Отдел третий. БОГ КАК СПАСИТЕЛЬ. ХРИСТОЛОГИЯ

1. Тайна Боговоплощения

Если какой феномен в этом таинственном мире времени и пространства заслуживает именования тайны, то на первом и исключительном месте стоит Личность Иисуса Христа, Личность воплощенного Бога. С какой бы стороны мы Ее ни рассматривали и с какой бы точки зрения мы к Ней ни приступали, эта Личность есть исторический факт, который одновременно и неопровержимо реален, и непостижимо таинственен. Здесь самая реальная реальность соперничает с самой таинственной таинственностью. Посему-то и понятно слово самого проницательного Христоведца, святого апостола Павла, слово, которое он, погруженный в неизреченные тайны Христовой Личности, изрекает в безмерном изумлении и священном трепете: «великая благочестия тайна: Бог явился во плоти» (1Тим.3:16). «Что другое «великая благочестия тайна»,– говорит святой Кирилл Александрийский,– как не Само Слово Бога Отца, явившееся нам во плоти, то есть Христос». «Величие этой тайны состоит в том, что Слово, будучи Богом, стало человеком, не переставая быть Богом, но всегда оставаясь в том, чем было». В этой великой тайне собраны все тайны всех миров. Всецелая тайна Бога и всецелая тайна человека, встретившись в ней и сочетавшись, образовали самую большую тайну под небом и над небом – Богочеловека. К тайне человека приступила тайна Бога; и только в свете последней и в единстве с ней тайна человеческого существа обретает свой непреходящий смысл и вечную ценность. Горькая тайна человеческого существа в первый раз божественно и совершенно услаждена в Личности Богочеловека Христа, услаждена какой-то новой, метафизической сладостью и нетленной Божественной радостью. Только в Личности Богочеловека Иисуса человеческое естество, сделавшись общником вечного блаженства и бессмертного благословения, ощутило себя совершенно святым, совершенно Божиим, совершенно безгрешным, совершенно благим, совершенно мудрым, совершенно бессмертным, совершенно богоподобным. «Великая и Божественная, непостижимая и невыразимая тайна воплощения Божия,– говорит святой Григорий Палама,– состоит в том, что наше естество стало ὁμόϑεον». «Господь Христос нас ради соделался благоуханием и явил в Себе безгрешное человеческое естество».

Лишь в Богочеловеке Христе человеческое естество обрело свой вечный смысл и цель и спаслось от анархистского релятивизма и нигилистического гуманизма. В Нем человек обрел и нашел себя, отыскал свой божественный оригинал, который был искалечен и обезличен грехом, злом, смертностью. Божественно-таинственным образом в Личности Господа Иисуса Христа весь Бог дан всему человеку, чтобы человек, ущербленный, умаленный, суженный грехом, мог себя восполнить, увеличить, ввести в бесконечность (букв.: о-бесконечить.– «Примеч. пер».) Богом; чтобы уничиженный злом и смертью и обращенный в ничто человек мог, при содействии Бога, развиться в человека цельного, настоящего, «в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (Еф.4:13; ср.: Кол.2:10).

Соделавшийся в воплощении человеком бесконечный Бог засвидетельствовал, что Бог в человеке, нераздельно соединенный с человеком, есть нечто вполне естественное и вполне нормальное; более того – нечто самое естественное, и самое нормальное, и самое лучшее, и самое целесообразное для человеческого существа. В Богочеловеке Христе самым очевидным образом показано, что Бог не есть для человека что-то неестественное, механическое, навязанное, а напротив – самая естественная потребность его природы, потребность свободная и не вынужденная, ибо совершенное и полное соответствует бесконечной свободе человеческого духа в его устремленности к божественному совершенству.

Своим воплощением Бог самым явным образом вошел в самую утробу человеческой жизни – в кровообращение, в сердце, в средоточие всего. Бог, грехом вытесненный из мира, из тела, из человеческой души, через воплощение возвращается в мир, в тело, в душу, делается человеком и из человека трудится для человека, вселяется в мир (см. Ин.1:14–15) и из твари промышляет о твари. Воплощение Бога – это самое величайшее потрясение в мире и во всех мирах, потому что им осуществилось чудо всех чудес. Если до воплощения самым большим чудом было сотворение мира из ничего, то, несомненно, воплощение Бога превзошло его своей чудесностью. Если при сотворении мира Божии слова⁵⁹ облеклись в вещество, то при воплощении Сам Бог облекся в тело, в материю, в вещество. Поэтому воплощение Бога – самое многозначительное событие во всех мирах: для каждой личности, для каждого существа, для каждой твари.

«До воплощения Бога,– благовествует святой Златоуст,– существовал разлом, расселина, пропасть между небом и землей, но Господь Своим воплощением соединил небесный мир с земным и стал их общим Главой». «Воплотившись, Господь соединил Собой небо и землю, сочетав духовное, невидимое с вещественным, видимым, и созданную природу явив единой». Сочетав Собою всё, Господь Христос явился средоточием (центром, ϰέντρον), вокруг которого обращаются все существа и вообще все создания. Воплощенный Господь связал воедино природу ангельскую и человеческую; Он – главное основание, «основа всех основ». С воплощением Бога миру дается новый центр: Бого-центр – вокруг которого обращаются все существа и всё вещественное, осуществляя Божий совет о мире.

В воплощении Слова открылась Божия тайна, дотоле сокрытая в Боге (см. 1Кор.2:7; Кол.2:2–3), неведомая для всех существ – от Ангела до человека и от человека до червя (см. Еф.3:10–11). «В тайне Христовой – тайна Божия». Когда великий апостол говорит:« тайну, сокрытую от веков и родов, ныне же открытую святым Его» (Кол.1:26), – то подразумевает тайну Христову (тὸ τοῦ Χρίστοῦ μυστήριον). Очевидно, что эта тайна заключается в невыразимом и непостижимом ипостасном соединении Божества и человечества. Приводя апостольские слова (см. Еф.3:10–12), святой Кирилл Александрийский говорит, что тайна Христова есть воистину премудрость Божественная и отнюдь не человеческая; Божественная премудрость, сокровенная в неизреченных и непостижимых глубинах. Поэтому ее нельзя постигнуть никаким умом, но она открывается вере простой и непытливой.

Только Дух Святой вводит в море превечного знания (ведения) и Христовой премудрости. В воплощении Бога открыта предвечная Божия тайна о спасении мира (см. 1Пет.1:19–20; Деян.2:23, 4:27–28), о спасении, которое достигается освящением, святостью (см. Еф.1:4; 2Фес.2:13; 2Тим.1:9). Боговоплощением совершено домостроительство спасения. Собственно говоря, в Боговоплощении раскрыты и сущность, и путь, и средство спасения человека и мира от греха, зла и смерти. В нем заключены и весь замысел спасения, и все средства, и все пути человека к Богу, твари к Творцу, блудного сына к Отцу. В Богочеловеке преподан самым подлинным образом осуществленный божественный идеал человеческой личности; в Богочеловеческом организме, в Церкви, представлен наиболее реально свершившийся божественный идеал святого, благодатного общества.

Воплощение Бога есть, с одной стороны, дело бесконечного Божия человеколюбия (см. Ин.3:16), а с другой – всесторонняя потребность человеческого естества, расторгнутого, опустошенного, растленного смертью, грехом и злом. Разрушенный и развеянный грехом человек не мог удерживать себя в границах человеческого, но своей душой отчасти погрузился в сатанинское, в диавольское, в адское. По доброй воле стал он своего рода мастерской, кузницей греха и зла – «делателище быв всячески диаволе». Природа греха такова, что за любым грехом всегда стоит диавол как первобытный творец и отец зла. «Того, будто, когда делаем мы зло, нет в нас диавола, и не думай никто и не говори,– советует святой Симеон Новый Богослов.– По мере зла, какое кто делает, имеет он и беса или малого, или великого, или многих». Виртуозным разнообразием зла лишенный способности спасти себя самим собой от греха, смерти и диавола и восстановить в себе богоподобную красоту души и вечную жизнь, человек по какому-то таинственному закону богоустремленности порывался к Богу через все свои страдания, и тоску, и отчаяние – так что сознательно и бессознательно, вольно и невольно жаждал воплощения Бога. «Пороки, сокрытые в душе, столь злы и неизлечимы, что невозможно их искоренить и изгнать одним только человеческим старанием и добродетелью, без приятия в помощь силы Духа». Человек до конца даже не осознавал эту свою пагубную немощь, так как и сама его мысль была помрачена и почти парализована мрачной силой греха и зла. Человеколюбивый Господь, один только знающий немощь человеческого естества, милостиво воплотился, чтобы спасти немощного человека от греха, смерти и диавола: «Едине ведый человеческого существа немощь, и милостиво в не воображся...»

Впрочем не только человек не мог спасти сам себя от греха и смерти и стяжать бессмертие и вечную жизнь, но и никакое другое существо, высшее человека, но низшее Бога, не могло этого сделать: ведь все существа на лестнице бытия, простирающейся от человека до Бога, тварны и потому неспособны и немощны спасти человека от греха и смерти и восстановить в нем богоподобное здравие, красоту, бессмертие и совершенство. В своей ядовитой и смертоносной сути грех есть нечто такое, чего никто, кроме одного Бога, не может ни искоренить, ни уничтожить, ни отпустить (см. Мф.9:3–6; Мк.2:5–11; Лк.5:20–24). Поэтому безгрешный и Всемогущий Господь возвестил через святых пророков в Своем Откровении: «Я, Я Сам изглаживаю преступления твои ради Себя Самого, и грехов твоих не помяну» (Ис.43:25; ср.: Ис.44:22; Пс.102:3); «Аз Бог, и несть разве Мене спасаяй» (Ис.43:11; ср.: Ос.13:4).

Человек в своей зараженной грехом реальности – обладай он и самым высоким совершенством – не имеет ни силы, ни могущества, ни власти, ни умения спасти себя самого от греха и смерти, сочетав себя с Богом в совершенное соединение. Относящееся к человеку относится и ко всякому вообще творению, выше ли оно или ниже человека. Спасение человека мог совершить только Бог-Творец; в этом заключается и причина воплощения вечного Сына Божия, Бога Слова. «Только Творец, Слово Божие,– учит отец Православия, святой Афанасий Великий,– воплотившись, мог быть Спасителем человеческого рода, победив грех и смерть. Если бы Слово было тварью (ϰτίσμα) и как таковое стало человеком, то человек и впредь остался тем, чем был, не соединившись с Богом, ибо какая тварь могла бы посредством твари соединиться с Творцом? Или какая помощь была бы подобным от подобных, если и им самим нужна такая помощь? Если бы Слово было тварью, то как бы могло Оно тогда освободить от Божия приговора и отпустить грех, если у пророков написано, что это принадлежит Богу? «Кто Бог, как Ты, прощающий беззаконие?» (Мих.7:18). Бог сказал: «земля еси, и в землю отъидеши» (Быт.3:19),– и люди соделались смертными. Разве возможно тогда, что тварь освободит от греха? Напротив, от греха освобождает только Господь, как Он и сказал: «если Сын свободит вас, то истинно свободны будете» (Ин.8:36). И Сын, освободив людей от рабства греху, действительно показал, что Он не есть тварь и ни одна из тварей, но собственное Слово и образ Отчей сущности, ибо в начале осудил грех Отец, и Он один отпускает грехи. Поскольку Словом было сказано: «земля еси, и в землю отъидеши» – то сообразно сему, Тем же Самым Словом и в Нем совершается освобождение и разрешение от осуждения».

«Кроме того, если бы Сын был тварью, то человек и впредь оставался бы смертным, так как тварь не могла бы соединить тварей с Богом, ведь и ей самой нужен сочетавающий, и ни одна часть твари не могла бы послужить спасением для всей твари, потому что и ей самой необходимо спасение. Посему, дабы этого не произошло, Бог посылает Сына Своего, и Сын делается человеком, взяв на Себя тварную плоть». «Если бы Слово было тварью, то какую помощь могло бы Оно оказать тварям, ведь и само оно как тварь имело нужду во спасении? Но так как Слово, будучи Творцом, Само соделалось Зиждителем тварей (τῶν ϰτισμάτων), то в конце веков Оно облеклось в тварное (тὸ ϰτιστὸν), чтобы как Творец могло обновить и исправить тварь. Подобно тому как тварь не создала тварей (τὰ ϰτίσματα), так тварь (ϰτίσμα) никогда не могла бы спастись тварью (ὑπὸ ϰτίσματος), если бы Слово не было Творцом... Вера Вселенской Церкви знает, что Слово Божие есть Творец и Зиждитель всяческих... и что Оно нашего ради спасения соделалось человеком».

«С падением в грех люди внесли в свое естество тление, повреждение (φϑορὰν); покаянием они бы могли спастись от греха, но не от тления, ибо покаяние не изводит из первородного греха⁶⁰, а лишь прекращает грехи. Если бы речь шла только о грехе и за ним не последовало бы тление, то покаяние было бы прекрасным. Но человеческим естеством после преступления овладело тление, и люди утратили благодать богообразия (благодать Божия образа– «Примеч. пер».). Людям никто не мог ни помочь, ни возвратить благодати, кроме Бога Слова, Который из ничего сотворил вселенную в начале. Ему принадлежало возвратить тленное в нетление... Поскольку Он – Отчее Слово и превыше всего, то естественно, что только Он мог всё восстановить (воссоздать), за всех пострадать и за всех посредствовать (ходатайствовать)».

Так как нужно было обновить человека, сотворенного по образу Божию, то на землю пришел Сам Образ Божий, Спаситель наш Иисус Христос. Этого не могли сделать люди, потому что и сами они сотворены по образу; не могли и Ангелы, ибо и они не суть образы. Посему и явилось Слово Божие, чтобы, будучи Образом Отца, восстановить человека, созданного по образу Божию. Суммируя причины воплощения Спасителя, святой Афанасий говорит: «Никто иной, кроме Самого Спасителя, в начале сотворившего вселенную из ничего, не мог даровать нашему тленному естеству нетление; никто, кроме Того, Кто есть Образ Отца, не мог воссоздать в людях богообразие; никто, кроме Господа нашего Иисуса Христа, Который есть Жизнь по Себе, не мог наше смертное естество возвести к бессмертию; наконец, никто иной не мог сообщить людям знание об Отце и победить идолопоклонническое безбожие, кроме Слова, управляющего вселенной, кроме единого истинного и Единородного Сына Отча».

«Сын Божий, вечное Слово Божие,– говорит святой Ириней,– сошел от Отца, воплотился, совершил домостроительство нашего спасения, так как человеку, который раз и навсегда был побежден и разорен непослушанием, было невозможно обновить себя (replasmare) и одержать победу и так как было невозможно подпавшему под власть греха самому достигнуть спасения». «Если бы Сын Божий не воплотился и не даровал нам как Бог спасение, мы никогда не смогли бы его приобрести. И если бы через воплощение человек не соединился с Богом, то никогда не смог бы стать причастником нетления... Мы не смогли бы усыновиться Богу, если бы Сын Божий, соделавшись плотию, не соединился с нами и не дал нам возможности через Себя общаться с Богом... Кроме того, нужно было, чтобы Взявший на Себя уничтожение греха и спасение человека от смерти, соделался человеком, кем Он и стал, дабы грех был истреблен человеком и человек спасся от смерти».

«Слово для того соделалось человеком и Сын Божий – Сыном Человеческим, чтобы человек, соединившись с Сыном Божиим и получив усыновление, стал сыном Божиим. Ибо мы не смогли бы иначе получить нетления и бессмертия, как если только бы соединились с нетлением и бессмертием. Но как бы мы могли соединиться с нетлением и бессмертием, если бы прежде Нетление и Бессмертие не стало тем, что – мы (nisi incorruptela et immortalitas facta fuisset id quod et nos), чтобы тленное было пожерто нетленным и смертное – бессмертным, чтобы мы получили усыновление?»

Третий в дивной троице святых богословов, преподобный Симеон Новый Богослов, говорит, что человек через грехопадение утратил свое первоначальное здравие, и его естество занемогло. Недуг же, вогнездившись в естестве, стал естественным, неизменным, как и естество. Это болезненное состояние является естественным болезненным состоянием тления. Для исцеления от этой главной, коренной болезни нужна сверхъестественная сила. Дабы больное человеческое естество излечилось и в нем восстановилось истинное здравие, свойственное ему по первоначальном устройстве, надобна сверхъестественная и вечная сила. Какая же это сверхъестественная и вечная сила, способная вернуть нам первоначальное здравие? Это Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, Который, чтобы уврачевать подобное подобным, благоволил воспринять на Себя здоровое человеческое естество. И когда кто верой прилепляется ко Христу, тогда Христос соединяется с ним как Божеством, так и здоровым человечеством и посредством такого единения восстановляет в нем первоначальное истинное здравие. «Если бы человеческие души, не говорю язычников и безбожников, хоть бы самых иудеев, веровавших в Бога Истинного, могли удобно возненавидеть мирские похоти и плотские наклонности и, таким образом, избегнуть миродержателя диавола... то не было бы никакой нужды благому, благоутробному и человеколюбивому Богу соделываться человеком».

В досточудную тайну Боговоплощения органически входят все благие Божии тайны, преподанные человеку в ответ на его мучения во грехе, отчаяние во зле и беспомощность в смерти. Если до воплощения Сына Божия и могли бытовать сомнения в Божием промышлении о падшем человеке, в Божией любви к грехолюбивому миру, то в самом воплощении раскрыта вся бесконечность и бессмертие Божией любви к падшему человеческому роду. Своим воплощением Бог окончательно и совершенно явил и удостоверил, что любовь есть сердцевина, суть Его Божественного бытия, что Он есть Любовь. Только бесконечная любовь могла побудить Бога снизойти и восприять на Себя человека, облечься в брение человеческой плоти, сочетаться через воплощение с человеком, взять на Себя грех мира, спасти человека от смерти и сделать его способным к бессмертию и вечной жизни (см. Ин.3:16; 1Ин.4:9–10; 2Кор.5:19; Рим.5:8). Лишь воплощение Бога знаменует собой подлинное человеколюбие, и посему только его можно назвать человеколюбием истинным, а всё прочее не заслуживает этого наименования, ибо всё прочее – не то (см. Тит.3:4).

«Причина воплощения Бога – Его человеколюбие, – говорит святой Григорий Нисский,– ведь человеколюбие – особый признак Божественной природы. Нашему занедужившему естеству был нужен врач, падшему человеку – исправитель, лишенному жизни – оживотворитель, отстраненному от удела в добре – наставник ко благу, заключенному во тьме – пришествие света, пленник искал искупителя, узник защитника, раб освободителя. Этого было достаточно, чтобы побудить Бога посетить человеческое естество – воплотиться».

В деле воплощения Бога проявляется полнота и совершенство всех благих Божиих свойств. «Воспринять на Себя плоть и претерпеть всё то, что претерпел воплощенный Сын Божий, есть дело гораздо большее, чем сотворить мир и привести его из небытия и бытие. Воплощение Бога – попремногу величайшее дело человеколюбия, чем сотворение мира». «Сын Божий, сотворивший мир и сидящий одесную Отца, возжелал и решил соделаться нашим братом – и ради этого оставил Ангелов и вышние Силы, сошел к нам и воплотился. Воплотившись же, Он предоставил нам множество благ: разрушил смерть, освободил нас от власти диавола, избавил от рабства, удостоил Своего братства и других бесчисленных щедрот. По одному только человеколюбию воспринял Он нашу плоть, дабы нас помиловать. В этом – единственная причина такого Его домостроительства».

Тайна Боговоплощения приносит нам в себе и тайну спасения: ведь цель воплощения Бога – спасение человека и мира от греха, зла, смерти и диавола. Господь Христос пришел в мир «взыскать и спасти погибшее» (Лк.19:10; ср.: Мф.18:11), спасти грешников (см. 1Тим.1:15; Мф.9:13; Мк.2:17; Лк.5:32), очистить нас Своей Кровию от грехов (см. Рим.3:25; 1Ин.1:7, 4:10), избавить нас от всякого беззакония (см. Тит.2:14), сокрушить смерть и диавола (см. Евр.2:14), благодатью научить нас спасению (см. Тит.2:11–12), просветить нас, помраченных грехом, и ввести в вечный свет и истину (см. Ин.12:46, 3:19–21, 18:37), вновь соединить нас с Богом и даровать нам вечную жизнь (см. Ин.17:21–23, 3:16, 6:40). В самом имени Иисус ­ Спаситель (см. Мф.1:21, 25), данном Богом, заключена вся сущность спасительного подвига Христа на земле. Спасти людей от греха, зла, смерти и диавола, а через них и всю падшую тварь – вот цель воплощения Спасителя.

Богооткровенное учение о спасении как цели воплощения Церковь выразила в вечном Символе веры: «Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася». Этой истиной исполнено вселенское чувство и сознание единой Святой, Соборной и Апостольской Церкви, и она источается (букв.: «с силой вырывается».– «Примеч. пер».) из богоносных душ святых отцов и учителей Церкви.

Погруженный молитвенно и трепетно в великую тайну Боговоплощения, святой Афанасий Великий говорит: «Мы – причина того, что Он сошел, мы своим преступлением вызвали человеколюбие Слова, и Господь пришел к нам и явился среди людей. Мы, следовательно,– повод к Его воплощению; ради нашего спасения явил Он такое человеколюбие, что воспринял на Себя человеческое тело и явился в нем». «Какова причина того, что Бог ради нас воспринимает человеческое естество? – спрашивает благодатный Богослов и отвечает: – Несомненно, наше спасение. Ибо что другое могло бы быть?»

«Ради спасения людей Слово Божие соделалось человеком,– говорит святой Ириней.– Тот, Кто есть Сын Божий, стал Сыном Человеческим, дабы человек, соединившись со Словом и получив усыновление, стал сыном Божиим. Ведь ни коим иным образом не смогли бы мы стяжать нетление и бессмертие, кроме как через соединение с Нетлением и Бессмертием. Но как могли мы соединиться с Нетлением и Бессмертием, если бы прежде Нетление и Бессмертие не стало тем, что и мы, дабы тленное могло быть поглощено нетлением и смертное бессмертием, а мы приняли усыновление?»

«Господь Христос воплотился, дабы извлечь человека из пучины греха». «Сам Господь Христос, Который есть Бог,– говорит святой Златоуст,– облекся в нашу плоть и стал человеком не для чего другого, как для спасения рода человеческого». «Человека, впадшего в грех, исподволь вводившего в свою жизнь все виды зол и заменившего жизнь смертью, кто должен был возвратить в первоначальную благодать? Кому подобало воздвигнуть падшего, призвать сбившегося с дороги, вывести на путь заблудшего? Кому другому, если не Господу естества? Ведь только Тот, Кто в начале даровал жизнь, мог и должен был восстановить жизнь утраченную. Откровение и научает нас этой истине: Бог сотворил человека в начале и спас его, когда тот пал».

«Причина воплощения (causa incarnationis) Спасителя заключалась в том, чтобы согрешившую плоть спасти Собой». «Тайна воплощения Бога – спасение всего творения». Так об этом рассуждает блаженный Августин: «Одна причина пришествия Господа Христа – спасти грешников (peccatores salvos facere). Устрани болезни, уничтожь раны, и тогда не нужно врачевание». «Если бы человек не погиб, то Сын Человеческий не пришел бы». «Бог Слово стал плотию, чтобы через Его воплощение наша плоть могла достигнуть соединения с Богом Словом». «Господь наш Иисус Христос для того и пришел, чтобы изменить, преобразить, обновить, воссоздать естество – сию душу, поврежденную по причине преступления страстями; и сделать это, соединив ее со Своим Божественным Духом».

По Своему неизреченно премудрому человеколюбию Бог избрал воплощение Единородного Сына Своего средством спасения человеческого рода. Сделал же это не потому, что будто бы не мог совершить спасение мира иным образом, а потому, что спасение через воплощение наиболее полезно для людей и наиболее целесообразно. Так об этом богословствует святой Афанасий Великий: «И не приходя в мир, Бог мог изречь только слово и тем разрешить клятву. Но нужно иметь в виду полезное для людей, а не предаваться размышлениям о том, что возможно Богу... Господь промышляет о том, что полезно для людей, и именно это и делает. Он пришел устроить наше спасение. Безусловно, по Своему всемогуществу Он мог сказать с неба слово, простить людям грехи и разрешить их от клятвы. Но это могло бы оказаться для людей вредоносным, так как они, ободренные прощением, вновь быстро бы впали в грех; тогда опять нужно было бы их прощать, и не было бы конца таким прощениям, а люди всё более и более привыкали бы ко греху, делаясь всё хуже и хуже. И потому как они согрешали бы непрестанно, то им непрерывно требовалось бы и прощение, так что никогда не освободились бы они от грехов и их пагубных последствий».

О том же святой Григорий Нисский рассуждает следующим образом: «Мог Бог, как говорят, сделать благо человеку, то есть спасти его и не воплощаясь. Тот, Кто одним действием Своей воли сотворил вселенную и одним движением воли несущее соделал сущим, отчего и человека не вернул в первоначальное состояние, исторгнув его из вражией силы некой всемогущей и Божественной властью, если Ему того хотелось? Но Он шествует далекими, обходными путями, облачается в телесное естество, вступает в жизнь путем рождения, проходит по порядку все возрасты, затем подъемлет смерть и таким образом достигает цели через воскресение Своего собственного тела, будто не мог Он, пребывая на высотах Своей Божественной славы, спасти человека одним Своим повелением, оставив в стороне такие окольные пути? Если во Христе столько силы, что Он властвует и над смертью, и над жизнью, то почему тогда одним лишь действием Своей воли не делает Он того, чего желает, но обходным путем совершает наше спасение: рождается, воспитывается и смертью спасает человека? Ведь мог Он спасти нас и не подвергаясь сему. На подобное замечание разумным людям достаточно в ответ сказать, что больные не указывают врачам, как их лечить, не препираются о способе уврачевания, не говорят, почему врач прикоснулся к больному месту и выбрал для лечения то или иное средство, а не какое-то другое; напротив, взирая на конец добродетели, они с благодарением принимают от них доброе... Уверовавшим же в то, что Бог приходил в мир, излишне, может быть, и возражать, что сие пришествие якобы совершено не премудро и не наилучшим образом. Ведь для тех, кто упорно не противится истине, немалым доказательством Божия пришествия и пребывания в этом мире является свидетельство самих событий, имевших место в сей жизни... В домостроительстве спасения, совершенном воплощенным Богом, приняли участие все совершенные и благие Божии свойства, поэтому оно не имеет никаких недостатков».

«Бог Слово воплотился,– пишет блаженный Феодорит,– чтобы обновить естество, растлевшее грехом. Он воспринял на Себя всё согрешившее естество, дабы всё исцелить. Мог Он явиться и без плоти, как в древности являлся Аврааму, Иакову и другим святым. Однако была Его воля на то, чтобы само побежденное естество вступило в борьбу с врагом и одержало победу. Посему и воспринял Он на Себя и тело, и разумную душу». «Господь Иисус Христос ради нас стал человеком и принял образ раба, за наши беззакония отведен был на смерть. Так поступил Спаситель, могущий как Бог спасти нас одним движением Своей воли. Но Он сделал то, что для нас важнее и что нас наиболее посрамляет, – стал нашим сострадальцем и разделил с нами один удел».

«Есть неразумные люди,– замечает блаженный Августин,– которые говорят: разве Божия Премудрость не могла иным образом избавить людей, кроме как тем, что соделалась человеком, родившись от жены и претерпев всё то зло от грешников? Мы им отвечаем: конечно, могла; но если бы [Она] и иначе поступила, то вашему неразумию и это бы не понравилось». «Господь соделался человеком,– пишет святой Дамаскин,– дабы побежденное победило. Мог Всемогущий Своей всемощной властью и силой исторгнуть человека из рук тирана, но в этом случае у тирана было бы основание жаловаться на то, что он победил человека, но претерпел насилие от Бога. Посему милосердный и человеколюбивый Бог, восхотев явить побежденного победителем, становится человеком, дабы подобным восстановить подобное».

С воплощением Сына Божия не произошло никакого изменения в Троичном Божестве – нисколько не изменились ни природа, ни личные свойства Пресвятых Лиц. «Ибо «Слово стало плотию»,– говорит святой Афанасий, не для того, чтобы нечто прибавить к Божеству, а для того, чтобы воскресить плоть... Божественная Троица и после того, как Слово восприняло на Себя плоть от Святой Девы Марии, есть Троица, не допускает ни приращения, ни отъятия, но всегда совершенна». «Хотя к Божеству Сына добавлено человечество,– говорит блаженный Августин,– тем, однако же, не соделана четверица из трех Лиц (tamen non est personarum facta quaternitas), но пребывает Троица (sed permanet Trinitas)». Пятый Вселенский Собор в своем пятом анафематизме говорит: «С воплощением Одного из Святой Троицы, Бога Слова, Святая Троица не приняла никакого приращения к Лицу или Ипостаси».

По воплощении Сына Божия нисколько не изменились Его отношения к прочим Лицам Святой Троицы. Соединив в Своей Ипостаси два естества – Божественное и человеческое – второе Лицо Святой Троицы не ввело этим четвертую ипостась в Троичное Божество; равно как и не природа Божества, общая для всех трех Лиц, непосредственно воплотилась, а воплотилась вторая Ипостась Святой Троицы, имеющая Божественную природу. Своим облагодатствованным умом святой Дамаскин рассуждает об этом так: «Мы не говорим, что Божество, понимаемое безлично, воплотилось, но утверждаем, что Божество соединилось с человечеством в одной из Своих Ипостасей... что при воплощении одного из Лиц Святой Троицы, Бога Слова, Божественное естество в одном из Своих Лиц всё и полностью соединилось со всем человеческим естеством... и что Отец и Дух Святой не участвовали в воплощении Слова никоим другим образом, кроме как Божественными знамениями, благоволением и хотением... Мы поклоняемся обоим естествам во Христе, ибо с Его плотию соединено Божество. Мы не добавляем четвертого лица к Святой Троице (Боже, упаси!), но исповедуем одно Лицо Бога Слова и Его плоти. Троица пребыла Троицей и по воплощении Слова».

Без сомнения, в таинственной премудрости Всесовершенной Божественной Троицы имеются особые причины того, что воплотился Сын, а не Отец или Дух Святой. Об этом богомудрый отец Церкви, святой Дамаскин, рассуждает так: «Отец есть Отец, а не Сын; Сын есть Сын, а не Отец; Дух Святой есть Дух, а не Отец и не Сын; ибо личное свойство неизменно. В противном случае, как бы оставалось оно личным свойством, если бы изменялось и переносилось? Поэтому Сын Божий делается Сыном Человеческим, чтобы личное свойство пребыло неизменным. Ибо, будучи Сыном Божиим, Он стал Сыном Человеческим, воплотившись от Святой Девы и не оставив личного свойства».

В тайне Боговоплощения заключена и тайна времени. Время окружено и проникнуто вечностью. События, происходящие во времени, своими невидимыми корнями утопают в необозримых глубинах вечности. Воплощение Бога во временно́м мире совершилось тогда, когда по премудрому и человеколюбивому Божию Промыслу, наступила полнота времен», то есть когда люди от немощи, отчаяния и ужаса не стояли, а уже «сидели во тьме и сени смертной» (ср. Мф.4:16); когда грех, зло и смерть созрели в мире и опустошили душу человека и человечества; когда человеческие души, преследуемые смертью, испускали из себя единый отчаянный вопль – вопль пораженной смертью жизни, вопиющей в пустыне; когда человеческое существо, измученное грехом и истерзанное смертью, всецело прониклось жаждой Спасителя от греха и смерти.

«Когда же, наконец, вся тварь, бывая обоготворенной, сделалась нечистой,– говорит святой Симеон Новый Богослов,– и все люди ниспали в крайнюю глубину зла, тогда снизшел на землю Сын Божий и Бог, чтобы воссоздать человека, столь униженного, оживотворить его, умерщвленного, и воззвать от прелести и заблуждения». «Господь воплотился тогда,– богомудро рассуждает святой Григорий Нисский,– когда корень зла самыми разнообразными способами пророс в человеческих свободных волях и когда зло достигло предельной меры, так что не было одного вида порока, на который бы люди не отважились».

«Пришествие Господа Иисуса Христа во плоти – это и есть полнота времен,– говорит святой Златоуст.– Когда через Ангелов, пророков и закон Он сделал всё, но это нисколько не помогло; но, напротив, опасность угрожала и самой истине: не напрасно ли сотворен человек, не зря ли введен он в бытие: ведь он так пагубно преуспевает во зле; когда все просто-напросто погибали, гибли паче, чем при потопе,– тогда нашел Он домостроительство спасения посредством благодати, и тем самым было удостоверено, что сотворил Он человека не без намерения и не напрасно».

В тайне Боговоплощения человеческое сознание встречается со всеми Божиими тайнами, поэтому от понимания и уяснения этой пресвятой тайны зависит понимание и уяснение и прочих Божиих тайн о мире, о человеке, о жизни, о смерти, о спасении, об освящении, о совершенстве, о цели мира и человека, о смысле жизни. Кто не соблазнится тайной Боговоплощения, тот не легко соблазнится и прочими тайнами; кто не преткнется об эту тайну, не преткнется и о все прочие тайны (см. 1Пет.2:7; Лк.2:34). В тайне Боговоплощения заключена тайна Личности Иисуса из Назарета. Если правильно уразуметь воплощение Бога, то будет правильно понято и дело, совершенное воплощенным Богом. Нельзя правильно усвоить искупительного дела Иисуса, если, прежде всего, правильно не понять и не уяснить тайну Личности Иисуса, всецело содержащуюся в деле воплощения.

Кто хоть сколько-нибудь беспристрастно приступит к изучению жизни Иисуса, тот должен прийти к убеждению в том, что искупительный подвиг Иисуса – это дело Его загадочной Личности. Эти два момента нельзя ни разлучать, ни обособлять; посему Его искупительный подвиг можно уяснить лишь в свете Его необыкновенной Личности. Иисус спасает потому, что Он – Спаситель; спасение – это подвиг от Него, через Него, в Нем. Он спасает Своей Личностью, а не оторванным от Личности учением. Его учение без Его Личности не спасало бы, ведь оно – лишь отблеск, лишь отсвет, лишь тень Его Личности. Его учение без Его Личности есть не что иное, как ветвь без лозы; как ветвь получает живительный сок от лозы и им живет, так и учение Господа Иисуса Христа получает свою животворную силу и действие от Него и Им живет, ибо только благодаря Ему оно есть дух и жизнь (см. Ин.6:63). Без Него оно становится и навеки остается лишь теорией, абстракцией, схоластикой, сухим начетничеством, неосуществимым и неживым.

Учение Господа Иисуса Христа – вечно живое и животворящее только Им, ибо и Сам Он – вечно Живой и Животворящий. И действительно, Своим ученикам, Своим последователям, Своей Церкви Он оставляет Самого Себя, Свою Личность, а в Ней и через Нее – и Свое учение; с ними и в них Он – во все дни до скончания века (см. Мф.28:20, 10:40). В этом главное различие между Господом Иисусом Христом и всеми прочими основателями религий. Но так как Его учение неотделимо от Его Личности и спасительно только Его Личностью, то в первую очередь нужно решить вопрос о Личности Господа Иисуса и лишь после этого приступать к вопросу о совершенном Им спасении, так как решением вопроса о Его Личности обусловлено решение вопроса о спасении мира и человека от греха, зла и смерти.