый и животворящий дух прихождаше, и предложенныя дары претворяше». – Да обратят внимание глаголемые старообрядцы, что Питирима спрашивали беглопоповцы (диаконова согласия) и им, именно, и отвечал Питирим и им ранее говорил: «у вас обретаются лжепопы, которые Вами от нашея церкви прельщени в раскол (и в 212 ответе «аще которые попы вами прельщени»),. и за тое отступление они прокляти, и всякаго священнодействия обнажены (и в 212 отв. и «от таковых проклятых и священства обнаженных)» (л. 14 об.): «у вас таковому таинству (св. причащения) истинному быти невозможно, зане лжепопы ваши проклятии, изкерженни и обнаженни» (л. 15). – Еще яснее видно из 201 ответа Питирима, в котором он на вопрос беглопоповцев: «если кто по таковым (старопечатнным) книгам, несогласующим нынешним новопечатным книгам Московским, всякое церковное дело имать совершати, каковой вине церковной будет подлежать». – Отвечал: «аще кто по оным книгам отправляет церковное служение, не противяся восточней и великороссийской церкви, ниже укоряя ю в чем, ниже не покоряяся ей в чесом, таковый имеет надежду своего спасения, при правой вере, и при добром житии, по заповедем Божиим. Аще ли кто противиться церкви, и не покоряяся ея пастырям, еще же укоряя ругательне новопечатныя Московския книги, таковый … во истину отлучению от Св. церкви и от Св. таин подлежат»..... Таким образом, ясно, что Питирим, когда отвечал раскольникам на 212 вопрос, имел ввиду беглых в расколе попов, которых считал и законно (по 6 пр. Гонгрск. собора) проклятыми (Толковый Апостол 548 об. – 549 л.л.), – а от проклятых, конечно, «не может быть сущее тело и кровь Христовы весьма». – О тех же, кои находились в союзе, единении, с пр. церковью, в покорности ея пастырям, без хулы на новоисправленныя книги и обряды, Питирим говорит, что они, служа по старым книгам, получат спасение. По старым книгам, в союзе с правосл. Церковью, с благословения ея архипастырей и не хула обряды правосл. церкви, служат единоверческие иереи, а отсюда они имеют, при доброй жизни и соблюдении заповедей Божиих, надежду на получение вечного спасения.– О какой-нибудь клятве; на них нет и речи. –
Вот Св. Папий, епископ Иерапольский, неправильно понимая учение И. Богослова во Апокалипсисе о тысяче летнем царствовании, впал в заблуждение; вовлек в это заблуждение Св. Иринея и Св. Иустина, – но никто из христиан не считал его еретиком, не ставил в вину его заблуждение Св. Церкви, а тем паче не отделались от церкви, почитая Папия, «в великой чести и святости» (Бароний лето 118-е, л. 92 об.). – Так, если бы и в пращице у Питирима было что сказано не правильно, погрешительно, то и тогда обвинять Питирима в еретичестве, а тем паче всю Церковь (ибо пращица принадлежит частному лицу, а не всей церкви, о чем смотри в послесловии л. 410 об.) обвинять и отделяться от нея нельзя. –
6) Но в особенности старообрядцы указывают на (мнимыя) порицания в полемических книгах двоеперстного сложения, ставя сие в вину, в погрешность Церкви православной. Так, говорят они, в книге «Жезл-Правления» – двоеперстие (якобы) названо «душевредным учением» (л. 62), – в «Розыске» – двуперстие, будто бы, названо «демоноседением» (Розыск ч. 2-я, гл. 26), – в книге «Обличение раскольнической неправды» Феофилакта Тверскаго «Чертовым преданием», а в пращице «арианством и несторианством», вычитывая все хулы из вопросов, предложенных иргизскими раскольниками преосвящ. Никифору Астраханскому. –
Но, правда ли, что у полемистов прежнего времени похулено православное двоеперстие? Нет. – Так в «Жезле» названо «душевредным учением» не двуперстное сложение, а моление раскольников на троеперстное сложение и на самую церковь. Указав сначала, что несправедливо раскольники, в доказательство того, что троеперстие есть, якобы ересь, ссылаются на папу Стефана, почитая его благочестивым, который, якобы, отсек у папы Формоса три перста, и доказав, что папа Стефан был еретик, как о том писано в старопечатных книгах, писатель «Жезла» продолжает: «прочая свидетельства, от противных приносимая, иная суть не достоверных свидетелей, иная ложна, тем же ниже достойная да ответствуем на ня подробну: сими раченными вся сокрушаются, и уничтожаются. Подобает о православнии людие, оставльше душевредное лестных сих проповедников учение(их же не посла Бо, но сами похитиша) последовати древнему всея церкви обычаю, апостольскому преданию, всех правосл. родов согласию, еже есть треми персты первыми крестное творити изображение» (л. 62). Эти слова: «оставльша душевредное лестных сих проповедников учение (их же непосла Бо, но сами похитиша) – ясно показывают, что в Жезле душевредным названо учение непосланных Богом проповедников лестным. – Какое душевредное учение? На листу 61 сказано: «поведают проповедницы троеперстное сложение ересь быти Формосову»: – А если – к этому прибавить, что эти противники, хулившие троеперстие, в тоже время «хулами нестерпимыми уничижали и всю церковь» и даже совершенно отторглись от единства ее и составили свое отдельное общество (Жезл перв. изд. в предисловии 17 л.), то истинное значение клятвы в «Жезле» таково: клятва изречена на противников Св. церкви не за употребление ими старого обряда, а за хулы их на церковь и обряды православия, будто бы еретические (л. 57 и 20). – Известно, что в «Жезле» в двуперстии отцы собора признавали – двумя перстами образование двух естеств во Христе, а тремя трех лиц в Божестве и только отцы предпочитали троеперстие, как точнее выражающее главный догмат веры – учение о Св. Троице (см. Жезл 60 об. и 61 л.л.). – Отвечая расколоучителю Лазарю на его хуления исправленных обрядов, – в «Жезле» отцы говорили ему: «Престани убо хулити добродетельныя нравы, им же подражати кто тя нудит, сотвори горделивче, поне то еже обычай содержит природныя ти страны, и никто та о сем имать порицати, разве аще приложиши необходимая гаждати» (2-я часть, – возобличение 27-е). – Содержи обряд какому ты от природныя страны научен, и никто тебя не только проклинать, но и порицать не будет и только достоин будешь порицания, когда «необходимая (т. е. исправленные обряды) гаждати» будешь. – Ясно что осуждение падает не на обряды, а на лице, и не за содержание старого обряда, а за «гаждения, хуления» – обрядов правос. Церкви. –
Не назвал, не порицал и Св. Димитрий в «Розыске» двоеперстие демоносидением. В 26 главе книги «Розыск» Св. Димитрий о бывшем у него в руках раскольническом свитке пишет: «Паки свиток раскольнический, троеперстное к знамению крестному сложение хула, начерта руку, три перста сложены имущую, на едином убо перст: са, на другом та, на третием на, си есть: сатана. И подписа, яко то имя есть сквернаго богоборца антихриста» и проч. – Называя это ругательство над троеперстием диавольским вымыслом, Святитель далее пишет: «приличнее им, раскольщикам, на своем арменском двоеперстном сложении написати нма демонское: на едином персте де, на другом мон, и тако будет на двух перстах сидети демон, его же они давно в сердцах своих носят, и того слушают, и его же духом учимомудрствуют хульная и ложная на христову церковь» (ч. 2, гл. 26). –
Итак, глубоко возмущенный хулою на троеперстие, над изображением которого раскольники написали сатана, Св. Димитрий говорит только, что приличнее – было бы раскольникам на двоеперстном сложении написать имя демонское; не сам он пишет на двуперстии демон, – а предоставляет написать раскольникам, вместо надписи на троеперстии сатана и говорит, что здесь их дерзость была бы более прилична. Как бы так Святитель говорил: «ведь не на пишете вы на двуперстии имя демон, – так зачем же вы написали хульное имя на троеперстии»... Без хулы же на троеперстие, – о сложении перстов вот как он рассуждал: «честны суть и персты, ко изображению креста коим либо образом (т. е. троеперстно или двуеперстно) служащии». (Розыск, часть 1, гл. 4) – О старопечатных книгах, в коих находится учение и о двоеперстии, святитель тоже похвально отозвался, поучая, что и в старых и новых книгах вера одна и что «несть никоего противнаго учения в книгах новых, якоже и в старых» (ч. 1, гл. 8). – Таким образом и в мыслях у Святителя не было хулить двуеперстное сложение – само по себе и в приложении его к употребляющим православным.
Точно также и Феофилакт архиеписк. Тверской в книге своей «Обличение неправды раскольническия» не хулил двоеперстное сложение, тем паче не называл исповедание чрез двоеперстное сложение Св. Троицы и единаго от Троицы, Сына Божия, в двух естествах – происшедшим от «горшаго черта», как несправедливо указывают старообрядцы. –
В ответ на возражение раскольников «Наше – де содержание двоеперстнаго сложения, толико отстоит от Латинскаго перстосложения, елико небо от земли», – Феофилакт отвечал: «Двоеперстное ваше сложение отстоит ли от Латинскаго перстосложения, или ни, – о том зде истязания или рассуждения не творим; и от латын ли вы взяли, или от инаго какого горшаго черта, о том зде не изследуем».. (Облич. 25 об. 26 л. л.). –
Правда, выражение грубое, – но то ли оно значит, что говорят раскольники? Подобное мы находим и в писании: Так, обращаясь к книжникам и фарисеям, Христос Спаситель говорил о них: «Вы отца вашего диавола есте» (Иоан. 32 зач.), – Ап. Петру сказал: «отойди от меня, сатана; ты мне соблазн» (Матфея 68 зач.) – Но всем известно, что книжники и фарисеи произошли не от диавола, и Петр был не сатана, но человек и Апостол Христов, которого сам же Христос называл «блаженным» (Матф. 67 зач.).
Почему же Спаситель Апост. Петра назвал «сатаною» и о книжниках и фарисеях выразился, что «отец их диавол»? Петра Апостола назвал Спаситель «сатаною» потому, что он, по внушению не Духа Божия, а врага рода человеческого, отклонял Спасителя от вольных страданий, чрез что не было бы искупления рода человеческого от греха, власти диавола и от бывшего осуждения... Мысль эта внушена была Петру – врагом спасения рода человеческого сатаною. – О книжниках и фарисеях так отозвался Христос потому, что диавол внушил им мысль «преследовать и убить» Его. – Учение глаголемых старообрядцев о своем двоеперстии – и вызвало Феофилакта на такой резкий отзыв об их перстосложении, ибо он говорил: «двоеперстное ваше, т. е. раскольническое перстосложение... Правда, кто научил старообрядцев двеперстное сложение ставить в неизменный догмат веры? Кто научил, кто внушил им мысль из-за двоеперстного сложения отделиться от Св. Церкви, с хулой на нее и на Св. Таинства, совершаемые пастырями правосл. Церкви? Отделяясь от правос. Церкви, с хулой на нее, кому приятное они творят: Господу ли Богу, или исконному врагу рода человеческого? Списатель книги «Овличения» знал, что перстосложение, какое бы оно ни было, двоеперстное или троеперстное, без единства с церковью, без Св. Таинств, – одно спасти человека не может; знал, что разделение, раскол, который произвели первоучители старообрядчества из-за перстосложения, – произошли не от Господа Бога, а от врага рода человеческого, почему и выразился так, хотя повторяем грубо, о двуперстии, но не о православном, а раскольническом.... Вообще же о перстосложении – Феофилакт отзывался так: «по рассуждению знамения крестнаго творимаго рукодвижением – равно сие знамение изображается, аще двема, аще трема» (л. 29 ов.), «коими–либо персты крест изображенный – истинный крест есть» (30 л. об.).
Таким образом о перстосложении сочинитель кн. «Обличения» рассуждает снисходительно, и двуперстие и троеперстие признавая одинаковыми, а о раскольниках говорит, что они осуждены и преданы проклятию не за двоеперстие, а за усвоение двоеперстию догматического значения, за хулы их на троеперстие и на Пр. Церковь. «Речеши, говорили ему раскольники, аще сложение перстов не есть догмат веры весма всякому потребен ко спасению, то почто на знаменующихся двема персты, а не хотящих тремя персты знаменатися, клятва положена? Почто же и гонение терпят и раскольниками нарицаются сицевии?». «Того ради (т. е. клятва на раскольников), отвечал Феофилакт, что сицевии в догмат ставят свое двоеперстное сложение, и отметающую безумие их Церковь православную (вникните) безмерно хулят, и всякие святыни лишену быти, сия ради вины блядословят. – Аще-бо сицевии (вникните) под сложением своих двух перстов не имели сего ради смертоносного ада7, (т. е. не укоряли бы православную Церковь, не хулели бы ее), но от простоты и невежества тако знаменовалися, не были бы клятвы достойны и раскольнического имени. А понеже не от простоты сие творят, но от крайней злобы и в том суеверии полагают (т. е. в том, что двуперстие считают догматом веры, а Церковь, которая двуперстие не признает за догмат, хулят),8 а противящихся им неверным и не христианом причитают: достойны суть клятвы и имени раскольнического, яко сущии противницы церкви и истине» (Обличение, гл. 6-я, л. 21 и об.). Вот как рассуждал о перстосложении и о смысле клятвы – сочинитель книги «Обличение».
Не порицал «арианством и несторианством» и преосвящен. Питирим в «Пращице» двоеперстие, употребляемое с православною мыслью, с православным мудрованием. Питирим показывает только, как с двоеперстием может быть соединяемо учение Ария и Нестория и как расколоучители, с которыми он беседовал, с двуперстием соединяли неправые, еретические мысли: «зане онаго (Нестория и Ария) мудрование таковым сложением и мудрованием подтверждаете, и не хотяще» (Отв. 35). – Отвечая раскольникам, вопрошавшим его, Питирим писал: «с вашими единомудрствующими в мимошедшая лета мне случися в разглагольствии вопрошати их о сложении триех перстов, о первом и о дву последних, ими же воображают три ипостаси, Отца, и Сына и Св. Духа: како ипостась Сына Божия воображаете, – нагу ли приятия человечества, или со восприятием? И они мне отвещах: мы-де в совокуплении триех перстове, первым и двума последнима, воображаем три Божественныя ипостаси, и в таковом воображении ипостась Сына Божия воображаем нагу прияти человечества. И паки вопрошени бяху о дву перстах еще: двемя персты, указательным воображаете Божество, совосприятием ли человечества, или краем приятия? И отвещаша нам: мы-де указательным перстом воображаем едино Божество, наго приятиа человечества; воображаем мы человечество средним перстом. И паки вопросих: како вы средним перстом воображаете человечество, едино ли, или соединенное Божеству? Они же отвечах: едино воображаем человечество, кроме соединенного Божества... По онех убо и по вышеписанному ответствованию, их мудрование неправославно и учение их нечестиво, и повеление их мерзко: понеже Сына Божия по восприятию человечества в сложении первого и двух последних перстов воображают и исповедует нага приятия человечества. Подобно сему и другое нечестие злое онех, по их же ответствованию, воображении двух перстов, указательным Божество наго приятия человечества, а средним человечество нагствующе того Божества» (Отв. 27-й).
Таким образом, раскольники, с которыми имел дело и беседовал Питирим, в двуперстном сложении содержали нечестивое учение, о котором (учении) он и писал: «а еже вопрошаете коего еретика? ответствуем: воображати по вышепоказанному мудрованию, склоняетса и подобится ереси Несториевой, понеже он проклятый еретик Несторий, единаго Господа Иисуса Христа в две сеши и разделяти ипостаси не устраши вся, оваго убо проста человека, и кроме приемшаго слова, во своей постаси, мудрствоваше: оваго же Бога разделна и нага от приятия» (Ответ 28-й). – Значит, Питирим назвал не православное двуперстие Несторианством, а то перстосложение, в котором беседовавшие с ним раскольники выражали нечестивое – Несторианское учение, – а последуя Аввакуму, и Арианское (см. отв. 30-й). О двуперстии, которое употреблялось с православным учением и в союзе с Пр. Церковью, Питирим писал: «и ныне в православии пребывающим (двуперстие) не в погибель, но во спасение, и вере святей не в нарушении, ниже прочим догматом и таинствам в повреждение, но вся таковая суть всецела и не поврежденна всячески». –
Итак, неправильное учение расколоучителей, соединяемое с двуперстием, и подало повод православным писателям прежнего времени говорить, что раскольники подтверждают двуперстным сложением еретические мнения. Православное же двоеперстие почитали правым, спасительным непротивным вере.
При этом все полемические книги прежних писателей противу раскола – творения частных лиц, а не самой церкви, в погрешность которой мнения частных лиц, ставить нельзя. – Старообрядцы говорят, что полемические книги: Пращица, Розыск, Обличение и др. изданы с благословения Синода и если бы Синод не разделял учения сих книг, он исключил бы то, что не разделяет.
Что же из этого? Вот старопечатанная Кормчая издана Церковью, или по благословению древней церкв. В ней, кроме правил апостольских, соборных и отеческих,– помещены и законы Иустианиана, царя Греческого. Но, конечно, и сами старообрядцы не станут утверждать, что правила частных лиц и гражданские законы – суть творения и законы самой церкви Христовой....
В старых потребниках, в чиноприеме от латын, изложено проклятие на папу Петра Гугнивого, якобы повелевшего попам имети по семи жен (Иосиф. Потребн. 594 л. об.). – Это сказки, ибо в потребниках же написано, что «латинские попы даже и вовсе жен не имеют» (л. 599); однако неправедное сказание о Петре Гугнивом не исключено. – В Кирилловой книге, изданной тоже по благословению древлей церкви, об Арманах написаны такие неправые сказания, которых и писанию предати невозможно. Если же древнюю церковь за неверности, обретающиеся в сих книгах и др., старообрядцы не решаются осуждать, то не должны осуждать и нынешнюю Греко-Российскую Церковь за издание полемических книг, хотя бы в них и находились какие-либо неверные суждения о старых обрядах. В Кормчей книге печатаются правила, отмененные соборами... Так и православная Церковь не исключает из полемических книг отзывы о старых обрядах, «потому что эти сочинения составляют исторические памятники письменности прошлого времени, издание которых должно в точности соответствовать подлинному их тексту» (Изъяснение 11 стр.). –
Все же полемисты свои суждения, в том числе и суждение о двуперстии, не выдавали за не погрешительные, напротив, предлагали их на суд Церкви, прося исправления недостатков своих книг... Если же признавать полемические книги творениями самой Церкви Российской, то выйдет несообразность, – именно, что Церковь сама к себе в послесловиях полемических книг – обращается об исправлении своих недостатков. – Во всяком случае, если бы в полемических книгах и находились какие-либо погрешности, неправильные жестокословные порицания именуемых старых обрядов, – обвинять за это в еретичестве писателей, а тем паче ставить это в вину церкви – нельзя. – Блаженный Иероним в письме против Иокиниана говорит: «если бы даже из желания победы я сказал что-нибудь вопреки смыслу писания, то и, так, как обыкновенно это бывает при спорах сильных людей, свою вину, я искупал бы заслугой» (письмо 46-е). – Ошибочные мнения были и у Св. Отцев. «Но кто может обесчестить их?» вопрошает один древний учитель. «Мы же понеже и иных некиих блаженных отец и учителей наших, во многих многожды от известия правых догмат отведенных обретающе: от ведения убо их не приемлем, мужей же облобызаем. Учительство убо их, еже кроме господскаго гласа не приемлем, тех же от стада отеческаго не разлучаем, ибо и Дионисия Александрийскаго археиепископа в лик святых отец соучинающе: глаголанным же от него арианских словес, на Ливийскаго Савелиа, никако же приемлем, но отнюдь отбегаем; такожде и великаго в мученицех Мефодия Патрскаго, такожде и Иринея Лугундскаго епископа, мужей Апостольских, бывших, и житии и нравы удивления блистающих; но обыче, зане от истины некако уклонишася, и отведошася глаголати кроме общаго и церковнаго учительства, в сих убо им не последуем, от отеческия же славы и чести их ничто же отсекаем» (Макарывск. Ч. Минея, август 31 день). – Так и мы, не принимая у полемистов то, что ими будет сказано вопреки писанию и общему учению церкви, – не будем обвинять их в еретичестве (мнимом), не будем лишать их заслуженной ими славы и чести отеческой, а тема паче – ошибки их не поставим в вину Церкви...
7) В доказательство мнимаго жестокослоеного порицания двоеперстия, старообрядцы указывают на книгу «Увет» п. Иоакима, где, якобы, о двуперстии сказано, что правосл. Церковь отревает двуперстие, как новость» (Увет л. 100, по изд. 1791 г.), а в книге старца Иоанна Грешного двуперстие признано, якобы, «происшедшим от врага человека, посеявшаго, по евангельской притче, плевелы» (3 л. 47 стр.), «вражескою прелестью» (стр. 15 в приложении по изд. 1872 г.).
Раз господствующая Церковь, говорят раскольники, отревает двуперстие, как новость, именуя оное плевелами и прелестью, то какой же – еще хулы, и нужно? И как – это, обозвав так двуперстие, Церковь разрешила единоверцам молиться двоеперстно? Видимое противоречие и погрешность. Так возражают нам старообрядцы на беседах. – Но так ли на самом деле?
Прежде всего, скажем несколько слов по поводу книги старца Иоанна Грешного. Руководствуется ли Прав. Церковь – книжкой Ивана Грешного? Не только книжка эта не закон для церкви, но и большинству пастырей Церкви (исключая миссионеров) она и неизвестна. –
Правосл. Церковь руководится евангельским и апостольским законами, постановлениями вселенских и поместных соборов, учением Св. отец и распоряжениями, исходящими от собора Российских Архипастырей (Синода), а не мнениями Грешного Иоанна. Иван Грешный высказал свое мнение, как знал, как разумел, но церковь не приняла его, а осталась при своем мнении о двоеперстном сложении, как спасительном для тех, кои употребляют его с благословения ее.
В учебном Псалтири и часослове, издаваемых от лица всей нашей правосл. церкви, прямо сказано, что «прав. церковь двоеперстно знаменоваться не возбраняет, и что, знаменующие двоеперстно, православные и обратившиеся от раскола с двоеперстным сложением никоего не православного мудрования не соединяют, но единомудренне с Прав. Церковью славят Пресвят. Троицу и Господа Иисуса Христа во двух естествах» (см. предислов. к псалтири издан. 1898 г. л. 9 об.; часослов. изд. 1897 г. 3 л.). Вот на это учение и следовало бы старообрядцам обратить внимание, – а не ссылаться на какого-то Иоанна Грешного. При этом, выбирая у Ивана Грешного то, что им угодно, старообрядцы не обращают внимания на следующие слова его же: «погрешность состоит, пишет старец, как я и прежде, сказал, не в пальцах, но в сопротивлении церковному постановлению» (стр. 15–16 по изд. 1853 г.), соединенному с страшной хулой на троеперстие, «якобы в троеперстном сложении заключается треглавный змий», что, «акобы, как клевещут раскольники, молящиеся троеперсто спастися не могут, но предадятся на бесконечное мучение» (см. 82 стр. и предисл. 2 стр. по изд. 1853 г.) и друг. хулы, – их же жалеть и глаголати. – Как видите, смысл порицаний у Ивана Грешного, при сопоставлении пропускаемых раскольниками мест, получает другое значение; отсюда и «плевелами» он называет не двуперстие само по себе, а то учение, те хулы, которые возносили на троеперстие молящиеся двуперстники, конечно не православные. – Но главное, чтобы ни говорил, чему бы ни учил Иван Грешный, Церковь не принимает и не руководствуется им, – о нем печатно и заявила еще в 1886 году. – Довод из книги Грешного Ивана – излишняя, но не законная, придирка раскольников. –
Неосноватильна и ссылка старообрядцев на книгу «Увет» патр. Иоакима который, якобы, о двуперстии выразился, что: «Пр. Церковь двоеперстие» как новость, не терпит, а отревает», – Но – какое двоеперстие церковь отревает? Конечно не православное, а раскольническое, –употребляемое в противление Церкви или с еретической армянской мыслью. Патриарх Иоаким главу о перстосложении в книгу свою «Увет духовный» – буквально взял из книги «Жезл», составленной от лица собора 1666–1667 г. г. Но, как в книге «Жезл», так и в книге «Увет» нигде двоеперстие не похулено, не отринуто, ибо в двоеперстии отцы собора и п. Иоаким признавали двумя перстами образование двух естеств во Христе, а тремя трех лиц в Божестве и только предпочитали троеперстие, как точнее выражающее главный догмат веры учение о Св. Троице (Жезл 60 об. 61 л.; Увет 104–105 л. л. по издан. 1791 г.). –
Известно, что патр. Иоаким на вопрос старообрядцев: «как ересь и хула всем, еже двема персты креститися, Божество и человечество исповедовати и в молитве сына Божия глаголати? За сие чесо ради мучити и в срубах жещи? Патриарх глагола: мы за крест и молитву не мучим, но за то, яко нас еретиками называют и Св. Церкви не повинутся; – сожигаем; – а креститеся кто как хощет – двема персты, или треми... Сие все едино, токмо бы знамение креста на себе вообразити; мы о том не истязуем» (три челобитны изд. 1862 г. 99 стр.). Свидетельство это заслуживает особого внимания глаголимых старообрядцев, ибо писал это, засвидетельством такой отзыв патр. Иоакима о двуперстии, Савва Романов, один из видных первоучителей раскола, писавший в защиту свою «челобитныя». –
Да если бы и так, если бы Иоаким и Иван Грешный, на которых (неправо) указывают старообрядцы; и погрешительно, резко, отозвались о двуперстии, то что же? Можно ли их за то обвинять в еретичестве, а тем паче можно ли ошибки, допустим, их – ставить в вину всей Церкви и отделяться от нея? Конечно, нельзя, –
Мы видили, что многие и из Св. отцев погрешали, допускали «нелепости» (см. отзыв Василия Великого о Св. Дионисие; первое каноническое послание по кн. правил), но никто из христиан не почитал отцев еретиками, а тем более ошибки их не ставили в вину Св. Церкви. – «Верить им (отцам), учит Викентий Лиринский, должно по такому правилу: что только или все они, или большинство их единомысленно принимали, содержали, передавали открыто, часто, непоколебимо, как-будто по какому предварительному согласию между собою учителей, то почитать несомненным, верным и непререкаемым; а о чем мыслил кто, святый ли он или ученый, исповедник ли и мученик, несогласно со всеми или даже противореча всем, то относит к мнениям личным, сокровенным, частным, и отличать от авторитета общаго, открытаго и всенародного верования» (Памятные записки, 135–136 стр.). Согласно учению великого сего отца мы и поступаем: если что у полемистов и вообще у писателей и отцев находим несогласное с учением всей церкви, то относим к мнениям их личным, не почитаем их еретиками, не хулим Церковь, как-то делают раскольники, – а, не принимая их мнения, следуем Св. Церкви, которая (Церковь) о перстосложении учит так: «Еще и другое соблазняет вас (старообрядцев), а именно: что мы в изображении креста не те персты слагаем, которые персты слагаете вы: Рассудим же и о сем, подлинно ли мы с вами в том не согласны, и следует ли вам за то от нас отвращаться... Мы теперь, по церковному обычаю, когда изобразуем на себе креста, слагаем три персты, соединяя вкупе большой палец, указательный и средний, а оставшиеся два к ладони пригибаем. – А вы слагаете большой палец с двумя последними, а указательный и средний оставляете прямо стоящими. Не можно по пальцам узнать, которое перстов сложение есть справедливее: ибо пальцы, как их ни сложить, всё останутся пальцы. А ежели хочем ведать, которое перстов сложение истиннее есть, то надобно знать, которое перстов сложение согласное с верою, и которое нет: ибо вера содержится в уме, а не в пальцах. Ежели спросить вас: для чего вы три персты – большой с последними соединяете? Вы отвечаете, что сим де трех перстов соединением изображаем мы Св. Троицу. Очень изрядно, чтобы слагать персты и ими изображать Св. Троицу. Опять спросим вас, что вы оставшимися двумя перстами, указательным и средним изобразуете? Вы отвечаете, что изобразуем ими два во Христе соединенныя естества, Божеское и человеческое. – Очень изрядно, чтобы соединять руки персты и изображать ими два во Христе совершенныя естества. – Пускай же теперь спросите вы нас: что вы изобразуете тремя соединенными перстами большим, указательным и средним? Мы вам отвечаем, что изобразуем ими Св. Троицу? Ежели, опять спросите: что вы изобразуете оставшимися двумя последними перстами? Мы вам отвечаем, что изобразуем ими два во Христе соединенныя естества. – Так какое же теперь осталось между вами и нами несогласие? Нет никакого. Будем ли мы из пальцев браниться, когда в вере о Св. Троице согласны? Сила не в пальцах, а сила в том, чтобы ими изображать Св. Троицу» (Увещание православно-кофолич. церкве, 44–45 л. л. изд. 1765 г.). – Так вот как учит Св. Церковь о перстосложении: она признает изрядным и троеперстиё и двоеперстие, если в том и другом выражается правильное учение о Св. Троице и о двух во Христе естествах, почему православным и единоверцам и благославляет молиться двоеперстно. На это учение Св. Церкви и должны бы обратить свое внимание старообрядцы, оставив пустые придирки к церкви из-за полемистов. –
8.) Обвиняя православную церковь и оправдывая свое незаконное отделение от Греко-Российской Церкви, старообрядцы указывают, что, якобы, Св. Димитрий Ростовский в книге «Розыск», Питирим «в Пращинице», Архиеп. Феофилакт в кн. «Обличение» – похулили имя Христа Спасителя пишемое с одной, «ижи» Исус, назвав оное «равноухим», а преосвященный Никифор Астраханский назвал оное «чудовищным и ничего незначущим»; а осьмоконечный крест Св. Димитрий, якобы, похулил, обозвал «Брынским». –
Прежде всего, заметим, что означенные писатели – рассуждали не о лице Христа Спасителя, – а только о значении имени «Иисус – и Исус», а посему и хула, если бы таковая и была, не может относиться к Спасу Христу, как-то хочется показать старообрядцам. – Объяснив, что имя Христу Спасителю наречено было еврейское (ибо по плоти Христос произошел от народа еврейского), и в Еврейском языке, если перевести его (толкование значение) оно значит Спаситель, как ангел и благовестил Пресвят. Богородице: «и наречеши имя ему Иисус, тойбо спасет люди своя от грех их» (Мф.1:21). Димитрий Ростовский говорит, что у Греков, от которых мы и веру приняли, имя это произносилось и произносится полно – «Иисус» и, по переводу, означает «Спаситель, Исцелитель» и что, будучи сокращено (Исус), – слово это по гречески не будет уже иметь сего значения, а будет означать – «равноухий». «Понеже ино знаменует, писал он, «Иисус», ино же «Исус». – Иисус, якоже прежде рехом толкуется Спаситель..., Исцелитель. Исус же что знаменует, внемлите. По гречески Ϊϲοϲ, по-нашему глаголется равный; Оус же, глаголется ухо: та два речения егда во едино место сложити будет Исоус, еже глаголется равноухий». Сделав означенный разбор имени Исус и Иисус, Святитель прибавил: «но не буди нам тако (т. е. равноухим) нарицати Христа Спасителя нашего». Розыск ч. 1-я, гл. 15-я). – Где же здесь порицание имени Христа Спасителя?! Когда Святитель ясно говорит: «мы не будем тако (т. е. равноухим) нарицать, именовать Христа Спасителя. –
Так и Феофилакт архиеп. Тверской, разбирая значение имени «Исус» в приложении ко Христу, говорит: что значение «равноухий» будет «и самой вещи противно и ангельскому благовестию». – «Убо Исус без иты не право пишется» (л. 81 и об.). –И только. – О каком-нибудь порицании имени Спаса и речи нет; наоборот и тот и другой писатели заботились о неприкосновенности, святости и точном соблюдении значения имени Спасителя. Так же писал, так рассуждал и Питирим в «Пращице», добавив к тому, что сказано в Розыске: «пишется же у Греков и у нас россиов то пресвятое имя Сокращеннее сице Їи҇съ, и сице Їс꙼҇ъ и сие первому пространно пишемому Їи҇съ, несть противное» (Пращица, ответ. 146). –
Нет никакого поучения на имя «Исус» и у Никифора Астраханского: «имя которое Бог составил из трех слогов, да покажет таинство трех единосущных ипостасей, в едином Божественном естестве соединенных: и сие – то имя, искушением врага рода человеческого, предшественники ваши исказить дерзнули, отняв от него один слог, и сделав его чудовищным и ничего незначащим» (Никиф. Астрах. гл. 7). – Что же? Назвал ли преосвящен. Никифор сам имя Христа чудовищным, незначащим? Нет. Он говорит только, что первые расколоучители (т. е. сами раскольники), отняв литеру одну, сделали его, по значению, чудовищным (чудным, странным для грека, каким по рождению и был преосвящен. Никифор) – и незначищим, ибо оно – уже, по переводу, не будет иметь значения «Спаситель». – Значит, сами раскольники сделали его чудовищным, незначащим, а не преосвящен. Никифор. – Имя же Спасово сам Никифор Астраханский называет: «именем, паче всякого имени.... Имя, кроме которого несть под небесем даннаго в человецех, о нем же подобает спастися» (ответы гл. 7).
Об имени Спасителя прав. церковь, на учение которой, а не на отзывы частным лиц, должны обращать внимание старообрядцы, учит так: «В старых некоторых книгах было писано имя Искупителя нашего с титлою тако: Іс҇. – А в новых печатается Їи҇съ; и тех слов сила одна, ибо как под оным именем Їс꙼҇ъ разумеете вы Спаситель наш; так и сим именем Їи҇съ означается тот же наш Спаситель» (Увещание, л. 37 и об; по изд. 1765 г.). – Не порицал, не хулил Св. Димитрий крест осмиконечный; да и не о кресте, освященном кровью Христовою он говорил, когда писал, что «на четвероконечном Римском, а не на осмиконечном брынском Христос распят бысть» (гл. 24, ч. 2-я). – Св. Димитрий объясняет, что у Римлян, под властью которых были Иудеи во время жизни Спасителя, крест служил орудием для казни преступников, и на таком же кресте, какой обычно употребляли Римляне для казни, был распят и Христос; крест же они употребляли четвероконечный, а неосмоконечный. – Следовательно, говорит Святитель, Христос распят был на четвероконечном Римском, а не на осьмоконечном брынском кресте. – Ясно, что Св. Димитрий говорил о крестах, на которых Римляне распинали преступников и распяли потом Христа, а не о кресте, уже освященном кровью распятого Спаситела. – О кресте же Христовом, т. е. освященном кровью Сына Божия, буде он четвероконечной, или осмоконечной, Святитель отзывался одинаково почтительно, почитая тот и другой – истинным, животворящим крестом Христовым. – «Мы не хулим, писал он, креста осьмиконечного, не отметаем, но с любовью приемлем, благоговейно почитаем и благочестно тому покланяемся, воспоминающе Христово распятие» (час. 2-я, гл. 24).
«Почитаем мы и осмоконечный крест равно, якоже и четвероконечный» (Розыск ч. 2-я гл. 24; стр. 442; по изд. 1847 г.). «Честен крест осмоконечный, честен и четвероконечный, оба равно честны, обою равна сила; кождо е нарицаемый есть животворящий крест Христов (там же 435 стр.). – Так учит о почитании креста и вся наша правосл. Церковь: «Мы не только осмиконечный крест не отвергаем, но и почитаем его и лобызаем ради распятого на нем за ны Господа. И для того бо святых наших храмах везде почти осмиконечные кресты, и на престолех и на иконостасах, и на церковных главах» (Увещание 50 л., по изд. 1765 г.). –
Да если бы у полемических писателей противу раскола и были резкие порицательные отзывы об именуемых старых обрядах вообще, в частности об имени «Исус» и о кресте осмоконечном, – то и тогда считать полемистов еретиками, – ошибки их ставить в вину Пр. Церкви и в оправдание своего отделения от нее, – как-то делают, старообрядцы нельзя. Известно, что Св. Амвросий, блаженные Августин и Иероним высказывали неправые мысли об исхождении духа Святого и от Сына; но – «кто есть обезчествуяй священного Августина, и Амвросия и Иеронима? Не иже ли тех вопреки постановляет общему Владыце и учители вопреки глаголющих, – или иже ни что же убо сице творит, общаго же всех владыки повелению последовати. мня. Но глаголют, или добре они проповедоша, и подобает и учение их соблюдати, отцев их написующе, аще ли злочестиве реша, и подобает с еретическим их учением, и их вкупе изврещи. – Сице-бо глаголют неправеднейшие, нечестию и учеников себе известнейших, хаму согласная показующе; иже отче безобразия непокры, но безстыдным лицем поругася. От «церкви же воспитании, священных учений не забытливии, якоже Сим и Афет, иже отеческое безобразие покрывати ведят, и подражателей Хамовых осуждающе отвраются» (Макориевск. Ч. Минеа, – Август 31 день). – Таким образом, старообрядцы, отыскивая намеренно, с целью оправдания своего раскола, погрешности у отцев и писателей Церкви, ставя ошибки их в ереси и им и Св. церкви, уподобляются проклятому Хаму, который насмеялся «над отчим безобразием, а не покры его»; православные же, истинные сыны Церкви – должны уподоблятся Иафету, покрывая, если буде такое «безобразие (т. е. ошибки) отеческое», отвращаясь и осуждая подражателей Хама. Так должно относиться к полемистам, а не иначе.
9) Желая так или иначе обвинить прав. церковь в еретичестве и оправдать свое незаконное отделение от нее, апологеты раскола даже в книге М. Григория «Истинно древняя»... стараются отыскать порицания на именуемые старые обряды, говоря, что М. Григорий назвал, яко бы, все старые обряды происшедшими от исконного врага рода человеческого.
Но это совершенная клевета на приснопамятного архипастыря, происшедшая, если не от злого намерения, обычного защитникам раскола, то от непонимания действительного смысла того места, на которое они указывают. Решая в конце своей книги вопросы, кто главный виновник раскола и кто были орудиями, или споспешниками главному виновнику раскола в распространении его, М. Григорий главным виновником всех отпадений от пр. церкви, следовательно, и отпадение раскольников, считал исконного врага нашего спасения диавола. – Орудиями врага Св. Церкви в основании и распространении раскола были, по мнению М. Григория, Аввакум, Лазарь, Никита и др. справщики церковных книг, отставленные п. Никоном от печатного двора и дела. «Исконный враг Св. церкви, продолжал М. Григорий, сперва вложил в этих людей высокое мнение об их уме, и исполнил их гордостью..., потом исконный враг Св. церкви расположил этих людей признать некоторыя частныя мнения своего времени за истины, и самовольно внести их в наши церковные книги... Таковы их мнения были: о сложении двух перстов для крестного знамения и благословения, о пении аллилуи по дважды об употреблении только осмиконечного креста, о писании и произношении имени господа Исус, а не Иисус..., за сим напитал их злобою на п. Никона» (ч. 2-я, стр. 289–290 стр. изд. 1883 г.) –
Из приведенного места видно, что М. Григорий говорил только о лицам, бывших «орудиями врага Св. церкви в основании и распространении раскола» и в частности говорил, что этих-то людей «исконный враг Св. церкви расположил признать некоторыя частныя мнения (т. е. обряды) своего времени за истины (т. е. за догматы веры, не подлежащие изменению). –
Такое нерассудное их действие и признается внушением врага, начального виновника всяких расколов. – Никаких порицаний на старые обряды у М. Григория нет, да и быть не может, ибо выше он решительно высказался против всяких резких выражений о так называемых старых обрядах, говоря о порицаниях: «не хороши и неоправдываем их» (ч. 2,107 стр.). О перстосложении двоеперстном он писал, что «Пр. Церковь не опровергает вашего перстосложения, имеет множество икон с двоеперстным сложением, коим (иконам) покланяется и чтит их» (ч. 2-я, 106–107 стр.); об имени Исус: «Церковь считает это имя принадлежащим Господу Спасителю»; о кресте: «крест осмиконечный Церковь не отвергала, наипаче осмиконечный крест всегда употреблялся и ныне употребляется к Пр. Церкви для благословения народа, для освящения воды и проч.» (ч. 2, л. 27–28; см. еще о молитве Иисусовой л. 151 о символе веры л. 151, изд. 1883 г.).– Таким образом, М. Григорий не обряды, о которых он везде похвально отзывался, почитая одинаково, якоже и исправленныя, а не рассудные действия первоучителей раскола признавал изобретением исконного врага рода человеческого. –
Мы разобрали все порицания, которые приводят старообрядцы в оправдание своего отделения от Правосл. Церкви и в укоризну ей и что же? Есть ли хоть один из указываемых старообрядцами доводов, который бы свидетельствовал, что Правос. Церковь, исправив чины и обряды, безусловно предала проклятию старые чины и обряды, опорочила их в полемических книгах? Беспристрастно чтущий, по совести, должен ответить, что нет; должен сказать, что собор 1667 г. положил свои клятвы не на именуемые старые обряды, а на раскольников, не покорившихся Церкви, отделившихся от нее и похуливших её за исправление обрядов, которым они незаконно усвоили значение неизменяемых догматов веры и с которыми соединяли даже противные провославию мудрования. –
Показали, что положив клятву на раскольников и исправив чины и обряды, Пр. Церковь не погрешила ни противу Св. Евангелия, ни противу определений Вселенских и поместных соборов, – а действовала и действует согласно с оными, – а по сему она и есть воистину Церковь – Православная, спасающая... Показали, что, благословив единоверцам употреблять так называемые старые книги и обряды, Пр. Церковь поступила согласно учению Св. Апост. Павла, согласно учению древней Церкви, которая, при единстве веры, по ее благословению, разрешала, допускала разнообразие в обычаях и обрядах, хотя бы ранее и его отмененных и, поступив так, Церковь не только не погрешила, – но поступила свято, законно и любвеобильно, а по сему свято и спасительно, в союзе с Пр. Церковью, и единоверие. –
Показали, что встречающиеся в полемических сочинениях прежнего времени, порицание и резкие отзывы, неправо толкуемые старообрядцами, – вызваны были хулениями самих раскольников на употребляемые Церковью обряды и на самую Церковь, да и принадлежит лично писателям сих книг, – Церковью же не приемлются и даже не одобряются, а потому в вину Церкви и в оправдание своего отделения постановляем быть не могут. «Православная Церковь, говорит собор российских архипастырей (Синод), признает содержащиеся в полемических против раскола сочинениях прежнего времени порицательные отзывы и выражения об именуемых старых обрядах принадлежащими лично писателям сих сочинений.... Сама же (церковь) не разделяет и не подтверждает сих отзывов и выражений» (изъяснение 13 стр.). – Да заградятся же уста, повторим сказанное в изъяснении, – да заградятся уста облыгающих Св. Церковь, аки-бы она поносит тяжкими поречениями те обряды, которые сама благословила к употреблению некоторым из чад своих, и никто употребляющий сии обряды, по благословению Церкви, да не смущается подобными лживыми толками врагов Церкви, ратующих за раскол» (изъясн. 14–15 стр.).
Молим Господа Исуса Христа, да послужат наши разъяснения о клятвах, порицаниях и единоверии – на пользу, на вразумление, заблудшей братии, в чем полагаем всю свою радость и цель своего земного существования...
* * *
Ибо как говорит Св. Василий Великий, «цель, мне предлежащая, во многом различна от тех предметов рассуждения, которые заставляли меня писать или говорить иногда так, а иногда иначе. Ибо тогда меня занимало обличение ереси и опровержение дьявольского ухищрения; а теперь предполагается исповедание и простое изъяснение здравой веры. Поэтому неприличен мне теперь и прежний образ речи. Как человек не один и те же снаряды взял бы в руки, идя воевать и возделывать землю (ибо иные снаряды у тех, которые в безопасности трудятся для своего пропитания, и иные вооружения у тех, которые готовятся к битве): так не одно и то же могут говорить и тот, кто увещевает здравым учением и тот, кто обличает противящегося, ибо иной род речи обличительной, и иной род речи увещательной и не одно и то же – простота в мире исповедующих благочестие и труды опровергающих возражения лжеименного ведения» (творен. Васил. Великого том 5, глава «О вере», издан. 1892 года).
Подробнее смотри в книге профессора Смирнова: «Внутренние вопросы в расколе в XVII веке»; издан. 1898год. стр. 216–237.
Подробнее о сем смотри в материалах том. 8-й, стр. 204–353; у Бороздина «протопоп Аввакум» гл. VI; и в книге профессора Смирнова 216–237 стр.
Все правила и толкования на оные, приводим по полной (трех-толковой) Кормчей, изд. Общ. любителей дух. просвещения.
О спорах и разногласиях относительно празднования дня Пасхи говорит и Бароний лето Господне 198 и 324-е.
Это возражение и разобранное ранее могут служить образцом крайней назойливости и недобросовестности современных апологетов раскола... Дело в том, что Соловецкие старцы и «кумиры» выдвинуты и стали играть, печальную роль в разрешении вопроса о клятвах собора 1667, г. – Т. И. Филипповым, который ссылался на них в подтверждение своего неправильного мнения, что двуперстие будто бы, безусловно воспрещено Церковью и содержание его проклято... Раскольники вцепились за эти доводы. Но сам же, Филиппов (да простит ему Господь его прегрешение пред церковью – за чтение «о нуждах единоверия»), благодаря разъяснения покойного Нильского, отказался от этих доводов, сознавшись, что ссылался на них неправильно, что и высказал печатно (Соврем. церк. Вопросы 315 стр. и Протоколы 1872–73 г., стр. 284–285). Читая книгу Филиппова, несомненно старообрядцы видят это его сознание и однако снова назойливо говорят о «кумирах». Такова их злоба на церковь и недобросовестность.
Выражение «смертоносного ада» старообрядцы относят к числу порицаний на двуперстие, не желая понять, что писатель книги именует «смертоносным адом» не двуперстие, но хуление на Церковь, произносимое раскольниками из ревности по двуперстию. –
Слово «суеверие старообрядцы тоже причисляют к порицаниям на двуперстие. Но не ясно ли из самой речи, что писатель книги «Обличение» называет здесь суеверием не двуперстие, а то учение или мнение старообрядцев, что, якобы, двуперстие есть догмат веры православной, а троеперстие есть, якобы, ересь.