О монашестве
Обеты девства, нестяжательности и послушания

Нечто подобное монашеству можно видеть и во времена ветхозаветные, так например, Илия был пустынножитель и девственник, Елиссей был девственник, сыны пророческие обитали в пустыне при Иордане (4Цар.6:1–4), Иоанн Предтеча был девственник и пустынножитель. Но это были, так сказать, только предуказания монашества. Монашество же собственно образовалось уже во времена новозаветные. Об этом ясно свидетельствуют св. отцы и писатели церковные. Что монашество получило начало в первые времена христианства, это видно из того, что Дионисий Ареопагит писал письма к монаху Демофилу, а еще яснее видно из его сочинения о Церковной Иерархии, где подробно описывается и обряд монашеского пострижения, торжественно совершаемого священником в церкви. Ученик апостольский Ареопагит, разделяя христиан на три разряда или степени по духовному совершенству: очищаемых, просвещаемых и усовершающихся, говорит, что «свящ. сословие монахов есть чин высший всех усовершающихся. Божественные наставники наши почтили их свящ. наименованиями, иные называя их ферапевтами, а иные – монахами (уединенными), как по чистому их служению Богу, так и по уединенной и неразделительной жизни, которая их святыми соединениями вещей разделимых приводит к Боголюбезному совершенству и Богоподобному единству. Посему свящ. законоположение даровало им и совершительную благодать, и удостоило их освящающего призывания», т.е. свящ. обряда монашеского пострижения, которое, по описанию Ареопагита, в его время совершалось так: «Священнодействующий становится пред свящ. алтарем и с благоговением читает молитву на посвящение в монашество; а тот, кто готовится принять чин монашеский и посвящается в оный, стоит пред священнодействующим, не наклоняя ни обоих колен, ни одного из них; не возлагается также на главу его преданное нам Богом Писание; он стоит только подле священнодействующего, который читает над ним тайную молитву. По прочтении оной, священнодействующий приступает к новопосвящаемому и спрашивает его: отрекается ли он не только от всякого образа жизни, соединенного с заботами и беспокойствами мирскими, но и от возмутительных помыслов и мечтаний. За сим излагает ему совершеннейший образ жизни, заклиная его возвышаться над обыкновенными мирскими людьми. Когда ищущий монашеского образа даст ему обет в том, тогда, с призыванием Святой Троицы, священнодействующий постригает его крестообразно. Потом, сняв с него всю его одежду, облекает его в новую, и, наконец, приветствовав его вместе с прочими присутствующими при сем священными мужами, сообщает ему Божественные Тайны». Церк. Иерар. Гл.6. Филон, современник Апостолов, о сословии христианских аскетов, существовавших в его время, так пишет: «Аскеты называются ферапевтами или потому, что души приходящих к ним, подобно врачам, исцеляют от злых страстей, или по причине чистого и искреннего их служения Богу («ферапевт» по-гречески значит и врач и служитель). Начинающие любомудрствовать прежде оставляют свои стяжания, потом, отвергнув все житейские попечения и удалившись из городов, обитают в пустынях, вертепах и горах, зная, что обращение с беззаконными вредно и гибельно, с ревностью подражают житию пророческому. Аскеты находятся во многих местах вселенной, но больше их в Египте, а особенно около Александрии. В каждом месте их жительства есть дом священный, называемый обителью и монастырем, в котором уединившиеся ведут благочестивую жизнь. Упражняясь в слове Божием от утра до вечера, они и пищи не вкушают до захождения солнца, иные же до трех и даже до шести дней не ядят. Есть и женщины такого свящ. сословия и жительства, из коих очень многие уже состарились в девстве. Девство же сохранили не по нужде, как некоторые из еллинских жриц – для кратковременной похвалы, но по благому произволению и по желанию будущих вечных благ». Lib. de vita contemplative. Евсевий Памф. о происхождении аскетов так говорит: «Говорят, что Евангелист Марк, проповедав в Египте написанное им Евангелие, основал Церковь в Александрии. В начале проповеди в Египте было такое множество уверовавших мужей и жен и столько отличавшихся любомудрственным и строгим подвижничеством, что Филон почел за нужное описать образ их жития». His.Eccl. lib.2. C.16–17.» Исаак Сириянин говорит: «Кто не сохраняет правил монашеского приличия, тот чужд монашеского образа и Христа, даровавшего нам сей образ». Чин новоначал. лист. 124. в славян. издан. Св. Златоуст говорит, что такой род любомудрия (т.е. монашество) введен от Иисуса Христа, и что монахи даже и по одежде подражают Апостолам. Бесед. 17 к Антиох. народу и Бесед. 68 на Мф. Сократ (Hist.Есс.I. C.17) и Созомен (Hist.Eccl. I.1. C.13) пишут, что христианские аскеты в Египте получили начало от Евангелиста Марка. Св. Афанасий Великий в жизнеописании Антония Великого говорит, что хотя прежде Антония не было пустынножителей, но монахи были, которые строили себе монастыри (т.е. уединенные, отдельные жилища – всякий для себя) на полях близ городов и селений. Подробнее пишет о происхождении монашества прп. Иоанн Кассиан – так: «В начале христианской веры хотя немногие, но самые благочестивые носили имя монахов, и именно заимствовавшие образ жизни от Евангелиста Марка, бывшего первым епископом в Александрии; и не только обладавшие теми свойствами, какими, по сказанию Деяний апостольских (4,32.34), отличалась первенствующая Церковь, но еще домогавшиеся высших совершенств. Удаляясь в уединенные места близ городов, они вели столь воздержанную жизнь, что возбуждали изумление в иноверцах, потому что с таким усердием занимались чтением Св. Писания, молитвой и рукоделием, что и алкание не прерывало воздержания; разве уже на второй или третий день принимали пищу, и то, не столько по желанию наслаждения, сколько по требованию нужды». Inst.I.II.cap.5. В другом месте прп. Кассиан передает следующую беседу египетских пустынножителей о происхождении монашества: «Образ жизни киновитян, говорит авва Пиаммон, получил начало от времен апостольской проповеди. Ибо таково было в Иерусалиме все общество верующих, о котором пишется в Деяниях апостольских: Народу веровавшему бе сердце и душа едина: и ни един же что от имений своих глаголаше свое быти, но бяху им вся обща. Не бяше нищ ни един в них: елицы господие селом или домовом бяху, продающе приношаху цены, продаемых, и полагаху при ногах Апостол: даяшеся же коемуждо, его же аще кто требоваше (4:32,34,35). Таковы, говорю, были тогда все в Церкви, каковых ныне очень мало можно находить в кино-виях. Но когда, после Апостолов, общество верующих начало ослабевать, а особенно вступавшие в христианскую веру из различных иноплеменных народов, от которых и Апостолы, по причине невежества их в вере и застарелых обычаев язычества, ничего больше не требовали, как только удержаться от идоложертвенного, крови, удавленины и блуда (Деян.15:29); когда при таком снисхождении к христианам из язычников мало помалу начало приходить в упадок совершенство даже и Иерусалимской церкви, и когда при ежедневном возрастании числа верующих из туземцев или пришельцев начала ослабевать ревность первоначальной веры, тогда не только вновь вступавшие в христианскую веру, но даже и предстоятели Церкви уклонились от прежней строгости жизни. Ибо некоторые, почитая и для себя позволительным, что христианам из язычников дозволено было по причине их слабости, думали, что нисколько не повредит чистоте их веры обладание имуществом. Но те, в коих еще пламенела ревность апостольская, помня прежнее оное совершенство, удалялись от своих сограждан и общения с ними, стали пребывать в подгородных уединенных местах и отдельно жить по тем уставам, которые Апостолами даны были первенствующей Церкви. Те, кои мало помалу, с течением времени, отделялись от общества верующих, – по той причине, что воздерживались от брака и удалялись сожительства с родными и общения с миром, названы монахами или единожительствующими – от уединенной, одинокой жизни. Монахи сии, живя многие совокупно, назывались киновитами, а келий и жилища их киновиями (от «общий» и «жизнь»). Такой род монахов был самый древний, и не только по времени, но и по достоинству первый, и оный в продолжении очень многих лет, даже до времени аввы Павла (Фивейского) или Антония, пребывал неизменным. После сего из числа таковых совершенных, от сего, так сказать, плодоносного корня, произросли цветы и плоды и св. анахоретов. Основателями такого образа жизни были, как нам известно, св. Павел и Антоний, которые не по малодушию, как другие, но по желанию большего преспеяния в божественном созерцании, удалились в сокровенные места пустыни, хотя первый из них сначала ушел в пустыню по нужде, избегая наветов от своих родственников во время гонения. Таким образом, из оного образа жизни (киновитян) произошел другой род совершенства, коего последователи называются анахоретами, т.е. отшельниками – оттого, что, не довольствуясь той победой, в которой разрушали между людьми сокровенные наветы диавола, и желая наступать на демонов в открытой брани, небоязненно удалялись в уединенные места обширной пустыни – подражая Иоанну Крестителю, всю жизнь проводившему в пустыне, также Илии, Елиссею и тем, о которых говорит Апостол: Проидоша в милотех и л в козиих кожах, лишени, скорбяще, озлоблени: их же не бе достоин весь мир, в пустынях скитающеся, и в горах, и в вертепах, и в пропастех земных» (Евр.11:37,38). Callat.XVIII.с.5,6.

Baron.Hist.Eccl. ad an. 252. Павел Фивейский, по Баронию, родился в 230г. по Р.X.; в 253г., на 24 году своей жизни, удалился в пустыню, жил здесь 90 лет, умер в 343 году, на 113 году своей жизни.

Socrat.Hist.Eccl 1,4.C.23. Антоний В., по Баронию, родился в 253г. На 20 году своей жизни отрекся от мира, с 328г. во время пребывания своего в пустыне заводил монастыри, умер в 358 году на 105 году своей жизни. Rosw. notat. in. vit. Anton.

Пахомий Великий родился в 295 году, вступил в монашество в 315 году, умер в 405 году, будучи 110 лет, Ros-w. notat. in vit. Pachom. По свидетельству Палладия (Hist.Laus.C.38), Созомена (Hist.I,3.C.17) и Никифора (Hist.Eccl.I,9.C.14), Пахомий Великий первый стал облекать иноков в полный монашеский образ – схиму, по наставлению Ангела. Ибо Ангел научил Пахомия, как должен облекать он вступающих в монастырь, и дал ему несколько правил монашеского общежития. Тогда уже начал он принимать приходящих к нему и облекать в мантию, схиму. Сам предписывая многие правила общежития своим обителям, поставлял более опытных старцев наставниками для прочих иноков.

Иероним в жизни Илариона Великого. Иларион родился в 292 году, удалился в пустыню на 16 год своего возраста, умер в 372 году на 80 году своей жизни.

Что обеты девства, нестяжательности и послушания были даваемы в первые времена христианства, это видно из следующего. В книге Деяний апостольских (4:32–37) говорится, что в обществе верующих первенствующей Церкви ни у кого не было ничего собственного, но все у них было общее; все жили в согласии между собою и строгом послушании Апостолам, во всем предаваясь их воле, и все свое имение предоставляя на их распоряжение. По свидетельству Василия В. (Подвиг. Иноч. сл.2.C.257 в славян. издан.), Св. Златоуста (Бесед.12 на Деян), блж. Августина (Serra.I de communi vita Clericorum) и блж. Иеронима (Epist.8 ad Demetriadem), все общество жило в нестяжательности – по обету. Это оправдывается и тем заключением, какое можно выводить из строгости наказания Анании и Сапфиры, пораженных смертью за утайку части цены имения пред Ал. Петром, чего они не заслуживали бы, если бы прежде не дали обета, и не сделались нарушителями его и за это достойными наказания. Некоторые первенствующие христиане давали также обеты девства, как видно из книги Деяний апостольских (21:9), где говорится, что у Филиппа были четыре дочери девицы, о которых Евсевий (Hist.I,03.C.31), свидетельствуясь словами св. Поликарпа Смирнского, говорит, что они состарились в девстве. По словам св. Златоуста (Бесед.15 на 1Тим.), давали обет целомудрия безбрачной жизни те вдовицы, о которых, в 1Тим.5:12, Ап. Павел говорит, что они подлежат осуждению за то, что отвергли прежнюю веру или верность, т.е. обет. Так понимал и Карфагенский Собор. Иначе Апостол не сказал бы о них так, потому что они по смерти своих мужей имели бы право вступить во второй брак, если бы не давали обета жить в безбрачии. Голос апостольский касательно обета девства можно слышать и в сих постановлениях, преданных от имени Апостолов: «о девстве повеления мы не получили, но предоставляем его свободе желающих, как обет. Об одном только напоминаем, чтобы не давали легкомысленно. Ибо Соломон говорит: благо еже не обещаватися, нежели обещавшуся не отдати. Еккл.5, 4. (Constit. Apost.I,4.C.14). О сих обетах, как общеупотребительных между ревностнейшими по благочестию христианами, пишут многие св. отцы и учители Церкви первых веков: св. Игнатий, св. Климент Римский (leronim. contra lou.1.1), св. Иустин мученик (Apol. maior §18), Климент Александрийский (Strom.3 in initio), Тертуллиан (de velandis virginibus), Ориген (Horn.11 in Levit. et horn.33 in Numer.), св. Мефодий, епископ Тирский (в кн. Пир десяти дев), св. Киприан (в кн. Об одежде девств.), Антоний В. (в поуч.), Василий В. (Кн.2), блж. Августин, Феодорит, Иероним. Последний говорит (in epist. ad Eustochium), что «первый обет у киновитян есть послушание старшим». Много писали о сем прп. Иоанн Кассиан (Instit. et Collat.), Сульпиций Север, писатель V века (Dialog. I. de virl s. Martini) и многие другие.