Иеремия пророк

Имя пр. Иеремии,– по-еврейски чаще (см. напр. 1:1, 7:1, 9:1 и мн. др.) Ἱεpεμίας, по мнению одних, происходит от глагола rum и означает увлеченный Иеговою (ср. 20:7), по мнению других, от гаmah и должно иметь смысл Иегова отвергающей (Свой народ). Со стороны филологической нет препятствий ни для такого, ни для другого производства; но, в виду обстоятельств времени служения пр. Иеремии, предпочтение должно быть отдано второму.– Родом пр. Иеремия был из г. Анафофа (1:1), находившимся в колене Вениаминовом, на расстоянии около географической мили (около 6–7 верст или на 1–1¼ часа пути) к северу от Иерусалима (теперь дер. Аната). Отец его был Хелкия (1:1). С этим именем известен старший современник пр. Иеремии, знаменитый первосвященник Хелкия, с жизнью и деятельностью которого связывается (2Пар.34:14) такое важное событие, как нахождение (при ремонте Иерусалимского храма при ц. Иосии) книги закона Господня, данной рукою Моисея¹. Некоторые отцы Церкви, иудейские раввины и экзегеты думали, что именно первосвященник Хелкия и был отцом пр. Иеремии, а пророчица Олдама бабкою (ср. 4Цар.22:12 и 2Пар.34:22, 1Пар.4:13). Но это предположение не имеет за собою ни грамматических, ни исторических данных. Хорошо известно, что г. Анафоф был уделом потомков первосв. Авиаеара, род коего, со времени Соломона, был лишен прав первосвященства (3Цар.2:26), а не Садока, от которого несомненно происходить первосв. Хелкия (1Пар.6:8–13). Затем, обычно первосвященники назывался «Иерей великий», «жрец старенный» (4Цар.25:18, Иер.52:24) и только иногда – иерей, жрец (3Цар.1:8, 25–26 и др.). Но отец пр. Иеремии назван просто «Хелкией из священников в Анафофе» (1:1).–Ко времени выступления на проповедь пр. Иеремии, царство иудейское, расшатанное в глубине своих религиозно-нравственных основ при нечестивых царях Манассии и Амоне, доживало уже свои последние дни и годы. Оно было взвешено, найдено легким, и приговор над ним был уже произнесен. Языческие культы, самые безнравственные и вредные, достигли в нем полного господства. Ложные пророки и беззаконные священники не только не преследовались, но пользовались широкою известностью и влиянием. Самые энергичные стремления ц. Иосии искоренить язычество не имели успеха: оно уже глубоко проросло во все слои общества. Преемники Иосии были люди нечестивые, особенно Иоаким. К этому еще примешалось непонимание политического смысла совершавшихся событий. Вместо того, чтобы покориться могущественным халдеям, Иудейские князья, а за ними цари и народы тянули к одряхлевшему Египту. – И вот при таких-то условиях приходилось действовать пр. Иеремии, которого можно характеризовать, как человека с особо глубоко-впечатлительным и отзывчивым сердцем, с нежною, почти женскою натурой. В параллель к св. Евангелисту Иоанну, пр. Иеремия среди ветхозаветных провозвестников воли Божией, должен быт назван «пророком любви». Прототипом ему, в его самоотверженной преданности народу, был вождь еврейского народа Моисей, и в некоторое сравнение с ним может идти только пр. Осия. Из беспредельной любви к народу и создался весь трагизм жизни пр. Иеремии. Ему, готовому душу свою положить, за народ свой, приходится возвещать последнему бедствия и опустошения, разорения и пленения. Ему, проникнутому глубоким патриотическим чувством, является необходимость убеждать народ покориться врагу. В нем, истинном радетеле своего народа, его спасителе, – народ, настраиваемый ложными пророками и беззаконными пастырями, видит бунтовщика, изменника и врага отечеству, клеймит его позором и презрением и подвергает грубым телесным оскорблениям. Но что́ значат физические страдания пророка в сравнении с испытываемыми им нравственными муками от того, что с ним обращаются, как с врагом отечества,– а он живет и страдает только из-за любви к родине. Удивительно ли, что иногда, изнемогая под непосильною тяжестью возложенного на него дела, он начинает, подобно Иову, проклинать день своего рождения (20:14)? Но это лишь минутная слабость. Вера снова берет перевес, и Иеремия уже старается пробудить в своих соотечественниках надежду, возвещая о грядущем освобождении с таким же воодушевлением, с каким ранее убеждал их покориться иноземному завоевателю.– Многие экзегеты в пр. Иеремии, свидетеле и страдальце 1-го разрушения Иерусалима, видят прообраз Самого И. Христа, предрекшего 2-е и окончательное разрушение Иерусалима (Мф.23:29–39, Лк.13:34, 19:41–44, 23:27–31) и преданного на смерть за проповедь о том, что служило к миру Израиля (ср. Лк.19:42).

Иеремия выступил на поприще прор. служения в 13-й год царствования Иосии (1:2, 25:3), т.е., по мнение большинства, в 627 г. (а не в 629), будучи (1:1) еще юношею (nаhаг). Памятником деятельности при ц. Иосии (3:6) служат его речи, заключающиеся в 2–6 главах. Больше нам ничего неизвестно об этом периоде, даже не сохранилось никаких указаний об отношении Иеремии к великому событию 18-го года царствования Иосии. Может быть, пророк, призванный, прежде всего, обличать, во время почти всеобщего воодушевления в Иерусалиме после 18 года, перенес свою деятельность в г. Анафоф (ср. 11:21). Но, как бы то ни было, в начале царствовала Иоакима пророк был в Иерусалиме (26:1) и оплакал «в песни плачевной» (2Пар.35:25), не сохранившейся до нас, смерть ц. Иосии (2Пар.35:22). После смерти ц. Иосии сразу все переменилось к худшему. Оказалось, что реформа его не принесла желательных плодов. Причину неудачи должно усматривать в глубоком религиозно-нравственном упадке народа, который, невидимому, не был уже в состоянии подняться без сильных потрясений. Все это, конечно, видел и понимал пр. Иеремия, но все-таки он еще верил в свое дело, надеялся удержать от пропасти, невидимому, безвозвратно падающий народ. «Разве, упавши, не встают и, совратившись с дороги, не возвращаются» (8:4)? И пр. Иеремия в первые годы царствования Иоакима, в присутствии многочисленных слушателей – священников, князей, старейшин и народа, произносить свою известную храмовую речь (7:1 – 10:16, 26:1–19, 24). Эта речь привела прямо в неистовство слушавших. Схвативши проповедника, они кричали: «ты должен умереть». И только заступничество князей из народа спасло на сей раз Иеремию от насильственной смерти. Между тем на политическом горизонте стали показываться грозные явления. В 605 Вавилонский царь Навуходоносор, – этот сильный «древний враг с севера», – победил при Кархамисе фараона Нехао, но по печальным семейным обстоятельствам должен был возвратиться на родину. Для пророческого взора победа Навуходоносора была не только началом конца, но как бы уже самым концом Иудейского царства. С этого времени пр. Иеремия считает самый плен народа. Он произносит свою знаменитую речь, которая является как бы пророческою программою всемирной истории или схемою мировых событий (гл. 25). Он положительно говорить, что за непослушание Израиля законам Иеговы и пророкам, его «вся земля будет пустынею и ужасом; и народы её будут служить царю вавилонскому 70 лет. И будет: когда исполнятся 70 лет, накажу царя вавилонского и тот народ, – говорить Господь,– за их нечестие, и землю халдейскую, и сделаю ее вечною пустыней» (25:11–12). Пророческий взор обнимает не только судьбы Иудейского народа, но и всех других царств (25:13–28, 46–51).– Так как божественный приговор над нечестивым, закоснелым народом был произнесен и оставался не изменен, то собственно миссия пр. Иеремии была уже окончена. И Господь повелел ему записать в книжный свиток то, о чем он проповедовал: «Может быть, дом Иудин услышит о всех бедствиях, какие Я помышляю сделать ему, чтобы они обратились каждый от этого пути своего, чтобы Я простил неправду их и грех их» (36:3). Иеремия исполнил это повеление Господне при содействии ученика своего Варуха (36:4, 32). Но и после этого пр. Иеремия не мог прекратить своей деятельности «И подумал я: не буду я напоминать о Нем (т.е. об Иегове) и не буду более говорить во имя Его; но было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истощился, удерживая его, и не мог" (20:9). Итак, пророк не мог противиться любви к людям, горящей, как факел, в его сердце, и шел проповедовать. Кроме того, в миссии пророка стояло не только искоренять и разорять, губить и разрушать, но и созидать и насаждать (1:10). Цель дальнейшей деятельности пророка и заключалась в том, чтобы среди предреченного к политической смерти народа насадить и возрастить зерно истинно верующих в Иегову, создать и укрепить тот «остаток» народа, в котором был бы залог будущего спасения его, а затем, насколько возможно, помочь и всему народу: избавить его от бесполезных страданий вследствие его упорства и дурной политики, сохранить в целости его святыни и т.п. И вот с этого времени начинается особенно тяжелая жизнь для пророка – невыразимые страдания как физические, так и нравственные.

Утвердившись на престоле, Навуходоносор в 601–600 г. подчинил себе Иудею (4Цар.24:1). Но Иудейский царь Иоаким только три года оставался верным Навуходоносору, а затем отложился. Навуходоносор явился под стенами Иерусалима (в 597 г.), чтобы наказать восставших. Иоакима в это время уже не было в живых, и престолом владел сын его Иехония. Навуходоносор взял его и многих «сильных земли» в плен; при этом также были захвачены сосуды и различный драгоценности из храма и дворца (4Цар.24:12–16). Воцарился Седекия. Он, по-видимому, был человек добрый, но до крайности слабохарактерный. Он высоко уважал пр. Иеремию, но не имел решимости следовать его указаниям. При нем получили особую силу князья, ложные пророки и беззаконные пастыри. Под влиянием речей пр. Иеремии царь Седекия выражает чувства покорности вавилонскому царю: сначала посылает послов к нему, а затем идет и сам (29:3, 51:59). Иеремия, пользуясь случаем, посылает переселенным с Иехонией иудеям в Вавилон послание (29:3), где убеждает их спокойно жить и добровольно служить вавилонскому царю. В знак неизбежности плена, вопреки ложным пророкам, Иеремия носит узы и ярмо (27:2). Однако слабый царь не устоял и под влиянием князей заключил союз с Египтом, отложившись от вавилонского царя. Последний двинул свои войска к стенам Иерусалима и осадил его. Осада продолжалась 1½ года (52:4... 39:1, 4Цар.25:1). В это время страдания пр. Иеремии достигли высшей точки напряжения. Он предсказывает о скорой гибели Иерусалима и храма (34, 22) и хочет удалиться из преступного города в землю вениаминову; но когда он был в воротах города, то был схвачен и посажен в темницу, как дезертир (38:13...), а затем его бросают в грязную яму. Но прор. Иеремия не умолкает. Поражая нечестивых, он утешает боящихся Господа. «И ты, раб мой Иаков, не бойся,– говорит Господь,– и не страшись Израиль, ибо вот Я спасу тебя из далекой страны и племя твое из земли пленения их; и возвратится Иаков и будете жить спокойно и мирно, и никто не будете устрашать его» (30:10). Словом, вавилонским пленом история израильского народа не оканчивается; наоборот, для него предстоит новая лучшая жизнь. Тогда Господь заключит с людьми новый совершеннейший завете (31:31034). Праведная Отрасль Давида тогда встанет во главе народа, и люди скажут (23:5–6): «Господь – оправдание наше!»

После продолжительной осады, Иерусалим был взят в 586 г. Пр. Иеремии был предоставлен свободный выбор: остаться в Иерусалиме или отправиться в Вавилон. Он предпочел первое (36:11–14, 40:1–6). Оставшись на развалинах Иерусалима, пр. Иеремия в весьма трогательной элегической песне оплакал гибель своего народа (Плач Иеремии 1–5). В это время (около 2-х месяцев, от 5 м. до 7: ср. 52:12 с 41:1) Иеремия мог просмотреть сборник своих речей и дать ему то надписание, которое он теперь имеет (1:1–3). Может быть, в это время он составил приписываемые ему псалмы 64, 136, размещённые в 3–4 кн. Царств. Последние годы жизни пр. Иеремии покрыты мраком неизвестности. Правда, мы знаем, что он был увлечен в Египет, проповедовал там некоторое время (41–44), но сколько времени проповедовал и какая его кончина,– об этом ничего не сообщается. По свидетельству св. Ефрема Сирина, пр. Иеремия был побит камнями в Тафнисе Иудеями. Память его празднуется 1 мая. Всего пророчествовал Иеремия в Иудее 41 год (627–586 г.).– Насколько сильно ненавидели Иудеи пр. Иеремию при жизни, настолько глубоко стали чтить его после смерти. Ему приписывали сохранение скинии и ковчега завета во время плена (2Мак.2:1–8; ср. 2Мак.1:13–36). Он, по иудейскому преданию, «братолюбец» и ходатай за народ пред Богом, поборник Его славы (3Мак.15:10–17). Около времени пришествия И. Христа ожидали его воскресения из мертвых и явления среди народа (ср. Мф.16:14).²

Если сравнить пр. Иеремию с двумя ближайшими великими пророками – Исаией и Иезекиилем, то между ними откроется тесная связь: у пр. Исаии указано спасение народа в будущем, у пр. Иеремии отвержено и разъяснение его в настоящем; у пр. Иезекииля – воскресение народа из мертвых под действием Духа Божия. Связь не только хронологическая, но и идейная. Предсказание пр. Исаии о будущем спасении служило для народа оплотом надежды во дни его бедствий при пр. Иеремии. Возвращение из плена (воскресение) есть оправдание надежды. Но в Талмуде этот порядок изменен, и пр. Исаия поставлен на 3 место: 1) пр. Иеремия, 2) пр. Иезекииль, 3) пр. Исаия. Справедливость требует сказать, что и такой порядок не лишен логического смысла.– В Талмуде книга пр. Иеремии названа книгою угроз. Это, конечно, в значительной степени справедливо. Таковы уже были обстоятельства времени служения пр. Иеремии, что они требовали не спокойных бесед и мирных разъяснений закона, а именно энергичных обличений и страшных угроз. При указании миссии пророка на два умиротворяющая слова – созидать и насаждать – приходится четыре грозных – искоренять и разорять, губить и разрушать (1:10). Всматриваясь ближе в содержание проповеди пр. Иеремии, справедливо указывает на то, что ни один пророк Ветхого Завета не обращался так часто к прошлой,– точнее,– начальной истории израильская народа, к исходу из Египта, особенно к (синайскому) завету, как пр. Иеремия. Ни один пророк не придавал в своей проповеди такого центральная значения завету Бога с израильским народом, как пр. Иеремия.³ Завет народа с Иеговою служит для Иеремии исходным пунктом для обличения беззаконий народа, как нарушение верности Иегове (2:11). В неизменности существа этого завета пр. Иеремия находит утешение в настоящем и основание для надежды на лучшее будущее (1:35–36). Лучшее будущее представляется опять-таки в форме завета, но уже новая, совершеннейшая (31:31–34). Иеремия первый из пророков переносит понятие завета собственно на религиозную почву, дает ему определенный смысл, углубляет его до последней степени, до последних пределов и уясняет все содержание понятия «завет». Испробовав все средства, какими располагал Ветхий Завет для вразумления и исправления человека, пр. Иеремия приходит к ясному осознанию немощности его и необходимости заменить его новым, совершеннейшим заветом. Проникновение пр. Иеремии в дух завета было так глубоко и сознание его слабости так живо, что пр. Иеремия как бы касался таинственною стороною своей души Нового Завета и предчувствовал все его превосходство над Ветхим Заветом. Вот почему идея самоотверженной любви и жертвы не выражается в деятельности ни у одного из пророков (кроме законодателя Моисея) в такой мере, как у пр. Иеремии. Терпеть телесные оскорбления или – еще тяжелее – переносить нравственные муки и в то же время, забывая личную обиду, молиться и ходатайствовать пред Богом за людей, причиняющих эти страдания,– это действительно подвиг неизменно великий и тем более поразительный, что он поднять мужем Ветхого Завета. Этот удивительный факт объясняется до известной степени тем, что Иеремия стоял в особом внутреннем общении с Богом не только как пророк, но и как человек. Предназначенный к пророческому служению от самого рождения, Иеремия отказывается от него при самом призвании; Господь препобеждает его волю и наделяет его силами. Удрученный пренебрежением народа к своей проповеднической деятельности и оскорблениями, пророк проклинает день своего рождения; Господь утешает его и ободряет. Пророк не хочет проповедовать; Дух Господень влечет его... Забывая личные страдания, пророк, проникнутый любовно к преступному, но несчастному народу, молится и ходатайствует за него; Господь не приемлет молитвы: «хотя бы предстали пред лицо Мое Моисей и Самуил (говорит Иегова), душа Моя не преклонится к народу сему» (15:1).–Кроме того, в пророческой деятельности Иеремии заслуживает внимания и то, что он для убеждения в истинности своей проповеди не пользовался чудесами; он старался убедить внутреннею силой своих слов, глубоким содержанием религии Израиля и высоким значением завета с Богом,– словом, подействовать на разум, на сердце слушателей, а не на воображение их. Затем, ни одному ветхозаветному пророку не пришлось так сильно бороться с ложными пророками и беззаконными пастырями, как Иеремии.

К числу памятников проповеднической деятельности пр. Иеремии относятся 1) книга его имени, 2) книга Плач и 3) Послание.

1) Происхождение книги Иеремии указано в самой книге. В 4-й год ц. Иоакима пророк, по повелению Божьему, должен был записать свои речи. По его указанию, его ученик Варух заготовил книжный свиток и со слов Иеремии записал его речи. Этот свиток был сожжен царем. Тогда был изготовлен другой свиток с внесением в него некоторых новых речей (гл. 36:—1—32). Те речи, который Иеремия произнес после 4–5 года ц. Иоакима, записаны уже Варухом самостоятельно (а не под диктовку). Об этом свидетельствует то обстоятельство, что до 24 гл. речи записаны от первого лица, а с 26 уже в третьем лице (за исключением LХХ, 32:26, 35:12). Но Иеремия мог редактировать яти речи после взятия Иерусалима и дать им настоящее надписание (1:1–3). Речи, произнесенные после падения Иерусалима в Египте (41 –44), могли быть там и записаны. – Если вопрос о происхождении книги пр. Иеремии имеет сравнительно твердые данные для решения, то вопросы о составе книги, плане её и отношении масоретского текста к LХХ должны быть признаны самыми трудными,– быть может, неразрешимыми окончательно. Нельзя, прежде всего, сказать, из чего состояло то основное писание, которое явилось в 4–5 год ц. Иоакима⁴. Всего менее можно думать, что тогда явились первые 36 глав; так, напр., главы 21, 28 и др. прямо заявляют о свое происхождении из времен ц. Седекии. Вообще, нет никакой возможности распределить книгу по царствованиям царей Иудейских и сказать: вот эти главы содержать речи, произнесенные при ц. Иосии, а эти – при ц. Иоакиме, Иехонии и т. д. Распорядок слов в книге пр. Иеремии не хронологический. Естественно возникает вопрос: каким же планом руководился писатель при составлены книги? Остается допустить, что план книги систематический. Но все попытки указать какой-либо общий принцип, из которого вытекали бы распорядок глав и структура книги, не приводить к положительным результатам. Все они более или менее искусственны. Предлагают такую общую классификацию: 1–45 часть теократическая; 46–51 пророчество об языческих народах, 52 есть заключение. Но система эта так обща, что весьма мало помогает усвоению содержания книги.– В объяснение сбивчивости в расположении глав и в плане книги нужно сказать, что пророк записывал свои речи не в историческом интересе, а в целях нравственного воздействия на читателей (36:3). Поэтому, не давая неправильного представления о прошедшем, он все-таки видит его во свете позднейших событий, опытов и наблюдений.

Живой интерес настоящего побуждает пророка некоторые подробности прошедшего выдвинуть на первый план и подчеркнут, а другие оставить в тени или упомянуть о них лишь мимоходом и т.д.

Что касается методологической стороны, и других особенностей книги пр. Иеремии, способа выражения, то здесь поистине верно, что «стиль есть сам человек». Как в живой деятельности, так и в книге, пророк выступает то твердым, как медная стена, то слабым, как мягкий воск. Твердость или, так сказать, эластичность, упругость его характера выражаются в том, что никакие внешние и внутренние страдания и препятствия не могли заставить его изменить своему основному тону – призыву к покаянию и суду; его можно было отвлечь, но он опять неизменно возвращался к тому же самому. Необычайная мягкость его сказывается настолько, насколько чувствуется, что человек нежного духа и отзывчивого скорбящего сердца выражает эти сильные слова. Поэтому его стилю не достает, если можно так выразиться, смелости, прямолинейности, краткости и выразительности. Даже там, где он приводить изречения других, он лишает их твердости и остроты и излагает в смягченной форме. В изложении своих мыслей пр. Иеремия является весьма многоречивым и подробным, периоды его длинны, изложение обильно словами; так что единство и последовательность мыслей чрез это сильно страдает. Вместо диалектического развита одной мысли из другой, пророк представляет нам ряд картин, из которых почти в каждой встречаются одни и те же лица и предметы, только в разной группировке. Эти картины распадаются на строфы. Еще можно упомянуть о том, что пр. Иеремия охотно и широко пользуется существовавшею до него священною литературой и особенно книгою Второзакония; наконец, он очень часто цитируете самого себя.

При сравнении текстов кн. пр. Иеремии масоретского и LХХ, открываются столь большие различая, что многие экзегеты отказываются признать LХХ переводом именно с данного масоретского текста. Различи эти касаются, прежде всего, распорядка глав. Так, главы 46–51 (пророчество об языческих народах) помещены у LХХ после 25:13 (наш славянский перевод следует в данном случае масоретскому). Много у LХХ всякие вообще изменены и сокращений. Весь вообще текст LХХ короче масоретского на 48 стихов; в особенности значительные пропуски наблюдаются в 33:14–26; 39:4–13. – При таких разностях, действительно, чрезвычайно трудно допустить, чтобы LХХ был переводом с настоящего масоретского текста и что все отступления от него, как подлинника, должны быть отнесены на счете невежества и произвола переводчика. Можете быть, в самом деле, предположение двух рецензий текста – палестинской и александрийской – гораздо ближе к действительности (но это же наблюдение обязываете к тщательному пересмотру вопроса о степени достоверности масоретской рецензии еврейского текста по сравнению с греческим переводом LХХ]. Новый Завет, по-видимому, усвояет одинаковое значение обоим текстам и заимствует нужные изречения то из масоретского текста (ср. Мф.2:18), то из греческого (Евр.8:8).

2) Книга «Плач Иеремии» (евр. По начальному слову книги – jechah или kijnot, шоечес. θpῆνοι, лат. threni или lamentationes) в дошедшем до нас евр. и масор. тексте соединено с мешеллотами (Песнь песней, Руфь, Плачь, Екклезиаст, Есфирь) и помещается среди агиографов. Однако, по свидетельству И. Флавия, Мелитона сардийского, Оригена, подтверждаемому переводами LХХ и сир. Пешито,– первоначально книга Плач стояла в Библии в след за большею книгою пр. Иеремии, как малая книга; притом, находят, будто бы 52-я глава не столько служила не совсем соответствующим заключением большой прор. книги, сколько весьма естественным началом книги Плач. Имея в виду расположение библейских книг у LХХ и в Пешито, весьма правдоподобно полагают, что самое перенесение книги в евр. Библии из одного отдела в другой совершилось не ранее II-го в. по р. Хр.,– и такое событие в истории канона далеко не представляло собою явления исключительного (см. напри., тракта Baba bathra, fol. 14 b). Но, к сожалению, вследствие такого перемещения книги решение вопроса об авторе её значительно затрудняется. Книга по масор. тексту не имеет надписания о принадлежности её пр. Иеремии, а в других местах Библии тоже нигде не упоминается об Иеремии, как авторе книги Плач. Однако, имея в виду надписание LХХ⁵, цельность книги и внутреннее сходство её с пророч. книгой Иеремии, утверждают, что автор её был именно пр. Иеремия. Что же касается времени и места написания книги, то это определяется предметом книги. Темою или предметом книги является падение царства Иудейского и разрушение Иерусалима⁶. Следовательно, книга не могла быть написана ранее 586 г., а так как в ней не упоминается о столь печальном событии, как убийство Годолии, то должно заключить, что книга написана как-либо во время от разрушения Иерусалима и до бегства в Египет. Этим определяется и место написания книги – разоренный Иерусалим (а не Египет или Вавилон). За это говорит самая живость изложения книги. Автор, действительно, будто бы видел пред своими глазами развалины священного города и указывал на них. Тон книги весьма грустный, элегический. В содержании книги нет возможности указать развитие общей и частных мыслей, проследить их взаимоотношение и связь с общей идеей книги; вообще, плана в книге не видно. Просто пророк сетует о постигшем Иудейскую страну бедствии, углубляется в причины его и ищет утешения в будущем. Главная цель книги в том, чтобы запечатлеть в сознание иудеев великое бедствие, выразить в покаянных чувствах искреннее сознание своей вины и подать надежду на возможное (в случае раскаяния) лучшее будущее. Вследствие этого автор заботился главным образом о том, чтобы придать своей книге возможно изящную внешнюю форму. Первые четыре главы книги располагают свои стихи по буквам евр. алфавита (по нашему, акростих); 5-я глава хотя не держится алфавита, но тоже соразмеряете число стихов с количеством букв (22 ст.). При этом обращает на себя внимание 3 гл. В ней уже не 22 стиха, а 66 (с каждой буквы алфавита начинается три стиха). Эта глава как бы образует центр книги или, лучше, геометрически-пропорциональную вершину ее: она на две трети превосходить каждую главу и на одну треть – первые две вместе и две последние; таким образом и с той и с другой стороны мера соблюдена в точности. По своему содержанию 3-я глава содержит в себе утешение для скорбящих (ср. Пс.129:1), то утешение есть высокое чувство с светлою надеждой, со взором, обращенными на будущее. Значит, и по внутреннему смыслу 3-я глава является вершиною книги.

3) Под именем Послания Иеремии известны два библейских памятника: а) 29-я глава кн. пр. Иеремии, или – по LХХ – 36-я глава, и 2) отдельное произведение в 72 стиха, помещающееся в нашей славянской и русской Библии между Плачем Иеремии и книгою Варуха. Послание, заключающееся к 39 гл., есть несомненно подлинное произведение пр. Иеремии, отправленное им при ц. Седекии в Вавилон иудеям, плененным с Иехонией (ср. 29:1–4). Отдельное же произведение в 72 стиха, надписанное «Послание Иеремии», есть произведение неподлинное и неканоническое. Это следует, во-1-х, из того, что его нет в еврейской Библии и в некоторых списках LХХ; а там, где оно есть, «Послание» занимает очень неустойчивое положение, иногда даже присоединяется в качестве заключительной (6-й главы) к книге Варуха. В сир. Пешито, у Мелиюна сард, оно отсутствует. Блаж. Иероним также не признавали его произведеньем пр. Иеремии. Во-2-х, неподлинность «Послания» видна из самого содержания. Главный предмет послания – доказать суетность языческих идолов и предостеречь от увлечения ими иудеев. «Теперь вы увидите в Вавилоне богов серебряных и золотых и деревянных... Берегитесь же, чтобы и вам не сделаться подобными иноплеменникам» (4 и 5 ст.). Едва ли пр. Иеремия мог так написать. Ведь иудеи пред вавилонским пленом и на улицах Иерусалима могли видеть при желанья ежедневно статуи богов языческих и служить им. Очевидно, иудейские пленники более нуждались в увещаниях другого рода, как это и видно из подлинного послания пр. Иеремии (29). Далее: продолжительность плена определяется в послании (ст. 3) (ἕως γενεῶν ἑπτά) «даже до семи родов», тогда как прор. Иеремия определяет его приблизительно в три поколения 70 лет (25:11, 29:10). Потом: описание идолов – деревянных истуканов, обделанных в золото и серебро, не соответствуете ассиро-вавилонскому культу. боги которого были каменные или глиняные. Это описание скорее может относиться к фригийским идолам.– Язык послания, изложение мыслей, слабость воображения, недостаточность воодушевления – говорят против принадлежности этого послания пр. Иеремии. Написано т.н. Послание Иеремии, вероятно, века за 4 до Р. Хр. где-либо в Малой Азии, близ Фригии, или в самой Фригии, каким-нибудь иудеем раcсеяния и подписано именем пр. Иеремии для сообщения ему популярности и, может быть, не без отношения к 2Мак.2:1⁷. – Католическая церковь признает подлинность Послания Иеремии и каноническое достоинство его.

Литература. А. Бухарев [сх-архимандрит Феодор]. Св. Пророк Иеремия. Очерк его времени, жизни и пророч. книги (Москва, 1864); О подлинности и целости свящ. книг пророков Исаии, Иеремии, Иезекииля и Даниила. (Москва, 1864); Проф. И.С. Якимов. Толкование на книгу св. пророка Иepeмии (Спб., 1879). Проф. А.А. Олесницкий. Руководственные о Священном Писании Ветхого Завета сведения из творений святых отцов и учителей Церкви. (Спб., 1894). Основные идеи пророчеств Исайи Иepeмии, Иезекииля и Даниила («Православно-русское Слово», 1900 г., № 10, стр. 876–880) и др. – W. Neumann. Jeremias von Аnаthoth I–II (Lpzg. 1856. 1858). Н. Eu`ald. Jeremia und Hezeqiel (Gottingen, 1868). Н. Guthe, De foederis notione Jeremiana (Lipsiae, 1877). Bulmerink, Das Zukunftbild des Рrоpheten Jereremia aus Anathoth (Riga, 1894) и др. О послании Иеремии см. у А.А. Жданова в «Прибавлениях к творениям св. отцов», 1888 г., кн. IV, стр. 441 – 466.