Опыт библейского оправдания православно-церковного верования в пришествие пророка Илии пред Страшным Судом Христовым

Се, Аз послю вам Илию фесвитянина, прежде пришествия дне Господня великаго и просвещеннаго, иже устроит сердце отца к сыну и сердце человека ко искреннему его, да не пришед поражу землю в конец (Мал. 4, 5–6). На основании этого пророчества среди древних раввинов был довольно распространен тот взгляд, что прежде явления Мессии должен прийти пророк Божий Илия и что это имя есть собственное имя предтечи Мессии. Для такого представления они имели сильнейшее основание в самом тексте еврейском, где слово ганнави, как имеющее при себе определенный член, указывает на известное читателям пророчества лицо, именно на того пророка Илию, жизнь и деятельность которого изображены в третьей и четвертой книгах Царств. Так понимали это пророчество еще александрийские переводчики, которые, без сомнения, под влиянием общего иудеям верования в явление Илии пред пришествием Мессии перевели выражение «Илию пророка» парафрастически: «Илию фесвитянина», тем прямо указывая на известную библейскую личность (ср. Сир. 48, 1–10). Теперь спрашивается, к какому же пришествию Мессии, к первому или ко второму, следует приурочивать предреченное Малахией явление пророка Илии?

Прежде всего обратим внимание на контекст пророческой речи об Илии фесвитянине. В ряду многих недостатков и пороков современного Израиля указав, между прочим, на открытое неудовольствие и громкий ропот его на то, что Иегова медлит откровением Своей славы для обетованного блаженства евреев и наказанием язычников (Мал. 2, 17), пророк Малахия от лица Иеговы убеждает современных евреев, что скоро явится в храм Свой Сам Господь, Установитель нового завета, и тогда настанет строгий и правый суд; но прежде пришествия этого Ангела завета будет в мир послан предуготовитель путей Его, чрезвычайный вестник (Мал. 3, 1–2). По согласному толкованию отцов и учителей Церкви здесь речь идет о первом пришествии Иисуса Христа, Который явился как Ангел нового завета (Иер. 31, 31–34; Евр. 8, 8–13) и Судья-обличитель нечестивых современников; предтечей же Его был Иоанн Креститель, к лицу которого относят обетование о вестнике Сам Иисус Христос (Мф. 11, 10; Лк. 7, 27–28) и святые евангелисты (Мк. 1, 2; Мф. 3, 3). В четвертой главе книги пророка Малахии так же, но сильнее и особенными чертами изображается наступление великого судного дня Иеговы. Имея в виду вразумить нечестивых евреев и склонить их к раскаянию в своих грехах, пророк от лица Иеговы предвозвещает, что в грядущий день суда Иегова истребит на земле всякое зло и уничтожит всех грешников так же яростно, как огонь пожирает в печи сильнее, чем на воздухе (Мал. 4, 1), а праведным в награду дарует мир, счастье и совершенное блаженство, между прочим состоящее в господстве их над нечестивыми врагами-притеснителями. Наступление этого дня Господня великого и страшного будет предварено явлением предтечи в лице Илии фесвитянина, который направит сердце отца к сыну и сердце человека к искреннему своему, чтобы Господь пришед не поразил землю вскоре (Мал. 4, 5–6). Таков ход пророческой речи в конце книги Малахии. Очень многие толкователи (из западных и особенно русские) полагают, что и в заключительном отделе пророк Малахия изображает также первое пришествие Мессии в мир для суда и, следовательно, под Илией фесвитянином здесь разумеется тот же предтеча Мессии, что и в третьей главе первом стихе, то есть Иоанн Креститель. Но такое мнение, при внимательном рассмотрении Малахиина пророчества об Илии, не может быть признано справедливым, ибо в последнем отделении пророческой речи изображается второе пришествие Мессии для Страшного Суда.

В существе своем пророческое изречение о блаженстве праведных и осуждении нечестивых не исчерпывается первым пришествием Мессии на землю. По пророчеству, боящимся имени Иеговы взойдет Солнце правды, которое принесет исцеление всем ранам и язвам, полученным от нечестивых врагов их (Мал. 4, 2). Если под Солнцем правды можно разуметь не только Царство правды, но и начало, Источник ее – Мессию (ср. Ин. 1, 5, 9; 8, 12; Лк. 1, 78; ср. Иер. 23, 6; 33, 16 и другие), то временем пророческого утешения для праведных мы должны считать вообще все время Царства Христова, в котором первое пришествие Мессии представляет только начало открытия правды, как бы первые лучи восходящего Солнца правды, проникшие во тьму нечестия и зла, и потому истребление зла было неполное и несовершенное. Только второе пришествие Мессии может быть действительно полным завершением открытия Царства правды, так как полная победа добра над злом имеет наступить тогда, когда Солнце правды Христос Бог наш явится во всей силе и славе Своей, то есть при втором Его пришествии. Равно ко второму явлению Его на землю взор читателя возводит Божие определение угрозы, высказанной в словах: да не пришед поражу землю в конец (Мал. 4, 6). Исполнение этой страшной угрозы, конечно, нельзя ограничивать страшным опустошением Палестины в 70 году по Рождестве Христовом римлянами, разрушением Иерусалима и рассеянием иудеев по всему лицу земли, ибо этими бедствиями не были искоренены или истреблены всецело нечестивые. Так как здесь изрекается Божие проклятие на нечестивых (Мал. 3, 5, 18; Ис. 34, 5; Зах. 14, 11; 3Цар. 20, 42), то должно разуметь совершенное истребление всякого зла и нечестия на земле, а это совершится только при всеобщем суде (2Пет. 3, 10–13). Поэтому многие древние отцы и учители Церкви исполнение рассматриваемого пророчества о блаженстве праведников и наказании грешников справедливо относили ко второму пришествию Иисуса Христа на землю. Святой Златоуст говорит, что словами: да не пришед поражу землю в конец пророк Малахия являет второе пришествие Мессии на суд, и, значит, к этому времени следует относить исполнение пророчества о явлении пророка Илии, и под ним нельзя разуметь Предтечу Господня Иоанна. Также святой Иустин в беседе с Трифоном, напоминая о том, что различаются два пришествия Христа, говорит, что только последнему из них будет предшествовать Илия пророк, ибо сказано, что Илия будет предшествовать великому и страшному дню Господню, а этот день и есть второе славное пришествие Господа¹⁷.

Если согласимся признать, что в пророчестве Малахии о явлении Илии фесвитянина речь идет о первом пришествии Мессии, тогда мы вынуждаемся разделить то общеиудейское воззрение, по коему Он явится как строгий Судия для осуждения язычников. Правда, по-видимому, такой же взгляд раскрывается и в некоторых местах Евангелия, где Сам Спаситель говорит: на суд Аз в мир сей приидох (Ин. 9, 39), или: Отец бо не судит ни комуже, но суд весь даде Сынови (Ин. 5, 22, 27). Однако суд этот нужно представлять не в таком виде, в каком евреи по своим извращенным понятиям о Мессии ожидали Его наступления. Суд Мессии не внешний и зависит единственно от веры или неверия людей в Сына Божия (Ин. 3, 18), так что вера оправдает, сделается источником жизни вечной (Ин. 5, 24), между тем неверие осудит; неверующий в Божество Иисуса Христа и искупительную силу Его смерти уже своим неверием произносит на себя осуждение, делает себя далеким от спасения. Здесь очевидно разумеется нравственный суд над неверующими в настоящей жизни, но, без сомнения, вместе предуказывается и на последний суд всеобщий, так как осуждение на земле неверующих в Сына Божия неминуемо повлечет для таких будущее на Страшном Суде осуждение и вечную гибель (ср. Ин. 12, 48). Без сомнения, с целью рассеять одностороннее представление иудеев о Мессии как только о Судии-мздовоздаятеле Спаситель Сам сказал им: не приидох бо, да сужду мирови, но да спасу мир (Ин. 12, 47) или: не посла бо Бог Сына Своего в мир, да судит мирови, но да спасется Им мир (Ин. 3, 17). Значит, главная цель первого пришествия Мессии на землю состояла в том, чтобы даровать спасение всем людям чрез веру в Него, положить за людей душу Свою, сделать без всякого различия иудеев и язычников участниками всех благ Своего Царства в настоящей и будущей жизни. Притом Иисус Христос в первый раз явился в состоянии крайнего уничижения и бесславия (ср. Ис. 53, 2–3; Пс. 21, 6–7) и только во второе пришествие явится во всей Своей славе и силе (Дан. 7, 13–14; Мф. 25, 31; 26, 64; Лк. 9, 26). Если же Иисус Христос приходил на землю как Спаситель, Искупитель, а не как славный Судия, Мздовоздаятель, имеющий праведным даровать блаженство (Мф. 25, 34; Откр. 7, 17), а грешников осудить на вечные мучения (Мф. 3, 12; 2Фес. 1, 9), каким изображается Бог в заключительном пророчестве Малахии, то очевидно, что здесь указывается не первое, но второе или последнее пришествие Спасителя для всеобщего Страшного Суда.

Что иудеи относили явление Илии фесвитянина к первому пришествию Мессии, это объясняется тем, что им не было присуще представление о двукратном пришествии Его. Оставив без внимания пророчества Давида (21 псалом) и Исаии (53 глава) об уничиженном состоянии Мессии на земле, евреи мыслили только славное и единственное пришествие Его в мир для блаженствования их самих и суда над язычниками (ср. Прем. 3, 7–8; 5, 15–24). С другой стороны, и пророк Малахия в рассматриваемом пророчестве не различает отдельных моментов Царства Мессии, или первого и второго Его пришествия, но обнимает его своим пророческим взором во всей полноте, как один день. Что в пророческой речи Иеговы у Малахии безраздельно представляется первое и второе пришествие Мессии, то в этом видна присущая лишь некоторым пророческим изображениям та особенность, что в них часто не бывает хронологически точной и раздельной перспективы событий. В пророческом созерцании характерные, но сходные между собой черты, события близкие и отдаленные, сходные по существу, представляются нередко как бы на одной общей картине в перспективе и как бы сливаются, особенно если событие ближайшее служит прообразом другого отдаленнейшего. Так, у пророка Исаии (40–66 главы) совместно изображены события освобождения евреев из вавилонского плена и избавления всех людей из плена царства тьмы; также в пророческой речи Спасителя (Мф., 24 глава) по-видимому безраздельно представлены будущие события разрушения Иерусалима и вместе кончины мира; или в Евангелии от Иоанна, 5, 21–30, не вполне раздельно изображается воскрешение двоякое: нравственное, духовное в настоящей жизни и телесное – всеобщее для будущей. Так точно и в рассматриваемом пророчестве Малахии в один общий образ дня Господня великого сливаются две разновременные эпохи: первое бесславное пришествие Мессии на землю, как бы уже бывшее и потому исключаемое из круга пророческого созерцания, и второе, имеющее быть славным явление Его для Суда Страшного. Внимательный читатель Малахиина пророчества, особенно же при свете новозаветного толкования, легко может усмотреть и убедиться, что первое пришествие Мессии имеет (Мал. 3, 1) быть предварено явлением вестника Господня в лице Иоанна Крестителя, второе же и славное будет предварено явлением пророка Илии¹⁸ фесвитянина (четвертая глава), который таким образом {а} имеет быть вторым предтечей Мессии; между тем евреи, имея представление только о едином Его пришествии, конечно, могли разуметь и ожидать предтечу только в лице упомянутого в пророчестве Илии.

Между тем как по тщательном исследовании пророчества Малахии оказывается, что в нем заключается обетование Иеговы о явлении пророка Божия Илии пред вторым пришествием Мессии, в некоторых местах Евангелий, по-видимому, указывается исполнение пророческого обетования в лице Иоанна Крестителя. Еще до рождения Иоанн предуказан был отцу его, священнику Захарии, архангелом Гавриилом как лицо, которое предъидет пред Ним (Мессией) духом и силою Илииною, обратити сердца отцем на чада, и противныя в мудрости праведных, уготовати Господеви люди совершены (Лк. 1, 17). Так как в словах благовестника зачатия Иоанна нельзя не признать некоторого видимого соотношения с пророчеством Малахии, то отсюда многие толкователи думали видеть здесь определенное указание на будущее осуществление этого пророчества в лице Крестителя. Но очевидно, что архангел не делает всецелого применения этого пророчества к Иоанну; последний в выражении: предъидет духом и силою Илииною только сравнивается с пророком Илией для того, чтобы выразительнее указать великое значение деятельности его как предтечи Мессии. Святой Златоуст замечает в объяснение этих слов: «Об Иоанне сказано, что он предъидет пред Господом духом и силою Илииною, ибо Иоанн не творил знамений, как Илия, ни чудес. Иоанн убо, сказано, знамения не сотвори ни единаго (Ин. 10, 41). Что же значат слова: духом и силою Илииною? То, что Иоанн будет проходить то же самое служение. Как Иоанн был предтечей первого пришествия Христова, так Илия будет предтечей Его второго и славного пришествия» (Четвертая беседа на Второе послание к Фессалоникийцам; под[обное] у блаженного Феофилакта). Предтеча Иоанн будет совершать проповедь покаяния и действовать с тем же духом пламенной несокрушимой ревности и нравственным могуществом, с каким во время безбожия и религиозного отупения народа израильского действовал известный по своей ревности в деле восстановления истинного богопочитания пророк Илия, которому по силе и величию духа принадлежит бесспорно выдающееся место среди ветхозаветных пророков (Сир. 48, 1). Как Илия, пламенный ревнитель Иеговы и грозный обличитель нечестия и идолопоклонства во время Ахава и Иезавели, искавших за то смерти этого пророка, проводил время в посте и молитве в диких пещерах кармильских (3Цар. 17, 3–7; 19, 4–18) и, подпоясанный кожаным поясом (4Цар. 1, 8), неутомимо являлся всюду громить развращенный народ и нечестивого царя, обличать лживых пророков и уничтожать жрецов идольских, так точно Иоанн, ревностный проповедник покаяния, имевший одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный (Мф. 3, 4), с раннего детства жил в суровой пустыне прииорданской, проводя суровую аскетическую жизнь (Мф. 11, 18) и, энергически обличая фарисеев и саддукеев, бесстрашные угрозы и обличения свои направлял против Ирода и Иродиады, от рук которых и пострадал (Мф. 14, 3–11). Вследствие многих поразительно сходных черт в особенностях внешнего вида и образа жизни и особенно в самом служении, жизнь и деятельность пророка Илии является как бы прообразом жизни и деятельности Иоанна Крестителя, который притом настолько сильно напоминал современникам образ величавого Илии, что за него именно народ готов был признать Крестителя. В этом-то пророчески созерцаемом сходстве удовлетворительное для себя объяснение находит ангельское усвоение Иоанну Предтече служения в духе и силе Илии пророка.

Далее, Иоанн Креститель своим необычайным служением, именно призывом к покаянию и крещению, произвел сильное возбуждение в толпе народной. При всеобщем тогда ожидании скорого явления Мессии могла у многих иудеев родиться мысль: явившийся на Иордане пророк не есть ли тот Илия, который, по пророчеству Малахии, должен предварить пришествие Мессии? Стоустная молва об отличительной деятельности Крестителя вскоре же привлекла к нему особенное внимание членов синедриона, на которых лежала обязанность блюсти веру и предания отцов в чистоте, следить за религиозными движениями в народе и охранять его от обманщиков. И вот иерусалимский синедрион нарочито отправляет к Иоанну Крестителю официальное из священников и левитов посольство допросить его: кто он, какая цель его деятельности; между прочим, не Илия ли он? Ввиду того, что современным иудеям несомненно было известно происхождение Иоанна от Захарии священника и, следовательно, они не могли отождествлять его с Илией фесвитянином, вопрос их следует понимать в смысле выраженного ими недоумения по поводу того, что, вопреки ожиданиям своим видеть пред явлением Мессии самого пророка Илию, они самыми обстоятельствами вынуждаются в Иоанне усматривать образ могучего Фесвита, а за этим в их душе оставался скрытый вопрос о том, как же следует понимать пророчество Малахии о явлении Илии. Креститель решительным ответом: несмь Илиа открыто отверг слагавшееся о нем представление современников и сказал: аз глас вопиющаго в пустыни; исправите путь Господень, якоже рече Исаиа пророк (Ин. 1, 21–23; ср. Ис. 40, 3). Так Иоанн, по собственному его сознанию, не был Илия, который среди евреев известен с прозванием фесвитянина, но лишь тот вестник, предтеча, который, по слову Исаии, должен предвозвестить о пришествии Мессии и приготовить иудеев к достойному принятию Его (Мф. 3, 3). Как будто, Иоанн {b} в ответ членам синедриона намеренно ссылается на это пророчество Исаиино, чтобы его нельзя было перетолковать так же ложно, как современные ему книжники изъясняли пророчество Малахии о явлении Илии. Следовательно, уже самым решительным со стороны Крестителя отрицанием личного его тождества с Илией пророком, в духе и силе которого тот совершал свое служение, исключается возможность прилагать к Иоанну и его деятельности Малахиино пророчество, которое таким образом исполнится только с явлением самого пророка Божия Илии.

(№ 17, с. 465)

Сторонники мнения, будто пророчество Малахии об Илии нужно разуметь в приложении к Иоанну Крестителю, преимущественно ссылаются на то, что Сам Иисус Христос не только народу иудейскому указывает, что Иоанн есть Илия (Мф. 11, 10, 14), но и апостолам, свидетелям Его преображения, также подтверждает, говоря, что Илия пришел в лице Крестителя (Мф. 17, 11–13); этим по-видимому разрушается в основе наше воззрение на личный предмет рассматриваемого пророчества.

По поводу посольства Иоаннова Спаситель указанием на чудотворения Свои (Мф. 11, 1–5, ср. Ис. 35, 5) засвидетельствовал для учеников Крестителя (святой Златоуст, Ориген, Иероним и другие {с}) ту истину, что Он есть действительно обетованный Мессия, и затем в речи Своей к народу по отшествии тех учеников изобразил значение служения Предтечи, со времени проповеди которого о Грядущем так открыто обнаружилась горячая духовная стремительность к Небесному Царству, препобеждающая всевозможные препятствия; ибо, по словам Спасителя, до Иоанна все пророки и закон только предвещали наступление Царства Мессии, с явлением же Предтечи Царство Небесное было объявлено уже открытым (Мф. 11, 7–13). Возбуждая чрез это слушателей к вере в Себя как истинного Мессию и вместе полагая предел напрасным их ожиданиям иного (Мф. 11, 3) Мессии, Иисус Христос далее говорит об Иоанне: и аще хощете прияти, той есть Илиа хотяй приити (Мф. 11, 14). Спрашивается: указывает ли здесь Спаситель на то, что в лице Иоанна пророчество Малахии о явлении Илии исполнилось? Должно заметить прежде всего, что только что пред этим Иисус Христос категорически приложил к Иоанну Крестителю пророчество Малахии об ангеле, предуготовителе пути Господня (Мф. 11, 10), а здесь, называя Иоанна Илией, говорит: аще хощете прияти. Это выражение, очевидно, имеет целью указать слушателям на то, что Иоанн на самом деле еще не есть обетованный Илия фесвитянин, тождество с которым и сам Креститель ранее открыто отрицал пред депутацией от синедриона. Дело в том, что после сделанного Спасителем применения к Иоанну пророчества Малахии об ангеле-предтече иудеи могли думать, что Мессия, значит, еще не пришел, ибо, не различая двух Его пришествий на землю, пророчество о явлении Илии приурочивали к пришествию Мессии вообще. Для того чтобы рассеять заблуждения иудеев и убедительнее, решительнее побудить их веровать не раз исповеданной Иоанном истине, что Он есть истинный Мессия, Сын Божий, Иисус Христос неожиданно для слушателей и говорит: Иоанн есть Илия; то есть Иоанна, о котором было ангелом предвозвещено, что придет пред явлением Мессии в духе и силе Илии, справедливо можно назвать Илией; но чрез присоединение оговорки аще хощете прияти имеет в виду показать, что он – Илия не самолично или безусловно, а лишь в некотором известном смысле, только как подобный Илии в отношении своего служения. Следовательно, применение к Иоанну пророчества Малахии об Илии Господь здесь ограничивает только духовно-нравственной стороной, давая разуметь, что в лице Иоанна как предтечи первого пришествия Мессии пророчество Малахиино исполнилось не вполне и не в собственном смысле. Вот как об этом рассуждает блаженный Августин. «У несведущих может вызвать недоумение то, что Иисус сказал об Иоанне: «Он есть Илия», а Иоанн сказал о себе: «Я не Илия»». Это мнимое противоречие учитель находит возможным примирить таким изъяснением. «Господь Иисус желал предложить образ Своего второго пришествия и сказать, что Иоанн был в духе Илии; а чем Иоанн был при первом пришествии, тем будет Илия при втором. Как двояко пришествие Судии, так двоякого рода и предвозвестники. Сперва Судия должен был явиться в таком виде, что Сам был осужден: посему Он послал пред Собою Иоанна и называл его Илией, ибо Илия будет тем же при втором пришествии, чем был Иоанн при первом. Господь говорил фигурально, Иоанн же в собственном смысле. Если ты взираешь на Предтечу, то Иоанн есть Илия; если же ты спрашиваешь о личности, то Иоанн и есть Иоанн, а Илия есть Илия» (Толкование на первую главу Евангелия от Иоанна). Что Иисус Христос делает здесь иносказательное применение Малахиина пророчества к Иоанну, на это указывает отчасти то, что вслед за тем чрез обычное возглашение народных учителей: имеяй уши слышати да слышит (Мф. 11, 15) Он призывает слушателей быть особенно внимательными к Его словам как заключающим в себе нечто таинственное (ср. Мф. 13, 9, 13; Мк. 4, 9, 23; 7, 16; Лк. 8, 8; 14, 35 и другие). Следует обратить внимание и на то, что Спаситель употребил выражение: Илиа хотяй приити, то есть имеющий прийти или которому должно прийти, очевидно – об Илии фесвитянине; между тем если бы Он теперь имел намерение сделать приложение данного пророчества Малахии всецело только к Иоанну, выразился бы иначе: «Он есть Илия, уже пришедший или явившийся».

Также в беседе Спасителя с приближенными учениками во время сошествия с горы Преображения можно находить основание для верования в явление пророка Илии пред вторым пришествием Иисуса Христа. Весь ход мыслей в этой беседе, по изображению евангелистов Матфея и Марка, можно представить в таком виде. Преславное преображение Иисуса Христа возбудило в апостолах несомненную веру в Его Божество, но чтобы не дать большей пищи плотским ожиданиям народа, Иисус запретил апостолам рассказывать о том, что они видели, «доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых. И они удержали это слово, спрашивая друг друга, что значит: воскреснуть из мертвых» (Мк. 9, 9–10). Спаситель ранее говорил, что прежде воскресения Ему необходимо страдать и умереть (Мф. 12, 40; 16, 21; Ин. 2, 19; 3, 14). Спутники Преобразившегося, как и остальные Его ученики, представляя Сына Бога Живого (Мф. 16, 16) вечным Владыкой новооснованного Им Царства (Ин. 12, 34; ср. Пс. 109, 4; Дан. 7, 13–14), никак не могли понять, как Христос вкусит смерть, когда Он может восстать из мертвых собственной силой, как Он может победить смерть, подвергшись ее власти, зачем умирать, если нужно воскреснуть, и тому подобное. Вместе с тем теперь, после преображения Господня, апостолов занимала мысль о том, что по верованию книжников и всего народа пред пришествием Мессии должен явиться Илия фесвитянин, между тем, по убеждению апостолов, Илия, кроме явления на Фаворе, не предшествовал Иисусу Христу; следует ли виденное ими фаворское явление Илии признать за то, о котором предсказал пророк Малахия? Апостолы, по-видимому, представляли, что предреченное явление Илии будет не тайное и мимолетное, как на горе Преображения, а открытое и продолжительное, что его миссия восстановления в людях первоначальных чистых чувств (Мал. 4, 6) будет сопровождаться широкой в религиозно-нравственном отношении реформаторской деятельностью, подготовительной для достойного принятия Мессии. Поэтому они не могли удовольствоваться фаворским явлением пророка Илии, так как здесь не было выполнено то, что предлежало ему совершить на земле соответственно всему объему Малахиина о нем пророчества. С другой стороны, если Мессии должен предшествовать Илия как устроитель истинных отношений между людьми и, следовательно, по суждению апостолов, правда не высказанному открыто, после преобразовательной деятельности Илии не должно быть места для проявления ожесточенной к Иисусу Христу враждебности современников, то этим исключалась и возможность Его страданий и смерти, имеющих завершиться воскресением. Поэтому ученики с недоумением теперь вопрошали Спасителя о том, насколько справедливо мнение книжников о пришествии пророка Илии и как поистине следует понимать пророчество о нем. Тогда Иисус Христос сказал им в ответ: Илиа убо приидет прежде и устроит вся (Мф. 17, 11), и како есть писано о Сыне Человечестем, да много постраждет и уничижен будет (Мк. 9, 12). Глаголю же вам, яко Илиа уже прииде, и не познаша его, но сотвориша о нем, елика восхотеша; тако и Сын Человеческий имать пострадати от них. Тогда разумеша ученицы, яко о Иоанне Крестители рече им (Мф. 17, 12–13).

По-видимому, Спаситель теперь решительно изъяснил пророчество Малахии о Илии в приложении к Иоанну, почему ответ Господа обыкновенно излагают в таком виде. Согласно пророчеству Малахии, должен прийти пророк Илия; но он уже приходил в лице Крестителя как Богом посланного (Ин. 1, 6) предтечи Мессии. Против такого понимания приведем в данном случае толкование святого Златоуста по поводу вопроса апостолов и ответа Спасителя. «Была молва о пришествии Христа и Илии; но книжники несправедливо толковали ее. Писание повествует о двух пришествиях Христа, о бывшем и будущем… {d} Также пророки о том и другом упоминают¹⁹; они говорят, что предтечей одного из них, именно второго, будет Илия, а первого был Иоанн, которого Христос называет Илией не потому чтобы он был Илия, а потому что он совершал служение его. Ибо как Илия будет предтечей второго пришествия Его, так Иоанн был предтечей первого. Но книжники, сливая то и другое и развращая народ, упоминали пред народом об этом только втором пришествии и говорили, что если Сей есть Христос, то Илия должен предварить Его своим пришествием. Какой же ответ дал Христос? Илия точно придет тогда пред вторым Моим пришествием, но и ныне пришел Илия, называя сим именем Иоанна; этот Илия пришел, а ежели спрашиваешь о Фесвитянине, то он придет… дабы убедить иудеев принять веру во Христа и устроить вся, то есть исправить неверие иудеев тогдашнего времени» (Беседа на 17 главу Евангелия от Матфея). Блаженный Феофилакт дает подобное же толкование: «Еже глаголет (Иисус Христос), яко Илиа приидет прежде, являет, яко и еще не дошел есть, приити же имать предваряя второму пришествию (подобное у Иустина); а еже глаголет: яко Илиа убо прииде, Предтечу Иоанна глаголет; сотвориша бо ему елика восхотеша, сиречь убиша его. Тогда востроумившеся ученицы разумеша, яко Иоанна и Илию глаголет, понеже предотеча беста первому Его пришествию, якоже и Илиа будет второму пришествию». Основание для такого именно толкования ответа Спасителя представляет самый текст последующий, где глаголы стоят в будущем времени в выражении: Илиа приидет и устроит вся²⁰. Такая конструкция не позволяет разуметь здесь Иоанна Крестителя, пришествие которого было уже совершившимся фактом; иначе следовало бы допустить в речи Спасителя непонятный анахронизм в представлении бытия и деятельности Иоанна; последующее же предложение: глаголю же вам, яко Илиа уже прииде нет твердых оснований считать изъяснительным. Весь ответ Иисуса Христа, по повествованию евангелистов, можно представить в таком виде. В 11 стихе Он показывает, как должно было произойти по древним пророчествам: предсказанное Малахией об Илии, что он должен прийти прежде Мессии, – несомненная истина, и Господь не осуждает этого верования как произвольного мнения книжников. С другой стороны, о Сыне Человеческом писано, что Он должен пострадать (Мк. 9, 12); следовательно, и явление Илии и страдания Мессии должны произойти по имеющимся налицо пророчествам. В 12 стихе Спаситель показывает, как произошло на самом деле: один предтеча Мессии, Илия по духу и силе, то есть Иоанн, уже пришел; пророческое служение его имело свое место пред первым пришествием Господа и не могло исчерпать всего объема предсказания Малахии о будущей миссии пророка Илии; в громадном большинстве иудеи не узнали в Крестителе посланника Божия, который хотя был не одно лицо с древним Илией, но облечен подобным же служением, таким же духом и силой, и поступили с ним как хотели, по желаниям жестокого и непокаянного сердца, заключив его в темницу и предав смерти (Мф. 14, 1–12). Тогда ученики поняли, что Он говорил им об Иоанне Крестителе. Эта печальная судьба первого предтечи Христова, не достигшего устроения должных отношений в Израиле вследствие нравственного нерадения, великой невнимательности и злой воли иудеев, предначертывала и будущий исход (Лк. 9, 31) Иисуса Христа, Которому согласно древним пророчествам надлежит много пострадать и быть уничижену в недалеком будущем. К Нему современные жестоковыйные иудеи обнаружат еще большую злобу, чем к Его предтече; длинный ряд своих беззаконий и преступлений они завершат страшным погибельным для себя делом – убиением Самого Мессии. Но Он после страданий смертных воскреснет и откроет Свое Царство правды, пред кончиной же мира, незадолго до предреченного славного Своего явления на землю, пошлет Илию фесвитянина. Так при правильном истолковании ответа Спасителя, данного апостолам после Его преображения, не устраняется усматриваемое здесь еще древними отцами и учителями Церкви основание для церковного верования в грядущее пришествие пророка Илии.

Означенное верование отцы и учители Церкви между прочим подкрепляли и свидетельством Апокалипсиса, где (11 глава) речь идет о двух великих свидетелях, которые при пришествии антихриста будут Богом посланы на землю, где будут пророчествовать в продолжение 1260 дней и силой Божией творить великие чудеса; затем антихрист вступит в брань с ними и победит их и убьет; но Бог чрез 3 ½ дня воскресит верных слуг Своих, и они в виду врагов своих вознесутся на облаках на небо (Откр. 11, 3–12). Чудодействия, приписываемые этим свидетелям (низведение огня, заключение небес), будут во многом иметь сходство с чудесами, совершенными некогда пророком Илией, почему отцы Церкви единодушно его разумели под одним из свидетелей. Другим свидетелем, имеющим предшествовать самому пришествию Христову, они считают праведного патриарха Еноха на том основании, что он в конце допотопного периода явился также ревностным проповедником правды во времена нечестия и безбожия нечестивого племени (Быт. 5, 22, 24); с великой силой обличая грешников, он указывал им на грядущий Страшный Суд Божий (Иуд. 14–15) и за свою примерную святость был переселен в блаженное жилище, не испытав смерти (Быт. 5, 24), как и пророк Илия. При представлении сходного образа жизни и деятельности этих двух ветхозаветных праведников и также одинаковой их судьбы в прошлом, отцы и учители Церкви (святой Киприан, Златоуст, Амвросий, Ефрем Сирин, Иоанн Дамаскин, Тертуллиан, Августин, Иероним и другие), имея несомненные библейские основы для верования в явление пророка Илии, могли естественно заключить к одинаковому возвращению их в мир и одинаковой судьбе их в будущем. Отчасти основанием для ожидания явления Еноха и Илии в качестве предтеч Христовых служило и то убеждение, что эти два лица не умерли обыкновенной смертью, но как бы доселе живут в сокровенном месте, или, по словам блаженного Феофилакта, «Илиа и Енох не умроста, но обаче смертна», а между тем непременно лежит человеком единою умрети (Евр. 9, 27), – следовательно, и они должны же когда-нибудь умереть²¹ и для этого снова явиться на земле, потому что «лжа, по истине лжа, еже без смерти быти человеку» (Тертуллиан, Феофилакт). Так, Амвросий Медиоланский говорит, что Бог взял пророка Илию на небо для того, чтобы в свое время опять возвратить его земле (подобное у святого Киприана). В посольстве Илии и спутника его Еноха пред днем судным отцы Церкви вместе с тем усматривали последнее по долготерпению проявление того же неизреченного человеколюбия и величайшей благости, по которой Бог Отец и Сына Своего не пощадил, но предал за всех нас (Рим. 8, 32). Святой Кирилл Александрийский говорит: «Доказательство благости и долготерпения Божия, что прежде явится к нам Илия фесвитянин и возвестит обитателям всей вселенной о близком пришествии Судии» (под[обное –] святой Ипполит, Ефрем Сирин)²².

(№ 18, с. 498)

Наконец, некоторое основание для своего верования в явление пророка Илии отцы и учители Церкви находили и в той миссии, какая предназначена ему в пророчестве Малахии. В словах «он обратит сердца отцев к детям» усматривая пророческое указание на обращение иудейского народа в конце мира, они ставили это место в непосредственную связь с 11 главой послания к Римлянам, где апостол Павел учит, что отпадение Израиля в неверие имеет своим последствием вступление язычников в Церковь Христову, и это для того, чтобы, возбудив в Израиле ревность, привлечь туда же впоследствии и иудеев (Рим. 11, 25–27); случившееся с Израилем только временное ослепление будет продолжаться до тех пор, пока не войдут в ограду веры «все предузнанные Богом язычники» (Феофилакт). «По принятии же проповеди язычниками уверуют и иудеи, когда придет великий Илия и возвестит им учение веры» (под[обное –] святой Амвросий, блаженный Феодорит); или в другом месте в объяснение пророчества Малахии тот же Златоуст говорит: «Фесвит придет пред тем пришествием, когда будет суд… дабы он убедил иудеев принять веру в Иисуса Христа и дабы, когда Сей приидет, не все они совершенно погибли; почему Он, приводя им на память сие, сказал: и устроит вся, то есть он все исправит; неверие иудеев, которые до тех пор останутся в живых, он превратит в уверенность» (под[обное –] Феофилакт, Иоанн Дамаскин). Таким образом, по учению отцов и учителей Церкви, пророк Илия явится восстановителем истинных теократических отношений Израиля к Иегове, устроителем должных отношений евреев между собой и к Мессии; своей проповедью о Нем как грядущем славном Судии произведет поразительное действие на закоренелые сердца иудеев, воспламенит в них искру веры в Мессию, словом, будет посредником в деле обращения к Нему большинства и притом лучших из еврейского народа.

Не ограничиваясь выполнением этой ближайшей своей миссии, пророк Илия совместно с Енохом будет предвозвещать людям о последней кончине и выступит против антихриста, пред пришествием которого всюду будет проявляться слабая вера в людях и даже безверие (Лк. 18, 8; 2Фес. 2, 11–12; 2Тим. 3, 5); неспособность к истинно-христианскому настроению, страстное увлечение земными наслаждениями и занятиями корыстными, как во времена Ноя и Лота (Мф. 24, 37), преобладание животных инстинктов в людях и тому подобное будут обычными явлениями. На почве нравственного разлада и нестроения вследствие отсутствия христианской любви в верующих (Лк. 12, 49; Мф. 24, 12) разовьется ложное пророчество или лжеучительство (Мф. 24, 11), и самозваные пророки силой красноречия увлекут многих на ложный путь неверия и развращения. В эти-то печальные времена Илия вместе с Енохом и явится как предвозвестить иудеям, коснеющим в неверии Иисусу Христу, о грядущем Его пришествии, помочь Израилю в нравственном его исправлении и очищении, так и «еже проповедати во всем мире о антихристове пришествии» (святой Ипполит) и предостеречь мир от веры в него. По учению святого Ипполита, «цель их, с одной стороны, в том, чтобы научить нас и уведомить, чтобы мы имели в виду пришествие сопротивника, а с другой стороны, чтобы обратить людей ко Христу» (под[обное –] святой Ефрем Сирин). «Илия тогда потщится водворить мир между старшими членами Царства Божия (отцами) – иудеями и младшими – христианами из язычников, наученными вере Христовой от иудеев-апостолов, прекратить вражду между теми и другими и соединить всех в одной Церкви, и это для того, чтобы Господь не покарал страшным судом жителей земли, непокорных Ему и нераскаянных» (епископ Виссарион, в толковании 4 [главы], 5 [стиха] книги [пророка] Малахии). Во время последней миссии своей «Илия и Енох сотворят знамения и чудеса, дабы хотя сим вразумить и обратить людей к покаянию от чрезмерного их беззакония и нечестия» (святой Ипполит). Когда же явится антихрист и будет требовать себе Божеского почтения (2Фес. 2, 3–4) и свое мнимо-божеское достоинство доказывать разнообразными чудесами (2Фес. 2, 9; Откр. 13, 2, 13) в уловление людей погибающих, особенно же иудеев, среди которых найдет себе радушный прием (Ин. 5, 43), тогда пророк Божий Илия вместе с Енохом еще с большим рвением и энергией выступит для противодействия антихристу. Совокупная деятельность их будет иметь тот благой результат, что многие из иудеев совсем не последуют антихристу, другие же как из иудеев, так и христиан, сначала по религиозному ослеплению своему и ожесточению сердца поверившие антихристу, хотя не все, вскоре отвергнутся от него, и так оба пророка Божия будут противодействовать антихристу до тех пор, пока не будут им умерщвлены (Откр. 11, 7).

Так при надлежащем проникновении во всю глубину пророчества Малахии о грядущем явлении Илии и правильном, под руководством святых отцов и учителей церковных, истолковании относящихся сюда мест из новозаветных писаний получает прочную устойчивость то верование Православной Церкви, что незадолго пред кончиной мира Богом будет в мир послан пророк Илия и, по церковному преданию, вместе с Енохом. Правильное экзегетическое освещение и разумение тех мест Писания, на которых зиждется это верование, имеет важное значение для православных богословов по отношению к неправомыслящим о явлении пророка Илии раскольникам. Так, например, беспоповцы почти безусловно отрицают явление пророка Илии во плоти, полагая, что это нужно разуметь не чувственно, а духовно, в несобственном, иносказательном каком-либо смысле. Имея в виду изречение в «Книге о вере»: «Посланы будут Енох и Илия и Иоанн евангелист с ними к утверждению верных, Енох о законе естественном, Илия же о законе писанном, а Иоанн о законе благодати» (гл. 30, л. 270 об.), беспоповцы утверждают, что под Енохом, Илией и Иоанном следует разуметь не лиц определенных, а законы: естественный (Енох), писанный (Илия) и благодатный (Иоанн). Но в приведенном изречении дается мысль лишь о том, что означенные лица будут посланы для утверждения верных «о законе», то есть от закона или в законе того времени, в которое каждый из них жил, или что они будут обличать антихриста: Енох – естественным законом совести и разума, Илия – писанным законом Моисея и писаниями пророков, Иоанн же – законом благодати, то есть на основании новозаветных священных книг. Если же беспоповцы хотят под именем Еноха разуметь книги и писания, тогда является много несообразностей: ветхозаветный закон был евреям дан задолго до воплощения Спасителя, между тем Он говорит, что Илия приидет (Мф. 17, 11); далее, по учению отцов Церкви и старопечатным книгам, Илия и Енох будут Богом посланы пред самой кончиной мира, а книги и писания существовали уже до Рождества Христова. По мнению беспоповцев, под Илией и Енохом следует разуметь вообще подобных Илии ревнителей веры и благочестия, твердо стоящих против еретиков и мучителей, в частности же самих беспоповцев, так как они ревностно обличают «никоновы новшества». Но такое и вообще аллегорическое понимание явления Илии и Еноха легко опровергается тем, что в Апокалипсисе заключаются определенные указания признаков и свойств обоих великих свидетелей, из которых по крайней мере один имеет близкое (по деятельности) сходство с пророком Илией; затем, к ревнителям веры не могут быть приложены те черты, что оба свидетеля будут убиты антихристом и тела их будут лежать в Иерусалиме в продолжение 3 ½ дней, а потом воскреснут и будут взяты на небо (Откр. 11, 7–12). Сами беспоповцы в день пророка Илии воспевают в тропаре: «Во плоти ангел, пророков степень, вторый предтеча пришествия Христова…»; ужели так они славословят не пророка Илию, а каких-то других лиц, ревновавших о вере и благочестии?! Необходимо обратить внимание и на суждение по данному вопросу протопопа Аввакума, одного из первых и видных расколоучителей. «Верою Енох преставлен бысть и не виде смерти, донеже Господь паки представит его со Илиею обличити лютаго врага последняго антихриста. Пришествие их будет плотию, а не духом: а якоже соблазнившеся нецыи мудрствуют, неправедно глаголют пророков духом, а не плотию приити: и сие бо есть нечестиво и противно Писанию; духа кто может убити? А пророков антихрист убиет, не души, но телеса их» (поучение ко благоверным). Отступив от этого первоначального воззрения, раскольники между тем сами говорят: «Пророк оных (Илии и Еноха) чувственнаго прихода доселе еще не видим» (Книга о скрыт. священ.). Если же, по сознанию беспоповцев и по свидетельствам Священного Писания, еще не приходили Илия и Енох и оба имеют явиться в мир пред пришествием антихриста, то отсюда рассеивается и то великое заблуждение раскольников, будто антихрист некогда уже пришел и царствует на земле. С другой стороны, вместе с признанием несомненности того, что пророк Илия и его спутник Енох явятся чувственно на земле, должно быть признано справедливым то учение, что и антихрист должен быть человек чувственный и царствовать будет видимо, а не духовно; иначе чувственное пришествие пророков для обличения антихриста должно быть признано бесцельным.

{Примечания редактора – в фигурных скобках}

а. В тексте: т.е. – видимо, опечатка, поэтому сокращение раскрывается по смыслу.

b. Так в тексте.

c. Этот список, разумеется, следует понимать как перечень толкователей Евангелия.

d. Здесь автор опускает фрагмент из текста святителя Иоанна Златоуста, особо это не оговаривая.

e. Так в тексте.