Кризис в Римско-Католической Церкви как результат модернизма и либерализма

Римско-Католическая Церковь является самой крупной христианской церковью на Земле. Число ее последователей в настоящее время превышает 1.34 млрд. человек¹, что делает эту религиозную институцию одной из самых влиятельных не только в Европе, но и во всем мире. Такое положение дел ставит католическую церковь в неразрывную связь с жизнью мира, а также с проблемами государств и различных сообществ.

История Католической церкви богата и разнообразна. Ученые и исследователи из самых разных областей науки находят в ней предметы для различных научных изысканий.

Причиной написания данной работы послужило явление, образовавшееся в истории церкви сравнительно недавно, однако оставившее глубокий след на всей жизни и деятельности Католической церкви. Это т.н. модернизм, феномен, который сам по себе не является ни системой, ни школой, ни доктриной, а относится к категории отдельных попыток примирить католицизм с современной культурой². В 1911 году в Католической энциклопедии иезуит Артур Вермерш (Vermeersch) дал определение модернизма с точки зрения католической ересиологии своего времени: «В целом мы можем сказать, что модернизм стремится к радикальному преобразованию человеческой мысли по отношению к Богу, человеку, миру и жизни, здесь и после, которое было подготовлено гуманизмом и философией XVIII века и торжественно провозглашено во время Французской революции»³.

Модернизм как явление и связанная с ним либеральная теология проникли в Католическую церковь в середине XIX века и сохраняются в ней до настоящего времени, проявляя себя в высказываниях и деятельности огромного количества ее представителей.

C историей Католической церкви ХХ и ХХI века тесно связано и другое Понятие – «кризис». Под этим термином чаще всего понимается упадок духовной и религиозной жизни, связанный с ослаблением благочестия верующих, который наблюдается в последние десятилетия, особенно в Европе. Рассуждая о кризисе в церкви, многие находят этому явлению разные причины. Это и природа папской власти, это и политические причины. Находятся и те, кто считает кризис результатом недостаточной открытости церкви к нуждам современного мира⁴, обвиняя ее в сохранении диктаторской средневековой системы, в непроницаемости и чрезмерной догматичности.

Диссертант же рассматривает католический кризис в прямо противоположном ключе, расценивая его именно как результат проникновения в церковную ограду идей модернизма и либерализма⁵, что и постарается доказать в данной работе.

С середины XIX века Католическая церковь в лице ее иерархов последовательно осуждала большинство проявлений нового мира, что привело ее к положению, близкому к критическому, поставив церковь и общество на принципиально разные уровни мировосприятия.

Исправить сложившуюся ситуацию Католическая церковь попыталась в середине XX века, созвав вселенский собор, который войдет в ее историю под именем Второго Ватиканского.

Этот собор может по праву называться эпохальным событием, касающимся не только внутренней жизни католиков, но и тех церквей, которые объединяет с Римом общая история. Главная цель собора – обновление церкви перед лицом изменившегося мира, выраженное в знаменитом слове «aggiornamento». Однако эта задача совсем не так проста и бесспорна, как может показаться на первый взгляд. Безусловно, в свете истории XX века можно с уверенностью сказать, что эти процессы внутрицерковного обновления были неизбежны. Однако результаты соборных реформ оказались весьма сомнительны, а кризис в церкви только усугубился, что ясно видно из ее новейшей истории⁶.

Диссертант в своей работе выделяет две генеральных линии в деятельности Второго Ватиканского собора, которые красной нитью пройдут через всю историю церкви второй половины ХХ–ХХI вв. Это литургическая реформа, затрагивающая основную внутреннюю составляющую любой христианской церкви – ее богослужение, и переосмысление свободы совести, демонстрирующее осознание церковью своего места в общей религиозной картине мира. Именно либеральная переоценка и перестройка этих двух важнейших составляющих и привела церковь, по мнению диссертанта, к тому состоянию кризиса, в котором она находится по сей день.

Оба обозначенных аспекта представляют собой предметы для серьезного научного исследования, а потому может показаться, что в представленной работе проводится параллельное их изучение, чреватое недостаточностью внимания к каждому из них в отдельности. Однако диссертант убежден, что оба этих аспекта в реальности представляют собой две грани единой проблемы, полноценно изучить которую невозможно, подойдя к ней лишь с одной стороны. Обоснованием здесь служит принцип «lex orandi, lex credendi», который переводится с латинского языка как «закон молитвы, закон веры». Литургическая реформа и переосмысление свободы совести тщательно изучаются на страницах данного исследования именно с учетом того факта, что невозможно изменить закон молитвы, не изменив при этом закон веры.

Таким образом, либеральная переоценка и реформа этих двух важнейших аспектов церковной жизни в итоге выльется в одну проблему, ставшую катализатором кризиса в церкви. Последствия этого кризиса, такие как внутрицерковные нестроения, отток верующих и даже раскол, также подробно изучаются в данной работе.

Исследование, проведенное диссертантом, представляет из себя попытку тщательно проанализировать историю Римско-Католической Церкви через призму влияния модернизма, а также изучить ту реакцию и ту деятельность, которой церковь ответила на вызовы этого крайне неоднозначного явления.

Актуальность темы исследования обусловлена следующими факторами:

В-первых, такое явление, как модернизм, нельзя назвать сугубо католическим. Этот феномен может проявиться и проявляется в различных христианских церквах, в том числе и в Русской православной церкви. Поэтому история реакции на него в Католической церкви может и должна быть принята во внимание.

Во-вторых, в последние годы в русском православии все чаще слышатся голоса сторонников реформ, в том числе и литургических преобразований. К этому факту следует относиться с особым вниманием. Уже имеющийся опыт реформ Католической церкви представляет из себя важный пример, к которому необходимо обращаться во избежание повторения её ошибок.

В-третьих, последствием либеральных католических реформ и одним из факторов кризиса является раскол, образовавшийся в Католической церкви после Второго Ватиканского собора, и сохраняющийся до сих пор. Факт наличия живого раскола как нерешенной проблемы также делает данное исследование актуальным.

Более того, Второй Ватиканский собор невозможно однозначно оценить ни с точки зрения православной, ни с точки зрения католической церкви.

С одной стороны, соборные постановления дали старт более активному диалогу между православием и католицизмом. С другой стороны, те же соборные решения положили начало процессам внутри католической церкви, которые негативно оцениваются в православии, как в более консервативном направлении христианства. Внутри самого католицизма также находятся те, кто расценивает кризис в церкви, как результат модернизма и либерализма. По их мнению, благодатную почву для этого подготовил именно Собор.

Степень разработанности проблемы. Проведенный анализ имеющейся отечественной и зарубежной литературы по вопросу католического модернизма показал, что подавляющее большинство работ либо только лишь описывают это явление, не связывая его напрямую с кризисом в церкви, либо прослеживают связь модернизма только с одним из проявлений кризиса, либо вовсе устарели⁷. Представленная же работа рассматривает весь кризис целиком со всеми его последствиями, связывая каждое из них исключительно с модернистской деятельностью церкви.

В избранной исследовательской области диссертант видит следующие проблемы. Во-первых, недостаточную освещенность темы кризиса в Римско-Католической Церкви как результата модернизма и либерализма. Во-вторых, излишнюю полемичность в тех дискуссиях и выступлениях, которые касаются проблемы католического кризиса. Либо консерваторы-интегристы критикуют кризис «справа», либо либералы-прогрессисты критикуют его «слева», однако их ангажированность⁸ мешает четкому видению вопроса. Кроме того, можно выделить и две проблемы, имеющие на данный момент лишь теоретическое значение.

Первая проблема: недостаточная проработанность вопроса и, как следствие, недостаточное владение темой может стать препятствием на пути решения подобных проблем в других церквах, а также в Русской православной церкви в случае их возникновения. Деятельность Преображенского содружества малых братств, основанного в нашей стране священником Георгием Кочетковым, а также возникновение разных клубов сторонников богослужебных преобразований⁹ говорит о том, что такая проблема имеется. Решить ее в Католической церкви уже попытался Второй Ватиканский собор, а значит обращение к этому опыту может принести пользу и поможет сделать соответствующие выводы.

Вторая проблема: стремление к обновлению уже вызвало раскол внутри Католической церкви и угрожает вызвать новый. Как известно, ряд протестантских деноминаций допускает женщин к священству и благословляет однополые союзы. Этот момент также может рассматриваться в контексте экуменизма с целью достичь единства с протестантами, в том числе и по данным вопросам. Подобные доводы сейчас слышны в Германии. Такое положение дел вызвало несогласие внутри епископата, что является реальной угрозой раскола. В этой связи необходимо отметить, что диссертант рассматривает проблему экуменизма как часть проблемы свободы совести, а не как два отдельных явления¹⁰.

Границы исследования. Поскольку история Римско-Католической Церкви после Великой схизмы 1054 года насчитывает без малого тысячу лет, за этот период церковь сталкивалась с разного рода кризисами. Данное же исследование изучает исключительно кризис, связанный с модернизмом, следовательно диссертант ограничивает изучаемый период тем временем, когда модернизм проявился особенно ярко, начиная с понтификата папы Пия IX и заканчивая современным периодом в жизни церкви во время правления папы Франциска¹¹.

Цель и задачи исследования. В соответствии с обозначенной проблемой, диссертант видит перед собой следующую цель: доказать тот факт, что кризис в современной Католической церкви является непосредственным результатом модернизма и либерализма.

Для достижения обозначенной цели необходимо решить ряд задач:

– Проанализировать и систематизировать взгляды римских пап, правивших до Второго Ватиканского собора, на основе их энциклик и сопоставить их с положениями соборной декларации о религиозной свободе «Dignitatis humanae»;

– Проанализировать деятельность Второго Ватиканского собора в том, что касается принятия конституции о литургии «Sacrosanctum concilium» и декларации о религиозной свободе «Dignitatis humanae»;

– Детально изучить ход литургической реформы, проведенной с 1964 по 1969 гг. в соответствии с постановлениями конституции «Sacrosanctum concilium»;

– Изучить т.н. «литургические злоупотребления», ставшие последствием реализации соборных постановлений, а также проанализировать их последствия для церкви;

– Провести анализ современной истории Католической церкви, начиная от завершения собора и заканчивая сегодняшним днем, через призму экуменической деятельности и нового восприятия свободы;

– Рассмотреть высказывания и деятельность католических иерархов и римских пап новейшего времени с целью обнаружения тех фактов, которые вызвали наиболее жесткую критику и привели (или потенциально могут привести) к усугублению кризиса.

Объектом исследования является Римско-Католическая Церковь во временном периоде с XIX века до нынешнего времени.

Предметом исследования является отношение церкви к модернизму и либерализму в указанный временной период.

Источниковая база. В качестве основных источников в работе будут использованы исторические документы. Для изучения позиции церкви, выраженной в учительстве римских пап, будут использоваться их энциклики, послания, обращения и т.н. motu proprio¹². При исследовании периода проведения Второго Ватиканского собора и изучении соборных дискуссий в работе в первую очередь используется документ «Acta synodalia sacrosancti Concilii Oecumenici Vaticani II».

Кроме того, в исследовании будет использован ряд вторичных источников, таких как труды очевидцев собора, заметки наблюдателей, а также книги, написанные видными специалистами в области католической литургики¹³ и истории католицизма. Диссертант также анализирует статьи в периодических изданиях¹⁴, а также на интерактивных новостных порталах, содержащих актуальную информацию.

Методология и методы исследования. К общенаучным методам, использованным в работе, относятся: системный подход, диалектический метод, анализ, индукция, дедукция, метод исследования причинно–следственных связей и сравнения. Также в работе используются такие методы диссертационного исследования, как описательный метод, предполагающий анализ, интерпретация языкового материала. В рамках данной методологической базы диссертант подготовил смысловой перевод наиболее значимых, по его мнению, выдержек из энциклик и иных папских документов, а также из документов собора. Также был произведен перевод наиболее ярких высказываний тех или иных лиц по различным вопросам.

Научная новизна исследования обусловлена следующими факторами. Во-первых, в своей работе диссертант обильно цитирует важные исторические документы, многие из которых не были переведены на русский язык и существуют в основном на итальянском или английском языках, а уже упомянутый документ «Acta Synodalia Sacrosancti Concilii Oecumenici Vaticani II», являющийся одним из наиболее значимых источников не только в данной диссертации, но и вообще в истории Второго Ватиканского собора, доступен лишь на латинском языке. Диссертант представляет перевод важных для исследования выдержек из этих документов. В работе также представлен перевод ряда зарубежных статей, ранее не цитировавшихся в российских изданиях, а также переведены отдельные наиболее интересные высказывания разных лиц относительно описываемых событий, помогающие лучше понять ту атмосферу, в которой эти события происходили. Во-вторых, в представленной работе предложен наиболее полный и точный анализ литургической реформы, а также подробно описан процесс принятия декларации о свободе совести с привлечением не только итоговых документов, но и их черновых вариантов, также, в свою очередь, впервые переведенных на русский язык. В-третьих, представленная работа может претендовать на заполнение тех лакун, которые были обнаружены при изучении имеющейся литературы, в силу недостаточной или частичной освещенности проблемы, изучаемой диссертантом.

Теоретическая и практическая значимость работы. Представленное исследование имеет теоретическое и практическое значение. С точки зрения теории, связь кризиса в Католической церкви с влиянием модернизма и либерализма, а также выявление отдельных причин этого кризиса может стать поводом для дальнейших исследований в этой области. С практической точки зрения, результаты исследования могут быть использованы в качестве дидактического материала при чтении лекций по таким предметам как «История Римско-Католической Церкви», «Всеобщая истории Церкви», «Религиоведение» и «Литургика». В дальнейшем на базе представленной работы планируется издание новых статей. Помимо этого, начатый диссертантом перевод важных исторических источников с языка оригинала в дальнейшем может быть продолжен и представлен как продолжение исследований по выбранной теме.

Описание структуры работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения.

Первая глава содержит в себе обзор исследований и литературы по выбранной теме. Проводится анализ источников на предмет проработанности проблемы.

Вторая глава посвящена вопросу кризиса в Католической Церкви до Второго Ватиканского собора. В ней диссертант изучает реакцию римских пап на основные положения модернизма, начиная с правления папы Пия IX и заканчивая понтификатом папы Пия XII.

Главным предметом третьей главы является Второй Ватиканский собор. На этом этапе проводится анализ всей работы собора, изучается ход соборных сессий, анализируются выступления иерархов, рассматривается процесс принятия соборных документов.

В четвертой главе в основном описываются те последствия, которые повлекли за собой проведенные реформы. Изучается история раскола, анализируются понтификаты пап, правивших после собора. Рассматривается современное положение Католической церкви.

В конце каждой главы диссертант представляет промежуточные выводы, а также итоги, которых удалось достичь. В заключении представлены заключительные выводы на основе проделанной работы.

На защиту выносятся следующие положения:

– Показано, что Второй Ватиканский собор ознаменовал собой разрыв в учительстве церкви относительно учения о свободе совести и экуменизме.

– Доказано, что литургическая реформа и экуменизм не являются двумя отдельными проблемами, но представляют собой две грани единой проблемы в контексте принципа lex orandi est lex credendi.

– Показано, что проведение в жизнь порожденной Вторым Ватиканским собором литургической реформы вызвало церковный раскол, не уврачеванный до сего дня.

– Определено, что логика «aggiornamento» привела церковь к новому кризису в понтификат папы Франциска. Это связано в первую очередь с угрозой нового церковного раскола из-за диаметрально различных позиций среди германского епископата в вопросе благословления однополых браков.

Степень достоверности и апробация результатов исследования. Достоверность результатов исследования обеспечена опорой на надежные источники, работой с оригинальными историческими документами на языке оригинала, а также применением методов, соответствующих объекту исследования. Результаты исследования прошли апробацию. Диссертант представил доклад об основных достижениях, полученных в ходе исследования, на Первом Всероссийском форуме молодых теологов 25 ноября 2021 года. А также выступал с докладом перед студентами НИУ БелГУ 17 декабря того же года. Результаты диссертационного исследования изложены в ряде публикаций в рецензируемых научных изданиях¹⁵.

Заявленная тема исследования охватывает собой период времени в истории Католической церкви от второй половины XIX века до настоящего момента. Как уже было сказано во введении, само исследование разделено на четыре главы, три из которых охватывают определенный временной промежуток. Диссертант ставит перед собой задачу доказать тот факт, что кризис в современной Католической церкви связан с модернизмом и либерализмом, а точнее говоря, с попытками церкви вести диалог с этими идеологиями.

Для того чтобы доказать подобное утверждение, по мнению диссертанта, необходимо проследить реакцию церкви на различные проявления модернизма.

К идеологам модернизма конца XIX – начала ХХ века можно отнести немецкого лютеранского богослова и историка Карла Густава Адольфа фон Гарнака (Harnack), оказавшего влияние на католические умы своей критикой библейских чудес и стремлением освободить христианство от догматов. Наиболее известными его работами являются «Сущность христианства», «История догматов» и «Церковь и государство вплоть до установления государственной церкви»¹⁶.

Необходимо упомянуть и французского священника и экзегета Альфреда Луази (Loisy), желавшего в своих работах отыскать синтез между наукой и Священным Писанием. Из его трудов можно выделить «Евангелие и церковь»¹⁷ и «Рождение христианской религии»¹⁸.

Необходимо, однако, отметить, что эти люди проявили себя во многом как катализаторы модернизма, но не описывали его как явление. Таким образом, хотя эти труды и относятся непосредственно к исследуемой проблеме, их нельзя причислить к исследованиям в области модернизма. Что касается позиции самой Католической церкви, то, говоря о XIX веке, необходимо учитывать реалии данного периода. В то время церковь не занималась активной издательской и научной деятельностью, поэтому основные источники, отражающие ее позицию по тем или иным вопросам, включая отношение к модернизму, можно изучить, основываясь в основном на учительстве римских пап, которое выражено в первую очередь в их энцикликах и посланиях. Многие из этих исторических документов диссертант будет использовать в своем исследовании. Большинство папских документов того времени не были переведены на русский язык, их официальным текстом является латинский оригинал.

Энциклики римских пап, которые будут изучены во второй главе исследования, демонстрируют отношение церкви к модернизму как к ереси. Хоть сколько-нибудь изменить негативное отношение к данному явлению Католическая церковь постаралась лишь в середине ХХ века, созвав Второй Ватиканский собор. Таким образом, главным источником этого периода можно назвать итоговые документы собора¹⁹. Что касается научных трудов, исследующих католический модернизм, то здесь можно выделить несколько работ. Это «Католицизм в борьбе с современностью: римско-католический модернизм и антимодернизм в историческом контексте» Даррела Джодока (Jodock)²⁰, которая представляет собой тематическое исследование продолжающейся борьбы католицизма за определение своего отношения к современности, в котором освещаются взгляды представителей католического модернизма и антимодернизма. Книга обрисовывает предысторию модернистского кризиса в XIX веке, определяя проблемы, с которыми церковь столкнулась также и в начале ХХ века, и предлагает свежий взгляд на модернистский кризис.

Также можно обратить внимание на книгу «Римско-католический модернизм» Бернарда Рирдона (Reardon)²¹, которая также посвящена исследованию данной проблематики и дает основу для изучения модернизма, исчерпывающе объясняя характер и цели этого движения.

Следует сразу отметить, что указанные работы занимаются изучением самого феномена модернизма и не ставят своей задачей связать церковный кризис с данным явлением. Практически единственной книгой, отвечающей заявленной диссертантом проблеме, является «Сто лет модернизма: генеалогия принципов Второго Ватиканского собора», написанная священником-традиционалистом Домиником Бурмо (Bourmaud)²². Работа связывает модернистский кризис в современной Католической церкви с деятельностью Второго Ватиканского собора и пытается раскрыть цепь причин, которые к данному кризису привели. Этот труд не был переведен на русский язык и в отечественных исследованиях не упоминается.

В России с исследованием католического модернизма дела обстоят несколько иначе. Это связано в первую очередь с тем, что деятельность Католической церкви не получила широкого распространения в нашей стране, поскольку господствующей конфессией здесь исторически является православие. В силу того факта лишь небольшое количество исследователей обращало свой взор на католицизм.

Тем не менее все же можно выделить несколько работ. В первую очередь это статья Николая Александровича Бердяева «Католический модернизм и кризис современного сознания»²³. Данная статья, однако, скорее относится к области религиозной философии. Также попытку раскрыть понятие «католический модернизм» представляет из себя статья Владислава Борисовича Долгого «Католический модернизм: часть западного модерна или особая реакция на него?»²⁴. Данная работа также посвящена изучению самого феномена модернизма.

Также можно упомянуть книгу профессора Владимира Александровича Керенского «Римско-Католический модернизм»²⁵, которая исследует происхождение, сущность и значение данного явления. При этом стоит отметить, что данный труд написан более ста лет назад и поэтому не может претендовать на актуальность.

В советский период появились также работа Михаила Марковича Шейнмана «Модернизм и модернизация в католицизме»²⁶, а также труд Брониславаса – Юозаса Юозовича «Философские концепции католического модернизма»²⁷. Однако, в силу исторических условий данные работы не отвечают на сегоднешний день научным требованиям объективности. В 1997 году в журнале «Православная беседа» вышла статья Дмитрия Эдуардовича Пучкина «Верны своей вере». Данная статья представляет собой краткий анализ основных реформ в Католической церкви, их последствий и причин несогласия католиков-традиционалистов с этими реформами. Сам журнал выпустил статью со следующим предисловием: «Публикуемый ниже очерк нашего соотечественника, русского католика-традиционалиста, как он сам себя именует, наводит на целый ряд размышлений, касающихся как нашей внутрицерковной ситуации, так и межконфессионального диалога. Трудно не согласиться с автором в том, что всякий традиционализм ближе к основам древней церковной веры, чем любые модификации либерального модернистского богословия. И в этом смысле степень действительного, честного взаимопонимания, которое, безусловно, предполагает недвусмысленную констатацию существующих конфессиональных различий и их непреодолимость человеческими усилиями, была и будет неизмеримо выше в диалоге людей, опирающихся на традиции своих церквей, чем в диалоге экуменистов, которые для достижения ложно понятого единства готовы отказаться от предания тех конфессий, которые, не решимся сказать – они представляют, скажем – из которых они произошли»²⁸.

Как уже было отмечено, большое внимание в данном исследовании предоставляется Второму Ватиканскому собору. В этой связи необходимо упомянуть и работу по данной теме. Наиболее полным исследованием деятельности собора в нашей стране является пятитомный труд «История Второго Ватиканского собора». Авторство принадлежит итальянскому историку Джузеппе Альбериго (Alberigo)²⁹, в России это исследование вышло под общей редакцией профессора Андрея Борисовича Зубова и издано Библейско-богословским институтом св. ап. Андрея.

Данный труд представляет собой наиболее полное и детальное освещение всей деятельности Второго Ватиканского собора, но не ставит проблем и не содержит в себе каких-либо выводов, что позволяет отнести его к области скорее источниковедческой, нежели богословской.

Следует обратить внимание также на вступительную статью протоиерея Александра Шаргунова к русскому переводу книги архиепископа Марселя Лефевра «Они предали Его. От либерализма к отступничеству», изданной в Санкт-Петербурге в 2007 году³⁰. Автор обращает внимание на противостояние либералов и интегристов и описывает основные результаты реформ Второго Ватиканского собора. Прямой связи между модернизмом и кризисом в церкви автор статьи не прослеживает. Он описывает «заблуждения католицизма» через призму православного видения, что позволяет отнести статью к разряду полемических, а не исследовательских.

В седьмом томе «Православной энциклопедии» также содержится статья о Втором Ватиканском соборе³¹, которая, впрочем, носит сугубо информативный характер и каких-либо выводов в себе не содержит.

Для полноты картины также можно отметить статью протоиерея Валентина Асмуса «Архиепископ Марсель Лефевр и католицизм XX века»³². В своей статье автор делает акцент на личности указанного иерарха и анализирует причины его несогласия с реформами Ватикана.

Приведенные выше труды представляют собой историю исследований по вопросу католического модернизма, однако данные работы не цитируются диссертантом в его исследовании, т.к. в них не прослеживается связь между кризисом в современной Католической церкви и влиянием модернизма и либерализма.

Доказательство этой связи является одной из задач, которые диссертант ставит перед собой. Для этой цели в исследовании используются в первую очередь аутентичные документы. Особое внимание в данной работе уделяется энцикликам римских пап, таким как «Qui pluribus»³³, «Quanta сura»³⁴, «Inscrutabili Dei Consilio»³⁵, «Rerum novarum»³⁶, «Immortale Dei»³⁷, «Pascendi dominici gregis»³⁸, «Vehementer nos»³⁹, «Gravissimo officii munere»⁴⁰, «Quas primas»⁴¹, «Mortalium аnimos»⁴², «Mystici corporis Christi»⁴³ и др., демонстрирующим отношение Католической церкви дособорного периода к проблемам рационализма, экуменизма, свободы совести и иным вызовам новейшего времени.

При описании периода Второго Ватиканского собора, диссертант не только подробно описывает подготовку и ход собора, но и анализирует выступления иерархов во время заседаний. Для этой цели в исследовании используется важный документ – «Acta Synodalia Sacrosancti Concilii Oecumenici Vaticani II»⁴⁴. Издание состоит из шести частей и в общей сложности более чем из 30 томов и представляет из себя точный протокол всего соборного периода. Данные документы представляют научную ценность также и потому, что на данный момент они существуют исключительно на языке оригинала (все дебаты на соборе велись на латинском языке). В ходе исследования диссертант представляет перевод наиболее важных из этих дебатов, что дает возможность ясного представления об остроте происходивших на Соборе дискуссий. Следует отметить, что даже в вышеупомянутом исследовании Альбериго имеются лишь отсылки на «Acta Synodalia», в то время как сами тексты не приводятся⁴⁵.

Помимо указанных основных источников, в работе также используется целый ряд источников второстепенных, ссылки на которые будут представлены на страницах исследования.

Другой важной составляющей диссертации является подробный и детальный анализ литургической реформы, начатой после Второго Ватиканского собора. Для этой цели в диссертации используются труды очевидцев и непосредственных участников тех событий⁴⁶, а также инструкции Конгрегаций⁴⁷ и папские послания и обращения⁴⁸.

При исследовании ситуации в современной Католической церкви, включая наши дни, в диссертации используются ссылки на различные интернет – ресурсы и новостные порталы⁴⁹, своевременно освещавшие то или иное событие, на которое диссертант обращает внимание.

Представив обзор зарубежной и отечественной литературы, можно сделать следующие выводы:

1. Ранние труды идеологов модернизма не являются изучающими данный феномен, но предлагают те положения в области богословия и библеистики, которые впоследствии станут движущей силой модернизма.

2. Главными документами, иллюстрирующими позицию Католической церкви по тем или иным вопросам, в том числе и относительно модернизма, являются энциклики и послания римских пап, к которым диссертант активно будет прибегать в своем исследовании.

3. Большинство зарубежных авторов в своих работах исследуют модернизм исключительно как явление, не связывая его с кризисом в современной Католической церкви, как это делает диссертант. Те же труды, которые подобную связь прослеживают, не были переведены на русский язык.

4. В российской литературе уделяется недостаточное внимание связи церковного кризиса и модернизма, что позволяет диссертанту претендовать на научную актуальность своего исследования.

В обзоре литературы, описываемом в данной главе, были достигнуты следующие результаты:

1. Рассмотрена ранняя историография, относящаяся к концу XIX–началу ХХ века.

2. Рассмотрена зарубежная и отечественная литература, а также проведен анализ соответствия данных трудов с темой, заявленной диссертантом в его исследовании.

3. Представлены основные источники, на которые диссертант опирается в своем исследовании, а также обоснована причина их использования.

В начале XX века международным фактором влияния на религиозное сознание католической Европы стали развивающиеся обстоятельства нового времени и стремительно меняющегося мира. К этим обстоятельствам можно отнести растущее влияние гуманизма, появление научных методов исследования, эволюционизм, материализм. В приоритете отныне было научное знание и опытное исследование. Само понятие «вера» стало подвергаться критике.

Такое положение вещей разделило общество второй половины XIX–начала XX веков на две крупные категории. Первую представляли сторонники прогрессивизма, стремительно набирающего обороты в Европе, начиная с Эпохи Просвещения. Прогрессисты считали необходимым некий переход от нецивилизационного общества к обществу цивилизационному путем усиления эмпирического знания⁵⁰. Религии в этом обществе если и оставлялось место, то место второстепенное, а сами религиозные идеи требовали с точки зрения прогрессистов детального пересмотра. Вторая категория в ответ на нарастающее влияние модернизма уходила в закрытый и недоступный для новой культуры фундаментализм.

Были и те, кто пытался синтезировать старую католическую духовность с новым религиозным сознанием, совместить науку и религию, психологию и духовный опыт, этику и христианское учение, отдавая при этом приоритет вопросам современного общества. Так, известный исследователь феномена модернизма в Римско-Католической Церкви конца XIX–начала ХХ веков Э. Пула (Pula) полагал модернизм частью всеобщего кризиса религиозной мысли. ««Баста средневековью! Баста сухой и пустой теологии! Да – вере, вдохновленной историей, жизнью, священным источником мысли!» – писал Сальваторе Минокки (Minocchi), итальянский священник, объединивший вокруг журнала «Rivista di studi religiosi» наиболее значительных представителей модернизма – писателей, теологов: Буонадзотти (Buanzzotti), Фракассини (Fracassinni), Гарнака (Harnack) и других»⁵¹.

Модернизм в католической Европе начинался с библейского исследования. Отныне во главу угла ставилось историческое исследование, а богословие св. Фомы как официальное учение Римско-Католической Церкви было отклонено как несоответствующее современным принципам веры. Библейские тексты должны, по мнению модернистов, изучаться с использованием критического анализа, а богословские рассуждения должны восприниматься в духе прагматизма.

Другим немаловажным новшеством представителей идеи церковного прогресса стал отказ от обрядового формализма как основной практической деятельности церкви, а в ее управлении предполагалось избегать всякого проявления авторитаризма⁵².

Официально модернисты декларировали стремление согласовать традиционную католическую теологию с наукой, ввести правило развития формы догмата и развития самой католической доктрины. В последнем они опирались на прецедент принятия Римско-Католической Церковью теории догматического развития кардинала Джона Генри Ньюмена (Newman)⁵³, однако предлагали свои методы «критицизма». Катализатором модернизма был уже упоминаемый нами Альфред Луази. Он применил в экзегетике метод критического историзма и подверг сомнению традиционные методы и выводы католической теологии, написал ряд критических работ, в которых сконцентрировалась религиозная либеральная идеология⁵⁴.

Модернизм, как явление того времени, строился на пяти основополагающих факторах.

1. Необходимость признать долю человеческого фактора в библейской истории, не отказывая при этом Библии в богодухновенности.

2. Признать теологию наукой со всеми вытекающими из этого последствиями, вплоть до требования научных доказательств библейских чудес.

3. Утвердить прагматичное понимание догмата и отказаться от строгих формулировок.

4. Вывести новые интеллектуальные формулы догматов.

5. Отказаться от официальной церковной риторики относительно таинств и признать роль исторического и культурного контекста в их генезисе.

Все это, безусловно, было ново и деструктивно для традиционного католического сознания, признававшего божественное происхождение Библии, божественность догматов и обрядов и их незыблемость. Традиционные католики отнеслись к религиозным исканиям модернистов как к ереси. Это утверждение и будет доказано далее.

Первым римским понтификом, официально отреагировавшим на стремительно разрастающееся влияние модернистских идей, был папа Пий IX (годы понтификата: 1846–1878). Его правление является не только самым продолжительным в истории папства, но и характеризуется серьезным консерватизмом.

Начиная с первого года своего понтификата, Папа Пий IX начал вести борьбу с модернизмом во всех его проявлениях. Этот факт становится очевидным уже с первых его трудов. В первую очередь следует обратить внимание на энциклику «Qui pluribus», обнародованную папой 9 ноября 1846 года с целью призвать прелатов остерегаться опасностей, исходящих от рационализма, пантеизма, социализма, коммунизма и других популярных философий. В общем смысле можно охарактеризовать эту энциклику как попытку разрешить спор между верой и рационализмом.

Здесь папа Пий IX напоминает, что человеческий разум ведет к откровению, но затем должен подчиниться Слову Божию. Тем не менее, не может быть противоречия между верой и разумом, поскольку и то, и другое происходит от Бога.

«С помощью неуместной и самой обманчивой аргументации они не перестают взывать к силе и блеску человеческого разума, превозносить его в противовес святейшей вере Христовой и повторять с невероятной дерзостью, будто бы вера противоречит человеческому разуму. Невозможно ни представить, ни помыслить ничего более безумного, более нечестивого, более противного самому разуму. Ибо, хотя вера выше разума, между ними не может существовать никакого реального разногласия, никакого расхождения, поскольку и та, и другой исходят из одного и того же вечного и неизменного Источника истины, Величайшего и Всеблагого Бога, и потому друг другу помогают. Разум раскрывает, защищает истину веры; вера освобождает разум от всякой ошибки, и через то знание Божественного, которым она обладает, просвещает его, укрепляет и чудесным образом совершенствует»⁵⁵.

Через восемь лет после публикации энциклики папа вновь вернется к теме модернизма. В присутствии кардиналов и епископов, собравшихся в Риме для провозглашения догмата о Непорочном Зачатии Девы Марии, папа произнесет обращение «Singulari Quadam», в котором обратит внимание на то, что ослабленный грехом человеческий разум не может быть судьей религиозных истин.

«Кроме того, достопочтенные братья, есть люди выдающихся познаний, которые признают, что религия – это самый восхитительный дар, какой Бог ниспослал человеку, но которые при этом столь почитают человеческий разум и так его превозносят, что весьма неразумно полагают, будто он может сравниться с религией. По их суетному мнению, богословские дисциплины должны рассматриваться как философские… Итак, после того как авторитет Церкви был отвергнут, открылось широчайшее поле для самых трудных и сложных вопросов, и человеческий разум, доверившись своим слабым силам, устремился туда с излишней свободой и впал в самые постыдные заблуждения, которые у нас нет ни времени, ни желания приводить здесь»⁵⁶.

В время всего своего понтификата папа Пий IX последовательно продвигал антимодернистскую позицию. В Декрете Священной Канцелярии от 18 сентября 1861 года «Errores ontologistarum» были осуждены, среди прочих, следующие положения:

1. Непосредственное знание Бога, по крайней мере, обычное, присуще человеческому разуму, так что без него он ничего не может познавать: это знание есть свет самого интеллекта.

2. То бытие, которое мы познаем во всех вещах и без которого мы ничего не знаем, есть Божественное бытие.

3. Универсальные категории (universalia) в своей объективной реальности, по существу, не отличаются от Бога.

4. Врожденное знание Бога как чистого и простого бытия включает в превосходной степени любое другое знание; так что посредством его мы имплицитно знаем всякое бытие, в каком бы аспекте оно ни было познаваемо⁵⁷.

Воплощением всей антимодернистской программы папы Пия IX стала его энциклика «Quanta сura», выпущенная им 8 декабря 1864 года и являющаяся по своей сути папским осуждением тех идей секулярного мира, которые он считал серьезными ошибками.

В августе 1863 года приверженец либерального католицизма Шарль Монталамбер (Montalembert) произнес в Мехелене (Бельгия) ряд речей, в которых последовательно излагал свои взгляды на будущее современного ему общества и церкви. Свою первую речь он посвятил необходимости христианизации демократии. Его вторая речь была посвящена свободе совести, и он пришел к выводу, что церковь может находиться в полной гармонии с религиозной свободой и с современным государством, которое основано на этой свободе, и что каждый волен считать, что современное государство может быть предпочтительнее того, что ему предшествовало. В тоже время архиепископ Мехеленский Энгельберт Стеркс (Sterckx), епископ Орлеанский Феликс Дюпанлу (Dupanloup), епископ Пуатье Луи-Эдуар-Франсуа-Дезире Пи (Desiré Pie) и папский нунций в Брюсселе епископ Мечислав Галька-Ледоховский (Ledochowski), а также иезуиты, которые издавали газету «Civiltà Cattolica», были встревожены этими заявлениями. В конце марта 1864 года от папского государственного секретаря кардинала Антонелли (Antonelli) Монталамбер получил письмо, в котором содержались указания на ошибки в его речах⁵⁸. Это явление можно расценивать как предпосылку к возникновению энциклики.

Говоря об историческом контексте, можно утверждать, что «Quanta cura» возникла в результате подписания сентябрьского соглашения 1864 года между недавно появившимся Королевством Италия и Второй Французской империей Наполеона III. Франция ранее оккупировала Рим с целью помешать Королевству Италии захватить город, тем самым блокируя итальянские военные действия, которые должны были завершить объединение Королевства Италии на итальянском полуострове. Хотя итальянцы, поддерживающие рисорджименто⁵⁹, считали захват Рима необходимым компонентом объединения Италии, Франция согласилась на полный вывод своего военного гарнизона из Рима⁶⁰. Окончательный вывод французских войск из Рима осуществился лишь в 1870 году, когда началась Франко-прусская война.

В тексте энциклики Пий IX еще раз подтверждает осуждение его предшественником свободы совести. В энциклике 1832 года «Mirari Vos» папа Григорий XVI выразил сожаление по поводу религиозного индифферентизма, который «... приводит к тому абсурдному и ошибочному утверждению, что свобода совести должна быть сохранена для каждого. Она сеет разрушение в священных и гражданских делах... Когда снимаются все ограничения, удерживающие людей на узком пути истины, их природа, которая уже склонна ко злу, толкает их к гибели... Отсюда происходит трансформация умов, развращение молодежи, презрение к священным вещам и священным законам, другими словами, эпидемия более смертельная для государства, чем любая другая. Опыт показывает, даже с древнейших времен, что города, славившиеся богатством, властью и славой, погибли в результате этого единственного зла, а именно неумеренной свободы мнений, свободы слова и стремления к новизне»⁶¹.

Энциклика же Пия IX 1864 года осуждала следующую идею: «Свобода совести и вероисповедания является личным правом каждого человека, которое должно быть провозглашено и утверждено законом в каждом правильно устроенном обществе, и у граждан есть право на абсолютную свободу, которая не должна ограничиваться никакими властями, будь то церковные или гражданские, посредством чего они могут иметь возможность открыто и публично выражать и провозглашать любые свои идеи в устной форме, в прессе или любым другим способом»⁶².

Помимо этого, «Quanta cura» также осуждает несколько других предложений, в частности: «Воля народа, выраженная тем, что называется общественным мнением или каким-либо другим образом, составляет высший закон, свободный от всякого божественного и человеческого контроля»⁶³.

«В политическом порядке свершившиеся факты, исходя из того самого обстоятельства, что они осуществлены, имеют силу права»⁶⁴.

«Следует отказать гражданам и церкви в праве открыто подавать милостыню ради христианского милосердия»⁶⁵.

«Следует отменить законы, согласно которым в определенные дни физические работы запрещаются из-за поклонения Богу»⁶⁶.

«Только от гражданского права зависят все права родителей на своих детей, особенно право на получение образования»⁶⁷.

«Законы церкви не обязывают совесть, если они не провозглашаются гражданской властью»⁶⁸.

«Религиозные порядки не имеют законных оснований для существования»⁶⁹.

Для данного исследования энциклика важна именно из-за вышеприведенных тезисов, а также из-за её приложения, которое получило название «Syllabus errorum».

Многочисленные заблуждения относительно естественных возможностей познания Божественного, а также критика и отказ в принятии Откровения с послушанием и верой вынудили церковь занять крайне твердую позицию.

«Syllabus errorum» или «Перечень заблуждений» является приложением к энциклике «Quanta cura», опубликованным в тот же день и состоящим из 80 заблуждений современного мира. Текст разделен на 10 глав и имеет статус догматического, то есть обязывающего верных к внутреннему с ним согласию.

Следует обратить внимание на любопытный парадокс. Из всех 80 положений, осужденных папой Пием IX, можно выделить ряд тех, которые были провозглашены в документах Второго Ватиканского собора. Таким образом, то, что ранее осуждалось церковью как проявление модернизма, впоследствии было той же церковью принято, развито, и переосмыслено. Приведем ряд осужденных тезисов:

15. Каждый человек свободен принять и исповедовать ту религию, которую, руководствуясь светом разума, он будет считать истинной.

Для сравнения приведем цитату из декларации Второго Ватиканского собора о религиозной свободе «Dignitatis humanae»: «То, что о праве человека на свободу религии провозглашает сей Ватиканский Собор, основывается на достоинстве личности, нужды которой полнее открылись человеческому уму благодаря многовековому опыту»⁷⁰.

Обратимся к другим осужденным тезисам и сравним их с документами собора.

17. По крайней мере, следует питать добрую надежду на вечное спасение всех тех, кто вовсе не принадлежит к истинной Церкви Христовой.

Напротив, конституция собора «Lumen Gentium» гласит: «Спасительный Промысел объемлет и тех, кто признает Творца, и среди них прежде всего мусульман, которые, исповедуя свою приверженность вере Авраама, вместе с нами поклоняются Богу единому, милосердному, Который будет судить людей в последний день. Но и от прочих, взыскующих неведомого Бога через тени и образы, Бог недалеко, ибо Он Сам дарует всему жизнь и дыхание и всё прочее и потому, что Спаситель хочет, чтобы все люди спаслись»⁷¹.

38. Римские понтифики своим чрезмерным произволом способствовали разделению Церкви на Восточную и Западную.

Соборный декрет об экуменизме «Unitatis redintegratio», в свою очередь, подчеркивает: «В этой единой и единственной Церкви Божией уже с самого начала возникли известные разделения, строго порицаемые апостолом как подлежащие осуждению. В течение последующих веков явились более значительные разногласия, и немалое число общин отделилось от полного общения с Католической Церковью, иногда не без вины людей и с той, и с другой стороны»⁷².

Еще один осужденный тезис гласит:

55. Церковь должна быть отделена от государства, а государство – от церкви.

Этот пункт Силлабуса вызывает особый интерес в свете произошедших позднее событий. 15 сентября 1965 года на 128-й сессии Второго Ватиканского Собора – одном из последних обсуждений текста декларации «Dignitatis humanae», архиепископ Палермо кардинал Эрнесто Руффини (Ruffini) выступил с пламенной речью как раз по этому вопросу. В частности, он сказал: «Мой дух наполняется большой тоской, когда мы обсуждаем в декларации возможность отделения церкви от государства. То, что папа Пий IX в Силлабусе... открыто осудил, и папа Пий XII в целом осудил... И кто осмелится утверждать, что Верховные Первосвященники вплоть до сегодняшнего дня заблуждались?»⁷³.

Приведенное выступление иллюстрирует тот уровень напряжения, с которым велась полемика на соборе относительно предлагаемых и разбираемых документов. Будет ненаучным однозначно утверждать, что церковь активно захлестнул модернизм. Безусловно можно выделить два лагеря, но между ними велись и ведутся напряженные дискуссии.

Следующий пункт сформулирован таким образом, что просто не мог быть неосужденным.

77. В настоящее время нецелесообразно, чтобы католическая религия считалась единственной религией государства, исключая все другие формы поклонения.

В настоящее время, согласно тексту «Dignitatis humanae», имплицитно этот тезис признается. «Дело в том, что современные люди хотят иметь возможность свободно исповедовать свою религию в частной жизни и публично. Действительно, свобода вероисповедания уже провозглашена гражданским правом в большинстве конституций и торжественно признана в международных документах»⁷⁴.

Следующие два пункта также иллюстрируют разницу между дособорным и постсоборным взглядами церкви на свободу совести.

78. Следовательно, в некоторых католических странах по закону было принято мудрое решение, что лица, приезжающие в них, должны пользоваться публичным отправлением своего особого богослужения.

79. Более того, неверно, что гражданская свобода любой формы богослужения и предоставленная всем полная власть открыто и публично выражать любые мнения и мысли легче способствуют развращению нравственности и умов людей и распространению заразы индифферентизма.

Эти тезисы церковь также имплицитно признала. Следует обратить внимание и на то обстоятельство, что во время обсуждения текста «Dignitatis humanae» на Втором Ватиканском соборе никто особенно и не скрывал факта противоречия текста декларации и Силлабуса. Это прямо признавал один из ведущих теологических экспертов собора и сторонник экуменизма священник Ив-Мари-Жозеф Конгар (Congar)⁷⁵.

Таким образом, можно утверждать, что некоторые из положений, которые ранее считались ошибочными, после реформы стали в церкви общепринятыми, что и будет показано в следующих главах данного исследования.

Понтификат Пия IX выявил бескомпромиссность той политики, которой церковь придерживалась последние десятилетия. Автократическое правление и радикальное выступление папы против прогрессивных идей привело церковь к еще большей изоляции от стремительно меняющегося мира. Тем временем на смену феодальному обществу пришло общество буржуазное.

Первым папой нового современного мира становится граф Винченцо Джоакино Печчи (Pecci), епископ Перуджи, взявший себе имя Лев XIII (1878–1903). Выбравшие его кардиналы достигли согласия в том, «что им следует избрать такого папу, который благодаря гибкой политике смог бы снять накопившееся внутри церкви напряжение, решить конфликт между церковью и обществом, вывести папство из состояния изоляции и включить его в русло международной политики. К 1870-м годам пропасть между церковью и современной культурой стала еще глубже; бурно шел процесс отхода светского мира от церкви, и в буржуазном обществе – но главным образом среди рабочих – безверие стало общим явлением»⁷⁶.

Интересно заметить, что именно Джоакино Печчи попросил в 1849 году папу Пия IX составить список ересей своего времени и подвергнуть их осуждению. «Но прошли годы, и этот пророк «Силлабуса» был избран как выразитель интересов церковных кругов, понимавших необходимость выхода из тупика, в который завел Церковь и папство непримиримый курс Пия IX и его предшественников»⁷⁷.

Выбор имени тоже носит символический характер. Так папа заявляет о том, что не намерен продолжать курс своего предшественника. Если Пий IX был последним папой феодального общества, то Лев XIII становится первым папой общества буржуазного, общества господства капитала.

Папа Лев XIII понимал, что ориентация исключительно на аристократические круги устарела и осуществлять свою деятельность, опираясь лишь на монархию, впредь не представляется возможным. «Эту истину раньше, чем папа, поняли американские католические епископы и церковные деятели. В США над церковью не довлел груз более чем тысячелетнего феодального прошлого. Здесь она отлично ужилась с капиталом. Американские католические епископы советовали своим европейским коллегам не цепляться за феодальные гербы, вжиться в буржуазное общество, признать его культуру, приспособить свою деятельность к потребностям господствующего класса этого общества и тем поднять значение церкви и папства. По этому пути и пошел Лев XIII. Он стремился примирить средневековый католицизм с буржуазным миром. Отстаивая в незыблемом виде католическое вероучение, он в то же время был за то, чтобы католики принимали конкретные достижения современной науки»⁷⁸.

Папа Лев XIII отчетливо понимал, что такой консервативный институт, как церковь, не может быть просто так интегрирован в жизнь капиталистического общества. Была необходима выработка особой социальной доктрины, которая удовлетворяла бы нужды и запросы развивающегося буржуазного общества.

Через десять лет после смерти папы Льва XIII Ленин напишет, что именно в это время «везде складываются пролетарские по своей основе социалистические партии, которые учатся использовать буржуазный парламентаризм, создавать свою ежедневную прессу, свои просветительные учреждения, свои профессиональные союзы, свои кооперативы. Учение Маркса одерживает полную победу и – идет вширь. Медленно, но неуклонно идет вперед процесс подбирания и собирания сил пролетариата, подготовки его к грядущим битвам»⁷⁹.

Рассмотрим теперь те шаги папы Льва XIII, которые в той или иной степени можно назвать либеральными. Для этого необходимо дать краткий обзор всего курса его понтификата. Обратимся к документам. Папа Лев XIII вошел в историю как папа, написавший наибольшее количество энциклик. Взойдя на престол Петра 20 февраля, уже 21 апреля Лев XIII издает свою первую энциклику, которая получила название «Inscrutabili Dei сonsilio». В ней папа обозначил главные цели своего понтификата. Ряд выдержек из этой энциклики представляют интерес. «Враги общественного порядка…не сочли ничего более подходящего для разрушения основ общества, чем неослабевающую атаку на Церковь Божью, дискредитацию и возбуждение ненависти к ней путем распространения позорной клеветы и обвинения ее в противодействии подлинному прогрессу»⁸⁰.

«Следовательно, если многие блага, которые Мы упомянули, благодаря свободе выбора и спасительной помощи Церкви, являются истинным и достойным результатом цивилизации, Церковь Христова далека от того, чтобы быть чуждой прогрессу или пренебрегать им»⁸¹.

И хотя в своей энциклике папа говорит о роли церкви и христианских ценностей, все же это первый случай, когда в папской речи в положительном смысле употребляется слово «прогресс». Церковь впервые заговорила о развитии вне духовного контекста, о развитии мира и общества. За 87 лет до Второго Ватиканского собора церковь уже начинает мыслить в духе соборных постановлений. Ожидать подобного от предшественников Льва XIII было бы трудно.

Однако, говорить о каком-либо приближении церкви к постсоборному ее состоянию все же рано. При Льве XIII сохраняется влияние томизма как официальной богословской риторики церкви. Папа даже поручил включить томизм в систему обучения теологов. «На рубеже XX века против проводившегося до этого курса Льва XIII в области и теологии, и церковного управления выступил интегрализм. Результатом этого явилось осуждение в 1899 году так называемого американизма. (Американизмом называли направление, которое хотело приспособить учение католической церкви к американским условиям, где католическая религия была лишь одним вероисповеданием из многих. Так, например, для практического склада ума американских янки – при преимущественном влиянии более рациональных протестантских вероисповеданий – были совершенно неприемлемы некоторые догматы, противоречащие современному образу мышления»⁸². В своем письме архиепископу Балтимора Джеймсу Гиббонсу (Gibbons) от 22 января 1899 года, получившем название «Testem benevolentiae nostrae», папа осуждает идеи американизма, а протестантизм прямо называет ересью. В своей энциклике «Longinqua oceani», вышедшей 6 января 1895 года, папа также касается идей американизма.

Впрочем, изменения в церкви появляются, но касаются они в первую очередь социальной программы.

Вопросы рабочего класса интересовали Святой Престол отнюдь не в первую очередь. Гораздо большую озабоченность вызывали у папы вопросы противостояния буржуазной Италии, строгое соблюдение положений «Non expedit»⁸³, установленных его предшественником, и попытки реставрации Папского государства и светской власти папы. Даже частичное восстановление Папской области позволило бы Льву XIII войти в состав итальянского королевства на правах союзного князя.

Папа обратился к социальному вопросу лишь тогда, когда его решением уже занялись нецерковные силы, в частности, социалистическое рабочее движение. Однако, каких-либо позитивных предложений относительно решения социальных вопросов папа не выдвигал. В своей энциклике «Quod apostolici muneris» от 1878 года Лев XIII лишь только предостерегал от социализма, вернее от той его формы, сторонники которой «стараются захватить и сделать общим то, что было приобретено либо по праву законного наследования, либо через труд ума и рук»⁸⁴. Папа противопоставляет этому учение церкви, согласно которому Бог запретил даже желать того, что принадлежит другому⁸⁵.

Вскоре рабочее движение превратилось в международный политический фактор. Италия была захвачена массовым забастовочным движением. Папа был вынужден реагировать. Развернутую социальную программу католической церкви папа Лев XIII изложил в своей энциклике «Rerum novarum», опубликованной 15 мая 1891 года. Она должна была служить идеологической и политической основой для церкви. Этот вклад папы в систему идей эпохи империализма оставался фундаментом и для последующих пап, вносивших свои изменения в социальную программу церкви.

Энциклика «Rerum novarum» действительно может считаться прогрессивной. Это первая попытка церкви удержать свои позиции в новом мире и сохранить свое влияние. Во вступительной части говорится о новых явлениях в жизни общества и церкви и об обострении социальной борьбы, а также дается оценка этих явлений: «Элементы бушующего сейчас конфликта безошибочно обнаруживаются в огромном расширении промышленных занятий и чудесных открытиях науки; в изменившихся отношениях между владельцами и рабочими; в огромных состояниях некоторых людей и крайней нищете масс; в росте опоры на собственные силы и более тесном взаимном объединении рабочих классов; как, наконец, и в господствующей моральной деградации»⁸⁶.

Обращение Льва XIII к рабочим было вызвано тем, что они превратились в мощный политический инструмент. Ватикан должен был не просто осудить социализм, необходимо было всячески способствовать преодолению классовых противоречий: «Нелегко определить относительные права и взаимные обязанности богатых и бедных, капитала и труда. И опасность заключается в том, что лукавые агитаторы намерены использовать эти разногласия, чтобы извращать суждения людей и подстрекать народ к восстанию»⁸⁷.

Другим важным тезисом, имеющим явно прогрессивный характер, можно назвать последовательную защиту частной собственности. Это – лейтмотив всей энциклики.

Во второй части папа предлагает позитивную программу католической церкви, которую он позиционирует как способ если не прекращения, то смягчения социальной борьбы. Энциклика отвергает мнение, согласно которому между классами есть противоречия, ведущие к взаимной борьбе. Риторика папы вызывает определенный интерес. Например:

«У рабочего тоже есть интересы, в которых его должно защищать государство»⁸⁸.

«Теперь мы подходим к очень важному предмету, в отношении которого, если мы хотим избежать крайностей, абсолютно необходимы правильные представления. Заработная плата, как нам говорят, регулируется по свободному согласию, и поэтому работодатель, когда он платит то, что было согласовано, сделал свою часть и, по-видимому, не должен делать ничего сверх того. Говорят, что единственный способ, которым могла бы произойти несправедливость, – это если бы хозяин отказался выплатить всю заработную плату или если бы рабочий не завершил выполненную работу; в таких случаях государственный орган должен вмешаться, чтобы каждый получил должное, но ни при каких других обстоятельствах»⁸⁹.

«Если заработная плата рабочего достаточна для того, чтобы позволить ему с комфортом прокормить себя, свою жену и своих детей, ему будет легко, если он разумный человек, практиковать бережливость, и он сможет, уменьшая расходы, накопить небольшие сбережения и таким образом обеспечить себе скромный источник дохода»⁹⁰.

«Наконец, работодатели и рабочие могут сами по себе повлиять на многое в том вопросе, который Мы рассматриваем, посредством таких ассоциаций и организаций, которые оказывают своевременную помощь…Самыми важными из них являются профсоюзы рабочих, так как в их состав входят практически все остальные»⁹¹.

Церковь впервые говорит на подобном языке и затрагивает подобные вопросы. Таким образом, в энциклике можно выделить три основных аргумента:

1. Человек имеет естественное право на частную собственность.

2. Человек имеет право на справедливую оплату труда.

3. Человек имеет право на достойное содержание семьи.

Энциклика «Rerum novarum» произвела на современников большое

впечатление. Впервые церковь заявила о том, что социальные проблемы человека ей не чужды, и изъявила готовность активно в них участвовать. «Отвергнув как социализм, так и либеральный капитализм, папа фактически предлагает «третий путь» – путь сотрудничества капиталистов и рабочих под эгидой Церкви. Позднее он получил известность как «корпоративный строй»»⁹².

Стремительное изменение политического строя в ряде католических государств, пересмотр социально-классовых категорий, а также политических идеологий и экономических систем толкает папу Льва XIII на продолжение развития социального учения католической церкви в области политических проблем. 1 ноября 1885 года папа издает энциклику «Immortale Dei», посвященную христианскому осмыслению основ светской власти и устройства государств с учетом изменений, происходивших в западноевропейском обществе в XIX веке⁹³.

В контексте исследуемого вопроса определенный интерес вызывает тот факт, что в энциклике «Immortale Dei» папа осуждает идею отделения церкви от государства и юридический принцип свободы совести. Такая позиция оставалась неизменным социальным учением католической церкви вплоть до Второго Ватиканского собора, который в декларации религиозной свободе «Dignitatis humanae» изменил позицию церкви на прямо противоположную.

Упоминаемый ранее кардинал Руффини на той же 128–й сессии Второго Ватиканского собора от 15 сентября 1965 года, обсуждая текст декларации «Dignitatis humanae», произнес следующее слова: «Fines potestatis suae Leo XIII certo non excedebat quando in Encycl. Litt. Immortale Dei ... scribebat: «Civitates on possunt citra scelus (i. e. sine scelere) gerere se tamquam Deus non esset»»⁹⁴. Эта фраза представляет научный интерес в первую очередь потому, что плохо поддается переводу. В переводе на русский эта фраза звучит так: «Границы власти своей Лев XIII определенно не превысил, когда в энциклике «Immortale Dei» писал: «Государства не могут без преступления управляться так, как будто Бога не существует»». Английский перевод цитаты из энциклики совершенно некорректен: «It is a public crime to act as though there were no God». Английская версия переводится на русский язык следующим образом: «Это государственное преступление – действовать так, как если бы Бога не было». Французский перевод этого места: «ainsi les sociétés politiques ne peuvent sans crime se conduire comme si Dieu n'existait en aucune manière» более точный.

Издание энциклики не привело к примирению между враждующими партиями, и 20 июня 1888 года папа Лев XIII опубликовал энциклику «Libertas praestantissimum», являющуюся продолжением «Immortale Dei». В энциклике Лев XIII занимается различными аспектами духовной и религиозной свободы для христиан и граждан государства. Эта энциклика также содержит в себе ряд положений, противоречащих будущей декларации «Dignitatis humanae». Например:

«20. Несомненно, однако, что из всех обязанностей, которые должен выполнять человек, важнейшая и святейшая – та, что повелевает ему почитать Бога преданностью и благочестием. Это с необходимостью следует из той истины, что мы всегда во власти Бога, всегда водимы Его волей и провидением и, от Него изойдя, к Нему же должны возвратиться. Добавим к этому, что никакая подлинная добродетель не может существовать без религии, ибо нравственная добродетель относится к тому, что ведет к Богу как к высшему и конечному благу человека; следовательно, религия, как говорит св. Фома, «совершает те действия, которые прямо и непосредственно ведут к почитанию Бога», управляет всеми добродетелями и способствует их гармоничному сочетанию. На вопрос же о том, какую из многих соперничающих религий необходимо принять, разум и естественный закон незамедлительно отвечают нам, что надобно следовать той из них, которую предписывает Бог и которую люди могут легко распознать по определенным внешним знакам, которыми пожелало отличить ее божественное Провидение, поскольку в этом деле ошибка влечет за собой самый страшный ущерб. Поэтому, когда человеку предлагается свобода такая, какая Нами описана, ему дается власть безнаказанно извращать или покидать святейшую из обязанностей и променивать неразменное благо на зло; а это, как Мы сказали, не свобода, но деградация оной и униженное подчинение души греху»⁹⁵.

Декларация же гласит: «Важнейшее место в поиске человеком истины занимает его совесть, которой он воспринимает и признаёт веления божественного закона – высшей нормы человеческой жизни. Человек обязан верно следовать своей совести во всех своих поступках, чтобы достичь Бога, и человеку нельзя препятствовать действовать по совести, особенно в религиозной области, подразумевающей внутренние добровольные и свободные акты, которыми человек направляет себя к Богу»⁹⁶.

Крайне любопытное явление представляет тот факт, что приведенный выше отрывок декларации практически в точности повторяет слова папы Иоанна XXIII, сказанные им в своей последней энциклике «Pacem in Terris»: «Права человека также включают право поклоняться Богу в соответствии с нормой совести и исповедовать свою религию в частном и публичном порядке. Ибо, как метко утверждает Лактанций, «Мы рождаемся с тем условием, чтобы родившему нас Богу справедливое и должное служение предоставляли, Его одного знали, Ему следовали. Сими узами благочестия связанные, мы связаны с Богом, откуда и сама религия имя получила». Благодаря этой связи благочестия мы преданы Богу и объединены с Ним, откуда происходит и само слово религия».⁹⁷ Более того, декларация на эту энциклику прямо ссылается.

Второй пример противоречий: «Libertas praestantissimum» заявляет: «Свобода подобного рода, если рассматривать ее в отношении государства, явно предполагает, что нет причин, по которым государство было бы чем-либо обязано Богу или могло желать какого-либо общественного признания Его; что ни одна форма культа не должна быть в предпочтении, но все должны иметь равные позиции, не принимая во внимание религию народа, даже если тот исповедует католическую веру. Но чтобы оправдать такое, нужно принять за истину, что государство не имеет обязанностей по отношению к Богу, или что таковые обязанности, если и существуют, могут быть безнаказанно оставлены, а и то, и другое утверждение явственно ложно. Ибо не может быть сомнения в том, что люди объединены в гражданское общество волею Божией, идет ли речь о его составных частях, или о его форме, предполагающей наличие власти, или о цели его существования, или об изобилии значительных благ, предоставляемых им человеку. Именно Бог создал человека для общества и поместил его в собрание других ему подобных, дабы то, чего недостает его природе и недоступно ему в одиночку, он мог получить, сообщаясь с другими. Посему гражданское общество должно признавать Бога своим Основателем и Родителем и с почтением подчиняться Его силе и власти. Справедливость, следовательно, запрещает государству, как запрещает и сам разум, быть безбожным или принимать такой курс действий, который приводит к безбожию – а именно, относиться к различным так называемым религиям одинаково и без разбора наделять их равными правами и привилегиями. Поскольку в государстве необходимо исповедание единой религии, религия эта должна быть той единственной, что истинна и может быть без труда признана, в особенности в католических государствах, поскольку на ней как бы высечены знаки истинности. Следовательно, религию эту правители государства должны хранить и защищать, если желают – как им надлежит – с благоразумием и пользой способствовать благу общества. Ибо общественная власть существует ради благополучия тех, кем управляет и, хотя непосредственная ее цель – приведение людей к процветанию в сей жизни, при этом она все же не должна уменьшать, а должна, напротив, увеличивать возможность достижения человеком высшего блага, в котором состоит его вечное счастье. Оного же невозможно достигнуть, отбросив религию»⁹⁸.

Напротив, «Dignitatis humanae» гласит: «Итак, вполне очевидно, что в нашу эпоху люди желают иметь возможность свободно исповедовать религию в частном и публичном порядке. Более того: религиозная свобода уже провозглашена в большинстве Конституций и торжественно признаётся международными документами»⁹⁹.

Из этого тезиса с неизбежностью следует вывод, что государство, дающее людям возможность свободы религиозных убеждений, a priori должно быть светским¹⁰⁰. Стоит отметить интересный факт. В первоначальном черновом варианте «Dignitatis humanae» – «textus prior» есть такая фраза: «В конституциях многих государств свобода религии установлена на стабильной основе». Во втором же черновом варианте – «textus emendatus» и в его исправленной версии – «textus re – emendatus» эта фраза отсутствует.

В конце 1880-х годов Францию захлестнул буланжизм¹⁰¹. Это ультраправое движение, требовавшее войны против Германии, роспуска парламента и пересмотра республиканской конституции, достигло своего апогея в 1889 году.

Демократы вели борьбу с клерикализмом и монархизмом, что вызвало, в свою очередь, общее усиление политического радикализма. Крепло новое движение – национализм.

Все эти события беспокоят папу Льва XIII. 16 февраля 1892 года он издает свою энциклику «Au milieu des sollicitudes». Вопреки обычному употреблению латыни, эта энциклика была опубликована на французском языке. Этот документ представляет интерес не только потому, что в нем папа призывает верных бороться с антиклерикальными законами¹⁰², но и потому, что в ней признается республиканский строй. В 1889 году во Франции консерваторы и радикалы оказались в меньшинстве, и папа счел, что пришло время утвердить легитимность республиканской конституции и поставить вопрос о сплочении. Но это означало не одобрение антикатолических законов, а лишь принятие республиканского строя.

Особый интерес вызывает параграф 14: «В течение последнего столетия во Франции сменяли друг друга различные политические правительства, каждое из которых имело свою отличительную форму: Империя, Монархия и Республика. Предаваясь абстракциям, можно было бы, в конце концов, сделать вывод, какая из этих форм является наилучшей, рассматриваемой сама по себе; и по правде говоря, можно утверждать, что каждая из них хороша, при условии, что она ведет прямо к своей цели, то есть к общему благу, ради которого создается общественный авторитет; и, наконец, можно добавить, что с относительной точки зрения такая-то форма правления может быть предпочтительнее, поскольку она лучше приспособлена к характеру и обычаям такой-то нации. В этом порядке спекулятивных идей католики, как и все другие граждане, свободны предпочесть одну форму правления другой именно потому, что ни одна из этих социальных форм сама по себе не противоречит принципам разума или основам христианского учения. И этого достаточно, чтобы полностью оправдать мудрость церкви, проявляющуюся в том, что в своих отношениях с политическими властями она абстрагируется от форм, которые их различают, и сотрудничает с ними в обеспечении великих религиозных интересов наций, зная, что она должна проявить о них бескорыстную заботу. Наши предыдущие энциклики уже раскрыли эти принципы, но, тем не менее, было необходимо напомнить о них для развития предмета, которым мы занимаемся сегодня»¹⁰³.

Церковь, еще совсем недавно размышлявшая в категориях единого католического государства, в категориях монархических, заговорила теперь о возможности строя республиканского и о свободе граждан в выборе формы правления. Именно Лев XIII проводит четкое разграничение между Церковью как народом Божьим и гражданским обществом как народом земным, открывая таким образом путь к автономии для гражданских и социальных правовых систем¹⁰⁴.

Подводя итоги исторического по своему значению понтификата Льва XIII, можно констатировать, что он содействовал выходу папства из состояния изоляции и повернул католическую церковь лицом к современному политическому миру. Безусловно его правление создало предпосылки для правления следующих пап XX века.

После смерти папы Льва XIII вероятным преемником виделся кардинал Мариано Рамполла (Rampolla), многолетний и ближайший сотрудник почившего папы. Однако Рамполла снискал репутацию франкофила, что сделало его кандидатуру неприемлемой для правительства Германии и Австро-Венгрии. Некоторые члены римской курии были также явно недовольны новшествами Льва XIII и желали видеть на папском престоле более консервативную кандидатуру.

Тем не менее, 1 августа 1903 года, после первых двух туров голосования конклава стало понятно, что кардинал Рамполла лидирует, и его кандидатура проходит.

Произошедшее далее событие вызывает определенный интерес. Император Австро-Венгрии Франц Иосиф (Ferenc József) впервые за 68 лет своего правления¹⁰⁵ воспользовался принадлежащим ему правом и отвел кандидатуру кардинала Рамполлы. 2 августа архиепископ Краковский кардинал Ян Пузына (Puzyna) объявил вето императора Австро-Венгрии¹⁰⁶. Несмотря на протесты Рамполлы, кардиналы отдали голоса тому, чью кандидатуру изначально совсем не рассматривали. Утром пятого дня на седьмом голосовании конклав избрал Джузеппе Мелькиоре Сарто (Giuseppe Melchiorre Sarto), который взял имя Пий X, показав тем самым, какого курса будет придерживаться.

Выходец из небогатой итальянской семьи, он более интересовался делами церковными, нежели политическими. Однако в контексте нашего исследования особый интерес представляет тот факт, что в правлении папы Пия X особое место занимала борьба с модернизмом. Не случайно в будущем последователи ультраконсервативного архиепископа Марселя Лефевра (Marcel Lefebvre) выберут для своего объединения именно имя папы Пия X – «Fraternitas Sacerdotalis Sancti Pii X» (Священническое Братство св. Пия X).

Ту остроту, какую в борьбу с модернизмом внес Пий X, не вносил никто из его предшественников. Он видел это явление совершенно по-особому. Всем формам секуляризма и секулярной культуры противопоставлялся последовательный христианский традиционализм, без которого, по его мнению, не могла существовать европейская цивилизация¹⁰⁷.

Папа Пий X видел необходимость в укреплении позиций «Cиллабуса». 3 июля 1907 Конгрегация доктрины веры, именовавшаяся в те годы еще Инквизицией, издает декрет «Lamentabili sane exitu», который осуждал ошибки в толковании Священного Писания, а также в истории и интерпретации догматов¹⁰⁸. Этот документ характеризует Пия Х в первую очередь как консервативно настроенного понтифика. И хотя данный декрет прямо не относится к изучаемой проблеме, ряд осуждаемых тезисов всё же любопытны.

53. Органическое устройство Церкви не неизменно, христианское общество подвержено постоянной эволюции, точно так же, как и человеческое общество.

Этот пункт наиболее интересен, так как противоречит не только идеям Второго Ватиканского собора, построенным на «aggiornamento», но и ему самому как явлению.

63. Церковь проявляет себя не соответствующей евангельской этике, активно отстаивая, поскольку упорно держится неизменных учений, то, что не в состоянии сочетаться с современным прогрессом.

Тоже самое касается и этого пункта. Церковь в понимании отцов Второго Ватиканского собора «доросла» до осознания места науки в мире, а также своего места в современном свободном обществе.

65. Сегодняшний католицизм не в состоянии сочетаться с истинной наукой, если не преобразится в христианство не догматическое, а, подобно протестантизму, терпимое и либеральное.

Этот и предыдущий пункт актуален в связи с другой проблемой – отношением к гомосексуализму, о котором все чаще говорят различные католические представители. Церковь, по их мнению, должна «считаться с наукой». В качестве примера можно привести письмо двухсот католических теологов, написанное в ответ на заявление Конгрегации доктрины веры от 15 марта 2021 года, в котором она отрицает возможность церковного благословения однополых союзов. Приведем выдержки из письма:

«Пояснительная записка» к ответу и «Комментарий», опубликованные в то же время, не обладают теологической глубиной, герменевтическим пониманием, а также аргументированной строгостью. Научное знание игнорируется… Текст характеризуется патерналистским жестом превосходства и дискриминирует гомосексуалистов и их образ жизни… Любящие однополые пары ценны перед Богом не меньше, чем жизнь и любовь любой другой пары»¹⁰⁹.

Это письмо представляет собой закономерное продолжение «духа» Второго Ватиканского собора и постсоборной религиозной свободы, что подробно будет описано в заключительной главе.

Большинство осужденных в «Lamentabili» заявлений было взято из произведений Альфреда Луази и его школы. Другие модернисты, такие как Джордж Тиррелл, осуждались лишь косвенно.

Изданием нового «силлабуса» папа не ограничился. 8 сентября 1907 года он издает энциклику «Pascendi dominici gregis», в которой осудил взгляды модернистов. «Все это прямо противоречит тому, чему учил наш предшественник Пий IX: во всем, что касается религии, философия должна не господствовать, но служить, не предписывать, чему следует верить, но с разумной покорностью усваивать, не исследовать глубины тайн Божьих, но благочестиво и смиренно чтить их»¹¹⁰ – говорил папа.

Пий X рассматривал церковь как находящуюся в интеллектуальной осаде из-за рационализма и материализма, и в осаде политической из-за либерализма¹¹¹ и антиклерикализма. Папа осудил модернизм, свободное движение католических исследователей Библии, философов и теологов, которые считали, что церковь не может игнорировать новые научно-исторические исследования Библии. Позже английская римо-католическая монахиня и писательница – критик Мод Доминика Мери Петр (Maude Dominica Mary Petre) вспоминала по поводу борьбы папы с модернизмом: «Влияние исторической критики на традиционное учение церкви было настолько ужасающим, что это (деятельность папы – прим. диссертанта) казалось возможностью спасения самой сущности христианской веры от разрушения»¹¹².

Фундаментальная ошибка, приписываемая модернистам, заключалась в отрицании способности разума знать истину, тем самым сводя все – включая религию и в том числе христианство – к субъективному опыту. Модернисты отвергли эту интерпретацию, заявляя, что их внимание сосредоточено на исторической критике священных текстов.

Папа Пий X предстает последователем и продолжателем политики Пия IX, взявшим курс на уничтожение любого, пусть даже малейшего отклонения от средневековой схоластики. Папа также старался не допустить научного подхода к проблемам религии. Пий Х всячески пытался воспрепятствовать изменению строя церковной жизни, его демократизации. По его мнению, должно сохраняться прежнее положение церкви как руководящего в обществе института, а папы как наместника Христа на земле.

До Французской революции 1789 года католицизм был государственной религией Франции и тесно ассоциировался с древним режимом. Во время революции Национальное собрание отняло церковную собственность и издало Гражданскую конституцию духовенства, которая сделала церковь департаментом государства, фактически лишив ее самостоятельности. Был отменен христианский календарь. Революция привела к отделению церкви от государства в 1795 году, закончившемуся восстановлением Наполеоном католической церкви в качестве государственной религии по конкордату 1801 года. Хотя конкордат восстановил некоторые связи с папством, в реальности же это была попытка Наполеона завоевать расположение католиков во Франции ради сплочения государства¹¹³. Согласно условиям конкордата, католицизм был признан религией подавляющего большинства французов, но не официальной государственной религией. В то время как папа имел право смещать епископов, французское правительство сохраняло за собой право назначать их. Государство выплачивало жалование духовенству, давшему присягу на верность государству. Католическая церковь также отказалась от всех претензий на церковные земли, конфискованные после 1790 года, но воскресенье было восстановлено как «праздник», начиная с пасхального воскресенья 18 апреля 1802 года.

В 1905 году французское правительство приняло закон, предусматривающий «отделение церкви от государства и отмену в одностороннем порядке условий конкордата 1801 года». По словам Шеридана Гилли (Gilley), заявляя о гарантии свободы вероисповедания, закон оставил религию под контролем государства¹¹⁴. Закон предусматривал передачу всего церковного имущества «объединениям» мирян. Папа и большинство французских католиков считали закон подрывающим независимый авторитет церкви. Пий X считал, что это связано с модернистскими теориями, популярными во Франции, и согласованной атакой на церковь. В Италии модернизм был больше политическим, чем доктринальным.

Тем не менее, будучи приверженцем идеи христианского государства, папа Пий Х не мог не отреагировать на закон об отделении церкви от государства, принятый во Франции 9 декабря 1905 года. Папа последовательно издает две энциклики – «Vehementer nos» 11 февраля 1906 года и «Gravissimo officii munere» 10 августа того же года. Обе они касаются этого закона.

В первую очередь папа осуждает отделение церкви от государства. «То, что государство должно быть отделено от церкви, – это абсолютно ложный тезис, самая пагубная ошибка. Основываясь на том принципе, что государство не должно признавать никакой религиозный культ, оно, в первую очередь, виновно в большой несправедливости по отношению к Богу; ибо Создатель человека также является основателем человеческих обществ и сохраняет их существование, как сохраняет наше собственное. Поэтому мы обязаны Ему не только частным культом, но и публичным и общественным поклонением в его честь»¹¹⁵.

Но, помимо этого, закон предусматривал изменения, которые церковь считала неприемлемыми:

Право собственности на имущество, предназначенное для общественности, будет передано ассоциациям для поклонения, которые должны быть созданы (ст. 3). В тех случаях, когда такие ассоциации не могут быть созданы, такие активы передаются муниципальным учреждениям по оказанию помощи или благотворительности (ст.3 п.9).

Закон устанавливает правила, которым должны следовать такие ассоциации (ст. 18 и последующие статьи).

Собрания для проведения богослужений являются публичными и контролируются властями в интересах общественного порядка, хотя формальности, предусмотренные законом от 30 июня 1881 года, заменяются Единой декларацией на все периодические или случайные собрания, проводимые в течение года.

Католики часто выступали против новых правил, требуемых законом, а священники отказывались выполнять формальности, которые предписывал закон¹¹⁶.

В своей энциклике «Gravissimo officii munere» папа последовательно осуждает принятый закон.

«Пока закон остается таким, каков он есть, Мы заявляем, что недопустимо использовать этот другой вид объединения, пока он не установлен надежным и законным образом, что Божественное устройство Церкви, неизменные права римского понтифика и епископов, а также их власть над необходимым имуществом Церкви и, в частности, над священными зданиями, будут безвозвратно переданы указанным ассоциациям в полной безопасности. Для нас невозможно желать обратного, не нарушив святости Нашего служения и не разрушив Французскую Церковь. Таким образом, вам, достопочтенные братья, остается приступить к работе и использовать все средства, которые закон признает в рамках прав всех граждан, для организации религиозного богослужения. В столь важном и трудном деле вам никогда не придется ждать Нашей помощи. Отсутствуя телесно, Мы будем с вами в мыслях и в сердце и будем помогать вам во всех трудностях Нашим советом и Нашей властью. С мужеством возьмите на себя бремя, которое Мы возлагаем на вас по вдохновению Нашей любви к Церкви и к вашей стране, и доверьте результат всемогущей милости Божьей…Нетрудно предвидеть характер тех обвинений, которые враги Церкви выдвинут против Нашего настоящего указа и Наших повелений. Они будут стремиться убедить людей в том, что Мы не имели в виду исключительно интересы Французской церкви; что у Нас был другой замысел, чуждый религии; что форма республики во Франции ненавистна Нам, что для того, чтобы свергнуть ее, Мы поддерживаем усилия сторон, враждебных ей; и что Мы отказываем Франции в том, что Святой Престол без затруднений предоставил другим странам. Эти обвинения вместе с другими подобного рода, которые, как можно предвидеть по определенным признакам, будут распространяться среди публики, чтобы вызвать раздражение, Мы осуждаем теперь и впредь с величайшим негодованием как ложные; и вам, достопочтенные братья, как и всем добрым людям, надлежит отвергнуть их, чтобы они не обманули простых и невежественных людей. Что касается особого обвинения против Церкви в том, что она была более сговорчивой в аналогичном случае за пределами Франции, вы должны объяснить, что Церковь действовала таким образом, потому что ситуации были совершенно другими, и прежде всего потому, что Божественные атрибуты иерархии в определенной мере охранялась. Если какое-либо государство отделилось от церкви, оставив ей ресурс свободы, общей для всех, и свободное распоряжение ее собственностью, это государство, без сомнения, и по более чем одному основанию, действовало несправедливо; но тем не менее нельзя сказать, что это создало для Церкви положение абсолютно невыносимое. Но сегодня во Франции все обстоит иначе; там создатели этого несправедливого закона хотели сделать его законом не разделения, а угнетения. Таким образом они подтвердили свое стремление к обмирщению; и теперь они ведут жестокую войну против религии страны»¹¹⁷.

Папу Пия Х можно по праву назвать самым религиозно нетерпимым понтификом. Особенно ярко характеризует его с этой стороны один из эпизодов, коим явилась так называемая Борромеева энциклика «Editae saepe», изданная 26 мая 1910 г. по поводу трехсотлетия канонизации кардинала Карла Борромео (Borromeo) (1538–1584) – одного из активных деятелей контрреформации. Папа воспользовался этим поводом для того, чтобы обрушиться на реформацию и основателей протестантизма. К деятелям реформации папа применил эпитеты из Послания святого апостола Павла к Филиппийцам («враги креста Христова», «помышляющие о земном», «коих бог – чрево» (Editae saepe, n. 9). Появление энциклики оскорбило миллионы протестантов и вызвало с их стороны протесты. В Германии, родине реформации, энциклика была предметом обсуждения в прусской палате депутатов. Ватикан должен был оправдываться. В газете «L’Osservatore Romano» появилось официальное сообщение, что в энциклике не поименованы народы и властители какой-либо страны, что у папы не было желания оскорбить некатолических жителей Германии или их государей. Папа распорядился в Германии энциклику не публиковать.

Через три года после выхода декрета «Lamentabili» и энциклики «Pascendi» папа потребовал от всего духовенства принятия особой присяги. Ее текст, содержащий в себе отказ от всех важнейших утверждений модернизма, был установлен папой Пием Х в motu proprio «Sacrorum antistitum» от 1 сентября 1910 года. Приведем наиболее значимые тезисы:

Я осуждаю также всякое заблуждение, которое подменяет сокровищницу Божественного Откровения, доверенную Невесте Христа, для того чтобы она бережно ее хранила, философским измышлением или творением человеческого сознания, постепенно сформированном усилиями людей, которое некий неопределенный прогресс еще должен совершенствовать в будущем (Sacrorum antistitum. Jurisjurandi formula).

Я подчиняюсь также с должным благоговением и присоединяюсь всем

сердцем ко всем суждениям, декларациям и указаниям, которые содержатся в энциклике «Pascendi» и декрете «Lamentabili», особенно в том, что касается так называемой истории догматов (Ibid.).

В этом последнем пункте ясно видится еще одна цель создания присяги – подтверждение авторитета энциклики «Pascendi» и декрета «Lamentabili».

Я отвергаю также такой способ обсуждения и толкования Священного Писания, который, пренебрегая Преданием Церкви, аналогией веры и правилами Святейшего Престола, придерживается домыслов рационалистов и c безрассудством и дерзостью считает анализ текста единственным и высшим правилом толкования.

Эта присяга, которая добавлялась отныне к Тридентскому исповеданию веры, была обязательной до 1967 года, когда и была отменена.

Осудив модернизм, папа полностью поддержал программу интегризма в защиту целостности учения Церкви. Она исходила из того, что ответы на все вопросы частной и общественной жизни следует искать в вере. Вся культура и политика подчиняются церкви¹¹⁸.

При Пие X началось возвышение Эудженио Пачелли (Pacelli), будущего папы Пия XII, который и причислил Пия Х к лику святых в 1954 году.

Изучив понтификат Пия X, а также личность и труды понтифика, можно констатировать, что в период его правления каких-либо изменений в сторону обновления церковной жизни, пусть даже самых незначительных, не последовало. Напротив, это был период наибольшего расцвета консервативных позиций в церкви.

Перед тем как начать изучение личности и понтификата папы Пия XI, который безусловно представляет интерес для данного исследования, следует коснуться и его предшественника – папы Бенедикта XV. И хотя этот период содержит мало сведений, ценных для исследования, кратко обозреть понтификат Бенедикта XV все-таки стоит. Во-первых, для соблюдения хронологии, во-вторых, для того чтобы сказать несколько слов о церкви в военное время.

Накануне Первой мировой войны, начавшейся 28 июля 1914 года, папство оказалось почти в полной международной изоляции. После смерти Пия Х конклав, собравшийся в первые дни войны, сделал выбор в пользу дипломатической фигуры. 3 сентября 1914 года кардиналы выбрали архиепископа Болоньи кардинала Джакомо делла Кьеза (Giacomo della Chiesa), принявшего имя Бенедикт XV.

Значительная часть его правления была заполнена вопросами войны и мира. Это очевидно. Не один понтифик до него не оказывался в таких условиях, в каких оказался Бенедикт XV, да и сам мир. Во многом папа походил на Льва XIII, хотя и не имел его успехов и был далек от масштабности его фигуры. С первых дней своего понтификата Бенедикту XV пришлось проявлять себя как политика и направлять свое влияние, вмешиваясь в ход войны. А ситуация была непростой. Национальные антагонизмы между воюющими сторонами усиливали нарастающие перед войной религиозные различия. Между тем Франция, Италия и Бельгия были странами с преобладающим католическим населением. Отношение Ватикана с Великобританией были хорошими, в то время как Пруссия, а затем и Германская империя (Deutsches Reich) официальных отношений с Ватиканом не имели. В протестантских кругах Германии было популярным мнение о том, что Римский Папа сохранял нейтралитет исключительно в документах, но в реальности отдавал предпочтение союзникам.

Кроме того, в то время ходили слухи, что папский нунций в Париже объявил во время заседания Католического института, что «бороться против Франции – значит бороться против Бога», а Папа, как утверждается, заявил, что сожалеет, что он не француз.

Бенедикт XV был благосклонен к Бельгийскому кардиналу Дезире-Жозефу Мерсье (Mercier), отличавшемуся крайним патриотизмом во время немецкой оккупации и ведшему антинемецкую пропаганду, за его враждебную позицию по действиям Германи. После войны Бенедикт XV также якобы хвалил Версальский мирный договор, который унизил немцев»¹¹⁹. Все это показывает и иллюстрирует те политические и исторические условия, в которых пришлось существовать папе Бенедикту XV. Он сделал крайне мало из того, что интересует нас в рамках исследования. Можно сказать лишь то, что папа вновь осудил модернизм, но порвал с методами Бениньи (Benigni)¹²⁰ и положил конец гонениям на еретиков со стороны интегристов.

Обладавший превосходным даром церковного оратора, Бенедикт XV в своей энциклике от 15 июня 1917 года «Humani generis redemptionem» запретил вести с кафедры политическую агитацию¹²¹. В момент неожиданной смерти в январе 1922 года¹²² папы-дипломата, хорошо осознававшего реалии своей эпохи, все пути были открыты перед новым епископом Рима. Вопрос был в том, кто станет преемником, и по какому из этих путей он поведет церковь.

Конклав, избравший преемника папы Бенедикта XV, стал самым длинным в истории XX века. Выборщики разделились на две группы. Первая хотела видеть на троне святого Петра человека, продолжающего курс Пия Х, вторая же, напротив, тяготела к идеям Бенедикта XV.

После длительных споров 6 февраля 1922 года на четырнадцатом туре голосования конклав избрал архиепископа Милана Акилле Ратти (Achille Ratti), который выбрал себе имя Пий XI, объяснив это тем, что Пий IX был папой его юности, а Пий Х назначил его главой Ватиканской библиотеки¹²³.

В отличие от своего предшественника, правившего в период первой мировой войны, Пий XI был на престоле с 1922 по 1939 гг. – почти весь период между двумя мировыми войнами.

Этот папа был также теологически ортодоксален. Он продолжил борьбу своих предшественников с угрозой модернизма в церкви, так как не испытывал никаких симпатий основным модернистским идеям. Вместе с тем папа тяготел к развитию новых научных направлений в церкви. Он стал первым понтификом, чей голос услышал мир благодаря радио. В 1936 году папа Пий XI основал Папскую академию наук, пополнившую число прочих папских академий¹²⁴, с целью изучения математических, физических и естественных наук и решения связанных с ними богословских вопросов.

Заняв папский трон, Пий XI взял в качестве своего понтификального девиза «Pax Christi in Regno Christi», что переводится как «Мир Христов в Царстве Христовом». В этом он следовал девизу Пия X «Instaurare omnia in Christo» (восстановить все во Христе)¹²⁵. Папа заметил, что недавняя мировая война не принесла истинного мира и, чтобы противостоять этому, церковь и христианство должны действовать в обществе, а не изолироваться от него.

В своей энциклике «Ubi arcano Dei consilio» папа скажет: «... давнее соперничество между народами не перестало оказывать свое влияние... Условия становились все хуже потому что страхи людей постоянно подогревает вездесущая угроза новых войн, которые, вероятно, будут более ужасными и разрушительными, чем любые предшествующие им. Отсюда и то, что сегодняшние нации живут в состоянии вооруженного мира, который едва ли лучше, чем сама война, состояние, которое имеет тенденцию истощать национальные финансы, растрачивать цветение молодости, мутить и отравлять самые истоки жизни, физические, интеллектуальные, религиозные и моральные»¹²⁶.

Пий XI обратил внимание на постоянную классовую войну и политические партии, которые вместо того, чтобы преследовать бескорыстный поиск того, что лучше всего способствовало бы общему благосостоянию, скорее желают власти и защиты некоторых частных интересов, которые неизбежно приводят к ущербу для граждан в целом. Он заявил, что принципы католической веры можно легко согласовать с любой разумной и справедливой системой правления, но что такие правительства, однако, больше всего подвержены опасности быть свергнутыми той или иной фракцией.

Пий XI провозгласил, что истинный мир может быть найден только при Царстве Христа как «Князя мира», и призвал епископов стремиться к его осуществлению.

11 декабря 1925 года папа издает энциклику «Quas primas». Она была продолжением энциклики «Ubi arcano Dei consilio», на что папа и указывает в своем вступительном заявлении: «... многочисленные бедствия в мире были вызваны тем фактом, что большинство людей вытеснили Иисуса Христа и Его святой закон из своей жизни; что им не было места ни в личных делах, ни в политике; и Мы сказали далее, что до тех пор, пока отдельные лица и государства отказываются подчиняться правлению нашего Спасителя, не будет по-настоящему обнадеживающей перспективы прочного мира между народами»¹²⁷.

На консервативный настрой папы Пия XI указывает и тот факт, что в энциклике «Quas primas» он учреждает праздник Христа-Царя, который был ответом папы на растущую секуляризацию мира и национализм. Энциклика была написана после Первой мировой войны, когда пали Гогенцоллерны (Hohenzollerns), Романовы, Габсбурги (Habsburgs) и Османская империя. В этой ситуации папа Пий XI указал на царя, царству которого не будет конца¹²⁸. В 1925 году понтифик попросил французского священника-доминиканца Эдуарда Гюгона (Hugon), профессора философии и теологии Папского университета Святого Фомы Аквинского в Ангеликуме, поработать над «Quas primas»¹²⁹. Позднее он напишет: «... Слово Божье, как единосущное Отцу, имеет все общее с Ним, и поэтому обязательно имеет высшую и абсолютную власть над всем творением. В Евангелии от Матфея Сам Иисус говорит: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф 28, 18). В Откровении Иоанна Богослова Христос признан «Царем царствующих и Господом господствующих» (Откр 19, 16).

Интерес также вызывает и непримиримая позиция папы Пия XI относительно свободы совести. На это указывают ряд высказываний, содержащихся в энциклике. «Давно стало обычным делом давать Христу метафорический титул «Царь» из-за высокой степени совершенства, в которой Он превосходит все существа. Поэтому говорят, что Он правит «в сердцах людей», как по причине остроты Его разума и степени Его познания, так и потому, что Он совершенная истина, и именно от Него истина должна приниматься послушно всем человечеством»¹³⁰.

«С другой стороны, было бы серьезной ошибкой сказать, что Христос не имеет никакой власти в гражданских делах, поскольку в силу абсолютной власти над всеми созданиями, вверенными Ему Отцом, все находится в Его власти»¹³¹.

Особенно интересен следующий отрывок:

«Мы говорим о чуме антиклерикализма, его ошибках и нечестивых действиях. Этот злой дух, как вам хорошо известно, досточтимые братья, возник не за один день; он давно скрывался под поверхностью. Правление Христа всеми народами было отвергнуто. Ибо уже начали во всех народах отрицать власть Христа; начали отрицать, что от права Самого Христа исходит право Церкви учить род человеческий, принимать законы, управлять народами, которых следует, конечно же, вести к вечному блаженству»¹³².

Всего через сорок лет эти тезисы будут подвергнуты сомнению на Втором Ватиканском соборе.

6 января 1928 года Пий XI издает свою энциклику «Mortalium аnimos», посвященную теме религиозного единства. Энциклика осуждала определенные презумпции раннего экуменического движения и подтверждала, что единственной церковью, основанной Иисусом Христом, является католическая церковь.

Движение за религиозное единство развивалось в либеральных протестантских кругах с конца XIX–начала ХХ веков. Папа Лев XIII признал это в своей энциклике «Satis сognitum» 1896 года, в которой он довольно подробно рассуждал о единстве как признаке католической церкви. Определенный интерес представляют некоторые цитаты из этой энциклики. Во-первых, папа Лев XIII указывает на необходимость соборного единения вокруг епископа Рима, как видимого главы вселенской Церкви:

«Природу этой высшей власти, которой обязаны подчиняться все христиане, можно понять, только осмыслив, в чем заключалась очевидная и положительная воля Христа. Несомненно, Христос – Царь во веки; и, хотя Он невидим, Он продолжает до скончания веков управлять и охранять Свою церковь с Небес. Но поскольку Он пожелал, чтобы Его царство было видимым, Он должен был, когда вознесся на Небеса, назначить наместника на земле»¹³³.

Во-вторых, папа Лев XIII доказывает авторитетность этой власти:

«Поэтому Иисус Христос назначил Петра главой Церкви; и Он также решил, что власть, установленная навечно для спасения всех, должна быть унаследована Его преемниками, в которых сохранится неизменная власть самого Петра. И поэтому Он дал это замечательное обещание Петру и никому другому: «Ты Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою» (Мф.16:18). «Господь сказал это одному Петру, чтобы установить единство на нем одном» (S. Pacianus ad Sempronium, Ep. III, n. 11). «Без колебания Он упоминает имя Святого Петра и имя его отца (блажен ты Симон, сын Ионин), и Он не желает, чтобы Его больше называли Симоном; именуя его в соответствии с его божественной властью, Он справедливо называет его Петр, т.е. скала, так как на нем Он собирался основать Свою Церковь» (S. Cyrillus Alexandrinus, In Evang. Joan., lib. ii., in cap. i., v. 42)»»¹³⁴.

Далее папа рассуждает:

«Из этого текста ясно, что по воле и повелению Божьему Церковь основывается на Св. Петре, как здание основывается на своем фундаменте. Итак, истинная природа фундамента – это принцип соединения различных частей здания. Это должно быть необходимое условие устойчивости и прочности. Уберите его, и все здание рухнет. Следовательно, служение Святого Петра – поддерживать Церковь и охранять ее во всей ее силе и нерушимом единстве».¹³⁵

Как мы можем видеть, папа Лев XIII стоял на консервативных позициях единства всей Церкви, собранной вокруг преемника апостола Петра. В «Mortalium animos» папа Пий ХI повторяет эту традиционную католическую доктрину, согласно которой Церковь обладает видимым органическим единством, которое, поскольку оно создано Богом, божественно защищено¹³⁶.

Несмотря на это, папа отверг идею экуменизма, разрушив надежду на то, что «народы, хотя и различаются между собой в некоторых религиозных вопросах, без особого труда придут к согласию как братья в исповедании определенных доктрин, которые образуют как бы общую основу духовной жизни. По этой причине эти люди часто устраивают съезды, встречи и выступления... Конечно, католики не могут одобрить такие попытки, поскольку они основаны на том ложном мнении, которое считает все религии более или менее хорошими и достойными похвалы, одинаковым образом, хотя и в разной форме, раскрывают и выражают наше природное чувство, влекущее нас к Богу и к истинному признанию Его Господства. Разделяющие эту идею не только пребывают в заблуждении и обольщают себя, но также удаляются от истинной веры, извращая ее понятие и впадая шаг за шагом в натурализм и атеизм; из чего ясно следует, что тот, кто поддерживает приверженцев этих теорий и пытается их реализовать, полностью отказывается от богооткровенной религии»¹³⁷.

Папа осознавал, что идея о том, что все религии представляют собой просто различные и подверженные ошибкам человеческие выражения естественного религиозного импульса, была одной из фундаментальных ошибок того модернизма, который недавно был осужден папой Пием X¹³⁸.

Папа также понимал, что движение к единству – это «не что иное, как федерация, состоящая из различных христианских сообществ, даже если они

придерживаются разных доктрин, которые могут даже быть несовместимы друг с другом»¹³⁹.

Следует также заметить, что папа Пий XI был первым понтификом, напрямую обратившимся к анализу христианского экуменического движения. Как и Лев XIII, он был заинтересован в достижении единства с православием, разумеется под омофором Рима.

Пий XI также разрешил вести диалог с Англиканской церковью, получивший название «Малинские беседы», который был запланирован во время понтификата Бенедикта XV и проходил в городе Мехелен в Бельгии под председательством католического архиепископа Мехелена кардинала Дезире-Жозефа Мерсье (Mercier) и при поддержке архиепископа кентерберийского Рэндалла Дэвидсона (Davidson) и архиепископа Йоркского Космо Гордона Лэнга (Lang) с 1921 по 1927 годы.

В этом направлении, надо заметить, были достигнуты определенные успехи. В ходе данных заседаний было выражено общее понимание природы церкви: «Лица, принявшие крещение, становятся участниками церковной жизни, но собственно жизнь в Церкви как в Теле Христовом возможна лишь при участии в Таинствах»¹⁴⁰.

«Святое крещение является средством для вхождения в Церковь Христа, и… все правильно крещенные люди принадлежат, в силу их крещения, к Телу Церкви»¹⁴¹.

Без сомнения эти заявления можно назвать прогрессивными. Подобные экуменические диалоги и общие заявления были невозможны при предыдущих понтификах. Однако папа по-прежнему считал, что католикам не разрешено принимать участие в некатолических собраниях. Приветствуя отделенных братьев, папа, тем не менее, указал на то, что допустимо и что недопустимо в диалогах с некатоликами¹⁴².

Единство всех христиан папа видел исключительно в возвращении в Католическую церковь отпавших от нее членов, что, в свою очередь, было возможно только при полном принятии католической догматической доктрины. «Не знаем, какой путь ведет от такой разнородности мнений к единству Церкви, ибо ведь Церковь может происходить только от единого христианского вероучения. Знаем, однако, сколь легко через это прийти к пренебрежению религией или индифферентизму, а также к модернизму, жертвы которого, достойные сожаления, считают догматическую истину не абсолютной, а относительной, то есть изменяющейся в соответствии с нуждами времени и места, как будто она не составляла содержания неизменного Откровения, но приспосабливалась к человеческой жизни»¹⁴³.

Избранный путь, однако, был заведомо нереалистичным. Подобное объединение под омофором епископа Рима было немыслимо для православных церквей, позиционирующих себя, как единую Церковь – преемницу апостолов. В связи с этим особый интерес представляет комментарий протоиерея Сергия Булгакова на энциклику «Mortalium animos»: «Какова же действительная база… объединительного движения, ее догматическая предпосылка? Как оно возможно при наличии глубоких догматических расхождений? Разумеется, здесь менее всего может идти речь о какой-либо догматической амальгаме, или новом исповедании, которое возникло бы на основе соглашения, путем выведения за скобку общего для всех исповедания и отбрасывания всего остального. Папская энциклика именно таким образом изображает эту задачу. Однако подобный релятивизм едва ли способен кого-либо удовлетворить, кроме, может быть, мелких протестантских сект, легко возникающих путем дробления и столь же легко исчезающих путем слияния. Конечно, и их объединение само по себе есть известное благо и составляет некоторое достижение. Однако, такой релятивизм, чуждый большинству исповеданий, совершенно не совместим с православием, которое сознает себя единою истинною апостольскою церковью, обладающей полнотой и неповрежденностью предания и апостольским преемством иерархии. Абсолютизм православия в этом смысле нисколько не меньше нежели римской церкви, хотя и различны пути их, и, конечно, для православия также не может быть иной задачи для объединительного движения, как всех соединить в лоне Православия, да будет едино стадо и един пастырь»¹⁴⁴.

Папа Пий XI был противником тоталитарных режимов правления. Об этом свидетельствуют его энциклики, в частности «Non abbiamo bisogno», изданная в 1931 году и осуждающая Муссолини, а также «Mit brennender Sorge», вышедшая в 1937 году и порицающая действия Гитлера. Критика коммунизма содержится в документе Пия XI – «Divini Redemptoris»¹⁴⁵.

Папа Пий XI был демократичен, говорил без излишеств, очень любил науку и покровительствовал ученым, был заинтригован новыми технологиями. Стал первым понтификом, пересевшим из кареты в автомобиль. По свидетельствам очевидцев папа обладал вспыльчивым характером и редкой по красоте улыбкой. Он умер 10 февраля 1939 года от третьего сердечного приступа в возрасте 81 года. Его последними словами были: «Я оставляю часть своей души с вами в этом мире»¹⁴⁶.

Папа Пий XII занимает особое место среди римских понтификов XX века. Во-первых, это последний папа, правивший до Второго Ватиканского собора, во-вторых, с точки зрения большинства седевакантистов¹⁴⁷, он является последним папой в истории, обладавшим полными законными правами и полномочиями.

После смерти папы Пия XI конклаву предстояло избрать его преемника. Согласно мнению некоторых историков, перед кардиналами выборщиками встал вопрос, должна ли это быть политическая или духовная фигура.

Кандидатуры на этом конклаве выявились интересные. Среди возможных кандидатов назывались имена архиепископа Гнезно-Познаньского Августа Хлонда (Hlond), архиепископа Кельнского Карла Йозефа Шульте (Schulte), представителя Римской курии французского кардинала Эжена Тиссерана (Tisserant). Именно он позднее встречался на отдыхе с митрополитом Никодимом Ротовым, обсуждая возможность приглашения делегатов от Московской патриархии на Второй Ватиканский собор¹⁴⁸. Примечателен он и тем, что его кончина была отмечена публикацией некролога в Журнале Московской Патриархии¹⁴⁹. Помимо этого, вероятными кандидатами виделись архиепископ Милана Идельфонсо Шустер (Schuster), патриарх Венеции Адеодато Джованни Пьяцца (Piazza), камерленго Римской Церкви и архиепископ Туринский Маурилио Фоссати (Fossati) и кардинал – государственный секретарь Эудженио Пачелли (Pacelli).

Кардиналы решили, что церковь нуждается в умелом и осторожном дипломате, который будет в состоянии управлять церковью в непростое время.

Конклав, начавшийся 2 марта 1939 года, был одним из самых коротких. Уже на следующий день большинство голосов набрал искусный дипломат госсекретарь Эудженио Пачелли. Ходили слухи, что еще при жизни Пия XI его называли престолонаследником, а сам папа был готов отречься от престола в пользу Пачелли¹⁵⁰.

Так это или нет, доказать невозможно, однако, следует заметить, что новоизбранный папа выбрал себе имя «Пий» именно в честь своего предшественника.

Папа римский Пий XII был убежденным автократом. За всю историю своего понтификата он провел лишь две консистории для назначения новых кардиналов в коллегию. Для сравнения, его предшественник провел семнадцать консисторий за семнадцать лет правления.

Интересно заметить, что первая консистория папы Пия XII вошла в историю как «великая консистория». Он возвел в кардинальское достоинство тридцать два человека, поставив абсолютный рекорд. Более того, папа решил пропорционально уменьшить число итальянских кардиналов, назначая новых из других стран, Ближнего Востока, Китая и Индии¹⁵¹.

Подобные изменения связывают именно с автократичной позицией папы. Он назначал кардиналов, максимально далеких от Италии, а значит и от Ватикана. Обе его консистории 1946 и 1953 годов положили конец итальянской монополии в кардинальской коллегии¹⁵².

Несмотря на свою блестящую политическую карьеру в прошлом, папа Пий XII во время своего понтификата показал себя больше, как богослов, нежели как политик. Балансировать между Гитлером и Сталиным было непросто. За время своего достаточно продолжительного понтификата он написал сорок одну энциклику о католической вере и почти тысячу различных писем и посланий, в которых отстаивал традиционные католические взгляды.

Тем не менее, ряд его радиообращений и энциклик вполне политичны и направлены против коммунизма, фашизма и социализма. Политические взгляды папы вполне консервативны. Идеальная форма государства для Пия XII – это монархия¹⁵³. В подтверждение того факта, что Пий XII был безусловно автократичным правителем, политическим идеалом которого всегда оставалась монархия, можно привести его решение 10 июня 1939 года реабилитировать «Французское действие», что привело к поощрению фашизма во Франции. В 1940 году Ватикан признал режим Петэна, за чье спиной группировались консервативные реакционные силы. Папа оказывал поддержку католическим силам нового французского государства, а уже с 7 июня 1941 года было подписано соглашение с фашистским режимом Франко. Таковую позицию Пия XII можно охарактеризовать и с другой стороны, усмотрев в этом лишь политический реализм. Впрочем, диктатура и монархия имеют определенные сходства.

Что же касается вопроса о границах земной церкви, то здесь Пий XII практически полностью повторяет точку зрения своих предшественников. 29 июня 1943 года он публикует энциклику «Mystici corporis Christi». Примечательна она в первую очередь тем, что в ней папа идентифицирует Мистическое тело Христово с Католической Церковью. Эту же мысль он повторит в 1950 году в своей энциклике «Humani generis». Так, Пий XII заявляет: «Иные говорят, что не связаны учением, изъясненным в Нашей энциклике несколько лет назад и основанном на источниках Откровения, гласящим, что Мистическое Тело Христа и Римская Католическая Церковь суть одно и то же. Иные сводят к бессмысленной формуле необходимость принадлежности к истинной Церкви для того, чтобы стяжать вечное спасение. Другие же, наконец, умаляют разумный характер правоты христианской веры»¹⁵⁴. В этом отрывке мы встречаем ссылку на «Mystici corporis Christi»¹⁵⁵. А в ней, в свою очередь, папа ссылается на энциклику Льва XIII «Satis сognitum», говоря: «…как утверждает Наш предшественник блаженной памяти Лев XIII в своей энциклике «Satis сognitum»: «Церковь видима, потому что она есть тело»»¹⁵⁶.

Таким образом папа демонстрирует свою приверженность взглядам предыдущих понтификов на вопрос единства и восприятия Католической церкви как тела Христова.

Впрочем, Пий XII делает оговорку, которую нельзя встретить у предыдущих пап. Он утверждает, что другие искренне верующие христиане могут неосознанно иметь отношение к единому телу Христову, хотя и остаются лишенными тех многих даров, приобрести которые можно лишь в Католической Церкви¹⁵⁷.

Эту мысль можно встретить уже в первой его энциклике «Summi pontificatus», обнародованной 20 октября 1939 года. Эта энциклика считается задающей «тон» его папству. В ней понтифик критикует расизм, тоталитаризм и идеологию расового превосходства. Энциклика оплакивает разрушение Польши, осуждает пакт Молотова-Риббентропа и призывает к восстановлению независимой Польши. В первые месяцы своего понтификата папа благодарит всех тех, кто выразил ему свою признательность. «Мы также не можем обойти молчанием глубокое чувство сердечной благодарности, произведенное на Нас добрыми пожеланиями тех, кто, хотя и не принадлежал к видимой части католической церкви, благородно и искренне выразил свою признательность. Таковых объединяет с Нами любовь ко Христу и вера в Бога. Мы хотим выразить им всем нашу признательность. Мы вверяем их всех до единого защите и руководству Господа и торжественно заверяем им, что Наш разум занимает только одна мысль: подражать примеру Доброго Пастыря, чтобы принести истинное счастье всем людям: «чтобы они имели жизнь, и имели с избытком»»¹⁵⁸.

И, хотя Пий XII выражал определенную благосклонность к другим христианским конфессиям, по его мнению, для того чтобы стать частью тела Христова, необходимо быть членом церкви, и церковь эта католическая.

В ходе нашего исследования представляется важным также рассмотреть вопрос о взглядах папы Пия XII на свободу совести. Для этого следует обратиться к тексту его выступления, произнесенного 6 декабря 1953 года на национальном съезде итальянских католических юристов и афиксированного пресс-службой Ватикана. Сейчас это выступление известно под названием «Ci Riesce». Для того, чтобы передать общую мысль, приведем выборочно ряд цитат: «…Существуют сообщества, в которых суверенные государства, то есть государства, не подчиняющиеся никакому другому государству, объединяются в юридическое сообщество для достижения определенных юридических целей. Было бы ошибочно сравнивать эти юридические сообщества с мировыми империями прошлого или настоящего… Однако в данном случае государства, оставаясь суверенными, свободно объединяются в юридическое сообщество…Конфликты прошлого слишком часто мотивировались желанием поработить другие народы… На этот раз, напротив, именно желание предотвратить угрозы толкает людей к наднациональному юридическому сообществу. Таким образом, в этом содружестве наций каждое государство становится частью системы международного права…Таким образом, отдельная нация больше не является, и фактически никогда не была суверенной в том смысле, что она полностью лишена ограничений. «Суверенитет» в истинном смысле означает самоуправление. Объединение государств, особенно такое, которое охватило бы все народы, порождает множество обязанностей и проблем, некоторые из которых чрезвычайно трудны и сложны, и которые не могут быть решены простым ответом «да» или «нет». В этой связи мы хотим обсудить с вами один из вопросов, который возникает в сообществе народов, а именно, практическое сосуществование католиков с некатоликами.

В зависимости от религиозных убеждений подавляющего большинства граждан или по причине провозглашения закона народы и государства-члены международного сообщества будут разделены на христианские, нехристианские, безразличные к религии или сознательно не принимающие ее или даже атеистические. Тем не менее, на всей территории международного сообщества государств гражданам каждого государства-члена будет разрешено исповедовать свои собственные убеждения…теперь, что касается практического отношения международного сообщества к отдельному суверенному государству и отношения отдельного государства к международному сообществу в том, что касается религии и морали.

Вопрос заключается в следующем: может ли быть установлена норма в содружестве государств, по крайней мере при определенных обстоятельствах, при которых свободное исповедание веры и религиозной или нравственной практики, имеющей силу в одном из государств-членов, не будет пресекаться государственным законом или принудительными мерами, имеющими силу на всей территории сообщества наций?... Реальность показывает, что в мире очень много ошибок и грехов. Бог осуждает их, но допускает их существование. Отсюда утверждение: религиозным и моральным ошибкам всегда нужно препятствовать, когда это возможно, потому что терпимость к ним сама по себе аморальна, недействительна... То, что не соответствует истине или норме морали, объективно не имеет права на существование, распространение или активизацию. В том, что касается религии и морали, это потребует суждения церкви. По ее мнению, только тот, кому Христос доверил руководство всей Своей Церковью, имеет право говорить в последней инстанции по таким жизненно важным вопросам, касающимся международной жизни; то есть римский понтифик»¹⁵⁹.

Проанализировав эту часть выступления, нельзя утверждать, что папа полностью осуждает свободу вероисповедания. Напротив, создается впечатление, что он ее совсем не осуждает. Однако, во второй части своего послания он переходит к более радикальным формулировкам. Это подтверждается следующими строками:

«Институт сообщества наций, который сегодня частично реализован, но который стремится утвердиться и укрепиться на более высоком и более совершенном уровне, представляет собой восхождение от низшего к высшему, то есть от множества суверенных государств к максимально возможному единству. У Церкви Христовой, в силу мандата ее Божественного Основателя, есть аналогичная универсальная миссия. Она должна привлечь к себе и объединить в религиозном единстве людей всех рас во все времена. Церковь, выполняя эту свою миссию, всегда сталкивалась и по-прежнему сталкивается в значительной степени с теми же проблемами, которые необходимо преодолеть сообществу суверенных государств; только она ощущает их острее, потому что она обязана целью своей миссией Самому ее Основателю, целью, которая проникает в самые глубины духа и сердца человека. При таком положении вещей конфликты неизбежны, и история показывает, что конфликты были всегда, они есть и будут, по словам Господа, до скончания веков. Ибо Церковь со своей миссией сталкивалась и сталкивается с людьми и народами изумительной культуры… Церковь должна жить среди них и с ними; она никогда никому не может заявить, что она «не заинтересована». Миссия, возложенная на нее ее божественным Основателем, лишает ее возможности следовать политике невмешательства… По этому поводу в Церкви никогда не было и нет ни колебаний, ни компромиссов ни в теории, ни на практике.

Об этом, возлюбленные сыновья, Мы и намеревались подробно поговорить с вами. В остальном мы уверены, что международное сообщество может устранить любую опасность войны и установить мир, и, что касается Церкви, может гарантировать ей свободу действий повсюду, чтобы она могла укоренить в духе и сердце, в мыслях и действиях людей Царство Того, Кто есть Искупитель, Законодатель, Судья, Господь мира, Иисус Христос, Который правит как Бог над всем, благословенный во веки»¹⁶⁰.

Из этого отрывка можно ясно видеть, что папа симпатизирует идее христианства как общемировой религии, представленной исключительно в лице Католической церкви и ее видимого земного главы – Римского епископа. Тем не менее, можно с уверенностью утверждать, что формулировки понтифика в отношении свободы совести стали гораздо более терпимыми, нежели у его предшественников. Подобное изменение можно связать с «духом времени» и изменением общего политического курса в европейском мире по данному вопросу. Папа Пий XII правил в тот период истории, когда все более ясным становился тот факт, что сохранить свои позиции относительно свободы совести церкви будет практически невозможно, но и отказаться от них полностью для папы представлялось немыслимым.

Несмотря на свою достаточно консервативную позицию, папа провел ряд литургических преобразований. На этом моменте хотелось бы остановиться подробнее, так как он имеет прямое отношение к исследуемому нами вопросу. 20 ноября 1947 года папа выпустил энциклику «Mediator Dei», первую энциклику, полностью посвященную литургии. Хотя он предостерег от эксцессов, свойственных реформационному Литургическому движению¹⁶¹, он принял многие из его принципов. Так, например, в энциклике говорилось: «Использование латинского языка, обычного для значительной части Церкви, является явным и прекрасным знаком единства, а также эффективным противоядием от любого искажения доктринальной истины. Несмотря на это, использование родного языка в связи с некоторыми обрядами может принести людям большую пользу. Но только Апостольский Престол уполномочен дать это разрешение. Следовательно, запрещено предпринимать какие-либо действия подобного рода без запроса и получения такого согласия, поскольку священная литургия, как мы уже сказали, полностью подлежит суждению и одобрению Святым Престолом»¹⁶².

В 1905 году папа Пий X изменил евхаристическую практику, указав на необходимость более частого причастия. Он также повелел духовенству более тесно связывать посещение мессы с принятием причастия. Папа Пий XII пошел далее. В 1953 году, согласно апостольской конституции «Christus Dominus», он всё еще продолжал указывать на необходимость евхаристического поста с полуночи до причастия, но постановил, что вода не нарушает пост. Он также смягчил требования к посту для больных и путешественников, а также для тех, кто занимается изнурительным физическим трудом и для священников, совершающих несколько месс в один день. В 1957 году он заменил пост с полуночи на трехчасовой пост без твердой пищи и алкоголя и часовой пост без других жидкостей, кроме воды. Миряне исчисляли время поста до момента причастия, а священники постились в зависимости от времени, когда они начинали совершать мессу¹⁶³.

Помимо указанных нововведений в литургическую практику, папа Пий XII указал на возможность использования национальных языков для отдельных частей мессы.

Следует заметить, что он был не первым понтификом, обратившемся к вопросу использования местных языков. Так в 1906 году папа Пий X дал такое разрешение для некоторых приходов Югославии, в 1920 году Бенедикт XV дал такое разрешение для Хорватии, Чехии и Словении, а в 1929 году Пий XI позволил это Баварии¹⁶⁴.

При Пие XII Конгрегация по Священным обрядам и церемониям (Congregatio pro Sacris Ritibus et Caeremoniis) разрешила использование местных языков для стран с расширяющейся миссионерской деятельностью. Так, в 1942 году такое разрешение получила Япония, а в 1949 году было разрешено использование мандаринского диалекта китайского языка. Следует обратить внимание, что подобное разрешение распространялось не на все части мессы. Так, евхаристический канон должен был совершаться неукоснительно на латинском языке.

Подобные нововведения, следует заметить, проводились с большой осторожностью и осмотрительностью. Но даже в таких случаях всегда можно было заметить долю определенного консерватизма. В 1948 году было разрешено использование французского языка, а в 1951 – немецкого. Впрочем, это касалось лишь некоторых обрядов. Мессу по-прежнему предписывалось совершать исключительно на латыни.

В качестве средства привлечения людей к участию в совершении мессы папа позволил петь определенные гимны на национальных языках.

Настаивая на примате латыни в римском обряде, папа одобрил использование национальных языков во время проведения некоторых обрядов и таинств вне мессы, например во время крещения или соборования, однако с условием, что все подобные действия будут проводиться исключительно с разрешения Святого Престола. Папа Пий XII осудил священников, которые самостоятельно вводят на своих приходах национальные языки¹⁶⁵.

Интересно заметить, что все литургические нововведения папы Пия XII прошли достаточно безболезненно и не вызвали сопротивления, в то время как перевод всего корпуса богослужебных книг, начатый после Второго Ватиканского собора и являющийся по своей сути лишь продолжением указанных нами реформ, вызвал и продолжает вызывать шквал критики со стороны консервативных католических сообществ, многие из которых состоят в конфронтации с официальной Церковью в том числе и по этой причине.

Папа Пий XII скончался 9 октября 1958 года от острой сердечной недостаточности в своей летней резиденции в Кастель-Гандольфо. Для погребения тело покойного было торжественно перенесено в Рим. Кардинал Анджело Джузеппе Ронкалли (Ronсalli) 11 октября 1958 года написал в своем дневнике, что вероятно даже римский император не пользовался такими почестями, которые были оказаны покойному папе, что было отражением его религиозного достоинства и духовного величия¹⁶⁶. Со смертью папы Пия XII закончилась так называемая «эпоха Пиев», а церковь с ее традиционным укладом стояла на пороге грандиозных реформ.

По завершении данного этапа исследования можно сделать следующие промежуточные выводы:

1. Растущее влияние материализма и гуманизма оказало серьезное влияние на религиозную жизнь Европы и, как следствие, отразилось на Католической церкви.

2. Несмотря на попытки отдельных лиц систематизировать католическую традиционную духовность с новым религиозным сознанием, официальная доктрина церкви оставалась неизменной, а понтификаты римских пап, занимавших престол в исследуемый период времени, отличались консерватизмом.

3. Сохраняя традиционное учение и осуждая модернизм, римские папы XX века сделали определенные шаги в сторону прогресса. Так, при папе Льве XIII церковь заговорила о неприкосновенности частной собственности и констатировала переход от феодального общества к буржуазному, при Пие XI церковь стала терпимее относиться к научному знанию, а при Пие XII произошли некоторые сдвиги в понимании свободы совести и сделаны первые шаги в сторону литургической реформы.

4. Устойчивые консервативные позиции к середине XX века привели церковь к кризису, единственным выходом из которого виделись серьезные реформы, речь о которых пойдет в следующей главе.

Во время исследования, описываемого в данной главе, были достигнуты следующие результаты:

1. Подробно описаны взгляды римских пап от Пия IX до Пия XII на модернизм. Освещены их политические и богословские позиции.

2. Для лучшего понимания курса церкви в период каждого понтификата были изучены основные энциклики римских пап описываемого периода. Подавляющее большинство этих энциклик никогда не было переведено на русский язык. Перевод ключевых фрагментов позволяет лучше понять те политические и богословские настроения, которые преобладали в церкви в период правления конкретных пап, а также проследить изменения в этих настроениях.

3. Для иллюстрации взглядов церкви на свободу совести незадолго до Второго Ватиканского собора было изучено выступление папы Пия XII на национальном съезде итальянских католических юристов – «Ci Riesce». Этот документ является мало цитируемым и достаточно редко встречается в каких-либо исследованиях. Текст документа до этого момента никогда не переводился на русский язык и не цитировался в отечественной литературе.

Второй Ватиканский собор никоим образом нельзя назвать мероприятием сугубо внутрицерковным. По праву называясь грандиозным событием, собор являет собой полноту теологический мысли современной католической церкви и ярчайшее проявление её политических и общественных целей.

Главное слово собора, являющееся, по сути, его основополагающей идеей – «aggiornamento». Это итальянское слово трудно перевести дословно на современный русский язык. Приблизительный перевод звучит как «приведение в соответствие с сегодняшним днём». Это задача совсем не так проста и бесспорна, как может показаться на первый взгляд, особенно в свете тех событий и процессов, которые преобладали в католическом мире того времени. История XX века показывает, что подобные события были неизбежны. Христианский дух Европы уничтожила разразившаяся Первая мировая война 1914–1918 годов и периодические революции, возникавшие то в Германии, то на территории бывшей Австро-Венгрии. В период Второй мировой войны национал-социалистические идеи Третьего Рейха также оказали серьезное влияние на Европу и, как следствие, на сердце Католической церкви – Италию. Жесткие тоталитарные режимы, установившиеся ради в ряде стран Восточной Европы, привели к тому, что атеизм стал идеологией, объединившей миллионы людей. Все эти страшные этом события всем ХХ века Католическая церковь осознала как результат и её ошибок в том числе. Старая церковность, содержащая в себе дух средневековья, отныне представлялась сомнительной. Священноначалие Католической церкви сочло старый уклад причиной духовного упадка современного общества. Все эти события побудили церковь принять столь серьезное решение, как созыв вселенского собора.

Данный этап исследования будет посвящен подробному разбору ключевых моментов как самого Второго Ватиканского собора, так и предшествующих ему событий.

На конклав, открывшийся 25 октября 1958 года, прибыл 51 кардинал. После почти двадцати лет авторитарного правления папы Пия XII многие констатировали кризис, в который зашла Католическая церковь, и полагали, что необходимо разработать план выхода из этого кризиса. К 1958 году, в эпоху социалистических государств и коммунистической идеологии, церковь по-прежнему представляла из себя закрытое консервативное общество со своими взглядами на свободу совести, форму государственного управления и межрелигиозные контакты. Более того, Пий XII был последовательным антикоммунистом и даже отлучал коммунистов от церкви.

В большинстве своем кардиналы – выборщики полагали, что им необходимо избрать фигуру, способную ослабить влияние аристократического консерватизма, и заменить форму автократичного правления на руководство, которое будет в состоянии реагировать на изменения в мировой политике, способное оценивать смягчение международного положения и приводить в жизнь это смягчение и церковной политике¹⁶⁷.

Ситуация на конклаве сложилась напряженная. Связано это было во многом с личностью архиепископа Милана Джованни Баттисты Монтини (Montini), будущего папы Павла VI.

Джованни Монтини являлся в 1930-х и 1940-х годах фаворитом Римской курии и виделся многим наиболее вероятным преемником папы Пия XII, особенно учитывая тот факт, что папа благоволил к Монтини. Несмотря на это, искусный дипломат так и не занял пост государственного секретаря, который был вакантен в течение 14 лет, и, как следствие, не получил кардинальский сан.

Неожиданно в 1955 году Монтини полностью был удален от курии и назначен архиепископом Милана. Миланские архиепископы неизменно становились кардиналами на ближайшей консистории, однако в случае с Монтини этого не произошло. Так или иначе, но к моменту открытия конклава 1958 года фаворит курии так и не получил кардинальский сан. В отсутствие популярного Монтини, в папабили¹⁶⁸ были включены армянский кардинал Григорий Агаджанян (Agagianian) и достаточно молодой и относительно либеральный кардинал Джузеппе Сири (Siri).

Таким образом, отсутствие Монтини, повлиявшее на роль в конклаве кардинала Сири, сыграло немаловажную роль.

Во время голосования между собой схлестнулись две партии. Это интегристы, возглавляемые крайне консервативным кардиналом Альфредо Оттавиани (Ottaviani)¹⁶⁹, и сторонники реформ, лидером которых был уже упомянутый нами кардинал Сири.

К тому моменту многие кардиналы уже не были итальянцами. Таким образом можно выделить третью партию на конклаве – неитальянские кардиналы во главе с французским кардиналом Эженом Тиссераном (Tisserant), чья фигура уже затрагивалась в предыдущей главе. Представители этой партии закономерно хотели видеть на папском престоле неитальянца.

Следует, однако, сделать важную оговорку. Подобное видение ситуации на конклаве и характеристика кардинала Сири как либерального не являются общепринятыми, подобного мнения придерживается Ене Гергей, на труд которого уже была дана ссылка. Нарядус этим существует и прямо противоположное мнение. Его сторонники относят кардинала Сири к числу консервативно настроенных иерархов. В качестве примера можно привести тот факт, что именно по инициативе Сири папа Иоанн Павел II принял у себя архиепископа Марселя Лефевра 18 ноября 1978 года. Консервативную позицию кардинал Сири занял и на Втором Ватиканском соборе.

Конклав закрыл свои двери вечером 25 октября. Острые противоречия между партиями резко уменьшали шансы для каждого из их кандидатов и, как это часто случается на конклаве, выбор был сделан в пользу компромиссной фигуры. Вначале выборщики пытались решить вопрос: папа-политик или папа-пастырь. Другими словами, делался выбор между внешней и внутренней политикой церкви. И только на двенадцатом туре голосования большинство голосов были отданы пожилому патриарху Венеции – Анджело Джузеппе Ронкалли. Кардиналу было 77 лет на момент избрания. Это гарантировало короткий срок его понтификата. Он идеально подходил для «промежуточного» папы, и никто на тот момент не мог представить, как далеко этот человек выйдет за рамки отведенной ему роли. За свою долгую дипломатическую карьеру Ронкалли обзавелся знакомствами в левых кругах, что было по нраву прогрессивному крылу кардиналов, но вместе с тем он чтил традиции, что устраивало интегристов. Таким образом, 28 октября 1958 года кардиналу Анджело Ронкалли был задан канонический вопрос, принимает ли он избрание его верховным первосвященником. В ответ новый папа сказал: «Трепещу и устрашаюсь, ибо ведомые мне немощи мои достаточны, чтобы привести меня в смущение, но, видя в желании моих собратьев-кардиналов знак Божественной воли, принимаю их избрание, склоняясь перед чашей горечи и под тяжестью Креста»¹⁷⁰.

Анджело Ронкалли взял себе имя Иоанн XXIII, что вызвало некоторое недоумение в связи с тем, что так уже звали антипапу Бальтазара Коссу (Cossa), выбранного в 1410 году и известного пиратством, разбоями и убийствами¹⁷¹. Сам же папа мотивировал свой поступок тем, что это имя ему дорого и так звали его отца.

Будущий папа родился 25 ноября в 1881 года в деревне Сотто-иль-Монте в провинции Бергамо в бедной крестьянской семье¹⁷². Этот отпечаток простоты Иоанн XXIII пронесет через всю жизнь. Сам он впоследствии скажет о себе: «Я вышел из бедности, – говорил папа Иоанн XXIII, – милость Господня поможет мне никогда не забывать мою деревню и поля, где мои родные трудятся в простоте и доверии, глядя на солнце, которое отражает величие Божие»¹⁷³.

В тот же вечер новорожденного крестил приходской священник Дон Франческо Ребуццини (Rebuzzini), и мальчик получил имя Анджело Джузеппе. Проявляя с детства серьезную склонность к церковной жизни, после начальной школы он готовился к поступлению в епархиальную семинарию, получая дополнительные уроки итальянского и латинского языков от некоторых местных священников¹⁷⁴.

В октябре 1893 года в возрасте 12 лет Ронкалли направили на обучение в семинарию Бергамской епархии, в которой он проучился семь лет. Окончив семинарию, Анджело Ронкалли продолжил свое обучение в Понтификальной Римской семинарии имени святого Аполлинария. Этот момент сыграет роль в дальнейшем карьерном развитии будущего папы. Многие видные церковные деятели, епископы и кардиналы вышли из стен этого учебного заведения. Само устройство этой семинарии не предполагало классового разделения учащихся. «Для нее совершенно неважно, вышел ли священник из княжеской семьи или является сыном деревенского жителя, как Анжело Ронкалли, но она обязательно хочет, чтобы ответственные места в управлении доверялись тем, кто с ранней молодости формировался под сенью Ватикана»¹⁷⁵.

В 1901 году молодой Ронкалли отправился на службу в армию, которую проходил в 73 пехотном полку. Это перенесло Анджело в среду своих ровесников, оставшихся в миру. Тесный контакт с нецерковными сверстниками пополнил житейский опыт будущего понтифика и помог лучше понять, чем живет простая молодежь его времени. Всё это в дальнейшем скажется на характере его понтификата и на ряде принятых им решений.

10 августа 1904 года исполнилась давняя мечта Ронкалли – он был рукоположен во священники. Хиротония его совершилась в церкви Santa Maria in Monte Santo на Piazza del Popolo («Народная площадь») в Риме. Ставленнику в это время было 23 года. «На следующий день он совершал свое первое богослужение у гробницы святого Петра в Ватикане. Об этом сообщили находившемуся в базилике папе Пию X. Папа подозвал к себе молодого священника и благословил его. Эта неожиданная встреча навсегда осталась в памяти Анжело Ронкалли»¹⁷⁶.

Вскоре молодой священник был назначен секретарем епископа Бергамского монсеньора Радини-Тедески (Radini-Tedeschi), который оказал на молодого Ронкалли огромное влияние. Политическая обстановка того времени была достаточно напряженной. Антиклерикальное государство пыталось отвоевать у Святого Престола последние принадлежащие ему территории. В период забастовок и аграрных волнений епископ Тедески занял сторону простых рабочих. Более того, еще во время понтификата папы Льва XIII иерарх занимал в Риме кафедру христианской социологии и разделял взгляды понтифика на Монсеньор Тедески был безусловно учителем для будущего папы. Его опыт мысли и деятельность, сложившиеся в атмосфере «Rerum Novarum», Ронкалли впитал и пронес через всю жизнь. «Убеждение, что освобождение человека от экономического рабства не чуждо религии, получившее решительное социальные вопросы. Снова молодой Анджело Ронкалли оказался в окружении человека, не равнодушного к проблемам простых людей. Служение в течение девяти лет секретарем епископа Тедески, навсегда оставило отпечаток в жизни молодого священника. Доказательством этому может служить тот факт, что в дальнейшем Ронкалли напишет подробную биографию своего учителя¹⁷⁷.

Монсеньор Тедески был безусловно учителем для будущего папы. Его опыт мысли и деятельность, сложившиеся в атмосфере «Rerum Novarum», Ронкалли впитал и пронес через всю жизнь. «Убеждение, что освобождение человека от экономического рабства не чуждо религии, получившее решительное подтверждение при Льве XIII, имело в лице Радини-Тедески последовательного проводника, а в лице Анжело Ронкалли – верного ученика»¹⁷⁸.

Монсеньор Радини-Тедески умер на руках у своего ученика и последователя 22 августа 1914 года. К тому моменту уже началась первая мировая война. Священник Анджело Ронкалли был вынужден поменять сутану на военную форму. В течение четырех лет он переходил из одного госпиталя в другой. «Дон Анжело вглядывался в лица раненых и проникал еще глубже в сердца тех, кто не мог освободиться от воспоминания ужасных сцен кровавой бойни. Может быть, именно здесь и было прочно закреплено то настроение, проистекавшее из кроткого и мирного духа Анжело Ронкалли, которое потом стало практической деятельностью папы-миротворца»¹⁷⁹.

3 марта 1925 года Ронкалли назначается апостольским визитатором в Болгарии с возведением его в сан епископа. Его хиротония совершилась 19 марта 1925 года. В это же время монсеньор Анжело Ронкалли избрал свой епископский девиз, которому он следовал всю жизнь: «Послушание и мир». Болгарский царь принадлежал к православной церкви, его жена, из Савойской династии, – к католической. Брак был заключен в Католической церкви, которая в таких случаях непременным условием ставит воспитание детей в католической вере. Это не устраивало болгарского царя. Часто возникали такие ситуации, из которых сам Ронкалли с трудом находил выход.

Помимо католиков западного обряда, в стране насчитывалось около 45000 католиков восточного обряда, чье положение было неопределенным и затруднительным, учитывая, что Болгария – православная страна¹⁸⁰.

Епископу Ронкалли удалось урегулировать положение католиков византийского обряда. За время его пребывания на посту нунция численность католиков византийского обряда возросла до 47000.

За годы своего служения на территории Болгарии епископ Анджело Ронкалли полюбил эту страну и православных христиан.

24 ноября 1934 года он был назначен апостолическим делегатом в Турции и Греции с постоянным пребыванием в Стамбуле. 5 декабря того же года монсеньор Ронкалли обратился с последним Рождественским посланием к болгарским католикам. В нем он как бы подводит итог своему десятилетнему пребыванию в гостеприимной Болгарии.

В своем обращении к православным, архиепископ Ронкалли указал на причину, разделяющую их с католиками. Он увидел ее в неправильном понимании православными «одного из основных пунктов учения Христа, сообщаемого нам в Евангелии, т. е. союза всех верующих Церкви Христовой с преемником князя апостолов»¹⁸¹. Следует заметить, что в этом контексте монсеньор Ронкалли не упоминал католическое учение о примате, а напротив, говорил о неправильных интерпретациях этого понятия и выражал надежду, что «должен, наконец, настать день, когда будет только одна паства и только один пастырь, ибо так хочет Иисус Христос»¹⁸².

Уже на этом этапе можно проследить зарождение у Ронкалли тех идей, которые Второй Ватиканский собор провозгласит в своем декрете об экуменизме, так разительно отличающемся от предшествующего учительства церкви по вопросу единства христиан.

Следующий важный этап в становлении личности будущего понтифика произошел в 1927 году, во время его служения апостольским делегатом в Греции. «В этом году группа православных мирян основала журнал «Ζωή»¹⁸³ с целью оживления религиозных институтов в Греции. В результате этого произошли значительные сдвиги в сфере благотворительности. Архиепископ Ронкалли выражал свое восхищение тем, что в Греции происходит усовершенствование апостолата мирян, и одобрял то, что это движение не ограничивается лишь традиционной благотворительной деятельностью, но вносит свежую струю в интеллектуальные области общественной жизни»¹⁸⁴. Апостолат мирян также станет в дальнейшем одним из тех вопросов, которых коснется Второй Ватиканский собор.

Искусным дипломатом показал себя Ронкалли и в мусульманской Турции, снискав себе расположение правительства и общественного мнения своим кротким нравом, спокойствием и рассудительностью. Деятельность дипломата не отрывала его и от пастырских обязанностей, к которым он подходил вдумчиво и серьезно. За время пребывания в Турции ему удалось не только внутренне сплотить латинские общины этой страны, но и познакомиться с исламом и мусульманами, их жизнью, чаяниями и проблемами.

Монсеньор Ронкалли пробыл на востоке 20 лет. Этот период его жизни подошел к концу 22 ноября 1944 года, когда он был назначен нунцием в Париж и снова вернулся в Западную Европу.

Здесь новоназначенному нунцию предстояло вновь столкнуться с действиями секулярного общества и защищать интересы церкви в антицерковном пространстве.

В 1945 году во Франции было создано коалиционное правительство генерала Шарля де Голля (de Gaulle), который негативно относился к политике тогдашнего папы Пия XII. Де Голль объявил предыдущего нунция монсеньора Валерио Валери (Valeri) персоной нон грата, что еще сильнее обострило взаимоотношения Ватикана с правительством Франции (в 1953 году папа Пий XII возвел архиепископа Валери в кардинальское достоинство, что свидетельствует о положительной оценке папой действий Валери на посту нунция). «Вопрос взаимоотношений Ватикана с Францией осложнялся еще и тем, что в послевоенной Франции остро встал вопрос о коллаборантах (лицах, сотрудничавших с оккупантами). Некоторые политические деятели считали, что необходимо, по крайней мере, больше половины французского епископата удалить с занимаемых должностей»¹⁸⁵.

Ватикану было выдвинуто требование об удалении 30 епископов¹⁸⁶, но в результате превосходной дипломатической работы Ронкалли этого удалось избежать, и лишь три иерарха были отправлены на покой¹⁸⁷. Это архиепископ Энри Дютуа (Dutoit), архиепископ Флорен дю Буа (de Bois) и епископ Франсуа Овити (Auvity). Архиепископ Роджер Боссар (Beaussart) подал в отставку, но номинально остался на своем посту.

Архиепископ Ронкалли и во Франции сумел завоевать всеобщее уважение. Ему удалось установить дружественные отношения не только с епископатом, но и с государственными деятелями. Дипломат, впрочем, никогда не преобладал в нем над пастырем. Пользуясь своим правам рукополагать в стране священников, архиепископ Ронкалли рукоположил 49 новых пресвитеров в соборе «Нотр Дам» в 1949 году. Причиной этому послужил тот факт, что архиепископом парижским на тот момент являлся кардинал Эммануэль-Селестен Сюар (Suhard), бывший в опале у Де Голля и не имевший права совершать богослужения в соборе. Сами же рукоположения прошли 29 июня. К тому моменту кардинал Сюар уже умер.

В результате деятельности Ронкалли в качестве нунция отношения между Францией и Святым Престолом заметно улучшились. В 1952 году архиепископ Ронкалли получил извещение о возведении его в кардинальское достоинство. Это означало, что он должен будет вскоре покинуть Францию. По сложившейся традиции кардинальскую биретту Ронкалли получил из рук президента Франции Жюля Венсана Ориоля (Auriol) и 23 февраля 1953 года покинул Францию, чтобы продолжить свое служение в качестве патриарха Венеции. Через почти 30 лет кардинал Ронкалли снова возвращался в родную Италию.

«С момента приезда в Венецию кардинал Ронкалли приступил к делу сразу, и тут еще раз выявился полностью его «стиль» – все делать быстро, но без спешки и без шума, тем более без шумихи. Патриарх старался быть доступным для всех, близким простому народу, принимая безо всякого протокола и предварительных просьб, исповедуя самых простых людей из числа своих прихожан, посещая по нескольку раз приходы своей епархии, рано приезжая и произнося проповеди на всех богослужениях»¹⁸⁸.

Его правление отличалось скрупулезностью, с которой он выполнял основные обязанности епископа – пастырские визиты и епархиальные празднования. Возрождение религиозной жизни Венеции породило новые пастырские инициативы, такие как проект по более глубокому ознакомлению верующих со Священным Писанием¹⁸⁹.

Кардинал Ронкалли пробыл в Венеции немногим более пяти лет. 25 октября 1958 года он вошел в Сикстинскую капеллу, откуда через три дня вышел 261-м папой римским.

Диссертант не случайно так подробно останавливается в своем исследовании на биографии Иоанна XXIII. Его пастырский опыт, полученный им во время службы в вооруженных силах, дипломатическая карьера, познакомившая его с православием и исламом, служение в антицерковной Франции и пребывание среди венецианского народа – всё это оставило неизгладимый отпечаток в душе нового римского первосвященника и безусловно сподвигло его на принятие решения, которое в корне изменит жизнь современной Римско-Католической Церкви.

«Слегка дрожа от волнения, но смиренно убежденный в своей цели, я объявляю вам о двух торжествах, на которые намерен отважиться: Римском епархиальном синоде и всеобщем соборе Вселенской Церкви»¹⁹¹. Этими словами 25 января 1959 года папа объявил о своем намерении созвать вселенский собор. Он сделал это во время краткого обращения к небольшой группе кардиналов, собравшихся на консисторию в Базилике св. Павла за городскими стенами менее чем через три месяца после избрания на папский престол.

В настоящее время не известен ни один отчет о проведении той консистории, следовательно неизвестна и реакция кардиналов на заявление папы. Однако если учитывать тот факт, что идея организации Римского епархиального синода вызвала упорное сопротивление¹⁹², то можно предположить, что и созыв вселенского собора также был воспринят негативно.

Папа, впрочем, недвусмысленно дал понять, что объявляемый собор – это не какой-нибудь неопределенный проект, а вполне конкретное и скоро грядущее событие, и что понтифик не намерен выслушивать по этому поводу консультации и советы кардиналов. Вскоре Иоанн XXIII не оставил сомнений в окончательности своего решения. Это подтверждается тем, что, говоря о соборе, папа использовал такие выражения как «ключевое решение» и «первосвятительская обязанность». Он также заметил, что созыв вселенского собора – «это целиком и полностью инициатива и, в принципе, прерогатива папы»¹⁹³.

Доказательством лояльности кардиналов может служить обращение к папе, зачитанное кардиналом Тиссераном в зале облачений Апостольского дворца в Ватикане во время собрания коллегии кардиналов по случаю первой годовщины понтификата Иоанна XXIII 4 ноября 1959 года. В послании говорится: «Сегодня уже нет никого, кто осмелился бы поставить под сомнение, что Ваше Святейшество хочет действовать и действует. Ваше Святейшество решило созвать Вселенский собор, желая предоставить Церкви те же преимущества, которые Тридентский собор дал ей пять веков назад»¹⁹⁴.

17 мая 1959 года была создана подготовительная комиссия, которую возглавил государственный секретарь Святого Престола кардинал Доменико Тардини (Tardini). В ближайшие несколько лет основная деятельность Ватикана будет направлена на подготовку документов к грядущему собору. О том, что идея вселенского собора полностью захватила папу Иоанна XXIII, свидетельствуют ряд его энциклик, обращений и посланий.

Так, в своем обращении к верным, собравшимся в базилике Двенадцати Святых Апостолов по случаю закрытия «новены Непорочной Марии» в понедельник 7 декабря 1959 года, папа сказал: «Вам хорошо известно, что помимо великих и важных традиционных праздников двойному событию будет положено начало через несколько недель: Римскому Синоду и Вселенскому Собору. Римский Синод должен стать первым в религиозной и епархиальной истории города, и я рад сообщить вам о том, что духовенством ведется соответствующая подготовка. Сообщаю вам и о более обширном и торжественном Втором Ватиканском соборе, призванном возродить здесь, в центре христианства, сердцебиение Вселенской Церкви Христовой»¹⁹⁵.

В том же году 25 октября папа встречался в Ватиканской базилике с представителями молодежи – победителями конкурса религиозной культуры, съехавшимися из разных городов для встречи с понтификом. В своем приветственном обращении, не имеющем никакого прямого отношения к вселенскому собору, папа, тем не менее, снова упомянул об этом событии: «Радость, наполняющая Наше сердце, всегда велика, когда Мы оказываемся среди наших возлюбленных детей, которые приехали в Рим…потому что Вы предлагаете Нашему взору прекрасную картину. Пока перечислялись ваши группы, указание на отдельные места вашего происхождения наводило Наши мысли на прекрасные города, из которых вы приехали…Эти воспоминания, которые возвращаются к нам столь желанными в связи с близостью к важным событиям в жизни Церкви, таким как Римский Синод и Вселенский Собор»¹⁹⁶.

Создается впечатление, что папа настолько захвачен идеей предстоящего собора, что считает упоминание о нем подходящим для любого события.

В своем радиопослании от 7 июня 1959 года папа благодарил верных за молитвы по поводу «плодотворного проведения предстоящего вселенского собора»¹⁹⁷.

Как уже было сказано, главная идея Второго Ватиканского собора – «aggiornamento». Это итальянское слово без перевода вошло во многие справочники. Впервые этот термин встречается в речи папы Иоанна XXIII от 25 января 1959 года, той самой, в которой он и озвучил свою идею о созыве собора. Изначально это слово использовалось только применительно к обновлению кодекса канонического права, что ясно видно из названия послания «Allocuzione con la quale il Sommo Pontefice annuncia il Sinodo Romano, il Concilio Ecumenico e l'aggiornamento del Codice di Diritto Canonico», однако очень скоро оно стало применяться по отношению ко всей деятельности грядущего собора, а деятельность эта была однозначно направлена на обновление церковной жизни и приспособление церкви к нуждам современного мира.

Эти идеи видны уже в первой энциклике «Ad Petri Cathedram», обнародованной Иоанном XXIII 29 июня 1959 года и ставшей своего рода кратким обозначением программы собора. В частности, папа пишет: Конечно, все понимают, что Бог, наш Искупитель, основал общество, которое должно сохраниться до конца времен, ибо, как сказал Христос: «Вот, Я с вами во все дни, до скончания века» (Мф.18:20). С этим намерением Он обратился с пылкими молитвами к Своему Отцу: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во мне, и я в Тебе, так и они да будут в нас едино» (Ин.17:21). Это утешительная надежда; Христос убеждает нас, что когда-нибудь все овцы, не принадлежащие к этому стаду, захотят вернуться в него. И тогда, по слову нашего Бога и Спасителя «будет одно стадо и один пастырь». Эта робкая надежда побудила Нас предать гласности Наше намерение провести Вселенский собор. Епископы со всех концов света соберутся там, чтобы обсудить серьезные религиозные темы. Они будут рассматривать, в частности, рост католической веры, восстановление здоровой морали среди христианской паствы и соответствующее приспособление церковной дисциплины к нуждам и условиям нашего времени. Это событие будет прекрасным воплощением истины, единства и милосердия. Мы надеемся, что для тех, кто видит это, но не едины с Апостольским Престолом, это будет деликатным приглашением искать и обретать то единство, о котором Иисус Христос так горячо молился Своему Небесному Отцу»¹⁹⁸.

Важно обратить внимание на тот факт, что официальным языком энциклики является латинский, следовательно, латинским эквивалентом итальянского слова «aggiornamento» является «accomodatio» (приспособление).

Также следует заметить, что приведенные слова папы, в которых хотя и слышится уже идея перемен, все же близки по духу словам Пия XII, сказанным им в энциклике «Summi pontificatus»¹⁹⁹, процитированной нами в предыдущей главе, и явно далеки от итоговых документов собора, в частности от декрета «Unitatis Redintegratio».

Разумеется, можно только догадываться, каким бы был итог Второго Ватиканского собора, доведи его Иоанн XXIII до конца, равно как нельзя однозначно утверждать, видел ли папа в грядущем соборе возможность объединения всех христиан или, по крайней мере, устранения последствий великой схизмы 1054 года. Так или иначе, но вопрос экуменизма стал одной из тем итоговых соборных документов.

К 30 мая 1960 года в подготовительную комиссию было направлено около трёх тысяч различных предложений. По всей вероятности епископат, привыкший уже к авторитарному правлению последних понтификов, воспринял возможность высказаться с большим энтузиазмом. Этот энтузиазм сыграет в дальнейшем значительную роль в ходе работы собора. Сейчас же в Ватикан снова и снова направлялись письма со всех католических епархий мира. Это привело к тому, что папа Иоанн ХXIII принял решение преобразовать подготовительную комиссию в Центральную подготовительную комиссию, о чем он сообщил в своем motu proprio «Superno Dei nutu». Папа заявил о том, что будет лично руководить комиссией вместе с деканом коллегии кардиналов Эженом Тиссераном, а также в очередной раз напомнил о необходимости приспособления церковной жизни к нуждам и потребностям современного мира²⁰⁰.

Несмотря на тот факт, что большинство представителей старой гвардии римской курии, противящихся идее собора, к этому времени уже преставились и ряды оппозиции заметно поредели, а также тот факт, что папа возвел в кардинальское достоинство множество своих единомышленников, он по-прежнему чувствовал необходимость доказывать актуальность грядущего собора. Даже тогда, когда подготовка к нему шла полным ходом.

25 декабря 1961 года папа опубликовал апостольскую конституцию «Humanae salutis», в которой определил год открытия собора – 1962, а также в очередной раз обосновал необходимость этого грандиозного мероприятия. Папа писал: «Созерцая это двоякое зрелище, то есть, с одной стороны, сообщество людей, обеспокоенных крайней скудостью духовных ценностей, а с другой стороны – Церковь Христову, процветающую из-за пышности жизненной силы, Мы, с тех пор как начали свой понтификат – к которому Мы были призваны, хотя и не по заслугам, а по самому милостивому решению Божьего провидения, – сочли своей первоочередной обязанностью обратить Наши мысли и собрать силы всех Наших детей, чтобы Церковь явила себя более способной к решению проблем современных людей. По этой причине, словно повинуясь внутреннему голосу и вдохновленные вдохновением свыше, Мы решили, что настало время предложить Католической церкви и всему человеческому сообществу новый Вселенский Собор, который продолжит серию двадцати великих Соборов, которые на протяжении веков вносили неоценимый вклад в увеличение небесной благодати в душах верующих и в развитие христианства»²⁰¹.

Иоанн ХXIII также провозглашал: «Мы также верим, что все то, что будет обсуждаться на Вселенском соборе, будет иметь такую эффективность, что не только просветит христианской мудростью и укрепит сердца и души пылкой энергией, но также проникнет во все человеческие действия»²⁰².

Данную апостольскую конституцию можно считать своего рода рубежом, после которого обратной дороги не было. Собору предстояло воплотиться в жизнь. Буквально через месяц, 2 февраля 1962 года, папа издал очередное motu proprio «Concilium», в котором назначил дату открытия собора – 11 октября 1962 года.

Работа Центральной подготовительной комиссии началась в ноябре 1961 года, а 20 июня 1962 года завершилась²⁰³. Члены комиссии выражали свое мнение в форме placet, placet iuxta modum, non placet²⁰⁴. Результатом этой работы явились 73 проекта документов²⁰⁵. Большинство из них не были до конца проработаны и к лету 1962 года только семь из них – Об источниках Откровения, О сохранении чистоты сокровищницы веры, О Священной литургии, О средствах массовой коммуникации, О единстве Церкви, О христианском воспитании, О морали – были готовы и отправлены на рассмотрение участникам собора. Остальные документы было решено дорабатывать непосредственно на соборе.

6 августа 1962 года папа Иоанн XXIII опубликовал свое очередное motu proprio «Appropinquante Concilio» в котором определил устав собора. Структура собора должна была быть разделена на три иерархических уровня. Другими словами, работа собора должна была проходить через три инстанции – соборные комиссии, генеральные конгрегации (пленарные заседания), публичные заседания. Римский папа, согласно регламенту, присутствовал только на публичных заседаниях. Также был учрежден президиум собора, в который входили десять кардиналов. Это уже не раз упомянутый кардинал Тиссеран, а также кардинал Ашиль Льенар (Liénart) из Франции, кардинал Игнатий Гавриил Тапуни (Tappouni) из Сирии, кардинал Норман Томас Гилрой (Gilroy) из Австралии, кардинал Йозеф Фрингс (Frings) из ФРГ, кардинал Энрике Пла-и-Дэниэль (Deniel) из Испании, кардинал Фрэнсис Спеллман (Spellman) из США, кардинал Эрнесто Руффини (Ruffini) из Италии, кардинал Антонио Каджиано (Caggiano) из Аргентины и кардинал Бернард Йоханнес Алфринк (Alfrink) из Голландии. Каждый из них по очереди должен был председательствовать на общих заседаниях.

Также были приглашены представители 28 христианских церквей и деноминаций. Папа понимал, что «большинство отделенного от Римско-Католической Церкви религиозного мира ожидало сдвига в сторону экуменичности»²⁰⁶. От Русской Православной Церкви на собор прибыли архимандрит Владимир Котляров, будущий митрополит Санкт- Петербургский и Ладожский, и протопресвитер Виталий Боровой. Следует обратить внимание, что их присутствие стало результатом длительной подготовки. В феврале 1960 года совет по делам религии СССР возглавил В.А. Куроедов, которому было поручено привлечь Русскую Православную Церковь к внешнеполитической деятельности. Было принято соответствующее решение ЦК КПСС²⁰⁷, и налаживались связи как со Всемирным Советом Церквей, так и с Ватиканом. В марте 1962 года председатель Отдела Внешних Церковных Сношений архиепископ Никодим Ротов подал в Совет по делам РПЦ рапорт, в котором указывал на необходимость присутствия Русской Православной Церкви на открытии Второго Ватиканского собора, а 18 августа 1962 года архиепископ Никодим с разрешения властей провел неофициальную встречу с кардиналом Тиссераном в городе Мец во Франции, в ходе которой получил заверения от кардинала в том, что никаких угроз в адрес коммунистического режима со стороны собора не последует, так как он не будет носить политического характера. Вскоре после этого появилось интервью патриарха Алексия I, в котором говорилось о доктринальной и литургической близости православия и католицизма²⁰⁸. Через некоторое время последовало и приглашение на имя патриарха Алексия, которое направил кардинал Августин Беа (Bea), и в котором выдвигалось предложение о назначении делегатов²⁰⁹. В результате проделанной работы вышеуказанные священнослужители Русской Православной Церкви были направлены наблюдателями на собор. При этом им поручалось регулярно, не реже одного раза в неделю, докладывать о текущей работе собора²¹⁰.

За три месяца до торжественного открытия собора всеобщее ожидание стало особенно напряженным. Очевидные переживания испытывал и сам папа Иоанн. 1 июля 1962 года он опубликовал свою седьмую энциклику «Paenitentiam agere» в которой призвал верных готовиться к открытию собора молитвой и покаянием. «Покаяние за свои грехи – это первый шаг к получению прощения и обретению вечного спасения… Ни один христианин не может возрастать в совершенстве, как и христианство не может обрести силу, кроме как на основе покаяния… Вот почему в Нашей Апостольской Конституции, официально провозглашающей Второй Вселенский Ватиканский собор Мы призываем верующих совершить достойную духовную подготовку к этому великому событию молитвой и другими актами христианской добродетели… И теперь, когда приближается день открытия Второго Ватиканского собора, Мы хотим повторить нашу просьбу»²¹¹.

С 15 мая и вплоть до 10 октября шли непрерывные работы по превращению Собора св. Петра в зал для заседаний Второго Ватиканского собора. Папа лично следил за ходом работ и регулярно высказывал свои собственные пожелания²¹².

В зале Собора св. Петра было размещено 2905 мест для кардиналов, патриархов, сотрудников генерального секретариата, соборных отцов, экспертов и наблюдателей. Места располагались симметрично по обеим сторонам центрального нефа более чем в десять рядов. Каждое место было оборудовано откидным столиком. Было установлено специальное световое оборудование в 42 прожектора. Учитывая опыт плохой слышимости на предыдущих соборах, было установлено мощнейшее звукоусиливающее оборудование с микрофонами и динамиками. Впервые в истории в зале Собора св. Петра было установлено несколько видеокамер для проведения трансляции в прямом эфире.

За несколько дней до даты открытия собора в Рим стали прибывать епископы из 79 стран. Они представляли собой следующие географические группы: 38% из Европы, 31% из Северной и Южной Америки, 20% из Азии и Океании и 10% из Африки.

11 октября 1962 года состоялось торжественное открытие собора. Церемония разрабатывалась очень долго и была очень величественной. Более двух с половиной тысяч отцов прошли торжественной процессией по scala regia от апостольского дворца через площадь перед Собором св. Петра. Папа Иоанн XXIII пересек площадь в церемониальном кресле на носилках – «sedia gestatoria», с которых сошел и преклонил колени перед престолом. Кардинал Тиссеран служил мессу св. Духу.

Папа, преклонив колени, торжественно продекламировал исповедание веры, после чего сел на трон, сменив тиару на митру. Все церемониальные моменты были тщательнейшим образом подготовлены и прописаны и контролировались оберцеремониймейстером папского двора. Далее последовали молитвы и гимны Святому Духу на латинском, греческом, арабском и церковно-славянском языках. В центре Собора перед престолом на специальном аналое лежало в раскрытом виде Евангелие.

Следует заметить, что, учитывая литургическую реформу, которая пройдет в Церкви всего через несколько лет после окончания собора, эта церемония была последней и вероятно самой пышной в истории Католической Церкви²¹³.

Две с половиной тысячи отцов практически со всех стран в белоснежных митрах занимали свои места. Большинство из них никогда раньше не видело друг друга, что добавляло этому событию еще большей эмоциональности. По этому поводу присутствовавший на соборе епископ Альбино Лучиани (Luciani), будущий папа Иоанн Павел I, напишет: «В зале собора мне стоило лишь поднять глаза, и я видел бороды епископов-миссионеров, лица африканцев, эти выступающие скулы азиатов. Мне было достаточно обменяться с ними несколькими словами, и они тут же открывались, готовые к разговору о перспективах и нуждах, о которых мы даже не догадывались»²¹⁴.

После завершения церемониальной части папа Иоанн XXIII обратился к отцам собора, а также к представителям 86 государств и международных организаций со вступительной речью «Gaudet Mater Ecclesia». В ней папа Иоанн подчеркивал пастырский, а не догматический характер собора. Он считал, что церкви не нужно было повторять или переформулировать существующие доктрины и догмы, а скорее, нужно было проповедовать благовестие Христово в свете постоянно меняющихся тенденций современного мира.

На этот момент стоит обратить внимание. Именно эти слова впоследствии станут одним из пунктов, на который будут указывать сторонники дособорной традиции и некоторые традиционалистские группы. По их мнению, назвав собор недогматическим, папа таким образом воспрепятствовал Святому Духу безошибочно охранять собор от заблуждений, что по католическим представлениям гарантировано только торжественному провозглашению догматов, следовательно, противники Второго Ватиканского собора вправе его постановления не принимать. Понтифик также призывал отцов собора «использовать лекарство милосердия, а не оружие жестокости»²¹⁵ в документах, которые они подготовят, а также заявил, что целью Второго Ватиканского собора является защита и представление священного хранилища христианской доктрины.

Слушая речь папы, отцы собора отмечали, что он говорит с предельной искренностью и надеждой. По выражению кардинала Монтини, «это был голос отца и пророка, голос владыки, любящего мир. Речь эта – ключ к пониманию всего остального»²¹⁶. Воодушевленного папу Иоанна не отвлекало даже полученное им печальное известие. Накануне открытия собора понтифику был поставлен диагноз «рак желудка». Эта болезнь вскоре приведет к его смерти.

Первые дни после открытия собора, а именно 12 и 13 октября, проходили еще в той атмосфере торжественности, которая захлестнула всех участников церемонии открытия. Папа провел в эти дни аудиенции, во время которых принял 84 чрезвычайные миссии, журналистов и некатолических наблюдателей. По этому поводу прозвучали два его заявления, в которых папа прояснил лично свое отношение и отношение церкви в целом к этим группам лиц, которые хотя и не принимали непосредственного участия в соборе, считались, тем не менее, весьма важными.

В обращениях папы прозвучало несколько важных тезисов, которые дали непосвященным лицам более четкое понимание значения открывшегося собора. Во-первых, Иоанн XXIII в очередной раз объявил, что собор носит исключительно религиозный характер, и на нем не будет происходить каких-либо политических интриг, что было крайне важно, учитывая присутствие некатолических наблюдателей из разных стран с совершенно различными политическими устройствами. Во-вторых, папа дал понять, что намерен установить и поддерживать доверительные отношения со средствами массовой информации, которые во время открытия собора уже успели столкнуться с трудностями в интерпретации данного события в связи с недостаточным количеством доступных источников информации²¹⁷.

Встреча с некатолическими наблюдателями была также совершенно новым опытом для церкви. На церемонии открытия присутствовали представители православных церквей, древних патриархатов, коптской Александрийской и сирийской Антиохийской церкви. Присутствовали также и представители старокатоликов, Англиканского сообщества, Всемирной лютеранской федерации, Евангелической церкви Германии, пресвитерианского альянса, методисты, конгрегационисты и наблюдатели из Женевы от Всемирного Совета Церквей²¹⁸. Этот опыт стал совершенно новым и исключительным явлением на открывшемся соборе. Впервые некатолические наблюдатели собрались вместе с папой в Риме.

Первое общее заседание, происходившее 13 октября, было посвящено избранию комиссий. Это заседание продемонстрировало определенную неготовность отцов собора к коллективной работе. Когда генеральный секретарь попросил епископов проголосовать за членов комиссий и сделать это немедленно, в зале собора начался беспорядок. Иерархи из разных стран не знали друг друга, что привело к оживленной полемике, не лишенной, впрочем, и определенной растерянности. Многие отцы начали эмоциональную дискуссию, некоторые, пользуясь услугами церемониймейстеров, стали передавать своим коллегам частные записки. В сложившуюся ситуацию вмешался старейший кардинал Ашиль Льенар (Lienart), поставленный еще Пием XI, и призвал аудиторию к порядку. Зачитав обращение на латыни, он предложил отложить заседание. Обращение кардинала было принято, а заседание перенесено²¹⁹. Как отмечал в своем отчете отец Виталий Боровой: «Само заседание длилось около 30 минут и окончилось в одиннадцатом часу»²²⁰.

Следующим насущным вопросом, который имеет важное значение и для данного исследования, являлся вопрос языка, на котором должен был проводиться собор. Правилами предусматривалось использование латыни, при том не только для итоговых документов, но и в ходе дебатов и выступлений. Для собора проблема заключалась в том, что большинство иерархов говорило на латыни с акцентом. Так или иначе, языком собора была утверждена латынь. Для проводимого исследования данный факт играет важную роль. Это связно с тем, что подавляющее большинство законспектированных выступлений и диспутов иерархов во время соборных сессий не переведено ни на один живой язык. В настоящий момент они в большинстве своем доступны исключительно на латыни. Перевод фрагментов из этих текстов с латыни на русский язык является одной из целей данной работы.

Когда 76-летний Анджело Ронкалли был избран на папский престол, все ожидали, что он будет «переходным» папой и не рискнет принимать каких-либо важных решений²²¹. Тем не менее, вопросов, требующих таковых решений, накопилось достаточное количество со времени предыдущего понтификата.

Политическую ситуацию, сложившуюся ко времени правления Иоанна XXIII, можно кратко охарактеризовать словами «холодная война». В западном мире были более сильные экономики и наблюдался общий экономический рост. В то время как на другой стороне глобального политического спектра, за железным занавесом, ситуация была совершенно иной. По сравнению со Второй мировой войной, вооруженных конфликтов, конечно, было меньше, но риск атомной войны всегда был неизбежен. При преемнике Иосифа Сталина Никите Сергеевиче Хрущеве напряженность времен холодной войны оставалась сильной и угрожающей, а гонка вооружений между сверхдержавами ускорилась.

Папа Иоанн XXIII обладал некоторым опытом работы с ситуацией в Восточной Европе, поскольку он был папским нунцием в Болгарии, что помогло ему выработать свой собственный подход, когда во время его понтификата произошли два крупных политических кризиса. Во-первых, в 1961 году Берлинский кризис привел к строительству Берлинской стены. Во-вторых, с 22 по 29 октября 1962 года имело место чрезвычайно напряженное политическое, дипломатическое и военное противостояние между Соединенными Штатами и Советским Союзом, которое практически поставило мир на грань третьей мировой войны, и которое позднее станет известно под именем Карибского кризиса.

В дни, когда в Ватикане проходила торжественная церемония открытия собора, на Кубу уже доставлялись советские ракеты с ядерными боеголовками, которые вскоре обнаружит разведка США. В сложившейся ситуации папа Иоанн XXIII немедленно обратился с призывом к обеим сторонам избегать ядерной войны. Ситуация осложнялась тем, что Святой Престол не имел дипломатических отношений ни с одним из конфликтующих государств, но зато Иоанн XXIII обладал определенной политической мудростью. В отличие от своего предшественника папа Иоанн не позволял себе резких высказываний в адрес коммунизма и призывал ко всеобщему миру. Он даже дал 7 марта 1963 года частную аудиенцию зятю Хрущева, который был главным редактором советской газеты «Известия». Эти события повлекли за собой позитивные последствия. В результате своей миротворческой позиции Иоанн XXIII был назван человеком года по версии журнала «Time»²²². Хрущев в январе 1963 года личным распоряжением освободил греко-католического украинского патриарха Иосифа Слипого, находившегося в тюрьме почти восемнадцать лет²²³. Оба эти события свидетельствуют о некотором «потеплении» в отношениях между Ватиканом и СССР.

В ходе сложившейся крайне напряженной политической ситуации в первые же дни работы собора было решено составить послание к миру, которое продемонстрировало бы солидарность католиков в острых вопросах, касающихся серьезных проблем современного мира.

20 октября был одобрен документ «Nuntius ad omnes homines et nationes», более известный как «Послание к миру». Озабоченность собора положением дел в современном мире выражено в следующих строках послания: «Мы желаем донести до всех людей и до всех народов весть о спасении, любви и мире, которую Иисус Христос, Сын Бога живого, принес в мир и доверил Церкви… Мы верим, что Бог так возлюбил мир, что отдал Своего Сына, чтобы спасти мир; и что Он освободил нас от рабства греха через того же самого Сына... Более того, мы получаем Святого Духа от Отца, чтобы, живя жизнью во Христе, мы могли любить Бога и наших братьев, с которыми мы во Христе и соединены... Поэтому мы, последователи Христа, не отчуждены от земных забот и трудов... Следовательно, и Церковь рождена не для господства, а для служения... Наша забота направлена особенно на более смиренных, более бедных, более слабых, и, следуя примеру Христа, мы чувствуем сострадание к людям, страдающим от голода и нищеты. Мы постоянно внимательны к тем, кто, лишенный необходимой помощи, еще не достиг уровня жизни, достойного человека... Нет человека, который бы не ненавидел войну и не желал бы горячо мира. Это величайшее желание Церкви, которая является матерью всего... Кроме того, она всеми силами стремится объединить все народы и создать между ними взаимное уважение... Мы провозглашаем, что все люди братья, независимо от расы или нации, к которой они принадлежат... В этом и заключается воля Божия, чтобы Царство Божие посредством милосердия сияло уже сейчас, в известном смысле, на земле, словно бы в предвкушении вечного Царства. Мы страстно желаем, чтобы свет великой надежды на Иисуса Христа, нашего единственного Спасителя, воссиял в этом мире, который все еще так далек от желаемого мира из-за угроз, порожденных самим научным прогрессом – чудесным прогрессом, но не всегда ориентированным на высший закон нравственности»²²⁴.

Отдельного внимания заслуживают слова «чудесный прогресс» (progressus mirabilis), которые демонстрируют новое отношение церкви к достижениям стремительно развивающегося мира. Это безусловно можно расценивать как серьезный шаг вперед для церкви, ранее избегавшей подобных утверждений.

Следует также отметить, что не все участники собора высказывали единодушное согласие по проекту предлагаемого документа. Так, епископ Ливерпуля, будущий примас католической церкви Великобритании, Джон Кармел Хинан (Heenan) выступил на дебатах с критикой относительно текста послания, заявив следующее: «Считаю, что еще не время отправлять послание ко всем людям, и печальным мне кажется, что это первое послание будет таким расплывчатым и длинным. Ясно, что средства массовой информации почти ничего о нем не сообщат. Считаю, что было бы лучше немного подождать, пока после дискуссий у нас нашлось бы что-то важное сообщить всем людям, что тогда могло бы привлечь внимание мира. Также мир ожидает от нас некоторого словца (verbulum) сострадания и надежды для укрепления душ, которые исполнены тревоги по причине страха ядерной войны (propter timorem belli nuclearis); и должны нечто сказать от имени тех отцов, которые не присутствуют с нами по причине преследований, и слово утешения к христианским народам, томящимся под игом коммунизма²²⁵, и им также должны адресовать слово для утешения душ»²²⁶.

Важно и то, что уже в самом начале работы собора вскрылись некоторые проблемы, а также наметились определенные «партии» и их будущие представители в лице некоторых ораторов. Архиепископ Пьетро Паренте (Parente) из Священной Канцелярии критиковал излишне миролюбивый тон послания и выразил озабоченность тем, что в тексте ничего не было сказано о католической истине как средстве против мирового зла. Архиепископ Марсель Лефевр выражал недовольство по поводу того, что послание слишком много говорит о земном благополучии и слишком мало о вечном. Забегая вперед, нужно сказать, что подобного рода заявления, начавшиеся тогда, в зале собора, продолжаются и по сей день и слышатся из уст тех, кому ближе консервативная позиция. Так, например, епископ Атаназиус Шнайдер (Schneider) считает, что у Папы Франциска «материалистические взгляды», которые не соответствуют миссии Церкви, «ведь Христос пришел, чтобы спасти нас от греха и вечного проклятия»²²⁷.

В тот день никто из несогласных, по-видимому, не заметил, что в тексте послания явно содержатся экклезиологические темы, которые впоследствии выйдут на первый план в работе собора. Через несколько дней после публикации текста французский доминиканский богослов Мари-Доминик Шеню (Shenu) напишет, что Послание к миру призывает христиан к миру, братству и заботе о бедных, и эти призывы тесно связаны с «дарами благодати». 29 сентября 1963 года именно такое истолкование послания подтвердит папа Павел VI при открытии второго периода работы собора²²⁸.

Стоит также обратить внимание на то, что миротворческие попытки католической церкви не ограничились принятым посланием. 25 октября 1962 года папа выступил с незапланированной речью по радио. Он сделал это на французском языке. В своем выступлении понтифик не обращался к главам государств и не упомянул ни Кеннеди, ни Хрущева. Вместо этого он обратился ко «всем людям доброй воли». Иоанн XXIII выступал с призывом как можно скорее закончить конфликт и начать переговоры. Полный текст речи папы напечатал «New York Times»²²⁹. Приведем здесь выдержки из текста послания: ««Молю Тебя, Господи! Да будет ухо Твоё внимательно к молитве раба Твоего и к молитве рабов Твоих, любящих благоговеть пред именем Твоим». (Неем.1:11)

Эта древняя библейская молитва сегодня срывается с Наших дрожащих губ и исходит из глубины тронутого и скорбного сердца. В то время как в Ватикане к радости и надежде всех людей доброй воли только что открылся Второй Вселенский Собор, грозные тучи снова сгущаются над мировым горизонтом и вселяют страх в миллионы семей... Церковь заботится только о мире и братстве между людьми, и она без устали трудится над их установлением. В этой связи Мы напоминаем о серьезных обязанностях, наложенных на тех, кто несет ответственность за власть. Мы также призываем: «пусть они прислушаются к голосу совести и крикам отчаяния, которые со всех концов земли, от невинных детей до стариков, от отдельных людей до целых общин, поднимаются к небу: мира! мира!» ... Мы призываем руководителей всех государств не оставаться глухими к этому крику человечества. Пусть они сделают все, что в их силах, чтобы сохранить мир. Таким образом, они избавят его от ужасов войны, последствия которой никто не может предвидеть... Пусть все Наши сыновья, пусть все те, кто отмечен печатью крещения и питается христианской надеждой, пусть все, наконец, объединенные с нами верой в Бога, присоединятся к Нашей молитве, чтобы получить с небес дар мира»²³⁰.

В тот же день газета «Правда» опубликовала материал: «СПАСТИ МИР! Воззвание папы Иоанна XXIII»²³¹. На факт публикации важно обратить внимание, ибо он говорит о том, что руководство СССР в лице Хрущева наблюдало за действиями папы и высказало одобрение его словам.

Все приведенные здесь факты имеют непосредственное отношение к изучаемой диссертантом проблеме. Они свидетельствуют о том, что церковь вполне однозначно решила повернуться лицом к трудностям современного мира.

Первая сессия собора примечательна тем, что на ней обсуждался проект, который будет иметь далеко идущие последствия. Это схема о Священной Литургии (Sсhema de Sacra Liturgia). 21 октября 1962 года состоялось первое заседание соборной Комиссии по литургии. На следующий день предполагалось приступить к обсуждению этого текста уже в зале собора. Возглавлял соборную комиссию испанский кардинал и префект Конгрегации по обрядам Аркадио Мария Ларраона Саралеги (Larraona Saralegui), который был утвержден лично папой.

Приступив к работе, Ларраона немедленно внес изменения в регламент работы комиссии. В каждой из таких комиссий присутствовали эксперты, которые, впрочем, могли высказываться только тогда, когда к ним обратятся. Ларраона же с первого дня позволил экспертам выступать всякий раз, когда они сочтут это необходимым²³².

Соборная же дискуссия по проекту документа началась на следующий день, 22 октября. Надо заметить, что столь важный вопрос как литургическая жизнь всей церкви был одновременно и первым серьезным поводом для соборных дискуссий. Схема о Священной Литургии стала своего рода экспериментальной. Именно на ней предстояло проверить и действенность соборных правил, и процедуру самого собора. Безусловно, невозможно было избежать разного рода трудностей.

Заседание началось со вступительного слова кардинала Ларраоны. Приведем здесь основные тезисы его выступления:

«Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства, преподобные отцы! В соответствии с нашим порядком действий, а именно, что «любая тема, подлежащая рассмотрению в общем собрании, предлагается и кратко иллюстрируется представителем, назначенным председателем компетентной комиссии», мы должны принять по законному распоряжению председателя проект конституции о священной литургии. Сам акт, а также название и значение схемы о священной литургии следует кратко проиллюстрировать… Мы представляем вам, Высокопреосвященные, Преосвященные и Преподобные отцы, краткое описание схемы. Я доверил это преподобному отцу секретарю нашей комиссии... С вашего позволения он вам его зачитает»²³³.

Затем секретарь комиссии отец Фердинандо Джузеппе Антонелли (Antonelli) представил вкратце саму схему. В начале своего выступления он заявил, что собор должен разработать конституцию о священной литургии и назвал для этого ряд причин: «Во-первых, потому что многие святые пастыри и знающие люди, подкрепленные единодушным мнением и серьезными доводами, считают, что тексты богослужебных книг и содержащиеся в них обряды, сохраняя подлинную богослужебную традицию, нуждаются в своевременном обновлении, изменении и приспособлении к характеру и потребностям нашего века. Во-вторых, можно добавить и очень важную пастырскую причину. Со времен средневековья, по многим причинам, которые мы не можем здесь рассматривать, верные христиане стали сторонними наблюдателями в литургических действиях и скорее немыми зрителями, чем участниками, как того требует сама суть. Всем известно, что для восстановления и питания христианской жизни в высшей степени полезно, чтобы верные приобщались к источникам благодати, которые пребывают открытыми в священной литургии, и становятся способными к деятельному и личному участию, что с благоразумием начал еще святой Пий X, рекомендуя это нам в начале века. Из этой рекомендации возникло то литургическое движение, которое постепенно распространилось по всему католическому миру и внесло большой и важный вклад в восстановление христианской жизни»²³⁴.

Тот факт, что в речи Антонелли было упомянуто литургическое движение, указывает на то, что его влияние и значение уже успело стать достаточно широким, и с ним необходимо было считаться. Антонелли также упомянул и достижения папской комиссии, основанной Пием XII в 1948 году, и деятельность подготовительной предсоборной комиссии 1960 года.

После вступительных слов соборная комиссия приступила к работе. Перед отцами стояли следующие задачи: сохранить литургическое наследие церкви, но при этом выработать руководящие принципы для общего обновления литургии. Необходимо было также составить ряд норм, основанных на учении церкви, которые способствовали бы росту образованности духовенства и поощрению верующих к лучшему пониманию литургии и более активному в ней участию.

Проект схемы выглядел следующим образом: Введение, разъясняющее важность литургии для церковной жизни, и восемь глав: 1 – об общих принципах содействия обновлению литургии, 2 – о тайне Евхаристии, 3 – о таинствах и священнодействиях, 4 – о литургии часов, 5 – о литургическом годе, 6 – о богослужебной утвари, 7 – о богослужебной музыке, 8 – о священном искусстве.

В своем выступлении Антонелли указал на особую важность первой главы, так как именно в ней говорилось о развитии и изменении литургии. Помимо этого, предлагалось руководствоваться определенными принципами, которые также были озвучены: «Для будущего исполнения общей литургической реформы формулируются пять основных принципов:

1) Следует, насколько это возможно, избегать всякой неясности в построении священных обрядов;

2) Литургическая традиция должна сохраняться, но в то же время должны быть обеспечен и разумный прогресс;

3) Это развитие или, вернее, это приспособление священной литургии к новым нуждам следует более особым образом рекомендовать для миссионерских целей;

4) Ввиду катехизического и пастырского характера священной литургии, структура обрядов должна быть приспособлена к возможностям верующих, чтобы не нуждаться во многих пояснениях»;

5) Следует исходить из иерархической и общинной природы священной литургии и обращать внимание на ее динамический аспект, который требует, чтобы все присутствующие, согласно их призванию, были истинными участниками священных обрядов и никоим образом не немыми зрителями²³⁵.

После вступительного слова Антонелли последовали выступления соборных отцов. На этом моменте следует остановиться и сказать несколько слов о составе собора для лучшего понимания сложившейся ситуации. Уже с самого начала соборных заседаний стало понятно, что среди иерархов отнюдь не наблюдается единомыслия. Практически сразу оформилось два течения – либералы-прогрессисты и консерваторы-интегристы, которые противостояли друг другу и притом достаточно жестко. Это противостояние было вполне очевидным для всех, включая и русских наблюдателей.

В своем отчете архиепископу Никодиму (Ротову) отец Виталий Боровой писал, что самым либеральным кардиналом, судя по выступлениям, являлся Агостино Беа. Таковым показался и кардинал Тиссеран. Из общего числа кардиналов на либеральных позициях также стояли: «Франциск²³⁶ Кениг из Вены, Юлий Депфнер из Мюнхена, Джованни Монтини из Милана, Поль Леже из Монреаля, Джиакомо Леркаро из Болоньи, Морис Фельтен из Парижа, Пьер Жерлье из Лиона, Аугусто де Сильва из Сан-Сальвадора, Валериан Грасиас из Бомбея, Лориан Ругамбва из Конго и отчасти Стефан Вышинский из Польши»²³⁷.

Также по мнению отца Виталия «реакционными и консервативными в своих выступлениях и деятельности на соборе показали себя кардиналы из числа президиума: Эрнесто Руффини из Палермо, Антонио Каджано из Буэнос-Айреса; Из общего состава кардиналов Джеймс Макинтайр из Лос-Анджелеса, Ричард Кушинг из Бостона, Альберт Майер из Чикаго, Иосиф Риттер из Сент-Луиса, Джузеппе Ферретто (куриальный), Уильям Годфри из Ливерпуля, Хосе Буэно из Севильи; наиболее реакционным считался на соборе Альфредо Оттавиани, секретарь Верховной конгрегации священной канцелярии»²³⁸.

Интересным представляется тот факт, что отец Виталий Боровой относит кардинала Иосифа Риттера к консервативному крылу, в то время как его выступления на соборе, скорее, свидетельствуют об обратном. Приведем в качестве примера одно из его высказываний: «Задача или по крайней мере частичная цель Литургии – психологически воздействовать на умы верующих, причинять, питать, совершенствовать в них благочестие и внутреннюю жизнь. Поэтому психологические и умственные особенности современного человека должны быть нормативным и определяющим элементом всякого литургического установления. Поэтому, чем больше отличие между современным человеком и человеком XVI века, тем сильнее указание на необходимость литургической реформы»²³⁹. Классификация отца Виталия Борового хотя и представляется важным историческим свидетельством, тем не менее, является исключительно его личным мнением, которое он составил в ходе работы собора, и которое и высказывал в своих отчетах.

Вернемся к обсуждению схемы о священной литургии.

Взяв слово, кардинал Руффини высказал следующие соображения: «Смиренно полагаю, что на Вселенском Соборе, именно потому, что он вселенский, должно быть принято то, что касается всей Церкви, а не только отдельной ее части. В Италии чтимым считается еще и амвросианский обряд, почему его нужно упускать из виду? Почему ничего не говорится о священных обрядах Востока? Я полагаю, рассматривать следует только те принципы (или нормы), которые считаются принадлежащими как к римскому обряду, так и к другим обрядам; особые вопросы, относящиеся к каждому обряду, должны решаться Конгрегацией Священных Обрядов или, если речь идет о Восточных Обрядах, Священной Конгрегацией Восточной Церкви. Но если схема в том виде, в каком она представлена нам, считается рассмотренной, в нее должны быть добавлены и некоторые другие почтенные обряды»²⁴⁰.

Сицилийский иерарх, который еще сыграет свою роль в литургической реформе, оказался достаточно экспрессивным и успел до 13 ноября 1962 года выступить шесть раз.

Речь кардинала Леркаро (Lercaro), которая в «Acta Synodalia» следует сразу за выступлением Руффини, не затрагивает каких-либо вопросов, относящихся непосредственно к исследуемой теме, а вот слова архиепископа Милана кардинала Джованни Монтини, будущего папы Павла VI, весьма интересны. Приведем здесь выдержки из его речи: «Всечестные отцы! Я, как митрополит Ломбардии и хранитель Амвросианского обряда, считаю вполне законным возвысить и свой голос, которым я открыто одобряю предложенную схему и прошу всю полноту отцов поддержать принцип, от которого, как мне кажется, зависит весь документ. Этот принцип направлен на достижение наибольшей пастырской эффективности святой литургии... По-видимому, схема особенно ценится за те принципы, которые предлагаются в пятом разделе, а именно: хотя священная литургия не охватывает всего объема деятельности Церкви, она, все же, находится в ее центре, которым является Божественная Жертва Евхаристии – вершина, к которой все стремится, и в то же самое время из которой происходят все вещи. Таким образом, в схеме о священной литургии, если взглянуть на нее в целом, содержится, на мой взгляд, известная доля беспристрастности... Эта схема не для того, чтобы ее легкомысленно использовали все желающие ввести своевольные нововведения, или, что еще хуже, нанести таким образом вред божественному и человеческому наследию, содержащемуся в литургии, которое на протяжении стольких веков христиане передавали из поколения в поколение, сохраняя при этом существенное единство этой подлинной традиции... Схема эта также не поддерживает мнение и тех, кто утверждает, что обряд должен быть совершенно неизменным, или тех, кто слишком придерживается традиции церемоний и предпочитает форму, в которой выражается поклонение... Соответственно, предлагаемая схема, по-видимому, приводит к двум моментам: сущность самой литургии, которую необходимо всецело защищать и сохранять, и традиционные или исторические формы, в которые облечено совершение божественных таинств; эта форма действительно может быть изменена, но мудро и благоразумно... Таким образом, эта схема не умаляет католического богослужения и священного наследия, принятого нашими праотцами, но разрешает и советует, чтобы комиссии, которые будут учреждены после собора, в которых также будут присутствовать и епископы, являющиеся пастырями душ, сделали то же самое наследие более ясным, более понятным и более полезным для людей нашего века, чему мы, как пастыри, обязаны содействовать по велению совести…»²⁴¹.

В этом месте следует остановиться и сделать важное наблюдение. Приведенные слова будущего понтифика, которому предстоит завершить собор и привести в жизнь его постановления, весьма красноречиво иллюстрируют его точку зрения. Все те реформы, которые претерпит в будущем католическое богослужение, будут основаны именно на тех тезисах, которые прозвучали из уст архиепископа Милана. Эти же аргументы предлагают сейчас и сторонники преобразований, чей голос все чаще слышится в Русской Православной Церкви. Основной тезис таков: «форма богослужения может и должна быть изменена ради большей понятности современному человеку, сакральный характер таинства и богословская составляющая при этом не будут повреждены».

Вернемся к выступлению Монтини: «…Что касается людей, то должны быть устранены любые трудности в понимании священной литургии, а также верующим должна быть дана возможность выражать свои молитвы к Богу понятными словами. Мы не можем забывать, что говорит святой Павел в своем послании к коринфянам в 14 главе, а именно: что молящийся в Церкви должен разуметь своим умом то, что он произносит своими устами, и отвечать «аминь», зная, что он говорит. Ибо литургия для людей, а не люди для литургии!... Не лишним будет также вспомнить слова святого Августина, который говорит: «Пусть лучше осудят меня грамматики, чем не будут понимать люди»... Мне кажется, снова должен восторжествовать принцип, в силу которого церемонии должны быть устроены в более простой форме, не для того, чтобы уменьшить красоту и богатство богослужения, а для того, чтобы обеспечить краткость этих церемоний и избежать разных повторений и тому подобного; на этом принципе должна быть основана провозглашенная литургическая реформа, и она вполне соответствует характеру людей, в том числе благочестивых и верующих, живущих в наше время»²⁴².

И хотя на момент произнесения этих слов кардинал Монтини еще считал несомненным, что основные части мессы, такие как Евхаристический Канон, должны произноситься на латыни, из его слов ясно следует, что идея перевода богослужения на национальные языки была ему близка. Этому есть объяснение. Уже с 1930-х годов постепенно стали появляться так называемые диалоговые мессы, предполагавшие более активное участие мирян, а в некоторых случаях – например в скаутских лагерях и иных молодежных организациях – совершались мессы на национальных языках, на обычном столе в качестве алтаря и лицом к народу. Одним из участников подобных литургических экспериментов в Риме в 1933 году был молодой капеллан Католического молодежного движения, священник Джованни Баттиста Монтини, будущий римский папа.

Аргументы, приведенные Джованни Монтини, до сих пор активно продвигаются сторонниками перевода православного богослужения на современный русский язык, в том числе членами «Преображенского содружества малых братств», основанного священником Георгием Кочетковым. Главной отличительной особенностью этого содружества является проведение ими богослужений исключительно на современном русском языке. Для этой цели священник Георгий перевел практически все богослужебные тексты на русский язык. Свои идеи члены содружества распространяют в Интернете, в частности в сообществе «Клуб ревнителей литургического возрождения», в социальной сети «ВКонтакте»²⁴³.

Как мы видим, аргументы архиепископа Милана, озвученные им на соборной сессии в 1962 году, нашли отклик не только в католическом, но и в православном мире спустя более полувека. Но в те дни далеко не все из присутствовавших на соборе иерархов разделяли оптимизм и реформаторский энтузиазм кардинала Монтини.

Слово взял американский кардинал, архиепископ Нью-Йорка Фрэнсис Джозеф Спеллман (Spellman). Об этом человеке следует сказать несколько слов. Поколению 1960-х он известен как «апостол ядерной войны». Поставленный еще Пием XI, Спеллман был эмиссаром правящих кругов США, стремившихся закончить Вторую мировую войну сделкой за спиной СССР с целью сохранения реакционных режимов в Европе²⁴⁴. Будучи яростным антикоммунистом, Спеллман принимал активное участие в разработке планов, имевших целью заключение сепаратного мира с альянсом фашистских государств в Германии и Италии, а позднее и других стран, воевавших на стороне Германии во время Второй мировой войны, и известных как «Державы оси». Советская пропаганда, в свою очередь, изображала Спеллмана крайним реакционером. Кардинал действительно был не только глубоко реакционным в своей светской политике, его богословские взгляды также отличались консервативностью. Об этом свидетельствует его выступление на соборе.

Выступая после кардинала Монтини на прениях по проекту схемы о священной литургии, Спеллман сказал: «Досточтимые братья!… Несомненно следует с величайшей осторожностью обеспечивать сознательное, активное и плодотворное участие как духовенства, так и христианского народа в священнодействиях... Но мы должны остерегаться только внешнего распространения и участия, которое, может быть, создает видимость истинной литургической жизни, но очень далеко от поклонения в духе и истине. Хорошо известно, что литургия состоит из неизменной части, установленной Богом, и части изменяемой, которая может и должна меняться с течением времени... но для производиться, если этого не требует истинная польза Церкви, и следует соблюдать осторожность, чтобы новые литургические формы органично вырастали из уже существующих форм... Не нужно навязывать новые варианты там, где уже ясно, что привычные формы самым лучшим образом подходят к характеру и традициям народа. Так, например, в некоторых регионах желаемое в высшей степени единство между верующими и совершающим мессу священником лучше достигается посредством использования миссалов²⁴⁵, чем практикой так называемой «диалоговой» мессы. В этих вещах необходимо чрезвычайное благоразумие, чтобы не получилось так, что вера и благочестие народа скорее ослабеют, нежели укрепятся... Верующие, особенно более простые, легко могут соблазниться, когда видят неизменную Церковь часто меняющей обряды. С другой стороны, наши воины и прочие, путешествующие по разным странам мира, всегда восхищаются дивному единству Церкви в языке и обрядах... Даже некатолики восхищаются выдающемуся единству, как доктринальному, так и обрядовому, католической Церкви... Ибо латинский язык, который является языком истинно вселенским, неизменным, не простонародным, как в течение многих веков способствовал сохранению единства западной Церкви, так и ныне среди христианских народов может укрепить теснейшие узы единства, особенно когда используется при совершении священной Жертвы, которая есть центр всей литургии»²⁴⁶.

С диаметрально противоположным мнением выступил Альфонсо Унгарелли (Ungarelli), титулярный епископ Анзуры. Он говорил, в частности, следующее: «... Но этот постулат, а именно, что латинский язык должен использоваться во всем мире, представляется не соответствующим цели священной Литургии по следующим причинам: Первая причина. Этот постулат, как представляется, препятствует единству Церквей. На Первом Ватиканском соборе благодаря определению безошибочности обезопасили единство управления – один пастырь. Но теперь следует позаботиться о том, чтобы собрать весь христианский народ воедино, чтобы исполнилось желание Господа нашего Иисуса Христа: «Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино,– да уверует мир, что Ты послал Меня». (Ин.17:20–21).

Но если вся западная Литургия должна сохранять использование латинского языка, то этим создается ненужное препятствие примирению с отделенными братьями, например, с протестантами, которые используют разговорные языки, и они, возможно, легче войдут в католическую Церковь, если будет устранено препятствие языка... Постулат, о котором мы упомянули, как кажется, ещё больше препятствует евангелизации внешних, к которой всех нас побуждает Христос Господь: «Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести» (Ин.10:16) и «Шедше научите все народы» (Мф.28:19). В действительности весьма подобающим представляется, чтобы зашёл хотя бы разговор о своевременности учреждения новых Литургий, которые не тождественны латинской Литургии, для народов, призванных к христианской религии, особенно для тех, кои славятся образованностью и учением, совершенно отличным от греческой и латинской культуры... Поэтому христианская религия, проникнутая латинским языком, т.е. западной культурой, народам не латинским кажется совершенно чуждой. Католическая религия становится религией ненавистной не по причине природы проповедуемого Божественного Слова, но из-за человеческой оболочки, в которую облечено Евангелие.

Здесь коренится главная причина неэффективности миссионерской деятельности среди народов более высокой культуры, как например Китая, Индии или Японии... Третья причина. Не желаем умолчать о том, что если будут введены литургии на народных языках, то это облегчит обучение тех, кто призван к священническому служению, что может оказаться очень важным там, где Церковь стеснена из-за нехватки священников»²⁴⁷.

Не обошлось и без ряда неприятных эпизодов. Так, речь Унгарелли была оборвана. После слов епископа: «С другой стороны, в предложенной схеме даже не упоминается о возможности учреждения новых обрядов, как если бы плодоносность Церкви исчерпалась в течение первых веков... И если в большой чести имеются эти древние обряды, как чтимые памятники, то не важнее было бы подражать практике Церкви первых веков, дивным образом приспособившейся к образу мыслей всех народов, чтобы всех привести ко Христу?» последовали выкрики из зала: «Хватит! Хватит!» (Satis! Satis!)²⁴⁸.

Подобная ситуация вскоре повторилась. 30 октября 1962 года, на следующий день после своего семьдесят второго дня рождения, кардинал Оттавиани обратился к участникам собора с протестом, в котором выступал против резких изменений в чине мессы. Кардинал был к тому времени уже почти полностью слепой и, не имея возможности пользоваться печатным текстом, говорил экспромтом и, следуя регламенту, говорил, как и все, на латыни.

Престарелый иерарх говорил очень воодушевленно и превысил установленный для выступлений десятиминутный лимит. Кардинал Тиссеран подал знак кардиналу Альфринку, председательствовавшему в то утро. Когда Оттавиани превысил лимит в пятнадцать минут, председатель позвонил в колокольчик. Умышленно или нет, но Оттавиани речь продолжил. Тогда по сигналу Альфринка техник выключил микрофон, тем самым оборвав выступление кардинала Оттавиани²⁴⁹. Как свидетельствует Ольга Юрьевна Васильева, бывший министр просвещения Российской Федерации, иерарх настолько обиделся, что не появлялся на заседаниях несколько дней. Однако, вскоре, на торжествах в честь четвертой годовщины своей коронации, папа Иоанн XXIII поставил Оттавиани около себя по правую руку, оказав ему тем самым личное внимание и расположение²⁵⁰.

Справедливости ради стоит отметить, что описания подобного инцидента в официальных документах не содержится. «Acta Synodalia» представляет описываемые события по-другому:

«Председатель кардинал Альфринк: Ваше Высокопреосвященство, извините меня, прошло пятнадцать минут.

Оратор: Я уже закончил, уже закончил, уже закончил.

[Аплодисменты в зале]»²⁵¹.

Нельзя, впрочем, исключать и тот факт, что этот эпизод специально не был зафиксирован, и ради официального издания произошедшее было представлено в более приглядном свете. Приведем теперь основные тезисы из выступления кардинала Оттавиани: «Досточтимые отцы!... Мы читаем: «Чин мессы в общей его структуре, а также в отдельных частях подлежит реформированию». Что означают эти слова? Хотят ли они совершить некую революцию во всей мессе? Если чин мессы будет реформирован как в целом, так и в отдельных частях, то что останется? Что это за слова такие... что они могут санкционировать любую реформу? Мне кажется, что эти слова нужно вообще убрать или хотя бы уточнить. У нас есть чин мессы на протяжении многих веков. Месса, безусловно, является центром всего литургического богослужения; святейшая реальность, хорошо известная всем тем верным, которые теперь, особенно благодаря труду пастырей, хорошо знают отдельные части: есть опасность, что чрезмерные изменения вызовут известное изумление, если не соблазн. Речь идет о самой святой вещи, которая не может быть изменена по желанию в отдельных поколениях; самая святая вещь, к которой нужно относиться с благоговением, к которой трудно прикоснуться. Теперь мне вспоминаются слова, сказанные Богом Моисею, когда он подходил к горящему кусту: «Сними обувь твою с ног твоих: ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая.». Поэтому мы должны быть осторожны, предлагая реформу мессы... Но зуд нововведений побуждает к действию – смотрите, настоящий зуд нововведений – зуд нововведений побуждает к действию и в вещах не только ненужных, но даже и неполезных, а то и вредных. Они не нужны... Я хочу добавить только одну вещь. Многие ссылались на авторитет Папы Пия XII, который действительно был щедрым в допущении перевода литургии на национальные языки. Конечно. Но те, кто ссылается на авторитет Верховного понтифика Пия XII, не помнят, кажется, что они не помнят, что тот же понтифик в своем обращении к участникам Международного литургического конгресса в Ассизи в 1956 году сказал: «Церковь имеет серьезные основания твердо поддерживать безоговорочное использование – обратите внимание на слова «твердо» и «безоговорочное» – латинского языка в мессе, совершаемой по латинскому обряду»... Мы должны это всегда помнить, ибо на авторитет понтифика следует ссылаться не только тогда, когда он что-то одобряет, но и тогда, когда он что-то не одобряет»²⁵².

Можно отметить, что речь кардинала Оттавиани была действительно эмоциональной, но на этом его роль в истории литургической реформы не закончилась. Скорее, это было только начало.

Представленные диссертантом фрагменты выступлений соборных отцов дают ясное представление того, что среди них были иерархи с разными точками зрения, часто противоречащими друг другу. Это позволяло вести оживленные дискуссии, далекие от бытующего в кругах радикальных консерваторов представления о том, что либеральные эксперты-консультанты «угнали собор папы Иоанна, как террористы угоняют самолет».

Несмотря на существенные возражения кардиналов Оттавиани и Спеллмана, акцент проекта схемы о литургии, сделанный на более активном участии верных в Евхаристии, был принят достаточно положительно. Многие отцы высказывали мнения о том, что процесс обновления уже начался, и его необходимо развивать ради привлечения в церковь молодого поколения. Своим мнением относительно служения мессы на национальном языке поделился епископ Инсбрука Паулюс Руш (Rusch), сказав: «В странах немецкого языка папой Пием XII в 1943 году было разрешено проводить мессу в диалогах и с чтениями на национальном языке... Пастырский опыт учит: число присутствующих верующих увеличивается вместе с числом участвующих... Во время крупных общественных праздников эта форма мессы оказывает большое влияние на миссионерскую деятельность... Это активное участие можно было бы расширить уже сейчас»²⁵³.

Несмотря на существенные возражения кардиналов Оттавиани и Спеллмана, акцент проекта схемы о литургии, сделанный на более активном участии верных в Евхаристии, был принят достаточно положительно. Многие отцы высказывали мнения о том, что процесс обновления уже начался, и его необходимо развивать ради привлечения в церковь молодого поколения. Своим мнением относительно служения мессы на национальном языке поделился епископ Инсбрука Паулюс Руш (Rusch), сказав: «В странах немецкого языка папой Пием XII в 1943 году было разрешено проводить мессу в диалогах и с чтениями на национальном языке... Пастырский опыт учит: число присутствующих верующих увеличивается вместе с числом участвующих... Во время крупных общественных праздников эта форма мессы оказывает большое влияние на миссионерскую деятельность... Это активное участие можно было бы расширить уже сейчас»²⁵⁴.

Помимо всего прочего, особое внимание уделялось месту проповеди в богослужении. Многие сочли этот элемент не только рекомендованным, но даже обязательным, мотивируя это тем, что в современном мире хорошо богословски обоснованная проповедь становится главнейшим инструментом просвещения людей.

Серьезную полемику вызвало также и прозвучавшее 29 октября предложение относительно возрождения древней практики сослужения, предполагавшей участие нескольких священников в одной мессе. Практика, без каких-либо проблем существующая на православном востоке, в западной богослужебной традиции была практически полностью забыта, а в пользу совершения Евхаристии исключительно одним предстоятелем была подобрана серьезная богословская аргументация. «Жертву принес Сын Божий, других действующих лиц, как бы «сожертвующих», не было. Следовательно, для Мессы достаточно одного священника, который и действует in Persona Cristi»²⁵⁵.

Тем не менее, высказывания в пользу восстановления сослужения звучали неоднократно. Так, епископ Лео Артур Эльшинже (Elchinger) сказал: «Мы слышали несколько возражений против сослужения; задается вопрос: месса, сакраментально совершаемая в сослужении десятью священниками, имеет такую же ценность, как если бы каждый из них служил мессу отдельно? Конечно, она имеет такую же ценность... Я хотел предложить и другие богословские наблюдения о сослужении, но, чтобы не злоупотребить вашим терпением, я посылаю свое письменное мнение генеральному секретарю»²⁵⁶.

Раздавались, разумеется, и критические отзывы. Кардинал Руффини был категорически против подобной инициативы и настаивал на правиле «один священник – одна месса». Кардинал Оттавиани также утверждал, что акцент на сослужении приведет к более низкому статусу мессы.

Критику иерархов вызвало и то, что предложенный им изначальный текст неоднократно подвергался изменениям²⁵⁷, и то, что подготовительная комиссия многое уже решила за них, и то, что схема не затрагивает бытовых вопросов, таких как пожертвования, уделяемые священнику, и многое другое. Интерес к дискуссиям постепенно ослаб, и отцы все чаще стали прибегать к паузам между заседаниями. Это привело к тому, что 6 ноября папа лично разрешил закрыть обсуждение тех глав документа, которым, по мнению участников дискуссий, было уделено достаточно внимания.

Приведенных выдержек из выступлений отцов на первой сессии собора вполне достаточно для того, чтобы составить общее впечатление и сделать некоторые выводы.

1. Римско-Католическую Церковь часто обвиняют в несамостоятельности и тотальной зависимости от решений понтифика. Активные дебаты на соборе, как и сам факт соборов как таковых подобное утверждение явно опровергают.

2. Критики Второго Ватиканского собора часто представляют его, как «взрыв» модернизма, захлестнувший католический мир. И хотя церковь после собора действительно претерпела существенные изменения, назвать Второй Ватиканский собор заговором либералов нельзя, доказательством чему служат все те же оживленные дискуссии во время соборных сессий.

Работа первой сессии проходила до 8 декабря. Обсуждаемый документ так и не был в итоге принят. Было сформулировано большое количество различных замечаний и поправок, направленных в соборную комиссию для продолжения работы между сессиями. Тем не менее, папа Иоанн XXIII выступил в конце первой сессии с речью, в которой высказал глубокое удовлетворение достигнутыми результатами²⁵⁸.

3 июня 1963 года папа Иоанн XXIII умер на 82-м году жизни от рака желудка, так и не увидев сколь-либо значимых плодов созванного им собора. В консервативных кругах бытует мнение, что, умирая, папа просил остановить собор, но его преемник собор продолжил²⁵⁹.

Противники курса Иоанна XXIII называли его «красным папой», сторонники – «папой мира». Согласно многочисленным воспоминаниям, этот понтифик был внимательным, деликатным, добродушным, очень приятным в общении человеком с чувством юмора. Его прозвищем было и остается до сих пор «добрый папа Ронкалли».

Исходя из представленных нами цитат из выступлений иерархов на первой сессии собора, можно утверждать, что во время прений о литургии отцы не явили единства. Взгляды и предложения одних кардинально отличались от мнения других.

Несмотря на то, что литургическая реформа в итоге была проведена, с того момента и до сих пор были и остаются те, кто выражает свое несогласие с литургическими преобразованиями, равно как насчитывается и значительное число приверженцев таких реформ. Это утверждение справедливо не только в отношении католической церкви, но и в отношении русского православия. Любопытным кажется тот факт, что аргументы сторонников латыни и доводы в пользу сохранения церковно-славянского языка практически идентичны, несмотря на разницу в менталитете, культуре и конфессиональной принадлежности тех и других. Приведем ряд аргументов консервативных католиков и православных.

Так, ряд традиционных католиков признают за латынью особый статус сакрального языка и исключительное право использования в богослужении. Мотивируют они это тем, что табличка (титло) на Кресте Иисуса Христа была написана на еврейском, греческом и латинском языке²⁶⁰, а потому сохранение латинского языка должно неукоснительно соблюдаться. Это прямо перекликается с доводами российских идеологов церковно-славянского языка: «славянский язык есть словесная икона; он должен быть признан такой же местночтимой святыней Русской Православной Церкви, как многие храмы и иконы»²⁶¹.

С обеих сторон также звучат и доводы в пользу богослужебного языка как языка возвышенного, молитвенного, одухотворенного и объединяющего. Литургический язык также воспринимается как серьезный сдерживающий фактор, предохраняющий сакральную область богослужения от дальнейшей профанации, которая может произойти, если таковой дать хоть малейшее начало. Подобные страхи не лишены оснований, и данный вариант развития событий вполне возможен, что доказывается так называемыми «литургическими злоупотреблениями», появившимися в богослужебной жизни католической церкви практически сразу после реформ Второго Ватиканского собора, речь о которых пойдет в четвертой главе данного исследования.

Современные же сторонники перевода мотивируют свое желание в том числе и тем, что «богослужение на русском языке – это средство катехизации верующих»²⁶². Данный довод практически дословно повторяет многие высказывания отцов на первой сессии Второго Ватиканского собора, приведенные нами ранее.

Справедливости ради стоит заметить, что идея перевода богослужения и литургической реформы в целом – это не прихоть католических иерархов ХХ века, и что русская церковь также в лице ее епископата сочла литургическую ситуацию еще в дореволюционной России чрезвычайно неудовлетворительной и требующей существенных поправок и изменений. Чтобы представить себе степень этой неудовлетворенности и поистине пастырскую озабоченность русских епископов, достаточно прочесть «Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе», составленные при подготовке к Великому Собору Российской Церкви и опубликованные в 1906 году Российским Святейшим Синодом²⁶³.

Отсылка к поместному собору 1917 года, много говорившему о литургических преобразованиях, но не успевшему завершить свою работу из-за начавшейся революции, – также один из излюбленных приемов либерально настроенных русских верующих.

Нельзя не обратить внимание и на тот факт, что в дискуссиях относительно перевода богослужения на современный язык позиция сторонников реформ выглядит наиболее выигрышно, а аргументы отличаются эрудицией. В распоряжении этих людей и высказывания Отцов Церкви, и решения соборов, и цитаты из Священного Писания, и исторические прецеденты. В то время как реакционная часть верующих часто заметно проигрывает в эрудиции и аргументации, отстаивая свои взгляды с помощью таких доводов, как «не нами положено, лежи оно во веки веков» или «передал то, что и принял». В своей защите церковно-славянского языка консервативные верующие уверяют, что богослужебный язык весьма легок для понимания, приводя в качестве аргументов, как правило, наиболее простые примеры по типу «главы ваша Господеви приклоните», но умалчивая о подавляющем большинстве труднодоступных для понимания текстов наподобие: «Сущу глубородительную землю солнце нашествова иногда, яко стена бо огусте обаполы вода, людем пешомореходящим, и богоугодно поющим: поим Господеви, славно бо прославися»²⁶⁴.

Священноначалие Русской Православной Церкви до сих пор проявляет определенную сдержанность и осторожность в проведении каких-либо богослужебных реформ, хотя определенные сдвиги в последнее время все же наблюдаются. Так, святейший патриарх Кирилл в своем докладе на епархиальном собрании г. Москвы 20 декабря 2019 года высказал мнение, что «перевод всего богослужения на современный русский язык не принесет пользы», но при этом отметил: «Также полагаю возможным, чтобы там, где общины к этому готовы, апостольские и паремийные чтения, которые нередко наиболее сложны для понимания, звучали на русском языке. То же касается чтения Евангелия при совершении треб и при уставном прочтении всего текста Четвероевангелия на Страстной седмице, которое на практике нередко распределяется на весь Великий пост. При этом настоятелям следует прислушиваться к своим приходам: где-то введение упомянутых практик будет воспринято с благодарностью, а где-то может вызвать неприятие, обусловленное иной многолетней привычкой»²⁶⁵.

Так или иначе, можно с уверенностью сказать, что аргументы и сторонников, и противников богослужебной реформы во многом схожи, а в иных моментах и абсолютно идентичны, независимо от языковых, культурных и конфессиональных различий.

Во время первой сессии собора образовалась группа отцов, которая изначально позиционировала себя как независимая исследовательская группа, действующая неофициально²⁶⁶. Формальным поводом для учреждения подобной организации было сокращение рассматриваемых на соборе документов и исключение из них такого пункта, как осуждение коммунизма. Сейчас уже трудно сказать, послужило ли поводом для этого решения обещание не выступать против коммунистического строя, данное ранее кардиналом Тиссераном архиепископу Никодиму Ротову. Тем не менее, ряд отцов собора воспринял решение исключить осуждение коммунизма из повестки собора весьма негативно. Возможно, это объясняется тем, что некоторые из этих иерархов были из Бразилии, страны, пострадавшей от нескольких военных переворотов и смен режимов.

После Октябрьской революции 1917 года на базе многочисленных коммунистических кружков и лиг была основана в том числе и Бразильская коммунистическая партия. В 1930-х годах партия выступила в качестве инициатора движения в защиту демократических свобод, а ее руководством был основан Национально-освободительный альянс. В ноябре 1935 года в Риу-Гранди-ду-Норти вспыхнуло восстание, организованное альянсом, но было жестоко подавлено. Следующий переворот, известный как «Estado Nuovo», случился в 1937 году. К власти в результате переворота пришел Гетулио Варгас (Vargas), установивший в стране полуфашистское правительство по примеру европейских стран и поставивший страну на грань гражданской войны. Забегая вперед, следует сказать, что правительство будет обвинено в прокоммунистических позициях и вновь будет свергнуто в результате очередного переворота 1964 года, положившего начало военной диктатуре в Бразилии²⁶⁷. Все это не могло не побудить консервативную часть бразильского епископата выступить с требованием осуждения социализма, коммунизма и марксистского атеизма на Втором ватиканском соборе. Более того, в то же время в Бразилии зарождается международное движение общественно-политических организаций, вдохновленное католиками-традиционалистами и получившее название «Традиция, Семья, Собственность» (Tradition, Family, Property) или TFP²⁶⁸.

Движение позиционировалось как «католическое правое крыло». Его мировоззрение было охарактеризовано как «крайний морализм, против разводов, против коммунизма и против перемен». Его сторонники использовали речи и энциклики самых консервативных пап, в том числе «Syllabus Errorum» 1864 года, в то время как социальная доктрина церкви, сформулированная от понтификата Льва XIII до настоящего времени, намеренно игнорировалась²⁶⁹. Этот «бразильский консерватизм» еще сыграет свою роль как в истории собора, так и в дальнейшей истории церкви. Итак, по инициативе бразильских иерархов, архиепископа Диамантинского Жеральдо де Проэнса Сиго (Sigaud) и епископа Кампусского Антонио де Кастро Майера (de Castro Mayer) была составлена и разослана участникам собора петиция с призывом вынести на обсуждения два новых проекта документов, призванных осудить коммунизм. Эта группа реакционных отцов, созданная изначально на почве общих политических настроений, довольно быстро переросла в весьма крупную и влиятельную группу иерархов-представителей консервативного или традиционалистского меньшинства на Втором Ватиканском соборе, которая получила название «Международная группа отцов» (Coetus Internationalis Patrum)²⁷⁰. Вскоре группа учредила руководящий комитет, объединив вокруг себя около 250 участников собора, и противопоставила себя так называемой «Рейнской группе», участниками которой были немецкие епископы. Представители этой рейнской группы выступали за реализацию большего количества реформ. Официально «Coetus Internationalis Patrum» сформировался 2 октября 1963 года. Через три дня после открытия второй сессии собора 15 отцов провели голосование, на котором единогласно доверили председательство в своей ассоциации архиепископу Марселю Лефевру²⁷¹. «Ядром» же «Coetus Internationalis Patrum», помимо Лефевра, стали архиепископ Жеральдо де Проэнса Сиго, епископ Антонио де Кастро Майер, епископ Хосе Маурисио да Рош (Roch) и епископ Луиджи Мария Карли (Carli), которого Лефевр считал лучшим богословом на соборе. Все они были убежденными антикоммунистами и антилибералами. Позже архепископ Лефевр вспоминал: «Душой Coetus был архиепископ де Проэнса Сиго в качестве секретаря; я же, как бывший апостольский делегат и Генеральный Настоятель Конгрегации, служил «крышей», будучи президентом. Епископ де Кастро Майер был вице-президентом и «мыслителем», а епископ Карли был «золотым пером», он был очень компетентным, живым и хорошо умел общаться, как это свойственно итальянцам»²⁷².

Однако не все интегристы присоединились к работе «Coetus»: кардиналы Оттавиани, Сири, Руффини, Ларраона, Браун и другие объявили о своей поддержке этого объединения, но из-за «послушания папе» в него не вошли.

«Coetus Internationalis Patrum» представляет интерес для данного исследования в первую очередь потому, что деятельность этой организации во многом затрудняла ход принятия решений по ряду ключевых соборных документов, а некоторые из ее представителей стали впоследствии активными участниками открытой конфронтации с Ватиканом, что и будет показано в следующей главе работы.

Смерть Иоанна XXIII поставила под угрозу дальнейшее продолжение Второго Ватиканского собора. Борьба между реакционным и прогрессивным крылом иерархов, начавшаяся на первой сессии собора, продолжилась и в межсессионный период, после смерти папы. В этой обстановке кардиналам предстояло избрать преемника почившего понтифика. Конклав закрыл свои двери 19 июня 1963 года. Обстановка сложилось напряженная. Помимо ставшего уже классическим противостояния между либералами и консерваторами, ситуацию накалял и новый спор между теми кардиналами, которые желали продолжения собора, и теми, кто этому противился.

Главным сторонником продолжения деятельности собора был архиепископ Милана, кардинал Джованни Баттиста Энрико Антонио Мария Монтини. Он считался «намеченным преемником» папы Иоанна XXIII и наиболее вероятным претендентом на папский престол. Его программой было успешное завершение дела предыдущего понтифика – Второго Ватиканского собора и реализация его постановлений. Главным противником Монтини считался уже неоднократно упоминаемый нами кардинал Джузеппе Сири.

Конклав 1963 года был наиболее полным по числу собравшихся выборщиков. Из 82-х кардиналов только двое не смогли прибыть в Рим. Это архиепископ Эстергома и примас Венгрии кардинал Йожеф Миндсенти (Mindszenty), к слову сказать, тоже много пострадавший от рук коммунистов, вышедший из заключения во время Венгерской революции 1956 года и после ввода советских войск в Венгрию укрывшийся в посольстве США в Будапеште²⁷³, и архиепископ Кито кардинал Карлос Мария Хавьер де ла Торре (de la Torre), который отсутствовал по болезни.

Во время конклава почти сразу же стала очевидной победа кардинала Монтини. Однако, зная его репутацию прогрессиста, консервативные кардиналы во главе с Оттавиани попытались блокировать его кандидатуру, надеясь таким образом достичь скорейшего прекращения собора. Но эти действия вызвали возражения. Так, кардинал и префект конгрегации по делам Восточных Церквей Густаво Теста (Testa) потребовал от интегристов прекратить препятствовать кандидатуре Монтини. В итоге на следующий день, на шестом туре голосования, кардинал Джованни Баттиста Монтини был избран 262-м папой римским, который выбрал себе давно не употреблявшееся имя Павел²⁷⁴.

Вероятно, даже те, кто желал продолжения собора, были обеспокоены столь решительными действиями папы Иоанна XXIII и потому желали видеть на папском престоле человека «среднего пути». Действительно, Ронкалли проводил свою политику крайне решительно. Архиепископ Лефевр впоследствии строго осудил «упрямый оптимизм» папы Иоанна: «Он не хотел учитывать решение своего предшественника Пия XII, который тоже хотел созвать собор, но отказался из-за большого риска для Церкви. Иоанн XXIII в буквальном смысле упрямился. Он не желал слушать никого из тех, кто хотел отговорить его. Многие советовали ему не созывать собор. Ему говорили о том, какое давление будет со стороны прессы. «Нет, – возражал он, – это не важно»»²⁷⁵.

В отличие от своего предшественника, папа Павел VI был действительно человеком не столь напористым. Его явно волновали проблемы современного мира, но его теологические рассуждения скорее гармонировали с традиционалистскими. Он был сторонником взвешенного прогресса, ему также были не чужды определенные «широкие жесты». Так, папа Монтини стал последним понтификом, коронованным папской тиарой²⁷⁶. Изначально он пожелал, чтобы изготовленная для него тиара внешне выглядела максимально сдержанно. Ее дизайн он скопировал с полотна, изображающего папу Бонифация VIII, кисти итальянского художника Джотто ди Бондоне. По сравнению с тиарами предыдущих пап, тиара Павла VI действительно отличалась простотой. Однако этого папе показалось мало, и вскоре он навсегда отказался от этого элемента папского церемониала, подарив свою тиару базилике Непорочного Зачатия в Вашингтоне.

Так начался понтификат Павла VI. Своей главный целью, помимо продолжения собора, папа видел дальнейшее развитие экуменического диалога и упорядочение отношений с социалистическими государствами.

27 июня 1963 года папа объявил, что открытие второй сессии собора запланировано на 29 сентября. Изменений в дальнейшем не последовало, и открытие состоялось в указанный срок. В отличие от торжественной церемонии открытия собора в 1962 году, процедура возобновления собора отличалась определенной скромностью. Сам папа решил в знак уважения к епископам отказаться от sedia gestatoria и вошел в Собор св. Петра пешком. После мессы, совершенной кардиналом Тиссераном, папа обратился к участникам собора с приветственной речью, которая в дальнейшем получила название «устная энциклика». Это обращение представляло собой, по сути, конспект его программной энциклики, публикацию которой папа отложил на потом.

В своей речи папа восхваляет своего предшественника – Иоанна XXIII, который «пророчески проложил дорогу, по которой теперь и пойдет собор». Павел VI именует собор «подобием новой Тайной Вечери» и определяет Церковь как источник, путь и цель собора²⁷⁷. В своем обращении папа сформулировал четыре основных цели как текущей сессии, так и всего собора в целом. К этим целям понтифик отнес:

1. Углубление самопознания, которое должно быть выражено в догматическом учении о Церкви.

2. Обновление внутренней жизни церкви, связанное с очищением церковного предания от всего того, что устарело и является несовершенным.

3. Экуменический прогресс, направленный, в первую очередь, на восстановление единства христиан.

4. Осмысление внешней миссии церкви и диалог с современным миром²⁷⁸.

В конце речи папа обратился к собору с просьбой уделить больше внимания животрепещущим проблемам современного мира – неграмотности и нищете.

Свою речь, которая длилась ровно шестьдесят четыре минуты, папа завершил приветствием к Восточным церквам на греческом и русском языке.

На следующий день начались заседания. Приведем здесь общий план всей сессии для того, чтобы лучше понять настроения, которые царили на соборе.

С 30 сентября по 31 октября по личному желанию папы проходило обсуждение проекта конституции «О Церкви» (De Ecclesia). Проект содержал ряд дискуссионных и даже провокационных для консервативного крыла иерархов вопросов, таких как введение женатого диаконата и расширение роли мирян в жизни церкви. Допущение женатого диаконата, несмотря на критику, было утверждено. 3-я глава, обсуждавшаяся 16–25 октября, касалась роли мирян в церкви и во многом основывалась на разработанных прогрессистами тезисах о широкой самостоятельности мирян, подчеркивала значение их миссионерства (апостолата), указывала на их сопричастность царскому, священническому и пророческому служению. В свою очередь интегристы выступали против предоставления мирянам широкой самостоятельности и настаивали на сохранении принципа их безусловной подчиненности иерархии в церковных вопросах. Основная дискуссия развернулась 4–16 октября по поводу 2-й главы документа – о коллегиальности епископата. В тексте содержалось внесенное прогрессистами утверждение, что все епископы, будучи преемниками апостолов, образуют единую епископскую коллегию, которая обладает правом управления Вселенской Церковью совместно с Римским понтификом. Одновременно утверждалось право национальных епископских конференций осуществлять коллегиальное управление всеми епископствами, относящимися к данной конференции. Поскольку формулировка учения о епископате изначально рассматривалась в контексте развития учения Первого Ватиканского собора о примате папы, догматическое введение коллегиальности епископата приводило к фактическому ограничению власти папы, который ставился в зависимость от коллегии епископов, против чего выступили соборные интегристы. Большинство участников собора высказалось за закрепление тезиса о коллегиальности, но недовольство значительной его части вынудило Совет президиума снять с обсуждения текст документа и отправить его на доработку»²⁷⁹.

С 5 по 15 ноября собор рассматривал схему «De episcopis ac de dioecesium regimine», традиционалисты увидели в этом документе попытки ограничения примата папы и потребовали прекратить обсуждение этого вопроса. Проект был отправлен на доработку.

18 ноября по 2 декабря обсуждался проект документа «Об экуменизме» (De oecumenismo). Интегристы подвергли критике идею смягчения различий между Римско-Католической Церковью и иными христианскими церквами и частичное признание благодатности таинств в некатолических обществах. Протест со стороны кардиналов Руффини и Баччи вызвало заглавие первой главы документа «О началах католического экуменизма», замененное по их требованию на «О католических началах экуменизма». В итоге, предложенный проект также был отправлен на доработку.

Приведенное диссертантом краткое описание второй сессии свидетельствует о проникновении интегристов в разные соборные органы. Довольно большое количество докладов, прочитанных в ходе второй сессии, по своему содержанию отвечает настроением консервативного меньшинства. И хотя далеко не все консервативные позиции выдвигались членами «Coetus Internationalis Patrum», это сообщество явно выступало в качестве катализатора деятельности реакционеров.

Во время дебатов наибольшее внимание привлекли доклады кардиналов Руффини, Оттавиани и Брауна, архиепископа Лефевра и епископа де Кастро Майера. Консервативное крыло иерархов с первых дней заняло сильную наступательную позицию. Интерес вызывает тактика членов «Coetus Internationalis Patrum». Когда представители этой группы желали воздействовать на отдельно взятого спикера, они выступали от имени всей организации. Во время же выступлений в зале собора каждый говорил от своего имени или же от лица «некоторых других отцов», но никогда от лица всего сообщества. Члены «Coetus» быстро заручились поддержкой и со стороны руководящих органов собора через кардиналов Руффини и Сири.

Такова общая атмосфера второй сессии собора, но поскольку в ходе нашего исследования особый интерес вызывает непосредственно литургическая реформа, которая уже была освещена в ходе описания первой сессии, необходимо рассмотреть теперь ход голосования по окончательному принятию конституции о священной литургии (Sacrosanctum Concilium).

В самом начале второй сессии из всего проекта схемы о священной литургии устойчивый вариант текста представляли собой только введение и 1 глава, которая содержала в себе общие принципы – о деятельном участии в ходе литургии²⁸⁰, о устроении священной литургии, о преобразовании литургии применительно к традициям разных народов и другие. Применение этих принципов должно было последовательно раскрываться в последующих главах.

8 октября 1963 года кардинал Джакомо Леркаро (Lercaro) открыл общее собрание, выступив с докладом о деятельности литургической комиссии в межсессионный период. Затем слово взял епископ Майорки Хесус Энсисо Виана (Viana), в котором заверил отцов в том, что все их мнения максимально учитываются, сказав: «При подготовке доклада, предлагаемого вам сегодня, мы постарались собрать все наблюдения, сделанные отцами различными способами, чтобы каждый, кто высказал что-либо в устной или письменной форме, мог видеть, что его мнение имеет значение и не пропущено, а тщательно изучено»²⁸¹.

Затем он коснулся наиболее спорных моментов, таких как сослужение, использование национальных языков и причащение под обоими видами. Следует заметить, что в отношении использования национального языка предложенные варианты были очень разнообразны. Многие были противоречивы. Предложения варьировались от полного перехода на национальные языки до полного от них отказа. Звучали предложения предоставить «местным властям» право вводить местные языки в чтения. В принципе, использование местных языков не исключалось ни для какой части мессы, но некоторые отцы решительно настаивали на том, что читать евхаристический канон следует исключительно на латыни²⁸².

По итогам голосования вопрос о возможности использования национальных языков набрал 2215 голосов «за» и 52 голоса «против». Обсуждался также вопрос возможности причащения мирян от того же евхаристического жертвоприношения, что и священников, а не запасными дарами. Этот вопрос набрал 2159 «за» и 46 «против». Вопрос сослужения набрал 2166 «за» и 92 «против»²⁸³. Таким образом, предлагаемые тезисы были приняты.

Затем отцы собора приступили к разбору поправок и замечаний относительно других таинств и обрядов. Замечания по «schema Constitutionis de Sacra Liturgia» к ее главе «De Sacramentis et Sacramentalibus» составили примерно 110 страниц. По итогам голосования 1130 отцов проголосовали «за», 1054 – «за, но с оговорками» и 30 – «против». В итоге главу отозвали на доработку.

Следующая глава, о суточном молитвенном и богослужебном круге, набрала 204 страницы замечаний, что отметил в своем докладе епископ Бурури Жозеф Мартен (Martin)²⁸⁴. Голосование показало, что 1638 отцов проголосовали «за», 552 – «за, но с оговорками» и 43 – «против». Главу одобрили²⁸⁵.

Глава о литургическом годе показала, что собор не в состоянии прийти к решению о реформе календаря, поскольку эта проблема затрагивает устоявшиеся традиции разных народов. Пришлось ограничиться общими словами о том, что собор лишь высказывает мнение. В итоге из 2193 голосовавших отцов 2154 проголосовали «за» и главу приняли.

Глава о священной музыке является, пожалуй, единственной главой из всего документа, получившей полное одобрение. Из 2096 голосовавших 2080 проголосовали «за», и глава была принята. Обратим внимание на те тезисы, которые содержатся в главе и за которые так единодушно проголосовали отцы:

«Литургическое действо принимает более благородную форму, когда богослужение совершается с торжественным пением»²⁸⁶.

«Сокровищницу священной музыки надлежит хранить и развивать с величайшей заботой. Следует усердно поддерживать хоры певчих, особенно при кафедральных соборах»²⁸⁷.

«Григорианское пение Церковь признаёт свойственным римской Литургии. Поэтому в литургических действах, при равенстве в прочих условиях, ему следует уделять первостепенное место»²⁸⁸.

Всё эти прописанные нормы довольно сильно отличаются от того, что реализовала церковь на практике в 1970-х годах. «Последнее время в Европе и США все больше священников стали проводить службы под нетрадиционную музыку. Например, в Италии особой популярностью пользуется исполнение классических церковных мелодий на гитарах, в Испании мессы становятся похожими на фламенко, а в США был выпущен альбом психоделической музыки под названием «Месса в F миноре»»²⁸⁹. Важно отметить, что и среди самих европейцев взгляды на «мессу по гитару» сильно отличаются друг от друга. Так, одни считают, что: «Парный гитаристский хор мог бы с лёгкостью переехать в деревенский трактир»²⁹⁰, в то время как другие считают, что «уж точно лучше месса с гитарой и хор, чем месса в исполнении священника»²⁹¹.

Вернемся к ходу голосования. Глава о священном искусстве и священной утвари²⁹² вызвала дискуссию. Особое внимание привлекли три вопроса. Первый касался использования современных произведений искусства в храмовом убранстве, второй – создания и почитания изображений, третий – расходов на богослужение. Наибольшее несогласие вызвал первый вопрос, и комиссии пришлось находить компромиссы и примирять противоборствующие стороны.

Итоговый текст особых возражений не вызвал и был принят практически единогласно. 1838 голосов «за» и 9 – «против». Наличие ряда непринятых и отправленных на доработку тезисов привело к необходимости дополнительных собраний литургической комиссии и новых туров голосований. Постепенно был найден компромисс, и отцы перешли к голосованию по тексту литургической схемы в целом²⁹³, которое завершилось с результатом 2158 – «за» и 19 – «против». Кардинал Тиссеран, который возглавлял президиум совета, обратился к отцам со словом благодарности, и в зале раздались аплодисменты. Впереди ожидалось торжественное голосование по литургической конституции. 25 ноября генеральный секретарь архиепископ Перикле Феличи (Felici) объявил: «Соблаговолите все послушать! По наказу Верховного Понтифика: в среду, 4 декабря, в 9 часов, в этой святейшей Базилике состоится открытое заседание Священного Собора»²⁹⁴.

Таким образом, 4 декабря 1963 года в присутствии папы Павла VI две тысячи сто сорок семь епископов проголосовало за нее, а четверо были против. Это случилось ровно через четыре века после завершения Тридентского собора, который закончил свою работу 4 декабря 1563 года²⁹⁵. После того, как были объявлены результаты голосования, папа Павел VI произнес специальную формулу утверждения документа: «Во имя Пресвятой и Нераздельной Троицы, Отца, Сына и Святого Духа. Постановления, только что прочитанные на этом законно созванном Святом и Вселенском Втором Ватиканском Соборе, понравились отцам. И Мы Апостольской властью, переданной Нам Христом, вместе с преподобными отцами, постановляем и утверждаем их во Святом Духе и повелеваем издать их ради славы Божьей»²⁹⁶.

После долгих аплодисментов генеральный секретарь собора объявил о том, что принятая конституция вступит в силу 16 февраля 1964 года, и отметил, что: «Святейший Отец определит, когда и каким образом новые положения этой конституции должны быть приведены в действие. Поэтому никому не позволено приводить эти новые решения в действие до того времени»²⁹⁷.

Конституция «Sacrosanctum Concilium» стала не только первым документом, официально принятым Вторым Ватиканским собором, но и тем «переломным моментом», после которого литургическая жизнь церкви изменится до неузнаваемости, что впоследствии приведет к расколу, не уврачеванному и по сей день.

В ходе подготовки к Второму Ватиканскому собору и во время проведения самого собора Католическая церковь разработала ряд документов экуменической направленности, которые должны были способствовать развитию диалога между Римом и другими христианскими конфессиями, в частности с православными церквами.

Руководствуясь этими новыми принципами, папа Павел VI с 4 по 6 января 1964 года посетил Иерусалим, где встречался с Константинопольским патриархом Афинагором и Иерусалимским патриархом Венедиктом, а также с представителями мусульман и иудеев. В своей «вифлеемской речи» папа провозгласил Божию Матерь «Матерью Церкви», что вызвало смущение в сердцах многих католиков, так как это произошло в период работы собора и явилось напоминанием об особых прерогативах папы²⁹⁸. Тем не менее, данная встреча носила именно экуменический характер. Ее результатом явилось взаимное снятие анафем и «Совместная католическо-православная декларация папы римского Павла VI и вселенского патриарха Афинагора I» (Joint Catholic – orthodox Declaration of Pope Paul VI and the Ecumenical Patriarch Athenagoras I), обнародованная 7 декабря 1965 года.

Интересно заметить, что деятельность Римско-Католической Церкви после собора – церкви «современного мира», стала направлена всё в большей степени на поддержание ее имиджа путем внешних действий, не имеющих юридического или догматического значения²⁹⁹.

Не явилась исключением и описываемая декларация, которая изобиловала общими словами про «жест справедливости и взаимного прощения»³⁰⁰, но при этом не имела какой-либо канонической силы и практического значения. Не послужила она и поводом для возобновления евхаристического общения. Более того, ряд православных церквей негативно воспринял этот шаг. Так, патриарх Московский и всея Руси Алексий I³⁰¹ и архиепископ Афинский и всей Эллады Хризостом II охарактеризовали это действие как «не имеющее богословского значения для всей полноты Святой Православной Церкви»³⁰².

6 августа 1964 года папа Павел VI опубликовал энциклику «Ecclesiam suam», в которой назвал обновление главной целью своего понтификата и курсом собора. «Ныне ставшее знаменитым слово светлой памяти почтенного предшественника Нашего Иоанна XXIII – «aggiornamento» всегда будет храниться Нами в памяти как программа Нашего понтификата; Мы утвердили это и как руководящий принцип Вселенского Собора».³⁰³

Еще одним показательным моментом является письмо Павла VI, направленное 1 сентября кардиналу Тиссерану. В нем папа обозначил основные направления деятельности собора в период грядущей 3-й сессии. Помимо обновления церкви речь шла о необходимости установления мира и справедливости между народами. В своем письме папа писал: «Как всем известно, Мы добиваемся благополучного исхода Собора, обновления Духа Христова в Его Церкви, восстановления единства с братьями, все еще отделенными от нас, пробуждения религиозного сознания в мире, справедливости и мира между народами»³⁰⁴.

Эти слова хорошо демонстрируют то направление деятельности церкви, которое она реализовала после собора. Изначально закрытая и сосредоточенная на внутренних проблемах, церковь решила повернуться к нуждам простых людей, даже тех, кто не считал себя ее чадами. Это стремление быть с миром ясно видно в деятельности также и преемников папы Павла VI. Так, папа Франциск стал известен своей заботой об экологии и охране окружающего мира. Свою энциклику «Laudato si» он посвятил именно этой проблематике, а также призвал к прекращению загрязнения океанов пластиком и переходу к возобновляемой энергии.

Все эти действия не остались незамеченными консервативными кругами католиков традиционалистов, которые обвинили церковь в материализме и не соответствии ее миссии. Епископ Атаназиус Шнайдер, известный своей консервативной позицией, заявил: «К сожалению, спустя десятилетия после Второго Ватиканского собора, мы подошли к кульминации, когда Папа Франциск обращает внимание только на мирские дела»³⁰⁵.

Таким образом, можно утверждать, что открытость церкви к нуждам современного мира послужила дополнительным поводом для вступления традиционалистских групп в конфронтацию с Ватиканом.

Как уже было сказано ранее, Второй Ватиканский собор не только полностью изменил лицо современной Римско-Католической Церкви, но и привел ее к кризису, в котором церковь находится до сих пор.

Причинами этого кризиса исследователи³⁰⁶ уверенно называют литургическую реформу, вопросы экуменизма и проблему восприятия религиозной свободы.

На этом этапе представляется необходимым подробно разобрать деятельность собора по вопросу религиозной свободы.

Еще в начале второй сессии, в сентябре 1963 года, группа американских епископов, возглавляемая кардиналом Спеллманом, потребовала от генерального секретариата собора поставить вопрос о религиозной свободе в список тем, которые будут обсуждаться на заседаниях. Американские епископы проявили в этом вопросе определенную настойчивость, и под их давлением папа Павел VI поручил кардиналу Оттавиани³⁰⁷ вынести окончательное решение по документу о религиозной свободе. Этот текст изначально являлся пятой главой схемы декрета «Об экуменизме» и на голосовании вызвал серьезные разногласия среди членов комиссии. Тем не менее, 11 ноября этот текст был принят и представлен для рассмотрения отцам собора 19 ноября.

К весне 1964 года в Секретариат по содействию христианскому единству поступило 380 поправок в письменном виде касательно текста пятой главы. Многие традиционно настроенные отцы усмотрели в нем противоречие учению Католической церкви, не увидели внятного объяснения места церкви в гражданском обществе и обратили внимание на отсутствие четкого определения понятия свободы и достоинства личности. В итоге 16 апреля 1964 года по предложению кардинала Карло Конфалоньери (Confalonieri) папа согласился преобразовать пятую главу схемы, озаглавленную «De libertate religiosa» (О религиозной свободе) в отдельный документ (Textus Prior). Он был разослан 27 апреля всем участникам собора.

3 сессия была открыта торжественной папской мессой 14 сентября в праздник Крестовоздвижения. Она примечательна тем, что на ней, помимо прочего, подробно обсуждался вопрос о религиозной свободе. На протяжении всего соборного периода эта тема воспринималась интегристами крайне болезненно и сопровождалась постоянными протестами с их стороны. Говоря о свободе совести, нельзя не обратить внимание на выступление Эмиля Йозефа де Смедта (de Smedt), епископа Брюгге, с которым он обратился во время 69-й генеральной конгрегации, проходившей еще во время второй сессии собора. В своем слове он указывал на явное противоречие между идеей свободы совести и энцикликой папы Пия IX «Quanta Cura», которая разбиралась во второй главе данного исследования. Мнение иерарха заключалось в следующем: «Очень яркий пример можно найти в энциклике Пия IX Quanta Cura, в которой мы читаем: «В наше время немало найдется людей, которые, применяя к гражданскому обществу нечестивый и нелепый принцип «натурализма»... который наиболее пагубно сказывается на католической церкви и спасении душ и который наш предшественник Григорий XVI назвал «бредом»³⁰⁸, а именно:, что «свобода совести и вероисповедания есть личное право каждого человека, которое должно быть юридически провозглашено и утверждено в каждом правильно устроенном обществе». Как видите, эта свобода совести осуждается из-за той идеологии, которую провозгласили сторонники рационализма, исходя из того основания, что индивидуальная совесть беззаконна, так что она не подчиняется никаким богоданным нормам. Осуждается и эта свобода вероисповедания, принцип которой-религиозный индифферентизм. Наконец, это отделение церкви от государства осуждается как укоренившееся в рационалистической идее о юридической всевластности государства, поскольку сама Церковь должна была быть включена в единый организм государства и подчиняться его суверенитету»³⁰⁹.

Эти слова были сказаны еще до начала активных дебатов по поводу религиозной свободы, однако, они прекрасно иллюстрируют настроения реакционеров. И хотя самого де Смедта однозначно отнести к реакционерам нельзя в силу его сочувствия доводам сторонников религиозной свободы, его выступление вызвало одобрение со стороны интегристов.

В связи с постоянной критикой текст декларации о религиозной свободе неоднократно менялся и дополнялся. В официальных источниках содержатся следующие редакции этого документа:

1. Пятая глава декларации «Об экуменизме» (Textus prior)

2. Усовершенствованная версия пятой главы ко времени окончания третьей сессии (Textus emendatus)

3. Отдельный документ – усовершенствованная версия бывшей пятой главы (Textus re-emendatus)

4. Одобренная редакция (Textus recognitus)

5. Окончательная редакция (декларация Dignitatis humanae)

Официальное название Textus prior, содержащееся в «Acta Synodalia», звучит следующим образом: «DECLARATIO PRIOR DE LIBERTATE RELIGIOSA SEU DE IURE PERSONAE ET COMMUNITATUM AD LIBERTATEM IN RE RELIGIOSA», что переводится как «Прежняя (первый вариант) декларация о религиозной свободе или о правах отдельных лиц и сообществ на религиозную свободу». Приведем основные тезисы этого текста, ранее не переведенные с латинского языка, с целью проследить ход мысли собора по этому вопросу.

«Никто из тех, кто хочет обратить внимание на важность этой декларации, не упускает из виду, насколько правильное рассмотрение свободы вероисповедания способствует восстановлению контактов и отношений между христианами в спокойной и мирной обстановке; это соображение является необходимым условием экуменического диалога»³¹⁰.

«Люди, сотворенные по образу Божию и призванные к причастию божественного естества, имеют долг и честь следовать в религиозных делах велению совести, воле Творца и Спасителя. Отсюда вытекает право на религиозную свободу в обществе, в силу которого люди могут исповедовать свою религию частным образом и публично, и это им не может быть запрещено... Эта религиозная свобода требует развития необходимых условий в человеческом обществе, при которых все, независимо от того, объединяются ли они в религиозные группы или индивидуально, могли бы свободно и полно откликаться на божественное призвание»³¹¹.

«Католическая церковь утверждает, что свобода вероисповедания должна соблюдаться как для христиан, так и для нехристиан, и для всех людей, и для всех религиозных групп в человеческом обществе»³¹².

Дискуссии по проекту декларации на третьей сессии выявили устойчивую оппозицию этому документу со стороны консервативной части собора, представленной многими членами Римской курии, а также большинством епископов Испании и Италии, негативно оценивавших провозглашение равенства в гражданских правах Католической церкви и других религиозных общин. Были и те, кто поддерживал проект документа. Открытую поддержку декларации выразили большинство американских и немецких епископов, а также французские епископы прогрессистского направления. Несмотря на серьёзную критику, доходившую до требований полного отказа от декларации, Секретариат по содействию христианскому единству продолжил дальнейшую доработку текста, в которой приняли активное участие такие знаменитые теологи, как Ив-Мари-Жозеф Конгар (Congar) и епископ Йоханнес Герард Мария Виллебрандс (Willebrands)³¹³.

Усовершенствованная версия получила название: «Textus emendatus DECLARATIO DE LIBERTATE RELIGIOSA SEU DE IURE PERSONAE ET COMMUNITATUM AD LIBERTATEM IN RE RELIGIOSA», то есть «Исправленная версия декларации о религиозной свободе или о правах отдельных лиц и сообществ на религиозную свободу».

В текст были добавлены новые положения³¹⁴. В исправленной версии также впервые появляется словосочетание «достоинство человеческой личности» (dignitas personae humanae). Приведем некоторые добавленные положения:

«Достоинство человеческой личности в современном мире имеет важное значение и становятся все более и более осознанным. Гражданские свободы требуют, чтобы люди могли жить достойной жизнью в обществе. Точно так же и юридические законы требуют ограничения публичной власти, чтобы пределы достойной личной свободы не были чрезмерно ограничены. Это постулирование свободы касается главным образом того, что относится к религии. В конституциях многих государств была установлена свобода граждан в религиозных вопросах»³¹⁵.

В некоторых положениях явно прослеживаются уступки консервативному крылу соборных отцов. Например:

«Поэтому ясно, что свобода вероисповедания сегодня не рассматривается так, как когда-то. Фактически в девятнадцатом веке во многих странах стала преобладать идеология, которая называлось лаицизмом³¹⁶. Он основывался на учении об абсолютной индивидуальной автономии человеческого разума, согласно которому человек есть закон самому себе и никоим образом не подчинен Богу. Из этого философского мнения выводилось понятие религиозной свободы, в котором скрывались все формы релятивизма и индифферентизма в религиозных вопросах. Это понятие религиозной свободы и его философские предпосылки Церковь осудила. Ибо это понятие не может сочетаться с человеческим достоинством, состоящим главным образом в том, что человек, созданный по образу Божию, знает живого и истинного Бога и служит Ему одному»³¹⁷.

«У человека есть право искать истину. Поиск подлинности, однако, должен твердо придерживаться того, что было найдено человеческим путем, а именно свободным исследованием и личным согласием. Более того, поскольку человек по своей природе социален, истину ищут и находят путем овладения или обучения и общения между людьми, когда одни объясняют другим истину, а не вводят в заблуждение»³¹⁸.

«Религиозные общины также имеют право на то, чтобы посредством правовых или административных мер со стороны государства они не могли быть препятствуемы в выборе и обучении своих собственных служителей, в общении с религиозными авторитетами, проживающими в других частях мира, а также в приобретении и пользовании благами»³¹⁹.

Важно отметить, что многие положения написаны достаточно «туманным» и расплывчатым языком, предполагающим вольное толкование. Это замечание, звучавшее из уст критиков собора, уместно отнести практически ко всем итоговым соборным документам.

Интересен также следующий абзац: «Церковь действует в соответствии с намерениями и принципами Христа, когда сегодня среди людей с возросшим чувством собственного достоинства она защищает право на религиозную свободу и питает свою отеческую заботу о человеческой свободе»³²⁰.

Эти слова можно по праву назвать революционными. И хотя церковь имплицитно признала эту идею, в следующей редакции документа данный абзац был заменен на более сдержанную формулировку: «Таким образом, Церковь верна истине Евангелия. Она следует пути Христа и апостолов, когда признает и лелеет понятие религиозной свободы как гармонирующее с достоинством человека»³²¹.

Нескончаемая критика вынудила папу организовать специальную комиссию для доработки документа. Поскольку три предложенных для работы в этой комиссии члена собора принадлежали к интегристам (в их числе был и архиепископ Марсель Лефевр), 17 представителей прогрессивного крыла выразили папе протест, в результате которого консервативные кандидаты были заменены.

Для того, чтобы лучше понять те настроения, которые царили в зале собора, следует обратить внимание на последнюю неделю третьей сессии. Эта неделя, с 14 по 21 ноября 1964 года, была отмечена рядом инцидентов, вызвавших настолько сильное смятение в рядах участников собора, что ее стали называть «черной неделей» (la settimana nera). Как ни странно, черной эта неделя показалась именно прогрессистам, в то время как интегристы были весьма удовлетворены происходящим. 17 ноября был роздан новый вариант декларации, а также последовало извещение о том, что 19 ноября состоится голосование.

Однако 18 ноября около 200 епископов попытались саботировать предстоящее голосование и направили в президиум собора петицию с требованиями голосование отменить. Официальным предлогом называлось недостаточное количество времени, данного на ознакомление с этим документом. В ответ с протестом выступила тысяча епископов, желающих обсудить проект до завершения третей сессии. Заседания были на грани срыва из-за назревавшего скандала. Атмосфера накалилась настолько, что потребовалось прямое вмешательство лично папы Павла VI, который повелел снять проект с голосования.

Существует интересная для историков записка, написанная папой 15 ноября 1964 года. В ней понтифик считает, что «De libertate religiosa необходимо поставить на голосование, и ожидается, что она будет принята. Однако последуют поправки, которые необходимо изучить. Из этого следует, что окончательное одобрение придется отложить на четвертую сессию. Была ли она изучена в Доктринальной комиссии? Возможно. Но все еще требуются дальнейшие исправления»³²².

Под запиской кардинал Виллебрандс своей рукой поставил пометку: «Полностью согласен». На третьей сессии собора документ принят не был.

Межсессионный период также прошел под знаком прений о религиозной свободе. С 7 по 11 мая 1965 года состоялись заседания Координационной комиссии, на которых изучались все поправки, поступившие по документу о религиозной свободе. Сама же четвертая сессия была торжественно открыта 14 сентября. И уже на следующий день отцы приступили к самому болезненному вопросу – очередному обсуждению нового варианта декларации о религиозной свободе, который в этот раз получил название: «Textus re – emendatus SCHEMA DECLARATIONIS DE LIBERTATE RELIGIOSA SEU DE IURE PERSONAE ET COMMUNITATUM AD LIBERTATEM IN RE RELIGIOSA», то есть «Усовершенствованная версия схемы декларации о религиозной свободе или о правах отдельных лиц и сообществ на религиозную свободу».

Многие положения были исправлены и заменены на новые, какие-то абзацы были удалены, некоторые добавлены. Приведем ряд наиболее интересных новых тезисов.

Во-первых, следует обратить внимание, что основная идея осталась неизменной: «Право на религиозную свободу должно быть признано в юридическом устройстве общества таким образом, чтобы оно стало гражданским правом, на которое все люди и все религиозные общины могли бы законно претендовать для себя. Забота об этом праве принадлежит не только гражданам, но и государственным властям»³²³.

Во-вторых, нельзя не заметить появления в тексте явных уступок интегристам, например: «Понятие свободы вероисповедания оставляет католическую доктрину нетронутой – о единственной истинной религии и единственной церкви Христовой»³²⁴.

Были добавлены и новые расплывчатые формулировки: «Высшей нормой человеческой жизни является божественный, вечный и всеобщий закон, согласно которому Бог по Своей мудрости и любви направляет и управляет всем миром и путями человеческого сообщества. Бог делает человека соучастником этого закона, запечатлевая в нем некое сияние человеческого естества, чтобы, бережно руководимый Его промыслом, человек мог все больше и больше познавать неизменную истину»³²⁵.

С 15 по 21 ноября 1964 года проходило обсуждение нового варианта декларации. Интегристы снова подвергли текст критики. Особенно выделяются высказывания кардинала Руффини: «Многое из того, что предлагается в схеме, с технической и юридической точки зрения является превосходным, то есть уважающим достоинство человеческой личности, созданной по образу и подобию Божию и искупленной драгоценной кровью Христа. Однако в момент решения этого важного вопроса, чтобы обезопасить себя от проблем и предотвратить разногласия – насколько это возможно – по моему скромному мнению, совершенно необходимо понимать разницу. Ибо Иисус, наш единый Учитель, сказал: «Истина сделает вас свободными». Но так как истина едина и неразделима во всяком порядке вещей, то может быть только одна истинная религия, которой одной принадлежит право свободы, именно святое и нерушимое право, присущее истине. Иначе мы впали бы в ту свободу, которую св. Августин называл «свободой погибели»»³²⁶.

Кардинал также, помимо богословской, указал на юридическую опасность свободы вероисповедания: «Если воспользоваться примером моей родины, то в соглашении между Святым Престолом и Италией, подписанном 11 февраля 1929 года³²⁷, говорится, что католическая, апостольская и римская религия есть религия государства и притом единственная; затем многие права гарантируются церковнослужителям и католикам, например, освобождение священнослужителей и монахов с обетами от воинской службы, кроме военного времени, полная свобода распоряжаться церковным имуществом без всякого вмешательства гражданской власти, признание государством действительности церковного брака, предоставление церковным судам право решения брачных дел, преподавание католической религии в государственных школах. Все это легко может быть атаковано врагами Церкви с твердой надеждой на победу в силу самой декларации, если декларация, представленная ныне нам на обсуждение, останется в том же виде³²⁸.

С критикой выступил также и кардинал Сири, заявив: «Я не выступаю против свободы, не дай Бог! Но я должен возразить против злоупотребления свободой, ибо известно, что существует от Бога свобода в человеке, и что человек может свободно склоняться ко злу, не с одобрения, а просто по попущению и терпению Божьему. Свобода дает возможность грешить, но она получает не одобрение греха, а лишь попущение Божье... Схема хочет защищать свободу вообще. Но нам, людям, и особенно нам, наследникам апостолов, надлежит больше защищать божественный порядок и тем более защищать божественный закон. Но если мы будем защищать свободу, презирая закон, то неизбежно воспоследует зло как в теоретическом, так и в практическом плане, в плане индифферентизма, в плане плодов апостолата, в плане иллюзии, в силу которой многие будут верить, что сберегают свою душу, когда делают то, что хотят, и откладывают обращение к истинной вере надолго или навсегда»³²⁹.

Звучали, впрочем, не только критические отзывы. Так, кардинал Альфринк считал, что: «Свобода не является лишь отрицательным понятием, «быть свободным от» – в данном случае, от принуждения – как здесь, так и применительно к этой схеме. Свобода в первую очередь есть положительная идея, то есть «право иметь» – в данном случае право на свободный выбор истинно человеческих ценностей, посредством которых реализуется достоинство человеческой личности»³³⁰.

Интерес вызывает также выступление архиепископа Кракова Кароля Юзефа Войтылы (Wojtyla), будущего папы Иоанна Павла II, который выступил со сдержанной критикой: «В декларации Собора было бы недостаточно повторить лишь то, что уже зафиксировано в гражданском законодательстве ряда стран и даже в международных декларациях о свободе вероисповедания... В документе Собора мы выражаем отношение Церкви к той свободе, которая имеет своим основанием учение Церкви. Учение Церкви раскрыто и в то же время находится в согласии со здравым разумом... В этом смысле мир сегодня и все люди доброй воли ждут декларации Собора о свободе вероисповедания... Каждый человек должен, в силу декларации нашего Собора, иметь возможность заявить не только о своей свободе, но и о своей личной ответственности в религиозных вопросах. Не только сказать «я свободен в этом вопросе», но и «я несу ответственность». Это учение основано на живой традиции Церкви исповедников и мучеников. Ответственность есть кульминация и необходимое осуществление свободы. Это должно быть подчеркнуто, чтобы наше выражение стало глубоко персоналистским в христианском смысле, а не подчиненным либерализму или индифферентизму»³³¹.

В отличие от предыдущих ораторов, в выступлении архиепископа Войтылы видится не стремление всячески противостоять появлению на свет декларации, но желание ее доработать, связанное с четким пониманием необходимости и своевременности данного документа.

Критика остальных отцов продолжала упорно сводиться к расплывчатости формулировок и противоречию традиционному учению римских пап XIX и XX веков. 18 сентября сто епископов обратились к папе с петицией, в которой просили предоставить им право на составление собственного документа, отражающего их понимание свободы. Однако 21 сентября папа Павел VI, видимо, посчитав, что дискуссия уже и так невероятно затянулась, потребовал прекратить обсуждение документа и проголосовать. В итоге, общем голосованием с результатом 1997 голосов «за» и 224 голоса «против» текст был одобрен в качестве основы для составления окончательного текста декларации.

Окончательный вариант под названием «Textus recognitus» был вынесен на соборное обсуждение 17 ноября. Полемика не прекращалась. Ввиду сложившейся ситуации папа самолично распорядился добавить в преамбулу декларации фразу о сохранении «в неприкосновенности традиционного католического учения о нравственных обязанностях людей и сообществ по отношению к истинной религии и единой Церкви Христовой»³³². Предварительное голосование, состоявшееся 19 ноября, одобрило документ с результатом 1954 голосов «за» и 249 голоса «против». Обратим внимание на увеличение числа «отрицательных голосов». Тем не менее на итоговом голосовании ситуация изменилась в противоположную сторону, и 7 декабря по результатам голосования (2308 голосов «за» и 70 голосов «против») декларация была торжественно принята под официальным названием «Dignitatis humanae».

8 декабря 1965 года торжественной мессой на площади святого Петра в присутствии 2000 иерархов, представителей ста государств и около 200 тысяч собравшихся человек был закрыт один из самых противоречивых соборов в истории Католической церкви – 21-й вселенский собор – Второй Ватиканский. Результатом его деятельности явились четыре конституции, девять декретов и три декларации, а также полностью измененная Католическая церковь, взявшая курс на модернизм и либерализм.

Декларация о религиозной свободе, чье название по традиции Католической церкви начинается с первых слов: «Свобода человеческой личности», стала не только предметом жарких споров, но и одним из самых важных документов в истории собора. В рамках данного исследования изучаются два фактора, повлекших за собой кризис в церкви – это литургическая реформа и экуменическая деятельность. И если богослужебная реформа представляет собой внутреннюю жизнь церкви, то «Dignitatis humanae» повлияла на ее внешний облик в современном мире.

Вопросы религиозной свободы периодически поднимались с самого момента зарождения экуменического движения. В 1948 году ООН провозгласила Всеобщую декларацию прав человека, а в ходе ассамблеи в Амстердаме в том же году, где был учрежден Всемирный Совет Церквей, а затем в 1961 году в Нью-Дели обсуждались вопросы, связанные с мирным сосуществованием народов с разными вероисповеданиями. Связано это и с возрастающим фактом миграции, и с тем, что всё больше государств стали конституционально провозглашать себя светскими, и с общим изменением сознания всего человечества, прошедшего через горнило тяжелейших событий XX века.

Исходя из этого, оставаться на консервативных позициях католицизма как единственной религии как минимум в Европе, было бы заведомо проигрышной позицией. Выстоять и сохранить традиционное учение, не изменявшееся около полутора тысяч лет, было бы технически невозможно.

Что же послужило отправной точкой для соборных отцов при создании декларации? Новаторским элементом этого документа стала та идея, которая и выражена в первых словах, а именно достоинство человеческой личности, тот принцип, который подхватил и развил весь цивилизованный мир. В этом смысле провозглашение конституции стало для церкви весьма своевременным и уместным.

Этот факт безусловно улучшил ее имидж в глазах стремительно развивающегося, но вместе с тем и секуляризирующегося мира. Однако внутри самой церкви это привело к серьезным проблемам, и история послесоборного периода об этом свидетельствует.

Одно из главных обвинений в адрес Второго Ватиканского собора со стороны консервативно и ультраконсервативно настроенных католиков заключается в «ложном экуменизме», построенном на антикатолическом учении о свободе совести.

Подробному исследованию доктрины Церкви и официального учительства дособорных римских пап по вопросу экуменизма, модернизма, и свободы совести была посвящена предыдущая глава данной работы. На данном же этапе представляется необходимым изучить позицию послесоборных традиционалистов.

Свобода человеческой личности таковыми отнюдь не отвергается, а даже наоборот преподносится как наиболее одобряемая Церковью в том случае, если эта свобода добродетельна. Свобода, по мнению традиционалистов, дает человеку права, а права налагают обязанности, высшей из которых является обязанность исповедовать истинную религию. Это, по мнению традиционалистов, касается не только отдельных людей, но и общества, а следовательно, и государства, которое обязано обеспечить для истинной религии статус наибольшего благоприятствования. Под истинной религией понимается католическая религия, как уже можно было убедиться, исходя из анализа энциклик дособорных пап.

Установленная Вторым Ватиканским собором свобода вероисповедания, по мнению традиционалистов, приводит к заблуждению, что человек, а значит и общество, имеет права исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Такое положение вещей неминуемо отражается и на деятельности государств, которые перестают исполнять свой долг по защите истинной религии, уравнивая её в правах с другими религиями.

Приверженцы католического традиционализма считают, что начало государственной власти подобает видеть в самом Боге, а не в толпе; свобода споров противоречит разуму; никоим образом не считаться с религиозными обязанностями или одинаково относиться к разным религиям непозволительно и для частных лиц, и для государств; неограниченную возможность открытого распространения и высказывания идей никоим образом нельзя считать ни гражданским правом, ни делом, достойным одобрения и защиты.

Такое положение вещей вполне можно было бы назвать уместным и справедливым, если бы государства на конституциональном уровне сохраняли религиозность. Подобные прецеденты есть и в новейшей истории. Например, королевство Саудовская Аравия является мусульманским государством, в котором деятельность иных религий сведена к минимуму, а за переход из ислама в другую веру предусмотрена смертная казнь.

Однако, современные европейские государства с историческим преобладанием католицизма провозгласили себя светскими на уровне своих конституций, что делает невозможным применение всех тех принципов, в защиту которых выступают приверженцы католического традиционализма. Результатом понимания данного факта явилась соборная декларация о религиозной свободе, провозглашающая, что: «В то же время верные Христу, как и прочие люди, обладают гражданским правом на то, чтобы им не препятствовали жить согласно их совести»³³³.

Традиционализм осуждает принципы декларации, настаивая на необходимости вернуться к историческому учению римских пап по вопросу свободы совести, однако он не принимает во внимание тот факт, что те понтифики жили в другое время, время религиозных государств. Нельзя также не учитывать и факты религиозных преследований.

Таким образом, уравнивание в правах представителей различных религий может давать юридическую защиту от преследования их последователям, и современная Католическая церковь, согласившаяся с этим фактом, безусловно заняла выигрышную позицию.

По завершении данного этапа исследования можно сделать следующие промежуточные выводы:

1. Второй Ватиканский собор является эпохальным событием, кардинально изменившим лицо и внутреннюю жизнь Католической церкви.

2. Жизненный путь папы Иоанна XXIII безусловно повлиял на его формирование как понтифика и позволил глубже понять нужды простых людей, что в конечном итоге побудило его к созыву собора.

3. Можно с уверенностью констатировать, что Католическая церковь нашла в себе силы признать собственные недостатки и открыто заявить о желании их исправления путем решения проблемных вопросов на соборе.

4. Соборная деятельность выявила конфронтацию между представителями двух направлений внутри епископата – консерваторов и либералов.

5. Результатом Второго Ватиканского собора, помимо всего прочего, стали решительные действия по изменению богослужебной жизни церкви и ее взглядов на свободу совести.

6. Аргументы сторонников и противников богослужебной реформы практически идентичны, независимо от национальной и конфессиональной составляющей их приверженцев.

Во время исследования, описываемого в данной главе, были достигнуты следующие результаты:

1. Был подробно изложен процесс подготовки к собору, а также представлены важные фрагменты из писем и энциклик папы и сообщений кардиналов, ранее не переведенных на русский язык, и иллюстрирующих ту атмосферу, в которой подготовка проходила.

2. Был подробно изложен ход деятельности собора по выбранным направлениям (литургическая реформа и дискуссия о свободе совести), а также приведены необходимые выдержки из промежуточных документов и выступлений иерархов на соборных заседаниях, которые ранее содержались исключительно в официальной хронике «Acta Synodalia» и не были доступны ни на одном языке, кроме латинского.

В предыдущих главах данного исследования были изучены вопросы отношения Католической церкви к модернизму и либерализму, начиная от понтификата папы Пия IX до Второго Ватиканского собора. В ходе исследования было выявлено, что этот период характеризуется заметным консерватизмом как в политической, так и в теологической составляющей церковного сознания. Подобное положение вещей было характерно для церкви в течении полутора тысяч лет, однако, начиная с XIX века, церковь оказалась в совершенно других реалиях политически, интеллектуально и морально меняющегося общества. Такое положение дел привело Католическую церковь к кризису, для устранения которого был созван Второй Ватиканский собор.

Подробное изучение деятельности собора выявило два направления, по которым были проведены (или предполагались в дальнейшем) наиболее радикальные перемены. Это – литургическая реформа и переосмысление свободы совести.

Парадокс заключается в том, что собор, призванный изначально вывести церковь из кризиса несоответствия духу времени, ввел ее в иной, гораздо более глубокий кризис – кризис модернизма и либерализма. Последствия Второго Ватиканского собора ощущаются и играют свою роль по сей день. Причины этого феномена не до конца изучены до сих пор. Некоторые исследователи или просто критики современной церкви склонны усматривать в текущем кризисе причины следования решениям собора, однако сами соборные постановления и их фактическая реализация подчас кардинально различаются.

Данная глава исследования будет посвящена подробному изучению тех последствий, к которым привела реформа Второго Ватиканского собора.

16 февраля 1964 года вступила в силу принятая на соборе конституция о Священной Литургии «Sacrosanctum сoncilium». В том же году папа учредил «Consilium ad exsequendam Constitutionem de Sacra Liturgia» (Совет по осуществлению Конституции о Священной Литургии). Впервые это название прозвучало 13 января 1964 года, еще в период подготовки, до официального вступления конституции в силу. Этим днем датируется заявление кардинала-государственного секретаря об образовании совета и назначении его членов. Назывались имена трех кардиналов, Леркаро, Ларраоны и Джоббе, а кардинал Амлето Джованни Чиконьяни (Cicoganani) был назначен секретарем. Эти четверо и образовали «ядро» совета³³⁴. Официально их имена прозвучали 31 января, когда были опубликованы в «L’Osservatore Romano».

Надо заметить, что эти имена приводит в своей книге отец Аннибале Буньини (Bugnini), в то время как папский ежегодник «Annuario Pontificio» дает иную информацию: «Членами были «около пятидесяти кардиналов и епископов», которым помогали «более двухсот экспертов» из разных стран. Первым председателем был кардинал Джакомо Леркаро, которого сменил кардинал Бенно Вальтер Гут. Этот бенедиктинский кардинал возглавлял совет во время реализации решений о реформе литургии, в частности о пересмотре Римского Миссала в 1969 году. В то время кардинал Карло Конфалоньери был вице-президентом, а членами Григорий Петр Агаджанян, Валериан Грасиас, Паоло Джоббе, Лауреан Ругамбва, Рауль Сильва Энрикес, Уильям Джон Конвей, Джон Патрик Коди, Микеле Пеллегрино и Перикле Феличи. Отец Аннибале Буньини был ее секретарем»³³⁵.

25 января 1964 года папа Павел VI выпустил motu proprio «Sacram Liturgiam», в котором представил первые указания по осуществлению реформы и приведению литургической конституции в жизнь. Именно этим документом папа создал совет. Об этом говорит следующая цитата: «Поскольку необходимо, чтобы всё это [литургическая реформа – прим. диссертанта] осуществлялось с подобающей мудростью и благоразумием, Мы создаем особую так называемую Комиссию, основные задачи которой – заботиться о том, чтобы предписания Конституции о Священной Литургии свято исполнялись»³³⁶.

Также в своем motu proprio папа Павел VI говорит следующее: «Многочисленные документы по литургическим вопросам, изданные и хорошо всем известные, показывают, что непрестанной заботой наших предшественников, верховных понтификов, Нас самих и святых пастырей было усердное сохранение, возделывание и обновление по необходимости священной литургии. Другим доказательством этой заботы является конституция о литургии, одобренная с общего согласия на Втором Ватиканском Вселенском соборе, и которую Мы на торжественном публичном заседании 4 декабря 1963 года постановили обнародовать.

Этот живой интерес проистекает из того, что в земной литургии мы принимаем участие в предвкушении той небесной литургии, которая совершается в святом граде Иерусалиме, к которому мы направляемся паломниками, где Христос сидит одесную Бога... По этим причинам всем очевидно, что Наша главная забота состоит в том, чтобы все христиане, и в особенности все священники, прежде всего посвятили себя изучению уже упомянутой конституции и впредь решили проводить в жизнь ее отдельные предписания добросовестно, как только они вступят в силу... Между тем представляется очевидным, что многие предписания конституции не могут быть применены в короткие сроки, тем более что предварительно необходимо пересмотреть некоторые обряды и подготовить новые богослужебные книги. Для того чтобы эта работа проводилась с необходимой мудростью и благоразумием, Мы учреждаем специальную комиссию, главной задачей которой будет наилучшее осуществление предписаний конституции о самой священной литургии... Однако, так как среди норм Конституции есть некоторые, которые могут быть введены в действие уже сейчас, Мы желаем, чтобы сии нормы без промедления вступили в силу, чтобы души верующих не были в течение длительного времени лишены тех плодов благодати, которые от этого [вступления сих норм в силу. – Прим. диссертанта] ожидаются... »³³⁷.

В соответствии с указаниями папы, прозвучавшими в том числе и в motu proprio, 26 сентября 1964 года Священная Конгрегация обрядов одобрила инструкцию «Inter oecumenici», текст которой был подготовлен советом и которая вносила существенные изменения в существующий чин литургии, хотя сама форма обряда была сохранена. Приведем здесь некоторые важные с нашей точки зрения положения данной инструкции:

«48. До реформы всего Ordo Missae [чина Мессы – прим. диссертанта] необходимо соблюдать следующие пункты:

A. Совершающий не должен произносить в частном порядке те части, которые поются или декламируются хором или прихожанами.

B. Совершающий может петь или декламировать эти части вместе с прихожанами или хором.

C. В молитвах у подножия алтаря в начале Мессы 42-й псалом пускается. Все молитвы у подножия алтаря опускаются всякий раз, когда непосредственно предшествует другой литургический обряд.

D. На торжественной мессе иподиакон не держит дискос, а оставляет его на алтаре.

E. На певческих мессах поется тайная молитва или молитва о дарах, а на других мессах читается вслух.

F. Славословие в конце канона, от «Per ipsum» до «Per omnia saecula saeculorum» следует петь или читать вслух. На протяжении всего славословия служащий слегка возвышает чашу с гостией, опуская крестные знамения, а в конце преклоняет колени после ответа народа «аминь».

G. Во время читаемых месс прихожане могут читать молитву «Отче наш» на местном языке вместе со священнослужителем; в петых мессах народ может петь ее на латыни вместе со священнослужителем и, если так постановит территориальная церковная власть, также на местном языке, используя мелодии, утвержденные той же властью.

L. Епископам дозволено, когда это необходимо, совершать петую мессу в той же форме, что и священники.

49. На мессах, совершаемых в присутствии людей, послание и Евангелие следует читать или петь лицом к народу:

A. на кафедре или на краю алтаря во время торжественных месс;

B. у алтаря, аналоя или края алтаря – в зависимости от того, что удобнее – в петых или читаемых мессах, если их поет или читает служащий; на кафедре или на краю святилища, если ее поет или читает кто-то другой.

50. На простых мессах, совершаемых с участием верующих, подготовленный чтец или министрант читает послания с промежуточными песнопениями; священник сидит и слушает. Дьякон или второй священник может читать Евангелие, и он произносит «Munda cor meum», просит благословения и, в конце, преподносит Книгу Евангелий для поцелуя священнослужителя.

51. В петых мессах можно просто читать послание и Евангелие, если они на родном языке.

53. По воскресеньям и обязательным праздничным дням на всех мессах, включая монастырские, петые или папские мессы, должна быть проповедь. В другие дни, кроме воскресенья и праздничных дней, рекомендуется проповедь, особенно в некоторые будние дни Адвента и Великого поста или в других случаях, когда верующие приходят в церковь в большом количестве.

55. Поскольку проповедь является частью литургии дня, любая программа, предлагаемая для проповеди в рамках Мессы в определенные периоды, должна сохранять тесную связь, по крайней мере, с основными временами и праздниками литургического года, т.е. с тайной искупления.

57. Для месс, петых или читаемых, компетентная территориальная церковная власть после одобрения, то есть подтверждения своих решений Святым Престолом, может ввести местный язык в:

A. чтения Ветхого Завета, Апостола и Евангелия; всеобщую молитву или молитву верных;

B. в соответствии с обстоятельствами места песнопения Ординария Мессы, а именно: «Kyrie», «Gloria», «Credo», «Sanctus – Benedictus», «Agnus Dei», а также вступительные молитвы, оффертории и запричастные молитвы, а также песнопения между чтениями;

C. возгласы, приветствия и формулы диалогов, «Ecce Agnus Dei», «Domine, non sum dignus», «Corpus Christi» при общении верных и Молитву Господню с ее вступлением и завершением. Миссалы, используемые в литургии, должны, однако, содержать, помимо перевода на национальные языки, также и латинский текст.

58. Только Святой Престол может дать разрешение на использование местного языка в тех частях Мессы, которые служитель поет или читает в одиночку»³³⁸.

Приведенные указания свидетельствуют о начале серьезных изменений в традиционном чине литургии, одобренном папой Пием V и известном как «Тридентская Месса». Этот чин сохранялся практически неизменным на протяжении почти 400 лет и претерпевал лишь незначительные редакции, последней из которых стал миссал³³⁹ 1962 года, одобренный папой Иоанном XXIII.

В связи с этой инструкцией можно говорить о редакции миссала 1965 года, однако типового издания выпущено не было. Инструкция содержала указания относительно миссала 1962 года, а слова «до реформы всего Ordo Missae необходимо соблюдать следующие пункты» указывают на временный характер этого чинопоследования. В данный момент чин 1965 года не используется³⁴⁰.

Интересно отметить, что был также отменен ряд молитв позднего добавления, такие как «Ave Maria», «Salve Regina», «Deus refugium nostrum et virtus» и молитва Михаилу Архангелу, которые Папа Лев XIII предписал читать после мессы. В 1930 году Папа Пий XI постановил, что эти молитвы должны читаться за верующих в России.

«Inter oecumenici» была введена 7 марта 1965 года. В этот день, в первое воскресенье великого поста, в храме всех святых на Новой Аппиевой Дороге в Риме папа Павел VI совершил первую мессу согласно новым директивам. Богослужение совершалось лицом к народу и на итальянском языке, за исключением Евхаристического Канона.

В своей проповеди на этой мессе папа сказал: «Сегодняшний новый способ совершения Святой Мессы необычен. Сегодня новая форма литургии начинает служиться во всех приходах и церквях мира, на всех мессах, которые посещает народ. Это великое событие, которое необходимо помнить, как знак расцветшей духовной жизни, как новое обязательство соответствовать великому диалогу между Богом и человеком... Отныне основное правило состоит в том, чтобы молиться, понимая отдельные фразы и слова, дополняя их своими личными чувствами и сообразовывая их с душой общины»³⁴¹.

Факт расплывчатости формулировок в соборных документах, допускающий вольное толкование, на которой диссертант обращал внимание в предыдущей главе, начал сказываться достаточно быстро. Так, новый чин мессы, который на тот момент кардинально новым еще не был, вызвал жесткую критику со стороны традиционалистов. По их мнению, нововведения значительно расходились с предписаниями конституции. В этом чине традиционалисты усмотрели влияние протестантизма и скрытое отрицание католического учения о реальном присутствии Христа в Евхаристии.

По этому поводу папа подготовил и издал 3 сентября 1965 года энциклику «Mysterium fidei», в которой указывал на сохранение традиционного учения церкви о Евхаристии и постарался рассеять напрасные опасения. Папа писал: «Таинство Веры, то есть неизреченный дар Евхаристии, который Католическая Церковь приняла от Христа, Своего Супруга, в залог Его безмерной любви, есть то, что она всегда благоговейно хранила как свое самое драгоценное сокровище, и на Втором Ватиканском соборе она исповедовала свою веру и почитание в новом торжественном заявлении. В вопросе о реформе священной литургии Отцы Собора руководствовались своей пастырской заботой о всей Церкви и считали делом первостепенной важности призывать верных к активному участию с непоколебимой верой и величайшим благоговением в совершении сего Пресвятого Таинства, приносить его Богу вместе со священником в жертву за свое спасение и за спасение всего мира и употреблять его в духовное питание... Ибо если священная литургия занимает первое место в жизни Церкви, то Евхаристическая Тайна стоит в сердце и центре литургии, ибо она есть источник жизни, очищающий нас и укрепляющий нас жить не для себя, но для Бога и быть соединенными друг с другом теснейшими узами любви.

Чтобы сделать совершенно ясной неразрывную связь, существующую между верой и преданием, отцы Собора решили в ходе подтверждения учения, которого всегда придерживалась и которому учила Церковь и которое было торжественно определено Тридентским собором, предложить следующие истины как введение в постижение Пресвятой Тайны Евхаристии: «На Тайной Вечере, в ночь, когда Он был предан, наш Спаситель установил Евхаристическую Жертву Своего Тела и Крови. Он сделал это, чтобы увековечить Крестную Жертву на века, пока Он не придет снова, и так вручить Своей возлюбленной Супруге Церкви, память Его Смерти и Воскресения: таинство любви, знамение единения, узы милосердия, пасхальную трапезу, на которой Христос вкушается, наполняя ум благодатью и давая нам залог будущей славы»³⁴².

Папа настаивал: «То немногое, чего Мы коснулись, говоря о Жертве Мессы, побуждает Нас сказать нечто и о Таинстве Евхаристии, поскольку и Жертва, и Таинство относятся к одной и той же тайне и не могут быть отделены друг от друга. Господь приносится в жертву бескровным образом в Жертве Мессы, и Он представляет жертву Креста и применяет ее спасительную силу в тот момент, когда Он становится сакраментально присутствующим – через слова освящения – как духовная пища для верных под видом хлеба и вина»³⁴³.

Энциклика эта не сильно повлияла на мнение интегристов, и они продолжили критику, которая будет подробно описана далее.

4 мая 1967 года Священная Конгрегация обрядов выпустила вторую инструкцию об исполнении Конституции о Священной Литургии: «Tres abhinc annos». Эта инструкция не только реализует директивы «Inter oecumenici», но и добавляет свои. Приведем здесь наиболее интересные тезисы.

«Три года назад инструкция «Inter oecumenici», изданная Конгрегацией обрядов 26 сентября 1964 года, установила ряд положений для введения их в священные обряды. Эти положения – первые плоды общей литургической реформы, предусмотренной соборной Конституцией о литургии, вступили в силу 7 марта 1965 года. Их богатые плоды становится совершенно очевидными из многочисленных отчетов епископов, свидетельствующих о возросшем, более сознательном и активном участии верующих повсюду в богослужении, особенно в святой жертве Мессы. Чтобы еще больше увеличить это участие и сделать литургические обряды, особенно Мессу, более ясными и понятными, те же епископы предложили некоторые другие положения... Следующие адаптации и изменения вводятся для достижения более конкретной реализации и размеренного прогресса литургической реформы:

III. Изменения в порядке мессы

7. Служащий священник преклоняет колени только:

A. при подходе к алтарю или покидая его, если есть дарохранительница, содержащая Святое Причастие;

B. после поднятия Гостии и Чаши;

C. после славословия в конце Канона;

D. при причащении перед словами Panem caelestem accipiam;

E. после причащения верных, когда священник помещает остальные Гостии в дарохранительницу³⁴⁴.

VII. облачения

25. Манипул больше не требуется.

27.Сослужащий должен носить облачение, обязательное для индивидуального совершения Мессы. При наличии серьезной причины, например, при большом числе сослужащих и недостатке облачений, сослужащие, за исключением главного служащего, могут не надевать фелонь, но это ни в коем случае не распространяется на альбу и столу³⁴⁵.

28.Компетентный территориальный орган, наблюдающий за постановлениями, содержащимися в Конституции о литургии, может разрешать использование местного языка в литургиях»³⁴⁶.

Забегая вперед, следует сказать, что относительно литургических облачений и одежды духовенства было издано еще несколько документов. Это «Ut sive sollicite» от 31 марта 1969 года, регламентирующий одежду и гербы кардиналов епископов и прелатов, а также «Per instructionem» от 30 октября 1970 года о реформе хорового одеяния.

Вернемся к ходу богослужебной реформы. Тем временем было разрешено причастие под двумя видами и одобрено сослужение, а в 1968 году было принято смелое решение, не знавшее аналогов ни на православном востоке, ни на западе – в дополнение к традиционному Римскому Канону были составлены еще три евхаристические молитвы. Таким образом священник имел возможность выбора евхаристической молитвы по своему усмотрению³⁴⁷. Вторая евхаристическая молитва представляет собой анафору святого мученика Ипполита Римского с измененной структурой, четвертая составлена на основе анафоры святителя Василия Великого, а третья представляет собой достаточно вольную комбинацию различных западных анафор.

В октябре 1967 года Совет по осуществлению Конституции о Священной Литургии полностью подготовил черновую редакцию нового чина мессы.

Появление на свет нового богослужебного чина во многом связано с именем секретаря совета, уже упоминавшегося нами отца Аннибале Буньини. Он был назначен на этот пост 30 января 1964 года³⁴⁸. (Однако, профессор монсеньор Пьеро Марини (Marini)³⁴⁹ называет другую дату – 13 января 1964 года³⁵⁰). Многие его современники считали литургические идеи священника «слишком прогрессивными»³⁵¹. Возможно, по этой причине в 1962 году он был уволен с кафедры литургики Папского Латеранского университета. Своих взглядов Буньини не скрывал, активно выступая за реформу богослужения и открыто заявляя, что «мы должны убрать из наших католических молитв и нашей католической литургии все, что может стать камнем преткновения для наших отделенных братьев, то есть для протестантов»³⁵². Вероятно, подобных высказываний стоило бы избегать, учитывая и без того напряженную атмосферу вокруг нового чина мессы и постоянных обвинений последнего в излишнем протестантизме. Но в данном случае вполне уместно говорить о том, что Буньини был движим именно идеей свободы совести и экуменическими соображениями, что доказывает связь литургической реформы и переосмысления свободы вероисповедания в духе собора. Более того, в самом составе совета присутствовало шестеро протестантских консультантов – англиканин Рональд Джаспар (Jaspar), методист Раймонд Джордж (George), член Епископальной церкви Месси Шеперд (Shepherd), лютеранин Фридрих Кюннет (Kunneth), лютеранин Юджин Бранд (Brand) и кальвинист Макс Туриан (Thurian). Эти шестеро оказали прямое влияние на формирование нового чина литургии. Существует фотография, на которой изображены шестеро упомянутых протестантских консультантов, стоящих рядом с папой. Этот снимок был опубликован в газете «L’Osservatore Romano» 23 апреля 1970 года в качестве иллюстрации к статье: «Комиссия проводит заключительное заседание. Папа одобряет работу совета». По воспоминаниям французского католического философа и теолога Жана Гиттона «у папы Павла VI было экуменическое намерение убрать, или, по меньшей мере, исправить, или, по меньшей мере, смягчить то, что было слишком католическим, в традиционном смысле, в мессе, и приблизить католическую мессу... к кальвинистской мессе»³⁵³.

Аннибале Буньини принимал самое непосредственное участие в разработке нового чина мессы. До сих пор его называют архитектором литургической реформы. Именно ему принадлежит идея добавить к традиционному Римскому Канону еще три варианта анафоры. Буньини считал это подлинным преданием церкви³⁵⁴.

В октябре 1967 года в Риме собрался синод епископов. Новый чин мессы, получивший название «Novus Ordo Missae», был представлен епископату. Первое публичное совершение мессы проходило в Сикстинской капелле, затем последовало голосование. В итоге, из 176 епископов 71 проголосовал «одобряю», 43 – «не одобряю» и 62 проголосовали «одобряю с поправками».

Многие из предложенных поправок были в дальнейшем приняты во внимание и внесены в текст.

Новый миссал, именуемый «Missale Romanum editio typica 1969», был введен в употребление одноименной апостольской конституцией «Missale Romanum» 3 апреля 1969 года. Эта конституция переведена на все основные языки и печатается во всех изданиях миссала.

Повсеместный переход на новый богослужебный чин планировался на первое воскресенье Адвента 1969 года. Однако, сам новый миссал появился только в 1970 году, а его перевод на другие языки был осуществлен еще позднее.

На задержку в распространении нового римского служебника повлияло событие, которое вошло в историю под названием «вмешательство кардинала Оттавиани».

После публикации апостольской конституции «Missale Romanum» 3 апреля 1969 года, два наиболее видных представителя консервативного крыла епископата – кардиналы Альфредо Оттавиани и Антонио Баччи (Bacci) подготовили краткое критическое рассмотрение нового чина мессы, которое снабдили сопроводительным письмом и направили папе Павлу VI 25 сентября 1969 года.

В сопроводительном письме говорилось: «Святейший отец! Тщательно изучив сами и представив на рассмотрение других новый чин Мессы... после долгих молитв и размышлений, мы чувствуем себя обязанными перед Богом и Вашем Святейшеством выразить следующие соображения:

Нижеследующее «Критическое рассмотрение» является результатом работы специальной группы епископов, богословов, литургистов и душепастырей. Несмотря на краткость, это исследование вполне ясно показывает, что Novus Ordo Missae, учитывая новые элементы, поддающиеся множеству различных интерпретаций,... представляет как в целом, так и в деталях поразительный отход от католического богословия Мессы в том виде, в каком оно было сформулировано на 22 сессии Тридентского Собора... Новшества в Novus Ordo и тот факт, что всё, имеющее непреходящую ценность, находит для себя – если вообще находит – в нем лишь самое незначительное место, могут легко превратить в уверенность подозрение,... что истины, в которые христианский народ всегда верил, могут быть изменены или проигнорированы... Недавние реформы достаточно продемонстрировали, что новые изменения в литургии не могли свершиться без введения в полное замешательство части верующих, которые уже проявляют признаки беспокойства и несомненного ослабления своей веры. Среди лучшей части духовенства результатом является мучительный кризис совести, бесчисленные примеры которого становятся нам известны ежедневно. Мы уверены, что эти соображения, вызванные тем, что мы слышим от живого голоса пастырей и паствы, не могут не найти отклика в сердце Вашего Святейшества, всегда столь глубоко заботящегося о духовных нуждах детей Церкви,... мы со всей искренностью умоляем Ваше Святейшество не лишать нас возможности продолжать обращаться к целостному и плодотворному Миссалу Св. Пия V, столь высоко хвалимому Вашим Святейшеством, и столь глубоко любимому и почитаемому всем Католическим миром»³⁵⁵.

Важно обратить внимание на тот факт, что созданию этого письма предшествовал целый ряд событий. В консервативном лагере были две представительницы римской аристократии – Виттория Кристина Гуэррини (Guerrini) и Эмилия Педикони (Pediconi)³⁵⁶. Они обе состояли в дружеских отношениях с кардиналом Оттавиани. Помимо этого, каждая из них имела обширные связи в церковных кругах, в том числе и в Ватикане. Эти дамы использовали свои связи для того, чтобы собрать группу консервативно настроенных богословов, литургистов и священников, целью которой была подготовка критического анализа нового чина мессы. Передать готовое исследование папе согласился сам кардинал Оттавиани. Подходящий текст подготовил священник Жерар де Лорье (des Lauriers), бывший в то время профессором Папского Латеранского университета. По просьбе архиепископа Марселя Лефевра текст, изначально написанный на итальянском языке, был также переведен и на французский.

Кардинал Оттавиани приложил к тексту личное письмо, приведенное выше. Организаторы надеялись, что, помимо самих кардиналов, это письмо подпишет множество представителей высокопоставленного духовенства. Архиепископ Лефевр уверял о наличии договоренностей с шестьюстами епископами³⁵⁷, однако этого не произошло, и с мая по сентябрь 1969 года организаторы едва смогли договориться с 12 кардиналами, которые согласились поставить подпись. 14 сентября проект был скомпрометирован и опубликован раньше запланированного срока. Считается, что это сделал некий священник – традиционалист. Таким образом, документ получил огласку до того, как лег на стол папе. Этот факт отпугнул большинство кардиналов, согласившихся поставить подписи³⁵⁸. Не испугался лишь кардинал Баччи, который поставил свою подпись рядом с подписью Оттавиани, и 29 сентября краткое критическое рассмотрение нового чина мессы вместе с сопроводительным письмом были представлены папе.

Рассмотрим теперь основные положения, содержащиеся в тексте.

1. Новое определение мессы как собрания, а не как жертвы, предлагаемой Богу.

«Определение Мессы, таким образом, сводится лишь к понятию «вечери»; эта «вечеря», кроме того, характеризуется как собрание, возглавляемое священником, собранное для воспоминания о Господе, о том, что было Им соделано в Великий Четверг. Все это не включает в себя ни Действительного Присутствия, ни действительности Жертвоприношения, ни сакраментального характера священника, совершающего консекрацию, ни внутренне присущей ценности евхаристического Жертвоприношения»³⁵⁹.

2. Низведение роли священника до положения, сравнимого с положением протестантского служителя.

«Ни слова отныне не говорится ни о его власти приносить жертву, ни о его освящающем акте, ни о реализации, при его посредстве, евхаристического присутствия. Теперь он выглядит всего лишь как протестантский служитель»³⁶⁰.

3. Имплицитное отрицание действительного присутствия Христа и доктрины о пресуществлении.

«О действительном и постоянном присутствии Христа в Теле и Крови, с Душею и Божеством, в пресуществленных хлебе и вине нет даже намека. Само слово «пресуществление» полностью игнорируется»³⁶¹.

4. Превращение Пресуществления хлеба и вина из священного действия в простой пересказ истории Тайной Вечери.

«Жертвоприношение Мессы является воистину умилостивительным жертвоприношением, а НЕ простым воспоминанием жертвы, принесенной на кресте»³⁶².

5. Допускающий двоякое толкование язык и неоднозначность во всём обряде,компрометирующие церковные доктрины.

«... всё это лишь оскорбительным образом подчеркивает имплицитное отвержение веры в догмат о действительном Присутствии»³⁶³.

Помимо этого, новый чин мессы критиковался за отмену очищения пальцев священника над чашей, необходимости соединять большой и указательный пальцы обеих рук с момента консекрации до омытия рук, покрытия евхаристических сосудов золотом изнутри, большинства коленопреклонений³⁶⁴.

Таким образом, можно утверждать, что основной посыл критиков заключался в том, что новый чин мессы изобилует доктринальными заблуждениями и внешними пренебрежениями, а также являет собой угрозу традиционному католическому учению о мессе, провозглашенному Тридентским собором.

Несмотря на то, что папа самолично утверждал каждую деталь нового чина мессы, получив критическое рассмотрение, 22 октября 1969 года он направил распоряжение в Священную Конгрегацию доктрины веры с указанием разобраться, оправдана ли представленная кардиналами критика.

Как уже отмечалось, выход нового миссала планировался на первое воскресенье Адвента – 30 ноября 1969 года. Однако, дискуссия, которую породило вмешательство кардинала Оттавиани, вынудило Ватикан отложить публикацию до тех пор, пока не будут разрешены все недоуменные вопросы, и не последуют ответы на возражения, которые «породили атмосферу подозрительности по поводу богословских оснований нового чина мессы»³⁶⁵.

Потребовалась долгая и упорная защита новой мессы с целью доказать, что доктрина нового чина идентична доктрине старого. В результате, новый служебник вышел только в марте 1970 и сопровождался новым восьмистраничным предисловием, указывающим на доктринальную ортодоксальность Novus Ordo.

Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что все старания Ватикана по защите нового чина мессы никак не повлияли на точку зрения традиционалистов, что в скором времени привело к тяжелым последствиям для церкви.

С момента введения в повсеместное употребление Novus Ordo прошло более пятидесяти лет. За полвека этот чин мессы испытал на себе значительные эксперименты, причем эксперименты эти связаны не с официальными распоряжениями Ватикана, а исключительно с частными инициативами епископов и священников. Связаны подобные эксперименты, в основном, с желанием привлечь в церковь современных людей такими, какие они есть: с их менталитетом, культурой, уровнем эрудиции и мышления.

Вся литургическая деятельность последних десятилетий далеко не так однозначна и позитивна, как может показаться на первый взгляд. Последствиями подобных экспериментов с богослужением явилось то, к чему англоязычные исследователи применяют термин «liturgical abuse». На русский язык это выражение можно перевести как «литургические злоупотребления».

До Второго Ватиканского собора не было никаких вольностей во время совершения богослужения. Теперь же во многих частях Соединенных Штатов, Европы, Австралии и даже Азии можно было встретить священников, импровизирующих на ходу во время совершения мессы. Известны случаи, когда даже архиепископы издавали пастырские письма, указывающие на вещи, противоречащие литургическим правилам. Как отметил папа Иоанн Павел II в своем обращении к американским епископам западных штатов, совершающим визит «ad limina»³⁶⁶ в 1998 году: «Не все изменения в литургии всегда и везде сопровождались необходимыми разъяснениями и катехизацией; в результате в некоторых случаях имело место непонимание самой природы литургии, что приводило к злоупотреблениям, поляризации, а иногда даже к серьезным соблазнам»³⁶⁷.

Приведем ряд наиболее распространенных литургических злоупотреблений, которые были зафиксированы за пятьдесят лет существования Novus Ordo:

1. Игнорирование предписанного текста.

Священники произвольно, по собственному усмотрению, изменяют текст мессы. Так, например, достаточно распространенным явлением в приходах США является практика изменять слова «молитесь братья» на «молитесь друзья» в тексте «Молитесь братья, дабы моя и ваша жертва была угодна Богу... ».

2. Прерывание мессы.

Священнослужитель останавливает богослужение в неустановленном месте для проповеди, а также для совершения каких-либо объявлений или комментариев.

3. Насильственная отмена коленопреклонения.

Существуют приходы, где церковнослужители просят прихожан подняться, если таковые встали на колени. Зафиксированы случаи отказа священников причащать мирян в случае, если они, следуя традиции, желают принять Причастие на коленях³⁶⁸.

4. Причастие в руки.

Этот пункт – один из немногих, который вызвал негативное отношение не только у консервативно настроенных священников, но и у мирян. Несмотря на то, что официально церковь допустила возможность давать мирянам причастие в руки, а не непосредственно на язык, известны прецеденты отказа священников причащать мирян в том случае, если они желают традиционно принять Причастие в уста из рук священника. Напряженная дискуссия по этому вопросу немного утихла только после повсеместного введения причастия в руки как санитарно–эпидемиологической меры в связи с распространением COVID – 19.

5. Танцы во время мессы.

Данное явление характерно для стран Латинской Америки и Африки, где менталитет населения нашел свое отражение в том числе и во время богослужения. Тем не менее, ряд священников и мирян характеризуют танцы во время мессы как одно из самых провокационных и десакрализирующих явлений. В таких странах как Италия и Испания особое развитие получили национальные музыкальные инструменты, что породило феномен месс «под гитару».

6. Детские и молодежные мессы.

Данное явление получило широкое распространение практически во всех странах Европы и особенно в США. Руководствуясь принципом «для привлечения молодежи можно пойти на любые уступки», священнослужители идут на любые меры, чтобы заинтересовать детей. Так, можно встретить священников, совершающих евхаристию в клоунских костюмах или привлекающих на богослужение аниматоров³⁶⁹. Подобного рода фотографии без труда можно найти в Интернете³⁷⁰.

Безусловно, каждое из описанных злоупотреблений никогда не одобрялось Вторым Ватиканским собором и прямо противоречит Конституции «Sacrosanctum Conilium». Открытым остается вопрос: почему подобные злоупотребления нашли свою реализацию исключительно в чине Novus Ordo и никогда не применялись в традиционной латинской мессе, ведь прибегать к подобным новшествам стали священники, «еще вчера» совершавшие традиционную литургию.

Так или иначе, подобное положение вещей привело к трагическим последствиям. Десятки тысяч католических священников по всему миру, столкнувшись с кризисом самоидентификации и не желая оставаться в церкви с измененным богослужением, оставили священный сан и ушли в мир. Это же коснулось и мирян, многие из которых покинули церковную ограду. Как свидетельствует бывший католический священник, а в настоящее время православный мирянин Роберт Джеклин (Jacklyn): «Когда меня рукоположили в 1968 году, «Novus Ordo Missae» еще не был введен, поэтому первый год я служил мессу половину на латыни, половину на английском. Но со временем изменения в богослужении не только стали беспокоить верующих – люди просто перестали чувствовать себя комфортно на мессе и не считали нужным на нее приходить. Это пагубно сказалось на нашей общине. Радикальные изменения коснулись и устройства ордена: я был свидетелем того, как многие из моих собратьев крайне разочаровались и ушли, подчас без официального разрешения Рима, и некоторые женились. Я видел разрушение моей общины. Для меня это было печальнее всего, потому что 18 лет это была моя жизнь, мой дом, моя семья – и вот все трагически распалось... Если бы они взяли Тридентскую мессу и перевели ее с латыни на английский, то не было бы особых проблем. Но новый чин изменил мессу до неузнаваемости! Если бы, к примеру, католик, умерший в 1945 году, пришел на мессу в 1972 году, он бы ее не узнал»³⁷¹.

Таким образом, можно с уверенностью заключить, что теряющая паству церковь, желая выйти из кризиса несоответствия современному миру, погрузила себя в новый кризис – кризис модернизма и либерализма и продолжила терять прихожан, но теперь уже по иным причинам.

Помимо литургической реформы, соборные постановления кардинальным образом повлияли и на другие аспекты жизни и деятельности церкви. В рамках данного исследования основной акцент был сделан на реформе богослужения и на переосмыслении свободы совести. В предыдущих параграфах был представлен разбор последствий реализации постановлений Конституции о Священной Литургии. На данном же этапе следует проанализировать те изменения, которые произошли в экуменической, миссионерской и пастырской деятельности церкви, а также в ее отношении к нехристианским религиям.

Но прежде всего необходимо обратить внимание на один очень важный аспект проводимого исследования. Это – неразрывная связь двух параллельных на первый взгляд явлений – богослужебной реформы и переосмысления понятия свободы совести. При обращении к данному исследованию может сложится впечатление, что диссертант пытается одновременно проанализировать две отдельные проблемы, однако, в реальности они представляют собой одно целое. Доказательством этого является известное христианское выражение: «lex orandi, lex credendi, lex vivendi». Оно переводится как «закон молитвы, закон веры, закон жизни». Это означает, что молитва и вера неотделимы друг от друга, и что литургия не может быть отлична от богословия. Это относится к взаимосвязи между поклонением и верой, что, в свою очередь, переходит в образ жизни. Главной темой исследования является кризис в Римско-Католической Церкви, а это явление бесспорно относится к самому существованию церкви, к ее жизни.

Именно поэтому католические традиционалисты указывали на тот факт, что невозможно изменить закон молитвы, не изменив при этом закон веры. Обратное утверждение также будет верным, что в конечном итоге и повлияет на саму жизнедеятельность церкви. Предыдущие главы были направлены на анализ вопроса о том, как Католическая церковь ощущала себя? Как позиционировали церковь ее главы? Был ли это «столп и утверждение истины», строго хранящий свои догматы перед лицом секулярного мира и современного общества и выражающий это в едином монолитном богослужении? Или это живой и развивающийся организм, который «semper reformandus est» (всегда долженствующий быть рефомируемым)?

Как уже было показано на примере энциклик римских пап, правивших до Второго Ватиканского собора, модернизм представлялся явлением, однозначно осуждаемым как ересь, единственной спасительной религией церковь считала католическую веру, а возможность спасения вне самой Католической церкви отрицалась. Такое положение вещей сохраняло церковь от непонятного ей либерализма, не имеющего строгой доктринальной позиции, однако, делало практически невозможными любые попытки наладить межрелигиозный и межконфессиональный диалог. Вероятно, до XX века церкви, существующей в религиозных государствах церковной Европы вне феномена миграции и межконфессионального общества, данный диалог был не нужен. Но с середины XX века положение вещей кардинально изменилось, и церкви пришлось обратить на это внимание. Реакция церкви на вопросы экуменизма и свободы вероисповедания нашла свое выражение в итоговых документах собора. Помимо уже известной конституции «Dignitatis humanae», церковь также приняла декларацию об отношении к нехристианским религиям «Nostra aetate».

Приведем ряд наиболее показательных цитат из этих двух документов для того, чтобы понять позицию католической церкви, которой она придерживается до настоящего времени.

«В наш век, когда род человеческий с каждым днем всё теснее объединяется, когда умножаются связи между различными народами, Церковь углублённее размышляет над тем, каково должно быть её отношение к нехристианским религиям. В своей обязанности развивать единство и любовь между людьми и даже между народами она прежде всего обращает внимание на то, что объединяет людей и что ведет их к совместному общению.

Ведь все народы составляют одно сообщество; они одного происхождения, так как Бог расселил весь человеческий род по всему лицу земли, у них также одна конечная цель – Бог, Чьё провидение, свидетельство благости и спасительные замыслы распространяются на всех, пока избранные не объединятся во Святом Граде, который озарит слава Божия и где народы будут ходить в Его свете.

Люди ожидают от различных религий ответа на сокровенные загадки человеческого бытия, которые ныне, как и встарь, глубоко тревожат сердца людей: что такое человек, каковы смысл и цель нашей жизни, чту добро и чту грех, откуда возникает страдание и зачем оно, где путь к обретению истинного счастья, что такое смерть, суд и воздаяние после смерти, и наконец, чту представляет собою последняя и неизреченная тайна, окружающая наше бытие, от которой мы ведём своё происхождение и к которой стремимся»³⁷².

Данная цитата доказывает приведенный нами тезис о том, что церковь обратила внимание на проблему растущей межконфессиональности и интернациональности общества.

«Уже с древности и вплоть до нынешнего времени у различных народов существует некая восприимчивость к сокровенной силе, наличествующей в ходе вещей и в событиях человеческой жизни, а иногда и признание Верховного Божества или даже Отца. Эта восприимчивость и это признание пронизывают их жизнь глубоким религиозным содержанием. Религии же, связанные с прогрессом культуры, стараются отвечать на те же вопросы понятиями более утончёнными и языком более разработанным. Так, в индуизме люди исследуют божественную тайну и выражают её в неисчерпаемо плодотворных мифах и в проницательных попытках философских размышлений... Буддизм, в зависимости от его различных форм, признаёт коренную неудовлетворительность этого изменчивого мира и учит тому пути, на котором люди с благочестивой и уповающей душой могут либо обрести состояние совершенного освобождения, либо достичь наивысшего озарения собственными усилиями или помощью свыше. Так и другие религии, обнаруживаемые повсюду в мире, стремятся различными способами прийти на помощь беспокойному человеческому сердцу, предлагая пути, то есть учения и правила жизни, а также священные обряды.

Католическая Церковь не отвергает ничего из того, чту истинно и свято в этих религиях»³⁷³.

Признания обрядов иных религий священными и утверждения о том, что церковь их не отвергает, безусловно являются революционными и новыми в ее риторике.

«Церковь с уважением относится и к мусульманам, поклоняющимся Единому Богу, Живому и Сущему, милосердному и всемогущему, Творцу неба и земли».

По свидетельству Священного Писания, Иерусалим не узнал времени посещения своего. Иудеи в большинстве своём не приняли Евангелия, а многие из них даже воспротивились его распространению. Тем не менее, согласно Апостолу, ради своих отцов иудеи доныне остаются любезными Богу, Чьи дары и призвание непреложны. Вместе с Пророками и с тем же Апостолом Церковь ожидает дня, ведомого одному лишь Богу, когда все народы единогласно призовут Господа и будут служить Ему единодушно.

В силу того, что столь велико духовное наследие, общее христианам и иудеям, Священный Собор желает беречь и поощрять взаимопонимание между ними и уважение друг к другу, достигаемое прежде всего в библейских и богословских исследованиях и в братских беседах.

Хотя иудейские власти и их приверженцы настояли на смерти Христа, однако то, что было совершено во время Его страстей, не может быть огульно вменено в вину ни всем жившим тогда иудеям, ни иудеям современным»³⁷⁴.

Подобное заявление побудило церковь удалить из богослужения Великой Пятницы фразу о «вероломных иудеях»³⁷⁵. Что также иллюстрирует прямую связь между Lex orandi и Lex credendi. Объяснялось это желанием избежать соблазна. Интересно заметить, что в богослужении всех православных церквей, в том числе и в Иерусалимской, существуют аналоги нелестных выражений в отношении иудеев, например, «о роде иудейский неверный»³⁷⁶, которые продолжают неоднократно звучать и ни к каким широким резонансам не приводят.

Важно также отметить и тот факт, что церковь не ограничилась лишь положительными высказываниями в адрес мусульман и иудеев. В 1974 году была учреждена папская комиссия по религиозным отношениям с иудеями. Комиссия опубликовала ряд документов по христианско-еврейскому примирению: «Руководящие указания и предложения по осуществлению Соборной декларации «Nostra aetate» № 4» в 1974 году, «Заметки о правильном представлении евреев и иудаизма в проповеди и учении в Римско-Католической Церкви» в 1985 году, а в 2015 году она опубликовала «Дары и призвание Божие безвозвратны: Размышление о богословских вопросах, касающихся католическо-еврейских отношений, по случаю 50-летия Nostra aetate (№4)».

Отношение к исламу тоже нашло свое отражение в христианско- мусульманском диалоге. На первый взгляд в этом нет ничего особенного и удивительного. Однако, если вспомнить сложившееся на протяжении многих веков неприятие католиками (да и православными верующими) исламского вероучения, можно поразиться радикальности этого шага³⁷⁷. В качестве примера можно привести ряд событий:

В 1994 году Иранский Департамент по межрелигиозному диалогу встречался с коллегами из Ватикана.

В 1995 году Комитет по католическо – мусульманским связям (Catholic – Muslim Liaison Committee) начал обсуждения текущих дел между Ватиканом и четырьмя крупными мусульманскими организациями.

В 1998 году Ватикан начал отдельные встречи с представителями Всемирного общества исламского вызова (World Islamic Call Society), одной из наиболее влиятельных в мусульманском мире международных организаций, центральный офис которой находится в Триполи (Ливия)³⁷⁸.

Подобное положение дел в церкви стало возможным не только из-за пересмотра отношения к нехристианским религиям, но и к свободе вероисповедания в целом. Это доказывается следующими словами:

«Человеческая личность имеет право на религиозную свободу. Эта свобода состоит в том, что все люди должны быть свободны от принуждения со стороны как отдельных лиц, так и социальных групп, а также какой бы то ни было человеческой власти, дабы благодаря этому в религиозных вопросах никого не заставляли действовать против своей совести и не препятствовали действовать в должных пределах согласно своей совести: как в частной, так и в общественной жизни, как в одиночку, так и в сообществе с другими людьми... Следовательно, право на религиозную свободу коренится не в субъективном расположении личности, но в самой ее природе. Поэтому право на свободу от принуждения продолжает существовать и для тех, кто не исполняет обязанность искать истину и держаться ее; и препятствовать осуществлению этого права нельзя, если сохраняется справедливый общественный порядок...

Поэтому человеческой личности и самому порядку, установленному Богом для людей, наносится оскорбление, когда человеку запрещают свободно исповедовать религию в обществе, если при этом он не нарушает справедливый общественный порядок»³⁷⁹.

Приведенные цитаты указывают на заметную либерализацию внешней политики церкви. Последствия общей модернизации всего церковного института в радикальных консервативных кругах получили название «дух Второго Ватиканского собора», а сам собор нередко называется «антиватиканским»³⁸⁰ и «разбойничьим»³⁸¹. Невозможно дать четкое определение этому термину «дух собора». Также как и невозможно отнести его к каким-либо конкретным документам. Подобная риторика вызвана несогласием с тем курсом, который церковь взяла после собора. Связано это во многом все с тем же вольным толкованием документов, приведшим к различным аспектам либерализации. Так, католический священник Романо Скальфи (Scalfi) считает: «Пристрастные истолкования решений собора приводят к эксцессам, не приносящим пользы ни церкви, ни миру. При утрате чувства главного, теряют смысл и частности. В тяжелом кризисе находится особенно голландская церковь. Церковь, пережившая поразительный расцвет и обладающая уникальным миссионерским опытом. Некоторые ее священники уходят из церкви якобы для того, чтобы служить народу, другие импровизируют самодельную литургию, третьи желают приспосабливать к миру, «демократизировать» церковь»³⁸². И это правда. В постановлениях собора просматривается тенденция к сближению католических воззрений с либеральной системой ценностей, прежде отвергавшейся католиками со времен противостояния антиклерикальным движениям Великой французской революции.

Среди проявлений этой тенденции не только учение собора о религиозной свободе, но и повышенный интерес к экуменическому движению, в котором церковь до собора не принимала участия. «Примирение католичества и либерализма проявилось в усвоении некоторых идеалов т.н. «христианского гуманизма», восходящего ко взглядам тех гуманистов эпохи Возрождения, которые не порывали с Католической церковью. На этот процесс оказали влияние взгляды либеральных католиков XIX – XX веков (Ш. де Монталамбера, Ф. де Ламенне, Ж. Лакордера, Ф.А. Дюпанлу, Ж. Маритена, Г.О. Марселя, Ж. Гиттона)³⁸³, ранние экуменические настроения в римо-католической среде (Л. Бодуэн, П. Кутюрье), «новая теология» середины XX века (А. де Любак, Ж. Даниелу, Х.У. фон Бальтазар, И. Конгар, Э. Шиллебеекс, Г. Кюнг, П. Тейяр де Шарден), труды основоположников которой неоднократно осуждались при папе Пие XII. Многие из перечисленных теологов были экспертами собора».³⁸⁴

Уже во время проведения собора на него в качестве наблюдателей были приглашены не только протестанты и православные, но и представители принципиально иных религий – евреи и мусульмане. С тех пор практика включения представителей других религий в католические мероприятия и участие в мероприятиях других религий развивалась и продолжалась.

В 1968 году Католическая церковь приняла участие в четвертой ассамблеи Всемирного Совета Церквей, направив 14 делегатов во главе с кардиналом Виллебрандсом³⁸⁵. И, хотя официально Католическая церковь в ВСЦ не входит, она регулярно принимает участие в ассамблеях на правах полноправных членов. Характеризуя перемены в церковном сознании относительно экуменизма, кардинал Августин Беа писал, что «экуменизм стал отныне существенной частью пастырской деятельности всей Католической церкви»³⁸⁶.

На межхристианском диалоге церковь не остановилась. 1986 год был провозглашен ООН «международным годом мира» под девизом «сохранить мир и будущее человечества» папа Иоанн Павел II организовал 27 октября того же года молитву о мире в итальянском городе Ассизи, ставшую крупнейшим экуменическим молением, в котором приняли участие в общей сложности 160 представителей различных религий, в частности, 15 католических епископов, представители 11 нехристианских религий: индуисты, сикхи, буддисты, иудеи, мусульмане, синтоисты, зороастрийцы и бахаиты. На немедленно последовавшую критику папа заявил, что проблема сохранения мира превосходит все религиозные различия, а также что католики молились не вместе, а рядом с представителями иных религий.

17 января 2016 года папа Франциск посетил главную римскую синагогу, в которой призвал католиков отказаться от миссионерской деятельности среди иудеев и назвал их «возлюбленными старшими братьями по вере»³⁸⁷, взяв пример с папы Иоанна Павла II.

Разумеется, подобная деятельность церкви еще в самом начале вызвала шквал критики и неприятия со стороны интегристов, которые осудили подобный курс еще задолго до описываемых событий, едва лишь были приняты документы собора. Так, архиепископ Марсель Лефевр жёстко прокомментировал заявление «Nostra aetate» о том, что церковь не отвергает ничего из того, что свято для других религий, написав: «Как?! Я должен уважать многоженство и безнравственность ислама? Или идолопоклонство индусов? Конечно, эти религии могут сохранять здравые элементы, проявления естественной религии, естественные причины спасения; даже сохранять остатки первоначального Откровения (Бог, падение, спасение), скрытые сверхъестественные ценности, которые благодать Божья может использовать для воспламенения у некоторых огня зарождающейся веры. Но ни одна из этих ценностей не составляет собственности этих ложных религий. Их собственность – это заблуждение вдали от истины, недостаток веры, отсутствие благодати, суеверие, даже идолопоклонство. Сами по себе, эти ложные культы являются только суетой и томлением духа, если не культами, даже, воздаваемыми демонам! Здравые элементы, которые еще могут существовать, принадлежат по праву единственной истинной религии, религии Католической Церкви, и она одна может действовать через них»³⁸⁸.

Экуменическое движение мыслилось Ватиканом как процесс вхождения всех иных христианских церквей в лоно Католической церкви³⁸⁹. В этой связи все того же принципа «lex orandi, lex credendi» было просто невозможно не реформировать богослужение, сделав его более привлекательным для тех, кто далек от торжественного и сложного церемониала, в первую очередь – для протестантов. Однако, традиционалисты не увидели ничего положительного в действиях церкви, обвинив ее в экуменизме и даже синкретизме.

Невозможность принять новый курс Ватикана, а также несогласие с литургическими злоупотреблениями, которые уже начали проявляться в новом чине мессы, вынудили ряд интегристов на радикальные меры, которые привели к расколу в Католической церкви.

Исследуя вопрос раскола в Римско-Католической Церкви, в первую очередь необходимо обратить внимание на ту организацию, которая раскольнической в строгом смысле этого слова не является. Однако, признать ее полноправной частью церкви также не представляется возможным в силу сохраняющейся конфронтации ее представителей и Ватикана. Этой организацией является священническое братство святого Пия Х (Fraternitas Sacerdotalis Sancti Pii X) или сокращенно FSSPX.

Данное сообщество было основано в результате несогласия традиционно настроенных католиков с теми преобразованиями, в первую очередь литургическими, которые последовали в результате реформ Второго Ватиканского собора.

Братство Пия Х представляет собой институт апостольской жизни³⁹⁰, который продолжает совершение Тридентской Мессы согласно миссалу 1962 года, а также сохраняет все черты церкви, присущие ей до реформ собора. Члены братства позиционируют себя как верных чад Католической церкви и поминают римского папу на своих богослужениях, что сохраняет их от уклонения в абсолютный раскол. Тем не менее, с точки зрения Ватикана, канонический статус сообщества остается неурегулированным. Братство не может быть признано за многократные отказы признать постановления двадцать первого вселенского собора – Второго Ватиканского. Оно также не указано в качестве института апостольской жизни в ежегоднике «Annuario Pontificio». Переговоры между руководством Братства и Ватиканом продолжают вестись. Все это делает данную организацию крайне любопытным явлением в современной истории Католической церкви.

Ее появление связано с уже неоднократно упоминаемым в данном исследовании архиепископом Марселем Лефевром. С 1968 года, после своей отставки с поста Генерального Настоятеля конгрегации Отцов Святого Духа, архиепископ проживал в Риме. Французское происхождение иерарха связывало его со студентами Французской Папской Семинарии в Риме. Когда в этом учебном заведении в ходе реформ были отвергнуты многие традиционные порядки, студенты обратились за помощью именно к архиепископу Лефевру. Причиной обращения послужило и то, что Французская Семинария находилась под управлением Отцов Святого Духа, что также связывало студентов с архиепископом Лефевром.

Иерарх, согласившись, арендовал дом во Фрибуре в Швейцарии, куда переехал сам и некоторые семинаристы, которые проживали у Лефевра, а сами стали посещать занятия в доминиканском университете Фрибура.

В 1970 году повсеместное распространение получил новый чин мессы. Фрибурские семинаристы, не желая после рукоположения совершать мессу по новому служебнику, попросили архиепископа Лефевра учредить братство, главной задачей которого будет подготовка, объединение и защита священников традиционного обряда. 1 ноября 1970 года братство было сформировано и официально признано церковными властями в лице епископа Франсуа Шарьера (Charriere)³⁹¹, который с 1945 по 1970 гг. являлся епископом Лозанны, Женевы и Фрибура. Покровителем братства традиционалистов был избран папа Пий Х, самый консервативный понтифик ХХ столетия, более других отличавшийся своей борьбой с модернизмом.

Преследования со стороны официальной церкви последовали достаточно быстро. По словам одного из защитников Лефевра, священника Полья Оланье (Aulagnier), на заседании французской епископской конференции в Лурде в 1972 году семинария получила прозвище «le seminaire sauvage», что переводится как «дикая семинария»³⁹².

В 1974 году по настоянию французских епископов семинарию посетили апостольские визитаторы с целью проверки ее ортодоксальности. Возмущенный этой процедурой, архиепископ Лефевр написал 21 ноября декларацию «Мы всем сердцем привержены вечному Риму», на которой братство и основывает свою позицию. Приведем ряд цитат из данной декларации:

«Мы крепко держимся всем сердцем и всей душой за католический Рим, хранитель католической веры и традиций, необходимых для сохранения этой веры, за Вечный Рим – владыку мудрости и истины. С другой стороны, мы отказываемся и всегда отказывались следовать за Римом в неомодернистских и неопротестантских тенденциях, которые ясно проявились на Втором Ватиканском соборе и после собора во всех вытекающих из него реформах. Все эти реформы действительно способствовали и продолжают способствовать разрушению церкви, гибели священства, отмене Жертвоприношения Мессы и таинств, исчезновению религиозной жизни... Никакая власть, даже высшая в иерархии, не может заставить нас отказаться или приуменьшить нашу католическую веру, столь ясно выраженную и исповедуемую церковным учительством на протяжении девятнадцати веков. «Но если бы мы, – говорит св. Павел, – или Ангел с неба благовествовал вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (Гал.1:8)... Невозможно глубоко изменить Lex orandi, не изменив Lex credendi. Novus Ordo Missae, новый катехизис, новое священство, новые семинарии – все это соответствует харизматической пятидесятнической церкви – все это противоречит вечному учению церкви. Эта реформа, порожденная либерализмом и модернизмом³⁹³, отравлена насквозь; она происходит от ереси и заканчивается ересью, даже если все ее действия формально не являются еретическими. Поэтому ни один сознательный и верный католик не может поддержать эту реформу или подчиниться ей каким-либо образом»³⁹⁴.

Приведенные выдержки из декларации достаточно ясно иллюстрируют позицию архиепископа Лефевра и его последователей относительно реформ Второго Ватиканского собора. Взгляды братства привели его к конфликту с местными церковными властями. Новый епископ Фрибура Пьер Мами (Mamie) запретил деятельность сообщества на территории своей епархии, решив, что братство, основанное его предшественником на экспериментальной основе, должно быть распущено. 24 января 1975 года епископ обратился с такой просьбой к префекту Священной конгрегации по делам монашествующих кардиналу Артуро Табера (Tabera), который поручил епископу Фрибура разобраться самому в этой конфликтной ситуации, однако братство продолжило функционировать. 29 июня 1976 года, несмотря на сопротивление местных церковных властей в лице епископа Мами, который предупреждал Лефевра о последствиях³⁹⁵, было совершено рукоположение в священники 12 выпускников семинарии. В своей проповеди в тот день архиепископ Лефевр обратился к булле папы Пия V «Quo Primum», изданной в 1571 году. Архиепископ сослался на слова: «А также признаём, что миссал этот... может свободно и законно использоваться, без всякого смущения совести или опасения подпасть под какое-либо прещение, осуждение или презрение, и Апостольской властью сим актом позволяем и разрешаем это на вечные времена. Никакие епископы... и кто-либо ещё из белого, как-либо титулованного, или чёрного духовенства не должны быть принуждаемы к служению иной, нежели нами установленной, литургии»³⁹⁶.

Следует отметить, что текст буллы до сих пор печатается во всех современных изданиях миссала образца 1962 года, так же как послание Павла VI «Missale Romanum» содержится во всех изданиях миссала образца 1969 года.

Сторонники Novus Ordo заявляют, что в тексте буллы говорится о епископах и духовенстве, но ничего не говорится о римском папе и, тем более, о решении вселенского собора, и что послание Павла VI «Missale Romanum» сделало неактуальной буллу Пия V.

Вернемся к истории братства.

11 июля 1976 года Конгрегация епископов наложила на Лефевра запрещение в священнослужении, а сам он неоднократно вызывался в Рим на аудиенцию к папе Павлу VI и затем к Иоанну Павлу II с целью урегулировать конфликт. Сторонники Лефевра заявляют о недействительности запрещения, потому что, во-первых, акт, подписанный секретарем³⁹⁷, а не папой, был канонически недействителен, а во-вторых, архиепископ подал апелляцию «in forma suspensiva», а это означало, что до судебного решения по ней акт запрета не может вступить в силу. Этого решения не последовало. Всё это время сам Лефевр и члены братства продолжали постоянную критику Ватикана за экуменическую деятельность и отмену традиционной мессы, однако, продолжали поминать папу за богослужением. Это поставило их в сложное каноническое положение, повлекшее разногласия внутри самого братства. Так, в 1997 году член братства священник Роберт Л. Невилл (Neville) заявил о своем выходе из организации, мотивировав это тем, что, по его мнению, позиция Братства Пия X неверна, поскольку оно признает авторитет, из которого исходят ложные учения и дисциплинарные акты.

«Иоанн Павел II либо является Папой Римским, либо же нет. Если он Папа, в таком случае Мессы, совершаемые в Братстве св. Пия Х с упоминанием его имени в Каноне, будут схизматическими, ибо совершаются они вне его власти и даже против его власти. И, таким образом, Братство возводит свои алтари против Алтаря Викария Христа, что, несомненно, является актом схизмы. Но если он не Папа, то тогда эти же Мессы все еще схизматичны, так как совершаются вне Церкви в единстве с лжепапой»³⁹⁸.

Сами же члены братства не считают свою деятельность, в том числе и литургическую, раскольнической. Архиепископ Лефевр в своем интервью журналу «30 jours» в 1988 году сказал: «Я уверен, что не сделал ничего дурного; чтобы быть отлучённым, надо совершить действие в духе разрыва с Римом, в духе раскола. Я не действую в этом духе»³⁹⁹.

3 октября 1984 года Конгрегация св. обрядов выпустила индульт «Quattuor abhinc annos», разрешающий использование миссала 1962 года. Приведем текст документа полностью.

«Четыре года назад по распоряжению Верховного Понтифика Иоанна Павла II епископы всей Церкви были приглашены для доклада: – о том, как священники и верующие их епархий получили Миссал, обнародованный в 1970 г. властью Папы Павла VI в соответствии с решениями Второго Ватиканского собора. – о трудностях, возникающих при проведении богослужебной реформы; – относительно возможного сопротивления, которое могло возникнуть.

Результат консультации был разослан всем епископам (см. Notitiae, №. 185, декабрь 1981 г.). На основании их ответов оказалось, что проблема священников и верных придерживающихся так называемого «тридентского» обряда почти полностью решена. Поскольку, однако, данная проблема сохраняется, Верховный понтифик, желая удовлетворить пожелания этих групп, предоставляет епархиальным архиереям возможность использовать индульт, посредством которого священники и верующие, которые должны быть прямо указаны в письменном запросе и представлены своему епископу, могут служить мессу, используя Римский Миссал в соответствии с изданием 1962 года, но при следующих условиях:

а) Публично разъяснить вне всякой двусмысленности, что такие священники и соответствующие им верующие никоим образом не разделяют позиции тех, кто ставит под сомнение легитимность и доктринальную точность Римского Миссала, обнародованного Папой Павлом VI в 1970 году.

б) такое празднование должно проводиться только в интересах тех групп, которые просят об этом; в церквях и молельнях, указанных епископом (но не в приходских церквях, если только епископ не разрешит это в исключительных случаях); и в дни и при условиях, установленных епископом либо обычно, либо в отдельных случаях.

в) Эти торжества должны проводиться в соответствии с миссалом 1962 г. и на латыни.

г) Тексты и обряды двух миссалов не должны смешиваться.

д) Каждый епископ должен информировать указанную Конгрегацию о предоставленных им уступках, а по истечении года после предоставления этого индульта он должен сообщить о результате его применения. Эта уступка, свидетельствующая о заботе Святейшего Отца обо всех своих детях, должна использоваться таким образом, чтобы не наносить ущерба верному соблюдению литургической реформы в жизни соответствующих церковных общин»⁴⁰⁰.

В результате публикации данного документа Братство Пия Х и Ватикан были близки к примирению. 4 мая 1985 года архиепископ Лефевр встретился с префектом Конгрегации доктрины веры кардиналом Йозефом Алоизом Ратцингером (Ratzinger), будущим папой Бенедиктом XVI. Результатом этой встречи должно было послужить двустороннее подписание соглашения с Римом, вводящее братство в полное каноническое общение. Более того, стареющий Марсель Лефевр понимал, что для продолжения деятельности братства ему необходим епископ, о чем он проинформировал Ватикан и получил предварительное согласие. Об этом эпизоде сам Лефевр вспоминал так: «После переговоров, уже имея в руках окончательный текст, я спросил у кардинала: «Теперь, когда мы решили, что у меня будет епископ, на какое число мы можем назначить рукоположение?» Я лично желал, чтобы это было 30 июня. Мы располагали достаточным временем для исследования с целью выбора епископа из трёх кандидатур, которые я представил, и которые уже были давно известны в курии. «30 июня, это невозможно, это слишком рано», – ответили мне. Я предложил 15 августа. «Нет, с 15 июля по 15 сентября в Риме не работают», – говорят мне. 1 ноября? «Я не могу Вам обещать». На рождество? «Я не знаю». Я сказал себе: это конец. Они хотят нас обмануть. В этот момент я потерял к ним доверие и понял, что все эти переговоры не имеют иной цели, кроме как ущемить Братство и заставить нас принять Второй Ватиканский собор... В течение ночи с 5 на 6 мая я думал, что всё это невозможно, что я не могу примириться с ответом кардинала Ратцингера, отказавшимся зафиксировать дату рукоположения. Итак, я решил написать послание папе и кардиналу Ратцингеру: если они не согласятся на рукоположение 30 июня, я всё же совершу его. 6 мая, утром, я написал послание и отправил его»⁴⁰¹.

Эти события послужили началом самого серьезного конфликта между братством и Ватиканом. 30 июня 1988 года архиепископ Лефевр и епископ Антонио де Кастро Майер совершили без санкции Ватикана рукоположение четырех новых епископов. Свои действия архиепископ Лефевр оправдывал, ссылаясь на Кодекс Канонического права, в частности на канон 1323, который гласит: «Никакому наказанию не подлежит тот, кто, нарушив закон или предписание: 1-е ещё не достиг шестнадцатилетнего возраста; 2-е не по своей вине не знал о том, что он нарушает закон или предписание; к неведению приравниваются также невнимательность и ошибка 3-е действовал по физическому принуждению или непреднамеренно, в силу случайности, которой он не мог предвидеть или же, предвидя её, не сумел избежать; 4-е действовал, принуждаемый сильным страхом (пусть даже сильным лишь относительно) либо по необходимости или вследствие значительного неудобства, если только совершённый им акт не был по существу злонамеренным и не причинил вреда душам; 5-е действовал, законно защищая себя самого или кого-либо другого от несправедливо нападающего, соблюдая должную сдержанность; 6-е не был способен ко здравому суждению, причём в силе остаются предписания канн. 1324, § 1, 2-е, и 1325; 7-е не по своей вине полагал, что имеет место одно из обстоятельств, о которых говорится в пунктах 4-е или 5-е»⁴⁰². И канон 1324, согласно которому: «Лицо, совершившее правонарушение, не освобождается от наказания; однако наказание, установленное законом или предписанием, должно быть смягчено или заменено покаянием, если преступление было совершено: 1-е тем, кто лишь частично обладал здравым рассудком; 2-е тем, кто не обладал здравым рассудком вследствие опьянения или иного подобного умственного расстройства, которое можно было бы вменить ему в вину; 3-е в пылу сильной страсти, который, однако же, не полностью опередил и сдержал собою способность к сознательному суждению и согласие воли, если только сама страсть не была вызвана или взлелеяна добровольно; 4-е несовершеннолетним, достигшим шестнадцатилетнего возраста; 5-е тем, кто действовал, принуждаемый сильным страхом – пусть даже сильным лишь относительно – либо по необходимости или вследствие значительного неудобства, если преступление было по существу злонамеренным или причинило вред душам; 6-е тем, кто действовал, законно защищая себя самого или кого-либо другого от несправедливо нападающего, но не соблюл должной сдержанности; 7-е действовавшим против того, кто тяжко и несправедливо провоцирует; 8-е тем, кто ошибочно, однако по собственной вине, полагал, что имеет место одно из обстоятельств, о которых говорится в кан. 1323, 4-е или 5-е; 9-е тем, кто не по своей вине не знал о том, что с данным законом или предписанием связано наказание; 10-е тем, кто действовал с неполной вменяемостью, если при этом она всё же оставалась тяжкой. § 2. То же может сделать и судья при наличии иного обстоятельства, уменьшающего тяжесть преступления. § 3. В обстоятельствах, о которых говорится в § 1, виновник не подвергается наказанию по заранее вынесенному судебному решению»⁴⁰³.

Действия Лефевра повлекли моментальное отлучение от церкви как рукоположенных, так и рукоположивших. 2 июля 1988 года папа Иоанн Павел II издал апостольское письмо «Ecclesia Dei adflicta», в котором писал: «С великой скорбью церковь узнала о незаконной епископской хиротонии, совершенной 30 июня сего года архиепископом Марселем Лефевром, которая свела на нет все усилия, предпринятые в предыдущие годы для обеспечения полного общения с Церковью Священнического Братства св. Пия X. Все эти усилия, особенно интенсивные в последние месяцы, в которых Апостольский Престол проявил понимание до предела возможного, оказались напрасными... Сам по себе этот акт был актом неповиновения римскому понтифику в очень серьезном и крайне важном для единства церкви вопросе, как рукоположение епископов, посредством которого апостольское преемство увековечивается в таинствах. Следовательно, такое неповиновение, которое на практике означает отказ от римского первенства, представляет собой раскольнический акт... При совершении такого акта, несмотря на официальное каноническое предупреждение, направленное кардиналом-префектом Конгрегации епископов 17 июня прошлого года, Монс. Лефевр и священники Бернар Фелле, Бернар Тиссье де Маллере, Ричард Уильямсон и Альфонсо де Галаррета понесли суровое наказание в виде отлучения от церкви, предусмотренное церковным законом»⁴⁰⁴.

Эти события спровоцировали раскол внутри раскола. Часть священников, не согласная с действиями Лефевра и не желающая оставаться под покровительством отлученных епископов, вышла из организации и основала Священническое братство Святого Петра (Fraternitas Sacerdotalis Sancti Petri) или сокращенно FSSP. Члены этого сообщества, сохраняя верность дореформенному богослужению, находятся в полном каноническом общении с Римом и признают решения Второго Ватиканского собора.

Сам архиепископ Марсель Лефевр наказание признал канонически ничтожными. Он умер в 1991 году в отлучении. Прещение с рукоположенных им епископов было снято только в 2009 году, несмотря на тот факт, что епископ Ричард Уильямсон публично отрицал холокост, что привело к скандалу в СМИ⁴⁰⁵.

По состоянию на 20 марта 2021 года в рамках Братства св. Пия X насчитывается 676 священников, присутствующих в 36 странах, 159 приоратов, 135 монахов, 82 облата, 190 семинаристов в шести семинариях, 63 мужчин в трёх предсеминариях, более 187 школ, 3 дома престарелых, 4 кармелитских монастыря⁴⁰⁶.

Канонический статус братства не урегулирован до сих пор, а полное общение с Римом не достигнуто. Положение затрудняется нежеланием членов братства признать решения Второго Ватиканского собора и доктринальную легитимность новой мессы.

Несмотря на формальное поминовение папы за богослужением, фигура архиепископа Марселя Лефевра имеет в братстве неизмеримо больший авторитет, нежели фигура понтифика. Это доказывается недавними событиями.

25 марта 2022 года папа Франциск посвятил Россию, Украину и весь мир Непорочному Сердцу Девы Марии. Аналогичный акт совершили епископы по всему миру. Исключением не стали и члены Братства св. Пия Х в России. Однако, сделали они это несколько иным образом. «В часовне Братства св. Пия Х в гор. Москве состоялась молитва посвящения России Пренепорочному Сердцу Богородицы, происходившая одновременно с молитвой посвящения, совершаемой Святейшим Отцом Франциском в Ватикане. Был прочитан текст, одобренный для употребления в Братстве св. Пия Х, где за основу взят текст, прочитанный архиеп. Марселем Лефевром в Фатиме в 1987 г., с добавлением актуализирующего абзаца, цитирующего акт, прочитанный Святейшим Отцом Франциском»⁴⁰⁷. Это событие демонстрирует расстановку приоритетов в братстве.

Таким образом, можно заключить, что Священническое братство святого Пия Х, возникшее в результате реформ собора и не признавшее этих реформ, хотя и не является расколом в строгом смысле слова, тем не менее находится в конфронтации с официальной церковью.

Латинским термином «Sede vacante» (при незанятом престоле) в Католической церкви обозначается период от смерти или отречения папы до выборов его преемника. Интересно это словосочетание и тем, что от него образовано общее название групп традиционалистов, являющихся с точки зрения Ватикана абсолютными раскольниками.

Общая позиция этих крайних традиционалистов достаточно проста. Церковь после Второго Ватиканского собора впала в ересь модернизма, осужденную предыдущими понтификами, а учительство послесоборной церкви противоречит ее предыдущему учительству. Более того, папа по дару Святого Духа безошибочен в вопросах веры и нравственности. Все папы, правившие во время и после собора, также впали в ересь модернизма, и исказили традиционную литургию и форму совершения таинств. Поскольку папа не может быть еретиком (haereticus Pontifex esse non potest), то все папы после Пия XII таковыми не являются, и римский престол вакантен.

Как только на соборе были приняты документы, противоречащие, по мнению традиционалистов, католической вере, некоторые священники и миряне, особенно в Латинской Америке, стали говорить об утрате церковью папства. В связи с этим было напечатано множество брошюр, листовок и книга «Заговор против Церкви», которые также были переданы еще на соборе самим отцам⁴⁰⁸. Первым, кто открыто заговорил о том, что папский престол вакантен, был мексиканский священник-иезуит Хоакин Саенс-и-Арриага (Sáenz y Arriaga) (1899–1976), который в своей книге указал на нелегитимность папы Павла VI⁴⁰⁹.

Для того, чтобы лучше понять учение седевакантистов, следует обратиться к редкому, но важному документу. Это т.н. декларация архиепископа Пьера Мартина Нго Дин Тука (Ngo Dinh Thuc), бывшего вьетнамского иерарха, уклонившегося в седевакантистский раскол. В своей декларации Тук пишет следующее: «Каким видится нынешнее состояние Католической церкви? В Риме «папа» Иоанн Павел II окружен кардинальскими конгрегациями, многочисленными епископами и прелатами. За пределами Рима Католическая церковь, вместе с ее епископатом процветает. Число католиков весьма велико. Каждый день Месса служится во многих храмах, а по воскресным дням огромное множество, слушающих Мессу приступают к Причастию.

Но как эта ситуация в церкви представляется Богу? Угодны ли Ему те мессы, в которых люди принимают участие каждый воскресный день?

Это немыслимо ни при каких обстоятельствах, поскольку эта месса идентична протестантскому служению. Именно потому она не может быть угодной Богу, она недействительна. Единственная Месса, которая угодна Богу это Месса Папы Пия V, которую служат те немногие священники и епископы, к которым принадлежу и я.

Чему учат эти сегодняшние «священники»?

– модернизму,

– лжи экуменизма,

– поклонению человеку,

– свободно принимать любую религию,

– нежеланию обличать ересь и отвращаться еретиков.

Потому если это будет угодно Богу, то я постараюсь открыть семинарию для кандидатов в такое священство, которое угодно Богу. Помимо неприятия Богом этой «мессы» есть еще немало нежеланных вещей в «новой церкви», отвергаемых Богом, например, новые обряды рукоположения священников и епископов, а также таинства конфирмации и елеосвящения.

Потому, я как епископ Римско-Католической Церкви, объявляю, что Святой Престол в Риме вакантен, что обязывает меня, как епископа, сделать все возможное, дабы Католическая Церковь существовала и дальше для спасения душ в вечности!»⁴¹⁰.

Из данного текста ясно видно, что седевакантисты не признают иерархию и таинства современной католической церкви, из чего следует, что большинство духовенства для них являются мирянами.

Число приверженцев седевакантизма точно не известно. По разным оценкам оно варьируется от нескольких десятков до нескольких сотен тысяч человек⁴¹¹.

Внутри самого седевакантизма также существуют подразделения, отличающиеся взглядами на вопрос папства. Это тотализм и седепривационизм. С точки зрения тоталистов (распространены в основном в США) папа – еретик не может быть папой и формально, и материально. Еретик не может быть и католиком, а значит, не может возглавлять Католическую церковь. Избрать настоящего папу, по их мнению, может вселенский собор. Седепривационизм смотрит на этот вопрос несколько иначе. Основателем данного течения является епископ Герар де Лорье (des Lauriers). Согласно позиции седепривационизма, все папы, от Иоанна XXIII до Франциска, были избраны конклавом законно. Однако, из-за того, что они подверглись ереси модернизма и нанесли вред церкви, папами они являются исключительно материально в силу законности их избрания, но формально таковыми не являются. В седепривационизме видят три пути появления настоящего папы. Первый – конклав, который может быть созван лишь после того, как назначенные последними папами кардиналы принесут покаяние в ереси. В таком случае они смогут легитимно избрать папу в статусе кардиналов-мирян (поскольку не признаются рукоположения по новому обряду). Второй путь – избранный материальный папа должен отвергнуть все ошибки и, таким образом, обрести папский авторитет, а значит, стать полноценным римским понтификом. Третье решение состоит в сверхъестественном вмешательстве Божьем, которое должно восстановить истинное папство в церкви.

Разобрав вопрос возникновения седевакантизма и его течений, следует изучить ту базу, на которой основывают свое учение последователи этого направления. Главное обвинение, выдвинутое седевакантистами, состоит в том, что все папы после собора знали о наличии ересей еще до избрания, но не осудили их и даже публично поддерживали ереси во время понтификата. Эти тезисы высказывают некоторые авторы, приводя в подтверждение ряд документов Католической церкви, а также мнения, высказанные некоторыми святыми, богословами и учителями церкви в прошлые века, например:

1. Папская булла «Cum ex apostolatus officio» от 15 февраля 1559 года, в которой утверждается, что еретик не может сидеть на престоле св. Петра.

2. Кардинал церкви св. Роберт Беллармин писал в «De Romano Pontifice»: «Папа, являющийся явным еретиком, из-за этого перестает быть папой и главой, потому что из-за этого факта он перестает быть христианином и членом тела Церкви. Таково суждение всех древних отцов, которые учат, что явные еретики немедленно теряют всякую юрисдикцию»⁴¹². А также «Было бы печальнейшим положение Церкви, если бы она вынуждена была бы признать волка, явно лютующего, в качестве [своего] пастыря»⁴¹³.

3. Епископ и учитель церкви св. Альфонс Мария де Лигуори в книге «Истина веры» писал со ссылкой на Беллармина: «Когда некоторые папы впадали в ересь, то некоторые пытались это доказать, но никогда они не докажут этого; а мы ясно докажем обратное в конце главы X. Более того, если бы Бог позволил папе быть заведомо еретическим и упорствующим, он перестал бы быть папой, и престол был бы вакантен»⁴¹⁴.

Некоторые седевакантисты цитируют канон 188, § 4, Кодекса канонического права от 1917 года, изданного Папой Бенедиктом XV: «Любая должность будет вакантной ipso facto из-за ... § 4 публичного отступничества от католической веры»⁴¹⁵.

Исходя из приведенных тезисов, можно видеть, что седевакантисты не могут признать послесоборных пап легитимными даже в силу их законного избрания, а потому считают папский престол незанятым и не состоят в каноническом общении с официальной церковью. Ватикан также не признает рукоположений и других таинств седевакантистов⁴¹⁶, в отличие от рукоположений и таинств Братства Пия Х. Взаимные анафемы и обвинения в ереси усугубляют положение и делают перспективу устранения раскола практически невозможной.

Подводя итог, можно заключить, что такое явление, как раскол в Римско-Католической Церкви, стало следствием либеральных реформ Второго Ватиканского собора и одним из проявлений того кризиса, в котором церковь находится до сих пор.

6 августа 1978 года папа Павел VI скончался в возрасте 81 года от сердечного приступа в своей летней резиденции в Кастель-Гандольфо. Он был выбран на папский престол как человек умеренно прогрессивных взглядов и сторонник серединного пути, однако, результаты его грандиозного понтификата не смогли принести примирения внутри церкви. К концу его правления еще больше обострились разногласия в области церковного курса, и еще сильнее стало чувствоваться напряжение между консерваторами и либералами. Папа Павел VI оставил после себя кардинально изменившуюся церковь. Церковь с новыми взглядами на современный мир, церковь с новым богослужением, церковь со следами раскола. Простота мессы его погребения уже совсем не напоминала ту торжественность коронационной мессы, которая проходила в том же месте 15 лет назад. За свое стремление примирить левых и правых Павел VI получил прозвище «Гамлет», а 14 октября 2018 года был причислен к лику святых.

Конклав 1978 года начал свою работу 25 августа. Основными фаворитами на конклаве был кардинал Джузеппе Сири, вероятный претендент еще с 1958 года и лидер консервативной группы, и кардинал Джованни Бенелли (Benelli), лидер прогрессивного крыла и ближайший помощник Павла VI. В результате, голоса уже традиционно были отданы компромиссной фигуре, которой стал патриарх Венеции кардинал Альбино Лучани (Luciani). Иерарх уже на следующий день был избран римским папой и впервые в истории выбрал себе двойное имя – Иоанн Павел, сделав это в честь двух своих предшественников: пап, открывшего и закрывшего Второй Ватиканский собор. Этот жест ясно показывал, какого курса новый понтифик планирует придерживаться. Нововведения последовали практически моментально. Иоанн Павел также отказался от использования тиары, более того, он заменил многовековую церемонию коронации на простую интронизационную мессу. Папа Лучани стал живым воплощением новой изменившейся церкви. Во-первых, по характеру он был достаточно дружелюбным человеком, который практически постоянно улыбался и периодически по-итальянски громко смеялся, за что мгновенно получил прозвище «улыбающийся папа». После всегда хмурого, а временами и болезненного лица папы Павла VI вечно улыбающийся Лучани стал своего рода «визитной карточкой» церкви эпохи aggiornamento. Папа практически полностью игнорировал протокол, избегал сложной формы понтификального выражения, общался просто, непосредственно и понятно. Его полюбили моментально.

С именем Иоанна Павла I связано событие, имеющее непосредственное отношение к Русской Православной Церкви. На интронизацию папы, проходившую 3 сентября 1978 года, прибыла делегация Русской церкви во главе с председателем отдела внешних церковных сношений митрополитом Никодимом (Ротовым). 5 сентября в 10 часов утра состоялась аудиенция у папы, на которой присутствовал в том числе и митрополит Никодим. На приеме ему стало плохо, и он скончался от сердечного приступа. Обстоятельства смерти были изложены в Журнале Московской патриархии № 11 за 1978 год: «Папа прочитал отходные молитвы и молитву об отпущении грехов. Прибыл государственный секретарь кардинал Жан Вийо и также совершил молитву у тела почившего митрополита. Прощание было в Риме и Ленинграде; отпевание – в Ленинграде. Погребён на Никольском кладбище Александро-Невской лавры»⁴¹⁷.

Через 22 дня в Риме вышли экстренные выпуски газет, в которых крупными буквами было написано «Папа умер!». Иоанн Павел I занимал папский престол всего 33 дня, что делает его понтификат одним из самых коротких в истории. Существует несколько конспирологических теорий об отравлении папы. Некоторые усматривают связь смерти папы и митрополита Никодима, якобы выпившего предназначенную папе чашку с ядом⁴¹⁸.

За свой короткий срок правления папа не издал ни одной энциклики и не совершил какого-либо значимого акта, который мог бы охарактеризовать его понтификат. Однако, доброта и открытость этого папы, несомненно, свидетельствовали о новом курсе обновленной церкви.

В этой атмосфере всеобщей подозрительности и непонимания кардиналы собрались во второй раз. Очередной конклав 1978 года закрыл свои двери 14 октября. С учетом того факта, что за последние полтора месяца мало что изменилось, на конклаве снова соперничали две партии во главе с кардиналами Сири и Бенелли. Ни одна из кандидатур и во второй раз не смогла набрать необходимого большинства голосов. Тогда влиятельный и уважаемый иерарх, архиепископ Вены кардинал Франц Кениг (Konig) предложил компромиссную фигуру⁴¹⁹, указав на 58-летнего архиепископа Кракова кардинала Кароля Юзефа Войтылу. В итоге Войтыла получил 99 из 111 голосов и взял себе имя в честь своего предшественника – Иоанн Павел II, став первым папой неитальянцем с 1523 года и первым в истории папой – славянином.

Новоизбранный папа моментально начал нарушать протокол. С первой же минуты он отказался от множественного монархического «Мы», употребляемого папами. Выйдя на балкон собора св. Петра для благословения собравшихся верных, Иоанн Павел II, игнорируя возражения церемониймейстера, впервые в истории обратился к людям с импровизированной речью и сделал это на итальянском языке. Его слова, как и слова его предшественника, отличались открытостью и простотой.

«Не знаю, смогу ли я хорошо объясниться на вашем... на нашем итальянском языке. Если я ошибусь, вы меня поправьте»⁴²⁰.

На следующий день папа служил мессу закрытия конклава в Сикстинской капелле. После богослужения понтифик обратился c посланием ко всему миру, сказав: «Прежде всего я хотел бы подчеркнуть непреходящую важность Второго Ватиканского собора. И мы должны принять для себя как категорическое задание всячески споспешествовать осуществлению его решений»⁴²¹. Папа также отметил: «С искренней покорностью мы должны стремиться служить делу мира, прогресса и справедливости между нациями. В этой деятельности мы не хотим вмешиваться в политику либо в устройство земных дел. Ибо как Церковь не может быть ограничена каким-то земным образцом, так и Мы в Нашем подходе к насущным проблемам людей и народов будем руководствоваться исключительно религиозными и моральными побуждениями... Мы хотим укрепить те духовные основы, на которых должно строиться человеческое общество. Мы чувствуем, что эта обязанность тем более безотлагательна, чем дольше длятся разногласия и раздоры, создающие почву во многих частях мира для борьбы и столкновений, которые ведут к еще более опасным и ужасающим бедам и несчастьям»⁴²². Эти слова характеризуют Иоанна Павла II как понтифика явно прогрессивного, стремившегося принести церковь во внешний мир, а не затворить ее внутри Ватиканских стен.

Вторя своему предшественнику, папа Иоанн Павел II отказался от коронации и использования тиары, видя будущее церкви в отхождении от средневекового церемониала. Если папы Иоанн XXIII и Павел VI действовали как руководители Второго Ватиканского собора, то папа Иоанн Павел II действовал уже как исполнитель собора, которому предстояло реализовать его идеи полностью.

Понтификат этого папы, как и сама его личность, представляет особый интерес в исследовании истории современной Католической церкви. Менее чем через три месяца после начала своего понтификата папа Иоанн Павел II принял у себя министра иностранных дел СССР Андрея Громыко, исполнив его просьбу. Это событие можно назвать беспрецедентным, поскольку на тот момент дипломатических отношений между Ватиканом и СССР еще не было, а сам папа был известен своей репутацией ярого антикоммуниста. Советский Союз, в свою очередь, отличался очевидным недружелюбием как к Католической церкви, так и к религии вообще.

4 марта 1979 года папа издает свою первую энциклику «Redemptor Hominis», которая содержит в себе несколько важных для данного исследования тезисов. Интересна эта энциклика и тем, что практически повсеместно папа ссылается в ней на авторитет Второго Ватиканского собора. Приведем основные положения:

«Я принял также имена, которые были выбраны моим возлюбленным Предшественником Иоанном-Павлом I... Так как этот понтификат продолжался лишь 33 дня, мне надлежит не только продолжить его, но и известным образом вернуться к его началу... Приняв это имя по примеру моего возлюбленного Предшественника, я хочу тем самым... выразить свою любовь к единственному в своем роде наследию, оставленному Церкви Папами Иоанном XXIII и Павлом VI, и вместе с тем мою личную готовность продолжать их дело с Божьей помощью».⁴²³

«Полностью доверившись Духу истины, я вхожу во владение богатым наследством предыдущих понтификатов. Их наследие крепко вкоренено в сознание Церкви совершенно новым, прежде неведомым образом, благодаря Второму Ватиканскому собору, созванному и открытому Иоанном XXIII и затем счастливо завершенному Павлом VI, последовательно проводившим решения собора в жизнь»⁴²⁴.

Из приведенных цитат следует, что папа Иоанн Павел II не только признает авторитет собора, но и относится к нему с личным чувством благодарности и намерен воплощать его решения в жизнь, о чем подробно скажет в следующей части энциклики.

«А что сказать обо всех начинаниях, возникших из новой экуменической ориентации? Незабвенный Папа Иоанн XXIII с евангельской ясностью поставил вопрос об единстве христиан как естественном следствии воли Самого Учителя нашего Иисуса Христа... Не входя сейчас в подробности, смело можем сказать, что мы достигли настоящего и существенного прогресса, что мы работали настойчиво и последовательно... Несомненно также и то, что на данном этапе истории христианства и всего мира мы не видим другой возможности выполнения вселенской миссии Церкви в деле экуменизма, кроме честных, упорных, смиренных и в то же время отважных поисков путей к сближению и единству... Некоторые выражают даже мнение, будто бы экуменизм вредит делу Евангелия, ведет к новому расколу в Церкви, вызывает путаницу в понятиях, связанных с вопросами веры и морали, и ведет к определенному религиозному индифферентизму. Может быть, и хорошо, что выразители подобных мнений высказывают свои опасения, однако и здесь необходимо придерживаться известных пределов. Очевидно, что этот новый этап в жизни Церкви требует от всех сознательного, глубокого и ответственного отношения к вере. Подлинная экуменическая деятельность означает открытость, сближение, готовность к диалогу, общие поиски правды во всей полноте евангельско-христианского духа... То же самое, но в иной форме и степени надлежит применять к деятельности, имеющей целью сближение с представителями других религий, нехристианских, – к деятельности, которая выражается в диалогах, встречах, общей молитве, в поисках сокровищ человеческой духовности, которых – как мы знаем – не лишены также и принадлежащие к этим религиям»⁴²⁵.

«Благодаря трудам Второго Ватиканского собора Церковь и все христиане могут еще полнее постигнуть тайну Христову. Это тайна, «сокрытая от веков» (Кол.1:26) в Боге, для того чтобы обнаружиться во времени – в человеке Иисусе Христе – и чтобы постоянно обнаруживаться во все времена... Однако мы в одном уже сейчас можем и должны достичь согласия и явить миру наше единство: в провозглашении тайны Христовой, в раскрытии божественного, но одновременно и человеческого смысла Искупления, в неустанной и постоянной борьбе за то достоинство, которого каждый человек достиг и достигает во Христе... И если эта миссия встречает в нашу эпоху препятствия, большие чем в какое-либо иное время, само это обстоятельство свидетельствует, что именно в нашу эпоху в ней больше всего нуждаются и, несмотря на сопротивление, ожидают ее с большим нетерпением, чем когда-либо»⁴²⁶.

«В той общей миссионерской работе, на которую указывает, в сущности, Сам Христос, Церковь и все христиане должны найти то, что их объединяет – еще до того, как созреет их полное общение. Это – единство апостольское и миссионерское... Благодаря этому единству мы сможем вместе приблизиться к богатому наследию человеческого духа, которое имеется во всех религиях... Так же благодаря этому единству мы сближаемся со всеми культурами и мировоззрениями, со всеми людьми доброй воли... Вот почему Церковь нашего времени придает огромное значение всему тому, что Второй Ватиканский собор изложил в Декларации о религиозной свободе, как в первой, так и во второй частях этого документа. Мы глубоко чувствуем обязывающий характер Истины, открытой нам Богом»⁴²⁷.

Сравнивая учения римских пап, правивших до собора, на основе их энциклик, которые были подробно изучены в предыдущих главах данного исследования, и первую энциклику фактически первого постсоборного папы, можно с уверенностью сказать, что менее чем за двадцать лет церковь кардинально изменила свое мнение по ключевым вопросам. То, что раньше церковь отметала и осуждала как ересь, теперь поддерживалось и предлагалось как единственно верный путь.

В следующей части своей энциклики папа касается вопроса прогресса и уже не религиозных, а политических аспектов современного мира. Некоторые положения также представляют интерес.

«Развитие техники и развитие современной цивилизации, отмеченное огромными техническими достижениями, требуют соответственного развития нравственной жизни и этики... И все же этот прогресс не может не причинять беспокойства. Это беспокойство возникает прежде всего по поводу самой существенной и фундаментальной проблемы: способствует ил прогресс, который ныне так сильно превозносят, тому, чтобы жизнь человека на земле стала во всех смыслах более «человечной», более достойной человека?... Соответствует ли моральный и духовный прогресс человечества современным, а также и планируемым в будущем техническим достижениям?... Или же, напротив, умножается разного рода эгоизм, крайний национализм, вместо подлинной любви к родине, стремление властвовать над другими, выходя за границы своих законных прав и заслуг, а также и стремление поставить весь материальный, технический и производственный прогресс исключительно на службу собственным целям – целям господства над другими во имя того или иного империализма?»⁴²⁸.

«Стараясь постичь смысл человеческой истории, всегда необходимо помнить об этой эсхатологической картине, которая должна быть «мерой» всех человеческих действий, как бы основой испытания совести каждого и всех: «Ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть... ; был наг и не одели Меня... ; болен и в темнице, и не посетили Меня» (Мф.25:42–43). Эти слова приобретут еще большую силу предостережения, если мы вспомним о том, что новым, пробуждающимся к самостоятельной жизни государствам и нациям вместо хлеба и культурной помощи дают, и часто в изобилии, современное оружие, средства уничтожения, позволяющие этим молодым государствам и нациям участвовать в вооруженных конфликтах и войнах, которые служат не защитой их законных прав и суверенитета, а представляют собой скорее форму проявления шовинизма, империализма, неоколониализма в самых разных видах»⁴²⁹.

Следует обратить внимание на ту риторику, которой пользуется папа, и ту терминологию, которую он использует. Представленная часть энциклики более напоминает выступление какого-либо политического лидера, нежели епископа. Папа Иоанн Павел II безусловно может быть назван политической фигурой в силу своей деятельности, которая будет рассмотрена далее. Однако, несмотря на свою приверженность идеям Второго Ватиканского собора и стремлению к их реализации, а также на свою открытость к политическим и экономическим проблемам современного мира, в доктринальных вопросах папа занимал достаточно консервативную позицию. Он продолжил последовательно выступать против абортов, эвтаназии, рукоположения женщин и однополых браков. «Пожалуй, в целом это было неудивительно. Ведь в течение практически всей его сознательной жизни вплоть до переезда в Рим польская церковь оставалась прижатой к стене, борясь – сначала с немцами, затем с русскими, – за собственное выживание.

Войтыла боролся за ту церковь, какой она была, а не за ту, какой она могла бы стать; когда он в пятьдесят восемь лет занял папский престол, ему было уже слишком поздно меняться»⁴³⁰.

Прожив в Польше 58 лет, папа не мог, конечно, забыть свою родную страну. Он посетил ее девять раз за время своего понтификата. Больше, чем любую другую страну, а посетил он около 130 стран, некоторые по шесть раз. Иоанн Павел II впервые прибыл в Польшу уже на следующий год после своего избрания, 2 июня 1979 года. Для поляков, находившихся под властью атеистического коммунистического просоветского режима, избрание их соотечественника папой стало толчком к борьбе. Так, уже в 1980 году в Польше появилось движение «Солидарность» – независимый самоуправляемый профсоюз антикоммунистической направленности, возглавляемый Лехом Валенсой (Wałęsa). Члены «Солидарности» считали папу духовным отцом своего объединения, а после его смерти предложили Всепольской комиссии присвоить Каролю Войтыле почетный знак «за заслуги перед Солидарностью». Сам Лех Валенса, говоря о папе, отмечал: «Без него коммунизм бы не кончился или, по крайней мере, это произошло бы намного позднее и с большей кровью».

13 мая 1981 года на папу было совершено покушение, которое совершил член ультраправой радикальной группировки «серые волки» Мехмед Али Агджа (Ağca), выстрелив в понтифика практически в упор на площади св. Петра во время его общей аудиенции. Через 15 минут папа уже находился на операционном столе в римской клинике «Джемелли», где врачам удалось спасти его жизнь. Впоследствии Иоанн Павел II посетил Агджу в тюрьме и простил его.

С именем этого понтифика связано множество беспрецедентных событий. Приведем наиболее яркие из них, характеризующие как сам понтификат, так и курс Католической церкви времен Иоанна Павла II.

17 октября 1980 года Ватикан с государственным визитом посетила английская королева Елизавета II (она же глава Англиканской церкви). Это был исторический визит, учитывая, что многие столетия британские монархи и римские папы были непримиримыми врагами. Елизавета II первой из британских монархов посетила Ватикан с государственным визитом и пригласила папу в Великобританию с пастырским визитом, указав, что в Британии его ожидает 4 миллиона католиков. Папа совершил ответный визит в Великобританию в 1982 году, где впервые за 450 лет после отделения Англиканской Церкви от Католической встретился с архиепископом Кентерберийским и совершил с ним совместную молитву, прочитал отрывки из Евангелия (в том числе и Ин.17:21), после чего они оба обновили свои крещальные обеты⁴³¹.

19 августа 1985 года папа посетил Марокко по приглашению короля Хасана II, где встретился с мусульманской молодежью в Касабланке. В своей речи в тот день папа сказал: «Дорогие молодые люди! Я воздаю хвалу и славу Богу, который позволил мне сегодня встретиться с вами... Я часто встречаюсь с молодежью, преимущественно католической. Но сегодня впервые я нахожусь среди молодых мусульман. У нас, христиан и мусульман, есть много общего и как у верующих, и просто как у людей. Мы живем в одном мире, отмеченном не только многочисленными знаками надежды, но и огромным количеством знаков страдания. Для всех нас Авраам служит идеальным образцом веры в Бога, подчинения Его воле, доверия к Его доброте. Мы верим в одного Бога, Бога единого, Бога живого, Бога, сотворившего миры (les mondes)⁴³² и ведущего свои творения к совершенству. Именно к этому Богу обращены сегодня мои мысли и мое сердце; именно о Боге как таковом я прежде всего хотел бы поговорить с вами, поскольку именно в Него верим мы все – и вы, мусульмане, и мы, католики... Диалог между христианами и мусульманами сегодня более необходим, чем когда бы то ни было. Он проистекает из нашей верности Богу и предполагает, что мы знаем, как распознать Бога верой и свидетельствовать о Нем словом и делом в мире, который становится все более секулярным, а порой и атеистическим. Поэтому мы должны оказывать уважение, любовь и поддержку каждому человеку, поскольку каждый человек – творение Бога, и, в определенном смысле, Его образ и представитель⁴³³, поскольку каждый человек – путь, ведущий к Богу... В этом мире существуют разделения и границы между людьми, существует непонимание между поколениями, существуют также расизм, войны и несправедливость, существуют голод, разорение и безработица... Я считаю, что мы, и христиане, и мусульмане, должны с радостью осознать те общие религиозные ценности, которые мы имеем, и возблагодарить Бога за них. Все мы верим в единого Бога, единственного Бога, в котором заключена вся справедливость и вся милость»⁴³⁴.

Нет никаких сомнений в том, что подобная речь была бы невозможна до появления деклараций «Dignitatis humanae» и «Nostra aetate».

В 1986 году Иоанн Павел II стал первым римским папой, переступившим порог синагоги, где в обращении к верховному раввину Рима назвал иудеев «старшими братьями».

В октябре 1986 года папа принял участие в уже описываемой ранее межрелигиозной встрече в городе Ассизи. Это событие неоднократно подвергалось критике со стороны традиционно настроенных представителей разных конфессий.

4 мая 2001 года папа посетил Грецию. Это был первый визит римского папы в эту страну, начиная с момента великой схизмы 1054 года. В своем обращении к архиепископу Афинскому и всей Эллады Христодулу папа сказал: «Ваше Блаженство, Уважаемые члены Священного Синода, Высокопреосвященнейшие архиереи Элладской Православной Церкви. Христос Воскресе! ...

Прежде всего я хочу выразить вам любовь и уважение Римской церкви. Вместе мы разделяем апостольскую веру в Иисуса Христа как Господа и Спасителя; нас объединяет апостольское наследие и таинство крещения; и поэтому все мы члены Божьей семьи, призванные служить единому Господу и возвещать миру Его Евангелие. Второй Ватиканский Собор призвал католиков считать членов других Церквей «братьями и сестрами в Господе» ... Конечно, нас тяготят прошлые и настоящие разногласия и постоянные недоразумения. Но в духе взаимного милосердия они могут и должны быть преодолены, ибо этого требует от нас Господь... Ваше Блаженство, я хочу выразить надежду, что мы сможем вместе идти к Царству Божьему. В 1965 году Вселенский Патриарх Афинагор и Папа Павел VI совместным актом сняли и отменили из памяти и жизни Церкви приговор об отлучении Рима от Константинополя. Этот исторический жест является призывом к нам еще более ревностно трудиться ради единства, которое есть воля Христа. Разделение между христианами есть грех перед Богом и соблазном для мира»⁴³⁵.

Следует обратить внимание на то, что во всех обращениях как к мусульманам, так и к христианам, папа старается найти точки соприкосновения и говорит о фактически общей вере если не прямо, то косвенно. Безусловно, подобная риторика стала результатом деятельности Второго Ватиканского собора, особенно учитывая тот факт, что папа ссылается на него в подавляющем большинстве своих выступлений. Подобные слова являлись и являются до сих пор поводом для католиков-традиционалистов обвинить Ватикан в ереси экуменизма и синкретизма.

6 мая 2001 года папа Иоанн Павел II совершил молитву о мире в Дамаске и стал первым в истории папой, вошедшим в мечеть. Существует фотография, обладающая определенной популярностью в интернете и изображающая Иоанна Павла II целующего Коран в присутствии мусульман⁴³⁶.

С именем папы Иоанна Павла II связаны и другие беспрецедентные события. 12 марта 2000 года в ходе традиционной воскресной мессы в соборе св. Петра Иоанн Павел II публично покаялся в грехах католической церкви. Он просил прощения за грехи церковных деятелей: за расколы и религиозные войны, презрение, акты враждебности по отношению к евреям, насильственную евангелизацию Америки, дискриминацию по половому и национальному признаку, проявления социальной и экономической несправедливости. Никогда в истории человечества ни одна религия или конфессия не приносила подобного покаяния.

Папа Иоанн Павел II широко известен как миротворец и категорический противник любых войн. В 1982 году во время кризиса вокруг Фолклендских островов он посетил и Великобританию, и Аргентину, призвав страны к миру. В 1991 году папа осудил войну в Персидском заливе. Когда в 2003 году в Ираке снова началась война, Иоанн Павел II отправил одного из кардиналов с миссией мира в Багдад, а ещё одного благословил на беседу с Президентом США Джорджем Бушем (Bush), во время которой папский легат передал американскому президенту резко отрицательное отношение Ватикана к американо-британскому вторжению в Ирак.

За время своего весьма продолжительного понтификата папа снискал всеобщее уважение и любовь. Этот человек может по праву называться одним из величайших понтификов в истории. Исходя из проведенного исследования его личности и правления, можно заключить, что этот папа явил собой ярчайший образ обновленной церкви и подал пример поведения для последующих римских пап. Ряд его действий и высказываний противоречат предыдущему учительству церкви, но вполне соответствуют духу Второго Ватиканского собора.

Иоанн Павел II умер 2 апреля 2005 года в возрасте 84 лет от целого ряда заболеваний, которыми он страдал в последние годы. Его похороны стали самыми массовыми в истории человечества. На церемонии прощания присутствовали более 300 тыс. человек, а также около 100 глав государств, в их числе 11 монархов и 70 президентов, генеральный секретарь ООН и множество представителей разных делегаций из 176 стран.

27 апреля 2014 года во время торжественной мессы на площади св. Петра в Ватикане папа Иоанн Павел II был причислен к лику святых.

Через 11 дней после погребения Иоанна Павла II, 18 апреля 2005 года, кардиналы проследовали на конклав, который отличался от предыдущих. Изменения в процедуре связаны с Апостольской конституцией «Universi Dominici gregis», изданной Иоанном Павлом II в 1996 году. В этой конституции подробно описывалось расписание конклава, текст клятв и многие другие детали, вплоть до того, что форма бюллетеней должна быть прямоугольной. Конституция также поддерживала правило, установленное Павлом VI в 1970 году и запрещающее кардиналам, достигшим 80-летнего возраста, участвовать в выборах папы. К началу конклава кардинальская коллегия состояла из 182 кардиналов, из которых 116 имели право голосования. Из них двое отсутствовали по болезни. Это кардинал Хайме Лачика Син (Sin) и кардинал Адольфо Антонио Суарес Ривера (Rivera). Возглавлял заседание конклава декан коллегии кардиналов, префект Конгрегации доктрины веры кардинал Йозеф Алоиз Ратцингер, который довольно быстро, уже на следующий день, набрал необходимое количество голосов и стал 265-м папой римским, взяв себе имя Бенедикт XVI.

Личность этого понтифика интересна по многим причинам. Во-первых, он заметно отличался от своих предшественников уровнем образования и богословской эрудиции. С 1946 по 1951 год Ратцингер изучал философию и теологию в Высшей школе философии и богословия во Фрайзинге, а затем в Мюнхенском университете. С 1952 года он уже состоял в штате Фрайзингской Высшей школы. 11 июля 1953 года Ратцингер защитил диссертацию на тему «Народ и дом Божий в учении святого Августина о Церкви», получил докторскую степень по богословию и вошёл в число лучших теологов Германии. В 1957 году, он защитил ещё одну диссертацию на тему «Богословие истории святого Бонавентуры», после чего получил право преподавать теологию в университетах⁴³⁷.

С 1963 по 1966 год Ратцингер занимал должность преподавателя кафедры догматического богословия и истории догматов Мюнстерского университета. С 1966 по 1969 год был в должности преподавателя кафедры догматического богословия и главного эксперта в области догматической теологии в Тюбингенском университете. С 1969 по 1977 год занимал должность преподавателя кафедры догматического богословия и истории догматов Регенсбургского университета, где он также занимал пост вице-президента университета и члена Международной теологической комиссии в Ватикане.

В академических кругах будущего папу называли «Моцартом богословия». Он принимал активное участие в работе Второго Ватиканского собора в качестве теолога-консультанта при архиепископе Кельна кардинале Йозефе Фрингсе (Frings).

«Знатоки Ватикана утверждают, что Св. Престол возглавил не просто «церковный интеллектуал», но «умнейший человек Европы... За ним утвердилась слава новатора и реформатора церкви на Втором Ватиканском соборе, но затем Ратцингер прослыл консерватором и реакционером за осуждение студенческих волнений 1968 г. На это кардинал отвечает, что не он сдвинулся вправо, а мир – влево. И прежний либерал теперь смотрится консерватором»⁴³⁸.

Действительно, папа Бенедикт отличался заметным традиционализмом. Это касалось не только его непримиримой позиции относительно абортов, разводов, клонирования, эвтаназии и благословения однополых браков. В этом плане он не отличался от своего предшественника. Его традиционализм был особенно заметен в том, что касалось литургической составляющей церковной жизни и папского церемониала. Это проявилось уже во время его интронизационной мессы, когда папа Бенедикт XVI решил использовать новую, нетипичную для Запада, форму папского паллия⁴³⁹. Эта форма, однако, не являлась принципиально новой для церкви, скорее, она была исторически более точной и напоминала омофор, который используют епископы византийской традиции. Паллию папа придавал особое значение и даже коснулся его в своей интронизационной речи. «Вместо того чтобы выдвигать программу, я хотел бы просто прокомментировать два литургических символа, представляющих начало служения преемника Петра... Первый символ – паллий, сотканный из чистой шерсти, который я буду носить на своих плечах. Этот древний знак, который епископы Рима носят с четвертого века, можно считать изображением ига Христова, которое епископ сего града, слуга слуг Божьих, берет на свои плечи... Символика паллия еще более конкретна: шерсть ягненка предназначена для обозначения потерянной, больной или слабой овцы, которую пастух кладет себе на плечи и несет к водам жизни... Человечество – каждый из нас – это овцы, заблудившиеся в пустыне, которые больше не знают пути. Сын Божий не допустит этого; Он не может оставить человечество в таком плачевном состоянии. Он Сам встает, покидает небесную славу, чтобы найти овцу и идет за ней вплоть до Креста»⁴⁴⁰.

Следует обратить внимание, что вместо своей первой программной речи папа произносит проповедь и разъясняет значение религиозных символов, что выдает в нем в первую очередь богослова.

Помимо изменения формы паллия, Бенедикт XVI восстановил некоторые элементы традиционного папского гардероба, которые вышли из употребления после собора. Понтифик возобновил традицию ношения красных папских туфель, которые не использовались с начала правления Иоанна Павла II. На общих аудиенциях 21 и 28 декабря 2005 года папа появился в камауро-традиционной папской шапке, которую понтифики носили в зимнее время, и которая не использовалась со времен Иоанна XXIII. Папа также стал использовать красную широкополую шляпу капелло романо, которую редко использовал Иоанн Павел II, но предыдущие понтифики носили постоянно. Папа Бенедикт также возобновил использование всех трех видов папской моцетты. Иоанн Павел II иногда использовал только красную атласную моцетту. Папа Бенедикт же возобновил ношение красной зимней моцетты из бархата и белой пасхальной из дамасского шелка, что также не наблюдалось со времен пап Иоанна XXIII и Павла VI.

Папа Бенедикт XVI также старался максимально избегать нового типа облачений, отличающихся простотой и принятых после реформ собора, отдавая предпочтение древним богато украшенным и вышитым ризам и высоким митрам, часто используя облачения предшественников. Официальные спикеры Ватикана объясняли это стремлением папы показать связь с предыдущими понтификами, однако, на некоторых драгоценных митрах были замечены изображения личного папского герба Бенедикта XVI, что указывает на тот факт, что эти митры были изготовлены специально для него.

Несмотря на то, что папа Бенедикт совершал богослужения по миссалу 1969 года, мессы Novus Ordo, возглавляемые им, проходили исключительно на латыни и с использованием первой Евхаристической молитвы, максимально приближенной к традиционному Римскому Канону.

О симпатии папы к Тридентской Мессе говорит и ряд его поступков, на которые важно обратить внимание. Так, 7 июля 2007 года папа выпустил motu proprio «Summorum Pontificum» в котором определил правила для совершения богослужений по дореформенному миссалу 1962 года. Несмотря на то, что подобные разрешения уже давались папой Иоанном Павлом II, «Summorum Pontificum» заметно расширяет возможность использования традиционного обряда. Приведем ряд важных положений:

«Ст. 1. Римский Миссал, обнародованный Павлом VI, является ординарным выражением «закона молитвы» Католической Церкви латинского обряда. Римский же Миссал, обнародованный св. Пием V и изданный заново блаж. Иоанном XXIII, да используется как экстраординарное выражение того же «закона молитвы» Церкви и по причине досточтимого и древнего обычая его употребления да пользуется должным уважением. Воистину, эти два выражения «закона молитвы» ни в коей мере не приведут к разделению «закона веры» Церкви, поскольку представляют собой два обихода единого римского обряда.

Ст. 2. Для служения Мессы без народа любой католический священник латинского обряда, секулярный или монашествующий, может использовать либо Римский Миссал, изданный в 1962 г. блаж. Папой Иоанном XXIII, либо Римский Миссал, опубликованный в 1970 г. Верховным Понтификом Павлом VI, в любой день, кроме Священного Триденствия. Для такого служения согласно любому из двух Миссалов священник не нуждается в каком бы то ни было разрешении Святого Престола или своего ординария.

Ст. 4. На Святую Мессу, совершаемую согласно вышеприведенной ст. 2, при соблюдении должных правовых норм, могут быть допущены и верующие, которые по собственной воле об этом попросят»⁴⁴¹.

Подобное решение Бенедикта XVI было воспринято традиционалистами, особенно состоящими в полном общении со Святым Престолом, с большой радостью. Выход «Summorum Pontificum» отмечался ими каждый год торжественными богослужениями. Сам же папа объяснял свое решение в сопроводительном письме: «С большим доверием и надеждой передаю в ваши пастырские руки текст нового Апостольского Послания motu proprio об использовании римской литургии до реформы, проведенной в 1970 г. Документ является результатом долгих размышлений, многократных консультаций и молитвы. Новости и суждения, сделанные без достаточной информации, создали немало путаницы. Реакция между ними очень разная: от радостного принятия до жесткого противодействия проекту, содержание которого на самом деле не было известно... Прежде всего, есть опасение, что здесь будет подорван авторитет Второго Ватиканского собора и поставлено под сомнение одно из его существенных решений – литургическая реформа. Этот страх необоснован. В связи с этим нужно прежде всего сказать, что Миссал, изданный Павлом VI в двух изданиях, а затем переизданный в третий раз с одобрения Иоанна Павла II, очевидно, был и остается нормальной формой – ординарной формой – Евхаристической Литургии. Последнее издание миссала, предшествовавшее собору, которое было опубликовано с разрешения Папы Иоанна XXIII в 1962 году, может, однако, использоваться как экстраординарная форма литургического служения. Неуместно говорить об этих двух версиях Римского Миссала, как будто они являются «двумя обрядами». Скорее, это двойное использование одного и того же обряда. Что касается использования миссала 1962 года как экстраординарной формы Мессы, то я хотел бы обратить внимание на то, что этот миссал никогда не был юридически аннулирован и, следовательно, в принципе всегда оставался разрешенным... Во-вторых, в обсуждениях ожидаемого motu proprio высказывалось опасение, что более широкая возможность использования миссала 1962 г. приведет к волнениям или даже расколам в приходских общинах. Даже это опасение не кажется мне действительно обоснованным. Использование древнего миссала предполагает определенную литургическую подготовку и знание латинского языка; и то, и другое встречается не так часто. Уже из этих конкретных предпосылок ясно видно, что новый миссал непременно останется обычной формой римского обряда не только в силу юридических норм, но и в силу реального положения, в котором находятся общины верных»⁴⁴².

Сам же папа во время своего понтификата никогда, даже после издания motu proprio, не совершал дореформенную литургию, во всяком случае публично.

В 2008 году папа передал Священническому братству святого Петра храм «Santissima Trinità dei Pellegrini» для постоянных совершений богослужения по миссалу 1962 года.

В 2009 году папа снял отлучение от церкви с четырех рукоположенных Лефевром епископов⁴⁴³. Этот акт несколько снизил градус напряжения между Братством Пия Х и Ватиканом, существовавший с 1988 года.

О незаурядной богословской эрудиции папы Бенедикта и его глубоком личном переживании Евхаристического богослужения свидетельствует, помимо прочего, вышедшая в 2017 году книга «Богословие литургии»⁴⁴⁴, переведенная на множество языков. В своем труде папа касается духа литургии, ее сущности и сакраментального обоснования, видит в Евхаристии источник и вершину христианской жизни. Несмотря на литургическую ортодоксальность, папа положительно отзывался о Втором Ватиканском соборе, но проводил различие между собором и духом собора, который не имеет ничего общего с его текстами и резолюциями. Во время своей встречи с приходскими священниками Рима, папа указал причину этого различия. «... был Собор Отцов – настоящий Собор, – но был и Собор СМИ. Это было почти как отдельный Собор, и мир воспринимал настоящий Собор через призму последнего, через средства массовой информации. Таким образом, Собором, немедленно достигавшим народа и влияющим на него, был Собор СМИ, а не Собор Отцов. И, в то время как Собор Отцов совершался в рамках веры – это был Собор веры, ищущий, желавший понять себя и ищущий понимания знамений Божиих того времени, стремящийся ответить на вызов Божий того времени и найти в слове Божием слово на день сегодняшний и день завтрашний, – в то время как весь Собор, как я сказал, двигался в рамках веры... Собор журналистов, естественно, проводился не в рамках веры, а категориях современных СМИ, а именно вне веры, с совершенно иным толкованием... Мы знаем, что этот Собор СМИ дошёл до всех. Так что он доминировал, оказал большее воздействие и вызвал множество трагедий, проблем, настоящих несчастий: закрытые семинарии, закрытые монастыри, профанацию литургии... и настоящий Собор столкнулся с трудностями обретения конкретной формы, с трудностями быть претворённым в жизнь. Собор СМИ оказался сильнее Собора реального»⁴⁴⁵.

Папа считал, что основные идеи собора, такие как восприятие духа литургии, еще должны осуществиться. Однако он заявлял в книгах и интервью, что Второй Ватиканский собор не представлял собой радикального прорыва. «Ни один из отцов собора не рассматривал его как «конец средневековью» или революцию. Он рассматривался как продолжение реформ, начатых Пием X и систематически, но мягко продолженных Пием XII»⁴⁴⁶.

Таким образом, можно уверенно говорить о папе Бенедикте XVI как о стороннике традиционализма в вопросах богослужения и церемониала. Теперь необходимо изучить его позицию относительно свободы совести. Для этого следует обратиться к тексту «послания папы Бенедикта на всемирный день мира», произнесенного им 1 января 2011 года. Папа пишет: «Среди основных прав и свобод, основанных на достоинстве человека, свобода вероисповедания имеет особый статус»⁴⁴⁷. Напоминая о том, что было сказано в декларации о свободе вероисповедания «Dignitatis humanae» Второго Ватиканского собора, папа объясняет: «Право на свободу вероисповедания коренится в самом достоинстве человеческой личности, чью трансцендентную природу нельзя игнорировать или пренебрегать ей»⁴⁴⁸. Религиозная свобода, по мнению папы, сегодня находится под натиском фундаментализма, политической эксплуатации и произвольных интерпретаций секуляризма. Тем не менее, она лежит в основе базовых прав, присущих достоинству человеческой личности. «Действительно, больно констатировать, что в некоторых регионах мира невозможно свободно исповедовать и выражать свою религию, если это не сопряжено с риском для жизни и личной свободы»⁴⁴⁹.

Важно отметить, что папа Бенедикт обращает внимание на факт растущей интернационализации и межконфессиональности общества, о котором в данном исследовании уже говорилось ранее.

«В глобализованном мире, для которого характерна все более нарастающая многонациональность и многоконфессиональность, царящая в общесте, великие религии могут стать важным фактором единства и мира для человечества»⁴⁵⁰.

Для более подробного анализа восприятия свободы совести церковью XXI века, времен папства Бенедикта XVI, можно обратиться к интересному документу, ранее не цитировавшемуся в российской литературе – статье «La diplomazia pontificia e la libertà religiosa» (Папская дипломатия и свобода религии), написанной кардиналом Тарчизио Бертоне (Bertone), ближайшим помощником папы Бенедикта, назначенным им на должность камерленго Римско-Католической Церкви. Кардинал пишет: «В декларации Второго Ватиканского собора «Dignitatis humanae» утверждается, что «свобода Церкви есть первооснова в отношениях между Церковью и органами государственной власти и всей правовой системой гражданского общества»... С другой стороны, со второй половины прошлого века и, в частности, со Вторым Ватиканским Собором, учение и действия Церкви и Святого Престола подчеркивают важность соблюдения права на свободу вероисповедания, взяв на себя обязательства по его достижению..... не только для католиков, но и для всех людей, как основное право человеческой личности»⁴⁵¹.

11 февраля 2013 года, обращаясь к кардинальской коллегии, папа Бенедикт XVI объявил о своем решении отречься от престола, сказав: «Многократно испытав свою совесть перед Богом, я пришел к уверенности, что силы мои, по причине преклонного возраста, уже не годятся для должного осуществления служения Петра. Я хорошо знаю, что это служение, по своей духовной сущности, должно совершаться не только делами и словами, но не менее страданиями и молитвами... силы для того, чтобы управлять лодкой св. Петра, в последние месяцы уменьшились во мне до такой степени, что я должен признать свою неспособность хорошо совершать доверенное мне служение. По этой причине, хорошо осознавая серьезность этого поступка, я с полной свободой заявляю, что отрекаюсь от служения епископа Рима, преемника святого Петра, доверенного мне кардиналами 19 апреля 2005 года, посему с 28 февраля 2013 года, с 20:00 кафедра Рима, кафедра св. Петра, будет вакантной, и ответственные лица должны созвать конклав для избрания нового Верховного понтифика»⁴⁵².

Таким образом, папа Бенедикт стал первым за 600 лет понтификом, добровольно отрекшимся от престола, и первым в истории, получившим официальный титул «Pontifex Romanus Emeritus» (Римский Понтифик на покое).

Папа на покое Бенедикт XVI скончался в Ватикане 31 декабря 2022 года в возрасте 95 лет.

Незадолго до окончания своего понтификата, 25 февраля 2013 года, папа Бенедикт XVI изменил устав конклава для того, чтобы ускорить выборы своего преемника. Кардиналам разрешалось не выжидать 15 дней с момента объявления вакантного престола до начала выборов.

Конклав для выборов 266-го римского понтифика закрыл свои двери 12 марта 2013 года. В различных СМИ называлось около двух десятков кардиналов в качестве вероятных претендентов на папский престол. Наиболее известными были архиепископ Милана кардинал Анджело Скола (Sсola), архиепископ Вены кардинал Кристоф Шенборн (Sсhönborn), председатель Папского Совета Справедливости и Мира кардинал Питер Тарксон (Turkson), префект Конгрегации по делам епископов кардинал Марк Уэлле (Ouellet). В результате голосования новым римским папой на следующий день стал архиепископ Буэнос-Айреса и примас Аргентины кардинал Хорхе Марио Бергольо (Bergoglio), который выбрал себе никогда не употреблявшееся до этого имя – Франциск, в честь святого Франциска Ассизского – покровителя бедных. Папа Франциск стал также первым папой представителем Ордена Иезуитов, а также первым папой из Нового Света.

Фигура этого понтифика представляет интерес для исследования по двум причинам. Во-первых, потому что его понтификат продолжается до сих пор⁴⁵³, во-вторых, потому что этот папа является крайне противоречивой фигурой, вызывающей разные чувства у католической общественности: от полного одобрения и поддержки до категоричной критики.

Стиль будущего понтификата папы Франциска стал понятен с момента его первого появления на балконе собора св. Петра. Он стал первым папой, полностью отказавшимся от традиционных элементов папского гардероба, появившись перед народом в одной лишь белой сутане. Эти действия, с учетом выбранного имени, можно характеризовать как жест, имеющий конкретный посыл. Во главу угла Франциск поставит простоту.

Папа Бергольо отличается тем, что последовательно проповедует сострадание к бедным. Его также весьма заботят проблемы миграции и социальной несправедливости.

Папа ежегодно публикует послания по случаю всемирного дня мигранта и беженца. К 2022 году насчитывается семь таких посланий. Приведем ряд цитат из этих текстов:

«С христианской точки зрения, в явлениях миграции, как и в других человеческих реалиях, есть противоречие между красотой творения, отмеченной благодатью и искуплением, и тайной греха. Солидарность и принятие, братские жесты и взаимопонимание противопоставляются неприятию, дискриминации, эксплуатации, боли и смерти. Особую тревогу вызывают ситуации, когда миграция не только насильственная, но и осуществляется посредством различных способов торговли людьми и порабощения. «Рабский труд» сегодня – обычная валюта! Однако, несмотря на проблемы, риски и трудности, с которыми приходится сталкиваться, столь многих мигрантов и беженцев вдохновляет сочетание доверия и надежды; они несут в своем сердце стремление к лучшему будущему не только для себя, но и для своих семей и близких»⁴⁵⁴.

«Мигранты – это наши братья и сестры, стремящиеся к лучшей жизни вдали от нищеты, голода, эксплуатации и несправедливого распределения ресурсов планеты, которые должны быть разделены поровну между всеми. Разве не желание каждого улучшить свои жилищные условия и обрести честное и законное благо, которым можно поделиться со своими близкими?»⁴⁵⁵.

«Конфликты и гуманитарные чрезвычайные ситуации, усугубляемые климатическими катаклизмами, увеличивают число мигрантов и затрагивают людей, которые уже живут в условиях крайней нищеты. Во многих странах, затронутых этими ситуациями, отсутствуют адекватные структуры для удовлетворения потребностей перемещенных лиц»⁴⁵⁶.

Приведенные выдержки из посланий папы Франциска свидетельствуют о том, что он более своих предшественников озабочен актуальными проблемами современного мира, особенно социальной несправедливостью.

В 2016 году папа совершил действительно беспрецедентный поступок, на который не решался даже Иоанн Павел II. В Великий четверг Страстной недели Франциск совершил мессу в центре временного содержания мигрантов, подавших прошение о политическом убежище, в городе Кастельнуово-ди-Порто, расположенном неподалеку от Рима. Там он омыл и поцеловал ноги двенадцатью верующим, одиннадцать из которых были беженцами.

Необходимо проанализировать позицию папы Франциска и по другим ключевым вопросам. Относительно абортов и эвтаназии папа, также как и его предшественники, выступает категорически против. Несколько иную ситуацию представляет собой его позиция относительно однополых браков. С одной стороны, папа Франциск выступает решительно против их легализации на законодательном уровне, особенно против подобного закона, принятого в 2010 году в Аргентине. Он также повторил учение церкви о том, что брак должен заключаться между одним мужчиной и одной женщиной и неоднократно осуждал гендерную идеологию – интеллектуальную основу движения ЛГБТ. Тем не менее, папа продолжает оказывать поддержку либеральным епископам, выступающим в поддержку однополых браков⁴⁵⁷.

Для того чтобы проанализировать взгляд папы Франциска на религиозную свободу, необходимо обратится к ряду наиболее ярких событий его понтификата.

Так, с 6 по 27 октября 2019 года в Риме проходил синод епископов для региона Пан-Амазонки. Синод работал над выявлением новых путей евангелизации народа в данном регионе. Ключевыми вопросами являлись рукоположение женатых мужчин, адаптация мессы применительно к традициям и культуре местного населения, вопросы экологии.

В ходе проведения синода папа Франциск совершил в Ватиканских садах и соборе св. Петра акт т.н. «почитания Пачамамы как Девы Марии Амазонской». С точки зрения мифологии кечуа, Пачамама является одним из главных женских божеств изображаемому в виде беременной женщины, которую папа идентифицировал с образом «Матери – Земли», а наиболее смелые спикеры увидели в этом изображении образ Божьей Матери. Изображение Пачамамы разместили перед главным алтарем собора св. Петра, а затем процессией перенесли в зал синода. Понтифик, произнеся молитвы, присоединился к этой процессии. Наконец, во время заключительной мессы синода, папа принял сосуд с растением из рук коренных жителей региона Амазонки, и поставил его на алтарь⁴⁵⁸.

Изображение Пачамамы стало символом проходящего Амазонского Синода и было также установлено в некоторых римских базиликах. Подобные действия вызвали резонансный скандал среди верующих и духовенства. Более 100 известных католических священнослужителей и ученых со всего мира подписали петицию против «кощунственных действий» папы Франциска, призвав его к покаянию⁴⁵⁹. 21 октября изображения Пачамамы были вынесены возмущенными католиками из церкви Санта-Мария в Траспонтине и брошены в Тибр, но папа Франциск 25 октября извинился за это и в церкви установили другой деревянный образ Пачамамы.

Волна критики и обвинений папы в синкретизме не утихали еще достаточно долго. 16 ноября 2019 года мексиканский епископ на покое Фелипе Арисменди Эскивель (Esquivel) прокомментировал ситуацию, сказав: «Некоторые осудили эти жесты как идолопоклоннические, как поклонение «Матери – Земле» и другим божествам. Но ничего этого не было. Это не богини, и не было никакого поклонения идолам. Речь идет о символах, принадлежащих к амазонской среде и к амазонскому опыту; они обладают не только культурным, но и религиозным значением, однако не являются объектом поклонения, которое подобает одному лишь Богу. Осуждать Папу как идолопоклонника – это величайший цинизм: он им не был и никогда не будет. В конце церемонии в Ватиканских садах, когда ему дали слово, он ограничился молитвой «Отче наш»: нет иного Бога, кроме нашего Небесного Отца».

Другим актом, демонстрирующим отношение папы Франциска к религиозной свободе, является его визит в ОАЭ, совершенный в 2019 году. В ходе визита папа встретился с великим имамом мечети «Аль – Ахзар» Ахмедом Эль Тайебом, с которым подписал «Документ о человеческом братстве в пользу мира и сосуществования». Приведем ряд положений документа:

«Во имя Бога и всего сказанного доселе; Аль-Азхар аль-Шариф и мусульмане Востока и Запада, вместе с Католической Церковью и католиками Востока и Запада, провозглашают принятие культуры диалога... Мы, верующие в Бога и в грядущую встречу с Ним и Его судом, опираясь на нашу религиозную и моральную ответственность, а также на сей документ, взываем к самим себе, к правителям мира, а также к зиждителям международной политики и мировой экономики, дабы усиленно старались распространять культуру толерантности и мирного сосуществования... Сия декларация, исходя из глубокого осознания нашей современной действительности, оценивая ее достижения и будучи солидарной страданиям, бедам и катаклизмам, глубоко убеждена в том, что одной из главных причин кризиса современного мира является усыпленная человеческая совесть, отход от религиозных ценностей, а также преобладающий индивидуализм, которому сопутствует философия материализма, обожествляющая человека и ставящая преходящие и материальные ценности на место высших и трансцендентных принципов»⁴⁶⁰.

Интересно заметить, что традиционные католики обвиняют Ватикан в кризисе именно по причине отхода от религиозных ценностей.

«Грамотное изучение религии помогает нам утвердиться в ценности мира; стоять на страже ценностей взаимопонимания, человеческого братства и гармоничного сосуществования; поддерживать мудрость, справедливость и любовь; а также пробуждать религиозное чувство в молодом поколении... Диалог, компромисс и распространение культуры толерантности, принятия других и мирного сосуществования способны в значительной степени сократить множество экономических, социальных, политических и экологических проблем, какие мучат человеческий род; Диалог между верующими означает встречу на огромном поле общих духовных, человеческих и общественных ценностей – и на основе этого означает обмен высших моральных ценностей, к каким стремится религия. Защита культовых мест – синагог, церквей и мечетей – является обязанностью, соблюдаемой через религию»⁴⁶¹.

Данный документ явно противоречит учительству дособорных понтификов, указывающих на католическую веру, как на единственную возможность спасения, но вполне соответствует принципам декларации «Dignitatis humanae», принятой на соборе.

21 апреля 2022 года в своем интервью аргентинскому изданию «La Nacion» папа заявил: «Я всегда выступал за межрелигиозный диалог. Когда я был архиепископом Буэнос-Айреса, я налаживал плодотворный диалог между христианами, иудеями и мусульманами. Это была одна из инициатив, которыми я больше всего горжусь»⁴⁶².

Говоря о личности и деятельности папы Франциска нельзя не упомянуть его энциклику «Fratelli Tutti», которую он выпустил 3 октября 2020 года. Этот документ можно назвать уникальным и не похожим ни на одну энциклику предыдущих римских пап.

В первую очередь следует отметить, что данная энциклика не только внеконфессиональна, более того, она не затрагивает напрямую какие-либо религиозные вопросы. В отличие от всех имеющихся в наследии Католической церкви энциклик, «Fratelli tutti» не позиционируется как специфический католический документ. Она написана в стилистике глобальных документов и обращена ко всему человечеству. Энциклика представляет собой политический текст, в котором папа затрагивает проблемы миграционного законодательства, осмысления мирового экономического кризиса, а также говорит о неэффективности ООН. Данная энциклика переведена на все основные языки и содержится в свободном доступе в интернете. Учитывая тот факт, что позиция папы относительно вопросов миграции уже была представлена выше, нет необходимости приводить здесь и анализировать какие-либо положения данного документа. Вместо этого следует обратить внимание на один очень любопытный факт.

Впервые русский перевод данной энциклики был осуществлен международным мусульманским форумом и издательским домом «Медина»⁴⁶³, что не кажется странным, учитывая специфику этого документа. Само издание выглядит достаточно нестандартно и представляет собой образец межрелигиозного творчества. На титульном листе после слов «Послание святейшего отца Франциска» следует название издательского дома «Медина» с логотипом в виде мечети, а на следующей странице расположены рядом друг с другом две цитаты:

«(Эгоистичная) душа подтолкнула его на убийство своего брата, и он убил его и оказался сам одним из потерянных»

(Коран, 5:30).

и

«Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой»

(Мф.5:23–24).

Сами католики назвали это событие радостным изумлением. А генеральный викарий архиепархии Божьей Матери в Москве священник Кирилл Горбунов назвал данный перевод неофициальным, но отметил, что им можно пользоваться⁴⁶⁴.

16 июля 2021 года папа Франциск издал послание motu proprio «Traditionis custodes», которым сильно ограничивал использование миссала 1962 года, а также отменял решения папы Бенедикта XVI и Иоанна Павла II по данному вопросу. В послании папа постановил следующее:

«Чтобы способствовать согласию и единству Церкви, с отеческой заботой по отношению к тем, кто в любом регионе придерживается литургических форм, предшествовавших реформе, которую пожелал осуществить Второй Ватиканский собор, мои досточтимые Предшественники святой Иоанн Павел II и Бенедикт XVI предоставили и регламентировали возможность использовать Римский Миссал, изданный святым Иоанном XXIII в 1962 году. Таким образом они намеревались «облегчить церковное общение тем католикам, которые чувствуют привязанность к некоторым более ранним литургическим формам», а не к другим... Конгрегация вероучения провела в 2020 году подробные консультации с епископами, результаты которых были тщательно изучены в свете опыта, накопленного за эти годы... Поэтому я счел целесообразным постановить нижеследующее:

Ст. 1. Литургические книги, изданные святыми Понтификами Павлом VI и Иоанном Павлом II в соответствии с постановлениями II Ватиканского собора, являются единственным выражением lex orandi [закона молитвы] Римского обряда.

Ст. 3. Епископ в диоцезе, в котором к настоящему времени существуют одна или несколько групп, проводящих богослужения по Миссалу, предшествующему реформе 1970 года:

§ 1. Пусть удостоверится в том, что эти группы не отрицают действительность и легитимность литургической реформы, постановления II Ватиканского собора и Учительство Верховных Понтификов.

§ 2. Пусть определит одно или несколько мест, где верные – приверженцы этих групп могут собираться для евхаристического священнопразднования (однако не в приходских церквях и без создания новых персональных приходов).

§ 3... На этих священнопразднованиях [библейские] чтения должны провозглашаться на местном языке с использованием переводов Священного Писания, утвержденных для литургического употребления соответствующими Епископскими Конференциями.

§ 5. Пусть приступит к соответствующей проверке того, что персональные приходы, канонично созданные для блага этих верных, действенны для их духовного роста, и оценить, сохранять эти приходы или нет.

Ст. 8. Прежние нормы, инструкции, разрешения и обычаи, которые не соответствуют положениям настоящего Motu Proprio, отменяются».⁴⁶⁵

Помимо самого Motu Proprio папа также выпустил сопроводительное письмо к епископату, в котором пояснял причины своего решения. Официальный текст был составлен на английском языке. Представим перевод некоторых положений данного документа:

«Дорогие братья епископы!

Также как мой предшественник Бенедикт XVI поступил с «Summorum Pontificum», я хочу сопроводить motu proprio «Traditionis custodes» письмом, объясняющим мотивы, побудившие меня принять такое решение. Большинство людей понимают причины, побудившие св. Иоанна Павла II и Бенедикта XVI разрешить использование Римского Миссала, обнародованного св. Пием V и отредактированного св. Иоанном XXIII в 1962 г., для евхаристической жертвы... Эта возможность прежде всего мотивирована желанием способствовать исцелению раскола с движением монс. Лефевра и намерением восстановить единство Церкви... Многие в Церкви стали рассматривать эту способность как возможность свободно принять Римский Миссал, обнародованный Св. Пием V, и использовать его аналогично Римскому Миссалу, обнародованному Св. Павлом VI... По прошествии тринадцати лет я поручил Конгрегации доктрины веры разослать епископам вопросник относительно исполнения указаний motu proprio «Summorum Pontificum». Ответы выявляют ситуацию, которая беспокоит и огорчает меня и убеждает в необходимости вмешаться... В то же время меня огорчают злоупотребления в совершении литургии со всех сторон. Вместе с Бенедиктом XVI я сожалею о том, что во многих местах предписания нового Миссала не соблюдаются, а на самом деле стали истолковываться как разрешение или даже требование творчества, что приводит к почти невыносимым искажениям... Последняя причина моего решения такова: в словах и отношении многих становится все более очевидной тесная связь между выбором богослужения по богослужебным книгам до Второго Ватиканского собора и отвержением Церкви и ее институтов во имя того, что называется «истинной Церковью»... Отвечая на ваши просьбы, я принимаю твердое решение отменить все нормы, инструкции, разрешения и обычаи, предшествующие настоящему motu proprio, и заявляю, что богослужебные книги, изданные святыми понтификами Павлом VI и Иоанном Павлом II, в соответствии с декретами Второго Ватиканского собора составляют единственное выражение lex orandi римского обряда»⁴⁶⁶.

Подобное решение папы Франциска повлекло за собой критику со стороны традиционно настроенных католиков по всему миру. Важно отметить, что под термином «традиционные католики» понимаются не только члены общества FSSPX или седевакантисты, но и люди, находящиеся в полном общении со Святым Престолом, однако тяготеющие к древней форме богослужения. Ярким примером, демонстрирующим подобную общину верующих, может служить приход св. Иоанна Кантия в Чикаго (США), который стал своеобразным центром совершения традиционных богослужений, и в котором на регулярной основе чередуются мессы согласно миссалу 1962 и 1969 года. Сама община позиционирует себя как уникальный приход, помогающий людям открыть «красоту священного» и предлагающий «богатую программу» литургического искусства и духовной музыки.

Помимо простых верующих в современной церкви существуют и традиционно настроенные епископы. Так, один из наиболее консервативных иерархов, кардинал Рэймонд Лео Берк (Burke)⁴⁶⁷ заявил, что многие верующие выразили ему глубокое огорчение, которое принесло им новое motu proprio. Кардинал также отметил, что верующие оскорблены языком, который документ использует для описания как их самих, так и их отношения к дореформенной литургии⁴⁶⁸.

28 июля 2021 года кардинал Вальтер Брандмюллер (Brandmuller) призвал верующих не подчиняться требованиям «Traditionis custodes», заявив, что данный документ недействителен⁴⁶⁹.

Таким образом, можно утверждать, что мотивы папы Франциска ограничить традиционную мессу с целью сохранения церкви от расколов, являются спорными и вносят дополнительные нестроения, обостряя ситуацию кризиса в современной Католической церкви.

При изучении проблемы кризиса в Римско-Католической Церкви до настоящего момента рассматривались события прошлых лет и даже прошлых веков. На данном этапе представляется необходимым рассмотреть нынешнее положение дел в церкви. Для этой задачи лучше всего подходит событие, которое продолжается до сих пор⁴⁷⁰. Это т.н. Синодальный путь, открытый папой Франциском в 2021 году, который по планам должен продлиться до 2023 года.

Синодальный путь – это собрание представителей церкви для решения вопросов религиозно-нравственной жизни, устройства и дисциплины в церкви, который не является единовременным событием, в отличие от синода, но разделен на несколько этапов: епархиальный, континентальный и вселенский.

Епархиальный уровень подразумевает взаимодействие приходов, консультации, предложения, разрешения насущных вопросов. Завершением епархиального пути становится предсинодальное совещание, по итогам которого составляется «Instrumentum Laboris» – тип официального документа Ватикана, используемого на Генеральной Ассамблее синода епископов. ««Instrumentum Laboris» не является показателем того, какими будут выводы синода, но может дать представление об общем согласии в церкви по предмету обсуждения»⁴⁷¹. В результате решений Второго Ватиканского собора большинство присутствующих епископов согласились с тем, что «Instrumentum Laboris» имеет важное значение для жизни церкви.

Континентальная фаза подразумевает обсуждение «Instrumentum Laboris», на основании которого составляется итоговый документ. Синодальный путь завершается в Риме ассамблеей епископов⁴⁷².

Синодальный путь был открыт торжественной церемонией в Ватикане, которую возглавил папа Франциск. В ходе церемонии папа обратился к участникам с приветственным словом, в котором сказал:

«Дорогие братья и сестры! Спасибо, что пришли на открытие синода. Вы пришли разными дорогами и из разных церквей, каждая со своими вопросами и надеждами. Я уверен, что Дух направит нас и даст нам благодать двигаться вперед вместе, слушать друг друга и начать различать времена, в которые мы живем, в знак солидарности с борьбой и чаяниями всего человечества... В синоде есть три ключевых слова: общение, участие и миссия. Общение и миссия – богословские термины, описывающие тайну Церкви, и нам следует помнить о них. Второй Ватиканский собор ясно учил, что общение выражает саму природу Церкви, указывая при этом, что Церковь получила миссию возвещать и учреждать между всеми народами Царство Христово и сеять на земле семя начала того царства... Синод, предлагая прекрасную возможность для пастырского обращения с точки зрения миссии и экуменизма, не свободен от определенных рисков. Я упомяну три из них. Во-первых, это формализм. Синод можно было свести к чрезвычайному событию, но только внешне; это все равно, что любоваться великолепным фасадом церкви, даже не заходя внутрь. Синод, с другой стороны, представляет собой процесс подлинного духовного развития, который мы предпринимаем не для того, чтобы создать хороший образ самих себя, а для того, чтобы более эффективно взаимодействовать с Богом в истории. Если мы хотим говорить о синодальной церкви, мы не можем довольствоваться одной видимостью; нам нужны содержание, средства и структуры, которые могут способствовать диалогу и взаимодействию внутри Народа Божия... Второй риск – интеллектуализм. Когда реальность превращается в абстракцию, и мы со своими размышлениями идем в противоположном направлении. Это превратило бы синод в своего рода исследовательскую группу, предлагающую научные, но абстрактные подходы к проблемам церкви и зла в нашем мире... Наконец, третий риск – это соблазн самодовольства. Отношения, в духе: «Мы всегда так делали и лучше не меняться». Это выражение – «Мы всегда так делали» – яд для жизни церкви. Те, кто так думает, возможно, даже не осознавая этого, совершают ошибку, не воспринимая серьезно время, в которое мы живем. Опасность, в конце концов, заключается в применении старых решений к новым проблемам»⁴⁷³.

Эти слова папы Франциска являются закономерным результатом модернистской деятельности церкви, обновленной в духе соборных реформ. Но еще более показательным примером кризиса внутри Католической церкви, вызванного модернизмом и либерализмом, является деятельность церкви в Германии, связанная с проведением т.н. синодального пути.

1 декабря 2019 года церковь Германии начала свой собственный синодальный путь еще до объявления папой Франциском его общецерковного статуса. Высшим органом синодального пути Германии является Синодальное собрание, состоящее из 230-ти членов, в том числе иерархов, священнослужителей, а также мирян.

В настоящее время обсуждается возможность связи синодального пути Германии с международным синодом, объявленным папой⁴⁷⁴.

C 30 сентября по 2 октября 2021 года во Франкфурте на Майне состоялось собрание духовенства и мирян в рамках синодального пути, на котором был предложен целый ряд одиозных проектов, вызвавших широкий общественный резонанс. Предложения распределялись по ряду направлений⁴⁷⁵:

1. Распределение власти в церкви.

2. Сексуальная мораль. Живая любовь в сексуальности и партнерстве. (По данному направлению активно высказывались предложения о признании однополых браков и возможности их церковного благословения).

3. Современное состояние института священства. (Поступили предложения о совершенном упразднении священства как такового)

4. Женское служение в церкви. (Высказывались мнения о необходимости рукоположения женщин в священный сан).

Следующая конференция проходила в т.н. Франкфуртской ярмарке – крупнейшей в мире выставочной площадке. Большинство участников активно демонстрировали флаги ЛГБТ сообщества, а также положительно отозвались о следующих предложениях⁴⁷⁶:

1. Ватикан должен одобрить рукоположение женщин⁴⁷⁷.

2. Миряне должны иметь больше влияние на избрание епископов⁴⁷⁸.

3. Гомосексуальные партнерства должны быть благословляемы церковью.

4. Священникам следует разрешить вступать в брак⁴⁷⁹.

5. Учение церкви о сексуальной этике должно быть реформировано так, чтобы гомосексуальные акты в рамках однополых союзов получили теологическое обоснование и не классифицировались как грех.

Важно обратить внимание на очевидную связь между представленными предложениями (особенно п. 5) и тезисами модернистов, выдвинутыми еще на рубеже XIX–XX вв. и отстаивающими идею отказа от довлеющих догматических формулировок и перехода к прагматичному пониманию догматов.

Идеологи столь радикальных реформ видели поддержку своей деятельности в лице папы Франциска, который 29 июня 2019 года написал письмо «народу Божьему, странствующему в Германии». Текст написан расплывчатым языком, в котором можно, при желании, найти одобрение любых реформ. Приведем ряд наиболее двусмысленных тезисов:

«С благодарностью смотрю на эту широкую сеть общин, приходов, часовен, школ, больниц, социальных структур, которую вы сплели на протяжении всей истории и которая является свидетельством живой веры, которая поддерживала, питала и оживляла вас на протяжении многих поколений. Вера, которая прошла через моменты страданий, столкновений и невзгод, но явила также постоянство и жизнестойкость, и которая до сих пор оказывается богатой плодами во многих свидетельствах жизни и делах милосердия. Немецкие католические общины в их разнообразии и множественности признаны во всем мире за их чувство совместной ответственности и щедрость, которые смогли протянуть руку и сопровождать запуск процессов евангелизации... Эта щедрость проявилась в недавней истории не только в экономической и материальной помощи, но и в разделении на протяжении многих лет в разных людях: священниках, монахах, монахинях и мирянах, верно и неустанно выполнявших свое служение и свою миссию. часто в трудных ситуациях... Это повлекло за собой значительные усилия по определению пастырских ответов, соответствующих вызовам, с которыми они столкнулись... Экуменическая деятельность, которой вы занимаетесь, заслуживает внимания, ее плоды мы смогли увидеть во время празднования 500-летия Реформации, это деятельность, которая позволяет нам поощрять просьбы о молитве, культурном обмене и проявлении милосердия, способных преодоления предубеждений и ран прошлого, позволяя праздновать и лучше свидетельствовать радость Евангелия... Однако сегодня я согласен с вами в том, насколько болезненно видеть нарастающую эрозию и упадок веры со всеми вытекающими отсюда не только на духовном, но и на социальном и культурном уровне... Чтобы разрешить эту ситуацию, ваши пастыри предложили синодальный путь... Принятие и терпимость к текущей ситуации не предполагает пассивности или покорности, тем более пренебрежения; напротив, оно предполагает приглашение вступить в контакт с тем, что разрушительно для нас и для наших общин, и нуждается в евангелизации и посещении Господом. И это требует мужества, потому что нам нужно нечто большее, чем просто структурные, организационные или функциональные изменения... »⁴⁸⁰.

Безусловно, на описанной конференции было предложено гораздо большее, чем просто структурные и функциональные изменения. Идеологи реформ декларировали, что подобные реформы ведут к восстановлению доверия к Католической церкви во всем мире. Однако, на практике подобные решения вызвали резкую критику как в самой Германии, так и в других странах.

Традиционно настроенные католики ссылались на Катехизис Католической церкви, в частности указывали на параграф 1865: «Грех создает тягу к греху; он рождает порок повторением тех же поступков. Из этого возникают склонности порочного характера, затмевающие совесть и искажающие конкретную оценку добра и зла» и параграф 1867: «Катехизическая традиция напоминает также, что есть грехи, взывающие к небу. К ним относится и содомский грех»⁴⁸¹. В данном контексте речь идет уже не о раскольническом сообществе, но о тех католиках, которые отказываются принимать деструктивные предложения конференции⁴⁸².

С резкой критикой синодального пути Германии выступил также кардинал Берк, заявив, что данное мероприятие тесно связано с синодом Амазонии, а также, что рабочий документ является «прямой атакой» на авторитет Христа и «отступничеством», авторы которого говорят: «У вас есть все ответы, а Иисус – лишь один из источников такой информации». Более того, кардинал призвал остановить развитие синодального пути «до того, как верующие получат очередной удар». Он посчитал, что такой подход «ошибочен», «не совпадает с учением церкви», а также «пытается создать новую церковь исключительно по своему образу и подобию». Иерарх выразил надежду, что «литургическое обновление молодежи» спасет ситуацию потому, что молодые священники и семинаристы «не хотят этой революции», выбирая литургию на латыни⁴⁸³.

Анализируя слова кардинала Берка, снова следует обратить внимание на прямую связь между lex orandi и lex credendi.

Этот иерарх был не единственным, кто раскритиковал синодальный путь в Германии. Так, 28 мая 2020 года вспомогательный епископ Кельнской архиепископии Доминик Швадерлапп (Schwaderlapp) покинул синодальный форум «Жизнь в успешных отношениях» в знак протеста против мнения форума о сексуальной морали, которое, по его словам, противоречит мнению Католической церкви, изложенному в «Humanae vitae»⁴⁸⁴.

25 ноября во время своей общей аудиенции папа Франциск произнес следующие слова: «Временами мне очень грустно, когда я вижу общину, имеющую добрую волю, но идущую по ложному пути, потому что она думает, что церковь строится на собраниях, как если бы это была политическая партия: большинство, меньшинство, что тот думает, что этот... Это как бы синод, синодальный путь, которым мы должны идти. Я спрашиваю себя: где там Святой Дух?»⁴⁸⁵.

И хотя официально эти слова не относятся к синодальному пути, многие посчитали, что папа говорил именно о церкви Германии⁴⁸⁶.

Разумеется, ни одно из представленных одиозных предложений принято не было, т.к. реализация подобных решений требует санкций Ватикана, который продолжает настаивать на традиционных позициях. Однако, подводя итог исследованию синодального пути в Католической церкви и особенно в церкви Германии, можно с уверенностью утверждать, что это событие не только является актуальным и современным данному исследованию, но и представляет из себя яркую иллюстрацию того кризиса, вызванного модернизмом и основанного на ложных интерпретациях понятия «aggiornamento», в котором находится Католическая церковь в наши дни.

По завершении данного этапа исследования можно сделать следующие промежуточные выводы:

1. В исполнение предписаний конституции «Sacrosanctum Concilium» традиционное богослужение было полностью пересмотрено. Результатом пятилетней работы стал новый миссал, обнародованный в 1969 году.

2. Создателями новой мессы «Novus Ordo Missae» были не только либерально настроенные католики, но и шесть протестантских консультантов, что в конечном итоге повлияло на структуру мессы, действительно приблизив ее к протестантскому служению.

3. Новый чин мессы, а также негласный, но вполне действительный запрет на использование дореформенного миссала, вызвали критику в реакционнных кругах, что повлекло за собой последствия разной степени тяжести. От критического рассмотрения новой мессы кардинала Оттавиани до образования раскола в лице Священнического братства св. Пия Х и групп седевакантистов. Последствия раскола не уврачеваны до сих пор, что делает его «открытой раной» на теле церкви.

4. Появление нового чина мессы связано со множеством богослужебных экспериментов и вольностей, которые получили названия «литургические злоупотребления», многие из которых являются откровенно маргинальными.

5. Постсоборная экуменическая деятельность церкви, основанная на переосмыслении свободы совести, также претерпела серьезные изменения, что ясно видно на примере понтификата Иоанна Павла II, участвовавшего в различных экуменических мероприятиях.

6. Папа Бенедикт XVI отличался определенным традиционализмом в вопросах богослужебного церемониала, однако не говорил и не делал ничего из того, что противоречило бы постановлениям Второго Ватиканского собора.

7. Понтификат папы Франциска по своему стилю во многом соответствует понтификату Иоанна Павла II и также характеризуется рядом либеральных инициатив, которые вызвали жесткую критику в реакционных кругах.

8. Актуальность и действенность либеральных реформ Второго Ватиканского собора является спорной, доказательством этому является синодальный путь церкви Германии и его одиозные предложения, демонстрирующие ложное понимание свободы в церкви и тот кризис, в котором находится современная Католическая церковь.

Во время исследования, описываемого в данной главе, были достигнуты следующие результаты:

1. Был подробно описан ход литургической реформы, для чего были использованы аутентичные источники.

2. Были изучены последствия литургической реформы. Исследованы две группы традиционалистов, находящихся в конфронтации с Ватиканом. Изучена теологическая позиция этих групп.

3. На основе энциклик, посланий и выступлений были изучены понтификаты пап Иоанна Павла II, Бенедикта XVI и Франциска, а также взгляды этих пап на литургию и свободу совести.

4. Было исследовано актуальное в наши дни явление – т.н. Синодальный путь, а также рассмотрены те тезисы, которые были предложены церковью Германии. На основе анализа данных тезисов был сделан вывод о наличии кризиса в современной церкви, результатом которого является модернизм и либерализм.

Главной целью своей работы диссертант полагает доказательство того факта, что кризис в современной Католической церкви вызван усугубившемся влиянием модернизма и либерализма. Осмыслению этого тезиса и было посвящено представленное исследование. На данном этапе необходимо оценить полученные результаты. Заключение диссертант представляет в виде краткого обобщения своей работы.

До того момента, как церковь решилась на обновления, созвав Второй Ватиканский собор, она смотрела на современный ей мир с изрядной долей подозрительности и недоверия. Такое поведение церкви вполне объяснимо, учитывая, что европейская цивилизация была настроена достаточно антицерковно, особенно после Великой французской революции. От имени liberté, égalité, fraternité⁴⁸⁷ церковь много страдала и претерпела большое количество притеснений. Осуждение любых проявлений секулярного мира, таких как светская государственность, рационализм, коммунизм, социализм, пантеизм, атеизм и другие популярные идеи, являлось защитной реакцией церкви. Конфронтация современного антиклерикального общества и церкви привела последнюю к необходимости закрыться от внешнего мира и уже в XIX веке заявить, что такая цивилизация не может именоваться христианской. Ярким примером такой позиции может служить документ «Syllabus errorum» папы Пия IX, в котором говорится, что церковь не может примириться с современным миром.

Мир этот, однако, сам вынудит церковь измениться, во многом против ее воли. Переход от феодального общества к индустриальному заставит последнего папу XIX и первого папу XX века Льва XIII говорить в защиту частной собственности. Постепенное падение монархий стало причиной всё более активного выступления пап за сохранение католической веры как единственной опоры государства. Это представляется ничем иным, как попыткой защитить свое право на существование в условиях жизни без Папского государства.

Растущее влияние рационализма и сопутствующие ему модернистские тенденции вызывали резкую критику церкви. Наиболее ясно это становится видно в период правления папы Пия Х, назвавшего модернизм синтезом всех ересей и последовательно боровшегося против этого явления.

Тем не менее, прогресс современной цивилизации, в том числе научно-технический, войдет и в жизнь столь консервативного института, каким является церковь. Папа Пий XI продолжит выступать против свободы совести. В теологическом плане он также сохранит свою ортодоксальность. Вместе с тем, последствия Первой мировой войны скажутся на его понтификате. Папа будет выступать против тоталитарных режимов правления, против Гитлера и Муссолини, а также провозгласит, что истинный мир может быть найден только при Царстве Христа как «Князя мира». Папа откроет радиостанцию Ватикана и даст возможность миллионам людей впервые услышать голос понтифика. Он будет покровительствовать научному знанию и откроет академию наук.

Всё это слабо повлияет на тот разрыв, который будет постепенно разрастаться, отделяя простых людей, прошедших через горнило двух ужасающих и разрушительных мировых войн, от церкви с ее императорским величием и средневековым церемониалом, олицетворяющим тот мир, который ушел навсегда и с которым общество решительно боролось, свергая монархический строй в своих государствах. Верующие покидали церковь. Церковь, демонстрирующую им величие, но остававшуюся непонятной. И хотя папа Пий XII, несмотря на свой консерватизм, станет первым, кто смягчит риторику относительно свободы совести и проведет первую, пусть незначительную, но решительную реформу богослужения, это слабо повлияет на тот кризис несоответствия времени, в котором церковь оказалась к середине XX века.

Коренным образом ситуация изменилась в период правления папы Иоанна XXIII, выходца из простой крестьянской семьи, человека, прошедшего фронт, а также искусного дипломата, сумевшего построить добрые отношения и с другими конфессиями, и с различными политическими лидерами и их режимами. Его жизненный опыт привел понтифика на закате жизни к осознанию того, что церковь в ее тогдашнем состоянии перестала быть понятной и привлекательной для человечества, которое стало дышать воздухом стремительно обновляющегося мира. Именно это понимание, выраженное в слове «aggiornamento», станет девизом всего Второго Ватиканского собора.

Папа Иоанн XXIII скончался, так и не доведя собор до конца. Все основные решения собора прошли во время понтификата его преемника – папы Павла VI.

Итогом четырех лет работы собора стали шестнадцать документов, которые затрагивали практически все основные аспекты жизни церкви. В данном исследовании особое внимание было уделено двум направлениям соборной деятельности – литургической реформе, исполненной в соответствии с постановлениями конституции «Sacrosanctum Concilium», обсуждение которой были подробно изучено с привлечением аутентичных источников, и переосмыслению свободы совести, основанному на новых экуменических принципах, продиктованных в декларации «Diginitatis humanae». Для наиболее детального изучения данного вопроса в работе были представлены выдержки не только из итогового документа, но и из черновиков⁴⁸⁸.

Движимые желанием «впустить свежий воздух» в церковь, отцы собора решили идти не только по пути обновления, но и по пути упрощения. Главным результатом такого упрощения явился новый чин литургии, известный как «Novus Ordo Missae», во многом отвечающий протестантским представлениям, хотя и сохраняющий формальную католическую ортодоксальность.

В данном исследовании неоднократно доказывалась связь между законом молитвы (lex orandi) и законом веры (lex credendi)⁴⁸⁹. Отныне церковь могла позволить себе присутствие во время совершения религиозных церемоний не только других христианских конфессий, но и принципиально иных религий, а также непосредственно литургически участвовать в этих церемониях⁴⁹⁰. Подобное положение дел едва ли могло быть возможным при сохранении традиционного богослужения и традиционного взгляда на свободу вероисповедания.

Результатом такой постсоборной деятельности стал раскол, учрежденный группами ультраконсервативных католиков, последствия которого не уврачеваны до сих пор, что делает эту проблему актуальной. Осознание результатов реформ, повлекших за собой раскол, должно представлять важность и для Русской Православной Церкви, в которой за последние годы все чаще слышатся призывы к обновлению. Учитывая тот факт, что аргументация консервативно настроенных групп верующих практически одинакова как у католиков, так и православных, осмысление католического раскола является актуальной проблемой и для русского православия.

После 1970 года образ Католической церкви изменился кардинально. Это подтверждается деятельностью папы Иоанна Павла II, активно участвовавшего в различных экуменических мероприятиях, описанных в данной работе. Подобный стиль воспринял и нынешний папа Франциск, который в некоторых моментах даже превзошел своего знаменитого предшественника.

Определенным консерватизмом отличался папа Бенедикт XVI, чье правление разделило два «либеральных понтификата». Однако, в целом папство Бенедикта XVI также прошло под знаком реформ собора. Как минимум потому, что конфронтация Ватикана и традиционалистов устранена не была.

В настоящее время церковь переживает еще больший кризис, чем тот, в котором она находилась до Второго Ватиканского собора. Этот кризис напрямую связан с влиянием модернизма и либерализма, катализатором которого стали интерпретации соборного «aggiornamento» и свободы во всех ее проявлениях.

За пятьдесят лет, прошедшие после Второго Ватиканского собора, церковь покинуло огромное количество верующих. Сначала это были те, кто не смог принять нового облика католицизма, в последние же годы из церкви уходят преимущественно представители молодого поколения европейцев⁴⁹¹. И хотя современная Католическая церковь пытается идти в ногу со временем, эти попытки не приносят ей ничего, кроме вреда. Это доказывается новейшими событиями, такими как синодальный путь Германии. Идеи легализации однополых браков, введения женского священства и переосмысления института священства, как такового, не возвращают ушедших людей обратно в лоно церкви, но способствуют новым оттокам верующих. Более того, церковь оказалась на пороге очередного раскола из-за диаметрально противоположных позиций среди германского епископата в вопросе благословения однополых браков. Это и есть ярчайшее проявление того кризиса модернизма и либерализма, историю, причины и проявления которого диссертант исследовал в своей работе.

Данная диссертация представляет собой первый опыт детального изучения кризиса в современной церкви, охватывающий разные аспекты ее жизни в одном исследовании, начиная с XIX века, и заканчивая сегодняшним днем. Видение основополагающей причины всего кризиса в целом, а не отдельных его проявлений в либеральной идеологии и модернистских тенденциях также является новым опытом в русской литературе. Подводя итог данному исследованию, можно сделать основные заключительные выводы:

1. Диссертантом была изучена основная зарубежная и отечественная литература, касающаяся вопроса католического модернизма. Источников, непосредственно связывающих кризис в Католической церкви с модернизмом обнаружено практически не было. Доказательство подобной связи является задачей диссертанта, что позволяет говорить о новизне исследования.

2. Говоря о модернизме в Католической церкви, по умолчанию подразумевают ее постсоборный образ, однако, влияние данного явления на католицизм прослеживается уже с XIX века. Изначальной реакцией церкви было жесткое неприятие тех идеологем, которые выдвигали сторонники прогрессивной религиозности. Это выражается во всех основных энцикликах римских пап, правивших до середины XX века, которые были представлены диссертантом во второй главе исследования.

3. Начиная с середины XX века, Католическая церковь предприняла попытку по-иному взглянуть на проявления модернизма, решив считаться с данным явлением и органично вплести его в ткань церковной жизни. Тот факт, что церковь смогла найти в себе силы признать собственные недостатки и постараться их исправить, безусловно характеризует ее как живой организм, которому не безразлично свое собственное положение в современном мире.

4. Для достижения подобной задачи церковь созвала 21-й вселенский собор, на котором постаралась изменить свое мировосприятие в различных областях. Данная работа затронула те из них, которые по мнению диссертанта наиболее сильно повлияли на кризис в современной церкви и более других стали подвержены влиянию модернизма. Это литургическая жизнь церкви и ее взгляд на свободу совести. Относительно указанных направлений было проведено тщательное изучение с привлечением аутентичных документов и выявлением ранее не известных фактов, что не только помогло понять цели и задачи реформ, но и внести вклад в российскую литературу.

5. Консервативные критики нередко изображают Второй Ватиканский собор как сплошную волну обновленческой деятельности, уничтожившую старую церковность. Приведенные в данной работе выступления соборных отцов, взятые из оригинальных документов, помогли не только выявить разные мнения, звучавшие во время заседаний, но и продемонстрировать тот градус напряжения, с которым велись соборные дискуссии, что не только опровергает тезис критиков, но и проливает свет на малоизвестные ранее детали деятельности собора, что также может классифицироваться как свидетельство новизны предлагаемого исследования.

6. Литургическая реформа и переосмысление свободы совести не являются двумя отдельными проблемами, которые диссертант изучал параллельно, но представляют собой единое целое в свете нерушимой связи lex orandi и lex credendi, а потому именно эти две составляющие одной проблемы были выбраны для изучения вопроса кризиса в католической церкви в свете нарастающего влияния модернизма.

7. Второй Ватиканский собор прошел под знаком обновления и свободы. Идея необходимости повернуться лицом к современному миру неоднократно звучала из уст соборных иерархов. Это привело к тому, что понятие свободы неоднократно истолковывалось достаточно вольно. Особенно ярко эти «злоупотребления» проявились в литургической и экуменической деятельности церкви в лице отдельных ее представителей. Подробное изучение подобных злоупотреблений помогло осознать тот уровень проблемы, с которым церковь столкнулась практически сразу после окончания собора.

8. Диссертант уделил особое внимание проблеме раскола, сформировавшегося на почве несогласия традиционных групп католиков с новым курсом Ватикана. Изучение истории раскола, а также анализ основных точек несогласия и аргументов его участников не только доказывает факт прямой связи кризиса в церкви с модернизмом, но и служит тем опытом, опираясь на который, другие церкви, в том числе и русская, могут избежать повторения подобного сценария.

9. В последние годы некоторые представители Католической церкви, особенно в Германии, движимые все теми же принципами обновления и свободы предлагают все более радикальные решения возникшего кризиса. Однако усугубление конфронтации между либералами и интегристами, а также факт оттока прихожан из церкви свидетельствуют не о предотвращении, а о усугублении того кризиса, в котором церковь оказалась, решив скоординировать свою деятельность в соответствии с либеральными тенденциями современного секулярного мира.

Таким образом, по результатам всего исследования, проведенного диссертантом, можно с уверенностью говорить о том, что кризис в Римско-Католической церкви является результатом проникновения в церковную ограду идей модернизма и либерализма.

● AAS – Acta Apostolicae Sedis, Citta del Vaticano;

● AS – Acta Synodalia Sacrosancti Concilii Oecumenici Vaticani II;

● ASS – Acta Sanctae Sedis;

● DMC – Discorsi, Messaggi, Colloqui del S. Padre Giovanni XXIII;

● Caprile – G. Caprile, Il Concilio Vaticano, 4 vols. – Roma: 1966–1968;

● Insegnamenti – Insegnamenti di Paolo VI. 16 vols. – Citta del Vaticano: 1964–1978;

● Young – Young, Jordan M. The Brazilian revolution of 1930 and the aftermath. – New Brunswick, New Jersey: Rutgers University Press, 1967;

● ГАРФ – Государственный архив Российской Федерации;

● ЖМП – Журнал Московской патриархии;

● Ап. – апостол;

● Св. – святой;

● [] – текст, добавленный диссертантом в качестве пояснения.

1. Архив ОВЦС МП. Д. 31. Константинопольский Патриархат, 1962 г.

2. ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 463. Л. 6, 58, 59.

3. Бенедикт XV. Энциклика «Humani generis redemptionem». 1917.

4. Иоанн Павел II. Энциклика «Redemptor Hominis». 1979 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john- paul-ii/en/encyclicals/documents/hf_jp – ii_enc_04031979_redemptor-hominis.html (дата обращения 05.06.2022).

5. Иоанн XXIII. Конституция «Humanae Salutis». 1961 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john- xxiii/la/apost_constitutions/1961/documents/hf_j – xxiii_apc_19611225_humanae – salutis.html (дата обращения 18.03.2021).

6. Иоанн XXIII. Энциклика «Ad Petri Cathedram». 1959 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john- xxiii/en/encyclicals/documents/hf_j-xxiii_enc_29061959_ad-petri.html (дата обращения 11.05.2021).

7. Иоанн XXIII. Энциклика «Pacem in Terris». 1963 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john- xxiii/en/encyclicals/documents/hf_j-xxiii_enc_11041963_pacem.html (дата обращения 12.05.2021).

8. Иоанн XXIII. Энциклика «Paenitentiam agere». 1962 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john- xxiii/en/encyclicals/documents/hf_j-xxiii_enc_01071962_paenitentiam.html (дата обращения 13.05.2021).

9. Лев XIII. Энциклика «Au milieu des solicitudes». 1892 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/leo- xiii/en/encyclicals/documents/hf_l-xiii_enc_16021892_au-milieu-des- sollicitudes.html (дата обращения 11.03.2021).

10. Лев XIII. Энциклика «Immortale Dei». 1895 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/leo-xiii/en/encyclicals/documents/hf_l-xiii_enc_01111885_immortale-dei.html (дата обращения 11.03.2021).

11. Лев XIII. Энциклика «Inscrutabili Dei Consilio». 1878 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/leo – xiii/en/encyclicals/documents/hf_l-xiii_enc_21041878_inscrutabili-dei- consilio.html (дата обращения 11.03.2021).

12. Лев XIII. Энциклика «Libertas praestantissimum». 1888 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/leo-xiii/es/encyclicals/documents/hf_l-xiii_enc_20061888_libertas.html (дата обращения 13.03.2021).

13. Лев XIII. Энциклика «Quod apostolici muneris» 1878 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/leo-xiii/en/encyclicals/documents/hf_l-xiii_enc_28121878_quod-apostolici-muneris.html (дата обращения 17.03.2021).

14. Лев XIII. Энциклика «Rerum novarum». 1891 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/leo-xiii/en/encyclicals/documents/hf_l-xiii_enc_15051891_rerum – novarum.html (дата обращения 18.03.2021).

15. Лев XIII. Энциклика «Satis cognitum». 1896 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/leo -xiii/en/encyclicals/documents/hf_l-xiii_enc_29061896_satis – cognitum.html (дата обращения 21.03.2021).

16. Павел VI. Энциклика «Ecclesiam Suam». 1964 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/paul-vi/en/encyclicals/documents/hf_p-vi_enc_06081964_ecclesiam.html (дата обращения 05.04.2021).

17. Павел VI. Энциклика «Mysterium Fidei». 1965 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/paul-vi/en/encyclicals/documents/hf_p-vi_enc_03091965_mysterium .html (дата обращения 08.04.2022).

18. Пий Х. «Lamentabili sane exitu». 1907 // Яков Кротов: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://krotov.info/acts/20/1900/1907_07_03_lamentabili.htm (дата обращения 18.02.2021).

19. Пий IX. «Syllabus errorum». 1864 // Яков Кротов: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://krotov.info/acts/19/1860/syllabus.htm (дата обращения 24.03.2021).

20. Пий IX. Энциклика «Quanta cura». 1864 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/pius-ix/it/documents/encyclica-quanta-cura-8-decembris-1864.html (дата обращения 25.03.21)

21. Пий IX. Энциклика «Qui pluribus». 1846 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/pius-ix/it/documents/enciclica-qui-pluribus-9-novembre-1846.html (дата обращения 24.03.2021).

22. Пий X. Энциклика «Editae saepe». 1910 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/pius-x/en/encyclicals/documents/hf_p-x_enc_26051910_editae-saepe.html (дата обращения 11.04.2021).

23. Пий X. Энциклика «Gravissimo officii munere». 1906 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/pius- x/en/encyclicals/documents/hf_p – x_enc_10081906_gravissimo-officii-munere.html (дата обращения 11.04.2021).

24. Пий X. Энциклика «Pascendi dominici gregis». 1907 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/pius- x/en/encyclicals/documents/hf_p-x_enc_19070908_pascendi-dominici- gregis.html (дата обращения 11.04.2021).

25. Пий X. Энциклика «Vehementer nos». 1906 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/pius-x/en/encyclicals/documents/hf_p-x_enc_11021906_vehementer-nos.html (дата обращения 11.04.2021).

26. Пий XI. Энциклика «Mortalium animos». 1928 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/pius- xi/en/encyclicals/documents/hf_p-xi_enc_19280106_mortalium-animos.html (дата обращения 17.04.2021).

27. Пий XI. Энциклика «Quas primas». 1925 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/pius-xi/en/encyclicals/documents/hf_p-xi_enc_11121925_quas-primas.html (дата обращения 17.04.2021).

28. Пий XI. Энциклика «Ubi arcano Dei consilio». 1922 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/pius- xi/en/encyclicals/documents/hf_p-xi_enc_19221223_ubi-arcano-dei- consilio.html (дата обращения 19.04.2021).

29. Пий XII. «Ci Riesce». 1953 // EWTN: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.ewtn.com/catholicism/library/ci-riesce-8948 (дата обращения 05.04.2022).

30. Пий XII. Энциклика «Humani Generis». 1950 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/pius-xii/en/encyclicals/documents/hf_p-xii_enc_12081950_humani-generis.html (дата обращения 05.04.2022).

31. Пий XII. Энциклика «Mediator Dei». 1947 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/pius-xii/en/encyclicals/documents/hf_p-xii_enc_20111947_mediator-dei.html (дата обращения 13.05.2021).

32. Пий XII. Энциклика «Mystici corporis Christi». 1943 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/pius- xn/en/encyclicals/documents/hf_p-xn_enc_29061943_mystici-corporis- christi.html (дата обращения 13.05.2021).

33. Пий XII. Энциклика «Summi pontificatus». 1939 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/pius- xii/en/encyclicals/documents/hf_p-xii_enc_20101939_summi-pontificatus.html (дата обращения 12.05.2021).

34. Acta et documenta Concilio Oecumenico Vaticani II apparando. Ser. I. Vol. I. – Vaticano: Typis poliglotis Vaticanis. 1961–1962.

35. Acta synodalia Sacrosancti Concilii Oecumenici Vaticani II. – Vaticano: Typis poliglotis Vaticanis. 1962–1965.

36. Address of his holiness pope Francis for the opening of the synod. New Synod Hall. Saturday, 9 October 2021 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/francesco/en/speeches/2021/october/do cuments/20211009-apertura-camminosinodale.html (дата обращения 12.05.2022).

37. Adress of the holy father pope John Paul II to the bishops of the episcopal conference of the United States of America (Washington, Oregon, Idaho, Montana and Alaska) 9 October 1998 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john-paul- ii/en/speeches/1998/october/documents/hf_jp-ii_spe_19981009_ad-limina-usa- 2.html (дата обращения 13.03.2022).

38. Ai fedeli riuniti nella Basilica dei SS. XII Apostoli in occasione della chiusura della Novena dell'Immacolata. 7 dicembre 1959 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john-xxiii/it/speeches/1959/documents/hf_j-xxiii_spe_19591207_novena- immacolata.html (дата обращения 06.05.2022).

39. Decernitur ut praescripta quaedam constitutionis de sacra liturgia a Concilio Oecumenico Vaticano II probatae vigere incipiant. January 25, 1964. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/paul – vi/la/motu_proprio/documents/hf_p – vi_motu – proprio_19640125_sacram – liturgiam.html (дата обращения 07.04.2022).

40. Declaratio Benedictus PP. XVI. Ex Aedibus Vaticanis, die 10 mensis februarii MMXIII. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/benedict-xvi/la/speeches/2013/february/documents/hf_ben- xvi_spe_20130211_declaratio.html (дата обращения 04.07.2022).

41. Decree remitting the excommunication latae sententiae of the bishops of the society of st Pius X. Rome, from the Congregation for Bishops, 21 January 2009. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/roman_curia/congregations/cbishops/documents/rc_con_c bishops_doc_20090121_remissione – scomunica_en.html (дата обращения 09.04.2022).

42. Discorso di Giovanni Paolo II a sua beatitudine christodoulos, arcivescovo di Atene e di tutta la Grecia. Venerdi, 4 maggio 2001. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john – paul – ii/it/speeches/2001/may/documents/hf_jp – ii_spe_20010504_archbishop – athens.html (дата обращения 30.05.2022).

43. Documento sulla fratellanza umana per la pace mondiale e la convivenza comune. Abu Dhabi, 4 febbraio 2019. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/francesco/it/travels/2019/outside/documents/papa – francesco_20190204_documento – fratellanza – umana.html (дата обращения 30.05.2022).

44. Ioannis Pauli II summi pontificis ecclesia dei litterae apostolicae motu proprio datae. July 2, 1988 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john – paul – ii/en/motu_proprio/documents/hfjp – ii_motu – proprio_02071988_ecclesia – dei.html (дата обращения 23.05.2022).

45. Letter of the holy father Francis to the bishops of the whole world, that accompanies the apostolic letter motu proprio data Traditionis Custodes. Rome, 16 July 2021 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/francesco/en/letters/2021/documents/20210716 – lettera – vescovi – liturgia.html (дата обращения 30.05.2022).

46. Lettera apostolica di sua santita Benedetto XVI motu proprio data Summorum Pontificum. Dato a Roma, presso San Pietro, il 7 luglio 2007. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/benedict – xvi/it/motu_proprio/documents/hf_ben – xvi_motu – proprio_20070707_summorum – pontificum.pdf (дата обращения 29.04.2022).

47. Lettera di sua santita Benedetto XVI ai vescovi in occasione della pubblicazione della lettera apostolica motu roprio data Summorum Pontificum sull'uso della liturgia romana anteriore alla riforma effettuata nel 1970. Dato presso San Pietro, il 7 luglio 2007. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/benedict – xvi/it/letters/2007/documents/hf_ben – xvi_let_20070707_lettera – vescovi.html (дата обращения 29.04.2022).

48. Litterae apostolicae motu proprio datae sacram liturgiam. 1964. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/paul – vi/en/motu_proprio/documents/hf_p – vi_motu – proprio_19640125_sacram – liturgiam.html (дата обращения 25.01.2022).

49. Litterae apostolicae motu proprio datae Traditionis Custodes deusu librorum liturgicorum instaurationem Concilii Vaticani II antecedentium. Dato a Roma, presso San Giovanni Laterano, il 16 luglio 2021 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/francesco/la/motu_proprio/documents/20210716 – motu – proprio – traditionis – custodes.html (дата обращения 01.05.2022).

50. Message du pape Jean XXIII our la paix. Jeudi 25 octobre 1962. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john – xxiii/fr/messages/pont_messages/1962/documents/hf_j – xxiii_mes_19621025_intesa – popoli.html (дата обращения 23.12.2021).

51. Messaggio del santo padre Benedetto XVI per la celebrazione della xliv giornata mondiale della pace. 1 gennaio 2011. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/benedict – xvi/it/messages/peace/documents/hf_ben – xvi_mes_20101208_xliv – world – day – peace.html (дата обращения 29.04.2022).

52. Messaggio del santo padre Francesco per la giornata mondiale del migrante e del rifugiato 2014. Dal Vaticano, 5 agosto 2013 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/francesco/es/messages/migration/documents/papa – francesco_20130805_world – migrants – day.html (дата обращения 29.04.2022).

53. Messaggio del santo padre Francesco per la giornata mondiale del migrante e del rifugiato 2016. Dal Vaticano, 12 settembre 2015 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/francesco/it/messages/migration/documents/papa – francesco_20140903_world – migrants – day – 2015.html (дата обращения 29.04.2022).

54. Messaggio del santo padre Francesco per la giornata mondiale del migrante e del rifugiato 2020. Roma, San Giovanni in Laterano, 13 maggio 2020. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/francesco/it/messages/migration/documents/papa – francesco_20200513_world – migrants – day – 2020.pdf (дата обращения 29.04.2022).

55. Paulus PP. VI epistula iam prope* ad e.mum p. d. eugenium s. r. e. cardinalem tisserant, episcopum ostiensem, portuensem et s. rufinae, sacri collegii decanum et primum purpuratum patrem e consilio praesidentiae concilii oecumenici vaticani ii, proxime ineunte tertia sacrosanctae synodi sessione. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/paul – vi/la/letters/1964/documents/hf_p – vi_let_19640901_iam – prope.html (дата обращения 23.11.2021).

Литература:

56. Августин (Никитин), архим. Ватикан и ислам / архимандрит Августин (Никитин) // Труды кафедры богословия. – 2017. – № 1. – С. 39–52.

57. Анатолий (Берестов), иером. Ответ на статью «Никодимов грех» // Совершенно секретно: газ. – 1998. – № 6/111.

58. Бенедикт XVI осудил мессы под гитару // Papst Press: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://papst.pro/ru/1223/ (дата обращения: 31.03.2022).

59. Библия. Синодальный перевод. – М.: Российское Библейское Общество, 2012.

60. Булгаков, С., прот. Лозаннская конференция и папская энциклика / протоиерей Сергий Булгаков // Путь. – 1928. – № 13. – С. 71–82.

61. В подлинной молитве важно понимание и участие ума и разума // ВКонтакте. Клуб ревнителей литургического возрождения: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://vk.com/liturgy_revival?w=wall –170077001_22437 (дата обращения: 30.01.2022).

62. Василий (Кривошеин), архиеп. Две встречи / архиепископ Василий Кривошеин. – СПб.: Сатисъ, 2013.

63. Васильева, О.Ю. Русская Православная Церковь и Второй Ватиканский Собор / О.Ю. Васильева. – М.: Лепта-Пресс, 2004.

64. Ватиканский II Собор / Калиниченко Е.В., Тюшагин В.В., Пучкин Д.Э. [и др.] // Православная энциклопедия. Т. 7. – М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2004. – С. 268–303.

65. ВВП: Немецкий синодальный путь – легализация содомии – прецедент пути в ад // News Letters: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://gloria.tv/post/fKq1tcEdWSd72vf4UY7HQTawz (дата обращения: 22.02.2022).

66. Константинопольская Православная Церковь / Э.П.Г., А.Ю. Виноградов, Г.Е. Захаров [и др.] // Православная энциклопедия. Т. 37. – М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2015. – С. 193–299.

67. Воронцова, И. В. Западно-христианский «модернизм» конца XIX – нач. ХХ вв. и его «Программа» / И.В. Воронцова // Религиоведение. – 2012. – № 4. – С. 203–213.

68. Гергей, Е. История папства / Ене Гергей; пер. с венгр. – М.: Республика, 1996.

69. Гордиенко, Н.С. Современный экуменизм / Н.С. Гордиенко. – М.: Наука, 1972.

70. Григулевич, И.Р. Папство. Век XX / И.Р. Григулевич. – М.: Политиздат при ЦК ВКП(б): Издательство политической литературы, 1978.

71. Документы II Ватиканского собора / пер. Андрея Коваля. – М.: Паолине, 1998.

72. ЖМП. – № 9. – 1962; – № 4. – 1966; – № 8. – 1967; – № 4. – 1972.

73. Заблуждения Антиватиканского собора в учении о религиозной свободе // Католик-Традиционалист: социальная сеть «Вконтакте». [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://vk.com/@traditional_catholic – oshibki – antivatikanskogo – sobora – v – uchenii – o – religioznoi – svob (дата обращения: 08.04.2022).

74. Интервью архиеп. М. Лефевра журналу «30 jours», июль 1988 / пер.: В. Пономарев // Покров: альм. рос. католиков. – М.: Stella Aeterna, 2001. – № 9. – С. 73–77.

75. Интервью о. Мигеля Арранца со Стефанией Фаласка / пер. с французского свящ. Ф. Парфенова // Ортодоксия и гетеродоксия: материалы по межконфессиональным связям. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ortho – hetero.ru/index.php/history/360 (дата обращения: 15.02.2022).

76. Искупитель человека (Redemptor Hominis). Окружное послание (Энциклика) Его Святейшества Папы Иоанна Павла II Верховного Понтифика // Катехизис Католической Церкви. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://ccconline.ru/redemptor_hominis.pdf (дата обращения: 15.02.2022).

77. История II Ватиканского собор. Т. 3: Сформировавшийся собор / общ. ред. Дж. Альбериго, А. Бодров, А. Зубов. – М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. – (История Церкви).

78. Калиниченко, Е.В. Академии папские / Е.В. Калиниченко // Православная энциклопедия. Т. 1. – М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2000. – С. 353–355.

79. Камчатнов, А.М. Сакральный славянский язык в Церкви и культуре / А.М. Камчатнов // Благодатный огонь. – 2009. – № 19. – С. 27–28.

80. Кардинал Берк: Германия создает «церковь» по своему образу и подобию // Ru.news: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://gloria.tv/post/yseRjUNuXeDB3rNJCD3Wi3qvi (дата обращения: 22.02.2022).

81. Кардинал Брандмюллер призывает не подчиняться Traditionis Custodes // Gloria.tv: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://gloria.tv/post/Ar1XxXQiNBgU2hWBpeCpiZqPg (дата обращения: 22.04.2022).

82. Кардинал Рэймонд Бёрк. Заявление о motu proprio «Traditionis custodes» // Materia ecclesiastica: блог Una Voce Russia. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://blog.unavoce.ru/2021/08/burke – statement – traditionis – custodes.html (дата обращения: 22.04.2022).

83. Катехизис Католической церкви. – 4-е изд. – М.: Культурный центр «Духовная библиотека», 2000.

84. Католики рады, что мусульмане перевели на русский послание папы Римского // РИА Новости: сетевое изд. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://ria.ru/20201225/khristiane – 1590939472.html (дата обращения: 22.04.2022).

85. Кирилл, Святейший Патриарх Московский и всея Руси. Доклад на Епархиальном собрании г. Москвы (20 декабря 2019 года) / Святейший Патриарх Кирилл // Монастырский вестник: Синодальный отдел по монастырям и монашеству Русской Православной Церкви: сайт. – [Б. м.], 2019. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://monasterium.ru/predstoyatel/doklady/doklad – svyateyshego – patriarkha – kirilla – na – eparkhialnom – sobranii – g – moskvy – 20 – dekabrya – 2019 – goda/ (дата обращения: 20.12.2019).

86. Ковальский, Я. В. Папы и папство / Я. В. Ковальский; пер. с пол. – М.: Политиздат, 1991.

87. Конституция на Българското Княжество: офиц. текст. – София: Державна печатница, 1879.

88. Конфалоньери, К. Пий XI – крупным планом / К. Конфалоньери. – Турин: Сале, 1975.

89. Коран / пер. Э. Р. Кулиева. – М.: УММА, 2008.

90. Красиков, А.А. Ватикан 2000 лет спустя. Римо-католичество между прошлым и будущим / А.А. Красиков – М.: Институт Европы РАН. – 2012.

91. Крянев, Ю.В. Христианский экуменизм / Ю.В. Крянев. – М.: Политиздат, 1980.

92. Лебедев, В. Религиоведение: учебник для бакалавров / В. Лебедев, А. Прилуцкий, В. Викторов. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрайт, 2013.

93. Ленин, В.И. Полн. собр. соч. В 55 т. Т. 23 / Владимир Ильич Ленин – М.: Изд-во полит. лит., 1973.

94. Лефевр, Марсель. архиеп. Они Его развенчали. От либерализма к отступничеству. Трагедия Собора / архиепископ Марсель Лефевр; пер. с фр. В.П. Пономарева. – М.: ООО «Полиграф сервис», 2011.

95. Нелюбов, Б.А. Афинагор I / Б.А. Нелюбов, Э.П.Г. Православная энциклопедия. Т. 4. – М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2002. – С. 85–87.

96. Никодим (Ротов), митр. Иоанн XXIII, Папа Римский / митрополит Никодим (Ротов); предисл. Ф. Кениг. – Вена: Pro oriente, 1984.

97. Новшества Синода: всё начинается с поместных Церквей // Vatican News: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vaticannews.va/ru/vatican – city/news/2021 – 05/novosti – sinoda – vsyo – nachinaetsya – s – pomestnyh – cerkvej.html (дата обращения: 22.02.2022).

98. Норвич, Дж. История папства / Джон Норвич; пер. с англ. А.В. Короленкова и Е.А. Семеновой. – М.: ACT, 2014.

99. Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. В 2 т. Т. 1, 2. 1906.

100. Папу римского призвали покаяться за идолопоклонство // News.RU: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://news.ru/society/papu – rimskogo – prizvali – pokayatsya – za – idolopoklonstvo/ (дата обращения: 22.02.2022).

101. Петрушко, В.И. О попытках создания Киевского патриархата украинскими униатами и раскольниками-автокефалистами в ХХ веке / В.И. Петрушко. – М.: ПСТГУ, 2008.

102. Петрушко, В.И. Об отношении католицизма к экуменизму и православию / В.И. Петрушко // Ватикан: натиск на Восток: сб. – М.: Одигитрия, 1998. – С. 115–118.

103. Почему литургические преобразования в Русской церкви идут куда сложнее, чем во всех других православных поместных церквах? // Клуб ревнителей литургического возрождения: социальная сеть «ВКонтакте» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://vk.com/liturgy_revival?w=wall – 170077001_25163 (дата обращения: 30.01.2022).

104. Правда: газ. – 1962. – 26 окт. – С. 17–18.

105. Ратцингер, Й. Богословие литургии / Йозеф Ратцингер; пер. с нем.: О.С. Асписова. – М.: Благотворительный фонд имени святителя Григория Богослова, 2017.

106. Рашкова, Р.Т. Католицизм / Р.Т. Рашкова. – СПб.: Питер, 2007.

107. Сафьян А.Е. Либералы в сутанах / А.Е. Сафьян // НГ–Религии– – 2014. – № 16 (364). –- С. 6–11.

108. Скальфи, Р. Краткая история Католической Церкви / Р. Скальфи. – М.: Новое Небо, 2018.

109. Современные течения религиозно-философской мысли во Франции: сб. ст. / под ред. К.М. Милорадович. – Петроград: тип. Н.П. Зандман, 1915.

110. Сомин, Н. Энциклика Rerum novarum // Переправа: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://pereprava.org/trust/2735 – enciklika – rerum – novarum.html (дата обращения: 25.02.2021).

111. 101 аргумент в пользу богослужения на русском языке: 20-й аргумент // Клуб ревнителей литургического возрождения: сайт. – [Б. м.], 2021. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://liturg.ru/101/tpost/j85smoc2v1 – 20 – bogosluzhenie – na – russkom – yazike – eto – s (дата обращения: 18.03.2022).

112. Ткаченко, М., свящ. Вечеря или Жертва? Анализ православного и католического взгляда на евхаристическое богослужение / священник Максим Ткаченко // Нива Господня. – 2021. – № 3. – С. 21–24.

113. Триодь постная. В 2 т. Т. 2. – М.: Изд. Моск. Патриархии, 1992.

114. Фалькони, К. Ватиканский собор и причины его созыва / К. Фалькони. – М.: Прогресс, 1964.

115. Французская революция в Церкви // Vuzlit.com. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://vuzlit.com/54825/frantsuzskaya_revolyutsiya_tserkvi (дата обращения: 18.03.2022).

116. Франциск, Папа Римский. Энциклика Fratelli tutti Святейшего отца Франциска. О братстве и социальной дружбе [Электронный ресурс] / под общ. ред. Д.В. Мухетдинова. – М.: Медина, 2021. – 232 с. – (Межрелигиозный диалог).

117. Христианское вероучение: догмат. тексты учительства церкви III – XX вв. / отв. ред. о. Пьер Дюмулен; пер. с фр. Наталия Соколова, Юлия Куркина. – СПб.: Изд-во св. Петра, 2002.

118. Черненко, E. Папа римский Бенедикт XVI / Елена Черненко, Мария Ефимова, Максим Юсин, Павел Коробов // Коммерсантъ. – 2013. – № 25. – С. 5–13.

119. Что на самом деле Папа Франциск думает о ЛГБТ? // RefNews: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://refnews.ru/chto – na – samom – dele – papa – frantsisk – dumaet/ (дата обращения: 22.04.2022).

120. Шейман, М.М. Ватикан во второй мировой войне / М.М. Шейман. – М.: Изд-во АН СССР, 1951.

121. Шейман, М.М. От Пия IX до Иоанна XXIII. Ватикан за 100 лет / М.М. Шейман. – М.: Наука, 1966.

122. Шнайдер считает, что Папа Франциск имеет «материалистические взгляды» [опубл. 12.10.2021] // ru.news: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://gloria.tv/ru.news (дата обращения: 27.01.2022).

123. Штриккер, Г. Русская Православная Церковь в советское время. Кн.2 / Г. Штриккер. – М.: Пропилеи, 1995.

124. Я не мог оставаться в церкви с исковерканным богослужением. Беседа с Робертом Джеклином – православным мирянином, в прошлом – католическим священником // Православие.Ru: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https: // pravoslavie.ru/89531.html (дата обращения: 07.04.2022).

125. A Society of Catholic priests: its main objective is the formation of holy priests // FSSPX: [сайт]. – URL: https: // fsspx.org/en/about-landing (дата обращения: 11.04.2022).

126. Acta Sanctorum Sedis. R., Vol. 18. 1885. // Internet Archive: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://archive.org/details/sim_acta – sanctae – sedis – ephemerides – romanae_1885 – 1886_18/page/8/mode/2up (дата обращения 29.04.2022).

127. Alberigo G. Jean XXIII devant 1’histoire / G. Alberigo. – Paris: Le Seuil, 1989.

128. Alberigo, G. Dalla Laguna al Tevere: Angelo Giuseppe Roncalli da San Marco à San Pietro / G. Alberigo // TRSR: N.S. 25. – Bologna: Il Mulino, 2000.

129. Alfonso Maria déLiguori, Parte Terza Cap. VIII. Si prova che i pontefici romani sono successori di s. Pietro colla stessa podestà che a s. Pietro fu concessa, in Verità della Fede, 1767. // Intratext. com: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.intratext.com/IXT/ITASA0000/_P1H.HTM (дата обращения 18.04.2022).

130. Annuario Pontificio. – Vaticano: Libreria Editrice Vaticana, 1969.

131. Apologia pro Marcel Lefebvre Volume 1, Chapter 2 A New Apostolate. // SSPXasia.com: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http: // www.sspxasia.com / Documents / Archbishop-Lefebvre / Apologia / Vol_one / Chapter_2.htm (дата обращения: 11.04.2022).

132. Apropos. – 1993. – December 19.

133. Arriaga, J. S. Sede Vacante: Paulo VI no es legítimo papa / J. S. Arriaga. – [S. l.]: Editores Asociados S. de R.L. Colección Actualidad Político Social, 1973.

134. Aston, N. Christianity and Revolutionary Europe c. 1750–1830 / N. Aston. – Cambridge University Press, 2002.

135. Avertissement в Cardinaux Ottaviani et Bacci, Bref examen critique du nouvel «Ordo Missae», новое издание с итальянским текстом; редакция и перевод на французский язык: Guérard, M. des Lauriers, OP. Vailly–sur–Sauldre / M. L. Guérard // France: Editions Sainte Jeanne d’Arc, 1983.

136. Béchard, D. ed. The Scripture Documents: An Anthology of Official Catholic Teachings / D. Béchard// Collegeville: Liturgical, 2002.

137. Bekkers, W. Het concilie over de liturgie / W. Bekkers // Tijdshrift voor Liturgie. – 1963. – №47. – P. 34–37.

138. Bella, J. Father Tyrrell's Dogmas / J. I. Bella // Church History. – 1939. – Vol. 8, № 4. – P. 316–341.

139. Bellarmine, R. On the Roman Pontiff an extract from St Robert Bellarmine, De Romano Pontifice: in 3 vols. Vol. 1 / St. Robert Bellarmine S.J.; trans. from Latin by Ryan Grant-Mediatrix Press: Mediatrix Press, 2016.

140. Bourne, F. The religious unity / F. Bourne // Catholic Truth Society. – 1933. – № Pe1928a. – P. 27–43.

141. Can Cardinal Hollerich help to reconcile the German ‘Synodal Way’ with the global synodal process? // CNA. Catholic news agency: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.catholicnewsagency.com/news/250346/can – cardinal – hollerich – help – to – reconcile – the – german – synodal – way – with – the – global – synod – on – synodality (дата обращения: 22.02.2022).

142. Caprile, G. Il Concilio Vaticano. 4 vols. / G. Caprille. – Roma: La Civiltà cattolica, 1966–1968.

143. Cardinal Montini. Letlre du Concile // L’Italia. – 1962. – Oct. 14.

144. Ceci, L. The Vatican and Mussolinís Italy / L. Ceci. – Leiden: Boston: Brill, 2016. – P. 76–82.

145. Chitarre in chiesa... // Chitarra Classica: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.chitarraclassicadelcamp.com/viewtopic.php?p=190649&sid=c69946 81ea0fa371b2ee77443d9b479a#p190649 (дата обращения: 31.03.2022).

146. Christian Order. – 1994. – Aprile 14.

147. Cohalan, F. A Popular History of the Archdiocese of New York / F.D. Cohalan. – New York: United States Catholic Historical Society, 1999.

148. Collinge, W. Historical dictionary of Catholicism / William J. Collinge. – 2nd ed. – Madrid: Scarecrow Press, imprint of Rowman & Littlefield, 2012.

149. Colombo, I discorsi di Paolo VI in apertura e chiusura dei periodi conciliari. в Paolo VI e il rapporto Chiesa – mondo al concilio. – Roma: Studium, 1991.

150. Congar, Y., OP., abbé Georges de Nantes. – CRC. – № 113.

151. Conzemius, V. Mythes et contre-mythes autour de Jean XXIII / V. Conzemius // CrSt 10. – 1989. – P. 553–557.

152. Coppa, F. The Life and Pontificate of Pope Pius XII: Between History and Controversy / F.J. Coppa. – Washington: Catholic University of America Press, 2013.

153. Could or Should? The Problem of Liturgical Preference (1 of 2) // Whispers of restoration: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://whispersofrestoration.blog/2017/12/15/could – or – should – the – problem – of – liturgical-preference/ (дата обращения: 08.04.2022).

154. Dal-Gal, G. Pío X. El papa santo / Girolamo Dal – Gal // Madrid: Ed. Palabra, 1985. – P. 93–96.

155. Davies, M. Apologia Pro Marcel Lefebvre: in 2 vols. Vol. 1: The Historical Defense of Archbishop Marcel Lefebvre and the Society of Saint Pius X / Michael Davies. – KS.: Angelus Press, 1979.

156. Declaratio Archiepiscopi Petri Martini Ngô–dinh–Thuc. Monachii die 25 Februari 1982 // Mary Imacculate Queen: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://cmri.org/articles – on – the – traditional – catholic – faith/declaration – of – archbishop – ngo – dinh – thuc/ (дата обращения 13.03.2022).

157. The Destruction of Traditional Roman Rite // Catholic Apologetics: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://catholicapologetics.info/modernproblems/newmass/roman.html (дата обращения: 31.01.2022).

158. Discorso del Santo Padre Ai lavoratori e ai giovani vincitori delle gare di cultura religiosa. 25 ottobre 1959 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john – xxiii/it/speeches/1959/documents/hf_j – xxiii_spe_19591025_giovani – lavoratori.html (дата обращения 10.03.2022).

159. Ecumenism & Interreligious Dialogue: // Novus Ordo Watch. Unmasking the Modernist Vatican II Church: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https: // novusordowatch.org/ecumenism-interreligious-dialogue/ (дата обращения: 15.02.2022).

160. El papa Francisco, con LA NACION: “¿De qué serviría que fuera a Kiev si la guerra continuara al día siguiente?” // La Nacion: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.lanacion.com.ar/el-mundo/el-papa-francisco-con- la-nacion-de-que-serviria-que-fuera-a-kiev-si-la-guerra-continuara-al-dia- nid21042022/ (дата обращения: 22.02.2022).

161. Fideliter. – № 59. – P. 41, 43–44.

162. Fontanelli, M. Seine Heiligkeit Pius XI / M. Fontanelli // 2004. – S. 34–44.

163. German ‘Synodal Way’ meeting ends with call for same – sex blessings, change to Catechism on homosexuality // CNA. Catholic news agency. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.catholicnewsagency.com/news/250313/synodal-way-meeting-ends- with-call-for-same-sex-blessings-change-to-catechism-on-homosexuality (дата обращения: 22.02.2022).

164. German bishop quits synodal forum endorsing ‘polyvalent sexuality’ // Catholic Herald: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://translated.turbopages.org/proxy_u/en – ru.ru.8986a55d – 625ee484 – 2ba653be – 74722d776562/https/catholicherald.co.uk/german-bishop-quits-synodal-forum-endorsing-polyvalent-sexuality/ (дата обращения: 22.02.2022).

165. Gilley, S. The papacy / S. Gilley // The Cambridge History of Christianity. Vol. 8. – Cambridge: Cambridge University Press, 2014.

166. Goyau, G. Comte de Montalembert / G. Goyau // The Catholic Encyclopedia. Vol. 10. – New York: Robert Appleton Company, 1910.

167. Gröber, C. Handbuch der Religiösen Gegenwartsfragen / C. Gröber. – Freiburg: Herder, 1937. – 671 S.

168. Halecki, O. Pius XII, Eugenio Pacelli, Pope of Peace / Oscar Halecki, James Murray, Jr. – New York: Creative Age Books, 1951.

169. Harrison, B. Is Ecumenism a Heresy? / B.W. Harrison // Oriens. – 2008. – P. 89–94.

170. Hebblethwaite, P. John XXIII, Pope of the Council / P.H. – Glasgow: Harper Collins, 1994.

171. Henderickx, A. De zaak–Lefebvre: feiten en achtergronden / Ann Henderickx, Leo Kenis. – Leuven: Davidsfonds, 1980. – С. 44–45.

172. Hugon, E. Fuori della Chiesa non c'è salvezza / O.P., Édourad Hugon // Accessed Feb. 6. – 2013. – P. 125–143.

173. I laici sempre piu sacerdoti // Fine dei Tempi. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://finedeitempi.wordpress.com/2017/07/06/i – laici – sempre – piu – sacerdoti/ (дата обращения: 08.04.2022).

174. II Ватиканский Собор // ДРЕВО: открытая православная энциклопедия. – URL: https://drevo – info.ru/articles/23485.html (дата обращения: 30.03.2022).

175. II Ватиканский Собор. «Дух Собора» и его влияние на римо-католицизм // ДРЕВО: открытая православная энциклопедия. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://drevo – info.ru/articles/23485.html#1 (дата обращения: 08.04.2022).

176. Il testo dell' indirizzo letto dal Cardinale Eugenio Tisserant, Vescovo di Ostia e di Porto e S. Rufina, Decano. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john – xxiii/it/speeches/1959/documents/hf_j – xxiii_spe_19591104_sacro – collegio.pdf (дата обращения 14.06.2022).

177. In occasione del primo aniversario della sua incoronazione. Sala dei Paramenti di Palazzo Apostolico. Vaticano Mercoledì, 4 novembre 1959. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john -xxiii/it/speeches/1959/documents/hf_j – xxiii_spe_19591104_sacro – collegio.html (дата обращения 24.11.2021).

178. Indelicato, A. Difendere la dottrina o annunciare l’evangelo. Il dibattito nella Commissione centrale preparatoria del Vaticano II / A. Indelicato. – Genova: Marietti, 1992.

179. Insegnamenti di Paolo VI. 16 vols. – Città del Vaticano: Typis poliglotis Vaticanis, 1964–1978.

180. Inter Oecumenici Instruction on Implementing Liturgical Norms. // Adoremus: [сайт]. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://adoremus.org/1964/09/inter – oecumenici/ (дата обращения: 15.05.2022).

181. Kertzer, D. The Pope and Mussolini. The secret history of Pius XI and the rise of Fascism in Europe / David I. Kertzer. – New York: Random House, 2014.

182. L'Osservatore Romano. – 1945; 2000; 2020.

183. La crisi della Chiesa católica. // UAAR.IT: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.uaar.it/uaar/ateo/archivio/2001_3_art2.html/ (дата обращения: 27.04.22).

184. La Documentation Catholique. – 1960. – No. 1330.

185. Lazzarini, A. Jean XXIII. Sa vie, sa personnalité. Traduit par l’abbé René Virrion / Andrea Lazzarini. – Paris: Editions Salvator Mulhouse, 1963.

186. Lercaro, G. Giovanni XXIII. Linee per una ricerca storica / G. Lercaro. – Roma: Ed. di Storia e Letteratura, 1965.

187. Manzo, M. Papa Giovanni vescovo a Roma / M. Manzo // Cinisello B. – 1991. – C. 51–59.

188. Matta, R. Tradition, Famille et Proprieté: Une enquête sur les croisés du XXIe siècle / Raul Matta // L'Ordinaire Latino – Américaine. – 2008. – № 210. – P. 125.

189. Melloni, A. Questa festiva ricorrenza. Prodromi e preparazione del discorso di annuncio del Vaticano II / A. Melloni. 25 gennaio 1959 in RSLR. – 1992. – № 28.

190. Missale Romanum. Editio typica (1962) Edizione anastatica e Introduzione a cura di M. Sodi e A. Toniolo. – Città del Vaticano: Libreria Editrice Vaticana, 2007.

191. Montag, А. Stellungnahme zum «Responsum» der Glaubenskongregation, 15 Marz 2021 // Uni-muenser.de: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.uni – muenster.de/imperia/md/content/fb2/zentraleseiten/aktuelles/stellungnahme_publi kationsform.pdf (дата обращения: 30.03.2022).

192. New York Times. – 1962; 1964; 1976.

193. Nisbet, R. History of the Idea of Progress / R. Nisbet. – New York: Basic Books, 1980.

194. Oliver, J. Ecumenical Associations: Their Canonical Status with Particular Reference to the United States of America / J.M. Oliver. – Roma: Gregorian Biblical Book Shop, 1999.

195. Papa Francesco – Santa Messa in occasione della Chiusura del Sinodo dei Vescovi 2019–10–27 // Vatican News: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.youtube.com/watch?v=MnTi_hG1sgg (дата обращения: 22.04.2022).

196. Papa, ebrei nostri fratelli maggiori. Francesco in visita alla sinagoga di Roma. « Mai più antisemitismo » // CRONACA: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.agi.it/cronaca/papa_ebrei_nostri_fratelli_maggiori –427229/news/16.01.17/ (дата обращения: 08.04.2022).

197. Pastoral visit to great britain eccumenical celebration in canterbury cathedral homily of John Paul II. Saturday, 29 May 1982. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john – paul – ii/en/homilies/1982/documents/hf_jp – ii_hom_19820529_canterbury.html (дата обращения 15.06.2022).

198. Pecklers, K. Dynamic Equivalence: The Living Language of Christian Worship / K.F. Pecklers. – Minnesota: Liturgical Press. 2003.

199. Piero, M.A challenging reform. Realizing the Vision of the Liturgical Renewal 1963–1975 / Archbishop Piero Marini; edited by Mark R. Francis, John R. Page, Keith F. Pecklers. – Collegeville, Minnesota: Liturgical Press, 2007.

200. Piero, M., Mons. Storia della Riforma Liturgica del Concilio Vaticano II (Corso a scelta) / Mons. Piero Marini. – Roma: Pontificium Athenaeum S. Anselmi de Urbe Facultas Sacrae Liturgiae, 2011–2012.

201. PII Pontificis Maximi Benedicti Papae XV, Pars Prima. De Clericis in Genere. Caput II De amissione officiorum ecclesiasticorum, in Codex Iuris Canonici. – Romae: Types Polyglottis Vaticanis, 1998.

202. Pistola, A. CM Il ‘Proemium’ e le Modifiche della ‘Institutio Generalis’: Commento / A. Pistola // Ephemerides Liturgies. – 1970. – № 84. – P. 241–242.

203. Pope Francis general audience. Library of the Apostolic Palace. Wednesday, 25 November 2020. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/francesco/en/audiences/2020/documents/papa -francesco_20201125_udienza – generale.html (дата обращения 16.06.2022).

204. Pope Francis laments ‘synodal paths’ that lack the Holy Spirit // America The jesuit review: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://translated.turbopages.org/proxy_u/en – ru.ru.ef223576 – 625f37a9 – 14fb10c2–74722d776562/https/www.americamagazine.org/faith/2020/11/25/pope – francis – laments-synodal-paths-lack-holy-spirit-239354 (дата обращения: 22.02.2022).

205. Pope John XXIII. Journal of a Soul: пер. С англ. Д. Уайта с оригинального издания 1964. London., 1965. // Rev. ed. – New York: 1980. – C. 345–357.

206. Presentation of Synodal Forum II «Priestly existence today» for the First Reading at the Third Synodal Assembly (3–5 February 2022) for the implementation text «The vow of celibacy in the priestly ministry». // Synodalerweg.de: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.synodalerweg.de/fileadmin/Synodalerweg/Dokumente_Reden_Beitra ege/englisch – SVIII/SV – III – ENG_SynodalForumII – Implementationtext.TheVowOfCelibacyInThePriestlyMinistry – First – reading.pdf (дата обращения 16.06.2022).

207. Presentation of Synodal Forum III «Women in ministries and offices in the Church» for the First Reading at the Third Synodal Assembly (3–5 February 2022) for the implementation text «Women in sacramental ministry». // Synodalerweg.de: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.synodalerweg.de/fileadmin/Synodalerweg/Dokumente_Reden_Beitra ege/englisch – SVIII/SV – III – ENG_SynodalForumIII – Implementationtext.WomenInSacramentalMinistry – First – reading.pdf (дата обращения 16.06.2022).

208. Radical Bishop Denies Communion To Kneeling Catholics (Video) // en.news: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https: // gloria.tv /post/FPMYSM4Wmvft3BvCbtGVxdPz4#20 (дата обращения: 08.04.2022).

209. Radiomessaggio ai figli dei lavoratori consacrati a Maria. 7 giugno 1959. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john – xxiii/it/speeches/1959/documents/hf_j – xxiii_spe_19590607_figli – lavoratori.html (дата обращения 08.03.2022).

210. Ratzinger, J. Aus meinem Leben / Joseph Kardinal Ratzinger. – Erinnerungen: DVA, 1997.

211. Reid, A. A Bitter Trial: Evelyn Waugh and John Cardinal Heenan on the Liturgical Changes / Dom Alcuin Reid. – San Francisco: Ignatius Press, 2016.

212. Rencontre du Pape Jean–Paul II avec les jeunes musulmans

casablanca. Maroc. Lundi, 19 aout 1985 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/john – paul – ii/fr/speeches/1985/august/documents/hf_jp – ii_spe_19850819_giovani – stadio – casablanca.html (дата обращения 12.04.2022).

213. Revue d'histoire de l'Église de France. –1983. –T.69. – №182.

214. Ricossa, F. Risposta al Dossier sul Sedevacantismo / Don Francesco Ricossa // Sodalitium. – 2003. – № 56. – P. 8–45.

215. Roncalli, A. Monsignor Giacomo Maria Radini – Tedeschi, vescovo di Bergamo / A. G. Roncalli. – Roma: Edizioni di Storia e Letteratura, 1963.

216. Roy, P. Le Coetus Internationalis Patrum au concile Vatican II: genèse d'une dissidence ? / P. Roy // Histoire & Politique. Politique, Culture, Société. – 2012. – № 18. – P. 42–59.

217. Santa Messa imposizione del pallio e consegna dell’anello del pescatore per l’inizio del ministero petrino del vescovo di Roma. Omelia di Sua Santità Benedetto XVI. Piazza San Pietro. Domenica, 24 aprile 2005 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/news_services/liturgy/2005/documents/ns_lit_doc_200504 24_messa – inizio – pontif_it.html (дата обращения 19.06.2022).

218. Santa Messa nella chiesa di Ognissanti. Omelia di Paolo VI. I Domenica di Quaresima, 7 marzo 1965. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/news_services/liturgy/2005/documents/ns_lit_doc_200504 24_messa – inizio – pontif_it.html (дата обращения 05.04.2022).

219. Schelkens, K. Vatican Diplomacy After the Cuban Missile Crisis: New Light on the Release of Josyf Slipyj / K. Schelkens. – Washington: Catholic Historical Review 98. – 2011. – P. 679–710.

220. Schreiben von papst Franziskus an das pilgernde volk gottes in deutschland. Vatikan, den 29. Juni 2019. // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/content/francesco/de/letters/2019/documents/papa-francesco_20190629_lettera – fedeligermania.html (дата обращения 13.05.2022).

221. Statistiques de la FSSPX // La Porte Latine: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https: // laportelatine.org/qui – sommes – nous/la – fsspx – dans – le – monde (дата обращения: 11.04.2022).

222. Statutes of the Synodal Path. Adopted by resolution of the Plenary Assembly of the German Bishops' Conference on 25 September 2019. // Synodalerweg.de: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.synodalerweg.de/fileadmin/Synodalerweg/Dokumente_Reden_Beitra ege/2019_Satzung – des – Synodalen – Weges – englisch.pdf (дата обращения 13.06.2022).

223. Talar, C.J.T. Introduction: Pascendi dominici gregis The Vatican Condemnation of Modernism / C.J.T. Talar // U.S. Catholic Historian. – 2007. – Vol. 25, № 1. – P. 1–12.

224. Tarcisio Bertone, Card. La diplomazia pontificia e la libertà religiosa. Universal Rights in a World of Diversity. The Case of Religious Freedom Pontifical Academy of Social Sciences, Acta 17, 2012 // The Holy See: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.vatican.va/roman_curia/ secretariat_state/ card – bertone/2011/documents/rc_seg – st_20110503_social – sciences_it.html (дата обращения 11.06.2022).

225. The Declaration of Archbishop Lefebvre, made at Econe, Switzerland on November 21, 1974. // SSPX. Society of saint Pius X: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://sspx.org/en/1974 – declaration – of – archbishop – lefebvre (дата обращения 09.05.2022).

226. Thibault Gandouly, L'extrait attendu est situé entre les 10ème et 11ème minute de la vidéo, sur TVLibertés. 1ère chaîne de réinformation | Nous, c'est vous, 22 juillet 2020. // Tvl.fre: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.tvl.fr/zoom – thibault – gandouly – philippe – dorleans – parcours – dun – pretendant – au – trone (дата обращения 20.06.2022).

227. Time Magazine. – 1963. – January 4.

228. Tobin, G. Selecting the Pope: Uncovering the Mysteries of Papal Elections / G. Tobin. – New York: Barnes & Noble Publishing, 2003.

229. Tres Abhinc Annos. Second Instruction on the orderly carrying out of the Constitution on the Liturgy. May 4, 1967 // Divinumofficium.com: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.divinumofficium.com/www/horas/Help/Rubrics/TresAbhinc.html (дата обращения 13.05.2022).

230. Uginet, F.C. Giovanni XXIII, antipapa / F C. Uginet // Dizionario Biografico degli Italiani. Vol. 55. – Rova, 2001.

231. Vaticano, non si ferma il calo delle vocazioni saerdotali // RS Roma Sociale: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://romasociale.com/vaticano – non – si – ferma – il – calo – delle – vocazioni – sacerdotali/ (дата обращения: 27.04.2022).

232. Vermeersch, A. Modernism / A. Vermeersch // The Catholic Encyclopedia. Vol. 10. – New York: Robert Appleton Company, 1910.

233. Viscount Halifax. Notes on the Conversations at Malines, 1921–1925. Points of Agreement. – London and Oxford: Mowbray & Co, Ltd., 1928 // Project Canterbury: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http: //anglicanhistory.org/orders/orders6.html (дата обращения: 27.04.2021).

234. Vorlage des Synodalforums I «Macht und Gewaltenteilung in der Kirche – Gemeinsame Teilnahme und Teilhabe am Sendungsauftrag» zur Ersten Lesung auf der Zweiten Synodalversammlung (30.9. – 2.10.2021) fur den Handlungstext «Einbeziehung der Glaubigen in die Bestellung des Diozesanbischofs». // Synodalerweg.de: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.synodalerweg.de/fileadmin/Synodalerweg/Dokumente_Reden_Beitra ege/SV – III – Synodalforum – I – Handlungstext.BestellungDesDioezesanbischofs – Lesung2.pdf (дата обращения 13.06.2022).

235. Walter Frere, C.R. Recollections of Malines. – London: The Centenary Press, 1935 // Project Canterbury: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://anglicanhistory.org/orders/malines/index.html (дата обращения: 27.04.2021).

236. Weigel, G. Witness to Hope: The Biography of Pope John Paul II / George Weigel. – New York: Harper Perennial, 2004.

237. Wiltgen, R. The Rhine Flows into the Tiber / R. Wiltgen. – New York: Hawthorn Books, Inc., 1967.

238. Woods Jr, T. The Church and the Market: A Catholic Defense of the Free Economy (Studies in Ethics and Economics) / T. E. Woods. – Lanham: Lexington Books, 2005.

239. Young, J. The Brazilian revolution of 1930 and the aftermath / J.M. Young. – New Brunswick, New Jersey: Rutgers University Press, 1967.