Глава 2. Ветхозаветное Откровение о человеке в свете Нового Завета

«Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут... Первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам есть Дух животворящий».

Кор. 15:22–45

Когда мы подходим к древнему тексту со знанием того Евангелия, которое возвестил Христос, то перед нами раскрывается уже полный смысл того, что для древнего человека было сокрыто под единственно понятной для него формой, похожей на то, что наука называет мифологемой. Читая древний текст, мы видим насколько полно в нем были изложены основы Божественного Откровения о душе человека. Там, как в зерне, было сокрыто то, что стало основой сначала для Завета, заключенного Богом с Его избранниками, потом и для Закона, данного уже избранному народу, дабы он хранил веру в единого Бога, ибо только на этой основе могло быть дано людям вечное Евангелие, возвещенное Иисусом Христом, обращенное уже ко всему человечеству.

Ветхозаветное Откровение говорило нам о Боге, как Творце мира, именуя Его Элогим. Оно говорило нам о Боге, что Он есть Эль-Шаддай, то есть Бог Всемогущий, требующий от человека, чтобы он ходил перед Ним и был непорочен (Быт. 17:1), и заключивший Завет с Авраамом, как особым избранником, чтобы, отбросив языческое идолопоклонство, хранил веру только в единого истинного Бога. Из Ветхозаветного Откровения мы узнаем о глубинной сущности Бога. Это Ягве, ашер Ягве, то есть Тот, который был, есть и будет (Исх. 3:14).

Но только из Откровения Нового Завета мы узнали самое главное, что надо знать об отношении Бога к человеку: Он для нас – Отец (Ин. 17:6).

Из Откровения Нового Завета мы узнали и то, какова есть истинная природа человека. Это было нам явлено в таинстве Боговоплощения. Только через это таинство перед нами раскрылась возможность нашей вечной жизни во Христе, в Его Церкви, которая есть Тело Его, полнота, Наполняющего все во всем (Еф. 1:22–23), и то, что мы – члены этого бессмертного вечного Тела.

Откровение о творении всего существующего начинается со слов: В начале сотворил Бог небо и землю. Под словом небо в первом стихе Книги Бытия, звучащем на древнееврейском языке – Шаммаим (множественное число), подразумевается сотворенный в начале мир бесплотных духов. Упомянув о его сотворении лишь одним этим словом – шаммаим, автор Книги Бытия ничего более о нем не говорит. Почему? Здесь обычно дается объяснение, что он счел опасным говорить о нем во избежание того, что древние иудеи, склонные к идолопоклонству, могли обожествить кого-либо из духов небесных, как это и происходило в языческом мире. Учение о духовном мире будет раскрыто лишь в Новом Завете.

Но если Книга Бытия ничего более не говорит о бытии бесплотных духов, то мы убеждаемся в их существовании на основе тех соприкосновений с ними в нашей жизни и, прежде всего, на основе бытия нашего «я», которое явно выходит за пределы грубо материального мира, ибо для него у нас нет каких-либо единиц измерения. Желая проникнуть дерзкой мыслью в эту неведомую нам сферу, мы должны сделать осторожными шаги нашего мышления, ибо в этой, чисто духовной сфере, человеку далеко не все возможно понять.

Все материальное мы стремимся изучать и измерять. Для этого у нас выработано много единиц измерения. Мы можем измерять и материальные процессы, протекающие в живых организмах. Но когда мы подходим к тому, что обобщено можно назвать психическим, подразумевая под этим словом все, что начинается с рефлексов, переходит в инстинкты и завершается собственно психикой, включая сюда и психику человека, то оказывается, что природа этого психического – особенная, и для нее у нас нет никаких единиц измерения.

Здесь, в царстве жизни, в царстве рефлексов и инстинктов, творятся диковинные чудеса. Твари, не имеющие разума, поступают во всем разумно, «знают» все, что им необходимо, умеют строить конструкции, которые человек может строить, только научась у других.

Мы знаем наперед, что здесь мы уже расходимся с теми, кто отрицает бытие всего нематериального. Но где границы материи? Никто этого не знает. Здесь очень сложный вопрос о соотношении двух понятий – материальное и реальное, что потребовало бы много места и увело бы нас от основной темы. «Я» нематериально, но все же реально. Реально все, что подтверждается наличной действительностью. Во всем, что касается нашего материального мира, мы, в нашем изъяснении хода творения мира и человека, шли с наукой как-то параллельно.

Все, что говорилось в 1 главе Книги Бытия о становлении форм материального мира, подтверждает и наша наука. Все, что говорилось об идеальной природе человека во 2 главе Книги Бытия, будучи переведено с символического языка Откровения на наш обычный язык, также не может найти себе опровержения со стороны современной философской антропологии. Природа человеческих идеалов одна.

Это особый мир, лишь внешне пребывающий в трех измерениях, но, вместе с тем, уже выходящий за его границы.

Это то, к чему нельзя применить слово материальное в общепринятом смысле этого слова. Но это и не идеальное также в употребительном значении, то есть, только как отражение материального. Это несомненная реальность, о которой мы хорошо знаем, но о которой не имеем научного познания в том смысле, чтобы знать, что это такое.

Весь мир, существующий до человека, качественно ниже его. И человек, находясь телом на Земле, вместе с тем в теле своем имеет этот мир, но не заключается целиком в нем. Человек, человеческое «я», уже качественно выходит за рамки этого мира, хотя, по-прежнему, это «я» локализуется в теле человека (подробнее об этом см. разд. 1 А, гл. 1).

По ходу изъяснения первых двух глав Книги Бытия, мы уже убедились в том, что там излагается истина о мироздании, человеку неизвестная и, только постепенно и отчасти, становящаяся познаваемой.

По сути дела, только совсем недавно, всего каких-нибудь полтора столетия тому назад, мы узнали о мироздании то, что не могли познать в течение долгих тысячелетий. Обо всем этом, конечно, не в деталях, а лишь в принципе, мы до этого времени знали только из Откровения.

Поэтому мы, естественно, исполнены доверия к Откровению во всем, о чем оно говорит. Поэтому также мы можем верить и тому, что говорит Откровение о бытии мира бесплотных духов.

Учение Откровения о материальном мире (Быт. 1) находит, как уже было сказано, параллель в научном мышлении, но далее оно говорит нам и о мире нашей души – о том мире, где душа живет какой-то особой жизнью, где она, будучи двуединой по своей природе, живет как бы двойственной жизнью⁷¹. Поэтому, видя как оправдываются слова Откровения о материальном мире, мы, естественно, верим и тому, что оно говорит о духовном мире.

Мы – христиане. И мы носим это имя потому, что верим во все, что открыл нам наш Спаситель Христос. Христос прямо и открыто говорил о бытии духов небесных, как сохранивших верность Богу, так и отпавших от Него.

Обличая своих врагов из числа фарисеев, считавших себя, по плоти, потомками Авраама, а по духу, сынами Божиими и якобы стоящими в истине, тогда как, на деле, они были полны лжи и лукавства, Он называл их сынами не Авраама, а того, кто в народе именовался сатана, то есть противник и диавол, что означает разделитель, отторгающий людей от Творца: «Если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня... ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8:42–44).

Эти слова Христа открывают во всей полноте все, что нам надо знать. Что мы можем извлечь из кратких слов Христа о природе врага Бога и человека? Логика говорит нам, что все существующие реалии, в основном, делятся на три категории: субстанция (сущность), модус (состояние) и отношение. Что же мы можем узнать из слов Христа о субстанции (сущ ности) врага рода человеческого?

На языке Откровения слово истина выражает и гносеологическое, и онтологическое понятие⁷². Это прежде всего то, что действительно объективно существует, а уж потом означает и наше субъективное знание этой действительности. Истина мыслится как субстанция, как нечто несомненное в своем бытии. Бог открывает Себя Моисею с именем Сущий, то есть Тот, Кто есть истинная, абсолютная сущность. Слова, которыми Бог называет Себя: Ягве, ашер Ягве, можно перевести как Сущий, который (действительно) Сущий. Св. Григорий Богослов переводит эту формулу так: «Я есмь Тот, Который есть, то есть был, есть и всегда будет, или, лучше сказать, всегда есть». Христос говорит о Себе: «Я есмь путь и истина, и жизнь» (Ин. 14:6).

Бог есть Истина, истинная Сущность. Слова Христа о том, что враг не устоял в истине, ибо нет в нем истины, указывают, что он отпал от Бога, ибо в его натуре исчезла истина. Поскольку Бог есть Истина, то отпавший от Него Ему чужд, ибо в нем не стало истины, а только ложь. Отпав от Истины, он стал отцом лжи, то есть первоначальным ее источником. Когда он говорит свое, то это уже не что иное, как ложь.

Так из слов Христа, вслед за сущностью (субстанцией) врага выясняется и его модус (состояние): он – отец лжи.

Далее выясняется и его отношение к человеку. Он – человекоубийца, причем человекоубийца от начала. Это уже ясно соотносится с тем, что описывает автор Книги Бытия, помещая свое повествование о грехопадении, сразу же после того, как сказал о создании человека и поселении его в раю. Христос сказал все, что нам необходимо знать о враге. Он указал его субстанцию, его модус и его отношение к нам. Нам остается лишь вдуматься в сказанное. Мы уже говорили, что Откровение не допускает мысли, что грех прирожден человеку при его сотворении. Но, тем не менее, грех, как таковой, изначален для человеческой истории в том смысле, что он существовал еще до сотворения человека.

Христос сказал: «Он был человекоубийца от начала», то есть возненавидел человека в какое-то домирное «время». «Сначала диавол согрешил», – дополняет Иоанн Богослов слова Христа (1Ин. 3:8). Оба эти выражения: от начала и сначала – выводят грех диавола за рамки нашего хронологического времени. Это говорит о том, что соблазн мог войти в сердце человеческое с самого начала его жизни на Земле.

Из послания Апостола Павла (Флп. 2:5–11) мы также можем уяснить себе сущность грехопадения диавола, а, следовательно, его природы и того искушения, которое он предлагает человеку. Но узнаем мы это как бы от противного, поскольку Апостол там говорит о Христе и о Его подвиге для спасения человека. Путь сатаны выясняется, как противоположный пути Христову.

Апостол предлагает Филиппийским христианам иметь в своей душе те же чувствования, которые имел в Себе Иисус Христос. Он разъясняет: Христос, будучи истинным Богом, сходя с небес в мир земной и став истинным человеком, не хищением достигает обожения Своей человеческой природы. Хищение может посоветовать только враг. Христос не возгордился, но смирил Себя, был послушлив воле Отца Небесного даже до смерти, смерти самой страшной и мучительной – крестной. Следовательно, путь ко греху был противоположным. И когда Христос прошел путь Своего подвига, то Бог Его превознес и даровал Ему имя, которое выше всякого имени: Господь. Это имя – Господь всегда означает Самого Бога. Тем самым Апостол говорит, что путь человека ко спасению должен завершиться обожением человеческой природы во Христе. Следовательно, путь врага – это путь во всем противоположный пути Спасителя рода человеческого. Возгордившись и пожелав стать равным Богу, он пожелал хищением стать равным Ему, за что и лишен Им общения и низвергнут со своей высоты.

Вполне понятно, что слова Христа и Апостола Павла о природе врага рода человеческого, из-за своей краткости, требовали дополнительного разъяснения. Простые люди задавали пастырям Церкви вопросы, и те, исходя из этих кратких слов, а также из рассеянных по всей Библии текстов, в которых упоминается враг, давали объяснения. Сущность их сводится к следующему.

В начале сотворен был мир бесплотных духов, которые различались по своей силе и достоинству. Один из них, самый высший, возгордился и, не устояв в истине, сам захотел стать равным Богу, то есть, не будучи Абсолютом, возжелал стать Абсолютом. В этой гордости и заключалась ложь его желания. За это он был отвержен Богом и лишен своего имени, включавшего, как и у всех бесплотных духов, имя Божие. По этой причине к нему применимы лишь условные наименования: сатана, то есть противник и диавол – разделитель. Когда же был сотворен человек, которому по замыслу Божию предстояло взойти на высоту единения с Творцом, диавол поставил себе цель разрушить замысел Творца и погубить человека, соблазнив его возможностью обожения помимо Бога – восхотел повести человека по своему пути.

Таково святоотеческое пояснение грехопадения одного из высших духов. Грехопадение человека совершилось в каком-то образе и подобии грехопадения сатаны. Об этом и говорил Христос фарисеям, видя, насколько они горды и далеки от заповеди Бога. Отсюда выясняется и сущность искушения, которое диавол предлагает человеку, соблазняя его поступить по своему образу и подобию. Тому, кто одинаково ненавидит Бога и Его образ и подобие – человека, не нужно убивать человека. Ему достаточно совратить человека с пути, предначертанного ему Богом, с тем чтобы представить Творцу не труп Его создания, а живого человека, но в искаженном состоянии, противном творческому Замыслу, и этим доказать возможность противостояния Богу. В труп человек превратился сам, когда, отторгнувшись от Источника Жизни и нарушив Его замысел, он опустился до состояния всех прочих тварей, судьба которых – вернуться в прах, из которого они вызваны к жизни.

Наше исследование текста Откровения о природе души человека имеет целью показать единство истины как в Откровении, так и в действительности. Оно написано, прежде всего, для наших собратьев по вере, а уже потом предлагается и тем, кто не верит в бытие Бога и духовных сущностей. Те, кто не согласен с нами, прочитав все ранее сказанное о человеческих идеалах и о наличной действительности (в чем, как мы надеемся, они были с нами вполне согласны), дойдя до пункта о возможности бытия духовных реальностей, в числе которых обнаруживается и наше духовное «я», могут просто прекратить чтение нашего исследования.

Мы твердо стоим на том, что если возможно бытие нашего «я» как нематериальной реальности, то возможно бытие и других нематериальных духовных реальностей. Впрочем, здесь нужно указать на то, что еще никто не определил, что такое материя и где ее границы. Если в прошлом весь мир казался состоящим только из одних вещей (предметов), то открытие электромагнитного поля резко раздвинуло границы материи, а открытие биологического поля, сходного с электромагнитным, но имеющего какую-то свою особенную природу, уже лишило нас возможности определить границы того, что мы называем материей.

По учению Православной Церкви материя тварна, и поэтому все, что реально существует, можно назвать материальным. Только один Бог, в полном смысле этого слова, нематериален, невещественен, и к Нему неприложимы никакие мерки тварного мира. Все же остальное, не только все материальное, в грубом смысле этого слова, но и весь духовный мир и человеческий, и ангельский – все это может быть условно названо материальным. Повторяем: условно, ибо для духовных реальностей у нас нет отработанных терминов.

Для христиан бытие не только нашего духа («я»), но и Ангелов, как сохранивших верность Богу, так и отпавших от Него, бесспорно, ибо об этом нам вещает Откровение. Действительность также говорит нам о бытии бесплотных реальностей.

Мы все хорошо знаем простую истину, что для познания природы любого существа, хотя бы только его физического устроения, надо изучать ее в нормальном состоянии. Медицина, целью которой является лечение человека, прежде всего стремится познать природу здорового человека. Только познав человека здорового, можно решиться лечить человека больного. Прежде чем поставить перед собой задачу, как восстановить травмированный орган, нужно хорошо знать анатомию нетравмированного, здорового органа, его функции. Это истина несомненна, и не было бы нужды напоминать о ней здесь, если бы мы ограничивались только вопросом об устроении человеческого тела. И даже если будем расширять эту тему до высших пределов, то есть, включая и психологию человека, с целью – в случае душевного расстройства – ее оздоровления, то мы также должны знать, какой должна быть духовная жизнь человека в ее идеале.

Знает ли об этом философская антропология? Знает ли об этом социология и та дисциплина, которую мы называем исторической наукой?

Человек, по природе своей, есть нечто загадочное для науки. Его духовный мир слишком сложен, его поведение бывает непоследовательным и необъяснимым. Изучая жизнь животных, мы можем предвидеть, каково будет их поведение в той или иной ситуации. Но предсказать поведение человека заранее далеко не всегда возможно. И это по той простой причине, что мы не можем с точностью сказать, что в данный момент происходит внутри его таинственного «я».

Животное в нормальной и привычной для него ситуации обычно принимает правильные для него решения. Однако человек часто принимает решения ошибочные. К тому же его поведение иногда бывает обусловлено явно ложными, с точки зрения нормы, мотивами, которые бывают и обманчивыми, бывают вызваны болезнью, коренящейся в самом сознании человека, и даже ошибочными силлогизмами.

Противоречива и далека от нормы и социальная жизнь человечества в целом. Вся история свидетельствует о противоречивости не только интересов отдельных обществ, но и доктрин, выдававшихся за единственно верные, но чаще всего оказывавшихся ложными. История говорит и о том, что военные и политические конфликты всегда получают теоретическое оправдание и поддержку в суждениях мыслящих людей каждой из враждующих сторон. Все это говорит о некоей всеобщей болезненности душевной жизни не только отдельных людей, но и сообществ.

Грехопадение могло многое исказить и в личной жизни каждого отдельного человека, и в самом ходе человеческой истории. Но все же человек не стал окончательно испорченным и непригодным существом в плане общего замысла Творца о нем. О нем нельзя сказать, что после грехопадения у него отнят образ Божий, некая особая одаренность, особое Божественное воздействие на него со стороны Творца. О нем нельзя сказать, что природа его стала настолько испорченной, что изменилась в самих ее глубинах. И если история свидетельствует о множестве преступлений, совершенных человеком, то так же свидетельствует и о многих светлых явлениях не только в личной жизни каждого, но и в общем своем течении. Об этом свидетельствует целый сонм ветхозаветных праведников, о которых пишет Апостол Павел в послании к Евреям (гл. 11 ). Еще лучшим доказательством является жизнь людей, просвещенных светом Евангелия. Беззащитные перед лицом могущественной языческой власти, гонимые, мучимые, обрекаемые, в цирках Рима, на съедение зверями на потеху темной толпы, горящие факелами для увеселения праздношатающейся публики, они в конце концов морально победили языческий мир и тем самым засвидетельствовали перед Богом и историей, что человек по природе своей не до конца испорчен и сатана не добился своей цели. Будучи изгнан из рая, а по сути дела, сам лишившийся его, человек все же не отвергнут Творцом, не признан неудачным творением и остается достойным спасения. Лишенный возможности своими силами подняться до нормального своего состояния, он остался все же достойным, чтобы при помощи Творца восстать из глубины своего падения.

И эта помощь осуществилась, вернее сказать, она и не прекращалась. Об этом говорится в каноне Литургии святого Василия Великого. В этой помощи свыше – вся философия истории ветхозаветного человечества.

Когда же пришла полнота времен, совершилось великое чудо – рождение Бога во плоти. Прекрасно сказал об этом митрополит Сурожский Антоний (Блум) в день праздника Рождества Христова: «Во Христе не только явился нам Бог с Его любовью, верой в нас, как страж наш его достоинства, как блюститель нашей правды – Он явил нам величие человека. Если Бог мог сущностно стать человеком, неужели мы не понимаем, как велик человек? – что человек так велик, что Бог может стать человеком и человек остается собой? – и что так велика тварь, которую Бог призывал к бытию, что человек может вместить в себя Бога? – и что вещество, наша плоть, наша кровь, кость наша, все вещество наше способно быть Богоносным, соединиться с Божеством и остаться собой? – и явиться нам в славе, величии, которого мы не видим, но которое видит Бог, ради которого Он нас сотворил и все сотворил?» (Проповеди и беседы, Париж, 1976, с. 15).

Чтобы изучить природу человека, как высшего существа во всей ее полноте не только в плане индивидуальном, но более глубоко, в плане общечеловеческом и историческом, и понять, чем бывает болен отдельный человек и чем болеет все человечество с первых дней своего существования, надо сначала познать истинную, идеальную природу человека.

О том, каким должен быть человек и какова должна быть жизнь человечества в ее идеале, написано множество книг, зачастую друг другу противоречащих. Но был ли за всю историю человечества явлен в натуре, как говорится, «во плоти» идеальный духовно и физически здоровый человек?

Такой человек единожды был явлен миру. И этим человеком был Иисус Христос. Это был человек, не имевший в Себе никакого порока, того, что религия именует грехом. Суд над Ним и крестная казнь Его были результатом лишь клеветы и ложного обвинения.

Личность Христа, как человека, была обусловлена, прежде всего, общим замыслом Творца о сотворении человека по Своему образу и подобию. Если исходить из посылки, что Бог есть Существо абсолютно совершенное, то человек, как Его образ и подобие, должен мыслиться свободным в своих поступках, но вместе с тем осознающим, в самом себе, ту цель, которой должна быть обусловлена его жизнь. Употребив слово обусловлена, мы не мыслим какой-либо жесткой детерминированности в мышлении и поступках, не мыслим человека связанным жесткой необходимостью, лишенным свободы, связанным программой своего бытия, как связаны ею животные, ибо тогда человек был бы подобен только животным или роботу, лишен основной черты божественности – свободы. Но тогда это было бы не то существо, которое было сотворено по образу и подобию Божию.

Мы хорошо знаем, что каждый человек и все человечество в большинстве своем не воплотили в себе Божественного Замысла, не явили в себе, во всей полноте, образа Божия, а явили его с большим искажением. Лишь немногие и только с большим трудом могут приближаться к этому идеалу, и, в силу этого, их жизнь протекает во Христе. Только во Христе, Сыне Божием и Сыне Человеческом, родившемся для спасения мира, был явлен и осуществлен во всей полноте замысел Творца о человеке и его назначении в мире.

О личности Христа – Иисуса из Назарета – на основе Евангелия написано чрезвычайно много, поэтому мы не будем здесь подробно говорить об идеальных свойствах Его Личности. Мы не собираемся излагать здесь христианский догмат о Боговоплощении. Интересующиеся могут обратиться к богословским книгам. Тайна Боговоплощения, по самой сущности своей, парадоксальна и иррациональна. Наше сознание просто не сможет постичь эту тайну и сконструировать такой силлогизм, который включил бы в себя, в качестве основных посылок, возможность единения природы Бога и Человека. Но при этом остаются непреложными слова Откровения, что человек сотворен по образу и подобию Божию. И это дает возможность частичного постижения тайны Боговоплощения.

Человеку могут быть понятны эти трудные и, даже как бы странные, слова, но только в том случае, если он задается вопросом об идеале человеческой личности и об идеальном устроении жизни человеческого общества.

Наша задача более скромная. Мы ставим себе целью понять сущность человеческой природы как отдельной личности, так и всего человечества на протяжении всей его истории. Понять ее не только в идеале, но и со всеми человеческими болезнями и неустройствами социальной жизни. Поэтому прежде всего мы должны исходить из того, каков может быть идеальный человек, не имеющий в себе греха, и какими могли бы стать Его последователи, если бы поступали соответственно тому, о чем Он учил.

В Библии мы довольно часто встречаем непривычное для нашего времени выражение: Сын Человеческий – Бен Адам.

Употребляемое в единственном числе, оно имеет целью подчеркнуть, что данный Сын Человеческий есть нечто от общего человеческого единства, один из его членов, некая часть одного неделимого целого.

Во множественном числе выражение сыны человеческие – бней Адам – служит в Библии для обозначения всего человечества, единства человеческого рода.

В возвышенном смысле, выражение Сын Человеческий стоит в Псалтири. «Что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? – вопрошает Давид – Не много Ты умалил его пред Ангелами: славою и честию увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его» (Пс. 8:5–7). Здесь Бен Адам – Сын Человеческий имеет прямой смысл – человечество в его историческом потоке. В другом псалме все люди призываются стать сынами Всевышнего (Пс. 81:6).

Конкретно Сын Человеческий обычно выражает мысль о высоком призвании какого-либо отдельного лица, посылаемого для напоминания народу о Законе Бога и внутреннем единстве или обозначении человечества вообще. Этот термин звучит очень часто в Книге пророка Иезекииля, где Бог обращается к нему как страждущему за свой гибнущий народ, называя его бен Адам – сын человеческий. Здесь бен Адам стоит в значении одного из множества, избранного для научения людей. Смысл таков: «Ты – сын человеческий, а посему иди и предостерегай свой народ от гибели».

В Книге Притчей говорится от лица Премудрости Божией, что она от века помазана, то есть носительница даров Божиих от начала, прежде бытия Земли. Она была при Творце Художницей и была радостью на всякий день на земном кругу Его, и радость ее была с сынами человеческими (бней Адам) (Притч. 8:22–31). Здесь сыны человеческие (бней Адам) стоит в значении нашего понятия человечество с оттенком динамики его бытия – на всякий день, то есть, на всем протяжении истории, сыны сменяют один другого, поток человеческих жизней бежит, и Премудрость Творца от века, от начала радуется среди этого потока сынов человеческих.

В Евангелии Христос очень часто говорит о Себе в третьем лице, называя Себя Сыном Человеческим. «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин. 3:13); «Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Лк. 9:58); «Сын Человеческий есть господин и субботы» (Мк. 2:28); «Сеющий доброе семя есть Сын Человеческий» (Мф. 13:37); «За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?» (Мф. 16:13); «Явится знамение Сына Человеческого» (Мф. 24:30); «Приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего (судить мир)" (Мф. 16:27); «Когда вознесете Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я» (Ин. 8:28); «Пришел час прославиться Сыну Человеческому» (Ин. 12:23).

В устах Иисуса Христа это частое именование Себя Сыном Человеческим указывало одновременно и на Его Божественное естество и на Его человеческую природу: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него» (Ин. 3:16–17).

Смысл этих изречений тот, что, сойдя с небес, Сын Божий стал истинным Сыном Человеческим. Он – не чужой для людей. Он – один из них. Он для них собрат по крови. Он послан для спасения их от грехов, страдания и смерти. Уже в момент крещения Иисуса Христа был глас с Небес: «Ты Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мк. 1:11). По мнению святых Отцов, с этого времени Бог Отец потенциально усыновил Себе во Христе все уверовавшее в Него человечество. Такой же глас, подтверждающий усыновление, был и в момент Преображения Господня.

В Сыне Человеческом предстоит усыновление и прославление пред Отцем Небесным всей новой твари (2Кор. 5:17), всего возрожденного человечества, чтобы войти в Царство Божие. Вся жизнь Христа, среди людей, свидетельствует о том, что человек может выполнить заповедь Творца. Он родился в убогих условиях и был воспитан в семье назаретского плотника. Он прошел через все искушения и победил их, отвергнув самые страшные и ложные, которые предлагал Ему сатана во время поста в пустыне. Как говорил Апостол Павел: «Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» (Евр. 2:18).

Откровение о Сыне Человеческом достигает предельной глубины в прощальной беседе Иисуса Христа и последующей затем Его Первосвященнической молитве к Отцу Небесному о единении Бога и человека. После ухода Иуды во тьму Христос обращается к ученикам со Своей последней беседой.

«Ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем...» (Ин. 13:31). И это торжественное начало, и вся дальнейшая речь, которую называют победною песнью Христа, все указывает на то, что Он нарочито говорит о прославлении Его как Сына Человеческого.

Сын Божий, по Божеству Своему равночестный Отцу, всегда сопрославлен со Отцем Своим, и нет причины Ему просить о прославлении Его по Божеству. Вся речь построена так, что Он мыслится именно как Сын Человеческий.

Человеческая природа во Христе остается не подавленной Божеством, остается исполненной всех своих возможностей и достоинств, исполненной и свободной человеческой воли, отличающейся от воли Божественной, но гармонически с нею сочетающейся. И ей – человеческой природе – надлежит получить прославление от Отца Небесного.

И когда Христос говорит о Себе как о Сыне Человеческом, то Он разумеет именно Свою человеческую природу и даже подчеркивает, что Отец Его, с Которым Он един по Божеству, более Его (Ин. 14:28).

В прощальной беседе раскрывается истина, что во Христе, в Его земной жизни прославилась именно Его человеческая природа. Пришел час, когда Сын Человеческий завершил дело, порученное Ему Отцом: «Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин. 17:4, 5).

Христос говорит здесь, что Он уже совершил дело, которое поручил Ему Отец. Но само таинство спасения человечества здесь лишь начинается. Еще предстоит крестная смерть и воскресение, чрез это и совершается спасение. Предстоит также и, превосходящее наше человеческое разумение, таинство единения уверовавшего и возрожденного человечества с Отцом Небесным. Оно заключается, опять-таки, в необъяснимом на языке рационализма таинстве единой жизни уверовавших со Христом: «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода... Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви...» (Ин. 15:1–5).

Так Сын Человеческий объединяет в Себе, подобно лозе, жизнь всех уверовавших в Него. Так созидается Церковь – единое Тело, в котором Христос есть Глава. Сын Человеческий – Бен Адам – становится новым Адамом, родоначальником нового человечества, также как ветхозаветный Адам на символическом языке знаменовал все человечество.

«Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25:34). Отсюда ясно, что эти слова Господа непосредственно соотносятся со словами из 2 главы Книги Бытия: «И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал» (Быт. 2:8). Попытаемся исследовать в свете Нового Завета каждое из основных слов – рай, в Едеме, на востоке.

Что говорится о рае в Новом Завете? Господь Иисус Христос ничего не говорил о первоначальной жизни человека в раю. Он упомянул слово рай только один раз – в ответе благоразумному разбойнику. Когда тот, распятый рядом с Иисусом Христом, обратился к Нему с мольбой: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» то услышал в ответ: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:42, 43). Из этого ответа видно, что Господь отождествил рай с Царством Божиим, Царством Небесным. Вся проповедь Господа о Царстве Небесном свидетельствует об уготованном от создания мира для человека рае, о возвращении в ту жизнь, которая была предначертана для него от начала. Царство Небесное – Царство Божие – это таинственная и пока непостижимая для нас реальность горнего мира. Эта же реальность присутствует и в душе человека, когда жизнь его протекает по заветам Христовым. Это и есть тот вожделенный рай, для обитания в котором сотворен человек. Это и есть его вожделенное отечество, о чем говорится в молитвах Церкви⁷³. Это лишний раз доказывает, что рай нельзя мыслить, как некую местность, причем ныне уже заселенную людьми.

Из текста об изгнании Адама из рая видно, что после грехопадения человека не рай перенесен куда-то в иное место, а человек изгнан из рая за свои прегрешения. Следовательно, рай остался там, где он был, есть и будет. Но изгоняется из него человек на землю, из которой он взят. Но на этой земле, как мы уже поняли из исследования ветхозаветного текста, нет рая. Мы уже выяснили, что найти на географической карте Земли рай, как некую местность совершенно невозможно. Иначе это означало бы, что нам не страшно изгнание, не страшен ни преграждающий вход в него херувим, ни пламенный меч обращающийся, иными словами мы могли бы просто пренебречь Божиим повелением и снова жить в раю.

Нам понятны слова Христа, что Царство Божие есть состояние нашей души, ибо оно внутри нас (Лк. 17:21). Сопоставляя тексты из Евангелия от Матфея о том, что Царство Божие Небесное уготовано праведникам от создания мира (Мф. 25:34), с текстом из Евангелия от Луки, мы видим, что Царство Божие (Царство Небесное) в словах Христа совершенно тождественно понятию рая.

Этого Царства не было на Земле, на которой, до этого, все происходило только по законам необходимости, где жизнь возникших к бытию ранее человека тварей была кратковременной. Но, в предвечном Совете Божием, человеку предназначено было жить сначала на Земле, но уже не в царстве слепой необходимости, а в царстве Свободы, а после телесной смерти жить вечно. С появлением человека должен был возникнуть новый образ бытия. Когда было закончено все, что было до человека, тогда на востоке должна была взойти заря духовной жизни человека, заря новых отношений между Творцом и творением, как Его образом и подобием.

«Утро» этого дня было омрачено грехопадением. Но это не могло разрушить предвечного замысла Божия о человеке и упразднить существование самого рая, насажденного для человека на востоке его истории. Рай для человека – это не только его прошлое, но и грядущее и желанное настоящее.

Рай, насажденный в Едеме на востоке, и для согрешившего человечества продолжает оставаться пределом желаний. Для Всеродного Адама он мыслится как нечто прирожденное, как его подлинное, хотя и утерянное отечество, которое должно быть снова обретено. Но из четвертой главы Книги Бытия мы знаем, что Каин со своим потомством все же построил город на востоке, но не от рая, а только от Едема, предпочтя иметь на востоке своих стремлений не истинный рай, а лишь Едем – наслаждение. Рай – это нечто изначальное, что наполняет душу всех людей искони, анатолас, ин принципио. Рай для человека первичен. Об этом напоминает Господь Иисус Христос: «Ищите же прежде Царства Божия...» (Мф. 6:33)⁷⁴.

В Евангелии говорится, что Небесное Царство Божие создано до творения материального мира (Мф. 25:34; Еф. 1:4). Происхождение его, по словам Господа, не от мира сего (Ин. 18:36). Для него нет ни космического звездного времени, ни нашего земного, мы не можем ничего более говорить об этом Царстве, ибо все, что человек может знать о нем, уже сказано Иисусом Христом в притчах, доступных человеческому разуму и сердцу. И все пояснения нам следует искать лишь в Евангелии.

Царство Небесное – на Небе, но оно должно осуществиться и на Земле, в жизни человека. Это не данное, а заданное. Господь учил нас молиться о наступлении этого Царства на Земле: «Отче наш. Иже ecu на небесех, да святится Имя Твое: да приидет Царствие Твое: да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли … » (Мф. 6:9–10).

Итак, это Царство должно сойти с небес на Землю. Но оно не будет сходить на землю каким-либо приметным образом (Лк. 17:20). Оно осуществляется в душе человека иногда так же незаметно, как незаметно для него произрастание растения из брошенного в землю семени (Мк. 4:27).

Но не каждый верующий во Христа и даже молящийся Ему войдет в Царство Божие, а только употребляющий усилие (Мф. 7:21; 11:12; 10:38; 10:25).

Оно, это Царство Божие на Земле, не в чем-либо вещественном. Оно, по словам Иисуса Христа, внутрь вас есть (Лк. 17:21). И только через душу человека, Царство Небесное приходит на Землю и становится Царством Божиим на Земле. Подобно этому и человек, живя на Земле, когда входит в единение со Христом, тем самым уже снова входит в рай. Об этом говорит все наше литургическое богословие. Особенно это подчеркивается в заупокойных молитвах, в которых, от лица умершего, Церковь просит, чтобы Христос сподобил его паки вернуться в рай, как в свое вожделенное Отечество, в котором он пребывал на Земле в минуты единения со Христом.

Все сказанное свидетельствует о том, что Царство Божие и есть не что иное, как тот самый рай, о котором на символическом языке говорится в Книге Бытия как о саде, насажденном для человека при его сотворении, куда Бог вводит человека для обитания в нем. Здесь ветхозаветное слово насадил стоит в том же смысле, что и новозаветное уготовал (уготованное вам от создания мира) (Мф. 25:34). Оно существует искони. Оно ждет человека в грядущее время. Оно осуществляется в его душе и сейчас. Оно и есть то место, та обитель, о которой говорит Христос ученикам на Тайной Вечере: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14:23).

Итак, это место, эта обитель и есть рай – Царство Божие на Земле, которое внутри человека. И если человек ощущал в земной жизни в себе это Царство Божие, то вполне естественно, что он молит Христа паки возвратить его в вожделенное Отечество, ибо, живя на Земле, христианин в сердце своем ощущает, что истинное отечество его в раю. Об этом и пишет Апостол Павел в своем втором послании к Коринфянам: «Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище» (2Кор. 5:1–2). Поэтому Иоанн Златоуст на вопрос: где рай? – отвечал: «Где Христос, там и рай». Кратко это можно понять: Небо на Земле.

Об этом на своем ветхозаветном языке и писал Моисей, раскрывая тайну о том, что жизнь человека в раю возможна лишь при соблюдении заповеди Божией о невкушении от древа познания добра и зла. Нарушение Заповеди Божией является, по словам Иисуса Христа, следствием прекращения любви человека к Отцу Небесному. Кто любит Отца Небесного, тот не нарушает Его заповеди (Ин. 14:23–24).

Кто не несет своего креста вслед за несшим Свой крест Господом и кто не любит Отца Небесного, тот не может обитать в раю и изгоняется вон. «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь... Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают ...» (Ин. 15:1–6).

Так на новозаветном языке Иисус Христос пересказывал ветхозаветное повествование о рае, как уготованной человеку обители и об изгнании из него, за потерю любви к Богу и искажение в себе образа и подобия Божия.

Еще раз напомним, что когда говорим, что рай есть Царство Божие, которое внутрь вас (Лк. 17, 21), то мы не мыслим, что оно только внутри нас. Царство Божие – Небесное – есть некая необозримая и непостижимая для нас великая реальность, войти в которую мы, христиане, только надеемся, но хоть как-то обозреть ее не в силах. Выше мы хотели только сказать, что рай нельзя мыслить материально, как маленький кусок земли, затерявшийся где-то в Месопотамии. К нему совершенно неприменимы наши человеческие понятия где? и когда?, ибо это Вечность. Апостол Павел пишет о некоем человеке (возможно, о самом себе), который был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2Кор. 12:4)⁷⁵.

Слово Эден на библейском языке означает блаженство, нега, услада. Так и поняли его в своих переводах и Семьдесят Толковников, и блаж. Иероним.

Рай, по словам Книги Бытия, находится в Едеме. Так как мы только что, на основании слов Господних, пришли к истине, что рай – не географическое место, а Царство Божие, то, естественно, что и Едем мы должны понимать не как географическое место, а, следуя прямому смыслу библейского языка, как состояние души.

Само понятие блаженства в Новом Завете будет уже новое. Заповеди блаженства, возвещенные Христом в Нагорной проповеди, а тем самым и само понятие блаженства получают уже совершенно иное, духовное содержание, по сравнению с ветхозаветным и довольно примитивным представлением о блаженстве, выражающимся лишь в чисто земном благополучии, в личном счастье, когда человек, исполняя Закон, живет долго и удачно, окруженный большой радостной семьей и почитаемый окружающими.

В каком же соотношении стоят евангельские Заповеди блаженства с той Первозаповедью, которую Бог дал прародителям, поселив их в раю, который в Едем е на востоке.

Славянский и русский переводы Нагорной проповеди сделаны с греческого текста Нового Завета, где блаженны передаются словом μακάριοι (Мф. 5:3–11). В другом месте Евангелия в словах Господа ...иго Мое благо... (Мф. 11:30) русским словом благо переводится греческое χρηστός.

Как видим, и в том, и в другом тексте греческие слова, будучи близкими по смыслу, звучат по-разному. Здесь лексика не определяет собой семантику речи.

Нам неведомо, какое слово произнес на своем родном языке Господь, изъясняя Заповеди блаженства. Семантика вообще сильнее лексики. Тем более Заповеди блаженства, как бы они ни звучали на любом языке, по семантике имеют то же значение, что и слова: Иго Мое благо. И они звучат не как информация, что вот такие-то люди блаженны, в смысле указания на них со стороны. Наоборот, они звучат как призыв, даже как императив, ибо, в общем контексте Евангелия, они неразрывно связаны с заповедью о необходимости несения креста вслед за Христом, без чего не несущий креста не достигнет Учителя (Мф. 10:38).

Здесь мы слышим, по сути дела, ту же Первозаповедь, но уже как вполне ясное и конкретное требование к поведению человека. В общем евангельском контексте и сама Первозаповедь, и Заповеди блаженства, и предложение нести иго, которое переходит в свою противоположность – становится благом, – все это нечто единое и по своей семантике, и по прагматике. Все это, вместе взятое, приводит к прощальной беседе Господа с учениками, когда Он сказал: «Истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет» (Ин. 16:20), а далее следовало сравнение с радостью женщины, которая в муках родила ребенка и теперь уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир (Ин. 16:21)⁷⁶.

Человеческая история, как она была замыслена Творцом, поселившим человека в раю сладости (едеме) могла бы быть «едемской», если бы не была испорчена самим человеком, предпочитающим вместо исполнения Заповеди Творца слушать советы лукавого змия.

Заповеди Блаженства, как мы слышим их из уст Иисуса Христа, говорят о чисто духовном блаженстве, когда человек чувствует себя нищим духом, беспрестанно стремится обогатиться духовно, когда он чист сердцем, когда алчет и жаждет правды и насаждает мир среди окружающих. Он может чувствовать себя блаженным даже когда изгнан за правду, когда он оплеван, оклеветан только потому, что стоял за правду. И несмотря на это, радоваться и веселиться.

Нам неведомо, какое слово употреблял Господь на родном для Него языке, поучая слушавших Его простых людей. Возможно, Он произносил то же слово Еден, какое употребляла и Сарра, говоря, ей ли иметь блаженство, то есть утешение, от рождения сына (Быт. 18:12). Евангелие от Матфея, написанное на арамейском языке, не сохранилось.

Итак, понятие блаженства в Новом Завете будет уже новое. И, подобно тому, как Христос, употребляя ветхозаветный текст заповеди о любви (Лев. 19:18), говорит, что дает новую заповедь (Ин. 13:34), так и понятие блаженства становится новым. Это уже новый Едем, от которого орошается рай – то Царство Божие, которое внутри души человека (Лк. 17:21).

Реки воды живой, истекая из внутреннего состояния блаженства веры во Христа, орошают жизнь души, а затем через уверовавших изливаются на всех людей (Ин. 7:38). Живя во Христе, уверовавшие должны нести свет Евангелия в весь мир. «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк. 16:15). «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:16). И в этом-то и заключается блаженство христианина⁷⁷.

Христианин может радоваться даже в страданиях, ибо внутреннее чувство удовлетворения от сознания, что он идет по пути, указанному в Евангелии, не зависит от того, насколько тяжелы условия его жизни.

Вообще о победе над условиями человеческого существования много сказано во втором послании Апостола Павла к Коринфянам: «Мы во всем являем себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем» (2Кор. 6:4–10). «Мы не сильны против истины, но сильны за истину» (13:8). «Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за тело Его, которое есть Церковь» (Кол. 1:24).

Внутреннее чувство уверенности в правоте указанного Христом пути побеждает все условия человеческого существования, делает христианина независимым от внешних условий.

Таково новозаветное понятие о радости и о блаженстве, которое возвещено в Евангелии.

Такова сила христианской веры, давшая первым христианам изнутри победить языческий мир. «Сия есть победа, победившая мир, вера наша» (1Ин. 5:4).

Автор Книги Бытия говорит, что рай находился в Едеме (бе Эден) и добавляет: мик-кедем. Мы уже говорили, что кедем может иметь разные значения: ранее, прежде, впереди, восток.

Это слово ранее понималось лишь, как указание на местоположение рая, но после того, как мы из уст Христовых услышали, что рай – это и есть то Царство Божие, о котором молил разбойник, то нам уже ясно, что кедем надо понимать в смысле духовном, то есть как изначальное стремление к Царству Божию.

Об этом Христос учил неустанно все дни Своего земного служения: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все прилож ится вам» (Мф. 6:33). Аналогичное находим и в Евангелии от Луки (Лк. 12:31 ), только там вместо прежде стоит наипаче, что не меняет смысла.

Мы не знаем, какие слова употреблял Христос на родном языке, когда излагал Заповеди блаженства и когда поучал, что надо прежде всего искать Царство Божие. Но Евангелие от Матфея было первоначально написано на арамейском языке, на котором говорил Христос с простым народом, и весьма возможно, что на арамейском языке прежде всего звучало мик-кедем или в каком-то близком к этому варианте, так как арамейский язык, хотя и отличался от ортодоксального, на котором была написана Книга Бытия, но все же близок к нему. И смысл речей Господа был несомненно таков: пусть на востоке, то есть в начале всех наших стремлений, будет всегда Царство Божие и правда его, тогда все остальное – блаженство – приложится к этому.

Достаточно перечитать все Евангелие, чтобы убедиться, что эта заповедь – искать Царства Божия прёжде всего – проходит красной нитью через все Христово учение: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит ? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф. 16:26). Везде и во всех поучениях одна и та же мысль: достижение Царства Божия – это главное для спасения души.

Для каждого верующего во Христа, Царство Божие всегда должно быть на востоке всех его желаний, на востоке всего его поведения. Рай есть состояние блаженства при исполнении заповедей Божиих, та цель, к которой он должен стремиться в течение своей земной жизни. Рай – это не прошлое, а настоящее и грядущее.

Только в Царстве Божием, в раю, уготованном человеку от создания мира, человек может ощутить, что такое Едем – блаженство, как начало и побуждение человеческих действий. Поэтому этот ган – рай в Едеме всегда есть и будет на востоке стремлений человека, если он ученик Христа. Таков смысл этого слова в аспекте личной жизни христианина.

Рай в Едеме на востоке, в общем контексте о насаждении для человека рая означает, что во Вселенной началось восхождение принципиально новой реальности, которой до этого еще не было в тварном мире. Для человека была уготована возможность совершенно особой, отличающейся от всего, что есть в природе, свободной и блаженной жизни в раю. Началось нечто новое – возникла возможность свободного единения Творца и творения.

Тем самым библейское сказание о рае, который насажден в Едеме на востоке, означает восхождение новой эпохи в жизни Вселенной. Еще до творения мира и человека в космической жизни взошла на востоке новая реальность. В замысле Творца был насажден рай, в котором мог бы пребывать вечно человек. И именно об этом пророчески, может быть даже не понимая всего значения рождения на Земле Христа Спасителя, возвещали волхвы, говоря: «Мы видели звезду Его на востоке» (Мф. 2:2), то есть в восхождении. Это была восходящая на востоке звезда явления Царства Божия на Земле. Это было началом новой эры⁷⁸.

Итак, когда Моисей писал о рае, что он находится в Едеме и был мик-кедем – на востоке, он пророчески предсказал, что рай – Царство Божие – находится в блаженном пребывании души человека с Богом, и это должно быть всегда на востоке всех его стремлений. Отсюда для нас, как увидим далее, проясняется глубокий смысл слов Иисуса Христа, когда Он говорит, что «Моисей... писал о Мне» (Ин. 5:46).

Рай – Царство Божие – уготовано человеку от создания мира (Мф. 25:34; Еф. 1:4). Оно тем самым – Альфа мироздания. Но рай – Царство Божие – есть и конечная цель исторического развития человеческого рода – Омега мироздания. Царство Божие – прежде всего, ибо вхождение в него есть основная цель, поставленная Творцом перед человеком.

Христос нигде не упоминает ни о древе жизни, ни о древе познания добра и зла, ни о грехопадении прародителей. Это уже говорит о том, что для Него древние библейские тексты были ясны не «по букве», а по их внутреннему смыслу.

Начнем с «буквы». В Книгах Ветхого Завета слово дерево иногда употреблялось в смысле образа жизни (Иов 19:10; 24:20; Пс. 1:3; Притч. 3:18; Иер. 17:8; 48:6; Иез. 17:24; 31:5–9; Дан. 4:7–11).

В Новом Завете, Иоанн Предтеча, обличая грешников за бездушие и формализм, сравнивал их с деревом, при корне которого уже лежит секира (Лк. 3:9).

Иисус Христос, в Своих притчах, также часто сравнивал грешников с деревьями, не приносящими никакого плода. «Всякое дерево познается по плоду» (Лк. 6:44). То же и в притче о смоковнице (Лк. 13:6–9). Но все это только лишь образы и сравнения, но не символы. Понять символическое значение двух деревьев Книги Бытия можно только, если помнить уже известное нам из Ветхого Завета учение Моисея (Втор. 30:15, 19) о двух путях жизни, о которых постоянно учил и Господь.

Господь был послан на Землю от Отца Небесного, чтобы спасти падшего человека и вернуть его к вечной жизни. Поэтому Его образ жизни должен был послужить образцом для всех, стремящихся войти в вечную жизнь. А путь Его жизни нам известен. Это великий и ни с чем несравнимый подвиг любви и смирения, закончившийся крестной смертью. Подвиг этот был настолько велик, что Своею смертию Христос разрушил в Себе Самом силу смерти: смерти уже невозможно было удержать Его (Деян. 2:24). Он смертию смерть попрал и тем самым открыл всем уверовавшим в Него и следующим за Ним тем же путем двери жизни вечной.

Такова глубокая связь уже не «по букве», а по духу и смыслу между древним символом древа жизни и учением Христа о вечной жизни. Православная Церковь, в своем богослужении, всегда связывает древо жизни с Древом Крестным, на котором был распят Господь.

В общем и целом все Евангелие Христово было обращено к тому, чтобы научить человека спасительному пути и вечной жизни. В своих речах, обращаясь к народу, Он говорил: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Мф. 16:24–25; Мф. 10:38–39; Лк. 9:23–24; Ин. 12:24–25). Итак, условием для вхождения в вечную жизнь может служить только крестный подвиг по образу и подобию того крестного подвига, который совершил Сам Христос⁷⁹.

В Апокалипсисе Иоанна Богослова говорится, как «Держащий семь звезд в деснице Своей и Ходящий посреди семи золотых светильников обращается к нему со словами: «Ангелу Ефесской церкви напиши... побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» (Откр. 2:1, 7). Об этом древе жизни говорится и в заключительных главах Апокалипсиса, когда Иоанн видит Новое Небо, и Новую Землю и святой город Иерусалим, сходящий от Бога с Неба.., и чистую реку воды жизни,., исходящую от престола Бога и Агнца. Среди улицы его, и по ту и по другую стороны реки, древо жизни (Откр. 22:1–2). Может ли натуральное дерево стоять по обе стороны реки? А ведь символ тот же самый, что и в Книге Бытия. Следовательно, и там говорится не о натуральном дереве.

Это и есть провозвестие о сходящем с Неба на Землю Царствии Божием, о том рае, куда Христос вводит раскаявшегося разбойника, то есть все уверовавшее в Него и отвратившееся от своих грехов человечество.

И древо жизни в этом раю дает плоды всегда и листья его – для исцеления народов (Откр. 22:2).

И времени уже не будет.., и ночи не будет там, ибо вошедшие в него вошли в вечность (Откр. 10:6; 22:5).

В свете Нового Завета перед нами раскрылся истинный смысл основного ветхозаветного Откровения о рае в Едеме на Востоке. В том же ключе мы должны искать смысл и дополнительного текста о реке (Нагар), истекающей из Едема и дробящейся уже потом (мишам) на четыре начала (рашим), а также и об омываемых этими реками землях.

Поскольку древний текст говорит о реках и о воде, то параллельным местом к нему может быть беседа Иисуса Христа у колодца с Самарянкой, а главное – приводимая в Евангелии от Иоанна Его речь на празднике Кущей о реках воды живой. Но прежде скажем о символике воды, как необходимого условия жизни.

Многим европейцам, в особенности современным людям, оторванным от природы и от добывания хлеба насущного своими руками, символ воды менее сроден, нежели жителю Востока, для которого вода – символ жизни. Вода – то, что животворит природу, вода – то, без чего невозможно жить. Поэтому иудейские пророки часто говорили, что утоление духовной жажды так же необходимо человеку, как утоление телесной жажды для жизни организма. Вода была символом духовной жизни и упоминается в этом смысле у многих пророков (Ис. 1:30; 21:14; 43:20; 44:3; 55:1; Иер. 2:13; 17:13; Иез. 19:10; 36:25).

Пророк Исаия говорит от лица Бога: «Я изолью воды на жаждущее и потоки на иссохшее; излию дух Мой на племя твое и благословение Мое на потомков твоих» (44:3). В другом месте он говорит: «Жаждущие! Идите все к водам; даже и вы, у которых нет серебра» (55:1). Вся речь Исаии, в данном контексте, идет о духовных ценностях народа.

Пророк Иеремия, упрекая иудейский народ за измену истинному Богу и за склонность к идолопоклонству, говорит от лица Бога: «Два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды» (2:13). И ту же мысль он повторяет в дальнейших обличениях: «Оставили Господа, источника воды живой» (17:13).

И вот на празднике Кущей, на который в Иерусалим должны были собираться все, Иисус Христос произнес Свою возвышенную речь о реках воды живой.

Вкратце о самом празднике Кущей. Он был установлен в память сорокалетнего странствования иудеев по безводной пустыне, когда они жили там в кущах (палатках). За это время они неоднократно томились без воды. Однажды всему народу грозила гибель от жажды. Тогда Бог сказал Моисею, чтобы тот ударом жезла по скале извел из нее воду. Народ был спасен, и в память об этом был учрежден этот праздник. О чудесном событии, совершившемся в древности, упоминается в Книге Чисел (20:11), а о его установлении – в Книге Левит (23:39–43) и в Книге пророка Захарии (14:18).

В продолжение праздника ежедневно утром в храме совершалась жертва возлияния воды, по ее окончании народ шел из храма вместе с очередным священником к священному колодцу Силоамскому. Священник наливал воды из этого источника в золотой сосуд и нес его при радостных кликах народа под звуки труб и кимвалов к храму. Здесь он восходил к жертвенному алтарю и совершал жертву возлияния, а народ пел под аккомпанемент музыкальных инструментов слова «Песни избавления» пророка Исайи: «Славлю Тебя, Господи!... И в радости будете почерпать воду из источников спасения...» (Ис. 12).

О речи Иисуса Христа на празднике Кущей читаем в седьмой главе Евангелия от Иоанна: «В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой» (Ин. 7:37–38).

Несомненно для каждого, что здесь чрево и реки воды живой – выражения» символические, а не предметные. Это – символы, обозначающие состояние духовной жизни человека. Вспомним, что Христос, беседуя у колодца с Самарянкой, переводит ее мысль об обычной воде на воду живую, символически обозначающую утоление уже духовной жажды: «Всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять; а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин. 4:13, 14).

Теперь же, на празднике Кущей, Христос опять говорит о реках воды живой, но уже истекающих из чрева, то есть от самого уверовавшего, причем, судя по контексту речи, истекающих не для него одного, но и для других жаждущих.

Символика воды живой в устах Христа ясна и понятна любой простой женщине, подобно самарянке случайно услышавшей речь Христа у колодца. Она должна была быть понятной и для толпы богомольцев на празднике Кущей. Отсюда и символика слова река. Слово нагар (река) на иудейском языке обозначает не только собственно реку и не только течение вообще или течение реки, но также и струю, поток, быстрое течение, стремление. Оно может означать и действие: испускать лучи, сиять, просиять от радости. Из самих слов Христа ясно, что Он имеет ввиду силу веры.

Чрево, в данном контексте, по смыслу есть то же, что и слова внутренность, внутреннее или сердце в псалмах 102 и 39 и других местах Писания, то есть внутреннее состояние души. Это слово имеет то же значение, в каком Христос говорил, что Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17:21).

Слово внутренность применимо в устах пророков для образного выражения всеведения и даже состояния самого Бога: «Я, Господь, проникаю сердце и испытываю внутренности» (Иер. 17:10). Это слово обозначает глубинную сущность самого Божества: «Из чрева прежде денницы подобно росе рождение Твое», – предвозвещается об извечном рождении Сына Божия из лона Отца (Пс. 109:3). «Внутренность Моя возмущается за него (за колено Ефремово)", – говорит Господь (Иер. 31:20).

О животворящей реке веры говорится в Евангелии и Откровении Иоанна Богослова. Снова повторяем только недавно приведенный нами текст из Апокалипсиса: «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет... И показал мне (Ангел) чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца. Среди улицы его (Нового Иерусалима – то есть рая), и по ту и по другую сторону реки, древо жизни... Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром» (Откр. 21:1; 22:1, 2, 17).

Итак, река истекает от престола Бога и Агнца. Престол Бога и Агнца, или обитель, в которой пребывают Отец и Сын (Ин. 14:23), есть сердце человеческое. В Книге Притчей говорится: «Сын мой! отдай сердце твое мне» (Притч. 23:26). Господь учил: «Возлюби Господа Бога Твоего всем сердцем твоим...» (Мф. 22:37). «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14:23). Сердце человеческое и есть эта обитель.

В контексте всей речи Иисуса Христа слова реки воды живой означали беспрерывное течение духовной жизни и силу веры. Слово река очень подходило для иллюстрации духовной жизни человека – состояния вечно подвижного, стремящегося. Оно удобно для характеристики динамики и активности человека, возрожденного верой, могущей, по словам Господа, двигать горами. Отсюда вполне понятно, почему хорошо знакомое народу слово река употребляет Иисус Христос, когда говорит о внутреннем душевном состоянии и о Царствии Божием.

Всю эту речь можно понимать только как символическую, ибо каждому ясно, что не о настоящих реках, истекающих из человеческого чрева, и не о чреве, а о сердце говорил Господь⁸⁰. Реки эти означают силу веры, которая не только утоляет жажду души человека, наполняет внутренность – чрево уверовавшего, но и истекает из глубины его души, его сердца. Вера есть сила. Это – струя или мощный поток: «Сия есть победа, победившая мир, вера наша» (1Ин. 5:4). Вера может творить чудеса, может возрождать человека к новой жизни. И эта вера истекает из глубины возрожденного человека, утоляя духовную жажду не только самого уверовавшего, но и возрождая других.

«Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него» (Ин. 7:39), – поясняет речь Христа евангелист Иоанн. И мы знаем, что после сошествия Святого Духа на Апостолов в день Пятидесятницы в виде огненных языков реки воды живой потекли от Апостолов обильно. Вера в Евангелие распространилась по всему миру и победила мир.

Но как понять слова: «Как сказано в Писании...». Мы уже видели, что пророки говорят об утолении духовной жажды от воды живой, но нигде нет слов о том, что реки воды живой истекут от самого уверовавшего. Такого места «по букве» в Писании нет. Но если Господь говорит, что оно есть, то это означает, что в поисках именно «буквы» не умеем различать смысл Писания «по духу». Но сначала все же о том, что имеем сходного «по букве».

Что-то похожее есть в Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова (24, 20, 29), написанной уже в довольно позднее время (в эпоху Птолемеев), но, очевидно, знакомой слушателям. Самый стиль книги, написанной в форме приточных сентенций, изобилует символическими образами, которые, как хорошо понятные простому народу, употреблял в Своих притчах и Иисус Христос: виноградная лоза, алкание и жажда и другие. Мы встречаем здесь такие слова, как халвани и оникс и, конечно, сад-ган, как символ блаженной жизни, реки воды наполняют сад. Все это очень похоже на то, о чем говорил Моисей, когда описывал реку, вытекающую из Едема для орошения рая (сада).

Итак, в Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова можно найти многое, что «по букве» сходно с теми словами и выражениями, которые употреблял Христос.

На празднике Кущей Христос говорил о реках воды живой. Мы знаем, что еще ранее, в беседе с Самарянкой, Он также говорил о воде живой. Сходное место находим в Книге Премудрости. Там Премудрость говорит от себя и о себе: «Ядущие меня еще будут алкать, и пьющие меня еще будут жаждать» (Сир. 24:23). Как видим, «по букве» это сходно со словами Христа о хлебе жизни в шестой главе Евангелия от Иоанна и со словами, сказанными Самарянке о воде живой (гл. 4). Но здесь Его речь звучит по иному. Ядущий хлеб, который дает Христос, не будет алкать (Ин. 6:35). Пьющий воду, которую Он дает, не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную (Ин. 4:14). Здесь текст из Книги Премудрости, сходный «по букве», переосмысливается и предлагается как нечто символическое.

В Книге Премудрости упоминаются реки Фисон и Тихон, о которых писал Моисей во второй главе Книги Бытия. Но там они упоминаются лишь в переносном смысле, как синонимы Закона. Во время написания Книги Премудрости таких рек не было. Следовательно, автор как будто имеет ввиду то, что было в раю, но о Тигре и Евфрате пишет, какими они бывают в действительности: в дни жатвы и в дни сбора винограда. К этим рекам автор Премудрости добавляет и Иордан, который не упоминается во второй главе. Но Иордан течет совершенно в иной местности, нежели Тигр и Евфрат. Получается смещение и во времени, и в пространстве. Трудно понять и то, что мыслит автор, говоря, что Премудрость, как канал из реки и как водопровод, вышла в рай (24:32). И что он мыслит под словом рай, непонятно.

Вспоминает автор и первого человека (24:30), который не достиг полноты познания ее (Премудрости), но умалчивает о грехопадении и вместо него вводит концепцию лишь недостижения первым человеком премудрости, до которой далеко и последнему человеку. Говорит он и о Книге Завета Бога Всевышнего, и о Законе Моисеевом (ст. 24–26).

Буквально понять текст второй главы о реках невозможно. Ясно лишь одно – автор Книги Премудрости размышляет над второй главой Книги Бытия. Но наша задача не толковать Книгу Премудрости, а понять, что означают слова Христовы: «Кто верует в Меня, у того, – как сказано в Писании, – из чрева потекут реки воды живой». Но нигде в Писании «по букве» нет пророчества об этом. В нашей Толковой Библии указывается лишь текст из Книги Исайи о напоении водою сада (Ис. 58:11) и из Книги пророка Захарии, что живые воды потекут из Иерусалима (Зах. 14:8). Последнее будет более подходящим, но опять не полностью. Очевидно, слова «Как сказано в Писании» не относятся прямо к Книге Премудрости, но именно через нее относятся к тому, что сказано Моисеем о рае, насажденном для первого человека, и о тех реках, которые напояют этот рай. Тем самым, в свете речи Христовой на празднике Кущей, мы уясняем, что, приведя слушателям выражения из хорошо знакомой им Книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Он имел целью соединить Свою речь с тем, что писал Моисей о реках, протекавших в раю. Тем самым Он, очевидно, желал раскрыть перед нами глубокий смысл ветхозаветного текста, представить древнее библейское повествование понятным, сняв с него покров символов и показав его как состояние души человеческой.

Повторяем: это Он совершает через знакомые речения, согласно Своему методу проповеди – раскрывать истину через приточную речь. «Все сие Иисус говорил народу притчами, и без притчи не говорил им, да сбудется реченное через пророка, который говорит: отверзу в притчах уст а Мои; изреку сокровенное от создания мира» (Мф. 13:34, 35; Пс. 48:4–5; 77:2).

Поэтому евангелист Иоанн и поясняет эту возвышенную речь о реках, говоря: «Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него» (Ин. 7:39). Поэтому именно этот евангельский текст и читается за Божественной Литургией на праздник Пятидесятницы.

Итак, весь смысл слов Господа на празднике Кущей тот, чтобы орошать души людские, о чем на древнем символическом языке говорилось в Книге Бытия: «Из Едема выходила река (нагар) для орошения рая; и потом (мишам) разделялась на четыре начала (рашим)» (Быт. 2:10).

Дух Господень один, но дары Его различны (1Кор. 12:4). Впрочем, ссылаться на указанную цитату из первого послания к Коринфянам просто излишне, так как все послания великого Апостола полны одной мыслью, что Дух Святой присущ уверовавшим. Церковь это хорошо понимает, почему и сложила молитву, которой предваряют почти все остальные молитвы: «Царю Небесный! Утешителю, Душе истины, Иже везде Сый и вся исполняяй... Прииди и вселися в ны...»

«Дух Святой живет в уверовавших, как во храме Своем» (1Кор. 3:16). Он один, но дары Его, как мы только что напоминали, различны. Единая Перворека, выходя из Едема, потом (мишам) разделяется на отдельные рашим, то есть начала. Дары же Духа Святого различны.

Таким образом, раскрывается смысл слов, сказанных в Евангелии: "Он (Моисей) писал о Мне» (Ин. 5:46). Конечно, на первом месте мы должны поставить толкование традиционное и уже известное всем: ссылки на слова Бога о семени жены (Быт. 3:15), на слова Его, сказанные Аврааму (Быт. 12:3; 18:18; 22:18; 26:4), а также и на текст из Второзакония (Втор. 18:15) о Пророке, поставленном Богом вместо Моисея, что подтверждается и Апостолом Петром (Деян. 3:22), и первомучеником Стефаном (Деян. 7:37). Но в данном случае здесь можно видеть дополнительное свидетельство того, что Моисей в своем повествовании о реках, истекающих из Едема для орошения рая, имел в виду то, что получит разъяснение в речи Господа на празднике Кущей.

Господь на празднике Кущей дает новый смысл древнему тексту второй главы Книги Бытия. Он говорит о реках веры, как о дарах Духа Святого, через которые верующие получают возможность войти в жизнь вечную, то есть возвратиться в рай, ибо, возвещая Свое вечное Евангелие, Он имел целью вновь возвратить человека в рай через Свое учение, через веру в Него, как Источник жизни вечной.

Здесь также вспоминаются слова Иисуса Христа, сказанные Им Никодиму, что человеку надлежит родиться от воды и Духа, чтобы войти в Царство Небесное. Сопоставляя все эти слова, сказанные Господом в разное время, со словами из Книги Бытия о реках, мы видим, что все они, в сущности, связаны как бы в один узел.

Дары Духа Святого создают в душе человека – в его внутренности, во чреве – состояние блаженства и радости. Истекая из этого Едема, они орошают его рай, его внутреннюю духовную жизнь.

Моисей писал именно о том, о чем говорил и Христос: «Царство Божие – рай – находится внутри сердца человека». Он записал полученное им Откровение на символическом языке, понятном для полуразвитого народа, который еще не был в силах подняться до уровня понимания полноты Откровения. Но в этом древнем тексте заключалось пророчество о наступлении дней Нового Завета.

Теперь о каждой реке в отдельности.

Первая река – Фисон. Это слово означает: кружиться, вращаться, делать поворот, окружать, обхватывать. Оно может означать и поворот в мыслях. Итак, предположительный перевод слова Фисон – это многообразие и способность к перемене. Вера начинается с покаяния, – призывал Иоанн Креститель, то есть к переоценке ценностей.

Вторая река – Гихон. Это слово означает прорываться, исторгаться, устремляться, воспроизводить, исходить наружу, обуревать. Это сила веры, ставшая уже присущей возрожденному человеку, которая может двигать горами.

Третья река – Хиддекель (Тигр). Слово Тигр взято с персидского тигра, что значит стрела. Оно означает быстро мчаться, качаться, выступать, нести знамя. Хиддекель – это та сила веры, которая заставляет человека совершать все поступки бесстрашно и, вместе с тем, осмысленно. Хиддекель протекает перед (или вдоль) Ассириею (ашшур). Ашшур означает стопа, путь, поступок. Это то, что делает все поступки человека целеустремленными.

Четвертая река – Евфрат (Фрат, более точно – Прат). Это слово означает, главным образом, полноту и гармонию. Вера делает ж изнь человека наполненной духовным богатством, гармонией и одухотворенностью.

И, в заключение, о тех землях, которых омывают упомянутые реки. Земля Хавила, исполненная золота. И золото той земли хорошее. Там бдолах и камень оникс.

О том, что золото есть символ абсолютной ценности, говорить излишне. Моисей подчеркивает, что золото той земли – хорошее, то есть неподдельное. Это является символическим указанием на абсолютную истину библейского Откровения, несравнимую с другими «истинами», которые предлагают инакомыслящие.

Бдолах – это благовонная смола. Это символ, более понятный древнему человеку, нежели современному. Восточные люди, древние и даже наши современники, больше любят благовония, нежели мы, европейцы. Благоухание – это символ, который употребляет Апостол Павел, призывая христиан распространять своей доброй жизнью благоухание о Христе и Его Евангелии (2Кор. 2:14).

Камень оникс. В древнееврейском тексте стоят слова: эвен га шогам, но эвен означает не только камень в буквальном смысле этого слова. Эвен может означать: твердыня, защита – твердыня Израилева (Быт. 49:24). Эвен означает и отвес, то есть показатель верного измерения (Зах. 4:10) или справедливого суда (Ис. 34:11).

Шогам. Семьдесят толковников перевели шогам через прасинос – зеленый; славянские переводчики вслед за ними – через (камень) зеленый, то есть изумруд, считающийся самым драгоценным камнем⁸¹. Но истинный смысл, конечно, не в ценности камня, как одного из минералов, а в символике ценности духовной. Апостол Петр в своих посланиях призывает всех призванных к спасению, чтобы их вера оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота ( 1Пет. 1:7) и чтобы они сами стали как живые камни... Ибо сказано в Писании: «Вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится» (1Пет. 2:6). Слова «по букве» не те, что произнесены Христом на празднике Кущей, но смысл тот же. Очевидно, тот же смысл и в словах о земле Хавиле, богатой золотом и драгоценными камнями⁸².

Земля Куш. Имя второй реки Гихон – она обтекает всю землю Куш. Куш – черный. Чернота есть символ греха.

«Омойтесь, очиститесь, удалите злые деяния ваши», – говорит пророк Исаия (1:16). Предуготовление к Евангелию началось с проповеди Иоанна Предтечи, с призыва к покаянию и очищению от грехов. Человек должен смыть с себя черноту души. Узрев драгоценности Хавилы, он должен покинуть землю Куш. И тогда перейти к реке Хиддекель, что течет перед Ашшуром. Но слово Ашшур означает не только название страны. Оно означает и поступок, нравственное поведение человека. И если весь предыдущий текст, как основной о рае в Едеме на Востоке, так и дополнительный о реках и землях, мы пытаемся понять в символическом смысле, то и ашшур для нас может означать только поступок, поведение, элемент пути, ведущего к «горней» цели.

Прат – это полнота. Это завершение всего сказанного пророческим языком о наступлении дней Нового Завета. «И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать» (Ин. 1:16).