Роль мирян в управлении церковным имуществом

(Историко-канонический очерк)

Вопрос о роли мирян в управлении церковным имуществом, – подлежащий нашему исследованию, – настойчиво выдвигается современной русской церковной жизнью, в связи с назревающими реформами строя церковного управления и, в частности, – с реформированием прихода, и до последнего времени служит предметом ученых исследований, публицистических статей, предсоборных совещаний. Быть объективными выразителями мнения древней вселенской церкви по этому вопросу – составит нашу задачу: мы ставим себе целью вслушаться, без всяких предвзятых тенденций, в голоса канонов древней вселенской церкви, которая отзывалась – в лице святых соборов и отцов – на все запросы своей еще в то время юной и не во всех деталях внешне и внутренне организованной жизни.

Предварительно несколькими штрихами мы нарисуем путь возникновения и первоначального увеличения церковных имуществ, урегулирование которых и входило в сферу забот отцов древней церкви.

Необычайный религиозный подъем, испытываемый верующими в первые времена по вознесении Господа, высокий дух христианской любви, проникавший их взаимные отношения, – побуждали многих из них продавать свои движимые и недвижимые имущества с тем, чтобы вырученные от этого деньги принести к ногам апостолов в полное их распоряжение¹ . С такою щедростью верующие несли к апостолам, а затем и к их преемникам – епископам – свое достояние; таким обильным потоком лились их пожертвования, что у служителей церкви открылась возможность не только отправлять богослужение с должным благолепием, но и снабжать клириков всем необходимым и оказывать посильную помощь бедным и убогим, находившимся в их общинах. И вот, часть приношений отделялась для таинства евхаристии, остальное делилось между клириками и бедными. Распределение производилось апостолами, позже – епископами. ²

В начале своей жизни церковь владела, по преимуществу, движимой собственностью, которую составляли – деньги, плоды, вино, масло, одежда для бедных³. Недвижимое имущество могло быть отнято при всяком новом гонении, и потому церковь не стремилась к его приобретению, хотя и имела недвижимости, по свидетельству церковных историков, уже в III веке. Еще со II века многие богатые и знатные фамилии, по обращении своем в христианство, приносили в дар церкви богатые участки земли и другую недвижимость. Когда в начале IV века христианство сделалось господствующей религией, когда церковь получила в государстве официальное положение, с правом владеть всякого рода имуществами, – церковные имущества особенно интенсивно стали умножаться, чему много содействовало и государство своими дарами; повсюду воздвигались храмы, возводились церковные постройки и пр. Такова, вкратце, история первоначального возникновения церковных имуществ, под именем которых, по канонам древней церкви, безраздельно считались имущества, предназначенные и на храм, и на содержание клира, и на благотворительные цели ⁴.

В естественной связи с историей их возникновения и увеличения в первые века христианской эры, стоит вопрос о том, какие принципы проводила древняя церковь в своих канонах относительно собственника этого имущества, или, употребим современный юридический термин, – субъекта права церковной собственности; относительно – управления церковным имуществом и, в частности, органов этого управления. Первый вопрос – о субъекте не имеет центрального места в рамках нашей темы, посвященной исследованию об управлении церковным имуществом: он имеет лишь вводное значение, и потому о нем скажем кратко. Кто должен быть признан собственником церковного имущества, с точки зрения древне – канонических источников? На этот вопрос, имеющий большое многообразие решений (с различных точек зрения) в канонической литературе, особенно западной⁵, – древне – канонический кодекс не дает определенного ответа: он называет церковное имущество «принадлежащим Богу“ (τά του Θεον)⁶, «имением Господним“ (τά πράγματα Κυριακά)⁷, «стяжанием Господним“ (Δεοποτικά πράγματα )⁸.

Эти выражения говорят о назначении имущества для прославления (в широком смысле) имени Божия, как для вечной цели видимой церкви; но они не говорят о Боге, как обладателе этих имуществ: неестественно представлять Бога невидимым их владельцем⁹. Не может быть признан собственником принесенного в дар церкви и жертвователь: об этом ясно свидетельствует 1 правило Двукратного собора ¹⁰. Оно прямо осуждает посягательство на обладание посвященным Богу имуществом – со стороны жертвователей этого имущества и строителей храмов и монастырей. Это правило говорит с осуждением о тех, кои, пожертвовав монастырям свои усадьбы и имения, «пишут себя“ владельцами пожертвованного: «не стыдятся они усвоять себе ту же власть и после пожертвования, какую не возбранялось им иметь прежде“, «попускают себе властвование над тем, что однажды уже посвятили Богу“. В своих заключительных строках 1 канон Двукратного собора высказывает и мотивы для такого осуждения: «ибо аще не может кто – либо быти обладателем того, что подарил человеку, то как может быть попущено кому восхищать обладание тем, что он посвящает и приносит Богу“; было бы противоречием, если бы жертвователь, «отчудивши“ свое право собственности другому субъекту, продолжал оставаться собственником пожертвованного ¹¹.

Субъектом собственности в церковном имуществе, которое, как мы сказали, стоит в прямой и тесной связи с вечным великим делом видимой, воинствующей на земле церкви и потому носит характер вечности, бессмертия относительно своего владения и управления – должна служить, согласно идее канонов, церковь¹² или, точнее, упомянутая вечная цель видимой церкви – прославление имени Божия; это – субъект идеального характера. Реальным субъектом, фактическим обладателем церковного имущества являются видимые носители и выполнители этой цели – храм и церковные учреждения: монастыри и пр¹³.

Какие же нормы устанавливают древние каноны для управления «имением Господним“? Каковы органы управления церковным имуществом, допустимо ли участие мирян в этом управлении, с канонической точки зрения? Итак: мы подошли к разрешению нашей задачи. В первых строках нашего ответа на поставленный вопрос мы скажем об управлении церковным достоянием в первенствующей церкви; затем – опираясь на свидетельства древних канонов – о нормах управления в эпоху вселенских и поместных соборов, эпоху образования канонического кодекса.

Откроем страницу из истории первоначальной Иерусалимской церкви. Заведывание первыми церковными доходами (из начатков плодов и других приношений) и расходами было сосредоточено в руках апостолов¹⁴. Но призванные учить вся языки, желая всецело отдать себя на служение евангелию, апостолы отказываются, ради своего призвания, от личного распоряжения церковным имуществом и поручают заведывание оным и благотворительностью семи мужам, которых, по предложению апостолов, верующие избрали из своей среды; эти мужи были поставлены на свое служение через апостольское руковозложение¹⁵. Они оставались под непосредственным надзором апостолов и являлись, таким образом, лишь как бы помощниками апостолов в деле управлениями имуществами ¹⁶.

Участие мирян в управлении церковным имуществом в апостольские времена выражалось единственно в том, что чрез них отправлялись пожертвования к месту своего назначения¹⁷.

Место апостолов заступили, в качестве их преемников, епископы, к которым, по естественному порядку, перешло право распоряжения церковною собственностью.

Если апостолы были призваны проповедовать Евангелие по всей земле (и ради этого служения, как мы сказали, не брали на себя дела управления церковным имуществом, то епископы – их преемники – получали уже назначение к известной кафедре, которую им, по апостольским правилам, «непозволительно (было оставляти и во иную переходити“¹⁸). При таких условиях, в связи с авторитетом их, как истинных преемников апостолов, естественно возникали и крепли тесные отношения между епископом и управляемой им церковью, для которой свой епископ и становился в полном смысле слова отцом и управителем всего, что её касалось¹⁹, «Как во епископе, говорит еп. Никодим, сосредоточивалось каждое священное и строго церковное дело его церкви, так совсем естественно, и ради необходимого единства, должно было зависеть лично от него и экономическое управление данной церкви“²⁰, и это тем более, что церковные имущества в первые века были вообще немногочисленны, управление ими не могло быть затруднительным для епископа, а то совершенное доверие, которое питали пасомые к своим пастырям и общая строгость нравов не давали места каким бы то ни было подозрениям по отношению к епископам в этом управлении. Санкцией такого нормально сложившегося отношения епископа к своей церкви и его значения для неё и служило, прежде всего, 38 апостольское правило. Оно предоставляет епископу власть свободного распоряжения всем церковно – имущественным достоянием, «по его усмотрению“,²¹ освобождая его от отчета в этом управлении кому-либо, кроме Бога и своей совести²²: «епископ да имеет попечение (έχέτω την φροντίδα) о всех церковных вещах (πάντων τών Εκκλησιαστικών πραγμάτων) и оными да распоряжает (διοικειτ), яко Богу назирающу“, т. е. как бы пред лицом всевидящего Бога, ибо «каждый из епископов – говорит во 2 пр. Св. Кирилл Алекс. – за свое время даст отчет Судии всех“. У предстоятеля церкви никто, следовательно, не имел права потребовать отчета в том, куда и как он распределяет приношения верных. Дальнейшие слова цитируемого апостольского правила указывают границы этой свободы епископа в управлении церковною собственностью: ими узаконяется неприкосновенность собственности церкви²³; епископу воспрещено «присваивать что – либо из оных (церковных вещей, дарить своим родственникам что – либо «принадлежащее Богу“ (τά τον Θεον).

Ему предоставляется право оказывать помощь своим бедным родственникам наравне с прочими бедными, так как церковное имущество должно быть, вообще, уделяемо и бедным“²⁴, но под предлогом раздачи бедным – воспрещается продавать то, что принадлежит церкви: «удовлетворять“ и себя и бедных надлежит из доходов²⁵. Эти замечания нисколько не колеблют полной безотчетности епископа в деле управления церковным имуществом.

Для мирян – по 38 – му апостольскому правилу – нет никакого места в сфере этого управления: один епископ является носителем всей полноты власти управления.

Правила – 40 – е апостольское и 24 Антиохийского собора проводят принцип отделения личной собственности епископа от собственности кафедры, находящейся в его распоряжении: эти правила предписывают епископу, имеющему собственное «имение“, делать «известным“ – как его, так и «Господне“ (τά Κυριακ) – пресвитерам

и диаконам, состоявшим при нем²⁶; эта мера имела целью предотвратить все недоразумения в случае смерти епископа или оставления им кафедры ²⁷, а также те злоупотребления, какие могли возникнуть со стороны недостойных епископов. «Это не есть, однако, – говорит иером. Михаил²⁸ – контроль клира над епископским управлением: клир только «свидетель добросовестного управления“ епископа над «стяжанием церкви“. Мы опять не находим упоминания хотя бы о пассивном (в смысле осведомленности в состоянии имущества) участии мирян в управлении церковным имуществом, хотя к, упоминанию был бы прямой повод, если бы это участие имело место; церковная собственность должна быть известной только клиру, но не мирянам.

Подтверждение основного принципа 38– го правила о безотчетной личной власти епископа над церковным имуществом мы находим в 41 апост. правиле: «повелеваем епископу иметь власть (έξουσίαν εχειν) над церковным имением“ (των τής Εκκλησίας πραγμάτων...) ²⁹ Здесь, в приводимом каноне, дается и основание этому принципу: иерархические полномочия епископа по управлению паствою; этим предлагается для христиан своего времени некоторое особенное побуждение к полному доверию епископу в этом деле³⁰. «Аще бо – говорит 41 правило – драгоценные человеческие

души епископу вверены быть должны, то кольми паче о деньгах заповедать должно, чтобы он всем распоряжал (διοικεϊοϋ·αι) по своей власти“, конечно, – повторим – с

нравственной ответственностью перед Богом, как говорится в 38 правиле³¹, или по 24 Ант. пр., «со всяким тщанием, и благою совестью, и с верою во Всевидца и Судию Бога“. 41 апост, правило внушает епископу «иметь милосердие к бедным“³² и повелевает производить раздачу бедным через своих клириков – пресвитеров и диаконов³³– (единственных пока помощников епископов в деле управления церковным имуществам), «отличающихся добродетелью и доброй репутацией“ 4; оно же позволяет епископу пользоваться церковным имуществом для своего личного содержания, но лишь на необходимые нужды ³⁴.

Полная безотчетность епископа в управлении церковным имуществом, каковая следовала из 38 и 41 ап. правил, несколько ограничивалась 25 правилом Антиохийского собора, которое предписывает епископу распоряжаться имуществом «по согласию пресвитеров или диаконов (μετά γνώμης των πρεαβντερων ή των διακόνων), т. е. с «ведома“ ³⁵ или с «согласия“³⁶ клира.

«Заметь, говорит Вальсамон по поводу этого правила³⁷ – и из настоящего правила, что всем церковным имуществом должны распоряжаться церковные лица, и что поступающие вопреки этим правилам, подвергаются наказанию по усмотрению собора“. Подчеркивает эту же мысль и Славянская Кормчая: » епископ – передает она 25 правило Ант. соб. – церковная имения да раздает в милостыню руками священников и диаконов, а не мирских людей“ ³⁸.

Настоящее правило в своем содержании синтезирует мысли рассмотренных выше апостольских правил; оно проводит идею власти епископа над церковными имуществами, но власти «не с тем, чтобы пользоваться им, как хочет“ ³⁹, а для помощи нуждающимся и для необходимых своих потребностей. В этом же каноне высказана мысль о подчинении собору власти епископов в деле управления церковным имуществом и об ответственности перед собором, хотя лишь в некоторых исключительных случаях. «Если епископ – читаем мы в каноне – расточает церковное имущество на свои нужды, ведет приход и расход имущества без ведома пресвитеров и диаконов, а поручает управление над ними своим родственникам, и те небрежным отношением к этому делу вызывают замешательства в счетах церковного имущества, – то он надлежит отчету перед областным собором, должен представить ему отчет, «как счетчику неподкупному“⁴⁰.

Собор разбирает доносы на все неправильные действия епископа при управлении церковной собственностью⁴¹. Таким образом, каноны первых веков ограничивают власть епископа в управлении церковными имуществами лишь судом совести, страхом Божиим, свидетельством клира церкви и ответственностью перед областным собором. К участию в этом деле, хотя и не активному, привлечены пресвитеры и диаконы, высший надзор передан собору; об участии мирян – никакого упоминания нет.

Нелишним будет следующее небольшое замечание по поводу разобранного 25 канона Ант. Собора. Указания этого правила и подобных ему ⁴² на участие клира в управлении церковным имуществом некоторые канонисты ставят в связь с происходившим в то время образованием в епископиях пресвитерских парахий – сельских и городских. ⁴³ – Естественно было, как говорит В. Ковалевский – при этом группировании верующих возле новых отдельных храмов, с новыми отдельными запасами имуществ, предоставить пресвитерам, настоятелям этих приходских церквей, больше полномочий по хранению и распределению церковных имуществ (оставив

приходские общины, по свидетельству канонов, в строгом подчинении епископу“⁴⁴. Это предложение, хотя и не претендующее на степень научно доказанного тезиса, может несколько поколебать категорический характер одного из центральных (но фактически вовсе не обоснованных положений крайних защитников прав мирян в деле управления церковным имуществом: будто каноны безусловно не имеют никакого отношения к положению имуществ в пресвитерских приходах (каноны регулируют, по мнению этих защитников, лишь управление имуществом «архиерейского дома“, даже не всей епископии!⁴⁵).

В таких чертах каноны нормируют образ единоличного – в лице епископа – управления церковными имуществами, с некоторым соучастием – лишь клира; таков характер церковно – имущественных отношений в ближайшее к апостолам время.

Проследим по канонам дальнейшее развитие форм этого управления.

С увеличением числа верующих и, вместе с тем, с ростом их духовных нужд, для удовлетворения которых епископ должен был располагать уже большим временем, – с одной стороны; с другой, – с умножением церковных имуществ, управление

которыми, конечно, уже требовало более порядка, строгости и отчетности, чем в первые века, – епископы уже лишались возможности непосредственно ведать всеми имуществами и этим осуществлять в практической жизни предписания 38 и 41 ап. пр. и 25 пр. Ант. соб. о личном заведывании церковным достоянием. Поэтому, а частью и вследствие злоупотреблений и нерадения некоторых из епископов, учреждались при епископах, «sub – iis, особые должностные лица, под именем церковных экономов⁴⁶, в качестве сотрудников епископа по управлению церковным имуществом; они избирались из клира епархии и несли, под надзором епископа, обязанности исключительно по заведыванию имуществом всей епархии. Первое упоминание об экономах – с употреблением этого имени – мы встречаем в 10 прав. Феофила Александрийского (f 412; с 390 – Архиепископ Александрийский: «с согласия всего священства да назначится другий иконом (οικονόμος), на определение коего соглашается и епископ Апполон, дабы церковное достояние употребляемо было на что должно“.

Напомним, что вообще о привлечении клириков к участию – хотя и очень ограниченному – в деле управления церковными имуществами находили упоминание в 40, 41 ап. правилах, 24 и 25 Антиохийского собора; и древнейшим из канонических свидетельств о специальных помощниках епископов в этом управлении, хотя и без

титулизации этих помощников, можно считать еще и 8 правило Гангрского собора⁴⁷. Последний, подтверждая право, предоставленное церковью с самого начала ее бытия – епископу, повелевает передавать церкви плодоприношения и раздавать их только через епископа или поставленного «управляти благотворениями“, «уполномоченного“ епископом заведывать «экономией благотворений“, которого Thomassin, известный канонист – называет уже – экономом⁴⁸. Другие каноны, в которых встречается указание на пресвитеров и диаконов, как на помощников епископа в управлении церковным имуществом⁴⁹, дают нам право с несомненностью заключить, что и Гангрский собор в этом «уполномоченном“ видел клирика, а не мирянина.

Время учреждения специальной должности эконома не установлено с определенностью⁵⁰. Во всяком случае, обычай избирать в каждой церкви своего эконома, – должность которого была и разностороннее и полновластнее «уполномоченного“ Гангрского собора, – существовал уже в IV веке – и был почти повсеместным в V веке⁵¹; в пользу этого мы имеем весьма ясные свидетельства как в

цитованном правиле Феофила, так и во 2 правиле Халкидонского собора, упоминающего об экономе, как распространенном во всей церкви звании⁵². Об этом свидетельствует и Thomassin: «церковные имущества – говорит он – издавна (с IV – V вв.) управлялись экономами под наблюдением епископа“ ⁵³. 26 правилом Халкидонского собора церковь возводит, так сказать, на степень закона то, что уже давно твердо существовало в обычае, закрепляет название этой должности, соответствующее ее содержанию и кругу деятельности. Говоря о тех немногих церквах, при которых не было экономов, как об исключении ⁵⁴, 26 правило постановляет – всякой церкви, имеющей епископа, иметь и эконома ⁵⁵: «рассуждено всякой церкви, имеющей епископа, иметь из собственного клира эконома, который бы распоряжался церковным имуществом по воле своего епископа“. «Кто же сего не учинит, таковой повинен Божественным правилам“.

В цитированных канонах (Феоф. 10 и 26 IV вс. соб.) преимущественное наше внимание должно обратить на себя то, что на должность эконома назначалось и

«производилось“⁵⁶ епископом лицо из среды местного клира («иметь из собственного клира – έκτου Ιδιου κλήρο – эконома“), а «отнюдь не из мирян и не из близких к епископу“ ⁵⁷, как толкует Матфей Властарь ⁵⁸. (Ср. Славянская кормчая: «от причетников своея церкве избирати, а не мирских людей“. Право назначать эконома принадлежало епископу той церкви, к которой избирался эконом ⁵⁹, но «с согласия – по 10 пр. Феоф. – («по выбору“ – у Вальсамона и М. Властаря) всего священства, или клира, который свидетельствовал о честности и достоинствах будущего эконома. Миряне не имели права принимать участие даже в выборе эконома⁶⁰. Вальсамон комментирует предписание о назначении эконома из клира в том смысле, что до 26 правила большинство епископов «экономами делали мирян, почему настоящий канон и содержит постановление о необходимости поручать экономию клирикам“.

Эконом, далее, «распоряжает церковным имуществом“ в полной зависимости или «по воле“ того, кому, согласно 37 и 41 апост. правилам, исключительно принадлежало управление церковной собственностыо, у кого право управлять имуществами, т. ск., составляло неотъемлемую привилегию сана. Несамостоятельность эконома в деле управления имуществом и дала основание Халкидонскому собору определить в

настоящем каноне деятельность экономов, как μαρτυρία – свидетельство (οίκονόμον εχειν... ωσε μη άμάρτυρον είναι την οικονομίαν τής εκκληοίας). Следовательно, и после учреждения должности эконома за епископом осталась неприкосновенной высшая власть над имуществом⁶¹. Об этом правиле скажем еще, что необходимость института экономов постулируется в нем тремя соображениями: «дабы домостроительство церковное не без свидетелей было“; чтобы от этого не «расточалось“ «напрасно“ церковное имущество и доходы, но употреблялись бы согласно их назначению, и чтобы отвлечь от священства какие бы то ни было подозрения в «неправильном и неблагочестивом употреблении церковного имущества“⁶². Никаких иных «свидетелей“, кроме экономов – клириков, каноны не знают.

Церковное законодательство Юстиниана, которое вообще было строго проведено в духе канонов или, как выражаются историки ⁶³, шло – в период вселенских соборов – рука об руку с церковными канонами и давало последним силу и значение закона государственного, – упрочивает и формально санкционирует положение эконома в целой организации епархиального управления, порядок назначения его епископом из клира и его поднадзорность по отношению к последнему⁶⁴. Во главе церковной экономии законодательство Юстиниана ставит епископа; признавая институт экономов, как ближайших распорядителей церковным хозяйством, византийская законодательная власть резко отличает хозяйственные обязанности этих распорядителей от прерогатив епископской власти. Законы об управлении церковным имуществом, которые всегда издавались императором на имя епископа, а не эконома, называют деятельность экономов «управлением“ (administratio)⁶⁵, между тем – отношение епископа к этому имуществу определяется словом «власть“ (potestas), так как епископ санкционирует все дела по управлению церковным имуществом, распоряжается им в полной мере. ⁶⁶

Вернемся к канонам. 11 правило VII вселенского собора дает подтверждение 26 правилу IV вс. собора, этому основному общецерковному закону об управлении церковными имуществами, который содержит предписание о повсеместном, при каждом епископе, учреждении должности эконома; при этом дает подтверждение «с

строгостью“, по выражению одного канониста ⁶⁷. Отцы VII всел. собора предписали митрополитам назначать их собственною властью – jure devolutionis – экономов в те из подчиненных им епископий, где не выполняют этого правила; патриарху же предоставлена такая же власть, при подобных условиях, в округах митрополитов, «…Мы должны – гласит 11 правило – такожде охраняти всеконечно неизменным и то (правило), которое повелевает быть эконому в каждой церкви“; настоящее правило подтверждает, следовательно, как комментирует Вальсамон,⁶⁸ и предписание Халкидонского собора (26 пр.) о выборе эконома из членов клира местной церкви, хотя и не содержит в себе прямого указания на это последнее распоряжение и даже послужило, говорит Вальсамон, для некоторых основанием утверждать, будто и миряне могут поэтому участвовать в управлении церковными имуществами. Вальсамон обосновывает свое мнение, сопоставляя слова канона: «мы должны охранять всеконечно неизменным и то правило (26-е Халк. с.)“ – с дальнейшими словами того же канона: «то же самое наблюдати и по монастырям“: но в монастыре экономом может быть только лицо из клира или монастырской братии, «ибо никто, даже нездравомыслящий не скажет, чтобы миряне могли управлять монастырским имуществом“ ⁶⁹.

Обязанности церковного эконома кратко выражены в 26 прав. IV всел. собора: имети... иконома, который бы распоряжал (οίχονομονντα) церковным имуществом“;

но так как институт древних церковных экономов неоднократно служил предметом ученых исследований⁷⁰, то мы можем, на основании этих свидетельств, расширить это краткое указание канона – мы укажем все функций этого правителя церковных имуществ, правителя – не мирянина, а члена клира. Мы увидим, что в его руках были сосредоточены все главные отрасли церковно – имущественного управления.

Чижман, Аугусти, еп. Никодим, Томассин понимают обязанности эконома, как «главное руководительство всем движимым и недвижимым имуществом епархии,“ ⁷¹ церковными доходами и расходами; из доходов эконом покрывает текущие расходы, в числе их – расходы по содержанию духовенства, «рассматривает все счета“ и «заботится“ о приращении всего имущества,⁷² заведует всеми церковными постройками и перестройками и при всем этом обязан самостоятельно вести приходо – расходные

записи⁷³. Помимо указанных обязанностей, на экономе лежал долг выполнять дела христианского милосердия и оказывать, из церковных сумм, помощь бедным, вдовам, сиротам и богоугодным заведениям. 25 правило VI вс. собора, предполагая, что экономы были при каждой кафедре, возлагает на них обязанности временного управления имуществом вдовствующей епархии – до избрания нового епископа ⁷⁴, а по Чижману, они (экономы) заботятся и о покрытии долгов, которые умерший епископ еще не успел выплатить в государственную казну. Позже, при дальнейшем развитии форм церковного управления, экономы, помимо специального назначения заведывать имуществами, исправляли и другие должности: как первое должностное лицо при епископе, эконом вдовствующей церкви временно управлял епархией, до выбора нового; при избрании же нового епископа, он первым подавал свой голос. Экономам был предоставлен голос в епископском и епархиальном духовном суде. ⁷⁵

Свои обязанности по управлению церковным имуществом эконом выполнял, как говорили каноны и подтверждает история, «по воле“ своего епископа, ⁷⁶ который – повторим – имел в этой сфере высшую власть⁷⁷. Ежегодно или чаще эконом должен был представлять своему епископу счета с так называемыми ныне оправдательными

документами; в позднейшее время он представлял их и государственной власти⁷⁸. В отдельных областях своего округа эконом мог иметь одного или более помощников; они избирались им самим, а утверждение получали от епископа.

Церковно – исторические исследования подтверждают факт точного применения на практике правила Халкидонского собора (26-го об избрании эконома из клира. У всех приведенных выше ученых мы находим сведения о том, что эконом в древней церкви был лицом духовного звания. Чижман, Никодим, Иоанн говорят о его обязанности присутствовать на литургии при епископе; при этом во время совершения литургии эконом стоял первым на правой стороне св. престола, во облачении, с рипидой в руке; при рукоположениях во диакона он подводил ставленника к епископу. По Томассину, хотя пресвитеры и диаконы участвовали одинаково в управлении церковным имуществом (в должности эконома), но, по преимуществу, экономами бывали пресвитеры; ⁷⁹ по Никодиму – эта должность чаще предоставлялась диаконам, нежели пресвитерам; по Павлу: – без различия и пресвитерам и диаконам, даже низшим клирикам. Главное внимание при избрании эконома, говорит Павел⁸⁰, обращалось на способности и честность избираемых лиц, а не на иерархическую их степень: на должность эконома ставились лица испытанные в честности и благонамеренности.

Мы рассмотрели все те древне – канонические данные – (в их теоретическом содержании и первоначальном церковно – практическом применении), которыми можно располагать для ответа на поставленный нами вопрос: что говорят каноны древней вселенской церкви о роли мирян в управлении церковным имуществом?

Синтезируем данные канонов.

Прежде всего – как это мы делали и выше – скажем о св. Писании. По первоисточнику нормы для устройства церковной жизни и для регулирования церковных отношений, распорядителем церковного имущества является исключительно церковная иерархия: вначале – апостолы, затем – под их надзором – лица, «поставленные“ апостолами для этого служения, следовательно – представители иерархии, но не просто представители общества христиан⁸¹.

И по канонам, разобранным нами, на таких же началах должно было основываться заведывание церковным имуществом. Высшая распорядительная власть над имуществами, на протяжении всей эпохи образования канонического кодекса, принадлежала, по канонам, – епископам: как во времена их единоличного управления имуществом, так и при участии в этом деле клира (вероятно, когда приходские церкви получили некоторую долю свободы в распоряжении своими делами) и эконома. В качестве сотрудников и исполнительных органов при епископе в этом деле, были лиииь члены клира (пресвитеры и диаконы, экономы), по прямому предписанию канонов и по единогласному свидетельству исследователей древней церковной жизни. В сферу прав

и обязанностей этих помощников епископов в деле управления имуществами (именно – экономов входили все функции рассматриваемой области церковного управления.

Вывод получается тот, что каноны древней церкви совершенно не знали какого – либо, хотя бы малейшего, формального участия мирян в деле управления церковными имуществами⁸², предоставляя лишь одной иерархии всю полноту власти распоряжения церковною собственностью.

Если в канонах нет специальных постановлений относительно управления церковным имуществом в пресвитерских приходах, тο о последних – говорят канонисты⁸³ – нужно заключать по аналогии с управлением в епископии. Епископ имеет – по канонам – власть управления церковными имуществами в силу своих иерархических полномочий по управлению епископией в духовных делах: мы вспомним слова 41 апост. правила: если епископу вверены «драгоценные“ человеческие души, то тем более он должен «по своей власти“ распоряжаться имуществом церкви; мы вспомним о том, что церковные имущества, как сказано выше, согласно с пониманием канонов принадлежат церкви ⁸⁴ или вечной цели видимой церкви: епископ же «пасет церковь Господа и Бога“. С возникновением приходов, управляемых пресвитерами, эти последние, как лица иерархической степени, естественно получали – de jure – некоторые права на управление имуществом своих приходов (говорим – некоторые – потому, что пресвитеры, конечно, оставались под высшим наблюдением епископа и с отчетностью перед ним ⁸⁵; право заведывания церковно – имущественным

достоянием составляло одно из полномочий административно – церковной власти приходского пресвитера⁸⁶.

Этим дается ответ и на то, почему в древних канонических источниках нет упоминания о мирянах, как участниках в управлении церковным имуществом: как не имеющим в церкви права управления вообще, как не призванным к власти церковной, им, по необходимому логическому заключению из сказанного, согласно с идеей канонов, не может принадлежать и права на это участие⁸⁷.

***

Какое же приложение к современной церковной жизни могли бы иметь наши выводы?

Отвечаем. Древнее вселенское законодательство не может служить историко – каноническим базисом для того широкого привлечения мирян к управлению церковным имуществом, какое проектируют некоторые современные ученые канонисты и публицисты, стараясь найти именно в этом законодательстве зачатки такого участия. Соучастие мирян с клиром в управлении церковными имуществами узаконялось византийской государственной властью и, если нельзя отрицать его законной устойчивости, то корней этой последней, во всяком случае, нельзя искать в древне – каноническом кодексе вселенской церкви.

Б. Ярушевич.

Извлечено из №№ 14 – 15 и 16 ж. «Вера и Жизнь“ 1914 г.